УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ, ЗАНИМАЙТЕ ОБЕ СТОРОНЫ ЭСКАЛАТОРА!
Мерное гудение эскалатора убаюкивало Варю. Пальцами правой руки она осторожно скользила по пыльной резине поручня, левой – сжимала телефон в кармане пальто.
«Встретит. Обязан. Иначе…»
Голова болела так, будто внутри ме-е-е-дленно работал асфальтоукладчик: вот неожиданный толчок в плечо спускавшегося по эскалатору парня, и утрамбовывающая гудрон грязно-желтая машина налетела на камень – эхо удара разнеслось по всей черепной коробке. Варя, тихонько пискнув, прикрыла глаза.
«Дыши… Дыши… Ты ничего не чувствуешь. Боли нет. Приедешь домой, ляжешь спать. Надо только доехать.»
Асфальтоукладчик в голове недовольно буркнул и продолжил свою работу.
«Ну что ж… Четвертая попытка.»
Девушка разблокировала телефон, залезла в «журнал исходящих».
«Только попробуй не ответить. Я тебя прибью!»
После пятого гудка в трубке раздался недовольный бас.
– Алло? Нет… То есть да… Я… – Варя набрала воздуха (а вместе с ней и смелости) и выпалила. – Можешь встретить меня в метро? Мне очень плохо. Пожалуйста…
Она сошла с эскалатора и прижалась к стене – рев прибывающего поезда душил звук из слабенького динамика телефона.
– В смысле? Мне плохо!.. Ты можешь?.. – Асфальтоукладчик наращивал мощность, безжалостно разнося головную боль. – Что значит «работа», Артем? Тебя не волнует, что твоя девушка может просто не дойти до дома от боли? Я о многом прошу?.. Все, я буду на Беляево через час.
И положила трубку.
«Как же ты меня достал! Не знаю, что я с тобой сделаю, если ты меня не встретишь.»
К асфальтоукладчику в голове присоединился отбойный молоток в грудной клетке. Он, радостно взвизгнув, сделал пробный удар в хрупкое сердце. Бинго! Откололся первый кусочек обиды! Девушка, вдохнув ртом теплого воздуха, присела на скамейку.
«Не реви. Только не реви. В конце концов чего ты ожидала? Так всегда.»
Она открыла чат с лучшей подругой, набрала:
«Насть, опять»
Почти мгновенный ответ: «Что такое?»
Варя подождала, пока разъедутся поезда, – утихнет гул, доносящийся из тоннелей, – и начала записывать голосовое:
«Мне плохо. Мне блин очень плохо! У меня раскалывается голова. Я уже выпила три таблетки анальгина. Меня тошнит, болит живот – я еле иду. Позвонила Теме, чтобы встретил. И я не понимаю, встретит он или нет! Потому что знаешь, что он мне ответил?! «Ну не знаю»… «НУ НЕ ЗНАЮ» БЛИН! Я сижу в метро и чуть ли не реву, а ему даже лень спросить, что со мной!..»
Она отпустила кнопку записи и отправила сообщение.
«Подожди, наушники найду и прослушаю»«Я так больше не могу… Я люблю его, но это отношение… Оно меня просто добивает!»
Пока Настя где-то там в офисе искала наушники, Варя пошла на платформу. Пропуская выходящих из прибывшего поезда пассажиров, к предыдущему сообщению текстом добавила:
«Я не знаю, что я с ним сделаю, если он меня не встретит»«А обязательно что-то надо делать?»«В смысле?»«Ну… У вас же все хорошо. Зачем что-то делать? Ну если только поговорить потом…»ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ «МАРЬИНА РОЩА»
Двери вагона довольно грохнули, что тут же болезненным эхо отозвалось в Вариной голове. Девушка присела на свободное место и зажала кнопку записи голосового сообщения:
«Ну-у-у… Это же большой показатель, если парень не встречает, когда тебе плохо. Ну то есть… Мне прям очень плохо. А его тупо не заботит, доберусь я вообще до дома или нет. Понимаешь? Ему плевать… А если бы я была беременна?»«Но ты же не беременна?»«Нет!»«Ну ладно… Так и что ты думаешь?»«Я не знаю…»«То есть?»«Конец. Наверное… Не знаю…» ***
«Привет! У меня сломалась машина, поэтому везу собаку на метро. Фиг знает вообще, успею или нет, но попробуй придержать за нами место? Ок? Мы мчим со всех ног. И лап»
Набирать большим пальцем правой руки сообщение администратору ветеринарной клиники, а левой удерживать заметно волнующуюся семикилограммовую собаку Люде было тяжело. Но в кайф.
ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ «КРАСНОСЕЛЬСКАЯ». УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ, ПРИ ВЫХОДЕ ИЗ ПОЕЗДА НЕ ЗАБЫВАЙТЕ СВОИ ВЕЩИ.
Поезд громко фыркнул и не торопясь – будто бы назло Люде и ее хвостатому подопечному – тронулся с места. Собаку немного дернуло в сторону, чего он, конечно, не ожидал, и пес сильнее прижался к ногам девушки.
Людушка волонтерила в зоотакси – совсем камерной группе девушек, в свободное время перевозящих на своих авто бездомных собак из пункта «А» в пункт «Б». А иногда «В», «Г» и «Д» – как повезет «ребенку», как волонтеры, любя, называли «своих» собак.
И вообще-то Люда была предельно пунктуальна и обязательна при исполнении своих волонтерских обязанностей, но сегодня – то ли судьба то ли подходящая к печальной развязке история эксплуатации машины, доставшейся по наследству от отца, – увы, опаздывала. Неприлично сильно.
Они мчались с Чеди – рыжим ушастым подопечным – со своих «Сокольников» на «Китай» – сдать анализы и пройти осмотр у терапевта, чтобы с чистой совестью и пометкой в мед. карточке «здоров» искать ему дом. Семью. Любящую и даже не предполагающую, что животное можно выкинуть на улицу – в грязь, осенний холод и тоскливую неизвестность.
«Привет!»
На экране телефона мелькнуло уведомление – новое сообщение. Долгожданное. Люда улыбнулась, присела на корточки к подопечному. Тот смотрел на нее большими грустными глазами – фырчащее гудящее «помещение» с чужими людьми явно напрягало пса.
– Не переживай, малышуня! Нам совсем чуть-чуть ехать, – приговаривала Людушка, гладя рыжего ушастика. Успокоив собаку, она набрала сообщение:
«Макс, привет! Давно не общались!»«Ага. Ты как?»«В мыле. Как обычно. Везу собаку в ветеринарку»«О так ты за рулем?»«Не, в метро. Я сломалась. Точнее машина. Так что сегодня на метро. Ну и плюс посмотрим, как Чедик ведет себя в общественном транспорте»«И как он себя ведет?»
Люда всмотрелась в сидящего в ее ногах пса. Всего-то семь килограммов, ростом до колена, гладкошерстный рыжий кобель породы «около-пинчер» с огромными ушами. Ласковый, почти всегда послушный мальчик. Кажется, все с ним было в порядке – почти не волновался и с интересом разглядывал пассажиров.
«Отлично. Почти хороший мальчик. Разодрал метрошную газету, но это мелочи жизни. Нас почти не убили»«Понятно. Веселится парень»«И не говори. А ты как?»«Идиотка!»: тут же промелькнуло в голове. «Каково может быть человеку со сломанной ногой?!»«Да так… Удаленка-поликлиника-удаленка. Ничего интересного. Разве что дед за старое взялся»«Опять?»«Снова. Вот утром позвонил, сказал, что теперь точно решился. Жду, когда приедет»«И что в этот раз?»«Говорит, что поедет»«А ты как думаешь?»
– Да блин, Чеди!
