Есения Махарадзе
Приключения пса Жу в диких джунглях Бразилии
Глава I
Необычное утро
Это было бы самое обычное летнее утро, если бы не одно обстоятельство. Всего через несколько часов профессор Университета археологии Лев Вениаминович и его верный пес отправлялись в экспедицию в Южную Америку на поиски следов древней цивилизации инков.
— Жу, принеси мне Энциклопедию по археологии и мою кисточку для раскопок, — попросил профессор пса, и тот немедленно направился в кабинет хозяина. Жу был очень умной собакой, он хорошо разбирался в книгах профессора и понимал на русском, французском, английском и даже испанском языках. Вообще-то, полное имя его было Жуневьер, так как он все же был благородный француз породы сенбернар. Но профессор звал его коротко — Жу. Жу не возражал.
Когда чемоданы были собраны, Лев Вениаминович вызвал такси. Погрузив вещи в машину, профессор открыл заднюю дверь и жестом пригласил пса запрыгнуть внутрь:
— Прошу.
Жу удобно устроился на мягком сиденье, и такси уже было собиралось тронуться с места, как вдруг пес вспомнил — от забыл свою шляпу! Но ведь в Южной Америке очень жаркое солнце, там никак нельзя ходить без шляпы! На счастье окна машины были открыты — ведь стояла середина лета, и на улице было нестерпимо жарко. Жу стрелой выпрыгнул в окно так грациозно, будто он был гибким ягуаром, а не огромным сенбернаром.
— Постой, куда же ты?! — закричал профессор, но Жу уже исчез за дверью дома, подняв за собой клубы дорожной пыли.
— Простите, — вежливо сказал Лев Вениаминович водителю, — я ничего не понимаю, наверное, он что-то забыл, я сейчас посмотрю.
Но только профессор договорил, как Жу пулей вылетел из дома, неся в зубах свою ковбойскую шляпу. Он вернулся в такси тем же путем, которым выпрыгнул из него минуту назад — через окно, — и друзья отправились в порт Ле Гавр, чтобы через одиннадцать дней высадиться на белоснежный песок побережья Карибского моря, а оттуда отправиться в дикие джунгли Колумбии.
По дороге Жу думал. Он вообще отличался тем, что много думал, кажется, даже во сне. В такси Жу думал о том, успеют ли они с профессором закончить раскопки до начала сезона дождей, не слишком ли острая еда в Колумбии — Жу очень следил за своим питанием, — не подведет ли он профессора и удастся ли ему раскопать что-нибудь стоящее, не будет ли его или профессора укачивать на корабле, и если да, что предпринять в этом случае, нужно ли было взять с собой… На этом его мысли прервал голос профессора:
— Жу, Жу-у! Мы приехали, приятель!
Перед Жу стоят огромный корабль. Настолько огромный, что, кажется, заслонял собой все небо.
— Ну-ну, смелее, — подбодрил его профессор, и лапа сенбернара впервые ступила на корабельную палубу. Пес часто ездил с профессором на раскопки, но раньше они всегда летали на самолете. На корабле Жу был впервые. Да и профессору, признаться, никогда раньше не доводилось переплывать Атлантику. Приключение!
— Добро пожаловать на судно, профессор! — поприветствовал капитан Льва Вениаминовича и почесал его собаку за ухом. Вообще-то, Жу не любил, когда его гладили незнакомцы, и частенько надевал свою ковбойскую шляпу, даже когда не было солнца — просто чтобы избежать эту оскорбительную фамильярность. Капитан провел пассажирам небольшую экскурсию по кораблю и показал им их каюту. Судно было исследовательское, и никого кроме команды, Льва Вениаминовича и его пса на нем не было.
Удобно устроившись в каюте, профессор разложил на столе большую карту мира.
— Смотри, приятель, мы здесь. Корабль идет вооот так, — Лев Вениаминович прочертил линию через Атлантический океан прямо к берегам Колумбии. — Через одиннадцать дней мы прибудем на место. Как ты думаешь, не заскучаешь в дороге?
— Аф! — ответил пес и улегся рядом со своим хозяином.
Через полчаса корабль отплыл, унося с собой Льва Вениаминовича и его собаку, а где-то за туманной дымкой остался знакомый берег, дом, любимая лежанка, булочная, в которой профессор каждое утро покупал Жу свежие сосиски в тесте, соседский бульдог Роджер — немного глуповатый, но веселый парень, с которым Жу иногда играл в петанг в городском парке, велосипед профессора — Жу так любил эти вечерние велопрогулки с хозяином, когда он счастливый бежал рядом с ним, и многое-многое другое, такое привычное и родное. Впереди ждала неизвестность. Жу загрустил.
На палубу медленно опустилась ночная тьма. Зажглись звезды. Профессор давно спал, а Жу все лежал и думал о доме. Его нервы вконец разошлись, и он решил пойти подышать свежим воздухом. Осторожно, чтобы не разбудить профессора, он поднялся и на мягких лапах вышел за дверь каюты. Преодолев несколько ступенек вверх, он оказался на палубе. Сев на дощатый пол, он начал вспоминать испанские слова, которые учил в начале недели. Он так увлекся, что шептал их одно за другим и не заметил, что на палубе он не один.
Глава II
Странный пассажир
Пес продолжал шептать испанские слова, не замечая никого и ничего вокруг.
— Взываешь к небесам, собачка? — раздался из темноты тихий хриплый голос. Жу чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Кто здесь? — спросил он как можно строже, стараясь, чтобы голос его не дрогнул. От мачты отделилась мохнатая тень и покачиваясь двинулась навстречу Жу. Пес плотнее прижал к голове уши и слегка согнул лапы, чтобы в случае опасности немедленно броситься на незнакомца.
— Все, все они молятся своим богам, — бормотало под нос существо. — Бойтесь, бойтесь ночной океан, врата в параллельный мир, где скользят сквозь туман корабли-призраки, где поют свои песни сирены, где живут чудища морские, охраняющие горы золота. Многие пытались отыскать сокровища старых пиратов, — грозно шептало существо.
— Кажется, Вы не представились, сударь, — ответил Жу, который очень не любил вести разговор неизвестно с кем.
— Кейптаун. Можно просто Кэп, — прохрипело существо и вышло в круг света, который отбрасывал на палубу мачтовый фонарь. Жу разглядел ночного гостя: черный, пушистый, размером с ананас, два густых белых хохолка вместо усов, маленькие круглые ушки на голове, большие черные глаза и длинный тонкий хвост. Что-то среднее между котом и белкой.
— Котобелка! — радостно воскликнул пес.
— Грелка, — грубо прохрипело существо. — Я — игрунка, — снова прохрипел мохнатый комочек. И тут Жу вспомнил, что читал об игрунках в учебнике профессора.
— Тогда, если мне не изменяет память, ты — маленькая обезьянка, верно? Игрунки — обезьянки, живут в тропиках, питаются…
— Случайными гостями на пустынной ночной палубе! — заворчало существо, перебив.
— Вы не очень-то вежливы, — ответил пес, сдерживая раздражение.
Внезапно обезьянка подскочила к псу, схватила его за ошейник, резко притянула к тебе и злобно зашептала в самый нос:
— Запомни, собачка, попробуешь занять мое место, тебе конец, поняла?! Скормлю акулам! Разрази меня гром…
Жу так оторопел от такого теплого приема, что смотрел на обезьяну округлившимися от удивления глазами и не смел пошевелиться. Как только он моргнул, обезьяна исчезла. Пес так и не понял, какое такое важное место боялся потерять его странный ночной гость, и как ни искал его на палубе битый час, не нашел и отправился спать.
Жу снился дом. Он выиграл у Роджера в петанг, и профессор в награду угостил его ароматной отбивной. Мясо пахло так вкусно, что казалось, все происходит наяву. Утром Лев Вениаминович и пес пошли завтракать на камбуз. Оказалось, что кок приготовил макароны по-флотски: спагетти с мясным фаршем. Так вот что так ароматно пахло во сне! Жу уже доедал, когда на камбуз вошел капитан. И — о боже! — пес чуть не подавился от неожиданности: на плече капитана сидел вчерашний ночной гость!
— Доброе утро, друзья, как спалось? — Вежливо поинтересовался капитан.
Кейптаун — так, кажется, представился вчера незнакомец — сидел смирно и улыбался самой сладкой улыбкой, которую только можно представить.
— Все в порядке, благодарю, капитан, — ответил Лев Вениаминович.
— Ну а ты как, приятель? Понравились тебе макароны с мясом? — Спросил капитал Жу и потрепал его за ушком. Жу немедленно оскалился на обезьяну на плече капитана.
— Ну-ну, не рычи, это Кэп, он у нас очень милый и дружелюбный, смотри!
