Говорящая с ветром [Дина Сдобберг] (fb2) читать онлайн

Сдобберг Дина. Говорящая с ветром

Цикл: Мир Грозы 3

Длинные извилистые коридоры, шепот голосов в волосах, жжение от татуировки на плече. Почти, почти нашла. Только бы успеть. Я приняла этот жестокий мир, я смогла примирить свою душу с воспоминаниями погибшей принцессы пятого дома, я каждый день оберегаю этот самый дом от участи превратиться в руины. И все ради того, чтобы найти тебя! Так что дождись! Только посмей не дождаться!

— И куда ты так торопишься? Да еще и в стенах чужого дома? — ехидный голос полный злобы, раздался из тени, медленно принимающей очертания моей давней соперницы.

— Не уберешься с моей дороги, пожалеешь, что вообще на свет выползла! — мне было не до церемоний, я кожей ощущала, как убегает драгоценное время.

— Как заговорила…

Но я ее не слушала, темное пламя призыва сорвалось с моих рук, даря силы желающим мстить.

Глава 1.

— Ни кочегары мы, ни плотники.

Но сожалений горьких нет, как нет!

Простого морга мы работники, да!

И мы уходим на обед! — весело напеваю себе под нос, пока заливаю рабочие инструменты раствором дезинфекции.

— Лиль, Лиля, Лилечка! Ну, останься, а? Ну что тебе стоит? Ну, горит же экспертиза! Ну, прояви сознательность, ты ж, в конце концов, прокурорская дочь! — шмелём гудел над ухом заведующий.

— Самуил Яковлевич, я ещё и дочь гинеколога. Мне в декрет уйти? — уточнила я.

— Лилит Эдуардовна, вы таки ведьма! — всплеснул руками большой души профессионал и лучший друг отца, дядя Сёма.

— Так имя обязывает! — смеялась я, снимая перчатки и халат. — Сами же уговаривали родителей остановиться на этом варианте.

— Девочка моя, а ты представляешь, как хотели тебя назвать эти изверги, твои родители? — ответил Самуил Яковлевич. — Ядвигой! Вы только представьте себе эту прелесть! А ласково как? Яга, Ягуша? Представить же страшно, какое счастливое детство тебя ожидало.

— Всё, всё, всё. Я поняла. — Быстро обняла друга семьи, наставника и заботливое начальство в одном лице. — Вечером останусь и проведу полный осмотр. Все равно завтра выходной.

— А твой молодой человек? — насторожилось начальство.

— А нет у меня больше молодого человека. Третий день не звонит, не пишет. — призналась я.

— Лиля! Ты что, опять? — возмутился Самуил Яковлевич.

— Ну, что поделать, если я люблю свою работу? А он сам спросил, а у меня в тот день такой интересный труп был! — ответила я.

— Лиля, девочка, послушай старого дядю Сёму! Есть три вещи, о которых не стоит рассказывать своему мужчине. О своей зарплате, работе и любовниках. Мужчины очень плохо на это реагируют. — Учил меня жизни начальник, провожая на выход.

Выйдя из прохладных коридоров морга, я вдохнула прогретый летний воздух полной грудью. Со всех сторон здание моей работы было спрятано за плотным строем елей. Так называемых голубых или кремлёвских. В жару они напитывали воздух запахом хвои и смолы. Несколько прижившихся в тени елей-великанов рябинок, привлекали всяких мелких птичек, и их щебетание поднимало настроение, заставляя улыбаться и подставлять лицо солнечным лучам.

Осталось отработать пару недель, и я уйду в заслуженный отпуск на свои сорок два дня, тридцать из которых, я проведу в Карпатах с командой спелеологов. Нет, это не спортивный туризм в горах. Это именно изучение пещер.

У меня дома стояли удивительные друзы с различными образованиями кварцев. Я могла часами их разглядывать, водить пальцем по граням, порой казалось, что я слышу далёкий шорох сыплющихся камней. Десятки кадров пещерных садов украшали стены большой, трёхкомнатной квартиры. Из отпуска я надеюсь привезти ещё несколько редких кадров.

Особой моей гордостью был отлично сохранившийся паук, что видимо увяз в густой известковой жиже зарождающегося сталагмита, да так и остался. Мне говорили, что повезло, потому что хоть и мутное, но всё равно просматриваемое образование, в пещерах встречается не так часто.

Ну и пошутили, конечно, на счёт странных совпадений. Ведь почти все плечо и лопатку у меня занимала большая татуировка в виде паутины с капельками росы и огромного паука. Даже каждый глазик был тщательно прорисован.

Тату я набила в пику маме, в выпускном классе. Она всё выбирала мне платья на корсете и с открытыми плечами, чего я категорически не хотела. Поэтому, нашла повод сделать так, чтобы открытое платье на выпускном стало невозможным.

Нет, я была очень долгожданным и любимым ребёнком. Мама, сама акушер — гинеколог, помогавшая появиться на свет стольким детям, сама забеременеть не могла. И когда они с папой уже потеряли надежду, я решила появиться на свет.

Ребёнком я была поздним, единственным и потому балованным донельзя. Благо, возможности родителей позволяли. Папа был прокурором, дослужился до хорошей должности, мама давно заведовала отделением. И они оба считали, что я у них самая-самая. Умная, красивая и вообще.

Единственное, в чём они не соглашались, это кем мне быть в будущем. Папа был уверен, что с моим въедливый характером, тренированной памятью и вниманием к деталям, карательная юриспруденция, это вот прямо для меня придумали. Мама же доказывала, что именно эти черты, делают для меня идеальной медицину.

Я прекратила эти споры, объединив всё в одно. В свои тридцать пять я была судмедэкспертом. Патологоанатом и гордо носила звание майора. Оба родителя оказались правы, моя дотошность порой позволяла мне заметить некоторые особенности, что позволяли дать более точные и обоснованные предположения.

— Тебе, как духи шепчут! — часто слышала я от следаков.

— Ну, да, стоят за спиной и стенографируют, кто, что, когда и под каким углом. — Отшучивалась обычно я.

Свои, от природы рыжие, волосы я красила в цвет "рубин", поэтому была обладательницей яркой, красно-огненной шевелюры. С моей смуглой кожей смотрелось… Ну… Впечатляюще.

Спелеологией я увлеклась пять лет назад, когда возраст и время забрали у меня обоих родителей. Папа пережил маму всего на неделю. Словно остался только для того, чтобы достойно проводить маму.

Резко пришедшее в дом одиночество сводило с ума. И тут в гости пришёл Самуил Яковлевич со своим племянником. Яшка, горный инженер по образованию, занимался геологоразведкой. А вот дальняя родственница его работы, спелеология, была любимым хобби. Чуть ли не силком утащив меня развеяться и сменить обстановку, он сам того не зная, подарил мне самое настоящее чудо. Наверное, мою самую горячую, после работы, любовь.

Пользуясь отличной погодой, свой обед я вынесла на уличный столик. И паучок, бегущий по своим делам по краю столешницы, меня не возмущал, а только вызывал улыбку своей деловитостью.

Пауки меня никогда не пугали. Даже большие. Я с удовольствием держала их на руке, позволяя исследовать собственную ладонь. Ну, вот честно, змеи, куда более мерзкие. И тех я не боялась, а скорее испытывала чувство брезгливой неприязни.

Взяв на вынос ещё порцию на ужин, вернулась на работу. Прислушалась к себе, мне не нравилась сильная пульсация в висках. Она усиливалась, вызывая приступ тошноты и резкий болезненный спазм. Пошла проверила давление. Странно, в норме.

Я не очень любила обезболивающие препараты, искренне считая, что боль помогает найти место поражения, и решить проблему, пока она ещё решаема, а не снимать симптоматику до тех пор, пока к нам не привозят.

— Нус, приступим. — Включила я диктофон, чтобы фиксировать процесс экспертизы. — Как там нас по батюшке? Аркадий Дмитриевич, ага. И что же мы, Аркадий Дмитриевич, так нехорошо все закончили-то. Семнадцать ножевых. Семнадцать! Кого же вы так обидели? Чтоб вот так… Приступим к осмотру. Знаете, что меня смущает, Аркадий Дмитриевич? Что орудие, которым наносили удары одно, а ширина проникающего следа разная. Значит либо били с разной силой, либо орудий было два. Что скажете, Аркадий Дмитриевич?

Я всегда разговаривала с осматриваемым, впрочем, как и очень многие из моих коллег. Так легче.

Ирония таких переговоров отгоняет ожесточение, напоминает, что это был человек. Хороший ли, плохой, но человек.

Через несколько часов проведения экспертизы, я с уверенностью доказывала, что орудия было два. И смертельных ран всего две. А остальные наносились уже трупу, причем, спустя меньше часа после смерти. А значит, кто-то хотел скрыть истинного виновника. Тот нож, который нашли следаки, использовался для нанесения маскирующих ран. А вот первый предстоит искать.

Не смотря на усиливающуюся головную боль, я полностью закончила и оформила результаты экспертизы и отнесла начальству на стол. Буквально усилием воли разгоняя туман перед глазами, я доделывала свою работу.

Стол, инструменты и даже пол, должны быть всегда чистыми. И в любой момент готовы к новой работе. Как оружие у воина, так и инструменты у патологоанатома.

Аккуратно и не спеша я шла на выход, опираясь на стену. Видно переработки до добра таки не довели, как и предупреждал Самуил Яковлевич. Странно, никогда такого не было. Внутри черепа словно катался злобный ёж, вспарывая своими иголками всё на своём пути. Так, надо до приёмного покоя дойти. Вот чуть-чуть посижу, в себя приду, соберусь с силами…

Туман вокруг становился всё плотнее. Проникал в ноздри и рот, мешая дышать. Как будто тонешь. Перед глазами клубился сине-сиреневый дым, разъедая глаза до слёз.

Сразу полезли в голову воспоминания обо всех тех странных людях, что порой появлялись. То на Урале местный дедок, у которого мы снимали домик, начал говорить, что видно, что горы меня любят и к себе тянут, свое сердце показывают, то цыганка вдруг выдала, что гадать мне смысла нет, мол, нет моей судьбы в этом мире, потому, мол, я и одна, что ни к чему мне к этой земле привязываться.

Вдруг я начала словно в колодец проваливаться, кусочек неба резко отдалялся. Я не знаю, в какой момент, но это треклятое ощущение полета вниз прекратилось. Меня как будто поймали чьи-то руки. Много рук. Мое безвольное тело передавали и толкали куда-то в сторону. При этом я точно знала, что остаюсь сидеть на лавочке. И это было страшно. До паники страшно.

— Что за испуганный огонёк? — вдруг раздался обволакивающий голос. — Иди сюда.

И меня словно выдернули из стремительно несущегося потока.

Глава 2.

Странное, непонятное ощущение. Совершаешь вроде привычные действия, те, которые с рождения воспринимаешь, как само собой разумеющееся, а результат не тот.

Я стояла на каменном уступе, видела отполированный временем и дождями камень, но не чувствовала под ногами опоры. Всё, что находилось ниже уступа, было скрыто плотным, каким-то бурлящим туманом. Всё, что выше, укутано облаками ярко-синего цвета. И всё это двигалось, текло, кипело и менялось, словно вокруг был сильнейший ветер. Но я не чувствовала ни малейшего движения воздуха вокруг.

Здесь не было солнца, но было светло. Зато туман, клубящийся у кромки утёса, разбивался о камни с шумом морских волн, хотя разум, или что там у меня сейчас было, воспринимал это, как несоответствие. А самое главное, я слышала биение сердца возле уха, ощущала крепкие руки, прижавшие меня к твердому телу, меня обволакивала смесь запаха раскаленных от солнечного жара камней и хвои. Терпкий, мужской запах.

Но я была одна! Только странный обрывок тумана, плотной стеной высившийся за спиной, и в котором почти полностью утопало мое тело, составлял мне компанию в этом странном месте.

— Кто ты? И почему тебя держат ушедшие? — неожиданно зазвучавший сразу отовсюду голос, заставил меня вздрогнуть.

— А кто ты? И кто такие ушедшие? — уточнила я, потому что не чувствовала никакой опасности.

Голос с несильной хрипотцой, каким обычно пели что-то из жанра шансон. Никаких эмоций, кроме любопытства, я в этом голосе не слышала.

— Забавная, как месячный прядильщик. И яркая. Необычно яркая. Настоящий огонь. — Словно сам с собой разговаривал голос.

— Кто ты? — в который раз спросила я, оглядываясь по сторонам.

— Я дроу. Мужчина дроу. Может так тебе будет привычнее… — Туман за моей спиной колыхнулся, и я оказалась прижата к широкой мужской груди.

Странного цвета кожа, многочисленные шрамы. Хорошо развитые мышцы, грудь, плечи… Тут не только намеренная раскачка мышц была, как у наших культуристов, но и тяжёлый физический труд. Причём с самого раннего детства, встрепенулся во мне профессионал, отмечая специфические признаки.

Абсолютно белые, длинные волосы были просто распущены. И хотя мне никогда не нравились длинноволосые мужчины, конкретно этому мужчине это шло. Но больше всего меня поразил цвет его глаз. Яркого насыщенного фиалкового цвета. Этакая смесь сиреневого и фуксии. Никогда в жизни я таких глаз не видела. Смотрелось жутко и красиво одновременно.

А ещё, я как могла настойчиво, убеждала саму себя, что надо отлипнуть от постороннего мужика и не виснуть на нём. В конце концов!

— Не надо, иначе снова затянет в поток. — Ответил он на мои мысли совершенно непонятной фразой.

Стоп. В смысле на мои мысли, я ведь точно не произносила ничего вслух. Что за расширение сознания? И вот тут меня осенило.

Помнится, лет так десять назад, была у меня очень познавательная поездка в горы Сьерра Масатека. В течение недели мы, а я была не одна такая, готовились к этому самому расширению сознания. В итоге, после почти недельной голодовки, допускалась только вода в немереных количествах и хлеб грубого помола, и тщательной пропитки каким-то благовонным дымом, нам преподнесли "теонанакатль", плоть бога. Как потом выяснилось, высушенные на солнце шляпки обычной псилоцибе мексиканской, галлюциногенного гриба.

Не помню, что точно я творила, но на записи камеры, я сидела почти на краю похожего на этот утёса и несла какую-то чушь из совершенно невразумительных буквенных сочетаний. Как с пеной у рта потом заверял местный гуру и шаман, точнее жрец, я разговаривала на языке ацтеков. Том самом, что звучал в Анауаке ещё до прихода конкистадоров.

Тот старик не хотел меня отпускать, пытался всучить ещё порцию "плоти", называл имена, названия городов. Теночтитлан, Куаутемок… Ну, у меня, выросшей на приключенческих романах Майн Рида и Генри Райдера Хаггарда, эти названия вызвали только приступ ностальгии, по временам школьных каникул, когда можно было провести весь день с интересной книжкой. Ожидаемого просветления не случилось.

Помнится, я тогда поехидничала, что с учётом того, что последний правитель ацтеков Куаутемок погиб в тысяча пятьсот двадцать пятом году, то тут даже патологоанатому делать уже нечего и не с чем. Но при возвращении в Мехико, сделала крюк по дороге в аэропорт. В Мексике этот мужчина до сих пор чуть ли не национальный герой. И на одной из площадей стоит его бюст. Если верить изображению, то мужик при жизни был очень красивым. Да половина современных фитнес моделей ему проигрывали.

Осторожно подняла голову заглядывая в лицо своему собеседнику. Тааак… Либо я опять отправилась в Мексику, но почему-то помню только последний рабочий день. Либо я чем-то отравилась. Ну, либо кто-то совсем с дуба рухнул и подсыпал мне галлюциногенов. Потому что отдаленное сходство у моей, теперь уже точно, галлюцинации с принцем ацтеков было.

Отличались глаза и уши, которые вообще были странной формы.

— Твои мысли интересны и необычны, как и пламя твоей души. — Пытается сдержать улыбку мужчина из моего бреда. — Но ты ошибаешься, это не бред. Это грань. Здесь те, кто окончил свой жизненный путь, мы их зовём ушедшими, и такие как я, которые ушли от своего тела сюда, чтобы дождаться своего конца. И я наделён даром менталиста, поэтому могу уходить сюда, и слышать твои мысли, как и мысли любого живого существа.

Я уткнулась лбом ему в грудь, ну а что? Где я в реальном мире такого умницу найду? Хоть в бреду пообщаюсь с классным парнем, способным понимать меня даже без слов. Интересно, если я расскажу ему о своей работе, он начнет вопить, что это ужас, ужас, ужас и как можно на такой работе работать? Или молча сбежит, как большинство тех, с кем я знакомилась в реальности.

Определенно, мне начинало всё нравиться. Даже жалко будет приходить в себя.

— Боюсь, в себя ты не придёшь. — Он посмотрел на меня с очень грустной улыбкой. — В поток попадают только те, кто уже умер, чья жизнь закончилась. Но ушедшие, почему-то не давали тебе влиться поток и уйти за грань окончательно. Именно они выталкивали тебя, именно по-этому я смог тебя выдернуть и могу сейчас удерживать здесь. Хотя тебя и должно тянуть обратно со страшной силой.

— Нет, не тянет никуда. — Сказала, прислушавшись к себе. — А вот ощущение, что меня как будто зовут куда-то, есть. Но я знаю, что могу отказаться и не пойти.

— Да? Странно. Значит, тебя привели сюда… — задумался он.

— Что значит привели? Убили? — тут же предположила я.

— Нет, иначе бы ты рвалась в туман, видишь? — он указал на муть, клубящуюся у края уступа. — Это и есть поток. В нем души уходят за грань. Твоя жизнь видимо ещё не закончилась, но уже была на исходе. По-другому душа не откликнулась бы на мелодию зова. Значит, кому-то твоя душа очень нужна.

— С чего это ты взял? — прищурилась я, размышляя о всяких странных зовах.

— Это очень сильная магия и очень дорогой ритуал. Потому что, чтобы позвать чужую душу и найти её среди множества миров, нужен проводник. Тот кто найдёт и проведёт, кто будет держать ворота в тот мир, куда тебя зовут. Цена за эту возможность очень велика. Собственная жизнь, огонёк. — Рассказывал он. — И возможно, что далеко не в одном из миров есть подобная магия, но судя по тому, что ты прошла до граней моего мира, тебя звали при помощи наших ритуалов. Вот мне и интересно, кому же ты так понадобилась?

— Сквозь миры, множество миров, ни в одном из миров… Я начинаю путаться. — Кажется, мой разум настолько расширился, что весь этот бред просто не вмещал.

— Мир не один, их множество. Одни рождаются, другие гибнут. Наш народ ушел когда-то из такого гибнущего мира. — Словно сказку рассказывал мне этот менталист и обитатель граней. Почему-то вспомнился Харон, тоже своего рода живущий на грани.

— Почему именно я? Я же… Обычная. — Спросила у него и замерла, прислушиваясь к бою его сердца.

— Нет, ты точно не обычная. Ты сияешь и манишь, привлекаешь ярким светом огня своей души. Он очень красив, и силён. Я никогда такого не видел. — Он внимательно вглядывался в мои глаза. — Как редчайший кристалл "сердца пещер", он переливается от почти белого до почти бордового. И горит так, что слепит. И очень жаль, что у твоего проводника не хватило сил тебя довести, видно слишком издалека пришёл твой отклик на зов.

— Значит, я навсегда останусь здесь? — уточнила у него я.

— Нет. Здесь ты угаснешь. Хочешь, я доведу тебя до конца пути, Огонёк? — предложил он.

— Я не огонёк! Даже имя у меня противоречит огню и свету. Я Лилит, "ночная, тёмная". — Поправила его, сама раздумывая над тем, хочу ли я продолжать это непонятное то ли помутнение во время обморока, то ли приключение во время этого помутнения.

— Ты сказала мне своё настоящее имя? — удивился он. — Я благодарю тебя за оказанную честь.

Мне почему-то кажется, что значение имени мы с моим бредом воспринимаем по-разному.

Глава 3.

То ли голос моего собеседника убаюкивал любые тревожные мысли, то ли в этом месте не было места тревогам и волнению, но страх от непонимания происходящего всё ещё не просыпался. Зато вырвалось на волю любопытство, а мужчина-бред, излучал спокойствие и уверенность и, как можно подробнее, отвечал на мои вопросы.

— А как твоё имя? Или это секрет? — спросила, так и не дождавшись от него представления.

— У меня нет имени.

— Это как это, нет имени? — удивилась я, потому что не представляла, каким образом в жизни можно было обойтись без имени.

— Ты ничего не знаешь о дроу? В твоём мире похожего народа нет, да? — он дождался моего отрицающего жеста и продолжил, точнее начал с самого начала. — У дроу правят женщины. Рождение, продолжение рода, сохранение народа дроу — всё это зависит от женщины. Поэтому жизнь женщины ценна и её власть не оспорима. Мужчина же создан для служения. Если рождается мальчик, то его сразу забирают, не отягчая жизнь родившей необходимостью заботиться о будущем мужчине.

— Что за ужас? — для меня такое положение дел было дикостью, но ещё более ужасным было то, что этот мужчина говорил так, что становилось понятно, он не видит в таком порядке чего-то ужасного.

— До пяти лет за мальчиками наблюдают, ждут, когда откроется дар, если он есть. Многие не переживают младенчества, многие оказываются способными только заботится о доме и женщинах дома, исполняя их желания и приказы. Такие после пяти лет получают имя. — Продолжал рассказывать про половой геноцид, по-другому я не знаю как это назвать, мой собеседник. — А есть те, у кого просыпается дар, такие забираются в обучение. Воинское искусство, чтобы тело было крепче, иначе долго не протянешь. Охота, чтобы умели сосредотачиваться, а потом мы уходим к кристаллам, что питают магические потоки дома, чтобы в любой момент, женщины дома могли пользоваться этой силой. Но менталистов рождается очень мало, у девочек этот дар не проявляется вообще…

— Подожди, то есть, пока твоё сознание здесь со мной, твое тело где-то кормит какой-то камень-пиявку и кучу паразитирующих на этом баб? — перебила его я. — И где это "чудесное место"?

— Я не могу тебе это сказать, это знание блокируют. Менталистов, их количество, размещение скрывают тщательнее, чем боевые традиции домов. Даже не все женщины дома знают о нас. Правящие матери и некоторые из наследниц. — Добивал он меня порядками своего мира.

— И как же к вам… К тебе обращались, пока учили? — всё-таки уточнила я.

— Мясо. — Тихий ответ, на который и сказать нечего.

По крайней мере в моем лексиконе слов, чтобы описать свое отношение к подобному отродясь не водилось. Тут даже великий и могучий, что всегда готов стать опорой во дни сомнений и тягостных раздумий, был бессилен.

Как говорил один из моих сослуживцев, если не укладывается в голове, растяни вдоль спинного мозга. И предполагается, что именно кому-то из этих, умеющих удивлять, женщин понадобилась моя душа, причём настолько, что даже не пожалели особо ценную женскую жизнь, ведь проводить ритуал, как я поняла, кроме женщин никто не мог. Чистой воды ведьмы, инквизиции с её очистительным пламенем на них нет.

— И как же мне тебя называть? Это не правильно, что у тебя нет имени. Оно, должно быть! — спросила, вглядываясь в его глаза, в которых отражалось пока неясное мне волнение.

— Ты хочешь дать мне имя? — осторожно, словно боясь ошибиться сам или спугнуть меня, спросил меня он.

— А можно? — уточнила на всякий случай, но он молчал, только грудь стала вздыматься чаще.

Я задумалась. Я прекрасно знала, что многие народы даже в моём мире, где магия давно не более, чем вымысел и сказка, придают огромное значение имени. Очень многие люди, считают, что оно определяет путь в жизни.

Что же тогда говорить про этот мир, в гранях которого я находилась со слов своего собеседника. Ну, и как назвать мужчину, о котором никто не знает и не помнит? Я как-то не особо интересовалась мужскими именами и их значением. Неожиданно в голове само собой всплыло прочитанное где-то об имени, означающем "память" или "воспоминание".

— Ядгар! Для меня ты будешь Ядгар. — Едва я успела договорить, как небо над нами располосовали разломы искрящих молний. Гром грохотал так, что мне казалось, что содрогается утёс, на котором мы стояли. — Что происходит?

Вот сейчас я действительно испугалась, тем более, что то самое, белое марево тумана у края каменной площадки забурлило, вскипая, словно молоко. Но как быстро всё это началось, ровно так же и закончилось.

— Грани приняли моё имя. И ушедшие подтвердили своим свидетельством, что с этого момента, я Ядгаррр! Мне нравится! — он взял мои ладони и прижал их сначала к сердцу, потом ко лбу. — Спасибо, Огонёк!

— Подожди! Но если это всё не бред, и это другой, чужой для меня мир, то каким образом ваши ушедшие услышали и поняли? И как мы с тобой общаемся? — мозг привыкший анализировать и сопоставлять, вцепился в это несоответствие, чтобы выдернуть сознание из этого сюрреалистического бреда.

— Здесь только души, тень твоего сознания, отражение твоей собственной жизненной энергии. Здесь не нужно знание языка или чего-то ещё. — Улыбался Ядгар. — Здесь нет времени, не мучает жажда или голод, не хочется спать… Но когда я выведу тебя из граней, всё будет по-другому.

— А мне обязательно из этих граней выходить и откликаться на этот ваш ритуальный зов? — уточнила на всякий случай, уж больно меня не прельщала жизнь среди настолько отвратительных порядков.

— Не обязательно, но тогда ты очень быстро уйдёшь на ту сторону граней. — Он осторожно потянул меня в сторону мягкого мерцания почти на краю площадки. — Пойдём?

Не смотря на все свои сомнения, я всё-таки не стала упираться. Выбор был или пойти с Ядгаром, или остаться здесь и умереть. В странное, еле-еле заметное сияние, я входила, крепко держась за руку мужчины, только промелькнувшей мыслью отметив, что идём мы на тот самый голос, зов которого я слышала ранее.

Как объяснил мне Ядгар, чужую душу можно пригласить, попросить прийти, но невозможно заставить. По крайней мере, дроу такого не умели.

Пройдя словно сквозь толщу воды, мы оказались в странной пещере. Уж сколько я успела их повидать за последние годы, но это было что-то совсем странное. Стены и куполообразный свод пещеры, только угадывались, потому что были скрыты за сплошным ковром тёмно-фиолетовых, почти черных цветов, напоминающих лилию или орхидею. Края лепестков слабо светились, но из-за количества цветов, освещения вполне хватало.

Никогда в живую не видела флуоресцентных растений! Тем более, я всегда считала, что таким свойством обладают мхи, грибы, водоросли. Но чтобы цветы? Хотя, Лиля, ты о чём? Тут вон магия в ходу. Мир, в котором не родилось своего Торквемады и ведьмы победили.

Повсюду стояли плашки, в которых в какой-то смоле плавали горящие фитили. От этих светильников исходил слишком душный аромат, отдаленно напоминающий ладан. Зеркально гладкий, обсидиановый пол пещеры отражал все эти огоньки, превращаясь в отражение звёздного неба. И было полное ощущение, что идёшь по воздуху над бездонной пропастью перевёрнутого неба. Белым, искрящимся порошком, на этой пропасти была нарисована странная фигура, напоминающая знак бесконечности, в петлях которой было два тела.

Стоило нам появиться, как сидящая в изголовье одного из тел женщина вскинула лицо, но смотрела, словно сквозь нас.

— Она нас видит? — еле слышным шёпотом уточнила, спрятавшись за спину Ядгара.

— Нет, Огонёк, не видит и не слышит. Но эта мать сейчас в трансе, поэтому почуяла наше появление. — Объяснил мне мужчина.

— И что здесь происходит? — решила выяснить подробности.

— Ритуал призыва. Мать встречает душу, вот там твой проводник. И её сил почти не осталось, очень скоро этот ритуал выпьет ее досуха. — Как можно подробнее объяснял мне дроу. — А вот и причина, по которой тебя звали. Видишь тело, рядом с которым сидит одна из матерей? Эта дроу погибла и её напоили особым зельем, уничтожающим память. Матери решили вернуть этому телу жизнь, призвав душу из другого мира и передав ей остатки памяти погибшей, если они есть.

Осмелев, я не только вышла из-за спины Ядгара, но и подошла к телу, в которое меня звали. Погибшая была одета в костюм из тонкой кожи, плотно обтягивающий её тело. Тренированное, надо сказать, тело, я была в этом уверена, даже не видя тело сквозь одежду.

Некоторые детали костюма напоминали хитиновые пластины насекомых, но я могла и ошибаться. Всё-таки это не привычная мне реальность. Зато вот состояние этого тела было для меня более, чем привычно. Труп. Окончательный и бесповоротный.

Мало того, что девушку напоили какой-то дрянью, судя по количеству дырок с запекшейся вокруг них кровью, её ещё и утыкали как подушечку для иголок булавками. Только беглым взглядом я отметила более двух десятков ран, некоторые были настолько глубокими, что по ранам, виднеющиеся в разрывах костюма, было непонятно, с какой стороны наносились удары. Но то, что тут был перерублен позвоночник, и скорее всего не в одном месте, даже к гадалке не ходи. На убийцы видимо настолько были уверены в живучести конкретно этой дроу, что ещё вдобавок и горло перерезали.

— И это вот это тело эти престарелые леди собираются оживить? — удивлённо посмотрела на Ядгара я. — Да тут перечисление повреждений, несовместимых с жизнью, на три листа мелким почерком! Девушка при жизни явно знала толк в развлечениях и умела находить себе врагов.

— Старшая наследница, принцесса дома, — Ядгар показал мне на перстень-печатку на руке девушки и широкий браслет на запястье, потом ткнул в переплетение каких-то цепочек, болтающихся на плече. — Пятый дом. Сейчас попробую объяснить понятно для тебя… Военная разведка, нашего народа. Сильнейшие бойцы.

— Видно, её это не спасло! Судя по тому, что ты тут по опознавательным знакам прошёлся, со своими убийцами она встречалась при полном параде. Но думаю, нам здесь делать нечего. — Хоть ты тремя магиями обложись, тут можно только похоронить, судя по перечисленным регалиям, с почестями.

— Даже не попытаешься? — с какой-то обречённой надеждой спросил меня Ядгар.

— Попытаюсь что? Допустим, при помощи вашей магии, я соединюсь с этим телом. И всё, что меня ждёт, это максимум несколько минут болезненных судорог. И зачем оно мне? Если уж умирать, то тихо и безболезненно. — Объяснила я свое категорическое несогласие переживать подобную смерть.

Если уж мне суждено было уйти рано, иначе бы моя душа не откликнулась, как сказал Ядгар, то не вот так, не в чужом изувеченной теле.

Я развернулась к Ядгару, собираясь попросить вернуть меня обратно на утёс. Но застыла в удивлении, по лицу мужчины одна за другой прошли болезненные судороги, его тело стало, словно терять краски и истончаться.

Чисто на рефлексе я буквально прыгнула к нему и крепко прижалась к исчезающему мужчине всем телом. Следующие несколько минут напомнили мне, как я однажды с дур ума влезла в «центрифугу», в которой тренируют лётчиков. Вот и тут всё вращалось с бешеной скоростью, тошнота подступила к горлу, глаза заболели.

Хотя почему я испытала эти ощущения, если была вроде как бестелесным духом, я не поняла. Долго размышлять на эту тему мне не дал полный боли мужской стон.

Я вскочила с колен, на которые упала вывалившись из темной круговерти в это место. Оглядевшись, я заметила невысокую площадку или платформу вокруг огромного искрящегося сталагмита, к которому был прикован мужчина. Я даже не сомневалась, кто является этим мужчиной. А рядом с ним стояла женщина-дроу с острым прутом, конец которого она только что опустила в стоящую рядом жаровню.

Запах паленого мяса не оставлял сомнений, для чего она раскаляет прут, и что будет сейчас делать. Даже я, человек далёкий от магии от слова совсем и совершенно неверующий во всю эту метафизическую составляющую нашей жизни, знала о том, что по заверениям эзотериков, больше всего энергии или силы можно отнять у живого существа в момент, когда он испытывает сильную боль. Отсюда все эти якобы магические ритуальные мучительства и пытки.

Этой дряни видно было скучно ждать, когда прут раскалится так, как ей надо, потому что она подошла и со всей силы впечатала окованный мыс сапога под рёбра Ядгара.

— Бесполезная падаль, кусок дохлого мяса. — Каждое слово она сопровождала ударом. — Вечно норовишь сдохнуть.

Она схватилась за прут, вытаскивая его из жаровни и занося руку для удара. Забыв о собственном состоянии, и что я могу только наблюдать и слушать, я рванула к ней, со всей силы желая её оттолкнуть.

Яркой вспышкой мелькнула мысль, что раз в потоке меня удерживали ушедшие, то неужели нет никого, кого замучила эта садистка, и кто хотел бы ей отомстить. Честно, я бы с огромным удовольствием поделилась бы с ними собственными силами или жизнью, что там помогает мне существовать в этом мире, лишь бы хорошенько вмазать этой твари.

Моё тело вспыхнуло темным пламенем. Тот цвет синего, который можно легко перепутать с чёрным. А дроу просто отлетела к стене, да так впечаталась спиной, словно её со всего размаху швырнули с платформы. Она стояла, вытаращив глаза, и как рыба пыталась набрать воздуха для дыхания. И видно ошарашила её не только сила удара.

Потому что она пыталась отдавать какие-то команды тому, кого видела. Только я почему-то ни слова не понимала. Хотя буквально минуту назад понимала её ругательства. Что-то у этой дроу пошло не так, судя по тому, как быстро она соскребла себя с пола и рванула прочь отсюда.

А я просто рухнула на колени перед прикованным к кристаллу-пиявке Ядгаром. Я без подсказок хорошо представляла, что такое болевой шок на фоне общего истощения. И уже, не важно, бред ли это помутившегося сознания или реальность другого мира, у любого живого организма есть свой ресурс. И он очень быстро заканчивается, особенно в таких условиях.

Я проверила пульс, который еле прощупывался, попыталась отцепить мужчину, находящегося без сознания от этого странного, пульсирующего кристалла. Естественно, у меня ничего не получалось.

Если у меня что-то не получалось сразу, я всегда предпочитала отступить и подумать. Но сейчас, вместо вполне разумных действий, я поддалась совершенно неразумной злости. Всё несогласие с порядками этого мира, весь прячущийся страх любого живого перед смертью, всё бессилие изменить что-то и вернуть свою жизнь в привычное русло, вылились в бешеную ярость, с которой я набросилась на цепи, желая отодрать их хотя бы от сталагмита, высасывающего силы Ядгара.

Сколько я, таким образом, проистерила, я не знаю. Но, даже чувствуя на себе знакомые сильные руки, я не сразу успокоилась.

— Тише, тише, всё успокойся! Жаль, что ты это увидела, Огонёк. — Стоя на уже привычном и даже каком-то родном утёсе, Ядгар прижимал меня к себе.

А я смотрела на появившийся новый шрам на его плече. Вдруг резко заискрило, уже практически еле видимое, мерцание, через которое мы ходили смотреть, куда там меня зовут.

— Силы твоего проводника почти на исходе, скоро проход закроется. — Пояснил, заметив мой встревоженный взгляд Ядгар.

— Говоришь, та девушка старшая наследница? — уточнила я, ещё даже сама не веря в то, что собираюсь сделать.

— Да, судя по всему, вскоре она должна была бы занять место правящей матери. А почему ты спрашиваешь? — насторожился Ядгар.

— Я найду, где тебя держат. Правда, найду. Я всё равно уже почти мертва, поэтому рискну. Или умру окончательно, или выживу и найду эту гребанную пещеру с кристаллом. — И не давая себе возможности передумать, я резко дёрнула Яргара за шею к себе и прижалась к его губам своими.

— Что это было? — удивился он, когда я его отпустила.

— Поцелуй. Если выживу, я тебя найду. — Повторила ещё раз.

— Если выживешь, Огонёк, то ты будешь принцессой и наследницей влиятельного дома. Лучшие воины будут в твоём распоряжении. Ты и не вспомнишь о куске мяса, что только и может, что подпитывать собой силы дома. — Грустно улыбнулся он. — Но я сохраню встречу с тобой, как самое драгоценное воспоминание. И буду хранить до самого удара сарксом.

— Саркс? — услышала непонятное мне название.

— Клинок последнего шанса, когда у мужчины дроу заканчиваются силы и желание выживать, в его руке появляется этот клинок. Саркс. И всё. — Рассказывал мне мужчина.

— Отдай его мне! — потребовала я, поняв для чего он нужен.

— Что? Саркс? Ты знаешь, в каком случае женщина принимает этот клинок от мужчины? — удивился он.

— Без разницы. Отдай. Я верну, когда найду тебя в реальности. У меня осталось мало времени! — Указала ему на понемногу затухающее мерцание в стороне.

— Хорошо. Как пожелаете, моя госпожа. — Почему-то лукаво улыбался он. — Я отдам тебе свой клинок, в обмен на ещё один поцелуй.

— Согласна. Давай, заканчивай свои игры в БДСМ, господин или как там у вас положено! — я нервно оглянулась на дорогу к своему единственному шансу.

— Ты, пламя моего сердца, свет, к которому всегда будет стремиться моя душа! Единственный огонь моей памяти. Примешь ли ты мой клинок? — Ядгар опустился передо мной на колени и держал клинок остриём к сердцу напротив своей груди.

— Я приму твой клинок и сохраню его. — Ответила по наитию и без всяких витиеватых комплементов.

И вскрикнула, потому что неожиданно ощутила, как вокруг запястья обвилась горячая лента. Вот я сейчас вроде дух или душа, но почему я в состоянии столько всего ощущать?

А дроу с явным удовольствием и удивлением рассматривал, как на его груди расцветают несколько цветов из той самой пещеры, куда мне предстоит сейчас вернуться, на лепестках которых лежал переданный им мне клинок. А на моём запястье появился золотистый рисунок браслета, рассматривать который мне было некогда. Мерцание уже еле угадывалось.

— До встречи! — прошептала, отворачиваясь от него и только крепче сжимая в руке отданный Ядгаром кинжал.

— Я буду ждать. — Донеслось до меня, когда я уже с разбегу ворвалась практически в остатки мерцающего перехода, и, закрыв глаза, просто побежала на всё усиливающийся зов.

Мгновения тьмы сменились режущим светом и ощущением дикой боли во всем теле. Сквозь слезы, выступившие на глазах я видела склонившиеся надо мной красивое лицо пожилой женщины. Тот случай, когда от былой красоты остались лишь развалины. Но это развалины Колизея. Вот и здесь, даже время было бессильно.

— С новым рождением, пришедшая душа! — её голос отдавался гулом в моей голове.

А для меня с этого момента начался ад.

Глава 4.

Незадолго до…

Самая охраняемая пещера всего комплекса пятого дома была погружена в полумрак. Резная статуя огромной паучихи занимала всю заднюю стену пещеры. Создавая облик Прядильщицы, мастера постарались.

Казалось, что порождение кошмаров лишь на мгновенье застыло перед последним рывком, глаза из черных кристаллов были наполнены хищным блеском. Даже зная, что это лишь искусная работа мастеров, заходящие в святилище вздрагивали и испытывали священный ужас. На фоне выложенных темно-зеленым с черными прожилками камнем стен, огромная паучиха смотрелась сгустком хищной тьмы.

Но аура этого места не пугала распростершуюся на коленях у подножья статуи дроу. Длинные рукава верхнего платья, напоминали крылья птицы, упавшей на землю. В высоких разрезах были видны плотные штаны, обхватывающие ноги. Дроу до последнего вздоха оставались воинами. И не смотря на возраст, готовы были к сражению в любой момент.

Посох, что сейчас лежал рядом со своей хозяйкой, хоть и использовался для подчеркивания статуса и опоры при ходьбе, но мог прекрасно послужить и оружием. Тем более в толще навершия прятались потайные клинки.

Дроу пришла сюда не просить о чуде или милости, не за советом. Женщине нужно было выплеснуть отчаяние, охватившее её душу.

Она была одной из тех девочек-подростков, что едва получили в руки свои первые боевые клинки, когда от всего мира дроу осталось только небольшое плато, окружённое со всех сторон огненной лавой. Пламя недр, как называли её сами дроу.

Настало время последней молитвы. Мужчины-дроу, те, что остались, уже вышли отдельной линией по краю плато, готовясь ступить в лаву. Маленькая ещё Ильрейс, на всю жизнь запомнила, как её мать, тогда ещё одна из наследниц, убеждала правящих, что в этом нет смысла, и уж если народу дроу суждено погибнуть, то пусть уже хоть сейчас они будут равны. Хотя бы перед порогом смерти.

Ильрейс всю свою сознательную жизнь гордилась матерью, самой юной наследницей в истории их дома. Но самое главное, что отличало её мать от всех дроу вообще, это нескрываемая любовь и забота о дочери. Очень часто заканчивая схватку, Ильрейс видела фигуру матери, пристально наблюдавшей за тренировками дочери. И часто пробираясь в святилище дома маленькая Иль встречала уже ждущую её мать, что могла тратить по несколько часов, на то чтобы объяснить ошибки, отработать связки, или научить небольшой хитрости.

А каменная паучиха наблюдала. Всегда наблюдала. И Ильрейс была уверена, что глаза-кристаллы светятся одобрительно.

И так уж распорядилась судьба, что именно Ильрейс увидела мерцание открывающегося перехода в другой мир. И именно её мать выслушала от Марины Лангран слова завета. То единственное условие, что позволяло дроу, считать этот мир своим. От всего мира осталось лишь несколько домов, и сироты чужих домов, которых разобрали под свое покровительство выжившие.

Ильрейс искренне считала, что новый мир встретил своих новых детей с распростертыми объятиями. Как сами дроу в случае гибели дома, принимали под покровительство дома выживших. Им дали землю, им дали врага, а значит и цель, у них были союзники, им позволили сохранить иерархию, законы и устои, их считали равными, на картах этого мира появилась территория с названием Дроумвир, чьи границы признали все правители.

Взамен попросив лишь об одном! Соблюдать одно единственное правило, не лишать свободы жителей принявшего мира. Не нести боль, смерть и страдания. И когда одна из самых младших её внучек, бунтарка Айриль, принесла ей доказательства, что дроу нескольких домов замешаны в работорговле, в том числе и дети её собственного дома, Ильрейс впервые за почти триста пятьдесят лет своей жизни потеряла самообладание.

Твари! Выхарки подземных червей! Чего не хватало? Разве мало дал им этот мир? Она ни мгновенья не сомневалась, что насколько бы не была искусной интрига, Ланграны рано или поздно призовут к ответу.

Расправа над предателями в своем доме была скорой и кровавой! Лишь на минуту Ильрейс отложила казнь, чтобы взглянуть в глаза каждой и спросить. Всего один вопрос, одинаковый для всех. Стоило ли оно окончательной гибели всего народа?

Она не жалела, отправляя собственную дочь и сестру на корм детям Прядильщицы. Самая жуткая казнь. В ту ночь она пришла сюда же, в святилище. Она принесла собственную кровь в жертву и свое право на одно обращение к Прядильщице. Она со священным ужасом читала вспыхнувшие фиолетовым пламенем письмена пророчества.

" Древняя кровь узнает, поймёт,

И отмстить возжелает.

И та, что тяжёлую весть принесла,

Рожденьем души запылает.

Она ваш единственный шанс,

Вновь увидеть рассвет.

В зове последнем

Спасения свет".

Той, что принесла вести, была Айриль, её собственная надежда. Сильнейшая из воинов дома, успевавшая везде и всюду, та, которой сама Ильрейс собираласьпередать власть. Она поняла, что "рождение души" это, скорее всего, беременность. А что ещё? И даже успела порадоваться.

Слишком мало было наследниц, слишком многие погибли. Пятый дом и так был самым малочисленным, а несколько смертей подряд, которые теперь представлялись результатом заговора, и казнь заговорщиков практически обескровили дом.

Но Ильрейс считала, что такая, как Айриль сможет с этим справится. И вот сегодня гончие принесли бездыханное тело, со следами серебрянки на губах. Её внучка, её наследница, её надежда.

Впервые правящая мать пятого дома не знала, что делать дальше и ничего, кроме беспросветной тьмы, в будущем не видела.

— Я всегда тебе говорила, что ты слишком рано смиряешься с поражением. — Раздался тихий шелестящий голос над склонённой головой Ильрейс.

— Я не вижу не единого шанса для нашего дома. И даже если какие-то осколки дома смогут выжить, то как решить вопрос с нарушением завета? — правящая мать вглядывалась в закутанную в плотный плащ фигуру, отмечая старческие руки, больше привыкшие к клинку, чем к клюке. — Даже родство Лангранов с первым домом не спасёт дроу.

— Рождение души, моя кровь, это ритуал. Древнейший, один из запрещённых ещё в погибшем мире. — Старейшая дроу тяжело опустилась на пол возле подножья статуи. — Вы, поколение перешедших, уже не владеете сакральными знаниями прошлого мира. Правящие матери на первом совете после исхода решили, что некоторые знания ни к чему. Сейчас о них знают, разве что менталисты домов, да одна подзадержавшаяся по эту сторону грани дроу.

— Мама…

— Что? Я на сорок лет старше тебя! Моих одногодок, да и тех, кто младше уже нет в этом мире. — Дроу провела по седым волосам дочери. — Даже ты уже устала нести эту ношу. Представь, как годы давят на мои плечи. И я чувствую, что силы начинают покидать меня. Так что я сослужу последнюю службу своему дому. И уйду не просто так, а вернув надежду нашему дому. Распорядись принести тело Айриль для прощания сюда и позаботься, чтоб нас не искали.

Ильрейс никогда не перечила матери, и даже после того, как дроу передала дочери титул правящей, воля старшей была законом для младшей. Сейчас Ильрейс отдавала распоряжения, и хотя она совершенно не хотела отпускать мать за грань, она понимала насколько тяжело для мамы ощущать старческую слабость.

Она и сама уже планировала отдать свой титул, как когда-то её мама, и удалиться в святилище. Но видно придется ещё погреть каменный трон старческими костями.

Стоило закрыться дверям святилища, как старая дроу призвала пауков и при их помощи переместила тело погибшей правнучки в потайную комнату за статуей. Ильрейс удивлённо оглядывалась по сторонам, прожив здесь почти всю жизнь, она не знала о существовании этого места.

Подгорные орхидеи, символ их дома, закрыли собой все стены и потолок пещеры. Пол матово мерцал в свете сотни светильников. Посреди комнаты была расчерчена ритуальная фигура, окружённая неизвестными символами.

— Язык нашего погибшего мира. — Пояснила мать. — Знаешь ритуал памяти? Он отдаленно напоминает "рождение души", ведь основан именно на нём. Слушай внимательно, потом мне некогда будет объяснять. Я уйду в грани, и кину зов. Для откликнувшейся души, я буду держать проход в этот мир. Тело само притянет её. Но вот дальше… Душа должна принять новое тело и новую жизнь! Иначе просто умрет. Но даже при принятии, установление связей между душой и телом, будет нелегким делом. Пришедшей будет тяжело. И помни, Ильрейс, по крови она тебе родная. И она, единственная наша надежда, сбереги её. Она получит память тела Айриль, но все эти воспоминания придется будить. А некоторые знания давать заново. Прощай, дочь. Ты всегда была моей гордостью.

С этими словами мать ненадолго прижала свою дочь к груди, и заняла свое место в ритуальном круге.

А для Ильрейс начались два самых тяжёлых и страшных дня в её жизни. Дни ожидания и наблюдения за судорогами, что скручивали оба тела. В какой-то момент она почувствовала чьё-то присутствие, но этот кто-то видно покинул тайную комнату.

С отчаянием Ильрейс начала просить неизвестную ей душу всё-таки рискнуть и принять новую жизнь. В какой-то момент она затаила дыхание, ресницы бывшей Айриль затрепетали. Боясь спугнуть малейшим шорохом, дроу внимательно вглядывался в лицо девушки, пытаясь заметить малейшие изменения.

И дождалась. Девушка резко распахнула глаза и что-то произнесла на непонятном языке.

Единственное, что смутило Ильрейс, это зажатый в руке внучки саркс, которого не было ещё несколько мгновений назад, и рисунок принявшей на запястье. Но сейчас это было далеко не главной проблемой.

Глава 5.

Боль, вязким зловонным болотом тянула вниз, на дно. Не хватало воздуха, что бы сделать вдох полной грудью. Ощущение раскаленного пекла сменялось лютым холодом. Мышцы были напряжены до предела, казалось, что и суставы выворачиваются под неимоверным углом.

И жуткое осознание, сменяющее беспросветный мрак, что это будет длиться бесконечно. Но я бы лучше согласилась на боль, чем на тишину темного безмолвия, когда не ощущаешь ничего, даже самого себя. И единственная твоя задача, вспомнить. Вспомнить кто ты. Хотя бы имя…

И в момент, когда я, словно бабочка между стёкол, билась в отчаянии от собственного бессилия, в руку толкался комок тепла. Словно мифическая нить Ариадны, это тепло тянуло меня за собой.

Вместе со спокойствием приходила память. Я Лилит. Душа, пришедшая на зов. В голове всплывало тело, которое мне предлагалось занять. Или уйти за грань. Умереть по-простому говоря. Но я не могла умереть, я знала, что меня ждут. И ради этого я должна выжить.

Несколько раз меня выкидывало обратно на утёс. И в этот раз поток ушедших тянул меня куда сильнее, неудержимо. И будь я одна, итог был бы закономерен. Только одни и те же сильные руки, что крепко обнимали, удерживая на самом краю, были гарантом того, что я не растворюсь в гранях мертвого мира.

Я упрямо раз за разом, возвращалась в свой кокон тьмы и боли, каждый раз, заново начиная верить, что время, застывшее между жаром и холодом, закончится, и я смогу вздохнуть полной грудью.

Вот и сейчас я опять возвращаюсь к телу погибшей дроу, к которому оказалась привязанной неизвестным ритуалом. Рядом с ним, на коленях сидела та самая, красивая даже в глубокой старости дроу. Она что-то читала речитативом, меняла на теле какие-то повязки.

Заглянула под одну из них. Уууу! Дело швах. Края колотых ран воспалились и сочатся сукровицей. Прикинула уровень развития медицины… М-да, мне будет больно.

Дроу вскинула голову, и пристально посмотрела прямо на меня. И хотя я прекрасно знала, что видеть она меня не может, от этого взгляда стало не по себе. Она аккуратно сняла со своей шеи крупный медальон из камней тёмно-синего цвета и, разрезав свою ладонь и мою, точнее тела, в которое я пытаюсь вселиться, зажала украшение между двумя ранами. А потом, произнося без перерыва одну и ту же фразу, застегнула цепочку на моей шее. Стоило перепачканному в крови медальону коснуться тела, как меня буквально утянуло в плотный туман.

Странное место. Это не пустота, не утёс. Я знала, что я сейчас не в теле, потому что пребывание в теле дроу для меня было очень болезненным. Всё вокруг затянуто густым, почти осязаемым туманом. Только размытый свет, как от небольшого костра, пробивается сквозь эту завесу. Не имея другого варианта действий, пошла на этот свет.

В голове мешалась всякая ерунда. Начиная от воспоминаний о глубоководных рыбах, что приманивают при помощи фотофора, особого светящегося органа, добычу к себе поближе, и заканчивая сказкой о двенадцати месяцах. Ну, искренне надеюсь, что меня там не ждёт какой-нибудь выросший до размеров слона меланоцет Джонсона. Вот вряд ли я обрадуюсь такой встрече.

Но у небольшого костра обнаружилась только очень знакомая дроу. Даже жутко стало от понимания, что я видела её с чудовищными ранами на теле.

— Мне напомнили, что мое имя Айриль Ночной ветер. — Начала она, жестом приглашая меня к костру.

— Лилит, ночная или тёмная. "Темная луна". — Представилась как и дроу, с расшифровкой имени.

— Ты отмечена знаком нашей богини. — Она внимательно рассмотрела татуировку с пауком на моем плече.

— Детская шалость, в моём мире нет культа Прядильщицы. Так, кажется, вы зовете свою богиню. — Ловлю себя на мысли, что я говорю ровно то, что думаю. — Здесь всегда так…

— В полях Морины невозможно соврать. — Она поняла, о чём я спрашиваю. — У тебя глаза, как у Лангран, но ты не из них.

— Обычные карие глаза. О Лангранах первый раз слышу. — Ответила, не понимая, зачем я здесь.

— Странно, но не самое важное. — Она ещё раз внимательно осмотрела меня с ног до головы. — Так ты и есть та душа, которую призвали на моё место?

— А почему меня и из другого мира, а не тебя обратно? — задала давно интересующий меня вопрос.

— Потому что при гибели, если не удержать связи тела с душой, они рвутся и больше не срастаются. — На лице дроу на секунду проявилась грусть, но только на секунду. — Ты хочешь занять моё место? Именно ты сама?

— У меня нет другого выбора! — развела руками, можно подумать она сама не знает.

— Выбор есть всегда. Даже просто уйти, это выбор. Неужели даже мужчина, чье сердце ты приняла, не привязывает тебя к жизни? — она показала мне на рисунок на моем запястье и клинок, зажатый в руке.

Я настолько уже привыкла, что моя ладонь всё время сжимает рукоять саркса, что, наверное, забери его у меня, и мне будет чего-то не хватать.

— Только для того, чтобы вытащить его, я и пытаюсь сделать невозможное. — Призналась дроу. — Только никакое сердце он мне не отдавал, рисунок появился, когда я забрала у него этот нож, он какой-то ритуальный, видимо из-за этого. И насколько я успела понять, мужчины у дроу не сильно ценятся. Так почему ты думаешь, что для меня это аргумент?

— Потому что ты не дроу. И что значит забрала? Саркс невозможно забрать силой. И даже потребовать нельзя, точнее можно, но результата не будет. Этот клинок можно передать только во время принятия, когда мужчина сам его готов отдать в твои руки, вместе со своей жизнью. — Объясняла она мне некоторые нюансы.

Когда я ей рассказала, каким образом у меня оказался саркс она долго смеялась. А потом начала подробно объяснять что, как и почему. У дроу оказывается, не было института брака, а привязанность к мужчине считалась слабостью. Поэтому передача саркса была чем-то вроде брачных игр с самкой богомола. Конец которых, для самца был весьма печален.

Отсмеявшись, дроу, показательно загибая пальцы, разъяснила мне мои ошибки. Дроу не целуют мужчин. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Бедный Ядгар, представляю, каким шоком для него было мое поведение. Ни одна дроу ни при каких обстоятельствах не даст имя менталисту, потому что устанавливается связь, между давшей имя и менталистом. И подпитывать с этого момента он будет её и только её.

Хорошо, что определить, куда уходят силы мало кто может, как заверила меня Айриль, иначе бы Ядгара просто убили бы, как только обнаружили бы, что для подпитки сил дома он больше непригоден. А ещё она рекомендовала мне всей душой молить Прядильщицу, чтобы Ядгар оказался менталистом пятого дома, иначе сложно представить реакцию тех, кто увидит вдруг появившиеся на груди мужчины цветы орхидеи, символа пятого дома.

Но раз я приняла клинок, и мужчина жив, то это что-то вроде связывающего парного ритуала. То есть, грубо говоря, я умудрилась заставить мужчину на себе жениться.

— Не переживай! — отмахнулась дроу. — Для него это небывалая честь. А для тебя ничего не значит. Мужчин, или даже, как принято в этом мире, мужей у тебя может быть сколько угодно.

— Стоп! В смысле, мужей? — насторожилась я.

И как оказалось не зря. В этом мире, из-за нехватки женщин и проблем с деторождением, сложились традиционно полиандрические отношения. То есть женщина, чуть ли не обязана была осчастливить собой нескольких мужчин. Исключения случались всё реже и реже.

Дроу, у которых вообще был матриархат, себя подобной ерундой не утруждали. Всё мужчины дома были собственностью дома, распоряжаться которой по своему усмотрению могли все женщины, принадлежащие к дому.

Вещи, вбитые в голову каждой девочки-дроу чуть ли не с момента рождения, ставшие практически рефлекторными. Настолько естественными, что даже зелье, стирающее память, не смогло эти знания уничтожить.

Мне с моей наивной верой, что когда-нибудь я встречу своего единственного и на всю жизнь, этот мир казался всё более диким. А уж про мое представление, что глава семьи муж и отец, здесь наверное даже думать не стоит, с учётом наличия менталистов? Здесь такие суждения не пользуются популярностью, как я посмотрю.

— А почему ты не ушла за грань? Потому что за тебя ещё не отомстили? — спрашиваю у замолчавшей дроу.

— Потому что осталась сестра, я не помню её, не помню где она и что с ней, но знаю, что она нуждается в моей защите. — Немного помолчав, она продолжила. — И как недавно мне напомнили, весь дом нуждается в этой защите. Получается, я не выполнила свой долг. Долг дочери и наследницы. И чего уж скрывать, я хочу узнать, кто и за что меня убил. И отомстить. Тебя зовут обратно, видишь?

Мое тело действительно истончалось по контуру. Видимо та, старая дроу, всё ещё пытается меня удержать.

— Запомни мои слова. Тебе может помочь Селена Лангран. Найди её, она дала слово. — Второй раз она упоминает эту фамилию.

— Селена? — усмехнулась я. — В моём мире Селена и Лилит две противоположности. Но прежде чем бегать кого-то искать, мне нужно хотя бы ожить, или как это называется.

— Ну, бегать искать тебе много кого. С мужа начиная! — рассмеялась дроу, но быстро стала серьёзной. — Перестань видеть тело моим. Оно теперь твоё! Удержись за свое собственное тело!

— Легко говорить! Я понимаю, что с такими ранами не выжить, тем более они начали воспаляться. — Объясняю очевидное.

— Магия и воля богов. То, о чём ты и не вспоминаешь! — мгновенно оказавшаяся рядом дроу ткнула меня в грудь пальцем. — Важна только цель, а не насколько серьезные препятствия тебе мешают.

От этого толчка я словно начала падать, но осознала себя, смотрящей в глаза дроу.

— Прижги. — Прохрипела я, с огромным усилием показывая пальцем на раны.

Мне оставалось только надеяться, что она меня поймёт.

В этот раз, я почти сразу ушла с головой в своё болото в мире между пеклом и вечным холодом. Но кое-что неуловимо изменилось.

Я больше не ждала, что получится дальше и само собой. Если уж та дроу, что стала моим проводником, верила, что что-то путное из этой затеи обязательно получится, причем настолько верила, что отдала ради этого жизнь. Если верит в это та, вторая, что просиживает рядом дни и ночи, если верит в это погибшая Айриль.

Даже Ядгар, чья участь и вовсе не завидна, особенно теперь, когда проявился символ связи, и тот верил. Да о чём говорить, если сам этот дом, словно живое существо откликнулось, на одну только мысль, что стоит рискнуть и принять покровительство или что там в этом самом доме полагается, хотя бы, для того, чтобы вытянуть Ядгара! Иначе как объяснить, что после того, как я по незнанию, буквально женила на себе парня, на его груди расцвели цветы, известные всем, как символ пятого дома? И вот если они все верят, то почему сомневаюсь я?

Возможно, это сон, бред, состояние комы, влияние неизвестных мне веществ, возможно, я действительно умерла. Но может ли это быть поводом для того, чтобы упускать свой шанс выжить?

Стоило только определиться и принять решение для самой себя, как словно стало легче дышать. Словно свет далекого маяка впереди, в, казалось бы, бесконечном мареве, загорелась еле видимая искра. Появившаяся уверенность, что это знак для меня, придала решительности, и я потянулась в сторону этого света.

Было такое ощущение, словно я пытаюсь пробиться сквозь толщу не воды даже, а какого-то киселя.

— Живи! — тихим шёпотом незнакомый мне голос, и словно непонятная мне сила удерживает меня, не даёт опуститься на дно.

— Живи, слышишь? — а это уже Айриль, хватает за руки и рывком выталкивает ближе к поверхности, туда, где можно вдохнуть живительного воздуха.

— Живи, Огонёк! — встречают крепкие и надёжные руки.

— Живи, девочка, живи! На гордость дому, на зло врагам! — помогают перевернуться старческие руки.

Застоявшаяся, черная кровь потоком выходит с рвотой. Жестокие спазмы сотрясают израненное тело, причиняя сильную боль. Но это хорошая боль, означающая, что, по крайней мере, сейчас, я жива. И могу чувствовать, ощущать.

Силы оставили внезапно. Да и много ли их оставалось в этом теле? Тут скорее действие по инерции

— Куда? — Чувствую, что меня удерживают, не дают упасть обратно, в лужу вылившейся из меня крови. — Вот так, чуть в сторону. Слышишь меня? Понимаешь?

Два раза подряд закрыла глаза, надеясь, что моя собеседница поймет, что это ответ на оба её вопроса.

— Медальон на твоей шее, должен помочь. Он, как ловушка для души, удерживает тебя в этом мире и теле! Но ты должна удержаться, слышишь? — надо мной склонилось взволнованное лицо дроу.

Я на ощупь стала искать выпавший из ослабевшей руки саркс. Видимо, поняв всё без слов, дроу положила мою ладонь на рукоять. Подгребла клинок к себе, прижала к груди и как-то спокойнее стало.

— Я Ильрейс, правящая мать пятого дома. Айриль была моей внучкой, и я рада, что её кровь жива. А тебе надо набраться сил. И исцелиться. — Спокойный и уже уверенный голос пробивался сквозь сон, накатывающий со всей силы, так что противостоять ему не было никакой возможности. — Алтарь Прядильщицы напитает тебя силой и сохранит твой покой во время сна, мое последнее дитя.

Тихий шелест, словно ночной ветер гнал по старому парку опавшую листву, мягкое, покачивающее движение и ощущение прохлады, дарящее блаженство ещё горячему после жара телу. Этот сон был долгим. Порой я чувствовала влажную ткань на теле, и каплями попадающую в рот воду.

Я не могу точно сказать, когда сон сменился пребыванием в темноте. Но через какое-то время, я начала различать контуры огромной статую паука, на каменном возвышении, между лап которого я лежала. Вспомнила, что дроу, представившаяся Ильрейс, собиралась отправить меня спать на алтарь Прядильщицы, богини в образе паучихи.

Странно, но от лежания на камне, ничего не болело и не затекло. Наоборот, во всем теле ощущалась нега, как после хорошего массажа и сна, и расслабленность. Картина, окружающая меня становилась всё чётче, словно зрение фокусировалось, темнота переставала быть значимым препятствием для того, чтобы осмотреться.

Да и слух наполнял мир новыми звуками. Далёкая капель, что частенько можно услышать в пещерах, тихий свист сквозняка, залетающее эхо приносило отголосок движения камней или чьих-то шагов.

Пещерное эхо обманчиво. Оно может донести до слуха шум подземного водопада, расположенного за километры от тебя, а может скрыть опасный шепот осыпающихся камней, предвещающий обвал.

Был здесь и посторонний звук, почему то напомнивший мне злое урчание котов перед дракой. Мой взгляд привлекло колыхание тьмы на одном из карнизов в этой своеобразной, наверное, храмовой пещере. Сама тьма там была гуще, плотнее, и активно вилась какими-то клубками.

Чуть присмотревшись, я стала различать очертания пауков. Живых, настоящих. Только куда более крупных, чем их земные собратья. Несколько пауков прогоняли с карниза другого, который отличался заметными даже в темноте яркими сиреневыми пятнами.

В конце, он сидел, скукожившись на самом краю карниза, пока и оттуда его не прогнали сородичи. Паучок пристроился на одной из лапок статуи и, сжавшись, стал совершенно похож на выброшенного на мороз котёнка.

— Шшш… Иди сюда! — позвала его к себе, не надеясь впрочем, на успех.

Но у этого паучёнка видимо были очень сильно развитые сенсиллы, органы слуха, улавливающие вибрацию у пауков. Это конечно, если он по строению напоминал земных пауков. Лёгкий еле слышный шорох был мне ответом.

— Иди, иди. Не обижу. Если конечно, ты сам меня не обидишь. — С ума сойти, я уже с пауками разговариваю. — Выгнали тебя? Я вот тоже, не пойми где и кто.

Паучок приблизился и замер на краю самой близкой ко мне лапке паучихи-статуи. Немного посидев начал поворачиваться ко мне разными боками.

— Ну… Красивый, да. — Паучёнок замер, приподняв передние лапки. — Ты мне что-то показать хочешь, да? Только я совсем ничего не понимаю. Побудешь со мной, прежде чем бежать по своим паучьим делам?

Мой новый знакомый подошёл совсем близко ко мне, осмелев, даже пробежал по руке, вызвав ощущения приятных покалываний по коже, и забрался мне на грудь. Несколько раз он менял свое местоположение, каждый раз безошибочно останавливаясь на местах, где, как я помнила, были следы ран.

Паучье урчание усилилось. Я-то думала, что различимые звуки способны самостоятельно издавать только североамериканские пауки-волки в брачный период. Хотя, может здесь всё по-другому. Вон, мой восьмилапый знакомый вполне четко диагностику проводит.

— Что не так? Я же не понимаю. — Паучок добежал до моего лица, и начал активно жестикулировать передними лапами.

И задел прядь моих волос. Никогда бы не подумала, что смогу различить на мордочке паука удивление, да ещё и в полной темноте. Аккуратно перебирая волосы лапками, паучёнок на время выпал из реальности, но быстро пришел в себя, и попытался лапами прикрыть мне глаза.

— Спать? Считаешь, мне нужно спать? — уточнила, получив хорошо ощутимую волну радостного согласия от того, что я наконец-то его поняла. — Не могу. Энергия внутри кипит, просто тело не слушается. Так что уснуть не получится.

Паучок явно задумался. А потом зашуршал о чём-то. Неожиданный, но почти незаметный укол в шею, чуть ниже уха. И сон начал наваливаться тяжёлым одеялом. Надо же, он меня усыпил! Последнее, что я запомнила это приятное ощущение копошения в волосах.

Глава 6.

Лилит.

Второе пробуждение в теле дроу получилось значительно легче. По крайней мере, меня слушались руки и ноги. Да и головой я спокойно вертела в разные стороны. Правда, тут же, из-под сбившихся в ком волос, раздалось недовольное посвистывание. Вспомнила своего нового знакомого и уже хотела попытаться с ним пообщаться уже на свежую голову, когда услышала шаги. Пока вдалеке, но быстро приближающиеся.

За лучшее решила не показывать, что уже не сплю. Вошедшая что-то сказала, но для того, чтобы понять её слова, мне понадобилось время. Это напоминало дословный перевод со словарем. То есть, есть определенный объем знаний, не твоих естественно, и ты можешь их использовать, только приложив определенное усилие. Необходимо найти слово и посмотреть значение. Ну, невозможно же взять англо-русский словарь, засунуть себе в голову каким-то образом, прожевать например, и проснуться с идеальным знанием английского языка! Вот и у меня так. Словно кто-то встроил в голову словарь, а я мысленно листаю страницы.

— Благословенна тьма твоего рождения! — сказали мне только что, знакомым голосом.

Видимо это дроу, что сидела надо мной и помогла при оживлении. Иногда, какие-то знания прорывались сами собой, рефлекторно. И тогда я могла не только понимать, но даже что-то отвечать. Наверное, это и была пресловутая память тела. Вот как сейчас, когда я непонятно каким образом знала положенный ответ.

— Да продлятся дни твоего правления. — Непривычные звуки чужого языка, да ещё и произнесенные хриплым, словно после простуды голосом раздражали горло и вызвали кашель.

Недовольный моими хрипами и тряской из-за кашля паучок, выполз из-под волос и возмущённо зашуршал.

— Ну, понимаю, а что делать? Кто бы мне ещё подсказал, как в этом теле апгрейд подключать, чтоб и язык, и знания, и что там дальше по списку? — пожаловалась я пауку на родном языке и решила, что стоит принять более удобную для общения позу.

Я уселась на той же каменной плите, на которой спала, по-турецки скрестив ноги, и стала внимательно разглядывать пришедшую меня навестить. Она же пристально наблюдала за арахнидом, который ловко и быстро перебирая лапками, забрался по моей руке ко мне на плечо, и совершенно спокойно там и устроился.

— Ты знаешь, что на твоём плече сидит смерть? — перевела я очередную фразу дроу и внимательно присмотрелась к совершенно не опасному с виду существу. Ну, это конечно если нет предубеждения к этому виду животных. — Крайне редко, но среди детей Прядильщицы рождаются подобные ему. Видишь пятна? Они свидетельствуют о том, что он смертельно ядовит, одной капли его слюны, достаточно чтобы от простого попадания на кожу взрослого дроу, от последнего осталась только небольшая лужица переплавленных костей. Даже нить, которую он выпустит, может быть ядовита. Он опасен и для других детей Прядильщицы. Поэтому, почти сразу, как только такой прядильщик вылупляется, его выгоняют из гнезда, пока ядовитые железы не успели до конца сформироваться. Неспособный самостоятельно добывать пищу и тепло, которое ему необходимо, он погибает.

Наш разговор, наверное, очень странно выглядел со стороны. Мне что-то говорили, потом в полной тишине я всё это понимала, и пыталась ответить. Оказывается, мой паучёнок практически новорожденный, и в мои волосы закопался, чтобы согреться. Сейчас, словно поняв, о чём идёт речь, он прижался брюшком к плечу, поджав все лапки, словно я уже занесла над ним тапок.

— Почему он должен быть обязательно опасен? Или он не сможет удерживать свой яд? — уточнила у собеседницы, поглаживая паучёнка по спинке одним пальцем. — И не сказать по размеру, что он совсем малыш.

— Они рождаются гораздо крупнее своих сородичей. — Пояснили мне с улыбкой. — Это очень опасный друг.

— Главное, чтобы был другом. — Всё что могла ответить я.

— Ты так подолгу молчишь… Тебе сложно говорить? Болит горло? — разговор сместился с арахнида на меня.

— Сложно. Я знаю язык, но не могу его использовать свободно. Горло немного царапает, видимо из-за того, что давно не разговаривала. — И тут вспомнилось, как я впервые увидела тело, которое теперь мое. И жуткую рану на горле.

Руки сами по себе дернусь к шее, чтобы ощупать то место, где по моим воспоминаниям должен оказаться просто огромный рубец.

— Нет, только тонкая и почти незаметная полоска осталась от той раны. Хочешь себя увидеть? — вдруг спросила та, которая представлялась Ильрейс.

Я, только молча, кивнула в ответ. Ильрейс протянула мне руку, на которую я оперлась. Удивительно, но я не ощутила старческой слабости, наоборот, это меня она поддерживала.

Дроу подвела меня к одной из зеркально отполированных стен и отошла в сторону. Нахмурившись, я разглядывала отражение. Это была не я, и в тоже время не Айриль. И, тем не менее, я видела и свои черты, и погибшей дроу.

Моя кожа стала гораздо смуглее, чем я помнила, но всё же была значительно светлее, чем у дроу. Волосы стали длиннее, но сохранили так любимый мною цвет "рубин". Глаза стали больше, уголки немного приподнялись и вытянулись к вискам, изменился и цвет обычно карей радужки. Теперь они стали сиренево-бордовыми, и больше напоминали спелую вишню по цвету. Зато такого подтянутого и тренированного тела у меня никогда в жизни не было, это явно наследство Айриль.

Но больше всего меня удивила моя татуировка на чужом теле. Мало того, что она появилась там, где ее не было. Она стала более объёмнее, более четкой. Немного коряво выполненный паук, сейчас превратился в опасного хищника, от которого веяло угрозой. Размытые, потихоньку обесцвечивающиеся чернила, заиграли красками. Черный, серо-стальной, синий и сиреневые цвета словно влили в это изображение всю свою мрачную сторону.

А на другом плече сидел другой арахнид, живой, но не менее опасный. И уже не изменный саркс в руке. Надо попросить ножны и что-то вроде портупеи, или как это правильно называется? Потому что оставлять, где бы то ни было, я этот клинок не собираюсь.

Твою мать! Клинок потерять боюсь, а его хозяина?

— Менталисты! В вашем доме они есть? — разворачиваюсь к Ильрейс настолько резко, что чуть не падаю.

— Откуда ты…

— Знаю! Мой… К черту, пусть будет муж. Так вот. Он менталист! — Ильрейс смотрела на меня тяжёлым взглядом, словно уже зная, что я скажу дальше. — Я вам нужна. Нужна вашему дому. И я готова выполнить, всё от меня зависящее, но только в обмен на его жизнь!

— Если бы всё было так просто девочка… Если бы…

Интерлюдия.

Холодная пещера, куда никогда не проникал солнечный свет, озарялась только всполохами на огромном кристалле. Цепи из особого сплава оплетали его, словно корнями. Одновременно, удерживая пленника, что до самой смертью обязан был кормить собой этот прожорливый кристалл — паразит, и передавая полученные от него силы в общие потоки магии дома.

Так было с очень давних пор. И изменилось только совсем недавно. Незримая связь между ним и той, чьё пламя души для него стало дороже собственной жизни, перекрывала привязку к дому. Он знал, каждую минуту знал, где она, что с ней…

Не раз, и не два он стоял над её телом и вместе с главой пятого дома просил бороться и цепляться за жизнь. Не раз и не два он оттаскивал её от края потока, несущего души за грань. Сколько времени он провел, наблюдая, как с установлением связей, между душой его Огонька и телом принцессы пятого дома, последнее меняется, приобретая всё более схожие черты с той удивительной девушкой с утёса.

В сознание он возвращался лишь изредка, предпочитая незримо присутствовать рядом с той, что потребовала у него ритуальный клинок. И от того, что даже на грани жизни и смерти она не выпускает его из ладони, его наполняло таким жаром, что холод его пещеры, тюрьмы и могилы одновременно, становился не властен над его телом.

Вот и сейчас был один из тех редких моментов, когда он вернулся в свое тело. И не вовремя вернулся. В пещеру вошли двое. Его вечный палач и истязатель, и её старшая сестра, одна из наследниц дома. Его тюремщица угодливо кланялась более сильной родственнице и предвкушающе улыбалась.

Прибытие одной из наследниц было более, чем объяснимо. На одном из менталистов, что не мог физически отойти от кристалла вдруг появился знак принятия. Осмотрев мужчину брезгливым взглядом, наследница только поджала губы, более ничем не выдавая своего гнева и страха. Потому что не понимала, как это возможно? Как и кто из пятого дома проник сюда, место, о котором даже не все наследницы дома знают? Сюда, где рождается и наполняется поток сил их дома? Что ж…

— Выжать досуха и убить. — Короткий и холодный приказ. — Нечего содержать чужую падаль.

Она выхватила один из прутьев, засунутых в жаровню рядом, и хотела вонзить в тело мужчины, начиная кровавую баню. Но сделать ничего не смогла. Её мгновенно отбросило стеной плотного черного тумана, взявшегося из неоткуда. Но страшнее всего было то, что она видела в этом тумане тех, про кого точно знала, что они мертвы.

Она видела, как тюремщицу просто перемололо, ей самой досталось, рука висела плетью, в трёх местах торчали кости. Но перед глазами стояло соцветие распустившихся подгорных орхидей. Герба пятого дома. А в ушах все еще звучал смех этого куска мяса.

— Моя жена умеет оберегать свою собственность! — этот червь открыто заявлял, что принадлежит женщине чужого дома!

— Я вам так это не оставлю! — Хрипела она, отползая подальше от проклятой пещеры.

Лилит.

— Для начала, тебе нужно привести себя в порядок. Принять ванну и переодеться. — Ильрейс вытянула вперёд руку в останавливающем жесте. — Поверь, ничего, ровным счётом совершенно ничего не изменится за то недолгое время, что ты потратишь на то, чтобы принять достойный вид. Я буду с тобой, и заодно расскажу о менталистах.

— Может сначала к менталистам? — всё ещё пытаюсь настаивать, помня об условиях, в которых те существуют.

— Ты настырная! Что же. Будь по-твоему, я тебе уступлю сейчас, но напомню об этой уступке, когда придёт время. — Ильрейс даже не скрывала своего раздражения от моего упрямства. — Пойдём.

Идя вслед за размашисто шагающей Ильрейс, я никогда бы не подумала, что это весьма и весьма пожилая женщина. Полы верхнего платья и края длинных рукавов развивались за её спиной, делая её похожей на гигантскую птицу. Я еле успевала за ней, потому что старалась всё рассмотреть. От быстрого шага, крупный кулон с синими камнями болтался и стучал по груди.

При приближении Ильрейс, на каждом переходе от стен отделялись плотные тени, что преклоняли колено. Сама Ильрейс внимания на это почти не обращала, только иногда взмахивала рукой. Я понимала, что это не тени, а затянутые в костюмы на подобие того, в котором сейчас шла я, дроу. Только в отличие от меня, они были скрыты полностью, с головой.

Я, с открытым лицом и свободно развивающимися рубиновыми волосами, вызывала интерес. Даже несколько голов повернулось в мою сторону. Их вполне можно было понять, достаточно представить, как это всё выглядело в их глазах.

Красноволосая и светлокожая дроу, идущая следом за главой дома, в костюме, на котором хорошо различимы следы полученных ранений. Не знаю возможностей дроу, а то может они и засохшую кровь на черной ткани видят. Мало этого, так ещё и паук, которого здесь опасаются даже такие же арахниды, как он сам, сидит на плече.

Через несколько переходов, мы вышли к узкому, выгнутому мосту между двумя краями глубокого пещерного разлома. Очень интересно! Судя по количеству обсидиана, и отшлифованных панелей повсюду, и вкраплений в породе, все эти пещеры вулканического происхождения. А вот такие разломы говорят о том, что и землетрясения тоже приложили свою руку к созданию всех этих подгорных анфилад.

С той стороны, нас ожидала ещё одна тень. От остальных она отличалась тем, что её лицо было скрыто лишь на половину. По открытой части лица было понятно, что она белокожая. Через правую бровь и щёку шёл крупный шрам, повредивший глаз.

— Моя илая! — вопросительно-удивленная интонация в обращении была еле-еле заметна.

— Это Лилит, последняя принцесса нашего дома! Приоритет жизни. — Непонятную для меня фразу эта белокожая дроу видимо поняла без затруднений, так как после этих слов, быстро коснулась коленом каменного пола и ударила себя кулаком в грудь. Причем, не просто обозначая удар, а от души так хлопнув. У меня даже появилась уверенность, что на месте удара, точно должен образоваться синяк.

— Я услышала, ату. — Ответила белокожая.

— Встань, Ардига. И сопровождай нас до сверкающих пещер. — Более Ильрейс не задерживалась.

Переходы, залы, глухие стены, раздвигающиеся сразу, как только Ильрейс прикладывала к ним руку. И я видела, что она не просто так прикладывала, она каждый раз получала прокол на ладони. Видимо открытие этих коридоров, было завязано на крови.

— Тебе придётся пройти процедуру запечатления. — Обратилась ко мне дроу, я только молча, кивнула в ответ.

Сверкающие пещеры представляли собой, целую цепь пещер, полностью заполненных друзами кристаллов. Да даже пещеры больше походили на сердцевину одной большой друзы. И в центре каждой такой пещеры, был хорошо запомнившийся мне пульсирующий кристалл. И пленник возле каждого.

Среди них не было того, кого я искала. К моему горькому разочарованию и проснувшемуся беспокойству.

Огромные камни не вызывали восторга, не завораживали игрой света на произвольных гранях. Я не могла их воспринимать иначе, нежели паразитов, что живут за счёт своих жертв. Тех, кому просто не повезло родиться одарёнными.

— Зачем всё это? — не сдержалась я в одной из пещер.

— Залог выживания всего дома. Малая жертва, ради жизни всех остальных. — Ответила мне дроу, подойдя вплотную к тому мужчине, что был здесь.

— Малая жертва? Какая-то каменюка-паразит, выпивает силы и жизнь из мужчин, а вы называете это малой жертвой? Истязая несчастных день за днём? — для меня всё увиденное было дикостью, в моей реальности, это называлось садизмом и или принудительно лечилось, или за подобное давали серьёзный срок. — Интересно, а своего ребёнка вы бы тоже приковали к этой дряни?

— Мой внук. Старший брат Айриль. — Просто и как-то буднично сказала она, показывая на мужчину у кристалла.

— Это чудовищно! Это даже хуже, чем я могла себе представить… — потрясённо шептала я.

Даже в отношении чужих тебе людей это было ужасно. Но обречь на такую судьбу родное существо, собственную кровь? Для меня это было уже за гранью добра и зла. Боги всех миров и небес, куда я попала? Что за мерзкий мир и как вообще это может существовать? Я могла понять матриархат, даже с перегибами. Могла понять наличие извращенок, получающих удовольствие от чужой боли и унижения. Да такие недосущества есть повсюду. Но чтобы подобное было устройством мира? Ничего, кроме проклятий, этот мир не достоин.

— А это и есть проклятый богами мир. — Сказала Ильрейс, так как видимо я не заметила, что рассуждала вслух. — Выслушай сначала, а потом суди. Наш родной мир погиб, захлебнулся в лаве, что исторгли из себя недра земли. Только чудо и магия Марины Лангран открыли проход в этот мир, в последний момент. Остатки ещё совсем недавно многочисленного народа дроу, едва успели пройти сквозь портал, когда последний участок суши скрылся под толщей пламени. О правительнице Грозового перевала, Марине Справедливой, я расскажу тебе позже. Сейчас о главном. Придя, в этот мир, мы заняли эти земли, так напоминавшие нам привычный дом. Местные жители их избегали, да ещё и всякая жуть, по их словам, лезла без конца. Им приходилось постоянно вести практически боевые действия по зачистке территории, чтобы чудовища не прорвались на обитаемые земли. А для нас, наличие врага, это всегда хорошо. Мы используем этих чудовищ в пищу, для изготовления одежды и доспехов. А ещё, этот мир подарил нам их, кристаллы рождающие магию. Несколько таких кристаллов создают сеть, как паутину, наполненную силой. И эту силу мы можем использовать для заклинаний. Иначе мы теряем эти способности. Так как у кристаллов дети моего дома, то только члены моего дома могут воспользоваться этой силой. Каждый раз, когда новый Менталист приходит к кристаллу, мы проводим ритуал братания, связывающий менталиста и кристалл. С этого момента, мужчина словно попадает в кокон, ему не требуется еда или вода, его тело не стареет, они почти всё время в бессознательном состоянии. Никто не убьет менталиста, потому что такой дар большая редкость. А боль в разумных пределах лишь больше насыщает сеть силой.

— Серьёзно? Боль в разумных пределах? Мало того, что вы фактически приговаривает молодых и здоровых мужчин к банальной коме, во время которой их просто выпьют досуха, так ещё и под издевательства логическую основу подвели? — возмутилась я.

— Пойдем. Приведешь себя в порядок. И продолжим разговор. — Пресекла всё мои возмущения Ильрейс.

Почти на выходе из пещер, я услышала спорящие голоса. И не спрашивая разрешения, пошла на звуки ссоры.

Глава 7.

Лилит.

В самой крайней пещере, где почти не было места, свободного от зарождающихся сверкающих камней, ожесточенно спорили две дроу. Одна из них, практически закрывала собой пленника камня. Вторая удерживала девушку за шею одной рукой, а второй сжимала уже осточертевший мне прут.

— Я давно знала, что эта падаль твоя слабость! Но что ты совсем забудешь себя, я даже в кошмарном сне не предполагала. — Злобно шипела эта "правильная" дроу. — Ты позор нашего дома!

— А вот тут я бы поспорила. — Не выдержала я. Услышав меня, обе девушки опустились на колено. Ну, или заметили, стоящую за моей спиной Ильрейс, если конечно она пошла за мной следом.

— Что здесь происходит? — обдала всех холодом в голосе Ильрейс.

Значит, всё же пошла за мной.

— Илая, я уже в который раз застаю Наргиль за делами, порочащими имя дроу. Пользуясь правом смотрительницы пещер, она лечит раны, зачем-то протирает тела питающих. А после того, как питающим стал этот — она возмущённо ткнула пальцем в сторону мужчины. — Она почти всё время проводит здесь, сидит рядом. А сегодня набросилась на меня, мешая его взбодрить.

Да неужели? В этом кошмаре есть нормальные люди? Ильрейс молчала, и я решила, что она ждёт решения проблемы от меня. Экзамен по ходу действия? Ладно, сдадим без подготовки.

— И для чего понадобилось истязать менталиста? Магии недостаточно? Резервуары сил обмелели? Нормы удоя с отдельно взятой особи мужского пола не выполняются? — по мере того, как я задавала всё новые вопросы, глаза обеих дроу, что стояли передо мной становились шире и шире.

— Нееет… Магические жилы дома полны и щедры к своим дочерям. — Неуверенно ответила дроу.

— Как твоё имя? — спросила я её.

— Флайриль, илая. — Представилась она, бухаясь на колено.

— Так вот, Флайриль, как я понимаю, никакой необходимости выжимать из менталиста больше, чем он и так отдаёт, не было, так? — растерянная дроу кивнула. — Скажи мне, Флайриль, ты воин?

— Да, илая, как и каждая дроу я прошла обучение и честно отслужила свою охоту. — Заверила меня дроу, не понимая, что за скачки вопросов с одного на другое.

— О! Тогда скажи, вот, к примеру, нападение, и в бой вступают два воина. Один, горит желанием зашить свой дом, помочь своим сестрам и видит в бою свое предназначение. Он отдохнул, жил в заботе, тратил время на обучение воинскому искусству и на свою долю работ на благо дома. Второй, истощен и изможден, постоянно подвергался истязаниям, жил впроголодь, спал нормально, только, наверное, пока ещё не родился. Постоянно был загружен непосильной работой. И что в родном доме он каждую секунду боялся умереть, что в чужом доме его ждёт то же самое. Вот скажи, от какого воина больше толка? Кто опаснее в бою и надёжнее? — спросила я очень внимательно слушающую меня девушку.

Взгляд Ильрейс жёг мне спину, даже плечи напряглись от этого ощущения.

— Конечно же, первый! — радостно ответила мне попавшаяся дроу, осталось совсем чуть-чуть, и крышка ловушки захлопнется сама.

— А вот скажи, почему менталистов только семнадцать? Ведь пещер больше и намного? — сейчас всё зависит от того, что знают о менталистах тюремщицы, раз для большинства дроу это тайна, покрытая мраком.

— Так редкий дар! И даже от проявленного менталиста часто ни одна из женщин не может родить ребёнка с даром. — С видом, что объясняет тупице прописные истины, заявляет эта красотка мне, а мне большего и не надо.

— То есть, в отсутствие какой-либо необходимости, ты просто так, собственного развлечения ради, собиралась истязать и ослаблять носителя уникального, редчайшего дара? — во взгляде Флайриль начал проявляться страх. — А с какой целью? А еслинападение? А измученный тобой менталист не сможет при необходимости экстренно увеличить количество силы в магических артериях нашего дома? Что мы противопоставим нашим врагам? Или, может, ты в сговоре с врагами нашего дома?

— Я… Да никогда в жизни, я верой и правдой… Я… — Флайриль попалась в расставленную для неё ловушку, и только больше запутывалась.

— А для чего тогда, ты старательно лишаешь наш дом возможности в экстренной ситуации пополнить запас сил? — подталкивала я её к краю. — Мало этого, так ты ещё и отнимаешь у нас возможность увидеть менталистов в новом поколении дома. Что ты так на меня смотришь? Сама же сказала, что если отец обладает даром, то не факт, что этот же дар передастся ребёнку. Кто их этих менталистов знает? Может они доверять женщине должны, быть к ней расположены. А разве такой как ты, будет доверять кто-то из этих мужчин? Ну, что же ты молчишь? Разве ответ не очевиден?

Конечно, столкнись я с более опытной дроу, и та не дала бы так просто вывернуть привычный порядок вещей. Более взрослая, более умудрённая, и конечно, более закостенелая в своих убеждениях тюремщица, вроде той, что пытала Ядгара, задавила бы мои рассуждения на корню. Просто ссылаясь на опыт предков и какие-нибудь культовые догмы, о которых я на данный момент понятия не имела.

Да я совсем недавно еле языком ворочала! Сейчас, видимо в режиме экстренной ситуации, мозг не контролировал язык, и речь шла на рефлексе. Похоже, дела пятого дома действительно совсем не радужные, если на столь важное для всего дома место, поставили двух молоденьких девчонок. Ну, как мне кажется, молоденьких. Они вполне могут быть старше меня.

— Илая, даже в мыслях я не думала предавать свой дом! Я не знала… Не думала так. Я искуплю, правда, искуплю. — В голосе Флайриль слышалось неподдельное переживание.

— Просто делай свою работу достойно. Как ты говоришь, питающие? — сбавила обвинительные обороты я. — Вот питающие отдают свою энергию и силу, чтобы сильнее становился дом. А вы сюда поставлены на для того чтобы развлекаться! Вам доверили нашу надежду! Вот и оберегайте её.

— Принцесса, значит… Значит можно заботиться? Как верхние о своих мужчинах? — спросила молчащая до этого Наргиль.

— Верхние? — может я что-то недопоняла?

— Женщины с поверхности. И нагини, и эльфийки. А человечки и вовсе… — девушка замолчала, как будто смутилась.

А может, нарвалась взглядом на стоящую за моей спиной Ильрейс, правящую мать, как она себя называла.

— А что не так с человечками? — уточнила на всякий случай.

— С ними всё хорошо. Только мужчины дерутся ради права быть выбранным человечкой. И детишек у них много. И не приведи прядильщица на человечку с браслетами косо посмотреть, порвут ведь. — Очень интересную информацию я узнаю, оказывается, дроу не единственный народ в этом мире. Как только они умудряются, не ссорится с "верхними" соседями?

— Мать Наргиль занималась обеспечением дома необходимым с поверхности и слишком часто брала дочь с собой. — Прозвучало из-за моей спины, и девушка моментально напряглась, как струна.

— Ну и отлично! У неё меньше предубеждений и презрения к мужчинам. Может это обязательное условие для рождения ребёнка с даром? — развела руками, оборачиваясь к Ильрейс.

— Вы слышали? Исполняйте свою работу. А ты, паучиха, пойдём, примешь ванну с дороги и поговорим. — Я не сразу поняла, о какой дороге речь, пока не поймала на себе восхищённые взгляды обеих девчонок.

Точнее на дырах моего костюма. И вот ну не могла я отделаться от мысли, что под масками прячутся совсем ещё молоденькие девочки.

— Это почему я паучиха? — спросила, пока мы шли до выхода из сверкающих пещер.

— Потому что сплела паутину, дождалась, когда соплюшка вляпается по собственной дурости, и спеленала. — Усмехнулась Ильрейс. — Ничего толком не сказала, а эти две малолетние надзирательницы теперь из кожи вон вылезут. И своего ты добилась. Питающих они будут беречь, и обхаживать, как никого из мужчин-дроу. Причём обе будут искренне верить, что делают абсолютно правильно.

— И вы не злитесь? — осторожно прощупывала почву я.

— Почему я должна злиться? Я лишний раз убедилась, что ты не дура. Сосуды дома полны силы, а я в состоянии оценить красивое плетение интриги. — Улыбнулась Ильрейс.

— А почему они называли меня "илаей" и "принцессой"? — меня этот момент очень смутил.

