Ксения Кабочкина
Приключения Локет Диндивис и её друзей
Часть I. Волшебный шар
По улицам города Ололии пронеслись две тени – кошачья и собачья. Но вот, что странно: не собака гналась за кошкой, а кошка – за собакой. Кошку зовут Локет. Кто в небольшом кошачьем городе не знает эту юную отчаянную голову!
Еще совсем котенком Локет на спор совершила головокружительный прыжок с десятого этажа, приземлилась правильно – на все четыре лапы, подумаешь – потом недельку похромала, зато утерла нос школьной красавице Лоле, возомнившей себя супер-звездой. Затем, будучи подростком с острыми торчащими из-под шерстки лопатками, Локет не побоялась заступиться за слабенького болезненного второклассника Шурку. Малыша третировали дылды-старшеклассники за то, что беспородный очкарик «вылез» в отличники и получает от школы стипендию. Деньги у Шурки забирали, очки в назидание разбивали, дергали за хвост, выкручивали лапы, кричать и плакать запрещали. Однажды некрасивую сцену за школьными гаражами увидела Локет. Долго не раздумывала – скакалка, через которую только что прыгала, превратилась в плетку, в ход пошли когти, зубы, стремительный налет сопровождал пронзительный визг. Хулиганы от неожиданности оглохли, ослепли, а когда пришли в себя, сидели связанные все той же скакалкой на коврике в кабинете директора… Правда, у родителей дылд оказались «хорошие связи», в кошельках водились немалые деньги и виноватой во всей этой истории осталась Локет. Мама с папой утешали, говорили, что проявленные их малышкой смелость и благородство важнее несправедливых обвинений, уверяли, что это очевидно для всех, и что они своей дочерью гордятся.
А потом мама с папой попали в аварию, и Локет осталась совсем одна…
– Отдай! Это мой подарок! – задыхаясь от быстрого бега кричала Локет. – Это мне подарили!!!
– Что упало, то пропало! – нахально неслось в ответ.
Гонка с препятствиями (через казарменный забор, сваленные во дворе бревна, кирпичи стройплощадки, мусорные баки) длилась, наверное, больше часа. Но вдруг Локет поскользнулась и упала прямо в лужу, в своем праздничном розово-голубом платье. От обиды брызнули слезы, а собака ехидно сказала:
– Ой-ой-ой, бедная именинница, ой, заплакала, какое несчастье! А шарик-то теперь мой! С Днем рождения!
Вредная собака убежала, нарочно прошлепав по луже, чтобы еще больше обрызгать Локет.
В казарме все при виде Локет стали смеяться, а генерал Котович съехидничал:
– Ну, что, поймала шпиона? Или… О-о-о, да ты плачешь, неужели грязная псина испачкала твое платье? И отняла подарок? Ой, – генерал сделал круглые глаза и перешел на громкий шепот, – а подарок-то – волшебный шар!
Боже мой, ну, почему на голову Локет свалилось такое несчастье! Шар уже несколько веков передавался от поколения к поколению в роду Динидивис. Сегодня Локет достигла совершеннолетия и получила право свободно распоряжаться семейной реликвией. Хранители городского музея, в который после смерти родителей был передан шар, вручили его Локет на платцу во время строевого смотра под завистливые взгляды всей казарменной братии. Генерал Котович возлагал на шар большие надежды – волшебство могло помочь одержать стопроцентную победу над собачьей армией.
– Ах, ты, гадкая девчонка! – Котович уже не скрывал своего гнева, – Не смогла справиться с какой-то мерзкой собачонкой!
Генерал всегда недолюбливал Локет с ее независимым характером, неумением пройти мимо чужой беды и при этом невнятной родословной, в которой известные кошачьи породы смешались с безродными простоками. И за какие такие заслуги директор школы рекомендовал ее в военные казармы ололийского президента? Котович давно ждал случая избавиться от девчонки. Удерживало его только желание завладеть ее шаром. Но шар похищен и долгожданный случай настал:
– Ты уволена!!!
Большинство родовитых обитателей казармы, уступавших Локет в спортивной ловкости и военной сноровке, неприкрыто радовались – мол, выскочке так и надо. Не смеялся только Александр, гладкошерстный бристолец, повадками и окрасом похожий на ягуара. По нем сохла вся девичья половина казармы, а он любил Локет, не скрывал своих чувств и своей рыцарской преданностью сумел добиться взаимности.
В его душе закипала ярость. Когда за Локет закрылась дверь, Александр сказал генералу:
– Я слишком долго терпел Вас, не знающего ни жалости, ни снисхождения. Но теперь, когда Локет ушла, уйду и я!
– Ну, что ты, – испугался генерал. – Она ведь тебе не пара! Посмотри-ка туда, – он указал на стройную сиамскую кошечку, похожую на супер-модель и глядевшую прямо на Александра своими необыкновенно пронзительными синими глазами. – Это Леонида. Моя племянница, между прочим. Вот какая девушка тебе нужна, а не эта беспородная Локет.
– Что? Да я, да она, да Вы…
Молодой кот задохнулся от возмущения, с трудом справился с собой, чтобы не вцепиться Котовичу в глотку, тихо сквозь зубы произнес:
– Да Вы хуже генерала Собакова!
Услышав такое Котович, чистокровный короткошерстный экзот, стал похож на вислоухого шотландца и оглушительно гаркнул своей командирской глоткой:
– А ну-ка в строй! Быстро! И чтоб я этого от тебя не слышал!
Александр, по-военному развернулся и зашагал. Но не в строй, а к двери, за которой скрылась его любимая.
В это время Локет шла по улице и плакала. Неожиданно столкнулась с Люсей. Девушки дружили еще со школы, всегда понимали друг друга с полуслова.
– Ты что здесь делаешь, Локет? – спросила Люся, осторожно вытирая мокрую от слез мордашку подруги новым носовым платочком. – Вроде бы сейчас ты должна находиться в казарме?
– Уже не должна.
Люся проницательно заглянула в глаза подруги:
– Почему?
– Меня уволили!
И Локет зарыдала с новой силой.
Люся молча ее обняла, вздохнула. Она давно предполагала, что все закончится именно так. И все удивлялась, как это лизоблюд Котович терпит в своих владениях Локет, у которой кроме смелости, положительных рекомендаций от уважаемого в Ололии директора школы и доброй репутации в среде честных горожан ничего за душой нет.