Капитан присел и прислонился плечом к столу. Обезьяна-игрунок шустро соскользнул с его мощного плеча на стол и рассыпался в реверансе.
— Доброе утро, — обратился он к псу приторно-тоненьким голосочком. — Добро пожаловать на борт, — сказал он и снова растянул рот в сладкой улыбке.
Жу глазам своим не верил! То, что перед ним был его незваный гость, сомнений не было, но его поведение в корне отличалось от ночного приема. «Двуличный лицемер!», — подумал пес и ничего не ответил, но решил во что бы то ни стало вывести наглеца на чистую воду.
Глава III
Талисман
День выдался погожий, и пес наслаждался солнцем на верхней палубе. Он наблюдал за белыми барашками волн за бортом и представлял, как плывет не на научно-исследовательском судне, а на средневековом парусном корабле. Жу был романтик. Щенком он обожал играть с палкой, воображая, что это шпага. Целыми днями он носился по дому, борясь с несправедливостью и защищая честь дамы. Он мечтал, что однажды, стоя за штурвалом старого деревянного парусника, отправится на поиски золота пиратов.
— Слушай, а хороший день сегодня, да? — прервал мечты уже знакомый голос.
Пес оглянулся и увидел Кэпа, стоявшего подле него и внимательно смотревшего за горизонт.
— Как, Вы уже не хотите скормить меня акулам? — свредничал пес.
— Слушай, ну извини, — обезьянка затопала маленькими лапками по палубе взад-вперед, — я принял тебя за другого. Ну. Не то, чтобы за другого. В общем, не принимай на свой счет, ладно?
— Нет уж, извольте объясниться, — с достоинством сказал Жуневьер.
— Начало-о-о-о-ось, — недовольно проворчал Кейптаун. — Ладно, дело вот в чем. Есть такая традиция в морской жизни — заводить на корабле талисман. Его обычно дарят, как меня, и все его любят, как меня. Правда, обычно это кошки или — что еще хуже — собаки, — тут Кэп смерил Жу недовольным взглядом. — Вот я и подумал, что ты — новый талисман корабля. Но раз это не так… не так?
— Нет.
— Значит, мы вполне можем быть друзьями. Что скажешь?
— Не уверен, — гавкнул в ответ пес.
— Начало-о-о-о-ось. Ладно, слушай, хочешь, покажу кое-что интересное? Ну хочешь же, ну? — преданно заглядывала в глаза маленькая обезьянка. Пес заинтересованно сощурил глаза.
— Ну давай.
Кейптаун схватил Жу за ухо и помчался с новым знакомым по палубе, расталкивая на пути матросов. Через несколько секунд они оказались среди бурлящих котлов и шипящих сковородок.
— Во-о-о-о-от, смотри, это камбуз, святая святых корабля, тут тебе и ароматный борщ, — Кэп открыл крышку кастрюли и с шумом втянул ноздрями горячий пар, — и макароны по-флотски, а главное — можно есть что хочешь и когда хочешь. Круто, правда?
Жу слушал его в пол уха и внимательно следил за хвостом обезьяны, которым он дважды чуть не сбил стоящую позади него соль. И именно в тот момент, когда Жуневьер собирался предупредить Кэпа, чтобы тот был осторожнее, корабль качнуло, и задетая хвостом солонка со всем содержимым упала в кипящий борщ.
— О-оу, — проговорил Кэп, — дергаем отсюда!
Кэп схватил Жу за ухо и снова помчался через всю палубу, на сей раз на корму корабля. Немного отдышавшись, Жу спросил:
— Стоп, но что же теперь будет с обедом? Ведь все останутся голодными?
— Не переживай, кок что-нибудь придумает, у него всегда есть план Б!
На обед в тот день подали картофельную запеканку.
Следующим вечером, прогуливаясь, Кэп случайно задел лапой ведро с краской, которой матросы красили трубы, и разлил его по всей палубе. Еще через день Кеп, постригая свои усы, случайно перерезал трос главного паруса, отчего парус упал, и корабль качнуло влево так, что вся команда чуть не оказалась за бортом. Еще в его послужном списке «удач» значились: пролитые на бортовой журнал чернила, дыра в парусе, опрокинутая бочка с топливом, утопленные в море часы капитана, уроненный за борт якорь в том время как корабль был на полном ходу, рассыпанный по всей кухне рис, пригоревшая каша из-за того, что он случайно задел лапой ручку газа, и, наконец, уроненный барометр для прогнозирования штормов, из-за поломки которого, собственно, и случилась ужасная катастрофа, положившая начало удивительным приключениям Жу и Кэпа в диких и опасных джунглях Южной Америки. Так Жуневьер понял, что встреча с «корабельным талисманом» Кэпом обычно не сулит ничего хорошего.
Глава IV
Катастрофа
День на корабле начался как обычно: завтрак на камбузе, прогулка по палубе, разговоры с капитаном и ароматный кофе в каюте за игрой в шахматы с профессором (да, Жу отлично умел играть в шахматы). Когда партия была закончена, пес боковым зрением заметил, что обезьянка за окном подает ему какие-то знаки.
— Аф! — извинился Жуневьер перед профессором, и стрелой выскочил из каюты на палубу.
— Слушай, сколько тебя можно звать? — недовольно проворчала обезьянка.
— Я был занят, — с достоинством ответил пес.
— Ладно, не важно, слушай, тут такое дело. Я тут кое-что уронил. Нет-нет, ничего страшного, просто отвалилась маленькая стрелочка, но это ведь ерунда, правда? Правда? Ну кому нужна маленькая стрелочка, когда есть большая, да? — сбивчиво рассказывал Кэп.
— Стоп, стоп, стоп, — прервал обезьянку пес. — Что конкретно ты уронил и при чем здесь я?
— Да пустяки! Там в рубке капитана была штучка со стрелочками. Я просто подумал, ну вдруг ты знаешь, что это, и как это можно починить. Ты вроде неглупый парень, а? — заглянув в глаза пса снизу вверх спросил с надеждой в голосе Кейптаун. Было видно, что ему немного страшно и стыдно за содеянное.
— Ладно, — вздохнул Жуневьер, — пошли, покажешь, что там у тебя.
И друзья направились в рубку капитана, который как раз отлучился дать команде распоряжения сменить курс и спустить паруса в связи с надвигающимся штормом.
Когда Жу увидел, что разбил Кейптаун, он пришел в ужас. То был барометр, с помощью которого моряки прогнозируют изменения погоды и штормы. Маленькая стрелка при падении сломалась, и теперь невозможно было понять, как далеко идет шторм и как скоро он может достигнуть корабля.
Жуневьер стремглав вылетел из рубки и понесся предупредить капитана о возможной катастрофе. Капитан, тем временем, ожидал наступление непогоды только на рассвете и отдавал команде распоряжения на этот счет. Найдя капитана, пес как мог старался предупредить его о возможной опасности.
— Аф! Аф, аф, аф! — рассказывал он капитану все, что произошло.
— Что случилось, приятель? Тебя кто-то напугал? Может быть, ты просто голоден? Или ты боишься грозы? Не бойся, дружище, я знаю о шторме и готовлю к нему команду. Вот увидишь, все будет хорошо!
Жу понял, что так ему не объяснить капитану, в чем дело, схватил его зубами за штаны и стал тащить в рубку. Когда капитан поднялся в рубку, он, конечно, увидел сломанный барометр, но было слишком поздно — на горизонте уже вовсю сверкали молнии, а раскаты грома заглушали даже звонкий собачий лай. Корабль стало неумолимо кренить из стороны в сторону и полил дождь. Капитан бросился на палубу, Жу за ним, за Жу Кэп, на корабле началась легкая паника. Спеша всех успокоить, капитан отдал приказ пассажирам (а единственными пассажирами, как мы помним, были Жу и профессор) оставаться в каютах. Жу бросился вниз по ступенькам проверить, все ли в порядке в каюте профессора, как вдруг увидел, что лапка Кэпа запуталась в корабельном тросе, и он беспомощно повис над палубой, раскачиваясь на бешенном ветру, омываемый гигантскими волнами. Жуневьер бросился на помощь новому другу.
Пес вскарабкался на гик и осторожно стал продвигаться по нему к тросу, на котором все сильнее раскачивалась обезьянка. Качка была сумасшедшая, и пес с трудом удерживал равновесие на тонком брусе. Наконец, шаг за шагом, под шквальным ветром и проливным ливнем он подобрался к тросу и осторожно потянул его зубами на себя.
— Тащи, собачка! — заорал во все горло Кейптаун.
Зажав один конец троса лапой, Жу подтягивал обезьянку к себе, как мог, но удерживать равновесие было сложно, и трос так и норовил выскользнуть из-под мокрой от дождя и волн мохнатой лапы.
— Не так! Да не так, я тебе говорю, — критиковал, чертыхаясь, Кэп. — Ты все неправильно делаешь! Ты головой-то подумай!
