Утро 12 сентября 1231 года было омрачено известием о сожжении двух новых церквей, выстроенных в округе Ландсхута. Епископ Раймонд был в ярости. Находившиеся в одной из церквей крестьяне готовы были клясться на Священном Писании, что огонь запылал сам собою. Под самой крышей. Это случилось во время вечерней службы. Выбегающий люд услышал звонкий девичий смех и чернявую девицу, что в срамном открытом платье появлялась то там, то здесь, вокруг церкви. Пожар её веселил и она от души смеялась, сыпя при этом проклятиями. Очевидцы второго пожара подтверждают эти рассказы один в один.
– Нам мало одной ведьмы? Людвиг присылает нам ещё двух! – зло кричал епископ Раймонд. Он широкими шагами ходил по своей спальне, уже успев облачиться в церковную одежду – это напрочь разрушит мой авторитет в коллегии. Что скажет кардинал? А?
Секретарь епископа молча слушал своего хозяина склонив голову. Он уже второй год служил его Преосвященству и научился понимать, на какие вопросы и когда нужно отвечать, а когда стоит просто послушать.
– Кто такие? Когда выехали из Мюнхена?
– Две женщины, лет двадцати. Сёстры. Посыльный с депешей от герцога прибыл четверть часа назад. В депеше сказано, что отправляются в ночь, с посыльным на ровне.
– Лет двадцати, – задумчиво проговорил епископ, – это ведьмы, кто их знает, сколько им на самом деле. Тем более баварские ведьмы, – он плюнул на пол и продолжил: – Наверняка в карете отправились. Будут к полудню. Докладывай о каждой карете, въезжающей в городские ворота.
Раймонд не глядя на парнишку махнул рукой. Секретарь бесшумно выбежал из спальни.
***
Епископ оказался прав, как на счет времени прибытия дам, так и на счет кареты.
В новенькие городские ворота новенького городка Ландсхут въехала большая карета из красного дерева со знамёнами баварского герцога Людвига I из династии Виттельсбахов.
– Меня измотала эта дорога, – молодая девушка разгладила широкий подол своего зеленого бархатного платья, аккуратно поправила жемчужинки, вышитые на груди и стала надевать кружевные перчатки, – скорее бы разобраться с этой лесной ведьмой.
– Или с епископом, – заметила вторая девушка. Она сидела напротив. Её мало интересовали складки на платье. Да и одета она была проще, в дорогое, но простое на вид серое платье, без украшений и вышивок. Девушка откинула немного занавеску и смотрела в окно, изучая город. Ей нравилось смотреть в окно. Виды здесь прекрасные.
Путь из Мюнхена был не очень дальний. Но они проезжали густые леса и открытые поля. Пролески и даже болотце. А сейчас этот новый город, который смело можно назвать красивым. Город пронизывает река Изар, по краям которой тянутся пролески дальше на восток переходя в густые баварские леса.
– И хватит жаловаться, Виле, – сказала девушка в сером платье, – Людвиг и так выделил нам свою личную карету.
– Ещё бы! Как он мог отпустить свою дорогую Нинон без комфорта? – язвительно поддела девушка в зелёном и показала язык.
Колкости сестры вывели Нинон из задумчивости.
– А вот завидуй молча, – хихикнула она и ущипнула сестрёнку за талию.
– Бррр, – команда возничего прервала смех и веселье. Они приехали.
Еписком уже встречал гостей. Его секретарь Пауль открыл дверцу кареты и Раймонд почтительно подал руку. Нинон пропустила сестру вперед, понимая, что той важно блеснуть в провинциальном городке своим дорогим и ярким нарядом.
– Имею честь, епископ Раймонд, викарный помощник кардинала Мартина Майнцкого, – епископ протянул руку.
– Ваше Преосвященство, – девушка в сером платье едва прикоснулась губами к перстню на протянутой руке епископа, – Я леди Нинон фон Штондерт, а это моя сестра Вилхелмина, – указала она на модницу в нарядном зеленом платье.
