Новые: Изгой (СИ) [Юрий Швалев] (fb2) читать онлайн

Семья

Человек бежал по темным улицам к своему дому, зажимая рваную рану на руке и кровь капала на асфальт, просачиваясь сквозь пальцы, оставляя за ним след из красных капель, видимых только отражением света от вертолетов, беспрестанно круживших над городом. Он бежал прямо посередине проезжей части центральной улицы, крутясь между брошенными как попало машинами и не обращая внимания на весь тот ужас, что творился вокруг в этом проклятом Богом месте. А вокруг происходило нечто невообразимое, представить которое еще вчера было немыслимо и теперь весь город грохотал от постоянной стрельбы и взрывов, усиливающихся эхом от зданий и свиста от пролетающих вертолетов, которые светом своих прожекторов освещали дома и дороги, выискивая цели в сплошной мгле. Где-то совсем неподалеку разгорелся нешуточный бой и сквозь треск очередей прорывались вопли ярости и ужаса, заканчивающиеся предсмертными вскриками. Из-за эха, отражающегося от многоэтажных зданий было невозможно определить, где идет бой, хотя это уже не имело значения в нынешней ситуации. Противник был вполне известен и одолеть его было уже невозможно, ведь он проявлялся везде, поскольку любой человек нес в себе опасность. Инфекция распространялась стремительно, найдя возможность для проникновения через воздух и тем более через воду, ведь любой, испивший ее, был обречен и нигде от этой заразы не было возможности укрыться. Рация беспомощно болталась у него на плече, стукаясь по груди со знаком трех молний и оттуда разносились чьи-то отрывистые приказы сквозь шум радиоволн и взрывы, но человек их не слушал. Ему было все равно до войны и приказов тех командиров, что допустили это, поскольку сейчас он хотел только одного. К тому же он практически ничего не слышал вокруг из-за шума в голове и единственное, что им двигало это то, что его упрямо тянуло к семье, которая находилась совсем неподалеку. Он остановился и огляделся вокруг, пытаясь понять где он находится и куда двигаться дальше, одновременно вспоминая начало ужаса.

Все началось настолько неожиданно в этом сумасшедшем городе, хотя оборона уже неделю сдерживала нашествие, но все же прорыв был стремителен и вторжение десятков тысяч инфицированных пост-вирусом сквозь заграждения настолько всех поразило, что никто не успел эвакуировать гражданских, да и не куда было их уже эвакуировать, поскольку это безумие шествовало по всему миру и вот уже весь город находился во власти одичавших людей, нападающих на всех, кто попадался им на пути ради утоления своей ненависти и дикого, сводящего с ума голода. И их численность постоянно росла от новых инфицированных давая невозможность контролировать зоны заражения. Город пал и теперь он подлежал только уничтожению, что, впрочем, тоже исполнить было не кому. Люди стремительно теряли людей.

Его отряд остался в десяти километрах, вернее все что осталось от них, ведь на их машину налетели сотни обезумевших. Только он выжил после получаса непрерывного боя, защищая эвакуацию командиров и теперь упрямо бежал по улице, сжимая раненую руку, ведь один из нападавших успел его укусить, прежде чем он вонзил нож безумцу в глаз. Руку сильно жгло, она пульсировала, отдаваясь болью во всем теле, но он уже не обращал на это внимание, поскольку для него было главней всего спасти свою семью, добраться до них, увидеть их. Но все же дорога к цели не была простой и легкой и одно из таких препятствий неожиданно возникло у него на пути. Офицер остановился, тяжело дыша, ведь он выскочил на соседнюю улицу, совсем не смотря вокруг и прямо перед ним стоял один из таких психов, что заполонили город. Тот дышал часто и тяжело, рубашка на нем была вся изорвана и в крови. Чудовище, бывшее еще недавно человеком разумным, на счастье офицера стояло к нему спиной и смотрело на горящий впереди автомобиль, у которого дрались между собой насмерть несколько других инфицированных за тело убитого человека. Там их было еще с десяток таких же безумных, и они тоже были готовы к схватке за добычу. Человек медленно начал отступать, шаря по кобуре, но пистолета там не было. Он его оставил на месте боя вместе с пустым автоматом и при нем был только нож. Он медленно вытащил его и крепко сжал рукоять, продолжая отступать, как вдруг над ним пронесся вертолет и ударил двумя ракетами в толпу инфицированных. Раздался взрыв, и яркая вспышка заставила его зажмуриться, грохотом перебив даже шум винтов и на секунду оглушив и ослепив его. С секунду он стоял вот так, с закрытыми глазами, даже через веки видя яркий свет от взрыва, тяжело дыша и слыша только звон, когда внезапно звук вернулся в новом понятии, ведь он услышал, как сыпется стекло из окон зданий от взрывной волны и наконец открыл глаза. Инфицированный был от него в трех метрах, подбираясь к добыче и смотрел на него не моргая красными от крови глазами, подрагивая, будто ему было больно. Офицер замер и сжал руку от невыносимой боли, ощущая дикую пульсацию, уже переходящую в тело. Они смотрели друг на друга и внезапно офицер испытал ярость. В его глазах все стало невероятно чётким, и он видел кровь на лице этого инфицированного, которая капала на землю, отдаваясь гулом в его голове. Этот ублюдок стоял между ним и его семьей. Он ненавидел его, и ненавидел настолько сильно, что готов был убить без капли сожаления. Ему не нужно было для этого никакого оружия. Достаточно только ножа. Больной истошно заорал и кинулся в атаку, человек же молча ринулся на него, перехватив нож по удобней. Он врезался в противника ногами в прыжке, опрокинув его, соскочил, врезал ему ногой по голове, не дав встать и оглушив его и начал иступлено крушить его ножом, нанося бесчисленное количество ударов в грудь, живот, режа руки, пока не понял, что у противника изломана вся грудная клетка и инфицированный мертв. Он выдернул нож из убитого с хрустом и соскочил, ощущая себя победителем и часто дыша от переполняющего его адреналина. Никто не встанет между ним и его семьей. Наполняясь снова яростью и не понимая, что с ним, он начал бить ногой по сломанной грудной клетке, пока не переломал все ребра убитого инфицированного. Где-то раздался мощный взрыв и человек отвлекся от убитого, внимательно вслушиваясь к усиливающемуся грохоту. Через улицу, рядом с ним промчался танк, давя психов и облепленный инфицированными, которые скакали по нему, пытаясь попасть внутрь. Война была в разгаре, хотя это уже была агония. Люди проиграли в войне с самими собой и это была неизбежная плата за все грехи мира. Офицер сорвал рубаху с убитого, вытер нож и выкинул ткань в сторону. Пора домой, воссоединиться с родными, забыть все, как кошмарный сон. Он повернулся в сторону дома и протер глаза, почему-то менялась резкость и то все расплывалось, то становилось нереально четким, сильно давя на его психику. Надо найти свою семью, эта мысль пульсировала в его голове, как рана на руке, наполняя мозг единственным желанием. Он все бежал и бежал, чувствуя себя совершенно непонятно, силы только прибавлялись, сердце работало все сильнее, подбадриваясь адреналином и голова сильно шумела, то заглушая все звуки, то делая их нереально резкими. Внезапно раздался тонкий писк, привлекший его внимание во внезапной тишине. Остановившись на такой звук, он увидел крысу на трупе человека. Грызун, завидев его заверещал и бросился в подвал дома. Он ощутил запах крысы, манящий запах теплого мяса, зовущий его и пробуждающий в нем дикий аппетит. Что с ним такое? Встряхнув голову, он осмотрелся. Зачем он здесь? Он силился вспомнить и смотрел вокруг, на проносившиеся вертолеты, ощущая, что он забывает себя, забывает, зачем он здесь?

Семья, надо найти семью, эта мысль снова вспыхнула у него в голове, словно яркий знак и он дернул неестественно головой, приходя в себя. Офицер собрал свою волю в кулак и помчался к своей цели, до которой оставалось совсем немного. Вот и он, его цель и он остановился перед ним, переводя дыхание. Одиннадцатиэтажный дом, погруженный в темноту, как и все окружающие дома, был ему сейчас милее всего, несмотря на всю мрачность обстановки.

Электричество пропало несколько часов назад и поскольку наступала ночь, ориентироваться становилось все хуже и хуже. Вокруг не было никого из людей и психов, и он заскочил в подъезд, через открытую дверь и помчался на пятый этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Семья, она совсем рядом и он наполнялся желанием их увидеть, чувствуя, что все ближе и ближе к ним. Внезапно подъезд наполнился светом и зашумел лифт, поехав вниз. От внезапного и до безумия яркого для него света, буквально ударившего ему по глазам офицер закричал и остановился, уперевшись лицом в стену, зажмурившись как можно сильнее и дикая ярость снова накрыла его. От переполнявших его эмоций он начал царапать стену, оставляя борозды по краске, испачканные его кровью и зарычал, как дикий затравленный зверь. Что с ним такое? Что происходит с ним?

Он сел на пол, немного придя в себя и кое-как привыкнув к свету, снова еле встал, цепляясь за перила, чтобы не упасть. Семья, она совсем рядом, еще немного и он доберется. Эта мысль подталкивала его двигаться дальше, к своей уже ощутимой цели. Он должен добраться до них и тогда все у них будет хорошо. Он об этом позаботится. Забравшись по лестнице почти ползком, чувствуя, как сильно слезятся глаза и практически ничего не видно, он начал стучать по столь знакомой двери, которую нашел буквально по запаху, пока не услышал торопливые и легкие шаги внутри. Кто-то стоял с другой стороны и смотрел в глазок, но офицер не мог встать.

— Это я. — Прохрипел он и еще раз ударил кулаком по двери.

Замок зашелестел, ударяя каждым движением ключа в голову, словно молотком, бесконечно мучая его, но он готов был что угодно стерпеть ради встречи со своей семьей.

— Господи, Михаил. — Раздался столь любимый им голос и женские руки подхватили его, затаскивая внутрь квартиры. — Что происходит? Что там творится? Везде стрельба, ни интернета, ни мобильной связи. Свет то появляется, то исчезает. Что происходит? О Господи, ты ранен.

— Собирай все необходимое. — Он еле слышал свой голос от невообразимого шума в голове, не то что слова супруги. — Мы уходим.

— Ты ранен. — Повторила испуганно еще раз жена, но Михаил покачал рукой.

— Царапина. — Произнес он с усилием. — Собирайтесь, мало времени.

— Папа. — Голос сына был словно гром в голове. — Что происходит?

— Быстрее, мало времени. — Он схватился за голову и поплелся в ванну, ощущая накатывающую дикую жажду и ярость. — Там чертовщина.

Он закрыл за собой дверь в ванной и принялся жадно пить воду, не останавливаясь, но чем больше он пил, тем больше ему хотелось пить. Офицер никак не мог напиться и от этого он ощущал только нарастающий прилив неконтролируемой злости. Наконец кое-как напившись он разогнулся и посмотрел на себя в зеркало. В свете моргающих светильников на него через зеркало смотрел человек с искаженным от ярости лицом и безумным взглядом красных от крови глаз. Смотря в свои ужасные глаза, он осознал очевидную истину, что была словно яркий свет во тьме. Он бы давно был бы в другом месте, спасся, но он остался здесь, защищая командиров, а теперь пришел за ними, за своей семьей и его зацепило. Где они? Это они виноваты во всем, эти проклятые командиры и его семья. Из-за них он оказался в этом проклятом городе. Михаил развернулся в ванной, понимая, что с ним что-то не так, он начинал не узнавать место, где он находиться и куча мыслей крутилась в его голове, постепенно угасая под влиянием нарастающего голода и ярости. Что это, где он, кто он?

— Миша. — Раздался голос жены из коридора и это привлекло его, дав краткий миг последних воспоминаний, отвечающих, зачем он здесь. Убить свою семью.

Человек медленно повернулся на голос тяжело дыша и сжимая кулаки. Они рядом, источники его проблем. Он ощущал их запах, он ненавидел их всей своей измученной душой. Они должны умереть. Он буквально вылетел из ванной, выбив плечом дверь, тяжело дыша и первым ему на глаза попался его маленький сын, который смотрел на него широко раскрытыми от непонимания глазами. С яростным воплем, сильным ударом кулака в лицо он уронил его и под крик жены, выбежавшей из комнаты, начал иступлено бить ногами, ломая детские кости. Отшвырнув жену, пытавшуюся защитить сына он вытащил нож и начал им кромсать маленькое тело семилетнего ребенка, пока не услышал стон жены, которая пришла в себя. Офицер поднял свои кровавые глаза, скалясь как дикий зверь, вырвав нож из исковерканного маленького тела, смотря как она поднимается с пола, держась за голову.

— Миша. — Прошептала она. — Боже мой.

Только это она успела сказать, прежде чем инфицированный накинулся на нее с яростным воплем, вонзая нож в тело снова и снова, пока все не было кончено и вопль несчастной не сменился последним стоном.

Тишина повисла в квартире и свет снова отключился по всему городу. В кухню медленно вошел офицер, нюхая воздух и встал, смотря в окно. Его тело подергивалось, дыхание было тяжелым и прерывистым, все руки были в крови и нож упал на пол, стукнувшись глухо лезвием о ламинат. Он смотрел воспаленными глазами на город, на бегающих внизу людей, которые отстреливались от нападающих на них безумцев. Внезапно мимо его дома, прямо над крышей промчался вертолет, обдав потоком воздуха инфицированного офицера и выпустил пару ракет в толпу, уничтожая в яркой вспышке остатки людей и безумцев. От взрыва офицера отшвырнуло от окна, и он вскочил уже посередине комнаты и завопил от ярости и голода, как дикое животное, почувствовавшее добычу.

Пробуждение

Дикая боль пробудила существо, наполняя все тело пульсацией и спазмами. Начинался еще один день мучений и вечного бега без памяти в поисках добычи, вот только сейчас все было по-другому, чем как в смутных прошлых днях. Единственное, что он видел только четко каждую ночь это поединок с кем-то неосязаемым, но и тот сон терялся в очертаниях, стоило только ему пробудиться, возвращаясь в кошмарную реальность.

Существо ощущало запах крови и пота добычи и соперников, источник которого был совсем рядом, что сводило его с ума, но он ничего не мог поделать. Что-то его держало и не давало напасть на причину своей ненависти и желания убить. Он дернулся, дернулся еще раз и начал неистово биться, пытаясь разорвать ремни, что удерживали его. Рядом кто-то истошно закричал, услышав его и также забился, разнося сильный грохот в темноте этого места и существо замерло, намертво прикованное к кровати, вслушиваясь в полутьме, жадно вдыхая носом воздух и понимая, что опасность рядом. Шумом они привлекли кого-то и к запаху похожих на него прибавился всё усиливающийся свежий запах чистой добычи. Монстр замер, вслушиваясь и готовясь атаковать, чтобы утолить свой голод. Шаги приближались от койки к койке все ближе и ближе, дразня его столь притягательным запахом, от которого текла слюна. Наконец шаги замерли рядом с ним и он жадно втянул сладкий запах чистого мяса и оскалился, чувствуя разгорающийся голод. Он медленно повернул голову, преодолевая сопротивление ремней и посмотрел на того, чей запах звал его. В полутьме он видел плохо, какие-то расплывчатые образы и только. Но их запах дразнил его, заставляя испытывать дикую ярость и голод. Предмет его желания добычи стоял совсем рядом, буквально в полуметре от него, их было несколько, и кто-то из них тяжело выдохнул и он с жадностью ощутил теплое дыхание человека, долетевшее до него.

— Объект 362, шестая лаборатория. — Человек читал документ другим людям, раздражая слух пробужденного каждым звуком, вырвавшимся из его глотки. Как же он хотел вцепиться в нее зубами и бить человека, пока этот мерзкий для него голос не утихнет. — Отловлен в районе базы-города 10. Причем в самом городе и это через пять лет после инцидента, когда весь город был зачищен под ноль. Никто так и не понял, где он прятался все это время. Ну да Бог с ним. Обратите внимание на форму, бывший военный. Войска РХБЗ судя по остаткам.

— Ему сейчас минимум 70 лет. — Сказал другой человек, осматривая тело привязанного к кровати.

— Только если по летоисчислению. — Усмехнулся тот, кто говорил первый. — Физически он остановился на уровне 30 лет. Обратите на него внимание. Он за нами наблюдает. Осматривали его?

— Форму не обыскивали. — Послышался глухой ответ.

— Что же, посмотрим.

Он смотрел спокойно на подошедших, оценивал их. Они были близко, их запах буквально накрывал его, особенно запах того, кто говорил первым. Его мощный запах отличался от запаха других людей, еще больше раздражая его. Лампа теперь достаточно освещала их и их необыкновенно белые костюмы отражали свет, буквально слепя его и еще больше наполняя его разум ненавистью. Как же он хотел их смерти. Он не представлял, как они выглядят, большие маски полностью скрывали лица, но он ощущал их взгляды, полные презрения и страха. Самый разговорчивый приблизился к нему очень близко, буквально накрывая своим сводящим с ума запахом и протянул руку к его карманам. Поддавшись ярости пробужденный резко дернулся, чтобы вцепиться в руку зубами, но они щелкнули по воздуху, болтун оказался невероятно быстрым, резко одернув руку и врезав ему кулаком настолько сильно и быстро, что свет сразу померк. Вместе с тьмой пришло и кратковременное избавление от боли принеся спокойствие.

Он очнулся уже от укола в руку и монстр снова задергался, придя в себя и пытаясь бежать и нападать. Он еле успел увидеть уколовшего его. Это был тот самый человек, что пытался посмотреть его карманы.

— Тебе понравится. — Сказал человек и существо задергалось, снова пытаясь вырваться. — Вот увидишь.

Человек медленно отошел, исчезнув из бледного сияния лампы и пропал во тьме. Было слышно только как он уходит, подходя к каждой койке по пути. Монстр перевел взгляд на лампу, висевшую над ним, немного успокоившись. Она висела совсем близко, едва гудя, но отрубала его от остального помещения, будто он здесь был один, хотя он ощущал множество запахов ему подобных. Боль от укола начала нарастать и монстр начал ерзать на койке, ощущая, как жжение растекается по всему телу. Внезапно боль буквально вспыхнула в нем, как яркий свет от этой лампы и его окатило волной жара, сменившийся сильными судорогами и ломкой. Монстр начал выгибаться и биться, пытаясь разорвать ремни и соскочить с кровати, но они были слишком крепки. Он даже кричать не мог, поскольку на лице теперь была маска, полностью державшая челюсть и он вцепился зубами в перекладину в ней, тщетно пытаясь ее раскусить. Побившись еще пару минут на столе, он сильно изогнулся от все нарастающей боли и потерял сознание в беззвучном крике, снова уйдя в темноту и обретя спокойствие от ушедшей боли хотя бы ненадолго.

Сколько раз так его мучили он не помнил, потому что все эти воспоминания забылись как кошмарный сон и их вытеснило одно. Новое пробуждение принесло спокойствие, от которого он так отвык за долгие годы мучений. Ему не было больно, звуки он воспринимал гораздо спокойней, и они даже ему были приятны. Где-то вдалеке работали приборы, издавая монотонный гул, шумел небольшой ветер листвой деревьев, щелкали двери, ходили и разговаривали люди. Это были просто звуки, не вызывающие у него ничего, кроме интереса. Он не хотел уничтожить этот источник звука, не хотел убивать и биться за еду. Кто он? Эта мысль пришла ему в голову внезапно, как озарение вместе с другим вопросом. А кто они? Существо посмотрело вокруг, пытаясь для начала понять, где он находится. Это было уже другое помещение, более светлое, стены были окрашены в синий цвет, а потолок в белый и везде были светильники, освещающие комнату приятным теплым свечением. Помещение было не широкое, но достаточное длинное всего с тремя зарешеченными окнами, от которых внутрь падал свет, повторяя образ решетки на стенах. Привязанный чуть повернул голову и посмотрел в другую сторону. Здесь было десять коек и на каждой под капельницей находились люди, спящие крепким сном, в отличии от него. Он чувствовал их запах и понимал, что он сам изменился. Те, кто ходили вокруг, изменили его и он еще не понимал, как к этому относится, хотя благодарности было в нем больше, ведь теперь он был избавлен от постоянной боли, мучавшей его. Раздался еще один звук и он снова повернул голову, преодолевая сопротивление ремней, посмотрев на дверь в помещение, привлеченный поскрипыванием. Там люди выкатывали каталки с пациентами в сияние света и что-то обсуждали между собой. Как бы он хотел жить также, спокойно, занятый простыми и понятными делами. Он даже хотел встать, но понял, что все еще привязан к кровати. Немного поерзав, он закрыл глаза и моментально снова уснул уже без боли и мучений.

Монстр очнулся уже на полу, в совершенно неизвестном ему темном помещении, где единственным источником света было небольшое окно напротив. Именно свет, падающий через него прямо ему на лицо и разбудил его. Он присел и сидел так, наслаждаясь светом несколько минут, затем попробовал встать, когда сзади что-то заскрежетало. Монстр обернулся и увидел трос, торчавший из стены. Проведя по нему рукой от стены он дошел до шеи, нащупав крепкий ошейник, к которому был прицеплен трос. Монстр несколько раз дернул ошейник, но снять его не мог, вцепившись в него двумя руками он начал иступлено его пытаться разорвать, все больше и больше приходя в ярость. Дверь заскрежетала, наполняя его еще большей яростью и он с воплем атаковал вошедших. Люди застыли у входа и прыгнувший на них не долетел метр, удержанный тросом и рухнул прямо на бетонный пол спиной, почувствовав адскую боль по всему телу. Пятясь он еле встал и обернулся к людям, чтобы получить по лицу тяжелый удар дубинкой от которого искры посыпались из глаз и спазмы пошли по всему телу, заставив его извиваться на земле, испытывая просто адскую боль. Это было его первое знакомство с шокером. Корчась, он смотрел на этих двоих людей в белых костюмах, один из них присел перед ним в полуметре и снял маску. От боли его ярость спала и 362 смотрел на человека с необыкновенно голубыми глазами и седыми волосами, который тяжело выдохнул и потер свой мощный подбородок.

— Довольно агрессивный. — Тихо сказал он и посмотрел на второго человека. — Вы уверены в нем?

— Все потенциалы такие. — Второго по голосу он узнал и перевел на него свой взор. Его необычный, отличимый от голоса человека тембром было ни с чем не спутать, как и более сильный запах, чем у человека, сидевшего перед ним. Именно он тогда вырубил его, именно он делал ему уколы и говорил что-то, что он уже не помнил. — Ближайшие дни все покажут.

— Как скажете. — Человек натянул маску, полностью скрывающую лицо и встал. — Продолжайте работу Киркин. Мы полностью вам доверяем.

— Благодарю. — Ответил тот, кого назвали Киркиным и лежащий на земле ощутил его взгляд и какой-то едва уловимый шепот в голове. — Через два дня уходит состав, я отправлю его с ними, он будет готов.

— Мы уважаем ваше решение. — Человек вышел из камеры и уже в дверях обернулся к собеседнику. — Необходимо ваше сопровождение эшелона. Вам лучше наблюдать за новой партией рядом с тренировочной базой под защитой и заодно проверить новый лабораторный комплекс. Здесь стало опасно, нам надо зачистить территорию и укрепить оборону.

— Новый комплекс готов? — Киркин закрыл дверь и пробужденный еле услышал окончание беседы. — Несомненно я последую с составом.

Дверь закрылась с легким щелчком, и он остался в темноте, под небольшим светом из окна совершенно один. Монстр лежал так некоторое время, приходя в себя и чувствуя, что спазмы проходят и его тело снова подчиняется ему. Внезапная ярость ушла и он снова стал спокоен. Почему он внезапно стал так агрессивен? Судороги прошли через какое-то время и он еле встал, держась за стену. От боли в животе он резко дернулся и трос сразу его оттащил к стене, опрокинув на пол. Он лежал там какое-то время приходя в себя и расслышав за стеной звук, рванул на него и трос обратно его кинул к стене. Дергаться бессмысленно, трос сильнее. Он медленно встал и сделал пару шагов. Трос спокойно на этот раз отпустил его. Еще пару шагов и трос позволял идти дальше, пока он не дошел до окна, убедившись, что каждый угол комнаты ему доступен. Монстр обошел всю комнату, щупая шершавые стены и ощущая старые запахи. Эти стены повидали многих, подобных ему и впитали запахи десятков существ, прошедших свой путь через эти стены. Теперь 362 здесь и не знает, что его ждет впереди. Помещение было небольшое, с одной металлической дверью, через которую только что вышли люди и одним маленьким окном с впаянными в стену толстыми арматурными стержнями, переломить которые было нереально. Он подошел к зарешечённому проему, размером с его голову, откуда шел свежий воздух и пахло людьми. Вцепившись в решетку, монстр чуть подтянулся, чтобы выглянуть на улицу. Там был только забор из колючей проволоки, за которым были видны верхушки деревьев и больше ничего интересного. Забор едва слышно гудел, наполняя воздух своеобразным паленым запахом, а лес так маняще шумел, неся тишину и успокоение, что ему захотелось уйти туда и там ходить, наслаждаясь просторами и свободой. Но этот трос и эти стены не позволяли ему это сделать, по крайней мере пока что. Существо поймало себя на мысли, что если будет слушаться людей, то сможет войти в этот лес рано или поздно. Монстр обхватил решетку своими грязными пальцами и час стоял, уткнувшись головой в стену и слушая танец листвы деревьев, пока ночь не окутала все вокруг тьмой и он лег лишь тогда, когда все погрузилось во тьму и его ноги подкосились. Сон переборол в нем желание слушать лес и он наконец уснул спокойным и глубоким сном.

Утром он проснулся от странного запаха. Он него кружилась голова и хотелось спать, он еле поднялся и посмотрел вокруг. Вся камера была пропитана этим запахом и едва заметный дым шел из вентиляции комнаты. Он вцепился в прутья, пытаясь вдыхать свежий воздух с улицы, но это было уже бесполезно. Он уже надышался газа. Его руки ослабели и он снова упал на пол, погружаясь в очередной сон против своего желания.

Очнулся он снова в ангаре с синими стенами, привязанный к столу и под капельницей. Голова была в этот раз привязана крепко и единственное, чем он мог крутить это были только глаза. Рядом раздалось чье-то знакомое дыхание и накрыл этот запах. Киркин.

— Как успехи у 362?

— Динамика отличная. — Послышался голос другого человека. — Сейчас накачаем его препаратом и к путешествую он готов. Тест на ремиссию без единого маркера. Первый раз такое наблюдаю.

— Бывали такие прецеденты. — Киркин подошел ближе и посмотрел на 362, положив ему руку на грудь. — Надеюсь на тебя.

362 посмотрел прямо в глаза ученому, пытаясь понять, чего он хочет, чего добивается? Киркин тем временем вместе с помощников ушел и он перевел взгляд на капельницу. В него вливали какой-то странный состав сине-красного цвета. Больно не было, просто было неприятно. Он отвел глаза от капельницы и уставился в потолок ангара, не заметив, как в очередной раз уснул.

— Продолжайте процедуры. — Голос Киркина разбудил его и он встрепенулся. — завтра отходит состав. Переедем для наблюдения. Собирайте лабораторию.

К нему подошел помощник Киркина, снял пустую капельницу и поставил укол в руку от которого сразу все поплыло перед глазами и он снова погрузился в сон, которые ему уже изрядно надоели.

Его разбудило движение, он открыл глаза и смотрел, как движутся лампы по крыше ангара. Не поняв сначала, что происходит, он повернул голову. Его и еще нескольких людей вывозили на каталках проехав по коридору огромного ангара и теперь везли по улице. Свет помещения сменился на сияние яркого чистого неба, и он сперва даже зажмурился от неожиданности. Дул приятный теплый ветерок, обдавая его гаммой совершенно разных и таких приятных запахов, колеса шуршали по бетону, успокаивая его и он осторожно открыл глаза, смотря заворожено в небо и поражаясь, какое оно голубое и бесконечное. Какие огромные облака по нему движутся, своими формами напоминая что-то из далеких воспоминаний.

Спереди раздался новый для него звук, мощное шипение и монстр еле посмотрел вбок, смотря на причину. Их вывозили к поезду. Он видел подобные когда-то, совсем-совсем давно. 362 задумался, пытаясь вспомнить свои ощущения. Где он их раньше видел?

На путях перед лабораторным комплексом стоял большой тепловоз с прицепленными к нему десятком вагонов и своим шипением отвлек существо от воспоминаний, вернув его в реальность. 362 осмотрелся вокруг, не обращая внимания на шум от перепуганных людей на каталках, стараясь рассмотреть малейшую мелочь из того, что было вокруг. Вдоль путей стоял огромный комплекс синего цвета, из которого его вывезли и перед ним огромная платформа. Все было окружено забором, за которым был дремучий огромный лес. Это все, что он увидел и учуял, прежде чем его обзор перегородили коробки с оборудованием. Он был привязан крепко и не мог спокойно повернуть голову в другую сторону, поэтому оставалось только рассматривать зеленые ящики разного размера, стоявшие перед ним. Из комплекса все вывозили на койках привязанных людей и также в другие вагоны грузили коробки с оборудованием, открыв ему обзор. Сколько же здесь людей из комплекса? Почему их держат привязанными, а остальные люди спокойно ходят? Может они различаются? Существо чувствовал все запахи и понимал, что различия есть. Запах привязанных был более сильный и терпкий, чем у людей. Люди видно их боятся и поэтому они привязаны. Их подвозили к платформе, стоящей в уровень с входами в вагоны и завозили внутрь. Вагоны были интересные, окрашенные в коричнево-зеленый цвет и большими воротами посередине. Наконец и его очередь подошла и 362 оказался внутри. Их расставили прямо на каталках в несколько рядов и прицепили тросами к полу вагону, чтобы они не катались. Каждого врачи зафиксировали крепче ремнями и вышли из вагона, оставив их одних. Ворота закрылись, погрузив вагон во тьму и привязанные начали истошно кричать и дергаться, пытаясь вырваться, будто дети, которые потеряли родителей из виду. Все вокруг наполнилось звуками, от которых буквально разрывалась голова. Но шум не беспокоил 362, он принюхался и ощутил знакомый, чуть сладковатый запах. Люди пустили усыпляющий газ в вагон. Он закрыл глаза и вдохнул газ полной грудью. Скоро все звуки смешались у него в голове и он погрузился в забытье. Так-то лучше.

362 очнулся уже в другом помещении и эти постоянные смены окружения его нисколько не раздражали. Все это лучше, чем одинаковые стены каждый день. Это была какая-то небольшая комната, без окон, с одной дверью и больше ничего. Она напоминала его первую камеру, только окно было ниже и шире и стены были гладкие и металлические. Он медленно встал с мягкого пола, на котором лежал и ощутил тяжесть на шее. Его рука коснулась троса и ошейника. Он снова был прикован к стене, вот только в этот раз это его не заинтересовал трос и он продолжил осмотр своего нового жилья не спеша натягивая свой поводок. Комната была светлая и вполне теплая, свет исходил со всех сторон. 362 подошел ближе к углу, откуда исходило сияние и осмотрел источник света, осторожно дотрагиваясь до него. Полосы освещения были встроены во все углы и вдобавок проходили под потолком. Пол, стены и потолок были белые и гладкие, а вот пол был мягкий, сделан был из какого-то непонятного материала. Каждый шаг поглощался и было приятно наступать на эту мягкую поверхность. Вокруг была тишина, ни звука и только с улицы доносились голоса. Он прошелся по периметру этого помещения размерами три на четыре метра и сел в угол, ожидать, что будет дальше. Только сейчас 362 обратил внимание, что он совершенно голый. Сколько он уже ходит в таком виде и где его старая одежда? Он только сейчас об этом задумался.

Дверь открылась, прервав его размышления и в комнату вошли трое. Он глянул мимо них через проем и увидел только дверь в соседнюю комнату в ярко освещенном коридоре. Огромная цифра 25 украшала ту дверь.

— МИО 6л номер 362, 4 поколение. — Зачитал один из людей записи и опустив планшет он обратил внимание на него вместе с остальными.

362 смотрел на них, сидя в углу и обхватив руками ноги. На них были белые костюмы, схожие с чистотой цвета стен с большими масками на все лицо, но все-таки 362 понял, что один из них это столь уже ему знакомый Киркин.

— Хороший образец. — Наконец произнес ученый и достал пульт, посмотрев на других людей. — Проверим.

362 встал и медленно прошел на середину комнаты, смотря на этот прибор. Что они хотят сделать с ним? Киркин нажал кнопку и у шеи пленника раздался щелчок. Ошейник расстегнулся и упал на пол под тяжестью троса совершенно бесшумно. Монстр потер шею, еще раз убедившись, что ему ничто не мешает и ногой оттолкнул ошейник. Он стоял свободным, руки и ноги были свободны, и между ним и выходом было всего трое человек.

— Твои действия? — Произнес другой из них, молчавший до это и развел руки, будто дразня его.

Кто он такой, чтобы издеваться так над человеком. И все же прямая атака рискованна, ведь он не знает их сил.

В комнате снова воцарилась тишина и все ожидали дальнейшего развития событий. 362 осмотрел людей с ног до головы, посмотрел в коридор, в окно, за которым не было леса и были видны только здания и небо и отошел обратно в свой угол. Там он медленно развернулся к людям и сел на пол, подобрав под себя ноги.

— Черт с ним. — Произнес человек с легким раздражением в голосе, развернулся и в ту же секунду 362, поддавшись желанию убить, атаковал человека в спину. Вернее попробовал.

Киркин был невероятно быстр. Он рванул наперерез МИО, одним мощным ударом в грудь вмяв его в стену и вторым ударом в живот отбив полностью желание атаковать. 362 рухнул на мягкий пол, хватая воздух ртом и не понимая, что происходит вокруг и как он не заметил удары.

Ученый отошел от него, но не разворачивался к 362 спиной, смотря прямо в глаза МИО и ему казалось, что Киркин чуть улыбается.

— Простите, здесь моя ошибка. — Сказал Киркин человеку. — Он еще адаптируется.

— Он опасен. — Сказал человек.

— Дайте мне возможность все исправить.

— Я поражен. — Человек подошел к ним вплотную и снял маску, посмотрев, и откровенно веселясь, на Киркина, а затем на 362. — Он чрезвычайно умен для только очищенного, понял, что атака в лоб бесполезна и атаковал сзади. Пускай приходит в себя, завтра его в моечную. Он воняет, как мертвец. Модель допущена к дальнейшему обучению.

362 наблюдал за этой странной беседой, рассмотрев лицо человека с голубыми глазами, розовой чистой кожей, пока зрение позволяло. Когда же они вышли из комнаты и все вокруг затихло монстр от боли потерял сознание и рухнул беззвучно на мягкий белый пол, испачкав его своей грязью.

Он очнулся часа через два и кое как сел, смотря на свои грязные жилистые руки. Живот и грудь еще болели, но в принципе было терпимо. Кто этот человек с именем Киркин? Кто те двое? Почему Киркин при столь худой фигуре бьет так сильно? Эти вопросы были сейчас бесполезны. Рано или поздно он получит на них ответ. Его больше интересовало другое. Зачем он им? Тем временем по коридору раздались незнакомые ему шаги, дверь открылась и снова в помещение зашли трое, только Киркина среди них на этот раз не было. Это были военные, судя по пятнистой форме и металлическим накладкам на руках и ногах, видимо для защиты от укусов. К тому же, в отличии от предыдущих посетителей, эти люди были без масок и он с удовольствием рассматривал их суровые загорелые лица, седые короткостриженые волосы и словно вырезанные из камня черты лиц. В руках у них появились дубинки-шокеры и он понял, единственный способ избежать боли, это полное подчинение. Не было никакого смысла сопротивляться, ведь за ним пришли по приказу человека. Ему надо помыться. 362 и сам ощущал, насколько он грязный и как воняет. Его короткие волосы были как проволока, слипшиеся от глины, а тело было покрыто коркой грязи. Он опустил глаза и медленно встал, почувствовав, как люди напряглись и сжали дубинки. Сейчас они его изобьют и ему мало не покажется. 362 принял единственное решение, которое ему пришло в голову. Он наклонил свою голову еще ниже и медленно протянул вперед руки ладонями вверх. Люди переглянулись между собой и отошли назад, освобождая ему дорогу. 362 медленно прошел мимо них и огляделся уже снаружи своей камеры. Коридор был весь белый, как костюмы предыдущих посетителей, тоже со встроенными полосами светильников под потолком и еще круглыми лампами, которые гудели, но не освещали ничего вокруг. Он стоял как раз под одной из них и внимательно рассматривал ее.

— Иди прямо. — Сказал военный и 362 посмотрел вперед.

Коридор был длинный и он быстро глянул назад, прежде чем идти. Его дверь была подписана 26. Он пошел по этому коридору, шаркая голыми ногами, смотря на двери, похожие друг на друга, только с разными номерами. Нечетные номера шли по одной стороне, четные по его стороне. Пока они шли по нему вокруг никого не было, хотя он ощущал запахи тех, кто сидел в соседних камерах. Не было ни одного пустого помещения, ведь все они были заняты ему подобными. Когда номер последней комнаты стал под номером 1 проход преградила решетка.

— К стене. — Раздался голос и он послушно встал к стене лицом.

— Понимает нас без обучения. — Человек по голосу был поражен, открывая дверь прикосновением ладони. — Киркин творит чудеса.

Человек открыл решетчатую дверь и 362 вошел в другой коридор, который вел мимо похожих коридоров за воротами. Сколько же здесь таких же людей, как он? Пока они шли он насчитал пять коридоров, уходящих в двух направлениях. Это было огромное здание и он посмотрел наверх. Потолки однако были невысокие, высотой под три метра со встроенными светильниками. Темных углов в этом здании не было. Наконец они дошли до предпоследнего коридора и прошли налево через очередную решетчатую дверь, попав в новый коридор. Он был небольшой и в конце его была одна единственная дверь без нумерации с окном для наблюдения, куда его голого и завели. Комната была углублена и он неспешно спустился по ступеням, услышав, что за ним закрыли дверь. 362 обернулся на эту дверь, затем обернулся обратно на моечную и осмотрелся. Узкое длинное помещение, в котором было довольно жарко, оно более менее освещалось и были видны белые стены и какая-то конструкция наверху, похожая на большую решетку с множеством мелких дыр. По периметру комнаты еще стояли большие, во всю высоту стены лампы, которые были сейчас выключены. Он здесь был не один и около тридцати подобных ему ходили из угла в угол, бесцельно рассматривая стены. Мужчины, женщины они все были голые, жилистые и ужасно грязные. Их кожа была иссушена, в отличии от тех людей, что привели его сюда, а белки глаз были кровавые. Какие все-таки необычные эти люди с другим запахом. Они без интереса смотрели на него, проходя мимо, только двое выясняли отношения, рыча друг на друга, не обращая внимания на других. 362 прошел рядом с этими МИО на середину комнаты и поднял голову наверх, рассматривая решетку. Оттуда прилетела прохладная капля воды и звонко стукнулась об его лоб. 362 закрыл глаза от удовольствия и стер каплю рукой, смотря на растертую грязь на руке. Ощущение опасности вернуло его в реальность и он отскочил от МИО, который чуть не врезался в него. Это был один из споривших и второй как раз атаковал его, желая прикончить. 362 понял, что из-за этих двоих могут отменить процедуру, чего ему не хотелось. Решение было найдено моментально. 362 встал между ними, преградив дорогу атакующему. МИО зарычал и попытался ударить, но в этот раз 362 был быстрее, чем его противник. Увернувшись, четким ударом в челюсть он отправил в глубокий сон первого и второго он встретил ударом кулака в челюсть сверху вниз, не дав ему встать с пола. Второй МИО рухнул, как бревно, уйдя в забытье, как и первый. Конфликт был исчерпан и он осмотрел других МИО. Никто из подобных ему больше не проявлял агрессии и они спокойно ходили по комнате, будто не было никакой драки. Сверху тем временем раздался шум и 362 поднял голову наверх, что-то шумело в трубах, поднимаясь к решетке. Одновременно с водой в трубах загудели лампы, заставляя других МИО нервничать. Комната сразу превратилась в улей с рассерженными пчелами, даже своим рычанием напоминая гул. Эти иссушенные люди закрутились вокруг, недовольно рыча, ища причину звуков и пытаясь найти выход, еще больше создавая панику. Сверху начало капать, сначала немного, затем все сильнее, заставляя их еще сильней нервничать и некоторые МИО уже начали пытаться куда-нибудь спрятаться, метаясь по залу и истошно вопя. Только один 362 спокойно стоял, ощущая, как приятно от падающих на него капель и как греют все разгорающиеся лампы, очищая его измученное грязью тело. От блаженства он закрыл глаза и развел руки в разные стороны, наслаждаясь контрастом температур. Вода наконец-то хлынула стеной с потолка, словно сильный дождь, лампы наполнили помещение непрерывным гулом и все заносились по моечной, вопя и ударяясь о стены и друг друга. Одна из девушек упала у его ног и подняла глаза, вскрикивая от ужаса. 362 протянул ей руку и помог встать, затем он снова закрыл глаза и продолжил наслаждаться водой, чувствуя, как очищается его тело. Девушка последовала его примеру, затем еще один МИО, потом еще один. Другие МИО, привлеченные их действиям, подражали и буквально через пять минут вся комната успокоилась и шум исходил только от воды и ламп. Даже вырубленные МИО встали и последовав примеру других, наслаждаясь очищением.

Киркин наблюдал за ними через камеру, как пациенты успокаиваются и все следуют примеру 362, позволяя спокойно воде и лампам обрабатывать свои тела. Через маску никто не видел его лицо, но он улыбался.

— Не подведи меня. — Тихо прошептал он.

362 открыл глаза и посмотрел на стену. Он что-то слышал, но не был уверен, звук больше шел из головы, чем откуда-то, с другой стороны. Сейчас больше имеет значение очищение. Он снова закрыл глаза и наслаждался водой. Это был очень прекрасный момент в жизни, которым хотелось наслаждаться как можно дальше. Но все хорошее, как известно рано или поздно заканчивается.

Когда лампы потухли и дождь прекратился дверь открылась и в помещение вошли двое в костюмах. Наблюдая, как солдаты лупят зарядами МИО и вытаскивают их наружу из моечной он осознал, что отличается от них довольно сильно. Он понимал каждое слово людей, что остальным МИО было еще недоступно. Наконец наступило и его очередь выходить и он сам направился на выход, протянув руки вперед, снова удивляя солдат.

— 362. — Назвали они его и указали дубинкой направление.

362 спокойновышел в коридор, где его ждали те же два солдата, что вели его сюда. Это были огромные, под два метра ростом, крепкие рыжие парни, похожие друг на друга, как две капли воды. Они кивнули ему следовать вперед, и он безропотно подчинился. Чувствовал он себя очень прекрасно, тело было весьма чистое, он даже практически не чувствовал своего запаха и кожа была весьма приятная на ощущения, несмотря на то, что напоминала смятую ткань, в отличии от людей, что вели его. В голом виде, оставляя следы на полу от босых мокрых ног он дошел до своей 26 камеры, поглаживая свои руки и встал у стены, ожидая открытия двери. Люди ничего не сказали и открыв дверь, впустили его внутрь и закрыли его там, оставив наедине с собой. Остаток дня он провел, смотря в окно, за которым были видны разбитые здания и люди, иногда проходившие мимо. Ничего там более интересного не было, но даже эти моменты делали его счастливее. Ему казалось, что он очень много времени потерял и так хотелось его наверстать как можно скорее.

На следующее утро дверь открылась и в помещение вошли снова эти двое солдат близнецов. Один из них подошел к 362 и достал из кармана небольшой прибор, не сводя глаз с его глаз. Это была коробочка с экраном и тремя лампами. Он быстро просканировал глаза и запястья этим устройством, на котором загорелась желтая лампочка. Судя по выражению лиц военных, сигнал их вполне устроил. Что будет с ним, если прибор покажет другой цвет? Он этого не знал и не знал, как спросить об этом у людей.

Первый посмотрел на результат и спрятал прибор в нагрудный карман своей формы, покрытой защитными пластинами и встал по стойке смирно, внимательно разглядывая МИО.

— Отличные результаты показываешь 362. Ты уникален даже для 6 лаборатории. Может и разговаривать умеешь? — Он испытывающее посмотрел на него, но 362 лишь смотрел в ответ, спокойно и не отводя взгляд.

— Что же. — Человек усмехнулся и взял комплект одежды, сложенный стопкой у коллеги из рук и положил его на пол. — Это тебе, одевайся. Тебе предстоит прогулка.

Они вышли и 362 не спеша подошел к одежде, насмотревшись на закрытую дверь. Аккуратно были сложены штаны, курточка и сверху стояли тяжелые серые ботинки. Он дотронулся до них, ощущая насколько ткань приятна и насколько крепка кожа на ботинках. 362 покрутил застежки, понюхал одежду, ощущая запах чистой ткани и начал переодеваться. С одеждой он справился быстро и она хорошо на него села. Это была форма серо-зеленого цвета, длинные штаны с карманами, курка с длинными рукавами и на груди вышит черным по серому два обозначения. Он прекрасно понял, что там написано, даже не задумываясь об этом. 6л и второй номер 362. В общем там написано то, как люди его уже называют. Он погладил этот номер, ощущая прошитые нити и ощущая, насколько ткань была плотная. Так просто руками её было не порвать. Ботинки вызвали больше проблем, поскольку он сперва одел их наоборот, походил в них немного и понял, что так ходить ему неудобно и со второго раза одел их правильно, еще провозившись с застежками на ботинках. Полностью одевшись МИО сел в угол, ожидать своей участи. Через пару часов комната открылась и в помещение вошел Киркин без сопровождения в защитном серо-зеленой одежде, который разительно отличался от больничной формы. Этот костюм был точно такой же, как у 362, только без всяких номеров и обозначений. Костюм был явно предназначен для улицы, а это означало, что им вдвоем придется куда-то идти. В голове сразу что-то зашумело и он уставился на ученого. 362 показалось, что он слышит его голос, как-то приглушенно и расплывчато, но ведь человек не говорит. Наверное показалось. Пока они стояли друг напротив друга, МИО с интересом осматривал Киркина насколько позволяло освещение, ведь он был без маски. Худое лицо с такой же иссушенной кожей, как его руки, красные глаза, короткие черные волосы. Особенно интересен был его подбородок, он был узкий, будто острие, чем привлекал его внимание. Ученый же в ответ осмотрел его с головы до ног и встал на одно колено для того, чтобы застегнуть застежки у него на ботинках.

— Так лучше. — Сказал он, поднимаясь. — Пошли за мной.

Последняя фраза была услышана им более звонкой, но он не придал этому значения. 362 шагнул в коридор, покинув свою камеру и пошел следом за Киркиным, осторожно ступая в непривычной для себя одежде и обуви. На этот раз они шли прямо, перейдя в другой прямой коридор, снова проходя камеры с номерами и попали в еще один большой коридор с большой широкой дверью на выход. МИО остановился, смотря по сторонам. Были двери в разные коридоры, в углах стояли сложенные койки, над ними лампы, которые не светят. Больше тут ничего не было.

— Идем. — Голос Киркина отвлек его и он пошел следом за ученым к еще одной двери. Киркин первым шагнул на улицу и оставил дверь открытой. 362 остановился в трех метрах от двери принюхиваясь. Снаружи был свежий воздух, пахло людьми и какой-то техникой. Он оглянулся еще раз назад, туда, где ему было привычней и он здесь уже что-то знал. Вокруг были бело-синие стены и только. Нельзя жить в маленьком мирке, когда огромный мир открыт и зовет его. Надо двигаться вперед. Он выскочил наружу и тут же замер от обилия звуков, запахов и света, нахлынувших на него со всех сторон и накрывая потоком информации. От всего этого 362 просел в коленях, смотря в пол и зажмурившись.

— Чувствуешь страх? — Раздался голос Киркина и он обернулся к нему, отрицательно качая головой.

Киркин замер, затем резко поднял его за плечи и удивленно посмотрел на 362, а тот с удивлением посмотрел на ученого. Он понял очевидную вещь. Киркин был точно таким же человеком, как окружающие люди, и в тоже время совсем другим. Дело не было в коже и глазах. Дело было в силе, огромной силе, скрытой в этом худом теле. 362 посмотрел на свои руки, они были точно такие же, как у ученого. Движимый вопросами, он коснулся лица Киркина, а затем своего, понимая, что они схожи на ощупь. Ученый же, словно поняв нить его размышлений, подвел его к стоявшему у здания грузовику и повернул боковое зеркало. 362 смотрел на того, кто отражался там и это существо было весьма похоже на ученого и тех людей из моечной, как и отличим от них. Худой, рыжеволосый, с кровавыми глазами он смотрел на себя молча, осознавая свою сущность монстра.

— Ты слышишь меня? — Снова сказал Киркин, только вот его губы не двигались, но голос упрямо звучал в голове 362 и тот утвердительно кивнул.

— Поразительно. — Произнес мысленно ученый и подошел ближе. — У меня к тебе просьба, если ты умеешь разговаривать, не разговаривай с людьми. Не совершай эту ошибку или нас всех уничтожат. Идем дальше. Нас позвали люди. Ты будешь тренироваться.

Киркин пошел вперед и 362 последовал за ним, смотря вокруг, как любопытный ребенок, попавший в новое интересное место. Они находились на окраине старого заброшенного людьми города, идя вдоль восстановленной железнодорожной станции и позади них стоял огромный синий комплекс, подобный тому, что он покинул недавно. Только этот комплекс был раза в три больше первого. С другой стороны перрона стоял состав, который сюда его привез, а за ним находились еще вагоны, только они были напрочь ржавые и обросшие деревьями. Сколько они стояли там, неизвестно, но наверняка очень давно, став по сути неотъемлемой частью ландшафта. Они прошли вдоль здания и завернули за него, сразу попав в другой район, где вокруг были двухэтажные кирпичные дома, тоже построенные недавно и активно использующиеся. Даже дорога здесь была новая и вдоль нее стояли большие машины. Ученый не скрывал своего лица и шел, смотря себе под ноги, а проходившие мимо люди в различной одежде смотрели на них с осторожностью и обходили их стороной. 362 тоже рассматривал их и дома вокруг них, пока Киркин это не заметил и не заставил МИО смотреть себе только под ноги. Они прошли немного этих домов и впереди показались двухэтажные ангары, которые охраняли военные с оружием. Мимо них они прошли еще быстрее, словно подгоняемые взглядами военных. Затем снова пошли обычные двухэтажные дома. Люди шли по дороге мимо красных домов, похожих друг на друга и МИО с ученым проходили мимо них, направляясь к своей цели. Они прошли еще две пересекающихся дороги, на которых он увидел еще дома. Люди здесь обосновались всерьез и надолго. Наконец они подошли к концу этой территории, окруженной высоким и мощным забором с фонарями, светящими даже сейчас, когда на улице был яркий день. 362 посмотрел на них, лампы жужжали едва слышно и от них шел не очень приятный запах.

— Это защитные гамма-лампы. — Мысленно произнес Киркин. — Защита людей от самых опасных зверей, что господствуют по миру. Весьма эффективная. Ты уже видел их в лаборатории. Для нас они совершенно безопасны.

Территория городка закончилась и они подошли к проходной. Это было строение из красного кирпича с мощной металлической дверью и заборами из ключей проволоки, уходящих в две стороны от проходной. Им навстречу вышел солдат и ученый показал пропуск. Дверь открылась и далее они пошли в сопровождении двух солдат охранения по длинному коридору, пересекающему широкую древнюю дорогу, окруженный колючей проволокой и гамма-лампами. Солдаты привычно шли по коридору, каждый смотря в свою сторону и держа оружие наготове, ученый все смотрел себе под ноги, о чем-то видно размышляя и только 362 активно крутил головой, смотря в обе стороны через колючий забор быстро поняв, что там ничего интересного. Дорога была заросшая лесом, но были видны машины и высокие дома вдоль дороги. Этот город был довольно большой и они пересекали эту дорогу на несколько полос, направляясь к высотным домам. Он посмотрел вперед, туда, куда вел этот коридор и в конце его было огромное старое здание, окруженное деревьями и кружившими над ним птицами. Пройдя без происшествий по этому коридору они зашли прямо в здание, с зашитыми толстыми стальными листами окнами. Этот дом был из древних времен, весь в трещинах и покрыт травой, но упрямо стоял, как памятник былому величию цивилизации. Войдя внутрь 362 понял почему здание не разваливается. Везде стояли мощные стальные опоры, поддерживающие конструкцию и лестница, ведущая наверх тоже была зашита толстым листом железа, чтобы никто снаружи не смог проникнуть внутрь. Они оказались на площадке из свободного этажа, разделенное на секции панелями и Киркин зашел в ближайшее помещение, которое теперь представляло из себя штаб.

— Киркин. — Удивленно произнес офицер, оторвав взгляд от карты, расстеленной на столе посередине комнаты. — Вы были уже вчера с основной группой.

— Мне приказали снова доставить готовый экземпляр.

— А. — Военный подошел ближе к МИО и посмотрел на него сверху вниз с высоты своего двухметрового роста впритык своими зелеными глазами и шевеля седыми большими усами. — Уникальный 362. Наслышан. Что же, скоро проверим.

Военный отошел в сторону с Киркиным, что-то тихо обсуждая между собой и 362 бросил быстрый взгляд на помещение… Это была небольшая комната с двумя компьютерами, одним огромным столом и большим окном с мощной решеткой. Белые стены, белый потолок, белый пол. Здесь было больше нечего рассматривать и он посмотрел на карту. Они находились где-то на окраине большого города и судя по карте, освоение шло стремительными темпами.

— Он еще не готов. — Данная фраза отвлекла его от карты и он посмотрел, как ученый спорит с военным.

— Мы уважаем ваш труд. — Парировал военный. — Уважайте наш.

Киркин отступил, опустив глаза.

— К тому же. — Продолжил военный, снова подойдя к 362. — Вы сами не до оцениваете свой труд. Эти МИО совершенны, а этот изгой превосходен. С такой силой мы вернем территории себе и наконец покончим с заразой. Естественно мы его сразу не бросим в бой. Подготовить все-равно необходимо. Не переживайте за своего протеже.

Военный отошел к столу и посмотрел на данные, выскочившие у него на компьютере.

— Еще одна просьба, сопровождение на подходе, подождите их на улице. Территория стала опасной.

Офицер протянул Киркину пистолет и ученый взял его, удивленно посмотрев на человека.

— Стая собак появилась. — Добавил военный. — Нападают на людей. Хитрые бестии. Никак их поймать не можем.

Киркин кивнул 362 и они вышли на улицу уже со стороны города через пропускной пункт, встроенный в этот дом. Оказавшись снаружи здания, изгой огляделся, поскольку все для него это было новым и неизведанным миром. Они находились на улице старого города и здесь уже все было капитально разрушено и поросло деревьями и травой. Старый город в лесу, как же все-таки это смотрелось нелепо и трагично. Киркин тоже осмотрелся и сел на камни, ожидать людей. Просидев так с полчаса ученый встал и махнул 362 следовать за ним.

— Ждать не будем, у меня нет времени. — Сказал ученый 362 мысленно, и изгой осмотрелся вокруг. — Я здесь вчера ходил без происшествий.

Они шли молча по необычной улице. Вокруг были заброшенные дома, огромные мохнатые деревья проросли сквозь асфальт, да и сам асфальт был уже практически не виден, скрытый толстым слоем мха и травы. В полной тишине они прошли почти километр, когда 362 остановился и повернулся в сторону соседней улицы. Везде витал новый для него запах, довольно противный и он усиливался. Изгой заметил животное, выскочившее из-за угла, заметившее их и снова убежавшее и похлопал по плечу ученого, указывая в сторону.

— Собаки. — Киркин взял пистолет и проверил обойму. — Удивительно. Вчера на них даже намека не было. Надо идти осторожно. Они нас заметили, наверняка нападут. Ищут только место для атаки.

Они ускорили шаг, укрываясь за камнями и внимательно прислушиваясь и принюхиваясь. Неприятный запах все усиливался и 362 высматривал среди деревьев мелькающие тени хищников. Они крутились вокруг них, а они упрямо шли к своей цели в этих невероятных пейзажах. Старые разрушающиеся дома, провалы в дорогах, перекошенные столбы, деревья на дорогах высотой до третьего этажа. Именно так выглядела улица, где им придется принять бой. Только тишины не было. Жизнь продолжала кипеть несмотря ни на что. По улице бегали и дрались крысы, на крышах домов и деревьях кричали вороны. Внезапно неподалеку раздался собачий лай и все крысы бросились с писком в рассыпную, а вороны взмыли вверх, роняя тени на землю от своих крыльев.

— Началось. — Ученый произнес это мысленно. — Будь готов. Они подходят к нам.

Они рванули к ближайшему дому, чтобы спрятаться, но не успели. Сзади раздалось рычание и люди обернулись, остановившись. К ним со всех сторон приближались огромные бродячие собаки различных цветов, оскалив зубы и прижимаясь к земле, готовясь атаковать. До дома они не успеют добежать, да и не было смысла прятаться в доме без окон и дверей.

— Осторожно возьми что-нибудь с земли. Будем защищаться. — Тихо произнес ученый, медленно поднимая пистолет и осматриваясь на собак, появляющихся отовсюду. — Нам надо продержаться совсем немного. Люди на подходе.

Следуя словам Киркина МИО медленно нагнулся и взял увесистый камень с земли, сжав его крепко и не сводя глаз с подбирающихся собак. Собаки рыча приближались все ближе и наконец кинулись в атаку. Киркин открыл огонь из пистолета, уложив двух собак на месте, но другие сбили его с ног, а вот 362 устоял от атаки, схватив прыгнувшую собаку за горло и швырнув ее в другую нападающую собаку, ударом камня успокоив третью. Он пинком оторвал собаку от ученого, метко попав в другую напоследок камнем, отчего она взвизгнула и рывком поднял Киркина на ноги. Обернувшись вокруг в поисках оружия обороны 362 увидел торчащую из земли ржавую трубу от газа у основания дома. Без труда переломив ее он с размаха сразу же нанес удар атаковавшей его собаке, отшвырнув ее в сторону и в два удара по черепу навсегда ее успокоил. Подняв окровавленную трубу одной рукой 362 провел ей перед собой, смотря на рычащих собак. Ему они не нравились, воняющие, злые, клыкастые, они стали его врагами, которые медлили умирать и он больше не желал тратить на них свое время. Он первым атаковал стаю, размахивая своим ржавым орудием и попадая по ним, пинками отшвыривая особо настырных, которые сумели увернуться от палки. Киркин из-за его спины стрелял в собак, пока не потратил последний патрон. Вышвырнув бесполезный пистолет он встал рядом с 362, подобрав с земли камень. Несколько собак были убиты, с десяток скулили, отползая в сторону от полученных ран, но их было еще много. Сбоку раздался лай и на улицу выбежали еще собаки и окружили их плотным шерстяным кольцом и ученый с изгоем встали спина к спине, готовясь защищаться.

— Осторожно. — Ученый произнес это мыслью. — Люди идут.

Одна из собак прыгнула на них и отлетела в сторону от попадания пули в бок. Люди подоспели вовремя и вовсю показывали свое мастерство стреляя одиночными выстрелами, подходя к ним организованным строем и прикрывая друг друга, ложа собак каждой пулей и через минуту остатки стаи рванули с улицы. 362 поймал себя на мысли, что наблюдать за действиями этих людей было одно удовольствие.

— Вы целы. — Военный подошел к ним, пока остальные держали местность под прицелом. — Почему нас не подождали?

— Я торопился. — Ответил ученый и отшвырнул уже ненужный камень в сторону, подобрав пистолет. — Да и думал, что вы ближе. Моя ошибка.

— Вы молодцы. — Ответил военный и посмотрел на номер изгоя. — Дерется он хорошо, для не подготовленного.

— Бывший военный. — Киркин посмотрел на 362. — Старая память видно все-таки проявляется под воздействием препаратов. Этот феномен будем исследовать.

— База. — Офицер произнес по рации приказ. — Пришлите бригаду на проход. Наконец-то почти перебили собачью стаю. Осталось несколько собак бегать. Можно ходить теперь спокойней.

— Собаки нападали на людей. — Он услышал голос Киркина в голове. — Около десяти солдат разорвали. Трупы уберут быстро, иначе на запах придут хищники куда опасней. Те, против кого мы и бьемся.

Дальнейший путь они прошли без происшествий, пройдя примерно еще с километр по заброшенному городу, шагая между деревьев и постоянно озираясь, поскольку собаки все-таки бегали вокруг, наблюдая за ними. Солдаты постоянно держали территорию под прицелом и иногда стреляли, убивая собак наповал и оттаскивая их на середину дороги, чтобы потом их забрали. В таком темпе они быстро дошли до большого зеленого ангара, который был входом на территорию, огороженную высоким четырехметровым бетонным забором, упирающимся в пятиэтажное здание с зашитыми железом окнами с одной стороны и старые бетонные ангары с другой стороны. Ворота в ангар были заперты и только шумящая гамма-лампа над входом указывала, что люди активно пользовались этим помещением.

— Впустите нас. — Произнес офицер по рации и после пары минут тишины ворота открылись и на пороге появились пять солдат с автоматами.

— Поднять руки. — Приказал солдат и отсканировал всех сканером, показавший зеленым на людях и желтым на 362 и Киркине, пока другие солдаты держали всех на прицеле.

Убедившись, что все хорошо солдаты опустили оружие и пропустили их внутрь, плотно закрыв за ними дверь.

— Почему усилена охрана? — Спросил Киркин.

— Убежал один из изгоев. — Сказал мрачно солдат. — Подозреваем рецидив.

— Где убежал? — Киркин весь напрягся. — Когда это случилось?

— Вчера. На втором тренировочном лагере. — Ответил солдат и посмотрел на 362. — Усилены меры.

— Тренировки?

— Тренировки продолжаются. — Ответил солдат. — Подождите, я вызову майора.

— Майор. Пришел Киркин. — Солдат приложил руку к наушнику в ухе. — Привел одного изгоя.

— Всего одного? — Раздалось глухо в наушнике. — Буду через минуту.

Пока они ждали, изгой под номером 362 смотрелся вокруг. Внутри ангар был разделен на помещения с закрытыми дверьми и узким коридором, отгороженным через каждые пять метров толстой решеткой. Вдалеке открылась двери в одно из таких помещений и к ним направился человек в форме. Пройдя две решетчатые двери он подошел к ним и осмотрел гостей. Это был высокий худощавый мужчина, лет пятидесяти на вид, абсолютно седой и с усталыми глазами. Видно он плохо спит в последнее время.

— Киркин. — Произнес он. — Зачем так рискуете? Вы ведь бесценны.

— Риск был минимальный. — Ответил ученый и оглянулся на 362. — Хотя, если бы пошел один, проблем было бы много. Нарвались на собачью стаю.

— О том и речь. — Офицер тоже перевел взгляд на 362. — Это он?

— Да. Он.

— Нам надо поговорить. — Сказал офицер и отошел вместе с Киркиным обратно в кабинет, а изгой вместе с двумя солдатами вышел на улицу, ожидая Киркина.

Ожидая дальнейших действий он услышал треск в траве и посмотрел вниз, себе под ноги. На травинке сидел большой кузнечик и деловито производил свои звуки. Изгой медленно присел, смотря на насекомое. Как же он был идеален в этом неидеальном мире. Офицер и Киркин вышли на улицу и 362 встал им навстречу.

— Завтра с утра начинаются тренировки. — Произнес офицер. — Киркин, возвращайтесь обратно. Солдаты вас проводят и не желаю слышать возражений.

Киркин лишь кивнул в знак согласия, посмотрел на изгоя с тревогой в глазах, развернулся и пошел на выход.

— Будь осторожен. — Раздался его голос в голове 362. — На территории второй базы бегает подобный тебе и он сошел с ума, поэтому опасен. Не ходи там один. И еще не забывай, что я тебе говорил насчет людей. Молчи и подчиняйся. И никому не доверяй.

Тренировочная база

Когда 362 отвернулся от ангара, проводив ушедшего ученого, его взгляду предстал точно такой же разбитый город, поросший лесом, как за забором и несколько МИО, одетых точно также, как он сам. Они сидели на земле, смотря куда-то вдаль, на здания, что были вдалеке, погруженные в самих себя и не обращали на него никакого внимания, будто он не вошел только что на их территорию. Солдаты провели его немного вперед, указали рукой на этих изгоев и молча ушли обратно в ангар, оставив его наедине с отрешенными МИО. Это было весьма необычно, но изгой был этому только рад. Лишней драки после собак он не хотел, как и не хотел, чтобы они контактировали с ним, ведь он никого из них не знал, а их запахи был ему совершенно не знакомы. Он сел сбоку от них на небольшом расстоянии на разбитый бетонный блок, изучая лица тех, с кем ему предстоит общаться. Они все были похожи на него, иссушенная, чуть серая кожа и налитые кровью глаза без смысла смотрящие куда-то вперед, нацеленные на темнеющий город, короткие, одинаковые стрижки под военных, но это было более данью существующему положению дел, ведь его обстригли также, пока он был в одном из своих не желаемых снов. И судя по всему подстригал их один и тот же человек. Убедившись, что они на него абсолютно не реагируют он посмотрел на небо. Солнце близилось к горизонту и начало потихоньку темнеть, удлиняя тени зданий. Сидеть и ждать ночи он не хотел, тем более после стольких дней в комнатах или намертво привязанным к железным кроватям. Он посмотрел на пустые, заброшенные здания, которые были видны до самого горизонта. Свобода передвижения манила его и звала исследовать новые места и никто не препятствовал ему. Изгой встал и снова посмотрел на своих собратьев, все они были словно живые статуи и никто из них даже не повернул глаза в его направлении, никак не отреагировав на его движение, словно его для них не было. Людей здесь вообще не было, все они давно ушли в ангар, оставив их наедине друг с другом. Он прошел мимо неподвижных МИО, шагая по поросшей кустами и травой улице, любуясь строениями, окружающими его со всех сторон. Этот город был мертв очень давно, но ему было все равно, он не чувствовал здесь опасности, а чувствовал только свободу и неисчерпаемое любопытство, требующее утоления. Почему бы не исследовать город, пока не стемнело? Этот вопрос он задал сам себе и приступил к его реализации. Пятиэтажные разрушенные дома, заваленные камнями улицы, поросшие травой, все это манило его тайной, как ребенка. Он обернулся снова на задумчивых изгоев, еще раз убедившись, что ему не хотелось вот так сидеть с ними, пялясь неизвестно куда и поэтому 362 направился по улице, что была перед ним длинным и манящим проспектом. Изгой шел во все усиливающихся потемках, рассматривая окна домов, заползая в квартиры, в которых ничего не было, кроме травы и бетона, обходя высокие деревья и дотрагиваясь до их стволов, когда понял, что особо далеко все равно не уйти. Он прошел буквально меньше полукилометра, когда подошел впритык к четырехметровой бетонной стене, точно такой же, что окружала базу по периметру. Эта стена стояла тут давно, поскольку уже успела покрыться мхом, но все же она была значительно моложе зданий, к которым она присоединялась. Первым делом он посмотрел наверх. Оттуда на него смотрели работающие гамма-лампы и виднелась свисающая колючая проволока, не дающая шанс выбраться наружу. Изгой медленно перевел взгляд слева направо, вдоль забора. Они находились в очередном загоне, как животные, над которыми проводят новый эксперимент и с этим придется смириться. Ощущение свободы стремительно улетучивалось, оставляя неприятный осадок в душе.

Что теперь делать, задал сам себе вопрос изгой и осмотрелся, ища ответ. Посмотрев направо, на пятиэтажное здание с зашитым железом окнами он понял, что там не пройти и пошел налево, вдоль забора, по которому вернулся обратно к ангару, рассматривая дома, что попадались ему на пути. Прогулка оказалась не долгой и 362 вернулся, когда совсем стемнело к другим изгоям, которые уже лежали в одной куче и спали весьма крепким сном. Он сел в пяти метрах от них и посмотрел на город, в точности как они, испытывая легкое разочарование видимостью свободы. Может поэтому они так сидят и смотрят на город, мучимые новой тюрьмой?

Отвлекаясь от мыслей изгой посмотрел на чернеющие во тьме здания. Здесь раньше были люди и они наверняка наслаждались жизнью. А теперь они, как и этот город мертвы или быть может похожи на него. Изгой сидел так и смотрел, как медленно сгущается тьма, чувствуя, как изгои рядом спят крепким и глубоким сном, как они ровно и спокойно дышат, как звери, пока не стало совсем темно. 362 лег на спину и растянулся, вполне довольный проведенным днем и погрузившись сразу в сон.

Он открыл глаза, как только начало светать, разбуженным светом и ощущением опасности рядом. В метре от него сидели на корточках двое изгоев и внимательно его рассматривали, словно пытаясь понять, кто перед ними. 362 медленно сел и они предупреждающе зарычали, реагируя на его движения, словно те голодные псы, что были уже мертвы. В их глазах уже не было той погруженности, которая была вечером, лишь осторожность и злость. Сейчас они были весьма опасны, но это было больше защита своей территории, чем охота. Они воспринимали его, как чужака и пытались понять, что с ним делать. 362 осторожно встал, не сводя с них глаз и готовый к любой ситуации. Он почему-то был уверен, что с легкостью сможет одолеть этих двух противников, да и они не собираются на него напасть, всего лишь заявляют права на лидерство в этой стае. Раздался тихий скрежет калитки и на территорию вошли несколько военных, двое из них тащили большой ящик, в сопровождении еще троих вооруженных дубинками-шокерами солдат. Изгои тут же потеряли весь интерес к 362 и повернулись к людям, скалясь теперь им навстречу. Теперь во всех изгоях не было никакого спокойствия и они превратились в голодных зверей, что почувствовали еду. Они рванули к людям, но увидев шокеры не посмели кинуться. Видно уже испытывали его действие на своей шкуре. Впрочем, двум особо ретивым все же досталось и они теперь лежали на земле дергаясь и хватая ртом воздух. От удара током их парализовало и видно даже перехватило дыхание, впрочем ненадолго, чтобы они остались в живых. В следующий раз точно будут умнее. Изгой же помнил воздействие этих штук и больше их испытывать на своей шкуре не хотел, поэтому продолжал оставаться на своем месте, пытаясь понять, что сейчас будет.

— Приятного аппетита мрази. — Буркнул один из военных и они, поставив ящик на землю, осторожно отошли назад, не поворачиваясь к изгоям спиной и держа шокеры перед собой в вытянутых руках.

362 наблюдал за ними, за своими собратьями, от которых не осталось и следа человечности. Они рвались к ящику, боясь людей и гонимые голодом, огрызаясь на них и друг на друга. Когда люди отошли достаточно, первый из них выхватил сырой кусок мяса из ящика и принялся рвать его зубами, рыча как голодный зверь. Толкаясь, они лезли в ящик и создавалось ощущение, что до потасовки недалеко. Лишь когда они все разбежались во все стороны, разгрызая мясо, 362 подошел к ящику, чтобы убедиться, что там. Он чувствовал запах, видел мясо, что они рвали, оставалось лишь понять одно, чье это мясо. Увидев разорванную тушу он понял, что рацион изгоев состоял из вчерашних убитых им и солдатами собак.

Ощущение опасности накрыло его и он пригнулся, чтобы не получить удар по затылку и развернулся, оттолкнув противника ударом кулака в грудь. Другой из изгоев с окровавленным лицом, бросая взгляды на куски мяса в ящике крутился на месте, пытаясь атаковать. 362 повернулся к людям, те наблюдали с интересом за развитием событий и изгой атаковал нанося удар кистью, как лапой. 362 с легкостью ушел от удара и врезал ему точно снизу в челюсть, схватил за горло потрясенного противника, сжав сильно пальцы и заставив того взвизгнуть, поднял изгоя и с силой приложил его об землю. Оглушенный попытался вскочить, но удар ботинка снова прижал его к земле. Победитель зарычал и придавленный изгой замолчал, смотря на него и держась за ботинок, тяжело дыша. 362 отошел на два шага назад и кивком головы указал поверженному на мясо. Изгой, рыча выхватил кусок из ящика и отбежал подальше, бросая взгляды на него в которых уже не было угрозы, а только повиновение. 362 проводил его взглядом и посмотрел на людей, оценивая их реакцию. Те продолжали наблюдать, но уже без улыбок. Видимо он сделал не то, что от него ожидали, но 362 просто защищался и не собирался для них устраивать представление.

— Осторожно. — Раздался голос Киркина в голове и изгой потупил взгляд, прислушиваясь к голосу. — Осторожно.

Он отошел обратно к камню, у которого спал, сел на него и наблюдал за трапезой изгоев, не собираясь больше вмешиваться. Ему совершенно не хотелось есть и на трапезу МИО ему было смотреть довольно омерзительно, поэтому он просто отвернулся и предпочел смотреть на город, любуясь заброшенными строениями.

Трапеза быстро закончилась и сытые изгои расползлись в стороны, вытирая лица от крови. 362 снова наблюдал за ними и понял, что к нему направляются люди, привлеченные его поведением. Трое солдат остановились перед ним и один из них достал сканер. Он приложил его к локтю изгоя и прибор заморгал между зеленым и желтым. Солдаты переглянулись и прибор снова коснулся локтя изгоя, показывая желтый цвет.

— Что там? — Раздался голос майора и высокий человек появился неожиданно тихо за солдатами.

Он подошел, взял прибор и приложил его уже в третий раз к руке изгоя. Прибор уверенно включил желтый цвет. Офицер вернул прибор солдату и посмотрел на 362, поглаживая свой чисто выбритый подбородок.

— Наблюдайте за ними, проверяйте чаще. — Сказал он и посмотрел на других изгоев. — Обычно если они долго не едят, то потом в них просыпается зверский голод.

Командир кивнул другому человеку, подошедшему к месту кормежки и покинул базу. Изгой посмотрел на вновь прибывшего, ведь он его видел в первый раз. Это был примерно его роста крепкий человек в военной форме со злым взглядом голубых глаз и довольно красивым лицом. Он был гладко выбрит, как большинство военных, короткие черные волосы с сединой и мощное телосложение, это первое, что бросилось изгою в глаза. Человек проводил офицера взглядом и учуяв взгляд изгоя резко повернулся к нему, смотря изгою в глаза не моргая. Затем он перевел взгляд на солдат и кивнул одному из них. Те достали сумку и оттуда короткие ремни с датчиками. Первым они подошли к 362 и тот спокойно дал застегнуть ремень на шее, смотря на маячивший перед носом шокер. Солдаты пошли к другим изгоям и те недовольно заерзали, отползая назад и рыча. Военные в ответ достали шокеры и 362 понял, конфликта не избежать, но ему не хотелось, чтобы подобные ему пострадали. Он встал в полный рост и зарычал. Солдаты повернулись к нему, держа дубинки наготове. На территории воцарилась тишина. Один из военных, поняв, что шума нет вообще обернулся к другим изгоям. Все МИО стояли спокойно, опустив головы и военный подошел к ним, одев первому попавшему ошейник. Он кивнул остальным военным и те быстро нацепили на остальных изгоев ошейники. Военный обернулся и посмотрел сначала на 362, затем на остальных изгоев и снова на 362.

— Изумительно. — Произнес этот человек и подошел к 362 вплотную, посмотрев в его кровавые глаза.

Данный человек был военным до мозга костей, это ощущалось сразу, от него пахло запахом сильного человека и совсем не ощущался страх. Он внезапно широко улыбнулся, показав свои красивые белые и ровные зубы, что смотрелось весьма странно в сочетании с холодным взглядом человека, насквозь пропитанным яростью и отошел немного назад, развернувшись ко всем изгоям.

— По установленным здесь правилам, я должен представится. — Человек усмехнулся и посмотрел назад. Никто не наблюдал за ними из ангара.

— Но давайте начистоту. Вы ничего не понимаете, о чем я говорю. — Человек вытащил свой шокер и посмотрел на него. — На данном этапе вы понимаете только это. И так меня зовут сержант Бейт, а это мой лучший друг шокер. Объяснять вам буду на ваших шкурах. Неподчинение приносит боль, подчинение еду. Для меня вы всего лишь дикие псы, которых вы ели на завтрак. Дикие псы, которых можно либо приручить, либо скормить тем, кто более послушен.

Сержант подошел к ближайшему изгою и приложил к его шее шокер, показывая на него остальным.

— На вас ошейник. И если вы не исполняете приказы, то он сначала бьет малым током, потом все сильнее. И если у вас не хватит мозгов подчинится, значит он вам не нужен.

Шокер вспыхнул и сержант ударил наотмашь изгоя, на котором показывал ошейник. Тот отлетел в сторону и забился в конвульсиях по земле, от боли даже не имея возможности кричать.

— Этого на доработку. — Сержант кивнул солдатам. — Он мне сразу не понравился.

Сержант подошел к 362 и снова посмотрел ему в глаза. На самом деле он был чуть ниже изгоя, но человеческое самолюбие в нем преобладало и он смотрел в глаза изгою с нескрываемой ненавистью.

— Знаешь. — Он посмотрел на цифры на его груди, приложив к ним шокер, от которого воняло прижжённой кожей. — 362. Шестая лаборатория. Я ненавижу тебе подобных. Надеюсь ты понимаешь то, что я тебе говорю, в отличии от этой своры, ведь ты из легендарной лаборатории Киркина, а оттуда выходят одни уникумы.

Сержант отошел от изгоев, посмотрел немного на город и развернулся к тем, с кем ему надо будет работать определенное время.

— Слушайте меня уроды и запоминайте мои команды. — Гаркнул он. — Большего от вас ничего не требуется. От вас на первом этапе требуется исполнение всего трех команд и те, кто из вас их выучит, пойдет дальше, а кто будет настолько туп, что не усвоит их, те уйдут на доработку. И так, что же это за команды такие, спросите вы, ну же спросите меня. Ах да, вы же тупые. Ну что же, я объясню вам, так сказать, на пальцах. Первая команда вперед. Вторая команда рядом, третья команда стоп. Раньше таким командам обучали собак, теперь вас, на мой компетентный взгляд это вполне достаточно для ваших отупленных мозгов.

Сержант достал из кармана пульт и настроил на нем что-то.

— Начинаем сегодня тренировку с осознания команды вперед. — Сержант посмотрел на изгоев и направился в сторону строений. — И так за мной, вперед.

362 ощутил покалывание в шее, нарастающее по мере удаления сержанта и понял назначение ошейника на себе. Сопротивляться не имело смысла и он направился следом за Бейтом. Пройдя несколько шагов он осознал, что идет совершенно один. Другие изгои крутились на месте, пытаясь сдернуть ошейники, которые били их током все сильнее. Он остановился, смотря на отходящего человека, то на изгоев. Решение пришло моментально ему в голову. В несколько прыжков он добрался до своих и превозмогая боль от ошейника, начал хватать изгоев и толкать их следом за сержантом. До изгоев дошло быстро, что если находится вблизи человека, то ошейник не причиняет боли. Подгоняемые 362 они быстро догнали сержанта и пошли рядом с ним, уже не испытывая боли. Так они дошли до оградительного забора и сержант развернулся, бегло осмотрев изгоев.

— Ну надо же, с первого раза и даже никто не подох. — Снова прозвучала команда и он пошел обратно. — Вперед.

Часть изгоев сразу пошла за ним, часть же остановилась, рассматривая забор. На этот раз 362 не стал ждать, когда они соберутся с мыслями и придал им ускорение, развернув их и толкнув следом за человеком. Они снова дошли до ангара, развернулись и по команде снова пошли за сержантом. Так они ходили до вечера, пока не стали четко следовать команде, не отвлекаясь ни на что.

Под вечер, уставшие от такого хождения, они подошли к ангару и сержант посмотрел на наручные часы.

— С меня на сегодня хватит. Если вы понимаете мои слова и мое убеждение. — С этими словами он многозначительно посмотрел на 362. — То я доволен. Привыкание к первой команде обычно занимает 3–5 дней пыток и мучений и потерей подопытных до 20 процентов. Вы управились за 1 день. Все. Раз вы такие вундеркинды завтра мы обучимся сразу двум командам и я избавлюсь от вас, чтобы заняться новыми мудаками.

— Не давай эмоциям преобладать. — Появился голос Киркина у изгоя в голове. — Они проверяют вас, испытывают. Вся их ненависть от одного. Страх перед тем, чего они не понимают.

Изгой и не собирался нападать на сержанта Бейта и других солдат. Ненависть их он ощущал, но она была общей. Никто не ненавидел его лично. Ненавидели просто его вид. Люди ушли и изгои остались наедине, сразу сев на землю и уставившись на город, по которому они только что ходили столько часов. Вот только 362 не хотел сидеть снова вот так, пялиться с ними на этот заброшенный и тем не менее безумно красивый и притягательный город. А вот чего он реально хотел, так это как-то заполнить свое время и исследовать дома в которых еще не ползал. Солдаты не следили за ними, оставив снова их одних и изгой отправился гулять по разбитой улице совершенно спокойно, как только начало темнеть. Он зашел в первый понравившийся ему дом, заходя в каждую из полностью пустых квартир, поднимаясь все выше, пока не дошел до девятого этажа. Там, через окно он посмотрел на улицу. За забором и до видимого горизонта расстилался этот город, поросший лесом. Между собой эти совершенно разные структуры так перемешались, что совершенно непонятно было, где оканчивался город и начинался густой лес. Он прошел к другому окну и посмотрел на улицу за забором тренировочной базы. Там люди занимались строительством новых домов. Он с удовольствием наблюдал за ними, как они деловито, как муравьи занимаются своими делами, как работает мощная техника. Как интересно они жили, и каждый их день имел значение. Ощущение, что за ним наблюдают заставило его подскочить и изгой рванул к соседнему окну, через которое он увидел мелькнувшую тень в темной одежде. Кто это? Он внимательно смотрел вокруг, выискивал его глазами среди старых разрушенных домов, но никого не было видно. Кем бы он не был, он спрятался на другой территории, за стеной. Изгой отошел от окна и спустился вниз, пойдя в том направлении, где кого-то видел, пока не дошел до забора. Он прижался к шершавому бетону щекой, внимательно прислушиваясь. Кем бы не был тот, он был за этой стеной и также крутился вокруг ограды, пытаясь перебраться. Изгой тихо отошел от ограждения, сверля ее взглядом и посмотрел наверх. Возможности перебраться через нее не было и это спасало их от схватки. Придется отступить, но он был уверен, они все равно пересекутся. Начинало темнеть и изгой направился обратно, неспешно гуляя по разрушенным улицам и заглядывая в окна домов. Когда он подошел к изгоям было уже достаточно темно и все они лежали, медленно засыпая. 362 сел чуть поодаль от них, смотря как солнце садится за здания и понимая, что тот, кто смотрел на него находится там, за крепкой бетонной стеной и ему никак не угрожает. Изгой лег на землю и посмотрел в темное небо, там за оранжевыми проблесками, пробегающими по ночному небу, он видел звезды и они очаровывали его. Он моргал все медленнее, слыша ровное дыхание спящих изгоев и закрыл уставшие глаза погружаясь в сон.

Где-то вдалеке раздался дикий и резкий вопль и все изгои вскочили, прислушиваясь. 362 тоже соскочил, моментально потеряв сон и всматривался в темень, откуда пришел звук. Кто бы это не кричал, он был далеко, но изгой был уверен, это он. Тот самое существо, что наблюдало за ним из-за забора. Они все прислушивались, но вокруг снова была тишина. Крик больше не повторялся и изгои снова улеглись на землю в наступившей темноте. 362 еще сидел какое-то время, смотря в сторону звука, пытаясь расслышать или учуять его, но больше ничего не ощущал. Никакой опасности пока что не было. Он снова лег на землю, смотря на тусклое мерцание звезд и не заметил, как уснул.

Изгой пробудился рано, другие изгои еще спали, свернувшись и прижавшись друг к другу, образовав своеобразную кучу малу. Ночью прошел небольшой дождь и они все были насквозь мокрые и от этого замерзшие. 362 посмотрел на свои онемевшие руки и растирал их, смотря вокруг. Наконец, более-менее согревшись, он медленно встал и подошел к своим собратьям. Заслышав его шаги изгои зашевелились и посмотрели на него чуть скалясь. Он рыкнул на них и все изгои отвели глаза. 362 учуял людей, они шли к ним и несли мясо. Очередная кормежка. Он отошел назад, сел на камень и стал ожидать, в отличии от других изгоев, которые зашевелились и голодно рычали, учуяв вдалеке еду. Солдаты зашли на территорию, неся ящик с мясом и представление снова начиналось.

— Приятного аппетита. — Сказал один из них в очередной раз и все военные так же попятились назад, отходя подальше от кормушки.

Только в этот раз изгои не ринулись пожирать еду. 362 посмотрел на них, все они ждали его разрешения и смотрели на него, вместо ящика с мясом. Он посмотрел в глаза ближайшему изгою и кивнул в сторону корыта. Изгой встал и подошел к корыту, взяв кусок мяса и отойдя в сторону, чем вызвал некоторый шок у людей. По разрешению каждый изгой подходил к контейнеру и брал свою порцию, молча отходя в сторону. 362 смотрел, как они едят, но сам не хотел есть до сих пор. Вполне возможно он позже захочет кушать,но сейчас совершенно не испытывал голода. По людям он понял, это их очень сильно напрягает. Наконец все изгои насытились и встали в шеренгу, ожидая новых распоряжений. 362 встал с ними рядом наблюдая за пришедшим сержантом. Тот вышел к ним, бросив мимолетный взгляд на пустое корыто и посмотрел на стоявших перед ним изгоев.

— Вижу явный прогресс. — Человек стоял перед ними, держа одну руку на щокере, а другой почесал щеку. — Что же, сегодня вы должны меня порадовать. Как я и обещал будем проходить две команды, которые тоже весьма важны. Команда рядом означает, что вы должны идти рядом с ведущим, закрывая его от атак. Команда стоп означает, что вы останавливаетесь до новых команд ведущего. 362, это я рассказывал тебе.

Человек снова направился в сторону города, посмотрев на 362 и насвистывая.

— Вперед. — Гаркнул он и все изгои пошли следом за ним.

Они шли вокруг человека широким кольцом, обнюхивая камни и рыча друг на друга, пока сержант что-то настраивал на пульте, чуть насвистывая. Сержант ощутил взгляд и посмотрел на 362. Он широко улыбнулся изгою, словно хвастаясь своими ровными и белыми зубами и показал небольшой пульт с несколькими кнопками.

— Рядом. — Скомандовал он и все изгои схватились за ошейники.

362 толкнул ближайших изгоев ближе к человеку и рыкнул. Остальные изгои тут же почувствовали, что от них требовалось и приблизились к человеку на полтора метра, встав вокруг него живой стеной. Ближе они подойти не могли, поскольку ошейник начинал снова беспощадно жалить.

— Я не настолько вам доверяю. — Произнес человек, словно чуя мысли 362 и пошел дальше, насвистывая уже громче какую-то странную мелодию, которая казалась изгою удивительно знакомой.

Пока они шли мелодия все крутилась в голове 362. Он где-то ее слышал, но никак не мог вспомнить где именно. Что-то из тех времен, которые были скрыты пеленой. Тем временем они прошли до стены и человек развернулся.

— Вперед. — Приказал он и группа снова направилась в сторону базы, разойдясь пошире. Они прошли так с десяток метров, когда вдруг сзади раздался мерзкий визг и человек замер.

— Стоп. — Скомандовал он и все изгои застыли, остановленные 362, смотря по сторонам.

Один из изгоев недовольно зарычал, нюхая воздух и сержант поднес шокер к его лицу.

— Заткнись. — Человек произнес это тихо, но изгой подчинился, смотря на искрящуюся палку.

362 смотрел туда же, куда смотрел человек и другие изгои. На забор. Он ощущал чей-то запах, кто-то ходил за бетонной преградой, кто-то воняющий кровью и еще каким-то отвратным запахом, от которого аж передергивало. Это был он, тот, кто наблюдал за ним и он был близко, настолько близко, что его запах накрывал всех изгоев. С той стороны тоже кто-то активно принюхивался, видимо учуяв их. Раздался вопль боли и ярости и по стене кто-то заскребся, пытаясь добраться до них. Сержант поднес руку к уху.

— Вторая база, слышите меня? — Произнес спокойно он, будто такое происходит каждый день.

— Да Сержант Бейт. Что случилось? — 362 расслышал голос из наушника.

— Он до сих пор бегает по территории?

— Где он?

— Напротив нас, за стеной. Я бы спустил на него своих изгоев, но забор высокий.

— Сейчас попробуем его схватить. — Послышался ответ.

— Уже два дня ловите этого упыря. — Гаркнул он. — Даю вам пару дней максимум или всех вас отправят на северную границу.

За стеной раздался еще один яростный вопль и существо убежало дальше, поняв, что через забор ему не перебраться.

Сержант медленно развернулся и посмотрел на 362 ненавидящим взглядом, скаля свои белоснежные зубы, как зверь.

— Он не ел пять дней, но был послушный, все исполнял, а затем у него проснулся дикий голод. Он умен, силен. Он, как и ты, из шестой лаборатории. Это называется рецессия. Если я учую, что с тобой что-то не то, я лично тебя убью.

Он оглядел с ненавистью остальных изгоев и где-то там, в глубине его глаз 362 увидел печаль и понял, что ненависть сержанта к изгоям все-таки имела личный мотив, возможно из-за того, кто бегал за стеной.

— Рядом. — Гаркнул сержант и все изгои выстроились вокруг него плотной стеной. — Пошли.

Сержант шел, сжимая и разжимая кулаки и скрипя зубами, а изгои шли рядом с ним. 362 смотрел то на него, то на забор, то на окружающие дома. Все это место, весь этот ландшафт не способствовал равновесию внутри человека, что он сейчас и видел в сержанте. Так они дошли до входа в ангар.

— Довольно. — Прорычал Бейт, видно накрученный собственными мыслями и злобно всех осмотрел. — 362, ко мне.

Изгой вышел и подошел к сержанту, смотря в его яростные голубые глаза.

— Ты я вижу самый умный среди них. — Он говорил это тихо и вся его речь была пропитана ненавистью. — Мечтаешь наверное быть лидером и командовать этим сбродом. Что же, теперь ты ведущий.

Сержант вытащил пульт и отключил его.

— У вас полчаса пройти туда и обратно, Мне плевать как ты им отдашь приказы, главное, чтобы были выполнены все три команды. Если не выполнишь, будете все жестоко наказаны лично мной.

362 посмотрел в свирепые глаза сержанта Бейта несколько секунд, затем развернулся и подошел к изгоям. Они стояли шеренгой перед ним и все смотрели на него, ожидая дальнейших команд. Они не были тупыми, изгои все прекрасно понимали и самое время доказать это Бейту.

— Время пошло 362. — Гаркнул человек сзади и махнул солдату. — Запускай дрона.

Маленькая вертушка взмыла в воздух и 362 проводил ее взглядом. Что-то было знакомое в этом звуке. Где-то раньше он его слышал, и тот звук был громче, но он не мог вспомнить где.

— Время идет. — Гаркнул снова сержант и 362 снова посмотрел на изгоев.

