— Ой, знаете какое дело приключилось? — она подбежала и не могла отдышаться, — тут тако-о-е… Дети-то мои собрались уезжать. Внук пошел за котеночком, а его и след простыл. Всю базу перевернули, а найти не могли. В общем, внук взял кошечку со словами: «Значит это моя киска, никому не отдам». С тем они уехали. И как только машина за поворотом скрылась, появился котик. Вот скажите-ка, и откуда вылез? Все ведь пересмотрели, — она развела руками, — сейчас они в кухне. Накормлены. Так что идите, любого выбирайте.
Войдя в помещение, мы увидели забавную картину: один котенок лежал рядом с миской на спинке, выпятив сытый животик, второй бегал вокруг, охотясь за солнечным зайчиком, а третий… третьего не было…
— Опять сбежал? — повариха всплеснула руками.
Саша окинул взглядом комнату. Молча полез под шкаф с посудой.
— Ты куда? — я хотела поднять его с земляного пола.
— Вот мой котик, — он выполз, встал и со счастливой улыбкой прижимал к себе рыжий пушистый комочек.
— Ну надо же, — женщина качала головой, — выходит, ждал он тебя.
— Спасибо Вам большое, — я положила купюру на стол, — это котятам на молоко. Пойдем собираться? — повернулась к сыну, — пора домой возвращаться.
— Да-да. И у нас поверье такое есть: чтобы питомец прижился, нужно денежку хозяйке дать, — весело приговаривала повар, вручая мне картонную коробку из-под печенья. — Вот, значица, хозяйством обзавелись. Удачной дороги вам.
Санька, ошалевший от радости, только кивал.
Так, в жизни нашей семьи появился аркаимский друг. Кажется, и мир преобразился. Все сбылось, как мечтал сын. Его питомец рыженький с янтарными глазами. Они неразлучны. Кот спит на кровати, сворачиваясь клубочком у детских ног. Если ребенок простужается и кашляет, рыжий становится лекарем, перебирается поближе к груди. И друзья спят в обнимку.
Из пушистого комочка вырос большой солидный кот. Он забирается на письменный стол, когда Санька делает уроки. Наверное, хочет стать ученым. С нетерпением ждет возвращения друга из школы. Бежит встречать у входной двери, подняв трубой пушистый хвост. Нервничает, когда Саша моется в ванной, мяукает и норовит его лапой вытащить. А уж если ненароком в воду свалится, несется во весь опор, разбрызгивая на ходу капли и хлопья пены. Скользит по ламинату с диким: «Мяв!» Бросается ко мне с недовольным ворчанием, словно сетует, что не выйдет из меня путевой кошки. С его точки зрения, купания и вычесывания давно пора запретить.
Вот только откликается на кличку… Котик. Не реагирует ни на Тома, ни на Огонька, ни на Рыжика. И когда я зову завтракать: «Ко-о-ти-ик!», на кухню бегут оба: Саша по прозвищу Котик и котик по кличке Котик. Детскую я теперь называю комнатой котов-художников. Почему? Это уже другая история.
