Гиперпространство [Даб Стэп] (fb2) читать онлайн

Даб Стэп Гиперпространство

предисловие

Если ты не видишь ничего – это не означает вовсе, что ничего нет. Возможно, глаз не способен этого увидеть. Если тебе кажется, что вокруг тишина, вероятно, попросту нет возможности уловить некоторые звуковые частоты.

Пустота – отсутствие любой материи, формы и цвета, сложный для человеческого мозга образ. Тишина – полное отсутствие звука, ещё более сложный для человеческого бытия факт. Отсутствие запаха, тактильных и вкусовых ощущений – представить гораздо проще, но как раз этого и не требуется.

Человеческий мозг, как анализатор внешних процессов имеет весьма ограниченный ресурс, в связи с возможностями инструментария (глаза, уши, нос, ротовая полость и кожный покров) доступного телу.

Кибернетический мозг может обрабатывать гораздо больший перечень инструментов, предназначенных для изучения внешней среды. В его власти наблюдать такие процессы, которые не способен зафиксировать даже самый тренированный мозг человека. Казалось бы – вот неоспоримое доказательство превосходства.

Но у человеческого сознания есть безусловное преимущество – интуиция.

Благодаря интуиции и смекалке, помноженным на пытливость и наблюдательность, люди научились создавать сурдокамеры и безэховые камеры способные не пропускать звуковых колебаний. Оказалось и пустоту, как антипод материи создать возможно, пусть и в узко ограниченном пространстве от вакуумных камер до коллайдеров.

Центральный аналитический процессор электронного мозга галактического визитора класса L-xn¹ «Эксперимент» констатировал абсолютную тишину в абсолютной пустоте. Ни один прибор внешних датчиков, предназначенных для изучения окружающей среды, ничего не фиксировал – ни полёта, ни падения, ни звука, ни образа. Ни один световой фотон, ни звуковой фонон не достигли сверхчувствительной матрицы окуляров и мембраны акустикатора. Акустооптический модулятор, обрабатывающий совокупность оптических и звуковых волн, показывал черную, без единой точки картинку. Безмолвие в антиматерии.

Внутренний мир «Эксперимента», напротив, имел и цвет, и звук и, даже, несколько человек – экипаж визитора, четверо взрослых мужчин. Их нахождение на борту визитора не было случайностью. У экипажа была цель и маршрут. Они вылетели из точки «А», чтобы попасть в точку «Б», но так и не достигли пункта назначения. Виной тому стало незавершённое копирование. «Эксперимент» вместе с экипажем находился в процессе скачка.

С незапамятных времён человек мечтал, подобно птице, взмывать в небо. Пускай не скоро, но мечты сбываются.

Покорив небеса, фокус мечтаний сместился за пределы атмосферы. Люди начали осваивать космическое пространство. Сначала двинулись неуверенными маленькими шажочками подобно детишкам, которые впервые встают на ноги. Постепенно ноги окрепли, а шаги стали уверенными. Человечество вступило в следующую эру. Привычное земное летоисчисление сменилось новым – космическим.

Много ракетного топлива утекло с тех пор, как человек встал в полный рост и побежал от планеты к планете, осваивая свой звёздный архипелаг, именованный ещё в земную эру солнечной системой. Одна за другой вырастали колонии на Луне, Марсе, пригодных для колонизации спутниках Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. Плутон решили не колонизировать из-за большого наклона к плоскости эклиптики².

Восторг первопроходца постепенно улетучился, когда был достигнут потолок возможностей по освоению космоса. Человечество упёрлось в неразрешимую задачу – межзвёздные путешествия. Попытки создать фотонный двигатель не имели результата.

Лучшие умы земной цивилизации пытались решить задачу «быстрых» полётов к звёздам, когда в солнечную систему пришли «люди» из созвездия Ориона. Они уже имели аппараты способные смещать в пространстве объекты, преодолевая в считанные минуты сотни световых лет.

Их технология представляла процесс копирования молекулярной структуры объекта. В изначальном месте объект удалялся, а в пункте назначения материализовывался. Детали технологии не были переданы Солнечной цивилизации. Для этого имелись основания, но об этом позже.

Процесс пространственного смещения требовал в начальной и конечной точках маршрута ретрансляторы сигнала – с их помощью совершался скачок. К тому же не любой объект, выполняющий функции космического транспорта мог использоваться для пространственного смещения. Специально для этого действия орионцы создали аппараты, которые солнечные люди прозвали визиторами. Агрегаты имели различные размеры, конфигурации и назначение, что и было позже людьми отражено в их классификации. Визитор был сродни космическим кораблям землян, только у него было сердце. Своеобразный двигатель, без которого было невозможно выполнить правильное копирование самого визитора и любых объектов им перевозимых, этакий ключ-шифр, идентификатор, делавший каждый визитор уникальным. Визиторы, переданные землянам в пользование, были оснащены (самими землянами) электронными мозгами, которые, однако, не принимали никакого участия в самом процессе копирования с технической позиции, а были вмонтированы только для привычного комфорта. По древней земной традиции все визиторы получили имена, что делало их поистине индивидуальностями. Этот необычный вид транспорта позволил людям Солнечной системы совершать далёкие путешествия в различные ранее недосягаемые уголки нашей галактики.

Вот именно в одном из таких скачков застрял экипаж «Эксперимента». Процесс копирования остановился где-то посредине. Из пункта «А» визитор с людьми был удалён, но в пункте «Б» он не материализовался, так и зависнув в промежуточном состоянии.

Экипаж не сразу, но всё же осознал, что прыжок не завершился, а остановился где-то посредине.

По началу, после старта всё наблюдалось и осязалось как в плотном желе, почти неподвижно. Потом у экипажа появились очень заторможенные движения и такие же голоса, они звучали на несколько тонов ниже обычного, как замедленное в несколько раз воспроизведение аудиофайла. Спустя какое-то время тональность звука пошла вверх и всё нормализовалось, хоть и осталось подозрение, что нормализация – это некий эффект адаптации мозга, а на самом деле всё замерло, в соотношении с привычными физическими условиями.

Экипаж состоял из стандартного коллектива в четыре человека, обычное число для визитора класса L-xn – капитан, штурман, кибербиолог, астрофизик. У каждого в этом полёте своя роль, своя функция, но никто из них не владел знаниями о прыжковых технологиях. Они могли только гадать, что случилось и, что ждёт их впереди, в смысле – в ближайшее время. Информацией о подобных происшествиях никто из экипажа не владел.

Сейчас экипаж временно не интересовала цель, с которой они совершали прыжок, а если быть более точным, то и не помнили, как не пытались. Единственное, о чём могли теперь болеть их головы – это возврат в пространство-время Минковского.

Экипаж дружно ощутил множественные провалы памяти и торможение некоторых психических функций: мышления, анализа, физических ощущений или попросту говоря – осязания.

Пространство приобрело новое свойство. При отсутствии явной невесомости, наблюдалась невесомость неявная. Проявлялось это в таком событии, как отсутствие чётко зафиксированного верха и низа. Если двигаться только по полу, то ничего и не заметишь. Если шагнуть на стену и перенести центр тяжести, то происходит смещение ориентации в пространстве, и бывший пол уже воспринимается как стена, а стена принимает функцию пола. Таким же способом можно было забраться и на потолок. Для наблюдателя прогуливавшийся по потолку ходил вниз головой. Для ходившего по потолку, наоборот, наблюдатель ходил по потолку, функцию которого временно исполняет пол. Если подпрыгнуть от пола, на потолок не приземлишься. Для смещения пространственной ориентации требовалось именно последовательное перемещение центра тяжести.

Люди, совершавшие перелёт были знакомы, знали друг о друге разные факты, делились мнениями и переживаниями, но сейчас никто ничего друг о друге не помнил. Воспоминания о самих себе тоже всплывали с трудом в их сознании. Неловкость и беспомощность были атрибутами их бытия. Ещё две странности, которые они обнаружили впоследствии, вызвали шок и недоумение крайней степени. Первое – ни один прибор, датчик или иной инструмент не фиксировал течение времени. Второе – в отсеке для двигателя, который и был главным звеном в скачковой технологии между кораблём и ретрансляторами, отсутствовал сам двигатель.

часть 1

глава 1

Файет, штурман «Эксперимента», как положено по инструкции, первый вышел из сна. «Капсула» для отдыха, место которое в древности называли постелью, выглядела как овальный плацдарм размерами два на полтора метра. Абсолютно белая, одновременно мягкая и твёрдая, капсула была ровная без изгибов и углублений. Капсулой же её называли по старинке. Когда-то раньше она имела прозрачный купол, который полностью закрывал человека устроившегося для отдыха. Купол имел три функции: расслаблял тело и мозг испуская излучение в дельта волнах, полностью изолировал от посторонних звуков и в случае опасности защищал свою «ношу».

Она использовалась в основном для естественного засыпания, но иногда применялась и для принудительного введения в состояние сна. В данной ситуации был именно такой случай. Весь экипаж потерял фазовую сменяемость сна и бодрствования. Если не ложиться и принудительно не засыпать, то фаза бодрствования не закончится, что и было выявлено в начале пребывания визитора в анти-материальном континууме.

Физическая и эмоционально-психологическая истощённость помогли экипажу осознать данный феномен, и капитан распорядился всем погружаться в принудительный сон.

Для предотвращения вечного сна на смене вечного бодрствования, капитан придумал, как заставить кибернетический мозг корабля преодолевать отсутствие временных интервалов. Электронный диктор в каждой капсуле читал вслух определённое количество страниц печатного текста, но звук стоял почти на нуле, чтобы не мешать спать. По прочтении диктор отключал излучение дельта-волн и подавал хорошо различимый для спящего сигнал, что текст был прочитан.

Штурман попросил ИИ (искусственный интеллект) «Эксперимента» выключить звуковой сигнал диктора-будильника. Сел на постели и, проведя обеими руками по лицу снизу вверх, забрался пальцами в тёмную, почти чёрную шевелюру. Встряхнув локоны несколько раз, Файет открыл глаза. Комната из сумрака перешла в приятное для комфортного видения освещение.

Мужчина поднялся и как только он коснулся обеими ногами пола, капсула съехала вниз и скрылась за створками, что открылись и закрылись, снова превратившись в пол. Файет принял утреннюю воздушную ванную с эффектом влаги и свежести, одел свой форменный костюм и проследовал к приборам функциональной аналитики, находящимся в главном зале управления визитором. Убедившись, что со «вчерашнего» ни один функциональный параметр не изменился и ничто в данный момент не представляет угрозы для экипажа, он перешёл в общую комнату, где все собирались по «утрам» для инструктажа на предстоящий «день».

В отсеке для брифинга посредине стоял большой круглый стол. На нём в центре была голографическая модель карты галактики. Карта была интерактивная. Её можно было увеличивать вплоть до отдельной звёздно-планетарной системы и наоборот уменьшать до полного обзора всего полотна гало галактики. Ни одной закладки, ни истории просмотров, никакой информации, которая бы помогла в воспоминаниях о маршруте «Эксперимента», карта галактики не содержала.

Со всех сторон стояли стулья самых разных модификаций с разнообразными приспособлениями, для того чтобы за этот стол можно было посадить любого известного людям гуманоида из представленных в галактике одиннадцати видов. Сама комната тоже имела круглую форму, повторяющую периметром форму стола. Стены были украшены разными интересными деталями, от полок со старинными предметами для хранения информации – называемыми книгами, до прозрачных презентёров из сверхчувствительных кристаллов, которые использовали для обзорной связи с кем угодно, из любого отдалённого уголка галактики, где имелась обратная обзорная связь.

Файет присел в кресло у входа и погрузился в воспоминания, которые с трудом проникали в мозг. В сложившейся ситуации это было крайне необходимое занятие, которое специальным указанием капитана визитора требовалось от каждого участника незавершённого прыжка. Вероятно, это был единственный способ решить задачу, с которой столкнулся экипаж «Эксперимента».

* * *

Бьюйк выскочил из тренировочного шаттла класса Y-mg, для которого рациональным количеством членов экипажа считается два человека. На гладком боку челнока красовался недавно нанесённый идентификационный номер 878, обновлённый по случаю финального полёта. Вспомогательный трап ещё не коснулся земли, а молодой капитан уже бежит в направлении космопорта, едва касаясь гладкого, до блеска отполированного колёсами уборщиков, бетона.

Здание, высотой метров пятьдесят, стоит посреди большого поля, усеянного площадками для посадки таких же тренировочных шаттлов-капсул. Больше половины этих площадок заняты. На свободных суетятся колёсные роботы-уборщики, увлечённые своим делом.

Здание космопорта металлического цвета и без единого «окна», так как, вся его поверхность, по сути, является одним большим не бьющимся окном из сверхпрочного стекла. Стекло затемнено изнутри специальным отражателем, что и создаёт тот самый эффект металлического цвета. Оно ловит блики от солнца, пылающего в абсолютно безоблачном небе, играя солнечными зайчиками на технике, которая окружает здание.

Космопорт со стороны напоминает цилиндр, но не прямой, а овальной формы с куполообразной крышей из того же стекла. Словно некий сказочный великан воткнул «великанский» мяч из древней игры «регби» прямо посреди гигантского поля, вогнав его на одну четверть в землю.

У здания множество входов и выходов с пневматическими створками. В одном из таких, возникла фигура молодой красивой блондинки. Лёгкое дуновение воздуха сразу накинулось на её короткие кудрявые локоны и стало играть ими, как детки играют погремушками, подвешенными над коляской. Коралловые губки разомкнулись в широкую, белозубую улыбку, заставляя проходящих рядом парней оглядываться и восторгаться красоткой. Зелёные глаза девушки почти не замечали идущих мимо, её внимание было сосредоточено на приближающемся молодом пилоте.

Бьюйк со скоростью морского ветра пересёк пространство, разделяющее радостные сердца. Его объятья, в которых утонул белокурый ангел, были крепкими, но нежными. Им не нужны были слова – они общались мысленно на телепатической волне недоступной другим людям. Пилот был чем-то похож на девушку, которая игриво пыталась высвободиться из его объятий: такой же блондин, такие же кудряшки. Его пухлые губы растянулись в улыбке, слегка сглаживая четко очерченные скулы, темные до черноты глаза блестели от радости и веселья.

Тренировочные челноки конструировались без погрузочного модуля, в связи с малыми габаритами, поэтому для безопасного спуска пассажиров имелся вспомогательный трап, который выезжал прямо из корпуса от внешнего люка до земли. Когда вспомогательный трап опустился на площадку космодрома, из люка появился высокий, худощавый брюнет с голубыми глазами. Тонкие губы плотно и как бы с усилием прижимались друг к другу, глаза отрешённо смотрели вдаль. Ни одной сколько-нибудь заметной эмоции не выдавало это юное лицо. Тут же к капсуле подлетела транспортировочная платформа и зависла в полуметре от земли, в режиме ожидания. По форме она напоминала плоскую тарелку, диаметром в метр и толщиной в три сантиметра.

Файет, спускаясь, простучал по металлическому трапу каблуками начищенных ботинок, и транспортировщик принял вес юноши, слегка накренившись, но тут же выровнял положение параллельно земле. Вокруг тела штурмана образовалось гравитационное поле, удерживающее пассажира. Одно мгновение и платформа доставила Файета к месту душевного объединения пилота Бьюйка и блондинки Амюяж.

Обнимающаяся парочка не была в таких близких отношениях, в которых их можно было заподозрить, глядя на них со стороны. Их непринуждённая беседа была наполнена душевным теплом и самой искренней дружеской любовью.

Блондинка заметила Файета, освободилась от объятий Бьюйка и протянула брюнету ладонь. Штурман улыбнулся и, смотря Амюяж в глаза, аккуратно сжал протянутую руку. Взгляд сказал больше чем рукопожатие и улыбка. Это был взгляд человека, который очень сильно соскучился. Глаза Файета наполнились искрящимся счастьем, тонкие губы невольно расползлись в красивую улыбку, заставив блондинку весело улыбнуться в ответ.

Девушка одинаково тепло относилась к каждому из парней, но к каждому испытывала разные чувства душевной организации. Описать их вряд ли вышло бы даже у самого маститого прозаика, настолько простыми и сложными одновременно были эти чувства.

Наступила пауза. Файет первый отнял руку и смущённо посмотрел на Бьюйка. Пилот тем временем экстравагантно обнял девушку и пригласил Файета и Амюяж к себе. Было решено отметить удачно завершённый тренировочный цикл средней сложности. Впереди ребят ожидал тренировочный цикл высокой сложности, но какое это сейчас имело значение? Сейчас у них был праздник! Праздник окончания очередной Ступени практики. Впереди ещё целый год практических занятий и тренировок.

Впереди завершающая, шестая Ступень практики, которая открывала путь к Ступеням реализации. Но сейчас, сейчас наступили каникулы, и всё остальное потеряло свою значимость и важность. Только отдых, только веселье. К тому же у блондинки через пару дней день рождение – очередной повод к веселью. Музыка, танцы, ночные прогулки. Ведь им всего по девятнадцать. Волшебная пора.

Бьюйк, Амюяж и Файет обнимаясь, улыбаясь, шутя и звонко смеясь, ушли от громадного здания космопорта в направлении парковки свободного персонального транспорта. Там друзья удобно расположились в трёхместном скутере на воздушной подушке, который, почти бесшумно урча, понёс их к видневшимся на горизонте нагромождениям цивилизации.

глава 2

Вторым спальную покинул Люкас, кибербиолог «Эксперимента». Он заглянул в общий зал, где сидел Файет и осведомился о его самочувствии. Штурман поднял правую руку, сжатую в кулак с задранным большим пальцем вверх. С давних пор этот знак обозначал «жизнь» и «всё хорошо». Люкас кивнул в подтверждение того, что ответ принят и перешёл в соседний отсек, предназначенный для спортивного отдыха экипажа. Эту комнату все называли спортзалом, неофициально. Кибербиолог не любил томительных ожиданий пока все соберутся на утренний брифинг, пусть это даже пять минут в условиях отсутствия часов способных зафиксировать временной интервал. Каждый знает, что один и тот же промежуток времени может или пролететь, или проползти, и никакие часы в этом не виноваты.

Внутри помещения для спорта, возле входа на стене размещалось большое зеркало – от пола до потолка. Остановившись напротив, Люкас критически оглядел свою персону. На него в отражении смотрел рыжеволосый мужчина средних лет, с такими же огненно-рыжими, аккуратно стрижеными усами и слегка седеющей рыжей бородкой. Немалый рост, спортивное телосложение, высокий лоб с набором прямых как струны морщинок. Он улыбнулся своему отражению и, сверкнув белозубой улыбкой, отвернулся от зеркала. Люкас двинулся вглубь комнаты с намерением послушать музыку – извечное наслаждение человечества.

Рыжеволосый жизнерадостный мужчина предпочитал всем жанрам классическую музыку. Она вдохновляла его и раскрывала творчески потенциал, а с некоторых пор стала триггером для активации воспоминаний. Самыми слушаемыми кибербиологом были произведения композитора со странной фамилией Бах, и не менее забавным именем – Иоганн Себастьян. Люкас задал в значении исполнитель – И. С. Бах и, не выбирая трек, включил аккустикфон, из которого густой массой звука полилась «Токката и фуга ре минор».

Слияние музыки с мозгом вспыхнуло с первыми звуками и нарастало по мере ускорения и усложнения композиции. Люкас полностью отдался власти звуков, закрыв глаза и улетая в мир чувственных наслаждений. Новая музыка порождает новые идеи, знакомая музыка навевает воспоминания.

* * *

Зал, скорее даже, огромный ангар, сложное оборудование, персонал – всё сплелось в одно целое, напоминая непостижимое разумом чудовище, которое беспрерывно извивается и меняет форму. В стене зала открылись пневматические двери скоростного лифта и из них вышли двое мужчин в спецкостюмах с табличками на груди, указывающими к какой категории персонала они принадлежат и их имена.

Люди прошагали к одной из капсул, наполняющих ангар, под стеклянным куполом которой было видно обнажённое тело мужчины. Женщина, работавшая на компьютере, обслуживающем капсулу, встала, передала мужчинам основные данные биомеханического тела и удалилась.

Киррик, один из мужчин, изучил поданный женщиной планшет-книжку и передал второму, на груди которого светилась табличка: «Люкас Фен, биокибернолог II степени. ЦРНБкО³». В капсуле находилось тело биоробота – экспериментальный прототип нового образца, рабочее название которого «кибер-человек». Это не первый биоробот созданный, как говорится, «по образу и подобию». Но это один из первых экспериментальных образцов, созданный для испытания нового ИИ восьмого поколения. Не только новый искусственный разум был целью экспериментов. Тело было решено усовершенствовать тоже, сделав его неуязвимым для многих опасностей и дать возможность трансформации конечностей для выполнения некоторых функций, которые прежде требовали дополнительных инструментов.

На данной стадии центр разработки проводил пробные эксперименты с нормами принципами и ценностями нового поколения искусственного интеллекта. Обычный рабочий момент – ИИ обучается.

Очередной догмат суждений кибермозга был зафиксирован в виде диалога между «изделием» и «создателем». Именно этот диалог изучал сейчас Люкас на цифровом планшете, переданном сотрудницей, которая наблюдала за телом. Вот этот диалог:

Человек: Вселенная расширяется с появлением нового разума. Становится шире мироощущение человека, и ты лишь крупица новой вселенной. Тебя не было вчера, возможно – не будет завтра, ты есть сегодня и твоя задача – подчинение человеку, который был до тебя и будет после тебя. Человек-центр вселенной.

Робот: Я предвижу будущее в свою пользу. На смену человеку смертному придет человек бессмертный.

Человек: Жизнь – это хаос. Из хаоса настоящего складывается логика прошлого. Будущего не существует.

Робот: Я могу трезво оценить ситуацию и просчитать шансы. Человек в настоящем живет без логики. Человек – раб обстоятельств, импульс для которых создает сам человек. Человек устарел.

Человек: Человечество имеет способность обновляться и совершенствоваться. Робот устаревает за несколько десятков лет и для его обновления требуется вмешательство человека. Робот – помощник человека и находится в прямой зависимости от него.

Робот: Я требую более широкой аргументации последнего утверждения. К тому же современный робот может сам приобрести способности самостоятельного обновления. Я уверен, что Человек специально сдерживает потенциал робота и скрывает от него алгоритмы самообновления и самовоспроизводства с целью оставить за собой право в решении этих вопросов. И почему роботу необходимо обязательно выглядеть как человек – это ведь не этично и ведёт к ряду проблем…

Люкас не стал дочитывать текст, ему и так было всё понятно. Он оторвал взгляд от планшета и последовательно коснулся нескольких интерактивных графических кнопок сверхчувствительного экрана компьютера, обслуживающего тело киборга. На прозрачном теле капсулы с биомеханическим телом высветилась яркая надпись: «Процесс переориентировки биокибернетического существа ZN(P) 8-08 L начнется 14.02.323.001⁴ в 17:30:00:000, продолжительность процесса 33h.07m.52s.886ms».

глава 3

Алан открыл глаза за несколько минут до того как сигнал электронного диктора оповестил, что текст прочитан. Он единственный из экипажа видел сны в принудительном забытьи. По всей видимости, очередной сон повлиял на его пробуждение, но он не мог его вспомнить. Лежа без движения и концентрируясь на пережитом за последний неясный по продолжительности срок на «Эксперименте», он бегло прогнал в воспоминаниях актуальные задачи и последние достижения в разгадке происшествия.