Они снова перевели на него свой взгляд и он кивнул им идти вперед. Он пошел первым и изгои последовали за ним, идя вокруг него широким кольцом. Таким строем они молча дошли до стены и 362 поднял руку. Все изгои как один остановились. Они все стояли и смотрели на стену вместе с ним, ожидая снова услышать монстра. Где-то в траве трещали кузнечики, где-то пели птицы, и над головой жужжал этот дрон, но больше ничего не было слышно. 362 развернулся и едва слышно рыкнул. Все изгои встали плотной стеной вокруг него и таким клином они направились к ангару. Надоедающий своим треском дрон улетел обратно и они дошли уже в полной тишине, выполнив команды сержанта.

— Браво. — Похлопал очень громко и театрально в ладони сержант и повернулся к солдатам. — Снимайте с них ошейники. Завтра ими займется вторая база. С меня хватит этих клоунов.

Сержант ушел, солдаты быстро сняли ошейники с изгоев и тоже ушли, оставив группу изгоев наедине с городом. 362 проводил их взглядом и посмотрел на собратьев по обучению. Все они уже сидели на земле и привычно смотрели на город, готовясь ко сну.

— Будь осторожен. — Голос Киркина в голове был как гром среди ясного неба, но 362 даже не дернулся и спокойно отвернулся к городу. — Люди не должны знать, что ты хорошо их понимаешь. Ты уже довольно сильно раскрыл свой потенциал.

Голос ушел и 362 остался только с изгоями, которые снова погрузились в самих себя. Изгой не собирался сидеть с ними и в третий раз отправился исследовать город прямо в день, поскольку прекрасно понимал, люди не будут ему препятствовать. Он прогуливался по улицам, посидел на разбитой скамейке в тени дома, любуясь разрушенной архитектурой города и вошел в ближайший к забору дом, поднявшись сразу на крышу высокого и довольно целого дома. Большая территория открылась перед ним и он рассматривал дома до вечера, гуляя по крыше, тщетно пытаясь высмотреть того монстра, что ощущал вчера. Лишь когда сильно стемнело он вышел из дома и направился к остальным изгоям. Они все уже спали, а вот ему почему-то спать не хотелось. Он сел рядом с ними, сидел и смотрел на закат, слушая, как затихает шум вокруг. Сзади скрипнула калитка и послышались шаги людей. 362 встал и обернулся навстречу двум подошедшим солдатам с автоматами.

— 362, за нами. — Скомандовал один из них и он послушно пошел в ангар, сопровождаемый сзади военными.

В сопровождении двух людей он зашел в ангар и по темному коридору, проходя решетки он дошел до середины и его провели через моную металлическую дверь в еще одно большое помещение внутри ангара. Здесь было довольно просторно, но было мало света. Вокруг были подвешены мешки, лежали штанги, с максимальным количеством навешенных блинов и на возвышении посередине этого зала был большой деревянный настил, на котором стоял сержант, скрестив руки за спиной и явно поджидая его.

— Оставьте нас. Я вас позову. — Приказал он солдатам и те быстро покинули помещение. — 362, ко мне.

Изгой подошел к нему, зайдя на подиум из досок и огляделся еще раз вокруг. Ангар был в полутьме, только этот настил ярко освещался, играя тенями по суровому лицу сержанта, скрывая его глаза. Он стоял перед ним в армейской форме без куртки и оружия Бейт был в одной зеленой футболке, которая слабо скрывала сильно развитую мускулатуру. Он был весьма напряжен, что читалось во всем теле.

— Это спортивный зал. — Сказал тихо сержант и показал рукой вокруг. — Здесь люди тренируются убивать инфицированных.

Сказав это он подошел поближе к изгою и снова остановился, смотря тому прямо в глаза.

— Знаешь кто такие инфицированные? Может скажешь мне?

362 лишь молчал, смотря ему в глаза без страха. Он внимательно слушал человека, пытаясь понять его идеи, ведь замысел был очевиден.

— Многие солдаты считают вас лишь слегка прирученными, опасными животными. — Сержант подошел еще ближе. — Я с ними согласен лишь отчасти. Я уверен, что вы очень опасные обманщики. Скажи, если не согласен, переубеди меня.

Он подошел еще ближе и теперь их разделяло не более двух метров.

— Я вижу тебя, вижу вас насквозь. Вы понимаете нас, ты понимаешь меня, детище Киркина, я уверен, ты говорить умеешь, как и этот чудо изобретатель. Только вот у вас своя игра, я абсолютно не доверяю этому гению. И если ты с ним заодно, то уверяю, тебя ожидает судьба того, кто бегает за стеной. Что же, посмотрим, чего ты стоишь здесь, на ринге.

Сержант нанес резкий удар, от которого изгой успел увернуться, но вот второй удар в челюсть он не заметил и пошатнулся, распрямившись он получил удар ногой в голову от которого свет померк и удар в грудь, опрокинувший его на землю. Он тут же вскочил и отпрыгнул назад, тряся головой и ощущая в себе воспоминания, как драться. Он внезапно понял, что умеет это. Изгой увернулся от прыжка сержанта и на него посыпался град ударов рук и ног, которые он едва успевал парировать. Он снова пропустил удар в голову и в челюсть, от которого 362 качнуло. Использую инерцию он крутанулся и ударил ногой с разворота в грудь сержанта, опрокинув его и сам упал. Сержант рухнул на настил с грохотом, сгруппировался и снова оказался на ногах, проявляя в себе отличную боевую подготовку.

— Очевидное не скроешь. — Взревел он, как разъяренный бык. — Что же, давай по серьезному. Иди сюда.

362 атаковал первым, нанося удары руками и ногами, но сержант был стремителен и ловко парировал атаки, нанося свои ответные удары, пока четкий удар в челюсть снова не затмил свет в глазах изгоя, он ощутил удар по ногам и рухнул на пол, крепко стукнувшись головой. Перевернувшись и приходя в себя он увидел сержанта, тот взял шокер и направлялся к нему. Он смог руками отразить удар шокера, но разряд тут же парализовал его тело и изгой забился в судорогах на настиле.

— Ну же. — Сержант поднес играющий искрами шокер к лицу изгоя и тот отражался в его кровавых глазах. — Ори, зови на помощь или моли о пощаде и может тебя услышат.

Изгой ничего не ответил и лишь продолжал смотреть на сержанта.

— Я заставлю тебя говорить ублюдок. — Захрипел человек и замахнулся шокером.

— Сержант. — Раздался голос и в помещении появились еще люди. — Вы что вытворяете.

— Эта тренировка майор. — Сержант опустил шокер и выключил его, смотря куда-то в стену. — Дружеский спарринг.

— Уберите его на улицу, завтра ему тренироваться на второй базе. — Майор мельком глянул на изгоя и снова обратил внимание на сержанта. — Мне надоели ваши проблемы Бэйт. Даже слушать не хочу про ваши фантазии насчет Киркина и его лаборатории. Чтобы завтра вас здесь не было. Месяц на Черном море восстановит вашу нервную систему и приведет мозги в порядок.

Дальнейший разговор он уже не слышал, поскольку его вытащили из ангара двое солдат и донесли до площадки. Все изгои спали богатырским сном и его бросили на землю рядом с ними. 362 дополз до камня и сел спиной к нему, ощущая приятный холод, растирая руки, возвращая им чувствительность. Судороги прекращались и он снова чувствовал свое тело, которому сегодня крепко досталось.

— Ты молодец. — Послышался голос ученого. — Тебя никто не сломит.

Снова воцарилась тишина в его голове и он какое-то время сидел, смотря на мирно спящих изгоев. Почему люди ненавидят тех, кого они сами создали. Не ощутив в себе ответа, даже от Киркина, 362 сполз на землю и моментально уснул, не смотря на боль от ударов по всему телу.

Вторая база

Он снова проснулся, а вернее сказать очнулся первым и встал, ощущая, что тело больше не болит, что очень удивило изгоя. Расстегнув куртку, он был поражен, все его сухое тело было без единого синяка, будто его вчера не избивал с наслаждением сержант Бейт. Он восстановился буквально за ночь. Что это? Все изгои так могут? От размышлений его отвлек запах. К ним направлялись люди и другие изгои тоже зашевелились, привлеченные шагами хозяев, просыпаясь и вставая. Им не несли еду, к ним направлялись с другой целью. Среди вошедших людей был тот самый майор, что спас его от избиения, тот самый, что встречал его и Киркина и четверо вооруженных автоматами солдат в масках, закрывающие половину лица у военных. Офицер посмотрел немного на документы, чуть выдохнул и перевел свой взгляд сперва на изгоев, а затем на город.

— Поскольку я уверен, что вы понимаете меня. — Офицер говорил, смотря поверх их голов с высоты своего роста, словно размышляя о чем-то более существенном, чем находящиеся перед ним изгои. — То вы обязаны знать. Вы прошли начальное обучение и переходите в подчинение другому сержанту на вторую тренировочную базу. Там вы будете укреплять свои знания и совершенствоваться перед дальнейшей службой. Сейчас вас всех проверят, запоминайте эту процедуру, вам ее придется проходить каждый день и следуйте за людьми.

Солдат достал прибор из нагрудного кармана и они осмотрели всех изгоев, проверив их световую индикацию. У всех прибор показал желтый цвет и изгои выстроились в один ряд, бросая взгляды на 362, что заметили военные.

— Без изменений. — Произнес один из солдат и убрав прибор в карман взял документы у майора и направился в сторону города.

— Вперед. — Скомандовал он и изгои послушно пошли следом, сопровождаемые сзади еще двумя солдатами.

362 бросил прощальный взгляд на невозмутимого майора ища глазами Бейта, но того не было видно. Видно его отправили на то море, кажется Черное или сержант так не терпел их, что лишний раз не хотел видеть и это было более вероятным вариантом. Майор тоже даже не смотрел в их сторону, только спокойно смотрел вперед, куда-то вдаль, а затем, словно налюбовавшись на город, направился в ангар.

Их вели на вторую базу и изгой крутил головой, ища туда вход, ведь здесь он ползал три дня и ничего не видел. Они шли тем же маршрутом, что ходил 362 на тренировках и прогуливаясь, дойдя до стены, но на этот раз свернули к дому в углу ограждения с зашитыми железом окнами и дверью. Вот оказывается где проход. Изгой посмотрел на этот мрачный дом, у которого до самого верха все окна были зашиты железом, превращая его в неприступную крепость. Забор примыкал к нему с двух сторон и получается других вариантов для прохода не существовало. Все сходится. Солдат открыл металлическую дверь ключом и кивком приказал изгоям идти вперед. 362 прошел первым открыв дверь в холодный темный коридор, остальные осторожно пошли за ним, подталкиваемые сзади солдатом, поскольку двое из сопровождения остались на улице. Как только он попал в подъезд, то сразу понял, куда идти, поскольку других видимых вариантов тут не было. Единственным путем был проход по лестнице наверх, поскольку все остальные двери в квартиры были наглухо закрыты толстыми стальными листами, уже изрядно покрытыми ржавчиной. Он поднялся на второй этаж по пыльной лестнице и увидел одну единственную открытую квартиру на следующей площадке и на ней осмотрелся вокруг. Остальные квартиры были также зашиты железом и проход наверх был перекрыт листом железа. Зайдя в нее он увидел закрытые металлом проходы в комнаты и единственный проход ведущий к окну, через которое был пущен закрытый мост, ведущий к другому дому. Изгой снова первый встал на эту конструкцию, чуть качнувшуюся под ногами.

— Иди. Она крепкая. Выдержит с десяток людей. — Раздался голос сзади и 362, постояв немного, пошел дальше.

Мост был зашит листами металла и ничего не было видно, только лампы освещали проход. На другой стороне было точно такое же окно, являясь по сути дверью на вторую базу. 362 прошел первым по мосту, чувствуя, как он слегка раскачивается под ногами и он попал в очередную квартиру с зашитыми другими проходами, кроме одного. В комнате ничего не было, просто голые стены, подпертые металлическими распорками. Ни одного упоминания о том, что здесь раньше жили люди. Через выход он попал в подъезд и оттуда 362 спустился на первый этаж и солдат постучал по двери и буркнул в рацию.

— Привел новичков. — Произнес он. — Открывайте.

Снаружи раздался скрежет ключа и дверь распахнулась, открывая вид на новые старые места города. Выйдя снова первым 362 огляделся на эту вторую базу. Перед ним все тот же город, но только за стеной. Те же здания, та же пыль, только были еще изгои, которых он не встречал. Их было с десяток и все они повернулись в сторону гостей, рассматривая их глубоко безразличным взглядом. На этих изгоях были похожие на их костюмы, изрядно испачканные запекшейся кровью, поношенные, но на этом их сходство с новой группой заканчивалось. Эти изгои были более подготовленные, послушные, что ощущалось в их взглядах на людей. Тем временем остальные вновь прибывшие изгои встали за спиной 362, рассматривая местность и нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Добро пожаловать в вашу новую семью. — Произнес солдат и кивнул головой в сторону других изгоев. — Обустраивайтесь.

Солдат с первой базы ушел и изгои посмотрели друг на друга. Старые изгои моментально потеряли свой малый интерес к вновь пришедшим и снова отвернулись рассматривать город. Кто-то из них сидел на досках, кто на разбитой ржавой машине, было только одно исключение. Никто из них не выходил за пределы освещаемой территории за забором, своеобразного загона, в котором они сидели. 362 вместе с другими изгоями уселись между ними и он принялся изучать здания. Вокруг был мертвый город и единственное, что было новым, это бетонная стена ограждения, примыкающая к зданию перехода, остальное же было со старых времен. Разрушенные здания, разбитые окна, деревья, трава, словом все тоже, что было и на первой базе. Сзади раздались шаги людей и все изгои как один посмотрели в направлении звука.

— Встать. — Раздалась команда и старые изгои вскочили первыми, новички последовали их примеру, смотря на подошедшего. — Я сержант Иван Расменов. Я ваш новый инструктор, бог и отец в одном лице.

362 смотрел не отрываясь на говорившего, вставшего перед ними. Он абсолютно не был похож на сержанта Бейта. Тот был темноволосый, этот рыжий, у Бейта голубые глаза, у этого карие, этот сержант был более массивным и казался старше.

— Понимание мне ваше не нужно. — Продолжал говорить инструктор, осматривая выстроившихся изгоев. — Все будет происходить на рефлексах. Так получилось, что сержант Бейт быстро справился с обучением и поэтому у нас увеличенная группа с небольшим разрывом. Поэтому пройдем все от начала. Вот увидите, вам понравится. Но для начала, ваши тела тоже нуждаются в тренировке, поэтому это замечательное утро начнем с пробежки. Как мне сегодня сказали, трасса безопасна. Задача новичков следовать за старичками. За непослушание шокер. — Сержант вытащил дубинку и показал ее недовольно рычащим старым изгоям. — За послушание поощрение едой. И так. Приступим.

Он кивнул одному из солдат и тот прошел мимо изгоев, рассматривая каждого из них в лицо.

— Проверим новичков на знание команд. Вперед. — Гаркнул солдат и побежал. Все изгои как один побежали за ним дружным строем, направляясь за территорию защиты.

Они бежали за солдатом, прыгая через камни и ямы на этой далеко не идеальной дороге. Солдат бежал быстро и легко, проявляя великолепную выносливость, изгои же местами сбивались с ритма, тяжело дыша. 362 помогал им как мог, поскольку себя чувствовал отлично и уверенно держал скорость.

— Рядом. — Гаркнул солдат и все изгои сбились в одну шеренгу вокруг человека.

Так было бежать еще тяжелее, но пока все справлялись. Человек быстро оглядел бегущих, видимо оценивая состояние и что-то привлекло его внимание.

— Стоп. — Приказал он и изгои остановились.

Солдат осмотрелся на развалины, стянув автомат с плеча и рукой махнул изгоям. Старые изгои сели на землю, молодые последовали их примеру. 362 наблюдал за военным. Тот внимательно смотрел по сторонам, словно что-то учуял и явно нервничал, держа автомат наготове и целясь на развалины. Изгой принюхался. В воздухе стоял едва различимый отвратительный запах, весьма знакомый. Он. За ними наблюдали, тот, кого они не могли поймать и кого видел тогда из окна. Солдат подал знак рукой и изгои встали.

— Вперед. — Приказал тихо он и группа побежала вместе с ним обратно в лагерь.

Они все бежали и солдат нервничал, постоянно озираясь. 362 тоже понимал, что их преследуют. Он ощущал запах, витающий вокруг них и пару раз видел, как мелькала чья-то тень. И все же они без происшествий добежали до освещенной гамма-лампами тренировочной базы. Здесь уже солдат успокоился. Как только они вошли на территорию он поманил рукой сержанта.

— Он преследовал нас на трассе. — Прошептал он. — Опять вернулся сюда.

— Хитрый ублюдок. — Сержант почесал голову и махнул другому солдату. — Прочешите дорогу, но во дворы не лезьте, как бы он не маячил. Сразу стреляйте, не достанете и пес с ним, рано или поздно зацепим. Приказ понятен. Не найдем его сегодня, вызывайте десант, пускай отлавливают эту сволочь.

Солдаты кивнули и отправились по тренировочной тропинке, выйдя с освещенной территории. 362 проводил их взглядом и развернулся к тем, кто еще остался. Они еще о чем-то разговаривали между собой и наконец занялись изгоями. Сержант подошел к ним и осмотрел.

— Отряд, на полосу препятствий. — Скомандовал он и старые изгои по привычке направились туда, а новички следом.

362 шел за своими, смотря куда они идут. Полоса препятствий находилась у забора между этих двух зданий, под перекинутым мостиком. Он посмотрел снизу на него, на этот железный подвесной коридор и посмотрел вперед. Перед ними была полоса препятствий, тянувшаяся вдоль забора. В ней не было ничего примечательного. Железные заборы с шипами, глубокие длинные ямы, полные песка, конструкции различной высоты из металла и досок. Все это надо будет преодолевать. Старые изгои первыми вышли на полосу препятствий и 362 наблюдал, как они ее проходят. Смотря за их действиями и действиями своей группы он осознал очевидную истину. Старые изгои пришли буквально перед ними. Их ловкость была на таком же уровне, как и у новых изгоев. Они еле переползали через препятствия, часто падали, но упрямо ползли снова. Что же, пора и ему себя проверить. Изгой не спеша дошел до края полосы, утыкающейся в угол забора и развернулся к ней. Первыми были столбы и он прошел их, ловко балансируя, затем скат, яма, которую он перепрыгнул на среднем разделении и подземный переход из которого он выскочил, словно черт из табакерки, причем само значение этих слов он не помнил, но ассоциация в голову приходила. Пробежав по лабиринту он остановился перед стеной, которую безуспешно пытались преодолеть другие изгои. Разбежавшись в два прыжка он преодолел высоту и влез в окно, оказавшись на высоте второго этажа. Посмотрев вниз, он увидел, как солдаты наблюдают за ним. Он перевел взгляд на изгоев. К тем пришло понимание, как преодолеть препятствие, и они начали отходить для разгона. Изгой же повис в окне, держась рукой за стену. Первый его собрат по несчастью разбежался, прыгнул и 362 схватил его за руку, рывком затащив в окно и изгой начал спускаться с другой стороны, пока 362 ловил других изгоев. Вместе они быстро преодолели препятствия и оказались в конце полосы. Все закончилось, хотя изгой не был так в этом уверен. Люди уже шли к ним вдоль полосы препятствий, следя за ними.

— Теперь обратно. — Закричал сержант. — Вы не на прогулке в вашем старом мире.

362 развернулся и посмотрел на человека. О чем он говорит? Он осмотрел здания. Эти дома, этот город, люди раньше здесь жили. И он вероятно тоже был таким же обычным жителем какого-нибудь города. Старый мир и они живут на осколках его былого величия.

— Вперед. — Заорал сержант, отвлекая его от размышлений и изгои снова помчались к стене.

Второй заход у них получился намного лучше и 362 постоянно подстраховывал изгоев, внимательно за ними наблюдая и помогая проходить препятствия. До финиша они добрались гораздо быстрее.

— Молодцы. — Гаркнул сержант и посмотрел на часы. — На три минуты лучше, но этого не достаточно, ведь смерть всегда быстрее. Пройдете полосу еще раз и еще раз, пока я не скажу хватит. Вперед.

Никто их изгоев не смел ослушаться и они снова ринулись через полосу, мчась как можно быстрее и все остановились лишь в конце после стенки, восстанавливая дыхание, бегая снова и снова, пока не начало темнеть.

— Более-менее. — Сказал сержант, посмотрев на часы и зевнул. — Еще сэкономили 2 минуты. Стройся. С вас на сегодня хватит.

Все изгои выстроились в одну шеренгу и 362 оказался в середине между старыми и новыми изгоями. Сержант посмотрел на всех изгоев и достал планшет, что-то там ища. Изгой ощутил, что сержант обратил на него явное внимание и еще раз прочитав данные в планшете вплотную подошел к нему, смотря на него сверху вниз, поскольку был выше на полголовы.

— Мне стало все предельно понятно, как я прочитал твою историю 362. — Сержант постучал по планшету и посмотрел на других изгоев. — Среди нас бывший военный. Судя по остаткам твоих шмоток 362 ты служил в спецназе РХБЗ. А значит обучен многому. Что же, проверим тебя в деле. Выйти из строя.

362 вышел к сержанту и тот кивнул другому изгою, огромному и крепкому на вид. Выбранный изгой вышел вперед и встал напротив 362. Изгой внимательно его рассмотрел. Это был огромный двухметровый и весьма крепкий на вид изгой с номером 1012 из второй лаборатории. Он стоял и смотрел поверх головы 362 отрешенным стеклянным взглядом, словно того и не было перед ним.

— Твоя задача победить его. — Сказал сержант 362, затем он отошел немного назад и махнул рукой. — Бой.

Огромный изгой резко прыгнул на 362 нанеся ему удар кулаком в грудь, как молотом и тот рухнул на землю, ощущая насколько это больно.

— И все? — Сержант был удивлен. — Мне рассказали про твой поединок с Бейтом. А с тем типом тяжело справится. Уж я то знаю. Покажи, что умеешь. Вставай.

362 встал и сжал кулаки. Изгой с номер 1012 снова кинулся в атаку, но он был готов ко второму действию. 362 отбил его руку, нанеся удар в челюсть и ударом ноги по щиколотке опрокинул изгоя.

— Довольно. — Сказал человек. — Хочу тебе кое-что прояснить. Ты хорош, но против команды никто не устоит.

Он махнул рукой и к нему вышли еще трое изгоев.

— Бой. — Выкрикнул сержант.

362 врезал ногой первому атакующему, но пропустил второго, который его сразу опрокинул на землю. Он смог перевернуть его, но его руки сразу скрутили двое изгоев. Он ударом ноги опрокинул одного, но 1012 был уже тут как тут и мощным ударом в голову оглушил 362. Его отпустили и он сел на колени перед ними, приходя в себя, чувствуя, как все плывет перед глазами.

— Командная игра имеет бесспорное преимущество при схватке с инфицированными. — Голос сержанта звучал где-то далеко, постепенно возвращаясь к обычному звучанию. — Только так даже пять изгоев способны отбить атаку психов, превосходящих их числом в десятки раз.

Сержант отошел и посмотрел на всех изгоев, а затем снова посмотрел на свои часы.

— Отбой. — Скомандовал он и отправился в здание.

362 смотрел ему вслед, потирая челюсть, все еще ощущая мощь удара кулака 1012. Он был реальным монстром и с ним надо быть аккуратнее. Изгой посмотрел на него, неподвижно сидевшего и смотревшего на город, когда ощутил возвращающихся людей. Солдаты вернулись и махнули рукой охраннику, направившись в дом, бывший их базой на первом этаже дома под переходом. Поймать то существо они не смогли. Люди ушли и лишь изгои остались на огороженной колючей проволокой и освещенной лампами территории перед входом в здание. Все они привычно улеглись на землю и сразу уснули. Один лишь 362 сидел между ними, смотря на город. Боль ушла, а вот спать не хотелось и было непреодолимое желание исследовать этот участок города, несмотря на опасность и он решил подождать, пока все успокоятся. Изгои уже крепко спали, военные на проходе в зарешеченную территорию с лампами ушли в здание. Теперь никто ему не помешает. Изгой осторожно встал и оглянулся. За чертой света от ламп была темень, но он видел, что там. Движимый любопытством он прошел через незапертые ворота и оказался во тьме. Изгой осторожно прошел немного вперед, прислушался и принюхался. Вокруг трещали кузнечики, где-то пищали крысы. Пахло свежим ветром, сыростью и грызунами. Опасности он пока что не ощущал. Можно пройти еще немного. Он осторожно шел по улице, осматривая здания, едва освещаемые луной, трогая старые стены, поросшие мхом, будто пытаясь увидеть их воспоминания и углубляясь в город все дальше и дальше. Он обошел большое дерево, выросшее посередине дороги, смотря, как луна светит через листву и распугав крыс пошел еще дальше, пройдя то место, куда они добежали с солдатом. Небо было почти чистое и большая луна освещала мертвый город, наполняя его сиянием, отраженным частично от битых стекол. Это было завораживающе и этим моментом хотелось наслаждаться бесконечно. Изгой все шел дальше, совсем потеряв чувство страха, когда учуял принесенный порывом ветра неприятный запах и остановился, прижавшись к земле. Кто-то здесь прошел недавно. На земле в пыли в лунном свете он различил четкий отпечаток ботинка. Он прошел совсем недавно и запах ощущался достаточно сильно. Впереди мелькнула чья-то тень в развевающейся одежде и изгой напрягся. Тот, кто был опасен, он был совсем рядом и заметил 362, заманивая его следовать за ним. Бежать было бессмысленно. Тогда он станет добычей. А он хочет быть охотником.

— Что ты делаешь? — Раздался напряженный голос Киркина в голове. — Не глупи.

362 проигнорировал слова ученого, осторожно и бесшумно пошел по следу, замечая отпечатки и чувствуя запах все лучше, поскольку не боялся опасности. След уходил от центральной дороги по разбитой улице, заставленной ржавыми автомобилями. 362 остановился и принюхался в темной узкой улице, где не было света и ничего не видно. Он где-то здесь. Он ждет его. Изгой прекрасно понимал, что идет в ловушку, что же, пускай и сам монстр думает так же. Изгой осторожно вернулся на главную улицу и пошел вокруг здания, ступая как можно тише, обходя любой камень и куст, который мог шорохом выдать его местоположение. Запах стал еле различим, мешало здание, но он явно там, за зданием, ожидая его в засаде и готовясь напасть. Изгой добрался до соседней улицы, которая была значительно шире и пошел по ней, вдаль длинного пятиэтажного здания с выбитыми стеклами, смотря по сторонам.

— Он совсем рядом. — Вновь послышался голос Киркина. — Будь предельно аккуратен.

Когда он был совсем рядом с концом здания 362 прижался к фасаду и подкрадывался осторожно и крайне тихо. Ветер порывами доносил до него запах, этот мерзкий запах, который заставлял его в ярости сжимать кулаки. Кто бы там не был, он становился все ближе и ближе. Он даже слышал его тяжелое дыхание за углом. Подобравшись ближе изгой осторожно выглянул за угол и увидел его. Существо сидело за камнем, ожидая изгоя и готовясь набросится из засады. 362 сделал шаг вперед и камень скрипнул у него под ботинком. Противник развернулся и с секунду смотрел на него, затем встал и вышел под свет луны. Изгой смотрел на него с ненавистью, хотя прекрасно видел, что они были весьма похожи, такая же сморщенная кожа, такие же кровавые глаза, такая же одежда, только она была разодрана на нем и вся в крови. И запах, этот мерзкий и ненавистный запах, который буквально сводил с ума изгоя. Теперь он видел своими глазами причину ненависти Бейта. И это существо испытывало дьявольский голод и ненависть к изгою. Монстр медленно подошел на пару метров, принюхиваясь, поскольку луна скрылась за облаком и стало темно. 362 и сжал кулаки, замерев на месте и ожидая, что будет дальше. Запах, неимоверный запах от него бил в голову, вызывая сильную ярость. Что это за тварь? При всей схожести по запаху он ощущал в нем врага, с которым ему хотелось расправиться как можно скорее.

Луна появилась из-за облаков, осветив улицу и монстр увидел его. Противник заорал противно, визгливо и кинулся в атаку, а изгой с рычанием кинулся на него. 362 врезался в него плечом, опрокинув его и зарычал в ответ, пытаясь напасть на отбивающегося психа. Кровь ударила ему в голову, ярость охватила его и они накинулись друг на друга, дерясь как дикие звери, катаясь по земле, вскакивая и снова кидаясь друг на друга. Одежда трещала, лилась кровь и они оба были в своей крови и крови противника. Монстр укусил руку изгоя, но не успел сжать зубы, поскольку изгой вцепился ему в волосы и отдернул голову. Вне себя от ярости 362 ударил его в голову несколько раз кулаком и ударом ноги опрокинул его, набросившись сверху и колотя его кулаками, пока противник не обмяк. Но его было уже не остановить. Изгой вскочил и начал бить ногой по голове поверженного, пока не затрещали кости. Он вцепился рукой ему в челюсть, прорвав кожу наступил на голову и оторвал кость, вскинув ее над собой и победно закричал, не контролируя себя. Отбросив челюсть в сторону и тяжело дыша он посмотрел на размолотого противника и услышал щелчок оружия сзади.

— Не двигайся. — Раздался сзади голос человека.

362 медленно повернулся к людям. Трое солдат держали его на прицеле, обходя его со всех сторон.

— На колени. — Приказал солдат, указывая автоматом и 362 спокойно исполнил приказ, смотря на поверженного уже более чистым взглядом и понимая, кто перед ним. Это был изгой, с которым произошла ремиссия. Собрат, ставший врагом и которого он сейчас убил с чрезмерной жестокостью.

Двое солдат держали его на прицеле, пока третий быстро осмотрел убитого.

— Бейт будет доволен. — Тихо произнес он и встал, развернувшись к победителю.

Он подошел к окровавленному изгою и осмотрел его, в частности на рваную рану руки и по лицу человека пробежала гримаса отвращения и страха.

— С боевым крещением тебя дубина. — Произнес он и приложил прикладом изгоя.

Свет померк, даже лунный и раненый изгой рухнул во тьму, даже не ощутив падение на камни.

362 открыл глаза, смотря над собой. Он лежал в лаборатории, прикованный к кровати и над ним светила одинокая лампа, на которую он смотрел без боли.

— Как себя чувствуешь? — Раздался столь приятный его уху голос у него в голове.

Он перевел взгляд на Киркина. Тот стоял перед ним, у койки и смотрел на него, скрестив жилистые руки на груди.

— Ты молодец, прошел первое боевое крещение. — На этот раз врач сказал и посмотрел вокруг. — Но придется побыть здесь, чтобы исключить ремиссию.

362 повернул голову и посмотрел вокруг. Он находился в небольшой комнате синими стенами, совершенно один, без других изгоев. Рядом была капельница, что-то капало в ней и от этого было так хорошо и спокойно.

— Отдыхай. — Он снова услышал в голове голос Киркина и погрузился в сон.

— Он чистый. — Чей-то голос разбудил его и изгой посмотрел вокруг. Рядом стоял Киркин и еще трое. Один из них был медиком, двое были военными.

— Да. В крови нет изменений. Три дня прошло. — Киркин ответил человеку и посмотрел на дверь. — У меня много дел, прибыла новая партия. Что делать с 362?

— Я за то, чтобы его выпустить. — Сказал спокойно медик.

— Нет смысла тогда его держать здесь. Отправляйте на тренировочную базу, он должен закончить обучение. — Киркин озвучил свое решение, кивнул военным и первым покинул комнату.

362 отстегнули от кровати и солдат в защитной экипировке движением руки вверх сказал ему встать. Изгой подчинился и легко встал, он не чувствовал себя разбитым, наоборот, ощущал себя полным сил и энергии. Солдат проверил показатели, приложив прибор к руке, который показал желтый свет.

— С выздоровлением. — Он услышал в голове голос Киркина, осознавая, что у того очень много возможностей, про которые он ничего не знает. — Они доведут тебя до второй базы. Только переоденься, а то твоя старая форма пришла в негодность. Пришлось сжечь.

Он встал абсолютно голый и один из солдат отдал ему одежду. 362 быстро оделся в новую униформу прямо в отделе лаборатории и солдаты указали ему на дверь, направившись за ним следом.

Киркина он больше не видел и вернулся на первую тренировочную базу с солдатами без происшествий по пути. Как только он прошел здание и оказался на самой базе он столкнулся с сержантом Бейтом, который совсем недавно нещадно колотил его в спортзале.

— Стоять. — Скомандовал он и подошел впритык к изгою. — Выжил сволочь?

362 смотрел в его глаза спокойно, не ощущая никаких эмоций и лишь ожидая любой исход.

— Спасибо. — Сказал сержант и кивнул солдатам.

Он отошел в сторону и изгой пошел к переходу на базу два, пытаясь понять логику сержанта Бейта. За что спасибо? Только за убийство того изгоя. Видно он успел натворить дел, из-за которых Бейт и ненавидел его. Время все прояснит если это будет важно для его дальнейшей жизни. Они прошли на вторую базу и тут еще ждали перемены. Его группы не было, тут были новые изгои, которых он никогда не видел и сейчас как раз было построение. Он встал в строй рядом с ними с краю, ожидая слов сержанта.

— Местная знаменитость. — Гаркнул только что вошедший сержант, подходя к 362. — Хлопнул этого козла в первый же день, а мы за ним по этому пятачку несколько дней гонялись. Что же, проверим твою крутость сразу после завтрака.

Снова появились солдаты с тазом, полным мяса, они тащили его еле-еле и изгои в предвкушении еды закрутились на месте. Они были голодные и 362 внимательно наблюдал за ними. Все-таки они звери в полном понимании этого слова. Солдаты принесли им мясо и изгои накинулись на него с рычанием, дерясь между собой с визгом и ором. Один из них, защищая свой кусок еды кинулся на 362, но тот, моментально вскочив нанес сильнейший удар, буквально вдавивший изгоя в землю и прижал его за голову к земле. Изгой пытался вырваться, но 362 сильно зарычал на него и тот притих, полностью подчинившись силе. Он отпустил изгоя и оглядел остальных. Все притихли. Люди наблюдали за ними с интересом. Изгой отвернулся от них и продолжил смотреть на город, ожидая тренировочного дня.

— Посмотрим какой ты в деле. — Сзади раздался голос инструктора и 362 обернулся к нему.

Он махнул руками и трое изгоев вышли вперед, готовые к бою. 362 подошел к ним и встал от них на расстоянии двух метров. Он смотрел в их немигающие глаза, ощущал их. Они не испытывали к нему никакой злости. Они просто исполняли приказ. Он тоже. 362 атаковал первым, схватил первого изгоя и толкнул во второго. Третий изгой сбил его с ног, но 362 принял инерцию и кувыркнулся с ним, перекинув через себя и вскочив над ним, нанося удар.

— Довольно. — Инструктор остановил атаку и кулак 362 остановился в десяти сантиметрах от головы изгоя. — Киркин творит чудеса.

Как же часто он слышал данную фразу и все равно не до конца понимал ее смысл. В словах людей было уважение и страх и последнего было значительно больше ведь они не понимали, как все это происходит. Для них это была загадка, вызывающая непонимание. А где непонимание, там страх перед неведомым.

362 помог другим изгоям подняться и все они встали в строй. Сержант подошел ближе к нему и посмотрел ему в глаза.

— Ты хорош в бою, но это не главное. — Он обошел его и указал на изгоев. — Главное это командная работа. Один ты сможешь противостоять максимум 3–4 больных, однако командой вы способны сдержать десятки. Важно уметь это и я обучу вас тактике.

— Построение. — Выкрикнул он и изгои встали вокруг него.

362 встал и шел за ними, смотря как изменилось поведение изгоев. Они четко шли, контролируя территорию и давая обзор человеку. Затем началась физическая подготовка. Изгои тренировались, прыгая по стадиону. Затем их перевели на другую полосу, построенную на участке города. Она была значительно тяжелее и проходила наполовину через разбитые дома. Для их прохождения нужна была смекалка, сила и ловкость, которая росла с каждым прохождением. В конце площадки их ждало еще новшество. Огромные тяжелые куклы, весом под 120 килограмм каждая. Это была тренировка на силу и стойкость. Они кидали их друг другу под команды сержанта и наносили серию ударов под другую команду. К конце первой тренировки изгой не чувствовал своих рук, а ведь впереди их было еще много. Здесь было уже около 20 изгоев. Он присоединился к их тренировкам, внимательно слушая инструктора и выполняя все приказы, совершенствуясь с каждым днем.

Дорога

Прошло почти два года с начала тренировок и 362 сильно изменился. Его мышцы увеличились и окрепли, он стал более быстрый, чуткий и опасный. Но самое главное изменение было, что он избежал участи большинства изгоев, которые после двух недель тренировок покидали базу в неизвестном направлении и о них уже никто не вспоминал. То ли об этом попросил Киркин, то ли это было решение военных, но его оставили в лагере в качестве инструктора и за все время тренировок через его руки прошло просто несметное количество изгоев. Все они подчинялись ему, как главному среди них, ведь каждый раз он проявлял лидерство среди пришедших, а затем тренировался с ними наравне, направляя и обучая их от начала и до конца и каждый разпровожал отряд в неизвестный для него путь, задаваясь вопросом. Куда же их увозят?

Он стал связующим звеном между людьми и изгоями, забирая все больше и больше работы у людей. Теперь даже тренировки происходили под его командованием и люди практически в них не участвовали. Изгои понимали его без слов и подчинялись беспрекословно, тренируясь от начала до конца тренировочного цикла привыкая к командам жестами. За все время он сбился со счету, сколько изгоев прошли через его тренировки, но каждое лицо он старался запомнить навсегда. На этих сменяющихся группах МИО он выработал рабочую тактику, которая не имела сбоев. Стоило только 362 подумать, как изгои исполняли приказ, ведь он сразу понял, что он может ими управлять мысленно, для отвода глаз людей изображая жесты, которым изгои приручались за время тренировок и в дальнейшем использовали люди. К тому же благодаря жестам, которые дополняли слова людей голосовые команды изгои запоминали с первого раза. Первое время это напрягало людей, затем поражало и наконец они свыклись с это мыслью так и с той, что за два года он ни разу не притронулся к еде и не сказал ни слова. Люди до того стали ему доверять, что на него даже повесили бумажную волокиту, научив, как заполнять отчеты и характеристики по испытуемым изгоям. Для него это оказалось легко, но крайне нудно, ведь на документацию он тратил два-три часа в день, садясь после вечерних тренировок и из-за этого он был вынужден ограничить одно из своих любимых дел, а именно прогулки по ночному городу перед сном. Впрочем, большой тренировочный периметр второй базы, который был в двадцать раз больше первой базы он исползал досконально, практически исследовав все дома. Оставалось с десяток домов на окраине периметра у забора, но из-за постоянного потока изгоев и бумажной волокиты прогулки туда были отложены до лучших времен. Одним словом канцелярия было его самое нелюбимым делом, но было то, что ему очень нравилось. Это были боевые искусства и он мог часами драться с людьми, по сути являясь для них боксерской грушей по началу. Но затем, после месяцев избиений, его результаты значительно улучшились, поскольку кроме драк он активно с ними тренировался вечерами перед канцелярскими делами, постигая премудрости этих искусств. На ринге он начал постепенно всех побеждать и в один из таких дней он вышел против Бейта на том самом ринге, где уже так давно был избит этим же самым сержантом. Бейт стоял напротив него, сняв куртку и оставшись в футболке. Он разминался, растягивая ноги и не сводя немигающих злобных глаз с изгоя. Все, кто тренировались в этот день, а это были офицеры во главе с майором, сошлись у ринга, чтобы наблюдать поединок, ведь он обещал быть весьма зрелищным. Они оба сошлись посередине ринга, посмотрели на майора и тот кивнул, что бой можно начинать. Наконец, после того неравного боя, они снова сошлись в центре ринга и исход не был так уж предрешен. 362 смотрел в злые глаза сержанту, одновременно поражаясь его переменам. Он загорел и выглядел довольно отдохнувшим, к тому же набрав довольно приличную мышечную массу. Видимо все-таки майор отправил его к морю на довольно долгий срок и там сержант время отдыха потратил на усиленные тренировки.

— Покажи, чему научился изгой. — Прорычал сержант и начал прыгать на ногах вокруг 362, выбирая угол для атаки. — Не разочаруй меня, не упади сразу.

Изгой медленно разворачивался к нему и наблюдал за своим противником, опустив руки. Об этом бое он мечтал, это был единственный сильный противник, с кем он толком не дрался, не считая того избиения ночью. Он атаковал первым, неожиданно для Бейта и резким ударом кулака опрокинул сержанта на помост и началось. Люди вокруг ринга кричали, как сумасшедшие, а два противника на ринге дрались, как заклятые враги, не щадя ни себя ни друг друга, нанося колоссальные стремительные удары ногами и руками и не уступая ни на шаг, падая и снова соскакивая. Под конец раунда они даже прекратили ставить защиты и наносили друг другу сильные удары, не обращая внимания на ответные удары. Прозвучал гонг и на ринг выскочили другие офицеры, разнимать дерущихся, ведь изгой и сержант продолжали драться, как заведенные. Они разошлись, вернее их растащили по разным углам и оттуда они смотрели друг на друга, желая продолжать бой, пока один из них не упадет. У изгоя сильно болели руки и живот, на лице расползался синяк и кровь шла носом. Но и сержант был весь в крови и расплывающихся синяках. Бой им не дали закончить, поскольку вмешался майор. Увидев обилие крови он запретил обоим продолжать драку и отправил залечивать раны и запретив им драться друг против друга вообще. Какая жалость.

362 провел в камере под наблюдением Киркина всего пару дней, смотря в окно и тренируясь. Его раны зажили за один день и индикатор при проверке стабильно выдавал желтый цвет. Все было хорошо и его выпустили снова на тренировочную базу 2. Когда он вернулся сержант Расменов не скрывал своего веселья.

— Красиво вы дрались с Бейтом. — Нагнувшись к изгою он прошептал ему. — Жаль, что вам больше не подраться. Бейт передавал тебе привет.

362 посмотрел на сержанта, не понимая, как на это реагировать. Он помнил яростные глаза Бейта в драке, тот явно хотел убить его. Что за приветы? Люди такие странные.

— Пойдем. — Сказал сержант Расменов. — Я хочу тебя поучить обращению с оружием, кулаки это хорошо, но что они против ножа.

Они отошли в город, пройдя по заросшей травой дороге и сержант вытащил большой армейский нож.

— Теперь это твой лучший друг. — Сказал он, покачивая ножом в руке. — Я обучу тебя с ним управляться и благодаря этому, ты сможешь выжить. Прости но это высший уровень для вас на данном этапе. Если пройдешь дальше, обучат управляться с оружием.

Тренировки происходили вечерами, после основных тренировок с изгоями и тренировок с людьми, но изгой был им только рад, даже несмотря на то, что с канцелярией он обычно заканчивал в три часа ночи, а в шесть часов утра уже вставал на утренние тренировки с изгоями. Жизнь превратилась в интересный замкнутый круг, который, впрочем, приносил только удовольствие. Сержант обучал изгоя правильно наносить удары и кидать нож, попадая в жизненно важные места, крутить им в руках для более удобного захвата. После ножа сержант начал его тренировать с другим инструментом. Поздней ночью изгой продолжал тренироваться, зачастую используя инвентарь, что попадался под руку. Он даже хорошо обучился управляться с топором. Теперь он всегда приходил на тренировки с ножом на бедре, привыкая к нему. Но все-таки они тренировались для определенных целей и пришло время их исполнять. Изгой понимал, что за ним рано или поздно придут и этот день настал.

Однажды в город прибыли новые люди и пришли на тренировочную базу 2. 362 как раз прибежал с группой изгоев и сел на камень, рассматривая новых людей, пока изгои разгрызали мясо, поданное им на завтрак. Их было трое, крепкие, в армейской форме без обозначений, один из них сразу обернулся к нему, стоило изгою посмотреть на его спину. Его холодные глаза быстро оценили изгоя и он снова отвернулся к сержанту, видимо убедившись в безопасности. Люди что-то обсуждали между собой настолько тихо, что изгой не слышал их разговоры. К тому же они стояли к нему спиной и он не видел их губ, ведь он научился читать разговоры людей по движению губ, но сейчас их разговор так и остался для него тайной. Люди еще раз осмотрели всех изгоев и затем пошли в штаб. Через некоторое время пришел солдат и кивнул 362 следовать за ним. Он прошел в столь хорошо известное ему здание, бывшее когда-то жилым домом, затем поднялись на третий этаж и солдат открыл архив, в котором изгой сидел часами, заполняя отчеты.

— Комната 3. — Сказала солдат отчетливо. — Туда надо отнести все отчеты по новой группе.

Сказав это солдат сел на стул у архива и стал ожидать изгоя. Папки по сути были все готовы и он быстро их собрал, посмотрел на стеллажи, забитые точно такими же папками и вышел в коридор. Солдат закрыл за ним дверь и кивком головы приказал идти. Они спустились снова на первый этаж и солдат открыл изгою дверь в кабинет сержанта. Он вошел внутрь, быстро окинув помещение взглядом. Ничего не изменилось. Тот же стол в углу с лампой и большой стол посередине комнаты, вокруг которого собрались приехавшие и сержант. Тихо тикали часы на стене найденные где-то здесь в этом городе и отреставрированные, рядом с также найденной в этом городе картиной корабля в бушующем море, озаренного лучами света. Он подошел к столу и положил папки рядом с сержантом и новыми людьми, бросив быстрый взгляд на карты местности этого города и развернулся на выход.

— Подожди. — Один из гостей отвлекся от карты и развернулся к изгою. Его взгляд скользнул от глаз до ножа и человек, подойдя ближе резким движением выхватил нож у изгоя из ножен, поднеся нож к своему лицу и внимательно рассматривая лезвие. Это был не очень высокий крепкий седой человек со смуглой кожей и черными глазами и вероятней всего ему было под сорок лет, больно он был крепок, несмотря на седину. Ростом они были одинаковы с ним. 362 особенно сразу попался на глаза его большой с горбинкой нос. Гость встретил его взгляд своим холодным взглядом и перевел свой взор на сержанта.

— Изгой с ножом? — Поинтересовался он у него необычно тихим и мелодичным голосом.

— Он его заслужил. Это 362.

— Детище Киркина. — Человек вернул нож изгою ручкой вперед и посмотрел на него без всяких чувств в глазах. — Любопытно.

Он вернулся к столу, просматривать папки, а изгой вышел и пошел следом за солдатом. Они вышли совместно на улицу и 362 было приказано грузить оборудование из здания в прибывшую грузовую машину. Это были десять черных металлических ящиков весом по 40 килограмм каждый, но для него это не было существенным весом. Он спокойно кидал манекеном весом в 120 килограмм и таскал машину по песку. Загрузив грузовик и получив разрешение от солдата возвращаться к тренировкам изгой развернулся и нос к носу столкнулся с гостем и сержантом. Тот рассматривал его совершенно спокойно, без какой-либо мимики на лице и держа в руках папку с номером л6 362. Там описана вся его жизнь после, изгой знал это, потому что втайне от всех он прочитал её. Отчеты это одно, они состоят из параграфов, заполняемых галками, для быстрого сканирования данных. Другое дело текст и 362 сам был удивлен, когда осознал, что умеет читать.

— Разговаривает? — Спросил человека у сержанта.

— Молчун.

— Может себе на уме?

— У него был конфликт с сержантом Бейтом, тот бы его заставил говорить.

— Я возьму его. — Человек сказал это, немного подумав и постукивая пальцами по папке. — С Киркиным я договорюсь.

— Все уже договорено. Доброй дороги тебе. — Раздался голос ученого в голове у 362 и его приятно было услышать, поскольку из-за плотного графика обоих они крайне редко общались. — Пора тебе постигать мир.

— Он готов. — Сказал сержант.

— Стольких готовых мы потеряли. — Гость погладил свою голову, думая о чем-то своем. — Бацифик нужны результаты, а не слова, как и всем людям. Как у него с пониманием?

— Очень толковый.

— Подготовь его и вот этих из списка. Завтра утром отходит состав. С ним и уедем.

Сержант передал список изгою и кивнул ему исполнять. Изгой направился в лагерь, собирать отобранных. Скоро они поедут в другое место и все станет по-другому. Ему оставалось здесь еще находится день. Он конечно хотел увидеть Киркина напоследок, ведь есть большая вероятность, что они больше не пересекутся, но понимал, что не выйдет. Киркин был весьма погружен в свою работу, доделывая и тестируя основную вакцину. У ученого тоже было очень много обязанностей и военные постоянно навещали его с новыми документами. Каждый из них делал свое дело с усердием.

Остаток дня они тренировались и наконец с утра после завтрака за ними пришли. Изгои ели теперь гораздо аккуратнее, они совсем не пачкали форму, которая после тренировок была немного поношенная, но чистая. Их регулярно загоняли мыться и на этот период забирали форму, тоже видно отстирывать, поскольку изгои регулярно умудрялись обгадить форму своими испражнениями. Так что они вполне привыкли к чистоте, а там, где чистота, там нет запаха.

Гость забрал документы у сержанта и кивнул солдату сопровождения, чтобы тот выводил изгоев. Дальше они шли за солдатом к поезду через первую базу сержант Расменов даже не вышел их проводить. Вот и все прощание. Из забрали в количестве 10 изгоев и они колонной шли покорно за солдатом, перейдя мостик и теперь шагая по территории первой базы. Когда они проходили через первую базу он слышал вдалеке голос сержанта Бейта. Тот гонял новичков. 362 стало немного жаль, что он не увидел его напоследок и снова с ним не подрался. Далее они прошли путем, которым они шли с Киркиным уже так давно и пришли на станцию, на которой ничего не изменилось. Те же здания, тот же асфальт, те же люди, словно все застыло в одном времени. Из всех перемен был только большой состав, который уже ждал их. На путях под погрузкой стоял огромный тепловоз и двадцать вагонов с закрытыми напрочь окнами. Тут были еще изгои из лабораторий, всего их было около сотни. Солдаты быстро заталкивали изгоев в вагоны, а другой солдат внутри быстро распределял их по местам. Там были кресла, изгоев сажали в них и солдат быстро их пристегивал. 362 досталось место с краю, его пристегнули и солдат занялся остальными. Буквально за двадцать минут вагон был полон. Люди видно грузили составы часто, поэтому все делали оперативно и быстро, не создавая лишнюю суету.

Солдат приложил руку к уху и 362 едва расслышал приказ открыть окна, чтобы изгои не нервничали. Человек с недовольным лицом прошел мимо изгоев и поднял все ставни на окнах, затем снова сел на кресло перед МИО, смотря на них и положив автомат на колени. Поездка в неизвестность для изгоев начиналась. Вагон дернулся и поезд потихоньку поехал, покидая город. 362 как завороженный, смотрел в окно, на другой мир, на что-то новое, чем порядком надоевшие дома за эти два года. Он видел город, в котором они находились, но с другого ракурса и это было прекрасно, не смотря на разрушения. Поезд медленно проезжал мимо других поездов, старых, ржавых вагонов, затянутых деревьями и травой, новых для него зданий с разбитыми окнами. Мимо всего этого былого великолепия поезд ехал еле-еле и наконец совсем остановился. Снизу вагонов было слышно шипение воздуха, будто поезд был недоволен, что его остановили, не давая разогнаться. На улице послышались новые голоса, которые он никогда ранее не слышал. Они подходили все ближе и было слышно, как по очереди открывается каждый вагон. Человек, сопровождающий их также встал и открыл дверь. В вагон зашли трое военных в полной амуниции с автоматами наперевес. Они осмотрели изгоев, проведя индикатором, проверили ремни, глянули документы и вышли, а сопровождающий за ними снова закрыл дверь и сел вольготно в кресло, положив автомат на колени и рассматривая изгоев с легкой ухмылкой и в тоже время скукой на лице. Видимо такая работа его совсем не радовала, но и не напрягала. Мечта лентяя парой слов в общем.

Больше рассматривать внутри вагона было нечего и 362 перевел свой взгляд с этого солдата с незапоминающимся загорелым лицом снова на заляпанное грязью окно вагона. По нему деловито бегала муха, пытаясь вырваться наружу, но ей это не было суждено, по крайней мере до конца поездки. И все-таки изгою она была не так интересна, как то, что творилось за окном. Они находились у забора, за которым росли большие деревья, значит они собираются покинуть город. Наконец проверка была окончена, поезд дернулся и начал свое движение, проехав ворота и сразу начав набирать скорость, покачиваясь на поворотах и постукивая колесами на рельсах. За окном начал стремительно меняться пейзаж, сначала домов было много, их было видно через деревья, затем их стало меньше, пока вокруг не остался только один густой непроходимый лес. И все же это было намного интересней, чем смотреть на затылки других изгоев и на человека, не сводящего с них глаз. Лес менялся постоянно, поэтому не надоедал, то его было мало и были видны поля и реки, то сплошной лес, закрывающий все окно. Виды деревьев постоянно тоже менялись и он даже вспомнил, что видел березовые рощи и хвойные леса. Иногда мелькали небольшие заброшенные городки, поезда там замедлялся и пока он неторопливо проезжал населенный пункт он успевал рассмотреть людей, что находились там. Там были в основном военные, занятые рутиной. Они провожали поезд, некоторые махали руками, будто их провожали на войну. Хотя может быть они и ехали на войну, о которой ничего не знают. Изгой смотрел на природу, как меняется мир за окном пока не стемнело и он не заметил, как уснул под равномерный стук колес по рельсам.

Его разбудило изменение скорости поезда. 362 открыл глаза и посмотрел в окно, солдат как раз проходил, закрывая их и отогнав от себя муху, которая все-таки преодолела с ними весь путь и теперь деловито летала над изгоями, привлеченная исходящими от них запахами. От столь длительного и беспрерывного движения несколько из них обделались и поэтому в вагоне воняло безбожно. Прежде чем шторы опустились он увидел неизвестный ему город в лучах заходящего солнца. Значит они прибыли на нужное им место. Заезжали они уже в сам город в полной темноте вагона и оставалось только рассчитывать на ощущения. Голоса и шум снаружи указывал на оживленность. Людей там было явно больше, чем на предыдущей базе. Наконец состав остановился и свет внутри вагона включился неожиданно ярким и неприятным синим сиянием. От него многие изгои недовольно зарычали и заерзали, пристегнутые к креслам, на что солдат никак не отреагировал. Он видимо привычен к этому, как к каждодневному шоу в своей жизни под названием театр лиц изгоев. Двери открылись и в вагон зашли трое солдат, вооруженные шокерами.

— Выходим. — Приказали они и начали процедуру.

Один из них заходил за кресло с изгоем и нажимал кнопку, расстегивающую ремень. Изгой вставал и чувствуя запах шокеров послушно направлялся на выход. 362 вышел одним из первых, поскольку все началось с задних рядов. Изгой осторожно вышел на улицу на застывших от постоянного сидения ногах и ему предстал город во всей красе, но рассмотреть толком ничего сразу не дали. Их тут же отогнали к другому краю перрона, освещаемого гамма-лампами, чтобы не мешали другим изгоям выходить из вагонов и прямо на перроне спецсоставами обрабатывали обделавшихся МИО. Стоя на краю, спиной к разбитым старым и ржавым вагонам заброшенного состава изгой, подрагивая от ночного холода, наконец-то рассматривал место, куда его привезли. Платформа находилась на краю небольшого городка, огороженного забором из колючей проволоки. На вышках за ними наблюдали пулеметчики, повсюду были люди с оружием. Было видно сразу, здесь не так спокойно, как на тренировочной базе. Было совсем раннее утро, еще только всходило солнце, освещая заревом горизонт, только собирался начинаться новый день. 362 от нечего делать посмотрел вокруг. За колючей стеной находилось старое здание вокзала, тоже обставленное со всех сторон гамма-лампами. Они были включены на полную мощность и их обилие еще раз его убедило, что опасность рядом. Он услышал сзади знакомую речь и обернулся. Тот самый человек, что забирал изгоев с базы, раздавал списки военным и изгоев сразу разбирали по этим спискам. К нему подошел один из военных, имеющий такие же нашивки, что и сержанты с тренировочной базы и поманил за собой рукой, по пути забрав еще троих изгоев. Они молча шли за ним, ожидая, что будет дальше. Человек шел прямо через толпу изгоев и людей, расталкивая их без особых церемоний и переругиваясь с теми, кто ругался ему вслед и они наконец покинули перрон, спустившись вниз, в сам город. Люди были на взводе, что же тут происходит? Внизу, на разбитой временем улице их ожидал большой грузовик с фургоном для перевозки людей, окрашенный в зеленый цвет. Сержант махнул им рукой забраться в фургон машины, закрыл их там и сам сел в кабину, оставив изгоев наедине с самими собой. В фургоне 362 осмотрелся, как только загорелся свет. Обычный светильник под потолком светил достаточно ярко, поэтому он все видел, хотя рассматривать было нечего. Были только жесткие скамейки вдоль бортов и больше нечего. Он сел на одну из этих скамеек, ощутив задницей, какая она жесткая и остальные изгои последовали его примеру. Машина завелась и куда-то поехала, раскачивая их тела на ямах и колдобинах, отчего приходилось сидеть, крепко держась за скамейки, чтобы не улететь до потолка или головой в стену. В фургоне не было окон, поэтому всю короткую дорогу они смотрели друг на друга, насколько это было возможно под постоянно играющем светом лампы. Изгои были похожи на него, примерно одинаково с ним роста. Один имел номер 5л 955, второй 2л 356. Он поймал себя на мысли что даже не осознает, сколько изгоев сделано на лабораториях. Значит один из 5 лаборатории, второй из второй лаборатории. Интересно, они умеют читать и разговаривать?

Машина остановилась, обрубая его размышления и дверь открылась, впуская свежий воздух и свет в фургон.

— На выход. — Прозвучала команда и они вылезли друг за другом, спрыгнув на поросший травой асфальт. Изгои оказались в другой части города и здания были только за ними, что означало что город или вернее сказать его остатки, был совершенно небольшой. Как он изначально и предполагал. Перед ними же, за забором из колючей проволоки и гамма-ламп был девственно чистый лес, приветственно покачивающий своими вершинами им, будто приглашая к себе. Изгой вспомнил свое первое желание гулять в лесу и понял, что все еще желает этого. Только в чем смысл этого? Просто гулять и смотреть за деревья? Нутром он чувствовал, что еще много раз ему представится такая возможность, поэтому не стоило торопить события.

Сержант снова отвлек его от размышлений взмахом руки приказав им следовать за ним и они направились к ангару, стоящему на новых путях. Это был весьма огромный ангар. Зайдя за людьми внутрь он увидел еще один поезд. Это был специальный состав для ремонта путей. Почему-то он тоже это сразу понял, стоило только ему увидеть его. Видно старую память не обманешь. Вокруг суетились люди, краны ставили на платформы какое-то оборудование и огромные блоки из рельсов и шпал. Как только материал был погружен на платформу, поезд проезжал немного вперед и под погрузку становилась очередная платформа. Их провели дальше вдоль состава и вслед за сержантом они дошли до одиноко стоящего вагона на отдельных путях. Ворота у него были открыты и он был абсолютно пуст. Человек указал на припаркованные к перрону грузовики с ящиками и указал на вагон. Снова придется поработать руками. 362 молча пошел и первым взял зеленый ящик, который по ощущениям был килограмм 50 и понес в вагон. Остальные изгои тоже последовали его примеру. Вчетвером они загрузили вагон под пристальным надзором военных за несколько часов, слушая их наставления куда складывать ящики и с какими их них обращаться аккуратнее, работая молча и без остановки, совершенно не обращая внимания на суету вокруг. Когда все было готово и последний ящик оказался внутри человек закрыл вагон и по рации сообщил, что вагон готов к подцепке. Затем сержант кивнул изгоям следовать за ним и они отправились к составу. 362 ощущал себя немного потерянным, не понимая, что от него требуется, только выполняя приказы. Ему это совсем не нравилось, неопределенность, когда вынужден плыть по течению жизни, ожидая, куда тебя направят, но выбора он пока не видел. Только подчинение людям, пока он не разберется что к чему было самым правильным решением на его мнение.

Поезд был почти готов и их загнали на одну из платформ, на которой стояло какое-то оборудование и тележка сверху для перевозки рельс. Пока они ждали, сидя в платформе на ящиках к сержанту подошел офицер и их разговор состоялся прямо под боком у изгоев. 362 сидел ближе всех и слышал их каждое слово.

— Когда состав выходит? — Спросил он.

— Максимум полчаса, подцепит последний вагон и пойдет.

— Скажи людям, чтобы были осторожны. Час назад с мостом пропала связь.

— Может, как в прошлый раз? — Спросил сержант.

— Надеюсь, что авария. — Офицер посмотрел на изгоев. — Во всяком случае сигнала о нападении они не посылали.

— На месте разберемся. — Произнес сержант и тоже посмотрел на изгоев, словно учуяв внимание 362.

Офицер ушел и сержант глянул на часы.

— По вагонам. — Закричал он и убежал в сторону локомотива.

Состав дернулся и проехал мимо загруженного вагона, затем подцепил его и направился к выезду из городка. 362 сидел на ящиках и смотрел на город, который уже ярко освещало солнце. Ему понравилось ездить на поездах и он приготовился к новой поездке на платформе, открывающей значительно более широкий обзор, чем замкнутое пространство закрытого вагона. Вся ночь пролетела как миг, накатив на него сперва растерянность, но он уже начинал принимать новый ритм жизни. Теперь все будет совершенно по-другому. Он смотрел вдаль, навстречу тому, что его ожидало.

Мост

Поезд вышел за ворота и сразу пошел на разгон, обдувая теплым воздухом наступившего нового дня лицо изгоя. Это было очень приятно, и он даже зажмурился от удовольствия, подставляя лицо порывам ветра. В этой поездке к тому же был несомненный плюс, по сравнению с вагоном. С платформы все было видно намного лучше, чем через окно закрытого вагона и 362 крутил головой во все стороны, любуясь проносящимися мимо деревьями, в отличии от других изгоев, которые просто сидели и смотрели вперед, ни на что не реагируя. На соседней платформе ехали солдаты и по ним было видно, что данным маршрутом они ездят не первый раз, поскольку большинство из них спали прямо на платформе, пока другие осматривали местность с оружием наготове. Дорога была недавно сделана, поэтому поезд шел гладко, вокруг был густой темный лес, в котором было слышно пение птиц и шелест листвы. Красота и спокойствие. Когда поезд заходил в поворот он любовался составом, который растянулся на десяток вагонов. 362 бросал иногда взгляды на других изгоев, воодушевленный открывающимися видами. Но тем было на все плевать. Они сидели и смотрели вперед, будто находились в трансе, отключенные от всех эмоций. Он давно заметил такую реакцию изгоев, в основном на приближающиеся сумерки и Киркин объяснял это их реакцией мозга на уменьшение освещенности и отсутствием внешних раздражителей в виде новых горизонтов. Но на вагоне он понял, что ничего не меняется с изгоями, когда им нечего делать. Они словно машины, ожидающие приказа и без него они в режиме ожидания. Унылое существование, но может все не так, как выглядит? Почему никто не обращает внимание на такую красоту, а видит только он один? Почему он отличается от них? Почему они не могут быть такими же, как он? Эти вопросы он задавал сам себе и пока не видел ответов.

Наконец поезд начал скидывать скорость ближе к вечеру, лес стал редеть и впереди показалась совсем маленькая заброшенная узловая станция, стоящая одиноким напоминанием о прошлой человеческой активности. Поезд медленно заехал на территорию станции и остановился у разъезда, стравливая воздух, напротив полуразвалившихся строений, поросших деревьями. По бортам состава включились гамма лампы и все солдаты взяли территорию построения на прицел. Изгой оглянулся и понял, что станцией часто пользуются, несмотря на отсутствие охраны. Территория была очищена от кустов и деревьев, все перекошенные здания были надежно закрыты на замки. Но людей здесь не было, видно это был просто перевалочный пункт, не нуждающийся в постоянной охране.

— Защищать машинистов. — Приказал им один из солдат, обращаясь к изгоям и 362 спрыгнул вниз, помогать людям, вместе с другими своими собратьями.

Машинисты все делали быстро и четко и по сути им помощь была не нужна, только охрана. Они отцепили состав и переключив стрелку вручную быстро перегнали локомотив в конец состава, тут же подцепив его к последнему вагону. Пока была эта суета 362 оглядывался по сторонам. Вокруг был лес с одной стороны линии и болото с другой стороны линий, открытое до дальнего леса на сотни метров. Никого и ничего не было видно. Даже запахов посторонних не было. Здесь было чисто. Поезд снова тронулся, на этот раз не разгоняясь и изгой запрыгнул на последнюю платформу, оставшись на ней один среди ящиков и рельсов. Видимо оставалось совсем немного до конечного пункта и это означало окончание его путешествия. Они проехали несколько километров, проехали один мост, с которого изгой посмотрел вниз, на небольшую, но полноводную речку, шумящую внизу затем еще с десяток километров и поезд остановился, когда вдалеке появился следующий мост. Солдаты снова залезли на закрытые вагоны для лучшего обзора и в прицелы рассматривали то, что впереди. 362 не было видно ничего, поскольку поезд стоял прямо и вагон преграждал обзор. Состав остановился, не доехав до моста, несколько солдат спрыгнули и пошли на разведку, держа оружие наготове. Около получаса поезд стоял, ожидая от них сигнала и наконец потихоньку поехал. Еще подъезжая к мосту 362 ощутил снова этот мерзкий запах инфекции вперемешку с трупным запахом. Впереди была смерть. Поезд проехал поваленные ограждения и остановился у места бойни. Изгой спрыгнул на землю и ему, как и всем людям предстала страшная картина. Ремонтная бригада была полностью уничтожена. Поваленные заборы, разбитые вагончики, в которых жили люди, разорванные тела этих самых людей и инфицированных вперемешку и вокруг всего этого летали большие разноцветные тучи мух. Увидев все это люди сразу нацепили маски, чтобы не задыхаться от вони и направились вглубь места бойни. По трупам прыгали вороны и громко каркали друг на друга, чуть ли не дерясь из-за мяса, которого здесь для них было в избытке. Проходивший мимо солдат пнул ближайшую ворону и стая птиц поднялась вверх огромным черным облаком, перекрывая своими крыльями солнце и отчаянно галдя, отчего вокруг было ничего не слышно. Как же их тут было много и изгой все смотрел зачарованно на это прекрасное и одновременно страшное черное и пернатое облако.

— Пришли оттуда. — Один из солдат указал на поваленный забор у леса, обращаясь к сержанту и изгой наконец-то отвлекся от птиц. — Судя по следам не меньше сотни.

— Откуда их столько взялось. — Сержант посмотрел на планшете карту. — Спутники ничего не обнаруживали на десятки километров вокруг.

— Мистика. — Пробормотал солдат и осмотрелся. — Атака была стремительной и неожиданной, поэтому и сообщить ничего не успели.

— Да уж. — Пробормотал сержант и отмахнулся от надоедливых мух. — Так откуда взялись эти черти?

Пока люди медленно подходили к развороченному фургону, осматривая трупы, который был точь-в-точь, как устанавливается на грузовиках, бывшем центром управления, 362 осмотрелся на это поле боя. Здесь было не менее сотни убитых людей, а инфицированных было в три раза больше. Люди оборонялись отчаянно, но противник все равно их одолел. Воняло неимоверно. Он ногой перевернул убитого инфицированного, лежавшего на его пути. Тот умер от пули в сердце и лежал, оскалившись и смотря в него остекленевшими красными глазами. Изгой внимательно на него смотрел. Это был голый мужчина его лет, с растрепанными волосами и щетиной. Поразительно, почему инфицированные не обрастают волосами? Еще одна загадка инфицирования.

— Рация в порядке. — Сержант вышел из разбитого фургона и осмотрелся, отвлекая изгоя от его очередных размышлений. — Все верно, они так быстро атаковали, что никто не успел добраться до рации.

Он посмотрел на 362, на труп у его ног и снова взял рацию.

— База.

— Слышим вас.

— Ремонтная бригада уничтожена. — Сержант посмотрел куда-то вдаль. — Мы восстановим забор и отходим. На базе много трупов инфицированных. Думаю, в лесу их гораздо больше.

— Откуда они взялись?

— Это и надо выяснить. — Сержант почесал голову. — Сюда ремонтные бригады отправлять нельзя, это самоубийство. Сперва надо зачистить лес.

— Принято. Возвращайтесь.

— Закрывайте заборы и уходим. — Сержант выкрикнул людям и внезапно совсем недалеко раздался леденящий душу вопль, обрекающий их на смерть.

— В поезд. — Заорал сержант после секундного ступора, но было уже поздно.

Через бреши в заборах к ним устремились инфицированные, дико и истошно вопя, как грязная лавина, несущая смерть. Люди отступая, открыли по ним огонь, но расстояние было небольшое и стремительно несущиеся инфицированные пересекли это расстояние за несколько секунд, несмотря на град пуль. Людей, кто не успел добраться до поезда, моментально накрыло этой лавиной и их судьба была решена. Они погибли быстрей, чем те, кто пытался спрятаться в вагонах. Изгой еще никогда не видел столько инфицированных, но их запах, вопли, наполнили его бешенством и силой, ведь больше всего он на свете хотел жить и убивать их. 362 схватил лежащий на земле автомат и нанес им удар прыгнувшему на него инфицированному, сломав ему челюсть, второму, сломав ему ключицу и от удара об третьего автомат отлетел в сторону. 362 прыгнул под вагон и выскочил с другой стороны, ударом ноги откинув инфицированного и заполз на локомотив. Ногой он врезал заползающему следом за ним по голове, скинув его вниз, в толпу вопящих инфицированных, окруживших состав и пытающихся добраться до людей, отчаянно обороняющихся в вагонах. Изгой, находясь на локомотиве огляделся, с другой стороны еще кто-то полз и он скинул его ударив ногой с прыжка. Обернувшись он увидел еще одного заползающего. Он посмотрел вниз, людей уже не было видно, даже никто не отстреливался и в вагонах раздавались отчаянные крики боли и яростные вопли обезумевших от крови. Изгоев тоже не было видно. Все они погибли, оставив его одного в живых, на расправу огромной толпе. Почему-то это вызвало в его душе ярость и он первым атаковал заползающих, разбежавшись и наотмашь ударил дико кричавшего безумного человека, скинув его вниз. Сзади раздались вопли, которые он едва различил во всеобщих криках и обернувшись он увидел, как на него мчатся двое. Аатака была такой стремительной, что изгой не успел среагировать. Они врезались в него и втроем полетели прямо в толпу, раскидав их. Упавшие инфицированные схватились между собой, а 362 оттолкнул напавших на него и рукой нащупал что-то, отползая назад. Он ударил этим предметом нападающего и разнес противнику голову. Это была кувалда. Изгой вскочил и вспомнив уроки обращения с оружием начал крушить своих противников, махая двухкилограммовой кувалдой, как тростинкой, расшвыривая противников, слыша, как трещат их кости и как они вопят от голода и боли и от этого заводясь еще больше. На раненных набрасывались свои же и это пока его спасало от смерти. Быстрый взгляд вокруг дал возможность на спасение. Крутясь и махая кувалдой, раскидывая посмевших напасть на него, он отступал к мосту. Здесь, в узком пространстве он сможет оборонятся долго и это может дать ему шанс на выживание. Одной рукой нанося удары кувалдой он опрокидывал противников, иногда для силы удара хватая рукоять двумя руками и тогда посмевший его атаковать инфицированный отлетал особенно далеко, сбивая своих и становясь добычей. Кувалда была вся в крови, становилась скользкой и держать ее было все тяжелее. Еще пять метров и он на мосту, на узком недостроенном перешейке, где сможет оборонятся, а если перепрыгнет его, то станет недоступным для инфицированных. Он оступился и инфицированный прыгнул на него. 362 сумел попасть по нему кувалдой, но она вылетела из его рук и упала. Следующий инфицированный прыгнул на 362 и вместе они не удержались и сорвались с моста, полетев вниз, прямиком в шумную черную речку. Изгой первым рухнул в реку и ногой оттолкнул инфицированного. Психи на верху кричали и смотрели на воду, но никого не было видно, поскольку никто не всплывал. Они все развернулись и бросились к поезду на пиршество, пока изгой и инфицированный бились под водой насмерть. Изгой наносил удары противнику, пока тот не обмяк и затем свернул ему шею, навсегда успокоив обезумевшего. Он отпустил его и смотрел как течение уносит тело вверх и затем сам всплыл, убедившись, что никто его там не ожидает, вынырнув за опорами моста, жадно хватая ртом воздух. Осторожно выглянув на верх моста он убедился, что никто за ним не наблюдает. Он спасся на данный момент, но вот как отсюда выбраться?

Изгой осторожно выполз на песчаный берег с другой стороны реки от побоища и снова спрятался за колонной, ощущая боль и жар по всему телу. Кровь текла из его ран, капая на песок. Его несколько раз укусили в бою, ногтями и зубами ободрали сильно руку до мяса. Смотря на свои раны он понял, что ему стало как-то совсем жарко и все поплыло перед глазами, словно ему снова вкололи препарат для сна. Только вот от того препарата было хорошо, а сейчас ему было очень плохо. Он лег на землю, не в силах даже сидеть и тяжело дыша, где-то вдалеке кричали больные, но ему было все равно. Мир для него медленно погружался в темноту и от того становилось на душе легко и спокойно. Он умрет и на этом все закончится. И что дальше будет, для него уже не имеет смысла. Он закрыл глаза и свирепые рычащие твари прыгали у него перед глазами, расплываясь в едва различные образы. От этого было невероятно плохо, но изгой не сдавался, упрямо отгоняя видения, мешающие ему и наконец вырубился, погрузившись во тьму.

Изгой проснулся от яркой вспышки и посмотрел наверх в черное небо, лил дождь и от этого было как-то легко и хорошо телу. Сначала он подумал, что умер, но боль в теле быстро его убедила в обратном. Раздался грохот грома и 362 вскочил, отчего ему тут же стало плохо и его вырвало чем-то вроде грязной воды. Он снова упал на землю, ощущая, как прохладная вода дождя охлаждает его горячее тело. Он буквально горел изнутри, но это был уже остаточный жар. Нутром он чувствовал, что выздоравливает и победил заражение. Инфицированных не было слышно и судя по тому, что начинало светать, он лежал здесь всю ночь и только по счастливой случайности его никто не заметил и он не стал легкой добычей. Он сорвал с себя разодранную куртку и кое-как собравшись с мыслями изгой ползком добрался до воды и очутился в реке, ощущая, как ему становится лучше, чем дальше он погружается в прохладную воду, сбивая температуру. Он медленно доплыл до противоположного берега и выбрался на песок. Дождь сбивал все запахи, но он все же ощущал инфицированных, но только мертвых. Живых здесь не было никого. Кувалда лежала на песке, очищенная дождем от крови инфицированных и манящая его снова выйти в бой против обезумевших людей. Он подобрал ее, как самое лучшее оружие обороны сейчас и не спеша направился в лагерь, внимательно прислушиваясь и принюхиваясь. Молнии озаряли горы трупов и поезд с разбитыми окнами. Никто не выжил. И все же кто-то шевелился. Он заметил в горе трупов дергающегося человека. Подойдя ближе он увидел раненого солдата, который хрипел и пытался выбраться из под трупов, придавивших его. Заметив 362 он зарычал и начал дергаться еще сильнее. Инфицирован. Изгой быстро подошел к нему и ударом кувалды снес ему череп. Остатки солдата без головы упали к его ногам, продолжая подергиваться. Смотря на него изгой обратил внимание на свое бедро. Нож. Он вытащил армейский нож из ножен и его лицо искривилось в усмешке. В пылу боя он поддался эмоциям и совсем забыл про него. Хорошо хоть кувалда подвернулась. Но что теперь делать? Оставаться здесь нельзя, инфицированные вернуться и убьют его, ослабевшего от ран. Он посмотрел на свою разодранную руку, кровь больше не шла и рана покрылась крепкой коркой. Затем изгой посмотрел на убитого солдата. Заметив его одного, тем более в таком виде, люди примут его за инфицированного и убьют. Нужно доказательство, что он с состава и в своем разуме. Он достал из кармана военного его документ и положил себе в карман брюк. Бродя среди трупов он нашел остатки еще нескольких военных и забрал у них документы. Рассматривая их он прекрасно понимал различия между людьми и изгоями. У каждого из них были имена, а него только номер. Это было еще одним тем фактором, что разделял их, из множества других. Хватит, хватит себя мучать размышлениями, подумал изгой. Сейчас не подходящее время и место. Он посмотрел снова на этот разбитый и весь в крови на состав. Может кто выжил в поезде? 362 залез в тепловоз, но там никого не было. Только кровь, остатки разорванных тел и все разбито. Изгой залез в шкафчик и там нашел чистые футболки и куртки. Его футболка была разодрана в клочья, надо переодеться, чтобы выглядеть получше и не получить пулю между глаз. Переодевшись и переложив документы убитых в более надежный нагрудный карман куртки, он еще раз огляделся и взяв кувалду выбрался наружу. На открытых платформах искать было бесполезно, там нигде не укрыться. Вагоны с ящиками были закрыты снаружи. Значит люди не успели там спрятаться. Он пошел на выход и наступил на что-то. Автомат. Изгой поставил кувалду на землю и повертел автомат, размышляя, как с ним обращаться. Сзади раздалось рычание. Он обернулся и увидел еще одного инфицированного, который полз к нему, оставляя за собой кровавый след. Видимо его ранили в бою в позвоночник, но не успели добить. Он сейчас исправит данную ситуацию. 362 снова переключился на автомат и начал вспоминать то, что должен помнить когда-то. Ведь он помнил, как драться, значит вспомнит, как стрелять. Повертев автомат он взял на прицел раненного и нажал на курок. Раздался щелчок и ничего не произошло. Он отстегнул рожок и увидел, что тот пуст. Патроны должны быть у военных. Он начал искать среди трупов, не обращая внимания на ползущего к нему и нашел остатки солдата под вагоном. Вытащив его за ногу изгой перевернул труп и увидел на груди рожки. Он взял один. Полный. Воткнув его в автомат он нажал на курок, но снова ничего не случилось. Посмотрев на автомат сбоку изгой вспомнил, что надо сделать и передернул затвор. Взяв снова мишень на прицел 362 нажал на курок. Пуля пролетела мимо. Изгой прицелился снова и на этот раз пуля точно попала в цель, разнеся череп больному. Он помнил значит, как пользоваться оружием. Сержант был прав, он воевал когда-то и эти глубинные воспоминания ему здорово помогали сейчас. Надо уходить, вдруг кто слышал выстрелы, данная мысль проскользнула у него в голове и 362 под внезапно начавшимся проливным дождем отправился обратно по рельсам к станции, надеясь, что дойдет и его не убьют свои или чужие.

Месть и озарение

Дождь был очень сильный, но как любой ливень, он прошел довольно быстро, тучи раздуло ветром и дальшеизгой упрямо шел не останавливаясь под восходящим солнцем. Дул приятный теплый ветер, солнце играло бликами в лужах и все это настраивало его на хорошее настроение. Он еще жив и есть шанс пожить еще долго. Чувствовал 362 себя вполне сносно и с каждым часом становилось все лучше и лучше, поэтому изгой шел довольно быстро вдоль железной дороги, внимательно смотря на шумный лес у подножия насыпи. Деревья шатались от ветра, пели птицы и раз они так спокойно поют, значит опасности рядом нет. Идти по шпалам было неудобно, постоянно сбивался шаг, но это не напрягало его. Он просто перепрыгивал иногда через шпалу, как ребенок на прогулке, иногда получше перехватывая тяжелую кувалду, которая норовила сползти. Автомат успокоительно побрякивал за спиной и кожей он ощущал документы людей в кармане. Скоро они могут понадобиться. Меньше чем за три часа после восхождения солнца в таком темпе он дошел до первого моста и остановился перед ним, прислушиваясь к лесу. Железное творение людей встретило его молчанием, в отличии от леса, но это был хороший знак. Значит до станции осталось немного. Он поставил кувалду на землю и поправил сползающий автомат на плече. Здесь не было запахов инфекции, значит можно идти спокойней. 362 взял кувалду снова в руку, перехватив ее по удобней и сделал первый осторожный шаг на железный мост. Мост был сделан только для поездов и только с одной стороны вдоль путей находился узкий металлический переход для людей. Он был достаточно крепкий, чтобы выдержать его вес и изгой, еще раз убедившись, что вокруг никого, направился на другую сторону моста. Идя по этому решетчатому переходу он смотрел вокруг, река под ним была бурлила, переливаясь через камни, лес шумит листвой, птицы кричали на разные голоса, никем не потревоженные. В быстрой воде под ногами он видел рыб. Жизнь кипела здесь, будто не было никакой инфекции и ничто не угрожало людям. 362 здесь был один, но все же не один. Ощущение опасности внезапно окатило его вместе с моментальной тишиной леса, поскольку все птицы разом замолчали и он резко обернулся назад, кто-то за ним явно наблюдал, но он никого не видел. Только пути и огромные деревья вокруг, качающиеся от ветра. И все же рядом кто-то был. Он рассматривал лес и едва тихо зарычал, чувствуя опасность и сжав ремень автомата, готовясь резко сдернуть его. Никто не выходил. Стоять так долго нет смысла. Он развернулся и столкнулся с инфицированным лицом к лицу и отпрыгнул назад, сжав кувалду для удара. Тот стоял тихо, прямо перед ним в паре метров, но изгой не чувствовал его запаха. Его словно не было здесь и все же он был перед его глазами, как видение. Изгой подошел к нему поближе и остановился, рассматривая этого необычного инфицированного. Мираж стоял в чистой военной форме, точь-в точь как его и смотрел на него с легким интересом в глазах, перемешанных с мощью и яростью. Он даже подстрижен был как изгой и словно был отражение его. Стоя буквально в метре от изгоя, не нападая, он рассматривал его, не шевелясь и 362 надоело это шоу. Неизвестно, что от него нужно было этому странному образу инфицированного, но стоять так долго он не был намерен. Он нанес удар кувалдой, но она только просвистела по воздуху. Инфицированный исчез, оставив только след от образа, который рассек удар инструмента. Изгой прикоснулся к рассеченному образу кувалдой, ничего не ощущая, еще раз убедившись в иллюзорности инфицированного и прошел сквозь него, понимая, что ему не достать противника и сам противник не доставит ему проблем на данный момент. Единственное, что его смутило, это возможности существа и то, что они встретились, не сулило ничего хорошего. Дальше он пошел, стараясь не смотреть назад, но все же чуть поодаль обернулся на мост, который снова был пуст. Вокруг пели птицы, летали бабочки. Жизнь продолжалась.

Пройдя еще несколько километров после моста и постоянно оглядываясь, ожидая снова появления этого инфицированного он вышел на узловую станцию без каких-либо проблем. Тут тоже никого не было и был только чистый воздух, исключающий опасность. Он посмотрел на болота и проходя мимо деревянных зданий, подергивая замки, ощутил запах мертвых тел людей, едва ощутимый, но все же присутствующий. Обойдя единственное кирпичное здание 362 увидел свежее кладбище в лесу, с крестами без имен. На краю леса прямо среди деревьев было похоронено не менее сорока человек и это было лучшим напоминанием, что все имеет свой конец. Он постоял так с минуту, смотря на могилы и услышал вдалеке знакомый звук. Поезд. Он едет сюда. Надо идти к нему навстречу и это самое опасное на данный момент, ведь придется пойти на контакт с людьми, которые его не знают, рискуя своей головой. Но бегать по лесу тоже смысла не было. 362 вышел на рельсы, смотря на поворот, из-за которого был слышен шум, постоял немного и пошел навстречу составу. Шум поезда все усиливался и вот он наконец-то появился из-за поворота. 362 как увидел поезд, сразу подставил кувалду, поднял руки с автоматом и остановился. Его заметили еще издалека и поезд начал замедляться, пока не остановился от него в десяти метрах, шипя, как огромная злобная змея. Он стоял напротив состава, смотря на машиниста и не опуская руки. Послышались шаги по гравию и он ощутил запах людей. К нему приближались двое солдат в масках, держа его на прицеле.

— Ты кто? — Гаркнул один из них, но 362 никак не отреагировал на его слова, смотря на людей, но не приближаясь.

— Брось оружие. На колени. — Прозвучал следующий приказ, поскольку солдат рассмотрел форму изгоя и он послушно опустил оружие, положив автомат на землю. Затем он сделал осторожно сделал два шага назад и опустился на колени, скрестив ноги, тем самым показывая свою беззащитность.

— Руки не опускай. — Приказал солдат, пока второй подобрал автомат и отпихнул ногой кувалду.

362 проводил взглядом инструмент, спасший ему жизнь, как он скатился с насыпи в кусты, исчезнув из его поля зрения и поднял руки вверх. К нему подошел ближе солдат и достал индикатор, проверив изгоя. Индикатор показал желтый цвет и солдаты опустили оружие.

— Он с ремонтного состава. Номер МИО выясним позже. — Сказал солдат, указывая на номер состава, нашитый на футболке. — Теперь надо выяснить где остальные.

Изгой медленно опустил руку, поскольку на него больше не обращали внимания и достал из нагрудного кармана документы людей. Раздались еще шаги и к ним подошел еще один военный. Огромный черноволосый с сединой мужчина в военной форме с оружием, он остановился перед ними и посмотрел на изгоя. Человек молча взял документы у 362 и бегло осмотрел их, отдав их солдату. Затем он бросил мимолетный взгляд на МИО, подойдя ближе он заглянул под футболку и там увидел раны, покрытые коркой. Его взгляд скользнул по руке 362, по свежей ране и он достал индикатор, еще раз просветив руку изгоя. Прибор показал снова желтый свет.

— Судя по этому изгою их там крепко потрепали. Навряд ли были выжившие, иначе он бы их вывел. Изгоя посадить в изолятор, проверить оружие, приготовится к зачистке.

Солдаты махнули изгою следовать за ними и он направился вдоль поезда, рассматривая его. Этот поезд сильно отличался от ремонтного состава. Этот состав был из бронированных вагонов с зарешеченными окнами по типу тех, на которых он сюда приехал, и из платформ с установленными мощными пулеметами и ограждениями по периметру, обмотанные колючей проволокой. Данный состав был предназначен совсем для других целей. Перед ним был боевой поезд-каратель. Один из закрытых вагонов открылся и солдаты приказали ему залезать внутрь. Как только он оказался внутри, то понял, что тут вагоны значительно отличаются от тех, в которых его перевозили. Был коридор и сбоку были помещения с дверями, его провели до конца и здесь он увидел две пустых клетки, одну из них открыли и кивком головы приказали зайти внутрь. 362 зашел, услышал, как за ним закрылась дверь и подошел к окну с крепкой решеткой. Здесь он в безопасности и может отдохнуть на время от ужасов, что были недавно. Поезд снова тронулся вперед и он смотрел в окно, пока не показалось болото. Здесь поезд пока перецеплялся изгой сел на пол и стал ожидать прибытия к мосту. Он не хотел смотреть на то место, где погибли изгои и люди, на место, где он прошел первое боевое крещение. Они прибыли туда через час и поезд остановился. Изгой прислушивался. Было тихо, но воняло трупами очень сильно. Он все-таки встал и посмотрел на улицу без особого интереса. Люди стояли и смотрели на гору трупов, затем старший крутанул пальцем в воздухе. Раздался рев, от которого изгой присел. Это был сигнал поезда, просто неожиданный, ведь так люди обозначили свое присутствие на мосту. Зачем они совершают столь самоубийственный шаг, но тут же изгой, вспомнил состав, понял, что сейчас будет. Поезд просвистел еще раз и ответом ему был яростный вопль из леса. Их призыв услышали и они не заставят себя долго ждать. По крыше и по платформам кто-то начал ходить, защелкало оружие. Люди готовились захлопнуть ловушку, закрутились пулеметы на платформах. Они пришли мстить за своих и зачищать территорию. Вопли приближались их становилось все больше, изгой уже явно слышал топот их босых и быстрых ног. Еще немного и орда снова атакует поезд. Как только первые инфицированные посыпались из леса люди начали демонстрировать мощь своего оружия. По первым ударили из гранатометов, сразу превратив полосу в стену огня. Первая волна была уничтожена. Перепрыгивая ямы на поезд уже бежали новые инфицированные, но по ним открыли плотный огонь пулеметы, буквально разрывая тела больных в клочья. Грохот от мощных пулеметов был колоссальный и даже здесь он ощущал вибрацию орудий. Против такой огневой мощи инфицированные были обречены. Через десять минут все было кончено и по лесу стреляли гранатометы одиночными выстрелами, зачищая территорию от выживших. Ни осталось ни одного живого инфицированного. Орудия замолкли и люди вышли к месту бойни. Офицер махнул рукой и двое солдат в полной амуниции пошли среди трупов, осматривая их и добивая раненных, пока другие их подстраховывали с поезда. По их действиям было видно, делают так они не в первый раз. Через полчаса все противники были ликвидированы. Люди начали сваливать тела инфицированных в большие кучи, остатки военных же складывали вдоль путей. Тела изгоев тоже улетели в кучу инфицированных. 362 наблюдал за ними, как люди принесли канистры и облив горы трупов подожгли их. Огонь охватил тела и блеск огня отражался в его кровавых немигающих глазах. Они не ценят их, для людей они те же самые инфицированные, просто более послушные. Людей похоронили у забора, поставив кресты и затем военные приступили к обследованию базы. Лишь к вечеру поезд дернулся и поехал обратно и только большие столбы дыма от догорающих костров и вонь горелого мяса обозначали ту страшную бойню, что была здесь недавно. По переговорам офицера, что бродил до отправления внизу изгой понял, что они потеряли связь с базой и люди снова засуетились. Поезд разгонялся, мчась как можно быстрее назад, 362 сидел у решетки, смотря на окно, в котором проносились деревья и нутром чувствовал, скоро ему снова придется убивать ради выживания себя и своего вида.

Павшие базы

Поезд наконец-то вернулся обратно к пункту отправления через несколько часов непрерывного движения на большой скорости и изгой через зарешеченное окно увидел значительные изменения, стоило только составу оказаться внутри базы. Маленькая база была значительно переполнена людьми, которые суетились как муравьи в потревоженном муравейнике, готовясь к чему-то неизбежному. Они непрерывно двигались, создавая укрепления из натасканных мешков с песком и выстроенных в два ряда грузовиков у забора, вдоль которого гудели включенные на полную мощность лампы. Люди на вышках стаскивали патроны и укрепляли стены для обороны. Изгой смотрел на все это через зарешеченное окно без особого интереса, прекрасно понимая, что это не поможет. Он видел атаку на поезд, стремительную и безжалостную, здесь же атака по любому будет в разы мощнее, поскольку столь большой периметр не удержать от прорыва. Надо бежать, а не сражаться, а затем возвращаться с большими силами, предварительно разгромив территорию вместе с инфекцией. Такое мнение было у запертого изгоя, но конечно же его никто не слышал и не послушал бы. Люди все равно сделают по-своему.

— Быстрее. — Раздался голос человека под окном поезда и изгой посмотрел на его седую макушку. — У нас мало времени.

— Что происходит? — Спросил командир состава, подойдя к нему. — Почему не отвечаете на сигнал?

— Мы потеряли связь с базой 17, у самих перебои. Более того. — Командующий маленьким городком приложил руку к уху и внимательно выслушал информацию. — К нам идут около тысячи инфицированных. Я не понимаю, как их не заметили раньше. Они словно из земли появились. Подготовьте поезд. Если мы не удержим этот пункт, будем прорываться на базу 17 и там ожидать основных сил.

