Уведу тебя за собой [Мио Вик] (fb2) читать онлайн

Мио Вик Уведу тебя за собой

Цикл «Судьбоносные»

Книги, которые связаны между собой общей идеей и пересечением главных героев. Романы из цикла «Судьбоносные» можно читать как единое произведение, либо как отдельные книги.

Книга Третья

Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми случайны.

Пролог

Не знаю, как у вас, но окружение, в котором выросла я, готовило меня к трудной судьбе с раннего детства. Ничего не достается просто так, жизнь — вечная борьба и преодоление. «Без труда не выловишь и рыбку из пруда». Хочешь? Добейся! И точка. Меня буквально натаскивали на победу.

Я не берусь судить, насколько это было хорошо или плохо, но расскажу вам, где однозначно меня поджидал подвох. Да, «синдром победителя» хорош в спорте, учёбе, карьерном росте, раз за разом, победа за победой, идёшь к своим целям. Поражения закаляют, а победы окрыляют. Но… Отношения. Чувства. Любовь. Как действовать на этой скользкой стезе, не попадая в ситуацию парадокса «Пирровой победы», когда успех, стоит таких жертв, что равносилен поражению?

Не успеешь оглянуться, как тебя обвинят во всех смертных грехах. И ты уже не победитель, а обидчик. Венок увенчан не лаврами, а сплетён из терний. Побеждать, не побеждая — тонкое искусство, скажу я вам.

Первая любовь со мной случилась в 18 лет. В университете (кстати, родители настояли, чтобы я поступила в один из первых в плеяде престижных заведений страны) был однокурсник, перед которым штабелями укладывались все девушки нашей группы.

Кроме меня.

У меня был собственный табун воздыхателей. У него свой гарем. Мы соперничали в учёбе, в популярности, практически разделив группу на две компании. Долгое время без открытых конфликтов. Можно сказать, что мы испытывали латентную неприязнь друг к другу.

Но однажды его друг предупредил меня, что этот «детский сад» всем надоел. Мой визави бесится, называя меня выскочкой, решился всё-таки преподать мне серьёзный урок, который я запомню на всю жизнь. Ха-ха! Конечно, я не сдалась так просто и подстроила ловушку, чтобы помешать ему участвовать в баскетбольном матче. Он бы не пережил победу своей команды без его участия. Заперла его в подсобке подтрибунного помещения. И так вышло, не смогла выйти через смежную раздевалку, заклинило защёлку на двери. Сидела, как мышь, в темноте и ждала, когда его кто-нибудь откроет. Но никто не приходил. Когда закончился матч, пришлось мне идти обратным путём. Честно говоря, его сильно удивило, когда мы вдруг оказались лицом к лицу. Это был очень неприятный инцидент.

Он буквально утащил меня на улицу со словами: «Я сейчас вообще за себя не отвечаю, не знаю, что я с тобой сейчас сделаю!» В итоге мы гуляли девять часов. Не могли наговориться. Выяснилось, у нас очень много общего.

Потом ему пришлось уехать на полгода, и мы практически не общались. А когда он вернулся, первым делом нашёл меня, и начались наши ежедневные приятельские прогулки. Мы не могли друг от друга оторваться, хоть и отчаянно изображали своих в доску «друганов».

В один прекрасный день мы сидели в кафе, и я спросила: «Как ты думаешь, я умею удивлять?» А он внимательно на меня посмотрел и сказал: «Я думаю, что я тебя люблю». Это было крышесносно! Весь мир внезапно окрасился в яркие цвета, и чуть ли не фейерверки вокруг.

С тех пор, конечно, утекло много воды. Долгий период в одиночестве я жила под лозунгом: «Зачем мне отношения? Арина, кайфуй!»

Ничто, как говорится, не предвещало столкновения с вызовом вселенной. Внезапно возникла необходимость общаться с людьми явно не своего уровня.

Я побывала в Париже! Школьная подруга Ника пригласила на Новый год.

У неё дома и состоялось моё неординарное знакомство^[1], которое можно охарактеризовать, как знакомство двух скорпионов. Причём не в астрологическом контексте. Он невероятный! Краснучик, мужчинский мужчина! Божечки, я балдею от кокетливого взгляда его карих глаз. Кирилл, такой воображуля. Знает, что от него все в восторге. Но я бы прибила, как членистоногого скорпиончика, Макеева… Кирилла… Сергеевича…

Он причинил мне столько боли, что я перестала быть владелицей собственных эмоций и чувств.

Безнадежность. Отчаяние.

В сущности, он единственный человек, после общения с которым, я поняла, что всерьёз захотела прекратить общение с ним навсегда. Я просто признала пределы своих возможностей. Он ― безнадежная ситуация, победа в которой мне не нужна…

[1] события из книги «Тест на отцовство»

Глава 1

Макеев Кирилл

— Арина… — выдыхаю гулким голосом, смутно соображая, отчего же тяжелеет сердце и настойчиво бьётся о рёбра, как о прутья металлической клетки.

Понимаю, что это мой жизненно важный внутренний мотор. Кроме того, что он гоняет кровь по организму, так ещё и генерирует чувства.

Я поднял искусство обольщения на новый уровень! Я властелин соблазна и порока! Чувства? Это не про меня. Завязал ещё в прошлой жизни. Ничего не чувствую.

— Ааааа… — отправляю возглас в небо, на повышенных оборотах.

Не просто же так она отправила мне СМС.

Может, и правда, замуж выходит? Упёртая, невыносимая.

— Кир, — врывается в мои размышления Птах. Мой друг, расплываясь белоснежной улыбкой, лезет ко мне с объятиями. — Макеев, ты чего сегодня нарядный такой? Все люди, как люди, а ты словно в зал концертный собрался, а?

— А то, ― отзываюсь, заглушая тревогу в груди.

Смокинг на все времена, это лучший способ выглядеть идеально. В сочетании с белой рубашкой, чёрными лакированными оксфордами и жилетом. Улёт!

Выискиваю взглядом виновницу торжества. Наблюдаю горы подарков. Невообразимое количество букетов. Отличный праздничный зал, неплохая музыка. Все вокруг улыбаются, танцуют, смеются. День рождения же…

Невыносимо… Сердце заходится, стоит лишь вспомнить ту хрень, что она будто бы случайно мне отправила:

Арина:

— Я выхожу замуж! Я выхожу замуж! Я выхожу замуж! Поёт душа…

Арина:

— Ой, прости, Кирюшка-печенюшка, я ошиблась. Не тебе.

Блядь! Я до такой степени охренел, что даже не нашёлся, что ответить. Первой реакцией было ― приехать, благо, знаю, где собиралась отмечать днюху. На хрен приехал? Не знаю сам. Не приглашала ведь…

— Где она?

— Аринка? Что тебе от неё? ― недоумевает Птах.

— День рождения же… Хочу поздравить.

— Ауу, так она где-то здесь с женихом танцует, мухха-ха-ха. ― хихикает как-то противно Птах.

— Ясно. Окей. Пойду поищу.

Всё сейчас противно. Особенно в груди. Как-то гулко там стало внутри. Это мое сердце… Взрывом разносит всё пространство за рёбрами.

Жуть окатывает тело волнами дрожи. Заливаю в горло порцию коньяка. Пока брожу между столиками, закидываюсь ещё и ещё. И наконец, под дробные, раскатистые звуки музыки, сливающиеся в монотонное звучание, я слышу за спиной воркующие нотки:

— Ты заблудился? — спрашивает Арина, врываясь сквозь морок в моё сознание.

Оборачиваюсь на голос и соединяюсь с ней взглядами. Ощущение, будто по телу проходит электрический ток. Сердце заколотилось, как бешеное. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Она безумно красивая. Любуюсь, точно цепью прикован.

Взять, к примеру, кошачью манеру очень медленно моргать ― она даже не догадывается, что разгоняет одним взмахом ресниц нервные импульсы по всему моему телу и жгучие мурашки. А может, и догадывается, и бесстыже пользуется?

Конечно, я хочу ее трахнуть. Только не просто всё. Это же Арина Багирова! Царственная пантера, вашу мать! Удивительно грациозная, изящная и опасная…

Осаживаю внутреннего зверя и натягиваю маску приличия. Расплываюсь яркой улыбкой, словно не получал чёртово послание.

— С днём рождения. Потанцуем? ― протягивая руку, кладу пятерню ей на талию.

— Это вряд ли. ― обрывает она захват и быстро улепётывает на шпильках в сторону гостей.

— Стой! Арина, стой же.

— Зачем ты пришёл? Я тебя не приглашала. Не ждала, на Луну не выла и даже не скучала. Ха-ха!

— С днём рождения. Это тебе. Открой.

— Макеев, колечко на пальчике видишь? Я скоро выйду замуж. За другого! Ты со своими подарками опоздал на целый год. Ариведерчи, малыш!

— Малыш? Стой! У нас осталось одно незаконченное дело. Арин, я от тебя не отстану. Никакой свадьбы не будет, я сказал!

— Пошел ты… ― огрызается она разъяренно и толкает мою руку с подарком мне же в грудь. ― Серьёзно, Кир, иди развейся. У меня полно незамужних подруг. Чего ты тут как неприкаянный слоняешься? Куда же делись тысячи красавиц из твоего гарема, которые готовы давать тебе 25/8?

Неприятно до глубины души. Багирова одна единственная, кто, как никто, умеет влезть словами прямо под кожу.

— Как говориться, лучших дам забрали наши отцы. ― отвечаю многозначительно и прищуриваюсь.

— Ой, как красиво поёшь! ― высекает она без промедления. ― А может, это наши мамы вышли замуж за лучших мужчин?

Блядь, схватить бы и утащить задиру в укромный уголок, но я сдерживаюсь и действую тактично.

— Арина, поговорим. ― тяну её за локоть в сторону.

— Режим «самец» включился? Не хочу. Мне внутренний голос подсказывает, что от тебя надо держаться подальше.

— Внутренний голос? Паразиты какие-нибудь? Или мухи?

— Аха-ха-ха, Кирюшка-болтушка! Очень смешно. Моя последняя полудохлая бабочка советует от тебя бежать.

— Моль?

— Зная, сколько всего моя бабочка бедная пережила, то да, моль.

Намертво вцепляюсь в неё взглядом. Безумное притяжение заставляет просто не замечать происходящее вокруг.

Сильные сердечные толчки и трепыхание сердца, как будто оно летает по груди. Вроде дышу исправно. Но кислородное голодание не утоляется. Кровь кипит и рвёт вены.

«Я выхожу замуж!»

Конечно, растерянность ― непростое состояние. Но я натренирован избегать подобных переживаний и бороться с затуманенным разумом, замедленной реакцией. Однако в присутствии Арины это не работает. Она мой вирус. Взломщица моего внутреннего кода. Рядом с ней я горю.

Я, конечно, обещал, не использовать и не раскрывать информацию, но она не оставляет мне выбора:

— Мне всё ещё хранить твой секрет? Ты хоть немного страдаешь из-за своей несдержанности по поводу чужих секретов?

— Ах, ты сволочь!

— Так что? Поговорим?

Глава 2

Кирилл Макеев

Выброс адреналина, бегущего по всему телу, разгоняет волны дикого мандража. Арина распахивает губы, чтобы сделать тихий вдох. Едва касаюсь её рта взглядом, обо всём на свете забываю. В один момент всё вокруг исчезает.

Наскребаю силу воли в кулак. Считаю мысленно до десяти. Отвожу глаза и киваю ей на выход, указывая направление.

Арина недовольно пыхтит, будто бы внутри себя борется.

Похоже, уступает и следует за мной. Спиной ощущаю бурную и горячую энергию её взгляда.

По пути из зала встречаем ведущую праздника и фотографа. Спокойно реагирую на просьбу попозировать вместе с именинницей. Арина же вспыхивает на минуту, словно рядом со мной испытывает волнение. Но быстро справляется и искрит улыбкой. Актриса, талантище! Оскар в студию за лучшую женскую роль!

Меня просят то обнять её за талию, то встать сзади. Приятное, кстати, на ощупь платье. На контрасте с темными волосами и лёгким загаром, молочный цвет ткани — просто wow-эффект.

По команде мимолётом свечу улыбкой для истории. Ведущая порхает вокруг нас, предлагая замысловатые позы.

— Кирилл, наклонитесь немного. Вот так. Спасибо. Суровое выражение глаз, прям на разрыв сердечка. Вы прекрасны! Очень оригинально смотритесь в кадре… Ага! Сардонический взгляд мальчика-мужчины — браво, Кирилл, идеально! Добавим чуточку огонька…

Арина качнулась от случайного толчка ведущей. Ловлю, прижимая её к себе ближе. В ту же секунду фотограф перекидывает жгучие волосы Багировой вперёд, и моему взору открывается обнажённый вид в глубоком разрезе платья.

Вот на хрена я сейчас увидел её голую спину?

Горячим выдохом обдаю шёлковую кожу. Соскальзывая взглядом ниже. Глубже. За оттопырившийся край заднего декольте.

А там…

Под нежной тканью виднеется начало межъягодичной складочки. Охренеть, она еще и без белья!

Замираю, прикрывая веки и борясь с желанием вновь опустить глаза под провокационный наряд.

Ведущая подправляет нашу позицию. Немного двинувшись назад, Багирова подставила свою спину к моему животу.

— Кхм-кхм, — прочищаю горло и держусь до последнего снимка в лютом нервозе.

Через пять минут стихийной фотосессии, наконец-то ведущая с восторженными глазами объявляет:

— Вы крутые, так всё стильненько и миленько получилось. Вай, какая красивая пара! И главное, так похожи друг на друга. Вы, наверное, брат с сестрой?

— Нет! — выпучив глаза, протестует Багирова, попутно наградив меня ядовитым взглядом.

— Ой, ну, бывают же дальние родственники. Неужели я ошиблась? — всплеснула руками ведущая. — Божеее, вы лучшие! Всё равно у вас самые крутые фотографии. Мне очень понравились, необычные, не как у всех.

Чувствую повышенное внимание со стороны этой женщины. Высокая длинноногая брюнетка в спелом возрасте. Неожиданно вздрагивает густыми ресницами и томно просит:

— Кирилл, давайте вместе повторим последний вариант. Так, как будто вы мой парень, аха-ха-ха!

— Хоть я и не ваш парень, но почему бы нет.

Ведущая тут же охотно припечаталась спиной к моему смокингу.

— Ручку, пожалуйста, сюда. — брюнетка сплетается с моими пальцами в районе талии.

Багирова, взмахнув волосами, с разворота стучит каблучками на выход. Отодвигаю прилипшую мадам и стартую за Ариной.

— Кирилл, спасибо! Приятно было познакомиться, меня можно найти у стойки ведущего… — доносится в мою удаляющуюся спину.

Арина не успела далеко отойти. Я бы сказал, плывёт передо мной неторопливо, очень грациозно, заманчиво. Несёт себя с горделивой осанкой, королева, вашу мать!

Красивые ноги мелькают в нижнем разрезе подола. Идеальные туфли на высоком каблуке.

Платье с летящими рукавами соблазнительно облегает стройную фигуру. Каждый взмах руки — словно лебедь начинает полёт.

Ловлю взрывной эффект в районе солнечного сплетения. Большая, огненная комета взлетает, разбрасывая цветные искры, образуя огненный диск. Бум, хлопок! Со свистом оглушает ударная волна, и я ни чего больше не слышу.

Впиваюсь жадными глазами в осиную талию Багировой, в фактурные перекатывающиеся ягодицы… Блядь, залип. Эти волны, качка — чистой воды гипноз.

Мы пересекаем наконец-то зал, и выходим через боковые двери на каменную лестницу, ведущую к зимнему саду. Не останавливаясь, спускаемся.

— Куда дальше, Кирёныш-мужичёныш? — тянет Арина жарко-волнующим тембром, когда мы притормаживаем у эффектно цветущих лиан.

— Что? Как назвала меня? — теряюсь от неожиданности, хотя это же Багирова, чего я ждал-то, в самом деле.

— Что не так? Кххах, ржу не могу, как ещё назвать тебя, дурашка? — не прекращая улыбаться, хлопает невинно ресницами. — Ммммм? Ходячий стоячок? Охрененная ситуэйшн, шёл-шёл и споткнулся об очередную самочку, готовую на тебя запрыгнуть. Фее! Чем ты таким душишься, что они слетаются на тебя, как мотыльки или пчёлы? Оуу, нет, как мухи на…

— Да что ты, чёрт побери, такое несёшь?

— Ну и ну! Мне даже интересно, как это вообще работает? Нижний мозг не посылает сигналы верхнему мозгу? — хихикает насмешливо, лукаво стреляя самыми красивыми в мире глазами.

Они у неё огромные… Зелёно-карие. Ведьмовские. Колдовские. Глаза-хамелеоны, меняющие цвет. Оттенок «играет» при смене освещения и настроения хозяйки. Темнее и горячее. Или вдруг светлее и убийственно-холоднее…

— О чём ты? М-м? — шаг за шагом, надвигаюсь на неё. Внутри меня что-то лопается, очевидно терпение.

— Макеев, обрати внимание на свою ширинку. — мелодично напевает она чарующим тоном. — Хах! Твой «кирюшка» скоро изнутри молнию на брюках расстегнёт и начнёт тыкаться во всех подряд.

Одна она так умеет. Только она. Назвать по фамилии, но как-то интимно играя интонациями.

— А? Хм-м… Зачем ты туда смотришь?

— Пфф! Я сейчас подавлюсь от смеха. Корона головушку-то не жмёт? У трона твоей самооценки ножка подломилась. Гляди, как бы тебе не рухнуть! Аха-ха-ха! Никуда я не смотрю. Просто, фотографируясь… Когда ты, озабоченно распушившись, прижимаешься… Не стесняйся, отодвигайся подальше.

Хаос за рёбрами закручивается шквальным вихрем, угрожая разнести сейчас всё к херам.

Я вжимаю Арину своим телом в столб за её спиной. Утапливая в облако свисающих сверху лиан с цветами.

— А-ах-гх, — вздрагивает она от неожиданности, а я с наслаждением ощущаю изгибы трепещущей фигурки. Ей страшно?

Возвышаюсь, упираясь в неё каменным членом через брюки.

— Ты об этом? — выдыхаю в волосы Багировой.

Из-за бешеного пульса в висках сам не узнаю свой сдавленный голос.

Она невольно облизывает губы и нервно сглатывает. Мой член, дёргаясь, реагирует незамедлительно. До боли. Кажется, на пике желания вся горячая кровь отлила от мозгов.

— Макеев, отвали от меня и уж как-нибудь переведи свой хобот в висячее положение. — Арина шепчет задушено, касаясь моего уха губами. — А-то… Боюсь, он у тебя фонтанчики пускать скоро начнёт.

Наше дыхание сливается воедино, заставляя кровь вскипать.

Ощущения обострены до предела. Она вся дрожит, и не может этого скрыть.

Её реакции, её запахи сводят меня с ума. Феромоны кружат голову.

Упираюсь ладонями в столб по обеим сторонам от неё и наклоняюсь к шее. Арина вздрагивает. И на выдохе инстинктивно запрокидывает голову немного в бок и назад. Как будто уворачиваясь, но на самом деле неосознанно открывая для меня ещё лучший доступ.

Замираем и громко дышим.

Опускаюсь носом ниже и плавно веду вдоль бархатной кожи. Едва ощутимо. Невесомо. Опаляя жарким дыханием изгиб шеи.

Вскользь случайно касаюсь губами.

Арина всхлипывает с грудным мимолётным стоном. И я вижу, как несётся волна мурашек по её коже.

От её отклика меня самого электрические разряды молний прошивают насквозь.

Зажимаю зубами ткань платья и тяну в сторону, оголяя плечо. Тяну ноздрями по-звериному её запах. Мозг, грудь и член — всё огнём горит.

Не держу, не прикасаюсь руками.

Возможности, чтобы уйти, я ей оставляю. Но она не ускользает, только непривычно долго молчит.

Очевидно чересчур сильно волнуется. Нервничает? Боится? Потому что всё её тело мелко-мелко потряхивает.

Поднимаю голову и поворачиваюсь ко второму плечу. Если стяну ткань, то платью не на чем будет держаться, и оно скорее всего поползёт вниз, к моим ногам.

А там… Она без белья…

Мысленно взревел от предвкушения и закусил складку.

— Совсем ненормальный? — вскрикивает Багирова.

Рыча, через «не могу», я отстраняюсь, но глазами ещё не отпускаю.

— Ты позвал, чтобы меня нюхать, или чтобы разговаривать? — тон её голоса сгущается. — Фу-фу-фу! Отойди от меня. Ужас, мерзость какая, как извращенец!

— Багира, тебе ли не знать? Коты же вынюхивают отверстия кошек, тоже самое с нами. Опа! — иронично кусая нижнюю губу, толкаюсь пахом в низ её живота. — Иихха!

Нагнетаю своей эрекцией ещё большее напряжение.

— Ну что за придурок? Пусти меня, — вскрикивает она уже серьёзнее, решительнее. — Кир!

Грудь Арины всё чаще и выше вздымается, вот-вот вырвется на свободу.

— Скажи моё имя! — имитирую фрикции, отчётливо ощущая через брюки и платье отсутствие на ней белья.

— Кирилл! — выдыхает она, тарабаня ладонями по моей груди.

Гулко дышит, с каким-то даже дребезжанием, словно под воздействием паники.

— Ооо, да! Наконец-то, я это услышал. — отступаю, не разрывая зрительного контакта, пожирая её плотоядным взглядом.

— Почему ты всё время такой противный? — фыркает взбешённо, отряхивается и поправляет платье.

— Как всегда.

— Но ты же не такой, Кирюшечка… ― эти слова заходят в моё сердце, как нож в масло. ― Нет, ты не такой…

Мы оба замираем.

Тягучим взглядом обвожу её губы по контуру.

Тяжело всей грудью вдыхаю. Поцелую!

Шагаю…

— Что здесь происходит? — отбрасывает нас друг от друга бас Юры^[1].

Бурый спускается по лестнице в нашу сторону. Не глядя, по голосу знаю, какое крайне серьёзное выражение прочерчивается на его лице.

— Всё нормально! — заверяем Бурсина синхронно.

Арина подпрыгивает пружинкой под его крыло. Юра загребает Багирову за плечи и целует её в висок.

— Иди к гостям. Тебя уже потеряли. Я сейчас приду.

Слышу цокот убегающих шпилек. Поднимаю взгляд на друга.

— Кир, мы договаривались, ты обещал мне, — выдыхает он.

— Я что поздравить её не могу? День рождения же… — глушу эмоции. Давлю. Проигрываю. Без шансов. Бурсин безошибочно считывает всё, что бьётся у меня внутри.

— Лишнее. Кир…

— Я понял! Просто с гостями поздороваюсь, потом уйду. Окей?

[1] Юрий Брусин главный герой дилогии «Тест-Драйв», «Тест на отцовство»

Глава 3

Кирилл Макеев

— Нет, не окей. Знаю я твоё «с гостями поздороваться». Кир, ты же сам прекрасно понимаешь, что не можешь остаться. — неожиданно настаивает Юра.

— Хм-м, Бурый, я не спрашиваю разрешения. Я просто остаюсь. — кидаю, несколько громче, чем хотел.

Он сосредотачивает на мне свой самый чрезвычайно серьёзный взгляд. Шагает пару ступеней вниз, а я навстречу вверх. Мы вровень.

— Тебе напомнить твои же слова, что ты к Арине и на пушечный выстрел не подойдёшь? Клятвенно обещал… — цедит он сквозь зубы.

— Я помню. Ситуация изменилась.

Прежде чем Бурый успевает отреагировать, вынимаю из внутреннего кармана смартфон и выкатываю ему под нос журнал сообщений.

— Обоснуй… — вскидывая брови, скользит глазами по экрану. — Что это?

— Смс от Багировой Арины Вячеславовны. — пальцем указываю на дату и время. — С козырей вынуждаешь ходить.

«Я выхожу замуж! Я выхожу замуж! Я выхожу замуж! Поёт душа…»

«Ой, прости, Кирюшка-печенюшка, я ошиблась. Не тебе».

Может, я перебарщиваю, ни перед кем другим не стал бы объясняться. Но передо мной стоит мой лучший друг, мой названный брат. Юра мне роднее родных. Сто дорог вместе прошли, плечом к плечу, опора и поддержка друг друга. До недавнего времени…

— Она сама меня сегодня позвала. — утверждаю, сверкая телефоном.

— Серьёзно? — Бурсин пытает ироничным взглядом. — Не вижу тут приглашения.

— Багире марку держать надо, вот и сдала заднюю.

— Не допускаешь, что действительно абонентом ошиблась?

— Юююррр! Хоть ты не тупи. Ошиблась, как же. — тяну раздражительно. — Это даже не намёк, а экстренное сообщение, сигнал SOS, вашу мать! Она не хочет замуж за него…

— Какое SOS? — заводится с пол-оборота, набирая в грудь воздух.

Юра-Юра, вся наша дружба трещит по швам. Как женился, с ним совершенно невозможно стало разговаривать. Сегодня у нас, кстати, самая продолжительная беседа, не особо стал Бурый разговорчивый со мной. А именно со свадьбы.

И тут Бурсина понесло:

— Зачем ты мне зубы заговариваешь? После вашей последней встречи Арина в лютую депрессию впала, еле подняли. Тебе вообще что ли похрен? Объясни, как мог так потухнуть человек, энергии которого хватило бы растопить все льды на планете? Крёстная моей дочки, любимая тётя Рина-зажигалочка. На дистанционку перевелась, дома закрылась, ни с кем не общалась, за собой следить перестала. Я своими глазами видел, как её боль сжирала изнутри.

Меня всего резко холодный пот пробивает.

Юра разъярённо повышает голос:

— Блядь, Кир, ты ведь в курсе, что нет такого подорожника, чтобы к сердцу приложить и вылечить. Ты знаешь сколько мы её вытягивали? А когда она ожила, на ноги встала и замуж собралась. Ты тут как тут! Кир, ты добить её хочешь?

Умышленно даю высказаться. Давно пора. Задолбала эта молчанка между нами. Всё подряд выслушиваю, резко втягивая тяжёлый воздух. Больно это звучит.

Выдерживаю паузу. Замираю, словно вошёл в клетку с тигром. Мы один на один на лестнице. Если сорвёмся, никто нас не остановит.

Изнутри раздирают эмоции, но задним умом я понимаю, одно не осторожное слово, и оба будем жалеть. Поэтому топлю боль, все свои реакции и привычно натягиваю на лицо самый каноничный покерфейс.

— Юр, не перегибай. — спокойно отвечаю я. — Откуда мне было знать, что столько пафоса и драмы возникнет из-за обычного унылого перепихона?

— Обычного? Ты ещё, блядь, смеёшься? — как будто отходит Бурсин от шока. — Ты трахнул замужнюю подругу Арины и Ники на моей свадьбе. У меня до сих пор в голове не укладывается, какая ебливая муха тебя укусила, что ты повёл себя как последний мудак.

Бурый пронизывает меня каким-то болезненным взглядом и, вероятно сдерживая ещё более едкие слова, выразительно вздыхает. Разочаровано? Юркины плечи высоко вздымаются, грудь раздувается так, что пуговицы на рубашке натягивает.

Медленно тяну воздух. Не отвечаю. Жду. Изо всех сил держусь апатично.

— Знаю, выглядит стрёмно, — через паузу аккуратно отражаю колкость. — Объяснял ведь уже. Я был ужратый в хлам, ни о чём таком не помышлял. Вышел проветриться. Сижу на террасе, никого не трогаю, вдруг эта сучка, голодная Злата, сама на меня запрыгивает, без предупреждения засовывает язык мне в рот и ритмично двигается на моих коленях. Юр, я не помню в её глазах ни неловкости, ни смущения. Она сама объявила, для неё это обычное дело, любит посещать вечеринки только для того, чтобы заниматься сексом со случайными парнями, пока муж болтается среди гостей. Адреналинит она от этого. Течёт как бешеная. Кайф ловит. Не успел я опомнится, а Злата уже погрузила меня в океан своего сексуального естества. Воспользовалась моей беспомощностью…

Закатывая глаза Бурый резко обрывает меня:

— О! Вот давай, не прибедняйся. Арина видела, как ты эту Злату отжаривал. Даже не представляю, как тощая девица могла тобой воспользоваться. В особенности, в позе догги-стайл? Как? Хех! Задом прижала тебя к стене? Не смог выбраться? — с особой иронией надо мной потешается, но всё же думает-думает, прокручивает что-то в мыслях, морщась улыбается и добавляет: — Хотя, конечно, не могу сказать, что такие шансы равны нулю…

Бурсин не может сдержаться и невольно заходится смехом, очень заразительно. Я тут же за ним срываюсь.

— Аха-ха-ха! Юр, не смеши! — заглядывая ему в глаза, нахожу там отблески сочувствия. — Я же… Серьёзно… Возбудила, завела, мы уединились под навесом, специально подальше от лишних глаз. Был бы я трезвый, понятно, что не позарился бы на эту Злату. Ты ведь меня знаешь, я брезгую лёгкой добычей… И тем более не знал, что Арина в этот момент туда заявится. Нюх у неё на меня что ли? Я не знаю, Юр…

Флешбек вспыхивает так ярко. Как наяву вижу тот момент, когда Багирова нас застукала. И такая печаль-разруха с этим воспоминанием накрывает, под дых бьёт, честно, еле-еле держусь на ногах.

«Злата,» — окликнул мужской голос суку подо мной. Вмиг инстинкт самосохранения пробил током. И одновременно рыцарское забрало на глаза опустилось. Натянул штаны, задвинул за спину «случайную любовницу».

Под оглушающий визг Арины принял на себя пару ударов тёмного силуэта. Смазал в ответ ему по роже. Муж Златы отшатнулся и вновь бросился на меня. Смысл? Не догоняю до сих пор. Разница между регулярно тренирующимся мужчиной и обычным «тюфяком» огромна. Я ведь не только девок жму по углам.

Меня зовут Кирилл, мой рост метр девяносто, и во мне сто два килограмма стальных мышц, дури и сексуальной харизмы. Жим от груди лёжа сто пятьдесят кг. Без разбора по мне лупить с явной разницей в комплекции — заведомо отхватить люлей.

А дальше… На автомате хук, ещё удар, жалобный вой. С пьяни не рассчитал немного. Как выяснится позже, ключицу рогоносцу сломал. Хорошо, только ключицу. Блядь, на хрен он ко мне полез? Забирал бы свою Злату и лучше спросил у неё полный список стихийных любовников. Она их даже номерует. Я, к слову, был номер сто шестнадцать.

Агрессивно сплевывая кровь, нашёл взглядом плачущую Багирову в толпе сбежавшихся. Боль, ревность, разочарование, ненависть — всё это застыло в её глазах. И, казалось бы, мне должно было быть похрен. Но не было… Далеко не похрен.

Знал, что в последний раз смотрел на неё. Осуждать меня больше, чем я сам себя презирал и ненавидел в тот момент, никто бы не смог. За то, что сделал, можно в ад без очереди! Мне, пиздец, как стыдно было.

И всё из-за неё… Всё из-за неё.

Но об этом никому.

Сейчас.

Воскрешаю на своей физиономии один из видов привычного покерфейса. Почти на шёпот перехожу, взывая к логике.

— Юр, я сам за себя в ответе. Накосячил — огрёб… А по фактам, что я сделал? Какая разница, кого я и где ебу? Это моё личное дело. Признай, в глубине души ты ведь меня понимаешь, потому что сто лет знаешь меня. Знаешь, кто я по сути. И я не верю, что ты всерьёз считаешь, будто я испортил тебе свадьбу. Вы с Николь упоительно счастливы! И это не может меня не радовать. А свадьба… Я всего лишь добавил чуток перца и привнёс немного хаоса. — легонько толкаю его в плечо и пытаюсь хохмить. — Нельзя быть такими душными. Какая свадьба без кринжового траха и драки?

— Если бы Рина не отреагировала так остро, поверь, мне было бы похрен.

Бурсин выдыхает напряжение и смотрит прямо, по-родному, спокойно, как раньше. Поддаюсь душевному порыву и обнимаю. Бурый в ответ сжимает, по-дружески хлопая по спине. Ворчит с громким хохотом:

— Чертила! — ржём вместе. Камень с души, он даже не представляет, как я скучал по его смеху.

— Такой и есть, Юр! — расцепившись, облокачиваемся на каменные перила лестницы. — Фууух! Пойми ты наконец! Юр, я Арину миллион раз предупреждал. Говорил, что ни с кем не встречаюсь. Всё как обычно. Как и всегда всем объясняю… Свободный как ветер. Вечно озабоченный, вечно голодный. Одинокий волк. Я же не скрываю, что мне неведомы сети. Все эти отношения, «люблю не могу» — не для меня. Мне не надо!

— Хм-м, — подмигивает он хитро. — Тебя же глючило по Багире. Скажешь, нет?

— Я и не спорю. Риночка — адская дева, сама страсть, огонь, девушка «конкретная», знает, чего хочет. Хлебом не корми, дай возможность подначивать и провоцировать. Такую не проведёшь, не разведёшь, она сама кого хочет разведёт и проведёт. Такая женщина, если что-то захотела обязательно своё получит…

— Кхм-кхм, — кашлянув, лыбится Бурсин.

— Извини, увлёкся… Несмотря на все её достоинства… Я со дня знакомства^[1] решил, что не опущусь на такое дно, как трахать близкую подругу Николь. Могу сношаться с кем-угодно, но ближний круг — это табу. Максимально холодно с Багировой себя вёл. Не целовались ни разу… Но ты же знаешь, всё равно её на мне закоротило. Ну что я поделаю? Вот такой я охуенный. По всей видимости, с возрастом только лучше становлюсь. Креплёное вино, не иначе. Сам себя превзошёл. По шкале охуительности на новый уровень поднялся. Без телесного контакта в голову ударяю, в сердце западаю… Даже такая, как Багирова, на миллиметр меня ещё не вкусила, а уже не устояла.

— О! Кирилл Неотразимый в своём репертуаре. — фыркает Юра со смешком. — Одно не пойму… Нахуя ты сегодня припёрся на её день рождения?

— Вообще… У меня веские причины сегодня быть здесь.

— Кроме сигнала SOS? — Бурсин ехидно поддёргивает меня. — Какие?

— Надоело пассивно смотреть, как вы меня футболите в последнее время. Если Николь старается дипломатично извинится за то, что не приглашаете на всякие разные мероприятия, потому что там будет присутствовать Багирова, то ты меня в открытую гонишь. Не по-братски! — качаю недовольно головой.

— Сам виноват. Обычная перестраховка. — пожимает он плечами. — Вдруг ты ещё кого-то на свой член натянешь в присутствии Арины, или моей жены, или жены Грача, какую-нибудь их подругу, например? Нам по барабану, а девочки впечатлительные.

— Вот это и надоело! — выпаливаю на эмоциях. — Я хочу загладить вину. Хочу подружиться с Багировой. Ей, кстати, это больше нужно, чем мне.

— С чего это?

— Осадок у неё по-любому остался. Я понимаю. Если у нас с Ариной будет френдзона сто процентов… Возможно ей станет легче простить и отпустить меня окончательно… — я посмотрел на него серьезно. — Повторю, Юр, я не спрашиваю разрешения. Излагаю намерения. Хоть и не обязан отчитываться. Но ты, мой «типа лучший» друг, бычишь на меня. Приходится объяснять свои мотивы. Ты это… Главное жене не вытрепли про смску.

Я поправляю смокинг, и мы направляемся наверх к входу в зал.

— Хм-м, я по-твоему на трепло стал похож? — отзывается Бурсин, поднимаясь по лестнице рядом со мной.

— Хрен знает, вы же теперь одна сатана. Подружусь с Багировой, всем легче дышать будет. Согласись.

— Ну, смотри! Ника на девятом месяце беременности. Со дня на день родит. Если ты чего-нибудь выкинешь, и она расстроится, я тебя убью.

Без промедления рычу в ответ:

— Встань в очередь. Николь мне тоже дорога. Не собираюсь её расстраивать. Если в чём-то окажусь виноват, убью себя сам. Так что, Бурый, именно так — займи очередь!

Подборка конкурсов, проводимых для развлечения гостей, не отличается оригинальностью. Однако алкоголь льётся рекой, и большинство активно участвует. Тусовка очень шумная. Веселья добавляет «наша» компания^[2], друзья мои: Грач, Птах, Валет и Медведь ― без малого полгода мы вот так вместе не собирались (точнее это я оказывался за бортом, был объявлен «персоной нон грата» за аморальное поведение).

— Бурый! Макей! Ну, наконец-то лёд тронулся, поговорили? ― набрасываются на нас хмельные красавцы, хватают в медвежьи объятия, разливают коньяк. Вместе пьём, прям как раньше!

Я стиснул зубы и в лёгких затаил дыхание. Арина… Плывёт мимо с бокалом шампанского.

Второй такой потрясающей женщины на всём белом свете не найти.

Хочу сорвать с неё платье со всеми последствиями.

Дико хочу не просто её трахнуть во все дыхательные и пихательные. Грубо овладеть, глядя прямо в лживые насмешливые глаза.

С матом драть. Долбить. Ебать!

Сильно и резко вгонять свой член в это бездушное упрямое создание. Без остановки. Чтобы умоляла остановиться. Чтобы стонала и просила прощения…

Сууука! Со злостью глотаю коньяк.