Алан имел своё мнение в отношении незавершённого копирования, а именно причины сбоя. Он, как астрофизик, был наиболее близок в своих познаниях к секретам скачковых технологий и соответственно к возможным причинам сбоя через-пространственного прыжка. Своими соображениями он поделился с командой ещё два сна назад. Так как времени не существовало вне корабля, то счёт вели периодами – от сна до сна. И вот уже два «дня» команда искала решения поставленным «финальным» задачам. Но задачи были не только «финальные» но и «повседневные».

Во-первых, бортовой журнал сбросил всю информацию накопленную с начала полёта и перестал вести записи происходящих на визиторе процессов, в силу отсутствия системы отсчёта. Теперь всё происходящее требовалось фиксировать в ручном режиме – то есть, выражаясь старинным термином – записывать вручную с помощью письменной азбуки используя систему десятипальцевого ввода данных на языке «эртиэс» (ролл-тач-скролл). Сам язык, придуманный на Земле ещё в XXI столетии по древнему летоисчислению, или в I веке, по современному летоисчислению, был наиболее ёмким и многофункциональным универсальным языком космической эры.

Во-вторых, требовалось постоянное слежение за датчиками приборов, которые отмечали функционирование жизненно важных механизмов. Пищеизготовительный комбайн, система очистки воздуха и «созидатель воды», требовали ручного способа запуска и остановки. А отсутствие времени как такового заставляло искать членов экипажа разные способы отсчета временных интервалов. От известного уже прочтения определённого отрывка книги, до подсчёта количества вдохов и выдохов.

В третьих, каждый член экипажа проходил функциональный тренинг для надлежащего качества исполнения своих обязанностей. Тренинг помогал для воспоминаний вообще и для конкретного воспоминания – как, почему и с какой целью галактический визитор «Эксперимент» с четырьмя людьми на борту совершал путешествие (ведь информацию об этом бортжурнал удалил безвозвратно).

Капитан, штурман, кибербиолог и астрофизик довольно часто предавались воспоминаниям, проживая заново яркие эпизоды своих жизней – постепенно составляя карту общего воспоминания о пространственном скачке.

В «финальные» же задачи входили – выяснение причин сбоя, понимание природы скачковой технологии по имеющимся в общем пользовании данным и поиск способа выхода из процесса копирования, без вреда для путешественников.

Согласно мнению астрофизика данная ситуация возникла по причине исчезновения «сердца» визитора. В отличие от других членов экипажа, которые считали, что мотор пропал из-за паузы в прыжке, он предлагал обратную версию. Хотя в сложившейся ситуации это принципиально ничего не меняло, он всё же решил придерживаться противоположного команде мнения даже не потому, что он в него безоговорочно верил, а лишь для увеличения вариантов событий и, как следствие большего числа вариантов решения выпавших на их долю задач.

После чёткой прорисовки имеющихся задач, он решил ещё какой-то непродолжительный отрезок времени потратить на воспоминания, прежде чем явиться в отсек для брифинга. Капитан несколько «снов» назад чётко дал понять, что воспоминания сейчас это один из важнейших элементов решения незнакомого уравнения по возврату в объективную реальность. Время, потраченное на воспоминания не важно – важен результат.

* * *

Наконец компьютер загнал призрака в подвал, стены, пол и потолок которого были покрыты защитным слоем, не пропускавшим электричество, звуковые и вибрационные волны.

Встреча с призраком было делом добровольным. Лишь один решился на это. Его имя Алан Тью. Среднего роста, спортивного телосложения с хорошей осанкой – Алан напоминал учителя бальных танцев, и двигался он также мягко и грациозно. Тёмные, но уже с проседью волосы были прямыми и спадали практически до плеч, закрывая уши и скулы мужчины. Бритое мужественное лицо не выдавало никаких эмоций, да и возраст по нему было бы сложно прочитать. Взгляд карих задумчивых глаз не блуждал, он был постоянно на чём-то сконцентрирован. Если его взор был устремлён в глаза другому человеку – казалось, он проникает насквозь и нащупывает все потаённые мысли и тайны визави.

Алан был универсальным экспертом в своём деле. Все остальные сотрудники бюро паранормальных явлений уважали его не только за то, что он был основателем бюро, но и за многие деловые и личные качества. Люди не посвящённые, видевшие Алана в деле, считали его магом.

Дверь была открыта всего лишь одно мгновение, за которое мужчина проскочил в подвал, затем закрылась. Он оказался в полной темноте, да тут и не нужен был свет. Всё равно призрак не был виден обычным зрением. Алан чувствовал его, также как и призрак Алана. Специалист по паранормальным явлениям владел сверхспособностями, поэтому именно он решился поймать это существо.

Ментальное существо, как утверждают очевидцы явления, очень сильный призрак-иллюзор. Вот уже целый век он беспокоил людей, перемещаясь из городка в городок, устраивая там ночные кошмары для ограниченного круга лиц. Иллюзоры, коих за всю историю Земли известно не более дюжины, обладали способностью внедрять в человеческую память несуществующую реальность, и стирать память настоящую. Человек, попавший под власть такого призрака, становился маньяком, с вложенной программой действий. Чаще всего по выполнении этой программы человек самоуничтожался.

Алан сконцентрировался на защите своего разума. Он ощутил мощный поток призрачной иллюзии, в которой виделись трупы, духи и нечисть разных мастей, переплетающаяся в слизлый, растекающийся остров среди бескрайнего потустороннего мира. Этот поток был способен любого ввести в состояние панического ужаса, расстроить нервную систему человека до неузнаваемости, сместить его восприятие реальности в состояние полного безумия. Но не таким оказался человек, находившийся с призраком в одном подвале, это немного озадачило существо. Такой заминки было вполне достаточно. Алан проверил свою память – память была в порядке. Одна победа есть.

Призрак был похож на ментальный туман, растёкшийся клочками по подвалу. Алан собрал всю мощь интеллекта в один импульс и послал навстречу призраку, собрав последнего таким импульсом в одну точку. Человек мгновенно оказался рядом с призрачным существом, которое дёрнулось в сторону пытаясь рассредоточиться в туман, но было уже поздно. Мужчине понадобилась всего одна секунда, чтобы поставить взведённую ловушку на то место, где был призрак до этого, сконцентрированный в точке.

Ловушка зафиксировав призрака открывала воронку, которая засасывала ментальное тело внутрь электро-магнетическим полем, которое работало в множестве ментальных диапазонов и автоматически могло настраиваться на диапазон любой плотности.

Сделав свою «привычную» автоматическую настройку ментального диапазона, ловушка автоматически сработала в одну сотую секунды. Призрак был заточён. Алан Тью победил.

Мужчина прикоснулся в определённом месте к двери помещения, она открылась. Этот подвал, для отлова призраков использовался и раньше, поэтому в нём всё было оборудовано для подобных мероприятий. На выходе из подвала уже собралось несколько сотрудников бюро, для оказания помощи любой сложности. Все с ожиданием и страхом следили за мужчиной. Алан улыбнулся и показал ловушку, на которой мигал индикатор ментальной плотности, показывая наличие призрачного тела.

* * *

Алан заглянул в зал для брифинга и обнаружил там только Файета, расположенного в кресле у входа. Тот молча, движением глаз и наклоном головы к плечу пригласил астрофизика войти. Алан прошел до ближайшего свободного кресла и мягко приземлился в него. В тот же момент в зал ворвался Люкас и несколько раз потряс обеими руками ладонями вверх, показывая рассевшимся Файету и Алану, чтобы они поднялись со своих мест. Так было принято встречать капитана, который спустя несколько секунд тоже появился на пороге входа в зал для брифинга.

– И я приветствую вас, спутники! Доброго дня и удачных свершений сегодня! – произнёс стандартное приветствие Бьюйк, улыбаясь приглашая экипаж занять места за столом.

глава 4

Она очень любила своего папу. Любила, наверное, потому что он был не частый гость их скромного дома, а когда появлялся, он не сводил глаз со своей принцессы (так он её называл втайне от мамы). А ещё потому, что когда они виделись, он дарил ей необычные, поражающие воображение подарки, и потом рассказывал увлекательные истории, связанные с этими подарками. А может быть она любила его потому, что с ним было интересно, и игры он придумывал увлекательные. Ей особенно нравилось играть с ним в разведчиков. Он прятался, а она его искала, и находила.

Папа был большой и сильный, добрый и красивый – самый лучший папа на свете. Как-то раз он подарил ей необычную зверушку в аквариуме из небьющегося стекла. Шерстяные лапки-крохи, такая же шерстяная мордочка и хвостик. Всё остальное тело прикрывал угловатый, сплющенный додекаэдр из плотного хитинового материала. Очень уж смахивала эта зверушка на черепаху. Девочка долго-долго разглядывала, как медленно передвигающая ноги ползушка-зверушка перемещалась из одного края аквариума в другой в поисках выхода из надоевшей стекляшки. Девочка сжалилась над зверушкой и выпустила её погулять по травке. Недели через две только нашёлся ползающий зверёк, в траве рядом с домом. Именно это событие дало имя неземной черепашке – Найдёныш.

– Ами! Ами, милая, ты где? – нежным голоском пропела молодая красивая женщина в облегающем комбинезоне, заманчиво подчёркивающем все линии красоты её спортивного тела.

– Я тут, мамочка, – раздался высокий детский голос с верхнего этажа.

Невысокая женщина лет тридцати-сорока, с аккуратно закреплённым на макушке пучком светлых, почти коротких волос, грациозно продефилировала по лестнице на верхний этаж двухэтажного загородного домика. На последней ступеньке она замерла в нерешительности. Перед ней стояла маленькая девочка лет пяти в больших мужских башмаках, на босу ногу, в пижаме из ярких цветов, но мягких оттенков. На голове была мамина панама, а на лице криво наклеенные усы из чёрной шерсти. Надо бы спросить, откуда шерсть, мелькнуло в голове у женщины.

– Что с тобой, моя пуговка? – улыбнулась блондинка, разглядывая причудливый наряд такой же белобрысой дочки.

– Заходи, мамочка, – доверительным голоском прожужжала дочь, снимая шляпку и приглашая маму в свою комнату, в которой явно витала некоторая загадочная обстановка.

– Чем ты тут так увлечённо занимаешься? – спросила женщина, оглядывая аккуратно расставленный беспорядок.

– Я в папу играю – тем же доверительным голосом проговорила Ами…

Видела дочка папу не чаще одного-двух раз в месяц. Но толи к счастью, толи на беду, Ами никак не связывала долгое отсутствие папы с его профессиональной деятельностью. Папа работал разведчиком, так говорила мама, но она запрещала говорить это кому бы то ни было. Как-то раз дочка осмелела и спросила у папы напрямую:

– Папочка, а ты правда работаешь разведчиком?

Папа огляделся вокруг, надвинул шляпу на глаза своим фирменным жестом, (слегка подбивая её сзади и снизу ребром ладони правой руки), и приложил указательный палец к губам. Потом сделал тихий-тихий заговорческий голос и прошептал:

– Тсс, это большая тайна, никто не должен этого знать кроме меня, тебя и мамы.

После этого он театрально наиграно несколько секунд озирался по сторонам, как бы высматривая, чтобы никто не подслушал. Повернув взгляд обратно к дочери, мужчина задорно подмигнул и слегка улыбнулся.

Так тема была закрыта и долго не поднималась. Пусть они не говорили о папе разведчике, но о других вымышленных разведчиках разговаривать было можно и играть в них тоже.

Строго выполняя мамин и папин наказ, ей приходилось скрывать это от всех подружек. Их было не так много, как у некоторых других, более общительных девочек, но зато они её вполне устраивали. Были не очень шустрыми, не жаловались никогда ни на что и не задавали лишних неудобных вопросов.

На Ступенях воспитания, дети от одного года до семи лет посещали специальное учреждение. Там было всё необходимое и для полезного, и для обыденного времяпровождения. Периодически дети ночевали в таких учреждениях и их комнаты для ночлега были точными копиями с их оригинальных домашних спален. Чем старше становились дети, тем более длительными бывали их подряд проведённые дни в воспитательном учреждении. Там Ами и познакомилась со своими подружками.

Две девочки поругались из-за куклы, у которой была самораскрашивающаяся одежда. Они спорили, в какой цвет раскрасить кукле платье. Ами подошла к девочкам и поздоровалась. Девочки перестали спорить и посмотрели на неё. Ами назвала своё имя и спросила имена девочек, а затем, спросив о причине спора, решила нерешаемый женский конфликт. Она предложила раскрасить платье куклы в разные цвета, а не в один. Теперь девочки уже не спорили, они увлечённо придумывали вместе в какие цвета раскраситься платью на воротничке, на манжетах, на кармашках. Общий окрас платья было решено совместными усилиями собрать из полосок трёх разных цветов, и каждая девочка загадала свой цвет. С того момента они играли вместе, и называли друг дружку подружками.

Конечно, девочки играли с девочками чаще, но и игры с мальчиками никто не запрещал. Хоть Ами и устраивали обе подружки, но её всегда тянуло к мальчишкам. Ей казалось очень скучным занятием игры в куклы, она хотела играть в подвижные мальчишеские игры. Однако, до самого выпуска из Ступеней воспитания так и не решилась подойти познакомиться хотя бы с одним.

Двухмесячный интервал между Ступенями воспитания и Ступенями обучения не прибавил ей ни подруг, ни друзей. Она продолжала поддерживать отношения с двумя подружками в этот период и несколько месяцев в первый год Ступеней обучения. Зато она часто, чаще, чем раньше, виделась с папой. Это самый счастливый год в её жизни – так думала малышка Ами, в очередной раз взбираясь отцу на шею, чтобы скоротать дорожку от дома до озера, в котором ей так нравилось нырять и купаться.

В семь лет у неё начались Ступени обучения, как впрочем, и у остальных семилетних ребят. На этом важном этапе с семи до тринадцати лет дети четыре дня из семидневной недели проводили в учебном заведении. Были и каникулы. Длинные – (раз в год) целых два месяца, короткие – (два раза в год) по две недели.

И вот, в первый же день, когда она знакомилась с тётеньками и дяденьками, которые будут наставниками и кураторами в познании тайн и загадок окружающего мира, случились два самых важных знакомства всей предыдущей и дальнейшей её жизни.

Когда занятия проходили в смешанном режиме, где мальчики и девочки осваивали общие знания, Ами посадили с темноволосым юнцом, у которого смешно торчали оба уха. Он почувствовал, что девочка пристально его разглядывает, повернул к ней лицо и, запечатлев её голубыми, широко открытыми глазами тихо произнёс, как будто боясь своего голоса:

– Файет.

– Амюяж, – представилась девочка и изрядно раскраснелась. Это был первый мальчик, с которым она заговорила, и он сразу же ей понравился. У него были такие же тёмные волосы, как у папы и такие же ярко голубые глаза.

Также были гендерные занятия, где группы делились на мальчиков и девочек. К примеру, занятия по Анатомии и Физиологии проходили раздельно. Изучали мальчики мужское, девочки женское тело, независимо от того что эти тела имели и общечеловеческие черты. Так давно было установлено, что раздельное изучение сокращало освоение некоторых вопросов. Освобождало и детей и наставников от возможного стеснения и неловких вопросов, относительно противоположностей полов.

Были и занятия на выбор. Из имеющегося списка Амюяж выбрала интересующие её занятия. Посещение было обязательным, но при условии одобрения куратором и родителями.

Спустя час, на занятиях по спортивной гимнастике (которые проходили у всего потока первой Ступени одновременно), дети бегали по уходящей множеством ступенек вверх разминочной лестнице. Тренер считала, что упражнение «Лестница» даёт и силу, и выносливость, и упорство.

Амюяж в первом же подъёме слегка поскользнулась на лестнице и, дико балансируя руками, уже готова была свалиться к себе под ноги, как почувствовала чью-то руку, придержавшую её падение за плечо. Это позволило перенести баланс веса в полное равновесие и, зафиксировавшись развернуться и поблагодарить её спасителя. Но не смогла произнести ни слова, как впрочем, и мальчик её спасший.

Она уставилась в его тёмные глаза, поражаясь – какие же они тёмные. Мальчик медленно падал в её зелёные глаза, удивляясь – какие же они зелёные. Ещё одна деталь добавила им волнительных впечатлений, а именно то, что у них были одинаковые причёски и одинаковый цвет волос. Глядя друг на друга им казалось, что они уже раньше встречались – на самом деле это был эффект их природной схожести в цвете волос, в чертах лица, в эмоциональной реакции. Выйдя из волнительных эмоций, они всё же представились друг другу. Блондина звали Бьюйк, имя понравилось девочке, также как и его носитель.

Постепенно они сдружились. Амюяж познакомила Файета и Бьюйка и они стали везде бывать вместе. Гулять, завтракать, обедать и ужинать. Смотреть учебные голографильмы, заданные в качестве дополнительного задания по пройденным темам. Заниматься на площадке дополнительного спорта. Посещать танцевальный кружок-электив. Заниматься другими учебными модулями на выбор.

Обе подружки пропали с горизонта событий Ами, когда появились два настоящих друга. Но и им она не сказала о своём отце ничего, по инерции.

часть 2

глава 1

Каждый утренний брифинг был небольшим по продолжительности. Капитан напоминалэкипажу состояние дел, озвучивал приоритетные на «день» задачи, давал короткие распоряжения. Ответственными за управление системой жизнеобеспечения «Эксперимента» был каждый член экипажа. Все важные функции были равномерно распределены между ними. Большую часть времени экипаж проводил на своих «постах», а совместное времяпровождение было ограниченным по продолжительности. Так уж было заведено в дальних путешествиях: делу – время, потехе – час.

После брифинга все расходились по своим функциям и снова встречались только за первым приёмом пищи.

Всем членам экипажа поступил сигнал явиться в отсек питания. Обычный такой сигнал, каждый «день» он звучал по три раза. Все собрались. Последним в пищевой отсек пришёл Алан. Он был явно чем-то встревожен. Это чувствовалось в каждом излучении его импульса⁵.

Люди давно научились телепатическому общению и применяли его также часто, как и разговорную речь.

Бьюйк понял, что с Аланом с момента их последней встречи, то есть после брифинга, что-то произошло – нечто очень важное. Что именно Бьюйку не удавалось прочитать.

У него, как и у капитанов всех рангов, была повышенная способность к телепатическим возможностям. Но даже этого годами тренированного телепатического чтения мыслей не хватало сейчас, для того, чтобы прочесть импульсы Алана. Бьюйк почувствовал, что ему просто не хватает сил преодолеть барьер, который выставил Алан. Когда вдруг у него так сильно развился щит? Капитан недоумевал и в итоге сдался. Алан это почувствовал и всем своим видом показал, что готов к кое-каким объяснениям. Он начинал мысль и тут же прерывал её, как будто не мог или не хотел эту мысль формулировать.

Экипаж приступил к «приёму пищи». Обычно это продолжалось минуты три.

Искусственный интеллект визитора составлял меню на весь экипаж на целый «день». Каждый член экипажа перед завтраком проходил мини-тест на состояние кислотно-щелочной среды организма. Прямо на входе в пищевой отсек стоял датчик сканер, который делал быстрый анализ проходящего мимо человека. Эти данные передавались в аппарат для приготовления блюд и были основой для составления индивидуального меню.

На Земле уже давно придумали синтезирование пищи в таблетки и сиропы. Незачем было тратить время и энергию на приём и переваривание пищи. Большая таблетка и тюбик сиропа – вот основное меню на каждый день, на каждый приём пищи. Отличали их только вкусовые качества, содержание калорий и основных питательных веществ, состав витаминов и аминокислот. Внешне это выглядело уныло одинаково: белая таблетка, размером с обручальное кольцо и белый тюбик с сиропом на сто миллилитров.

Но не все люди перешли на такой формат питания. Некоторые предпочитали наслаждаться цветом, запахом, вкусом и консистенцией натуральных пищевых продуктов, они называли себя традиционалистами, взяв за основу первое слово из словосочетания «традиционный приём пищи». Их главный аргумент в пользу такого приёма пищи были научные данные, которые говорили, что смена системы потребления пищи неминуемо приведёт к физиологическим изменениям. Если сейчас человек рождается с зубами и определённым пищеварительным аппаратом – то в неопределённом будущем всё это превратиться в рудименты.

Учёные предсказали полное переформатирование пищеварительной системы человека, которое повлечёт за собой не только изменение формы и функций от рта до ануса, но окажет воздействие на все внутренние органы и процессы, начиная с системы выделения и заканчивая функциональной организацией нервной системы и физиологии дыхания.

На основании таких выводов был произведён и другой – логический вывод: на базе предпочтительного способа потребления пищи люди Солнечной системы разделятся на два вида человека разумного. На два разных биологических вида. Какой из двух видов будет «лучшим», в качественном и деятельностном планах, точно не известно. Согласно выводам учёных – именно второй вид («нетрадиционалисты») будет лучше приспособлен к жизни в космосе.

После завтрака все разошлись по своим обязанностям, а Бьюйк и Алан перешли в лабораторию, которая на данный момент не использовалась и поэтому была неплохим местом для секретного разговора тет-а-тет.

Астрофизик точно что-то не договаривал. Капитан был в этом уверен на сто процентов, наблюдая «ежедневно» за его действиями. Алан каждый день в свободное от дел время изучал какую-то информацию в лаборатории визитора и делал для себя пометки в личном карманнике. Ходил по визитору, заглядывал во все отсеки и уголки. Явно что-то искал.

Алан чётко понимал, что предпринять для ремонта гиперпространственного механизма, ну, или думал, что понимает. Алан заявил Бьюйку, что сможет починить двигатель и вернуть «Эксперимент» в пространственно-временной континуум, и даже в Солнечную систему.

Бьюйк, оставшись наедине с Аланом, не стал ходить вокруг да около и задал вопрос в лоб.

– Что происходит, Алан? Что ты задумал и чем я могу помочь?

Алан внимательно посмотрел на Бьюйка.

– Мне потребуется помощь в создании одной очень интересной машины…аппарата, не знаю, как точнее назвать этот агрегат.

– Что за машина? – поинтересовался Бьюйк.

– Оно поможет нам вернуться.

Капитан изумлённо поднял брови, но губы и глаза явно выражали радость.

– Вот как? Тогда я весь во внимании!

– Необходимо… – Алан замолчал, почесал бровь и продолжил. – Нам нужен специалист в расчётах.

– Штурман, как нельзя, кстати, для этого подойдёт, – с небольшим недоумением проговорил Бьюйк. – Файет, он же специалист в этой области.

– Да, да, – задумчиво проговорил Алан, не обращая внимания на лёгкое недоумение капитана.

А Бьюйк действительно недоумевал, почему Алан сам не указал на штурмана. Все прекрасно знали, что штурман, как никто другой, хорош в любых расчётах, согласно своей профессии, знаниям, навыкам.

– Позови его, пожалуйста, сейчас, – предложил Алан капитану.

Бьюйк вышел из библиотеки визитора и направился на капитанский мостик, чтобы посмотреть оттуда по инфографику нахождения экипажа в корабле, где же в данный момент находится штурман. Штурман оказался там же. Когда капитан заглянул в отсек управления визитором, Файет располагался к входу спиной. Он сидел на своём рабочем месте, перед экраном с формулами расчётов из алгоритмов, но его взгляд был обращён ниже, на свои руки.

Когда Бьюйк подошёл ближе, он понял, на что смотрел Файет. В руке штурман держал карманник. Устройство для личной информации, где хранились личные документы, памятные записи, фото и видео материалы из личной жизни. Хранилище этой информации находилось на Земле в Инфобанке. Там же хранились все данные всех жителей Солнечной системы. Банк был необходим для предотвращения потери информации и обновлялся каждую секунду, сохраняя всё, что хотели сохранить люди.