— Готовьте поезд к отправлению. — Скомандовал командир. — Загрузить вооружение, еду и топливо, грузите все на платформы.

Суета вокруг нарастала и только изгой снова сел на пол и оперся на решетку спиной. Он ничего не мог поделать, поскольку был заперт в клетке и это обстоятельство позволяло ему все оценивать с холодной головой. Все те, кто находился по другую сторону этой решетки, бывшей ему опорой для спины, были уже мертвецами, они просто еще не осознавали это. Ему оставалось быть только зрителем в предстоящем смертоносном шоу, но только он не особо хотел смотреть, как убивают людей, поэтому он продолжил сидеть на полу, покрытому досками и перевел свой взгляд на толстые прутья, служащие его замком и защитой одновременно. То, что назревало, оно вне всякого сомнения, будет устрашающе, он ощущал это, но когда ты ничего не можешь сделать, остается только ждать. Он сидел и смотрел на решетку окна, вспоминая недавнюю бойню. Уничтоженные изгои, разорванные солдаты, из-за чего все это происходит? Можно ли как-то это остановить? В голове была при этом полная тишина, он не слышал Киркина, но ощущал, что он жив, но с ним тоже что-то происходило. Изгой был уверен, на базе, где он тренировался, дела обстояли не лучше. И сейчас смерть стремительно приближалась усиливающимся топотом ног и смрадом от грязных тел, который прорывался через окно. Увлеченный своими мыслями изгой даже не сразу понял, что город утих. За решеткой не было слышно ничего, кроме нарастающего гула от воплей, рычания и визга. Движимый любопытством он все-таки встал и выглянул наружу. Причина тишины была для людей ужасающей, поскольку весь забор по периметру внезапно отключился и теперь люди были лишены защиты, представляя из себя закуску, как большое блюдо на столе. Осознание смерти пришло к ним и это страшное чувство принесло им внезапное успокоение. Все они заняли позиции, в полной тишине среди людей, чтобы как можно дороже встретить свою смерть. Времени запускать генераторы не было. Как все же гнетуща это мертвая тишина, предвещающая неизбежный ужас. Словно в ответ на его размышление раздался единый дикий вопль сотен глоток и началась бойня. Инфицированные хлынули, как волна, перелетая через забор, мешки с песком, машины н сметая все перед собой, налетая на людей, отчаянно сражающихся за свои жизни. Они моментально исчезали под этой грязной массой и инфицированные с дикими воплями мчались дальше по городу, бросаясь на всех, кто был на их пути, ища добычу, запах которой и привел их сюда. Он ничего не мог поделать и 362 отошел от окна и сел поближе к двери, ожидая, что будет дальше. Поезд запустился и начал стравливать воздух, готовясь стартовать. На самих вагонах уже шел отчаянный бой, били пулеметы, разрывая инфицированных, но было очевидно одно. При всей обороне и количестве вооруженных людей, город был потерян за полчаса. Поезд тронулся, резко дернувшись и изгой услышал грохот в вагоне. Он высунулся через решетку и принюхался. Там был инфицированный и человек. Он увидел движение сбоку и понял, перед ним зеркало на двери, в котором все видно. В отражении человек за дверями отчаянно сопротивлялся напавшему на него инфицированному, пытаясь его оттолкнуть, но силы были не равны. Раздался крик боли и инфицированный вцепился в плечо человеку зубами, разрывая его мясо. Победитель встал над телом человека и перевел взгляд через стекло прямо на коридор вагона. Он видел инфицированного в отражении на зеркале двери и тот должен был видеть его. Решение пришло в голову внезапно, как озарение и 362 просунул руку через решетку, чтобы обезумевший человек увидел её. Лицо одичавшего, залитое кровью человека исказилось в ярости и он начал иступлено биться об дверь, пытаясь прорваться внутрь и добраться до добычи. Дверь трещала и 362 спокойно наблюдал за яростью безумного, дразня его рукой. Одна петля не выдержала и от следующего удара инфицированный упал вместе с дверью в проход, яростно визжа. Пока он вскакивал изгой успел рассмотреть солдата в отражении двери. Это был охранник и сейчас он дергался и кричал, держась за рану, видимо испытывая страшные муки. Изгой понял очевидную вещь. Сейчас он был свидетелем заражения и в его голове укреплялось решение, как вырваться. Придется только подождать, но у него не было другого выхода. Инфицированный уже мчался на него и изгой отошел вглубь клетки, смотря, как еще больше приходит в ярость это существо, пытаясь до него дотянуться сквозь клетку. Он смотрел в его глаза, спокойно выжидая момент и смотря, как инфицированный дергает прутья, протягивает руки через них, буквально оглушая его своими воплями и дождался, когда наконец он совсем впал в ярость и протянул обе руки, в попытках дотянуться до него и наконец этот момент настал. 362 вцепился в его руки и силой приложил инфицированного головой об решетку. Инфицированный обмяк и изгой несколько раз еще приложил его об решетку и потерявшему сознание он свернул шею, оставив за клеткой. Инфицированные едят инфицированных, это он видел на мосту и новообращенный наверняка будет голоден. Значит осталось только ждать. Он сел перед клеткой, ожидая второго и тот пришел на запах добычи. В шуме продолжающегося боя инфицированный, бывший когда-то солдатом, шумно вдыхая воздух и рыча, подобрался к трупу, обнюхивая его. Он сразу ощутил изгоя, секунду смотрел на него и ринулся на клетку, тоже безумно пытаясь дотянуться до него. Ничего от человека не осталось больше в этом существе, безумные глаза, рот полный слюны, он отчаянно пытался до него дотянуться и 362 дождался точно такого же момента, осматривая бывшего солдата и убедившись, что нужная ему штука при нем. Как только обе руки оказались в клетке изгой дернул своего противника точно также, как и инфицированного, несколько раз приложив об решетку и свернул шею потерявшему сознание. Спи спокойно солдат. Он забрал у трупа ключи и открыл клетку. Оттолкнув два трупа дверью изгой оказался в коридоре и осмотрелся. Поезд мчался на всех парах, покинув базу, но бой активно продолжался на платформах. Не всех инфицированных скинули еще с состава. Он оглянулся на убитых. Один из них был голый и он не был ему интересен. У солдата к сожалению тоже не было оружия, но он был вооружен шокером. Изгой взял палку и вспомнил, как с ней обращались люди. На рукоятке была индикация заряда. Его хватит минимум на пять ударов. Лучшее, чем ничего. К тому же палка была довольно весомая и жесткая сама по себе, а обрезиненная ручка позволяла держать шокер крепко. Даже без тока она была опасна. Сжав оружие крепче в руке он вышел из вагона на платформу, на которой продолжалось сражение. К нему спиной стоял инфицированный и перед ним стоял человек, вооруженный одним ножом. Изгой не стал ждать, нажал кнопку и врезал шокером по голове больному, заставив его дергаться и извиваться от удара током. Одним сильным ударом ноги он скинул инфицированного с вагона через порванное ограждение платформы и обернулся к человеку, смотрящему на него в упор. Это был командир состава, он тоже был без оружия, без жилета и только большой нож блестел у него в руке, покачиваясь из стороны в сторону. Поняв, что изгой не опасен он опустил нож и кивнул ему в знак благодарности. Здесь была такая бойня, что человек даже не задумался о том, как изгой выбрался из клетки. 362 посмотрел поверх его и человек понял все сразу. По вагону к ним мчались пятеро инфицированных. Командир схватил лежащий неподалеку автомат и открыл по ним огонь. Двое были убиты наповал, прежде чем автомат заглох. Патроны кончились. Третьего прыгающего изгой перехватил в прыжке, оттолкнув человека и припечатав шокером инфицированного так сильно, что он отлетел в сторону, улетев с вагона и сцепился с четвертым, схватившись в рукопашную, пока человек, вооруженный ножом вступил в схватку с другим инфицированным. Оказавшись сверху инфицированного изгой приложил его шокером по голове и дал заряд прямо в глаз, от которого инфицированного начало выкручивать. Он вышвырнул его с вагона и обернулся к человеку. Инфицированный был мертв и командир снова добрался до автомата, вытащив рожок со своей разгрузки, лежащей на полу платформы. Зарядив оружие командир отпихнул бесполезную разгрузку ногой и направился к локомотиву.

— Что у вас? — Произнес он через наушник, махнув изгою следовать за ним.

— Хвост зачищен. — Послышался ответ. — Наблюдаем около десяти инфицированных в начале состава на локомотиве, сейчас их прикончим.

— Разберитесь с ним. — Приказал командир. — Идем к вам.

— Кто с вами?

— Все погибли. — Ответил командир и огляделся. — Со мной изгой с состава, 362.

— Живучий он.

— Точно. — Сказал командир и убрал руку от наушника, не сводя глаз от изгоя.

— Там, где ты, там смерть. — Произнес глухо он и еще раз осмотрелся. — Но смерть сейчас везде и лучше с тобой, чем без тебя. Идем вперед.

Изгой направился следом за командиром, посмотрев на шокер, ощущая его приятную тяжесть. Хорошая штука, но кувалда лучше, жаль ее сейчас нет с ним. Они пошли вперед по составу, переползая с вагона на вагон и смотря на гору трупов вокруг.

— Их всех надо сбросить с поезда. — Сказал командир. — Сейчас нет возможности похоронить своих. Только аккуратнее.

Изгой схватил первого убитого инфицированного и выкинул его с вагона. Поднимая одного за другим под пристальным взглядом командира он ощутил опасность за мгновение и увернулся от зубов поднимаемого им военного, отпрыгнув в сторону и солдат упал на землю, уже точно мертвый с дыркой во лбу.

— Аккуратнее. — Повторил командир и они продолжили выкидывать трупы.

362 выкинул последнего убитого и прислушался. Выстрелов больше не было слышно и был лишь слышен свист ветра и равномерный стук колес по рельсам.

— Состав очищен. — Послышалось в наушнике и командир кивнул изгою следовать за ним. Они залезли на вагон и по нему направились на следующую платформу, уворачиваясь от толстых веток, скользящих по крышам состава.

— Всем собраться на инструктаж у локомотива. — Приказал он и посмотрел на изгоя. — Посчитаем, сколько нас осталось.

Так они молча прошли несколько вагонов и платформ, залитых кровью и добрались до первой платформы у локомотива. Там было довольно много военных с поезда и с базы. Все они проверяли запасы патронов, спешно заряжая рожки, готовясь к новым боям. Завидев их один из военных направился к ним с папкой.

— Пересчитали людей командир. — Произнес военный и протянул папку, на которой был прикреплен лист бумаги с рукописным списком. — Осталось 35 человек. Вооружения собрали в пять раз больше.

— Мы с платформы скинули около 20 военных. — Тихо сказал командир и посмотрел на солдата. — Пять человек сопровождения были убиты на моих глазах.

— Мы сбросили с платформ больше ста человек. — Последовал ответ. — Нас остались единицы.

— Если база не устояла, а так вероятней всего и есть, мы не сможем ее захватить. — Произнес командир, смотря на своих бойцов. — Мы зажаты. Есть только один шанс, ворота открыты, тогда мы сможем укрыться в научном корпусе до прибытия подмоги. Но это крайний случай.

— Откуда они взялись? — Спросил один из солдат. — Ведь территория зачищена на сотни километров вокруг баз.

— Мы что-то упустили. — Ответил командир, вытирая лоб и посмотрел на изгоя весьма внимательно, будто тот знал все ответы. — В этом будет разбираться Бацифик позже. Наша задача сейчас это просто выжить.

362 на минуту стал центром всеобщего внимания и безучастно смотрел на людей, прекрасно зная, что не знает ответа на их вопросы и ничем другим помочь тоже не может.

— Проверить боеприпасы. — Приказал командир после минуты размышления и отвлекая людей от разглядывания единственного изгоя га поезде. — Распределить людей по вагонам и платформам. Связь каждые двадцать минут. Проверить и зарядить все пулеметы. Будем исходить из обстановки и надеяться на удачу. И пробуйте связаться с базой или с другими базами.

— Что делать с ним? — Спросил ближайший солдат, указывая на изгоя.

Командир повернулся и посмотрел прямо в глаза 362, словно снова пытаясь в них прочитать ответ на все свои вопросы, затем подошел и проверил его индикатором.

— Ничего. Он чист. Теперь он моя охрана. Дежурит со мной.

Люди занялись своим делом, командир то ли смотрел на проносящиеся мимо деревья, стоя у края платформы, то ли витал где-то далеко в своих мыслях. Изгой не знал этого. Командир превратился в истукана со скрещенными руками на груди и без малейшего движения. Изгой сел на ящики и смотрел на людей, суетившихся вокруг, в отличии от командира. Они отчаянно хотели жить и страх читался в их глазах. Это не был животный страх смерти, они боялись неопределенности, не зная, что их ждет впереди. Разделившись группами они расходились на свои посты и в конце концов на этой грузовой платформе они остались только они вдвоем. Командир наконец отошел от края и посмотрел на изгоя.

— Подежурь до ночи. — Приказал он и лег спать прямо на мешках.

Настоящий военный. Комфорт ему был не важен. Изгой бродил от края до края платформы, смотря по сторонам, через колючее ограждение, но вокруг был только лес. По сути на такой скорости запрыгнуть на платформы было невозможно, но все инфицированные сильны, голодны и в придачу психи. А когда зверь голоден, он чрезвычайно опасен. В конце концов ему надоело бродить и он сел посередине платформы и весь переключился на слух, внимательно наблюдая за миром вокруг себя. Он понял, что в базе они ехали другим путем, поскольку им не попадались населенные пункты. Поезд видимо специально направили в обход. Постепенно начинало темнеть, ночь вступала в свои права. Изгой смотрел на проносящиеся мимо деревья, на человека, мирно спавшего на мешках с одеждой, на локомотив и поражался. Люди обладали такими возможностями, но ничего не могли поделать с этой заразой. При всех своих технологиях они были лишь букашкой по сравнению с мощью природы, которая играючи уничтожила целую базу. Что они могут противопоставить ей? Ничего. Словно подтверждая его слова огромный черный ворон сел на край платформы и смотрел на изгоя, затем громко каркнул, разбудив командира и улетел обратно в погружающийся в ночь лес.

— Отдохни, я подежурю. — Сказал командир и изгой подчинился. Он лег прямо на ящики и сразу же погрузился в яркие сны, которые всегда ускользали от него при пробуждении, продолжая оставаться загадкой.

Он проснулся через три часа, как только начало светать и молча сел, наблюдая за командиром. Человек смотрел в лес, размышляя о чем-то своем. Каждые двадцать минут происходила перекличка и он исправно отвечал на нее, указывая, что он на месте. Постепенно начинало светать и вокруг становилось видно, что среди леса появлялись разрушенные дома, пока все не скрылось в наступающем тумане. Они приближались к базе уже полностью вслепую, окруженные белой завесой и как доказательство этому поезд начинал скидывать скорость, все сильнее замедляя свой ход. Командир развернулся к изгою и посмотрел на него.

— Проснулся уже. — Произнес он и подошел к ящикам, доставая карту и разложив ее на ящиках и приложив руку к уху отдал приказ локомотиву. — Скидывай скорость и остановка через километр.

Изгой смотрел на эту карту вместе с ним, прекрасно понимая, что это. База людей в черте огромного мертвого города, весьма знакомая ему.

— До базы 17 около пяти километров. — Сказал командир, показывая изгою на карту, словно равному себе. — Нужна разведка насчет ворот. Капитан Смирнов, ко мне.

Через десять минут офицер, тот, что отдавал командиру списки живых появился на платформе. Он окинул беглым взглядом изгоя и снова посмотрел на командира.

— Доверяю это тебе. — Сказал командир. — Надеюсь ворота открыты, в противном случае их надо будет открыть. Тебе понадобится помощники. Возьми людей сколько надо.

— Много не надо. — Ответил молодой парень. — Если база пала, то надо быть как можно незаметнее и с тем, кто ее более-менее знает. Я возьму изгоя с собой.

— Приступайте. — Согласился командир.

Капитан снова перевел взгляд на 362 и тот сразу понял, человеку он не понравился. Но тут ситуация другая и замены ему не было. Все изгои проходят эту базу. Капитан кивнул и спрыгнул с состава на землю и сразу нацепил маску. Изгой спрыгнул за ним с одним шокером в руке, поскольку с оружием он еще плохо обращался и ему его не дали. Они пошли по путям, сразу растворившись в густом утреннем тумане и быстро спустились в лес на едва заметную лесную тропу. Они шли молча по ней, прислушиваясь и словно отрезанные от внешнего мира, поскольку тропинка спереди и сзади заканчивалась в сплошном тумане и различить что-то было нереально. Капитан остановился и посмотрел на следы в грунте.

— Кабаны и довольно крупные. — Произнес он тихо. — Идем по тропе осторожно.

Они шли молча, сквозь довольно шумный лес. Где-то кричали птицы, шелестели деревья, жужжали насекомые. Жизнь кипела, как бы опасна она не была. Изгой ощутил сильный запах, который раньше никогда не ощущал и схватил за плечо капитана, останавливая его. Они застыли, вслушиваясь. Кто-то приближался к ним, чуть шелестя травой и обдавая их запахом шерсти. Капитан быстро махнул рукой в сторону и они спрятались на подъеме за деревьями, наблюдая за тропой и ожидая тех, кто шел. Ждать пришлось недолго и из тумана появились кабаны. Огромный кабан шел впереди и остановился напротив них, обернувшись на человека и изгоя и наблюдая за ними своими крохотными глазами, шевеля пятачком, пытаясь по запаху понять, кто перед ним. Следом появилось стадо и вокруг него по тропинке промчались бесшумно полосатые поросята, сопровождаемые взрослыми особями и когда всё стадо прошло вожак фыркнул и направился следом, снова растворившись в густом тумане.

— Идем. — Прошептал капитан, когда шум от кабанов окончательно стих.

Они снова вышли на тропу и пошли сквозь лес, приближаясь к своей цели. До базы было совсем недалеко, туман начал рассеиваться, разгоняемый солнцем, когда они начали находить разорванные тела людей. Их становилось все больше и обложенные трупами инфицированных они лежали буквально на каждом метре. Люди погибли совсем недавно и еще даже не начали гнить, создавалось впечатление, что это раскиданные кем-то манекены или люди просто лежат и сейчас они встанут и пойдут дальше по своим делам. Люди пытались спастись в лесу, но здесь их только ожидала такая же смерть, как и на базе. Они останавливались у каждого из трупов, офицер обыскивал их, но у всех как назло, оружие было пустое. Патронов не было. И все-таки он что-то нашел и протянул руку изгою.

— Дай шокер. — Прошептал он.

Изгой протянул ему дубинку и офицер вытащил из него батарею и выкинул ее. Затем достал новую батарею и воткнул в шокер, проверив заряд. Затем он снял пояс с убитого человека и передал его изгою.

— Одень и подцепи шокер на магнит. У тебя теперь пять элементов по 20 зарядов. Ты все видел, как я перезаряжаю. Справишься. Идем дальше и 362. — Капитан внимательно посмотрел на него. — От нас зависят жизни моя, твоя и еще 34 человек и тех, кто еще жив на базе. Так что будь аккуратен. Прикрывай меня, а я прикрою тебя.

Они пошли дальше и через какое-то время офицер взобрался на склон, чтобы с него посмотреть на базу 17. Расположившись он включил тепловой прицел и посмотрел на базу.

— Это фиаско. — Сказал офицер и изгой понял, почему.

Ворота были закрыты, пункт управления был разгромлен и вся база была забита инфицированными. Ни одного очага сопротивления, только больные, заполонившие город. Офицер приложил к уху руку.

— Ворота закрыты, база обесточена. Жду дальнейших указаний.

— Надо запустить генераторы и открыть ворота. — Раздалось решение после десяти томительных минут размышления командира.

— Как вариант. — Согласился капитан и после непродолжительного молчания добавил. — До встречи отец.

— Будь осторожен. — Голос командира стал чуть мягче и связь прекратилась.

Изгой посмотрел на офицера, а ведь правда, он был весьма похож на командира, такая более молодая копия. Капитан тоже посмотрел на изгоя.

— Надо быть крайне осторожным. — Сказал он и указал на базу, давая ему смотреть через прицел. — Посмотри на те ангары. Наверняка ты бродил там. В крайнем установлены генераторы на случай аварии. К сети они подключены всегда. Только они запускаются вручную, автоматики там сломалась недавно, не успели восстановить, насколько знаю. Базу видно отрубило от питания станции, как и нашу, а добраться до генераторов не успели. Обойдем базу по периметру, проберемся через забор, пока есть еще туман и пройдем по зданиям. Пошли.

Они спустились вниз и изгой пошел за офицером, поражаясь его смелости. Ведь он идет на немыслимый риск, ради спасения людей на поезде. Одна малейшая ошибка и их ожидает смерть от сотен инфицированных, а затем и тех, кто на поезде, ведь как разойдется туман и инфицированные будут ползать везде, люди будут обречены. Капитан был невероятно осторожен и они шли как тени бесшумно вдоль забора, пока не нашли разорванную колючую стену. Здесь прорвались инфицированные, оставляя на колючке куски одежды, волос и кожи. Запах стоял жуткий. Капитан пошел первым, нагибаясь и прошмыгивая через разрушенную стену из колючей проволоки. Они прошли буквально за спиной у инфицированных, скрытые в тумане и наконец-то оказались внутри базы. Капитан спрятался за машиной, одиноко стоявшей у ангара и достал навигатор. Он показывал всю базу в красноте.

— Бесполезен. — Прошептал он и прицепил его обратно на нарукавник.

Они так ожидали несколько минут прежде чем инфицированные убежали, привлеченные воплями своих собратьев по болезни и капитан кивнул изгою следовать за ним. Они добежали осторожно до постройки напротив ангаров и по лестнице поднялись наверх, сразу прижавшись к крыше.

— Ползком. — Приказал человек и пополз на животе первый, стремясь добраться до другого края. Подползя ближе офицер взглянул на часы. Он посмотрел на изгоя и осторожно подтянулся на руках. Вокруг было много инфицированных, но никто из них не смотрел на крышу. Они осторожно переползли на соседнее одноэтажное кирпичное здание, стоявший к этому впритык и поползли дальше.

— Теперь самое сложное. — Офицер сжал автомат, когда они добрались до края. — Ангар стоит отдельно. До него 20 метров. По открытому участку. Нам надо бежать стремительно, чтобы успеть до дверей. Инфекция шныряет тут повсюду. Надо выбрать удачный момент.

Они осторожно спустились вниз и спрятались за грузовик, незамеченные инфицированными. С десяток больных рычали друг на друга, когда неподалеку раздался вопль боли и они рванули туда.

— Это наш шанс. — Сказал капитан шепотом. — Бежим.

Они выскочили и помчались к ангару, одновременно с выскочившими в переулок между ангарами пятью инфицированными. Они находились между ними и ангаром. Капитан вскинул автомат, убивая инфицированных, но было поздно. Один из психов заорал и ответом ему послужили многочисленные вопли. Они промчались мимо пятерых убитых, но к ним уже мчались десятки, а ворота надо еще открыть. Изгой рванул им наперерез, сняв шокер, чтобы дать шанс человеку проникнуть внутрь. Он ощущал их вонь, запах болезни и она приводила его в ярость и наполняла силами, как катализатор. Это был бой насмерть и ему нечего было терять. Ведь он создан для защиты людей. Издав яростное рычание он привлек внимание инфицированных и влетел в толпу на полном ходу, раздавая удары шокером направо и налево. Бил он настолько яростно и быстро что эта жалкая кучка была у его ног уже через пару минут и обернувшись он увидел, как закрылась дверь ангара. Человек успел. Он направился к нему, когда сзади раздался еще один яростный вопль. Он обернулся навстречу новой опасности и увидел два десятка инфицированных, привлеченных воплями и смотрящих на него и к ним прибавлялись еще и еще инфицированные, выходящие из тумана. Изгой посмотрел на дубинку, в ней оставалось всего пять зарядов. Он заменил батарею, отступая назад и поднял дубинку навстречу противникам. Он не успеет до ангара, да и не собирался бежать. Он ненавидел их и собирался бить этих противников, пока в нем есть силы. Инфицированные атаковали его и изгой встретил их ударами дубинки, раскидывая дергающиеся тела, на которые бросались их собратья по заражению, разрывая их в клочья. Он дрался уже просто дубинкой, заряд кончился и он никак не мог поменять батарею, поскольку инфицированные все прибывали и его оттесняли к стене. Отшвырнул ближайшего в толпу нападающих он бросил быстрый взгляд на стену. Рядом с ним был пожарный щит. Он выхватил с него лом и теперь, вооруженный ломом и дубиной принялся крушить инфицированных направо и налево, раздавая сокрушительные удары смертоносным оружием. Лом был весь в темной крови, дубина, одежда на нем была рваная и весь он был в порезах от ударов когтистых рук и зубов, но не сдавался. Швырнув ломом в наступающих он добился секундной передышки и перезарядил дубинку. Так-то лучше. Раздавая искрящиеся удары он прорвался к лому, уже не обращая внимания на ранения и ударом вырванного лома из пронзенного тела инфицированного снес голову ближайшему другому голому инфицированному. Чувствуя все нарастающую ярость он зарычал на своих противников и сам атаковал их, не смотря на их численный перевес. Ударив нескольких инфицированных он пропустил удар кулака в грудь и отлетел в сторону, потеряв дубину. Он вскочил и начал крушить инфицированных ломом, ударив одного, второго, третьего инфицированного. Третьему инфицированному он проломил череп и лом застрял и его откинуло толпой. Раздавая мощные удары руками и ногами, он смог отбиться и вскочить, но вокруг него была уже огромная толпа, и он ничего не мог с ними поделать. Он зарычал в ярости и толпа кинулась на него, когда взревел генератор и все лампы на базе активировались. Инфицированные оказались в западне и изгой смотрел на них, как в паре метров от него бились на земле психи, дико вопя от боли, покрываясь волдырями, плюясь кровью и истекая ей через лопающуюся кожу. Впервые он наблюдал воздействие защиты людей на инфицированных, да еще и так близко и она оказалась весьма дееспособной. Через пять минут все было кончено и воцарилась относительная тишина, прерываемая стонами тех, кто еще умирал.

Изгой переполз через трупы и нашел свою дубинку, одиноко лежащую между умирающих в муках инфицированных. Они пытались до него дотянуться, но изгой просто отталкивал их и наконец выбрался из толпы, перезарядив шокер. Осталось только дождаться человека. От ран ему было плохо, стало жарко, но конечно не так, как в прошлый раз. По сравнению с тем разом было легче. Он остановился в 10 метрах от ангара и стоял на шатающихся ногах, прислушиваясь к шуму. Вся база была наполнена затихающими стонами инфицированных. Их смерть была мучительна. Дверь открылась и капитан вышел на улицу, держа на прицеле изгоя.

— Подними руки. — Приказал он смотря на раны.

Изгой поднял руки и опустился на одно колено из-за слабости. Офицер подошел чуть ближе и просканировал 362. Индикатор пока что показал желтый цвет.

— Идем. — Сказал он и помог изгою подняться. — Времени мало. Генератора хватит лишь на пару часов. Иди впереди меня в пяти метрах. Я должен видеть тебя. Ты сейчас опасен, а я не хочу умирать от рук того, кто меня спас.

Они поплелись к воротам и изгой смотрел вокруг, все плыло и стоны боли перемешивались в его голове в невообразимый шум.

— Ты мне нужен. — Где-то вдалеке раздался голос человека и он посмотрел на него, чуть не упав от резкого движения. — Не сдавайся.

Лицо человека расплывалось но его голос он слышал четко.

— Используй шокер. — Внезапно раздался четкий голос Киркина в его шумящей голове. — Минимальный ток и удар в сердце.

Изгой поразился этой задумке, но ему нечего было терять. Он поставил мощность заряда на минимум в шокере и отойдя от человека, наблюдающего за его действиями с легким непониманием в глазах, прижал шокер к сердцу и активировал его. Удар был небольшим, человек даже не успел среагировать, но эффект был. Изгой упал на спину, выгнувшись и его сразу вырвало чем-то черным. Сердце забилось быстрее и в голове все прояснилось. От удара тока внезапно стало хорошо и легко, вернулось понимание и осознание себя, как личности Он встал и оглянулся на человека, чувствуя себя намного лучше, вытирая рукавом черную жидкость, что капала из его рта. Капитан был конечно изумлен таким поступком, но и сам изгой не ожидал такого решения Киркина. Он подобрал свой шоке, прицепил его на магнит и направился к воротам.

— Да ты псих. — Сказал офицер, но усмехнулся. — Времени мало, побежали, раз тебе стало лучше.

Изгой побежал, это конечно было тяжело, слабость еще была, но главное ясный разум.

— Направляйтесь к воротам. — Капитан передал информацию на поезд. — Мы их сейчас откроем.

— Принято.

Они домчались до ворот и капитан залез в разбитый пункт управления и нажал кнопку. Ворота со скрежетом открылись, открывая проход поезду. Это были мощные ворота, даже если бы они их пробили с разгона, была бы большая вероятность, что поезд слетит с рельсов. А это смертельный риск.

— Отходим к комплексу. — Сказал капитан, посмотрев в открывшийся проем. — Ждем там.

Даже стоны теперь потихоньку стихали и они пробирались к лаборатории, перебираясь или обходя горы трупов. Впереди показался перрон перед лабораториями и сзади раздался стук колес поезда. Изгой обернулся на него и обомлел. Он находился на платформе полной людей и прибывал поезд, совершенно другой на вид, пассажирский. Люди были вокруг веселые, с чемоданами и в ярких легкиходеждах, будто собирались куда-то ехать. Он остановился и люди поспешили в вагоны. Изгой, как завороженный последовал за ними.

— Папа. — Раздался сзади какой-то странно знакомый детский голос и он посмотрел вниз. — Мама ждет.

Ребенок взял его за руку, лица его он не видел, только рыжие волосы, как у него и он послушно пошел за ним к вагону, подходя все ближе и вот уже внутри вагона он увидел женский силуэт, протягивающий к нему руки. Он сделал шаг навстречу к ним и кто-то положил руку ему на плечо.

— Что с тобой? — Прозвучало где-то вдалеке и расплывчато, постепенно нарастая, пока он не обернулся и не оказался лицом к лицу с капитаном. Тот смотрел на него внимательно, разглядывая глаза изгоя.

— Ты рехнулся что-ли? — Произнес он и отпустил изгоя, который стоял у края платформы.

Изгой посмотрел вокруг, он снова находился на платформе, полной трупов инфицированных. Еще бы немного и он шагнул бы прямо под колеса поезда. Боевой состав прошел мимо него и он отступил назад, смотря на залитые кровью платформы. Что это было? Галлюцинации? У него не было ответа. Состав тем временем остановился и все военные собрались на перроне.

— У нас осталось чуть больше часа. — Капитан посмотрел на часы. — Затем в генераторе закончится топливо. Мы можем использовать топливо, которое забрали с базы, но вдруг нам придется ехать дальше?

— Резерв трогать не будем. — Сказал командир и задумчиво посмотрел на трупы. — Сколько же их тут.

Командир обошел капитана и посмотрел на дверь в лабораторный комплекс. Она была приоткрыта и вся в крови.

— Нам надо зачистить комплекс, забаррикадироваться в нем и связаться с командованием. Связь на поезде весьма плохая, нам так и не удалось связаться. Только надежда на блок и надо действовать быстрее, пока генератор работает.

Они подошли к двери и 362 ощутил вонь инфекции. Больные там были и их было много. Капитан посмотрел на него и показал жестом другим людям два пальца вверх. Все кивнули. Изгой не знал, что означает этот жест, но понял, внутри люди ничего хорошего не ждут. Пока другие держали проход на прицеле, офицер через щель в двери ввел тонкий шнур. Он посмотрел на нарукавник и поднял кверху ладонь и сжал ее в кулак. Солдаты вошли внутрь, друг за другом и последний солдат закрыл дверь на замок. Никто не хотел атаки сзади и никто отсюда не выйдет без разрешения командира. Свет в помещениях присутствовал лишь частично, лампы постоянно мерцали, выхватывая из тьмы все, что окружало их. Кровь, следы от пуль на стенах, трупы людей и инфицированных. В углу коридора как раз лежал разорванный солдат и 362 посмотрел на него, чувствуя запах инфекции. Солдат был ранен и подергивался.

— Добей. — Сказал тихо капитан и один из солдат передал изгою его же нож.

362 подошел к раненому, осторожно опустился перед ним и вонзил нож в висок раненного, прекратив его мучения без всякого сомнения в своих действиях. Он отмучался и вылечить его никто не мог. Но здесь он не один. В коридорах раздалось эхо от воплей и солдаты зарядили колбы в подствольники, начав продвижение по коридорам. Вопли не прекращались, все стены были в крови и запах инфекции был повсюду. Враг был рядом. Офицер достал нарукавник и посмотрел через него на данные. Он понял ладонь кверху и взял на прицел коридор. К ним стремительно приближалась опасность. Они появились из-за угла, свирепые, забрызганные свежей кровью, голые и грязные, завидев новую цель своей ненависти эти безумцы кинулись в атаку с дикими воплями. Один из солдат выстрелил из гранатомета в толпу и колба взорвалась под ногами больных, обдав их вспышкой и искрами реакции вещества с кислородом. Видно это вещество и использовали в гамма-лампах. Инфицированные задергались, буквально закипая изнутри и падали на землю, плюясь кровью и оглашая коридоры воплями, захлебываясь в собственной крови, привлекая других инфицированных на смерть.

— Добей их. — Приказал капитан и 362 снова принялся за дело. Проходя по коридору он увидел пожарный инвентарь на стене и вытащил оттуда лом. Ножом слишком долго. Сжав его в одной руке он подошел к умирающим и быстрыми ударами прекратил их мучения, вонзая лом в голову или сердце. Добив последнего он посмотрел в коридор. Пока никого не было.

— Капитан и двадцать бойцов, зачистить четыре коридора — Приказал командир. — Остальные со мной. Идем в центр связи, надо запустить систему защиты базы и очистить ее полностью.

Люди разделились и изгой пошел с капитаном, исследуя коридоры. Они все были пусты, но запах и вопли усиливались.

— Моечная. — Прошептал капитан, смотря на нарукавник. — Там их около трех десятков. Гранатометчики, вперед.

Они осторожно приблизились к моечной и гранатометчики выстрелили из-за угла. Дикие вопли боли разнеслись по коридору и люди встретили плотным огнем, тех, у кого хватило сил бежать. Они стояли в коридоре ожидая, когда стихнут вопли и капитан кивнул изгою. Тот сжал лом и вышел в коридор, добивая инфицированных. Инфицированные еще умирали в мучениях, поэтому он направился к дверям моечной. Те, кто пытался до него дотянуться получали быструю смерть от удара лома, как и те, кто уже не шевелился. Изгой оттащил трупы от двери в моечную и подошел к ней. Оттуда шли только запахи изгоев. Они спрятались там. Изгой посмотрел на дверь. Она была закрыта и он навалился на круг, открывая дверь. Круг поддался и дверь с шипением открылась. В центре комнаты стояли изгои. Они стояли вокруг кого-то, охраняя его. 362 понимал, кто там Киркин, но он должен убедиться. Киркин лежал на земле и окружен был живой стеной. Все они были готовы умереть, защищая его и лишь то, что он изгой заставило их молча расступиться перед ним. 362 медленно подошел к лежавшему на земле ученому, внимательно его рассматривая. Киркин был ранен, не тяжело, но все же довольно ощутимо.

— Они напали внезапно. — Еле прошептал ученый, смотря на изгоя с легкой улыбкой. — Как волна. Вся защита отключилась и они ворвались.

Сказав это ученый потерял сознание. Где-то по зданию раздавались выстрелы. Военные делали свое дело, добивая инфицированных и 362 шел по коридору, неся ученого, следом за капитаном и сопровождаемые спасшимися изгоями. В коридоре они встретили командира.

— Он жив. — Спросил он насчет Киркина и получив утвердительный ответ продолжил. — Я вызвал Бацифик. К нам направляются штурмовики. Дан приказ удерживать тренировочную базу. Максимально запастись оружием. Проверьте территорию, пока работает генератор.

— Можно принесли сюда топлива, чтобы обеспечить периметр лаборатории. Видел грузовик неподалеку. — Сказал капитан.

— Действуйте. — Командир потер шею. — Не рискуйте.

— Надо проверить электростанцию. — Капитан был неугомонен. — Так мы запитаем базу полностью.

— Приказ Бацифик. — Парировал его командир. — Ослушаемся, погибнем или там, или от их рук. И пока электричество работает всем помыться. А то все насквозь провоняли инфекцией.

Изгой добрался до своей комнаты в комплексе и нашел чистую одежду. Сняв с себя все изорванное он выкинул лохмотья в коридор и пошел в моечную прямо голым, не стесняясь людей. В конце концов для них он был как животное, зачем тогда стесняться. Когда он зашел внутрь, там мылись с десяток солдат и все они обернулись на него. Изгой спустился по ступенькам и зашел под теплый поток воды, льющийся с потолка. Это было наслаждение. Он не обращал внимания на молчаливых людей, его интересовала только вода, которая смывала грязь с его тела вместе с грехами, как он надеялся. В центре моечной он развел руки, закрыл глаза и подставил свое лицо под теплую и приятную воду, ощущая очищение. Все, что произошло, больше не имело для него значения и покидало его, как грязь и кровь, смываемая водой.

Электростанция

Изгой сидел на крыше и смотрел на лес в темнеющем закате. Так называемый Бацифик скоро должен был прибыть и все люди ожидали его с огромным нетерпением и плохо скрываемым страхом. Изгой не знал, кто они такие и что из себя представляют, хотя предполагал, что уже сталкивался с ними в самом начале своей осознанной жизни. Он был уверен, что именно один из таких людей осматривал его тогда, определяя дальнейшую судьбу, один из таких людей забирал его из лагеря, говоря о значимости действий для Бацифика. Кто они такие и какой их смысл жизни, ему тоже скоро предстоит это узнать, хотя он понимал уже сейчас, что они весьма опасны, раз даже суровые военные их боялись, как невыносимой боли. Судя по действиям людей никто не посмел ослушаться Бацифик и поэтому все время ожидания они просидели в блоке, как крысы, изредка выходя на крышу, чтобы осматривать территорию и охранять единственный уязвимый проход. Люди первый день дежурили сами, на второй день озадачили этим изгоев, поскольку попасть на крышу инфицированным было нереально. И все же они не злили их, особо не высовываясь, чтобы не испытывать судьбу, поэтому было принято решение дежурить только по ночам. В эту ночь дежурил один 362, наблюдая за обстановкой, которая не внушала доверия и приходилось сидеть как можно тише, даже несмотря на то, что инфицированные внизу засыпали. База снова кишела ими и здесь их было не менее тысячи одичавших людей. Откуда они снова появились люди не знали, карта неумолимо показывала вокруг них очень мало инфицированных на сотни километров вокруг, кроме самой базы, красной от точек зараженных. Начинало темнеть и изгой иногда посматривал вниз с крыши на инфицированных, не все они еще спали и продолжали драться между собой из-за остатков тел. Всех их сюда привел трупный запах, который только усиливался, поэтому люди не снимали масок, когда поднимались наверх, чтобы своим кашлем не привлекать излишнего внимания. На изгоев же этот запах особо не действовал, вызывая только раздражение. За это время они очистили блок от трупов, ночью их скинув с крыши и разместились по помещениям. Запасов еды и воды хватает им на месяц, запаса топлива для генератора на две недели, если давать ему работать без остановки. Но люди вели себя довольно экономно, днем генератор запускали ненадолго и поскольку он был в середине блока, снаружи его никто не слышал. После обеда, ближе к вечеру переключались на аккумуляторы от солнечных батарей. Их хватало на ночь для освещения. Изгоев разместили по камерам, люди тоже нашли себе места. Киркин практически все время спал, восстанавливаясь после полученных тяжелых ранений. Жизнь текла в таком размеренном русле, которое всегда найдет, чем удивить.

Прошла уже неделя в ожидании людей и 362 сидел на крыше, наблюдая за спящими инфицированными, слыша их постоянный стон, когда они наконец-то все вырубились. Это был не сон, а муки, которые преследовали этих монстров даже во сне. Они не могли спокойно спать, но усталость перебарывала их нескончаемую боль, и они вырубались, чтобы на следующий день снова охотиться или умереть. Внезапно возникло чувство, что он не один здесь и изгой резко развернулся к новой угрозе. На крыше появился кто-то, пока что скрытый ночью и судя по запаху это был человек. Фигура проявилась, чуть освещаемая сзади луной и наклонила голову вбок, рассматривая изгоя. Как он сюда забрался? Человек медленно вытащил нож, стоя от него в десяти метрах, 362 это понял по блику луны на металле, на что изгой отцепил от пояса и активировал шокер, который своим сиянием слегка озарил крышу, приготовившись к бою с незнакомцем.

— Интересно. — Прошептал человек, убирая нож обратно в ножны, но изгой услышал каждое его слово. — Изгой значит. Что же, позови командира, я здесь подожду. Скажи ему, сотрудник Бацифика ждет его.

Человек бесшумно, как призрак прошел по крыше и сел на вентиляцию рядом с изгоем, скрестив ноги и смотря на лес, абсолютно не интересуясь постовым. 362 посмотрел на его абсолютно спокойное лицо, на глаза, в которых отражалась только полная луна и совершенно никаких эмоций. По этому каменному лицу невозможно было даже определить возраст сотрудника. Этот человек реально был намного опаснее военных. Одно то, что он спокойно забрался на здание по отвесной пятиметровой стене, обойдя толпу инфицированных говорило о многом. Изгой осторожно открыл дверь и спустился вниз, еще раз бросив взгляд на человека и сразу же направившись к командиру. Тот спал, но придется проснуться, раз пришел такой гость. Изгой громко постучал по двери и стал ожидать. Дверь открылась через двадцать секунд и на пороге стоял заспанный командир, непонимающе смотря на изгоя. Как объяснить человеку зачем он здесь? Изгой просто отошел в сторону и указал рукой к выходу на крышу, приглашая командира.

— Он уже здесь? — Командир протер глаза и быстро запрыгнул в ботинки пойдя за изгоем и в одних штанах и футболке.

На крышу они поднялись вдвоем и человек все так же ожидал их, сидя на крыше.

— Майор Семен Смирнов. — Прошептал человек. — Рад вас видеть.

— Как вас зовут? — Человек сглотнул, стоило ему только увидеть сотрудника.

— Семен. — Ответил тихо человек и посмотрел на изгоя. — Для вас я тезка. Имя нужно лишь для определения человека. Как например цифры для изгоя. 362. Слава о нем уже дошла до северных городов, а ведь он еще так мало прошел. А теперь к делу. Проводите меня в кабинет для совещания и созовите офицеров.

Человек легко встал и направился вниз, командир за ним.

— 362. — Сказал сотрудник, снова посмотрев на вышитый номер на чистой куртке изгоя. — Оставайся здесь, охраняй периметр.

Изгой молча остался на крыше. Ему было здесь спокойней, чем со странным человеком оказаться в одной комнате. Он по командиру видел, как они его боятся. Здесь по крайней мере можно наслаждаться тишиной и спокойствием, хоть и ненадолго. Хотя постоянные стоны вокруг корпуса сложно было назвать тишиной, но он к ним привык за неделю дежурств.

Они появились на крыше уже через час. Семен, капитан, десяток штурмовиков, вооруженных до зубов и десяток изгоев без оружия. Сотрудник Бацифика остановился и развернулся к изгою.

— Его возьмем с собой.

Капитан махнул 362 и тот последовал за небольшим отрядом, покинув пост с небольшим разочарованием. На краю крыши он осмотрел людей и изгоев. Люди были вооружены по максимуму, изгои же шли с голыми руками, что казалось непонятным, но с другой стороны изгои не умели обращаться с оружием и расчет был больше на их силу и ловкость. 362 скользнул рукой по бедру, проверяя нож с одной стороны и шокер с другой и посмотрел на нового человека. Тот стоял, наблюдая за луной неподвижно, как статуя и когда она скрылась за большой тучей он махнул рукой и первый спустился по сброшенной им веревке вниз, бесшумно спрыгнув среди инфицированных. Как интересно он залез сюда, неужели реально по голой стене? Они все, друг за другом спустились за ним, на перрон, заваленный спящими инфицированными и командир состава убрал веревку наверх. Путm к отступлению были отрезан, теперь только вперед. Они стояли молча среди груд тел инфицированных и все смотрели на сотрудника, который был абсолютно спокоен. Лежащие у его ног его совершенно не беспокоили и хотя их сон был крепок, это было очень опасно. Человек двигался, как кошка, ступая между тел и весь отряд следовал за ним, растянувшись и стараясь следовать за ним след в след. Один из инфицированных дернулся и тут же получил резкий удар ножом в висок от сотрудника. Семен ловко убрал нож обратно в ножны и аккуратно положил убитого на землю. Весьма опасный человек. Все замерли, ожидая, что будет дальше, но инфицированные продолжали спать, издавая стоны и дергаясь во сне. Новый человек оттолкнул легко ногой спящего инфицированного и спрыгнул с перрона, обходя поезд. Их путь лежал к поваленному забору и здесь инфицированных было гораздо меньше. Пройдя разорванную ограду, они оказались в лесу, заваленному остатками инфицированных. Здесь первая волна атакующих встретила сильное сопротивление и многие погибли здесь, став кормом для собратьев. От них теперь остались только полу обглоданные кости, напоминающие, что все они были людьми. Вонь стояла жуткая и людей от рвотных позывов спасали только маски. Изгоям запах был мерзок, но не более того и они продолжали следовать за людьми, принюхиваясь к ночному воздуху в котором перемешалась свежесть ночи и вонь от трупов. Их путь лежал дальше, в глубь леса и они молча следовали за сотрудником Бацифика, который шел настолько быстро и уверенно, что создавалось впечатление, он тут ходит каждый день и знает каждый поворот тропинки. Отряд уверенно поднимался в гору среди деревьев и кустов по едва различимой во тьме тропе и тел становилось все меньше, пока они не поднялись на вершину холма и оттуда прошли немного в низину. С холма изгой оглянулся на базу, она была слабо видна в свете луны и густой дремучий лес окружал ее со всех сторон, добавляя мрачности картине, несмотря на то, что там было относительно безопасней, чем в лесу. Он обернулся в другую сторону и увидел свет от огня внизу, под холмом, едва различимый из-за деревьев. Именно туда они и направлялись. Он быстро догнал отряд и вместе они добрались до источника таинственного света. Там, у костра сидели еще два человека. Изгой сразу понял, что они связаны с Семеном таинственным Бацификом. Их лица были как маски в сиянии костра, холодные, невозмутимые, с жесткими чертами лица и они не сводили глаз с только что пришедших людей.

— Отряд спасителей. — Сказал один из людей и легко встал с большого пня, бывшего ему стулом.

— Нам хватит для атаки. — Сказал Семен.

— Разумеется. — Ответил человек и оглядел всех, остановив свой взгляд на 362, скользнув по оружию. — Вооруженный изгой.

— Это 362, наконец-то пересеклись. — Семен усмехнулся. — Говорят он ловко орудует этой дубинкой и ножом.

— Сегодня проверим. — Человек отошел к пню и посмотрел на густой лес, скрытый во тьме ночи. — Меня зовите Константин, это Дмитрий. Я объясню нашу боевую задачу.

С секунду человек молчал, смотря куда-то вдаль, затем продолжил.

— У нас сутки, если мы провалим задачу, в 6 утра поднимаются бомбардировщики и в 9 утра база превращается в пылающий факел. Будет потеряна территория, коммуникации, оборудование, результаты исследований, словом те ресурсы, которые потерять мы не имеем права. Для решения данной задачи достаточно запитать базу от электростанции и база сама очиститься, благодаря включенной защите. Теперь о самом интересном. Гидроэлектростанция. На ней была произведена явная диверсия, из-за чего мы и потеряли две базы моментально, и теперь полностью контролируется теми, кто и себя то контролировать не может.

— Чья диверсия? — Спросил капитан.

— Для того, чтобы удостовериться, нам нужно оказаться на станции.

— Как тысячи инфицированных прошли незаметно к базам, обойдя спутники? — Капитан не унимался.

— Их привели туда те же, кто ослепил спутники. — Ответил спокойно Константин и продолжил. — Станция окружена сотней инфицированных. Наша задача проникнуть внутрь, активировать защиту и зачистить территорию от остатков инфицированных. Все просто на словах.

— А на деле. — Спросил дотошный капитан.

— Ошибки всегда будут. — Сказал Константин, подойдя ближе к капитану и смотря прямо в его глаза. — Ваша задача довести нас до входа в станцию и при этом выжить. Чем меньше сделаете ошибок, тем больше вас выживет в отличии от отряда с базы, который пытался своими силами запустить станцию. Выдвигаемся. Все должны сделать до рассвета, иначе провал.

— Что случилось с отрядом? — Спросил капитан.

— Раз станция не включена, значит они не смогли добраться до нее и теперь там больше врагов в худшем случае. Идем.

Константин накрыл огонь огнестойким покрывалом и вокруг стало темно и холодно. Ночь окружила их плотным кольцом и от этого стало немного неуютно. До станции было примерно два часа по лесу, судя по данным карты на нарукавнике капитана, который успел рассмотреть изгой и группа направилась к месту, ступая по лесной тропинке быстро и осторожно, стараясь не шуметь. Люди Бацифика шли впереди совершенно спокойно, будто гуляли здесь регулярно и знали местность, как свои пять пальцев и с опущенным оружием, следом шел капитан с штурмовиками, постоянно озираясь по сторонам и держа оружие наготове. За ними изгои, которых по ходу происходящее никак не волновало. 362 шел последним, прекрасно видя во тьме и изредка смотря на окружающий лес. Инфицированные были далеко и все они спали. Опасность была минимальная. Движимый любопытством изгой посмотрел вперед. Штурмовики шли в приборах ночного видения, Бацифик шел без них. Видимо они тоже прекрасно ориентировались во тьме, чем значительно превосходили штурмовиков. Откуда у них такие возможности? Выработанные ли это навыки или получены искусственно, под воздействием препаратов, типа тех, что активно испытывал Киркин. Если это будет для него реально важно, он получит ответ.

Лес тем временем практически спал, где-то вдалеке стали слышны едва различимые стоны, кричала где-то в глубине леса ночная птица и все нарастал шум воды. Они приближались к реке. Вместе с шумом воды нарастали и стоны инфицированных и запах становился все более явственный, наполняя изгоев яростью. Их там было очень много, а значит и станция рядом. Словно в подтверждение его мыслей сквозь деревья начал прорисовываться силуэт небольшой плотины и каменной пристройки рядом, едва освещаемые луной, когда она выглядывала из-за облаков. Отряд распределился и все они подошли к станции уже шеренгой, осматривая территорию через разорванные ограждения. Инфицированных тут было не менее пары сотен и это только на видимой части. Что там дальше, было даже тяжело представить.

Константин показал рукой лучшее направление и отряд приступил к выполнению опасной задачи. Они должны были пройти по территории полной инфицированных. Отряд шел максимально бесшумно, убивая тех, кто дергался слишком сильно, находясь рядом с ними. Они были совсем недалеко от станции, менее двадцати метров и изгой вытаскивал нож из виска очередного инфицированного, что проснулся не вовремя, когда раздался шорох. В десяти метрах от них стоял дергающийся инфицированный, пытаясь во тьме разглядеть людей, ведь он чувствовал их запах и сама природа устроила им неприятность. Луна вышла из-за облаков и ярко осветила станцию, выдав всех людей. Инфицированный повернулся в их сторону, секунду смотрел на людей, скаля свои зубы и капая слюной изо рта и заорал. Капитан влупил ему пулю между глаз, но было уже поздно и территория станции превратилась в рассерженный улей, полной слепых во тьме инфицированных, реагирующих только на запах и сцепляющихся друг с другом спросонья, ища причину своей ярости. Мгновенно вся территория превратилась в вопящее поле безумцев и выжить здесь было нереально, но сотрудников не пугала близкая смерть.

Константин крутанул рукой вокруг себя и люди встали кругом, продвигаясь к станции, пока изгои держали внешний периметр, создав еще одно кольцо вокруг людей. Инфицированные быстро очухались, провожая их взглядом, тщетно пытаясь их разглядеть во вновь наступившей темноте и атаковали только на запах. Изгои отшвыривали инфицированных, а люди подстреливали их через живую стену, но организованная защита длилась недолго. Луна вновь осветила всю станцию и полностью проснувшиеся инфицированные их разглядели. Их всех разметало лавиной из грязных тел, буквально у ворот в станцию и здесь каждый теперь был сам за себя. 362 отнесло к заборам и он воткнув нож в грудь инфицированному и прижатый его телом к забору, достал другой рукой дубинку, дав размашистых искрящихся ударов двум инфицированным и освободившись, заскочил на грузовик. Бросив быстрый взгляд он увидел, как люди Бацифика заскочили в станцию и закрыли за собой дверь, а штурмовики и изгои оборонялись, как могли. Оставалось самое сложное и немыслимое. Выжить. Инфицированные заскакивали на крышу и он отправлял их дергающие тела вниз, в толпу, которая рвала их на части. Какие же они все-таки мерзкие и голодные. Заряд в дубинке закончился, нож был весь в крови и инфицированные наступали. Они так насели на него, что он даже не мог посмотреть, где все другие, размахивая дубиной и ножом направо и налево, только слышал непрекращающуюся стрельбу. Еще живы. Защищаясь, он вонзил нож в глаз инфицированному и он выскользнул из его рук, рухнув в толпу вместе с телом. Нанося удары дубинкой он быстро окинул взглядом местность, ища другое место для обороны и его столкнули вниз налетевшие инфицированные. Вместе с двумя инфицированными он перелетел через забор и соскочил первым, ударом ноги успокоив одного и дубинкой второго. Инфицированные прыгали через забор за ним, дико крича. Их ярость была бесконечна и давала им силы. Изгой рванул от толпы вдоль забора, смотря как дергаются вдоль забора безумцы, перебираясь через него и на углу строения увидел инструмент. Там стоял лом. Прицепив дубинку на бедро он выхватил это тяжелый кусок металла и с разворота снес голову инфицированному, пойдя в атаку первым и набираясь сил от собственной ярости. Умирая он заберет как можно больше этих тварей. Он крутился на месте, снося инфицированных, ломая им кости, пронзая их и кидая в им же подобных, приканчивая этих существ. Вытащив лом из черепа инфицированного, под канонаду выстрелов он поднял глаза и встретился взглядом с окровавленным Бейтом. Лицо Сержанта было искажено гримасой ярости, весь рот был в свежей крови, одежда была разорвана. Инфицирован. Он был одним из тех, кто первыми попытался добраться до станции и теперь он стал препятствием для спасения людей. 362 сжал лом и приготовился к бою с тем, к кому он испытывал смешанные чувства. С одной стороны он ненавидел его за агрессию, с другой восхищался его мастерством и теперь настало время решить, кто из них будет победителем. Они рванули друг на другу, чтобы сойтись в смертельном поединке, когда врубился свет и гамма-лампы включили свое смертельное воздействие на инфицированных. От их дикого крика боли можно было оглохнуть, но для изгоя это была песня. Весь в крови, он слегка улыбнулся и с размаху ударил по черепу ближайшего инфицированного, вмяв его голову в плечи и посадив на задницу. Труп рухнул на землю в позе испуганного человека и завалился вперед, сложившись неестественно, а изгой шел вперед к дергающемуся сержанту, круша ломом умирающих, расшвыривая их беспомощные и умирающие тела в разные стороны. Он даже не успел ничего сделать с Бейтом, поскольку смерть от ламп была для них практически стремительной. Изгой сел рядом с умирающим сержантом и смотрел в его глаза, смотря, как они стекленеют, как перестают дергаться мышцы лица, как жизнь покидает это тело вместе с кровью. Смерть для всех едина и только она делает всех равными.

Этот бой был окончен и он оставил мертвого сержанта Бейта и направился к воротам на станцию. По пути он подобрал свой нож, вытер его об траву и заметил капитана, стоявшего на одном колене, посреди горы трупов. Изгой подошел к нему поближе и огляделся вокруг. Выживших нигде не было видно. Все изгои пали вместе со штурмовиками, отдав себя в жертву ради спасения строений и результатов исследований. 362 осмотрел территорию станции, ходя среди трупов и увидел каждого, кто был разорван. Стон капитана отвлек его от созерцания трупов изгоев и он подошел к нему впритык, внимательно рассматривая человека. Ворота станции открылись и оттуда вышли люди Бацифика. Они тоже были все в крови, но это была не их кровь, чего нельзя было сказать о капитане. 362 быстро осмотрел его раны. Капитану разорвали руку и прокусили плечо и кровь текла на землю, покидая тело человека недостаточно быстро, чтобы убить его человеком. Буквально на глазах изгоя кровь уже начинала менять структуру на более темную, означая заражение. Изгой посмотрел на Константина, но тот покачал отрицательно головой. Человека уже было не спасти.

— Я не хочу быть, как они. — Человек поднял на него свои глаза, они уже становились другими, наливались кровью и его лицо начинало подергиваться. — Не хочу быть, как ты. Ты должен это сделать. Это мой последний при…

Капитан не успел договорить и изгой сделал все стремительно и никто из оставшихся в живых не помешал ему. 362 резко вонзил нож в сердце капитану, дав ему возможность умереть человеком и осторожно опустил его на землю, смотря в глаза человеку без каких-либо эмоций, ведь он просто исполнил приказ того, кого уважал.

— Спаситель человеческой души. — Сказал тихо Константин, но изгой не понял этой фразы и посмотрел на человека из Бацифик. — Идем.

Семен закрыл глаза капитану и забрал его документы и они молча покинули это место, направившись к базе, откуда неслись дикие крики боли. Там приняли смерть тысячи инфицированных, попавших в ловушку гамма-ламп. Но изгою было все равно. Он ощущал, что убил человека и от этого ему стало немного не по себе. Тем более он идет к майору. Что сделает он, когда узнает, кто убил его сына? Они немного сменили маршрут, идя по дороге, ведущей к станции, когда внимание 362 привлек след и он присел перед ним. Перед ним был отчетливый отпечаток в грязи колес. Здесь кто-то останавливался и относительно недавно.

— Что там? — Семен подошел и посмотрел на след, кивнув сразу другим.

Все люди Бацифика остановились перед этим следом и Константин присел перед ним, рассматривая отпечаток ботинка. Он сидел на корточках, соединив пальцы и закрыв глаза словно с кем-то общался. Это было весьма необычно и интересно для изгоя.

— Они все-таки решились. — Сказал наконец он и встал. Посмотрев на других людей и затем переведя взгляд на 362.

— Возвращайтесь на базу, подготовьте майора. — Приказал он всем и повернулся к 362. — Мы вдвоем прогуляемся по следу. Насладимся утренним лесом так сказать.

Они шли в полной тишине, поскольку вокруг еще бегали в рассеивающейся темноте инфицированные, встревоженные боем и светом от станции. Пару раз они пробегали мимо и один раз инфицированный был слишком близко и изгой убил его ударом ножа в сердце, а другого убил сотрудник, метко кинув нож противнику в глаз. Пройдя с несколько километров они по следу вышли на накатанную дорогу, где след уходил от базы. Человек вышел на середину этой дороги и посмотрел в обоих направлениях, держа руки на оружии.

— Война так война. — Прошептал наконец Константин после пары минут молчания и кивнул изгою возвращаться с ним на базу.

Дальше они возвращались молча и изгой совершенно не понял столь странный маневр человека. Зачем он ему нужен был? Лишь для того, чтобы дойти до дороги по следу, посмотреть на дорогу и вернуться обратно? Это было очень непонятно, как и то, про кого он говорил. Бацифик был весьма загадочен и это было весьма интересно. Хотя фраза подготовь майора все проясняла. Бацифик решил сберечь его от ярости человека для каких-то своих целей. Он посмотрел в спину человеку и тот, развернувшись, слегка улыбнулся, посмотрел в сторону и снова направился к базе.

До базы они дошли без происшествий и их встречал майор, смотрящий куда-то вдаль, в направлении станции. 362 сразу понял, что люди ему все рассказали. Они проходили мимо него, когда командир состава положил ему на плечо свою тяжелую руку, посмотрев в глаза.

— Ему было больно? — Спросил он натянуто холодным голосом.

Изгой смотрел в его глаза, полные холода и боли и поражался человеческим эмоциям, их связь была сильнейшей и он, как отец безумно любил своего сына. Но все-таки это свершилось и он должен был осознавать, что так произойдет рано или поздно. Изгой лишь молча продолжал смотреть на человека, ожидая его дальнейших действий и рука человека крепче сжала его плечо.

— Спасибо. — Это был совершенно другой, глухой голос человека, осознавшего неотвратимость момента и его рука соскользнула с плеча изгоя.

— Мы забираем его. — Сказал Константин, незаметно подойдя к ним.

— Когда? — Командир сказал это более спокойным и холодным голосом.

— Сейчас. Расследование на станции проведут без нас. У нас появились более важные дела.

Майор кивнул и ушел обратно в лабораторию. Изгой пошел следом за людьми, бросив прощальный взгляд на здание. На выходе уже стоял заведенный пикап и им предстояло ехать на нем. Уже перед выходом изгой обернулся снова. У ворот стоял только Киркин и провожал его спокойным взглядом, в котором он ощущал легкую грусть.

Отряд отверженных

Машина остановилась на широкой лесной дороге, накатанной грузовиками и сотрудники Бацифика, вылезли из салона. Что-то привлекло их внимание и изгой, движимый любопытством выпрыгнул из багажника джипа следом за ними. Они меньше часа назад выехали с территории базы, дав место ему в багажнике на мягком сидении и куда его везли изгой не подозревал. Оставалось только плыть по течению жизни и ждать, куда его принесет, наслаждаясь окружающими видами и часами спокойствия.

Тем временем моросил мелкий и противный дождь, больше похожий на водяную пыль и все они стояли у свежей колеи, в которой уже появились небольшие лужи. Воды набралось немного, что говорило о том, что машина уехала относительно недавно, может даже несколько часов назад. Изгой стоял рядом с сотрудниками, ближе к Семену и также смотрел на этот след. Точно такую же колею он видел у станции, хотя он мог ошибаться, ведь след размыло дождем и шины у всех машин наверняка одинаковые. Но вид данных колес оказывал на сотрудников совершенно другое впечатление, чем на изгоя, которому по сути своей было все равно, что это была за машина и что она здесь делала. Люди постоянно передвигаются в этом неспокойном мире и большего он не знал о их жизни ничего. Он поэтому просто стоял с ними рядом и смотрел туда же, куда и они. Но наконец-то сотрудники насмотрелись на след, переглянулись между собой и направились к машине. Изгой же, бросив прощальный взгляд на колею увидел, что кусок грязи у борта упал, обнажая что-то в земле. Это была небольшая пустая ампула без крышки. Она лежала, вдавленная колесом в землю и изгой, присел и выковыряв ее из липкой грязи.

— Поехали. — Послышался голос Константина и изгой встал, направившись к ним.

— Что нашел?

362 протянул грязную ампулу человеку и тот достал из бардачка банку и осторожно положил туда ампулу, плотно закрыв крышку и только затем внимательно рассмотрел ее через стенку банки. Затем перевел свой холодный взгляд на изгоя, секунду смотрел на него не моргая и еле заметно кивнул на багажник.

— Поехали. — Повторил он приказ.

Изгой запрыгнул в багажник и машина рванула с места, набирая скорость по лесной дороге и разбрасывая грязь в разные стороны своими колесами. Сидеть было не очень удобно, машина вся скакала, отрабатывая каждую кочку, но все равно ему было интересно такое путешествие. Да, оно отличалось от поездки на поезде, но были свои плюсы, ведь они могли в любой момент остановиться и отдохнуть и все вокруг было настолько новое и непривычное, что сильно радовало глаза. Они мчались через лес, обдирая кусты и изгой постоянно уклонялся от веток, хлеставших по машине и наконец, после нескольких часов выбрались на поля, где можно было расслабиться. Здесь дорога стала более хорошей и машина помчалась быстрее. Уже не так трясло, как в лесу и изгой больше наслаждался видами, чем держался за защиту, чтобы не вылететь из машины. Ему не хотелось идти пешком следом за машиной, прежде чем сотрудники поймут, что потеряли пассажира. Поля становились все шире, начали появляться небольшие заброшенные дома и в тоже время на полях были видны свежие посевы. Пшеница. Изгой внезапно узнал эти колосья, как нечто из старой памяти, даже вспомнилось небо сквозь них и теплота тела рядом и это было что-то давно забытое, настолько, что не было нужды вспоминать. Как же ее тут много, просто море пшеницы вокруг. Из-за этих полей лес почему-то вдалеке был особенно был потрясающий. Он сидел расслаблено, смотря по сторонам, когда машина после нескольких часов гонки начала тормозится и наконец остановилась у большого забора из колючей проволоки. Он встал и посмотрел поверх кабины. Машина подъехала к городку, ставшему базой для людей и перед ними были две стены из колючей проволоки высотой под 3 метра. Автоматические ворота открылись и сразу закрылись за машиной, дав ей передышку на небольшом островке безопасности. Они проехали немного до новой ограды и теперь перед ними оставался только пропускной пункт. Каменное строение, стоящее за забором из колючей проволоки и довольно крепкие на вид металлические ворота, опоясанные колючей проволокой. Куда ни глянь, везде была она. Это была последняя преграда между безопасной территорией людей и внешним миром. Через небольшую дверь к ним подошел проверяющий, пока машину держали на прицеле пулеметов другие солдаты с вышек. Солдат быстро проверил документы и подошел к изгою, вытаскивая индикатор. 362 молча задрал рукав и показал локоть удивленному человеку. Быстрое сканирование и желтый свет окончательно успокоили проверяющего и он махнул пропустить машину на территорию базы. Они проехали через ворота полностью огороженного поселения и заехали на широкую улицу города, которая и являлась этой самой базой. Изгой стоял в багажнике и крутил головой, рассматривая новые для него места, держась за защиту. Серые, затянутые кустами и деревьями пятиэтажные дома, похожие друг на друг как две капли воды, провожали их пустыми окнами, как молчаливые памятники прошлых времен. Пока они проезжали медленно по улице изгой смотрел между зданий. Там была натянута неизменная колючая проволока и стальные листы, создавая забор защиты высотой под четыре метра. Все, что было за забором видимо являлось дикой территорией, неподконтрольной людям. Они проехали в таком темпе половину улицы, и машина припарковалась у трехэтажного серого дома с новыми зарешеченными окнами и трое сотрудников вылезли наружу, кивнув изгою следовать за ними. 362 вылез из багажника джипа и осмотрелся вокруг. Людей на улице не было, создавалось ощущение, что это очередной заброшенный город, вот только очищенная улица и много домов с зашитыми металлом окнами ближе к центру говорили об обратном. Люди постепенно отвоевывали свои же территории, но им никогда не вернуться к прошлой жизни. И причина тут проста, время идет только вперед.

Дверь тем временем в здание пискнула, открываясь и изгой пошел следом за сотрудниками. Они прошли через эту мощную дверь, которую пробить можно было наверное лишь гранатой, показав удостоверение солдатам на входе и еще раз пройдя сканирование, в том числе и изгоя и направились на второй этаж. Изгой крутил головой, рассматривая картины на стенах по лестнице, освещаемых лампами от светильников, пока они поднимались наверх по бетонным ступеням. Это были выцветшие фотографии города полного людей, счастливые лица, выступления. Отголоски прежней жизни и выцветшие пятна на фотографиях были свидетельством неотвратимости того, что ни что не вечно в этом круговороте жизни. Рассматривая мельком все это былое великолепие они поднялись на второй этаж и прошли во второй кабинет через еще одну металлическую дверь. В комнате, видно бывшей когда-то гостиной сидел военный за столом и смотрел на вошедших. Его внешность была ничем не примечательна, изгой поймал себя на мысли, что война делает людей похожими друг на друга. Жилистые, с колючими глазами и покрытые сединой. Этот офицер был точно такой же.

— Рад вас видеть живыми. — Сказал он и встав протянул руку сотрудникам, косясь на изгоя. — Как все прошло?

— Бывало тяжелее. — Ответил Константин и пожал в ответ руку. — Нам нужен пропуск и прошу предупредить базу о новом подопечном.

— Предупрежу. — Сказал офицер и сел за стол, набирая что-то на компьютере. — Куда потом направляетесь?

— На запад. — Ответил сотрудник и посмотрел на изгоя.

— На запад так на запад. — Человек больше ничего не стал узнавать и принялся выписывать пропуск, беззвучно шевеля губами, будто разговаривая с кем-то по монитору.

362 особенно не слушал разговоры людей, его больше интересовал этот кабинет. Комната была на 18 метров квадратных, одно окно, закрытое распашной решеткой на защелке, металлические шкафы, полные документов и расположенные вдоль стен, большой деревянный стол, за которым и сидел человек в военной форме и в углу изрядно продавленный коричневый диван, видно найденный в этом городке и служивший лежанкой этому офицеру. Еще в другом углу стояла станция связи. Стены были покрашены в один цвет с потолком, на полу голый бетон и одна лампа над столом. Больше здесь ничего не было, да и не нужно было. Комната соединялась коридором с другими комнатами, закрытыми тяжелыми металлическими дверями. Сотрудники наконец получили документы и махнули изгою следовать за ними. 362 посмотрел на офицера, крупного пожилого человека с усталыми глазами и вышел вслед за сотрудниками. Как он понял, здесь они получили чего хотели и их путь продолжался дальше. Он оказался прав, люди снова сели в машину, перед этим быстро перекусив на капоте и он занял свое место в багажнике. Путешествие к неведомым целям для него продолжалось. Машина проехала по территории базы и выехала через проходную снова в поля, выйдя на этот раз на большую асфальтированную дорогу, которой сразу было видно, пользовались часто. По ней они помчались уже на весьма хорошей скорости, поскольку дорога были идеальной и изгой наслаждался ветром и скоростью. Дорога была спокойной и он облокотился на защиту багажника, смотря то на небо, то на поля и леса. По небу медленно плыли облака и летали птицы. А леса были далеко и опасность была минимальна. Жаль только, что по такой дороге они ехали всего несколько часов, а затем свернули на разбитую, поросшую кустами дорогу. Машина здесь уже поехала значительно медленней, подпрыгивая на рытвинах и 362 иногда вцеплялся в поручни, чтобы не вылететь. От нечего делать он начал прислушиваться к разговорам людей, поскольку боковое окно было приоткрыто.

— Они немного обнаглели. — Послышался голос Семена.

— Это ненадолго. — Ответил Дмитрий. — Церковники ответят за все.

— Подними стекло. — Сказал Константин.

Стекло поднялось и из салона больше не было слышно ничего. Изгой не пошевелился, полностью переключившись на окружающий их лес, смотря то направо, то налево. Они мчались теперь через него по узким, заросшим травой и кустами дороге и он вслушивался в звуки леса. Жизнь тут кипела, а значит он довольно опасен. Словно в подтверждение его слов из кустов вылетел инфицированный и вцепился в борт, крича и визжа, смотря яростными глазами на изгоя. 362 посмотрел в его глаза, смотря на безумца, пытавшегося удержаться за борт двигающейся машины иврезал ему кулаком в лицо. Инфицированный упал на дорогу, кувыркаясь, соскочил и бросился вдогонку, оглашая лес голодными воплями. Он упрямо мчался за ними, пока наконец не споткнулся и не упал, уже не вставая. 362 наблюдал за ним, пока лежащий инфицированный не скрылся за поворотом. Бедный псих. Наверняка он чуть не подох, пока пытался догнать машину. Он откинул голову и снова посмотрел на небо. Оно играло лучами солнца через кроны деревьев, дул приятный теплый ветерок. Как же это было хорошо и как хотелось, чтобы это путешествие не заканчивалось.

— Наслаждаешься? — Он услышал голос Киркина в голове и улыбнулся, закрыв глаза.

Они мчались весь день и как начало темнеть выехали снова на новый асфальт, проложенный через поля с пшеницей. Они простирались далеко, поднимаясь холмами и 362 обернулся, посмотрев через кабину. Нутром он чуял, что путешествие окончено и они достигли конечного пункта и от этого становилось немного тоскливо. Так всегда, когда ощущение свободы приходит и уходит. Видимый вдалеке город был огромен, больше даже тренировочной базы и это ощущалось, несмотря на темень. Вокруг него была возведена огромная стена из бетона с вышками и они большим кольцом охватывали этот город. Это была уже крепость, которую инфицированным уже было не захватить, сколько бы их не было. Они остановились у ворот из колючей проволоки и к ним вышел солдат, внимательно смотрящий на изгоя. Он проверил весьма дотошно документы сотрудников, проверил их индикатором, затем подошел с прибором к изгою. 362 спокойно протянул ему руку, как на прошлой базе, чтобы человек успокоился, увидев желтый цвет. Только в этот раз солдат заскочил в кузов и подошел к изгою.

— Сядь в кресло. — Приказал он и изгой послушно сел.

Солдат его пристегнул плотно на ремни и спрыгнул с багажника, провожаемый взглядом изгоя. Он посмотрел на ремни, они плотно держали его в кресле, не давая встать и были заперты на замок посередине. Лямки были плотные и растяжимые, поэтому порвать их было нереально. Проехав колючую проволоку, они остановились уже перед воротами в стене и их впустили в саму базу. Внутри это был такой же старый город, но были и радикальные перемены. Везде, куда бы не посмотрел изгой, было много народу и работала техника. Огромные машины вывозили куски бетона откуда-то и сваливали их у нового завода. Все это он увидел между зданий мельком, но даже по такой крупице было ясно, люди планировали здесь закрепиться надолго. Старые дома рушили и на новых пустошах появлялись металлические конструкции. Скоро здесь будут новые строения. Машина здесь ехала уже неспешно, находясь под пристальным взглядом строителей и военных. Они проехали центральную площадь, полную строительной техники и повернули на узкую улицу мимо больших пятиэтажных домов. Наконец машина остановилась перед большими воротами в стене, ограждающей территорию. Смотря на них, пристегнутый изгой понял, куда его привезли. Это была еще одна тренировочная база. Здесь его продолжат готовить был первоклассным исполнителем чужих замыслов. Семен запрыгнул в багажник и расстегнул замок на груди у изгоя.

— Пойдем. — Сказал он, спрыгнув с багажника. — Познакомлю тебя с новыми друзьями.

Сотрудники первыми вошли на территорию, и изгой вошел следом за ними, смотря как ворота закрываются за ним с глухим скрежетом. Это тоже была часть города, заброшенного во всех отношениях. Никто здесь ничто не восстанавливал, и эта часть больше напоминала лес с остатками города, чем наоборот. Они прошли через вторые ворота внутрь площадки и сотрудники обернулись к изгою, смотрящему на закрывающиеся ворота.

— Иди знакомься. — Сказали они и 362 направился на улицу, что открывалась перед ним. Это был старый заброшенный город и лучшей территории для тренировок не было возможности найти. У него сперва возникло ощущение, что все это он уже видел. Сидящие на ржавых автомобилях, брошенных на этих улицах его ожидали девять изгоев и глянув на них 362 сразу оценил их уровень. Здесь уже сходства с первой и второй базой заканчивались. Они намного превосходили изгоев, которых он видел ранее и от это они были значительно опаснее. Нутром 362 ощущал, что эти молчаливые изгои, спокойно сидевшие на машинах и не обращающие на него внимание, они были равны ему по силе. Он пытался уловить их мысли, но чувствовал только Киркина. От них было молчание, видимо они не умеют говорить или тщательно это скрывают. Он остановился в двух метрах от них, смотря в их глаза и ожидая каких-либо действий. Их глаза были безучастны и окинув его взглядом изгои снова отвернулись к городу, пока он их изучал. Все они были мужчинами, застывшими навсегда в разных возрастах, в комбинезонах серо-зеленого цвета. Их волосы разных цветов были одинаково коротко подстрижены и на этом их различия между собой заканчивались.

— Они не пытаются его убить. — Сзади он услышал незнакомый голос человека и обернулся. — Значит они признали его.

— Заберем их всех через месяц. — Произнес сотрудник и они покинули территорию базы, даже не обернувшись на привезенного изгоя.

— Всем спать. — Скомандовал человек, когда ворота закрылись и снова ушел в темноту ночи, покинув базу.

Изгой проводил его взглядом, посмотрел на других изгоев, которые все как один легли на землю и посмотрел на город во тьме. В его душе было противостояние, с одной стороны он хотел изучать местность, с другой стороны он довольно сильно устал с дороги. Впрочем душевные мучения длились недолго, поскольку он чувствовал на себе взгляды изгоев и усталость перебарывала любопытство. Он сел на землю и все изгои отвернулись от него. 362 лег на землю, посмотрел на темное небо, озаряемое оранжевыми вспышками и моментально уснул.

Утром он соскочил одновременно со всеми изгоями, которые подскочили, как по команде, встав в одну шеренгу. 362 встал с краю, чувствуя, что человек на подходе и действительно, он появился через пару минут, зайдя на базу через маленькие ворота и направился к ним, побрякивая большой связкой ключей.

Сержант быстро подошел к отряду и начал рассматривать всех от начала колонны, остановившись перед 362 и шумно выдохнув. Чем-то он напоминал Сержанта Бейта, такие же злобные, только черные глаза и резкость в движениях. Только этот человек был пониже, более крепкий и постарше. Человек усмехнулся, показав свои зубы, которые не были такие красивые, как у Бейта, тоже в этом ему проигрывая. Военный тем временем насмотрелся на новичка и перевел взгляд на своих подопечных, скрестив мощные волосатые руки на груди.

— Говорят ты хорош. 6 лаборатория. Что же, только тренировки покажут. Проверим тогда твое физическое состояние. Тест простой. Вот ту бочку подними на помост.

Человек указал на стоящую бочку и 362 подошел к ней. Он толкнул ее, бочка была полной и весила весьма прилично. Поднять ее на руках было нереально, тем более на помост высотой в полтора метра. Он оглянулся и увидел доски и веревку. Положив две доски он перетолкал к ним бочку. Затем обвязал ее веревкой, уронил и бросил кусок веревку на помост. Запрыгнув на него он увидел упор для ног и уперевшись в него затащил бочку на помост, поставив ее к другим бочкам. Сделав дело, он повернулся к человеку. Тот удивленно усмехнулся и немного громко поаплодировал.

— А я думал уже немного посмеяться. — Сказал он. — Пока никому не удавалось поднять бочку песка на руках, как и решить эту логическую задачу с первого раза. До решения ты дошел быстро, даже быстрее, чем все мои бойцы, которых я знал. Что же, добро пожаловать в тренировочную команду. Они кстати тоже не едят, как и ты, так что тренировки будут тяжелые, раз вам не нужно время на перекус. Начинаем. Отдыхать будете, когда я буду отдыхать.

Первый день тренировок они бегали, подтягивались, кидали еще более тяжелые манекены, чем на второй базе и закончили, когда начало темнеть. Все изгои были сильны и ловки, поэтому 362 пришлось поднапрячься, чтобы успевать за ними и их реакцией. Второй день уже начинался с совершенно других тренировок.

— Подъем. — Раздался голос инструктора, имени которого он так и не узнал. — Пробежка и сбор.

Они совершили круг почета по территории, бегая между одинаковых разрушенных домов с выбитыми стеклами и собрались в одном месте, на деревянных помостах.

— Бегать вы уже умеете. — Сказал человек. — А как насчет драки? 362, 550 к барьеру.

Два изгоя вышли на пандус и встали друг напротив друга.

— Бой тренировочный. — Сказал инструктор. — Смерти мне не нужны. Бейтесь.

Молодой на вид изгой атаковал 362, нанося неожиданно мощные и резкие удары и тот отлетел в сторону. Соскочив, 362 атаковал противника, нанеся несколько тяжелых ударов и сбил 550 с ног.

— Довольно. — Инструктор остановил бой. — Я оценил ваш боевой потенциал. Продолжим совершенствоваться. Следующие.

Здесь они совершенствовали умения рукопашного боя, они изучали борьбу, их учили прятаться и скрытно подходить к противнику, учили драться подручным инструментом, и инструктор был удивлен, как 362 владеет всем тем, что попадалось под руку, однако научил обращаться инструментом еще лучше и теперь все, что попадало в руки изгою, становилось смертельно опасно. Каждый новый день приносил новые знания, его сила и познания росли. Пришел вечер второго дня и инструктор ушел, оставив изгоев в одиночестве. Все они сидели и лежали отдыхая, когда 362 услышал в себе голос Киркина.

— Ты хорошо тренируешься. — Его голос был радостный. — Твоя мощь растет, но будь аккуратен. Не открывайся людям, что умеешь больше. Я буду просить людей о помощнике. Мне нужен ученик и свой выбор я остановил на тебе. Ты не знаешь своего прошлого, но ты взаимосвязан с вирусологией. Я пробужу твои знания и вместе мы сделаем изгоев сильнее и остановим заболевание.

Голос прекратился и 362 лег на землю, смотря на звезды. Он был только за работать с тем, кого он уважал и кто уважал его. Лежа и смотря так на звезды, он не заметил как уснул, под треск кузнечиков и ночные крики птиц.

Прошел почти месяц изнурительных тренировок, за которые он сильно изменился, став еще сильнее и выносливее, наконец-то их обучили стрелять и ухаживать за оружием и в стрельбе он всегда стрелял точно в цель. К тому же их научили управлять транспортом, правда сперва он чуть не опрокинул грузовик, но потом все пошло на лад и к конце тренировок он ездил уже спокойно на большой скорости по узким улицам города. В общем они изучили все то, что как сказал безымянный сержант, делает вас совершенными боевыми машинами.

Изгои ожидали рано утром сержанта для продолжения тренировок. Он где-то задерживался и все изгои сидели на земле, ожидая инструктора. 362 от нечего делать смотрел вокруг и ему на глаза попалась новая бочка, стоящая у пандуса, и он почувствовал в себе желание снова испытать свои силы. Наконец он не выдержал и подошел к ней, подергав ее и убедившись в тяжести. Он опрокинул ее, взялся за борта и подкатил к пандусу, провожаемый взглядами других изгоев, затем рывком притянул ее к груди, придав ускорение ногами и руками закинув ее на пандус. Затем он запрыгнул и поставил бочку к другим бочкам, переводя дыхание от силовой тяги. Сзади раздались аплодисменты, и он обернулся. Внизу стоял сержант и хлопал в ладоши и по нему было видно, что он впечатлен.

— Ты должен знать. — Сказал он. — Такое еще никто не делал, ты первый. Только не зазнайся. Поблажек тебе в тренировках не будет.

Затем он махнул изгою спускаться. Тренировки продолжались. На следующее утро изгой услышал новые, но так хорошо знакомые голоса. Сотрудники Бацифика вернулись за ними. Пока они общались с сержантом изгой посмотрел на бочки. Что в них было. Он ощущал оттуда запах смерти. Там был кто-то похоронен. В каждой бочке. А этих бочек стояли тут десятки. Осознание правды пришло к нему в голову. Изгои признали его, значит не всем так везло и их тела теперь замурованы в этих бочках. Только зачем это? Своеобразный могильник или это лучшее напоминание безымянному сержанту, что никто не вечен в этом мире. Мир и так был полон странных людей, хотя быть может не было бы таких странных людей, не было бы и этого мира.

— Отряд. — Скомандовал сержант и изгои выстроились в шеренгу. — Мы с вами прошли славный путь. Теперь вас ждут новые вызовы. Сотрудники забирают вас. Подчиняться им беспрекословно.

Они покидали базу и он обернулся к сержанту уже на выходе. Тот смотрел на бочки, скрестив руки за спиной и кажется полностью был погружен в свои мысли. Он был человечней многих людей, что он встречал, несмотря на свои странности, подумал изгой и направился на выход. На улице их ждал большой грузовик и изгой прошел к нему, слыша как за ним закрываются ворота. Они все загрузились в фургон грузовика, дверь закрылась и они помчались куда-то, к новым целям. Изгой смотрел в окно, смотря как меняются виды вокруг, пытаясь понять, куда они едут теперь и к чему их готовили?

Аэропорт

Машина качнулась, пролетев по ямам, будя изгоя и он посмотрел в окно, быстро возвращаясь в реальность из темной бездны неуловимого сна. В свете начинающегося дня в пыльном окне показались старые дома, вокруг которых был вырублен лес и настроены большие ангары перед ними для техники. Он посмотрел в другую сторону фургона. С другой стороны тоже были многочисленные старые здания, которые терялись в лесу. Машина подъезжала к очередному городу и их путешествие длиной в двое суток заканчивалось. Наконец грузовик завернул в сам город и пройдя проверку на пропускных пунктах поехал уже переулками, огороженных колючей проволокой и гамма-лампами пока наконец-то не остановился перед зданием. Ворота открылись и машина заехала внутрь здания настолько быстро, что изгой едва успел его рассмотреть. Это обычное девятиэтажное здание с закрытыми металлическими листами окнами и мощными входными дверями с большой подвальной парковкой, это все, что он успел понять. Внутри гаража дверь фургона открылась и по приказу Семена весь отряд быстро покинул машину, выстроившись рядом с ней.

— За мной. — Скомандовал сотрудник и направился к дверям из слабо освещенного гаража в здание. Они попали в хорошо освещенный коридор, полностью выкрашенный в зеленый цвет и зашли в ближайшую дверь на первом этаже, оказавшись в просторном помещении без стен, с проходной и столами. Все это происходило настолько быстро, что не было времени осматриваться. Здесь был импровизированный офис без единого человека, полностью окрашенный в белый цвет. Сотрудники быстро провели изгоев до конца помещения и из шкафов выдали им аккуратно сложенную форму.

— Переодевайтесь.

Изгои быстро скинули с себя комбинезоны с номерами и переоделись в свежую одежду. Это была военная форма, что означало только одно, они будут действовать скрытно и как в доказательство этих слов среди одежды лежали фильтрующие маски. Переодевшись изгой осмотрел ее и понял, что это была армейская форма штурмовиков с нашивками имен людей, не имеющих к ним никакого отношения, маска, закрывающая половину лица и перчатки с бронированными вставками. К тому же им выдали оружие, чтобы они были максимально похожи на людей. Переодевшись они выстроились в шеренгу, ожидая дальнейших распоряжений. 362 стоял среди них, положив руку на автомат и ощущая приятную тяжесть оружия. Тренировки в том лагере, откуда они прибыли, включали умение обращаться с различным видом огнестрельного оружия и было безумно приятно снова ощущать его тяжесть.

— Действуем крайне аккуратно, МИО вне закона на территории городов. — Сказал сотрудник, осматривая каждого и поправляя на них униформу и застегивая маски. — Соглашение Стражей, Церкви и Бацифика если вам это интересно. Были проблемы с вами в одно время. Теперь это вечное клеймо.

362 и половины сказанного не понял, что, впрочем, никак не отразилось на его лице. Он смотрел на сотрудника с непроницаемым выражением, словно был где-то далеко и все это было лишь больной фантазией.

— Люди всегда воевали между собой. — Голос Киркина раздался у него в голове совершенно неожиданно и изгой осознал, ученый все слышит и видит его глазами и ушами. — Даже сейчас мы для них всего лишь оружие. И нужны мы им лишь до определенного момента.

Что-то было совершенно другое в его словах, что-то изменилось в самом Киркине. Что с ним произошло? После ранения он сильно изменился. Или может он всегда таким был, а изгой просто сейчас обратил на это внимание?

Они продолжали ждать приказов, осматривая оружие и проверяя запасы, пока люди были заняты обсуждением своих тем. Новые автоматы с прицельной оптикой, дополнительные три рожка, пистолет с тремя обоймами, нож, рюкзак с дополнительными патронами, все это теперь было их средством нападения и обороны. Наконец люди перестали листать бумаги, закончив совещание и Константин посмотрел на изгоев.

— Я знаю, что вы понимаете меня. По крайней мере некоторые из вас, поэтому я вам объясню боевую задачу для более эффективных действий. — Сотрудник закрыл папку и обошел стол, встав от изгоев на расстоянии пары метров и смотря на каждого по очереди, буквально буравя своим холодным взглядом. — Впереди времена тяжелых решений и очень больших жертв. Тактически, это место необходимо удержать, поскольку оно сыграет важную роль в предстоящих событиях. Здесь находится аэропорт и через него осуществляется связь между удаленными базами. Отсюда идет связь с восточными землями. С недавних пор усилился приток инфицированных, из-за которых был на какое-то время потерян контроль над несколькими базами. Ежедневно в город проникают сотни больных совершенно непонятными способами, обходя дальние системы защиты. Наша задача помочь военным в уничтожении заразы и выяснить причину их интереса к данному месту. Однако эта операция имеет скрытный характер, поэтому вы не будете контактировать с другими людьми. Вы будете разделены на группы и будете действовать под контролем сотрудника.

После оформления всех документов, которые быстро сделал пришедший военный, люди вышли на улицу и направились по огороженным переулкам куда-то, где было очень шумно. 362 посмотрел на свою грудь. На одежде у него был прикреплен знак, в виде звезды и было прописано имя человека и его принадлежность. Теперь он был дополнительно спрятан от людей этим именем и если его не начнут разглядывать, никто не догадается.

Что-то загудело над ними и изгой поднял голову, когда над разрушенными домами промчались два истребителя, отстреливающие тепловые ловушки и следом за ними огромный самолет, идущий на посадку. Все изгои кроме 362 присели, поскольку никогда не видели самолетов. А он видел. Он точно это помнил. Он опустил глаза, когда самолет исчез за домами и встретился со взглядом сотрудника. Константин смотрел на него внимательно, но ничего не сказал, отвернувшись и пойдя дальше.

— Он подозревает тебя. — Послышался ему Киркин. — Он опасен.

— Это недоверие к изгоям. — Подумал 362.

— Это другое. — Киркин высказал свое мнение после непродолжительного молчания, и изгой не противоречил ему.

Он впервые ответил Киркину и ощущал, что ученый поражен. Насчет людей же, все возможно, ведь сотрудники значительно отличались от военных, с кем он встречался ранее. Сержант Бейт к примеру всегда говорил в глаза, что думал, сотрудники же используют других для достижения своих целей, играя в свои хитрые игры.

— 780 и 362 идете со мной. — Главный сотрудник обозначил своих сопровождающих. — Остальных распределят.

Он махнул рукой и двое изгоев отправились за ним. В новой для себя одежде было немного непривычно, но в целом терпимо. Все, что он держал в руках и висело на плечах было весомое, но приятное. Он потер новую нашивку на груди, на которой было написано, что он из 15 корпуса и зовут его Михаил Потасов. Это была всего лишь надпись на одежде, но это был обман, что очень его злило. Он шел следом за Сотрудником, наклоняя голову, когда они проходили мимо людей или старался смотреть в другую сторону, чтобы не заметили его глаза и кожу. Маска не скрывала их, прятала лишь большую часть его лица и начисто обрубала запахи, что было весьма некомфортно. В ней он вообще ничего не чувствовал и приходилось полагаться только на глаза и слух. В отношении же костюма и ботинков все было наоборот. Одежда сидела хорошо, не стесняя движений, ботинки были мягкие и легкие, давая буквально чувствовать почву под ногами. Он перехватил автомат и огляделся, пытаясь понять, куда они идут прямо посередине большой улицы между высоких брошенных домов. Впереди показался пропускной пункт посередине широкой дороги и сотрудник остановил их, подняв руку.