Пока курсирую среди знакомых и друзей, слышу призыв ведущей ко всем желающим, поучаствовать в турнире, где главный приз — поцелуй именинницы. Избитая тема, но мне только на руку.

Скрещиваемся взглядами с Юрой. Он отрицательно мотает головой, а я киваю, заверяя жестами, что всё будет нормально.

Конечно, участвую. Кто меня остановит?

Два первых раунда — танцы а-ля стриптиз и беспонтовая угадайка.

Естественно, в первом я победил безоговорочно. Единственный, кто не постеснялся раздеться до трусов и блеснуть кубиками на прессе, поиграться бицепсами и прочими мышцами на радость женской публике.

— Ваууу! Ещё! Кирилл, потанцуй ещё! На бис.

Одеваюсь под вопли разгорячившихся хмельных дам. У меня итак уже полные трусы денег и победа. Отправляю аккуратно сложенную пачку «честно заработанных» на стол к остальным подаркам хозяйки праздника.

А угадайку выигрывает жених Багировой. Виктор Арский ― её первая любовь.

В общем, отсеиваются все претенденты, кроме нас двоих. Третий раунд — армрестлинг. Боги сегодня на моей стороне! Ха-ха!

— Кир, дай ему выиграть. Пусть жених Арину поцелует. — шепчет мой друг Медведь. — Красиво будет.

Я поднимаю на него взгляд с такой бурей и яростью, будто готов с минуты на минуту совершить нечто отчаянное. Остатки моих разумных мыслей признают Медведя правым, но все остальные, тёмные мысли, которых сейчас определенно больше, перекрывают голос разума.

— Ты сейчас смеёшься надо мной? — рявкаю на него. — На хрена я по-твоему боксерами перед всеми светил, чтобы по-тихому слиться в итоге? С ума сошёл? Пусть Багирова губки готовит.

Ага, это я разбежался…

Именинница, оценив отсутствие шансов Вити на победу, попросила ведущую уточнить, что поцелуй, должен быть осуществлён необычно и не в губы.

Выдержав немой зрительный диалог с противником, с ходу укладываю его руку на стол. Не долго он пыжился.

Итак! Льётся барабанная дробь из динамиков в зале.

Под прицелом гостей, всей кожей ощущая ревниво-пристальный взор жениха, я эпично надвигаюсь на Арину.

— По-любому Макеев сейчас учудит, ― доносится шёпот Птаха под звуки чьего-то присвистывания.

— О, да-а-а! — застонал я, когда мы поравнялись с ней.

Моё сердце на секунду замерло.

Красивая, сексуальная, манящая и опасная.

Меня на куски рвёт, оттого как киплю внутри.

Багирова с ужасом смотрит прямо на меня. Проникает в самую душу почти чёрными глазами из-за зрачков, размер которых больше обычного.

— Закрывай и молчи, — медленно провожу большими пальцами по ее векам. — И не вздумай ослушаться меня, хитрая Багира!

Бесшумно двигаясь, обхожу её, прижимаясь пахом. Мой член напрягается, готовый выскочить из брюк, пока я не оказываюсь прямо за её спиной.

«Моя суккубоподобная демоница… Ты можешь обвести вокруг пальца Бурсиных, но я твою игру теперь насквозь вижу».

Упираюсь в ягодицы своей болезненно полной ширинкой и выдыхаю в её волосы, слышимо только ей одной:

— Р-и-и-н-а, всерьёз собралась замуж? Тебе не кажется, что Арина Арская звучит, как масло масляное? Мне не нравится. Свадьбы не будет.

Накрываю ладонью раскрывающиеся губы. Не позволяю ответить.

— Я сказал молчи! Или я трахну тебя в рот.

Медленно глажу её по щеке. Ласково. Мягко.

Браво! Мысленно аплодирую талантливо сыгранной депрессии. Бесстыжая Багира… Сделала меня изгоем среди моих же друзей. Трахнуть ― слишком мягкое название для того, что я собираюсь с тобой сотворить. Жёстко выебать. Ты даже не представляешь, что тебя ждёт!

Поворачиваю голову и шепчу на другое ушко:

— Спустишься в зимний сад по завершению торжества. Никто не увидит, если мы немного поговорим, и кое-что обсудим.

Заулыбалась. То, что мне нужно. Мимоходом взглядом зацепляю перекошенное лицо Вити.

Бережно отвожу жгучие длинные волосы Арины со спины на грудь, и чуть мозгами по полу не растекаюсь от обнажённого вида голой спины. Красивой спины самой Багиры…

Плавно скольжу ладонью на горло. Фиксирую её голову так, чтобы она не двигалась.

Пьяный. Отчаянный. Сейчас я похож на жаждущего вампира.

Приближаюсь носом к линии роста волос. Дышу.

Мое горячее дыхание струится по её шее до лопаток.

Она сглатывает, а я ловлю жадным взглядом, как летит дрожь по её коже, как возбуждение проступает мурашками.

Ласкаясь, льну всем телом и сжимаю второй рукой ткань вместе с кожей на крестце Арины. Быстро собираю пальцами и чуть натягиваю платье. Метнув взгляд ей через плечо, с хрипом упираюсь глазами в острые соски под шёлком.

Касаюсь плеча губами и мокро веду языком до шеи по чувствительной тонкой коже. Багирова слегка вздрогнула, но удерживает поразительную невозмутимость. Я даже чуть улыбнулся, видя, как она старается.

Медленно, эффектно, впиваюсь зубами чуть ниже уха. Вращаю языком по кругу в одну и в другую сторону. Нежно-нежно кусаю. Зализываю. Целую.

— Губы в губы… Дай… ― выдыхаю ей в шею, что в голову пришло.

Усиливаю давление руками на горло и на крестец. Скольжу, бью языком и засасываю. Точно вампир, сжимающий жертву. Пью Багирову.

Она заметно вздрагивает, не сдержав задушенный и охуенно-сладкий стон.

Мощный выброс адреналина в кровь усиливает гидравлический механизм эрекции. Член уже ломит от набухания. До жгучей боли. Как камень, двумя руками хрен согнёшь.

Множеством коротких прикосновений губами крадусь в «кошачью зону». Крайне осторожно прикусываю зубами за «загривок», проводя по коже языком. Ослабляю, затем усиливаю сжатие.

Багирова цепенеет. Тащится, заглушая томный вздох.

Контрольный нежный, ласковый чмок.

Синхронно выдыхаем, сипло, с вибрацией.

Отстраняюсь. Застёгивая смокинг, задерживаю дыхание. Перед глазами запускаю цепочку неприятных мыслей (заготовка на случай внезапной эрекции в общественном месте).

Не помогает…

Прячась за спиной Арины, сую руку в карман брюк, обхватываю член и сильно сжимаю.

— Так и стой, я всё улажу. ― к нам подходит Бурсин с загадочным выражением на лице.

— Как красиво, ё-моё! Макеев, новая техника бога поцелуев? ― тянет с ухмылкой Валет и аплодирует. ― Прям на заметку. Аха-ха-ха!

Друзья понимающе обступают меня, помогая скрыть стояк и ретироваться в сторону туалета.

— Ну, что-то лучшее сложно придумать, ― одобряюще кивает Медведь. ― Необычно и не в губы…

— Спасибо, что, хотя бы в шею. ― подмечает Юра.

— Лёд захватить? ― тихонько хихикает Грач. ― На дне рождения моей жены будешь за столом связанный сидеть. Никаких поцелуев, даже целомудренных в щёчку!

— Да уж, ― смеётся Птах. ― Допустили Кирю до поцелуя, а он девушку на ракету чуть не посадил ― в добрый путь, земля прощай! У неё такое лицо было… И биться сердце перестало! Пха-хах-ха! Бедный Витя…

Хреновая задумка прийти сюда. Так и знал…

Перенапрягся адски. Всего мотыляет. Может хватит на сегодня? Надо отпустить мысли об смске.

С Юрой всё улеглось… Может, лучше пока не лезть к Багире? Переждать. Успокоиться. Да, точно. Уйду просто пораньше.

Смакую коньяк. Ещё и ещё. Но не пьянею, блядь. И при этом теряю счёт времени.

Торжество входит в финальную стадию. И… Ноги сами несут по пути в зимний сад. Да, просто поговорю… Спускаюсь по каменной лестнице и застываю ― Багирова уже ждёт меня. Уголки её рта слегка приподнимаются.

— Да, моя ты радость, это очень эффектно было, ― тянет она нараспев, сверкает блестящими глазами, и сразу меняется в лице, когда я с силой прижимаю её к стене, хрипит испуганно: ― Ты издеваешься?

— Нам необязательно воевать. Мы можем остаться друзьями. ― сдавленно предлагаю, не касаясь её губ, и сердито командую: ― Отвечай «да»!

— Пффф! Что ты имеешь ввиду? Какими друзьями? Тебя попросили просто поцеловать, а ты что устроил? Можно было как-то приличнее…

— Хах! Это было вполне прилично. Неприлично я бы сделал вот так! ― резко разворачиваю её лицом к стене, вдавливаю грудью в каменную поверхность. Свободной рукой дёргаю подол вверх. Отвешиваю звонкий шлепок по голой ягодице. Опускаюсь на одно колено. Хватаю пылающее место, зализываю и нежно целую. Не даю опомниться и быстро кручу к себе передом. Закидываю не плечо одну ножку и страстными поцелуями прохожусь по внутренней стороне бедра. Опаляя жарким дыханием чувствительную кожу.

Арина смотрит большущими глазами, мелко трясётся от неожиданности,страха и возбуждения.

— Ойй! Ахм-м-м, ― протяжно стонет, реагируя на жгучий засос.

Останавливаюсь у промежности и целую, облизываю низ живота. Крепко сжимая и затем ласково поглаживая бёдра. Она расслабляется, начинает таять, плавиться и двигаться всем телом навстречу моему языку. Откидываясь на стену, подворачивает половые губы.

Задыхаюсь от охуенного вида. Губы в губы? Не сегодня…

Я поднимаюсь. Нависаю над ней. Отвожу прядь волос от лица. Поправляя на ней платье, хрипло выдыхаю:

— Не в губы и в какой-то степени неприлично… Чуешь разницу? Мы должны быть друзьями, Багирова. С этой минуты. Ты и я ― лучшие друзья! Скажи «да»…

Арина проглатывает комок в горле, медленно моргает и соглашается, кивая головой. Осмелев, смешно пищит:

— М-м-м! Клёво… И чем мы будем заниматься, друг?

Разглаживаю складки на лямках. Облизнув большой палец, стираю полосочку потёкшей туши под нижними ресницами.

— Я хочу… Хочу! ― шепчу, прикусывая мочку её уха.

— Чтоооо? ― вздрагивает и кладёт руки на мою грудь.

Ебать, как сильно у меня колотится сердце. Оно сейчас выпрыгнет ей на ладони.

— Р-и-и-н-а, хочу позвать тебя лепить снеговика.

[1] события из книги «Тест на отцовство»

[2] друзья Грач (Павел Грачёв), Птах (Ярослав Хороший), Валет (Валентин Козырев) и Медведь (Даур Ерохин). Персонажи книг «Тест-Драйв», «Тест на отцовство».

Глава 4

Кирилл Макеев

— Кир, срочно к похметологу! — гундосит Птах, столкнувшись со мной у дверей в ванную особняка Бурсиных. — Ползи на кухню. Все уже там.

Юрка дом купил громадный. Прошло время, хоть и стильных, но всё же холостяцких квартир. Бурсин вьёт «родовое гнездо». Современное поместье. На огромном участке земли с собственным фруктовым садом: яблони, черешни, сливы — чего там только нет. Весной, наверное, от сказочного вида закачаешься.

Дом, как замок. Лакшери жилище! В красивом и тихом жилом районе, недалеко от реки. Атмосферно здесь.

Есть даже домашний кинотеатр. Бассейн, конечно. И четыре шикарные детские комнаты. Четыре, Карл! Бурсин всерьёз озадачился размножением. Полдома перестроил под детские нужды и развлекухи, суперпапа!

Вчера после праздника наша компания перебралась в резиденцию четы Бурсиных. Вечер плавно перетёк в хмельную ночь (даже вспоминать больно), и как итог — утро выдалось тяжелым… Что поможет от похмелья?

— О, да, только супчик горяченький и спасает, — Козырев склонился над фарфоровой супницей и сунул нос в поднимающийся пар.

Столовая огромная, светлая и с зеркалами. Большие панорамные окна открывают вид на сад у дома.

— Валя, садись, пожалуйста, за стол, — отгоняет его улыбающаяся хозяйка.

Беременность Николетте к лицу. Цветущая. Счастливая. Плавно передвигается среди гостей и стульев. Юра неотступно следует за ней. И перед ней, охраняя живот.

— М-м-м! Я ещё из коридора учуял запах горячего хлеба, — Медведь решительно шмыгнув носом, потирает руки от предвкушения. — Кир, попробуй. Домашний, нежный, как пух!

— Не-не, спасибо. Может, позже. — хмурюсь и коротко мотаю головой.

Каждое движение отзывается сверлением в висках. Стараюсь лишний раз вообще не шевелиться. Усаживаюсь на стул, предложенный Никой, и замираю, в попытках отдышаться. Сегодня даже медленная ходьба требует усилий. А путь от гостевой спальни до столовой, показался марафоном по лабиринтам коридоров, обставленных вазами с цветами.

— Даур, разве у тебя не болит голова? Таблеточку не нужно? — с ухмылкой интересуется Алиса (жена Пашки Грачёва). — Шведские гены не тянут вспомнить времена, когда пиво заменяло людям воду?

Легендарный Даур Ерохин, статный и высокий блондин. По мнению его пациенток и подписчиц в соцсетях, идеальный швед с высеченным из камня торсом. С тех пор, как активные фанатки нашего Медведя создали петицию о признании Даура самым красивым мужчиной мира, поводов для подколов стало больше.

Тут, как всегда. Алиса троллит Ерохина, а он стряпает нордически-серьёзное выражение лица. А-ля скандинавский аристократ, ведущий свою родословную от рыцарей крестовых походов, и который за завтраком любит читать газету.

— Ну, так слегонца. Я не перебираю с алкоголем. — спокойно отзывается Медведь, переставляя столовые приборы, как ему удобно. — А у вас, Алиса Борисовна, как голова? Как самочувствие? — спрашивает он без всякого сарказма.

— Хм-м, ну как вам сказать, доктор. Странный у меня организм. Бывало, надегустируюсь с подругами в слюни, а с утра, как мытый крыжовник. Словно и не пила.

Алиса, махнув каштановым хвостом, льнёт к плечу мужа и целует его в плечо прямо поверх футболки. Грач улыбается, жмурится, утыкаясь ей в голову. С наслаждением дышит запахом волос и целует жену в макушку. Такие семейные нежности мы наблюдаем едва ли не пятнадцать лет. Пашка женился самый первый из нас.

— Везёт тебе! — отвечая Алисе, гудит громко Птах, и прямо в моё ухо. — Блин, мне ничего не помогает, ни вода, ни пиво, ни рассол, по три дня подыхаю.

— Яр, убавь громкость, — хватаюсь за виски.

— Уважаемый, нам всем известно, что вам сейчас мамин рассольник помог бы, но его нету. — хохочет Птах до хрипоты. — Кир, хочу спросить тебя, дурачок, ну зачем ты вчера так нахерачился? Смешал всё, что только мог.

Затем…

Суккубоподобная Арина на прощание вчера укусила меня за мочку уха и шепнула: «Дружочек Кирюшка, не смотри сегодня на ночь порнушку. Я… Буду сниться этой ночью. Голой. Но ни разу не дам!»

До сих пор её насмешливый голосок звенит в моей голове.

«Ни разу не дам!»

Зачем так жёстко? Зачем сниться тогда вообще? Голой… Издевательство. Полное.

Торжество закончилось. Все разъехались. Мы со своей бандой к Бурсиным. Арина с Витей и своими подругами по домам.

Особняк Бурого. Все разваливаются на диванах в гостиной. Пока несут закуску и выпивку, я плюхаюсь в кресло. Только сел. Закрываю глаза. И началось…

Ночь. Вдали слышны звуки затянувшегося праздника. А у меня под закрытыми веками крутится кино с живой озвучкой.

Анимационная эротическая ретроспекция, блядь! С эффектом анимации.

Камерная атмосфера кабаре. Я откинувшись сижу на уютном диванчике. Вокруг кружатся столики с шампанским в бокалах на высоких ножках.

Звуковая волна. Мокрые бокалы дрожат, звенят. Дзинь. Шампанское искрится. Пшшш. Хлоп!

И я словно выпадаю из реальности в астральную проекцию. Погружаюсь полностью. Настолько. Что всё вокруг пугающе реалистично. Звуки, запахи, влажность воздуха — всё это физически ощущаю.

Отключён от внешнего мира. Тотально погружён в яркие эмоции, не замечая ничего вокруг.

Из дымки грёз и таинственного полумрака появляется Багирова, оседлавшая стул.

Приятная джазовая музыка затягивает в атмосферу роскоши, красоты и порока.

Арина… Обольстительная. Бесконечно соблазнительная. Эпатажная.

Она в корсете, вашу мать! Кружевной ретро-корсет грация и чулки с подвязками. У-ух-хух!

Повелительница бурлеска с охуенно-подчёркнутым бюстом. Её нежная грудь — эталон сексапильности.

Взявшись одной рукой за спинку стула, она плавно запрокидывает голову назад. Другой рукой в длинной перчатке игриво ведёт по бедру, поднимаясь к животу, выше к груди, до изгиба жемчужной шеи. Тянет себя за подбородок, возвращая лицо ко мне. Подносит средний палец к губам и до меня доносится гадючье шипение:

— Тшшш… — проводит языком. — А-а-м!

Багирова кусает палец в перчатке. Затем облизывает алые губы. Подмигивает. И смеётся.

О, да-а! Моя факовая девочка. Дерзкая.

Смех такой вибрирующий, дразнящий.

Я, блядь, где? В грёбанном виртуальном кинотеатре? Откуда объёмное звучание? Долбанный Долби Сурра́унд.

Её голос окружает меня со всех сторон. Тактильно касается моей кожи. Гладит. Щекотно.

Чувствую приятное покалывание в затылке и мурашек, бегущих по всему телу.

Охрененный эффект погружения. Оргазм мозга.

Меня вставляет скрупулёзно воссозданная атмосфера старого века и эротизма.

Рина… Обладательница осиной талии в винтажном наряде. Поднимается, разворачивает стул и садится лицом ко мне.

Мои глаза заработали, как бинокль или подзорная труба. Оптическим зумом выполняя увеличение и приближение «горячих зон».

Все интимные прелести скрыты кружевом. Это ещё больше заводит.

Секси малышка!

Особенно круто — Багира позирует настолько горячо, что с первых секунд я запредельно возбуждаюсь. Максимально отвязные позы.

О-ууу! Широко разведённые бёдра. Чёрные перчатки плывут по внутренней стороне. Арина руками упирается в сидение между ног. У-уф-фф! Манящие маятниковые движения.

Прическа, мейкап, маникюр — антураж суккуба завораживает.

Багира присаживается на корточки, берётся руками за колени, сводит их вместе и разводит в стороны. Кружево, кружево, кружево… Приподнимает вверх ягодицы и вытягивается в полный рост.

О, да-а! Моя девочка-магма. Моя девочка-лава. Я вулканолог. Оооогонь!

Пиздец, я пьяный…

Сдержать возбуждение попросту невозможно. Вайп бурлеска расслабляет и одновременно раззадоривает.

Come on, baby! Танцуй для меня, моя демонесса. Танцуй!

Р-и-и-н-а… Извивается. Взметается.

Обороты. Вращательные движения. Блеск, детка!

Сплетается ногами. Толкается каблуками. Трётся.

Поворачивается. Возвращается.

Её танец смотрится по-настоящему эффектно. Ни грамма пошлости и грубости.

Откровенно. Интимно. Безумно красиво.

Удержаться сложно. Ооой-ой-ой, я так расчехлюсь…

Кайфовая. Неотразимая. Красивааааяяяяя.

Коснись меня! Р-и-и-н-а… Прошу.

Приближается ко мне и продолжает танец у меня на коленях.

Приват. Ох-ох-ох, жарко.

Её запах, её дыхание. Я слышу стук ногтей — это мой кайф!

У меня в голове камасутра. Бесконтрольное удовольствие, наслаждение.

В какой-то момент показалось, что я уже умер. Но очнулся в одно мгновение, когда Арина своими изящными ручками в длинных перчатках встряхнула меня и вернула к жизни.

Сногсшибательная эйфория.

Интересно, Багира правда так умеет? Или это лишь моя необузданная фантазия?

Мелодия закончилась. Видение растворилось в лёгком мареве. Так же внезапно, как и появилось.

Эйфория, экстаз, наслаждение — я чуть не кончил от визуала. Мне было так хорошо. Она исчезла, и через некоторое время наступило просветление и отрезвление.

Закрываю глаза. И…

Вся обнажёнка Багировой, какую успел впитать мой возбуждённый мозг в зимнем саду, вертится на многократном повторе.

С ума сойти! На хрен её! Замучает меня до утра.

Пью, пью и пью. Всю ночь. Чтобы упасть и не видеть ни снов, ни фантазий. Ничего…

Утром за завтраком:

— Макеев, ты живой? Уснул что ли? — трясёт меня Птах за плечо. — Вы видели, Кир опять закрыл глаза и чему-то улыбается? Полночи так в одиночестве просидел и наслаждался видом с закрытыми глазами.

— Яр, угомонись, — скидываю с плеча смуглую жилистую руку. — Почему ты вообще в майке? Все люди, как люди, нормально одеты к столу. Перед кем рельефом светишь, а?

Ярослав у нас очень рельефный. Все гадают, отчего он такой: генетика, тренировки, питание, или всё-таки… Есть у нас теория, что сарказм и ядовитость сушат не только душу, но и тело. По аналогии: «Доброго человека должно быть много». Вполне вероятно, Птах в детстве упал в чан с экстрактом зверобоя, горькой полыни и борщевика, оттого так язвителен и жгуч.

— Завидуешь, Макеев? Что за гнилуха от тебя прёт? — неожиданно завопил Яр, упираясь в меня резким взглядом.

— Чему завидовать? — улыбаясь, играю мышцами под тонкой тканью лонгслива. — Оденься, говорю. Ты ведь не дома у себя на кухне.

— Там я без майки и без трусов хожу. — заявляет Птах, и никто не сомневается, что это правда.

— Ярослав Хороший, — хихикает Николь, и я стараюсь не засмеяться следом.

— Спасибо, что ты не голый, — добавляет Юра, нежно поглаживая живот своей жены. Они вдвоём сидят на маленьком диванчике. И выглядят так… Мило. Мои глаза откровенно радуются.

— Кир! Расскажи лучше, какое сегодня кино крутят в твоей голове? — любопытный Медведь возвращается к теме моих «медитативных состояний».

— Да уж, нам, наверное, и не снилось такое количество оргазмов! — поддакивает Козырев. — Аха-ха-ха! Да, Кир?

— Это точно, у Макеева может быть только одна причина, по которой сейчас он не здесь и не с нами. — Птах пытается без анестезии залезть мне в душу. — Пубертатный период с влажными фантазиями давно позади. Значит, трахнул горячую тётю. От которой его до сих пор штырит.

— Отстаньте. — раскатисто звучит хриплый, командирский бас Бурсина. — Кир… Выпил лишнего. Поздно лёг. Расслабился человек.

От слов «влажные фантазии» в момент меня накрывают эмоции от ночного визуала приватного танца Багировой. Реально, ощущения будто я вернулся в подростковый возраст. Член дёргается и твердеет. Мешается. Встаёт надо и не надо. Блядь…

— Юр, угостишь валерьянкой? — спрашиваю Бурсина, а он недоумевающе качает головой.

— Чего?

— Аха-ха-ха! Всё, ухайдакали парня. — ржёт «добрый» Ярослав. Хорошо, что он не видит, мой стояк под столом. Иначе, его бы порвало от остроумия.

Глубоко вздыхаю и кладу на ладони свой лоб. Пытаюсь отвлечься и успокоиться.

— В чаёк пятьдесят грамм коньячку махни не глядя. — вытерев покрасневший нос салфеткой, гундосит Птах, поучающе, менторским тоном. — И спать на три часика. А потом покушай. Если до полудня выживешь, значит, будешь жить, не получилось — похмеляйся дальше. Чем заболел, тем и лечись. Муха-ха-ха! Главное, не забывай, неправильный опохмел приводит к запою.

— Да-да, бульончик, и под одеяло. — запускает Валет пальцы в свои волнистые волосы и зевает. — Плюс фильм отвлекающий. Время лечит.

— Хочешь выпить? — Бурый сочувственно улыбаясь протягивает бутылку коньяка и пузатый снифтер. — Элитная выдержанная «валерьянка».

Наливаю не больше четверти объема бокала. Вращаю. И знакомое тепло волной разливается по организму. Пара глотков, откидываюсь на спинку мягкого стула и чувствую себя гораздо лучше. На мгновение я забываю о Багировой, снах, фантазиях.

Как вдруг шумно открываются громоздкие двустворчатые двери в столовую. На пороге ОНА.

Арина…

Рядом с камином сверкает золотым каркасом сервировочный столик на колесиках для подачи блюд. Багирова обаятельно улыбаясь дефилирует к нему.

— Всем доброе-доброе утро! Я немного задержала завтрак, прошу прощения. — она пропускает перед собой домработницу с белоснежной супницей в руках.

Проносится гул взаимных приветствий с ироничными пожеланиями здоровья в похмельное утро.

— Моська огонь! — Птах хвалит внешний вид Арины. — Выглядишь отпад после вчерашнего.

Точно демонесса. Покоряющая. Ослепляющая.

Искажается чувство времени. Кажется, что все процессы в организме замерли.

Я просто закрываю глаза. Через минуту открываю, всё ещё сомневаясь в том, что она действительно здесь. В голове так пусто стало, будто бы я только-только проснулся. Медленно моргая, опускаю взгляд в стол, не поворачивая ватной головы в сторону шумной болтовни.

— Ааа, это да, хи-хи-хи, я сегодня «принцесса малибуууу». Моя миссия спасти как можно больше душ от похмелья. Помню, помню про все ваши пристрастия. И случайно вчера узнала, что Кирилл любит рассольник.

Что?! Вздрагиваю. Никто, кроме меня, не замечает, кажется. Все ведут себя как обычно. Зачем ей эта информация обо мне?

Не знаю, как реагировать. Не акцентирую внимание.

Наверное, лучше было бы уехать до завтрака.

Я же не знал, что она тут объявится, до того, как я свои мозги приведу в порядок… А я сейчас в непорядке.

В максимально расшатанном состоянии.

Яр зевает, трёт глаза руками и неожиданно как-то мягко улыбается Багировой.

— Похметолог, ты наш! Мы уже заждались, если честно.

Прячет под спортивные штаны высунувшиеся боксеры. Приглаживает свои чёрные волосы, торчащие во все стороны. Странно, похоже Птах прихорашивается.

Но я цепенею не от этого, а оттого, что Арина впервые при всех, ласковым голосом назвала меня «Кирилл» вместо «Кирюшка-печенюшка», «Кирюшка-финтифлюшка» или прочих эпитетов.

— Ярик, почему мне никто не сказал, что ты такой очаровательный с похмелья? Ну, вот совсем другой человек, даже лучше, чем вчера.

— Это точно про меня. ― гордится собой Птах.

— Даур! Очаровашка! ― Багирова целует Медведя в щёку, за то, что он вытащил из вазы розу и благодарит её за завтрак. ― Да где ж вас таких красивых делают? М-м! А фигура просто огонь. Вот где природа и генетика мимо не прошли. Я бы твою фоточку на заставку в телефоне поставила, честно-честно.

Ерохин даже краснеет от таких комплиментов.

— Я какие-то вкусные-превкусные запахи почуял носом, — Козырев тянет шею, как жираф, высматривая, что ещё домработница вносит в столовую и выставляет на сервировочный стол. ― Арррииина! Ты моя богиня! Шикардосинка! Как же ты прекрасна, милая красавица! Вах, бомба! А говорят, нет идеальных девушек. Народ, посмотрите. А это тогда кто?

Валя с комичным надрывом показывает рукой на Багиру.

Наши взгляды пересекаются, и я впервые за утро решаюсь посмотреть ей в глаза. Она вспыхивает румянцем и резко переключается на Козырева.

— Уффф! Валентин, у меня мурахи по коже. Смотри, влюблюсь, аха-ха-ха! ― Арина заливается приятным смехом, и я глаз не могу оторвать от её ямочек на щеках.

Слащавое воркование не раздражает, скорее вводит меня в ступор. Какое-то излишне развязное общение для помолвленной девушки, которая собирается замуж.

Какого хрена? Это норма? Она со всеми так себя ведёт?

Голова как в тисках. Глубоко вздыхаю. Медленно выдыхаю.

Алиса смотрит на Багирову с интересом и предвкушением.

— Я обожаю готовить что-нибудь новое. Классно, что я не одна страдаю такой фигнёй, оказывается.

— Угу, для тебя особый сюрприз, Алисинья. Тадам! — Арина ставит тарелку ароматной ухи из форели по-фински со сливками.

Та повизгивает от красиво украшенного блюда и хлопает в ладоши.

— Так давно именно ухи хотелось. Не представляешь.

— Моя ты звёздочка, налетай!

— Спасибо, дорогая! И отдельное спасибо за «Алисинью», меня прям за душу берёт, когда ты меня полным именем называешь.

Да-да-да! Я тебя прекрасно понимаю. Я не пойму, почему Багирова не может нормально по имени обращаться? Обязательно ей надо моё имя исковеркать, уменьшительные суффиксы присобачить. А жену Грача, пожалуйста — Алисинья.

Багира… Лицемерка.

Дальше домработница под чутким руководством Арины подала грузинский «похмельный» суп, яркую яичницу по-деревенски, ещё какие-то блюда. А когда доходит очередь до меня, то Багирова лично ставит тарелку передо мной и говорит нежно, совсем не так, как обычно:

— Кирилл, солнышко, я приготовила твой любимый рассольник. Попробуй.

И главное смотрит так, как адекватная нормальная девушка. За столом гробовое молчание. Арина встаёт за моим стулом, кладёт плавно руки мне на плечи и мелодично тянет:

— А мы с Кириллом вчера подружились. Теперь лучшие друзья. Да, Кирилл? Он даже позвал меня лепить снеговика.

Её запах от близкого контакта наших тел буквально окутывает меня с ног до головы. От тембра Багировой мурашки вдоль позвоночника спускаются сверху вниз. И кожу на голове опять покалывает.

— Аха-ха-ха! — взбрызнули смехом Птах и Валет.

— А чего нас не позвал? — хихикает Медведь.

— Ой, ребята, и правда, поехали все вместе? — загорается Багирова и чуть ли не подпрыгивает на месте. Припечатывается ко мне своим бедром, ну и всё, блядь, мой член в мгновение ока наливается огненной тяжестью. — На базе отдыха конкурс на лучшую снежную фигуру. Будет весело! Чай горячий из самовара с настоящими баранками. Ника и Юра, не обижайтесь, вам лучше остаться дома.

И пока все кивают, мол, какая крутая идея. Птах в своей бестолковой манере выдаёт:

— Точно, Николь не в счёт. Такой живот не втянешь. Она в машину не влезет и не вылезет. Подъёмным краном если только в пикап посадить.

— Закрой рот, Яр. Следи за языком! — рявкаю на него со злости.

Птах прожигает меня взглядом и скрипит зубами.

— Ярослав, ты же Хороший, — расплывается в улыбке Николь, — Кир, я не обижаюсь, он же шутит.

— Зоркость необычайная. Капитан Очевидность! Ну никаких поблажек для беременных? — качает головой Багирова, фыркает и награждает его презрительным взглядом. Очевидно её тоже задело тупое высказывание.

— Моё ироничное замечание не было оскорблением, это была шутка. — оправдывается Птах, заметив, что и остальные на него посмотрели, как на идиота.

— Кир, попробуй суп. Голова сильно болит? — Николь подходит ко мне и заботливо гладит по волосам. По-матерински что ли… Хотя по возрасту, как младшая сестра. — Дай, обниму. Не поможет, но чуть получше станет.

Она тянется к моему уху и тихонько шепчет:

— Это я попросила Арину сварить рассольник по рецепту твоей мамы. Я помню, что ты его любишь. Арина специально приехала пораньше, чтобы помочь повару на кухне. Гостей много, а я уже не справляюсь, даже организовать всё…

— Так бы и сказали сразу. — шепчу в ответ, целуя её руку на моём плече. — А то я сижу гадаю, какая приправа тут плавает, мышьяк или белладонна?

Николь приглушённо смеётся. Юра с улыбочкой, громко, но мягко говорит:

— Любовь моя, не стой там долго, а то пропитаешься спиртовыми парами.

Все смеются, а я отчётливо чувствую толчок в животе Николь.

— О! Ребёнок пошевелился. Юр, он на твой голос реагирует. Скажи ещё что-нибудь.

Я так охренел, со мной впервые такое. Ни разу не касался беременного живота. Это невероятное ощущение, чувствовать ладонью маленького живого человечка, там внутри.

— Сынок, родной, папа рядом, — Юра подошёл к нам и тоже приложил свою руку к животу.

Вновь толчок, ещё более активный. Боже! Меня как штормовой волной смывает. Что это?

Чувствительность, сентиментальность…

— Оххх! Вы как будто общаетесь, — может, я выгляжу глупо, но меня до слёз этот момент растрогал.

— Конечно, дядя Кирилл, — хохочет Бурый и отодвигает мою руку, — Ну всё, хорош. Это мои жена и сын. Своих заведи и щупай. Кышь-кышь.

Обнимает Николь и отводит на хозяйские места за столом.

Я под таким впечатлением. Не замечаю, как Багира подкрадывается сзади, скользит рукой по моим плечам и садится на свободный стул рядом.

— Почему не ешь? Тебя с ложки покормить? М-м? — хитро всматривается и говорит хрипло, задерживая взгляд на моих губах. — Ты такой необычный сегодня. Я тебе снилась голая, да? Помог кто-то напряжение снять? Или сам справился? Рукопашный секс?

Взрываюсь внутри себя под вспышки ночных фантазий. Воображение моё идёт дальше, подкидывая прямо сейчас развитие сюжета, как я кидаю её на стол, вклиниваюсь между бёдер и врываюсь внутрь… Блядь…

— Нет. Кхм-кхм… ― прокашливаюсь, скрывая, что едва ли не трясусь, страдающий от похоти.

— Совсем-совсем не снилась? ― томно выдыхает, еле заметно облизнув губы.

Воздух между нами словно густой и вязкий, голова сама по себе так и никнет к ней. Сдавленно стону:

— В одежде…

Глава 5

Кирилл Макеев

Собираемся руководящей командой на корпоратив. База отдыха находится в часе езды от главного офиса. Ждём директоров и тех золотых людей, на плечах которых держится махина «Стеллар Авто». Цель — активно отдохнуть на природе, сбросить стресс и зарядиться природной энергетикой!

Укладываю сумки с вещами в багажник своего флагмана (легендарный внедорожник радует сердце мощностью, габаритами и комфортом). Слышу за спиной неподалёку девчачий бубнёж:

— Смотри, смотри… Ой, звезда какая. Как на танцы собралась.

— Кто это? Она обалденная… Я хочу такое же пальто.

— Икона! Божечки кошечки, я не могу, это так красиво.

— Как бы я выглядела, если бы мой внутренний мир вырвался наружу…

Абракадабра какая-то. О ком они? Через секунду всё стало понятно, когда воздух на парковке сотрясли восторженные голоса моих друзей.

— Богиня Арина, вы чудесны. Ух! Харизматична, великолепна, уверена в себе. Я влюбился! Осторожно, тут немного скользко. Позвольте ручку, я помогу… Сегодня прекрасный день для того, чтобы любить женщин. — Козырев, как всегда, любезен.

— О, прикид супер, лапочка-модняшка. Да, отлично выглядишь, прям суперзвезда. — добавляет глухим голосом Медведь.

— Вам кот не нужен? Я мурчать умею. Госпожа, вы великолепны, но где вы нашли этот плащ, который вам так идёт? — смеющимся хрипом интересуется Птах.

— Всем доброе-предоброе утро. Спасибо. Какие вы красавцы! Кстати, Яр, это не плащ, а пальто…

Широкогрудые любители обильно вкусно поесть и выпить. Друзья называется. Лишь бы чирикать, да хорохориться. Нет бы помочь. Когда народу много, приходится возить пол багажника сумок, коробок, ящиков. А по причине того, что это всё разного размера, игры в тетрис в багажнике не избежать.

— Кирюнчик-попрыгунчик, ты тут прячешься? — Арина окутывает меня ехидными напевами и своими духами. — Решил среди поклажи затеряться?

Коротко стреляет кошачьими глазами мне в пах.

— Прикидываешь, куда пристроить своё имущество? М-м-м… Помочь?

— Моё имущество тебе в рот не влезет.

— Я вообще-то имею ввиду лопату и мешки для мусора в твоих руках.

Очерчивая её с ног до головы, выкатываю глаза от удивления.

— Багирова, чё вырядилась, куда? Снег видишь? Зима, холода.

Надменно ведёт плечами, выпячивая грудь вперед.

