вас отцом, ваша светлость.
— Вот и отлично! — воскликнул де Сансер. — Завтра ты встретишься здесь с Иоландой. А следующим светлым днём мы все поедем в замок Белого Дуба, и там вы принесёте друг другу обеты. Для начала, в качестве приданого я отдам тебе земли за рекой Альдос с деревнями и крестьянами, торговый город Ахард и сотню лучников, которых ты присоединишь к своим всадникам, три тысячи марок золотом и драгоценности моей покойной жены. Остальное ты получишь после моей смерти.
— Я надеюсь, это случиться нескоро. А пока постараюсь мудро управлять всем этим достоянием на пользу нашей семье.
— Я рад, что мы договорились, Айолин. Сейчас моё положение при дворе пошатнулось. Ты поможешь мне его восстановить. Только прошу тебя, как бы тебе не хотелось оставить Иоланду здесь при себе, не искушай судьбу и короля. Отправь её в один из моих или своих замков. Если хочешь, куда-нибудь недалеко, где ты сможешь навещать её. Ричард становится неудержим, если желает получить что-то.
Молодой барон какое-то время задумчиво смотрел на него, а потом произнёс:
— Странно, ваша светлость, но с кем я ни говорю последнее время, все выражают своё недоверие к королю. Я не имею в виду тех, кого он возвысил из грязи. Люди, которые раньше так преданно служили Арману, едва скрывают страх и презрение по отношению к Ричарду.
— Ходят слухи, которые невозможно воспринимать без содрогания, мальчик мой, — опустив голову, тихо ответил де Сансер. — Я не знаю, правдивы ли они, но король ведёт себя так, словно своим поведением говорит, что да, это возможно. И люди, любившие Армана, начинают верить этим слухам. И не могут простить ему то, что Арман умер, что он занял его место, и что он и мизинца своего племянника не стоит.
— Но они остаются с ним.
— Они остаются. Кто в память о короле Армане-Миротворце, кто — по привычке, кто — ради выгоды, а некоторые, как я — поневоле. Я не знаю никого, кто остался бы с ним потому, что почитает его как короля.
— Тогда его положение более чем неустойчиво, — после некоторого раздумья проговорил Айолин. — Все эти узы так же непрочны, как алчность и стремление к власти, держащие возле него его клевретов.
— Именно поэтому он правит жестокостью и коварством.
— Увы, — грустно улыбнулся Айолин, закрывая эту тему. — Мы не можем выбирать короля, как в стародавние времена. И будем служить тому, который у нас есть. Теперь я должен уйти, но завтра снова буду у вас. И надеюсь, Иоланда будет так же рада нашему союзу, как и я.
