Путь к моей судьбе [Александра Серебрякова] (fb2) читать онлайн

Пролог

… издревле считалось, что наш мир был создан двумя сестрами: Аликой Лучезарной и Атеншой Темнейшей. Но еще раньше, в те времена, когда в нашем мире рождались Истинные хранители, когда женщин было столько же, сколько мужчин, все народы верили, что мир был создан не двумя, а тремя богинями. Но имя третьей, младшей сестры Лучезарной и Темнейшей, забылось во времени. И стали её звать — Арша, что значит Ненарекаемая.

Жили народы в мире и спокойствии, и рождались Истинные хранители, и царило время Великого Дара — время особой Магии. Но стали народы желать большего, стали все чаще и чаще просить Сил у богинь. И одаривали Алика и Атенша народ силой могучей, такой, что воскресали мертвые и превращались в пыль горы. Лишь Арша не откликалась на такие просьбы, наказывая за гордыню и тщеславие.

И перестали тогда народы посещать ее храмы, стали нападать на них и сжигать. Перестали почитать богиню, забыли одаривать дарами в ее священный день. И обозлилась однажды богиня, и сошла она к народам, и обрушила на народы свой гнев, и наступили тогда страшные минуты для всех, кто дышал воздухом нашего мира, нашего Ариона. И гнев, и злость, и ярость Арши были настолько сильны, что погас свет на небе на несколько мгновений.

И спустились тогда две сестры её, Алика Лучезарная и Атенша Темнейшая. Заковали они сестру свою в цепи особенные, из легендарного камня выкованные, отобрав силу ее божественную. Но не сдалась Арша, не смирилась со своим поражением. Расправила она плечи, раскинула руки и засветилась таким светом, что даже богини не могли взглянуть на нее. А как только свет ослепляющий погас, так увидели все, что стала Арша превращаться в священный камень мертвого солнца. И пока каменела она, все слышали ее тихий голос, предвещающий беду.

Говорила она, что не станет больше одаривать своей силой тех, что предали ее, и десять сотен лет народы будут звать и ждать, но не откликнется она. Не отзовется она, пока не докричится та, что будет отмечена божьим знаком, в чьей крови воскреснет ее божественный дар и что сможет благодаря ее хранителям стать частью Ариона.

А после этого вскрикнула богиня и осыпалась каменой пылью, и где земли коснулась частица Арши, зацвели необыкновенной красоты цветы — аршисы. И стали эти цветы единственным напоминанием о том, что в далекие времена сияли над небом Ариона три богини.

Встали с тех времен над Арионом две богини, и стали народы жить спокойно и радостно, пока не осознали, что перестали рождаться Истинные хранители, что стала исчезать их магия. А после этого и практически перестали над небом Ариона рождаться девочки — нежные аршисы.

И даже Алика Лучезарная и Атенша Темнейшая не смогли ничего сделать. Так и повелось с тех пор, что у «одного цветка аршисы» несколько хранителей.

Есть ли то правда, иль вымысел все это — никому не известно. Но с тех пор покланяются народы лишь двум богиням, поминая третью нехорошим словом. А Истинные хранители стали лишь легендой и до сих пор неизвестно, были ли они на самом деле, иль выдумки все это…

«Общий курс теории Магии. Введение»

Глава 1

— Даже не верится, что мы через все это прошли, — пробормотал Бер, задумчиво рассматривая парадную форму.

— Не спеши с выводами, у нас еще практика впереди. Мало ли что там может произойти, — сказал Хомден, складывая в походную сумку необходимые вещи.

— Да ладно тебе, что может быть трудного в практике? Да нас наставники так гоняли, что любое задание покажется простой прогулкой в лес.

— Угу, только не забывай, что в некоторых лесах тебя могут поджидать такие ловушки и сюрпризы, что никакого резерва не хватит.

— Да ну, Хом, не драматизируй. Ну кто выпускников пошлет на опасное задание? — Бер, казалось, и не думал переживать, — Кстати, Андр, ты не знаешь, куда нас отправят?

Повернувшись к Беру, я недоуменно на него посмотрела:

— Нет. С чего бы?

— Твой опекун же входит в состав Совета Академии. Может, он знает, куда нас отправят?

— Может и знает, но он мне ничего об этом не говорил. Ты же знаешь, последний раз нам разрешали встречаться с опекунами еще месяца три назад.

— Это, конечно, да, но может он как-то намекал?

— Нет.

— Ну, тогда будем надеяться на то, что нам дадут задание полегче.

— А я бы не стал на это рассчитывать, — неожиданно сказал Лейтан.

— Почему? — спросил Бер, убирая форму в шкаф, — Разве не должен месс Росвел наоборот, создать для своего подопечного лучшие условия?

— Бер, вспомни, кому доставались самые трудновыполнимые задания за все время обучения? Кто всегда получал Андр. Так что сомневаюсь, что в этот раз что-то изменится.

— А ведь и верно. Но почему? — вопрос был явно адресован мне.

— Потому что это месс Росвел, — ответила я, словно это все объясняло, — после окончания учебы я должен буду отработать затраты на обучение. А для этого я должен быть если не лучшим, то одним из лучших. Именно поэтому мне дают такие задания. Я знал, на что иду, когда переступал порог Академии.

И ведь я не лгу. Действительно, знала. Знала, что будет непросто, и не только в физическом плане, но и в моральном. Но одно дело знать, а другое дело — столкнуться с этим лицом к лицу. И при этом еще нужно делать вид, что ничего странного для меня не происходит. Что это не меня окружает толпа обнаженных мужчин. Что это не я — единственная девушка на территории Академии.

М-да, мои парни первыми меня бы и прикопали, узнай они правду.

Тяжело было привыкнуть и не шарахаться от случайных прикосновений, не вздрагивать от резких взрывов хохота, да и вообще как можно реже смотреть в сторону парней. Впрочем, если подумать, то это намного лучше, чем сидеть где-то под мостом и загибаться от холода и голода…

До сих пор эти воспоминания заставляют меня содрогнуться от ужаса, ведь в те дни я была слишком близка к концу. Тогда я уже была готова опустить руки и, если бы не неожиданное появление старого Лью в моей жизни, сегодня меня бы уже не было. С него-то все и началось.

Он нашел меня шесть лет назад…

Тогда я уже почти полгода как находилась в этом мире. И за эти полгода произошло многое в моей жизни.

Мне было всего восемнадцать, когда я оказалась на Арионе. Всего восемнадцать… Я успела лишь окончить школу, да поступить в институт.

Это был дождливый августовский вечер. Я уже и не помню даже, зачем мне понадобилось в магазин. Помню лишь одно — резкий удар машины и обжигающую боль.

А в следующее мгновение я уже была здесь, на Арионе.

О тех месяцах вспоминать совсем не хочется — не было в них ничего хорошего. Я не знала где я, я не понимала, о чем говорят эти странные люди, я не могла говорить. А еще я находилась в мужском теле.

Голос ко мне вернулся спустя полгода. Впрочем, раньше мне он и не был нужен — все равно я не могла ни с кем говорить. Не могла объяснить, кто я, не могла попросить помощи. Не могла даже устроиться на работу, потому что у меня не было ничего. Даже имени.

Я бродяжничала, я спала под открытым небом, я воровала с чужих огородов — я практически опустилась на самое дно.

Меня тогда подобрал старый Лью — бывший воин, который в результате сражения лишился руки. До сих пор не до конца понимаю, зачем он это сделал — подобрал меня с улицы и приютил у себя. Я ведь тогда едва не обокрала его… Почему он выбрал именно меня?

Это были самые тяжелые для меня дни. Наступала осень, уже больше двух дней, не переставая, шел дождь. Моя одежда уже давно вымокла до нитки, и я все никак не могла согреться. А тут случайно натолкнулась на пьяницу в подворотне.

Он спал, прислонившись к стене, а в его руках была недопитая бутылка чего-то крепкого. Я не планировала его обкрадывать больше необходимого — я хотела всего лишь забрать эту злосчастную бутылку, чтобы немного согреться. Даже не пить — просто растереть озябшее тело.

За те месяцы, что я провела в этом мире, с магией я сталкивалась всего пару раз — видела издали, как с помощью магии поднимали и опускали тяжелые грузы с берега на корабль.

Поэтому когда я, схватив бутылку, вдруг неподвижно замерла, я не сразу осознала, что попалась. И только после того, как мужчина на удивление легко вскочил на ноги и выдернул из моих рук бутыль с помощью магии, я поняла, что на этот раз влипла в большие неприятности.

Но он не потащил меня к страже, нет. Осмотрев меня, мужчина хмыкнул и потащил меня к себе домой. Там меня накормили и дали сухую одежду.

Было страшно, до безумия страшно. Я не понимала, чего хочет от меня этот мужчина, зачем привел в дом, зачем кормит, зачем? Было бы все намного проще, будь я в своем прежнем теле — тогда бы причины и мотивы стали ясны.

Впрочем, мотивы старого Лью стали ясны чуть позже.

Из размышлений о прошлом меня вырывает звук — неприятный, буквально впивающийся в мозг и вызывающий уйму неприятных ощущений. «Будильник» а также сигнал общего сбора в Академии — это, пожалуй, самое худшее, что здесь происходило за все время обучения со мной. Впрочем, стоит заметить, не только со мной.

— Однажды я стану настолько могущественным, что вернусь в Академию и уничтожу это орудие пыток. Думаю, одно только это сделает меня исторической личностью, — простонал Бер, стараясь подушкой закрыть чувствительные к резким звукам уши. Да уж, мне, можно сказать, крупно повезло — я не обладаю таким тонким слухом, как, например, у оборотней. Иначе я бы, наверное, уже давно сбежала отсюда.

Хотя кого я обманываю — даже при всем большом желании из Академии невозможно сбежать — из нее можно только вылететь. Вот только последствия у такого «вылета» весьма плачевны. Хотя, есть еще один способ — но как-то прощаться со своей жизнью мне не хочется. Только не сейчас, когда вроде бы все началось налаживаться.

— Ты сначала практику закрой и отработай долг за обучение, а потом уже о подвигах мечтай. Думаешь, ты первый, кто собирается уничтожить эту мредову штуку? Да это орудие пыток было еще при моем отце, и при его предках тоже — и, как можешь заметить, ничего, никто так и не смог разобраться. Я вот считаю…

— Эй, вам не надоело повторять изо дня в день одно и то же? — проворчал Лейтан, широко зевая, — Если и дальше продолжите болтать, не успеем к месту. Хотите штрафное наказание?

— Да идем мы уже, идем. И чего это вдруг объявили общий сбор? Может, что-то случилось?

— Вот только не наговаривай тут, да? Если произошло действительно что-то серьезное, то нас могут и с практики снять, и еще что-нибудь придумать.

— Что тут гадать, сейчас все и узнаем, — сказал молчавший все это время Айсен и первым поспешил на выход.

Я удрученно покачала головой — общий сбор никогда ничем хорошим не заканчивался. Да уж, день сегодня явно не задался.

Настроение и до этого было ниже некуда — виски ломило, голова кружилась, а еще и низ живота неприятно тянуло и вообще жутко хотелось на ком-нибудь сорваться. Вот вроде от месячных избавилась, а тело будто бы помнит, что нужно страдать в определенный период времени.

Взглянув на браслет с потускневшим камнем, досадливо поморщилась — заряда должно хватить еще дней на десять, а значит, со дня на день придется заряжать амулет заново — а это, стоит заметить, не самая приятная процедура. Зато никаких последствий в виде месячных. Да и запах хорошо убирает — иначе бы все давным-давно заподозрили, что что-то не так.

Да, пожалуй, сегодня нужно пройтись до парка и там зарядить амулет. Да и просто не мешает побыть немного в одиночестве.

Это было просто жизненно необходимо — изредка позволять себе пару минут отдыха от других, слабости. Позволить себе судорожно вздохнуть и украдкой вытереть одну слезу пока никто не видит. Иначе… иначе однажды меня бы просто сорвало — а это тут же привело бы к раскрытию, что равносильно для меня смерти.

Никто не должен знать, кто я. Никто.

Машинально провела рукой по шее, проверяя тонкую цепочку — амулет, скрывающий мою внешность. Она со мной с момента моего появления на Арионе. Откуда она у меня — до сих пор не знаю, зато знаю, что это именно она скрывает мой пол. Вот только кому понадобилось надевать на меня такой сильный амулет? То, что он сильный — сомнений не возникало. Ни одно сканирование не обнаружило его, более того, за все это время я еще ни разу не заряжала его — а значит, амулет делал кто-то едва ли не божественного уровня.

И, если говорить откровенно, есть у меня подозрения, что именно боги замешаны во всем этом. Точнее, одна из богинь — ибо никому другому не под силу было бы провернуть все это.

Неожиданно на руках вспыхнул странный серебристый узор, который потух буквально через пару мгновений.

Ну вот, опять. Хорошо, что эти странный вспышки кроме меня никто не видит. Но что это? Какое-то проявление магии? Какой-то знак свыше? Что это, мред, такое?!

— Эй, мелкий, не отставай, — сердито буркнул Лейтан, спеша в сторону главного зала.

— Хоть и самый мелкий в нашей группе, зато самый верткий. Его даже учитель Гим иногда поймать не может, — привычно возразил Айсен, вставая на мою защиту.

Меня всегда удивляло это в нем — Айсен был всегда тих и молчалив, но когда дело касалось меня, он неизменно вставал на защиту. Будто бы чувствовал, что под личиной скрывается другой человек.

Однажды Бер спросил его причинах, побуждающих Айсена каждый раз вставать на мою сторону.

— Не знаю, — пожав плечами, привычно ответил он, — это происходит инстинктивно, словно на уровне рефлексов. Мой дракон просто говорит мне это сделать, и я это делаю. А в чем причина — я и сам не понимаю.

— Эй, кто-нибудь в курсе, что происходит? — спросил подошедший к нам Роуф.

Мы отрицательно покачали головой.

— А где ваш главный? — поинтересовался парень, осмотрев нашу группу.

— Шейт? Был у наставника, там возникли какие-то вопросы по практике. Наверное, решают, куда нас отправят, — сказал Лейтан, задумчиво оглядывая зал.

