Перебить их всех. Вот чего мне действительно хочется. Взять в руки автомат и перестрелять всех этих тварей. Всех до одной… Чтоб моя дочь наконец смогла без опаски выйти на улицу и погулять. Прокатиться на своём трехколесном велосипеде, покачаться на качели, поиграть в песочнице.
Увы, автомата у меня нет. Да и не помог бы он. Ведь были они у армии и полиции. И не только автоматы… И что? Где теперь все эти бравые защитники? Где все они? Сдохли, разбежались или сидят по своим военным городкам и базам. А может, обеспечивают охрану избранным или стратегически важным объектам? Наплевать на них.
Мы одни. Я, моя жена Ирина и наша маленькая дочь Саша. Нам неоткуда ждать помощь и не на кого надеяться. Нет, не так. Мне не на кого надеяться, а они – мои девчонки, надеются на меня. Я должен их защитить и спасти.
Послезавтра будет два месяца, как мы безвылазно сидим в своей квартире. Два долбанных месяца! В маленькой двухкомнатной квартире! С ума сойти. Первый этаж, центр города. Плотно задёрнутые шторы. Всегда закрытые форточки. Нет электричества, нет воды, нет газа. На улице жарит солнце и воняет мертвечиной. Дома невозможная духота. Запас воды подходит к концу, а вот еды полно. Хватит ещё на месяц, а то и более. Когда перестал поступать газ, я соорудил в ванной нечто наподобие печи. Дым уходит в вентиляционною трубу. На решётке, снятой с плиты, стоит кастрюля. Сама решётка упирается в стенки ванны враспор (удачно подошла, как раз по размерам). Под решёткой – очаг. На дрова идёт разобранная мебель и книги. Разводим костерок и быстро что-нибудь варим: рис, макароны, гречку или ещё чего. Добавляем консервы. Сначала клали две, теперь только одну. Их осталось совсем чуть-чуть.
Самыми тяжёлыми были первые две недели. В первую за окном постоянно кого-то жрали. Душераздирающие крики, стрельба, вой сирен. Сашка пугалась, плакала, обнимала меня, утыкалась лицом мне в грудь. Я гладил её по голове и говорил успокаивающие вещи. Что злодеи далеко, что до нас они не доберутся, что я не дам её в обиду, что скоро всё закончится. А рядом сидела жена и тоже прижималась ко мне. И тоже меня слушала. Так мы и сидели все вместе.
На второй неделе звуки с улицы стали стихать. Зато потянуло таким тяжёлым смрадом, что пришлось забыть о форточках. Раньше мы их открывали, чтоб запустить в квартиру хоть немного свежего воздуха. Благо, решётки на окнах – память о лихих 90, да и вообще специфика Российской жизни, сводили вероятность любых неприятностей к нулю. Не будь их, я бы, конечно, не стал так рисковать.
Но всё. Теперь форточки остались в прошлом, как и многое другое.
Последующие недели слились в мучительное ожидание. Ожидание чуда, спасения. Появления крутых, увешанных амуницией, обученных спецназовцев, пришедших нас спасти. Но увы, никто не появлялся. Пустые дни, наполненные лишь духотой и переживаниями, текли один за другим. И с каждым таким днём становилось всё невыносимей.
– Папа, ты их всех убьёшь?– Саша обхватила меня за шею и доверчиво заглянула в глаза, тем самым выведя меня из размышлений. Я улыбнулся ей, погладил по голове. Потом не удержался и обнял, словно стараясь спрятать её в своих объятьях. Она не противилась, наоборот, прижалась ко мне ещё сильней. Папа самый сильный и смелый. Он всё знает и никого не боится. Ведь в самом начале, когда было особенно жутко, папа обещал, что всё будет хорошо, и вот крики стихли, и действительно ничего плохого не случилось. Так что с ним можно не бояться! Он защитит и прогонит монстров. И вообще всё плохое.
– Нет, милая. Всех не убью. Их слишком много, – я посмотрел на жену. Ирина ответила мне полным грусти взглядом. За эти два месяца она осунулась, исхудала, под глазами пролегли тени.
– Милая, поиграй немножко. Мы с мамой пойдём на кухню, поговорим.