— Не надо, чтобы вас рассматривали. — Сказал он. — Стойте здесь. Я узнаю нужную мне информацию и вернусь.

Они остались вдвоем ожидать сотрудника прямо посередине дороги. 780 не сводил глаз с ушедшего человека, стоя как истукан, но другому изгою разглядывать человека не хотелось. 362 повернулся к старым домам и посмотрел на них, ведь они были ему более интересны. Мертвые дома огромными колоссами смотрели на них разбитыми окнами и это давило на него и звало исследовать одновременно. Но так ли они мертвы? Чувствуя что-то скрытое в них, изгой посмотрел на сотрудника, стоявшего на проходной и направился к этому десятиэтажному дому, от которого исходила непонятная энергетика. Двери в подъезд не было и он без проблем зашел внутрь темного коридора. Обернувшись и убедившись, что людей рядом нет, он снял маску и принюхался. Пахло сыростью и людьми. Запаха смерти нет, но был едва ощущаемый запах чего-то технического. Он посмотрел на ступени, заметив едва уловимый след в толстом слое пыли. Кто-то здесь проходил относительно недавно. Оставив автомат в углу дома, и еще раз выглянув, посмотрев на 780, ожидающего человека, он начал подниматься по ступенькам, держа пистолет наготове и увидел тонкую проволоку между четвертым и пятым этажом. Она чуть блеснула от света и только поэтому он ее обнаружил. Изгой осторожно осмотрел ее, поняв, что она уходит в одну из квартир и аккуратно перешагнул ее, направившись выше. Он осторожно прошел еще пару этажей и понял, куда заходил человек, по запаху которого он шел. Одна единственная дверь была закрыта на этаже. Изгой принюхался, никого не было там, но в том помещении находился какой-то работающий прибор. Он слышал едва заметный шум. Здесь он ничего не мог поделать, нутром он понимал, стоит ему вынести дверь и случится непоправимое, поэтому изгой спустился вниз и на входе в подъезд столкнулся с сотрудником, ожидавшим его на лестнице вместе с другим изгоем.

— Надень маску. — Приказал он и посмотрел на лестницу, тоже заметив след. — Ты молодец.

Он начал подниматься и 362 шел следом, наблюдая, как работает сотрудник, внимая каждому его движению и ожидая увидеть, как тот обнаружит проволоку, но человек упрямо шел вперед и изгой тормознул его у проволоки, положив руку на плечо сотруднику, затем указав рукой Константину на препятствие. Еще один шаг и он бы зацепил ее. Сотрудник замер и осторожно присел перед тонкой проволокой, по ней проследив, до куда она натянута. Она уходила за стену и сотрудник зашел в квартиру, вернувшись через пару минут со связкой гранат.

— Спасибо. — Сказал он, показав изгоям гранаты. — Этой связки хватило бы, чтобы здание сложилось. Что еще нашел?

Изгой повел человека наверх по ступеням до шестого этажа. Они остановились у закрытой двери и сотрудник осмотрел ее.

— Как хитро. — Прошептал он и начал выковыривать проволоку из двери.

Изгои наблюдали за ним, как сотрудник снимал одну за другой проволокой с дверного проема. Затем он осторожно осмотрел замок и вытащил из него красную проволоку, аккуратно ее положив на подоконник.

— Все разминировал. — Сотрудник разобрался с ловушками и отдал приказ 780 изгою. — Вынеси дверь.

Изгой просто выбил плечом дверь, отчего она вылетела вместе с косяком и плашмя упала в коридоре квартиры, подняв облако пыли. Как только затих шум и осела пыль Константин вошел внутрь и изгои следом за ним. В старой заброшенной квартире с одним диваном и старой стенкой перед окном стояла новая камера, нацеленная на военную базу. Рядом с ней на полу стоял спутниковый комплекс связи и батарея питания.

— Они наблюдают за базой. — Сотрудник произнес это, приложив руку к уху. — Нас ожидают. Времени мало.

Сотрудник спихнул камеру вниз и отключил от аккумуляторов систему.

— Пусть знают. — Прошептал он.

Он молча вышли из здания и Сотрудник приложил к уху руку, слушая, что ему говорят.

— Бегом. — Сотрудник посмотрел на своих изгоев, стоило им только выйти из здания. — Подходит орда инфицированных. У нас мало времени.

Они побежали обратно к базе, когда где-то вдалеке раздалась стрельба. Они обернулись и сотрудник снова приложил руку к уху.

— За мной. Прорыв защиты.

Они побежали уже на звуки боя, когда мимо них промчались грузовики и они запрыгнули в один из них прямо на ходу. Изгои сели между людей смотря в землю, а штурмовики были слишком напряжены, чтобы отслеживать, кто сидит рядом с ними и только сотрудник ехал всю дорогу стоя, держась за крышу и смотря на улицу. Машины остановились, не доезжая до забора, где шумел бой, сотрудник пинком открыл борт грузовика и все выскочили наружу, держа периметр на прицеле.

— На территории около сотни инфицированных, они прорвались через дыру в системе защиты. — Раздался голос сотрудника. — Зачищаем территорию и идем на помощь основной группе.

Сотрудник первым пошел вдоль домов и изгои шли чуть подальше его, держа территорию на прицеле, по которой распределялись штурмовики и наконец они остались только втроем. Вопли неслись со всех сторон и они шли в самое пекло. Маска не давала ему принюхаться, что очень мешало, поэтому изгой внимательно прислушивался и всматривался в местность. Они шли между девятиэтажных домов, поросших деревьями, когда впереди раздались вопли и раздались первые выстрелы. Началось. Сотрудник и двое изгоев заняли позиции за деревьями, держа периметр на прицеле, когда из-за домов, со стороны нарастающего шума выскочили с десяток инфицированных и заметив их кинулись в атаку с дикими воплями.

— Ближе. — Приказал сотрудник и все изгои выбрали себе цель с разных краев атакующих, смотря как инфицированные несутся на них. — Огонь.

Стрелять по мишеням это одно, но по движущейся цели стрелять гораздо тяжелее, но изгои блестяще выполняли свой функционал и каждая пуля находила свою жертву, но все же атакующих было много и они смогли добраться до группы, чтобы встретить свою смерть. Изгой подстрелил прыгнувшего на него инфицированного и отпрыгнул в сторону, стреляя уже из пистолета и достав нож, насадил на него очередного психа, откинув его и рубя других направо и налево, стреляя впритык в голову, пока не отстрелял обойму и с остальными двумя напавшими разобрался с помощью ножа и рук. Свернув шею последнему психу он отпустил тело и огляделся. Инфицированных не было, сотрудник и 780 быстро заряжали оружие, готовясь к новому бою и вокруг них по периметру были слышны выстрелы и вопли. 362 быстро скинул рюкзак и зарядил до полного рожки и магазин пистолета и снова был готов.

— Идем. — Скомандовал сотрудник. — Периметр практически зачищен. Идем на помощь отряду. Будем отражать вторую волну.

Под редкие выстрелы добивания одиночных инфицированных они добрались к месту прорыва и сотрудник сразу выбрал, где им надо находится. Они нашли себе место на возвышении, среди развалин первого этажа, как наиболее удобной точки обстрела территории. Отсюда все открывалось намного лучше. Прорванный забор из колючей проволоки, десятки убитых инфицированных и штурмовики, держащие периметр на прицеле. Изгой прислушался. Где-то вдалеке шумела техника, видно ехала сюда, чтобы заделать пробоину. Инфицированные бежали вдалеке, мелькая между домов, неумолимо приближаясь и 362 удобней устроился, смотря на местность через прицел. Тем временем подтянулись остальные сотрудники и изгои, а также штурмовики, заняв огневые позиции. Началось томительное ожидание атаки. Штурмовики внизу зарядили в гранатометы колбы, ожидая атаку и также молча ждали, смотря на забор. Атаку придется в любом случае отражать, техника не успеет до них добраться, чтобы заделать брешь.

Изгой прислушался, судя по шуму к ним мчались около двух сотен голодных обезумевших людей. Он осмотрел поле боя. Штурмовиков было около пятидесяти, изгоев десять и трое сотрудников. Если все пойдет гладко, они справятся. Сотрудники также зарядили колбы в подствольный гранатомет и стали ожидать атаки, подняв автоматы на угол выстрела. Вопли приближались, топот нарастал и 362 сжал автомат, смотря в прицел. Он был благодарен инструктору за то, что тот научил их обращаться с оружием, ведь это сейчас сыграет решающую роль. Инфицированных было слышно еще издалека и все равно, когда они влетели через забор, как огромная грязная волна из живых тел это было реально страшно. Их встретили несколько колб и плотная стена из пуль отшвырнула их, но они, движимые голодом и ненавистью все так же рвались в атаку, буквально перепрыгивая через убитых собратьев по болезни, мчась к укреплениям, по пути нападая на своих же раненных и умирая от пуль. И все же было очевидно, инфицированные доберутся до людей.

— Изгои в атаку. — Раздался приказ сотрудника в наушниках у изгоев. — Отбить укрепления, защитить людей.

Поливая противников дождем из свинца и стали изгои быстро добрались до укреплений и вступили в рукопашный бой, отрабатывая на монстрах свое умение. Изгой жалел, что с ним не было шокера и рубил инфицированных ножом, круша их челюсти мощными ударами кулаков и ног и стреляя из пистолета прямо в раскрытые голодные пасти. Они стремительно продвигались над укреплениями, уничтожая инфекцию и изгой заметил штурмовика, отчаянно пытавшегося оттолкнуть инфицированного. Спрыгнув в яму, он пинком отшвырнул психа и рывком затащил человека за себя. Инфицированный встал, рыча, как разъяренный зверь, изгой же молча покачивал ножом и атаковал первым, легко уйдя от удара, схватив противника за горло и вонзив ему нож в сердце. 362 смотрел в глаза безумца, полные голода, ярости и страха и продолжал давить на нож, пока глаза противника не начали терять все эмоции, затем он отшвырнул убитого, прекратив его мучительную жизнь. Встряхнув нож, он подошел к человеку и посмотрел на него, оценивая, не ранен ли он. Человек был цел и с изумлением смотрел на изгоя. 362 понял, что он раскрыт и посмотрел вокруг, других людей не было видно и он приложил палец к маске и подмигнул человеку. Тот понимающе кивнул и изгой помог ему встать.

— Спасибо. — Сказал штурмовик. — Очень рад, что вы здесь.

Сказано это было искренне или нет, изгой не понял, но надеялся, что это так. Они выскочили из ямы вдвоем и держа периметр под прицелом направились к разодранной ограде, хотя бой уже был стремительно окончен. Люди добивали раненных инфицированных, зачищая территорию. Атака была отбита и техника уже была на подходе. Изгой отчетливо слышал шум и развернулся к своему отряду, обходя тела инфицированных. Один из них еще дергался, раненый в живот и смотрел на изгоя, скалясь и из его глотки вырывались визгливые вопли вперемешку с кровью. Нож в сердце быстро прекратил эти раздражающие вопли. Все инфицированные были уничтожены и никто из людей и изгоев не погиб в этот раз, доказав, что они не зря здесь.

— Контролировать территорию. — Отдал приказ Константин, подходя к ним и вытирая нож об труп инфицированного. — Техника подойдет через десять минут.

362 скинул рюкзак и принялся заряжать отстрелянный рожок, сидя прямо на переломленном бетонном блоке. Инструктор ему четко втолковал на тренировках золотое правило. Рожки хранить как самое святое и они всегда должны быть заряжены до последнего патрона. Где-то кричали инфицированные, но это были одиночки, которые мчались сюда и им до них было минут десять бегу. Он зарядил полностью рожок, вставив его в автомат и положил его на плиту, продолжая заряжать второй рожок и смотря за местностью. Люди продолжали проверять погибших и добивали раненных инфицированных, изгои смотрели за территорией, также добивая раненных, которые ползли к ним, стараясь держаться поближе к сотрудникам, чтобы не светиться. Сотрудники что-то обсуждали между собой, стоя в плотной стене из изгоев. Заскочил один инфицированный на территорию и 362 одним выстрелом положил его на входе, сразу же дополнив рожок одним патроном. Где-то они еще кричали, приближались, но техника с плитами подошла раньше и люди начали монтировать заборы. Кто-то положил руку на плечо изгою и он обернулся. Это был 550 и он звал изгоя за собой. Всем отрядом они покинули это место и направились дальше в полной тишине.

— Штурмовики дальше сами справятся. — Сказал Константин, когда они отошли достаточно от места боя. — Нам сейчас надо осмотреть территорию по горячим следам. Ищем то, что их сюда привлекло.

Они прошли еще немного, обходя развалины и отряд снова разделился на группы, каждый идя в собственном направлении. Изгой зашел за угол здания и внезапно перед ними показался труп военного. Сотрудник остановился у него, внимательно осмотревшись вокруг.

— Переверни его. — Сказал он изгою.

Изгой перевернул и посмотрел на убитого. Это был инфицированный, но был в такой же форме, что и у него. На руке была старая рана от укуса, видно он так же заразился в свое время. Он потрогал свою руку, нащупав старый шрам. Кто-то давным-давно сделал его таким же. Но все же не совсем таким, раз люди его преобразили.

— Далековато зашел. — Сотрудник обыскал убитого и осматривал его документы. — Как им удалось?

Поразмышляв Константин встал и приложил руку к наушнику.

— Всем быть внимательнее. Мы близко у цели.

Пока где-то сзади шли ремонтные работы и гремели выстрелы, изгои с сотрудниками ползали по развалинам, ища причины атаки. Людей вокруг не было и 362 снял маску принюхиваясь. В воздухе витал какой-то странный запах, будоражащий его, он поспешил одеть маску и услышал сзади хрип. Изгой обернулся на 780, который тоже снял маску. Тот отчаянно крутил головой, уронив автомат и 362, поняв в чем дело, в один прыжок добрался до него. Изгой был в бешенстве и понимая, чем это грозит 362 напал на него, скрутив ногами туловище, упал на спину, держа изгоя перед собой и пытаясь нацепить маску. Изгой сопротивлялся и 362 выкрутил ему руку, сковав противника и второй рукой пытаясь продавить руку и нацепить маску на изгоя. Они боролись совершенно молча, только 780 пытался вырваться, видимо одурманенный запахом чуть начинал рычать. В таком состоянии их нашел Константин и сообразив в чем дело нацепил маску изгою. 780 моментально пришел в себя и тут же обмяк, потеряв сознание. Изгой скинул с себя тело собрата и вскочил.

— Стоять. — Скомандовал Константин, оценивая его состояние и осмотрелся вокруг, быстро достав индикатор, который показал желтый цвет. — Мы в заднице из-за тебя 362, ты засветился. Но проблемой этой придется заняться позже. Сейчас другие прерогативы.

Константин посмотрел вокруг, затем перевел взгляд на изгоя, лежавшего на дороге без сознания.

— Оттащи его подальше — Приказал сотрудник. — Понаблюдай за ним. Ждите меня на соседней улице.

Изгой посмотрел вслед уходящему человеку и взвалил тело своего собрата на плечо, стремясь оттащить его подальше от источника запаха. Усадив 780 на поросший травой тротуар у ржавого автомобиля он продолжил высматривать человека. Он был где-то там, один, но 362 не переживал за него. Константин был очень подготовлен и недавний бой показал это. 780 лежал на тротуаре и уже открыл глаза, приходя в себя, а изгой снял маску, быстро понюхав воздух Легкий запах гари и больше не было этого неприятного запаха. На всякий случай он снова одел маску и стал ожидать человека, присев рядом с другим изгоем. Вскоре появился он, бесшумно, словно тень от птицы. Константин присел и показал 362 деревянную капсулу, запечатанную в банке.

— Ваш раздражитель. — Усмехнулся он. — Ясно теперь, как заманивают инфицированных, но это только запах, он не может распространяться на большие расстояния, максимум десять километров. Должно быть что-то еще.

Мгновенно человек переменился в лице и легкая улыбка сменилась сосредоточенностью и 362 ощутил опасность. Сотрудник неожиданно резко отпрыгнул в сторону и где была его голова просвистела пуля, воткнувшись в стену дома и выбив из нее кусок кирпича. Изгои тоже резко рванули в сторону, спрятавшись за машиной. Сотрудник показал им обходить здание с другой стороны и запрыгнул в окно дома, за которым он спрятался. 362 махнул 780 и они ползком добрались до стены дома, прячась за машиной и бордюрами. Здесь, уже в безопасности за стеной изгой оценил местность. Надо подойти к месту обстрела с двух сторон. 780 запрыгнул в окно соседнего дома, 362 же пошел вдоль дома по соседней улице, внимательно смотря вокруг и держа автомат наготове. Тишину нарушала только стрельба одиночными в месте недавнего боя, дикие вопли инфицированных где-то очень далеко и грохот техники у стены. Но здесь был весьма опасный человек, может даже не один. Он сжал автомат, прислонив его к плечу и прислушался, смотря на здание, из которого по ним стреляли. Он слышал 780, как тот пробирался по дому, слышал птиц и жужжащих насекомых, где-то вдалеке были люди, но больше никого не ощущал. Этот человек, как и сотрудники, умел маскироваться. Изгой медленно добрался до угла дома, будучи максимально сосредоточен и замер там. Он не ощущал никого, но там должен быть снайпер. Легкий шорох заставил его развернуться, и он нос к носу столкнулся с 780, который выпрыгнул из окна. Они развернулись и взяли на прицел ближайший дом. Он где-то там. Изгой рискнул и снял маску и запахи накрыли его. Воняло гарью, остатком этого мерзкого запаха и запахом незнакомого человека, запахом, который он уже ощущал в здании, где была камера. Он максимально запомнил этот запах, понимая, что они вероятней всего столкнуться и не раз. 362 присел и осмотрелся, прячась за углом здания. Человек рядом, в соседнем здании и наблюдает за местностью, ожидая их. Чувство опасности его накрывало и он ощутил откуда за местностью наблюдает человек. Резко вскинув автомат он выстрелил очередью по окну и они рванули с изгоем в соседний подъезд, успев укрыться. Обратно им не выйти, человек сразу начнет стрелять. 362 кивнул 780 и они вдвоем начали осторожно подниматься по ступенькам. Изгой остановился, вспомнив про ловушки и собрал пыль со ступенек сдул ее вперед. Ничто не помешало пыли осесть на пол. Коридор был чист. Они вошли в совершенно пустую квартиру на первом этаже и выбрались наружу. Пробежав пару подъездов по улице, поросшей кустами они оказались у того подъезда, из которого по ним стреляли. 362 помог залезть 780 наверх и тот затянул изгоя за собой в очередную пустую квартиру, поросшую травой. Изгои быстро оказались в коридоре и осторожно начали подниматься, когда услышали чьи-то шаги по лестнице. Кто-то спускался. 362 указал другому изгою спрятаться в одной квартире, а сам спрятался в другой. Человек спускался и его шаги становились все ближе, пока он не оказался рядом с квартирой. 362 атаковал и сразу перелетел через человека, который моментально блокировал автомат 780. Это был сотрудник.

— Неплохо. — Сказал человек. — Только вот вы опоздали. Стрелок ушел из квартиры.

Он махнул следовать за ним и побежал вниз.

— Быстрее ищите следы. — Приказал он. — Он где-то рядом.

362 кивнул другому изгою, чувствуя запах человека, который указывал направление. Они снова кинулись в погоню, как собаки по следу и теперь обмануть их будет намного тяжелее. Сотрудник махнул им преследовать стрелка, сам же исчез из поля зрения. Изгои гнались за человеком, прыгая по развалинам и вскоре он стал видим. Человек в военной форме со снайперской винтовкой ловко прыгал по камням и учуяв взгляд выстрелил с разворота. Изгои едва успели спрятаться, и пуля просвистела над их головами, пробив дыру в брошенной машине. Оказавшись за развалинами 362 жестом показал 780 обходить противника справа, сам же, укрываясь за камнями начал подбираться к снайперу. Они обошли точно место и выскочили туда, где никого уже не было. Человек был весьма умен и покинул это место, продолжая убегать. Изгои переглянулись и 362 продолжил преследование по запаху, определяя куда рванул человек и снова начал догонять его, петляя между старых зданий, где совершенно не было людей. Они находились на неподконтрольной территории и тут было невероятно опасно, ведь они могли столкнуться с инфицированными в любой момент. И все же он настиг человека у леса, перемешанного с городом и оказался за ним в двадцати метрах, внезапно выскочив на открытую местность. Человек снова учуял взгляд и резко повернувшись выстрелил. Изгой едва успел упасть и пополз назад, прикрываясь камнями, ощущая опасность, ведь стоило бы ему подняться хоть чуть-чуть и пуля снесла бы ему голову. Сзади раздались выстрелы буквально над ним и кто-то схватил его за ботинок. Он повернулся. Стрелял сотрудник, а тащил его за ногу 780, который быстро затянул изгоя за дом, где они уже были в безопасности.

— Не высовывайтесь. — Раздался голос сотрудника и он присел рядом улыбаясь. — Он еще там, контролирует местность. Отходим.

Они осторожно отошли на улицу и сотрудник отряхнул свои штаны и куртку от пыли.

— Идем. — Сказал он. — Преследовать его опасно. Мы его погоняли, теперь он не сунется в город, знает, что его здесь ждут и знает про нас. Хорошо ты его погонял 362, молодец, почти искупил свою вину. Думаю завтра ее полностью искупишь. У нас новые данные. Спутники нашли место, что так манит инфекцию. Завтра с утра идем туда.

Изгой посмотрел в тот переулок, откуда они вышли. Почему люди пытаются убить людей? Но в этот раз даже вездесущий Киркин не дал ответа. Самолет пролетел над ними, отвлекая его от размышлений и он пошел следом за сотрудником, возвращаясь на контролируемую территорию аэропорта.

Станция

Рассвет трое сотрудников и отряд изгоев встретили уже на краю города в районе блокпоста, укрепленного бетонными блоками и торчащими наружу прутьями арматуры на краю города, переходящего в лес. Охрана их пропустила без проблем, проверив пропуска и весь отряд вышел на территорию инфицированных, провожаемые усталыми взглядами постовых. Эти люди были так измучаны постоянными атаками, особенно вчерашним нападением, что они толком даже не рассматривали выходящих и посмотрев немного вслед людям они вернулись к своим делам. Все-таки сотрудники Бацифика были настоящими психологами, точно рассчитавшими времяпрохода и теперь они снова оказались на неконтролируемой территории, бодро шествуя вглубь леса. Город конечно еще распространялся намного дальше, но был настолько поглощен деревьями, что и городом его тяжело было называть. Тем временем мощные трехметровые ворота, окутанные колючей проволокой, окончательно за ними закрылись, отрезая от относительной безопасности, когда они были уже в пятидесяти метрах от поста и теперь их жизнь зависела только от них. Сотрудник осмотрел всех изгоев, стоило им только уйти с видимости поста и посмотрел на прибор, закрепленный на рукаве. 362 мельком увидел при сужении экрана их цель. Это было одно из старых строений в лесу у реки. Там даже домов практически не было видно рядом. Один лес, что говорило об относительной удаленности объекта и значит им придется долго идти.

— Изгоям снять маски. — Приказал Константин и первым пошел по заброшенной улице, смотря по сторонам и держа оружие наготове. — За мной.

Здесь было очень опасно и они шли не нарушая тишину, прислушиваясь к крикам инфицированных и эти душераздирающие вопли заставляли их действовать весьма осторожно. Их было очень много вокруг и они постоянно бегали в поисках еды. Заслышав приближающиеся вопли они прятались в остатках домов и замирали, пропуская больных и сидели там тихо, пока топот ног безумцев не затихал вдалеке. Обезумевшие голые люди носились вокруг домов по улицам, выскакивая довольно неожиданно, истошно вопя и снова убегали, заслышав шум от города навстречу своей смерти от ламп и пуль или на вопли инфицированных из леса. Куда они бежали, изгою было неважно, главное, что путь освобождался к цели с их уходом. Город в конце концов закончился, окончательно превратившись в руины, обильно поросшие лесом и они вышли к реке успешно обойдя всех инфицированных. На ее крутых берегах, на остатках набережной Константин провел быстрое совещание под шум воды.

— Что я думаю. — Сказал он, смотря на прибор. — Придется идти в обход, займет примерно сутки. Здесь все в инфицированных и река слишком быстрая и глубокая, пока перебираемся, нас увидят и будут ожидать на берегах. Предлагаю такой вариант. Поднимемся выше и перейдем реку по остаткам моста. Там и инфицированных меньше судя по данным. Оттуда будет удобней подходить к станции.

— Согласен. — Ответил Семен.

— Это ловушка. — Дмитрий посмотрел на карту и почесал щеку от укуса комара.

— Ловушка ждет нас на станции. — Ответил Константин. — Я уверен в этом. Пройти нам никто мешать не будет, кроме инфекции разумеется. Он по любому уже все там подготовил и охранять устройство ему смысла нет.

— Тогда идем. — Дмитрий согласился и отряд направился вверх вдоль реки, направляясь к переходу, поскольку мнение самих изгоев никто не спрашивал, да и кому интересно мнение тех, кто не разговаривает.

Пока отряд молчаливой колонной шел через лес вдоль шумной реки 362 постоянно наблюдал за сотрудниками и изгоями, не забывая смотреть на развалины города, местами возвышавшемся серыми колоссами над зелеными кронами деревьев. Как все-таки это было красиво и страшно, свидетельство гибели человеческой цивилизации. И теперь остатки людей и тех, кого сложно назвать людьми осторожно пробираются по этой, теперь уже враждебной им территории, опасаясь встречи с такими же людьми, но чуть с другой кровью.

Люди все были подготовлены и шли как тени, бесшумно и незаметно. Изгои вторили им и среди них он наверное был самый шумный, но никто к нему не оборачивался, значит все было хорошо. Где-то раздался вопль и все изгои присели, спрятавшись внизу огромной лестницы, ведущей вниз набережной к самой реке, а 362 спрятался за дерево, держа лестницу на прицеле. Инфицированные были близко и все же они появились внезапно наверху лестницы, сразу заметив изгоев, но никто не успел заорать. Сотрудники были стремительны и несколько тихих выстрелов заткнули навсегда больных и их тела кубарем скатились вниз по ступенькам к ногам людей. Константин подошел к убитым, бегло осмотрев их, затем поднялся до верха лестницы набережной и внимательно осмотрел город через прицел. Видимо убедившись в безопасности он снова спустился и подошел к убитым. Двое из них были голые, двое в забрызганной кровью и изорванной одежде военных.

— Штурмовики. — Сказал он. — Не добрались значит.

362 подошел к одному из тел и перевернул убитого. Это был молодой парень с искаженным от заражения лицом и дырой во лбу от пули. Сожаления он не испытывал, просто гибель человека, которого он не знал. Он последовал за отрядом, оставив убитых лежать на лестнице, ведь теперь их участь была одна, стать чьим-либо обедом. Пройдя еще несколько километров по развалинам и лесу без происшествий, только прячась от пробегающих инфицированных, они остановились и сотрудники посмотрели на прибор, оценивая местность.

— Переходим здесь на тот берег. Станция там. — Сотрудник указал рукой направление и 362 обошел всю группу, чтобы посмотреть, куда они дальше направляются.

Перед ними был полуразрушенный мост, видимо вода неоднократно поднималась, размыв бетонные конструкции самого перехода и изрядно потрепав опоры, из-за чего переход больше напоминал странную паутину из ржавых прутьев арматуры с висящими на них большими кусками бетона. На первый взгляд перейти тут было нереально, но видимо сотрудники не знают таких слов.

— Ну что могу сказать. — Словно в подтверждение его мысли раздался голос Константина и 362 осознал, все люди смотрят на него. — Новичкам у нас дорога. Пройди первым, мы прикроем.

Второй сотрудник достал из рюкзака веревку и протянул ее изгою.

— Зафиксируй веревку на другой стороне моста. — Сказал Семен и изгой забрал веревку, не сводя глаз с моста, который ему предстоит пересечь.

Он оставил автомат и рюкзак сотруднику, а также снял разгрузку с патронами, оставив при себе только пистолет на ноге и нож, и сразу же направился к мосту, распуская потихоньку веревку и перекинув ее через плечо. 362 привязал один конец за столб в начале моста и посмотрел вперед, на разбитый мост, который ему предстоит сейчас перейти. Осторожно ступив на хрупкую конструкцию, качающуюся под его весом он посмотрел вниз. На высоте несколько метров под ним бушевала река, заваленная осколками бетона и торчащими наружу кусками арматуры. Упасть туда без травм было нереально, поэтому надо двигаться крайне аккуратно. Изгой распустил виток веревки и начал осторожно продвигаться, цепляясь за конструкции и проверяя устойчивость, надавливая ногой туда, куда собирался идти. Пока что идти можно было. С другой стороны моста никого не было видно, инфицированные сейчас тут не бегали, что было очень хорошо. Распустив пару витков изгой разбежался по относительно прочной части конструкции, прыгнул и оказался на бетонной конструкции над опорами моста. Здесь она была прочнее и 362 сделал виток из веревки, затянув ее на металлической конструкции. Оставалось пройти половину моста. Сделав шаг он ощутил, как бетон уходит из под ног, но ничего не успел сделать и полетел в воду, повиснув на веревке, которую успел закинуть на столб. Внизу шумела вода, над ним торчали куски арматуры, о которые он лишь чудом не повредился, и изгой быстро взобрался по веревке, вернувшись на мост и посмотрел вперед. Перед ним была бушующая пропасть, которую надо было преодолеть в любом случае. Он скинул несколько витков веревки, сжал их в руке, отходя назад и оценивая пропасть, пока не понял, что для прыжка вполне хватит расстояния. Изгой разбежался и прыгнул, в воздухе распустив веревку и после пары секунд полета не долетел до другого края и отчаянно схватился за арматуру, торчавшую из моста, которая затрещала под его весом, но выдержала, посыпая его голову бетонной крошкой. Изгой забрался наверх по арматуре и осмотрелся, лежа на твердой и прочной поверхности. Было тихо. 362 встал и зафиксировал веревку на столбе с краю конструкции, затем спустившись на берег по остаткам моста, смотря вокруг. Было как-то неуютно оказаться одному, в неизвестном ему месте и он интуитивно вытащил пистолет, держа его наготове, ожидая пока остальные переберутся через мост. Первым перебрался Семен и отдал все вещи изгою, Константин пришел последним, замыкая колонну.

— Ты молодец. — Похвалил он изгоя и снова посмотрел на карту, как в ничем не бывало, словно изгой не рисковал своей жизнью, создавая этот веревочный переход.

— Нам туда. — Сотрудник указал рукой направление и отряд отправился к своей цели. 362 обернулся и посмотрел на реку. Этот мост, вернее его остатки, был единственным напоминанием о дороге. Все остальное активно захватывал лес, стремясь как можно скорее убрать все упоминания о цивилизации людей. Отряд пошел дальше, углубляясь в лес и он направился следом за людьми по лесной тропе, быстро догнав их и рассматривая местность. Вокруг них был только молодой лес, что говорило о том, что раньше здесь были какие-то постройки. Пройдя еще немного сотрудник тормознул отряд и большого забора, смотря на нарукавник, который показывал много красных меток.

— Придется походить. — Прошептал он. — Они столпились у очистной. Напрямую не пройти. Будем искать другой проход.

Отряд продолжил шествие и 362 прислушивался к окружающих их звукам. Инфекции вокруг было сотни, а может даже тысячи и это было слышно по многочисленному рычанию и стонам обезумевших, а также по запаху, доносимому ветром. Сотрудник был прав, пройти напрямую было нереально, по крайней мере днем. Отряд направился в обход, идя вдоль заросшего забора и немного пройдя они неожиданно вышли к железнодорожному составу, стоявшему посередине леса. Изгой остановился у заросших деревьями вагонов и осмотрелся, пока люди сверялись по картам. Что же впереди? Он залез на вагон и посмотрел во всех направлениях. Вокруг был сплошной лес, но не только. Впереди перед составом он увидел заросшие лесом ограждения какой-то территории.

— Что там? — Сотрудник залез на вагон и посмотрел в том же направлении через прицел. — Ты снова молодец, искупаешь свои грехи.

Они спустились вниз и сотрудник внимательно осмотрел местность через данные карты.

— Так, нам повезло. — Сказал он. — Это огороженная территория хранилища, она соединяется с территорией складов. А те в свою очередь с очистными сооружениями, которые являются нашей конечной целью. Инфицированных внутри огороженной территории нет, судя по картам. План такой, проникаем внутрь, укрываемся в здании, дожидаемся ночи и добираемся до станции по участку с минимальным количеством инфицированных. Так мы минимизируем риски. Там находим причину, почему инфицированные здесь ошиваются и далее действуем по обстановке.

Остальные сотрудники поддержали идею и они пошли вдоль вагонов, пока 362 рассматривал их, идя в конце колонны. Некоторые деревья выросли прямо в вагонах и их корни опутывали колеса. Смотрелось это крайне необычно, словно вагоны застряли в деревьях, навсегда став частью природы против своей воли. Хотя какая может быть воля у вагона? 362 тряхнул головой, отгоняя непонятные философские размышления, от которых не было толку. Наверняка и цивилизация эта погибла из-за того, что было много философов, и мало тех, кто умел действовать.

Тем временем они прошли весь состав, который навсегда застыл в десяти метрах от ворот и отряд остановился перед стеной из колючки, заросшей деревьями и под одному они перебрались на защищенную территорию, внимательно осматриваясь. Территория была покрыта лесом и кустами, но было видно, что здесь никто не ходил уже давно. Перед ними было несколько ангаров, заросших деревьями и они забрались в один из них, чтобы переждать, пока не наступит ночь. Внутри темного ангара изгой осмотрелся. Здесь не было ничего, кроме двух заржавевших тракторов, покрывшихся мхом и заколоченных ящиков с непонятно чем внутри.

— Ждем до ночи. — Сказал один из сотрудников и осмотрелся. — Интересно.

362 присел на один из этих ящиков и посмотрел на изгоев. Они никак не реагировали на слова людей, но ощущалось странное напряжение. Один из изгоев испытывал сильнейшее беспокойство.

— Они будут испытывать тебя. — Раздался голос Киркина. — Будь готов.

— Разве вам не интересно. — Спросил сотрудник и посмотрел на изгоев, но те молча лишь смотрели на сотрудников. — 550, мы тебя нашли неподалеку.

Изгой под номером 550 смотрел на сотрудников без каких-либо эмоций, словно ожидая приказа, но в нем все кипело. 362 понял ужасающую вещь. Изгой, этот молодой на вид парень, помнил эти места и очень волновался. И люди это чувствовали.

— Жаль, что ты не можешь рассказать про свою жизнь и про то, как пройти безопаснее. — Сотрудник отвернулся от него в сторону выхода из ангара. — Нам бы это очень помогло сейчас.

Когда человек отвернулся 550 повернулся и посмотрел на 362, словно почуяв его взгляд. После заражения он навечно остался в теле молодого парня, на вид не более 20 лет. Высокий, худой, с когда-то зелеными глазами и черными волосами, он наверняка в свое время свел многих девчонок с ума. 362 не смотрел на него напрямую, прекрасно понимая, что 550 показал себя и сотрудники это заметили. Они знали больше, чем говорили.

— Жаль. — Раздался голос Киркина в голове изгоя и наступила тишина.

— 550. — Тихо произнес сотрудник. — Поведешь нас. Как стемнеет.

Это был приказ, не терпящий возражений и изгой встал, смотря теперь на них и следом за ним встали все остальные изгои, включая 362.

Сотрудники тоже встали и развернулись к изгоям, держа оружие наготове.

— Меня не волнуют ваши тайны. — Произнес Константин, смотря на каждого из них. — Оставьте их при себе. Мы дали вам второй шанс и требуем взамен лишь одного. Не наносить удар в спину.

Сказав это они отошли к краю ангара и уселись там втроем, что-то тихо обсуждая между собой. Отряд в этот момент разделился на две группы, которые сидели порознь, и изгои не сводили глаз с сотрудников. Начинался вечер и пришло время выдвигаться.

— 550. — Сотрудник вытащил свой пистолет из рюкзака и передал его изгою рукояткой вперед. — Веди нас. От тебя сейчас зависят жизни все тех, кого ты здесь видишь и жизни тех, кого даже не знаешь и не узнаешь.

550 взял пистолет в руку и посмотрел на свой пистолет. Затем он перевел непонимающий взгляд на сотрудников.

— 2 пистолета лучше, чем один. — Сказал Константин и отошел в сторону, открывая ему дорогу. — Поверь мне, когда смерть рядом, лучше стрелять с двух рук.

Изгой кивнул, окончательно выдав себя и направился к станции, ведя за собой отряд в неизвестность. 362 как обычно пошел сзади, замыкая группу и смотря вокруг. Они пошли каким-то заковыристым путем, проходя мимо ангаров, заваленных коробками и обходя здания, навсегда погруженные в темноту. 550 знал маршрут это ощущалось сразу, поскольку он прекрасно ориентировался в стремительно наступающей тьме. Таким темпом они дошли до конца складской территории и до станции оставался километр по территории за забором, за которой метались в ночных кошмарах сотни инфицированных наполняя воздух непрерывными стонами и вскриками. Пройти там было крайне опасно и видно было по изгою, что они пойдут другим путем. 550 сразу указал направление к реке и отряд направился за ним вдоль забора, передвигаясь осторожно, чтобы не выдать себя инфицированным малейшим шорохом, который чуткий слух обезумевших людей сразу различит среди привычных воплей спящих психов. Шум с той стороны заросшего забора стоял конечно страшный, но страшней было бы, если бы наступила тишина. Ночные стоны, крики и вопли боли скрывали любой их шум, но все-таки надо было быть предельно аккуратными, чтобы добраться до цели невредимыми. Константин похлопал по плечу 550 и остановил отряд прислушиваясь.

— Вибрация. — Прошептал Семен и достал прибор из кармана, проверяя что-то. — Высокочастотные волны.

— Значит все-таки прибор. — Согласился Дмитрий. — Надо его только отключить.

— Здесь точно будет ловушка. — Константин осмотрелся. — Идем. Отключать его буду я. Куда теперь?

550 кивнул головой идти прямо. Они добрались до забора, за которым шумела река. От нее веяло прохладой, поэтому инфицированных здесь не было. Первым перебрался Константин, затем все остальные. Река рядом была большая и шумная, поэтому их никто не слышал, но и они никого не слышали.

— Изгои будьте внимательны. — Сказал сотрудник, посмотрев на них. — Вся надежда на ваш нюх.

Они пошли вдоль реки, следуя за 550, уверенно идущем к своей цели вдоль строений, слыша вдалеке дикие вопли инфицированных и вскоре показались трубы очистных сооружений. 550 указал на технический проход рядом с одной из этих труб. Это была металлическая дверь, изрядно ржавая и поросшая мхом.

— Неплохо. — Произнес сотрудник.

550 плечом выбил полусгнившую дверь и они оказались внутри коридора по колено в воде. Было темно, сыро и ужасно воняло, но идти надо было. Люди нацепили маски и двинусь вперед, включив фонари и прицепив их к автоматам. Свет гулял по стенам, показывая только грязь, но даже здесь было слышны психи. Как же их там много наверху и один даже небольшой шум привлечет их сюда и они окажутся в западне в этом зловонном коридоре. Словно слыша его мысли Константин развернулся и посветил в глаза 362, заставив того щурится.

— Не шумите. — Прошептал человек и посмотрел наверх, лучом от фонаря выхватывая в темноте потолок коридора. — Один звук здесь будет как удар по колоколу и нам сразу всем конец.

Они прошли еще немного по этому коридору и 550 остановил отряд, рукой указывая наверх. Выход был над ними в потолке в виде люка, но перед ними была старая ржавая лестница, ведущая к нему. Сотрудник осмотрел всех изгоев и снова указал на 362.

— Ты самый легкий. — Сказал он и снова протянул изгою веревку. — Залезешь и закрепишь веревку, чтобы мы могли выбраться наверх.

Изгой поднял голову и посмотрел на эту шаткую даже на вид конструкцию. На высоте четырех метров был закрытый люк, вот только лестница была откровенно мертвой и навряд ли даст по себе залезть. Он снял с себя рюкзак, разгрузку и куртку, оставив при себе только нож на всякий случай. Неизвестно, кто находится за этим люком. Изгой подпрыгнул наверх и аккуратно повис на лестнице, видя, как сыпется пыль с крепления. 362 осторожно перехватился, поднимаясь на ступень на руках как можно мягче и без рывков, еще и еще, смотря, как трещит основание и лестница отходит от стены. Еще немного и она вылетит. Главное успеть. Он был почти у края, когда металл лопнул и лестница полетела вниз. Изгой успел схватится за кронштейн у люка и второй рукой поймал лестницу, ощутив мощный рывок, едва удержав ее. Изгои снизу успели ее подхватить, чтобы она не задела стену. В коридоре это был бы такой грохот, что они сразу бы привлекли всех инфицированных. Изгои осторожно поставили лестницу к стене и посмотрели наверх, на висевшего собрата. Люк был над ним, но он был закрыт. 362 перехватился одной рукой за кронштейн, второй рукой уперся в крышку и ногами уперся в скользкую стену. Он медленно начал подниматься на одной руке, упираясь ногами и второй рукой толкая крышку. Она сначала упиралась, но затем поддалась и сдвинулась вбок. Осторожно оттолкнув крышку в сторону, изгой схватился рукой за край и залез внутрь помещения. Это был зал с насосными станциями, заросший мхом. Никого здесь не было и ничем не пахло, кроме сырости. По крайней мере здесь повезло. Он привязал веревку к ближайшей установке и скинул конец вниз.

— Отлично. — Сотрудник осмотрел станцию, поднявшись внутрь. — Выручаешь нас. Здесь мы разделяемся. 362 и 550 пойдут со мной. Обследуем здание.

Изгой быстро забрал свое, взял автомат в руки и направился вглубь станции и как только они вошли в коридор сотрудник сразу остановил изгоев. Он указал на пол, на тонкую проволоку, натянутую по низу.

— Ловушки. — Сказал он, разбирая ее и включив внутреннюю связь. — Мы у цели. Аккуратнее. Везде ловушки.

Они шли осторожно и сотрудник постоянно разбирал ловушки, которые становились все более изощрённые и на разбор каждой уходило все больше времени. Видно кто-то очень не хотел, чтобы люди быстро добрались до этого прибора, создающего столько проблем для города.

— Проверяйте все везде. — Сказал сотрудник. — Прибор видно соединен с датчиками. — Не найдем все заряды, будет взрыв и все те, кто снаружи, окажутся внутри.

Продвижение затянулось и теперь сотрудники и изгои осматривали каждую комнату, каждый угол, ища закладки. Здесь их было очень много. Заряды были небольшие, но их было вполне достаточно, чтобы пробить дыру в расшатанной временем стене и пригласить инфицированных на пиршество. Это заняло всю ночь и лишь как только начало светать, они вошли в зал с очистными станциями и там увидели стол посередине зала, на котором возвышался ящик, с подключенным аккумулятором.

— Вот он. — Произнес сотрудник и осмотрелся. — Никому не двигаться.

В зал зашли другие сотрудники и изгои и они молча наблюдали, как Константин аккуратно пошел вперед, осматривая местность. Он увидел лазеры и перенаправил их, затем отключил еще несколько ловушек. До самого прибора он добрался, когда на улице встало солнце. Это был непрерывно жужжащий закрытый ящик с тремя антеннами наверху.

— Весьма хитро. — Сотрудник снял с себя всю амуницию и даже перчатки и маску. — Ты хитрый черт, когда же я найду тебя?

Он прошептал это тихо, но 362 все слышал, впрочем, это его не интересовало, разборки двух людей или двух организаций. Здесь витал запах человека тот самый, что ощущал в городе. Этот человек многое успел сделать и было понятно, почему сотрудник зол на него, но была непонятна причина всего конфликта. Еще один вопрос относительно человечества, на который изгой не знал ответа и честно говоря не хотел знать.

Пока сотрудник разбирал коробку 362 от нечего делать осматривал помещение. Старые насосные установки, поросшие мхом, мутные стекла, через которые угадывались силуэты бегающих инфицированных. Он осторожно подошел и выглянул через них, разглядывая психов. Они бродили вокруг, пробудившись и постоянно дерясь между собой, но никто из них не собирался уходить. Как же их много.

— Почти готово. — Слова сотрудника отвлекли его от окна, и он посмотрел на прибор.

Он стоял без коробки, и внутри были несколько черных ящиков, соединенных между собой и мерцающих едва заметными лампами индикации. Сотрудник одел заново амуницию, проверил автомат и пистолет и положил их на стол рядом с прибором.

— Внимание. — Приказал он. — Быть готовыми к любой ситуации, отключаю прибор.

Он разъединил несколько проводков и воцарилась тишина, только инфицированные на улице зашевелились, больше не слыша шума.

— Повезло. — Произнес один из сотрудников и в этот момент в здании прогремел взрыв и все вокруг затрещало и весь этот треск пропал в воплях инфицированных, привлеченных взрывом.

— Держать проход. — Скомандовал сотрудник, хватая оружие и взбираясь на установки. — Сейчас они рванут сюда.

По коридору послышались все нарастающие вопли инфицированных и сотрудник зарядил гамма-колбу в подствольник автомата. Он взял на прицел проход и стал ждать. Все изгои тоже держали на прицеле два узких коридора, ведущих к ним. Сейчас будет жарко. 362 непроизвольно погладил автомат и слегка сжал рукоять, водя пальцем по курку. Минута тянулась томительно и 362 смотрел на коридор, слыша оттуда вопли и больше не наполняясь яростью. Он понимал, что это его последний бой, немыслимо спастись, когда за стеной сотни инфицированных и день в самом разгаре. Он умрет, но заберет, как можно больше с собой этих сумасшедших людей. Он посмотрел на других изгоев и все они посмотрели на него. В их глазах изгой увидел смысл и понимание смерти. Больше никаких пустых взглядов, нет смысла прятать свою сущность.

— С пробуждением вас. — Произнес сотрудник, не смотря на них. — Извините, что привели вас на смерть.

— Вы достойны, чтобы за вас умереть. — Произнес 550.

— Для нас это счастье. — Прорычал 780.

362 прислушался к себе. Он не слышал Киркина, но чувствовал его страх. Он боялся, но было уже поздно. Изгои выдали себя.

— Они разговаривают. — Спросил один из сотрудников.

— Киркин не единственный. — Ответил старший и в этот же момент выстрелил в коридор из гранатомета. Колба хлопнула и коридор наполнился криками агонии инфицированных, которые первыми ворвались в машинное отделение.

— Готовиться к второй волне. — Сотрудник зарядил колбу. — Если продержимся до ночи, есть шанс спастись.

В коридоре снова начали усиливаться вопли и послышался топот многочисленных ног.

— Идут.

В этот момент в стекло влетел инфицированный и в помещение через новую брешь хлынула грязная лавина из сотен безумцев, жаждущих убивать.

— Сдерживать атаку. — Скомандовал сотрудник и его голос пропал в плотном огне. — Коридор задержу.

Изгои открыли огонь из автоматов и сразу же сошлись в рукопашную с больными, пока сотрудники забрались на установки и оттуда обстреливали инфицированных, пытавшихся добраться до них. Это был бой насмерть. Изгои умели драться и превосходили инфицированных в силе, но тех было слишком много. Сотрудник выстрелил колбой в коридор, поджарив еще инфекцию, но это уже было бесполезно. Они открыли огонь по наступающим ордам, сея смерть и спасая свои жизни. 362 практически сразу потерял автомат, снесенный с места инфицированными сразу перейдя на оружие ближнего боя. Он моментально растратил все патроны в пистолете и не имел возможности его перезарядить бил окровавленной рукояткой по их головам и орудуя ножом направо и налево, пока он не застрял в ребрах психа и исчез в груде тел. Воспользовавшись замешательством инфицированных и отшвырнув убитого в толпу он оглянулся на поле боя, перезаряжая пистолет. 3 изгоев уже не было видно в этой куче тел и он надеялся, что они еще обороняются за установками. Он отскочил к огромным насосам, уворачиваясь от удара руки и стреляя и ему на глаза попался лом. Он выхватил его и начал им наносить удары, как саблей, круша противников направо и налево, отшвыривая раненых на корм своим собратьям. Но инфицированных становилось все больше и больше и сдерживать их стало невозможно. Отшвырнув очередных больных от себя мощным ударом он осмотрелся. Изгои которые были еще живы, бились рядом, ловко орудуя ножами и подручным материалом. Сотрудники были на установках, обороняясь на последних патронах. 362 посмотрел на лестницу, там наверху были комнаты с железными дверями. Он толкнул плечом 550 и указал на двери.

— Ваше спасение. — Выкрикнул изгой и указал сотрудникам на лестницу. — Мы прикроем.

Сотрудники спрыгнули вниз и изгои начали им пробивать путь клином, через который люди убивали особо настырных. Сотрудники заскочили на лестницу и толпой инфицированных изгоев смели в сторону. Психи рванули по лестнице, но люди оборонялись и успели закрыться в комнате. Они были спасены и теперь пришло время изгоев умирать и они бились насмерть, забирая с собой как можно больше инфицированных. 362 уже не успевал смотреть по сторонам, круша противников окровавленным ломом, его несколько раз сбивали, но он упрямо вставал покусанный, насаживая на нож особо ретивых и снова орудуя ломом и ножом, как сумасшедший, чувствуя, как нарастают в нем силы от ярости с каждым ударом. Инфицированные все забегали в зал со всех коридоров и их трупы уже мешали стоять. Приходилось балансировать на этих постоянно дергающихся телах, мокрых от крови и постоянно прыгать, убивая и убивая больных психов. Он мельком увидел, что одного изгоя сдернули с установки и он исчез в толпе. Это конец и вне себя от ярости он так сильно врезал попавшемуся под удар инфицированному, что тот пролетел половину зала, увлекая за собой голодных безумцев. Секундная передышка перед смертью и на горе трупов, перехватив скользкий от крови лом поудобней он приготовился забрать с собой столько инфицированных, сколько сможет. Они атаковали и он сносил их мощными ударами, но пропустил нападающего сзади, скатившись с ним к насосным станциям. Вот он, конец, подумал изгой, смотря в эти безумные глаза и чувствуя вонь из пасти, но снаружи что-то изменилось и инфицированные развернулись к выходу, привлечённые новым шумом. Оттуда нарастал новый рев, который спас его жизнь и изгой встал, держась за стенку и опираясь на лом, пытаясь понять, что это за звук и наконец понял что это. Самолет. Он с грохотом пронесся на ними от чего здание задрожало и тут же снаружи стало необычайно светло и жарко. Голодные вопли сменились воплями боли и ударная волна напалма накрыла все вокруг здания. Часть инфицированных рванули на вопли боли, становясь сами жертвами огня. Другая часть осталась стоять на месте и все эти психи забыли про изгоя и смотрели на полыхающий огонь, как завороженные. Стены трещали от жара, но изгою было плевать. 362 встал шатаясь и обернулся вокруг. Он увидел 550 с оторванной головой и ярость в нем закипела. Он снова был у установок и там был еще один лом. Он вытащил его и повернулся к инфицированным, вооруженный двумя ломами. Их тут оставалось около двадцати. И все они умрут. Он зарычал, привлекая внимание больных и начал их крушить направо и налево, напав первым, совершенно ничего не чувствуя, кроме ярости. Его царапали, кусали, били кулаками, пытались уронить, но он был незыблем как скала и убивал ненавистных ему инфицированных с одного удара, круша их кости и пронзая ломами их тела. Снова засвистели пули вокруг, убивая инфицированных и через минуту он остался стоять на горе трупов совершенно один. В полной тишине зала и горящем аде за стенами здания он едва учуял людей, поскольку все плыло перед глазами и он практически ничего не видел от нахлынувшей усталости. Сотрудники вышли из убежища, спася его и стояли в шоке, смотря на единственного спасшегося изгоя, возвышающегося на горе трупов, озаряемого огнем сзади. Они медленно спустились, держа местность на прицеле и подстреливая недобитых инфицированных и осторожно подошли к нему ближе, расплываясь в глазах изгоя.

— Мне жаль. — Произнес сотрудник глухим, едва различимым голосом, теряющимся в гуле в ушах. — Жаль, что они погибли.

— Убей их. — Раздался голос Киркина в голове, как яркая вспышка и изгою стало очень плохо от этого. — Убей их или мы все умрем.

Земля поплыла под ногами у 362 он осел на одно колено и больше никого не хотел слушать. Ему было очень плохо от боли тела и души. Мир померк в его глазах и он погрузился в небытие, хоть ненадолго забыв про только что свершившийся ужас.

Киркин

Изгой медленно открыл глаза и посмотрел вокруг, постепенно возвращаясь в реальность из стремительно исчезающего сна. Тело болело, он был слаб, но оставался жив, продолжая ощущать себя, как весьма измученную, но все же личность. Боль, яркая и острая внезапно нахлынула на его истерзанное тело, окончательно пробуждая от воздействия препаратов, которыми он был накачан. Вспыхнув, словно яркая вспышка, боль превратилась в пульсацию в такт ударам сердца, постепенно теряя свою силу и ослабевая, принося облегчение телу. Но если раны тела заживут, то душа еще будет страдать неизвестно сколько. Гибель отряда, невообразимый приказ ученого, который он не собирался выполнять, да и не смог бы в таком состоянии, все это заронило зерно сомнения в его душу о правильности мнения о всех личностях, окружающих его и эти посевы уже начинали давать обильные всходы. Сомневаясь в них, и даже реальности происходящего, он еле встал и дойдя до стены, прикоснулся к ее прохладной поверхности, ощутив руками шероховатость, стоя у окна от которого ощущался сильный сквозняк. Он снова находился в своей белой комнате базы, будто ничего не произошло за эти дни и изгой посмотрел на свои заживающие раны, покрытые крепкой коркой, чтобы убедить себя в обратном. Он все-таки вернулся в лаборатории и не знал, радоваться этому или нет. На нем был чистый серо-зеленый комбинезон с его серийным номером и принадлежностью к лаборатории и он расстегнул его, рассматривая заросшие раны на плечах и груди. Сотрудники его не бросили значит и вытащили с той станции, за что все равно он им был благодарен. Его хорошо пролечили и он здесь был уже давно судя по состоянию ран. Сколько же он спал вот так?

Держась за стену изгой прошел вдоль нее и добрался до двери. Она не была заперта, что его обрадовало, ведь после стольких лет имитации свободы он не хотел снова сидеть в тесной клетке, ожидая своей участи. 362 вышел медленно в коридор и огляделся по сторонам, ощущая себя немного потерянным. В его коридоре никого не было, но шум шел с другой стороны коридора, ведущего на выход. В центральном коридоре было движение и там было очень много людей. Изгой осторожно дошел до него, чувствуя, как постепенно приходит в себя и посмотрел через решетку, прикоснувшись к холодным прутьям. По коридору ходили люди и изгои, перенося коробки, с написанной на них нумерацией и не обращали никакого внимания на изгоя, молча наблюдающего за ними. Судя по номерам коробок лаборатория скорее всего готовилась к переезду. Подошедший военный открыл ему решетку и он медленно поплелся на выход, посмотрев на солдата, которому он был так же не интересен и наконец пройдя, этот невообразимо длинный коридор из-за слабости тела, вышел на улицу, где было много солнца, было тепло и дул приятный теплый ветер, несущий великое множество запахов. Он вдохнул их полной грудью, понимая через запахи, что тут много незнакомых ему людей и изгоев, пахло техникой, реагентами, и самим паровозом. 362 открыл глаза и посмотрел вокруг. Так и было. На перроне было весьма многолюдно, как в той галлюцинации, только не было людей в яркой одежде, тут было много техников в серой униформе и изгоев в серо-зеленой униформе, которые грузили коробки, аккуратно их складывая в стоящие у перрона вагоны, под бдительным присмотром военных.

— Жив. — Раздался сбоку голос Киркина и 362 посмотрел на него, повернувшись, ощущая в ученом некую растерянность и в тоже время скрытость его мыслей. — Пойдем, поговорим.

Они прошли мимо здания, мимо грузившегося состава и вышли к ангарам, где шли активные работы по ремонту генераторов и где еще совсем недавно 362 бился насмерть с толпой инфицированных, зажатый к стене. Даже сейчас на плитах были видны бурые пятна крови, как напоминание, что опасность всегда рядом и изгой рассматривал их, на секунду даже забыв про стоявшего рядом ученого, который не знал, с чего начать разговор.

— Прости меня за слова. — Наконец мысленно произнес Киркин, рассматривая ангар. — Это было лишнее.

Они стояли у ангара с генераторами, и изгой посмотрел на дверь, из которой вышел человек. Там было их мимолетное спасение тогда, сейчас же это было место поговорить по душам.

— Чем они опасны? — Произнес 362 и ученый удивленно повернулся к нему.

— Честно говоря я поражен, что ты разговариваешь. — Сказал он. — Тем более мысленно это очень большой прогресс.

— Не я один. — Ответил уже мысленно изгой, учуяв приближение людей. — Весь отряд мог говорить.

— Надеюсь сотрудники поверили в их уникальность.

— Я жду ответ. — Напомнил про свой вопрос изгой.

— Опасны их страхи. — Киркин посмотрел на строителей, которые шли в их направлении и отвел изгоя в сторону, чтобы не мешать им. — Все то, чем они не могут управлять, их пугает. А люди всегда уничтожают то, что их страшит.

— Сотрудники знают.

— Подозревают. — Высказался ученый.

— Знают. — 362 уверенно повторил свое мнение.

— Теперь да.

— Это нам чем-то грозит?

— Я не знаю. Время покажет. — Киркин заговорил словами, поскольку люди уже были далеко. — Работы много, на данный момент мне нужен помощник, пока ты не нужен людям. Идем.

— Ты мне всегда нужен. — Эти слова произнес Киркин уже мысленно и повел изгоя внутрь. — И это обеспечит тебе безопасность и защитит наши знания.

Они снова вернулись к корпусу лаборатории и вошли в совершенно новый для изгоя блок, с нумерацией два на стене. Это была вторая часть здания и она разительно отличалась от жилого бокса, где он раньше находился. Весь небольшой и широкий коридор был оборудован гамма-лампами и койками для перевозки тел, сложенных на специальных стеллажах. Десятки коек, от которых до сих пор пахло кровью инфицированных. Именно здесь и находилась сама лаборатория.

Киркин тем временем прошел этот небольшой коридор и открыл бронированную прозрачную дверь войдя внутрь помещения. Изгой вошел следом, оказавшись в коридоре с разными отделами. Он заглянул в первое помещение с десятью накрепко привязанными к кроватям инфицированными, подключенных к капельницам и помещение справа, полностью застекленное, которое не имело стен до самого конца ангара. Изгой подошел к одному из прикованных в первом помещении, отстав от Киркина и посмотрел на прибор, видя набор цифр и слыша равномерное отщелкивание в приборе. Он уже был здесь, только тогда он лежал, привязанный к кровати и смотрел на все, что окружало его с любопытством ребенка, теперь же он значительно повзрослел в отношении мира.

— Что вы с ними делаете? — 362 спросил это мысленно, стоя в первой комнате и смотря на крепко спящего инфицированного, привязанного к кровати мощными ремнями.

— Фильтруем кровь. Прогоняем ее через гамма-фильтры. Ставим капельницы. Это первый этап. Вирус становится слабее.

— Может легче вирус уничтожать?

— Он сразу соединяется с ДНК. Уничтожение вируса убивает носителя. Этот вирус навсегда остается в человеке.

— Тогда что надо делать мне?

— Тебе многое предстоит узнать. — Ответил Киркин. — Иди в соседнее помещение.

Изгой вошел светлое помещение лаборатории, состоящее из нескольких столов, компьютеров и кучи приборов вдоль стен, где изгой еще не был и здесь он с любопытством смотрел по сторонам.

— Разумеется работать здесь тебя не допущу, по крайней мере пока что. — Киркин произнес это мысленно. — Пока твоя задача — это выполнение моих поручений. Так я начну обучать тебя незаметно для людей.

— Зачем это тебе?

— Я не вечен. — Ответил Киркин и слегка улыбнулся, смотря на изгоя. — И я верю в тебя.

362 не стал ничего уточнять. Время все прояснит, но вера в Киркина в нем снова укрепилась. Он поймал себя на мысли, что все-таки он нуждается в вере, как любой человек, ведь без веры жить невозможно. В этой жизни все равно придется на кого-то опираться и доверять, потому что без этого невозможно выжить. Люди выживают благодаря вере, значит изгоям тоже придется осознать это.

Оставив внутреннюю философию в покое он последовал за ученым и целый день помогал ему, вытаскивая оборудование и катая тележки с инфицированными, не обращая внимания на людей, которые постепенно собирали оборудование и вывозили его наружу.

Здесь его сила была необходима, поскольку больные постоянно пытались вырваться и приходилось их сдерживать силой, когда Киркин начинал процедуры. К концу дня он уже под руководством ученого поставил инфицированному капельницу и подключил его к прибору. Машина равномерно тикала и он смотрел на спящего подопытного. Прибор не выдавал ошибок, сердце работало равномерно. Пациент был стабилен.

— С ним все будет хорошо. — Сказал мысленно Киркин, подойдя к уставшему изгою. — Тебе тоже надо отдохнуть, для первого дня совсем неплохо.

— Возвращайся в свою комнату. — Это он уже произнес словами, поскольку рядом находились люди, выносившие коробки, чтобы не привлекать их внимание.

362 послушно встал и направился на выход прямо в белом костюме, выданном ему Киркиным. На улице уже было темно и свежо. Он прислушался к ночным звукам, где-то кричала сова, под ногами трещали кузнечики и это было настоящее наслаждение для слуха после целого дня в комнате с жужжащими приборами и вопящими инфицированными. Он оглянулся на лабораторию, где сегодня провел первый рабочий день и направился в свою комнату.

— 362 стоять. — Раздался до боли знакомый голос, от которого сразу нахлынули воспоминания о первом отряде, о гибели, о приказе и он повернулся навстречу сотруднику, которого ощутил лишь тогда, когда тот позвал изгоя.

Он вышел из тьмы, как призрак, одетый в неизменную армейскую форму штурмовика и направился к нему легкой походкой, выйдя под лампу, освещающую вход в лабораторию и тени от света легки на его лицо, скрывая глаза и превращая его лицо в бездушную маску.

— Как служба? — Задал он вопрос, но 362 просто смотрел на него, как в ничем не бывало.

— Продолжаешь играть? — Усмехнулся сотрудник. — Что же, имеешь право. У меня к тебе вопрос. Обещаю, тебе ничего не грозит.

Сотрудник посмотрел на здание, словно их могли подслушать или очень надеясь на это и сделал один маленький шаг к изгою.

— Вы постоянно общаетесь? — Константин снова повернулся к нему и уперся своим холодным взглядом голубых глаз, которые больше не скрывала тень. — Вернее сказать, ты его постоянно слышишь?

362 молчал, стоя перед ним, не меняясь в лице и смотря в эти ледяные глаза без всяких эмоций.

— Свободен. — Улыбнулся сотрудник после минуты молчания и 362 спокойно развернулся и направился в свою комнату.

Не имело значение, что знал или подозревал Бацифик. Каждый из них играл в свои игры. Люди, Киркин, все они хотели использовать его в своих манипуляциях, но он не собирается быть игрушкой в чужих руках.

Ему внезапно вспомнилась фигура на мосту, тень, разлетевшаяся от удара кувалды и от этого воспоминания изгой замер посередине коридора здания, освещаемый лампами. Кто он и почему вспомнился именно сейчас? Он наверняка тоже манипулятор со своими целями и 362 осознал, что скоро они пересекутся. Начинается новая игра, в которой им будут пытаться управлять, как пешкой. Изгой зашел в свою комнату, аккуратно снял медицинскую куртку и ботинки, затем лег на пол и закрыл глаза, чувствуя, как ветер от окна приятно обдувает его тело и моментально уснул. Завтра будет новый день, который возможно принесет много ответов и в тоже время еще больше вопросов.

Изгой открыл глаза, разбуженный солнцем, пару секунд смотрел на окно, за которым начиналось утро, радостно чирикали птицы и перевел взгляд на дверь своей комнаты. Она была закрыта, но не на замок, ведь он снова был почти свободной личностью, к тому же приносящей пользу всему человечеству. 362 аккуратно встал, одел медицинскую куртку и осторожно открыл дверь, будто за ней кто-то есть, покинув свою комнату отдыха и по совместительству камеру. На базе тем временем кипела бурная деятельность. Люди продолжали грузить оборудование в вагоны и собирать разные коробки. Пора и емузаняться делом и изгой, не мешкая, направился к Киркину. Без проблем он попал в лабораторию и Киркин ему кивнул в сторону комнаты с прикованными к кроватям, давая понять, что делать дальше. 362 занялся снова прочисткой инфицированных. С более прочищенной кровью они были заметно спокойнее, но 362 все равно был настороже. Он понимал, они могут атаковать в любую минуту, стоит только отвлечься или подойти к ним в неправильной точке, как он тогда атаковал, в своих еще смутных воспоминаниях начала очищения. Инфицированные молчали и не сводили с него глаз, но это его не смущало, ведь он поступал точно также, когда находился на их месте. 362 ходил между коек, занимаясь своим делом, а конкретно ставя капельницы и снимая показания приборов, а также подключая инфицированных к фильтрам для крови, как только Киркин разрешил ему делать эту процедуру. Наконец разобравшись со всеми пациентами он направился в саму лабораторию к Киркину, усердно что-то изучающему на компьютере.

— Что это? — Спросил он мысленно, смотря на крутящиеся фигуры на мониторе.

— Это пост-вирус. — Ответил ученый голосом. — То, что ты сейчас наблюдаешь, это рецидив.

— Рецидив? — Изгой посмотрел внимательно на монитор, на мелкие черные точки, которые увеличивались в количестве.

— Это когда после очистки вирус не стабилизируется и возвращается к прежней концентрации в крови и воздействию на организм. У данного вируса есть интересная особенность. Если его концентрацию снизить до определенного показателя, то он будет самостоятельно поддерживать данное значение, войдя в своеобразный симбиоз с носителем. Он перестает размножаться, получает энергию для существования от организма носителя, взамен наделяя его силой и скоростью для успешного выживания. Но если это значение превышает показатель 50 хоть на 2 единицы, вирус снова начнет активно размножаться, превращая объект обратно в вечно голодного монстра.

— Откуда этот вирус?

— Это уже не важно. — Киркин посмотрел на второй монитор. — Вирус наблюдаю давно. Он явно был создан искусственно, поскольку постоянно мутирует, видимо для самозащиты, но при этом не нарушает свой функционал, поэтому да, он искусственный, это единственное, что я могу стопроцентно утверждать.

— Куда все вывозится? — Спросил 362, смотря на людей, проносящих документацию.

— Мы возвращаемся в лаборатории. — Киркин внезапно улыбнулся и повернулся к изгою. — В наш малый дом. По графику через пять дней выезжаем. Ты тоже.

— Сотрудники где? — Спросил 362.

— Они уехали сегодня ночью, не прощаясь, как обычно. — Киркин снова посмотрел на монитор и написал задачи для системы. — Хватит болтать, бери шестую койку и вези в четвертую комнату. Осторожней с ним. Именно у него рецидив.

— Что с ним делать?

— Люди займутся им. — Ученый посмотрел через стекло в направлении комнаты. — Он хороший потенциал, но вирус сильнее, жаль его терять.

— Может провести повторную процедуру очистки?

— Слабая концентрация вируса еще более опасна. Они становятся весьма агрессивными и нестабильными. Такое состояние напоминает больше бешенство и пациент стопроцентно умирает в муках.

— А если провести только треть процедуры?

Киркин посмотрел на него широко открытыми глазами и погладил свой подбородок.

— Почему я никогда не задумывался над этим. — Он даже сказал это словами. — Подожди немного.

Он что-то просчитал на компьютере и наконец повернулся к изгою.

— Настрой прибор на один час, вторая процедура сорок минут и мощность прибора 0,25 Ватта. Время есть, наблюдай. Это первый твой пациент, поздравляю.

Изгой вышел и подошел к привязанному инфицированному, который находился один в соседней комнате. Тот наблюдал за ним, скаля зубы и слабо подергиваясь, крепко зафиксированный ремнями. Огромный жилистый мужчина, на вид около сорока лет, он был образцом мощи и здоровья, заключенном в теле безумца.

— У тебя есть шанс. — Чуть прошептал 362 и подключил монстра к прибору очистки крови, настроив аппарат, как сказал ученый. Пока работал агрегат, он развез всех больных, проверив капельницы и сел напротив инфицированного, смотря, как отщелкивает таймер. Процедура почти заканчивалась и изгой перевел взгляд на инфицированного, застыв от увиденного и опустив папку. Остекленевшие глаза больного смотрели в потолок совершенно без эмоций и даже лицо разгладилось, больше не мучимое постоянной болью. Он посмотрел на приборы, сердце шло сплошной линией. Инфицированный только что умер легко и без мучений от разрыва сердца.

— Не переживай. — Киркин подошел к столу. — Он не выдержал. Было уже поздно. Но идея гениальна. Будем пробовать дальше, я уверен в успехе. Уже поздно, иди в свою комнату, завтра продолжим работать.

Он проснулся опять очень рано, как только начало светать и привычно вышел в коридор, снова отправляясь на работу. Пока 362 шел по длинному коридору он осознал, что ему нравится этот спокойный цикл жизни, в котором он отдыхал душой от той бойни, в которой побывал совершенно недавно.

Тем временем вокруг продолжалась суета жизни. Люди вывозили остатки оборудования и почти загрузили поезд. 362 прошел в лабораторию, но там было уже пусто. Видно за ночь люди все собрали и загрузили. Один из военных указал изгою на выход и тот отправился к перрону из пустой лаборатории. Киркин уже был там, наблюдая, как грузится поезд.

— Думал ты еще спишь. — Мысленно произнес он.

— Вы не спали всю ночь?

— Обстоятельства изменились. — Киркин повернулся к нему. — База переходит в военное положение и нам придется уезжать сегодня.

— Причина? — Спросил изгой.

— Нам их никогда не озвучивают. — Ответил Киркин. — Это игры людей. Иди лучше переоденься в рабочую форму и помогай с погрузкой, на данный момент ты лучше поработай руками, это тоже очень полезно.

Изгой больше ничего не стал спрашивать, переоделся и начал помогать с погрузкой, таская коробки. Они так грузились несколько часов и наконец, когда солнце окончательно поднялось над горизонтом поезд был загружен и грузовые вагоны в конце состава были закрыты. Весь народ без команды погрузился в поезд, 362 сел молча в вагон для изгоев, который находился перед грузовыми вагонами и поезд двинулся тут же в путь. Изгой сидел в вагоне с креслами, сев на то место, на котором ехал недавно, только на этот раз он был совсем один. Других изгоев не завели и поскольку поезд уже ехал, значит их и не заведут. Поскольку никого больше в вагоне не было и его никто не контролировал, он встал и подошел к окну, смотря на проносящийся мимо город. Очередное путешествие начиналось.

— Где все? — Мысленно спросил он у ученого.

— Ты можешь спокойно передвигаться по составу. Иди в начало поезда. — Послышался ответ ученого и снова наступила тишина.

362 оглянулся на этот унылый вагон, едва освещаемый единственной лампой и пошел на выход. Его путь лежал прямо через вагоны и он проходил через них, спокойно открывая двери и идя дальше, никем не задерживаемый. Первые три вагона на его пути были медицинские, полностью без перегородок, с расставленным оборудованием по бокам, креслами и пустыми койками посередине. Инфицированных тут тоже не было. Он шел мимо людей в медицинских одеждах из лаборатории, не обращающих на него внимания и занятых своими делами. Кто-то спал прямо на этих койках, кто-то работал за компьютерами, полностью погрузившись в тайны вируса. Другие проверяли что-то на бумагах и горячо обсуждали между собой результаты. Лаборатория продолжала работать, но не было ни одного подопытного материала под рукой. Где все инфицированные? Вокруг были только люди. Он зашел в следующий вагон через грохочущий переход, и оказался в вагоне, который был занят военными. Здесь тоже не было перегородок, только ящики вокруг, на которых и сидели штурмовики. Они проводили его спокойным взглядом и продолжили обсуждать свои житейские вопросы, не имеющие к нему никакого отношения.

— Дальше. — Раздался голос Киркина в голове и изгой направился на выход из вагона.

Открыв дверь он на секунду застыл перед открытой платформой, затем, взявшись за перила, закрыл дверь и запрыгнул на саму платформу. На этой платформе не было никого, кроме двух солдат охранения и двух грузовиков, закрепленных тросами. Изгой прошел мимо этих машин, касаясь рукой бортов и направился дальше, ища ученого. Он прошел еще две платформы, перепрыгивая между ними и добрался до крытого вагона с закрытой дверью. По запаху он ощутил, инфицированные находились внутри, крепко спящие под воздействием препаратов. В любом случае через вагон невозможно было пройти и изгой по лестнице поднялся наверх вагона, провожаемый взглядами военных. С верха вагона он оглянулся. Базы не было видно, как и не было видно конечного пункта и вокруг были только лес и иногда появлялись поля на горизонте. Это успокаивало и было сильное желание сидеть наверху этого вагона, любуясь видами, но нельзя исключать риск получить хороший удар низкой веткой, поэтому он постоял так немного, вдоволь насладившись видами и сполз на следующую платформу. На ней стоял Киркин, одетый в серо зеленый униформу, как у 362 и смотрел куда-то вдаль, скрестив руки на груди, видимо витая где-то далеко от этого состава.

— Красиво да. — Сказал он отстраненным голосом.

— Потрясающе. — Согласился изгой и встал с ним рядом, быстро оглянувшись вокруг.

На платформе не было людей, только два грузовика, окрашенных в зеленый цвет с фургонами для перевозки людей. Изгой смотрел на них, пытаясь понять, зачем столько техники на далекой базе. Затем он перевел взгляд на ученого, продолжающего молча смотреть на лес. Его глаза были сосредоточены и в них читалось невероятное напряжение. С ним что-то происходило в данный момент, и изгой не знал, что именно. Ученый был так погружен в себя, что 362 даже не ощущал его мысленно, хотя ученый стоял на расстоянии вытянутой руки. Они больше ничего не говорили друг другу, изгой не хотел ему мешать, поэтому они просто молчал и наслаждался видами. 362 так готов был стоять очень долго, случая равномерный стук колес по рельсам, но всегда что-нибудь происходит. Раздался едва различимый сквозь шум поезда вопль где-то впереди и 362 посмотрел туда. К поезду наперерез мчался инфицированный, размахивая руками и оглашая округу воплями. Бедные мученики. Он молча смотрел, как больной добежал до поезда аккурат у их платформы и вцепился в край, пытаясь забраться наверх. 362 оглянулся и увидел гвоздодер на бензобаке грузовика. Он спокойно взял его и подошел к краю, ударив наотмашь по появившейся голове. Инфицированный улетел вниз, даже не успев взвизгнуть. Изгой выкинул вслед ему гвоздодер и продолжил смотреть на труп, пока тот не исчез за поворотом.

— Я был таким же, когда меня нашли. — Киркин заговорил, вернувшись в себя и сел на ступень грузовика. — Безудержным монстром, охотившимся на людей. Но мне была уготована другая судьба.

Ученый замолчал, смотря сначала на изгоя, а затем себе под ноги, словно что-то вспоминая, но 362 успел заметить, что все напряжение в его глазах ушло и ощущение, что ученый рядом вернулось. Напавший инфицированный отвлек его и вернул в реальность.

— Все изгои прошли через это. — Сказал 362 и повернулся к ученому — Но каждый по-своему прожил тот момент.

— Как я прожил тот момент. — Пробормотал ученый и посмотрел на 362 широко раскрытыми глазами, полными ярости и страха одновременно. — Я помню. Помню, как каждый день своей жизни после.

Ученый снова задумался и изгой не стал его тревожить понимая, что если ученый захочет, он сам все расскажет. 362 отвернулся к лесу, смотря на огромные деревья, наслаждаясь видами и ожидая, когда ученый решится на разговор, хотя если честно тишина его тоже устраивала.

— Я читал рапорт о себе, когда осознал себя, как личность. — Киркин снова заговорил после десяти минут молчания. — Найдены в лаборатории вирусологии, агрессивны. Получилось захватить живыми.

— Найдены? — Прервал его изгой.

— Я был не один. — Киркин улыбнулся и достал из кармана старые разбитые часы, водя большим пальцем по стеклу. — Нас было шестнадцать.

— Где они все?

— Эксперименты тогда только проводились. Еще было все так шатко. Только двое выжили.

362 полностью повернулся к Киркину, внимая тому, что говорил задумчивый ученый, ведь он приоткрывал свои тайны, что говорило о возможном доверии.

— Долго они над вами продолжались?

— Где-то год. По крайней мере осознанно я помню такой период.

— Изгой из лаборатории. Это мало для таланта. — Произнес 362, рассматривая ученого, который был весьма непривычен в рабочей униформе.

— Ты прав.

— Кто твой учитель? — Спросил он.

— Василий Серко. — Киркин снова едва улыбнулся, достал затертую ручку из внутреннего кармана и показал ее 362. — Он был гением. Говорят, он был найден на северных территориях и его землю охраняли контролируемые им инфицированные. Его нашел столь хорошо тебе знакомый Бацифик. Они были поражены. Его охраняли как зеницу ока и дали ему все возможности. Он не захотел ехать в горные города и занялся исследованиями в глубине диких земель.

— У него стало два ученикаю — Сказал изгой.

— Ты все понимаешь. — Киркин подтвердил легким кивком головы и закрыл глаза. — Тогда не было нумерации, как сейчас. Она появилась совсем недавно, когда дело поставили на поток. В наше время так не было. У нас были найдены в остатках одежды лабораторные бирки. У меня сохранился фамилия, у него… у него тоже. Новак, вот как его прозвали.

— Как?

— Я не понимаю. — Спросил ученый.

— Что заставило Серко определить вас, думаю подобных было много.

— Мы заговорили, заговорили сразу и Серко сразу понял, что мы завязаны на вирусологии. Мы понимали все и в дальнейшем давали ему подсказки, поскольку у нас начала срабатывать глубинная память. Он был бесстрашный и мы почти сразу стали его ассистентами.

— Что произошло в дальнейшем?

— Позже. — Это ученый произнес уже мысленно и 362 тоже услышал людей.

К ним направлялись несколько солдат в масках и пока один держал на прицеле платформу, двое осторожно спустились вниз, но заметив изгоев расслабились.

— Мы видели инфицированного. — Сказал солдат.

— Мы тоже. — Ответил Киркин. — Он остался лежать на шпалах за поворотом, после удара гвоздодером.

— Все-таки мы проверим. — Сказал солдат и ученый пожал плечами. — Лучше вернитесь в вагон.

Дальше разговаривать Киркин не собирался, и они прибыли на конечную станцию поздно ночью через сутки в полной тишине.

Всю ночь и половину дня шла разгрузка состава и подготовка лаборатории к работе. Изгой не встречал ученого и продолжал трудится, таская коробки и наслаждаясь тишиной в голове. Ему все же нравилось находится одному, хотя бы мысленно. Он не сторонился людей и часто подслушивал их разговоры. Из них он понял, что к тренировочной базе направляется армия людей, ведомых церковниками и там находится опасно. Среди людей назревал серьезный конфликт с неизбежными жертвами. И вероятно многие изгои погибнут в этой бессмысленной по мнению 362 войне. Он не должен подобного допустить, но понимал, что ему это не удастся. Через пару дней установка была закончена и началась кропотливая работа. Зайдя в очередной день в лабораторию, после очистки очередной партии инфицированных он встретил Киркина, стоявшего у микроскопа и внимательно смотрящего параллельно на монитор рядом.

— Подойди, посмотри. — Мысленно произнес Киркин и 362 подошел к микроскопу.

Увиденное его удивило, ведь он увидел создание нового вируса, соединяющихся с пост-вирусом в новый вид симбиоза. Он посмотрел на Киркина.

— Что это? — Спросил он.

— Я продолжаю тестировать препарат. Это усиливает возможности организма, и самое главное изменяет получении энергии. Им больше не нужна пища. МИО будут питаться энергией, которой вокруг много.

— Давно ты ее проверял на себе? — Спросил 362.

— Одновременно с тобой. Почти. Чуть раньше. — Ученый посмотрел на изгоя и уже голосом сказал. — Идем, есть для тебя есть новая работа.

Киркин направился на выход из лаборатории и вышел на территорию базы, где изгой оглянулся вокруг ведь по сути, это место было его второй родиной. Здесь он переродился. Новое строение лаборатории стояло на перроне у дороги и вокруг них был один сплошной лес. Тупиком железной дороги был ржавый состав, стоящий на провалившихся рельсах и больше тут ничего не было, за что бы цеплялся глаз.

Киркин направился по тропинке в лесу и 362 пошел следом внимательно осматриваясь и прислушиваясь. Вокруг не было никакой защиты, инфицированные могли спокойно подойти к лаборатории и тем не менее лес был абсолютно чист от инфекции. Изгой наслаждался пением птиц, шелестом листвы и игрой света, падающего тонкими лучами сквозь кроны деревьев. Все это было невероятно красиво и успокаивающе. Воздух вокруг был потрясающе чистый и приятный, обдавая лицо легкими и теплыми порывами ветра без каких-либо запахов. Они прошли молча примерно с километр по еле заметной тропе и перед ними появился старый деревянный сарай с открытой перекошенной дверцей, стоящий посередине густого леса. Глядя на него создавалось ощущение, что хватит одного удара, чтобы эта конструкция сложилась, как карточный домик от неудачного прикосновения. Киркин зашел внутрь этого заросшего кустами строения и прошел в еще помещение внутри, открыв дверцу. Здесь, за хлипкой деревянной дверью находилась мощная металлическая дверь с кодом, которую без знания этого ключа невозможно было открыть.

— Тайное убежище? — Спросил изгой, осматриваясь.

— Архив. — Ответил небрежно Киркин, набрал пароль на двери и полез вниз. — Здесь я храню самое ценное.

362 спустился за ним вниз и попал в длинный коридор, уходивший на десять метров вниз по наклонной. Он потрогал стены, пока спускался, они были обделаны пластиком, способным выдержать серьезные нагрузки.

— Люди это сделали?

— Да. Это сотрудники. — Ответил Киркин и подошел к двери в конце коридора с точно таким же кодовым замком. — Они умеют это, строить и маскировать необходимые им объекты.

Они дошли по коридору до новой двери, ученый снова ввел код и 362 посмотрел вокруг, оказавшись в комнате. Архивом данное место было сложно назвать, больше оно напоминало кабинет, стол, стулья, шкафы, полные потрепанных книг, пару компьютеров и стена с ножами, которая никак не вязалась с общим обликом архива.

— Зачем такие усилия прилагать?

— Это необходимость. — Ответил Киркин. — Здесь все тайны Серко, многое я еще не расшифровал, времени катастрофически не хватает, а прятать их в лаборатории крайне опасно. Люди не доверяют людям, а доверяют только нам. Что же по записям Серко, он все записывал кодировкой, код к которой тоже знаю только я. Я расшифровал лишь небольшую часть, на большее не хватило времени. Ты ведь умеешь читать?

Изгой кивнул.

— Я дам тебе код. — Киркин достал изрядно потрепанную бумажку. — Смотри, тут прописаны все расшифровки. Твоя задача расшифровать все эти тетради.

Киркин выложил приличную кипу затертых тетрадей перед изгоем на стол и ушел, закрыв за собой дверь. 362 проводил его взглядом до двери, затем прогулялся по кабинету, рассматривая книги. Все это сплошная была медицинская литература из тех времен, которые уже не вернуть, посвященные вирусам и как с ними бороться. Он прошел мимо шкафов, притрагиваясь к книгам и доставая их по очереди и быстро перелистывая. Затем он подошел к ножам. Смертоносных орудий разного размера было тут около сорока штук, видно кто-то находил их в городах, восстанавливал и собирал своеобразную коллекцию. Он взял один из ножей и покрутил его в руке, ощущая вес. Это был старый армейский нож и он нес в себе грозную силу. Изгой повесил нож обратно и посмотрел на стол. Пора заняться делом, ради которого его привели сюда.

Он сел за тетради. Изгой разложил перед собой шпаргалку, открыл новую чистую тетрадь и записи Серко. Сначала было тяжело, шифровка была весьма тяжелая и очень изощренная, изгой медленно и упорно переписывал расшифровку в чистые тетради и сам запоминал их, выполняя ее все быстрее и быстрее. В основном это были сложные формулы, но изгой их потихоньку начинал понимать, постепенно запоминая принцип. Через две тетради он четко понял шифровку и для него тетради стали ясны, как будто они были написаны открытым текстом. Кроме перевода он внимательно изучал информацию, буквально наполняясь знаниями. Они могут ему пригодится в жизни. В этом он был уверен и пока переводил чаща его знаний наполнилась до краев. Работа кипела, он перевел все тетради через пару дней, не выходя из архива и практически не спя и нашел еще одну на полках, она стояла между стеллажей, спрятанная между книг. 362 принялся ее расшифровывать и напоролся на интересную работу. Серко описывал подробно изготовление препарата, который позволял полностью контролировать МИО, подавляя его умственные способности. Дверь в этот момент открылась и в помещение вошел Киркин. Его взгляд упал на тетрадь и он осторожно взял ее из рук 362.

— Она уже переведена. — Произнес он и положил ее аккуратно обратно между книг, повернулся к изгою и улыбнулся.

— Подчинение? — Задал вопрос изгой и ученый посмотрел на него уже без улыбки.

— Да. — Киркин провел рукой по стеллажу. — Все изгои должны быть рабами. Так он решил.

— Он не успел?

— Частично. — Киркин посмотрел на него вполне серьезно и с легкой грустью в глазах. — Когда он нам рассказал о своих планах, Новак не захотел этого и набросился на него. Я пытался его спасти, но не успел. В пылу схватки я убил Новака и остался один. Только я знал все секреты Серко, все его шифры. Я продолжил работу за него. Теперь нас двое и уверен, теперь ты узнаешь больше. Изгои не уйдут в неизвестность. Мы сможем защитить их.

362 кивнул в ответ. Ученый был прав. Они в ответе за тех, кого создали люди и должен приложить все усилия для спасения этих заблудших душ.

Второй отряд

Изгой уже два месяца безвылазно работал в лаборатории, окончательно забыв про недавние бои за город и станцию. Теперь он был своего рода санитар для людей, который в тайне от них проходил обучение и проводил вместе с Киркиным эксперименты над инфицированными, которых в лаборатории сейчас было в избытке. Теперь его постоянной рабочей одеждой была медицинская форма из штанов, куртки и маски белого цвета, которые регулярно приходилось сжигать из-за крови инфицированных, поскольку очень часто подопытные пытались вырваться и приходилось с ними вступать в схватку, когда воздействие лекарств были либо слишком сильно, или наоборот слишком слабое. Подчеркнутые дополнительные знания из тетрадей Серко он воплощал в жизнь, улучшая совместно с ученым препараты, значительно усовершенствовав новый поток инфицированных, снизив время их обработки, выработав в них нормированное подчинение и уменьшив значительно опасность рецидива. Работы стало очень много, поскольку теперь производство изгоев было поставлено на поток и они создавали по десятку в неделю усовершенствованных МИО. Все производство превратилось в конвейер, работающий практически без остановки и поезд регулярно увозил партии изгоев, привозя взамен партии отловленных в лесу безумных людей, которых называли потенциалы. Почему людям понадобилось столько инфицированных изгой не знал, а Киркин говорил, что тоже не знает. Может так и было, может нет, 362 втайне был уверен, что Киркин скрывает правду, но так ли это было важно? В любом случае на данный момент изгой не хотел знать этого, а просто выполнял свой функционал. Он давно перестал задумываться над всем этим и просто наслаждался спокойным течением жизни, прекрасно понимая, что рано или поздно в один из прекрасных дней людям он понадобится и ему придется покинуть этот уютный тесный мирок.

И вот, в один из таких прекрасных дней к ним приехали и 362 внимательно прислушался, отвлекшись от данных в компьютере и сразу направившись к инфицированному, будто отвозит его из лаборатории. По коридору к ним шли трое и он примерно представлял, кто это. Эти тихие, едва слышные шаги невозможно было спутать ни с кем. Они всегда ходят втроем, насколько встречались ему по короткой осознанной жизни после. 362 посмотрел на Киркина, который тоже внимательно смотрел на мощную металлическую дверь и тот кивнул, подтверждая мнение 362. Сотрудники. Они никогда не приезжают просто так. Дверь открылась и в помещение вошли трое человек в потертой форме штурмовиков, не знакомые ему, но все-таки так похожие на тех, кого он видел ранее, хотя главного он узнал. Он его тогда забирал с тренировочной базы и в дальнейшем их пути разошлись.

— Киркин. — Произнес именно он и 362 посмотрел на говорившего.

По фигурам они были похожи друг на друга, как спортсмены, занимающиеся одним видом спорта, крепкие, седые, примерно одинаково роста. Старший группы был смуглый, с большим носом и острым взглядом черных глаз, двое других были более светлые с карими глазами и тонкими чертами лица.

— Это я. — Ответил ученый. — Как вас зовут?

— Константин. — Сказал безучастно сотрудник. — Если для вас это имеет значение.

— Партия изгоев готова, мы могли их сами отправить, как обычно.

— Это задача конечно важная. — Сказал сотрудник и холодно натянуто улыбнулся. — Но у нас не бывает одной задачи, только совокупность. Вы должны это знать.

— Кроме изгоев, что вам еще нужно в лаборатории?

— Всего лишь еще один изгой. — Сотрудник с легкой улыбкой посмотрел на нужного ему изгоя, давая понять, что размеренной жизни снова пришел конец. — Как успехи в лечении и адаптации МИО?

— Новая партия будет готова в конце недели, 49 МИО. Список у меня в кабинете

— Значит все рассчитано верно. — Сотрудник посмотрел на данные на нарукавнике. — Поезд прибывает через три дня. Мы его ждать не будем. Лаборатория погрузит их без проблем, я в этом не сомневаюсь.

— Естественно. — Ответил Киркин. — Это мы сделаем.

— У нас дело очень важное. — Сотрудник посмотрел краем глаза на то, что делал 362. — Так что часа три мы будем отсутствовать. Потом вернемся, надо будет поговорить, обсудить важные дела. Лишние уши не нужны, вы же понимаете, о чем я, так что встретимся в вашем кабинете. 362 мы забираем завтра с утра. У него будет другая задача.

— Какая?

— Не переживайте. — Улыбнулся Константин. — Вашему протеже ничего не угрожает. Он пройдет усиленную подготовку и вы далее будет с ним заниматься своими делами. Только и всего. Завтра жду тебя у входа.

Последняя фраза уже была адресована лично изгою. Они вышли и изгой посмотрел на ученого. То, что он видел главного среди них один раз не играло роли. Все они были новые для него, но только на лицо. Их манеры, движения, взгляды, все это было от обучения Бацифика. Изгой поймал себя на мысли, что с радостью бы познал их знания, чтобы стать еще сильнее.

— Почему он тоже Константин?

— Главный в группе всегда так называется. — Ответил ученый. — Прежнее имя уже не имеет значения.

— Люди полны тайн.

— Я могу поговорить с ними. — Сказал мысленно Киркин. — Попросить тебя оставить. Есть шанс.