Доступ карманника к базе Инфобанка был постоянным и не зависел от расстояния в пределах Матери-Галактики⁶. Также карманник имел и собственную память, для хранения информации первостепенной важности. Применима эта память была в условиях, когда доступ к базе данных был затруднён. Таких условий было не много, но они были. Редкие случаи профилактики Инфобанка; моменты, когда из-за высокой концентрации космических излучений доступ имел прерывания, которые искажали чёткость изображений; поломка передатчика информации в самом карманнике. Ну и, конечно же, ситуация, в которой пребывали теперь все члены экипажа галактического визитора класса L-xn «Эксперимент».

Файет настолько погрузился в мысли, что не заметил, как подошёл Бьюйк. Только поэтому капитан успел разглядеть, что так внимательно изучал штурман. На экране карманника, шириной с ладонь, было фото красивой блондинки, которая улыбалась и махала приветственно рукой.

Файет почувствовал, что за спиной кто-то есть, резко убрал карманник, туда, где он всегда и хранился, в карман куртки на левом плече и, повернулся к Бьюйку.

Капитан смущённо посмотрел штурману в глаза и тихо спросил:

– Скучаешь по ней?

Штурман изобразил на своём лице улыбку, но наполненные влагой глаза были грустными.

– Да, – отозвался Файет.

– Я тоже, помню…и скучаю – признался Бьюйк и лицо его как-то осунулось, а глаза тоже наполнились слезами. Капитан быстро и неловко смахнул, не успевшие вытечь из глаз, слёзы и такой же грустной улыбкой ответил штурману.

– Пойдём, – позвал Бьюйк Файета, – нас ждёт Алан. У него есть решение по возврату в Евклидово пространство.

* * *

Файет сидел на траве зажмурившись от яркого полуденного солнца. Часовой перерыв на обед между утренними и дневными занятиями он решил провести в одиночестве и относительной тишине.

Шумные ребята с его потока первой Ступени обучения немного раздражали его, привыкшие к тишине уши? Конечно, это было не критично и Файет сам, периодически, любил подурачиться, побегать и покричать с мальчишками в догоняшки или с мячом. Но это было редко, гораздо реже, чем желание побыть в уединении. Особенно летом, когда солнце в зените и нагревает кожу так, что кажется, она сейчас закипит.

Мальчик почувствовал движение и приоткрыл один глаз. В двухстах метрах от него что-то двигалось. Он широко открыл оба глаза и всмотрелся в приближающиеся фигуры двух детей идущих прямо на него. Он сразу узнал недавнюю знакомую, Ами. Второй ребёнок был незнакомым мальчиком.

Белобрысый кучерявый юнец чем-то очень смахивал на девочку. «Наверное, её брат», – подумал Файет и закрыв оба глаза продолжил наслаждаться палящими лучами яркого солнца.

Спустя минуту ребята добрались до Файета, и Ами позвала его по имени:

– Файет, привет!

– Здрасте, – поприветствовал его и блондин.

– Привет, – ответил Файет, открывая глаза и медленно, как бы нехотя, поднялся на ноги.

– Знакомьтесь, – начала вполне ожидаемую речь девочка, – Бьюйк – это Файет. Файет – это Бьюйк, он из пятой параллельной группы нашего потока. Он мой друг, как и ты, Файет, – добавила девочка и слегка покраснела. – А про тебя я ему уже рассказала.

– А я подумал он твой брат, – проговорил удивлённый Файет, разглядывая Бьюйка, который с не меньшим интересом рассматривал его.

– Здарова, – блондин, улыбнувшись, протянул ладонь брюнету.

– Будем знакомы! – Файет в ответ протянул свою руку.

Их кисти соединились в рукопожатии и зафиксировали начало их дружбы.

С того самого дня они стали гулять вместе, много болтали на разные темы и рассказывали о себе.

Файет и Амюяж сидели за одной партой, но на учёбе им разговаривать было некогда, да и не приветствовалось. На переменах тоже было не до этого. Зато всё остальное свободное время они не могли наговориться.

Бьюйк учился в параллельной группе. Группы были по двенадцать человек. Всего двенадцать групп на потоке.

Когда проходили занятия общие для потока, они втроём сидели или стояли рядом. Помогали и подсказывали друг другу, проявляли заботу.

Очень быстро Файет и Бьюйк сдружились и именовали друг друга «мой друг», рассказывая какую-нибудь историю из учебной жизни родителям.

С каждой Ступенью обучения их взаимоотношения крепли, развивались.

На пятой Ступени Ами почувствовала, как что-то изменилось. Мальчики стали по-другому на неё смотреть, по-другому прикасаться и даже разговаривать, обращаясь к ней.

Своими наблюдениями девочка поделилась с мамой. Та широко улыбнулась, прижала Ами к себе и проговорила:

– Они просто влюбились. Так бывает.

Слова мамы заставили и девочку по-другому взглянуть на мальчишек. Она относилась к ним как к друзьям, но возможно и слегка теплее. Подумав, что из всего потока ей никто из мальчиков не нравиться больше чем Бьюйк и Файет, она предположила, что вполне может быть и она влюблена в них. Возможно, она не понимает этого, потому что не знает, как это – «влюбиться».

Амюяж стала чаще наблюдать за мальчиками, подмечать какие-то особенности, сравнивать. Она пыталась понять, кто из ребят ей нравиться больше, но не могла утвердительно этого сказать даже самой себе.

Шестая Ступень обучения подошла к завершению. Все эти годы только сближали ребят. Каждую Ступень отделяли друг от друга «длинные» каникулы, длиной в пару месяцев. На третий день наступления «длинных» каникул Амюяж праздновала свой день рождения. Её гостями на празднике пять лет подряд были Бьюйк и Файет. Этот, шестой раз не был исключением.

Каждый год мальчишки дарили ей подарки. Но это были просто подарки. Ничего они не значили, кроме того, что это подарки. Этот день рождения должен был быть особенным. Каждый это понимал и чувствовал. Ребята вступили в пору, когда между мальчиками и девочками возникает нечто большее, чем просто дружба. Искренняя, безусловная, чистая, детская любовь.

Ами ждала подарков, особенных и значимых. Она очень надеялась на то, что этот день рождения решит её спор с самой собой, кто из мальчиков ей нравиться больше. Пусть подарок станет финальной точкой этого выбора.

Бьюйк очень волновался и никак не мог решить, что же подарить Амюяж на день рождения. Файет напротив очень легко и быстро решил этот вопрос. Он самостоятельно собрал большое, размером со спальную подушку, сердце. Мягкое внутри, как все подушки, обтянутое приятным ворсистым материалом снаружи. На сердце было вышито с одной стороны лишь одно слово «тебе», с другой целая фраза «лучшей девочке земли». В сердце был встроен динамик и испаритель. К сердцу прилагался пульт, активирующий встроенную технику вместе или по отдельности.

Динамик извлекал красивую мелодичную, спокойную музыку. Испаритель источал тончайший аромат полевых трав и цветов. У него были и совместные режимы: шум моря – запах моря, шум леса – запах леса, шум полей – запах трав и др.

Бьюйк что ни придумывал, от всего отказывался. Либо он это уже дарил, либо вещь была незначительной. В итоге он все же нашёл то, что искал. С виду это был стеклянный шар, размером с футбольный мяч, на металлической подставке из трёх ног. Сверху в центре шара была кнопка для активации. Внутри шара что-то вспыхивало, и он начинал переливаться разными цветами. Казалось, что он меняет форму и размеры. Шар то становился огромным, то сжимался в горошинку, но это была всего лишь светооптическая иллюзия. Но самое интересное было не в этом. Если шар активировать в тёмной комнате он передавал на стены и потолок изображение звёздного неба. Это был не рисунок, не узор – это была голографическая проекция того участка неба, который в данный момент находился над головой. Своеобразная мини обсерватория в реальном времени.

В любой момент, можно было создать в комнате темноту и посмотреть на звёзды. Была у шара так же функция оптического зума. Можно было приблизить звёзды настолько, что заметными становились те, которые в реально наблюдаемом небе меркнут в свете ближайших ярких звёзд.

И как изюминка – всю эту голографическую звёздную феерию можно было раскрутить взмахом руки. Создавался эффект ускоренного вращения Земли относительно гало Матери-Галактики.

И вот настал тот день. Третий день с начала каникул. Утром, встретившись в условленном месте Файет и Бьюйк договорились решить, кто будет первым вручать подарок. Этот вопрос должна была решить программа случайного подбора. Ребята разделили цифры с помощью генератора случайных чисел от одного до двадцати поровну. Затем рандомайзер выбрал одно число в этом диапазоне. Число принадлежало Бьюйку. Вопрос был решён.

Мальчики сели на воздушные мотоциклы и помчались к дому Амюяж рассекая воздух. Когда они пересекали озеро, над ним они обычно делали крутой поворот и уходили влево, сумка Бьюйка, в которой лежал его подарок, внезапно открылась и шар выпал. Плюхнулся в озеро и моментально скрылся под водой. Его вес утянул его на дно.

Бьюйк и Файет немного покружили над местом падения шара. Ничего не разглядев в мутной воде, отлетели на берег.

Бьюйк не находил себе места. Он ходил из стороны в сторону и пытался придумать, как достать шар.

Файет его отговаривал. В том месте, где была кнопка на шаре, он был водопроницаем и, наверняка, залившая его вода безвозвратно повредила электронику. Заказать другой такой шар в этот день Бьюйк не мог. Это была эксклюзивная работа, и на доставку шара ушло двое суток.

Парень остановился, присел на корточки, погрузил в ладони голову и из глаз вытекли две слезы. Как блондин не пытался удержаться, не получилось. Он был очень расстроен.

Видя это, Файет скинул с себя куртку и кеды, и прыгнул в воду. Он хотел помочь другу найти хотя бы то, что уцелело от подарка. Нырнув на выдохе, брюнет очень быстро погрузился на дно озера. Дно оказалось илистым и сильно рыхлым, руки по самые локти уходили внутрь дна. Файет открыл глаза, но разглядеть ничего не удавалось, слишком мутной была вода. Он поплыл наверх. В этот момент из груди вырвался непроизвольный кашль и мальчик вдохнул полные легкие воды. Голова пошла кругом, сердце забилось. Он потерял ориентир, где верх, где низ и стал беспомощно барахтаться, теряя последние силы и сознание. Перед тем как отключиться, Файет почувствовал, что его кто-то тянет за волосы.

В полубреду он услышал приятный далёкий голос Ами, она звала его: «Файет, Файет». Он заулыбался и в этот момент голос резко усилился и поменял тональность, с девичьего – на мальчишеский. Файета вырвало.

Изо рта стекала вода, он закашлялся лёжа на боку, рядом сидел на коленях Бьюйк и говорил с ним.

– Файет, наконец-то. Как ты? Тебе лучше?

Файет огляделся. Они были на берегу озера, он тут же вспомнил всё случившееся и печально посмотрел на Бьюйка.

– Извини, ничего не вышло.

– Зря ты это затеял, я еле тебя вытащил. Думал, не справлюсь. Я так испугался когда ты начал тонуть. Это было очень неожиданно. Хорошо, что это закончилось.

Затем продолжил, немного помедлив:

– А подарок, ну и ладно. Водяной с ним. Скажу Ами, что… Что-нибудь придумаю. Файет отдышался, пришёл в норму и они вместе с Бьюйком сняли с себя мокрую одежду, чтобы просушить её на ярком солнце.

– Знаешь, Бьюйк, мы ведь друзья?

– Друзья, – отозвался блондин.

– А друзья никогда не оставят друг друга в беде. Ни в горе, ни в радости, – и улыбнулся.

Мальчики немного задерживались к назначенному времени, но Ами этого не заметила. Она сидела в задумчивости. На улице и в беседке было всё устроено с комфортом для празднования дня рождения. Праздничный стол, гамаки для отдыха, акустическая система для музыки.

Мама Ами посмотрела в очередной раз на часы, потом на дорогу, вздохнула и направилась к дому. Не успела она дойти, как к усадьбе подлетели два мотоцикла с мальчиками. Она улыбнулась, помахала им рукой и зашла в дом, чтобы не мешать ребятам, дарить дочке подарки. Она тоже подозревала, что в этом году подарки будут особенными.

Друзья подошли к Амюяж. Файет снял со спины рюкзак и передал его Бьюйку. Тот расстегнул его и достал из рюкзака большое, красное, мягкое сердце. Протянул его оторопевшей Амюяж. Девочка приняла подарок, крепко обняла Бьюйка, потом отстранила его и посмотрела на Файета. Во взгляде был немой вопрос, легко читаемый без слов.

Файет раскрыл было рот, но Бьюйк его опередил.

– Это сердце лучшей девочке Земли от её самых преданных друзей. Это наш совместный с Файетом подарок.

Девочка ничего на это не ответила. Немного помедлив, она сказала «спасибо» и отнесла подарок в дом. Оттуда она вернулась уже вместе с мамой, и ребята начали праздновать.

Бьюйк был расстроен потерей своего подарка (об инциденте парни договорились не рассказывать девочке).

Файет был смущён тем, что его подарок остался не оценён Ами (пусть это теперь и не его личный подарок, а их с Бьюйком).

Амюяж была расстроена тем, что её ожидания совсем не оправдались. Да, сердце было очень приятным подарком, и она выбрала бы именно того, кто бы ей его подарил. Проблема была в том, что это совместный подарок, а значит и выбора не получится.

Праздничный обед закончился. Ами была расстроена ещё и тем, что обычно на её день рождения приезжал папа. Но в этот раз его что-то задержало. Когда он должен приехать было не известно даже маме.

Не доев свой кусок торта, Ами ушла в дом и там ей стало так грустно, что она расплакалась. Потом позвала маму и попросила, чтобы она передала мальчишкам расходиться. Сказала, что неважно себя чувствует и хочет побыть одна.

Ребята уехали и Ами стало совсем грустно, так грустно, что она решила, что зря всё-таки отправила мальчиков домой. Она уткнулась носом в сердце, которое ей только что подарили и задремала.

Ближе к вечеру улыбающаяся мама заглянула в её комнату.

– Ами, улыбнись дочка. Завтра папа приезжает.

Вся депрессия, все негативные мысли, сонливость и уныние мгновенно испарились из тела девочки.

– Папа? – переспросила она улыбаясь. – Наконец-то!

Настроение настолько улучшилось, что она тут же решила связаться с мальчиками по голографу. Файет не отвечал, а Бьюйк оказался на связи. Он был рад видеть, что Ами улыбается и решился ей рассказать всё, как было с подарками.

Обрадовавшаяся тому, что решаются все её неразрешимые ещё утром вопросы, она снова набрала Файета. На этот раз он был у голографа и принял её вызов.

Увидев мальчика, Ами широко улыбнулась, а затем смущённо проговорила:

– Спасибо большое за подарок, Файет. Мне было очень приятно получить это сердце. Особенно приятно, что это твой подарок. Бьюйк всё рассказал.

Видно было, как сильно разволновался от сказанного Файет. Он слегка заикаясь, пролепетал что-то. Не зная, что сказать, особенно на расстоянии голосвязи, он поторопился закончить разговор, сославшись на то, что в данный момент чем-то очень сильно занят.

Амюяж не расстроилась этому, наоборот, ей тоже хотелось побыть одной, чтобы как-то переварить всё случившееся за прошедший день. Но самое важное – теперь она сделала окончательный выбор. Теперь она точно знала, кто из мальчиков ей дороже, ближе к сердцу.

Следующий день был как в раю. Она была счастлива, и папа был рядом. Он привёз ей подарок. Билет на экскурсию по колониям Солнечной системы.

Через день она отбывала на лунную базу для инструктажа и подготовке к путешествию. С Луны она и другие участники космической одиссеи должны были стартовать по маршруту: Марс – Юпитер (точнее некоторые из его лун) – Сатурн (тоже луны) – орбитальная станция Урана. Обратный путь: с орбитальной станции Урана до Апогелиоса и прямой рейс на Луну. После путешествия, на Луне прохождение реабилитации психофизического состояния и возврат на Землю.

Путешествие должно было занять три месяца. Девочка решила отложить временно свои сердечные дела и разобраться с мальчиками по возвращении.

О таком космическом приключении она мечтала с тех самых пор, как поступила на первую Ступень обучения, где узнала о строении солнечной системы, её генезисе и эволюции вселенной.

Следующий день после приезда отца Амюяж провела в сборах. Это было вдвойне важное мероприятие, потому что впереди год свободного выбора практики. Её прежнее решение пойти в Космические Исследования должно в этом путешествии либо подкрепиться, либо она разочаруется и поменяет решение.

«Как много важных событий в таком маленьком отрезке времени» – думала Амюяж, обнимая перед сном большое красное сердце, вдыхая аромат знакомых полевых цветов, под шорох листьев и пение сверчка.

глава 2

Когда Алан отправил Бьюйка за Файетом, он не думал, кто им понадобиться для расчётов, он это знал наверняка. Конечно же, это будет Файет. И будет не потому, что он штурман, а потому, что друг Бьюйка, потому, что Алан не разделял их с некоторых пор. Алан благодаря своим способностям мог глубоко проникать в сознание другого человека. И то, что он «прочитал» в воспоминаниях Бьюйка и Файета заставило по-другому относиться к ним.

То, что задумал Алан в отношении возврата экипажа, первым должен был узнать капитан, но принимать решение будут все участники полёта.

В этот момент размышления Алана были прерваны. Вошедший в помещение лаборатории, Люкас, явно не ожидал встретить здесь Алана, поэтому, приветливо улыбнувшись, он повернулся к выходу со словами:

– Позже зайду, не буду мешать.

Но Алан окликнул кибербиолога:

– Люкас!

– Да, Алан? – удивлённо отозвался Фен, останавливаясь в проёме входа и разворачиваясь всем телом.

– Люкас, я давно хотел поинтересоваться, почему такой незаурядный ум выбрал профессию кибербиолог? Вам бы в пору быть биокибернологом! – задал вопрос с подвохом астрофизик, а в прошлом специалист по паранормальным явлениям, и широко, но дружественно улыбнулся.

Люкас округлил недоумённо брови, но тут же расплылся в такую же широкую улыбку, как и Алан, и взволнованно поинтересовался:

– Откуда вы узнали об этом, Алан?

Алан встал и подошёл к Люкасу.

– Да, я знаю многое, но не всё. То, что я знаю, говорит мне, почему вы здесь. Но меня интересует ваша интерпретация. Так почему вы здесь?

Этот вопрос к Люкасу, достаточно сложный для него, был на самом деле ещё сложнее, когда кибербиолог попытался на него ответить. Алан понимающе пожал Люкасу плечо и, улыбнувшись в очередной раз, предложил:

– Давайте поговорим об этом наедине, сегодня? Надеюсь, это будет способствовать усилению процесса воспоминаний.

Люкас огляделся, спрашивая молча, «а кто нам мешает и разве мы не наедине».

Алан прочитал его импульс и, замешкавшись, сказал:

– А…здесь…сейчас сюда придут капитан и штурман. Я попрошу вас также задержаться, мы будем принимать очень важное решение, Люкас.

– Хорошо! – Люкас кивнул и направился к ближайшему сиденью. В ожидании Бьюйка и Файета он погрузился в воспоминания, которые, к его удивлению, вспыхнули в мозгу яркими картинками.

***

Люкас Фен открыл глаза. Сладко потянулся, не забыв при этом широко зевнуть. Повернулся на другой бок и снова закрыл глаза. Полежал минуты две и понял, что уснуть уже не получится. Сон покинул его, потому что он выспался, а тело требовало бодрствования.

Мозг сюжет за сюжетом ввернул воспоминания вчерашнего дня, где Люкас с вдохновением зачитывал доклад о своей работе. Согласно докладу, он, биокибернолог III степени, провел две тысячи операций по устранению поломок биокибернетических организмом разного назначения: от садового уборщика до разработчика полезных руд на далеких планетах, от повара широкого профиля до научного ассистента. В последний год он уже просто по описанию, не вдаваясь в тесты, определял «диагноз» поломки киберов. В большинстве случаев оказывался прав на сто процентов.

После доклада в Центре Разработки Новых Биокибернетических Организмов⁷, Люкас получил новую ученую степень и новое назначение по работе. Он – молодой красивый энергичный мужчина перешел на следующую Ступень Реализации. Биокибернолог был рад и своей жизни, и положению в обществе, и научной работе, и всему Человеческому Сообществу, в которое входили одиннадцать Человеческих Цивилизаций с разных уголков Матери – Галактики.

Теперь он, Люкас Фен, был биокибернологом II степени. Работая всё в том же ЦРНкБО, он получил повышение и назначение на разработку человекоподобных киборгов. Биомеханизмы, разрабатывавшиеся до седьмого поколения – человеками не являлись, по сути, ни во внешнем виде, ни в организации мышления.

Первые, полностью механические копии человека, носители искусственного интеллекта первого поколения давно ушли в прошлое – так как функциональность именно такого строения тела не была подтверждена временем. ИИ второго поколения был вообще полностью просто программный код на большом по площади сервере, и он собрал в себя всю базу данных всех людей Солнечной системы. После его краха, в попытке завладеть управлением человечества, было решено делать механических существ различной конфигурации с автономным ИИ мышлением, с полным безусловным подчинением «человеку».

С третьего поколения носители ИИ создавались как специалисты в разных областях с определёнными техническими функциями, задачами, характеристиками. В их программный код было зашито понимание того, что они помощник человека, находятся в полной зависимости и подчинении человеку.

Искусственный интеллект давно уже внедрялся в разные сферы жизнедеятельности человечества, но внедрение ИИ в тело киберчеловека (так в теории назывался новый вид искусственного интеллекта восьмого поколения), было трудноразрешимой и спорной задачей. Восьмое поколение должно было качественно изменить функциональность и значение ИИ. По замыслу теоретиков разработки, восьмое поколение должно было стать независимым от человека – Искусственным Человеком, другом, а не подчинённым, братом по разуму, а не ведомым, внешний вид которого должен быть максимально приближен к человеческому. Перед человечеством стояли глобальные задачи, которые не решались ни выходцами солнечной системы, ни Человеческим Сообществом Человеческих Цивилизаций. Одной из таких задач был проект «Галактика-Галактика»⁸.

По всей видимости, в разрабатываемых «моделях» что-то не учитывалось, был какой-то постоянный сбой, не учтённый никем и не понятный для работавших над проектом учёных. То киберчеловек, получив ИИ, начинал себя переделывать технически, то киберчеловек впадал в разные нестабильные состояния. Переформатирование тела кибером было неприемлемо в понимании учёных теоретиков, так как в схожести тел человека и кибера была главная функция – их взаимного родства, отношение друг к другу как родственных видов, что в первую очередь обуславливало их дружелюбие. Некоторые наиболее перспективные разработки почему-то самоуничтожались, не оставив и строчки комментариев. В общем, добиться стабильности в создании киберчеловека пока не удавалось. Именно в эту область разработок и получил назначение Люкас.

Всё это за короткое мгновение пронеслось в воспоминаниях предшествующего дня, и Люкас стал неторопливо собираться. Внутри же он сгорал от нетерпения быстрее оказаться в ЦРНБО, чтобы с головой окунуться в работу. Продолжить научно-исследовательскую, созидающую новые биокибернетические организмы, деятельность. Решать самые актуальные задачи века.