– Холошо.
– ХоРошо, – машинально поправил я, выделив букву Р.
Сашка, как обычно, сделала вид, что не слышит и, соскочив на пол, полезла в угол, где в большой пластиковой коробке лежали её игрушки.
Мы с Ириной некоторое время смотрели, как она деловито достаёт и раскладывает по полу машинки, кубики, куколки и прочие детские радости, при этом что-то весело приговаривая себе под нос.
Сейчас она была счастлива. Мама с папой рядом, в руках любимые игрушки, утром мама угостила её шоколадной конфетой. Значит, всё хорошо. А то, что за окном бродят ожившие мертвецы, жаждущие плоти, то, что цивилизация, которую мы знали, безвозвратно погибла, и даже то, что конфета была последней – всё это её не касается. Со всем этим разберутся папа с мамой… Эх, как я ей завидую.
Я глянул на Ирину, она ответила мне грустной улыбкой. Наверное подумала нечто подобное. Мы с ней уже восемь лет вместе, научились понимать друг друга без слов и с полувзгляда.
– Ладно, пойдём – наконец сказал я, поднимаясь.
Мы прошли на кухню. Я плотно прикрыл дверь. Жена присела за кухонный стол и обеспокоенно посмотрела на меня.
– Сколько у нас еды? – чтоб хоть с чего-то начать, задал я вопрос, ответ на который мне и так был известен.
– Ещё много. Риса, макарон и каш ещё и половины не съели. С консервами плохо… ну и всего остального по чуть-чуть. Сахар закончился.
– С водой проблемы, – осталось четыре пятилитровки, – сказал я, присаживаясь напротив неё.
– Ты же хотел придумать, как собирать дождевую воду. Ну там выставить воронку из форточки и трубочку…
– Это ерунда! Сколько мы так соберём. Литр? Два? Максимум три. И то если дождь будет хороший. На один день.
– Что же делать? – Ирина растерянно посмотрела на меня.
– Надо выходить.
– Что?… – непонимающе переспросила она
– Выходить, – твёрдо повторил я, и подбородком указал на окно за её спиной. Жена машинально посмотрела в ту сторону.
– Нет-нет-нет, – испуганно затараторила она. – Нельзя, там же эти!
– Зайка, – вкрадчиво начал я, – наши припасы скоро закончатся. Даже если мы протянем ещё месяц или даже больше, дальше-то что? Где мы будем доставать еду? Можно, конечно, попробовать зачистить подъезд. Но это рискованно. По-любому где-нибудь есть зомбяки. Но даже если получится. Много ли мы нашарим в квартирах? Большинство продуктов, что хранились у людей – скоропорт. Мало кто держал консервы и мешки с крупами. А что мы будем делать зимой? Отопление ведь не включат. А здесь ни печи, ни дров. Мы просто замёрзнем! Отсюда надо уходить!
– Но…, ты же говорил, что скоро всё наладится. Говорил, что военные наведут порядок. Перебьют этих тварей. Будут проводить спасательные операции…
– Милая, прошло два месяца. Стало только хуже. За нами никто не придёт! Мы одни!
– Но как же… – Ира замолчала не договорив. Я понял, что она сейчас заплачет.
– Ну-ну-ну, – я быстро встал, шагнул к ней, обнял. – Всё будет хорошо. Мы прорвёмся, успокаивающе заговорил я, гладя её по голове. – Ерунда. Она прижалась ко мне, пару раз всхлипнула. Но уже через минут пять отстранилась, утёрла глаза и проговорила:
– Всё, я в порядке. Куда ты хочешь идти? И как? Они же там всюду.
– Во-первых, не идти, а ехать. Наша машина в двадцати метрах от подъезда. Я до неё добегу, подгоню к самым дверям. Зайду за вами, заберём пару сумок, сядем и поедем. А куда… Думаю нужно двигать к военным. Они всяко-разно должны были уцелеть. У них и оружие, и техника, и склады с запасами еды на случай войны или катастрофы.
На Северном (так назывался отдалённый район нашего городка) есть какой-то химзавод. Военный. Бетонный забор, а перед ним еще два из проволоки. Рядом с центральными воротами казармы внутренних войск. Я там проезжал как-то. Выглядело всё серьёзно. Думаю, там безопасно.
