разразилась гроза. Ветер беспощадно теребил палатку, будто хотел ее разорвать. Глеб вышел наружу. Дождь внезапно кончился, но гром грохотал, молнии сверкали. Буря свирепствовала так, словно кто-то хотел изорвать, искромсать все вокруг. Ветер так раскачивал громадные ветви дубов, они трещали так, словно вдруг сейчас сломаются. Все бесновалось в какой-то пляске. При блеске молний нарост на дереве, казалось, шевелился. И еще страннее выглядели узоры на его поверхности. Глеб подошел и потрогал спину того, кто на дереве, провел по ней рукой. Вдруг среди шума ветра он услышал какой-то посторонний звук, исходивший от дуба. И увидел, что нарост пошевелился. Страшный человекозверь медленно отделился от дерева и приблизился к Глебу. Жутким огнем блеснули два глаза, и около своей шее Глеб увидел когтистую руку. Потом призрачно черная туша медленно поднялась вверх и слилась с бушевавшей стихией. Глеб испуганно бросился к палатке, залез в мешок, и прислушиваясь к звукам снаружи, вдруг неожиданно уснул. Потом он так и не мог понять, показалось ли ему это, приснилось или то было что-то другое… Но утром Глеб нащупал у себя на шее четыре ссадины.
Николай заглянул в палатку:
–Проснулся? Я хотел еще раз сфотографировать этот нарост, при вчерашнем освещении он плохо получился. Но его нет, он куда-то исчез. А потом здесь еще водятся какие-то странные звери. От дуба идут следы босых ног, похожих на человеческие, но они с когтями. И внезапно обрываются. Интересно. Надо будет на будущий год начать здесь раскопки …