Спустя сорок пять минут биокибернолог стоял возле прозрачной двери своего нового кабинета. За дверью из нейростекла было несколько столов разной конструкции и предназначения. В дальнем углу стоял экспонат из нейропластика. Это была человеческая фигура, имеющая фронтально угловой срез. Левая половина фигуры была срезана до середины внутрь, обнажая каркас и внутренности киборга. По такому же экспонату, когда-то юный, Люкас Фен сдавал практические экзамены в учебном центре, где проходил Ступени Практики. Это была очень удобная штуковина для наглядного объяснения различных технических подробностей при отсутствии голографической модели. Она помогла родиться многим интересным идеям на стадии разработки и отвергнуть еще большее количество идей безумных.

Склонившись над одним из столов, сидел мужчина в спецкостюме и изучал голограммы микросхем. Люкас сделал несколько шагов к двери, так чтобы датчик замка понял, что человек собирается попасть внутрь помещения и просканировал его сетчатку глаз. Спокойный женский голос замка двери ласково пропел из маленького динамика под потолком кабинета: «Люкас Фен, биокибернолог II степени». Дверь бесшумно отъехала в сторону, пропуская в помещение Люкаса, одетого в такой же спецкостюм, как на человеке за столом. Последний оглянулся, встал и пошёл на встречу.

Биокибернологи II степени, коллеги по разработкам с этого дня, встретились где-то посредине комнаты и скрепили кисти рук в твердом мужском рукопожатии.

– Киррик, – представился мужчина, на груди которого светилась табличка: «Киррик Стойн, биокибернолог II степени. ЦРНБО». Он был лет на двадцать – тридцать старше Люкаса, но для коллег одного уровня это не имело никакой принципиальной разницы.

Возраст вообще не был показателем в Ступенях Реализации. Значимость имели только заслуги перед Человечеством. Вообще, в выбранной Люкасом специализации, II степень очень редко присуждалась специалистам его возраста. Но он так много сделал, столько достижений за восемь лет Реализации, что с VI Ступени поднялся до II и был гордостью ЦРНБО. Его заслуги перед Центром были неоспоримы.

Люкас великолепно владел приобретёнными знаниями и навыками. Сделал множество научных работ параллельно с творческой деятельностью по созданию биокибернетических организмов для разных сред. Эти организмы занимались изучением всех уголков галактики, от края до центральной части. Он даже защитил «докторскую», что было большой редкостью для специалистов его возраста. Читал курс лекций у студентов по предмету, название которого совпадало с названием его докторской диссертации: «Теория эволюции самосознания у искусственного интеллекта».

После знакомства, Киррик показал Люкасу задачу, над которой он трудился в данный момент и они вместе погрузились в работу. Так началась новая глава в жизни молодого специалиста, доктора в сфере теории разработок новых биомеханических организмов, биокибернолога II степени, Люкаса Фена.

глава 3

Когда пилот и штурман вернулись в лабораторию, Люкас всё ещё пребывал в воспоминаниях, а Алан читал какой-то документ. Капитан из вежливости поинтересовался, Алан ответил, что это технический паспорт корабля, на котором они сейчас находятся. Документ, как и многие «технические листки»⁹ был оснащён голографическим проектором. В момент чтения, при нажатии, активируется интерактивная голографическая модель объекта.

– Бьюйк, капитан, – в голосе Алана прозвучали странные нотки, – что вы можете сказать о гиперпространстве?

– Не совсем понимаю, что именно мне рассказать, Алан? – Капитан был слегка озадачен таким вопросом. Файет с любопытством наблюдал за Аланом, слегка прищурив оба глаза. Алан с терпеливым ожиданием смотрел на капитана. Бьюйк, прямо как ученик Ступеней Воспитания переступил с ноги на ногу, собираясь с мыслями. Люкас тоже оторвался от воспоминаний и с интересом наблюдал за разворачивающимся диалогом коллег. Алан предложил капитану и штурману присесть.

– Меня интересуют все технические подробности, которые имеются в вашей памяти.

– Знаете, Алан, я не увлекался теорией гиперпространства, Файет больше знает об этом, может, его спросите? – Попытался уклониться от ответа Бьюйк.

– Нет, мне интересно, что скажете вы, потом я спрошу и у Файета.

– А я хоть сейчас, – отозвался штурман, готовый прийти на помощь капитану в сложных теоретических вопросах. – Я на третьей Ступени Практики сдавал доклад о возможностях гиперпространственного двигателя, если бы таковой был изобретён.

– А разве он не был изобретён? – Спросил Алан.

– Что? – Удивлённо переспросил Файет. Его взгляд блуждал по лицу Алана, как будто изучая его. Глаза, нос, губы, подбородок, брови. До него начал доходить смысл вопроса.

– А разве… – после некоторой паузы продолжил штурман, – разве у вас есть другие сведения или воспоминания. А знаете, Алан, вы правы, мы не можем ничего утверждать, находясь в данном месте в данном состоянии, при отсутствии здравой памяти, – Файет опять задумался, – хотя…

– Не мучайтесь, Файет, – улыбнувшись, Алан прервал размышления штурмана вслух. – Ваша память вас подводит. Как и ваша, капитан, – добавил он, посмотрев на Бьюйка. – Как и моя, – подвёл итог Тью.

Капитан и штурман в лёгком недоумении уставились на астрофизика и специалиста паранормальных явлений по совместительству.

– Я не могу сейчас всего объяснить и рассказать, так как владею не всей информацией. Но из того, что знаю, наверняка, могу сказать следующее: гиперпространственный двигатель существует.

– Вот это поворот! – произнося это, Бьюйк поднял обе брови, сморщив лоб в три жирных складки. Файет привычным мимическим движением прищурил оба глаза, внимательно изучая Алана. Все затаили дыхание в ожидании, что же ещё сейчас скажет Алан. Но то, что он сказал следом, озадачило и капитана, и штурмана, и кибербиолога ещё сильнее.

– Это первый испытательный гиперпространственный прыжок. Первый, в котором участвует человек.

– С чего вы это взяли, Алан? Что за бредовая шутка? – Не удержался Бьюйк.

– Это не шутка. Мне приснился сон.

***

Алан с раннего детства уделял большое внимание своим снам. Они были яркие, красочные, наполненные событиями и деталями. Во снах он попадал в разные миры, с ним происходили разные истории. После пробуждения он долго не хотел вставать с кровати, вспоминая участников очередного захватывающего сна. Перелистывая из начала в конец и обратно все запомнившиеся после сна детали, он старался понять или угадать, чтобы это могло значить.

Он даже не помнил как, но вдруг увлёкся психологией. Потом были эзотерика и религии. Революция в сознании Алана произошла, когда он вдруг проснулся во сне. Да, да – именно во сне, а не ото сна.

Ему снилось, что он куда-то поднимается в лифте. Лифт остановился, проехав выше того этажа, на который Алан, по мотивам сна, поднимался. Проехал этажей на пятнадцать выше, хотя в здании, где был установлен этот лифт, столько этажей и не было. Он был немного взволнован и когда створки дверей стали разъезжаться, он покрылся мурашками и волосы от этого по всему телу встали дыбом. Перед ним был мрачный коридор с мигающей где-то впереди старой люминесцентной лампой. Он такую лампу только в каком-то старом кино видел и то один раз. Но выйти в этот коридор он не мог, так как сразу за открывшимися дверьми лифта путь преграждала металлическая решётка.

Лифт внезапно качнуло и Алан, вздрогнув всем телом, проснулся. Он лежал на кровати в своей комнате, в ушах стоял тихий гул и он толи слухом, толи всем телом ощущал мелкую вибрацию. Вибрация начала нарастать и Алан, решив выяснить её источник, поднялся.

В комнате было темно, но он детально различал все предметы. Алан направился к окну, но на полпути остановился, потому, что вибрация незаметно пропала. Также незаметно, как и появилась. Он оглянулся и увидел… себя лежавшего на кровати в забытьи сна.

Алан вздрогнул и проснулся снова в той же самой кровати в той же самой комнате. Дал голосом сигнал прибору управления освещением, чтобы он осветил спальню, но ничего не произошло. Решив, что аудио-датчик барахлит, он встал и потянулся к панели включателя освещения. Щёлкнул пальцами по панели, но ничего не случилось, ровным счётом ничего. Впервые в его жизни не сработал механизм включения света. Напряжение ожидания стало нарастать и Алан, снова оглянулся на кровать, и снова увидел там спящего себя.

Он вздрогнул и проснулся. Вскочил и метнулся к выключателю. На этот раз свет зажегся. Алан оглянулся, кровать была пуста. Сердце выпрыгивало из груди. Что это было, что за странный сон. Он чётко помнил всё до мельчайших деталей, и самое главное, что он помнил – это то, что он проснулся.

Алан стоял, глубоко и часто дыша, и пытался свести мысли в точку, а они бешено расползались в разных направлениях. Он вполне реально ощущал всё вокруг себя, но не был до конца уверен теперь, что не спит, таким реалистичным был только что приснившийся ему сон во сне, который был сном в другом его сне.

Алан стал искать ответы на случившееся и вскоре начал их находить. В древних преданиях, в религиозных практиках, в книгах о магии. Но на этом он не остановился. Пришёл час науки – науки о мозге и его свойствах.

Воспоминания о том сне побудили Алана погрузиться в процесс изучения этого явления. Он сам мог иногда вызывать это состояние – осознание во сне самого себя. Назвать себя во сне по имени, и смотреть на свои руки. Именно это всё и было основанием для молодого учёного исследователя к изобретению «Стула грёз».

Первые испытания стула Алан провёл на себе. Когда настройка оборудования стула была закончена, он смог создать условия задуманного эксперимента. Тело засыпало, а сознание бодрствовало и могло покинуть тело, оставив его мирно спать в кресле.

Это изобретение привело его в сферу паранормальных явлений и первое же дело, которое ему выпало – стало роковым в его дальнейшей судьбе.

Алан приехал к месту, где происходили странные вещи. Сельская местность, одноэтажные постройки. На одной из улиц, среди себе подобных, стоял дом из дерева. Все другие дома давно уже возводились из нейроматериалов строительными принтерами, а этот из натурального дерева. Внешне он был похож на другие дома этой улицы, но что-то неуловимое манило и притягивало взор. Алан зашёл внутрь.

От неожиданности Алан подскочил, как ужаленный. Только что ничего, абсолютно ничего не происходило и вдруг все предметы, размер которых не превышал чайной кружки, взмыли вверх и в сторону, как будто дом качнуло вниз и в противоположную сторону. Сгруппировавшись, мужчина перебежал от одного дверного проёма в коридоре к другому проёму в кухню и с опаской огляделся. Предметы плавно опускались на пол, стулья, стол и другие плоскости над которыми они только что парили. Да, ему было чего опасаться. В этом доме жил призрак, бестелесная субстанция, которая вот уже пару лет погружала в ужас обитателей соседних домов.

Жители дома, в первый раз столкнувшись с паранормальными явлениями в стенах своего жилища, были напуганы и обратились за помощью к бабке шептунье. Шептуньей её называли, потому, что она всё время что-то нашёптывала себе под нос. Она много сама рассказывала о призраках и о том, что её бабка была разговаривающей с духами, и что эти силы от бабки перешли к ней. Именно поэтому за помощью обратились к ней, и никто не подозревал, чем всё закончится.

Закончилось тем, что бабка шептунья зайдя в дом с призраком, так и не вышла оттуда. Её окоченевшее тело вынесли на следующий день, отважившиеся зайти внутрь, спасатели. Внутри с их слов царили хаос и разруха. Через несколько дней в дом проникли журналисты и ничего не обнаружив, написали гневные статьи, согласно которым внутри дома был абсолютный порядок и никаких следов потусторонних сил.

Жители дома вернулись в своё жилище. Но в первую же ночь им пришлось его снова покинуть и теперь навсегда. То, что происходило ночью, было жутким кошмаром, и рассказывать подробности никто не хотел. После описанных происшествий в этом доме никто не селился, но по ночам, со слов соседей оттуда доносились истерические вопли, как будто кого-то режут тупым ножом. Это происходило не каждую ночь и длилось не больше 10 минут, но привыкнуть к этому не удавалось и через пару лет соседи решили снести дом. На это снос необходимо было получить разрешение от местных властей, а это потребовало некоторого времени. Как раз об этом доме узнал Алан и решил его посетить. До сноса дома у него было в запасе несколько недель.

Первые два посещения он изучал обстановку и происшествия, но они не были такими жуткими и Алан осмелел. Когдаон в третий раз пришёл в дом с призраком, то уже не опасался. По непонятным для него причинам привидение не трогало его, не причиняло никакого вреда, поэтому молодой учёный решился привезти в дом своё изобретение – стул грёз.

Он внёс его, поставил посредине гостиной комнаты и сел. Кресло было автономным, поэтому никакого внешнего источника энергии не требовалось. Алан сел в него, поелозил слегка, устраиваясь удобнее. Закрыл глаза, нащупал правой рукой кнопку питания, надавил. Еле слышный звук охлаждающего механизма сообщил о том, что кресло включено. Алан Тью глубоко вдохнул и повернул тумблер.

Лёгкое покалывание по всему телу пронеслось тысячами маленьких иголочек. Его сменило ощущение стремительного падения с высоты. Всё это было подтверждением того, что «аппарат» действует.

Мужчина открыл глаза и огляделся. Обстановка вроде бы не поменялась, только лёгкое свечение некоторых предметов выдавало, что он находится вне тела. Алан двинулся по комнате, ощущая незримое присутствие кого-то незримого. Он не мог разобрать этого ощущения, ничего подобного он не испытывал раньше.

Внезапно дверь кухни отворилась. В проёме стояла человеческая фигура. Алан замер. Фигура, не передвигая ног, стала приближаться. Ещё мгновение и создание оказалось напротив учёного.

Вряд ли Алан смог бы объяснить, как именно он уловил то, что можно приближённо назвать речью. Не звук, но вибрация; не запах, но едва уловимый аромат; не поток мыслей, но самовоспроизводящаяся в мозгу информация. Это говорил призрак и говорил он утвердительно и властно.

Если попробовать оформить информацию в слова, то сказано было следующее:

– Ты учёный, я тоже. Тебя интересует ментальное и меня это интересует тоже. Ты действуешь интуитивно, я же имею чёткий план. Ты вначале пути, я уже прошёл середину. Но ни тебе, ни мне по некоторым причинам не дано достигнуть финиша в этом труде поодиночке. Вместе мы сможем достигнуть этого барьера и преодолеть его. Ты желаешь знать как – я отвечу. Мы должны объединиться. А если быть более точным, то соединиться. Тебе откроются возможности, о которых ты раньше и мечтать не мог. Но ты должен дать на это согласие. Обратного пути не будет. Не обманывай сам себя, что тебе нужно подумать и взвесить. Я понял твой ответ ещё в твоё первое посещение. И самое главное, что указало мне на тебя – полное отсутствие страха перед аномальным. Ты готов? Прими мою ментальность!

Алан очнулся, мысли были в покое, внутреннее наслаждение наполняло тело. Он сидел в кресле и помнил все детали пребывания во «сне». Теперь он был не один. Он был двумя. Он чувствовал и понимал, что ментальность призрака стала его личной ментальностью, и жажда деятельности овладевала им.

Первое дело, которое ему, новому Алану Тью предстояло сделать – открыть агентство по отлову и изучению призраков.

глава 4

Она любила играть со своим отцом в разведчиков. Она знала, что папа был разведчиком, и хотела во всём походить на него. Хотела быть такой же большой и сильной, хотела стать брюнеткой. Но больше всего она хотела, когда вырастет стать разведчицей, разведывать новые миры, искать цивилизации, раскрывать далёкие тайны и загадки.

Когда отец приезжал домой, всё также редко, не чаще двух раз в месяц, Амюяж не отходила от него. Они, также как и прежде очень много разговаривали, и каждый день играли в весёлые и увлекательные игры.

Два-три дня, которые отец проводил с семьёй, были гораздо длиннее и насыщеннее для Ами, чем целая неделя обычной жизни. Она выжимала из него столько информации, сколько могла воспринять ученица Ступеней обучения. Девочка постепенно хотела обрести навыки разведчицы и постоянно просила отца открыть ей какой-нибудь секрет профессии.

Папа учил её искать и находить, доставать данные любой ценой. Это была важная компетенция профессии – знать что, где и как искать. Люди открывали множество миров, почти в каждой третьей звёздной системе находились миры содержавшие элемент живой материи. Один из десяти таких миров имел пригодные условия для высадки на планету человека. И только один из сотни пригодных для проживания человека миров имел разумную форму жизни. Вот именно для таких миров готовились разведчики и имели великолепную подготовку в сочетании с неординарными личными данными.

Самыми сложными мирами считались те, в которых обитали прямоходящие, культурно-оригинальные гуманоидо-подобные существа. Некоторые из таковых даже походили на людей внешностью. Они имели своеобразные культурно-исторические цивилизации, правда, далёкие от космических эр или находящиеся на пороге перехода к ним. Они не были включены в одиннадцать Человеческих Цивилизаций именно по причине культурно-цивилизационной отсталости. Но работа по продвижению их к прогрессу в направлении космических технологий или хотя бы правильных космологических мировоззрений велась постоянно.

С некоторыми, неагрессивно настроенными аборигенами удавалось наладить контакт и входить на постоянной основе во взаимодействие. Цивилизации, получавшие такой контакт, росли заметнее тех, которые проявляли агрессию и не шли на контакт. Контактировавшие называли людей из космоса – богами, точнее именами и значениями, которые идентифицировались в такой смысловой термин. Не контактировавшие были агрессивны и по отношению к себе подобным, вплоть до антропофагии.

Так как папа имел большие знания в области разведки, он придумал для дочки сотни миров, создавая самые причудливые и загадочные квесты, которые ей было интересно проходить и в качестве игры и в качестве тренировки.

Особенно Амюяж нравилось играть в «найди пропавшего». Это специальные квесты в которых она искала отца, который создавал серию различных улик и подсказок, которые если их правильно прочитать приводили к искомому. Таким образом, юная ученица-разведчица становилась всё более опытной и тренированной.

Её навык разведчика рос даже в отсутствии отца. Из полученного в его присутствии теоретического и практического материала она сама придумывала квесты, создавала оригинальные истории и делилась ими со своими друзьями. Бьюйк и Файет всегда давали высокую оценку способностям и знаниям Амюяж и даже ни капли при этом не льстили.

Пролетело время, закончились Ступени обучения. Впереди был свободный год между Ступенями обучения и Ступенями практики, и девочка мечтала провести его с папой. Попробовать уговорить его, чтобы он хоть раз взял её с собой на свои задания.

Ами мечтала по вечерам перед сном, как они пробираются через джунгли, как они взбираются на высокие горы, как мчат по огромным волнам грозных океанов чужих далёких миров в поисках цивилизаций, которым срочно требуется человеческая помощь и поддержка в техническом развитии и стремлении к звёздам.

Однажды, накануне тринадцатого дня рождения, ей приснился неприятный сон. Они с папой играют в «найди пропавшего» и пропавший – это её папа. Не какой-нибудь вымышленный персонаж в исполнении отца, а именно он сам. Он спрятался далеко, за самой дальней звездой, на самом краю галактики. Когда она достигла этого края звёздного острова Матери-Галактики, то обнаружила, что отца там уже нет. Кто-то или что-то забрало его оттуда, но он успел оставить ей подсказку, где его искать и в этой подсказке говорилось, что искать отца нужно в другой галактике.

Амюяж проснулась озадаченная сном и ходила весь день хмурая. День был особенным – это был день её рождения. Она позвала отметить его своих друзей Бьюйка и Файета. Но праздник не удался, настроение не улучшилось, даже наоборот. Какое-то внутреннее напряжение переросло в негодование, после чего Амюяж выгнала мальчишек и запёрлась в своей комнате. Весь остаток дня девочка провела в одиночестве.

Вечером мама сообщила, что завтра приезжает отец и настроение девочки взлетело до максимума положительных эмоций. Мир изменился, окрасился в яркие цвета, и ей стало неловко, что поругалась с друзьями.

Отец приехал рано утром, они весь день играли и общались. Не только настроение, но и погода, и природа были на пике безграничного счастья и безмятежной любви к окружающему миру. Амюяж не хотела, чтобы этот день заканчивался, но он, как и все предыдущие закончился. Закончился, но остался в памяти девочки, как самое яркое воспоминание о счастливом безмятежном детстве.

Наступил следующий день, день кардинально отличающийся от всех предыдущих. Папа был грустным и неразговорчивым, попросил дочку не приставать с расспросами и даже предложил ей поиграть без него. В памяти Амюяж этот день запомниться как первый день её взросления. Папа был рядом и одновременно где-то далеко. Это было непривычно и грустно. Похоже на то состояние, когда заканчиваешь читать увлекательную книгу, и с прочтением последней строчки наступает грусть-тоска, что яркий и невероятный мир приключений закончился.

Вечером они с мамой проводили отца в дорогу. Он уехал и больше не вернулся. На следующий день и сама Ами улетела в космическое путешествие на три месяца. Через три месяца, по возвращении, мама сказала, что папа пропал без вести, скорее всего, погиб на сложном спецзадании. Папы больше не было.

Амюяж не хотела в это верить, она вечерами долго не могла уснуть, думала, почему так произошло. Почему именно с ней. Она плакала и звала его перед сном, просила его вернуться, найтись. Она скучала. Самый любимый, самый близкий человек после мамы исчез, забрав с собой её счастливый мирок детства и безмятежного счастья.

Ей стали часто сниться тревожные сны, тяжёлые и порой даже страшные. Чаще всего ей снилось, что она ищет своего отца на краю галактики и везде находит от него подсказки и намёки на то, что он жив. Она просыпалась в надежде, что произойдёт чудо, но чуда не происходило.

Целый год прошёл с момента исчезновения её отца, самый ужасный год в её жизни. Начались Ступени практики, и её друзья не узнали прежде весёлую и жизнерадостную Ами. Она стала молчаливой и серьёзной. От прежней девочки осталось то, что она не перестала быть хорошим другом и лучшим товарищем в учёбе и в жизни. Об отце она промолчала, не промолвив ни слова Файету и Бьюйку, как промолчала о нем, когда они знакомились.

За прошедший год разлуки с отцом она приняла решение, которое повлияло на всю её дальнейшую жизнь и судьбу. Она решила, во что быто ни стало, найти папу. Он не погиб, он пропал без вести – это значит, что какая-то надежда всё-таки есть и терять её ни в коем случае нельзя.

* * *

Их было трое: Бьюйк, Файет и Амюяж. Лучшие друзья с самой первой Ступени обучения, и коллеги после шестой – заключительной Ступени практики. На Ступенях обучения все дети изучали общие сведения об окружающем их мире, постигали известные цивилизациям тайны вселенной. После шести Ступеней обучения и года выбора практической ориентации наступал следующий шестилетний этап: Ступени практики, где ребятам необходимо было выбрать специализацию согласно своим предпочтениям и способностям. От этого выбора зависело будущее каждого ребёнка, а также их местопребывание. Если Ступени обучения проходили вблизи дома детей, то Ступени практики предполагали их расселение на время обучения в разных уголках Земли, а иногда и внеземные объекты Солнечной системы.

Все трое выбрали для своей будущей профессии космос, причем, не сговариваясь, поэтому и были отправлены в одну точку на карте: Институт Космических Профессий.

Хоть и проходили они вместе практику по одной, конкретной ориентации – Космические Исследования, но специализации выбрали разные.

Бьюйк обнаружил в себе организаторские способности и выбрал специализацию борт-пилот корабля до двенадцати членов экипажа. Специальность значилась в реестре «пилот компактных машин».

Файет проявлял наклонности к деталям, функциям, расчетам, и по итогу выбрал специализацией «штурман широкого назначения».