Я старался говорить убедительно и веско, но на самом деле особой уверенности у меня не было. Всякое могло случиться. Кто его знает, в каком состоянии на момент катастрофы была эта часть?! Сколько личного состава, сколько оружия. Какие приказы они получили и как быстро смогли сориентироваться. Часть-то всё-таки не боевая, а охранная. Как у них там с боевой подготовкой. Поди-ка стреляли раз в год на полигоне. А на самом же заводе простые работяги трудились, из гражданских. Если командование вовремя не чухнулось, дело могло принять скверный оборот.
Однако все эти мои сомнения Ирине знать не обязательно. И так страшно.
– Ладно, если другого выхода нет, давай, – решилась жена.
– Всё будет хорошо, – я улыбнулся и поцеловал её.
Подготовка не заняла много времени. Я надел самые удобные кроссовки, в качестве оружия взял молоток. Поставил на брелоке сигнализации бесшумный режим. Затем мы вместе с Ирой внимательно, насколько позволял первый этаж и густые кусты под окном, осмотрели из окон двор. Поблизости от подъезда никого видно не было. Лишь у противоположного дома блуждали несколько трупов. Оценив расстояние, я пришёл к выводу, что они достаточно далеко и у меня есть неплохой шанс остаться ими незамеченным. Далее я в глазок входной двери осмотрел лестничную площадку. Тут также никого не оказалось. Больше тянуть не имела смысла.
– Пора, – выдохнул я.
– Будь осторожней – шепнула жена. Я лишь кивнул в ответ и потянул дверь на себя. Потихоньку отодвинул засов. Лёгкий скрип в гробовой тишине показался оглушительно громким. Я замер, прислушался. Вроде всё тихо. Снова посмотрел в глазок. По-прежнему никого. Все квартиры закрыты. Чуть помедлив, приоткрыл дверь и заглянул в щель. Через неё как раз просматривался тамбур у подъездной двери. Окошек там не было, лампочка, естественно, не горела. Чертыхнувшись про себя, я до рези в глазах уставился в полумрак. Через несколько секунд глаза пообвыкли, и я с облегчением убедился, что там никого нет.
– Чисто, – не оборачиваясь, прошептал я. – Пошёл.
Более не медля, я поднял с пола молоток и выскользнул в подъезд. Ирина заняла моё место. Я сделал два шага к противоположной стене и глянул вверх, на площадку между этажами. Пусто. Только синие кривобокие почтовые ящики с торчащим из них разным бумажным спамом. Жаль с моего места не видно, что там у противоположной стены. Придётся подниматься. Оставлять за спиной неразведанный хотя бы до второго этажа подъезд никак нельзя. Я крадучись двинулся вперёд. Уже на первой ступеньке мне открылась вся площадка. На ней действительно никого не было. Только на левой стене подозрительный бурый мазок. Как будто кто-то провёл перемазанной кровью рукой. Я обернулся и оглядел площадку второго этажа. Отсюда была видна лишь правая дверь. Квартира прямо над моей. Там жил парень с женой. Переехали они недавно, и я так и не узнал их имён, хотя встречался с ними регулярно.
Ну да ладно, всё это не важно. Важно то, что дверь закрыта, а значит, что бы ни случилось с соседями, мне они никак не повредят. И это действительно главное. А что там с остальными квартирами?
Я потихоньку, спиной вперёд, начал подниматься по лестнице. На пятой ступеньке, остановился. Отсюда уже были видны все двери. На моё счастье – ни одной открытой. Мертвецов тоже не видать. Ну и хорошо! Удовлетворившись этим, я двинулся вниз.
– Никого, – шепнул я жене, что всё это время наблюдала за мной, стоя в дверях нашей квартиры. – Пойду за машиной.
– Осторожней.
Я лишь кивнул в ответ. Спустился вниз, к подъездной двери. По привычке нажал кнопку магнитного замка. Не услышав привычного пиканья, вспомнил об отсутствии электричества. Выходит, подъезд открыт. Интересно, зомбяки могут открывать незапертые двери?
