растить ребенка, или уйти «налево», встретив новое увлечение (естественная предрасположенность самца).
Почему же его настоящая жена стала так похожей на ту? В родном мире никогда не было угроз близким. Неужели возникшая сейчас угроза семье могла изменить ее? Теперь пошла бы вилами защищать сына, и потому стала агрессивна.
Она лишилась женских хитростей и уловок, словно осознала настоящую беду, запальчиво бросала в лицо собеседника все, что думала. Так поссорилась с подругой детства бездетной Галкой. Та разозлилась на наших воскресших из прошлого врагов:
— Они не знают совести и морали, держат весь мир вассалами, и качают из них доходы.
— Как ты можешь так рассуждать! — возмущалась жена. — Твоих предков расстреляли наши!
— Не хочу с тобой говорить! — гневно закричала та, и бросила трубку.
Иванов скромно сказал жене, боясь взрыва:
— Ты однополярна.
Вопреки ей он продолжал слушать браваду официальных лиц в комповизоре, куда окружающие его близкие — атавизм старой фронды — с презрением отказываются смотреть. Его в какой-то степени убеждали доводы новоявленных пропагандистов. Тогда он раздражался на самого себя.
— Чума на оба ваших дома!
Не могли быть объективными нападки возбудившихся друг против друга сторон. Но кто-то должен быть прав?
4
В офисе появился морщинистый старик, в котором он с трудом узнал… Близнецова! Того, кто в параллельном мире приютил его в своем офисе общественной организации «Поиск вселенского сознания».
Это было неожиданно, хотя он сам после перемещения домой, переживая за судьбу друга, обращался в Программу телепортации с просьбой переправить его к нам. Если он согласится.
— Агент!
— Ваня!
Они обнялись.
— Ты остался такой же молодой и наивный, — удивлялся Близнецов.
— И ты еще ничего, — покривил душой тот.
— Какой там! У нас нет условий и средств омоложения, как у вас. Все проглотило противостояние.
Он рассказал, что после специальной операции по усмирению окраины, отколовшейся от их империи, началось затяжное противостояние. Западное полушарие планеты как будто ждало этого, под флагом прав человека с законным негодованием встало на защиту окраины против захватчика, начало снабжать старым вооружением, оставшимся после прежних войн, по сути, затеяло непримиримую войну, «до последнего аборигена». После огромных потерь и разрушений удалось добиться перемирия. Но ничего еще не кончено. Взаимная ненависть, наверно, будет до Судного дня.
Близнецов говорил, что печальный опыт руководителя общественной организацией нанес ему глубокие душевные раны. Был истерзан постоянными наскоками чиновников, годами непризнания и безденежья, и слоняющимися сотрудниками, не желающими работать с мизерной зарплатой. Ничего не чувствовал в себе, кроме злобы и бессонницы из-за начинавших ныть рубцов от пережитых нервных потрясений. Он вскакивал во сне, озираясь в непонятном испуге. Доконала его смерть много страдавшей жены.
Ничего, мы тебя вылечим! — встревожился Иванов.
Познакомил его с работой офиса, с сотрудниками. Близнецов удивился: это не сотрудники, а соратники. Они все самостоятельны, и никаких раздоров. Все увлечены одним и тем же, их интерес в том, что это «одно и то же» дает бесконечный простор для воображения. И никого подгонять не надо. А главное, нет бухгалтера. Вся бухгалтерия осуществляется в стороне, в центре информации.
Иванов организовал ему лечение в санатории душевного здоровья в горах.
Там он тоже лечился после того, как вернулся с разрушенной психикой. А до этого поправлял нервы его напарник Лазутчик, посланный в западную цивилизацию того мира.
5
Здесь тоже когда-то случилась экономическая катастрофа. Было трудно выживать, ослабли многовековые связи — из ее зоны влияния разлетелись окраины. Это было похоже на то, что, как рассказал Близнецов, случилось и в его зазеркалье.
С тех пор, как ушли войны, планета пришла к процветанию. В восточной цивилизации гражданам стало так хорошо жить, что маленькие окраины снова запросились в единую нацию.
Малая часть вновь вошедшей в нацию окраины отказалась присоединяться, и этим воспользовалась западная цивилизация. Как всегда, она берегла своих граждан, и предпочитала войну чужими руками. Откуда-то в малой части окраины появились горы оружия, оставшиеся от старых войн. Как будто вечный мир скрытно переправлял его туда.
Самая мощная экономика западной цивилизации когда-то надувалась за счет зон влияния, опутывая экономическими зависимостями всю планету. Там, хотя и стеснялись, не могли не подобрать то, что плохо лежало.
— Природа пустоты не терпит, — оправдывался госсекретарь империи с более сильной экономикой. — Свято место пусто не бывает — кто-то же должен его заполнить. Было бы хуже, если бы вакуум заполнили слабаки.
Но восточная империя опередила ее, не дав перейти «красную