Та даже не пыталась скрыть своё отношение к происходящему. Со сморщенным лицом она подошла к протянутой руке епископа и прильнула к ней. Потом выпрямилась и на таком же кислом лице выдавила улыбку, что была едва ли слаще её кислой физиономии.
– Что же, чудно, чудно. Его Светлость милостиво велели подготовить для вас покои в его личной крепости. Там весьма уютно, – мягко пролепетал епископ, казалось, что от его утреннего раздражения не осталось и следа.
– Вы не представляете, как мы признательны Его Светлости, – сухо проговорила Виле.
– Если Вы не против, – решила сгладить сухость сестры Нинон, заговорив энергично и с улыбкой, – пусть наши вещи заносят в крепость герцога, а мы с Вами немедленно приступим к делам.
– Будет здорово, если мы сможем решить проблему гораздо раньше и нам не придется надолго задерживаться здесь, – Вилхелмина оглядела перекинутый через крепостной ров мост.
– Само собой. Я сам хотел пригласить вас к себе как можно скорее, – на этих словах епископ направился в сторону городского собора на главной площади. – Идемте.
Идти пришлось не долго. Широкий крепостной мост выводил сразу на городскую площадь. Собор располагался от крепости по другую сторону площади.
Раймонд пригласил дам в свой кабинет. Сел в мягкое кресло за большим дубовым столом, который весь был пропитан пятнами от чернил. По краям этот стол уже принялся точить короед. Жестом предложил сесть девушкам и махнул выйти секретарю. Разговор предполагался приватным.
Пауль вышел, но Раймонд так и не начал разговор. Он ожидающе перекидывал взгляд с одной девушки на другую.
– Не беспокойтесь, нас никто не услышит, – сказала наконец Нинон, – я уже об этом позаботилась.
– Кхм, – прочистил голос епископ, – леди, надеюсь, вы понимаете, герцог ставит меня в весьма неловкое положение. Я должен бороться с объявившейся в лесах ведьмой. А тут являются ещё две и мне предстоит с ними сотрудничать, – он осёкся, – не поймите меня неверно. Я лично ничего против не имею, но коллегия, епископы и кардинал…
– Не беспокойтесь, – перебила его Вилхелмина, – наши две сестры долго беседовали в Риме, и папская тайная булла уже в пути. Скоро епископам не придется скрывать друг от друга сотрудничество с нами. Принято соглашение.
– Отлично, отлично, – проговорил Раймонд – тогда, собственно, избавьте нас от этой ведьмы и на этом всё.
– Ну это не так всё просто. Мы же не можем сломя голову потащиться в лес и …
– Я думал именно так вы и будете действовать, – Раймонд подался вперед, – как иначе вы хотите поймать лесную ведьму?
– Расскажите нам всё по порядку, – вступила в разговор Нинон, – когда впервые объявилась? Где? Какие козни чинит?
– Месяц назад. Ровно месяц. Уже пять церквей сожгла в селениях, что по восточному берегу Изары. Как раз со стороны баварских лесов. Там за пролесками болотца и топи, потом лес. Густой, тёмный, – епископ немного съежился, – откуда-то из-за болот приходит. Селяне в ужасе живут. Говорят, скот, что за болота уйдет, домой больной возвращается, весь в ранах да в струпьях, будто проклят. Долго не живет после этого, как не лечи. А вот если лесник какой или охотник заплутает, так на совсем там остаётся. Герцог людям вольную на охоту в своих лесах даёт. Только, чтобы оленей не трогали. Так боятся. Не идут. На Западный берег некоторые переселяться стали. Там пролесок редеет. За ним дорога до Мюнхена, и поля идут. Те места ведьма не трогает.
– Поэтому Вы и решили, что она лесная, раз со стороны леса и болот появляется? – спросила Виле. И обратилась к сестре: – Его Преосвященство полагает, что этого достаточно для выводов.