— Изи, зайка! Чё ты отсталый такой? В современном мире можно одеваться тепло, но при этом выглядеть элегантно, а не как пингвин. — она расстёгивается и показывает подкладку. — Без рофла, в этом пальто на снегу можно спать. Технологии… Не? Не слышал?

— Ри-и-и-наа, — злорадствую, с издёвкой растягивая гласные, — Это разве пальто? Это разлетайка с драной мохнёй. Когда ты на соплях поскользнёшься, и твоя задница примёрзнет ко льду, я тебя отдирать не стану. Так и останешься там среди снеговиков. Переодевайся, я сказал. Так не поедешь.

Закончив раскладывать вещи, закрываю багажник, спокойно и медленно протираю руки влажной салфеткой.

— Пффф, Кирюшок-заебок, тяф-тяф-тяф! Вот ведь… Лишь бы погавкать на меня, — она шуршит молнией и раскрывает ширинку, показывая колготки под эластично-облегающими брюками. — Смотри, какое термобелье. Оно тонкое, чрезвычайно удобное. В нём ничего не мёрзнет и не преет. Тоненькое, привлекательное. Пощупай. Приятное, как шёлк. Я вообще в восторге.

Подхожу к ней вплотную, оттягиваю пояс колгот и сую руку внутрь. Резво пробираюсь к филейной части. Сжимаю бархатную ягодицу.

— Прекращай коверкать мое имя, — требую, едва не касаясь губ. — Ты думаешь, что это остроумно? Нет. Тупо.

Арина цепенеет, перестаёт дышать. Вторую ладонь я успеваю протиснуть спереди под ткань трусов. Нажимаю пальцами на половые губы и выдыхаю сердито:

— И за языком следи, хорош кривляться!

Всё происходит быстро. Багирова от неожиданности запоздало реагирует. Вздрагивает. Яростно вспыхивает.

— Совсем больной? Что ты творишь? — рычит сквозь зубы.

— Проверяю тепло ли у тебя там. Сама предложила пощупать. — стискиваю сильнее, прижимая бедро Багиры к своему стояку.

Её приятный запах бьёт в нос. Парфюм только усиливает природный аромат. Как охуенно она пахнет! Уникальная смесь. От эмоций раскрывается быстрее, ярче. Микс соблазна, терпкой сладости и возбуждения.

— Я предложила оценить одежду, а не меня. — надувая губы, издаёт предупреждающее гремучее шипение: — Отпусти. Кругом люди! Я закричу…

Снимаю одну руку с задних упругостей, не вынимая вторую руку из её штанов. Наваливаю Арину на дверь багажника. Погружаю спереди два пальца глубже. Всматриваюсь в её лицо. Засосать так её охота. Рот в рот. Искусать. Облизать.

— Первое: мы в слепой зоне, нас никто не видит. Не дёргайся. Второе: ты не закричишь… Закричишь, конечно, моё имя в оргазме. Но не здесь и не сейчас. Позже. — вздыхаю с сопением, ласкаю внизу и приникаю носом к щеке. — Третье: бельё генитально-гениальное. Одобряю. Можешь ехать в нём. Тепло.

Её взгляд, затуманенный интересом, влечением и растерянностью, странно покалывает мою кожу головы и шеи. Расширенные зрачки Арины будто бороздят по моему лицу импульсами-иглами экстаза, расслабляя остатки разума.

— Я не разрешала меня трогать. Отвали! — Багирова затрепыхавшись ударилась спиной о дверь. — Макеев, забыл? У меня есть жених. Я замуж выхожу…

Зажимаю её крепче, не позволяя выскользнуть.

— А я в тебя вхожу и выхожу. — ритмично двигаю рукой, нежно дотрагиваясь и дразня клитор. — Вхожу и выхожу. Пока только пальцами. Не провоцируй меня, Багира.

— Или что? — придушенно хрипит, невольно отзываясь дрожащим телом. Туго обхватывает стенками влагалища мои пальцы.

Свободной рукой молниеносно забираюсь под кофту, сдвигаю бюстгальтер и сжимаю сосок.

— На член насажу прямо здесь, — рычу ей в ухо и вталкиваю внутрь третий палец. Арина содроганием откликается на мои слова. Развожу, глажу внутренние стенки. Мокро. Горячо.

Беззащитная. Слегка скулит, удерживая стоны. Выгибается дугой помимо своей воли. Опираясь головой на дверь багажника, отворачивается в сторону.

Несмотря на авантюризм, прислушиваюсь не только к пыхтению Багировой, но и к перемещениям людей за корпусом машины. Страх быть застуканными, страх порицания явно добавляет адреналина обоим, усиливая переживаемые эмоции.

— Тише, тише… — зависаю ртом над её губами.

С шумом ноздрями втягиваю горячий запах. Провожу своими губами по её щеке. Меня так жёстко кроет, словно начинаю раздевать Багиру взглядом, ебать взглядом. Всё как в тумане или во сне. Как будто она уже голая передо мой, и я ввожу в неё не пальцы, а член. Каждый её миллиметр собой ощущаю.

Дыхание Багировой зачастило. Вцепляется в мою куртку. Раздвигает ноги, показывая свою податливость. Она почти на пике, мычит.

— Ри-и-и-на… — касаюсь кончиком языка её уха. — Хочу развернуть тебя, нагнуть и, не снимая трусов, мощно тебя оттрахать.

Впиваюсь губами в её шею и кусаю. Она не сопротивляется, наоборот, сама подставляется и подаётся навстречу моим рукам. Крепко сжимаю ладонью грудь. Арина охает.

— Кончай, Багира, кошечка моя… — как по команде её пробивает дрожь. Сжимается, извивается, резко сводит ноги, заполучив мою руку в тиски. — Отпусти, Рина. Отпусти меня. — нежно веду по её шее губами.

— Кир, ты где? — кричит из-за машины Птах.

— Блядь, — мгновенно высвобождаю свою конечность, вкладываю в трясущиеся ладони Багировой пачку салфеток из кармана. — Здесь я, Птах! Все готовы?

Шагаю к нему, поворачивая за корпус автомобиля. И увожу Яра к толпе собравшихся. Оставляю Багиру наедине, чтобы успела привести себя в порядок.

— Ты Аринку не видел? — спрашивает он по пути.

— Нет. Кстати, где её сумка?

— У меня в машине. Мы договорились вместе ехать.

— Ага. Щаааз… — мысленно матерюсь и обрываю друга. — Тащи её вещи сюда. Мне и так за всеми следить, чтобы не перепились и не перетрахались. Наслышан я о твоих остановочках в лесополосе. Багирова под моим чутким присмотром поедет. Так! Народ, всем внимание…

Отдаю последние распоряжения перед дорогой. Краем глаза замечаю движущуюся к нам Арину. Вытаскиваю из рук Птаха её сумку. Без слов заворачиваю Багирову обратно к своему флагману. Ловким движением рук подхватываю за талию и усаживаю на переднее сиденье. Пикнуть не успела.

Возбуждение, агрессия, жажда ― не помню, чтобы какая-то другая женщина на меня так влияла.

Тайна добавляет масла в огонь, как у сообщников, причастных к тому, чего другим знать не надо.

Когда моя программа действий дала сбой? Ну, а почему бы и нет, собственно? Почему не развлечься? Вызывающе? Аморально? Не критично. А вообще… По своей натуре мы оба в какой-то степени аморальны. В этом и схожи. В этом и вся соль.

Завожу двигатель, и, пока едем до поворота на трассу, молчим. Хрен знает, что у неё на уме. Испугалась? Обиделась? Должна же понимать, что следом за провокациями возникают последствия. Ха-ха, Багира! Провокация удалась, только я всё равно победил.

Поминутно взгляд свой на неё кидаю. Не скрещиваемся. Отвернулась от меня. Запрокинув на бок голову, пялится на дорогу.

Еле удерживаюсь, чтобы не вздрогнуть от её голоса, только руль сжимаю крепче.

— Зачем тебе такая большая машина? Понты?

— Что? Удобства ради. Кайфовее добираться до мест, где безумствует погода, и нет дорог, а есть лишь направления.

— Хм-м, какая-то слабенькая отмазка. Если бы ты периодически не тёрся об меня своим «имуществом», я была бы уверена, что это маскировка импотенции или маленького писюна. А так… Точно понты.

— Отлегло у тебя что ли? Опять о члене моём думаешь. Так и быть. ― призывно подманиваю рукой, расстёгивая расширяющуюся ширинку.

— Фу-фу-фу, — наиграно морщится Арина.

— Что значит «фу»? Я же вижу, как ты мечтаешь подержать его во рту. Губы облизываешь, слюни глотаешь. Скажешь, нет? Разрешаю. Можешь приласкать. ― притягиваю её запястье к ожившей каменной плоти под боксерами. ― Умеешь? Руки из плеч как надо растут? Погладь, он не кусается.

И она, не отрывая руку, молчит. Кажется, в салоне слышно, как бешено у Багиры колотится сердце. Охренеть… Она молчит. Медленно сжимаю её пальцы вокруг члена и провожу вдоль ствола прямо по ткани. Он, возбуждаясь от прикосновения, твердеет ещё сильнее. И я зажмуриваюсь на долю секунды. Рефлекторно затягиваюсь воздухом глубже, дольше задерживаю выдох, затем, чтобы увеличить дозу кайфа.

Арина мотает головой, приходит в себя и отдёргивает руку. Из её губ не вырывается ни звука. Она таращится ошалело.

— Ну, что ты как кошка дикая? ― довольно улыбаюсь.

— Совсем неадекватный?! ― наконец издаёт сдавленный писк.

— Ой! Прости, ты ни разу член в руках не держала? ― хохочу, глядя, как она расправляет волосы по плечам, возвращая себе надменный вид.

— Пффф, как же ты отчаялся, Кирюшка-шлюшка. Никто тебя там не трогает? Совсем-совсем? Изнылся от недотраха. Надеюсь, трусы запасные ты взял? Эти скоро порвутся от натуги или на морозе застынут, когда ты обкончаешься.

— Как меня назвала? ― процеживаю сквозь зубы. ― Я очевидно неясно выразился. Официально. Запрещаю тебе коверкать моё имя. Ещё раз назовёшь меня Кирюшкой…

— Ну, и? Что?

— Остановимся на обочине, и я заткну тебе рот своим членом. ― охлаждаю её пыл ледяным взглядом. ― Так понятно?

— Аха-ха-ха! Кирюн-свистун, ну ты и фантазёр, ― фыркает Багира и демонстративно обмахивает лицо ручками, делая вид, что сушит слёзы от смеха.

И у меня, на хрен, закручивает мозги. Давлю на газ.

Обгон.

Обгон.

Обгон.

— Кирилл! ― оглушает испуганным визгом, вцепившись в подлокотники. ― Успокойся. Это просто шутка, зачем придираться?

Не моргая впериваюсь в трассу. Нажимаю на педаль.

Обгон.

Обгон.

— Кирилл! Пожалуйста. Мы же разобьёмся! Не надо. Прости меня… ― воет жалобно. ― Что ты хочешь?

— Правду. ― свирепо рявкаю на неё.

— Какую?

Снижаю немного скорость и чётко, как по рельсам, вхожу в поворот. Съезжаем на грунтовую дорожку, ведущую через лес.

Поворачиваю голову, соединяясь с ней глазами. И озноб вдоль позвоночника ловлю оттого, насколько наш зрительный контакт интенсивный. Сверхглубокий. Хрен знает, что происходит? Но, вашу мать, я словно до края бездны добираюсь. Сквозь слои множества масок. Я удостоился лицезреть её женскую душу.

— Зачем ты написала мне? М-м? Смс, что выходишь замуж, и то письмо… Арина, зачем?

Глава 6

Кирилл Макеев

— Почему молчишь, а? Не хочешь объясниться? — Багирова пытается понять, куда я держу путь, смотрит с опаской в окна, то через лобовое, то через своё пассажирское.

Дьявольски заводит её шокинг. Не знаю, каким образом чую запах её эмоций? Но Арина охуительно пахнет в состоянии стресса. М-м-м, просто невъебенный «запах страха».

Дорога не очень хорошая, километров десять две заледенелые грунтовые колеи, а дальше еле-еле бороздим по заснеженному полю среди островков ёлок и сосен.

Я-то знаю тропу и функциональность флагмана, как свои пять пальцев. А Багира — нет! Сидит насупившись. Вцепилась в мощный поручень на стойке.

В-у-у-у-у! Как же удержаться и не «массажировать точки тревоги»?

— По-моему, мы уже проезжали мимо той ёлки. Нет? Арина? Ни разу не блудилась в лесу?

— Ох, — напряжённо сдвигает брови до морщинок в центре лба.

Бу-у-у, волнение Багировой — мой экстаз. Какая приятная мимика страха, непонимания, удивления!

— Так и не ответишь, к чему всё это было? Письмо, лжедепрессия, смс… Кстати… Попурри твоих выходок с ароматом аферы, так себе, на троечку. На Фемме Фатале^[1] не тянешь.

— Макеев, звуки, которые ты издаёшь целое искусство. — полыхает румянцем Арина, но ещё хорохорится. — Попробуй пообщаться с той, которой на тебя не наплевать. С тётей из навигатора.

— Даже так. — выдыхаю хрипло и отворачиваюсь.

Ставлю на часах секундомер. Чуть-чуть ускоряюсь. А затем… Давлю на тормоз. Предпринимаю экстренное торможение.

— Сука! — наши тела по инерции кидает вперёд, натягивая ремни безопасности.

— Что?! Что случилось? — вскрикивает она, вдавленная в сиденье.

— Похоже на пень напоролись. Всё приехали. Бля, чё делать будем?

— Ты придурок? Зачем ты тут вообще поехал? Есть же нормальная дорога. Боже! Сеть не ловит. Нас даже спасатели не найдут. — скулит Багира и водит из стороны в сторону телефоном. — Вот ведь связалась с топографическим кретином.

— Ладно тебе. — потягиваюсь лениво и чуть откидываю спинку кресла. — Отдыхай, наслаждайся видом из окна. Гляди, какая природа красивая…

Она нервно дышит. Пыхтит с писком, пока я располагаюсь поудобнее, сладко выдыхаю, зеваю и складываю руки на груди.

— Лучше бы я осталась дома и валялась на кровати, разглядывая потолок… Я тебя убью.

— Ух-ух! Боюсь, боюсь… — издевательски подёргиваю бровями. — Как посмотрела, аха-ха-ха. Искра. Буря. Безумие…

— Ты идиот? Собираешься что-нибудь делать? — таращит на меня суровые зелёно-бурые глаза-хамелеоны.

Сейчас они темнее, чем ночь.

— Например? — ухмыляюсь ей в лицо.

— В твоей машине так много барахла, на все случаи жизни. Придумай что-нибудь.

— Извини, на стихийные бедствия всё, что в багажнике, не рассчитано. Ты можешь грустить или рыдать, смотря какая нервная система. Я, пожалуй, вздремну полчасика. Устал.

— Вздремнёшь? Издеваешься? Я тебе не дурочка какая-то. Прекрасно знаю, что ты заядлый офф-роудист^[2]. А у таких ездюков, когда случается жопа с машиной, то всегда наготове и трос, и насос, и прикурить, и мангал, и спальный мешок.

Цепенею от жгучего взгляда.

Её оружие — обсидиановые глаза, рождённые в огне, как вулканическое стекло. Два когтя дьявола, раздирающие мужские сердца. Сводящие с ума…

— Выйди, проверь, на ходу ли машина.

— Пощади меня, демоница. Сугробы по пояс. Что я там смогу разглядеть, замёрзну только?

— Мда, весь такой из себя почтенный гражданин. Завёз меня в какие-то ебеня. Сука, да за это сдохнуть мало. Лопату доставай и не пизди, умник, иди копай.

— Аха-ха-ха, детка, сжалься надо мной. Там волки, медведи дикие бродят. Гляди под ёлками следы зверей.

— Зубы мне не заговаривай. Это белка пробежала.

— Не факт… Белка размером с собаку? Отсюда плохо видно. Могла быть и лисица… Бешеная…

— Пффф, ну поиграй в рулетку. Быть или не быть. Скрести пальчики на удачу, авось пронесёт.

— Жизнь бесценна и уникальна, Багира. Предлагать ставить её на кон неэтично.

— Вали давай на улицу. Вытаскивай машину из сугроба. Или…

— Или? — изумлённо вскидываю брови.

— Я воспользуюсь твоим «имуществом»: лопатой и мусорными пакетами. Придушу собственными руками. Порублю на рагу, разложу по пакетам, и найдут твои куски идиота в разных уголках этого сраного леса!

— Вау, сколько экспрессии… Так уверенно говоришь, будто уже так делала.

— Может и делала. Лучше не проверяй. Иди копай снег.

— Разгон от авантюрной особы до преступницы со стажем ровно семь минут. — выключаю секундомер, мотая головой улыбаюсь своим мыслям, медленно давлю на газ, и спустя пять минут выезжаем на укатанную грунтовую дорогу.

— Что?! Как ты выехал? Там пня никакого не было?

— Хи-хи… Кхм-кхм.

— Что это было? Зачем ты там бросал якорь?

— А ты? Зачем нарядилась, как лайтовая Багира? Зачем спрятала свойственную тебе хищность? Пальто какое-то с няшной мохнёй нацепила. Вся из себя сегодня — мягкая и романтичная. Фи! Настоящая ты не такая. Ты сама хитрость, изворотливость, манипуляторша до мозга костей. Вместо меха тебе больше к лицу фактура рептилии. Было бы удачное сочетание одной хищницы с другим хищником. М-м? Скажешь, нет?

— Кирюшка…

— Я тебя предупреждал, что трахну в рот за это.

Тормоза. Ручник.

Зажимаю Багиру рукой, без возможности отстраниться. Приближаюсь лицом к лицу. Разнузданно, хищно, вожделенно. Всматриваюсь, на грани потери самообладания.

— Р-и-и-н-а, — двигаюсь горячими губами по её щеке.

Она вздрагивает, краснеет и замирает. Позволяет провести языком ниже, не отталкивает, когда засасываю кожу на шее. Ещё и ещё… От похоти в глазах мутится. Адски хочется облизать каждый миллиметр.

Опускаю назад спинку её сиденья. Багирова тянется ко мне ближе. Обнимает за шею, касается губами мочки уха. Запускает ногти в волосы и скребёт мой затылок. У меня по спине тотчас волна мурашек проносится. Так ощутимо, что кажется, будто кожу стянуло.

Блядь, это уже взрывоопасно. Пахнет полным провалом и капитуляцией.

Но я не хочу останавливаться.

Жутко рискованно.

Дышу с отрывистыми паузами. Поднимаю голову, и Арина целует мою шею, так нежно, что я вздрагиваю. Целует, целует…

Цепочка поцелуев высвобождает столько тепловой и лучистой энергии, что запускается неуправляемая ядерная реакция. У меня грудь сотрясается от грохота, рёбра вибрируют, толчки по всему телу.

— Поцелуй меня… Кирилл… — шепчет она едва слышно, невесомо облизывая мои губы. — Укуси меня.

Всё. Где-то на задворках сознания красная кнопка нажимается. Стоп! Блядь…

Выжидаю пару секунд.

— Я говорил… — перевожу дыхание. — Ты не сможешь со мной справится, — кусаю её за подбородок, заставляя слететь тихий стон с её губ.

С силой себя от неё отрываю. Мотаю головой, стряхивая наваждение.

— Я тебя сожру. От тебя ведь ничего не останется. Не боишься? — возвращаю себе насмешливый вид, изогнув губы в хитрой улыбке.

Свет падает на её лицо. У Багировой, как у кошки зрачки сужаются.

Кутается в своё пальто. Поправляетволосы.

— Макеев, ну давай, хтонь, попробуй меня напугать. — горячо выдыхает со сладкой улыбочкой. — У меня дом с видом на кладбище. А в квартире, где я живу, из розетки дует. Мне ничего не страшно в этой жизни. Все соседи мирные. Будешь продолжать ТАК делать — переедешь на новое место жительства, напротив моего дома.

— Аха-ха-ха! Серьёзно? Багирова ты живёшь в доме с привидениями?

Стартуем с места и едем дальше.

— Кирюшка-соплюшка, упоротый кошмар для меня — это обычный сон. Я страшилки и триллеры пачками смотрю. Летом, когда еду на дачу, своё привидение с собой беру вместе с собакой, кошкой, улиткой и тремя черепахами. Чего оно без нас дома одно будет сидеть?

— Аха-ха-ха! До слёз, Багирова. Хватит, пощади… — выруливаю на подъездную дорогу к базе отдыха. — Слава Богу! Приехали…

— Хм-м, кто-то меня наказать и трахнуть в рот грозился. Казнь отменяется? — видит, как я мучительно собираюсь с мыслями, унимая свою эрекцию, и специально подначивает. Зараза!

— Такое удовольствие ещё заслужить надо. — клацаю зубами победно. — Не плачь, детка. Музычку разочарования смени на треки повеселее. Приключения ждут.

[1] Фемме Фатале Роковая женщина (фр. la femme fatale), женщина-вамп.

[2] офф-роудист ― водитель по бездорожью.

Глава 7

Кирилл Макеев

Место нашего отдыха зимой так и манит пушистыми белоснежными сугробами и комфортабельными коттеджами. Греемся уютно после покатушек на снегоходах по заснеженным тропам.

Настоящая местная кухня. Ремесленная сыроварня и дегустация.

Сытые и отдохнувшие переходим к следующему этапу активности.

Почти час снежной лепки при подходящей погоде, и пустырь рядом с базой отдыха буквально кишит фантастическими снежными фигурами. Раскрасневшиеся коллеги, мои друзья, организаторы конкурса бегают между ними, оценивая творения.

— Вот это да! Макеев как всегда… Великий скульптор эпохи Возрождения, — ухмыляется Козырев с лёгким подстёбом.

— Первое, что приходит в голову, шампиньон на высокой ножке. — гогочет громкоголосый Пашка.

Алиса Грачёва жмётся к мужу и тихонько посмеивается в его плечо. Ведущая развлекательной программы воздерживается от комментариев, разглядывая поверх очков мою снежную фигуру.

— Кирилл, Солнышко, что это? Или кто это? — Багирова иронично моргает и прикрывает глаза от удивления. — Или у кого ЭТО?

— Фантазия Кира не знает границ, но как бы он ни старался вылепить что-то приличное… Получается нечто членоподобное, аха-ха-ха! — Птах просто обожает несмешно каламбурить.

— Хорошо, что тут конкурс 18 плюс. — поддакивает ему Арина.

— Это дракон! — объясняю, показывая рукой. — Он в боевой стойке. А это змеиная шея изящно изогнулась.

— Хм-м, с большой натяжкой можно назвать это змеем. — хмыкает Валет.

Наконец размораживается ведущая и встаёт на мою защиту:

— На Востоке драконы именно такие. Добрые, символизирующие мудрость. Это на Западе драконы похожи на динозавров, охраняющих золото. Агрессивные и жадные… Мне нравится, Кирилл Сергеевич, отличная скульптура. Браво! — хлопает она в ладоши, призывая остальных поддержать меня. — Хорошие шансы на победу. Обратите внимание, как технично выполнены чешуйки… А если отойти подальше, то виден взгляд дракона.

— Ага! Такой философски-умудрённый жизненным опытом. — раскатисто смеётся Яр. — Хотите сказать, что Кирилл Сергеевич во время лепки дракона-снеговика рассуждал о бренности бытия, скоротечности жизни снега и снежных фигур, а не о пошлом?

— Аха-ха-ха! — захватил толпу общий приступ смеха.

Пока неплохо отдыхаем. Ирина Павловна (главный экономист) и Зураб (наш главный штатный юрист) — самые возрастные коллеги. Оба смеются, как дети, признаваясь, что давно не лепили снежные фигуры с таким энтузиазмом.

Вайб беззаботного веселья, вкусные угощения от фудкорта, праздничная музыка и, конечно, напитки с разных уголков света. Глинтвейн, пунш и бомбардино. Красиво, ароматно разливается тепло по организмам.

— Вместо ведра на голову можно водрузить вязаную шапочку, — Багирова уже хмельная, стягивает со своей головы шапку из кашемира и натягивает моему дракону на макушку.

— Ты, блядь, серьёзно? — рявкаю ошалело. — Отморозишь бестолковку.

Пытаюсь нацепить головной убор на неё обратно. Упрямая демоница ни в какую не соглашается. Возимся с этой шапкой и роняем на грязный снег под ногами.

— Ну вот, — пищит обиженно. — Что ты наделал? Ничего-ничего, дракоша, она даже грязная красивая.

Отряхивает шапочку и возвращает на верх снежной статуи.

— Шапка, конечно, не в драконском стиле. Но… Красоту ничем не испортишь, — вздыхаю, понимая, что вязаный пирожок, который стал бесформенным, с пятнами и песком, на голову Багировой теперь уж точно не наденешь.

— Ой, сам себя не похвалишь, никто, кроме ведущей не похвалит, да? Хи-хи-хи, — сверкает белоснежной улыбочкой. — Ну, ладно… Дракон и правда, хорош получился.

Расстёгиваюсь, снимаю с себя шарф. У Арины каблуки по скользкой наледи разъезжаются. Ловлю, прижимая к себе.

— Держись за меня, Снегурка, — обхватываю её бортами своей куртки, грею.

— Кирилл, ты такой горячий. Как у тебя тут тепло, хорошо, — крепко обнимает, трясётся и хлюпает носом.

Тоненькая. Холодная.

— Замёрзла вся. Говорил же, надо было теплее одеваться. Насморк уже подхватила.

Чуть отстраняюсь и заворачиваю шарф на голове Багировой.

— Знаешь, хорошему человеку и сопля к лицу… Спасибо, Кир… Как вкусно от тебя пахнет.

Нюхает концы шарфа и жмётся ко мне ближе. Поднимает лицо и тянется губами.

— Багира, я на морозе не целуюсь!

— Ха! Я вообще-то тоже… Просто голову запрокидываю, чтобы сопли не вытекали. Боюсь кофту тебе измазать… Аха-ха, всё насмешил, сейчас чихну… А-а-а…

Достаю из кармана платок.

— Держи, горе ты моё.

— Апчхи! Шпасибо, называется дохохотались.

— Угу. Кто-то да, а кто-то нет.

— Так весело обоим было!

— Банзай, Рина! Не смешно ни хрена. Твой прекрасный костюм не для таких прогулок.

— Пи-пи-пи, я мышка.

— Бля… Не пей больше и вообще собирайся домой.

— Ой, Кирюшка… Я бегу, родненький. Алё! Совсем припух? Отдыхала, отдыхаю и буду отдыхать.

Только мы разлепились, как тотчас подбегает моя новая секретарша Камилла. Она машет рукой и зовёт нас за собой.

— О-о-о, смотрите, смотрите, двое парней слепили аниме тяночку. Какая красивая. Как живая.

Мы с Багировой идём вслед за ней.

— Я думаю, они определённо шарят в скульптуре. — Арина, вытягивая шею, нахваливает чью-то работу.

— Это мы с другом катали. — взметнул руку вверх Валя.

Ну, конечно, кому ещё могла прийти в голову идея, вылепить из снега фигуристую девицу с большими сиськами и круглой попой? Хороший и Козырев. И полепили, и полапали.

— А я в парке видела офигенных снеговиков. Там даже не снеговики, а скульптурки кошек, собак и птичек, вместе с грустным человеком из снега на скамейке… — общительная Камилла сладко улыбается.

Ластится ко мне, заботливо смахивая рукавичкой снег с моей куртки. Весёлая шатенка с голубыми глазами, услужливая, с лёгким характером и модельной внешностью — просто рай для глаз. Я прямо попал под власть её чар.

— Камилла… Зайка! — берёт её под руку Арина и спроваживает: — Ты ведь лепила вместе с Ириной Павловной? По-моему, ей нужна твоя поддержка. Она что-то там сильно волнуется.

Камиллу как ветром сдуло.

Багирова поворачивается ко мне лицом, решительно надвигается, давит гневным взглядом.

— Кирюшка-флиртушка, я не пойму, твоя секретарша тебе глазки строит? Или просто косая? Ника говорила мне, что в «Стеллар Авто» интрижки запрещены. Имей совесть.

— Имею! — парирую без задержки, невольно расплываясь в улыбке.

— Не в переносном смысле…

Не успеваем договорить, как нас окликает ведущая. Пришла очередь сдавать свою работу Багировой. Интересно даже, на что у неё хватило времени? Арина (пока все лепили) каждые пять минут бегала в павильон греться и намахнуть кружечку глинтвейна.

— А что такой маленький снеговик? — разводит руками Птах.

— Не вырос. — отражает нападки Багира.

Ещё не вижу, что там. Все встали в круг. Кто-то мычит, а кто-то цокает.

— М-м! У снеговика огромный…

— Ц-ц… Креативненько.

— Маленький снеговик, зато большой потенциал.

Грач вовсю ржёт и комментирует:

— Он просто вверх ногами стоит. Нижний брейк танцует? Это нос?

— Я тоже такого снеговика делал, только морковка была вместо банана. — тычет его в бок Козырев.

Да уж. Рядом с малышом снеговиком лежит огромный банан.

— Я не виновата. — топает ножкой Багирова, выговаривая доводы. — Проблемы с реквизитом. Морковки закончились. Мне достался банан… Я его пыталась закрепить, но он слишком толстый и длинный. Я ни при чём… Он сам упал.

— Это бомба, Ариночка, ты издеваешься над моей фантазией… Он упал! — Ярослав обнимает её и трясёт за плечи. — А я-то подумал, ты реально будешь катать нормального снеговика.

Вытаскиваю Багирову из лап Птаха. С сарказмом вопрошаю на выдохе:

— Что за художественная инсталляция? В чём идея?

— Что не так? — дёргается она в моих тисках, но я не отпускаю.

Пока все заняты обсуждением и диким хохотом. Наклоняюсь к Арине и шепчу:

— Банан больше снеговика, странно. Засмотрелась на толстый и длинный плод, Багира? Не устояла и слюной захлебнулась?

Она, дотянувшись до моей шеи, нежно касается губами и шепчет:

— Кирюн-писюн, ревности к банану я ещё не наблюдала. — всасывает мочку моего уха и прикусывает.

Поднялось… Не только настроение…

Я, блядь, даже среагировать и затормозиться не успеваю. Возможность понимания последствий резко снижена. А может, уже и отсутствует полностью.

Сердце бьётся в огне. Вставший член натягивает штаны до предела.

Остыть. Надо остыть.

Разворачиваю нас, закрывая спиной от толпы. Будто просто разговариваем.

Это же Багирова! Что я, вашу мать, делаю?

Голос Бурсина эхом раздаётся в голове.

«Тебе вообще что ли похуй, что после вашей последней встречи Арина в лютую депрессию впала, еле подняли? Тебе напомнить?»

Это уже не просто особые предписания, не предупреждающие знаки, а самые что ни на есть запрещающие сигналы. Опасность. Danger! Контроль. Stop!

Арина прижимается ближе.

Влажный поцелуй за ухом. Ещё. Она спускается губами вниз по шее.

Нежный кусь. Как контрольный…

«Не опущусь на такое дно, как трахать близкую подругу Николь. Могу сношаться с кем-угодно, но ближний круг — это табу».

Ближний круг. Табу. Знаки приоритета.

Я должен остановиться перед стоп-линией.

Я должен разобраться. Её депрессия была настоящей? Письмо о любви было правдой? Если «да», то я не имею права прикасаться к ней. Не смогу остаться. Не смогу дать, что она ждёт. Сама не понимает, что делает, о чём просит. А я… Не имею права… Она не чужая. Своя. Нельзя её обижать, ломать.

Но от её укуса…

Максимальный выброс гормона любви, который бежит по крови и нейронным цепочкам. Голову кружит. На грани безумства.

Беру её за руку, сплетаясь пальцами. Ладонь к ладони. К губам губами.

Я несусь без остановки через контрольные пункты.

Впервые её губы на своих губах ощущаю. Замираю. Она замирает.

Пересекаю стоп-линию. За грань шагаю.

Это мрак, это муть… Блядь!

— Изи, зайка, — шепчет Багира и убегает, сверкая вызывающей улыбочкой.

Стою пялящий глаза ей вслед. Ну, не идиот ли?

У меня натурально системный сбой программы, наконец-то загорается STOP на панели приборов.

Матерюсь сквозь зубы сам на себя и возвращаюсь к толпе.

— Ой, девчонки, то чувство, когда у снеговика больше, чем у всех мужчин. — крутит в руках банан София (зав маркетингового отдела).

Морщусь от услышанного и вытаскиваю завибрировавший в кармане телефон. Отвечаю на звонок, улавливая краем уха женскую болтовню:

— К вопросу о размерах и совместимости… Вообще-то, учёные считают, что девушке определить для себя идеальную длину мужского достоинства можно по расстоянию между большим пальцем и мизинчиком.

— Серьёзно, без рофла? Это какие такие учёные? Аха-ха-ха, интересно, они глубину линейкой измеряли?

— Штангенциркуль с глубиномером в помощь. — вклинивается в разговор Птах.

— А у меня получается примерно двадцать без ногтей, и двадцать два сантиметра с ногтями.

— А если у меня больше, что отрезать? — хихикает Хороший.

Завершаю звонок и хлопаю друга по плечу:

— Яр, оставь, пригодится.

— Не вздумай, ищи девушку с длинными пальцами. — советует София.

Загудела наперебой женская сборная моего доблестного коллектива:

— А что есть больше?

— Будет непосредственно проверка? Примерка, так сказать, на образце?

— Аха-ха-ха! И все девчухи стартанули за линейкой, а некоторые даже за рулеткой.

— Так-так, пальцы не надо растопыривать.

— Блин, пианисткам вообще подходящего не найти, знаете какая у них растяжка пальцев?

— Я даже измерять боюсь, в юности брала октаву и ещё две клавиши следующей.

— У меня пальцы аж сели на шпагат. Чё-то дофига. Аха-ха! Похоже мне изнутри печень должны массировать.

Ярослав не сдаётся в попытках поддержать горячую тему:

— Учёные не говорили, что уже давно другие критерии? По глубине гортани. А там совсем другие цифры!

— Ты её просто урыл, напрочь. — сгибается от смеха Козырев.

Багирова блещет остроумием и харизмой:

— Ага, лишь бы не получилось, как в анекдоте, что девушка научилась горловому, а у него длины не хватило.

Всех накрывает дикий ржач. Сворачиваем конкурс и перемещаемся в тёплое помещение. Через час подвыпившая компания начинает игру «Ложь или воздержание». Коротко по правилам на выбор признание во лжи, либо отказ от чего-то, что попросит водящий.

Мой ход:

— Арина… ― она вскидывает на меня хмельной взгляд с вызовом. ― Ложь или воздержание?

— Ложь… ― делает выбор Багирова.

Блядь, я не верю своему везению!

— Депрессия ― это был обман? ― в нетерпении не могу сдержать довольную ухмылку.

В ожидании кровь густеет.

— Да… ― подмигивает и дерзко показывает мне язык Багира.

О, да-а-а! Иххха! Моя Киса покладистая!

Глава 8

Кирилл Макеев

Багира кокетливо вздрагивает ресницами и посылает мне воздушный поцелуй.

О боги! Я… Знал… Уухууу! Я был прав! Прав…

Бесстыжая. Дерзкая Рина. Лицемерка. Моя демонесса.

Запускается ретроактивная мозговая деятельность. Вспышка, «действующая назад», крутит в памяти пластинку со словами Юры:

«После вашей последней встречи Арина в лютую депрессию впала, еле подняли. Тебе вообще что ли похрен? Объясни, как мог так потухнуть человек, энергии которого хватило бы растопить все льды на планете? Крёстная моей дочки, любимая тётя Рина-зажигалочка. На дистанционку перевелась, дома закрылась, ни с кем не общалась, за собой следить перестала. Я своими глазами видел, как её боль сжирала изнутри…»

Признаюсь, я долго не мог поверить в то, что произошло. Багирова и депрессия? Да ладно… В моём представлении это также маловероятно, как например, когда команда-аутсайдер всухую обыгрывает лидера чемпионата. Шансы не равны нулю, конечно. Но всё же…

Я понимал, что она лжёт. Однако так искусно. Что самого тянуло в это поверить. Я даже подумал сегодня, что моё первоначальное предположение было ошибочным.

«Я должен остановиться перед стоп-линией.

Я должен разобраться. Её депрессия была настоящей? Письмо о любви было правдой? Если «да», то я не имею права прикасаться к ней. Не смогу остаться. Не смогу дать, что она ждёт. Сама не понимает, что делает, о чём просит. А я… Не имею права… Она не чужая. Своя. Нельзя её обижать, ломать».

Обманывать несколько месяцев лучшую подругу, давить на жалость, ради того, чтобы выбить меня из круга моих же друзей. Сделать из меня изгоя.

Тогда… Первой мыслью было открыть всем глаза, но… Кто поверил бы в такое неслыханное злодейство?

Игра продолжается. Не особо вникаю в происходящее на соседних мягких диванах: кто водит, кто в какой лжи признаётся или от чего соглашается воздерживаться.

Смакую коньяк, расслабляюсь под бильярдную атмосферу на фоне. Удары и подпрыгивания шаров, звуки попадания в лузу. И вдруг слух режет нахрапистая фраза:

— Рина, твой ход. Выбирай жертву!

Адреналиновая волна тотчас подмывает рыскать по лицам играющих в поисках её глаз.