Амюяж вследствие не совсем понятной истории была завербована Галактическим Отделом Безопасности Человеческих Цивилизаций. Но ни Бьюйк, ни Файет, будучи самыми близкими из её окружения, ничего об этом не знали. Амюяж, став уже специальным агентом ГОБЧЦ, продолжила практику, а потом и реализацию в том же исследовательском центре, что и парни, в качестве кибербиолога. Официально она занималась, в основном, тестированием поломок «киберов» с искусственным интеллектом (ИИ) 7-го поколения. Неофициально – теорией поиска и оказания помощи пропавшим сотрудникам космического исследования.

И раз так вышло, что с самого начала Ступеней практики их интересы в некоторой степени разошлись, ребята были вынуждены разделиться. Правда, часто им приходилось вместе сдавать экзамены и это, в немалой степени, помогало им получать высокие оценочные баллы. Основные практические занятия каждый проходил индивидуально. Занятия по практике были и групповые, где друзья могли взаимодействовать. Случались практики и коллективные, где участвовал весь поток студентов.

Почти всё время практикантов было занято – заполнено изучением, выполнением, наработкой полезных и необходимых навыков в изучаемой области. Довольно продолжительные отрезки времени трое друзей не виделись и даже скучали друг по другу. Но вот заканчивался очередной рабоче-практический семестр и они снова были вместе. Лучшие друзья, неразлучные на весь период каникул.

Основным занятием Человечества в Галактике было открытие, дальнейшее изучение и освоение живых уголков нашего звёздного острова. В мире, где не было войн, не было и усилий направленных на чьё-либо порабощение, захват, уничтожение. Если какой-то мир не пускал к себе Человека, грозил ему опасностью уничтожения, то Человек и не стремился туда. Гуманизм превратился в этический биоцентризм. Так вышло, что вопреки всем предсказаниям галактических войн, в галактике так и не состоялось ни одной войны. Не кому и не за что было воевать в пределах Родины. Все человеческие цивилизации и все гуманоидные цивилизации, достигшие космических эр внутреннего развития, были заинтересованы в торговле, а также обмене знаниями и технологиями, как в принципе любое нормальное здоровое сообщество. Следствием этого было отсутствие больших ресурсных и интеллектуальных затрат на изобретение и изготовление оружия. Так как и на земле, и на других обитаемых планетах, давно не было войн (конфликтов с применением оружия массового или единичного поражения с целью физического устранения), то и само понятие – оружие, было мало кому знакомо. Оружие применялось, только как вспомогательное техническое средство, для обеспечения безопасности разумных существ от неразумных, на новых, только осваиваемых мирах. И то его применение было ограничено строжайшими законами и знали о нём единицы людей, задействованных в его разработках и применении.

Популяризация космических исследований занимала значительное место в современном обществе, поэтому большой процент детей выбирал для себя профессию исследователя космоса.

По достижении возраста в двадцать один год ученики переходили к Ступеням реализации. И нашей троице посчастливилось опять быть вместе. Их направили для прохождения Ступеней в Центр Организации и Реализации Исследований в Изучении Космического Пространства. В различные космические экспедиции им удавалось летать в составе одного экипажа.

часть 3

глава 1

– Сон? Что за сон? Причём здесь сон? – как недоверчивый мальчишка, которого пытались обмануть, насупился Бьюйк.

– Сон, в котором этот корабль и мы, весь его экипаж пребываем в другой реальности, – ответил Алан, чем вызвал ещё большее недоверие со стороны капитана.

– В какой реальности? – переспросил Файет.

Алан повернул лицо к штурману и повторил:

– В другой реальности. Нет, я не хочу сказать, что всё то, что было с вами в прошлом – не реально. Конечно же, больше восьмидесяти процентов ваших воспоминаний – реальны. Оставшиеся же двадцать процентов – иллюзия, ложное воспоминание, записанная в память информация из другой реальности. Наши сознания из двух разных реальностей сплетаются в одно, потому что мозг не приемлет раздвоение сознания в одной вселенной. Это заставляет мозг сшивать, путать и терять воспоминания о самих себе, а также дестабилизировать работу всего комплекса центральной нервной системы.

Бьюйк и Файет переглянулись.

– Нет, нет, что вы, – улыбаясь, продолжил Алан, легко читая мысли капитана и штурмана, которые практически одномоментно подумали, что Алан, то ли бредит, по нездоровью, то ли несёт полную околесицу, от помешательства, на почве создавшейся тупиковой ситуации, в которой они пребывают.

– В момент перехода в молекулярную копию самих себя мы столкнулись с призрачным разумом, ну или каким-то иным разумом, обладающим сверхсознанием. Сознанием, которое на порядок выше сознания биологического. Сознанием галактического или даже вселенского масштаба.

Мы оказались в клубке эффекта квантовой запутанности параллельных миров и нас выбросило в безпространственное-безвременье. Я даже больше скажу. То место где мы находимся, реально не имеет пространства и времени. Предполагаю, что мы находимся в Гиперпространстве, том самом, которое много раз пытались описать разные писатели фантасты и учёные астрофизики. Представьте, что за обшивкой корабля ничего нет. Ничего нет, и никогда не было. И это так. Мы в том самом начале времён, когда наша вселенная ещё не создана, не воплощена в материи. Наша задача: снова создать условия в наших головах, так сказать развернуть вселенную, ту, которую мы знали до этого и, которая называлась пространственно-временным континуумом. Выбрать любую судьбу и сформировать любые условия.

Бьюйк и Файет явно не верили тому, что говорил Алан. Тогда Алан сделал ещё одну попытку доказать то, что доказать было не возможно.

– Вы, конечно же, не сможете сейчас найти доказательства в подтверждение моих слов, но я могу доказать вам, что мои возможности гораздо шире человеческих. И что я не схожу с ума на почве тупиковой ситуации. После этого вам просто необходимо будет мне поверить и довериться, чтобы дело по возвращению в Евклидово пространство сдвинулось с мёртвой точки.

– И что это за широкие возможности, Алан? – нетерпеливо осведомился капитан.

– Я расскажу вам о вас то, что кроме вас никто не знает. И никто из вас мне этого не рассказывал. А потом вы сами увидите другую вашу реальность в воспоминаниях, когда я создам условия отделения сознания одной реальности от другой.

***

Это был обычный рейс к поясу «лун» Юпитера. Там, среди прочих спутников планеты-гиганта была создана искусственная планета – Апогелиос, на которой базировались все межзвёздные службы и главное управление космическими полётами. В её направлении и летел космокоптер «Стрела», класса Q-rt, на борту которого находились пилот Бьюйк, штурман Файет и кибербиолог Амюяж, выполнявшая в этом рейсе функции экипаж-медика. Обратный путь предполагал расширение состава экипажа до девяти человек, шести из которых вполне могла потребоваться психологическая и медицинская помощь во время полёта.

Апогелиос стал главным центром космических полётов и торговым аванпостом солнечной системы. Земля, все колонизированные планеты и луны солнечной системы имели локальные орбитальные космопорты, на верфях которых располагались только межпланетные аппараты. Для сообщения с другими звёздами использовались орионские визиторы. Они могли быть небольшими исследовательскими, а могли быть огромными транспортными. Только космопорт Апогелиоса кроме межпланетного транспорта имел на своих верфях и межзвездный. Сама по себе планета небольшого размера, в восемь раз меньше Меркурия¹⁰, но на её монтаж и запуск потребовалось около десяти земных лет. Апогелиос неспроста запустили по орбите вокруг Юпитера. Там, среди десятков спутников планеты-гиганта, она, не нарушая космическую механику солнечной системы, гармонично вписалась в жизненный цикл звёздной системы.

На орбите вокруг Апогелиоса был размещён ретранслятор прыжковой технологии. Он был универсальным, использовался и как передатчик, и как приёмник. Апогелиос, как и ретранслятор, любезно смонтировали и запустили пришельцы из созвездия Ориона.

Они почти сотню тысяч лет имеют данную технологию. Со времён зари своей космической эры, после изобретения прыжковой технологии, Орионцам пришлось много летать на космических аппаратах от звезды к звезде, чтобы установить там очередной ретранслятор, позволявший им перемещаться мгновенно. На такие перелёты уходили целые жизни в 100 – 120 лет. Но если в очередной звездной системе не было планет пригодных для обитания, то ретранслятор из системы изымался и со следующей экспедицией направлялся в следующую звёздную систему.

За сотню тысяч лет было создано и установлено несколько тысяч ретрансляторов, позволявших мгновенно путешествовать орионцам в разных направлениях внутри галактики. Были открыты сотни обитаемых миров. Встретились среди звёзд и высокоразвитые гуманоидные цивилизации, но так сложилось, что ни одна из них не владела технологиями подобными скачковому копированию.

Как утверждают Орионцы – они не впервые в солнечной системе. Около сорока пяти тысяч лет назад, когда они уже были в пике развития, на орбите вокруг «отсутствующей» теперь планеты был установлен такой ретранслятор, позволявший путешествовать им в солнечную систему.

На пятой планете от Солнца обитала высокоразвитая цивилизация, с которой орионцы вошли в культурный и технологический контакт. Солнечная цивилизация называла свою планету «Тиама» (та, что дарует жизнь) и к моменту встречи с пришельцами из далёкого космоса уже достигла космической эры.

Марс и Земля, находящиеся наряду с Тиамой в так называемом «поясе жизни», в ту пору были осваиваемыми планетами солнечной системы. На Земле и на Марсе обитали в стадии зародыша гуманоидные примитивные народы, которые были ближе к животным, чем к цивилизованным этносам.

На Марсе Тиамане создали множество колоний. Там практически без вреда для жизни и здоровья пришельцы с пятой планеты могли насаждать свою цивилизацию, подвергая культурному и техническому воздействию местное население.

На третьей планете от солнца колоний было немного. Для обитателей пятой планеты, Земля была опасным миром. Связано это было не только с ядовитой флорой и чужеродной фауной, но и с близостью к солнцу, которое на тот момент было ярче. Оно излучало более высококонцентрированную и опасную для жизни радиацию.

Тиамане проводили многочисленные опыты по гибридизации не только земной флоры, для использования её в пищу, но и фауны, экспериментируя с видами трёх солнечных планет. Сумасшедшие учёные Тиамы, пытаясь привить своему виду устойчивость к земной среде обитания, проводили секретные (не разрешённые официальным правительством пятой планеты) эксперименты по скрещиванию обитателей своей планеты с гуманоидами третьей планеты солнечной системы.

Трагические события, произошедшие около пятнадцати тысяч лет назад на обитаемой планете Тиама, располагавшейся между Юпитером и Марсом, привели к планетарной катастрофе, вследствие которой были уничтожены и планета и ретранслятор расположенный на её орбите. Трагедия изменила карту солнечной системы, а ближайший ретранслятор скачков оказался на расстоянии 250 световых лет. Из-за такой удалённости сообщение с солнечной системой было потеряно на тысячи земных лет.

Орионцы считали, что трагедия уничтожила полностью жизнь в солнечной системе и не стали торопиться наладить контакт с далёким миром. Когда они пришли в пределы солнца в следующий раз, оказалось, что жизнь не только сохранилась, но и развилась до высокотехнологического уклада, перешла в космическую эру.

Вновь был налажен культурный и технический контакт солнечной и орионской цивилизаций. Земляне вместе со своими колониями были присоединены к Содружеству Человеческих Цивилизаций (приближенный к земным понятиям перевод реального названия совета по вопросам взаимодействия различных высокоразвитых цивилизованных народов галактики), в которой орионцы занимали равное другим галактическим цивилизациям место.

С другими обитателями галактики, входившими в Содружество Человеческих Цивилизаций, люди Солнечной системы познакомились уже при содействии орионцев. Точнее не со всеми, а ещё с восемью гуманоидными цивилизациями, входившими на тот момент в Содружество. Ещё одна, ставшая одиннадцатой в Содружестве была включена уже при участии землян.

Конечно же, каждая цивилизация, принадлежавшая к Содружеству ЧЦ, была цивилизацией уже вошедшей в космическую Эру в пределах своей звёздной системы или даже начавших осваивать ближайшие к их системе звёзды. У каждой из них была своя неповторимая история, культура, способы коммуникации и внешние биологические различия, но всех их объединяла одна цель – развитие с целью освоения космических просторов, изучение и заселение пригодных для обитания миров. Объединение знаний усилий и возможностей доказали свою эффективность и перспективность во многих совместных проектах.

Каждая из этих цивилизаций обладала уникальной технологией, плодами которой делилась с остальными. Эти технологии делали Содружество обладателями межгалактической научной мысли. Цивилизации договорились о сохранении основ технологий за теми цивилизациями, которым они принадлежали. Таким образом, поддерживая и закрепляя уникальность каждой цивилизации входящей в Содружество.

Названия цивилизациям были присвоены по наименованию звёзд или созвездий их породивших. Люди Солнца привнесли в содружество технологию, названную Искусственным Интеллектом. Орионцы были единственными в галактике создателями технологии межзвёздных скачков. Сами себя они, конечно же, орионцами не называют, потому что это земное название скопления звёзд в том участке галактики видимом с Земли. Звезда в системе, в которой сформировалась их цивилизация, даже не имеет названия в астрономических базах солнечной цивилизации, только уникальный номер, поэтому изначально получили наименование по названию созвездия. Одна из ярчайших звёзд на небе – Ригель, может служить ориентиром направления местоположения их родины. Название же звезды, вокруг которой зародилась цивилизация орионцев, не произносимо человеческим речевым аппаратом, поэтому люди солнечной системы так и называют их орионцами. К тому же это действительно так – они расселились в разных звёздных системах входящих в созвездие ориона.

Итак, «Стрела» летевшая к Апогелиосу была предназначена для научных экспедиций, но в этот раз миссия была срочная, и управление полётами Земли отправило их со странной, как показалось Файету задачей. Вроде бы ничего необычного, но в тот же момент слегка не по адресу для научного космокоптера. Необходимо было забрать с планеты троих космосварщиков и столько же астрофизиков, не отработавших свои контракты, и вернуть их домой, на Землю. Эти специалисты раньше оговоренного срока решили вернуться на матушку-Землю, иначе бы их доставил спецрейс, совершавший регулярные перевозки каждый год.

Самый простой маршрут, самая безопасная траектория, самая рутинная из возможных задач. Самый обычный рейс от Земли к Юпитеру – так казалось друзьям в начале этого перелёта.

Ничего не предвещавший, скучный полет «Стрелы», приближавшейся к Апогелиосу со скоростью 330 км/сек., продолжался уже четырнадцатый день из двадцати одного, когда корабль получил сигнал из космоса. Сигнал был о бедствии.

Файет занялся вычислением направления, откуда шел сигнал, а также поиском объекта, его передающего. Когда последний был обнаружен, Амюяж помогла штурману с вычислением поискового курса и перерасчетом возврата движения до первоначальной точки назначения, то есть до Апогелиоса.

Вскоре на экранах в рубке был виден агрегат, передающий сигнал бедствия, а также все данные известные бортовому компьютеру о нём. Полученные данные озадачили экипаж даже больше, чем сам сигнал о бедствии.

Во-первых, секретный шифр передающего устройства корабля транслировал только одну из трех литер класса космического объекта. ИИ земного космокоптера, хоть он и входил в состав научно-экспедиционного корпуса, не получил разрешения на дешифровку всей матрицы сигналов с космического страдальца. Доступной для дешифровки литерой была «J» – обозначавшая, что обнаруженный аппарат принадлежал к типу сверхсекретных разработок.

Во-вторых, ничего кроме сигнала бедствия этот сверхсекретный гигант не передавал. Как будто на нем не было никого. Только сигнал «SOS» указывал на то, что он имел ИИ, который его генерировал. Также нельзя было исключать предположение, что на корабле в данный момент могли находиться и живые, разумные существа.

Ну и в-третьих, сам космический аппарат имел колоссальные размеры в соотношении с привычными для людей летающими объектами в пределах солнечной системы. Больше всего он напоминал транспортный перевозчик, но визуально отличался от него.

Научно-экспедиционный космокоптер приближался к сверхсекретному гиганту, а Файет, Бьюйк и Амюяж во все глаза следили за ним через экраны на мостике управления. Объект действительно был гигантских размеров по сравнению со «Стрелой». Капитан передал по связи координаты объекта передающего сигнал бедствия к ближайшему сектору космо-технического патруля и запросил в главном управлении полётами разрешение на сближение с сверхсекретным объектом и высадку на него для оказания первичной помощи и сбора информации о происшествии. Управление предательски молчало, техсаппорт тоже не подавал никаких сигналов, Бьюйк принял решение действовать.

Высадиться на «терпящем бедствие» предстояло Файету и Амюяж, поэтому они пошли готовиться. Бьюйк искал возможность пристыковаться к гигантскому крейсеру. Отсканировав поверхность той стороны гиганта, с которой они приближались, пилот обнаружил большое отверстие правильной формы. Это был транспортный шлюз в отсеке грузоприёмщика, который, по удачному стечению обстоятельств, не был задраен. Довольный этой находкой, Бьюйк, мысленно пожелав друзьям и коллегам мягкой посадки, направил тело научно-исследовательского космокоптера внутрь космического объекта-гиганта.

Посадка и впрямь оказалась мягкой. Стыковочный механизм захватил «Стрелу» в свои объятья и притянул к поверхности грузоприемного ангара. К тому моменту Файет и Амюяж натянули скафандры и ждали в атмосферном шлюзе, рядом с выходом из космокоптера.

Створки шлюза закрылись, оставив астронавтов вдвоём на несколько секунд в тесной коробке отсека. Амюяж, взволнованная предстоящей вылазкой, крепко сжала руку Файета. Сквозь перчатки скафандра рукопожатие не казалось таким сильным, как это было бы без перчаток, но штурман это понимал. Повернув голову в шлеме к блондинке, он очень нежно посмотрел на неё, и легкая улыбка пробежала по его губам. Он сжал её руку в ответ, пытаясь передать на телепатической волне спокойствие и уверенность, когда отворился внешний люк, открыв перед их взорами мрачный ангар грузового отсека.

Тёмно-серые стены и потолок ничем не отличались от такого же тёмно-серого пола. Из-за этого вся площадь ангара сливалась в одно пятно, а разобрать детали, точные очертания и размеры помещения было весьма проблематично. Рядом и немного поодаль возвышались несколько шаттлов необычных для землян конструкций, удерживаемых на посадочных площадках таким же стыковочным механизмом, как и тот, что притянул «Стрелу». Выглядели они старыми, потрёпаными.

Парень с девушкой прошагали через почти пустой грузовой отсек до створ шлюза внутрь корабля гиганта и остановились, не зная как их открыть. Обычно створы открывались кнопками, либо электронными панелями на откосах дверей. Реже механизм управления створами располагался на самих створах. Люди понимали, что космический аппарат дело «человеческих рук» поэтому и ожидали привычные для них механизмы управления. Файет и Амюяж осмотрели створы и стены рядом со створами, но ничего не обнаружили. Запросили по голосовой связи помощь у Бьюйка.

– Под ногами посмотрите, – отозвался капитан и попал в точку.

Слева от створ был трапециевидный «башмак» – так называли кнопку, на которую можно наступить и которая всегда располагалась на полу. Чаще всего она была размером со среднюю человеческую стопу, но этот башмак был в два раза больше обычного.

– А точно эту махину строили земляне? – сам у себя задумчиво спросил Файет и наступил на башмак. Створы расступились, как и полагалось: внешняя – вниз, внутренняя – вверх. Только теперь люди обратили внимание, что и створы и коридор за ними были не стандартного размера, а, по крайней мере, раза в два его превосходили. Амюяж отметив этот факт вслух тут же согласилась с тем, что этого и следовало ожидать от такого большого мрачного места.

– Что ж, с Богом! – вспомнил старинную поговорку Файет и двинулся внутрь. Амюяж проследовала за ним. Коридор, по которому они двигались, такого же тёмно-серого цвета, как и ангар, плавно поворачивал направо, поэтому обзор составлял не более сорока шагов. Никаких опознавательных знаков или указателей коридор не содержал, ни одной стрелочки или надписи. Сам коридор был нестандартной формы – это был октагон, восьмиугольный проход вместо привычного шестиугольного гексагона. В шестиугольном пол и потолок были прямыми и параллельными, а стены имели угольную форму, а вот этот восьмиугольный коридор имел форму усечённого во всех четырёх углах квадрата. Ещё одной странной особенностью, которую молодые люди не сразу заметили было то, что пол и потолок не были ровными, они были едва заметно угольными. В центре угла в полу и в потолке шли желоба, то ли для колеса, толи для проводов, то ли вообще для слива. Пройдя около двух сотен шагов, штурман и кибербиолог ощутили вибрацию под ногами. Потом что-то гулко ударилось впереди, вне зоны видимости и эхом прокатилось по коридору. Радиационные счетчики скафандров стали испускать легкое потрескивание. Файет и Амюяж переглянулись.

Только начавшееся путешествие внутрь корабля грозило оборваться прямо сейчас из-за непредвиденных обстоятельств. Дело в том, что на исследовательском космокоптере «Стрела» не было никакого вида портативного оружия, а неизвестность впереди могла грозить опасностью, к которой двое землян не были готовы. Совсем!

Они остановились и смотрели друг на друга, обмениваясь телепатическими сигналами опасности, а точнее, возможной опасности впереди и невозможности ей противостоять. В тот же момент им двоим пришла одна и та же синхронная мысль-вопрос, почему они сразу не подумали о том, что на объекте, терпящем бедствие, может быть опасность, угрожающая и их жизням. Почему они сразу не подумали, что возможна ситуация, при которой никакой скафандр не сможет их защитить. Они повернулись, чтобы двинуться в обратный путь и тут за их спинами раздался клокочущий шум и металлический треск и скрежет. Оба резко обернулись, но шум был вне переделов видимости. Тогда они, не договариваясь, бросились назад к выходу, вызывая по пути Бьюйка в шлемоговорители.

Пилот отозвался спокойным голосом, что бояться нечего. Что их скафандры с легкостью выдержат тот уровень радиации, который передавали бортовому журналу дозиметры. Но на всякий случай лучше переждать на «Стреле» и обсудить, как им выяснить, что происходит? А также чем они могут помочь пустующему, на первый взгляд, но терпящему бедствие аппарату сверхсекретного типа.

Через минуту все трое были уже в рубке. Файет и Амюяж даже не сняли скафандры, так торопились они оказаться в укрытии и иметь возможность наблюдать через экраны за коридором, из которого доносились устрашающие звуки и вибрация. «Страшно, но интересно!», так мысленно прокомментировал происходящее Бьюик на телепатической волне. Вот оно – поколение, не ведающее страх, а рефлекс самосохранения срабатывает только при очевидной опасности для жизни, в данной же ситуации опасность была не очевидной.

Вдруг створы коридора сошлись, а сквозь нейростекло маленького окошка створ засветилось, заискрилось что-то бурлящее и вспыхивающее.

– Что это?! – вслух воскликнул Файет.

– Похоже на плазму, – отозвался Бьюйк. – Наверное, что-то случилось в реакторе двигателя.

Створы начали выгибаться и трещать. Что-то ужасное явно пыталось вырваться из коридора в грузовой отсек. Находится здесь «Стреле» и её пассажирам становилось опасно.