— Прекрати критику, или я тебя сейчас отпущу! — возмутился пес.
Наконец, дело пошло, и в тот самый момент, когда Кэп уже оказался лапками на брусе гика, держащего парус, огромная волна ударила в корабль и поток воды смыл обоих в открытый океан.
Попав в теплую соленую воду, Жу с Кэпом начали что есть силы грести лапами обратно к кораблю.
— Аф! Аф! — звал на помощь Жуневьер.
— Помогите! Пал-л-л-лундра! — кричал Кейптаун.
Но усилия друзей были напрасны — их все дальше и дальше уносило от корабля. Волны поднимали их высоко над серым океаном и опускали вниз. Пес зацепился лапами за деревянный обломок мачты и помог вскарабкаться на него Кэпу. Вскоре корабль исчез за горизонтом, и друзей окружал лишь бескрайний океан, а впереди ждала неизвестность.
Глава V
Таинственный остров
Шторм в океане бушевал до самого утра. Всю ночь профессор и капитан с фонарями высматривали в воде пса и мартышку. Много часов четвероногие друзья сражались со стихией и боролись с волнами. На рассвете шторм утих и, окончательно выбившись из сил, друзья уснули на обломке мачты.
Когда солнце было в зените, Кейптаун открыл левый глаз и пошевелил пальцами правой лапы.
— Ооооо, ооооо, кхе-кхе, — застонал он.
Оперевшись лапками в обломок мачты, он привстал и огляделся вокруг. Идеальная гладь океана слепила отраженными лучами полуденного солнца. Вокруг — ни души. Ни птички, ни рыбки. Ни звука. Кэп скосил взгляд и увидел рядом на обломке мачты мерно сопящего Жу.
— Пс! Пс! — позвал Кэп, но Жуневьер не реагировал.
— Да проснись же ты, собачья морда! — закричала обезьянка и ткнула пса лапой в нос.
— А? Что? Кто здесь? Всем стоять! — Жу вскочил на лапы, мгновенно потерял равновесие и упал в воду. Через секунду он вылез обратно на обломок мачты, отплевываясь от соленой воды, которой успел изрядно нахлебаться.
— Ты в своем уме?! — закричал пес на Кэпа, в то время как тот уже невозмутимо лежал на обломке, закинув ногу на ногу и беззаботно покачивая лапкой.
— Я-то? Я-то в своем. Ага. Ага. — Лениво ответил Кэп, как бы между делом. — Только вот мы с тобой посреди Атлантики, дружище, и это все из-за тебя.
— Из-за меня?! — опешил Жу.
— А из-за кого? — вскочив на ноги, злобно сверкая глазами закричал Кейптаун. — Кто тут у нас огромная толстая псина, настолько нерасторопная, что не смогла спасти маленькую, крохотную лапочку-обезьянку? Кто тут у нас знает четыре языка, но не может объяснить людям, что мы — разрази меня гром! — тонем?! А? А?! Я тебя спрашиваю! А теперь мы посреди Атлантики, а Атлантика, друг мой, штука огромная, и найти нас здесь у капитана нет никаких шансов!
— Ах, теперь мы проявили свои познания в географии! — Парировал Жу. — А как насчет разбитого барометра, который ты, мой друг, даже не знаешь, для чего нужен на корабле!
— Ладно. — Вздохнул Кэп. — Это не важно. Но факт остается фактом — мы в безвыходном положении.
— Как говорит Барон Мюнхаузен, безвыходных положений не бывает, — гордо подняв голову ответил Жу.
— Ой, ну ты б еще Карлсона вспомнил! — Заворчал Кейптаун.
Друзья стали искать выход из сложившейся ситуации. Много вариантов было предложено (импульсивным невдумчивым Кэпом) и отвергнуто (рассудительным и здравомыслящим Жу).
— Разожжем сигнальный костер!
— Посреди океана?
— Запустим сигнальную ракету!
— У тебя есть?
— Позвоним в службу спасения!
— Сейчас, только сеть поймаю.
— Попросим кита довезти нас на спине!
— Да-да, я уже звоню знакомому киту.
— Доберемся до суши вплавь!
— И не забудем предупредить акул, что их ждет сытный обед.
Наконец, решено было остаться на мачте и грести, ориентируясь по солнцу и звездам.
Никто из двоих в этом не признавался, но Жу и Кейптауну было по-настоящему страшно. Оба прекрасно знали — Жу из книг, а Кэп из рассказов моряков — как опасен океан. В океане живут хищные акулы, которые хоть и редко нападают на людей или собак ради обеда, однако обладают плохим зрением и любят пробовать незнакомые предметы на зуб. А уж если акула решит попробовать тебя на зуб, мало шансов добраться до берега целым и невредимым. В морских водах вдали от берега обитают опасные голубые медузы, щупальца которых жгутся ядом, вызывают лихорадку и бред, а порой и смертельные ожоги. Гигантские осьминоги так и норовят затянуть неосторожных пловцов на дно морское. Жаркое солнце в тропиках беспощадно, и отраженные от воды лучи в десятки раз сильнее обычных. Вокруг нет ни деревца, негде спрятаться, и солнечный удар готов настигнуть в любую минуту. Нестерпимая жажда мучит каждого потерпевшего кораблекрушение, и вот парадокс: кругом вода, а пить ее нельзя! Ведь для утоления жажды подходит только пресная питьевая вода, а морская соленая только усилит ее. В конце концов, в океане можно погибнуть от голода! Из-за подводных течений не так-то просто доплыть до берега, даже если знаешь направление и не сбиваешься с курса.
Кроме того, по мнению Кэпа (Жу, конечно, в это не верил) в глубинах морских живут опасные серены-русалки, те, что поют песни морякам и завлекают корабли прямо на рифы, обрекая их на неминуемое кораблекрушение. И уж серены-то точно не упустят шанс утащить добычу на дно. Никто не знает, существуют ли серены на самом деле, ведь изучено всего пять процентов океана, а карт морского дна составлено меньше, чем карт далекого Марса! Об ужасах поджидающих их опасностей и размышляли Жу и Кейптаун.
Друзья гребли уже несколько часов, как вдруг справа от мачты в воде что-то булькнуло.
— Что это? Ты видел? Там что-то есть! — шепнул Кэп.
Внезапно откуда-то с неба в воду камнем бросилась чайка.
— Птица! — Радостно закричал Жуневьер. — Это птица!
— И почему это хорошие новости? — Недовольно проворчал Кейптаун.
— Как? Ты не знаешь? Ну подумай! — Настаивал Жу. — Это значит, что рядом суша! Птицы не могут улетать слишком далеко от берега!
— Смотри! — закричал Кейптаун и указал куда-то вдаль мохнатым пальчиком.
На горизонте показались очертания острова.
Глава VI
Странная традиция жителей острова Ку
Завидев на горизонте остров, друзья стали грести к нему, мгновенно забыв обо всех возможных опасностях — приближение суши придавало им сил, вера в спасение крепла с каждым новым гребком. Однако как они ни старались, остров никак не хотел приближаться, оставаясь все таким же далеким и призрачно туманным.
— Уж не мираж ли это? — Спросил Кэп, прекратив грести.
— Нет, не сдавайся, продолжай грести, это остров, остров, просто предметы в океане дальше, чем кажутся. Мы сможем! Вот увидишь, мы доплывем! Ну же, осталось совсем чуть-чуть, еще каких-то пара часов.
Путь до острова занял шесть часов, но, постоянно подбадриваемый Жу, Кэп греб и греб, что есть силы, и даже за пределами своих возможностей. Ведь поддержка в трудную минуту творит настоящие чудеса!
Наконец, обломок мачты уперся в берег. Это был очень волнительный момент, и, ступая на твердую землю впервые за сутки, друзья даже не думали о том, что остров может быть необитаем, или напротив, населен племенами кровожадных туземцев, что на нем водятся дикие звери, ядовитые змеи, скорпионы, пауки, или что на нем попросту нет источника пресной воды. Все, что было важно сейчас — земля, суша, твердая поверхность, возможность шагать по ней и больше не грести в неизвестность.
— Нужно осмотреть остров, ты пойдешь в одну сторону, а я в другую — скомандовал Кэп.
— Нет-нет, нам нельзя разлучаться, именно так в книгах начинаются все неприятности! — Возразил Жу. Кэп закатил глаза.
— Ладно, — сказал он, — пошли вместе.
И друзья отправились исследовать местность. Смеркалось. На берегу не было ничего примечательного, однако, проходя джунгли, они увидели тропу, ведущую в самую их глубь. Переглянувшись, они решили двигаться по ней к центру острова. Осторожно ступая по сухой листве, пригибаясь под тяжелыми лианами, Кэп и Жу продвигались все дальше и дальше. Вдруг они услышали бой барабанов и странное пение. Друзья осторожно продвинулись чуть дальше в джунгли и остановились в кустах, скрытые от посторонних глаз тенью деревьев. Их взору представилась следующая картина.