— Не вижу в этом смысла. А вот в поездке с ними вижу. — Ответил 362 и вернулся к компьютеру, продолжая исследования, поскольку люди уже ушли из лаборатории, была поздняя ночь и можно было не опасаться. — Они повезут меня на очередную тренировочную базу. Я получу новые знания, опыт для защиты изгоев. Это необходимо нам для выживания.

— Согласен. — На этом их беседа окончилась и остаток ночи почти до самого утра они провели в исследованиях, стремясь доделать свои срочные дела.

Рано утром изгой одел армейскую форму вместо ставшим уже привычным медицинского костюма и вышел из здания к машине, которая его уже ждала на улице. Только начинало светать, но сотрудники уже ожидали его рядом с мощным пикапом, что-то обсуждая тихо между собой и ему указали на место в багажнике. Он сел на скамейку, перевязанной поролоном, устроившись поудобнее и готовый к путешествию. Киркин мысленно пожелал ему счастливого пути и машина помчалась по узкой извилистой дороге через лес, покидая маленькую территорию скрытой лаборатории. Изгой не был против этого путешествия еще по одной причине, которую он не озвучил ученому. Он скучал по длительным поездкам и снова наслаждался этими впечатлениями, когда мир вокруг меняется и всюду, куда не посмотри, все непривычно для глаз. Что может быть еще лучше, для того, кто считает себя свободным.

Машина мчалась без остановок несколько часов то по узким лесным дорогам, маневрируя между деревьев, то выскакивая на большие заброшенные трассы, мчась по ним весьма на приличной скорости, объезжая провалы и открывая виды на разрушенные города, видимые на горизонте, ржавые автомобили и мосты, как проявление цивилизации, пришедшей теперь в упадок. Как же все-таки прекрасен и необъятен этот мир и изгой слушал его сквозь порывы ветра, закрыв глаза и раскинув руки. Ближе к вечеру следующего дня они добрались до первого поста и изгой налюбовался лесом, городами и полями от души так, что они ему даже немного надоели. Первым постом являлась территория небольшого поселения на территории очередного брошенного города. Она была полностью огорожена высоким бетонным забором, с вышками по периметру и своей степенностью сильно отличалась от базы, на которой он был раньше. Это он понял сразу, стоило ему только увидеть базу изнутри. Машина проехала по одной единственной дороге следуя по периметру городка и изгой рассматривал дома и людей. Военные здесь ходили практически без оружия, все автоматы были составлены в ячейки по всему городку. Видимо здесь еще не было серьезных нападений и люди расслабились. Дома были здесь небольшие, восстановленные и снова были заселены людьми. Он видел на некоторых окнах занавески, как признак некой человеческой роскоши, некоторые люди наблюдали за ними из окон, попивая чай. Здесь им было комфортно и они жили в свое наслаждение под защитой высокого забора. Наконец они проехали все дома и остановились у гудящей небольшой электростанции, с закрепленными сверху солнечными панелями, рядом с которой находилась старая заправочная станция с единственной рабочей колонкой и станция техобслуживания с открытыми настежь большими воротами, окрашенные в единый синий цвет.

Изгой заправил машину и набрал на заправке две канистры бензина, пока сотрудники куда-то ушли от нечего делать зашел в мастерскую. Людей здесь не было и он в гордом одиночестве бродил между стеллажей, осматриваясь вокруг, как любопытный ребенок. В гараже был подъемник, столы и ящики с оборудованием, а также инструмент, аккуратно развешанный по стенке. Все это смотрелось весьма красиво и лаконично, как будто все это дело рук весьма педантичного человека, стремящегося к красоте во всем, даже в мелочах. Изгой провел рукой по ключам, висевших на креплениях и они забрякали друг об друга, но никто из людей так и не вышел. Побродив ещё немного по пустому гаражу рядом со смотровой ямой изгой направился к машине, остановившись у выхода. Его внимание привлекла ровная шеренга кувалд. Шесть кувалд разного веса стояли у входа в специальных нишах и изгой вытащил двухкилограммовую, покачав ее в руке. Ручка была весьма удобная и кувалда напоминала ту, что спасла его на мосту. С секунду он думал, затем оглянулся и выглянул из гаража с кувалдой в руке. На улице никого не было видно, здание станции перекрывало обзор из ближайших домомв и он вместе с инструментом быстро подошел к машине и закинул ее под сидение, сразу сев в багажнике. Усевшись, он осторожно залез рукой под сидение, потрогав только что сворованную им вещь. Двухкилограммовая с цельной обрезиненной ручкой кувалда синего цвета теперь была его трофеем и он увидел сотрудников, возвращающихся к машине из здания электростанции. Они бросили быстрый взгляд на канистры, убедившись, что они полные и сели в пикап. Машина выехала от заправки, объехала электростанцию по периметру и проехала пропускной пункт без проверки, снова оказавшись в лесу, который начинался почти за стенами… Здесь изгой увидел бурые пятна на песке, который окружал по периметру всю базу на расстояние десяти метров. Люди, при всей своей внешней расслабленности все равно были начеку и регулярно уничтожали инфицированных, посмевших напасть на этот тихий городок. Тем временем машина проскочила небольшой лес и вышла на ровный участок свежего асфальта, сразу набирая скорость, уходя в ночь и изгой заснул, приятно обдуваемый свежим вечерним ветром.

На вторые сутки путешествия машина остановилась посередине широкой лесной дороги, задергавшись и сотрудники вылезли, осматриваясь на то место, где они вынуждены были остановиться.

— Не очень хорошее место. — Сказал Константин. — Что случилось?

— Катушка накрылась. — Сказал второй сотрудник, открывая капот. — Десять минут и поедем дальше.

— Николай, твой лес справа. — Сказал Константин и прошел вперед машины метров на пять, сев посередине дороги на корточки и держа автомат наготове.

Николай поступил так же, только смотря в противоположную сторону, пока третий сотрудник рылся под капотом, забрав запчасть из багажника. Изгой был уверен, что человек заметил кувалду, но ничего не сказал ему и он продолжал сидел в багажнике, смотря, как вокруг летают оводы и слушая тихий лес, когда легкий порыв ветра донес до него неприятный запах. Ветер стих и теперь запах пошел отовсюду. Он встал во весь рост и огляделся, бросив затем взгляд на скамейку.

— Федор быстрее. — Прошептал Константин и взял на прицел лес. Николай тоже зашевелился, вставая и держа лес на прицеле.

Изгой смотрел на этот лес и увидел их, они смотрели на них своими голодными глазами, скаля зубы, страшные, злые и голодные твари, бывшие когда-то людьми. Раздался вопль и с десяток инфицированных рванули из леса в атаку, чтобы насладиться свежим мясом, но им сделать это было не суждено. Изгой выхватил кувалду из-под сидения и спрыгнул с машины одновременно нанося чудовищный удар по голове инфицированного, сложив его пополам. Сотрудники открыли беглый и четкий огонь, отходя к машине, убивая инфицированных направо и налево и 362 рванул к Федору, стреляющему по больным. Несколькими ударами он раскидал больных в стороны и сотрудник снова занялся катушкой, чуть насвистывая, словно его не хотели убить пару минут назад и не продолжали атаковывать. Короткая стычка с парой десятков обезумевших закончилась быстрой смертью инфицированных и сотрудники быстро перезарядили автоматы, наблюдая за лесом. Запах все усиливался.

— Готово. — Произнес спокойно Федор и захлопнул капот.

Он спокойно прошел к машине и завел ее, пока сотрудники и изгой растаскивали трупы, чтобы проехать.

— Уходим. — Произнес Константин и направился к машине. — Сейчас их тут будет в десять раз больше.

Они сели в машину и она сорвалась с места как раз в тот момент, как начали появляться первые инфицированные. Часть из них сразу накинулись на трупы погибших, пока другие безуспешно мчались за машиной, отстав от нее за поворотом. Дальше они ехали без происшествий и изгой снова наслаждался проносившимися мимо него видами леса и полей, несущих тишину после короткого и яростного боя.

Через два дня машина наконец приехала к нужной им точке, заехав на территорию города, обильно заросшего лесом. Машина осторожно ехала по потрескавшейся дороге, объезжая деревья и изгой смотрел вокруг на этот очередной мертвый город. Не было никаких намеков, что здесь обитают люди, никаких пропускных пунктов и ограждений по периметру, даже запахов не было. Город будто был мертв, но это было не так. Они медленно ехали по этому городу и 362 начал быстро замечать людей, которые прятались за камнями, сопровождая их непрерывно на всем маршруте по городу и он был поражен их умениями. Он не слышал их, не ощущал их запахов, их словно не было, хотя их тела мелькали между камней, будто нарочно показывая себя. Машина остановилась на небольшой площади, под сенью деревьев и сотрудники вылезли, подняв руки кверху, свободные от оружия. Буквально через пару минут тишины навстречу им вышли несколько людей в новых для изгоя костюмах. Это была потертая форма несколько иной расцветки чем у штурмовиков. Больше в ней преобладало серого и судя по заплаткам на одежде эти ребята регулярно участвовали в серьезных операциях и особо не заморачивались насчет новой униформы. Да и их лица, с налитыми кровью глазами говорили о постоянных контактах с зараженными. Наконец-то он учуял их запах и понял, они находились в своеобразном состоянии между инфицированными и людьми, только не перешагнув черту. Кто они такие и откуда обладают такими возможностями?

Люди тем временем проверили всех на заражение, просканировали изгоя и махнули им следовать дальше, снова уйдя вглубь города и потеряв всякий интерес к гостям на своей территории. Изгой догадался, что это своеобразная охрана, чтобы чужаки не бродили по их тренировочному лагерю. Видно это место и в правду было настолько секретное, что здесь даже не устанавливали электрические заграждения, чтобы не выдать его. Машина проехала еще немного и заехала в проем установленный через разрушенный дом, проехав почти сразу за ним под эстакаду. Они оставили машину в тени этой большой конструкции, нависавшей над ними свисающими корнями, пробившимися сквозь бетон и все вышли, снова ожидая кого-то.

— Покажи инструмент. — Сказал сотрудник, пока они ждали и изгой спокойно достал кувалду, которая была еще в крови больных.

— Откуда ее взял?

— Он спер ее у мастеров на заправке. — Сказал Федор и усмехнулся. — Диво чудное.

— Больше ничего не бери без разрешения. — Сказал Константин. — А то тебя убьют, согласись, глупо умереть из-за вещи.

Больше он ничего не сказал и направился под мостом к другому человеку, идущему к ним навстречу. Они встретились от изгоя на расстоянии двадцати метров и говорили тихо, но изгой расслышал каждое слово своим натренированным слухом.

— Это он? — Спросил подошедший человек, смотря издалека на изгоя.

— 6 лаборатория 362 номер.

— Чудно. — Сказал человек. — Я не люблю номера. Дам ему имя чуть позже. Все остальные тоже уже здесь. Заберете весь отряд, как и договаривались.

Этот человек еще издалека вызвал смешанные чувства у изгоя. Он не знал его, поэтому насторожился, от человека пахло перемешанным запахом инфекции и человека, что сбивало с толку. Этот новый для него военный смотрел на него и изгой рассматривал его, пользуясь моментом. И первое, что его впечатлило это глаза. Голубые глаза этого невысокого худощавого человека, возрастом под 50 лет, необычайно крепкого для своих лет совершенно ничего не отражали, только были затронуты заражением. Они были как глаза сотрудников, холодные и безразличные, но все же в них было еще что-то. То, что он никак не мог уловить, по крайней мере сейчас.

Человек тем временем махнул изгою подойти к нему поближе и 362 приблизился к группе. Военный внимательно осмотрел его с ног до головы и кивнул своей седой головой.

— Нормально. — Произнес он и махнул изгою рукой следовать за ним.

362 оглянулся на сотрудников и те кивнули ему следовать за человеком, а сами вернулись в машину и поехали обратно. Изгой проводил их взглядом, как машина развернулась и уехала и только потом пошел следом за новым инструктором. Пока они шли, он крутил головой по сторонам, рассматривая окружающие их дома. Этот город вероятно был большим в свое время, но он был заброшен давно и сейчас больше напоминал тайгу, чем город. Огромные строения соседствовали с высокими хвойными и лиственными деревьями, вся эстакада была покрыта травой, кустами и мхом. Из-под одного из таких кустов деловито выбежал большой еж и пробежал буквально у него под ногами, нисколько не боясь людей, только недовольно фыркнув, будто ему мешают. Изгой проводил взглядом деловитое животное и направился дальше, следуя за совершенно бесшумно ступающим человеком. Они в полном молчании прошли под эстакадой по другой эстакаде и спустившись вниз, вошли в еще одно строение, по нему перейдя в большой двор между жилыми домами. Там, на базе разрушенного от времени здания детского сада на заново отстроенной тренировочной площадке активно тренировались одиннадцать изгоев, отрабатывая удары и все они разом обернулись к новичку, внимательно его рассматривая.

— Ребята. — Сказал человек. — Знакомьтесь с новым сослуживцем. Стройся.

Все изгои встали в одну шеренгу и изгой встал рядом с ними, ощущая от них контакт через мысли, что было безумно приятно. Они интересовались кто он, мысленно ощупывали его, проверяли. Он спокойно давал им копаться в себе и смотрел на человека. Это было очень приятно, словно ты много лет никого не слышал, и внезапно встретился со старыми и верными друзьями.

Командир тем временем прошел вдоль них, смотря внимательно на каждого.

— Поздравляю вас, теперь вы скомплектованы в один отряд. Лучшие из лучших. Все вы говорите, понимаете меня. Я уверен, что новичок также все это умеет, но если хочет играть в молчуна, пускай продолжает. Для меня приоритет, чтобы вы понимали меня и четко выполняли мои команды.

Он отошел на несколько метров назад и повернулся к отряду.

— Повторюсь для новичка, поскольку вы и так знаете. У меня нет имени, поскольку я из десанта. — Сказал он. — Вы знаете о чем я говорю, а кто не знает, поймут со временем. Я дам вам часть своих знаний, что разрешены для распространения. Для упрощения я вам всем дал имена, потому что ненавижу номера. Для знакомства изгои по именам выходят вперед. Игорь, Олег, Максим, Мирон, Ибрагим, Николай, Петр, Артур, Ангел, Че, Лев. Новичка буду звать Михаил.

Все они выходили по именам и изгой рассматривал их. Все изгои были похожи на него, сильные, крепкие, примерно одинакового с ним роста и примерно с одинаковыми чертами лиц. Все они были словно браться, скованные вместе инфекцией навек. На всех них была армейская форма штурмовиков без опознавательных номеров, да и сам 362 давно не носил свой номер на груди нашивкой. Ему было приятно оказаться среди равных себе. Он даже хотел об сказать Киркину, но не ощущал его. Ученый видно чем-то был занят и наглухо был закрыт для общения.

Начались новые для изгоя тренировки. Он учился бороться, дерясь больше с людьми, чем с другими изгоями, ощущая на себе всю мощь ударов десанта. Это были абсолютно новые для него люди. Измотать их или победить грубойфизической силой было невозможно, поскольку в мощи они не уступали изгоям, а в выносливости значительно их превосходили. Они все были практически заражены, от них пахло почти как от инфицированных, но они были людьми, которые буквально ходили по лезвию ножа между двух крайностей. Людьми, обладающими огромной силой, скоростью, умом и неописуемой яростью, в которую они легко впадали и тогда их невозможно было остановить. Неизвестно, что они сделали такое с собой, но судя по свежим и старым отметинам на руках, они вкалывали себе какие-то препараты регулярно и возможно Киркин был причастен к их разработке. Одну из таких меток он заметил на руке десантника, прежде чем кулак отправил его в глухой нокаут. Часто он дрался с изгоями и его основным противником был Лев. Огромный рыжий изгой, который при всей своей массе всегда двигался легко и непринужденно. Их драки обычно собирали всех и люди подбадривали их, когда 362 и Лев сходились в рукопашную, потому что исход боя зачастую решала случайная и нелепая ошибка одного из бойцов. Но конечно боевые тренировки было не самое главное. Они изучали следы и им ставили задачи все интересней и интересней раз от раза, которые становились довольно специфичными.

Большая крыса выползла из своего укрытия и осторожно понюхала воздух. Убедившись, что вокруг никого, она занялась чисткой своей серой шкуры, изредка замирая и прислушиваясь к звукам окружающего города. Что-то привлекло ее внимание и она, бросив чистку, поползла вперед, принюхиваясь, не замечая, что за ней земли осторожно коснулись пыльные ботинки изгоя и над ней завис 362, спустившийся с бетонных блоков совершенно бесшумно для грызуна. Он осторожно развел руки в стороны, не замечаемый ей и хлопнул в ладоши прямо над крысой. Грызун сперва развернулся к норе, но увидев преграду с писком рванул прочь, пытаясь найти место, где спрятаться. Крыса мчалась по улице, безуспешно ища спасения, поскольку изгой бежал за ней, отрезая ее от возможных вариантов спрятаться. Впереди показалась открытая дверь в подъезд и крыса рванула во тьму, где что-то щелкнуло и крыса истошно завопила. Изгой остановился перед темным проемом подъезда и ожидал, что будет дальше. К 362 навстречу с клеткой в руке вышел Максим, высокий блондин со следом от укуса человека на щеке, обезобразившем его лицо. Крыса билась об решетки, но все было бесполезно. Изгои посмотрели на нее, отчего крыса заверещала, видимо прощаясь с жизнью, но ей была уготована другая участь. Изгоям дана была задача найти и изловить большого грызуна и они справились со своей задачей меньше чем за сутки, теперь судьба крысы была в руках инструктора десанта. Они принесли крысу в лагерь и десантник посмотрел на грызуна, отчего тот забился в другой угол и весь задрожал, пища от ужаса.

— Отличный экземпляр. Спасибо. — Сказал командир и взял клетку, рассматривая грызуна ближе. — Продолжайте тренировки.

Одна из самых сложных задач была удержаться за десантником, который бежал по городу, ныряя среди зданий и пробегая по самим зданиям, каждый раз так хитро, что зачастую изгои не могли его отследить. Десант был мастером своего дела и умел путать свои следы и запахи так, что не было шансов найти его по следу и если он исчезал из виду, то все было потеряно и изгои возвращались. Человек совершал фантастические прыжки во время преследования, маневрируя между развалин и прыгая на стены, забираясь по ним на руках, словно гравитация на него не действовала. Никто не мог его преследовать так и изгои вынуждены были преследовать его по лестницам. И каждый раз десантник уходил от них и изгои были вынуждены возвращаться в лагерь не с чем. Зачастую десантник был уже там и каждый раз аплодировал им с каменным выражением лица, даже не вспотевший. Было непонятно, издевается он над ними или восхищается, все это было скрыто в лице человека. 362 посмотрел на него после очередного дня издевательств и дал себе слово, в следующий раз он обязательно его догонит.

Кроме того обучение состояло из стрельбы, их учили бить цель наверняка и в меткости 362 стал одним из лучших. Их обучали ухаживать за оружием, чистить и смазывать его, заряжать оружие на скорость, чтобы в бою не остаться безоружным. Однако самым любимым занятием для него оставалось искусство рукопашного боя. Его учили сражаться голыми руками, и используя ножи и подручные материалы и в этом деле он тоже был лучше всех. Так он мог тренироваться часами с наслаждением изучая тайны боя.

В один из дней их подняли и тренировки начались в обычном режиме. После поединков снова была поставлена задача преследования. Десантник помчался и изгои кинулись следом. Они мчались за ним, тщетно пытаясь его поймать, вот только 362 отстал, держа десантника на виду. Прямым преследованием его все равно не догнать. Когда десантник заскочил в ангар и побежал по нему, у 362 родилась идея и он рванул на второй этаж здания рядом с ангаром. Десантник соскочил с ангара, запрыгивая на соседнее здания и сверху на него в этот момент выпрыгнул изгой. Десантник отпрянув в сторону в полете, но 362 смог схватить его за ногу и стащить вниз. Она оба упали на скат ангара и скатились вниз, рухнув на землю в метре друг от друга. Остальные изгои окружили их, когда они вставали и изгой ощутил, что сейчас ему крепко достанется.

Изгой и десантник встали одновременно и человек не сводил с него напряженного взгляда.

— Неплохо. — Послышалось в рации человека.

— Я требую поединок. — Произнес десантник. — Он достоин.

— Не убей его.

— В круг. — Приказал военный и скинул с себя разгрузку, оставшись в протертой футболке.

Нож он воткнул в стену между кирпичами и пистолет положил на блок.

— Что же, Миша. — Сказал он и подошел поближе к изгою. — Ты поймал меня, теперь ты должен удивить меня. Покажи, что умеешь, а я покажу, что умею я.

Десантник первый пошел в атаку, нанося стремительные удары, часть которых 362 успевал отразить, но некоторые достигали цели, неся существенную боль. От последнего удара ногой изгой отлетел и упал, держась за живот и пытаясь понять, где он вообще находится.

— Это все? — Произнес холодно человек и изгой вскочил.

На этот раз он кинулся в атаку, пытаясь достать противника, но бил только в воздух или по защите. Десантник подловил его четким ударом в челюсть и сбил с ног.

— Ты меня поразил. — Произнес десантник, одевая разгрузку. — Практически. Но этого мало. На следующей неделе у нас снова спарринг и так постоянно, до конца тренировок пока не победишь или не умрешь. Тренируйся. А теперь бегом в лагерь.

Тренировки стали еще интенсивней и 362 все больше хотел изучать это искусство. Он ловко орудовал ножами и десант после очередного избиения дал ему для тренировок два удлиненных ножа, которые они называли мачете. Эти два огромных ножа стали его любимыми видами оружия. Пошли силовые тренировки, на него одевали пластины и к нему прибавлялось около сотни килограммов, которые висели ношей на руках, ногах, груди. В этом костюме он был вынужден бегать и драться. Однако из-за него его умения и сила росли ошеломляющими темпами. Прошла неделя и он снова сошелся с десантником в поединке. Он снова проиграл, но десантнику пришлось потяжелее, пару раз он даже его достал. Время шло и им объявили, на следующей неделе за ними приедут сотрудники. В воскресение десантник снова вызвал изгоя на поединок. Изгой пришел на площадку между домами, где они дрались в прошлый раз, только сейчас был только один десантник.

— Михаил. — Произнес он. — Сегодня тебя ждет необычный бой. Я буду драться в полную силу.

Они сошлись посередине бывшей детской площадки и изгой атаковал противника прямо посередине баскетбольного поля, поросшего травой. Десантник не спешил бить, уклоняясь от ударов и отвечая легкими ударами, чтобы остудить 362.

— Довольно. — Произнес десантник и 362 понял, что такое мощь их учения.

Контратака десантника была молниеносна и изгой отлетел от единственного четкого удара, который даже не заметил, но ощутил его всем своим телом.

— Это вам напутствие. — Произнес человек, смотря сверху вниз на поверженного. — Знайте и бойтесь нас.

Урок был окончен, десантник помог встать 362 и все разбрелись по своим делам. Тренировка на силовые продолжалась до самой ночи и когда закончилась 362 забрался в одну, облюбованную им квартиру и сидя на окне принялся дальше изучать записи Серко, которые стащил с собой из архива. Он так делал каждую ночь и эта ночь не была исключением. Он учуял человека в комнате слишком поздно и повернулся к десантнику, с которым постоянно дрался, который был уже рядом.

— Добрый вечер. — Произнес человек и оглядел квартиру. — Неплохо ты устроился. Хотел бы здесь поселиться?

Изгой молчал и смотрел на него. Что здесь надо человеку? Что за сверток у него в руках.

— Знаешь. — Десантник снова начал говорить. — Ты интересный тип, в тебе есть потенциал. Не знаю куда он тебя заведет, мне это не интересно. Но командир разрешил сделать тебе подарок.

Десантник положил сверток на стол и провел пальцем по пыли на столе. Он растер ее и дунул, заставив пылинки виться в лунном свете и секунду за ними наблюдал, доказывая, что десант немного не от мира сего. Хотя сейчас мир тоже не тот, что был раньше.

— Счастливо. — Сказал он и посмотрел на тетрадь. — На будущее, обычные МИО не умеют читать, так что будь аккуратнее.

362 проводил взглядом человека, сполз с подоконника и подошел к столу. Раскинув сверток он посмотрел на содержимое. Два мачете в ножнах ожидали своего нового хозяина. Он вытащил один из ножен и потрогал лезвие. Заточен до предела.

— Спасибо. — Прошептал он и сел на окно, читать записи в тетради при свете полной луны.

Охота

362 присел на корточки, внимательно осматривая отпечаток босой ноги в липкой лесной грязи. След был совсем свежий, даже ощущался слабый запах прошедшего. Здесь прошел инфицированный и он был не один. Разумеется, изгой тоже не был один на этой охоте и он посмотрел на тех, кто шел рядом с ним. Второй отряд, те, с кем он тренировался на базе десанта и трое сотрудников, которые почему-то остались на территории лаборатории на неопределенное количество времени к немалому раздражению Киркина, вся эта группа сейчас была занята охотой на инфицированных, которых можно было обратить. Из-за постоянного присутствия сотрудников Бацифика пришлось забросить лабораторию и после возвращения его основным ремеслом стала охота на потенциалов, т. е. на тех, кто имел возможности стать МИО. Иногда сотрудники исчезали ненадолго и если этот период совпадал с его нахождением на базе, он с удовольствием занимался инфицированными, разрабатывая новые препараты на основании работ Серко и где-то их даже совершенствовал, ведь прогресс не стоит на месте. Ему удалось уменьшись время очистки крови инфицированных практически в два раза и снизить вероятность рецессии на 80 %, значительно улучшив предыдущие показатели, улучшая статистику шестой лаборатории, хотя если честно, этот ученый руководил всеми девятью лабораториями, теперь часто исчезая по делам и 362 оставался здесь один. Неизвестно, что он наплел людям, но в лабораторию он имел свободный доступ и другие ученые ему не мешали, даже помогали в его работах. Киркин был весьма доволен полученными результатами шестой лаборатории. Их общение стало почти столь же частым, сколько было до его отъезда. Прошел уже месяц с его приезда и жизнь становилась при всей своей насыщенности весьма одинаковой каждый день. Охота и лаборатория. Больше он ничего не видел, да и не стремился, отдавшись полностью на волю течения жизни и наслаждаясь каждым её мигом.

Тот самый Константин, что отвозил и забирал его с тренировочной базы десанта остановил группу и присел, приведенные по следу, который нашел изгой. Все они были в форме штурмовиков, защитного лесного цвета, позволяющего их хорошо маскироваться в лесной и городской местности, которые зачастую тесно переплетались в этом мире и они спрятались за заржавевшими автомобилями, обильно заросшими кустами. 362 подошел ближе и посмотрел на цель через прицел автомата. Перед ними были инфицированные, по следу которых они шли довольно давно. На развалинах города с окраины среди деревьев они шли довольно большой группой, внимательно принюхиваясь и рыча друг на друга. Около сорока особей. Грязные, голые, они смотрели вокруг голодными глазами, а люди наблюдали за ними, сканируя их небольшим прибором, закрепленном на автомате Константина, приблизившись на нужное им расстояние. Наконец сотрудник показал два пальца и они поняли, среди толпы есть два потенциала, значит их поход был не пустой затеей, которая впрочем значительно усложняла задачу. Будь это просто группа инфицированных, они бы их перебили ночью и всё, теперь же надо будет вычислить, отсоединить от группы и захватить этих потенциалов. Изгой почесал голову, поскольку была одна нестыковка, которую он не мог понять. За время охот он понял, что потенциалы зачастую сами являются добычей, поскольку их чуть иной запах заставляет других инфицированных нападать на них. Однако эта группа шла вместе, к тому же поведение всей группы было странное. Они шли целенаправленно, будто на запах добычи, напролом через кусты, создавая много шума, что тоже не было похоже на них, ведь все инфицированные — это хищники, которые всегда бесшумны. Почему они так себя ведут?

Группа двинулась следом за стаей, идя с ними параллельно и выйдя с территории города в дремучий лес, выжидая возможность для атаки. Оптимальный шанс это была ночь, когда они начнут вырубаться. Если повезет, даже не придется никого убивать. Хотя зачастую они уничтожали всех инфицированных, чтобы обезопасить базу, до которой конечно было далековато, в поисках потенциалов они уходили на 30 километров в лес минимум, вот и сейчас они были почти в пятидесяти километрах от базы уже почти неделю бродя по округе. Стая шла в противоположном направлении от базы к реке и здесь они остановились на берегу, дергаясь и рыча друг на друга. Река преградила им дальнейший проход, чем видимо вызвало у них раздражение и среди них назревал конфликт.

— Зря наверное прошлись. — Сказал сотрудник и взял группу на прицел. — Сейчас точно раздерутся.

Ждать пришлось недолго и несколько инфицированных сцепились между собой в схватке, дерясь насмерть. Лишь двое были вдалеке от суеты, постепенно отходя от стаи, двигаясь как-то неестественно.

— Это наши. — Константин усмехнулся, посмотрев на них через прибор. — Видимо достаточно умные, чтобы не влезать в драку. Берем.

Инфицированные отходили легко и быстро, при этом ломясь прямо через кусты с грохотом, что наконец-то насторожило сотрудников, идущих за ними по пятам. Преследуемые ими инфицированные вышли на середину поляны на макушке холма и внезапно застыли там, как манекены, стоя к ним спиной. Что-то тут было явно нечисто. Константин махнул всем отойти в лес и быть готовым к бою и вместе с 362 направился к этим двоим, что застыли на поляне, будто ожидали чего-то и только прерывисто дыша. Подходя к ним 362 понял, что они попали в ловушку и остановился в двух шагах от цели, прислушиваясь. Драка, кипевшая у реки внезапно прекратилась и в их направлении был нарастающий топот. Сотрудник тоже это услышал и усмехнулся.

— Выруби их. — Сказал Константин и развернулся к опасности.

Изгой ударом приклада вырубил одного и второго потряс ударом приклада в челюсть, отключив ударом ноги. Он развернулся к лесу и поднял автомат. Их пока что окружала тишина, которую уже нарушал нарастающий топот и визг со всех сторон. К ним приближалась одна стая от реки и еще одна стая, которую они не видели.

— Спина к спине. — Скомандовал человек и изгой встал, держа на прицеле лес.

Он чувствовал их запах, ощущал их, мчавшихся через лес напролом, желая убить тех, чей запах они ощущали. Изгой уже видел их и взял на прицел, готовый по команде стрелять. Сегодня лес станет чище от безумцев, населявших его. Сотрудник выстрелил первым, убив одного инфицированного и стая атаковала со всех сторон. Вот только они не заметили засады и спрятавшиеся на деревьях сотрудники и изгои открыли огонь на поражение, моментально перебив всех инфицированных и никто из них даже не успел добежать до стоявших посередине поляны и через пару минут интенсивного боя все инфицированные были перебиты и сотрудник с 362 по привычки быстро перезарядили рожки и дополнили патроны из рюкзаков.

— Что-то новенькое. — Сказал Федор, подойдя к ним, рассматривая убитых и также заряжая оружие.

— Согласен. — Сказал Константин, осматривая трупы и держа их на прицеле. — Необычное поведение.

362 подошел и присел рядом с одним из убитых и повернул ему голову. В шее что-то торчало. Он посмотрел на сотрудника и тот обратил внимание на предмет.

— Не трогай его. — Тихо сказал он и вытащил пинцет и колбу из рюкзака.

Осторожно выдернул стержень он осмотрел его. Это была пластмассовая ампула с острой иглой на конце и шипами, чтобы ее невозможно было выдрать без причинения сильной боли.

— Это что? — Спросил Федор.

— Церковники. — Прошептал Константин, чуть понюхал иглу и огляделся. — Это их сыворотка покорения.

— Нашли все-таки. — Произнес Федор и тоже огляделся по сторонам. — Он где-то здесь. Наблюдает за нами.

— Прочешем лес. — Сказал сотрудник. — Изгои ведите потенциалов на базу. Только аккуратнее. Следов не оставлять.

Изгои остались одни на поляне с вырубленными инфицированными, проводив взглядом ушедших сотрудников. У них начинается своя охота за таинственными церковниками, а изгоям надо заняться своим привычным делом. 362 повернулся к поверженным потенциалам, рассматривая их голые тела. Все действие было для него обыденным делом. Он сцепил им руки за спиной наручниками, выдернул из их шей дротики с сывороткой церковников и вколол первый компонент препарата. Теперь надо ждать, когда они очнуться. Пока вокруг была тишина и потенциалы спали 362 осмотрел убитых, но ничего не нашел в них, кроме игл. Все они были голые и давно уже были скитальцами. Их лица все время искаженные гримасами боли теперь наконец успокоились, они даже выглядели сейчас намного человечнее и моложе, чем при жизни. Ведь по сути они и были людьми. Потенциалы застонали, ворочаясь и 362 подошел к ним. Те медленно приходили в себя, крутя головой и принюхиваясь. Наконец они заметили изгоев и попытались атаковать, тщетно пытаясь вскочить со связанными руками за спиной. Изгои прижали их к земле и 362 вколол каждому по второй дозе препарата, после чего их снова прижали к земле, ожидая начала воздействия. Инфицированные подергались еще пару минут, затихнув и изгой посмотрел на часы. Препарат подействовал и пора было его проверить. 362 кивнул изгоям и те отпустили потенциалов. Инфицированные медленно поднялись на ноги и посмотрели на стоявшего перед ними затуманенными глазами. Действовало. Это была его разработка, благодаря чему инфицированный объект оставался абсолютно послушным на протяжении суток и не надо было с ним возиться, таща дергающееся и вопящее тело через лес, привлекая внимания других инфицированных. Изгои проверили наручники на потенциалах и толкнули их вперед, чтобы они шли, указав им куда идти. Инфицированные, как марионетки послушно пошли в указанном им направлении, неловко ступая с ноги на ногу. Изгой еще раз обернулся на лес, смотря вокруг, пытаясь учуять людей, но вокруг был только смрад от умерших инфицированных. Здесь больше нечего было делать и он развернулся и направился вслед за отрядом. Они прошли так без происшествий несколько километров, когда 362 расслышал где-то вдалеке одиночную стрельбу. Сотрудники нашли свою цель и теперь воевали в лесу с еще неизвестным ему противником. Было несколько одиночных выстрелов и снова тишина. Послушав немного лес 362 махнул рукой и отряд пошел дальше в направлении базы, которая была относительно недалеко, насколько можно судить по передвижению в лесу. Они шли все дальше по узким лесным тропинкам, когда 362 ощутил преследование и остановился. Кто-то упорно шел за ними, настигал их. 362 принюхался, но запахов не было, хотя ветер дул в его сторону. И все же кто-то стремительно приближался. Он проверил тепловым прицелом лес, все было чисто. Но там определенно кто-то был, кто-то необычный. Он махнул следовать отряду дальше и шел последним постоянно оглядываясь, чувствуя внутренне, что за ним наблюдают. Ощущение преследования усиливалось, он ощущал кого-то все сильнее и сильнее и отрицать это было уже бессмысленно. И он почему-то не ощущал Киркина, словно кто-то блокировал все ощущения. Что это? Он остановился и проверил лес тепловым прицелом, который ничего не показывал. Никого нет и все же кто-то есть. Отряд застыл, взяв местность на прицел и усадив захваченных на колени, заметив действия 362.

— В чем дело? — Спросил МИО с именем Олег, здоровый изгой с черными глазами и загорелой кожей, а теперь снова вернувший себе номер 5002. — Никого нет. Что тебя беспокоит?

До базы оставалось еще около тридцати километров и 362 принял решение. Он кивнул остальным изгоям следовать к базе, а сам пошел в сторону леса, навстречу преследователю. От него не убежать, значит придется идти на контакт и попробовать его уничтожить. Он упорно не слышал голос Киркина, но ощущал кого-то другого, равного по силе ученому, а может даже превосходящего его. Это определенно был не человек, в привычном понимании этого слова. И пройдя еще немного изгой ощутил его мощное воздействие на себе. Некто могущественный упрямо лез к нему в мысли и он ничего не мог ему противопоставить. Бесконечный тихий шепот, который он не понимал, разносился у него в голове, словно кто-то настраивался на его волну, как в радиоприемнике, и прекратился внезапно, когда вокруг возникла гнетущая тишина. Даже птицы смолкли и ветер стих, накрывая его зноем от солнца. Ощущение опасности шло отовсюду, будто на него смотрят со всех сторон, изучают ненавидящим взглядом. Изгой шагал аккуратно, тихо, всматриваясь, все его чувства были обострены до предела, но рядом никого не было и тепловой прицел показывал лишь лес. Он внезапно понял, что ощущает другое и застыл, осознавая это и опустив автомат от неожиданности. Он чувствовал изгоев. Он ощущал, как они подходили к базе, как отдают потенциалов. Как их встречает Киркин, как он интересуется, где 362. Он ощущал, что ученый смотрит на лес, мысленно ищет его, но не видит. А он видит его. Почему так? Ведь изгои еще только в пути, им идти еще не менее двадцати километров? Почему он видит то, что еще не произошло?

— Нам нужно поговорить. — Как гром среди ясного неба раздался чей-то мощный голос у него в голове и 362 завертелся на месте, осматриваясь и держа на прицеле лес. — Наедине.

Земля вздрогнула под ногами, он ощутил спиной холод и его втянуло во тьму на сотую долю секунды и 362 упал спиной в высокую траву, только в совершенно другой части леса. Соскочив он оглянулся. Никого рядом не было и этот участок леса был ему не знаком. Присутствие чужака здесь ощущалось еще сильнее. Он приближался, неумолимо, словно волна, накрывая его своей мощью. 362 почувствовал, как дрожит его автомат и что-то давит на него, не в силах сопротивляться он начал опускать его, прогибаясь в коленях. Он был уже совсем рядом, накрывая его искрящейся энергией и буквально освещая его. И вот он появился перед ним моментально, но изгой все равно увидел, как энергия, раскинувшаяся гигантским шаром, сконцентрировалась в одной фигуре. Он был похож на человека, с темными короткими волосами, в развевающейся светлой полупрозрачной одежде, которая была энергией и покрывала его с головы до щиколоток. Он был инфицирован, но полностью владел собой и превосходил всех, являясь по сути высшим существом, которых он никогда не встречал, но понимал, кто перед ним. Это лицо он уже видел на том мосту и давно ожидал с ним встречи и наконец она произошла. Это ощущалось ясно, как сияние, что окружало их. Инфицированный посмотрел на 362 и того подняло в воздух, сжав будто в тисках. Он не мог сопротивляться, поскольку его физическая сила была ничто, против этой мощи энергии. Новый для него инфицированный, буквально слепя своей мощью держал своей неведомой силой беспомощного изгоя. Он рассматривал 362 внимательно и он ощущал проникновения в свой мозг его силы. Он искал что-то в нем и было неясно, нашел или нет.

— Несомненно. — Произнес он мощным рычащим голосом и изгоя отпустило, давая возможность коснуться земли. — Ты поражаешь меня.

— Ты кто? — Произнес изгой, вставая с колен и все еще ощущая на себе мощь нового.

— Я твой враг, твои будущие решения, твоя никчемная жизнь теперь в моих руках. Прими это.

— Ты просто еще один манипулятор со своими дешевыми целями. — Изгой посмотрел на свой автомат, понимая, что он тут бесполезен. Пулей не убьешь молнию.

— Я един. — Ответил новый.

— Ты не един. — Прохрипел 362 встряхивая руки, которые сильно кололо от проникшей в него энергии. — Просто возомнил себя Богом.

Поддавшись желанию проверить изгой молниеносно выхватив нож и попытался ударить Нового, но лезвие остановилось в десяти сантиметров от тела, тут же рассыпавшись в пыль и изгой не стал продолжать атаковать. Это было реально бесполезно и сейчас он не был готов к бою. Он отошел немного от инфицированного, посмотрев на одну рукоять в своей руке и выкинул бесполезную часть в траву, посмотрев снова на Нового. Его мощь поражала все сильней.

— Я уверен, что ты не только не един, но и не один. — Сказал он Новому. — Что ты хочешь от меня?

— Ты умен, но не мудр. — Ответил Новый, коснувшись земли ногами. — Ты узнаешь все сам.

— Говори сейчас или вали. — Огрызнулся изгой. — Ненавижу манипуляторов, произносящих умные речи, скрывающие свои обыденные цели.

Новый смотрел на 362 и от этого изгой ощущал боль в голове, он явно пытался что-то узнать или оценить его уровень.

— Уходи из моей головы.

— Ты сначала был лишь угрозой моей задумке, но я сразу понял, насколько я не прав.

— Все ошибаются, значит и ты не исключение. Ты ведь не Бог.

Новый улыбнулся и распался на энергию, оставив его в одиночестве. Вокруг воцарилась тишина энергии, но ожила природа. 362 встал, но ощутил, снова он не одинок. Он присел под прыгнувшего на него инфицированного и перекинул его от себя, ощущая еще других, он с разворота врезал ему прикладом, коленом успокоив противника. Вскинув автомат он очередью уничтожил пятерых, прежде чем его снесли с десяток инфицированных. Оттолкнувшись ногами он начал биться на земле вторым мачете и крутанувшись вскочил на ноги и начал рубить противников направо и налево, нанося рубящие удары и сбивая их ногами. Он ощущал их движение, их энергию, их мысли. Контакт с Новым изменил его возможности, сделав его значительно лучше. Вонзив последнему нож в живот и нанеся удар кулаком в висок он отпихнул тело и осмотрелся. Пока что он был один, но ненадолго. Изгой смотрел на убитых им и увидел то, что его поразило. На земле лежал его мачете с целым лезвием. Значит ли то, что он видел, было иллюзией или может новый просто вернул ему нож? Изгой не знал, он просто поднял нож, посмотрел на его лезвие, видя в его отражении по энергии, что люди идут и отправил его в ножны. Людей еще не было видно, но он ощущал их приближение, как волны свечения. Он теперь стал более защищенный. Люди шли на шум боя, привлеченные стрельбой. Сотрудники. Он вытер первый окровавленный нож о траву и взял автомат, поменяв рожок на более полный и из рюкзака принялся заряжать первый рожок, смотря туда, откуда должны были выйти люди. Изгой зарядил рожок как раз в тот момент, когда к нему вышли сотрудники из леса на поляну, где произошел его поединок.

— Зачем за нами пошел? — Спросил Константин.

362 продолжал на них смотреть своим беспристрастным взглядом, никак эмоционально не реагируя на их слова. Федор с Николаем осмотрели уничтоженных.

— Ловко выпотрошил их. — Константин сел на камень и снял рюкзак, доставая оттуда патроны.

Он заряжал патроны в рожок и 362 наблюдал за ними, одновременно оценивая лес. У людей был всего один противник, но зато какой. Они гоняли долго и упорно неуловимого церковника, но тот все равно ускользнул. Это он явно видел, словно наблюдал за ним. Он рассмотрел энергию противника, ощущал в лесу его слабый след.

— Ну что же. — Сказал наконец сотрудник и закинул рюкзак за спину. — Раз ты пришел к нам, поможешь в охоте, если конечно у тебя нет более важных дел.

Это был явный сарказм, но 362 не улыбнулся шутке. Он поднял свой рюкзак и надел его. К охоте на неуловимого он был готов тем более это даст ему отвлечься от встречи с его новым и вероятно самым опасным противником.

Неуловимый

362 шел за молчаливыми сотрудниками, осматривая густой лес вокруг них весьма внимательно. Пока их окружала только тишина, прерываемая шумом листвы и пением птиц, которые умело прятались в кронах деревьев, научившись выживать и процветать в этом сумасшедшем мире. Насчет сумасшедших, никого из безумных и других людей не было слышно вокруг, не было их запахов, вот только он, благодаря дару Нового, который активно осваивал, ощущал едва уловимую энергию другого человека, недавно следовавшего за охотниками и поскольку она переплеталась местами довольно тесно с энергией сотрудников, значит он и был той самой целью охоты Бацифика. Вот только непонятно было, кто на кого охотится и на мнение изгоя охотником был именно тот, кто прятался в лесу, в одиночку крутясь вокруг группы, но пока не приближаясь. Наконец они прошли без происшествий хвойную часть леса и совместно вышли на небольшую поляну, на которой остановились и осмотрелись, будучи весьма удобной мишенью, но преследователь был слишком высокого мнения о себе, это ощущалось даже отсюда, он словно дикий кот, который еще не наигрался с мышкой и убивать её вот так, просто, как в тире, ему не хотелось. Сотрудники видимо были такого же мнения, поэтому здесь, на поляне, они были намного спокойней, чем в трудно проходимом лесу.

— Здесь мы упустили его. — Константин повернулся к изгою, смотрящему на лес, прямо на энергию преследуемого. — Сможешь взять след?

362 отошел от них немного, сминая ногой траву на поляне и осмотрелся. Враг сотрудников ушел глубже в лес и на это указывала энергия, сделавшая круг вокруг поляны. Он посмотрел на землю и увидел едва заметный след от которого шел так знакомый ему запах. Запах именно того человека, что был в городе и которого он безуспешно преследовал, едва не погибнув и на очистной станции тоже был этот запах. Старый знакомый, которого он еще ни разу не видел в глаза, только силуэт. След и запах уводил в другом направлении, что было весьма изощренным обманом, судя по энергии. Изгой посмотрел в направлении запаха, затем перевел взгляд вслед энергии и направился туда.

— След уходит в другую сторону. — Сказал Константин, указывая на отпечаток.

Изгой чуть повернул голову в его сторону, снова посмотрел туда, куда уводил след, но где никого не было и были только опасные ловушки церковника, обойти которые было весьма сложно. Туда идти он не собирался. Изгой молча отвернулся от отпечатка ботинка и направился по следу энергии человека, который продолжал уходить вглубь леса, наигравшись с группой. Сотрудники молча пошли за ним, держа оружие наготове и доверившись полностью изгою. След вел в глубину леса и энергия плутала между огромных деревьев тесно переплетаясь с энергией леса, которую он тоже видел едва уловимым теплым сиянием, но она настолько сильно отличалась от человеческой более темной энергии, что преследовать его было легко, словно идти по отметкам в лесу, выделенных крупными яркими буквами. Через почти километр блуждания по лесу изгой остановился и указал сотрудникам на едва заметный след на траве и здесь уже запах человека тесно переплетался с его энергией. Они шли верно, ловко обойдя его ловушки и поскольку он уходил от них, значит был уверен в своем превосходстве. Роковые ошибки губят любой талант.

Церковник был уже совсем где-то рядом и они стремительно настигали его. Тем временем указав на ошибку сотрудников по поиску следа изгой уверенно шел дальше, чувствуя насторожённые взгляды Бацифика в свою спину, ведь они были озадачены его способностями и теперь опасались его. Киркин бы предупредил его не выделяться, подумал изгой, но его до сих пор не было слышно, и 362 осознал весьма интересную особенность, из-за чего остановился на краткий миг, чуть сжав автомат. Теперь он сам мог блокировать контакт с ученым и поймал себя на мысли, что пока не видит надобности с ним общаться. В конце концов у каждого должны быть свои секреты, ведь у Киркина они есть.

В таком темпе они шли по следу несколько часов, солнце стояло в зените и след все сильнее плутал и постоянно менял направление. Изгой остановился, когда заметил еще один след. Он показал на него Константину.

— Ходит вокруг да около. — Сотрудник осмотрелся. — Значит мы близко с его норой.

362 оглянулся следом за ними. Энергия крутилась вокруг этих мест, спутывая следы, но ее источник был уже далеко, о чем говорила размытость следа энергии. Церковник стремительно удалялся, путая следы видимо по профессиональной привычке и тщательно маскируя своё убежище, судя по всему, стремясь уйти отдохнуть. По энергии за ним тоже было тяжело следить, поскольку он ходил здесь зиг-загами и теперь вокруг них был клубок его энергетических следов, распутать который было невозможно, легче было разрубить и из-за этого они теряли время и возможность схватить его на нейтральной территории.

— Куда дальше? — Константин посмотрел вокруг и по нему было видно, что он немного растерян и напряжен, ведь он еще никогда так близко не был к опасному противнику.

Изгой посмотрел на сотрудников, рассматривающих лес. Наверняка они знают больше про этого человека, поэтому и нервничают. Константины. Интересно, что происходит, когда Константины, как лидеры разных групп, встречаются? Как они друг друга называют? Или там всплывают их настоящие имена? А помнят ли они их?

— Надо идти. — Константин ощутил на себе изучающий взгляд изгоя и кивнул ему, отходя с его поля обзора.

362 посмотрел вперед, на этот густой лес и ощущал колебания следа, витавшего там. Он внезапно осознал, как распутать клубок, где энергия была ярче, тем след был свежее. Каждую секунду он все больше и больше познавал свои возможности, подаренные случайно или намеренно Новым и собирался использовать их на полную.

— Мы совсем рядом. — Сказал тихо сотрудник, смотря на лес. — Наши жизни теперь в твоих руках.

Изгой молча посмотрел на сотрудников и снова пошел по следу, который уводил от поляны. Церковник уверенно шел дальше в лес не подозревая о преследовании и дальше его догонять было опасно рядом с его территорией и лучшим решением было выманить его обратно из его норы. Он вышел к реке и пошел вдоль нее и теперь изгой преследовал его, подбираясь все ближе. Река была быстрая и шумная, рассекая дремучий лес пополам. От реки веяло прохладой, берега были довольно крутые, поэтому они шли рядом с ней, иногда выходя к излучинам, но догнать его уже было нереально. Значит остается только выманить. На одной из таких излучин 362 остановил группу у указал на кусты с другой стороны реки.

— Никого. — Прошептал Константин.

Изгой ждал и через минуту кусты зашевелились и оттуда вышел один голый инфицированный. Он принюхивался, вероятно учуяв их и сам того не осознавая стал фигуркой в игре изгоя. 362 выстрелил с глушителем, сняв опасность и обернулся, смотря в сторону неуловимого.

— Нас услышат. — Сказал Дмитрий. — Ты чего удумал?

— Хитрая игра. — Сказал Федор, понимая задумку изгоя. — Если не можем преследовать, надо заманить к себе. Доиграем до конца.

Энергия неуловимого начала колебаться вокруг одной точки и изгой это едва ощущал, постепенно изучая свои возможности. Он услышал выстрел своим тренированным слухом и пошел на звук, понимая, что если это преследователи, то они слишком подобрались к его норе и их придется уничтожить. Сотрудники тоже понимали это, принимая правила смертельной игры. Пора устраивать ловушку для неуловимого.

— Он идет. — Улыбнулся нервно Константин и махнул своим коллегам. — Распределяемся.

Сотрудники рассыпались вокруг, буквально сразу исчезнув из виду и 362 спрятался в сухом овраге, тянувшемся к реке, засыпанным большими камнями, став приманкой. Ждать придется долго и от нечего делать изгой начал рассматривать камни и то, что между ними творилось. А здесь кипела своя жизнь и между камней деловито ползали жуки и муравьи, занимаясь своими весьма важными для них делами. До войны между людьми и тем более между людьми и инфицированными им дела не было, впрочем, у них всегда была своя жизнь, полная задач, приключений и опасностей. Он подставил руку и один из жуков залез на неё, бегая между пальцев и шевеля усами, а затем видимо это ему надоело и он взмыл в небо с легким жужжанием, не желая быть игрушкой в руках изгоя. Для жуков люди были как горы со своим, необъяснимым сознанием, который им никогда не постичь, да может они и не стремятся к этому, вполне довольствуясь своим миром, а люди никогда не задумывались, о чем думают жуки, тем более в нынешних условиях. 362 замер, отвлекшись от размышлений, поскольку церковник был совсем недалеко, и его энергия неумолимо приближалась нарастающим сиянием.

— 362. — Раздался голос Киркина и он ощутил изменения.

Изгой из-за ожидания церковника ослабил свою защиту и ученый дотянулся до него, сам того не осознавая раскрыв все свои карты. Ученый раньше контролировал всех изгоев, управлял ими, он мог манипулировать и им, но теперь он имел только иллюзию контроля над 362 и сам не осознавал этого, по крайней мере пока что.

— Я здесь. — Ответил мысленно 362.

— Почему я тебя не слышал? Куда ты исчез?

— Я не знаю. — Ответил изгой. — Разберемся позже, я с сотрудниками. У нас здесь проблема с церковником, он рядом с лабораторией.

Ученый замолчал и изгой перевел свое внимание на энергию неуловимого. Он уже был здесь. Церковник приближался, кружась вокруг поляны в лесу и изгой понял, надо показать себя, иначе он обнаружит сотрудников, не проявив себя. 362 осторожно пополз по канаве в сторону реки, бесшумно, но недостаточно, задевая мелкие камни. Заметил. Он ощутил энергию человека, сконцентрировавшуюся на нём. Тот ходил вокруг, медленно подбираясь, видимо ища точку, чтобы убить. Изгой шевельнулся и резко нырнул вниз, весьма вовремя по склону к реке, ведь меньше чем через секунду, в том месте где он был просвистели пули, вспахивая землю и дробя камни.

— Стоять. — Раздался голос Константина и воцарилась тишина, лишь только трава шелестела от шагов сотрудников, выходивших к своей цели.

Изгой поднялся из канавы и посмотрел на противника издалека, сразу сев обратно. Посередине поляны стоял человек в своеобразном серо-зеленом камуфляжном костюме, с полностью закрытым лицом и снайперской винтовкой в руках, которая тоже была обмотана такой же тканью. Он опустил ее на землю и медленно разогнулся, подняв руки, окруженный тремя сотрудниками, держащими его на прицеле. Его взгляд не отрывался от того места, где сидел изгой при этом ни секунды, он даже не моргал, смотря словно остекленевшими глазами на того, кто его обманул. Это не было видно сквозь маску, просто ощущалось и изгою, кидавшему маленькие камни из оврага в реку не понравилось это ощущение. От напряженного взгляда противника ему захотелось вырвать глаза этому человеку.

362 не собирался подходить к ним, ведь сейчас он будет только помехой при захвате столь серьезного противника и то, что он стоял с поднятыми руками под прицелом трех автоматов еще ничего не значило. Лучше не вмешиваться, а переждать, до того момента, когда всё закончится.

— Что здесь забыли? — Спросил Константин. — Здесь чистая зона.

— Бог привел меня. — Произнес тихо церковник и внезапно исчез у всех на глазах вместе с винтовкой.

Первым был атакован Константин и сбит с ног. Федор и Николай тоже отлетели и они втроем открыли огонь сразу же, но церковник уже был в лесу. Они не видели его, стреляли только по ощущениям, но изгой наблюдал с интересом его энергию и видел, как пули ложились в нескольких сантиметрах от человека, который убегал, маневрируя. Все-таки сотрудники весьма подготовлены, даже к неожиданностям и победить их было крайне непросто.

— За ним. — Скомандовал Константин и сотрудники исчезли в лесу, а изгой не спеша пошел следом, ожидая развязки, на данный момент не собираясь вмешиваться.

Началась серьезная охота, в которой не было добычи, а были только одни превосходные охотники. Сотрудники осторожно продвигались, а вот церковник вовсю наблюдал за ними, не останавливаясь на одном месте. Он отступал, заманивая их, ведь теперь они были на хорошо изученной им территории, в которую они сами пришли на свою погибель. Сотрудники остановились и 362 сам того не желая нагнал их. Константин всем указал распределится и посмотрел на изгоя. Он поднес палец ко рту, указал изгою на землю, требуя остаться здесь и направился в лес, сверля его взволнованным и напряженным взглядом, которого не может быть у победителя. 362 обернулся. Никого вокруг теперь не было видно и слышно. Только энергия. Он видел энергию всех участников охоты. Изгой сел на ствол поваленного дерева, положив автомат на колени и стал тихим наблюдателем этого смертельного шоу. Это было захватывающе, смотреть, как воюют друг против друга профессионалы своего дела. Они крутились в лесу, выискивая друг друга, но все же церковник был умнее и более подготовлен. Он ходил буквально за спиной у сотрудников, но каждый раз они ощущали приближение и разворачивались к опасности, стреляя и почти зацепляя церковника. Только вот тот не стрелял, продолжая играть и заставляя сотрудников терять самообладание. 362 наблюдал за танцем смерти более часа, совершенно не шевелясь и определил, что все подходит к финалу. Церковник приспосабливался к ним, ощущал их, понимая их уязвимые места. Сотрудники погибнут, это было неизбежно, вот только у изгоя были другие цели, которые не совпадали с планами неуловимого.

— Что ты делаешь? — Он услышал голос Киркина в голове, как только начал вставать. — Не мешай.

— Иду к ним. — Ответил 362 и направился в лес. — Церковник нам непосредственная угроза, надо ему помешать.

Константин внимательно смотрел вокруг, уставшими глазами ища врага. Пот застилал его глаза от напряжения и он торопливо вытирал его рукавом, ощущая смерть. Он был где-то рядом, но превосходил его. Он не былготов к такому умелому противнику, но выбора не было. За его смерть отомстят другие, церковника все равно уничтожат. Он ощутил выстрел, неожиданный для него и пуля пробила ему ногу. От толчка его крутануло и пуля Церковника, которую он так же не предвидел пробила ему плечо вместо головы. Его поразила пуля изгоя в ногу и ошарашенный сотрудник смотрел на бесшумно выскочившего 362 из-за дерева, который полоснул очередью куда-то в лес и схватил его под плечи, потащил прочь от места боя.

362 влепил очередь по церковнику и зацепил его. Это конечно были царапины, но этим он отбил охоту неуловимому продолжать бой, заставив его потерять внутреннее спокойствие и вдобавок повредил его костюм. Невидимкой ему точно не побегать и это сделало его уязвимым для боя против других двух сотрудников, тем более в состоянии внутреннего дисбаланса. Изгой тем временем тащил раненого сотрудника быстро и легко, готовый к любой неожиданности. Они добрались до поляны и здесь изгой остановился, положив раненного сотрудника на землю, осматриваясь вокруг. В лесу была еще опасность кроме церковника и про инфицированных не стоило забывать, поэтому 362 по привычке быстро скинул рюкзак и дополнил рожок автомата.

— Я на поляне. — Прохрипел в наушник сотрудник и растянулся на земле, смотря на изгоя и на небо, счастливый от того, что жив. — Спасибо.

Через десять минут на поляну вышли еще двое сотрудников и сразу занялись раной Константина, пока изгой контролировал местность.

— Он ловок. — Федор осмотрел раны у сотрудника. — Сразу две пули.

— Одна подарок от нашего коллеги. — Усмехнулся Константин, несмотря на то, что в этот момент Федор вынимал пулю у него из плеча. — Весьма интересный способ спасти мне жизнь.

— Надо найти его, пока он не ушел. Иначе скоро здесь их будет много. — Сказал Федор, обработав раны своего командира. — Лаборатория в опасности.

— 362. — Произнес Константин и присел, держась за плечо. — Что же, твой черед.

Сотрудники удивленно посмотрели на него и перевели взгляды на 362, безмолвно смотрящего на главного сотрудника.

— Нет смысла прятаться. — Константин усмехнулся. — Я же вижу, ты превосходишь нас, ты превосходишь его. Покажи этому засранцу, что вы достойны жить в этом мире. Поймай и приведи его к нам или убей. Будем ждать тебя в лагере.

Изгой проводил взглядом раненого сотрудника, которого вели двое других и развернулся к лесу, перехватив автомат поудобней. Начиналась его охота за неуловимым и он к ней был готов.

Изгой шел по лесу уже несколько часов и сейчас стоял, вытирая окровавленный нож над трупом инфицированного, имевшего глупость попасться ему на пути, мешая его охоте в наступающей тьме. Этот лес был густой, что прибавляло мрачности наступающей ночи, но даже в этой темноте все же были следы одичавших людей вокруг. Он первым напал на инфицированного, который стоял на месте, не в силах уже бегать и ничего не видя вокруг, но изгой не желал ожидать, когда тот упадет и уснет сном мученика и прикончил его одним точным ударом в сердце, навсегда прекратив его страдания. Лишний шум был не нужен, несмотря на то, что церковник уже был далеко, видимо латая свои раны, судя по энергии. Приближалась ночь и лишняя заминка ему была не к чему, ведь он хотел сразить или захватить человека до утра. Идя по следу он остановился и смотрелся вокруг, понимая, что участок леса здесь удивительно ровный, поросший свежим лесом, едва превышающим его рост с участками, просто поросшими травой и среди этих участков стояли две ржавых машины. Неужели он вышел на дорогу? Движимый идеей, он расковырял ножом землю и увидел остаток асфальта под толстым слоем земли. Так и есть, раньше здесь была дорога, теперь полностью захваченная лесом. Изгой поднял глаза и внезапно увидел изменения. Лес ушел, появилась дорога, поля, вдалеке был виден небольшой город. Все было четким чуть более нескольких секунд, мимо промчалась грузовая машина, напугав его и все вернулось обратно и снова вокруг него был густой непролазный лес по сторонам и мелкая поросль впереди. Изгой наклонил голову вбок, пытаясь понять, что он увидел и осознал. Это был миг прошлой жизни этого города. Время не однозначно, можно увидеть все, что было. И конечно это была подсказка, данная ему кем-то. Манипуляторы не дремлют и продолжают играть им, как пешкой в своих интересах и эта мысль заставила его криво усмехнуться. На данный момент — это неважно, важнее цель. Значит через несколько километров впереди еще один мертвый город. И энергия слегка раненого церковника уходила туда ярким сиянием. Изгой направился по следу того, кого Бацифик искал уже так долго, но не мог взять или убить. Наконец-то интересный и опасный противник.

Он шел по энергии, шагая по старой дороге и остановился, учуяв опасность. Что-то было рядом и изгой присел, смотря перед собой крайне внимательно. Впереди стоял грузовик, весьма похожий на тот, что промчался мимо него в видении, но важен был не он. Грузовик стоял, воткнувшись в дерево, с открытыми дверями и изгой осторожно обошел его, чувствуя оттуда опасность. Среди деревьев был датчик с гранатой и он был весьма интересен своей задумкой. Датчиком был индикатор военных и изгой был уверен, он среагирует на желтый или зеленый цвет, выдав его местоположение, если он подойдет ближе, чем на пару метров. Но в тоже время — это лучшее доказательство, что он близко к цели. Ловушки начинаются, значит рядом берлога неуловимого. Он осторожно обошел ловушку и пошел дальше, внимательно смотря по сторонам. Через двести метров он снова остановился перед очередными преградами. Везде были датчики индикаторов, прикрепленные к гранатам. Он остановился и осмотрелся, оценивая местность. Был лишь один коридор для прохождения, которым вероятно он и пользовался. Изгой видел все движения церковника, как он проходил датчики и пошел точно так же, шагая нога в ногу среди полуразрушенных домов города, на территорию которого он уже вошел. Если бы он не видел энергию, то здесь бы он по любому погиб, так и не дойдя до церковника. И чем дальше он заходил, тем больше он хотел увидеть его вживую. Дальше было интереснее. Когда он уже шел по центральной части города среди многоэтажек он увидел мину с прикрепленном к нему индикатором. Изгой еще издалека через прицел осмотрел мину. Датчик был усовершенствован и он заметил инфицированного, еле бредущего мимо. Индикатор загорелся красной лампой, на которую псих не отреагировал и проплелся дальше. Пятнадцать метров. Мина расположена между домами, здесь её так легко не обойти. Но как он их обходил? Энергия показывала, что человек проходил именно здесь, значит мины он отключал дистанционно, изгою же придется искать альтернативный путь. Он обошел здание, но там также ощутил опасность. Тоже мина. Идти дальше? Изгой посмотрел на темную улицу, понимая бесполезность затеи. Наверняка там тоже мины и он потеряет слишком много времени, выискивая обход мимо мин. Они небольшие, не более килограмма, но взрыв должен быть довольно мощным и судя по ним внутри находятся свинцовые шарики, создавая поражающую зону в тридцать метров минимум. Сбоку не обойти, остается только обойти сверху. 362 поднял голову, на огромные деревья, разросшиеся без влияния людей рядом с высокими зданиями. Придется поползать. По дереву он добрался до шестого этажа здания и через окно он попал внутрь дома, даже не рассматривая квартиру с остатками мебели, едва видимых во тьме, которых он уже порядком насмотрелся и сразу же по лестнице изгой выбрался на крышу. Уже с вершины плоской крыши одиннадцатиэтажного дома он осмотрел город, погруженный во тьму. Посередине этого города, заросшего лесом возвышалась полуразрушенная церковь и рядом горел огонь. Он там. Человек прятался у церкви. Это было весьма символично для того, кого называют церковник. Он смутно помнил смысл церкви в своей жизни, это было связано с близостью к Богу, про которого он тоже смутно помнил, но изгой был уверен, Церковь спасения душ не имела никакого отношения к религии, которую он знал когда-то. Пора спускаться и изгой посмотрел вниз с крыши дома. Под ним была крона дерева двумя этажами ниже. Изгой повис на руках с крыши и разжал пальцы, сразу влетев в деревья и ухватившись за ветки, которые удержали его. Ветер был довольно сильный и шум от него мог сойти за шум от дерева. Он быстро и ловко спустился вниз и направился к своей цели, которую уже было видно отблесками огня от окон окружающих зданий. Наступил пик ночи и все вокруг было покрыто беспросветной тьмой. Изгой подбирался к своей цели бесшумно, как тень, хотя чем ближе он был, тем больше понимал, что человек ожидает его. Всё-таки он не так прост, но и ему есть чем удивить церковника. Встав, он направился к своей цели спокойной походкой, не скрывая своих шагов и рассматривая церковь, возвышающуюся над ним огромным каменным строением с крестами на куполах, едва видимых на фоне ночного звездного неба. Человек сидел перед костром к нему спиной, смотря на огонь. Его довольно мощная фигура была расслаблена, но изгой остановился в двадцати метрах от него, ожидая, когда тот заговорит.

— Я уже думал разочароваться. — Церковник произнес эту фразу тихо и бросил ветку в огонь, смотря, как искры от костра летят вверх, исчезая во тьме и снова переведя взгляд на костер.

Винтовка лежала рядом с ним и 362 был уверен, что человек в сотую долю секунды уже начнет стрелять по нему. Изгой стоял в темноте, смотря на неподвижного человека, ожидавшего теперь от него действий, поэтому он снял автомат и поставил его у стены разрушенного здания.

— Да. — Произнес тихо Церковник. — Признаться ненавижу оружие, ведь оно не дает ничего почувствовать и даже слабый человек, недостойный жизни может убить того, кто достоин жить, предатели, стреляющие в спину, бесполезный ресурс, потраченный впустую. Так делают только трусы. Другое дело, когда ты сходишься с противником в рукопашную, видишь его глаза, слышишь его дыхание и стук сердца. Вот тут только надо уметь выбирать противника по своим силам, для этого мышц мало, нужен мозг. А ты весьма смел или туп, я еще не разобрался, но уверен, скоро я пойму.

Он развернулся к изгою, стоявшему во тьме и посмотрел на него, сняв курточку и оставшись в серой футболке.

— К тому же есть различные способы решить нашу проблему. Нам не обязательно биться. — Сказал он и осторожно вытащил пистолет из кобуры, положив его на каменный блок ограждения рядом с церковью. — Мы же люди, нас так осталось мало. Объясни мне, зачем? Зачем нам убивать друг друга, когда вокруг столько куда более опасных врагов, особенно в ваших рядах.

Изгой сделал два шага вперед и ответно вытащил пистолет, положив его на перекошенную бетонную скамью, на которой когда-то люди отдыхали и наслаждались видами церкви и города.

— Зачем? — Переспросил человек. — Зачем нам война? Мы можем жить в мире и согласии, как раньше. Как было от начала создания городов. Ведь мы динамично развивались. Все в избытке, ресурсы, люди. А мы ведь люди, мы похожи друг на друга. Разве вам этого мало? Нам ведь надо решить лишь пару проблем и всё наладиться.

Изгой молчал, лишь слушая темпераментного церковника и рассматривая его лицо, скрытое в тени от костра. Скулы его играли, глаза полыхали огнем безумия, седые волосы. Он и вправду ничем не отличался от сотрудников. Но что же их разделило?

— Зачем? — Продолжал церковник и изгой сделал к нему навстречу еще пару шагов. — Вы начали вновь создавать этих монстров, этих МИО, изгоев, называйте как хотите и нарушили все договора? Мерзость перед лицом Бога, как вы осмелились пойти против Церкви. Ведь мы ваша защита и теперь наша ярость беспредельна. Но то, что вы сотворили дальше, это плевок в сторону создателя, который мы не можем простить.

Изгой снова сделал пару шагов вперед и остановился, продолжая слушать человека.

— Как раньше был прекрасен мир. — Сказал церковник, и возвел руки к небу, будто молясь кому-то. — Человек защищал человека и все под сенью единого Бога. А что теперь? Вы взяли на себя роль Создателя, пытаетесь приручить погибшие души, приручаете эти больные тела, ведь истинное милосердие тут в одном. Дать им умереть быстрой и безболезненной смертью, ради процветания духовного народа ибо только так можно отсеять злаки от плевел.

Церковник достал свой нож, посмотрел на лезвие и воткнул его в дерево, стоящее рядом с ним.

— Твое слово Бацифик. — сказал он, разведя руки. — Какой твой выбор, ведь у тебя их три варианта. Смерть здесь и сейчас, добровольное принятие или принятие Церкви через мучения.

Изгой молча подошел еще ближе и вытащил свои ножи, положив их на камни.

— Последний шанс сотрудник. — Сказал церковник, смотря вокруг. — Мне жаль будет тебя убивать. Ведь это грех, убийство неготовой души.

Изгой вышел на свет костра и сияние огня озарило его лицо и глаза. Он с удовольствием смотрел в округлившиеся от шока и ярости глаза церковника, когда тот понял, кто перед ним и кого он пытался переманить на свою сторону.

— Ты. — Заорал он и атаковал изгоя. — Бацифик послал ко мне мерзость

Он был превосходным бойцом и в другой ситуации он моментально бы убил изгоя, но встреча с Новым все изменила. Теперь он ощущал все атаки человека и видел все возможные варианты. Он с легкостью отражал все удары и ловя моменты бил четко и больно, нанося существенные повреждения Церковнику, доставляя тому чудовищную боль и ожидая, когда человек придет в себя и снова кинется в атаку. От одного из таких ударов человек отлетел, держась за ребра и схватил свой нож.

— Мерзкое отрепье. — Завопил он и бросился в отчаянную атаку. — Ты умрешь во славу Церкви.

Изгой видел все движения, направление удара и взмахи лезвия, играя с человеком и приводя того в неописуемое бешенство. Наконец, вдоволь с ним наигравшись он перенаправил движение силы и выбил нож мощным ударом отправив в глубокий нокаут церковника одним коротким и мощным ударом кулака в челюсть. Изгой обошел своего поверженного противника и посмотрел в его лицо. Огонь теперь играл на лице человека, обладавшего чертами всех тех, кто жил сейчас. Седина, острые черты лица, загорелая от частых походов кожа. Закричала птица и он поднял глаза на церковь, на свет луны, падающий на крест. Именно на этом перекошенном кресте и сидела сова, которая бесшумно взлетела и исчезла в лесу. Ее охота только начиналась, в то время как его закончилась.

Церковник очнулся через два часа, когда начало светать. Он был связан по рукам и посмотрел вокруг, а затем на того, кто его победил. Изгой сидел и смотрел на него своим безучастным взглядом, еще больше заставляя человека беситься от злости. Костер потух давно и было прохладно, но он не замерз. Церковник лежал, накрытый пледом и теперь смотрел во все глаза на объект своей ненависти.

— Надо было меня убить. — Прохрипел он.

Изгой крутил в руках пульт от мин, смотря на человека без эмоций, будто его не было перед ним. Пока человек был в отключке, он разминировал все ловушки, чтобы лес был гораздо безопаснее и вернулся обратно к церковнику, ожидая его пробуждения.

— Оставишь здесь? — Усмехнулся Церковник. — Или будешь исполнять приказы своих хозяев? Ну что же, делай что0нибудь исчадие Бацифика.

Изгой встал и поднял человека легким рывком за плечо. Сначала он думал одеть повязку на глаза Церковнику, но передумал, человеку таких способностей она мало скроет. Он указал на проход в лес церковнику, посмотрев без эмоций в его яростные глаза, когда он проходил мимо и направился следом. Их ждал долгий поход к лабораториям. Изгой понимал очевидную вещь, церковник приложит максимум усилий, чтобы сбежать, но его планам не суждено было сбыться.

А кто ты?

— Нравится служить? — Спросил церковник, шагая вперед и совершенно не заботясь о бесшумности, постоянно пиная ветки и продираясь через кусты, сопровождаемый молчаливым изгоем. — Как это, исполнять чужую волю, не задумываясь о последствиях?

Изгой лишь молча подтолкнул человека и тот усмехнулся, продолжая шагать вперед, при этом постоянно спотыкаясь. Он видимо надеялся, что их услышат и на них нападут инфицированные, но вся опасность была далеко, ведь этот участок леса был удивительно чист, словно инфицированных специально отогнали. По крайней мере здесь можно было идти спокойно.

— Ты даже не понимаешь, о чем я говорю. — Усмехнулся человек. — Проклятая мразь. Тупая обезьяна.

Изгой никак не реагировал на оскорбления, он понимал, что церковник пытался его вывести из себя, чтобы попробовать сбежать. Он проиграл тогда в честном бою, теперь ему оставалось надеется только на просчет изгоя и победить за счет хитрости. Это была очередная игра людей, до которой ему не было дела, ведь у него своих дел куча. Он очень хотел привести наконец этого человека в лабораторию и отмыться от вони инфицированных и запаха этого человека, а то ими он уже весь пропах. Особенно сильно он пропитался запахом этого человека и он ему совершенно не нравился. Терпкий, сильный, он делал изгоя приманкой, а 362 не нравилось подобное ощущение. Они так шли в одном темпе, даже человек наконец заткнулся, давая так нужную сейчас тишину, когда изгой принял решение остановится, чтобы переждать и дать человеку отдохнуть. Они находились на небольшой полянке и вокруг были навалены деревья. Что-то тут произошло и совершенно недавно, но изгоя это место лишь интересовало, как место для отдыха. Изгой остановил человека и сел на одно из таких деревьев. Церковник сел напротив него на корягу, смотря на изгоя в упор. В его глазах гуляла ненависть и презрение, изгой же смотрел в его глаза абсолютно спокойно, не отводя взгляда, спешить сейчас не было смысла, ведь впереди было несколько инфицированных, надо было их пропустить, чтобы дальше идти совершенно спокойно.

— Каково это, быть такой тварью? — Спросил со злобой в голосе церковник, совершенно не стараясь говорить тихо. — Ты ведь ничего не помнишь, как ел своих родных к примеру?

Изгой слушал человека в пол уха, не вникая в его ругательства и наблюдая за передвижением энергии инфицированных, ведь теперь он видел гораздо дальше, дотягиваясь даже до лаборатории, в которую все уже вернулись и ждали его. Наконец обезумевшие люди ушли достаточно далеко и можно было идти дальше. Изгой встал и церковник встал ему навстречу, не сводя с него глаз.

— Ну же. — Буквально прошипел человек, напрягаясь для боя. — Скажи что-нибудь.

362 кивнул ему следовать вперед и человек оскалился.

— Тупее еще никого не встречал. — Прохрипел он и пошел медленно вперед.

Изгой шел за ним следом и ощутил намерение этого человека, который быстро приспосабливался к сложившийся ситуации. Теперь он не опасался нападения церковника, поскольку осознал, человек переосмыслил свое пленение и решил выжать из него максимум, и теперь получалось что изгой вел его туда, куда ему нужно попасть. Люди всегда выживали и будут выживать, проявляя просто фантастические возможности в адаптации и это конечно поражало. Они были уникальны, но при всем этом, у них были одни игры на уме, направленные на получение максимальной пользы для себя и того, во что они верят. Именно вера определяла в человеке выживаемость, вера-это мощный инструмент человечества, который можно перенаправить, но никогда не разрушить.

Изгой посмотрел по сторонам, оценивая периметр на безопасность и указал, куда направляться человеку, чтобы быстрее добраться до лагеря. Он даже думал развязать человека, но это будет сильный сигнал на то, что замысел церковника разгадан, поэтому приходится играть.

Они шли молча довольно продолжительное время, когда изгой ощутил присутствие. Он остановил человека, положив ему руку на плечо и поставил его на колени, осматриваясь вокруг. Кто-то явно был рядом и очень сильный, настолько сильный, что практически не ощущался. Энергия то появлялась, то исчезала, а запаха совершенно не было. Неужели опять этот Новый, хотя не было похоже. Энергия была гораздо слабее мощи Нового, всё-таки вокруг них крутится человек, но это самый сильный человек, из тех, кого он встречал. Но на чьей он стороне? Изгой не поднимал автомат, он сейчас бесполезен. Глупо стрелять по цели, которую не видишь.

— Чувствуешь своих. — Усмехнулся человек и изгой мельком посмотрел на него и сразу перевел взгляд на лес, взяв всё-таки местность на прицел и пригнувшись пошел навстречу опасности.

Кто бы это не был, он был весьма опытен и силен. Его энергия начала проявляться сильнее и она крутилась вокруг поляны, то приближаясь к ним, то отходя на небольшое расстояние. Изгой оставил церковника сидеть на месте, совершенно не боясь его побега и направился осторожно к краю поляны, осматривая землю на границе леса и открытой полянки. Там, у небольшого ручейка чуть в глубине леса был виден едва заметный след от ботинка. Вокруг них явно ходил человек. Вот только он видимо просто следил за ними, явно не собираясь нападать, иначе давно бы это сделал. Изгой опустил автомат и направился обратно к человеку, который наблюдал за ним с ехидной улыбкой, когда заметил в его глазах отражение и его накрыло энергией. Человек никак не показал изгою, что на него нападают, но энергия была лучшей подсказкой. Изгой нанес удар прикладом назад, попав точно в челюсть нападающему инфицированному и открыл огонь на поражение по группе и добив упавшего, отступил к связанному человеку. Пять инфицированных были мертвы, но это было ещё не всё. Инфицированные подбирались к ним со всех сторон и они безмолвно появились из леса, смотря на добычу своими голодными красными глазами. 362 ждал атаки, сосредоточившись на четверых, стоявших перед ним. Инфицированные подергивались, не сводя с них глаз и один из них завопил, начав наконец-то атаку. 362 закрутился на месте, убивая инфицированных точными выстрелами, но их все же было много, перезарядиться не было времени и отбросив автомат изгой вытащил пистолет, расстреливая психов, стремясь перебить их как можно больше, прежде чем они доберутся до него и троим это удалось. Изгоя сбили, но он перекинул через себя инфицированного, успокоив его ударом кулака в висок и выхватил мачете, встречая нападающего быстрыми рубящими ударами, не давая им добраться до человека и буквально порубив его на куски. Последнему атакующему он отрубил протянутую руку и снес голову и обезглавленное тело упало к ногам человека, брызгаясь темной кровью. Изгой стряхнул ножи и вытер их об траву, отправив в ножны. Еще один инфицированный выскочил из леса и 362 его пристрелил из пистолета, продолжив искать свой автомат в густой траве. Наконец он нашел его и развернулся к человеку, который спокойно наблюдал за боем, дошел до него, быстро осмотрев на раны, убедившись, что человек не постарадал и сел буквально рядом с ним, перезарядив автомат и пополняя патронами рожок из рюкзака.

— Дерешься ты конечно эффектно. — Сказал церковник спокойным тоном и посмотрел вокруг. — Обучил десант тебя вполне хорошо. Куда дальше идем?

Изгой указал кивком головы и человек пошел в том направлении, сопровождаемый 362. Этот церковник во время боя был абсолютно спокоен, видимо уверенный, что его защитят, либо готовый себя защищать. А может это просто вера в нём, что смерть это только начало новой жизни, где всё будет значительно лучше, чем сейчас. Изгой не знал, но снова ощутил преследование. Невидимый ему человек снова их сопровождал, однако он не вмешался в бой, но при этом оставшись незаметным для инфицированных. Изгой явно ощущал, что данный человек в лесу за время их сопровождения ходил под носом у инфицированных, только несколько раз их убивая. Даже инфицированные умирали моментально, даже не осознав опасность. Наступала ночь и они ушли достаточно далеко от места боя, где наверняка уже была орда инфицированных и изгой нашел место для ночлега. Это была поляна у реки с отличной обзорностью. Изгой указал человеку место для ночлега и сел сам под деревом, видя всё хорошо вокруг.

— У тебя имя есть? — Спросил человек, сев на землю, но не собираясь спать. Ему видно хотелось болтать, пытаясь втереться в доверие 362.

Изгой смотрел на него и одновременно мимо него на реку. Разговаривать с ним он не хотел, а хотел лишь тишины и наслаждаться шумом воды. Ее звучание было намного приятнее ехидного голоса человека.

— Ты странный. — Церковник напомнил, что он еще здесь. — Впрочем, чего я удивляюсь тому, кого сделали не человеком.

Человек лег на землю спиной к изгою, лежа на боку со связанными руками и наконец затих, глубоко дыша. Теперь только вода и ветер были источниками сильного шума, что очень радовало 362. Он наслаждался этим моментом, смотря на воду.

— Когда-то. — Прошептал человек совершенно неожиданно и изгой уперся в него взглядом, немного пораженный изменившемуся голосу. — Давно это было я жил обычной жизнью, насколько ее можно назвать обычной в наше время. Я работал в АТОМ, хотя навряд ли тебе о чем-то это говорит, мы всей своей группой были отправлены на запуск станции. Работы там было много, нам предстояло модернизировать реакторы, оживить их и запустить станцию. Рядом находится огромный город, который люди взяли под свой полный контроль, после года зачистки. Но захватить мало, надо защитить. Для его защиты нужна энергия. Мы там работали больше двух лет безвылазно, все восстанавливали и нам активно помогали подобные тебе. Там много радиоактивных элементов, старые части реакторов были в аварийном состоянии, человеку ничего не сделать, а вот изгои они выносливые. Они могли сделать там много работы, прежде чем умирали от лучевой болезни. Все шло хорошо, но все не может быть идеально хорошо. Один из изгоев сошел с ума от облучения и напал. Трое моих лучших друзей погибли от его ярости. Я сам застрелил его. Но мои лучшие друзья погибли. Я ненавижу вас. Потому что, когда смотрю в ваши глаза, вспоминаю тех, кто достоин был жить.

Изгой дослушал до конца рассказ человека, не шевельнувшись, посмотрел, как он продолжал смотреть на реку, лежа на боку и в таком положении наконец-то уснул. Для него не имело значение ни одно слово, ни смерть людей, ни смерть изгоев его не взволновала. Мир такой, что каждую минуту кто-то гибнет и нет времени их оплакивать независимо от того, насколько хорошо ты их знаешь. Смерть есть смерть и ничего с этим не поделать. Он сидел так до утра, смотря на реку и наслаждаясь тишиной и спокойствием, смотря на звезды, свет от которых иногда перебивали пробегающие оранжевые сполохи, проносящиеся с востока на запад, любуясь луной и появляющимся заревом на востоке. Пора идти и как только начало светать он встал. Человек тоже резко сел, смотря на воду и легко вскочил на ноги. Он обернулся и посмотрел на изгоя, сверкая своими яростными глазами.

— Веди меня гоблин. — Сказал он и изгой указал ему двигаться вдоль реки.

Изгой не понимал слов про обезьяну, гоблина, скорей всего это были оскорбления, но ему было все равно, он просто указал направление кивком головы и пошел следом за человеком. Дальнейший их путь прошел без происшествий, они шли молча и только сопровождающий вился вокруг, контролируя их. Вечером они вышли к железной дороге и по ней зашли на территорию лаборатории уже без сопровождающего, который ушел обратно в лес. Навстречу им уже шли Федор и двое штурмовиков охранения, которые внимательно рассматривали связанного человека.

— Вернулся. — Сказал Федор и посмотрел на церковника. — Наконец-то ты попался.

Неуловимый усмехнулся и пошел следом за ними, сопровождаемый сзади изгоем. Совершенно молча они добрались до первого корпуса лаборатории и здесь сотрудники обернулись к изгою.

— Дальше мы сами. — Сказал Федор. — 362, тебя ждут в лаборатории.

— 362. — Прошептал плененный человек и изгой встретился с тяжелым взглядом церковника.

К нему пришло озарение. Этот человек искал кого-то конкретного и услышав его номер буквально ожил. Значит он искал его и сейчас был вне себя от понимания, что шел рядом со своей целью и не мог одолеть её. Судьба любит глумится над теми, кто слишком сильно в неё верит. Сотрудники затащили упирающегося церковника в первый сектор и дверь за ним закрылась. Проводив взглядом людей изгой направился в сторону своего сектора. Теперь пора заняться тем, чего он хотел сделать. Он зашел в свою привычную белую комнату, которая была точно такой же, как на тренировочной базе в лаборатории и забрал чистую медицинскую форму, направившись в душевую. Надо было смыть с себя грязь после леса. Через полчаса, отмывшийся и в медицинской одежде он вернулся в лабораторию, словно и не бегал еще недавно по лесу. Киркин встретил его взглядом, улыбнулся и указал на пойманного потенциала, что раньше притащили изгои.

— Хороший экземпляр. — Сказал он. — Займись им.

Изгой подключил спящего инфицированного к приборам и загрузил все препараты. Больше у него нечего было делать, автоматика справится сама. Он занялся другими потенциалами и вернулся к своему пациенту ближе к вечеру. Тот все еще спал и 362 внимательно рассмотрел его. Он был почти голый, были только остатки от штанов из когда-то черной ткани плотного покроя, которые удивительно хорошо сохранились на нем, несмотря на то, что он ползал в лесу неизвестно сколько лет. Какая необычная ткань. Повинуясь желанию он дотронулся до одежды и мир вокруг кардинально изменился. Он поднял глаза и осмотрелся там, куда проник. Сейчас он находился в видении в совершенно другой лаборатории, наполненной неизвестным ему оборудованием. Здесь был всего один человек, который оторвал внимание от компьютера и промчался сквозь изгоя к установке, совершенно не замечая 362. Человек достал из центрифуги красный препарат в двух ампулах и из одной ампулы добавил каплю на стекло под микроскопом, выведя данные на монитор. Эти две ампулы он поставил перед собой на стол и изгой посмотрел на них. На ампулах с дозирующими крышками был значок три стрелы, направленные остриями друг к другу. Интересный символ. Сзади раздался грохот и 362 обернулся на шум. В мощную бронированную дверь ломились инфицированные, тщетно пытаясь ее выбить или разбить стекло. Их лица были искажены в ярости, кровь и слюна капали из их ртов, они что-то кричали, но сквозь бронированное стекло ничего не было слышно. Ученый даже внимание на них не обращал, целиком погруженный в свою работу. Его внимание было полностью сосредоточено на микроскопе, на том, что творилось на стекле. Вещество вступало в контакт с вирусом. Но как он это делает? Изгой прошелся по лаборатории и посмотрел в другой компьютер. Там была открыта формула препарата. Изгой внимательно смотрел на нее, запоминая каждое соединение и ученый подбежал тоже, проверил формулу, переключил на другую папку, смотря статистику экспериментов и так и оставил открытые папки, убежав обратно. Изгой попробовал вернуть формулу, но это не был его мир и он ничего не мог поделать, оставаясь только наблюдателем. Осознав свою беспомощность 362 направился дальше по лаборатории, находя любые записи и запоминая все формулы и надписи, что попадались ему на глаза в открытом виде. Они ему пригодятся.

— Да. — Закричал ученый, отвлекая его от изучения случайных записей, и вскинул руки вверх. — Получилось.

Изгой вернулся и посмотрел на результат микроскопа. Увиденное его поразило. Вакцина уничтожила вирус, не затронув здоровые клетки крови и наверняка не повредив ДНК.

— Проверим на сильно зараженной крови. — Пробормотал ученый, который как две капли был похож на инфицированного. — Можно ли обратить обратно процесс.

Он снова добавил вакцину в ампулу с полностью зараженной кровью и запустил микроскоп, сев перед ним и сжав кулаки. За окном вопли усилились и изгой посмотрел туда. Что там опять происходит? Раздались выстрелы и вопли стихли, дверь открылась и в помещение ворвались пять человек с автоматами в костюмах химзащиты, полностью скрывающие их лица. Изгой внимательно их осматривал, пока они пробегали мимо него. Их лиц не было видно, все они были скрыты противогазами, но на плечах была нашивка три золотых стрелы. Интересно, то это за символ и почему он казался ему смутно знакомым?

— Уходим. — Один из них схватил ученого за плечо, глухо крича через маску.

— Мне надо пять минут.

— У нас даже минуты нет. — Глухо заорал военный и потащил ученого на улицу. — У меня приказ вас вытащить. На крыше вертолет.

Лаборант едва успел схватить начатую ампулу и оставил вторую, увлекаемый солдатами. 362 вышел вслед за ним, посмотрел, как ученого тащат по коридору, как тот пытается вырваться и вернуться в лабораторию. Но они не смогли добраться даже до лифта. В коридоре на них, как лавина, обрушились десятки инфицированных и солдаты отпустили ученого и открыли огонь на поражение, крикнув ему бежать. Он рванул к лаборатории, пытаясь там снова спрятаться, но с той стороны уже тоже мчались инфицированные. Спасаясь, он выскочил на лестничный пролет под крики боли солдат, погребенных под нападающими и на ученого налетел один из инфицированных, вцепившись в руку зубами и ученый, толкаемый нападающим вылетел через окно. Человек упал на площадку пожарной лестницы, находящуюся на этаж ниже, инфицированный же пролетел мимо площадки и рухнул вниз, в толпу безумцев, бушевавших на улицах. Изгой посмотрел вокруг, молча пройдя сквозь бойню и выглянув в окно, на творящийся там хаос. Они находились в огромном городе, который был потерян. Всюду носились инфицированные, летали вертолеты и раздавалась стрельба и взрывы. Так погибала цивилизация. Ученый, крича от боли сел к стене, привлекая внимание изгоя и он посмотрел вниз, на этого мученика и тех, кто был на улице. Там были орды больных. Ученый полез наверх по лестнице и изгой вышел сквозь стену на пожарную лестницу поднимаясь следом. Раненый ученый оказался на крыше, с которой не было спасения. Вся крыша была завалена трупами людей и инфицированных, экипаж вертолета был уничтожен и вертушка с включенными винтами стояла там, разгоняя ветер и поднимая пыль, совершенно бесполезная, ведь ученый не умел ей управлять. Ему становилось жарко, и он скинул белую куртку вместе с биркой и она упала к его ногам, частично накрытая курткой. Изгой смог прочитать только фамилию. Элефанов. Зараженный лаборант тем временем снял рубашку и остался в одних черных штанах. Трясущейся рукой он вытащил шприц из куртки и набрал препарат из ампулы, вколов его себе в плечо и выкинув использованный шприц в сторону. Он упал на колени, держась за руку и так сидел, смотря на бесполезный вертолет, пока его рука не упала и он весь не затрясся. Он поднял голову к небу, открыв рот в беззвучном крике и упал на крыше, потеряв сознание. 362 посмотрел на него. Это был смелый эксперимент, провести исследование на себе, но у него не было выбора. Дальше тут делать было нечего, но он еще мог здесь находится, видение его не отпускало, чем надо было воспользоваться. 362 спустился обратно в лабораторию и подошел к компьютеру. Моделирование было окончено, показывая 100 процентное выполнение. Изгой был поражен. Люди все-таки успели сделать вакцину, успешную даже против зараженной крови, но не успели ее использовать. Он протянул руку к ампуле, но не смог взять, потому что здесь он был всего лишь призрак. Дверь тихонько скрипнула и 362 обернулся. Ученый вернулся в лабораторию и нюхал воздух, чуть рыча. Почему вакцина на него не подействовала? Изгой посмотрел снова на компьютер, на проведенное моделирование и увидел ошибку. Компьютер микроскопа подтверждал это. Вирус снова делился с ускоренным темпом, принимая новую для себя форму. Это был совершенно новый вирус. Инфицированный подошел к компьютеру, смотря на монитор и внезапно для изгоя выключил его, проявляя остатки разума. Зараженный затем взял ампулу и пошел на выход, но проходя мимо изгоя внезапно остановился, смотря вокруг. Его взгляд блуждал по лаборатории пока не остановился на изгое. Инфицированный медленно поднимал глаза, пока их взгляды не пересеклись и 362 был удивлен, ощущая, что замечен, поражаясь, сколько осознанности было в этих глазах. Инфицированный неожиданно слегка улыбнулся и провел окровавленной рукой перед собой, разрушая иллюзию. Всё закончилось и изгой снова стоял в своей лаборатории и держал рукой штанину инфицированного. Вот это была настоящая мощь и изгой оценил его энергетику, понимая, что перед ним некто, схожий по силам с тем, кого его самого преобразил. Перед ним, в его лаборатории находится ещё один Новый и 362 не знал, как поступить.

