Свет фонаря плавно растекался силуэтом по ночной заправке. Роса, сигнализирующая о скором наступлении утра, нависала на пустых автомобилях словно пот со лба после усердной тренировки. Атмосфера гнетущая и одновременно завораживающая, в такие моменты стрелки на часах будто стекают куда-то за периметр циферблата, оставляя картину в памяти как проявление вечного.
Выйти из тёплого автомобиля оказывается непостижимым, но я нахожу в себе силы растянуть этот момент, постепенно впуская свежий воздух в салон, приоткрыв дверь. Циркуляция залетевшего и уже не первый час преющего внутри сродни битве двух стихий, где неминуемо, паритет вмиг растопчется первым.
Вывеска с мерцающей лампочкой выглядит так аутентично в рамках общей композиции, что процесс пересечения небольшого расстояния от бензоколонки до двери заправки, манящей своим свечением, представляется только в рамках кинематографичных кадров в духе Тарантино, где неминуемо внимание зрителя будет завоёвано проницательным вздохом путника, выбравшегося из уютного мирка салона. Колокольчик, висящий на двери, прерывает гробовую тишину, внутри играет незамысловатая, но очень приятная уху мелодия, вот почему заправки такие уютные, особенно ночью, они буквально околдовывают своей красотой, глоток воды в бескрайней пустыне не стол долгожданный, как дружелюбная вывеска с расценками на бензин после сотни пустых километров, наполненных лишь ближним светом фар, простирающихся по направлению движения.
Приятный звон колокольчика громом отражается на бедолаге, вынужденном зарабатывать деньги владельцу даже ночью, продавая бензин. Хмурая, заспанная тень продавца махом выныривает из-под прилавка словно суслик, желающий поглядеть на нежданных гостей его дома.
– Здравствуйте, что для Вас? – прорывается в перемешку с позёвыванием
– Четвёртую на полную, пожалуйста и хот-дог, и, можем обойтись без извинений, все мы люди
– Да я даже и не думал, что засну, только глаза закрыл – произносит продавец голосом школьника у доски, не подготовившего домашнее задание
Как удивительно человека может изменить сфера деятельности, ведь этот совсем молодой парень мог обладать амбициями, получать образование в надежде на лучшее, а что по итогу? В нелепой кепке без макушки пытается оправдаться передо мной, совсем чужим человеком, будто бы я вот-вот стукну судейским молоточком, предрешив его дальнейшую судьбу. Сфера обслуживания – важный аспект любого бизнеса, куда не глянь, но что в итоге – люди без стержня как результат проф-деформации, жалкие попытки зацепиться за место, но для чего? Ответ прост – чтобы не занял более приспособленный, умеющий прогибать спину до хруста в костях. Порой достаточно переброситься всего несколькими фразами с человеком, чтобы ставить диагноз, возможно, он на самом деле – искренне счастливый человек, занимающийся любым делом, а я – не больше, чем пытающийся судить, хотя и сам стою немного. Наверное стоило бы поменьше думать, раз эти мысли так пагубно сказываются на моих тщетных попытках объективно воспринимать реальность сквозь собственную призму – как остановить поток, который обгоняет тебя самого? Вопрос, извечно треплющий мне голову.
– Ваш хот-дог – прерывает размышления паренёк
– Спасибо большое
– Оплата будет наличными или картой?
Он ещё даже не догадывается, что за моей пазухой смирно ждёт своего выступления заряженный пистолет, словно актёр главной роли в нетерпении перед тем как занять центр повествования. А может не нужно? Может он не заслуживает подобной участи? Мне знакомо как бывает в таких историях: я благополучно скроюсь, а на парня – все скинут, в таком богом забытом месте даже камеры нет для будущего подтверждения факта моего преступления. И все таки – будь я столь проницателен к подобным людям, скоро оказался бы по ту сторону баррикады, сменяющим продавцом, трясущимся об одной мысли о боссе. Нужно делать – это даже не обсуждается
Ловким движением лучший аргумент любого спора оказывается плотно лежащим в моей руке – наверное, я и правда в такие моменты скоро начну напоминать ковбоя. Застывшая гримаса продавца, сейчас ударится в слёзы – история мне до боли знакомая и уж не знаю насколько корректно будет сказать – избитая в рамках рода деятельности. Но увиденное, а в частности услышанное далее от случайно оказавшегося оппонентом моего спора, повергает в шок:
– Я знал, что когда-то подобное случится. Сделайте мне одолжение – выстрелите промеж глаз, чтобы не было ни малейшего шанса выкарабкаться – с лица парня стирается робость, слова звучат внятно будто от оратора с трибуны на крупном мероприятии
– Я искренне ненавижу свою жизнь и только рад возможности вот так скоропостижно ее закончить – заканчивает он
Что он только что сказал? Как он мог столь скоро заставить разуверовать меня в собственной позиции несколькими искренними фразами? Неужели я настолько эмпатийный человек, при этом являющийся не первый год откровенным грабителем – забывшим про сантименты и любое проявление доброты по отношению к людям. Пистолет невольно пробирает дрожь, стремительно распространившаяся по руке, мне не остаётся ничего кроме как выплеснуть ком склеившихся противоречий на волю ударом по витрине, по которой моментально проступает трещина подобно полотну зимнего льда под весом авантюриста. Этот крик – не попытка проявления морального давления, скорее – жалкое осознание своей ничтожности, вмиг тот самый судейский молоточек переходит в руки парня в нелепой кепке.