— Илая, это обращение к старшей по статусу женщине дома. А принцесса… — дроу даже остановилась, буквально на секунду позволив горю выглянуть из-под маски спокойствия и уверенности. — Ты плохо меня слушала, я говорила тебе о роли нашего дома. Повторю и уточню сейчас. Именно наш дом проникает далеко вглубь опасных территорий, узнает всё о врагах и союзниках. Любую войну, начинаем мы и заканчиваем мы. И это для всех остальных наступает мир, для нас это только подготовка к новой войне. Поэтому, наши лица скрыты даже в стенах родного дома. Без маски теней хожу только я, правящая мать, и та, что примет у меня власть. Вывод о том, кто ты такая, напрашивается сам собой.

— Но неужели ни у кого не возникнет вопроса, откуда я взялась? — удивилась я.

— Весь дом уже знает, что в связи с гибелью Айриль, я отозвала одну и двух оставшихся наследниц. Сестра Айриль, Мириэль, считается наследницей чисто номинально. Она, как паученок в коконе. Живёт в каком-то своем мире. — Подробно объясняла Ильрейс. — Много лет назад после одного из состязаний, я, по совету своей матери, объявила, что титул наследницы завоевали не четыре дроу, а пять. Поэтому, никто не знал ни имени, ни внешности ещё одной принцессы дома, но все знали, что она есть. И сейчас по дому поползли разговоры, что принцесса тянула лямку службы дому со всеми наравне, если вообще не собственным телом все дырки прикрывала, вон даже походный костюм не переодела. И всё новые и новые подробности добавляются к простому факту — непонятная девица-полукровка прошлась по коридорам в драном костюме.

— Подождите! Но если титул наследницы, ваши девушки завоевали, то получается, что они владеют оружием, этими вашими клинками! А я? — теперь попавшейся в паутину ощущала себя я.

— Подумаешь! Научишься. Жить захочешь и научишься. Иного выбора у тебя нет! — на такой замечательной и оптимистичной ноте, оборвала наш разговор Ильрейс, так как уже было видно ждущую нас Ардигу.

— Илая, к ритуалу прощального приветствия всё готово, ждут только вас. — Напомнила она о чём-то Ильрейс.

— Кто-то торопится? Подождут. Лилит нужно привести себя в порядок, а потом мы пройдем в церемониальный зал. — Из этих слов я поняла, что после помывки, меня ждёт какая-то нудная церемония.

Глава 8.

Лилит.

Покои, куда привела меня Ильрейс, представляли собой несколько сообщающихся пещер. Никаких окон здесь, конечно, не предусматривалось. Правда стены и потолок были обложены светлым камнем, даже на вид теплым.

— Я посчитала, что тебе, непривыкшей находится постоянно под землёй, будет легче, если твои покои будут отделаны в светлых тонах. — Дроу наблюдала за мной, пока я осматривалась. — Перед началом ритуала рождения души, я отдала распоряжение. Мне кажется, что мужчины нашего дома выполнили его достойно.

— Даже придраться не к чему. А никто не заинтересуется с чего это такой особенный стиль? — одна из комнат представляла собой спальню.

Ну, то есть посреди комнаты стояла огроменная кровать, где могли разместиться человек пять, совершенно друг друга не стесняя. И пока я обходила по кругу этого кроватного монстра, уточняла некоторые моменты.

— Даже если кому-то и покажется это странным, то мало ли какая блажь в голове у наследницы? Захотела! — отмахнулась от моих опасений дроу.

— А это что? — зашла я в комнату без пола.

Точнее, переступив через бортик, высотою мне по колено, я оказалась в песочнице. Самой настоящей. Мелкий белый песок, напоминающий наш кварцевый, был насыпан таким толстым слоем, что я сразу провалилась по щиколотку, но пола не почувствовала. Почему-то в голове всплыло воспоминание о кошках и мысль о том, что здесь возможно вопрос с гигиеническими удобствами решён не самым традиционным для меня способом, и что возможно не стоит так весело бегать по этому песочку голыми ногами.

— Это арена. Многие дроу, посвятившие свою жизнь охоте целиком, отводят в своих покоях место под постоянные тренировки. — Развеяла мои сомнения Ильрейс. — Но тебе она необходима, чтобы овладеть навыками собственного тела. Тренировать тебя буду я. Не стоит лишним глазам видеть твои падения.

По хищно блеснувший глазам и промелькнувшей улыбке, я поняла, что тренировать меня будут на совесть, прямо не жалея ни времени, ни сил, ни здоровья. Моего преимущественно.

Вдоль дальней стены, на которую я сразу не обратила внимания, располагались стойки с различным оружием. Там же я присмотрела и вполне себе симпатичные набедренные ножны, в которые я сразу и пристроила спрятанный под широкий ремень саркс. Ещё три комнаты были закрыты.

— Там комната для развлечений, там гардеробная, а тут купальня. Тебе сюда. — Коротко обозначила назначение закрытых комнат Ильрейс.

В купальню она зашла следом за мной. И пока я рассматривала местную ванну, она брала с полки какие-то горшки и выставляла их на широкий бортик огромной каменной чаши. Сама чаша примыкала вплотную к стене, с которой в неё стекала парящая вода. Она была настолько горячей, что потребовалось время, чтобы привыкнуть.

— Это надо будет сжечь. — Потыкала своим посохом в сброшенный мною костюм Айриль дроу.

— Нет! — чуть не выскочила из этой каменной ванной, как была, нагишом. — Оставьте.

Мне казалось важным сохранить одежду, в которой погибла последняя настоящая принцесса пятого дома. Всё внутри этого требовало. А своей интуиции я доверяла даже в своем, теперь уже прошлом, мире.

— Тише ты, всполошилась. Нужен, значит оставим. — Ильрейс положила вещи на полку, каких здесь было множество. — А вот теперь поговорим.

Дроу вылила в воду какой-то пузырёк, что вытащила из-за пояса.

— Это "мейтиль". Никто не услышит, о чём здесь говорится, но и мы не сможем рассказать никому кроме друг друга об этом разговоре. — Ильрейс расположилась на бортике каменной чаши, сложив ноги по-турецки и скинув верхнее платье.

Я оказалась права, внизу у неё был такой же костюм, как и у "теней", только без хитиновых пластин.

— А это что? Не опасно? — показала я на изумрудно-радужные переливы на воде.

— Нет, спать лучше будешь. И только. Как впрочем, и я. Так ты готова поговорить? Или дальше возню в паучьей кладке устраивать будем? — почему-то за мягкостью в голосе дроу мне слышался холодный звон металла.

— Да уж хотелось бы ясности, а то как-то странно получилось, вышла с работы и оказалась в теле мертвой дроу. — усмехнулась я.

— Ну, по пути ты ещё умудрилась связать себя с менталистом неизвестного дома. Впрочем, мне это на руку. Есть что тебе предложить. — Ответила мне оскалом Ильрейс. — Но давай начнем с яиц.

— Чего? — чуть не глотнула воды от удивления я.

— Прядильщица. — Закатила глаза дроу. — С начала начнём. О том, как мы оказались в этом мире, ты уже знаешь. Изначально, так как на дроу оказался огромный долг жизни перед открывшей врата Мариной Лангран, дроу, едва перейдя на эту землю, вступили в идущий здесь бой на стороне Лангран и её союзников. После окончания той битвы, Марина Справедливая и совет правителей этого мира позволили нам остаться здесь и жить по своим законам. Но в качестве платы за подаренный шанс, правительница грозового перевала потребовала с дроу клятву, что не будет умышленно причинён вред исконным жителям этого мира. Если точно, то дроу принимали вечное обязательство не порабощать местное население. Я была совсем ребенком, едва-едва получила свой первый клинок, но помню эти слова, как будто они только отзвучали. Марина предупредила, что если хоть один житель мира окажется в рабстве у дроу, если дроу начнут нести боль и страдания, то будут уничтожены. Подчистую. И её кровь гарантия этой клятвы. Вся ярость Лангранов обернётся против предателей. Я видела Марину в тот день в бою, когда погибла её мать. Поверь, не зря про "ярость Лангран" говорят с благоговейным ужасом. Наш дом помимо всего, ещё и следил, чтобы дроу соблюдали свою сторону того соглашения. Долгие годы, а век у местных короче, чем у дроу, всё было тихо. Задумываться я начала не больше пятидесяти лет назад, когда поняла, что мой дом пустеет. Всё больше пустых кресел за столом правящих дома. Всё меньше наследниц, готовых принять знамёна пятого дома. И я начала разбираться. Вроде несвязанные между собой события, вполне обычные для нашей службы вроде засад и столкновений, стали выстраиваться в весьма пугающую картину. Айриль, моя надежда и моя гордость, та на кого, я без всяких сомнений готова была оставить дом, взялась за расследование. Почти десять лун понадобилась сильнейшей из моих наследниц, что бы понять, что происходит и найти неоспоримые доказательства. Сложно представить весь мой ужас, а меня сложно напугать, можешь поверить, когда Айриль принесла эти доказательства мне. Дроу были по уши замазаны в работорговле, с которой Ланграны боролись без жалости и каких-либо уступок. И только вопрос времени, когда они узнают об участии домов в этом. И тогда начнется бойня. Дроумвир ничего не может противопоставить, да уже родственному союзу, народов-хозяев этого мира. Тем более, если их поведут некроманты перевала. Я была слишком высокого мнения о своих соплеменницах. Потому что у меня в голове даже мысли не мелькнуло, что вот этого можно не понимать или надеяться выстоять против такого врага. Да стоило только вспомнить историю нашего появления здесь! Орден Света выстраивал интригу тысячелетие! Изобрели небывалое по своей мощи оружие, ослабили народы и… Их уничтожила молоденькая девочка! Чуть старше саюркенов, самых младших воинов в наших домах. Но самое страшное, что предательство прижилось и в моем доме. Мнимая власть и вседозволенность, так манила, что гнилые семена расцвели буйным цветом. Я лично отдала приказ своим гончим. Все, кто был замешан в нарушении клятвы, не пережил ночь кровавых орхидей. Пошли на корм детей Прядильщицы. Чтобы им никогда не найти пути в посмертие, подлые твари! Айриль ушла, сообщила только, что не только наш дом замаран, и что по возвращению она принесёт доказательства вины других домов. Это был последний раз, когда я видела внучку живой. Вместе с ней пропала и Арха, моя внучка от старшей дочери. Очень умная девочка, но слабая, как воин, как и её мать. Поэтому, ни моя дочь, ни она не носили титула. Связи по крови с ней нет, обрывается… Думаю, её постигла судьба, не лучше, чем у Айриль. На этом, мой род пресёкся. Фактически, дом перестал существовать, потому что некому передать власть, нет нового поколения правящих. И тогда моя мать, та, что открыла для тебя двери и нашла твою душу, напомнила мне о том, что оставшиеся в живых члены дома, знают о том, что есть ещё одна наследница. И помогла мне провести ритуал, уже забытый дроу, так как это знания погибшего мира. Ты мне нужна! Иначе погибнет всё, что для меня было свято, то ради чего жила моя мать! Твоя душа в теле моей внучки, а значит, моя кровь жива. И да, я хочу, чтоб мой дом вернулся во времена, когда стяги с орхидеями, одним только своим присутствием на поле боя, могли решить исход битвы. Я хочу, чтобы ты возродила пятый дом! Про то, что я жажду мести, даже и говорить не буду!

— Каким образом я смогу это сделать? И почему вы уверены, что я захочу это делать? — удивилась я, ну, на самом деле, а Хазарский каганат не возродить? — Я не знаю ничего об этом мире, у меня нет навыков Айриль. Одна надежда на рефлексы, то есть память тела. Как я должна противостоять тем, кто смог уничтожить, не только саму Айриль, но практически и весь пятый дом?

— Раньше я очень переживала, что мне нечего предложить пришедшей душе. Но не сейчас. — Дроу довольно улыбалась. — Я могу предложить тебе твоего мужа. Того менталиста, которого ты выбрала.

— В смысле? — насторожилась я.

— Ты уже знаешь, что он в чужом доме. Забрать менталиста чужого дома можно двумя способами. Первый, вызвать на поединок наследницу или правящую дома, по праву более сильного дома и победить. Второй, потребовать его в качестве личной награды. Мужчин правда в таком качестве редко когда берут, но тут менталист, так что и тут удивление будет не сильным. Но в обоих случаях, за твоей спиной должен быть сильный дом. Так что тебе придётся восстановить могущество пятого дома и славу орхидей!

— И пока я этим буду заниматься, его десять тысяч раз успеют прирезать? — вырвался наружу мой страх.

— Я могу устроить тебе с ним встречу, где и спросишь о том, что с ним сейчас происходит. Ведь рисунок на его груди давно должны были заметить. — Ненадолго задумалась дроу. — Но это будет единственный раз, и так придется истратить редчайший минерал.

— Зачем? — Задала свой последний вопрос я, так как уже понимала, что приму условия дроу.

— Чтобы сильный и могущественный пятый дом тебе был нужен также, как и мне! — ответила мне Ильрейс. — Мойся, а я приготовлю тебе одежду, и пойдём. Прощание не стоит затягивать.

Глава 9.

— Ильрейс, я вот всё думаю, и не стыкуется у меня один момент. — Решила поинтересоваться, раз уж у нас здесь откровенный разговор. — А зачем дроу затевать всю эту возню с рабством, когда у вас мужчины и так в положении рабов?

Паучёнок игрался в лужице воды на бортике, я время от времени посматривала на него, всё-таки не создавалось у меня ощущение опасности от близости этого существа.

— Нет, мужчины-дроу не рабы. Просто прядильщица так создала эти души, что они должны служить. Это роль мужчин. Так живут дети самой Прядильщицы. Почему мы, созданные ею, должны жить по-иному? — таак, всё прелестнее и прелестнее, под это оказывается ещё и такие основания подведены. — Мужчины живут, помогают сохранить род, охотятся, а в случае беды встают на защиту дома. Если настают тёмные времена, то мужчины уходят, чтобы не тратить ресурсов дома на себя. Питающими, опять же, становятся только мужчины, магические дары крайне редко проявляются у женщин. А в этом мире я и не помню такого, по крайней мере, ни один из домов не обнародовал. Мужчины собственность дома! А не конкретной дроу. И развлекаться, не соблюдая предела, ни одна дроу не сможет. Погибнет один мужчина, другой, пятый… И ей просто запретят развлекаться с мужчинами дома. Вот и всё. Да и любая женщина подчиняется той, что выше по статусу. Поэтому запретов может быть множество. Дроу не какая-то вольница, что живёт, как придётся. У нас строгая иерархия! Не устраивает или считаешь, себя достаточно сильной? Создай свой дом, но знай, что пока не докажешь право на существование своего дома, любая наследница признанного дома может ударить в надвратной гонг и в случае победы, подчинить твою семью и тебя себе.

— Как это "создай дом"? А как же магия? — удивилась я.

— Найти кристаллы, рождающие магию не так сложно. Эти горы щедры на них. А вот найти среди своего рода менталиста и связать кристалл родственной связью с кровью своего дома очень сложная задача. Порой неразрешимая. — Пояснила мне Ильрейс.

— То есть кристаллы могут давать магию всё равно кому? И только принадлежность питающего определяет, кто сможет воспользоваться силой? — с вопросами надо было торопиться, потому что Ильрейс уже подавала мне полотенце, намекая, что с помывкой пора заканчивать. — Получается питающие на самом деле не питают кристаллы, а ограничивают для посторонних возможность воспользоваться их силой?

— Не совсем. Насчёт ограничения, ты абсолютно права. Именно для этого и проводится ритуал братания между питающим и кристаллом. Но без силы питающего кристалл быстро гибнет, превращаясь просто в драгоценные камни. — Дроу замерла посреди фразы, потому что паучок, наигравшись в лужицах, захотел большего и смело скакнул в чашу, полную горячей воды. И, конечно же, пошёл ко дну. Спеша подхватить малыша и вытащить, я поскользнулась и чуть не расшибла себе лоб о край бортика.

— Ты что творишь, камикадзе! — испуганно осматривала мокрый комочек. — Вот так и буду тебя звать. Камикадзе. Камик? Или Дзе? О, будешь у меня Дзен! То сам в сон отправляешь, то чуть о бортик, приложившись, не отошла! Нравится, Дзен?

Даже сама понимаю, что несу чепуху, выражение безмерного удивления на лице дроу это подтверждает. А мне всё равно. Я перепугались не на шутку. Это котёнка или щенка я хотя бы представляю как откачивать, если наглотается воды. А паука?

Судя по активному дрыганью лапками, паучёнка имя устроило. Мокрый, но плотно прижимающийся к моей руке, он сейчас совершенно не был похож на то страшное ядовитое чудовище, о котором мне рассказывала Ильрейс. Вдруг Дзен поднялся до сгиба локтя, и я почувствовала резкий укол в вену.

От боли я зашипела. Но неприятное ощущение быстро растворилось в волне тепла и доверия, что хлынула от паучка. Ни с того, ни с сего сильно закружилась голова. Правда, неприятное ощущение быстро прошло, оставив после себя неожиданное открытие. Я понимала Дзена. Это было странное понимание, просто всплывала картинка, визуальный образ. И это было настолько невероятно, что я развернулась к Ильрейс, желая с ней поделиться своими эмоциями.

Но побледневшая дроу стояла замерев, словно статуя, и только широко распахнутые глаза судорожно метались от меня к Дзену и обратно.

— Благословение… Благословение Прядильщицы… — бессвязно шептала она.

— Ильрейс! Ильрейс, что с тобой? — подошла к ней я, закутавшись в большое полотенце.

— Дети Прядильщицы крайне редко выбирают дроу для привязки, Лилит. Это даже не честь, это…

— Всё, я поняла. — Попыталась успокоить её я, да и получить ответы ещё на несколько вопросов.

Особенно меня интересовало, чего ради, надо было кому-то так нарываться? Вот зачем?

— Власть, Лилит. Безграничная, доведённая до абсурда, потому что не имеющая ограничений власть, это абсурд. — Отвечала Ильрейс, уже не первый случай, когда я рассуждаю, а язык озвучивает мои мысли. — Те из нашего дома, кто нарушил клятву, жаждали власти. Хотели жить вне иерархии, собирались отменить клятву, якобы ограничивающую их и мешающую возрождению всего народа дроу. Понимаешь? Раб, это не мужчина дома, за которого могут заступиться и рано или поздно, но призовут к порядку. Раб это… Да вот как камень стен, хочешь, выкинь, хочешь водой залей. Вещь. Всё самые грязные и низменные желания и пороки можно выпустить на волю. Кто устоит перед таким искушением? И сколько готовы за это искушение заплатить все вокруг? А какие это открывает возможности. Ты властвуешь даже не домом, а жизнями и судьбами сотен и тысяч живых, жить им или умереть в твоей власти. Власти, которую не надо завоёвывать или доказывать, что достоин её. Просто приходи и бери. Всё, что мешает, это слова мертвой некромантки и кучка старух со всех домов. Работорговля это только инструмент. Только возомнившие себя выше древних клятв не понимают, что это инструмент уничтожения самих себя. Мир, в котором дроу были правителями, а остальные народы гибли в рабстве, уже был, Лилит. И спасло нас только чудо. Но есть те, кто упорно не хотят помнить уроков собственной истории.

— Думаешь, что за всей этой историей стоят те, кто по каким-то причинам обделён властью внутри домов? — спросила я.

— Не думаю, я знаю. Те кому реальная власть не светила, или они думали, что их излишне ограничивают. — Ответила Ильрейс. — У нас ещё будет время вернуться к этой теме. Мы и так уже слишком задерживаем уходящих.

Ильрейс прошла в гардеробную и вынесла оттуда платье, стоявшее колом от количества нашитых на него самоцветов. Ощущалось это платье, словно я обвешалась утяжелителями. Надеюсь, вся эта церемония будет недолгой.

Следом за Ильрейс я вошла в пещеру, которую мне, и представить было сложно. Она была огромна и украшена уже привычными мне орхидеями. Они были здесь и живыми, и искусно вырезанными из различных минералов темных цветов. На пьедестале стоял самый настоящий трон. Точнее трон и два кресла, на две ступени ниже.

На трон села Ильрейс, а одно из кресел, должна была занять я. Второе полагалось, как мне рассказала по дороге Ильрейс, для сестры Айриль, живущей в своем мире Мириэль. Она присутствовать на церемонии не будет.

Кроме известной мне Ардиги, здесь были ещё несколько женщин, все в возрасте. И очень много мужчин. Все они были без оружия и стояли на коленях, склонив голову. Страшная догадка поразила меня.

Когда у дома не хватает ресурсов, то от мужчин избавляются, так кажется, говорила совсем недавно Ильрейс. А с момента моего появления здесь, я только и слышу, что пятый дом на грани! Неужели… Неужели это церемония прощания именно с мужчинами? Вряд ли их просто выгонят, для этого они слишком много знают. Убьют?

Вышедшая вперёд Ардига начала речь о долге и прочем, а я встала со своего кресла и подошла к Ильрейс.

— Их что, всех убьют? — прямо спросила у дроу.

— Усыпят. — Тихо ответила та. — Яд прядильщиков и они уйдут во сне.

— Но зачем? Тем более сейчас? — меня начинало потряхивать от напряжения и страха за чужие жизни.

— Слишком мало женщин, мы не сможем всех защитить. Не хватает ресурсов. Да мы даже не прокормим такую толпу! — я видела, что на нас обращают внимание и прислушиваются к спору.

— Нет ресурсов даже, чтобы прокормить? — удивилась я и показала на свое платье. — Эти камни просто так, или ценятся другими народами?

— Конечно, ценятся. А что ты собралась предложить? — внимательно присматривалась дроу ко мне.

— Если их спороть, то надолго хватит, как я понимаю, правильно? Убивать мужчин сейчас это глупость! Правда! Это лишит нас единственного шанса выжить! — дроу сжала мой подбородок сильными, не смотря на возраст, пальцами.

— Я уже слышала однажды подобные слова. Их произнесла моя мать, в день гибели нашего мира. И сейчас ты очень похожа на неё. Она оказалась права. Поэтому у тебя десять минут, чтобы доказать уже свою правоту! — громко, на всю пещеру сказала Ильрейс.

Глава 10.

Лилит.

Десять минут! Всего лишь десять минут, чтобы спасти… Сколько их здесь? Даже на беглый взгляд несколько сотен. Тысяча? Две? Где найти слова, что смогут перевесить уже принятое решение? Привычное и отработанное на протяжении всего существования народу дроу, не важно, в каком мире. Как убедить пчёл не выгонять трутней? И все за десять минут.

Одна из женщин вынесла высокую подставку на тонкой ножке. Другая поставила на неё изящную клепсидру. Десять минут, стандартное время поединка, то ли всплыли в памяти чужие воспоминания, то ли навеяло шёпотом эха со всех сторон. Поединок, в моем случае, со смертью. Со страшной и несправедливой смертью всех этих совершенно незнакомых мне мужчин.

Незнакомых, но связанных со мной одной кровью. Получается, что вот все они, это моя семья. Случайно обретенная, ещё неизвестная, но которую я могу потерять уже сейчас. Если не найду нужных слов, достаточно веских для отмены приговора. Иначе я просто их всех потеряю, даже не успев познакомиться. Спина задеревенела, внутри всё дрожало от страха, ладони вспотели от волнения. Нет, паника и истерика не лучший выход. Причем в любой ситуации.

У дроу правят женщины. Правящая мать… Прямо как царица у муравьёв. Муравьи! Я подняла глаза к потолку, спасибо! Пауки ли, память принцессы, боги этого мира, не важно! Осмотревшись и поймав на себе сотни взглядов, в которых отражалось желание верить в надежду и страх, что это всего лишь жестокая насмешка одной из наследниц. Но то, что с этих лиц исчезла обречённость, было достаточным поводом, чтобы испытывать благодарность за подсказку.

Здесь не стоит рассчитывать на жалость и родство, только исключительная полезность дому. Но дроу привыкли просто сбрасывать балласт, они даже не пытаются использовать его по-другому! И как я понимаю, аксиома "всегда и всё зависит от женщины" здесь применяется во всех сферах жизни. Они даже и предполагать не собираются, что это не так.

Живут реально, как в улье, лучше бы муравейник в пример брали. Там тоже матриархат, но своих берегут и не бросают, а в случае нападения даже рабочие муравьишки кидаются на защиту своего дома.

Значит, чтобы спасти всех этих… Кто они мне? Братья, дяди? Короче, чтобы вытащить всех своих, подаренных судьбой, родственников из того места, куда их всех загнали традиции, мне нужно доказать, что это не улей, а муравейник. Так что будем превращать пятый дом в дом "высокой культуры и быта"!

Ильрейс подняла руку, и в огромном пещерном зале образовалась такая тишина, что казалось, её никто не нарушает даже дыханием.

— Наш дом, что был нам надёжным пристанищем и всегда стоял на страже покоя Дроумвира, понес в последние годы тяжелейшие потери! — её не слушали, ей внимали, затая дыхание. — Нет более когорт наших бойцов, от одной только поступи, которых содрогался любой враг! Почти не звучат сигнальные рога наших гончих. Практически некому поднять наши знамёна и стяги! Впервые, с момента пришествия, мы проводим процедуру прощания с сыновьями нашего дома. Ради того, чтобы отбросив лишние побеги, древо нашего дома смогло выжить. Но! Единственная наследница нашего дома, принцесса последней надежды просит о праве сказать свое слово! Право, в котором не отказывают даже приговоренным. Моя мать, что недавно ушла в тенета Прядильщицы, использовала свое право на Плато Скорби! И её мудрое слово было прославлено всеми домами! Поэтому мы готовы выслушать и тебя, Лилит. Твое время до последней капли!

Она указала на клепсидру, которую стоящая рядом с подставкой дроу перевернула. Первые капли упали на дно, пока ещё пустой хрустальной чаши.

— Мать! — не знаю насколько правильно так обращаться к Ильрейс при всех. — Ты назвала меня последней надеждой, но последняя наша надежда не я, а они. Да, наш дом, как раненный хищник, держится из последних сил. Да, нет наследниц, что встали бы на место погибших сестёр. Но! Разве не первая обязанность мужчин, быть опорой и подмогой? Разве не их долг жить ради благополучия дома и всеми силами помогать укреплению его стен? Разве не для того Прядильщица в своей щедрости выплела их судьбы, чтобы в сложный момент, они закрыли собой бреши в обороне дома? Так почему они не исполняют свой долг, а собираются лишить защитниц дома помощи и поддержки?

Звук падающих капель в клепсидре эхом отражался от сводов пещеры. Женщины-дроу начали с подозрением смотреть на стоящих на коленях мужчин. Я брала те самые постулаты, которые здесь на оспаривались и считались истиной в последней инстанции, и переворачивала обратной стороной. Мой отец, готовясь к заседаниям, всегда составлял себе план тезисов, на которые собирался опираться при обвинении. И это был один из его излюбленных приемов.

И про себя благодарила так вовремя всплывшие в памяти мысли и правила. Правила дроу, считающей их нерушимыми. Я просто понимала, что это те законы, по которым жила та, остатки памяти которой сейчас просыпаются. И эти самые законы привели всех нас сюда, в этот зал. А значит нужно показать эти законы так, чтобы они работали сами против себя. В конце концов, я дочь прокурора или где?

— Разве достойно уходить сейчас, когда не хватает рук? Когда дом в беде, которая грозит всем нам исчезновением? — На лицах некоторых дроу проявилось недоумение, другие задумались. — И не выглядит ли это как бегство? Или того хуже, удар в спину защитницам дома? Но их всех нельзя обвинять! Ведь они здесь, потому что послушны воле совета дома и правящей матери. Так что этот удар мы наносим себе сами! Только вот вопрос, кто и когда видел воина, что перед битвой обрубает себе руки?

— Это всё хорошо! Но наследница предлагает нам всем голодать и дружно подохнуть с голода? — Раздалось со стороны женщин-дроу.

— Зачем голодать? Если только в моем гардеробе достаточно платьев? Спороть так ценимые верхними камни и обеспечить дом. — Такое простое предположение вызвало шквал негодования.

— И наследница пятого дома будет ходить, как голодранка без дома и имени? — выкрикнула одна.

— Может, ещё и стены обдерём, чтобы этот скот кормить? — вставила вторая.

— Даже похоронить достойно будет не в чем! — а это уже Ардига.

— В моём костюме тени я буду выглядеть всегда достойно! Не платьями достоинство меряется, уважаемая Ардига. Или наше боевое облачение вы считаете чем-то недостойным? — посмотрим, как она осмелится не поддержать мою веру в то, что боевое облачение, это лучший наряд для дроу.

— Все знают, что боевое облачение это предмет гордости любой дроу! — вздернула голову вверх Ардига.

— Тогда смысл хранить тряпки, уничтожая при этом боевую мощь дома? — Я хоть и не Аннушка, но маслица под ноги дроу заботливо подливала.

— Наши платья шьются целиком из паучьего шелка. — Вставила свое слова Ильрейс. — Одно это делает их неимоверной роскошью, в понимании верхних.

Я испытала чувство огромной благодарности за эту неожиданную поддержку. Один из самых молодых мужчин, что стоял практически у самых ступеней к трону, буквально не отрывал от меня взгляда. При этом глаза с вытянутыми к вискам уголками были настолько широко распахнуты, что он напоминал мультяшного зайку. А в сочетании с поддергивающимися кончиками длинных, заострённых ушек, выглядело весьма забавно. Шепот обсуждений между женщинами-дроу, как возник стихийно, так же и затих. Вперёд выступила Ардига.

— Правящая мать, защитницы дома и верные тебе звёзды согласны с наследницей Лилит. И готовы потребовать исполнения долга с мужчин дома, вместо церемонии прощания. — И хотя слова дроу, говорили о моей победе, тон, каким они были сказаны, показывал, что сама Ардига так не считает.

— Я же сказала, паучиха. — Еле слышно, только для меня, произнесла Ильрейс, и уже громко. — Под ответственность нашей наследницы Лилит, вам сохранена жизнь. Помните, кому обязаны следующим рассветом.

— А как быть с этими? — одна из женщин показала в самый темный угол пещеры, где, только присмотревшись, я увидела около десятка мужчин, с какими-то повязками. И одни носилки, на которых кто-то лежал.

Ильрейс медленно спустилась со ступеней и пошла в ту сторону, я за ней. К сожалению, я не могла как Дзен вытянуться на лапках на моем плече, чтобы рассмотреть, что ждёт меня впереди. При моем приближении отшатывались в сторону даже женщины-воины. Точнее даже не от меня, а от арахнида сидевшего на моем плече. В отличие от меня, они с первого взгляда понимали, что за паук у меня в качестве домашнего любимца. Не меньше внимания привлекала и моя татуировка.

— Ну, что скажешь сейчас? Они тоже годятся для выполнения своего предназначения? — с насмешкой в голосе спросила меня Ильрейс, показывая на мужчин.

Понять её было не сложно. Повязки были пропитаны кровью, у некоторых из-под них сочилась сукровица, что ничем хорошим быть не могло. Но, тем не менее, с уверенностью, которой у меня не было, я громко и четко заявила.

— Да, безусловно! Если им суждено умереть, то пусть это будет славная смерть во славу дома и семьи, а не просто так, потому что среди дочерей нашего дома не нашлось той, что смогла бы элементарную повязку правильно наложить! — ответила я, намекая на грязные бинты.

— Этот точно не дотянет до славного момента. — Ардига пнула носилки, привлекая к ним наше внимание.

"Этот" это достаточно крепкий мужчина, я бы сказала лет сорока на вид, сколько ему было на самом деле, я могла только предполагать. Мужчина был без сознания, тяжёлое, хриплое дыхание выдавало, что у него жар. Причем такой, что он весь пылал. Даже на темной коже были заметны пятна лихорадочного румянца.

Причина такого состояния мужчины тоже была видна. Всё предплечье было недавно разорвано до кости, неумелые, грубые швы стягивали края раны в нескольких местах. Мышечная плоть хоть и начала срастаться, но сочилась сукровицей и нехорошего цвета гноем, а запах тухлой крови вообще не обнадеживал. Мужчина видимо метался в бреду, потому что к носилкам он был привязан.

Шёпот в ушах, неразборчивый, как далёкое гудение шмеля. Иногда он пропадал совсем, иногда, вот как сейчас становился настолько громким, что казалось ещё чуть-чуть, и я начну слышать какие-то слова. Очень хотелось отмахнуться, как от насекомого. А ещё мне хотелось осмотреть этого мужчину и, если возможно, вытянуть его. Почему-то казалось очень важным, чтобы сегодня не было никаких смертей.

— Я простите, каким боком на Прядильщицу похожа, чтобы заранее знать, кому и до какого момента жить? — ответила Ардиге в том же тоне, в каком был задан вопрос. — Но раз, его однозначно списали, заберу себе. Хуже-то ему всё равно не будет. Тащите носилки к ступеням. Вон туда, повыше ставьте.

Дроу напряжённо наблюдали за моими действиями.

— Лютый достойно сражался, можно было бы, и подарить ему достойную смерть, а не отдавать на поигрульки соплячке. — Донеслось приглушённое со стороны женщин в военном облачении.

Да ладно! Ещё не Новый Год, а время чудес уже наступило. Одна из этих повернутых на матриархате признала мужчину хоть в чём-то достойным. Но осмотр почти сразу притушил проснувшееся ехидство. В открытую рану попало что-то, что вызвало заражение. И так как саму рану, дай бог, чтобы водой сполоснули, прежде чем сшивать края, сейчас мы имели вот такой результат. То есть мне как минимум предстояло заново вскрыть рану, вычистить, обработать и заново зашить.

Осложняло всё это несколько моментов. Первый, я ни разу не хирург. Я патологоанатом. И если, чисто теоретически, я могу провести даже полостную операцию, то фактически, взялась бы за такое я только в экстренной, критической ситуации. Но если сейчас не та самая критическая ситуация, то меня зовут не Лилит! И вот он второй момент. Оперировать наживую и без инструментов мне ещё не доводилось. Хотя…

— Дзен, ты сможешь его усыпить как меня, чтоб ничего не чувствовал и не просыпался? — тихим шёпотом спросила у пригревшегося на плече паука, стараясь воспроизвести в памяти пациентов под анестезией, которых повидала не мало, за время практики.

В ответ получила массу картинок застывших в параличе животных и даже дроу. Занятно, я думала, что коллективная память существует только у крыс.

Паучёнок соскочил с моего плеча, пробежался по телу моего пациента и впился в шею. Дружный испуганный вдох раздался со всех сторон. Представляю, как это выглядело со всех сторон. Я что-то шепчу самому ядовитому пауку, и тот набрасывается на безобидного и беспомощного мужика, которому и так жить осталось всего ничего. Ладно, отвлечем дроу от довольного тем, что выполнил мою просьбу, Дзена и от тела их соклановца, или как это у них называется?

— Мне нужно много прокипевшей воды, чистая ткань, тоже много. Какой-нибудь крепкий напиток и… Мда, скальпель я вряд ли здесь найду. — Прикинула что из острого у меня при себе только саркс Ядгара. Интересно, муж сильно обидится, если я его клинком в чужого мужика потыкаю?

Несколько мужчин рванули из пещеры, привычно кинувшись выполнять приказ женщины своего дома. Нервно дёргая длинными ушами, от чего множество серёг-колечек в хрящах позвякивали, тот самый парень-дроу, что напомнил мне зайчика, нерешительно протянул мне небольшую флягу, которую отцепил от собственного ремня.

— Это что? — спросила, принюхиваясь и с удивлением опознавая спиртовой запах.

— Я… Я боялся, госпожа. Но хотел уйти достойно, не позоря дом. — Тихо признался парень, которого я про себя решила звать Зайчиком.

— Хорошо. Уходить никто не будет, так что эта штука мне нужней. — Прихватизировала у парня фляжку. — А зовут тебя как?

— Зайкиль, госпожа. — Я чуть не рассмеялась такому совпадению.

— А скажи-ка мне, Зайчик, не завалялось ли у тебя клинка, размером с мою ладонь, плоского, с одной стороны ровного, с другой расширяющегося волной, с чуть выступающей режущей кромкой? — ну а вдруг?

— Госпоже очень нужен такой клинок? — сделал ещё полшага ко мне парень, разворачиваясь ко мне то, что называется "анфас".

Я на несколько минут даже потеряла дар речи. Так как парень развернулся и откинул назад волосы, заплетённые у лица с одной стороны в две косички, я смогла увидеть, что вся правая сторона у парня покрыта плотной вязью рисунка-татуировки. Кто-то видно хорошо развлёкся, потому что чуть более внимательно присмотревшись, я поняла, что на парне просто вырезали этот рисунок и залили краской.

— Ты даже не представляешь как. Нужно вскрыть рану и очистить. Иначе Лютый точно не жилец. — Припомнила я, как назвали моего будущего пациента.

Зачем я объясняла это парню, я не знаю. Тем более, что здесь явно этим никто не заморачивался, особенно, судя по гневно искривившимся лицам сразу нескольких женщин. Ну, как же, Зайчик не бросился сразу исполнять, а осмелился что-то спросить. Вернулся Зайчик одновременно с теми, кто принес кипяток и стопку сложенных простыней. Я начала с того, что сняла и без того почти сползшую повязку и просто вымыла и саму руку и весь торс мужчины.

— Под него нужно расстелить две чистых простыни, одну на другую. И быстро! — вот что значит, с малолетства привыкшие выполнять распоряжения люди.

Просто за считанные секунды, моя просьба была идеально выполнена. Никаких споров и замешательств, на тему кто и что должен делать. Те, кто стояли ближе, те и бросились выполнять. Я протёрла место будущей операции выпивкой, отобранной у Зайчика.

— Ну, гордись мужик! Ради тебя, впервые вскрываю живого! — приступила к операции я.

Не знаю, сколько по времени все это длилось, я только несколько раз просила Зайчика утереть мне пот со лба. Дзен, сидевший в изголовье у пациента, несколько раз начинал спрашивать, не добавить ли ещё "анестезии". Малыш тоже волновался. Но в конце, я была очень довольна результатом. Вспомнила расхожую шутку о том, что хирург отличается от патологоанатома тем, что в работе хирурга нужно молиться и ждать, а у патологоанатомов только молиться. И сейчас я рада, что мне есть чего ждать.

— Покой и питьё. За ним есть, кому присмотреть или остаться мне? — спросила я у мужчин.

— Найдется, кому присмотреть. Пойдём. — Позвала меня Ильрейс за собой.

Привела она меня, как я поняла, в свои покои.

— Угощайся, думаю, ужин тебе не повредит. — Улыбнулась Ильрейс. — Зачем ты заново вскрыла рану Люрнака?

— Люрнака? А почему его тогда называли Лютым? — удивилась я. — Просто почувствовала, что мне нужно сделать всё для его спасения. Сегодня все должны были остаться в живых. И он особенно. Завтра я осмотрю остальных, что там у них с ранами. Сегодня просто уже нет сил.

— Люрнак был наставником Айриль. Далёко не каждая женщина дома сможет с ним сражаться на равных. —Рассказала правящая. — А ещё он был отцом Айриль. И к дочери испытывал странную привязанность. Он всегда оберегал её. В бою, в него словно демоны вселялись, особенно если он шёл в бой вместе с Айриль. Но мне нередко приходилось слышать, что и Ночной Ветер испытывает к Лютому подозрительную привязанность.

— И чем всё это закончилось? — спросила, ещё толком не справившись с удивлением от таких подробностей.

— У Айриль было весьма странное чувство юмора. И она очень ценила собственные слова. — Усмехнулась Ильрейс. — Услышав подобные речи в первый раз, она сказала, что ещё раз до неё ветер донесёт подобные слова, и тот язык, что их произнес, окажется в заднице. Через пару недель, застав двух защитниц за обсуждением очередной сплетни на эту тему, она вызвала на поединок обеих. И победив, вырвала языки и засунула… Ну, ты понимаешь куда. Причем друг другу. Знаешь, сплетни прекратились. Разом. Завтра я приду к тебе, и мы начнем тренировки.

Пожелав добрых снов, я отправилась к себе. Самое забавное, что шла я по картинкам, что скидывал мне Дзен. В этом переплетении коридоров он ориентировался в сотни раз лучше меня.

В своих покоях я едва выкарабкалась из платья и с огромным удовольствием упала на кровать. Чтобы тут же подскочить. Потому что в моей кровати кто-то лежал. Короткое резкое слово, вырвавшееся на автомате, и под потолком вспыхнули десятки магических светильников, заливая комнату ярким светом. На моей кровати лежал привязанный за руки и за ноги Зайчик!

— Ты что здесь забыл? — выкрикнула я, ещё не придя в себя от испуга.

— Жду госпожу. Вы выделили меня среди всех, и илая Ардига решила, что вы будете довольны, если для развлечений у вас окажусь я. — Пояснил он мне своё нахождение в моей постели.

— Для каких ещё развлечений? — прошипела не хуже змеи. — Мне только постороннего мужика в моей постели, причем без моего ведома и согласия не хватало!

— Для любых, госпожа. — Тихим голосом сообщил мне этот "шоколадный заяц"

— Никаких развлечений! Что за дичь! Отвязывайся, давай, и иди спать! К себе. — Сообщила я парню, перерезая веревки.

— Госпожа недовольна мной? — испуганно вытаращил глаза он.

— Слушай, Зайчик. Вот видишь браслеты? У меня есть муж. И всякие развлечения с посторонними мужчинами, я не приветствую. От слова совсем. Ты очень милый парень и симпатичный. Но я, как бы "другому отдана и буду век ему верна". — Процитировала я известного классика рассматривающему с каким-то благоговением мою руку парню.

— Моя илая! — шептал он. — Я думал, это легенда, миф, которому никогда не стать реальностью, моя госпожа. Вы действительно выбрали мужчину-дроу и назвали его своим супругом, подобно тому, как это принято у верхних?

— Так, всё заканчиваем разговорчики и шагом марш из моей спальни. Мужиков мне здесь ещё не хватало. — Показала ему на дверь.

— Илая, но вы в любом случае не будете пребывать в одиночестве. Развлечения хорошо влияют на настроение и состояние защитниц. Поэтому илая Ардига будет присылать к вам каждую ночь нового мужчину, пока не найдет того, кто сможет вас расслабить. — Просто пояснил он мне.

— А что будет с теми, кто не смогут "расслабить"? — появилось у меня подозрение…

— А ничего страшного. Накажут и всё. Не переживайте. — Отмахнулся он.

Очешуеть… Серьёзно? Подумаешь, накажут, всего делов-то!

— Так! Давай договариваться! Если от толпы мужиков в постели мне не избавиться по-честному, то ты завтра выходишь отсюда с самой довольной моськой, какую только сможешь изобразить! И не дай тебе Прядильщица рот открыть и рассказать, что здесь происходит на самом деле. — Решение у меня созрело за секунды. — Спишь там, меня не трогать. Увижу тебя в купальне, когда я там, или твои руки на себе посреди ночи… Ты пожалеешь!

— Я понял госпожа. Я не предам. — Зайчик ударил себя кулаком в грудь.

— Спи, храбрый Зайка. — Сказала ему, отодвигаясь от него, как можно дальше.

— И буду век ему верна, ему верна — засыпая, я слышала, как он тихим шёпотом повторял слова Татьяна Лариной.

Глава 11.

Лилит.

Мое утро началось с массажа головы. Ещё даже не открыв глаза, я уже начала улыбаться. Правда пока не вспомнила о том, что я не дома. Аккуратно, чтобы не толкнуть Дзена, а именно его лапки копошились у меня в волосах, села в кровати.

Яркий свет, отражающийся в каменных панелях на стенах, создавал ощущение позднего утра и залитой солнцем комнаты. Ильрейс была совершенно права, когда посчитала, что тёплый камень желто-золотистого цвета сможет создать иллюзию того, что и в эти подземелья проникает солнечный свет с поверхности.

— Илая Лилит, вы пройдете к столу, или подать завтрак в постель? — Зайкиль стоял чуть в стороне от кровати, рядом со столиком, на котором стоял прикрытый крышкой поднос.

— С добрым утром! — улыбнулась, делясь с парнем своим хорошим настроением. — Ты даже уже о завтраке позаботился? Спасибо. Я сейчас.

Я подхватила на руки довольно зашебуршавшего Дзена и поспешила в купальню. Воды мой арахнид совершенно не боялся, более того подхватив на передние лапы несколько капель поднес к хелицерам, которые многие называют жвалами. То ли он так умывался, то ли пил, я пока не разбирала.

Усевшись за стол, я обнаружила, что завтрак на одну персону. То есть для меня.

— Ты уже позавтракал? — спросила, подозревая, что парень ещё голодный.

— Нет, илая, с чего меня дополнительно кормить будут? Я уже взрослый и не раненный, и не на войне или охоте. — Ошарашил меня Зайкиль.

Вот это постановка вопроса! Действительно, зачем лишний раз кормить такую ораву? Перетопчутся, не война же!

— Во-первых, давай без вот этих "илая" и прочее. Не привыкла я, чтоб мне илайкали через слово. — Судя по сосредоточенному выражению на лице, Зайкиль пытался запомнить новое для него слово. — Лилит, и этого достаточно. И хватит на меня смотреть, словно у меня рога выросли! Во-вторых, садись за стол и ешь! Дом на осадном положении, а у них солдаты голодные и пока перечислят все положенные регалии при обращении, враги не только "внезапно нападут" но и в дверях толпиться будут!

— Илая… Лилит, — вовремя поправился Зайчик. — Я понимаю, что в рейдах и на охотах не до церемоний, и различия стираются, и можно из одного котла с защитницами есть. Но внутри дома, за одним столом с наследницей…

— Я сказала, ешь! — чувствую, что будем мне, ой как непросто.

Видимо не желая злить непонятную наследницу, Зайкиль подтащил к столу ещё одно кресло. Хотя почему непонятной? Странности в моем поведении он вполне логично вписал в гуляющий по дому слух, что Ильрейс вырвала последнюю наследницу, чуть ли не с поля боя.

Странную массу, напоминающую плохо промятое картофельное пюре, только какого-то салатового цвета, я разделила пополам, отложив одну часть на тарелку с мясом. Не знаю чьё это мясо, и узнавать не хочу. Может они тут поймали и освежевали какого-нибудь земляного червяка? А вот половину мяса отгребла на свою тарелку. Получились две хорошие порции, одну из которых поставила перед Зайкилем. Та же участь постигла и салат из какой-то зелени.

Парень за всем этим наблюдал с таким непередаваемым выражением удивления на лице, что я и без пояснений поняла, что делаю что-то совсем не то.

— Эмм… Лилит, это травы! Пряные травы с поверхности. — Не поняла, он что намекает мне, что это ужас, какой деликатес?

— И что? Приятного аппетита! — прекратила споры я.

Мы уже почти закончили с завтраком, когда в мою комнату без стука и предупреждения влетела Ардига. Увидев Зайкиля за столом, да ещё и завтракающего, она рассвирепела.

— Ты что творишь? — шипела она, подлетев к парню. — Ты что решил…

— А ты видимо решила, что у меня здесь проходной двор, Ардига? — перебила её я, вставая между ней и сжавшимся Зайкилем. — Я позволяла войти в свои покои? Ты смеешь распоряжаться здесь? Или может быть я не в курсе, что обязана тебе подчиняться?

Я понимала, что сейчас очень сильно рискую. Но в условиях столь жёсткой иерархии допустить подобное нарушение было бы непростительной ошибкой. Как я поняла, в обществе дроу, статус решал всё и рамки им накладываемые соблюдались очень строго. И оказалась права. Ардига заметно опешила и растерялась.

Но тут же извинилась, что не известила о своем прибытии и не просрочила дозволения войти. И куда более спокойно выразила свое удивление и негодование по тому поводу, что бесполезный самец осмелился не только усесться в присутствии наследницы, так ещё и жрёт с утра пораньше, хотя время кормёжки только в середине дня. А вообще она пришла уточнить, когда готовить выход на поверхность, раз уж правящая мать свалила на меня обеспечение провиантом мужчин дома.

Я задумалась. С одной стороны, еда нужна в нормальных количествах и как можно быстрее. С другой, я совершенно не представляла какие планы на меня у Ильрейс и когда у меня появится свободное время для выхода в люди. Да и понятия не имею, сколько может продлиться эта поездка, где эти рынки, откуда привозятся продукты и где эта "поверхность" вообще.

— Я слышал, что правящая мать собиралась поздним утром оценить ваши умения и разделить вашу тренировку. Также вы обещали посмотреть раненных мужчин и посетить с проверкой Лютого. А на вечер правящая велела подготовить ритуальный зал. А с завтрашнего рассвета вы свободны. — Склонился в поклоне Зайкиль.

— Ну, вот, а ты говоришь бесполезный! — сказала Ардиге я, обрадовавшись тому, что проблему со временем решили за меня. — Смотри, какой замечательный помощник по хозяйству.

— Так ты решила его при себе вестовым оставить? С учётом Лютого, странный выбор. — Проявила любопытство Ардига.

— Лютый говорят боец, каких мало. Но думаю, кроме как на тренировках, он мне вряд ли сможет помочь. — Выкрутилась я, судорожно вспоминая, каким образом и когда отец Айриль стал моим?

— Это да, за пределами ринга от него толку мало. Зато в поединке действительно соперник, а не мальчик для битья. — Для Ардиги всё встало на свои места.

Ничего удивительного в том, что наследница выделила кого-то из мужчин. Тем более, что одного она будет использовать для тренировок, а второй будет мальчиком на побегушках. А остальное… Ну, подумаешь, ну вот такая блажь, заставить есть из своей тарелки. Все эти мысли буквально читались во взгляде Ардиги. Как только исчезло непонимание, она даже начала улыбаться.

— Значит, готовим отряд на завтра? — уточнила Ардига.

— Да, давай. Если ритуал затянется, то досплю в дороге. — Привычка ещё с прошлой жизни.

— Ну, это только если сидя. — Хмыкнула Ардига.

— Да хоть стоя, в первый раз что-ли? — ответила я.

Ардига ушла, терять время она явно не привыкла. В ожидании Ильрейс, я решила подготовиться к предстоящему лечению вчерашних недолеченных.

— Зайчик… Тьфу! Зайкиль, а где ты вчера достал для меня скальпель? — поинтересовалась у парня.

— В комнате развлечений. — Пожал тот плечами.

И тут я вспомнила, что на ряду с гардеробной, Ильрейс говорила, что здесь есть и эта самая "для развлечений".

— Ну, ка, пойдём оценим, местные развлечения! — решила осмотреть свои покои я.

Развлечения у дроу так себе. В комнате с темными стенами и таким же полом, по которому были проложены небольшие желобки, находилась настоящая выставка пыточных инструментов какого-нибудь испанского средневековья! И вполне узнаваемая дыба, и совершенно непонятные приспособления вполне мирно себе соседствовали. Но меня привлекла противоположная входу стена. На наклонных полках которой, на специальных закрепах, находились такие инструменты, что любой хирург моего мира полжизни бы отдал, лишь бы обладать подобным чудом.

А сколько здесь было скальпелей! В глаза бросился один, чуть увеличенный в размере и с острыми выпирающими зубцами на конце. Если нужно рассечь не только мышцы, но например и сухожилия, или поддеть сустав то лучшего и не придумать!

Ещё не успела в голове оформиться, какая-то пока ещё смутная мысль, как отовсюду сразу раздались громкие удары гонга.

— Вызов… — побелел Зайкиль.

— Вызов? — про вызовы что-то говорила и Ильрейс.

— У главных ворот дома кто-то ударил гонг с требованием поединка. — Чуть ли не запинаясь, пояснил парень

— Бежим тогда. — Поторопила его я, выбегая из своих покоев и устремляясь туда, куда спешили и всё дроу дома.

Благо, ожидая правящую, я натянула на себя костюм, в котором здесь ходили все "тени", только без усиливающих накладок. Единственной заботой было в этой суматохе не потерять Дзена. Но как же я ошиблась.

Лучше бы я сама потерялась где-нибудь по дороге сюда. Действительность быстро отсудила моё любопытство. На широкой и хорошо утрамбованной площадке стояли около десятка женщин — дроу с синими рисунками на лицах, как я поняла, это была просто краска, отличительный знак. Перед ними, на небольшом возвышении, такой природной ступеньке, стояла Ильрейс и внимательно слушала пришедших, впрочем, как и всё дроу пятого дома.

— Третьему дому известно, что ты, правящая пятого дома, даже хотела передать свою власть наследнице, Айриль Ночной Ветер, которой сейчас уже нет. — Продолжали они уже начатый разговор. — И других сильных и достойных наследниц твоего дома мы не знаем. На совете матерей ты их не представляла. А потому, по закону, третий дом в лице двух своих сильнейших наследниц заявляет право на поединок власти.

Лица дроу пятого дома были скрыты масками, поэтому судить как они отнеслись к этой новости невозможно. Но тревогу Ильрейс и даже Ардиги я чувствовала просто кожей. Насколько я вспомнила, Ильрейс упоминала, что отказаться нельзя.

— А это, как я понимаю и есть ваша таинственная наследница? — прозвучал насмешливый голос одной из девиц стоящих в центре площадки. — Не уверена, что бой будет долгим.

Меня окинули таким презрительным взглядом, словно я только что вылезла из мусорного бака.

— Интересный выбор оружия. — Протянула вторая, и я похолодела, сообразив, что у меня при себе только саркс Ядгара и скальпель, зажатый в руке.

Просить бесполезно, эти две дроу уже примерились задницами к креслу правящей. Выйти кроме меня больше некому. Да и не позволят никому иному войти в круг поединка. Что я могу им сказать? Я могу только молчать и надеяться на те обрывки памяти, что остались у этого тела.

В круг я шла, молча, ощущая на себе тяжёлые взгляды. Дроу расступались, освобождая мне путь. Вторая из бросивших вызов вышла за пределы круга, ожидая своей очереди и явно не веря, что она наступит. Я и первая из синемордых обходили друг друга по кругу. Она, сжимая в руках парные изогнутые клинки, я скальпель. Им работала, с ним в руке и умру.

Чисто машинально заметила, что девка еле заметно переносит нагрузку с правой ноги на левую и бессознательно старается выставить под атаку левую сторону тела. Знакомый и ставший привычным за последние дни шёпот появился в ушах. И такой сильный, что будь у меня распущенны волосы, они бы зашевелились, не иначе. Я не понимала ни слова, ни звука, но как из ниоткуда пришло понимание, даже скорее знание, которого у меня быть не могло.

Дождавшись, когда соперница замахнется, а согласно правил поединка, первый удар за вызвавшим, я поднырнула под её руку и стремительно присев, вонзила скальпель ей в колено. Вспомнив анатомию, уж её я знала не только по учебникам, едва успела вырвать скальпель из колена соперницы и резанула по ахиллесову сухожилию, так неосторожно отставленной назад ноги.

И хотя часть меня, моего сознания, билась в ужасе и истерике, вторая, куда как более рассудительная, с ледяным спокойствием вонзила скальпель в основание шеи моей первой соперницы.

И тут же я отпрыгнула в сторону, ожидая, когда в круг войдёт вторая. В её глазах мелькнул испуг, но отказаться не могла уже она. Дзен яростно шипел и воинственно поднимал передние лапки возле кресла правящей, внимательно следящей за мной.

Вторая решила долго не тянуть, и кинулась на меня с разбегу, выкручивая клинками настоящие мельницы. Решение пришло мгновенно. Не моё, чужое решение. Зная себя, я бы до этого не додумалась. Оказавшийся рядом камень полетел прямо в круговерть лезвий, сбивая движение, и отбрасывая одну руку соперницы назад. Инстинкт, тщательно отработанный рефлекс этого тела, бросил меня вплотную ко второй сопернице, и скальпель вскрыл ей горло. Клинок, зажатый во второй руке синемордой, только скользнул по моему боку, вспарывая костюм и слегка задевая кожу.

Над площадкой стояла звенящая тишина. Моих сил хватило только для того, чтобы дождаться подбежавшего Дзена, и так же молча, с каменной спиной вернуться под своды пещер пятого дома.

— Молчаливая смерть…

— Убивающая молча…

Слышалось мне вслед. А у меня всё плыло перед глазами. Я только что убила двух человек. Даже не зная их.

Мир темнел перед глазами.

Глава 12.

Лилит.

— Что с ней? — раздаётся над головой взволнованный мужской голос. — Зайкиль, ты провел с госпожой ночь, и говорят, она оставила тебя при себе вестовым. Ты должен знать!

— А ты должен знать, как голову включать, если она у тебя сама по себе не работает! — а Зайчик-то, оказывается, совсем не такой робкий. — Ты не в курсе, о чём весь дом гудит? Как только гончие доставили в дом тело илаи Айриль, правящая даже без подготовки и извещения вырвала илаю Лилит сюда. Ты не знаешь, что такое переход нашим порталом? Да ещё без обоюдной подготовки? Или не в курсе, что илая Лилит то ли только из боя была, то ли вообще ещё из боя не вышла, то ли отход своих прикрывала, вон даже раны не успели перетянуть и в чистое переодеть! А потом ещё и Лютого лечила, думаешь, только руками?

— Да ну, станет наследница на самца магию и последние силы тратить. — Ответил Зайкилю его собеседник.

— А уговаривать правящую мать сохранить жизни мужчинам? А отдать собственные платья ради пропитания самцов? — начал перечислять мой помощник. — Много ты таких наследниц видел?

— Может её во время боя по голове сильно приложило? — пробормотал кто-то сильно пессимистичный.

— Как тебя при рождении? — язвит Зайкиль. — Вот сюда укладывай, только аккуратно! Сюда точно никто не сунется, даже если искать будут. Хоть дадут в себя прийти. Шутка ли, после таких встрясок в себя ещё толком не пришла, а с одним лезвием против сильнейших наследниц чужого дома выйти!

— Так она их, как только что вылупившихся птенцов, разуделала! Обеих за время одного поединка! Даже звука не проронила! — чувствую, как меня осторожно укладывают на твердую и теплую поверхность, но вот глаза не открываются. — Словно они и недостойны, чтоб с ними разговаривали, как с равными, даже не поприветствовала. Ой, смотри, это что?

— Ты куда лапы протянул, дурачок? У тебя что, конечностей как у прядильщика? Или тебе руки давно не ломали? — ласково так спрашивает Зайчик.

— Так у неё там… — даже в моём состоянии хорошо различаю удивление в голосе мужчины.

— Там куда ты показываешь у илаи грудь! А вот про брачный браслет распространяться не стоит! Понял? — ух ты, каким тоном умеет разговаривать зайка!

— Так это что у неё саркс от живого мужа? — спрашивает парень, на которого я уже хочу посмотреть.

— Нет, от мёртвого! Конечно от живого! А ты глазки притуши и слюни подбери! Всё испарись. И никому не вздумай сказать, куда госпожу отнесли. — Распорядился Зайкиль.

— Скажешь тоже. Кто интересно меня спрашивать будет? — бубнит басом напарник Зайкиля по перетаскиванию моей тушки.

Понимание, что этот послушный парень сейчас уйдёт, подхлестнуло моё любопытство. С неимоверным усилием я открыла глаза. Картинка перед глазами сфокусировалась не сразу. Мягкое прикосновение к щеке, это Дзен прижимается, тоже волнуется.

— Илая… Воды? Сейчас! Вы лежите! — засуетился Зайкиль.

— Да, илая. Вам лучше полежать! — басит причина моего любопытства.

Зайкиль очень осторожно приподнимает мою голову и прислоняет к губам край чего-то каменного. Делаю первый глоток и буквально чувствую, как по телу бежит освежающая волна, придающая сил. Напившись, даже смогла сесть.

— И как тебя зовут? — спрашиваю у крепкого, коренастого парня.

— Рурхир, илая. — представляется парень, про которого я бы в жизни не подумала, что вот он эльф.

Как-то по образам из книг и фильмов в прошлой жизни, эльфов я себе представляла… Стройными и изящными, в роде хорошо известного Леголаса-Орландо. Но здесь, эти "пещерные" эльфы отличались хорошо развитой мускулатурой, широкими плечами и кучей шрамов! И я не уверена, что большинство из этих шрамов получено в бою или на охоте!

В голове почему-то крутилось, про неправильных пчёл, дающих неправильный мёд. Посмотрела на эту парочку и чуть не засмеялась. Ну, вот прямо Винни Пух и Пятачок, только в нашей вариации зайчик.

Воспоминание о поединке слизало хорошее настроение, как волной следы на песке.

— Ребят, можно я побуду одна? — всё время забываю о реалиях этого мира, и что привычное для меня обращение, в лучшем случае, вызовет вопросы.

— Илая, конечно, отдыхайте. Вашего прядильщика тоже забрать? — спрашивает Зайкиль, вызывая своим предложением раздражение у Дзена.

— Спасибо, не надо. Я привыкла, что он рядом, мне так лучше и спокойнее. — Отвечаю им, успокаивая арахнида поглаживаниями.

— Мы будем ждать вас на выходе из садов. — Оба парня испарились, а у меня появилась возможность осмотреться.

Теперь понятно, почему это место называют каменными садами. Даже чувствуя слабость, я всё равно решилась пройтись и осмотреться. Дзен возмущённо замахал лапками, когда я хотела взять его на руки. Он очень ловко передвигался сам, не отставая от меня ни на шаг.

Причудливые наросты с вкраплениями цветных самоцветов и впрямь напоминали цветы. А ещё здесь было много живых цветов. Тех самых, подгорных орхидей. К их наличию везде и повсюду в этих пещерах, я уже начала привыкать.

Но увидев здесь папоротники, я испытала почти шок! Каким образом? Нет, они конечно тенелюбивые растения, но не настолько, чтобы расти под землёй? Я несколько раз обошла вокруг этих кустов. Чуть в стороне заметила ещё клочок с явно не типичной для пещер растительностью. Как их здесь вырастили? Магией?

— Над растениями шахты, сквозные до самой поверхности, в них осколки зеркал. Благодаря ним, свет проникает сюда, и можно любоваться не только каменными цветами, но и живыми, настоящими. — Резко обернувшись на голос, я увидела девушку с очень доброй улыбкой. Она настолько была не похожа на всех, кого я здесь видела, что я безотчетно пыталась найти подвох.

— В мои сады мало кто заходит. Кроме правящей и Айриль, и нескольких мужчин, остальные меня избегают. — Грустно пояснила она, а я начала догадываться, кого я вижу. — Для них я неправильная наследница. Но насколько я вижу, ты не против "неправильных"?

Девушка с улыбкой кивнула на Дзена.

— Нет, совсем не против. Я и сама немного неправильная. — Признаюсь, сама не зная от чего чувствуя, что от этой девушки зла точно не будет. — Ты сестра Айриль?

Лилит.

— Да, я Мириэль. Числюсь наследницей этого дома. Но толку от меня… — девушка развела руками. — Многие вообще считают меня не дроу.

— Я слышала, что ты не владеешь оружием. — Уточнила, внимательно рассматривая действительно ни похожую на дроу девушку.

Мириэль ничем не напоминала своих соплеменниц. Если только ярко выделяющимися глазами. Хотя даже по цвету, насколько я успела заметить, самым распространенным здесь был сиреневый. Но встречались и жёлто-золотистые, как у Зайкиля, и вот такие ярко-ярко синие, как у Мириэль. Вообще, первой мыслью было, что она дроу-альбинос. Потому что вот как раз она и напоминала классических "Толкиеновских" эльфов.

Совершенно белая кожа, закругленные розовые ноготочки, очень хрупкое на вид телосложение. Даже длинные волосы у неё были не белоснежными, как у большинства дроу, а имели золотистый оттенок. И одета она была в свободное платье с широким поясом, а не в костюм, больше всего вызывающий ассоциации с военной формой. Хотя, с учётом структуры общества и образа жизни дроу, это всё одна большая казарма с бушующей в своем расцвете дедовщиной. Точнее будет "бабовщиной".

— Почему не владею? Владею. Просто не считаю нужным применять против таких же живых, как и я. — Присела на ближайший камень эльфийка. — Не вижу чести в том, чтобы вредить и уничтожать тех, кто связан со мной одной кровью.

— Я сегодня убила двух девушек. Наследниц третьего дома. — Признаюсь ей.

— Тебя это мучает? А я слышала, что ты истинный воин, что битвы твоя стихия. — Удивляется она. — А как же война? Охота?

— Добыча пропитания — это естественный процесс. Так же как и защита себя, своего дома и своего народа. Но вот так? Глупо и жестоко? И они пришли готовые убивать, без капли сомнений! — я немного помолчала, подбирая слова. — Сильные, уверенные! Понимаешь? Они могли бы жить, создавать что-то… Просто прихоть, блажь, да придурь откровенная. Устроили из убийства потеху. И я одна из тех, кто в этом участвовал.

— Ты, похоже, тоже — неправильная! — улыбается мне Мириэль. — Но я рада, что ты зашла в мои сады. Я не чувствую в тебе зла… Нет, зло есть в каждом, даже в цветах. В тебе нет кровожадности!

— Я слишком много времени провела рядом со смертью, Мириэль, чтобы считать её развлечением! — говорю, вспоминая свою прошлую жизнь.

— Воин не любящий убивать! Удивительно. — Кивает каким-то своим мыслям девушка.

— А ты считаешь, что каждый воин получает удовольствие, отнимая чужие жизни и рискуя своей? — пришёл мой черёд удивляться. — Вот ты сказала, что владеешь оружием. А каким?

— Метательные ножи, клинок, копьё. Но моя слабость это лук! Я могу часами выпускать стрелы по мишеням. — Признается она.

— Так вот скажи. Когда на наш дом нападут, заметь, я говорю когда, а не если. Так вот, когда на наш дом нападут, ты останешься здесь или возьмёшь свой лук и встанешь рядом с защитниками дома? — наблюдаю за задумавшейся Мириэль, и жду её ответа не торопя её размышления.

— Я поняла, о чём ты говоришь. — Дроу кивнула головой в подтверждение своих слов. — И ещё… Рядом с тобой — встану!

— Я даже не уверена, что мои старые уши правильно всё услышали! Можно повторить специально для престарелых родственниц? — раздался рядом с нами голос Ильрейс.

— Правящая! — мы обе подскочили как по команде и склонили головы в приветственном поклоне.

— Правящая, правящая… У меня сегодня прям день отличных новостей. В отличие от правящей третьего дома. — Ильрейс ехидно улыбнулась. — Уже решила, какой откуп потребуешь за проигранный вызов?

— А мне положен откуп? — удивилась я, переглядываясь с Мириэль, которая пожала плечами, показывая, что тоже не в курсе.

— Конечно. Вызов это право сильнейших, а если тебя победили, то какая же из тебя сильнейшая? И куда ты лезла? За проигрыш всегда нужно платить. Любую цену, которую запросит победитель, кроме престола проигравшего дома. — Пояснила сразу нам обеим правящая.

— Любую? — меня настораживает хитрый взгляд Ильрейс.

— Ну, например, если победившая наследница вызванного дома, вдруг заявит требование выбрать себе пару менталистов, по количеству вызывавших, то будет конечно куча воплей, возмущения и даже угроз. Но выдать будут обязаны. — Очень недвусмысленно намекнула Ильрейс. — Но тебе стоит поторопиться. Объявить свою волю, победитель может в течение двенадцати часов, после этого срока считается, что победитель простил побеждённых.

— Чего? С какой такой радости? Счаз прям! А как мне передать третьему дому про менталистов? И как они определят, каких менталистов мне отдать? — от волнения я подскочила на ноги.

— Вестовые третьего дома, что объявляли нам о вызове от своих наследниц, будут ждать у места вызова до истечения срока наложения наказания. — Пояснила Ильрейс. — Личный выбор можешь поставить условием. Двух любых на твой выбор. Беги уже, я буду ждать тебя в святилище.

— Давай! Беги, скорее! — почему-то переживала за меня Мириэль. — И приходи почаще!

— И ты не сиди здесь, можешь и сама навестить! — говорю ей и, поддавшись порыву, обнимаю.

Дзен без всяких слов и просьб понёсся обратно, показывая мне дорогу. Узкий проход оканчивается аркой, возле которой меня дожидаются Зайкиль и Рурхир.

— Сколько времени уже прошло от окончания поединка? — задаю вопрос, который забыла озвучить правящей.

— Не более часа, илая. — отвечает мне Рурхир.

— Значит так, идём сейчас к месту поединка! Гордо и не торопясь идём! И объявляем мою волю. Слушаем вопли, истерики и возмущения с невозмутимостью на лицах, поигрывая скальпелем у всех на виду. Кстати, где он? — при воспоминании о скальпеле и о том, как мне пришлось его сегодня применять, комок тошноты подкатывает к горлу.

Всё-таки я работала с мёртвыми телами, но не убивала!

— Так вы его оставили на месте вызова, в круге поединка! — подсказывает Зайкиль.

— Точно! Вот это и будет поводом вернуться, мол, именно этот скальпель мне очень дорог и вообще, украшение личной коллекции! — понимаю, что возможно Ильрейс специально не пошла со мной, чтобы я сама разрешила эту ситуацию, в конце концов, она представила меня как наследницу.

К месту вызова я выхожу уже взяв себя в руки. Обе наследницы третьего дома до сих пор лежат в круге. В горле одной из них торчал мой скальпель. Чтобы сохранить на лице надменное и безразличное выражение, мне потребовалось постоянно повторять себе, что это то, с чем я сталкивалась на работе каждый день.

Да, я сама оборвала их жизни, но вопрос "я или они" поставили они сами. И спасибо огромное преогромное тем остаткам памяти этого тела, что помогли вытащить мою тушку из этого капкана. Я наклонилась и одним движением выдернула скальпель.

— Что же вы наследниц своих так неуважительно оставили валяться на земле? Хоть прикрыли бы! Насекомые же! — в голос я вложила всю насмешку, на которую я была сейчас способна.

— Не положено. Пока победитель не объявит о желаемом откупе, или не истечёт время, отведённое на объявление. — Ответил кто-то из хмурых "синемордых", которые где-то потеряли всю свою наглость и самоуверенность!

— Ну, раз такое дело… Я, конечно, ускоряюсь с решением. Можете передать вашей правящей, что за придурь ваших наследниц, я требую двух ваших менталистов по своему выбору. Всё, больше не задерживаю!

— Но это невозможно! Это посягательство на силу дома! — прилетело мне в спину.

— Это вы мне говорите о посягательстве? — резко развернулась я к "синемордым" дроу.

Женщины отшатнулись, заметив Дзена, воинственно поднявшего передние лапки. Он всегда так делал, когда волновался. Но дроу решили, что он собирается атаковать.

— Мы передадим правящей… — донеслось до меня неуверенное.

— Уж постарайтесь передать. Надеюсь, не случится неожиданного обвала в пещерах менталистов и их количество не сократится резко, до полного исчезновения. Мне ваши игрища не интересны. — Кинула сопровождающим наследниц перед тем, как скрыться под сводами длинного пещерного коридора, ведущего на территорию пятого дома.

Про себя отметила несколько удобных природных ниш, словно специально созданных для того, чтобы сдерживать нападающих. Узкий проход с нависающими над ним каменными карнизами создавал идеальные условия для обороны. Да тут с двумя-тремя сотнями бойцов можно удерживать противника во много раз превосходящего по численности. На это хватало даже моих скудных познаний.

Правда, в голове тут же мелькнуло воспоминание о печально известном Фермопильском ущелье и не менее печальной судьбе как раз трёх сотен бойцов.

Ильрейс, как и обещала, ждала меня в святилище.

— Уверена? Может, отложишь на несколько дней? Если твой муж среди менталистов третьего дома, то и вовсе не понадобится. А то ощущения, скажу прямо, не очень! — предупредила меня Ильрейс.

— Нет! Если он среди менталистов третьего дома, то отлично. А если нет? — ответила, занимая место внутри ритуального круга.

— Выпей. — Ильрейс подала мне чашу с чем-то тёмным и вязким.

Пока я выхлебывала горьковатое питьё, правящая в это время зажигала какие-то травы. Потолок над головой начал кружиться, пол под спиной не ощущался, появилось ощущение, словно я была на надутом водяном матрасе. Знакомый цветной вихрь закружился вокруг.

Но вместо знакомого утёса я оказалась в огромном каменном зале с гулким эхом. Высокие потолки были усыпаны сверкающими звёздами, колонны стремились вверх. Каждый шаг отдавался гулким эхом.

— Иди, дитя! Не бойся, я не желаю тебе зла! — раздался переливчатый звонкий голос, сидящей на высоком троне женщины.

Я с опаской приближалась к трону, разглядывая её. Её голова была украшена многочисленными рогами, посчитать которые я так и не смогла. Большие, миндалевидные глаза напоминали по цвету расплавленное золото.

— Кто вы? — спрашиваю её.

— Мои дети зовут меня Прядильщицей. — Улыбается она, но её улыбка была полна грусти.

Она встала и прошла несколько шагов, опускаясь на одну из ступеней, ведущих к трону. Её платье напоминало множество слоёв паутины, многочисленные украшения начинали двигаться при каждом движении.

— Вы богиня? — удивляюсь такой встрече.

— Пока да. — Она о чём-то задумалась, а потом продолжила. — Ты знаешь, как умирают боги? Что делает нас богами?

— Вера? — предположила я.

— Да! Вера наших детей. Когда нас забывают, мы теряем силу, что наполняет нас жизнью. Уходим в забвение… И перестаем быть. — Подтвердила она. — Видишь эти звёзды? Это души моих детей! Когда-то их было так много, что от них было ярко во всех моих чертогах. А сейчас их едва хватает на тронный зал.

— Это больно…

— Ты не представляешь насколько. И я знаю, что потеряю ещё многих. Но есть шанс, что сохраню остальных! — в её руках непонятно откуда появился каплевидный флакон с мерцающей сине-перламутровой жидкостью. — Ты — мой шанс на спасение моих детей! Я не могу открыть тебе память Айриль, но могу облегчить воспоминания тела. Держи! Остальное, пусть решит твое сердце!

Глава 13.

Лилит.

— Моё сердце? Что может всего лишь одно сердце? — ощущение невыполнимой задачи прорвалось горечью в голосе. — Дроу жили так веками и не представляют, как это, по-другому. Они верят, что это твои заветы! Сотни, тысячи… Все дроу считают это нерушимым правилом. Константой в любом мире и при любой ситуации. Что будет, если кто-то попытается у них это отобрать? Да меня порвут на сотню кусков, вместе с моим сердцем! Одно сердце ничего не изменит!

— Неужели? — загадочная полуулыбка появилась на губах Прядильщицы. — Вот скажи мне, на твоей руке подтверждение выбора сердца. Почему ты потребовала у моего сына саркс?

— Так он же собирался… — неужели она не знает?

— И ты не захотела этого допустить, но почему? Кто он тебе? Что тебе до его жизни и смерти? — она опёрлась щекой на когтистую ладонь. — Вот видишь, всего лишь проснувшееся сердце. Признательность, симпатия, ощущение тепла и надёжности… Но даже этих крох хватило, чтобы вопреки собственному разуму, ты приняла решение и пережила боль перерождения. Всего лишь одно сердце, а над моим троном продолжают сиять несколько тысяч звёзд души. Одно сердце, а мой особенный ребёнок не погиб во тьме и холоде, а обрёл имя, дом, семью и надёжного друга. Всего лишь одно сердце, а душа наследницы Мириэль перестала тускнеть. И когда в этом мире появилась Марина Лангран, у неё тоже было только ее сердце. Ну, так как? Много может всего лишь одно сердце?

— Я как-то не связала всё это… — задумалась я. — Но ты же богиня, почему ты не можешь явиться и объявить дроу, что нужно делать? Или хотя бы запретить?

— Боги не живут за своих детей. Как и родители, они позволяют своим детям самим набивать свои шишки. Переживают, плачут, но не вмешиваются напрямую. — Грустная улыбка уставшей женщины. — И потом, ты действительно полагаешь, что появление богини разом выжжет в сердцах и душах подлость, лживость, привычку упиваться чужими страданиями? Даже тебя наделить большими способностями я не могу. Закон един для всего существующего! Ничто не берется из ниоткуда и просто так! Получив чуждую тебе силу, ты просто постепенно сойдёшь с ума.

— Да я, кажется, уже начинаю. — Вспомнила о постоянном невнятном шёпоте. — В важные для меня моменты или когда волнуюсь, мне чудится какой-то шёпот. Непонятный, неразборчивый, но он есть!

— Ты не сходишь с ума. — Рассмеялась богиня. — Любой дроу тебе объяснит! Спроси! Я не буду тебя задерживать, тебя уже давно ждут. Не забудь фимиам. И ещё… Менталист не привязан к кристаллу, это кристалл привязан к менталисту, и достаточно лишь маленького кусочка камня на теле менталиста, что бы связанный с ним кристалл жил.

— Зачем мне эти знания? — осторожно поинтересовалась я, понимая, что совсем не просто так звучат эти слова.

— Когда они понадобятся, ты поймёшь! Иди! — по мановению руки богини передо мной засиял, переливаясь многоцветным перламутром, переход, по ту сторону которого, я видела знакомое молочное марево и каменный утёс.

В переход я вошла без задержек и раздумий, быстро попрощавшись с Прядильщицей. Тем более, что помимо знакомого пейзажа я видела и силуэт мужчины, ожидавшего меня.

— Привет! — поздоровалась я, не зная с чего начать и вдруг почувствовав сильное смущение.

— Здравствуй, моя супруга! — улыбался мне Ядгар.

— Как-то слишком… Официально! — я внимательно осматривала в поиске новых ран и шрамов.

— Здравствуй, Лилит! Так лучше? — исправился муж.

— Лучше! Ты… Ты как? — спрашиваю и боюсь его ответа.

— Не переживай. Твоя защита не позволяет никому приблизиться к моему телу и причинить вред. А без питья и еды тело, питающее кристалл, может прожить очень долго. — Правильно понял он мой вопрос

— Какая защита? — Искренне удивилась я.

— Та, которой ты воспользовалась в первый день, ещё до того, как приняла моё сердце. Помнишь, когда тебя утянуло вслед за мной в пещеру кристалла? — напомнил мне Ядгар. — Она действует и сейчас. Наследница, которую позвала смотрительница пещер, после того, как обнаружила на мне знак твоего дома, как символ принадлежности, приказала меня убить. Но в результате, смотрительница мертва, а наследница получила серьёзные травмы.

— Наследница? А какого дома? — первым делом спросила я.

— Этого я не помню. Во время проведения ритуала братания с кристаллом, часть памяти менталистов переходит камню. Именно так камень привязывается к дому. — Ядгар мягко взял меня за руку. — Ты надеешься, что мы встретимся в третьем доме?

— Да, надеюсь. Это хорошо, что у тебя после того случая появилась какая-то защита, природы которой я не понимаю и не знаю. Но пусть будет, главное, чтобы она не исчезла также неожиданно, как и появилась. — Не скрывала я от мужчины своих надежд и тревог. — Просто у меня появилась возможность познакомиться со всеми менталистами третьего дома. В пятом тебя нет, я первым делом проверила, едва в себя пришла.

— Я знаю! — странное дело, он говорит серьёзно, а глаза сверкают так радостно, словно происходит что-то необыкновенное.

— Откуда? — удивляюсь я.

— Я всегда рядом, всегда около тебя. Я же обещал, что не отпущу! — замираю, разглядывая появляющуюся улыбку.

Ядгар редко улыбается, но ему очень идёт. И хочется, чтобы поводов улыбаться у него было как можно больше. Я рассказываю ему о своей жизни в качестве наследницы пятого дома, забывая, что он, оказывается, всё время видит меня, как когда-то, и я сама наблюдала со стороны за Ильрейс над телом Айриль.

Постепенно разговор уходит всё больше назад, в мою прошлую жизнь, и я рассказываю ему о родителях, походах в пещеры, своих находках. Он слушает всё это с живейшим интересом, задаёт кучу вопросов. И меня совершенно не смущает, что сижу я всё это время у него на коленях, что одна его рука обнимает меня за талию, а пальцы второй переплетены с моими. Мне необыкновенно хорошо! Тот момент, когда весь мир подождёт.

Но переход начинает пульсировать и бледнеть.

— Мне пора уходить? — спрашиваю Ядгара.

— Да, твоему сознанию, пора возвращаться к твоему телу. — Грустно улыбнувшись, отвечает он.

— Если здесь только сознание, то почему я чувствую прикосновения? — уточняю странный для меня момент.

— Потому что не ставишь между нами границ и щитов. — Ядгара выдаёт довольный блеск глаз. — А ты… Я хочу, чтобы ты попрощалась со мной как в тот раз!

— Ты про поцелуй? — а вот теперь чувствую, что щёки начинает печь от смущения.

Вместо ответа дроу замер в миллиметре от моих губ, ожидая моего решения.

Интерлюдия.

Ядгар, прикованный к своему кристаллу, впервые с удовольствием осматривал свою пещеру.

Он прекрасно понимал, что жить ему осталось, ровно до того момента, как смотрительница пещер обнаружит на его груди символ чужого дома. Лилит он об этом не сказал, молясь Прядильщице только о том, что бы успеть увидеть, что связи её души и тела принцессы Айриль установились и окрепли, и девушка жива.

Но как же сильно он ошибался! Он уже однажды чувствовал этот ужас смотрительницы, этот страх узнавания и гнев, исходящий от плотного черного тумана, появлявшегося, словно из неоткуда. В тот самый день, когда душа Лилит оказалась здесь и захотела защитить его. Желание, практически невозможное, в его понимании, для женщины дроу.

Впервые, он закрывал глаза, отпуская свою душу от тела, улыбаясь и предвкушая возможность быть рядом с девушкой, пусть даже так, бесплотным духом. Больше его не беспокоили. Он не знал, заходили ли в его пещеру, вынесли ли останки изломанной черным туманом смотрительницы, пытались ли его вернуть обратно снова. Может быть, нет, а может защита его жены уничтожала тех, кто посягал на принадлежащее ей.

Закрепление связей между душой Лилит и её новым телом шло очень медленно и тяжело. Он несколько раз еле успевал поймать не узнающую его Лилит у самого потока. С огромным трудом получалось удержать ее на самом краю. Но и видеть, как выгибается от болезненных судорог её тело, для него оно было именно её, было страшнее самой жуткой пытки.

Момент, когда Лилит наконец-то пришла в себя, для него стал одним из самых значимых в его не очень богатой на события жизни. Он вместе с Лилит знакомился с её новой внешностью, и с огромной радостью отмечал, как много сохранилось или проявилось от облика её души. И она была красива. Необычная, яркая, не только душой, но и внешне, она притягивала взгляд, заставляла оборачиваться вслед.

Ядгар видел то, чего не замечала сама Лилит. Внимательно рассматривающие её глаза, удивлённые и восхищённые взгляды. И даже страх перед неизвестной наследницей не мог потопить жадного, голодного интереса самцов.

Но Лилит былоне до этого, она практически не замечала интереса и любопытства со стороны, она спешила следом за Ильрейс, которую именно за эту стремительность движений звали "ветер смерти". Правда до того, как она сняла маску тени пятого дома и открыла свое лицо.

Ядгар не смог сдержать улыбку, представив себе выражение лиц матриархов семей, когда на большом совете, мать Ильрейс попросила ту, что оставляла след своего особенного и только ей известного удара, словно подпись, снять маску и принять власть из её рук. Очень веселила Ядгара мысль, что правящим матерям было весьма неуютно сидеть на своих заседаниях рядом с той, которая вполне могла решить вопрос в свою пользу привычным ей способом.

Сердце менталиста забилось быстрее от одной только мысли, что его жена спешит в пещеры менталистов в надежде найти его в собственном доме. К сожалению, нет, его кристалла, среди тех, что служили пятому дому, не было.

Но открытием для мужчины стало поведение его жены во время подготовки к прощанию с сыновьями дома. Вот сейчас он поверил, что перед ним будущая правительница и глава дома. И в то же время, он не мог не восхититься её умением держаться, убеждать и доносить до остальных свою точку зрения, да так, что те начинали считать её единственной правильной. И то, как она приняла на себя ответственность за жизнь всех мужчин своего дома, не говоря уже о тех, из числа раненных и болеющих, которых ей просто отдали, чуть ли не на потеху.

А ведь он в отличие от всех собравшихся в этой комнате, за исключением разве что Ильрейс, знал, что Лилит ничего не знает о жизни внутри дома и законах дроу! Что ориентируется буквально по наитию! Но не отступает, до конца отстаивая чужие жизни, каждой минутой этого спора, каждым своим словом, доказывает свое право быть наследницей.

И вместе с остальными мужчинами в этом зале замерев, наблюдал за тем непонятным ритуалом, который она проводила над тем, почти уже ушедшим воином дома. Удивило только, что использовала она при этом одно из тех лезвий, при помощи которых илаи обычно только развлекались. Но в руках его жены, лезвие, обычно приносящее только дополнительные страдания, порхало, прогоняя дыхание смерти.

Не зря её душа пылала огнём. А вот чуть позже, огнём запылала уже его душа. Он сам чуть не вспорол горло этому хитромордому прохиндею! Увидев этого сопляка в постели собственной жены, он испытал такое желание убивать, которого не чувствовал ни разу в жизни.

Чувство, странное и непонятное, не свойственное мужчинам дроу! Ревность! Жгучая, мешающая дышать, бьющая наотмашь и безжалостно. И улегшаяся в глубинах души хищным зверем, только и ждущим, когда начать рвать своими клыками не знавшее этих мук сердце.

Лилит не знала, что в её первую ночь в пятом доме, тот, кого она по незнанию сделала своим мужем, был рядом с её постелью, почти прижавшись к её руке, пытаясь хоть так быть ближе к ней. Ядгар не нуждался не во сне, ни в отдыхе. А вот от тех слов, что сказала Лилит Зайкилю, он улыбался, чувствуя себя счастливым. И ему казалось, что лучшей награды за те переживания, что испытал, в зале прощания, ему и не надо.

Вот только он даже думать не мог, что настоящие переживания ждут его на следующий день. Встречи с женой он ждал с нетерпением. Утес на краю безбрежного марева душ, казался ему тесным. Впервые с того времени, как попал сюда, Ядгар не испытывал привычного умиротворения. Появившуюся в мареве перехода Лилит, он не знал как встречать, как себя вести с ней.

Но девушка совершенно не изменилась. Всё также переживающая, всё с той же открытой и ярко сверкающей душой, такая же теплая и необыкновенная. Он слушал её истории о её жизни, о близких ей людях, и впитывал её воспоминания, сохраняя их в своей памяти.

Чувствуя, что время отпущенное ритуалом стремительно убегает, он осмелел и решился попросить о том, что хотел повторить всё это время.

— Я хочу, чтобы ты попрощалась со мной, как в тот раз. — Шалея от собственной смелости, произнёс он.

— Ты про поцелуй? — тихо переспрашивает она, а Ядгар только замер в миллиметре от её губ.

— Пей подарок Прядильщицы… — отвечает он, гладя Лилит по щеке.

Лилит послушно поднесла фимиам к губам. Стоило тому опустеть, как к её губам прижались губы мужчины. Жадные, голодные, ждущие ответа, надеющиеся на ласку.

— Я тебя всё равно найду! — шептала Лилит между поцелуями.

— Я всегда с тобой рядом! — отвечал ей Ядгар.

Если бы кто-то смог заглянуть на утёс чуть позже, то смог бы увидеть странную для любого дроу картину. Мужчина дроу счастливо смеялся, подхватывая на руки девушку с яркими волосами и в костюме тени. И пока ещё переход не сомкнулся за спинами пары, можно было услышать их смех и торопливые обещания.

Глава 14.

Лилит.

Возвращение в мир живых напоминало выход из сильного тумана. Последнее яркое воспоминание о том, как я, уже без всяких просьб, прижимаюсь к обнимающему меня Ядгару.

— Моё поведение нарушает все правила! — шепчет он, сжимая моё лицо в ладонях. — Любого дроу уже лишили бы головы за подобные выходки по отношению к илае.

— Но ты же не любой… — все, что успеваю сказать ему в ответ до того, как этот новоявленный фанат поцелуев возвращается к столь полюбившемуся ему занятию.

А потом густой серо-черный туман, из которого поочередно, по мере приближения, появляются силуэты с постепенно проявляющимися чертами. Сначала вернулся слух, принеся с собой многочисленные шорохи и шёпот сквозняков. Потом зрение напугало темнотой вокруг, пока не вспомнила, что просто глаза плотно закрыты, да и светильники видимо уже догорели.

Тут же тело отозвалось неприятным покалыванием в онемевших мышцах. Глубокий вдох и резкий откат в сторону. Почему? Потому что кожей на лице ощутила движение потока воздуха, которое бывает только при резком взмахе.

Выброс ног в воздух, словно на так любимую "берёзку", опускаю согнутую в колене ногу к уху и переворачиваюсь. Ноги расставлены чуть шире, чем на ширину плеч, и слегка пружинят. В любой момент я могу оттолкнуться и кинуться на противника. Но откуда бы ему взяться? Здесь, в святилище пятого дома?

— Я же говорила, жить захочешь, вспомнишь! Ну, или научишься заново. — Довольный смех Ильрейс подтвердил мои догадки.

— Как-то не особо тянет радоваться. — Недовольно пробурчала я.

— Почему же? — искренне удивилась Ильрейс. — Ты почувствовала угрозу в движении до того, как тебе что-то угрожало. А значит, память твоего тела жива! И просыпается всё явственнее, и не только, когда ты в смертельной опасности! Ты ведь и сама чувствуешь, когда тело ведёт тебя само?

— А не опасно обсуждать мою прошлую жизнь вслух? — спохватилась я.

— Под куполом безмолвия? — иронично приподняла бровь правящая, показывая на еле заметную радужную плёнку, словно мы с ней находились в огромном мыльном пузыре. — Это магия, и ни единого звука, из произнесённых здесь, не будет услышано с той стороны. Не переживай. Я хоть и древняя старуха, но из ума ещё не выжила.

— Этот купол не просто так. Что ты хотела спросить Ильрейс? — про разговор с богиней я решила молчать.

— Кем ты была в прошлой жизни? Ты не воин, но ты не боишься ранить плоть! Я видела уверенность в твоих глазах во время ритуала над Лютым. Не боишься крови, не истеришь! — с грацией, которой позавидовали бы и юные девушки, эта "древняя старуха" опустилась на пол. — Даже мне изменила выдержка, когда объявились эти недоноски подземного червя! И ты точно знала куда бить! И я уверена, что эти знания были твоими. Расскажешь?

— Да вроде и не к чему скрывать. — Я уселась напротив правящей, копируя её позу и притягивая к себе Дзена. — В своём мире, я была врачом. Лекарем. Но… Необычным. Я… Я заботилась о покое ушедших. Выясняла, почему и от чего те умерли, сами, или кто-то поторопил… Помогала искать этих… Нетерпеливых!

— Ты лекарь мёртвых? К тебе приходили за тем, чтобы ты помогла отомстить? — правящая мыслила понятными ей категориями.

Душа, призванная из далёкого, неведомого мира, вызывала у Ильрейс чувство глубокого и искреннего уважения. Эта девочка, совершенно далёкая от кодекса воина дроу, в душе была настоящим бойцом! Правящая была уверена, что если придёт нужда, если страшная беда окажется на пороге её дома, дома, ради которого до сих пор билось её сердце, о котором были все её мысли и переживания, вот она, эта девочка из далёкого мира встанет на пути любого врага. И вот эта уверенность роднила Ильрейс с Лилит больше, чем кровное родство.

Правящая чуть качнулась вперёд, заключая девушку в свои объятья. Редкая минута эмоциональной слабости. Но сейчас… Ильрейс не верила, что едва очнувшаяся девушка, сможет справиться с двумя наследницами дроу. И не важно, какого дома. Она с опаской ожидала любого столкновения Лилит даже с воинами собственного дома. Ведь девушка совершенно не владела искусством боя.