Потенциал продолжал спать и изгой осмотрел его плечо. Над местом укуса был явный шрам от прививки, выглядевший как бугор с провалом в середине. Он только что видел его судьбу и захватил реально сильного противника. Видно церковник случайно его зацепил препаратом, отключив все мышление и дав им такой ценный экспонат. Надо все рассказать Киркину и совместно решить, что с ним делать. Ведь кем он бы не был, он очень ценен. Он прикрепил его дополнительными ремнями к столу на всякий случай и включил очистку крови. Инфицированного в любом случае надо избавить от лишней агрессии, но только немного. Он уменьшил степень очистки крови втрое и взял анализ крови, посмотрев на руку, заметив отметку. У него уже брали кровь, но вот записи не было на карте. Как так, Киркин весьма скрупулёзен в таких аспектах и никогда себе и другим не позволяет расслабиться. Изгой еще раз посмотрел на спящего инфицированного. Он ему все расскажет, к тому же он много запомнил формул из видения. Пора пообщаться с Киркиным, которого не было почему-то в лаборатории. Наверное он на улице. Изгой мысленно к нему потянулся, но не ощущал его. Ученый был жив, но где находился было неизвестно, общаться он видимо не хотел. Изгой вышел из лаборатории и огляделся, раз он не хочет общаться мысленно, придется поговорить вживую, хочет он того или нет. Но ученого нигде не было видно, не ощущался его запах и энергия. Киркин словно испарился, покинув лабораторию совершенно неожиданно, хотя здесь он должен был находиться еще неделю. Куда он делся? Изгой направился вдоль комплекса и сразу нос к носу столкнулся с Константином, который выходил из первого корпуса. Изгой был поражен его внезапно изменившейся энергетике, ведь он поразительно быстро восстановился после двойного ранения и стал сильнее, изменившись внутренне даже больше, чем внешне.

— Ты слишком долго уделяешь внимания лаборатории. — Константин сказал это тихим и холодным голосом, прерывая внимание изгоя и не давая больше смотреть на свое тело. — Пора работать и в этот раз в одиночку.

Изгой посмотрел мимо него на первый сектор, где находился церковник и снова посмотрел на Сотрудника Бацифика, продолжая ощупывать его перемены. Помимо быстрого выздоровления он еще радикально изменился, словно став другим человеком. Его взгляд стал еще более безразличен, холодным и в тоже время обжигающим, проникающим буквально в душу. Он не ощущался эмоционально, его энергия стала мощнее, но была более скрыта. Его словно обновили, как механизмы, но ведь он человек, как такое возможно?

— Поищи потенциалов. — Константин посмотрел мимо изгоя куда-то в лес. — Отправляйся немедленно.

Изгой не посмел ослушаться и направился в свою камеру, чтобы переодеться. Он снял медицинскую форму и аккуратно ее сложив, положил на пол в краю комнаты. Он надел на себя потертую, но выстиранную военную форму и проверил оружие. Затем он закрыл глаза и начал снова искать Киркина.

— Ты здесь? — Мысленно он звал его, но ответом была лишь тишина. — Присмотри за потенциалом. Он весьма ценен. Он связан с инфекцией был при жизни. С ним у нас есть шанс на победу над болезнью.

Ответа так и не последовало, но 362 был уверен, ученый услышал его. Он вышел подготовленный на улицу и там столкнулся с Федором. Тот стоял и смотрел издалека, как общается Константин с еще каким-то человеком. 362 никогда его не видел вживую, но сразу понял, что с ним пересекался. Именно этот человек в сильно затертой форме штурмовика сопровождал его с церковником до самой базы, контролируя, чтобы они дошли. Это была его едва ощутимая энергия. Он был конечно очень интересен, силен на вид, при этом очень худой с холодным глазами на сухом лице. Его примечательной чертой был большой горбатый нос и смуглая кожа, как у Константина. Они были словно братья и изгою стало любопытно, этого человека тоже наверняка зовут Константин. Незнакомец отвлекся от сотрудника и посмотрел на изгоя своими черными глазами. 362 ощутил, насколько тяжел этот взгляд, как он буквально проникает в душу, но не отвел свой. Человек ушел с Константином в направлении конца лабораторного комплекса и изгой посмотрел на Федора.

— Обучение, все там будем. — Произнес Федор и пошел тоже следом за ними.

Изгой особо ничего не понял, поэтому он просто направился к краю перрона и спрыгнул вниз, пойдя дальше по рельсам, по которым он прошел примерно полкилометра и свернул в лес, который встретил его привычной энергией. Жизнь тут кипела.

На охоту он шел в одиночку впервые, но такой был приказ сотрудника. Изгои с другим сотрудником были на охоте уже пару дней и должны были по идее уже вернуться, поэтому за безопасность комплекса он не переживал. Пройдя несколько километров вглубь он увидел следы инфицированных и пошел по нему. Такая охота это скрупулёзный труд, требующий внимания и терпения и рано или поздно он заберет свое. Прошло несколько дней и он возвращался с добычей. На веревке, привязанный к дереву сидел потенциал, наколотый до полубессознательного состояния. Изгой посмотрел на часы. Пора вводить очередную дозу. Он вытащил пистолет для инъекций и вколол в плечо инфицированному, сразу убрав его в рюкзак. Ощутив опасность он развернулся, взяв лес на прицел. Энергии не ощущалось, но кто-то был рядом. Изгой смотрел в лес, его взгляд блуждал, ища хоть малейшее движение. Он опустил автомат, смотря вокруг и нанес удар прикладом в сторону, ощущения движения. Человек отразил удар и неуловимым резким ударом вышиб автомат. Изгой выхватил нож, но дальше атаковать не стал. Перед ним стоял тот самый незнакомец. Он был в старой замызганной форме штурмовика, у него был автомат с тремя рожками, пистолет и два ножа. Стандартный набор бойца. Но все же он смотрелся как-то устрашающе даже без этого оружия. Человек обошел изгоя и подошел к инфицированному. Взяв его за подбородок, он заглянул ему в сонные глаза, словно ища в них что-то, совершенно не боясь близкого контакта.

— Сойдет. — Голос был абсолютно лишен эмоций, словно это был робот, а не человек.

Сотрудник посмотрел на изгоя своим тяжелым безразличным взглядом и направился обратно в лес. И лишь около леса он остановился и повернулся к изгою.

— Убей церковника. —Без эмоций сказал он и исчез среди деревьев.

Это был четкий приказ, который он должен быть выполнить. 362 убрал нож обратно в ножны, накинул рюкзак и потащил потенциала в сторону базы, стараясь забыть про слова человека. Он добрался за пару дней до лаборатории без происшествий и отвел подопечного в шестой корпус, выполняя рутинную работу. Киркина снова не было на месте, весь поход он его не слышал и это было подозрительно. Чувствуя неладное изгой прошел через всю лабораторию корпуса очистки и увидел, что недавно пойманного не было на месте. Его кровать была пуста, лямки были расстегнуты и след от энергии практически исчез.

— Где он? — Он мысленно задал вопрос Киркину, даже не мечтая услышать ответ.

— Ремиссия, пришлось уничтожить. — Киркин ответил внезапно и снова замолчал, исчезнув где-то в неизвестности.

Изгой ошарашенно смотрел на кровать и затем провел глазами, смотря, куда уходит след и пошел по нему, желая увидеть место казни. Слабый след вел из лаборатории и продолжался уже за периметром в одиночку. Здесь инфицированный уже шел один. Как такое возможно? Изгой прошел вдоль комплекса и пришел к концу перрона, где стояли мертвые поезда, навсегда застывшие ржавой кучей металла. Мимо них прошел сбежавший и удалялся дальше. Изгой спрыгнул перед поездами и продолжил преследование, сжимая автомат в руках. Здесь след становился все сильнее и сильнее. Энергия объекта была потрясающей и стремительно росла по мере того, как он догонял его. Следуя за ним изгой выскочил к реке и огляделся, ища сбежавшего. И он увидел его, стоящего на берегу шумной реки и смотрящего направо. Инфицированный в черных штанах ответно учуял его и развернулся, хитро улыбаясь, а затем исчез на его глазах, шагнув через сияющий круг. Его энергия внезапно исчезла, и он не видел дальнейший след. Очевидно было одно, он сыграл вслепую, следуя планам Нового и был предан в этом тем, кому он безраздельно доверял. Киркин обманул его, он ощущал касание их энергий. Они договорились между собой, видимо объект что-то предложил Киркину и тот использовал их в своих интересах. Как он мог? Вне себя от ярости изгой ударил кулаком по дереву, выбив кусок и оглянулся по сторонам. У реки больше нечего было делать, и он направился быстрым шагом к базе. Едва он забрался на перрон и был почти у дверей лаборатории, как внезапно перед ним появился Федор.

— Торопишься? — Произнес он.

Изгой впился в него взглядом. Чего ему надо? Тоже хочет использовать в своих целях? Может он тоже марионетка в планах Нового?

— Церковник хочет общаться только с тобой. — Произнес он и пошел в первый отсек лаборатории. — Думаю ты знаешь, что надо сделать.

Изгой смотрел ему вслед. За кого они его приминают? За убийцу, бездумно устраняющего их угрозы? Он не пошел за ним следом и не зашел в лабораторию, а направился в лес, в потайную комнату Киркина, надеясь застать его там. Он не будет служить чьим-то интересам и должен выяснить у Киркина, как он посмел предать его. Слишком много предателей вокруг и пора уже все разъяснить. Он запомнил пароль и вошел в тайник, попав в кабинет ученого, но там его не было. Изгой походил немного по кабинету и сел в кресло. Ему надо время, чтобы во всем разобраться и сделать это лучше на холодную голову. Два дня он изучал записи Серко, погружался в них, но в голове все всплывали требования людей и предательство ученого. Он закончил с записями, отбросил тетрадь и потер лоб ощущая, как он устал.

— Киркин, где же ты? — Мысленно он позвал ученого, но ответом снова была тишина.

Ученый продолжал молчать, тщательно скрывая свое местоположение и даже люди не беспокоились его отсутствием, ведь в это время он уезжает проверять другие лаборатории. Создавалось впечатление, что все они действуют в одних интересах, играя в свои игры. Пора возвращаться, ведь это место не даст ему ответов на его вопросы. Он вышел из лаборатории и поднялся наверх. Находясь уже в самом сарае он ощутил чье-то присутствие. Снова эта мощь и 362 спокойно обернулся, не поднимая оружия, это было бесполезно, все равно, что муравью победить медведя. Из тени от столба сформировался образ нового, в новой форме штурмовика и он остановился перед изгоем в двух метрах, рассматривая его с легкой улыбкой на лице и бесконечной яростью в глазах.

— Чего ты хочешь? — Прорычал изгой.

— Пришел сказать тебе спасибо. — Ответил Новый. — Ты мне весьма помог.

— Элифанов?

— Старое уже имя, человеческое, не нужное.

— Ты с Киркиным заодно.

— Кто тебе сказал, что он это он. — Усмехнулся зловеще Новый. — Даже в этом он обманывает тебя.

— Не пытайся мной манипулировать. — Огрызнулся 362.

— Ты знаешь мир. Идут за теми, кто видит. Ты же слеп.

Новый исчез, освободив изгоя и тот повесил автомат на плечо. Он вышел из здания и развернулся, чтобы посмотреть на этот сарай в лесу. Он поставил автомат, снял разгрузку и посмотрел на свои руки, сжимая и разжимая их в ярости. Все играют им, Киркин предал его, что теперь делать?

Не в силах совладать с собой изгой заорал от ярости, его лицо исказилось от ненависти ко всем, кто его использовал в своих интересах, он сжал кулаки и врезал по доске сарая, переломив пополам и щепка попала ему в лицо, что окончательно его вывело из себя. Даже старый сарай издевается над ним. Впав в неописуемую ярость, он начал крушить все вокруг, пока сарай не начал трещать и рушится. 362 выскочил из него и обернулся. Сарай развалился, похоронив под собой вход в лабораторию и снова вокруг воцарилась тишина. Попробуй туда залезть теперь, Киркин. Это немного подняло ему настроение и он, переведя дыхание и снова посмотрев на дело своих рук, направился обратно, понимая, что ему надо делать. Он добрался до лабораторий, ощущая тишину в голове и посмотрел на шестой отсек, где обитал. Ему туда не хотелось. Он перевел взгляд на первый отсек. Сейчас лучшая возможность поговорить с церковником, который в отличии от Киркина, не скрывал, что он враг. Он не спеша направился к дверям, где его впустили без проблем. 362 прошел темным коридором и дошел до охраняемой камеры, похожей на его. Федор встретил его у дверей, читая книгу и сидя на стуле, закинув нога на ногу. Изгой посмотрел на эту старую, замызганную книгу, прочитав ее название. Сто лет одиночества. Людям так нравятся такие запутанные книги.

— Долго добираешься. — Сказал Федор и посмотрел на изгоя. — Книгу потом дам почитать, если хочешь.

Изгой отвел взгляд от сотрудника и посмотрел на дверь, ощущая там энергию церковника.

— Заходи. — Сказал сотрудник. — Он давно тебя ждет.

Дверь открылась и изгой вошел в темную камеру. Человек, скрытый во тьме и сидящий в углу, со связанными спереди руками, усмехнулся.

— А я думал, кто же придет прикончить меня. — Церковник выплюнул кровь в угол комнаты. — Я не ошибся.

Изгой присел напротив человека на корточки, смотря молча ему прямо в глаза. Они смотрели друг на друга, и церковник больше не улыбался, лишь наполняясь яростью. Этот человек уже был приговорен и был уверен в своей скорой смерти. И если изгой не сделает это своими руками, тот сотрудник сделает это сам. Он его все-таки смог ощутить и понимал, что сотрудник в лесу неподалеку, буквально наблюдает за ними, ощущая всё, что здесь происходит. Огромная сила и при этом, в этой решающей игре он хотел всё сделать руками изгоя. Еще один манипулятор.

— Теперь ты понимаешь, для чего вы нужны людям. — Церковник сел и закашлялся, плюясь кровью. — Вы нужны лишь для черной работы и убирать ненужных им. Вы такие же звери, что за этими стенами, только приученные не кусать хозяйскую руку. И рано или поздно вас будет ожидать такой же финал, как и меня.

Изгой молчал, смотря на человека, читающего ему морали. Его сила была огромной для того, кто истекал кровью, он притворялся, будто плохо себя чувствует. Что он задумал? Изгой продолжал наблюдать за ним, немного наклонив голову и ощущал, как церковник энергией ослабевает свои путы для внезапной атаки. Он был у цели и собирался исполнить то, ради чего он здесь. А он здесь ради 362, но чем он им так мешает? Они молча сидели и смотрели друг на друга, потому что 362 ждал ответа на свой вопрос.

— Ну же. — Человек не выдержал. — Делай свое дело.

Но изгой продолжал сидеть и смотреть на церковника, изматывая тому нервы и не собираясь ничего делать, пока не узнает правду. Он был уверен, церковник всё ему поведает.

— Ты молчалив. — Сказал человек и сел на колени, готовя атаку. — Но это ложь. Вы все лжецы. Ты, Бацифик за дверями, люди в ваших лабораториях, Киркин. Вы все лжецы. И мы никогда не поверим Бацифику. Знаешь почему? Из-за тебя.

Церковник еле встал на ноги и посмотрел в окно, в то время, как изгой продолжал сидеть, наблюдая за ним.

— Люди почти уничтожили мир, погребли его своей жадностью. Но Бог обратил свою ярость на неразумных детей своих и отравил воду, чтобы люди обезумели и начали убивать себе подобных, принеся в мир равновесие. Цивилизация исчезла в своем безумном образе и мир очистился. Жизнь вернулась на эту планету, когда люди остановили свой безумный бег за властью и наживой.

Он перевел взгляд на изгоя и его лицо исказилось в ярости.

— Но люди ничему не научились. Они вновь возомнили себя богами, и начали создавать монстров. Ты. — Он уперся свирепым взглядом мертвеца в изгоя. — Не худшее их творение. Есть еще более страшные чудовища. Бацифик вконец обезумел.

Церковник выдохнул и замолчал.

— Скажи мне, чего ты хочешь в этой жизни?

— Жить. — Произнес 362 и церковник уставился на него.

— Я знал. Не только Киркин, сколько вас?

Изгой молчал и лишь продолжал безучастно смотреть на Церковника. Он тоже лгал и он осознавал направление его мыслей. Церковник хотел убить его, и если не получится бежать, чтобы убить потом.

— Среди нас есть предсказатели. — Церковник смотрел в стену, но изгой ощущал его, он готов был атаковать и путы уже практически распустились и теперь его пережатые руки наполнялись кровью. — Они видят все четко, ярко, как в солнечный день и описали будущее. Придет изгой и он будет предан людьми. Он соберет армию и убьет много людей, прежде чем остановится. Поэтому я здесь. Не Киркин мне нужен, не ваши лаборатории. Мне нужен ты.

Церковник разорвал путы усилием воли и кинулся в атаку, но изгой просто отпрыгнул в сторону и ударом ноги вышвырнул церковника прямо в Федора, заскочившего в камеру. Он спокойно встал, пока в коридоре была драка и вышел туда, когда всё стихло. Федор вставал, держась за стену и за голову. Его энергия была в порядке. Изгой направился на выход, сначала медленно, затем все разгоняясь. Надо создать вид, что догоняет человека. Он мчался за ним, неумолимо настигая, выскочив на перрон мимо вырубленных штурмовиков и продолжил преследование, хотя видел, кто мчится наперерез. Энергия сотрудника пересеклась с энергией церковника и энергия последнего рассеялась, как брызги воды с листа, когда по нему сильно ударяют. Когда он выскочил на поляну, то увидел церковника, стоявшего на коленях. Он обошел его, смотря на перерезанную шею. Поединок двух сильнейших противников произошел стремительно и на этот раз церковник вышел против гораздо более сильного противника, даже не осознавая этого и проиграл. Он опрокинул труп и посмотрел на вбежавших на поляну.

— Молодец. — Произнес Константин и Федор посмотрел на своего напарника.

362 взял труп Церковника, перемотал ему порезанную шею и потащил его на плече к лаборатории, чтобы достойно похоронить, отдав своеобразную честь человеку, которого он практически не знал.

Город мёртвых. Часть Первая

Машину подпрыгнула на яме и изгой проснулся от толчка, впервые за столько времени осознанной жизни запомнив сон ярким видением, а не уплывающим образом. Ему снился бушующий огонь напалма и крики горящих в нём людей. Он явственно видел их тела, объятые пламенем, руки, тянущиеся к небу, в котором сверкали огни и ревели двигатели, но это не было воспоминанием об очистной станции, ведь вокруг этих тел во сне он явно видел полыхающие огромные здания мертвых городов.

Сперва он даже ничего не понял, смотря вокруг на сидевших рядом с закрытыми глазами изгоев, пытаясь понять, что происходит. Что же это было, задавал сам себе он вопрос, хотя ответ уже был очевиден. Это не смещение по времени из его новых возможностей, изгой посмотрел на свои руки, сжатые в кулаки, убеждаясь, что это был сон. Обычный сон для человека, которым он был когда-то, но теперь он был изгоем и навряд ли это могло быть обычным сновидением, тем более с его нарастающими возможностями. Нет, это чья-то игра, манипуляции, его решения хотели перенаправить в нужное им русло, заставляя заранее играть в игру по их правилам, про которую он ещё даже не знал, но смутно подозревал, зачем они здесь.

Он перевел взгляд на подобных ему, сидевших с ним в этом темном фургоне. Они все спали, опустив головы, одетые в форму штурмовиков, вооруженных до зубов, словно ехали на войну, хотя так наверняка и было. Их везли в очередную зону зачистки, но теперь все должно быть по-другому, и сон еще больше убедил его в этом. Насмотревшись на мирно спящих изгоев он выглянул наружу через затянутое металлической сеткой окно фургона, хотя там не было ничего особо интересного. Грузовики уже долго ползли по разбитой дороге и только густой и мрачный лес окружал их со всех сторон. Люди в этот раз ничего им не объяснили, просто выдали оружие и погрузили их в грузовики, везя куда-то, где изгоям придется в очередной раз воевать.

Прошло почти три месяца после убийства церковника, имени которого он так и не узнал и все же его лицо до сих пор стояло перед глазами изгоя, стоило ему только закрыть их. Сколько же было ненависти в зелёных глазах этого безумца и столько личной боли, которую не могли утолить даже сотни смертей ненавистных ему существ. И всё же видимо сотрудники получили от него еще какую-то информацию, поскольку буквально сразу они выехали на поезде на восток, осев в каком-то захолустном городке, где никого не было и изгои отрабатывали бои в городской черте, уничтожая инфицированных, бродивших вокруг, а затем, после зачистки территории, прибавились совершенно другие тренировки. Люди выдавали им совершенно другое учебное оружие и изгои обучались для боев в городских условиях против вооруженных противников. 362 снова посмотрел на оружие в руках изгоев, прекрасно все понимая. Они будут воевать против тех, кто умеет стрелять в ответ. Люди будут убивать людей и они будут в этом участвовать. От осознания этого изгой испытывал смешанные чувства во время всей дороги. Он не знал, против кого они будут сражаться и насколько это морально оправдано и касается ли мораль изгоев, если их не считают людьми. Это были слишком тяжелые вопросы, как и то, что натворил Киркин, отчего руки изгоя снова сжались в кулаки. Ученый продолжал упорно молчать и 362 его даже не ощущал, только понимая, что Киркин продолжает контролировать других изгоев. А если он решит уничтожить его во время боев, отдав приказ подконтрольным ему МИО? Выполнят ли они его без сомнений? Он снова пристально посмотрел на изгоев, ведь часть группы состояла из второго отряда, других изгоев он не знал, но они тоже были весьма подготовлены, пройдя обучение у штурмовиков и десанта и обладали чистым интеллектом, часто с ним общаясь мысленно. И всё же он не мог им доверять на все сто процентов. Целая дилемма, ведь во время боя необходимо кому-нибудь доверять, иначе никто не прикроет твою спину. Без этого не выжить. Машину снова сильно подбросило на яме и он снова выглянул в окно. Они практически без остановок тряслись по разбитым дорогам, покинув тренировочный город, направляясь к своей цели, которой ещё пока не было видно. Почти неделя в дорогах, не зная цели, понимая, что едешь убивать и не зная, что будет дальше. В другой раз это бы сводило его с ума, но он использовал тактику церковника приспосабливаться, поэтому он просто действовал, поддерживаемый мыслью о том, что вынужден исполнять чужие приказы и на данный момент снова смирившись с этим и успокоившись.

Колонна состояла из десяти машин и они ехали в последнем грузовике, замыкая колонну, которую было видно через боковые окна на крутых поворотах. Ночь полноправно вступала в свои права и в наступающей тьме они наконец то выбрались на другую дорогу, более широкую, не затянутую лесом и самое главное в хорошем состоянии. Видимо раньше это была автомагистраль, соединяющая большие города и грузовики резво начали набирать скорость, мчась к своей цели, объезжая брошенные автомобили и деревья, выросшие посередине трассы. Проехав с десяток километров по относительно целой дороге машины остановились прямо посередине трассы и изгой, движимый любопытством открыл фургон, впустив внутрь свежий ночной воздух, с удовольствием ощущая только запахи военных и техники и выпрыгнул из грузовика, осмотревшись уже на дороге, пока остальные изгои просыпались и выползали наружу. Они стояли ровно посередине широкой трассы на четыре полосы, которая терялась в наступающей темноте, едва выхватываемая светом от фонарей грузовиков, которые тут же погасли, погрузив их всех в полную тьму. Дорога была на возвышенности и лес обступил её со всех сторон темной стеной, но не смог покорить асфальт, только начиная поглощать его с краев травой. Еще какие-нибудь десять-двадцать лет и от асфальта ничего не останется и тут будет просто густой лес на холме. Природа заберет своё.

Люди чего-то ждали и в полной тишине изгой услышал новый звук, нарастающий гул, идущий неизвестно откуда, разительно отличающийся от шума леса. Сверху. Он поднял глаза и в темноте неба среди сверкающих звезд увидел увеличивающиеся моргающие точки, точь-в-точь, как во сне. Самолеты. Что им надо так далеко от базы? Наблюдая их свет и вспоминая сон изгой ощутил весь ужас момента, ведь его кошмар приближался, чтобы сбыться во всей своей мощи и он никак не мог помешать.

— Началось. — Раздался голос Федора, опустошенный и от этого лишенный эмоций. — Надеюсь мы заслужим когда-нибудь прощения.

362 посмотрел на стоящего сотрудника Бацифика и глаза того были наполнены разнообразными эмоциями. От восхищения до нестерпимой боли. Неужели они совершают это сейчас? Неужели это неизбежно? Самолеты шли на снижение и с ревом двигателей прошли над ними, удаляясь на восток, к еще не видимой для группы цели.

— По машинам. — Скомандовал Константин и 362 посмотрел на едва заметный во тьме контур этого сильно изменившегося человека.

Он все знал, но теперь его эмоции было невозможно увидеть, Константин абсолютно изменился, став похожим на того сотрудника, что убил церковника. Теперь он был невероятно холоден, расчетлив и настолько опасен, что даже его люди боялись Константина, как огня.

Изгой последним запрыгнул в свой грузовик, захлопнув дверь и машины погнали вперед, за самолетами, будто куда-то опаздывая. Где-то впереди появилась яркая вспышка, видимая над лесом и раздался страшный грохот, слышимый даже в фургонах и изгой выглянул в окно, насколько мог. Увиденное его поразило. Огромный мертвый город к которому они мчались был объят пламенем, поднимающимся выше высотных зданий огромными огненными грибами и самолеты шли на разворот, чтобы снова ударить своим страшным оружием. И машины шли в это пекло. Грузовики остановились в нескольких километрах от полыхающего города и все выскочили наружу, смотря на второй удар. Самолеты сбрасывали напалм, выжигая город по второму кругу и 362 закрыл глаза, как будто это могло помочь. Он видел наяву то, что видел во сне, только в гораздо больших масштабах. Он даже слышал крики, там, вдалеке, в полыхающем аду, хотя может это просто воспоминание сна. Изгой открыл глаза и посмотрел на город, ощущая энергию погибающих и опустошение у себя в измученной душе. Это не были звуки из сна. В городе были люди и они погибали в огромной количестве в нестерпимых муках, сгорая заживо и отравляясь ядовитым воздухом. Именно к войне против них и готовили отряд и Бацифик нанес первый удар, начав действие. Обратного пути теперь не было.

— Слушайте приказ. — Раздался голос Константина в наушнике 362. Все изгои и штурмовики приложили ладони к уху, поскольку от бомбежки шум стоял неимоверный и самолеты заходили на третий круг, разворачиваясь прямо над ними. — Мы авангард. Наша задача максимально быстро захватить и удержать территорию аэропорта до прибытия основных сил. На все про все у нас сутки и два дня минимум продержаться в этом аду. Наш противник организованная армия людей, идущих с востока. После удара наверняка будут выжившие, именно от их нам предстоит оборонять территорию аэропорта.

Все обернулись к Константину, смотря на него. Люди не верили в это, не верила в то, что сейчас услышали в наушниках и только изгои были безучастны и зачарованно смотрели на полыхающий ярким огнём город мертвых людей, который отражался в их красных глазах.

— По последним полученным данным армия людей, идущих с востока около тридцати тысяч. Их одурманили своими рассказами церковники. Они хотят нашей смерти и мы потеряли нескольких человек, пытаясь переубедить их. Обратного пути нет, а после такой атаки тем более. Теперь либо мы, либо они, поэтому убивать всех.

362 сжал зубы и рукоять автомата, слушая Константина. Приказ был так ясен и невероятен одновременно. Он оглянулся вокруг смотря на тех, кому предстояло выполнять столь страшный приказ, ведь штурмовики всегда старались спасать людей с равнин, а теперь им придется их уничтожать.

Авангард состоял из двух машин с мобильными ограждениями, две машины с генераторами и шесть машин с людьми, а также два джипа сопровождения. Десять техников, тридцать штурмовиков и сорок изгоев. И неизменная троица сотрудников Бацифика, стоящие впереди всех, выделяясь силуэтами на фоне огненного города. Все они были облачены в форму с усиленной броней и на фоне полыхающего города изгой смотрел на свои перчатки с металлическими накладками. Шлем он не одел, в отличии от других, в ухе наушник связи, мощная фильтрующая маска с огромным ресурсом очистки болталась на плече, пластины защиты по всему телу, скрытые маскировочной тканью, особенно на кистях, превратившие его кулаки в смертоносное оружие, но это было ещё не всё. Автомат с глушителем, оптикой и подствольным гранатометом, 4 спаренных рожка к автоматам, два пистолета, 6 обойм для пистолета, 4 —гамма-колбы для гранатомета, четыре гранаты, два его любимых ножа, рюкзак с патронами и прицепленный к нему короткоствольный автомат. Они были готовы к этой кровопролитной быстрой войне, превратившись в боевые единицы для уничтожения людей, о которых услышали только сегодня.

— По машинам. — Тихо скомандовал Константин и первым сел в джип.

Они снова погрузились в машины и помчались в сторону полыхающего города, приближаясь к огненному аду всё ближе и ближе, отчего небо становилось всё ярче и воздух становилось всё тяжелее. По приказу Константина весь авангард надел маски, чтобы не отравиться испарениями напалма и они влетели на край города, наблюдая вблизи ужас, что творили бомбардировщики. Они едва увидели их, когда авиация нанесла третий и самый сильный удар по центру города, где находились остатки людей. Яркое пламя окутало город и изгой закрыл глаза от бушующей вспышки. Подняв голову он с закрытыми глазами увидел все. Энергию людей, исчезающей в пламене напалма, инфицированных, идущих на взрывы, которые были видны далеко отсюда. Их были тысячи и они направлялись со всех сторон, визжа от голода и ярости, привлеченные грохотом и светом. Это самая опасная операция, ведь если помощь не придет быстро, им всем конец. Грузовики быстро мчались по дороге на фоне огня и наконец они добрались до территории аэропорта, который был совсем рядом с городом, снеся ворота и оказавшись на территории.

— Техники, разворачивайте ограждения. — Константин отдавал приказ через наушники, поскольку авиация еще кружила над городом. — Капитан Ронин, распределите людей по периметру, зачистить территорию от инфекции.

— Принято. — Прозвучал ответ штурмовика, огромного седовласого мужчины средних лет, похожего на всех тех, кто его окружал.

Он быстро распределил штурмовиков и изгоев над контролем территории, пока техники быстро и привычно раскидывали ограждения, бросая взгляды на полыхающий город рядом. Изгой поверхностно осмотрел свой участок, поскольку по энергии видел, что тут никого нет и теперь смотрел через прицел на сам город, находясь на проходной на территорию аэропорта. До чего же ярко он полыхал во тьме и так стало тихо и от этого страшно. Больше там никто не кричал. Он смотрел через прицел, но пока никого не видел. Но это было ненадолго и изгой опустил автомат, смотря на город с закрытыми глазами. Он ощущал энергию выживших и они превосходили численность авангарда в несколько раз. Когда огонь утихнет, люди залижут раны, найдут их и придут мстить. Он в этот момент вспомнил мост, где погиб весь состав поезда ремонтников и военные пришли следом. Люди ничего не забывают и не прощают и так было всегда и будет.

— Запускайте ограждения. — Прозвучал приказ Константина и изгой отступил на контролируемую территорию.

Ограждение вспыхнуло комбинированными светильниками и изгой взял на прицел город, устроившись за поваленным забором. Скоро их засекут. Минуты тянулись томительно, переходя в часы, но пока ничего не происходило. Ночь пока защищала их, но с наступлением утра всё будет по-другому. Людей он ощущал в другом конце города, их было еще много, но они были еще далеко от них, видимо приходя в себя после атаки и только несколько человек направлялись в их сторону, обходя центр по периметру. Огонь в центре города уже практически потух и весь город теперь был окутан смогом, постепенно раздуваемый ветром. Огромный столб дыма поднимался высоко в небеса, привлекая еще больше инфицированных далеко видимым черным облаком, вонью сгоревших тел и отравленным воздухом. Приближалось утро, несущее в себе еще большую опасность и изгой пристальнее смотрел на город.

— Ронин. — Раздался голос Константина в наушниках. — Техникам нужны МИО для расчистки полосы. Шестеро.

— Принято. — Раздался голос штурмовика. — 17,255,362,810,150,164 на полосу живо.

Изгой схватил автомат и побежал к полосе, постоянно оглядываясь на город. Территория, близкая к аэропорту практически не пострадала, поскольку удар был нанесен в основном в центр и эти дома на окраине были целыми и поэтому весьма опасные, ведь с них они окажутся как мишени в тире, поэтому надо быть готовым к любым неожиданностям.

Путь на полосу для него лежал через огромное стеклянное строение, которое удивительно хорошо сохранилось за столько лет. Он остановился перед этим зданием аэропорта, осмотрев его снаружи и вошел внутрь через навсегда открытые широко стеклянные двери, покрытые толстым слоем пыли и проросшей снизу травой. 362 прошел по пустым гулким от его шагов залам, оглядываясь внутри пыльного заброшенного помещения и вышел на посадочные полосы через раскрытые стеклянные ворота. Надо было расчистить полосу и работы предстояла куча, что было видно еще издалека. На посадочной полосе лежал разбившийся истребитель, уже обильно заросший травой, как напоминание, что ничто не вечно в этом мире. Грузовики уже были на месте и изгои принялись закреплять тросами исковерканный истребитель. Изгой помогал им в этом, ползая по корпусу и с удовольствием касаясь грозной боевой машины прошлых времен, ведь впервые за столько лет он сдвинется с места, чтобы упокоится рядом с ангарами, среди своих больше не летающих собратьев. Большую часть самолета быстро оттащили на окраину, но с остальным пришлось повозится, поскольку их невозможно было зацепить тросами, но куски были довольно большие. И все же толпой они убрали остатки крыльев и прочие куски металла, очистили полосу от деревьев и кустов и на это ушло около 6 часов. При падении он не сильно повредил полосу, видимо ударившись по касательной и с пустыми баками и техники принялись заделывать небольшие пробоины, пока изгои охраняли их, держа периметр на прицеле. 362 смотрел в это время на город, наблюдая, как энергия людей неумолимо приближались, затем повернул голову на север, а затем на запад, наблюдая оттуда приближение тысяч инфицированных. Довольно серьезная ситуация и он снова посмотрел на город. Первые уже засекли их, о чем говорила энергия в домах, вторые будут здесь через два три дня, стремительно мчась на запах и дым, не зная усталости. В домах было около десяти человек, и к ним приближалось ещё больше энергии, подтверждая его мысль, что людей спаслось намного больше, чем численность авангарда.

— Полоса готова. — Техник озвучил информацию в наушник и 362 отвлекся на них.

— Даю самолетом добро на сбор техники. — Константин произнес ответ в наушник. — Завтра прибудет подкрепление. Возвращайтесь, скоро будет жарко. Нас обнаружили.

Изгои с техниками направились с полосы к аэропорту, осматривая территорию, разглядывая завалившийся забор.

— Подожди. — Произнес один из техников, остановившись и посмотрев назад. — Надо проверить край полосы.

— Сказано возвращаться. — Ответил один из техников.

— Мы быстро. — Ответил техник и кивнул изгою и одному из своих коллег. — 362 за мной.

Люди разделились и 362 последовал за техниками, смотря по сторонам. Ситуация накалялась, они сейчас были скрыты от домов густым лесом, но поскольку люди уже замерли в домах, значит готовят огневые точки и проход назад будет опасен. Так получалось, что реальную опасность сейчас представляли только люди. Удивительно, но в этом городе не было ни одного инфицированного. Он был словно кем-то очищен до их прихода, что конечно напрягало, будто их загнали в ловушку. Пройдя до начала полосы и убедившись, что все плиты достаточно целые, чтобы выдержать вес приземляющихся самолетов, техники с сопровождающим их 362 направились обратно, завернув на опасную территорию и здесь изгой повел их вдоль забора, идя впереди на случай опасности. Люди уже вовсю наблюдали за территорией и изгой ощущал воздействие прибора со стороны домов. Он постоянно крутился, сканируя всё вокруг. Изгой посмотрел в сторону засады и его возможности показали очередное умение, моментально перенеся его образом в здание, где сидел ближайший снайпер и он увидел источник сканирования. Тепловизор. Они держали периметр под контролем, отслеживая цели по температуре тел. Теперь все люди были как на ладони и они тоже. В этот же момент порыв ветра сорвал с одного из техников шапку и та полетела по пустой полосе, преследуемая этим же техником и снайпер навел на них свое оружие. Изгой усилием воли вернул себе контроль, разрушив образ и бросился за техником, спиной пытаясь ощутить зону поражения и нащупал её, как горячую полосу, резко рванув в сторону и схватив за ногу техника, отчего пуля не попала ему в сердце, но пробила легкое. Как дикий сильный зверь изгой молча оттащил тяжело раненого техника к забору и осмотрел его тело, посмотрев потом в ошарашенные глаза. Рана была весьма тяжелая, кровь хлестала, заполняя легкое и человек захлебывался. Надо спешить, чтобы его спасти и изгой легко поднял человека на руки и помчался вдоль забора, а второй техник бежал за ним следом, держа в руках автомат 362. Но впереди была одна проблема и изгою пришлось остановится, осознавая, что человек умрёт, поскольку в заборе была брешь из шести упавших бетонных плит и снайпер держал это место на прицеле, отслеживая их через тепловизор. Изгой опустил умирающего, осторожно положив его у стены и не смотря ему в глаза забрал автомат у второго техника, указав ему на рану своего коллеги. Техник сзади пытался остановить кровь, говорил что-то человеку о том, чтобы он держался, он обязательно выживет, но это были уже пустые слова для человека, который умрёт в течении пары минут, захлебнувшись своей же кровью. А они еще живы и изгой взял на прицел разрыв в заборе, наблюдая энергию людей. Сюда шли и их было двадцать человек. Они были вооружены автоматами и явно шли не разговаривать. Изгой развернулся в плакавшему на груди погибшего друга технику и толкнул его, поднеся палец к маске и показывая таким образом молчать, затем показал на забор и показал пять пальцев, указав затем на автомат и снова развернулся к забору, приготовившись к бою. Позиция была крайне неудачная, он может убить лишь нескольких и его наверняка закидают гранатами через забор, но мест для маневров не было. Снайпер на крыше не сводил с них прицела, ожидая фатальной для них ошибки.

— Нас обстреляли. — Прошептал по внутренней связи техник, сидя рядом с убитым. — Петр погиб. Изгой указал что к нам подходят пять человек.

— Находитесь на месте, высылаем подмогу, черт. — Раздался в наушнике голос Ронина и изгой поднял к небу свои окровавленные глаза, наблюдая за ударом по авангарду.

Что-то со свистом пролетело в сторону аэропорта и прогремели два взрыва. Мины. Они ничего не успели зацепить, но люди перегруппировались, готовясь к обороне. Тем временем к проему в заборе подбирались люди, снайпер наверняка их предупредил об опасности, значит шанс на внезапность улетучился и они уже мертвы. Изгой прижал автомат к плечу, видя ближайшую цель, когда судьба дала ему шанс на спасение. В воздух с аэропорта взмыли в небо три дрона и закрутились над лесом вокруг аэропорта, что отвлекло атакующих и снайперов. 362 быстро обернулся на техников, раненый уже был мертв, его глаза уже стекленели, а вот второго можно спасти, надо только проскочить перешеек. Снайпер отвлекся на летающих дронов, обстреливая их, полетели следующие мины и под эту катавасию изгой рванул через проем буквально швырнув через него молодого техника. Бросив мельком взгляд на человека изгой рванул было за ним, но был замечен снайпером и прыгнул назад, ощутив полет пули, которая попала в плиту, разрезав воздух горячим потоком, который он ощутил горлом. Это умение было сейчас важно, как никогда, но он снова оказался отрезан, но теперь, в одиночку он не такая уже легкая мишень. 362 рванул через полосу, резко прыгая в стороны, когда ощущал направление полёта пули и всё же был замечен автоматчиками, которые поднимали автоматы, чтобы открыть по нему огонь и тут же были атакованы дроном камикадзе, резко спикировавшего на них и от взрыва облако огня перекрыло обзор снайперу, дав возможность изгою спрятаться за турбиной лежавшего брюхом на земле грузового гиганта самолета. Воспользовавшись затишьем изгой быстро выглянул, убедившись, что техник убежал, прикрываясь забором, а люди только приходили в себя после удара, осматриваясь вокруг и некоторые из них завопили от ярости и ужаса. Их можно было понять. Они потеряли тысячи своих близких менее чем за час. А сейчас от удара дрона в живых осталось восемь из двадцати человек. К тому же из-за огня тепловизор снайпера потерял этот участок для обзорности и отключился, что тоже играло ему на руки, сильно подняв его шансы на выживание. В конце концов есть приказ и он его выполнит. Пока он созерцал прибор, снова проникнув в здание образом, люди ворвались на территорию аэропорта и один из них выстрелил в голову уже мертвому технику, пока другие держали на прицеле полосу, а прицел снайпера отслеживал местность, стреляя по аэропорту. У аэропорта два дрона тоже врезались в атакующих, посеяв среди них смерть, но выживших ещё было много и бой там кипел нешуточный. Стрельба, взрывы, крики боли. Реальность страшного мира, когда люди снова убивали людей. Пока ворвавшиеся осматривались изгой тоже посмотрел на ангары, стоявшие рядом, в относительной близости. Надо добраться до них, там много техники за которой можно укрыться, но все же открытая местность это открытая местность, ведь так просто двадцать метров не проскочишь. Пора начинать и изгой встал, держа автомат наготове и чуть высунулся из-за турбины, улучив момент и открыл огонь на поражение, попав двоим людям в самосшитой одежде в головы и сразу же рванув за трактор, подбираясь к транспортной тележке. Два этих человека упали замертво, но и его развернуло на месте ответным попаданием пули в броню на ноге. Он упал и кувыркнувшись, оказался за опрокинутой транспортной тележкой, по которой вовсю загрохотали пули.

— Обходи ублюдка. — Заорал один из людей и под шквалом пуль люди начали рассыпаться вокруг него, чтобы выйти на точку обстрела. Изгой в ответ резко высунулся, открыв огонь на поражение, и уложил еще одного, но сам упал от попадания в плечевую броню и быстро отполз назад, под защиту тележки, оставив автомат на земле, вокруг которого в бетон теперь вгрызались пули. 362 сдернул короткий автомат и передернул затвор, наблюдая за периметром. Люди отстреляли патроны и теперь меняли рожки, потеряв контроль на местностью, кроме снайпера, который снова переключился на него. Хитер, ничего не скажешь, но выбираться надо. Изгой выстрелил в крепление тележки к трактору и наклонил её, потащил тяжелую тележку на спущенных колесах перед собой, прикрываясь ей, как щитом.

— Уходит. — Заорал кто-то из оставшихся и по тележки застучали пули, а затем что-то стукнуло гораздо тяжелее и изгой глянул сквозь пробитый корпус, увидев противопехотную гранату. 362 рванул сразу в сторону, поняв, что это и ему относительно повезло, ведь она не перелетела тележку. Он оказался на линии огня снайпера, но в тот же момент платформа отлетела от взрыва гранаты и взрывная волна отшвырнула изгоя в сторону. Он отлетел к грузовику и сразу прошмыгнул под ним, оказавшись в относительной безопасности. Уже за грузовиком изгой остановился и сел на землю, тяжело дыша. Он ничего не слышал, кроме звона в ушах, голова сильно шумела, маска была сломана, болтаясь на одном креплении и он отшвырнул ее в сторону, чувствуя, как течет по лицу кровь и перемешанные запахи гари, людей и пороха ударили резко ему в нос, больше не сдерживаемые ничем. Ему рассекло щеку осколком, который он вырвал резким движением, плечо, ноги сильно болели от попаданий пуль и осколков гранаты, большая часть которых попали в рюкзак, но броня справилась с испытанием. Тяжело дыша изгой посмотрел в сторону, люди обходили его, прячась за старыми ржавыми машинами и изгой побежал дальше, спрятавшись за ржавым автобусом, стоявшим у ангара. Раздались еще пара взрывов со стороны лагеря, слышно было что бой потихоньку заканчивается и явно не в пользу нападающих, и авангард уже добивали автоматчиков, которые атаковали основной лагерь, собираясь теперь разобраться с надоедливыми снайперами, которые пока что обстреливали лагерь, но изгою было плевать, у него сейчас был свой бой. Он смотрел из-под автобуса, спрятавшись за кустами за подходившими людьми. Их осталось четверо, в обычных одеждах, сшитых ими самими, со старыми автоматами в руках, они добрались до его маски и один из них пнул её, теперь смотря по сторонам.

— Где эта тварь спряталась? — Произнес один из них и заорал. — Выходи!

Изгой выстрелил из автомата ему в ногу и второй пулей снёс ему половину черепа, сразу же спрятавшись за спущенным колесом от града пуль. Одни из пуль попала точно в заклепку, пробив ржавый корпус насквозь и стенка автобуса отвалилась одновременно с перелетевшей через автобус гранатой и изгой действовал молниеносно, запрыгнув в автобус под градом пуль и взрыв опрокинул автобус на бок. Изгой упал на спину, обсыпанный осколками стекол и быстро глянулся, лежа между сидений. Люди обходили автобус сзади, а он находился у кабины водителя и изгой выпрыгнул наружу через разбившееся лобовое стекло, замерев спереди автобуса и всё затихло вокруг. Атака была отбита и люди засуетись.

— Из-за одной твари потеряли столько времени. — Буквально зарычал один из них и он услышал глухой звук передаваемого оружия из рук в руки. — Иван, найди и добей его, он наверняка ранен, смотри сколько крови вокруг. Потом сообщи по рации, что нам нужна подмога и здесь можно проникнуть врагу в тыл.

Ноги людей зашелестели в направлении аэропорта и остался только один, который попробовал заглянуть в автобус через заднее стекло, но оно было совсем пыльное и уверенно выдержало удар приклада, после чего парень пошел вокруг автобуса к лобовому стеклу, изгой же пошел назад, скрытый от снайпера другой техникой и скрытый крышей от человека, обошел автобус и когда человек подошел к разбитому лобовому стеклу и заглянул внутрь 362 находился уже за задней частью автобуса. Даже отсюда было слышно, как парень осмотрел автобус и вылез наружу, тяжело выдохнув.

— Как за призраком бегать. — Прошептал он и включил рацию. — Олег, я не нашел его, нужна помощь. Олег, Олег, да что за дрянь. Опять сдохла.

Парень выключил рацию, которая даже не шумела и побежал в сторону аэропорта, навстречу своей смерти и обегая автобус он получил рубящий удар по шее мачете и автомат вылетел из его рук, перехваченный изгоем, который просто вернул своё оружие и второй удар мачете снес молодому парню голову, которая откатилась в сторону от упавшего тела, смотря на отрубившего её изгоя округлившимися глазами. Изгой присел перед его головой, смотря в эти голубые глаза, которые навсегда застыли от ужаса, немного шевеля ртом, будто пытаясь дышать, хотя дышать уже было нечем. Смерть была настолько стремительной, что человек даже не ощутил, как его разрубили. Изгой отвернулся от головы и вернулся к телу. Он был совсем юн, максимум двадцать лет и его жизнь окончилась здесь, в рассвете сил, в ногах у изгоя и в луже собственной крови. При нем ничего не было, только старый автомат, нож и рация, которая разбилась, упав прямо на камень. Теперь от неё точно толку нет и изгой встал, смотря на аэропорт. Со стороны лагеря в небо стартовала две небольших ракеты, наведенные по целям в городе и изгой рванул в обход к своим, прячась за зданием и наблюдая за полетом ракет. Раздался мощный взрыв в высотном здании и следом рванула вторая ракета по позиции минометчиков, скрытой от него густым лесом, но судя по огненному облаку, поднявшемуся вверх, ракета достигла своей цели. Автоматчиков не было слышно и обежав здание изгой понял, почему. Они не имели опыта войны против подготовленных штурмовиков и сейчас все они лежали на территории аэропорта. Оставался только минимум один снайпер в городе, державший аэропорт под прицелом и штурмовик выскочил с установкой, получив тут же пулю в голову и упал на землю, не успев выстрелить. 362 подскочил, пока снайпер искал новую цель и посмотрел на данные, которые показывал монитор компактной установки. Ракета была уже заряжена, цель была уже загружена, оставалось только выпустить ее и дальше она решит все сама. Изгой поднял установку вверх и выстрелил в небо, наблюдая за движением ракеты. Онаописала красивый круг и попала в здание, откуда вел огонь снайпер и вокруг воцарилась долгожданная тишина. Опасность была ликвидирована, но лагерь пострадал. Словно подтверждая его мнение, Константин начал отдавать приказы, внезапно оказавшись рядом.

— Всем пополнить припасы, контролировать здание, там спрятались несколько противников. Надо выкурить их оттуда как можно скорее. Потушите пожар, генератор поврежден, проверьте, можно ли его восстановить, второй необходимо спрятать, подумайте куда. Соберите всех убитых, надо посмотреть, кто они такие. Наши потери?

— Три штурмовика, четыре техника, два изгоя. — Ответил Ронин.

— Плохо, очень плохо. — Константин взял изгоя за плечо и вместе они теперь смотрели на здание, скрывающее последних нападающих. — Для тебя есть дело. В здании трое, они смогли пройти мимо тебя. Видно по их плану они должны были нам зайти в тыл и уничтожить нас большой группой. План был хорош, но они нарвались на тебя на наше счастье. Надо захватить хотя бы одного из них для допроса, если не получится, ликвидировать на месте. Вперёд.

362 посмотрел на сотрудника, державшегося совершенно спокойно, будто не было сейчас боя и все вокруг не было завалено телами убитых людей, лежащих в лужах крови, нет полыхающего генератора, как будто ничего этого нет. Что с ним произошло, как на него воздействовали, раз его совершенно не трогало все то, что происходило вокруг. Какие еще тайны хранят в себе эти люди и что с ними делают, чтобы они становились такими?

Изгой вновь зашел в пустынное здание, осмотревшись вокруг. Ничего здесь не поменялось, кроме появившихся гильз, небольшой лужи крови и еле видимой дорожки из капель, уходящих вглубь аэропорта. Люди, отступая оставили явный след, но изгой и без него видел, где искать их, ведь они, благодаря своей энергии были как на ладони, их было тут только трое, их попытка наивной атаки была встречена мощным ответным огнем. И теперь они забились в дальний угол здания, как крысы и двое из них были ранены, причем один тяжело. Он был практически уже не жилец и всё же они нужны живыми для допроса. По крайней мере один. Изгой прошел через рамку металлоискателя, положил автомат на стол, снял рюкзак и пошел по их следу, осторожно ступая между стекол и обходя капли крови. Их след был для него ярок, он чувствовал их энергию, перемешанную с запахами и каждое их действие он предвидел буквально заранее. Неважно был ли данный дар дан ему Новым намеренно или случайно, ведь изгой был благодарен ему за это. 362 прошел осторожно через весь темный и пустынный зал и направился к ним на второй этаж, идя на запах и энергию в темноте. Он ступал осторожно, как кошка, не произнося ни звука и замирая, спрятавшись то за стульями, то за киосками, когда один из них выглядывал проверить коридор. Благодаря своим способностям подобраться к ним не составило труда и он остановился в соседнем с ними помещении, выбирая время для атаки. Люди совершенно не ожидали его и горячо спорили между собой.

— Они были правы, во всем. — Причитал один из них. — Нам конец.

— Заткнись. — Прошептал второй и выглянул в коридор, который был пустой. — Будь настороже, они рано или поздно придут за нами.

— Как ты мог потерять рацию?

— В мою попала пуля, вторая у Ивана. Он так и не пришел.

— Ты видел их охранение, они же звери. Как люди приручили их?

— Заткнись, говорю тебе. — Человек огрызнулся. — Меня это сейчас не интересует. Единственное, что меня волнует, это как мы вообще доверились этим святошам? Что там с Андреем?

— Кровь не могу остановить. Извини Андрей.

Изгой вышел из комнаты в коридоре, ощутив, что люди не смотрят и начал подкрадываться дальше. Он держал на прицеле комнату, готовясь стрелять, если не будет возможности укрыться и спокойно добрался до рекламной стойки, укрывшись за ней и понимая, что человек сейчас будет выглядывать.

— Они монстры. Ты видел ведь их, они были правы. — Не унимался один из них.

— И что с того. — Вспылил другой. — К чему нас это привело? Где они эти гребанные святоши? Они бросили нас на них и нас весь передовой отряд погиб. Их тут совсем немного и они живы, а мы? Около сотни молодых парней погибли. Разом. Тысячи людей сожжены в городе за минуту. Разве эти святоши предупреждали нас о самолетах, разве они предупреждали что эти люди настолько хороши? Они просто привели нас на смерть, а сами исчезли.

— Мы пришли биться за Бога. — Это практически выкрикнул первый собеседник и изгой нырнул за стойку, из-за которой он уже хотел вылезти.

— Ты дебил. — Человек произнес это весьма отчетливо, выглянув в последний раз в своей жизни в коридор. — У тебя мозги отказали после общения с ними. Еще раз услышу про Бога или про эту чертову церковь, всажу тебе пулю промеж глаз.

В комнате замолчали, был виден только свет через мутное стекло от фонаря и тени людей. Изгой выполз из-за стойки и подошел весьма вовремя, оказавшись у всех за спинами, кроме раненного. У того глаза расширись от ужаса и 362 мощным ударом вырубил одного из них, схватив второго за автомат, подняв его к верху и выстрелив человеку под челюсть, вышибив ему мозг и вторым выстрелом убив раненного, потянувшегося за оружием. В живых остался только один и он поднимался на ноги, держась за голову. Человек, как в тумане посмотрел на ствол опущенного пистолета, поднимая глаза от него по руке на глаза изгоя, затем перевел взгляд на своих товарищей, которые были убиты и заорал, как дикий зверь, поняв, что они мертвы и кинувшись в атаку. Изгой отскочил в сторону и швырнул человека за шиворот мимо себя в коридор. Парень, тяжело дыша еле соскочил и выхватил нож.

— Давай, иди сюда зверь. — Выкрикнул он, брызгаясь кровавой слюной. — Как бы вас не одомашнивали, навсегда зверями останетесь. Иди сюда.

362 убрал пистолет в кобуру и направился к нему легкой походкой в темноте коридора. Он легко уклонялся от ударов ножа и ответил быстрым ударом в челюсть, опрокинувшим человека. Он снова соскочил и тут же улетел уже от удара ноги в живот, сжавшись от боли и застонал. Изгой стоял молча и наблюдал за ним, ожидая, когда человек соберется с силами. Мужчина, средних лет, он никак не напоминал военного, создавалось ощущение, что этот человек, прежде чем взять оружие в руки долгое время пахал землю, но никак не убивал. Человек немного пришел в себя и посмотрел на изгоя. Его лицо снова исказилось от злости и он упрямо встал и ударил ножом наотмашь, но изгой просто перехватил руку и выбил нож, ударом кулака в грудь опрокинув его на землю, заставив снова извиваться от боли.

— Что ты такое? — Человек еле встал, шатаясь и смотря на изгоя. — Что за издевательство над именем Божьим?

Изгой понял, кто ему попался в руки. Это был тот, кто был наиболее обработан церковниками. С ним не о чем было разговаривать, но его судьбу должны решать люди и он был уверен, Константин развяжет ему язык. Он кивнул человеку следовать к выходу и тот понял этот жест. Вытерев кровь с лица он направился, шатаясь на выход, с изгоем, идущим за ним по пятам. Они были почти у выхода, когда снаружи раздались выстрелы и по звуку 362 понял, что стреляют не их автоматы. Это были мощные снайперские винтовки и значит, что аэропорт снова был под обстрелом снайперов, которые видимо просто сменили точку обстрела, избежав гибели от ракет. Весьма умно. Он рванул к выходу, подталкивая человека и тот неожиданно прыгнул через дверь, пытаясь сбежать и сразу получил пулю в грудь, отлетев обратно в здание, упав к ногам изгоя. Человек дернулся пару раз, смотря на изгоя ошарашенным взглядом и навсегда затих, отправившись к тому, в кого так верил. 362 поднял голову от убитого на улицу и увидел убитого штурмовика, рядом со входом и всех остальных из авангарда, находящихся в укрытиях. Константин был неподалеку и посмотрел на изгоя, надежно спрятавшись за бетонным блоком.

— Не высовывайся. — Приказал он по наушнику. — Работают три снайпера. Обойди территорию по периметру, доберись до города и уничтожь их. По исполнению сообщи щелчком по наушнику. Дальнейшие инструкции жди от Ронина.

Изгой медленно подошел к краю, оценив толщину стен. Они были достаточно толстые, чтобы искажать сигнал тепловизора, два их которых сканировали территорию аэропорта и значит он невидим для противников. Это преимущество, которое надо использовать. Он забрал рюкзак и автомат и еще раз посмотрел на людей. Штурмовики готовились к обороне и подняли вверх ударных дронов, чтобы обследовать город, пока снайперами занимаются. Использовать их для подрыва стрелков пока что не планировалось, поскольку их осталось всего две единицы, а город еще не был обследован. Поэтому только от его действий зависела жизнь людей в аэропорту и тех, кто находится в городе. Кому-то из них придется умереть. Он направился вглубь аэропорта, идя к черному входу, в полной темноте, чтобы не светиться для тепловизоров, когда, подойдя к последней двери, он не смог открыть её. Она была закрыта изнутри. Он вынес ее плечом и тут же вскинул автомат, взяв на прицел два ярких предмета. На полу лежали два скелета детей в ярких одинаковых куртках оранжевого цвета. Когда-то они спрятались от бушевавшей эпидемии вокруг здесь и умерли людьми в страхе и от голода. Неизвестно, какая из смертей страшней, быстрая смерть или медленное угасание, но у обоих один финал. По крайней мере медленная смерть дает человеку шанс осознать себя и принять окончание своей жизни, что не дает быстрая смерть.

— Приказ такой. — Произнес Ронин в наушнике и изгой пошел по лестнице вниз, к выходу, внимательно его слушая. — Нам необходимо разведать возможности людей. Какое у них вооружение? Если остались минометы или что-то посерьезнее, то уничтожить. Нужна безопасная зона иначе самолеты не сядут. Этим займутся штурмовики. Твоя задача уничтожить снайперов. После этого штурмовики приступят к разведке. Как начнешь зачистку, щелкни по наушнику один раз, расчистишь дорогу, два раза щелкнешь. Чуть позже дроны передадут координаты снайперов.

362 обежал здание, затем прячась за ангарами добрался до не контролируемой снайперами территории и спокойно направился по взлетной полосе аэропорта к другому краю, где через поваленный забор прорвались люди и теперь лежали на земле, остывая. 362 подошел к убитому технику, все ещё смотрящему в небо своими застывшими глазами и закрыв глаза убитому, положив его аккуратно на траву у забора. Затем он оглядел местность через дыру в разрушенной стене ощущая территорию по энергии. Перед ним был чистый лес до города. Люди перераспределили свои силы, оставив здесь брешь в своей обороне. Снайперов было трое и у двоих из них были тепловые приборы. Третий прибор который отслеживал местность, где он был, был отключен из-за сбоя и снайпер не контролировал это место, целиком сосредоточившись на территории перед аэропортом, где находился авангард. Они сканировали аэропорт, держа его под перекрестным огнем, забыв про это место. Для него проход был открыт и изгой направился к цели, по пути забрав у убитых гранаты, прицепив их на свою разгрузку. В бою могут пригодиться.

— Они засели в высотках. — Раздался голос Ронина в наушнике. — Причем одно из этих зданий уже было обстреляно. Увидишь его по дыму. Вполне возможно снайперы охраняются. Будь аккуратнее. Координаты передаем на навигатор.

Голос затих и изгой осмотрелся на город, открыв на нарукавнике навигатор и убедившись, что идет правильно, ведь энергия людей была куда лучшей меткой, чем данные со спутника, полученные с автономных дронов, которые уже обследовали город. Он все видел четко, ощущая энергию снайперов в домах и охрану вокруг них более темной энергией, напоминающей небольшой огонь. Люди подготовились, но этого было недостаточно, поскольку они работали против тех, кто воюет очень долго и расплата за такую ошибку будет фатальной. Посмотрев на эти высокие здания, дальше он пошел уже неспешно, внимательно смотря по сторонам и передвигаясь преимущественно по лесу, пока перед ним не показалось огромное здание обычного дома тех далеких времен с дымящимся верхним этажом от попадания ракеты. Один из снайперов находился в этом здании, спрятавшись на два этажа ниже места поражения, видимо используя принцип снаряд дважды не падает в одну и туже воронку. Вот только каждый раз снаряд новый.

Снайпер был один, но вот периметр охраняли два автоматчика. На что они рассчитывали, выбрав этот дом? Только если рассматривать этот дом с удобства обстрела территории, это был единственный ответ.

Снайпера он вычислил, теперь осталось тихо разобраться с охраной. Он забрался в ближайший дом и через окно проникнул в то помещение, где был автоматчик, следивший за входом в дом со снайпером с первого этажа. Человек сидел, лениво смотря в оконный проем, ковыряясь ногтем в зубах и не ощутил опасность сзади, пока рука не зажала ему рот и нож не пронзил его сердце, принеся моментальную смерть. 362 осторожно опустил убитого на землю и посмотрел в окно, отойдя в темноту. Он ощутил энергию второго автоматчика в доме напротив и взял его на прицел, рассматривая человека, лениво смотрящего на охраняемый им дом и ничего не заметившего. Изгой выстрелил, снеся человеку голову. Легкий щелчок и еще одного неизвестного ему человека нет. Изгой посмотрел на свой автомат. Глушитель работал исправно, давая ему возможность сеять смерть без опасности быть обнаруженным и он посмотрел на сам дом, где засела его основная цель. Путь наверх был открыт. Изгой запрыгнул через окно в дом со снайпером и взял короткий автомат, перекинув другой автомат через плечо, поскольку в узком коридоре он эффективнее. 362 поднимался осторожно по ступенькам, но люди были настолько уверены в себе, что не расставили ловушки, оставшись с полностью открытым тылом. Он без проблем, как тень вошел в комнату со снайпером, который стоял на кухне, смотря через прицел на аэропорт, подошел к нему сзади впритык и также, как автоматчику внизу, вонзил ему нож в сердце, убив человека быстро и без мучений, что человек даже не увидел того, кто лишил его жизни. 362 опустил тело убитого на пол и осмотрелся. В квартире ничего не было кроме травы, снайперская винтовка была на подставке и не смотря на свою очевидную старость была очень мощной на вид. Но как они общаются между собой? Изгой увидел рацию, стоящую на столе кухни и взял её в руки, покрутив перед глазами. Не раздумывая он сжал её в руке и раздавил, отбросив кучу пластика с проводами в сторону. Оставив винтовку на месте он вошел в соседнюю комнату, обследуя квартиру. В проеме окна у старого аккумулятора стоял сломанный тепловизор, и отсюда открывался великолепный вид на аэропорт, который был как на ладони. Изгой отключил прибор от аккумулятора на всякий случай и посмотрел в окно на соседние дома. По энергии ощущалось, что там находились еще два снайпера, с которыми ему тоже придется разобраться. Он щелкнул по уху один раз, поскольку приступил к выполнению задач и затем вернулся на кухню, обыскать человека. 362 внимательно осмотрел убитого, который лежал на полу с широко открытыми глазами, раскинув руки в луже своей крови. Это был мужчина средних лет, крепкого телосложения в обычной одежде, никак не сочетающийся с образом вояки. Никаких документов, никаких регалий. У стены стоял старый автомат Калашникова с оптикой и охотничье ружье. Они охотники, но никак не солдаты. На что они рассчитывали, выходя на войну против них? И вообще, почему они должны воевать друг против друга? Как же велико влияние Церкви спасения душ, раз они посеять столько ненависти между людьми, которые друг друга даже не видели. Пора идти дальше и положить этому конец, прежде чем война не перетечет в нечто более страшное.

Он спустился вниз и спрыгнул по привычке из окна, осмотревшись вокруг. Следующего снайпера он видел по энергии. До него было пять домов по заросшему лесом городу. Изгой без проблем быстро добрался до новой цели и осторожно обошел здание по периметру, осматриваясь. Цель была близка, но она тоже была не одна. Там было всего трое, два человека наверху и один автоматчик и все они засели в этом унылом одиннадцатиэтажном доме, контролируя аэропорт и подъезд. Если он войдет через центральный вход, его сразу засекут, поэтому изгой принял другое решение. Его много тренировал десант и теперь придется на практике проверить это учение. Изгой подошел к стене дома и перекинул автомат через плечо, начав подниматься по трещинам в стене. Это было тяжело, но тренировки не забылись и делал он это довольно быстро и бесшумно, почти моментально добравшись до третьего этажа. Ему конечно надо было подняться до четвертого этажа, где сидел человек, но как назло на четвертом этаже стекла были целые. Поэтому он проник в здание через третий этаж. Весь пол в квартире был покрыт слоем мха, словно мягким ковром, похожим на пол в его камере из лаборатории и он шагал по нему совершенно бесшумно, добравшись до выбитой двери в подъезд. Спрятавшись в тени он стал ожидать людей, сидевших этажами выше. К ним так просто не подойти, но люди рано или поздно сделают ошибку. Он затаился в проходе двери, сжимая нож и ожидая этой ошибки. И один из них пошел вниз, навстречу своей смерти. Как только человек повернулся к нему спиной, с автоматом, висевшем на плече, изгой выскочил, как молния, пронзив сердце человека и задернув его в комнату, как тряпичную куклу, зажав ему рот и всё это в полной тишине. В квартире он дождался, когда тело обмякнет, смотря умирающему в глаза, которые сначала округлились от боли и вида того, кто его убил, а затем закатились, когда сердце остановилось и положил его на ковер из мха, отчего тело человека чуть погрузилось в него. Он посмотрел на убитого, тоже никакого намека на военные отличия. Эти люди точно были максимум охотниками, но никак не военные. Наивные люди, поверившие безумцам. Хотя даже мимолетного общения с церковником ему хватило, чтобы понять, убеждать они умеют. Наверняка среди них есть люди, которые несколькими словами могут переубедить людей в чем угодно. Изгой перекинул автомат через плечо и поднялся наверх наготове с коротким автоматом. Дольше ждать не имело смысла, тем более люди были отвлечены видом аэропорта, выискивая цели через два окна. Изгой появился в коридоре квартиры, ступая, как кошка, видя их обоих одновременно и два выстрела уничтожили еще двоих людей, представлявших угрозу аэропорту. Они даже не успели среагировать и пули пробили их сердца, войдя со спины. 362 подошел к ним. Снайпер была юной девушкой, второй человек был молодым парнем и он ремонтировал тепловизор, который видимо тоже сломался. Они были очень молоды и красивы и погибли в расцвете сил. Зачем вы так поступаете? Изгой отключил тепловизор и посмотрел на выцветшую фотографию на стене, как напоминание о прошлых хозяевах дома. С нее на изгоя с улыбкой смотрела пожилая пара. Изгой секунду смотрел на них и направился на улицу. Ему больше нечего было делать в квартире этой пары и теперь пожилые с улыбкой смотрели на труп убитого парня, лежавшего на их запыленном ковре. Он только что прервал жизни двоих и ему предстояло сделать это снова.

Следующий снайпер был через семь зданий. Пора добраться до него. Здесь все было гораздо серьезней и он это понял, подойдя поближе и разведав обстановку. Вокруг здания были расставлены мины и территорию контролировали пять автоматчиков, видимо это остатки тех, кто штурмовал аэропорт. Люди поняли, что в опасности, раз другие снайперы больше не выходили на связь. Наверняка вызвали подмогу. Их необходимо снять тихо, иначе придется завязаться в бою, что впрочем было неизбежно. Ведь даже если это произойдет, то снайпер будет уже занят им и до аэропорта ему дела не будет. Он спрятался за ржавой машиной, припаркованной у дома и наблюдал за людьми. Двое в самосшитой одежде со старыми автоматами стояли у входа в подъезд, смотря на улицу. И если одного он видел, то другой был скрыт за дверью, что исключало возможность успешной атаки. Еще трое сидели по соседним домам, контролируя территорию. Поэтому даже снять видимого человека было невозможно, его сразу засекут люди по периметру, и он попадет под перекрестный огонь. Вдобавок есть риск, что человек ускользнет и придется с ним биться в ограниченном пространстве. Так он сидел десять минут, смотря по сторонам и наконец люди разделились, поднимаясь по лестнице наверх. Есть шанс. Изгой отошел обратно, обойдя здание по периметру и рванул к нему по невидимой для людей стороне, перескочив растяжки и по бетонным плитам, сложенным у здания заскочил на первый этаж, оказавшись нос к носу с оторопевшим автоматчиком, подходившим к окну и вонзив ему нож прямо в сердце, пробив грудную клетку насквозь. Услышав шум в помещение заскочил второй человек и увидел изгоя, который в этот момент выдернул нож из груди убитого, смотря на человека своими красными глазами.

— Зверь. — Человек заорал от ярости и боли и открыл огонь из автомата, отходя в коридор.

Изгой прикрылся убитым, ощущая, как пули, пролетевшие сквозь тело человека, ударяются о его броню и откинул в сторону живой щит, направившись в коридор. Он увяз в бою, но снайпер теперь наверняка отвлечен. Времени конечно мало, пока люди спустятся с домов и тогда его зажмут с двух сторон, так что надо поторопиться. Главную цель он выполнил и штурмовики могут спокойно идти в разведку, о чем он сразу подал сигнал по наушнику. Он вышел в коридор и резко заскочил обратно, чуть не словив пулю и в стену вгрызлись еще несколько пуль. Выставив ствол он произвел несколько выстрелов, отдавшихся грохотом в подъезде, отбив у человека желание нападать и загнав его повыше. Но и он в ловушке. Изгой поднял голову и посмотрел наверх и вниз, прощупывая энергию всех, кто здесь находился. Это было старое десятиэтажное здание и снайпер сидел на десятом этаже. В здании уже были все четверо и подоспевшие поднимались по лестнице. Он в ловушке. Снайпер на данный момент не контролировал улицу, целиком переключившись на коридор, ожидая атаки с тыла. У него мало времени. Придется атаковать. Он видел их, их действия. Атаковать через подъезд было бессмысленно, поэтому он выбрался через окно и пополз прямо по стене, цепляясь за трещины, добравшись до четвертого этажа и оказавшись выше людей на лестнице. Он осторожно вышел в коридор и увидел одного из людей, сидевшего на переходе этажей за бочкой. Человек не заметил изгоя и это стоило ему жизни. 362 выстрелил ему прямо в голову и вернулся в квартиру, смотря, как по стенам почти сразу загрохотали пули. Люди пытались его выкурить, но он и не собирался здесь сидеть. Надо подняться выше, чтобы удачно атаковать. Изгой снова вылез через окно, посмотрев на мертвый город и поднялся по стене в верхнюю квартиру. Оказавшись внутри он понял, что люди проверяют сразу все квартиры, видно поняв, как он передвигается. Дверь заскрежетала, открываясь на застывших петлях и в помещение вошел человек, осматриваясь с автоматом. Он просигналил людям за своей спиной, что все в порядке и вошел внутрь один, пока люди поднимались по лестнице на верхние этажи. Изгой бесшумно, как кошка забрался по стене над дверью, ожидая, когда внутрь комнаты зайдет человек и спустился по стене и, как тень последовал за человеком, выглянувшим в окно. Это был человек в обычной одежде, он был вооружен старым автоматом Калашникова и в тот момент, когда он обернулся, нож ему воткнулся прямо в сердце и 362 вырвал автомат из его рук, смотря в округлившиеся от ужаса глаза человека. Изгой вытащил нож и медленно опустил убитого на заросший травой диван. Ему не было жаль убивать человека, ведь на данный момент он являлся его противником и ничего не изменилось. Или они или он. Изгой привычно вытер нож об куртку убитого и направился на выход, чтобы уничтожить последних двух бойцов, стоявших между ним и снайпером. Люди поднялись на этаж выше и засели в противоположных квартирах, понимая, что они не смогут поймать его, только если подкараулить. Он стоял под ними и наблюдал их энергии. Их так просто не пройти. Придется снова ползти по стене и здесь проблема была посерьезней. Стена была в более хорошем состоянии, чем до этого. Изгой перекинул автомат через плечо и высунулся из окна, посмотрев вниз. Под ним был заросший лесом город, над ним было окно, до которого надо добраться. Он закрыл на секунду глаза и вспомнил тренировки десанта. Он может также. Изгой прижал максимально плотно руку к голой стене и сжал пальцы, чувствуя, как буквально прицепился к шершавой поверхности. Затем вторая рука и его ноги зависли над бездной. Подтянувшись, он перехватил пальцы, чувствуя невероятное напряжение в руках, но продолжил подниматься наверх, стиснув зубы и увидев трещину вцепился в нее, дав передохнуть пальцам. Дальше он забрался на уровень окна и мягко вступил на подоконник, сев в окне и держа на прицеле пистолетом квартиру. Человека он не видел, но тот был в коридоре, наблюдая за подъездом. Мягко ступая по мху 362 осторожно прошел комнату и выглянул в коридор, наступив на пол, который предательски скрипнул под его ногой. Человек повернул голову и получил пулю между глаз, растянувшись в коридоре и изгой выдернул чеку из гранаты и бросил ее в соседнюю квартиру. От мощного взрыва здание содрогнулось, как живое существо и изгой вышел в коридор, держа на прицеле квартиру, в которой прятался последний автоматчик, смотря, как стены покрылись трещинами и посыпалась штукатурка. Надо быть аккуратнее со своими гранатами, они слишком мощные и еще один взрыв может запросто разрушить это старое здание. Из соседней квартиры, затянутой дымом раздался стон и изгой направился туда. Человек был ранен, но еще жив и изгой вошел внутрь, чтобы прекратить его мучения. Он успел отбежать до кухни из коридора, где произошел взрыв и сидел на полу, сжимая голову руками, не обращая внимание на рассеченную осколками ногу, руки и голову, буквально истекая кровью. Он был уже не жилец, единственное, почему он еще двигался это было состояние шока и изгой выстрелом снес ему голову, оборвав жизнь последнего человека на пути к снайперу. Теперь остался только он и 362 присел на ступеньки, сняв рюкзак и дополняя патроны в рожке. Стрелять придется не раз и каждая пуля, готовая к бою, на вес золота. Перезарядив оружие он встал и услышал сообщение в наушнике.

Прислушавшись к говорившему в наушнике Константину он понял, что разведка вышла двадцать минут назад без происшествий и они уже были в городе. Пора заканчивать со снайпером и присоединиться к группе, пока не началось. Он выглянул в окно в подъезде, смотря на город. Тысячи инфицированных неумолимо приближались, привлеченные запахом гари и взрывами. Времени оставалось катастрофически мало. Он начал подниматься осторожно наверх, держа лестницу под прицелом. Снайпер его уже ждал, так же держа вход на прицеле. Так просто не подойти. Оказавшись под ним на площадке изгой оценил ситуацию и снял гранату, отобранную у убитых, потому что не было времени ожидать ошибки человека. Выдернув чеку он метко кинул её над прутьями ограждения, попав точно в квартиру и второй взрыв встряхнул дом. С потолка посыпалась отсыревшая штукатурка, но здание устояло. Снайпера завалило и 362 направился наверх, чтобы проверить и если надо добить человека. Сверху раздался стон, подтвердивший то, что он видел. Он был жив и в этот раз даже не был существенно ранен. Граната пролетела над ним и взорвалась на кухне, разворотив там все и обрушив перегородочную стену, которой и завалило снайпера. Поскольку он лежал, осколки задели его по касательной, лишь оцарапав спину и ногу. Никаких серьезных повреждений. Изгой вошел в разрушенную комнату и увидел его. Мужчина средних лет завидев его застонал и потянулся к отлетевшему оружию, пытаясь выбраться из-под упавшей на него стены. Изгой пинком отшвырнул автомат и одной рукой вытащил человека из-под завалов, подняв его на уровень своих глаз.

— Вы и вправду монстры. — Прохрипел мужчина и попытался ударить ножом.

Изгой легко перехватил руку и сжал ее так, что человек от боли сразу выронил нож и потащил раненого на улицу, волоча за собой молча по ступеням за ногу, как тот самый зверь, этим пугая человека еще больше. На улице изгой поднял его рывком за шиворот одной рукой, посмотрев в его глаза, полные ужаса и толкнул в направлении базы. Раз человек выжил, его можно допросить и узнать полезную информацию. Человек, потрясенный изгоем шел шатаясь вперед, озираясь на изгоя с новым оружием в руках.

— Вы все такие? — Спросил он изгоя, но то ничего не ответил и снова указал следовать вперед.

— Ты убьешь меня? — Спросил он снова, когда они прошли в полном молчании несколько улиц, но ответом ему было снова молчание изгоя.

Они прошли так еще совсем немного, когда изгой остановил человека и поставил его на колени. Испуганный снайпер замер, что-то еле произнося, будто молясь, а изгой ожидал подходящих к ним. Он ощущал их, это были изгои и штурмовики, но все же надо было убедиться. Он замер, держа автомат наготове, ожидая их выход. Первый появился изгой под номером 255, идя к ним весьма осторожно, смотря вокруг с автоматом. Изгой опустил оружие, будто только сейчас понял, что к нему вышли его люди, чтобы не проявлять свои умения и его собрат последовал его примеру. Он подошел ближе и осмотрелся, посмотрев на пленного человека, который в ужасе смотрел на второго изгоя затем махнул людям, что все чисто. К ним вышли двое штурмовиков и еще один изгой и командир посмотрел на раненого, быстро осмотрев и замотав ему рану на ноге.

— Снайпер захвачен. — Командир штурмовиков связался с штабом. — Принял. 255,457 отвести его в лагерь для допроса. 362 идешь с нами.

Изгой проводил взглядом испуганного человека, оказавшемуся между двух монстров и человек, учуяв его взгляд тоже обернулся и посмотрел на изгоя. В его глазах был страх и сомнение. Весь карточный мир церковников с безумными монстрами убийцами, не знающими пощады рушился на его глазах и человек не понимал, что будет с ним дальше.

Город мёртвых. Часть Вторая

Группа разведки состояла из двух штурмовиков и одного изгоя, и он был тем единственным, что шел с ними дальше. Они прошли совсем немного по мертвому городу, исследуя его окрестности, затем расположились в доме, изучая карту по навигатору, после чего штурмовики с крыши этого дома запустили небольшого дрона для разведки с воздуха. Размером с птицу, машина, окрашенная в голубой цвет поднялась вверх и помчалась в сторону сгоревшей части города, обследовать местность в пелене дыма, используя датчики, но там, кроме сгоревших домов, местами еще объятых гаснущим пламенем никого из живых не было, только трупы, очень много трупов, от вида которых руки штурмовиков сжались в кулаки.

— В центре все уничтожено. — Командир связался с базой отрешенным голосом, стараясь скрыть ужас. — Продолжаю обследовать город.

Изгой подошел сзади и посмотрел через плечо на монитор, через который увидел все глазами дрона. Машина мчалась над городом, покинув выгоревшую территорию, совершенно бесшумно и высоко, сканируя местность и ища людей. И он довольно быстро нашел их, поднявшись ещё выше и теперь сканируя лагерь с большей высоты, оставаясь для них незаметным.

— Они здесь, в тридцати километров от центра. — Штурмовик посмотрел на изгоя, разговаривая с Константином. — Судя по съемке их не менее четырех сотен. Тяжелой техники и вооружения не видно. Идем на сближение.

Второй штурмовик развернул дрона обратно и они направились к лагерю, идя в обход выжженного части города, пока дрон наконец-то не приземлился перед ними и штурмовик прикрепил его на рюкзак, сложив его крылья. Уничтоженная территория была совсем рядом, воздух становился всё тяжелее и опаснее для здоровья, поэтому весь отряд нацепил маски и очки, чтобы обойти место удара. 362 тоже достал запасную маску и очки из рюкзака и идя следом за штурмовиками и смотря на перекошенные сгоревшие высотные дома, объятые дымом, думал об этих людях, решая, как их называть. Агрессоры, враги? На ум приходило только одно, когда он вспоминал их одежду и старое вооружение. Беженцы. Они явно где-то жили и судя по телосложению жили весьма неплохо. Что или кто заставило их сорваться с насиженного места? Как могли церковники так повлиять на этих людей, чтобы они пошли войной туда, куда никогда не ходили и вполне возможно не хотели идти. А вдруг большинство из них и не знали, что они идут войной? Может их тоже обманули? Он посмотрел на спины штурмовиков и один из них обернулся к нему. Они по любому знают, если не эти двое, то Константин и их командиры. Он прислушался к себе. Киркин тоже молчал, он был далеко и чем-то был занят, весьма серьезным. Что он там делает? Какие свои замыслы исполняет? Его окружали те, кому он не мог доверять и изгой был рад, что он сейчас идет с людьми и тех всего двое.

Штурмовик тем временем резко остановился и поднял руку, оторвав его от размышлений и они быстро спрятались в соседнем доме, укрывшись за стенами и осторожно наблюдая за улицей. Из-за здания появился сначала один, он внимательно осмотрелся вокруг, затем махнул рукой и мимо разведки прошли пять человек, быстро исчезнув за поворотом улицы. Люди с востока, судя по одежде, вооруженные старыми автоматами, они шли в направлении снайперов и штурмовики тоже поняли это, проводив их взглядом.

— При убитых тобой были рации? — Спросил штурмовик у изгоя и тот лишь посмотрел на них не моргая

— У одного из них есть рация. — Прошептал другой штурмовик. — У нас примерно два часа, до того, как лагерь узнает. Если мы их задержим, это даст фору максимум в три четыре часа, но лагерь неизбежно пойдет в атаку.

— 362. — Штурмовик посмотрел прямо в глаза изгою после некоторого раздумья. — Иди за ними. Постарайся без лишних жертв.

Изгой посмотрел на штурмовиков без эмоций и направился следом за людьми, проводив еще раз штурмовиков взглядом, пока те не исчезли за домом. Их пути снова разошлись, на свое счастье он опять был один и вышел на охоту по каменным джунглям, однако фраза без лишних жертв заставила его задуматься, что не все люди плохие и многие хотят просто мирно жить, насколько это возможно в этом безумном мире. Людей он видел прекрасно, они хоть и шли аккуратно и постоянно оглядывались, но все же он без проблем их преследовал, неумолимо их настигая. Близился закат и люди явно планировали переночевать на постах, не останавливаясь в пути. Пока изгой шел за ними он внимательно их изучил. Это были крепкие на вид мужчины, судя по повадках они тоже были охотники, но никак не вояки. Возможно они воевали против других людей или инфицированных, поскольку при них были автоматы и минимальный военный опыт. Но никогда не воевали против профессионалов, иначе у снайперов были бы самые хорошие рации и гораздо больше людей для защиты. Хотя может у них просто дефицит со средствами связи. Единственная рация, что он увидел, висела на поясе у пожилого и крепкого мужчины и то была довольно старой на вид. Наверняка уже и аккумуляторы еле живые. Они дошли до домов уже в потемках и главный распределил всех по соседним точкам снайперов, увидев, что охранения нет на месте. Сам он направился на точку, где лежали молодые девушка и юноша. Изгой пошел за ним, прекрасно понимая, что остальные тоже придут сюда. Он поднимался по ступенькам настолько тихо, что человек даже не замечал его и 362 шел за ним на пролет ниже, буквально идя под ним и из-за этого невидимый человеку. Наконец он поднялся и вошел в комнату к снайперу и 362 услышал звук упавшего оружия.

— Нет. — Он услышал голос человека, обнаружившего погибших.

Нельзя было терять ни секунды и изгой стремительно и легко поднялся наверх, прыгая через три ступени. Он как тень возник над человеком, державшем девушку на руках, но старик даже не смотрел на него, сжимая убитую девушку в крепких объятиях и качая ее на руках.

— Дочка. — Это слово объяснило многое.

Люди не должны убивать людей, ведь во время войны они неизбежно теряют самое ценное. Теряют то, без чего нет смысла жить. Своих любимых. Изгой стоял неподвижно, прямо за ним, за спиной, смотря на человеческую трагедию, стоя без слов, ожидая, когда человек оплачет убитую. Старик был потрясен и ничего не мог с собой поделать. Слезы текли по мужественным щекам, капая на лицо убитой и он растирал их, оставляя следы грязи. Его плечи подергивались, иногда он открывал глаза и видел ее спокойное лицо и от этого снова начинал плакать. Наконец он отвлекся от убитой и ощутил изгоя, обернувшись к нему и застыв с девушкой на руках, смотря широко открытыми глазами на то, кого никак не ожидал увидеть.

— О Господи. — Прошептал он и потянулся за пистолетом.

Изгой ударил его кулаком точно в челюсть, отправив человека в глухой нокаут, дав ему хоть на время забыть про душевную боль. Отобрав все оружие он затащил человека в соседнюю комнату, где лежал убитый юноша, привязал его к ржавой батарее своей веревкой из рюкзака и заткнул рот тряпкой от одежды юноши. Он нужен ему живой. Осталось только подождать остальных людей и изгой вернулся на кухню, спрятавшись за угол и ожидая своих следующих жертв. Через какое-то время по ступенькам послышались торопливые шаги и в комнату вбежали четверо. Трое рванули в комнату, где был человек, а один заскочил в кухню, получив сразу мощный удар и изгой подхватил его, тихо опустив на пол и сразу же пошел в комнату, по энергии наблюдая за ними. Когда он оказался в комнате, за их спинами они всячески пытались заставить человека очнуться и не обращали внимания на опасность, возникшую сзади.

— Влад, очнись. — Один из них тряс человека, тот наконец то еле открыл глаза и тут же отпрянул, смотря назад, отчего люди медленно обернулись, увидев перед собой человека в маске, с красными глазами, в военной форме, смотрящему прямо на них, не моргая.

— Зверь. — Закричал один из них и они вскинули автоматы, но изгой был уже среди них, нанося стремительные удары, не давая использовать оружие. Через пару минут все они уже лежали на земле без движения, даже не успев выстрелить. Изгой привязал их к той же батарее, у которой дергался очнувшийся Влад, не обращая на него никакого внимания. Пускай совместно отдыхают. Рация зашипела на боку у Влада и они оба посмотрели на неё. Человек даже не успел среагировать, как прибор оказался в руке изгоя и вместе с ним он вышел на кухню, смотря на аэропорт. Звук был убавлен и было едва слышно, что кто-то зовет. Изгой выключил свой наушник и поднёс рацию к губам, прибавив звук.

— Влад. — Голос был непонятный, целиком теряя нотки обычной речи из-за искажений и больше напоминая металлические звуки, чем человеческую речь.

— Да. — Изгой нажал на кнопку и прислушался.

— Мы заходим в город. — Снова раздался голос. — Опоздали немного.

— Отлично. Все добрались?

— Добрались то все. Есть проблема. — Снова раздался голос. — Один танк сдох в дороге. Добрались только на двоих.

— Где вы? — Спросил изгой, внимательно прислушиваясь, поскольку тема стала интереснее.

— Идем к лагерю. — Голос немного затих. — Матерь Божия, что случилось с центром города? Никто не пострадал из наших?

Изгой выключил рацию и посмотрел в окно. Там был виден его аэропорт и он посмотрел туда через прицел снайперской винтовки, всё ещё стоявшей у окна. Люди восстановили забор и спрятали генератор в здании аэропорта. Скоро прилетят самолеты и они будут уничтожать остатки этих людей, вместо того, чтобы их спасти. Это странная война. Но если самолеты не прилетят, то есть шанс заставить людей пойти на контакт друг с другом. В конце концов с ними Константин и он сможет кого угодно переубедить. Но для этого придется раскрыться, что, впрочем было уже неважно. Люди все равно уверены, что он умеет разговаривать. Он поднес руку к наушнику и включил связь.

— Танки. — Произнес он.

— Что? — Послышался голос удивленного Ронина. — Кто это?

— Это 362. У них два танка. — Повторил изгой. — Они скоро войдут в город и направятся в лагерь.

— Выяснить, что за модели. — Послышался приказ Константина после секундного молчания. — При необходимости уничтожить. 362, спасибо что не промолчал в нужный момент.

— Принято. — Послышался ответ разведки и снова наступила тишина.

Связь замолчала и изгой посмотрел на привязанных к батарее прямо через стену. Почему они так ненавидят их? Не из-за того, что они сделали сейчас, а ведь значительно раньше в них проснулась ненависть. Он вошел в комнату и посмотрел на того, кого хотел об этом спросить, отчего Влад сильно задергался, пытаясь вырваться. Он направился к нему, вытащив нож и выдернув кляп, от чего человек сначала сжался, а затем закрыл глаза и начал что-то шептать. Изгой разрезал веревку и вытащил человека на середину комнаты, посадив его на пыльный диван, затрещавший под его весом. Влад с ужасом смотрел на него, на форму, на кровавые глаза, совершенно забыл про ту боль, что испытал недавно, увидев убитую дочь, перед лицом своей смерти.

— Причина? — Спросил изгой, посмотрев на других пленных, ведь они потихоньку приходили в себя и затем снова переведя взгляд на Влада.

— Что? — Человек вздрогнул, будто не ожидал слов. — Боже мой.

— Причина вашей агрессии?

— Ты разговариваешь, но как? — Человек будто не слышал его.

— Выдыхая воздух. — Изгой начинал терять терпение. Он еще никогда так долго не разговаривал, тем более с тем, кого не знал. — Зачем сюда пришли?

— Они были правы. — Человек как зачарованный смотрел на него, совершенно не слыша вопросы.

— Насчет чего?

— Безумцы, укрощающие зверей, но звери были лукавы и убьют своих хозяев.

Изгой врезал снова Владу, послав его в очередной нокаут и привязал опять к батарее его вырубленное тело. Он примерно понял суть. Церковники крепко их обработали, надежно заложив в них зерно ненависти к Бацифику. Они добрались до этих далеких мест, чтобы спокойно создать армию и уничтожить изгоев и Бацифик. Игра сумасшедших, из-за которой гибнут обычные люди и ему надоело участвовать в этом театре безумия.