Когда Локет закончила свой печальный рассказ, Люся, которая слушала с большим вниманием и то кипела от злости, то плакала на пару с рассказчицей, неожиданно просияла:
– Ну, что ж, насколько мне известно, Локет, ты – лучшая разведчица в твоих казармах. Никто не сравнится с тобой в ловкости и умении расследовать запутанные дела. Я, кажется, придумала…
– Что ты придумала? – Локет с надеждой взглянула на подругу.
– Скоро узнаешь. И даже увидишь собственными глазами. Пойдем!
Люся стремительно направилась к границе города. Локет знала, что в момент «решительного озарения» спрашивать о чем-либо подругу – дело бесполезное. Однажды, когда в далеком детстве у соседской бабули Клариты пропала единственная драгоценность, памятная вещь ее молодости – ожерелье со сверкающими алмазными блошками – Люся вызвалась помочь найти похитителей. Пока до раскрытия дела было далеко, они с Локет делились версиями, рассказывали друг другу о проверках, которым подвергали ни о чем не подозревающих подозреваемых. Потом Люся вдруг замкнулась, Локет обиделась. А после двух дней игры в молчанку, Люся взяла Локет за руку, постучалась в дверь к потерпевшей соседке, наврала о решении Ололиевских властей о субботнике, во время которого школьники якобы должны делать генеральную уборку в квартирах всех городских одиноких стариков, и… во время этой самой уборки нашла пропавшее ожерелье…
Девушки уже вышли за городские стены, пересекли поле, дошли до подножия огромного холма… Локет, наконец, не выдержала:
– Куда мы идем?
– Сюда, – ответила Люся, торжественно сверкнув изумрудно-зелеными глазами, и нажала на кнопку, которую трудно было разглядеть в траве.
В холме открылась дверь, подруги перешагнули порог. Они оказались в огромной комнате с бревенчатыми стенами и бревенчатым полом. За большим круглым столом сидела… лохматая собака и мирно отхлебывала чай из большой эмалированной кружки.
Локет ощетинилась, приготовилась драться, а собака не обнаружила ни малейших признаков враждебности. Приветливо кивнув Люсе, она с любопытством уставилась на Локет:
– Привет.
И не дождавшись ответа дружелюбно продолжила:
– Меня зовут Жучка. Для друзей – просто Жю.
Локет, наконец, сбросила оцепенение:
– Собака-а-а! Люся, беги! – завопила она и сделала шаг вперед, чтобы в умопомрачительном прыжке нанести противнику мощный удар ногой по всем правилам одного из разделов каратэ «маэ тоби гэри», но…
Платье и туфли – не лучшая экипировка для драки. Если бы Люся не подхватила подругу под локоть, кошка-разведчица, лучший следопыт и самый ловкий в кошачьей казарме боец, зацепившись туфелькой за маленький гвоздь в полу, во второй раз за день растянулась бы во весь свой рост.
– Тихо, это не просто собака, это моя подруга, – говорила Люся тоном заботливой няни, успокаивающей неразумного малыша, поправляя на порванном платье Локет розочки и пытаясь стереть засохшую грязь. – Это Жю. Не пугайся, она своя…
– Но она же, – Локет еще плохо соображала, однако уже начала оправляться от потрясения. Слишком уж много неожиданностей за день.
– Ну, ладно. Я – Локет,… – из ее груди вырвался горький вздох. Окончательно успокоившись, она протянула руку:
– Приятно познакомиться.
Выслушав подробный рассказ Люси, Жю отставила кружку с недопитым чаем и сказала:
– Решено. Я тебя переодену, загримирую в собаку.
Она помолчала, улыбнулась своим мыслям и продолжила:
– Рано или поздно генерал Котович вспомнит твои ловкие лапы, беспредельную храбрость и беззаветное бескорыстие. Он по тебе соскучится, – Жю хихикнула, – И соскучится так, что будет готов грызть землю, чтобы вернуть тебя обратно. А ты к тому времени уже будешь лучшим бойцом у генерала Собакова. Ну как идея?
– По-моему отличная, – восторженно отозвалась Люся. – А как тебе, Локет?
Девушка медлила с ответом. Предательство она всегда считала худшим из пороков. Но разве она совершает предательство? Нет, Котович сам выставил ее за дверь, и теперь у нее ни куска хлеба, ни крова, потому что ее домом уже много лет были казармы.
– Ну? – торопили ее подруги.
– Да, мне… тоже… нравится,… – нерешительно произнесла Локет.
А Жю вдруг вытащила из кармана волшебный шар, протянула ей:
– Это, кажется, твое? Возьми.
– Откуда он у тебя? – подозрительно спросила Локет.
– Воровка отдала, – пожала плечами Жю, – когда я ее слегка помяла у городской стены.
Локет недоверчиво смерила взглядом среднего размера болонку. Впрочем, ловкость и сила от роста не зависят. Уж это она знала точно.
– Спасибо, Жю, – Локет обеими руками пожала лапу, протянувшую ей шар. На этот раз – горячо и искренне, как другу.
– Рада помочь. – Улыбнулась Жю, – А теперь – к делу…
Через час Локет уже не узнавала себя в зеркале. На нее из стекла смотрела небольшая, хорошенькая собачонка непонятной породы.
– Ого, здорово! – выдохнула она.
– А теперь я познакомлю тебя с генералом Собаковым…
Вот и собачий лагерь. Генерал Собаков оказался молодым и невероятно симпатичным. Еще издали он приметил приближающуюся парочку.
– О, Жю, ты привела новенькую? – заворковал он, пристально рассматривая Локет. – Прекрасно, прекрасно. Как тебя зовут?
– Ло… – Договорить Локет не успела, Жю пребольно наступила ей на лапу.
– Меня зовут Ло, – поправилась Локет. – А Вы – генерал Собаков? Я много слышала о Ваших подвигах.
– О, да, – генерал расплылся в широкой улыбке и подмигнул девушке.
Локет почувствовала, как в ней нарастает волна неприязни к этому откормленному, гладкому псу. Не зная, как заглушить ее, она вдруг по-военному четко выпалила:
– Можно обратиться, генерал?
– Можно, – милостиво разрешил тот, удивленно приподняв бровь.