Правящая уже видела большой погребальный костёр, куда сволокут тела детей её дома победители, чувствовала запах горящей плоти, который казался совершенно реальным. Особенно, когда увидела, что за оружие зажато в руке у Лилит. Лезвие для развлечений! Да тут ни одна память тела не спасла бы!

Ильрейс видела глаза дроу пятого дома, и всё они были полны страха и обречённости. Ей казалось, что все, совершенно все видят насколько испугана Лилит. Морщины, прорезавшие высокий лоб, нахмуренные брови, сжатые в одну линию губы… Ильрейс видела в этом приговор пятому дому.

Ровно до первого удара! Четкий, выверенный удар! Да, память тела проснулась, но в этом ударе чувствовалось знание! То, которого не было у Айриль! Никому уже не хотелось посмеяться над хищным лезвием, легко и быстро оборвавшим две жизни.

Опытный воин, знающий правду о " последней наследнице", Ильрейс сразу поняла, что плохо Лилит стало, не от еле заживших ран. Такое случалось с юными дроу впервые взявшими жизнь врага.

Но, Ильрейс счастливо рассмеялась, поди, докажи теперь это кому-нибудь! Особенно после рассказа Зайкиля о том, что они были в комнате для развлечений, когда прозвучал гонг. Мол, наследница Лилит даже не поверила, что кто-то вызвал её на поединок, и даже переспросила Зайкиля, что это было. А потом, так с лезвием, которое выбирала, и побежала. Выражение лица списали на раздражение и недовольство, что всякие свиристелки, что непонятно как наследницами-то стали, отрывают и беспокоят.

— Да она им и слова не сказала! — громко обсуждали по всему дому. — Мол, ещё клинки я о вас пачкать буду! Да она на них смотрела так, словно ей стыдно было, что у неё хоть что-то в руках есть! Она же… Ну, наша-то вон какая! А эти? Напялили на себя, поди, материны или бабкины доспехи и припёрлись! А она что? Девочка сопливая в их спектакли играть? Думать же надо, кому вызов бросать!

Правящая, идущая чуть впереди довольно отмечала, что головы склоняются в почтении не только перед ней, но и перед юной принцессой Лилит, сделавшей невозможное. Возродившей надежду и гордость детей пятого дома!

— Лилит, не пора ли тебе обзаводиться собственными звёздами? — специально громко спросила Ильрейс, с удовольствием замечая заинтересованные и загорающиеся азартом взгляды.

— Рано мне пока. — Ухмыльнулась я, совершенно не понимая, что ещё за звёзды? — Вот Лютый на ноги встанет, научит меня, с какой стороны за клинки браться, тогда и о звёздах буду думать.

— Это да, за клинки тебя браться, точно нужно обучить. А то ты всё больше за лезвия хватаешься! — Ильрейс пребывала в превосходном настроении.

— Вот-вот. — Поддержала её шутку я, всё ещё пребывая под странным впечатлением, словно кто-то на несколько мгновений дал мне возможность узнать мысли и переживания правящей матери, увидеть всё её глазами.

Ильрейс изъявила желание присутствовать при осмотре и лечении мужчин, которых объявили моими личными "игрушками". Начала я с Лютого. Но бесконечный, нарастающий шум ветра в ушах отвлекал и раздражал.

— Кто-нибудь может перегородить эти гребанные пещеры, чтобы не было сквозняков? Этот шум ветра уже достал! — не выдержала я, и замолчала, увидев, как замерли все вокруг, включая Ильрейс и Зайкиля.

— Дитя, — начала очень осторожно правящая. — А как давно ты слышишь ветер?

— Да с первого дня, как себя осознала! — сказала, в уверенности, что Ильрейс поймёт, что я имею в виду.

Но сказала я, видимо, что-то совсем не то.

— Слышащая ветер! — понеслось тревожным шепотом по коридорам. — Говорящая! Говорящая с ветром!

— Правящая? — не могла понять, что происходит я.

— Потом, дитя! Потом. Хорошо?

Лилит.

— Ну, потом, так потом! — я аккуратно разматываю повязку с руки мужчины. — Очень интересно! Воспаление заметно спало, хотя времени прошло не так много, да и отсутствие мокнущих краёв радует. В себя приходил?

Один из подростков, что ошивался рядом на должности "сбегай, принеси", отрицательно мотнул головой.

— Нет, илая, не приходил. Только ночью, до того как жар спал, мелкого звал. А потом уже вот, спит всё время. — Пояснил он мне.

— Какого мелкого? — удивилась я

— Айриль брала себе мужчину, но родился мальчик. — Раздался голос правящей за спиной.

— Что? И я об этом узнаю сейчас и случайно? — я еле успела прикусить свой язык, чтобы не выдать некоторые особенности своего появления в этом мире.

Тише, Лилит, спокойнее. Вдохни побольше воздуха и поглубже, и выдыхаем! Медленно! Очень медленно. Нет, я тоже хороша, этот вопрос я должна была задать одним из первых. Тем более видя, что за отношение здесь к мужчинам вне зависимости от возраста и заслуг.

— Ну, и где это мелкий сквознячок? — уточнила у подростков.

— Почему "сквознячок"? — поинтересовалась Ильрейс.

— Потому что мать у него Ночной Ветер! — но сейчас мне нужно было сосредоточится на Лютом, ситуацию с мальчишкой можно было разобрать и потом. — Ты, я смотрю, всё-таки упорно стараешься помереть, Лютый, да? Ну а что, тоже решение проблем. Только вот пока ты помирать собираешься, те, кто убил твою дочь, спокойненько себе продолжают жить и этой жизни радоваться. А ещё, единственное, что осталось от Айриль, это сын. Мне тебе рассказать, как замечательно будет ему жить? Или ты уже успел его обучить, и он боец хоть куда? А без обучения кому и зачем он нужен?

Не знаю, зачем я всё это говорила, видимо старая привычка вылезла, когда я разговаривала с теми, кто попадал ко мне на стол. Да, жизнь новая, а привычки старые. Пока я возилась с Лютым, кто-то успел сбегать и привести сына Айриль. Мальчишка прятался за более взрослого товарища и смотрел на меня настороженно. Заметив Дзена, сидящего в изголовье лежанки Лютого, мальчишка бросился вперёд. Ну, попытался, парень, который его привел, вовремя среагировал и сцапал его за шкирку.

— Иди сюда. — Позвала я парня. — Ты хотел прогнать Дзена? А за что?

— А если он укусит райхе? — непонятно, кто такой райхе, но потом разберусь.

— Конечно, укусит, если надо будет. Вот смотри. Иногда, чтобы вылечить, нужно сделать очень-очень больно. Вот как я твоему райхе, когда мне надо было заново вскрыть рану и вычистить её. А Дзен может так укусить, что тот, кого укусили, будет так крепко спать, что совершенно ничего не почувствует.

— Значит он хороший? — уточнил мелкий, которому я как могла, объясняла принцип действия анестезии.

— Ну, если он помогает? Конечно хороший. — Подтверждаю необходимость присутствия арахнида, внимательно рассматривая не по годам серьезного мальчишку, на вид которому лет шесть, не больше. — Хочешь ещё что-то спросить?

Мальчишка заметно переживал, видно, что привык не привлекать к себе лишнего внимания илай, а сейчас приходится с одной из этих страшных илай разговаривать.

— Райхе поправится? — и фиолетовые глазки наполняются слезами.

— Конечно, поправится! — притягиваю малыша к себе и крепко обнимаю. — Мы же вон, все стараемся ему помочь выздороветь, даже Дзен.

— Я нет. Я ничего не делаю. — Отвечает мне мальчишка.

— Потому что для тебя заданий не было, а сейчас есть! Справишься? — смотрю на кивающего головой мальчика и не могу сдержать улыбки, он соглашается, даже не узнав, что надо делать. — Сейчас здесь заменят все постели на лежанках, чтобы после лечения все возвращались на чистые кровати. А когда Лютого вернут на место, тебе нужно взять чашку с чистой водой и чистую ткань. Ткань мочить в воде и промокать Лютому губы время от времени, чтобы вот такими, как сейчас они не были.

— Да, я сейчас! — мелкий шустрик тут же выворачивается и бежит на выход.

Ну, наверное побежал за самой красивой тарелкой и самой лучшей водой. Закончив с Лютым, я занялась и остальными своими подопытными. Тут дела обстояли получше, хотя чистить несколько ран всё равно пришлось.

— Вот и шрамы у вас такие жуткие остаются, потому что заживает всё, как придётся! — ворчала я, накладывая швы. — Всё как и остальным. Не тревожить и не нагружать. Понятно?

Дождавшись кивка от своего последнего на сегодня пациента и окинув взглядом комнату.

— Постель менять раз в сутки, питьё обильное, завтраки-обеды-ужины в обязательном порядке. Или с бельём тоже нехватка? — уточняю сразу, чтобы сюрпризов не было.

— Нет, вот этого больше, чем достаточно. — Успокаивает меня правящая. — Пойдём, тебе нужно собираться в дорогу.

Едва мы переступаем порог моих комнат, как мне прилетает вопрос о мальчишке.

— Сына Айриль тоже решила взять под свою опеку? — Ильрейс делает непонятный пас руками, и комнату перекрывает знакомый мыльный пузырь купола местной "антипрослушки".

— Я так понимаю это намёк на то, что порядочная дроу в ответе за тех, кого вовремя не успела послать? — улыбаюсь, потому что никакого внутреннего протеста это предложение у меня не вызывает. — Вот только чему я его научу, если сама, как слепой котёнок? Хотя если парнишка вырастит без вот такого постоянного издевательства над собой, то уже хорошо! А Лютого на ноги поднимем и подпихнём ему внучка для обучения, вот и будет ему смысл жизни. Заодно меня поднатаскает… Я что-то смешное рассказываю? Совсем нелепо звучит?

— Почему? Наоборот. Ты обрастаешь привязанностями, ответственностью за кого-то. Дзен, Зайкиль, Лютый, остальные… Теперь вот Ранель. Время открытия дара прошло, и у него ничего так и не проявилось, мальчик всего лишь будущий воин. Поэтому уже и имя получил. — Ильрейс довольно улыбалась. — А вот тебя каждая такая ниточка привязывает к этому миру и нашему дому. Как ты сказала "дроу отвечает за тех, кого вовремя не послал"? Хорошая фраза, надо запомнить. Но сейчас разговор не об этом. Ты не знаешь элементарного, известного каждому из нашего народа с рождения. Что-то можно списать на особенности образа жизни, если например, ты всё время была на границах. Что-то на отсутствие должного воспитания, мол, никто не рассчитывал, что очередь наследования дойдёт до тебя. Я если честно, даже и не знаю с чего начинать!

— Это из-за моих слов о сквозняках? — уточнила я.

— В первую очередь. Ты не могла не заметить того, как отреагировали все вокруг? — правящая опустилась в стоящее у стола кресло. — Все дроу знают, что ветер безмолвен, у него нет голоса и запаха. Он переносит те ароматы, которыми напитывается во время своего пути. А вот шум ветра, это голоса тех, кто давно ушёл из жизни. Души ушедших говорят и наполняют звучанием каждый порыв, каждое дуновение. И тех, кто может эти голоса слышать, "говорящих", берегут больше, чем все сокровища дома! Таких единицы в истории всех домов! На моей памяти ни в одном доме не рождалось тех, кто обладал бы подобным даром! Сведения о таких уникальных детях домов остались только в летописях и приданиях. Если ты слышишь голос ветра в пещерах, где ветра нет, то твой дар силён. Все это поняли, и тогда вопрос ко мне как к правящей, как я проглядела, что у одной из наследниц такое благословение?

— Ну, я могла скрывать, и вообще не придавать значение. Ну, слышу, как ветер дует, и слышу! — я действительно пока не понимала такой реакции окружающих. — Что теперь? Праздник устраивать?

— Какой праздник в месяц скорби и безмолвия? — чуть не подскочила на месте Ильрейс. — Оо! Ты же и этого не знаешь! Так. Давай разбираться по порядку. Ты говорила, что в своём мире ты помогала узнавать, как кто-то умер. Как ты это делала? Не было ли чего-то необычного? Что выделялось бы?

— Какое необычное? В нашем мире нет магии. Совсем. И если явление непонятно, значит, мы просто ещё не обнаружили те процессы, которые к нему приводят. — Я почти полчаса отвечала на вопросы Ильрейс о своей прежней работе.

— Всё ясно. — Подвела она итог этому допросу. — Ваш мир беден на силу или вы просто не смогли подчинить себе эти потоки, поэтому твой дар работал именно так. На уровне интуиции, выдавая подсказки умерших, за вывод из твоих собственных знаний. А в этом мире ничего такого, странного для тебя не происходило?

— Да вроде нет… Хотя, подожди! — я рассказала правящей про чёрный туман, что помог защитить Ядгара в первый раз, и защищает его тело сейчас.

Правящая начала смотреть на меня с каким-то странным блеском в глазах.

— Твой муж прав, ты подарила ему защиту ушедших. Поделилась силами души с теми, кто готов был помочь и отомстить за самих себя. Кто откликнулся на твой зов. С этой минуты твое имя — Лилит Говорящая с ветром, наследница пятого дома. — Ильрейс произносила эти слова с нескрываемым благоговением. — Прядильщица милостива к моему дому.

Чувствую, что эта новая приставочка к имени мне ещё не раз и не два аукнется. Но мне хотелось бы узнать ещё и что это за месяц скорби такой, потому что Ильрейс была совершенно права, память тела не давала мне элементарных знаний, того, что даже дети знали.

Оказалось, что дроу до сих пор оплакивают погибший мир и своих сородичей. Поэтому каждый год они на месяц обрывают все связи с внешним миром и закрываются в своих пещерах. Ни гостей, ни писем ничего. Только охрана границ, отряды пополняющие продовольствие в пещерах, в роде того с которым я уйду на поверхность на рассвете, и ритуальные действия. Вызовы на поединок, получение платы за выигрыш или проигрыш, но даже прощание с матриархами проходит в тишине, только внутри дома. Да даже охота на тварей Пограничья затихает, отбиваются атаки, но сами дроу не нападают.

А вот после окончания этого месяца начнётся свистопляска с визитами, общенародными гуляниями, заключениями договоров и формированиями отрядов дроу из различных домов для зачисток местности на охотничьих угодьях, как сами дроу называли неспокойные из-за близкого приграничья районы. Да уж, мне осталось меньше месяца, чтобы настолько сродниться с этим миром, чтобы стать дроу. Хотя, в крайнем случае, можно будет списать и на особенности дара. Но только в крайнем случае.

— И на поверхность и в третий дом с тобой пойдёт Ардига. Старшая из моей звезды. — Давала последние наставления Ильрейс.

— Вот тоже ещё! Что за звёзды такие? — уцепилась я за знакомое слово.

— Дроу-воины, что остались без дома, или недостаточно сильны, чтобы занять более высокое положение в доме, могут быть приняты высокородной дроу в личную свиту. — Охотно разъясняла Ильрейс. — Клятва служения гарантирует безоговорочную преданность. Это надёжная помощь. Как у Прядильщицы её лапы, так у нас дроу, есть наши звёзды.

— А можно вопрос? Дроу вот прямо всю свою жизнь с Прядильщицей сравнивают? — не удержалась я.

— Конечно! — не заметила подкола правящая.

Что ж, надо это запомнить.

Утро началось с массажа головы. Не знаю, отражается ли это на бодрости организма или мыслительной деятельности, но настроение поднимало однозначно. И похоже, что становилось приятной привычкой.

Зайкиль уже ждал у стола. Когда он проснулся, каким образом вышел и вернулся, да ещё и с тарелками, я понятия не имела. Особо чутким сном я никогда не отличалась. Зайчик сверкал довольной улыбкой, на кресле меня ждала местная сбруя, что отличала обычное, повседневное одеяние дроу от походного.

Плотно прилегающие друг к другу подвижные хитиновые пластины закрывали оба плеча и правую руку, грудь и спину. Почему при этом оставался незащищённым живот и бедра, я так и не поняла. Завтрак был лёгким, но сытным. Как я поняла, Зайкиль собирался вместе со мной. Ладно, пускай уже сопровождает.

Мой вопрос о незащищенном животе вдруг получил неожиданный ответ. Вчера после разговора с Ильрейс, мы прошли в её личную оружейную, где несколько часов выбирали мне клинки.

— Почувствуй! Услышь те, что поют для тебя! — предлагала мне правящая совершенно непонятными для меня словами.

Ветер у них говорящий, клинки поющие! Вот как я должна выбрать, если я понятия не имею что это и как это использовать! Выбор я решила предоставить телу, раз у него должна была проснуться обещанная память после того странного напитка, что вручила мне Прядильщица.

Завязав себе глаза плотным шарфом, я на ощупь перебрала два десятка колюще-режущих, пока ладонь неожиданно не ощутила приятную, именно приятную, тяжесть и непонятно откуда взявшееся тепло. Даже не поняла зачем, сделала несколько разворотов и взмахов двумя клинками.

— Занятно! Очень занятно. — Задумчиво протянула за моей спиной Ильрейс. — Из всей моей оружейной ты выбрала именно те клинки, что принадлежали Айриль. Я забрала их из уже мертвых рук внучки.

А вот сейчас Зайкиль подавал мне широкий кожаный пояс, который использовался для закрепления и ношения клинков. Широкий участок пояса закрывал поясницу от бёдер и почти до лопаток. Длинные кожаные ленты, на которые расходились боковые стороны этого ремня, обхватывали тело в несколько раз и застегивались на животе несколькими отдельными пряжками.

К нижней части этого "корсета" крепились ремни набедренных ножен, в которых лежали два коротких клинка, кинжала. Стоя перед зеркалом, я сама себе напоминала этакого двуногого паука или муравьишку. Волосы я заплела в несколько кос от самого лба. Мдааа, ещё бы цепку с драконом и можно орать "дракарис"!

Как только мы вышли из комнаты от противоположной стены оттолкнулась ожидавшая меня Ардига. В её сопровождении мы направились куда-то вглубь пещер, в противоположную сторону от того выхода, где происходил поединок.

— Там выход во внутренние территории Дроумвира, подгорные. — Отвечала на мой вопрос Ардига. — А нам нужно на поверхность!

Проходя, казалось бы, бесконечные пещерные коридоры, я начала чувствовать знакомый запах, и с каждым шагом всё сильнее. Любой любитель тихой охоты сказал бы, что рядом надо искать грибы. Грибы в пещерах? Но уже скоро я увидела очень и очень знакомые белые шапки.

— Ардига, а это что? — боюсь пока раньше времени радоваться. — Это вообще откуда?

— Так здесь же неизвестно сколько веков река текла, течением сюда нанесло ила. А потом реку отвели в сторону, тут лет двести назад поселились несколько семейств оборотней. — Она ткнула куда-то в сторону и наверх. — Сейчас там уже небольшая деревня. А водоросли начали гнить, теперь вот эти растут. Их вон прядильщики утягивают и едят.

— А мы их, почему не едим? — поинтересовалась я.

— Кого? А эти-то? Кто же их есть будет? — удивилась Ардига.

— Ардига, вот скажи, когда детям Прядильщицы не хватает питания, они что делают? — мне на самом деле было интересно, что она ответит.

— Да тянут откуда могут. Вон, смотри! — как по заказу несколько небольших паучков старательно тащили один из грибов, обмотав его ниточками паутины.

— Ардига, мне вот интересно, если дети Прядильщицы, в случае нехватки ресурсов, их ищут, а мы, что, нос воротим? — вспомнились мне вчерашние слова Ильрейс. — Питательно! Вкусно! И под руками!

— Как это вкусно? Ты их что, пробовала? — искренне удивилась Ардига.

— Конечно! Вернёмся, лично приготовлю для нас с тобой целую сковородку! Поверь мне, потом бедным паучкам собирать станет нечего! — улыбаюсь, предвкушая, как удивится правящая, когда я ей расскажу, что оказывается, у неё под боком всё время был резервный источник питания.

— Чего? Вот ещё! Я эту гадость в рот даже с голодухи не возьму! Наследница, это же просто растущая гниль! — возмущалась Ардига.

— Таак… Дети Прядильщицы подают нам, дроу пример правильной и достойной жизни, так как живут по заветам своей матери, правильно? — уточняю у дроу.

— Да! — не сомневаясь не секунды, отвечает Ардига

— А дети Прядильщицы едят грибы? — показываю в сторону белых комочков и смеюсь от того, какое выражение появляется на лице у дроу. — Ладно, не бойся! Просто попробуешь, хорошо? Если не понравится заставлять никто не будет. Мне больше достанется!

Дальше мы шли в тишине, но несколько раз оборачиваясь, я ловила на себе сочувственные взгляды дроу. Не поняла, это они на меня так смотрят из-за того, что я сказала, что ела грибы?

— Бедняжка, вот досталось же ей, хоть и наследница. — Донёсся тихий мужской голос откуда-то с конца колонны.

Глава 15.

Лилит.

Через несколько часов пути, туннель значительно расширился, появился заметный уклон вниз. Уже привычный мрак пещер стал рассеиваться, превращаясь в сумерки. Ещё немного времени спустя, Ардига дала команду на первую остановку. Защёлкали крышками походные кружки. Судя по тому, что поменялось не только освещение, но и запах в воздухе, да и сам воздух стал теплее, мы подходили к выходу из пещер.

— Дальше продвигаемся с осторожностью. — Предупредила Ардига. — Ловушки хоть и отключены для выхода, но мало ли…

Отличная новость! Мне прям нравится! Ловушки, конечно, отключены, но могут и сработать, почему бы и нет?

Дроу, которые внутри дома и в свободное от несения службы время, позволяли себе ходить с открытыми лицами, начали доставать из поясных сумок маски на лица. Мне такую же подал Зайкиль.

Маска состояла из двух частей и напомнила мне шлемы средневековых рыцарей. Нижняя часть представляла собой плотную тканевую балаклаву с нашитыми на неё мелкими пластинами, образующими плотную чешую, начиная ото лба и закрывая макушку, виски и затылок. Сразу за ушами с обеих сторон начиналась вертикальная шнуровка. Она одновременно стягивала саму маску, чтобы та плотно прилегала к лицу, и удерживала вплетенные в неё крепления подвижной части этой маски-шлема.

При необходимости, одним движением с макушки вниз, можно было опустить "забрало", полностью закрывающее лицо, поверх тканевой части маски. Отверстий для носа и рта в ткани предусмотрено не было. То есть для того, чтобы попить, нужно было ослабить шнуровку и чуть приподнять край ткани. Если забрало не опускать, то видно было только глаза. Впечатление немного жуткое. Как если бы манекен в магазине вдруг начал моргать.

А вот вторая часть, закрывала лицо полностью и напоминала черненый металл. Внешняя часть больше всего лично мне напомнила морду какого-то насекомого. Все эти выступы с острыми гранями… Не самое приятное впечатление!

Прорези для глаз были закрыты тонкими пластинами какого-то красного минерала. Такими же пластинами перекрывались и несколько меньших по размеру отверстий, идущих от глаз к вискам. Если смотреть на эту маску с лицевой стороны, то создавалось впечатление, что у этой морды несколько пар глаз. Хорошо, что хоть не обязательно было держать её на лице постоянно. Сейчас она была нужна для того, чтобы глаза привыкли к солнечному свету.

Выход из пещер появился впереди неожиданно, словно вынырнул из-за поворота. Мы оказались на большой круглой площадке, где было значительно светлее, чем в глубине пещер, из-за многочисленных отверстий, в которые проникал солнечный свет. Несколько дроу, охранявших проход, склонились в поклоне. Остальные, уже извещённые о предстоящем выходе, не теряя времени на приветствия приводили в движение систему рычагов и странного вида колёс, заставляющих, казалось бы, монолитные каменные блоки двигаться.

Первый ушёл вверх, открывая ещё два, разъезжавшихся в разные стороны. Проходить под огромной каменной плитой, подвешенной непонятно на чём, было жутковато. Да и вышли мы под карнизом нависающих гор.

Река, что текла здесь раньше, промыла глубокую выемку, когда течение отвели, дроу перекрыли естественно возникший проход в свои жилища и использовали этот коридор, как хозяйственный ход. За прошедшее время растения заняли оставленные водой территории, надёжно закрыв природную нишу густым кустарником.

Как же хотелось стянуть с лица эту маску, почувствовать на коже солнечное тепло, ветер, добежать до видневшейся вдалеке обмелевшей реки, плюхнуться в прохладную воду!

Но вместо этого, в наглухо закрытом одеянии, да ещё и с опущенным забралом, мы старались получить удовольствие от протяжённого марш-броска. Вот тут я и оценила прелесть того, что выход назначили на рассвет, выйди мы позже, уже бы упарились по солнцепёку топать.

Несколько раз мы останавливались, чтобы обменяться приветствиями со старшими дозорных отрядов. Забавно было наблюдать за тем, как часть кустарника отделяется и по мере приближения, становится дроу в камуфляже. Оказывается, здесь искусство маскировки освоили так, как мне и не снилось. Хотя, представляя себе, как сильно мы выделяемся в своих чёрных костюмах, я уже думала как открою для неискушенных дроу новые цвета в военной форме и возможность оставаться незамеченными! А дроу оказывается и без моих ценных подсказок давно обходятся.

Наша пешая прогулка продолжалась до небольшого холма, на вершину которого вела широкая дорога, обхватывающая холм по спирали. На макушке этого холма находился постоялый двор с хорошо укреплёнными стенами и охраной в крепких, даже на вид, доспехах.

Здесь же можно было взять на прокат лошадей и фургоны. Всё просто, оставлялся залог, равный стоимости лошадей и повозок, по возвращении транспорта, этот залог за вычетом суммы проката, возвращался обратно дроу. Я даже засмеялась, сообразив, что здесь работает такой своеобразный каршеринг.

Пока Ардига решала вопросы с вышедшим нас встречать хозяином, я осматривала постоялый двор. Почему-то постоялые дворы я себе по-другому представляла. Мне казалось, что здесь всё должно быть примерно, как в нашем средневековье. Но то, что я видела, сильно удивляло.

Чёткое деление на хозяйственную часть и жилую, никакой слякоти под ногами, вся площадь, кроме небольшого сада и огорода, закрыта твердым и ровным покрытием, напоминающим наш бетон, только синего цвета. Здания каменные, на крыше черепица. Это не европейские средневековые города, где от пожара выгорало всё чуть ли не под чистую.

Видимо от того, что я внимательно всё осматривала, я заметила, как несколько мужчин-дроу, определить их было проще, так как маски у них были ровными, стараясь остаться незамеченными, передали несколько свёртков парням, что работали на конюшне. Интересно!

— Так-так-так… — протянула я с любопытством.

— Наказывать будешь? — раздалось за моей спиной злое шипение.

— Простите? — резко развернулась к говорившей я и замолчала, не веря своим глазам.

Рядом со мной, скрутив половину тела кольцами и сложив руки на груди, стояла, или как это лучше сказать, девушка, половина тела которой была змеиным хвостом.

— Спрашиваю, наказывать парней будешь, за то, что осмелились шаг сделать без вашего позволения? — очень зло переспросила она.

— Смотря, что они сделали. Может, что строго запрещённое? — благо я была в маске и могла сделать вид, что змеиный хвост вместо ног для меня обычное дело.

— Да у вас им, похоже, и дышать запрещёно, причём строго настрого! — услышала я в ответ.

— Вы уж извините, я здесь недавно. — Начала я осторожно.

— Да я уж поняла, к нам сколько ваших не наведывались, а вот такая, красноглазая многоглазка впервые. — Хмыкнула девушка.

— И чего они сотворили? — пытаюсь заставить себя не рассматривать её хвост.

— Мох принесли для лошадей. — Буркнула она.

— И всего-то? За что тут наказывать? А лошадям-то не вредно будет? — я-то думала, а тут просто угощение для лошадей.

— Нет, лошади воспринимают этот мох, как лакомство и едят с удовольствием, а вот чувствуют себя заметно лучше и бодрее, даже после небольшой порции. — Голос девушки потеплел на несколько градусов, но настороженность не пропала. — Ну, и мы в дожди настойку делаем, если простываем.

— А чего тогда тайком? Можно же договориться и меняться! — удивилась я.

— Договоришься с вами. Вы ж всё таитесь, всё бегом. Да даже покупки свои на себе тащите, лишь бы даже лошади не узнали чего лишнего. — Насмешливо сказала она. — Раяна.

— Что?

— Имя моё, Раяна. А тебя как звать, красноглазка? — объяснила девушка.

— Лилит. — И чуть не подпрыгнула от раздавшегося за спиной рычания, незаметно подошедшей Ардиги.

— О! Твоя нянька прибежала! Ща, как задаст тебе хворостиной, чтоб ты больше ни с кем не разговаривала! — рассмеялась Раяна.

— Это вряд ли. Моё имя не такая уж и тайна. Всё равно скоро на каждом углу его озвучивать. — Сказала, больше, чтоб напомнить Ардиге, что я уже почти, что лицо официальное. Даже без маски перед чужими дроу и не только дроу, могу показываться. — Подожди, а если никто не знакомиться, то как же вы нас называете?

— Я лучше промолчу. — Усмехнулась она.

— Ну, уж нет, начала, так договаривай. — Настаиваю, потому что уже самой любопытно.

— Да так и зовём, жуть подземная. — Вот это номер! Хотя глядя на мою маску, по-другому и не скажешь.

— Ардига, а подскажи мне, пожалуйста. — Начинаю тихим шёпотом, наблюдая за тем, как шустро змейка поползла вглубь двора. — У нас что, действительно, никаких договоренностей с ближайшими соседями? Ни на случай нападения, ни на случай пожара или наводнения, или, чтоб не накаркать, болезни какой?

— Нет, зачем? — причём она ведь искренне не понимает.

— Ну, смотри. Допустим, нападение. Зажигают здесь сигнальный огонь и мы знаем. — Отвечаю я.

— И зачем нам знать, что на них напали? — хмыкает Ардига.

— Ты сейчас серьёзно? Затем, что нападут, скорее всего, не на постоялый двор сам по себе, а чтобы спокойненько до нас добраться! А постоялый двор попадёт под раздачу во время зачистки территории! — вот про камуфляж они знают, а про взаимодействие, кажется, нет. — Вот смотри, на гнездо прядильщиков нападает враг, что они делают?

— Отбиваются и сжирают проигравших. — На этот раз Ардига пытается прислушаться к моим словам.

— А вот если рядом несколько гнёзд? И на одно из них нападает враг? — как вовремя Ильрейс мне сказала, что они всю свою жизнь ориентируются на пауков.

— Ну, если найдётся такой дурак, что в колонию сунется, то его все вместе убивают и растаскивают добычу по гнёздам. — С видом, что это, мол, очевидно и все об этом знают, отвечает Ардига.

— А мы-то тогда чего дурью маемся? Вот что легче и проще, и быстрее — заметить сигнальный огонь или пока дозорные обнаружат, что что-то не так, и доберутся до пещер? Если их, конечно, не успеют перерезать за это время! — возмущаюсь я.

— Но они не дроу! — теперь возмущается Ардига

— А это им как помешает просигналить об опасности и предупредить? — дроу задумалась, причём настолько сильно, что даже во время погрузки в фургоны молчала.

Пользуясь тем, что глаза привыкли к свету, я откинула маску, оставив на лице только тканевую часть. Удобно устроившись на краю фургона, я с удовольствием рассматривала окружающую природу. Тем более, что от постоялого двора дальше мы двигались по широкой, мощёной дороге. Причем ровной дороге!

Сама дорога шла по явно искусственной насыпи, а все заросли были тщательно вырублены на несколько метров. То есть напасть неожиданно из леса не получится.

Ещё больше я удивилась, когда навстречу нам попался вооружённый разъезд, старший которого, коротко отсалютовал вознице со словами, что впереди всё спокойно, и не дожидаясь ответа, направился в сторону постоялого двора неспешной рысью.

Посмотрела я на это дело и решила докопаться до Ардиги. Почему-то мне казалось, что если я её смогу убедить, то всех остальных и подавно. Так что, сама того не зная, эта дроу выступала у меня этаким подопытным кроликом.

Разомлевший на свежем воздухе и пригревшийся на солнышке Дзен недовольно зашуршал, когда я его потревожила, перелезая поближе к Ардиге.

— Вот я не поняла, это он нас предупредил, чтобы ехали спокойно? — спросила я, кивая в сторону удаляющегося разъезда.

— Конечно. Эти патрули ещё лет триста назад Марина Лангран основала, для борьбы с разбойниками и мародерами. — Ответила мне дроу.

— А почему ответа ждать не стал? — уточняла я для себя.

— Потому что все знают, что у нас месяц траура. Поэтому возница просто кивнул, давая понять, что услышал, и поднял большой палец вверх, что означает, что на том отрезке пути, что мы видели, ничего подозрительного. — Пояснила мне местные реалии Ардига. — К чужим обычаям живущие под эгидой союза относятся с уважением. У вас-то там, в пограничье, ничего подобного нет, не добралась в своё время туда Справедливая.

— И чтобы делали дроу, если бы добралась? — проворчал кто-то из женщин дроу, из числа отправившихся с нами. — По чьим гнездовьям наследниц гонять будем? Самцов же никак послать нельзя! А потом выясняется, что у нас наследницы гниль за еду считают!

— А если над наследницей тряслись и от сквозняков прятали, то как она править будет? Как свой дом защищать? — в том же тоне ответила я, потому что такие разговоры сильно отдавали недовольством правящей, а мне государственный переворот в отдельно взятом доме, вообще ни к чему.

— Это да, тут спорить бесполезно. Но всё же помягче может в воспитании наследниц нужно? А то так до правления и не доживут! — ответили мне.

— А нам, наследницам, при рождении вечного праздника никто не обещал! Так что… Да начнётся мой дозор! — ответила я фразой из одного популярного сериала, думая перевести всё в шутку, но шутки не поняли.

Ардига, и ехавшие с нами две дроу молча ударили себя кулаком в грудь, а мужчины на пару секунд опустили головы.

— Ардига, а вот если бы ты сейчас заметила что-то странное или подозрительное лично для тебя, а тут патруль? — вернула я разговор в нужное мне русло.

— Конечно, сказала бы. Ещё бы и вернулись, чтобы если что, поддержать. Не смотря на месяц скорби. — В голосе дроу послышался смех. — Поняла я, поняла, что ты хотела мне сказать, Лилит. Только не моего носа дело такие договоренности устанавливать. Ты наследница, тебе и речь вести. Но идея хорошая.

До вечера мы занимались только тем, что ехали. Тихо, спокойно. Мои соседки по фургону обсуждали мою идею договорённостей с соседями. Я оказалась совершенно права, предположив, что Ардига пользуется среди защитниц пятого дома определенным авторитетом. Озвученную ею мою мысль в штыки уже никто не воспринимал, а после того, как Ардига сказала, что я привела пример с нападением на колонию пауков, я стала ловить на себезадумчивые взгляды. И уже начиная дремать в дороге, на гране сна, услышала замечание одной из дроу.

— Мдаа, сразу видно из чьей кладки паучишка! Вся в прабабку, у той тоже как Прядильщица над душой стояла! — последнее, что я услышала.

— Илая, Илая, просыпайтесь! Скоро привал. — Осторожно будил меня Зайкиль.

Всё, что я не добрала дома, доспала в дороге. Чувствовала я себя прекрасно, но пройтись и размяться, уже хотелось. Под привал выбрали одну из, видимо, специально подготовленных площадок. И на этом привале мы оказались не одни. Ардига явно замешкалась, а потом решительно направилась ко мне.

— Это ещё одни наши соседи. Те самые, что реку отвели. Из кошачьего поселения. — Тихо сказала она мне. — Тоже на рынок едут.

— А они зачем? — всё-таки я типа из самой глуши Пограничья вылезла, а Ардига местные порядки знает, и кто чем дышит тоже. Не грех и спросить.

— Как зачем? Они воду для чего отводили? В небольших горных долинах растят зерно. Что-то перемалывают, что-то так везут. Да ещё и стада держат. Чистая шерсть, войлок, пряжа грубая и тонкая. Мясо везут. Солонина, вяленное. Последние лет пять сыры. — Перечисляла Ардига, пока я пыталась понять, а зачем и мы, и они едем черт знает куда, если можем гораздо ближе получать всё необходимое. — Мы, кстати, знаем, куда они свой товар сдают. Первые обычно половину забираем.

Мне осталось только прикрыть глаза руками.

— Ардига! Это жесть! — простонала я. — Правящая знает?

— О чём? — удивилась она

— О том, что половину припасов, мы скучаем у ближайших соседей, только едем за ними, не пойми куда, переплачивая, за дорогу, фургоны, лошадей и платя посреднику между нами и кошками! Когда можем просто договориться с ними, и получать всё чуть ли не у порога, не неся дополнительных растрат! — по мере того, как я говорила, глаза у Ардиги становились всё больше, далеко не глупая женщина, она сразу поняла, о чём я говорю. — Слушай, для отрядов несущих охрану границ и добывающих пропитание, вроде как месяц безмолвия не действует? Мы же можем общаться с другими родами и народами?

— Ну, вообще-то да… А что ты задумала? — глаза моей собеседницы хитро блеснули в прорезях тканевой маски.

— Да вот думаю, двести лет достаточный срок, чтобы пойти, с соседями познакомиться? — улыбаюсь, забывая, что моей улыбки никто не видит.

— Давай, давай, устанавливай эти свои, договоренности! — благословила меня на дипломатическую миссию Ардига.

Так как размещались кошки недалеко от нас, я решила особо не вилять, а прямиком направилась к костру соседей. Не совсем поняла, правда, почему они кошки, если с виду люди, как люди. Ну, крепкие, красивые. Только здесь каждый первый такой, если шрамами не изуродован. Но после того, как я собственными глазами видела девушку со змеиным хвостом, я уже ничему не удивляюсь. Да и вспомнилось, что Ильрейс что-то говорила про оборотней.

— Доброго дня, господа! — громко сказала я, остановившись на предполагаемой границе чужого лагеря.

Наши соседи напряглись, даже моему неопытному взгляду было заметно, как мужчины сгруппировались, прикрывая женщин и даже несколько детей. Видимо соседи предпочитали путешествовать семьями.

— И вам добра и благословения, уважаемая! — обратился ко мне один из самых старших мужчин в этом караване, на вид лет сорока — сорока пяти.

— Моё имя Лилит, я наследница пятого дома. Как я могу обращаться к вам? — Представилась первой, так как именно я пришла к чужому костру.

— Димиркл я, госпожа. Один из восьми глав местной общины оборотней котов. — Ответил мне мужчина. — Чем мы вызвали ваше неудовольствие?

— Почему же сразу неудовольствие? — я так понимаю, что дроу для соседей, что-то вроде страшилки. — Живём рядом, едем в одну сторону. Наверное, и по одной и той же надобности. Так может, путь вместе продолжим?

Со стороны оборотней послышался шепот обсуждений, а глава задумался, хоть и не скрывал удивления.

— Вы уж извините, госпожа Лилит, но я уже давно вторую сотню лет разменял, а о таком, чтобы дроу предлагали кому-то что-то вместе делать? — мужчина развёл руками. — Наверное, кроме битвы в Долине Памяти, и не вспомнить других примеров.

— Вот значит, будет, что по возвращению домой рассказать! — рассмеялась я, стягивая с головы уже порядком опостылевшую маску. — Будем знакомиться?

Лилит.

Жизнь на площадке для привалов замерла, причем резко. Словно кто-то просто взял и остановил просмотр видео. Затянувшуюся паузу прервала девчонка, выбежавшая откуда-то со стороны фургонов. И ловко просочившись между старшими, она сунула мне в руки большую деревянную кружку с чем-то, по цвету и запаху напомнившем привычную ряженку.

— Пей! И вот ещё! — в руке малышки на белом платке лежали несколько обычных, круглых домашних печений из песочного теста.

Настолько привычными и родными показались эти простые вещи здесь, настолько далеко от родной кухни и духовки, что на мгновение даже дыхание сбилось. Поблагодарив девочку, я уселась тут же, на лежащее рядом бревно. и с удовольствием попробовала угощение.

— Ну вот, ест! Значит, не нападёт! — ребёнок улыбался. — Не нападёшь же?

— Нет, конечно. Мы же вот, — приподняла руку с зажатым в ней печеньем. — Хлеб и питье разделили. И нападать друг на друга не можем.

— Да, как в сказке! — серьёзно кивнула мне мелкая парламентёрша. — А ты совсем и не страшная. Правда!

— Нири, отойди и не приставай! — одёрнул девочку Димиркл. — Вы уж извините, малая совсем, первый раз из общины выехала, всё ей интересно и любопытно. Может, к костру?

— Можно и костру! — я оглянулась на Ардигу, та мой жест расценила правильно, и направилась к нам, дав остальным резкую команду и зацепив по пути Зайкиля.

Правильно, негоже наследнице без подобающей свиты переговоры вести.

— Рассаживайтесь, как удобнее. Мы чуть раньше вас здесь оказались, так что успели уже разложиться и обустроиться. — Гостеприимно предложил старший оборотней. — Вон и отвар уже готов, и похлёбка почти…

— Ну, на похлёбку вон мелких сколько! А от отвара не откажусь. — Ответила я, возвращая пустую кружку из-под самой настоящей ряженки. — Смотрю, прям семьями путешествуете?

— Да дети же! Скучно им в посёлке, а так целое приключение. Да и к делам приучаются понемногу. — Уже расслабленно улыбался оборотень, делая вид, что не замечает, как сбоку потихоньку подбирается Нири, поблескивая любопытными глазками.

— Это важно, и детям не в тягость, и наука сразу. Я за продовольствием первый раз еду, вот может, подскажете, на рынке кто из местных камни меняет на деньги? Или это дальше ехать надо будет? — серьёзные разговоры о делах всегда будили во мне воспоминания о дяде Сёме и его неспешной речи.

Вот и сейчас поймала себя на воспроизведении его интонаций в голосе.

— Зачем дальше? Здесь многие на этом сидят. Целый ряд ювелиров, и цену неплохую дают. Себе не в убыток конечно, но и нарочно не занижают. А вы ж вроде всегда золотом платили, в этот раз камни сменять решили? — проявил удивительную осведомленность Димиркл.

— Да вот, поднакопилось, решили в этот раз и с камнями попробовать. Это хорошо, что далёко не ехать. А то и так на обмене время терять, боюсь, не успеем к вашему скупщику. — Ловлю на себе удивлённый взгляд Ардиги, ведь мои слова противоречат тому, что я сама недавно говорила.

Только мне нужно понять получатся ли у нас добрососедские отношения с оборотнями или нет. Вот сейчас мы это и узнаем.

— Ну, вот это как раз не проблема. Мы вообще не понимаем, почему напрямую не торгуем. Давно ведь знаем, что большую часть товара, скупаете именно вы. Причем, почти сразу, как мы его сдаём. Только продукты туда-сюда гоняем. А дорога, да по жаре… Сами понимаете, даже при стазисе, вкуснее не станет. — Усмехнулся оборотень.

— Так может мы вам здесь камнями, и отдадим? — закинула я удочку.

— Да вообще красота. Пообедаем сначала, или сразу товар смотреть пойдём? — предложил мне старший.

— Сразу. Чего тянуть? А обедом вон, пока детей накормите, да и наши котлы подоспеют. — Решила сразу разобраться с делами я.

Осмотр товара занял у нас около часа. Всё что нам было нужно, мы записывали на вощеную дощечку, что оказалась с собой у Димиркла. Сразу видно, что мужик в закупках и оптовой торговле опытный, всё у него при себе. Ардиге я сказала, чтобы брали, сколько нужно, а не по минимуму.

Почти половина содержимого фургонов котов перекочевала к нам. Из восьми нанятых повозок, пять, после короткого отдыха и обеда. должны были вернуться обратно в пещеры. Дальнейшее путешествие, если сейчас всё пройдёт хорошо, у нас планировалось разделить с котами, которые тоже разворачивали опустевшие фургоны, а значит и сопровождающих, домой.

Настал самый важный момент переговоров. Расчет оплаты. Вот сейчас мы и узнаем, по чём здесь добрососедские отношения.

— Вот смотрите, всё, что вы забрали, стоит в золоте столько. Камни ценятся выше, поэтому получается, вы мне должны… Девятнадцать камней. — Перевел одну "валюту" в другую кот.

По возмущённому взгляду Ардиги, передавшей мне один из кожаных мешочков с камнями, что были у нас при себе, меня сейчас обдирали, как ту липку. Но я отсчитываю затребованные камни и отдаю Димирклу. Оборотень их внимательно рассматривает и неуверенно начинает.

— Видите ли, какое дело, уважаемая! Мы камни меняем, но те, которые находим в горных потоках. Добычу-то мы не ведём. — Кот почесал затылок. — А они гораздо мельче, не шлифованные, с трещинами и вкраплениями обычной породы. А значит явно дешевле ваших.

— И как быть? — прикинулась наивной дурочкой я, мол, да-да, донна Роза и всё такое.

— Ну, половина здесь явно лишняя. Так что забирайте. А там… Всё равно же в одну сторону едем, дойдем до ювелиров и уточним. Лишнее верну. — Предложил оборотень.

— Да зачем? Лучше включите в стоимость следующей поставки. А по дороге обговорим, где встречаться будем, подготовим площадку для обмена между нашими жилищами. Всё проще, чем на рынок тащиться, и мешаться друг другу не будем! — решила я под довольным взглядом Ардиги, согласно кивавшей на мои слова.

Пока перезагружали фургоны, отправляли их обратно, решали куда, кто и сколько дальше поедет, уже и день перевалил далеко за половину. Поэтому проводив фургоны и сопровождающих, а коты и вовсе остались несколькими семьями, отправив большинство, включая своих бойцов, обратно, мы решили заночевать уже здесь, а с рассветом двинуться дальше. Тем более, что налегке дорога пойти должна быстрее.

Погуляв по округе, стараясь не отходить далеко от лагеря, я с удивлением отмечала схожесть природы, и щедрость местной земли. К лагерю я вернулась с целой охапкой набранной травы, среди которой были дикий чеснок, укроп и щавель.

Вечером, когда уже стемнело, и огни костра стали ярче, кто-то из котов вытащил гитару. О, боги, какое чудо! Под весёлые мотивы я сама не заметила, как стала перебирать пальцами.

В гитару я влюбилась ещё в свой первый поход со спелеологами. Даже записалась на курсы игры по возвращению. Эти движения не остались без внимания, и мне тут же вручили инструмент. Немного подстроившись под местные особенности, взяла пару аккордов.

Со стороны оборотней послышались просьбы спеть. Быстро перебрав в голове знакомый репертуар, выбрала «Клятву ночного дозора», как ту, что будет понятна обитателям этого мира.

Уже ночью, когда кто-то из защитниц возвращался досыпать в фургон, Ардига шикнула, чтобы потише, а то, мол, меня разбудят.

— Ардига, а ты как думаешь, наша-то потянет? — тихий шепот в темноте.

— Потянет, если мы для нее своими станем. Слышала, как тоскует? — ответила Ардига, поправляя на мне походное одеяло.

Глава 16.

Лилит.

С самого утра я ощущала на себе заинтересованные взгляды и оборотней, и дроу. Маленькая Нири, заметив меня, возвращающуюся от небольшой реки, где я умывалась и приводила себя в порядок, радостно замахала мне рукой. Махнула ей в ответ.

Быстрый завтрак в одном кругу с оставшимися дроу, и мы уже почти готовы выезжать. А вот рядом с фургоном меня ждала очень необычная картина. Видимо, из ближайшего леса выбежал на запах еды любопытный детёныш рыси. И сейчас играл с Дзеном. Арахнид ловко отпрыгивал в сторону, а рысёнок пытался его поймать. Но было заметно, что это только игра, потому что рысёнок нападал с фырканьем, больше похожим на смех, и когтей было не видно.

Заметив моё приближение, Дзен мгновенно забрался ко мне на плечо. Зверёныш видимо прекращать игру не хотел, потому что совершенно спокойно подошёл ко мне и вытянул к верху лапки, опираясь всем телом на мою ногу. Ничего себе, непуганое у них здесь зверьё. Можно же и поплатиться за такую доверчивость.

Но удержаться я не смогла и, хотя прекрасно знала, что нельзя трогать детёнышей зверей и птенцов, этого зверёныша не взять на руки я просто не смогла. Рысенок, вытянувшись на моих руках, довольно жмурился и подставлял голову под ласку. Главное, чтобы мама этого ласкового детёныша не прибежала в поисках потеряшки. Не факт, что лесной зверь сможет сразу определить, что никакой угрозы я её ребёнку не несу.

От фургонов оборотней быстрым шагом приближалась разозленная молодая женщина.

— Нири! Как не стыдно! А ну, немедленно прекратила и извинилась! — сердито высказывала она, глядя на рысёнка на моих руках.

Нири… Что??? Зверёныш недовольно фыркнул и, спрыгнув с моих рук, потянулся. Короткая, плотная шерсть пошла волной, поплыла бежевой дымкой и почти сразу на месте лесного котёнка оказалась вчерашняя юная дипломатка, кормившая меня ряженкой и печеньем.

— Вы уж простите её, маленькая совсем! — переживала, видимо, мать Нири.

— Да ничего страшного. Просто она ребёнок и у неё нет предубеждения, только потому, что мы дроу. — Улыбнулась я. — И это приятно.

Женщина уводила недовольную девчонку, таща за собой за руку, а та только бурчала в ответ. До меня доносились только отдельные слова, что "совсем не страшно" и "вообще не обижают".

А я еле смогла сдержаться и не выдать своего удивления, сразу получив объяснение и что за оборотни, и почему коты. Всё-таки слышать или читать это одно, а вот увидеть своими глазами совсем другое.

Началась недолгая, какая-то деловитая суета, и уже вскоре, только примятая трава напоминала о том, что здесь совсем недавно была стоянка лагеря. И оборотни, и дроу тщательно убрали все следы своего присутствия. Даже угли из кострища вычистили и вынесли под деревья.

Прямо перед самым отправлением ко мне подошёл один из оборотней, молодой парень, который вчера играл на местной гитаре. Заметно смущаясь, он протянул мне свой инструмент.

— Я так понял, играть вы умеете, а своего нет. Вот. Вам в подарок! — и убежал, не дожидаясь даже слов благодарности.

Усевшись на свое место на заднике фургона, сначала я любовалась дорогой, а посмотреть действительно было на что. Густой, старый лес с двух сторон, луговые дикие травы, выросшие на очищенной от зарослей земле вдоль дороги, и сама дорога. Синее полотно с мелкими включениями, напоминающими наш кварц и сверкающими на солнце. Всё вместе создавало удивительное, сказочное ощущение. Я буквально задохнулась от восторга, когда вдоль дороги начались ромашковые поля! Это было необыкновенно красиво.

На обед мы решили не останавливаться, обошлись перекусами. Зато мы легко укладывались, и до следующей стоянки должны были доехать засветло. А уже утром мы должны быть на рынке. Выспавшиеся, довольные и отдохнувшие.

Полуденный зной навевал дрёму и какое-то романтичное настроение. Недолго думая, я взяла подаренную мне гитару, здесь её называли "стаари", и настраивала струны под привычное мне звучание. Благо, расположение струн и колковый механизм были всё те же, что и у привычного для меня инструмента.

— Может, ещё споёшь? — вдруг спросила Ардига.

Вот интересно, не зададутся ли дроу в скором времени вопросом, что это за песни такие, и где я их наслушалась? Это хорошо, что репертуар поющих у костров спелеологов был весьма своеобразным. Бардовские песни и перепетые песни известных фолк групп. "Воин вереска", "лента в волосах" сменились "вересковым мёдом" и "словом оруженосца". На втором припеве "дорог" я заметила, что некоторые дроу тихо повторяют за мной "эх, дороги, пыль да туман".

Ох, чувствую по возвращению обратно, в пещеры, всыплет мне Ильрейс за этот, неожиданно ставший поющим, отряд. При въезде в город я себя почувствовала, как маленькая Нири. Мне было интересно всё, от крепостных стен и отрядов стражи и до размещения построек и различных зданий внутри укреплений.

— Даже и не думай, за нападение на города оборотней и нагов, с нас спустят шкуру, оторвут голову и раздробят руки и ноги. Причем, в произвольном порядке и заживо. — Прошипела мне на ухо Ардига.

— Мне просто интересно! — пытаюсь её успокоить.

— Ага, и именно по-этому ты осматриваешь крепостные стены, отмечаешь переходы, интервалы между патрулями, количество стражей и пути отхода? Мне-то хоть не ври! — загибает пальцы у меня перед лицом Ардига. — Я тебя предупредила! Слышишь? Как бы ни хотелось, как бы кровь не закипала, и азарт битвы не звал. Не! Сметь! И на будущее, я хоть и очень давно в пещерах, а не на передовой, но вот этот жадный блеск в глазах, ни с чем не спутаю!

Ну вот, сама того не ведая попала в списки самых кровожадных дроу! Рынок меня особенно впечатлил. Но не средневековым колоритом, не разнообразием на прилавках, а таким сходством со всеми теми рынками, на которых я была в той, в прошлой своей жизни!

Заглядевшись, я пропустила тот момент, когда Ардига остановилась у лавки с травами. Вернулась в действительность, когда торговец уже подсчитывал, сколько мы должны за товар. И вот эта цена меня удивила.

— Подождите. — Остановила я мужчин дроу, которые уже собирались уносить кучу свёртков с травами. — Что-то я резко поглупела. Что берём?

— Это травы. В пещерах они не растут. — Объяснила мне происходящее Ардига.

— За такую цену? Да они не только расти должны, но ещё цвести и колоситься! И что там за травы? — решила полюбопытствовать я.

И каково же было моё удивление, когда я там увидела лук, дикий чеснок, мяту, петрушку, щавель, молодые листья хрена и базилик! Половину этих трав я набрала на стоянке совершенно забесплатно.

— Сколько, сколько вы за это хотите? — улыбаясь спрашиваю я, а сама еле сдерживаюсь от того, чтобы не ударить по этой хитрой роже.

— С учётом того, что в этот раз мне ещё придется и бегать, менять эти ваши камни, ещё неизвестно сколько ювелиров придётся обойти… — с недовольным и высокомерным выражением начал нудить торговец.

— Нууу… Тогда мы не будем вас напрягать! Спасибо, мы пойдём. — Подхватила под руку Ардигу и потянула её в сторону.

— Куда же вы? Так не пойдёт! Вы столько трав перебрали, пока завернули-развернули… А теперь уходить собрались? — попытался возмутиться торговец. Причём громко так пытался, привлекая внимание. — Вот вы посмотрите! Пришли, товар перевернули, помяли…

— А потом ослами, переплачивающими в пятнадцать раз больше за траву, что растёт вдоль любой обочины, быть не захотели. Какие негодяи, да? — спрашиваю так же громко и опускаю руку на рукоять саркса. — И простите, как долго вы, таким образом, объегориваете пятый дом?

Торговец побледнел, глазки забегали, дополнительные подбородки затряслись…

— Ну, что вы? Что вы уважаемая? Может и ошибся где на этот раз. Устал немного, я же не сплю нормально, покушать некогда, целый день за прилавком. — Начал суетиться и тараторить мужичонка.

— Мы уходим! И благодари богов, что в этом месяце мы не преумножаем скорби мира! — бросила ему, разворачиваясь.

— Ты что творишь! — тихо-тихо спрашивает меня дроу. — Нам нужны эти травы, без всех вот этих травок и овощей болеть начинаем.

— Я в курсе пользы витаминов. Но тут этот наглый пиявочник просто бесстыдно нас обворовывает! Ты разве не видела те травы, что я принесла в дороге? — возмущаюсь я.

— Видела. Но я думала, что ты их сменяла у оборотней. — удивилась Ардига.

— Нет, моя дорогая, я их лично насобирала, во время недолгой прогулки! — рассказываю ей.

— Да быть того не может. Это редкие, пряные травы! — пытается убедить меня в своих убеждениях Ардига.

— Ардига, ты мне скажи, дроу сами собирают травы, овощи, ягоды, орехи? — уточняю я.

— Нет, мы на поверхности, только если охраняем границы. Если опасности нет, то и делать нам там нечего. Внизу работы всегда выше кончиков ушей! — пояснила мне она.

— Ардига, я открою тебе огромную тайну, страшный секрет! — довольно улыбаясь, понимая, что задача о прокорме пятого дома хоть чуть-чуть но облегчается. — Большинство "редких" трав и овощей растёт ровно возле нас! И нам нужно просто их собрать!!! У нас куча народа слоняется по пещерам, в то время. как нужно просто выйти и собрать всё, что нам нужно! А не платить за это такие деньги! А если уж нам, дроу, простите, корона мешает самим наклониться и травку сорвать, то это не повод платить какому-то в край оборзевшему скоту!

Не успели мы даже пару рядов пройти, как Ардига заметила молоденькую девушку с небольшим переносным столиком, на котором были разложены "редкие" травы. А вот я заметила вьющегося чуть в стороне от нее парня со змеиным хвостом. Он как-то напряжённо оглядывался по сторонам и пристально разглядывал каждого, кто подходил к девушке. Словно готовился напасть на подошедшего в любую минуту.

— Что это с ним? — поинтересовалась у Ардиги.

— Да понятно что. Наг же, а это, поди, его, как они говорят, самочка! Вот за свою "самочку", наги три раза из своей чешуи вывернуться и голову любому оторвут. — Вроде даже с насмешкой сказала Ардига, но её взгляд говорил совсем о другом.

Мне даже показалось, что сама бы дроу была бы и не против, чтобы и за неё тоже, кто-то готов был любому голову оторвать, но тут как говориться "присяга не велит".

Среди трав, предлагаемых девушкой, обнаружились все, что дроу обычно закупали и даже ещё несколько мало знакомых. Девушка пояснила, какую и когда надо использовать. Скупив у неё весь товар, я отдала ей два камня.

— Зачем? Вы что? Это безумно много! — начала отказываться она. — Я один возьму, и сейчас к ювелиру сбегаю и сдачу принесу, хорошо?

— К ювелиру, конечно, сбегаешь, но сдачу оставишь себе! На приданное! А то пока продажей трав заработаешь, твой парень изведётся весь. — Улыбнулась ей я.

— Это не парень, это муж. — Смущённо уточнила девушка. — Вы… Вы знаете, что? Вы когда в город в следующий раз приедете, заходите в лавку Арники. У меня как раз настои готовы будут…

Уезжали мы с рынка часа через два только. Фургоны были забиты под завязку. Ну, и ещё обратно я везла несколько очень хорошо сделанных игрушек и целую армию резных деревянных воинов, и кисточки с красками для мелкого Сквознячка. В подарок Мириэль я набрала красивых горшков и ночных цветов, которые смогли бы прижиться в её саду. А вот с подарком Ильрейс подсказала Ардига, сообщив, что правящая очень любит карты и описания земель, которые составляют путешественники. Здесь их называли "идущими".

Оборотни с которыми мы возвращались тоже вместе, по крайней мере до развилки, обратно ехали очень довольными, и их фургоны были нагружены не меньше.

Мы остановились на небольшой перерыв в пути, для того, чтобы пообедать, потому что на ночь мы планировали остановиться уже очень поздно. Вдруг среди оборотней началась беготня, послышались редкие команды. Я и Ардига быстрым шагом направились к ним. Выловив Димиркла, я спросила, что происходит.

— Нападение на общину! — коротко ответил он, показывая горящие камни на каком-то амулете.

— Сколько к вам добираться? — спросила я, даже не задумываясь.

— Можно нашими порталами, только маяк нужен! — подсказала Ардига.

— А вы… — опешил Димиркл.

— Мы, мы. Так что? — поторопила его я.

— У нас тоже есть амулеты переноса. — Начал он.

— Можем пройти с ними, а остальные настроятся на нас. — Тут же сказала Ардига.

Я кивнула ей в ответ, по лагерю дроу тут же понеслись резкие команды, буквально пару минут и отряд был готов к отправке. Даже сами коты ещё не собрались. Одним движением опустила забрало возвращенной на лицо маски, и следом за старшим оборотней нырнула в портал.

Глава 17.

Лилит.

Самого перемещения я не ощутила, вот только что была на площадке рядом с фургонами, и вот уже я на окраине посёлка, с противоположного края которого доносятся крики и виднеются клубы чёрного дыма. Видимо, нападающие подожгли что-то из хозяйственных построек.

Почти следом за нами начали открываться порталы дроу. Мне же больше проводник был не нужен. И так было понятно куда бежать. Что такое память тела и почему на неё возлагалось столько надежд у той же Ильрейс. я поняла именно сейчас. Я словно наблюдала за самой собой со стороны, с каждой секундой всё больше понимая, что сейчас моя задача — просто не мешать.

Не мешать телу жить в привычной для него атмосфере опасности и битвы. Где-то на краю сознания мелькает мысль о том, что же за жизнь вела Айриль, если освобождённые рефлексы превращают это стройное девичье тело в смертоносную машину? Короткая пробежка до другого края поселка оборотней, прыжок вверх, толчок от почти отвесного куска каменного уступа, ещё один, только с другой стороны, и перед упавшим на спину оборотнем вырастает фигурка, затянутая в кожу и хитин, с полностью закрытым лицом.

Летящий в оборотня удар я уже принимаю на свой клинок, вторая рука уверенно бьёт клинком снизу вверх, в открывшееся горло противника. Мысленно отмечаю, что мой, уже погибший, противник одет был почти также, как и мы.

— Пятый дом, знаки отличия на плечо! — раздаётся сбоку голос Ардиги.

Машинально сдергиваю плотную просмолённую ткань с большой плечевой пластины. Краем глаза замечаю, как вспыхивают ярко-синие цветы на доспехах. Это и полностью закрытые боевыми масками лица, вот и всё, что отличает нас от нападающих.

Но мне некогда стоять и анализировать происходящее, тело рвется в сторону. Израненный оборотень уже еле отбивается от троих нападающих одновременно, прикрывая собственным телом беременную женщину и двоих маленьких детишек, испуганно прижимающихся к женщине. Крайний ко мне из бандитов получает рубящий удар по шее сзади, второму я вспарываю бок, отвлекая на себя, чем и пользуется оборотень, добивая противника. Третьего берёт на себя Зайкиль, его я узнала по торчащей из-под маски косе.

Оборотень, молча салютует, благодаря за подмогу, киваю и оборачиваюсь. Ардига вьётся ужом на раскаленной сковороде, её обступили со всех сторон. Нападавшие быстро поняли, что появившиеся в посёлке дроу представляют собой серьёзную угрозу, поэтому попытались вывести из боя максимальное количество бойцов в масках.

Только оборотни тоже прекрасно знали, с какой стороны за клинок браться, да и спускать нападение на собственный посёлок не собирались. Женщины и дети очень быстро оказались в оцеплении мужчин-оборотней, любой пытающийся прорваться сквозь это живое ограждение, моментально оказывался сразу перед несколькими разъярёнными бойцами. Остальные оборотни занимаются зачисткой посёлка.

Нападающие оказывают яростное сопротивление, не считаясь с собственными ранами. Но противостоять на равных уже не могут, вспыхивающие стычки быстро затихают. Что удивительно, среди бойцов оборотней заметила и нескольких женщин, как мне показалось, мало уступающих мужчинам. Последний очаг сопротивления нападавших захлебнулся в центре деревни, у колодца.

В наступившей тишине что мы, что оборотни всё ещё напряжённо оглядывались, выискивая взглядом противников. Ардига даёт короткую команду, и дроу пятого дома, разделившись на несколько групп, исчезают, остаются только те, кто держится ближе ко мне на всякий случай. Мало ли вторая волна нападения пойдёт, чтобы наследница не осталась без прикрытия.

— Ваши прочесывают местность? — спрашивает прихрамывающий Димиркл.

— Да, мало ли. Кто-то же должен был доложить о произошедшем, координировать этих. — Ардига кивнула в сторону погибших.

Оборотни ещё не выпускали детей и женщин из-под прикрытия. Остальные стаскивали труппы на центральную площадь, и мне совсем не нравилось то, что я там видела. Нападавшими были мужчины дроу. Всего несколько светлокожих, но форма ушей и разрез глаз позволяли предположить, что это полукровки, которых я видела и среди мужчин пятого дома. Все были коротко острижены, что здесь считалось знаком позора и исключения из дома. Я внимательно осматривала погибших. Что-то мне совсем не нравилось, а что я не могла понять!

Громкий крик с краю деревни, один из оборотней падает, зажимая бок. Один, а точнее одна, из предполагаемых трупов вдруг резко подскочила, и петляющими скачками понеслась к границе посёлка, в сторону поросших лесом гор. Оборотни и мы были слишком далеко, чтобы её догнать, а мысль, что упустить эту резвую дрянь нельзя, стучала буквально набатом в голове.

Я, неожиданно даже для себя, выкинула вперёд руки. С открытых ладоней сорвались плети чёрного тумана, которые с жадностью тянулись за ускользающей добычей. К этой, пытающейся сбежать дроу, я испытывала лютую ненависть, настолько обжигающую, что она мешала дышать. И далеко не сразу я поняла, что это не мои чувства, что это чувства тех, кто нарастающим рокотом приближающейся бури, пытались докричаться до меня. Я не могла их понять, но помочь им утолить эту жажду мести я очень хотела, и мне было не жалко для этого сил собственной души.

Словно услышав мои мысли и получив разрешение, рокот в ушах сменился на победный рёв. Тонкие плети тумана превратились в сплошную волну, что с непредставимой скоростью нагоняла беглянку. Дикий, вымораживающий душу крик, резко захлебнувшийся. На месте, растворившейся в воздухе, черноты осталось только лежащее кучей изломанное тело.

— Мертвых отдельно, желательно в холод. Эту, — я показала в сторону беглянки. — Отдельно от остальных. Из этого колодца не пить. Из колодцев, сообщающихся с ним, тоже. Раненных в зависимости от тяжести ко мне, по очереди.

В наступившей тишине, мой голос прозвучал особенно громко. Как это обычно и бывает, даже в самой стрессовой ситуации, человек собирается и начинает действовать, если видит что-то знакомое, если наше, человеческое сознание, находит что-то, что может вывести в приоритет, на чём можно сосредоточиться.

Вот и у меня сейчас сработал подобный эффект замещения. О том, что здесь произошло, о том, что я участвовала в этой бойне, я буду думать потом. Сейчас важнее оказать помощь раненным, а единственный медик здесь, дипломированный так точно, это я. Кто б мне раньше подсказал о том, что я так резко сменю квалификацию и изменю любимому моргу. Подбежавший тут же Зайкиль уже просил много чистой материи и кипячёной воды.

— Постой, почему из колодцев не пить? — громко спросил кто-то из оборотней, схватив меня за руку.

— Потому что лично я бы туда кинула бы какую-нибудь отраву. — Вспомнила я, как избавлялись белые колонизаторы от коренного населения в той же Австралии. — С учётом, что вы оборотни, без вкуса и запаха.

К сожалению, раненных оказалось гораздо больше, чем мне показалось. Но и я работала не одна. Среди женщин оказалось сразу несколько знахарок, и запас лекарственных настоек, отваров и мазей здесь был такой, что любая аптека моего бывшего мира, могла только завидовать. Но что удивительно, работали мы быстро и слаженно, не мешая друг другу, а только помогая.

Пока я мыла и прокаливала скальпель, иглу и нож после каждого пациента, кто-то успевал вымыть стол, на котором я оперировала, застелить его чистыми простынями, подготовить воду, перевязочный материал и даже провести первичную обработку места ранения. В отличие от тех же дроу, что о раненных мужчинах не заботились и толком их не лечили, здесь умели и обрабатывать раны, и накладывать повязки.

На моём столе оказывались пациенты по степени тяжести, и оборотни, и дроу вперемешку. Более лёгкие ранения, где серьезной работы не требовалось, взяли на себя местные женщины, и тоже не делили пострадавших на "наших и не наших".

А самое главное, здесь были целительские амулеты! Вот теперь я видела эту самую магию. Не зажигающиеся светляки под сводами пещер, и даже порталы меня так не впечатлили. А вот работу целительских амулетов я рассматривала, буквально застыв.

Когда мне на стол положили молодого оборотня с пробитой грудью, и я поняла, что с лёгким там беда, с первого взгляда, я готовилась сделать всё возможное, но слабо верила в результат. Тем более… Ну, другая у меня специфика работы! Вот есть же повар, но один в мясном цеху, а другой кондитер! А тут…

Мягкое, ровное свечение, уходящее в самую рану и исцеляющее её. И это было изумительно! Когда самое главное было сделано, то есть всем пострадавшим была оказана помощь, и оставалось только ждать, я подхватила свой хитиновый обвес, который скинула в самом начале, и вышла на улицу.

Посреди посёлка несколько оборотней крутились возле колодцев. Старшины оборотней от моих слов не отмахнулись, а потому, от греха подальше, занимались обезвреживанием возможной заразы, которую могли подкинуть, пользуясь суматохой боя.

Но меня привлекли странные сооружения, которых раньше здесь не было. Больше всего они напоминали здоровенные клетки на колёсах.

— Наши нашли. — С ходу начала объяснять мне Ардига не дожидаясь вопросов. — Когда прочесывали территорию. У нападавших был лагерь неподалёку, видно не случайно набрели, а готовились к нападению.

— А тут и гадать нечего. И так понятно. Уехали на торг, обычно это пять-шесть дней, в общине остаётся меньше половины бойцов, живём-то мирно. — Вступил в разговор, подошедший к нам Димиркл. — Могли и не успеть сигнал подать, а может, думали, что таких амулетов у нас здесь нет. Только из-за встречи с вами, я почти всех, кто должен был грузить, разгружать и охранять, обратно отправил. На этих бойцов никто не рассчитывал. Да и вернувшиеся раньше времени фургоны всполошили посёлок, напасть по-тихому не получилось. А уж что за нас вступятся дроу пятого дома, явно никто не ожидал. Да в голове ни у кого это не уложится. Мы сами не верили, что вы где-то здесь обитаете! Мы этих, всех в холодную пещеру вынесли. Хотите осмотреть?

— Нужно, посмотреть. Ты же тоже понял, что это дроу? — задаю прямой вопрос.

— И что? — удивился Димиркл. — Среди этих тварей, промышляющих похищениями и работорговлей, полно всех: и оборотней, и эльфов, и маги, и даже наги! Теперь вот и дроу завелись.

Осмотр тел в пещере оставил гнетущее впечатление. Я поняла, что меня коробило раньше. У всех мужчин были жуткие шрамы. Причем явно наносили эти раны специально, издеваясь. Вырезанные символы домов, клейма на лицах и прочие следы пыток и перенесенной боли. Кроме этого, у всех были вырезаны языки и на груди одинаковый узор, который Ардига опознала, как печать молчания, чтобы и после смерти, никто ничего не смог узнать у этих дроу.

Но ведь никто из них не попытался сдаться, перестать сражаться, обернуть оружие против тех, кто над ними измывался. Нет, они ожесточенно сражались, не жалея себя, исполняли приказ своих палачей. И это было странным для меня.

— А эту отдельно положили. Вот. — Оборотень показал на одинокое тело у самой стены пещеры.

Молодая дроу смотрела в потолок пещеры навсегда застывшим взглядом. И в этом взгляде отражался ужас. Всё её тело словно протащили сквозь жернова, а вот лицо было почти цело. Я заметила, что Ардига рассматривала это лицо так, словно сама не хотела верить своим глазам.

— Ардига… — окликнула её я.

— Перед самой гибелью, Айриль и ещё одна из внучек правящей, не наследница, нет обычная, рядовая дроу, отправились что-то уточнять. Ночной ветер обещала вернуться с неоспоримыми доказательствами… — Ардига словно выталкивал из себя слова. — Тело Айриль вскоре нашли. Вторая внучка, слабосилок, исчезла.

— И? — я насторожилась, почти предугадывая ответ.

— Это она. — Тихо сказала Ардига, указывая на убитую мною дроу.

— Вызывай правящую сюда. Мы сами не разберёмся. — Ардига кивнула, принимая приказ, и вышла из пещеры. — А вы, оборотни, кому подчиняетесь?

— Формально, это территория нагов, и у оборотней есть король. Но у нас свой князь… — ответил озадаченный Димиркл.

— Вот и вызывай. — Говорю ему.

— Из-за нападения бандитов на один посёлок князя беспокоить? Тем более, чт нападение неудавшееся. — Удивился оборотень.

— Если ваш Князь нормальный правитель, то он тебе ещё и благодарен будет. — Отвечаю я. — Вызывай. И срочно!

Глава 18.

Лилит.

На ночь мы остались в поселении оборотней. Ардига не только известила правящую о произошедшем, но и успела связаться с теми дроу, что остались с фургонами.

Было решено, обратно не возвращаться, оставшиеся оборотни и наши воины вполне могли справиться с тем, чтобы и без нашей помощи добраться обратно. К тому же, им навстречу правящая отправила пару дозорных отрядов, те должны были встретить оба каравана и проводить. Наш к нам, а фургоны оборотней сюда.

Обсудить увиденное мне было не с кем. Боюсь, мои расспросы насторожили бы окружающих. Они многое списывали на службу, на то, что жила в глуши, что меня не готовили в наследницы… Но незнание очевидных вещей не заметить уже не получится.

Правда с Ардигой некоторыми размышлениями я всё-таки поделилась. Планировала с Ардигой. Но так как ночевали мы все вместе, то и остальные явно не спали, а прислушивались к нашему разговору.

— Надо будет завтра все тела внимательно осмотреть, может, сможем определить из какого дома и запросить ответ, пропадал ли у них кто? — составляла я на завтра план действий для себя. — Или может кто-то уже заявлял о пропаже? Искали?

— Зачем? — удивилась Ардига. — Там сплошняком самцы полукровки. Кому они нужны? Это у нас они живут на тех же правах, что и чистокровные самцы. Ещё мать илаи Ильрейс завела такой порядок. Не понятно для чего, правда, с этой обузой церемониться!

— В смысле обузой? — не поняла я.

— А чего непонятного? Мало того, что самцы, так ещё и на дроу не похожи. Значит и кровь нашего народа в них слабая. — Сообщила мне Ардига.

— Наоборот, Ардига! Они наша гарантия, что мы не выродимся! — ухватилась я за ещё один шанс изменить отношение к мужчинам.

— Да что за чушь? — вскинулась Ардига, даже сев на своей лежанке.

— Чушь говоришь? Ну, давай объясню. — Улыбаюсь, а сама пытаюсь сообразить, как бы мне пересказать законы господина Менделя в новых реалиях. — Вот ты говоришь, слабая кровь. То есть то, что кровь определяет очень многое, ты понимаешь?

— Это и дурак понимает. — Недовольно соглашается Ардига.

— А понимает ли любой дурак, что самое главное, что есть в крови, это память? — понимаю, что несу откровенную чушь, но тут про ДНК не расскажешь. — Вот даже я могу не знать о своих самых далёких предках, а моя кровь точно всё помнит. Просто о чём-то память сильнее, а о чём-то едва сохранилась. И вот допустим, что когда-то в глубине веков один из моих предков, имел какое-то слабое место, болезнь. И память о нём, точнее о его болезни, есть в моей крови. И в крови всех дроу, с кем у меня этот предок общий. И вот, допустим, беру я на ложе мужчину, с той же памятью в крови, соответственно у рождённого мной ребёнка, память о болезни будет сильнее. Если и мой ребёнок выберет для зачатия кого-то с сильной кровью дроу пятого дома, но с отголосками памяти, то уже у их ребёнка такая память проявится слабостью, а ещё через поколение и сама болезнь может возродиться, потому что память о ней в крови станет слишком сильной. Что бы этого не допустить многие даже списки ведут, родословную, кто от кого родился и от кого сам получил потомство. Но внутри одного дома такие линии быстро переплетаются.

— Да, и поэтому берём самцов из других домов. — Уже спокойнее и как-то задумчиво согласилась Ардига.

— Когда дроу принадлежал весь мир, это было спасеньем. Но не сейчас, когда нас так мало. Если смешение крови будет происходить только внутри домов, мы, пусть и не скоро, но просто выродимся сами по себе, станем нежизнеспособными. — Отвечаю ей. — А полукровки с явными чертами родителя не дроу, это просто те, у кого кровь очень сильно обновилась. Они дроу, это неизменно, но они получили в кровь память другого народа. И когда-нибудь, возможно, кто-то из детей такого полукровки, оставаясь дроу, получит например зверя! Представь себе, насколько сильнее будет дроу-оборотень? Полукровки, особенно с ярко выраженными чертами родителей не дроу, это лекарство для нашей крови и уверенность, что наши дети будут сильнее! Присмотрись внимательнее, женщины — дроу ведь не делятся на полукровок и нет.

— Подожди! — раздалось со стороны. — Это что получается, когда правящая запрещает кому-то из защитниц брать определенного самца на ложе для зачатия, то это не блажь, а ради того, чтобы не усиливать плохую память? Чтобы не получить слабое потомство?

— Ну, правящая-то точно знает кто из какой линии, правда? — обтекаемо отвечаю я.

— Конечно. У неё и книги есть с записями, как ты говоришь, кто от кого родился. — Подтвердила Ардига. — Вот же пещерный червь!

Я растерянно проводила взглядом Ардигу, что подскочила с пола, на котором мы расстелили свои лежанки, и буквально вылетела из комнаты.

— Что такое? — удивилась я такой реакции.

— Так её матери тоже запрещали, но она упертая, умудрилась сделать вопреки. Вот Ардига и родилась слабосилком. — Пояснила мне ближайшая из защитниц. — Она полжизни потратила на то, чтобы добиться сегодняшних умений и стать достойным соперником. Но чтобы её дочь не была такой же, как она, Ардига вообще отказалась от продолжения себя.

— Твою же… И я тут со своими разговорами! Душу травлю. — Я вышла вслед за Ардигой.

Дроу нашлась чуть в стороне от дома, где мы разместились, на большом валуне. Я, не долго думая, запрыгнула туда же и уселась рядом с защитницей.

— Лилит… Уже рассказали? — спросила она, не отрывая взгляда от звёздного неба.

— О том, что твоя мать нарушила запрет? Да. — Не стала скрывать я.

— А если… Если я выберу себе полукровку, то, что будет? — вдруг спросила она.

— Ну, это нужно узнавать, что там конкретно послужило причиной запрета. Но кровь в любом случае станет сильнее. — Осторожно отвечаю, думая о возможных последствиях.

— Вот скажи, получается, что правящие вот это всё знают? Так почему не расскажут нам? Неужели мы этих знаний не достойны? Это у нас в доме… Да я тебе говорила. А в других домах? — глаза дроу подозрительно блеснули. — Получается, что вот там, в пещере, сейчас лежат не просто погибшие самцы полукровки, которых кроме как для развлечений и не используют. Тамуничтоженное будущее нашего народа. И кем? Нами же уничтоженное!

— Ардига, ты тоже пойми, может об этом и не все правящие сами знают! Ведь они живут, как привыкли в том мире! А там такой проблемы не было! — отвожу гнев дроу от правящей собственного дома. — Сама говоришь, что только мать правящей такое правило ввела! И то, его выполняют, потому что не привыкли оспаривать решения правящих.

— Так собери детей дома, и вот как ты объяснила, так и расскажи! — вспылила всегда сдержанная дроу. — А не просто запрети!

— Легко сказать… Ардига, сколько лет прошло с тех пор, как прабабушка уровняла всех мужчин дома? — ну не говорить же мне "мать правящей"? — а до сих пор даже ты говоришь, что обуза и только. А попробуй остальным объяснить? Сразу же крик подымется, что тогда дроу смешаются с другими народами и прочее. Да и вообще, нарушение устоев и традиций!

— Прабабушка значит? — улыбнулась Ардига. А мне захотелось дать себе по лбу! Совсем вылетело из головы, что наследница у дроу совсем не означает прямого родства. — Но с чего вот дроу должны с другими народами смешаться? В этом мире наги, оборотни, эльфы и маги сколько живут бок о бок? И браки заключают между собой. И как-то не смешались до сих пор?

— А теперь представь собрание всех дроу и себя с такой речью. Представила? И как? — дроу недовольно поджала губы. — Мало того, что придётся сообщить, что переход в другой мир не спас наш народ, а только отсрочил гибель, так ещё и заявить, что для того, чтобы спастись, придётся зависеть от тех, кого мы презираем из поколения в поколение. Кого считаем обузой, и средством развлечения! Представь реакцию! А ещё подумай, сколько дроу захотят сохранить свои убеждения и уклад жизни? Не проще ли будет уничтожить тех, кто несёт какую-то чушь, пытаясь уничтожить привычный порядок?

— Я об этом не подумала… Но я и не правящая. А ты наследница! Тем более, что получается, что и мать правящей уже начала потихоньку менять порядки внутри дома. — Сделала выводы Ардига.

— И как, заметный результат? Если при первой проблеме, вместо того, чтобы попытаться эту проблему решить, устраиваем прощание. — Напомнила я. — Не проблема поделиться знанием, проблема в том, как это знание воспримут.

— Не зря илая Ильрейс зовёт тебя надеждой нашего дома. — Сказала мне дроу, спрыгивая с камня.

Обратно в дом мы вернулись молча. Правда тишины в доме не было, защитницы и не думали скрывать, что наш разговор с Ардигой для них не тайна.

— А давайте спать, а? — предложила я, и мы наконец-то улеглись.

Уютно свернувшись на лежаке и устало закрыв глаза, я ожидала ощутить блаженную расслабленность сна, но вместо этого попала на какое-то пожарище. Здесь было жарко, душно, горечь дыма забивала лёгкие и мешала дышать. Пожарище ограничивалось рекой, мягкие волны которой сулили прохладу и убежище от этого кошмара.

Через реку выгибался широкой дугой каменный мост. Ветер пытающийся разогнать плотный дым, словно подталкивал в сторону моста и дул так, что приходилось отворачиваться к реке лицом, чтобы поправить волосы. И, тем не менее, я понимала что сплю. И всё, окружающее меня лишь тяжёлый муторный кошмар.

Тихий, едва слышный стон заставил меня резко развернуться. От увиденного я застыла. Молодые мужчины дроу почти беззвучно рвались в сторону моста, но не могли сдвинуться и на миллиметр, из-за прилипших к ним нитей раскаленной паутины. Казалось, что эти нити сделаны из металла, настолько они были раскалены. Даже воздух вокруг них плыл.

Самый крайний ко мне парень повернул голову в мою сторону, словно почувствовав моё присутствие. И я еле удержала крик, потому что это лицо я запомнила. Запомнила этот шрам уродующий щёку, отрезанное ухо. Один из тех, кого оборотни сложили в пещере до прибытия правящей пятого дома.

Проснулась резко, словно рывком. Огляделась в темной комнате. Нет, я должна понять, что происходит. Раз я могу слышать мёртвых, а парни в пещере, точно погибли, то это не просто сон. Вспомнить легенды родного мира было делом пяти секунд. Понятно, что река это символ перехода в иной мир, за грань, как здесь говорят. Возможно, моё сознание выдало просто наиболее близкий и понятный мне символ.

Резко откинула одеяло, подхватила свой обычный ремень и вышла из комнаты. Попыталась.

— Илая? — тихий шёпот Зайкиля, а Дзен, разбуженный мной, ловко перебирая лапками, привычно забрался на плечо.

— Тише… — предупреждаю его.

На полке, рядом с входной дверью беру большой фонарь, и, не раздумывая, направляюсь в пещеру. Помнится, там была такая широкая каменная полка… Я очень надеялась, что мне не показалось, потому что я планировала этот широкий отступ использовать.

— Поможешь мне закрепить этот фонарь? — обратилась я к Зайкилю.

— Конечно, Лилит. — Вовремя он вспомнил о том, что я просила наедине обходиться без церемоний. И помимо того фонаря, что мы принесли из дома, он зажёг ещё два каких-то светляка. — Что вы собираетесь делать?

— Хочу внимательно их обследовать и понять, что с ними не так. — Пришлось вкратце пересказать свой сон.

Зайкиль попросил подождать пару минут и куда-то убежал. Вернулся он с ведром воды и стопкой чистых простыней. Обойдя все тела, я нашла того самого парня из сна. Вместе с Зайкилем мы перенесли его на импровизированный стол. Пришлось срезать с него одежду. Я тщательно просматривала шрамы на наличие всяких странных пирсингов, прощупывала кожу, надеясь найти хоть что-то. Удача мне улыбнулась, когда я взялась за его голову.

На затылке ощущался плотный бугор, который "гулял" под пальцами. Поддев кожу с одного края скальпелем, который теперь наравне с сарксом всегда был при мне, я обнаружила то, чего явно не было у погибшего при рождении. Какой-то кругляш со странными рисунками.

— Амулет ментального подчинения. — Потрясённо высказался Зайкиль. — Я про такие только слышал, а в живую вижу первый раз!

А вот я, кажется, поняла, почему эти дроу не могут уйти в другой мир. Не знаю как, но они смогли докричаться. Я как раз удаляла последний, когда в пещеру, в сопровождении Ардиги, Димиркла и ещё одного, незнакомого мне мужчины, вошла Ильрейс.

Глава 19.

Лилит.

— Лилит… Что происходит? — сразу начала выяснять Ильрейс.

— Вот эти странные кругляши, вшитые под кожу на голове, каким-то образом мешают погибшим спокойно уйти за грань. — Представляю, как я выгляжу после бессонной ночи и с окровавленным скальпелем в руке.

— Откуда вы это знаете? — спросил меня незнакомец с ярко-зелеными глазами.

— Моя наследница, принцесса пятого дома Лилит. — С опозданием представила меня Ильрейс. — Она благословенна даром слышать ушедших.

— Слышать ушедших? То есть мёртвых? — начал уточнять незнакомец.

— Я понимаю, к чему вы клоните, лорд Алькар. — улыбнулась Ильрейс. — Но, нет. Можете проверить, Лилит не является родственницей Лангранам. Да и каким бы способом мы смогли утаить появление такого дитя в наших пещерах от артефакта крови? Этот дар очень большая редкость у нашего народа, но всё же иногда просыпается. В летописях домов, ещё до исхода, подробно описан каждый случай проявления, даже единичный. А после перехода, Лилит первая, кто обладает этим даром среди дроу. Позвольте, я вас представлю?

— Конечно, думаю, нам всем так будет проще, ведь и проблема общая. — Ответил правящей мужчина.

— Лилит, этот мужчина — лорд Алькар, двоюродный брат правящего князя оборотней. — Мужчина поклонился. — Так как сам князь сейчас отсутствует, а вопрос действительно важный, то откликнулся лорд, глава службы безопасности княжеского двора.

— Надеюсь то, что я мужчина не помешает общению и совместной работе? — это он так прозрачно намекает на матриархат у дроу, или я немного туплю с недосыпу?

— А что, наличие мозгов зависит от того, мужчина ты или женщина? — отвечаю прямо, без танцев вокруг да около.

— Нет, конечно. Просто многие дома даже в общих советах не участвуют, довольствуясь вестниками от правящей первого дома. Хотя, кому я рассказываю? — слегка улыбнулся лорд. — Поймите меня правильно, пятый дом почти легенда даже для нас. Все знают, что есть правящая, которая присутствует на советах и всё. Даже ваша верховная и фрея Лолиара говорят, что о пятом доме известно место для ритуального вызова на поединок и как зовут правящую мать. Даже примерно обрисовать, где должен находиться ваш дом, никто не может. И тут я получаю вестник, что дроу пятого дома, и не просто дроу, а наследница, помогла отбиться от бандитов одной из наших общин, и велела срочно доложить о произошедшем правителю! Одно это просто невероятное событие, а если учитывать, что у вашего народа сейчас время скорби по вашему погибшему миру, то и вовсе непредставимое!

— Мы скорбим, но не умножаем скорби! — ответила ему той же фразой, что и торгашу на рынке. Оборотень кивнул мне в ответ, значит, или Димиркл рассказал, или разведка у оборотней работает на ура. — А попытка отмахнуться от произошедшего именно к этому и приведет. Судя по некоторым признакам, это нападение было не случайным.

— Мои дети нашли клетки для пленников, и говорят, что нападение должно было произойти, когда здесь оставалось совсем немного воинов. — Добавила Ильрейс.

— Я видел эти клетки. К сожалению, вы правы. А это значит, что за общиной долго наблюдали, или здесь есть предатель. — Вот теперь лорд говорил без улыбки, наблюдая за тем, как я отмываю скальпель и прокаливаю его лезвие над огнем фонаря.

— Или кто-то пропал. Посмотрите на погибших. Хозяева вот этой дряни, — я указала на кучу амулетов, — явно умеют спрашивать так, что им обязательно отвечают.

— Да нет, у нас никто не пропадал. Охотника одного, правда, с пару недель назад потеряли. Выловили уже из воды на горных порогах, видно зверь подрал… — Начал говорить Димиркл и осёкся, сам понимая, на что похожа эта странная смерть.

— Вы не возражаете, если я посмотрю? — лорд-безопасник указал в сторону погибших и кучей сваленных амулетов.

— Смотрите. Погибшие дроу-полукровки. Мужчины. Установить дом, к которому они принадлежали, очень трудно. Среди них одна женщина. То ли наблюдала, то ли управляла, сложно сказать. Но она единственная у кого не было подобного амулета. Все остальные от подобного украшения были избавлены мной и этой ночью. Можете по количеству сравнить. — О том, что Ардига узнала погибшую женщину, я промолчала, но поймала на себе внимательный взгляд Ильрейс.

Я мало пока разбираюсь, кто нам друг, а кто враг, поэтому не стоит открывать сразу все карты. Если правящая посчитает нужным, она сама расскажет.

— Это ни о чем не говорит. — Начал лорд. — Позвольте, я уж прямо, как есть, буду говорить. Мужчины у дроу, это даже не вещь. Об этом знают все. За последние триста лет у нас даже поговорка появилась, что "прежде, чем жаловаться на свои несчастья, подумай, что мог родиться мужчиной у дроу". А уж полукровки… Работорговцы это тоже прекрасно знают. Пропадают те, кто сбежал из дома, сам сорвался с насиженного места, полностью уничтожаются вот такие общины, как эта. То есть, они бьют там, где не сразу спохватятся. А при наличии вот этой мерзости, здесь могли бы быть кто угодно. То, что здесь полукровки дроу, говорит только о том, что твари добрались и до ваших домов.

— По-вашему, это единственное, что меня волнует? — забылась я. — Лорд Алькар, кто-то не просто похитил дроу, без разницы на пол и чистоту крови, но и осмелился поработить и заставить себе прислуживать. Мне кажется этот "кто-то" много на себя берёт. Мне не нравится его самоуверенность.

— Вот тут я вас прекрасно понимаю! Хотя признаюсь, ваши речи меня удивляют. Видите ли, у меня уже успело сложиться определенное мнение о дроу и ваших порядках. — Внимательно посмотрел на меня, а потом на Ильрейс оборотень. — Но удивлён, правда. Приятно удивлён.

— Погибших нужно запечатлеть на амулет памяти, может и пригодится. Я и Лилит осмотрим их повторно. Может, я увижу то, что наследница пропустила или не опознала, после этого я хотела бы достойно проводить этих самцов. — Говорит оборотням Ильрейс, и те ей с уважением кивают.

Мы спокойно ждём, когда оборотень осмотрит всех.