— У вас есть день максимум. — Сказал он, обращаясь к другим людям, которые ошарашенно смотрели на него так, что изгой сразу понял, допрашивать их бесполезно. — За это время вы должны освободится и сдаться в аэропорту. Иначе те, кого не съедят сами будут бегать по лесам в поисках еды.

Сказав это изгой вышел из комнаты и направился в город. Надо найти штурмовиков и решить, что делать с танками. Остановившись на лестничном пролете он снова посмотрел в лес через большое окно. Солнце садилось за высотными зданиями и город погружался во тьму, отчего энергия была видна значительно лучше и в ней орды инфицированных неумолимо приближались. Скоро их здесь будут тысячи и от созерцания такой массы низкой энергии онпочувствовал в себе стремительно нарастающую усталость. Он столько часов уже на ногах, надо немного отдохнуть. Изгой забрался в квартиру ниже и лег прямо на мох на кухне, смотря в потолок, на помутневшую лампочку. Ему надо было отдохнуть хотя бы пару часов, прежде чем бежать в диком ритме белки в колесе, играя в игры, которые начинал потихоньку понимать и с этой мыслью он закрыл глаза, погружаясь в сон без сновидений.

362 открыл глаза и посмотрел на потолок, чувствуя себя хорошо отдохнувшим. Начало светать и луч света отражался от осколка стекла на обшарпанной штукатурке. Новый день только начинался и он вскочил, как ошпаренный и прислушался. Наверху пыхтели люди, отчаянно пытаясь распутаться, может быть им повезет, ведь их жизнь зависит только от них. Что насчет него, то он посмотрел на наручные часы и обомлел. Вместо пары часов он проспал пять. Непростительная роскошь. Изгой выскочил в коридор и внезапно остановился, ощутив что-то и сняв маску, принюхался. Никого не было, энергии людей и инфицированных внизу не ощущалось, но кто-то явно был рядом. Эта мощь, ее не спутать ни с чем. Только не сейчас. Изгой осторожно спустился вниз и выглянул наружу через окно первого этажа. На противоположной стороне улицы на бетонной полуразрушенной скамейке сидел он. Вроде обычный человек в необычной сейчас одежде, выделяясь ярким пятном на фоне разрушений, но энергия безошибочно показывала его. Новый. Чего он хочет? Изгой выпрыгнул из окна и решительным шагом направился к нему, сжимая автомат и осматривая пустынную улицу с разбитыми автомобилями, которую он переходил. Он зашел на тротуар и человек встал ему навстречу, взятый сразу на прицел изгоем. На этот раз Новый выбрал крайне интересный образ и этим он смотрелся абсолютно нелепо в этом мире, отражая старый мир в новых реалиях. На нем была белая рубашка и свитер ярких цветов в клетку, узкие джинсы и ярко-красные кеды. Он был словно клерк из тех времен, которые уже не вернуть. Образ дополняла странная прическа из тех далеких времен и всё это окончательно делало нереалистичным лицо Нового, которое было искажено ухмылкой. Только весь этот человеческий образ не скрывал мощи Нового и его чрезмерно умного и свирепого взгляда хозяина этого мира.

— Твоя задумка меня заинтересовала. — Сказал Новый необычно мощным голосом, совершенно не сочетающимся с такой внешностью. — Как и твои новые возможности.

— Вали с моей дороги. — Ответил изгой и прицелился инфицированному прямо в лицо.

— При всем твоём желании не выйдет. — Новый посмотрел на дом, из которого вышел изгой. — Ты ведь знаешь, они умрут. И ты с ними в этом доме. Ты должен это видеть.

Изгой выстрелил и образ Нового развеялся. Но его энергия никуда не ушла, как в прошлый раз. 362 завертелся на месте как юла, держа местность на прицеле, ища концентрации мощи Нового.

— Этот город прекрасен даже сейчас. — Голос пришел в голову изгою и тот искривился от боли. — А как он был прекрасен тогда, когда ты был человеком.

— Можешь любоваться часами. — Ответил 362 и выстрелил туда, где концентрировалась энергия, заставив ее снова развеяться.

— Ты должен помнить.

— Я никому ничего не должен. — Огрызнулся изгой и всадил пулю в еще один сгусток, развеяв его в разные стороны.

— Глупо сопротивляться неизбежности. — Произнес голос. — Глупо и бесполезно.

— Чего тебе надо? — Заорал 362 крутясь на месте и снова приходя в бешенство от невозможности победить того, кто издевался над ним сейчас.

— Открыть тебе кто ты. — Ответил Новый и внезапно появился прямо перед изгоем лицом к лицу.

То, что произошло изгой сперва не ощутил, его сжало и протащило через свет и он снова оказался среди развалин, но в совершенно другом месте. Теперь он оказался посередине поросшей деревьями улицы и перед ним возвышался высотный дом, мрачный и чем-то до боли знакомый и такой родной, затрагивая струны души где-то там, в глубине.

— Необыкновенно, да. — Новый появился рядом и снова заговорил, указывая на дом.

— В чем весь смысл. — Прорычал 362 и развернулся к оппоненту.

— Все должно иметь смысл. — Ответил Новый. — Свое начало и конец. Так устроен мир. Здесь твое начало, а где же твой конец я уже показал. Тебе осталось только осознать это и принять.

Изгой посмотрел на высотное здание, понимая, что оно как-то связано с его прежней жизнью человеком.

— Они все еще там. — Сказал Новый, подойдя ближе к изгою и буравя его взглядом полным ярости и мощи. — То, что ты от них оставил, Михаил.

362 посмотрел в глаза незнакомцу, смотря в эти свирепые глаза, которые было невозможно скрыть за образом, созданным им. Новый уже не был человеком, как и изгой и прошлое теперь не имело значения.

— Ты любишь играть чужими судьбами, манипулировать ими. Ты наслаждаешься этим. — 362 говорил это тихо, выговаривая каждое слово и сжимая автомат, который сейчас был бесполезен.

— Как и ты. Ты поймешь со временем, вернее сказать уже понял, но до конца не осознал. Мы же все люди, даже если и были ими когда-то.

— Я никто. — Перебил его холодно 362. — Меня не волнует мое имя, твое имя и кем ты там был. Те, чьи кости там лежат, меня тоже не волнует. Это было когда-то и с тем, кем я теперь не являюсь. Если это вообще было. А теперь свали с моей дороги, пока я не устроил тебе конец твоей истории.

Инфицированный растворился в воздухе с улыбкой победителя на лице и изгой посмотрел вокруг, освобожденный от присутствия этого существа. Он был в неизвестном ему месте, где надо сперва сориентироваться. Он не стал забираться в дом, на который ему указывал Новый, а забрался в соседний, осмотрев местность с крыши. Каким-то образом этот объект моментально переместил его на десяток километров от его местоположения. Путь удлинился, а время поджимает. Идти в обход было долго и придется идти напрямую, чтобы успеть. Изгой быстро выбрался из здания и помчался в сторону лагеря, выбрав короткий путь через обугленный от ударов центр города. Придется рискнуть. Нацепив очки и поправив маску он бросился бегом к той части города, где еще стелился дым. Изгой забежал в эту темную отравленную пелену и оглянулся вокруг, насколько это было возможно. Черные дома, обугленный асфальт, весь покорёженный от чудовищных температур вместе со зданиями, всё это ужасало до глубины души. Он шел по этой части города, словно по инопланетному миру, дома приняли невообразимые формы, обрушившись и расплавившись, асфальт больше напоминал чудовищные черные холмы с в плавившимися в него ржавыми остовами машин. Ничего толком не было видно, дым поднимался вверх огромными колоннами от медленно затухающих пожаров, окрашивая небо в красный цвет. Это был невероятно жутко даже для него, показывая всю мощь бомбардировки напалмом. Пройдя еще немного по этому ужасному месту он увидел то, что его поразило ещё больше, заставив застыть на месте. Местность перед ним была завалена тысячами обугленных тел, которые лежали на всех улицах, что он видел. Удар пришелся точно в цель и вся армия людей была уничтожена за мгновение. Они лежали обугленными кусками, скрюченные, сжимая зачастую друг друга в объятиях или вместе с оплавленным оружием. Сколько же их здесь? Изгой шел дальше осторожно, но быстро среди тел и остановился перед одной грудой вокруг спаленных грузовиков. Это были тела детей, сгоревших заживо вместе с родителями и их были сотни. Зачем они взяли их с собой на войну? Изгой ничего не понимал. Все это было неразумно. Их реально обманули церковники, всех обманули. Внезапно он осознал всю суть войны, это страшные жертвы невинных со всех сторон и обман одних людей другими людьми. К чему это приведет? К гибели всех людей, как вида и в конце останутся лишь их творения, такие как инфицированные и изгои, как новая ступень эволюционного развития. И может тогда все изменится. Хотя нет, ведь в изгоях остается что-то от людей и это значит повторение своих собственных ошибок. Он побежал дальше, стараясь как можно быстрее выбраться из зоны поражения и довольно скоро покинул опаленную зону, оставшуюся за ним весьма спорным решением на его мнение.

День только набирал обороты, солнце поднималось и вместе с ним в городе прибавлялись новые гости. Еще издалека изгой ощутил их и наконец увидел. Два инфицированных стояли посередине улицы, принюхиваясь к запаху гари и мертвых тел. Первые ласточки грядущей волны. 362 выбрал нужный угол и точным выстрелом в голову поразил обоих. Одна пуля, два пораженных, это не лучший расклад. Скоро их будут тысячи здесь и минимум на одну пулю должны будут приходится с десяток инфицированных. Подойдя к ним и осматривая их грязные и голые тела, он внезапно увидел в этом вариант для спасения. Им необходимо объединится с остатками людей, если помощь не придет вовремя, а она не придет из-за танков. Скорей всего город снова подвергнется бомбардировке и никто не спасется. Он осмотрелся вокруг и внезапно ощутил их. Больше сотни инфицированных были совсем недалеко. Как они проскочили так быстро? Ответ был только один. Новый. Изгой сжал кулаки. Наверняка он привел их сюда для исполнения своих задумок. И они шли прямо на лагерь, привлеченные запахом людей. Он приложил руку к наушнику.

— К лагерю идут инфицированные, примерно около сотни.

— Откуда идут? — Послышался вопрос.

— Идут с востока.

— Они атакуют лагерь. — Послышался голос штурмовика. — Константин, какие наши действия?

— Сколько всего инфицированных идет к нам? — Задал вопрос сотрудник после секундного молчания.

— Несколько тысяч, будут совсем скоро.

— Откуда знаешь?

— Знаю. — Просто ответил изгой.

— Нам необходимо продержаться до ночи. — Произнес сотрудник и замолчал на секунду, снова заговорив. — 362, что хочешь предложить?

— Объединить усилия.

— Что? — Это слово выдало всю ошарашенность штурмовика, ведь они не ожидали такого и теперь ждали, что скажет сотрудник.

— Надо придумать, как переманить их на нашу сторону. — Последовал ответ Константина и все затихли.

— 362, где ты? — Спросил штурмовик, потрясенный новой информацией.

— Буду через два часа. Одновременно с ними.

— Принято. — Ответил штурмовик. — Идея у меня есть. На месте дорешаем.

Микрофон замолчал и изгой перешел на бег, мчась к своей цели. Инфицированные тем временем расползались по городу, пока маленькими группами, но это было только начало, а значит времени становилось все меньше и меньше. Он мчался все быстрее и быстрее, петляя и обходя инфицированных, понимая, что Новый хотел помешать его плану или подталкивал его к исполнению своего, что было вероятнее всего. Если бы он поднялся в тот дом, то неизбежно потерял бы время и больные перебили людей с востока, а затем добрались бы до аэропорта. Значит тем более их надо спасти. Изгой остановился перед разбитыми домами, рассматривая их, словно ища следы. Люди находились там, но необходимо оставлять свои возможности в тайне, поэтому он остался на месте, осматриваясь, будто продолжая поиск.

— Мы тебя видим. В доме перед тобой. — Послышалось в наушнике и изгой по своей устоявшейся привычке запрыгнул в дом через окно с разбега, упорно игнорируя подъезды по обучению десанта, ведь это самое опасное место в доме.

Штурмовики сидели в подъезде между средних этажей, наблюдая за лагерем через большое окно.

— Много инфицированных? — Спросил старший. — Пока ни одного не наблюдаю.

— Они на подходе. Их становится все больше.

— Откуда знаешь?

— Чувствую.

— Не знал о таком умении у изгоев.

— Для этого надо общаться. — Ответил 362, проверяя прицел. — Что придумали?

— Когда их атакуют, мы им окажем огневую поддержку. Отсюда хорошая точка обзора. Защитим их и затем переманим их на нашу территорию для совместной обороны.

— Весьма рискованно. — Сказал изгой. — Но иначе все погибнем.

— Они люди, а общий враг объединит нас. Сообща мы отобьём волну, без них мы даже с первой не справимся.

Изгой кивнул в ответ и в подъезде воцарилась тишина. 362 осознавал, что он сам вложил в голову штурмовику эту идею, но пока не осознавал как. Неужели каждый контакт с Новым будет менять его и прибавлять возможности? Конечно же это был вопрос без ответа.

— Их реально много идет? — Спросил штурмовик, прерывая тишину.

— Тысячи. — Ответил изгой. — Они уже входят в город, скоро будут здесь.

— Действуем по обстановке. — Послышался голос Константина. — Но придерживаемся плана.

— Безумие, как альтернатива выжить. — Пробормотал штурмовик и зарядил колбу в подствольный гранатомет. — Приготовится к бою.

Все они расположились по подъезду, заняв места у окон на разных этажах и стали ждать. Пока они ожидали 362 через прицел разглядывал лагерь. Стрелкового ружия у людей было много, но все старых образцов. Танки стояли на краю, с той стороны, откуда приближались инфицированные и вокруг них никого не было.

— Что с танками? — Спросил изгой через связь.

— Т-90. — Ответил штурмовик. — Не знаю, как у них по вооружению, но для самолетов определенная проблема.

— Они идут. — Сказал изгой и взял на прицел окраину лагеря, расположенного на площади. Там был сплошной лес между домами и среди деревьев к людям осторожно подбирались оголодавшие инфицированные от длительной пробежки, двигаясь осторожно, следуя своей хищной натуре.

Первые инфицированные остановились на краю площади, где расположился лагерь и смотрели на людей, принюхиваясь. Люди в лагере не замечали их и инфицированные осторожно подкрадывались к ним, чтобы совершить стремительный рывок. Изгой взял одного из них на прицел и снес голодному голову, когда тот был готов атаковать. Смертельно раненый инфицированный рухнул на землю с развалин здания, заорав от боли, сразу привлекая внимание людей.

— Звери. — Заорал кто-то из них и другие инфицированные атаковали людей.

— Огонь. — Скомандовал штурмовик и началось.

Инфицированные накинулись на лагерь лавиной, оглашая город своими дикими воплями. Люди оборонялись, как могли, без всякого построения, хаотично, как и атакующие, оглашая округу воплями ужаса и матами, подтверждая теорию, что они просто охотники. Штурмовики же делали свое дело великолепно, каждой пулей ложа инфицированных и давая людям внизу собраться с духом, создавая вокруг людей буферную зону, уничтожая слишком близко подходивших инфицированных.

— Гамма-колбами по флангам. — Скомандовал штурмовик и три цилиндра вылетели в орду. — Добиваем остатки.

Расстояние было с полкилометра, но они стреляли с возвышенности и гранаты пришлись точно в цель. Лопнув, они облучили инфицированных гамма-залпом, поджарив их на месте, прямо на глазах изумленных людей с востока. Инфицированные были почти перебиты и остальных расстреливали люди в лагере, показывая свой воинственный дух, а изгой их внимательно изучал. Это точно были беженцы. Вооруженных людей было около половины, остальные были дети, женщины и пожилые люди.

— Перезарядится. — Приказал штурмовик и обратился к изгою. — Идем на контакт.

За время боя они отстреляли спаренный рожок и пока спускались по ступенькам все быстро перезаряжались и изгой уже ждал их, готовя оружие. Штурмовики остановились на его площадке и внимательно посмотрели на 362, похлопав его по плечу и пожав ему руку.

— Здесь подожди. Мы пойдем вдвоем, пожелай нам удачи.

— Удачи. — Просто произнес изгой и штурмовики внезапно улыбнулись.

— Из твоих уст это прозвучало страшно. Без обид.

Штурмовики пошли дальше по лестнице вниз, и пока они направлялись в лагерь людей 362 снял рюкзак и быстро заполнил рожок пулями, приготовившись к очередному бою. Он расположился у окна и взял в прицел лагерь людей, который шумел, как потревоженный муравейник и люди лихорадочно готовились к очередной атаке.

— Оставайся на месте. — Сказал командир в наушник, когда они уже были на улице. — Ты для них будешь катализатором. Держи их на прицеле. Нападут на нас мочи их без разбору, если договоримся, то иди параллельно нам на расстоянии улицы.

Изгой принял информацию к размышлению и держал людей на прицеле, наблюдая за своими. Они остановились в начале площади и их заметили. Люди попрятались за развалинами и своей техникой, только завидев их и взяли на прицел вновь прибывших.

— Кто такие?

— Вы знаете, кто мы такие и что мы здесь сотворили. Вас готовили воевать против нас. Надо поговорить. — Штурмовик поднял руки с автоматом вверх. — Иначе мы все умрем до заката солнца и ваш крестовый поход будет бесполезен. Мы подходим ближе.

— Держите руки над головой. — Раздался приказ.

Штурмовики подняли руки вверх и безропотно направились в лагерь.

— Подходите только без глупостей. Дернетесь, пристрелим на месте.

Изгой держал их на прицеле, внимательно за ними наблюдая. Это был риск, но только так можно было спастись. Время поджимало, на шум уже мчались сотни инфицированных и следом за ними уже мчались тысячи и их темная энергия буквально окружала город со всех сторон. Уже сейчас становилось ясно, что добраться до аэропорта будет весьма проблематично, тем более ему, ведь придется бежать через эту толпу. Штурмовики тем временем осторожно подошли на необходимое расстояние до людей и остановились. Навстречу им вышли трое людей средних лет, держа автоматы в руках и подошли к штурмовикам, пока другие держали их на прицеле.

— Кто вы такие? — Повторил вопрос человек из лагеря и изгой услышал их разговор через наушник.

— Мы те, против кого вас настроили Церковники. Но мы такие же, как вы.

— Давайте их прикончим. — Сказал один из троих и изгой посмотрел на говорившего через прицел, поглаживая курок. Это был большой усатый мужчина, весь потный от недавнего боя. Двое других людей бросили на него быстрый взгляд и снова уставились на штурмовиков

— Если вы пойдете за нами, у вас есть шанс выжить. — Сказал штурмовик. — Времени мало.

— Вы убили всех наших близких. В одночасье. С чего нам доверять вам?

— Потому что я стою перед вами и рассказал о своих действиях, в отличии от тех, кто вас привел сюда. Время уходит. — Штурмовик играл со смертью и при этом оставался абсолютно спокоен. — Завтра никто уже не встретит, не вы, не мы. Если мы не объединим усилия.

— О чем ты?

— Уже сейчас в городе тысячи инфицированных. — Штурмовик покачал головой вокруг. — Лишь сообща сможем отбиться до вечера, а ночью по ним ударит авиация. Дальше сами решайте, можете вернуться в свои земли или уйти с нами.

— Сколько вас?

— Достаточно было, чтобы уничтожить ваши остатки армии. У нас есть защитная стена, вооружение, медикаменты, еда и вода. Сдержим периметр, выживем, но выдвигаться надо сейчас.

— Вы ничем не отличаетесь от Церкви. Мы не можем вам доверять.

— Взаимно. — Штурмовик опустил руки и закинул автомат на плечо. — У нас был приказ уничтожить вас, но обстоятельства изменились. Один из снайперов у нас в плену, он многое поведал о действиях церкви. И к чему это привело? Мы все погибнем, если продолжим воевать друг против друга и выиграет от этого только церковь. Ваше решение. Если вы хотите продолжить с нами воевать, мы уходим и вы не сможете нас остановить, поскольку вы под прицелом.

— Мы возьмем танки. — Сказал невысокий пожилой человек с редкими седыми волосами, который все время молчал и только слушал их, опустив глаза и подошел к штурмовикам. — Попробуйте обмануть нас, умрете.

— К вам направляются с запада около двадцати инфицированных и около тридцати с севера. — Предупредил изгой через рацию. — Надо двигаться.

— У нас мало времени. — Произнес штурмовик. — Заводите танки и машины, идем в наш лагерь.

— Как только они будут в аэропорту, вызываем авиацию и наносим ночью удар по городу. — Послышался голос Константина в наушнике. — Поторопитесь.

Танки взревели, машины завелись и помчались в сторону аэропорта, везя людей к возможности спастись и только изгой бежал по соседним улицам, забираясь в дома, отбиваясь от десятков инфицированных и обстреливая неразумных больных, посмевших атаковать колонну. В ходе одного из таких обстрелов, он ощутил приближение и прижался к стене в одной из многочисленных квартир этого города. В помещение влетели трое инфицированных, налетевшие на него и в ход пошли ножи. Это бы те самые ножи, что подарил десант. Первому он ударил по горлу и ударом рукоятки уложил его, следующему достались два рубящих удара. Остался последний. Инфицированный рычал, готовясь атаковать и изгой танцевал с ним танец смерти. Инфицированный атаковал и 362 уходя полоснул ему по горлу ножом, вторым ударом снеся больному голову. Быстро, но недостаточно. Внизу продолжался бой, колонне преградили дорогу сотни инфицированных, облепив машины и 362 из окна снова открыл огонь по инфицированным, обстреляв толпу колбами, разогнав их и на помощь машинам подоспели танки, которых инфицированные не могли остановить. Тяжелые гусеничные машины с ходу, кроша бетонные плиты и давя ржавые машины на дороге вместе с инфицированными пробили дорогу колонне, которая сразу же скрылась за поворотом. Изгой вытер ножи об диван, схватил автомат и рванул вниз, на ходу заряжая патронами рожки, свесив набок рюкзак. Колонна уже умчалась далеко и он безуспешно пытался их догнать, только это становилось все тяжелее и тяжелее, инфицированных все прибавлялось и уже снова один рожок был опустошен, поскольку стрелять приходилось без остановки и патроны в самом рюкзаке заканчивались. Он вставил пустой рожок в карман, нарушая золотое правило десанта и присоединил к автомату целый, одновременно осматриваясь. Люди были уже на несколько десятков километров впереди. Он безнадежно отстал и осмотрелся. Они шли по большой улице, которая петляла. Если он пойдет по прямой, больше шансов выскочить к лагерю, опередив инфицированных. Он рванул по прямой, где-то пробегая через чердаки домов, неумолимо приближаясь к цели, поскольку на улицах становилось все больше инфицированных. Орда неумолимо приближалась и смрад на улице усиливался. Он достиг здания, рядом с башней снайперов, когда люди достигли чистой улицы и попали в аэропорт. Наступил вечер, наполняясь дикими воплями и стонами, к площади вышли тысячи инфицированных, которых начинал сбивать с ног сон. Изгой остановился в доме, осторожно поднимаясь по ступенькам на крышу. Он не успел и теперь надо найти место, где переждать в относительной безопасности.

— 362 ты где? — Раздался голос Константина.

— Я у башни снайперов. — Ответил изгой. — Ночью проберусь в аэропорт.

— 362, ты где? — Последовал снова вопрос и изгой посмотрел на свой наушник

Во время боя на ножах он повредил микрофон и даже не понял этого. Теперь он был отрезан по связи от людей, только слыша их.

— 362. — Раздался в третий и последний раз запрос Константина и воцарилась тишина.

Тишина конечно была относительная, может его списали со счетов, да и он ничем не мог помочь людям в аэропорту. Часть орды, дерясь между собой, вопя и рыча, мчалась к аэропорту в наступающей темноте, спотыкаясь, падая и засыпая и по ним с территории людей открыли огонь. Нападающих было мало и изгой понял, что люди смогут отбиться, а ночью он попробует пробраться в лагерь. Изгой наконец выбрался на крышу и наблюдал оттуда за городом. Инфицированные были во всех домах, ползая по квартирам и он смотрел на дом со снайперами, где энергия показывала всю драму, что там творилась. Люди не успели освободится и стали их легкой добычей. Их разрывали живьем и десяток инфицированных дрались за их остатки. В доме, в котором он был тоже все подъезды кишели инфицированными. Надо ждать наступления глубокой ночи. Изгой лег прямо на крыше и моментально уснул под затихающие звуки боя в аэропорту.

Он открыл глаза через три часа. Ночь была без луны, без ветра и внизу все инфицированные спали крепким сном, оглашая округу непрерывными стонами мучеников инфекции. Аэропорт потушил все огни и тоже погрузился в ночь, готовясь к предстоящей обороне. Он видел их энергию, людям совместно удалось отбить атаку, уничтожив инфицированных и теперь они ожидали вторую, гораздо более мощную волну рано утром. Изгой опустил автомат, вспомнил слова Константина. Авиация. Необходимо срочно уходить из этого места, иначе он погибнет среди этой массы инфекции. Он в эпицентре орды и по ней будет нанесен авиаудар. Раз он не отвечает, значит его считают мертвым и тысячи инфицированных в одном месте это слишком сладкая мишень, чтобы военные не использовали подобный шанс. Одним изгоем пожертвуют ради спасения сотен людей. Сейчас он сам за себя, поэтому он быстро зарядил пустой рожок, внутренне радуясь, что ему хватило патронов дойти сюда и вставил последнюю колбу в подствольный гранатомет. Подготовившись, 362 осторожно открыл люк и тихо сполз вниз, в кромешную тьму подъезда, едва не наступив на психа, спящего прямо у лестницы. На лестничных пролетах и в квартирах, лежа друг на друге спали десятки инфицированных, крутясь от боли и постанывая во сне. Изгой как тень скользил между ними, перебираясь по перилам и спустившись таким образом до самого низа. Полчаса ему понадобилось, чтобы выбраться на улицу, поскольку весь подъезд был буквально завален спящими и он выползал через второй этаж. Но на улице было еще хуже. Тут их были тысячи и они лежали большими кучами, тесно прижимаясь друг к другу в эту прохладную зимнюю ночь, которые уже давно были без снега и холода. Он шел среди них, неспешно, осторожно и за час с небольшим преодолел площадь, местами надолго замирая, когда его чуткое ухо услышало нарастающий звук и изгой посмотрел на небо, где появлялись небольшие огни. Бомбардировщики, он не успеет. Изгой посмотрел вокруг, ища место, где спрятаться и перед ним был только дом со снайперами, плотно обложенный спящими инфицированными.

Они умрут и ты с ними значит? Изгой чуть усмехнулся, вспомнив слова Нового. Что же, сыграем в эту игру. Выход только один. Он рванул в дом, выстрелив вперед последней колбой, прямо в толпу перед подъездом, когда от шума самолетов начали просыпаться инфицированные, кидаясь во тьме в разные стороны, как слепые щенки на запах и шум, сцепляясь в поединках между собой. Тех, кто подходил слишком близко он сносил ножами, прорвавшись через поджаренных психов и заскочил впервые прямо в подъезд, помчавшись по ступеням и расшвыривая просыпающихся инфицированных под все нарастающий звук самолетов. Они промчались над ними и он прислушался, остановившись на лестнице, скинув вниз очередного больного. Новый свистящий звук и затем последовали взрывы, от которых земля заходила ходуном и все здание затрещало. Он мчался по ступеням наверх к комнатам, потому что там было так нужное ему, вещь, которая могла пригодиться. Рация. Она была ему необходима, при условии если он выживет, потому что здание все равно представляло опасность при бомбардировке. Атакуемый при проходе в дом, он лишился наушника, который вырвал один из инфицированных, оставив ему глубокие царапины на лбу. Теперь он не мог даже слышать, что творилось в аэропорту, полностью отрезанный от информации. Рядом раздался взрыв, озаривший здание ярким светом во тьме, отдавшимся дикими воплями инфицированных и все остатки стекол вышибло ударной волной, одновременно под ним начала рушится лестница. Он прыгнул насколько мог высоко и допрыгнул до площадки этажа. Подтянувшись он увидел изорванного человека, который пытался на него напасть, ползя на руках. Это был Влад. Он схватил его за горло и скинул вниз, взобравшись на пролет. Здание дрожало и трещало, времени оставалось мало. Изгой заскочил в комнату, расстреливая инфицированных из короткого автомата и схватил рацию, лежащую на полу. Одновременно произошел еще один взрыв с другой стороны здания и высокий дом начал складываться, буквально уходя из-под ног. Короткий автомат улетел в сторону и изгой выпрыгнул в окно, вцепившись в стену, рушившуюся вместе с ним и уходящую вниз. Здание рассыпалось с грохотом под дикие вопли умирающих инфицированных и он летел вместе с ними вниз, в пылающий ад от авиаударов. Новый был прав, это была его последняя мысль перед тьмой.

Город мёртвых. Часть Третья

— Помогите. — Чей-то голос, искаженный металлическим звучанием динамика рации раздался в темноте и изгой очнулся, пытаясь понять, что происходит и где он находится.

— Пожалуйста помогите. — Звук повторился и он рукой нащупал рацию, смотря на нее с недопониманием и удивлением.

Вся покрытая пылью, с треснувшим корпусом, она не должна была выжить, впрочем, как и он при падении, но он был жив, а рация целая, но не шумела. Значит ему показалось..

Изгой осмотрелся вокруг во тьме пытаясь понять где находится, оценивая, что лежит под завалами и сложившиеся домиком плиты над ним удержали камни, не дав им расплющить себя. Это было невероятное везение или снова решение Нового, ведь 362 был уверен, что данное под силу такому существу, так что это могло быть продолжением его игры, но тогда слова этого существа, что изгоя ждет тут конец не имели смысла. 362 пошевелил руками, ногами, не ощущая никакой боли и убедившись, что он цел после такого падения вместе со зданием и полностью контролирует своё тело.

— Пожалуйста. — Снова раздался металлический голос и изгой нажал на кнопку рации, все еще уверенный, что это ему послышалось.

— Я слышу вас. — Произнес он и эхо от его голоса прокатилось по развалинам, играя разными отражениями его голоса в пустотах дома.

— Помогите нам. — Снова повторился голос и изгой понял, с ним разговаривает девушка.

— Где вы?

— В лагере, кто это?

— Уходите из лагеря, там опасно, спрячьтесь в белом девятиэтажном доме рядом с площадью на крыше.

— Кто вы?

— Прячьтесь. — Повторил изгой и опустил рацию, прислушиваясь. Вокруг воцарилась давящая на голову тишина, а вот энергии инфицированных вокруг было много. Большая часть этой энергии была разрушена, растворяясь и поднимаясь в небо, но среди них были живые, которые ползали по развалинам неподалеку от него, привлеченные запахом трупов. Он снял маску понюхав воздух и сразу же закашлялся от едкого дыма гари, наполняющего развалины, нацепив маску обратно и упав на спину. Придется пока ориентироваться на энергию и слух. Словно в подтверждение движения энергий неподалеку закричали инфицированные, разрушая мрачную тишину и даже эти звуки обрадовали его, давая ориентир на движение. Пора выбираться отсюда, ведь надо двигаться дальше. Изгой осмотрелся вокруг, в темноте ища выход и увидел темнеющий провал между плитами. Оттуда едва уловимо ощущался сквозняк и значит ему туда. Другого прохода все равно не было, и он пополз между разбитых блоков и плит, цепляясь за прутья арматуры, осторожно проталкиваясь через развалины, чтобы они не завалили его. 362 ползал по-пластунски, ища выход, плутая по лабиринту из блоков, стен и арматур, иногда упираясь в тупик и вынужденно ползя задом наперед, ища выход и наконец начало светлеть впереди к его большому облегчению. На больше освещенном участке он снял маску и принюхался. Воздух стал свежее, чище от гари, значит он был близок к выходу. В подтверждение впереди показался свет, падающий через просветы между камней и он прополз туда, оттолкнув бетонный кусок и выбравшись из развалин здания где-то на уровне третьего этажа. Уже с вершины упавшего здания, щурясь от яркого света он встал и оглянулся, будучи пораженный увиденным. После удара авиации от территории близкой к аэропорту не осталось живого места. Вокруг были только обугленные развалины домов, все еще дымящихся, но это были остатки бушевавших здесь пожаров. Все что могло сгореть уже сгорело и на его счастье дом, под которым он лежал не пострадал от огня, разрушенный только ударными волнами от взрывов. Изгой посмотрел на развалины под ногами, выискивая вариант для того, чтобы спуститься вниз и внезапно среди груд камней увидел свой автомат, чудом уцелевший при падении здания. Удача или снова игра. Он поднял своё оружие, снял порванный ремень и осмотрелся вокруг, немного успокоенный наличием автомата в руках. Вокруг здания были десятки обглоданных тел инфицированных, уже изрядно сгнивших и именно они воняли так сильно, что изгой чуть понюхав воздух снова нацепил маску. Сколько он здесь лежал, под развалинами здания? Явно не один день, да и судя по разложению тел прошла почти неделя. Путь он наконец увидел и изгой спустился вниз, осторожно прыгая по камням и держась за торчавшую арматуру и за десять минут добрался до земли. Здесь стоял стойкий запах трупов и гари и он был настолько сильный, что он снова нацепил маску. 362 убедившись что вокруг нет никого из живых обернулся на аэропорт. Отсюда его не было видно и рядом не было высотных зданий, всю местность сравняли с землей, дав авиации проявить усердие в боевых действиях. Туда, куда он намеревался идти не было энергии людей, только более темная энергия инфекции, но надо всё равно идти туда, чтобы на месте во всём разобраться и решать, что делать дальше. Плюс боеприпасы и нужна техника для передвижения.

Он осмотрел себя, при нем был чудом уцелевший автомат, пистолеты и ножи и они тоже были целы к его радости, а вот он сам был весьма потрепан. Маска разбита и хоть она фильтровала воздух, но держалась на полу сломанном замке, который мог окончательно развалится в любой момент, одежда вся разорвана, превратившись в клочья и в запёкшейся крови, рюкзак весь скомкан и одна лямка тоже практически оторвана с одного края. Он посмотрел на свое тело, убрав окровавленную ткань. На коже не было ни царапины, но вся одежда была в его крови, значит его крепко ободрало при падении, что неудивительно, но удивительно то, что он восстановился без потерь после такого падения, проявив просто чудо регенерации тканей и органов. Глупо считать, что он просто отделался царапинами, наверняка был весь переломан и проткнут, но он выжил, а значит его путь не окончен. В этот момент замок маски окончательно отломился и она упала на землю и изгой, едва сдерживая кашель, скинул с себя рюкзак и разорванную куртку, оставив на себе только разгрузку под пистолет и рожки, штаны конечно были тоже разорваны и он оторвал штанины, превратив свою одежду в своеобразные шорты, потому что голышом ему ходить по улице не хотелось. Главное оружие уцелело, а одежду он в аэропорту поменяет. Он проверил все пистолеты, патроны и свои ножи, пока привыкал к вони, сдерживая рвотные позывы, что заняло у него пару минут. Затем сев на остатки камней он из рюкзака достал коробку с пулями и зарядил все рожки перед походом. Пуль хватило как раз на два рожка и больше рюкзак ему был не нужен. Изгой оставил его лежать здесь же, рядом с рваной одеждой, затем взяв автомат в руки он осмотрелся и направился в аэропорт, озираясь внимательно по сторонам. Инфицированных было мало в живых, зато было очень много погибших и своим запахом они привлекали выживших психов. Остаток города, с которого был виден аэропорт был завален кусками тел тысяч инфицированных, изрядно сгнивших и обглоданных. Теперь они были неинтересны даже своим собратьям и изгой шел к своей цели, обходя эти кучи тел и постоянно осматриваясь, поскольку он теперь был деликатесом для оставшихся в живых. После такой бомбардировки атаковать аэропорт было уже не кому и изгой со спокойной душой направился к базе, идя по развалинам через лес, но не забывая про осторожность. Инфицированные бегали то тут, то там и изгой подстреливал особо наглых или прятался от них за деревьями, проходя буквально у них за спинами. Так он довольно быстро добрался до базы, но, когда аэропорт появился в зоне видимости он остановился, еще раз убедившись, что база пустая. Стена не была повреждена, но ворота были открыты и внутри никого не было, только лежали покрытые копотью три огромных подбитых самолета, видимые на взлетной полосе. Что произошло за то время, пока он лежал под развалинами? И следы горения, все давно потухло, тела уничтоженных инфицированных сильно разложились. Здесь всё произошло в один день с тем, что творилось в городе, пока он лежал под развалинами, буквально собираясь по кускам. Он посмотрел на свои руки. Интересно, почему Новый назвал это состояние его концом? Или он может имел ввиду что-то другое? То, что он пока не мог понять и тем более принять.

Он прошел неспешно вдоль выключенного забора, оставшегося здесь и вошел через ворота на территорию. Люди явно уходили в спешке, бросив часть техники, в частности танки. Один танк был подбит прямым попаданием и и теперь он был просто грудой обугленного железа, в которой невозможно было узнать бывшую мощь. Территория базы была в воронках от обстрела и значит по ним были куда более серьезным оружием, чем минометы людей с востока. Кто на них напал? Другая группа людей, которых они упустили? Это навряд ли. Изгой шел осторожно, смотря вокруг и держа базу под прицелом, поскольку здесь бегали инфицированные. Обойдя уничтоженную машину он убил двоих инфицированных и осмотрелся. Что же здесь произошло? Эта мысль его беспокоила и не давала никак ответов. Его взгляд блуждал по площади и он, движимый своей идеей, вернулся к танку, прикоснулся к разрушенному корпусу и от этого внезапно погрузился в прошлое, буквально застыв на месте. Подняв глаза и отойдя от танка он увидел бой, стоя посередине действия. Люди защищались, уничтожая инфицированных прямо через забор и справились с этой задачей, отбив атаку до ночи. Затем люди рядом с ним стояли, смотря как бомбят город, как он озаряется яркими вспышками от бомб и даже здесь были слышны дикие вопли погибающих инфицированных. Он видел каждый миг действия, каждую подробность и в тоже время все это пролетало стремительно перед его глазами, как невероятно подробное воспоминание. Затем он увидел утреннюю атаку остатков инфицированных, которую тоже успешно отбивали, и на горизонте появились три самолета. Они приближались к аэропорту и изгой услышал свист, обернувшись на него. Из леса выходили три следа от ракет и они настигли свои цели, подбив их. Огромные туши самолетов, объятые пламенем, с воем рухнули на полосу, взрываясь в полете и засыпая площадь металлом, техникой и телами. База обстреляла лес своими ракетами и танками и штурмовики рванули туда вместе с частью беженцев на технике, бросив остальных людей на гибель, кто не пожелал идти с ними, поскольку новая орда инфицированных ворвалась внутрь. Их всех уничтожили и даже танки их не спасли, потому что аэропорт накрыла вторая волна ракетного удара, одна из ракет попала прямо в танк, от прикосновения к которому он увидел все это, обдав его жаром от взрыва и видение закончилось.

Время вернулось к реальности. Изгой протер глаза и снова огляделся, ощущая, как время стабилизируется и от этого было немного неприятно внутри. Он словно был неподвластен ему на какое-то время, а теперь снова вернулся под его контроль, на миг ощутив свободу. И все же это видение было потрясающее. Словно сейчас все было воочию и вот опять только тишина вокруг. Он направился вглубь аэропорта, осматриваясь. Никого не было видно из живых и вся техника, что здесь осталась, была уничтожена. Хотя нет, не вся. Идя дальше по территории он увидел грузовик с фургоном и это был именно тот грузовик, на котором его привезли сюда. Машина стояла, обсыпанный пеплом и пылью за полуразбитым ангаром, принявшим весь удар на себя. Он убил инфицированных, что вились рядом и залез внутрь фургона. Первым делом он нашел рюкзак с маской, патронами и взял его себе, затем он взял подходящую ему по размеру серую одежду техников и переоделся, скинув лохмотья. Пойдет. Он был снова готов к передвижению и сразу нацепил маску, поскольку на территории аэропорта все же стоял сильный трупный запах, сводящий его с ума и не дающий возможности сосредоточиться. Сотни уничтоженных людей и инфицированных отравляли территорию своей вонью лежащих в одних кучах тел, привлекая падальщиков. Изгой открыл дверь, увидев еще двоих инфицированных, обнюхивающих погибших и подстрелил их на месте.

— Где вы? — Человек снова напомнил о себе и изгой взял рацию в руки.

Секунду он думал, надо ли ему это, но затем ответил.

— Вы спрятались?

— Да, мы на крыше. Но вокруг много зверей. Что нам делать?

— Сидите тихо. До вас доберусь через пару часов. Я найду вас.

Он вышел на площадку и осмотрел город, встав на блоки ограждения. Эти люди беженцы с востока, они ничего не знают и увидев его, попробуют убить. Раз отвечает девушка, значит группа не опасная, он может спокойно сесть в грузовик и ехать дальше, но вот только сможет ли он? Изгой обернулся и посмотрел на грузовик.

— Что скажешь? — Обратился изгой к грузовику, будто ожидая ответа, но разумеется его не получив.

Изгой усмехнулся и обернулся снова к городу. Внезапно он осознал, что для своих людей на данный момент он мертв, для тех людей он как единственное спасение сейчас, а с людьми у него больше шансов добраться живым и не быть застреленным случайно на постах людей. К тому же люди звали на помощь, а изгои созданы, чтобы помогать людям. Осталось только решить, как до них добраться.

Пробраться к площади на машине теперь стало нереально. После ударов авиации все окружающие дома и дороги превратились в горы из разрушенного материала. Проехать через другую часть города тоже было нереально. Ехать в объезд он не решился, поскольку не знал этот город и плутать он здесь будет очень долго, пытаясь найти выход и в конце концов его где-нибудь зажмут инфицированные и вытащат из грузовика, как тушенку из консервы. Оставалось только идти пешком прямо через разрушенный город. Изгой осторожно прошел через ворота, передернул затвор автомата и побежал в сторону города сквозь лес, уничтожая попадавшихся по пути инфицированных. До города, вернее его останков он добрался быстро и остановился, рассматривая руины из леса, спрятавшись за деревом. Дорога теперь была весьма проблематичная, но были и плюсы от разрушений. Теперь, используя созданный людьми ландшафт, он мог пробираться мимо инфицированных и подкрадываться к ним незамеченным, чтобы как можно меньше тратить патронов. И все же впереди был длинный путь сквозь завалы, наполненные вонью гниющих тел и психов, ищущих чем бы перекусить. Он ловко обходил инфицированных, пользуясь развалинами, привлеченных запахами и ищущими трупы среди груд бетона и без особых происшествий добрался до бывшего лагеря, когда солнце было в зените, по пути лишь растратив один рожок патронов и изрядно испачкав ножи кровью. Устроившись в том же самом подъезде, где еще недавно прикрывал переговорщиков, он из рюкзака дополнил рожок и осмотрел территорию через прицел.

Где же они? Лагерь был пуст и там бегали с десяток психов. Изгой осмотрелся вокруг еще раз и увидел энергию людей на крыше дома напротив и много инфицированных, пытающихся к ним попасть. Не умеют тихо сидеть, видать кто-то издал лишний шум, чем и привлекли к себе опасность.

— Где вы? — Словно ответ на его мнение, раздался истошный крик отчаяния, даже слышимый через металлические нотки рации.

Изгой не ответил, лишь помчался к дому, внимательно осматриваясь по сторонам. Инфицированных прибавлялось и надо побыстрее убираться отсюда. У входа было из всего с десяток и изгой, подобравшись поближе, из-за машины быстро перебил их, освободив проход. Пора идти на помощь. Он залетел в подъезд и начал подниматься наверх, прыгая через две ступеньки и держа верх на прицеле, когда наверху началась стрельба. Он прибавил скорость и оказался у крыши, на лестничных пролетах, забитыми инфицированными. Нет возможности отступать и теперь только его скорость могла спасти от смерти его и тех, кто был наверху. Так быстро он еще не стрелял, каждой пулей находя цель и пробивая себе дорогу, кося больных и сбивая вниз прикладом особо ретивых. Наконец последний инфицированный с визгом улетел вниз и изгой перезарядил рожок, посмотрев вслед улетевшему, в темную пропасть подъезда. Наверху находились несколько инфицированных, привлеченных стрельбой и воплями, причем выстрелы уже прекратились, а вот вопли боли и ярости нет. Люди в опасности, мелькнуло у него в голове и резко открыв дверь он выскочил на поросшую деревьями крышу здания, чтобы увидеть новых участников драмы, под названием жизнь. Тут была группа людей, а именно испуганная до смерти молодая и хрупкая на вид девушка, державшая на дрожащем прицеле пустого пистолета толпу инфицированных из голых и голодных мужчин и женщин. За девушкой стояли пять детей, два мальчика и три девочки и лишь молча смотрели широко открытыми глазами на свою смерть, которая сегодня для них не наступит. Из-за своего голода и пищи рядом обезумевшие люди не обратили на изгоя внимания и это им стоило жизни. 362 открыл огонь на поражение и инфицированные накинулись на него, уронив на землю. Он стряхнул их, расшвыряв ударами и вскочив, обнажив свои ножи. Не сдерживая себя, он ответил яростным криком на вопли инфицированных и атаковал их, круша ножами обезумевших людей, расшвыривая их во все стороны и скидывая вниз особо обнаглевших. Через пару минут последний псих упал, держась за разрезанный живот и изгой снес ему голову одним мощным ударом, буквально казнив его. Еще один из раненных полз упрямо к людям, рыча и плюясь кровью и 362 схватил его за ногу, когда тот был в паре метров от скованных ужасом людей. Изгой молча оттащил инфицированного до края дома с отломанным бортом и резко дернув за ногу скинул противника со здания. Он перевел взгляд на людей и девушка увидела его глаза.

— Боже мой. — Прошептала она, выставив вперед руки с бесполезным пистолетом. — Не подходи, умоляю. Если в тебе что-то осталось от человека, не убивай нас.

Изгой посмотрел на нее, чуть наклонив голову.

— Не Бог вас спас, а я. — Ответил наконец 362 и подошел ближе к девушке, посмотрев на ее бесполезный пистолет, упирающийся ему в грудь. — Патроны есть?

Девушка быстро и отрицательно затрясла головой, не сводя с него огромных от испуга глаз. Она была удивительна на вид, длинные светлые и растрепанные волосы, изрядно испачканные грязью, с большими зелеными глазами, в запыленной тканной куртке и штанах. Она никак не была похожа на воина и было совершенно непонятно, зачем она пришла сюда, тем более таща с собой детей. Скорее всего, судя по детям, она их сопровождала к родителям и отвечала за них. Девушка дрожала от ужаса, все еще думая, что сейчас умрет и то и дело смотрела на детей, бросая взгляды, полные страха на стоявшего перед ней изгоя. 362 понимал, что время уходит, надо завоевать доверие человека, чтобы они шли спокойно с ним и решив, что это оптимальный на данный момент вариант, вытащил свой пистолет и подал ей рукояткой вперед.

— Даю на время. — Сказал он и протянул ей еще две обоймы. — Разберешься?

Девушка проверила магазин и передернула затвор, показав, что обращаться с оружием она умеет и ее энергия начала выравниваться. Как все-таки наличие в руке оружия успокаивает человека.

— Путь не близкий. — Произнес изгой, поднимая свой автомат и сев на землю, заряжая рожок из рюкзака. — Молчим, смотрим на меня и делаем в точности, что я скажу и делаю. Ошибка и мы трупы.

— Зачем тебе мы? Ведь ты враг.

— Врага видите во всем, что отличается от вас. — Усмехнулся 362 и направился к выходу с крыши. — Неразумно так жить, как вы вообще выжили с таким мышлением? Подожди.

На крышу выскочили несколько инфицированных и изгой моментально положил их и поднял руку вверх.

— Ждите моего сигнала.

362 осторожно спустился в подъезд и осмотрелся. Никого не было, кроме убитых им. Он махнул людям спускаться и направился вниз, держа коридор на прицеле. Лестница была пустой и они быстро спустились на улицу, обходя убитых психов.

— Что теперь? — Спросила девушка.

— Идем в аэропорт. — Ответил изгой. — Мои люди и ваши люди совместно покинули этот город и мы последуем за ними. В аэропорту находится грузовик и он на ходу. На нем мы отправимся на ближайшую базу.

— Почему сразу не пошел?

— Я очнулся сегодня. Оказался в развалинах и видимо был серьезно ранен, чуть не погибнув. Повторно испытывать судьбу я не хочу.

— Я не вижу на тебе ран.

— Я переоделся, раны у нас быстро срастаются. Одежда вся была в крови, значит я был ранен.

— Мы тебе зачем? — Сказала девушка и изгой понял, в него целятся, прямо в затылок.

— Я уже сказал. Не хочу испытывать снова судьбу. И так уж получается, что с людьми у меня меньше шансов погибнуть. С вами мне спокойней.

Они замолчали ненадолго, пока изгой смотрел куда-то вдаль, наблюдая энергии инфекции, ища коридор для прохода.

— Скажи, что тебе говорили? — Спросил он не оборачиваясь к девушке.

— Кто?

— Те, кто привел вас сюда. — Ответил изгой внимательно смотря вокруг, проход впереди появился, одновременно с чувством опасности сзади.

— Ты хочешь знать? — Произнесла девушка.

— Честно не особо. — Ответил 362. —Я веду тебя к людям, непричастным ни к одной из сторон. Ты им расскажешь, что тебе говорили. Можно сказать, что вы свидетели.

— Кто ты такой? Ты ведь не человек.

— Для людей я МИО.

— Что такое МИО?

— Я и мне подобные. — Ответил изгой и развернулся к девушке, державшей его на прицеле, смотря ей прямо в глаза. — Люди лучше расскажут о нас.

— Я хочу услышать от тебя.

— Модифицированные инфицированные объекты. Но в основном нас называют изгои. Мы не люди, но и не звери, как вы их называете. Мы изгои для всех.

— Как вы их называете? — Спросила девушка. — Зверей?

— Инфицированные. — Изгой посмотрел наверх. — Те, кто может быть вылечен и стать изгоем, называем потенциалы.

— Как можно понять, кого можно вылечить? — Девушка не унималась. — Ведь они все на одно лицо.

— Даже те, кого ты знала человеком? — Задал контрвопрос изгой и понял, что попал в точку.

Девушка сжала пистолет, закусила губу и на ее глаза навернулись слезы.

— Они все равно не станут прежними. — Сказала она, опустив оружие. — Тебе ли не знать.

— Они просто станут другими. — Ответил изгой. — Разве тело делает тебя человеком?

— Я не знаю.

— Философию оставь на общение с людьми. — Сказал изгой. — Остальное тебе решать, даже сейчас.

— Разве такое возможно?

— Открой глаза. — Ответил изгой и встал. — Выбор за тобой. Либо со мной на базы людей, либо без меня возвращайтесь в свои земли.

— Покажи лицо. — Сказала девушка и её руки задрожали, подняв резко пистолет.

— Что?

— Покажи своё лицо блин. — Чуть не выкрикнула она и изгой покорно расстегнул маску, показав ей лицо.

Она опустила дрожащий пистолет и чуть кивнула, обняв детей.

— Слушать меня, делать то, что я скажу. — Повторил свое требование 362. — Идем.

Изгой не стал ждать ответа и направился к аэропорту и судя по шагам люди пошли за ним. Они шли молча больше двадцати километров, когда изгой жестом показал всем спрятаться. Впереди была группа инфицированных. Они рвали раненного собрата и дрались между собой за мясо еще живого психа.

— Звери. — Прошептала девушка, наблюдая за пиршеством. — Пока они заняты пиром можно их обойти.

— Слабый становится едой. — Ответил тихо изгой. — Это закон выживания.

— Ты тоже так?

— Изгои едят тоже мясо. — Изгой осмотрелся, ища варианты обхода. — Мы живые.

— Себе подобных?

— Спроси об этом у людей. — Изгой передал автомат девушке, чем вызвал у нее сильное удивление. — Думаю это хороший вопрос.

— А ты?

— Я не ем вообще.

— Как это не ешь? И зачем мне автомат?

— Патроны надо экономить. — Ответил изгой и скинул рюкзак. — Нам еще далеко идти и надо пройти здесь. Вокруг нас сотни инфицированных, а здесь их немного, поэтому я расчищу нам проход. Я справлюсь с ними ножами. А вы сидите тихо.

Изгой прошмыгнул меж камней, прячась среди разрушений и подходя все ближе к инфицированным, устроившим потасовку прямо посередине перекрестка для быстрой атаки. Они не заметили его, пока он не встал у них за спинами и снес голову одному из больных двойным ударом мачете. Прежде чем они сообразили еще двое из них лишились головы. Дальше началась бойня. Изгой крутился среди зараженных, нанося им смертельные ранения ножами и через пять минут сверкания железа ни один из инфицированных не стоял на своих ногах. Он отряхнул клинки и вытер об остатки одежды инфицированного, лежащего у его ног. Махнув ножами людям он остался на перекрестке, ожидать спасенных. Девушка с детьми подошла к нему, смотря на него восхищенными глазами, а дети смотрели на него с открытыми ртами, не зная что сказать.

— Какая скорость. — Сказал наконец один из мальчишек и протянул изгою автомат. Девушка же отдала ему рюкзак совершенно молча, только чуть улыбаясь.

— Идем. — Ответил на восторг изгой и они направились дальше.

Они прошли немного и изгой увидел вдалеке центр, чуть повернув в сторону и обходя эту все еще воняющую территорию. Дети и девушка нацепили тряпки на лицо и шли безропотно за ним, не сводя глаз с этой территории.

— Что там?

— Тебе лучше не знать. Там смерть. — 362 ответил не оборачиваясь и поспешил, стараясь как можно быстрее обойти эту часть города.

Дальнейший путь они без происшествий и уже в наступающей тьме добрались до аэропорта, причем двое самых маленьких висели на руках у изгоя, устав от длинного перехода и скалолазания по развалинам домов. В аэропорту ничего не изменилось. Ворота все так же были раскрыты и на территории никого не было, даже живых инфицированных. Все спасенные залезли в фургон грузовика, а изгой забрался на крышу машины, наконец то раскинув свои измученные конечности тасканием детей и выматывающим марш-броском по маршруту туда и обратно. Так он лежал и смотрел на звезды, пока не услышал, что люк открылся и сел, смотря, как на крышу выбралась девушка. Изгой внимательно ее осмотрел, она была довольно красивой, одежда же ее была вполне простой. Плотные штаны, крепкие ботинки и серая курточка с множеством самодельных карманов серого цвета, все это было сшито вручную и наверняка было делом рук мастера. Она села перед ним, скрестив ноги и внимательно смотря на 362, собираясь с мыслями и вопросами, на которые желала услышать ответы. Изгой ждал, когда она начнет говорить, понимая, что разговор будет непростым.

— Ты спрашивал, о чем нам говорили они. — Наконец начала она свой рассказ и замолчала, смотря в стремительно темнеющий город вдалеке. — Они многое говорили. Говорили о вас, о вашем продвижении на восток, что скоро вы нас найдете и превратите в монстров для войны против их. Они настолько много рассказывали и так красочно, что все поверили им. А они обманули нас. Я смотрю на вас и понимаю это.

Девушка посмотрела на него и слезы навернулись на ее глазах.

— Они сказали нашим мужчинам, чтобы шли навстречу вам и уничтожили вас здесь, а затем они пришли к нам и заявили, что они нашли город, в котором нам будет намного лучше и мужчины победили и ждут нас здесь. Я была с детьми и опоздала, мы были на тележки у одного из танков, он сломался. Мы с детьми гуляли по лесу, когда на людей напали звери и мы побежали в город. И когда я сюда добралась, я увидела лишь смерть. Скажи мне, МИО, что в середине города?

— Там тысячи людей. — Ответил тихо 362. — Мы сожгли их заживо авиаударом. Я был там позже. Мужчины, женщины, дети. От них остались лишь обугленные остатки. Тысячи людей умерли за тех, кто не достоин этого.

Девушка уткнулась лицом в ладони и заплакала, тут же взяв себя в руки и спустившись в фургон, закрыв за собой люк. Изгой ничего не мог ей сказать, ведь она осознала, что всех, кого она знала, больше нет и один из убийц сидел прямо перед ней. 362 снова лег прямо на крыше, смотря в чистое звездное небо. Этот мир так прекрасен, почему люди не могут понять это и жить в гармонии друг с другом. Или может они просто этого не умеют? Или вероятнее всего просто не желают.

Он закрыл глаза и сразу же погрузился в сон. Завтра будет тяжелый и долгий день, который надо постараться пережить.

Мечты

Машина уже несколько часов тряслась по тому, что когда-то было дорогой, везя в фургоне спасшихся людей из города мёртвых. Они выехали практически ночью, когда только начинало появляться зарево, а сейчас солнце уже было над горизонтом, символизируя начало нового дня. Дорога им предстояла долгая и трудная, поэтому изгой собрал максимум топлива, что нашел в аэропорту, сливая с брошенных машин, которые не сгорели под обстрелами. В итоге получилось около ста литров в канистрах в запас к полному баку и это должно хватить на какую-то часть пути, а там как повезет. Он очень надеялся, что им получится догнать колонну или брошенную сломанную машину из них с большим количеством топлива и заправиться у них, других вариантов изгой пока что не видел, хотя это была крайне призрачная надежда. По сути до ближайшего населенного пункта было примерно трое суток в дороге. Небольшая база, где они проходили интенсивную тренировку, самая необычная база из всех, что он видел. Это мнение создалось у него не из-за укреплений и не из-за домов, выделяющихся небольшим островком комфорта в огромном городе, погруженном в лес, а из-за людей. Там было очень много разных людей, беженцев по виду, тех, кого нашли и спасли люди при продвижении на восток. От них наверное сотрудники и узнали о создаваемой армии, что небольшие группы людей объединяются перед единой угрозой и нежелающие в этом участвовать бежали на запад. Хотя тут больше наверняка работа агентуры Бацифик. Но все это не давало ему исчерпывающей информации, он не понимал зачем они воюют между собой, ведь по его мнению люди не отличаются друг от друга. Какие могут быть различия? Но различия были и они были существенны, в мышлении, в видении будущего, в подчинении определенному устою и это уничтожало их настоящее.

Если колонна выжила, то они должны были уже прибыть туда и через людей он узнает их дальнейший маршрут. Эта мысль отвлекла его от размышлений, вместе с большой ямой, которую, впрочем, грузовик преодолел без проблем. Дорога немного стала больше похожей на дорогу, чем на направление и он посмотрел на пассажирское сидение. Там спала свернувшись калачиком спасенная им девушка, которая перебралась из фургона и снова уснула, истощенная переходом и борьбой за выживание. Дети крепко спали в фургоне, несмотря на сильную качку грузовика, так начиналось их путешествие. Вчерашний день так сильно измотал нервную систему девушки и детей, что даже взрыв не смог бы их разбудить. И все же, от очередного прыжка, когда грузовик преодолевал разрыв дороги и машина практически встала перпендикулярно, выбираясь из ямы девушка проснулась и вцепилась в ручку от ужаса, увидев перед собой обрыв дороги и чистое небо, спросонья не понимая, что она видит.

— Боже мой. — Прошептала наконец она, закрыв глаза ладонью.

— Что случилось? — Изгой был невозмутим, ему некогда было отвлекаться на человека и грузовик натужно выбирался на дорогу, перевалившись через обрыв и буксуя наконец-то очутился на ровном участке.

— Я подумала машина падает.

— Практически так и было. — Ответил спокойно изгой и в кабине снова воцарилось молчание.

Грузовик продолжал ползти по дороге, где позволяло покрытие разгоняясь, затем снова останавливаясь перед размытыми участками, переползая овраги полные воды и грязи, упрямо двигаясь к своей цели.

— Раньше тут были большие дороги. Папа мне рассказывал. — Наконец через пару часов девушка нарушила тишину, ведь именно для разговора она и перебралась в кабину. — Маленьким он тут ездил с моим дедом.

— Где твои родители? — Спросил изгой, пользуясь хорошей дорогой он посмотрел на девушку, зачарованно смотрящую вперед и вцепившуюся в ручку.

— Погибли. — Ответила просто девушка, совершенно безучастно, будто это происходит каждый день. — Смерть всегда рядом. Мать свою не помню, отец умер при отражении атаки людей с юга.

— Из-за чего?

— Не поняла. — Девушка посмотрела на него своими большими глазами и снова отвернулась, смотря в лобовое стекло.

— У вас не хватало ресурсов?

— Земля приносит плоды тем, кто трудится, хороший охотник все принесет добычу. Я не знаю причину вражды, все это было до меня. Мы просто считаем их врагами. И всё.

— В этом вся сущность людей. Недоразумения приводят к гибели, а вам сложно решить всё без эмоций.

— Люди по-другому не умеют. — Улыбка девушки была настолько мила и непринужденна, что изгой чуть улыбнулся в ответ. — К тому же в нас намного больше хорошего, чем плохого.

— И чего именно?

— Например мы умеем мечтать. И самое прекрасное, когда мечты сбываются. — Ответила девушка и повернулась к 362, и несмотря на её улыбку он заметил слезы в её глазах. — Хоть и не так, как хотелось. Маленькой я всегда хотела отправиться в путешествие на машине с папой и вот сбылось, но не всё и не так, как я мечтала.

— Мечты без цели просто иллюзии счастья.

— Откуда ты знаешь?

— Я ведь был человеком.

Девушка замолчала, погрузившись в себя, но изгой ощущал её энергию, полыхающую в противоположных эмоциях. Она боялась его и в тоже время хотела поверить ему. Сложный выбор для человека, привыкшего к одному миру.

Больше часа они ехали снова в тишине, только девушка всё больше ерзала на кресле, смотря в боковые окна.

— Чего ты хочешь? — Спросил изгой, понимая, что девушка испытывает вполне человеческую потребность и не знает, как об этом сказать.

— Писать. — Девушка смутилась из-за того, что так спокойно рассказала о своём желании и посмотрела в лес. — Там, где-нибудь в лесу.

— Не лучшая идея. — Изгой увидел с десяток инфицированных, мчавшихся в этом лесу на звук машины. — Станешь там обедом. Потерпи немного, я знаю безопасное место.

Грузовик проехал еще несколько десятков километров и 362 увидел свою цель. Бывшее двухэтажное кафе, оно наверняка когда-то было весьма популярным заведением среди авто путешественников, теперь же заросшее деревьями это строение было наиболее безопасно, чем окружающий его густой лес. Идеальное место для короткой передышки и изгой загнал грузовик под крышу заправки, чтобы спрятаться не только от леса, но и от неба. Людям надо передохнуть, машину надо заправить и дать остыть немного двигателю. Он вылез первым и осмотрел лес, держа оружие наготове, пройдя мимо заржавевших бензоколонок. Вокруг конечно никого не было, но людям не надо знать о его возможностях, тем более учитывая, что он сам их только познает, ведь достаточно одному человеку узнать и весь мир узнает и тогда неизвестно, что с ним сделают. Люди — это самый ненадежный хранитель тайн. Он обошел машину, будто убедившись в безопасности и постучал по двери грузовика, приглашая девушку выйти и кивнул ей, давая добро на прогулку для детей. Девушка постучала по двери фургона и дети вылезли друг за другом на свежий воздух.

— Ребята, сходите в туалет в это здание. — Она посмотрела на изгоя. — Там безопасно?

— Подождите. — Изгой отдал автомат девушке и вошел внутрь помещения, зайдя за стойку и в темноте осмотревшись для видимости, ведь он уже с улицы всё видел и знал.

Тут ничего не переменилось. Грязь, пыль, запах затхлости и фекалий тех, кто тут был несколько дней назад. Отстояв необходимое время изгой вышел из здания и забрал свой автомат.

— Живых там нет. — Ответил изгой. — Только мертвецы на втором этаже, но они не страшны.

— Ты так быстро все проверил? — Девушка была весьма удивлена.

— Умею. — Соврал 362, поняв, что немного прокололся и полез в фургон за канистрой, заодно взяв фонарь. — До туалета не ходите, там темень и пол гнилой. Просто в зале сходите, только аккуратнее. Там штурмовики перед вами ходили и заминировали весь пол.

— Как заминировали? — Произнес один из парней.

— Это шутка. — Ответил серьезно 362, посмотрев парню прямо в его зеленые глаза. — Не поскользнись на дерьме. На, возьми фонарик, будете по очереди с ним ходить.

Дети внезапно рассмеялись шутке, девушка заулыбалась, а изгой смотрел на них, оценивая детскую простоту, которая неизбежно исчезает, превращая их в совершенно других людей, которые создают, любят, защищают, убивают. Это неизбежность развития и в этом преимущество людей перед теми, кто бегает в лесу.

Пока он заправлял машину топливом люди по очереди сходили в туалет и снова собрались группой у машины, где их уже ждал вкусный и сытный перекус из воды и печенья, которого они никогда в свой жизни не пробовали и теперь крутили в руках, откусывая по кусочкам и пробуя, а затем с довольными лицами их поедая.

— Перекусите стоя на земле. — Произнес изгой, заправляя топливный бак до верха. — Нам еще долго ехать, натрясетесь.

Маленькая девочка с синими как небо глазами в сшитой для нее кожаной курточке и штанах покрутила данное ей печенье, закусила губу и подошла к изгою, под пристальным взглядом девушки.

— Угощайся. — Сказала она звонким голосом и протянула ему весь свой перекус. — Родители мне всегда говорили, сильный должен быть сытый.

— Еда мне не нужна. — Ответил ей изгой и закинул пустую канистру в фургон. — Кушай сама, ты ведь тоже очень сильная.

Едва он только вылез из фургона, закрепив канистры, чтобы они не катались по фургону во время езды, как ощутил инфицированного и застыл, смотря в лес, прямо в глаза одичавшему. Только что их тут не было, откуда он взялся? Инфицированный смотрел на них из леса голодными глазами, находясь от людей буквально в десяти метрах, готовясь атаковать. Неподалеку появились еще инфицированные, выпрыгнув буквально из пустоты. Только что их энергии не было, затем всплеск и они проявились и от ощущения их лицо изгоя искривилось в злой гримасе. Девушка заметила это, его напряженный взгляд и перевела свой взор в направлении куда он смотрел, но пока не видела никого. Сколько же их в лесу и зачем Новый тащит их сюда? Надо быстро решить проблему, прежде чем начнется паника. Изгой вскинул автомат прямо над детьми и выстрелил, уложив на месте голодного психа и теперь оставались только те одичавшие, которые мчались на звук выстрела в сотнях метрах отсюда через густой лес. У них есть одна минута, чтобы убраться. Дети даже не взвизгнули и не дернулись, хотя выстрел был прямо над их головами, хоть и с глушителем и этим очень удивили изгоя. Они были настолько привычные к войне, словно это что-то обыденное, как храп человека ночью.

— В машине доедите. — Сказал изгой, держа на прицеле лес. — Место перестает быть безопасным.

Дети прямо с едой заскочили в фургон, закрывшись там и изгой прыгнул за руль. Девушка уже сидела на пассажирском сидении, смотря в окно в направлении выстрела.

— Эти дети через многое прошли. — Сказала она.

— Тем лучше. Они еще живы и возможно проживут еще долго.

Грузовик быстро рванул с места, раскидав захватившую асфальт землю колесами и помчался по дороге, набирая скорость, когда из леса выскочили с десяток инфицированных, тщетно пытавшихся догнать свою несостоявшуюся добычу, а затем вернувшиеся к убитому собрату, чтобы сожрать его.

— Как думаешь, нас примут там? — Спросила девушка, смотря на догоняющих, которые стремительно уменьшались в боковом зеркале.

— Где там?

— Туда, куда ты нас везешь.

— База примет вас. Вы ведь люди.

— Люди — это слово не означает безопасность. — Тихо высказала своё мнение девушка.

— В том городе много беженцев, они похожи на вас. Значит там относительно безопаснее, чем в лесу.

— Там могут быть мои враги. У нас была война. Люди убивали людей. Люди с севера пытались нас убить, люди с юга пытались нас убить и никто даже не помнил причину конфликтов. — Девушка немного рассказывала про свой мир и изгой внимательно слушал. — Пришли люди с запада, Церковь Спасения Душ. За полгода они помогли отстоять наши земли и предупредили о вас, сказали, что вы абсолютное зло.

— И вы решили напасть первыми. — На что девушка утвердительно кивнула и 362 усмехнулся. — Вам будет о чем пообщаться с людьми.

— Первыми ушли мужчины. Затем церковники вернулись и сказали, что они победили вас и нашли прекрасный город, где не было зверей, была хорошая земля, вода и много целых домов, там мы будем жить счастливо. Впрочем, я тебе уже рассказывала это. Скажи мне, зачем они привели нас в тот город, зная о ваших возможностях?

— Я видел только одного из них. И он хотел меня убить. Много говорил о своих целях, но я не видел причины верить его словам. Неужели у вас никогда не возникало сомнений в их словах?

— Никогда. — Девушка смутилась. — Церковь Спасения Душ требовала всегда верить им на слово и мы безоговорочно верили.

От услышанного изгой искривился в усмешке и девушка заметила это.

— Что смешного?

— О каком спасении идет речь, когда люди между собой не могут найти компромисс, выслушать друг друга, узнать друг друга, даже не зная элементарно имен, они уже считают других врагами.

— Меня зовут Валя. — И девушка неожиданно протянула руку. — И теперь ты знаешь моё имя и я хочу, чтобы мы были друзьями.

Изгой посмотрел на этот жест и удивленно перевел взгляд на девушку.

— Надо представится и пожать её. — Подсказала она, указывая взглядом на руку.

Изгой ощутил впереди достижение своей цели, в которой уже не было толку и остановил грузовик перед тем, как всё откроется глазам. Девушка пока не могла видеть общей картины, но 362 всё видел прекрасно через деревья, перекрывающие поворот.

— Что это? — Спросила она, увидев слабый дым над кронами деревьев.

Там что-то тлело впереди, медленно догорая, но проблема была не в этом, иначе бы он не остановился. Изгой ощущал энергию инфицированных и остатки энергии людей и изгоев, исходящих едва заметным потоком в небо. Они тут погибли совсем недавно, три или четыре дня назад и он просто немного оттянул момент, чтобы девушка не впала в шок от увиденного.

— Меня зовут 362. — Произнес он и пожал девушке руку. — Спасибо за твое имя. Редко кто нам их говорит. Будь настороже. Мы настигли колонну, только от этого не легче.

Грузовик осторожно поехал вперед и остановился, как только им открылся прямой участок с видом на то, что осталось от колонны.

— Боже мой. — Прошептала девушка и открыв дверь первой ринулась наружу, хотя там помогать уже было некому.

Изгой, схватив автомат выскочил следом, радуясь тому, что дети не выпрыгнули из фургона, а ожидали, когда им это разрешат, пытаясь через боковые окна рассмотреть, что происходит впереди. А впереди было то, что им лучше не надо было видеть. Обгоревшие грузовики, убитые беженцы, штурмовики, изгои и десятки инфицированных, поедающих их остатки. Все это смешивалось вокруг них в воздухе, превращаясь в невообразимый смрад, в котором не то, что дышать, даже думать было тяжело. Едва только девушка подбежала к трупам, как её настиг удушающий запах гнили, она начала давится и кашлять, пятясь назад. Изгой быстро подбежал к ней и нацепил ей маску, не обращая внимания на её жалкое сопротивление, оттащив обратно к грузовику, развернув её к себе. Как только она поняла, что это был изгой и в маске она может спокойно дышать, Валя успокоилась и посмотрела на него безмолвно, только слезы текли ручьем, стекая по маске. Не в силах держаться она уткнулась в него лицом и заплакала, пока изгой фиксировал ей крепления маски и осматривался. На их счастье еды было много вокруг, поэтому инфицированные на них не обращали внимание, по крайней мере пока что.

— Почему? — Прошептала она.

— Церковники убили их всех. Вернись в машину и закрой дверь. — сказал тихо изгой. — Я осмотрюсь.

Проводив девушку до машины взглядом он развернулся и достал из рюкзака, лежащего в машине вторую маску, чтобы не дышать этим воздухом, отравленным трупами. Как только фильтр был на месте он вскинул автомат и пошел к грузовикам, держа на прицеле психов. Все беженцы были уничтожены от мощного обстрела. Раны на остатках тел, лежащих по всей дороге, указывали на то, что большинство умерло от осколков. Грузовики все тоже были изрешечены, теперь уже непригодные для передвижения и теперь они стали очередной брошенной техникой на поле боя. Заглянув в один из грузовиков он увидел на сидении изгоя под номером 101, умершего от осколка, пронзившего ему грудь. 362 закрыл его застывшие глаза и прикоснулся к голове для того, чтобы увидеть все самому, отскочив по времени назад. Он спрыгнул со ступеней и увидел, как грузовики накрыло минами и сразу же со всех сторон начался обстрел прямо из леса. Рядом с ним взорвалась мина, накрыв осколками грузовик и изгоя, закончив видение. Бойня была быстрой и жестокой. Подчиняясь порыву изгой направился в лес к месту обстрела. Гранатомет стоял все так же и вокруг него лежали тела людей. Штурмовики смогли добраться до оружия, но не смогли справится с подготовленными церковниками. Хотя не совсем так. Чуть поодаль он нашел полу съеденное тело человека с крестом на золотой цепочке, крепко зажатой в кулаке. Он явно был их них. Изгой обыскал его куртку, лежащую рядом и нашел карту. Это была карта передвижения колонны. Они имели такую информацию, значит у них есть информатор в рядах Бацифика или военных. Люди шпионят за людьми и спокойно предают братьев по крови ради своих меняющихся идеалов. Может по этому люди еще живы?

362 забрал карту и вернулся обратно на дорогу, убив ударом ножа напавшего на него инфицированного, который защищал свою добычу, а теперь сам стал ей. Остальные даже не отреагировали на это, несмотря на то, что изгой проходил в десятках метров от них, только некоторые из них рычали, защищая свою добычу, но не рисковали атаковать. Выживших не было, тот кто уцелел, тот давно ушел. Значит осталось только заняться мародерством. Изгой направился к грузовикам, чтобы обыскать их. Людям они были больше не нужны, но топливо ему необходимо, поскольку у него оставалось лишь пара полных канистр, а путь еще предстоял долгий. Он стаскивал найденные канистры, скачивал с машин топливо, осушив все целые грузовики и заполняя свои пустые канистры к своей машине по пути убивая слишком настырных инфицированных. Пятнадцать канистр по двадцать литров в запас к долитому до полного бака и это гораздо большая вероятность доехать до базы или как можно ближе к ней, хотя изгой не исключал, что придется ехать намного дальше, ведь если здесь произошел конфликт, он мог произойти и на перевалочной базе. Всё это было довольно сложно, поэтому изгой для себя решил, что всего не предугадать и ему придется действовать, опираясь на своё чутье.

Следом изгой собрал все сух пайки и тоже стащил их к машине. Когда он очередной раз подошел к фургону то обратил внимание на детей. Они молча сидели, смотря в окна безучастными взглядами, провожая его и встречая. Они видели слишком много смертей близких и это стало нормой их странной жизни. Наконец изгой стащил к фургону всё что можно и постучал в дверь к девушке.

— Ты нужна им. — сказал он и девушка спрыгнула вниз, смотря на него уже высохшими от слез глазами.

— Сними мне маску. — Попросила она, развернувшись к нему спиной, держа волосы и изгой расстегнул ей защиту от запахов.

Валя залезла в фургон и дети молча обняли ее, пока изгой закидывал еду и топливо в машину, а мальчишки постарше складировали их в углу, стараясь хоть как то помочь. Он закрепил груз, затем закрыл их, оставив наедине и направился к самым дальним легковым машинам. В первой машине должны были сидеть сотрудники, но эти парни слишком хорошо подготовлены и он совсем не удивился, увидев пустую машину без капли крови, несмотря на то, что она была продырявлена крупными осколками насквозь и все бронированные двери были во вмятинах от пуль. Во второй подорванной машине, которой мина прилетела прямо в кузов, разворотив его, были только трупы штурмовиков и Ронин смотрел вперед застывшим взглядом с пробитой грудной клеткой. Изгой с трудом открыл дверь и закрыл глаза погибшему, осмотревшись вокруг, видя движение старого следа энергии от машины Бацифика. По крайней мере сотрудники ушли целыми, видимо учуяв засаду своим зверским чутьем и значит именно они убивали в лесу церковников. В рядах людей назревает хаос, который перерастал в войну, но ему было плевать. Он сам хотел выжить. Изгой собрал оружие, что нашел, это несколько автоматов и рожков с ящиками патронов и притащил все это к грузовику. Оружие пригодится в любом случае. Он закинул все это в фургон и посмотрел на детей и Валю.

— Мы едем дальше. — Сказал он. — Не смотрите в окна.

— Почему?

— Нет времени расчищать дорогу. — Ответил изгой и по глазам девушки понял, Валя пришла в шок от этого решения.

— Их надо похоронить. — Прошептала она.

— Сюда идут сотни инфицированных. — Изгой немного лгал, психи были далеко, но нельзя исключать вариации интересов Нового. — Мы похороним себя вместе с трупами. Это теперь тела и незачем рисковать из-за них. Не смотрите в окна.

Он спрыгнул и закрыл фургон, сел в грузовик и осторожно поехал по телам своих сослуживцев. Они хрустели под колесами, тяжелая машина переваливалась, джип стоял посередине, не давай возможность объезда и изгой, уперевшись бампером грузовика в него, столкнул машину с трупом Ронина в овраг, разозлив инфицированных и они начали кидаться на грузовик, дико крича и колотя кулаками по металлу, но 362 было все равно на них. Их было слишком мало, а еды вокруг много и в конец концов они вернулись к пиршеству, а грузовик поехал дальше. Он ехал в тишине до позднего вечера и чувствуя, что сильно устал, остановил машину на дороге и лег на лежанку в грузовике. Людей в фургоне не было слышно, они все спали. Впереди были еще два дня дороги минимум, и дальше она должна быть получше. Изгой закрыл глаза и моментально уснул.

— Эй, проснись. — Раздался тихий голос в темноте и изгой открыл глаза, сразу осознавая, что что-то не так.

Девушка сидела на переднем месте в кабине и указывала вперёд. Он посмотрел туда, через лобовое стекло, покрытое пылью и увидел орду инфицированных, молча стоявших вокруг грузовика на расстоянии нескольких метров живой стеной и заполонив всю дорогу. Небо было необычайно черное, застывшие лица инфицированных освещались лишь фарами грузовика и от этого казалось, что их количество бесконечно, а их спокойное поведение неестественно, будто они манекены.

— Ты привел нас на смерть. — Сказала Валя и развернулась к нему, показав половину лица, ободранную до костей.

Изгой соскочил и посмотрел вокруг, вернувшись из сна. Начиналось утро, солнце поднималось из-за деревьев, и вокруг машины никого не было. Он осторожно заглянул в фургон через маленькое окошко двери. Дети и девушка мирно спали в грузовике, кто на скамейках, кто на полу, свернувшись клубочками и накрывшись своими само сшитыми курточками. Что это было? Кто-то опять пытался повлиять на него? Изгой вылез из кабины, забрался на фургон по лестнице, и держа автомат наготове осмотрелся. Его возможности стремительно росли и теперь он ощущал мир на тысячи километров вокруг и то, что он увидел, его не обрадовало. Инфицированных вокруг за ночь стало настолько много, что создавалось ощущение, будто весь лес заполонен ими. Почему их здесь так много? Он посмотрел вперед, через лес полный опасности, туда где скоро он увидит небольшую базу, усилием воли дотянувшись до неё. До города оставалось относительно недалеко, он уже даже ощущал энергетику людей и едва уловимый технологический запах. Теперь он даже запахи лучше чувствовал, хотя и по-другому, ощущая их как легкое колебание энергии. Инфицированные вероятно были привлечены городом, но одна маленькая база не могла привлечь их сразу столько. Значит их сюда нагнали и теперь путь к его цели стал чрезвычайно опасен и почти непроходим. Почти. Он смотрел внимательно вокруг, расценивая все варианты и все просчитывая. Он должен добраться до города и оттуда на поезде добраться до лабораторий. И хоть все складывалось за длинный путь 362 увидел одну вероятность. Он не пойдет у Нового на поводу, не будет обращать влияния через сон и достигнет своей цели.

Изгой спрыгнул на землю, запрыгнул в грузовик и сразу же погнал машину к городу, разгоняясь насколько это было возможно. Он должен прибыть в город максимум до вечера следующего дня, тогда можно будет проскочить предстоящую блокаду, ведь сколько бы не было инфицированных, поезду они не помеха. Он ощущал потоки энергии и его мысль подтвердилась, Новый гонит инфекцию на базу, будто пастух, погоняя глупых овец на убой. Зачем он это делал 362 не знал, да ему на это было плевать, ведь для него главное покинуть город на поезде и прибыть в лаборатории к молчаливому Киркину, от которого до сих пор не было никакой информации. Он совсем перестал с ним общаться, плотно отгородившись. Осознавая назревающий конфликт 362 понял, что не так уж они и отличаются от людей, ведь даже в горстке изгоев, которые должны из-за своего малого количества держаться друг друга уже начинаются конфликты. Но почему Киркин держит от него тайны и пошел на соглашение с тем инфицированным? Чего он добивается? Что за игры? Им давно надо уже разобраться между собой, а люди пускай занимаются своими делами.

Насчет захвата базы инфицированными он не переживал. Люди потом вернут себе контроль над базой. Отдаленность от основных дислокаций людей превращало этот перевал в переходящую из рук в руки высоту. Но люди все равно победят. Дверца между фургоном и кабиной открылась и девушка переползла его лежанку и села в пассажирское кресло, сонно протирая глаза и оглядываясь.

— Что происходит?

— У нас мало времени. — Ответил изгой и посмотрел в боковое зеркало, проползая обрыв дороги. — Мы должны максимально быстро добраться до базы.

— Почему?

— Инфицированные. — Изгой крутил баранкой, маневрируя и снова начал разгонять многотонную мощную машину, пытаясь успеть.

— Много их там? — Спросила она, бросив взгляд в фургон, проверяя, спят ли дети.

— Как в городе.

Девушка посмотрела на него и изгой ощутил различные эмоции, полыхающие в ней. Она была в усиливающихся противоречиях, рвавших ее буквально пополам. И благодарность за спасение и страх перед странным существом, глубоко укоренившийся под воздействием Церкви, все это смешалось адским коктейлем в этом хрупком теле и пыталось найти выход.

— Выспалась? — Изгой первым задал вопрос, чтобы как-то отвлечь её от самобичевания.

— На удивление да. — Ответила девушка и внутренне успокоилась. — А ты?

— Рассчитываю, что день и ночь ехать буду. — Изгой посмотрел на датчик бака. — Надо заправится, здесь безопасно. Дети могут размяться. Разбуди их.

Грузовик остановился и изгой постучал по фургону.

— Подышите воздухом. — сказал он. — Далеко не отходите. У вас десять минут, пока я заправляю машину.

Девушка за плечом изгоя кивнула и дети выскочили на улицу, сразу ринувшись за кусты. Изгой схватил две канистры и залил их в бак, затем взял еще одну и залил до самого края. До ночи должно хватить. Все дети немного размялись за это время и теперь стояли вокруг них, рассматривая изгоя с восхищением в глазах. Одна из девочек подошла к нему и посмотрев на Валю, осторожно прикоснулась к руке изгоя, привлекая его внимание. Изгой присел перед ней и девочка дотронулась осторожно до его лица. Другие дети тоже начали прикасаться к нему и 362 непонимающе посмотрел на девушку. Она улыбалась беспомощно и в ее глазах стояли слезы. Что с ними происходит?

— Они благодарны тебе за спасение. Ты спас многих. И ты исполняешь сейчас их мечту.

— Какую мечту?

— Многие их родные стали зверями, прикасаясь к тебе они словно прикасаются к ним.

— Я убил больше, чем спас.

— Все мы убивали, даже они. Но звери уже без души.

— А я? — Изгой посмотрел девушке в глаза и она опустила их.

— Я верю в твою душу и твой путь.

— Убийство любого существа есть убийство. — Ответил тихо изгой. — Это не искупает грехов.

— Мы ведь больше не верим церкви. Зачем тогда за них извиняться. Это было и осталось в нас навсегда.

— Ты права. — Изгой встал и осмотрел детей, погладив осторожно девочку по густым темным волосам. — Время покажет простила ли ты меня или нет. В машину, времени мало. Остановок долго не будет.

— Спасибо. — Один мальчик остановился напротив изгоя и 362 внимательно вгляделся в лицо парня, прекрасно понимая, кто перед ним. — Мой отец бы гордился тобой.

Как только все люди заскочили внутрь изгой захлопнул дверь фургона и машина помчалась дальше.

— Кто этот мальчик? — Спросил он у Вали, как только сел за руль и завел машину.

— Их родители пропали в том городе. Не знаю, попали ли под бомбардировку или их разорвали звери. — Девушка посмотрела на рацию в своих руках. — Влад в них души не чаял. Любимые внуки.

— Не все грехи можно сразу искупить. — Произнес изгой и продолжил гонку.

Валя медленно подняла непонимающие глаза на него и скользнула взглядом на лежанку, где лежала уже мертвая рация.

— Рация. — Девушка перевела на него свой взгляд и энергия в ней вспыхнула, как огромный факел. — Откуда она у тебя?

Изгой промолчал, лишь посмотрев на неё и девушка вытащила резко пистолет приставив его к голове изгоя.

— Говори. — Прошипела она.

— Вот этот моментистины.

— Говори. — Девушка произнесла это совсем тихо, но изгой слышал каждую букву, каждый выдох. Её энергия полыхала, наполняя её силой и она могла спокойно выстрелить. Лучше не злить её и сказать правду.

— Я дал ему шанс выжить. Он не использовал его.

Глаза Вали сузились, мышцы лица заиграли, пистолет задрожал, но она не смогла нажать на курок.

— А Настя?

— Его дочь?

Девушка утвердительно кивнула, держа всё ещё пистолет и прижимая ствол к его голове.

— Она была снайпером и умерла моментально.

Девушка надавила пистолетом в его голову, ствол снова предательски задрожал и Валя опустила оружие, затем отвернулась к окну и замолчала. Изгой тоже молчал, полностью сосредоточившись на дороге, лишние разговоры ему сейчас были не нужны. Орды инфицированных мчались к городу и он играл с ними в гонки, безнадежно проигрывая. Сейчас он отвечал не только за себя, но и за всех людей, что вез. Да, он виновен в смерти тех людей, что стреляли по базе, но он не допустит смерти этих людей, которых защищает. Целый день он мчался на всех парах и когда начала спускаться ночь, он остановился, чтобы заправить машину. Часто приходилось штурмовать провалы в дороге и речки, из-за этого топлива он потратил значительно больше, чем рассчитывал. Изгой прямо чувствовал издевку со стороны Нового, но упрямо следовал своей цели, но все же с умом. Он не хотел рисковать, обсохнув в километре от базы. Дети спали, Валя тоже, свернувшись на лежанке и он заправил баки до полного. Еще остался пара канистр про запас, если вдруг придется ехать длинным путем, но он надеялся, что всё-таки успеет в город. Как только он закрыл фургон, грузовик рванул с места и изгой остался стоять на разбитой дороге посередине леса, смотря вслед уезжающей машине под внезапно полившим проливным дождём. Душой он понимал, что не винит девушку, которая бросила его. Она хотела выжить и спасти детей, не доверяя тому, кто убил многих её соплеменников и особенно тех, кого она знала. И все же это было больно. Больно где-то глубоко в душе и обидно, что за его старания ответили так. Но грузовик не уехал далеко и сразу же снизил скорость, остановившись через сотню метров. 362 осмотрелся вокруг и побежал осторожно к машине, работающей на холостом ходу, ожидая любое развитие ситуации. Он обошел машину, смотря на водительское сидение, где сидела девушка, уткнувшись лицом в руль и запрыгнул на ступень кабины. Девушка плакала на руле, вздрагивая всем телом. Он открыл дверь и посмотрел на нее. Её лицо отражало каскад эмоций, наконец хлынувших из неё слезами, облегчая её душевные муки.

— Прости, пожалуйста прости, я, я. — Девушка больше не могла говорить и снова заплакала.

Она отползла на его лежанку и свернулась калачиком, вся сотрясаясь от рыданий. Ее можно было понять, и изгой видел все человеческие эмоции. Боль, любовь к близким, это то, что может возродить человеческую цивилизацию. Этим действием она избавила себя от ненависти к нему и осталась только грусть по тем, кого не вернуть.

— Спасибо. — Он сказал девушке, когда она успокоилась. — Теперь я знаю, любовь — это ваша сила.

Дальше они не общались, девушка снова уснула, пока изгой гнал грузовик по ночной дороге, прекрасно понимая, что он всё равно опоздал.

Прогулка по метро

Наступило обычное утро, несущее много светлых часов, только времени у сидевших в грузовике становилось все меньше и меньше и надежда добраться невредимыми до базы была такой же недостижимой, как радуга а дороге, играющая на горизонте от ночного дождя, разбиваясь о реальность, которая была ужасающе простой. Тысячи инфицированных направлялись к базе и уже сейчас они были между ними и безопасной территорией. Изгой гнал грузовик по старым заросшим улицам огромного города, на территории которого находилась эта маленькая база, как сумасшедший, пытаясь успеть и не щадя машину, отказываясь принять очевидное. На одной из кочек девушка проснулась и посмотрела на 362.

— Доброе утро. — Произнесла сонно она и посмотрела вперед. — Мы где сейчас?

— Около двадцати километров от базы. — Ответил напряженно изгой. — Постараемся подобраться как можно ближе, а дальше смотрим по ситуации.

Какое-то время они летели молча, затем изгой посмотрел на девушку, которое смотрела в боковое стекло, видимо думая о чем-то своём.

— Волнуешься?

Девушка едва заметно кивнула, не поворачиваясь к нему, только сильно сжимая ручку двери.

— Найдем сотрудников и все решим.

— Откуда ты знаешь, что они там? Откуда ты знаешь, что они не убьют меня и детей?

— Они всегда там, где опасность. — Ответил изгой и после секунды тишины добавил. — Я не дам вас убить.

— Бросишь им вызов? — Девушка оценивающе посмотрела на него. — Нападешь на своих из-за чужаков?

— Я изгой. У меня другие правила. Мы защищаем людей, которые достойны жить.

— Все достойны жить.

— Ты права. — Изгой согласился с ней, чтобы прекратить этот бесполезный спор.

Для него важней было сейчас довезти их целыми до базы, спасая делом, чем пытаться переубедить её, болтая языком.

— Я пойду к детям. — Произнесла девушка, поняв, что дальше беседа на эту тему не выйдет и перелезла в фургон, захлопнув за собой сердито дверцу.

Изгой остался один и гнал на всех парах, когда входя в очередной поворот вынужден был остановится. Десятки инфицированных стояли на дороге, смотря на машину. Изгой осторожно включил внутреннюю связь и сжал руль.

— Всем пристегнуться. Держаться крепко.