Увлекшись перепиской Люда, не сразу заметила, как Чеди, пытаясь справиться с этой угнетающей неизвестностью в его тоскливой собачьей жизни – малыш совершенно не понимал, куда его везут и для каких таких человечьих целей, – устроил маленький саботаж. Тихонько себе грыз поводок.
– Надо было все-таки взять тебе намордник! – Рассмеявшись, Люда легонько потрепала собаку по голове и мельком глянула на сообщение.
«Думаю, как всегда: билет забронирую, а выкупать не буду – все равно не поедет» ***
– Ты встретишь?.. Алло блин! Встретишь или нет? Я не слышу! – Варя, прижав телефон к уху, предпринимала очередную попытку достучаться до Артема.
Анальгин наконец подействовал – головная боль ушла, – а вот отбойный молоток крошил сердце в мелкую острую крошку из ревности и обиды.
«Мне ехать еще полчаса где-то. В центре зала?»
Она отправила сообщение и перечитала свое сообщение подруге.
«Ну а ты бы как себя чувствовала? И так блин хреново, хочется, чтобы просто обняли, взяли на ручки и донесли до дома. А тебе в ответ: «ну я не знаю». Да, конечно, мог бы и такси вызвать, но он же даже до этого не додумался, понимаешь? И как с этим быть? Мне уже кажется, что он вообще ни фига не заботливый. Ну или я не та, о ком ему хочется заботиться. Может уже новую себе нашел…»«Ну что ты накручиваешь?»«А как по-другому? Ты бы чего от своего парня ждала в такой ситуации?»«Если бы он был еще!»«Не ну давай чисто теоретически»
Варя задумалась, какого ответа она ждет. «Я встречу, милая» или «Какое нафиг метро? Сейчас такси тебе закажу до дома». Но ни «Что у тебя болит?» ни «такси» в ответ на ее сообщения не приходили. Артем вообще не появлялся «в сети», что только подначивало несчастную больную.
«Чисто теоретически… Что он приедет за мной на работу и заберет домой. Ну или к врачу там отвезет, если уж совсем все плохо»«Вот! А он и до этого не додумался!»«Ну а ты бы что на его месте сделала?»«То же самое! Я бы сорвалась к нему, поехала с ним в больницу. Я бы вообще не думала, что там с работой – моему любимому человеку плохо! О чем тут еще думать?»
Какими-то отрывками глупой романтической комедии вдруг замелькала ее жизнь с Артемом. Вот она в кино на втором свидании проливает на его как потом окажется любимые джинсы колу. И не какую-то там незначительную капельку, а весь непонятно как выскользнувший из руки полулитровый стакан. И неожиданно им обоим стало вдруг так смешно и уютно – кажется, именно тогда Варя, робкая мечтательная отличница, и влюбилась в простого парня со двора Артема.
Или вот еще проскользнуло как в их первую новогоднюю ночь ребята танцевали в первой еще необжитой съемной комнате: под Moon River из телефона, между неразобранных коробок. Тогда на табуретке у них стояла бутылка шампанского и пластмассовый контейнер с оливье, в который они воткнули две пластиковые вилки.
Со временем оба нашли работу и позволили себе съем «однушки» на Беляево – с ремонтом десятилетней давности и еще более древней мебелью. Зато никаких очередей по утрам в ванную и прилипчивых соседок на кухне. Артем купил кровать в ИКЕЕ, а Варя привезла постельное белье, которое бабушка откладывала ей как «приданное на свадьбу».
Свадьбу они планировали. Потом. Когда-нибудь, когда на ноги встанут. Уже переженились их общие друзья и бывшие одногруппники (и уж тем более одноклассники), а на ноги влюбленные все не вставали. То Артема уволят с работы, а новая все не ищется, то Варя вдруг решит, что еще не все (она сама никак не понимала, что именно) успела сделать и повидать до брака, то случайное сообщение разворошит в обоих ревность до «вот теперь мы точно расстаемся!».