– Какое у меня будет первое задание?
Собаков поморщился, еще раз окинул щуплую фигурку Ло подозрительным взглядом, совсем не по-генеральски почесал за ухом:
– Дай-ка подумать.
В это время из глубины помещения послышались крики, шум.
– Шагай спокойно, иначе загрызу, – сердито рычал один голос.
– Отпустите, я должен найти Локет! – взывал другой, звонкий, до боли знакомый. Это был Александр. У Локет сжалось сердце.
– Вот тебе первое задание, – сразу нашелся Собаков. – Будешь носить арестованному еду.
Он показал, в какую именно камеру поместят пленного кота, в какое время нужно приносить ему миску с похлебкой, куда и как ставить, не открывая решетку. Но Локет ничего не слышала. Ее сковал непередаваемый ужас: милый Александр, ненаглядный, любимый, такой преданный и великодушный в плену у собак…
– Эй, Локет, – тихо позвала ее Жю.
Собакова рядом не было. Оказалось, так и не добившись от Ло ответа, не выяснив поняла ли новенькая его инструкции, он махнул на бестолковую лапой и ушел.
– Локет, – шептала Жю, пытаясь сунуть ей в пальцы что-то холодное и тяжелое – вот ключ от камеры, освободи своего героя. Только не сейчас, ночью – иначе погубишь и себя, и меня…
В полночь старая, неизвестно кем брошенная рогожа между пустующей второй камерой и камерой под номером один, где томился Александр, зашевелилась, из-под нее вылезли сначала две изящных лапки в кожаных сапожках с замочками в виде сторожевых собак. Потом еще две лапки в перчатках, из каждого пальчика которых торчали маленькие, острые как сабельки коготочки. Потом появилось остренькое ушко, оно пошевелилось, стараясь поймать звуки тишины. В коридоре перед камерами звуков не было. Где-то за стеной слышался храп дежурного и из первой камеры время от времени доносились то отчаянный стон, то тяжелый вздох. Любимый не спал. Локет подкралась к камере и тихо позвала:
– Александр! Ты здесь?
– Выпустите меня! – мрачно отозвался он из камеры. – Я должен найти Локет! Понимаете вы, противные псины?
– Тише, Александр, это я, – быстро зашептала девушка, открывая маленькое окошко-глазок и пугливо оглядываясь на дверь в охранную комнату. Оттуда по-прежнему слышалось безмятежное похрапывание.
– Локет? Как я рад тебя видеть! – Александр не верил своим глазам. Он потер их лапой, потом зажмурился, потряс головой, поморгал… Видение не исчезло, и его короткая шерстка поднялась дыбом, – Как ты пробралась сюда?
– Потом объясню, – Локет пыхтела над тяжелым замком. Ключ с трудом поворачивался в скважине.
…Они побежали. Локет случайно перевернула железную миску с остывшей похлебкой, к которой вчера так и не притронулся Александр. От грохота проснулись терьеры-охранники. Началась погоня. Волшебный шар Локет остался под рогожей. Что за невезучесть такая!
Когда Локет оглянулась – вместе с охранниками, застегивая на ходу мундир, за беглецами гнался сам генерал Собаков с перекошенной от злости мордой. От прежнего симпатяги не осталось следа. Локет вспомнила, как Котович, проводя учения со своими армейцами, запугивал их страшилками из биографии грозного собачьего генерала, о лихости которого ходили легенды. Однажды, еще будучи простым армейцем, этот потомок обедневшего рода чистокровных азаваков перехватил вражеского почтового голубя, поймав (неслыханная ловкость!) уже взлетевшую птицу. Перехваченная информация оказалась настолько важной, что азавака повысили в должности. Из простого солдата он сделался сразу помощником командира взвода. После стычки с неприятелем, когда Собаков лично обнаружил, без посторонней помощи скрутил и приволок в лагерь сразу трех лазутчиков его сделали командиром. Сначала он командовал взводом, потом ротой, батальоном, полком… Теперь он был уже генералом. Если в руки Собакова попадет шар Локет, обладающий волшебной силой, его, конечно, ждут адмиральские погоны, никак не меньше. Неизвестно, знает ли он, как обращаться с шаром, если знает – беда. Как же Локет ругала себя за слабость, за то, что согласилась на предложенную подругами аферу с глупой местью вредному Котовичу. Теперь-то она понимала, что это не просто глупо, но и очень опасно. Если узнают свои – не отмоешься от позора! И волшебный шар нельзя оставлять врагу! Эти мысли пронеслись в голове Локет за какую-то долю мгновенья. Локет споткнулась. Собаков, уже и так догонявший ее, схватил девушку за шиворот и, мстительно оскалившись, заглянул ей в глаза. Локет отшатнулась – сколько злости в этом черном взгляде! Как хорошо, что Александру удалось уйти…
Ночью Александр выкрал волшебный шар из собачьего логова. Еще бы. Хоть его и не вознесли мгновенно по служебной лестнице в своей кошачьей армии, как Собакова в собачьей. Но он был на хорошем счету. Никто не умел так же быстро ориентироваться на местности, ловко проникать в самые узкие щели, неслышно пробираться сквозь самые непроходимые чащи. Приоткрытая форточка тюрьмы, из которой сегодня его так волшебно освободила Локет, и из которой они так неудачно бежали, для Александра не представлялась препятствием. Собственно, про то, что волшебный шар Локет остался под рогожей, он ничего не знал. Просто под брошенную рогожу пришлось спрятаться на время, пока в охранной комнате не стихла возня слюнявых терьеров. Здесь-то и обнаружился сюрприз. А вот тюремные камеры оказались пусты. Локет не было. Пришлось выбираться обратно.
Теперь-то он крался по вражескому лагерю со всей осторожностью, на какую был способен. Держался подальше от редких фонарей. При малейшем звуке нырял в тень, прислушивался, тихо шел дальше. Больше вчерашнюю ошибку он не повторит, ведь как глупо попался в лапы псов! Обойдя всю Ололию в безуспешных поисках Локет, в отчаянии, как последний дурак, приплелся к границе собачьего города. Шел открыто, ни от кого не прятался, а его приняли за лазутчика…
Уже за городской границей Александр заметил две подозрительные тени, одна, вроде бы, показалась кошачьей. С бьющимся сердцем Александр подполз ближе. Нет, это была не Локет, но он узнал эту тень и встал в полный рост. Тень от неожиданности икнула:
– Ик… Александр?
