Жил да был… ах да, сейчас ведь так не говорят! Ну хорошо. Просто жил парень, который постепенно превращался в мужчину, а потом и вовсе в мужчину пожилого, и его собака, сопровождающая его на этом увлекательном пути. И было у них любимое место, на горе, возле небольшого камня, который несмотря на свои скромные размеры умудрялся давать достаточно тени для отдыха в жаркие дни.
Сама гора могла похвастаться небольшими раскидистыми деревьями, населенными птицами с различными "вокальными данными" и обладая пологим склоном со стороны деревни, с другой своей стороны, почти сразу за камнем, заканчивалась внезапно обрывом, открывая захватывающую дух панораму, с древним руслом реки и далекими, так же покрытыми деревьями и скрывающимися в дымке частых туманов пологих холмов.
Надо сказать, оба любили заглядывать на эту гору во время своих частых прогулок, что могло случаться даже ночью. А уж когда мужчина вышел на пенсию, то время суток и вовсе потеряло всякое для них значение, если речь шла о прогулках. Сам же мужчина ночь любил гораздо больше. Нет, не в силу возраста, как раз годам своим счета он не вел и от возраста сильно не страдал, в том числе не мучался и бессонницей, но ночь — это было нечто, что приносило ему спокойствие, когда нет посторонних глаз, назойливых звуков цивилизации, и лишь ночные птицы да летучие мыши могли разбавлять своим присутствием одиночество человека и собаки.
Человек любил усесться спиной к камню и лицом к обрыву, и наблюдать как плывет по небу луна, освещая ту самую захватывающую дух панораму, и как забавно его пес реагирует на летучих мышей. К печали своей мужчина все чаще замечал, что и его верного пса не обделяло вниманием время. Пес старел, терял окрас, да и на горе они бывали все реже, так как пес старел, и уже не мог часто ходить так далеко.
Как-то раз, когда пес почти перестал выходить на улицу, он вдруг принялся тихонечко поскуливать, ища взглядом глаза хозяина. Хозяин все понял. Теперь уже и для него их любимый камень на горе располагался далековато, но отказать другу жизни сегодня он не мог и взяв пса на руки понес его к камню.
Человек шел, а путь все не кончался. Сегодня дорога оказалась какой-то особенно долгой, но мужчина не особенно то осознавал это, как и не чувствовал усталости ног и рук, как немела его левая рука, на которой лежала голова пса, и как горячие слезы текли по щекам.
Тем временем пес начал все больше и больше волноваться и мужчине даже показалось что тот просится на землю. Склонившись, человек опустил паса на землю, а тот, оказавшись на земле, постоял несколько секунд, и осторожно пошел вперед, опустив голову.
Прошло еще некоторое время, и мужчина стал осознавать, что пес идет все уверенней и даже начал вертеть головой, реагируя на звуки и запахи, и даже казалось окрас пса стал меняться, хотя это уж скорее было следствием слез, ну или эмоций. Тем временем пес все чаще стал оглядываться на хозяина, а в глазах пса жизнь светилась все явственней. Вот уже он схватил какую-то палку и, пусть и не слишком быстро, но носился с нею вокруг, время от времени бросая под ноги хозяина, вовлекая того в игру, где задачей человека было бросить палку вперед, а уж он, пес, обязательно ее, эту палку, найдет и вернет хозяину. Хозяин же лишь старался скрыть от самого себя то удивление, которое он испытывал от происходящего, чтобы не спугнуть эти мгновения радости, не сократить то время, в котором они опять могли почувствовать себя такими как раньше. Он даже пытался сдержать то чувство радости, которое играло в нем бурей, и выглядеть внешне для пса вполне себе спокойным. Ему было совершенно не важно, чем можно объяснить метаморфозы пса, он просто хотел, чтобы не кончался этот путь, чтобы не кончалась эта игра, чтобы пес бегал рядом, чтобы его глаза были снова живыми и веселыми.
Они все же добрались до своего места. Их любимый камень, деревья рядом, гомон птиц повсюду и эти двое, устроившиеся на свои места: человек, спиною к камню, и пес, который неспешно побегав еще некоторое время вокруг, устроился рядом с хозяином.
Он, человек, смотрел в небо. Нет, он хотел, хотел посмотреть на пса, но боялся, что все это ему привиделось, и он увидит все того же старого, увядающего друга, и лишь рука человека легла на холку животного, поглаживая ее, чтобы ощущать ответные движения и знать, что пес жив.
Начало вечереть, но им было хорошо, и никто не торопился заканчивать прогулку. Пришли звезды, вновь принялась раскрашивать все вокруг на своем пути таинственными красками луна, а эти двое, сидя у камня, глазели на ее ночные шалости.
И вот наступило утро. Когда-то все заканчивается, но пес был все так же жив и отзывался каким-то показным вниманием на каждое движение человека, а его шерсть казалась такой же яркой, как и накануне вечером. Оба были несколько уставшими, вероятно от пережитых волнений и бессонной ночи, и поднявшись основательно отряхнулись, каждый на свой манер, и пошли по направлению к дому.
Мужчину потихоньку начали одолевать страхи, что все это сейчас закончится, но он так же понимал, что, если они даже повернут назад к камню — это ничего не изменит. Они продолжали идти, светило солнышко, а вокруг сновали птицы и насекомые.
Когда они уже заходили в деревню, человеку встретилась его тетка, которая радостно помахала им рукой, улыбнулась, поздоровалась, погладила подбежавшего к ней пса и пошла дальше по своим делам. Человек и пес продолжили свой путь к дому, встречая еще много знакомых и близких сердцу людей, а подойдя к дому обнаружили во дворе большой накрытый стол, вокруг которого суетились все те же люди. Кто-то готовил пищу, кто-то собирал на стол еду и напитки. Дядька Пашка, как обычно "наклюкался" раньше всех водочки и весело орал под аккомпанемент собственной гармошки залихвацкие песни. Пес принялся бегать вокруг стола, и требовать от каждого "любви к ближнему".
К парню подошла тетка Таня, со своей извечной добродушной улыбкой, посадила его за стол, похлопала по плечу, а сама, вытирая руки о перекинутое через плечо полотенце, продолжила предаваться заботам о застолье, крича на ходу что-то своей дочери Варюхе.
Прошло еще немного времени, все собрались за столом, болтали, пели и угощались до позднего вечера, а тетка Таня все посмеивалась украдкой над хозяином собаки, парня, бросавшего взгляды то на своего пса, то на ее дочь Варюху.
Застолье продолжалось, сменяясь ненадолго повседневными заботами. Какие-то люди приходили, какие-то уходили. Парень и пес знали, что когда-то пойдут и они, но не прямо сейчас, а когда им захочется, когда будут готовы. И им и дело не было до того, что недалеко от деревни, по пути на гору, нашли пса, и склонившегося над ним старика.