Мохнатые обезьянки в набедренных повязках из банановых листьев, с раскрашенными лицами и перьями на голове расселись на полянке, образовав круг и играя на барабанах. В центре круга горел яркий костер, языки пламени почти касались листьев высоких пальм. За спинами барабанщиков другие члены племени танцевали странный ритуальный танец и пели на незнакомом языке. В центре действа, у костра, стоял особенно разряженный и раскрашенный туземец — вождь или шаман. На голове у него было больше всех перьев, а плечи украшала расшитая цветными камнями накидка.
— Эй, смотри, как они похожи на те…, — завопил Жу, но Кэп зажал ему рот лапой.
— Тише, собачка, если не хочешь быть принесенным в жертву туземцами своим богам, — зло зашептал Кейптаун.
— Но они выглядят точь-в-точь как ты, — уже шепотом ответил Жуневьер.
— Это не значит, что мы подружимся! — Ответил Кэп.
Оставшись незамеченными, друзья продолжали наблюдать за странным действом туземцев. Вдруг барабаны стихли, и в круг ввели молодого самца с завязанными глазами. С противоположной стороны круга навстречу ему вышел другой самец, постарше. Он нес на подушечке плетеные из тростника рукавички, внутри которых что-то шевелилось. Самцы остановились друг напротив друга, молодому развязали глаза. Зазвучала барабанная дробь. Стиснув зубы, самец засунул мохнатые лапки в рукавички. И тут началось что-то странное. Барабанщики заколотили в свои инструменты что есть мочи, танцы стали похожу на демоническую свистопляску, а самец в рукавичках, стиснув зубы, стоял, не шелохнувшись, и лишь крупные капли пота стекали по его шерсти и даже с такого расстояния было видно, как сильно он сжимает зубы — ему было больно! И тут раздался истошный вопль.
Жу и Кейптаун в ужасе бросились бежать обратно на берег, не разбирая дороги. В джунглях совсем стемнело, и было сложно нестись, сломя голову, на шум прибоя. Оказавшись на берегу, Жу обернулся и заметил, что рядом нет Кэпа. В голове пронеслась мысль: «Туземцы пустились в погоню и схватили мартышку!», однако размышлять было некогда, нужно было спасать друга, и Жу повернул назад в черные джунгли.
Осторожно ступая по сухой листве, Жуневьер вытянул лапы вперед, пытаясь нащупать себе дорогу. Внезапно в джунглях стало светло — взошла Луна. Идти стало легче, стали различимы предметы — ветки, лианы, ящерицы. Жу заметил что-то большое и мохнатое справа, и подпрыгнул от неожиданности. Однако присмотревшись, он понял, что это его друг, лежавший ничком на земле.
— Эй, эй! — Позвал Жу и потряс друга за плечо. — Ты в порядке?
— Да-да, — мгновенно отозвался Кейптаун, — я просто прилег отдохнуть. — Кэп просто не хотел терять лицо и показаться нерасторопным.
Жу помог другу подняться, и они двинулись в сторону моря. Развести костер без спичек или солнечных лучей друзья не могли, кроме того, это было слишком опасно — свет и дым могли привлечь племя туземцев, а после увиденного в джунглях на поляне друзья вовсе не были уверены в миролюбивости местного народа. Поэтому было принято решение устроиться на ночлег под пальмой и спать по очереди, дожидаясь утра и охраняя друг друга.
Глава VII
Рассвет
Ночь прошла спокойно, лишь шум прибоя нарушал тишину. Кэп сладко храпел под пальмой, а Жу размышлял, глядя на далекие звезды. Он думал о том, где сейчас профессор, ищет ли он своего верного друга или совсем отчаялся и оплакивает потерю. Доплыл ли он до Колумбии или прервал экспедицию и вернулся домой. Жу вспоминал их знакомство.
Он был тогда совсем маленьким щенком. Их родилось трое братьев и две сестры. Целыми днями они играли в вольере и спали, досыта напившись маминого молока. Как вдруг однажды исчез Луи — старший брат. Утром спустя три дня обнаружилась пропажа сестер Лили и Лулу. С тех пор Жу стал бояться спать, но больше всего его страшил рассвет. Он боялся, что утром его разлучат с мамой, как остальных щенков. Куда исчезли его брат и сестры он не знал, но очень не хотел разделить их участь. И вот однажды добрая женщина, от которой вкусно пахло молоком и сосисками, взяла его на руки, потрепала по холке и передала какому-то долговязому мужчине с шершавыми руками. Тот посадил щенка в корзинку, а потом они долго-долго куда-то ехали. Жу был совсем вымотан и не понимал, сколько прошло времени. Он очнулся в гостиной у камина, было тепло, под ним был мягкий ковер, а издалека доносился аромат мясной похлебки. Щенок встал на мохнатые лапки, принюхался и огляделся. Повсюду были высокие, до потолка, шкафы, в которых было много-много цветных корешков с неизвестными буквами. Вошел долговязый человек и поставил перед Жу миску. В миске был огромный кусок ароматной свинины. Щенок решил для начала хорошенько подкрепиться, а уж затем планировать побег. Однако его намерение было нарушено самой жизнью.
Жу помнил шершавые, но ласковые руки профессора и его тихий спокойный голос. Он помнил рассказы о погибшей жене, о том, как профессор перебрался из России во Францию по приглашению парижского университета археологии, о том, как от одиночества профессор решил завести друга, и не ошибся. Каждый вечер Лев Вениаминович читал щенку вслух, он угощал его ароматными мясными деликатесами, трепал за холку и рассказывал про дальние страны. Шаг за шагом он учил собаку всему, что знает сам. Пес оказался очень способный! «Еще один денечек тут побуду, — думал Жуневьер, — и сразу домой!». Но профессор готовил такую вкусную похлебку и рассказывал такие интересные истории, что Жу все откладывал и откладывал побег. Они часто разговаривали с профессором до самого утра, пока не начинал брезжить рассвет, и профессор не засыпал в своем кресле. Тогда Жу тихонько укрывал его пледом и ложился в ногах. Он больше не боялся рассвет, но грустил каждый раз, когда он наступал, ведь это означало окончание интересных историй. Вот и сейчас с приближением рассвета Жу загрустил. Где же сейчас его верный друг, его старший товарищ, его семья? Он не знал. И от этого ныло сердце.
Внезапно джунгли словно ожили. Как взрывная волна стал нарастать невероятной силы шум. Казалось, тысячи скрипок, сотни тысяч виолончелей и миллионы других инструментов заиграли в полную силу одновременно. Все вокруг стрекотало, клокотало, звенело, жужжало. Эхом прокатилась эти странная симфония над пляжем. Звук был такой силы, что, казалось, попытайся Жу и Кэп поговорить друг с другом, им пришлось бы кричать. Это маленькие жители джунглей — жуки, пауки, муравьи и кузнечики — приветствовали солнце своей песней. От этого звука проснулся Кейптаун, сел на песке и потер маленькими лапками сонные глаза.
— Доброе утро, — приветствовал его пес.
— Утро добрым не бывает, — проворчал Кэп, — особенно когда такие сны снятся.
— Какие такие? — Спросил Жуневьер.
— Грустные, — вздохнул Кэп и отвернулся лицом к океану.
Немного помолчав, Жу спросил:
— А что тебе снилось?
— Эх, друг, — Кэп впервые назвал Жуневьера другом, и псу было очень приятно. — Мне снился кампус и макароны по-флотски, морская качка и игра с матросами в морской бой.
— А у тебя когда-нибудь была другая жизнь? — Спросил Жу. — Я имею в виду до того, как ты стал талисманов на корабле?
— Была, наверное, — вздохнул Кэп, — только я ее совсем не помню. Знаешь, друг, мне нравилось на корабле. Там мое место, понимаешь?
— Понимаю, — ответил пес.
Друзья молча смотрели вдаль океана, и каждый из них грустил о своем доме, когда в кустах послышалось шуршанье, но ни Жу, ни Кэп не заметили приближение неприятеля.
Глава VII
Ядовитые муравьи-пули и вождь Ку
— Уауииии! Тихуауа! — закричал кто-то за спиной друзей, и что-то острое уперлось в бок Кэпа. Друзья подскочили от неожиданности, но тут же были придавлены к земле острыми копьями.
— Что происходит?! — Закричал Жу. Друзья успели разглядеть, что на них напали обезьянки, которых они встретили ночью в лесу. Тем временем мохнатые туземцы продолжали кричать на своем непонятном языке, тыкать незваных гостей своими копьями и агрессивно прыгать на месте.
— Так, собачка, ты тут самый умный, скажи, что они кричат?! — Вопил Кэп.
