взглянув на меня, – Вечное движение от одной точке к другой, которое обречено на бесконечность. Оно ВЕЧНО. ОНО НИКОГДА НЕ ЗАКОНЧИТСЯ. Оно порождает новых существ, сумрачных гениев, приспособленцев, вечно плывущих в течении реки, в толще воды. С разницей в том, что одни будут впереди, другие – позади, некоторые выпрыгивают из воды и обретают просветление.
– Я сомневаюсь, что в вашем случае возможно целенаправленное перемещение из позиции «позади» в позицию «впереди», – усмехнулся я, заранее прикидывая возможные варианты парирования моего заявления, – Слишком консервативно ваше общество и слишком тоталитарна государственность.
Олег засмеялся в ответ. Он смеялся громко и заразительно, обнажая свои крепкие белые
зубы. Я же был в смятении. И я начинал злиться.
– Что в моих словах показалось тебе смешным? – не скрывая раздражения, процедил я, – Тебе есть чем опровергнуть мои доводы?
– У меня есть Людочка, – вытирая с глаз слезы, ответил Олег. Его улыбка была отнюдь не дружелюбной.
– Я расскажу тебе историю, произошедшую с моей бывшей одноклассницей. Но сначала проверь свой диктофон – батарейки очень быстро разряжаются в условиях повышенного фона.
Я ошарашенно взглянул на диктофон. Фон? Радиация? Электро-магнитное излучение? Почему меня никто не предупредил в консульстве и на контрольном посту?! Секретный объект? Эксперименты?? Чёрт, да это же может быть всё, что угодно! И похоже на то, что я капитально влип.
– Итак, Людочка…
Людмила всегда хорошо училась. На твёрдое «хорошо», а частенько и на «отлично». Школа, педагогический колледж, университет…времени на всякие глупости типа парней у неё не было. При этом нельзя было сказать, чтобы Люда как-то сильно отличалась от остальных девушек. Она была недурна собой, вынослива – мальчики с ней дружили и уважали за то, что она всегда могла прийти на помощь в процессе учебы. Просто она была серая…незаметная внешне. Не признавала косметику и очень редко одевалась женственно, предпочитая просиживать джинсы на лекциях и в библиотеке.
У Людочки были настоящие друзья, вместе с которыми ходила в походы, гоняла на концерты и уходила в «подводные лодки». В общем, более чем насыщенная жизнь была её частью.
Однако имелись у Людочки и свои нереализованные планы. Несмотря на средне-специальное педагогическое образование, дальше пойти по этому пути она не желала, а потому с первой попытки поступила в университет на филфак – и уж там развернулась по полной.
К языкам Людочка была способная, организацию мероприятий она устраивала великолепно, по-этому очень скоро приобрела в определенных кругах репутацию активиста-интернационала, прекрасно владеющего двумя европейскими языками и двумя – стран бывшего Союза.
Такие люди очень востребованы в эпоху глобальных изменений. Наметившиеся межэтнические противоречия требовали профессионального сглаживания и вывода из сложившегося тупика. Здесь Людочку и заметили.
Дом Объединенных Наций принял Люду с распростёртыми объятиями. Яркая, уже начавшая краситься и одеваться согласно женским традициям, она идеально влилась в свою новую профессию. Филолог на должности маркетолога в ДОН – известное лицо в региональном и вышестоящем правительстве. Праздники, мероприятия памяти и историко-национальные чтения стали людиным фирменным коньком.
В один прекрасный летний день её отправили в заграничную командировку специальным представителем от областного центра, и там на конференции Люда познакомилась с Игорем.
Удалённая любовь, как сейчас говорят, в «формате Интернета», ударила молодым людям в голову. Еще бы – им по 25 лет, трудятся в одной сфере, общих интересов – уйма.
Под развитие игоревой национальной организации Люда выбивала гранты, столбила квоты на его земляков для поступления в университет.
Игорь тоже не отставал – будучи жителем столицы и сотрудником национального центра, он подстраивал обстоятельства для перевода Люды к нему в филиал.
Ситуация в мире была неспокойной, мало того – на территории бывшего Союза она не была спокойной никогда. По-этому в последний раз Люда и Игорь как граждане своих стран – провели время вместе на новогодних каникулах, а уже через неделю граница между их государствами была закрыта.
Череда митингов и комендантских часов не могла сломить людочкиного упрямства. Однако гранты на развитие межэтнических связей теперь выдавались администрацией области с огромной неохотой.
У Игоря тоже всё было не так гладко. По слухам, он долгое время сидел в СИЗО за участие в митингах; ему даже грозил уголовный срок. Но последнее, что он успел сообщить по телефону Людмиле – что его переводят под домашний арест. После этого связь с ним оборвалась, а Людочка окончательно слетела с катушек.
По роду службы участие в уличных оппозиционных акциях ей было запрещено под страхом увольнения.
И вот, оказавшись, в полицейском кузове вместе с толпой несогласных, по дороге в участок Людочка рассуждала от том, что не