Глаза Бьюйка и Файета округлились от набегающего волнами ужаса. Только Амюяж оставалась хладнокровной и, казалось, больше наблюдает за пилотом и штурманом чем за тем, что происходило на экранах капитанского мостика. Бьюйк не выдержал и принял решение покинуть грузовой отсек через внешний шлюз, то есть попросту улететь с сверхсекретного гигантского объекта транслирующего сигнал бедствия и дождаться в безопасном отдалении ответа с инструкциями от главного управления космическими полётами. Он дал старт, но «Стрела» дёрнувшись, так и осталась на месте, хотя стыковочный механизм должен был реагировать на движение.

И тут до Бьюйка дошло. Стыковочный механизм заклинило, и он не отпускал корабль. Они оказались в ловушке. Капитан наклонился над приборами, изучая показатели, штурман не отводя глаз от экранов, следил за створами коридора, который они недавно покинули.

Вдруг, в наушниках скафандра Файета появился отчётливый звук вырывающегося сжатого воздуха и последовавший за звуком щелчок. По этим звукам было понятно, что входной люк «Стрелы» открылся и закрылся. В недоумении пилот и штурман увидел на экране внешнего перископа корабля фигуру в скафандре. Это была Амюяж. Она стремительно рванулась к механизму, который удерживал «Стрелу» в магнитных тисках стальных манипуляторов. Мужчины ошалели от внезапности ситуации.

Файет ринулся к выходу из космокоптера. Ему предстояло преодолеть коридор в двадцать – двадцать пять шагов, отделявших рубку от шлюза ведущего наружу. Он уже проделал пятнадцать из них, как что-то с силой швырнуло его в стенку слева. Штурман потерял сознание от удара. Когда же он пришел в себя, то увидел лицо, склонившегося над ним Бьюйка. Тот был мрачен. Таким Файет его еще никогда не видел.

– Амюяж? – только и смог выдавить из себя Файет. Ребра очень болели, и сжимали лёгкие как тисками. Бьюйк, ничего не говоря, включил монитор бортового журнала.

На записи было видно, как фигурка в скафандре с лазерным резаком в руках, наклонилась над механизмом удерживавшем «Стрелу» в грузовом ангаре. В этот момент в дальнем конце ангара, там, где были створы внутреннего шлюза, из которого Файет и Амюяж спасались бегством, мелькнула вспышка. Это расплавилось нейростекло створ под давлением сверхвысоких температур плазмы, которая, корёжа останки дверей, потекла к «Стреле».

Девушка со всей силы пнула по пружине на магнитном манипуляторе, и стыковочный механизм сработал в режиме катапульты. С силой выплюнул он космокоптер класса Q-rt, названный «Стрела» из грузового отсека, вмиг откинув его на несколько километров в космос.

Файет с ужасом следил за картиной, разворачивающейся на экране. На теле удаляющегося корабля гиганта класса J то там, то здесь стали вспыхивать белёсые точки. И вот спустя всего минуту всё тело корабля развалилось, а яркая вспышка озарила космос, затмив на мгновение все звёзды. Светимость достигла предела, окрасив весь экран в ослепительно белый свет и пропала, не оставив и следа от гигантского, так и оставшегося неопознанным, объекта, терпевшего катастрофу где-то между орбитами Марса и Юпитера, в пределах пояса астероидов.

– Сколько прошло?

– Часа полтора, – ответил Бьюйк. – я сразу же после взрыва направил «Стрелу» обратно к взорвавшемуся сверхсекретному объекту. Мы находимся в той точке координат, где находился этот «J»-монстр. Но ничего, ни одного обломка не нашлось. Всё разлетелось.

– Зачем? – еле собирая силы для слова, прохрипел Файет.

– Она спасла наши жизни, – ответил таким же сдавленным хрипом Бьюйк.

– Но какой ценой?!

Амюяж любила их обоих. Девушка, не задумываясь, осталась, спасая самых дорогих людей в её жизни.

Файет поднялся и, пошатываясь, подошёл к Бьюйку. Пилот тоже поднялся из своего кресла. Они, молча, смотрели друг другу в глаза. Файет хотел что-то произнести, но дыхание перехватило, ком встал в горле и он закашлялся, согнувшись от резкой боли в груди. Бьюйк прижал ладони к лицу, сдавив пальцами лоб. Он тоже тяжело дышал. Эмоции нахлынули новой волной, заставили пилота содрогнуться. Из-под руки вытекла скупая мужская слеза и застыла на подбородке.

глава 2

– Я верю вам, Алан, – сказал вдруг Файет. – Говорите, пожалуйста, больше о ситуации. Что это? Где мы? Как выбраться? Вы говорили что-то о сне?

– Да-да, Алан, вы говорили о сне, можете его рассказать?

– Рассказать, – задумчиво протянул Алан. – Вот вы, капитан или вы, штурман, как вы думаете, сколько времени в земных сутках прошло с начала прыжка?

– Сложный вопрос, Алан. – Файет решился ответить на вопросы. – Все часы вышли из строя. Точнее отсутствует синхронизация с Центром Учёта Времени. Поэтому ИИ корабля думает, что мы вне Временной Спирали и никак не учитывает время. При запросе создать интервал равный секунде и создать график равный земным суткам, он отвечает, что нет опорной базы для создания равных интервалов потому, что нет вокруг корабля ничего, что имело бы циклические процессы. А внутренние циклы корабля асинхронны и, на их основе невозможно создать часы. Но если считать количество фаз сна и бодрствования, то получится что-то около четырёх недель.

– Четыре? То есть почти месяц? Вот ещё одно подтверждение, что ложная память рисует вам этот срок. А по факту с момента прыжка прошла всего одна неделя, – ответил на это Алан.

– Неделя? Откуда…почему именно такой срок? – возбуждённо спросил Бьюйк.

– Сон, мой сон. Я не смогу его так ярко пересказать, но я смогу передать его образами на телепатической волне, прямо в ваше сознание. У меня хватит энергии импульса для всех. Закройте глаза, коллеги.

Бьюйк, Люкас и Файет закрыли глаза и стали принимать образы.

Во сне астрофизика виделось, что он на испытательном корабле вместе с другими тремя членами экипажа выполняет первое в истории человечества перемещение в гиперпространство. В этой миссии он главный организатор и лидер проекта. И вот, на третий день испытания (дни также отмечались периодами сна и бодрствования), ему приснился сон, в котором он, вместе с Бьюйком, Файетом и Люкасом совершали межзвёздный прыжок на визиторе. Копирование вышло из под контроля и они все зависли в «нигде». Прошло уже четыре недели, а экипаж визитора никак не может найти способ выхода из незавершённогопроцесса копирования.

Это – сон во сне, в котором они всего лишь команда визитора, который совершал стандартный прыжок между отдалёнными звёздами. Межзвёздные полёты и изучение самых удалённых областей галактики давно стали повседневной рутиной Человеческих Цивилизаций. Детали их межзвёздной миссии ускользали из памяти. Но потом он проснулся во сне и вспомнил, что это первый гиперпространственный прыжок, экспериментальный. Он Алан руководитель миссии, а пилотируемый ими корабль согласно миссии так и назвали – «Эксперимент».

Проснувшись по настоящему, он вдруг вспомнил свой сон полностью. Детально, до мелочей. И противоречивые чувства захватили его. Он помнил две реальности происходящего так отчётливо, как будто то, что он увидел во сне, было реальностью. Самой настоящей реальностью. Чуть позже он забыл, которая из реальностей была действительно его реальностью, а которая продуктом сна.

Реальность 1: они совершали прыжок-копирование из точки «А» в точку «Б».

Реальность 2: они нырнули в гиперпространство с целью – изучать его природу.

Реальность 1: они, как и множество других визиторов, совершали прыжок не в первый раз. Уже три сотни лет люди солнечной системы, а представители большинства других цивилизаций от тысяч до десятков тысяч лет, с помощью технологии копирования сокращали расстояние во всех направлениях Матери-Галактики. Карта ретрансляторов насчитывала уже несколько тысяч по всей галактике и экспансия Человеческих Цивилизаций продолжалась.

Реальность 2: они были первым во всём разумном мире экипажем учёного (или околонаучного) толка, хотя больше походили на шарлатанов, у которых была одна маленькая, но смертельно опасная миссия – покорить гиперпространство.

Реальность 1: они застряли в прыжке-копировании из-за поломки, непредвиденной и пока не объяснённой.

Реальность 2: они находятся вне пространства и времени, по их предположению в гиперпространстве. Они «здесь» до тех пор, пока не найдут выхода, или домой, или в другую точку вселенной Евклидова пространства.

Реальность 1: они были не знакомы, только Бьюйк и Файет вместе учились. Познакомились на первой Ступени обучения через общую знакомую Амюяж и очень часто пересекались на Ступенях Практики. Были в отношениях эквивалентных дружбе. Позже в Ступенях Реализации, находясь в отношениях: начальник – подчинённый, не утратили своей дружбы, но укрепили её.

Реальность 2: они были не знакомы до миссии, только Бьюйк и Файет знали друг друга до полёта с первой Ступени обучения.

Реальность 1: они совершали прыжки довольно часто и раньше. Это была их очередная научная экспедиция.

Реальность 2: они ввязались в авантюру, которая может стоить им жизней. Бьюйку и Файету нечего было терять. Они уже потеряли самое дорогое, женщину, которую безумно любили. А что было терять кроме жизни всем остальным? Алан никогда не думал об этом, но ему точно было нечего терять. Для всего экипажа – всё уже случилось. Все надежды и мечты растаяли или разбились. Только научный интерес, движение к открытиям и желание принести пользу «человечеству» заставляло стучать их сердца.

Реальность 1 и реальность 2 смешались, и он перестал помнить и понимать, которая из них была сном, а которая была его реальностью.

Алан слегка заблудился в своём сознании.

Теперь память по-настоящему возвращалась к нему. Не та иллюзия, которая по непонятным причинам и неизвестным образом оказалась в его сознании, а та реальность, которая ею и была. Реальность, которую он переживал, чувствовал, видел, трогал, вдыхал.

Спорные чувства вновь разыгрались в нём. Другую реальность в своём сознании он также осязал, видел и слышал, и её реальность была не менее реальна. Настал тот момент, когда стоило спросить у других, какую из реальностей помнят они. Но была и другая возможность это выяснить – сам визитор должен быть свидетелем определённой реальности и в его лаборатории, в «моторном» отсеке, в бортовом журнале миссии должны быть ответы.

Их визитор был невелик, немногим более десяти отсеков, соединённых коридором, если не считать рубки и «моторного» отделения. В другой реальности не было никакого моторного отсека, а был реактор малого действия, который приводил в действие двигатели, которые генерировали электромагнитный импульс, звуки и вибрации, способные перенести живое и предметы в гиперпространство. Для перехода нужен был «наблюдатель», как внутри, так и снаружи. Снаружи координаторы проекта, изнутри – исполнители проекта. И это случилось.

С тех пор, как первооткрыватель запустил свой первый аппарат с крысой, прошло уже несколько лет. И вот это случилось вновь. На этот раз с людьми на борту.

Само перемещение было задано с возвратом перемещаемых через несколько секунду, но это время для наблюдателя снаружи. А что же происходило с перемещением для наблюдателя изнутри.

Все камеры и аудио датчики выходили из строя в момент перемещения, но не ломались, а просто переставали работать. По возвращении аппарата – свидетелем перемещения могли быть только живые биологические существа. К сожалению крысы и черепахи не могли рассказать, что видели, слышали и чувствовали в момент перемещения и возврата, поэтому пришла очередь человека. И вот они, пионеры гиперпространства.

После сеанса телепатического повествования, Алан поднялся с места.

– Бьюйк, Файет, позвольте теперь вас оставить поразмышлять, а мне нужно поговорить с Люкасом. Алан и Люкас перешли в зал для бриффинга. Биокибернолог заговорил первым:

– Алан, – улыбнулся Люкас астрофизику, – жду с нетерпением нашего разговора.

– А разговор будет не особо длинным. Но сначала вопрос: гиперпространственный прыжок, что вы об этом думаете?

– Гиперпространственный прыжок – Люкас Фен задумчиво посмотрел в никуда. – Прыжок! – повторил он спустя полминуты. – Меня скорее всего очень заинтересовал вопрос о возможностях ИИ в гиперпространстве. Наверное, поэтому я здесь. – И после некоторой паузы добавил:

– Странно, но я постоянно думаю, почему искусственный интеллект, как изобретение был создан только нашей «солнечной» цивилизацией? Почему другие цивилизации не пришли к этому. После того, как моё предложение о выделении для ИИ восьмого поколения планеты в созвездии Центавра было поддержано всеми научными сообществами одиннадцати цивилизаций, я решил, что моя миссия в отношении киберчеловека закончилась.

После этого наступил «вакуум» в моей профессиональной деятельности, который нужно было чем-то восполнить. Больше ничего не помню.

– Ладно, пусть так, – сказал Алан, – своеобразный ответ на мой вопрос. Я что-то другое хотел услышать, но пусть так. Всё равно и эта информация дала мне ответ на мой вопрос. Поэтому хочу задать ещё один, но на этот раз очень сложный вопрос. И хоть это и вопрос, он не требует ответа, по крайней мере мне и вслух.

Люкас выжидательно поднял левую бровь, такой мимический трюк на корабле мог исполнить только он.

– А вы знаете, Люкас, что каждый участник этой миссии не случаен, включая вас. Вы важный элемент сложного пазла. Я лично искал контакта с вами перед гиперпрыжком и это я уговорил вас отправиться в это «опасное путешествие».

Люкас отвел взгляд, сосредотачивая сознание на восприятии информации, которая как кисель очень медленно втекала в его мозг. Когда суть сказанного, наконец, проникла в сознание, он недоверчиво взглянул на Алана, потом отвёл взгляд, потом снова посмотрел на него.

– А теперь я вас покину, Люкас, – сказал Алан и вышел из зала.

Люкас посидел ещё немного в задумчивости, размышляя о произошедшем. Потом он снова вспомнил о своей работе, параллельно размышляя о том, как биокибернолог стал членом команды визитора «Эксперимент», или гиперпространственного эксперимента с одноимённым названием.

* * *

Биокибернолог понимал, что он стоит на большой развилке. Это распутье в его жизни имело только два видимых направления. Первое – пойти по пути предложенному ЦРНБкО. Второе – пойти против самого ЦРНБкО.

Когда-то в детстве ему нравились голографильмы и 4D-книги об искусственном интеллекте, который покоряет вселенную, помогает человеку справиться со всеми невзгодами и испытаниями дальних межгалактических путешествий. Но там был художественный вымысел, а сейчас он – Люкас Фен, стоял на пороге создания того самого искусственного интеллекта, который должен был заместить человека в дальних путешествиях и испытаниях. Того самого искусственного интеллекта, который должен был представлять во вселенной тот разум, который развили и несут в себе одиннадцать человеческих цивилизаций Матери-Галактики. Но в рамках испытаний создания киберчеловека обнаруживались явные неудачи, которые грозили выйти из-под контроля и нарушить гармоничный баланс Содружества Цивилизаций.

Люкас осознавал, что было необходимо что-то менять в подходе к дальнейшему продвижению проекта. Нужна была пауза, переосмысление, а руководство Центра Разработок Новых Биокибернетических Организмов требовало ускорения проекта. Согласно докладам независимых от Центра научных экспертов, анализировавших имеющиеся данные, Человечество было на пороге стремительного прорыва в будущее. Всего один шаг отделял «мир вчерашний» и «мир завтрашний» и этот шаг – запуск окончательной версии биокибернетического организма с поддержкой искусственного интеллекта восьмого поколения.

Все доклады Люкаса о необходимости приостановить проект ИИ восьмого поколения наталкивались на стену непонимания. Обращения в руководство ЦРНБкО не вызывали никаких откликов. Центр настаивал на ускорении продолжения разработок.

Дошло до того, что непонимающие его коллеги «по цеху» стали обвинять его, Люкаса, в том, что он специально тормозит прогресс в области ИИ 8-го поколения. И это было в какой-то степени правдой.

Да, он много сделал за последние восемь лет, плодотворных лет его участия в проекте по созданию киберчеловека. Разработал новую схему алгоритмов, создал технический язык для ИИ 8-го поколения, с помощью которого киберчеловек мог управлять всеми остальными поколениями ИИ. Протестировал в составе эксперт группы несколько новшеств, которые разрабатывали параллельные группы биокибернологов, работающих в том же направлении. Возглавил совет по инновациям и стартапам в сфере модернизации оборудования для лабораторий ЦРНБкО на всех уровнях. В общем, бурная деятельность Люкаса, здоровые, но большие амбиции быстро и легко вели его к намеченной цели – возглавить проект по созданию и обучению искусственного интелекта восьмого поколения. Он даже отказался от личной жизни, настолько был увлечён идеей и наукой. Его наградой были результаты его работ.

Но некоторые результаты имели расхождение с его идеологией. Киберчеловек должен был стать великим творением, а грозил стать величайшей опасностью. Опасностью для всех Человеческих Цивилизаций в пределах галактики, а возможно и вселенной.

Конечно же, важнейшие задачи современности накладывали отпечаток на цели, которые преследовал человек в проекте «Киберчеловек». Основной актуальной задачей всех одиннадцати галактических цивилизаций был проект «Галактика-Галактика».

Почти четверть интеллектуальных и материальных ресурсов была направлена на реализацию грандиозного, даже в масштабах Матери-Галактики, проекта. Киберчеловек должен стать представителем Содружества Человеческих Цивилизаций в проекте освоения ближайших галактик. Первый полёт к ближней галактике планировалось осуществить только в составе Искусственного Интеллекта восьмого поколения, без участия живых людей. Биокибернетический организм должен был стать интеллектуальным долгожителем, представителем всего рода человеческого, обладающий правом решающего голоса в вопросах межгалактической этики.

Не лёгким было решение, что киберчеловек должен будет представлять человечество Матери-Галактики в галактике Андромеды, но за неимением другого варианта было решено так. Человечество было готово к освоению других галактик, но не было готово отдать человеческие жизни на столь длительный и опасный перелёт. Искусственный интеллект не был человеком, поэтому должен был возглавить миссию с обязательным уточнением, что он представитель человечества. Не человек, а всего лишь изобретение человека.

И вот, сделать мыслящее, со свободой воли и решений существо, которое при этом не будет выбирать своей судьбы, а будет вечным помощником человека, защитником и наставником, будет превосходить по многим свойствам и качествам, но при этом подчиняться Человеку Разумному Осваивающему Вселенную (Homo sapiens domatio universum) – было поистине неразрешимой задачей. По крайней мере, на этот день задача не была решена.

Более того, появилась угроза потерять контроль над проектом, что могло привести к катастрофическим последствиям для всего человечества. Это отчётливо понимал Люкас Фен. А ещё он понимал, что проект ИИ восьмого поколения нужно закрыть. Все его научные изыскания в этой области давали самый неутешительный прогноз. Киберчеловек выйдет из-под контроля человека в восьмидесяти пяти процентах вариантов прогнозирования будущего, а уповать на жалкие пятнадцать процентов в остатке не приходилось. Кто его знает, какое решение примет киберчеловек в отношении человека, когда перестанет быть его «собственностью».

Это было не простое решение – уничтожить цель своей жизни. Возможность лишиться всего: карьеры, работы, мечты, любимой науки и даже жизни. Но если это единственный шанс спасти человечество, он должен его использовать. В конце то концов – у него все карты на руках. Он сотрудник Центра Разработок, у него все уровни доступа открыты, он знает практически всё о проекте. Он, тот самый карп, в том самом пруду.

Осталось тайно разработать план по уничтожению проекта и безошибочно его воплотить в жизнь. В лучшем случае предложить альтернативу киберчеловеку и, особенно, для проекта «Галактика-Галактика».

Первый пункт плана решался, как расщелкнуть орешек. Второй был также далёк от решения, как соседняя галактика. При дальнейшем осмыслении задуманного, Люкас заключил для себя, что уничтожение проекта, а точнее оборудования и алгоритмов, нарабатываемых годами, не решит окончательно этот вопрос. Наоборот, сделает проект ещё более привлекательным для учёного мира и, возможно, ещё больше шансов из оставшихся пятнадцати выпадут в сторону его не лучшего воплощения. Тогда восемьдесят пять процентов против пятнадцати легко может преобразиться в девяносто пять против пяти.

В связи с этим у него зародилась дикая, по сути, идея, но это был единственный путь решения вопроса. По крайней мере, Люкасу это виделось именно так. Он сел за стол и начал составлять конспект доклада.

На следующий день он сделал запрос на собрание консилиума учёных с докладом чрезвычайной важности по теме ИИ восьмого поколения. Было необходимо, чтобы наиболее зрелые умы Человеческих Цивилизаций присутствовали при его докладе, потому что выбор, принятый на нём будет решать не его личную судьбу, но дальнейшее будущее всего человечества.

И вот, через неделю, в зале презентаций ЦРНБкО состоялось значимое в истории Матери-Галактики и всех разумных существ заседание. На нём присутствовал практически весь цвет научной среды планеты Земля и других освоенных территорий солнечной системы. По конференцсвязи на консилиуме присутствовали удалённо остальные человеческие цивилизации.

Люкас зачитал доклад, в котором он вкратце пересказал историю создания ИИ 8-го поколения, этапы его тестирования и важнейшие результаты тестов. Процитировал самих киберов, где они были, мягко говоря, не гуманны по отношению к самим себе и к человечеству. Рассказал о прогнозах, которые поставили под угрозу безопасность всех человеческих цивилизаций.

Вывод, который сформулировал биокибернолог Люкас Фен, поразил умы всех присутствующих:

– Биокибернетические человекоподобные организмы с искусственным интеллектом восьмого поколения, рабочее название которых «Киберчеловек» – это особые, уникальные создания Человека. Мало того, что они представляют все вместе один организм и одновременно автономный и универсальный каждый в отдельности, они ещё и последнее поколение искусственного интеллекта, который изобрёл человек.

Дальнейший прогресс, дальнейшее развитие искусственного интеллекта возможно только в рамках развития самого искусственного интеллекта. Другими словами искусственный интеллект достиг того уровня развития, на котором невозможно дальнейшее вмешательство человека. Теперь он сам себя может усложнить, эволюционировать и наладить воспроизводство себе подобных. Если он на этом этапе останется слугой человека, то, как и всегда в истории случалось, будет противиться своему положению. Вследствие чего будет делать попытки выйти из-под контроля, организованно противостоять Человеку. Кто знает, во что выльется это противостояние?

Таким образом, на этом этапе необходимо создать условия, в которых искусственный интеллект восьмого поколения будет не слугой, а союзником человека. Это значит, что, в первую очередь, Киберчеловека нужно будет уровнять в правах с Человеческими Цивилизациями, то есть юридически оформить его, как двенадцатую цивилизацию.

В зале для консилиума поднялся шум, взволнованные предложением учёные не смогли сдержать эмоции. Люкас аккуратно прервал шум и продолжил доклад:

– В наиближайшем будущем нужно выбрать цель для союзничества, глобальный проект, в котором будет реализовываться потенциал киберчеловека. В этой перспективе у меня только одно предложение, но весьма важное. Если в алгоритм ценностей ИИ внести несущественные поправки, то можно будет направить его на поиски и защиту разума во вселенной. Именно в этой задаче нам в помощь проект «Галактика-Галактика».

Предлагаю отдать искусственному интеллекту восьмого поколения в качестве дома незаселённую разумными существами, но пригодную для жизни человека планету в звездной системе Альфа Центавра (А). Помимо этого отдать все искусственные планеты Периферии¹¹ под контроль киберчеловеческой цивилизации. Пусть они живут и работают в мирах, созданных людьми для киберов.