— Не знаю, но это не испанский! — Кричал Жу в ответ.
— И чему вас только в школе учат?! — В ужасе орал Кейптаун.
Внезапно толпа обезьянок расступилась, и навстречу друзьям вышел вождь.
— Ку! — Приветствовал он друзей жестом, вскинув лапку вверх.
— Че? — В недоумении ответил Кейптаун.
— Чо, — повторил вождь и, обернувшись к псу, вопросительно посмотрел на него.
Жуневьер догадался, что вождь, кажется, знакомится, и с достоинством ответил:
— Жу.
— Жууу, — повторил вождь, и, плавно переведя взгляд на Кэпа произнес — Чо!
Вождь что-то скомандовал, и обезьянки заставили наших героев встать и стали толкать их по вчерашней ночной тропе вглубь джунглей. Дойдя до полянки, на которой разворачивалось вчерашнее действо, обезьянки остановились, сорвали с дерева несколько тугих лиан, связали ими друзей и оставили их под пальмой, а сами удалились дальше в джунгли.
— Что будем делать, собачка? — Шепнул Кейптаун.
— Ждать, — невозмутимо ответил Жуневьер.
Ожидая своей туманной участи, друзья разглядели, что они находятся в деревне туземцев. Несколько соломенных хижин расположились под пальмами, между деревьями были натянуты лианы, на которых сушилось белье, на костре стоят большой котел, и в нем что-то кипело, женщины суетились вокруг костра, подбрасывая в него дрова, по деревне бегали дети, играя в футбол высохшим кокосом.
— Они выглядят вполне дружелюбно, — заметил Жуневьер.
— Это пока они не посадили тебя в тот кипящий котел, собачка, — злобно шепнул Кэп.
В ожидании прошел целый день. Когда красное солнце тихо зашипело далеко в океане, небо окрасилось ярко-розовым цветом, а оркестр джунглей снова заиграл свою симфонию — на сей раз в честь прощания с солнцем — в деревню вернулись воинственные обезьянки. Они несли на плечах связки бананов, кокосы, неизвестные плоды ярко-розового цвета, какие-то коренья и мешок, в котором что-то шевелилось. Разложив добычу у костра, туземцы принялись за приготовление ужина. Через час похлебка из фруктов и кореньев была готова и предложена незваным гостям. Когда миски с варевом были поставлены напротив Жу и Кейптауна, Кэп демонстративно отвернулся, а пес повел носом в сторону сомнительного аромата и невольно сморщился. «Ну и гадость!», — подумал про себя Жуневьер, но он был очень воспитанной собакой и знал, что отказываться от предложенного угощения нельзя. Поэтому осторожно принялся хлебать из половинки кокоса. Зелье оказалось таким вкусным, что он съел все до последней капли!
— А ты? — Спросил пес своего напарника.
— А я, собачка, подожду минут пятнадцать, и если ты не двинешь лапы, тогда, может, тоже поем.
Жу невольно поежился. Через пятнадцать минут Кэп уже уплетал свою порцию ужина.
Когда в джунглях совсем стемнело, туземцы разожгли большой костер, точь-в-точь такой же, какой друзья видели прошлой ночью. Барабанщики собрались в свой круг, в центр вынесли мешок, в котором шевелилось нечто, и пару рукавиц из тростника. Увидев это, друзья побледнели.
— Не бойтесь, это не страшно, пощиплет чуть-чуть, и дело в концом! — Зашипел незнакомый голос где-то в кроне дерева, над головами Жу и Кейптауна. Друзья встрепенулись и стали оглядываться. По гладкому стволу вниз неторопливо сползал большой пятнистый питон.
— Добрый вечер, — поздоровался он.
— Откуда ты знаешь наш язык? — Спросил Жуневьер.
— Ооооо, — протянул питон, — я так давно живу на этом свете, что знаю немало. Например, знаю то, что вам сейчас предстоит.
Друзья переглянулись.
— Это испытание на мужество, — продолжал питон, — его проходят все новички племени, либо те, кто достигает совершеннолетия. Видите вон те рукавички? — Спросил питон.
Друзья кивнули.
— В них — ядовитые муравьи-пули. Жалятся они так больно, словно ваши ладони пронзает пуля, отсюда их название. Каждый будущий воин должен поместить ладони в рукавички. Муравьи станут жалить его. О, нет-нет, это не опасно, — увидев, как расширились от ужаса глаза его слушателей, ответил мудрый питон. — Но вы должны не проронить ни звука, иначе вас изгонят из племени, а выжить на острове без еды, воды, крова и помощи местных жителей практически невозможно. Но если вы пройдете испытание с честью и достоинством, у вас есть надежда. Например, туземцы помогут вам построить лодку и уплыть отсюда домой.
Друзья переглянулись.
— А что это за остров? — Спросил Жуневьер.
— Да-да, и что это за петух в перьях? — Спросил Кейптаун.
— Ооооо, вы на маленьком бразильском острове Ку.
— Бразильском??? — В унисон закричали друзья.
— Совершенно верно, — ответил питон, — а это — он указал кончиком хвоста в сторону вождя, который как раз надевал свою парадную мантию для церемоний и обрядов, — это вождь Ку. Он назвал остров в честь себя самого, так как приплыл сюда с материка первым.
— А далеко тут до материка? — Спросил Жуневьер.
— О, нет, — ответил питон, — всего час на лодке.
Тут питон заметил, что к незваным гостям острова приближаются конвоиры-туземцы, чтобы проводить их на испытание, и поспешил удалиться.
— Постой, куда же ты, — крикнул в темноту Жуневьер, — мы не успели поблагодарить тебя за помощь, и ты так и не сказал нам, как тебя зовут!
— Шаааа, Шаааа, — послышалось из темноты.
— Ша. — Повторил Жуневьер и обернулся, так как тени конвоиров приблизились к ним с Кэпом.
Глава VII
Испытание на мужество
Маленькие обезьянки в набедренных повязках из банановых листьев, с острыми, как иглы, копьями окружили непрошенных гостей острова и, взяв их под конвой, стали толкать к центру поляны. Барабанщики тихонько застучали палочками по барабанам. Один из самцов отделился от ближайшей пальмы и направился к Жу и Кэпу, неся на большом листе бананового дерева сплетенные из листьев тростника рукавички, какие друзья видели прошлой ночью. Рукавички шевелились. Пес и мартышка переглянулись и сглотнули. Им было страшно.
— Чтобы не чувствовать боли, — зашептал Жуневьер уголком губ Кэпу так, чтобы туземцы этого не заметили, — спокойно и глубоко дыши: на четыре счета вдох, на четыре счета выдох.
— Мне не до математики, собачка, — злобно зашептал Кейптаун Жу тоже уголками губ.
— При чем тут математика?! — Продолжал шептать Жуневьер. — Я пытаюсь тебе помочь, делай, что говорю!
Но беседа друзей была прервана громким возгласом вождя «Ха!». Барабаны стихли. Банановые листья с шевелящимися рукавичками медленно, но верно приближались к нашим друзьям, как вдруг раздалось «ба-бах!» и в небо поднялось облачко пыли. Это Кэп упал в обморок. Мартышки вокруг засмеялись. Смеялись все, даже вождь, который в своем боевом раскрасе выглядел так устрашающе, что, казалось, у него напрочь отсутствует чувство юмора и способность даже улыбаться. Даже Жу хохотал, хотя это был, скорее, нервный смех от страха перед предстоящим испытанием на мужество. Когда все немного отдышались, а Кэпа привели в чувство, брызнув ему в лицо водой, барабанщики снова забарабанили в свои инструменты. Отступать было некуда. Друзья зажмурились и взялись за руки.
Поскольку рукавичек была всего одна пара, друзьям досталось по одной на каждого: Кепу на левую лапку, а Жу на правую. Сильнее сжав руки друг друга и зажмурив глаза, друзья мужественно стиснули зубы. Кэп дышал, как учил его Жу: на четыре счета вдох и на четыре счета выдох. Казалось, что время остановилось. Боль была нестерпимая, кровь стучала в висках, сердце колотилось в груди, перехватывало дыхание и сильно жгло кожу на ладонях.
— Раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре, — повторял про себя Жу и ровно спокойно дышал, стараясь не проронить ни звука.
В глазах у обоих померкло. И как раз в тот момент, когда друзья решили сдаться, кожу перестало так сильно жечь, и лапки погрузились во что-то приятное и прохладное. Открыв глаза, друзья увидели, что перед ними стоит чан с водой, в которой опущены их распухшие красные лапки уже без надетых на них рукавичек. Сделав глубокий выдох, друзья расцепили руки и уселись на землю рядом с чаном с водой, судорожно переводя дыхание и облизывая пересохшие губы.
«Иййййааааа!», — закричал вождь и все племя зааплодировало.
