Верба
Сказка про то, откуда гусь-лебедь появился и куда пропал
В некотором царстве, в неведомом государстве, на краю мрачного леса стоял чёрный замок. Звери обегали его стороной, птицы близко не пролетали, простой люд обходил за сто вёрст. И только витязи бесстрашные изредка туда наведывались — силушку испытать.
В замке на троне, свернувшись кольцами, лежал чёрный змей. Казалось, он дремал, неподвижно застыв и прикрыв глаза. Но метавшийся раздвоенный язык выдавал нетерпение и томительное ожидание.
Перед троном расхаживала старушка в красном сарафане, белой блузке, и красных сапожках на маленьком каблучке. Белоснежный платок аккуратно укрывал седые волосы. Она хмурилась и ворчала:
— Не могу я думать, окаянный, когда ты в таком обличье. Специально меня стращаешь, чтобы проиграла.
Змей зашипел, окутался чёрным дымом. Старушка закашлялась и замахала руками:
— Ах ты, шут гороховый, нельзя было просто перекинуться, без хвастовства?
На троне сидел бледный худой мужчина в чёрной рубашке, чёрных штанах и чёрных сапогах.
— Нельзя. Репутацию злобного бессмертного существа надо поддерживать всегда, — вздохнул он, — иначе бояться перестанут всякие добрые молодцы и красные девицы. Ты, Ягуша, разговор в сторону не уводи. Не знаешь отгадку, так наберись смелости и признайся.
Баба Яга потеребила конец платка и жалостливо попросила:
— Кощеюшка, дай старой женщине ещё минутку на размышление.
Кощей, он же Чёрный змей, молча кивнул и принялся отстукивать секунды ладонью.
С незапамятных времён Кощей Бессмертный и Баба Яга увлекались игрой в загадки. Готовились к новому состязанию со всей ответственностью, задания придумывали мудрёные. Сегодня Кощей загадал: «Кто овладеет ей и обретёт уменье, тому конец подарит новое творенье.»
Яга размышляла долго, называла и волшебную палочку, и меч-кладенец, и метлу из ступы, и даже скатерть-самобранку.
Кощей только посмеивался:
— Не то. Сдавайся.
Но Баба Яга всё думала и думала. Не хотелось ей сдаваться, потому что у них уговор был: проигравший выполняет желание другого. А у Кощея-то фантазия богатая, как придумает задачку, и не будет у Яги покоя, пока не выполнит.
— Всё, вышло время, — Кощей на троне довольно потирал руки, — я желаю…
— Да погоди со своим желанием. Скажи, чего загадал, — недовольно проворчала старушка.
— Ты совсем чутьё потеряла на загадки, Ягуша. Какой предмет для меня важнее всего в жизни?
Яга взмахнула белым платочком в руках, притопнула сапожком и удивлённо спросила:
— Неужто игла?
— Она самая, — довольно ответил Кощей, — вот сама посуди: швея концом иглы прокалывает ткань и получается новый наряд, или вот сапожник…
— А твоя-то игла? — хитро прищурившись перебила Баба Яга, — Она тоже новое несёт?
Кощей посерьёзнел:
— Да, Ягуша. Эта игла с большим секретом, на кончике её не только смерть моя, потому и спрятана она в надёжном месте, для Иванов-царевичей недоступном. А для них, удаль молодецкую потешить, есть дуб с ларцом и яйцом.
Баба Яга призадумалась: ох, не прост Кощеюшка.
— Так вот, Яга, — продолжил Кощей, — желаю я, чтобы ты в трёхдневный срок создала невиданное доселе существо. И колдовство твоё должно продержаться три дня. А не выполнишь, будешь ещё столько же жабой прыгать.
Опечалилась Баба Яга, да делать нечего. Забралась в ступу, взмахнула помелом и понеслась к избушке на курьих ножках.