Раздался вздох облегчения.
Только теперь Александр внимательнее присмотрелся к второй тени. Сонную ночь пронзил вопль:
– Люся! За твоей спиной собака! Спасайся! Я ее задержу!
Люся поспешно закрыла лапками его рот:
– Это моя подруга Жучка, или просто Жю. Она знает, где сейчас Локет…
В это время с Локет происходило вот что. Генерал Собаков приказал поместить ее в кабину смерти. Это было его собственное изобретение, которым он так гордился. Стоило нажать малюсенькую кнопочку с надписью «Пуск» на пультовом щитке, как кабину пронизывал разряд тока – не смертельный, но ощутимый. Потом из стен, потолка, пола один за другим медленно выползали острые шипы. Как только подследственный начинал дергаться в поисках безопасного места в кабине, его снова оглушал разряд тока. Из страха мучительной смерти в кабине начинали «колоться» даже самые отъявленные молчуны.
– Разведчица Локет, – зло рычал генерал, – Ты хотела обмануть меня, самого Собакова. Не вышло.
Злой оскал на его морде перешел в презрительную улыбку:
– Кто тебя прислал? С какой целью?
Локет молчала. Генерал повторил вопрос, теперь уже без злости, по-деловому. Его пальцы потянулись к страшной кнопке. Но в одно мгновение кнопка исчезла, на месте щитка ощерилась дыра с неровными краями и болтающимися внутри стены обрывками проводов, похожими на разноцветные дразнящие языки.
Собаков обернулся. В дверях стоял Александр, из-за его спины выглядывала Люся. Александр был весь в пыли, на щеке кровь, рубашка изодрана, воротник оторван, одна штанина болталась на обрывке материи. В том, что это он, лучший стрелок кошачьей армии, метнул в щиток булыжник, Собаков не сомневался. Сейчас его занимал вопрос – сколько псов из охраны остались целы. Только генерал набрал в легкие воздуха, чтобы кликнуть подмогу, как неожиданно почувствовал, что падает. Его сбил с ног кнут, которым размахивала болонка Жю. Но Собаков ее не видел, он во все глаза пялился на волшебный шар, который Люся в этот момент передавала выбравшейся из кабины Локет. Уж кто-кто, а Собаков знал, что такое волшебный шар. Собственно, только из-за этого трофея, способного дать его обладателю абсолютную власть над миром, ныне царствующий королевский пудель Адельфан натравил собачью армию на сонную кошачью Ололию. А Собаков надеялся после победы прихватизировать его, чтобы властвовать самому, безраздельно.
Тем временем, Локет подняла шар над головой и произнесла волшебные слова:
– Волшебный шар, мне силу дай! Друзей в обиду не давай!
Лохмотья, висевшие на Локет, превратились в чудесное новое платье с рюшками и оборками. Спутанные волосы собрались в великолепную пышную прическу с вплетенным в косы бисером и атласными лентами. Перед изумленными друзьями стояла настоящая фея. Собаков был изумлен не меньше. О волшебном шаре он знал много, но, вероятно, не все. В его душе шевельнулась самая обыкновенная обида: неужели всемирная власть достанется этой преображенной кошачьей морде? Сейчас она скажет свое желание, шар исполнит его и потеряет волшебные свойства. Потому что он так устроен – шар одноразовый! А исполненное им желание не имеет обратной силы! Катастрофа! Но неожиданности этого дня еще не закончились для бедного генерала.
Протянув белую тонкую руку к Собакову, Локет продолжала звенящим голосом:
– Отправляйся восвояси вместе со своей армией и не возвращайся в мирную Ололию никогда!
Генерал исчез, исчезло его воинство, не стало камеры пыток, пропала кабина смерти с ее искореженным механизмом… Волшебный шар, не одно столетие бережно передаваемый в семье Диндивис от родителей к детям, дождался, наконец, своего часа – блеснул, навсегда утратив волшебную силу.
Генерал Котович наградил Александра за смелость, похвалил Люсю за смекалку, помирился с Локет и пожал ей лапку за находчивость, познакомился с Жю и сразу назначил ее тайным агентом.
Вот так закончилась эта история. Однако это еще не конец приключений Локет и ее друзей. До следующей встречи в кошачьем городе Ололии, мои дорогие читатели.
Часть II. Колдовская книга
У Локет в этот день было особенно хорошее настроение. Не просто хорошее – ее душа пела от счастья. Девушка бежала, нет, летела, почти не касаясь земли, по узким улочкам Ололии, глаза сияли как два луча юного майского солнца. Эти лучи были устремлены вверх, на макушки деревьев, на порхающих в небе птиц… Лучше бы они светили Локет под ноги, потому, что девушка не заметила своих подружек, которые мирно беседовали на тротуаре, а те, увлеченные беседой тоже не заметили несущуюся на них Локет.
Бам! Бух! Тарарах! На асфальте сидят три красивые девчонки, потирая ушибленные лбы, локти и коленки. Нет, недовольно морщатся и обиженно кряхтят две – Люся и Жю. Локет же, между делом отряхиваясь и приводя в порядок запыленный наряд, заливается счастливым соловьем:
– Ой, девочки! Не падайте в обморок! Что я сейчас скажу, что скажу…
Люся и Жю молча переглянулись, тоже стали подниматься и отряхиваться.
– Не томи, – буркнула еще обиженная Люся.
– Девочки! – Локет откашлялась и торжественно объявила:
– Александр сделал мне предложение!
– Локет, это здорово! – воскликнула Жю, сразу простив ей сегодняшнее происшествие.
– Александр будет очень хорошим мужем, – добавила Люся, горячо обнимая подругу.
В сумочке Локет зазвонил телефон. Мелодию девушка установила только сегодня, новую. Услышав ее, Жю подмигнула Люсе, та понимающе кивнула. Пока Локет лихорадочно рылась в карманах сумочки (попадалось что угодно – помада, зеркальце, пудреница, флешка, ручка… – только не телефон) мобильник звенел голосом известной в городе певицы Арманы:
«Забери меня, ла-ла-ла,
Я люблю тебя, ла-ла-ла,
Я вся как из огня, ла-ла-ла,
Как же я люблю тебя, ла-ла-ла…»
Наконец телефон найден, Локет мельком взглянула на высветившийся контакт, поцеловала его и поднесла трубку к уху:
– Слушаю?