– Виле! – одёрнула сестру Нинон, и повернулась к епископу, который, казалось, совсем не реагировал на выпады молодой ведьмы, – но Вилхелмина права, в леса обычно уходят старые ведьмы, доживать. Либо сумасшедшие, но выглядят они не лучше старух. А эта ведьма довольна молода, и как мы слышали по слухам, совсем не дурна собой.
– Это уже ваши догадки и ваше дело! – стал раздражаться епископ, – в конце концов делайте какие хотите выводы и называйте её как хотите, главное избавьте нас от неё!
***
– Люди, действительно, не обманули, – Виле рассматривала упавшие с потолка останки обгоревших балок в последней сожжённой церкви, – пожар начался с потолочных перекрытий. Зачем она подожгла потолок и позволила людям бежать?
Девушки не беспокоились, что испортят свои наряды. Они переоделись в мужские кожаные костюмы, которые обычно надевают на охоту. Сверху были накинуты серые длинные, до колен, плащи.
– Значит её цель не убивать всех подряд. – Нинон зашла в обгоревшую церковь, где стояла уже Виле, – это точно не сумасшедшая лесная ведьма. У неё есть чёткая цель. И пока ей нужно, чтобы её боялись.
– Ей нужно, чтобы люди ушли отсюда, – Виле повернулась к сестре, – на западный берег. – она направилась к выходу, – странно, что она появилась ровно месяц назад, когда твой Людвиг перебрался со своим двором в Ландсхут.
– Этот город его детище, он хочет сделать из него новую столицу Баварских земель, – Нинон быстрым шагом нагнала сестру, – и он не мой!
Девушка сделала вид, что не услышала замечание сестры о том, кто чей или не чей. Она погрузилась в размышления:
– Допустим, леса идут феодальные. А вот по западному берегу раскинулись пашни Церкви. А ещё, – Виле прищурилась, что-то припоминая, – ровно по Изаре проходит граница архиепископства Мюнхена, который на ряду с Магдебургским и архиепископством Майнца находится под ведением кардинала Мартина. Помнишь, как представился мой дорогой Раймонд? «Викарный помощник кардинала Мартина Майнцкого»!
– Я тоже подумала о том, что наш епископ терпит от этой ведьмы меньше всего вреда. Разве что, только репутация его страдает, что он не может навести порядок на вверенной ему земле. – Нинон остановилась, – да и земля эта светская. Так что, даже репутация его особо не страдает.
– Нужно будет понаблюдать за его Преосвященством. А сейчас…, ну ка, посмотрим, – ведьма стала напротив входа в церковь и начала произносить заклинание, – «Натур остайг. Мири ипсум. Квиас зидас наче бай. Эст файеригнис!»
Виле повела руками в стороны и вокруг поднялся темноватый дымок. Этот дымок ожил и начал формировать образы: Церковь, бегущие люди. Вот появилась тень. Потом исчезла и появилась с другой стороны. Виле повела рукой и дымка вернулась обратно к людям, которые выбегают из горящего здания. Сосредоточилась на небольшой группе. Отчетливо видны испуганные лица. Затем девушка повернулась в сторону, где впервые появилась ведьма, дымка послушно сосредоточилась на её образе. Но он оказался размыт. Просто силуэт, ничего более.
– Она очень сильна, раз смогла защититься от туманных образов, – констатировала Нинон.
– А мне становится всё интереснее, – с энтузиазмом ответила Виле. – Я всё равно почувствовала магический след за ней. Его не спрячешь. Он ведет в лес, как и говорил епископ. Пойдем.
– Виле стой, нужно вернуться. Обдумать всё.
– Нинон! Мы теряем время. Я не хочу задерживаться в этой провинции дольше, чем мы уже задержались. Тем более, нам за столько лет встретился достойный соперник. Тебе не унять мой азарт! – девушка погрозила сестре указательным пальцем и пошла дальше в глубь леса.