— Решали, — раздался за спиной голос Шейта, — да вот только кажется, что все это было бессмысленно.

— Почему?

— Сейчас поймете.

В эту же минуту раздался гудок, и мы быстро построились. А в следующее мгновение в зал вошли несколько представителей Совета Академии. Месс Инспад, Глава Совета, вышел вперед и, осмотрев, собравшихся, заговорил:

— Итак, не 6уду многословным — сейчас дорога каждая минута. Как вы уже знаете, каждая группа должна была отправиться в определенное место для прохождения практики и выполнения выпускного задания. Но, к сожалению, обстоятельства складываются таким образом, что некоторым из вас мы должны отказать вам в прохождении традиционной выпускной практики. Сейчас в зале находятся семь групп. И каждая из групп будет отправлена на особое задание.

Сейчас, я думаю, самое время пояснить сложившуюся ситуацию.

Как вы знаете, за последние семнадцать лет в мире участились прорывы, но до недавних пор наши маги справлялись с их закрытием. К сожалению, семь лет назад ситуация резко ухудшилась — и на закрытие прорыва вместе с магами начали уходить наши воины, так как из прорывов стала выползать нежить.

А еще, как бы ни прискорбно это было осознавать, с каждым годом прорывы не просто учащались — их становилось тяжелее закрывать. А три дня назад произошло то, чего мы так боялись — появилось сразу три новых прорыва и наши маги на данный момент не в силах закрыть ни один из них. Поэтому было решено отправить ваши группы для уничтожения нежити и защиты местного населения.

Три прорыва: один в Шерских лесах, другой — на севере Арнийских гор, третий же был вблизи небольшого городка под названием Кершн.

На сборы у вас не больше двух часов, после чего группы будут экстренно перенаправлены с помощью телепорта. К сожалению, к месту прорыва вас отправить не получится из-за нарушения потоков магии. В половине дня пути — вот максимально близкое расстояние, которое мы смогли добиться.

Сейчас командиры ваших групп подойдут ко мне, и я выдам дальнейшие указания. Ах, да, и еще — как только получится закрыть прорыв, вы тут же будете перенаправлены на помощь другим группам. На этом, пожалуй, все.

Глава 2

— Ну и куда мы направляемся? — спросил Лейтан, как только Шейт зашел в комнату.

Все вещи были практически собраны, оставалось только узнать, как нам одеваться, так как климат этих мест отличался друг от друга.

В Шерских лесах было постоянно пасмурно, и практически непрерывно шел если не сильный ливень, то мелкий моросящий дождик.

В Арнийских горах всегда было довольно холодно, поэтому, если наша группа должна будет оправиться туда, стоит одеться потеплее.

А вот в городе Кершн, которые, как мы выяснили, находился на Алладонских землях, наоборот, было жарко и душно. Не спасало даже море, которое находилось недалеко от города. Я бы с радостью искупалась, да вот только вряд ли нам повезет увидеть море — оно находилось в противоположной стороне от прорыва.

— Скажи, что нас отправят к морю. Я так давно не был у моря, — жалобно протянул Бер.

— Кто-то море вообще ни разу в жизни не видел. Не лишай меня возможности, Шейд, — добавил Хомден, просящее глядя на главного.

— Нет, думаю, с нашим везением нас отправят в Шерские леса, — пробормотал Айсен, передернув плечами, — ненавижу слякоть и сырость, бр-р-р.

— Простите, ребята, но Айсен прав. Нас отправляют в Шерские леса.

В комнате сразу же раздались возмущенно-жалобные стоны.

— Даже не знаю, стоит ли вас расстраивать еще больше? — покачав головой, задумчиво Шейт.

— Говори уже, разве может быть хуже? — буркнул Айсен, натягивая на себя теплый свитер.

— С нами отправляется группа Дерека.

— О, нет, понял. Хуже все же может быть. Почему именно они? Что, ни одна другая группа не подходит?

— Парни, я, честно говоря, и сам не в восторге. Больше скажу, я в полном недоумении, так как не успел Дерек узнать, что мы отправляемся в леса, как тут же изъявил желание отправиться вместе с нами. Так что будьте осторожны, особенно ты, Андр. Ты же знаешь Дерека и его ребят, они просто психи. И почему-то при одном только взгляде на тебя у них сносит голову. Может, ты все-таки вспомнишь, где успел так отметиться, что они тебя на дух не переносят?

— Говорил же, не знаю, с чего такое «особое» отношение ко мне. Я их в Академии впервые встретил и сразу им не понравился, — пожав плечами, ответила я.

Нет, я ведь и правда не имела ни малейшего представления о том, где успела насолить этим ребятам. Просто буквально с первой нашей встречи эти парни все норовят зажать меня где-нибудь в темном углу и хорошенько так… отметелить. Уже не пересчитать, сколько раз мои парни вытаскивали меня из «нежных» объятий этих психов. Это в последнее время все утихло — и то, только потому, что жили мы теперь в разных корпусах, занятия у нас практически всегда были индивидуальны для группы, поэтому встречались мы не чаще пары раз в неделю, и то мельком.

— Ладно, сейчас, в любом случае, нам ничего не изменить. Эй, не кисните вы так, может, нам еще повезет увидеть море. Слышали же, что если быстрее всех справимся с прорывом, то нам придется идти на помощь к другим. Так что давайте поможем магам побыстрее справиться с проблемой. К тому же, думаю, что если мы все быстро сделаем, это отметят в наших дипломах. Да и к тому же, если нашу группу отправят в одно место, то группу Дерека вероятнее всего в другое. Разве есть стимул лучше?

— Это все, конечно, чудесно и прекрасно, Шейт, но вот ответь мне на вопрос: как долго будет решаться проблема с прорывом? — Лейтан был явно не в настроении.

— Лейтан, — пробормотал Бер, переводя взгляд с одного парня на другого.

Остальные тоже напряженно замерли. Все мы в группе уже давно знали о «противостоянии» этих двоих. С самого начала обучения эти двое стали непримиримыми соперниками и, когда главным в группе назначили Шейта, а не Лейтана, ситуация только обострилась. Они оба были хороши во всем — начиная от учебы и заканчивая физической подготовкой. Я бы даже сказала, что Лейтан был чуть сильнее Шейта в физическом плане.

Вот только Лейтана часто «срывало». Он довольно плохо контролировал свои эмоции, злость и ярость часто вырывались наружу, что сильно мешало ему. Поэтому главным сделали Шейта — может чуть менее сильного, но зато рассудительного члена группы.

Шейт был самой лучшей кандидатурой из нашей группы, это признавали все, за исключением, пожалуй, Лейтана.

Бер был всегда слишком легкомысленным, Хомден же несколько нерешителен. Айсен слишком теоретик, за расчетами и выбором самого лучшего варианта он просто упускал время. Да и не стремился он никогда в главные, хотя, при старании, смог бы достичь успеха. Лейтан же, как я уже говорила, слишком часто поддавался эмоциям и, порой, это происходило в самые ненужные моменты. Ну а я… Вот уж кто точно не подходил на роль главного, так это я. Куда мне, мелкой, в командиры? Меня же никто и слушать бы не стал. Да и не нужно мне это было — руководить это не мое. Нет, конечно, в экстренных ситуациях я могла взять руководство на себя — в Академии нас учили даже этому — но все равно я не чувствовала себя уверенной. Я не чувствовала, что могу командовать остальными и остальные это прекрасно ощущали.

Так что да, Шейт был самым лучшим вариантом на роль главного — и все это понимали и принимали. Кроме Лейтана, который раз за разом пытался задеть его.

— А что Лейтан? Разве я не прав? Шейт так все легко расписывает, что складывается ощущение, что мы отправляемся не на задание, а на увеселительную прогулку. А нас посылают к прорыву! Слышите? К прорыву! Вам напомнить, сколько времени ушло на закрытие последнего прорыва? Почти год! А какие были потери при этом? А? Где вообще гарантия, что мы все вернемся оттуда живыми?

— Лейтан, а что ты хочешь от меня? Чего ты желаешь услышать? Мы поступали в Академию именно за этим — за тем, чтобы выполнять задания и защищать мирное население. И каждый из нас, поступая, знал, что вероятность погибнуть в бою очень высока. Я прекрасно осознаю, что там будет тяжело, но и хоронить себя раньше времени, я не собираюсь. Так что ты от меня хочешь? Хочешь, чтобы я тебе пообещал, что через месяц тебя оттуда заберут и, вручив диплом, отпустят на свободу? Так такого не будет. Да даже если бы такое было, кого отправят вместо нас? Птенцов, которые только-только поступили и еще даже не знают, за какой конец меча нужно держаться? Их отправлять?! Да они и дня там не продержаться. Так чего же ты от меня хочешь, Лейтан?! Ты всегда можешь все просить и уйти — никто держать не станет. Только учти, уйдешь — и не попадайся мне больше никогда по пути. Потому что знаешь, что с такими делают?!

— Хватит, — резко сказала я, — довольно. С ума оба сошли? Нам только ваших разборок не хватает для полного счастья сейчас.

— Мелкий, — угрожающе прорычал Лейтан.

— Я. Сказал. Хватит, — четко произнесла я, глядя парню прямо в глаза.

И сейчас мне даже не мешала разница в росте — в такие моменты я ее и не замечала.

Иногда на меня накатывало… нечто. Сила, до этого находившаяся в состоянии полудремы, будто вскипала и грозилась вырваться наружу. Парни говорили, что в такие моменты мои глаза начинали сиять серебром. А еще в эти мгновения им становилось по-настоящему жутко. При том они и сами не понимали почему.

Вот и сейчас эти разборки уровня песочницы в детском саду меня просто вывели из себя. Нам сейчас нужно было отправляться на сложное задание, времени на сборы практически не оставалось, а эти двое вцепились друг в друга, как кошаки.

Я понимаю, что они так порой сбрасывают стресс, стараются переключиться на другое, но все это не должно переходить допустимые границы.

— Эй, Андр, успокойся, — мягко произнес Айсен, положив мне руку на плечо, — это того не стоит. Ребят, у нас действительно нет времени на разборки. Если уж так хотите выяснить отношения — выясняйте их позже, хорошо? Шейт, есть еще что-то, что ты должен нам сообщить?

— Есть, — хмуро произнес он, — нам назначают нового командира.

— Что?

— Кого?

— Почему?

— Зачем?

Вопросы посыпались со всех сторон. Парень поднял руку, призывая всех к молчанию.

— Думаю, на вопросы о том, зачем и почему нам дали командира, вы можете ответить и сами. Причин несколько, но, в первую очередь все потому, что мы ничего с вами не знаем ни о местности, ни об обстановке. Да и полномочий у нас недостаточно, чтобы одним разгуливать возле прорыва. А вот насчет того, кто это будет… здесь нас всех ждет огромный сюрприз. Его направили к нам лично из Императорского двора, поэтому сразу говорю, что все очень серьезно.

— Ну, не томи уже, говори, кто это? Кого они нам пришлют?

— Кирсен Хьюз.

— Что? Ты серьезно?

— Да быть того не может! Самого Хьюза? Видимо, все действительно серьезно, раз его послали на помощь.

Нахмурившись, попыталась вспомнить, что я знаю об этом Кирсене Хьюзе.

Дроу. Приближен к Императорскому двору. Занимает высокое положение в обществе, что-то вроде советника. Не единожды участвовал в закрытии прорывов. Силен и как воин, и как маг. О нем даже в определенных кругах чуть ли не легенды слагают. Прозвище у него еще какое-то есть, странное такое… нет, не могу вспомнить. Да и вообще, я не слишком в свое время интересовалась политикой и высшим светом, особенно у дроу.

Неожиданно сквозь стену просочился вестник. Сделав круг над головой Шейта, он начал рассыпаться искрами, а в комнате зазвучал голос наставника:

— Шейд, твоя группа готова? Через пять десять минут жду вас в зале с вещами.

— Ну что, слышали? У вас на все есть пять минут, — сказал Шейт, после чего поспешил к своим вещам.

Десять минут спустя мы уже стояли в зале и наблюдали за тем, как наставники окончательно сверяются с бумагами.

К нам же подошел месс Инспад и, внимательно осмотрев нашу группу, одобрительно кивнул.

— Ну что, бойцы, готовы? Жаль, конечно, что выпускной бал придется перенести, но что поделаешь, такая у нас участь. Шейт, думаю, уже успел сообщить вам, что ваша группа перейдет под командование месса Хьюза. Здесь вам, бойцы, конечно, повезло — многие наши ребята мечтают хотя бы о встрече с ним, а вы будете не один день ходить под его руководством на задания, да. Кстати, помимо командира, к каждой группе будет приписан куратор. Конечно, вряд ли вы лично будете с ним контактировать, он, скорее всего, будет читать ваши отчеты. А вот если ваша группа столкнется с чем-то серьезным или же нарушит что-то, то тогда отвечать будете лично перед мессом Росвелом, которого и назначили вашим куратором.

Только каким-то чудом мне удалось сдержать стон разочарования. Вот уж кого меньше всего я хочу видеть — так это месса Росвела. Да, конечно, он считается моим опекуном и именно благодаря ему я и оказалась в этой Академии, вот только… вот только я его боюсь. До дрожи в коленках и пальцах, до хрипоты, практически до потери сознания. Он уважаемый член общества, его многие чуть ли не боготворят, он многое сделал для обычных людей. Да даже одно то, что он входит в Совет Академии — уже показатель, так как в Совет берут только особенных людей.

Да вот только он страшный человек. Не знаю, почему никто вокруг этого не видит, ведь это сквозит буквально в нем во всем — начиная от движений, заканчивая холодным, я бы даже сказала вымораживающим взглядом. Его взгляд напоминает мне взгляд матерого, бездушного убийцы, который не остановится ни перед чем ради достижения своей цели.

Этот человек безумно опасен… И у этого человека я должна буду служить несколько лет, чтобы отработать мое обучение в Академии.

Когда я подписывала этот договор, я и понятия не имела, что загоняю себя в ловушку. Более того, наоборот, мне тогда казалось, что это единственный выход из сложившейся ситуации.