«Сорян, меня тут отвлекли.То есть ты бы свалила, даже если б тебя никто не отпускал?»«Да»«Серьезно?»«Серьезно!»«Ну не знаю… Помнится, ты говорила, что у тебя не так-то просто даже на обед отпроситься, а тут…»«Это другое»«Ну ладно»
Варя действительно со всех ног понеслась бы к Артему – она ведь так любила его. Как-то по-своему рьяно и исключительно сквозь розовые очки. Не замечая его грубость, с годами плавно перетекающую в жестокость и равнодушие, пропуская мимо ушей обидные шутки, отрицая «вы слишком разные, подумай!» от друзей и родителей.
А Артем ведь даже не работал – сидел дома, играл в свои игрульки и только после очередного Вариного скандала делал вид, что ищет работу.
СТАНЦИЯ «СРЕТЕНСКИЙ БУЛЬВАР» – ПЕРЕХОД НА СТАНЦИЮ «ТУРГЕНЕВСКАЯ» КАЛУЖСКО-РИЖСКОЙ ЛИНИИ И СТАНЦИЮ «ЧИСТЫЕ ПРУДЫ» СОКОЛЬНИЧЕСКОЙ ЛИНИИ.
– Блин, блин, блин! – Варя подорвалась со своего места и проскочила в закрывающиеся двери вагона, едва не пропустив пересадку на «Тургеневскую».
***
«Как думаешь, долго он еще так будет чудить?»«Почему «чудить»? Я бы сказала, это любовь»
Люда смотрела на мелькавшую перед глазами платформу.
«Столько лет помнить об одной женщине, искать ее – какое же это «чудачество»?»: думала Люда, прижимая к себе Чеди – ей пришлось взять собаку на руки – в вагоне было много людей. «Меня бы так хоть кто-то искал, хотел вернуть…»
Но искать и возвращать Люде было некого. И Людушку – некому. К двадцати восьми годам с ней так и не случилось той самой любви. Да, были свидания, симпатии, непродолжительные отношения. Но во что-то большее так ничего и не переросло.
Людина мама все повторяла: «лучше б парня в дом привела! А ты все собак своих таскаешь». Но приводить было некого. Хотя… Макс. Всего одно свидание. Да и то месяц назад… Но какое!
– Ой! Прикольная собачка! Не кусается? – Перед Людой стояла Варя.
Люде девушка показалась какой-то взвинченной: волосы, убранные в высокий хвост, растрепались, щеки красные, она нервно теребила платок на шее.
– Не-е-е. Максимум, что сделает – залижет до смерти. – Улыбнулась ей Люда.
– Такой смешной! А что за порода?
– Ну как Вам сказать… Метис какой-нибудь. Вообще… – Она потрепала за ухо Чеди, и он благодарно лизнул ее в щеку. – Он бездомыш. Приехал на пристройство.
– Понятно. Жалко его… Такие глаза грустные. – Тут Варя глянула на телефон, как показалось Люде с надеждой, – ну… Удачи в пристройстве.
– Спасибо!
Варя протиснулась сквозь толпу вглубь вагона.
«Ну что, он тебе хоть что-то ответил?»«Не-а»«И что думаешь делать?»«Не знаю…» ***
«Вот бы меня так любили. Ну то есть… Не так, чтобы через двести лет после расставания начали искать, а чтобы… Чтобы так долго любили. И сильно. Столько лет помнить цвет глаз, голос, смех… Любовь такой и должна быть… Наверное…»
У Люды все не выходила история дедушки Макса из головы: всего одно свидание и – любовь на всю жизнь.
«Ну он в промежутке на другой женился. Детей наделал, внуков. Вроде нормально жил. А тут развелся и решил, что надо свою первую любовь найти. По мне так все это странно.»
Она прочитала новое сообщение от Макса. Пока Чеди осматривал ветеринар, она могла спокойно переписываться.