Подруги увидели, как светящаяся солнцем мордашка Локет изменилась. Лучистые глаза погасли, в них отразились удивление и недоумение, а затем обида и боль. Трубка уже молчала, Локет держала ее перед собой, растерянно разглядывая, и сжимала так сильно, что побелели пальцы.
– Что он сказал? – Встревожилась Жю.
Упавшим голосом, плохо справляясь с ледяным холодом, вдруг сковавшим ее изнутри, Локет сказала:
– Он меня бросил…
И стала оседать на асфальт. Люся и Жю едва успели ее подхватить.
Сделал предложение и сразу бросил? Это так не похоже на Александра, что просто не может быть правдой! Оставим же трех подружек недоумевать, а сами попробуем разобраться, почему все случилось так, как случилось.
С тех пор, как собаки были навсегда изгнаны из кошачьего города, генерал Собаков искал способа отомстить Локет Диндивис и ее друзьям за свой позор. Лишенный возможности использовать в качестве орудия мести собак, он стал привлекать на свою сторону кошек. Одна из них, Луиса, была необыкновенно хороша собой. Длинноногая стройная, похожая на сингапурку с огромными, бездонными, завораживающе черными глазами. Собакову, когда он случайно встречался с ней взглядом казалось, что она видит насквозь всю его душу, читает все помыслы. Бр-р-р, он старался не смотреть в глаза своей кошачьей стороннице. И то, что волосы у нее цветом похожи на волосы Локет, ну, может быть чуть рыжинка побледнее, это Собакову нравилось: такая штучка с заданием справится. Даже план разрабатывать не придется: кошка влюбилась в Александра, значит, все сделает сама.
Да, Луиса влюбилась. При встрече строила ему глазки – Александр не обращал внимания. Тогда она будто случайно столкнулась с ним на тротуаре, будто случайно уронила сумочку, якобы случайно оказавшуюся открытой. Из сумочки высыпалось почти все содержимое и молодой человек, как подобает джентльмену, бросился его собирать. Познакомились. Потом так же «случайно» встретились еще несколько раз. Александр на свидания не приглашал. И Луиса снова взяла инициативу в свои руки. Тут и выяснилось, что у него имеется невеста, которая не сегодня, так завтра станет женой. Луиса решила расстроить свадьбу.
Ночью, накануне венчания, пробралась в дом Александра, постояла у его кровати, упиваясь ощущением своего будущего триумфа, достала из кармана пузырек, выпила его содержимое, капнула Александру на губы и поцеловала…
Луиса поняла, что обладает бесценным даром колдовства, когда в детстве на чердаке дома своих приемных родителей нашла старинную книгу, испещренную зашифрованными письменами. Взрослые прочитать текст книги не смогли, пригласили знатоков старины, те недоуменно развели руками. Луиса знала, что в семье из поколения в поколение передавалась легенда о некоей пра-пра-пра-прабабке, которая якобы была колдуньей. Девочка сразу смекнула, что находка – это пра-пра-пра-прабабкинская книга заклинаний. Ей никто не поверил. Старинный трофей разрешили взять себе – хоть Луиса была неродной дочерью, ее любили и баловали, как единственного ребенка в семье. Луиса начала изучать книгу и с удивлением поняла, что свободно разбирается в неведомых никому другому письменах!
Напиток, который она изготовила по рецепту из колдовской книги, был простейшим любовным эликсиром, настоянным на листьях ночного одуванчика, кладбищенской крапивы и толченых чешуйках морских рыб. С его помощью можно было легко завладеть чужим сердцем. Луиса уже давно испробовала его силу. Когда-то ради эксперимента приворожила соседского паренька, потом нескольких одноклассников, увела любимго у близкой подруги…
Любовный эликсир и сейчас сделал свое черное дело. Александр забыл про Локет. Его сердце заняла другая. Утром, проснувшись, Александр не удивился, увидев, как в его доме хозяйничает Луиса. Коварная колдунья с телефона Александра набрала номер Локет, сообщила ей о том, что ее любимый женится на другой, а Локет он и знать не знает. Одурманенный жених подтвердил слова колдуньи.
В тот же день на улице Локет встретила Александра с Луисой. Она хотела броситься к нему, поговорить, удостовериться, что утренний звонок был шуткой или дурным сном! Но воркующая парочка прошла мимо, даже не заметив Локет. Александр скользнул по ней равнодушным взглядом, как смотрят на столб у дороги. Локет поняла, что ужасный звонок, поделивший ее жизнь на «до» и «после», не был ни сном, ни игрой воспаленного воображения. Александр ушел навсегда.
Локет снова бежала, не разбирая дороги. Ее душили рыдания. По мордашке растекались слезы, такие же горько-соленые, как само ее горе. Навстречу неслись подруги. Они уже все знали и о разлучнице, и о странном поведении Александра, которому словно стерли память. Люся и Жю придумали план, как испортить церемонию свадьбы и (по выражению Жю) «вставить мозги» Александру.
– Свадьба будет после захода солнца, – быстро шептала болонка, не давая Люсе возможности перебить себя. – Не находишь, Локет, довольно странное время для светлого торжества?
– Попахивает колдовством, – встряла Люся.
– В сказках заколдованных принцев и принцесс всегда приводит в чувство поцелуй, – оттеснила подругу Жю.
– Вот ты и поцелуешь Александра, ровно в полночь, вместо Луисы! – снова вылезла вперед Люся, сияя довольной улыбкой аж до ушей.
– Стоп, – озадаченно сказала Жю. – Но как же она пройдет туда, если ее не приглашали? Нельзя, чтобы ее поймали. Тогда все сорвется!
Подруги повернулись за советом к Локет, но той уже рядом не было. Она снова бежала, на этот раз точно зная, куда. Локет была не просто обижена, а взбешена нежданным предательством того, которому бесконечно доверяла. Ее сердце было отравлено ядовитой стрелой, разбито, растоптано. Нет, она не простит и пытаться вернуть предателя не будет. Решено. А вот в глаза его бесстыжие на свадьбе посмотрит. Лучшей в недавнем прошлом разведчице пробраться незамеченной в логово врага, не ожидающего ее появления, – не проблема.