Зрачки Багировой мгновенно реагируют, меняясь геометрическими фигурами. Затягивают завораживающими фракталами. И я в них падаю, падаю, падаю… Там в глубине мне довелось узреть… Души потенциал. Её тёмные и светлые стороны.

— Кирилл, ― от ноток в её голосе, у меня волосы на макушке оживают и начинают шевелиться.

— М-м-м? ― расплываюсь яркой улыбкой от предвкушения.

— Ложь или воздержание? — ошеломляет охуительным тембром и через короткую паузу уточняет: — Ты ведь помнишь, что мы теперь друганы с тобой. Врать ты не умеешь. Извини, но для меня ты, как открытая книга. Если не брать во внимание всякие мелочи… Не могу припомнить ни одной серьёзной ситуации, где я бы заподозрила, что ты врёшь. Так что ложь не интересует… Буду признательна, если ты выберешь воздержание! В солидарность моей откровенности.

Отрывисто, сквозь смех, выдвигаю свой демарш с вручением ноты протеста в устной форме:

— Бац, бац и мимо. Аха-ха-ха! Охх, Р-и-и-н-а. Готов удивить тебя! Выбираю ЛОЖЬ!

Нет, моя демонесса. Я тебе не мотылёк. Не полечу гореть в ярком пламени.

Да пребудет, блядь, взаимоподавление оппонентных процессов!

Наклоняюсь и шепчу на ухо Багире:

— «Одноразовый» секс на Юриной свадьбе — это было для тебя. Ответ на письмо. ― говорю я и отхожу в сторону.

Под крики возмущающихся других игроков покидаю зал и направляюсь в дальнюю чайную комнату. Почти что, сбегаю с поля битвы. Ни к чему всем слушать наши секреты.

— Так ты со Златой… Не случайно? ― ожидаемо Багирова понеслась за мной и зло шипит в мою спину.

Хватаю её за талию, буквально на руках заношу её в чайную и запираю за нами дверь. Полыхающую гневом Арину закидываю в мягкое кресло и сам приземляюсь в соседнее. Вальяжно закидываю ногу на ногу и, отделяя друг от друга слова, объясняю:

— У меня сознательный набор стратегий и тактик. Как и у тебя. Ты сделала ход. Отправила провокационное письмо. Я сделал ход. Переспал с твоей подругой. Ты не оценила…

— Зачем? ― обрывает меня на полуслове. ― Я всё задаю себе этот вопрос. Тем более… Намеренно?

— А ты думала… Чем я тебе отвечу на обман? ― подаюсь вперёд, опираясь локтями на колени, приближаюсь лицом к лицу. ― Ты и правда не догадалась? Я никогда не напиваюсь до автопилота, чтобы трахать всё, что под руку попадётся. Тебе ли не знать, как я разборчив и привередлив? Самый-Самый. Секс-Гурмэ. Ценитель.

— Ты… Ты…

Всхлипывает абсолютно растерянно. А у меня холодок бежит вдоль позвоночника от того, как Арина задыхается от возмущения.

— Ас? Ловкий плут? ― спрашиваю я, прежде чем она успевает перебрать обидные эпитеты в своей голове и выплюнуть оскорбление пожёстче.

— Долбоёб!

— Туше! Багира, признай уже, что я намного щепетильнее отношусь к выбору партнёрш, чем ты предполагала с начала нашего знакомства. Несмотря на все твои уловки и обаяние, я тебе не поддался. Просёк твою игру.

Пантера моя глубоко вздыхает. Припёрта к стенке?

Не отводя от меня взгляд, меняет положение в кресле. Отдаляется. С царственной осанкой и горделиво приподнятым подбородком, она слегка покачивает ножкой. Вырисовывает каблуком в воздухе мишень, словно намечая, куда вонзить шпильку.

Большие красивые глаза перебегают с моего лица на грудь, в пах и обратно. Точно бы ощупывает меня. Будоражит.

Затем распахивает губы. Речь льётся нараспев, завораживая интонациями:

— Вернёмся к свадьбе Бурсиных. Злата моя подруга. Я ей не судья, но ты всерьёз заявляешь, что она твоё щепетильное решение?

И так шкодно заулыбалась…

Уффф, с надсадным стоном растягиваюсь в кресле.

— Это не самое лучшее, что можно сказать про подругу, Арина. Ха-ха-ха. ― закрываю лицо ладонями, сотрясаясь от смеха. Успокоившись, не спеша изрекаю: ― Что касается меня… Это было выборочное спаривание. Необходимость. Сжатые сроки и ограниченный контингент. Просто гормонов секса у этой самки оказалось больше, чем у остальных. Там уже было не до симпатий и антипатий. Не придирайся. Могла и догадаться. И оценить, как тебе мой ответ…

— Исчерпывающий! ― перебивает меня резко.

Поднимаю ладони, будто сдаюсь, и ржу.

— Можно без аплодисментов и без сантиментов.

— Да какие уж тут сантименты! Ты всеядный эврифа́г. Ты как мигрирующая саранча. Может ты и считаешь, что разборчив в партнёршах, но я постоянно рядом с тобой наблюдаю то одно, то два чучела. ― брезгливо морщится, мотает головой с кислой миной на лице.

— Что? Аха-ха-ха! Ладно… Проехали. Багирова, главное, мы выяснили, что у тебя ко мне ноль эмоций, апатия, отсутствие реакций — это важно. Мы друзья наших друзей. Френдзона у нас с тобой сто процентов. Так? Письмо хрень, депрессия хренотень, и помолвка твоя херота.

— Ну, допустим, с признаниями я поспешила, с депрессией переборщила, но помолвку не трожь, она реальная. ― важно заявляет. ― Я выхожу замуж, Кирилл. Это факт.

— Фикция и очередная провокация. Отменяй!

— Офанарел? С чего это? Я замуж хочу. У меня любовь, между прочим.

— Аха-ха-ха! Багира, ты хищница. Витя твой кролик. Смилуйся, пусть живёт мужик себе в кайф.

— В смысле? Предлагаешь мне другого жениха поискать? Знаешь ли… Найти человека, к которому бы лежала душа, это не в магазин сходить.

— Не надо никого искать, не нужно портить себе жизнь, оставайся счастливая и свободная. Одиночество — это классно, не надо ни о ком беспокоиться, всё спокойно и стабильно.

— Я в сопли. Растаяла… ― театрально хватается за сердце и выглядит при этом ещё более захмелевшей. ― Охвачена глубоким чувством умиления! Макеев, это великий дар, иметь такого ценного друга, как ты. Очень-очень редкий в современном мире. — Багирова трясёт перед моим лицом своим кулачком. — Настоящих друзей, искренне переживающих за моё благополучие, по пальцам одной руки пересчитать можно. И то лишние пальцы останутся!

Эпично разворачивает кулак тыльной стороной и выставляет средний палец.

Моя факовая девочка. Пьяная Багира. Черна, как тёмная ночь.

Близко к ней придвигаюсь, хватаю за бёдра и давлю взглядом лоб в лоб.

— Р-и-и-н-а, развёрстка следующая: ты и я ― лучшие друзья. Никаких больше Вить с тобой рядом. Не рекомендую торопиться замуж и менять такую прекрасную фамилию.

— Отвали! Ты дурак? Отпусти… ― пытается высвободить ноги из моих рук, смотрит с вызовом и агрессивно бормочет: ― Иди на хрен со своими рекомендациями. Захочу и замуж выйду, и фамилию поменяю. Получу новый паспорт. Ха! И вообще!.. Захочу и рожу ребёнка от Вити! Ты мне не указ. Что ты мне сделаешь? Ничего! Прям смешно до коликов в животе… Не рекомендует он… Тьфу на тебя!

— Уверена? Возьму и захуярю своего ребёнка в твой живот. Паспорт новый получишь с моей фамилией, будешь потом с опухшими глазами от слёз радости и счастья. Всё?! Иди отсюда! ― одурелый одним махом сгребаю Багирову в охапку и выталкиваю её за дверь.

Шумно хлопаю, запираюсь один и охуеваю от самого себя. Пиздец! Что за хуйни я ей наговорил? Синька до добра не доводит. Пьяный дебил.

Ладно… Я бухой. Она нетрезвая, мягко говоря… Не, не вспомнит утром… Точно. Надо проверить всех, освежиться и успокоиться…

Зимой вечерние сумерки наступают очень рано. Самое время растворится в медитативной гармонии в SPA-парилке на открытом воздухе. Процесс напоминает посещение горячего термального источника.

Лежишь себе в приватном мини-бассейне и поражаешься красоте зимней природы. Искрятся снежные шапки на соснах. Чуть завывает ветер. Дух захватывает от сказочного белого цвета. Зимняя атмосфера такая волшебная.

Пар, клубящийся в морозном воздухе. Ароматы запаренных трав и сухоцвета.

Красота! Бляяя…

— Арина, ты охренела? — отряхиваюсь от высыпанного на голову снега, инстинктивно опускаю руки в воду, прикрывая пах.

Багирова скидывает белый махровый халат и в нижнем белье спускается ко мне в воду. Ёрзает задницей, устраиваясь поудобнее напротив меня. Мне и приятно, и смешно за ней наблюдать. Она такая прикольная, красивая, сексуальная…

Раскидываю руки и опираюсь на борта бассейна. Глубина символическая. Вся конструкция больше похожа на огромный таз.

— А нечего одному улетать в глубины подсознания. Экстазиолог 80-го уровня, кайфушник «80 level^[1]». У меня собака также глаза закатывает, когда я ей холку массирую. М-м-м, эти глаза напротив — калейдоскоп огней. Ниже пояса что ли себя чешешь? Отчего тащишься? Ой! Что это там у тебя?

— Багира, если есть член, он должен стоять.

— Фу-фу-фу, я его ногой тронула. Ты почему без плавок?

— Потому что в них тесно. Я отдыхаю. Весь полностью… Снимай трусы. — командую резко и стряхиваю воду с рук.

— Что булькнул? С ума сошёл?

— Снимай, говорю! — медленно надвигаюсь на неё.

— Нет. Размечтался! — мотает уверенно головой, но я уже хватаю её за бёдра и нависаю над ней. — Кир-р-ри-иллл… Не надо…

От повизгивания Багировой меня гомерический хохот разбирает. Ловкими быстрыми движениями стягиваю с Арины трусы ниже щиколоток. Она, по-видимому, из-за того, что под градусами, вяло и заторможенно реагирует. Дёргается, но поздно. Я уже кидаю её бельё рядом со своими плавками.

— Совсем ненормальный? Сам же сказал, что мы друзья. — буравит меня взбешённым взглядом.

— Да что будет-то от двустороннего массажа? — выдаю максимально спокойно. — Я твой друг, ты моя подруга. Без лишних эмоций помассируем друг друга, и всё. Ты раскованная, я раскованный. Это же прекрасно, что встретились два таких охуенных человека. Или ты струсила, Багира? — вызывающе подёргиваю бровями.

— Ничего я не струсила. — фыркает она обиженно. — Просто, брать на «слабо», как-то не по-дружески.

Я молчу до тех пор, пока не ловлю её маревый взгляд.

— Так ты сама раздевайся. — пальцем поддеваю лямку на плече Багировой. — Если не хочешь, чтобы я помогал.

Внезапно, набравшись храбрости, припечатывается ко мне грудью, открывая доступ к спине.

— Ну, давай… Сам. Сможешь?

Хватает, как рыба, воздух и прикусывает губы.

Происходит реальное торможение всех систем в моём организме. Прохожусь руками по телу. Расстёгиваю застёжку. Багира не задумываясь выдёргивает лоскут ткани между нами. Упирается вставшими сосками и упругостью груди в мою пылающую кожу.

Я прямо чувствую, как её пульс учащается. Как артерии начинают пульсировать сильнее. Сердце Арины так колотится, что, кажется, вот-вот перепрыгнет из её грудной клетки в мою.

— Плавки парадные? — отвлекающе кивает головой в сторону. — Они ждали своего часа тысячелетиями? И сегодня отважный воин решился покорят вершины?

— Скорее глубины… — сдавленно выдыхаю. — Я старался. Всё из шкафа вытряхнул и тщательно выбирал… Ты тоже куда-то готовилась? Вижу, верх и низ сочетаются.

— Ага, как же… — она держится изо всех сил с необычайным достоинством и насмешливостью. — Вообще над этим не заморачиваюсь. Собираешься, лифчик и трусы подбираешь по цвету. А он берёт и не глядя снимает. И это хорошо, если не в кромешной темноте. Хоть что-то видно… Тебе смешно? А мои пятнадцать тыщ валяются потом под диваном. Столько усилий, и всё насмарку… Раньше переживала, а теперь пофиг… На мне сейчас был купальник, Кирюшка-бестолкушка, поэтому всё сочетается.

Имя моё опять коверкает, но в этот раз несмело, даже крайне осторожно.

Осознанно или нет, провоцирует заткнуть её рот? Похрен! Я на неё наваливаюсь. Судорожно мечась взглядом по её лицу, словно выбираю между адом и раем. Остатками мозга оцениваю риски поцелуя.

Какие-то странные импульсы пробегаются по всему телу беглым огнём. В голове трещит, будто выключатель замкнуло. И сразу выбивает автомат.

Stop control! Целую Багирову…

Нежно обхватываю губами её губы. Беру в ладони её лицо и углубляю поцелуй. Она сдаётся и отвечает. Жадно впиваемся друг в друга. Сплетаемся языками, ежесекундно ускоряясь.

Целоваться, обниматься, возбуждаться — все эти чувственные штуки для меня обыденны. Но сейчас… Нет, всё не так, всё иначе.

Неясное, неровное трещание. Как скорлупа, вся моя энергетическая структура разлетается по швам.

Губы в губы. Рот в рот. Не трахаемся же мы. Ещё членом не вошёл в неё ни разу. Просто целуемся. А кажется, не просто…

Блядь, такой выброс нейромедиаторов счастья ощущаю. Гормонов удовольствия, радости, всех вместе взятых гормонов секса. Это эмоциональный огонь на уровне, сука, оргазма. Мурашки и покалывание по коже снаружи. Тёплые волны внутри.

Её губы, её язык, её вкус — одним поцелуем способны довести до оргазма мозга, оргазма кожи. Как, блядь? Как?

Упиваюсь ею тактильно. Визуально в ней растворяюсь. Словно в рай за Багировой шагаю. Лижу её, засасываю, кусаю, целую. И в заоблачные дали улетаю.

Я стольких девок перецеловал, стольких перепробовал, мял, трогал, ебал… Но ни с одной из них, блядь, во время поцелуя я не ощущал какую-то дичь несусветную — цветочный бутон вместо головы. С каждой лаской, с каждым сладким чмоком тысячей лепестков раскрывается невидимый лотос, блядь, чудо ментальное.

Что за хрень? Сколько же я выпил? Сука! Ебать меня плющит. Мне никто не говорил, что поцелуй может быть такой вкусный.

Багира же… Демонесса. Это ж какой ядовито-нежной надо быть, чтобы меня от поцелуев так колбасило и торкало?

Отрываюсь, перевести дыхание. Вдруг слышу слова, срывающиеся с моих губ, будто кто-то другой, но моим блядским голосом произносит дохуя странные вещи:

— Я мечтал об этом с первого дня, как увидел тебя.

[1] 80 level ― это саркастическая фраза, означающая наивысший уровень владения каким-либо навыком. Здесь Арина имеет ввиду, что Кирилл наслаждается экстазом.

Глава 9

Арина Багирова

О, Боже! Зачем я только пришла? Ну почему он такой? Почему я не могу оставить Макеева в покое? Не лезть к нему, не дразнить, не смотреть, не хотеть касаться…

«Тебе ли не знать, как я разборчив и привередлив? Самый-Самый. Секс-Гурмэ. Ценитель».

«Несмотря на все твои уловки и обаяние, я тебе не поддался».

Его слова прозвучали, как новый вызов. Ничего не могу с собой поделать. Как под гипнозом цепляю на себя купальник, и сама за ним иду…

Капец! Смешно. Стёб над собой ― это вообще неоценимое качество. Ха-ха! Стоило вчера получить смс-оповещение, что в программе отдыха, будут не только снеговики, но и SPA: бассейн с гейзером и гидромассажем, сауна, искусственный водопад, тёплые мини-бассейны под открытым небом, в связи с этим напоминалочка «не забудьте плавки и купальники».

Всё…

Мою буйную фантазию уже не остановить. Похотливое воображение со вчерашнего вечера подкидывает сюжеты один горячей другого. Причём чувственные секс-абстракции окрашиваются сверхживыми ощущениями и пробуждают могучие желания экспериментов и бурных оргазмов.

Возбуждение, возбуждение, возбуждение. Влажность… Сбилась со счёта, сколько трусов сменила за прошедшие сутки. Блин, накал такой силы, что уже на фиг границы разума, член мерещится во всех вытянутых предметах.

В бассейне (сюрприз!)… От соприкосновения под водой с членом Макеева меня здорово шандарахнуло и обожгло.

Огромный горяченный подводный вулкан. Вот-вот рванёт.

Судорожное сокращение мышц и спазм голосовых связок. Как при поражении электрическим током. Двести двадцать вольт. Двести двадцать ударов сердца.

Предупреждать надо! Что голый… Такая неожиданность может довести до инфаркта, между прочим…

Приблизившись, Макеев упёрся в мой живот торчащим… Своим Кириллищем. У него там (из-за сумрака и воды плохо видно)… Но тактильно там… Шпилище. Вулканище!

Его глаза горят звериной похотью, губы целуют всё покоряюще и жаднее, словно он готов съесть меня целиком.

— Иди ко мне, — выдыхает с надрывом, хотя я уже вся полностью под ним.

Прислонив меня к пологому краю бассейна, Макеев прильнул ко мне своим телом.

Я потрясена, бессильна. И горю от вожделения. Не способна издать и звука, пока он прижимается всё сильнее. Чувствую животом ритмичные побуждающие движения, напоминающие толчки.

— Перестань… ― вибрирую слабым голосом.

Он ловит мои губы. Обхватывает ртом, всасывает, вцепляется зубами, зализывает, шалеет, дуреет, как одержимый.

Без остановки елозит по моей плоти членом.

Я вся дрожу. Дыхание катастрофически сбивается.

— Кирилл…

Останавливается. На секунду… Со стоном втягивает мой запах. Срывается. Лижет кожу и спускается сосущими поцелуями по скулам, шее, ключицам. Полушёпотом что-то говорит. Не могу сосредоточиться на словах, растворяясь в сладком дурмане его мурлыкающего рычания… Что-то шёлковое, что-то приятное, но вместе с тем пошлое и усиливающее возбуждение. Сквозь морок сознания доносятся лишь обрывки фраз:

— Р-и-и-н-а… От тебя такой вайб и энергетика. Затмеваешь собой всё вокруг… Моя демонесса. Принцесса похоти и страсти. Я фанатею от твоего тела, с трудом держу себя в руках, моя провокаторша. Готова…

— Что? Ты в своём уме?

— Я вижу. Ты видишь ― хочешь меня. Хочешь, чтобы я вгонял в тебя член без остановки… Трахал тебя во всех возможных и невозможных позах… Огненная малышка! Нет, с тобой мы придумаем новые. Это будут наши позы, только наши… Ты от меня никуда не денешься!

Меркнет окружающая реальность. Темнота затягивает разум. Воздух вместе с нами горит. Дико заводят звуки его натужного дыхания и возбуждённой суеты.

Закатывая глаза, из последних сил пытаюсь замедлить безумное дыхание и сердцебиение. Ничего не помогает.

Изворачиваясь, выскальзываю из его рук.

— Не трогай… Отпусти…

Он молча ощутимо вздрагивает.

— Ш-ш-ш, ― тягостно вздыхая, вновь ловит меня и шепчет: ― У тебя глаза огнём горят, когда ты злишься. Охуенная! Красивая дикая кошечка, Р-и-и-н-а…

Отводит волосы за плечи, ласково обнимает и бережно трогает там, где позволяю.

Беспрестанно целуя, словно уговаривает, задурманивает, усыпляет бдительность. Отвлекает внимание от рук, которые медленно, но верно гуляют по коже бёдер. Невзначай скользят между ног. Дальше…

Картина маслом! Ночь. Все спят. Рядом ни души. На мне голый возбуждённый Макеев.

Его огнедышащий член давит и давит, уже почти дыру прожёг на моём животе.

— У тебя всё идеально, всё. Между ножек просто мой рай… Как там всё прекрасно! ― он медленно прижимается губами к моему уху.

Слегка касается двумя пальцами припухшего клитора, проникает всё глубже и глубже, пока, не погружается внутрь меня.

— А-а-ахх, ― выгибаюсь дугой, безвольно выдавая стон наслаждения.

Макеев, продолжая чувственное движение пальцами внутри меня, второй рукой перемещает каменный член к клитору, ведёт по губам, растирая выделяющуюся влагу. Едва ощущаю это прикосновение, всё тело пробивает судорогами. Перехватывает дыхание.

— Не надо… ― отталкиваю его и рефлекторно сжимаю бёдра.

Вспыхивают смущение, неловкость, боязнь точки невозврата.

— Р-и-и-н-а… Раздвинь ноги.

— Перестань, я не хочу…

— Что значит не хочу? Хочешь. Я хочу. Тебе понравится, ты знаешь. Будь покладистой Кисой… ― гипнотизирует своим тембром.

Настолько приятное звучание голоса… Как? Как это работает? Как ему удаётся убеждать кого-угодно? Что это за магический диапазон нот, на которых он звучит?

Громко втягивая воздух в легкие, Макеев вклинивается ладонями между моих бёдер, раздвигает их шире и склоняет голову. Быстро прокладывает линию пылких поцелуев, добираясь до груди, и впивается в мой обнажённый набухший сосок.

— М-м-м! ― бенгальским огнём загораюсь, ярким искристым ручным фейерверком.

Внутри меня всё пульсирует. Я дьявольски возбуждена.

Как сдержаться? Как остановиться? Куда делась моя способность сопротивления? Почему мои силы иссякли?

Вот чёрт! Только этого не хватало… Фантазии, фантазии, фантазии… Под прикрытыми веками так и мелькают зрительные образы, как он разворачивает меня и трахает сзади.

Завожусь сильнее, и он это чувствует.

— Бесподобная моя маньячка, голодная пантера, — хрипло нашёптывает Макеев, на мгновение отрывая от меня свои губы.

— Кир… Ах-м-м… ― помимо воли издаю тихий стон.

Теряя контроль, разгорячившись от ярких картинок в воображении, я запускаю пальцы в его мокрые волосы и притягиваю к себе.

Он будто ждал этого сигнала. И как с цепи срывается.

Хищно впивается в мои груди. Поочерёдно лижет, засасывает и покусывает. Пальцами растирает мою чувствительную плоть. Меня под основание смывает волной возбуждения.

Остановить, противостоять… Это же Кирилл! Блядун, каких ещё поискать. Его член, как молния, не бьёт в одно место дважды.

Найдя остатки чистого сознания, поднимаю голову Макеева за волосы и перетягиваю его нещадные поцелуи с груди на мои губы. Расслабляюсь, чуть обмякая, словно бы почти не протестую. Отвечаю на его поцелуи. Но… Между рваными вдохами отвожу его лицо от себя. Необходимо взглянуть глаза в глаза.

А там… Всполохи каких-то странных эмоций, природу которых я понять не могу. Есть что-то ещё кроме похоти? Что он чувствует? Что ощущает? Азарт, любопытство? Что там? Зачем-то своей женской сущностью очень хочу разгадать.

Его пальцы не прекращают скользить и двигаться во мне, а большой палец ритмично пальпирует набухший клитор.

Макеев весь в огне. Громко дышит рот в рот, отчаянно пытаясь ухватить зубами мои губы.

— Хватит… — не даюсь, выказывая сопротивление. — Остановись… Я не могу… — вонзаю ногти в его пальцы, отодвигаю их от своих опухших губ, а сама едва не плачу.

— Всё ты можешь! Я чувствую у тебя там жар. Впусти. Хочу в тебя войти. Убери руки.

На этих словах меня предательски трясёт. От возбуждения, от предвкушения, от желания. Я на грани.

Макеев это улавливает. Вынимает пальцы из меня. Членом ускоряется, имитируя фрикции, трётся по моему клитору набухшей головкой, скользит дальше твёрдым стволом между половых губ. Обратно. Ещё и ещё… Доводит до пика.

— Ухм-м-м, — сжимая зубы, одной ладонью отталкиваю его, второй вцепляюсь в плечо.

— Не мешай мне. Убери руки. Никуда не уйдёшь, пока не кончишь.

Всасывается в кожу на шее, прикусывает и продолжает ритмичные движения без проникновения. В этот момент в моей голове вспыхивает понимание, что он не войдёт в меня без моего согласия. Это немного успокаивает. Я отклоняюсь слегка. Макеев сразу втягивает сосок с помощью вакуума. Заставляет его скользить между нёбом и языком. Я инстинктивно прогибаюсь назад и окончательно сдаюсь.

Мгновенные молниеобразные вспышки обжигают горящими искрами грудь, растекаясь внутри жидким огнём. Запуская по нервным волокнам пульсирующие волны возбуждения, эйфории, томления.

Макеев напористо и уверенно смещает, хватает, двигает мои ноги и попу, поворачивает меня под разными углами. Наблюдая за моей реакцией, в каком положении достигается наивысшая точка трения. Как талантливый виртуоз, импровизирующий на новом музыкальном инструменте. Прислушивается к издаваемым мною стонам и дорабатывает звучание…

О Боже… Боже! Боже… Я сейчас умру от наслаждения в этих искусных руках.

Накидывает одну мою ногу на свою талию. Переносит меня. Перетаскивает, кружит в воде. Как круто… Целует, нажимает, трётся. М-м-м!

Под чувством острых ощущений окончательно пьянею и теряю себя. Глаза невольно закрываются, всё чаще и чаще. Всем телом напрягаюсь на глубоком вдохе. Судорожно вздрагиваю. Глухо стону растворяясь в волнах крупной дрожи. С головы до ног трепыхаюсь в экстазе. Всю полностью колотит…

— Багира, ты восхитительно кончаешь. ― Макеев крепко меня обнимает, двигает членом теснее, по моим складкам. Прижимает его сильнее к пылающей пульсирующей плоти, будто вымазывает в соках моего удовольствия.

— Блядь… — хрипит над моей головой, и я отталкиваю с силой, понимая, что его сейчас следом накроет, и он кончит прямо на моё тело в воде.

Смотрит вниз на себя. Пару секунд вдыхает-выдыхает. Вскидывает на меня взгляд с плотоядной ухмылкой и совершает нападательные рывки в мою сторону. Я гребу подальше, на цыпочках касаясь дна бассейна.

— Хочу узнать, какая ты внутри. Я войду в тебя, так или иначе…

Загонял меня… Пытаюсь отдышаться. Нормализовать сердечный ритм. С трудом сглатываю и давлю из себя:

— Сделай губы в трубочку и сунь туда палец.

Не отрывая от меня удивлённого взгляда, Макеев задыхается:

— И… Что должно произойти?

— Должен сделаться скриншот. При необходимости можешь переслать сделанный снимок специалисту.

— Ясно… — хмыкает он, настигает, сгребает в охапку и слегка кусает мой подбородок. — Я понял. Ты о том, на что похожи внутренние стенки щёк? М-м-м… Согласен. Я кончу в твои прекрасные губы. Пососи мне, Багира.

Натиск продолжается. Содрогаюсь, когда руки Кира обхватывают мою талию, а его темпераментный член энергично двигается в районе моей промежности. Только и успеваю отводить.

— Что? Совсем уже? Ага, сейчас… Ещё чего! ― у меня глаза на лоб лезут от неслыханной наглости Макеева.

— Детка! Ты давно об этом мечтаешь. Какая проблема? ― искренне удивляется. ― Всасывай с чувством, с толком… Не торопись.

— Я серьёзно говорю сейчас. Нет. ― получается испуганный писк, совсем не свойственный мне.

— Багира, у меня в понедельник разговоры о серьёзном. ― хрипит он кипучими интонациями.

— Ой, мальчик не умеет слышать «нет»? Это нормально, если нет желания что-то делать.

— Ну да, да… Тут полный бассейн твоего влажного «нет»… — Макеев держит зрительный контакт, меняет тактику и сладкоголосо шепчет: — Раздвинь ножки. Я войду в тебя языком. Буду ласковым и нежным. Или… Дерзким и плохим. Скажи мне, как ты хочешь?

— Ты всех так уламываешь? И что ведутся? Все хотят, чтобы ты тыкался туда лицом? ― нелепыми вопросами пробую сбить его настрой. Меня пугающе потряхивает от мысли, что я могу сдаться.

Он варварски сжимает в кулак мои волосы на затылке. Второй ладонью фиксирует за подбородок моё лицо. Сверкает горящим взглядом и нахраписто выдыхает в самые губы:

— Багира! Я знаю, что ты гораздо свободнее и смелее. И я знаю, что ты не хочешь говорить об остальных… Мне будет приятно делать тебе приятно. Определяйся, с чего начнём. Я могу трахнуть тебя прямо сейчас. Либо отсос. Либо…

— У тебя что, лимитированныйсексуальный репертуар? ― обрываю его на полуслове. В голове раздается резкое шипение, точно бы на раскаленные камни выливают воду. Сердце молотит мою одичалую кровь, генерируя всплеск адреналина. ― Пшик? Истрахался весь, бедняжка? Обеднело воображение? И вообще… Куда-то опаздываем, Макеев? Фу-фу, отодвинься от меня.

Ко мне будто возвращается суперсила хохмить над ним, нейтрализуя его флюиды.

— Окей, как скажешь. ― ухмыляется, вскидывая брови, но отпускает и ладони шутливо поднимает вверх. ― Не трогаю руками, языком, зубами, губами.

— Да, да, ты обещал просто массаж… Что ты делаешь? ― никак не может отлипнуть от меня своим членом, опять тыкается в живот.

— Не вхожу внутрь, просто массажирую…

— Не-не… Не так я себе массаж представляла…

— А как? Постой… ― всполошился Макеев. ― Ты представляла? Как? Багира, я должен узнать о твоих фантазиях. Хочу услышать. Не стесняйся… Скажи шёпотом на ушко. М-м?

Мотаю головой отрицательно. Не собираюсь откровенничать. А его это ещё больше раззадоривает. Он прямо коршуном вьётся вокруг меня.

— Что творится в твоей буйной головке, когда мастурбируешь или думаешь о чём-то сексуальном? Багира, как круто разгоняется твоя фантазия? М-м? От ванильного кекса, как в кино, до хардкорной порнухи? О-ум-м, я сейчас кончу от собственных мыслей… У тебя есть какие-нибудь тайные фетиши?

Закатываю глаза, скрестив руки на груди. Порываюсь уйти.

— Багира, Багира, подожди… Я перечислю самые распространённые фантазии, о чём женщины думают на регулярной основе, а ты кивни, если эта тема близка тебе. Окей?.. Анонимный трах с незнакомцем?.. Нет?

— Пффф… ― пожимаю плечами, нахмурив брови.

— Побыть рабыней? Связанные руки, завязанные глаза? Ладно… Наоборот… Побыть госпожой, поменяться ролями?

Макеев такой смешной. Так старается распознать мои эмоции. Внимательно вглядывается в каждую чёрточку на лице.

— В необычном месте? На природе: лес, пляж, в машине… В лифте, на крыше, на балконе или в офисе? Уверена, что не хочешь куннилингус? Моё лицо всё ещё свободно…

Он всерьёз задаёт вопросы из какого-то топ-списка? Быстро-быстро моргаю, оттого что в глазах собираются слёзы из-за желания рассмеяться.

— Отвали! Тебя вообще не касается, о чём я думаю…

— Ещё как, блядь, касается! Меня всё касается, чего касаюсь я, мой член и язык. ― он свирепо накидывается, хватает ручищами и тянет языком по щеке, облизывает, как подтаявшее мороженое.

Перекидывается на губы, проникает в мой рот разгорячённым языком и страстно целует. Я закрываю глаза, размякаю и таю в ощущениях. Не понимаю до конца, что такого делает, какие эрогенные точки затрагивает, но его поцелуй радикально отличается от всех других, ранее мной испытанных. Если бы мы были не в воде, и он не держал бы меня… То явно у меня давно бы уже подогнулись колени, и я просто-напросто сползла бы на пол.

Искровой разряд проскакивает между нами в виде микромолний. Покалывает кожу с характерным звуковым эффектом — треском искр.

Макеев отшатывается и замирает.

На голове шатеновый взрыв в стиле а-ля помпадур. Тяжело дышит и глядит сверху вниз.

У него… Самый разнузданный взгляд, какой я когда-либо видела. Крайне распущенный и своевольный. Соединяясь в зрительном контакте, от него невозможно отвести глаза.

Яркие смелые знойные губы сексуально приоткрыты, вечно готовы к поцелуям. Внезапно дьявольские огоньки в зрачках мелькают и появляется хищная улыбка. Как будто он нащупал удачную мысль.

Шагает задом наперёд в глубокую часть бассейна. Я неосознанно провожаю взглядом, как он подмигивает, и… Сделав глубокий вдох, Макеев спокойно ложится спиной на воду. Широко и свободно раскинув руки вверх в стороны, поднимает кучу брызг. Эрегированный член прорезает поверхность воды, как высокий плавник косатки. Я не могу шелохнуться и ошалело наблюдаю, как он плывет в сумраке.

Мои губы свело восторгом. Член у Макеева не только длинный, но и широкий. Не успеваю достаточно рассмотреть. Безотчётно всхлипываю, когда он скрывается под водой.

Мои свободность и раскованность моментально улетучились. При том что и рассудок меня покинул. А трезвомыслие ещё не вернулось.

Сердце в груди заметалось, как птица. Стремительно и дико, навылет. Бесконечно меня лихорадит. Без остановки.

Вынырнув из воды, Макеев проводит руками по лицу, стряхивая капли. Смотрит, смотрю ли я на него. С улыбкой довольного котяры, разворачивается, опирается обеими руками о борт бассейна. Как в замедленной съёмке, подтягиваясь, не спеша поднимается, позволяя стекать воде по его телу.

Почему это действо выглядит так офигительно красиво? Редкий кадр. Стереть бы память и посмотреть заново.

Я просто изнываю. Мои гормоны, желания, эмоции никогда прежде так не безумствовали.

Его широкая спина переходит в образцово вылепленные упругие ягодицы. Мощные ноги бросаются в глаза чётко прорисованными мышцами.

Ловким движением Макеев перемахивает через борт и направляется по суше ко мне. От горячего голого тела идёт пар. Бесстыдно шагает.

С пульта включает обдув тёплым воздухом и яркий лазерный проектор, испускающий красные световые пучки. Тепловые пушки для комфортного выхода из воды на открытом воздухе. А цветной свет зачем? О! Заиграла тихонько эротическая мелодия. Что-то будет?

Мой взгляд инстинктивно смещается сверху его торса вниз на колебательные движения члена.

Немое восхищение. Дыхание перехватывает от приятного покалывания по всему телу. По венам ток, как будто под кожей бежит змейка.

Что происходит? Текстуры медленно прогружаются[1], и надо подождать? Или у меня глаза сломались? О-б-а-л-д-е-т-ь! Он реальный? Красота какая. Всё-таки каким удивительным создан наш мир…

Арина, дорогая, будь умницей, отведи глаза и рот закрой. Боги, помогите!

Видеть красивый член ― это редкость. Не, не подумайте, у меня небогатый опыт. Не то чтобы я их много наблюдала… Вживую… Но судя по фото и видео в открытом доступе, могу с уверенностью сказать, что член Макеева можно сравнивать с ЭТАЛОНОМ. Он точно выиграл бы в конкурсе «Чемпион Вселенной». По всем параметрам: симметричность, красивый визуал, ровная форма, идеальная длина и безупречная толщина ― совершенство!

Если бы сейчас с меня рисовали мем, то это был бы «Взгляд обожания». Со стороны, наверное, выгляжу… Короче, не ахти… Нет, ну… У меня просто хорошо развита сексуальная эстетика. Поэтому я могу оценить по достоинству красоту этой части тела Макеева. Вот. Засмущалась…

Каждое сокращение сердца разгоняет волны внутри. Жгучими стрелами летит пульсация по организму. Непроизвольно стискиваю теснее бёдра и руками прикрываю обнажённую грудь. Вода в мелкой части бассейна едва достаёт до подмышек.

Вот это эффектный выход в финале! Макеев красуется. Загорелые могучие плечи, красивые сильные руки, с немного проступающими венами и поджарый рельефный торс — всё блестит от капелек воды. Иметь спортивную фигуру — это огромная сила воли и труд…

— Передумала? ― Макеев останавливается передо мной боком и искоса поглядывает, сияя широкой улыбкой.

— В смысле? Ты… Ты о чём? ― запинаюсь, растерявшись, и всеми силами пытаюсь не терять визуальный контакт с его глазами.

Ариночка, ты сильная, ты справишься. Удерживай фокус на глазах…

Он поворачивается лицом, в такт музыке сексуально двигает телом вправо-влево, немного покачивает бёдрами, не переставая при этом обольстительно улыбаться.

— Ты так смотришь. Как будто впервые увидела. Аха-ха-ха! Так приятно. Я чуть не прослезился. ― ведёт руками вверх-вниз, поглаживая себя, мимикой подчёркивая свой самый страстный взгляд, на который только способен. ― Спасибо, Багира… Лучший комплимент. Аха-ха-ха!

— Ты совсем тёплый что ли? ― задыхаюсь от возмущения и возбуждения.