— Знаете, я думаю, что вот про тех, у кого вырезаны символы домов, стоит расспросить у глав тех самых домов. Потому что, скорее всего, это сделано в насмешку. — Предположил оборотень.

— У них обрезаны волосы. Знак изгнания. — Указала Ардига.

— Изгнание вряд-ли. Волосы, скорее всего, просто не успели отрасти длиннее. — Замечаю на себе удивлённые взгляды со всех сторон. — Не, ну надо же было разрезать кожу на голове, сшивать… Волосы и при операции мешают и при заживлении. Наверняка их просто сбрили для удобства тех, кто устанавливал вот эту гадость.

— А ведь действительно! Наши целители тоже стараются убрать волосы от раны! Это же очевидно, но об этом никто не подумал! — воскликнул лорд Алькар. — Илая, вы не перестаёте удивлять. Неужели вы ещё и целительством одарены?

— Скорее нахваталась основ по необходимости. — Постаралась очертить свои возможности я, особенно не привлекая к себе внимания.

Но, кажется, этот лорд уже почуял интересную тайну. Благо мужчины, выполнив всё, что собирались, ушли, оставив в пещере только нас, Ильрейс, Ардигу, меня и Зайкиля, притихшего у стены.

— Зайкиль, иди. Пока есть время, поспи немного. Если будут вопросы, скажешь, что я распорядилась. — Отправила и его отсюда.

Стоило стихнуть его шагам, как Ильрейс стремительно переместилась в сторону единственной девушки среди погибших. Резкий взмах, и из раны нанесенной непонятно откуда взявшемся, а потом также стремительно исчезнувшим из руки правящей, клинком, еле-еле начинает сочиться темная кровь.

Но Ильрейс без всяких сомнений промокает эти капли белым платком, словно старается его перекрасить. В это время Ардига прямо здесь чертит какой-то символ на полу.

— Понятно, предстоит что-то сильно важное. — Проговариваю я. — Дзен, иди сюда! Стоим здесь, и никого не пускаем, если что предупреди меня, хорошо?

Арахнид прошелестел что-то и быстро убежал к входу в пещеру. Тем временем Ильрейс и Ардига закончили приготовления. На месте начерченной фигуры вспыхнуло зелёное, какого-то болотного цвета пламя, в которое полетел пропитанный кровью платок.

— Печать! Дрянь! — эмоционально высказалась Ардига.

— А мне тайны работорговцев и на нужны. И так скоро узнаем. У меня другой вопрос. — Я почти не узнавала голос Ильрейс, столько злости и глухой ненависти в нём слышалось. — Первый удар, в спину Айриль, нанесён твоей рукой?

Пламя взметнулось почти до потолка пещеры, потом опало и, задымив, потухло.

— Легко сдохла, тварь. — Почти выплюнула Ардига.

— Судя по крикам и состоянию тела, нет. — Высказалась я.

— По возвращению, все твои самцы, которых ты забрала себе, принесут клятву верности на крови! Одна мысль о предательстве, в шутку ли, от усталости и боли ли, не важно, и сдохнут! — Прошипела Ильрейс. — Хватит! Одна уже дожалелась, доцеремонилась! Всё заботу проявляла о слабосилках! Вот он результат! Ардига, принеси из походного сундука пузырек с серой гнилью.

Несколько минут, что понадобились Ардиге, чтобы вернуться с этим пузырьком, больше похожим на небольшой глиняный кувшин, с запаянным горлышком, мы провели в молчании. Так же молча Ильрейс собственноручно, при помощи того же клинка, что словно по волшебству появлялся в её руке, сбила горлышко в самом узком месте. Мне это напомнило, как вскрывают ампулу, перед инъекцией.

Из перевёрнутого кувшина вылилась серо-сизая, неприятная на вид жидкость. Но ещё более неприятно было то, что происходило с телом предательницы. Оно гнило на глазах, почти мгновенно превращаясь в труху.

— И не вздумай ей помогать! — это уже мне. — Предатели не достойны посмертия!

У выхода из пещеры нас уже ждали защитницы, остальные дроу вместе с оборотнями готовили погребальные костры.

Хоть погибшие и напали на общину, но стоило Димирклу объяснить, про ментальные амулеты, как мгновенно, злость к захватчикам сменилась сочувствием и сожалением. Провожали полукровок достойно, в окружении дроу пятого дома, стоявших вперемешку с оборотнями.

Как и положено, у оборотней, угли прогоревших костров тушили поминальными чашами. Один глоток из чаши делал оборотень, остальное выливалось в костёр. Повинуясь порыву, так же поступила и я. А следом за мной и остальные дроу, хотя это был обычай оборотней.

Стоило последнему костру потухнуть, как Ильрейс отправила меня спать, сказав, что без меня совет с оборотнями не начнут. А мне после этого совета, предстоит уйти порталом к площадке ритуального вызова третьего дома. Их правящая известила, что третий дом готов уплатить назначенный мной выкуп.

Лорд Алькар ничего не понял, но проводил меня заинтересованным взглядом. Для него я явно превращалась в загадку. А разгадывать загадки ему положено по должностной инструкции. Он даже попытался что-то у меня спросить, но между мной и им встала Ардига, смерившая лорда таким взглядом, что тот предпочёл резко заинтересоваться рассказом Димиркла о том, как мы встретились и о моём предложении.

— А что вы хотите? День, когда Лилит сменит меня на посту правящей, уже близок. Вот она и старается облегчить себе правление заранее. — Равнодушно пожала плечами Ильрейс, отвечая на вопрос лорда, в силе ли достигнутые со мной договоренности. — Говорить от лица дома, её право.

Усталость и физическая, и эмоциональная взяла своё, стоило мне опустить голову на подушку. Но моя душа отдыхать вместе с телом не хотела, и вновь оказалась перед тем самым мостом через реку, сдерживающую пожарище. Больше не было зловонного дыма и запаха гари, да и раскаленная паутина исчезла.

А вот мужчины, стоявшие почти у самого моста, были знакомы. И кстати, уродливых знаков, которые Ардига назвала печатью, на их груди тоже больше не было. Каждый из них ударял себя кулаком в грудь, глядя прямо на меня, и уходил на ту сторону. Только тот самый парень, с которого я начала искать, что их удерживает и не даёт уйти, подошёл и опустившись на колени, прижался к моим ногам. А потом подскочил и с широкой улыбкой побежал к мосту.

— Вовремя убежал! Иначе сейчас бы умер во второй раз! — раздался голос мужа за моей спиной.

— Ядгар! Ты! — кинулась я к мужчине.

— Я! Пробился к тебе в сон! Смог. А тут какие-то незнакомцы мою жену обнимают. — Проворчал он, сгребая меня в свои объятья.

— Ну, ты чего? Они просто благодарили! — улыбаюсь на его ворчание.

— Поклоном обойтись нельзя было? — вредничает Ядгар.

Но я знаю, как справиться с его вредностью. Тем более, что возможно уже скоро, я смогу это повторить уже наяву!

Глава 20.

Лилит.

— Меня терзают странные чувства, неправильные. — Признается Ядгар, после того, как отрывается от моих губ. — Непозволительные, даже сам понимаю, что не может мужчина себе их позволить. Даже просто мужчина. А я дроу…

— И что? От того, что ты дроу, ты перестаешь быть мужчиной? — улыбаюсь, чувствуя себя спокойно и уютно в таких сильных руках.

Ловлю себя на мысли, что для меня эти объятья становятся привычными и начинают ассоциироваться с покоем, с возможностью расслабиться и побыть слабой, обычной девушкой. А не наследницей, о которой даже слухи один другого страшнее. Странно, но такого желания просто уткнуться лбом в мужскую грудь, прижаться и почувствовать себя защищённой, я никогда не испытывала. Не было вот этой тяги рассказать всё, что со мной произошло за то время, что мы не виделись, обо всём, что волнует.

Может, сказывалась вот эта странная связь между нами, раз мы муж и жена. А может его живой интерес и участие, его внимание, с которым он выслушивал рассказ даже о самом незначительном событии в моей жизни. А может, та жадность, с которой он меня рассматривал.

— У дроу нет брачного ритуала, как такового. Да и у других народов, на одну самочку почти всегда приходится несколько самцов. — Объяснял Ядгар. — Чтобы лучше заботиться, защищать, помогать и обеспечивать и жену, и потомство. А я… Я испытываю такое бешенство, стоит лишь представить, что ты вот также, как меня, целуешь другого, что и во время боя не испытывал! Хочу, чтобы только моя была! Хочу, чтобы ты принадлежала мне! Понимаешь? Я дроу, а мечтаю о том, чтобы наследница была только моей! За меньшее глотку перерезали!

— Кто? Зачем? — удивилась я.

— Любая из дроу. Чтоб знал своё место, и другим неповадно было! — резко сказал Ядгар.

— Да? Но если теперь, ты мой муж, то, какое же у тебя место? — улыбаюсь, глядя на него снизу вверх, и осторожно поглаживаю его по груди. — Может, мне нравится, что мой мужчина не собирает меня делить с "несколькими самцами"? Может, мне нужен мужчина, что и один в состоянии, и защитить, и помочь, и позаботиться о своей семье?

— Даже если я скажу, что очень хотел спустить шкуру и под ледяной водопад этого кошака засунуть, не взирая на его княжеский род? Чтоб охладился, вместо того, чтобы чужую жену разглядывать? — осторожно спрашивает меня, а у самого грудь ходуном ходит от частого дыхания.

— А если я скажу, что в принципе это правильная реакция мужчины на излишнее внимание к своей женщине? — уже откровенно кокетничаю я.

— Правильная реакция? — удивляется дроу, от чего его глаза широко распахнулись.

— Ты забыл? Я же не совсем правильная дроу. У меня другое понятие правильного и должного. — Смеюсь, утыкаясь ему в грудь. — Меня от одной мысли о нескольких мужчинах коробит.

— А как же Зайкиль? — уточняет Ядгар.

— Зайкиль помощник и не более! — говорю чётко и серьёзно. — Я могу дружить, помогать, работать бок о бок! Но своего мужчину…

— Выбрала? — с надеждой спрашивает он.

— Вот всё тебе скажи! — стеснение мешает признаться, что я далеко не равнодушна, и не просто из благодарности хочу его вытащить.

Но что я пытаюсь скрыть от того, кто видит все мои мысли и чувства? Мне и объяснять ничего не нужно.

— Я буду самым верным твоим стражем. Вся моя сила, до капли, только для тебя. Не торопи себя, не говори тех слов, о которых потом пожалеешь. — Теснее прижимает меня к себе Ядгар. — Ты себе даже и представить не можешь, как мне тепло от твоей души. Моя жизнь не имеет значения, поверь. И ничего не бойся! Я всегда успею отвести удар!

Лилит.

Ядгар нашёл небольшой кусочек не выжженной земли, рядом с большим камнем и уселся, облокотившись на него. А меня усадил боком к себе на колени. Было необъяснимо хорошо и спокойно вот так сидеть, сплетая с ним пальцы рук и обсуждая с ним то, что происходит вокруг пятого дома.

Яд объяснял мне многое из того, что было важно, но на что я не обращала внимания. Да и действовала я по большей части интуитивно, ведь опираться мне было не на что. На руку мне играло и то, что в детстве я много времени проводила с отцом. В постоянных беседах папа учил меня всесторонне рассматривать предмет спора и стараться доказывать свое мнение, используя аргументы оппонента. Пока мне это удавалось, чему я была несказанно рада.

Ядгар ласково гладил вязь браслета на моей коже, а я улыбалась без причины. Хотя тема для беседы у нас сейчас была не самая радостная, мы обсуждали предстоящий совет с княжеским родственником. Не смотря на предвзятое отношение к явно заинтересовавшемуся мной самцу, как уверял Ядгар, муж всё-таки советовал не юлить и не врать, считая оборотней сильными союзниками.

Он вообще считал, что единственная возможность избежать наказания за нарушение дроу договора, это доказать остальному миру, что лишь часть дроу замарана участием в работорговле, причем часть малая и не самая умная. И конечно, доказывать что-то, оказавшись перед толпой отрицательно настроенных к тебе правителей, будет очень сложно, если возможно. А то, что настрой будет отрицательным, предполагалось само собой. Никакого другого отношения вызвать участие дроу во всём этом и не могло.

Поэтому пока есть возможность необходимо перетягивать этих правителей на свою сторону по одному. И раз уж "этот кошак" так удобно подвернулся, то с него надо и начинать.

Ближайшими соседями дроу были наги, их правители отличались привычкой долго раздумывать, но как союзники они были верными и надёжными. С учётом подсказки Айриль, что мне нужно найти Селену Лангран, мол, та обещала помочь, можно было надеяться на поддержку наследницы грозового перевала.

Но вот знала ли эта самая Селена о действительном состоянии дел в Дроумвире? А самое главное, настолько ли она придерживается взглядов своей знаменитой прабабки.

— Понимаешь, это для всех горе, но для тех, кто эту грязь бережно разводит, это, прежде всего деньги и возможности! — объясняла я ему реалии теневого бизнеса.

— Да, для них да. Но… Правители Грозового перевала это особый случай! Все в этом мире знают, что некромант своего не отдаст и некромант никогда не нарушит своего слова! Что бы ни случилось! При смерти будет, но всё сделает! — горячо начал убеждать меня Ядгар. — Да и магия у них особая. Говорят, что Марина Лангран была любимицей богини гроз, хозяйки граней. Думаю, она лично бы явилась к потомкам и такую бы им встряску устроила! Нет, если и искать где союзников для борьбы с рабством, то это на перевале. Пока я ещё не был связан с кристаллом, я часто слышал о рейдах, которые организовывали Ланграны и их союзники.

— Союзники? — удивилась я.

— Ну да, ещё до появления дроу в этом мире уже были переселенцы, одни, как орки вполне неплохо себе приживались, другие хотели захватить этот мир. — Все чаще я приходила к мысли, что мне нужно каким-то образом получить хотя бы минимальные знания об этом мире. — Вот для защиты от таких гостей Мариной Справедливой был создан союз, он существует и до сих пор. Почти все вопросы сейчас решаются этим самым союзом, хотя все государства живут независимо друг от друга. В любом случае, тебе никто не должен диктовать, что и как ты должна делать! Советовать и подсказывать, пускай, хуже не будет, а требовать не имеют права!

— Но и с ходу заявлять этому коту, что вы вот знаете, мы тут работорговлей балуемся, не все конечно, но бывает, тоже думаю ни к чему. — Я уже начала обдумывать, каким образом переманивать на свою сторону этого правительственного родственничка.

— Да уж, думаю, такого заявления он не оценит! — рассмеялся Яд.

Мы ещё целовались, когда мир вокруг начал трястись и рассыпаться. Первая мысль была, что это землетрясение. Ядгар тяжело вздохнул, разжимая руки.

— Иди… Ты помнишь?

— Чтобы не случилось, ты всегда рядом. — Повторила его фразу с прошлой встречи.

— Илая, илая… Лилит. — Зайкиль осторожно тряс меня за плечо. — Там скоро совет начнётся. Вам бы перекусить.

— Спасибо, Зайкиль, я уже проснулась. — Сажусь на постели, пересиливая вялость во всем теле, как бывает обычно после дневного сна.

Тут же под руку подлез Дзен. Арахнид рос просто по часам, и сейчас уже был размером с хорошо так откормленного кота. Умывание холодной водой и быстрый перекус не заняли много времени, тем более, что Зайкиль заранее обо всём позаботился, ещё до того, как пошёл меня будить.

На совет я пошла то, что называется в полном облачении, только маску не надела. Впрочем, по дороге я заметила, что и остальные дроу ходят с оружием и с символом дома на доспехах. Под совет Димиркл предложил свой собственный дом, на заборе которого сейчас собралась, наверное, вся деревенская малышня. Я заметила, что у многих личики были тщательно замазаны золой.

— Это что? — тихо спросила у Зайкиля, который словно верный адъютант следовал за мной.

— Это у местных детей теперь новая игра. В дроу. Вот эти с выкрашенными лицами, дроу и есть. — Пояснил мне Зайчик.

Посчитав про себя хорошим знаком то, что у детей страха нет, и то, что сами дети играют на улице, а не попрятаны по домам, пока мы в общине находимся, в дом я заходила уже чуть более уверенно.

Посреди большой и светлой комнаты стоял крепкий стол, сейчас накрытый лёгкими закусками и кувшинами с напитками. Незнакомая женщина разливала желающим горячий отвар. Я села за стол поближе к Ильрейс, но так, чтобы за спиной была каменная кладка печи, а над головой оббитые железом доски потолка. Видно так защищали доски от возгорания.

Но у меня почему-то возникла картинка из давно прочитанной книжки, про засаду в трактире, когда не чего не подозревающих рыцарей убили длинными клинками сквозь щели потолка. Княжеский безопасник внимательно посмотрел на меня и только хмыкнул, но ничего не сказал. Он же и начал этот своеобразный совет.

— Я, как и многие в этом мире понимаю, что дроу живут в своем, закрытом государстве, что у вас свои устои и законы. И поверьте, никто на них не претендует! — начал он как мне показалось сильно издалека. — Но, то, что вы не участвуете в жизни надземного мира, не означает, что этот мир, со всеми своими проблемами, не придет к вам в подземелья Дроумвира. Этот случай показателен. Просто лучшая иллюстрация, и если бы не погибшие, я бы сказал, что если бы этого нападения не было, то его надо было бы изобразить. Я действительно поражен, что самый закрытый дом в насквозь закостеневшем в традициях государстве, простите мне мою откровенность, с открытым лицом идёт налаживать отношения хотя бы с ближайшими соседями. Даже эта, казалась бы, незначительная связь просто прорыв какой-то! И то, что воительницы дроу, не раздумывая, пришли на помощь своим соседям, оборотням, для нас очень ценно и значимо. Но и вы сами видите, что не только люди, оборотни и наги попадают в рабство. На рабские помосты и арены стали попадать и дроу. Ведь обучение воинскому искусству у вас проходят все без исключения, и приобретая вот таких полукровок, некто получает готовую армию. А вшитые амулеты ментального подчинения, печать безмолвия и отрезанный язык гарантируют верность, исполнительность и определенную безопасность любому.

— Эти амулеты ведь кто-то делает? Может, стоит попытаться найти этих умельцев? — спросила я.

— Вы думаете, что вы первая кому пришёл в голову этот вопрос? — качает головой лорд Алькар. — Ищем, вылавливаем, казним показательно! Но нажива сильнее страха. И в руках мародеров и работорговцев появляются вот такие поделки. Дара здесь нужно совсем немного, искр достаточно. Те, что вытащили вы, это уже только на моей памяти десятая или одиннадцатая вариация.

— Лорд Алькар. — Решилась я. — У нас есть подозрения, что дроу не только страдают от работорговли, но и что некоторые из нас могут быть в этом замешаны.

Глава безопасности княжеского престола не смог скрыть удивления и на пару минут задумался.

— Принцесса Лилит, вы же понимаете, что для дроу жизненно важно, чтобы это так и осталось, только подозрениями! — осторожно проговорил он.

— Пятый дом считает, что отщепенцы и предатели есть везде! — отвечаю, прямо смотря ему в глаза. — И мы готовы сделать всё от нас зависящее, чтобы их дела остались только подозрениями. Собственно, мы уже делаем. И платим жизнями детей нашего дома. Гордость пятого дома, наследница Айриль Ночной Ветер погибла от рук предателей.

— Я готов от своего имени заключить с вами договор о взаимопомощи, но это будет договор только между лордом и вами, принцесса. И против решения князя и совета в целом, силы иметь не будет. — Тихо ответил оборотень, внимательно рассматривая мое запястье, с выглянувшей вязью браслета из-под плотного манжета. — Я готов поверить на слово дроу, носящей брачный браслет.

Глава 21.

Лилит.

— Ты рисковала. Но твой риск оправдался. — Сказала мне Ильрейс после окончания собрания в доме Димиркла. — Как ты поняла, что его можно использовать в качестве союзника?

— Это был экспромт. Интуиция. Совет мужа-менталиста. — Пытаюсь объяснить свой поступок. — Просто в одиночку мы не вывезем. И нам нужны те, кто не побоится сказать за нас своё слово. При этом, это слово ещё и значить должно хоть что-то! Ты же понимаешь, что без большого разбора полётов эта ситуация не завершится?

— Ты странно говоришь. Иногда твои фразы вызывают у меня недоумение. — Ильрейс задумалась. — Но да, ты права. Нам необходимо сделать участие дроу во всём этом, прошлым. И лорд Алькар прав, сколько бы дроу не преступило клятву, все вокруг должны знать, что только какие-то отщепенцы осмелились пойти против своего народа. Даже, если придется объявить войну всем остальным домам! В Дроумвире я не доверяю никому!

— Как бы нам не объявили войну. Меня не оставляет подозрение, что эти две наследницы нарисовались перед нашим домом не просто так. — Ощущение, что мы все глубже заходим в любезно подготовленную для нас западню, меня не покидало уже долгое время.

— Проверяют наши двери на прочность… Что ж нам есть чем удивить и чем ответить. — Очень нехорошо улыбнулась Ильрейс. — В третий дом тебя будут сопровождать Ардига с полной звездой, и выводок самцов. У всех приказ в случае опасности спасать твою жизнь. Это амулет переноса. Не наш, поэтому наша магия тебе не понадобится, да и не думаю, что ты смогла бы ей воспользоваться на территории чужого дома. Иди, и возвращайся, дома тебя ждут!

К моему удивлению, Ильрейс погладила меня по плечу, с лёгкой заминкой, словно не знала, как я отнесусь к большему проявлению симпатии или какой-то привязанности с её стороны.

Перстень, что передала мне Ильрейс, был с огромным красным камнем и напоминал собой глаз какой-то рептилии, но на руке смотрелся даже интересно. Для перехода, те, кто уходил со мной, заняли большую расчищенную площадку посреди поселения. Впрочем, уже ничего не напоминало о нападении на поселение. Только, наверное, место сожжения павших.

Переход открывала сама Ильрейс. Со стороны это больше всего напоминало раздвигание штор утром. Дроу вскинула руки, и появилась огненная дыра, сквозь которую было видно совсем другое место.

Первыми в этот разрыв забежали мужчины, только потом воительницы из звёзды правящей, а вот я с Дзеном, уютно лежащим у меня на руках, Зайкилем за спиной, и Ардигой, весьма недвусмысленно сжимающей клинки, шли последними. За моей спиной проход закрылся.

Наши воины стояли полукругом, словно готовились отражать атаку. Встречали нас торжественно. На обширной каменной площадке, словно срезанной острым ножом, стояло, на беглый взгляд, с полсотни дроу. Чуть впереди стояли несколько, как я понимаю, матерей третьего дома во главе с их правящей. Выражение лиц у них было самое злобное, и взгляды которыми нас окидывали, обещали нам самые жестокие пытки. Нас готовы были растерзать, но деваться принимающей стороне, было совершено некуда.

— Мы, матери третьего дома, готовы отдать тебе назначенный выкуп! — сквозь зубы прошипела их правящая. — Но так как наследница пятого дома затребовала двоих менталистов по своему выбору, а надеюсь, никто из пришедших не сомневается, что это вопрос безопасности дома, поэтому в пещеры сможет пройти только сама наследница. Остальные подождут здесь!

Я окинула взглядом всю эту толпу, и заметила взгляды, которыми окидывали мужчин, пришедших со мной, стоящие у входа защитницы из третьего дома.

— Любой косой взгляд или грубое слово в сторону детей моего дома, и я буду считать это поводом для мести. — Говорю, а сама не отвожу взгляда от насмешливо ухмыляющегося лица правящей третьего дома.

— Из-за самцов? Как всё печально в пятом доме. — Только меня вся эта ирония не трогала.

— Ардига, проследи, пожалуйста! — тихо говорю, напрягшейся телохранительнице. — Наших парней в обиду не давай!

— После того, что ты мне рассказала о силе крови? Издеваешься? — так же тихо мне ответила Ардига.

Дзен с лёгким шелестом перебрался с рук на плечо, а я пошла вперёд к встречающим. Чем ближе я подходила, тем растеряннее становились лица матерей. По мере понимания, что за паучок у меня на плече, всё чётче на их лицах проступал страх. Но они быстро взяли себя в руки.

Третий дом поражал воображение! Не мудрено, что пятый дом найти не могут. Скромно всё у нас, незаметно! А тут… Резные каменные створки, примерно в четыре человеческих роста, открывали их при помощи цепей и двух десятков мужчин, с которых можно было, смело писать картину "Бурлаки на Волге".

Я впервые в этом мире видела людей, точнее дроу, у которых от недоедания торчали рёбра. Что меня несказанно удивило, потому что даже при заявленной невозможности прокормить мужчин, в пятом доме я такого и близко не видела.

Видно я чего-то не понимала, но здесь везде и всюду всё было напоказ! Если коридоры, то широченные и мало того, что выложенные отполированным камнем, так ещё и покрытые резьбой! Зато вот охраны внутри дома почти не было. Это у нас на каждом шагу были тени, а здесь… Зато я несколько раз слышала весьма нетрезвые голоса и взрывы просто гогота.

— Дааа… Хорошо у вас месяц скорби проходит! Скорбь так и прёт со всех сторон. — Вернула я насмешку.

Но мне на неё не ответили. Долгие и путаные переходы наконец-то закончились. Причём проходы до пещер менталистов либо были заранее открыты, либо вообще дополнительно не перекрывались, как это было у нас. Потому что ни одной остановки, чтобы например, отключить ловушку мы не сделали.

— Выбирайте, наследница! — проговорила старшая из провожавших меня дроу.

Я обошла почти всё пещеры, а их было семнадцать, но своего мужа я так и не нашла. Да и той пещеры, которую я запомнила по тому перемещению тоже. К тому же, все кристаллы, которые я здесь видела, были ярко-синие.

Смотреть на менталистов третьего дома было страшно. Видимо из них выдаивали все, что только можно. Избитые, измученные! Кулаки сжимались сами собой. Перед последней пещерой, уже не веря, что Яд здесь, я всё же сделала вдох поглубже.

Наверное, это и спасло меня от того, чтобы не завизжать дурниной. Молодой парень, весь в кровоточащих ранах, под улюлюканье двух дроу пытался отбиться от огромного арахнида.

— Что происходит? — возмутилась я.

— Менталист, но буян, сколько его не приучали к покорности, всё без толку. Даже силу отдавать не хочет, сопротивляется. Поэтому и решили скормить прядильщику. — Махнула рукой. разворачиваясь на выход, дроу.

Арахнид приподнял передние лапы, и я поняла, что сейчас будет удар, и я ничего не успеваю сделать. Выбор за меня сделал Дзен. Он резко соскочил с моего плеча, сквозь мягкий пушок с фиолетовыми пятнами прорезались, даже на вид острые, чёрные чешуйки, покрывшие всё тело паучка зеркальным панцирем.

Дзен поднырнул под огромного арахнида, только блеснули жемчужные капельки на хелицерах, и мой паучок замер на полу перед незнакомым мне дроу, который и сам растерялся от подобного поворота. Нападавший паук ещё немного постоял, пошатываясь словно пьяный, и свалился, несколько раз дёрнув лапами. Даже подходить не надо, чтобы понять, что он сдох.

— Ну что, выбрал? — спрашиваю Дзена, и выворачиваю эту ситуацию, словно так и должно быть. — Забираем?

— Можно было и не убивать прядильщика! — ворчание из-за спины. — Глупый каприз, чтобы ослабить третий дом! Все равно же сдохнут! Ещё ни один не выжил после разрыва связи с кристаллом.

Возможно, так и было, но я хорошо запомнила слова самой Прядильщицы. Я подошла к кристаллу, положила на него обе руки и мысленно обратилась к нему. Ведь если проводится ритуал братания между менталистом и кристаллом, если камень получает часть памяти своего живого побратима, то почему бы не обратиться к нему? Сейчас заодно и узнаем.

— "Твоему побратиму плохо здесь! Ты же видишь? И другим одарённым тоже. Я хочу забрать двоих, но они погибнут вдали от своих кристаллов, как и вы, вдали от них. Но если взять частицу тебя, то он сможет жить дальше, и ваша связь сохранится!" — пыталась объяснить я камню, надеясь, что это не совсем обычный кристалл.

И чуть не подпрыгнула от радости, когда по камню прошла дрожь, и по его боку поползла крупная капля цвета индиго. Я вытащила из волос заколку в виде звёзды на длинной ножке и поместила эту каплю в середину звёзды. Та сразу застыла, став ярко синим кабошоном. Распустив одну из кос, я продела шнурок в специальное отверстие, чтобы держать заколки в связке. Сейчас благодаря этому, заколка легко превратилась в кулон, который я передала дроу.

Тот послушно нацепил его на шею. То ли ещё парень был в шоке, то ли как менталист понял, что от меня опасности точно нет. Но по его камню снова пошли волны дрожи, словно это был не кристалл, а огромное желе.

Я расценила это, как просьбу подойти. Мои ладони замерли на гранях. Целая цепь картинок прошла перед моими глазами. Оторвавшись от камня на этот раз, я знала две вещи.

Первая, камень хотел установить связь и со мной, чтобы не потерять побратима. Что же, это справедливо. Один надрез на ладони. и моя кровь впитывается в камень, оставляя грани чистыми и всё так же сверкающими.

И вторая, кристалл передавал мне просьбу, забрать одного из менталистов. Я тоже обратила внимание на этого парня, потому что из всех кого я видела, он был в самом худшем состоянии.

Как я поняла, кристаллы внутри дома сообщались между собой по принципу мицелия. Такая вот каменная грибница. Обернувшись, я увидела замерших в откровенном испуге матерей третьего дома. Они не понимали, что происходит. И от того им было страшнее.

— Благословлённая Прядильщицей! — прошептала их правящая.

Глава 22.

Лилит.

Из пещеры я выходила уже в сопровождении первого выбранного.

Я просто на каком-то интуитивном уровне ощущала его настороженность и непонимание происходящего. Но он почему-то решил рискнуть. И не смотря на своё состояние, а я понимала, что что-то не так по тяжёлому, с хрипами, дыханию, помощи не просил. А упрямо шёл следом за мной, и главное сам.

Потому что здесь была только я и Дзен, и тащить на себе двоих мужиков я бы вряд-ли смогла. А на помощь дроу третьего дома я не надеялась. Сейчас я пыталась представить, как я буду тянуть из этих пещер второго менталиста. Там-то всё совсем плохо!

Дзен, сидящий на плече, закопошился, прижимая лапки к моей голове. В моих мыслях замелькали картинки, которыми щедро делился со мной мой паучок. Разные животные, почти уже погибающие, после укуса очень похожего на Дзена паучка, подскакивали и уносились.

Насколько я понимаю, мир за пределами пещеры мой арахнид не видел, а значит, это он для меня старается. Судя по признакам, Дзен умеет менять не только концентрацию яда, но и его состав, потому что сейчас он мне явно намекал на выброс адреналина в кровь в стрессовой ситуации.

— Давай! Другого выбора у нас всё равно нет! — говорю ему, мягко массируя брюшко своего арахнида.

Но даже при помощи допинга парень, за которого просил его побратим-кристалл, самостоятельно передвигаться почти не мог. Его просто штормило и качало, взгляд был расфокусирован. Кулон с частицей его кристалла я нанего просто повесила. Вести на выход его пришлось, буквально служа опорой.

Хорошо, что он хотя бы не вырывался. И так у меня началось ощущение надвигающейся бури. Даже спину жгло вдоль позвоночника от предчувствия.

Обратно нас вели какой-то другой дорогой, видимо, чтобы не запомнила. Проходя мимо широкого арочного прохода, я заинтересовалась происходящим в большом ярко освещённом зале. Там находилось больше десятка весьма нетрезвых женщин. Но их громкие выкрики и смех звучали для меня фоном, потому что я уже видела причину их веселья.

Посреди зала, растянутый на деревянной крестовине спиной вверх умирал мужчина. Судя по цвету волос, он был дроу. Но смущала белая кожа. То есть, скорее всего, полукровка. Ну не могли же настолько открыто выставлять раба!

На плитах пола под этой крестовиной уже успели натечь лужи крови из многочисленных ран. Но самое страшное, что на спине вдоль всего позвоночника был просто вырезан кусок кожи шириной сантиметров семь. У меня волосы зашевелились от одного представления, что сейчас испытывает этот мужчина.

Словно услышав мой мысленный крик, он повернул голову лицом ко мне и уставился на меня невидящим взглядом. Рядом, над огнём, на треноге весел толстостенный котёл, в котором переливалось нечто, сильно напоминающее расплавленный металл.

Я, с трудом сдерживая эмоции, переводила взгляд с раны на спине мужчины на этот котёл. И очень боялась, что моя догадка правдива. Здесь не развлечение, здесь шло самое настоящее убийство в особо жестокой форме. В каких мученьях должен умереть этот мужчина после того, как ему выльют расплавленный металл в открытую рану на спине? Какими же тварями надо быть, чтобы вот этого получать удовольствие! Что за извращённая психика?

Однако взгляд мужчины был не единственным, что остановился на мне. Смех в зале постепенно стихал.

— Ого! Неужели нас почтила своим присутствием сама наследница пятого дома? — раздался насмешливый голос развалившейся на диване красивой женщины, но сейчас она вызывала только чувство отвращение и злости, как и все здесь!

Ярость накрывала с головой, появилось дикое желание уничтожить всех здесь собравшихся.

— Насколько я помню, сейчас во всём Дроумвире месяц скорби. Все нормальные дроу отдают дань памяти погибшим собратьям мертвого мира! — моим голосом можно было продукты замораживать. — Я смотрю, третьему дому нравится хоронить своих детей. Что готовы даже в это время убивать их развлечения ради.

— Это не ребёнок нашего дома. Игрушка одной из гостий, что решили разделить с нами время скорби. Его жизнь и смерть в её власти. — Ответила одна из матерей третьего дома.

— А что? Наследницу, которая настолько виртуозно владеет лезвием для игры, что даже способна при его помощи выиграть поединок, волнует жизнь какого-то полукровки? Действительно? — с пьяным смехом высказалась одна из компании. — Может тогда поединок? Выиграешь, принцесса, и эта дохлятина твоя!

— Кому-то жить надоело? — спрашиваю, а сама еле справляюсь с контролем над телом, которое рвется превратить всю эту толпу в мелко порубленный фарш.

— Поединок до смерти из-за самца-полукровки? У вас в пятом доме совсем развлечься не с кем? — ехидничала самая трезвая и с надменно-презрительной гримасой на лице. — До первой крови, принцесса, только до первой крови.

— Когда и где? — шиплю сквозь зубы.

— А прямо здесь! Развлекаться, так всем вместе, правда же, девочки? — моя собеседница обвела рукой зал под согласные выкрики остальных.

Я окинула взглядом двух только что выбранных парней, для которых выход отсюда был единственной возможностью спастись из этого ада, и на растянутого на крестовине мужчину, которому даже и умереть не дадут без лишних мучений. Решение принялось, само собой.

— Поединок, так поединок. — Говорю и освобождаю из ножен клинки.

В ответ блеснули клинки моей соперницы. Всё, что дальше от меня требовалось, это отпустить тело, не сдерживать боевую ярость уздой контроля. Бой был не долгим, тем более, что уже очень быстро стало понятно, что девица сдерживаться не собиралась, и была бы очень рада, если та самая "первая кровь" будет из моего распоротого горла. Поэтому и себе я не отказывала.

Удары, блоки, парирование. Мы танцевали вокруг друг друга, пытаясь не только ужалить соперницу, но и унизить. В момент, когда я ушла рандатом от скользящего удара, моя соперница вскинула клинки, и, перевернувшись в воздухе, собиралась пришпилить меня своими клинками к полу, используя собственный вес для усиления удара. Я толкнулась вперёд, проскользив коленями по отполированному полу и вспарывая клинками вены на бедрах подставившейся воительницы.

Оказавшись у неё за спиной, я нанесла удар в спину, пронзая лёгкие, и на обратном взмахе зажала шею соперницы в перекрестье своих клинков.

Только крик правящей третьего дома остановил меня от того, чтобы отделить эту голову.

— Первая кровь уже была, наследница пятого дома! Забирайте ваш выигрыш и покиньте наш дом! Вам здесь не рады! — объявила она.

— Единственное, что я сделаю с удовольствием! — не менее злобно ответила я, перерубая веревки, при помощи которых был привязан полукровка. — Надеюсь, сюда уже могут пройти мои сопровождающие, чтобы забрать мой выигрыш?

Конечно среди тех, кто пришел, была Ардига.

— Ну, труп, почти труп, и всё ещё пытается трепыхаться! С шикарным уловом, моя илая. — Тихо съехидничала Ардига, наблюдая, как парня с раной на спине и одного менталиста наши воины выносят на носилках. А вот тот, кого защитил Дзен пытается доказать, что сам может дойти.

— Ложись уже, может он! — подтолкнула его к носилкам Ардига.

Уже впереди замаячил просвет центральных ворот, когда меня накрыло ощущением пробежавшим по коже, словно рябь по воде прошла. Я резко развернулась назад.

Правящая третьего дома с недоумением рассматривала навершие своего посоха. Горящий до этого момента синим цветом камень, не только погас, но и лопнул, разлетевшись на десятки осколков.

— Я так понимаю, что это была попытка нападения? Удар в спину? — тихо спрашиваю у неё, но мой тихий голос звучит набатом.

— У вас есть доказательства? — правящая быстро справилась со своим недоумением и говорила с привычной надменностью и желчью в голосе.

— Доказательств, кроме вашего посоха нет. Но знаете, раз уж у нас время скорби по погибшим, то пусть нас погибшие и рассудят! На их суд! — по наитию я распорола ладонь сарксом Ядгара и приложила к стене.

По сводам пещеры прошла дрожь, гулкий стон прокатился по коридорам. Заклубился чёрный туман. Воины пятого дома, подгоняемые Ардигой, быстро уходили, а вот дети третьего дома не могли сдвинуться с места, словно камень полов удерживал их.

— Моё имя, Лилит, Говорящая с ветром, наследница пятого дома! И мне не нужны доказательства, чтобы призвать ушедших для справедливого возмездия! — во взгляде правящей бешенство сменяется страхом, а потом лютой злобой.

— Это война, наследница почти мертвого дома! — шипит она. — Из твоего черепа я сделаю чашу для плевков!

Уходила я, не оборачиваясь, но не могла отделаться от ощущения взгляда, полного лютой ненависти, в спину, пока грохот створок центральных ворот не подсказал, что третьему дому сейчас уже не до меня! Ардига помогла мне открыть переход при помощи перстня, отданного Ильрейс.

По ту сторону были видны уже родные пещеры и правящая, ожидающая нас.

Глава 23.

Интерлюдия.

Он.

"Прядильщица, дай мне сил, последние минуты остались, но тянутся они, как часы".

Бесконечно повторяющаяся в моей голове молитва-просьба. Я дроу. И не просто мужчина, а мужчина-полукровка. У меня нет, и не может быть мной судьбы, как быть развлечением для моей госпожи, для любой илаи моего дома.

В детстве и юности я ещё пытался быть лучшим во всём, лишь бы доказать, что ничем не хуже других мужчин, лишь бы увидеть хоть один взгляд, в котором не было бы презрения к тому, кто даже родился без признаков принадлежности к своему народу. И вот сейчас…

Вершина моих достижений, итог глупой и никчёмной жизни. Ненужная игрушка, что вот-вот сдохнет на потеху. Что же так медленно плавится этот металл? Я не раз видел такую смерть, знаю, что умру через несколько секунд после того, как начнут лить металл в рану на спине. Эти несколько секунд заставят меня выгнуться от боли так, что не удержат даже веревки, а спина так прогнётся, что сломается позвоночник. Но это освобождение от этой жизни.

Весь зал пропитан жадным предвкушением зрелища. Я улыбнулся бы, если бы мог. Я так старался, так мечтал, чтобы меня признали, посчитали равным, оценив все мои умения! И поэтому скрыл проснувшийся дар. Я не менталист, сжалилась Прядильщица, но меня невозможно обмануть, я чувствую, физически ощущаю все эмоции любого живого существа.

Моя тайна, которую я унесу в могилу. А мечтал преподнести, как дар той дроу, что позволит быть её помощником, что не будет испытывать ко мне брезгливости только из-за цвета кожи.

Быстрее! Сколько можно тянуть! Я устал быть в этой беспросветной и безнадежной тьме.

Мои бесконечные просьбы к Прядильщице ускорить время и оборвать мою жизненную нить, были просто смыты волной ледяной ярости, и самое удивительное, направленной не на меня. Голос, звонкий и уверенный, зазвучал под сводами пещерного зала. Среди глумливого пьяного гогота, это был глоток родниковой воды в самый зной. Красивый голос.

И тут я ощутил что-то незнакомое, удивительное, даже не сразу разобрал, что это. Однажды я забрался высоко в горы, туда, где не было лесов, а все камни были скрыты снегами. Помню мягкое и нежное касание падающих снежинок к своему лицу. Вот и сейчас я ощутил сочувствие и сострадание от обладательницы этого голоса. Яркое, чистое, искрящееся как те самые вершины на солнце и настолько манящее, что к моему собственному удивлению, я нашёл силы повернуть голову и открыть глаза.

Сразу бросились яркие, цвета заката волосы и большие, выразительные глаза. Я не смог точно понять, какого они цвета, но даже в моём состоянии, я не мог не залюбоваться их яростным и решительным блеском. Сквозь шум в ушах пробился голос, говорящий о наследнице пятого дома.

Так вот ты какая, героиня всех местных сплетен и разговоров в последние дни. Я так много о тебе слышал. Что моя хозяйка, отдавшая меня для общего развлечения, что другие гостьи, что сами илаи третьего дома обсуждали при мне неожиданно появившуюся наследницу, никого не опасаясь. Ну, а кто будет опасаться воздуха, или камня стен?

Рядом с ней, один так и вовсе стоял при её поддержке, находились два менталиста, ведь она пришла, чтобы их забрать. И они оба были живы! Хотя давно должны были погибнуть. У них было всего несколько минут после разрыва связи с камнем. Они, конечно, выглядят чуть лучше меня, но живы, а значит, "молчащая убийца", как её зовут в этом доме, знает, как сохранить жизнь менталиста вдали от его камня.

Я закрыл глаза, силы стремительно покидали тело. И так-то только шок от новых и совершенно незнакомых мне эмоций дал небольшой заряд, но и его уже почти не было. Насмешки, еле сдерживаемая злоба, уверенность в себе, безграничное чувство собственного превосходства. Всё это густой болотной слизью колышется вокруг.

Но мои мучительницы решили устроить себе небывалое развлечение, предложили принцессе пятого дома поединок, где выигрышем будет моя жизнь. Пытаюсь остановить, но сил нет, беспамятство, о котором я так мечтал ещё несколько секунд назад, уже накрывает.

Зачем, ну зачем ты так рискуешь, удивительная принцесса? Мне до смерти не шаг, а шажочек, одно дуновения ветра. Да и выживи я после таких развлечений, кем я буду? Убогим калекой? А судя по чьему-то ликованию, отдававшему стоялой водой, на такую удачу, как поединок с тобой, никто и не рассчитывал. А значит, бить будут подло, исподтишка и отравленными клинками! К сожалению, зачастую мастерство бессильно перед подлостью.

Вцепляюсь в и так искусанные губы, стараюсь чуть шевельнуться, чтобы боль в спине хоть ненадолго отрезвила. Она сосредоточенна и серьёзна, видно сейчас для неё существует только поединок. Её чувства и эмоции отдают прохладой, морозной свежестью, манят, как мягкое одеяло, в которое я как то раз завернулся в детстве, когда убирал комнату правящей.

Чувства её соперницы сложно различить в общем болоте. Но потом появляется страх! Он вокруг, лезет изо всех щелей! Зажравшимся пиявкам показали, что такое истинный воин, не забывший традиции и законы своего мира. А они не ждали, не ожидали. Этот страх парализует их самих, рождает лютую беспощадную ненависть. Потому что больше всего на свете. мы ненавидим то, чего боимся!

Правящая прерывает поединок, чтобы спасти одну из гостий. Не думаю, что она остановила бы его, если бы опасность угрожала наследнице пятого дома. Но, тем не менее, она выиграла, и её воины забирают нас в новый дом. Теперь, мы личное имущество их принцессы. Даже не мужчины, не рабы, а имущество. Но впервые моя участь меня не пугает.

Теплой волной воспоминаний о её сопереживании к чужому полукровке окатывает сердце. Но блаженную истому прерывает чувство опасности. Неумолимо приближающейся, неизбежной… Чувствую решимость правящей и злобу, которую она еле сдерживает. Понимаю, что сейчас будет нападение. Думаю, что и менталисты чувствуют то же самое, только ещё сильнее.

На одних инстинктах рвусь вперёд, пытаясь заслонить собой, и только распрямившись понимаю, что смог оторваться от собственного тела. Может я уже умер? Но я точно понимаю, что мне не время уходить. Мне важно, чтобы эта девушка ушла отсюда живой и невредимой, важно настолько, что собственная смерть даже не тронула.

— Нет, ты не умер. Это способность почти всех одарённых. Как ты только камня избежал, ведь проверяют всех, и полукровок тоже. — Рядом со мной, также заслоняя собой принцессу пятого дома, стоит воин, и как я чувствую, менталист.

Но главное не это. Главное, что на его груди, там где располагается сердце, ярким пятном цветут подгорные орхидеи, символ пятого дома и признак того, что у этого мужчины есть та, что приняла его сердце и хранит, вместо того, чтобы пронзить сарксом. Для меня это сродни ожившим легендам! Ведь доподлинно известно только о двух дроу, носящих на груди подобный рисунок, братья из первого дома, ставшие мужьями Лолиары Лангран. Но она не дроу. И не наследница! Я не знаю, что я могу сделать, и чего мне это будет стоить, да хоть посмертия, но она должна выжить!

— Я не менталист. Просто ощущаю эмоции и чувства. — Отвечаю счастливчику. — Мы можем хоть что-то сделать? Её же сейчас попытаются уничтожить.

— Наверняка. Но в чужом доме у меня мало возможностей, только принять удар на себя. — Соглашается со мной незнакомец.

— А если разделить на двоих? — спрашиваю его.

— Тебе это зачем? — спрашивает меня, подозрительно прищурившись.

— И почему на двоих, когда нас четверо? — словно из ниоткуда появляются два менталиста третьего дома со звёздами на груди.

— Она напоила своей кровью мой кристалл, кристаллы третьего дома не дадут силы против неё. Илаи могут использовать только то, что уже есть в жилах дома и в накопителях. — Сказал тот, что выглядел чуть пободрее.

— Правящая, скорее всего, будет бить при помощи своего посоха. Это артефакт, который перемалывает того, на кого направлен удар просто в фарш. — Пояснил второй. — Развеять не получится. Но в момент, когда формируется заряд, можно ударить в навершие посоха! Тогда удар уйдет в никуда, а сам посох будет уничтожен.

По коже, словно колючей лозой ударили, от злобного ликования и торжества.

— Сейчас… — выдохнул я.

Секунды понадобились менталистам, чтобы встать треугольником, в центре которого стоял я. Впереди меня встал тот, у которого был знак выбора. Два других менталиста встали позади меня, так, что одной рукой они прикасались к плечам друг друга, а второй того, кто стоял впереди. Я, недолго думая, положил свои ладони на его плечи, поверх их рук. Пусть дар у меня не раскрыт и жизненных сил крохи, но единственная за сотни лет дроу, у которой есть сердце, должна жить, вопреки всем планам злобной старухи.

Синее пламя вспыхнуло стеной вокруг нас, словно рядом выросли гигантские кристаллы. Видимо камни, дающие силу третьему дому выбрали на чьей они стороне.

Многие считают их просто камнями, но я уверен, они живые! Они чувствуют и переживают боль своих побратимов и гибнут вместе с ними. И рано или поздно, но начинают ненавидеть тех, кто в этом виновен. Та, для кого я был игрушкой, была из признанных наследниц, и она в отличие от очень многих знала о менталистах, и даже была в пещерах, и не раз. И таскала меня с собой, и каждый раз я чувствовал гнев, исходящий от камней во время пыток менталистов. И мне кажется, что это не менталисты отдают силы, которыми напитываются жилы дома, а камни, желая прекратить мучения побратимов.

Словно сквозь дымку я видел, как с перекошенным от предвкушения расправы лицом, правящая третьего дома вскинула посох, на который опиралась при ходьбе. В глубине темного навершия загоралась пока ещё маленькая синяя искра. И именно в этот момент мы нанесли удар.

Звон разлетевшихся осколков подсказал, что наш удар достиг цели. И следом нас буквально обдало нестерпимым жаром. Даже вздохнуть было больно. Перед тем, как меня накрыло тьмой, я успел заметить на груди выбранного принцессой дроу огромный, до самого мяса, ожог.

Я не мог просто так воспользоваться тишиной и блаженством беспамятства. Я всё пытался вырваться, хоть на пару секунд… У меня получилось и, хотя перед глазами всё плыло, я пытался найти яркое пятно волос наследницы пятого дома.

Видно пока я был в беспамятстве, мы все успели переместиться к порогу пятого дома. Мои стоны привлекли внимание наследницы и, как я понял, правящей, что к моему удивлению, вышла встречать свою наследницу. Из всех дроу пятого дома, которых я видел, только они были с открытыми лицами.

— Ваш выбранный… он удар… На себя и… — каждое слово с хрипом вырывалось из обожженного горла, но судя по расширяющимся от волнения глазам, наследница меня прекрасно понимала. — У него ожог… На груди.

Правящая и наследница переглянулись.

— В ритуальный зал! — сказала правящая, и наследница буквально сорвалась с места.

"Всё, вот теперь можно и во тьму"

Глава 24.

Лилит.

После слов того парня, которого я выиграла в поединке, я, не помня ни о чём, бежала в ритуальный зал на пределе своих возможностей, пугая стоявших на охране коридоров теней. Потому что когда во время войны генералы бегают, это страшно. Состояние войны для пятого дома не прекращалось никогда, а я для них и была тем самым, пресловутым генералом.

Но мне сейчас было совершенно не до того, что они все подумают. Мой верный Дзен, словно понимая, что произошло что-то очень страшное для меня, бесшумно скользил рядом, перебирая лапками по стенам.

Правящая влетела в ритуальный зал, когда я уже успела и пустить свою кровь по пентаграмме, и улечься, как положено.

— Подожди, торопыга! Думаешь состав, погружающий в транс, у меня всегда при себе? Дзен, ты что… А.… Ну, можно и так. — Помогая мне, арахнид вцепился в мою шею, там, где бился пульс.

Перехода я даже не заметила. Секунда, и я раненным зверем мечусь по знакомому утёсу. Ядгара я заметила в последний момент, когда он уже почти сполз с каменного края площадки в бушующий поток. Подхватила его под подмышки, стараясь не задевать грудь, и тянула изо всех сил. Вытащить такую махину оказалось очень непросто. Кожу на спине я точно ему ободрала, но я справилась.

Упав рядом с бесчувственным телом, я пыталась отдышаться и сообразить, что теперь делать! Знать бы заранее, о таком повороте в своей жизни, пошла бы учиться на хирурга. Была же ведь возможность поступить в Питер, в военно-медицинскую академию! Вот самый тот профиль по моей сегодняшней жизни!

Пульс у Ядгара еле прощупывался, рана на груди пугала одним своим видом! Мясо и кожа были сожжены почти до кости, да ещё и словно перекручены. И я понятия не имела, как и чем ему помочь!

— Кровь… Сила… Жизнь в твоих венах. — Впервые я понимала, тот шёпот, что стал моим постоянным спутником.

— Спасибо! — искренне благодарила я за такую ценную сейчас подсказку.

Даже не задумалась, когда одним ударом рассекала кожу у себя на запястье. Приподняв голову Яда и разжав ему челюсти, я вливала ему в рот свою кровь, постоянно массируя горло, чтобы искусственно стимулировать глотательные движения. Первый стон мужа, раздавшийся через пару минут, для меня равнялся чуду. Только теперь я смогла оторваться от процесса вливания в него своей крови и осмотреть его ещё раз.

Рана уже не выглядела так ужасно, и как будто даже стала не такой глубокой, но по-прежнему внушала очень сильные опасения. Но зато Яд начал потихоньку приходить в себя. С трудом и перерывами, но он смог даже сесть. Правда, пришлось помочь ему перебраться к камню, чтобы он мог облокотиться, потому что самостоятельно удерживать спину, ему было ещё тяжело.

— Каким образом это произошло? Что за удар ты принял и откуда об этом узнал тот парень, с изувеченной спиной? — градом посыпались вопросы на непонятно чему улыбающегося Ядгара.

— Тот парень — эмпат, у него дар родственный моему, только он ощущает чувства и эмоции. Он и те менталисты, которых ты забрала, помогли предотвратить магический удар, направленный на тебя. — Он устало прикрыл глаза.

— Предотвратить? Серьёзно? Это вот всё, оказывается "предотвратить"? — я показала рукой на его рану-ожог.

— Поверь, если бы не они, я один просто не справился бы, и ты пострадала бы. — Ответил Ядгар.

— Ты чуть не погиб… — тихо говорю ему.

— И это повод меня не целовать? — ну вот кто о чём.

— Мне вот очень интересно, как бы ты со мной целовался, если бы умер? — ворчу, а сама усаживаюсь рядом с ним на колени, чтобы поцеловать, не задевая при этом раны на груди. — Это хорошо, что кто-то из ушедших подсказал влить в тебя свою кровь, а то я и не знала, что делать.

— Влить кровь? — удивился Ядгар. — Дроу так не делают, я знаю, что так поступают жители этого мира, делясь своей жизненной силой. Я пробовал поить тебя своей. по их примеру, когда устанавливались связи твоей души и тела Айриль, но не знаю, дало ли это хоть какой-то результат.

— Дроу в этом мире уже триста лет! Значит, и они такие же его жители, что и остальные. Вот интересно у вас получается! Живём в мире, пользуемся его благами, но вот чуть что, и мы отдельно, мир отдельно. Что за игра в одни ворота? — вот этого момента я действительно не понимала.

— Дроу живут закрыто от внешнего мира, чтобы сохранить свои традиции и не смешаться с остальными народами. — Ядгар гладил меня пальцами по лицу и улыбался. — Так заведено теми, кто пришёл сюда из погибшего мира. Не в наших силах это менять.

— Особенно если учесть, сколько всего изменить у дроу просто необходимо! Но меня сейчас больше волнует, каким образом тебя лечить и как надолго хватит вливания крови? — в то, что хватит одной такой процедуры для восстановления, я не верила, даже при наличии магии в этом мире.

— Я думаю, что несколько дней в запасе у меня есть, при этом я чувствую, что в меня вливает силы и мой кристалл, щедро делясь и даже черпая из жил дома. — Ответил мне муж.

— Я постараюсь приходить как можно чаще…

— Нет, — перебил меня Ядгар. — Частые переходы сюда опасны для тебя самой. Может не хватить сил для возвращения, тем более, что тебя сейчас некому страховать.

— А раньше страховал ты? — уточнила у него, соображая, как быть теперь. — А если меня будут страховать другие менталисты?

— Они ещё очень слабы. Ведь и их задело ударом правящей третьего дома. Им неделю минимум отслеживаться. — Говорит Ядгар.

— Но они ведь не единственные менталисты, которые могут меня поддержать? Правда? — идея уже оформилась в моей голове, осталось только донести её до Ильрейс и пережить её возмущение.

Тянущее чувство и ощущение толкающего в спину ветра намекнули, что мне пора уходить. Уходила, оставляя Ядгара на утёсе я не впервые, а вот тот страх, что я испытала в этот раз, был для меня внове. Было страшно отпустить его руку и шагнуть в мерцающий провал, а вдруг ему станет хуже, а меня рядом не будет?

— Иди. Я обязательно дождусь твоего прихода. — Говорит он с понимающей улыбкой.

— Помни, ты обещал, что всегда будешь рядом. — Напоминаю ему.

— Даже смерть не помешает мне выполнить это обещание. — Шепчет он в мои губы.

В переход я отправляюсь бегом, боясь передумать и остаться рядом с ним. Поздравляю вас, Лилит Эдуардовна! Вы влюбились, впервые за свою жизнь. И теперь только от меня зависит, будет ли эта любовь со мной всю мою жизнь или останется грустным воспоминанием. Стоило мне открыть глаза и вздохнуть, приходя в себя, как Ильрейс подала мне бокал с водой. Пила я жадно, большими глотками.

— Как он? Жив? — поинтересовалась Ильрейс самым важным для меня, чем приятно меня удивила.

— Рана на груди просто ужасна. На некоторое время сил ему хватит за счёт того, что передаёт ему его кристалл и моей крови. Через несколько дней необходимо будет повторить, но он против того, чтобы я постоянно рисковала при переходах. — Выпаливаю на одном дыхании, сидя посреди пентаграммы в обнимку с Дзеном.

— Никогда не думала, что я это скажу, но этот мужчина прав, и я полностью с ним согласна. Ты сможешь сейчас рассказать о произошедшем в третьем доме, потому что Ардига толком ничего сказать не смогла? Или отлежишься день-другой? — спрашивает Ильрейс.

— Нет у нас дня-другого. — Говорю ей, соображая как бы помягче сообщить об угрозах правящей третьего дома. — Третий дом объявил нам войну.

— Таааак… Совсем торговцы зажрались. — Ни один мускул не дернулся на лице правящей. — Подробности на общем совете дома.

— Сколько времени понадобиться, чтобы собрать всех? — спрашиваю у неё.

— Всех… Жалких неполных три десятка матерей и полсотни командиров звёзд. Что там собираться? Пару минут? — с горечью и болью ответила Ильрейс.

— Значит идём. Времени нет. — Поднимаюсь с пола вместе с Дзеном на руках.

Паучок транслировал мне картинки с замотанными в бинты дроу, как я поняла, предупреждая, где он будет. Дзен уже вполне освоился, и если в первые дни вообще никуда от меня не отходил, то сейчас свободно перемещался по всему дому, никого не боясь.

— Твой питомец растёт. — Заметила правящая.

— Это не питомец, это скорее фамильяр. — Припомнила я сказки родного мира. — Друг, помощник, самый верный и самый близкий.

— Да? Первый раз о таком слышу. — Сказала Ильрейс, наблюдая за тем, как услышавший мои слова Дзен сначала притормозил, а потом резко вернулся ко мне и, забравшись по одежде на плечо, начал эмоционально ощупывать моё лицо лапами.

Высказав мне таким образом, что тоже рад нашему знакомству, Дзен стрелой улетел в пещеру, уже официально превращенную в госпиталь, ещё со времён прерванного Прощания. А я и Ильрейс направились в зал советов.

Пока ждали, когда все соберутся, я разглядывала убранство зала. Так любимый дроу обсидиан в этом месте разбавлялся лазуритом. А вот стол был обычный деревянный. Только большой и круглой формы. Этот стол стоял на небольшом возвышении, а вокруг амфитеатром размещались ряды сидений, как в римском Колизее.

Когда всё, кто должен собрались, я поняла горечь Ильрейс. Зал не был заполнен даже на одну пятую, и за большим столом было много свободных мест. Слишком много. Единственным мужчиной среди присутствующих был Зайкиль. Но он уселся на полу, точнее на ступенях возвышения, на котором стоял стол. Не дожидаясь, когда пауза затянется, я встала перед всеми и начала рассказывать в подробностях всё, что произошло в третьем доме, не забыв и об угрозах их правящей, а также её уверенности, что наш дом мёртв.

— Вызов от третьего дома означает войну сразу с двумя домами, третьим и четвёртым. — Начала дроу, сидевшая напротив меня, но в её голосе не было недовольства или осуждения, что наследница втянула дом в эту войну. — Они всегда держались вместе и выступали единым фронтом. Проверенные веками союзники.

— Уровень подготовки у воинов обоих домов средний, действительно мастера боя у них редкость, — продолжила Ардига. — Но это два самых многочисленных дома из оставшихся. Они всегда, во всех столкновениях, давят числом. Плюс, сейчас мы не знаем, что происходит на территории и в окрестностях главной резиденции третьего дома.

— Прошло всего два часа, отправим туда две звезды безымянных, пусть выяснят, что там с судом ушедших. — Распорядилась Ильрейс.

— Подождите! Сколько у нас амулетов переноса? Не наших, а тех, при помощи которых можно быстро и легко переместиться обратно в случае опасности? Хватит на эти две звезды, чтобы раздать каждому? — спрашиваю у правящей, и только потом замечаю удивлённые взгляды в свою сторону. — Если третий дом объявил нам войну, то, скорее всего, окрестности дома будут взяты под контроль и прочёсываться, как раз в поисках нашей разведки. Для нас сейчас ценнее наши воины, чем возможная информация. Мы не можем позволить себе рисковать жизнью хоть одного!

— Согласна. — Подтвердила Ильрейс, одним своим словом прекращая перешёптывания на трибунах. — Альянс третьего и четвертого домов будет вынужден вывести своих воинов из-под свода пещер. А значит, лишится магической подпитки. И придется им прийти стучаться в наши ворота.

— Может ли быть такое, что им известно несколько входов в наш дом? — уточняю я.

— Это точно нет. Просто потому, что центрального входа в наш дом не существует. — Усмехнулась Ильрейс. — Но я бы на месте их командиров обрушила бы плотину, чтобы затопить окрестности на всякий случай.

— Значит в опасности поселение общины оборотней и постоялый двор. Мы обязаны их предупредить и предоставить убежище! — сказала я.

— С чего бы это вдруг? — спросила одна из матерей, её лицо мне было знакомо по Прощанию. — Давно ли у нас такие обязанности?

— Сейчас объясню. Смотрите. В общине живут оборотни, на постоялом дворе наги. То есть пострадают представители других народов, а обвинят в этом дроу. Понимаете, всех дроу! Никто не будет разбираться, какой там дом и прочее. Ответ спросят со всех дроу вообще. Точнее придут мстить. Дроу выстоят в войне против оборотней и нагов одновременно? — спрашиваю у той, что возмущалась.

— Ну… Что наги, что оборотни бойцы посерьёзнее торгашей и добытчиков. — Признала она.

— Вот куда ты лезешь? — вдруг высказалась её соседка. — Что ты, что я, что остальные — мы воины, а не правители. Вот уверена, что никто не подумал, что неминуемое уничтожение общины и постоялого двора приведёт к таким последствиям, и что действительно для всех виноваты будут просто дроу, а не какой-то конкретный дом! А наследница уже просчитала, и у правящей вопросов не возникло. Зато пришлось тратить время на то, чтобы объяснять, как оказалось очевидные вещи. Так что сиди, слушай молча и не отвлекай.

— Так я и не правящая, чтоб разбираться во всех этих политиках. Зато теперь ни у кого этого вопроса не возникнет. — Пробурчала спорившая со мной дроу.

— Но есть и ещё один немаловажный аспект. Продовольствие! Зная, что их дома будут уничтожены, они будут выгребать не излишки на продажу, а всё подчистую! — вот эта фраза вызвала у спорщицы понимающую улыбку.

— А раз убежище предоставляем мы, то выгребать это всё они будут к нам! — озвучила она подсунутую мной "догадку".

— И мне нужно точно знать до куда доходила вода, пока не построили плотину! Те пещеры, что освободились, после того, как река обмелела, и сейчас используются, должны быть освобождены. И конечно, нам нужно предупредить отряды патрулей. Надеюсь это-то не надо объяснять почему? — спросила, надеясь, что вопросов действительно не возникнет, потому что внятного ответа, который устроил бы дроу, у меня не было.

— Да уж вот тут точно не надо. Патрули под эгидой Лангранов! А эта семейка похлеще нагов и оборотней вместе взятых будет. — Раздалось со стороны амфитеатра.

— Ну и главное. Помимо того, что на территории нашего дома у нас есть неоспоримое преимущество в виде магии, а нападающие могут применять только артефакты. — Вижу, что все внимание обращено ко мне, бывалые воительницы ждут, что я им скажу. — Мы сможем выбить из их рук главный козырь, лишить их возможности использовать численное преимущество. В узких ущельях и коридорах внешних пещер, им будет просто негде развернуться!

— Если загнать их… Да хоть в пещеры у площадки для вызовов! То там, в ряд максимум пройдут восемь бойцов! Развернуться негде, задние ряды напирают на впереди идущих… Это уже не воины, стадо! — сказала Ардига. — Но вопрос, как их в эти пещеры загнать? Они же тоже не идиоты!

— Можно отобрать среди мужчин тех, кто лучше всех стреляет из лука, вылезти через отверстия для света в моем саду, и постоянными обстрелами не оставить им другого выбора. — Вдруг высказалась Мириэль, чего вот точно никто не ожидал, её и на совет-то позвали на тех, же правах, что и Зайкиля. Только тот вроде числился при мне вестовым, а Мириэль так, для галочки.

Гулкая тишина, вызванная неожиданным выступлением Мириэль, сменилась смехом.

— Что? Обстрелами из лука? Этими игрушками? — всё та же дроу, которую я про себя уже называла "спорщица", даже слёзы от смеха вытирала, настолько рассмешила её идея Мириэль, хотя мне она показалась вполне себе здравой!

С той же мечтательной улыбкой на лице, Мириэль резко вскинула лук, звон тетивы о браслет, защищающий запястье, и каменная панель на дальней стене прошита насквозь.

— Хитиновый доспех уступает в прочности каменной отделке наших пещер. — Пояснила девушка в полной тишине.

— Вот тебе и мечтательница с игрушками! — высказала общее удивление Ардига.

— А после того, как враг будет вынужден идти по нужной нашему дому дороге, мы сможем вернуться тем же путём, что и выбрались наружу. — Мягко улыбалась девушка. — Если же что-то пойдёт не так, и к назначенному времени мы не вернёмся, то световые шахты можно будет просто обвалить.

— Нет. — Я не сразу поняла, что это было сказано мной.

— А какой ещё вариант? Мы что, менталисты, чтобы мысли друг другу на расстоянии передавать? — спросила Ардига и сама осеклась, уставившись на меня.

— Вот именно. Нам просто нужно, что бы и в отряде лучников, и среди тех, кто ждёт у шахт, было по менталисту. — Подтвердила я шикарную идею. — И ещё один момент. В третьем доме, я видела, как воительницы натравливали здоровенного паука на менталиста, которого я потом забрала. Возможно ли, что в третьем доме натаскали пауков на бои, охоту или нападение во время войны?

— Возможно. И это серьезная опасность, паукам пространства нужно не так много… — задумчиво протянула Ильрейс.

— Пауки очень бояться змеиного яда и чешуи. Когда я вношу удобрения для своих растений в саду, пауки потом подолгу туда не приходят. А удобрения как раз из сброшенных змеиных шкурок и немного яда. — Вздохнула Мириэль.

— И много у тебя этого удобрения? — с ехидной улыбкой спрашиваю я, уже представляя выражение лиц дроу третьего дома, когда их пауки откажутся подчиняться командам.

— Готового бочек пять. За два дня могу подготовить ещё двадцать-двадцать пять. Но мне понадобиться помощь. — Заверила меня Мириэль.

— Будут тебе помощники. — Ответила я.

После этого Ильрейс закончила совет. Десятка разведчиков получила по амулету переноса и приказ при малейшей опасности возвращаться домой. На постоялый двор и к оборотням помчались гонцы с новостью, что у нас намечается гражданская война, и они могут пострадать.

Я хотела уже навестить своих больных, когда меня остановила правящая и повела за собой в пещеры менталистов. Шли мы молча, видимо Ильрейс не хотела, чтобы даже случайно кто-то ещё услышал её слова. В небольшом проходе рядом с первой пещерой она остановилась.

— В последнее время, магические жилы нашего дома, полны, как никогда. И сама магия более послушна, не вызывает ощущения песка на зубах. Изменения начали происходить после того, как ты запретила истязать менталистов. — Ильрейс словно подготавливала меня к чему-то. — Пока тебя не было, я решила проверить, что происходит в пещерах. Теперь смотри ты.

Я осторожно, на самом деле предполагая худшее, зашла в первую пещеру, в ту самую, где когда-то впервые спорила с дроу, доказывая, что пытки и издевательства только вредят. Я ожидала чего угодно, но только не того, что увидела. Менталист не был прикован к камню, его оковы валялись рядом, причем, судя по слою пыли, ими уже давно никто не пользовался. А сам менталист, без следов каких-либо свежих ран, спокойненько спал, обнимая во сне, расположившуюся на его груди Наргиль, так кажется, зовут эту девушку, что тогда заступалась за парня.

В недоумении я обернулась к Ильрейс, та только улыбнулась и развела руками, мол, как хочешь, так и понимай. А потом поманила меня за собой. Как в первый день своего пребывания здесь, я обходила пещеры менталистов. И сдерживать улыбку становилось всё сложнее! Нет, менталисты по-прежнему были прикованы к кристаллам. Но, если в прошлый раз эти оковы были закручены так, что врезались в кожу, сейчас они были расслаблены на максимум. Я проверила! А самое главное, что под ними были тканевые манжеты! И сами питающие, как здесь называли менталистов, лежали не на полу, как раньше, а на лежаках.

А вот из самой дальней пещеры доносился хорошо узнаваемый голос Флайриль.

— Ты мне нервы в каменную пыль не перетирай! Что значит, ты есть не хочешь? — отчитывала кого-то она. — Объясняю! Это! Салат! Травы, овощи и масло! Настоящее! Для организма очень полезно, так что кушаем и не капризничаем! Или ты опять нарываешься, чтобы я тебя с ложки кормила?

— Я не нарываюсь, илая Флайриль, но есть четыре раза в день я не могу! Я же здесь только сижу, и в основном сплю. При таком питании, я скоро в два раза увеличусь! У меня ни работы, ни тренировок! — ответил ей этот кто-то.

— Хорошо. Давай так, я свожу тебя потренироваться, а ты потом возвращаешься! И всё съедаешь! До последней ложки! А ещё и бульон! — из пещеры послышалось металлическое звяканье. — Всё! Пошли!

И конечно, выйдя из пещеры, эта парочка наткнулась на нас с Ильрейс. Флайриль испуганно замерла, а вот менталист загородил её собой.

— Она не сама! Я её… Внушил! Я её заставил! — начал объяснять он.

— Ага, мы слышали, как заставлял! Кушать отказывался! Прям, с ножом у горла внушал! — рассмеялась Ильрейс.

— Страшная угроза! — захохотала вместе с ней я.

Глава 25.

Лилит.

Отсмеявшись и выслушав, как эта парочка по очереди друг друга выгораживала, я решила, что пришло время задать очень важные вопросы. Важные не только для меня, но и для всех дроу пятого дома, потому что от этого зависело наше общее выживание.

— Ты же уже не в первый раз вот так выводишь менталиста из пещеры? — спрашиваю у Флайриль.

— Нет, не первый, илая. — Хорошо, что девушка решила не врать. — Не только его. Просто остальные в основном спят, а у этого сил, словно через край! Всё на месте не сидится ему! Но за границы дома мы не выходили.

— И никто не заметил? — удивилась Ильрейс.

— Простите, правящая, но кто там рассматривает мужчин? Ходит и ходит, тренируется или чьё-то задание выполняет. Не без дела же слоняется. — Объяснила смотрительница.

— А как ты себя чувствуешь, когда уходишь от камня? — спрашиваю уже у менталиста.

— Хорошо, разницы не чувствую, ни когда я рядом, ни когда на тренировки ухожу. Но я же даже в мыслях не держу, что бы уйти или сбежать. Границ дома не нарушаю, ухожу не надолго, отказываться от своего долга перед домом не собираюсь. — Правильно понял мой вопрос парень.

— Ну, идите, тренируйтесь. И бульончик по возвращению скушать не забудь, внушатель! — отпустила я их, а сама пошла в пещеру, временно оставшуюся без хозяина.

Кристалл переливался бликами, словно на солнце, которого в пещерах понятное дело быть не могло.

— Удивительно. В нашем доме все кристаллы переливаются всеми цветами радуги. А в третьем все кристаллы синие. — Поделилась я наблюдением с правящей.

— А в четвертом доме зелёные. — Дополнила картину Ильрейс.

— Ты была у менталистов четвёртого дома? — удивилась я.

— Нет, но однажды вела допрос одной из наследниц. Ну, и задала пару лишних вопросов не по теме. Ей-то всё равно в расход, а мне интересно. Я по молодости была очень любопытна. — Усмехнулась Ильрейс. — Все пыталась понять принцип действия этих камней. Даже теорию придумала, что цвет кристаллов совпадает с цветом глаз дроу определенного дома. Наши кристаллы полихромные, переливаются, поэтому и радужка глаз у всех разная, а вот в четвертом доме зеленоглазые все.

— Тогда и третий дом вписывается в эту теорию. Синие камни — синие глаза. — Добавила плюс к этой теории я. — А у Ядгара…

— Цвет глаз у дроу первого и второго домов почти совпадает. — Не дала расправить крылья моей надежде правящая. — При этом из каждого правила есть исключения. И дроу с синими глазами, вполне может относиться к первому дому и наоборот. Но я привела тебя сюда, чтобы не только показать, что после того, как смотрительницы перестали пытать питающих и, скажем так, изменили условия их содержания, магия нашего дома стала мягче. Но и узнать, почему менталисты чужого дома, оторванные от своих кристаллов, живы? Они умереть должны были через несколько минут после разрыва связи!

— Они живы, потому что связь не разорвана. — Видя непонимание в глазах Ильрейс, я уселась прямо на пол и начала делиться с ней уже своими теориями. — Как я поняла, всё дроу с момента открытия возможности получения магии при помощи кристалла, считают, что магию даёт менталист, а кристалл просто проводник. Правильно?

— Да, именно так. Первая искра силы получилась, когда мужчина дроу спрятался среди этих кристаллов после того, как одна из илай то ли сорвала на нём настроение, то ли развлекалась. После пыток он потерял сознание, залив своей кровью кристалл, а у илаи его дома сработало какое-то защитное заклинание. — Пояснила мне Ильрейс.

— И вы закрепили явление по признакам, пытки, менталист и кристалл, от которого питающий не может отойти, иначе смерть обоим? — уточнила я, и продолжила после согласного кивка правящей. — Только силу даёт не менталист, а кристалл. Точнее система кристаллов. Потому что все эти камни связаны между собой внутри дома. Если грубо представить, то они не просто камни, а живые. И в толще камня есть корни, благодаря которым они сообщаются между собой. На определенном этапе им становится нужным взаимодействие с живым существом. Я не знаю на каком и почему, но это может быть любой дроу,просто с менталистами, видимо, проще. Кровь, которую впитывают камни, позволяет им общаться и ощущать эмоции того, кто отдал эту самую кровь. В третьем доме я поделилась своей с одним из кристаллов. Так вот, камни знали, зачем я пришла, и мне передали просьбу забрать одного конкретного менталиста, потому что он практически уже погиб. Его камень заботился о нем. Да и то, что благодаря камню питающие могут годами спать, не нуждаясь ни в пище, ни в питье тоже говорит о том, что эти камни, как минимум, могут чувствовать и имеют привязанности.

— Но как тогда ты объяснишь, что во время пыток менталистов, в жилы дома поступает больше силы? — задумалась Ильрейс.

— Защитная реакция камней. Их приучили к подобному шантажу болью побратима — дроу. Камни отдают больше сил, чтобы выкупить жизнь своих питающих. — Объяснила, как я это понимаю.

— Тогда становится понятно, почему так сложно и неприятно пользоваться этой силой, почему после применения магии ощущение, словно по голой коже полирующей шкуркой прошли. — Согласилась со мной правящая. — А раз питающих теперь вон даже с ложки кормят, то сила, которая льётся в магические вены нашего дома, отдана добровольно, а не вырвана пытками, как раньше. Отсюда и лёгкость применения, которую всё уже заметили. А смысл тогда в тех пытках и в том, чтобы приковывать менталистов к кристаллам?

— Никакого. Ещё бы знать для чего этот симбиоз, ну то есть, связь, нужна самим кристаллам. — Задумалась я. — Когда я попросила кристалл отпустить первого менталиста, я ещё не догадывалась обо всём этом. Но в ответ на мою просьбу камень в третьем доме дал часть себя, которую я укрепила на заколке и сделала из неё кулон. Менталисты приняли на себя удар правящей из третьего дома вместе с моим мужем, поэтому так плохо себя чувствуют. Но главное, ни они, ни камни не пострадали от того, что между ними большое расстояние.

— Значит, если камень добровольно дарит часть себя для своего побратима… — прищурилась Ильрейс.

— То вполне возможно попросить ребят, чтобы один пошёл с лучниками, а другой ждал здесь, у входа, чтобы в случае необходимости дать команду открывать порталы для отвода наших отрядов. — Закончила я её мысль. — А ещё меня сейчас сильно волнует, что происходит в третьем доме. Ты уверена, что они выступят в союзе с четвертым?

— Чтобы ты понимала, изначально домов было больше. Были великие дома и малые. Мы пытались сохранить ту структуру общества и государства, к которой привыкли. — Начала объяснять Ильрейс. — После того, как мы начали обживать эти земли, одни дома раскалывались на несколько других, другие поглощались более крупными, третьи объединялись и росли. В итоге осталось пять домов. Первый, наверное, единственный оставшийся неизменным ни по положению, ни по содержанию. Правители, политики, судьи. Второй дом, в прошлом первопроходцы, первооткрыватели, именно они находили для нас новые земли. Сейчас изобретатели и алхимики, совсем и окончательно помешались на своих теориях и учениях. Их правящая может запросто пропустить совет, просто увлекшись чем-то в своих лабораториях. Третий и четвертый дом раньше были одним домом, но потом разделились. Но связи между домами очень крепки. В этом мире они занимаются тем же, что и в том. Добыча и торговля. Четвертый дом владеет шахтами и каменоломнями, эти места богаты на залежи драгоценных минералов и ценных для жителей поверхности руд. Что касается торговли, то самостоятельно дома закупают только необходимую мелочёвку и питание, остальное идёт через третий дом. У них договора, перевозки, поставки и прочая муть.

— А также возможность контролировать оборот всего, что поступает в Дроумвир! Плюс пополнение ресурсов собственного дома за счёт того, что остальным домам продаётся подороже и похуже. Круто устроились. — Я начинала потихоньку понимать подоплеку внутренней политики государства дроу. — Получается, что между третьим и четвертым домом давние родственные связи, скреплённые жёсткой экономической взаимовыгодой.

— Да. — Кивнула мне Ильрейс. — Шестого дома уже не существует. Его остатки, когда-то влились в наш. Эти земли, не просто так считались бросовыми и опасными. Если мы разведка, то шестой дом был основной воинской силой. Два наших дома зачищали эти территории и были сдерживающим оцеплением, пока другие дома создавали то, что сейчас называется Дроумвиром.

— Очень интересно. То есть фактически, пятый дом это объединенные остатки двух военизированных подразделений. А столкнуться мы должны с пусть и не такими хорошими бойцами, но более многочисленными и гораздо лучше оснащёнными? — задала прямой вопрос правящей.

— Это будет славная битва! — с непонятным блеском в глазах ответила мне Ильрейс.

— Ага, главное, чтобы Акелла не промахнулся. — Ответила ей, приближаясь к камню.

Вспоминая своё общение с камнями третьего дома, я поранила руку и прижала к многоцветным граням. И мгновенно окунулась в волну узнавания и тепла. Кристаллы помнили, кто прекратил издевательства над их побратимами.

Это был странный разговор. Образами и картинами, примерно так я общалась с Дзеном. Я и не собиралась скрывать, что мне нужна помощь, и что в опасности весь дом. Уходили мы из пещер, сняв оковы со всех менталистов, совсем. Зато каждый обзавелся кулоном — звездой с частичкой своего камня.

Слабость многих была вызвана именно тем, что стоило дару начать раскрываться в полную силу, так сразу же шёл ритуал братания с камнем. А раскрытие дара и так процесс болезненный и опасный. Так ещё и дроу утяжеляли его по незнанию. Многие из питающих приходили в себя после этого годами, это я ещё не вспоминала про пытки, что тоже здоровья не прибавляло.

Так что большинство менталистов оставались в пещерах, под опекой Флайриль и Наргиль. А за моей спиной вышагивали сразу три менталиста, готовых, а главное желающих помочь своему дому.

Стоило нам только выйти в жилые помещения, как тут же выяснилось, что нас обеих уже ищут. Вся паника началась из-за Дзена, оккупировавшего госпиталь, и, как мне сказали, собирающегося сожрать мой выигрыш. Совсем не понимая, что там происходит, я побежала разбираться.

Ильрейс от меня почти не отставала. И это было странно. Кто бы спорил, у неё вся жизнь одна сплошная тренировка, но возраст тоже не шуточный.

— Магия! — рассмеялась она, указывая на сверкающий камнями браслет-наруч у себя на руке и медальон, горящий синим светом в расстегнутом вороте моего костюма. — Твой лечит и восстанавливает силы, следя, чтобы не повредились связи, хотя уже скоро он станет совсем не нужен. А мой забирает у меня несколько лет.

— Скорее уже десятков. — Улыбнулась ей в ответ.

В палате мы застали удивительную картину. Мой выигрыш лежал на животе, сбившись кучками, вдоль стен большой пещеры стояли мужчины-дроу с расширенными от страха глазами. Впрочем, не только мужчины.

Некоторые воительницы держали в руках длинные копья, которые использовали на охотах, когда подобраться к звероподобным порождениям Пограничья на расстояние удара клинком не было возможности. И притащили они их явно для того, чтобы достать Дзена, близко к нему не приближаясь.

Сам Дзен расположился на спине Выигрыша и тщательно заполнял страшную рану на спине какой-то бело-прозрачной субстанцией. Между ним и воительницами с копьями стояли Ардига, Зайкиль, Ветерок и, что меня удивило, Лютый.

— Что здесь происходит? — громко спросила я.

— Принцесса Лилит, ваш паук всё-таки взбесился! Природа взяла своё, чуть подрос и вот результат. Не зря же таких как он даже сородичи прогоняют из гнезда, сразу после рождения. Вот, хочет этого, полудохлого сожрать! — пояснила мне одна из девушек с копьём. — А они не дают его прикончить, пока это ещё возможно. Говорят, что это ваш паук, и может он что-то нужное делает, или вы ему разрешили, и вообще только вам решать, как с ним поступить.

— Во-первых, абсолютно верно, что это мой паук, и никто не должен даже мысли допускать, что можно ему навредить! Иначе такие мысли появятся у меня, а я предпочитаю делать, а не думать! — злобно прошипела я, только представив, что могло случиться, если бы Дзена не прикрыли или я бы ещё чуть задержалась. — И это касается всего, что принадлежит мне! Я понятно выражаюсь?

В ответ я услышала только испуганное и неуверенное даканье. Но особо я не прислушивалась, кто и что мне ответил, я рассматривала работу Дзена. Широкая и глубокая рана была полностью заполнена непонятной субстанцией, больше всего напоминающей своим видом разведённый клейстер. Дзен уже еле шевелил лапками, аккуратно заполняя самый край раны на пояснице. Чуть понаблюдав за ним, я поняла, что это такое, и подхватила на руки уставшего, но закончившего свою работу арахнида.

— Во-вторых, с чего вы взяли, что Дзен собирается навредить? Такая рана, как у этого парня, до конца не зажила бы никогда, остался бы грубый, глубокий и постоянно кровоточащий шрам. Сшить тоже нельзя, из-за ширины раны, швы будут рвать кожу, а если бы и срослись, то нарушили бы парню координацию. — Поясняла я всем остальным то, что частично поняла сама, частично показал Дзен. — Фактически, это как с дерева содрать кору до самой древесины, повреждение сохранится навсегда, хоть и зарубцуется. То, чем Дзен заполнил эту рану, это редчайшее вещество, после переработки, пауки именно из него делают свои нити. Добыть его невозможно. Паучок выложился сейчас, как за год на каменоломнях. Для него это тоже была не самая приятная процедура, тем более, что он ещё совсем молод. Но, грубо говоря, это замена повреждённым тканям этого дроу. Эта заплатка будет отличаться по цвету и на ощупь, но уже через сутки в ней появятся первые сосуды, настолько точно эта субстанция подстроится под организм дроу. Ни одной магией такого не добиться!

— То есть это он не жрать хотел? А убивался, спасая этого полудохлого? — посыпались удивлённые вопросы. — А чего он сразу не сказал?

— Кто не сказал? Паук? — уточнила я.

— Ну, да… Как-то странно звучит. — Пробормотала та, что объясняла мне ситуацию.

Дроу уходили из пещеры-госпиталя, но многие оборачивались и кидали в сторону Дзена удивлённые взгляды.

— И чем же так ценен этот полукровка, что твой, как ты сказала? Фамильяр? Спасает его, отдавая действительно редкое и ценное вещество. Вон смотри, как сам скукожился и брюшко, как помятое. — Спросила меня правящая.

— Он один из четверых, кто спас меня в коридорах третьего дома. Дзен это знает. А ещё он эмпат. — Рассказала всё, что знала о парне. — А Дзен у нас умница! Сейчас отлежимся, отоспимся, покушаем чего-нибудь вкусного. И поправимся? Да, ведь?

Я осторожно глажу мелкого спасателя, удивительно чуткое и благодарное существо. Минуту покоя нарушает знакомый звук гонга. Вызов на поединок? Сейчас? Попыталась оставить Дзена в госпитале, но встретила бурю негодования.

Прижав арахнида к себе, вслед за остальными поспешила на выход, к площадке ритуального вызова. Но в центре круга стоял, на коленях и опустив голову, парень дроу.

— И что это значит? — спросила выходя из темноты пещерного коридора с пауком на руках я.

— Я не знал, как позвать, хоть кого-то, что бы передать вам весть, илая Молчаливая смерть. — Отвечает парень и поднимает на меня залитое кровью лицо.

— Тебя прислали ко мне с вестью или ты сам решил оповестить? — немного не понимаю происходящее.

— Нет, Илая, никто не присылал, я сам прорвался и пришёл. Вот. — Он протянул руку с какими-то обугленными деталями.

— Самодельный портал, как не побоялся только! — опознала эти запчасти Ильрейс. — И почему же ты решил сообщить что-то илае враждебного дома?

— Потому что эта илая спасла моего брата, младшего. На несколько минут всего, но всё-таки младший. У него проснулся дар менталиста. — Упавшим голосом сказал парень. — А илая его забрала! Она спасла его! Мой долг предупредить…

— Правящая, принцесса, разведчики вернулись! — доложила одна из воительниц с закрытым лицом.

— Проверить на магический ошейник и следилки, завязать глаза. Завязать, а не выколоть, на всякий случай уточняю! И проводите к нам. Дополнит разведданные. — Такой шанс узнать, что происходило за закрытыми дверями третьего дома, мы упустить не могли.

Глава 26.

Лилит.

— Этого объяснения тебе было достаточно, чтобы поверить? — с сомнением смотрит на меня Ильрейс по пути к залу советов. — Или дело в том, что он мужчина? А ты, похоже, считаешь, что они лучше, исключительно только страдают от жестокого обращения и поэтому не способны на подлость, ложь и предательство?

— Почему это? Подлость не зависит от того мужчина ты или женщина. Если честно, то и нашим разведчикам я на сто процентов не поверю. — Говорю тихо, чтобы меня слышала только правящая. — Ардига, устрой, пожалуйста, чтобы сначала мы выслушали нашего гостя, а потом командиров звёзд, по-очереди. Чтобы один не мог слышать, что говорит второй.

— Вот это правильное решение. — Согласилась со мной Ильрейс.

— А по-другому и не получится, вернулась пока только одна звезда. — Ответила Ардига.

— Да? Очень интересно. Мы можем узнать всё ли с ними в порядке? — этот момент мне не очень понравился, что-то заставило насторожиться.

— Конечно, можем. Я лично у каждой крови взяла. — Она показала мне странную вещицу, больше всего похожую на часы на цепочке, с пятью горящими камушками.

— Это что такое? — полюбопытничала я.

— Такие вещицы делает второй дом. Я вот смогла три штуки урвать. — Объясняла мне Ардига. — Вот смотри, нажимаешь сюда, крышка откидывается, там внутри пять иголок, прокалываешь палец уходящего и закрываешь. На крышке загорается огонёк. Когда тот, за кем ты, таким образом, следишь, возвращается, нажимаешь уже вот сюда. И всё, амулет гаснет. Прежде чем отпустить звёзды, я активировала два амулета. Видишь, горят ярко, не мигая? Значит, вторая звезда разведчиков просто задерживается, они даже не ранены.

— Очень полезная вещь, жаль, что у нас их так мало! Спасибо, что позаботилась! — поблагодарила я Ардигу.

Первым в зал ввели нашего гостя. Когда ему сказали, что всё, пришли, он сам снял повязку и опустился на колени.

— Это обязательно? — подобное самоуничижение меня порядком раздражало. — Если устал, что вполне понятно в твоём состоянии, то вот стул. Садись и рассказывай. Принесите ему воды, а то даже не попил с дороги.

Парень послушно уселся на стул и начал рассказывать. Всё дроу, что собрались в зале внимательно слушали, жадно ловили каждое его слово.

— После того, как вы объявили суд ушедших, и вокруг стало темно от черного тумана, дроу вашего дома ушли с телами менталистов и тем полукровкой… — говорил парень, но я его перебила.

— Подожди, что значит с телами? — удивилась я, потому что в моём понимании, так можно говорить только о трупах, либо имея в виду именно тело, а не человека. Прижаться к телу и нести тело, это две большие разницы. — Бывшие менталисты третьего дома живы и сейчас отлеживаются в госпитале. Придут в себя, ещё и откармливать начнём.

— Живы? — в мужском голосе послышалось удивление и растерянность. — Я думал, что вы прекратили их муки, разорвав связи…

— Тааак… А расскажи мне, откуда ты так много знаешь о менталистах? — поняла я, что мне кажется странным.

— Мы родились вместе с братом, одновременно можно сказать, там разница в несколько минут. Потом у него открылся дар, а у меня нет. Но я часто видел… Вижу сны о нём. О брате. — Всё тише говорил этот дроу.

— А зовут тебя как? — спрашиваю его.

— Ясмин, илая. — чуть более уверенно звучит его голос.

— Ну, так вот, Ясмин. Сейчас ты нам рассказываешь что хотел, идёшь умываться, и я попрошу отвести тебя к брату. А теперь давай вернёмся к твоему рассказу. — Ясмин несколько раз подряд кивает головой, но выражение его глаз, растерянность, что плещется там, мне совсем не нравится.

— Главные двери захлопнулись, и началось страшное… Ужас, выпущенный вами на свободу, нападал на всех, кто оказывался на пути этого черного тумана. После него оставались только покореженные, изломанные тела. Кто-то смог сбежать, внутри дома сейчас остались не больше двух — трёх тысяч детей дома. — чем дольше рассказывал этот паренёк, тем ниже опускалась его голова. — Сопротивление оказать некому. Если вы хотите… Посчитаете нужным…

— То, за каким демоном мне чужой разрушенный дом? — не стала я дожидаться окончания, и так намёк понятен.

Ропот недовольства прошёл по трибунам.

— Тихо! — рявкнула Ильрейс. — Выслушаем наших разведчиков!

Вошедшая в зал дроу была мне незнакома, впрочем, я ещё не всех даже в лицо видела, так что неудивительно.

— Третий дом стоит закрытым, мы наблюдали бегство нескольких отрядов. И это действительно было бегство, а не отступление. — Подтверждала она рассказ перебежчика. — Не знаю, что за магию применила наша наследница, но нападать на нас теперь явно некому. Скорее уж нам стоит собрать плоды законной победы.

