В некотором государстве, в некотором республиканстве жили-были в районном центре дед да баба. И не было у них родных никого, только внучка Машенька. Очень дед да баба внученьку любили и берегли, пуще глаза. Никуда ее не отпускали, никому не доверяли. Бывало, позовут Машу подружки на демонстрацию, или в пикет, или на парад, знамя с транспарантами нести, нет, дед да баба не пускают.
— Ничего, — говорят, — одним человеком меньше — от демонстрации не убудет, знамя пусть другие несут, транспаранты пушай другие разворачивают, а нам спокойнее будет.
— Очень девушка из-за этого огорчалась, потому, как любила государство свое так, что мочи не было, и всем сердцем стремилась принять участие в его жизни.
Вот, вошла Маша с совершенные лета, и получила право в выборах да в референдумах участвовать. Дождалась она ближайших выборов в Думу государственную, взяла паспорт, платье лучшее надела, собрала в узелок пирожков с яблоками на дорожку, а дед да баба ее и спрашивают:
— Ты куда, Машенька, собралась?
— Я, бабушка, дедушка, на выборы иду, — отвечает им Машенька, — голос свой отдать за то, чтобы только честные депутаты в Думушке государственной сидели, чтобы законы народные принимали да нашей страной управляли.
— Нечо тебе туда ходить, без тебя все решится. Одним голосом кворума не перешибешь. Оставайся дома, а то нам неспокойно будет.
И не пустили Машу на выборный пункт, да и сами не пошли. И выбрали в Думу депутатов — сплошь пьяницы да взяточники. Один только честный депутат Иван Добрынин в нее и прошел, потому, что народ его очень любил.
На следующий год пришла пора Президента выбирать. Засобиралась Машенька на выборный пункт, взяла паспорт, платье лучшее надела, собрала в узелок пирожков с капустой, а дед да баба ее спрашивают:
— Ты куда, Машенька, собралась?
— Я, бабушка, дедушка, на выборы иду, — отвечает им Машенька, — голос свой отдать за то, чтобы Президента хорошего выбрать, какой с депутатами-пьяницами да взяточниками справился бы, экономику бы выправил, ВВП вырастил до страну нашу родимую в мировые лидеры бы вывел.
— Нечо тебе туда ходить, без тебя все решится. Одним голосом кворума не перешибешь. Оставайся дома, а то нам неспокойно будет.
Послушалась их Машенька, да не пошла на выборы. И выбрали Президента такого, что хуже всех депутатов да взяточников. А хорошему кандидату всего одного голосочка и не хватило. За год Президент почти все государство пропил да разграбил, а что сам не разграбил — злому олигарху за доллары продать хотел. Да не смог — честный депутат Иван Добрынин на него свое вето положил. Хотел Президент Ивана депутатства лишить, да не посмел — уж очень его простой народ любил. И пошел тогда Президент на хитрость. «Дай, — думает, — проведу я референдум всенародный, да всю власть себе присвою, чтобы никакие вето мне не мешали. А уж мои политтехнологи, да юрисконсульты, да пиаровцы с имиджмейкерами, каких я из-за границы на народные миллионы себе выписал, пусть уж они постараются, сделают так, чтобы народ проголосовал так, как надо».
Объявил он референдум всенародный. Но, на счастье, прознал про замыслы Президента честный депутат Иван Добрынин, и через телевизор, да через радио, да через газеты, какие злому олигарху не принадлежали, призвал народ проголосовать против его поправок. Как услышала об этом Машенька, засобиралась на выборный пункт, паспорт взяла, платье лучшее надела, собрала в дорогу пирожков с вишней, а дед да баба ее спрашивают:
— Ты куда, внучка, собралась?
— Я, бабушка, да дедушка, на референдум иду, чтобы единственного честного депутата Ивана Добрынина поддержать, да голос свой в защиту демократии и плюрализма отдать. Чтобы не смог Президент все права себе забрать да страну нашу грабить и за доллары продавать.
А дед да баба говорят:
— Не ходи туда, Машенька. Одним голосом кворума не перешибешь. Оставайся дома, а то нам неспокойно будет.
— Нет, — говорит им умная Машенька, — два раза я вас послушала, да только государству все хуже становилось. А сейчас не послушаю. Пусть меня лучше злой олигарх поймает, да только не могу я страну в таком важном деле государственном не поддержать.
И пошла она с подружками на референдум. А идти на выборный участок можно было двумя путями — дорожкой окольной и дорожкой прямохожей. И было пути дорожкой окольной тридцать три версты, а дорожкой прямохожей — три версты с половиною. Да только дорожка прямохожая аккурат проходила через владения главного олигарха. И пошли Машенька с подружками на пункт дорожкой окольной.
Пришли, проголосовали против дополнительных полномочий Президенту, как призывал всех честный депутат Иван Добрынин. И не прошли президентские полномочия. Одним как раз голосом не прошли, тем самым, какой Машенька отдала.
Засобиралась тогда Маша домой. А время уже позднее, бабушка с дедушкой в районном центре волнуются. И решила она домой прямохожей дорожкой идти. Да не знала того, что ее уже олигарховы охранники ищут, чтобы за голос ее решающий отомстить, олигарху ж Президент по нраву был, он его сам на то место ставил. И пошла она дорожкой прямохожей. Одну версту прошла, тут охранники ее след взяли, да побежали за нею. Прошла Маша уже две версты, как увидела, что погоня за ней. Пробежала она еще версту, всего полверсточки осталось, ан, нет, догнали ее охранники, скрутили, да к олигарху привели. Да только была Машенька такая красивая, что едва увидел ее олигарх — сразу влюбился без памяти. Стал он ее в секретарши да в помощницы звать, да все свои нефтедоллары предлагать. Только хитрая Машенька отказалась. Говорит:
— Кабы ты, олигарх, меня сватал, да замуж к себе звал, тогда бы пошла к тебе, а так — нет.