У меня все волоски на теле встают дыбом. Макеев продолжает крутить бёдрами, чередуя активные и очень красноречивые круги с медленно-эротичными. Затем волнообразные движения, и опять медленный круг. Поглаживания, поглаживания. Он скользит руками по своей груди вниз.

— Тёплый. Как свежий хлеб. Даже горячий. Потрогай. ― нахально опускается на колени прямо передо мной, заводит свои руки за голову и поигрывает мускулами на груди и бицепсах.

— Придурок. Я не о физиологии, а про уровень умственного развития, блядь! Точно больной. Это вообще нормально, что он у тебя постоянно торчит?

— Аха-ха-ха! Багира, он просто джентльмен, при виде красотки должен встать. ― Кир медленно опускает руки и проводит по кубикам на прессе. Подразнивающе толкается бёдрами, имитируя секс. Сменяя движения с плавных на резкие, эффектно и зрелищно демонстрирует свой член, приближая к моему лицу близко-близко.

Сглатываю, теряясь от ничем не сдерживаемого произвола. Меня знобит от понимания, что отношения с собственным телом складываются крайне драматично. Вопреки воле и рассудку меня охватила… Безумная жажда облизать каждую клеточку упругого, крепкого, члена с таким приятным нежно-сладким запахом, разбавленным нотками мускуса.

Боги, помогите!

Наперекор страстному порыву и сладким судорогам, ощущаемым по всему телу, я отчаянно рявкаю:

— Хватит трясти передо мной своим джентльменом. Щас как тресну!

— Нельзя так, не надо бить. Багира, не злись, он просто тебе очень рад. ― Макеев пристально, не отрываясь, смотрит мне в глаза, и это действует возбуждающе. ― Можно его погладить, поласкать, облизать, пососать… Ну или хотя бы деликатно и уважительно пожать при встрече, аха-ха-ха! Смотри, смотри какой вкусный, сочный и так глубоко входит…

Он медленно сжимает пальцы, обхватывая член, неторопливо проводит рукой по мокрой коже от основания до головки и обратно. Чувствую запах его возбуждения, от которого дурею и улетаю в грёзы, как прикасаюсь к нему, облизываю, перехватываю губами, вбираю в рот, а Макеев стонет, окрылённый моими ласками. Языком и губами ощущаю, как он становится ещё твёрже. Хватаюсь руками за бёдра, двигающиеся мне навстречу…

Ааааа! Очнулась от дурмана и цепляюсь за реальность. Кир стоит всё в той же позе и ловит мой озабоченный взгляд. Даже в лице изменился от удивления.

Пошутить, надо пошутить. Смех всегда помогает в любой сложной ситуации. Вдох-выдох.

— Ладно глубоко, а с чего ты взял, пупсик, что он вкусный и сочный? ― всхлипываю, увидев, как выделяются прозрачные капли на поверхности головки.

— Все так говорят. Попробуй. ― нацеленный на меня взгляд горит желанием.

Кир… Весь такой… Совершенный. Сексуальный. Брутальный. Матёрый. Уверенный. Вальяжный.

Слава богам! Мои щёки не заливает краской. Но Макеев, как-то по волчьи ведёт носом. Как истинный зверь, то ли запоминает запахи, то ли распознаёт. Что чует? Страх жертвы? Или… Приближение моей овуляции? Как там в дикой природе? Волк готов к совокуплению всегда, только бы допустила волчица… О чём я только думаю? Пора дать дёру.

— Всё, гудбай! ― решительно направляюсь в сторону лестницы, чтобы выбраться из бассейна и удрать.

На хрен спонтанные сексуальные импульсы! Стихийный бурный секс… Нет-нет-нет!

— Арина, ты куда? ― Макеев резво поднимается, по пути подбирает мой халат и догоняет меня уже в коридоре за дверью выхода с террасы.

В полнейшем смятении я выскочила голышом, даже не подумав, что могу кого-нибудь встретить в помещении.

— Отпусти! Что ты делаешь? ― сильные руки рывком прижимают меня лицом к стене.

Тихий шорох портьерной ткани.

— Массаж… ― Макеев льнёт к спине и толкается под мои ягодицы каменным членом, размазывая по коже свой вязкий секрет.

С каждым толчком такие стоны издаёт, будто бы уже кончает. Лижет моё ухо. Посасывает мочку. Синхронно двумя ладонями мнёт мои груди, пальцами сжимая и терзая соски.

— Задолбал! Это не массаж… ― задушено пищу, отчаянно сжимая попу.

— Массаж должен начинаться снаружи, а заканчиваться внутри. ― жмётся ко мне теснее. Скользнув одной ладонью к животу, усиливает давление. Буквально руками вжимает меня в себя.

— Что ты несёшь? Ки-ир-р-ил… ― чуть не плачу.

— Несу свет, радость и оргазм. Всё для тебя… Раздвинь ноги.

Если он не прекратит так целовать меня и трогать, то через минуту наступит момент потери контроля. Я не допущу, чтобы произошло то, что не должно случиться.

— Да что ты пристал ко мне? Не даёт никто? Что от меня тебе надо? ― сильно дёргаюсь, вырываясь.

Как бешеный разворачивает меня и зажимает у стены. Вздрагиваю, когда впечатывает ладони по обе стороны от меня, отсекая пути к побегу.

В упор глядим друг на друга. Глаза затуманенные, хмельные. Всё труднее и труднее сдерживаться. Впиваюсь ногтями в его руки. Макеев издаёт хриплый стон. Шумно дышит. Надсадный голос вдруг стал серьёзным:

— Я, блядь, не знаю, как объяснить… Багира, ты чистой воды запрещёнка. Мощнейший афродизиак. Ударная доза кайфа. Приворотное зелье. Все мои вкусовые рецепторы заточены под тебя. Я хочу тебя утром. Я хочу тебя ночью. Я хочу тебя днём. Круглосуточно, бля… Да весь мой организм работает только на одну задачу — трахнуть тебя. Меня сейчас не прёт больше ни от чего другого. Ни от кого… Багира, давай уже просто потрахаемся и закроем эту тему.

Прорычал свою тираду на эмоциях. Как будто долю правды вложил в слова.

— Нет! ― отрицательно мотаю головой и не сдаюсь.

— Я всё равно тебя возьму… ― рвано выдыхает.

— Силой?

— Ауф! Нет, конечно. ― бесится оскорблённо и через пару секунд транслирует железную веру в свой успех: ― Я планирую исполнить все твои эротические фантазии. Озвучивай, и приступим.

— Аха-ха-ха! ― меня разбирает смех, отключив чувство осторожности. ― Макеев, если ты исчерпал запас своих пикаперских штучек по соблазнению, то я разочарована. Создаётся впечатление, что тебе девки дают из жалости. Ха-ха-ха!

— Всё-таки я тебя выебу как следует, ― взрывается он и лупит ладошкой по стене.

Я зажмуриваюсь и начинаю моргать одним глазом, подсматривая, что он собирается делать. Со стороны, наверное, угарно выгляжу, потому что Кир вдруг начинает дико ржать. Целует меня в голову и нежно обнимает. Вместе смеёмся, переплетаясь руками. Голые. Пьяные. Как бестолковые.

Успокоившись, он глубоко вздыхает и вдруг совершенно серьёзно предлагает:

— Багира… Ты согласна на паритет? Я расскажу о своих фантазиях, ты о своих. Обменяемся мечтами и поможем их друг другу воплотить в реальность. Удовлетворённые останемся друзьями. Согласна?

Хмыкаю, заявляя очевидные на мой взгляд вещи:

— Кирюшка-хитрюшка, ты забыл, что у меня есть жених, тот, кто исполнит все мои мечты? Тебе нечего мне предложить и нечем меня увлечь…

— Я уведу тебя за собой! И ты будешь смотреть на меня охуевшими счастливыми глазами. Я буду трахать тебя, как хочу. Ты будешь бесконечно кончать и растекаться от удовольствия. И ты будешь мне предана, потому что после меня, блядь, тебя никакой Витя так не трахнет. Тоже мне… Нашла с кем сравнить… Витя, Витя… Я единственный, кто способен разобраться в ребусах твоей сексуальности. И ты это прекрасно знаешь! Так что, давай, Багира, не ломайся, соглашайся скорее.

Неожиданно для самой себя покатываюсь со смеху. Возможно, так реагирую на нервах. Даже слёзы проступают, и я ладонью рот прикрываю. Макеев набрасывается, хватая меня поперёк тела, крепко сжимает, щекотит, приговаривая:

— Смейся, смейся, стендаперка.

— Ааааа! Мне больно, отпусти, дурак! ― от давления его рук, танцую, как на раскалённых углях. ― Хорошо-хорошо… Я скажу… Только у меня есть условия.

— Слушаю. ― Кир ослабляет хватку.

— Я не буду рассказывать всё сразу. ― начинаю торговаться.

— Сколько? Сколько пунктов? ― заглядывает мне в лицо.

— Семь сценариев. Было семь…

— Называй первый. Погоди… ― удивлённо сводит брови к переносице. ― Что значит было?

— Осталось шесть. Один из семи ты уже реализовал.

— Когда? Как? Ты мечтала, кончить в бассейне?

— Нет! Утром. У машины… ― смущённо поясняю. ― В общественном месте, но не быть застуканными…

— Нет, нет, я не согласен. Обнуляй счётчик! ― он расправляет плечи и поднимает подбородок. ― Это был не секс, а мимолётная ручная стимуляция, причём не взаимная. Паритет, дорогая! Я тебя довожу до оргазма, а ты меня… Ты в моих руках уже летала, а я в твоих ещё нет… Пора это исправить.

Берёт мою руку и тянет к эрегированному члену.

— Нет, нет. Я устала. Поздно уже. ― отдёргиваю свою ладонь.

Макеев выпускает меня из объятий и предъявляет:

— Я не кончал уже сутки, Багира! Ты хочешь, чтобы я умер от спермотоксикоза?

— Сутки? Аха-ха-ха! Как-нибудь выживешь. Мастурбация не запрещена, в конце-то концов.

— Я и говорю. Помоги мне. Вперёд, Багира… ― призывно указывает на свой стояк, который от моего взгляда начинает шевелиться.

— Не смеши меня, Макеев, я скоро описаюсь… С такими важными решениями надо переспать. Завтра договорим. ― встряхиваю мокрой гривой, придавая себе важный вид. ― Кстати… Второе условие: если мы дружим организмами и трахаемся, то только друг с другом. По крайней мере пока длится наш уговор… Так что хорошенько подумай, Кирюшечка, прежде чем мы ударим по рукам. ― с гордо поднятой головой уплываю по коридору, накидываю на ходу халат и оставляю Макеева наедине с его мыслями.

Пересохший рот, нездоровый румянец, онемевшие руки… Добравшись до своей комнаты, запираюсь изнутри и падаю на кровать без сил. Пьяная, взволнованная, сама не своя.

Вся моя кожа пропиталась запахами Кира. Перед глазами мелькают образы: его сексуальное тело, похотливые руки, порочные губы, невероятный член и ласковые блядские глаза. Не помню, сколько так пролежала, и как заснула.

[1] Текстуры медленно прогружаются ― игровая фраза, описывающее ситуацию, когда изображение на экране «замылено» (нечёткое).

Глава 10

Арина Багирова

Очнулась я около десяти утра — меня разбудил солнечный свет, жалящий мои бедные глаза. Блин… Адски болит голова.

Опасаясь резко шевельнуться, аккуратно сползаю с постели и нацеливаюсь на дверь в ванную. Проходя мимо зеркала, содрогаюсь от собственного отражения. Несмытый мейкап — сущее зло! До Хэллоуина ещё далеко, а я уже во всеоружии. Такая жуть на лице, хоть сейчас иди пугай народ, выпрашивая конфеты. Бу! Если прогнать птицу, свившую за ночь из моих волос гнездо, то можно будет забрать яйца, которые она наверняка там уже отложила. Яишенка на завтрак после вечеринки — самое то! Суперфуд.

Ух, чёрт! Только посмотри… Я-то думаю, почему всё тело ноет? Сбросив халат, наблюдаю следы от пальцев, укусы, засосы и царапины. Маньячный Макеев, чтоб тебя! А у меня, как назло, ни одной водолазки с собой нет. Придётся шарф носить, иначе моя шея вызовет вопросы у окружающих.

Душ, макияж, укладка феном. Бонжур! Бонжур, красавица!

Отправляюсь в столовую. Проходя по коридору, слышу музыку с территории парковки. И почему я не удивлена? Источник шума, машина Кирилла, из окон которой свисают голые женские ноги. Четыре ноги… И куча одежды на торпеде автомобиля. Красивый дерзко-чёрный внедорожник и босоногие девки — это уже прям клише.

Кобель. Дикарь. Троглодит. Сперматозавр.

Ненавижу! Ненавижу!

«Все мои вкусовые рецепторы заточены под тебя. Я хочу тебя утром. Я хочу тебя ночью. Я хочу тебя днём. Круглосуточно, бля… Да весь мой организм работает только на одну задачу — трахнуть тебя. Меня сейчас не прёт больше ни от чего другого. Ни от кого…»

Трус… Врун…

«Я уведу тебя за собой! И ты будешь смотреть на меня охуевшими счастливыми глазами. Я буду трахать тебя, как хочу. Ты будешь бесконечно кончать и растекаться от удовольствия. И ты будешь мне предана…»

Сексуально озабоченный. Самовлюблённый эгоист.

Ненавижу-ненавижу-ненавижу!

А что я ожидала? Не удовлетворился в одном месте, сразу нашёл, где разрядить свой вулкан. Две девицы задымились — проветриваются. А он где? Спит или занят? Может, там внутри ещё кто-то есть? Машина же огромная, в ней жить можно…

Наивная дура. Не вздумай плакать.

Пофиг! На хрен! Пошёл ты, Макеев!

Быстрым шагом тороплюсь в столовую, скорей бы скрыться из вида. Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что я пялюсь.

За столами мало народа. Конечно, нормальные люди уже давно позавтракали. Кто-то уже дважды. Это только те, кто по причине излишне выпитого не может голову утром от подушки оторвать, выползают на завтрак ближе к полудню. Знакомые все лица.

— Моё почтение, не ранняя пташка, — Ярослав отвешивает шуточный лёгкий поклон. — Горло болит?

Я киваю, скорее сама себе, и поправляю шарф.

— Доброе утро, Арина, — Валя Козырев встал из-за стола и отставил для меня стул, приглашая жестом сесть. — Скорейшего выздоровления. Температуры нет?

Заботливо дотрагивается двумя пальцами до моего лба. Удивительно моргая, отстраняюсь и мотаю головой.

— Всем доброе утро. Всё нормально. Так, ничего особенного… Горло немного прихватило.

Пресекая дальнейшие расспросы, увлекаюсь выбором блюд на завтрак. Макеева здесь нет. Он, скорее всего, действительно там с девицами. Прекрасно! Надеюсь, я не увижу его до отъезда.

Краем глаза замечаю, что Яр и Валя отходят к окну и обсуждают происходящее на парковке:

— У Макея в машине как всегда — наступила жара и пассажирки идут на странные поступки. — хихикает Хороший.

— Ух ты, какие ножки торчат, от такой красоты любой одуреет. — цокает языком Козырев.

— Судя по количеству ног, идёт жёсткий отбор. — гогочет Ярослав.

— А я бы выбрал первые ноги, те что справа.

— Длиннее?

— Вот интересно, с чего это девочки так обхохатываются, что ногами так весело болтают?

— Всё же ясно-понятно. После дикой ночной оргии с хозяином машины, аха-ха-ха! Ноги радуются встрече!

Не надо было мне приезжать сюда. Витя уехал в рабочую поездку на неделю. И, безусловно ведь, я просто обязана находиться дома в собственной постели, скрутившись клубочком. Разговаривать по видеосвязи с женихом, по которому, конечно же, сильно истосковалась. А как же иначе… Соскучилась… Витя мой жених… Витя Арский мой жених…

Да хоть бы и попросту спать дома целыми днями — правильнее, нежели участвовать в жуткой гулянке.

Не могу, как сильно хочу, услышать счастливый голос Вити. Он меня всегда успокаивает. Набираю номер на телефоне. Гудки-гудки-гудки. Сбрасывает.

Bagira.Rina.Sun: ― Мне так грустно. Приезжай поскорей.

Трубку не берёт, но тотчас прилетает ответное смс.

Victor Arsky: ― Привет, Риночка. Что-то случилось? Извини, не могу говорить. Важная работа. Позже позвоню. Очень хочу к тебе. Люблю.

Как не сойти с ума? За последние полгода я не проронила ни слезинки. А сейчас хочу сильно-сильно плакать. Ну вот, уже… Слёзы сами катятся.

— Аринка, ты плачешь что ли? — Валентин придвигается ближе и кладёт руку на спинку моего стула. — Кто обидел? Кому голову отсечь?

Как-то смешно звучат его слова, я фыркаю со смехом и слезами одновременно.

— Убери лапы! — Ярослав скидывает руку Козырева со стула и внаглую обнимает меня за плечи. — У меня с Ариной больше общего. Так что, Валет, отсядь на галёрку.

— Что у тебя общего?

— Почитай! Имя Арина образовалось от бога Ярило. Мы почти тёзки. Дорогая моя, хочешь быть Хорошей?

— Аха-ха-ха! — не могу удержаться от смеха.

— Ну ты и романтик, Птах, вот это предложение, — согнутый хохотом Козырев сотрясается, лёжа на спинке моего стула.

— Вот видите, много ли для счастья надо? — довольно ухмыляется Ярослав. — Аринушка, ты почему плакала? Признавайся. Помочь чем?

— Фууух, — вытираю слёзы и на выдохе объясняюсь: — Я с Витей хотела поговорить, а он занят и пораньше приехать не может. Забей, Яр, всё нормально. Женские эмоции… Секундная слабость.

— Честно?

— Честно-пречестно!

— Ладушки. Если дело только в этом, я рядом, готов быть лучшей версией Вити, муа-му-му, чмок-чмок-чмок, чпок-чпок-чпок, — сложив губы для поцелуя, Ярослав тянется ко мне.

— А-а-а! Яр, ты что? Ой!

Вздрагиваю, когда нетрезвые подружки Макеева вваливаются в столовую и проплывают мимо, чуть ли не запинаясь. По-дурацки хихикают и держат друг друга. Следом за ними появляется сам Дьявол, предводитель падших душ.

Яркий. Темпераментный.

Странно…

Это ново для меня. Никогда раньше не испытывала подобного. Такое ощущение, будто я могу с завязанными глазами различить запах Макеева. Не парфюма, не туалетные воды, а именно ЕГО запах! Мужественный, приятный, неповторимый. Причём, после вчерашнего, аромат стал ещё ярче, или просто я сильнее его чувствую.

Необъяснимое волнение разливается по каждой клеточке организма, и сердце наполняется теплом. Как-то это всё сверхъестественно, пугающе и непостижимо…

В зале несколько свободных мест, но они приземляются за наш стол. Козырев и Хороший, как дельфины, синхронно отплывают от меня вместе со своими стульями. Я делаю вид, что не замечаю ничего вокруг и листаю ленту в смартфоне.

Мороз по коже. Видимость спокойствия на максималках. Тень насмешливой улыбки.

Макеев всё-таки переспал с собственной секретаршей. Камилла и вторая (незнакомая мне девица) облепили его с двух сторон, всасываясь в шею, как вампирши.

Изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не реагировать на идиотскую болтовню и оставить колкости при себе. Отфильтровала изображение и звук за столом. Якобы я тут вообще одна…

Кажется, Макеев не обратил внимание, что моя шея обмотана шарфом. Или заметил, но ему пофиг. Места укусов и поцелуев на всём моём теле нещадно начали гореть, с его появлением. Можно подумать, отметины «почуяли» приближение хозяина губ и зубов, оставивших на мне следы. Зараза! Бесит! Сволочь!

Периферийным зрением и чутким слухом улавливаю похотливую возню за другим краем стола. Девицы щебечут, ластятся к Макееву. Он целуется с одной, затем поворачивается и целуется со второй. Все окружающие заняты своими делами, как будто это нормальное явление.

Не хочу его видеть… Но непреодолимая сила притягивает к нему мощным магнитом.

Сталкиваемся взглядами, и в груди вспыхивает пожарище. Горю изнутри. И он… Несмотря на свою физиономию «кирпичом», на дне расширенных зрачков словно вместе со мной горит. Не отпускает глазами. Визуально тянется к моим губам, целует, ласкает, кусает, обнимает… Я на расстоянии чувствую его вкус, его фантомные прикосновения.

Ненормально всё это… Меня буквально подмывает кинуться и разогнать сучек! Внутри меня взрывается и клокочет какое-то дикое желание, быть на их месте… Но это же полный абсурд, так ведь?

Унизительно! Ненавижу! Взглядом бью его по лицу со всем гневом. Реально, очень хочется его стукнуть.

И Макеев… Принимает мои импульсы. Мгновение молча смотрит. Вдруг уголки его губ слегка приподнимаются. А через секунду он неожиданно разражается смехом.

Блин, вот я актриса погорелого театра.

Надо было блефовать и выдерживать маску покерфейса до конца.

Не понимая причины, все за столом поддерживают его хохот. Да, смех заразительный, красивый, мужской. Я бы тоже посмеялась, если бы мне не было так обидно. Нужно быть полной идиоткой, чтобы после всего, хотеть к нему…

Еле держусь, чтобы не запустить чашку горячего чая в его буйную волнистую шевелюру.

Кручу в руках телефон. Создаю видимость, что на беззвучном режиме принимаю входящий звонок, и сбегаю из-за стола.

— Алло… Минутку… Я отойду, тут плохо слышно.

Завершение поездки — хуже не придумаешь. Ситуация повергает меня в шок своей нелепостью.

Ну почему он такой? Что такого делает, что рядом с ним, я попадаю в зависимость от его сексуальных энергий и своих фантазий? Хочется очень многого, чего ещё не испытывала.

«Я единственный, кто способен разобраться в ребусах твоей сексуальности. И ты это прекрасно знаешь!»

Быстро-быстро собираю вещи в свою дорожную сумку. Хорошо, что я не взяла их слишком много, даже с учётом того, что собиралась сюда с ночёвкой. Боже! Как мне теперь добраться домой? Пока соображаю, что лучше: вызвать такси или поспрашивать, не собирается ли кто-то из компании ехать обратно в город; раздаётся стук в дверь.

— Возьми, это твой купальник. — не глядя мне в глаза, Макеев протягивает маленький пакет. — Если готова, Птах прогревает машину, отвезёт тебя.

В буквальном смысле слова прекращаю дышать. Не шевелюсь. Мучительно, противно, тошно на душе. Со стороны посмотреть, вроде бы ничего страшного не произошло. Не случилось никакого сверхординарного события. Но такой лютой безнадёжностью накрывает. Будто вот-вот наступит конец света.

Рёв совести относительно того факта, что я помолвлена с другим. Нестерпимая боль от осознания, что я Киру не нужна. Ревность. Поражение в игре, кто из нас более бесчувственный. Всё это смешалось с кучей других терзающих меня эмоций. Плюс ощущение, что он пришёл не просто так. Собирается подвести черту? Я чувствую…

Молчи! Не говори! Просто молчи…

Ничего не могу с собой поделать. Против собственной воли накручиваю себя. От одной мысли, что мы в последний раз видимся, дуреет душа.

Мои губы искривляются льготной улыбочкой. Незаслуженно его одариваю, наподобие скидки в "черную пятницу".

— Отказываюсь отказываться от преимуществ свободной жизни… ― чеканит Макеев, отделяя слова, точно бы гвозди вбивает в мой мозг. ― Если тебя волнует, кого и где я трахаю, то нам будет трудно договориться. Поэтому оставляем всё, как было, подруга… Увидимся. Пока.

Глава 11

Кирилл Макеев

На офисной мини-кухне в приёмной моего кабинета творится полный трэш.

— Безусловно, блядь! — срываюсь на Птаха после безуспешной помощи с завариванием кофе. — Для тебя же разобраться с кофемашиной никакая не проблема, Яр, — передразниваю его манеру речи, сердито отпихивая в сторону, чтобы пройти к мойке и отмыть хотя бы руки от липкой жижи. Вся белая рубашка и брюки в пятнах, опять переодеваться.

Бедолага взмок от стараний, однако результат нулевой.

— Таким образом мы кофе до вечера не попьём, Яр!

— На хрена здесь столько кнопок? Такое чувство, что у этого аппарата основная функция не кофе людям варить, а непосредственно спутники запускать на орбиту. — выдыхает утомлённо.

— Какие к херам спутники? Ты просто её сломал! — распаляюсь обвинительно. — Посмотри на меня, я в таком виде никуда не выйду! Просто днище какое-то, а не доброе утро! Неужели нельзя было инструкцию найти и прочитать, прежде чем тыкать все кнопки подряд? Яр, никак не осознаешь, что у меня серьёзная работа?! Бурый в декретном отпуске, у него жена вот-вот родит, он от неё не отходит. На мне всё! На моих плечах здесь всё держится. А я, блядь, кофе не выпил, и весь грязный…

— Да откуда мне было знать, что ваш долбанный капучинатор плюётся? Уже читаю инструкцию, скоро будет тебе твой утренний кофе!

— Читай внимательнее!

— Стараюсь!

— Плохо стараешься! Да что с тобой, Птах? Что вообще со всеми, блядь, происходит? Почему какой-то пиздец постоянно творится? Всё ведь нормально было. С чего вдруг за последнюю неделю все стали тупые и криворукие?

На эмоциях обобщаю проблемы, начиная от пропущенных встреч, вовремя не сделанных звонков, до бардака на столе — сплошной комок нервов. У меня уже глаз дёргается.

— Да ты что? ― Яр вперил в меня гневный взгляд. ― То есть, ты трахнул свою единственную секретаршу и начальницу отдела кадров. По закону Бурого тебе же пришлось их обеих уволить. Ни одну, ни другую на замену найти не могут. И после этого кто из нас тупой? — Птах багровеет и рявкает на меня: — Хотя, конечно, я тоже туповат, что не послал тебя подальше. Ты просил немного помочь в офисе, пока у вас тут аврал. Я пришёл… А ты только и делаешь, что орёшь на всех целыми днями, как псих.

— Я бы не орал, если бы все работали, как часы… — снижаю свою громкость.

Само собой, доводы Хорошего справедливы. Каждый новый день преподносит неприятные сюрпризы: что-то не запланировано, что-то не согласовано. Хаос стремительно поглощает мой кабинет, мою работу, мои задачи. КПД упал, наверное, втрое за неделю. И я ровным счетом ничего не могу с этим поделать. Сотрудников не хватает. Проблемы растут, как снежный ком. И ещё кофемашина чёрт-те что вытворяет. Вот от неё — вообще не ожидал.

— Кир, может хватит выёбываться, и пора навернуть растворимое говно? Ну или… Нет кофемашины, здравствуй турка? Кофеман внутри тебя получит дозу, и ты успокоишься.

— Не в кофе одном дело… — вздыхаю, заправляя чистую рубашку в чистые брюки, хорошо, что я храню на всякий форс-мажор запасную одежду в шкафу. — Устал я просто…

Сам не пойму, как объяснить, что со мной происходит после поездки на базу отдыха. Оторвался там по полной программе. Но один хрен уныние и горечь мою кровь отравляют.

Я и не собирался трахать ни Камиллу, ни Юлю… Если бы не Багирова…

— Кир, ты пересмотри свои требования по новой секретарше. Возьми старше, опытнее по рабочим навыкам, а не готовую запрыгнуть к тебе в штаны и «работать сверхурочно». Тебе девку на вечер новую проще будет найти, чем секретаршу, аха-ха-ха! И вообще… Сам себя в тёмный угол загоняешь. Даже окна открыть не даёшь, сидишь тут, света белого не видишь. — Птах тянется рукой, чтобы откинуть шторы. — Дизайнер, конечно, у тебя крутой. Я терпеть не могу всякие жалюзи, надоели они… Классные модные шторки куда лучше. Но вид за окном прекраснее…

— Блядь!

— Что?! Всё ещё бесишься из-за рекламного плаката? Чё ты забегал по кабинету? Кайфовая ведьмочка. М-м-м! А какая у неё чёрная кошечка на коленях, просто красавица в рубинах-изумрудах. Грация. Игривая кошачья улыбка. Томный взгляд. Что не нравится? Я не понимаю.

— Закрой на хрен! — меня накрывает очередной волной раздражения.

— Ладно, как знаешь… — сдаётся Хороший, оставив шторы в покое. — Кофейку из кофейни принести? Окей. Я ушёл. Не убей тут никого без меня.

А-ааа-а-а-аа. Как же меня бомбит!

Заглядываю на улицу через щёлочку между портьер. Что это такое, сука? Словно Багира на меня в окно смотрит… Глаза в глаза. Модель с баннера и кошка… Обе… Кажутся, очень похожими на Арину. Будто ведьма в человеческом теле и её душа в кошачьем обличии.

Для чего настолько странный сюжет поместили на рекламу ювелирки? И надо же случится такому совпадению, что в первый рабочий день после злосчастной поездки, я открываю шторы, а на меня с соседнего здания глядит с укоризной моя фантасмагория ― образа Багировой. Бередит душу.

Пытался игнорить изображение в первый день. Не получается. В какой бы точке кабинета ни стоял, с любого ракурса она меня достаёт. Мучает! Заебался гнать воспоминания из бассейна… Закинул шторы на хрен и больше не открываю. Невозможно работать в такой обстановке.

Вздохнув, отстраняюсь от окна. Набираю в стопятсотый раз номер нашего юриста:

— Зураб! Когда уже решится вопрос с ёбанным баннером через дорогу?!

— Кирилл Сергеевич, мне доложили, что эта наружная реклама согласована во всех необходимых инстанциях. Причём установлена сама конструкция довольно давно…

— Я раньше не замечал. — резко перебиваю его натужный голос. — Может, старые изображения с фоном сливались, мне было насрать. Но эта нечисть и её животное таращатся прямо на меня и раздражают. Убери её, Зураб! Найди какие-нибудь нарушения, придумай что-нибудь.

— Я, понимаю. На сегодняшний момент у рекламного агентства, сдавшего баннер в аренду, всё в порядке. Однако… — знаю, что юристам неохота такой чепухой заниматься, Зураб каждый раз напоминает. — Мы работаем над этим… Хотя, если честно, у юридического отдела много других важных дел…

— Зураб, я уже просил найти мне ту тварь, которой в голову пришло кошку драную напротив моего окна повесить! Нашли? — давлю грубым тоном, настаиваю на своём. — Сам с ним поговорю. Башку отгрызу нафиг!

— А-а-а! Имя? Мне сообщали мои коллеги, что раздобыли информацию… Сейчас, одну секунду… Где же? Вот! Нашёл. Рекламный макет для ювелирного дома подготовлен маркетинговым агентством… Утверждён проект Багировой Ариной Вячеславовной… О-о-о! Вот это совпадение. Неужели полная тёзка?

— Что?! — не верю своим ушам. Непроизвольно морщусь в недоумении.

— Указан сайт. — бухтит себе под нос Зураб. — Перехожу по ссылке… Так, так… Кирилл Сергеевич, даже не знаю, что и сказать, хм-м… На фото, знакомая нам с вами, Арина Вячеславовна. Думаю… С ней можно договориться без отгрызания голов. Позвонить?

— Сам позвоню!

— Хорошо. — по голосу слышу, что он улыбается. — Кхм-кхм! Кстати, Андрей закончил проверку договоров с Троицкими. Выделил все вопросительные моменты. Их надо бы обсудить. Но записаться к вам совершенно невозможно. В расписании какая-то неразбериха…

— Знаю я! Нет ещё новой секретарши. — рычу в нетерпении. — Пусть Андрей мне позвонит. Посмотрим. Обсудим… Всё, Зураб, давай, мне некогда!

Ах ты… Багира… Судорожно ищу её в списке контактов. Чёрная кошка на аве… Пушистое животное. Пиздец мой!

Гудки-гудки-гудки… Ещё и трубку не берёт. Вот сучка…

Кирилл Макеев: — Багира, привет. Разговор есть.

Сообщение отправлено. Минута, две, три…

Кирилл Макеев: — Куда пропала? Надо встретиться.

Якобы не видит и не слышит уведомлений? Пойдём другим путём. Я тебя и под землей, и в космосе найду!

Листаю соцсети, ищу свежие публикации Багировой и отметки с геоданными. Звезда любит держать всех в курсе событий.

Ну вот, двадцать минут назад:

«Ой! Как миленько! Сколько всё-таки добрых сердец в нашем городе!» — селфи с кормушкой для птиц в сквере. Зная точку геолокации, открываю карту и вижу это место. Совсем недалеко от «Стеллар Авто». Пешком не дольше семи минут.

Усмехнувшись, открываю чат в мессенджере.

Mr. Sexy Man: — Ты где? Куда подъехать?

Тишина… Тишина… Онлайн, наконец-то.

Молчит. Статус «читает». Почему она морозится?

На ходу накидываю пальто. Бодрым шагом тороплюсь в сквер. Наверняка где-то там ещё гуляет.

Mr. Sexy Man: — Долго планируешь раздумывать над тем, что ответить?

Офлайн. Опять тишина. Время летит. Секундная стрелка нарезает круги.

Мне показалось? Послышался зловещий смех за кадром? Закипаю.

Mr. Sexy Man: — Ау, Багира, я жду!

Bagira.Rina.Sun: — Привет. Не надо никуда ехать. Я занята. — быстро пишет и снова «не в сети».

Гляжу на полученные фразы, и сердце на галоп срывается. Буквы, как буквы. Слова, как слова. Ничего особенного. Перечитываю десять раз. Озноб покалывает макушку, ползёт вниз и бороздит вдоль позвоночника.

Mr. Sexy Man: — Обе руки, рот, всё занято?

Bagira.Rina.Sun: — Не твоё дело. Если человек не берёт трубку, это нормально, у каждого должно быть личное время и пространство.

Mr. Sexy Man: — Чем ты там таким занята? Срочно встретиться надо. СРОЧНО!!!

Bagira.Rina.Sun: — Отстань! Я в примерочной. Ты мешаешь.

Где? В какой примерочной? Резко торможу. Встаю, как вкопанный.

Ответить ничего не успеваю, как вдруг вибрация идёт по телефону. Арина присылает фотографии. Я не верю своим глазам. На первой, руками растягивая кружевную ткань, демонстрирует в воздухе роскошные сексуальные трусики с открытой промежностью. А на втором снимке полумрак, плавный изгиб тела, на ней глянцевый корсет с ажурной отделкой и прозрачными вставками. Вау-эффект!

Mr. Sexy Man: — Что это? — я настолько охренел, что машинально задаю максимально тупой вопрос.

Bagira.Rina.Sun: — Реквизит и одежда для марафона моих эрофантазий. Кстати, друг, раз уж ты написал. По-дружески посоветуй. Не могу определиться: красный, чёрный или белый? Какой цвет больше подходит к моему оттенку кожи?

Ловлю ещё два горячих снимка. Полуоткрытые чашки бюста корсета и пажи для чулок отделаны ажурным кружевом. Блядь, как бы не задохнуться от красоты! Пульс подскакивает до запредельных значений. Радость, восторг словно окрыляют. Ноги по волшебству от земли отрываются. Душа взмывает и крыльями машет. Точно уже парю и небо обнимаю.

Какого хрена происходит? У меня нюдсами тёлок весь телефон под завязку забит. Заебался удалять, сами шлют и шлют. А тут… Ни хрена вроде и не видно (догадывайся, представляй). Но меня коротит до дрожи. Под кожей приятные волнующие струйки елозят.

Тут ведь неважно, что именно изображено на фото. Важно, кто снимок отправил.

Багира… Самая, самая, самая… Самка моя!

Где она?! Озираюсь по сторонам, пока глаз не зацепляется за скромную и неприметную вывеску эротического бутика. Полушагом-полубегом преодолеваю расстояние. На входе за кассой сидит и скучает девушка-консультант.

— Добрый день! Где у вас примерочные?

— Здравствуйте. Прямо и налево… — сначала назвала направление, затем, очнувшись ото сна, кричит мне вдогонку: — А вы куда? Нельзя! Стойте!

К счастью, лишь одна кабинка занята. С осторожностью открываю, опасаясь получить по роже, если я всё-таки ошибся.

— Багира? — вхожу и закрываю за собой дверцу.

Арина вздрагивает, оборачивается, краснеет и прикрывает пах руками. Сверху белая кофточка, внизу в отражении зеркала мелькает голая задница. Впиваюсь в неё липким взглядом. Хрипло стону от того, как двигаются и перекатываются её ягодицы. Млею от одного вида.

— Макеев, ты больной? — прыгает на одной ноге, подтягивая трусы.

Беззвучно замираю, всем видом излучая счастье и уверенность в себе. В голове вспыхивает инсайт ― отправленные мне снимки, не просто лёгкий намёк на то, что Багире секса недостаёт. Она стремится познать своё чувственное начало, готова попробовать что-то новое…

— Девушка, как вы там? Вызвать охрану? — кричит работница секс-шопа.

Багирова долю секунды меряет меня взглядом и отвечает:

— Нет! Спасибо. Извините. — растягивая слова и запинаясь, оправдывается: — Э-э-то, мой знакомый… Я с ним советуюсь.

Медленно моргая, наклоняюсь к её волосам. Как истинный зверь, натужно тяну носом запах, пока Арина занята своими брюками.

