работу возьмете на себя вы. Она введет вас в курс дел. Сегодня я вас дергать не буду. Но только сегодня. Вам все понятно?
Виснет пауза, в которой слышен мягкий гул работающего лифта. Шалый ждет, что я ему отвечу. Умница, хорошо придумал повесить на меня все. По-хорошему надо бы послать, хлопнуть дверью и уйти. Но я не могу, и потому остается только согласиться. Поднимаю взгляд, разглядывая его более тщательно. Вчера не могла, а сейчас, после более чем наглого предложения, мой долгий взгляд вполне уместен.
Глаза зеленые с коричневыми крапинками. Привычка щуриться придает лицу надменное выражение. В темной гриве волос первые седые ниточки. Широкие дуги темных бровей. Легкие морщинки не портят, лишь придают брутальность внешности. Прямой нос, волевой подбородок. Мягкая линия губ. Взгляд скользит ниже по шее, цепляется за кадык. Ворот голубой рубашки жестко зафиксирован галстуком. Широкий разворот плеч. Под синим пиджаком угадывается мускулистый торс. Вполне привлекательный и даже симпатичный образчик мужчины. Но не в моем вкусе.
— Понятно, — спокойно отвечаю я, прикидывая, не поставить ли себе в приемной раскладушку.
Времени добираться домой у меня не будет. Теперь оно все будет принадлежать Сергею Алексеевичу Шалому.
— Вот и отлично. Разбирайтесь с Мариной. Это времени много не займет. Я уже скинул вам на почту задания, — «обрадовал» меня босс, — Кофеваркой умеете пользоваться? Я люблю «американо». Запомните.
— Я запомнила, — делаю вид, что меня не задело его обращение как к умственно отсталой.
Лифт останавливается на двадцать седьмом этаже, но босс не торопится выходить. Он наклоняется ближе, слишком близко, нарушая личное пространство, и мне приходится сделать шаг назад, недоумевая, чего это он вдруг.
— Почему вы не пользуетесь духами? — объясняет свой неожиданный порыв.
Ответить я не успеваю. Двери открываются, и три пары глаз изумленно взирают на склонившегося ко мне босса. Среди них две пары женских, а это значит, по офису пойдет гулять сплетня о нас. Еще не приступила к работе, и уже. М-да, влипла, конечно.
Шалый, как ни в чем не бывало, здоровается с подчиненными, выходит из лифта и останавливается рядом, поджидая меня.
— Вы не ответили, — напоминает мне про вопрос.
Вопрос пустяшный, касаемый только меня, но босс привык получать ответы на все свои вопросы. Такой не отстанет, пока не получи ответ или отпор. Настырный какой. Плохая черта.
— Забыла. Торопилась успеть до пробок, — начинаю оправдываться и потому немного завожусь.
Какая ему разница, почему я не пользуюсь духами. Ему нужен специалист или как? Или это дурацкий подкат такой, или проверка? Он меня не знает. Любимый его типаж — шатенки, так что скорее всего второе.
Мы идем вдоль коридора, он небрежно кивает попадающимся навстречу сотрудникам, спешащим на рабочие места. Ловлю на себе заинтересованные взгляды. Привычно неприятная для меня атмосфера офиса.
Вот они и наступили, мои самые нелюбимые первые дни работы, когда ты никого и ничего не знаешь. Нет ни одного знакомого лица. Ты не в курсе правил. И все принимают тебя настороженно.
— Вчера тоже забыли, — сообщил он, напоминая мне про решение вообще не пользоваться духами, чтобы меньше привлекать к себе ненужное внимание мужчин, — У вас аллергия?
И чего он привязался? Больше поговорить не о чем? Он вроде как женатый мужчина.
— У меня нет аллергии. Я здорова, — спокойно чеканю, — Пользоваться парфюмом — это необходимо? Часть местного дресс-кода?
— Нет, я просто удивился, — ответил Шалый прямо. — Обычно женщины не отказываются, иногда злоупотребляют. А вы наоборот.
Я промолчала, не зная, что сказать ему на это. Понимала, что со стороны выгляжу занудой, но не было желания трепаться о ерунде.
Мы дошли до дверей в приемную. Я уже взялась за ручку, но Шалый притормозил меня за локоть. Удивленная его бесцеремонностью, оглянулась, дернула локтем, забирая свою конечность.
— Вы не поинтересовались у меня, почему уходит мой секретарь Марина. И вы теперь будете вынуждены делать ее работу, — зеленый прищур внимательно изучает мое лицо.
Марина выложит все сама, если вопрос профессиональный. Если что-то личное между вами двоими, то не скажет ни слова, но по лицу и капающему на меня яду зависти, я и так догадаюсь.
— И почему же? — равнодушно поинтересовалась я, не понимая, зачем мы тратим рабочее время на всякую ерунду.
— Она забыла, за что получает деньги, — жестко произнес Шалый, и мягкие губы вытянулись в жесткую ниточку, — Предупреждаю вас на будущее, Дарья Александровна, поползновений в мою сторону я не потерплю. Сразу будете уволены.
Он серьезно! Вот павлин-мавлин! Думает, все женщины вожделеют его! Ну и самомнение! Вот бы занять для себя немного.
— Можете не беспокоиться, Сергей Алексеевич. Я не завожу служебных романов. И не спешу никого окольцевать и осчастливить своей персоной, — заверила его, — Вы меня интересуете исключительно как