— Да, надо выступать! У торгашей жирное подбрюшье! Обеспечим дом на годы вперёд! — всё более громкие выкрики раздавались с трибун.

— Что думаешь? — тихо спрашиваю Ильрейс. — Уж больно кусок жирный, чтобы оставлять просто так.

Пытаюсь не по словам, а по глазам понять её ответ.

— Как это оставлять просто так? Вы что хотите бросить? — возмущенные вопросы послышались уже среди тех, кто сидел с нами за одним столом.

— Тут важнее, что думаешь ты! — почти шепотом отвечает мне Ильрейс.

— Ну, что же. Раз так… — судорожно соображаю, как бы остудить эти горячие головы уже готовые не подготавливать собственный дом к обороне, а грабить чужой.

— Илая, стойте! — вдруг подскакивает со стула Ясмин. — Это всё ложь!

К нему кидается командир звезды разведчиков, но сидящая к ней ближе всех дроу ловко сшибает её с ног и прижимает к полу, вопросительно смотря на меня.

— Я знаю. — Говорю громко и вижу недоумение отражающееся на лицах сидящих в зале. — Я теперь даже знаю, почему ты на это согласился. Шёл мстить за брата?

— Да, илая. Думал, что он погиб из-за вашей прихоти, а у камня, пусть плохо, но жил. — Вот теперь ничего меня не тревожит, этим словам я верю.

— А вот что за выгода у вроде как дроу нашего дома в том, чтобы заманить нас в любезно подготовленную ловушку, где нас ждут, как скот на убой, мне очень бы хотелось узнать! — нарочито медленно подхожу к пытающейся вырваться дроу, поигрывая скальпелем. — Поговорим?

Удерживающие девицу дроу вздернули её на ноги. Сейчас она не скрывала своих истинных эмоций, её лицо было перекошено от ненависти. Я только не понимала, когда и чем могла её заслужить.

— Так сколько стоит предательство? — спрашиваю у неё.

— Предательство? Это ты мне говоришь о предательстве? — буквально выплёвывает мне в ответ она. — Ты, отступающая от заветов предков и богини на каждом шагу! Предающая наши законы, нарушающая устои и традиции! Самцы уже получают оружие, к ним требуют отношения, чуть ли не как к равным, забыв о том, какую роль им отвела Прядильщица! Полукровки и всякие выродки вдруг стали чем-то ценным для дома!

— И поэтому ты решила помочь нас всех уничтожить? — спрашиваю у неё. — А остатки, тех, кто выжил, пойдут под власть третьего дома?

— Под власть истинных дроу! А не жалкой подстилки неизвестного самца! — плевок летит в мою сторону, но я же не дура ждать, когда она в меня попадет.

— Что же, твоя позиция понятна. Есть ли среди здесь присутствующих дроу те, кто согласен с озвученной идеей? Не стоит молчать, менталисты быстро выведут всех на чистую воду. — Три молодых мужчины, что сегодня покинули пещеры менталистов, встали за моей спиной, словно подтверждая мои слова.

Я обводила взглядом трибуны, сегодня здесь собрались очень многие. И женщины, и мужчины. И многие вставали и выходили вперёд. Среди них были и мужчины, и даже те, кого я запомнила по церемонии прощания. Я считала каждого из выходящих. Почти три сотни!

— Неблагодарные твари! — слышалось с трибун.

— Подождите их осуждать. Насильно никого в лучший мир не загонишь. Они верят, что так правильно! — попыталась объяснить очевидное для меня остальным.

— Так в чём проблема? Давайте им подарим это самое правильное и привычное! Глотки перерезать и забыть, как звали! — вскочила со своего места молоденькая дроу.

Я не знала как поступить, массовое убийство оппозиции в мои планы не входило. Выгонять их? Чтобы они рассказали врагам всё, что знают о нашем доме?

— Сестра, я могу попросить за их жизнь? — вдруг спросила Мириэль, подходя ко мне. — Я понимаю, что просто изгнание, сейчас ставит под опасность весь наш дом. Но мы можем запереть их в камерах прядильщиков. Если попытаются сбежать, прядильщики вкусно покушают. Тогда получится, что они сами выберут свою судьбу. Будут сидеть тихо, то после того, как минует опасность, проведем церемонию изгнания и лишения имени.

Уже не в первый раз Мириэль меня удивляла, чем она не устраивала своих домочадцев, мне становилось всё более непонятно. Ведь готова поспорить, что она поняла мои метания и затруднения, и предложила не только выход, но и шанс сохранить лицо. Ну, уступила я просьбе сестры, тем более во время скорби! Ничего страшного, за это меня никто не осудит.

— Только благодаря твоему мягкому сердцу и в память о погибшем мире, они остаются живы! Но я очень надеюсь, что они всё-таки попытаются бежать! Очень надеюсь! — ответила я. — Проводите этих приверженцев традиций в их новые апартаменты! А ты, мститель недоделанный, будь добр теперь рассказать, что происходило на самом деле в третьем доме, после нашего ухода.

— Илая… Илая, мой брат, правда, жив, даже вдали от камня? — понятно, для него столкновение двух, а точнее трёх домов не имело значение, жизнь, наверное, единственного родного существа была важнее. Тем более в тех условиях, в которых существовали мужчины дроу.

— Проводите его, пожалуйста. А то информации мы так и не получим. — Попросила я вслух.

— Я провожу, а то прибьют еще, где по дороге от расстройства. — Проворчала Ардига.

Пока выводили теперь уже пленных, пока Ардига провожала перебежчика, успели вернуться вестовые, которых отправляла правящая. Патрули были предупреждены, постоялый двор и община оборотней принимали наше приглашение и уже были в пути, то есть жители постоялого двора будут через несколько часов. А оборотни прибудут к рассвету.

— Илая! — в зал влетел Ясмин, на колени он упал, ещё даже не остановившись, из-за чего последние пару шагов проскользнул и так и уткнулся мне в ноги. — Принцесса Лилит, я клянусь каждой каплей своей крови, каждым своим вздохом, каждым ударом сердца в верности и подчинении! Прошу принять нить моей судьбы в свои руки!

Я оглянулась на Ильрейс, которая довольно улыбаясь, кивнула мне. Видно, придется ей опять давать мне пояснения происходящему, когда мы останемся наедине.

— Принимаю, Ясмин! — ответила парню, искренне надеясь, что на создаю себе этим проблем.

Глава 27.

Лилит.

Эхо произнесённых слов ещё звучало, а Ясмин уже торопливо рассказывал другую версию событий. Надеюсь, что более правдивую. Слушая его, я оглядывала, сидящих в пещерном зале дроу. И ни на одном лице не находила и тени сомнений в словах Ясмина.

Вот оно, отличие моего родного мира и этого, ставшего мне домом. В моём мире слово давно ничего не значит, а здесь, только что пойманный на вранье и сговоре парень приносит клятву, и в его словах уже никто не сомневается. Магия обеспечит выполнение клятвы, и это знают все.

— Как только вы покинули центральный дом и двери закрылись, тот туман набросился на всех присутствующих. — Начало историй совпадало. — Защитницы дома не сразу смогли ему противостоять. Они выкрикивали имена тех, кого уже давно нет. Многие из этих имён мне были знакомы. Полукровки, не сумевшие выжить во время развлечений илай. Но звучали и имена защитниц. Страшнее всего для защитниц третьего дома стало то, что они не могли воспользоваться магией, камни просто не откликались. Правящая кричала, что жилы дома пусты, потому что она использовала их резерв для удара по вам, моя госпожа, но все видели, что никаких повреждений у вас не было. Кто-то из наследниц начал кричать, что, наверное, старуха пятого дома… Простите, илая…

— Ничего, ничего! Продолжай мальчик, — добродушно оскалилась Ильрейс под смешки с трибун.

— Что видимо правящая пятого дома каким-то образом смогла подложить кого-то из своих девок под Лангранов, раз наследница может призывать погибших. — Послушно продолжал Ясмин. Многие из защитниц и тех, кто гостил в доме, погибли. Из сокровищницы дома пришлось вынести все артефакты, чтобы хоть как-то обуздать тот смертельный туман. Но справиться с ним до конца так никто и не смог. Илаи третьего дома по приказу старшей попытались пробиться в пещеры менталистов, их нахождение больше не скрывали от остальных детей дома. Но ваш чёрный дым полностью блокировал пещерные переходы, а камни не откликаются. Те защитницы, что рискнули войти в эти коридоры… Туман выплюнул только изуродованные тела. Правящая была сильно изранена. Были отправлены вестники в четвёртый дом. На пятый дом готовится нападение. Правящая велела убить всех раненных, включая её саму, чтобы они не задерживали в пути и не были обузой и покинуть центральный дом. Своей сестре, что приняла власть из её рук, она велела отступать к другой резиденции, стянуть туда все силы третьего дома и дожидаться союзников. Про то, что магия и менталисты третьего дома теперь недоступны, никто не должен узнать.

— Значит… Пока стянут силы, пока дождутся подхода союзников, пока дойдут до наших территорий, дней восемь у нас есть на подготовку. — Подсчитала Ильрейс.

— Четыре дня. Максимум через четыре дня мы должны быть готовы отразить их удар. — Решила перестраховаться я, за что получила одобрительный кивок от Ильрейс. — И я надеюсь, все понимают, что никакого отношения к Лангранам, я не имею?

— Всем известно, что некроманты очень серьёзно относятся к своей крови! И о каждым рождённом Лангран, тут же становится известно на перевале. Каким бы образом это мог скрыть наш дом? — высказалась сидящая с другой стороны от Ильрейс дроу, чуть моложе правящей на вид. — Но вот почему ты не пострадала при массированном ударе всей силой дома? Это вопрос. Что-то я не припомню, чтобы у наследниц нашего дома когда-нибудь проявлялась неуязвимость.

— В твои-то годы, Мариль? Неудивительно. — Рассмеялась Ильрейс.

— Сказала та, что старше меня на семьдесят лет. — Мариль тоже улыбалась.

Смешки раздавались и в зале.

— Что же, на этот вопрос я отвечу. Я не пострадала, потому что этот удар до меня просто не дошёл. — Ильрейс прикрыла глаза, понимая, что я собираюсь сделать и, давая понять, что согласна с моим решением. — Весь удар разделили четверо мужчин. Тот самый парень, которого я выиграла в поединке, два менталиста третьего дома, и мой муж. Дроу, выбор, которого я приняла. Он менталист неизвестного мне дома. Вся сила третьего дома пришлась на них. Вот и весь секрет моей неуязвимости. Я такая же как и все вы. И если бы меня не заслонили собой, мало бы что от меня осталось.

Закончила я говорить в тишине. Но эта тишина не была тревожной, дроу просто принимали новую для них информацию. Не всем конечно понравилось, что я приняла самца с его выбором и чувствами, а не избавилась от него. Но этот самец меня защитил, так что его однозначно признали полезным. Каким образом это произошло, если физически его рядом не было, никого не волновало, объяснения, что он менталист, было достаточно.

Поведение остальных трёх и вовсе никаких вопрос не вызывало. Илая выиграла самцов? Значит, она их хозяйка. На неё напали? Самцы защитили свою хозяйку. Хорошие самцы, можно полечить и оставить при себе. Всё прозрачно, понятно и в рамках общественных устоев дроу.

— Правящая, принцесса! Наши дозорные извещают, что жители постоялого двора достигли оговоренного места. Открывать переходы для перемещения во внутренние пещеры? — в зал вбежал один из воинов-вестовых.

— Конечно. Быстрее разместим, быстрее будем готовы к приёму оборотней. А там и готовить горячую встречу сразу двум домам. — Отозвалась Ильрейс.

С трибун поднялись несколько дроу, поклонились и направились на выход. Ильрейс поручила им отвечать за размещение гостей с постоялого двора и их скарба. На этом мы закончили совет. Я и правящая направились к месту выхода из портала наших дозорных.

— Как у нас дела с водой? — спросила у Ильрейс.

— Подземные озёра. Вода постоянно в достатке и отравить этот источник нельзя. — Довольно сказала правящая. — Гости прибудут порталами, значит по- прежнему не будут знать, где конкретно расположен наш дом. Это тоже хорошо.

— Мне нужна помощь в сборе грибов. И я хотела бы осмотреть пещерный коридор у площадки вызова. — Уведомила о своих планах я.

— Пфффф. — фыркнула Ильрейс. — У тебя уже личных самцов на любую блажь хватит. Часть помогает Мириэль, часть пусть собирает эти твои грибы. А вот что ты хочешь увидеть в том коридоре? Проход, как проход. Ну, да время есть, сходим, посмотрим. Или вон с Ардигой сходи.

Я замерла на полпути, наблюдая как огромные пауки, с хорошего бычка размером, сопровождают уже опутанных паутиной дроу из зала совета. Это были те, кто считал, что лучше погибнуть всем домом, но не принимать необходимых изменений.

Хотя если разобраться ничего я существенно не меняла. Никаких запретов и указов не издавала. Я просто давала другую оценку привычным ситуациям. Но даже это вызвало такой негатив и неприятие.

С этой минуты время словно сорвалось и понеслось галопом, только какие-то моменты врезаются в память. И кто-то неведомый словно включил в моей голове часы. Шумом капель отсчитываются минуты. Только непонятно до чего? До так необходимой для Ядгара встречи и подпитки или до первой большой битвы в моей жизни.

Лилит.

— Бросок! Ещё! Жёстче захват, рывок! — Лютый сегодня свирепствовал, сам встать со мной в пару он не мог, но вот тренировать меня взялся, хоть и со словами "должен же хоть кто-то из этого сделать наследницу". — Так! Я что просил сделать?

— Отработать броски… — отвечаю, еле переводя дыхание.

— Вот именно, броски! А ты чего делаешь? Ты что сейчас тренируешь? Как врага скидывать будешь или нежно любимого мужа на брачное ложе укладывать? — почему с Лютым не хотели связываться даже дроу, я поняла ещё вчера. — Или как младенца правильно убаюкивать учишься? Тут придержала, там подстраховала, а вот здесь вообще движение затормозила. Напоминаю, это не твой муж, так что всё самое дорогое женскому сердцу можешь не беречь! Не повредит, а если и повредит, то тебя это волновать не должно! Темп, скорость, четкость движений!

— Я и так держу темп… — попыталась возразить я.

— Серьёзно? Я чуть не уснул, пока ты бросок провела! Да что там я, у тебя напарник чуть не захрапел! Ты б ему ещё колыбельную спела и стояла бы, потом доказывала, что это он от силы удара сознание потерял. — Перебил меня Лютый. — Перестали обниматься, и покажи мне, наконец, серию простых бросков.

Второй день по окончанию тренировок я буквально выползаю из комнаты с песочным полом и молча, по стеночке, опираясь на поддерживающего меня Зайкиля, направляюсь в водную комнату, так дроу называют те самые пещеры с каменными чашами, наполненными водой.

Два дня назад сразу после совета, я отдала подарки правящей, Мириэль и мелкому Сквознячку. Ильрейс была довольна и не скрывала этого. Мириэль встретила горшки с цветами сверкающей улыбкой и радостной непосредственностью ребёнка. А вот мальчишка принял игрушки и раскраски с осторожностью, не понимая, что это такое, и что он за это должен сделать.

— Это игрушки. Их можно раскрасить самостоятельно, построить для них дом или город… — я растерялась, не зная как объяснить ребёнку, что такое игра.

— Я знаю, я видел такое у девочек. Но это мне? — удивился мальчишка, хотя в глазах я с облегчением увидела интерес и желание.

— Конечно тебе. Подарок. В честь нашего знакомства и моей благодарности, что во время моего отсутствия ты хорошо помогал больным в целительской пещере. — Мальчишка действительно следил не только за дедом, но и помогал всем раненным.

— И их можно взять? Никто не отнимет? — Сквознячок смотрел на меня с надеждой, ведь перед ним лежали настоящие мальчишеские сокровища.

— Конечно никто! Это мой подарок тебе. Я лично накажу любого, кто посмеет отобрать или нарочно сломать. — Я посмотрела на женщин, наблюдающих за этой картиной. По их кивкам я поняла, что проблем не возникнет.

— Разбалуешь пацана, думаешь, легко ему будет после такого отношения, принять привычное обращение защитниц к самцам? — проворчал Лютый, и это была его первая фраза, сказанная мне.

— Может, к тому времени, как он вырастет "привычным" будет другое обращение? — спросила я хмурого мужчину.

— Ну да, всю жизнь значит, клинки за рукоять брали, а теперь за лезвие держать начнём. — Окинул он меня странным взглядом. — Завтра утром я приду на твою утреннюю тренировку. Напарника приведу сам.

На этом разговор закончился. Присутствующая при этом Ардига с восхищением и лёгкой завистью уверяла меня, что мне прямо несказанно повезло, раз сам Лютый взялся за мои тренировки. Мол, после моих ранений и переноса в пещеры, самое оно для быстрого восстановления.

— Это явно он в благодарность за внука! — заверяла меня Ардига, пока мы шли в тот самый пещерный коридор, куда собирались загнать воинов третьего и четвертого дома.

Сама порода здесь была очень прочная. Не пористый известняк, а надёжный монолит. Поэтому причудливо выломанные куски образовали несколько прикрытых ниш и карнизов. Нависающих над самим коридором.

— Туда можно пройти? — спросила Ардигу.

— Конечно, из соседних коридоров. Но там такой узкий лаз, что чуть ли не ползком. А зачем тебе? — удивилась она.

— Что если поставить туда лучников или копейщиков? Смотри, они будут прикрыты со стороны этого коридора вот этими выступами. А сами смогут стрелять сверху по противнику. — Объяснила свою идею.

— Как мелкую дичь в загоне! — загорелись азартом глаза Ардиги.

— А вы что, луки совсем не используете? — для меня преимущества этого оружия были очевидны, и почему дроу относятся к нему с таким предубеждением, было непонятно. — Отличный же способ попадать во врага на расстоянии.

— Вот сразу видно, что ты в пещерах уже давно не жила. Здесь не то, что у вас в приграничье. Извилистые коридоры, пещеры… А ты с луком! — ну, да вот этот момент я упустила.

В пещерах этого самого расстояния может и не быть.

Я внимательно осматривала коридор, который после карнизов уходил чуть вниз и приобретал слегка овальную форму. Стены здесь были словно отшлифованы. А по верху, параллельно друг другу, по крайней мере на взгляд, шли несколько каменных желобов.

— Это что такое? — остановилась я возле одного такого.

— Так это же бывшая лёжка цмыря. Здоровенный такой слизень. Выход-то в задней стенке это уже мы пробивали. — Пояснила Ардига, видя мой непонимающий взгляд. — Так вот у этого цмыря по всей спине с двух сторон отверстия, через которые он выплескивает кислоту, проживающую камень. А когда он укладывается в спячку, эта кислота идёт двумя потоками. Вот такие желоба и образуются. А тебе-то зачем?

— Да вот смотри, представь себе разгар боя, врагов всё больше, здесь же тесно, они набиваются сюда, их всё больше и больше… — Судя по виду Ардиги, эту картину она представила очень и очень ярко. — А тут, вдруг неожиданно пролетает, ну, допустим бревно, и сносит часть нападающих.

— Бревно… Хм, ну-ка пойдём. — Она вцепилась в мою руку и потащила за собой по коридорам куда-то вглубь пещер.

После достаточно долгого блуждания по извилистым коридорам, мы пришли в огромную пещеру, раздёленную на несколько отсеков. В одном из таких, перед огромной печью здоровенный амбал лупил молотом по наковальне. Осматривал полосу металла, и то снова держал её над огнём в печи, то опускал в воду, которая тут же начинала парить.

Я впервые видела кузнеца за работой, вопреки расхожим картинкам, работал мужчина не полуголым, хотя я уверена, что похвастаться там есть чем. Помимо плотной рубахи, закрывающей тело, на нём был ещё и толстый кожаный фартук.

— Арзул. — окликнула его Ардига.

— Какие гости к нам заглянули. Наследница, мои приветствия. — Эта ожившая гора, не иначе, широко улыбнулся, блеснув улыбкой, в которой сильно выделялись клыки. — Жарко у нас здесь, да и грязно. Что же вам такое срочно понадобилось, что не к себе вызвали, а сюда спустились?

— Арзул лучший оружейный мастер. И клинки и броня из-под его рук выходят удивительные, прочные и красивые. И служат долго, а вот руки привыкают быстро, нигде не натирает и длинна всегда идеально выверена. — В голосе Ардиги слышалось неприкрытое восхищение, я даже как-то заинтересовалась. — Если кто и сможет понять твою задумку и воплотить, то только он.

— Спасибо, Ардига. А что за задумка такая? — кузнец нет-нет да бросал быстрые взгляды на Ардигу.

То, что женщина ему нравится было видно, но и то что свою симпатию он скрывал тоже было заметно.

— Ты ведь знаешь, что из-за меня скоро на наш дом нападут? — спросила его прямо.

— Что это из-за вас? Вы, принцесса что-то совсем не то говорите! — возмутился кузнец. — А то, что вам на совете наговорили даже не стоит и во внимание принимать. Прядильщица, когда их судьбы ткала, видно на что-то отвлеклась, потому что про мозги совсем забыла! А я один из тех самых полукровок, которых вы своими объяснениями защищаете. И я не просто благодарен вам моя принцесса, моя преданность принадлежит вам не потому, что так положено по рождению, а потому что вы та, кто ценит наши собственные жизни.

— Ты полукровка? — удивилась я, потому что внешне от остальных дроу он ничем кроме размеров и клыков не отличался. — А откуда тебе известно про мои объяснения?

— Ну, да! Моя мать в один из выходов на поверхность смогла заполучить на ночь оборотня, вербера. Это у которых зверь медведь, хотя вы, наверное, знаете. Она хотела родить сильную и здоровую девочку. А родился я, сильный и здоровый, но мальчик. — Ухмыльнулся Арзул. — А про ваши объяснения уже весь дом знает. Защитницы, что с вами были, уже не раз про память крови рассказывали. Кому после подзатыльника, если заставали за попытками развлечься, а кому просто так, на будущее.

— С тобой тоже развлекались? — сама не поняла, зачем спросила.

— Не, меня не трогали. Я же оружейник! А сейчас и подавно. А для того чтобы на ложе брать крупноват я, да и кровь оборотня сильна, раз даже клыки прорезались. Вот и боятся меня наши защитницы, стороной обходят. Ну, и слава Прядильщице! — рассмеялся он и отвернулся, снимая фартук, поэтому и не заметил заинтересованный взгляд Ардиги. — Так что там за задумка, что вам оружейник понадобился?

После моих объяснений, путанных и сумбурных, он решил сам осмотреть место. Ухватив смысл моих рассуждений, и поняв идею, в дальнейших подсказках не нуждался. Он что-то замерял, помечал на небольшой дощечке, стирал что-то и снова чертил. И вот сегодня, два дня спустя Ардига передала, что Арзул ночью установил косу, и можно пойти посмотреть.

Но Лютый тренировку переносить или сокращать не собирался, мотивируя тем, что может эти пять минут, а точнее полученный за это время навык, может спасти мою жизнь. Поэтому, на осмотр нового вооружения, мы попали только после того, как я смогла выползти из ванной.

В сопровождении Зайкиля и Ардиги я отправилась снова в тот коридор. Арзул ждал нас уже там.

Вдоль всего потолка были натянуты цепи, а в самом начале коридора на потолке была закреплена широкая изогнутая полоса металла. Коридор был заставлен брёвнами, на которые был одет боевой доспех дроу.

— Дальше начала бывшей камеры цмыря нашим воинам делать нечего, а вот противник будет ломиться именно там. Вот смотрите! — оружейник что-то поковырял в стене, и кованый полумесяц сорвался со стены и заскользил при помощи цепей на расстоянии примерно в половину человеческого роста над полом, срубая самодельные манекены. А потом со скрежетом вернулся на место.

— Одно плохо! Три-четыре раза и кромку нужно затачивать. Иначе урон уже не такой. — Развел руками оружейник.

— Арзул! Три-четыре раза! Я и на один не рассчитывала! А тут! Ты хоть представляешь, сколько жизней это может спасти? — от моих восхищений огромный и сильный мужчина явно заслушался, но было заметно, что он очень доволен.

— И откуда тебе только такая идея в голову пришла? — спросила присутствующая здесь Ильрейс.

Ну, и как мне объяснить дроу, что я вспомнила бревна, утыканные вулканическим стеклом, которые использовали ацтеки при защите Теночтитлана?

Глава 28.

Лилит.

Как только осмотр установленной оружейником косы закончился, Ильрейс накинула на неё маскировочную магию. Теперь даже я, точно знающая, где она расположена, не могла увидеть ни её саму, ни цепей, приводящих косу в движение. Успели мы как раз вовремя, так как подошло время смены дозорных отрядов.

Местность вокруг тщательно прочесывалась. После того, как мы выслушали вторую звезду разведки, Ильрейс приняла решение, что нужно создать видимость, что основной вход в дом, как раз начинается у ритуальной площадки. Поэтому выход отрядов в дозор сейчас шёл именно тут. Более опытная и знающая дроу, продумывала и учитывала, даже те моменты, о которых я или забывала, или не знала вовсе. Да и как я могла знать то, с чем и близко в своей жизни не сталкивалась?

— Скорее всего, разведчики третьего и четвертого домов уже где-то здесь. Я бы даже сказала, что тут ошиваются отдельно разведчики третьего, отдельно четвертого дома и сводные отряды из тех и других. Вот и пусть доносят о том, что мы напуганы и ждём нападения. Ну, и похвастаются заодно, что обнаружили наш дом, и что не так-то и сложно было. Мол, разговоров больше. — Ухмылялась Ильрейс.

— Нам-то это зачем? — не поняла её мотивов я.

— Запомни Лилит, кем бы ни был твой враг, нельзя допускать двух вещей. Недооценивать противника самой. И чтобы противник переоценил тебя. — Поясняла мне Ильрейс, идущая рядом неспешным шагом. — Пусть думают, что больше тумана напустили, чем есть на самом деле. А так дроу как дроу, просто выполняют вот такую работу. Тогда и стрельба наших лучников не будет выглядеть так, словно нам очень нужно, чтобы они пришли именно сюда. А вот если вдруг меня не станет, и враги когда-нибудь прорвутся через этот коридор, вот эти три арки нужно обрушить. Поняла? И уж сделай мне приятно, разрушьте эти арки не сразу, а по очереди. Пожалуйста!

— Подождите, ну ка… — я отошла назад, снова прошлаотрезок под тремя арками, прислушиваясь к своим ощущениям. — Это что, постоянный портал?

— Три постоянных портала, настроенных друг на друга, но при разрушении одного, точка выхода меняется. — Судя по озорному блеску в глазах правящей, выход был там совсем не в цветочных полях. — При разрушении одной арки выход откроется над гиблыми болотами, если рухнут две арки из трёх, то те, кто будут внутри перехода, окажутся как раз на небольшом каменном островке посреди лавы внутри спящего вулкана. Заодно и историю собственного народа вспомнят! Ну а уж если рухнут все три, то тогда уж извините интересные экскурсии откладываются, пятый дом и так сделал всё, что мог, для развлечения названных гостей.

— Так, подождите! А тот, хозяйственный, ход? — удивилась я.

— Слушай, где ты видела хозяина, что входную дверь без замка оставляет? — рассмеялась Ильрейс. — Послушай меня, Лилит. Мы можем шутить сколько угодно, но и ты, и я понимаем, насколько серьёзная и опасная у нас впереди битва. Битва за пороги нашего дома для тебя первое серьёзное сражение, для многих станет последним. Но впервые за много лет я вижу азарт, и душевный подъём среди детей нашего дома. Да и ставка на кону не шуточная. Ты понимаешь, что если мы выиграем этот бой, то сможем взять сразу два дома под свою руку, как проигравшие?

— Как два дома? — даже остановилась я, потому что о таком я даже и не думала.

— А ты как думала? Со времён перехода у нас такого не было. Но законы никто не отменял. И тот дом, что напал и проиграл, становится либо частью победившего дома, либо вырезается подчистую. И о том, что ты будешь делать в таком случае, тебе тоже стоит подумать. — Оставила меня в раздумьях правящая.

А в голове уже сотни мыслей, десятки сценариев. От мыслей отвлекают детские голоса. Радостные, что немаловажно.

В первый день после возвращения, как только сообщили, что прибыли первые гости, я при всех поручила Ранелю следить за гостями, чтобы не скучали. Сквознячок отнёсся к заданию очень ответственно. Утром он заходил и забирал всю детвору, вёл в большой зал и только успевал то попить всем принести, то покушать.

Пришлось вспоминать все детские игры, которые могли бы понравиться здесь. Вот только привычные игры получили новое значение. Вышибалы стали тренировкой меткости в попадании для одних, и ловкости в уворачивании для других. А прятки и вовсе вызвали бурю восторга, так как это оказалась замечательная идея для тренировки будущих разведчиков. Одни учатся маскироваться, другие их разоблачать.

К моему удивлению, девчонки-дроу сначала тайком, а потом всё более открыто наблюдали за Ранелем и детьми теперь уже наших постояльцев. Маленькая рысь, Нири и вовсе от Сквознячка не отходила.

Пока я подбиралась к пещере, которую отвели для детских игр, ситуация внутри изменилась. Видимо желая порадовать гостей, Сквознячок принес подаренные мной игрушки. А одна из девочек-дроу потребовала дать ей одну из фигурок, чего Ранель делать не собирался.

— Это подарок принцессы Лилит. И это моё. — Мальчишка насупился, загораживая путь девчонке не старше его самого на вид.

— Я тебе сказала, дай мне эту штуку, иначе получишь наказание! — та топнула от злости.

— Чего? Какое ещё наказание? — удивилась Нири.

— Мама говорит, что мальчиков здесь за каждый вздох наказывают в зависимости от настроения и стервозности попавшейся на пути бабы. — Тихо сказала маленькая змейка, видимо дочка той самой нагини с постоялого двора.

— Правда? — нахмурилась и пристально смотрит на дроу Нири.

— Такую судьбу мужчинам спряла Прядильщица. — Ответила девчонка заученной фразой.

— Дааа? А вот это ты видела? — ручка Нири превратилась в кошачью лапу с опасно торчащими когтями. — А тебе твоя Прядильщица быть исполосованной вдоль и поперек не напряла?

— И что здесь происходит? — я решила, что пора предотвращать конфликт.

— Принцесса, я решил принести подаренные вами игрушки, потому что верю, что наши гости их не сломают и не испортят. — Отвечать стал именно Ранель, а не девчонка-дроу, отступившая за спину мальчишки вместе со змейкой и Нири. — А Лариэль потребовала отдать игрушки ей. Я отказал.

— А я пообещала её исцарапать. Простите, в гостях так себя не ведут, но зачем она хотела Рана обидеть? — не стала молчать о своём участии маленькая рысь.

— А я готовилась немножко придушить её подружку. — Скромно опустив глазки в пол, добавила змейка.

— Это не я хотела его обидеть! Правда! Просто любопытно и интересно. А с нами Ранель так себя не ведёт! Мы же ломать или отбирать не хотели. Посмотреть только. — Обиженно высказала Лариэль.

— Так если ты хотела играть со всеми, то надо было подойти и попросить взять тебя в компанию. А не требовать себе чужое. — Объясняю ей ошибку. — А то вон наши гости решили, что ты собираешься обидеть их друга. Друга ведь?

В ответ мне сразу посыпались утвердительные выкрики.

— Ага, друга! Вон он этой с когтями вчера сам косы заплетал! А с нагиней только с кухни пришли, они там помогали старшим самцам овощи чистить. А вон та, совсем мелкая человечка вообще у него на руках вчера уснула, и он её родителям на руках относил! Я видела! — девичьи глазки наполнились слезами. — А я ещё год назад сказала, что он мой, я его себе на ложе заберу, когда выросту! Я даже поединок выиграла со старшей итилой. А он…

— Стоять! Какой поединок? — "итила" это просто девочка не прошедшая обучение и не получившая свои личные клинки у дроу. — Это кто вам разрешил?

— Никто. Мы сами! Но я выиграла! — упёрлась красотка.

— Я рада. Но как это ты так решила, а если Ранель когда вырастет, выберет другую девушку? — уточнила я.

— Да чего там когда вырастет? Вон, вокруг него уже увиваются кошки всякие! — кажется, у кого-то проснулась ревность, не смотря на юный возраст.

А мне нужно срочно что-то придумать, чтоб из этих искр не появился настоящий пожар. Очень вовремя!

Лилит.

Вот к чему меня точно жизнь не готовила, так это к тому, что я буду прививать ценности семейной жизни и вообще разъяснять о взаимоотношениях полов детям младшего школьного возраста! А ведь это нужно! Сейчас, вот прям на горячем примере, пока у них в головах это всё бурлит и сама ситуация перед глазами!

Но как же не ко времени. Я каждого вестового жду с замиранием сердца, что вот сейчас скажут, что началось! Я сейчас каждую минуту жду сообщения, что замечены передовые отряды враждебных нам домов, и пора выводить наших лучников, которые тренируются сейчас часами со стороны обмелевшей реки. Как же всё ухватить в одни руки-то?

— Послушай, Лари, а почему именно Ранель? — решила зайти издалека, может, пока к сути доберёмся, какая мысль в голову и придёт.

— Так ведь всё же понятно! Он сильный и крепкий, он уже давно на тренировках только со старшими в пару встаёт. — Горячо убеждала меня девчонка в том, какой Сквознячок замечательный. — И майтери у него одна из сильнейших наследниц была, и райхе! Знаете, какой он ловкий? Он даже полосу для совсем взрослых проходит! И без ошибок, и быстро! А когда вырастет? Сразу понятно, что он будет лучшим из теней!

— Хорошо. А ты знаешь, за что он получил эти игрушки? За что я его благодарила и почему именно его, я попросила помочь мне с гостями, чтобы те не чувствовали себя брошенными и не заблудились, к примеру? — в голове начинают всплывать обрывки разговоров, которые помогают хотя бы обозначить цель, к которой мне нужно привести Лариэль.

Тем более важно, что девочек дроу вдруг оказалось гораздо больше, чем в начале разговора. Видимо, слух об этой ситуации уже прокатился по коридорам пятого дома, потому что среди откровенно детских мордашек, есть и уже девушки постарше, те, что с гордостью носят у бедра или за спиной клинок. Кто-то уже обзавелся и парными вместе с маской теней.

Впрочем, оглянувшись, я заметила и воительниц с наглухо закрытым лицом, ведь в доме были посторонние, которых планировали потом отпустить. Но что меня удивило сильнее всего, мужчины здесь тоже были. Вспомнилось, как в студенческие годы я бурно возмущалась и негодовала, заявляя, что сдать экзамен или зачёт без подготовки невозможно.

— Смотря какой стимул сдать у тебя будет. — Отвечал шалопай Тёмка с параллельного потока.

Новый мир похоже решил наглядно мне доказать, что однокурсник был прав.

— Конечно, знаю! Вы доверили ему уход за теми самцами, что задолжали вам жизнь! А Ранель очень ответственный и серьёзный, он никогда не подведёт. — Ни капли, не сомневаясь в своих словах, говорила Лари. — Он не опозорит дом! Вы не смотрите, что он ещё маленький, и не сомневайтесь! Он сделает всё, что только сможет.

— Да в том-то и дело, что я в нём ни капли не сомневаюсь! — улыбнулась я. — Только, видишь ли, он действительно растёт воином, сильным, хорошо обученным и преданным дому. Он действительно не подведёт и не опозорит дом, и всегда будет защищать интересы подгорных орхидей. И скорее всего, когда он возмужает, то примет на семя командование каким-нибудь отрядом или возглавит мою личную звезду… Да и если подумать, вот верхние очень ценят происхождение, а Ранель у нас, как ты справедливо сказала, сын одной из сильнейших наследниц, правнук правящей. Не понимаешь о чём я?

— Не совсем… — растерянно смотрела на меня девчонка.

— Видишь ли, — я присела на корточки, чтобы быть даже чуть ниже Лари. — Как бы мы не хотели, но жить в изоляции дроу больше не могут. И нам придётся налаживать связи с тем же Грозовым перевалом или с оборотнями…

— А с нагами? — раздалось заинтересованное.

— И с нагами конечно тоже, это же наши ближайшие соседи. Хищные порождения Пограничья наша общая проблема. Так что с нагами обязательно. — Заверила я притихших, словно мышь под веником, свидетелей нашей беседы. — Ну, так зачем же я буду такого воина и надёжного парня отдавать вздорной девчонке только потому, что она захотела? Я ведь чётко сказала, что эти игрушки принадлежат Ранелю, и что я запрещаю их отнимать или ломать. А ты пришла, и в то время, когда парень выполнял свои обязанности и действовал в интересах дома, не только начала мешать ему, но и нарушила мой запрет, и чуть не спровоцировала драку с гостями и союзниками! Зачем мне оставлять его внутри дома, когда я могу сделать также, как в своё время правящая первого дома и получить надёжного и верного дому союзника в лице какой-нибудь влиятельной семьи?

— А если я приду и попрошу? — осторожно спросила Лари.

— А почему я должна ставить твои «хочу» выше интересов всего дома и моей семьи? И потом, разве преданный и ответственный парень не заслуживает лучшей доли, чем быть игрушкой для кого-то? Что это за дом такой, если так отвечает на верность своих воинов? — задаю вопросы чуть громче, чтобы слышала не только Лари.

— Плохой тогда дом, не заслуживающий ни верности, ни преданности. — Честно отвечает девчонка, прежде чем развернуться и убежать, проталкиваясь сквозь толпу.

Собравшиеся дроу быстро разошлись по своим делам, хоть многие и оглядывались, даже не скрывая своего интереса и любопытства.

— Илая. — Сквознячок осторожно тронул сидящую на полу меня за плечо, когда почти все успели разойтись. — А, правда, то, что вы сказали про меня? Что я ваша семья?

— Конечно. Раз твоя мама была мне хоть и дальней, но сестрой. — Вряд ли я когда-либо осмелюсь признаться, что моя душа просто заняла чужое тело, но перед этим ребёнком я считала себя в долгу.

— Говорят, что вы привезли подарки правящей, наследнице Мириэль и мне…

— Хотела порадовать. — Объяснила свой поступок мальчишке. — Ты же вон как старался, пока меня не было. И давай, придумаем, как ты меня будешь называть. А то все эти "илаи" и "принцессы" уже поперек горла.

— А можно… Можно, я буду называть вас…тебя тайлу. Так девочки зовут сестру матери. — Спросил Сквознячок.

— Отлично! Вот так и зови, оно ведь так и есть! — приобняла я мальчишку за плечи и прижала к себе, почувствовав, как замер Ранель от незнакомого действия.

Ещё несколько секунд он сомневался, а потом со всем пылом детского сердца, впервые получившего поддержку и ласку, со всей отпущенной мальчишке силой, обнял меня за шею, прижимаясь всем телом. Я, уже не задумываясь о том, что делаю, и как на это отреагируют те, кто увидит, обняла мальчишку в ответ.

— Ты только не уходи, хорошо? Если надо будет, я сам уйду, честно! Я не испугаюсь. Но ты всегда будь! Обещаешь? — глотая слезы, шептал мне на ухо малыш, ведь в каком бы мире и в каких традициях он не воспитывался, ребёнок всё равно остаётся ребёнком.

— Я сделаю всё, что от меня зависит! Правда. Обещаю. — Как я могу гарантировать, что будет завтра, если у нас война на пороге, а отсиживаться за чужими спинами я не собираюсь.

— Я райхе попрошу, чтоб он тебя лучше всех учил! Даже лучше, чем наследницу Айриль! — принял решение по повышению моей выживаемости Ранель.

Мышцы сразу заныли, уже предчувствуя последствия такой заботы.

— Илая, мы готовы собирать гниль, то есть ваши грибы. — Окликнул меня кто-то из вошедших теней.

Ориентироваться, кто перед тобой было сложно из-за масок. А по голосам я узнавала пока не многих.

— Хорошо. Уже иду. — Ответила я, разрывая объятья.

— А можно мы с вами? — тут же попросилась притихшая на время Нири.

— Ну, пошли. — Рассмеялась я и продолжала улыбаться, сжимая доверчиво вложенную в мою руку детскую ладошку, совершенно не обращая внимания на взгляды всех встречных.

А посмотреть было на что. Не каждый день по коридорам пятого дома идёт принцесса за ручку с мелким мальчишкой, и оба довольно улыбаются.

Грибы, которые я про себя окрестила привычным мне названием "шампиньоны", пришлось срывать подчистую. Не доверять чутью Ильрейс, говорящей, что она бы точно первым делом обрушила плотину, у меня причин не было. Конечно, я переживала, сохраниться ли грибница, и появятся ли грибочки вновь, когда всё восстановиться, но как сохранить их, я не знала. Огородник из меня был ну прям совсем любитель! Единственное, на что хватило ума, это перенести куски почвы в похожую по климату пещеру, но вне зоны затопления.

Грибы сразу и сортировали, раскладывая в плетеные корзины по размеру, от самых крупных до совсем мелких, что пойдут под маринад. И вот тут детские ручки очень пригодились. После детворы оставался только рыхлый темный грунт и ни единого грибочка. Присоединились к нам и девчонки-дроу.

Сначала я заметила Лариэль, мнущуюся у порога. Потом девочка, морщась и кривясь, но осторожно срывала грибы и двумя пальчиками несла каждый гриб в корзину. Но уже вскоре она шустро собирала "гниль" двумя руками наравне со всеми, забывая кривиться на каждом сорванном грибе. Вслед за ней к сбору присоединились и её подружки. А ещё через час, взрослые только оттаскивали корзины на кухню, собирали уже только я и дети. Причем без разбору, и дроу, и оборотни, и человеческие, и мелкие наги.

Собрав все грибы, и проследив, чтобы перенесли пластами грунт из нескольких пещер, я надеялась, что так я смогу сохранить возможность собирать любимую еду, мы всей толпой отправились на кухню. Начиналась самая моя нелюбимая часть "тихой охоты".

Но сегодня я только успевала командовать. Несколько раз показала, как чистить ножки, и попросила срезанные части не выбрасывать. Их я решила отправить обратно, в пещеры с перенесённым грунтом. А вот дальше началось самое интересное.

Я искала продукты для готовки на вкус. Какие-то можно было опознать по виду. Молоко, масло, яйца ничем не отличались от привычных мне. А вот картофель имел ярко выраженный розоватый цвет. Привычный уксус здесь именовался "пещерной росой".

Самые крупные шампиньоны, лишившись ножек, отправились мариноваться в наскоро взбитый соус, типа домашнего майонеза. Конечно, было бы неплохо добавить немного лимонного сока и лаврушки, но где ж её здесь взять. Самые мелкие грибочки после первой отварки отправились в здоровенные глиняные горшки, мариноваться "по- корейски". А все оставшиеся пошли в жарку, с луком, укропом и картошкой.

Как же хочется посмотреть на лица дроу, когда они распробуют всю прелесть грибов! А в том, что распробуют, я была абсолютно уверена! Потому что я знала один замечательный секрет грибов. Грибы один из немногих продуктов, что содержат натуральный глутамат натрия, тот самый усилитель вкуса, который подсаживает на эту замечательную прелесть с первой ложки!

А запечённые с натуральной, настоящей ветчиной и домашним сыром, предварительно замаринованные шампиньоны, картошечка с грибами под малосольные огурчики "пятиминутки", и остренькие грибочки с хлебом грубого помола это просто тяжёлая артиллерия, которой в этом мире никто не знал.

Мужчины-дроу конечно готовили и привычные блюда на стол, чём сильно мешали. Ну, кого не отвлечёт, когда толпа мужиков профессионально готовит всякие вкусности?

Несколько женщин из общины оборотней, с улыбкой посматривали в нашу сторону, как смотрят мама с бабушкой на впервые самостоятельно лепящую пирожки малышку. Хотя дроу точно также смотрели на них самих, потому что женщины готовили рыбу. Причем обычную речную, такую привычную.

— У нас ещё на льдах с горных рек рыба, но она-то полежит, а вот эту надо срочно съедать. — Пояснила мне мать Нири.

— А можно мне взять несколько тушек? — попросила я, вспоминая рецепт верного друга моего отца и самого лучшего начальника Самуила Яковлевича.

— Бери, конечно. Только рыбу едим мы, оборотни-кошки, и орки. Остальные говорят, что это невозможно есть. — Предупредила меня женщина.

— Я думаю, они просто не умеют её готовить! — ответила я расхожей фразой моего мира.

В оставшийся от маринования грибов соус, я добавила ошпаренный кипятком лук. Его я нарезала длинными полукольцами и слегка примяла. На рыбной шкурке сделала крестообразные надрезы. И обваляла в муке, смешанной с солью и перцем. Вот за что я была благодарна дроу, так это за их любовь к острой пище. Ароматного перца на кухне пятого дома было вдоволь. Лук с соусом плотно утрамбовала в брюшки, и отправилась рыбка на хорошо разогретый поддон, смазанный маслом.

Наблюдая за тем, как появляется золотистая корочка на рыбке, я предвкушала выражение лиц дроу, когда они всё это попробуют!

Глава 29.

Лилит.

За накрытые столы расселись с четким делением, дроу отдельно, гости отдельно. Но внимание почти всех было сосредоточенно на нашем столе, за которым размещались старшие среди гостей и верхушка пятого дома, то есть правящая, Мириэль и я.

К началу ужина, все гости, включая детей, уже успели пройти своеобразную процедуру заключения договора о неразглашении всего увиденного. Конечно же, завязанную на подтверждении произнесенной клятвы кровью. Чисто с медицинской точки зрения, меня уже начинало интересовать, сколько же крови в местных, если постоянные кровопускания, если не достигали критических размеров, совершенно не отражались на их жизни? И с какой скоростью восстанавливается нормальный уровень количества крови в их теле?

Но сейчас, очередное разбазаривание ценнейшей жидкости позволило дроу пятого дома находиться за столом без масок. А то я уже начала переживать, что лишусь такого развлечения. На столах стояли и те блюда, что готовили дроу, и те, что вышли из-под рук оборотней. И даже тарелки с грибами и фаршированной луком рыбой, что готовили мы с малышнёй, были расставлены по всем столам.

Ильрейс встала, и в зале сразу стало тихо. Даже дети, единственные, кто сидел вперемешку, не взирая на расу, и те не проронили и звука.

— Я благодарю богов, что позволили нам прожить этот день и наполнили этот стол! Желаю всем нам увидеть новый восход и не увидеть эти столы пустыми. — Ильрейс опустилась на свое место.

— От всего сердца! — чуть склонила голову Раяна, нагиня с постоялого двора.

Хоть и решал все вопросы её муж, точнее один из нескольких мужей, главой семьи считалась именно она.

— Во благо и в добрый час. — Почти зеркально повторил её жест знакомый мне Димиркл.

— Ну и что здесь готовила ты? — тихо прошептала мне на ухо Мириэль.

— Всё, что с грибами и вон ту рыбу. — Показала ей.

Сама я, не дожидаясь помощи или отдельного приглашения, уже успела утянуть себе на тарелку грибов в различном приготовлении и пару кусочков рыбы. Один от той рыбы, что готовила я, и один, что готовили оборотницы, с местными травами и ягодами.

Но пока я тянулась за хлебом, Мириэль просто утащила мою, уже наполненную тарелку, а мне подсунула свою пустую. Пришлось повторить процесс наполнения. Стоило мне поднести шляпку запечённого шампиньона ко рту, как я заметила, какими взглядами на меня смотрят все вокруг. Почти все. Мириэль была занята тем, что разрезала крупный гриб на кусочки поменьше. А вот Ардига смотрела на меня с таким выражением на лице, словно я тянула в рот откровенно мерзкую пакость.

— А это вкусно! — раздался голос Ранеля, который первым из детей отважился попробовать новый продукт. — Моя тайлу и правда приготовила из гнили вкуснятину.

Сразу несколько девчонок, среди которых были Нири и Лариэль, неуверенно протянули руки за угощением. Но на мальчишку они смотрели с заметным восхищением. Впрочем, как и некоторые из взрослых.

— Нет, нет, совсем не вкусно и вообще гадость. — Вдруг выдала Мириэль. — Положи мне ещё парочку таких, а?

— Интересно… Ну-ка… — Ильрейс, совершенно не стесняясь и без всякой брезгливости, утянула с моей тарелки кусок фаршированной шляпки.

Жевала она медленно, словно прислушиваясь и запоминая свои ощущения, наблюдали за её реакцией с особым вниманием. Мне уже самой становилось интересно, чем закончится этот ужин в стиле "утащи у Лилит вкусняшку".

— Мдаа, — наконец-то произнесла Ильрейс, накладывая себе в тарелку несколько запечённых грибных шапок. — Редкая гадость. Редкая. А мы точно всё собрали?

— Точно. Но запаса грибов у нас на три-четыре дня, если всем домом будем есть. — Рассмеялась я, наблюдая, с каким аппетитом правящая расправляется с "гадостью".

— Ну, лично я готова взять на себя нелегкий труд и защитить дом от запасов этого всего. А это что? — указала она на рыбу.

— Это наши соседи промышляют! И говорят ещё и из горных рек ловят, я уже посмотрела, шикарная рыба. Мы, кстати могли бы и закупать. Очень полезная и вкусная вещь. — Я как раз подцепила с нежного рыбьего бочка ароматную и пряную корочку.

Да, оборотницы точно знали толк в готовке рыбы.

— Вот сюда макни. — Видя, что мне нравится блюдо, Димиркл подсунул мне плошку с каким-то соусом, кажется сметана, хрен и что-то ещё. Но и, правда, так стало ещё вкуснее. — Зачем же закупать? Местные реки богаты рыбой. А когда на нерест идёт из моря, то и в засолке ничуть не хуже, чем у орков получается. Тут же, если за запрудами ухаживать, рыбы вдоволь хватит на десяток домов дроу и общин оборотней. Наоборот, рук не хватает, всё обихаживать. Вместе-то мы гораздо больше и сделать, и поймать сможем.

За мужскими столами тоже уже распробовали и грибы, и рыбу, и кажется, большинству понравилось. Дольше всех держалась Ардига. Рыбу она так и не попробовала, а вот грибы всё-таки рискнула. Правда, ни острые, ни запечённые восторга у неё не вызвали. Зато вот жаренные с картошкой и огурчиками обрели, кажется, преданного фаната. Настолько преданного, что Ардига громко заявила, что если я собиралась кормить самцов вот этим, то ради миски с этими грибами, на время кормления она готова признать себя мужчиной.

— А чем докажешь? — ровным и казалось бы без эмоциональным голосом спросил Лютый.

Едва стихший смех снова набрал обороты. Даже тихоня Мириэль фыркнула, опустив голову в тарелку. И улыбка сама собой появлялась на лице, потому что сейчас, глядя на этих, вместе смеющихся, дроу, хотя бы на время переставших делиться на самцов и илай, действительно можно было поверить, что это дети одного дома.

Эту радостную и спокойную атмосферу разрушил стремительно вошедший в зал мужчина в боевом облачении тени.

— Правящая, принцесса! — вестовой опустился на одно колено и ударил себя кулаком по груди. — Передовые отряды третьего и четвертого домов в трёх днях пути. Плотина оборотней разрушена, время на уничтожение поселения они не тратили. Обогнули ночью и взорвали плотину, наверное, решили, что разлившаяся река сама смоет общину. Подрывники четвертого дома несут с собой взрывающиеся артефакты. Их можно отличить по красным меткам в виде языка пламени на груди и предплечьях. Ну и потому что двигаются они поодиночке, особенно, когда продвигаются к цели, на которой должны взорваться.

Тишина в зале воцарилась мгновенно. Ни звякнула ни одна тарелка, ни одного громкого вздоха, ни одного детского вопроса или испуганного вскрика. Только звенящее напряжение в воздухе.

Лилит.

Наше ожидание закончилось. Мгновения понадобились пятому дому, чтобы перейти на осадное положение и превратиться в один огромный военный лагерь.

— Детей и наших гостей сопроводите в нижние пещеры, даже в случае прорыва передовых, враг не должен до них добраться. — Отдавала распоряжения Ильрейс. — Дозорные отряды стянуть на прилегающие территории, в схватки не вступать, при сокращении расстояния между отрядом и врагом, использовать порталы для перемещения во внутренние пещеры.

По мере того, как правящая отдавала приказы, зал пустел. Дроу вставали, ударяли себя по груди и уходили исполнять распоряжение правящей.

— Правящая, я слово прошу. — Встал Димиркл. — Тут дело такое, разборки у вас, конечно, между домами, внутри вашего Дроумвира. Но вот только получается, что пятый дом опасность для нас предусмотрел и подумал, как нас из-под удара вывести. А вот те, что идут, даже не задумываясь, обрушили плотину, разом обрекая всё наше поселение. А значит и для нас они стали врагами. Поэтому я прошу дать возможность и оборотням помочь в обороне стен пятого дома.

Со стороны оборотней послышались одобрительные выкрики.

— Тут и нам есть, что сказать. — Приподнялась на хвосте нагиня. — О нас тоже никто не подумал. А у нас постоялый двор, и гости, и патрули останавливаются, и клиенты…

— А сейчас, когда река разлилась и вернулась в прежнее русло, то ещё и непонятно, что стало с дорогами и всем остальным. — Вставила я. — И что там будет, когда восстановим плотину не известно. Может, придется заново дороги отсыпать и укладывать. А это столько сил и времени, и средств… То есть они вам ещё и денег должны!

— Денег? Деньги это хорошшшо! Это ты очень вовремя подсссказала. — прошипела нагиня, блеснув глазами. — Значит надо победить и стребовать с них восстановления всего! И плотины, и поселения, и нашего двора, и дорог. И пусссть вссё ссами! Мы тоже требуем своего места в линии обороны! Тем более, что наги привычны к сражениям и на открытой местности, и в пещерах.

— Мы планировали, что вы будете гостями. — даже растерялась от такой прыти гостей Ильрейс.

— И сидеть за вашими спинами, пока вы рискуете? — нагиня уже загорелась азартом и даже я понимала, что она всё равно полезет в сражение.

Тем более это понимала Ильрейс, что была гораздо более опытна в таких вещах и людей, точнее нелюдей, знала лучше.

— Мы признаем ваше право на месть. О месте решим, когда бойцы враждебных домов подойдут к нашим границам. — На время остудила пыл новоявленных защитников. — Мириэль, Алора готовьте свои отряды лучников к выходу. Лилит, на тебе менталисты. И будь готова. Твое место на передовых, как велит долг наследницы. Пусть не угаснут звёзды наших душ в чертогах Прядильщицы.

Пятый дом с каждой минутой мне все больше напоминал муравейник, на которой плеснули водой. Но что меня удивляло, не было ни паники, ни пустой беготни. Каждый в этой огромной махине знал своё место и свои обязанности. Больше не было защитниц и самцов. Были только тени пятого дома в боевом облачении.

Тени расходились по своим отрядам. Некоторые, судя по фигурам, мужчины перед тем как разойтись, били друг друга кулаком по плечу.

— Это что за новый жест? — спросила я Ардигу, которая сопровождала меня.

— Это те самцы, для которых ты отменила церемонию прощания. Большая часть тех, что есть в пятом доме. Сейчас для них выпал шанс доказать, что им не зря подарили жизнь. Я уверена, что сражаться они будут яростно. Думаю, что приказ отступить для них уже не существует. — Раскрыла мне секрет Ардига.

— Перед выходом отрядов будет возможность поговорить со всеми? — мне эти новости не понравились.

— Конечно! Напутствие правящей нерушимая традиция. — Успокоила меня дроу.

— Ардига, я хотела бы попросить тебя…

— Мой амулет для Мириэль? Конечно. — Перебила меня она.

— Как ты догадалась? — я действительно удивилась.

— Да ничего сложного. Со стороны очень заметно, что вы тянетесь друг к другу. Думаешь, никто не догадался, что не просто так Мириэль выступила на совете? А то, что она решилась вести лучников? Видно, родная кровь сказывается, вот вас и тянет друг к другу. И я предполагала, что ты будешь переживать за неё. — Ардига протягивала мне тот самый амулет, но сейчас на нем не было ни одного огонька. — Держи! Вам сейчас нужнее.

Пока дожидались лучников, я решила определиться с менталистами.

— Ребята, я в курсе, что имён у вас нет. Но сейчас мне необходимо к каждому из вас обращаться и понимать, с кем я сейчас общаюсь. Да и просто это несправедливо, что из-за дара вы лишены имён. — На лицах мужчин застыло такое выражение, словно они прекрасно понимают, что сейчас будет, но боятся поверить. — Может вам самим какое-то имя хотелось бы? Ну, вот кажется каким-то своим, ни у кого нет такого?

— У меня нет, илая. Я буду благодарен за любое, что вы мне подарите. — Ответил мне один из них, с глазами цвета расплавленного золота.

— Я бы хотела назвать тебя Гэлад. — Вспомнила я об одном из эльфов в любимой истории.

— Это имя вызывает у вас много теплых эмоций. — Вдруг с улыбкой произнес новонареченный Гэлад. — Я не очерню этого имени, моя илая.

— Я бы хотел принять имя своего отца, он погиб, защищая меня. — Ответил второй. — Если вы позволите.

— Конечно. И как теперь твоё имя? — улыбнулась ему я, желая подбодрить, хотя, судя по его спорам с Флайриль, характер у него был не из тихих.

— Борей, илая. — Не знаю, что это имя означает здесь, но, по-моему, "бурный ветер" самоё вот оно, для того, кто сам внушает смотрительнице!

— У меня нет имени госпожа, но Наргиль звала меня "огонёк" и говорила, что ей тепло рядом со мной. Я знаю, что эти слова могут удивить или разгневать, и ни какой другой илае я бы не признался в этом. Я бы хотел сохранить пламя в своём имени. — Сказал последний.

— Будешь, значит Файер. А… А как ты сам относишься к Наргиль? — уточнила у парня я.

— Когда она рядом, на моей груди готова расцвести вязь признания! — Файер прямо смотрел мне в глаза.

— Значит, дай ей возможность это узнать. Береги себя! — попросила его я, уже слыша, что приближаются лучники.

Глава 30.

Лилит.

Два отряда, по сотне лучников в каждом. Всего. Правящая и Мириэль отбирали только лучших. Алора, одна из лучших охотниц, а потому умеющая обращаться с луком, и главное, любившая это оружие, возглавила второй отряд. На два отряда набралось всего чуть меньше десятка женщин, остальные мужчины.

Я никак не могла отделаться от мысли, что всего две сотни бойцов окажутся вне защитных стен против двух многочисленных домов. Я желала всего лишь найти своего менталиста, мужчину, в которого умудрилась влюбиться. Впервые в своей жизни! И умудрилась, судя по всему, протоптаться заодно по всем любимым мозолям сразу! Либо, как сказала Ильрейс, это был давно разыскиваемый повод.

Потому что пятый дом для многих стал камнем преткновения. И на советах часто вспыхивали споры, особенно, когда пятый дом отказывался признавать важность выгоды в ущерб закону. Но всё равно, как-то жутко от того, что этим поводом стала я.

— Ты смотришь на ситуацию не под тем углом. — Объясняла мне правящая. — Смотри, третий и четвертый дом вечно пакостили тайком, но это всё были удары из-за угла и чужими руками. А теперь ты их вынудила действовать открыто, показать своё лицо в открытом противостоянии. Больше не будет их игр, и наших попыток защититься. Это как надоедливое насекомое, можно ждать, когда оно улетит, а можно прихлопнуть.

Для дроу война была привычным и нормальным положением дел, а для меня нет. И как бы не убеждала меня правящая, я всё равно боялась. Не за себя, а за тех, кого я, по моему мнению, подставила под удар.

— Принцесса, позволите? — тихо позвала меня Алора и продолжила после моего кивка. — Я хотела бы вас попросить… Понимаю, я рядовая защитница, и вообще просить о таком неприемлемо, но если кто и может меня понять, то только вы. У меня сын, Алоринель. Если я не вернусь…

— Ты вернёшься! — перебила её я. — Но твою просьбу я услышала и поняла. Пока я жива, я присмотрю за мальчиком. Но и ты помни, вы идёте не умирать, а только заманить врага!

— Спасибо, принцесса. Я ведь не одна такая, которая испытывает слабость к своему ребёнку, и вынуждена скрывать это. Обычно договариваются и, если у мальчишки нет дара, то его забирает себе кто-то из подруг, чтобы хоть чуть полегче жилось. — Обрадовала меня лучница. — У нас в доме и так не приветствовались издевательства над самцами, а с вашим появлением такие, как я, вздохнули свободнее. Уже нет такой необходимости переживать за дальнейшую судьбу ребёнка, если он родился мальчиком. Поверьте, мы сейчас идём сражаться не только ради защиты пятого дома, но и за лучшую судьбу для своих детей. И это делает нас сильнее и опаснее. Верьте в нас, потому что мы верим вам, принцесса.

Алора уходила последней из своего отряда, вскинув руку в приветствии. И я искренне просила Прядильщицу сберечь их жизни.

Предстояло и ещё одно прощание. С Мириэль. Она без долгих объяснений активировала своей кровью амулет, и сама повесила его на мою шею.

— Не переживай! Мы вернёмся, сестрёнка! И о том, что произошло, когда выслушивали разведку, не переживай. — Мириэль обняла меня и прижалась лбом к моему. — Ты истинная орхидея. И я рада, что корона пятого дома будет твоей.

— Не переживайте, моя илая! — сказал мне один из теней, идущий последним. — Мы сохраним жизнь вашей сестры, чего бы нам это не стоило.

— Свою сохраните. Я буду ждать каждого из вас. — Ответила я в порыве благодарности.

Ответом мне послужили только удары кулаком по груди.

— Надо найти этого парня, Алоринеля, и поручить им вместе с Ранелем присмотр за детьми в нижних пещерах. — Делилась я планами с Ардигой. — Потом мне нужно навестить раненных в госпитале. И я хотела бы провести ночь в ритуальном зале, если это возможно.

— А почему это нет? — удивилась Ардига. — Враг не вот тебе в центральные ворота ломится, где и с кем ты ночь проводишь, никого не волнует. Хотя вру. Слышала, многие надеются, что ты понесёшь и родишь нам парочку маленьких, смышлёных лилиточек. Для общего спокойствия дома. А вопросами по обороне дома занимается правящая. Ей и по статусу, и опыта больше. Ты уж не сердись, но ты молода ещё, и в опыте с Ильрейс тебе не тягаться. Хотя, вижу, что ты и не пытаешься. Понимание имеешь. И это очень хорошо. Для нас, для дома. Ты не обижайся, что ты пока как на подхвате, правящая тебе власть по чуть-чуть передаёт.

— Вот о чём даже и не думала. — Искренне ответила я. — Мне, если честно, страшно представить тот день, когда мне эту власть отдадут. Что я с ней буду делать? А на подхвате я б ещё с удовольствием побыла лет так двести-триста.

— Размечталась! — раздался голос Ильрейс, которая неожиданно присоединилась к нашему разговору. — Один оборот, чтоб освоиться, и будьте любезны, трон ждёт!

— А как же ты? Столько лет и сил на благо дома, и просто так встать с трона и уйти? — спросила я, удивившись установленному сроку.

— Пффф… Мне не нравится, как я на этом троне смотрюсь. Да и вообще, сидеть жестковато. — Засмеялась Ильрейс.

— А если подушечку подложить? — предложила я.

— Вот себе и подложишь! — ответила мне правящая. — А пока внесу-ка я небольшие коррективы в твои планы. Пойдём, ты должна быть с ними знакома. А то мало ли что. Война всё-таки. А там, шальная стрела, лишний кинжал в спину, избыток яда в организме…

Ильрейс пошла впереди нас с Ардигой, ведя нас куда-то в сторону святилища. Дзен, чувствуя мое беспокойство, прижался всем своим пушистым тельцем и что-то шебуршал успокаивающе. Носить его на плече становилось с каждым днём тяжелее. Скоро он и вовсе не сможет там уместиться.

Мы давно миновали ритуальный зал, прошли мимо дверей святилища. Становилось всё жарче, пол под ногами начал заметно пружинить, и проминаться, словно мы шли по хорошо натянутому брезенту, укрытым плотным слоем листвы. Из-за темноты сложно было разобрать, что вокруг. В отличие от остальных дроу, я перестраивалась на возможность видеть в сплошной темноте с трудом. А светляков или факелов никто не зажигал.

Ильрейс остановилась и что-то прошептала- прошелестела. Отдаленно это напомнило те звуки, что издавал Дзен. Услышав правящую, мой паучок сполз с моих рук и встал в шаге передо мной. Тьма в дальней стороне зашевелилась, накатила волной, рассыпалась на отдельные кусочки и приобрела очертания пауков, едва ли не больше меня.

— Боевые пауки пятого дома. — С грустью сказала Ильрейс. — Последние. Они не могут переносить жар пламени, большинство погибло в нашем мире, во время буйства подземного огня. Но даже в этом мире успели увидеть их в бою. Они принимали участие в битве в долине памяти, и увековечены в барельефах храма всех богов, возведенного Мариной Лангран. То, что ты видела в третьем доме, жалкая пародия. Посмотри на этих красавцев.

Красавцев, это не то слово. Сейчас я видела, что такое боевой арахнид. Они отличались всем! Более мощные лапы, покрытые толстым хитином, и имеющие острые, крючкообразные наросты. Крупная голова, украшенная наростами, напоминающими корону. А ещё, ту жесткую маску с красными глазами, что носила я, в первые дни выхода на поверхность и во время боя.

— Так может не стоит ими рисковать, если их осталось так не много? — усомнилась я, и тут же получила в ответ возмущённый стрёкот от паука-танка.

Дзен выпрыгнул вперёд и встал перед паучищем в разы крупнее себя. Второй раз я наблюдала за тем, как пушистое тельце покрывается плотными хитиновым чешуйками. Дзен что-то шелестел в ответ на гневный стрёкот в мою сторону.

— Видишь ли, Лилит, они воины, и как все воины совершенно не боятся погибнуть в бою. Воины боятся умереть в тишине и забвении, лишенные права испытать азарт боя. — С улыбкой объясняла мне Ильрейс. — Поэтому и столько возмущений. А это что происходит?

Внимание Ильрейс привлекло действительно забавное действие. Куда меньший по размеру Дзен, возмущённо шебурша, наступал на паука-воина. А тот потихоньку отступал. Под конец боевой паук подогнул лапы и опустился брюшком на пол. Только тогда Дзен успокоился и развернулся к нам, и стали заметны перламутровые капли яда на хелицерах.

— Они признали власть твоего, как ты тогда сказала, фамильяра над собой. — Озвучила очевидное Ильрейс. — Не зря таких, как он опасаются и даже боятся.

— Дзен — особое дитя Прядильщицы. Из тех немногих, у кого есть большое паучье сердце и способность принять другое существо. — Вспомнила я фразу богини во время недолгой встречи.

Уже без всяких опасений я подошла к пауку-воину и положила ладонь на его голову, между глаз.

— Удивительные создания! — честно призналась я, глядя в зеркальную тьму паучьих глаз.

Глава 31.

Лилит.

Оставив пауков в заметном оживлении, по крайней мере, они не еле ползали, словно у них на каждой лапе по гире, а вполне себе так живенько бегали, и даже по потолку. Тот самый паук, которого я гладила по голове, даже облапил меня на прощание, под ревнивое шипение Дзена, старавшегося отцепить от меня посторонние лапы.

— Ну чего ты? Ему же тоже хочется, что бы его обняли и погрели. Представь только, его никто и никогда не обнимал! — чмокала я ворчащего арахнида.

— А ты решила всех обделённых лаской пообнимать? — смеясь, спросила Ардига. — Да только свистни, и полдома в очередь выстроятся. Устанешь обнимать.

— Вот и обнимали бы друг друга! А не ждали, когда тетя придёт и обнимет! — так же улыбаясь, ответила я. — Как говорил один непотопляемый: "спасение утопающих, дело рук самих утопающих".

Найти мальчишку оказалось непросто. Если бы не Ранель, я, наверное, с этим делом и не справилась бы. Через полчаса поисков, я окрестила Алоринеля в Фигаро. Потому что его все видели, буквально вот только что, и негде его не было. А вот выслушав мою просьбу, Ранель сразу побежал к площадке ритуального вызова.

Мальчишки спали в общих пещерах, разделение шло примерно по возрасту, но в каждой такой спальне были мальчики постарше, что следили за порядком. Одним из таких и был Алоринель. И мне несказанно повезло, что старшим он был в комнате Ранеля. Потому что Сквознячок признался, что у Алоринеля была мечта. Стать героем для пятого дома!

А сейчас, когда враги были рядом… Чем не шанс проявить себя, исполнить мечту? И я прекрасно понимала, как ярко и эпично будущий подвиг, не важно какой, выглядел в мыслях мальчишки, желавшего доказать, что он достоин быть воином. И так же прекрасно я знала, как это будет выглядеть на самом деле.

Сколько таких мальчишек было в моем собственном мире? Тех, чьими именами потом называли улицы и скверы, кому стоят памятники в маленьких деревнях напротив школ или зданий администрации. А у меня перед глазами фотография замученного парнишки в телогрейке и окружённого белыми голубями, которых он так любил.

Не знаю, почему именно эта, чёрно-белая фотография так запала в душу, но даже в своем мире я искренне считала, что дети должны быть от войны как можно дальше. Какими бы не были причины, но должен у каждого живого существа существовать запрет, табу. Нельзя использовать детей для войны!

А этот парень хоть и родился, как мне кажется среди самого военизированного народа, который только можно представить, всё равно оставался ребенком. Поэтому сейчас я не бежала, а летела в сторону площадки ритуального вызова, обгоняя свистящий в ушах ветер, лишь бы успеть. Ранель отстал от меня на каком-то из поворотов.

Вовремя я спохватилась и хорошо, что Алора, уходя, попросила приглядеть за этим стремящимся на подвиги пацаном, чья блондинистая макушка едва торчала из камней почти у самого выхода. Подкравшись к нему со всей тщательностью и осторожностью, на которые только было способно это тело, я наклонилась к самому его уху.

— Ну, что? Все ушли? Проход свободен? — тихо спросила его.

— Тшш… Вон видишь? Это тени и кузнец там. Сейчас на пересменок уйдут и можнобудет… Ой! — парень настолько был сосредоточен, что даже не сразу понял, что с ним кто-то рядом, когда никого быть не должно.

— И что можно-то будет? Далеко собрался? — главное не напугать парня, а то и так стоит, насупившись, кулаки сжал. — А давай я расскажу, а ты меня поправишь, если что не так. К нам идут враги, два сильных дома, куда более многочисленные, чем весь пятый дом, даже вместе с гостями-союзниками. Плюс взрывные артефакты, которые способны не только уничтожать воинов, но и обвалить нам все пещеры. Наши разведчики и ушедшие сегодня лучники каждую минуту своего нахождения там совершают подвиг ради нас и нашего дома. Они герои. Не важно, что они делают! Следят за передвижениями противника, добывая важную для нас информацию, загоняя противника в ловушку, или преодолевая огромные расстояния, чтобы дом вовремя узнал обо всём. И так хочется, всё бросить и сорваться туда, к ним. Потому что мало ли что? А ты, просто вовремя появившись, сможешь поднять тревогу заместо выбывшего дозорного. Прокрасться в лагерь врага, ведь никому в голову не придёт такая наглость, что один, всего один дроу рискнёт сунуться в лагерь сразу двух домов, а значит, можно будет и подслушать планы врагов. Или просто закрыть собой дорогое и близкое существо. Совершить свой собственный подвиг. Ведь так?

— Вы знаете? Откуда? — из взгляда парнишки пропала настороженность, зато там отразилась тревога и все переживания, что были у Алоринеля.

— Потому что сама хочу того же. — Улыбнулась ему и рискнула положить руку на плечо, посчитав, что то, что парень не сбросил мою руку и не отшатнулся, это хороший знак. — Только нельзя! Наши дозорные и лучники должны знать, что им есть куда отступать! Что их ждут, что даже если они вывалятся в портал раненными, здесь их встретят и окажут помощь! Выполнив свою работу, они должны знать, что вернутся домой, и их прикроют сомкнувшиеся ряды тех, кто с ними одной крови. Ради кого они рискуют. Понимаешь? У каждого из нас есть свой собственный пост, который мы не имеем права оставить.

Может и слишком напыщенная речь, но как ещё разговаривать с парнем, собравшимся геройски погибнуть?

— У меня нет, у него. — Показал он на подбежавшего Ранеля. — Просто сидеть в нижних пещерах и ждать итога. Вот и вся задача…

— Разве? Кто тебе такое сказал? — показательно удивилась я. — Ты же в курсе, что у нас сейчас нашли убежище и оборотни из поселения, и хозяева постоялого двора? И что же это получается? Пригласили, обещали защиту, а сами не выстоим… Какое же это убежище, это ловушка! А теперь скажи мне, сколько лично ты знаешь проходов из нижних пещер?

— Ну… То есть… — растерялся парень.

— Вот именно. Вы, наш последний резерв! Если мы не сдержим врага, вы должны вывести гостей в безопасность. — Со всей серьезностью говорю ему. — Ни смотря ни на что, пятый дом должен жить! И потом… Как ты думаешь, где будет размещаться госпиталь на время сражения? Кто будет помогать лекарям? Кто будет помогать раненным отходить с позиций? Кто будет подносить воду и оружие воинам, вышедшим из схватки? А ты говоришь, просто сидеть! У нас каждая пара рук на счету! Тут как бы совсем мелких к делу пристраивать не пришлось бы.

— Простите, принцесса. Я не сбежать хотел, я не струсил! Я просто не знал, что здесь так нужен и столько всего предстоит. — Алоринель схватил меня за руку, и быстро-быстро говорил. — Вы не переживайте, не надо никого пристраивать, мы справимся! Никто не уйдёт, я всем остальным всё сам расскажу. Рук хватит, мы справимся.

— Так ты у нас первым решил на подвиги смотаться? — улыбаюсь, а у самой сердце в пятки ушло, еле стою от осознания, от какой беды нас отвела простая случайность. — И много вас, кандидатов в герои?

— Чуть больше двух десятков, илая! Мы сильные, подготовленные, никто ныть не будет. Мы справимся. — Парень вытянулся струной, глаза заблестели решимостью. — Каждый займёт свое место и не подведёт.

— Алоринеля послушают, — желая успокоить, подливал маслица Ранель. — С ним редко кто спорит, он лучший!

— Твоя мама не зря гордится тобой! — а вот это была верная фраза.

— Илая Алора говорила обо мне? — казалось мальчишка замер, даже не дыша.

— Мне нужно, чтобы кто-то проследил, чтобы дети наших союзников не пострадали и не влезли, куда не надо, и чтобы при этом не было ссор с нашей малышнёй. Меня заверили, что ты справишься с этой задачей. — Подначивала я задумавшихся мальчишек. — Мы уйдем, им приходить на наше место, нельзя допустить, чтобы детские обиды стали фундаментом для противостояния в будущем.

— Илая, можно попросить девочек помочь резать паутину на целительские ленты для раненных. — Предложил Алоринель. — работа не сложная, но требует слаженности и очень утомительная. Отказаться они не смогут, да и не захотят. Им придется помогать друг другу.

— Сможешь заинтересовать девчонок? — прямо спросила Алоринеля.

— Да, илая. — Заверил меня парень.

— И ещё. Алоринель, о тебе я узнала от Алоры. Она же сказала, что ты её сын. Прямо и открыто сказала. Алора… Алоринель… Подумай об этом, когда выдастся свободная минутка. — Попыталась я загрузить голову парня, чем-то ещё, кроме тяги к геройству, скорее всего, посмертному!

Судя по широко распахнувшимся глазам, обдумывать эту мысль он начнёт прямо сейчас. А то "илая Алора"!

Мальчишки убежали готовить всё необходимое для исполнения поручения. И только тогда я смогла выдохнуть, ощущая себя, как после пробежки километров так в десять. Больше двух десятков подростков! У нас под носом! И если бы хоть один оказался вне надёжных пещер? Какова вероятность, что они попали бы в лапы третьего или четвертого домов? Как скоро из мальчишек вытянули бы всё, что они знали, видели и когда-либо слышали?

Я не задумывалась, какая судьба их ждала. К чему мне придумывать, если сейчас в госпитале лежат живые свидетельства злобности этих фурий? Когда бы мы узнали? Успели бы, смогли бы спасти хоть кого-нибудь из этих ребят? Опасность миновала, а страх всё никак не отступал.

— Успокойтесь, илая, а то на вас лица нет! Алоринель действительно пользуется у сверстников и даже тех, кто старше уважением и имеет большое влияние. — Подошёл ко мне Арзул, вместе с тенями слышавший весь разговор. — Вы его здорово направили! Явно у него теперь другие цели и задачи. А он для многих ориентир. Если он остался, то и другие не уйдут. А твои речи, даже в пересказе до костей проберут. Я бежать на подвиги не собирался и то, вон мурашки бегают.

— Спасибо, Арзул. Как представлю, что было бы не скажи мне Алора о своём сыне, или отложи я его поиски хоть на десять минут! — честно призналась в своих мыслях.

— Говорят, у нашей правящей была дочь. Лаймириль. Её отцом был дроу из второго дома. Девочка отличалась силой не только тела, но и ума. Говорят также, что спорить с ней опасались даже илаи из совета дома. — Задумчиво глядя в потолок, рассказывал кузнец. — Не смотря на то, что сама Ильрейс не могла ей противостоять на тренировках, защищать титул наследницы Лаймириль отказалась. Её постоянно видели с маленькими племянницами Айриль и Мириэль. А потом она и вовсе ушла в Пограничную стражу, всё хотела понять, причину проклятья этого мира, как его снять и что за твари лезут к нам через разлом. Откуда они, что им надо? Хотя чего не понятного? Живут в недрах и лезут наверх. И больше её никто не видел. И не слышал о ней. А много лет спустя, неизвестная девушка защищает титул наследницы. И когда мы потеряли надежду, появляешься ты, удивительная дроу с пламенем в волосах и сердце. И хотя, все видят, как ты можешь убивать, побеждать ты предпочитаешь словом. Забавные совпадения, да?

— Ну, всё, раскрыл тайну века! — отшутилась я вместо прямого ответа. — И чего же ты хочешь за свое молчание, о великий раскрыватель секретов?

— Ну, это смотря на то, всех ли ты вот так убедить в том, что тебе нужно, можешь? А то тут одна дроу категорически не хочет продолжать свой род. Представляешь? — в том же шутливом тоне, но с очень важным для него самого смыслом ответил мне кузнец.

— Как это не хочет? А как же долг перед домом? Ардига, иди сюда! — позвала я чуть притормозившую у поворота дроу. — Поговорим?

— Ага, счаз! Идите-ка вы, илая, со своими разговорами! А у меня, вон, пауки ещё не глажены. Они, оказывается, очень обниматься любят, как выяснилось. — Дроу как-то быстро исчезла в темноте переходов.

— Меня тоже можно погладить! Я, может, тоже обниматься люблю. — Проворчал ей в след Арзул. — Принцесса, вы ведь знаете, почему она так…

— Приняла, такое решение? — уточнила я вопрос Арзула. — Догадываюсь. Думаю, ей нелегко это далось.

— Она считает, что недостойна продолжения, что передаст только слабость! — вдруг с какой-то горечью выдал кузнец. — Вот ты, считаешь её слабой?

— Давай я лучше отвечу по-другому. — Я намеренно не обратила внимания на его "ты". — Может быть, Ардига и уступает или уступала в силе, мастерстве и подготовке кому-то там. И её место старшей личной звёзды правящей ею выстрадано и вырвано у судьбы зубами. Но вот в том-то и дело, что её верности может позавидовать любой! А силы её духа хватит на пятерых наследниц! Поэтому, о какой слабости речь? Если надо будет, я ей отбор среди самцов устрою! Выберет себе самого-самого.

— Не получится у тебя отбора, принцесса. — Выдал мне этот бугай.

— Это почему? — удивилась я.

— Кандидатов не будет. — Уверенно сказал он.

— С чего это вдруг? Ардига красивая, умная, достойная дроу, пользующаяся доверием правящей и уважением остальных…

— Кандидатов не будет! — рявкнул кузнец, и замер, сообразив, что наорал на наследницу.

— Успокойся! — рассмеялась я от озадаченного вида мужика. — Не будет, так не будет! Но согласись, Ардига заслуживает, чтобы не только она думала о доме, но и дом подумал о ней?

Оставив кузнеца размышлять над ответом, я направилась в госпиталь. На полпути на меня налетел разыскивающий меня Зайкиль.

— Илая, илая, там это… Этот… Встаёт! — выдал мне помощник.

— Там это где? — уточнила у запыхавшегося вестового я.

— В госпитале! Этот, зеленоглазый, вскочил, клинки требует! Стоит, шатается, но клинки ему дайте! — возмущался Зайкиль. — Я ему, лежи доходяга, а он мне, я чувствую… Да кто ж ему чувствовать не даёт! Я его спрашиваю, почему он не может чувствовать лёжа? Тут второй, который самый побитый, в себя пришёл и говорит, что он мол, менталист, и знает, что илае, которой они принадлежат, нужна помощь. Ну и всё, зеленоглазый упёрся, что он пойдёт служить своей илае. Какое ему "служить"? Только-только же спина подживать стала! Может его ваш паук принудит поспать?

Пока Зайкиль прямо на ходу объяснял мне, что происходит в госпитале, мы дошли. Стоило мне войти, как я воочию увидела весь устроенный беспредел.

Только Зайкиль мне всего не рассказал. Воевать собирались все! Включая Лютого, который даже на утренних тренировках гонял меня только словесно. Но сейчас встретил меня уже в костюме тени и застегивая доспех.

— Таак… — протянула я. — И куда, разрешите мне узнать всё это шатающееся воинство собралось? Насколько помню, здесь оставались только самые пострадавшие и свежепобитые, это я о тебе Ясмин! Пока вы не будете абсолютно здоровы, я близко никого из вас не подпущу к линии обороны! Зайкиль, попроси позвать ко мне Алоринеля и Ранеля! Скажи, что они оба мне нужны.

Глава 32.

Интерлюдия.

Он.

Я давно понял, что тьма бывает разной. Холодной, колючей, наполненной безразличием или злобой. И вдруг оказалось, что тьма может быть наполнена теплом, сотнями других эмоций. Озабоченностью, решимостью, переживаниями.

В моем новом доме тьма была теплой и ласковой, насыщенной красками различных эмоций. Что-то светлое, тёплое здесь не мелькало редкими тайными эпизодами, как в моём родном доме. Наоборот, привычные мне эмоции клубились мелкими кляксами на большом и ярком полотне.

Я чувствовал затаившуюся ненависть, мгновенной горечью отдавала похоть… Но её тут же смывало волной любопытства и решимости. Не трусливым желанием спасти собственную шкуру, не корыстным "лишь бы не меня"! А общей тревогой за весь дом!

Даже отголоски далёкой физической боли, что доставали меня даже в беспамятстве, не могли заглушить восторга от такого букета самых разных эмоций! Словно кто-то сдернул повязку с глаз, которую ты носил всю жизнь! А ещё я искал знакомое ощущение морозной свежести, желая хоть издалека коснуться чувств своей новой госпожи.

Она появилась внезапно, когда я уже отчаялся её найти. Как солнце вспарывает тьму каждый восход, так и её чувства манили к себе. Усталость, тревога, решительность и тепло искренней привязанности. Она то приближалась ко мне, то удалялась. Казалось, каждую секунду своего времени она занята. И я не мог не удивляться тому, как открыто и щедро она делится своими эмоциями, как богата на чувства её душа.

Сам себе я казался пауком, что тонкой паутинкой касается крыльев яркой птахи, понимая, что это единственное, что ему дано. Я настолько погрузился в наблюдение за своей госпожой, что не сразу понял, что мягкое касание к воспаленной ране и лишняя тяжесть на спине не плод моего воображения, а тот самый паук, которого я видел рядом со своей госпожой.

Странное дело, в её душе столько света, а в питомцах самое страшное существо мира дроу. Даже такой маленький как сейчас, он вызывает панику у матриархов.

Лёгкий, почти неощутимый укол в шею, и боль от раны затихает. Вместо горящего следа от вырезанной кожи, ощущение лёгкой прохлады и небольшого покалывания.

— Дзен, а ну, слазь оттуда! Не дай Прядильщица помрёт, а скажут, что ты виноват! — раздается надо мной мужской шёпот. Чувствую, как по спине быстро перебирает лапками паук госпожи. — Что такое? Не помрёт? Дзен, что ты от меня хочешь?

— Да чего непонятного! — раздается другой, более грубый голос со стороны. — Слепой что ли? Не видишь, что он рану чистит? Возьми чистый кусок паутины и вон посмотри, там, в чаше должен был быть отвар для промывки ран. О! Ранель, тащи-ка этому недотёпе поближе.

Осторожные прикосновения к ране, почему-то не вызывают боли, а ощущение паучьих лап на воспалённой коже страха или неприятия. Под перешёптывания нескольких голосов я начинаю уплывать в сон, но ворвавшийся в эту идиллию визг рушит мое спокойствие мгновенно.

Не могу сосредоточиться, несколько женских голосов спорят, кричат, что-то требуют. Пытаюсь вырваться в реальность окончательно и замираю. В наступившей тишине звенит её голос. Впитываю каждый звук, каждое слово, хоть и не понимаю смысла, кроме того, что её паук сделал что-то, что вредит ему и помогает мне.

Зачем? Чтобы я смог быстрее встать и защищать его хозяйку? Ей нужна защита? Наверняка. Третий дом не успокоится, пока не уничтожит дерзкую принцессу.

Хочу избавиться ото сна, хочу увидеть, хочу сказать ей… Но ничего не могу. Нет сил, даже чтобы открыть глаза. А она рядом, слышу её сердце, всё вокруг заполняется морозным запахом. Мимолётное касание, когда она забирает с моей спины своего Дзена, обжигает сильнее раскаленного прута. Дурное, слабое тело. Она что-то говорит, злость вокруг сменяется удивлением и любопытством.

И вдруг она нежно проводит по голове, я всем существом ощущаю её сочувствие и уверенность, что скоро всё будет хорошо. И каждое её слово набатом в голове.

— Держись, будем надеяться, что весь ужас остался в прошлом! — среди грома собственного сердцебиения слышу её тихие шаги, уплывая в сон.

Сонный покой сменяется недолгими бодрствованиями. Ощущение зуда на спине настолько сильно, что хочется содрать когтями всё до кости. Кто-то укладывает на спину влажную ткань, принося облегчение.

Сколько времени проходит, я не знаю. Просыпаюсь от чувства тревоги, сочащейся отовсюду. Ищу её, моя морозная свежесть пронизана кровавыми нитями переживаний и страха. Не за себя, за кого-то другого. Но я понимаю, моя госпожа нуждается во мне!

— Да лежи ты уже! Чувствует он! — раздается рядом знакомый шёпот. — Лютый, ты-то хоть что творишь? Кто-нибудь, присмотрите за этими, я за илаей.

Видно последние мысли я проговаривал вслух. Какие-то подростки, едва вышедшие из возраста мальчишек, пытаются меня уложить обратно, но нет. Я не зря старался быть лучше и сильнее всех. Даже сейчас, в таком состоянии, едва держась на ногах, я в состоянии раскидать десяток таких, как они, и идти дальше.

— Тааак… — в комнату врывается дроу с яркими волосами.

Голос и эти волосы помогают опознать принцессу пятого дома, ещё до того, как воздух вокруг заискрится морозными крупинками. Я знаю, что должен преклонить колено, склонить голову, произнести слова клятвы…

Но не в силах даже толком вздохнуть, замер, боясь моргнуть, отвести взгляд хоть на секунду. Великая Прядильщица! Чем я мог так прогневать тебя за свою недолгую жизнь!

Сейчас, когда марево боли отступило, я видел илаю четко и ясно. И даже дышать стало сложнее, потому что никогда я не видел никого, подобного принцессе пятого дома. Жаркое пламя её сердца отражалось во взгляде загадочных глаз, цвета вишни, ягоды, иногда появляющейся на столах илай, заставляя их сверкать, как редкие кристаллы с пламенем внутри.

И каждая минута, каждое мгновение казалось одновременно и самым большим, просто непредставимым для меня, удовольствием и самой страшной пыткой. Чувствовать, ощущать её истинные эмоции, совершенно лишённые фальши и притворства. Только тревога и забота. Забота о чужом ей самце! Ведь она искренне переживала, что я делаю сам себе хуже! И видеть её!

Вроде ничего такого, обычного роста, но мне едва доставала до груди. И казалась такой хрупкой, такой беззащитной. Не важно, что она боец, каких мало! Её хотелось оградить ото всего. Она что-то спрашивала, что-то говорила, а я смотрел, запоминая каждый момент.

— Ну, вот и разобрались! — говорит принцесса. — Ребята, вот ваши подопечные, компрессы с отварами, перевязки два раза в день. И при любых изменениях, жар ли, сукровица, сразу сообщать мне. И если эти вдруг решат, что их Прядильщица бессмертием одарила, тоже сразу сообщать! Всё, господа, будьте любезны, нижние пещеры ждут!

— Простите, илая, но я никуда не пойду. — Осмелился возразить ей я. — Вы встревожены, вы устали… Я не уйду.

— А от того, что рядом со мной, и весь день на ногах, будет едва пришедший в себя после тяжёлого лечения мужчина, я и волноваться меньше буду, и уставать перестану, да? — с сомнением спрашивает она.

— Я быстро восстанавливаюсь, госпожа. И рядом с вами, я точно верну силы быстрее, чем лёжа в нижних пещерах. — Усилием воли отвёл взгляд в сторону, и тут же наткнулся на стоящего за её плечом парня, смотрящего на меня с понимающей улыбкой, словно он все мои мысли видел, как на ладони.

— А я и вовсе всего лишь избит, даже синяки почти сошли. — Ответил недавно появившийся парень, которого я не помнил.

— Даже и не думай. Я пустые отговорки придумывать не буду. Через сколько дней эти выродки будут у наших ворот? — спросил дроу в возрасте.

— Дня через два. — С тяжёлым вздохом ответила принцесса.

— Гора времени. Я буду в строю. — Уверенно заявил тот, кого называли Лютым.

— Ну, хоть менталисты не возражают, уже хлеб. Зайкиль, ребята, проследите, чтобы их переместили, хорошо? — после заверений, что сделают в лучшем виде, она кивнула головой и направилась на выход из пещеры. — Я в ритуальном зале, меня не беспокоить. Дзен, поможешь?

А через несколько минут, я почувствовал пустоту, словно наследница покинула дом.

— Парень, ты бы себя лучше контролировал что ли. — Вдруг раздался голос Лютого. — И прежде чем саркс призывать, было бы неплохо хотя бы одеться, а то как лежал, так и вскочил!

Лилит.

Ритуальный зал встретил прохладным полумраком. Ладонь сама скользнула по полированным плитам. Сколько времени ещё понадобится, чтобы для встречи с мужем мне не нужно будет использовать расчерченный пентаграммами пол этого зала?

Я искренне надеялась, что увижу Ядгара в пещерах пятого дома. Потом верила, что найду его среди менталистов третьего дома. Сейчас теплится надежда, что если мы выстоим и победим, то я смогу осмотреть кристаллы четвёртого дома. Но что делать, если и там я своего мужа не найду? Останутся тогда только два дома. Как мне проникнуть на тщательно охраняемые территории любого из домов дроу?

