отворилась, со стуком ударилась о стену, сбив кусок краски который при падении на пол разлетелся на мелкую крошку.
– Том, ты будешь ужинать? Я рыбу приготовила.
Мужчина недовольно смотрел на жену.
– Я не люблю рыбу! Ты же знаешь.
– Больше ничего не было. – Голос Лиз задрожал
– Накрывай на стол. Мужчина подошел к раковине, кружки нигде не было и он открыл подвесной шкаф. Тарелка что туда положила Кэти выпала и разбилась, что привело мужчину к вспышке ярости.
– Насколько же вы безалаберные. Мужчина стал открывать все дверцы на нижних полках гарнитура. Там были кучей накиданы кастрюли и железные и пластиковые тарелки, корзины с разной мелочью кухонные полотенца. Том в порыве необоснованной злости стал выбрасывать содержимое нижнего гарнитура на пол, все разлеталось по комнате. Мужчина направился к другому шкафу, что стоял напротив. Там были сложены вещи и поверх сложенных некоторые вещи лежали сверху, которые Лиз не успела сложить.
Мужчина стал выбрасывать вещи на пол, оставляя голые полки. Том кричал, оскорбляя жену и дочь, и скидывал все с полок и верхов шкафов, пока на полу не образовался бедлам из хлама вещей и посуды.
Девочка в ужасе смотрела на своего отца, а мать лишь бессильно ходила за мужем и оглядывала фронт работы. Лиз очень боялась мужа, у нее дрожали руки, во рту все пересохло так, что язык прилип к небу. Женщина продолжала молчать, лишь виновато приклоняя голову. Маленькая Кэти еле сдерживала свои рыдания, слезы бесшумно скатывались по детским щекам. Чтобы не издавать и звука малышка прикусила губу, она боялась расстроить отца еще больше. Несмотря на свой юный возраст Кэти знала как не попасть под горячую руку, а если уже попала, то нужно молча терпеть.
Том покинул дом, хлопнув дверью, но перед этим он не забыл заглянуть в ванную, чтобы навести и там свои порядки. Он не собирался оставаться в таком бардаке, поэтому отправился спать в машину. Лиз наклонилась и начала складывать посуду в раковину. Она бросила усталый взгляд на Кэти.
– Ты протри полки внизу, и складывай пока туда помытую посуду и делай это аккуратно, иначе придется все переделывать.
Весь этот бардак им удалось одолеть лишь к двум часом ночи. Без двадцати два мать велела Кэти идти спать, сказав, что дальше справится сама.
Семья Вайт жили в бедном районе городка Топол. Том был простым работягой на лесопилке, Лиз сидела дома, занимаясь воспитанием малышки Кэти, которая ходила в подготовительный класс.
Но мало кто мог подумать, что простодушный работяга Том был тиран. А жена его была настолько им запуганна, что даже боялась от него уйти. Малышка Кэти тоже до безумия боялась отца, хотя ей и значительно доставалось и от матери.
На участь малышки Кэти выпало немало испытаний. Она росла в семье со знанием того, что она не желанный ребенок. Ей в задушевной беседе об этом рассказала мать, сказала, что не хотела этого ребенка и просила деньги на аборт, но отец толи из-за его скупости, толи чтобы больше привязать к себе Лиз не дал ей денег на аборт. Но вначале беременности Лиз как-то лежала на животе смотря очередную муть по ТВ, когда заметила кровотечение. Опасаясь за свою жизнь, женщина обратилась в больницу. Но там спасли не только ей жизнь, но и ребенку. Не любовь своей матери к себе Кэти отрицала, она старалась делать все, чтобы добиться расположения матери. Даже тогда, когда мать била ремнем по рукам малышки за то, что она нашла и съела несколько штук спрятанного печенья, малышка винила во всем себя, в слезах она молила маму перестать, говорила, что не стоило ей брать печенье, что ей очень жаль, и она больше так не будет. Сладости Кэти получала от матери в малой порции, остальное мать берегла для того чтобы было с чем погонять чай с соседкой и для мужа которого она не только боялось, но и очень любила. Кэти была очень сдержанным и терпеливым ребенком, но в силу своего возраста она не всегда могла справиться со своими эмоциями и чувствами. В один из выходных дней мать как обычно задерживалась с обедом и голод извел маленького ребенка. Девочка начала плакать и просить еду, мать возилась с тестом, формируя из него плюшки, несколько плюшек лежали на ковре из муки. Лиз просила дочь успокоиться, но она, кажется, совсем не слышала мать. Тогда Том соскочил с дивана и бросился к дочери и большой грубой рукой стал совать в рот кусок теста, который был в форме плюшки.
– Давай жри! – Раздраженно выкрикивал отец. Девочка чувствовала во рту сладковатый привкус теста и размокающей от слюней муки. Она даже не сразу поняла что произошло. Но слезы сами собой прекратились, она понимала, чтобы себя защитить, нужно замолчать и не провоцировать. Разъяренное лицо отца, когда тот пытался накормить ее тестом, девочка запомнит на всю жизнь. Его лицо и без того всегда выражающее суровое недовольство, превратилось в гримасу раздражения и необоснованной ненависти. Его темные глаза казалось стали вовсе черные, он был похож не на человека, а монстра преследовавшего Кэти во снах до одиннадцати
