Две страсти мирно уживаются в душе писателя Юрия Андреевича Арбата: русское народное декоративное искусство и… сатира. Сочетание не совсем обычное, но автор успевает писать и серьезные исследования о матрешках, прялках, вышивке и рассказы о творцах этой красоты и не один десяток лет печатает фельетоны и юмористические рассказы. Такая двойная нагрузка позволили Юрию Арбату написать двадцать девять книг. Из них две посвящены сатире и юмору. Книга «Можете жаловаться» — третья в этом ряду.
ДОРОГИЕ ГОСТИ
Александр Петрович и Николай Васильевич, инженеры из областного центра, должны были поехать на день в небольшой городок С.
Так как у нас все всем по всем поводам советуют, то один из провожавших не мог удержаться и дал совет:
— Городок миленький, тихий, любая командировка превращается там в сверхплановый отдых. Гостиница вместительная, двухэтажная, расположена в самом центре, на главной площади. Поживете не один день, а и два и три, с удобствами, в полное свое удовольствие.
Вечером, приехав в город С., инженеры прямиком с вокзала проследовали на главную площадь и постучались в двери гостиницы. Эти двери почему-то были закрыты.
— Вот тебе строгие провинциальные нравы, — сказал Александр Петрович, следя за тем, как вспыхнул огонек и кто-то со свечкой приблизился к двери. — Еще и полночи нет, а все на запоре. Туго, поди, тут гулякам.
За стеклом отдернулась беленькая занавесочка, и появилось освещенное пламенем свечи рыхлое, заспанное лицо тети лет за пятьдесят.
— Мы к вам, — усталым голосом сказал Николаи Васильевич, предвкушая отдых.
— Принимайте дорогих гостей, — с наигранной веселостью подхватил Александр Петрович, так же, как и его друг, слышавший об удобствах гостиницы, но на всякий случай решивший ласковым, чисто товарищеским словом задобрить администратора гостиницы.
Сонная тетя равнодушно спросила:
— Вы что, отравились?
Приезжие недоуменно посмотрели друг на друга, а потом Николай Васильевич переспросил:
— К-как это от-т-травились?
Тетя миролюбиво объяснила:
— Как другие травятся, так и вы. Консервами, творогом, колбасой.
— Нет, мы ничем не травились.
— А чем больны?
— Ничем. Даже вирусного гриппа нет. Так что никого в гостинице не заразим, — заверил Николай Васильевич.
— Нам на одну ночку бы, — просительно закончил Александр Петрович.
Тетя понимающе закивала головой.
— Так бы сразу и говорили. Не вы первые, не вы последние. Только это не гостиница. Была, да ее давным-давно выселили.
И занавеска закрылась.
Проходившая мимо сердобольная старушка растолковала:
— Наша больница второй этаж надстраивает, вот больных на некоторое время, вроде бы даже на год, и расквартировали в этом здании.
— А гостиница?
— Слышала я от внучонка, что ее устроили в Доме пионеров. Это во-о-он там!
Что ж, делать нечего, приезжие отправились по указанному адресу.
— Из области? — радостно спросил весьма приятного вида юноша, едва соискатели гостиничных мест переступили порог бывшего Дома пионеров.
— Из области, из области! — дружно закивали инженеры.
Более осторожный Александр Петрович спросил:
— А вы, простите, администратор?
— Точно.
— Найдется, куда нас пристроить?
Молодой человек приятной наружности явно счел эти слова шуткой.
— Ну что вы! Ждем вас.
— Ждете? — удивился Николай Васильевич. Но такова уж человеческая натура, сразу же солидно, будто он не инженер, а по меньшей мере директор треста, спросил: — Куда идти?
Администратор источал любезность:
— За мной, пожалуйста.
— Гостеприимство— ваш закон! — хохотнул Александр Петрович.
— Точно, — весело отозвался администратор и раскрыл дверь в большую комнату. — Артистическая здесь.
Сразу почуяв неладное, инженеры остановились как вкопанные, л снова осторожный Александр Петрович спросил:
— Почему артистическая?
Администратор ответил вопросом на вопрос:
— Вы фокусники?
— Какие фокусники?
— Простите, иллюзионисты?
— О боже! — простонал Николаи Васильевич уже совсем другим тоном, чем прежде, — тоном бывшего директора треста, снятого с работы, исключенного и так далее. — Нам сказали, что это гостиница.
— Была, — ответил юноша. — Целых полгода. Но сейчас здание отдали клубу, а гостиницу временно