Ладно. Об этом стоит подумать чуть позже. Ещё нужно выжить во время нападения двух домов.

Утёс рядом с потоком душ встретил непривычной для меня пустотой. Обычно Ядгар встречал меня, дожидаясь моего появления. Сегодня я нашла его на том же месте, что оставила уходя.

Увидев меня, он мне слабо улыбнулся. О том, что он рад меня видеть, говорили только его глаза, замерцавшие с моим появлением.

— Яд… Ты как? Почему не позвал? Ну, неужели нет ни одного способа подать о себе весть? — рука нащупала на поясе фимиам, когда-то подаренный Прядильщицей, на автомате откинула крышку и сделала глоток.

В фимиаме оказалась холодная вода, хотя я точно помнила, что ничего не наливала в него. Но сейчас эта вода была как никогда кстати. Приподняла его подбородок и прижала узкое горлышко к пересохшим губам. Ядгар жадно пил, прикрыв глаза, но при этом одна его рука плотно обвивала мою талию, а вторая нежно поддерживала мой локоть.

Когда муж утолил жажду, он откинул голову назад, облокотившись на камень, и попытался прижать меня к себе.

— Я скучал. Сложно не видеть тебя, не знать, что с тобой, не иметь возможность хотя бы иллюзорно дышать с тобой одним воздухом. — Шептал он, гладя пальцами моё лицо. — Ты свет мой, мой день и моя ночь! Госпожа моего сердца, единственная илая моей души.

Стараясь не задеть его рану, прижалась к его губам. Жадность, с которой он пил воду, была ничем, по сравнению с тем, как он набросился на мои губы. Казалось, что он пил моё дыхание, щедро отдавая взамен своё.

В этот раз мне пришлось пересказывать каждый день в мельчайших подробностях. У Ядгара были десятки вопросов. Его интересовало всё, мои мысли, настроение, мои надежды…

— Этому эмпату будет тяжело рядом с тобой. Представь, словно он всю жизнь сидел в глухом и холодном колодце, а потом вдруг вышел к тёплому огню. Как его зовут? — спросил Яд.

— Ой, я не спросила. Он, правда, только сегодня пришёл в себя. Но уже пытался прорваться на передовую! Ещё главное бинты с него не сняли, а он уже рвётся в бой! — пересказывала я ему последние события. — Там вообще, только мелким мозги прочистила, так тут взрослые чудить начинают. Представляешь, они стоять-то только начали без поддержки, их доспех перевешивает, но куда там. Дайте нам клинки и пустите нам врага навстречу!

— Представляю. — Улыбнулся он. — Но как по-другому помочь, они не знают. Для мужчины-дроу не так-то много вариантов действия.

— Да-да, это я уже поняла. — Ответила, доставая саркс.

— Лилит, может не надо? Всё заживает…

— Я вижу! Ты еле дышишь! Ядгар, я во всю эту кутерьму влезла, чтобы получить хоть один шанс вытащить тебя из той занюханной пещеры! — объясняла я мужу давно наболевшее. — Нет, сейчас я не брошу эту лямку. Слишком глубоко все эти связи вросли в мою душу. Но и рисковать потерять тебя, я не собираюсь. Мне эти дни тоже дались нелегко. Пока загрузишься проблемами дома, удаётся не гонять в голове мысли о тебе. Но стоит только остановиться, и от этих мыслей уже не спрятаться. Я и в прошлый раз еле ушла отсюда, и сегодня перед переходом думала, что, если я не смогу тебя найти в четвёртом доме?

— Эта рана, малая цена за твои слова, моя огненная! Поверь, где бы я сейчас не находился, я дождусь, даже если придется ждать вечность. — Ответил мне Ядгар, притягивая меня к себе.

Когда я всё-таки разрезала ладонь и протянула её Ядгару, он принял её в свои сложенные ладони, как чашу. Мою кровь он пил аккуратно, лаская ладонь языком, а я перебирала его волосы, радуясь, что в этот раз, я не вливаю собственную кровь в бесчувственное тело.

Время летело незаметно и появившийся ветер, толкающий меня, снова оказался неожиданностью.

— Яд, я не хочу уходить. — Уткнулась я в его шею.

— А я не хочу тебя отпускать. Это как собственное сердце отпустить. — Улыбнулся он. — Но это место не для тебя! Твоё пламя нужно этому миру, мне нужно! Я за каждую минуту рядом с тобой благодарю судьбу и свой дар. Не будь я менталистом, я никогда не оказался бы здесь, не встретил тебя. Кто бы рассказал мне до встречи с тобой, что у меня будет жена, что я смогу вот так обнимать женщину, что буду нужен своей женщине. Ты мой мир, Лилит. Новый для меня, но до безумия желанный.

Когда я вышла из ритуального зала, в пятом доме уже была ночь. Подхватив сонного Дзена на руки, я вернулась в свои покои. До кровати я добиралась практически по памяти, почему-то сонливость навалилась с такой силой, что еле-еле удавалось открыть глаза.

Последнее, что я запомнила, это то, что Зайкиль, который спал на своём краю кровати, подскочил и попытался мне помочь разуться.

— Зайкиль, спи. Я сама. — Остановила его.

— Илая, я и так не выполняю и половину своих обязанностей. — Возмутился парень.

— Просто я на считаю, что ты должен это делать. — Улыбнулась я, закутываясь в одеяло.

Глава 33.

Лилит.

Едва моя голова коснулась подушки, как сон навалился мягким теплым одеялом в морозную ночь. Вспомнилось, как в детстве, когда уезжали из города, я не могла налюбоваться на ночное зимнее небо. Дом родителей моего отца стоял на окраине деревни. Там, где старый лес отступал, освобождая место невысоким холмам. Ведьмины горки, говорили одни про эти места. Курганная дорога, утверждали другие. Остов оборонной линии, спорили третьи.

Но мне казалось, что это ожившая страница из сказки. Особенно зимой, когда от мороза все деревья покрывались сверкающим инеем, а сугробы переливались в холодном свете луны россыпями самоцветов.

— Красиво у вас здесь. — Раздался незнакомый мужской голос.

Я резко развернулась, в руке сами собой оказались саркс и скальпель.

— Ты кто? — вокруг меня никого не было, но я точно знала, если есть голос, значит, есть и его обладатель. — Покажись!

— Зачем? Мой вид не самое приятное зрелище. Я не желаю зла госпоже, просто… Любопытно. — Грустно ответил голос. — Мне мало что удалось сохранить в этой жизни. Такое чувство, как любопытство, вообще крайне редко просыпается. И я не удержался.

— То есть, ты в моей голове? — уточнила я.

— Не совсем верно, госпожа. Я в вашем сне. Во сне воспоминании. — Уточнил всё тот же голос.

— Ничего не понимаю. Как это возможно. Ты менталист? Кто-то из третьего? Или из моего дома? Ты же не просто так смог пробиться в этот странный сон. — Я медленно оборачивалась, пытаясь найти говорившего.

— Я не могу сказать, к какому дому принадлежу. И да, изначально я был менталистом, госпожа. Давно, до пелены боли. Сейчас я и сам затрудняюсь объяснить — кто я. — Я отчётливо услышала тяжёлый, усталый вздох. — Но вы верно подумали. Я пришёл по связи вашей крови. Служащие моему дому давно нашли способ соединять дроу и кристаллы. У них же тоже есть знания и память. Недавно доставили осколки кристаллов из третьего дома, которые вы напоили своей кровью.

— Что? Кто-то уничтожил два кристалла третьего дома? — помня о взаимосвязи кристаллов и менталистов, я испугалась за двух парней, которых я забрала.

— Это было легко сделать. Ведь прежних менталистов вы забрали, а новых у третьего дома не нашлось. Поэтому взрыв кристаллов никого не удивил. Да и мало кто сейчас остался в официальной резиденции. А пока вас, скажем так, провожали, нарываясь на закономерный ответ, осколки уже покинули пещеры третьего дома. — Объяснили мне.

— А как же смотрительницы? Они-то как позволили шляться по пещерам непонятно кому? — удивилась я.

— Госпожа, в третьем доме нет смотрительниц, любая илая может прийти в пещеры и выполнить долг смотрительницы. Если не боится умереть страшной смертью. Ещё пару лет назад, после каждой подпитки жил дома, очередную смотрительницу находили с распоротыми венами. Сейчас назначение в пещеры, это практически приговор для опальной илаи. — В голосе послышалось нескрываемое злорадство. — К тому же, третий дом торговцы. Всегда можно найти ту, что и свою верность дому считает товаром. А вы при свидетелях напоили своей кровью два кристалла. За это можно много получить. Слух о вас широко расползся, и многие хотят знать что вы такое, и природу вашего дара. Вы нахмурились? Я чувствую вашу тревогу. Почему?

— У меня два менталиста третьего дома! Побратимы уничтоженных кристаллов. — Возможно этот голос-менталист, чувствует и мои эмоции.

— И им ничего не грозит. Хотя о них никто и не думает. И хорошо. Ведь если разрушить кристалл, менталист-побратим умрёт. Их уже списали со всех счетов. И это было бы правдой, если бы кристалл не отдал бы брату своё сердце. А насколько я понял, после того, как прижились осколки, сердца тех кристаллов сейчас с их побратимами. — Нет, голос явно злорадничал. — К остальным пещерам сейчас не пробиться, но вас там ждут. Кристаллы верят, что вы вернётесь и за их побратимами.

— Ты так говоришь, словно кристаллы живые…

— Так и есть. А когда у кристалла появляется побратим, пробуждается сердце камня. И тогда в одной из многочисленных друз появляется новый камень силы. Не будет побратимов, не будет новых кристаллов. Именно поэтому их так мало, ведь редкий разумный попадал в их пещеры. Поэтому и менталисты почти всё время спят. Чтобы не уходили. — Открыл мне тайну голос. — Но дроу об этом не знают. И незачем им это знать.

— Но разве камням не вредит, что их сердце сейчас на груди побратимов? — удивилась я.

— Нет! Наоборот, связь сильнее. Если сам кристалл жив, то и со своими собратьями кристаллами он по-прежнему в одной связке, и так же может наполнять жилы дома силой. А если разрушен, то можно найти для него другое место. Дурные дроу! Разрушили два кристалла, разорвав связи с родной друзой. Теперь ваши подопечные совсем свободны от третьего дома. — Над заснеженной поляной разнёсся звонкий смех.

— Всё это здорово! Но мне хотелось бы знать, с кем я разговариваю. Все эти слова, соединять дроу и кристаллы, осколки прижились, когда-то я был менталистом… Покажись? — снова попросила я.

— Я мерзок, госпожа. Поверьте. Даже те, кто создал меня таким, смотрят на меня с брезгливостью. — Я слышала тщательно скрываемую боль.

— Это мне решать! — ответила я.

— Что же…

Голос раздался прямо за моей спиной. Я резко развернулась и словно сразу попала в какое-то логово вампира. По крайней мере, именно так я его себе и представляла. Только стильного гробика не хватало.

Моя поляна исчезла, заместо неё появилась пещера или комната с мягким полом и разбросанными по нему подушками, все стены задрапированы тяжёлой тканью, собирающейся складками. От ткани избавлена только одна стена и то, только из-за располагавшегося там камина, озарявшего комнату светом.

— Это твоя комната? — спросила я в пустоту.

— Нет, это самое удобное место, в котором я был. Давно. В детстве. — Ответил мне темный ком у стены.

— Если теперь это твой сон, можешь сделать свет ярче? — попросила я.

— Не надо. — Ком зашевелился, вытянулся вверх, приобретая очертания мужской фигуры со странными выступами, которая порывисто шагнула на свет.

— Твари!!! — не сдержала я себя и закрыла свой рот руками, разглядывая обладателя беседовавшего со мной голоса.

Он был высок. Явно полукровка, белокожий блондин с голубыми глазами. Был когда-то. То, что я посчитала непонятными выступами, было частью арахнида, заменявшей парню часть лица и плечо. Один его глаз заплыл кровью и имел вертикальный зрачок. Несколько таких глаз было и на наростах на лице, напоминающих жвала насекомых. Всё плечо, и даже эти самые наросты были покрыты крупными осколками различных кристаллов.

Я со страхом опустила глаза на его руку, боясь увидеть вместо неё лапу паука. Но нет. Одна рука у него была обычной, а вот вторая была покрыта плотной, шипастой чешуёй и заканчивалась мощными, острыми когтями. Так в моём мире любили изображать руки демонов в боевой ипостаси.

Теперь понятны сразу стали его слова. И упомянутая пелена боли тоже. А ещё…

Из скольких он выжил? Вряд ли это первый и единственный эксперимент. Я думала, что уже всё! Предел жестокости и низости я видела! Что хуже, чем обращение с мужчинами дроу, просто придумать невозможно. Всё, дно!

А оказывается у меня просто бедная фантазия. Как это возможно? Что за больная фантазия до этого додумалась? Уничтожить! Разорвать, растереть в порошок и сжечь в лаве подземного пламени! Чтобы и духу такой мерзости на земле не осталось! Какой же тварью надо было быть, что за воспалённый мозг смог это придумать и осуществить?

— Гос… Госпожа?! Вы плачете? — только после этих слов я поняла, что по щекам действительно бегут слёзы, потому что для нормального человека, это было непереносимо больно.

— Вас много? Таких? — только и смогла спросить я у чем-то удивлённого мужчины.

— Несколько десятков. Но жить без боли могу только я. Остальные ждут смерти, как избавления. — Ответил он мне.

— Если я когда-нибудь окажусь там, где вы, я уничтожу всех причастных к этому. Можешь мне не верить, но подобное не должно даже родиться в любом из миров. — Искренне ответила я. — Без разницы, сколько времени на это понадобиться.

— Я верю вам, госпожа. Я же вижу ваши мысли… Вам и, правда, не противно. Удивительно. — Еле слышно говорил он. — Как хорошо, как же хорошо.

— Ты о чём? — удивилась я.

— Я сказал, что осколки кристалла мертвы и ничего не помнят. Я умолчал, что погибли кристаллы без сердца. — Признался парень. — Исследующие, решили, что исполнитель из третьего дома всё испортил из-за спешки. А рук внутри пятого дома у них нет. Теперь вот будут ждать, когда снова можно будет получить вашу кровь. Есть условие, она должна быть добровольно отдана. Но берегитесь, про ваш интерес к менталистам все знают. Я слышал предположения, что вы пытаетесь, наверное, используя свой дар, что-то получить. Возможно власть над кристаллами других домов.

Я почти пропустила его слова мимо ушей. Сказанное им слово "исследующие" словно прорвало плотину. Я мгновенно вспомнила слова Ильрейс про второй дом, лаборатории, и то, что их правящая могла и совет пропустить из-за их исследований. Второй дом!

— Вам нужно быть осторожной, госпожа. Вам наверняка попытаются подсунуть ещё кого-нибудь из менталистов. — Между тем продолжал гость моего сна.

— Мне не нужны чужие менталисты, и какой-нибудь, тоже не к чему. Я ищу одного! — ответила ему.

— Я знаю, госпожа. — Указал он на браслет на моей руке. — Хоть один из нас может надеяться на иную судьбу. Госпожа… Я вижу в вашем сердце боль за чужих и не знакомых вам дроу. Самцов, не стоящих забот илай, полукровок, чья жизнь недосмотр Прядильщицы. Ваша душа полна сожаления о чужой боли, и сочувствия к уродливой твари. Впервые я не чувствую чужого омерзения, хотя и сам себе противен. И только поэтому я попрошу. Когда вы войдёте в пещеры, где нас держат, вы ведь сейчас уверены, что это случится, рано или поздно, подарите нам покой. Своей рукой. Избавьте от боли и презрения.

— Я сделаю всё, что будет в моих силах. — Пообещала, вытирая слёзы.

— Спасибо, моя госпожа. Хоть я и не принадлежу вашему дому. Но… — одним движением он оказался на коленях передо мной, сжал мою руку в своих ладонях и прижался к ней лбом. — Моя кровь — до последней капли, моё дыхание — до последнего вздоха, моя душа — по обе стороны грани в ваших руках и в вашей воле. От этого мига и пока я существую, даже вопреки воле богов. Примите мою клятву, моя госпожа, и мою жизнь.

— Как твое имя? — он поднял лицо и получилось, что моя ладонь легла на наросты на его лице.

Я аккуратно провела по ним кончиками пальцев, потому что мне казалось, что этому парню, превращенному чьей-то больной фантазией в существо, необходимо подтверждение того, что он не противен и не вызывает брезгливости и неприятия. Его глаза изумлённо распахнулись, то ли от вопроса, то ли от моего прикосновения. А вот крупные, бордовые глаза на наростах блаженно зажмурились.

— Нет, нет имени, госпожа. — Торопливо ответил он.

— Я знаю легенду о прекрасном и могущественном существе. Сила его души такова, что каждый раз, когда оно гибнет, оно возрождается из собственного пепла. Его называют Феникс. — Почему-то шепотом рассказывала я. — Вот и ты, страшно представить, через что ты прошел, но выжил. Я буду звать тебя Фениксом. И я принимаю твою клятву.

В воздухе резко запахло дождем, пламя в камине вспыхнуло и зашумело.

— Вы сейчас проснетесь, моя госпожа. Клятва и подаренное вами имя разрушают ваш сон. Но я приду, как только вы позовете меня. — Слова Феникса доносились все тише, словно расстояние между нами вдруг неожиданно начало увеличиваться в разы за мгновенье.

Я даже не сразу поняла, что проснулась и что сейчас я слышу голоса нескольких мужчин в собственной комнате. Хоть они и старались говорить тихо, но приглушённый разговор до меня всё равно долетал

— А я тебе говорю, ты, что себе позволяешь? Ты б ещё в таком виде в постель к илае залез! — злобно шипел на кого-то Зайкиль.

Слышать такие интонации в его голосе было настолько непривычно, что даже Дзен заинтересованно приподнялся на лапах.

— Я аргур илаи, её прихоть мой закон. Я обязан обеспечивать её покой и удобство. Сам знаешь, какие илаи с утра! — ответил ему чей-то шёпот.

— А ты, значит, решил, что покажешься во всей красе, всё, чем Прядильщица и природа одарила вывалишь перед илаей, и настроение у неё с утра сразу и улучшиться? — язвительность Лютого не узнать было сложно. — Интересное обучение у самцов в третьем и четвёртом домах, я смотрю. Первым делом учат перед илаей портки снимать!

— Я был в бинтах! — тут же добавился ещё один собеседник.

— У тебя что, глаза плохо видят или тебя в том зале, где ты про третий дом рассказывал, не было? Ты брачный браслет на руке илаи видел? Ты её слова о муже слышал? — в злобное шипение добавилось возмущение.

— Так, где он, этот муж? Почему не рядом? Почему не защищает? Война на пороге, принцесса напряженна так, что вокруг неё только что воздух не звенит. Носится целый день, словно кроме неё никого нападение не волнует. Как не падает к концу дня, загадка. А ей и напряжение сбросить не на ком! — прозвучало в ответ с не меньшим возмущением.

— Наша илая ни разу, ни с кем, подобным образом не развлекалась и напряжение не сбрасывает! Да она даже моется сама! Я в этой комнате с её первого дня в доме, а она меня ни разу не тронула! — а это опять Зайкиль.

— Ты не знаешь, о чём говоришь! — ещё один гневный шёпот незнакомым голосом. — Муж принцессы всё время рядом. Покушение в третьем доме сорвалось только потому, что принцессу заслонили собой менталисты, а её муж принял удар на себя! Ему полгруди разворотило! Его дар позволяет ему незримо находиться с ней рядом…

Договорить он не смог, потому что раздался грохот, словно кто-то поскользнулся и упал, перевернув на себя что-то тяжёлое.

— О! Я смотрю мужу — менталисту тоже твоя идея явиться в спальню его жены без штанов не понравилась! — Лютый как всегда, чтоб он и промолчал?

— Пошли, посмотрим, что это за толпа мужиков в моей комнате? — спросила я Дзена, деловито спускавшегося с кровати.

— Илая… — нестройный хор голосов и склоненные головы.

Лютый, Зайкиль, Ясмин и зеленоглазый эмпат, имени которого, я так пока и не узнала.

— Я за неё. По-какому поводу хоровое шипение с утра? И собственно, почему вы все здесь, в моей комнате? — задала вопрос, старательно игнорируя Ясмина, едва натянувшего штаны и сейчас застегивающего рубашку.

— Я ваш вестовой, и должен быть всё время рядом. — Отчитался Зайкиль.

— Вы приняли мою клятву, принцесса. Теперь я ваш аргур. Моё место рядом с вами. — Удивлённо пояснил Ясмин.

— В нижние пещеры не пойду. — Упрямо заявил Лютый, скрестив руки на груди.

— Я ваш выигрыш, илая, ваша собственность. Куда мне идти? — зелёные глаза не отрывались от меня.

— То есть вы хотите мне сказать, что так как вы все со мной связаны, то спать вы будете здесь и вместо того, чтобы высыпаться, я буду просыпаться под ваши споры? — уточнила, опасаясь, что именно так всё и будет.

— Простите, принцесса, просто вчера вы не оставили указаний на утро… — начал Ясмин.

— А тут так рвались исправить твое плохое настроение с утра пораньше, что аж из штанов выпрыгивали! — язвил Лютый.

— Дались тебе эти штаны! Ясмин, зачем ты разделся? — уточнила сразу, чтобы заранее исключить все подобные нюансы на будущее.

— Когда илая просыпается в плохом настроении, то она развлекается с самцом. Обычно илаи очень злятся, если они тратят время на ожидание, когда самец разденется. — Непонимающе оглядывался на остальных Ясмин.

— Поэтому комната развлечений рядом со спальней. — Добавил Зайкиль.

— Хорошо. А если я проснулась, а плохого настроения нет? — спросила сразу у всех.

— Так если тебя разбудили и не дали выспаться, то как же без плохого настроения? Появится. — Нашёлся Лютый.

— А зачем тогда мешать мне высыпаться и создавать плохое настроение? — я себя ощущала героиней пьесы абсурда.

— Сам испортил, сам поправил! Главное без дела не останется! — развёл руками Лютый.

— Отлично. А теперь, говорю раз и навсегда. Мне подобные развлечения не интересны! Я сама за подобное руки отрываю! Если мне будут мешать, то мне всё равно, кто и кому кем приходится, близко к своей комнате на подпущу. — Все точки надо было расставлять сразу. — Начнутся поползновения, в виде беспортошной команды в купальнях, в постели, просто в комнате, итог будет тот же! Сейчас этим заниматься некогда, но если выстоим, комнату развлечений освободить, поставить кровати и жить там, а не змей по утрам передразнивать рядом с моей кроватью! Это понятно? Отлично. И да, прежде чем выкидывать оттуда всё, меня позовите. Я в купальни, потом завтрак и тренировка.

Я уже сделала пару шагов в сторону купален, как вспомнила про зеленоглазый выигрыш.

— Как тебя зовут? — обернулась я к почему-то заулыбавшемуся парню.

— Ралиэль, моя илая. — ответил он.

— Красивое имя. Я запомню. — Я пошла в купальни вслед за нетерпеливо бегающим туда и обратно Дзеном.

Завтрак уже привычный к моему поведению Зайкиль принёс сразу на всех и в отдельных тарелках. Распоряжение сесть за стол вместе со мной и спокойно есть заставило даже Лютого удивлённо приподнять бровь. Только Зайкиль спокойно уселся рядом.

Едва мы закончили завтрак, как в дверь постучали. Почти сразу в комнату ворвалась Ардига.

— Принцесса, дозорные отряды отходят. Лучники вступили в первые столкновения. Есть раненные. — Отрапортовал она.

Никогда в жизни я неодевалась с такой скоростью. Костюм тени и так был на мне. Доспехи, пояс, клинки заняли свои места за секунды. На место прибытия дозорных мы с Дзеном мчались со всех ног, не желая тратить и секунды.

В зале нас уже ожидала правящая, принимавшая отчёты у командиров отрядов.

Третий и четвертый дом шли тремя потоками, этаким трезубцем. Река, занявшая прежнее русло, затопила постоялый двор, к нему подобраться только если вплавь. Но четвертый дом не поленился и туда отправить подрывников.

Один из дозорных отрядов попал в клещи между двумя потоками войск противника, уже во время отхода. Но противник был атакован нашими пауками. Поклонение перед прядильщиками сыграло в этот раз нам на руку.

Но раненных было всё равно слишком много. Их уже принимали в нижних пещерах. Туда же собиралась и я, как только разберусь с тем, сколько времени у нас в запасе.

Лучники Мириэль не давали покоя идущим маршем отрядам третьего дома. Они практически не могли остановиться или отойти в сторону для пополнения воды или чтобы собрать дров для костра.

А вот отряду Алоры пришлось несладко. Четвертый дом, уже к вечеру выпустил против них подрывников. Среди встречающих мелькнуло побледневшее лицо Алоринеля. Однако уже следующие слова немного приглушили нашу тревогу.

Алора велела бить по целям стрелами с самовоспламеняющейся жидкостью, что находилась в небольших пузырьках на конце стрелы, вместо острия. И после каждого залпа менять местоположение стрелков. Меньше четверти часа, понадобилось отряду Алоры, чтобы нанести серьезный урон противнику.

Отличился и менталист, сопровождавший её группу. Он умудрился почувствовать, что подрывники идут под воздействием амулетов. Менталист смог отправить ментальную волну, перекрывшую на время воздействие амулетов. Точнее, подменившую приказ.

Подрывники, бежавшие в первой линии, развернулись и направились обратно. И естественно, произошедший взрыв запустил цепную реакцию, что выкосила передовые линии наших врагов.

На сердце появилось неприятное чувство. Ведь, погибшие подрывники даже не сами шли в бой. Но я не готова была оплачивать свою жалость жизнями дроу пятого дома.

— Парень, правда, потом два часа в пластом лежал. — Закончила свой рассказ командир отряда.

— Да, для одного это очень затратно. Парень явно прыгнул выше собственных ушей. Но мы и не подозревали, что менталисты и на такое способны. Может, тогда имеет смысл, наносить подобные ментальные удары нескольким менталистам, в связке? — обернулась почему-то ко мне Ильрейс.

— Так, где их взять столько, чтобы было несколько в связке? Мне ли рассказывать всем присутствующим, каким образом пополнялись силой магические вены дома! — напомнила я об обращении с менталистами до недавнего времени.

— Правящая, принцесса! — в зал влетела запыхавшаяся Флайриль. — Там, менталисты проснулись. Они это, просят и им позволить защищать дом. Просят вас уделить им пару минут!

— Где взять менталистов говоришь? — правящая смотрела на меня с улыбкой.

Глава 34.

Лилит.

Всё больше донесений поступало в пещеры пятого дома. Всё чаще в портальный зал спешили подростки с нижних пещер, организованные Алоринелем, чтобы забирать раненных. Но на смену выбывшим бойцам шли новые.

Луки уже перестали быть презираемыми игрушками, доказав свою эффективность. Столкновения с противником становились все более частыми и всё более жестокими.

Но по донесениям разведки, войска противников продвигались так, словно, наконец, поверили, что они на верном пути, а мы защищаем главный вход в наш дом. Были и потери. Погребальные костры вспыхивали уже не раз. Кого-то приносили товарищи, кто-то умирал в госпитале. Для кого-то Ильрейс активировала амулеты самосожжения.

Уходя в бой или дозор, в шов воротника каждый дроу пятого дома вшивал небольшой прозрачный камешек. В случае беды, он мог сам прокусить её и мгновенно умереть. Но основное назначение этого артефакта было в другом.

В огромной пещере, которую здесь называли залом памяти, на тонких цепочках висели каменные капли, примерно с мой большой палец размером.

— Ради создания этих артефактов, ещё в прошлом мире пришлось воровать в других домах одарённых. Но ни один дроу пятого дома не остался без погребения. — С грустью и усталостью произнесла Ильрейс.

Она шла среди этого каменного дождя, нежно прикасаясь к свисающим каплям. Что-то шептала им, обращалась по имени. Я подняла голову, весь потолок пещеры был оплетён светящимися линиями, словно кровеносной системой. Но среди молочно-серебристых капель мелькали тёмно-серые. К таким и подходила Ильрейс.

Рисовала на них перечёркнутую стрелу и каждый раз произносила слова прощания.

— Что это? — спросила у неё.

— Этих, мёртвых, капель всё больше. Но ни одного из детей своего дома я не оставлю падальщикам. — Ответила правящая. — Когда дроу погибает, они, эти капли, темнеют. А я бужу пламя. Огненное погребение, единственный путь для дроу за грань. Иногда я думаю, может не зря именно в пламени погиб наш мир? Может народ дроу был скорее мёртв, чем жив, и наши потуги устроиться в новом мире только гневят богов, создавших все миры, сколько их есть?

— Если бы это было так, то Прядильщица не потратила остатки своих сил, ради того, чтобы найти во вселенной мир, готовый принять её детей, и не позволила бы порталу Марины Лангран открыться в своём мире. — Я искренне верила в то, что говорила, тем более, что от самой Прядильщицы знала о её боли из-за гибнущих дроу.

— Твои слова успокаивают мои страхи, но не несут покоя моей душе. Я видимо перестала быть дроу. Я боюсь битв и сражений. — Устало прикрыла глаза перед очередной мертвой каплей Ильрейс. — Я не боюсь умереть сама. В моем возрасте смерть уже становится подругой, встречи с которой ждёшь с нетерпением. Я боюсь гибели других… Последние дни меня мучает кошмарный сон, что будто я захожу в этот зал, а здесь только одна единственная светлая капля. Моя.

— Этот сон никогда не сбудется! — горячо заверила я, потому что самой стало страшно от этой картины.

— Верь в это, Лилит. Потому что у меня нет сил ни на веру, ни на надежду. — Ильрейс вдруг остановилась перед крупной алой каплей, что была здесь единственной. — Иди сюда, позволь нашему дому позаботится о своей дочери.

Я подошла и протянула к этой капле ладонь, на которую тут же упал маленький овальный камешек яркого цвета.

— Даже твой артефакт наполнен пламенем. — Улыбнулась Ильрейс.

Под её пристальным взглядом я сама вшила в воротник своего кителя алый камень. Только после этого правящая отпустила меня к менталистам, отрабатывающим взаимодействие друг с другом. С учётом добавившихся менталистов третьего дома, у нас сейчас получалось две полные звёзды менталистов.

Удары ментальной волны, когда они вставали в свои пятёрки, просто разносили крупные камни в мельчайшую пыль, весящую пеленой в воздухе. Мы готовились к первому выходу на поверхность, для испытаний нашей работы.

Менталист, встречавший меня утром у порога моей комнаты, и проводящий за моей спиной весь день, постоянно поддерживал связь с Бореем и Файером, ушедшими с отрядами.

— Илая, — окликнул меня Гэлад. — Среди подрывников оказался один, сопротивлявшийся ментальному амулету. Видно вшили недавно или не учли какие-нибудь способности. Борей почувствовал это, и во время атаки, смог приглушить амулет. Наши тени вырубили самца и раздели до нитки. Успели вовремя, подрывной артефакт взорвался. А вот самого подрывника доставят сегодня вместе с нашими раненными, пока его держат в бессознательном состоянии.

— Я стесняюсь спросить, а бессознательного состояния подрывника наши бравые тени как добились? Кулаком? Или чего покрепче применяют? — уточнила я.

— Эммм… Применяют смешанную технику воздействия. — Нашелся с ответом Гэлад.

Почти все большие пещеры были заняты. Тени тренировались применять что-то кроме своих клинков не только на поверхности, но и в пещерных коридорах. Длинные копья могли прекрасно удержать противника на расстоянии от наших бойцов, а особо изворотливых должны были встретить щиты и клинки, тут без них не обойдёшься.

В коридоре, где мы планировали зажать противника, тоже шли тренировки. Тени учились быстро проникать на карнизы, что нависали над самим коридором, и отходить по команде, заменяя друг друга.

Используя в качестве образца бронебойник, напоминающий осадный арбалет широко распространенный в моем мире в средних веках, который здесь использовали во время охоты на тварей, чей хитин отличался особой прочностью, наш кузнец выдал нам более, чем рабочую версию ручного арбалета. Короткие и острые болты, пущенные с карниза, отлично пробивали броню и понравились дроу простотой использования.

Лютый видимо решил максимально оправдать своё прозвище и лютовал, выжимая из меня семь потов на каждом занятии, а устраивал он их как только считал, что у меня появилось свободное время. Радовало только то, что и он, и Ралиэль шли на поправку. И судя по тому, как они размахивали клинками, поправлялись они в ускоренном режиме.

Впервые заинтересовалась, а есть ли в этом мире такое понятие, как регенерация? И главное, есть ли она у дроу? Судя по скорости выздоровления того же Лютого или моего Выигрыша, да! Но почему тогда не зарастают шрамы? Или тут другой механизм?

Я пыталась ухватиться за любую мысль, лишь бы не думать о предстоящей вылазке. Нет, я не боялась боя, ран или того, что тело подведёт, и я останусь с клинками посреди битвы, не зная, что с ними делать. Меня тяготило решение, которое я должна была принять.

Я хотела увидеть Мириэль, убедиться собственными глазами, что с ней всё в порядке. Я сроднилась с ней, я не заставляла себя воспринимать её, как близкого человека. Я не считала себя ей чем-то обязанной. Но я ощущала её родным для себя человеком, она действительно была моей сестрой. Понимающей с полуслова, готовой и поддержать, и просто выслушать. Я переживала за неё и волновалась.

Но решение мне придётся принять не как сестре, а как наследнице дома, на который напали. Менталисты и их волновые удары нужны сейчас совсем в другой стороне, там, где идёт четвертый дом со своими подрывниками.

Видно, не такие уж тёплые отношения между двумя домами, раз один не усилил другой такими смертоносными отрядами. А чего собственно ещё ждать, когда всё вокруг строится на выгоде? Уверена, проиграй пятый дом, и четвертый с удовольствием добьёт вчерашнего союзника. На такие мысли меня натолкнуло явное несоответствие в количестве бойцов у этих союзничков. Больно весомый перевес у четвертого дома.

— Илая, доставили раненных и пленного подрывника. — Сообщил подошедший Ралиэль.

Я обернулась и растерялась, потому что привыкла его видеть почти раздетым, и даже не представляла, что он может выглядеть настолько сурово и внушительно.

Лилит.

Доставленный подрывник действительно был в бессознательном состоянии. Но синяк был только один, видимо след от удара Алоры, которым она вырубила его во время схватки. На лице парня была повязка, плотно прилегающая и закрывающая его полностью.

— А он не задохнётся? — уточнила я, глядя на странную бугрящуюся конструкцию.

— Нет, илая. — Заверил меня один из мальчишек, что помогали в госпитале. — Это же сухой мартник.

Мальчишка убежал, оставив меня в недоумении. Вот что ещё за мартник? Я начала сама разматывать эту повязку. Неплотная, как оказалось, ткань, была двухслойной, а между слоями лежала какая-то сухая трава. Получается это и есть мартник? Но буквально через минуту, пока я ощупывала бугор на его затылке, внутри таких бугров прятались те самые амулеты подчинения, парень зашевелился и начал приходить в себя.

Подсунула ему повязку с травой под нос, и он тут же снова обмяк. Вот это травка! Дзен деловито перебирал лапками, поворачивая голову лежащего на животе парня, как ему было удобнее.

Да, мой паучок заметно подрос, сейчас он уже не нуждался в моём покровительстве. Но связь, что установилась между нами, когда мы делили тепло на алтаре Прядильщицы, только крепла со временем. Он действительно давно перестал быть домашним питомцем.

Он, Ядгар, Ильрейс и Мириэль прочно заняли своё место в моём сердце.

В мыслях мелькнула картинка с самим Дзеном, кусающим лежащего перед нами парня в шею. Мой арахнид уже, наверное, мог бы получить лицензию анестезиолога.

— Нет, подожди немного, надо же подготовиться! — сказала ему, воспроизводя в голове действия по обработке скальпеля и кожи головы, где собиралась делать надрез.

В ответ я получила картинку мерзкой каракатицы, распластавшей свои щупальца в голове парня. И сразу после укуса, сама кровь дроу поменяла цвет и начала жечь эту каракатицу, заставляя сначала стянуть свои щупальца в комок, а потом и вовсе отвалиться вместе с амулетом.

— Подожди, это что же, эта дрянь не просто амулет, а ещё и вот такая пакость, которая вживается буквально в мозг того, кому это подсадили? — удивилась я и получила волну одобрения. — То есть, сразу после того, как ты кусаешь парня, твой яд в его крови, заставляет эту гадость, что пытается поселиться в его голове и управлять им, отступать и прятаться? А я тогда, получается, могу спокойно и не навредя пациенту удалить эту мерзость вместе с амулетом? Да ты у меня оказывается просто кладезь талантов! Арахнид-антименталист просто! Ну, чего смотришь? Кусай, тогда давай!

Пока я прокаливала лезвие на огне и протирала кожу парня, перед глазами так и стояла эта картинка с жуткой кляксой.

— Вот что не так с бабами в ваших домах? Разве нормальной женщине может такое в голову прийти! — возмущалась я.

— А нормальных илай в четвертом доме уже и не осталось. Любое отступление от принятого в четвертом доме, и илая исчезает, а на рудниках появляется новая безымянная. — Рассказал стоящий рядом Ралиэль.

— Чего? То есть за любое проявление человечности в четвертом доме отправляют на рудники? Даже илай? — до этого момента я считала, что у дроу женщины неприкосновенны, по крайней мере, официально.

— Никто не может быть неприкосновенен, если посмеет вызвать раздражение старших. Ни самцы, ни илаи. — добавил эмпат.

— Это не дом дроу, это дурдом какой-то! — не выдержала таких откровений уже я.

Вырезая подсаженную парню под кожу гадость, я могла думать только о том, что удаляю вот ту самую каракатицу.

— Что с ним теперь будет? — спросил Ралиэль, и я вспомнила, что он же тоже из четвертого дома.

— Вы знакомы? — осторожно спросила я.

— Знакомы. Это мой младший брат. — Выигрыш аккуратно погладил всё ещё спящего под воздействием укуса Дзена подрывника по руке.

— Брат? Он твой брат? Так чего же ты молчал? — спрашиваю его.

— Потому что он не признаёт нашего родства. Видишь? Он дроу, а я полукровка. — пояснил мне Ралиэль.

— И что? Насколько понимаю, у вас отцы разные, а мама одна? И вам из-за этого запретили общаться? Просто из-за того, что ты пошёл в отца? — выясняю всё до конца.

— Нет, не запретили. Он сам не хотел, он всего на год младше меня. И в детстве у нас доходило до кровавых драк, он приходил в ярость, когда я говорил ему, что он мой брат. — Вспоминал Ралиэль. — Его возмущало, что я осмеливаюсь напоминать ему о том, что у нас одна мать.

— Надеюсь в таком случае, что ваши "замечательные" илаи вправили ему мозги! Ты, посмотри только! Брат ему цветом кожи не угодил! — искренне возмутилась я.

Я сама была единственным ребёнком в семье, и после того, как я начала просить братика или сестрёнку, папа мне объяснил насколько это опасно для мамы и её здоровья. Больше я не просила, но мечтать о братишке или сестричке не перестала, и всегда с завистью смотрела на друзей, которые не были единственными у родителей.

И поэтому понять поведения своего пациента я не могла. Ему ещё предстояло прийти в себя, а нам пора было уходить.

— Ралиэль, ты ведь знаешь, что нашим противником будет твой родной дом? — я решила, что оговорить этот момент необходимо уже сейчас.

— Родной? Илая, в своём доме я был отребьем. Тем, кто родился-то зря. Я, едва очнувшись здесь, почувствовал к себе больше тепла, чем за всю жизнь там. — Ралиэль улыбнулся, но улыбка была грустной. — Мне сложно помнить, что родился я в стенах четвёртого дома. А теперь ещё и единственная привязанность, хоть и односторонняя, находится под крышей пятого дома. Моё сердце бьётся в пещерах пятого дома, моя илая.

Последняя фраза показалась мне странной, но мне было некогда задумываться над ней. В портальном зале уже готовили переход для меня и менталистов.

Глава 35.

Лилит.

В наших пещерах, исключая только сад Мириэль, невозможно определить какое время суток сейчас на поверхности. Поэтому, привыкшей к искусственному освещению или вообще полной темноте мне, было удивительно сразу по выходу из перехода окунуться в ночь.

Сейчас настало время, когда просыпалась память тела, а моё сознание смотрело на это со стороны. Сейчас вбитые намертво рефлексы были важнее и нужнее всего остального.

В который раз уже я восхитились красотой этого мира. Днём яркие краски природы захватывали дух, сверкающее полотно реки, вспарывающие небо горные пики, заросшие вековым лесом утесы, и словно срывающиеся с самих небес громогласные водопады. Исполинские деревья и цветы всех цветов радуги радовали взор.

Но ночью наступало время другой красоты. Полной тайн и загадок. Распустившиеся резные чаши ночных цветов наполняли воздух дурманящими голову ароматами. Со всех сторон можно было наблюдать воздушные танцы светлячков и ночных бабочек. Лунный свет, отражавшийся от их крыльев, превращал их в магические огоньки. Пение ночных птах рождало в душе умиротворение и наслаждение покоем.

Пение? Интересно, неужели птицы не замечают передвижения отряда в три десятка дроу? Хотя, даже я ощущала наше продвижение, как колыхание тени, не более.

Помимо десятка менталистов, меня сопровождали четыре полные звёзды охраны, Дзен и неизменные Ардига и Зайкиль. Из новых пополнений были Лютый и Ралиэль.

Сейчас я наблюдала за тем, как действует элита разведки дроу. Ни одного лишнего звука, ни шороха, даже высокая трава не меняла своего движения, склоняясь от дуновений ночного ветерка. И мне было с чем сравнить. Достаточно было посмотреть за Ралиэлем и менталистами третьего дома. Их я находила взглядом сразу, хотя остальные и старались их страховать.

И вот настал тот момент, когда мы все замерли в тени деревьев и камней. Ухнула ночная птица, прошелестев крыльями в полёте, раздался придушенный писк её добычи. Откуда-то из-за моей спины, от большого ручья донеслось лягушачье пение. И почти тут же передо мной выросла склонившаяся женская фигура.

— Моя илая! — узнала я голос Алоры. — Рада, что вы решили посетить нас. После того, как мы получили весть о вашем визите, тени заметно воспряли духом.

— Всё настолько безнадёжно? — спросила я.

— Мы держимся, потери минимальны, раненные сразу отправляются в дом, многие уже успели вернуться и рассказать, что внутри наших пещер, прибывающих встречают и лечат со всей тщательностью, не жалея сил, снадобий и амулетов. — Донеслось из-под боевой маски. — Рассказывают, что различий между раненной илаей и самцом, не важно полукровка он или дроу, нет. Всем стараются помочь одинаково. Это очень сильно подняло боевой дух в отряде. После этого даже приходилось, чуть ли не силком удерживать от увязания в схватках. Напоминаем особо ретивым, что нам необходимо только загнать врага на нужную нам дорогу, и что дома нас ждут.

— Дома тоже пришлось "особо ретивых" вразумлять. — Ответила ей.

— Да, мне уже рассказали. И то, что вместо наказания, вы доверили Алоринелю важную работу и назначили старшим в нижних пещерах тоже. — Алора мягко коснулась моей руки и продолжила совсем другим тоном. — Я благодарна вам, моя принцесса. Я рада, что мне довелось служить дому во времена вашего правления!

— Алора, до моего правления, ещё надеюсь, пара — тройка сотен лет, главное, чтобы правящая не спохватилась. — Отшутилась я. — А парень умный и надёжный, справляется на отлично. Это взрослым можно приказать. А вот малышнёй управлять, тут нужен железный авторитет и природный талант. Думаю, он ещё не раз нас удивит. У вас тут как обстановка?

— Тяжело, илая. Врагов не отряды, а полчища. И это только один дом. Впереди гонят самцов, большинство под амулетами. Их таких видно, короткие стрижки, словно их из дома изгоняли, лица, словно не живые, и движения такие, как, будто у них всё тело туго перебинтовано. — Докладывала нерадостные новости Алора. — подрывников со вчерашнего дня ни одного отряда не выпустили, или закончились, или берегут остатки для штурма пещер. Такое количество противника навевает тяжёлые мысли, илая. А это только один дом. Многие из отряда готовятся умереть с честью, забрав с собой как можно больше врагов. Новость, что вы прибудете лично, для испытания боевых возможностей менталистов, для многих стала весомой поддержкой. Мужчины и вовсе в вас верят, как в саму Прядильщицу.

— Мы можем выйти на передовую? Мне нужно увидеть передвижение противника. — Начала озвучивать свой план я. — А там уже на месте решим, как лучше нам действовать.

— Да, илая. Наше временное расположение, почти по ходу движения войск противника, в двух коротких переходах отсюда. — Склонилась Алора.

И действительно, меньше пяти минут понадобилось отряду, чтобы вернуться во временный лагерь наших лучников. Моё появление было встречено молчаливым оживлением. Не было приветственных криков и громких ударов в грудь. Но даже спящие поднимались, чтобы приветствовать меня. Горящие рубинами глаза моей боевой маски были хорошо запоминающимся отличительным знаком.

Можно конечно было и вовсе снять маску, но если вдруг мы окажемся втянуты в схватку, а я была в этом почти уверена, то идти в бой с открытым лицом и незащищённой головой, лично я считала дуростью.

Хотя вон, дроу именно так и поступали. До элементарной защиты додумался только пятый дом. Хотя Ильрейс же мне объясняла, что по факту, остатки домов, что выполняли функции армии и разведки, это теперь пятый дом. Но до элементарной защиты самих себя можно же было додуматься!

В лагере не было костров, тени всё это время питались вяленым мясом, лепешками и водой. Теперь мне стало понятно, почему бойцы, идущие на смену и возвращающиеся в строй раненные набирали с собой просто огромное количество походных фляг, долго сохраняющих тепло. В этих флягах были горячий отвар или бульон. Наши лучники всё это время только таким образом получали горячую пищу и питьё.

Проходя по лагерю, я отвечала наклоном головы на приветствия, чем видимо сильно удивляла бойцов. Потому что после первого такого ответа боец даже шарахнулся в сторону.

Перед Алорой вырос один из теней. Поприветствовал сначала меня, потом своего командира. Но докладывал именно ей.

— Илая, большое воинское соединение тронулись быстрым маршем в сторону ритуальной площадки. — Начал доклад он. — Правящие четвертого дома погнали своих воинов после короткого привала, не все даже костры успели развести.

— Разведка боем? — предположила я.

— Кто идёт? Хвостатые есть? — непонятно спросила вестового Алора.

— Два десятка. Весь костяк сплошь самцы. Почти все обрезанные. — Ответил тот.

— Скорее всего, вы правы, илая. — Обратилась ко мне Алора.

— Думаю это хорошая возможность для нас. Только я не поняла, что за хвостатые с обрезанными у вас там завелись? — уточнила у дроу.

— Обрезанные — это самцы с амулетами. Если волосы срезаны или вообще лысая голова, как у последних подрывников была, то там всегда амулеты. А хвостатые это илаи четвертого дома. — Тут же пояснила мне Алора. — Они себе на макушке делают высокий хвост. И чтоб он выше был, основание хвоста обматывают специальными шнурами, да ещё и всякими побрякушками обвешивают. При ходьбе звенят так, что издалека слышно, в бою эти патлы в лицо свешиваются, а как удобно за этот хвост браться! Короче непонятно. Они вообще на войну собрались или развлекаться идут? Мне кажется, они нас за достойных противников не принимают. Уверены в себе так, что эта уверенность через край льётся.

— Странное отношение! Настораживает, если честно. На пустом месте, такая уверенность в себе не возникает. — Насторожились я. — Если они так себя ведут из-за численного перевеса, то как бы не захлебнуться в той уверенности!

Почти сразу после этого разговора лагерь пришёл в движение. Уже через несколько минут только примятая трава и напоминала о том, что здесь был наш лагерь.

В полной тишине мы двинулись вперёд. Полчаса лёгким бегом и отряд остановился. Алора, я и ещё несколько теней отправились ближе к линии движения противника, чтобы оценить самим, что происходит. Лесная трава только помогала нам, ползком, словно ящерицы, мы приблизились настолько, насколько нам позволяла необходимость переговариваться и оставаться незамеченными.

Зато теперь я смогла лично оценить точность определений наших лучников. Вот лучше и не скажешь. Хвостатые. Они даже шли с хлыстами вместо оружия. Как дрессировщики в цирке, гоня мужчин вперёд, и не позволяя им останавливаться и сбивать строй. Мы отползли назад.

— Мы можем немного их опередить и встать заслоном у них на пути. — Предложила Алора. — Как раз менталисты себя в бою попробуют.

— Илая, — позвал меня Гэлад. — Мы можем совместить две звёзды во время атаки, и тогда удар будет более мощным.

— Отлично! Мы пройдем немного вперёд. Но позиции займём не поперёк дороги, а с боку. — В моих мыслях сейчас опыт Айриль накладывался на мои воспоминания.

Мой отец имел очень интересное хобби. По молодости он увлекался военной историей, точнее историей сражений. Мы могли часами рисовать с ним карты, а потом расположение войск и стрелки, отмечающие их передвижение. На одно сражение у нас приходилось по несколько карт, иллюстрирующих изменения расстановки сил противников.

Но самым любимым моментом было когда мы брали карту с исходными данными и двигали отряды противников так, как это сделали бы мы. И каждую стрелку мы с папой горячо обсуждали, споря за каждый отряд! Иногда эти споры продолжались далеко за полночь пока не появлялась на пороге комнаты мама, и суровым голосом вопрошала, когда в этом доме наконец-то закончится война, и все капитулируют перед возможностью лечь спать.

Вот и сейчас я словно вернулась в то время, и привычно осматривала начерченную на земле схему.

— Зачем? Смотреть, как они мимо маршируют? — в голосе Алоры звучало удивление.

— Смотри, если бы мы шли с клинками, то да, нам нужно было бы занимать позицию впереди. Но наше главное оружие менталисты! — объясняла я внимательно слушающей меня дроу. — Самый сильный удар придется на первые ряды, на второй уже меньше, на третий ещё меньше и так далее. А ударив сбоку, мы, во-первых, увеличим площади воздействия за счёт того, что это не лобовая атака, которую примут на себя идущий в ряд десяток бойцов. С боку то прилетит всем, кто попадет в зону воздействия! И, во-вторых, сама ментальная волна пройдет глубже в строй противника.

— А чтобы нам ответить им придется полностью перестраиваться и перегруппироваться после атаки менталистов. — Поняла мою идею Алора. — И мы можем ещё больше усложнить четвертому дому задачу, прикрыв атаку менталистов залпом лучников.

— Только стрелять нужно вверх, так, чтобы падающие сверху стрелы поражали как можно большее количество противника. — Уточнила я вспоминая этот маневр лучников Вильгельма Завоевателя в начале битвы при Гастингсе. — Тем более, раз они так пренебрежительно идут с непокрытой головой. А каждая стрела ещё и ускорится за счёт той силы, с которой земля притягивает всё к себе.

Вряд-ли конечно здесь знали о силе притяжения, но лишним не будет.

— Илая… Это где вы такому научились? Это ж надо додуматься! — удивление в голосе Алоры мешались с предвкушением урона, что мы нанесём врагу.

Подготовка много времени не заняла. Уже вскоре, затаившись в засаде, мы наблюдали марширующих мимо нас врагов. Как только голова процессии скрылась из виду, менталисты поднялись и заняли вершины заранее расчерченной пентаграммы. Их готовность стала сигналом для лучников.

Острые жала взвились в ночное небо. Словно хищные птицы стрелы наших лучников находили своих жертв. Многие дроу четвертого дома, услышав свист вспарывающих воздух стрел подняли головы вверх. Я лично видела, как одна из хвостатых свалилась со стрелой попавшей в глаз.

Как только наши лучники выпустили стрелы, сработали менталисты. От их пентаграммы в сторону остановившегося противника покатилось мертвенно-синее сияние. Удар был такой силы, что пробил широкую ленту марширующих бойцов четвертого дома насквозь. Насколько позволяло зрение, не было ни одного бойца, что остался бы на ногах! Спаренный удар двух звёзд менталистов просто вырубил всех, кто под него попал.

Вдруг Алора схватила меня за плечо.

— Принцесса, мы ошиблись! — она показала на какие-то ворота, которые везли на телегах. — Это не разведка боем. Это прорыв.

— Хочешь сказать…

— Да, принцесса! Это стационарные портальные арки. Они собирались связать нас боем с самцами, а в это время вывезти арки на необходимое от нашей ритуальной площадки расстояние и перебросить туда основные силы. — Чуть ли не дрожащим голосом от осознания беды озвучивала Алора. — Вот почему они берегли хвостатых.

— Загребутся пыль глотать! — вспомнила я любимую поговорку отца. — Алора, у вас остались взрывные стрелы?

— Зачем? — удивилась та.

— Пройтись огнем по названным гостям! Портальные арки нужно взорвать! — ответила я.

— Исполню, моя илая! Процветания нашему дому под вашей рукой! — вдруг раздалось рядом, и с места сорвался один из стрелков.

Добежав до телег, он подскочил к арке и что-то нажал на свёртке, что нёс в руках. Вверх брызнула каменная крошка. Всё что осталось от портальной арки.

Следом я увидела и ещё несколько теней, запрыгнувших на оставшиеся телеги. Секунды, и портальных арок у четвертого дома не осталось. А на смену выбывшим из боя воинам уже подходили поспешившие на взрыв свежие силы!

Глава 36.

Лилит.

— Стоять! — рыкнула я. — Не сметь! Никому! Все свои задумки по героическому самоубийству отставить! Ещё один такой финт ушами, и даже уход за грань не спасёт! Ясно? Лучше отступить и сберечь главный ресурс — воинов и защитников дома! Сейчас мы могли бы устроить небольшой пожар и удар менталистов, а не эту самоубийственную атаку! Как вы не понимаете? Вы и есть самое дорогое, что есть у пятого дома! Его дети. Алора, имена этих бойцов известны?

— Да, илая. — Чётко ответила дроу.

— По возвращению домой назовешь эти имена резчикам по камню. Победа будет нелёгкой, но после неё я прикажу оставить в зале памяти каменную скрижаль с именами этих бойцов. — Я говорила, а сама всматривалась вдаль, оценивая приближающегося противника. — Те поколения, что придут после нас, обязаны помнить о тех, кто заплатил за существование нашего дома самую высокую цену.

— Илая! — слитный гул хитиновых пластин, ответивших на удары кулаком.

Больше не было необходимости скрываться, мы уже очень громко заявили о своем присутствии.

— Лучникам рассредоточиться с двух сторон от дороги. — Командовала Алора. — остальные поперек дороги заслоном. Илая, какие распоряжения насчёт менталистов?

— По звезде в поддержку лучникам. По сигналу рожков все уходят портальными амулетами. Все! Это понятно? — обвела взглядом отряд, дожидаясь от каждого подтверждающего кивка.

— Рассредоточились! — рявкнула Алора, занимая место рядом со мной. — И да хранят нас орхидеи!

К моменту подхода отрядов противника только пять десятков дроу перекрывали дорогу черной колонне ощетинившихся клинками врагов. На этот раз мы имели сомнительное удовольствие любоваться хвостатыми илаями четвертого дома. От остановившихся в полусотне шагов от нас первых вражеских шеренг отделилось три фигуры и быстрым шагом направились к нам.

Остановились они в метрах десяти от нас. Даже темнота не смогла скрыть самодовольного выражения на их лицах.

— Смертники! — прозвучало в ночной тишине. — Как вы осмелились встать на пути у великого четвёртого дома?

— Ты смотри-ка, и эти землеройки себя великими величают. — Голос Лютого просто сочился ехидством. — Одни великие кругом, послать стало некого!

— Благодари Прядильщицу, что родился самцом, а я с этими грязными вонючими животными никогда и ничего не имею! — как легко, оказалось, вывести из себя эту девицу-парламентёра.

— Да судя по настроению, я так сразу и понял, что никогда и ничего. — Не замолкал Лютый.

— А что же у великого дома все самцы грязные и вонючие? Проблемы с водой? На помывку не хватает? Мы-то думали вы воевать идёте, а вы помыться надеетесь что-ли? — выдала я прежде, чем поняла, что я говорю.

Ардига и Зайкиль внимательно посмотрели сначала на меня, потом на Лютого, потом снова на меня… Уж больно похожие у нас были интонации.

— Только что вы просрали свой шанс примкнуть к великому дому! Поняли? — завизжала хвостатая. — Мы вас растопчем, мы вас сожжем заживо, вы будете погребены в ваших же пещерах, когда мы обрушим на вас ваши же горы, вы будете гнить живьём…

Тихий щелчок и неудавшаяся парламентерша захрипела, поймав в грудь арбалетный болт.

— Конец переговорам! — сказала я, возвращая кузнецу один из изобретённых им арбалетов.

Сопровождающие её девицы настолько растерялись, что даже не сразу сообразили, что с их главной.

— Видал я такой дом, где даже помыться нельзя! — завершил переговоры Лютый.

— Вы пожалеете…

— Уже жалею! Вы тратите моё время! — оборвала я одну из оставшихся хвостатых.

Откуда во мне эта жестокость. Рука не дрогнула, в мыслях я её приговорила, как только увидела. Сейчас я защищала свой дом, и для меня вот эти самодовольные самки были угрозой, как заразившиеся бешенством крысы, что пытались бы прорваться в моё жилище.

Возможно, с каждым новым боем, я теряла часть себя! Но на месте утерянного появлялось что-то новое, что роднило меня с этим миром, с подземными пещерами, со склоняющими голову тенями. Этот мир окончательно становился моим, я принимала его правила и все прочнее занимала место ушедшей принцессы пятого дома.

— Во славу орхидей! — заорал Лютый.

Его клич подхватила Ардига, им ответил слаженный рёв с двух сторон от колонны противника. Словно в подтверждение этих слов на четвертый дом посыпались стрелы. Многие хватались за головы и падали на колени, словно их скрутила резкая головная боль. Темные струйки из носа и ушей, а у некоторых и из глаз, видимо были кровью.

Я так поняла, что наши менталисты своим ударом устроили массовый разрыв сосудов в головном мозге у хвостатых.

В ушах зазвучал свист ветра, он требовал чего-то и просил одновременно. Руки под кожей перчаток начало жечь. То зудящее чувство, когда хочется или разодрать кожу на ладонях ногтями, или засунуть эти самые ладони в кусочки льда!

— Ваше право. — Прошептала я тем, кто пытался докричаться до меня голосом ветра, и темный туман сорвался с моих рук, ровно за несколько секунд до того, как я выхватила клинки.

Почти прозрачный туман мгновенно налился цветом, даже в ночной темноте выделяясь чёрным пятном, расширился, поднялся ввысь и приливной волной устремился к стонущим илаям четвёртого дома.

Едва перестали свистеть в воздухе стрелы, как мы сорвались с места, за секунды преодолевая расстояние до врага. Я видела, как стремились со стороны леса к замершему строю противника остальные бойцы нашего отряда.

Но первым в ряды хвостатых врубился Ралиэль, успевший стянуть с лица маску. Оттолкнувшись от большого камня, что торчал на обочине дороги, он приземлился прямо в гущу противника. Его клинок со свистом рассекал воздух и врубался в плоть вчерашних хозяек, такого выражения, перекосившего всё лицо мужчины в зверином оскале, я ни разу не видела у эмпата.

Сколько же злости и ненависти должны были вызывать к себе эти илаи, что даже после ухода за грань, души ушедших рвутся отомстить? Если мирный и даже застенчивый парень, легко откликающийся на малейшее хорошее отношение в свою сторону, мгновенно звереет, превращаясь в смертоносно-опасную машину?

Я сама рвалась вперёд, увязая всё глубже. И только одна мысль пульсирующей надписью в голове "успеть, это не основные силы, а только первый отряд для переброски, уничтожить и отойти назад".

Рядом смертоносным смерчем крутился Лютый. На мою маску иногда падали капли, летящие с его клинков. С другого бока меня прикрывала Ардига. Следом за ней, повторяя каждый шаг, шёл кузнец. Единственный дроу, который в бой шёл не с клинками, а с молотом. И да, то, что оставалось после его ударов, я бы, как патологоанатом, описывать не взялась. Просто крошево из костей и мышц.

Алора и Зайкиль охраняли наши спины, следом шли остальные, расширяя наш клин. Словно раскалённое лезвие, мы вспарывали мягкое подбрюшье вражеского строя.

К тому же впереди нас неслась темная мгла ушедших, против которых у четвертого дома не было ничего. И всей силы накопленной в жилах дома, чтобы можно было её противопоставить ушедшим, у них тоже не было.

Сколько времени прошло в этом кровавом безумии я не знаю. Словно очнулась, когда передо мной просто не осталось противников, только ночная дорога.

Позади нас, там, где всё только начиналось со сдвоенной атаки менталистов, мерцали пленки портальных переходов. Дроу с символами пятого дома на предплечьях сновали сквозь него, утаскивая обрезанных, находящихся до сих пор в беспамятстве. Заметила я их и среди месива, что осталось от большого отряда илай четвертого дома. Они собирали наших раненных и погибших. Больше десятка закрытых носилок. Подбирали они и раненных илай четвёртого дома. Таких оказались единицы.

— Я отправила правящей срочный вестник. С той стороны открыли переходы, ориентируясь на твою кровь, Лилит. — Объяснила происходящее подошедшая Ардига. — Раненных уже почти всех доставили в нижние пещеры, вон последних переносят. Погибших ждёт огненное погребение. По количеству всё сошлось. Наших никого не потеряли. Самцов, что вырубили наши менталисты, перетаскивают в тюремные пещеры в стороне от дома. Они будут находиться в пещерах стазиса в бессознательном состоянии. А вот выжившие илаи, хоть и отправляются туда же, но будут доставлены прямиком в допросные. Там их встретит правящая. У неё сейчас масса свободного времени для разговоров, вот и вспомнит молодость.

— Кххх, хыхх, вы все… просто ходячие трупы. Уничтожили наши… арки, значит первыми придут третьи…, а потом наши подойдут. Вам всем перер… — прохрипела захлебываясь собственной кровью одна из хвостатых. На её лице застыла злорадная гримаса.

— О чём она? — насторожилась, уже разыскивая взглядом хоть кого-нибудь из менталистов, чтобы связаться с отрядом Мириэль.

— Видимо, оба дома сегодня должны были пойти на прорыв. Здесь мы помешали… — расширившиеся глаза Ардиги были полны тревоги.

— Принцесса, принцесса! — словно почуяв, что он мне необходим ко мне бежал Гэлад. — Наш второй отряд увяз в бою с самцами третьего дома. В это время подтянулись основные силы. И у них шесть портальных арок. Они начинают их активировать.

Эта весть пронеслась над местом схватки, заставив всех замереть.

— Там сейчас не бой, а кровавая мясорубка. Смертельная ловушка, в которую попали наши лучники. Вероятность, что мы сумеем разрушить те арки и отбить своих, очень низка. — Громко обратилась я к внимательно слушающим меня дроу. — Поэтому я не могу от вас требовать пойти за мной на верную смерть. Я могу только просить вас, рискнуть ради призрачного шанса.

— Илая, мы за вашим плечом. — Поклонились менталисты.

— Ну, куда ты от меня? — проворчал Лютый, поднимаясь с обочины, где он сидел, начищая свои клинки.

— С вами. — Неслось со всех сторон. И от лучников, и от охраны, даже некоторые из дроу, что помогали переносить раненных и пленных вставали перед переходом.

— С вами. — Подняла маску Флайриль, которая видимо, воспользовалась первой возможностью, чтобы лично убедиться, что с менталистами всё в порядке, точнее с одним из них, и оказалась здесь.

Зайкиль, Ралиэль и прорвавшийся сюда Ясмин просто молча встали рядом. Дзен, которому в этой схватке места для участия не нашлось, заполз на плечи. На землю полетели сразу с десяток амулетов переноса.

— Быстрее-быстрее! Это амулеты кратковременного действия! — подгоняла Алора и так вбегающих в портал бойцов.

Настала и моя очередь. Несколько шагов бегом и я оказалась в аду. Стоны, крики, чавкающая от крови под ногами земля. Белые волосы, заплетённые в косу, что выбилась из-под маски, я заметила боковым зрением. И рванула туда. Мириэль отбивалась сразу от трёх самцов синемордых.

Мой клинок, вспоровший бок крайнего ко мне синемордого стал для них большой неожиданностью. Как и слетевшая башка второго, до него добрался второй мой клинок на развороте. Третьему вспорола горло сама Мириэль.

— Привет, сестрёнка! Ты вовремя. — Кивнула в сторону арок Мириэль.

К аркам сразу после перехода рванул Дзен, издавая непонятные звуки, то ли шипение, то ли клекот. Он показал мне, как он кусает обслугу арок и призывает боевых пауков пятого дома. Помощь арахнида должны были оказать менталисты.

Лучники отряда Алоры уже занимали позиции за пределами схватки, отсекая уже втянувшихся в сражение бойцов третьего дома от основных сил своими смертоносными залпами.

Грохот обвалившихся каменных оснований портальных арок стал лучшим подтверждением, что арахниды и менталисты добились своего! Внезапного переброса войск к порогу пятого дома не будет!

Арахниды с появлением Дзена словно обрели второй разум, их атаки стали более целенаправленными, они не лезли под стрелы и сосредоточились именно там, где наша оборона проседала. На стороне арахнидов была сила и вбитое каждому дроу в голову поклонение перед прядильщиками.

Но бойцов третьего дома было в разы больше чем нас. В основном здесь были самцы, но и илай хватало. И те, и другие бились ожесточенно, куда яростнее, чем четвертый дом.

— Сзади! — пронеслось над боем. — Тылы, готовьтесь встречать врага!

Разъярённые потерей арок и провалом нападения, отряды третьего дома обошли нас выше по ущелью и готовились атаковать нас.

Глава 37.

Лилит.

Все понимали, что допустить, чтобы нас окружили, равносильно тому, что мы сами бы подписали себе смертный приговор.

Лучники уже успелирасстрелять недавно пополненный запас стрел, и сейчас, сменив луки на более привычные мечи, устремлялись в сражение.

Шёпот в ушах словно напомнил ещё об одном резерве, небольшом, но всё же шансе для многих. Прикрыла на секунду глаза, вызывая знакомые ощущения. Я сама до сих пор плохо понимала как у меня это получается, но пользовалась всё увереннее. Единственное, я чётко понимала, что не смогу призвать ушедших, чтобы, например, напасть на ту же общину оборотней или постоялый двор. Не потому что их жители не дроу, а просто по тому, что те не нападали и не несли угрозы.

От оборотней и нагов, живших по соседству с нами не стоило ожидать издевательств и похищений. То есть ушедшим не за что было их судить или мстить им.

И вот это было очень плохим знаком для меня, потому что получалось, что рассадник всякой мерзости это собственно сами дроу и есть.

Но сейчас происходило что-то странное, теплый ветер, в котором чудились ласковые касания тысячи рук, лёгкие и какие-то поддерживающие что ли, пробежался от затылка до ног, прежде чем, чёрным туманом, устремиться к врагу.

Само собой пришло понимание, что сейчас пришли не только желающие отомстить, но и те, кто хотел бы защитить. Волна тумана устремилась к бойцам третьего дома, не давая им завершить окружение.

За счёт арахнидов и лучников, влившихся в наш строй мы успешно расправлялись с той частью бойцов синемордых, что связывала нас боем. Все понимали, что этот успех временный. И уже отводили раненных к открывшимся порталам.

Каждая минута могла оборвать чью-то жизнь, поэтому из перехода вылетели, наверное, десятка четыре свежих бойцов и почти столько же сновало по полю, собирая наших раненных и погибших.

Среди этих санитаров, как я назвала их про себя, я с ужасом узнала Алоринеля и Ранеля. Но те, словно не понимая насколько опасно кругом, направляли остальных, находили раненных и звали к ним других, чтобы уносили. Даже арахнида, которому нанесли ранения синемордые, эти орлы умудрились утащить в госпиталь.

— Убью! Закончу здесь и лично выдеру! — вырвалось у меня от испуга за мальчишек.

Рядом довольно заурчал Дзен, ему то, что побеспокоились и о пауках, явно пришлось по душе.

Моё стояние посреди схватки даром не прошло. О том, что не время и не место оглядываться, мне напомнили пропоров руку! Дзен моментально кинулся на моего обидчика. А мне пришлось принимать схватку сразу с двумя противниками. Благо для Айриль видимо, что один враг, что два, особого значения не имело. Да и Дзен быстро справился со своим противником и направился на помощь мне.

Только сюрпризы на сегодня заканчиваться всё не собирались!

— Сдохни, тварь! — на меня налетело нечто, замотаное в кучу тряпья. Удар был такой силы, что я не устояла на ногах. — Что ты сделала с менталистами третьего дома?

— Забрала из камеры пыток, которую вы называете домом! — рявкнула в ответ, ударом ноги в живот отбрасывая от себя сумасшедшую.

— Что ты с ним сделала, выпила силы? Слила всю кровь, чтобы подпитывать свои способности? — что-то меня насторожило в голосе этой дроу.

Но времени задумываться не было. Один из длинных клинков отправился за спину, а в ладонь легла приятная тяжесть саркса. Потому что сейчас был поединок между мной и непонятно откуда взявшейся дикарки, переживающей о судьбе менталистов третьего дома. Лезвие саркса между тем вспороло рукав моей соперницы, обнажая уродливый ожог от запястья и до локтя.

Но напавшую на меня дроу это не озаботило, она как завороженная смотрела на саркс в моей руке. Я воспользовалась тем, что её внимание отвлечено и попыталась нанести ей удар в плечо. Но её загородил собой один из менталистов третьего дома. Свою руку я еле успела отвести в сторону, чтобы не пропороть доспех парня.

Но то, что начало происходить дальше заставило меня вообще перестать понимать, что в этом сумасшедшем доме происходит.

— Асгари! Родной! Живой, живой! Богиня, ты живой! — плакала и смеялась одновременно напавшая на меня дроу, ярко-синие глаза которой выдавали её принадлежность к третьему дому, но смущало отсутствие привычной синей раскраски на лице.

— Живой, конечно! Живой и свободный. Сильв, ты как меня нашла? Моя дикарка. — Обнимал эту действительно дикарку менталист.

Однако, остальные бойцы третьего дома прощаться с желанием нас всех перерезать явно не собирались. Я едва-едва успела принять на свой клинок удар, который легко снёс бы голову кому-нибудь из этой неожиданно образовавшейся парочки.

Но защитой в одиночестве я занималась недолго. Та, кого менталист назвал Сильв, буквально за минуту просто нашинковала дроу, которая посмела замахнуться на менталиста.

Зашевелились воспоминания о том, что с некоторых пор, в третьем доме должность смотрительницы стала приговором. И сложный, страшный ожог на полгруди у парня, за которого просил его камень, и такой же на руке этой дроу, мне стал понятен. А как ещё скрыть брачные татуировки у обоих?

Подбежавший Зайкиль передал, что раненных и погибших из нашего дома на месте схватки не осталось. Пауков Дзен отвёл, а сам уже снова готовился сражаться рядом со мной.

Несколько отрядов пришедших порталом из пещер пятого дома, увеличили наш собственный резерв и дали возможность менталистам выстроить двойную звезду для удара.

Помешать им никто не смог. Пока они готовились к отряду несколько бойцов сразу защищали их, не подпуская никого даже близко. Что касается Сильв, то та и вовсе крутилась юлой, уничтожая дроу третьего дома. И хотя менталисты уже устали, их удар нанёс значительный урон, не позволив сомкнуться двум крыльям армии третьего дома.

Я отдала приказ, отходить уставшим бойцам. Однако Мириэль упорно оставалась со мной, впрочем как и неизменная Ардига, за плечом которой огромной горой высился кузнец.

Кузнец! Наш оружейник и механик в одном лице. Но я нашла повод отправить их обратно домой.

— Ардига! Наследница Мириэль, приоритет жизни! — вспомнила я фразу, с которой представляла меня Ильрейс самой Ардиге. — Доставить домой, немедленно. Менталисты отходят! Остаются только бойцы, привыкшие к ближнему бою! Выполнять.

Раздавшиеся чуть в стороне крики привлекли моё внимание. Наш зеленоглазый эмпат с диким рыком нападал на обычный с виду камень. Но стоило ему приземлиться в самую середину этого "камня", как он развалился на десяток синемордых. Засмотревшись на то, как мой выигрыш расправляется с подкравшимися под мороком дроу, я чуть было сама не попала под удар.

Но неожиданно меня буквально сдернули с места. Я оказалась в кольцах серо-стального с белыми ломаными разводами змеиного хвоста.

Подняла голову и встретилась с внимательным взглядом тёмно-карих глаз.

— А теперь немедленно верни меня на землю, пока я с тебя шкуру не спустила и на сапоги не пустила! — угрожала я, не понимая, это новый враг или неожиданный союзник.

— На сссапогис? Меня? — в карих глазах отразилось удивление.

Лилит.

— Отпустил девочку, чешуйчатый, пока я тебе твой хвост не укоротил. — За спиной нага словно из под земли вырос Лютый, а его клинок лёг на горло кареглазому.

— Да, не ласково вы союзников встречаете, совсем не ласково! — раздался знакомый голос.

Обернувшись на звук я с радостью узнала княжеского родственника.

— Лорд Алькар! — кольца змеиного хвоста ослабли, чем я и воспользовалась, чтобы выбраться.

За прошедшие минуты картина боя сильно изменилась. Хлынувшие через хребет оборотни, лавиной сносили дроу третьего дома, что пытались нас окружить. Заметившие это синемордые, что связывали наши действия боем внизу ущелья, растерялись.

А вот наши тени время не теряли и использовали возникшую заминку, чтобы уничтожить как можно больше врагов. Терять неожиданное преимущество я не хотела, поэтому оставила все разговоры на потом вернулась в бой.

Серо-стальной наг всё время вертелся рядом. Своим странным оружием, древком с двумя лезвиями, он владел со смертоносной скоростью. Да ещё и хвост не останавливался ни на минуту. И у меня создалось странное ощущение, что он словно оберегает меня от нападающих.

Однако он не предусмотрел, что дроу владеют не только клинками. Синемордая дроу неслась на нага с длинным копьём, с широким наконечником, на котором в разных местах топорщились острые наросты- крючья. Дроу приближалась молча, и целилась в спину нагу. Я использовала хвост самого нага, как опору для прыжка. Тело привычно взлетело, оттолкнувшись от чешуйчатой поверхности, переворот в воздухе, и одно из моих лезвий перерубает руку нападающей сенемордой. Второй удар обрывает её жизнь, перерубая шейные позвонки.

Меня тут же подхватывает водоворот змеиного тела, и оскалившийся наг встречает подбежавшую к месту схватки ещё одну дроу ударом своих лезвий.

Ещё одна синемордая решила видимо повторить мой трюк, и оттолкнуться от хвоста, чтобы напасть на серого со спины. Подкралась хорошо, оттолкнулась тоже отлично, но я прервала её полёт вспарывая двумя клинками её доспех от живота до груди.

Почти не останавливаясь, я слегка оттолкнулась от хвоста мужчины, потом от плеча, чтобы приземлиться в самой гуще схватки, где спина к спине сражались Зайкиль и Лютый.

Пришлось вертеться словно уж на раскалённой сковородке. Потому что противников было гораздо больше чем нас, а заметив мою красноглазую маску-шлем, те и вовсе словно взбесились. Удары сыпались градом, на месте одного убитого врага появлялось два новых!

Краем глаза я заметила, что к нашему междусобойчику присоеденился и наг. Его странное для меня и явно тяжёлое оружие просто мелькало в его крепких руках, оставляя за собой кровавый след. Но особо разглядывать мне было некогда, рисунок боя сложился так, что я оказалась чуть в стороне от своих, зато сразу с тремя противниками.

В одну из них прилетела паутина, облепившая всё лицо. Дроу, получившая привет от Дзена, выронила оружие и с диким криком начала кататься по земле, стараясь содрать паутину и кажется саму кожу с лица. Зрелище было настолько жутким, что все замерли. Кожа дроу пузырилась и лопалась, обнажая мясо и кости. Ещё несколько конвульсий и дроу застыла, изогнувшись под таким углом, что всем стало понятно, что в последние минуты своей жизни она испытывала адскую боль.

Вторая из синемордых попыталась сделать шаг в мою сторону, но Зайкиль, почти распластавшись по земле, подрубил ей ноги. На оставшуюся из противниц напала уже я. Что-то с ней было не так.

Может меня смутили доспехи, больше похожие на парадные, чем на боевые, из-за множества драгоценных камней повсюду и ярко-синего цвета хитиновых пластин.

— Что же ты без лезвия для игры, наследница пятого дома? Откуда только вылезла? — вот совсем не понимаю, что же за такая привычка поговорить?

Дроу была слишком в себе уверена, даже история о поединке её не заставила воспринимать меня, как серьёзную противницу. А меня даже её показушные доспехи не смогли заставить расслабиться.

Я медленно обходила её по кругу, стараясь заметить напряжение, означающее начало движения. Я не обращала внимания на её болтовню, хотя она просто из кожи вон лезла, чтобы зацепить меня. Наивная.

Мне её старания были, как говорилось в мою студенческую юность, глубоко оранжево, всё что не фиолетово. Попробовала бы она провести вскрытие на практике под комментарии уставшего врача-патологоанатома о том месте откуда растут руки, под какую форму заточёны, и что такими руками можно делать, а чего доверять нельзя ни в коём случае. А самое главное, что оскорбляла она меня, а сражалась с ней Айриль. Это её память и мастерство сейчас вставали на защиту пятого дома. И не разряженной в паказушные доспехи самоуверенной синемордой соперничать с той, что была лучшей за последние годы среди воинов пятого дома.

Я еле успевала замечать движения собственного тела. Всего несколько выпадов заставили синемордую наконец-то замолчать. Ей не помогали ни амулеты, что ярко горели, показывая, что работают на полную мощь, залечивая только что нанесённые раны, ни доспехи. Впрочем, она видимо собиралась красоваться и собирать трофеи, а не реально воевать.

Резкий разворот моего тела, и мой клинок входит в её тело, проворачиваясь. Такую рану точно не залечат никакие амулеты. Однако останавливаться я не стала. Скрестившиеся клинки буквально прорубили ключицы и ребра соперницы, оставляя страшные сквозные раны. На землю упало уже мёртвое тело.

Наш короткий поединок, который мне показался долгим, а на самом деле занял несколько минут, никто не прерывал. Но за эти минуты многое изменилось. Подоспевшие оборотни, во главе с лордом Алькаром, скинули второй отряд дроу, что обходил нас, чтобы окружить, вниз.

Туда, где уже был явный перевес пятого дома, так как раненных и погибших, а также уставших лучников мы отправили домой порталами. За счёт подоспевших новых бойцов наш переформированный отряд смог переломить ход сражения в свою пользу. И сейчас два больших отряда дроу третьего дома оказались зажаты нами с одной стороны и оборотнями с другой.

Полный разгром синемордых был очевиден. Сбежать никто из них не смог. Может кто из раненных и выжил в этой мясорубке, но добивать я не разрешила.

— Не тратьте время. Забираем своих и отступаем. — Отдавала я команды. — Наши союзники отправятся с нами?

— Чтобы я и упустил возможность побывать внутри вашего таинственного дома? Да никогда! — засмеялся лорд Алькар.

— Значит, собираем и раненных оборотней. Погибших тоже. Ровно как своих! — приняла я решение.

— А меня госпожа тоже пригласит в свой дом? — раздался мягко рокочущий голос сбоку.

Развернувшись я увидела серого нага, что сражался рядом со мной.

— Позвольте представить? — решил нас познакомить лорд Алькар. — Когда ко мне прилетел вестник от Димиркла с описанием происходящего и вашего предложения, я решил, что выступлю с отрядом оборотней- добровольцев в помощь вам. У меня как раз гостил мой друг, наг наёмник и воин-путешественник, который с удовольствием отправился с нами, чтобы…

— Тинарис Лангран, госпожа. — Перебил оборотня наг. — А то Ал ещё час будет мурчать.

— Лилит Говорящая с ветром. — Представилась в ответ и протянула руку, которую тут же вместо рукопожатия поцеловали. — Вы уж простите меня за угрозы…

— Ничего страшного. Говорят моя прабабушка очень любила использовать в разговорах с нагами именно эту угрозу. Правда из одного из своих мужей она обещала сделать ремень. — Засмеялся мужчина, сразу став моложе на несколько лет. Улыбка меняла его и очень ему шла, и даже небольшие клыки её не портили.

— Конечно я и вас приглашаю в пещеры пятого дома, для нас будет честью принять воина, пришедшего нам на помощь. — Склонила голову, заканчивая разговор.

— Вы сейчас отступите? — удивился оборотень.

— Конечно. Это только два больших отряда воинов одного из домов. — обвела руками место сражения. — Ждать, когда подойдут их свежие силы нам ни к чему, нужно скорее уходить, а не красоваться перед врагом без дела. Я лучше оставлю им место сражения, чем буду терять воинов своего дома.

Оставив лорда и его друга переваривать свои слова, я поспешила к Лютому, стоявшему над моей недавней соперницей в задумчивости

— Лютый, мы отходим. — Окликнула его. — Что ты здесь застыл?

— Это Нияза, официальная приемница правящей третьего дома. — Показал он мне на тело синемордой. — Видно считали нас лёгкой добычей, раз она оказалась здесь. Да и для авторитета будущей правящей победы необходимы. Скоро сюда подойдут новые отряды, и её найдут.

— И что? Просто увидят, что не стоило делить шкуру не убитого медведя. — Вспомнила одну из поговорок.

— А ещё они увидят, что их будущая правящая была убита личным ударом Айриль Ночной ветер. — Лютый внимательно смотрел мне прямо в глаза. — Как перекрестье клинков, перерубающее шею, это особая техника пятого дома, так и у сильнейших воинов есть свои, личные удары, как ты знаешь. Тебя настолько задели слова этой выскочки, что ты решила заткнуть ей рот именно так?

— Ты против? — прямо спросила его я.

— Да что ты! — оскалился в улыбке Лютый. — Пусть теперь голову ломают кто из наследниц им тут такой привет оставил. Заодно и языки прикусят. Глядишь и думать начнут прежде, чем трепать не пойми что, и вообще вспоминать пятый дом без надобности.

Мы отступали, оставляя место сражения врагам. Зрелище было страшным. Может и заставить задуматься, стоит ли продолжать?

Ильрейс встречала нас в портальном зале. Ничто не выдало её удивления при виде появления оборотней и нага. Словно так и должно было быть.

— Мы рады приветствовать наших друзей и союзников. Пятый дом готов предоставить вам любую помощь и возможность отдохнуть после боя. — Еле заметно улыбалась правящая, никак не выделяя происхождение гостей.

Барс еле сдерживал любопытство, но старался зыркать по сторонам как можно незаметнее.

— Не напрягайтесь, уважаемый лорд, можете разглядывать в своё удовольствие! — улыбнулась ему наша правящая.

Глава 38.

Лилит.

Пятый дом занял позицию глухой обороны. Нам оставалось только ждать. Третий и четвертый дома заглотили наживку.

Последние пятёрки разведчиков вернулись в пещеры. Их доклады выслушивали, едва закрывались арки переходов. Разрушив большие порталы и лишив третий и четвертый дома возможности мгновенного перемещения, мы выиграли для себя несколько дней на передышку и на подготовку. Мы должны были не просто встретить врага, но встретить так, чтобы потом об этой встрече рассказывали строго шепотом, и оглядываясь.

Наши разведчики с риском для жизни выжидали до последнего, оставаясь рядом с местами сражений. Помимо рассказов, они сумели заполнить кристаллы памяти изображением того, как отреагировали на истребление своих отрядов правящие нападающих домов. И сейчас мы своими собственными глазами могли наблюдать за тем, что происходило.

После нашего ухода почти сразу и там, и там появились новые отряды с правящими во главе. От уже знакомой мне правящей третьего дома, я ничего нового не услышала. Всё те же угрозы, всё те же ругательства.

Над последней из моих соперниц, той самой, разряженной дроу, правящая третьего дома буквально взвыла. Но меня больше заинтересовало поведение её ближайших соратниц. Одна побледнела так, что даже коже обесцветилась, а вторая держала себя в руках ещё хуже. Она просто шарахнулась в сторону, явно узнав удар.

— Как это возможно? Ведь Айриль мертва! — испугано спрашивала она, тыча в раны, что были видимо заместо личной подписи. — Нас заверяли, что она погибла, и именно поэтому полудохлая Ильрейс вытащила, не пойми откуда, эту красноволосую тварь!

— А почему мы решили, что нам донесли правду? — вдруг решила подумать вторая дроу. — Вполне в духе старой интриганки пустить лживую сплетню и смотреть, как мы сами запутывается в её паутине, чтобы потом добить…

— Заткнулись! Мне всё равно кто у них там жив! Каждый, кто относится к пятому дому должен быть мёртв, чего бы это не стоило! — шипела правящая синемордых. — Разрушены порталы? Плевать. Бежать днём и ночью, никаких привалов и перерывов!

— Правящая, но воинам нужно есть и отдыхать… — попыталась успокоить правящую самая рассудительная.

— Воинам, нужно преодолеть, и как можно быстрее, путь до пятых и напасть на них! Выдавать только воду! Жрать будут после победы. — Отдала приказ эта безумная.

Мы все молчали. Даже рядовые дроу, привыкшие к рассудительности и спокойствию Ильрейс, были в ступоре, видя поведение старших третьего дома, что больше всего напоминало истерию. И главное, было совершенно не понятно, что порождало такую уверенность в успехе нападения на наш дом.

— Значит, на отдых у нас есть сегодняшняя ночь и завтрашний день, это самое большее. — Сделала выводы Ильрейс. — Главное, третий дом не сомневается, что он на верном пути к нашему порогу. Это хорошо. Возможно, силы домов-союзников, подойдут не одновременно. Это конечно не точно, но было бы неплохо. А вот то, что воины третьего дома будут обозлены, это уже понятно. А что там с четвертым домом? Чем они удивят?

Четвертый дом решил удивить многочисленностью. Все свои силы они разбили на несколько передовых отрядов, которые мы уничтожили, и один основной. Это замедляло их передвижение, но они видимо планировали сразу прогнать всю эту орду через арки портала, поэтому и не видели смысла в большем делении отрядов.

Их правящая в истерики и бешенство не впадала. Зато сразу велела найти выживших для допроса. Мы не теряли времени на добивание раненных. Поэтому тех, кто мог рассказать о произошедшем нашлось несколько.

Правящая и её приближенные внимательно выслушали выживших, совершенно не обращая при этом внимания на их ранения. А после допроса последовал приказ добить. Четвертый дом, видимо не собирался тратить время и ресурсы на лечение даже илай, что уж говорить о самцах.

— Значит, наследница Ильрейс здесь развлекалась. — Окинула взглядом место сражения правящая хвостатых. — Одаренная и сильная воительница. Что же! Пройдём сейчас чуть дальше, чтобы не чуять здешнюю вонь и встанем лагерем на отдых. Пусть третьи рвутся в бой. Нам меньше добивать. И проследите, чтобы каждый наш воин знал, что принцессу Лилит нужно взять живой и доставить в четвёртый дом.

— Вряд ли она даст себя схватить. — Засомневался кто-то из приближенных.

— Она будет измотана боем с третьим домом. В любом случае, меня не интересует, какой ценой её схватят. Её наследие пригодится нашему дому, и усилит кровь. — Она ещё раз окинула взглядом место сражения. — Да. Будет рожать без продоху. Чем больше потомства она даст, тем лучше. Отправь вестника с приказом отобрать десяток лучших самцов и подготовить камеру для содержания принцессы.

— Да она этот десяток передушит голыми руками! — возмутился кто-то из хвостатых.

— Значит, подготовьте сотню! Когда-то же она должна устать! — спокойно внесла коррективы правящая четвёртого дома, под моё разъярённое рычание.

Впервые я узнала, что могу издавать подобные звуки! Вот оно значит как! Кровь я им усиливать должна!

— Даа уж… — протянула Ильрейс. — А ведь что-то в этой идее есть.

Дроу смотрела на меня с лукавой насмешкой.

— Да, да. Мне тоже идея понравилась! — влезла Ардига. — И главное, всё в рамках долга перед домом. Сотню лучших самцов мы и у себя найдём. К тому же силы тратить, чтобы их придушить, не надо. Свои же.

Среди присутствующих раздавались еле сдерживаемые смешки, хотя меня подобные планы на мою собственную тушку взбесили неимоверно.

— Слушай, Гэлад, а правда, что менталисты могут на расстоянии мозг зажарить до хруста? — Зайкиль спросил вроде шепотом, но слышали все.

— Ты с ума сошёл? — ответил златоглазый менталист точно таким же шёпотом. — Там голова в пыль разлетается, не по чему степень прожарки определять.

— Что же вы с такими способностями терпите издевательства над собой? — влез в разговор кареглазый наг.

— Наги, говорят, сильные воины. Так что же вы до Марины Справедливой терпели, что ваши самки вас и в бордели продавали, и издевались, как хотели? — ответил ему вопросом Лютый, что стоял за моим плечом.

— Так это были главы собственного клана. Кто же против собственного клана попрёт? Нравится или нет, а подчиниться ты обязан. — Сказал наг.

— Какой умный мальчик! — притворно восхитился Лютый. — Сам вопросы задаёт, сам отвечает.

— Как я уже сказала, у нас осталось совсем немного времени на отдых. — Подвела итог Ильрейс. — Рекомендую всем воспользоваться этой возможностью. Ловушки на подходах к пещерам активировать. И нам остаётся только ждать.

— Прошу прощения, правящая! Но мы бы хотели обратиться к принцессе. — Вперёд шагнул один из менталистов.

— Конечно, такого ещё не было в истории домов, — начал Гэлад. — Но никогда ещё с момента перехода в этот мир и менталистов никто не отпускал от кристаллов-побратимов.

— Сильные илаи обычно берут себе несколько пятёрок связанных из защитниц. Нас две полных пятёрки менталистов. — Продолжил Асгари. — И, не смотря на то, что мы самцы… Мы просим принять у нас клятву и наши жизни!

Десять менталистов почти синхронно опустились на одно колено и склонили голову в ожидании моего решения.

Лилит.

Времени на размышления не было. В зале было настолько тихо, что мне казалось, что я слышу дыхание всех собравшихся. Молчали все, и дроу, и оборотни, и наги. Все смотрели на меня, ожидая решения.

Для дроу подобное было нарушением всех известных норм, правил и традиций. Принимая под свою руку мужчин дроу, более того, менталистов, в качестве личной доверенной охраны, я впервые действительно нарушала законы дроу.

Но не сделать этот шаг, означало уничтожить только-только зарождающуюся веру в себя и надежду на достойное место в жизни у всех этих мужчин, поверивших мне и в меня. Я не могла этого допустить! Останется только найти достойное и логическое объяснение для совета старейшин дома с правящей во главе.

Втянув в себя воздух, как перед нырком в холодную воду, я сделала шаг вперёд.

