Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
— Он точно уехал? — вкрадчиво прошептала я из-под стойки ресепшна.
Мой отец еще раз внимательно посмотрел вперед, сквозь окна холла, и упал в кресло.
— Да точно, точно. Вылезай уже.
Левая нога затекла, и мне пришлось опереться на отцовское колено, чтобы выбраться из своего укрытия и выпрямиться в полный рост.
— Вот неугомонный твой Гоша. Сказал же — нет тебя. А он давай мне на уши приседать. Ждать буду, пока не придет! Люблю, скучаю, помогите…
— Пааап, я же была здесь. Слышала.
— А раз слышала, отвадь уже его с концами, а не ныкайся по углам. Он ведь и завтра придет, и послезавтра.
— Спасибо, что помог, пап. Завтра и послезавтра я как-нибудь снова разберусь. Ну не понимает человек слова «развод» и «уходи».
— Зато прекрасно понимает слова «другая женщина» и «наглость», — сплюнул отец.
— Паааап. Кажется, кондиционер тебя уже заждался.
Отец многозначительно вздохнул, заставляя меня поджать губы от неловкости, и освободил мое кресло. Даже в мои двадцать восемь он заставлял меня чувствовать себя неопытным подростком.
Обсуждать с отцом измену бывшего мужа и его попытки вернуть меня было последним в списке моих нелюбимых тем для наших разговоров. Разве что после организации его будущих похорон. Похорон отца, а не бывшего. Стадия ненависти к Гоше у меня уже давно прошла.
Я стала пошлепывать свою левую ногу и трясти ей в воздухе, как вдруг заметила на себе хмурый, словно ноябрь, взгляд незнакомца. В мыслях и отбитии онемевшей ноги я даже не заметила, как он вошел в холл и оказался у ресепшена.
— Наказываете свою ногу?
— Добрый день, — я впала в неожиданный ступор. Создавалось ощущение, что онемение дошло до мозга. Очередные волны покалывания привели меня в чувства. — Вы бронировали номер?
— Нет, но моя жена бронировала.
Я открыла СRM-систему и приготовилась вбивать данные для поиска:
— Ваша фамилия?
— Швец.
— Алена Валентиновна? — Мужчина кивнул, и я несколько раз пробежалась по всей информации гостя. — Но…
— Она заселялась, верно?
— Да, она заселилась первого мая. Прожила несколько дней, а потом… Что-то произошло?
— Это я у вас хочу узнать, — голос мужчины стал таким же металлически холодным, как и его взгляд.
— Два дня назад мы нашли на ресепшене ключ-карту от ее номера. Видимо, ей пришлось выехать срочно и раньше времени.
— И вы не вызвали полицию? Не решили, что это подозрительно? — руки мужчины взметнулись в воздух и с тяжестью упали обратно на стойку.
— В комнате не было ее вещей, кровать заправлена, все на месте, она оставила карту… Очевидно, что она просто спешно съехала. И, видимо, случайно в этот момент в холле не оказалось никого из сотрудников, а она не стала дожидаться. Такое бывает. Крайне редко, но это не впервые.
— А то, что человек при этом отключает телефон, больше суток не появляется в сети, не возвращается домой и не дает о себе знать, тоже бывает?
По холлу зашаркали тапочки моего отца — видимо, он пришел на поднявшийся градус разговора.
— Что-то произошло?
— Да, — замешкалась я. — Пап, это муж той женщины, которая съехала без предупреждения несколько дней назад.
— Съехала, верно. Так что здесь вы ее не найдете.
— Но я нигде не могу ее найти. И последняя точка, в которой она была зафиксирована — ваш отель.
— Простите, мы не следим за постояльцами, когда они покидают наш порог, — спокойно отвечал отец.
— Я могу заселиться в ее номер? Он свободен?
— Секунду… Да, свободен, — вынырнула я вновь из CRM-системы. — Более того, он до сих пор оплачен вашей женой… Еще на четверо суток. Но чтобы заселить вас, мне нужен паспорт.
Швец Михаил Эдуардович прибыл в наш горнолыжный курортный городок из мегаполиса в четырехстах километрах от нас. В апреле ему исполнилось тридцать два года. Двенадцать лет назад он еще ходил без этой густой, русой с медным проблеском бороды. И волосы тогда были гораздо короче, а щеки — приклеены к челюсти. С тем фото Михаила Эдуардовича явно разделяли не только двенадцать лет и несколько сантиметров волос, но и с пару десятков килограмм мышц. А то, что он женат на Швец Алене Анатольевне, я знала уже и без его паспорта.
— Второй этаж, двенадцатый номер. Ваш ключ, — я прокатила пластиковую карту по стойке в направлении Михаила, и он резко накрыл ее своей рукой, задев мои пальцы. Еле уловимая горячая волна прокатилась по руке.
— Спасибо, — произнес он уже более снисходительно. — И еще. Скажите, она всегда возвращалась в отель одна?
Я кивнула.
— Тогда, может кто-то встречал ее? Подвозил?
— Может быть, но я никого не видела. Мы не привыкли следить за гостями. Только за их комнатами.
Михаил тяжело вздохнул и осмотрел потолок.
— Но камеры у вас все же работают?
— Да, конечно, можем посмотреть, — я повернулась к ноутбуку и отправилась в облако искать запись того дня. — Так, я нашла карту в районе обеда… Посмотрим…
Я