У меня тогда не было ничего — ни имени, ни денег, ни жилья. Я практически не обладала никакими знаниями. Да что там, я совершенно не умела читать и писать, я даже говорила с трудом. Да и не понимала я тогда очень многого.

К мессу Росвелу меня привел старый Лью после трех месяцев нашего знакомства. Все это время я жила у него, помогая по дому, а за это он меня учил языку. А еще были тренировки.

Я не знала, для чего это ему. Тогда я была в каком-то странном состоянии — мне практически все было безразлично. Я не переживала о том, что Лью может оказаться каким-нибудь маньяком или работорговцем, нет. В тот момент мне хотелось лишь поесть и поспать в тепле.

Сейчас, оглядываясь назад, я ужасаюсь тому, что тогда со мной сделалось. Мне становится жутко оттого, во что я стала превращаться. А еще меня удивляет то, что я выжила. При всем том кошмаре, что со мной произошел, я все же выжила.

Почему я жила у Лью именно три месяца? Не знаю. Но думаю, все потому, что именно на третьем месяце жизни у него я начала себя осознавать. Мне стало сниться прошлое, я перестала задумываться только о пище и крыше над головой, я начала чувствовать. Начала пробуждаться.

И именно тогда Лью привел меня к мессу Росвелу. Конечно, не лично к нему, а к одному из его помощников. Не успела я и слова вымолвить, как меня погрузили в магический кокон, после чего начали сканировать все мои показатели. Вот только, судя по удивленному лицу помощника, ничего не получалось. До сих пор не знаю, в чем причину: в том, что на мне находится божественной силы артефакт, который скрывает мой истинный облик мой же все оттого, что я из другого мира?

Тогда-то я и увидела месса Росвела впервые — помощник пригласил его, так и не сумев разобраться с проблемой.

Он мне не понравился с первого взгляда, хотя весь его внешний вид и поведение выражали приветливость и добродушие. Поздоровавшись с помощником и похлопал Лью по плечу, словно они старые приятели. Старый Лью, конечно же, тут же радостно улыбнулся и начал что-то быстро тараторить, изредка посматривая в мою сторону.

Слов было не разобрать, кокон не давал двигаться, а постоянно вспыхивающая магия перед лицом мешала сосредоточиться, ослепляя. Но это не помешало мне увидеть взгляд, которым меня одарил месс — холодный, расчетливый и предвкушающий.

Он вымолвил всего несколько слов, после чего покинул комнату, а меня тут же освободили из кокона.

— Что? Зачем? — медленно прошептала я.

Говорить было непросто не только потому, что я отвыкла от разговоров за эти месяцы, но и потому, что порой я не знала, как выразить свою мысль. Мне банально не хватало словарного запаса и знаний языка.

Старый Лью долго что-то мне объяснял, но из его слов я поняла немногое.

Он говорил о том, что месс Росвел его должник и старый Лью попросил его об услуге. Что месс изменит мою жизнь к лучшему, что он принял меня в свой дом и что теперь меня будут профессионально учить. Говорил, что теперь я добьюсь лучшей жизни, что, возможно, мне выпадет шанс учиться в какой-то элитной Академии. А еще нам предстояло попрощаться.

Я благодарна этому человеку. Да, пусть я сердита на него за то, что именно он привел меня в дом к мессу. Но все же старый Лью попросил не за себя, за меня. Он подарил мне шанс на новую жизнь, подарил мне возможность подняться, выбраться из того «дна», куда загнала себя я и сложившиеся обстоятельства.

Я благодарна ему от всего сердца, но я никогда не смогу сказать ему об этом. Потому что буквально через пару дней после того, как меня оставили в доме месса Росвела, старого Лью не стало.

Об этом я узнала намного позже, практически перед самым поступлением, когда пришла к его дому, но застала лишь пепелище. Как сказала соседка, кто-то вломился в дом Лью, его самого убили, а дом подожгли. Виновного так найти и не удалось, хотя я практически уверена в том, что в этом деле как-то замешан месс Росвел.

— Месс Росвел наш куратор? Ничего себе, вот повезло, — сказал Лейтан, присвистнув.

«Да уж, повезло, как утопленнику», — подумалось мне. Мало того, что я и до этого была вынуждена общаться со своим «опекуном», так теперь еще он и куратором нашим стал. А я-то надеялась, что последние дни проведу без пристального наблюдения за мной.

Да, о том, что месс «подкупил» практически половину персонала Академии, в том числе и наставников, мне было известно. Давно уже, на первом курсе, случайно узнала об этом. Как и о том, что именно с подачи «опекуна» мне достаются самые трудновыполнимые задания.

— Все готовы? — спросил подошедший к нам Шейт, держа в руках какие-то документы, — тогда пора отправляться. Наставник, мы готовы.

— Прекрасно. Вставайте в круг. Ну, легкого пути вам, бойцы.

Мгновение и вспыша озаряет весь зал. А через несколько секунд мы уже находимся в другом месте, в тысяче километров от Академии, недалеко от Шерских лесов.

Оказались мы на небольшой полянке, окруженной со всех сторон массивными деревьями.

Было непонятно, куда нам теперь идти — не было видно ни одной тропинки. Да и, что странно, нас никто не встречал. Разве что дождь, который с нашим появлением, казалось, зарядил в два раза сильнее.

— Ну вот, начинается, — нахмурился Бер, накинув капюшон и стараясь сильнее закутаться в плащ.

— Ну и где наш командир? Сказали, должен лично встретить. Ладно, подождем, — осмотревшись, удрученно пробормотал Шейт.

— Ребят, может у кого есть с собой водоотталкивающий амулет, а? Как-то ждать под дождем вообще не прельщает, — простонал Хомден.

— Отставить амулеты! — кто-то рыкнул из-за моего плеча.

Все дружно подскочили, разворачиваясь в сторону голоса.

Перед нами стоял довольно молодой мужчина в темном плаще и со злостью смотрел на нас.

— Мретовы дети, жизни лишиться захотели? Так я вам найду способ менее болезненный.

— Месс Хьюз?

— А ты догадливый. Но все равно мретовы сыновья! Кто вам разрешил использовать амулеты на этой территории!?

— Так запрета не было, — пробормотал краснеющий Шейт.

— Неужели вы не знаете о том, что для тех тварей, что выползают из прорыва, магия — особое лакомство? Чему вас вообще в Академии обучают, если вы даже основ не знаете? Они ее очень остро чуют. Так что быстро все взяли и деактивировали все амулеты, что у вас есть. Быстро! И отдали мне все, что есть.

Нашему расстройству не было предела — все же у нас уже вошло в привычку пользоваться амулетами постоянно. Да и как-то не рассчитывали мы сразу же лишиться многих, так скажем, удобств.

И все же безопасность — превыше всего, поэтому нехотя мы снимали с себя и доставали из сумок все амулеты.

Когда все было сложено в объемную сумку, месс обвел хмурым взглядом всю нашу группу и его тяжелый взгляд серых глаз вдруг остановился на мне:

— Я непонятно выразился? — тихим, угрожающим тоном произнес он.

Паника удушливой волной прокатилась по моему телу.

Неужели увидел цепочку? Но… как? Нет, такого просто не может быть. Нет, нет, нет…

— Браслет, — сказал он, выразительно глядя на мою руку.

Мрет! Ладно, цепочку он не увидел, но и браслета я не могу лишиться, потому что это может обернуться для меня огромными неприятностями для меня. Да что уж там, катострофой.

— В нем целительская магия, а она не фонит и…

— Я. Непонятно. Выразился?! — вновь спросил месс и выглядел он при этом так, что моя рука невольно потянулась к застежке.

— Нет. Все предельно ясно, — холодно произнесла я, снимая с руки амулет и убирая его к остальным амулетам.

Окинув взглядом нашу группу еще раз, он удовлетворенно кивнул, после чего закрыл сумку и она просто растворилась в его руках.

— Отправил в Академию, чтобы не возникло лишних желаний, — пояснил он, после чего, взглянув на меня, добавил, — запомни: больным и безумным не место в Академии. Есть возражения?

— Нет, месс, — спокойно ответила я, хотя во мне буквально бурлила ярость.

Да, чувствую, ближайшие дни будет очень непросто.

— Пойдемте, нас следует поспешить и добраться до штаба до заката. Все разговоры и все пояснения оставим на потом. Всем все ясно?

— Да, — нестройным хором ответили мы. Настроение у всех, судя по лицам, было ниже некуда.

Месс ничего не сказал, только слегка поморщился и, развернувшись, поспешил в только ему известном направлении.

Все это время мы шли по лесу. Правда, недолго — не прошло и семи минут, как мы увидели просвет. А затем услышали характерные звуки, которые в этом мире издавали хемилинги — местный аналог лошадей.

Бер тихо выругался — у него с этими животными отчего-то отношения ну никак не складывались. Почему-то хемилинги вечно его пытались сбросить с себя. А вот я любила этих милашек — они мне чем-то, как бы это странно не звучало, напоминали пегасов, какими их изображали в нашем мире.

— Надеюсь, все умеют обращаться с ними? — спросил месс, даже не обернувшись.

Я промолчала, остальные же что-то невнятно пробормотали.

— Долго вы еще будете стоять? У нас не так много времени, чтобы вернуться, — произнес Кирсен Хьюз, подходя, судя по всему, к своему скакуну.

После его слов ребята зашевелились. Я тоже поспешила к хемилингу, стоящему недалеко от меня. Но не успела я сделать и пару шагов, как мне перегородил путь другой хемилинг.

Тут стоит сказать о том, что обычные хемилинги имеют светлый окрас, совсем немного отливающий в голубизну. Этот же «монстр» был не только крупнее своих сородичей раза в полтора, но и обладал удивительным иссиня-черным окрасом.

Он осторожно подошел ко мне, принюхался к моей шее, а затем, фыркнув, удивленно-возмущенно уставился на меня.

«Начинается», — пронеслось в моей голове.

Глава 3

Все замерли, удивленно смотря на то, как это… парнокопытное недоразумение обходит меня по кругу и возмущенно фыркает.

Нет, ну, мне точно не могло показаться, и эта наглая иномирская лошадь сейчас всеми силами пыталась намекнуть окружающим о том, что перед ней стоит не тот, за кого меня все принимают.

Конечно, ничего удивительного — я же сняла свой браслет, и такое магическое существо как хемилинг не мог не заметить странный запах. Знаю, цепочка частично защищает меня и ни одна из рас в человеческом облике не может учуять во мне… странность. А вот обернись сейчас Айсен драконом или перекинься Бер в своего волка, они бы сразу почувствовали необычность.

Да уж, а ведь вся эта информация мне далась чуть ли не кровавыми слезами. Это мне тогда повезло и все обошлось, а вот сейчас…

— Хейл как-то странно себя ведет, — задумчиво произнес месс, — видимо, ты ему понравился. Что ж, прекрасно, значит на нем ты и поедешь.

Ага, значит, это не «лошадка», а «конь» и… Что?! Я?!

— Может, я все же…

— Нет-нет, никаких возражений. Хейлу мало кто нравится, он очень норовист. Я его вообще с собой взял, чтобы немного размять, но раз уж ты ему приглянулся, то все, судьба тебе теперь на нем разъезжать. Он ни одного другого хемилинга к тебе не подпустят, да и другие не рискнут к тебе подойти, видя его интерес.

Да, прекрасно, просто прекрасно. Что может быть лучше?

Тяжело вздохнув, медленно протянула ладонь к хемилингу и тихим, спокойным тоном произнесла:

— Ну что, будем знакомиться. Ты, значит, Хейл. А я Андр. Ты очень необычный, Хейл, правда? Прямо как я. Ты же хочешь узнать мою тайну? Я тебе ее расскажу, только нам нужно с тобою сначала стать друзьями. Знаешь, — полушепотом произнесла я, делая большие глаза, — это о-о-очень большая тайна и такой тайной нужно делиться только с самыми близкими друзьями. Ты же хочешь стать моим другом, правда? Вот умница, — ласково говорила я, поглаживая хемилинга между крыльями.

Хемилинги по своей природе были очень разумны, и обладали повышенным обонянием и довольно сильной эмпатией. Поэтому с ними было непросто сдружиться, ложь они чувствовали за версту.

Но ведь я и не лгала, когда говорила все это этому «коняге». Он действительно необычен и я действительно готова была доверить свою тайну близким друзьям. Вот только таких друзей у меня еще не появилось.

Разве что некоторые ребята из нашей группы, да вот только я, прежде всего, думала об их безопасности. А если кто-то из них узнает о том, что я девушка, беды не избежать. И в первую очередь опасность будет грозить для них.

— Андр, ты бы поспешил, — произнес Лейтан уже сидя на хемилинге.

— Ты позволишь? — просила я своего скакуна, не обращая внимания на слова парня.

Хейл, фыркнув еще раз, гордо кивнул, после чего мотнул головой, указывая себе на спину.

Мол, так уж и быть, садись, подвезу, но я буду следить за тобой.

Легко вскочив на своего «коняшку», ожидающе посмотрела на месса.

— Ну что ж, раз все готовы, давайте поспешим.

И мы помчались.

Наша поездка и правда была довольно долгой — к лагерю мы подъехали практически с последними лучами солнца, а ведь мы скакали на приличной скорости и останавливались всего единожды — буквально на три минуты.

Естественно, достигнув лагеря, мы все буквально попадали с наших скакунов. Те, кстати говоря, тоже выглядели ни лучшим образом. Но им явно повезло больше, чем нам — у нас тут же забрали поводья два конюха и наши «средства передвижения» тут же отвели в стойло. Да, за ними сейчас тщательнейшим образом поухаживают, когда как нам предстоит еще, как оказалось, что-то вроде экскурсии и получения указаний.

Зачем, спрашивается, все это делать практически ночью? Кто их, начальство, поймет… Кстати, по пути встретили вторую группу, которую сопровождал незнакомый мне мужчина. Командир той группы обменялся короткими кивками с мессом, при этом ясно ощущалось, что они, мягко говоря, не в ладах.

Да уж, даже не знаю, хорошо это или плохо. Впрочем, сейчас это нас никак не касалась и я сильно надеялась, что так будет и впредь.