– Вилхелмина!, – строго произнесла Нинон, – стой! Кому говорю? Старших нужно слушать.
– Хах, старших, – развернулась Виле, – на два года всего! Мы столько прожили, что два года уже не в счет.
Виле поняла, что пререкания не приведут ни к чему. Более упёртого человека, чем Нинон не найти. Значит нужно убедить её:
– Сестрёнка, – начала Виле спокойно, – подумай сама. Мы потеряем след. И не известно, найдем ли. Видишь же сама, что это сильная ведьма. Под стать нам. На утро след пропадет и мы её потеряем. Этого допустить нельзя. Это точно не лесная спятившая старуха. Но кто она? Какая природа её силы? Если она истинная, то возможно примкнет к нашему делу. А вдруг она грязная? Да еще и такой силы? Мы не можем её упустить., – она посмотрела в глаза старшей сестре.
– Да, ты права, – неохотно признала Нинон и ведьмы двинулись в чащу леса.
***
Сёстрам пришлось несколько долгих часов петлять по густому лесу и топким трясинам, прежде сем они вышли по усиливающемуся магическому следу к старой лачуге на опушке. Видимо когда-то здесь было пристанище лесорубов, которое забросили. Сейчас же было видно, что его снова кто-то обжил.
Опушка, на которой стояла лачуга, чуть возвышалась. В свете луны она казалась совсем маленькой и игрушечной в тени возвышающихся вокруг нее мрачных вековых деревьев. Словно грозные исполины окружили беззащитного человеческого воина и угрожают ему страшной расправой. Отдаленные шорохи леса и перемежающиеся с ними крики птиц только усиливали мрачное напряжение.
Девушки сняли капюшоны, чтобы увеличить обзор и направились к зданию. Конечно, они прежде окинули здание магическим взором и присутствие носителя магической силы в нём не обнаружили. Но всё равно шли осторожно, готовые в любой момент отразить атаку. Они помнили, что скрывающаяся ведьма довольно сильна, кроме того, лачуга просто забита различными магически активными артефактами. Среди которых могла оказаться и опасная ловушка.
Они зашли внутрь.
– Никого, – прошептала Нинон, -но здесь совсем недавно ворожили.
– Ничего не понимаю, – Виле обошла маленькую комнатушку, осмотрела печь и дымоход, висящий на крючке котел, – это типичное логово старой лесной карги. Причем баварской, коренной. Посмотри на эти корнеплоды и мышиную труху, – она брезгливо показала на склянки, стоящие возле котла, – такое сочетание никто лет сто не использует даже в самой Баварии, а в других герцогствах про эту практику вообще забыли.
– Мы не могли ошибиться, след был очень чёткий.
Дверь лачуги резко раскрылась с противным скрипом. Девушки вздрогнули от неожиданности и застыли в испуге. Как они могли пропустить её приближение?
На пороге стояла сгорбленная старуха. Седые пряди ее были подобраны назад и стянуты какой-то полоской грубой ткани. В одной руке она держала клюку из старой толстой палки, а во второй что-то длинное и острое, напоминающее иглу веретена.
– Не стоит и пытаться старая, – Нинон предупреждающе выставила руку вперед, – тебе не справиться с нами. Расскажи о той, что появилась здесь месяц назад и мы оставим тебя тут доживать свой век.
– Не смотря на то, что ты «грязная», – весомо добавила Вилхелмина.
– Надменные ведьмы. Истинные. Тьфу, – старуха плюнула им в ноги, – вы думаете мне важны мои дряхлые кости? Мне давно пора уйти, но на последок я ещё послужу.
С этими словами старуха разодрала себе горло острой иглой, что была у неё в руке. Мощной струёй полилась кровь. Опадая на колени она что-то прохрипела и рухнула замертво. Лужа крови растеклась по всему порогу просачиваясь в широкие щели пола.