Он вдавил педаль газа в пол и грузовик, взревев мощным двигателем, помчался на разъяренных людей, а те кинулись на машину. От удара бампером трое улетели под колеса, превратившись сразу в лепешки под весом многотонной машины, остальные вцепились в кузов, ползая по нему и пытаясь разбить стекла, дико крича и колотя кулаками, разбивая их в кровь. Изгой резко затормозил и сбросил парочку, тут же передавив их колесами, затем начал лихие маневры, чтобы скинуть остаток одичавших, мешавших ему ехать. Он обдирал их об деревья и скидывал резкими поворотами и инфицированные падали с машины как спелые яблоки, но тут же отовсюду появлялись новые психи и кидались на машину и их становилось все больше и больше. Надо с ними разобраться иначе они затормозят грузовик.

— Что происходит? — Девушка кое как пролезла в люк, оказавшись в кабине весьма кстати.

— Водить умеешь? — Хотя вопрос был излишен, особенно после попытки угона грузовика, но он должен был спросить.

— Да.

— Рули. — Сказал изгой и быстро поменялся с девушкой местами, затем он выскочил на грузовик сверху через люк в крыше, проскочив через фургон и сверху открыл огонь по догоняющим и выпрыгивающим с разных домов на них психов, словно в страшном тире, поражая цели, внезапно появляющиеся из окон, углов домов и из-за деревьев. Грузовик тем временем вылетел на широкую улицу и помчался по ней, став недосягаемым для озверевших людей, которые какое-то время бежали за ними а затем остановились.

Оставались еще двое инфицированных и один из них висел на перилах, пытаясь разбить стекло в фургон, не обращая внимания на разбитую руку и стрельбу сверху. Вцепившись в перила изгой со всей силы врезал двумя ногами, скинув инфицированного на землю, по которой тело психа закувыркалось и застыло в неестественной позе. Подтянувшись он оказался снова на крыше лицом к лицу со вторым инфицированным. Отскочив от его атаки он прыгнул на него сам, нанеся сильный удар кулаком в грудь и скинув психа с машины. Больше никого не было и впереди широкая дорога упиралась в круг на котором надо решать, куда ехать. Изгой заполз обратно в фургон, закрыл люк, подмигнул детям и затем перебрался в кабину, где Валя ловко крутила баранкой, объезжая деревья и провалы в дороге.

— Хорошо управляешь машиной.

— Я с 12 лет за рулем.

— Ну тогда порули немного. Представь, что это путешествие. На круге поверни направо.

Пока девушка гнала грузовик по намеченному маршруту изгой зарядил всё оружие и нацепил маску на лицо. Они неумолимо приближались к зоне контакта с людьми и надо быть готовым ко всему, в том числе и быть для людей как можно незаметнее. Он сильно рискует, проникая на базу без сопровождения сотрудников, ведь закон никто не отменял. Но другого варианта нет. Он видел, что инфекция стягивается к базе, становясь вокруг неё неприступной стеной. И хоть основной массе еще было далеко, много инфицированных было уже вокруг. Прорваться даже с боем уже не получится. Надо разворачиваться.

— Все настолько серьезно? — Спросила девушка, посмотрев на изгоя, когда он ей махнул рукой остановить грузовик.

— Да Валя, нас окружили.

— Что?

— Кто. — Ответил изгой и посмотрел вперед, ощущая людей за поворотом. — Сбавь скорость и осторожно подъезжай вон к тому повороту. Там неизвестные мне люди, оружие. Штурмовики и гражданские.

— Откуда ты знаешь?

— Учуял их.

— Из машины? — Девушка была поражена возможностями изгоя, которые он сам только познавал.

— Для тебя изгои в новинку. — 362 решил схитрить. — Потом привыкнешь.

Грузовик объехал поворот и на прямом участке дороги увидел три машины, стоявших у края стоянки, забитой ржавой военной техникой, напротив бывшего огромного торгового центра с полу обвалившейся крышей. Люди ремонтировали первый джип, ковыряясь под капотом, пока военные осматривали местность с башен ржавых БТР. Штурмовики, заметив грузовик сразу взяли его на прицел и направились к нему с разных сторон. Сначала они просто тормознули машину, но стоило им увидеть изгоя сквозь стекло, как они взяли его на прицел, следуя стандартной процедуре.

— Подчиняйся. — Тихо прошептал изгой. — Будь у меня на виду и запомни, я не разговариваю.

— Выйти из машины. — Заорал штурмовик и взял на прицел девушку.

Она подняла руку, осторожно открыла дверцу и сползла вниз, 362 осторожно открыл дверь с другой стороны и также сполз на землю, сразу встав на колени, почувствовав, что он на прицеле.

— На колени. — Приказал девушке штурмовик и как только она опустилась, к ним подошел еще один военный, держа оружие наготове.

— Что в фургоне? — Гаркнул он, не сводя взгляда с девушки.

— Там дети. Нас везут.

— Тихо. — Прервал её военный и подошел к фургону, посмотрев на детей, торчащих из окна и со страхом глазеющих на них.

Военный вернулся и достал сканер, включив его и поднеся ко лбу девушки, заставив её немного испугаться. Индикатор показал стабильный зеленый цвет, у изгоя же, как обычно показал желтый цвет.

— Он из ваших. — Прошептала девушка, смотря в сторону 362.

— Видим. — Штурмовик говорил на этот раз спокойно и приказал парням опустить оружие и изгоя. — Предосторожность. Скажите детям, чтобы пока сидели в фургоне. Проверим их на заезде в базу. Здесь на данный момент опасно.

— Вы можете поехать с нами.

— Протокол безопасности запрещает.

Девушка обошла мимо машины, смотря на стоявшего 362 и взялась за ручку, когда ее взгляд упал на изгоя. Тот смотрел в лес. Осознавая, что там, она по его взгляду встретилась с голодными глазами тех, кто прятался за развалинами и деревьями, перемешанными в этой части города.

— Звери. — Выкрикнула она и штурмовики перевели взгляд на лес, взяв его сразу на прицел.

— К бою.

Из леса и развалин, как лавина, рванули сотни инфицированных, отлетая от поражающих их пуль, но их было настолько много, что жалкие очереди пятерых военных не могли остановить этих психов. Автоматы лежали в грузовике и изгой выхватил единственный пистолет, открыв огонь на поражение, отстреливая обойму за обоймой, пока лавина не настигла его и он резко нырнул под грузовик, уходя от атаки. Девушка заскочила в фургон, изгой успел захлопнуть дверь фургона, прежде чем в грузовик врезалась масса атакующих и грузовик сдвинулся от удара. Инфицированных было слишком много, гражданские спрятались в машине и ее облепили инфицированные, вопя и круша стекла. Вставив опустевший пистолет в кобуру изгой оттолкнул локтем озверевшего от крови инфицированного, выхватил оба ножа и начал рубить противников направо и налево, наблюдая, как штурмовиков поглощает эта орава орущих и вопящих инфицированных. Грузовик взревел и изгой, моментально все поняв, вскочил на ступеньку и запрыгнул на фургон, ударами ноги скидывая инфицированных. Грузовик подлетел к машине с гражданскими и снес с десяток инфицированных, развернувшись дверью к машине. Людей надо вытащить. Изгой стукнул по люку фургона и закричал.

— Дети, автомат мне.

Люк открылся и показалось дуло. Так легче. С машины от расстреливал инфицированных, создавая безопасный коридор, пока девушка героически выскочила из кабины и открыла дверь в фургон.

— Быстрее. — Завопила она и гражданская семья быстро села в фургон, пока изгой сверху поливал больных свинцом, стремительно меняя рожки.

— Гони. — Крикнул он девушке, расчищая ей проход к кабине.

Затем развернувшись, он открыл огонь по тем, кто пытался залезть на фургон.

— Держитесь.

Грузовик резко развернулся, давя инфицированных изгой перезарядил автомат и продолжил сеять смерть, пока машина с пробуксовкой разгонялась по разбитой дороге и расстреливал инфицированных, пока те не отстали, накинувшись на тела убитых.

Отбились. Он сел на крышу, смотря на бегущих за машиной голых инфицированных и ничего к ним не ощущал, ни страха, ни сожаления. Думают ли они? Сомневаются ли в своих желаниях? Сопротивляются ли жажде крови? Всё это было недосягаемо и то, что он видел сейчас, это было реально. Все штурмовики погибли. Он развернулся и посмотрел вперед. Все пути были отрезаны. Вокруг базы было плотное кольцо из тысяч инфицированных, которые дошли до своей цели. Новый явно смеялся над ним, заставляя играть по своим правилам.

— Тормози. — Сказал он в люк детям и машина медленно остановилась посередине небольшого моста, вне видимости инфицированных.

— В чем дело? — Девушка высунулась в люк. — Надо удирать от зверей подальше.

— Дальше нам не проехать.

— Куда тогда? Что делать?

— Думать. — Изгой положил на крышу автомат и посмотрел на девушку.

Валя вылезла на крышу, оглянулась и села рядом с 362, смотря умоляюще прямо ему в глаза, словно не хотела убить его совсем недавно.

— Что будем делать?

— Сперва найдем топливо, как можно больше. Поедем в обход, прямо к лабораториям. Это очень длинный и опасный путь, но по пути на большой базе я отдам вас людям и дальше у вас будет совершенно другая жизнь среди людей. Зря вас сюда притащил.

— Нет. — Ответила девушка и положила руку на плечо изгою. — Мы живы благодаря тебе.

— Пока что.

— Я благодарна и за это.

Она посмотрела на него внимательно и внезапно улыбнулась.

— У тебя красивые зубы 362.

Изгой чуть улыбнулся и внимательно посмотрел вправо на один из берегов небольшой реки, над которой и был построен мост. К ним шли люди и часть из них он сразу узнал по энергии. Весьма интересное совпадение.

— Встреча произойдет раньше запланированного. — Сказал изгой девушке и спрыгнул с фургона на землю.

Навстречу ему вышел Константин и изгой признал, его мастерство значительно выросло. Он его практически не ощущал.

— Все больше тебе поражаюсь — Голос Константина был спокоен и безразличен, будто изгой сходил до архива с бумагами и быстро вернулся обратно, а не пропал на несколько дней в пылающем городе.

С другой стороны к ним вышли еще два сотрудника и четверо десантников, осматривающих местность. Весьма серьезная компания, которой изгой был рад безумно.

— Кто вы? — Спросил сотрудник у девушки, осмотрев ее бегло и переведя свой холодный взгляд на грузовик.

— Вы ведь знаете.

— Так подтвердите. Вы из восточных земель? — Спросил он. — Судя по тому, что 362 с вами, вы наш союзник.

Девушка кивнула и в это время один десантник в два прыжка оказался на фургоне, осмотревшись с него вокруг.

— Смотрю ученые у вас? — Добавил Константин, хотя грузовик стоял к нему кабиной и рассмотреть в боковые стекла он никого не мог. Потрясающее умение.

— Остальные погибли.

— Атака была внезапной, не было шансов. — Сотрудник стоял перед ними, скрестив руки на автомате, словно истукан, который однако мог убить любого за секунду. — На машине к базе не проехать, инфицированные на километр вокруг плотным кольцом и только стена их сдерживает. И что вы планируете делать?

— Лаборатория. — Ответил изгой. — Поедем в обход.

— Отправимся туда вместе, после защиты базы. — Сказал сотрудник. — Так сложилось, что это великолепная возможность для проверки оборудования, расположенного именно там.

— Вы пришли за учеными? — Спросила девушка, внимательно рассматривая этого человека.

— И я рад что вы их защитили. — Произнес Константин, посмотрев на Валю. — Дальше придется идти пешком. Будем пробираться на базу окольными путями.

— Ты сказал, что не проехать туда. — Девушка обратилась к изгою.

— 362 стал болтлив. — Константин усмехнулся. — Не проехать это точно, но пройти вполне реально. Кстати, ты где пропал на неделю?

— Я был в здании, когда атаковала авиация. — Ответил изгой. — Больше не помню ничего.

Константин задумался, затем внимательно посмотрел на 362.

— Спросишь об этом у Киркина, когда туда приедем. Вооружи всех людей из машины, пойдем через линии метро. Ты ведь раньше ездил на метро?

Что это было, шутка, ирония или проверка его старой памяти изгой не понял. Сотрудники обладали весьма мрачным чувством юмора, который, впрочем, легко объяснялся тем, что их окружало. А насчет метро, на данный момент это был единственный вариант. Путь через развалины затопленных строений был весьма опасен, но другого не было варианта, чтобы добраться до базы. И хотя весь город был уже покрыт лесом, подземная часть города жила своей жизнью, наполненная крысами и змеями, чувствующими там себя превосходно в кромешной темноте, защищающей их от инфицированных. Всё это он увидел потоками энергии, бушевавшими в подземных строениях. Дети вышли из машины и кто был постарше взяли в руки автоматы, Валя вернула пистолет изгою и также взяла себе автомат.

— Слушайте все. — Произнес Константин, осмотрев людей, стоящих перед ним. — Идем через подземные сооружения, раньше они назывались метро. С нами идут ученые, беречь их как зеницу ока, поскольку они наше спасение. Впереди идет десант, идем за ними. 362, ты как обычно, замыкающий.

Дети шли между взрослыми в колонне, а изгой шел последним, внимательно наблюдая за людьми и контролируя лес. Инфицированных было очень много вокруг и им часто приходилось прятаться, чтобы пропустить больных. Во время одной из таких остановок он посмотрел на того, кого надо было беречь. Что это за ученый? Человек шел спокойно, вооруженный автоматом и пистолетом, рядом с ним шла его жена, за руку которой держалась маленькая девочка с золотистыми волосами и большими голубыми глазами. Одеты они были одинаково, в серые комбинезоны техников без всякой маркировки. Родители были на удивление спокойны, будто такие бойни происходят на их глазах каждый день, вот только ребенок боялся. Она испуганно смотрела вокруг, постоянно смотря на изгоя и прячась от него за матерью. Группой они прошли через несколько улиц, заросших лесом, надежно скрывающим их и перед ними показались здания на другой стороне широкой улицы, часть которой была засыпана разрушенным зданием. Здесь десант скомандовал всем спрятаться и все замерли за бетонными блоками, перегораживающие дорогу и теперь поросшими травой и деревьями. Дорогу им перегородили с десяток инфицированных, ползающих по разрушенному дому, которое видимо рухнуло совсем недавно. Изгой наблюдал за ними, пытаясь понять, что они там потеряли? Они не собирались уходить, привлеченные чем-то, недавно погребенным под камнями и крутясь на одном месте, пытаясь разобрать огромную кучу камней. Запах всё рассказал, здание рухнуло, погребя под собой с десяток инфицированных и теперь их собратья рылись в камнях, пытаясь добраться до их мяса. Так можно просидеть долго, потому что у инфицированных нет никакого графика, а есть только дикий и нескончаемый голод, ради утоления которого они отсюда не уйдут, пока не достигнут своей цели.

— Перебить тихо не получиться. — Прошептал десантник. — Слишком много.

Он был прав, этот свирепый мужчина под сорок лет, с короткими седыми волосами, бешеными черными глазами, которые много повидали на своем веку. Одна осечка и на визг инфицированного примчатся сотни, они кинуться за ними в метро и там, в замкнутом пространстве людей ждет неизбежная смерть. Нужен другой вариант, как пройти в проход, который был уже совсем рядом, поскольку идти по самому городу было верхом безумия. Они и полкилометра не пройдут.

Словно чувствуя его мысли девушка коснулась руки изгоя и прижалась к нему и ее губы чуть касались уха 362.

— Надо их отвлечь. Мы их часто обманываем шумом. Идем за мной.

Изгой посмотрел на Константина, по нему было видно, что он сразу все понял.

— После догоните нас в подземельях. — Прошептал сотрудник и отвернулся от них.

Девушка осторожно побежала и изгой побежал за ней назад через лес, обходя длинное здание и выскочив на соседнюю улицу. Здесь, перед зданием девушка принялась искать всё подряд, собирая всякий мусор, что мог громко звучать, а именно банки, железяки. Изгой, примерно поняв её задумку, помогал собирать мусор.

— Надо это затащить в квартиру на втором этаже. — Сказала весело девушка и улыбнулась изгою. — Я такие классные погремушки делаю, тебе понравится. Потащили.

Квартиру они выбрали с открытой дверью и изгой первым вошел в бывшее человеческое жилье, осматриваясь. Никого здесь не было из живых, как впрочем и из мертвых, весь пол был покрыт травой, даже мебель была оплетена растительностью, создавая очередной фантастический мир утопии. Девушка принялась конструировать что-то прямо на этом травяном ковре, внимательно собирая шаткую конструкцию. Наставив на нее банок она одну из них поставила на окно перед конструкцией, протянув веревкой и махнула 362 осторожно выходить. Как только они вышли из дома девушка указала на соседний дом. Они засели в первой квартире и Валя указала на банку.

— Подбей ее. — Она указала на мишень с улыбкой. — Грохот будет хороший.

— Вы так часто делали?

— Мы так издевались над зверьми. — Сказала девушка. — Гоняли их от ловушки до ловушки. Когда они бесятся от этого, то начинают драться между собой и нам оставалось лишь только прикончить последнего выжившего. Так мы экономили патроны.

Он посмотрел на её улыбку, на её глаза, сверкающие от страшных детских воспоминаний, казавшиеся им детскими шалостями. Какие у них были странные и опасные игры в детстве. Хотя с другой стороны есть что вспомнить. Изгой сначала взял на прицел банку, немного подумал и посмотрел на Валю.

— Это твоя идея, тебе и исполнять. — Сказал он.

— Спасибо. — Девушка радостно улыбнулась и взяла свой автомат в руки, погладив ствол, будто пытаясь с ним подружиться.

— Тут оптический прицел. — Подсказал изгой. — Целится легче.

— Удобный. — Прошептала она. — Не то, что у нас были.

Она взяла на прицел банку, чуть выдохнула и нажала на курок. Банка улетела внутрь комнаты, ответом оттуда раздался звонкий грохот от падающей конструкции, и изгой посмотрел в сторону инфицированных. Дергающие камни, инфицированные замерли, смотря в сторону звука пару секунд, затем, издав рычание все они, как один рванули на звук. Попались.

— Идем к своим.

Они выпрыгнули из окна на противоположной стороне улицы, снова оказавшись в лесу и изгой шел рядом с девушкой, поражаясь открытию. Она имела странное детство, опасные игры со смертью. Неужели постоянные опасности рядом настолько притупляют инстинкт самосохранения и то, что несет смерть для детей стало развлечением? Когда они добрались до места, людей уже не было, но путь был свободен и даже отсюда было слышно, как вдалеке инфицированные орали, смотря на банки, видимо пытаясь сообразить, что это было.

— Ушли. — Сказал Валя, смотря на пустынную улицу, которую им предстояло перебежать.

Изгой кивнул девушке и она первая быстро побежала через широкую улицу, сопровождаемая изгоем и никем не замеченные они достигли молчаливых домов Прижавшись к стене изгой первым добрался до угла и заглянул за него. В конце небольшой улицы, что им предстояло пройти было видна их цель. Серое, как все окружающие дома здание с большой буквой М над чернеющим входом и именно туда уходила энергия людей. Теперь им предстояло искать людей в этом подземном лабиринте и изгой махнул девушке следовать за ним.

— И всё-таки ты бывал в метро? — Спросила Валя, пока они осторожно шли к зданию, прячась за машинами от инфицированных, которые бегали по большим улицам.

— Наверняка. — Изгой выглянул и показал девушке, что дорога свободна. — В те времена это был удобный способ перемещаться. Людей было очень много.

— Их и сейчас много и большинство хочет тебя съесть.

— Знаешь. — Изгой остановился и посмотрел на Валю. — Практически ничего не изменилось.

Они улыбнулись друг другу и наконец добрались до края дороги и здесь надо было быть предельно осторожным. Изгой положил девушку руку на плечо и стал ожидать, ориентируясь только на движение энергии.

— Побежали. — Он выскочил первым, держа улицу на прицеле, а другую часть держала на прицеле Валя.

Момент был выбран удачно и широкую улицу до метро они пробежали за спинами инфицированных, заскочив в темень здания, из которого сквозило холодным и сырым воздухом.

— Неужели нам туда. — Она указала автоматом в темень уходящей вниз лестницы и изгой кивнул, достав из рюкзака небольшой фонарь и прицепив его девушке на автомат.

— Прогуляемся. — Изгой кивнул девушке идти первой. — Они спустились туда, нам придется тоже. Будь готова, путь не близкий.

Они осторожно спускались по разбитому эскалатору под звон падающих капель и девушка фонарем освещала округлые своды туннеля с которого капала вода и уходящего вниз, пока наконец они не дошли до подземного перрона. Вокруг воняло сыростью и плесенью и от этого затхлого запаха девушка закрыла рот, сдерживая рвотные позывы. Изгой похлопал Валю по плечу, привлекая её внимание и надел ей маску, закрепив замок. Валя вздохнула полной грудью отчищаемый воздух и с благодарностью посмотрела на изгоя. Вокруг воняло очень сильно и этот запах отпугивал инфицированных, а также перебивал запахи людей, которые спустились сюда. Раньше его преследование на этом бы и закончилось, сейчас же он смотрел в проем прохода, где раньше ходили поезда, а теперь ушли люди. Они были впереди на несколько сот метров, передвигаясь по полузатопленным туннелям. Надо прыгать с перрона в воду, чтобы идти дальше и 362 посмотрел вниз, на зловонную жидкость, залившую все рельсы.

— Я ничего там не вижу. — Прошептала девушка освещая фонарем поток воды внизу и изгой прикрыл глаза от света.

— Не свети мне в глаза только. — Предупредил он ее. — Прыгай с края, чтобы не попасть на рельсы.

Предстояло самое веселое, изгой проверил рюкзак, чтобы вода не залила карманы с патронами и первым осторожно спустился повиснув на руках, а затем погрузившись в воду по колени. Холодная вода заставила его ногам существенную боль, но сжав зубы он выдержал и протянул руки девушке, поймав её и осторожно опустив в воду, чувствуя, как от холода она вцепилась в его плечи.

— Холодно. — Прошептала она, держась за изгоя и задрожав всем телом. — Как ты терпишь?

— Представь, что она прохладная, как обычная речка, полегчает. — Ответил изгой и они пошли вперед, разрезая осторожно воду. Они шли аккуратно, не спеша, ногой прощупывая землю впереди, чтобы не споткнуться о рельсы или не провалится в какую-нибудь яму и изгой автоматом отталкивал близко подплывающих змей, чтобы не мешались и не укусили их, которых тут было в избытке. Было непонятно, как они здесь выживали, хотя по количеству крыс вокруг проблем с пищей не было.

— Какая мерзость. — Прошептала Валя, тоже отталкивая змей. Она вообще была молодцом, не боялась живности, видно часто с ними встречаясь в жизни. — Какие они тут упитанные.

Рядом пискнула плывущая крыса и на нее набросилась змея, закрутив её в кольцо и девушка от неожиданности взвизгнула. Изгой схватил борющегося грызуна и змею рукой и отшвырнул подальше, сразу обернувшись вперед. Одна из энергий отделилась от группы и направилась к ним. Их услышали. Тем временем след от людей выходил на перрон соседней станции, которая едва освещалась падающим с эскалатора светом и им стоило поторопиться.

— Поднимайся. — Изгой первой закинул девушку и успел заскочить, прежде чем на них напали.

В темноте сверкнуло лезвие ножа и изгой нагнулся уходя от одного удара и получил сразу удар коленом. Он упал и перекувыркнувшись отшвырнул ударом ноги нож из рук нападающего, одновременно выхватив автомат у Вали из рук.

— Это свой. — Гаркнул он и человек подошел ближе.

Это был десантник, засекший преследователя и решивший проверить, кто их догоняет. Он наклонил голову, смотря на парочку, затем усмехнулся и взмахом руки приказал им следовать за ним. По пути он подобрал нож и спокойной походкой направился к переходу на другую линию метро.

— Почему он напал? — Девушка была поражена и смотрела в спину десантнику широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Десант живет по своим правилам и в своем мире. — Ответил изгой. — Понять их невозможно. Для них ты либо враг, либо не интересен. Третьего не дано.

Десантник все прекрасно слышал, но никак не отреагировал. Идущие за ним просто в этот момент были ему не интересны, поскольку не были врагами. Такой молчаливой небольшой группой они прошли по переходам, оказавшись где-то под городом в огромном зале, освещаемые проникающими лучами света сверху, через провал в крыше. Группа уже ждала их, сидя прямо в лучах света на скамейках и все дети ринулись к девушке, которая сразу обняла их всех.

— Дальше куда? — Спросил изгой, убедившись, что дети и ученые не пострадали.

— Идем через эту ветку. — Сотрудник указал на очередной темный проход в стене. — Через него попадем на другую линию метро и там мы выйдем к базе. К нам навстречу вышел отряд сопровождения. Они нас встретят уже на контролируемой ими территории.

Отряд вслед за десантом спустились по эскалатору в очередную зловонную яму переходов снова выйдя к перрону у которого стоял ржавый поезд с навсегда открытыми дверями. Пока они проходили мимо него изгой всматривался в мутные от времени окна поезда, завалившегося набок. Внутри никого не было, только одни толстые крысы, которые сразу бросились врассыпную, стоило Вале посветить фонарем внутрь. Они вошли в последний вагон и через заднюю дверь осторожно спустились снова в холодную воду и у детей и ученых перехватило дыхание от холода. Удивительно, но змей тут было полно, что никак не вязалось с ними, ведь они предпочитают тепло, но видимо быстрая эволюция научила их, как приспособится и выживать, ведь наверху было значительно опаснее, а здесь они были альфа-хищниками. Туннель был большой, наполовину затопленный и они шли в смрадной воде погружаясь местами по пояс, перетаскивая через ямы детей на себе, светя фонарями по стенам и пугая крыс и отталкивая змей. Изгой, как и десантники особенно не церемонились и брали детей за куртки, перетаскивая их как мешки. Однако дети наоборот испытывали от этого удовольствие и висели над водой с довольными лицами, нисколько не боясь. Видимо им нравилось ощущать грубую мужскую силу и воспринимали ее, как своеобразную заботу или защиту, которой возможно были лишены в той жизни, хотя кто знает. И все-таки дорога оказалась хуже, чем они предполагали. Воды стало меньше, они выбрались на верхнюю ветку, но вокруг все было заросшее кореньями деревьев и люди продвигались медленно, прорубая себе проход сквозь этот живой забор. Наконец они остановились на развилке переходов и перед ними был темный туннель, полный воды и корней, а с другой стороны ржавые двери в технические проходы и сотрудник посмотрел на нарукавник, ярко светившийся в темноте коридора.

— Здесь срежем путь. — Сказал он. — Сэкономим порядка километра. За дверью проход через насосную.

Изгой посмотрел на ржавую дверь, которую судя по виду, без лишнего шума невозможно было открыть, хотя это не имело значения. Они забрались уже достаточно далеко и даже отсюда был слышен шум воды за дверью. Вода настолько сильно грохотала, что взорви даже здесь гранату, никто дальше полусотни метров ничего не услышит.

— 362. — Сказал Константин. — Покажи свою силу.

Изгой окинул всех взглядом и дал сотруднику свой автомат. Он подошел к двери и приложил к ней руку и сразу почувствовал её слабое место. Сжав кулак 362 ударил со всей силы по петле и дверь провисла, разорвав ржавый круг. Дальше было дело силы. Он осторожно поднял дверь, сняв ее с другой петли и поставил рядом с проходом. Внутри было сухо, только середина насосной провалилась, превратившись в бурлящий водопад. Вода хлестала из ржавых труб под высоким потолком и потоком исчезала где-то внизу. И перед этим потоком чудом остался стоять ветхий мостик, на который даже смотреть было страшно, а ведь им надо будет пройти по нему.

— Надо пройти по нему. — сказал сотрудник, точь-в-точь повторяя его мысль и изгой внимательно посмотрел на Константина. — Мост ржавый. Идем по одному.

Константин развернулся к нему с легкой улыбкой и снова повернулся к переходу. А ведь он не знает возможностей сотрудника и чему его ещё научили? Изгой смотрел на людей, окружающих его, все они были обычными людьми, но вот Константин нет. Он видел всё наперёд, знал всё наперёд и даже мысли людей для него не были больше загадкой. Он попробовал коснуться его мыслей и сразу отлетел обратно, а сотрудник поднял указательный палец и стоя к нему спиной, покачал им вправо-влево. Что же, теперь он будет знать.

Сотрудник тем временем махнул начинать и первыми прошли десантники по одному, заняв оборону на той стороне потока, затем ученый. Следующей пошла его супруга с ребенком, когда мост предательски заскрипел. Женщина в испуге вцепилась в перила и все застыли, смотря на них.

— Стойте. — Показал руками сотрудник и изгой ощутил приказ изгою быть готовым. Возникший у него в голове.

Готовым к чему? 362 посмотрел вперед, видя, как качается мост, как ноги девочки скользят и ужас в её детских больших глазах нарастает. Все это было словно замедленно, но так очевидно, что изгой направился к краю, понимая, что сейчас будет.

Мост перестал скрипеть и девушка осторожно сделала шаг, второй, как вдруг крепление лопнуло и перила, за которую держалась девочка, вылетела. Мост при этом завалился в сторону и рука девушки схватилась за пустоту, где была только что её дочь и её крик отчаяния потонул в шуме воды. Девочка тоже с неслышным криком падала в воду, пока шумный поток не скрыл её в своей пучине. Изгой в мгновение ока бросил автомат и прыгнул вниз, в неистовый поток воды и всё вокруг исчезло, когда он с головой погрузился в воду, гонясь за энергией маленькой девочки. Он видел её, она отчаянно боролась за свою жизнь, не желая умирать и всеми силами пыталась хоть до чего-нибудь дотянуться, отчаянно махая руками, а он мчался за ней, настигая и уворачиваясь от торчавших из воды ржавых прутьев. И всё-таки девочка начинала слабеть, несмотря на дикое желание жить и он достиг ее как раз в тот момент, когда она начала поддаваться потоку и тонуть. Изгой схватил ее за пояс и поднял голову над водой, гребя рукой к краю и цепляясь за бетонные конструкции, пока пальцы не вцепились в глубокую трещину, остановив их. Девочка тяжело дышала и кашляла, находясь в глубоком шоке, не понимая, как она держится и изгой закинул её на бетонный берег промытой реки, затем закинул короткий автомат, прицепив к нему фонарь и сразу же включив его.

— Спасибо. — Прошептала девочка и поползла к краю. — Вы где?

Он подтянулся и рывком вылез следом, попав лицом в луч света и девочка взвизгнула, увидев кровавые глаза того, кого боялась всю дорогу. Изгой встал, стараясь не смотреть на девочку и подобрал автомат, осветив перрон, на котором они оказались. Здесь было сухо, перрон был довольно большим, с выходами на две линии по сторонам, вот только проход на нужную им ветку был завален.

— Это я, шел все время с вами. — Сказал он ей и девочка заплакала, поняв, что очевидной опасности нет и изгой защитит её.

Насмерть перепуганный ребенок прижалась к нему и тяжело дышала, смотря на воду, а изгой осторожно положил ей руку на голову и чуть погладил.

— В обиду не дам. — Сказала тихо он. — Успокойся.

— Где мы? — Прошептала она.

— Под землей. — Ответил изгой, чтобы как-то разбавить сложившуюся ситуацию шуткой и снял рюкзак. — И теперь мы поплутаем.

— Я хочу к маме. — Девочка снова была готова расплакаться и слезы потекли по её щекам.

— Отличная идея. — Шум не нужен был 362 и он продолжил шутить, как умел. — Приступаю к исполнению.

Он достал из рюкзака немного печенья и отдал его девочке.

— Перекуси. — Сказал он. — Силы еще понадобятся.

— Ты МИО? — Спросила она, взяв печенье, но не собираясь его есть, рассматривала обоих очень внимательно.

Изгой посмотрел на это печенье. Карман оказался приоткрыт и оно все размокло от воды и вид был так себе. Понятно, почему она его не хотела кушать.

— Шестая лаборатория 362 номер. — Ответил изгой, накинув обратно рюкзак и проверил свой автомат.

— Звучит еще страшнее.

— Ну зато хоть не плачешь. — Сказал он и встал. — Пошли искать выход и твоих родителей.

Девочка взяла изгоя за руку и он ощутил ее энергию, увидев отчетливо какое-то оборудование. Образ сразу потух и изгой усмехнулся. Эта девочка была тоже своего рода ученый, обучаемая двумя гениями родителями. Незавидное детство, лишенное многих чудачеств, впрочем, чего еще ожидать от такого времени. Всё-таки тяжелые времена рождают сильных людей. Затем он посмотрел туда, откуда они приплыли. Изгой видел людей, они тащили женщину к выходу и в принципе были недалеко. Они бы без проблем их догнали, будь нужный проход чист, однако теперь же им придется идти в долгий переход по совершенно другой линии и наверх никак не выбраться. Они были под эпицентром и над ними бегали и дрались между собой сотни инфицированных, часть из которых бегали по слабо освещенному вестибюлю переходов и при свете проникающего сюда дня пройти было невозможно. Всё это он знал, а потом увидел, когда они пришли к новой станции и теперь осматривали её, спрятавшись за разбитыми ларьками.

— Будем проходить, когда стемнеет. — Прошептал он и сел с девочкой. — Придется подождать.

Она прижалась к нему, слыша рычание и стоны инфицированных со всех сторон, разносимое эхом коридора.

— Сколько их там. — Прошептала она. — Я боюсь.

— Я тоже. — Ответил изгой. — За тебя.

— Вы с ними так похожи. — Сказала она, смотря на него. — Но всё же различаетесь, я не знала этого.

— Все мы люди. — Ответил 362. — Все, кого ты видела. И все мы разные.

Девочка неожиданно обняла изгоя за пояс и так сидела, ожидая темноты до которой оставалось недолго. Через час стало настолько темно, что все инфицированные убежали из коридора и теперь их яростные вопли были слышны только наверху. Он поднял девочку одной рукой и осторожно пошел по развалинам, прячась в тени. Изгой аккуратно обходил все камни, мусор, смотря внимательно по сторонам и всё же в одном моменте, когда они почти прошли ларек сзади упал и заснувший на нём инфицированный, которого они не заметили яростно закричал, пытаясь понять, где он находиться. Абсолютно голая и жилистая женщина с растрёпанными короткими волосами крутилась на месте и неожиданно замерла, принюхиваясь к воздуху. Учуяла. Изгой закрыл девочке рот рукой и поднял автомат, готовый стрелять в инфицированную, если она попробует напасть и медленно отступая назад. Зараженная девушка смотрела по сторонам, рыча, но пока не могла их найти и изгой ощутил ещё одного, привлеченного воплем инфекции. По ступеням осторожно сползал очередной инфицированный, ничего не видя в темноте и только ориентируясь на запах и они оба зарычали друг на друга, защищая еще не пойманную добычу. Изгой обернулся. Он был уже у стены и он прижал девочку к стене и дал ей в руки автомат.

— Подожди здесь. — Еле слышно прошептал он ей на ухо и девочка покорно кивнула.

Куда ей деваться? Изгой неслышно направился к двоим инфицированным, которые рычали друг на друга вытащив свои ножи. Пришло время им снова испить крови и первой жертвой была голая девушка. Резким прыгнув он преодолел расстояние до неё и отрубил голову одним ударом, заставив обезглавленное тело дергаться на земле, на шум от которого и запах крови с диким воплем кинулся второй инфицированный. Больной псих. Изгой встретил его рубящим ударом и инфицированный рухнул на перрон без головы, но было уже поздно. Инфицированные мчались сюда. Изгой в три легких прыжка домчался до девочки, стоявшей в полной тьме с закрытыми глазами и вырвав у неё из рук автомат прыгнул с ней с перрона прямо в ледяную воду, затащив в проход и там затихнув, пока по эскалатору нарастал шум и на перрон выскочили с десяток инфицированных, которые кинулись на запах мяса, дерясь между собой в кромешной темноте.

— Это я. — Прошептал изгой и отпустил рот девочки. — Не шуми.

На перроне инфицированные дрались, рычали друг на друга и рвали своих же на куски и в этом диком шуме они медленно отступали вглубь туннеля и изгой опустил свои ножи в воду, чтобы смыть кровь, которая потекла к перрону и он наблюдал за движением крови.

— Быстрее. — Прошептал изгой и в тот же момент что-то упало в воду.

Это был инфицированный и он принюхивался, чувствуя кровь и сейчас он наверняка учует их. Изгой взял его и проход на прицел, однако произошло то, что спасло их от смерти. Где-то раздался взрыв и все, кто был на перроне с яростными воплями помчались по эскалатору. Остался только единственный, кто принюхивался в тоннеле и ощутил их и изгой кинул в него ножом. Инфицированный дергался, слыша приближающийся свист и нож пронзил ему горло, не дав закричать. 362 рванул к нему, поднимая воду и с прыжка обезглавил психа. Тело инфицированного понесло потоком и изгой снова промыл ножи в воде, наблюдая за телом. Больше никого тут не было.

— Всё в порядке. — Произнес он, небоясь быть услышанным и вернулся к девочке, обнимавшей автомат. — Идем.

— Ты знаешь куда идти? — Спросила девочка, пока они шли по линии метро по колено в воде.

— Не совсем. — Ответил изгой. — Просто чую людей. Иду туда.

— Но ты сам почти как человек.

— Почти, по вашим понятиям.

— Где же они? — Прошептала девочка.

— Они уже на базе.

— Как мы туда попадем? — Всхлипнула девочка. — Ведь ворота перекрыты.

Изгой остановился и посмотрел в направлении людей. Она была права. Через расстояние он увидел мощную решетку, закрывшуюся за прошедшими людьми. Он смотрел дальше. Убитые горем родители, мать, рыдающая и сжимающая игрушку, отец, который шел молча куда-то с сотрудниками. Куда он идет? Изгой увидел, что они вошли в ангар, где стояли ящики. Люди что-то собирали и практически вся установка уже была собрана.

— Твой отец. — Сказал Изгой. — Кто он?

— Он разрабатывает оружие — Ответила девочка, всхлипывая. — Зачем тебе это?

— Что за установку они собирают?

— Мы должны спешить. — Голос девочки наполнился ужасом, отчего слезы моментально высохли и она вцепилась в руку изгоя, буквально тряся его. — Мы должны бежать.

— Что это?

— Новое оружие. — Девочка в ужасе закрутилась. — Высокочастотный излучатель.

— Типа Гамма-ламп?

— Нет. — Страх в глазах девушки был настолько велик, что он безоговорочно ей поверил. — Мы должны бежать иначе нас всех убьёт. Это оружие убивает все живое без разбору, куда направлен излучатель.

Изгой схватил девочку и побежал по коридорам, стремясь как можно быстрее его проскочить. Шум его больше не беспокоил. Над ним были колоссальный размер земли, инфицированных в туннелях не было. Теперь только время было их врагом и через энергию он наблюдал за действием людей. Установку соберут через два часа. Изгой мчался по туннелям, ориентируясь на энергию людей, когда понял, что заблудился. Они находились в настоящем лабиринте из затопленных веток метро и технических переходов, который не пройти без карты. Он метался с девочкой в разные стороны и она больше не торопила его. Он забежал в очередной коридор, Где воды было по грудь и закинув девочку себе на шею, когда внезапно ощутил, что-то скользнуло по его ноге и крутанулось вокруг него. Они оба упали в воду и во тьме изгой, реагируя на тепло успел перехватить голову змеи и вышвырнуть девочку на перрон, сцепившись с огромным удавом. Змея пыталась его задушить, но он сам сжимал её горло рукой и медленно, преодолевая сопротивление змеи тянулся за ножом, находясь под водой. Дотянувшись до лезвия он начал вытаскивать нож, режа им тело удава, отчего змея начала извиваться и её смертоносная хватка ослабела. Изгой смог вскочить и мощным ударом обезглавил змею. Отбросив голову в сторону и растолкав смертоносные кольца он выбрался на платформу и лег рядом с девочкой, приходя в себя.

— Прости. — Прошептала она и легка рядом с ним, смотря в потрескавшийся потолок

— За что?

— Из-за меня ты умрешь.

— У нас еще полчаса жизни.

— Мы не успеем. — Ответила девочка. — Мы не знаем где находимся и куда нам бежать. Без карты нам не пройти.

— Ты откуда знаешь?

— Я видела карты. Тут настоящий лабиринт.

— Когда?

— Полгода назад. — Всхлипнула она. — Когда отец готовился сюда ехать.

— Ты весьма умная. — Сказал изгой и сел, смотря на нее. — Ты обещаешь хранить тайну?

Девочка чуть кивнула и поникла головой.

— Возможности безграничны. — Сказал изгой и взял ее за руку, подняв ее лицо за подбородок и смотря прямо ей в глаза. — Ты увидишь.

Он рванул назад во времени насколько мог, этот дар был непонятен, но он мог им управлять и быстро смотрел жизнь девочки, погружаясь все дальше, пока не увидел карту, разложенную на столе. Она видела карту мельком и запомнила ее, он же рассмотрел карту подробно, пользуясь временем, запоминая каждый поворот и проход. Карта канализации и метро этого города и их спасение было рядом. Они уже находились под базой. Им надо пробежать совсем немного и на следующей станции есть другое метро, от которого вел люк в город.

— Побежали. — сказал он и схватил девочку.

— Что ты делаешь? Мы не успеем.

— Я хочу полчаса жизни потратить на спасение, а не на ожидание смерти.

Они мчались по затопленной линии, девочка сидела на плечах у изгоя и тот бежал быстро, насколько мог, рассекая воду настолько уверенно, что даже девочка поверила в их спасение.

— Быстрее. — Крикнула девочка и изгой бежал, все больше ускоряясь, поднимая волны. Они выскочили на перрон и 362 держа девочку, помчался по выключенному эскалатору, перепрыгивая ступени.

— Здесь должен быть проход. — Он лихорадочно искал и нашел нужную им дверь.

Вынеся её ударом ноги он попал в технический тоннель и по нему пробежал немного, увидев пробоину в стене. Через неё он попал в канализацию и наконец добрался до люка. В этом маленьком темном помещении они оба упали, пытаясь восстановить дыхание, не обращая внимания на вонючую воду, в которой они лежали.

— Здесь безопасно. — Сказал наконец изгой и посмотрел наверх. Людей не было. Он поднялся, толкнул люк и вылез наружу.

Никого рядом не было и он вытащил наружу девочку, как ощутил за спиной кого-то.

— Долго добирался. — Голос Константина еще раз убедил его в особом искусстве Бацифика.

Он обернулся к Сотруднику, стоявшему перед ними без оружия, с руками за спиной и со своей неизменной холодной улыбкой.

— Настя, как ты? — Он спокойно обратился к девочке, будто та просто гуляла с любимым дядей, и он их встретил на прогулке.

— Хорошо, — Девочка спряталась теперь за изгоя, смотря на человека, а тот смотрел на неё, понимая, что в этой суете он даже не узнал, как её зовут и только теперь её имя было ему доступно.

— 362. — Сказал спокойно сотрудник. — Отведи ребенка к родителям. Они находятся в том же доме, где вы жили во время тренировок. Твоя квартира. Затем утром найди меня. Утром мы выезжаем к лабораториям.

Ночь, окружающую их, внезапно наполнили дикие крики и они обернулись на вопли. Инфицированные гибли тысячами от нового оружия, от которого лишь исходил гул из ангара и 362 было неизвестно, сыграло ли это на руку Новому или нет. Он посмотрел на верх строения, на тонкую антенну, направленную в сторону инфицированных, сея среди них страшную смерть.

— Страшная вещь. — Прошептал Константин и кивнул изгою. — Но необходимая в сложившихся вероятностях. Иди. Не трать ночь впустую. Завтра жду тебя на вокзале.

362 еще раз посмотрел на силуэт человека, едва различимый на фоне темного города, сотрясаемого от воплей, ощущая его скрытую энергию. Он никогда не поймет таких людей. Девочка дернула его за рукав и изгой взял ее за руку и повел к родителям на невыносимо болящих от бега ногах.

Правда

Изгой сидел на платформе открытого вагона и смотрел на проносившийся мимо ветки густого хвойного леса, которые иногда чуть не касались его лица. Он возвращался в лабораторию вместе с сотрудниками, которые были погружены в свои размышления, но в этот раз не ощущал радости от предстоящей встречи. Киркин всё время молчал, да и 362 не знал, о чем говорить и хотел ли он вообще общаться с ученым, которому не мог простить договор с пойманным им инфицированным. Единственное, что он хотел, он получал сейчас, а именно бесконечной тишины в голове от чужих решений и наслаждение своими мыслями и воспоминаниями, некоторые из которых стали вполне приятными. Изгой посмотрел на сидевшего рядом с ним Константина, пытаясь понять, читает ли он сейчас его мысли, но по ходу сотруднику до него не было никакого дела, тот смотрел куда-то вдаль отрешенным взглядом, крутя в руках крест убитого церковника, отданный ему изгоем вместе с картой. О чем он сейчас думает? Какие замыслы крутятся в этой голове, украшенной сединой. Сотрудник повернулся и посмотрел на изгоя своим ледяным взором, учуяв его взгляд и не дал ему проникнуть в свои мысли. С секунду сотрудник смотрел на него совершенно без эмоций, затем встал, сжав крестик в кулаке и прошел мимо изгоя в свой вагон, похлопав его по плечу напоследок.

— Все там будем. — Сказал он тихо уходя, оставив 362 в тишине, которой тот желал.

Изгой остался один среди техники и смотрел дальше в лес, снова погрузившись в воспоминания вчерашнего дня, ставшего уже историей и начинающего терять мелкие детали. Он вернул девочку к матери и не описать словами, как они были счастливы, когда открывшая дверь мать сперва увидела изгоя, а затем стоявшую перед ним дочь. Там была еще Валя с детьми и её радости тоже не было конца. Совершенно не стесняясь, она крепко обняла 362 и плакала так же громко, уткнувшись ему в плечо, как и девочка с матерью. До поезда было примерно сутки, никто не обращал на него внимания и всю ночь, озаренную луной он провел с этой девушкой из восточных земель. Они гуляли по территории базы и все те редкие люди, что попадались им по пути недоуменно провожали взглядами эту странную парочку. Изгою было всё равно, а Валя, наверное она еще ничего не понимала и не стеснялась общаться с ним, как с обычным человеком. И в эти радостные часы изгой впервые за столько времени чувствовал себя человеком, хотя бы в душе. Он показал ей небольшой городок, который из-за тренировок знал, как свои пять пальцев, рассказал где набирать самую чистую воду, помог обустроится в выделенном им доме. Вот только девушка не захотела там сидеть и вместе с изгоем они гуляли до раннего утра, оставив детей ночевать в доме ученых. Изгою нечего было рассказывать о своей жизни, как он считал и он с удовольствием слушал различные истории Вали, гуляя с ней по заросшими деревьями улицам. Её истории были полны опасностей и веселья, ведь вокруг их деревни постоянно сновали звери, как они называли инфицированных и регулярно нападали люди с севера и изредка люди с Юга. Один раз её чуть не похитили, но её отец с братьями догнали северных людей и ночью выкрали её обратно, натравив на пришлых зверей. Все эти истории она рассказывала с воодушевлением, яростно жестикулируя и задорно смеясь, считая искренне их крайне веселыми, а 362 лишь поражался её такой яркой и насыщенной жизни, полной приключений и опасностей и восхищался её мужеством и сообразительностью. Из рассказов девушки он понял, что они жили в деревянном городе, огороженном забором из высоких кольев, у них была техника и оружейные, где изготавливали патроны для автоматов и винтовок. Люди были разделены на группы, охотники, те, кто добывал в лесах еду и отбивал атаки инфицированных и людей, хозяева, те, кто занимался сельским хозяйством, скотоводством и содержал мастерские, и гости, это те, кто постоянно исследовали местность, искали других людей, лучшие места для расселения, оружие и технику, которые не могли воссоздать в мастерских. Валя сказала, что её выбрали гостем, но в первый же свой выход она с группой встретилась с церковниками и это сильно изменило их дальнейшую жизнь. Здесь эмоции девушки уже не были такими яркими и она спокойно рассказывала, что было дальше, пиная ногами маленький камень перед собой. Вместе с ними к ним и пришла Церковь Единства Душ. Из её нескончаемого монолога он понял, что с церковниками был еще кто-то плененный, но он смог сбежать с деревни. Кто это был Валя не знала, но по описанию 362 понял, что вероятнее всего это был сотрудник. Значит они там тоже что-то искали. Всю ночь они не спали и бродили рядом с друг другом по городку и за это время 362 не сказал ни слова, только слушал её и шел потом за ней послушно, когда она смело брала его за руку и тащила за собой, увидев что-то интересное впереди и требуя рассказать, что это. Напоследок и уже почти под утро он проводил Валю до дома ученых, чтобы она могла забрать детей и заодно попрощаться с ними и учеными. Ранее из разговоров штурмовиков он узнал, что через три дня с колонной машин они выезжали в сторону горных городов. 362 не знал, что это такое, но предполагал, что там очень хорошо, а значит девушке и детям понравится, но они больше не увидятся. Он никогда не задумывался, где больше всего живут люди, но должны быть такие города, где людям безопасно. У самой двери на выходе из дома после прощания девушка остановила изгоя, положив ему руки на грудь и посмотрела в его глаза.

— Среди всех, кого я встречала, ты самый человечный. — Сказала она, смотря на него своими красивыми глазами, в которых отражалось восходящее солнце. — Просто знай это и помни, если вдруг тебе скажут, что ты не человек.

Изгой провел рукой по губам, вспоминая её легкий поцелуй и осмотрелся. Поезд все также мчался через молчаливый лес, никого не было на платформе, вокруг была тишина и только слова девушки были слышны в его голове. Человечный. Неужели это относится к нему? Он посмотрел на свои руки, сжал кулак, смотря как жилы играют под сухой кожей и потрогал своё лицо. Он не был человеком, он был изгоем, который был слишком человечен для человека, лишенного предрассудков. Какая ирония. Его ждал длинный путь, который он впервые так не хотел преодолеть быстрее. Но все же это должно рано или поздно произойти. Там, вдалеке были его лаборатория, где он провёл столько времени в трудах и он мысленно потянулся к ученому, решив прервать молчание и забыть все обиды.

— Киркин. — Мысленно он обратился в тишину, даже не надеясь услышать ответ.

— Ты возвращаешься? — Ответ был неожиданный, но это была возможность, за которую изгой хотел зацепится и наладить общение.

— Давно тебя не слышал.

— На то есть обстоятельства.

Ученый снова замолчал, отгородившись и изгой задумался. Ничего не изменилось. Киркин что-то задумал, только вот что и как они будут дальше общаться? Он впервые не знал, что будет дальше, вернее сказать, не хотел знать. От нечего делать изгой встал и пошел через вагоны к началу состава, внимательно осматривая платформы и проверяя, чтобы там не появился ненужный пассажир. Состав был из тридцати вагонов, 12 вагонов были закрытые, остальные платформы с оборудованием. Забираясь на вагоны, он осматривал платформы и шел через них дальше. Когда он залез на очередной закрытый вагон и начало поезда было совсем рядом он замер от неожиданности. Сверху сидел военный, от которого исходила энергия Нового. Изгой нагнулся и осторожно начал приближаться к нему, мягко ступая на мостик. Когда до него оставалось около трех метров человек встал и развернулся к изгою.

— Михаил. — Произнес Новый с улыбкой.

Изгой распрямился и посмотрел на его форму. Она была новой на вид, но он никогда не видел такой, хотя нет, видел. Он был уверен, что видел, особенно когда на глаза ему попалась нашивка на рукаве в форме трех стрел. Но это было не совсем из того видения про лабораторию, эту форму он смутно помнил и она имела отношение к нему самому.

— Знакомо, да? — Спросил Новый.

— Почему тебе так интересно мое прошлое?

— Почему ты так решил? — Усмехнулся Новый. — Прошлое, будущее, настоящее, это все иллюзии, самый мощный запрет, ограничивающий нас. Тебе ли не знать.

— Я не хочу слушать бред.

— На это у тебя нет времени? — Усмехнулся Новый и посмотрел вперед. — Ты ведь всё видел. И не важно, как это будет.

— Думай, что хочешь. Я просто возвращаюсь.

— Он опасен для тебя, как и ты для него. — Сказал Новый, не поворачиваясь. — Пока вам рано.

— Может расскажешь почему? — Задал вопрос изгой и резко выхватив пистолет открыл огонь на поражение.

Естественно он не попал, пули просто улетели в лес и Новый исчез в сиянии, но попытаться стоило. 362 понимал, что он марионетка в чужих играх, но напоминать не надо ему об этом каждый раз. Если напоминать рабу, что он раб, рано или поздно он разобьет голову хозяину и освободиться, пусть даже ненадолго. Иногда день свободы стоит дороже, чем года сытого рабства.

Еще раз убедившись, что Новый ушел и его энергия развеялась изгой спустился на платформу. Состав вез к лабораториям машины, закрытые тентами. Много машин. Зачем их столько? Изгой открыл один из тентов и заглянул внутрь. Это были необычные машины. На грузовиках стояли установки и стоило 362 на них посмотреть, как он все понял. Это те самые устройства, которыми люди поджарили тысячи инфицированных. Он вылез из-под тента и оглянулся. На платформе стояло две машины. И так на каждой платформе. Люди собрались создать вокруг лаборатории неприступную стену смерти. Неужели существовала такая сильная опасность? Об этом никогда не упоминал ученый и изгой больше не верил в его незнание. Киркин продолжал играть в свои многоходовые игры и 362 продолжал оставаться пешкой в махинациях всех, кто играл по-крупному. Тем временем он добрался до локомотива и по наружным перилам вышел вперед состава. Машинист удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал, видимо не интересуясь действиями странного вояки. Изгой ему не мешал, поэтому 362 просто сидел у перил и смотрел вперед, свесив ноги через ограждение, любуясь на повороты дороги в лесу, как менялась местность и больше ни о чём не желая думать. Он сидел так до поздней ночи, затем лег на металлический переход и не заметил, как уснул под равномерный стук колес, обдуваемый прохладным воздухом. Среди ночи он очнулся от ощущения, что поезд сбрасывает скорость и огляделся. Так и оказалось, впереди показались ржавые составы, которые стояли на запасных путях, всегда являющиеся ориентирами на то, что лаборатория близко и этим самым указывая на окончание путешествия. Они прибывали домой, который он уже не мог так называть.

Лаборатория за это время совершенно не изменилась и жизнь тут текла привычным руслом, хотя вокруг сфер влияния людей разрастались нешуточные баталии. Наконец, в полной темноте поезд заехал на территорию и встал у перрона перед длинным зданием шестой лаборатории и путешествие закончилось, знаменуясь шипением поезда. Полночи они разгружали состав, спуская машины и разгружая коробки и ящики из вагонов, а затем изгой остановился перед зданием лаборатории, рассматривая строение, но не решился туда войти, поэтому он вернулся в свою комнату, где не был уже давно и лег отдыхать прямо в амуниции, смотря в белый потолок. Завтра с утра он встретится с ученым и наконец-то поговорит по душам. Приняв это решение в себе, изгой закрыл глаза и спокойно уснул совершенно без снов.

362 поспал буквально два часа и соскочил, чувствуя себя превосходно, затем он добрался до душевой, где отмылся после города и метро от запаха гари и вони подземелья, после переодевшись в белую униформу он вошел в лабораторию. 362 зашел через дверь в комплекс, выдохнув для успокоения, прошел мимо привязанных инфицированных и зашел в отдел с техникой, где находился ученый собственной персоной. Киркин поднял глаза навстречу вошедшему и посмотрел на него без эмоций, будто изгой был раздражающим его коллегой и маячил перед носом у него каждые пять минут.

— С возвращением. — Сухо произнес он. — Займись работой, надо очистить парочку потенциалов.

362 кивнул, посмотрев на ходивших вокруг людей и вышел. Из-за них он пока не мог поговорить с ученым, постепенно принимая, что это бесполезно. Киркин уже принял по нему решение, не озвучивая изгою причину и переубедить его на данный момент было нереально. Он ощущал, что Киркин плотно оградился от него, перестал доверять, но что поделать, изгой знал теперь больше и сам не доверял Киркину. Такой вот замкнутый круг. Если у того есть причины молчать, пускай молчит. Захочет поделиться информацией, расскажет. Он принялся за стандартную процедуру, очищать инфицированных и отдыхая морально за рутинной работой, ощущая от этого удивительную радость осознания того, что многое прояснилось. Дни летели за днями, изгой практически не общался с ученым и привык даже к новому раскладу. От постоянной тишины в голове ему было невообразимо легко и спокойно. Он видел иногда, что сотрудники общались с ученым, спрятавшись у него в кабинете прорабатывали какие-то свои идеи. Это был какой-то новый мощный препарат, который был практически готов. Большего он не смог понять, потому что был вынужден идти на улицу, помогать с оборудованием по кивку ученого. Машины тем временем были расставлены по периметру и он полдня помогал техникам с подключением установок к питанию станции. Лаборатория благодаря им стала неприступной крепостью, способной одолеть тысячи инфицированных в мгновение ока. Так продолжались его бесконечные рабочие дни, перетекающие в недели и никто его не беспокоил.

Однажды, когда изгой находился один в своей комнате, он лежал и смотрел на камень, подобранный им во время прогулки у реки. Он не знал, чем он ему приглянулся, этот отполированный водой овальный камень с полосой посередине, просто взял и всё. Спать совершенно не хотелось и от нечего делать изгой смотрел на него, сидя в противоположном углу и внезапно камень качнулся и снова застыл. Изгой, ошарашенный увиденным и тем, что он ощутил энергию камня и смог её коснуться и взаимодействовать с ней, встал и подошел к своему подопытному булыжнику. Никого не было вокруг и ничто не воздействовало с ним со стороны. Неужели он сам сделал это? Он снова отошел и сел перед камнем, ощущая, как его энергия касается булыжника. Сидя и просто смотря на булыжник изгой заставил его трястись и немного подлететь. 362 был поражен. Он не знал, что так умеет, не понимая, что это, возможности изгоя или дар Нового? От попытки ему стало немного плохо, будто он оседлал слишком сильную волну энергии, его закачало, поэтому он лег на мягкий пол, смотря на камень и моментально погрузился в темный сон для восстановления. Так продолжалось неделю, днем изгой работал и пол ночи тренировался, всё лучше и лучше овладевая контролем предмета. В конце недели 362 уже поднимал камень и заставлял его летать по комнате, чувствуя, что силы от этого действия теперь только прибавляются. Он научился контролировать энергию в полной мере, подчинив её себе. Пришла пора испытать свои возможности на чем-нибудь другом. У него был свободный день, потому что одни инфицированные проходили восстановление, другие же еще не поступили, а Киркин при любом удобном случае хотел его выпроводить из лаборатории и поэтому изгой рано утром отправился к входу в библиотеку в деревянной пристройке, которую он разнес тогда в приступе гнева. В лесу сарай встретил его в точно таком же состоянии, в котором он его оставил. Опустив голову перед этой кучей гнилых досок, что надежно под собой похоронили вход в архив он увидел по энергии, что после разрушения никто из людей туда не проникал, но питание было до сих пор подключено. Значит можно спокойно поковыряться в архиве без лишних глаз. Киркин получил все расшифровки дневников Серко и больше его там ничего не интересовало, а сотрудники снова ушли в лес, совершенно с неясной для него целью. 362 осознавал, чтение его всегда успокаивало, давало новые мысли, а сейчас это было необходимо, как никогда. Он перевел взгляд на разрушенный сарай и почувствовал свою энергию, как нити, которые обволакивали все доски множеством тонких полос энергии, готовых к действию. Нити по его желанию легко потянулись, словно поднимая камень в камере и подняли все доски над дверью в скрытое хранилище, зависнув над ним на высоте двух метров. Это было легко, изгой не ожидал, что поднять камень и поднять тяжелую конструкцию потребует одинаковых усилий, и это означало, что дар Нового, если конечно это было его даром, не касался законов физического мира, а значит он обладает просто феноменальными возможностями. Отшвырнув сарай подальше изгой улыбнулся, любуясь возможностями данной силы и то, что проход был очищен. 362 открыл дверь люка и попал внутрь. Включив свет он прошел в уютный кабинет и принялся неспешно изучать документы. Все это он уже изучил, просто перечитывал заново, заодно расставляя документы по порядку, когда внизу, под кучей коробок он увидел папку, которой здесь никогда не было. Откуда она здесь взялась? Он отмотал время назад и внезапно вспомнил слова Нового. Время было нестабильной единицей, ведь он сейчас спокойно обходил казалось естественный ход времени и даже не задумывался над этим, воспринимая действие, как естественное. Наконец он получил ответ. Киркин вошел с военными, неся пару коробок и папку снизу. Все это он поставил здесь и бросив прощальный взгляд вышел из комнаты. Это было в тот же день, когда он разнес сарай. Киркин был счастлив, что здесь была похоронена эта папка. 362, движимый любопытством, взял её в руки и открыл, сразу поняв, что это настоящее сокровище ученого. Это были одни из первых записей и фото первых изгоев. Первые задокументированные эксперименты Серко. Он посмотрел на одного из переработанных инфицированных, находившегося на странице номер один. Вероятно, ученый, найден в лабораторном комплексе. Был доставлен для опытов в Каспию. Там сбежал и напал на людей. Был убит. Он посмотрел еще нескольких персонажей, когда увиденное его поразило. Он смотрел на изгоя с описанием. Ученый, найден в лабораторном комплексе. Имел при себе жетон Киркин. Обучаемый, разговаривает. Вот только на фотографии был совершенно другой человек и как только он это осознал, то сразу ощутил, что кто-то за дверью и развернулся в кресле к выходу. На входе стоял тот, кто называл себя Киркиным и смотрел на папку немигающим взглядом.

— Нам надо поговорить. — Сказал он.

Изгой перевернул страницу и взглянул на того, кто там был изображен. Все прояснилось.

— Новак. — Произнес он.

— Да. — Ученый закрыл глаза одновременно с дверью и чуть улыбнулся. — Как давно я не слышал это имя, обращенное ко мне. А ведь оно стало нарицательным. Изгой, убивший великого ученого Серко.

— Я слушаю тебя. — Сказал 362 и положил папку перед собой на стол. — Признаться, я соскучился по нашему общению.

Ученый молча прошел через кабинет, подошел к столу и сел в кресло напротив изгоя, закину нога на ногу. Теперь только стол их разделял и они смотрели друг другу в глаза, пытаясь понять, что им делать дальше.

— Это было так давно. — Ученый поправил штанину, немного расстегнул серую куртку, в которой пришел и посмотрел в угол комнаты, погружаясь в воспоминания. — Нас только очистили и Серко, он был гением. Он сразу понял наш потенциал и не отдал военным, которым только и нужно было тупое мясо для лобовых атак и грубая сила для строительства. Мы стали его верными помощниками, работы было очень много и с каждым днем мы понимали всё больше и больше. Он проводил на нас свои эксперименты, вкалывал нам новые экспериментальные препараты и мы начали разговаривать и стали почти как люди, я бы даже сказал, лучше чем они. Он называл нас Каин и Авель, а себя называл Адам, он вообще был очень набожным человеком, в хорошем смысле этого слова. Однако одиночество и маниакальность в экспериментах сказывалась на нём не лучшим образом. Я думаю он проводил эксперименты и на себе, потому что со временем он начал сходить с ума. Стал подозрительным и я замечал, что он постоянно разговаривает с кем-то, хотя рядом никого не было. У него началось раздвоение личности. Внезапно он увидел в нас угрозу и создал особый препарат. Благодаря ему в изгоях полностью исчезал разум и они превращались в абсолютно послушных и тупых рабов. Зомби, как их называют в книгах. Такая была его задумка. Он не слушал нас и это привело к печальному концу. Препарат убил человечность в Киркине в качестве испытуемого и он убил врача. Я не смог ничего сделать.

— Как трагично. — сказал изгой и отодвинул папку в сторону ученого. — Можно я теперь дополню твой рассказ и расскажу про тот день?

Киркин непонимающе посмотрел на него и скрестил руки на груди, чуть откинувшись назад.

— Он очень любил кофе. — И глаза ученого округлились от удивления. — Весьма терпкий, без сахара. Это то малое, что он с удовольствием принял от людей Бацифика. Транквилизаторы не ощущаются в нём никак. Ты травил его каждый день, понимая, что ученый начал разработку препарата для контроля, думая, что действие транквилизаторов нарушит его умственную активность и он либо загнется, либо станет психом. В любом случае формула ушла бы с ним в небытие, а ты не особо и старался бы возродить её. Но он был упрямым и выносливым. Препарат был готов. И тогда ты взялся за радикальное решение проблемы. Объясни только мне, почему Киркин заступился за него?

— Он верил Серко. — Холодно ответил ученый, и положил руки на стол, трогая папку и затем посмотрел на изгоя. — Обожал его и готов был пожертвовать собой ради науки. Я же хотел другого. Свободы себе и всем моим братьям и сёстрам. Он встал на защиту ученого, когда я напал и Серко успел по рации передать, что на него напал Новак. Назад пути не было. Я убил своего собрата и затем убил учёного. Видел бы ты его глаза, полные непонимания и ужаса, когда я ломал его.

Киркин выдохнул и снова посмотрел в угол комнаты, туда, где висели ножи. Изгой улыбнулся, ощущая силу ученого, которая предопределяла его движения. Да, он совсем непростой МИО и сражаться с ним весьма опасно и все же 362 готов был рискнуть, если не будет другого варианта.

— Удача была на моей стороне. Изгои всегда ходили в масках, мы были весьма похожи телами, нас никто не знал толком. К тому же после той схватки я сам был тяжело ранен, но у меня хватило сил сорвать жетон Киркина прежде чем я потерял сознание. Очнулся я Киркиным, единственным из и изгоев, кто знал всё, что умел Серко. Я стал незаменим и с радостью приступил к работе.

— Это больше похоже на правду.

— Я Новак и Новак убил Серко, это правда, Новак мертв, потому что я убил Киркина, но сам был почти мёртв. Его жетон оказался в моей руке и люди посчитали, что я это он. Так я стал Киркиным. — Ученый встал и изгой встал к нему навстречу. — Это сделать было легко. Люди постоянно гибли, персонала было мало. Всего изгои всегда ходили в масках и это меня спасло. Я сумел спрятать досье и сказал, что я Киркин. Все поверили. Тебе предстоит тоже сделать выбор.

— Правду не спрятать.

— Жизнь не продлить. — Ответил тихо Киркин и сделал шаг назад, готовясь к атаке.

Изгой напрягся, готовый к бою, но ему не суждено было произойти. Дверь открылась в комнату вошли трое вооруженных сотрудников, явившись словно призраки, которых никто не ожидал. Они молча смотрели на стоящих друг напротив друга изгоев, будто не понимая, что тут происходит, но наблюдая их игру изгой внезапно понял очевидную вещь. Сотрудники давно знали, кто такой Киркин, но в своих интересах продолжали играть в свою игру, получая только им ведомую выгоду.

— 362. — Произнес глухо Константин, не сводя глаз с ученого. — Ты едешь с нами, немедленно.

Изгой вышел из-за стола и прошел мимо Киркина, посмотрев ему в глаза. Киркин наглухо закрыл доступ к своим мыслям и его глаза только полыхали яростью. Теперь они были враги и их следующая встреча закончится смертью одного из них. Изгой молча вышел первым и через час покинул лаборатории, сидя в грузовике. Колонна машин мчалась в новом для него направлении на неизвестное и видимо весьма опасное задание. Это ощущал изгой всей своей измученной душой. Лаборатория быстро исчезла за поворотом и снова только лес окружал их и теперь в голове была полная тишина. Киркин навсегда покинул его и изгой был этому только рад.

Ловушка

И снова дорога в неизвестность, по которой машину качало из стороны в сторону и сидевшие рядом с ним изгои держались за перекладины, смотря себе под ноги совершенно безучастным взглядом. Им не было дела, куда их везут, хотя все они по уровню были равны 362, но теперь в них не было той искры, что полыхала в нём и двигала 362 вперёд. Всего лишь исполнительные машины, накаченные препаратом для контроля, готовые идти на убой, если прикажут люди и больше с ним не объединенные. Он видел их, ощущал их внутреннюю пустоту, осознавая, что для него они теперь недостижимы. Киркин лично ввел им всем препарат перед отправкой, оставив в своем разуме только 362 под бдительным взглядом сотрудников. Изгой перевел взгляд с них на запыленное окно, через которое был виден только мрачный лес, чувствуя неприятные ощущения опасности у себя в душе. Должно было произойти нечто ужасное и он ехал в самое пекло, откуда вероятно он уже не выберется, ведь в третий раз уже по любому удача отвернется от него.

Насколько серьёзная эта операция он ощущал, когда они только подъезжали к месту сбора по кружившей вокруг энергии и всё равно он поразился, когда увидел количество машин и людей, ожидавших их на заросшей лесом дороге. 362 спрыгнул последним из фургона грузовика, внимательно осматриваясь по сторонам и его внутреннее чутьё буквально выло от опасности. Энергия. Энергия инфекция буквально окружало это место настолько сильно, словно темный океан, в котором невозможно было ориентироваться. Они все умрут здесь. Да, их было немало и они все были подготовлены, ведь посередине лесной дороги, упиравшейся в густой хвойный лес, стояли десять машин и рядом с ними находились две сотни изгоев и тридцать штурмовиков, вооруженных до зубов. И конечно же впереди всех стояла неизменная троица сотрудников во главе с Константином, которая смотрела на планшетах карты, что-то обсуждая с штурмовиками. Вот только против этой грозной боевой мощи впереди, судя по энергии находились десятки тысяч инфицированных и это было самое большое скопление из всех, что он ощущал. И очень хотелось знать, ради чего они идут на такой риск.

Пока военные и сотрудники обсуждали свои действия 362 внимательно осмотрел всех изгоев, еще раз убедившись в безумстве этой затеи, ведь практически половина привезенных изгоев были ниже классом, недавно обработанные и они жадно нюхали воздух вокруг себя, провожая его взглядом и скалили зубы, чувствуя опасность. Но при этом они были чисты от препаратов и он мог их контролировать в случае опасности, координируя их действия. Другая часть изгоев, стоявшие напротив них были практически неотличимы от людей, доведенные до совершенства стараниями ученых и инструкторов. Молчаливые, вооруженные по полной, как штурмовики, они стояли безмолвно, смотря вперед стеклянным взором и ожидая команды людей с опущенными автоматами. И то, что люди сюда бросили так сказать элиту изгоев, говорило много о важности целей. Только вот цели, как в случае с аэропортом им не озвучивали, даже сейчас, когда они уже стояли у порога и пора им было действовать и это сильно напрягало. Нет ничего хуже неизвестности, когда даже не понимаешь, ради чего вас бросают в атаку.

Отвлекая себя от размышлений 362 посмотрел в другую сторону, пока люди что-то решали между собой. Вокруг был нетронутый лес, скрывающий за собой город, видимый издалека высотными зданиями, который буквально полыхал энергией голодных тварей. И они идут туда, даже не зная зачем. Самоубийство.

В наушнике раздались команды на разделение по отрядам и все рассредоточились, подчиняясь и только безоружные изгои пошли вперед через лес, подгоняемые четырьмя элитными изгоями. Несколько разделенных отрядов вошли в густой лес следом за ними, обходя город с разных сторон и только 362 остался вместе с шестью изгоями и Константином стоять на дороге, ожидая чего-то. Изгои вели себя странно, 362 ощущал их внимание к себе, как они держатся за его спиной, действуя совершенно без эмоций. Он обернулся к своим собратьям и посмотрел им в глаза. То, что он там видел, разозлило его. Эти шестеро хотели его убить и это означало, что все элитные изгои, что здесь были, хотели его убить.

— Киркин, тварь, я доберусь до тебя. — Эта мысль крутилась у него в голове и он спокойно отвернулся от пешек, понимая, что при Константине они не нападут на него, по крайней мере сейчас. А дальше будет видно.

Константин тем временем получил сигнал и неспешно направился в лес, охраняемый изгоями, идущими вслед за ним. Началось. Лес был абсолютно пуст, только листья шумели над ними, трава шуршала под ботинками, как единственные звуки здесь. Не было слышно ни пения птиц, ни ощущалось запахов лесной живности, не было даже их следов. Словно лес был специально очищен от животных полностью или она сама отсюда ушла, спасаясь от кровожадных хищников.

362 шел сзади Константина, смотря ему в спину и ожидая, что тот обернется, но сотрудник никак не реагировал и не давал залезть себе в голову, блокируя любые попытки, оставляя все его вопросы без ответа. Идя дальше по лесу, по сигналу в наушнике, они разделились на небольшие группы и 362 остался в паре с Константином и это была хорошая возможность что-то выяснить и с этой целью он сравнялся с сотрудником.

— Что случилось. — Спросил Константин, не смотря на идущего рядом изгоя.

— Хочу знать цель. — Уточнил 362. — Это позволит действовать эффективнее.

— В этом и проблема. — Ответил Константин и посмотрел на изгоя, не останавливаясь. — Цель всегда не одна. К тому же, ты знаешь больше нас о цели, чем мы сами и поверь мне, ты будешь действовать весьма эффективно, когда всё начнется.

Изгой остановился, смотря в спину уходящему сотруднику, понимая, что здесь вероятно заканчивается игра и его фигуру сейчас разыграют, одновременно ощутив под ногой камень. Опустив глаза, он рассматривал дорожный бордюр, торчавший из-под травы серым куском бетона. Они в городе, который полностью захватил лес, а это значит развязка близка. Возможно они первые здесь за много лет, кто владеет своим разумом, но изгой уже начинал подозревать, что всё не так, просто окружающая их плотная пелена энергии не давала ему далеко смотреть, делая его слепым.

Постепенно они сходились в одну точку, собираясь обратно в большую группу, проверив местность, пока не начали угадываться контуры домов, покрытых травой и наконец они очутились на территории, где царствовали высотные здания, поднимающиеся гораздо выше деревьев. Изгой поднял голову и посмотрел на эти дома с пустыми глазницами окон, из которых местами торчали деревья и принюхался. Рядом никого не было из инфекции, это был древний мегаполис и теперь только лес правил здесь, прогнав давным-давно людей и вернув мир себе.

Они шли по заросшим улицам, готовые в любой момент к бою, но здесь абсолютно никого не было. Инфицированные словно тоже не посещали этот город, хотя их энергия тут буквально кишела. Он остановился не понимая, что происходит, видя очевидные нестыковки. Вся эта местность была буквально пропитана инфекцией, она окружала их, но никого не было рядом.

— Проверить торговый центр. — Последовал приказ штурмовика, отвлекший его от размышлений и по указанию его руки три изгоя и 362 направились к видимому неподалеку зданию по узкой улице.

Изгой был напряжен, он ощущал энергию инфекции, слепящую его, взгляды вооруженных изгоев за своей спиной и приходилось смотреть внимательно по сторонам, вглядываясь в пустые окна, чтобы не пропустить атаку. Здесь он был в относительной безопасности, люди были в пределах видимости и на него не нападут свои же. Но дальше всё будет по-другому. Как только они вошли на заставленную ржавыми автомобиля территорию перед торговым центром с облезлой обшивкой, изгой понял, что он идет один. Вокруг него были лишь машины и все другие изгои спрятались за ними, не рискнув атаковать в открытую и теперь подбираясь к нему с разных сторон. Вот только он видел их значительно лучше, чем они его. Он нырнул вниз и пули просвистели над ним, что доказывало их стремление. Зря пули они не тратили и теперь снова подбирались к нему, пытаясь взять его в окружение под перекрестный огонь. Нужно уравнять шансы и изгой выстрелил на едва видимую сквозь пелену энергию прямо через ржавые двери автомобиля, поразив цель на месте. Один готов. В этот же миг вдалеке раздалась стрельба и взрывы гамма-колб, на звуки которых атакующие никак не отреагировали, а вот изгой призадумался. Люди вступили в бой и надо спешить им на помощь, вот только эти изгои не давали ему это сделать и кружили вокруг него, выбирая удобный угол для атаки, загоняя его в тупик короткими обстрелами. 362, отходя, чуть не наступил на убитого и осмотрел быстро тело, сорвав пару гранат. Пуля попала точно в лоб и 362 закрыл глаза погибшему. Это было невыносимо больно, воевать против своих, но умирать он не хотел. Сзади кто-то выскочил и он едва успел спрятаться, получив пару пуль по броне и открыл ответный огонь, опрокинув нападающего попаданием пуль в броню и сразу же резко ушел от обстрела сзади, кинув им гранаты под ноги. От взрывов ржавые остова машин подлетели вверх, привлекая инфекцию к месту боя и теперь надо было действовать максимально быстро. Энергия изгоев, которые успели укрыться от гранат, крутилась вокруг того места, где он был, вот только изгой успел спрятаться и с новой точки выстрелил прямо в единственное незащищенное место изгою, а именно лицо, когда он разворачивался с автоматом, ища 362. Убитый изгой успел выстрелить и изгой упал, держась за броню на груди и спрятался за машиной, чувствуя, как последний выживший обходит транспорт для атаки. Теперь они остались один на один.

— Киркин тварь. — Громко рявкнул изгой. — Я доберусь до тебя.

Пули засвистели над ним и 362 кувыркнувшись попал последнему изгою прямо в лоб, получив только пару пуль по броне и теперь сидел на земле, морщась от боли. Он был жив, но удар пули по броне был как очень сильный удар кулаком по животу, терпимо, но очень ощутимо. Кое как встав он подошел к убитым и ощутил в себе изменения, видя теперь больше, чем мог раньше. Тела убитых всё ещё обладали энергией, которую он притягивал к себе и подчиняясь порыву он впитал их остатки в себя, ощущая, как меняется мир. Энергия вокруг стала более понятная, формируемая. Он видел её источник, начало и где она заканчивается. Удивительная мощь, с которой он теперь соприкасался.

Изгой перевел свой взор туда, где кипел бой, наблюдая со всех сторон, как там люди уничтожали большую группу инфекции на пути к своей цели, но пока не могли прорваться и отступали в здание, чтобы обороняться оттуда. Затем он перевел свой взгляд к точке их следования, которой был огромный небоскреб. Туда идут люди и значит там есть что-то очень важное им. Рядом начали раздаваться крики и изгой, пригнувшись, побежал, прячась за машинами прочь с площадки, пока не добрался до домов и заскочил в одни из них, запрыгнув в квартиру на первом этаже. Здесь, в относительной безопасности темной квартиры изгой по привычке быстро зарядил автомат и помчался в сторону боя, понимая, что торговый центр являлся точкой, где его должны были уничтожить и теперь Киркину придется перейти к плану Б. Значит на него нападут другие изгои и сделают вероятно это прямо при людях.

362, следуя своей задумке, заскочил в соседний дом, рядом с которым гремел бой и из окна осмотрел местность, увидев остатки бегущих инфицированныхна небольшую отвлекающую группу людей и выстрелил колбой по ним, сразу помчавшись вниз по лестнице и со второго этажа спрыгнув за спинами штурмовиков на развалины, с которых люди и изгои вели бой и теперь осматривались в поисках новых инфицированных..

— Привет. — Сказал 362, смотря на своих и понимая, что оказался прав.

Изгои, следуя приказам Киркина, которые теперь ощущались совсем явственно, сразу же атаковали 362 и изгой, не осознавая как, просто вышвырнул штурмовиков с развалин дома на безопасную сторону, оставшись с десятком вооруженных до зубов изгоев наедине. Приходилось двигаться быстро, настолько быстро, как он раньше не мог, а теперь он просто летал между изгоев, уворачиваясь от большинства пуль и стреляя из пистолета им в лица, чувствуя, как некоторые их пули достигают своей цели и вгрызаются в его броню, но изгой, сжав зубы продолжал атаковать. Патроны закончились и в дело пошли его любимые ножи. Он бил точно в цель, проникая между защитой, нанося резаные раны и заставив оставшихся в живых трех изгоев выронить оружие из порезанных рук.

— Зачем тебе это надо Киркин? — Задал вопрос изгой, тяжело дыша и смотря вокруг, понимая, с кем он сейчас бьется. — Зачем ты заставляешь их нападать на меня?

— Ты стал слишком силен. — Произнес один из изгоев со стеклянным взором и он распрямился, продолжая истекать кровью.

— Это не повод убивать.

— Мои взгляды не совпадают с его мнением. — Произнес второй и тоже приготовился к атаке, сжимая кулаки.

— Новый. — Усмехнулся изгой и посмотрел на третьего. — А ты что скажешь перед смертью.

Едва произнеся это он резко швырнул свой нож, попав точно в глаз своему собрату и атаковал последних двоих, прикончив их в мгновение ока. Теперь энергия, их измученные души, что пытались покинуть погибшие тела притягивала его великолепием своей силы и он желал её испить до дна. Изгой закрыл глаза, ощущая эти потоки и они хлынули в него, наполняя силой и новыми возможностями и когда он открыл свои глаза, поглотив всё до остатка из десяти погибших изгоев, ему стало видно гораздо больше. Киркин планировал его убить, но его замысел провалился, а вот сотрудники насчет него свой замысел еще не реализовали и теперь его ждали в башне. Изгой улыбнулся, ощущая силы и теперь сам желал увидеть то, что ему готовили, ведь теперь он не мог так просто умереть. Энергии вокруг было настолько много, что он ощущал каждое движение всех тех, кто был в этом городе и у башни должна была разгореться основная битва, тем более учитывая, что внутри находились десятки сотрудников, ожидавших его в качестве заложников. Вот одна из целей, ради чего он здесь, вот ради чего штурм небоскреба. Спасение группы. Интересно узнать еще другие цели, тем более раз Константин утверждал, что он знает их. Изгой усмехнулся смотря вперед. Между группой и сотрудниками в башне были тысячи инфицированных, полыхающих своими измученными душами, а между изгоем и группой был необыкновенный лес, который и являлся центром энергии, окружающей город. И ему необходимо пройти именно там. Он посмотрел на свой автомат и отбросил его в сторону, понимая, что он ему больше не нужен. На камни упали пистолеты, пока он наблюдал, как сбежавшие штурмовики попали на участок красного леса и сразу упали замертво, лишившись своих душ и это еще больше манило изгоя к центру мощи. Он скинул свой рюкзак, расстегнул и снял бронированную куртку, оставив только перчатки на руках и последними отстегнул ножи. Теперь ничто из прежней жизни его не держало, и изгой быстро спустился вниз, прыгая по бетонным блоком, направившись в сторону красного леса.

Лес становился все ближе и сила его воздействия возрастала с каждым его шагом. По ощущениям это было схоже с погружением в воду и чем ближе он был к этим деревьям и траве, окрашенных в ярко-красный цвет, тем тяжелее было идти. Мимо мертвых штурмовиков он прошел довольно легко, а теперь преодолевал сопротивление, подбираясь к центру леса, имеющего форму восьмиугольника, буквально проталкиваясь через иллюзорные фонтаны, бьющие из земли. Здесь потоки энергии были настолько сильны, что он не мог стоять на ногах и дальше подбирался сначала на четвереньках, а затем по-пластунски, пока его рука не коснулась круга и энергия, что сопротивлялась ему, внезапно изменила цвет и хлынула в его тело ярким до рези в глазах потоком и 362 больше не чувствуя сопротивления, медленно встал, поглощая дарованную ему силу. Отсюда он видел всё, весь город был у него на ладони в мельчайших деталях, он ощущал энергию всех, видел, что в башне его старые знакомые, видел расположение отряда, искавшего проход в башню и тысячи инфицированных вокруг них и гораздо больше под землей. Этот город был самым хитрым обманом, что он видел, скрывающим настоящий город инфекции. Поток прекратился и изгой вышел из круга, слыша вдалеке начало боя. Люди снова пытались прорваться, обстреливая больных и пытаясь попасть в здание, неся при себе необходимый компонент для защиты здания. Этот миниатюрный реактор за спиной Константина должен был снова дать людям защиту в башне и это должно было быть второй целью. Значит есть еще минимум одна цель.

Сбоку он ощутил движение отряда и посмотрел туда. Пригнанные на убой безоружные изгои пошли в атаку для отвлекающего маневра, подгоняемые четырьмя элитными изгоями. Это уже перебор и эти жертвы были совершенно напрасны. Изгой искривился в ярости и направился к ним, заскочив в дом и поднявшись на пятый этаж, чтобы всё поле боя было у него, как на ладони. Прямо из дома он разорвал души вооруженных изгоев, поглотив их и теперь бесконтрольные изгои закрутились на месте, пытаясь понять, что происходит и все они сразу застыли, перейдя под полный контроль 362. Спасать их было бесполезно, инфицированные их уже заметили и огромная лавина мчалась им навстречу со всех сторон, чтобы поглотить эту горстку отважных, но ведь можно продать свою жизнь дороже если невозможно её сохранить. Подконтрольные ему изгои схватили оружие и открыли огонь по наступающим, отстреляв два рожка, а затем встали в боевое построение для защиты. Теперь им надо оружие и изгой обратил внимание на разрушенное здание рядом, расшатывая там энергию и доставая нужный материал. Арматура начала выбираться из бетона, как рыжие змеи из-под камней, превращаясь сразу же в палки в рост изгоев и теперь их не так просто будет взять. Изгои сбились в большой круг, выставив арматуры вокруг себя, уперев их основанием в землю, словно иглы огромного ежа, на которые с дикими воплями налетали инфицированные, насаживаясь на них насквозь, вдавленные массой атакующих, которых встречали ударами коротких арматур второй ряд изгоев. Крики, рычание и визги боли с одной стороны площади и стрельба с другой стороны по значительно поредевшим рядам инфекции наполняла город, который столько лет стоял в тишине. И все же перевес был на стороне инфекции и первый ряд арматур был смят и теперь изгои отбивались арматурами, разделившись на группы и встав спина к спине, погибая один за одним и сея смерть вокруг себя. С болью в сердце он наблюдал за их отчаянным сопротивлением, как их медленно сминали, пока наконец последний изгой не пал и теперь инфицированные дрались между собой за добычу. Изгой же посмотрел в сторону людей, которые воспользовавшись малым количеством инфекции с минимальным боем прорвались в башню, плотно закрыв за собой двери. Только не всё так было просто и 362 внимательно разглядывал это, на первый взгляд мёртвое здание, понимая, что это не так. Небоскреб был полностью электрифицирован, имел автономную систему водоснабжения и большие запасы продовольствия. Это была замаскированная лаборатория, находящаяся в эпицентре инфекции, бушевавшей вокруг. Более надежного места невозможно было найти и видимо она долго так работала, но что-то пошло не так и теперь их снабжение было нарушено, а сами они были захвачены.

Изгой ощутил движение энергии, приказ, который относился к инфицированным и увиденное его поразило. Психи преобразились и не рвали тела убитых изгоев, а тряслись над ними, застыв в неестественных позах будто ожидая решения, а затем потащили их трупы с площади в соседний дом, через который был вход в их мир, похожий на гигантский муравейник. Это было невероятно, дико и ответ напрашивался сам собой на ранее заданный вопрос. Не только Киркин в сговоре с Новыми, но и сотрудники тоже. И ценой договора были изгои. Но 362 был уверен, что сделка не выполнена до конца. Ведь главная часть сделки это он. Он являлся третьей целью и словно в подтверждение в башне для него проявились двое Новых. Изгой, наполненный огромной силой, но крайне недостаточной для боя против двух Новых, отошел от окна и сел на старое пыльное кресло, задумчиво смотря на оконный проём. Весь мир рушился на его глазах, одновременно преобразуясь в совершенно новый. Люди пытались переиграть Новых, не подозревая, что сами были их марионеткой и теперь только его действия решали их судьбу. Сквозь стену он видел башню, находившихся в ней людей, двух Новых, которые смотрели друг на друга и ожидали только его решения. У него было два варианта. Первый и наиболее логичный, он убегает и самостоятельно выбирается с города. Итог люди вероятно погибают, он может быть проживет немного. Второй, он идет в башню на волю Нового, люди спасаются, он погибает. Изгой задумался над судьбой и все предметы в комнате подлетели вверх, а затем превратились в пыль, рассыпавшись по полу. Новый выиграл свою игру, но такие усилия не стоили бы его смерти. Тут нечто другое и придется это узнать на своей шкуре. К тому же, он создан для защиты людей и сам теперь совершенно другое существо. Изгой встал, провел рукой по креслу, превратив его в новое, что теперь ярким пятном выделялось на фоне серой комнаты и направился на выход, аккуратно закрыв за собой дверь. Спешить было не куда, Новые знали, что он идет к ним, да и время не имело значения для тех, кто не подчиняется ему. Неспешно он вышел на улицу и попался на глаза двум инфицированным. Голые мужчина и женщина с воплями кинулись на него и он тут же обратил их в пыль, поглотив их души. С остальными инфицированными он не хотел возится, поэтому просто перестал быть им виден, идя в направлении башни по заросшей травой тропинке, рассматривая её огромный стеклянный остов. Не хватало только большой буквы Б на этом здании для обозначения значимости и изгой искривился в усмешке. В этом мире статусы уже не имели значения и он оглянулся по сторонам. Вокруг было множество инфицированных, их постоянные вопли раздражали и поддавшись с радостью эмоции 362 разом поглотил сотню душ психов, убив их на месте и все звуки на площади поглотили визги сумасшедших, убивающих друг друга ради мяса своих собратьев по болезни. Пройдя сквозь толпу дерущихся, буквально расталкивая их, он подошел к стеклянной бронированной двери и она открылась перед ним, впуская его внутрь. Здесь ярко светили комбинированные гамма-лампы на первом этаже и перед ним стояли пятеро выживших пока что штурмовиков, ошарашенно смотревших на него и два сотрудника Бацифика, которых он никогда не видел. Они разительно отличались от военных своей одеждой, которая была более удобная здесь. Черные костюмы с тонкими галстуками с их фирменной буквой Б на пиджаке. Все они расступились перед ним и один из них указал изгою подняться наверх по широкой центральной лестнице. Не было смысла долго стоять и 362 поднялся по лестнице, увидев наконец тех, кто его так ждал. Троица, что привела изгоев на убой, еще три группы сотрудников, среди которых были ему знакомые сотрудники, смотревшие на него ледяным взглядом, тот самый сотрудник без имени, что отдал приказ насчет церковника, которому он не подчинился и двое Новых, в развевающихся белых одеяниях. Все они смотрели на него и ожидали его действий. Изгой вышел на большой круг между ними и огляделся в этом огромном зале со стеклянной стеной, за которой был город его окончания пути. Затем он перевел взгляд на главного сотрудника.

— Это стоило того? — Спросил изгой.

— Все имеет цену, даже ты.

— Все мы имеем цену. — Изгой перевел взгляд на Константина с которым пришел сюда. — И все мы заплатим по счетам.

С этими словами изгой попятился назад, оказавшись между двух Новых и теперь стоял в окружении их.

— Сделка выполнена. — Произнес 362 после небольшой тишины и обращаясь словно ко всем участникам действия.

Новые развернулись и один из них положил ему руку на плечо, посмотрев прямо в глаза, а затем отвернулся с легкой улыбкой, а изгой бросил прощальный взгляд на людей.

— Предатели. — Это последнее, что он сказал, прежде чем тьма окружила его и всё исчезло.

Оглавление

Семья

Пробуждение

Тренировочная база

Вторая база

Дорога

Мост

Месть и озарение

Павшие базы

Электростанция

Отряд отверженных

Аэропорт

Станция

Киркин

Второй отряд

Охота

Неуловимый

А кто ты?

Город мёртвых. Часть Первая

Город мёртвых. Часть Вторая

Город мёртвых. Часть Третья

Мечты

Прогулка по метро

Правда

Ловушка