причитало, отмахивалось от круглых существ, даже не с раздражением, а брезгливым омерзением и вечной усталостью. Вдруг оно почувствовало взгляд Семенова, на миг застыло, затем медленно повернулось в сторону разрыва, и ПОСМОТРЕЛО…
Семенов не помнил, как вылез обратно, отступил от ЧТ, сделал пару шагов назад. Через мгновение дыра хлопнула и исчезла, как и цветные сполохи по залу. Весь мир молча ждал, глядя на фигуру в скафандре, которая как сомнамбул сошла со стремянки. Затем человек медленно присел на нижнюю ступеньку, и стал раскачиваться. Все камеры были направлены на него, а он сидел так еще пару минут. Затем как во сне откинул шлем скафандра, на его лице застыло потрясенное выражение. Все визоры мира показали эту столь уверенную еще с полчаса назад физиономию.
Семенов молчал, все так же раскачиваясь. Перед его взором до сих пор жили те картины, что открылись ему с той стороны разрыва. Затем очнулся, поняв, что рядом с ним помощники, стекла объективов, и десятки ожидающих журналистов.
– Да ну его, в [одно место] этот Эксперимент, – только и произнес Семенов, парой рывков снял легкий скафандр и как пьяный ушел сквозь толпу в столь маленький мир, не обращая внимания на крики и вопросы журналистов и офицера ему вослед.