По стенам лачуги мелькнула алая рябь. Нинон бросилась к двери перескакивая через тело старухи, но выйти не смогла. Её отбросила невидимая стена.
– Ай, – потерла она локоть, вставая. Вилхелмина бросилась помогать старшей сестре подняться.
– Магия крови. Эта грязная карга нас тут заперла! – Виле очень разозлилась. В первую очередь на свою же глупость. – Как можно было так попасться? Как девчонок провела!
– Успокойся, Виле, – Нинон провела рукой по стене, от прикосновения пошла алая рябь. – Нужно снимать защиту. Я даже не знаю, сколько часов у нас на это уйдет.
Ведьмы принялись ходить вдоль стен и читать заклинания. Магическая ловушка сопротивлялась. На каждый их магический импульс она отвечала мерцанием.
Когда магический купол ловушки подал первые признаки того, что он слабеет, солнце нового дня уже подходило к своему зениту. Всю ночь и утро сестры провели в утомительных попытках пробить щит, читали всевозможные заклинания. Даже пробовали боевыми арканами, но огненный шар отрекошетил и чуть не поджег лачугу изнутри.
Нинон и Вилхелмина продолжали попытки сломать защиту. Не смотря на усталость, они обнаружили, что при дневном свете магия крови слабеет. У них раз за разом получалось пошатнуть купол.
– Жаль, что мы так мало знаем о магии крови, -посетовала Виле, глядя в маленькое окошко на заходящее солнце. Скоро закат.
– Магия крови порочна и опасна. Разумно было запретить её использование.
– Но запрет на её использование не означает запрет и на её изучение, хотя бы теоретическое, – не унималась младшая сестра, – мы бы сейчас знали, что нужно делать и уже освободились.
Нинон еще раз прошла вдоль стен читая заклинания, она остановилась возле тела старухи и помахала у носа рукой.
– Фууу, она уже начинает вонять. Если не выберемся в ближайшие часы, умрем от вони, а не…, – Нинон резко замолчала и застыла.
Что-то мелькнула за дверью. Тень. С заднего окна послышался шорох. Шаги. Легкий бег. Кто-то есть рядом с лачугой. Послышался женский смех. Раскатистый словно гром. Звонкий и чистый. Казалось, даже в Мюнхене должны его слышать. Красивый смех, но одновременно зловещий. Злорадный.
– Охотнички попались в мой капкан, – игриво проговорила девушка, остановившись у окна. Она заглянула.
– Ах, вот и та самая молодая дрянь, – заметила Виле, она подошла к Нинон.
Они обе хорошо видели в окно девушку. Молодая внешне, не более двадцати. Черные густые волосы локонами спадали с плеч. Простое черное платье с открытым декольте.
– Что тебе нужно? Какова твоя цель? – спросила Нинон.
– Если я скажу, что моя цель восстановить справедливость, поверите? – спросила девушка, испытующе посмотрев в глаза Нинон, – конечно не поверите. А если скажу месть? Тогда конечно поверите. – девушка выдавила смешок.
– Всё ясно, – заметила Виле, – ни справедливости, ни мести невозможно рассмотреть за твоей обидой. Она лезет из тебя со всех щелей.
– Какая догадливая! – Девушка чуть пригнулась, чтобы лучше видеть в окно собеседниц. Она продолжила без смеха. Голос её приобрел стальные нотки: – А ещё надменная. «Истинная», – она словно выплюнула это слово, – такие как вы веками призирали таких как я. Вы называете нас «грязными». Гоните и уничтожаете. Без жалости и права на оправдание.
– Вы преступаете черту! Вы нарушаете законы мироздания и берете то, что вам не принадлежит по праву. Магия это дар – в тон ей ответила Нинон, – а вы идете на скверную сделку с самой тьмой, чтобы обмануть провидение, которое обделило вас этим даром. А какова цена? Обман, боль, страдания и кровь! Но не ваша, нет. Вы обрекаете на это невинных людей. Сеять смерть и хаос – вот ваш долг за приобретённую силу.