До назначенной свадьбы оставались сутки. Люся и Жю страшно переживали за подругу. С того момента, когда они сообщили ей о ночной свадьбе, Локет больше никто не видел. Девушки сбились с ног в ее поисках и уже падали от усталости. Жю хлопнула себя по лбу:
– Пойдем в мою лабораторию. У меня там был старый навигатор, если его починить и настроить, найдем Локет.
Жаль, что о своей заброшенной после войны с генералом Собаковым лаборатории Жю не вспомнила раньше. Сколько времени потеряли напрасно!
Вышли за городскую стену, направились к холму. Подойдя поближе, Жю насторожилась. У двери лаборатории трава примята, будто кто-то топтался, совсем недавно. И внешняя щеколда не задвинута, как бывает, если закрываешься изнутри.
«Тому, кто осмелился войти, живым уже не выйти», – подумала Жю, принимая боевую стойку. Жестом показала Люсе: «Молчи, осторожно следуй за мной». Решительно надавила на кнопку в холме. Дверь, не скрипнув, открылась, Жю удовлетворенно хмыкнула, подруги тихонько вошли. Осмотрелись. Круглый дощатый стол покрыт толстым слоем пыли, на нем сиротливо стоит потускневшая от времени, переплетенная паутиной эмалированная кружка. На полу по пылищи протоптаны свежие следы к комнате, в которой, Жю точно помнила, и был навигатор. Она заглянула в щель между дверью и косяком и чуть не вскрикнула. За компьютером, хмуро сдвинув брови, сидела Локет.
Махнув Люсе, мол, все в порядке, Жю заглянула Локет через плечо и уважительно посмотрела на подругу. Исправленный и настроенный навигатор работал как новенький. Увлеченная слежкой за передвижениями Луисы и Александра, Локет не заметила вошедших. И потому невинное: «Как ты здесь оказалась?» – сказанное Люсей негромко и с укоризной, заставило ее от неожиданности подпрыгнуть.
– Девочки, разве вы меня искали? – Локет сама чувствовала, как фальшиво прозвучал ее вопрос. Конечно, они искали ее, сбились с ног, не зная, что и подумать об ее исчезновении. Локет избегала смотреть на подруг. А они, спасибо им за это, не стали «добивать» ее укорами.
– Итак, составим план дальнейших действий, – по-деловому предложила Люся, вытащив из-за пазухи карту городского дворца бракосочетаний, и три подруги склонились над ней, касаясь друг друга головами…
Настала свадебная ночь. Ололийский служитель приступил к таинству венчания, то читал по толстой книге вслух долго и протяжно венчальные письмена, то переходил к венчальному песнопению. Жених и невеста не могли оторвать друг от друга глаз. Взгляд Александра был мутный, околдованно-влюбленный, Луисы – горящий победным огнем. Служитель произнес:
– Жених может поцеловать невесту.
Их губы должны были вот-вот соприкоснуться…
Повиснув на выступе стены прямо под распахнутым окном, Локет все слышала и видела. Она дала себе клятву не вмешиваться, даже зажмурилась, чтобы не видеть поцелуя. В ее планы, в которые она так и не посвятила верных подруг, входило только встретить предателя на выходе из дворца, бросить ему под ноги подаренное ей обручальное кольцо, с царственной холодностью посмотреть в его глаза, с невозмутимым спокойствием пожелать влюбленным счастья и с достоинством удалиться. Но все вышло совсем не так. В момент, когда губы жениха и невесты должны были соприкоснуться, в распахнутое окно стремительно ворвалась рыжая кошка, одним прыжком подлетела к жениху, оттолкнула Луису и губы Александра прикоснулись к губам Локет.
Венчальная комната осветилась ярким светом. Непонятно, откуда он шел, но было так красиво, будто солнце рассыпалось на тысячи мелких частиц, и они сияли, кружились, вальсировали вокруг Александра и Локет. Александр тряхнул головой, удивленно заозирался:
– Где я? Что я тут делаю?
У него в этот момент был такой глупый вид, что Локет рассмеялась:
– Ты же собрался жениться, забыл?
– Ах, да! Вспомнил! – Он хотел обнять Локет, но вдруг увидел Луису, безжизненно лежавшую на полу. Потер лоб, мучительно пытаясь что-то вспомнить. – А это кто?
– Это твоя невеста, – с мстительным ехидством заметила Жю, – Уже сейчас, если бы не Локет, она была бы твоей женой.
Александр уставился на Жю, как на полоумную, но увидев, что никто не смеется шутке, взглянул на Локет. Вместо ответа Локет отвела глаза. Александр с ужасом перевел взгляд на Луису. Словно почувствовав это, Луиса затрепетала густыми ресницами и распахнула их. В сердце Локет шевельнулась ревность.
Но то, что произошло дальше, оказалось неожиданным для всех.
– Где моя сестра? – слабым голосом произнесла несостоявшаяся невеста и протянула руки к Локет.
По залу пронесся удивленный вздох. А Локет вспомнила: в далеком детстве у нее действительно была маленькая сестричка. Когда Локет было годика два, новорожденную похитили. Вокруг говорили, что это сделали собаки, которые всегда старались напакостить горожанам Ололии. Лучший ололийский сыщик вышел было на след похитителей, но однажды его нашли растерзанным у стен города. Больше никто не пытался искать ребенка. Родители девочки много раз посылали письма в собачий дворец царствующим особам с просьбой подключить к расследованию сыщиков-псов, им, мол, будет искать похитителя среди собак проще. Но ответа не получили. Потом пошли слухи, что малышки давно нет в живых. А она, оказывается, выжила…
На мгновение Локет даже забыла о некрасивом поведении Луисы по отношению к ней и ее жениху. Сестры обнялись. Помолчав Локет спросила:
– Может, ты все-таки объяснишь, зачем тебе надо было устраивать нам с Александром такое испытание?
Луиса разрыдалась.
– Прости, Локет. Я выросла вдали от тебя и наших родных отца с матерью. И даже вдали от кошачьего города. Меня воспитала семья собак. Там были ко мне добры, но учили ненавидеть кошек. В этой науке я достигла совершенства! Сам генерал Собаков хвалил меня и даже чуть не влюбился…
Луиса весело захохотала, ее веселья никто не поддержал, она закашлялась и продолжала:
– Я вернулась в город кошек, потому, что Собаков хотел сделать меня лазутчицей, посоветовал познакомиться с тобой и Александром. Он очень зол на вас за свое поражение и бессилие. А я влюбилась… Прости, сестренка.