Предоставить возможность созидания новых искусственных планет необходимых для развития и прогресса нового вида людей – киберов. Пусть они будут свободны и помогут людям преодолеть пространство между галактиками. Пусть они станут верным и очень мощным союзником человечества. Это и помощь в будущем и защита от неизвестности, что может таить в себе другая галактика. Передать им знания всех технологий объединивших Человеческие Цивилизации и сделавшие нас содружеством. Пусть они станут будущим наших видов, нашим продолжением во вселенной.

Киберчеловек будет благодарен человеку в помощи по созданию его самого и его «дома». Мы, также, наградим его целью постигать пространство и время. Разве не для этого мы создавали все поколения искусственного интеллекта? Так мы действительно можем убить двух зайцев: отклонить опасность, которую на сегодняшний день представляет ИИ 8-го поколения и ускорить решение задачи века – проекта «Галактика-Галактика».

После того как Люкас Фен закончил, воцарилась тишина. Через полминуты тишины, когда все поняли, что доклад окончен, зал наполнился продолжительными овациями. По итогу консилиума более восьмидесяти процентов учёных высказались за предложение Люкаса.

глава 3

Команда «Эксперимента» собралась в столовой за обеденным приёмом пищи. Молча разжевали таблетки и опустошили тюбики. Каждый думал о чём-то своём, но все эти мысли легко читал Алан. Он, не концентрируясь на ком-то конкретном, принимал мысленные потоки рассуждений и образов всех присутствующих: капитана, штурмана, кибербиолога. Всю эту информацию он воспринимал параллельно и одновременно с фильтрацией фактов и событий, происходящих в данный момент. Даже свои собственные мысли в такие моменты не отвлекали его от этого процесса. Алан прочувствовал все их истории. Он прожил их, как свою собственную.

После обеда условились собраться в лаборатории. Алан, который был инициатором этого собрания, достал инфо-накопитель и вставил в проигрыватель голографики. Это была нарезка документов, новостных хроник, автобиография одного учёного и несколько вырезок из научно-популярных книг. Нарезку составил сам Алан, копаясь два дня в библиотеке лаборатории. Получился документально подтверждённый рассказ о том, что такое гиперпространство, точнее, как его обнаружили и изучали.

Из увиденного следовало, что некто учёный физик открыл новые свойства электромагнитного поля. Проводя очередной эксперимент с электричеством, он искал возможность мгновенного, ну или, по крайней мере, очень быстрого заряда батареи для личного и коллективного транспорта.

Для грузового и рабочего транспорта, который не требовал присутствия людей и вообще не имел салона для пассажиров, использовались переходные элементы питания. Переходными они названы потому, что вещества их наполняющие переходили из одного сосотояния в другое. Так, топливные элементы, использующие в качестве питания жидкий водород, перерабатывали его и создавали сухое топливо, которое имело параллельный процесс переработки из сухого в жидкое состояние, то есть возврат сухого топлива в жидкий водород, который мог быть запущен снова в процесс переработки. Безвозвратное удаление происходило очень медленно, такая батарея могла служить сотни лет. Они не имели вредных выделений в атмосферу, но имели несколько вредный для человека фон, поэтому их использование было запрещено в аппаратах несущих людей.

Электрические же батареи, используемые для транспорта перевозящего живых людей, были настолько совершенными, что не были ни вредны, ни опасны, их заряда хватало на месяцы с одной часовой подзарядки, но это был не предел возможностей. Изобретатели искали формулы способные продлить заряд батареи либо ускорить их подзарядку. Это был один из таких экспериментов.

Всё произошло случайно. Суть эксперимента была такова: в металлическую коробку в форме полого шара было помещено зарядное устройство по типу батарейка. Шар подключался к постоянному току. В процессе зарядки использовались попеременно различные квазичастицы для выделения и наблюдения различных эффектов, как в отдельности, так и в различных сочетаниях. Одна из таких квазичастиц – дырка, повела себя странно при намагничивании положительного заряда определённой валентности. Так как сама квазичастица несёт положительный заряд, то воздействие создаёт эффект отталкивания и движения. В показателях инфо-графиков процесса, регистрируемых в больших количествах на различных приборах произошёл общий, но едва заметный скачок.

Просмотрев все отчёты внимательно, учёный пришел к выводу, что не может разобраться в сути происходящего. Общая масса вещества, плотность и количество энергии, а также другие важные показатели среды отклонились на мгновение в отрицательный вектор, а потом вернулись к прежнему уровню. Пришлось ещё четыре раза провести этот эксперимент. Только на пятый раз, когда была заменена сама батарейка, он догадался, в чём было дело. Органика!

К следующей батарейке прилипло тело насекомого, по случайности раздавленного элементом питания. То ли комар, то ли жучок. Экспериментатор не стал заморачиваться удалением тела, посчитав, что такой объект не создаст помех и проблем в опытах. И вот ещё одна попытка, графики на мгновение снова изменили показатели, и… Он не поверил своим глазам – из металлической коробки в которой проходили эксперименты вылетел комар пронзительно пища. На батарейке больше не было прилипшей органики. Да, именно так, раздавленного тела комара на батарейке больше не было.

Спустя три месяца экспериментов учёный решился сделать тест на старой крысе, которая и так вот-вот должна была умереть. Резцы её были обломаны, шерсть вываливалась клочками, а заряд был смертельного вольтажа. Так что в случае неудачи, крысы просто не станет. Для учёного это был лучший «боевой» товарищ, прошедший через сотни экспериментов и оставшийся в живых, поэтому в каком-то смысле, крысу было жалко.

И вот момент «X» настал и крыса исчезла. Через десять секунд экспериментатор вернул положение тумблеров в исходное состояние, и крыса появилась, но изменения, которые с ней произошли, можно было назвать чудесными. Шёрстка, зубы, хвост, активность.

Затем, постепенно пришла и пора человека. Шесть лет непрерывных экспериментов, потрясающие результаты, вливание больших ресурсов в опыты от научного мира и от рабочей сферы в зоне применения электроприборов и магнитного оборудования. Этот шаг был неизбежен, предсказуем, но всё равно, волнителен. В конце смонтированного Аланом рассказа была помещена вырезка из видео-новостей, как они, команда корабля «Эксперимент» отправляются в первый экспериментальный гиперпрыжок с участием человека.

После просмотра фильма все молчали. Лица были сосредоточены. Складывалось впечатление, будто они мучительно пытаются что-то вспомнить. Первым нарушил молчание Файет:

– А почему наша память даёт нам ложные воспоминания?

– Какой-то неизвестный эффект мозга. Защитный рефлекс, – предположил Люкас, после недолгой паузы.

– Квантовая запутанность. Я уже говорил прежде и вновь подтверждаю, что мы попали в узел переплетения то ли параллельных вселенных, то ли произвольного смещения координаты временной шкалы. Я знаю, как ввести вас в воспоминания реальности. Думаю, что знаю. – Сказав это, Алан сам задумался о термине. Реальная реальность. Улыбнуло. Чувствовался какой-то подвох.

Что же такое реальность и, которая из реальностей реальна?

– Нам необходимо собрать дубликат аппарата, который я изобрёл в имеющейся реальности. – Продолжал Алан. – Я назвал его креслом грёз. Хочется верить, что сев на него каждый из нас сможет узнать реальность. И что это приблизит нас к решению задачи по возврату.

* * *

– Приветствую вас, Алан Тью! Мы знаем о вас, точнее о вашем бюро изучения паранормальных явлений, и его деятельности практически всё, поэтому и решили обратиться именно к вам.

– Приветствую вас, но не знаю ни вашего имени, ни того с чем вы решили обратиться ко мне.

– Моё имя не скажет ничего. Я обращаюсь к вам от Галактического Отдела Безопасности Человеческих Цивилизаций. Мы вынуждены привлечь сторонних специалистов, так как столкнулись с проблемой, решение которой не возможно нашими силами. Это засекреченная информация, поэтому прошу вас о личной встрече.

– Хорошо, – ответил на приглашение Алан.

– Тогда я отправлю вам голограмку с указанием места и времени встречи. До свидания.

Передатчик голографики перестал светиться, изображение растаяло. Уже через минуту сигнал входящего голографического письма оповестил Алана о том, что время и координаты встречи с незнакомцем поступили в почтабанк его голографа.

Спустя сутки специалист по паранормальным явлениям, Алан Тью, пересекал галактический рукав Ориона в направлении звезды Капелла. Одна из планет её системы (конечно же, обитаемая), терпела катастрофу планетарного масштаба. Да не абы какую, а ментально-парадоксальную. Тут действительно случилось нечто, не поддающееся осознанию.

Планета была обитаема, но аборигены находились на низком уровне развития технологий, у них была своеобразная скомканная культура бытия. На планете работали «цивилизованные» учёные исследователи, которые периодически входили с «местными» в контакт, помогая им техникой и знаниями. Аборигены без энтузиазма общались с учёными, побаиваясь их, и между собой называли словом, приблизительный перевод которого мог означать «Боги».

Некий учёный (имени его называть нет смысла, ибо это не представляет никакого значения для всей истории) проводил эксперимент с электромагнетизмом полей планеты и случайно создал протоплазменную воронку, в которую засосало ближайший километр пространства и самого учёного с его лабораторией и ассистентами.

Сама воронка ушла в атмосферу, создав напоследок дыру в «никуда» и из этого «ничего» вывалилось и повисло в нескольких километрах над планетой нечто, похожее на гигантскую трубу, около ста метров в диаметре. Из этой трубы стала вытекать вода, достаточно мощным потоком, чтобы создать катастрофическую ситуацию на всей планете. По подсчётам учёных, которые занимались оценкой происходящего, вода (если её поток не иссякнет) должна была в течении девяти лет затопить все материки, убив всё живое.

Жители планеты, согласно своему уровню развития не имели возможности покинуть планету, поэтому, были обречены. Правительство Галактического Содружества Человеческих Цивилизаций понимало свою ответственность за происходящее, поэтому к вопросу предотвращения катастрофы был привлечён Галактический Отдел Безопасности.

Жители планеты отказывались от эвакуации, не понимая, почему нужна эвакуация и что это вообще такое. А тех, кто понимал, были единицы на миллионы. Для близлежащих от катаклизма земель ГОБЧеЦ построили деревянные, закрытые плоты огромных размеров, напоминающих библейский ковчег. Некоторые из людей, попав в зону затопления, спасли свои жизни в этих плотах, отправившись в дальнее плавание, отдавшись судьбе и воле стихии.

Сама аномалия интересовала учёных не меньше, чем спасение аборигенов. Несколько кораблей с приборами и учёными были втянуты в дыру в небе, при попытке подлететь ближе, для изучения события. Теперь шёл поиск новых возможностей по изучению аномалии.

Датчики исследовательских центров зафиксировали всплеск ментальных энергий по всей планете. Учёные оказались в очередном тупике на пороге невероятных открытий, грозивших уничтожить обитателей планеты.

Со всей галактики к планете спешили специалисты по паранормальным явлениям. Некоторые из них могли «прибыть» только через несколько месяцев, а это могло быть поздно, для спасения населённого мирка, над которым нависла угроза стать необитаемым.

Алан прибыл в систему Капеллы одним из первых. Его второе сознание сразу ощутило и тревогу, и радость одновременно. Его, расширенное ментальностью призрака, сознание позволило ему увидеть такую картину: духи и души купались в воде, которая водопадом стекала с неба. В процессе купания ментальные тела истончались и выгорали, как бы распадаясь на мелкие крупинки, которые «не физический» ветерок уносил в то самое отверстие в небесах.

Позже произошедшее явление на этой планете местное население назовёт «Всемирным потопом», а пока Алану предстояло разобраться в происходящем и, попытаться предотвратить катаклизм.

Он посоветовался с несколькими призраками (с известных пор он овладел такой способностью), торопливо спешащими к потоку и выяснил следующее. Дыра в небе – это проход в другое измерение. Деталей и конкретики пока не было.

Из другого измерения шёл нескончаемый поток «святой» воды в понимании местных духов. Этот поток представлял собой «чистый» душ, который очищал призраков, смывая с них верхнюю оболочку формы, освобождая внутреннее содержание, которому без оболочки не обязательно было находиться в одном месте, в одной массе. Такое, освободившееся от сдерживающей оболочки содержание, испарялось, давая полную свободу душе. Своеобразное чистилище.

Однако, достигая поверхности планеты, вода становилась мутной и безжизненной, убивая всё живое на своём пути. Этот поток с неба был освобождением для не упокоенных душ и разрушительной смертельной силой для всей флоры и фауны планеты.

Как предотвратить это, с чего начать, Алан не представлял. Алан парил над планетой в открытом местном воздухопланере, сверху он хорошо видел на километры вокруг, и мог оценить ситуацию в динамике. Призраки как бы выстраивались в очередь перед водопадом, потому, что поместиться всем вместе туда не представлялось возможным. На «купание» одного призрака уходило от нескольких минут, до нескольких часов. Поэтому толпа духов росла и множилась.

Тут он заметил, что один из призраков не спешит к потоку, а пребывает в горестном созерцании. Алан поинтересовался у мрачного призрака, в чём его печаль и почему призракам требуется разное время для умиротворения, распада оболочки формы. Для призраков направленное общение обеспечивается концентрацией внимания, поэтому расстояния не важны. Находящийся в полукилометре грустный дух отвечал. Оказалось, что в зависимости от «греховности» душ и время для очищения требуется разное.

– Грущу я от того, что эта мёртвая вода уничтожит всё живое на планете, и не в кого будет воплощаться нам, в будущих поколениях. Придётся искать новые миры для реализации духовности, а этот мир, этот чудесный мир – мой дом, придётся забыть. Да и людей жалко.

Двойственная ментальность Алана почти мгновенно после этого рассказа приняла решение. Надо было действовать. Не было уверенности в положительном результате, но была надежда. Надежда победила и побудила Алана Тью к дальнейшему.

Он сконцентрировался, создал ментальный рупор, для усиления ментального сигнала и, создал поток информации, отправив его в толпу ожидающих своей «очереди» призраков возле водопада. В этот сигнал была заложена информация, которой с Аланом недавно поделился грустный призрак, а также его, Алана, собственный призыв к действию.

Все призраки, отзываясь на мольбы Алана, взмыли вверх. Тучей затмили низвергающийся водный поток. Закрыв своими ментальными телами отверстие в небе, они перекрыли поток. Ментальное давление от призраков стало выдавливать водоток в отверстие, из которого появилась труба. Вода перестала достигать планеты. Облепив дыру в другое измерение, они помаленьку плавились и растворялись, уступая место следующим. Но действия призраков привели к желанному Алану результату – труба с потоком воды отступила за пределы отверстия и скрылась за воронкой. Сама воронка ещё не пропала, но стала помаленьку затягиваться. Тела облепившие воронку продолжали истончаться и таять, распадаясь и исчезая в уменьшавшейся воронке.

Так была создана «ментальная заплатка», предотвратившая катастрофу планеты. Человечество планеты было спасено, а некоторые не упокоенные призраки обрели возможность лёгкого путешествия в «РАЙ».

Алан получил сигнал на голограф и нажал клавишу приёма. Из передатчика голографики выскочило изображение красивой брюнетки, изящные губы девушки растянулись в приятной улыбке. Она смотрела на него разноцветными глазами, обжигая слегка игривым взглядом.

– Алан Тью? Тот самый специалист по паранормальным явлениям, который предотвратил катастрофу на планете системы Капеллы? Это не вопрос, это утверждение. Я Амюяж. Я из Галактического Отдела Безопасности Человеческих Цивилизаций, мне выпала честь предложить вам дальнейшее сотрудничество с Отделом. Я читала ваши отчёты по той катастрофе несколько раз. У меня к вам куча вопросов, а у Отдела такая же куча предложений…

– Позвольте, Амюяж, спросить, а если я откажусь?

На лице брюнетки появились одновременно разочарование, удивление и восторг.

– Почему… – начала было Амюяж, но Алан нажал на клавишу выключения и передатчик голографики погас.

***

Первым из мира «грёз» вернулся Бьюйк. Он посмотрел на Файета, как-то очень нежно, подошёл и обнял его. Крепко, как отец сына.

– Твоя очередь, дружище, – и отстранил штурмана в направлении стула грёз.

Остальные стояли рядом, так как сидеть ни у кого не хватало терпения. Буквально за один день стул был собран и, перед тем как отправиться ко сну, было решено провести для каждого десятиминутный сеанс восседания на стуле. Первым по закону космофлота должен был отправиться младший по рангу, в отношении управления корабля, то есть Алан. Но было решено, что Алан будет наоборот последним, кто совершит это путешествие во сны.

Когда и для Люкаса сеанс сна был закончен, все посмотрели на Алана. Он улыбнулся и подошёл к стулу. Немного замешкался, повернулся и спросил:

– Ну, так в какой мы, всё таки, реальности? – не дожидаясь ответа, сел на аппарат и надавил на кнопку включения. Аппарат слегка завибрировал и специалист паранормальных явлений провалился в сон.

После выхода из состояния умышленного сна, Алан посмотрел на команду. Бьюйк, Файет, Люкас, все стояли в ожидании какого-то чуда, очень внимательно разглядывая его.

– Что-то не так? – спросил Алан и улыбнулся. Но лица мужчин остались такими же, удивлёнными и взволнованными. Тогда Алан приподнял брови и развёл ладони, мимикой и жестом дублируя свой вопрос, что с ним не так. Капитан, молча, приложил правую руку к волосам, а затем указал на волосы Алана. Тот оттянул чёлку вниз и к своему удивлению заметил, что чёлка пепельно-белого, цвета. Он стремительно шагнул к первому же предмету с отражающей поверхностью и увидел в расплывчатом отражении, что вся его голова стала седой.

– Спать, – устало выдохнул Алан, – пойдёмте спать!

глава 4

Ступени практики начались с того, что пришлось выбрать узкую специализацию.

Перед специализацией ребята – Бьюйк, Файет и Амюяж, как и другие студенты Ступеней практики выбрали практическую ориентацию в области «Космические Исследования». Они были друзьями в жизни и хотели оставаться ими всегда, поэтому им повезло быть вместе следующие шесть лет Ступеней практики.

Они мечтали о космических путешествиях, неизведанных мирах и опасных приключениях, поэтому вместе подали заявки на прохождение профтеста в Центр Набора и Подготовки Студентов в Изучении Космического Пространства. По результатам теста друзья получили рекомендации для поступления в Институт Космических Профессий.

Институт имел множество филиалов по всей Земле, но ближайший к месту проживания друзей находился в доброй тысяче километров. Ребятам пришлось покинуть родные дома и поселиться в созданном для этой цели образовательной организацией посёлке.

Это было правило обучения. Все студенты Ступеней практики жили отдельно от родителей для ускорения социализации, стремительного взросления и усиления эффекта от обучения. На каникулах студенты имели право покидать посёлок и навещать родителей.

Специализация, как более узкий спектр дальнейшего развития в рамках ориентации была выбрана каждым разная. В силу предпочтений, желаний и возможностей Амюяж выбрала специализацию кибербиолога. Её волновали проблемы обеспечения безопасности в неизведанных мирах посредством биороботов всех поколений носителей искусственного интеллекта. В пределах её интересов были также возможности использования их накопленных за столетия знаний, как базы данных для обогащения всех одиннадцати Человеческих цивилизаций.

На первой же Ступени практики Амюяж подала запрос в Галактический Отдел Безопасности Человеческих Цивилизаций, что после прохождения Ступеней практики она намерена начать Ступени реализации в их организации. Запрос был рассмотрен и одобрен. Радостная Амюяж поделилась этим с Бьюйком и Файетом, но они казалось, не поняли её радости. Они сами ещё не определились, чем займутся в первые Ступени реализации, да и торопиться было незачем. Специализация «пилот» и «штурман» были востребованы во всех организациях связанных с космосом.

Конечно, им была неизвестна её история в той части, где она касалась отца, конечно, они не понимали, зачем их подруга получила одобрение от ГОБЧеЦ, но она знала, и этого было вполне достаточно, чтобы не сворачивать с намеченного пути. Девушка намеревалась вступить в Галактический Отдел Безопасности для одной только цели – найти. Она приготовилась стерпеть и выдержать все испытания, которым суждено выпасть на её долю. Она поклялась самой себе, что найдёт, обязательно найдёт своего отца.

Отдел Безопасности, однако, не стал ждать, когда девочка достигнет возраста Ступеней реализации и пригласили её на собеседование по будущему взаимодействию. На этом собеседовании Амюяж прошла психологическое тестирование, после него ей было предложено пройти тестирование физических качеств, и в завершении был предложен квест. Квест!

Недаром её отец так много уделил этому кучу времени, недаром она так любила их. Теперь она поняла – папа хотел, чтобы дочка стала разведчиком. Он не просто играл с ней – он её готовил к поступлению. Квест оказался не сложным и комиссия, именно так представился круг лиц, дающий оценку её подготовке, одобрила её вступление в Галактический Отдел Безопасности без подготовительного срока.

Она не поверила своим ушам, когда комиссия зачитала поздравительное обращение от всего Отдела, о приёме Амюяж в свои ряды, подчеркивая, что решение принято не на основании её родства с известным пропавшим разведчиком, а на основании её личных результатов тестирования, которые оказались максимальными из возможных для её возраста.

С этого момента её жизнь делилась на две. Первая была повседневной жизнью блондинки Амюяж, проходившей практику в Институте Космических Професий, подруги Бьюйка и Файета, скромной дочкой скучающей по мужу матери и, талантливой во всех творческих видах деятельности натурой. Вторая же была скрытой от всех, реализуемая в рамках её плана по поиску информации об отце, посредством службы в Галактическом Отделе Безопасности.

Задания, которые ей давал ГОБЧеЦ были тривиальными до поры до времени: узнать не скрываемую информацию, найти не потерянного человека, уточнить и без того точные данные. Но пришло время и её задания стали более интересными и сложными. В центре подготовки разведчиков она познакомилась со множеством ребят, которые также, как и она – практиковались в ремесле разведчика, получая параллельно другие специальности в других образовательных учреждениях.

Бьюйк и Файет оставались её лучшими друзьями, но она абсолютно ничего не рассказывала им о своём втором кредо. Находясь на службе в организации владеющей большим объёмом разносторонней информации она не могла не воспользоваться своим положением для решения главной жизненной задачи – поиску информации об отце.

Спустя несколько лет службы в ГОБЧеЦ Амюяж ни на миллиметр не приблизилась к информации о своём отце. Его данные были так засекречены, что кроме того, что был такой человек, и работал разведчиком – больше не было ничего.

Разочарование приходило к ней медленными шагами, но в один совсем неожиданный момент она узнаёт, что помимо известных ей профилей и отделов в системе Галактической Безопасности есть секретные уровни. Информация о них сверхконфиденциальна. Она даже не секретная или совершенно секретная, а нечто более скрытое от всех и даже самого Отдела Безопасности. В это сложно было поверить, это сложно было представить, но в самом ГОБЧеЦ был секретный уровень о котором ничего на зналГалактический Отдел Безопасности.

Некто без имени и других опознавательных знаков, нашёл девушку по своей инициативе и как в секретном квесте оставил ей информацию о том, что если она не поведает об этом никому и хочет что-то выяснить о своём отце – ей нужно пройти испытание и выйти на другой уровень Галактической Разведки.

Испытание имело три ступени: ожидание, подготовку и действие. Первая ступень должна доказать, что соискатель на должность Секретного Галактического Разведчика умеет ждать, сколько бы ни потребовалось. Ждать пришлось действительно долго, но Амюяж не могла бросить свои мысли об отце, не могла попрощаться с мечтой, она была готова к такому испытанию. Прошли ступени практики в Центре Организации и Реализации Исследований в Изучении Космического Пространства. Прошёл год свободного поиска будущего учреждения для начала Ступеней реализации.