– Как легко рассуждает о даре та, что наделена им. Которая не будет знать нужды и бедности. Несправедливости и грубости сильных мира сего. Вы не задумывались о том, что будь вы не так закрыты и обращая внимания на светский мир, неся свой дар людям, просвещая их, вы бы уберегли таких как я, молодых и глупых, которые ради силы ступили на скользкий путь?
– У тебя уже нет обратного пути, – заметила Нинон, – давай оставим эту философию. Зачем ты нас здесь заперла? Ты же понимаешь, что мы всё равно выберемся. Какие твои цели?
– Выбирайтесь, – безразлично сказала темноволосая девушка, – мне всё равно. Вы мне не опасны. Я не страшусь, ни вас, никого другого. Десятки лет я уже не встречала равных себе. Скучно. Вот и решила снова поиграть. Поверите?
– Мне не до твоих игр, «грязная» ведьма! – Нинон уже выходила из себя.
Виле дернула сестру за рукав. Она мотнула головой на лужу крови под лесной ведьмой. Нинон сразу поняла, что хочет сказать сестра. Она успокоилась. Нужно отвлечь темноволосую.
– И так, почему Бавария? – спросила Нинон.
– Потому, что здесь нашлись люди, которые готовы меня понять и помочь мне. – ведьма бросила взгляд в сторону лежащей старухи.– я добьюсь здесь своей цели. Эта земля важна для вас. Значит она будет пылать.
– Это мы еще посмотрим! – с этими словами Вилхелмина послала мощный удар.
Дверь вылетела вместе с трупом старой ведьмы. Всё это время, пока сестра отвлекала темноволосую, Виле нагревая огнем лишь ладони, чтобы та не почувствовала магию, иссушала лужу крови. Она поняла, что магия крови держится на самой крови наложившего чары. С последней высохшей каплей ловушка исчезла.
Темноволосая ведьма впала в замешательство и недоумение. Она недооценила этих девиц. Но через мгновение пришла в себя. Развернувшись, чтобы ретироваться в лес, она обнаружила у себя за спиной появившуюся из неоткуда Нинон. Та послала мощный разряд молнии в ведьму. Темноволосая успешно отвела удар.
– Достойные! – прокричала она со смехом. Теперь смех был не злорадный. Он был радостный.
Она понимала, что зажата в тиски и долго на два фронта не выстоит против столь сильных и достойных противниц. «Наконец, достойные противники! Какая будет игра!» – ликовала она мысленно. Азарт кипятил её кровь. Темноволосая собрала все свои силы и выплеснула их в один мощный поток. Невидимая, но смертоносная волна пошла во все стороны от неё. С ближайших деревьев посыпались птицы, падая мертвыми тушками на землю. Всё живое в округе замолкло. Трава и зелень в радиусе сотни метров завяла на глазах.
У сестёр был только один выход – потратить все силы, что остались после изнурительной борьбы с ловушкой на личные щиты. Ни о какой нейтрализации смертельной атаки или даже её смягчении для окружающей среды и речи идти не могло! Они понимали, что сейчас смогут спасти лишь себя. Это они и сделали.
Темноволосая обессилено улыбнулась. Она тоже была энергетически суха. Но в глазах её играл озорной огонек.
– Здесь бой вышел ничьёй, но там я уже победила. – она указала в лес, – Привет Раймонду, достойные, – на этих словах темноволосая хлопнула в ладоши над головой и вспорхнула черной вороной, оставив на земле лишь свое простое черное платье да пару вывалившихся перьев с крыла птицы.
– Катарина! Запомните моё имя, достойные. Мы встретимся, – еле разборчиво прокаркала улетающая ворона.