— Я, принцесса пятого дома, Лилит Говорящая с ветром, прошу Великую Мать дроу, быть свидетельницей моих слов. — В пещерном зале резко потемнело и почему-то потянуло грозовой свежестью. — Перед ликом Прядильщицы и всех богов принявшего мой народ мира, в присутствии всех дроу пятого дома и наших союзников, я принимаю этих сыновей моего народа под свою руку и свою ответственность. И пусть моя жизнь будет залогом за их судьбу!

На лицах собравшихся дроу сейчас были написаны совершенно разные эмоции, от задумчивости и недоумения до откровенной злости и гнева. Лёгкий прохладный ветер коснулся каждого, легко взъерошив волосы.

— Да будет так, принцесса последней надежды! — голос, который я слышала однажды, сейчас раздавался отовсюду.

Дроу попадали на колени, скрестив руки на груди. Даже те, кто ещё секунду назад смотрел на меня с непониманием или злостью, сейчас замерли в почтении. Если уж сама богиня приняла моё решение, то ни один дроу не осмелится его оспорить.

Менталисты четко разделились на две пятёрки и одновременно начали произносить слова клятвы. Мужские голоса звучали громко и чётко, пробирая до мурашек. Одновременно с их словами, у их ног расцветало сияние, сначала перламутрово — жемчужное, напоминающее паутину, а затем неожиданно ставшее наливаться глубоким синим цветом, всё больше напоминая грозовое небо.

От сердца каждого из менталистов к моему протянулись тонкие сверкающие нити. С этого момента даже биение их сердца зависело от моего сердца.

Мне казалось, что я увидела небо сквозь толщу гор и дно подземных озёр. Кристаллы пятого дома тёплыми искрами сверкали, словно подстраиваясь под мой пульс. Через расстояние дотянулись ярко-синие всполохи кристаллов третьего дома, принимающих меня в свою семью. Огненной волной вдруг прокатилась сила, переданная издалека.

Как наяву я увидела, что вслед за побратимами, которых я забрала из третьего дома, менталисты третьего дома произносят слова клятвы личной преданности. Перед всеми я это озвучивать не буду, но Ильрейс признаюсь, что моих собственных теней не десять, а немножко больше. Ровно на количество оставшихся менталистов третьего дома. И тут резким уколом до меня дотянулся слабый отклик.

— "Феникс"! — подумала я.

Стоило отзвучать последним словам клятвы дроу, как в пещерный пол ударили с десяток ветвистых молний.

— Морина!

— Грозовая хозяйка!

— Владычица граней!

Неслось со всех сторон от оборотней и нагов. И те, и другие опускались в почтении. И только двое смотрели на меня с подозрением и удивлением. Лорд Алькар и Тинарис Лангран.

— Я хотел бы поговорить с леди Лилит… — начал наг.

— С ней сейчас очень много кто хочет поговорить. Так что в очередь, по старшинству. — Перебил его Лютый под ехидным взглядом Ильрейс. — Просто нарасхват сейчас будет.

— Я к мужу! — попыталась отделаться от всего этого я.

— Я же сказал, что по старшинству. У тебя что, муж старше нашей правящей? — удивился Лютый.

— Лютый, как ты до своих лет-то дожил? — ответила ему я. — Я могу ответить на вопросы гостей уже сейчас. Но не думаю, что есть необходимость озвучивать очевидное. Правящая, Лютый с вами я пообщаюсь позже. Ильрейс, с твоего позволения, я хотела бы навестить раненных. И поговорить с резчиками по камню.

— Для меня тоже загадка, как он со своим жалом вместо языка до сих пор живёт. — Рассмеялась Ильрейс. — Конечно, сходи. Забота о пострадавших во время исполнения долга перед своим домом и павших защитниках важны для будущей правящей. Я буду ожидать тебя у себя. Надеюсь, до ужина мы с тобой успеем поговорить.

Ильрейс всегда выглядела так, словно что бы ни происходило, это происходило исключительно по её воле и с её согласия. Только наедине она позволяла себе показать истинные чувства и переживания.

Её спокойствие было своеобразным ориентиром для остальных. Много раз я замечала, что в любой ситуации, многие бросают взгляды на Ильрейс, и, видя её улыбку и царственное спокойствие, уверенность в её взгляде, сами успокаиваются и начинают воспринимать происходящее совсем иначе. Мол, ну проблемы, ну и что? Решим.

Отправив своих новых подопечных отдыхать, а Зайкиля вместе с Ясмином подготовить списки погибших, я отправилась в нижние пещеры. Следом за мной шли Лютый и Ралиэль.

Сказать, что я была удивлена, это не сказать ничего. Оборотницы-целительницы творили чудеса. Моей помощи почти и не нужно было. А мальчишки-дроу сновали деловитыми муравьями между коек с пациентами. В пещерах была идеальная чистота, придраться было просто невозможно. Никаких неприятных запахов, никаких грязных простыней. Пряный аромат трав от небольших котелков с отварами, которыми отпаивали пациентов, даже как-то успокаивал.

Алоринель и Ранель обходили пещеры, внимательно всё осматривая, и время от времени что-то говорили тут же убегавшим мальчишкам. Две соперницы за внимание Сквознячка сейчас вполне дружелюбно и мирно следили за готовящимися отварами.

Подрывник из четвертого дома сидел на кровати, облокотившись спиной на подушку, и что-то увлеченно чертил на доске. Вдруг он резко вскинул голову, как животное, почуявшее посторонний запах, и посмотрел прямо на брата.

— Ралиэль! — он попытался встать, но Выигрыш не позволил ему этого сделать, хотя удивления скрыть не мог.

Парень, который открещивался от родства с братом-полукровкой, сейчас светился от радостной улыбки. С учётом того, что Ралиэль чувствовал эмоции, понятно его удивление, если предположить, что наш пленник искренне рад видеть брата.

Глава 39.

Лилит.

— Что-то я не понимаю… Вроде как раньше за тобой радости от встреч с братом, и вообще от его существования, заметно не было. Или у меня неверная информация? — решила сразу разобраться в непонятной ситуации.

— Всё верно, илая. — парень тяжело вздохнул и кинул виноватый взгляд на брата. — Но вы ведь уже всё знаете про него.

— Ты имеешь ввиду то, что Ралиэль одаренный? — спросила, постаравшись избежать подробностей.

— Да, илая. Это в вашем доме об этом можно говорить открыто. Судя по тому, что я слышал, пока приходил в себя, здесь гордятся и своими воинами, и менталистами. Одно то, что они у вас не прикованы, как собаки на цепи, сродни чуду. — Парень снова попытался встать, потому что мужчина не может сидеть или лежать в присутствии женщины, пришлось останавливать его жестом. — Мой брат менталист, и лучше пусть он считает меня выродком, отказавшимся от родной крови, чем знать, что из-за меня он попал в тот кошмар, в котором живут менталисты в четвертом доме.

— С чего ты взял, что твой брат менталист? Он эмпат, чувствует эмоции, усиливает чужие, может их отразить, как зеркало. — Пояснила я брату Ралиэля.

— Думаете, в четвертом доме знают разницу? Или стали бы разбираться? — парень сжал кулаки. — Вы забрали его, значит, видели, как с ним обращались. Представьте, что бы с ним было, если бы он оказался у камня? Эти твари, что считают себя вершиной творения Прядильщицы только потому, что могут родить себе подобную мерзость, даже жаровни держат всё время с раскаленными углями прямо рядом с парнями…

— А ты откуда знаешь, как содержат менталистов в четвёртом доме? — насторожилась я.

— Одна из смотрительниц часто выбирала меня для развлечений…

— Дальше можешь не объяснять. — Прервала я явно неприятные воспоминания. — Давно знаешь про брата и его дар?

— Да, наверное, как соображать стал. Он всегда оказывался рядом, когда мне было плохо или хотелось поддержки или тепла. Всегда обнимал, когда мне было одиноко или обидно. Я быстро понял, что такие совпадения неспроста. А так как я прислуживал во время занятий старших илай с нашей сестрой, которую готовили в преемницы нашей матери, то вскоре услышал и ответ на свои вопросы. — Парень не отводил взгляда и старался как можно подробнее отвечать на мои вопросы. — С того момента я и начал вести себя по-скотски.

Выражение лица Ралиэля лучше всяких слов говорило о том, что парень не врёт. Но один непонятный момент для меня ещё оставался.

— А почему тогда Ралиэль чувствовал твою злость? — спросила я.

— Потому что я дико злился и боялся. Боялся, что его поймают. Ведь именно так и начинают отбирать одарённых мальчишек. Потом за ними только наблюдают. А на заметку берут ещё в детстве вот на таких совпадениях и отношении к близким. — Последние вопросы отпали. По крайней мере у меня.

— Ялин… — только и произнес Ралиэль.

— Парни, мне кажется, что вам есть о чём поговорить. — Я похлопала свой Выигрыш по плечу.

— Илая, а вы… Вы разве не спросите, есть ли дар у меня, не потребуете верности дому и вам? — ого, а кто-то кажется, уже успел всё для себя решить.

— Про дар, если он есть, рассказать сможешь и позже. А вот про верность… Верность нельзя потребовать. Её можно только заслужить. — Улыбнулась, видя растерянность Ялина. — Можно конечно попытаться стребовать верность, угрожая расправой и пытками. Но вот скажи, ты верен своему дому?

— Нет, илая! — четко и уверенно ответил парень.

— Может, ты уважаешь илай своего дома? Судя по фразе "себе подобную мерзость" сомневаюсь. — Ответила ему. — Пока набирайся сил. Потом решим, что с таким подарком делать.

Выходя из нижних пещер, я немного притормозила, осматриваясь по сторонам.

— Тут рядом есть удивительное место. Тихое и незаметное. Как раз, чтобы ото всех спрятаться и перевести дух. — Вдруг предложил Лютый.

— По мне так заметно, что я хочу забиться в какую-нибудь щель поглубже? — улыбнулась я.

— Ну, пока только с пяти шагов. — Ответил в своей манере Лютый.

— Тогда веди в своё тихое и незаметное место. — Вслед за Лютым я направилась в какие-то кажущиеся совсем необжитыми коридоры.

Впрочем, шли мы не слишком долго. Когда Лютый подошёл к узкому разлому, я рассмеялась.

— Всё согласно желанию илаи! — ухмыльнулся дроу, первым ныряя в разлом.

Протиснувшись сквозь камни и сделав по инерции пару шагов, я подняла голову и замерла. Я словно оказалась на дне самого глубокого колодца, который могла бы только представить. Но не это было главным.

Начинаясь где-то в вышине, стены этого колодца расширялись книзу уступами. За долгие годы листва, трава, грунт с поверхности образовали на этих выступах слой почвы, позволившей даже в этих условиях расти травам и даже тонким, причудливо искривленным деревьям, чьи длинные ветви свисали далеко вниз.

Подземные источники, вырываясь из толщи скал, сливались в шумные ручьи и образовывали небольшую природную купель. Светлячки, что перелетали с одного места на другое и причудливая игра света и тени, превращали это место в сказочную пещеру фей, и наполняли ее волшебством.

Здесь меня вряд-ли получится найти хоть кому-то. Да и вообще думая мало кто в пятом доме знал про это место.

— Мне показалось, что ты хотел получить ответы на некоторые вопросы. — Начала я разговор.

— Хотел бы. Но кто я, что бы требовать этих ответов от принцессы дома? — усмехнулся Лютый.

— Дроу, что верой и правдой прослужил своему дому? Отец, потерявший дочь? — всегда насмешливый и ехидный дроу внимательно меня рассматривал.

— Ты воспользовалась своим даром во время боя? — так вот как он объяснил себе моё знание о коронном ударе Айриль!

— Не совсем. Когда я оказалась в святилище нашего дома, сразу после призыва, тело Айриль было там. Ильрейс не могла оставить её смерть неотомщенной. — Я старательно избегала подробностей, что могли бы выдать меня, но рассказывала Лютому со всей возможной в моей ситуации откровенностью, ведь открыто заявить, что я всего лишь душа, привязанная к телу его дочери я не могла. — Она рискнула провести обряд передачи памяти.

— Что? К чему был этот риск? Ведь Айриль влили серебрянку! — то ли удивился, то ли возмутился Лютый.

— Но шанс получить хоть крохи был…

— Был шанс оставить дом без наследниц! — перебил меня Лютый. — Я-то думал, это твой дар, а оказалась бабья придурь! Весь дом знает, что на момент вызова ты была изранена, перенос сам по себе отнимает силы, так ещё и обряд! Тяжёлый и сложный для всех участников. О чём только думала Ильрейс, когда устанавливала привязку между погибшей и получившей тяжёлые ранения наследницами? То-то говорят, что она несколько дней не выходила из святилища!

— Но всё же, что-то я помню. Какие-то фрагменты просыпаются сами по себе. Но я надеюсь, что смогу почувствовать, если встречу убийц Айриль. — Призналась я.

— Моя дочь была мечтательницей. Она хотела, что бы наш дом, действительно был семьёй. Что бы илаи могли не отказываться от своих избранников и не отдаляться от своих сыновей. Меня забавляли её рассуждения. — Лютый опустил руку в переливающуюся воду подземного озера. — Но вот смотрю я на тебя, и понимаю, что не так уж и невыполнимы её фантазии. А месть… Если твои надежды оправдаются, и ты почувствуешь убийц моей дочери, то уважь старика, всех сама не убивай. Оставь мне хоть кого-нибудь.

Лилит.

После сумрачной прохлады подземного уровня, коридоры верхних пещер, напоминали оживленную магистраль. Все сновали сразу во все стороны.

Продовольствие и всё, что могло понадобиться лекарям неслось и тащилось в нижние пещеры. Повреждённое оружие заменялось и чинилось, доспехи восстанавливались, отряды выдвигались к своим позициям.

В пещеры рядом с коридором, в котором мы собирались встречать названных гостей, доставлялись необходимые запасы. Оружие, стрелы для арбалетов, сосуды с водой и запас лекарств и перевязочного материала. Дроу-зельевары устанавливали свои котлы.

Кузни работали без перерыва. Лязг доносился почти до святилища, а уж запах раскаленного металла, углей и ещё чего-то слишком специфического, чего не найдешь нигде больше, наполнял казалось все переходы.

Полным ходом шло и переформирование отрядов. Восполнение численности происходило за счёт вернувшихся в строй бойцов, занявших свои места и новобранцев. Хотя новобранцами они были именно для своих отрядов, куда их зачисляли.

Каждый дроу имел за плечами солидный опыт нахождения в приграничье с разломом. А там каждый день война, и ночью прорывы. Но не смотря на это, получившие пополнение отряды шли и отрабатывали взаимодействие друг с другом. Что меня не мало удивило.

Вот как может быть так? Почему во время войны дроу понимают, что должна быть вместе, что каждый важен и нужен, не важно илая или самец? И куда это понимание девается в мирное время? Я достаточно уже посмотрела и мне было с чем сравнивать. В пятом доме, по сравнению с третьим или четвертым, к мужчинам относились ещё нормально. Хотя то самое "прощание", которое я сорвала в первые дни своего появления в этом мире, меня до сих пор пугает.

Про происходящее во втором доме, я старалась не думать. А к первому возникало слишком много вопросов. И со своим отношением к нему я ещё не определилась. Да я оборотням доверяла больше.

Впрочем ожидая с минуты на минуту нападения сразу двух домов, как-то слабо верится в мир и дружбу среди дроу.

Резчики по камню, выслушали меня внимательно. И единственным прозвучавшим вопросом было выносить ли имена погибших защитниц отдельно?

— Нет, всех по порядку, по первой букве имени, пожалуйста. — Озвучила свою идею.

Уже на выходе из пещер, где работали резчики, до меня долетели обрывки разговора мастеров.

— Первый раз о таком слышу! — удивление действительно хорошо слышалось в голосе.

— И чего? Ну хочет наша паучишка так почтить память погибших. Что в том плохого? — раздался голос старшего мастера. — Сложности-то никакой. Пусть сделает как хочет, душой порадуется.

— А ты слышал, что она велела? Илай с самцами в перемешку упоминать. — Всё тот же неугомонный.

— Ты совсем дурак, или сегодня день такой особенный? — старший мастер выражений не выбирал. — Ты вот скажи, ты в нашем доме, вот именно такую, красноволосую малышку видел? Кто-нибудь из будущих илай был на неё похож? Вот и я не припомню. А это значит, что росла наша принцесса скорее всего в приграничье. Сам знаешь, что среди охотничьих отрядов отношения другие. Там самцы и илаи спину друг другу прикрывают каждую минуту. Вот и наша паучишка по-другому не умеет. Да и первым делом о раненных заботится. Тут в совете заседать не надо, чтобы понимать, по каким правилам наследница живёт. Для неё все равны, все защитники дома. Поэтому и илаи с самцами в перемешку, как ты говоришь.

— Главное, чтобы она до своего правления дожила. Никто не захочет менять устои и просто так отдавать власть. — раздался незнакомый голос, но судя по звучанию, принадлежавший одному очень пожилому дроу, который молчал, пока я была рядом.

— Да уж не дураки, сами понимаем. Чего думаешь, менталисты просто так к ней в охрану напросились? Да и во время боёв, парни к ней по ближе стараются быть. — Усмехнулся старший мастер. — Наши-то илаи не много потеряют, а вот остальным такое явно не по вкусу придётся.

— Интересссно? — вдруг раздалось за моим плечом.

Я резко развернулась и обнаружила склонившегося надо мной нага. Руки он держал за спиной, и хотя лицо было серьёзным, глаза смеялись. Хвостатый Лангран радовался как ребёнок из-за того, что смог подкрасться и напугать.

— Я бы на вашем месте к подобным развлечениям отнеслась с большей осторожностью! — показала ему на Дзена уже готового атаковать шею нага.

— Ваш любимец только зря силы потратит. Я наг и Лангран, ни те, ни другие к ядам не восприимчивы! — поделился видимо всем известным секретом Лангран.

Дзен тут же прислал мне картинку, на которой серый наг что-то оживлённо рассказывал, задрав нос, а потом падал,высунув язык.

— Да? А Дзен уверен в обратном! — рассмеялась от увиденного я.

— Ну, может попробовать! Иди сюда маленький, не бойся, я не обижу такого пушистика! — наг сам протянул руки к Дзену, оторопевшему от определения "пушистик" в свой адрес.

— Как это попробовать? А я потом как буду объяснять вашим родственникам, почему у них в семье на одного нага стало меньше? — возмутилась я.

— Не станет, мне точно ничего не будет. Зато можем поспорить, если я прав, то всё оставшееся время я прощаю рядом с вами, а то Алькара воспоминания о доме видно замучили, он вон, вызвался на кухне помогать. А мне немного скучно в одиночестве. — Предложил мне наг.

Ну, конечно, воспоминания о доме нахлынули! Любопытство замучило лорда! А где, как не на кухне можно узнать всё, чем живёт и дышит дом и семья? Пусть и такая большая и странная, как пятый дом.

— Дзен, только не сильно, пожалуйста! Ланграны достояние этого мира, нам за невольное браконьерство самим шкурку портят! — попросила я потирающего лапки арахнида.

Дзен легко оттолкнулся от моего плеча и почти сразу приземлился на грудь нагу. Ко мне арахнид вернулся очень быстро. А вот Тинарис замер, снисходительная улыбка на его лице сменилась удивлением и непониманием.

К моему удивлению взгляд нага загорелся любопытством и каким-то исследовательским азартом. По крайне мере, Дзена он рассматривал точно так же, как мы с моими друзьями спелеологами какой-нибудь сталактит с интересными включениями, во время путешествий по пещерам.

Правда продлился этот интерес очень недолго. Из нага словно разом вынули все кости, и он чешуйчатой тряпочкой растянулся на полу.

Я остановила пробегающего мимо мальчишку.

— Ты занят? — спросила его, так как подозревала, что здесь он не сам по себе, а скорее всего, с поручением от Алоринеля или Сквознячка.

— Нет, принцесса! Я уже всё сделал, осталось только сообщить Ранелю. — Отрапортовал парень, подтверждая мои догадки.

— Вот и отлично! Ему как раз и передай, что наш гость вот тут решил поспать. — Попросила его я

— Да? Как-то он не к месту спать разлёгся, посреди прохода. — Задумчиво протянул парень. — Не волнуйтесь, всё передам.

Успокоив свою совесть тем, что заботу о госте и союзнике я проявила, я прямиком направилась в ритуальный зал.

Холод напольных плит ощущался приятной прохладой. Веки тяжелели, а душа смело рвалась в совсем другое место. И даже мне было непонятно, кому эта встреча нужнее. Ядгару или мне, тоскующей по теплу взгляда и крепким рукам даже во время войны.

Но оказалась я совсем не на утёсе, а в комнате, затянутой тёмным бархатом.

— Феникс! — узнала я юношу, почему-то стоящего на коленях. — Я же просила. Ты зачем опять на колени встал?

— Я принёс своей госпоже плохие вести. — Бордовые глаза на наростах испуганно зажмурились, я не удержалась и осторожно провела ладонью по этим наростам, желая успокоить и подбодрить, хотя внутри всё сжалось от плохого предчувствия. — Я не достоин…

— Достоин. И разве в тех новостях есть твоя вина? — даже простое человеческое сочувствие для этого дроу словно награда.

— Нет, моя госпожа. Но ведь сообщу их вам я. — Феникс снова склонил голову. — Ни в одном из известных домов дроу кристаллы не помнят и не знают вашего мужа. Ни у одного нет побратима с орхидеями на груди.

Новость прогремела для меня громом. Я пошатнулась, но Феникс подхватил меня на руки, не позволяя упасть.

Глава 40.

Лилит.

Феникс уложил меня среди подушек и сразу сделал шаг назад, выжидая какой будет моя реакция. А у меня рушились все планы и надежды. Страх сковал все внутренности, я боялась даже вслух озвучить вероятность того, что Ядгар существует только на том самом утесе, рядом с рекой мертвых этого мира и еще в каком-нибудь зацикленном воспоминании.

Но ведь браслет на моей руке мне не кажется! Его видели все! Вспомнились деревенские страшилки про невест мертвеца. Если даже в моём мире, напрочь лишенным магии, откуда-то взялось поверье, что можно выйти замуж за давно погибшего жениха, то, что говорить о мире, где магия естественна как дыхание?

Нет, нет и нет! Ядгар не может быть среди ушедших! Не может! Я ни на минуту не могу в это поверить! Дыхание требует усилий, я с трудом проталкиваю воздух в лёгкие. Стон срывается с губ и распадается в воздухе на звенящий иней.

— Госпожа…

Феникс едва прикасается к моей руке, стараясь просто привлечь внимание. Но это касание заставляет меня собраться и подняться.

— Прости, Феникс, но мне нужно идти. — Увидеть Ядгара становится настолько важным, что внутри разливается жжение от того, что я всё ещё на месте.

— Подождите, моя госпожа. Ведь если вашего мужа нет среди менталистов известных домов, то может, есть тайный дом, существование которого скрывается, или он может быть среди менталистов погибших домов. — Выдвинул предположение Феникс.

— Час от часу не легче! — это предположение вполне совпадало с моими мыслями о постоянном воспоминании погибшего дроу.

— Я сейчас объясню. Дом мог погибнуть и перестать существовать. Но его кристаллы и пещеры никуда не делись. Разве не могли их найти и занять те, кому власть первого дома поперёк горла? — подарил мне искру надежды дроу.

— Работорговцы! — сразу подумала я о тех, кому действительно власть совета и первого дома очень мешала.

Как и Айриль Ночной ветер. Что она могла узнать? И не узнала ли она часом о целом доме работорговцев? Не за эти ли знания её убили? Получается, что пока мы ищем тех, кто замаран в этой мерзости, где-то существует целый дом промышляющий торговлей живым товаром.

Мы ищем отдельных дроу, вынужденных прятаться и таиться внутри домов, скрывать свои дела от других членов дома. А если эти дроу внутри других домов только собирают информацию? А для всех дел есть просто отдельный дом, основанный не по родству крови, а на общности интересов?

— Среди тех кристаллов, чьи осколки я ношу на себе, нет ни одного, в чьих гранях отразился бы тот, кого вы приняли супругом. — Пояснил для меня Феникс. — Но есть те, кто носит осколки давно забытых домов. Я не знаю, сколько понадобиться времени, ведь многие давно потеряли разум от постоянной боли. Но может, где и откликнется.

— Спасибо, Феникс. Ты даже не представляешь, как много для меня сделал и ещё собираешься сделать. — Я порывисто обняла парня, и только поняв, что он стоит и не дышит, а все мышцы окаменели, поняла, что возможно напугала его своей несдержанностью.

Я отстранилась и попыталась улыбнуться, чтобы успокоить. Вот почему я не взяла факультатив по психиатрии во время обучения? Почему посчитала, что уж это мне точно не понадобится? Ведь не зря мне папа повторял всю мою жизнь, что знание не приходит просто так, оно или нужно тебе, или тем, кто окажется рядом.

— Извини, Феникс, я тебя напугала. Я, правда, не хотела… — говорю, а в мыслях ругаю саму себя.

— Вы не напугали меня, госпожа! — перебивает меня дроу. — Просто я себя почувствовал… Необычно. Теперь я понимаю тех, кто живёт с вами в одном доме. Не страшно умереть за вас, страшно вернуться к прежней жизни.

— Я бы хотела, чтобы за меня не умирали, а жили. Ярко, красиво! Чтобы смеялись, и чтобы простое дружеское объятье в благодарность не было чем-то удивительным. — Ответила ему.

Даже секундное промедление раздражало. На утёс я буквально выпрыгнула, к счастью, Ядгар был там.

— Что с тобой? Ты вся дрожишь? — в его голосе звучало беспокойство, а у меня не было сил.

Я прижалась лицом к его ладони и закрыла глаза, наслаждаясь этой близостью.

— Лилит… Ты меня пугаешь, мой огонёк. — Яд притянул меня за шею к себе и прижался щекой к моему лицу.

— Яд, ни в одном из известных пяти домов, тебя нет. Понимаешь? — меня била крупная дрожь от волнения и перенапряжения. — Ни в одном. Во втором доме проводят опыты над дроу. Приживляют органы от пауков, вживляют осколки кристаллов в тело. Мне принес клятву верности дроу, на котором такие осколки всех четырёх домов, до пятого они добраться не сумели. А все кристаллы одного дома связаны между собой, и по этому осколку, он может дотянуться до всех кристаллов. Эти камни разумны, они способны на чувства, эмоции и переживания! И ни один не знает тебя!

— То есть, дом, к которому я принадлежу…

— Не известен! Это либо какой-то тайный дом, либо… Погибший. — Еле слышно закончила я.

— И ты испугалась? — на мое лицо посыпался град поцелуев. Слёзы, что побежали по щекам сами собой, высыхали под его губами. — Лилит, моя орхидея, моё пламя, жизнь моя! Я не могу быть мёртвым. Доказать?

— Докажи! — мне так хотелось услышать и поверить.

— Вот, послушай. — Он крепко прижал мою ладонь к своей груди, не обращая внимания на то, что я тревожу рану, прямо там, где билось его сердце. — Разве мёртвое сердце может так рваться к тебе?

— Яд, тебе же больно! — я старалась как можно меньше шевелить рукой.

— Мне больнее от твоих слёз и переживаний. От того, что я не рядом и не могу разнести в пыль любого, кто осмелится допустить мысль о том, чтобы причинить тебе вред. — Выражение лица мужчины моментально потеряло любой намек на нежность и сочувствие. — От того, что я бесполезен и не могу сам оберегать пламя моей жизни!

Мне не понравилось то, в какую сторону начал заходить разговор, и я применила самый надёжный способ, чтобы отвлечь Ядгара от этих мрачных мыслей. Этот поцелуй был полон голода и жара. Он без слов кричал о том, как мы истосковалась, друг по другу, и что разлука даётся нам всё тяжелее.

— Огонёк, — позвал меня Ядгар, когда я лежала, устроив голову у него на коленях, а он перебирал мои волосы, после того, как я напоила его своей кровью и спустя десяток поцелуев. — Ты сказала, что кристаллы связаны, а тот парень, Феникс, может с ними общаться через осколки. А что если я попрошу такой же осколок, как получили менталисты третьего дома? Сможет ли он найти камень по осколку?

— Я не знаю, но мне кажется это шанс! — я подскочила, удивляясь, как мне самой не пришло это в голову!

— Дождешься? — тихий шёпот перед поцелуем.

Ответ мы и так оба прекрасно знали. Я осталась на утёсе одна. Время тянулось безумно медленно. Дурные мысли опять полезли в голову. К возвращению Ядгара я успела себя накрутить так, что казалось, сам воздух вокруг меня раскалился.

Когда Ядгар появился, словно соткавшись из воздуха, я просто не смогла и двух слов связать, потому что он выглядел хуже некуда. Его пробуждение, разговор с кристаллом, получение осколка, а для этого камню нужно было отдать свою кровь, и возвращение ко мне, отняло у него много сил. Он побледнел, осунулся, под глазами проявились темные круги, но сами глаза ярко горели, сверкая не меньше фиалкового осколка на его ладони.

Муж опустился рядом на колени и, вложив его в мои ладони, поцеловал пальчики. Не смотря на то, что он потерял много сил, его улыбка была шальной и немного пьяной.

— Пей. — Попросила его, протягивая ему вновь распоротую рану.

— Когда-нибудь, когда я увижу твои глаза в реальном мире, первое, что я сделаю, это напою собственной кровью в ответ! — пообещал он прежде, чем припасть губами к ране.

— Даже вперёд поцелуя? — рассмеялась я, почувствовав, как становится легче на душе. Как отогревается сердце в лучиках надежды.

После ухода от Ядгара, я не спешила уходить в реальность. Мне был необходим Феникс. И он не заставил себя ждать, словно мысли мои прочитал или почувствовал, что я в нём нуждаюсь.

— Госпожа? — удивился он столь скорой встрече.

— Феникс, скажи, ты сможешь общаться с камнем, если он не вживлён в твоё тело? — спросила, протягивая ему осколок.

— Удивительно! Сердце камня, отданное добровольно! — дроу аккуратно взял из моей ладони драгоценность и приложил к своей груди. — Можно и так, ведь я приму его тоже добровольно, а потом вы сможете его пересилить с моей груди в пещеры.

Камень сверкал и переливался всеми гранями, утопая в груди парня.

— Госпожа, пройдет совсем немного времени, и я смогу почувствовать, где находится кристалл. То есть будет возможность выстроить переход в пещеру к вашему мужу. — Улыбался Феникс, глядя на совершенно ровную кожу, под которой скрылся кристалл. — Не пугайтесь! Зато так его никто не найдёт и не увидит. Ведь в реальности, я по-прежнему в лабораторной клетке.

— Значит, у тебя теперь дополнительная гарантия, что я точно за вами приду. — Попыталась я найти хоть что-то хорошее в происходящем.

— Мне не нужны гарантии, моя госпожа! — открыто улыбнулся Феникс, и сразу стало заметно, насколько он ещё молод. — Я знаю, что вы и так сделаете всё, что только сможете, но поможете нам.

Открыв глаза, я почувствовала дикую слабость во всём теле. Но желание ещё полежать пропало, как только я увидела склонившуюся над собой улыбающуюся Ильрейс.

— Поговорим? — ехидно улыбнулась она.

Глава 41.

Лилит.

— Я-то думала, что мы поговорим в твоих покоях. — Ответила я Ильрейс, ковыляя к алтарю.

Я уже давно заметила, что на каменной плите, расположенной между лап каменной паучихи, силы возвращаются в разы быстрее.

— Я тоже так думала, пока не оказалось, что паренька, принесшего в мои покои отвар, сопровождает лорд Алькар. Скучно ему, видите ли! — рассмеялась Ильрейс, видимо не скрываемое любопытство кота её забавляло. — Вот думаю, надо собраться с девчонками, поболтать в зале совета, а предварительно отправить самцов его убирать. Интересно, кошак тоже в помощники напросится?

— Можно попробовать! Представь только, у нас будет зал, который отмывал сам глава безопасности кошачьего княжества! — представленная картина позабавила.

— Это да! Так что поговорить спокойно мы пока можем только здесь. — Сразу стала серьёзной правящая. — Рассказывай, что за план с менталистами?

— Да нет никакого плана. Просто посмотри, ты сама говорила, что пока менталистов держали на цепи и пытали, наполняя силой вены дома, эта самая сила использовалась с трудом и болезненными ощущениями. — Внимательно слушающая меня Ильрейс кивнула, словно подтверждая мои слова. — А после и силы, словно больше стало, и использовать её в разы легче. Ведь так? А мы всего-то прекратили пытки. Потом мы отпустили менталистов, позволив им не просто быть придатками к кристаллам, а жить полноценной жизнью. Результат более, чем впечатляющий. Мы получили просто оружие массового поражения в бою. Менталисты своими ударами способны выносить сотни бойцов противника за раз! И они предложили свои силы для службы дому. Им это необходимо, чтобы из бесправных, не имеющих даже имени самцов, окончательно превратиться в важных для существования дома дроу. Понимаешь? Такая точка в этом превращении. А я сама начала этот процесс. Я всегда и везде говорю о необходимости равенства хотя бы внутри дома, о том, что самцы нужны дому не меньше илай. И с каким бы лицом после этого, я бы отказала в просьбе принять их под свою руку? Получается, что вместо поддержки парням я открыто заявлю, что у меня слова с делами не сходятся, а значит и верить мне нельзя. А что это за наследница, которой не доверяют? А дом мог бы потерять такой необходимый и уникальный ресурс, как силы одарённых.

— Да, я примерно в том же направлении и думала. Интересно было, какие у тебя мысли. — Правящая явно была довольна моим ответом. — Но ты понимаешь, что не всем это понравилось? И то, что ты сейчас рассказываешь, для многих не очевидно. Что будешь делать, если проявится недовольство?

— А я не буду ждать, когда оно проявится. Об этом нужно говорить. Открыто и громко. Подводить к выводам о необходимости такого шага. Дроу должны сами решить, что так нужно было сделать. — Поделилась своими мыслями с Ильрейс. — Какой смысл, если я им скажу ответ? А вот если они сами "догадаются", то и недовольства никакого не будет.

— Это как "догадались" о ценности полукровок? — улыбочка у правящей была полна ехидства.

— Ну, а разве не правильно? — ответила ей такой же.

— Правильно. Только слишком уж не части с переменами. Дай им привыкнуть. Тут я спорить не буду, вопрос с менталистами надо было решать немедленно. Но на будущее, запомни. Глядишь, пригодится. Ведь и остальные менталисты при должном уходе скоро смогут проснуться и прийти в себя. К тому же я направила лекарей к ним. Пусть помогут восстановиться. — Ильрейс поднялась с плиты алтаря, на которой сидела рядом со мной. — Пойдем готовиться к ужину. Посмотрим, что там насобирал любопытный кошак.

Из святилища мы выходили, смеясь, за что удостоились внимательных взглядов стоящих на постах теней.

А вот возле моих пещерных покоев меня ожидал сюрприз. Асгари и его бешеная Сильв, стояли и дожидались меня.

— У меня сегодня прям вечер разговоров! — вздохнула я. — Проходите.

Как ни удивительно, но в моей комнате никого не было. Я уселась прямо на пол и рукой предложила гостям последовать моему примеру, что те и сделали.

— Сначала я хотела бы извиниться за то, что напала на вас, принцесса Лилит. Просто я подумала, что… — начала Сильв.

— К сожалению, я тебя понимаю, лучше, чем мне бы того хотелось. — Перебила её я. — Окажись я на твоём месте, и если бы я посчитала, что ты виновна в причинении вреда моему мужу, то поверь, поступила бы ещё жёстче, чем ты. Асгари ведь твой муж? Я правильно поняла?

— Да, принцесса. Я долго сопротивлялась этому чувству. И вела себя в то время совсем по-скотски. — Сильв отвечала, не пытаясь скрасить свои поступки и поведение. — Я до сих пор не могу понять, откуда Асгари взял силы, чтобы простить меня за то время.

— А тебя не смущает, что он менталист? — улыбнулась я девушке. — Он же прекрасно знал подоплёку твоих поступков.

Асгари кивнул, мягко улыбаясь Сильв.

— Всё равно… Но потом их отряд попал в переделку, и все решили, что их уже не спасти, а значит и рисковать ради самцов не стоит. — Сильв сейчас вспоминала, возможно, один из самых страшных моментов в своей жизни. — Я тогда самовольно покинула лагерь и отправилась на место столкновения отряда с тварями, проклиная и себя, и эту охоту, и илай третьего дома. Из его отряда больше никто не выжил, Асгари сам почти не дышал, его спасло только то, что он лежал на земле, под кучей других тел, а твари видимо были не слишком голодны и не сожрали всё подчистую. Я выхаживала его больше недели. Всё это время мы провели вдвоём, и я уже решила, что мы можем не возвращаться в третий дом, всё равно нас наверняка сочли за погибших. Но на нас напали сразу несколько заплутавших тварей. В этот момент у Асгари проснулся дар менталиста!!! И как назло на шум вышел отряд илай, выслеживающий этих тварей. Они видели, как Асгари уничтожил тварей без оружия и не прикасаясь к ним, а потом упал без сил. Конечно, его сразу заковали в ошейник, такая дрянь, которая не даёт менталистам применять свой дар. Мы смогли остаться наедине только один раз. А на утро я поняла, что наделала.

— Я отдал Сильв саркс, и она его приняла. Мы в тот момент не подумали, что проявившиеся браслет и символ принятия, будут видны всем. — Продолжил Асгари.

— И вы решили их спрятать под ожогом? — парочка синхронно кивнула. — Тебя приковали к камню, а среди смотрительниц резко возросла смертность. Это же твоя работа, Сильв?

— Да. У меня внутри всё узлом заворачивалось, когда я думала о том, что они делают! — даже сейчас девушка ненавидела тех, кого подозревала в издевательствах над своим мужем. — Да что я рассказываю. Уж ты-то наверняка меня понимаешь.

— А ты не боялась, что тебя убьют, а не ты? — уточнила у неё.

— Кто? Я даже их наследниц легко заставляла жрать песок на аренах! — рассмеялась Сильв.

— Подожди, ты наследница? — я помнила, что титул наследницы получали во время поединков, и если Сильв была сильнейшей в своём доме, то она должна была быть именно наследницей.

— Принцесса, в третьем доме давно не работает это правило! Меня гоняли по охотничьим вылазкам. Когда у правящей был бзик на тему создания собственной службы разведки, то выполняла всякую дичь, вроде розыска отрядов вашего молодняка. — Последняя фраза меня насторожила, и я решила обязательно рассказать об этом Ильрейс. — Ну, вот что за дурацкая идея потягаться с пятым домом, если мы стоянки почти необученных самцов, вышедших на первые охотничьи рейды, могли отыскать с трудом и не всегда? А мечты-то были — саму Ильрейс за пояс заткнуть. Так, наверное, до самой смерти и мечтала. Хотя и сегодняшняя правящая такая же. У них война на пороге, которую они же и развязали, а она новую отделку центрального дома заказывает!

— Уверена, что будет праздновать победу. — Вздохнула я

— А она себя с Прядильщицей не перепутала? — съехидничала Сильв. — Путевых командиров нет, армии как таковой нет, прут скопом как стадо, только и могут, что числом брать. Всех вменяемых илай, да и просто имеющих своё мнение, давно извели. Те, что остались, либо молчат и не высовываются, как я, либо способны только поддакивать правящей, лишь бы им не мешали развлекаться и свою подлую натуру тешить.

— Ничего себе "не высовываться"! И это говорит дроу, устроившая террор смотрительницам пещер? — улыбнулась я, не смотря на беспокойство, что появилось непонятно откуда и не хотело уходить.

Что-то у меня не срасталось, не складывалась картинка, объясняющая уверенность правящих третьего и четвёртого домов.

— Так я же тихо, без всяких этих вызовов и поединков! — улыбка Сильв больше напомнила оскал дикого зверя. — Но сюда я пришла не только, чтобы извиниться. Принцесса, я хочу перейти под руку пятого дома и остаться с Асгари. Я прошу вас принять у меня клятву верности дому и вам.

— Ты понимаешь, о чём просишь? В пятом доме совсем другие правила, такого, как в третьем не будет, по крайней мере, пока я жива. Никаких пыток, убийств ради развлечения, издевательств над кем бы то ни было? И потом, сейчас война. И возможно уже завтра тебе придётся встать на передовую среди наших защитниц против бойцов собственного дома. — Я дождалась утвердительного кивка от Сильв, видимо девушка уже всё для себя решила. — Что же… Я принимаю твой выбор!

Пришедшие через несколько минут Зайкиль и Ясмин тут же получили от меня просьбу найти молодожёнам и новым членам нашего дома свободные покои.

Пятый дом приобрел сильного воина, знающего слабые места нашего противника и пример того, что чувства не делают слабее, наоборот, превращают просто сильного бойца в опасного и коварного противника.

А главное, пара Сильв и Асгари это ещё один шажочек к построению нормальных отношений среди дроу. И я с улыбкой подумала, что возможно, следующий такой шажочек помогут сделать Ардига и Арзул, которого я переименовала из кузнеца в оружейника, и часто ловила себя на том, что хочу назвать его Просперо, как героя из детской книжки.

На ужин я шла немного отдохнувшая. Чем был занят Лютый, я не знала, но вместо очередной изматывающей тренировки я провела пару часов в купальнях. Одна из совсем небольших чаш оказалась кем-то заботливо отполированной и углублённой. Дзен с восторгом в ней расположился, поджав под себя лапки.

— Ты первый паук, про которого я знаю, чтобы так любил воду! — рассмеялась я в ответ на довольное фырканье.

Правда улыбка быстро сошла на нет, стоило вспомнить о муже и Фениксе. Меня всё больше тяготило обещание данное парню. Я не хотела его убивать, и если появится возможность уговорить его остаться в этом мире, живым, то я очень хотела бы ей воспользоваться. Должна же быть в этом мире душа, которую не отпугнут ни наросты, ни камни, вживленные в тело парня? Может, кто и сможет разглядеть открытое и верное сердце за изуродованным лицом и телом.

Когда я вошла в зал общей трапезы, почти все уже сидели за столами. Лорд Алькар расположился рядом с правящей, сразу за Мириэль, а вот наг, расположился с торца стола, рядом со мной. Тинарис явно ждал моего появления, встречая взглядом каждого заходившего. В голове всплыла картинка мирно спящего нага в коридоре. Погладив Дзена, я улыбнулась и прошла к своему месту.

— Как спалось, Тинарис? — не смогла промолчать я.

— Знаете, чудесно. Выспался, и словно неделю отдыхал, полон сил. Правда, проснулся совсем не там, где засыпал и не в той компании. — Блеснул клыками наг. — Вы позволите… Я бы хотел изучить вашего… друга. Я не причиню ему вреда. Но он уникален. Я тут поспрашивал, и оказалось, что он у вас может убивать плевком яда или ядовитой паутиной, а может усыплять или обезболивать. Так же я узнал, что вы сами занимаетесь лечением ваших воинов. И весьма успешно, а ваш паук вам всегда помогает.

— И что вас так удивило в том, что я оказываю посильную помощь воинам своего дома? — всё предыдущее из речи нага я решила пока проигнорировать.

— Да ничего удивительного в этом нет. Отряды грозового перевала вообще всегда выходят в сопровождении целителей, и очень ценят их помощь. Но вы-то дроу, и явно не обучались в Целительской Академии перевала. — Ой, куда-то не туда ведут такие размышления.

— Видите ли, Тинарис, я не знаю, как там принято на перевале, я вам расскажу, что правильным считаю я. Я — дочь пятого дома, как и все остальные, такие же дети Подгорных Орхидей. Мы вместе защищаем наш дом, проливаем кровь, теряем товарищей и родичей, вместе делим боль поражений и горечь побед. — Мне не нужно было оглядываться, что бы понять, что меня очень внимательно слушают все собравшиеся в этом зале. — Каждый раз, идя в бой, мы прикрываем спины друг другу, и отводим руку смерти друг от друга. И если я знаю, как помочь тем, кто получил ранения, выполняя свой долг, то разве не первая моя обязанность использовать свои знания? И разве то, что я дроу, это как-то отменяет? Я не заканчивала вашей Академии, но те знания, что у меня есть, на службе моему дому, также, как и мой клинок.

— Но откуда у вас эти знания? — Тинарис аж подался вперёд от любопытства.

— Они просто есть. Накопились со временем или проснулся такой дар по воле Прядильщицы. Разве это имеет значение? — пожала плечами, накладывая себе на тарелку кусочки поджаренной рыбки.

— Дар целительства у дроу? — не отставал от меня наг.

Я демонстративно медленно перевела взгляд на его руку, сжавшую мою ладонь. Наг в порыве и сам, похоже, этого не заметил.

— Разве я позволяла к себе прикасаться? Почему вы, Тинарис Лангран, позволяете себе распускать руки? — наг растерялся от моего холодного тона.

— Простите, я увлекся и не заметил, но я и мысли не держал вас оскорбить. — Тинарис отдернул свою руку. — Но согласитесь, удивительное совпадение. Да ещё и ваш дар разговаривать с мёртвыми.

— А я бы хотел ещё добавить совпадений в копилочку. — Вдруг высказался лорд Алькар. — Представьте только себе, никто не помнит наследницу Лилит ребёнком, вообще никто ничего не знал о её существовании. И вдруг раз, когда многие уже подумали о том, что дом обречён, появляется, хоть и не в лучшем состоянии, наследница и с очень странным отношением к правилам и традициям. Один только брачный браслет на руке у дроу чего стоит. Ничего не напоминает, Тинарис? Принцесса дроу, а в том, что этот титул Лилит Говорящая с ветром или Молчаливая Смерть носит по праву ни у кого сомнений не возникает, просто на дух не переносит пыток, издевательств, унижения кого-либо. И не задумываясь, готова бороться с рабством. Как тебе характеристика? Опять кого-то напоминает? Но и это ещё не всё. Как я тут узнал принцесса и преемница правящей пятого дома, совсем к власти не рвётся, работает наравне со всеми, не боится грязной или тяжёлой работы, не любит лишних церемоний. Ну, и как последний штрих. Очень любит, как оказалось, рыбу и грибы. Я знаю только один народ, который в принципе воспринимает грибы как пищу. И даже среди Лангранов я помню только одну, тоже наследницу, что умела их готовить и с удовольствием ела. Опять же, сочетание даров… Только один род до сих пор успешно сочетает в своих детях целительство и магию смерти. А ваш дар призывать умерших и использовать их в бою, это ничто иное, как некромантия. Больше скажу, во время легендарной битвы в долине памяти, ставшей ещё и днём появления в нашем мире народа дроу, Алиена Лангран, чтобы переломить ход сражения, призвала умерших Лангранов, заплатив за их приход собственной жизненной силой. И знаете, что самое интересное?

— Я так понимаю, что сейчас мы должны дружно, и желательно хором, спросить: " и что же?" — Лютый, это всегда Лютый.

— Будем считать, что вы именно так и спросили. — Не остался в долгу оборотень. — Самое интересное это то, как выглядел со стороны этот призыв. Плотный чёрный туман, накатывающий волной. Совершенно уже не зависящий от того, кто его призвал. После этой волны, на земле оставались только изломанные тела врагов с перекошенными от ужаса даже после смерти лицами. Про то, что Грозовая хозяйка, всегда покровительствующая Лангранам, вдруг почему-то засвидетельствовала клятву между дроу можно и не упоминать. Дроу, я напомню, народ, не относящийся к нашим богам. Я очень стесняюсь спросить, каким образом столько удивительных совпадений?

— Так если стесняешься, чего спрашиваешь? — улыбнулся Лютый, наверное, одной из самых своих язвительных улыбок.

— Извините, но тема не для шуток. Вы понимаете, чем грозит пятому дому подозрение, что ваши правящие каким-то образом смогли заполучить ребёнка от кого-то из Лангран? — вскинулся лорд Алькар.

— Что значит "каким-то образом"? Всё тем же, если что. Он во всех мирах одинаковый. — Рассмеялся Лютый, не обращая внимания на призывы оборотня к серьёзности. — А что, если вдруг кто-то родился способным, трудолюбивым, упорным, то сразу он хоть каким-нибудь боком, но Лангран? Или варианта, что власть не единственная цель в жизни, сейчас уже не существует?

— Я слышал, что у дроу матриархат. — Лорд оборотень решил тоже поехидничать.

— Конечно, а вы думали, вам на всякую дичь правящая отвечать будет? — удивлённо вытаращил глаза Лютый.

— Лилит, ты Лангран? — вдруг спросил Тинарис.

Он почему-то так разволновался, наверное, из-за вероятности найти неучтенного родственника, что сжал край столешницы с такой силой, что побелели костяшки. Он внимательно вглядывался в моё лицо, словно пытался найти знакомые черты с фамильных портретов.

— Я дроу, наследница пятого дома. — Ответила, не отводя взгляда.

— Пятый дом никогда не предпринимал никаких действий для того, чтобы обманом заполучить кровь Лангранов, и тем более, чтобы скрыть наличие ребёнка от такого союза. — Заверила и нага, и оборотня Ильрейс.

— Вы согласитесь пройти ритуал "Родства крови"? — тихо спросил Тинарис.

— Чтобы отмести все подозрения? Почему бы и нет? — спокойно ответила Ильрейс.

Дружный облегченный выдох меня удивил, я осмотрелась по сторонам. Со всех сторон ко мне были прикованы взволнованные взгляды дроу моего дома, они все слышали слова оборотня, и все переживали непонятно из-за чего. По какому поводу переживания, лучше всего разъяснил подбежавший Сквознячок.

— Если ты Лангран, ты же нас не бросишь? — спросил мальчишка, прижавшись к моему боку.

— Даже не мечтайте так легко от меня отделаться!

Глава 42.

Лилит.

— Что вам нужно для вашего ритуала определения родства? Хотелось бы закрыть этот вопрос как можно скорее. — Обратилась я к Тинарису. — У нас война, и никто не знает заранее, чем окончится очередной бой. Не хотелось бы, в случае моей смерти, оставлять подозрения на своём доме.

— Ритуал не требует подготовки или дополнительных условий. Только два носителя крови и собственно заклинание определения. — Объяснил наг.

— Так чего мы ждём? — протянула в его сторону руку.

Наг удивлённо посмотрел на меня. Потом легко сжал протянутую ладонь и перевернул внутренней стороной наверх. Из мягких ножен на бедрах мужчины вынырнул матовый клинок с каким-то гербом на рукояти. Хотя почему с "каким-то"? Скорее всего, там изображён герб Лангранов.

Наг провел языком по лезвию.

— Если ты, таким образом, стараешься показать, что на клинке нет яда, можешь не стараться. Яд, который вызывает отравление, попадая в кровь, в большинстве случаев безопасен при приёме с пищей, и наоборот. — Ну не зря же ещё в далёкой юности, я восхищалась Екатериной Медичи. — Тем более, что ты сам недавно гордо хвастался, что яды на тебя не действуют.

— И после этого ты по-прежнему будешь утверждать, что не Лангран? — на мгновение в его глазах мелькнуло разочарование, наверное, моя возможная ложь о своём происхождении его расстраивала. — Эти знания получены опытным путём одной из прабабок Алиены Лангран.

— Ну, хоть не Мариной. Уже хлеб, а то начинает напрягать постоянное сравнение с вашей легендой. — Усмехнулась я.

— Интересно, если кто-либо, что-то знает в большем объёме, чем остальные, то он сразу принадлежит к правящему клану Грозового перевала? — ехидничала Ильрейс.

— А я вот читать умею. И даже пишу внятно. Я тоже Лангран? — интересовался под общие смешки Лютый.

Лезвие наагского клинка распороло кожу сначала на моей ладони, потом на ладони Тинариса. Капли крови, вопреки всем законам не упали вниз, а взмыли в воздух и вытянулись тонкими, но хорошо заметными спиральками. Оказавшись рядом, они переплелись, образуя хорошо знакомую мне схему молекулы ДНК.

Тинарис, закрыв глаза, размеренным речитативом произносил малопонятные мне слова. Да я и не вникала, мне интереснее было наблюдать за происходящим с нашей кровью. А зрелище было стоящим. Тонкие ниточки, напоминающие корни, потянулись от одной спирали к другой. Ярко алая жидкость приобрела странные цвета.

Кровь, принадлежавшая нагу налилась синевой, а моя напротив, словно обесцветилась, превратившись в розово-сиреневую. Ни одна из протянувшихся между спиралями ниточек не нашла себе пару. Ни одной связи.

— Ты не Лангран! — теперь не понятно чему обрадовался наг. — Совсем не Лангран.

— Да ладно! Серьёзно? А мы о чём тут битый час говорили? — не удержался Лютый.

Пока я пыталась разобраться, что за странные эмоции овладевают нашим гостем, Тинарис одним, почти неразличимым движением, оказался рядом и подхватил меня на руки. Я и выдохнуть не успела, как оказалась сначала подброшена вверх, а потом поймана и скручена кольцами наагского хвоста почти до бёдер. Благо руки были свободны, и острие саркса тут же упёрлось в горло мужчины.

— Мне одному кажется, что тискать хвостом чужую жену у всех на глазах, это не самый надёжный способ сохранить здоровье и этот самый хвост в наличии? — Лютый смотрел на эту сцену, нехорошо прищурившись и сложив руки на груди.

— Просто мальчик ещё слишком молодой, хватательные рефлексы слишком развиты. — Покровительственным тоном ответила ему Ильрейс.

— Вот и нахватает сейчас по рукам, хвосту, шее и голове, которая не думает, куда эти самые руки и хвост тянет! — добавила Ардига.

Наг вдруг застонал, из его носа побежала струйка крови, но кольца хвоста только плотнее сомкнулись, закрывая меня словно щитом. Я изо всех сил вытянула шею. Мои менталисты стояли вокруг нага, и, судя по вскинутым в его сторону рукам, создавали ему очень высокое внутричерепное давление

— Довольно! — мне только скандала с перевалом не хватало. Как я должна буду искать союза с Селеной Лангран, если мои менталисты укокошат её братика? Вдруг он младший и любимый?

— Простите. — Дружное и слитное от менталистов.

— Вам не за что просить прощения. — Успокоила я парней. — А вот тебе, я уже не первый раз вынуждена делать замечания. Что происходит, в конце концов?

— Я не знаю. — Ответил наг, пытаясь рукой вытереть кровь.

— Как это ты не знаешь? Ты что, собственный хвост не контролируешь? — врач во мне проснулся не вовремя.

Достав из-под манжета собственный платок, неискоренимая привычка из детства, я начала тщательно вытирать чужую кровь.

— Принесите холодный компресс нашему гостю. — Попросила я.

— Я-то думал, она платочек достала на прощанье помахать, а она смотри-ка, сопельки подтирает! — ворчал Лютый. — Муж-то узнает, он с ним церемониться не станет. Дайте боги, чтоб хоть по чешуе опознали. Не знает он! А то по глазюкам наглым не понятно, чего он там не знает.

— Всегда контролировал. До того боя, как тебя увидел. Я же тогда сначала сделал, потом подумал. Первой мыслью было, что опасно. Даже и не вспомнил, что ты дроу. — Вдруг начал торопливо объяснять Тинарис. — Ты когда рядом… От твоего запаха кровь теплеет и быстрее по жилам бежит. И голова, как в дурмане. Ты так сладко пахнешь! Как сочное летнее яблоко и ночные фиалки.

— Вы чего наделали? — вдруг разозлилась Ардига на менталистов. — Вы вообще поняли, кому голову повредили? Мы как его таким родне возвращать будем?

— Я никогда в присутствии самочки не ощущал беспокойства. А сейчас… Ты в зал вошла и сердце, как с цепи сорвалось. Вот смотри сама! — наг резко прижал мою пораненную ладонь к своей груди напротив сердца.

От этого резкого движения едва подзажившие раны и у меня, и у него снова начали кровоточить, пачкая нашей смешавшейся кровью и ладони, и грудь мужчины.

В воздухе появился аромат тех самых ночных фиалок, и я услышала звонкий девичий смех. Судя по лицам окружающих, не я одна. Присутствующие наги опустили головы.

— Благословение! — прошептала хозяйка постоялого двора.

И только кареглазый наг смотрел на меня, не отрываясь.

— Моя сссамочкас, огонь моей душсши! — его глаза блестели, словно он резко опьянел.

Тепло охватившее мое запястье, меня насторожило. Опустив взгляд, я вскрикнула от неожиданности. Чуть ниже браслета Ядгара, серо-синим цветом блестел второй, с очертаниями змея. Злость, накрывшая меня с головой, позволила вырваться из хвостовых колец. Я попыталась оттереть непонятно откуда взявшийся рисунок, но только кожа покраснела.

— Что! Это! Такое! — отчеканили я, тыча пальцем в браслет.

— Брачный браслет. Богиня нагов посчитала то, что мы смешали кровь на моей груди за обряд выбора. — Попытался вновь обвить мои ноги наг.

— То есть, в каком смысле брачный браслет? Какой ещё ритуал выбора? Я своего согласия не давала! — Окончательно теряла над собой контроль я. — У меня есть муж, и другой мне не нужен! Как это отменить? Это возможно?

— Возможно, моя госпожа! — ответил мне Асгари, пристально вглядываясь, почему-то в хозяйку постоялого двора, первую нагиню, которую я увидела в этом мире. — Если наг не обеспечит вас кровом, пищей и безопасностью! Или если изменит.

— У меня нет дворца, но на свой дом, отдельный, я давно заработал. За время наёмничества я скопил достаточно, чтобы теперь содержать семью. Да и охотник я неплохой. Надеюсь, как и воин, поэтому даже в бою, буду защищать тебя. — Тинарис старался незаметно сократить расстояние между нами. — Не надо меня бояться. У меня просто хвост вместо ног, а так я ничем от других мужчин не отличаюсь. А то, что сейчас произошло, это вроде упрощённого чёрного отбора, когда богиня подсказывает нагу, что вот та самая самочка, что для него будет самой лучшей и с которой будет сильное потомство. Но сейчас об этом рано говорить, я понимаю, чтобы принять меня, тебе нужно меня узнать и привыкнуть. Я буду ждатьсссс.

В конце этой речи, наг всё-таки сорвался и зашипел. Но и без этого у меня создалось впечатление, что я сейчас словно напуганный дикий зверёныш, а наг пытается меня не напугать ещё больше и успокоить. Но какое может быть здесь спокойствие?

— Что значит "самочку" для нага? А ничего страшного, что я уже замужем? — я еле сдерживала бешенство, рвущееся наружу.

— Конечно ничего. Вдвоём гораздо легче заботиться о жене и детях. И не придётся оставлять жену одну или на попечение родни, когда один из мужей будет на заработках. — Он сейчас серьёзно или издевается?

— У верхних самок гаремы из мужей, два или три мужа это вообще общепринятое правило. — Пояснила мне Ардига.

— А я-то тут причем? Я дроу! Какая из меня к черту жена? — возмутилась я. — Тем более, с какой стати я жена нага! Без моего ведома и согласия!

— Особенная. — Тут же нашелся с ответом наг. — Тем более, что круг у тебя не закрыт.

— Таак… Какой ещё круг и что это значит?

— Кругом верхние зовут количество мужей одной самки. — Опять видимо покопался в головах у присутствующих Асгари. — Когда женщина решает, что мужей достаточно она при свидетелях произносит, что закрывает круг. И тогда никакой ритуал её не привяжет ещё к одному мужчине. Если же ритуальная фраза закрытия не произнесена, значит, женщина свободна для очередного выбора или принятия ещё одного самца.

— Да это же бред… — я схватилась за голову, не понимая, что теперь делать.

— Одно хорошо, раз боги этого мира, посчитали, что законы их мира распространяются и на дроу, значит, приняли нас в своем мире окончательно. — Объявила с улыбкой Ильрейс. — Правда, и просто имеющая мужа дроу огромная редкость. Но чтобы у дроу было два мужа… Ты у нас уникальное явление.

— Отлично! А делать-то мне теперь что? Я как мужу на глаза покажусь вот с этим? — очередной тычок в появившийся браслет.

— Ну и чего ты распереживалась? Ну, подумаешь, жена! У нас война между прочим, вдовой стать вообще как нечего делать. — Попытался пошутить Лютый. — А фразу ты эту всё же произнеси. Не хватало ещё парочкой браслетов обзавестись!

Фразу, что я закрываю круг, я сначала хотела послушно произнести, от греха подальше. И так прилетело, откуда не ждала. Но все же остановилась. Кто знает, возможно ли будет, отыграть все назад, если я закрою круг? А вот ещё одну попытку разобраться по горячим следам всё же предприняла.

— Тинарис, ты красивый мужчина, не спорю. И воин, я уверена, тоже. В конце концов, я сама видела тебя в бою. Тем более, что ты говоришь, что еще и достаточно себя и будущую семью обеспечил. Не думаю, что ты страдал от нехватки женского внимания. Так зачем тебе в жёнах незнакомая девушка из чужого совершенно народа, которой тебя навязали непонятным ритуалом? Разве выйдет из этого что-то хорошее? — только боги этого мира знали, сколько сил я потратила, чтобы разговаривать сейчас спокойно, а не орать, как сумасшедшая.

— Ты права, от внимания самок я скорее сам сбегал. И для удовлетворения похоти всегда находил желающих. Но как можно сравнивать самок, желающих получить какую-то выгоду и возможность завоевать пару? Если внешне я тебя не отталкиваю, это уже хорошо. — Услышал только то, что хотел этот чешуйчатый Лангран. — А что касается того, что меня тебе навязали… Марине Лангран тоже навязали её мужей, причем всех. И её мужья были счастливы.

— Да? А сама Марина? — не выдержала я.

Поесть я так и не смогла. Вернулась в комнату и свернулась клубком на кровати, подтянув колени к груди. Я не заметила, как уснула. Чтобы проснуться от звуков тревоги, разносящихся по коридорам пятого дома.

Третий дом подошёл к нашему порогу.

Глава 43.

Лилит.

О своём неожиданном браке я решила подумать потом. Ещё будет время. Сейчас я, в наглухо затянутых доспехах, отправлялась на передовую. Рядом тенью скользил Дзен. Мы занимали свои места.

Отойдя на пару сотен метров от пещеры, мы собирались стать той самой наживкой, на которую должна была клюнуть большая рыба. А именно, мы собирались заманить основные силы третьего дома в пещерный коридор под клинки наших бойцов и лезвия-косы, изобретенные нашим Аргусом.

Синемордые не заставили себя долго ждать. Едва мы успели занять свои позиции, как через гребень, по ближайшему склону в нашу сторону понеслась раздающаяся вширь река, состоящая из бойцов третьего дома. Этот поток набирал обороты, но запнулся, встретив залп наших лучников.

Не дремали и менталисты. Пока ещё не объединяя сил, точечными ударами они сдерживали врага по ту сторону заранее оговоренной границы. Мы не надеялись противостоять целому дому, не было у нас такой задачи. Мы должны были отбить отдельные разрозненные отряды, вырвавшиеся вперёд, связать их схваткой и медленно отступить, чтобы привести следом за собой уже разгоряченных недолгим, но кажущимся выигранным боем, и сбитых в плотный строй синемордых.

Залп лучников по центру, удары менталистов по бокам, два шага назад. Снова залп лучников по центру, менталисты отсекают тонкие ручейки врага, разбегающиеся в разные стороны, снова два шага назад.

Не подпускать к себе вплоть до самой ритуальной площадки для вызова на поединок. А там самое тяжёлое, нам нужно будет принять бой на клинках, чтобы не дать синемордным времени подумать и возможности остыть.

Как назло на улице начался дождь. Крупные капли прошивали воздух со всех сторон. С одной стороны, ухудшая видимость нашим стрелкам, с другой, скрывая вход в пещеры за стеной дождя. А это было нам на руку.

Но среди командиров, командующих передовыми отрядами дроу третьего дома, видимо, оказался кто-то излишне осторожный, так как послышались сигналы остановиться.

Отдав команду подсветить меня зажигательными стрелами, я вручила свою красноглазую маску Гэладу. С позаимствованным у Мириэль луком я вскочила на высокий камень.

— Эй, синемордые! Как вам ваша новая правящая? Не надоела ещё, а то ругается она совсем как предыдущая! — мой расчёт был прост. Я надеялась, что командиров несколько, и возможность достать мою голову вкупе с оскорблениями заглушат голос той умницы, что скомандовала остановку. До нас долетел невнятный ропот.

— Что? Вас плохо слышно. Вытяните, наконец, языки оттуда, где им быть не положено! Или это заявка на замену очередной торгашки на вашем троне? А наследницу уже нашли? — лились из меня оскорбительные насмешки.

Но я добилась своего, третий дом снова перешёл в массированное наступление.

— Принцесса, когда Лютый узнает, что я позволил вам остаться перед врагом без маски, он меня убьёт! Жестоко, мучительно и в воспитательных целях! — возмущался Гэлад, возвращая мне боевую маску.

Лилит.

Мои слова видимо хорошо прошлись по самолюбию илай синемордых. Потому что наступление на наши позиции явно ускорилось. Уже несколько потоков переваливало через скальный гребень и неслось в нашу сторону.

— Сохранять дистанцию, перестроиться! Залп двумя линиями! — звучало резкое от командиров стрелков.

— Менталисты, один общий удар по центру, дайте лучникам время отойти и приготовиться! — командовала уже я.

Синемордые командиры своим бойцам, похоже, придали такого ускорения, что те даже оружия достать не успевали. На что рассчитывали? Что мы будем стоять и ждать, когда они нас достанут?

Я, конечно, видела в памяти артефакта, как новая правящая третьего дома, знакомая мне ещё по нападению на меня, отдавала приказ выдвигаться без перерывов на сон и отдых. Кажется, всё именно так и было, потому что даже на расстоянии была заметно, насколько уставших и изможденных воинов привёл третий дом.

В душе всколыхнулась жалость и сочувствие. Из-за дурости и неоправданного самомнения, все эти бойцы должны были идти в совершенно ненужный им бой, убивать или гибнуть. Я всей душой хотела бы избежать этой междоусобицы между дроу, не участвовать в этой самоубийственной войне, результат у которой только один, самоуничтожение народа дроу. В гражданской войне победителей не бывает.

— Илая, — позвал меня Гэлад. — Не ваша вина, что они здесь. Не мы пришли к порогу чужого дома. Это нас поставили перед выбором — наша жизнь или их. Вина за их гибель полностью на душах их старших.

— Спасибо, Гэлад. Только мой выбор уже сделан. — Ответила менталисту и приготовилась, волна синемордых была уже на подходе.

Мы вели их за собой, то отступая, то занимая ненадолго очередной рубеж для нанесения быстрого удара. На ритуальной площадке нас уже ждали свежие бойцы, готовые принять врага на острия длинных копий. Ждали своего часа и те, кто должен был вступить в схватку последним, принимая ближний бой на клинках.

К ним я и отошла, как только убедилась, что стрелки и менталисты ушли на отдых под надёжные своды родных пещер.

— Ты уж определись, ты с луком или с клинками? — ворчал Лютый, наблюдая, как я закрепляю перевязь. — А то и там, и там рискуешь. Лезешь в каждую щель.

— А это у меня, кажется наследственное. — Ответила ему, понимая, что остались секунды до того, как мы придём на смену копейщикам.

Мы встали между копейщиками, по сигналу те резко отступили назад, затем подняли копья и ушли в пещеры. А для нас начался сам бой. Потому что эта схватка не должна была закончиться, даже когда мы отойдём в пещерные коридоры.

Шаг за шагом мы отступали, заманивая, ведя за собой, не давая опомниться. Получали ранения. Но даже это пока было предусмотрено. Несколько бойцов подступали из пещер, в случае затянувшейся схватки или если кто-то оказывался ранен. Раненный отправлялся в пещеры, его место занимал боец из подкрепления.

Гэлад должен был сообщить мне сразу, как только у нас будут потери. Но пока его голос не прозвучал в моей голове ни разу. А значит, за те пару сотен метров, что мы прошли, мы не заплатили ни единой жизнью.

В то время, как путь нашего отступления был усеян телами синемордых. Их правящую это не останавливало. Видно так хотелось сжать руки на моем горле, что она готова была заплатить сотнями жизней детей своего дома.

Вот уже над нами навис пещерный свод. Вот на стене первая метка. Мы миновали карниз, на котором приготовились арбалетчики. Тут же послышались щелчки спускаемых пружин. Короткие чёрные болты прошивали доспехи насквозь, но в основном летели в неприкрытые головы синемордых, выкашивая их сразу десятками.

Но вне пещер, это выглядело так, как будто отряды третьего дома смогли прорваться внутрь наших коридоров, сметя защиту. А значит надо усилить нажим, отправить ещё больше бойцов, ещё быстрее.

Напирающие на передние ряды своих же бойцов, вновь проникающие в ставшее узким пространство коридора синемордые, сковывали сами себя, вносили сумятицу, опрокидывали своих же воинов, участь которых была плачевна. Выжить в такой толчее, для тех, кто упал было просто невозможно.

Но вот прозвучал очередной сигнал. Подавали их мальчишки-подростки. Одна из многих обязанностей, свалившихся на них. От их памяти, расторопности и умения запоминать, не растеряться, и подать в нужный момент определенный сигнал зависели наши жизни. И парни старались. Ни одной ошибки, всё вовремя, по строго оговорённому плану, только когда защитники пятого дома проходили очередную метку, которые мы специально наносили заранее.

Да, сама Ильрейс следила за ходом сражения, на случай, если что-то пойдёт не по плану. Но пока её вмешательство не требовалось.

Сразу после сигнала, проскальзывая между тел защитников пятого дома, вперёд снова выдвинулись копейщики, откидывая от нас первые ряды синемордых, позволяя нам увеличить расстояние между нами и врагами.

Знакомый уже лязг раздался под потолком, звук наматываемых на барабан цепей и свист срывающихся лезвий. Даже примерно представляя, что должно произойти, я позволила себе закрыть глаза. И без того я была уверена, что вновь увижу этот момент ещё ни в одном кошмаре. Звуки, что заполнили собой весь коридор, слишком ярко говорили о происходящем.

Хруст, вой, стоны и крики. Хрипы предсмертной агонии. И словно предвестник неминуемого ужаса, лязг цепей и свист очередного, скрывающегося с потолка лезвия. Словно косы самой смерти, собирающие обильную жатву. И тишина, наступившая так неожиданно, что настораживала ещё больше.

Третий дом приостановил нападение, ожидая результатов первой, как они полагали, успешной атаки.

— Илая… — кто-то коснулся моей руки, заставив открыть глаза и взглянуть на потревожившую меня дроу.

Флайриль, что после частичного ухода менталистов, всё чаще встречалась среди бойцов, но старалась держаться к бывшим пленникам пещер. Но сил и желания улыбаться или просто радоваться тому, что, скорее всего, скоро появиться ещё одна парочка не было. Слишком страшно было вокруг, казалось, что сам камень навсегда пропитался болью и кровью.

— Отойдём, не будем мешать. — Продолжала девушка, возвращая меня в действительность, а то я так и стояла, застыв статуей с закрытыми глазами и сжимая рукояти клинков.

Недавно появившиеся вдоль стен, на небольшом расстоянии от пола, тросы пришли в движение.

— Для уборки. — Пояснил мне в своё время Аргус.

Сейчас я наблюдала, как из стен выдвигались почти перекрывающие коридор металлические листы, расширяющиеся к низу. Больше всего мне они напомнили ковш бульдозера. Сомкнувшись на середине, они медленно, с трудом, натужно поползли вперёд, выталкивая вперёд тела погибших синемордых. Словно они и не были живыми ещё несколько минут назад.

Всё также сжимая клинки, словно они сейчас были моей единственной опорой, я пошла вслед за этими ножами, выскабливающими коридор. Когда пластины выдвинулись на несколько метров от входа, дотянув свою страшную ношу до ритуальной площадки, к ним подошли несколько дроу и, помогая тросам, потянули их назад.

Пройдя в щель между этими ковшами, я осталась одна перед ритуальной площадкой, заполненной мёртвыми телами. Я подняла взгляд и заметила на гребне кучку дроу с ярко-голубыми плащами поверх доспехов. Правящая третьего дома и её свита, поняла я.

У дроу широко использовались артефакты, наполненные магией дома, для выполнения определённых функций. Сейчас подбежавший ко мне Зайкиль подал округлый матовый камень. Если поднести его к губам и сказать что-то, то твой голос услышат вокруг на несколько сотен метров. Такой своеобразный громкоговоритель.

— Правящая третьего дома! — обратилась я к тем, что наблюдали сверху. — Здесь павшие дети твоего дома. Вы можете оказать им последние почести прямо здесь или забрать тела в свое расположение. Пятый дом будет придерживаться перемирия на время, необходимое для прощания с воинами третьего дома.

Я чувствовала воинов за своей спиной, и была готова к тому, что меня не поймут, осудят, сочтут излишне мягкой к врагам. И до меня донёсся глухой ропот. Но в нем не было ни единой ноты недовольства, только согласие и одобрение.

На душе стало чуть спокойнее от осознания, что воины пятого дома не доказывают свою силу, глумясь над павшими. То уважение, что готовы были оказать недавним врагам дети орхидей, стало для меня тем самым, необходимым лекарством, позволившим вынырнуть из того состояния, в котором я оказалась после первой битвы с третьим домом.

— Выродок Ильрейс! Эта никчемная падаль, которую ты громко называешь воинами, сдохла не выполнив моего распоряжения! — резкий с визгливыми нотками голос ударил по ушам. — Третий дом не будет тратить своё время и артефакты на этих слабаков. Но если ты так переживаешь о последних почестях, то мы проводим этот скот, нас ждёт славное развлечение! Вот тебе доказательство нашего могущества! Знайте, что пока вы засели в своей норе, мы уже уничтожаем ваш дом!

Фигуры в синих плащах расступились, выталкивая вперёд с десяток подростков в каких-то лохмотьях. Выхватив клинки, синемордые погнали их вниз.

— Лучники! Дальнобойные луки наизготовку! Прикройте парней! — рявкнули у меня за спиной, обернувшись я увидела отдающую распоряжения Мириэль.

А у меня в ушах звучал голос Сильв, рассказывающей о попытках третьего дома соревноваться с пятым, выслеживание молодняка… И сейчас я видела живое подтверждение того, что не просто выслеживали.

— Напуганы, измождены, амулетов подчинения нет. — Доложил Асгари, пристально вглядываясь в приближающихся к нам парней.

Менталисты без команды стояли и прикрывали отход парней вместе с лучниками. К сожалению, они и так сегодня выложились. И я боялась, что лишнее применение силы, может привести к выгоранию, тогда я оставлю пятый дом без необходимой для нас защиты. Иначе я попросила бы их размазать эту синемордую нечисть!

Правящая третьего дома торжествующе хохотала, наблюдая за тем, как мы встречали тех, кого считали довно сгинувшими на неудачных охотах.

Глава 44.

Лилит.

Меня совершенно не волновало, от чего так веселится эта безумная. Я пристально следила за приближающимися парнями. Кто-то из старших дроу нашего дома открыл им портал. Я пошла за ними, даже не оборачиваясь, не интересуясь, идёт ли кто за мной. Меня ощутимо трясло от затравленных взглядов, что я успела заметить со стороны тех мальчишек, что погнали словно скот.

Пещера, куда мы вышли, была совсем необжитой. Только отшлифованные стены с полами, да скатанные валиками подстилки для сна отличали её от тех, что существуют во всех горах. К моему удивлению почти следом за мной в пещере появилась Ильрейс. Она жестом остановила готовых просто рухнуть на колени парней и внимательно их разглядывала.

— Почему сюда? — задала я вопрос, каким-то неведомым мне чутьём ощутив, что я сейчас явно не в пещерах пятого дома.

— Во избежание сюрпризов. Болезни, артефакты… Мало ли что можно отправить в чужой дом с возвращёнными пленными. — Отвечает правящая, но я вижу, как она опускает взгляд, как прикрывает глаза, словно от усталости.

Ей сейчас больно. Так больно, что она уже даже не может этого скрывать. Третий дом нанёс удар, который оказался для Ильрейс очень серьезным.

— Сильв говорила, что прежняя правящая третьего дома мечтала превзойти пятый, и что их отряды тренировались, выслеживая наш молодняк. Теперь видно, что не просто выслеживали. Причём, это скрывалось даже от илай собственного дома. — Понимаю, что этот разговор запоздал, что я забыла о своих планах из-за этой непонятный свадьбы с нагом, но и вопросов меньше не становилось. — А вот почему наш дом не в курсе всего этого? Каким образом никто ничего не знал об этих похищениях в доме, специализация которого разведка?

— На твои вопросы мне придется ответить на совете. Оставим мальчиков, пусть отдохнут и придут в себя. Проверяющих пришлём уже завтра. — Ответила мне Ильрейс.

— Да, хорошо. Я только задам пару вопросов. — Согласилась подождать, тем более, что бывшим пленникам третьего дома действительно сейчас был необходим покой и тишина. — Сколько вас, где примерно держат? Сможете обрисовать, куда идти? С помощью чего удерживают и как охраняют: клетка, цепь или используют артефакты?

Ильрейс прикрыла глаза и поджала губы. Меня это насторожило.

— Удерживают при помощи ошейников, у которых застёжка-артефакт. Они многоразовые, чтоб лишний раз на артефакты не тратиться. — Начал объяснять глухим голосом парень, что был старше остальных в этой группе. — Держат большими группами, отдельно друг от друга и в разных местах лагеря. В каждой группе ровно девятьсот пленников, чтоб считать легче и для удобства во время перегонов из одного места в другое. Только в нашей группе было чуть больше.

— Сколько? — я еле взяла себя в руки. — Почти три тысячи самцов…

— Не только. — Тихо поправила меня Ильрейс.

— Всё верно, правящая. Среди пленников много илай пятого дома. Но это ни как не сказывалось на отношении к ним и их положении. — Добавил всё тот же парень.

— Отдыхайте. — Я сделала шаг назад, отступая и вставая рядом с Ильрейс.

— Илая… Вы же принцесса Лилит? — с хорошо заметной опаской спросил один из заморышей с синяком на пол лица. — Вы так спрашиваете… Неужели вы решили пойти за ними?

Парень спросил и сам зажмурился от собственной смелости.

— Отдыхайте! — повторила им, не зная, что ответить на этот вопрос.

Едва покинув пещеру и отдав указания дежурившим здесь теням о том, чтобы позаботились о парнях, мы прошли через сразу два портала путая собственный след. По коридорам пятого дома я почти бежала, но всё равно еле поспевала за Ильрейс.

Посох в её руке, на который она якобы должна была опираться из-за возраста и немощи, стучал по отполированным плитам пола с такой силой, словно каждым ударом правящая проламывала чью-то голову.

Дожидаться, когда все соберутся, нужды не было. Наоборот, ждали только нас. Ильрейс промчалась через весь зал и резко развернулась перед столом совета. Полы её верхнего платья взлетели вверх и опали, в очередной раз, вызвав ассоциации с хищной птицей.

— Все здесь помнят, за что были казнены моя дочь и моя собственная сестра? — начала правящая в моментально установившейся тишине. — Но сегодня мы узнали, что предательство этих выродков нашего дома и им подобных гораздо страшнее! Наши дети, наш молодняк не погиб, а отдан в рабство! В руки врагов не только нашего дома, но и всего народа дроу! Моя сестра, которая должна была отвечать за подготовку молодняка и моя дочь, чьей обязанностью было выводить их отряды на охоту, долгие годы врали всем нам! Принося в наш дом горькие вести о потерях, а на самом деле, покрывая тех, кто угонял наших детей в рабство! Я сегодня, своими глазами видела Орадрула, пропавшего больше десяти лет назад! Своими ушами слышала от него вести о судьбах других. Всё это время, те, кого мы горько оплакивали, были в руках третьего дома!

— Правящая, ты понимаешь, в чём признаешься? Какое бремя принимаешь? — раздалось от стола за спиной Ильрейс, где сидели старейшины дома. — Это предательство дома и крови!

— Наказание за это одно! — понеслось с трибуном.

— Смерть всем, кто одной крови с предателями! — выкрикнул кто-то.

Я смотрела на Ильрейс, не отвлекаясь ни на секунду, наверное, только поэтому заметила, когда начала сгибаться её шея в жесте согласия. Ну, уж нет!

— Молчать! — рявкнула во всю силу своих лёгких и горла, и, ударив кулаком по столу, встала и пошла вперёд, загораживая собой Ильрейс. — Вы все, кажется, разом забыли, кто вы и к какому дому принадлежите! Так или иначе, но во всех нас есть общая кровь, а значит, и в родстве с предателями тоже мы все. Так кто там требовал смерти всему пятому дому? Что же вы? Почему опускаете головы, откуда взялись виноватые взгляды? Или может, вы думаете, что эта смерть сможет исправить зло причинённое нашему дому предательством? Так вот знайте, сейчас, в расположении войск третьего дома около трёх тысяч молодняка орхидей. Самцы и илаи, разделенные на три части и в ошейниках!

— Принцесса, — перебила нарастающий гул с трибун та дроу, что спорила в прошлый раз с Ильрейс по поводу возраста. — Я надеюсь, вы нам сейчас не намекаете, что собрались в лагерь синемордых, чтобы попытаться вернуть молодняк?

— Нет, она не намекает. Она прямо говорит. — Ответил ей Лютый, сложив руки на груди и сверля меня недовольным взглядом.

А вот стоявший рядом с ним Ранель, поймав мой взгляд, уверенно кивнул, соглашаясь с моим решением.

— Это страшная потеря для нашего дома, но мы уже с ней смирились! — обратилась ко мне старейшина. — Эти пленники обречены. Они смертники, которыми нас хотят подразнить.

— Это была страшная потеря! И мы с ней смирились! Я согласна. — Спорила я. — Но сейчас мы знаем, что они живы! Мы не должны бросать своих!

Сказала и выдохнула, словно бурлящая река, наконец, прорвала затор на реке.

— Но как? Нас там, скорее всего, будут ждать! Это же ловушка! — выкрикивали с трибун.

А у меня словно просветление в голове началось. Высказавшись, я озвучила свою цель, дала волю желанию, сжавшему мою душу и требовавшему выполнения. И теперь все мысли были только о том, как бы это всё осуществить.

— Если ты хочешь спасти хоть кого-то, то нападать надо сегодня ночью, пленники разделены на три группы. Пока мы пробьемся к одним, остальные две просто вырежут. — Сразу и без смягчающих формулировок начал обозначать слабые места Лютый. — И резать их начнут, как только заметят нас на подступах. Мы рискуем положить там кучу бойцов, потому что на территории врага даже ранение это верная смерть. И потом, пробиться к пленным это половина задачи, ещё надо и отступить. Мы сможем попытаться освободить только одну группу. Но пока мы к ней пробьёмся, пока сорвем ошейники, пока отступим… В лучшем случае, мы разменяем одного бойца, на одного пленника.

— А почему мы должны топтаться на подступах к их лагерю? — не знаю, почему именно за эту деталь я уцепилась, хотя никогда стратегом не была.

— А как по-другому ты собралась оказаться в лагере синемордых? — с подозрением смотрел на меня Лютый.

— Мы можем побеспокоить парней, что сегодня к нам отправили. Менталисты запомнят расположение групп пленников и настроят порталы сразу на три группы. Это возможно? — посмотрела я на менталистов, ожидая их ответа.

— Да, и это почти не потребует от нас сил. — Ответил за всех Асгари. — А так как пока шли бои в коридоре, мы отдыхали, то сможем и участие в бою за освобождение пленников принять.

— Мне главное, чтобы вы смогли открыть портал туда и обратно. И продержать его открытым долгое время. — Уточнила я.

— Мы можем для обратного пути использовать артефакт для перемещения грузов. Менталистам тогда нужно будет только поддерживать коридор нужное время, а не создавать его заново. — Подсказала Ильрейс. — Не нужно время, чтобы дотянуться до кристаллов, и не тратить на это уйму сил.

— Которых и так не будет. — Вставила старейшина. — Принцесса Лилит видимо забыла, что никто из дроу, никогда и не при каких обстоятельствах не использует порталы непосредственно перед боем.

— Почему? — спросила, зная, что услышу в ответ.

— Потому что использование магии это тяжёлое и болезненное занятие, и даже просто переход порталом сжирает массу сил. — Мой вопрос вызвал недоумение. — Переброска бойцов порталами, поэтому и производится на заранее подготовленные площадки и заранее, а не непосредственно перед тем, как идти в бой.

— С момента нападения на общину оборотней, я активно пользуюсь порталом и не замечаю того, о чём сейчас идёт речь. Да и наши отряды лучников, тоже могут подтвердить мои слова. — Если дроу никогда не использовали порталы во время ведения боя, то от нас этого просто не ждут и есть хороший шанс на удачный исход. — Как только мы прекратили издевательства и пытки менталистов, магия кристаллов перестала причинять боль при использовании остальным дроу дома. А порталы перестали выпивать силы во время перемещения. Да они стали безопасны даже для раненных. Но! И это самое главное, третий дом об этом совсем ничего не знает!

— В любом случае, то, что сейчас будет открываться портал заметно заранее. Из портала мы выйдем на клинки третьего дома. — Продолжал Лютый.

— Наши порталы открываются бесшумно и без лишнего свечения, я правильно помню? — сказала наобум и, как оказалось, угадала. — А если открыть так, чтобы из них не выходить, а выпрыгивать?

В голове яркой звёздочкой вспыхнула часто слышимое в родном мире "с неба на землю и в бой".

— Ты знаешь, что с тобой начинает становиться страшно жить под одной крышей? Ты же сумасшедшая. Как это у тебя голова устроена, что ты что угодно готова приспособить для боя? — с подозрением косился на меня Лютый. — Лезвие для игры, луки, менталистов, порталы… Следующее что будет? Камни?

— Если вложить камень в петлю из ремня раскрутить и попасть противнику в голову, то очень легко ранить или даже убить. Так что, камни — это пройденный этап. — Ответила Лютому с появившейся уверенностью. — Осталось решить, каким составом идём. Думаю небольшое количество бойцов с клинками, арбалетчики, на близком расстоянии вы синемордых просто снесёте. Ваши арбалеты не требуют такой подготовки, как луки. И менталисты. Только загвоздка. Это на две группы. А нужно на три. Поэтому у третьей… Пусть будет группа захвата. Так вот у третьей группы захвата задача в разы сложнее. Выйти из воздушного портала первыми, естественно привлекая к себе внимание всего лагеря, что будет плюсом для остальных. Потом необходимо продержаться до тех пор, пока две другие группы заберут своих пленных и откроют порталы для третьего отряда. После этого, прикрыть уход последней части пленников и уйти последними.

— О! Так смертники в твоём плане всё-таки предусмотрены? — показательно умилился Лютый.

— Третью группу возглавлю я. — Ответила ему и всем в зале сразу.

— Я с вами! — Вскочила с трибун Флайриль.

— Не мечтай даже шагу без меня сделать! — подошла ко мне Ардига, а следом за ней и улыбающийся Аргус.

Уныние, растерянность и тревога, появившиеся среди дроу с момента, когда стало известно о том, что в руках синемордых наш молодняк, сменилось сосредоточённостью. Невыполнимая задача вдруг стала вполне реальной целью.

Ильрейс принесла какие-то бутылочки-пузырьки для менталистов. Как оказалось, это был состав с особыми травами, быстро восполняющий силы. Услышав название, Лютый удивлённо приподнял бровь.

— Мдааа, дороговато выходит. Но ничего, счёт торгошам и выставим. — Прокомментировал он увиденное.

Проверялось обмундирование, щелкали затворы арбалетов, довешивались на портупею дополнительные связки болтов.

И тут приполз муж. И как положено, всё испортил.

— Я запрещаю! Самка должна быть дома, в безопасности… — шипел он, от волнения хлестая хвостом по полу.

— Вот самка может, кому и должна! — оборвала я эту декламацию наагского домостроя. — А у меня есть обязанности перед моим домом.

— Я не позволю тебе рисковать собой! Ты должна… — Наг пошатнулся и знакомым волновым движением опустился на пол, мгновенно засыпая.

— Дозапрещался. — констатировала я, наблюдая, как через кольца наагского хвоста перебирается Дзен.

— Когда проснется, надо будет ему сообщить, что у дроу матриархат. А то ведь так и будет по всем коридорам валяться. — Посочувствовал Танарису Лютый.

Прошло совсем немного времени, а мы уже ждали открытия портала. Чуть в стороне стояли уже переодетые и с оружием в руках бывшие пленники. Услышав, что от них требуется и для чего, они наотрез отказались оставаться в дальних пещерах и отдыхать. Их взгляды были полны такой лютой ненависти и решимости, что было понятно, не возьмём с собой, под присмотром, сбегут сами. И тогда, заваренную ими кашу мы и сами не расхлебаем. Да и за время плена, думаю, они заслужили право на месть.

— Приготовится! — дал отмашку Гэлад. Пол в нескольких метрах от нас заклубился туманом, посветлел, образуя необходимый нам проход.

Точнее люк. Одно движение, и лицо закрыто боевой маской. Разбег и прыжок… На наше счастье, третий дом находился в ожидании развлечения, ждали, когда начнётся показательное убийство молодняка, и наш десант для них стал полной неожиданностью. К группе пленных мы не пробились даже, прошли!

Совсем чуть-чуть понадобилось времени синемордым, чтобы поднять тревогу и рвануть со всего лагеря к нам. Но нам хватило этого времени, чтобы снять охрану пленных. И занять позиции. Ошейники с товарищей по несчастью снимали бывшие пленники.

Я успела только бегло окинуть молодняк взглядом. Состояние у всех было просто удручающим. Изголодавшиеся, исхудавшие так, что мелькала мысль об анорексии, в лохмотьях… Но с горящими глазами поднимавшие клинки убитых нами охранников, они готовились дорого продать свои жизни в случае нашей неудачи.

Ребята, освобождавшие пленных, каждому подсказывали, что я и есть "та самая Лилит". Видно, что-то слышали.

Синемордые налетели стеной, по-другому они видно и не умели. Но тут же зазвучавшие сигналы тревоги ещё в двух частях лагеря заставили их растеряться. Бойцы третьего дома не знали, куда им бежать и что делать. То ли давить нас здесь, то ли бежать туда, где надрывался сигнальный рожок, то ли охранять шатры с правящей и приближенных к ней илай.

А самое главное, по их лицам читалось, что они совершенно не понимают, откуда мы взялись. Сразу посреди лагеря, за их спинами. Нет, охранники пленных может, конечно, и видели, но они были мертвы и не могли рассказать.

Но сейчас у нас стояла задача не разъяснять врагам наш план, а уничтожить как можно больше синемордых и увести пленников. Пятый дом пришёл за своими!

— Готовы. — Прозвучал в голове голос Гэлада.

Я подняла руку с поднятым указательным пальцем, так мы договорились обозначить отход групп.

— Мы готовимся к открытию порталов! — доложился Асгари.

— Принцесса! — подбежала ко мне запыхавшаяся Флайриль. — Там синемордые утаскивают пленников!

Я проследила за её рукой и действительно увидела, что синемордые тянут кого-то сопротивляющегося. Ну, уж нет. Мы всех заберём!

Я рванула туда, уже на бегу сообщив Ясмину и Ардиге, что происходит и куда я направляюсь. Ясмин, Зайкиль и Ралиэль с братом сразу кинулись за мной. Ардига начала ожесточенно пробиваться ко мне. Следом за ней, разнося врагов и прикрывая спину Ардиги, шёл этаким ледоколом Аргус.