В общем, спать нас отправили глубоко за полночь, объявив при этом, что вставать нам придется едва ли не с рассветом.

Но во всем этом можно было найти плюсы. Например, нашей группе предоставили вполне комфортабельную палатку с чарами расширения пространства. Вот только зачем нужно было отнимать наши амулеты, если в лагере магию использовали повсеместно?

— Здесь, скорее всего, поставили защитный круг, экранирующий магию. А амулеты у нас забрали, чтобы мы, выйдя за круг, случайно и по привычке не воспользовались ими, — невнятно пробормотал Айсен, с трудом держа глаза открытыми.

— Угу. Давайте спать, ребят, завтра рано подъем, к тому же я хотел кое-что обсудить с вами. Наедине.

Не прошло и пяти минут, как мы все спали вповалку.

Для нас это было не впервой — пару раз нас уже отправляли на подобные задания и иногда, после тяжелого дня, просто физически не хватало сил добраться до своего места. Да и спокойнее как-то спать вот так, когда рядом кто-то близкий и … живой.

Вот и сегодня нам было так лень, что каждый из ребят пристроился кто где. И почему-то я в очередной раз оказалась с краю, а справа от меня лежал наш дракон.

Уснула я, несмотря на немного смущающее соседство, моментально.

А ночью мне приснился сон.

***

— Время пришло, — сказала девушка, стоящаяко мне спиной.

Я видела ее во снах уже не в первый раз. Именно она пояснила мне, что не так с моим телом и почему я выгляжу как мужчина. Она рассказала мне о цепочке, что надежно скрывает меня. Но в большей степени ее пояснения были запутанны и загадочны. Также нередко она отвечала, что мне рано знать о том или ином.

Например, раньше она говорила мне, что еще не пришло время узнать о том, почему я оказалась в этом мире, зачем мне необходимо было скрывать свой пол, что за странные вспышки магии на моих руках…

И вот, сейчас она говорит, что время пришло.

— Для чего? Для чего пришло время? — спросила я, усаживаясь в кресло-качалку.

Это всегда было одно и то же место — светлая веранда с небольшим столиком, двумя креслами и с, безусловно, прекрасным видом на восхитительный сад.

— Пришло твое время, — сказала она, обернувшись.

Я на это лишь закатила глаза. У этой девицы была прекрасная способность игнорировать мои вопросы.

— Я так понимаю, задавать какие-то вопросы бессмысленно. Ну и что это значит? Что значит эта твоя фраза о том, что мое время пришло?

— Этот мир на грани, — она вновь проигнорировала мой вопрос, — он давно был уже близок, но эти прорывы — они особенные. Они не смогут их закрыть — это не простые прорывы.

Я, тут же подобравшись, стала внимательно слушать девушку. Она редко говорила что-то полезное, но все, что она говорила, оказывалось правдой.

— Кто не сможет закрыть прорыв?

— Ваши маги, — тоскливо протянула девушка, — они не могут, это им не под силу. А все это потому, что они слишком многое о себе возомнили. Слишком заигрались, — равнодушная до этого ко всему, девушка неожиданно сжала пальцы в кулаки.

— Не понимаю? Наши маги заигрались? — растеряно пробормотала я.

— Нет, не маги. Ваши богини, Алика и Атенша. Они слишком расслабились, слишком многое о себе возомнили, забыв о том, что есть боги и сильнее их. Ты знаешь, что такое прорывы? Это порталы. Практически такие же, как тот, через который ты прошла в тот раз. Только эти порталы в другой мир — в умирающий мир, в мир, который доживает последние мгновения.

Замолчав на несколько минут, девушка судорожно вздохнула и продолжила:

— Я не знаю точно, когда он умрет — возможно, не пройдет и месяца, быть может, пройдет еще несколько лет. Но одно я могу сказать точно — как только в том мире погибнет свет — тот мир исчезнет. И исчезнут его боги. Точнее бог — один-единственный бог Хаоса, который остался в том мире.

Там практически не осталось жизни — лишь жалкие крохи. А этот бог живет именно за счет сил, что вырабатывают его твари, когда пожирают свет. Тот мир умрет, а за ним должен умереть и бог. Но он нашел выход — наш мир.

Наш мир для него как изысканный деликатес, который можно будет смаковать долгие десятилетия. Все, что ему нужно — это просто прийти в наш мир и стать в нем новым богом.

Богини не должны были этого допустить. Они должны были понимать, что впустив на наши земли нового бога, тем более Темного, олицетворяющего Хаос и Разрушения, они подписывают смертельный приговор этому миру.

Но вместо того, чтобы запретить ему проникать в наш мир, эти мредовы дочери поссорились друг с другом, не сумев решить, кому из сестер он достанется. Им безразлично на мир, на живущих в этом мире — сейчас они думают лишь о том, как привлечь внимание этого бога.

— Но зачем мне это знать? Зачем ты все это мне рассказываешь?

— Потому что есть способ спасти этот мир — нужно лишь закрыть эти прорывы до того, как тот мир умрет — и тогда Темный бог не сможет проникнуть в наш мир. И эти прорывы должна закрыть именно ты.

— Что? — вскочив с кресла, возмущенно уставилась на девушку, — Я? Ты серьезно? Почему я? Раз сильнейшие маги не могут закрыть прорыв, то я-то уже точно не смогу этого сделать.

— Сможешь. В тебе есть сила, сокрытая до недавнего времени. Ты спрашивала о том, почему на твои руках вспыхивают магические символы — это все потому, что магия просыпается в тебе. Ты практически готова…

— Нет! Не готова. Я… ну сколько можно-то? Почему я? Я не хочу всего этого. Я не просила всего этого! Там у меня была впереди вся жизнь! В том мире… Зачем выдернули меня? Ради этого? Но почему именно я? Я не отличаюсь ни милосердием, не добродушием, не безумной любовью к этому миру! Я не сильная, во мне нет ни храбрости, не самоотверженности.

Закрыв глаза, я глубоко дышала.

Я так устала.

— Скажи мне, что это не принесет мне боли. Я закрою прорыв, я сделаю это, но при условии, что я не умру. Скажи, что я не умру, и я пойду и сделаю это.

Девушка молчала, пряча взгляд.

Криво усмехнувшись, я горько произнесла:

— Понимаю. Только какой в этом смысл? Какой смысл будет в том, что я закрою лишь один прорыв?

— Появится шанс, что он не сможет воплотиться полностью. Он будет слабее, в этот мир проникнет меньше его тварей и этот мир проживет дольше.

— Я не хочу умирать, — я покачала головой, — прости, но я слишком эгоистична, чтобы бездумно бросаться в эту авантюру. Я слишком хочу жить.

Я поспешила к выходу из веранды.

— А ты не забыла, благодаря кому ты здесь? Благодаря кому ты еще жива? — холодный голос девушки резанул по нервам.

— Я не просила этого. К тому же, не пойму, каким образом ко всему этому причастна ты?

— А что, если я скажу, что я богиня? Поверишь мне?

Обернувшись, я внимательно посмотрела на девушку, после чего медленно кивнула:

— Поверю. Но по-прежнему не вижу причины, по которой ты так рьяно рвешься спасать мир. Я понимаю, если бы ты была здесь изначально. Если бы ты создавала этот мир и…

— А что, если это так?

— Ты не Алика и не Атенша, а у этого мира две создательницы.

— А если их было три?

— Три? Что ж, все может быть. Это бы объясняло многое. Но тогда тебе будет просто избавиться от Темного бога. Если ты — создательница, ты можешь выбрать любого другого вместо меня.

— Но мне подходишь именно ты! Именно ты услышала меня, именно ты должна спасти этот мир!

— Я. Ничего. Не. Должна. Этому. Миру.

— Ты должна ему свою жизнь. Ты живешь сейчас благодаря этому миру.

— И именно поэтому я здесь. Я не отказываюсь помочь, я пришла со своей группой и готова уничтожать тварей.

— Что ж, мне кажется, ты просто не слышишь ни меня, ни себя. Просто, тебе нужно понять, что этому миру нужна твоя помощь. Я приду завтра, и мы вновь все обсудим, — с этими словами в меня полетел сгусток энергии, от которого я просто-напросто не успела увернуться.

***

Я была всем — этом лесом, этим ручейком, этими горами. Я была этим воздухом, этим цветком, я была всем — всем этим миром.

Этот мир стал моим телом. И мое тело разъедала черная язва, что была хуже кислоты.

Я кричала от боли, но мои старшие дети не слышали меня. Я взывала к их помощи, но они оставались глухи к моим молитвам.

Я взывала к помощи моим создательницами, но те отвернулись от меня.

Больно.

До чего же больно, когда мои «матери», мои создательницы, взглянув на мои раны, безразлично пожимают плечами и практически разрывают связь со мной. Я словно маленький ребенок, который ищет помощи и не может ее отыскать.

Меня слышит лишь она, моя давно ушедшая «мама». Она плачет вместе со мной, не в силах мне помочь. Она сама сейчас слаба настолько, что я приняла бы ее за мое старшее дитя.

Но я чувствую, что есть та, кто может мне помочь. Она похожа на моих старших дочерей, но она не родная. Ну и пусть, пусть она сделала вздох под другим небом, я ее уже люблю. Люблю и надеюсь, что она однажды услышит мой отчаянный зов. Что она поможет мне.

Но даже если этого не произойдет — я все равно буду любить ее. Я буду любить всех, буду любить все.

И пока я буду жить, будет жить и моя любовь. Лишь остается надеяться, что я продержусь как можно дольше — ведь все мои дети погибнут, если умру я.

Все мое тело в агонии, в старых, зарубцевавшихся шрамах.

Но больнее всего в трех местах — в местах, где в мою плоть вгрызаются твари, высасывая из меня силы.

Я тихо плачу, но терплю и стараюсь сдерживать их, ведь они, разойдясь, могут причинить боль моим детям.

Я кричу от боли.

Но я буду держаться. До самого конца. До последней капли сил.

Глава 4

— Андр, ну же, просыпайся, — кто-то сильно тряс меня за плечи.

Сделав резкий вздох, тут же закашлялась, неловко отстраняясь от Айсена — именно он пытался меня разбудить.

Почувствовав мое вялое сопротивление, парень тут же убрал руки и теперь с тревогой смотрел на меня.

— Что… что произошло? — просипела я внезапно охрипшим голосом, с тревогой посмотрев на парня.

— Ты… кричал во сне. Жутко кричал, будто тебя заживо разрывали твари на части, — с беспокойством в голосе произнес Шейт.

И только сейчас я заметила, что своим криком перебудила всех своих парней. Все, даже Лейтан, что не отличался прежде чуткостью, с тревогой смотрели на меня.

— Простите, мне просто кошмар приснился, — чуть слышно прошептала я, сильнее кутаясь в одеяло. После пережитых эмоций меня буквально трясло, словно от жуткого холода.

— Кошмар?! Да мы не могли разбудить тебя минут десять! Сначала ты просто кричал, а затем стал хрипеть и извиваться. Не уверен в том, что это было, но отчего-то мне кажется, что это не просто кошмар, — сказал Лейтан, поджав губы и покачав головой.

— Что тебе снилось? Что ты видел? — спросил Айсен, подавая какую-то кружку с отваром.

Сделав глоток, я невольно скривилась — дракон вновь дал очередное свое творение. Конечно, все его сборы были крайне эффективны, но вот вкус был, откровенно говоря, не самым приятным.

— Мне снились прорывы, — тихо произнесла я, зажмурившись.

Перед глазами вновь пронеслись картины видений, отчего я невольно вздрогнула и почти с головой укуталась в одеяло.

— Неужели тебя так впечатлило наше задание? — недоверчиво произнес Бер, пристально глядя на меня.

Я лишь пожала плечами. Не стану же я им рассказывать, что на себе ощутила все то, что испытывает мир.

Мретова дочь! Вот на такой «сюрприз» я от девушки не рассчитывала. Да у меня чуть разрыв сердца от болевого шока не случился!

И она после всего этого еще думает, что я стану ей помогать?! Да как бы не так!

Вскочив с постели, резко покачнулась. В глазах тут же потемнело, а голова чуть не взорвалась от боли. А в следующее мгновение боль пронзила и те участки тела, в которые недавно вгрызались фантомные твари.

Тихо простонав, я глубоко вздохнула и аккуратно приподняла рубашку.

На боку, практически под ребрами, наливался огромный синяк темно-фиолетового цвета. Такие же синяки, должно быть, появились и на правом плече и левом бедре — там, где я ощущала боль.

— О, мрет, откуда? — прошептал Айсен, шокировано разглядывая место ушиба, — Подожди, сейчас я дам мазь, она должна снять боль.

Дракон, подскочив, тут же рванул к сумке.

— Андр, откуда такие синяки? Что случилось? — обеспокоенно спросил Шейт.

— Не знаю, когда я ложился спать, ничего этого еще не было.

— Это как-то связано с твоим сном? Ты говорил, что тебе снились прорывы… Это так твари покусали тебя во сне?

— Да, кажется, да, — пробормотала я неуверенно.

— Но такого не должно быть… Даже если сон вещий — никогда еще у видящих их состояние во сне не переносилось в реальность. Да и ты не можешь быть видящим.

— Вот, держи. Хотя нет, лучше снимай рубашку, тебе сейчас лучше лишний раз не дергаться.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я неохотно потянулась к пуговицам. Несмотря на то, что мне периодически уже на протяжении нескольких лет приходилось раздеваться перед парнями, я до сих пор каждый раз чувствовала неловкость и стыд.

И даже то, что это тело не мое, что оно не женское ничуть не помогало мне справиться со смущением — ведь ощущаю-то я себя как девушку.

— Тебя будто наставник Лин поколотил, — присвистнув, произнес Бер, взглянув на мою спину, — в первые несколько месяцев учебы мы все с такими же синяками ходили. Слушай, ты точно ни с кем не дрался? Ни с кем из группы Дерека не встречался?

— Бер, знаешь же, что они любят оставлять видимые следы — сколько раз мы залечивали синяки и порезы у Андра, а? Да и когда бы они успели — ведь утром все еще было в порядке, а после этого Андр никуда от нас и не отлучался, — сказал Хомден.