А там села на лавку возле окна, подпёрла голову кулаком и стала размышлять про Кощеево задание. День прошёл, другой, а Бабе Яге ничего на ум не идёт. Испугалась, что Кощей жабой прыгать заставит и решила зелье сварить — невидимость наводящее. Вот побрызжет она вокруг избушки варевом, и Кощей не увидит ни избушки, ни её. Решит, что переехала на другую поляну жить и отправится искать. А Баба Яга тем временем что-нибудь ещё придумает.
Полезла она на печь, где висели пучки трав, а в мешочках были припрятаны корешки, паучьи лапки, перья, крысиные зубы, мышиные хвосты, да много чего ещё для колдовства нужного. Хватилась, а перья-то закончились. А без них невидимость никак не получится.
Неподалеку от избушки озеро было на которое лебеди прилетали. Отправилась Яга к озеру пёрышки собирать. Подходит и сквозь кусты видит: что за чудо, что за зверь? Плавает неведомое существо. Одно туловище и две головы: одна лебединая на длинной шее, а другая гусиная на короткой шее с той стороны, где у лебедя хвост. Баба яга глаза протерла и кусты раздвинула, чтобы получше разглядеть. А внимательно разглядев, заворчала:
— Ах ты, старая, совсем из ума выжила. Мерещится невесть что.
Перед старушкой на воде качался лебедь, а за ним, развернувшись в другую сторону, — гусь. Через кусты казалось, что это единая живность.
И тут Бабу Ягу осенило. Она тихонько взвизгнула от радости, потёрла ладошки и припустила обратно. В избушке быстро собрала травы для сонного зелья, покидала в котёл и принялась за работу. Совсем скоро поспешила обратно, таща булькающее варево и метлу.
Лебеди и гуси по-прежнему плавали по озеру.
Старушка тихо, чтобы не потревожить и не распугать птицу, пробралась к берегу, осторожно опустила котёл, обмакнула метлу и притоптывая, и негромко подпевая, разбрызгала над водой сонный отвар. Вскоре один за другим, попрятали головы под крылья лебеди и гуси и заснули.
Баба Яга притянула метлой ближайших к берегу двух птиц, переложила в котел, и довольная вернулась в избушку.
Пока птицы спали, она сварила еще одно зелье — соединяющее. А у этого зелья побочный эффект имелся — увеличительный. Проснулись лебедь и гусь уже одним существом. С одного конца гусь, с другого — лебедь. И размер великанский.
Поначалу зверушка не могла двигаться. Каждая голова в свою сторону тянула — одна гоготала, другая шипела — не хотели друг дружке в первенстве уступать. Лап было четыре, а вот крыла два. Но получились они гигантские и складывались не как обычно у птицы, а гармошкой: наверх, а потом вниз.
Вот распрямило могучие крылья чудо невиданное и поднялось выше облаков. Тут обе головы пришли к единому решению, что по очереди главными будут — уж очень понравилось им в вышине парить и птах поднебесных видом своим распугивать.
Хорошо, что Баба Яга догадалась длинную веревку привязать к лапам, а то не видать ей детища своего.
На следующее утро появился в небе чёрный вихрь. Это Кощей Бессмертный, обернувшись змеем крылатым, к Бабе Яге торопился.
— Ну, показывай творение, — приняв человеческое обличье, потребовал Кощей.
Баба Яга вывела из избушки чудо двухголовое. Кощей обошёл его кругом и остался доволен.
— А кто ж это, Яга?
Старушка приосанилась и важно сказала:
— Гусь-лебедь.
Тут Кощей говорит:
— Пусть полетает.
Баба Яга замялась:
— Кощеюшка, лучше не надо. Он небо страсть, как любит. Вырвется на волю — не поймаем. А зверь-то неведомый, что у него на уме никто не знает. Колдовству ещё два дня держаться. Вдруг беду накличет.
Кощей слушать не стал:
— Выпускай! Хочу посмотреть, как летает, пока волшба твоя не пропала.