Первые схватки закипели уже по пути. От толпы синемордых отделилось несколько, чтобы задержать нас. Мы рвались вперёд, не замечая ничего вокруг. За что и поплатились.

Точнее я, когда оказалась перед группой из четырёх дроу. А рядом только Флайриль. Смутное, неясное беспокойство заставило меня сделать рандат назад, пусть и, занимая менее удобную позицию, так я увеличила расстояние между собой и Флайриль, что не позволит нам действовать вместе, прикрывая друг друга.

Но к моему удивлению, воздух в месте, где я только что стояла, пронзил клинок Флайриль. Лицо девушки перекосилось от разочарования и злости.

— Верткая дрянь! — уже пятеро дроу пытались меня обойти, чтобы задавить со всех сторон.

— Вот значить как! И что же тебя-то не устраивало? — ответила я, продолжая отслеживать передвижения противников.

— А тебе ещё не понятно? Ты лишила меня статуса, превратила почти в прислугу для каких-то самцов! Лишила меня будущего. — Плевалась ядом смотрительница. — Ни уважения, ни богатства, ни роскоши. Пятый дом живёт, как крысы. Не дом, а казарма. Ни удовольствий, ни развлечений…

— Понятно, девочку заставляли вести себя прилично, а хотелось гораздо большего, да? И нашлись те, кто это всё пообещал. Только, ты хоть понимаешь, что тебя прирежут тут же? — горечь предательства ощущалась желчью во рту. — Как ты только менталистов смогла обмануть?

— Интересно? Ну что же, вы все так уверены, что менталистов и кристаллы нельзя обмануть! А всего то и надо, один артефакт меняющий полярность твоих же мыслей под кожей и умение уверенно думать, что всё, что ты делаешь, это на пользу. Я сколько уже натираю вашу падаль в пещерах водой с ядом, от этого они и проснуться не могут. А никто и не догадывается! — рассмеялась она.

Но смех её был не долгим, остриё клинка Ардиги пробило ей горло, заставив заткнуться навсегда. К сожалению, время было упущено. Ардига, Аргус, я, Зайкиль, Ясмин и Ралиэль с братом оказались перед толпой синемордых. Мы угодили в западню.

Выжидать дальше никто не стал. Синемордые набросились всей толпой. На каждого из нас приходилось по несколько соперников сразу. Я смогла передать менталистов картинку боя, почувствовала волнение спешащего ко мне Дзена. Но я не могла себе позволить отвлечься даже на мысли.

Я одновременно парировала удары троих соперников. Клинки летали с сумасшедшей скоростью, я смогла достать горло одной из синемордых на излёте. И вдруг почувствовала острую жгучую боль в боку.

— Не такая уж ты и не неуязвимая, Молчаливая смерть! — зло прошипел мне брат Ралиэля, смотря на меня с насмешкой и проворачивая клинок у меня в боку.

Глава 45.

Лилит.

Теплая, тихая тьма мягко обволакивала, омывая уставшее израненное тело. Словно проточная вода она уносила куда-то мои печали и тревоги и заменяла их покоем. Ничего больше не тревожило душу, хотелось раствориться в этом спокойствии.

Единственное, что останавливало, это сердце. Оно рвалось куда-то словно безумное, разрушая тишину своим бешеным боем. Яркими росчерками болезненных ожогов вспыхивали в памяти имена: Ядгар, Дзен, Ильрейс, Мириэль, Лютый, Ранель. Каждое имя как крючок, что цеплял, пропарывая наживую, и тянул, звал, торопил… Куда-то в сторону, куда-то прочь из такой желанной тьмы. Ралиэль, Ясмин, Зайкиль, Ардига… Вспоминалось одно за другим и держало, не пускало…

— Ты же мне обещала! — громом звучит с высоты знакомый голос, такой родной, что я чувствую улыбку, появляющуюся на моих губах.

— Она много кому чего обещала! — и хоть голос женский, хорошо узнаваемые интонации Лютого подсказывают, что рядом его дочь, Айриль. — Обнадежила целый дом, поманила другой жизнью, да даже богине пообещала, а теперь вон, покой ей нужен! Вечный!

Как в далёком детстве, когда мы с отцом уходили в походы на несколько дней, и я засиживалась в речках или озёрах, а папа подхватывал меня из воды и нёс на берег, я ощутила сильные руки, что крепко прижимали моё тело к себе.

Вода вмиг потяжелела, превратилась в густую, липкую жижу. Словно я снова провалилась в бочку со смолой, был и такой опыт в моей жизни во время очередных каникул в деревне.

Жизнь! Как током прошило воспоминание о последних секундах боя, о том, как попала в западню сама и привела туда остальных, как просмотрела предателей под боком.

Вот они причины уверенности третьего дома в победе! Пленники и предатель внутри дома. Даже два, одного из которых нам так ловко подсунули! Может и у него, как у Флайриль какой амулет, где запрятан… Но если я здесь, то, что происходит там?

Я со всех сил, что только ощущала в своем теле, рванула вверх, вырываясь из липких объятий потока, уносящего души за грань.

— Лилит! — Ядгар, совершенно не обращая внимания на то, что от напряжения и усилий рана снова начала кровоточить, прижимал меня к себе, хаотично целуя глаза, волосы, губы. — Лилит, я уже почти потерял надежду…

— И пока рано её находить! — припечатала Айриль.

— Откуда ты? — спрашиваю её, а сама стараюсь отодвинуться от Ядгара, чтобы больше не тревожить его рану.

— Ты забыла? Наши с тобой души связаны, пока ты не отомстишь. А сейчас ты на грани, балансируешь на самой кромке, одно единственное дуновение ветра отделяет тебя от ухода. — Поясняла мне Ветер. — Да тут все, если честно трупы или полутрупы. Меня удерживает только месть и желание вернуть себе память, чтобы знать, я ушла, не оставив нерешённых вопросов. Этот… Ну, знаешь, я предпочитаю всегда верить в лучшее, поэтому недели две, и даже поддержка кристаллов дома ему уже не поможет. Ему нужен лекарь и лекарь неимоверной силы. Что касается тебя, то извини, но на тебя не хватает даже моей веры в лучшее. Ты почти уже умерла, тебя держат только силы нескольких упрямцев. Такие раны, как те, что тебе нанесли, и сами по себе плохо сочетаются с жизнью. Даже если успеют доставить целительские артефакты. Так ещё и у пересмешника клинок был смазан ядом.

— Пересмешника? — удивилась я.

— Брат эмпата. У него нет своих эмоций, но он может идеально повторить любую, отразить, словно в зеркале, и никто, даже самый сильный эмпат или менталист не сможет понять, где истинные эмоции, а где только отражение. Там, на месте бывшего лагеря синемордых сейчас разборки полным ходом и многое выясняется. — Поделилась знаниями Айриль.

— Нам подсунули этого пересмешника, да? Специально смешали с теми, кто был приговорён. Подчинению он сопротивлялся, потому что у него есть дар, а мы клюнули на приманку. Четвертый дом знал, что Ралиэль у нас, и заранее подготовил легенду о мальчике, боявшемся, что выдаст одарённого брата. Скорее всего, и надежда была, что родство станет для нас веской причиной принять предателя. Так и вышло. — От собственной глупости хотелось врезать самой себе! Ведь отец столько раз мне рассказывал, как ещё во времена русско-турецких войн турки заранее смешивали своих шпионов с пленными, и когда тех, освобождали, получалось, что русские сами притаскивали в свои войска шпионов и доносчиков, которых и не проверяли особо.

— Вот видишь, какая ты у нас умненькая и догадливая девочка! — ответила мне Айриль, насмешливо наблюдая, как я прижалась виском к плечу Ядгара. — Не переживай, после смерти все резко умнеют. Твой паук тебя укусил, чтобы сохранить остатки жизненных сил, очухавшийся наг расчертил какую-то даже на вид жуткую пентаграмму. Он вроде из некромантов, а там сейчас всё так пропитано кровью и смертью, что ему, наверное, как дом родной.

— То есть, как пропитано кровью и смертью? — не на шутку перепугалась я.

— Те, кто были с тобой в западне, никого не подпустили к твоему телу, не позволили изрубить в куски. Эмпат лично уничтожил брата, ещё и проклял посмертно. Только то, что пересмешник и синемордые не смогли больше нанести ни одного удара, ещё сохраняет ничтожный шанс на твоё возвращение. Но за этот шанс дорого заплатили. — Айриль замолчала, а я почувствовала такую боль, словно меня заживо режут. — Менталисты, почувствовав твою почти смерть, взбесились. Они передали эту весть всему дому и сами вышли на поле. Они себя не жалели, не уверена даже, что все смогли сохранить свой дар. Через открытые порталы хлынули воины нашего дома. Ну, как воины… Все, кто смог держать оружие в руках. Даже совсем мелкие, такие как Ранель. Плюс почти три тысячи озлобленных, люто ненавидящих третий дом пленников. Вырвавшиеся на свободу из пещер боевые пауки… Это был не бой, это была резня. Из того количества врагов, что пришли к нашим пещерам, осталось чуть больше тысячи. Они сбежали с места схватки, побросав всё и всех. Судя по всему они отправились к правящей четвёртого дома. Так что скоро надо ждать новых гостей. Но мне кажется, это был последний выдох, пятый дом мёртв…

— Не смей! — я вскочила, забыв о слабости, мои руки сжали воротник костюма тени, в который была облачена Айриль. — Ты кто такая, чтобы так говорить? Ты кем себя возомнила, чтобы приговорить всех одним махом? Когда я пришла в себя первый раз, дом голодал и готов был распрощаться почти со всеми самцами дома, а сейчас уничтожил армию, превышающую по численности весь наш дом в несколько раз!

— Ты сейчас больше орхидея, чем я. — С какой-то тоской и грустью сказала Айриль.

— Ты должна вернуться. — Тихо прошептал мне Ядгар, нежно обнимая со спины. — Ты, то самое знамя пятого дома, ради которого они выиграли этот бой. Не будет тебя, они опустят руки. Иди, я подтолкну, а там тебя встретят.

— Но ты…

— Нет, не спорь со мной сейчас, пожалуйста. — Он развернул меня к себе лицом. — В любом случае, ты сама слышала, что я протяну ещё две недели. Придёшь, когда почувствуешь…

— Ядгар, послушай! Продержись! Я не прошу, я умоляю. Я не знаю, что я сделаю, но я найду тебя не позднее десяти дней! Ты только меня дождись! — я растворялась в его глазах, пытаясь увидеть там лишнее подтверждение того, что я не зря надеюсь.

— Ты же знаешь, я буду бороться даже за каждый лишний час. — Улыбнулся мне Ядгар. — В конце концов, я ещё одному охамевшему нагу чешую не проредил и не обеспечил головную боль.

Дроу нежно меня поцеловал и подвёл к невидимому для меня свечению. Впервые не было стремительного перехода обратно, в реальность. Я шла словно сквозь туман или густой дым, с трудом делая каждый шлаг, словно поднимаясь в горы по крутому склону, да ещё и после дождя.

Но сцепив зубы и опираясь обеими руками на колено при каждом шаге, я упрямо преодолевала этот подъем.

— Вот тебе и военный дом, вот тебе и военная разведка! А теперь обраточка. Вот теперь всё причитающиеся, начиная с марш броска. — Бурчала я себе под нос, но останавливаться, как я понимала, было нельзя.

И вдруг наклон резко поменялся, настолько неожиданно, что я просто заскользила вниз, пока меня не поймали.

— Моя госпожа. — Зелёные глаза засияли.

— Ралиэль! Ты как? Ты почему здесь? — начала расспрашивать его, помня о словах Айриль.

— Я привёл предателя в дом, только из-за меня он подобрался на расстояние удара. — Он сжал мои ладони в своих руках. — И от того, что вы рады меня видеть и переживаете за меня сейчас, зная и помня о поступке того, кто был со мной одной крови, мне только больнее, что не уберёг. Но я могу искупить. Перед самим собой в первую очередь, встретив вас и проведя обратно. Вы солнце, что взошло на небосводе дроу в самый темный и страшный час нашего народа, вы тепло очага, что отогрело сердца столь многих. Я искренне благодарен Прядильщице, что в моей жизни был тот зал и служение вам. Пойдёмте?

Я шла за дроу, что крепко держал меня за руку, выводя из этого туманного сумрака. И тихо радовалась, что он всего лишь обязался встретить меня здесь, и была очень благодарна Выигрышу пока мы не дошли до границы.

Здесь я почувствовала сильнейшую тягу, словно неведомое течение подхватило меня и выносило в реальность. А вот Ралиэль остался на этой границе.

— Идите, моя госпожа, мне дальше дороги уже нет! — он легко подтолкнул меня, а сам отступил в туман.

Глава 46.

Лилит.

Я рванулась назад, хотела потребовать объяснений, но течение, относящее мою душу обратно, в реальный мир, мир живых становилось всё сильнее.

— Илая моей души, помните, моя смерть не отменяет того, что вы моя госпожа. — Донеслось до меня словно издалека, и резкая боль заставила согнуться и забиться в судороге.

Приступ прошёл быстро, воздух, поступающий с тяжёлыми, словно после бега, короткими вдохами, казался необыкновенно вкусным. Но едва придя в себя, я вспомнила, все, что произошло перед тем, как меня накрыла тьма.

Я попыталась встать и тут же почувствовала, как меня поддержали заботливые руки.

— Илая, вы живы, хвала Прядильщице! — голос Зайкиля заставил меня выдохнуть.

Самое страшное после боя не слышать голосов тех, кто стал дорог.

— Ага, и Морине, и Ссаарде, и Луне оборотней, и великому древу эльфов заодно! — ворчание Лютого, сейчас было лучшей музыкой для моих ушей.

— И Торгуну спасибо и хвала! — голос Ранеля выдавал его переживания и недавние слезы, но был серьёзен.

Я притянула мальчишку к себе и крепко обняла, это стало для него последней каплей. Он несколько раз всхлипнул, уткнувшись мне вплечо, а потом разрыдался, стискивая мою шею так, что ещё немного, и он бы меня придушил.

— Тише, тише малыш, успокойся. Всё хорошо. Пока всё хорошо! — успокаивала я Ранеля, забыв на время о том, где я и кто я.

Перед искренними слезами ребёнка отступали даже жестокие реалии этого мира.

— Ралиэль обещал, что вернёт тебя, найдёт и уговорит вернуться. — Напомнил мне о зеленоглазом эмпате Сквознячок.

Я огляделась. Я сидела в одной пентаграмме с кучей непонятных символов, а рядом была нарисована точно такая же, только символы немного отличались. В центре этой схемы лежал Ралиэль, раскинув руки в разные стороны. Его вены были вскрыты, своей кровью он питал обе пентаграммы.

Глаза мужчины были закрыты, грудь не вздымалась, но на губах осталась улыбка. Я попыталась встать, чтобы подойти к нему, но тело не слушалось.

— Тебе нужно поспать, это обязательно. Восстановить силы. — Подполз ко мне Тинарис.

— Потом. Я хочу знать… — начала спорить я, продолжая попытки подняться.

— Понятно. Паучок. — Позвал он, смотря куда-то мне за спину, и мир снова поплыл перед глазами.

Проснулась я уже гораздо позже, и ощущая себя полной сил. Рядом на подушке обнаружился Дзен, а в ногах, облокачиваясь на один из столбиков кровати сидела правящая.

— Ильрейс! — приветствовала её я. — Что сейчас происходит? Сколько времени прошло…

— Тише, тише, торопыга. — Слабая улыбка коснулась губ дроу. — Ты проспала всего несколько часов. Пока не происходит ничего. Тинарис Лангран отбыл к родственникам вместе с лордом Алькаром, собирался вернуться к рассвету. Пятый дом прощается со своими погибшими детьми.

— Я хочу быть там…

— Я знаю. Но все в один голос твердят, что ты слишком слаба и тебе нужно восстанавливаться. — Сообщила она мне мой "диагноз".

— Ильрейс, у меня нет времени, чтобы быть слабой. — Мысль о том, что время из оговорённых мной десяти дней уже пошло, а я ни на шаг не сдвинулась, убивала надёжнее любого вражеского клинка. — И я должна проводить павших.

— В этом я даже не сомневалась. Поэтому я здесь. — Она встала и подошла к краю кровати, протягивая мне руку, чтоб я могла встать.

Её помощь я оценила, как только встала. Меня буквально качало, и идти без опоры я сегодня просто не смогла бы. Так я и вышла в коридор, опираясь на Ильрейс. Рядом полз Дзен, судя по картинкам, что мелькали в моей голове, мой арахнид был сильно на меня зол, и не собирался теперь отходить от меня даже на полшага.

Мы встречали многих дроу, спешащих по массе различных дел. И все останавливались, с удивлением провожая нас взглядом. Я их прекрасно понимала. Правящая вела на выход наследницу, единственную из оставшихся, служа опорой для шатающейся и еле перебирающей ногами девицы.

Но едва справившись с удивлением, они опускали головы в знаке уважения и почтения. Кулаки тут же прижимались к хитиновым пластинам нагрудных доспехов. Я каждому отвечала ответным кивком, помня о том, что мне рассказала Айриль.

За границей пещер уже наступил ранний вечер. Недалеко от входа была выстроена целая вереница дровяных площадок для ритуального погребения. Я медленно шла мимо них, останавливаясь, чтобы поблагодарить каждого. Я никогда не видела большинства этих лиц, не замечала в повседневной жизни нашего муравейника. Конечно, я не знала их имён, но считала себя обязанной их проводить.

Погребальные площадки почти закончились, когда я увидела Ралиэля.

— Он отдал жизнь, чтобы искупить предательство брата. — Поспешила рассказать мне Ильрейс. — Отдав свою жизненную силу, чтобы расчистить тебе путь с той стороны.

— Я не виню его в чужих проступках, он искупал чужую вину и чужое преступление. — Я подошла к изголовью и приложилась губами к холодному лбу.

Я думала тогда, увидев его в том зале, что в случае своей победы просто дам ему возможность спокойно и безболезненно умереть. Потом, наблюдая за ним уже в стенах пятого дома, я думала, что его ждёт долгая и счастливая жизнь, особенно если учесть медленные, но уже заметные изменения в социальных отношениях внутри дома. А в итоге его жизнь стала выкупом за мою. И каждый день моей жизни оказался оплачен этим мужчиной. И всеми теми, кто сейчас лежал в ожидании огненного погребения.

Следующий шаг, ещё одна площадка. И словно удар выбивающий воздух из лёгких. Ясмин. Я прикрыла глаза. В памяти один за одним всплывали моменты, связанные с этим парнем. Каким он появился в нашем доме, каким стал сейчас, с его появившейся уверенностью в себе и в завтрашнем дне. Его постоянные споры с Зайкилем и готовность мгновенно сорваться с места, и бежать исполнять поручение. Даже сейчас, кто-то положил его руку ему на грудь, словно в вечном приветствии.

Я подняла голову, мельком глянув на соседнюю, последнюю площадку. И на мгновение мне показалось, что ноги у меня одеревенели. Я боялась сделать последний шаг. Душа билась от боли, крик стоял в горле.

— Нет, нет, нет, пожалуйста. — Шептала, надеясь на неимоверное чудо. Что вот пока я не подошла и не увидела, то этого и не существует, не случилось, не произошло.

— Я велела положить их вместе. — Тихо сказала за моим плечом Ильрейс.

— Она будет возмущаться. — Мне казалось, что внутри меня начинает подниматься огромная волна чего-то злобного и непримиримого, словно древний монстр поднимался после сна.

— Думаю, он сможет совладать с этим возмущением. — Мне показалось, что даже сейчас он смотрит на неё со своей клыкастой ухмылкой.

На огромной, по сравнению с другими, площадке лежали те, от кого я ждала следующего появления брачного браслета. Та, что стала для меня буквально нянькой в этом мире, та, что оберегала на каждом шагу, и талантливый оружейник, тот, кто смог превратить коридор пятого дома в смертельную ловушку. Ардига и Арзул. Судя по количеству ран, они сдерживали целую армию. Сейчас они лежали с удивительным спокойствием на лицах.

А моё сердце начинало разбег, всё ускоряясь и ускоряясь. Звуки вокруг исчезли, остался только бой крови и рык родившегося в моей душе монстра. Он поднимался, рвал оковы ценностей моего прошлого мира, пока я шла к этой площадке. Он расправлял свои крылья, пока тени накрывали погибших знамёнами пятого дома, отдавая высшую из возможных почестей своим воинам. Он издавал победный рёв своего рождения, пока я, не отрываясь, смотрела в языки пламени занимающихся погребальных костров. Он принюхивался и набирался сил, пока я стояла, провожая в последний путь воинов своего дома, и он готов был говорить.

Погребальный огонь быстро делал своё дело, отпуская наших собратьев на перерождение.

— Видят все боги этого мира, до сегодняшнего дня я только защищала мой дом. — Начала я в полной тишине перед всеми, но моим голосом говорил он, монстр ненависти и жажды мести. — У меня не было личных причин желать смерти дроу других домов, и не было личных врагов. Я выполняла долг перед домом, который называла своим, я не забывала о чести и не марала свою совесть. Я старалась избежать лишних смертей и сохранить как можно больше жизней. До сегодняшнего дня. Сегодня, моя война ради защиты закончилась, и началась война ради мести. Я клянусь, и пусть мою клятву услышат боги и смертные, живые и мёртвые, а услышав, разнесут эту весть. Я не остановлюсь, пока третий и четвертый дома не перестанут существовать как таковые, а решившие начать эту войну не захлебнутся собственной кровью! Я отомщу за каждую до срока прерванную жизнь!

Я развернулась и пошла в пещеры. И пусть меня шатало от раны и горя, смотрели на меня со странным выражением. Словно одновременно гордились мной и боялись.

Сразу после процедуры прощания начался экстренный совет дома.

— Сейчас, когда синемордые сбежали, наш первоначальный план может не сработать. — Начала одна из старейшин. — Что планируете делать, принцесса?

— Сразу после совета, я собираюсь навестить брошенный лагерь синемордых. И хорошенько его обыскать, облазить от и до, перевернуть всё, что там есть. Думаю, что нас ждёт много интересных находок. — Ответила я.

— Сразу после совета, весь дом приносит чёрную клятву на крови, ручаясь за свою верность своим посмертием! — вставила правящая.

— Зачем? — удивилась я.

— А тебе мало? — начала злиться правящая.

— Правящая, мне хватило. Но переносить вину двоих, одного вообще только пришедшего, на весь дом? — я окинула взглядом всех дроу, внимательно меня слушающих. Не важно, какое решение по итогу примет Ильрейс, они запомнят мои слова. — Получится, что третий дом добился своего, посеяв среди нас недоверие друг к другу и подозрения. Нас разобщат! Как мы сможем идти в бой, если каждый будет ждать удара в спину ото всех вокруг? Разделяй и властвуй, очень мерзкий, но хорошо работающий принцип. Но мы не позволим себя втянуть в эти подковёрные игры! И вся эта интрига третьего и четвёртого домов захлебнётся, как и всё их нападение!

— Ты нормальная? Где гарантия, что в этом зале не сидит ещё дроу так пять, с тайными амулетами? — взвилась Ильрейс.

— Нет таких гарантий. Но, видишь ли, правящая, это сражение лучше всего показало, что пятый дом не погибнет, если вдруг меня не станет. Эту битву выиграла не я! — отвечала я. — Воины пятого дома уничтожили и разгромили превосходящие силы врага. Правящие третьих и четвёртого домов уверены, что стоит убрать тебя или меня и всё, дом пал. Но, столица, не вся страна, а пятый дом это не две дроу! Они сосредотачиваются на том, чтобы достать нас, а пятый дом уничтожает весь этот дружный крысятник. И никаких клятв нам не нужно! Потому что пятый дом не сможет уничтожить сам себя. После ночи кровавых орхидей предателей, трусов и откровенных дураков здесь больше нет!

— Про тех, что в пещерах пауков забыла. — Подсказал Лютый, который теперь даже во время совета не убирал клинков в ножны.

— Делай, как знаешь, — махнула рукой Ильрейс.

— Предатели больше не смогут подобраться к принцессе! — послышалось с трибун.

— Пятый дом не бросает своих! — донеслась до меня моя же фраза, сказанная на прошлом совете.

— Всю пакость переловим! — а это уже от старейшин. — Предателю придется теперь идти сквозь весь дом, минуя тысячи глаз, следящих за каждым шагом, и тысячи рук, готовых отразить удар.

— Паучиха, — тихий шёпот правящей. — Они же теперь порвут за тебя, погибнут, не раздумывая, ещё и радоваться будут.

Обыск лагеря шёл очень быстро. Часть воинов оцепила территорию, готовая в любой момент отразить удар врага. Мы шли частой-частой цепью, проверяя всё на своём пути. При этом рядом сновали ещё мальчишки, что переносили новости от одного крыла к другому. Пока ничего интересного мы не нашли.

Больше всего меня порадовала карта с большим значком "пятый дом" и пометкой от руки "где-то тут"! Лютый посмотрел с одной стороны, потом с другой, потом нашёл чернильницу и нарисовал орхидею на пике "Драконий зуб" далеко на севере, за территориями орков. И подписал "лучше тут". А на мой удивлённый взгляд ответил, что, мол, море рядом и орки, у которых ловля рыбы основной промысел, а раз уж всему дому эта рыбка так зашла, то к ней поближе и переедем.

Это была первая шутка после боя. И хотя смеха не было, это был хороший признак.

— Принцесса, принцесса! Там что-то нашли, непонятное. Ранель нашёл. — Прибежал мальчишка за нами.

Я с трудом поднялась, но направилась за ним быстрым шагом, стараясь никому не показать, как на самом деле себя чувствую. Находка и впрямь была непонятной. По крайней мере сразу. Но по мере разглядывания, проступало все больше узнаваемых черт.

— И вторые здесь отметились. — Сплюнул Лютый, показывая на знаки на боках небольших глиняных горшков с плотно пригнанными крышками и торчащими хвостиками фитилей. — Их знак.

Ящиков с такими горшками хватило бы, чтобы закидать ими все близлежащие горы.

— Аккуратно пересмотрите здесь всё, ищем странные приспособления для метания или вовсе непонятные, но одинаковые и в большом количестве. — Дала задание, рассматривая находку. — Как я понимаю, там внутри взрывающаяся смесь, её поджигают при помощи фитиля и отправляют в сторону врага.

— Зря время теряем. Я знаю эти ящики. — Сказала подошедшая к нам Сильв. — Их доставили дня за два до выхода в поход, и были только эти горшки. При приёмке вскрывали каждый.

— То есть, они надеялись либо загнать нас в пещеры, где мы будем скованы собственными стенами, либо рассчитывали, что смогут спокойно подобраться на расстояние броска. — Сделала вывод я.

— А почему вы спросили про приспособления для метания, илая? — спросил один из незнакомых мне дроу, но чьё лицо я помнила ещё по процедуре прощания, он был одним из тех, кто бегал, принося всё необходимое для операции Лютого.

— Потому что такими штуками хорошо закидывать издалека. А так… Сильно сокращает наносимый урон. — Ответила ему.

— А если в камнемёт загрузить их вместо камней? — спросил он.

— Надо пробовать! В любом случае камнемёт можно и подправить под эти горшки. — Ответил за меня один другой дроу постарше, этого я видела в кузнях.

И уже через несколько часов мы сделали первый залп. Эффект был впечатляющим.

— Так, где сейчас остатки третьего дома и четвёртый? — прищурившись, спросила я. — Подобраться, закидать этой дрянью издали, и убраться домой.

— Наши разведчики могут при помощи менталистов настроить порталы… — нехорошо так улыбаясь, намекнула мне одна из старейшин.

— Надо доложить Ильрейс. — решила я.

Правящая наш план одобрила. И жизнь в пещерах закипела. Это, кажется, что отряд для марш броска подхватился и сорвался с места. Без подготовки, это самоубийство. Тем более, что нам пришлось катить с собой тяжёлые камнемёты. Их использовали для укрепления постоянных лагерей на период выходов в пограничье.

Порталы открыли чуть дальше нужного нам места, просто чтоб перестраховаться. Благо, что нашего появления никто не ждал. Для дроу, использование порталов перед боем оставалось по-прежнему невозможным. И только мы пока были первопроходцами в этом. Передвигаться с таким утяжелением, как камнемёты и ящики с горшками было не просто, хоть мы и не постеснялись использовать для перевозки те самые платформы на колёсах, что принадлежали третьему дому.

Едва мы достигли нужных нам позиций, как перед нами буквально соткались из темноты наши разведчики с уточнениями происходящих событий в лагере союзников.

— Пленники есть? Где размещены? — уточнила на всякий случай.

— Пленников нет. Мы бы первым делом доложили, после нашего молодняка. — Ответил мне дроу.

— Своих бойцов отводи сюда, там сейчас будет слишком ярко. — Отдала распоряжение командиру.

— Мы уже здесь. Отсюда и до самого лагеря никого из наших нет. — Заверили меня.

— Ну, тогда — с добрым утром, вы всё проспали! — я подняла руку вверх, отсчитала пять ударов сердца и подогнула один палец, потом второй, пока в итоге не остался один, в хорошо известном в моем бывшем мире, благодаря гладиаторским боям, жесте.

Следом за мной этот жест повторили командиры новоявленных огневых расчётов. Я опустила большой палец. И ночное небо расцвело искрами подожжённых фитилей.

Паника, что началась в лагере уже после первых взрывов, была хорошо заметна на фоне быстро поднимающегося пламени. Я оценила подготовительную работу наших разведчиков. Благодаря тому, что они сняли часовых, тревогу во время нашей подготовки к стрельбе никто не поднял, и в результате на спящих союзников посыпался град снарядов.

После второго залпа, то ли один из снарядов попал, то ли пламя добралось до транспортников четвёртого дома. А там видимо были такие же ящики с изобретениями второго дома, ну, или собственные взрывные артефакты четвёртого дома. Потому что прогремевший взрыв был такой силы, что волну от него ощутили даже мы.

— Принцесса, упускать такой случай…

— Глупо. Известите дом, пусть готовят отряды зачистки. — Ответила я подбежавшей дроу- старейшине, и погладила воинственно зашипевшего арахнида. — Пора возвращать долги. Но я хочу, чтобы они знали, кто к ним идёт.

— Да, принцесса. Сейчас уведомим. — Дроу злорадно улыбаясь, оглянулась на горящий лагерь, и подошла к молодому парню-дроу, одному из тех сигнальщиков, что пошли с нами.

Она наклонилась к его уху и что-то зашептала. Парень смотрел на меня, не отрываясь, удивление и неверие сменялось в его глазах каким-то ребяческим восторгом. Пятые всегда шли в бой скрытно, всё делали тайно. Ночь взвыла от протяжных мелодий сигнальных рожков. Оказывается и так можно представиться.

Но время размышлений закончилось, мы ворвались в лагерь и доделывали то, что не успели сделать пламя и паника.

Меньше, чем за сутки две огромные армии перестали существовать. Сопротивление оказывать было некому. Каким волшебным образом мы вспомнили, что было бы неплохо поймать хоть кого-нибудь из верхушек домов и допросить, я не знаю. Иначе, чем волей Прядильщицы и не объяснить.

В итоге я смотрела на полтора десятка избитых, раненных и пропаленных дроу, пытавшихся сохранять гордость, хотя губы тряслись от страха. На вопросы они впрочем, отвечать гордо отказались.

— Доставим в дом и заговорят. — Обнадежил меня Лютый. — Так заговорят, что заткнуть не получится.

— Я ещё всякую мерзость в дом не тащила. — Ответила ему, доставая скальпель.

— Неужели наша правильная принцесса вдруг решит замарать руки пытками? А как же сострадание ко всем? Милосердие, которое ты готова оказать даже полудохлым самцам? — с насмешкой спросила меня правящая четвёртого дома.

— Мое милосердие сегодня ночью ушло на перерождение. — Ответила ей, всаживая остриё скальпеля в нервный узел.

До рассвета было ещё далеко, а мы уже возвращались. Нас встречали. Ильрейс стояла у входа, считая каждый наш шаг от портала. Дойдя до неё, я и Лютый припали на одно колено, опуская у её ног окровавленные обручи правящих напавших на нас домов.

— Приветствую тебя, Ильрейс, правящая мать пятого, четвёртого и третьего домов! — громко сказала я.

— Приветствую тебя, моя наследница. Моя опора по обе стороны грани, поступь моего дома, карающая рука подземных орхидей! — подняла меня Ильрейс. — Самоуверенная девчонка, кинувшаяся в бой едва поднявшись на ноги. Всыпать бы тебе! Да возраст не тот, для столь вредных развлечений!

Глава 47.

Лилит.

Короткий и тревожный сон, больше похожий на забытье. Все неимоверно устали. Казалось, что за прошедшие пару суток, каждый смог урвать лишь по несколько часов сна. Но пока расслабляться было совсем рано.

После сна нас всех ждал очередной совет. Мы отбились, победили, но что теперь с этой победой делать, точнее с её результатами. Завтрак проходил в молчании, да и есть не хотелось совсем. К тому же мне сообщили, что вернулись лорд Алькар и Тинарис.

Последний хоть и пытался сдержать свою злость от того, что я опять была в бою, но его отношение ни для кого не осталось тайной, по выражению его лица всем и всё сразу было понятно. И меня это раздражало.

Мало того, что он мне навязался меня не спросив, так и устанавливает свои порядки. Пытается диктовать свои правила! О том, что моя душа призвана из другого мира, кроме меня, Ядгара и Ильрейс никто не знает. То есть это он дроу, представительнице народа, который кроме как воевать больше толком ничего и не умеет, запрещает участвовать в боях? Серьёзно? А если бы на моём месте была Айриль? У которой боевых выходов, как у него чешуи на хвосте?

Но я пыталась взять себя в руки. Ильрейс объясняла мне про инстинкты нагов, отношение к паре и брачному ритуалу с благословением. К тому же, сам по себе, даже по меркам самих нагов, Тинарис был ещё молод, а для дроу, что прекрасно могли жить более трёхсот лет, если не погибали в боях, он и вовсе был совсем юным сопляком. Поэтому некоторая потеря контроля ему была простительна. И конечно, его несдержанность и смешные запреты не отменяли моей благодарности.

Он вовремя оказался рядом, и это благодаря ему и знаниям его семьи был проведён тот ритуал, в результате которого я ещё жива. Расплатился за мою жизнь Ралиэль, но возможность предоставил Тинарис Лангран.

На сегодняшнем совете присутствовал и лорд Алькар. Он тоже прибыл с новостями из княжества, и собирался вернуться сразу по окончании совета. Не теряя времени, я подошла к нагу, пока все собирались, и сам совет ещё не начался.

— Я хотела бы поблагодарить тебя, за моё возвращение. — Начала я.

— Кто бы интересно на моём месте поступил иначе. — Он сжал мою руку в своих ладонях. — Но ты совсем себя не бережёшь! Мне хоть и объяснили, что ты другой жизни не знаешь и не представляешь, а я выгляжу идиотом, запрещая тебе воевать, но жизнь же не заключается в стремлении поучаствовать в как можно большем количестве боёв и умереть с оружием в руках!

— Я знаю, и мне хочется, чтобы дроу не только воевали. Моя сестра совсем не стремиться к войне, но зато создаёт удивительные сады даже в пещерах, под землёй. Я мечтаю, что дроу решатся показать и другие свои таланты. — Почему-то поделилась с ним я. — Только для этого нужно избавиться от всей той гнили, что расплодилась повсеместно. А это война. Возможно, если мы сейчас отстоим, справимся, то уже следующее поколение дроу будем немножко другим.

— Удивительно. — Улыбнулся наг.

— Что именно? — не поняла я.

— Ты мечтаешь не о личном, не о том, что только тебе, а сразу обо всех. Ты когда говоришь, твои глаза так мерцают, что я вспоминаю драгоценные камни в солнечном свете. — Ответил он под смешки двух недавних врагинь, а теперь подружек не разлей вода.

Лари и Нири наблюдали за кончиком змеиного хвоста, который то тянулся ко мне, то резко откидывался назад, словно спорил сам с собой. Третья подружка, нагиня, что-то шептала им обеим, от чего девчонкам становилось ещё смешнее. Хотела пошутить на эту тему, но не успела.

В зал стремительно вошла Ильрейс.

— Наши гости и союзники прибыли к нам с вестями из верхнего мира и просили слово. Чтобы без промедления вернуться к исполнению родственного долга и долга перед своим народом. — Начала Ильрейс в мгновенно установившейся тишине. — Поэтому. прошу вас, лорд Алькар, мы вас слушаем.

— Фрея Селена Лангран, вместе с недавно обретёнными супругами и родственниками, включая и нашего князя, вскрыли разветвлённую сеть работорговцев. Сейчас начались активные зачистки. — Я прикрыла глаза, переваривая эту новость, понимая, что до момента, когда нам предстоит держать ответ, осталось совсем немного времени. — Но главы правящих родов уверены, что работорговцы постараются переломить ход событий и взять реванш. Есть основания полагать, что нападение произойдёт на наше княжество до окончания месяца безмолвия дроу.

— Но это же считанные дни! — выкрикнул кто-то.

— Да. — Тем не менее ответил лорд Алькар — Мы ожидаем нападения в ближайшие дни.

— Мы не в праве вас задерживать лорд. Для подготовки своего дома для отражения вражеского удара важна каждая минута. — Заверила его Ильрейс

— Илая Лилит. — Обратился он ко мне. — Могу я прислать вам вестник о начавшемся нападении?

— Лорд Алькар. Вы и я, заключили договор о союзе. И вы пришли на выручку в трудную для пятого дома минуту, так почему вы считаете, что я нарушу своё слово? К тому же я уверена, что там будут и те, к кому счёты найдутся и у пятого дома, — ответила я. — Я, и те, кто пожелают потребовать ответа с работорговцев, придём, как только получим ваш вестник.

Лорд Алькар не смог скрыть довольного блеска в хитрых глазах. Всё-таки сражаться на равных с дроу, которых наверняка будет немало на стороне работорговцев, другим народам тяжело. Да есть гвардии, грозовой клан и патрульные дозоры Гардаранов. Но это лучшие из лучших. Лорд откланялся, не дожидаясь окончания совета. А вот наг остался.

— Ты разве не отправишься в княжество? — удивилась я.

— Нет, он собирается мешать тебе развлекаться. — Влез Лютый. — Будешь сидеть дома, укутанная в одеялко и даже ножики все отберёт.

— Что вам, как отцу, давно было пора сделать! — парировал наг. — А не потворствовать её самоубийственным привычкам.

— В смысле, как отцу? — очень тихо спросил Лютый, но в звенящей тишине его голос звучал громом.

— В прямом. Я же чувствую, что у вас кровь одна! И очень сильная связь. Можете поверить мне, как тому, у кого в роду некроманты. — И только после этого этот местный "архангел-благовестник" догадался посмотреть кругом. — А вы что? Не знали?

Лютый обернулся к Ильрейс, которая сидела, прикрыв в глаза.

— А какая разница, кто её отец? Росла девочка всё равно не здесь, а ты был сосредоточен на воспитании и обучении Айриль. На Лилит у тебя бы просто не хватило бы времени. — Выкрутилась Ильрейс, сохраняя тайну моего происхождения.

— Какая разница??? Ах ты, старая Паучиха… — начал Лютый.

— Прежде, чем ты продолжишь, напомню, что я илая и правящая, а тебя самого голожопым младенцем помню! — перебила его Ильрейс. — И в отличие от Айриль и Лилит, идеей равенства самцов и илай особо не горю, хоть и нахожу её полезной для дома и привлекательной.

— Вот почему ты выбрала именно Лилит для проведения ритуала, чтобы сохранить хоть обрывки памяти Айриль, думала, что раз они настолько похожи, то и проще будет? Шансов больше? — уточнил Лютый.

Правящая ему утвердительно кивнула. Я слышала смешки, гуляющие по трибунам. Мне припомнили и мою язвительность, и то, что я кинулась спасать Лютого, и сходство движений и приёмов с Айриль… Какой-то непонятный дроу из второго дома в роли моего отца больше никого не устраивал. А вот Лютый! Теперь, когда дроу пятого дома решили для себя и эту загадку, я словно стала для них ещё ближе. Думаю, пройдёт совсем немного времени, и кто-нибудь да вспомнит пару раз мелькавшую красноволосую малышку.

— Значит, времени у меня бы для маленькой Лилит не хватило, да? Ну, нечего! Зато сейчас времени в избытке. Буду навёрстывать. — Заявил Лютый.

— Я хоть выживу? — простонала я, вспомнив тренировки последних дней

— Ничего. У тебя в мужья некромант затесался. Оживит если что. — Ответил мне Лютый, и зал совета взорвался от хохота, выплескивая в смехе всё, что накопилось за последние дни.

Но порядок быстро восстановился.

— Милостью Прядильщицы и благодаря храбрости наших воинов, мы выстояли! Правящей верхушки вражеских домов сейчас уже нет, как и большей части их армий. Но сами дома, резиденции, лагеря, торговые склады, а главное каменоломни остались. — Обрисовала ситуацию правящая. — И есть два пути. Вернуть обручи правящих обратно, пусть сами выбирают тех, кто примет власть и начнёт восстановление домов, или поглотить остатки домов, оставив в Дроумвире только три дома. Первый, второй и пятый. Либо вообще, полное уничтожение домов. Что думаешь, Лилит?

— Думаю, что наш дом сейчас ослаблен. Столько лет его обескровливали. И принимать в себя ещё два разорённых дома будет неимоверно тяжело. Потому что с оставшимся имуществом к нам перейдут и обязанности. Торговля и добыча. И нам придётся всё восстанавливать. От одного только представления, сколько дорог придется построить, страшно становится. — Ничего не скрывала я.

— Почему именно дороги? — осторожно спросил наг.

— Потому что это связи, пути сообщения. Хорошие, качественные и главное охраняемые дороги, это залог быстрого оборота, удобства и налаженных поставок. Никто и ничего не потеряется. Соответственно, пойдут грузы и поедут пассажиры, можно будет заключать договора и соблюдать сроки по ним. А раз так, то придут и те, кто будут это обслуживать. Постоялые дворы, кузни и прочее. — Вспоминала я всё, что мне объяснял отец о важности торговых путей в древности нашего мира.

— Ну да, ну да. — Как-то странно протянул наг, но я не обратила на это внимания.

— А каменоломни? Кто-нибудь представляет, что это такое и как они должны работать? И вся эта головная боль, будет нашей с вами. А самое главное… Там дроу. Которые придут в наш дом. И не будет ли так, что наша ненависть к тем, кто напал на наш дом под флагами синемордых и хвостатых, перенесется на тех, кто придёт сейчас под наши своды? — задала я самый волнующий меня вопрос. — Сможем мы ли мы жить и не вспоминать этого нападения, и не винить новых членов нашего дома в наших потерях?

— Всех вновь пришедших точно под клятву, чтоб не сомневаться. — Выкрикнула молоденькая дроу с места, и её активно поддержали.

— А за что их винить, если они в это время в каменоломнях спину гнули? Вон, Сильв из третьего дома, а я сражалась с ней рядом и видела на чьей она стороне! — вторили ей другие голоса.

— Воевать смогли, сейчас выстоять смогли, а с какой-то торговлей не справимся? Научимся. Потренируемся и сможем. — Высказался кто-то из самцов, и я представила, как они идут тренироваться торговать.

— Да и в каменоломнях те, кто там есть подскажут. Ну, или закроем хоть на время, пока мастеров найдем. Верхние же тоже добывают камни. Вот их и попросим учеников взять или самим приехать. — Поддержали идею старейшины дроу.

Хотя видела я, как эти старейшины бегают, рубятся на клинках и с каким ехидством иной раз общаются.

— Ильрейс, ты же сама понимаешь, что верни мы сейчас венцы и через лет двести-триста снова увидим у своего порога ту же погань. — Начала одна из старейшин, сидящих за столом. — Уничтожать всех тоже не выход. Дроу и так осталось мало, и становится всё меньше. Мы скоро не сможем сдерживать приграничье. А вот поглощение, это достойный выход в отношении проигравшего дома, одобренный традициями ещё прошлого мира. Клятва это правильный подход, в наших условиях иначе нельзя. А то, что торговля… Ну, будем считать, что это наш очередной бой. К тому же наследница у нас сразу про торговлю и договора заговорила. И вон нагу как бойко про дороги объясняла.

— Значит, вопрос решён. В связи с теми событиями, которые ожидают коты, времени у нас совсем нет. Поэтому, сейчас у нас будет общая трапеза, и выходим сразу двумя отрядами. Один на третий дом, один на четвёртый. — Озвучивала планы Ильрейс. — Те, кто идут к синемордым, начинайте с официальной резиденции. Лекари готовьтесь принимать большое количество раненных. Этот отряд возглавит Мириэль. Расчищайте коридоры и переправляйте менталистов к нам. Если с кристаллами не получится договориться, дождись Лилит. Лилит, на тебе четвертый дом. Тебе придётся начать с каменоломен. Всех отказавшихся приносить клятву или оказавших сопротивление, уничтожать без жалости, если мы не хотим больше провожать своих.

Её слова встретили восторженным рёвом, но самое главное, назначение Мириэль никто не оспаривал.

— Ильрейс, — задержалась я в зале рядом с правящей. — Я слышала раньше, что в матери мне записывали ту, что отказалась даже бороться за титул наследницы, а в отцы дроу из второго дома.

— А! И что? — усмехнулась Ильрейс. — Посмотри на Мириэль. Умненькая, рассудительная, очень много знает, и тоже отказалась сражаться за титул, хотя как дроу, она совсем не слабая, что ты, я думаю, и сама уже заметила. Так что был и дроу из второго дома, и ребёнок, который жив до сих пор, и с которым вы называете друг друга сестрами.

Зачистка четвертого дома происходила очень вяло. Небольшие стычки, то здесь, то там с охраной и остатками верных прежнему режиму дроу. Их и полноценными схватками назвать нельзя было. Отряды, отправленные в резиденции, справлялись быстро. Времени на размышления никому не давали. Не принимаешь новый дом, не присягаешь на верность? Путь один.

Менталисты достаточно легко нашли пещеры четвёртого дома и своих собратьев. Я дожидалась их возвращения, вместе с нагом. Даже спускаться в каменоломни мне не пришлось, нас ждал большой сюрприз.

Уходя на бой с нами, верхушка четвертого дома стянула силы отовсюду, в том числе и с каменоломен, оставив охрану по минимуму. Чем и воспользовались заключённые здесь. Ну, думать же надо было, оставлять бойцов, привыкших использовать всё, что окажется под рукой в качестве оружия, с кирками в руках и минимумом охраны.

Ошейники не давали им сбежать и покинуть каменоломни. Дроу потихоньку обмазывали свои ошейники быстро стынущим каменным раствором, что обладал особой прочностью, и при нападении на охрану, кожа ошейников просто не смогла пробиться сквозь каменный панцирь и придушить. А вот удерживающий артефакт продолжал работать даже сквозь камень.

О нападении на наш дом работники здесь прекрасно были осведомлены. Надсмотрщики, не скрываясь, обсуждали, как скоро пригонят "свежую скотину" на работы. Поэтому появление пятых никого не удивило, многие надеялись на такой исход, что не по зубам окажется их верхушке такой кусок.

Так что мы ожидали менталистов для проверок и после принесения клятвы, собирались приступать к снятию теперь уже каменных ошейников.

Здесь помимо дроу были и рабы. Вот с ними было сложнее. Многим некуда было возвращаться. Некоторые уже сейчас готовы были принести клятву наравне с дроу. Дождавшись менталистов, отчитавшихся, что проблем с отпусканием у кристаллов четвертого дома не возникло и что все пленники пещер доставлены в нижние пещеры пятого дома, где уже находились и менталисты синемордых, мы приступили к спуску.

От вестей, что у Мириэль проходит всё нормально, стало легче. Каменоломни четвёртого дома представляли собой что-то вроде спирали, уходящей вниз, с широкими площадками на каждом витке-этаже. Проверка менталистов завершилась быстро, амулетов тут ни у кого не было. С клятвами вопросов тоже не возникло, дроу чуть ли не сами вперёд паровоза с довольным выражением на лице, озвучивали текст клятвы, вспарывая себе руки.

Я здесь присутствовала чисто номинально. В голове крутились мысли, что необходимо обустроить что-то вроде палаточного городка. Дать местным узникам отдохнуть, отлежаться. Дроу потом уйдут в пятый дом. А вот с бывшими рабами, что делать? В любом случае, держать их в каменоломнях не стоило. В голове начал вырисовываться план поселка для тех, кто принесёт клятву верности, но жить останется на поверхности, когда Зайкиль резко прыгнул в сторону на нагромождение камней. Кто-то в плаще, умудрившийся почти слиться с камнями так, что никто и не заметил, яростно вырывался и бился в руках дроу.

Зайкиль отшвырнул от себя добычу и выхватил клинки. Его противник резко присел и неожиданным ударом выбил один из мечей, перекат и вот напротив нас, прижавшись к камням, стоит некто, закутанный в плащ с ног до головы.

— Тише, девочка, тише. — Вдруг вышел вперёд Лютый. — Никто тебя не обидит…

— Ну, конечно! Такие как он мне это уже говорили. — Действительно, судя по голосу, перед нами была девушка. И она показывала в сторону нага.

— "Такие" это Лангран, или такие же серые? — уточнил Лютый.

— Я Лилит, принцесса пятого дома. А как твое имя? — решила уточнить, что за обвинения я.

— Я Найлисса, наследница клана медных. Которую продали в рабство мои мужья, братья из клана Грозовых. — Девушка скинула плащ, и я обомлела.

На меня с вызовом смотрела девушка, один глаз которой был голубым, а второй жёлтым, змеиным. Участки кожи на лице и теле были покрыты красновато-оранжевой чешуёй. Даже некоторые пряди давно немытых волос отливали красным. Она оскалилась, словно предупреждая, показывая длинные змеиные клыки. Вся её поза напоминала застывшую перед броском кобру.

Но самое удивительное, что она не была нагиней. У неё были ноги! Как будто она застыла в полуобороте, из змеи в человека.

— Наги из грозового клана продали жену в рабство? — удивилась даже я.

— Этого не может быть! — возмутился Тинарис.

— Подожди! Давайте разберёмся. Ты уверена? — спросила я.

— Конечно! У нагов чешуя выдаёт клан. Все знают, что грозовые произошли от отверженных и чешуя у них, поэтому серая! — ответила девушка.

— Глупенькая, она не просто серая, а серо-стальная с белыми росчерками. — Заговорил с ней Лютый. — Вот смотри, как у него.

Тинарис по его жесту вытянул хвост.

— У твоих мужей такая же раскраска? — уточнила я.

— Нет. Просто серая, как пыль и белого нет. — Неуверенно, но всё ещё с подозрением ответила девушка.

— Начинайте снимать ошейники. Каменоломни пока закрываем. Потом решим, как организовать здесь работу, когда найдем согласных приехать сюда мастеров. — Отдала я приказ дроу. — Выводим всех на поверхность. Найти место под временный лагерь. Всем нужно отлежаться, отъесться и прийти в себя. А с тобой, Найлисса, нас ждёт долгий разговор. Что это за самозванцы у тебя в мужьях.

— А вы приглашать сюда работников будете? — вдруг спросил один из бывших рабов. — Так может, и мы останемся? Место хорошее, работу если организовать…

— Да, приглашать собираемся. Для жителей верхнего мира, наверное, будет привычнее жить в обычном посёлке или даже городке, чем в пещерах. Но я не думала, что кто-то согласится здесь остаться из тех, кого здесь заставляли работать силой. — Удивилась я.

— Так чего не остаться, кому идти некуда? Если все по чести и совести будет? А на приисках можно подняться, а потом другое дело открыть, к чему душа лежит. Вон на каменоломнях у Варлахов люди поколениями кормятся. Иди, сгони их с места! Так кирками отделают, мало не покажется. Может, и у нас тоже выйдет? — ответили мне, под согласные кивки многих из пленников каменоломен.

— Мне тоже здесь понравилось. — Вздохнула одна дроу. — Жилы искать, это как с землёй говорить.

— Так, ребята. Я проблемы не вижу. Хотите? Оставайтесь. Клятву вы принесли, дом на вашей стороне. Но работы по добыче прервать придётся, хотя бы на время строительства посёлка. Раз уж мы о постоянном жилье говорим. — Ответила я, замечая вспыхивающие надеждой один за другим взгляды.

На поверхности, пока все занимались обустройством хотя бы походных условий для будущих жителей местного городка, мы расположились чуть в стороне. Я с удивлением слушала историю Найлиссы.

Как-то у меня уже сложилось мнение, что наги и оборотни по одну сторону, что строгость законов, не допускает вот такого, но рассказ девушки, который подтверждали сразу и Асгари, и Гэлад, говорил об обратном.

Клан медных был небольшим. Всего несколько семей, живущих в разных местах и занимающихся перевозками грузов. Девушка жила в уединении с мамой и отцами, никого посторонних в доме не было. И в детстве ей очень нравилось, что у неё одна половина личика как у мамы, а другая как у пап. Отцы проводили с ней много времени, почти не спускали с рук, и девочка росла с уверенностью, что она умница и красавица.

Родителей не стало неожиданно резко. Отцы погибли во время нападения на караван, а мама упала, когда ей эту новость сообщили и больше не поднялась. На сироту враз свалились и похороны, и дела. И выяснилось, что не всё так просто.

От неё шарахались! Дети кидали камнями, всё валилось из рук, наёмники за сопровождение просили бешеные деньги, думая обмануть наивную девчонку, и у них получилось бы, если бы у неё были эти деньги.

Она просто не знала, где они в доме лежат. То, что было для расходов, почти закончилось на похоронах. Когда она в очередной раз убежала от травящих её подростков и ревела, вжавшись в какую-то щель, появились два нага. Представились братьями из Грозовых и, выслушав её, кто же не знает о благородстве нагов этого клана, стали ей помогать. Даже дали денег в долг, поверив, что она вернёт, как только отправит груз.

На письма родственников с приглашениями или предложениями приехать самим она ответила отказом. Где они были, когда её как бродячую шавку закидывали камнями? А теперь, когда Наргул и Арис решили почти все проблемы и помогли, уже она никого видеть не желала, обидевшись на родню. О том, что они могли и не сразу узнать о случившейся беде, девушка не думала.

Так что тем, что девушка вскоре пошла замуж за братьев-аферистов, лично я была не удивлена. Все в жизни вроде наладилось и шло хорошо, пока она вдруг не решила отнести мужьям в лавку, где заключались договора, обед. Там-то она и узнала, что уже долгое время везде и всюду, под её именем появляется какая-то нагиня с оранжевой чешуёй, а суммы в договорах совсем не такие, какие знает она.

Когда она очнулась связанная и в подвале, с болевшей от удара головой, мужья наконец-то ей высказали всю правду о том, что она дура и урод, каких поискать, и как их воротило от одного её вида. А ещё через неделю она оказалась здесь.

— Нашла, кого слушать. Они б тебе и не такого наговорили. — Заворчал вдруг Лютый. — Ты красива, просто красота твоя не для всех. Как драгоценный камень в толще гор, не все поймут, какое сокровище в руках.

— Попались же дрянные самцы! — поддержал его Зайкиль.

— И что ты теперь собираешься делать? Неужели не хочется вернуться и хвосты переломать? — спросила я.

— Хочу конечно, только боюсь, силёнок не хватит. — Усмехнулась она.

— Ну, вот думаю, что о том, что ты жива и свободна, никто не знает. Тинарис, тебе будет не сложно известить грозовой клан о неучтённых родственничках? Или вас это не касается? — спросила уже у нага.

— Как это не касается, Лилит? Какие-то отбросы, которых изгнали из собственных родов, мало того, что называются именем нашего клана. Именем, которое заслужили в боях! Так ещё и вытворяют такое! — возмутился Лангран. — Как только отлежишься, придёшь в себя, мы найдём твой дом, и думаю, найдется немало желающих познакомиться с родственниками! Мы поможем.

— Да, они тоже так заверяли. Что помогут. — Она посмотрела мне в глаза и спросила. — Что, если я потребую взаимную клятву о неприченении вреда?

— Я тебе её дам. — Ответила ей с пониманием.

Найлисса была одной из немногих, кто вернулся с нами в пещеры пятого дома. К слову, из третьего дома пришло ещё меньше. Многие погибли ещё в резиденции. Потом поход, часть успела сбежать, едва узнали, что союзной армии больше нет. Остались только самые упёртые и те, кому не было нужды бояться пятого дома. Что-то мне подсказывает, что беглецы эти прибились к тем, кто стоял за работорговлей.

Вестник от лорда Алькара пришел под конец общей трапезы.

— Это не просто бой. И коты скоро это поймут. Это начало восстания. — Произнесла Ильрейс. — Там сейчас бьются не коты и работорговцы. Там пришли те, кого не устраивает установившийся порядок. Кто желает вернуть право сильного и скинуть ограничения законом, что пришло в этот мир вместе с союзом правителей. Этот бой — шанс для обеих сторон. Что же касается нас… Победит союз правителей, и мы предстанем перед их судом за то, что наш народ предал завет! Победят работорговцы — пятый дом будет уничтожен, мы им как кость поперек горла.

— Но мы, по крайней мере, не умрём, как клятвопреступники! — громко сказала Мириэль.

— Я ухожу, нужно надеть доспехи. Кто со мной, встретимся в портальном зале. — Просто сказала я, вставая из-за стола.

В своей комнате я распахнула резким движением шкаф. В самом углувисел старый костюм тени, который я сняла, выйдя из потайного зала, где скреплялись связи между моей душой и этим телом. Сейчас он был отстиран и зашит. Места ран походили на громадные царапины. Костюм Айриль. Больше не сомневаясь, я натянула его.

Доспехи, маска, клинки… Вспомнила слова Ильрейс перед моим уходом, и сдернула всё, что скрывало отличительные знаки на моих доспехах. Из шкатулки, стоявшей здесь же, достала объёмный аксельбант и надёжно прикрепила. Держа шлем в руке, я вышла из своей комнаты.

Сразу за мной встали звёзды менталистов, не подпустив ко мне даже Лютого. Мальчишки, увидев мою форму, тут же испарились. Пока я шла по коридорам, тени приветствовали меня и вставали за моей спиной, формируя шеренгу за шеренгой.

На середине пути нас встречали Алоринель с Ранелем и их подручные. Парни держали в руках знамёна, которых в этом мире не видели уже пару сотен лет, наверное. Сигнальные рожки затрубили, выдавая длинные протяжные звуки. По бокам, с двух сторон от строя встали барабанщики, отбивающие ритм для шага. Наши шаги с каждым поворот становились громче, чётче. Строй рос.

Парни свернули в какие-то неизвестные мне коридоры, и я поняла почему. Мы шли, наконец-то, именно парадным ходом нашего дома. Здесь же нас поджидали копейщики, лучники и арбалетчики. И Мириэль, в парадной форме дома орхидей. Она единственная встала со мной рядом.

На галерею над коридором вышла Ильрейс. Я подняла голову и ударила себя в грудь, за спиной раздался слитный гул хитиновых нагрудных пластин. Ильрейс ударила своим посохом в пол, а потом вскинула его в сторону.

— Во славу орхидей! — крикнула она. — Живые или мёртвые! Мы верны долгу и клятве!

— Во славу! — раздался ответный рёв.

И только теперь я поняла, что в бой идёт весь пятый дом, от мала до велика. Идут, не надеясь на возвращение. Идут, наверное, впервые, с открытыми лицами, без масок под шлемами. С опознавательными знаками на доспехах, под знамёнами своего дома, открыто заявляя: Пятый дом идёт в бой! Когда ветераны сотен сражений, идут в битву, надев парадные регалии, врагам стоит знать, что за тяжёлой поступью когорт, слышаться лёгкие шаги всесильной смерти.

Впереди, огромные портальные арки замерцали, открывая дорогу. С той стороны донеслись звуки тяжёлого боя. Я первая начала разбег, ловя тени боевых арахнидов пятого дома по стенам. С самого ближнего края к нам, дроу теснили оборотней. Те явно уступали. Наши копейщики чёрными лентами проскользнули сквозь оборотней, резким наклоном отправляя свои длинные копья в стремительный и смертоносный, хоть и не долгий полёт. Возвратное движение. Копья возвращаются до середины в крови. Второй выпад, и в бой вступают наши меченосцы. Лучники и арбалетчики стремительными прыжками заняли высоты и начали обстрел врагов.

— Потанцуем? — спросила Тинариса, используя изгиб его хвоста, как опору для прыжка, взмывая вверх.

Несколько оборотов в воздухе, и я в гуще боя, там, где увидела знакомые доспехи лорда Алькара. Рядом одаривает ядовитой паутиной врагов подросший Дзен, маленький паучок уже достигает моих бёдер, а его броню не пробить. За спиной Лютый, рычит так, словно он оборотень, а не дроу. По всему фронту, дроу пятого дома оттесняют уставших оборотней и их союзников, откидывая работорговцев назад от позиций союзников.

Наги грозового перевала, наконец-то, я увидела их в бою, просто сносят дальний фланг врага. Рядом с нами несётся на ближний вражеский фланг конница Гардаранов.

Мириэль командует лучникам взять цель. Работорговцы пытались выпустить подрывников, но взрывы прогремели среди них самих.

По центру наших войск, что стоял, не дрогнув, из-за чего сейчас там образовался клин, началось непонятное движение. Огромный и здоровенный мужик, мощь которого даже на расстоянии впечатляла, явно направлялся к Мириэль. Глядя на него издали, я вспомнила себя пятилетнюю перед чучелом матёрого медведя, стоявшего на задних лапах.

— Ты кто такая? — ревел он на всё поле, сграбастывая Мириэль в объятья и закрывая собой. — Кто пустил тебя в бой? Тут опасно.

— Спорим, я знаю, что сейчас будет? — даже убивая врагов, Лютый находил время и силы, чтобы язвить. — Эй, чешуйчатый, это случаем не твой родственничек?

— Мой, Карел Лангран, лорд Варлах. Оборотень, вербер. Не женат, есть старший сын, говорят, недавно встретил истинную. Я Вареса ещё не видел, сам не спрашивал. — Исчерпывающе ответил наг, продолжая скользить рядом, со своим странным оружием, которым и колол, и разрубал врагов.

Я вскинула голову, для этого странного вербера и Мириэль, мира вокруг словно не было. На того, кто попытался напомнить мужчине о сражении вокруг, рыкнули настолько свирепо, что тот чуть не упал.

— Только этого нам не хватало. — Простонал наг. — Карел встретил истинную. Он теперь невменяем, и будет уничтожать до последнего всё, что посчитает угрозой для неё.

— И в чём проблема? — удивился Лютый, на выдохе разрубая дроу из второго дома. — Нашёл чего жалеть! Врагов вон немерено.

Вдруг атакующая линия работорговцев по сигналу отступить резко откатилась назад, оставляя широкую, в несколько десятков метров, полосу. Меня охватило дурное предчувствие. Которое подтвердилось, стоило из рядов противника выйти фигурам в кожаных масках и со слюдяными вставками, прикрывающими глаза.

— Менталисты! Вырубить эту мерзость к демонам! — заорала я, выбегая из строя далеко вперёд.

Обе звёзды менталистов начали соединять силы для удара, до этого момента они действовали поодиночке, потому что места для построения звёзды просто не было. Но я понимала, что мы не успеваем. Какие-то шары на цепочках, что несли в обеих руках эти недоделанные алхимики, уже начали испускать ядовито-жёлтого цвета дым, видимый даже в свете ночного боя.

Эти алхимики шли широкой церью по всему фронту. Всё, что я могла сделать, это призвать ушедших. Но после того, что я сама только вернулась с грани, моих жизненных сил явно не хватало.

Подскочивший Тинарис быстро что-то начертил вокруг меня. И сцепился с каким-то безумцем, прибежавшим с той стороны.

Я вливала силы в тёмный туман, что вставал тонкой завесой. За собственным телом я наблюдала как будто со стороны и одновременно, чувствуя всё, что происходит. По жилам прокатилась свежая, яркая сила, напоминающая весенний ручей. Это Ранель, распоровший ладонь, прижал её к линиям, нарисованным нагом.

Уверенное течение, словно спокойная река. Это Лютый сменил внука за моей спиной.

Древняя мощь и скрытая в крови сила, отозвавшаяся теплом змеиного браслета. Рядом с Лютым прижал свою руку Тинарис.

Неожиданное ощущение спокойствия, словно встала на берегу моря и смотришь на бескрайние водяные поля. Обдавшая с ног до головы волна. Ильрейс.

И я вижу, ощущаю, кожей чувствую напоминающий гул голос ветра, и стремительно темнеющую занавесь передо мной.

— Моя госпожа, — тихим шепотом в волосах и отблеск изумрудных искр.

И туман душ ушедших колыхнулся и сорвался, обрушиваясь лавиной на ряды работорговцев. Железные шары, источающие ядовитый дым, упали на землю. Но чёрный туман не пропускал его к нам, гоня на самих работорговцев. И вслед, два слитных удара звёзд менталистов.

Ильрейс, что-то нажала на своем посохе, её рука закрылась изогнутыми пластинами, как двойным эфесом, из концов посоха выскочили лезвия крестовиной. Правящая легко скинула верхнее платье, оставшись только в костюме тени. И первой сделала шаг в сторону врагов, увлекая за собой остальных.

Противопоставить больше ничего работорговцы не могли. Они не успели отойти от мести ушедших и собственного ядовитого дыма, как получили удары менталистов. И тут же столкнулись с разъярёнными воинами союза.

Выжившие сдавались без сопротивления. К моему удивлению, здесь оказались даже дроу из верхушки первого, правящего дома, находящегося в родстве с Лангранами. Не меньшим шоком это было и для самих Лангранов.

Ну, наверное, кроме того самого медведя. Который сейчас именно зверем и тёрся рядом с Мириэль, то утыкаясь мордой ей в ноги, то вылизывая руки и позволяя себя тискать к восторгу самой Мириэль.

А вот нам предстояло ещё одно дело. Раз уж второй дом так в открытую заявил о своей позиции, то я воспользовалась этим шансом. Отобрав личные амулеты переноса у белознаковых, и расширив их при помощи менталистов, мы прошли на территорию этих учёных.

Помимо дроу пятого дома, здесь были оборотни и несколько нагов. В коридорах дома мы натолкнулись на ожесточённое сопротивление. Хвала Прядильщице, что второй дом, давно видимо забыл о кодексе дроу, променяв тренировки на опыты. Этажи дома очищались быстро.

Благодаря менталистам мы находили скрытые проходы и ловушки достаточно легко. Пока не пришли в зал, из которого шли несколько ответвлений.

— По два менталиста на каждую группу! Расходимся! — скомандовала я.

Здесь дроу встречались реже. Видимо основные силы вывели на поле, а оставшиеся оказывали сопротивление наверху. Столы, перегонные кубы, какие-то колбы, записи, операционные. Странные, но хорошо узнаваемые. Я толкнула последнюю дверь и зажала себе рот рукой, чтобы не закричать. Я без подсказок узнала лаборатории, о которых говорил Феникс.

Но меня здесь, кажется, знали и ждали.

— Госпожааа, вы обещали! — напоминали мне со всех сторон.

Дроу, наги, оборотни, люди. С переломанными и сращенными под немыслимыми углами конечностями, с приживленными конечностями насекомых, жалами, мандибулами вместо нижней челюсти.

Если ад существует, то я была на его пороге.

— Госпожа! Вы пришли! — донёсся знакомый голос.

— Феникс! Где ключи? — хотела вцепиться я в решетку его клетки.

— Осторожно госпожа. Видите шипы на прутьях? Они проткнут вам руки и впрыснут яд в кровь. Не смертельно, но очень болезненно. А ключи вон, расположены так, чтобы мы их видели. — Предупредил меня Феникс.

Я взяла ключи и начала открывать клетки, начиная от самых дальних, где бились об ядовитые прутья те, кто давно потерял разум от бесконечной боли. Верная данному слову, я шла от клетки к клетке, повторяя одну и ту же фразу.

— Может, останешься? — и каждый раз получала отрицательный ответ.

Кроме феникса остался только один парень. Из открытой раны на позвоночнике торчали огромные паучьи лапы, каждое шевеление, выламывало ему хребет, заставляя рану кровоточить.

— Неудачный эксперимент. — Тихо, еле слышно, сказал он. — Не переживайте и не плачьте, илая. Вы подарили нам свободу и покой, наши души в неоплатном долгу перед вами.

Он сам приставил ослабевшую руку с сарксом к своей груди и резко надавил, пробивая свое сердце. Я замерла, глядя прямо в затухающие глаза.

— Какая же ты всё-таки тварь! Все твои слова ложь, от первого до последнего слова! — раздалось шипение с порога. — Ничем не лучше остальных! Я не верю, что богиня могла связать меня с тобой!

— Тинарис, стой идиот! — кинулся было за ним незнакомый парень, но остановился. — Я ему потом расскажу, какой он дурак, леди. Вам помочь? Думаю, этот юноша сам до портала не дойдёт. Я Леройд, Терин Леройд.

— Мне ни о чём, это не говорит. — Призналась я. — А помощи буду благодарна.

— Это прекрасно, что ни о чём не говорит. — Улыбнулся мне этот парень и начал помогать вытаскивать Феникса.

Тому действительно было не сладко.

— Недавно заново изучали. — Объяснил он, поймав мой взгляд.

Ноги его почти не слушались. Новому знакомому приходилось его почти волоком тащить на себе, и степень моей благодарности к этому человеку было сложно представить.

У портала Феникса приняли наши воины. Мы ушли обратно, одни из последних, как мне доложили. Проследив, чтобы Феникса расположили со всеми удобствами, я пошла на кухню.

Ещё когда готовила, видела здесь ягодное вино. Прихватив сразу четыре бутылки, я отправилась в сад. Другого способа не сойти с ума от воспоминаний я не знала.

К концу первой бутылки, пришёл глюк-собутыльник. Точнее собутыльница. Красивая, кареглазая и темноволосая девушка.

— Привет! Так ты и есть сестра Айриль, которой нужна помощь? — спросила она.

— Какая из? Приметы сестры? — я уже плохо владела языком.

— Не признает оружия. — Усмехнулась она.

— А! Тогда это к Мириэль. Если выцарапаешь её из медвежьих лап. — Определилась я — А ты кто?

— Селена Лангран, — улыбалась девушка, присаживаясь рядом. — Ты так расстроилась из-за лабораторий или непонимания брата?

Девушка провела по потускневшему браслету змея.

— Если ты Лангран, то почему герб моего дома на руке? — ткнула я в черную орхидею на её коже. — А наг, свалил и слава богам.

Глава 48.

Лилит.

— Не спеши, пожалуйста. Тин, он очень молод и вспыльчив. У нас если какая драка проходит без его участия, то только потому, что его в это время просто рядом нет. — Рассмеялась Селена. — Просто представь, что он увидел. Ты и убиваешь дроу сарксом. А мы знаем, что такое происходит, только если мужчина-дроу делает предложение.

— Тогда он вдвойне идиот. Саркс мой, точнее моего мужа. У меня на руке браслет, значит, муж жив. Пока ещё.

— А что такое? Ты мрачнее грозовых туч стала. — Девушка обняла меня за плечи, не смотря на то, что мы были почти незнакомы.

И сама не понимая почему, я ей честно и без утайки рассказала, как очнулась в потоке душ, как меня выловил незнакомый мужчина, как я дала ему имя и отобрала кинжал. Как сама не заметила, как прикипела, как приняла и сердцем, и душой, что это первый и единственный мужчина, вызвавший такие чувства к себе.

Что, очнувшись, пришлось разгребать весь тот бардак, что творился в Дроумвире, как влезла во все разборки с домами, чтобы найти своего мужчину. К концу моего монолога, Селена не знала только о моей жизни до того, как я оказалась в потоке душ.

— А сейчас единственная надежда найти, это тот парень, Феникс. Но ему самому нужно хоть чуть окрепнуть. Меня до сих пор трясёт, как вспомню, что творили вторые в своих подвалах. — Закончила я.

— Да уж. А тут ещё и брат со своей истерикой и обвинениями. Смылся куда-то, ну да ничего. Уверена ему будет очень больно за свои слова. Поверь, у меня тоже с одним из мужей вышла размолвка в начале супружества. А Фениксу я постараюсь помочь. — Селена, действительно оказалась очень светлой девушкой. — И потом, я так поняла, что этот неучтённый дом, это дом, организованный рабовладельцами? Так что идти туда нужно с большим отрядом, а не кидаться в одиночку. Что ты одна сможешь сделать с целым домом?

— В порошок сотру, всё кости выверну и ходить заставлю! Выжгу дочиста это логово! А потом соскребу, с солью смешаю и ещё раз пережгу! — с непонятно откуда взявшейся уверенностью, заявила я под смех Селены. — А у тебя браслет странный. Он светится.

— Да, он показывает, что у нашего брака скоро будут плоды. — Улыбнулась девушка.

— То есть ты беременна? Дай сюда вино! Тебе нельзя! — отняла у неё бутылку.

— Ты чего? У нас его к столу подают. — Удивилась она.

— Поверь, тебе лучше не пить! Я знаю! Я этот, патологоанатом! — с трудом выговорила перестающим слушаться языком. — Бл@!!

Размахивая руками, я ударилась локтем о выступающий камень и не сдержалась от резкой боли.

— О! Удачу призываешь? Это тебе Тин рассказал? — улыбнулась Селена, услышав мат в моём исполнении.

— То есть? — насторожилась почему-то я.

— Наша прабабушка, Марина Лангран, в таких вот случаях тоже говорила это слово, и когда бабушка её спрашивала, что оно означает, она отвечала, что когда вот такие случайности происходят, надо позвать удачу, чтоб их избежать. Вот этим словом и звала. — Что-то смутное мелькнуло и затерялось в мыслях. — Она вообще много такого непривычного знала, сказки, песни…

— Песни? Песни это хорошо. — Душа после возлияний именно песен и попросила. — А ты знаешь какие?

— Да почти все наизусть помню. — Она немного помолчала и затянула первый куплет Беловежской пущи.

Пели мы долго, постепенно добивая принесенные мной бутылки. Иногда Селена только слушала, иногда подпевала или начинала петь сама. Судя по песням, неизвестная мне прабабушка очень уважала творчество фольклорных групп моего мира. Невесту полоза и вовсе признали песней про нагов и точка. Последнее, что я запомнила, как мы во весь голос распеваем хит "Голубых беретов", про расплескавшуюся синеву и суровые гвардейские законы.

Потом мелькали огромный кот, ставший почему-то Лютым, качающийся потолок и ворчание над головой, что довели девочку, жила себе спокойно в приграничье, нет, вытащили и душу треплют.

— Илая, илая! Там ваш Феникс в себя пришёл, вас ищет. — Утро началось с голоса Зайкиля и кружки с каким-то отваром, сунутой мне в руки. — Фрея Селена просила передать. Ядов нет.

Пока я со скоростью пушечного ядра носилась по комнате, собираясь в нижние пещеры, муть в голове и ноющая боль исчезли. Хороший отвар.

В пещеры я бежала, наплевав на то, как я выгляжу, но те взгляды, которые я ловила, были полны понимания. Феникс ходил по пещере, порой останавливаясь, словно прислушивался к своим ощущениям. Здесь же обнаружилась и улыбающаяся Селена. И два парня, один из которых был нагом. Непроизвольно скривилась.

— Рей, смотри, у девушки, кажется, аллергия на нагов проявилась! — рассмеялся блондин.

— Скорее на идиотов, которые сначала языком мелят, обвиняя жену во всех грехах. — С не меньшей язвительностью ответил ему наг.

— Ой, как здорово и весело, когда много мужей, да, Селена? — спросила я прищурившись. — Это вы вот этим счастьем меня одарить собирались?

— Всё-всё, — подняла руки вверх Селена. — Я вчера выступала парламентёром, теперь пусть Тинарис сам эту кашу расхлебывает.

— Госпожа, не бойтесь, я полон сил! Я смогу показать дорогу. — Без слов понял мои колебания Феникс.

Портал открылся не сразу. Поймать направление менталисты просто не могли. Только с пятой попытки удалось зацепиться, и тогда уже и все остальные влили свои силы, и смогли распахнуть переход.

Ильрейс полностью согласилась с Селеной, что в одиночку нечего туда соваться, потому что скорее всего, это последний оплот работорговцев. И оказалась права. Помимо отрядов пятого дома, сюда пришли и отряды грозового перевала. Работорговцы помимо оружия столкнулись ещё и с магией.

Они пытались применить какие-то амулеты, блокирующие магию, ведь собирались столкнуться с магами в бою. Только вот, кажется, испытаний не проводили. Потому что эти их амулеты оказались не слишком сильными, блокировать дар Селены они не смогли. И не слишком прочными, потому что плавились моментально от одного плевка Дзена.

Но я не тратила время на рассматривание происходящего. Едва я оказалась в этом месте, как почувствовала зов, тягу, я знала, была уверенна, что меня тянет наша связь с Ядгаром.

Длинные извилистые коридоры, шепот голосов в волосах, жжение от татуировки на плече. И беспокойные мысли в голове. Почти, почти нашла. Только бы успеть. Я приняла этот жестокий мир, я смогла примирить свою душу с воспоминаниями погибшей принцессы пятого дома, я каждый день оберегаю этот самый дом от участи превратиться в руины. И все ради того, чтобы найти тебя! Так что дождись! Только посмей не дождаться!

— И куда ты так торопишься? Да еще и в стенах чужого дома? — ехидный голос полный злобы, раздался из тени, медленно принимающей очертания моей давней соперницы, ещё по тому поединку в третьем доме.

— Не уберешься с моей дороги, пожалеешь, что вообще на свет выползла! — мне было не до церемоний, я кожей ощущала, как убегает драгоценное время.

— Как заговорила…

Но я ее не слушала, темное пламя призыва сорвалось с моих рук, даря силы желающим мстить. В руки сама собой легла рукоять саркса, клинок в другой запел свою песню.

В этот раз некому было остановить бой. Да и всколыхнувшаяся во мне от воспоминаний ненависть и неостывшая боль утраты делала меня опасным противником. Сейчас я билась не просто с зажравшейся девицей. Сейчас я сражалась с олицетворением моей ненависти к тварям, способным радоваться чужому горю.

Клинок пропорол доспехи на животе, а саркс по самую рукоять вошёл в горло. В глазах моей соперницы навечно застыл ужас, видимо, видела она в свои последние минуты совсем не меня.

Тёмный туман гостеприимно расступился, пропуская меня внутрь знакомой пещеры.

— Ядгар! Ядгар, ну же, очнись, открывай глаза! — шептала я, не зная, что делать.

Моей целью было найти, и я нашла, а что делать дальше не понимала. Я могла только влить свою собственную кровь.

— Отойди. Давай я. — Мягко отодвинула меня Селена.

Я вспомнила, что про неё говорили, что она сейчас чуть ли не сильнейшая целительница этого мира, что она буквально мертвого способна вернуть к жизни, и сейчас я наблюдала за её работой, крепко держа Ядгара за руку. Не отпустила я его ладонь, и когда Селена закончила свою работу, и когда его несли на носилках в портал. И пока он был погружен в целительский сон, а я сидела рядом. Меня даже не волновали разговоры, доносящиеся из коридоров.

— И что теперь? Что будет на совете? — спрашивали одни.

— Так у нас теперь что, союз с Лангранами? — интересовались другие.

Я ждала, когда муж откроет глаза. В какой момент от усталости я склонила голову на край его кровати, я не знаю, но проснулась от того, что муж нежно перебирает мои волосы и гладит по голове.

— Иди сюда, — притянул он меня к себе на колени.

Мир за пределами моей комнаты перестал существовать до следующего утра.

А вот следующий день начался с новостей о совете. Заседание должно было начаться в полдень. Селена пришла, когда мы с Ранелем и Алоринелем разбирали список текущих дел и что нужно делать в первую очередь.

— Мальчики-дроу? Ты с ними очень добра и внимательна. Я привыкла видеть другое. — Заметила она.

— Эти мальчишки избавили нас во время войны от кучи проблем. Весь уход за раненными взвалили на себя, они же вытаскивали их из схваток, были сигнальщиками и знаменосцами, подносили боеприпасы, размещали гостей, как и сейчас. — Объяснила я. — К ним не за что плохо относится. К тому же Ранель, сын Айриль. Мальчишка старается, доказывает, что не только заслуги его матери повод для гордости.

— А я смотрю, связь с мужем вы подтвердили, не откладывая в долгий ящик? — показала она на мерцающие линии браслета дроу. — Поздравляю. Подтвердили на совесть и от души, вспоминай теперь колыбельные.

На совет мы пришли с ней вместе. Только она села рядом со своей матерью, а я рядом с Ильрейс.

— Аста, — поприветствовала кивком головы очень пожилую дроу Ильрейс.

— И тебе, надёжных сводов над головой, Ильрейс. — Ответила она. — Даже и не знаю, чем оправдаться.

— Моя мать передала мне венец и трон пятого дома не просто так. А по возрасту. Потому, что какой бы сильной ты ни была, со временем, просто невозможно за всем уследить, да и ясность ума пропадает! Уходить надо вовремя, Аста! — резко ответила Ильрейс.

— Уходить? А кому оставить дом? Я надеялась на то, что Селена примет наш народ и его обычаи. Я посчитала, её способность призывать пауков добрым знаком. Но нет. — Правящая первого дома тяжело вздохнула. — Тебе хорошо говорить. У тебя что Айриль, подари ей Прядильщица скорое перерождение, что Лилит, что Мириэль, хоть она и отказалась доказывать своё право на титул. Гордость берёт за то, что у народа дроу ещё появляются такие дочери.

— А остальные правящие нас не почтят своим присутствием? — спросила ярко золотая нагиня.

— Ялисса, как мне рассказал лорд Алькар, пятый дом недавно выяснил, об участии некоторых домов дроу в работорговле и не поддержал своих сородичей. — Зеленоглазый блондин, чем-то похожий на мужа Селены, принялся объяснять нагине, и всем собравшимся за большим столом ситуацию. — Более того, выступил против, обвинив в клятвопреступлении. Из-за этого погибла одна из наследниц пятого дома, принцесса Айриль, которую здесь упоминала илая Аста. В ходе попыток уничтожить пятый дом, четвертый, третий и второй дом перестали существовать. Выжившим предложили на выбор принести нерушимую клятву и присоединиться к пятому дому, либо уйти. Поэтому сейчас у нас есть пятый дом, во главе которого правящая мать Ильрейс и её наследница, принцесса Лилит, и первый дом. Правящую Асту вы знаете. Наследниц дома нет, а вот участие большей части илай дома в организации работорговли сомнений не вызывает.

— Как же так, правящая и не заметила такого под своим носом? — удивилась нагиня.

— Наверное, также, как в своё время оборотни не заметили заговоров у себя во дворце, жертвами которого стали тогдашний канцлер и его пара. А правители нагов не знали о том, что у них сразу за стенами столицы усилено травили народ, превращая в бешеных безумцев. Миру тогда понадобилась Марина Лангран, мы хоть своими силами обошлись. — Намекнула на события далёкого прошлого я.

— А ты ядовитая змейка! — одобрительно сверкнула глазами нагиня.

— Своих не кусаю. — Ответила ей, продолжив шутку.

— Не обманывайтесь, — вылез откуда-то из тени Тинарис. — Лилит красиво говорит, умеет подобрать верные слова, но у неё гнилое сердце! Все дроу жестоки и бездушны от природы… Им нет места в нашем мире.

— Тинарис, ты не знаешь, о чём говоришь! — перебила его Селена. — Терин показал мне воспоминания о том, что произошло в лабораториях второго дома. Я тебе как целитель говорю. Никто, даже боги наверно, не смог бы сделать большего! Иногда, целительский дар бессилен и лучшее что мы можем сделать, это избавить душу от мук плоти. Терин, покажи уже этому глупцу!

Тот самый молодой мужчина, что помогал нам в подземельях, словно создал экран, на котором все видели тоже, что и я тогда. Каждое слово, каждый шаг. Но все, и я в том числе, прочувствовали ещё и мои чувства, всю мою боль, погибающую надежду, что хоть кого-нибудь можно будет спасти.

— О каком обещании они говорят? — спросила нагиня со слезами на глазах.

— Феникса я увидела во сне, и пообещала, что найду и прерву их муки. — Ответила ей.

— Тяжёлая участь. Но я считаю, что ты выполнила свой долг. — Кивнула она головой.

А Тинарис, словно весь сжался и смотрел на меня взглядом побитой собаки. Я больше на него внимания не обращала.

— Я разделяю мнение лорда Алькара, что нельзя судить весь народ дроу, за проступки части домов. В конце концов, в работорговле замешано не малое количество магических родов, оборотней, нагов и даже людей. — Начал король оборотней. — Мы долго беседовали и с князем, и с самим лордом.

— Но такого, что один дом творит, что хочет, а другие и знать не знают, быть больше не должно. — Высказалась мать Селены.

— Это как раз просто решить. Предоставить детям первого дома тот же выбор, что и проигравшим домам, и тогда останется только один дом дроу. Пятый. — Предложила Аста. — А я с радостью признаю своей преемницей Лилит Говорящую с ветром.

— Тогда мы получаем рождение нового королевского дома и смену всей структуры правления и контроля у дроу. — Подвёл итог князь оборотней

— Это не решит всех проблем. Мы так и будем раз в пару-тройку сотен лет устраивать вот такие зачистки? — спросила нагиня.

— Вся эта беда от безнаказанности и безделья! Равенство всех перед единым сводом общих законов для всех народов, и круглогодичное занятие! Всеобщая воинская обязанность или обязательное для всех обучение! — высказалась я. — Поверьте, после хорошей тренировке меньше всего думаешь как бы поиздеваться над кем. Самой лишь бы до койки доползти.

— Это предлагала еще прабабушка. — Улыбнулась Селена.

— Вот и надо было слушать старших. — Ответила я.

Обсуждение всего, от законов, что должны были войти в общий свод, до правил наследования у дроу, длилось до вечера. Вышла я из зала совета с новым именем. Лилит Куинтус. Новым именем правящего рода дроу. Хотя если перевести с латыни, всего лишь "пятые", чтобы память о нашем доме не уходила.

— Лилит… — догнал меня Тинарис. — Ты можешь со мной поговорить?

— Могу. Только, что ты можешь мне сказать после того, как несколько часов назад требовал смерти для меня и моего народа? — спросила я. — А если бы там не оказалось Терина, или он не был бы менталистом? Случайность отделила всех дроу, мою семью от смерти! И всё из-за твоей глупости и нежелания слушать и видеть! Только моя благодарность за проведенный тобой ритуал не даёт мне объявить тебя, как врага народа дроу!

Больше разговаривать с ним я не стала. Тем более, что на рассвете нас ждало ещё одно мероприятие.

Рассвет застал меня, как и всех правителей этого мира, в долине памяти. Здесь, у алтаря всем богам, мы приносили клятву соблюдать единый свод законов для всех народов. С этого момента никто не мог пользоваться особыми правами на основании рождения определенного пола, народа, дара или рода. Лишение свободы, воли или жизни признавалось преступлением для всех, вне зависимости от происхождения. Те, кто попадался, становился преступником для всех и терял свою принадлежность к одному из народов. И мы клялись соблюдать исполнение этих законов.

Только отзвучала последняя клятва, как небо словно раскололось. Такого грохота я даже представить не могла. Но меньше всего я считала возможным увидеть в чистом небе радугу и молнии одновременно. Лёгким ветром по травяному полю пронеслось далёкое эхо. "Проклятие снято".

Этот шёпот богов давал надежду на счастливое будущее для этого мира.

Эпилог.

Две дроу притаились в засаде. Сейчас весной, молодняк тварей из разлома был особенно злым и голодным. Лютиэнь, названная в честь прозвища отца, и Айриль, старшая дочь Лилит, рассчитывали на богатую добычу.

Получившая в дар от мамы, нагини полукровки Найлиссы, удивительную способность покрываться крепчайшей чешуёй по своему желанию, Люти даже доспехов не носила. А Айриль отстала от неё ровно на секунду, необходимую, чтобы опустить шлем на лицо.

С тремя тварями, смесью насекомых с непонятным зверем, они расправились быстро. Но не ожидали столкнуться с самкой, чей выводок они уничтожили. Люти отлетела, сильно ударившись об дерево головой. А перед Айриль неизвестно откуда вырос наг, судя по чешуе из грозового клана.

Взрослый, сильный и опытный воин, проведший здесь безвылазно ни один год, при помощи глефы, хоть и с трудом, но смог перерубить самке основание шеи.

— Вы с ума сошли? Вы хоть соображает, что творите? А если бы я случайно здесь не оказался? — развернулся он к Айриль.

Камешек, ударивший в плечо отвлёк нага, а когда он повернул голову обратно, Айриль уже прыжками по веткам удирала с места схватки. Забыв про исчезновение второй девушки, наг рванул за Айриль.

Поймал он её с трудом, и, обвив кольцами всё тело, прижал к себе. Сильный аромат яблок и мёда ударил в голову, заставив опьянеть, ярко-алые волосы всколыхнули узнавание. Её дочь!

— Как… Как тебя зовут? — всё-таки уточнил он.

— Айриль Куинтус, Несущая бурю. — Гордо заявила девчонка, узнав нага.

И пока тот приходил в себя, она змейкой вывернулась из колец хвоста и испарилась среди веток.

А вечером в палатке две подружки, рассматривали браслет на руке Айриль, который был там с рождения.

— Мама сказала, что из-за того, что у неё тогда была связь с душой Айриль Ночной ветер, из-за клятвы мести, этот наг, Тинарис, принял её за пару. А потом, остатки той души поглотила моя родившаяся душа. И получается, что я с рождения знаю, кто мой истинный. — Шептала Айриль сверкая глазами в темноте.

— Ага, а все знали, что он дурак, ещё до твоего рождения! — ответила ей Люти. — Скажешь ему?

— Вот ещё! Пусть побегает. Мама говорит, боги подсказывают, а не приказывают, а там уж каждый решает сам. — Ответила Айриль.

— Но почему? — возмутилась Люти. — Почему не признаешься, что ты его пара?

— А почему ты не признаешься милору Фениксу, что влюблена в него не помню со скольких лет? И что когда у него случаются приступы, ты дежуришь у его постели? И кстати, не знаешь, почему перед самым нашим отъездом он дворец перевернул вверх дном, разыскивая кого-то? — спросила, тщательно заматывая брачный браслет нага на руке паучьим шёлком Айриль.

— Не знаю. — Буркнула Люти.

— Да? Рекомендую узнать. А то у мамы тоже так линии на руке светятся перед тем, как у меня появляется братик или сестричка! — обняла девушку, приходящейся ей тётей, Айриль.

Конец

Оглавление

Сдобберг Дина. Говорящая с ветром

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13.

Глава 14.

Глава 15.

Глава 16.

Глава 17.

Глава 18.

Глава 19.

Глава 20.

Глава 21.

Глава 22.

Глава 23.

Глава 24.

Глава 25.

Глава 26.

Глава 27.

Глава 28.

Глава 29.

Глава 30.

Глава 31.

Глава 32.

Глава 33.

Глава 34.

Глава 35.

Глава 36.

Глава 37.

Глава 38.

Глава 39.

Глава 40.

Глава 41.

Глава 42.

Глава 43.

Глава 44.

Глава 45.

Глава 46.

Глава 47.

Глава 48.

Эпилог.