Ни одна мышца на его лице даже не дрогнула, будто бы даже выстрелив – я оставлю эту гримасу, полною внутреннего удовлетворения случившимся неизменной. Насколько я жалок, в такой момент хочется лишь оказаться где-нибудь под маминой юбкой, упорно прячущимся за ногой от появившейся опасности. Грабитель-идиот – да я воплощение любой комедии с сюжетом, построенном на нелепой попытке ограбления с женским чулком на лице.
Следующие действия мне столь сложно хотя бы с какой-то точки зрения, не обделённой логикой объяснить. Я наставляю оружие на парня буквально впритык и командой показываю поднять руки и двигаться за мной. Мы плавно вытекаем из магазина, я, идущий наощупь спиной и мой визави – все с тем же каменным лицом, наступающий на мои следы. Со стороны это, наверное, выглядит весьма жутко, уже вижу заголовок новости, будь неподалёку объектив камеры, замаскированный в темноте: «ПРЕСТУПНИК ВОРВАЛСЯ НА ЗАПРАВКУ, ВЗЯЛ В ЗАЛОЖНИКИ ПРОДАВЦА И В ДАННЫЙ МОМЕНТ ТРЕБУЕТ ПРЕДОСТАВИТЬ САМОЛЁТ ДО МЕХИКО»
Я и сам не вижу в происходящем мотива, но в голове все более четкими буквами проявляются мысли с одним абсурдным лейтмотивом: ты должен помочь ему сбежать от этой жизни во что бы то ни стало. Разум перебивает чувства, почему я должен помогать какому-то продавцу? Ведь мои собственные сбережения давно подходят к нулю и бытового воровства в супер-маркете скоро будет недостаточно, чтобы прожить не то что следующий месяц, а даже на день позже заглянуть будет делом страшным. Но чувство эмпатии заражает меня все больше и больше, смывая любые сомнения.
Мы медленно садимся в машину – я и моя тень с поднятыми руками
– Ты выглядишь как человек, которому мать запрещала курить – почему-то вырывается у меня
Одобрительный кивок со стороны спасаемого заложника – Тогда возьми и закури
Я протягиваю парню пачку, уже успевшую заскучать на торпеде, он неловко вытаскивает одну, будто бы отголоски маминых запретов все ещё пытаются сдержать этот процесс. Наверное, не стоит даже упоминать, что первый клубок дыма, выпущенной девственными лёгкими сопровождается кашлем со стороны задёргавшегося в моей сценке актера второго-плана. Следующие волны аннигиляции табака выглядит настолько жадными, что невольно складывается ощущение, что дойдя до фильтра – дело не остановится. Может он думает, что это ритуал, после которого последует пуля? Наверное, он все ещё в глубине дыши перебивается между саморефлексией относительно прожитой жизни и попыткой понять меня, грозного злодея, но самое смешное во всем этом то, что я сам ни черта не понимаю как должны захлопнуться титры в нашем акте уподобления вредной привычке человека, доселе не знающего вкуса сигареты. Может забрать его с собой? Но куда, я кочевник и не имею как такового дома, частенько оставаясь в этой потрепанной машине неделями. Да и потом, неужели я, по сути павший человек, возомнил себя ментором, вершащим судьбы с наведённым пистолетом? Мы такие разные, но почему-то именно сейчас, в столь странных обстоятельствах, я вижу в этом только избавившемся от прыщей парне, поздно вылетевшим из под маминого крыла себя, ещё не пронюхавшего все последующие этапы превращения в форму обитателя автомобиля без веры: в Бога, друзей и семью. По сути – я ведь точно такой же, просто меня до боли воротит видеть в нем собственное отражение. Подобные мысли провоцируют скупую, мужскую слезу, коей мне хочется ее представлять в собственных мыслях – на деле, ничем не отличающуюся от слезы нашкодившего ребёнка перед лицом поблескивающего на свету отцовского ремня.
– Знаешь что, ты ведь в не самых выгодных обстоятельствах, чтобы сейчас спорить, поэтому сделай, что я скажу? Пообещай мне, что сделаешь это? – прорываю я затянувшуюся пустоту звука
– Да да, конечно – в голосе слышится недоумении, да и я уже давно не похож на человека, которого стоит боятся – поэтому все очевидно
Я уже не скуплюсь на слёзы, они волнами катятся по щекам, подбородку, охватывая мое лицо пунцовым цветом, я думаю о том, где повернул не туда, раз на полном серьезе хочу осуществить это. Жизнь – удивительна, мы презираем людей, тяготим к субъективной оценке всего окружающего, оставаясь пустыми, до боли пустыми, ничего за душой, тогда зачем это все?
Утренняя сводка новостей: «При странных обстоятельствах в автомобиле предполагаемого грабителя придорожной заправки были найдены два трупы, тело молодого парня быстро удалось опознать – им являлся ночной работник заправки, информация продолжает дополняться, следите за новостями»