Ну, Баба Яга и хлестнула легонько зверушку верёвкой. Загоготало, зашипело, взмахнуло огромными крыльями и поднялось к самому солнцу чудище. А там курлыкнуло, дернулось, вырвало из рук Яги веревку и унеслось прочь.
Баба Яга растерянно посмотрела на Кощея:
— Ой-ой, что теперь будет…
— Отследим и поймаем, — утешил Кощей, обернулся Чёрным змеем и улетел.
Позади его замка рос густой кустарник. В нём таился волшебный пруд с русалкой. Стоило сказать: «Покажи то-то…», как русалка хвостом разглаживала воду и появлялось нужное изображение. Вот к этому пруду и направился Кощей Бессмертный.
Баба Яга, недолго думая, в ступу залезла, взмахнула помелом и отбыла вслед за товарищем.
А гусь-лебедь, налетавшись вволю, приметил небольшое озерцо и опустился передохнуть.
Рядом деревенька стояла. В самом крайнем доме семья жила: отец с матерью и двое ребятишек. Родители на рынок собирались и старшей дочке наказывали: «За братцем смотри, одного не оставляй. Обедом накорми, и сама поешь.»
Вот они ушли, а дети гулять отправились. Скоро наскучило девочке с малышом возиться. Она и подумала: ничего не случится, если он на травке поиграет, а она рядом с подружками побегает. Посадила мальчика на травку, а чтобы было ему чем заняться, палочку нашла — земельку ковырять.
Братец сначала палочкой ямки в земле ковырял, а потом придумал с травой сражаться. Палочка стала мечом, он — богатырём, а трава — врагом. Не заметил, как у озера оказался. Смотрит, а там птица неведомая плавает.
У мальчонки в кармане штанишек ломоть хлеба был припасён на всякий случай. Стал он хлеб в воду крошить. Гусь-лебедь подплыл и принялся за еду: то одной головой повернётся, то другой.
Мальчику чудесная птица приглянулась, он весь кусок ей скормил. Потом заметил, что за гусем-лебедем верёвка тянется. Пожалел он зверушку неведомую, чуть-чуть в воду зашёл и палочкой верёвку подтянул.
Гусь-лебедь зашипел, но малец объяснил, что хочет освободить того. Пока развязывал, ласково приговаривал, нахваливал: «Ах, какой ты удивительный. И гусь, и лебедь разом! А огромный-то какой. Как лодка!». Гусю-лебедю по нраву пришлось такое обхождение. Он не шипел, не уплывал, а терпеливо ждал избавления от неволи. А дождавшись радостно загоготал и крыльями по воде забил. Обрызгал спасителя своего с ног до головы.
Мальчик развеселился и в ответ обдал птицу водой. Наплескались они вдоволь. Ребятёнок до нитки промок, но от друга нового уходить не хотел. Он новую игру придумал.
— Ты такой большой и сильный, и так здорово плаваешь. А давай в корабль играть. Ты будешь кораблём, а я капитаном. Мы поплывём в дальние страны и встретим Синдбада-морехода. Можешь покатать меня? Если тебе не трудно, конечно. Совсем капельку?
Гусь-лебедь подплыл ближе и боком стал. Мальчик осторожно на него забрался и обхватил, для удобства и надёжности, лебединую шею руками.
Тем временем Кощей с Бабой Ягой узнали, где искать беглеца. Яга вернулась в избушку. Сожгла в печи полынь с подорожником, а пепел выскребла и в платок завернула. Вышла на крыльцо, ветер призвала и в него весь пепел вытряхнула, а потом приказала:
— Неси к гусю-лебедю.
Сама на крыльце осталась — поджидать.
Прилетел ветер к озерцу, потеребил осоку, покачал на волнах кувшинки. А гусю-лебедю вспомнилась вдруг старушка в красном сарафане, и тотчас захотелось к ней вернуться. Так он и сделал. Взмахнул крыльями и устремился к избушке на курьих ножках. А мальчик на его спине остался.