— Может это какое-то влияние прорыва? Хотя нет, вряд ли. Иначе бы это уже как-то проявилось и у других. Андр, вспомни, может тебе снилось что-то конкретное? — произнес Айсен, аккуратно втирая мазь на спине.

Кажется, именно на спине самый большой синяк, хотя болит в основном только правое плечо.

— Да ничего такого, — сказала я, стараясь сдержать стоны боли — хоть Айсен и старался втирать мазь аккуратно, каждое прикосновение к ушибу причиняло боль, — просто прорывы. Снилось, что они нарушают баланс, как разрывается материя мира и как это болезненно для Ариона.

— Где-то еще болит? — спросил Айсен, закончив втирать мазь.

— Нет, — соврала я. Ну не говорить же ему, что синяк еще на бедре — он ведь заставит снимать штаны. И, если рубашку я еще как-то могла снять, то остальное — нет. Не могу.

Да и не так сильно и болит, если подумать. Терпимо. В крайнем случае, у меня где-то в запасах должно храниться обезболивающее зелье — для особо редких случаев. Конечно, выпить его стоит перед сном — потому что реакция на это зелье у меня странная — я становлюсь будто бы пьяной — тянет смеяться, творить безумства, обниматься и рассказывать свои тайны.

Угу, проходили мы это — тогда только чудом мне повезло не раскрыть свою личность. Поэтому с зельем, как и с алкоголем, мне стоит быть крайне аккуратной — не хватало еще вот так попасться на какой-то банальности.

Эх, вот ведь надо же было вчера мессу забрать мой браслет! Ведь я столько денег потратила, чтобы купить его — такие амулеты обычно не из дешевых, так как выполняют несколько функций. Мне, конечно, требовались только две из них. Браслет действовал как обезболивающее средство средней силы, а еще оно устраняло индивидуальные запахи.

— Думаю, смысла ложится спать нет, — произнес Шейт, — ведь скоро рассвет. К тому же я хотел кое о чем поговорить с вами.

Вздохнув, Шейт достал из кармана какую-то бумагу. Развернув ее, он подозвал нас всех ближе.

Это оказалась карта местности, где мы сейчас находились.

— Смотрите, судя по всему, мы сейчас с вами находимся вот здесь, — Шейт аккуратно карандашом обвел небольшую площадь, — а прорыв, исходя из рассказов, должен находиться где-то здесь. Я поспрашивал некоторых ребят из лагеря, которые ходили к прорыву. В общем, ребят, у нас большие проблемы. Да, до этого нам уже говорили, что прорыв пока не получается закрыть. Но на самом деле ситуация еще хуже — никто пока не может даже добраться до прорыва. А значит, и оценить масштаб той зад… проблемы, в которую нас втянули.

— Если маги не могут даже дойти до прорыва и увидеть его, то это очень плохо. Очень.

— Хуже то, что, судя по разговорам, сила прорыва увеличивается. Он словно разрастается и никто не знает, как это остановить. Перепробовали уже практически все, но ничего не помогает.

— И что делать нам?

— Честно, ребят, я не знаю. Что мы можем сделать? Уход равносилен смерти, это вы и сами должны понимать. Но и долго мы здесь не протянем — однажды кому-то из нас не повезет. Да, первые разы нас никто к прорыву не отправит. Мы, скорее всего, будем патрулировать местность. А вот со временем нас начнут посылать все дальше и дальше. И тут уж как кому повезет, — Шейт с силой провел ладонями по лицу, после чего хмуро на нас посмотрел, — если мы не хотим все здесь погибнуть, нам придется что-то придумать.

— Что? Шейт, ты серьезно? — спросил Бер, непривычно грубым голосом.

— А что нам еще остается делать?

— Шейт, ты слышишь хоть себя?! Если даже сильнейшие маги этого мира не могут справиться с этой проблемой, то, думаешь, найти решение под силу нам? Мы даже еще не закончили Академию! Да и войны мы, а не маги. Сбежать, как ты и сам сказал, мы не можем. Так что придумать, Шейт? Что?

— Должен же быть какой-то выход! Какое-то решение! Не бывает так, чтобы решить проблему было невозможно. Просто, возможно, нужно искать решение где-то в другом месте. Поверь мне, я знаю, как работают многие маги — они очень часто зациклены на чем-то одном.

— Шейт, я не уверен, что это разумно. Ну сам посуди, что мы можем предложить? Какое решение? Ты сам знаешь, что прорывы можно закрыть с помощью магии. Да, все мы с вами магией владеем, да, нас даже обучали чему-то. Но, Шейт, ты же понимаешь, как мало о магии мы знаем?

— Лейтан, я все понимаю. Но и ты пойми, ситуация сейчас кажется безвыходной. И я не могу просто взять и смириться с тем, что мы все здесь и останемся. Поэтому я вам и предлагаю подумать. Сам же знаешь, что некоторые открытия совершались неучами. Из любой ситуации есть выход — нужно просто его найти.

Все.

Я больше не могу. Не могу это терпеть, не могу это слушать. Хватит! Не могу я, не могу!

— Я… мне нужно выйти. На свежий воздух. Мне нужно подумать, — подскочив, пролепетала я и буквально выбежала из палатки.

Было уже светло, хотя солнце еще не взошло. А еще довольно прохладно — изредка порывы холодного воздуха обдували лицо, словно стараясь остудить меня, утихомирить все чувства, что кипели во мне.

Это невозможно было больше терпеть. Невыносимо слушать и понимать, что выход из проблемы — это ты. Что именно ты можешь найти решение.

Вот только никто даже не спросил — хочу ли я? Уверена, что никому не интересно, способна ли я справиться. Да никто и не знает, даже не подозревает, что ключ к решению их проблемы — это я.

Только она знает об этом.

Это тяжело — вот так стоять и знать, что из-за тебя умирают сейчас где-то люди, что из-за твоих страхов, твоей нерешительности, даже трусости, погибает мир. Это больно — ощущать себя чудовищем, которое способно исправить все, но у которого не хватает на это смелости.

Мне хочется рыдать. Хочется спрятаться от всех в этом мире, куда-нибудь в темный уголок. Накрыться одеялом и забыться, чтобы больше не терзало чувство вины и собственной никчемности.

Это словно сложная задача, у которой всего лишь одно, самое простое, единственное решение. Решение, которое я обязана принять.

Громкий свист, неожиданно разорвавший тишину, отвлек меня от раздумий. А меньше чем через минуту из палаток начали неожиданно выскакивать люди и начали суетливо перебегать из палатки в палатку с тревожными выражениями лица.

— Что происходит? — спросили парни, выскочившие на шум.

— Не знаю, но, кажется, ничего хорошего, — мрачно произнесла я, с беспокойством оглядываясь.

И верно, произошло то, что никак нельзя назвать хорошим событием.

Правда, узнали мы обо всем позже, потому что как только я ответила на вопрос парней, в поле нашего зрения появился месс, который направлялся в нашу сторону.

— У вас на сборы семь минут, после чего выдвигаемся к прорыву, — сообщил нам Кирсен Хьюз, после чего, не слушая наши вопросы, куда-то поспешил уйти.

— Так, ребята, быстро собираемся, берем самое необходимое.

— Нас серьезно отправят к прорыву? В первый же день? — недоверчиво спросил Бер когда мы все же собрались и ждали у нашей палатки месса.

— Вполне возможно. Сам видишь, кажется, произошло что-то серьезное, иначе чего бы все так всполошились? — ответил Шейт, тоскливо глядя на тяжелые, темно-серые тучи, что скрывали звезды, и быстро приближались в нашу сторону. Вдалеке изредка вспыхивала ярко-алым зарница.

— Все готовы? Тогда вперед.

— Извините, месс Хьюз, не могли бы вы сказать, что происходит? Что-то случилось?

— Да. Произошел резкий отток магии и есть опасения, что это связано с расширением прорыва. И, если это так, то твари начнут вырываться из прорыва с новой силой. Наша задача проверить это.

— Мы что, должны сейчас направляться прямо к прорыву? Да это же форменное самоубийство! Если прорыв действительно увеличился, то нас там будут ждать полчища тварей! Я не готов добровольно становиться завтраком для них, — рядом с нами появился Дерек, который сейчас предъявлял претензии своему командиру.

— Если бы вы внимательно слушали, то знали бы, что нам всего лишь поручено проверить близлежащие окрестности. И, знаете что, мирсэ Войл, еще одна такая выходка и вы никогда не получите диплом об окончании Академии. Вам все ясно?

— Да, месс Койсел. Прошу прощения, — сквозь зубы выговорил Дерек.

— Тогда идите и соберите группу. Через пять минут все должны быть готовы к отправке. О, месс Хьюз, а я как раз вас и ищу. Нам приказали разделиться и проверить разные направления, в итоге было решено, что ваша группа направляется вдоль реки.

— Что? Изначально нам было приказано проверить другое место. И вы действительно хотите сказать, что новичков направляют проверить именно это место?

— Да, увы, но это так. К сожалению, группа месса Роймана не сможет сегодня выйти в патруль, поэтому ваше место было передано нам, а вам придется пройти вдоль реки, — говоря это, мужчина едва сдерживал самодовольную улыбку.

— Хорошо, месс Койсел, я услышал Вас, — холодно произнес наш командир, после чего, обернувшись к нам, сказал, — группа, за мной.

Я, поправив лямку рюкзака, тяжело вздохнула и направилась вслед за командиров. Внутреннее чутье подсказывало мне, что патрулирования пройдет явно не спокойно. Но я и предположить не могла, что моя личность окажется под угрозой разоблачения.

Глава 5

Заплетая волосы в косу неловкими пальцами, я растеряно оглядывала поляну и с тоской думала о том, как я все это буду объяснять остальным ребятам.

Конечно, когда они очнутся.

Взглянув на заплетенную косу, я тяжело вздохнула — светлые волосы были перепачканы в крови и представляли сейчас собой довольно жалкое зрелище.

Перекинув косу за спину, я достала из кармана цепочку и еще раз грустно вздохнула.

А ведь я так долго мечтала об этом дне — дне, когда я наконец-то смогу избавиться от этой цепочки и наконец-то вновь увидеть свою настоящую внешность, опять почувствовать свое родное тело. И вот этот день неожиданно настал — цепочка неожиданно обзавелась застежкой, которая расстегнулась в самый неподходящий момент.

Но, наверное, стоит рассказать обо всем по порядку…

Первые пару часов все было спокойно и единственное, что не нравилось всем нам — это сырость и грязь. В остальном же все было почти прекрасно — грозовые тучи промчались мимо нас и теперь наш путь озаряли первые лучи восходящего солнца.

Небо было окрашено в невероятно прекрасные цвета — нежно-розовый, чуть сиреневый, немного серо-голубой. А изумительные запахи лесных трав только усиливали чувство восторга и, вместе с этим, какого-то умиротворения.

— Эх, полетать бы сейчас, — протянул Айсен, разминая плечи, — давно я не выпускал дракона.

— Сильно мучает? — понимающе спросил Бер. Я знала, что его зверь часто просится на свободу и, если у Бера не получается его выпускать хотя бы неделю, начинает изводить, подтачивая контроль.

— Да нет, не очень. Он в последнее время вообще странно себя ведет, все тоскует по чему-то. А по чему именно — не говорит. Только вздыхает. Ну или говорит о том, что я слеп и ничего не вижу дальше своего носа. Вот вы мне скажите, что такого я не замечаю? — вдруг разговорился Айсен. Его, видимо, довольно сильно волновало поведение его дракона.

— Может, он у тебя самочку выпрашивает? Так мы с радостью ему организуем, только вот вернемся с задания, получим дипломы и тут же познакомимся с какими-нибудь красотками. Да, Андр? Учти, в этот раз тебе не отвертеться, — со смехом произнес Лейтан, хлопая меня по плечу.

Закатив глаза, я слегка усмехнулась.

Да, была у парней попытка затащить меня в какой-нибудь трактир, чтобы я там познакомился с какой-нибудь девицей. Вот только ничего у них не вышло — упирался я тогда до последнего. В итоге, конечно, парни решили, что я слишком мелкий, чтобы понимать всю прелесть отношений с противоположным полом.

Я на это лишь кивала. Ведь не объяснишь же им, что я просто не смогу оценить все их старания как минимум потому, что я сама девушка.

— Рычит, — с грустным вздохом сказал Айсен, — опять ему что-то не нравится. А еще нас всех называет мредовыми слепцами. Ну вот что за мредово упрямство?! Нет бы уже рассказать, что именно я не вижу, так нет же, разводит какие-то тайны, — с каждым словом голос становился все отчаяннее и отчаяннее.

На это парни лишь рассмеялись, а вот мне было не до смеха. Ведь я была уверена, что дракон Айсена всеми силами пытался намекнуть ему, что обратить внимание нужно на меня. И что я… не совсем мальчик, если можно так выразиться. Непонятным оставалось другое — почему же дракон до сих пор не расскажет Айсену всю правду на мой счет? Почему скрывает ото всех?

— Тихо! Замерли! — скомандовал командир, после чего стал к чему-то прислушиваться.

А я отчего-то как завороженная уставилась на его ладонь, которую он держал, приподняв вверх. Его пальцы едва заметно шевелились, будто он пытался что-то почувствовать на ощупь.

Не прошло и минуты, как месс, встряхнув головой, опустил руку, после чего, обернувшись к нам, сказал:

— Сосредоточьтесь и соберитесь — вы все же не на увеселительную прогулку вышли. Будьте готовы — мы сейчас будем проходить довольно опасный участок. Да, сейчас нам придется зайти в лес и нет, это не шутка, мирсэ Гонкур, — сказал мужчина Беру, — так что не смотрите на меня таким взглядом. Если что-то заметили подозрительное — сразу подавайте сигнал. Все всё поняли?

— Да, месс.

И уже минут через пять мы входили в лес.

Издалека он казался светлым, уютным я бы даже сказала. Солнечные лучи проникали сквозь кроны деревьев и оттого лес совсем не казался опасным. Но это чувство сохранялось ровно до того момента, пока над нашими головами не исчезло небо.