Никто не бросился утешать «бедную» Луису. Все молчали. И, правда, что сказать? Обвинять в предательстве кошку, выпестованную собаками – глупо, ведь кошачий город сам когда-то отказался от борьбы за своего похищенного котенка…
– А колдовство? – хмуро мяукнула Люся.
Луиса поморщилась. Об этом-то ей совсем не хотелось бы говорить. Но она собралась с силами и призналась:
– Наверное, я родилась с задатками феи, как и ты, Локет. Я ведь знаю, как ты расправилась с генералом Собаковым и собачьей армией. Но мне в руки попал не волшебный шар, а книга колдуньи…
– И что? – угрожающе заворчала Жю. – Волшебный шар – игрушка в руках его обладателя. Злодей принес бы с его помощью зло. Локет же пожертвовала силой шара во имя спасения целого города…
Вторая наша история тоже закончилась благополучно. Локет и Александр поженились. Луису простили, разрешили жить в Ололии, построили для неё дом. Вернуться туда, где выросла, Луиса уже все равно не могла – генерал Собаков сжил бы ее со свету за провал блестяще начатой операции.
Кошка, став взрослой, впервые училась быть кошкой. Она очень старалась относиться к ололийцам без неприязни. А если упорно работаешь над собой, идешь к цели, не пасуешь перед неудачами, получаешь высокий результат. Не правда ли?
Часть III. Очки супер-героя
У Локет и Александра родился малыш. Назвали Лёвкой. Он рос таким здоровым крепышом, что в три года его можно было принять за пятилетнего, а в восемь – за десятилетнего. Однажды, ему, тогда еще третьекласснику, пришлось принять бой с 13-летним задирой, который устроил в школьном коридоре кучу малу из Лёвкиных одноклассников. Малыши неслись гурьбой из столовой, задира подставил ножку первому, тот растянулся, об него споткнулся второй, потом третий… И Лёвкина подружка Степанида, Люсина дочка, тоже забарахталась на полу. Лёвка сам не упал, Степаниде подняться помог и с шутником решил разобраться. По-хорошему. Спросил, серьезно так: «Ты, мол, чего?» А тот посмотрел сверху вниз, шутовски удивился, хохотнул, взял смелого мальца за шиворот, хотел дать пинка, да получил локтем живот. От неожиданности разжал пальцы. Замахнулся, чтоб отвесить подзатыльник, да получил в нос. С тех пор к третьеклассникам не лез. Особенно, когда на горизонте – Лёвка.
Хороший парень, Лёва, друзей в обиду не давал и за себя мог постоять (недаром вместе с папой в спортзал ходил, боксом занимался), но озорничать был тоже не промах. Как-то во дворе Степанида похвасталась перед подругами новыми игрушечными очками. Наденешь на нос – ни дать, ни взять супер-героиня из фильма. Снимешь – просто девочка из третьего класса Ололийской школы, очень хорошенькая и миленькая, по мнению Лёвки, самая лучшая девочка на всем белом свете. Левка поначалу залюбовался Степанидиными «превращениями», а потом, сам не зная зачем, подскочил к девчонкам, выхватил супер-геройские очки, нацепил на себя и стал воображать, будто он Степанида. Причем изображал ее так глупо, что Степанида обиделась и разревелась. Лёвка растерялся. Все это видел Александр, который как раз шел домой обедать. Взял сына за руку, молча повел за собой.
Дома у отца с сыном состоялся серьезный разговор.
– Зачем обидел Степаниду? – вздохнул Александр.
Мальчик молчал. Меньше всего на свете ему хотелось огорчать отца. Эх, несносный характер. Александр кивнул на злополучные очки, которые Лёвка все еще крутил в лапках.
– Отнял? – грозно спросил он.
Лёва кивнул.
– Зачем?
Слезы готовы были брызнуть из глаз. И, правда – зачем? Как глупо вышло.
– Подурачиться хотел, – буркнул мальчуган. – А она заплакала.
– Иди и верни.
Мальчик сорвался с места, бросился на улицу. Дети сообщили ему, что Степанида убежала в сторону гаражей и больше во двор не возвращалась. За гаражами чернел лес, обозначая западную границу города. Лёва похолодел, хотя отлично знал, что дорога к собачьему царству шла через восточную границу, значит, с запада псов опасаться нечего. Тем более, что в город войти они бы не смогли, благодаря давнему подвигу его родителей.
Какие же хорошие у него родители, смелые, благородные! Лева внешне был очень похож на мать. Та же рыжая шевелюра, тот же продолговатый разрез глаз, та же греческая форма носа. Мама у него очень красивая, но Лёвка – мужчина, и ему хотелось походить на отца. А у него, как на зло, папиным были только высокий рост и накачанные благодаря спорту мышцы.
Левка шагнул в лес. Темный, глухой, с запутанными тропами, он таил опасность для маленькой беззащитной Степаниды. В этом мальчик не сомневался.
– Только не заблудись, только не заблудись, – шептал он и, стиснув зубы, смело шёл вперёд, отмечая свой путь зарубками на деревьях, как учил отец, чтобы по ним потом вернуться назад. Вместе со Степанидой. Громко звал ее по имени, просил прощения за глупую шутку, умолял откликнуться. Но ему отвечал только шепот листьев над головой, изредка с ветки на ветку шмыгала белка или мелькал за деревьями рыжий лисий хвост. Может, Степанида уже вернулась домой, а он, как Иванушка-дурачок, ищет «ветра в поле»? Лёвка уже давно пересёк границу города и хотел было повернуть назад, но в лесной чаще раздался такой пронзительный визг, что у Лёвы будто сердце оборвалось. Сломя голову бросился на крик, и, не пробежав даже двух десятков метров, остановился.
Степанида извивалась, стараясь высвободить свою тоненькую лапку из огромной лапищи неприятного господина с противным оскалом. Лёвка оцепенел от ужаса. Он узнал генерала Собакова. Узнал по многочисленным рассказам родителей, по вклеенным в школьные учебники фотографиям. Собаков пристально разглядывал Лёвку:
– Гм… Ты кого-то мне напоминаешь.