Только переписки им и были доступны. После первого свидания Макс неожиданно исчез. Людушка первое время расстраивалась, ведь вот оно, кажется оно! То самое и тот самый! Но Макс не отвечал два дня, три, неделю… Она собрала совет из подруг-волонтеров и те, не особо вникая в Людины впечатления от свидания и парня, вынесли вердикт: «Ди-на-мо! Этого – забудь, ищи другого». Люда твердо решила больше не искать, раз первая попытка провалилась.
Но Макс появился через три недели – оказалось, сломал ногу, разбил телефон. Уточнять, как и где, не стал. Подруги вынесли новый вердикт: «Гонит. Ищи другого».
Люда снова решила никого не искать и… Дать второй шанс парню. В конце-то концов все вокруг давали друг другу вторые, третьи и пятые шансы: мама – отцу, бабушка Макса – его деду. Собака – человеку.
«Ну не знаю… Наверное, понял, что не на того человека жизнь потратил. Или просто…»«А тебе было бы приятно такое узнать?»«Конечно, неприятно»: подумала Люда. «Но ведь так красиво!»
Дедушка Макса после развода решил найти свою первую любовь. Точнее решался решиться. Только дело доходило до отъезда в какой-то совсем маленький поселок на Севере, название которого Людушка не могла запомнить, старик тушевался, весь сжимался на нижней полке купе и за несколько минут до отправления поезда выбегал из вагона.
Чего только стоило Максу найти адрес дедушкиной возлюбленной. В соц. сетях она, к удивлению и разочарованию парня, не сидела, запрос по фамилии и имени, названию поселка тоже ничего не дал. Пришлось деду вспоминать старых знакомых, подруг и друзей, которые могли бы помнить его любимую Ирину. Из всех, кого он вспомнил, хоть какую-то информацию смогла дать соседка, переехавшая из поселка поближе к внукам в город, – вроде как адрес самой Ирины. Или ее дочери… И вообще давно это было, не знала она точно, кто там живет и живет ли…
– Люд, забирай своего ушастика. Здоровый любознательный парень! – еле сдерживая на поводке вырывавшегося из кабинета Чеди весело прощебетала администратор клиники. – И ищи ему дом поскорее! В нем столько любви! Классный парень!
***
Выйдя из метро, Люда решила позвонить Максу – переписка уходила куда-то не в ту степь, да и просто хотела услышать голос едва знакомого, но какого-то безумно родного человека.
Люда все хотела напроситься в гости к Максу (хотя он и сам звал пару раз), но поток псов-переселенцев не заканчивался – осенью волонтерам всегда приходилось туго – так часто собак просто бросали на дачах. С Максом ей хотелось говорить, говорить и говорить, как на первом свидании, когда они просто гуляли по ночной Москве и говорили обо всем, что приходило им в головы. Сейчас общаться получалось только голосовыми или текстовыми сообщениями. Доехать до парня Люда почти всегда не успевала – то срочно нужно собаку отвезти, а все волонтеры заняты, то маму на дачу доставить, то забрать с дачи. То уже поздний вечер, хотя Макс был совсем не против ночного визита, то ранее утро… В общем, не получалось.
– Да, прости, нам надо было выходить. – Выпалила она после второго гудка.
– Да не, я не в обиде. – Задумчиво ответил ей Макс. – Думал, может тебя чем задел… Я не хотел.
– Нет, все нормально! Правда. Просто… Собака – сам понимаешь. – Она взяла поводок левой рукой. – Особо не отвлечешься. Тем более в метро. И уж тем более с Чеди.
– Как он себя вел?
– Ну-у-у… Не как самый бесстрашный боец. Еле в кабинет затащили.
– Ага! Все-таки пацан трусоват.
– Мягко сказано.
– Понятно. Ну, передавай псу привет, все уже позади.
– Обязательно!
Макс положил трубку, что больно кольнуло Людушку. Она кинула телефон в карман куртки и уткнулась лицом в шарф – все равно Чеди остановился обнюхать березку, можно позволить себе всхлипнуть разок-другой, пока никого нет поблизости.