Да, именно так я подумала в первое мгновение — отчего-то создалось ощущение, что небо исчезло, и вокруг нас разлилась бесконечная леденящая тьма. Стало холодно и как-то тошно, хотя лес по-прежнему на вид был изумителен.

— Как-то мрачненько тут, — произнесла я, передергивая плечами.

— Да ты что, Андр, обычный лес, — произнес Шейт, идущий впереди меня, — это ты просто накрутил себя.

— Да нет же… Вы что, не чувствуете, как здесь неуютно? — спросила я, но наткнулась лишь на непонимание.

— А ну-ка стой. А теперь поподробнее, что ты ощущаешь, — командир, услышав мои слова, тут же подошел ко мне и теперь требовал ответа.

— Не знаю. Здесь как-то холодно, и такое чувство… — я замялась, не зная, как правильно описать свои ощущения, — чувство, будто вокруг меня все мертво. Я не ощущаю жизни несмотря на то, что вокруг меня все цветет и растет. Да даже на захоронениях и то уютнее.

— Не, ну это ты, конечно, сравнил. Да и где тут смерть, я не…, - начал было Лейтан, но был остановлен командиром.

— Тихо. Как давно проверяли твою магию? — спросил месс напряженным голосом.

От заданного вопроса напряглась уже и я.

— При поступлении был полный осмотр, а так проверка проходила в конце каждого года, — спокойным голосом ответила я, хотя внутри все сжималось от волнения.

Я не лгала — полная проверка действительно являлась необходимостью при поступлении. Да и в конце каждого года нас проверяли, чтобы выявить успехи и вовремя обнаружить проблемы, если те вдруг возникнут.

Вот только проверка никогда не показывала истинного положения вещей. Проверка показывала уровень чуть ниже среднего, хотя я была намного сильнее и одареннее. Почему же проверка показывала более низкий уровень? Все просто — мою силу скрывали.

Еще при поступлении месс Росвел практически приказал мне не показывать свой истинный уровень магии. Не знаю, для чего ему это было нужно, но он не поскупился и даже достал мне амулет, который скрыл часть моей силы, и который нельзя было обнаружить при проверке.

Правда, было у этого амулета три сущенппственных недостатка — во-первых, запредельная цена. Да один этот амулет стоил как три моих браслета, а они, как я уже говорила, стоят весьма дорого. Во-вторых, это недолговечность. Работал амулет от силы месяц и это при довольно среднем потенциале. У меня же амулет продержался чуть больше недели — но этого срока мне вполне хватило. В-третьих, и это, пожалуй, самое главное — амулет изготавливался из порошка из цветка дракона. А это означало, что амулет должен постоянно контактировать с кровью до полного растворения. Поэтому амулет в меня попросту вживили.

Да, не самая приятная процедура, скажу я вам. Впрочем, а что может быть приятного в том, что тебе разрезают кожу на руке, после чего вставляют маленький амулет и, с помощью магии сращивают порез? Вот и я ничего в этом хорошего не увидела.

Зато месс Росвел добился своей цели и в Академии меня считали «посредственностью».

Вот только даже месс не знал, что моя цепочка также скрывает часть моих сил.

И вот теперь этот вопрос… Да, амулета, что скрыл часть моей магии уже давно нет. Вот только что если и цепочка стала плохо работать? Ведь если цепочка — это творение той девушки, что так часто мне снилась, то мне стоит быть сейчас крайне осмотрительной — вдруг она разозлилась настолько, что просто отнимет свой подарок? Или лишит его силы?

Да, сейчас я выгляжу по-прежнему, что означает, что амулет еще работает. Но мне как-то совсем не хочется вдруг так резко предстать перед парнями в своем истинном облике.

— Так, я не знаю почему, но, кажется, ты как-то ощущаешь воздействие прорыва. Не знаю, особенность магии это или же просто твой организм так чувствителен, но это может нам помочь. Слушай, как только почувствуешь изменения, любые изменения в окружающем мире, тут же даешь мне знать. Понятно?

— Да, — еле слышно ответила я.

Лес все сгущался и сгущался, а мне с каждым шагом становилось все неуютнее. К тому же отчего-то раздражал этот яркий контраст между тем, что я видела и что я ощущала.

Я точно не скажу, сколько мы шли — десять минут или несколько дней. Близость к прорыву действовала на меня странно — я словно теряла связь с внешним миром, а мой разум будто затуманивался.

Но когда мы вышли на поляну, я словно вынырнула из оцепенения и прокричала:

— Стойте!

Правда, вместо крика вышел какой-то полузадушенный сип. Меня, конечно, услышали, только было слишком поздно.

По чувствам словно хлестнула волна боли, отчего я не смогла устоять на подкосившихся ногах.

Наверное, это можно было сравнить с легкой контузией — в ушах стоял странный гул, а в глазах двоилось. Не знаю, сколько времени я провела в таком состоянии, просто в какой-то момент все прекратилось, и я резко очнулась, словно на меня ушат ледяной воды вылили.

В первое мгновения я даже не поняла, что происходит — какофония звуков впились в мозг, вызывая болезненные ощущения: громкий звон бьющегося железа о железо, какие-крики, рычание и еще какой-то звук, напоминающий хлопки, что издает материал парусов при сильном ветре. Ветер, кстати говоря, тоже был, и он был весьма странным — резким, словно кто-то махал на меня огромным веером.

И только сфокусировав взгляд, я поняла, что происходит — мои ребята сражались против каких-то типов в странных, черных балахонах.

А рядом со мной, защищая меня от нападавших, сражался черный дракон — Айсен.

Я пыталась подняться, но все мои попытки были тщетными — казалось, будто сама земля выкачивала из меня все силы. Было больно, очень больно. Но эта боль была ничем по сравнению с той, что разрасталась в моем сердце, когда я видела, как силы покидают парней.

Их не убивали, нет, но враги наносили такие раны, с которыми долго не живут. Они словно в насмешку оставляли еще живого парня и тут же набрасывались, словно дикие звери, на другого.

Месс Хьюз, что не удивительно, продержался дольше всех. Но вот и он падает на землю после подлого удара, нанесенного в спину.

Дракон уже не защищает меня — на него накинули какую-то черную сеть и он теперь лишь рычит от боли. Но никто не спешит нападать на меня. Впрочем, даже если бы кто и бросился, я бы все равно не смогла бы оказать должного сопротивления — уже даже не магия, а мои жизненные силы утекали из меня, как песок сквозь пальцы.

— Какие потери? — спросил кто-то рядом со мной.

— Девять, месс.

— Сколько? Мреда мне в отцы, это много. Очень много. Почему ловушка не подействовала?

— Это все этот парень. Видите? Он принял весь удар на себя, поэтому их даже не задело. Силен, однако. Что с ним делать?

— Почему о нем не сообщили? Что ж, неважно, все равно им придется доплатить крупную сумму. Что касается мальчишки — ничего не нужно с ним делать — он и сам через несколько минут умрет — силы покидают его слишком быстро. Нам пора уходить. Так, вы, слушаем и смотрим внимательно. Сейчас уничтожаете все наши следы, чтобы ни одно пятнышко не навело подозрение в нашу сторону. Но все это время кто-то из вас следит за этим амулетом. Как только вот этот кристалл загорится красным, тут же убираете его в шкатулку, понятно? Тут же, но не раньше. А потом, после этого, зачищаете тут все, чтобы ни одна душа в живых не осталась и возвращаетесь. Все поняли? И только попробуйте перепутать что-нибудь, я вас лично прикончу, ясно?! Мреда мне в отцы, тогда что стоите? Выполняйте!

Это было последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в темноту.

Очнулась я быстро, хотя сначала мне показалось, что я провела без сознания несколько дней. Сила почему-то буквально переполняла меня, хотя буквально несколько минут назад ее не было.

— Амулет зарядился, — воскликнул чей-то мужской голос, — можете убивать этих…

— Поняли, — ответили другие голоса, и я поняла, что всё. Это конец, сейчас они их убьют. Убьют их всех.

Мне довольно нелегко говорить о том, что произошло после. И не потому, что я плохо запомнила, нет, скорее наоборот. Я слишком хорошо запомнила, как я лишила жизни своих врагов.

Я не убила до этого вот так. Тихо и хладнокровно, словно матерый убийца. Я просто спокойно шла и лишала их жизни, одного за другим и никто из них не смог меня остановить. Я шла словно в трансе, но мой разум оставался кристально чист.

А потом я очнулась. Очнулась и поняла, что убивать живых, разумных существ — это явно не мое.

Слезы градом катились по моему лицу, но я не обращала на них внимания — я быстро переходила от парня к парню и старалась оказать им помощь, исцелив их раны.

Это получалось на удивление просто, будто я это делаю постоянно. Сила просто мощным потоком лилась из меня, излечивая парней и наполняя их резерв.

Кажется, я слегка себя переоценила, потому что как только я убедилась, что мои ребята живы и им ничего не угрожает, а Айсен в образе дракона даже приходит в себя, я стала проваливаться в темноту.

Очнулась я ближе к вечеру.

Ребята еще не очнулись, лишь дракон внимательно следил за моими движениями, изредка принюхиваясь. Я осмотрела каждого из парней, при этом стараясь не смотреть в сторону, где располагались трупы убитых мною наемников.

В том, что это были наемники, я не сомневалась — уж очень характерное у них поведение и манера боя. Вот только зачем наемникам нужно было убивать нас? Что за странный амулет, который сейчас лежал в шкатулке и отливал багрово-красным цветом? Почему здесь наемники, а затем и я спокойно пользовались магией, но так и не привлекли внимание тварей? Не то, что бы я была недовольна, даже наоборот. Но все равно не понятно…

А ещё… ещё меня мучило какое-то странное непривычное чувство какой-то неправильности. И лишь только после того, как я осмотрелась несколько раз, я обратила внимание на себя и наконец-то поняла, что меня смущало.

Я вновь была в своем теле, вновь стала девушкой.

Глава 6

В голове было пусто.

Вот честно, у меня совершенно не получалось ни на чем сосредоточиться, хотя я прекрасно осознавала, что совсем скоро мне предстоит объяснить парням кто я такая и почему я выгляжу вот так.

Я не была готова к этому. Нет, я, конечно, думала о том, что, возможно, однажды моя тайна всплывет наружу и мне придется как-то объяснять сложившуюся ситуацию не только парням, но и мессу Росвелу, и остальным заинтересованным личностям, коих будет достаточно. Более того, у меня даже были некоторые заготовки, я даже продумала несколько вариантов ситуаций того, как я раскрываюсь и как я объясняюсь.

Но вот чего я и предположить не могла, что это произойдет вот таким образом, да и еще так быстро. Слишком быстро.

Никакой «заготовки» под такой случай у меня, конечно же, не было. А придумать что-то совершенно не получалось. Наверное, случившееся сегодня сказалось — слишком многое произошло за этот день.

Слишком, слишком, слишком… Для меня вообще всё это было «слишком».

Хотелось просто забиться в какой-нибудь темный уголок и предаться жалости к себе. Или найти большого взрослого дядю, который обнимет тебя и с легкостью решит все проблемы.

Да вот только не было у меня времени лелеять жалость к себе. Да и большой взрослый дядя… Вот как раз больших взрослых дядь мне стоит сейчас опасаться сильнее всего. Почему? Да все просто — эти дяди устроят масштабное побоище за возможность владеть мной и взять меня в жены.

И здесь я ни капли себе не льщу — сражаться будут действительно многие потому, что женщин в этом мире слишком мало.

Увы, но на Арионе на одну женщину приходилось около пяти-шести мужей. При этом, каждая пятая женщина оказывалась без магии, что было очень плохо. Без магии было непросто выносить даже ребенка, не обладающего магией. А уж магически одаренного ребенка рожали крайне редко — это было связанно с тем, что при беременности малышу нужна была практически постоянная подпитка.

В общем, девочек, обладающих магией, здесь ценили, холили и лелеяли. И довольно часто браки были здесь договорными, и помолвка здесь заключалась едва ли не в раннем детстве.

И это я не говорю про всякие нюансы вроде того, что магия будущих супругов не должна была отторгать друг друга. Это, кстати, было проблемой последних десятилетий — магически сильных девушек были единицы, а вот таких парней было больше. Да и даже сильные девушки не всегда могли принять сильных супругов…

К чему я все это веду? К тому, что я была довольно сильна, а значит, могу принять нескольких сильных партнеров и родить от них одаренных детей. И это могло оказаться большой проблемой.

Я иногда задумывалась о том, что было бы, если бы я оказалась в этом мире в своем истинном обличии? Я была бы давно уже замужем, мне практически носили бы на руках, стараясь выполнить любую прихоть. Я бы, наверное, даже имела уже ребенка, если не двух.

Мне бы никогда не пришлось пережить то, что я пережила: мне бы не пришлось голодать, воровать, спать под открытым небом. Если подумать, все было бы просто и понятно.

Вот только у меня бы никогда не было ни свободы, ни права выбора. Да, мне бы дарили это мнимое ощущение, что я что-то могу решить, предварительно подталкивая меня к этому решению.

Я бы жила с совершенно чужими мне людьми, которые звались бы моими мужьями. Любила бы я их? Не знаю…

Да, я думала о том, что было бы, будь я изначально в своем облике. И я не переставала радоваться тому, что этого не произошло.

Несмотря на то, через что мне пришлось пройти, я была рада. Ведь я всегда была свободна. Да, конечно, сейчас я нахожусь под опекой месса Росвела, что не особо вяжется со свободой, но все же однажды я отплачу свой долг и смогу исчезнуть. Нет ничего проще, ведь все будут искать паренька по имени Андр…

Однажды я стану свободной и независимой и смогу жить так, как хочу я. Однажды я, надеюсь, даже выйду замуж, но мой муж будет осознанно выбран именно мной, а не навязан силой.

Глупо, наверное, и даже наивно. Но, знаете, все это время эта надежда и эта вера в лучшее будущее поддерживали меня. Именно ради этой мечты я готова выдержать все.

И вот теперь моя мечта находится под угрозой.

Страшно.