И вдруг расплылся в широкой улыбке и не отпуская Степаниду, свободной лапищей приподнял Лёвку за воротник курточки:
– Ну, конечно. Кажется, ты очень похож на разведчицу Локет. Отлично. Судьба сама дарит мне шанс, наконец-то, расплатиться с той, которую я больше всех на свете ненавижу.
– Отпустите нас, пожалуйста, – сквозь слезы пролепетала Степанида, не решаясь поднять глаза на страшного генерала.
Собаков помолчал, недобро улыбнулся своим мыслям.
– Я обязательно верну вас домой. Только… мёртвыми…
Его морду исказила жуткая гримаса не то беззвучного смеха, не то глухой ярости:
– Представляю, как обрадуется твоя мамаша, малыш, – Собаков, встряхнул Левку. – Представляю и предвкушаю…
Заплаканная, с опухшим красным носом, Степанида громко всхлипнула.
– Ха-ха-ха, глупая девчонка. Неужели ты думаешь, что слезы меня растрогают, – Собаков зашелся в беззвучном смехе, казалось, им овладело безумие. И от этого находиться рядом стало еще страшней. И еще ужасней прозвучал холодящий душу вопль безумного господина:
–А-а-а-а-а-а!
Это Степанида, пока Лёвка лихорадочно соображал, что бы предпринять, извернулась и укусила Собакова за палец. Молодец, девчонка! Собаков от боли
утратил бдительность. Не мешкая, дети дали стрекача. Лёвка бежал чуть впереди, за лапку тянул за собой Степаниду. Какая у нее маленькая, мягкая, доверчивая лапка. Такую нельзя подвести, никак нельзя, – твердил про себя Лёвка, с ужасом понимая, что уже не видит своих зарубок и не знает, в какую сторону они бегут. А лес все не кончался.
– Больше не могу, – простонала Степанида, рухнув на сухие ветки.
Лёвка тоже остановился, отдышался. Прислушался – нет ли погони…
– Я и сам устал, как собака, – невольно улыбнулся такому нелепому в их положении сравнению.
Неподалеку хрустнула ветка, из-за деревьев показался генеральский мундир:
– Как собака, говоришь? – оскалилась противная морда, высунув язык с капающей слюной. – Тогда иди сюда, щенок.
– Нам конец, – прошептала Степанида, – Собаков – это гончий азавак, прирожденный охотник. От такого не уйти.
Степанида снова заплакала. Лёва ничего не ответил. Он встал, закрыл собой подругу и приготовился к заведомо неравному бою. Конечно, Лёвка – спортсмен, и мускулы у него хоть куда, любой мальчишка позавидует, даже 13-летний. Но Собаков – не мальчик. Это взрослый опытный боец, сильный и беспощадный. Во всех учебниках истории написано о том, как он во время собаче-кошачьей войны в одиночку скрутил сразу трех вражеских «языков», и еще о многом другом написано…
Генерал Собаков хмыкнул, внимательно посмотрел на мальчишку, в его глазах мелькнуло даже что-то вроде уважения. Но лишь на мгновенье. Генерал сделал резкий рывок вперед, но схватил только воздух. Лёвка прошмыгнул между длинных ног азавака и мигом развернувшись обезьянкой запрыгнул ему на плечи. Со стороны казалось, что в лесу затеяна семейная игра – верзила папаша катает на плечах постреленка сынишку, а тот крепко обнимает своего родителя. Но на самом деле Лёвка по-кошачьи надежно вцепился в азавака, чтоб не сбросил. И, на всякий случай, обняв за голову, плотнехонько закрыл ему глаза. Кошачьи коготки при этом пребольно впились в торчащие азавакские уши. Генерал начал подвывать от боли. Сначала тихо, потом громче, громче. Он пытался сбросить нахального седока, для этого проделывал невероятные пируэты, все более и более похожие со стороны на дикий танец. Держаться на плечах танцора становилось все труднее. Несколько раз ослепший генерал оступался и только чудом удерживался на ногах. Дети обменялись взглядами, поняли друг друга без слов. Улучив момент, когда гарцующий генерал повернулся лицом к дубу, находившемуся от него на расстоянии примерно полутора метров, Лёвка крикнул:
– Подсекай!
Степанида, растянувшись на земле, крепко обняла генерала за ноги у самых щиколоток (вот уж везло ему сегодня на крепкие объятья) и Собаков стал падать, как подрубленное дерево. Когда до ствола дуба оставалось несколько сантиметров, Лёвка свои объятья разжал, ловко спрыгнул назад, оттолкнувшись от генеральской спины, чем придал падающему еще большее ускорение. От удара лбом о ствол, а может быть и ото всех только что пережитых потрясений, Собаков отключился.
И тут…
– Лева-а! Де-е-ти-и! – донеслось откуда-то издалека.
– Ма-а-ма-а-а! – дико заорал Лёвка. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Боже, какое счастье почувствовать, что рядом мама и папа.
– Степани-и-да-а!
– Я зде-есь! – оглушительно завопила Степанида. Лёва уважительно посмотрел на нее, надо же, он и не знал, что в этом щупленьком тихом создании помещается столько голоса.
Дети не стали терять времени зря, взялись за лапки и припустились на зов. Что это на стволе – зарубка. Одна, а там вторая, дальше третья. Вот то самое место, откуда Лёвка услышал визг Степаниды. Беглецы остановились, Собакова больше опасаться нечего – до границы Ололии рукой подать, а голоса родных уже совсем близко. Что это в примятой траве? Злополучные очки, те самые, из-за которых заварилась вся эта история. Лёвка поднял их и вручил Степаниде:
– Я больше не буду. Честное слово.
А Степанида посмотрела на него так, что у Лёвки дух перехватило, приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку.
Из-за деревьев показалась толпа родных, соседей, школьных друзей. Скольким ололийцам они, оказывается, доставили беспокойство. Детей обнимали, целовали, трясли, что-то говорили, спрашивали, заглядывали в глаза. А те ничего не слышали, не понимали, счастливо улыбались, молча смотрели на милые знакомые лица.
Оглавление
Часть I. Волшебный шар
Часть II. Колдовская книга
Часть III. Очки супер-героя