«Может больше не хочет со мной общаться?.. Но он же первым написал. Или этим звонком я его отпугнула? Типа слишком навязываюсь… А он занят… Или переписывается с кем-то… Блин как все сложно!»
Они медленно брели в сторону Третьяковской – все равно торопиться было некуда, можно и погулять.
***
«Ты знаешь, у меня столько раз крутилось в голове: может нам надо расстаться? Ну правда. Чего друг друга мучить? Мы разные. Я люблю собак, прогулки по Москве, читать. А ты – футбол, пьянки. Ну и вообще: хоть раз ты обо мне позаботился? Как настоящий мужчина? Только когда я об этом просила. Упрашивала. Ну, например, когда мы возвращались с очередной твоей попойки с друзьями. Помнишь, как было холодно? Ты додумался дать мне свою толстовку? Нет. Только когда я тебя попросила. И вот сейчас. Я всего лишь прошу меня встретить. Проводить до дома. Мне плохо, понимаешь? Ладно ты там не додумался вызвать мне такси или вообще за мной приехать. Окей. Денег нет или еще чего… Но просто встретить в метро? Это же ты можешь? Ты ведь не работаешь! Можно же выйти из дома и встретить любимую девушку, которой плохо? В общем, я не знаю… Я не знаю, как с тобой разговаривать. Как тебе еще вдолбить в голову, что мне нужна твоя забота, твоя любовь. Я как будто в стену бьюсь: отдаю тебе всю себя… А ты? Что ты мне дал? Ты привык брать.»
Варя, всхлипывая, перечитала сообщение. Третьяковская. Ехать еще двадцать минут. Всего двадцать минут, которые, наверное, наконец-то все решат. Встретит – отлично, значит, еще не все потеряно. Еще можно вернуть ту влюбленность, ту эйфорию от объятий и поцелуев. Она попробует. Она убедит Артема не черстветь, взяться за себя. Он ведь перспективный… Надо только не лениться. И будет хороший муж… Веря в это верила. А если не встретит? Что тогда? Расставаться? Или… Попробовать поговорить, доказать ему?..
Поезд замер в тоннеле. Фыркнул пару раз и замолчал. Пассажиры притихли, само время будто взяло паузу – словно что-то намекало Варе: «подумай!»
И Варя подумала – стерла сообщение и отправила короткое:
«Мне тебя ждать?» ***
Дедушка Макса ждал Ирину у поселкового ДК. Сорок три года назад он еще, конечно, не был стариком – сутуловатым, с седым ежиком на висках и розовой залысиной… Он был двадцати трехлетним парнем, хоть и тощим, но, как загадочно и обще говорят «интересным»: густая темная шевелюра, большие серые глаза и добрая обезоруживающая улыбка.
Он увидел ее в автобусе. Ирина сидела в самом конце у окна, читала Бунина. Воротничок ее воздушного платья колыхался на ветру, косы порастрепались – девушке приходилось отвлекаться от книги и убирать волосы от лица.
Он не решался к ней подойти – так стеснялся своего заикания. Сидел и любовался этой неизведанной девичьей легкостью, гревшейся в лучах редкого северного солнца.
Автобус подъехал к остановке, и пассажиры, не торопясь, начали выходить. На мгновение он потерял ее из виду, и что-то будто толкнуло его в грудь: «не потеряй ее!»
Но только толпа освободила старенький пыльный автобус, он увидел Ирину. Она распустила русые косы и заплетала их в одну.
Познакомились они, выйдя на конечной. Дед Макса, набравшись смелости, предложил проводить ее до дома. Не отказала.
Шли недолго – минут десять мимо покосившихся деревянных домиков, какими-то дворами. Дед все это время молчал, а Ирина щебетала маленькой тоненькой птичкой. Об учебе – она только закончила школу, – о подругах – у нее их было много, но, кажется, все какие-то не те, – и еще о чем-то, что казалось ему таким незначительным, таким детским, но бесконечно очаровательным и искренним.
