того факта, что Алексей Николаевич ее ревнует. Его можно понять, так как его жена не только красива, но и очень внимательна и добра – интересная в общении женщина. Стоит на нее взглянуть, и на душе становится спокойно от ее лучезарной улыбки и теплого взгляда.
– Ох, Марк, здравствуй, родной. Проходи, не стой на пороге, мы только тебя да Егора ждем. Он позвонил, сказал, что в пробке стоят. А я вот посмотрела в телефоне, нет там пробок. Маше набрала, она сказала, он на работе задержался, вот и опаздывают, – Ангелина Андреевна, активно жестикулируя, говорит без остановки, видимо, надеясь, что так я не замечу, как она нервничает. – А я-то подумала, что он от Леши получить лещей не хочет за Лизу. Та же психолога себе сменила, нашла нового, а этот находится чуть ли не на другом конце Москвы. Так вот Егор вовремя забрать ее не успел, девочка моя маленькая на такси приехала, хорошо хоть, водителя-женщину попросила. Додумалась, моя хорошая. Боже, Марк, ты бы видел, как она испугалась…
Ангелина Андреевна продолжает говорить, а я уже прикидываю, в каком лесу буду заказать труп Егора. Сука, как он мог опоздать к ней?! Ведь прекрасно знает, что ей еще рано одной передвигаться по городу.
Чувствую, как напрягаются мышцы, сжимаю ладони в кулаки и стараюсь сделать непроницаемое лицо. Вот чего я точно не хочу, так это того, чтобы Ангелина Андреевна заметила хоть малейшее изменение в моем настроении и переживала еще и за меня. Этой интеллигентной женщине и так пришлось пережить слишком много дерьма. Нервы ей знатно потрепали абсолютно все, кто мог до нее дотянуться. Но, несмотря на все те испытания, какие подкинула ей судьба-злодейка, она замечает мое состояние и пытается быстро сменить тему.
– Проходи, проходи. Лиза у себя в комнате, я ее сейчас позову, или сам зайдешь к ней? – невольно останавливается на пороге и переводит на меня встревоженный взгляд, словно боится, что я вдруг передумаю и сбегу.
Да вот только не могу я без нее. Подыхаю.
– Сам, – отвечаю безапелляционно и прохожу в гостиную, где уже слышно много знакомых голосов.
Сегодня собрались почти все родственники и целая детсадовская группа в возрасте от двух месяцев до десяти лет. Пройдя в гостиную, ловлю себя на мысли, что за два года здесь ничего не изменилось. За исключением того, что кто-то смотрит на меня с искренней улыбкой и действительно рад видеть, а кто-то настороженно, будто боится реакции Лисенка на меня.
Усмехнувшись, вежливо со всеми здороваюсь, протягиваю руку Алексею Николаевичу. Поздравляю с юбилеем и традиционно желаю ему всех благ, вручая подарок, обнимаю Он расплывается в счастливой улыбке, обнимая меня в ответ. И дело вовсе не в подарке, я это точно знаю. Он просто рад меня видеть. Искренне рад.
В какой-то момент в комнате воцаряется тишина, и я чувствую, как как-то стоит у меня за спиной. Взгляд прожигает лопатки, пробираясь глубоко в душу, где есть место только для нее. Приподняв уголки губ, поворачиваюсь, как в самом замедленном видео из всех возможных, и вижу Лизу.
Моя Лиса. Моя маленькая, сильная девочка.
Она стоит в дверном проеме в ярко-желтом вязаном платье с тоненьким пояском на талии, идеально подчеркивающем ее стройную фигуру. Когда в первый раз увидел это платье, мне показалось, что она перепутала размер свитера. А это, оказался, всего лишь новый тренд. «Марк, ты спятил? Какой нафиг свитер? Это платье-балахон, между прочим, так модно», – говорила она тогда. Только вот мне стало все равно, когда я увидел счастливо смеющеюся Лизу, прыгающую на кровати. Она заливалась звонким смехом, лукаво улыбалась и пальцем манила меня к себе. «Марк, ну давай скорее, иди ко мне, раздели мою радость», – сказала тогда и неожиданно кинула в меня декоративную подушку. Она прыгала, звонко смеялась, а иногда пела любимые песни Селин Дион.
– Марк, – слышу откуда-то сбоку и моргаю, надеясь, что это не мираж и по щелчку пальца она не исчезнет.
Она все так же стоит и переминается с ноги на ногу, в руке держит плюшевого зайца, которого я когда-то выиграл для нее в тире. Она даже не догадывается, что до сих пор является моим центром, моей вселенной.
С болью в небесных глазах смотрит на меня, заставляя сжать кулаки и спрятать руки в карманах брюк. Один только Бог знает, как я хочу ее обнять, прижать к себе что есть сил и вдохнуть аромат тела. Родного, но такого далекого сейчас…
Ее глаза, их цвет не так насыщен, как был раньше. В них нет тех самых искорок радости, которые были, когда она меня встречала раньше. Сейчас она стоит, трясётся как осиновый лист, прикусив нижнюю губу, и смотрит на меня из-под опущенных ресниц.
Черт, это ужасно больно – видеть её такой испуганной и ранимой. Знать, что нельзя к ней подойти и просто обнять, прижать к себе и спрятать от всего этого страшного мира. Безумно хочется взять и укутать ее в махровый плед, так любимый ею. Приготовить её любимое какао с маршмеллоу и почитать её любимую книгу «Ты будешь моим!» – про любовь просто парня и наследницы многомиллионной