— Ты жив, собачка? — Спросил Кейптаун своего друга.
— Кажется, — ответил пес. — А ты?
— Вроде того, — отозвался Кейптаун. — Слушай, а что дальше? — Спросил он. — Они вроде передумали нас есть?
— Похоже на то, — ответил пес.
Тем вечером в деревне туземцев случился настоящий праздник. Пальмы украсили цветными лентами, хижины — желтыми, красными, розовыми, белыми цветами и свечами в половинках кокосовых скорлупок. Жители деревни надели свои лучшие ожерелья: мужчины из костей и зубов диких зверей, женщины — из цветов и ракушек. Туземцы соорудили длинный-длинный стол, чего на нем только не было: ананасы, манго, бананы, маракуйя, питахайя, гуава, папайя, киви, личи, тамаринды, сладкие маисовые булочки и конфеты из кокосовой мякоти. Туземцы пригласили друзей за стол, и все вместе принялись за угощения.
— Ну и гадость! — сказал Кейптаун, откусив и тут же выплюнув авокадо. — Слушай, а почему среди сладких фруктов этот безвкусный овощ? — спросил Кейптаун своего друга.
— Балбес, — позволил себе небольшую вольность всегда
воспитанный Жуневьер, — авокадо — это фрукт!
— Да ты что? Серьезно? Я не знал. — искренне удивился Кэп.
Жуневьер и Кейптаун наелись сладостей от пуза. После ужина в деревне началась танцы, а после танцев — торжественное посвящение в почетные члены племени: на шею Жу и Кэпа надели ожерелья из акульих клыков, и друзья произнесли клятву верности вождю Ку, преклонив одно колено и положа руку на сердце. Праздник продолжался всю ночь и закончился лишь с первыми лучами солнца. Жители деревни разбрелись по своим хижинам, а Жуневьеру и Кейптауну было предоставлено временное жилище. Утром им предстояло начать строить себе хижину и участвовать в жизни племени: охотиться, рыбачить, собирать фрукты и охранять территорию вместе с другими туземцами-самцами.
Глава VIII
Удивительная жизнь на острове
Проспав до обеда, друзья проснулись от гомона и возни туземцев — в деревне начался новый день. Мужчины племени собирались на охоту, женщины занимались домашним хозяйством и детьми. Сонные друзья вылезли из хижины.
— Так, собачка, бери в руки лук и стрелы и иди подстрели нам косулю на обед. А я, пожалуй, займусь строительством хижины.
— А почему бы не наоборот? — Спросил Жу.
— По кочану, — ответил Кейптаун и стал выбирать место для будущего дома.
— Ладно, — вздохнул Жуневьер, — сегодня так, а завтра поменяемся. Не люблю я охоту. Животных жалко.
— Жалко у пчелки, — пробормотал себе под нос Кейптаун и заходит взад-вперед по деревне, все еще выбирая место для строительства хижины. Жу отправился к другим членам племени.
Жуневьер огляделся вокруг в поисках материала, из которого можно было бы изготовить оружие для охоты. Вдали под пальмой он заметил куст и прикинул, что из ветки может получиться неплохой луг. Поискав в кустах, Жу нашел несколько прочных тонких палок, отлично подходящих для изготовления стрел. Осталось придумать, как сделать наконечники для стрел и тетиву для лука. Заметив замешательство пса, к нему подошел один из членов племени и указал на висящие у одного из домов на перекладине жгуты. Подойдя ближе, Жуневьер увидел, что это были сушащиеся на солнце жилы животных, а рядом лежали обломки костей. Пес догадался, что жилы аборигены используют в качестве тетивы, а острые кости прилаживают в качестве наконечников для стрел. Взяв себе пару жил и несколько кусочков костей, он устроился в тени большой пальмы и стал мастерить лук и стрелы.
Примерно через три четверти часа оружие для охоты было готово. Придирчиво оглядев свое изобретение, Жу устранил несколько недостатков, поднялся на лапы и двинулся к членам племени, которые что-то бурно обсуждали, собравшись в кружок у одного из домов. Жуневьер был очень воспитанным псом, поэтому, стараясь не мешать беседе, тихонько встал в стороне и ждал. Когда разговор был окончен, пса наконец заметили.
— Жу! — Ткнул в него палкой вождь. Затем он взял в руки его лук и, внимательно его осмотрев, вернул владельцу, а затем жестом пригласил пса следовать за племенем вглубь джунглей. Шли примерно полчаса, и Жу уже начал сомневаться, охота ли им предстоит или просто увеселительная прогулка по лесу перед обедом, как вдруг все члены племени встали по команде как вкопанные. От неожиданности пес налетел на одну из обезьянок, и оба чуть не упали.
— Шшшш, — скомандовал вождь, сделав знак «стоп» мохнатой лапкой.
Внезапно в полной тишине где-то совсем близко Жуневьер услышал легкий хруст веток, как будто кто-то осторожно крадется. Члены племени молниеносно попрятались за ближайшие кусты, образовав засаду в форме большого круга. Жу был очень сообразительным псом и последовал примеру своих новых соплеменников. Краем глаза он увидел, как его напарник за соседним кустом натянул тетиву и прицелился куда-то в центр круга. Жу сделал так же, хотя он никак не мог понять, на кого же охотятся воинственные мартышки. И вдруг — о чудо — в самом центре круга он увидел едва заметную из-за своих размера и окраски ящерицу, которая осторожно кралась вдоль небольшого ручейка.
— Уииии, — пронзительно закричал вождь. От неожиданности рука Жу отпустила туго натянутую тетиву, и его стрела с десятком других стрел, сыпящихся со всех сторон, полетела точно в центр круга, и единственная угодила прямо в спину ящера.
— Уихааа, — закричали мартышки со всех сторон и кинулись из засады прямо к жертве.
Не успел Жуневьер опомниться, как две обезьянки связали вместе передние и задние лапы ящерки, привязали ее к палочке и, погрузив на плечи, потащили в сторону деревни. Остальные остались в джунглях.
Жу чуть не помер со смеху, потому что в его понятии охота — это как минимум на гепарда, и уж точно не на ящериц, которых он мог придавить одной лапой. Но игрунки — обезьянки маленькие, и для них большая сочная ящерица — вполне себе обед! Однако, чтобы накормить все племя, нужно ящериц десять, поэтому остальные члены племени продолжили охоту. Жуневьер быстро сообразил, что, благодаря своим размеру и силе, он с легкостью наловит ящериц без лука и стрел, просто прыгая на них в нужный момент и придавливая мощной лапой, и уже через час у племени было целых пятнадцать ящериц.
Когда племя вернулось в деревню, глазам Жу предстала следующая картина: в котлах закипала вода для приготовления супа из ящериц, овощная похлебка уже была почти готова, женщины возились в принесенной в деревню добычей, дети по-прежнему играли, а Кэп мирно спал в гамаке под пальмой, и никакого дома строить даже не начинал!
— Эй ту! А ну вставай! — Растолкал пес мартышку. — Ты что же это тут делал целый день, скажи-ка, пожалуйста?
— А, привет, собачка, — сонно протянул Кейптаун и, зевнув, почесал мохнатую попку. — Да ты понимаешь, в чем дело, — начал он, соскочив с гамака и заходив взад-вперед, — я было начал искать место под будущий дом, как вдруг понял: ну зачем нам здесь обосновываться, строить дом, жениться, заводить детей, вот это все? Мы же все равно уедем не сегодня-завтра, так? Ну так, я тебя спрашиваю?
— Не так! — Закричал разъяренный Жуневьер. — Пройдут недели, может быть, даже месяцы прежде, чем мы сможем построить лодку и уплыть отсюда! И ты предлагаешь все это время занимать чей-то дом?! Или спать на улице, пока нас не сожрут дикие звери?! Так?!
— Хм. — Сев на попку и почесав макушку ответил Кэп. — Об этом я не подумал. Ты прав, ты прав, собачка. Ладно, не кипятись, обещаю, завтра я построю дом.
— Ну уж нет! — Отрезал Жуневьер. — Завтра ты берешь в руки лук и стрелы и идешь на охоту, а я строю дом!
— Хорошо-хорошо, — ответил игрунка, — ты только не кипятись, друг.
За ужином члены племени прославляли Жу как лучшего охотника за всю историю. Вождь торжественно преподнес ему серьги лучшего воина племени, чему Жуневьер очень удивился, ведь в цивилизованном мире серьги носят только женщины. Но в племени Ку серьги носят все: как женщины, так и мужчины — это их обычай. Однако, поняв, что у Жу не проколоты уши, решено было изготовить петельки и подвесить за них серьги на уши пса. Кэп чуть не помер со смеху, увидев пса в сережках.
