главное не промахнуться в разъём для зарядки. Вроде не промахнулись, но микросхему спалили. Знаю, глупо получилось.
Учитель по строевой подготовке у нас суров на уроках, но скромен после занятий. Будучи по совместительству физруком в младших классах, он имел достаточно хорошую физическую подготовку, однако встреч со шпаной предусмотрительно избегал. Говорят, он служил в Афганистане, но был бит когда-то старшеклассниками у собственного дома (давняя история). Но мои одноклассники уважают его за необычную технику лазанья по канатам (вверх тормашками), и некоторую снисходительность в оценках. Однажды мы с Коляном даже его до дома провожали, когда он выпил лишнего. Нет, сам я вообще не пью.
Однако самым уважаемым у нас был учитель по истории, который по молодости танки водил на границе. Правда, он был демобилизован раньше времени из-за того, что разбил ноги в ходе затяжных танковых учений. Да, управлять танком оказалось напряжно для суставов историка. На уроки к нам он приходил с тросточкой…
Доктор, неужели вам не интересно? Что вы всё время записываете? Прекратите это! Я не декламировать своё прошлое сюда к вам пришел. Ну, вы же хотели познакомиться? Вот и рассказываю. Мне от вас особо ничего не надо, просто распишитесь здесь. Меня к вам школьный психолог направил. Как не подпишите? Но меня тогда к урокам не допустят! Эй, я же безобиден! Ну и что, что руки дрожат? Нет, клей не нюхал, и красками не увлекаюсь. Мне вообще, если честно, ИЗО не очень по душе. Мой адрес? Зачем вам? Нет, в больницу я не вернусь. Давайте так: меня здесь не было. А подпись, авось, кто-нибудь другой поставит. До свидания… И вам не хворать.
ИГРА ВООБРАЖЕНИЯ
— Занятные камни, — сказала девочка, указывая пальцем на невысокую гряду, лежащую неподалеку от места, где они сидели. Её брат только плечами пожал:
— Камни и камни. Чего в них такого?
Был ранний час. Взошедшее солнце не успело согреть воздух и прогнать ночную стужу. Облака лежали полупрозрачной вуалью на еще сонном голубом небе. В низине разрослась верблюжья колючка. Стебли с мелкими розовыми цветами оживляли серо-коричневый пейзаж, и смотрелись на этом фоне особенно ярко и красиво, как крылья слетевшихся неизвестно откуда бабочек. Дети пригнали сюда коз, и те радостно принялись за любимое лакомство. Сами юные пастухи устроились на возвышении, завернувшись в шерстяные плащи.
— Они похожи на обломки звездолета, — промолвила девочка.
— Звездолета?! Скажешь тоже, — фыркнул брат.
— Ага. И вон надпись с боку есть.
— Не надпись, просто трещины.
— Надпись-надпись! Просто язык непонятный.
— Отстань со своими выдумками, а?
— Знаешь, что здесь написано?
— Что ты — дурочка?
— Нет, — с достоинством ответила девочка, привыкшая к грубости брата, — здесь написано название корабля. Наверное, что-то быстрое. Например… — она задумчиво пожевала нижнюю губу, — «Стремительный». Или Звездолет «Молния». Нет, не то, слишком обычно. Пусть будет «Самозванец». Дерзко.
— Откуда ты такие слова-то знаешь?
— Книги читаю.
— Звездолет «Самозванец», ха! И кто ж на нем летал? Девчонки, вроде тебя?
— Его пилот был… с другой планеты. И вообще, не человек.
— А кто?
— Не знаю, — её взгляд сделался мечтательным, — Просто… существо…
…Солнце почти достигло зенита, а существо все еще ползло по склону горы. Мелкие камни жестоко впивались в его тело. Кожа на холодном ветру превратилась в корку, и трескалась, и кровоточила от каждого движения. И, тем не менее, существо не останавливалось. Оно знало, что на этой планете есть вода. Именно это и привело его сюда. Но на подлете, корабль неожиданно сошел с курса и начал падать. И упал — на твердую сухую землю. Теперь существу ничего не оставалось, только ползти, а три черные птицы наблюдали за ним со скалы, рассевшись в ряд.
«Что это? — думали они. — Какое оно на вкус?»
Скоро узнаете, невесело подумало существо. Когда-то ему нравились птицы. Он и сам себя считал почти, что одной из них — быстрый и свободный… пока его прекрасный корабль не рухнул с неба. Теперь ему предстояло стать кормом для этих чужих созданий с жадными глазами и клювами. Вдали от дома.
Как не похож был этот голый пейзаж на его планету! Сколько хватало глаз — только камни да камни. Низкие гряды уходили за горизонт. Холодный ветер носился над ними, как неспокойный дух, вздымая и расшвыривая мелкий песок. И цвета все тусклые, будто припорошенные слоем пыли. А вот его дом — его дом был многоцветным. Повсюду была вода: от шумящих океанов до веселых ручьев. Чертоги вырастали из коралловых рифов и вздымались ввысь, вырываясь из пучины навстречу небу. Глядишь, бывало, в воду с высоты башни, и в глазах рябит от пестроты морской жизни. Рыбешки — такие скорые, что глазу не угнаться, то тут мелькнет полосатая спинка, то там вильнет серп-плавник.
Увидеть бы еще хоть раз эту красоту! Но нет больше красоты.