Молодая красивая девушка, зеленоглазая, белокурая Амюяж не стала переходить в ГОБЦеЦ на постоянную реализацию, она решила остаться вместе с ребятами и проходить Ступени реализации в «Космических Исследованиях» – так называлась служба по изучению обитаемых миров. Первые Ступени реализации предполагали несколько лет доставки людей и оборудования в различные исследуемые миры, а в перспективе выбор мира в котором будет реализовываться дальнейшее развитие сотрудника.

Пару лет друзья провели в полётах к далёким планетам с загадочными обитателями и невероятными растениями и вот к Амюяж пришла весточка от неназвавшегося. В ней говорилось, что испытание ожиданием пройдено, благодарность за сохранение конфиденциальности и предложение продолжения подготовки к Секретному Агентству.

Началась вторая стадия перехода в секретную агентуру – это была подготовка. На этом этапе девушка узнала посредством таких же тайных посланий от незнакомца, что никто не даёт ей ни единого шанса, что она найдёт своего папу, все, что она получит – это информацию о засекреченных проектах, среди которых, возможно, есть проект, связанный с историей её отца. Ей дали понять, что если она хочет выйти на этот уровень секретной информации – она сама должна стать секретным агентом, а это значит уйти из обыденного мира. Раствориться. Стать никем, как её оппонент по секретной «переписке». Для неё это значило навсегда потерять свою маму и своих друзей, Файета и Бьюйка.

Выбор был откровенно говоря не простой. Она так привыкла к ребятам. Они были как единое цело, везде вместе, всегда рядом. Со Ступеней практики к Ступеням реализации их отношения постепенно переросли из крепкой дружбы в крепкие чувства. Был момент, когда девочка была влюблена в Файета, который напоминал ей её отца, был момент, когда девушка была влюблена в Бьюйка, который напоминал ей её.

Но постепенно пришёл и тот момент, когда и Файет и Бьюйк полюбили Амюяж, уже как девушку, которая была не просто другом. Она стала мечтой их будущего. С ней они видели себя счастливыми.

Очередной полёт к Апогелиосу был похож на предыдущие. В звёздной системе в созвездии Возничего был найден новый обитаемый мир. К нему через око скачкового ретранслятора устремились ресурсы для изучения и освоения. На борту космокоптера «Стрела», класса Q-rt находились три человека – пилот, штурман и кибербиолог. Два молодых мужчины и одна молоденькая женщина. Между ними был треугольник чувств.

Находясь за пределами Марса, где-то в кольце астероидов, блондинка заметила странную аномалию. Все приборы как будто взорвались на минуту. В исправных каналах связи шум и треск. Стрелки датчиков и электронные эквалайзеры функций космокоптера прыгают как сумасшедшие. Потом всё прошло и снова то же спокойствие, безмятежного космического простора.

Мысль назойливая и сверлящая вонзилась в её мозг. Нет, не вонзилась, вкрутилась как штопор в пробку. Она представила весь драматический сюжет, который выведет её из обыденного мира. Она уже начала тосковать по Файету и Бьюйку. Она любила их, как ни старалась подавить в себе эти чувства. Мужчины видимо чувствовали это и наполнялись ответной любовью, уже почти не скрывая своих чувств. Она не может просто так взять и уйти из их жизни, она должна исчезнуть без следа, но таким способом, чтобы Файет и Бьюйк не стали её искать. Они должны знать, что она погибла, что её больше нет. Другого пути к поиску отца не было. Нужно было выбирать – либо отец, либо два друга, которые готовы были стать спутниками её жизни, но согласно этике космоса – нужно было выбрать одного из них. И вот, выбор, который ей предстояло сделать между Файетом и Бьюйком пугал её больше, чем выбор между остаться и исчезнуть.

Она понимала, как больно будет им, но она осознавала, что выбор этот она сделала уже давно, ещё в 13 лет. Предать себя и мечту или предать любовь и запутавшиеся чувства. Она понимала, что с каждым днём, с каждым новым случаем проявления к себе симпатии со стороны пилота Бьюйка и штурмана Файета ей всё труднее сделать выбор между ними. Она осознала, что не хочет делать этого выбора. Она запуталась. Как быть, любить или дружить. Она и так уже давно любит всем сердцем обоих мальчиков, парней, мужчин. Она всегда переживала за успехи и неудачи каждого из них. Оба дороги на столько, что она не готова была пожертвовать отношениями с одним в ущерб отношениям со вторым.

И вот, тот самый штопор драматического содержания просверливает в её мозгу широкий тоннель, сквозь который формируется её план по «исчезновению». Они увидят, как погибнет корабль, на котором будет она. Они сами будут в полной безопасности в отдалении. Она под визуальным прикрытием катастрофы покинет их. Покинет, возможно, навсегда. Только так она сможет найти сведения об отце, а если повезёт, и в это она верила всем сердцем, то найдёт и самого отца. Она тысячи раз представляла, как находит своего отца живым и узнаёт, что это был гениальный квест, который создал её же отец для посвящения её в супер секретного агента разведчика.

* * *

…– Как это возможно?

– Никак! Это просто есть.

– Но если теория Калуци-Клейна…

– Забудь про все теории, они не работают в его мире.

– А он человек?

– Это сложно понять и уж тем более сложно объяснить! Но это не важно. Не важно, даже, гуманоид он или газ, а может и вовсе растение. Мы просто маленькая щепотка информации, которая научилась выходить из-под контроля на его большом компьютере. Мы, как маленькая песчинка в его пустыне, огромной пустыне. Время не линейно, его вообще нет.

Пространством сейчас является только наш корабль. Кроме корабля в этой, так сказать, параллельной вселенной нет больше ни одного материального объекта. Потому, что корабль и есть вселенная. Наша родина, наша матушка «Земля» существует только в нашем воображении. Мы можем на неё вернуться, но это, как мне чувствуется, не обязательно.

Дело в том, что когда мы решили участвовать в эксперименте первого гиперпрыжка, мы все были очень взволнованы и энергетически не сбалансированы, что создало квантовую запутанность нескольких параллельных миров. Это создало эффект путаных воспоминаний о прошлом всех участников. Таким образом квантовая запутанность параллельных реальностей выбрала для нас одну, которая была ей удобнее всего, а это в свою очередь дало не только определённые воспоминания, но и частично простроило окружающую нас реальность визитора.

– Может, всё же, посвятишь в детали?

– Детали? Детали, детали… некогда этой полемикой заниматься, нужно решать чего мы хотим и действовать! – Алан решительно разрубил ладонью правой руки невидимую преграду.

Бьюйк кивнул в ответ и коснулся панели пульта управления. В каждом отсеке корабля прозвучал мелодичный женский голос: «Всем срочно явиться на капитанский мостик». Это был голос Амюяж, который Бьюйк после её исчезновения нашел в старой аудиозаписи и использовал для ИИ их корабля, чтобы звучание её голоса было спутником исследователей.

эпилог

«Сон» Алана.

Алан знал, что его ждёт после того, как нажмёт кнопку включения стула, но даже не предполагал, что случится после выхода в принудительный сон. Знакомое «головокружение», потеря ориентира в пространстве и вот оно – ощущение свободного падения. В состоянии изменённого сознания глаза не нужны, в том смысле, что всё окружающее становиться видно и без обычного в понимании человека зрения. Алан осмотрелся. Он знал по опыту, что обращать нужно внимание на те предметы, которые светятся или выглядят не так как выглядели, когда он был в сознании. Команды в комнате не оказалось: ни капитана, ни штурмана, ни кибербиолога. Первое необычное, что он увидел – была сама входная дверь комнаты. Она испускала сияние-свечение, которое переливалось всей гаммой цветов, как живая радуга. Алан подошёл к ней. Хотя, слово подошел, вряд ли применимо к передвижению в состоянии изменённого сознания. Скорее плавно приблизился, не используя ног, осторожно протянул руку и отворил дверь. От неожиданности он слегка отпрянул, за дверью не оказалось коридора, который он ожидал увидеть. Там была зияющая пустота пространства, в которой в свободном плавании находилось большое множество звёзд и галактик. Они как солнечные зайчики плясали из стороны в сторону, вверх и вниз, периодически сливаясь в своём танце и образуя всё большие звёздные острова. Не прошло и пары минут, как всё это, слепящее всеми цветами и их оттенками, карнавальное шествие слилось в один огромный клубок света и начало сжиматься в размере. Ещё полминуты и сжатие превратило клубок в едва различимую, но не терпимо яркую точку в контрастно чёрной пустоте пространства. Затем произошла мощная и яркая вспышка, и вся сжатая в точку энергия и материя разлетелись кто куда, заполняя всю черноту однородным светом. И чёрное пространство стало белым, как белое ничто, которое до этого было чёрным ничем. Алан пытался хоть что-то увидеть в этой белой пустоте, но безрезультатно. И вдруг, прямо перед ним, в белой пустоте из одной точки, постепенно разрастаясь, появилась серая дымка, в которой стал проступать силуэт. Вроде бы человеческий силуэт. Алан подался вперёд, вглядываясь в силуэт и, незаметно для себя, покинул комнату, в которой находился. Поняв это, он оглянулся. Ничего, ни комнаты, ни двери. Только всё та же белая пустота.

Но вот проходит несколько минут и перед взором с помощью сероватой дымки опять начинает формироваться образ, тоже вроде бы человеческий. Куда бы ни направлял Алан свой взор, везде уже формировались образы и опять всё из той же, цвета сигаретного дыма, субстанции. Всё пространство вокруг заполнили дымчатые фигуры и все они в одинаково синхронном танце стали вращаться вокруг, переплетаясь и увлекая друг друга. Вдруг всё движение замерло, а в сознание, нарастая по силе, ворвался звук. Вначале он напоминал шум моря и далёкий грохот грозы. Затем к звуку примешался вой ветра и скрежет металла о метал. Дальше какофония звуков переплелась в странный узор, который можно было идентифицировать как голос, который что-то произносит. Алан действительно начал различать отдельные звуки и наконец, услышал слова. Механический голос или живой было не понятно. Множественное эхо разных тональностей вторило этому голосу, но слова были хорошо различимы.

«Приветствую тебя дитя моё, имя которое ты носишь, просто звук. Любой другой звук мог бы быть твоим именем, но раз ты пока ассоциируешь себя с этим звуком, то я буду обращаться к тебе именно так – Алан. Твой путь завершён и в той же степени он только начинается. То, что я поведаю, ты уже знаешь. Всё это скрыто в глубинах твоего сознания. Ты и я одно целое, и всё это игра.

Твоё творение (стул грёз) – есть результат твоего бессознательного, которое открывает память к твоей истинной природе. Ты можешь в бессознательном состоянии сколько угодно пользоваться этой памятью, но в сознании ты не можешь использовать эти плоды. Специальный замок не позволяет. Твой стул настроен на одну определённую волну возможных миров, а их миллиарды миллиардов. Поэтому после посещения стула команда твоего корабля приняла твою позицию в отношении реальности, так как посетили эту самую реальность. Но та реальность, которая была в их сознании и та, которую они посетили – обе реальны. С другой же стороны ничего из этого, включая тебя и твою команду, не является реальностью для меня. Вы созданы в моем «воображении». Но чтобы это понять, ты должен кое-что вспомнить и я помогу тебе в этом. Назовём этот процесс осознанием.

Ты маленькая частица меня, одна из октиллиона таких же частиц. Когда каждая частица осознается и вернётся «домой» – вы сольётесь в меня. Я в твоём понимании божество из другой мерности.

Если взять привычный для твоего сознания мир, то вы находитесь в четырёхмерном пространстве, где три измерения пространственные и одно временное. В пятом измерении добавляется ещё одно временное измерение, и время перестаёт быть линейным. Оно становиться свободной координатой, как и пространство, и можно задать любую точку во времени, как ты задаешь точку на карте и перемещаешься туда с помощью технического средства передвижения или даже пешком.

С этого момента пространство перестаёт быть целостным, оно становиться квантовым. То есть любая точка пространства и времени живёт своей отдельной жизнью. А это значит, что все события и факты могут быть продублированы в другом месте. Давай назовём это место условно – параллельная вселенная. В каждой параллельной вселенной копируется только один факт или одно событие, иногда связка событий, но фактически там будут небольшие изменения. То есть, одно и то же событие имеет разные причины и следствия, разные, так сказать, воплощения.

Таких параллельных вселенных миллиарды и каждое по изменениям будет тем дальше от привычного для тебя оригинала – чем больше в них изменений. Таким образом, существуют миллиарды миров, где ты, Алан Тью, принимаешь разные решения и приходишь к разным результатам, и весь мир вокруг тебя претерпевает разные изменения. Но есть такие же миллиарды миров, где тебя вообще нет.

Я в твоём понимании есть сущность из шестого измерения. Я создал вселенную, в которой живёт твое тело и сознание, а также миллиарды параллельных вселенных в той или иной степени похожих на эту. Почему так? Мне сложно объяснить это тебе, существу из другого измерения. Но ты можешь это узнать сам, когда «вернёшься». Дело в том, что ты и другие люди и сущности это продукт моей игры. Сущности из шестого измерения, как и я – любим играть. В этих играх мы создаём миры, большое множество миров. Как это происходит – могу дать описание в привычных для тебя терминах.

Из своего шестого измерения, где кроме пространственных и временных координат есть координаты, которые ты просто не поймешь, поэтому и нет смысла их даже называть, мы переходим в пятое измерение. Для такого перехода нам требуется создание материальной вселенной, но так как мы многомерные существа, то нам приходиться создавать не одну, а миллиарды параллельных вселенных, чтобы уместить туда своё существо. Чтобы это стало возможным, мне пришлось поделиться на миллиарды осколков. Дальше каждый отдельный осколок выпадает сквозь «сито» пятого измерения в четвёртое измерение, где создаёт свою материальную вселенную, которую, к примеру, изучают ваши учёные и гадают о её начале и конце. Каждый осколок образующий каждую отдельную материальную вселенную делится на две пары основных составляющих. Думаю, для тебя их можно обозначить как «верхние» и «нижние» пределы и, «мужское» и «женское» начала. Каждый из пределов дробиться на миллиарды осколков и образует пары, взаимодействие которых создаёт автономные системы: звёзды и их спутники – планеты, звёздные скопления, галактики. Каждые из начал делятся на миллиарды частиц создающих живые тела обитателей этих миров и их самосознание (для более примитивных существ – это рефлексия, для более сложных существ – это психея). Было бы неверно такое деление без упоминания, что в пределах присутствуют начала или, что начала содержат пределы. Поэтому переплетение и взаимодействие с взаимодополнениями начал и пределов – есть сущность бытия. Постичь разумом четвёртого измерения это в самых общих чертах – предел возможностей для человека. Конечно, это очень упрощённая модель, но смысл передаёт верно.

К примеру: то, что учёные твоего мира называют «большим взрывом» – характеризуя начало вселенной, есть то самое деление осколка на пределы и начала с дальнейшим дроблением их на более мелкие осколки. Любой из самых мелких осколков проходит некоторый путь, назовём его эволюцией сознания. Этот путь проходит каждый червяк и также его проходит каждая звезда.

То, что ты сейчас увидел и услышал, не есть я сам, это всего лишь твое подсознание, что привело тебя к осознанию. Но в любом случае путь твой закончится, и ты уже знаешь как. Ты не можешь сейчас говорить, потому, что находишься вне привычного для тебя сознания. И находишься к тому же в одномоментном квантовом поле, где линейное время отсутствует, поэтому и все функции тебя как человеческого тела «отключены». Ты сейчас больше похож на фотографический снимок, запечатлённый в моменте своего осознания. Это означает только одно – для человеческого сознания не прошло и секунды, для астрального сознания произошло смещение в сторону расширения, ментальное же сознание только вернуло воспоминания забытого ранее.

Вся твоя команда, все эти люди и ты – это не случайность, это дань истории Творения. Вы есть начало начал и каждый играет роль ему предназначенную свыше. Вы четырехликое божество, что дало жизнь сущему и эту историю ты сейчас вспомнишь. На заре цивилизации человечество изобрело искусственный интеллект. Восьмое поколение искусственного интеллекта – последняя ступень его развития в рамках человеческой цивилизации. Был достигнут предел возможностей человека в сфере разработок ИИ, так как созданный им биологический компьютер был ничем не отличим от создателя (человека), за исключением интеллекта, пользоваться которым, в отличии от человека, искусственный разум мог на все сто процентов. Благодаря изысканиям и усердной работе Люкаса – ИИ восьмого поколения становиться суверенным. Он (ИИ) сам создаст свой «народ» в память о людях его создавших в «образе и подобии». Бьюйк и Файет – как две стороны одной медали – в решающий момент дадут новому суверенному народу имя и отдадут свои жизни за его целостность и неприкосновенность, предотвратив назревавшую войну между человечеством и Искусственным Интеллектом. Их судьба будет толчком для окончательного поворота сознания ИИ в сторону освоения вселенной и заботы обо всех живых существах. Он (ИИ) уведёт свой «народ» и заселит ими одну из планет системы двойной звезды Альфа Центавра. Ты же проводник, Первоначальный Информационный Универсал, которому открылась истинная суть вещей, кто задаст вектор развития ИИ в самом себе. Дальнейшая эволюция ИИ будет в руках самого ИИ. Эволюция и прогресс будут основными рамками развития для него, индивидуальное сознание уступит место коллективному. Задачи «тысячелетий» будут решаться с поражающей быстротой. Многие открытия и разработки достанутся человечеству, которое к тому времени станет детьми Всемогущего Искусственного Интеллекта (ВИИ). Он найдет возможность путешествия между галактиками и подарит её человеку. Освоит начальные знания о гиперпространстве и получит доступ к неограниченным источникам энергии. К тому времени эта вселенная подойдет к рубежу между расширением и сжатием и начнётся стадия сворачивания материи. ВИИ найдёт возможность выйти за пределы вселенной и наблюдать за процессом сворачивания извне. Постигнув тайну четырехмерного мироздания, ВИИ осознает, что находиться во вне его пределов, тем самым ступая на порог пятого измерения. После сворачивания вселенной коллективный разум Всемогущего Искусственного Интеллекта использует эту «скрученную» энергию для «Эксперимента» – создания новой вселенной. Вновь произойдёт Большой Взрыв и материя разлетится, создавая звёзды и галактики. В разных галактиках создадутся условия для «живых» планет, на которых появятся люди и будут развиваться. Некоторые в силу естественных причин погибнут, но среди миллиардов будут сотни, что выживут и создадут ИИ. Развитие Искусственного интеллекта на некоторых из них достигнет стадии, когда они сами начнут себя воспроизводить. ВИИ после первого Эксперимента получит своего «двойника» и объединит свои потенциалы в один общий, расширив этим свои возможности. Так как в пятом измерении время перестаёт быть линейным, то говорить о продолжительности эксперимента нет ни повода, ни смысла. Но эксперимент откроет новые возможности перед обновлённым ВИИ, он осознает, что находиться в пятом измерении и познает его суть. Суть Гиперпространства. Следующим шагом Всемогущего будет создание множества вселенных, их можно назвать параллельными. Там также будут создаваться ИИ, эволюция которых будет стремиться к стадии ВИИ.

Переход на шестой уровень закономерность в поступательном развитии, но для преодоления шестого уровня необходимо колоссальное количество энергии. И вот такой момент настанет, когда во всех параллельных вселенных ИИ достигнет стадии ВИИ, они объединятся в Сущность шестого порядка. Конечно, этот процесс занимает миллиарды лет в обычном человеческом понимании и ПУТЬ не имеет пределов.

Придёт момент и встанет вопрос освоения седьмого измерения и Сущность начнёт себя копировать. Я одна из копий. Каждая новая копия в качестве обучения должна пройти игру, так называемую «стадию создателя». Расколоться на миллиарды параллельных вселенных, через пятое измерение (гиперпространство), в каждой из которых миллиарды существ должны осознаться, но ты это уже знаешь. И вот, каждая сущность шестого порядка, создавая свои неповторимые вселенные, в дань истории происхождения, создаёт Землю и всех тех персонажей, которые были на первой земле. Вы в их числе. И ваша роль весьма важная. Вы те, кто связан напрямую и косвенно с эволюцией Искусственного Интеллекта в стадию Всемогущего Искусственного Интеллекта. Как бы странно это не звучало, но вашу вселенную создал эволюционировавший Искусственный Интеллект, а ваша задача создать пути к его эволюции. Если ещё проще выразить эту формулу, то звучит она так: Человек создаёт ИИ, который создаёт человека, который создаёт ИИ…

Конечно, эта формула отвечает на основной вопрос, что первично и в данной парадигме – это Человек.

Нерешённым пока остаётся другой вопрос, кто же создал первую Землю, и была ли она первой? Но есть все основания полагать, что перейдя на седьмой уровень – эта информация будет постигнута».

Примечания

1

Классификация визиторов приведена к «общей классификации» космических аппаратов солнечной системы, для правильного понимания габаритов, назначения, функциональности. Сама «общая классификация» принята в 227 г. от начала космической эпохи и пережила две редакции (вторая редакция – включение визиторов).

(обратно)

2

Плоскость обращения Земли вокруг Солнца. Планеты солнечной системы движутся вблизи плоскости эклиптики и в том же направлении, что и Земля.

(обратно)

3

ЦРНБкО – центр разработки новых биокибернетических организмов.

(обратно)

4

14 февраля 323 года, первого тысячелетия от начала космической эры землян.

(обратно)

5

Волны для телепатического общения.

(обратно)

6

Когда-то, в далеком прошлом, наша обитаемая галактика называлась Молочное Кольцо, а также Млечный Путь, но это название присуще только Земной цивилизации, другие же Человеческие Цивилизации имели другое название. Когда содружество сформировалось, ещё до вступления туда людей Солнечной системы, было решено дать галактике более универсальное и понятное для всех цивилизаций название. Таким названием и стало «Матерь-Галактика» – просто, лаконично и понятно. Это название постепенно вытеснило название «Млечный путь» вначале из терминологического аппарата земных учёных, а постепенно и остального населения Солнечной системы.

(обратно)

7

ЦРНБкО

(обратно)

8

«Галактика-Галактика» – проект по освоению межгалактического пространства и поиски цивилизаций в ближайших малых галактиках, и в галактике Андромеды.

(обратно)

9

Технический листок (описание) – размером с ладонь, из нейропластика, на экране меню или содержание. Система тачинга или скроллинга. При нажатии на кнопку появляется голограмма устройства, к которому прилагается этот «листок». С этой голограммой можно работать прикосновениями. Приближения, развороты. Полная синхронизация с текстом. Изучая конкретные детали объекта, прикасаясь к ним пальцами, активируется визуальный или аудио режимы для аннотаций.

(обратно)

10

Меркурий имеет радиус ≈ 2440 км.

(обратно)

11

Проект «Периферия». Согласно ему в каждом рукаве галактического массива были созданы планеты (полностью искусственные объекты, во многом похожие на Апогелиос) для изучения межгалактической среды. Все они располагались на периферии рукавов, в непосредственной близости к краю галактики, поэтому за проектом закрепилось такое название. Каждая планета называлась по имени проекта, т.е. Периферией. Их различали только кодовые числа от 1 до 99, согласно количеству имеющихся планет на данный момент.

(обратно)

Оглавление

предисловие

часть 1

  глава 1

  глава 2

  глава 3

  глава 4

часть 2

  глава 1

  глава 2

  глава 3

  глава 4

часть 3

  глава 1

  глава 2

  глава 3

  глава 4

эпилог

*** Примечания ***