Я не хочу даже думать о том, что может ждать меня впереди — до того мне страшно. Не хочу думать о том, что все узнают обо мне вот так, совсем скоро. Не хочу думать о том, что мне тут же начнут пытаться навязать чужих мужчин в мужья. И, давайте будем честны, долго я сопротивляться не смогу — даже у меня есть слабые места, по которым можно хорошенько ударить.

Да и одна только мысль о том, что у меня может быть несколько мужей… пугала до чертиков. Да, я смогла привыкнуть и даже принять то, что в этом мире существует многомужество. Я даже свыклась с этим и теперь такие отношения не вызывают никакого внутреннего отторжения. Но это совсем не значило, что я с легкостью, даже с радостью соглашусь на такой, нет. Как-то у меня совершенно не представлялось, что я стану обладательницей нескольких мужей, сколько бы я не пыталась примерить на себя эту роль.

— И вот что же мне теперь делать? — пробормотала я, прикрывая глаза.

За спиной раздался тихий рык — Айсен почему-то так и не обернулся вновь в человека.

Я уже осматривала его и не нашла никаких сильных повреждений, что могли бы помешать обороту. И это означало, что Айсен сам не хочет превращаться обратно в человека.

Я боялась узнать причину. Боялась узнать, что это из-за меня, что дракон настолько сильно обиделся на меня, что не желает разговаривать. И это неожиданно сильно причиняло мне боль.

Отчего-то именно об Айсене я больше всего переживала — мне так сильно не хотелось, чтобы он обиделся.

Так странно, что я только сейчас это поняла. Странно, что только сейчас осознала, насколько сильно я привязалась к этому дракону за это время. Ведь он не один год защищал меня и всегда вставал на мою сторону. Он… он оказался самым близким мне существом в этом мире, и я не хотела его терять.

Я бы хотела с ним все обсудить, ответить на все его вопросы…

Но он не оборачивался. Он по-прежнему находился в обличие дракона и, кажется, не собирался менять форму в ближайшее время. Но он и не рычал на меня. Нет, не так. Он на меня рычал, но это был не злой или обиженный рык, уж интонации этого дракона я успела изучить. Нет, сейчас он даже скорее урчал, чем рычал, и это сбивало меня с толку.

— Может, все же обернешься? Нам все равно придется поговорить.

Дракон отрицательно покачал головой, после чего внимательно посмотрел на цепочку, что я до сих пор держала в руках.

— Я не знаю, что это за артефакт, он просто однажды появился на мне и скрывал мою внешность.

Дракон рыкнул, посмотрев на цепочку, после чего перевел взгляд на меня.

— Что? Чего ты хочешь? Может, обернешься и скажешь нормально?

Дракон отрицательно покачал головой, после чего вновь перевел взгляд на цепочку.

— Но почему? Ладно, хорошо, но ты все равно не сможешь долго быть в этом обличии и рано или поздно тебе придется обернуться. Итак, чего ты хочешь? Чтобы я выкинула этот артефакт?Уничтожила его? Нет? Ладно… Хочешь, чтобы я его надела? Да я уже пробовала, ничего не вы-хо-дит, — последние слова я уже проговорила хорошо знакомым голосом.

Артефакт почему-то застегнулся, и все вернулось назад.

Облегченно выдохнув, я рассмеялась.

Как же, оказывается, хорошо вернуть себе свой старый облик. Нет, я, конечно, скучала по своей настоящей внешности, но сейчас ее возвращение было весьма некстати.

Вот только радовалась я недолго — лишь до того момента, как Айсен вдруг не решил вернуть себе человеческий облик.

А это означало, что сейчас мне предстоит тяжелый разговор.

Вот только разговор отменялся, потому что первое, что произнес Айсен после того, как очнулся, было:

— Где… Что произошло? Ничего не помню… Что? Андр! Ты случайно не знаешь, почему мой дракон блокирует часть моих воспоминаний? Что произошло после того, как нас оглушили?

Сначала я просто замерла, не в силах вымолвить ни слова. Затем подозрительно сощурившись, внимательно посмотрела на Айсена, стараясь найти признаки того, что он либо обманывает меня, либо разыгрывает. Но нет, парень выглядел действительно обеспокоенным и, кажется, не до конца еще осознал, что происходит.

А затем, к подозрительности добавилось еще и удивление, но теперь эти эмоции были направлены на самого дракона.

Зачем ему скрывать эти воспоминания? Нет, понятно, что он решил зачем-то скрыть от Айсена правду о моей истинной внешности. Но зачем?

Неожиданно раздался стон со стороны парней, и я тут же бросилась к ним. Наконец-то хоть кто-то начал приходить в себя.

Застонавшим оказался месс Хьюз. Он, морщась, осторожно прикасался к голове, а потом вдруг решил сесть.

— Не вставайте, месс, пока вам еще рано, — подскочив к мужчине, произнесла я.

— Где она? — прохрипел мужчина, осмотрев поляну.

— Кто — она? — спросил подошедший Айсен.

— Девушка. Где она, где эта девушка?

Глава 7

— Девушка? — переспросил Айсен, даже не пытаясь скрыть удивления.

— Да, — на выдохе произнес месс Хьюз, — здесь была девушка, я отчетливо это помню. Где она? Мне нужно увидеть её. Вы видели её?

— Я никого не видел, я даже вспомнить ничего не могу, потому что сразу перевоплотился, а мой дракон… ай, не важно. Андр, прошу, ты можешь нам объяснить, что происходит? Я, кажется, совершенно ничего не понимаю. Что вообще здесь произошло? На нас напали? И… здесь действительно была девушка? Просто я не понимаю, что здесь, в опасном месте возле прорыва, могла делать девушка?

— Андр? Ты что-то видел? Что-то знаешь?

Я глубоко вздохнула. Вот что мне рассказать? Понимаю, что о нападении на нас нужно рассказать все. И еще стоит показать тот странный амулет. А вот что им говорить о «девушке» и о том, как они исцелились? Ведь для всех у меня достаточно средний уровень магии и я бы просто не смогла всех исцелить за столь короткий срок.

— Я сейчас, — сказала я и пошла к своей сумке, где до этого спрятала шкатулку с амулетом.

Решено — я расскажу все о нападении, но ни слова не скажу о себе и о том, сколько сил я потратила на их исцеление.

— В общем, вот, — сказала я неловко, кладя перед мужчинами шкатулку.

— Что это? — спросил месс Хьюз, так и не притронувшись к подозрительной вещи.

— Сложно сказать. Честно говоря, я и сам не уверен, что это. В этой шкатулке какой-то амулет и он, если я правильно понял, каким-то образом заряжался здесь. И, кажется, заряжался он от нашей силы. Просто я не вижу другой причины того, почему нас не убили всех сразу.

— Почему нас вообще собирались убить? В чем смысл? — в голосе Айсена слышалось непонимание.

— Не имею ни малейшего представления. Сколько бы я об этом не думал, но я никак не могу найти причину.

— Может, это какие-то разбойники? Или же эти люди не планировали нападать именно на нас? Может, мы вообще случайно попались на их пути?

— Сомневаюсь, — покачав головой, я с грустью посмотрела на дракона, — я слышал их главаря и он, сокрушаясь насчет потерь, сказал что-то такое, — я щелкала пальцами, стараясь сформулировать и сказать так, чтобы ребята поняли, что я хочу им сказать, — он будто бы говорил о какой-то компенсации за причиненные неудобства. У меня сложилось такое впечатление, что они ждали именно нас. И что нас кто-то «заказал».

— Но кому это могло понадобиться?

— Я не знаю, Айсен.

— Спрячь ее, — неожиданно сказал месс Хьюз, глядя на шкатулку, — спрячь ее сейчас же.

— Ла-а-ално, — протянула я, неуверенно убирая шкатулку в свой рюкзак.

— Так, давайте договоримся — о том, что здесь произошло — никому ни слова. Даже вашей группе, — сказал месс Хьюз, указывая на ребят, что до сих пор пребывали в отключке.

— Но почему? Нет, я, конечно, вряд ли что-то расскажу, так как я совершенно не помню ничего из того, что происходило. Но все же почему мы должны скрывать от ребят что-то?

— Вы боитесь, что среди нас есть предатель, верно, месс Хьюз? — задумчиво протянула я, внимательно смотря на мужчину.

— Верно. И может на ты? Все же я не настолько старше тебя. К тому же ты спас мне жизнь.

— Хорошо, — ответила я, прикрыв глаза, — только почему? Откуда доверие к нам?

— Как я уже сказал тебе, ты спас мне жизнь. Не думаю, что ты стал бы себя доводить до магического истощения, чтобы спасти нас всех. Не отрицай, — голос месса… точнее, Кирсена, звучал неожиданно мягко, — что-то подсказывает мне, что ты никак не можешь стать предателем. А я привык доверять своим чувствам. Айсену же я доверяю потому, что доверяю тебе. И нет, лучше не спрашивай, что-то более конкретное я тебе не могу сказать.

— Среди нас нет предателей, — твердо произнесла я, после чего, смягчив тон, продолжила, — но я прекрасно понимаю ваш… твое недоверие. Поэтому я просто буду ждать, пока ты не проверишь и не поверишь во всех нас.

— Андр, — зашипел Айсен, — почему? Ты не доверяешь нашей группе?

— Доверяю. Поверь, Айсен, я готов с легкостью повернуться к ним спиной и я буду твердо уверен, что они не ударят меня в спину. А рассказать… а что я могу рассказать? Только то, что сказала вам. Но разве этот рассказ что-то изменит? Ребята точно так же будут знать, что на нас кто-то напал. А больше я вам ничего толком не и сказал. Разве что об этом амулете… да вот только, боюсь, отнимут у нас эту шкатулку, как только мы окажемся в лагере.

— Мы могли бы показать этот амулет…

— Нет. Боюсь, даже шкатулку здесь открывать небезопасно, не говоря о том, чтобы изучать амулет. К тому же у нас его отнимут тут же, как мы появимся. И это неплохо, ведь его отправят к более знающим магам, что специализируются именно на таких вещах.

— И все равно это как-то… неправильно, — уперто стоял на своем Айсен, что неожиданно начало вызывать во мне раздражение.

Ну как он не поймет, что мы должны не мешать Хьюзу проверить наших ребят? Я знаю, что они не могли предать, я была уверена в этом так же, как уверена в себе. Поэтому я была твердо убеждена в том, что проверку парни пройдут быстро и незаметно. И что совсем скоро они смогут завоевать доверие и уважение.

А Айсен… Он этого словно не понимает! Да, возможно, это несколько некрасиво с моей стороны — вот так просто встать на сторону Кирсена и довериться ему. Возможно, даже может показаться, что таким образом я предаю парней. Но разве это так?

Я просто даю возможность удостовериться мессу Хьюзу, что нам можно верить. Я хочу, чтобы он верил мне, верил нам.

— Почему? Разве ты не доверяешь своей группе? Думаешь, среди них может быть предатель?

— Нет!

— Тогда почему ты считаешь это неправильным?

— Они должны знать!

— Они и узнают, только не сразу. Как только я удостоверюсь, что им можно верить.

— Но эта информация может стоить жизни!

— Какая информация? Новость о том, что на нас напали целенаправленно? Так об этом совсем не сложно догадаться. А об амулете мы и сами ничего не знаем. Так что в этой информации такого важного?

Айсен ничего не ответил. Он просто молча встал и направился в чащу леса, бросив напоследок:

— Делайте, что хотите. Я за хворостом, думаю, нам следует развести костер. Мы ведь остаемся здесь на ночь, верно, месс Хьюз?

— Верно.

Поведение Айсена неожиданно больно резануло по сердцу. Раньше он никогда не обижался на меня, да так сильно. Может, я действительно виновата и поступаю неправильно?

— Не переживай, все образумится. Он скоро поймет, что был не прав и что сейчас он поступает неверно. Кажется, ему сейчас совсем непросто.

— Непросто?

— Он не понимает, что происходит. Айсен ничего не может вспомнить, а его дракон, вместо того, чтобы помочь, скрывает он него правду. Я вижу, что ты очень дорог ему, Андр, поэтому не обижайся на него за его срыв, — произнес Кирсен, затем, немного помолчав, продолжил, — знаешь, он, как мне кажется, винит себя и чувствует себя неудобно из-за того, что он не смог защитить тебя. Ведь я правильно понимаю, за все время, что вы учитесь, он был твоим негласным защитником?

— Да. Айсен практически с первых минут нашего знакомства словно решил, что будет защищать меня, — я слабо улыбнулась, вспоминая череду передряг, из которых меня неизменно вытаскивал серьезной, немногословный дракон.

— Вот видишь. Поэтому постарайся понять его.

— Спасибо.

— Не за что. Все же я ваш командир и должен помогать вам всем. А вот теперь, когда Айсен ушел, а остальные еще не очнулись, я хочу узнать о девушке, что была здесь. Не стоит отрицать и говорить, что ее здесь не было — я отчетливо видел ее. Дважды. Так кто она, как сюда попала и где сейчас?

Я с силой потерла лицо, словно стараясь стереть усталость, страх и обреченность.

Отчего-то я отчетливо осознавала, что соврать не получится — мне просто не поверят, что бы я ни придумала. Да тут и в правду-то поверить сложно…

— Даже не думай отмолчаться — я все равно узнаю правду. Только, боюсь, способ не сильно придется по душе. Поверь, я не хочу тебе вредить, Андр. Просто расскажи мне правду. И всё.

— Правду? — я хрипло засмеялась, — Правду… Хорошо. Вот только не здесь и не сейчас.

— Где и когда? — быстро проговорил мужчина.

— Когда окажемся в более надежном и безопасном месте. И где никто не сможет нас подслушать. Только есть условие.

— Какое?

— Клятва. Никто не должен знать правду. Хотя бы до того момента, пока правда не всплывет наружу и не станет известна многим.

— Х-хорошо. Согласен. И все же кто она? Эта девушка?

— Зачем она вам? — довольно грубым голосом спросила я.

— Тебе, Андр, тебе. Я же просил обращаться ко мне на ты. Ты ее хорошо знаешь? Вы с ней знакомы, да?

— Знакомы, да. И знаю ее хорошо. Так все-таки, зачем она тебе, Кирсен?

