смертельной инъекции заменят повешением. Ты знал, что самый большой страх, человек испытывает, когда не может вздохнуть? Когда веревка пережимает горло, он не умирает за пару секунд, как говорят в кино. Агония продолжается долгие минуты, пока мозг наказуемого не начинает отмирать. Концом же всегда становятся наполненные мочой и калом штаны. – Дознаватель опустился на скрипнувший стул. – Успокоился?
Портер отстранился и смотрел на него полными ужаса глазами.
– Да, мистер Пильзнер, – промямлил он и уставился в пол.
– То-то же.
Джек задымил еще одну сигарету и пододвинул пачку к Мэттью. Тот взял одну и попросил огня. Прикурив, он вернул зажигалку и принялся судорожно смолить. Опять играет свою обиженную драму. Ну ладно, пусть развлекается.
– Теперь мы оба остыли и можем продолжать, – после недолгого молчания, потушив окурок, объявил Джек.
– Хорошо, мистер Пильзнер, – дрожащим голосом согласился Мэттью.
– Хватит уже придуриваться. Я прекрасно вижу, что ни черта ты не испугался, идиотина.
Портер поднял на него полный ужаса взгляд, как вдруг рассмеялся.
– Вас не так просто развести, Джек. Вы же не против обращаться к друг другу на «ты»? Честно говоря, безумно надоело корчить из себя джентльмена.
– Вот не поверишь, последнее, что меня сейчас волнует – это то, как ты ко мне будешь обращаться, – разминая пальцем левый висок, пробормотал Пильзнер.
– Вот и славно. Чем я могу помочь в вашем большом деле? – Он поднял ладони и зашевелил пальцами, стараясь придать ситуации комичности.
Джек пролистал блокнот. Несколько станиц слиплись от крови. Безуспешно попытавшись их разлепить, он сдался и задал вопрос:
– Дословно прочитать не смогу, но Джимми объяснил свой поступок спортивным азартом. Блять… – устало выругался Пильзнер то ли от злости, то ли от непонимания происходящего. – Билли, подавший ему пример, отвечать отказался. Что ты можешь добавить от себя?
Растирая пропитанный смолой фильтр между пальцами, Портер молча смотрел прямо перед собой.
– Ты задумался или не хочешь отвечать?
Он поднял взгляд.
– Определенно первое. Я очень долго размышлял на эту тему. И знаете что? Так и не понял, что именно послужило катализатором. Наверное, всего понемногу. Мы живем в такое время, мистер Пильзнер. С детства мне говорили, что я особенный, самый лучший… В общем, всю эту шелуху. – Мэттью взял еще одну сигарету и закурил. – Никогда бы не подумал, что проведу последние часы в каморке для допросов, потягивая дешевую химию. Странная штука жизнь. – Он затянулся. – Как только ты выходишь из школы, обстоятельства сразу же дают понять – никакой ты не особенный. Всего лишь будущий пепел под подошвой работника крематория…
– Ну, если так думать… – начал было Джек.
– Не перебивайте, мистер Пильзнер, – зыркнув, оборвал того Мэттью. – Вы спрашиваете, почему я сделал то, что сделал. Ваше мнение тут неважно.
– Согласен. Продолжай.
Ему понадобилось некоторое время, чтобы вернуться на рельсы разговора. Раздербанив еще один фильтр, Портер вдруг попросил воды. Грэг принес стакан мутноватой жидкости, и он, будто не заметив этого, жадными глотками осушил его.
– Благодарю. Так… На чем я остановился? Точно. Я смотрел на мир вокруг. Все куда-то спешат, делают никому не нужные вещи для того, чтобы потом купить их по тройной наценке у перекупщика.
Перескочил на другую тему. Вот же я идиот. Нужно потихоньку восстановить ту мысль. Пильзнер записал последние слова и уставился на него, ожидая продолжения. Портер никуда не спешил, он погряз в понятных только ему размышлениях. Глаза его остекленели, правую ногу потряхивал нервный тик. Джек посмотрел на наручные часы. За разбитым стеклом едва виднелись уже много лет не светившие тритием темно-синие стрелки. 6:53. В 8:30 его заберут на подготовку. Паршиво. Он вздохнул, отчего Мэттью вздрогнул и вернулся в реальность.
– Прошу прощения, мистер Пильзнер. Мои мозги растормошились от приближающегося конца. Мысли так и снуют туда-сюда. Готовы продолжить?
– Конечно…
– Я считал, что такое существование не по мне. Хотя сейчас я бы многое отдал за шанс прожить свой век так. – По его лицу пробежала грустная улыбка.
Слушая парнишку, Джек не мог остановиться на одном точном решении. Придуривается ли Мэттью? Или он наблюдает настоящее раскаяние психопата? А есть ли вообще в этом какая-то разница, учитывая, что жить ему осталось несколько часов? Ответов на эти вопросы у Пильзнера не было. Портер тем временем вновь закурил и принялся мастерски пускать колечки.
– Мне кажется, причина лежит где-то здесь. Не думаю, что мой случай вам сильно поможет. Каждый человек по-своему сходит с ума, – подвел итог он и замолчал.
– То есть таким поступком ты пытался показать, что Мэттью Портер особенный? Или я чего-то не по…
– Вы меня извините, но вы вообще мало что понимаете, мистер Пильзнер. Я говорил совсем другое, – вздохнул Мэттью и, помедлив несколько секунд, вдруг спросил: – Вы планируете завести