Глава 1
Слышу отвратительный писк. Открываю глаза. Сначала всё расплывчато, но через минуту зрение налаживается. Бежевые стены, больничные койки, на одной из которых лежу я. Аппараты продолжают пищать. Последнее, что я помню: грузовик, летящий по дороге, и яркая вспышка. Авария.
По стеклам скользят капли дождя. Сейчас июнь и для Лос-Анджелеса дожди летом это редкость. Хотя, неизвестно, сколько я была без сознания. Возможно, уже и не июнь вовсе. Почувствовала боль во всем теле. Только сейчас я решила обратить на него свое внимание. Я с трудом приподнялась на кушетке и окинула взглядом то, что могла рассмотреть. Оно всё в ссадинах и синяках, голова перевязана, а нога перебинтована, видимо, от полученных ушибов. Чувствую сильную пульсирующую головную боль. Дверь неожиданно открывается, и заходит человек в белом халате — доктор.
— Мисс Росс, вы, наконец-то, пришли в себя! — он подошел и, взяв папку с моими данными, присел на край кровати. — Как вы себя чувствуете? Не хотел бы нагружать вас информацией, но придется. Думаю, у вас много вопросов. Вы были в коме две недели. Хорошо, что не дольше. Больше бы мы не сдержали ваших родных. — он улыбнулся и пояснил. — Ваши родители не отходили от вас ни на шаг, только сегодня еле-еле уговорил их переночевать дома. И девушка одна к вам часто приходила, говорила, что ваша лучшая подруга. Кстати, они должны с минуты на минуту подойти. Я вас пока осмотрю. Говорить можете? — закончил док.
— Да.
— Уже хорошо, — заулыбался тот. — Бинты завтра можно снять, ссадин на лице почти нет, только на лбу с краю останется маленький шрамик. — мужчина убрал фонарик в верхний карман халата и показал указательным пальцем у себя на лбу.
— Когда я смогу выйти из больницы?
— Ох, дорогая, не раньше августа точно, поверьте это немного, будь вы в коме дольше, то пролежали бы здесь до конца сентября. И все же ваш организм очень слаб еще.
После осмотра врач сказал, что мне надо поесть, и медсестра сейчас принесет поднос.
Опять я одна. Рядом с кроватью стояла тумбочка, а на ней лежал мой телефон с полностью разбитым экраном. Надеюсь, что он заряжен хотя бы немного. Протягиваю к нему левую руку, так как к правой подключены аппараты. Но достать не получается, неудобно. Мобильный с глухим треском падает за предмет мебели. Сразу после заходит медсестра с подносом.
— Покушай, милая, тебе нужны силы. — поставив поднос рядом, она увидела, как я пытаюсь достать что-то и, заглянув за тумбочку, вынула мой телефон.
— У нас нельзя пользоваться телефонами. Это же больница. — она осмотрела его и положила обратно, видимо, поняв, что работать он все же не сможет.
Когда дверь закрылась, я потянулась к нему и, еще раз бросив взгляд на входную дверь, включила. К счастью, он заряжен. Множество пропущенных звонков и смс от друзей. Не успела я прочитать и половины, дверь в палату резко открылась, и влетели родители со слезами на глазах. Мама села на край кровати, а папа на стул, взятый с другого конца палаты. Начались все эти родительские нежности.
— Как же хорошо, что ты проснулась. Доктор уже отчаялся, но мы не теряли надежды. — сказал папа, вытирая слезы.
— Со мной всё хорошо, врач сказал, что к августу меня выпишут. Я еще месяц буду лежать здесь.
— Милая, мы очень ждем, когда ты уже сможешь вернуться домой. Дом наш без тебя опустел, и Микки скучает. — уже без слез сказала мама.
— Я сейчас хочу отдохнуть, а то голова болит.
— Хорошо, детка. Николь обещала в ближайшее время приехать. — родители поцеловали в щечку и скрылись за дверью.
Попробую поспать, пока жду. Минут двадцать ворочалась, и всё к черту. Решила, что есть время проверить социальные сети. Полно оповещений от тех же друзей, хотя я, скорее, назвала бы их просто приятелями для прогулок. И все пишут одинаковые сообщения: «Мелисса Оливия Росс, куда пропала? Мы волнуемся! На звонки, смс-ки не отвечаешь, в сети не отвечаешь, что с тобой стряслось?». Знают же, что я ненавижу, когда произносят полностью мое имя. Отвечать я не стала, лучше снова попробую вздремнуть. Только я закрыла глаза, как в палату влетает Николь с улыбкой до ушей.
— Ты проснулась! Как же я скучала! Без тебя всё не так. — девушка подлетела и обняла меня, пожалуй, через чур сильно, потому что из груди вырвался тошный хрип. — Ой, прости, пожалуйста. С нашими я не гуляла, они мне предлагали, но я не хотела идти без тебя. Они у меня даже не спрашивали про тебя. — продолжала тараторить девушка.
— Они мне весь телефон засорили. Засранцы! — мы с Николь всё так же продолжали хохотать, а это способствовало тому, что боль все же отдавалась в области груди.
— Тебе сказали, когда выпустят, чтобы мы могли продолжать свои приключения?
— Не раньше августа. — улыбка сразу пропала. — Но врач сказал, что это еще мало, вот если бы я дольше была в коме, то и дольше бы лежала здесь.
— Буду приходить к тебе каждый день, чтобы не было так одиноко.
— А что с