Если машина не заведётся, а это вполне возможно, в конце концов, она два месяца простояла на сигналке, запросто мог аккумулятор сесть, так вот, если она подведёт, следующим шагом будет зачистка подъезда. Нужно будет пройти все пять этажей и проверить закрыты ли двери и не шляется ли где какая тварь, способная напасть в самый неподходящий момент. А вот потом обязательно придумать какой-нибудь запор для наружной двери. И только после этого можно будет предпринимать более дальние вылазки на улицу в поисках другого транспорта. Но это план Б. Лучше бы он не пригодился. Вариант просто сесть и уехать нравился мне куда больше.
Я осторожно надавил на большую металлическую дверь. Она легко и, главное, бесшумно пошла вперёд. Приоткрыв её на ладонь, заглянул в щель. Никого. Осмелев, открыл пошире и, высунув голову, огляделся. Слева, напротив через два подъезда от моего, располагалась парковка. На ней сиротливо стояла моя старенькая дэу и ещё один автомобиль. Ходячих мертвецов не наблюдалась. Справа, у первого подъезда, также всё было чисто, а вот далее, метрах в тридцати, аккурат рядом с помойкой, стоял зомбяк с обглоданной правой рукой. Смотрел он в другую сторону, да и находился достаточно далеко. Так что по его поводу я не стал особо переживать. Скорей всего, он вообще меня не заметит. Гораздо больше меня беспокоили несколько фигур, бесцельно шатающихся в центре двора и у противоположного дома.
Если я ломанусь, как хотел, то они меня скорей всего заметят и двинутся следом. А этого не хотелось бы. Сколько я там, у машины, провожусь, и не придётся ли мне бежать назад?! Да и вообще, излишнее внимание совсем ни к чему. А вот если я пойду не спеша? Примут они меня за своего, на таком-то расстоянии?! Попробую.
Я шагнул вперёд, аккуратно придержал дверь, чтоб она стукнула. Замер. Постоял пару минут, давая привыкнуть к себе всем, кто мог обратить на меня внимание. А потом медленно, имитируя походку зомби, двинулся в сторону машины. Из окна на меня испуганно смотрела жена. Я чуть повернул голову и подмигнул ей. Ещё решит, что я обратился…
Машина медленно приближалась, зомбяки во дворе никак на меня не реагировали. Я мысленно взывал ко всем богам, чтоб так и оставалось. Ещё несколько десятков бесконечно длинных шагов и я добрался.
Нажал кнопку на брелоке (звук отключил ещё дома). Машина приветливо моргнула фарами, грибки замков подпрыгнули вверх. Я мысленно порадовался. Похоже, аккумулятор не разряжен. Во всяком случае, на сигналку его хватает, значит и завестись машина должна.
Потянул дверную ручку. Щёлкнул замок, дверь открылась, и я скользнул внутрь. Молоток, что так и держал в руке, бросил на пассажирское сиденье. Хоть и было большое желание захлопнуть дверь и заблокировать замки, я сдержался. Просто прикрыл. Чем меньше шума, тем лучше. Вновь осмотрелся. Всё спокойно. Меня по-прежнему никто не замечал. Ох, хоть бы и дальше всё так гладко шло.
Ну, теперь момент истины. Очередной. Ключ в замок зажигания.
– Давай, милая, выручай, – тихонько проговорил я машине, ласково гладя по рулю. Ещё секунду выждал и повернул ключ.
Машина, вняв моей мольбе, завелась. Сразу. Я облегченно выдохнул и тут же закрутил головой, оглядываясь. Пару ближних зомби повернулись в мою сторону, но пока оставались на месте. Если я тронусь, они непременно пойдут за машиной.
Плевать. Подъеду к подъезду. Выскочу. Добегу до дома. Даже если они окружат авто, не страшно. Постоят несколько часов и разбредутся. А если нет, всегда можно их как-нибудь отвлечь…
Я выжал сцепление, включил заднюю скорость и потихоньку тронулся. Развернул машину, стараясь двигаться как можно плавней и тише, врубил первую и покатил вперёд.
Те двое и правда пошли в мою сторону, к ним присоединился ещё один. Терпимо. Мы можем подождать. Отсидимся в квартире, пока они не уйдут. Да хоть целую неделю, еда и вода есть! Главное – машина теперь будет рядом. Как только выдастся момент, похватаем сумки, прыгнем в тачку и привет!