— А-а-а, ну вы бы хоть предупредили.

— Мы сейчас выйдем. Не волнуйтесь. — уверенно обещает Багирова.

— Да я и не волнуюсь. — уходя, фыркает девушка. — Товар оплачен. Упакован. На кассе… А на остальное мне пофиг…

Глава 12

Кирилл Макеев

Скованный неизвестно чем, я ещё пару минут не мог прийти в себя. Забыл зачем вообще сюда прибежал. Полуголая, убийственно горячая Багира взметнула волосами в миллиметрах от моего лица.

Застигнутая врасплох, смущённо торопится одеться. Мне достаточно сотой доли секунды, чтобы прокрутить в голове всё, о чём зрелый, здоровый мужчина мечтает при виде обнажённой девушки…

Как же она всё-таки красива. Безумно!

Сочетание цвета кожи и волос уникальное. Пластика движений, фигура ― чистой воды гипноз для моих глаз. Она, вашу мать, царственная пантера.

Вспоминаю ночной заплыв в бассейне. Каждый изгиб её тела идеально подходит и ложится в мою руку, как надо. Так не бывает. В любой я всегда нахожу изъяны. Но Арина Багирова…

Она слишком редкое существо. Небожительница моя…

— Отвернёшься уже, нет? — разрывает поток моих мыслей её сердитый голос.

— Зачем? Я уже всё видел. — отзываюсь на автомате.

— Да отвали от меня! Что тебе надо? — пристально упирается взглядом мне прямо в глаза.

Зелёно-каряя радужка переливается обсидиановыми бликами. Два когтя дьяволицы… Вулканическим стеклом проникают внутрь меня, растревожив в глубине что-то спящее… Что-то древнее… Не понимаю, не осознаю… Инстинктивно чувствую… Стимул…

— Прекрати! Отпусти меня. — сам не заметил, как её обнял. — Ещё раз схватишь так, я тебя стукну! Фррр! Очень сильно, честное слово, — пыхтит, фыркает и вырывается из моих тисков.

Ловлю снова. Она отталкивает, кулачками бьёт в грудь, задушено пищит:

— Припадочный что ли? Ты меня пугаешь, Кирилл.

По опыту знаю, что полным именем называет только в крайних случаях. Собираю воедино всё своё мужество и максимально нагло выдаю:

— Допустим, да… А ты нет? Давай, соври ещё, что не тосковала по мне. — из морока окончательно возвращаюсь в сознание и с хриплым смехом прижимаю Багиру через распахнутое пальто к себе. Толкаюсь в неё натянутой ширинкой.

— Нет, конечно!.. У тебя там что? Опять? Эрекция? Постоянно… — лопочет, то ли возмущённо, то ли возбуждённо, но язык у неё заплетается.

— А у тебя эрекция сосков. Они торчат через одежду! Опять? М-м-м… Постоянно рада видеть меня…

— Нет, нет, нет.

— Да, да, да… О, да-а-а! — наклоняюсь и кусаю её грудь через кофточку. Она содрогается, зажмуривается и стонет одуряюще эротично. — Твои соски умоляют, чтобы я тебя трахнул.

Багира дрожит, но цепляется за мощь жажды свободы и требует:

— Отпусти, Кир… Забыл, где находишься?

Одной рукой сжимаю её тело, другую выдёргиваю из рукава. Затем наоборот. И кидаю пальто на пуфик.

— Никого нет. Торговке резиновыми членами пофиг, она сама сказала. Дверь прикрыта, стены капитальные от пола до потолка. Удобная примерочная, только стони потише, никто не увидит и не услышит, — уговариваю на секс, в перерывах между поцелуями в шею. — Или ты хочешь, чтобы видели? Или слышали? Есть такая фантазия в твоём эромарафоне?

Впиваюсь губами в полуобнажённое декольте, зализываю. С жаром шепчу на ушко:

— Золото моё… Скажи, что купила… Для меня…

Невероятно, но факт — я даже не предполагал, что Багирова заинтересуется магазинчиками подобного рода. Стимул. Ещё какой стимул! Узнать… Что задумала?

— Размечтался! — отбивается, хлопая ладошками по моим плечам. — Не для тебя!

— В смысле? — отрываюсь на мгновение, чем она тут же пользуется и выскальзывает из объятий.

— Пей какие-нибудь таблеточки для памяти, Македонский. — раздражительно стрекочет в ответ, поправляя причёску и одежду. — Мой парень прилетел. Скоро приедет, встретить меня. Иди, грусти в сторонке, роняя свои слёзки. Пф-пфф! — сдувает пряди с лица.

Растрёпанная, раскрасневшаяся. Дерзкая.

— Какой ещё парень?

— Всё тот же. Витя Арский. Помнишь такого? Жених мой!

— Пха-пха-ха-ха, сама хоть понимаешь, как ухитрилась записать в женихи главного тухляка? ― имитирую рвотный рефлекс. ― Он же кислолицый, зевотный мутотень…

— Моя личная жизнь не твоё дело. Ты его не знаешь.

— Будто бы ты знаешь…

— Знаю!

— А он тебя? Знает? Господин Арский ознакомлен с тем, как ты отдыхаешь без него, например, в курсе ли он твоих купаний под луной наедине с голым мужчиной? Ты целовала и обнимала меня, помнишь? ― хватаю её, вжимаю в себя и возобновляю медленные томные движения.

— Что? — глаза Багировой растерянно забегали по моему лицу.

— Твой жених… Знает о твоём эромарафоне? И о том, в каком магазине ты сейчас находишься? ― с дьявольской ухмылкой шепчу на ушко: ― Давай вместе к нему выйдем. Где он тебя должен встретить?

— Не твоё дело! Замолчи! Витя… Не то, что ты! Витя… Добрый, верный, потрясный, обалденный, офигенный, — заикается Арина. — Мы с ним друг другу доверяем. И уважаем друг друга… И…

— И-и-и?

— И любим!

— Аха-ха-ха! И-д-е-а-л-ь-н-ы-й лузер. Не тронутый жизнью долбоюноша в самой запущенной стадии. — сам удивляюсь, как резко прозвучало, но я уже слишком на взводе и не могу не глумиться над Витей.

— Тебе что, слон наступил на мозг? Ты не просто плохо слышишь, но и туго соображаешь? Кирюшка-бестолкушка…

— Эээ, за языком следи. ― нависаю над ней почти лоб в лоб.

— А то что? Как ты можешь так про моего жениха говорить? Ты его не знаешь. Витя самый лучший. Он всё делает лучше тебя. Целуется лучше! И всё остальное… Лучше! С тобой мне противно. Меня от тебя тошнит. Вы настолько разные… Даже сравнивать незачем. Витя априори лучше тебя во всём!

Её фразы поджигают внутри меня пламя ревности и гнева.

— Ё-моё, даже не знаю, как теперь жить… Пойти что ли въебать ему по идеальной роже пару раз? Или не пару… Да, отпиздошить по полной программе! Всё равно у тебя не помолвка, а херота. В последний раз повторяю… Отменяй! — поражаюсь собственной грубости.

Хлобысь! Звонкая пощёчина.

— Ненавижу тебя! Уйди с дороги…

Расставляю руки в стороны, перекрывая пути к отступлению.

— Ты позвала меня. Я пришёл. И никуда тебя не отпущу. — давлю суровым взглядом.

— Я? Тебя? — отрицательно мотает головой. — Не звала… Тебе на самом деле нужно пойти к доктору, полечиться. Самооценка просто в космосе, конечно!

Она наигранно смеётся, а я не могу насмотреться на её ямочки на щеках. Ну ладно, сама напросилась!

— Хочешь что-то покажу? М-м-м, я завербован твоими прелестями, тону в омуте твоих феромонов.

— О чём ты? Чему радуешься?

— Так всегда. Моя радость на пределе. Я на каждое твоё фото так реагирую. Ты кайфовая, тут иначе не прореагируешь. Почаще бы такие подарки. Гляжу на тебя, и мой меч в огне. Иихаа, ещё в каком огне! Точить, не переточить…

— Туши. Ожог будет… Фууу! Пошляк!

— Р-и-и-н-а, отправить свою обнажёнку — это очень рисково было. Но я так счастлив, что ты решилась, сразу поставил на заставку в телефоне. — вынимаю из кармана и демонстрирую экран, закусив губу. — О-ууу, горячая Багира! М-м-м, вкусно-вкусно. Уухууу, блеск, детка!

— Какая заставка? — бледнеет она лицом. — Так нельзя! Это подло, низко. Нечестно. Совсем неадекватный? Посмотрел и удали. Сейчас же!

— Ни за что! Это же не обои на телефон, а прям мечта! Подожди… Секундочку… Ещё и на экран блокировки. — быстро пальцем нажимаю на иконку, меняю настройки. — Скину себе в почту. Поставлю на ноут. На домашний комп обязательно! Теперь ты будешь везде со мной: за окном кабинета в рекламе, у сердца в кармане, на всех экранах только ты, Багира!

— Ты… ты… — она рвано хватает воздух.

Пытается выбить смартфон из моих рук. Вскидываю пятерню вверх, подразнивая.

— Кир… К-и-и-р… — агрессивно цедит сквозь зубы, впиваясь ногтями в мои предплечья. — Отдай, я сама удалю и сразу верну телефон.

— Поцелуй меня, и я сам при тебе сразу всё удалю. М-м? — не могу не ухмыльнуться, увидев, как расширились её зрачки, и в них блеснули демонские искры.

Демонесса моя. Злая ещё прекраснее и сексуальнее.

— Отвали. — рявкает полушёпотом. — Мне, в отличие от тебя, не всё равно с кем целоваться. И вообще! Македонский, достаточно уже всех этих игр. Я больше не поведусь на твои уловки.

— Уловки? Кто бы заикался об уловках… Кстати! Часики тикают. Предложение ограничено по времени. Через минуту я передумаю. Решайся, Багира. Ты ведь меня уже целовала. Ну же… Одним поцелуем больше, одним меньше… Струсила? А телефон-то так близко…

Мой пульс ровный и монотонный. Она же вне себя. Наэлектризована. Блуждающие огоньки в её глазах ― предвестники приближающегося шторма.

Арина снижает тон голоса, говорит медлительно, но весьма эмоционально:

— Закрой глаза.

— Нет, так не пойдёт. Я хочу видеть.

— Тогда сам себя целуй. Пошёл ты!

— Хорошо-хорошо, закрою… Закрыл. Целуй!

Нежные ладони скользят по щекам. Горячий выдох в шею. Едва соприкасаемся носами, вздрагиваем. Да так, словно нас обоих шарахает током. Сердцебиение и дыхание на максимуме. Шатаемся слегка. Удерживая равновесие, прижимаю её к себе ближе.

— Поцелуй меня, — шепчу с истошным стоном в самые губы.

Откровенно прошу… Прошу! Никогда никого не просил. Её почти готов умолять.

Блядь! Я на грани срыва. Хочу… Очень…

Сильно. Зверски… Безнадёжно нуждаюсь в её вкусе, в её поцелуе. Прямо сейчас!

Она ведёт губами по моей скуле. Едва касается губами моего рта. Просто… Вскользь чмокнула меня.

— Прикалываешься? — срываюсь и рычу на неё ломанным голосом. — Разве это настоящий поцелуй?

Тяну телефон вверх, как можно выше. Багира провожает его взглядом и застывает в нужной мне точке, задрав голову. Идеальный ракурс. Свободной ладонью беру её затылок и накрываю губы своими. Пытаюсь проникнуть в рот языком. Не впускает.

Отшвыриваю телефон на пальто и набрасываюсь на неё, обхватывая за талию. Скорость диктуют страсть и грубые инстинкты. Нахрапом наваливаю на стену. Она коротко и растерянно всхлипывает. Крепко хватаю её запястья, поднимаю вверх и прижимаю сразу обе руки одной своей ладонью к белой стене. Маленькое пространство примерочной подсвечено красноватым светом. Воздух вязкий, жаркий. Буквально насыщен нашей сексуальной энергией.

Вторую ладонь кладу на её щёку и медленно провожу языком по нижней губе. Обнимаю её рот своим, всасываю. Жадно пью Багирову, раскрывая её горячие губы всё шире и шире.

Она вся дрожит. Из-под полуопущенных ресниц умоляет глазами.

— Кир… Кирилл! — выдыхает с глубокими страстными интонациями, утягивая меня на дно головокружительного водоворота.

Самая, самая… Моя самка с просыпающейся сексуальностью.

— Повтори. — прошу, теряя голову, всасываю кожу на её шее за мочкой уха. — Хочу слышать… Позови меня…

Багира слабеет под звуки моего шёпота. Сдаётся.

— Кирилл… — обмякает с чувственным стенанием.

Такой насыщенный тембр выдаёт, будто обволакивает тёплой волной. Смывает начисто с лица земли, закручивает бурным потоком.

Я продолжаю страстный натиск, иду на штурм. Вжимаю в стену. Обрушиваюсь на её рот своими губами.

Но настойчивым языком больше не встречаю сопротивления. Сливаясь, переплетаясь, дрейфуем в текучих объятиях.

Безумные ласки. Жажда обладания. Страсть, пламя, желание!

Нет таких цепей, которые могли бы сдержать меня сейчас. Мой разум в отключке, глас совести всё тише и тише. Не помню, почему не должен общаться с ней? Забыл, чем она для меня опасна, насколько силён её яд, атакующий мою кровь, отравляя и парализуя тело.

Я ни с кем не был так жесток. И так нежен тоже не был.

Никого так люто не хотел. Нестерпимо. Отчаянно. Адски, дьявольски, чертовски… Блядь!

Не встречал такую раньше. В подобном огне не горел.

ОНА… Не вулкан — ВУЛКАНИЩЕ! Багирова изольётся на меня тёплой лавой из пульсирующего очага. А я… Член налился настолько туго, что вот-вот лопнет. Я взорвусь мощнейшим извержением с выбросом мегатонн вязкой массы.

Горим, горим, горим…

Арина целует, обнимает, скребёт ногтями по моему затылку, шее, вонзает их в спину. Дыхание рваное и быстрое. Страсть охватила её сознание. А значит, дозволено всё и даже больше.

Гиперсексуальная. Багира моя! Женственность, похоть и нежность во взгляде.

Целуемся, ласкаемся, кусаемся, засасываем, стонем. Трахаем друг друга рот в рот.

Дикие. Сильные. Голодные.

Я и она — одного темперамента, одной воли. Едины в желании. Склеиваемся, сплавляемся в одно существо.

— А-а-х… О-м-м! Кирилл… Кир… — уникальными нотами, охами разжигает импульсы, сообщает ускорение.

Брюки на ней расстёгиваю, дёргаю вниз вместе с трусами. Кофта её охуенно-удобная свободного кроя. Руки сами под ткань залетают, раздевают. Остановиться бы и снять одежду по-хорошему. Но Арина поцелуй разорвать не даёт. Сам не хочу отрываться. Кажется, оба боимся, что волшебная связь пропадёт, и головы наши начнут думать, и думать, и думать…

Тяну её руки из рукавов вниз. Кофту поднимаю вверх, через её голову, перетягиваю на свою шею.

Зализываю губы, целую ярче. Она в ответ меня. Усыпляем нашу бдительность, растворяемся.

Сминаю грудь, вращая пальцами соски, и Багира тотчас плавится, громко стонет в мой рот, оседает.

Где-то там за спиной слышится трель моего телефона. Плевать. Похрен. Меня сейчас лошадиной дозой нашатыря в сознание не привести. От губ до груди спускаюсь сосущими поцелуями. Впиваюсь, вгрызаюсь, кусаю, бездумно оставляя следы. Поочерёдно зализываю, всасываю соски и кроме стонов, дыхания Багировой я больше ничего не слышу.

Резкие толчки сердца. Кровь пульсирует в бешеном ритме. Похоть внутри меня поёт и пляшет.

Не отрываясь от груди Арины, расстёгиваю ремень и свои брюки. Водоворот нас обоих болтает и кружит.

— Что ты делаешь? Кир… Кир… — взывает ко мне морская ведьма со дна пучины.

— Иди ко мне, — тяжёлыми вздохами рисую на её коже метки-автографы.

«Здесь был Кирилл!»

По-настоящему ещё не был. Но сейчас буду. Моя Багира. Сейчас моя. Моя…

— Нет, нет, нет, — возражает она с протяжными стонами наслаждения.

— Да, да, да! — отчаянно, властно, грубо прижимаю одной рукой к себе теснее, второй вклиниваюсь между бёдер.

— Кир… Я не хочу… Хватит… Почему ты так себя ведёшь? — от дрожания её рук, дрожания голоса, рваного ритма дыхания меня ещё сильнее яростной похотью кроет.

— Как так? — скольжу пальцами между набухших губ, ощущая жар, влагу, упорно проталкиваюсь вдоль тесных стенок. ― О-ох-хх, я не могу. Горячая киска. Мокрая. У тебя там уже океан…

— Что ты несёшь?.. Как маньяк ненормальный! — вздрагивает на сладком выдохе и с силой держит мои руки, не давая погрузить пальцы внутрь.

— Багира, я нормальный. Я только с тобой такой. Я твой маньяк.

В груди пожарище от того, как хаотично бьётся в огне моё сердце. Приподнимаю её вверх, раздвигая ноги шире. Она на миг замирает, а потом находит обломки контроля и прикрывает ладонями трепещущую обнажённую промежность.

— Блядь, да что ж такое?! Убери руки. Просто… Будь хоть раз податливой Кисой, ― рычу зло и тараню её своим членом.

Цепенею лишь, когда слышу громкие беседы за дверью.

— Вот видишь, не судьба! ― шепчет встревоженная Багира. ― Отпускай меня…

— Арина, мы родились на одной планете, по-моему, это судьба.

— Кир… Что ты делаешь? Зачем тебе презерватив? ― таращит испуганные глаза. ― Я поняла… Ты меня просто пугаешь. Разыгрываешь… А-а-а! Надеваешь? Что ты собираешься… Ты ведь шутишь, да?

— Какие нахуй шутки? Выебать я тебя собираюсь, Багира! Как и обещал. Расслабься, никто нам не помешает… ― скомканная обёртка от презерватива зажата в моей ладони, пока Арина отчаянно пытается придерживать меня.

— Отступать некуда, ― хрипло рычу, отводя её руки. ― Я знаю, как тебя трахать. Смотри на меня, Р-и-н-а. Я войду в тебя, глядя в красивые глаза.

— Не сегодня, не сегодня… Кирилл! Кирилл!

Взбесившись, чувствую, в голове мутится. Плющит меня конкретно.

— А когда?! Я не знаю, что ты за яд, какое-такое зелье? Арина, ты натуральный галлюциноген, одурь, хмель, дикая мята. Моя волчья ягода… Ты посмотри на меня. В каком я угаре… Я твой маньяк. Ты моя маньячка. Давай зажжём вместе, Багира. Взорвём наш вулкан. Вместе! Признай, ты хочешь меня.

Давление внутри растёт, адски всё тело трясёт от возбуждения. И вдруг я слышу её торопливый шёпот:

— Кирилл, прости, пожалуйста, прости. Я не могу…

— Почему? ― целую и кусаю без разбора плечи, ключицы, блудливым языком вылизываю грудь своей самки, вцепляюсь зубами в соски, зализываю, прилизываю.

— Кир, такое дело… Даже не знаю, как сказать…

Моя рука спускается ниже поясницы, провожу по её ногам, по внутренней части бедра. Отрываюсь, чтобы смотреть в лицо.

— Говори, как есть.

— Одна моя подруга, кандидат медицинских наук, оперирующий гинеколог… В общем… ― мнётся и нервно сглатывает. ― Она рассказала о такой процедуре… Ты слышал что-нибудь о гименопластике?

— Нет. Что это? ― обеспокоенно вчитываюсь в её взгляд и поправляю сбившиеся волосы. ― У тебя что-то со здоровьем?

— Всё в порядке. ― мотает головой и взволнованно полушёпотом частит: ― Просто моя подруга поделилась разными историями о том, как девчонки обращаются в клинику, чтобы разнообразить интимную жизнь, ну и удивить мужа во время первой брачной ночи, даже если они спали вместе до этого. Некоторые и спустя десять лет хотят повторить свадьбу… Есть, конечно, плюсы, минусы… У меня противопоказаний не было… Она предложила. А я подумала-подумала и согласилась…

— Слушай, Арин, скажи прямо. Я ни хрена не понял.

— Кирилл, я девственница… Не морально, но технически, то есть физически… В данный момент я девственница…

— Что, бля? Ты ёбнулась? ― рявкаю со злостью. ― Или врёшь, чтобы я тебя в покое оставил?

— Успокойся. Я не вру… Долгосрочный эффект… Это шанс начать с чистого листа…

— Какой ещё, сука, шанс? Зачем?! Арский попросил? Р-р-р, ― рычу от ярости. ― Я убью его нахуй! Пиздец… Это же лишнее вмешательство в живой организм. Зачем? Арина, о чём ты думала? Это же под наркозом? Потом могут быть последствия? Вдруг у тебя с зачатием возникнут проблемы? Ради чего? Ты рискнула здоровьем, чтобы Арский фальшивую девственницу потыкал? Бля, я разорву его!!!

— Прекрати истерику! Противопоказаний у меня не было, операция прошла удачно, обследование показало, что я в норме… ― Багирова меняет тон голоса, знакомый отвлекающий манёвр, чтобы ввести меня в транс певуче-монотонной речью. ― Витя ничего не знает. Я наврала ему, что нам с ним нельзя пока секситься, по медицинским показаниям, потому что я терапию гормональную прохожу. Ясно? Фигни всякой наговорила, и он поверил… Кирюшка-волнушка… Представить не могла, что тебя будет заботить моё здоровье… Люди пластику делают, липосакцию, уколы, инъекции разные.

— А ты решила апгрейд с нижней чакры начать… ― меня трясёт от возмущения. ― Уму не постижимо. Не ожидал от тебя, Багирова. Выпороть бы тебя как следует, да боюсь, не удержусь и выебу во все отверстия.

— Не ожидал? ― взмахивает шевелюрой, скрестив руки на груди. ― А я от тебя не ожидала такой реакции… Я считала, ты более раскрепощённый во всех смыслах…

— Арина, есть масса способов доставить друг другу неземное удовольствие и без хирургов. ― голос неожиданно ломается и плавится, выдавая нотки нежности. Повинуясь порыву, кладу ладони на хрупкие плечи.

— Ну да, я помню, похожую чушь ты уже нёс… ― извивается по-змеиному, выскальзывая из моих рук. ― Тары бары, бла-бла-бла, трёп одним словом… Грозился исполнить мои фантазии. Сказал, что ты единственный, кто способен разобраться в ребусах моей сексуальности… А потом слился… Так что, не учи меня жить, малыш!

— Хм-м… ― удерживаю, прижимая её голое тело к себе, и улыбаюсь, как дурак. ― О, Боже! Ну и что с тобой теперь делать? Кстати… Как ты собираешься осуществить свой эромарафон, если ты снова целка?

— Повежливей, Кирёныш-мужичёныш, не забывай, с кем говоришь… Потеря невинности ― это новый… Один из моих семи сценариев. Но так как тебе это не интересно… Гудбай, май лав, гудбай! Отдай мою кофту…

Дёргается в моих тисках, собираясь вырваться и стянуть с моей шеи свою кофточку. Её напускная уверенность смотрится глупо. Не могу не рассмеяться.

— Блядь! На неделю одну оставить нельзя… Аха-ха-ха… Багира! Я знаю. Ты знаешь. Хочешь ты только меня. Именно меня! Потому что я невъебенный, охуенный, и вместе нам с тобой заебись! ― с издёвкой напеваю я, Багирова не парирует, растеряна и держит паузу. ― Ты всерьёз думаешь, что я кого-то к тебе подпущу?

Глава 13

Кирилл Макеев

— Багирушка, кошка вредная… — она вдруг будто застыдилась, пока я медленно наклоняюсь к её лицу.

И чёрные…

И чёрные ресницы опускает.

Выдержка моя даёт трещину. Из нутра с новой силой вырывается жар похоти. Как раскалённая магма, вынося на поверхность жажду… Страсть. Зов плоти.

— Арин… — голос мой то ли охрип, то ли стонет от желания. — Всё же не пойму, зачем ты это сделала, зачем тебе целка? Хочешь сломаю нежно и аккуратно?

Чуть отстраняюсь, не выпуская из рук талию. Голодным взглядом по её телу, как кипящими потоками лавы растекаюсь.

Тематическая музыка в магазине становится громче. По-видимому, чтобы клиенты, уединяясь в примерочных, не стеснялись тестировать покупки.

Багирова странно улыбается, словно смутилась. Неожиданно сквозь лёгкий загар на щеках проступает розовый румянец. Красиво. Мило даже.

— Interesting question! Какой резвый… — отрывисто шепчет с явной надеждой вернуть себе уверенность. — Для меня тоже большая загадка шевеления в твоём мозгу. Там нет-нет, да и проскочит какая-нибудь грязная мыслишка. У тебя в одно ухо влетает в другое вылетает? — она вздрагивает, когда я зло сжимаю её талию крепче. — Я ведь сказала, это один из сценариев моего марафона. Так что… Не тебе ломать!

Её слова раскалённой вулканической массой расходятся по венам.

— Арин, — вздыхаю и рычу натуральным образом. — Хрррр! Эро-эромарафон… Меня аффектят[1] твои заветные секреты.

Веду сдержанно ладонями по спине, и она поднимает руки на плечи. Дрожь её тела передаётся мне, горячим расплавом обвивает все мои жилы, натягивая их до предела.

Багира, что ты задумала? Окунуться бы в твои пошленькие мысли. Узнать затеи, желания, мечты.

Взмах жгучих волос и поворот головы, как я погляжу, жертва сдаётся хищнику? Склоняюсь к изгибу шеи:

— Готов выслушать твои фантазии. Что в секс-топе поисковой выдачи?

— Не так быстро…

— Признайся, что хочешь признаться!

Пытаюсь заглянуть в глаза, но Багира внезапно сама подаётся вперёд, обвивая меня руками за шею.

— Подожди… Кир… Ты соглашаешься на моё условие? — за ухом холодит в том месте, куда она уткнулась носом.

Ах, чёрт, условие… Помню: не заниматься сексом с другими партнёрами во время марафона. Блядь, это сложно. Особенно, когда запрещают. Но Багирова тоже запретный плод. Так… Что запретнее?

— Кирилл?

— Да. — щекой прижимаюсь к её плечу, улавливая запах кожи.

Как-то необычно реагирую на её аромат. Будто бы… С трепетом сердца? И мощным откликом всего тела.

Запах точно сносит крышу. Внутрь меня проникает на уровне биохимии. Вырубает на ходу. Кровь приливает мощными толчками к голове. Вздувается, пульсирует вена на шее. От мучительной эрекции сводит яйца…

— Соглашаюсь. — само срывается с губ.

Суккубоподобная. Охуенная. Моя демонесса. Хочу её, пиздец!

— Диктуй список!

— Подожди…

— Да сколько можно ждать?!

— Вообще-то мне очень неловко об этом говорить… — пищит робея.

Отмечаю краем глаза, как она реально заливается краской.

Что ж там такое?

— Не стесняйся. Меня уже ничем не удивить. Давай просто начнём с чего-нибудь.

— Не подгоняй. Сейчас…

Закрываю глаза и прислушиваюсь.

— Секс-игрушки, Кир… — произносит она, задушенно, еле слышно.

И я разом вывернут наизнанку. Весь как оголённый нерв.

Арина расцепляет руки за моей шеей. Снимает через мою голову свою кофту и отбрасывает на вешалку.

Сколько от неё электричества идёт, аж жить хочется. Багира моя — настоящая энергетическая бомба.

Расстёгивает быстро-быстро на мне рубашку. Не задерживаясь на груди, начинает гладить мой живот.

— А-хм, — из меня вырывается стон, больше похожий на мычание.

Дрожь берёт, пронизывает до нутра. Разбивает триггерные точки. Лихорадочный озноб, приятный…

А потом Багира впивается в кожу ногтями и ведёт по торсу вниз.

Меня захлёстывает волной адреналина.

Буря эмоций. Пьянящий восторг. На голых инстинктах ни хрена не соображаю.

— Окей, я только «за», — сдавленно хриплю возбуждённым шёпотом. — И ходить далеко не надо. Здесь и выберу для тебя.

Толкаюсь стояком в её охренительно-прельстительное тело. От каждого касания словно бьёт током. Зажмуриваюсь и, крепко сжимая зубы, подавляю стон.

Багира рвано всхлипывает:

— Не надо… — вдруг встаёт на цыпочки и припадает губами к моей шее, пылко сосёт, покусывая кожу. — Уже всё готово. Не для меня. А для тебя…

Поворачивается в сторону и тянется рукой к своей сумочке.

— Если что… На член сажаю здесь только я! — мой тон голоса опускается вниз, взгляд уходит вверх.

Всматриваюсь в глаза, пытаясь уловить задумки в её красивой, но буйной голове. Меня обескураживает происходящее. И зверски возбуждает. Ничего не могу с собой поделать. Любопытство преобладает. Что достаёт из сумки?

Член адски стоит. Дальше некуда. Естественно чертовски красив и просит ласки.

Багира опускает взгляд вниз, удерживая что-то в руке. Не знаю, что у неё в кулачке зажато. Пару секунд заворожённо любуется мной, обнажённым ниже пояса. И… На глубоком выдохе обхватывает свободной ладонью мой член. Не полностью, насколько позволяет длина пальцев. Сжимает.

Чувствительно. Крепко. До боли.

— Аах, — непроизвольно вздрагиваю всем телом. — А-ах-хм… М-м-м…

Блядь! Наконец-то.

Арина медленными движениями перебирает по стволу. Ловко скользит по натянутой тонкой резинке, дрочит мне. В процессе то усиливает, то ослабляет натяжение, но не отпускает ни на миг. Подушечками пальцев водит вдоль нижней части, задерживаясь у уздечки, мягко массирует. Багирова дрочит мой член… Охуеть! Мне будто больше ничего и не надо, дичайший кайф!

Внезапно она надавливает ногтями на головку, из-за чего я начинаю шипеть. Улыбается и продолжает дальше нежнее. Затем интенсивнее. Разгорячившись сама постанывает, и вновь царапает головку, сжимая её ногтями. Точно бы укрощает «змия», наклоняет, заламывает. Я уже не могу сдерживать ощущения и просто стону, стараясь убавить громкость, как можно тише.

— Тебе нравится? — Багиру мелко трясёт, она грубо дышит.

— Дас ист фантастиш! — отвечаю, хотя скорее выстанываю.

Ебать, как я хочу кончить. Всё моё тело резко напрягается. Начинаю дрожать, чувствуя приближение фееричного момента.

— Пора, — её ласки прекращаются так же резко, как и начались.

Что значит пора?

Из зажатой ладони Арина достаёт и надевает мне на член и яйца эрекционное кольцо с массажёром для клитора. Туго стягивает. Ни вздохнуть, ни кончить.

Ни хрена себе! Окольцевала…

Как удавку, аркан накинула. Блядь, охотник-то здесь я!

Не успеваю опомниться, как чувствую ручки Багировой уже везде. Ощупывает рельеф на торсе, проходится ноготками по члену и сжимает яйца. Старается гладить, нежить, подцарапывать, вслушиваясь в мои стоны, которые я просто вынужден испускать. Каждая ласка, простреливает меня мучительно-сладкими импульсами.

Член так сильно напрягся, как никогда раньше. Твёрже алмаза. Мой отважный воин в «доспехах» словно предчувствует последний в жизни оргазм. Нихуя подобного, ещё посексимся…

Хочу её. Хочу. Пиздец, как сильно. Ну не вытерпел! Обхватил за талию и резко рванул вверх. Багира всхлипывает, ловится руками за мою шею и оплетает ногами в районе пояса. Подхватываю под ягодицы и поднимаю её выше. Целюсь членом в желанную мишень. Всё! Остается только лишь получать удовольствие…

— Не в меня, Кир, пожалуйста, — испуганно пищит провокаторша.

— Понятно… — зло хриплю и сжимаю челюсти, проглатывая пару матов.

Без разрешения не обижу, но… Колечко с массажёром ведь не зря покупала. Рассчитывала на меня.

Смотрю на Багиру. Глаза в глаза. Жадно взглядом пожираю, напитываясь ею. Держу крепко, чтобы не вырвалась и не упала. Она и не дёргается больше, сама цепко держится за меня.

Медленно перевожу взгляд вниз, на место нашей предполагаемой состыковки. Как там всё прекрасно. Ебать! Глаз не отвести. Припухшие мокрые губки целуют толстый ствол.

Притормаживаю, стараясь избежать проникновения. Хищно втягиваю воздух полной грудью. Нашими запахами возбуждения наполняю свои легкие до краёв.

Ювелирно подвожу клитор к массажёру на моём члене и выписываю несколько кругов. Всё подошло как нельзя лучше.

Блядь, какой же это кайф, видеть и чувствовать, как Багира извивается от ощущений. Запрокидывает голову. Тотчас голодно впиваюсь в шею, скользя губами и зубами по коже.

Сердце колотится уже не в груди, а в горле. Втыкаюсь членом пониже разведённых и скользких от желания бёдер. Не просто сдержанно, а так сдержанно, что полный атас! На пределе терпения и выдержки вожу членом по сочной плоти.

Она сидит поверх моего члена. Помогает мне и себе. Плавными движениями вперёд-назад как бы скользит от головки к основанию, стимулируя свои губки и клитором попадая прямо на пупырышки массажёра.

Жёстко разматывает меня уже с первого тыка. Будто занавес опускается, пелена перед глазами от каждого касания головкой. Сладкие спазмы по всему организму от удовольствия. Именно в этот момент ещё и ягодицы напрягаются, на рефлексах стараясь вогнать член внутрь. Теряю голову…

Нет, нет… Нельзя, блядь! Торможу, торможу, торможу…

— Кирилл… — почуяв неладное, Арина всхлипывает, распахивая огромные глаза.

Без лишних слов затыкаю ей рот своим языком. Веки сами собой смыкаются. Целую, задыхаясь от возбуждения.

Всё нормально. Нормально… Полёт под контролем.

Через минуту… Грубо и рвано дыша, мы замираем. Взгляд горящий на неё поднимаю. И мы, не отводя глаз, плавно и с чувством двигаемся навстречу друг другу. Крайне медленно.

— А-агх, агх-х, — она издаёт горлом сексуально-хриплое клокотание, от которого у меня кожу на затылке стягивает приятным теплом, и мурашки струятся вдоль позвоночника.

Что за пиздец? Что со мной? Почему у меня такое состояние, будто я трахаюсь в первый раз? Или в последний? Гипервозбуждён… Почему всё так жгуче-приятно? Потрясающе. Явственно. Остро, сочно, охуительно…

Не знаю, не помню было ли когда-нибудь также хорошо, как сейчас… Не думал, что такое возможно.

Поразительно…

Я познал бездну удовольствий, в которых, кажется, вся соль Вселенной. Я гуру соблазна. Беспощадный хищник.

Я научился ловить дзен. Ничего не чувствовать. Мне похуй на всех.

Я охочусь забавы ради. Покоряю женщин одной улыбкой и влажным поцелуем. Согреваю теплом рук и дыханием. А затем… Пожираю. Разбиваю сердца под сладкие стоны, крики или даже проклятья…

И что сейчас? Что происходит?

Багира мой афродизиак, мой вирус, мой передоз! Я еле-еле контролирую свой член. Мозг нахуй отключается от её запаха. Хочу тупо отпустить тело в свободный полёт, и самому вдоволь натрахаться, и Багирову отодрать как следует за её выходки. Когда ещё со мной такое было? Хоть раз? Да никогда! С кем? Да ни с кем!

От мыслей своих злюсь, возбуждаюсь, опять чуть не срываюсь. Перехватываясь ладонями, лапаю её откровенно. Разнузданно, дерзко. Пальцы сами скользят между её ягодиц, размазывая влагу. Течёт моя самка. Так обильно, охренеть!

Нюхаю Багирову, трогаю с тыла, кусаю за подбородок. Мать вашу, я как волк голодный. От нового прилива возбуждения, удовольствия и боли в члене, испускаю звериный рык, тяжело дышу. Попеременно надавливаю и рисую круги вокруг узкого входа. Охота туда… Арина рефлекторно сжимается, не даёт и один палец ввести. Дёргается. Распахивает губы, пытаясь возразить. Властно захватываю её горячий рот. Гневно засасываю. Страстно зализываю, кусаю шею пару раз, чтобы не сжималась и расслабилась внизу.

И как только она, трясясь всем телом, рефлекторно несётся бёдрами навстречу мне, стремясь к пику оглушающе-эйфоричного «подрыва», я зажмуриваюсь и гашу свой стон.

Блядь, никогда такого не было. Мой член немеет. Но мне кайфушно. Плюс какое-то предобморочное состояние. Я мегаопытный, перепробовал действительно много чего для поддержания высокого качества секса. Я умею долго не кончать, люблю побалансировать на грани оргазма. Но это что-то другое…

Ладно. Похуй. Я взрослый мальчик. Сейчас все усилия лишь на то, чтобы доставить удовольствие ей. Ёрзаю, трусь, и снова, и снова. Под немыслимыми углами. Вращаю её немного, приподнимаю и опускаю ногами на пол.

Дёрнув за руку, нахрапом разворачиваю спиной к себе. Придавливаю её ладони, вынуждая опереться о стену.