А сама та она знала, что у олигарха есть уже жена, а олигарх оставить её не может, как всё богатство его на неё записано, на него только ложка алюминиевая, да шапка-ушанка. И ежели он жену оставит, та все его заводы и фабрики, все его газеты и телеканалы, все банки и микрофинансовые организации себе приберёт и даже в ложке его дырку просверлит.
Тогда говорит ей олигарх:
— Не хочешь добром в офис мой, в услужение идти — пойдешь силой. Потому, как у меня все нотариусы куплены, все суды приватизированы, а милиция завместо собак по будкам сидит, со стола моего ест да добро мое охраняет. Напущу на тебя сто тридцать три юриста, заряжу сто тридцать три нотариуса, оформят тебя по трудовому контракту в работу сроком на тридцать три года без права расторжения, и согласия твоего никто не спросит. А коль уйдёшь с работы — так в счёт штрафов у твоих бабки и деда хату последнюю отымут.
Тогда говорит ему умная Машенька:
— Ты не думай, что не люб ты мне. Просто я не хочу, чтобы ты подумал, что мне не ты, а нефтедоллары твои нужны. Давай поживем, не оформляясь, месяц, а если твои чувства ко мне не охладеют — тогда и трудовой договор подпишем.
Схитрила Машенька, просто время хотела протянуть, а там — авось, что и решится. А олигарх ей поверил. Вот, думает, девушка какая хорошая. И решил он месяц ее не трогать. И вот, живут они неделю, живут другую, Машенька все думает, как домой убежать, да никак не получается: охранники олигарховы все выходы из дома его стерегут. Думала Маша, думала, да надумала. Напечатала она на принтере листовок предвыборных олигарху, да и говорит ему:
— Не хочу я к олигарху помощником идти. Олигарх при одном президенте у власти стоит, при другом — за решеткой сидит. Только олигарху дают три года, а помощнику — тридцать три, да ещё с четвертиною. Хочу я, чтобы начальник мой мэром был. Скоро в райцентре мэрские выборы проходить будут, я тебе листовок напечатала, пора тебе предвыборную кампанию начинать. Собирайся скорее в райцентр, пока до него другие олигархи не добрались. А как выберут тебя в мэры, тут я к тебе и пойду. Только ты быстрее беги, по дороге не останавливайся, листовок не читай, а я на самый верхний наш пентхаус залезу, да следить буду, чтобы кто из олигархов тебя не обогнал.
Обрадовался олигарх, и стал собираться в город. А Машенька взяла барсетку олигархову, а барсетка у него была размером с мешок, чтобы побольше нефтедолларов, да кредиток влезало, залезла в нее, а сверху — листовками прикрылась. Взял олигарх барсетку с листовками, да побежал скорее в райцентр. Пробежал версту, думает: «Дай-ка, сяду я на пенек, да почитаю, что в листовке написано, какие мне Машенька напечатала». Только остановился, Машенька ему на мобильник звонит:
— Не останавливайся, — говорит, — милый, не присаживайся. Я в самом высоком нашем пентхаусе сижу, во все телескопы гляжу, вижу, что другие олигархи тоже в райцентр бегут, свои листовки несут.
Побежал тогда олигарх быстрее. Пробежал две версты, да опять думает: «Быстро я бежал, верно, оторвался от конкурентов. Дай-ка, сяду я на пенек, да почитаю, что в листовке написано, какие мне Машенька напечатала». Только остановился, Машенька ему опять на трубу звонит:
— Не останавливайся, — говорит, — милый, не присаживайся. Я в самом высоком нашем пентхаусе сижу, во все телескопы гляжу, вижу, что другие олигархи тебя уже догоняют.
Побежал олигарх пуще прежнего. Пробежал три версты, половинка осталась. Устал он, да и думает «Уж так я быстро бежал, что точно всех обогнал. Дай-ка, сяду на пенек, да почитаю, что в листовке написано, какие мне Машенька напечатала». Только остановился, Машенька ему опять звонит:
— Не останавливайся, — говорит, — милый, не присаживайся. Я в самом высоком нашем пентхаусе сижу, во все телескопы гляжу, вижу, что другие олигархи уже в райцентр вбегают, а один уж начал листовки раздавать, да народ смущать.
Удивился олигарх такой быстроте конкурентов, но, делать нечего, собрал последние силы, да припустил что было мочи. В три секунды добежал он до райцентра. И так он выдохся, что добежал до самого крайнего дома и упал наземь. А самый крайний дом был тот, в каком бабка с дедом жили. Как упал олигарх, барсетка у него выпала, открылась, а из нее выскочила Машенька, живая и здоровая. Обняла она дедушку и бабушку, и стали они жить-поживать, да добра для страны наживать.
А честный депутат Иван Добрынин через неделю Президенту чистый импичмент устроил, олигарха в тюрьму посадил, а Машеньке, за ее решающий голос, грамоту похвальную выписал.
Тут и сказочек конец. Кто конца не слушал, а икру да крабов кушал, тот сей сказки не поймет, потому — не патриот.