Затормозив у подъезда, я заглушил двигатель и шустро вылез наружу. Молоток брать не стал. Пять метров до подъезда и никого, только мешаться будет. Хлопнул дверью (тут уж не до тишины, если не закрыть, внутрь может кто-нибудь залезть, мало ли), поставил на сигналку. Ко мне уже спешили пятеро зомбяков. И ещё тот, что стоял у помойки. Услышал всё-таки, гад.
Я обежал машину, постоянно оглядываясь. Тварям до меня было ещё далеко, но выпускать их из виду совсем не хотелось. Страшно.
– Хрен вам, я вас сделал! – вслух сказал я, глядя на ходячих, и дёрнул подъездную дверь. В нос ударил смрад разлагающегося тела. Я ещё ничего не понял, а страх пронзил тело, мгновеньем позже, дикая боль в левом плече. Я заорал. Отпрянул. Мертвец. Сосед, тихий алкоголик с третьего этажа. В грязной майке алкашке, трико и тапках. Словно сошедший с экрана какого-то глупого фильма, наполненного штампами. Рот в крови… Моей?!
Он кинулся на меня. Страх, паника и…. ярость.
Он меня укусил! Тварь! Я всё сделал, уже добрался до дома. Там жена и дочь! Они ждут! А он меня укусил!!!
Всё это промелькнуло в голове за долю секунды. Я схватил его за тянущиеся ко мне руки и, крутанувшись вокруг своей оси, швырнул к машине. Сосед был ниже меня на пол головы и легче, так что от моего приёма он полетел кубарем. Я подскочил к нему и, не давая возможности подняться, принялся пинать его по голове. Он вяло пытался ухватить меня за ноги и от этого я зверел ещё больше. Бешенство и кровавые круги перед глазами. Я рычал и бил, бил и бил. Его голова ударялась об асфальт, летели кровавые брызги, но он всякий раз пытался подняться. И тогда я прыгнул. Двумя ногами. Голова мертвеца лопнула с мерзким чавкающим звуком. Брызнуло во все стороны. Я прыгнул ещё раз, а потом ещё, буквально втаптывая его в асфальт.
– Толя! – крик жены привёл меня в чувство. Я остановился. Огляделся. Ирина, бледная как мел, смотрела на меня из окна. Она трясущейся рукой указала куда-то мне за спину. Я резко развернулся. Ко мне подступали зомби. Уже со всего двора. Первые были шагах в тридцати. Ничего успею…
Успею куда? Неожиданная мысль вспыхнула в голове. Я перевёл взгляд на плечо. И внутри всё оборвалось.
Укус. Я заходил в подъезд боком, стараясь не упускать из виду надвигающихся зомбяков, вот сосед и вцепился мне в плечо. Выше не достал, рост не позволил. Впрочем, и этого достаточно. Он вырвал мне кусок мяса. Кровь стекала по руке, капая с пальцев. Адреналин заблокировал боль, и я практически ничего не чувствовал, но это временно. Скоро чувствительность вернётся. Но это не страшно. Страшно то, что я уже труп. Инфицирован. Меня уже не спасти. Через несколько часов я откинусь, а потом стану таким же как эти… Безмозглой, жаждущей плоти тварью…
Я перевёл взгляд на жену. Рядом с ней маячила Сашка. Тоже испуганная и бледная. Заметив, что я смотрю на неё, она что-то закричала. Замахала руками. Её беленькие волосы смешно колыхались в такт движениям. Ирина смотрела на меня полными ужаса глазами. Видимо до неё стало доходить. Решение пришло само.
– Я люблю вас! – крикнул я. Повернулся, подбежал к машине, положил ключи на крышу. Ещё раз оглянулся, улыбнулся и махнул своим девочкам, а затем бросился прочь. Они закричали. Обе. “Толя”, “папа”. Чтоб не слышать их, я тоже заорал.
– Сюда, твари. Сюда. Я здесь.
Зомби послушно погнались за мной.
Теперь главное – увести эту нечисть подальше. А Ирина справится. Водить она умеет. Они спасутся. Я знаю!