Сестрица, заигравшись с подружками, про наказ родительский забыла. Опомнилась, когда увидела в небе неведомую птицу, уносящую братца. Испугалась девочка и бросилась вдогонку.
Гусь-лебедь летел по поднебесью, радовался ветру, солнцу и маленькому мальчику на спине. А мальчик тоже сначала радовался приключению и полёту. Он кричал: «Эге-гей, я на летучем корабле!», — а потом замёрз, стал чихать и кашлять. И вскоре закоченел так, что когда гусь-лебедь опустился возле избушки, не мог ни пошевелиться, ни слово сказать, ни чихнуть,
Баба Яга, как увидела, что за подарочек её питомец принёс, заохала-заахала, на птицу заругалась:
— Ах ты, гусь-лебедь, неразумный! Ты зачем дитя притащил? Да ещё заморозил? Что теперь обо мне люди подумают?
Кое-как отцепила заледеневшего ребёнка от птицы, в избушку отнесла, укутала в одеяла и на печь посадила.
У старушки кот жил. Он как раз на печи спал, но почуяв рядом ледышку, проснулся. А проснувшись, потянулся, замурчал, спинку выгнул, хвост трубой поднял, и давай вокруг гостя ходить — то одним боком прижмётся, то другим потрётся, то на колени ляжет.
Немного отогревшись, мальчик громко чихнул и закашлялся. Баба Яга чай от простуды заварила, налила в самую красивую кружку с золотыми и серебряными яблоками по бокам и вручила мальцу. Сама принялась тесто замешивать.
— Бабушка, а ты кто? — трясясь под одеялами и клацая зубами от холода и волнения поинтересовался ребёнок. Родители говорили, что нельзя к незнакомым в гости ходить, вот он и испугался немного.
— Как кто? Яга. Баба Яга.
От неожиданности мальчонка, только что хлебнувший отвар, фыркнул. Чай попал в нос, ребятёнок снова закашлял и чихнул, обрызгав примостившегося рядом кота.
— Врушка! Яга страшная, злая, она маленьких детей ест. Куда тебе до неё!
У Бабы Яги характер был неуравновешенный, вспыльчивый. Рассердилась она и разобиделась. Какой невоспитанный ребёнок! Она беспокоится о его здоровье, лечит, родителям вернуть собирается, а он напраслину наговаривает, хочет страшной видеть. Ну, раз хочется ему страха…
— Я, значит, не Баба Яга? А вот так, — старушка схватила помело, обернулась вокруг себя и стала: нос крючком, космы торчком, горб за спиной и лохмотья вместо сарафана, — и тесто я замешиваю для того, чтобы тебя в нём испечь и съесть.
Мальчишка испугался, дёрнулся и выронил кружку. Остатки чая вылились на кота, а кружка упала и разбилась на два осколка — на одном серебряное яблоко, а на другом золотое. Поднялась кутерьма. Малой кричит, из одеял старается вывернуться и с печи слезть, кот рядом носится и дурным голосом мяукает. А Баба Яга ещё пуще пугает — страшным смехом смеётся.
На самом деле она тесто замешивала и заговаривала для лечения. Знала старая, что если человека им обернуть, в тёплую печь положить, да подождать, чтобы прогрелся хорошенько, то вся болезнь в обёртку уйдёт. Но теперь правду говорить не хотела. Схватила мальца за ногу, сдёрнула с печки, в тесто закрутила и в нутро печи затолкала. Только голова наружу торчала.
Мальчик заплакал:
— Не ешь меня, бабушка.
А Баба Яга не умела быстро обиды забывать:
— Ах, теперь бабушка. Нет уж, не поверил сразу, обзываться начал, так вот злой я и буду.