Он провожал ее всякий раз, когда сталкивался с ней в автобусе, а потом сорок минут возвращался пешком в свой поселок.
И вот оно первое свидание! Мать отпустила Ирину на первую в ее жизни дискотеку. Да еще и с кавалером! Оба они волновались как дети, краснели, когда их руки случайно сталкивались, стеснялись смотреть друг другу в глаза…
Тот вечер закончился робким поцелуем в уголок Ирининых губ. И расставанием, о котором оба они не подозревали…
***
– Да, дед? Привет! – Макс, шумно выдохнув, ответил на звонок.
– П-п-привет, Максимка. Это я, дедушка!
– Да, я знаю. Номер определяется.
– Да, точно. В общем это… – Старик кружил у входа на «Новокузнецкую» – Я тебя по-попросить хотел.
– Билет купить?
– Угу.
– В этот раз точно поедешь? – Помолчав, спросил Макс.
– Да. Я уже решил.
– Уверен?
– Т-т-так, ты вот давай без этих вот с-в-воих «Ты уверен? А т-точно?». Точно. Поеду. Сколько уже можно тя-тянуть? – Едва ли серьезно негодовал. Заикаясь, старик.
– Ну окей. На когда?
– На следующей неделе.
– А поконкретнее?
– Ну…
– Ладно, давай я сам решу. – Решать Макс не собирался – дед все равно никуда не поедет.
– Да-в-вай, внучок.
– Что-то еще?
– Да нет… То есть… Д-да.
Он смотрел на снующих туда-сюда людей. Кто-то бежал в метро с букетом красных роз, кто-то выбегал, что-то недовольно крича в телефон, другие шли не торопясь. Хлопали тяжелые двери станции, желтые листья ветер поднимал с газона и бережно укладывал на тротуар.
– Ну и?
– Не знаю, как сказать…
– Так и скажи.
– Ты то-то-то-о-лько не перебивай… Я…
– Ой! – Что-то сильно толкнуло старика сзади. Он повернулся и увидел девушку – каштановые короткие волосики, смешная дутая куртка – и рыжую ушастую собачку, прыгающую у его ног на задних лапах. – Простите! Он не укусит, правда! Просто очень ласковый!
– Ни-ни-ни-и-чего! Ничего! – Дед добродушно улыбнулся обоим, пригнулся и погладил пса.
– Он Вас испачкал! Подождите, я сейчас салфетки найду… – Люда засуетилась, пытаясь удержать собаку на поводке и достать из сумки пачку салфеток. – Чеди! Простите, пожалуйста.
– Да п-правда, ничего, я… – Старик улыбался, забыв о разговоре с внуком.
– Нет, правда, сейчас… Я точно с брала салфетки.
Пока Людушка рылась в сумке, Чеди прыгал в ногах у деда, все сильнее запутывая поводок. Он радостно визжал, будто увидел своего старого хозяина – ну уж ботинки, седые усы торчком и добрая улыбка были один в один как у его покойного старика-хозяина.
– Дед, у тебя там все нормально? – взывал Макс. – Де-е-ед?
– Вот, нашла! Держите! Чеди! – Люда, увернувшись от пасти любознательного подопечного, всучила деду влажную салфетку. – Это не тебе! Да… И левее еще… – Она отыскивала на пострадавших брюках следы собачьих лап. – Простите еще раз, пожалуйста. Чеди, уймись! Вы ему понравились – вот он и рванул обниматься.
– Не переживайте! – Он улыбнулся и еще раз потрепал за уши не унимающегося пса. Чеди так громко визжал, что прохожие, боясь сбиться с московского ритма, только оборачивались и улыбались происходящему.
– Чеди? Дед! Дед? Что она сказала? Чеди? – кричал в трубку Макс.
– Простите еще раз. Чеди! Пошли домой! – Людушка оттащила обезумевшего от радости пса и двинула в сторону метро. – Пошли, мальчик. Пошли, мой хороший!
– Дед?