— Ниже… — свирепо рявкаю, касаясь губами её уха.

Подхватываю ладонью под живот. Подтаскиваю к себе, жму на спину, заставляя сильнее прогнуться. И закрывая глаза, рыча от удовольствия, медленно вдавливаюсь членом промеж ягодиц под истеричные всхлипы Багировой.

— Кир, нет. Ой… Что ты… — ойкает и извивается подо мной.

Агрессивно удерживаю в максимально откровенной позе. Двигаюсь между сдвинутыми ногами так, чтобы член тёрся по всей длине губ, мимоходом задевая клитор. Такая вот нейрогимнастика[2] под плавную музыку.

— А-а-ах, — Багирова стонет с хныканьем, и сама гнётся похотливо, наслаждается процессом.

Да, детка. Тебе повезло. Я достаточно одарён природой. Если тебя чуть круче нагнуть, мой член сможет и пупок твой трахнуть с данного ракурса.

В безумстве фрикций гуляю ещё и руками по её телу. Сжимаю, терзаю грудь. Багира вся дрожит. Стискивая и расслабляя бёдра, вращая задницей, принимает активное участие.

Охуительная симуляция полового акта. Просто пиздец. Дожил, блядь! Так, что дальше? Охота в горизонтальное… Пуф подойдёт.

Скинув всё с него, не даю Арине опомниться, рывком укладываю её на спину. И наши бёдра обрушиваются друг на друга. Начинаю таранить по скользящей траектории. Губы скользят по её шее. Неожиданно для самого себя выпускаю громкий стон. Не загасил вовремя. Просто… Просто словил членом неописуемо приятные ощущения. Чистый экстаз.

Ничего уже не контролирую. Это просто сюр какой-то! Внутри черепушки месиво, мешанина, крошево из моих мозгов.

С рычанием подаюсь назад. Поднимаю её ноги, согнув их в коленях, раскладываю Багиру. И ложусь между её бёдер на скользкую горячую плоть. Наши стоны смешиваются. Глаза закатываются от жгуче-пронзительных ощущений. Мах. Таран. Касание. Толкаюсь, толкаюсь…

Чётко считываю по её вздохам, стонам, вздрагиваниям — она уже несколько раз могла получить оргазм, но тормозит, отодвигает сладкий момент, сбивает ритм, а затем вновь принимает мои движения. Обидно, если честно. Что делает? Решила поиграться с нашим общим оргазмом.

Мой член возмущён. Я возмущён. Да мы просто в бешенстве от возбуждения и невозможности кончить. Налитую кровью головку мучительно распирает.

— Гм-м-м… А-ах-хм… — от остроты болезненных, но и приятных ощущений молчать просто невозможно. Нахожусь в состоянии, когда получаешь кайф от смеси удовольствия и боли. Мне это знакомо, конечно. Но сейчас как-то по-новому… Оооохрененски круто! Что-то есть… Что-то есть в её придури…

Багира ловит мои губы. Азартно целует. Пытается довлеть, властвовать. Хорошего помаленьку. Недолго позволяю главенствовать. Чего доброго, привыкнет. С ухмылкой перехватываю её наступательный пыл. С гортанным стоном впиваюсь в её рот. Засасываю глубже, зализываю.

Мах. Таран. Касание быстро, неистово, варварски грубо. Будто бы трахаю её в ускоренном темпе, как бешеный.

Моя Багира… Я на ней… Она подо мной… Моя…

Мах. Таран. Касание. По её телу летит крупная дрожь. Беспорядочными движениями она содрогается подо мной. Держу ритм. Добиваю. И тараню, тараню, не сбавляя скорость и мощность.

Арина змеится. Красивая агония и громкие стоны. Изгибается. Шипит. Царапается. Атомная моя девочка.

Рот в рот проглатываю её хрипы и крики. Жду… Жду… Её дико колотит. Нещадно выгибает от судороги. Закатив глаза, она вздрагивает и затихает. А по моим венам несётся жар триумфа, ликование. В ушах шум, словно оглушают фанфары.

Моё тело нестерпимо бесится. Поднимаюсь и отшагиваю назад, увлекая её за руку за собой. Миллион раз представлял её на коленях передо мной. И вот Багира повинуется, опускаясь на пол.

— Снимай… — член так онемел, что я больше не в силах терпеть эту боль. Он, кажется, вот-вот лопнет.

Но Багира не торопится, медленно гладит его. Ногтями проводит по вздувшимся венам на члене. Обрушивая на меня новую вспышку боли.

— Снимай всё с него и бери в рот! — сиплю в приказном тоне.

— Ну сейчас, ага. Хочешь, чтобы я захлебнулась? — её голос от возбуждения хриплый, слегка шепчущий.

— Это по-любому… М-м-м… — не перестаю стонать, блядь, да я стону чаще, чем дышу.

Дёргаюсь и вздрагиваю, когда она сжимает ногтями головку, а потом берёт член бережно, кладёт на ладони и подносит к себе. Держит зрительный контакт, всматриваясь в мимику моего лица. Из последних сил я пытаюсь сохранить себя в сознании. И… О чудо! Она неспешно снимает кольцо с члена.

Довольно улыбаясь, дразнит языком, по-змеиному дважды дотрагивается кончиком языка до головки. Да, детка, да… Ещё! Лизни ещё. Пососи… Но не получается даже оттянуть финал. Вулкан взрывается. Я стону раскатами грома. Пылаю как огненный бог. Моё дыхание превращается в пепел, а кожа воспламеняется.

Горю, горю, горю…

В один миг меня накрывает чувство лёгкости, освобождения и вспышка экстаза невиданной силы. Задыхаясь от боли и стонов, я отъезжаю в нирвану. С протяжным клокочущим воем опустошаюсь.

Уж не знаю почему, мне всегда очень нравилось наблюдать, как сперма заполняет презерватив до краёв. Эстетически прикалывает. А сейчас это удовольствие множится, усиленным в миллион раз, ошеломляющим оргазмом и видом голой Багиры на коленях перед моим членом.

Эйфория, улёт… Вверх, вверх, выше… Моё сознание гуляет на краю Вселенной, пока я извергаю из себя потоки спермы. Тело пульсирует и сжимается. Вены потихоньку успокаиваются. Адская боль там, где было кольцо.

— Ееееесссс… Хороший мальчик, — Багира восхищённо, с искренним интересом, изучает содержимое использованного презерватива. — Вау! Феноменально. Так много…

— Ну да, сама надоила, зачёт… — пытаюсь отдышаться, выскальзываю из её рук, расходимся и приводим себя в порядок.

Блядь, до чего же удобная примерочная. На полках влажные салфетки, бумажные полотенца, куча каких-то средств. Все удобства для клиентов. Пять баллов.

Сажусь на пуф перед зеркалом, перевести дыхание. Арина ходит-ходит передо мной вся такая охуенная, а потом — бац!

— Тебе понравилось? С другими было когда-нибудь также приятно? — ошарашенно наблюдаю, как она застёгивает на себе брюки и задаёт вопросы как бы между делом.

От возмущения меня разрывает в клочья на хрен. Не знаю точно от чего именно: от того, о чём допытывается, или от того, как она это делает. И главное, зачем?

— Да кто о таком спрашивает вообще? — рычу на Багирову.

— Мне интересно… — фыркает, натягивая кофточку, и упирается в меня дерзким взглядом. — Что такого, Македонский? Ущемился ответить, лучше со мной или не лучше?

Дура! Вскакиваю с места и накидываю на себя рубашку. Застёгивая пуговицы, морщусь и объясняю очевидное:

— Не издеваться надо мной, а отсосать, было бы лучше! Не задавать дебильные вопросы бесспорно лучше. Хотя… Кому я это говорю… — ухмыляюсь, заправляя рубашку и щёлкая пряжкой ремня, выдыхаю себе под нос: — Ебанутое создание…

— Чё ты завелся? — Арина передёргивает плечами и строит неизменно-похуистичное выражение лица. — Просто хочу понять, что я делаю не так и почему, вот и всё. Я бы не спрашивала, если бы знала, что ты такой после секса…

— Какой я после секса, ты узнаешь, когда он, блядь, у нас случится! — рявкаю на неё.

— Обиделся что ли? Ну извини, Кирюшка-психушка…

— Как назвала? — угрожающе надвигаюсь. — Я тебя предупреждал, что выебу за то, что коверкаешь моё имя.

Хищно прищуриваясь, хватаю рукой за шею под её испуганный писк. Ловлю, бегающий по моему лицу, ошалелый взгляд Багиры. Упс! Не ожидала? Думала, я всё шутки буду шутить?

— Судя по твоему распущенному языку, ты прямо сейчас готова расстаться с новой целкой? Так? — чувствую, как её колени подгибаются.

Свободной рукой за секунду рывками сдёргиваю её брюки вместе с трусами вниз. Не прошло и пяти минут, Арина снова голая стоит передо мной. Нехер меня провоцировать! Сжимаю её лобок, скольжу по гладкой коже между ножек. Бёдра дрожат, отзываясь на мои прикосновения.

— Хочешь меня. Хочешь…

— Не угадал. — скалится Багира. — Нифига у тебя ЧСВ[3]! Просто зашкаливает. Не пробовал быть попроще? Ты меня не волнуешь!

Ну пиздец! Нашла кого обманывать.

Волную. Ещё как волную. От желания врушку в прямом смысле слова перетряхивает.

— Гм? А это что за океан похоти и печали? — хлюпаю пальцами в мокрой промежности. — Аромат возбуждённой самки, как и твоё враньё… Я за километр чую.

Высвободив свой намаявшийся член, приставляю к горячим влажным губам.

— Отстань! Что ты позволяешь себе, альфач недоделанный? — сдавленно шипит и отмахивается руками, прикрывая пах.

— Обещание выполняю! — выдаю самые жёсткие интонации. — Избавлю тебя ещё от одной фантазии, недотраханная маньячка.

Сжимаю пальцы на её шее, чтобы перестала лупить меня ниже пояса.

— Нет… Нет! Отпусти, — переключается на своё горло, пытаясь сдвинуть мою ладонь.

Пользуясь прорехой в обороне, ввожу полголовки. Мой могучий «воин» в полной боевой готовности, хоть и немало настрадался. Сууука… Щиплет.

— Кхм-кхм, не надо туда… Не сегодня, — разъярённо скрипит она зубами. — Что ты хочешь?

— О!.. Да мы уже торгуемся?

— Там же… — хрипло-возбуждённый голос дрожит.

— Целка? О, да-а-а, — стараюсь всаживать медленно, она хоть и мокрая, но между складочек чересчур туго, к тому же Аринка ноги свои трясущиеся сильно сводит. — Ну-ка расслабься… Сломаем с удушением… Стоя у стены. Сколько это порно-сюжетов в твоей голове, Багира? Отстреляемся оптом?

— Иди в жопу, придурок… — нахально цедит сквозь зубы своим порочным тембром.

— Окей… — с хохотом резко разворачиваю и припечатываю её грудью к стене. — Как скажешь. В жопу, так в жопу, аха-ха-ха! Там нет целки.

Отвешиваю прижигающий шлепок по вредной заднице. Грубиянка хнычет, вырывается, сопротивляется.

— Есть-есть! Я туда ни разу…

— Не-е, не прокатит такая отмазка. Распечатаем. — горячо шепчу на ушко. — Фантазии фантазиями, но ты должна осознавать, в гонке за новизной в сексе лёгкого пути нет. Провокации провокациями, но, когда посылаешь мужчину, не забывай какие сексуальные ощущения тебе это сулит… Будь покладистой Кисой, и всё пройдёт гладенько, как по маслу.

— Отцепись от моей задницы. — её веки панически вздрагивают. — Не трогай. Убери член немедленно. Извращенец! Маньяк…

— Что? Ладно, давай по-быстрому? — с иронией переворачиваю с ног на голову смысл сказанного Багировой. Пустьпобесится.

— Ты оглох?! Какое по-быстрому? Отпусти.

— Потерпи, будет немного больно…

— Ага, так врачи говорят, когда хотят зуб вырвать или укол сделать. — жалобно стонет. — Не хочу, не хочу…

— Я уколю аккуратненько. Чпок, чпок, чпок, и всё. Не брыкайся… Слушайся меня, тогда тебе понравится. Расслабь булки.

Беру с полочки и опорожняю пробник лубриканта между её ягодиц. Заодно на пылающее красное пятно на коже. Всё размазываю небрежно. Рвано выдыхаю и упираюсь головкой к самому входу. Арина, не подумав, дёргается и чуть сама не насаживается. Охуеть… Мне даже делать ничего не надо. Торможу, конечно, чтобы идиотка на всю длину невзначай не запрыгнула.

— Чётко! Ну что за девочка… М-м-м, огонь.

Второй рукой обхватываю сбоку, сдавливаю лобок и подушечками пальцев рисую вокруг клитора. И продолжаю мягкую-премягкую атаку членом с тыла.

— Не смей. Ааааа! Отпусти, больно-больно… — поднимается на цыпочках. — Я его тебе отгрызу! Обещаю.

— Бешеная… Ух! Детка, ты пушка. — прикусываю зубами её за загривок, толкаясь сзади чуть-чуть внутрь.

Суетливо задыхаясь, Арина шлёпает губами, ловит ртом воздух, как рыба. Змейкой пробует уползти от меня вверх по стене. Ускоряюсь пальцами, поигрывая напряжённым клитором.

— Ахррр, — хрипит Багирова, пытаясь выкрутиться.

Рефлекторно зажимаю её нахраписто. Потихоньку буравлю членом скользкую горячую плоть. Слегка покачиваюсь вперёд-назад. У самого всё тело трясётся в предвкушении. Перехватываю зубами кожу на её загривке и рычу, захлебываясь от удовольствия.

— Тшш, — с пылом зализываю изгиб шеи, бью языком в нежную кожу, и понимаю, что усмирил Багиру.

Цепенеет, не в силах больше сопротивляться накатывающим приятным волнам. Непроизвольно постанывает. Её тело инстинктивно выгибается в пояснице, оттягиваясь навстречу моему члену.

О-ох… Меня отключает. В мозгах выбивает пробки.

Быстро, ритмично Арина делает колебательные движения и стонет между свистящим шипением. Вихляется в сильных судорогах.

Я дышу Багировой. Запахом её эйфории. Впитываю кожей её блаженство.

— Всё… Отпустишь уже? — её дрожащие колени подгибаются.

— Продолжим! — выдыхаю, не сдержав удовлетворенности в пониженном голосе.

— Нет-нет-нет… Прекращай этот беспредел. — перебирает умоляющими нотками.

— Беспредел? Планку ты задрала… Хочешь сказать, что в твоих сценариях нет принуждения?

— Нет! Конечно, нет. У тебя с головой всё хорошо?

— А у тебя? Начало марафона огонь. — смеюсь в её волосы, припечатывая к стене. — Шокирующая девушка, помоги челюсть найти, выпала она у меня. Лежит теперь где-то на полу. Аха-ха-ха! Есть среди твоих эротишных фантазийных экзерсисов что-то лайтовое и ванильное?

— Да ну тебя. Это тупо. — хорохорится Багира. — Если испугался, можем кофе попить или мультики дома у меня посмотреть… Фе-е… Волк тряпочный.

Свирепею и без предупреждения всаживаю член. Наконец-то!.. Не весь. На одну четверть. С моими габаритами для той, кто «туда ни разу», это и так вполне себе болезненное растяжение.

— Ааааа! А-а-й, ай! Всё! Всё, всё… Я всё поняла. Больше не буду, обещаю… Доставай.

— М-м-м, мякиш… — мну её ягодицы, плавно натягивая на себя ещё чуточку.

— Кир, пожалуйста, — у неё на глаза наворачиваются слёзы. — Прошу у тебя прощения!

Останавливаюсь. Какого хрена я торможу? Напрашивается. Ведь напрашивается!

— Кирилл… — по-особенному зазвучал голос Багировой, даже не сам голос, а те интонации, с которыми она назвала моё полное имя.

— Слушаю.

— Я просто купила игрушку и всего-то хотела узнать, как тебе ощущения. Вот и всё… Прости за глупые вопросы… — говорит искренне, серьёзно, даже с раскаянием. — И прости за то, что коверкала твоё имя. Это был последний раз. Больше не буду, честно…

Ну, блядь, да-а-а! Отлипаю от неё. Разворачиваю лицом к себе. Наклоняюсь. Лоб в лоб.

— Арин… — зубами прихватываю её губы, мгновенье тяжело дышим, медленно провожу языком, нежно целую, покусываю, оттягивая.

Внимательно всматриваюсь в её обсидиановую радужку.

— Понравилось мне или нет? Сойдёт. Не самый худший выбор игрушки… Всё-таки почему? Почему ты именно это кольцо выбрала?

— Честно?

— Блядь… — закатываю глаза в потолок.

— Я не знаю, как с тобой сейчас разговаривать… — всхлипывает с досадой.

— Как на духу! Но вежливо…

— Окей! Успокойся… Я подумала, что эрекционное кольцо — это единственный девайс, который ты ещё точно не пробовал.

— Да? С чего бы это? — скептически вздёргивается моя бровь.

— Потому что кольцо служит для усиления эрекции и пролонгации полового акта… А ты так в себе уверен, что… — кусает свои губы и бормочет обиженно: — Проехали. А то опять с катушек слетишь.

— Рассказывай. Разрешаю.

Повторно одеваемся. Хмыкает, поправляя растрепавшиеся волосы. Жду. Вижу, прям распирает её от желания выговориться. Пыхтит, пыхтит. Через секунду её прорывает:

— На самом деле, эта игрушка не только для эрекции, но и для усиления ощущений. У меня раньше были фантазии на тему игрушек. Но вот кольцо на мужчине прям очень захотелось попробовать. Только я не успела придумать, где это лучше сделать… Ну всё, теперь неактуально. Прикольно получилось, да? Гораздо ярче, зрелищнее, чем я себе представляла… На этот раз можно засчитать. Ты ведь тоже кончил. Минус один! Супер… А в моём сценарии про секс в общественном месте был серьёзный пробел. Я не знала, куда мужчина будет кончать. Что потом делать? Нельзя же помыться и прочее… А всё гораздо проще, оказывается. Презервативы классная вещь! Плюс удобство утилизации спермы приятный бонус… Минус два… ― поднимает глаза вверх, будто нашла классную идею. ― Мне даже в голову не пришло, что в резинке никто и не заметит. Можно будет вообще не раздеваться. Понимаешь?

Что в голове у человека? Хаотичный поток озабоченных мыслей…

Понятно, что это очередное повышение ставок в игре.

— Ну и что дальше? ― пристально всматриваюсь, фиксируя её личико в своих ладонях.

— Дальше? Если не нравится, можно на этом закончить. «Сойдёт» меня не устраивает! Ясно? ― обиженно шелестит мягкими губами.

Багира, ты меня бесишь! Прям терпение испытываешь.

— Хочешь большего, надо лучше стараться.

— Что?! ― таращит глаза в бешенстве.

— Заебался, я так ебаться. Вот что… Будет что-то посущественнее? Рассказывай, что там у тебя дальше. ― тон моего голоса переходит в рычание.

— Хах! Никаких признаний. Всему своё время. Я позвоню…

— Позвоню? Это моя фраза, Багира! ― в груди у меня отчаянно, зло и недовольно бурлит. ― Когда? Через полгода?

— На всё про всё две с половиной недели. — торопливо бормочет. ― Максимум семнадцать дней.

И… Я говорю Арине такую херню, которую не стоило бы:

— Семнадцать… — на автомате повторяю за ней. — Семнадцать… Багирова, ты же знаешь, что я не из тех, кто нежно привязывается. Ну знаешь, когда лежат и чешут друг другу спинку. Сериальчики смотрят под одним пледом. Не моё это… Ясно? Надеюсь, в конце мне не придётся это повторять.

— Посмотрим. Поглядим. Будущее покажет! ― она нервно поправляет одежду, и я смотрю, как она уходит из примерочной, как её фигурка исчезает в полумраке магазина.

[1] разговорный сленг от англ. «to affect» — действовать, воздействовать, влиять, затрагивать.

[2] Нейрогимнастика — это система упражнений, направленных на развитие естественных процессов и функций головного мозга через выполнение физических движений.

[3] Аббревиатура ЧСВ расшифровывается как чувство собственной важности.

Глава 14

Кирилл Макеев

Багирова выскакивает из примерочной, как фурия. Пока подбираю своё пальто, слышу хлопает входная дверь магазинчика. Схватив пакеты с покупками, она убегает на улицу.

Подхожу к панорамному тонированному окну. Наблюдаю, как она пересекает дорогу, застёгивая меховой кардиган на бегу, и буквально ныряет в ближайшую пекарню. Не успел я накинуть на себя пальто, как на парковку у пекарни въезжает машина, из которой вылезает Арский. С заднего сиденья вытаскивает букет цветов. Ждёт. И я… Жду. Закинув полы пальто за спину, сунув руки в карманы брюк, жду…

Спустя минут пять Багирова с улыбочкой выпархивает из пекарни, будто там и была всё это время. Принимает цветы. В прыжке бросается Арскому на шею и подставляет губы для поцелуя. Как и положено почётному интеллектуалу, Арский не знает, как реагировать. Витя в ахуе. Люди же кругом. Вроде он и не против, но сраный интеллигент озадачен и удивлён. Сукубоподобной Багире на всё вокруг, кроме своего желания, похуй. Аха-ха-ха! Витя, Витя…

Арина-умница запихнула покупки из секс-шопа в большой бумажный пакет с логотипом пекарни. Загляни туда Арский, думаю, без шуток пришлось бы его откачивать от того, что там вместо круассанов и кексиков…

А что там? Что купила? Резиновый меч по-любому…

— У-у-у, какой импозантный мужчина с цветами, — за моим плечом воздушное пространство разрезает твёрдый голос продавщицы.

— Импозантный? — удивлённо переспрашиваю, не отрываясь от сцены за стеклом.

Багирова и Арский целуются на оживленном тротуаре, собирая на себе любопытные взгляды прохожих. Точнее она целует его.

Никогда я не шизел от ревности. Похуй вообще на всех. Кто с кем… Похуй абсолютно! В груди тревожно вздрагивает лишь от того, что не в первый раз Арина отравляет мою кровь. А сама сияет, как ёлочная гирлянда.

— Да-а-а… Он модный, лощёный, внимательный. Любимые цветы зимой беспроигрышный подарок.

— Лощёный? ― моя бровь саркастически взлетает вверх.

— Вас что, попугай клюнул? Вы всё за мной будете повторять?

— Неожиданный набор слов для продавца в нескромном заведении. Или это экзотические названия лубрикантов? Импозантный, лощёный… — злюсь и натужно выдыхаю.

Сколько можно целоваться? Это продолжается мучительно долго, вечно… Адская дева! Что стала бы делать, подойди я сейчас к ним? А на хрена бы я пошёл за ней вообще? Мне похер. Катитесь к хуям!

— У меня здесь подработка. Я на психолога учусь, между прочим. — заявляет девица.

Молодая, улыбчивая, белозубая. С ярко-рыжими волосами и дерзкой стрижкой.

— М-м-м, ясно-понятно. А посетители данного эротического бутика в курсе, что они ваши подопытные кролики? — с ухмылкой обвожу взглядом обстановку вокруг.

— Э-э-э! Я не практикую, не вмешиваюсь и не экспериментирую. Всего лишь занимаюсь эмпирическими наблюдениями некоторых закономерностей. Классификация, описание и тому подобное… Всё поверхностно и безличностно, чтоб вы знали.

— Да ладно, не кипишуй. Мне по… По барабану. — глубоко вздыхаю и до скрежета сжимаю челюсти.

— Угу… Господи… Я просто стоя аплодирую этой девушке. Не стесняется своих желаний. Красотка. А у Мистера Импозантного на лице написано: «… А поговорить?..» Хотя… На мой взгляд, у этой парочки немного перспектив. Разные темпераменты, представления об отношениях и сексе. Они очень и очень слабо чувствуют друг друга. Всё сложно… Они не просто с разных планет, думают и ощущают совершенно по-разному… Перманентные поиски компромисса. — судя по интонациям торговка резиновыми членами уверена в своих словах.

— М-м… Заинтересовала. Скажешь, что у меня на лице написано? — задумчиво скашиваю на неё взгляд.

— Ага, прямо жирными буквами: вы манипулятор, но, как бы парадоксально не звучало, надёжный человек… В отличие от Мистера Импозантного, кстати.

— А подробнее…

Сцепив пальцы, рыженькая вытягивает руки вперёд. Как будто разминается. Затем хлопает и потирает ладошками, как муха.

— Ну что ж, приступим! Согласно жестам и физиогномике, её парень славный добряк. Но в то же время, его визуальный образ кричит, что Мистер Импозантный зависим от мнения окружающих.

— Это я и так знаю. Что ещё?

— Он определённо педант: во-первых, подъехал на идеально чистом автомобиле, когда на часах было круглое число (вряд ли совпадение, скорее всего, время было оговорено заранее, и Мистер Импозантный приехал минута в минуту); во-вторых, белые тюльпаны с длинными лепестками тщательно упакованы в букет, увидев который, девушка тотчас сунула туда свой нос. Мистер Импозантный сморщился, потому что композиция нарушилась. Нелюбимые цветы никто не нюхает. Значит, он знает её вкусы, но морщится, как зануда.

— О! Согласен на все сто! Давай, переименуем его в Мистера Зануду. Мне так больше нравится.

— Легко! ― щёлкает пальцами рыженькая.

— Почему ты сказала, что Мистер Зануда ненадёжный?

— Не точно выразилась. У вас разный уровень надёжности, скажем так… Мистер Зануда надёжен там, где надо действовать по правилам. Взять хотя бы поцелуй… Он просто в шоке! Растерян. Чувствует лёгкую дезориентацию и неловкость под взглядами окружающих. Для него это так неожиданно. Тогда как, девушке приятно всеобщее внимание. Особенно ваше! Она понимает, что вы до сих пор здесь и следите за ними…

— Хах! Ну ещё бы! Из всей своей змеиной шкурки лезет, старается… — отворачиваюсь, проведя ладонью по лицу.

Арский и Багирова всё ещё беседуют у машины. Он тянет пакет из её рук на себя. Она не позволяет. Естественно…

Глаза б мои не видели! Стараюсь сконцентрироваться на теме разговора.

— Так что там с его ненадёжностью? — внимательно вглядываюсь в серо-стальные глаза рыжей.

— В ситуации конфликта интересов (с участием девушки) Мистер Зануда в первую очередь будет руководствоваться правилами и мнением общества. Чем и будет причинять ей боль… Так похож на любителя нейтралитета, любителя поучать. Для него важно быть правильным… Очень странно… Как он вписал эту девушку в свою картину будущего?

Задумалась. Девица держит пальцами себя за подбородок и поднимает взгляд в потолок, словно там написан ответ на её вопрос.

Какого хрена сердце выписывает ебучие пируэты по грудной клетке? То трясётся, как желе, то молнией ломится в разнобой, рывками. Это надо же так выбесить человека!

Обычно для меня пустяк успокоиться в моменте. Весь трюк в том, чтобы понять, с чем связано истерично-эмоциональное состояние и переключиться. Но это обычно… А что сейчас необычно? Вот только не надо мне… Что мы с Багировой только что… В примерочной… Нихуя это не значит.

Нереально. Недопустимо. Невозможно. Просто депрессуха чуток накатила и настроение испортила. Всё! Точка. Чёрная правда жизни…

Озвучиваю для рыженькой неприятный для меня факт:

— Насколько мне известно, она его первая любовь… А он её.

— Ого! Спасибо за подсказку. Это многое объясняет.

— Неплохо для студентки. Он такой и есть. Сказочный долбо… Долбоящер. Редкостный ханжа! Я в миллион раз лучше.

— Ну да… ― склоняет голову набок, пристально смотрит мне в глаза. ― Вы так-то клёвый! Острый ум, смелость, сильная воля, дар красноречия, ярко выраженная харизма… Но… Завышенное самомнение и жуткий характер реально всё портят.

— Аха-ха-ха! А вдруг я обижусь на такую характеристику? ― коварно прищуриваюсь. ― Возьму и сообщу твоему директору, как ты тут ментально препарируешь его горячо любимых клиентов.

— Не-а, не расскажете. ― цокает языком и довольно жмурится.

— Это ещё почему?

— А у вас принципы… Наитие подсказывает, что вы не выполните своих угроз.

— Наитие? Аха-ха-ха, это из какого раздела психологии? ― скрещиваю руки на груди и чуть не давлюсь от смеха.

— Ну, я не делаю ничего плохого. ― пожимает плечами рыжуля и спокойно объясняется. ― Учусь. В будущем смогу приносить пользу обществу. А вы, по-моему, тот человек, который не использует свою силу и власть напрасно. Принцип «не навреди» слабому (в случае со мной) и «не навреди» близкому, дорогому человеку (в случае с девушкой)… Разве я не права?

— Мы с ней едва знакомы… ― рассерженно отворачиваюсь от продавщицы и начинаю собираться.

— Ну вот зачем вы врёте? ― как-то непонятно и сочувственно произносит мне в спину. ― Она важна для вас.

— Много ты понимаешь! Просто на вечер подруга…

— Аха-ха-ха! Ну да… Ну да… ― рыжая нахалка перебивает меня заливистым смехом, я даже опешил от такой наглости. ― Судя по звукам, во время примерки девушка селфилась. Предполагаю, ваша коллекция пополнилась пикантными снимками. Вы так быстро прибежали. Уф! Я подумала, что вы её парень, и неподалёку ждали в машине. Бывает, знаете? Некоторые так развлекаются… Но теперь-то я вижу, что со своим парнем она целовалась на улице, а вы тот, кто работает где-то рядом, и кого она дразнит. Любовник?

Замедляю шаг к входной двери и молча оглядываюсь на рыжую.

— Бывший? ― округляет она глаза. ― Вы были вместе? Нет? Что же с вами случилось?

— Не важно! ― тихо рычу и, удивляясь отсутствию хоть толики такта, уточняю: ― Ты подслушиваешь у примерочных? Охи, ахи, скрип кроватей? Что за магазин у вас такой?

— Что?! Нафиг оно мне надо? ― брезгливо морщится и тараторит: ― Нормальный магазин! Любой каприз за ваши деньги… У меня зарплата зависит от выручки… Клиенты ищут себя и свою сексуальность. И моя задача не добавить им дискомфорта, а искренне постараться помочь. Не зря говорят, аппетит приходит во время еды. Поэтому музыку погромче, и средний чек вырастает втрое, как минимум. Между прочим, семейные парочки всё чаще и чаще попадаются. Да на моём счету спасённых браков больше, чем у…

— Ладно-ладно! Разговорилась…

— Не палите контору, плиииз!

— Не буду. Скажи лучше… Что она купила? — ожидаю, что продавщица станет ехидно улыбаться, либо скалиться, однако она просто поджимает губы и отрицательно качает головой.

— Не скажу.

— Намекни… ― дёргаю бровями, кивая в сторону фаллоимитаторов.

— Аха-ха-ха, скажу только, что у меня есть такой, и он светится в темноте. ― показывает пальчиком на девайс необычного цвета.

— М-м?

— Мне в шутку подарили. Прикольно в качестве фонарика использовать в тёмном подъезде.

— Аха-ха-ха! Я уже представил эту картину. ― просмеявшись, бросаю на неё свои резервы обаяния. ― Не заговаривай зубы. Что ОНА купила?

— Не скажу, не скажу, не просите! Не смотрите на меня… Зачем вы так смотрите? Ваууу! Вот это взгляд… Ну нет… Нет-нет-нет!

Опа! Ну надо же, какая правильная попалась…

— А если ручку позолочу? — достаю из внутреннего кармана портмоне и лукаво поглядываю на неё.

— Серьёзно? Нет. ― сверкает белоснежной улыбкой.

— Щедро позолочу? — спрашиваю я, уже и не надеясь на положительный ответ.

— Не-е-т, — бормочет упрямая. ― Настаивать бесполезно.

— Уважительная позиция. Так держать! — одобрительно похлопываю её по плечу. ― Зачёт.

— Спасибо, — довольно хмыкает мелкая пигалица. ― Вы мне нравитесь. Так что, это не позиция, а скорее одолжение.

— Не понял.

— Много будете знать, будет неинтересно. Она вас хочет удивить… ― многозначительно приподнимает брови. ― Ещё заглянете поболтать?

— Не-е-ет! Аха-ха-ха! — раскатисто смеюсь во всё горло, направляясь к выходу.

— Точно зайдёте. До встречи, Господин Надёжный.

Глава 15

Кирилл Макеев

«Господин Надёжный…»

Хм, зачем эта продавщица меня так назвала?

Вернувшись из секс-шопа в свой кабинет, первым делом раздвигаю шторы. Откидываюсь на спинку кресла и с улыбкой смотрю в окно. Там, за стеклом, на рекламном баннере красуется девушка с насупленным взором и кошечкой на коленях. Антураж в готическом стиле, приправленный щепоткой мистики и романтики…

Невероятно похоже… Точно бы сама Арина глядит на меня. Глаза в глаза.

Что с ней не так? Какого хрена меня так прёт? Что за пиздец? Что со мной?

Столько уже возможностей упущено трахнуть Багирову. Не дожимаю, сука, по какой-то непонятной причине. Это просто смешно, блядь! Так смешно, аж до слёз.

«Создаётся впечатление, что тебе девки дают из жалости…»

Целку вскрыть не решился, не уломал… Я не способен тупо поиметь Багирову? Могу же. Могу вообще по-жёсткому отодрать. За все её выходки. Это нормально, наверное… Ну ладно… Нет… Сука, как бы я ни злился, но, если она заплачет, меня к хренам сметёт. От одной мысли гнетущее, давящее чувство в груди.

Багииира…

Создаётся впечатление, что я берегу её от самого себя…

— Где ты был?! — скрипнув дверью, Яр рявкает гневным голосом. — Кир?

— Отлучался… По делам… — выдыхаю.

— Хах, выглядишь как-то затраханно. Будто не отлучался, а случался… — загоготал он, прищёлкнув пальцами. — Сбросил напряжение? Орать хоть меньше станешь. Кстати, пока ты отлучался на случку… Я работу работал. Починил капучинатор… Пообщался с Ингой. Помощница у Бурого что-надо! Мы вместе выбрали правильных кандидаток на роль твоей новой секретарши. — Птах катнул жёлтую папку по столу в мою сторону.

— Хм-м… У тебя приступ гиперактивности? — тяну задумчиво, не отрываясь от вида за окном.

Папка, проехав мимо меня, шлёпнулась на пол.

— Чё, завис? — присев на край столешницы, Яр машет передо мной ладонью. — А-а-а! За рекламный плакат можешь не переживать. Я всё придумал. Бабах! Направим квадрокоптер с грузом краски и испортим…

— Отбой! — морщусь, уставившись на него.

— Война с нарисованными кошками закончена?

— Пусть висит… — не могу сдержать идиотскую улыбку.

Губы сами растягиваются, расплываются… Блядь! Да что ж такое!

— Кир, твой рот искривился. Это что, улыбка? Осоловелые глаза не гаснут, как у пьяного… К кому ходил? Она была настолько хороша? М-м-м! Отлучайся почаще. Тебе на пользу идёт. — Яр хлопает одобрительно меня по плечам. — Папку с пола подними, ознакомься, выбери наконец тётю-секретаря…

Сложно сконцентрироваться и вклиниться в рабочий процесс. С трудом вникаю в слова Хорошего.

Мне то жарко, то холодно. Тону в воспоминаниях, в мыслях.

Я улетаю на дно… И… Никого будто рядом нет.

Два следующих дня тянутся, как резиновые.

Гипнотизирую свой телефон во время очередного совещания. От трели каждого уведомления сердце взлетает в горло. Но на экране… Не Багирова…

«Я позвоню…»

Ну и? Передумала? С Мистером Занудой воплощает в жизнь свои фантазии?

Похуй мне. Похуй, конечно! Похуй…

Написать?

Нет!!! Ебать, я докатился. Надо это тормозить!

Больше никаких эмоций, никаких реакций…

Вздрагиваю от громко трезвонящего звонка:

— Кир! Ника рожает! — кричит Бурсин. — Я в грёбанной пробке застрял, нихуя не проехать… Сука! Блядь! Нахуй я вообще из дома вышел?!

Взрыв мозга. У Николетты роды начались. Охренеть! Все мы ждали, конечно. Но всё равно… Уже? Сейчас?

— Юр, успокойся. Где Ника? — сдержанно отзываюсь, хоть и сам никакого спокойствия не ощущаю.

Бурый громко дышит, со стоном и яростным рычанием выдает:

— В роддоме. Гена там. Позвонил.

В голове зашумело. Хлопок за хлопком. Разгоняю мысли, как бильярдные шары. Ищу удачную возможность вытащить его из пробки и быстро доставить к Николь.

— Хорошо. Двигайся в потоке. Скинь геолокацию. Скоро буду. — всеми силами стараюсь справиться с эмоциями.

— Как ты будешь-то, блядь, тут, как селёдки в бочке, ебанные машины? — слышу, что в Юркином голосе вместе с волнением какой-то отчаянный страх плещется.

Задним умом я допираю, что творится в душе друга. Первого сына в первом браке он потерял… Когда же родилась его дочка, Юра не был рядом. Так сложились обстоятельства[1]… Николь и Машеньке тогда туго пришлось. Роды были опасные, а после всего им пришлось пройти долгий период восстановления в больницах…

Понимаю! Для Бурсина крайне важно присутствовать на родах.

