нападали, убивая людей на глазах их спутников. Из двух тысяч человек до вершины добрались две сотни.
Когда предки Квига добрались до замка, многие от изнеможения падали на землю, безразличные к своей судьбе. Изнурённые воины Луты объединились с гарнизоном замка и приготовились к последнему бою. Тогда Вальборг, уцелевший в походе к вершине, вышел из строя и обратился к воинам. Речь его была коротка:
– Сегодня мы потеряли достаточно людей. Больше Тени не убьют никого. За мной!
Через открытые ворота Вальборг вышел из замка, сопровождаемый тридцатью солдатами, и поднял меч к солнцу. И произошло чудо. Тени слабели, выцветали, серели на солнце. Они начали мало-помалу стекать вниз со скалы, рассеиваемые ветром, пока не исчезли вовсе.
За ночь в замке умерли два человека, раненых Тенями на подходе к замку – воин и молодая женщина. В живых осталось двести восемь. На общем сходе, произошедшем спустя два месяца, двести семь их них провозгласили: «Да здравствует король!», и Вальборг с честью занял трон.
Позже король рассказывал, что именно произошло в тот день. Замок Ивар, где он часто играл в детстве, а потом служил, всегда наполнял его спокойствием и уверенностью. В день последнего похода, оказавшись на вершине, он вдруг почувствовал, что люди победят. Ослеплённые силой нового божественного короля, Тени отступили.
В замке требовалось организовать хозяйство, обеспечить порядок. Король строго распределил обязанности. Появился огород, были построены новые стойла. В километре выше по склону был ледник, дававший начало ручью – отсюда набирали воду. На самой горе рос древесный кустарник – его вырубали и использовали в качестве топлива.
Никто из людей больше не спускался с горы. Официальным указом было запрещено самовольно выходить за стены. Это делали лишь водоносы и рабочие – под прикрытием лучников. Поначалу каждое открытие ворот вызывало волнение, но затем люди привыкли. Кровь короля Вальборга, бегущая в венах его потомков, надёжно хранила замок Ивар и его жителей.
– То есть всё дело в крови? – хмуро спросил Квиг. Принцу тогда было всего четырнадцать, но его упрямство уже успело стать головной болью для учителей.
Мудрец Торлауг всю жизнь ведал библиотекой замка. Он был стар. Тонкую кожу, обтягивающую его лысую голову, покрывала сеточка из вен. Дряхлые руки подрагивали, но разум был по-прежнему ясен.
Следовало признать: принц обладал способностями. Его не требовалось заставлять читать: напротив, он сам с головой погружался в историю, естественные науки и даже политические трактаты. Его пытливый ум искал огрехи в порядках, принятых в замке. И да, он был одиночкой. Обществу сверстников он предпочитал книги, ничьего расположения не искал, а в оценках был резок и прямолинеен.
– Всё дело в силе королевской крови вашего прародителя, мой принц, и божественной силе горы Ивар, – сказал Торлауг.
– А Тени ещё живы?
– Живы и поджидают внизу, в лесах у подножия горы.
– Откуда вы знаете?
Вопрос прозвучал властно.
– Кровь королей не только защищает нас, но и устанавливает особую связь между Тенями и потомками Вальборга. Если Тени исчезнут, король почувствует это. До сих пор этого не случилось.
Цепкий взгляд Торлауга встретился с упрямством в серых глазах принца. Квиг не был первым горячим молодым парнем, не был и последним – так думал мудрец. Возможно, ему предстоит стать реформатором – здесь, в замке. Принц же хотел кричать: «А что, если вся легенда о Тенях – выдумка?!»
Каждый король давал торжественную пожизненную клятву: не покидать пределов стен, чтобы сила королевской крови всегда поддерживалась силой замка, и беспощадно карать беглецов. Исключений быть не могло. Но если очередной король потеряет способность чувствовать Теней – как люди узнают, что под горой их больше нет? Да и чувствует ли он их сейчас? И как проверить подлинность этого чувства?!
Едва Квигу удалось увидеть родителей, он выпалил все свои сомнения. Тогда королева-мать пообещала: он всё узнает в день своего шестнадцатилетия.
Сегодня.
* * *
Квиг толкнул тяжёлые двери и вошёл в королевский зал. Свет просачивался сквозь глубокие узкие окна, едва разгоняя сумрак. Каменный пол покрывали ковры – десятки, если не сотни ковров. У краёв зала – и, конечно, у дальней стены, за постаментом – можно было отыскать красные, зеленые, расшитые золотыми нитками, узорчатые. Но по центру зала – и почти на всей его площади – ковры пропитались многолетней грязью и приняли единый бурый окрас. Привычное зловоние плесени и экскрементов здесь смешивалось с запахом благовоний, курившихся с двух сторон от тронного постамента. То, что родители встречали принца, сидя на тронах, указывало на серьёзность момента.
Король доедал куриную ножку. Кусочки мяса оставались у него в бороде и на кожаном жилете. Закончив, он отшвырнул ножку в кучу компоста в углу, а руки вытер об жилет. Королева куталась в куртку из шкуры с грязным мехом: в последнее время ей нездоровилось, и она постоянно