– А? Алло! Да!
– Что да? Она сказала: «Чеди»? Собаке?
– Да-а-а, ка-ка-ка-а-жется.
– Дед! Дед, срочно хватай их и вези ко мне!
***
«Я на Беляево»
Варя провожала взглядом отбывающие со станции поезда. Она стояла в центре зала, сжимала телефон в руке и строчила Артему. Гул поездов эхом разносился по опустевшей грудной клетке.
За те двадцать минут, что она ехала до Беляево, в чате с Артемом появилось около тридцати непрочитанных. И продолжали появляться.
«Мне тебя ждать?»«Ты хоть что-нибудь ответишь?»«Я жду»
Парень молчал. Варя написала подруге.
«Я так и знала»«Не встретил?»«Нет»
Девушке хотелось выть – она никак не ожидала такого отношения. «Ну мог хотя бы ответить»: злилась она.
«И что будешь делать?»«Ну я думала подождать минут десять-пятнадцать»«Зачем?»«Ну я же раньше приехала. Может, опаздывает…»«А может и не идет? Он вообще хоть что-то ответил?» «Нет»«Так может и не стоит ждать?»«Я подожду»: ответила Варя, зная, что ждать, наверное, бессмысленно.
Она стояла на полупустой платформе в центре зала, высматривая Артема. А поезда прибывали и отправлялись…
***
Через пару месяцев Людушка приехала на «Беляево», чтобы передать Варе рыжего лопоухого пса – Чеди.
А еще через месяц мальчишка, крутясь юлой у ног хозяйки, улыбаясь и виляя хвостом, вытаскивал из коробок подушки, Варины кеды и разную мелочевку вроде губок для обуви, перчаток и своих игрушек. Вытаскивал и радостно бегал по квартире, показывая Люде очередную находку. Варя, заливаясь звонким смехом, не без труда забирала у него из пасти вещи и складывала обратно в коробки. Она переезжала в Одинцово. Вернее, возвращалась в отчий дом.
С Артемом они не виделись с последнего их скандала, когда девушке пришлось, держась за живот, возвращаться домой в одиночестве. Оказалось, парень все это время спал. Пытался оправдаться, мол, будильник не услышал, «да я бы тебя встретил, но я ж тупо проспал! Я телефон вообще не слышал, отвечаю!», но Варя в слезах легла спать. А проснувшись, попросила уехать парня на неделю хоть куда-нибудь.
Он не спорил. Собрал кое-какие вещи и уехал к другу на «Сокольники». Прошла неделя, вторая – Артем не возвращался. Не писал и не звонил. А вернувшись как-то после работы, Варя заметила, что его вещей в квартире больше нет.
«Ну и ладно»: подумала она.
Макс помогал таскать коробки до Людиной машины. В тот день, когда Чеди в порыве необъяснимой любви, бросился на его деда, Люда-таки доехала до парня.
Дед Макса, прихрамывая, все-таки остановил девушку на эскалаторе – она замешкалась – надо было взять собаку на руки. Заикаясь больше обычного, он как-то умудрился объяснить Люде, кто он и к кому должен их привезти.
Люда хлопала глазами и сильнее сжимала Чеди – парень рвался к старику. Но, выслушав деда, она только сказала: «Конечно, поехали!» и, улыбаясь всю дорогу, старалась сквозь бурчание поезда, услышать историю его первой любви в подробностях.
Дед Макса так никуда и не поехал. Слишком страшно ему было смотреть в глаза Ирине, которую он без объяснений бросил. Ему было стыдно признаться в том, что не со зла он исчез – просто не мог не сдержать обещание жениться на другой.
Он оставил затею с поисками первой любви и нашел себя… В волонтерстве. Теперь Люда привозила собак-бездомышей к деду на передержку, а он, как мог воспитывал своих подопечных любовью, возвращал им веру в людей и счастливую собачью жизнь.
А Людина мама больше не ворчала, что дочь водит в квартиру собак, а не мужчин.