***
Вернулись Нинон и Вилхелмина в крепость герцога лишь под утро. Обессиленные, они добирались снова пешком через темный и недружелюбный лес. Сил на портал уже не было. Слуге велели не будить их не при каких обстоятельствах. Даже если приедет лично сам герцог. Велели говорить, что обещали проклясть на вечные муки любого, кто посмеет нарушить их сон. Им нужно было восстановиться.
Проснувшись по полудню, 14 сентября, сестёр застали весьма дурные вести. Часом ранее из Кельхайма, островной крепости Людвига I на пути в Ландсхут, прибыл загнанный гонец с известием о том, что герцог вероломно и предательски убит. На Кельгеймском мосту, вечером 13 сентября 1231 года дорогу герцогу преградил неизвестный и всадил нож ему в живот. Герцог сразу скончался. Преступника убили при попытке задержать.
Уезжая на следующий день, сестры не могли не заметить, как хаос и страх охватил город. Прибывающие купцы рассказали, что вся Бавария охвачена волнением.
Не могли не заметить они и величайшей радости епископа Раймонда, который как мог обхаживал наследника, сына герцога – Оттона. Тот был слабовольным юнцом, который не способен удержать порядок, и к тому же фанатичным католиком, что сулило Его Преосвященству большими преференциями и усилением личной власти в Баварии.
Глядя на ухмыляющегося Раймонда, Нинон скривилась, подобрала подол своего серого платья и села в карету. Новый герцог любезно предоставил им тот же экипаж, в котором ведьмы и приехали.
– Неужели ты оставишь этого церковника безнаказанным? – спросила Виле. – Ясно, что он был в сговоре с Катариной. А нас навёл на её след в надежде, что поубиваем там друг друга.
Нинон не ответила. Она снова молча смотрела в окно кареты.
– Жаль Людвига. Я понимаю, как тебе не легко, – не унималась младшая из сестер, – и не отрицай Нинон, пусть прошли уже годы, он постарел, но вас всё равно связывало много общего. Он был дорог тебе. А ты ему.
В этот раз Нинон посмотрела на сестру. Но так ничего и не ответила.
– Жаль, мы не знаем наверняка, причастен ли епископ к убийству герцога или это были всё-таки Гогенштауфены? Может вернемся и выпытаем у него? – предложила Виле. В глазах у неё заиграл азарт нового маленького приключения.
– Я и так знаю, – тихо сказала Нинон, не отрываясь от проплывающих за окном видов, – знаю, что этот церковный червь не останется безнаказанным.
***
Раймонд проснулся от сильного раската грома. Собирался сильный дождь, а подбирающаяся всё ближе к Ландсхуту гроза была его верным вестником.
Сильный ветер распахнул маленькое окошко и загасил свечи.
Проклиная суровый германский климат, епископ кряхтя встал и побрёл закрывать окно. Вернувшись к кровати, скорее желая залезть под теплые одеяла, ему показалось, что он не один. Он обернулся и обомлел.
В углу комнаты стояла темная фигура. Или ему кажется? Епископ пожалел, что закрывая окно не зажег свечу. Тогда бы сомнений не было. Их не осталось и теперь – силуэт приблизился.
В этот момент что-то скользнуло по кровати и поползло вверх. К епископу. Он почувствовал, как что-то обвилось вокруг его шеи. Удушье. Епископ схватился за горло. Ткань. Его душила ткань, но сзади никого не было. Только впереди эта темная фигура. Что-то потащило его вверх. Так легко. Епископ начал хватать руками над головой. Он с ужасом понял, что его тянут вверх на его же собственном широком поясе от рясы.
Конец пояса обвивался вокруг потолочной перекладины неумолимо подтягивая епископа всё выше и выше. Вот наконец ноги его оторвались от кровати. Пояс, словно живой зафиксировался узлом на деревянной балке, после чего темная фигура направилась к двери.
На миг молния озарила спальню епископа и он мог с уверенностью сказать, что видел в закрывающейся двери подолы серого платья. Но он уже об этом никому не расскажет.