С описываемых событий минуло полгода, а Кейптаун и Жуневьер по-прежнему жили на острове. За это время они научились ловить рыбу и ящериц, собирать кокосы с высоких пальм и выращивать кукурузу, плести из веток корзины, строить из глины круглые хижины без углов с пальмовыми крышами, и даже немного выучили язык племени. Однако вечерами им все больше хотелось домой. Несколько раз Жуневьер, пользуясь своим скромным словарным запасом на местном наречии, заговаривал с вождем племени о Большой Земле, но каждый раз встречал агрессивное сопротивление. Стало понятно, что члены племени не очень-то жалуют материк и ни за что не станут помогать друзьям строить лодку. Отпускать домой новых соплеменников им явно не хотелось — навыки охоты на ящериц Жу без усилий кормили все племя. Да и иметь такого большого, устрашающего вида охранника, несомненно, плюс! Однажды ночью друзья решились на побег.
Глава IX
Неожиданный поворот
— В общем так, собачка, ты как хочешь, а я намерен строить лодку и дать отсюда деру! — Начал свой монолог Кейптаун как-то вечером. — Конечно, тебя тут все любят! Ты ловишь им ящериц, строишь хижины, готовишь обед, а я?! Я прирожденный морской волк, собачка, тебя меня не понять. — На этих словах Кэп встал и скрылся в джунглях. Жуневьер решил, что надо поддержать своего друга, и пошел за ним. Через минуту он догнал игрунку и увидел, что тот выстругает углубление в большой поваленной ураганом пальме.
— Что это ты делаешь? — Спросил пес машинально, хотя сразу понял, что Кейптаун строит лодку. Кэп ничего не ответил и лишь продолжал натужно кряхтеть и размахивать маленьким топориком.
— Э, да так ты лодку и за год не построишь, давай помогу? — Предложил Жу и умчался в деревню за своим топором, побольше.
Весь вечер друзья строгали лодку. И еще один вечер, и еще один, и еще, и еще. И так до тех пор, пока не поняли, что лодка готова, осталось лишь смазать ее кокосовым маслом, чтобы она лучше скользила и не разрушалась под действием морской соли. Было решено отправится за кокосами на западную часть острова, чтобы жители деревни ничего не западозрили.
— Интересно, как там моя команда? — Рассуждал вслух Кейптаун, продвигаясь вглубь джунглей. — Знаешь, был у нас один случай… — как вдруг его монолог прервал чей-то голос:
— И что это вы, интересно, здесь делаете?
Жу и Кэп встали как вкопанные: им навстречу из самой чащи внезапно вышло стадо баранов.
— Не известно ли вам, многоуважаемые члены племени «Ку», что западная часть острова — наша территория? И, стало быть, охотиться на ней можем только мы.
— Овцы в джунглях?! — Только и смог выдавить из себя Кейптаун.
— Ты кого овцой обозвал, ты, цыпленок неощипанный?! — Вырвался вперед один из баранов и двинулся на друзей, выставив вперед округлые рога.
— Прошу прощения за дерзость моего друга, — решил спасти положение дипломатичный Жуневьер, — мы и впрямь слегка удивлены вашим появлением.
Придержав копытцем слегка агрессивного друга, вожак стада ответил:
— Наши предки приплыли на этот остров много веков назад на пиратском корабле из Новой Зеландии. Они заняли всю прибрежную территорию и долгое время оставались единственными обитателями острова. Когда пришли мартышки, после кровопролитной войны было решено разделить остров на две части и подписать соглашение о ненападении. И сейчас вы нарушили соглашение.
— Но, позвольте, — возразил Жуневьер, — мы ни на кого не нападаем, мы всего лишь собирали коксы!
Бараны округлили глаза и сбились в стадо для обсуждения только что услышанного.
— А для чего вам кокосы, — закончив совещание, спросил вожак стада.
— Да, для чего?
— Для чего?
— Для чего? — Послышался ропот всего стада.
— Мыыыы эээээ, — замялся было Жуневьер, но потом решил, что лучшее оружие — это правда. — Если честно, мы хотим доделать нашу лодку, смахать ее кокосовым маслом и уплыть на ней на материк. Мы очень хотим домой.
Стадо вновь сбилось в кучу для совещания.
— А почему вы собираете кокосы на нашей территории? — Закончив, спросил вожак.
— Указатели надо ставить! — Заворчал Кейптаун, но вежливый и спокойный Жуневьер вновь перехватил у него инициативу. — Во-первых, мы действительно не знали, что это ваша территория, ведь разделение острова произошло до нашего прибытия сюда. А во-вторых…, — замялся пес, размышляя, стоит ли говорить всю правда, но, наконец, решился. — А, во-вторых, мы не хотели бы, чтобы наше племя знало о лодке. Они не очень-то любят Большую Землю, и ни за что нас туда не отпустят.
И в третий раз стало собралось на свое маленькое совещание.
— Стало быть, побег? — Спросил вожак, обращаясь к непрошенным гостям после того, как ропот в стаде стих.
— Стало быть, побег. — Честно ответил Жуневьер.
— Хорошо. — Ответил вожак. — Мы вам поможем. Чем меньше народу на этом острове, тем лучше!
Друзья удивленно переглянулись.
— Поступим так. — Сказал вожак стада. — Мы соберем для вас кокосы, высушим на солнце мякоть и отожмем из нее масло. Приходите завтра вечером, масло будет готово.
Поблагодарив вожака и пожав ему копытце, друзья вернулись в свое племя, но так и не смогли уснуть до рассвета — они разрабатывали план побега. Было решено отыскать питона Ша, и попросить его помочь нарисовать навигационную карту. Утром Кейптаун сказался больным и, пока Жуневьер ловил рыбу с остальными членами племени, незаметно выскользнул через щель в той части дома, которая была ближе к джунглям, и отправился на поиски Ша. Поиски не заняли у него много времени: дойдя до первого большого дерева с раскидистыми ветвями, Кэп услышал знакомое шипение.
— Эй, шипучка, здорова! — Поздоровался Кейптаун в своей панибратской манере.
— Добрый день, — отозвался питон с дерева.
— Слушай, помочь можешь? — Спросил Кэп и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Тебе же оттуда с дерева далеко видно, так? Ну вот. Не мог бы ты ну хотя бы примерно указать мне направление Большой Земли? Еще лучше, если ты укажешь его на карте относительно острова. — С этими словами Кейптаун развернул на земле банановый лист, на котором наконечником стрелы была нацарапана схема острова, а в углу «карты» были четыре стороны света: Север, Юг, Запад, Восток. Питон, не говоря ни слова, стал спускаться с дерева, плотно обвив его кольцами своего пятнистого тела.
— Вот здесь, — ткнул он кончиком хвоста в пустое место чуть северо-западнее острова, — и начинается Большая Земля.
Кейптаун нацарапал на банановом листе крест.
— Спасибо. — Сказал Кейптаун. — Ну, я пошел.
— Удачного побега. — Сказал вслед питон.
— Стоп, откуда ты знаешь про побег, шипучка? — Спросил Кейптаун.
— Я видел, как вы строили лодку. — Невозмутимо ответил питон.
— И что же, ты расскажешь об этом племени? — Прищурившись спросил Кэп.
— Это не мое дело. — Ответил Ша и пополз обратно на дерево.
Вечером друзья отправились к баранам на западную часть острова и застали следующую картину: в деревянной бочке на кокосовой мякоти прыгал барашек и так лихо спрессовывал ее копытцами, что из бочки по желобку прямо в половинку кокосовой скорлупы стекало кокосовое масло. Когда скорлупка наполнилась, бараны отдали ее псу и мартышке, и наши друзья отправились к лодке, чтобы хорошенько смазать ее. Теперь у них были лодка и карта, Жуневьер неплохо ориентировался по солнцу и звездам, осталось лишь запастись провизией и пресной водой, и можно отправляться в путь.
Глава X
Побег
За полгода жизни на острове, благодаря книжным знаниям Жу и богатому опыту корабельной жизни Кейптауна, друзья научились наблюдать за погодой и прогнозировать ее. Так, они установили примету, что, если солнце садится в тучи, завтра будет сильный ветер, а если небо в момент заката ясное, быть погожему дню без ветра и дождей. Наконец, провизия была собрана, лодка готова и день и час выбраны. Решено бежать завтра же на рассвете.
— А ты думал о том, что будет, если не получится? — Спросил Кейптаун Жу.
— Мы утонем. — Невозмутимо ответил Жуневьер.
— А ты умеешь шутить, собачка.
— Да какие уж тут шутки.
Друзья не сомкнули глаз и еще до рассвета выдвинулись к лодке. Осторожно пробираясь в предрассветной мгле между хижинами племени, друзья старались двигаться максимально тихо, чтобы никого не разбудить. И когда они уже почти дошли до кромки джунглей, ведущей к пляжу, где за скалой была спрятана лодка, раздался страшный грохот, словно случился обвал камней, и за спинами у Жу и Кэпа в воздух от земли поднялось облако пыли.