— Жди, молодой отец. Я, блядь, волшебник сегодня!

В ответ принимаю его тяжелый выдох и, не сказав больше ни слова, завершаю звонок, ловлю геолокацию.

— Все свободны на сегодня. Птах за мной, — сворачиваю на хрен совещание и несусь в гараж «Стеллар Авто». В мой личный бокс.

— Ну, здравствуй, брат! — здороваюсь со своим мотоциклом.

Ускоренно скидываем пиджаки, офисные наряды и облачаемся в мотоэкип (шлемы, перчатки, куртки, брюки, защита, мотоботы и прочее).

— Идеалити! Красавелла! — восхищается Яр. — На спортбайке режим понты автоматом включается, с этим ничего не поделать… Круто, Кир, что зимой не забываете переобуваться. Сезон совсем не закрываешь?

— По возможности. Погнали…

Спустя полчаса протискиваемся сквозь городскую пробку к машине Бурсина. Бледные водилы, взбешённые тем, что вынуждены стоять, с завистью и, немного негодуя, провожают взглядами наши спины.

— Ааа! Поздравляю! — Яр обнимает Юру.

— Рано, Птах, рано поздравлять, — уступает Бурый водительское место в своей машине.

На нём лица нет. Руки трясутся, пока надевает шлем.

Соседи по многочасовой пробке с большой ревностью наблюдают, как мы уезжаем.

— Скорей! Скорей, — подгоняет Бурсин.

Но моя главная задача, конечно, не успеть, а довезти его к жене и ребёнку живым. Если со мной сел кто-то на мото, в первую очередь надо думать о безопасности.

По приезду нам сообщают, что роды вот только-только завершились, благополучно и без осложнений. Угрозы жизни ни для мамы, ни для ребёнка нет… Фух! Чувствовал ли я когда-нибудь подобное облегчение? По-моему, нет, определено, нет. Полный порядок…

— Юра, ты будешь лучшим папкой! С сыном тебя, родной! — на радостях хватаю Бурого в объятия.

Чувствую, что друг всеми силами старается держаться. Выпускаю из тисков. И пока его ведут к палате, у него глаза на мокром месте.

Главное, что все живы… Главное, они вместе…

Кажется, можно выдохнуть. Выдыхаю.

Что это было? Переволновался, блядь. Никогда не женюсь, никаких на хрен детей! НИКОГДА! Не переживу… Никого мне не надо. Одному легче. Одному в кайф.

Порой накатывает такая лютая тревога — это ощущение самое ужасное. Обхватываю руками голову и отхожу к окну. Колючим жаром расходятся волны по груди. Не могу дышать. Наваливаясь руками на подоконник, пытаюсь сделать вдох. Первый медленно… Второй легче… Дальше нормально…

Ебучая эмпатия очень мешает жить. Как приёмник, всё принимаешь и все эмоции через себя пропускаешь. Поэтому техники эмоциональной саморегуляции у меня на автомате.

Время есть. Более чем достаточно. Птах ещё примерно час будет добираться сюда. Оставим Юрину машину на больничной парковке и помчим обратно в офис.

В холле стоит кулер и есть автоматы. Надо вернуться туда и попить. Стало очень душно, да и воздух, спёртый какой-то. Ныряю в лифт. Миную несколько этажей высотного центра. Выхожу и понимаю, что не на ту кнопку нажал. Чуть не заблудился. Где я? Ага, это консультативно-диагностическое отделение… Центр планирования семьи… Медико-генетическая консультация… Коридоры, люди, коридоры…

Нихуя себе, переволновался, блядь. Заплутал. Только сейчас отпускает меня. Дышу, дышу, дышу на полную. Я словно резко протрезвел. Свободно продвигаюсь по светлому зданию.

Уловил новую частоту вибраций, действующих на мой организм весьма благотворно. В один момент действительность вокруг меня нормализуется. Кажется, мучительная волна схлынула.

Мне стало хорошо. Прям ощущаю себя счастливым. И несомненно притягиваю к себе внимание. Лицо оживляют мой привычный прищур и самоуверенная ухмылка. Я в своей стихии. Вокруг столько женщин!

Знаю… Знаю! Я и в обычном состоянии сам по себе охуенный. А в мотоэкиперовке я по шкале охуительности пересекаю все видимые пределы. Wow-эффект. Крепче коньяка в голову ударяю. Чистый концентрат силы, уверенности, секса и мужественности.

Все, от зелёных посикух до переспелых дамочек, западают на меня. Чутким слухом улавливаю шёпот:

— Ты его тоже видишь? Да, просто мужчина моей мечты!

— Вау. Обалдела. Я бы с таким погоняла.

— А я бы на нём, хи-хи-хи…

Ну-ну… Обычные фразы для моих ушей… Нет уж, эти кошечки идут мимо. Во-первых, я сейчас не в игре, не на охоте. Во-вторых, не дотягивают они до установленного минимума проходных баллов… Отсюда вытекает третье — в данный момент я не настроен заниматься благотворительностью.

Ну что поделать? Я вкусный. Я пахну сексом. Уровень тестостерона в моей крови зашкаливает. Адреналином я сейчас накачен по самую крышу. Максимальная амплитуда вибраций.

Ненасытные… Смотрят, принюхиваются, как голодные самки.

Если и существует сосредоточие секса, будь то бог, абсолют, космос, или даже центр вселенной — я родился в нём, насквозь пропитан им. Есть в моём измерении лишь одна аномалия…

Арина… Что такое? Почему я вспомнил о ней?

В носу щекотно… Запах. Похожий парфюм… Физически чувствую изменение структуры вибрационного поля вокруг. Кожу на голове стягивает. Волоски по всему телу дыбом встают. Будто погода портится, и близится гроза.

Как только вернусь домой, надо почистить сексуальную карму. Поднять уровень энергии с помощью расслабляющей медитации…

Так. Стоп! Послышалось? Где-то рядом воркующие нотки голоса… Что-то примечательное, цепляющее внимание… Мои внутренности словно подрагивают от этого звука. Машинально реагируя, поворачиваю голову. И… Неосознанно смеюсь. Знакомое пальто с драной мохнёй.

— Багирова!

И ухом не ведёт. Резко отвернувшись, взметнула шевелюрой и идёт к выходу. Делает вид, что не заметила.

Не видела. Не узнала. Не слышала.

Я за ней. Что-то сильное вспарывает грудь, раскурочивает там всё и бередит.

Терпеть не могу бегать. Но Багира ускоряется, и я, маневрируя мимо всех остальных, практически лечу к главному выходу.

Просто поговорим. Хочу поговорить. Я хочу…

Поворачиваю наперерез у самой двери. Хватаю поперёк талии и сгребаю её в охапку. Оттаскиваю к проходу в служебное помещение, где нет лишних глаз.

— Отпусти, маньяк! — остервенело лупит по мне руками.

— Не ори. Совсем дура? Я сказал, успокойся! — рявкаю и жёстко стягиваю назад копну длинных волос.

Старушка в форме персонала останавливается в трёх метрах от нас. Но, поймав мой бешеный взгляд, подойти ближе не решается.

— Партнёрские роды планируем. Сопротивляется. — пытаюсь объяснить происходящее.

Притискиваю жалобно хныкающую Багиру к своей груди.

— Ой, сынок! Послушай жену. Не гонись за этой модой. Не хочет она, не настаивай. — тарахтит сердобольная бабуля.

— Спасибо! Обязательно прислушаюсь к мнению своей жены… Как только помиримся, — рычу в волосы Арины.

Махнув рукой, старушка оставляет нас одних.

Багирова замирает и опускает руки вдоль тела. Прижимаюсь щекой к её щеке.

Вот я и поймал тебя… Зачем? Что дальше?

Собирался никак не реагировать. Только, походу, это невозможно. Аномалия же. Моя аномалия.

Я хочу… Касаюсь уголка её губ своими губами. Веки сами собой смыкаются. Дышу…

[1] события из книг «Тест-Драйв», «Тест на отцовство».

Глава 16

Арина Багирова

Душа рвётся на части. Я на грани безумия. Мне страшно.

Гипервентиляция лёгких, одышка, паника, руки и ноги немеют…

Что Макеев делает вообще?

Я чувствую его язык на своей нижней губе. Со стоном он проходится по ней зубами, пытаясь проникнуть языком между губ. Всё во мне вздрагивает и требует ответить на поцелуй. Но я себя останавливаю, вопреки собственному непослушному рту, который призывно приоткрывается.

Боже! Я тону…

— Арин… — от его горячего дыхания мерцают звёздочки перед глазами.

Упираюсь ладонями в его грудь. Напрасно… Он сильнее меня, и стискивает ещё крепче. Хватает за бёдра, грубо пробираясь руками через разрезы в пальто.

— Чего сорвалась? — тихо шепчет, и я млею от того, как он возбуждённо дышит.

— Кир… Ах-хм-мррр… — дрожу голосом с примесью странных хрипов. — А ты… Ты… Чего гнался?

Выражая безудержную похоть, Макеев толкается в меня эрегированным членом.

— Поздороваться, — скользит горячим языком по моим губам.

Наше рваное, учащённое дыхание смешивается.

— Ну, привет… Кирилл…

Он буйно вздрагивает на звуках имени и выжимает из меня ломаный звукоряд:

— Амр-рм-маууу…

Ай! Чертовски больно!

На секунду ослабляет тиски. Жёстко, мощно дёргает на себя, пугающе вдавливаясь в меня тугой ширинкой.

Ещё. Ещё. Чуть ли не трахает прямо через одежду.

Мы соединяемся взглядами. Пристально.

Из-за приглушённого освещения его радужки больше и темнее обычного. Не пойму, что выражают его глаза, какие там появились блики. Их можно было бы назвать рябью… Не уверена… Неужели это всё зрачки? Так расширены…

Веки с длинными ресницами полуопущены, что делает взгляд грустным и ещё более тяжёлым.

И вдруг разнузданная вспышка. По мне ползёт волна смущения. Чувствую, как краснею, и мои глаза начинают смотреться неестественно для меня. Кукольно?

— Кииир…

Блядь, меня кроет просто от одного взгляда.

Макеевская ухмылка расплывается на губах, уголок брови властно летит вверх.

Всё…

Со звериным рычанием он впивается в мой рот. Глубоко и жадно.

Не сопротивляюсь тому, как губы сливаются. Не могу. Я дышу им. Впитываю запах — его кожи, его волос, его тела. Уникальный запах Макеева, мускусный, крышесносный, мужской… Кружится голова. Я лечу…

Каждый раз поражаюсь, как он действует на меня. Не целует, а точно бы поглощает. Всё больше и больше… Всю полностью захватывает… Без остатка.

— Кир… Кир…

Слияние губ. Слияние дыхания. И под закрытыми веками — сияние.

Удовольствие так пронзительно. Ноги от земли. Мороз по коже. Теряю ощущение времени. Отключаюсь от окружающей действительности.

— Кирилл…

Но вместо того, чтобы остановиться, Макеев берёт в ладони моё лицо и целует ещё яростнее. Со стоном, дрожью. Дико, нещадно, но и с каким-то упоением, словно последний раз в жизни целуемся.

Может, скучает по мне? Ха… Это вряд ли! Внутренне смеюсь над собой. «Макеев» и «скучает» — понятия не совместимые.

— Арин…

— М-м?

— Не слышу, следующего сюжета эромарафона. Диктуй! — поддаваясь давлению в его голосе, я теряюсь и смотрю снизу-вверх, как жертва.

Есть в его агрессии доминирования что-то волчье. Оскал и белизна зубов. Хищно сверкает взгляд. Плотоядный. Парализующий, лишающий воли.

Обычно ласковые карие глаза сейчас совсем тёмные. Почти чёрные, говорящие: «Попалась, глупышка…»

Сердце сбивается с ритма… Рано. Ещё рано… Я должна контролировать себя. Я могу цепко держать мысль. Я не отклоняюсь от осмысленного следования плану…

Резко поворачиваю голову на шорох справа, но там никого. Пользуясь секундной заминкой, наскребаю остатки чистого сознания.

— Неактуально, — шепчу на протяжном выдохе и поднимаю взгляд, готовясь увидеть насмешливые глаза.

Но из темноты его зрачков молнии летят на излом.

— Чего?! — рычит угрожающе, оскалив клыки.

Ну что с волка взять? Умом понимаю, что не тронет, всё равно страшно. Душа в пятки. Озноб струится по спине.

— Что в примерочной сказала? «Позвоню». Ну и? — ноздри Макеева вздрагивают от раздражения и гнева.

Мне, конечно, не в лом первой писать или звонить парню — это вполне приемлемо. Но только не в случае с Макеевым. Уже проходили, плавали, знаем. Не вариант, короче.

— Ой, ну только не говори… Ждал, что ли? Кирюшк… — проглатываю окончание и моментально поправляюсь: — Кирилл!

— Вот что с такой идиоткой делать?

— Не портила я твоё имя! — вспыхнув, дёргаюсь и вырываюсь из плена его рук. — Оглох? Кириллом назвала.

Инстинктивно отступаю назад.

— Я не об этом. — внимательно вглядываясь в моё лицо, он шагает ближе ко мне. — «Позвоню» и сегодняшнее «неактуально» звучат не просто нелогично, по меньшей мере — это неадекватно.

— Ты… — задыхаюсь от его напора. — Ты так-то и сам не особо энергичен.

Макеев озадачено сводит брови. Каким-то чудом я возвращаю себе силу иронии. Она спасает, но, как каратэ или кунг-фу, свои навыки допускается применять только в крайних случаях. Сейчас как раз таки случай очень крайний!

Обижено ворчу:

— Тяф-тяф-тяф, и только. Никакой от тебя активности. Весь такой… Инертный. Латентный. Никакой инициативы. Ни слова, ни запятой, ни ссаного смайлика… Наслышана, работы у тебя много. Не до меня. Ладно, чё. Не беспокою…

— Арина! — раздражённо обрывает и тягуче, хрипло рычит: — Совсем не понимаешь, про что я говорю? Ты хоть слово услышала?

— Блин, ты издеваешься? Мы, по-моему, в медцентре находимся, у наших друзей только что сын родился, чё нет? Естественно, я взволнована, слышу первое слово, а дальше как в тумане. Выражайся точнее.

Он глубоко вздыхает, секунду ёжится, а затем, проявляет недюжинное терпение. Бормочет сквозь зубы, будто выдавливая слова:

— Мы условились… Эромарафон. Помнишь? Поздно заднюю сдавать. Так что твоё «неактуально» совсем неактуально! Мысль ясна?

Театрально закатывая глаза, кладу ладони на его грудь и тяну немножечко нараспев:

— Изи, зайка! Чё ты прицепился к слову «неактуально»? Не психуй. Я имела ввиду: «не здесь»… Не в принципе, не вообще, а в больнице не надо. В больнице нет сценариев. Фу-фу-фу! Мне не нравятся тут запахи и атмосфера…

— Ближе к делу. Не томи. Выкладывай. Какой эпизод дальше?

— Мур-мур, — волнуясь, с загадочным придыханием излагаю: — Третий сценарий…. Это игра на внимание и сообразительность… Когда стирается граница между фантазией и реальностью. Сперва предстоит догадаться, что игра началась, хоть тебе и будет казаться, что всё идёт своим чередом. Если узнаешь меня… Если подыграешь мне… В конце игры получишь сладкий-сладкий приз.

Молча смотрю ему прямо в глаза. Даю время, обдумать услышанное. Он затихает с такой мимикой, словно в безмолвной бездне похуизма и вселенского спокойствия, рождается буря.

Дыааа! Я призываю шторм!

Лицо Макеева вдруг оживает. Вена пульсирует на могучей шее. В темноте глаз ослепительные вспышки. И… Летят в меня лезвия молний, кажется, даже звенят, высекая искры.

— Как это понимать? — охваченный охотничьим азартом, он не удержался от ухмылки.

Наигранно интересуется, не интересуясь. Спрашивает вроде как вскользь. Поверхностно.

А мои губы ликующе сводит… Слышу ведь по голосу, как его зацепило! Тихо радуюсь в душе.

— Так и понимай: это всё-таки игра. — легонько веду пальцами по его груди, разглаживая сладки на куртке. — Игра… На внимание… И сообразительность…

В груди у него гудит. О, Боже! Какое бешеное, мощное сердце. Как в наковальню молотом, бьёт. Завораживает. Сколько девочек, влюбляясь и плача, умоляли сжалиться? Разве ж такое сердце растопишь, а?

Макеев держит паузу. Не отрываясь всматривается в моё лицо. В глазах напряжённая работа мысли.

У самой сердце совершает опасный кувырок. Начинаю считать, максимально концентрируясь на цифрах: один, два, три… Когда представляю разговор, кажется, всё легко. Придумываю умные фразы. А оказываюсь рядом с ним, и сразу так сложно сохранять хладнокровие. Как назло, все подходящие слова из головы испаряются. Шесть, семь…

— Кииир?.. Поиграем?.. — наконец удаётся взять себя в руки.

Так-то. Владеть собой я тоже умею!

— Арин, не знаю, возни много будет. Надолго это… — Макеев агрессивно проводит рукой по своим волосам. — Может хватит этих грёз? Давай рассуждать логически. Итак всё окей. Всё же круто сегодня началось, просто поедем в тематический номер и там попробуем что-то придумать?

Как же меня бесит его умение с прищуром и ухмылочкой сказать что-то отвратительное.

— Номер?.. Просто?.. — непроизвольно поджимаю губы.

— Ну, в чём проблема? Что не так? — на пониженных тонах бушуют хриплые звуки. — Там красиво. Атрибутика и аксессуары.

У меня между прочим есть гордость! И суперсила хохмить.

— А-а-а… Как кролики что ли? Пять минут и врассыпную? — жаль только голос предательски дрожит, откликаясь на его возбуждённо-жёсткие интонации.

— Там траходром такого размера, что, пока мы ловим друг друга на нём, весь твой марафон залпом отыграем.

Я расцениваю это как откровенное издевательство. Что он думает, зачем так говорит?

— Ты упал? Абонент «Фантазия» временно не доступен? Тогда… Уже нет смысла… Примитив не интересует. Спасибо, проходим дальше…

— Арина, не еби мне мозги! — с клокочущим хрипом, низко рыча, Кир злится.

А, чёрт…

Может я и ебанутая, но обожаю Макеевский контраст между нежным произношением моего имени и остро-доминантной реакцией на меня. Потому он и звереет: я бросаю вызов, а ему трудно не отзываться. Азартный волк, целеустремлённый хищник… И я его получу…

— Ты угораешь?

— Багира, бля, спецом мотаешь нервы?! Все хороводы вокруг тотемного столба бессмысленны, как топтание в болоте: одну ногу вытянул, другая увязла. На хрена условности? Не надо париться. Свой эромарафон ты придумала для меня. Для меня! Надо признать это, озвучить все сценарии, прямо списком… И отдаться мне! Я всё сделаю сам. Никаких сложностей.

— Караул, меня разоблачили… — язвлю и, словно приходя в себя, дёргаюсь, пытаясь вырваться из его рук и уйти.

Упираюсь ладонями в грудь, отпихиваю, но он не поддаётся, и только ещё крепче зажимает. Мне нечем дышать, внутри всё переворачивается, бурлит, кипит, как в котле. Душа полна возмущения. Глупо, но из последних сил держу маску равнодушия и бесстрастия:

— А ничего, что это ты свихнулся на сексуальной почве по мне ещё прошлой зимой?

— Что?! Уймись, демоница бешеная… — рявкает, оторопев и изменившись в лице.

И бац! Меня эмоции накрывают с головой.

— Ты вообще адекватный? — отшатываюсь, сбиваясь с дыхания. — Сам-то ты, когда признаешь, что я и мой марафон для тебя не болото, а целая галактика?! Обрати внимание, ты же смотришь на меня как псих. Не оставляешь наконец в покое, потому что я бужу твои уснувшие желания. Разве тебе скучно со мной, как с другими? Буднично?

Ой, не туда меня понесло! Макеев застывает на месте, как будто громом поражён. Чувствую, мои неудобные вопросы выбили его из колеи.

Блин, неизвестно что теперь ждать от него. Каменею лицом и леденею сердцем. А вдруг он не перенесёт моё необузданное проявление чувств? Это может повлечь за собой то, что он опять начнёт дистанцироваться.

— Нет, это не так. — разрывает повисшую паузу странным, хриплым выдохом. — Я и не говорил, что ты как все… Ты электрическая. — выдаёт, как чужой, холодно, даже надменно, выделяя каждое слово: — Конечно, я отношусь к тебе не как к другим. Мы же близкие друзья…

Какие, к чёрту, ещё друзья?! На глаза наворачиваются слёзы. Я их быстро сглатываю. Не дождётся! Обида, тоска в груди, от которой хочется повыть. Больно чересчур!

— Ну ты и дибилиссимо! — его хватка ослабла, и я без труда высвобождаюсь.

— Ты слишком остро на всё реагируешь.

— Знаешь почему? Мне очень срочно надо домой! Меня ждут. А ты пристал со своими разговорами. Я между прочим такси вызывала, когда ты меня схватил. Аривидрочи!

— Аривидрочи?! — свирепо вздёргивает брови вверх.

Я не отвечаю и двигаюсь назад, Макеев — вперёд. Ещё шаг за мной.

— Ты послала меня? — застывает на мне взглядом, не моргая, через пару секунд сверкает волчьей усмешкой и рывком за локоть толкает к выходу. — Поехали.

— Никуда я с тобой не пойду! Ай, больно-больно. Убери руки! — отчаянно ною.

Он буквально скручивает меня и тащит. Что поделать, агрессор явно массивнее и чувствует своё превосходство. Просто повисаю в его руках с колотящимся сердцем, ощущая, как от ярости закипает адреналин в крови.

Всё равно он где-нибудь остановится. И там я сбегу. А перед этим хорошенечко тресну по наглой самодовольной физиономии. Или пну куда-нибудь побольнее… Или укушу! Сложно сейчас трезво мыслить. Я пытаюсь взять себя в руки, но не могу, факт есть факт: в состоянии аффекта я творю дикости.

Будто гонимые ветром преодолеваем приличное расстояние и оказываемся на подземной парковке.

— Это похищение! — кричу, вырываясь с намерением вцепиться в шатенистую буйную шевелюру.

Макеев не позволяет и кладёт свои ладони мне на щёки. Этот неожиданный для меня жест, на удивление, успокаивает. Ладони у Кира большие, горячие, он ласково держит меня и проводит языком по моей нижней губе. Я всхлипываю с остатками досады, и он мягко вбирает обе мои губы влажным ртом, чтобы затянуть в поцелуй.

Сначала целует нежно. Затем откровенно, абсолютно бесстыдно. Развязно.

— Кир… Кир… — отрывисто шепчу. — Там люди… Смотрят… На нас… Кииир…

Прижавшись лоб в лоб, запредельно сексуально улыбается. Дышим-дышим. Отшагивает, увлекая за собой.

— Не-не, я на этой штуке не поеду, — мотаю головой, когда Макеев подводит меня к чёрному офигенному мотоциклу. — Он на дыбы встаёт.

— Ну не сам же. Я не собираюсь…

— Никогда! Не проси… Мне адреналина от жизни хватает.

— Багирушка, я с десяти лет на мото. — Кир ловит мою руку и, целуя пальцы, притягивает ладошку к своей щеке, ластится так мило. — Поверь, когда чувствуешь человека сзади, то и гнать уже не хочется. Аккуратно поедем. Я буду очень внимателен, обещаю.

— Я не умею. Не знаю… — попискиваю жалобно. На самом деле мне не страшно, жуть, как хочу с ним прокатиться, но я просто балдею от того, как он уговаривает. — Я даже не в курсе, куда пассажир ноги ставит.

Ну вот и где моя гордость сейчас? Где самолюбие? Куда обида испарилась?

Оххх… А голос у него стал ещё сексуальнее.

— Ринушка, ни разу двойкой не ездила? Золото моё, ставь левую ножку на левую лапку. Правую перекинешь на правую. Садись спокойно, как птичка на ветку.

— Аха-ха-ха, птичка… — фыркаю наигранно и шучу, кокетничаю: — Ты сам поедешь в позе эмбриона… Ну, Кирилл, не смеши, я итак выгляжу комично в пальто и со шлемом на голове… Может, как-то сзади надо запрыгнуть?

— Аха-ха-ха! Детка… Как на коня, на меня потом запрыгнешь… Ну? Я жду свою цепкую кошечку…

— О, Боже! — кладу руки на его плечи и стараюсь как можно грациознее забраться. — Держаться-то за что? Кир?

— За меня… Ближе! Я же сказал… Так лучше…

Украдкой торжествуя, радуясь, я почти что сливаюсь с ним. Даже жаль, что поездка не такая долгая, как хотелось бы.

Плавно затормозив у моего дома, Макеев не прощается и даёт понять, что идёт со мной.

— Вообще-то, я не приглашала. — таращу глаза от его наглости.

— Вообще-то, Багира, села — дала! — недвусмысленно намекает, подталкивая меня к входной двери. — В твоём тяжёлом случае оставим целку на десерт. Чует моё сердце, пока мы до неё доберёмся, нам с тобой, Аринка, ебаться и ебаться, ха-ха-ха… Так и быть, начнём с кофе.

Глава 17

Арина Багирова

— Твою мать, в лифте родился, что ли? Дверь закрывать не учили? — ругаюсь на Макеева.

Мой кот-бенгал прошмыгнул между нами на лестничную клетку и ломанулся вверх. Как обычно…

Пришлось бросить Кира одного в тёмной прихожей и срочно догонять беглеца.

— Вот ты где! — сгребаю в охапку перепуганного котяру. Глаза как блюдца, сердце вот-вот выскочит. Как обычно… — Ну вот куда ты всё время пытаешься сбежать? Кому ты нафиг нужен, кроме меня? Думаешь, кто-то вкуснее кормить тебя будет, а? Дурашка мой. Всё-всё, успокойся.

Блин, каждый раз после побегов цепляется за меня своими когтями, будто у него все девять жизней промелькнули перед глазами.

Возвращаемся в квартиру. Вайме! Душераздирающая картина! В прихожей горит свет. Макеев нашёл выключатель и замер соляным столпом.

— Ёпстудей, какая встреча! — кивает головой в проход из гостиной. — Серьёзный пацан.

— Это, да-а… — тяну с довольной ухмылкой. — Знакомьтесь. Кирилл, это Зевс. Зевс, это Кирилл!

Жестом руки командую собаке «сидеть».

Зевс мощный, сильный, мускулистый и элегантный доберман. Один взгляд Зевса, что называется, вместо тысячи пустых человеческих слов, внушает благоговение и ужас. Шрам на брови добавляет пару процентов к харизме и брутальности.

— Кирилл, это Шредер. Шредер, это Кирилл, — щёлкаю защёлкой на входной двери и спускаю кота с рук.

— Почему Шредер?

— Потому что он измельчатель и кромсатель.

— Колоритная парочка. И окрас у обоих зачётный.

— Угу, банда.

Тут сложно не согласиться, я не специально друзей по цвету подбирала, так вышло. Зевс чёрный с коричнево-красными подпалами. И Шредер в таких же оттенках, с чёрными расплывчатыми баранками по всему корпусу. Уменьшенный леопард, не иначе.

— У тебя всё хорошо, Кирюшечка? Трухнул? Нагостился? Уже уходишь, даже кофе не попьешь? Аха-ха-ха!

— Ты это, кончай юморить и махать конечностями, дай-ка мне лучше свой шарф.

— Зачем? Замёрз, что ли?

Протягиваю кашемировый шарфик, и Макеев тут же оборачивается им вокруг шеи, закинув конец за плечо.

— Где у тебя тут санузел?

— Дно пробило от страха? Вай-вай, какой конфуз. — смеюсь, указывая на нужную дверь.

— Багииира, — недовольно рычит Кир, но его заглушает предупреждающий рык Зевса.

Мой отважный защитник, не нарушая команды «сидеть», скалит свои клыки.

— Упс! Он не любит, когда на меня повышают голос. — скрещиваю руки на груди, вызывающе хихикая.

Ну, и что ты мне теперь сделаешь, агрессор? Могу хоть стопятьсот раз обозвать тебя Кирюшкой-финтифлюшкой, и ничего мне за это не будет. Эх, жаль, что нельзя везде с собой собаку брать. Ты, Макеев, ходил бы у меня как шёлковый.

— Зевс, фу! Я свой! — неожиданно командует Кир, быстро разувается и уверено шагает вперёд.

Охренеть! Зевс принюхивается и пропускает наглого гостя.

— Ну, и что ты на меня смотришь? Иди, — даю своего рода команду «вольно» растерявшемуся охраннику. — Вот так, Зевсушка! Всегда бывает первый раз. Раньше мимо тебя никто не проходил.

Кирилл не перестаёт меня удивлять.

Вот, ка-а-ак? Как он это делает? Что за магия такая?

— Так-так… — слышится из-за приоткрытой двери в ванную. — Второй зубной щётки нет. Нет мужских полотенец, нет мужских гелей-шампуней. Арский не моется? И зубы не чистит? Или не бывает здесь?

Мы вместе с Зевсом ошалело наблюдаем за каждым движением Макеева. Как он беззастенчиво открывает и закрывает шкафчики. Как бессовестно булькает водой в остывшей набранной ванной и болтает не выпитое вино в моём бокале.

Хотела понежиться, расслабиться в свой выходной, но не вышло. Я так быстро сорвалась в роддом к Нике, что не запомнила даже, заперла ли входную дверь. Слава богу, что свечи всё-таки потушила перед уходом. Поэтому и спешила домой, чтобы проверить.

— Не твое дело. — выдавливаю из себя ответ на вопрос.

— Так бывает или нет?! — грубо настаивает Макеев.

— Нет!

— И в чём причина?

— Причина смотрит на тебя, пуская слюни до пола.

— Ри-и-ина, комплимент в самое сердце. — лыбится нахал от уха до уха. — Иди ко мне, я вытру твои слюнки.

— Я про Зевса! Ну, какой ты придурок!

— Аха-ха-ха! Зевс молодчина! Зевс лучший! Витя чужой, не пускай его сюда. Вообще никого сюда не пускай. Кроме меня… Я свой… — Кир нахваливает мою собаку и гладит по массивной голове.

Зевс «сломался»… Что происходит? Видели когда-нибудь улыбку добермана? До этой секунды Зевсушка улыбался только мне. У! Предатель!

— Ну всё? Обыск окончен? Вали давай! — шиплю со злостью гремучей змеи, пока Зевс тащится от почесу́шек Макеева.

— Пу-пу-пу, заварю-ка я кофейку. Зевс, хочешь кушать?

— Чего?

А-а… Всё, поздно, уже спелись. Зевс, оглядываясь, цокает в сторону кухни, Кир следует за ним. И Шредер за компанию поспевает, прям хвост трубой.

Писец какой-то! Пятнадцать минут в квартире и всех уже приручил.

Куда деваться? Иду на шорох закрывающихся дверок шкафов.

— Пфу-пфу, сдуем пыль с фарфоровых чашек. Только одной постоянно пользуешься? Твоя любимая? — выставляет на стол кофейную пару.

Отвечаю глубоким вздохом нетерпения и раздражённости.

— Зевс, это что такое? — замечаю хруст лакомства.

Как же так? Ест из чужих рук? Ладно Шредер трётся о Макеева, как о родного. Он же кот, что с него взять? Но Зевс… Не ожидала…

Виновато прижав уши, всё же выплёвывает собачье печенье на пол.

— Так бухтит мило, — Макеев комментирует звуки, издаваемые ворчуном. — Зевс, обидно, да?

— Безобразие!

— Ну разве можно такого обижать?

— Ох, Зевс… Все занятия с кинологом коту под хвост… Никакого больше тебе кресла. Спать будешь на полу! — объявляю наказание.

Кир стебётся надо мной:

— Где это видано? Срочно извинись и выдай ребёнку вкусняшек. Или собачью опеку вызвать?

— Говори, говорун… Получишь ты у меня на орехи! — стреляю взглядом в пах Макеева. — Или по орехам.

— Ух, садюга какая! — мотает он головой и, присев на корточки, ободряюще похлопывает собаку по грудине. — Не переживай, Зевс, сейчас мама одумается, зацелует тебя и снова ты будешь «сладким зайчиком». Женское сердце отходчиво.

— Сейчас! — рявкаю я в сердцах.

Сверкая улыбкой, Макеев поднимается и вдруг кладёт горячие ладони мне на плечи.

— Не ревнуй, — наклоняясь шепчет, утыкаясь в шею. — Не ругай его. Пацану мужского общения не хватает… Иди ко мне, не сопротивляйся, не провоцируй его. Покажи Зевсу, что тебя могут не обидеть, а наоборот, могут любить…

Что?!

Я, конечно, нисколечко не сомневаюсь, даже уверена, что меня «могут любить». Но это прозвучало из уст Макеева… Оговорился? К слову пришлось?

«Любить…» «Любить…» Эхом в голове.

Кир плавно притягивает к себе крепче. Так, что у меня перехватывает дыхание.

Двести двадцать ударов сердца. Глаза от шока нараспах. Одна рука жёстко сжимает талию. Вторая скользит выше, на затылок. Его шумное свистящее дыхание на моих губах.

— Ах-м-м, — гасит стон поцелуем.

Зажмуриваюсь. И… Поднимаюсь навстречу, оплетая руками шею. Зарываюсь пальцами в его волосы.

Да-да. Умом понимаю. Просто так сказал. Но… Что уж там, кому душу продать? За ещё одно его слово «люблю»?

Теряю равновесие. Он крепко держит. Я…Расслабляюсь. Доверяюсь.

Как безумцы, мы сливаемся, впиваясь друг в друга. С жадностью сцепляемся лижущими языками. Целуемся…

Словно сто лет не виделись, жмёмся нос к носу. Дышим друг другом.

Озираюсь вокруг, ни кота, ни собаки рядом нет.

— Хм…

Прижимаюсь к его груди и довольно вздыхаю.

— Просто они, парни воспитанные, очень интеллигентные. — Кир выдыхает с улыбкой. — С тебя кофе… А я, пожалуй, пока осмотрюсь.

Расстёгивает куртку, снимает… Как ему идёт белая футболка… М-м-м…

— Ты забыл спросить, не против ли я?

— Ну, ты же не против. Хах! — покидает кухню с лукавой усмешкой. — Зевс, ко мне, мальчик. Покажи своё кресло. Где ты спишь?

Тот и рад стараться, с важным видом провожает Макеева в гостиную. Был бы хвост завилял бы. А так… За не имением хвоста, подкручивает от радости своей доберманской задницей.

— О! Багира! Ты не говорила, что была балериной.

Ну привет, добрался до школьных фотографий в рамочках.

— Ой-ой-ой, за сколько ты добилась такой растяжки? Мне нравится. Прям обалденно, когда девчонка способна на такое… Глаз не оторвать от красоты. Покажешь шпагат?

— Ага… Бегу, родненький… Лечу. Лови!

Поверил ведь! Выглядывает из гостиной в коридор.

— На… Держи свой кофе. — протягиваю перед собой маленький поднос.

— Спасибо. Чё, шпагата не будет?

— Обойдёшься!

Шарф мой не снимает. Так и ходит. Плюс ещё блюдце с чашечкой в руках.

— Фух, я и дышать перестала… — комично всплескиваю руками. — Аристократ, чистокровный. Красавец, какого я ещё не видела. Фантастически хорош. Особенно оттопыренный мизинец.

Макеев под лесть подёргивает бровями.

— У тебя реально окна выходят на кладбище. Я думал, ты пошутила. Не боишься?

— Кого?

— Мёртвых.

— Они же уже мёртвые. Чего они мне сделают? Я им не мешаю. Они мне тоже… Другое дело живые — вот эти реально могут обидеть! Даже мои ведьмовские способности не всегда могут защитить.

— Оу-у, тогда тебе даже удобно. На шабаш не далеко идти, да?

— Это просто возмутительно! Что значит, идти? А метла мне, бля, на что?!

— Некрасиво материться…

— А когда это я матюгнулась?

— Только что.

— Ты щас серьёзно? Не было такого. У меня очень культурная речь. С лёгким матовым налётом. И вообще, что за жизнь, если я в собственном доме не могу материться?

— Хулиганка… — театрально закатывает глаза.

Вроде и разговор ни о чём. Но… Кажется, мы по-особенному близки сейчас. Странное и приятное ощущение. Вот бы этот момент подольше не заканчивался… Пожалуйста! Боже…

Первый раз вижу настолько мужчинского мужчину. Ещё один виртуальный плюсик Макееву. Зевса все боятся. Хотя, по правде сказать, мой защитник не укусил за всю свою жизнь ни одного человека. Все драки ― случайные собачьи баталии.

И то, что Зевс сегодня «сломался», тоже можно понять… Я много раз наблюдала, когда Кирилл входит в помещение, воздух становится вязким. Абсолютно невозможно всей грудью вздохнуть. Любая пошла бы за ним, если бы он поманил пальцем. Не спрашивая, куда? Зачем? И в общении, и в дружбе Макеев такой же. Вот и Зевсу всё равно, куда его Кир зовёт, главное, чтоб с ним… Никогда я такого мужчину не встречала. В моей судьбе он такой один…

Оглавление

Цикл «Судьбоносные»

Книга Третья

Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17