Понял мальчонка, что лишнее сказал. Надо было сразу извиниться, а теперь поздно.
В это время сестрица добежала до поляны и в страхе остановилась. Перед ней выстроился частокол. На каждый кол череп с горящими глазницами насажен. Только два кола у ворот пустые.
Сразу догадалась девочка, к кому гусь-лебедь летел. Да делать нечего, бойся-не бойся, а сама виновата — за братцем не уследила, теперь надо выручать. Она и постучала в ворота.
Черепа глазницами ярко вспыхнули, как будто моргнули, а из-за ограды скрипучий сварливый голос послышался:
— Кого нелёгкая принесла?
Девочка, хоть и боялась, но вежливо ответила:
— Здравствуйте, я за братцем пришла. Его к вам неведомая птица по ошибке принесла.
Тут ворота распахнулись, и девочка увидела избушку на курьих ножках. Из окна прищурившись смотрела косматая старуха.
— Заходи, раз такая смелая.
Избушка качнулась и осторожно, мелкими шажками, стараясь не наступать себе на лапы, развернулась. Дверь распахнулась. И тут девочка увидела своего братца в печи! Не помня себя от страха, забежала она в избушку, схватила мальчонку, как есть — в тесте, выскочила обратно и припустила к открытым воротам. А Баба Яга вдогонку кричит и помелом машет:
— Куда, окаянные! Догоню! Эй, ворота, не пускайте беглецов!
И ворота стали закрываться. В последний момент проскочила сестра с братом на руках. Створки захлопнулись, прижав край сарафана. Дёрнула девочка подол, затрещала ткань и остался клочок в воротах. Да, и ладно! Убраться бы отсюда живыми и невредимыми!
Догонять детей Яга не собиралась. Мальчик достаточно в печи погрелся, да и отвар от простуды начал действовать. Здоровье ребенку она поправила. Но припугнуть хотела, чтобы дорогу к ней забыли и не наведались ни случайно, ни специально. Не любила она гостей, которые про неё небылицы выдумывали и посуду били.
Гусь-лебедь тоже увидел, что дружка его уносят, закурлыкал жалобно, в небо поднялся, но далеко не улетел: успела его Баба Яга привязать.
А девочке с перепугу мерещилось, что за ними погоня. Она то под яблоней спрячется, и оттуда старуху в ступе да её птицу высматривает, то в печь залезет и, прижав братца, ни жива, ни мертва сидит: вот сейчас-сейчас отыщет их Баба Яга и назад унесёт, то под крутым берегом, среди камышей схоронится.
Пока бежали да прятались, тесто с братца осыпалось. От озерца к дому мальчонка уже сам мчался и ни разу ни чихнул, ни кашлянул. А там родители их ждали.
Повинилась дочка, рассказала, что с ними приключилось, каких страхов натерпелись. Мальчик тоже не отставал, присочинил ужасов, как Баба Яга съесть его хотела.
Родители обеспокоились, и в тревоге поделились новостями с соседями: Баба Яга птиц чудных в услужении завела, детей ворует и в печи запекает. Соседи пересказали знакомым. А те другим людям. Вот так вместо одного гуся-лебедя появилась целая стая, а Бабу Ягу ещё пуще стали бояться и детей ею стращать.
Не рассказал только мальчик, как словами обидел старушку в красном сарафане, кружку её разбил, и прощения не попросил. Стыдно ему было.
В положенное время волшебство развеялось. Гусь-лебедь уменьшился и разъединился. Снова плавали по озеру две обычные птицы. Но об этом никто, кроме Бабы Яги и Кощея Бессмертного, не знал.
Яга после этого случая дружбу с Кощеем водить перестала. Решила, что из-за его выдумок у неё неприятностей много.
Ну, а история о том, как гуси-лебеди ребёнка похитили жива до сих пор.
Вот и сказочке конец, а кто дочитал и не уснул, тот — МОЛОДЕЦ!