— О-оу, — тихонько сказал Кейптаун, как только грохот утих. Обернувшись, Жуневьер смог разглядеть сквозь облако пыли, что, пробираясь мимо дома вождя, Кейптаун взял чуть левее тропинки и задел лапкой аккуратно собранную пирамиду собранных кокосов, которые сушились на солнце. На секунду вновь воцарилась звенящая тишина. Как вдруг… Раздался звук горна — это проснулась стража.
— Бежим! — Крикнул Жу, и друзья со всех ног побежали в джунгли, чтобы успеть скрыться до того, как в деревне поймут, что произошло. Они бежали что етсь силы, не разбирая дороги, ветки хлестали их по лицу и больно царапали лапы, но они уверенно держали курс к скале, за которой была спрятана лодка. Добежав до конца прибрежных джунглей, они выскочили на пляж и повернули налево к скале. До лодки оставалось совсем немного.
Тем временем в деревне по зову глашатого были экстренно подняты на ноги все воины племени. Туземцы решили, что в деревню проникли захватчики, а значит, без помощи Великого Пса, как прозвали Жу аборигены, не обойтись. Когда было обнаружено, что ни Жу, ни Кэпа нет на месте, туземцы подумали, что вероломные захватчики — возможно, стадо баранов, — украли их соплеменников, и бросились спасать своих собратьев. Сначала они побежали на восточную часть острова, но не найдя пса и игрунку, кинулись к океану, предположив, что неприятель увозит их друзей на корабле.
Пока воины племени осуществляли бесполезную беготню по джунглям, друзья добрались до лодки и что есть силы сталкивали ее в океан. Но не успели они дотащить ее до кромки воды, как из-за скалы показалось все их племя. Все застыли в ожидании. Вождь племени вышел вперед и подошел с друзьям, облокотившимся на лодку.
— Жу? Чо? — Спросил он и обвел Жу и Кэпа вопросительным взглядом.
— Что будем делать, собачка? — Зашептал Кейптаун одними уголками губ.
— Лучшее оружие — это правда, — покорно ответил Жуневьер, выпрямившись и сделав шаг навстречу вождю.
Жуневьер использовал весь свой словарный запас и на местном наречии рассказал вождю, что они скучают по «своему племени» — родным и друзьям, что несколько раз он заговаривал с вождем о том, что им нужно попасть на Большую Землю, но, не найдя поддержки, друзья решились на побег, что им очень стыдно, что им пришлось обмануть доверие своих собратьев, но вождь своей категоричностью не оставил им другого выбора. Внимательно выслушав пса, вождь повернулся спиной к друзьям и зашагал к своему народу.
— Что это значит, собачка? — Снова спросил Кэп одними уголками губ.
— Кажется, мы это сейчас узнаем, — ответил Жуневьер.
Подойдя к своим соплеменникам, Ку вызвал старейшину — единственную обезьянку с белой шерсткой — и что-то нашептал ему на ухо. Старейшина многозначительно кивнул головой, также повернулся спиной к Жу и Кэпу и, подойдя к старшему воину, что-то шепнул ему на ухо. Старший воин Ко кивнул, поднял вверх мохнатую лапку с копьем и пронзительно закричал: — Уииии!
Друзья поняли, что это конец. Переглянувшись, они увидели в глазах друг друга смиренье и храбрость — каждый из них был готов принять свою судьбу, какой бы конец их ни ждал.
Глава XI
Новые приключения
— Собачка, у меня де жа вю, — произнес Кейптаун, когда они с Жу сидели в тени пальмы, туго связанные лианами, и ждали своей участи. Именно так их схватили, связали и бросили под пальму полгода назад, когда они впервые попали на этот остров. И тогда они так же, как и сейчас, не знали, что им предстоит.
— Как думаешь, что они с нами сделают? — Спросил Кэп Жу, но его приятель молчал.
— Шшшшшааааа, — послышалось откуда-то сверху.
— А, шипучка, — с безнадегой в голосе отозвался Кэп. — Жаль, что так и не поболтали с тобой по душам. Да теперь уж, видимо, не судьба.
— Не стоит унывать раньше времени, — ответил питон. — Возможно, не все еще потеряно.
— Эх, почему тебе знать, — ответил Кейптаун.
— Я двигаюсь тихо, как ветер, вижу далеко, как орел, парящий в небе, и слышу остро, как летучая мышь в темной пещере, — ответил Ша.
— Что тебе известно? — Спросил Кейптаун и пристально посмотрел на питона, вопросительно приподняв одну бровь.
— Только то, что это еще не конец. — Ответил питон и тихо переполз на ветку соседнего дерева, что означало, что разговор окончен. Питон всегда был краток.
Немного помолчав, Кейптаун спросил своего друга:
— Как думаешь, что он имел в виду?
Но Жуневьер молчал и задумчиво смотрел куда-то вдаль, почти не моргая.
— Ты со мной не разговариваешь? — Спросил Кейптаун.
Жуневьер молчал.
— Прекрасно! Может быть, ты думаешь, что это все из-за меня?! — Выпалил Кейптаун.
— Думаю. — Вдруг сдержанно ответил пес.
— Ах вот как?! — Заверещала мартышка.
Жуневьер посмотрел на своего друга.
— Именно так. Не понимаю, почему тебя вообще держали на корабле. Ты неуклюжий, бестолковый и суетливый. Ты всегда все делаешь не так. Из-за тебя на корабле происходили все беды, из-за тебя мы оказались здесь и из-за тебя наш побег не удался. Из-за тебя мы не смогли и видимо уже никогда не сможем вернуться домой и будем сварены и съедены тебе подобными.
Кейптаун ничего не ответил. В глубине души он боялся, что все то, о чем только что сказал его друг, правда. Он понуро повесил голову и не проронил ни слова до самых сумерек, когда за ними пришли члены племени. Друзей отвели на Поляну Советов — ту самую поляну, где шесть месяцев назад они проходили испытание мужеством, где все члены племени собирались в кружок вокруг костра для обсуждения важных дел, где проходили обеды и праздники, и все хоть сколько-нибудь значимые события. Вождь дал друзьям последнее слово, и по сложившейся привычке быть всегда и во всем старшим речь собирался сказать Жуневьер, но Кейптаун остановил его и вызвался произнести последнее слово сам. Жу решил, что хуже уже некуда, и предоставил последнее слово своему другу. Друзей развязали, и Кейптаун выступил в центр круга и откашлялся. Все затихли в ожидании.
Кейптаун говорил на местном наречии, как оказалось, вполне неплохо, вероятно, даже лучше, чем Ку. Его речь была такова:
— Как вы все знаете, мы попали на этот остров случайно, в результате ужасного кораблекрушения. Но случайно ли? Посмотрите на нас внимательно. Пес всегда останется псом, другом человека, ему не место в джунглях. Понятно, что псу нужен его человек, и он стремился и будет стремиться на Большую Землю, таково его предназначение. Но я, я — другое дело. Я с вами одной крови. Я принадлежу джунглям. Братья. Мы должны исполнить волю природы. Мы должны отправить собаку к людям, иначе люди придут сюда за собакой, а мы не хотим непрошенных гостей. Я же останусь с вами и научу вас всему, чему меня научили Большая Земля и Океан.
Жуневьер не верил своим ушам. Он знал, как Кейптаун хотел вернуться на корабль, и понимал, что его друг решил спасти его и принести в жертву себя самого, свою жизнь и свободу, свою мечту однажды стать капитаном.
Племя зашепталось. Вождь, старейшина и старший воин удалились на совещание. Решение было принято единогласно: да будет так, как сказал игрунка с Большой Земли.
На рассвете следующего дня друзья прощались, стоя в окружении племени у лодки на берегу:
— Я обязательно вернусь за тобой, друг, — начал Жуневьер.
— Давай без сантиментов, собачка, ты же знаешь, я этого не люблю. — Скороговоркой ответил Кейптаун, отвернулся и смахнул скупую слезу.
Садясь в лодку, Жуневьер обернулся:
— Прости за то, что я сказал вчера под пальмой, я так не думаю. Я просто был очень расстроен. Ты не бестолковый, и ты обязательно еще станешь капитаном.
— Давай-давай, шевели лапами, пока они не передумали, — ответил Кейптаун и столкнул с помощью своих соплеменников лодку в воду. Однако слова его друга были ему очень приятны.
Лодка Жу удалялась все дальше и дальше от берега, и фигурки Кэпа, Ку, Ко, старейшины и других членов племени становились все меньше и меньше и совсем скоро их стало не различить на горизонте. Впереди ждал бескрайний океан и долгая дорога домой.
— Я вернусь за тобой. — Твердо сказал пес сам себе. — Я вернусь.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
