та была погружена в свои мысли. Ей приходило за все время множество идей по разработке эффективной сыворотки, которая смогла бы восстановить мозг Лексы, но пока что она не решалась воплотить ни одну из своих идей в реальность. Она не хотела возвращаться к тому периоду, когда было впервые нарушено доверие между ней и Лексой. Делать из нее подопытного кролика Кларк не желала всеми фибрами души, но желание помочь любимой было с каждым днем только сильнее.
– Куда мы едем? – брови Лексы преобразовались в домик, а голова крутилась в стороны, пытаясь разглядеть маршрут. – Явно не домой…
– Мы едем в нашу лабораторию. Я собираюсь совершить свой прорыв.
– Прорыв? Ты о чем?
– Я чувствую, что сейчас тот самый момент, когда стоит рискнуть.
Лекса поджала губы и свела свои острые коленки вместе, постукивая ими друг о дружку, и изредка поглядывая на задумчивую Кларк.
Гриффин разработала пару месяцев назад финальный вариант сыворотки, но не решалась испытать ее. Но сейчас внутренний голос разума вторил голосу ее сердца – это подходящий момент для открытия.
– Я уверена, что сегодня будет особенный вечер. По-настоящему. Я привыкла прислушиваться к своей интуиции, и что-то мне подсказывает, что шанс есть.
– Шанс? На что? – Лекса все еще не понимала языка загадок Кларк, но нисколько не волновалась по этому поводу.
– Обожди. Я позвоню маме, – Кларк уже поправила блютуз-гарнитуру на правом ухе и нажала вызов Эбигейл. – Ты еще не уехала домой? Я скоро буду. Есть одно сверхважное дело. Ты нужна мне.
***
Сыворотка оказалась слабой по своей силе, но достаточно эффективной, чтобы отодвинуть амнезию Лексы на ступень ниже. По крайней мере, бесконтрольная зачистка памяти увеличилась по интервалу и вместо четырех-пяти месяцев воспоминания держались в голове Лексы уже по семь, а иногда и по восемь месяцев, что было уже не так и плохо.
Не сдаваясь, Кларк каждый день совершенствовала формулу, разработанную в тот период, когда она уже совсем отчаялась найти выход из положения. Но выход был всегда – в голове Кларк. Ее мозг трудился на тысячи оборотов в минуту, в то время как мозг Лексы готов был разрушиться в любой день. Но этого не произошло благодаря усердию Кларк в любви к Лексе, и только уже потом – любви к науке.
Теперь шансы на частую потерю памяти уменьшились втрое, а шансы на благополучную жизнь, без лишних воспоминаний, подарили Лексе возможность начать ее действительно с чистого листа.
– Только никогда не забывай, насколько любит тебя мое сердце, – улыбнулась в губы Кларк Лекса, сжимая ее в своих объятиях.
– У меня на это сделана зарубка, – усмехнулась Кларк, играясь своим носом с носом Лексы.
– Где? На дереве в нашем саду? Котором из?.. – прищурилась Лекса, изучая взглядом Кларк, словно видела ее в первый и последний раз. Гриффин же уже привыкла к такому поведению своей возлюбленной, что для нее это стало своеобразной частью акта любви.
На вопрос Лексы Кларк покачала головой и улыбнулась, разорвав поцелуй. Затем поднесла ладони любимой к своей груди и плотно припечатала их. Местоположение ладоней Лексы послужило ответом на ее вопрос относительно зарубки о любви…
ВСЕМ…
СЕРДЦЕМ …