— А как ее зовут? Кто она? Я раньше таких не встречал. А что она любит? Она же не замужем, да? Или замужем? Нет, скорее всего муж у нее есть, у такой, как она, не может не быть мужа. Даже нескольких, я думаю. Да вот только плохие они мужья, ведь кто своей жене разрешит такое? И все же она была прекрасна, просто великолепна. Словно чудесное видение, — бормотал Кирсен, прикрыв глаза.

Я, обеспокоенно его осмотрев, озадаченно слушала его речь. Кажется, у него бред, хотя ни температуры, ни других признаков не наблюдается. Может, его сильно по голове ударили — иначе с чего бы ему нести такой бред?

— Андр, ты обязан меня с ней познакомить! Да, вот если выживем, точно сделаю это!

— Зачем она вам? Зачем мне вас друг с другом знакомить? И что ты собираешься сделать?

— Как зачем? Как что сделать? Я же говорю, что она невероятна. И если я выживу после всех прорывов, я сделаю ей предложение! Как думаешь, она согласиться?

— Предложение? — недоуменно спросила я.

Неужели хочет чему-то обучить? Взять в ученики? О, говорят, каждый дроу должен хотя бы раз в жизни взять себе ученика и обучить всему, что знает сам. А Кирсен, насколько я помню, еще никого в ученики не брал.

А почему бы мне не согласиться? Правду обо мне он узнает скоро, так что скрывать ничего не надо будет. Мои данные, похоже, он оценил — не зря же я столько сил вложила в свое обучение? Да и интересно будет поучиться у такого непревзойденного дроу, как он.

— Думаю, согласится. Почему нет?

Что-то как-то мне не нравится нездоровый блеск в глазах Кирсена. Да и странно он как-то себя ведет.

— …впрочем, это не важно. Я готов отдать все свои сбережения, лишь бы мне ответили согласием, — пока я размышляла о странном состоянии Кирсена, он продолжал рассуждать, — лишь бы только она была рядом.

Зачем мне отдавать сбережения? Кажется, это наоборот, ученик должен упрашивать, чтобы наставник обучил ему всему. Да и странно это как-то — отдавать все сбережения, чтобы я была рядом. Зачем? Если я вдруг стану учеником, я буду рядом с наставником до тех пор, пока он не прикажет обратного. Ну или же пока не закончится обучение.

Так что, кажется, либо я чего-то не понимаю, либо Кирсен все же слишком сильно повредил голову при нападении.

— Я добьюсь ее согласия, чего бы мне это не стоило.

— Зачем добиваться ее согласия? Думаю, она и так согласится, — ответила я, уже представляя, как буду индивидуально заниматься. Ведь это предел мечтаний многих ребят — чтобы в наставниках оказался действительно опытный мастер.

— Не нужно, Андр. Я прекрасно знаю о том, какие слухи ходят обо мне. Я знаю о своей репутации. И знаю о том, что я не предел девичьих мечтаний. Так что давай без этого, и без того тоскливо.

Я непонимающе посмотрела на дроу. Еще буквально минуту назад он едва ли не сиял от счастья, а теперь сидит весь хмурый и чем-то недовольный.

А что я такого сказала? Ведь я действительно готова согласиться, меня упрашивать не нужно. Да что уж там, думаю, на моем месте никто бы не отказался.

Так что тогда не так?

Что он там говорил? Репутация?

Да он известен на весь мир как один из самых сильных дроу на данный момент. Если не самый сильный. Да, кажется, на личном у Кирсена не очень. Была там какая-то некрасивая история, но причем здесь личная жизнь, когда он хочет взять меня в ученики, а не в жены! Сам же сказал… Постойте-ка. Стоп-стоп-стоп!

— К-какое ты предложение х-хочешь сделать? — заикаясь, спросила я, чувствуя подбирающуюся истерику от нехороших предчувствий.

— Ну как какую? Предложение переплести нити наших судеб в одно плетение.

— Ага. То есть, проще говоря, стать ее мужем, — пробормотала я, не веря в то, что говорю.

— Ну, если грубо говорить, то да. А что, считаешь, что нет никаких шансов, да?

— Шанс есть всегда, — ответила я прежде, чем поняла, о чем именно говорю, — ты не думай, Кирсен, об этом. Вы же даже еще не знакомы. Вдруг она тебе не понравится вовсе?

— Да нет, как она может не понравиться? Знаешь, я как увидел ее, так всё.

— Что — всё?

— Мне кажется, она моя истинная. Ты представляешь, Андр, истинная!

— Ага. Истинная, значит. Ну, при встрече и поймете всё. А теперь я пойду, да, мне нужно… вот туда нужно.

— За водой решил сходить, что ли?

— З-за водой. Да, точно, за водой.

— Андр, ты как, нормальной себя чувствуешь?

— Д-да, все х-хорошо.

— Может, Айсена дождешься? Здесь может быть небезопасно.

— Нет, не стоит. Мне нужно воздухом… подышать.

Схватив небольшой котелок, я практически побежала в сторону реки. Да я бы и побежала, лишь бы подальше от всей этой ситуации, да, боюсь, Кирсен не так поймет.

Я, хоть шла и быстро, но, можно сказать, спокойно. На моем лице не отражалась ни одна эмоция, я просто уверенно шагала вперед, стараясь как можно скорее скрыться от ребят.

И только на берегу я смогла наконец-то отпустить себя.

Я опустилась на гальку, осторожно отложила котелок и медленно закрыла ладонями лицо.

Я? Истинная? Кирсена?!

Нет, нет, нет, да быть того не может! Серьезно?! Да не-е-ет, не может быть! Мред, пожалуйста, нет! Я не могу… Не сейчас. Правда, не могу. Я… слишком уязвима. Со мной опасно быть даже рядом, не то что быть моим истинным.

Поэтому не нужно этого.

Честно, я хочу этого, я, как и все в этом мире, мечтаю о том, чтобы встретить своего истинного. Но не сейчас. Не в тот момент, когда я могу умереть в любую секунду. Не тогда, когда от меня зависит мредово спасение этого мира. Не сейчас.

Я утирала слезы и кривилась от того, что мое сердце мне сейчас неподвластно.

Ведь когда Кирсен сказал о том, что, возможно, я являюсь его истинной, в душе, вопреки всему, зародилась надежда. Надежда на то, что однажды я смогу положиться на мужское плечо, что могу хотя бы на день почувствовать себя слабой. Надежда на то, что меня искренне полюбят.

Вот только если это так, то тогда между нами скоро может появиться связь. Связь, которая принесет сейчас больше вреда, чем пользы, ведь если она образуется, то наши жизни будут зависеть друг от друга.

А я… я, кажется, не переживу спасение этого мира.

Чертова богиня знала, на что давить. Знала, что я не смогу остаться безучастной, только не после того, что я почувствовала. И я действительно теперь готова идти и спасать этот мир. Вот только я отчетливо понимаю, что добром это не кончится. А кончится, вероятнее всего, моей гибелью.

Я слишком хорошо помню ту лекцию, на которой нам рассказывали о других мирах, о прорыве и о том, какая огромная энергия крутиться вокруг всего этого. Также я знаю о том, как много мил уходит на то, чтобы закрыть даже одну воронку.

А тут их будет три.

Особенные.

Сильные.

А последняя так вообще… Кто я такая, чтобы тягаться с богом? Но я все равно готова сражаться. Пусть и знаю, к чему все это приведет.

Однажды, когда я еще бродяжничала на улицах, я столкнулась с одним стариком. Стариком, что нагадал мне смерть.

Он выглядел так, как в нашем мире выглядят цыгане — в пестрой рубашке, черноокий, с седыми глазами и неожиданно грубым голосом. Он, как его семья и его народ, вел кочевой образ жизни, перебираясь с места на место.

Я намного позже узнала о существовании таких магов. Они не являлись полноценными магами, не могли творить, но они могли видеть и порой видели даже то, что другим магам было неподвластно.

Мы встретились с ним совершенно случайно — столкнулись на рынке. Я тогда не дала ему упасть, когда несколько парней нарочно толкнули в спину старика.

Он тогда с силой схватил мое запястье и, глядя прямо в глаза, произнес:

— Нет тебе обратной дороги, как бы ты не просила. Есть только путь вперед, да только тяжел он, да извилист. Ждет тебя скорая развилка, да три пути: к счастью, к власти и к силе. Да вот только выбрать путь нужно один.

Выберешь счастье — будет твоя жизни без единого облака, да только в клетке золотой — да только ты та птичка, что в клетке такой долго не проживет — от тоски и умрет.

Выберешь власть — и станешь сильнее всех стихий. Будут пугать тобой деток малых, будут лютой ненавистью питать тебя детки постарше. Да вот только, пусть этот путь будет грязен — станешь птичкой ты, что поедает падаль. И жить ты будешь до тех пор, пока однажды сама не станешь такой падалью, и пока тебя не съедят родные птенцы.

Выберешь силу — и станешь ты огненной птичкой. Тепло тебе будет, да спокойно, да только и сама сгоришь. Выберешь этот путь — и быстро сгорит твоей жизни дорога, не успеешь и тысячу шагов сделать. А сделаешь не тот выбор — и сгорит не только твоя дорога, но и дорога и истинных твоих, да и чужих тебе существ.

Жалко мне тебя, птичка, ведь, куда не глянь, всюду твой путь коротким оказывается. Но вижу я, что есть и четвертый путь. Путь судьбы. Да и не путь даже, а маленькая тропка. Самый трудный путь, где не ждут тебя ни счастье, ни власть, ни сила. Самый этот путь короткий, да только ты, птичка, выбирай его. Пусть и ждет тебя в конце встреча со тьмой, что сотрет даже память о тебе, да только любит, Судьба, пути крутить, дороги извивать, да наградами по делу осыпать. Может, и твой путь будет усыпан подарками, да только не теми, мнимыми, как на тех трех путях, а настоящими.

Я тогда жутко испугалась. Думала, что слетела моя иллюзия, ведь старик явно давал понять, что знает, что я девушка. Но нет, мой облик оставался прежним.

Я тогда как можно быстрее постаралась забыть его слова, как страшный сон. И только недавно вспомнила и поняла, о чем говорил тот старик.

Действительно, давали мне в моей жизни новой три пути на выбор. И я действительно решила идти четвертым путем. Знаю, что, чтобы я не выбрала, все в итоге привело бы меня, рано или поздно, к моей смерти. Поэтому я решила послушать совета старика и выбрать четвертый путь.

Путь к моей судьбе.

И пусть будет то, что будет.

Глава 8

Вернулись мы в лагерь только в середине следующего дня.

Парни пришли в себя далеко не сразу, но к вечеру все уже были в сознании. Конечно, ночью мы никуда бы и не пошли, даже если бы ребята были в порядке.

А они, увы, чувствовали себя не лучшим образом, даже несмотря на то, что я вбухала в них весь свой резерв. Поэтому, осмотрев всех, Кирсен вынес решение, что мы остаемся здесь на ночлег. Пришлось, правда, немного уйти в сторону, поближе к реке, потому что находиться рядом с убитыми не просто никому не хотелось, но еще и было довольно опасно. К счастью нам повезло и ночью к нам не вынесло ни одну тварь.

Нам вообще настолько повезло, что это было даже подозрительно.

Кирсен говорил, что мы идем по опасному маршруту, и что на этом пути часто встречаются твари. Но… но отчего-то ни одной твари мы так и не встретили.

А ведь я этого опасалась. И не безосновательно.

Я сглупила. Очень серьезно сглупила, ведь, ведь спасая ребят, я и не подумала, что заживляю их раны с помощью магии. Ма-ги-и! А ведь нам буквально вчера говорили о том, что магия очень сильно притягивает тварей.

Впрочем, кровь они тоже хорошо чувствуют даже на довольно больших расстояниях. А крови здесь было пролито много. Они должны были почувствовать, не одно, так второе. Но ничего. Словно и нет тварей вообще, или же, как будто они заняты другим делом и просто не могут нас «навестить».

Поэтому ночь прошла на удивление спокойно, хотя все мы находились в постоянном напряжении. А как только начало светлеть, мы засобирались.

От вчерашних ран не осталось и следа и все парни, несмотря на бессонную ночь, чувствовали себя бодрыми и полным сил. Одна лишь я, похоже, чувствовала дикую усталость, и то не физическую, а моральную. Да и магически я немного перенапряглась, слишком переживала и выложилась больше, чем нужно.

Это я все к чему… Парни решили продолжить путь и Кирсен согласился с ними. Меня, конечно, тоже спросили, но что один голос против остальных? Даже Айсен, что обычно поддерживал меня, в этот раз встал на сторону остальных.

Дракон вообще за все это время не сказал мне ни слова. Более того, он даже не смотрел в мою сторону. Конечно же, это не могло не остаться незамеченным и остальные подходили ко мне и спрашивали, что произошло между нами за время их отключки.

Айсен молчал, игнорирую такие вопросы, а я попросту не знала, что им ответить. Я и правда не понимала причин. Ведь не мог же он настолько обидеться на то, что мы пока с мессом не раскрываем всех подробностей? Но это же глупо!

Вот только наша «ссора» привела к последствию, которое, вот честно, я никак не ожидала — парни тоже перестали со мной общаться.

— Не знаю, что ты такого ужасного сделал, но тебе лучше извиниться перед Айсеном как можно быстрее — кажется, ты перешел все границы дозволенного, раз он так отреагировал.

Не понять, ну никак мне не понять мужскую логику! Или это моя группа такая особенная? Быть может, их все же слишком сильно били и выбили из них все мозги?! А ведь они даже не сказали спасибо за то, что я их практически спасла!

В итоге, психанув, я решила ничего не предпринимать. Извиняться я не буду — я пояснила Айсену свою точку зрения, и если он не просто ее не принял, но и обиделся, до глубины души оскорбленный мои поступком, то мои извинения ничего не изменят. Да и не искренни они будут. А парни… ну, когда-то же им надоест играть в молчанку? Захотят — заговорят, заставлять их не вижу смысла. Да и в какой-то степени это немного унизительно — выпрашивать доброго слова, словно милостыню.

Кирсен же, казалось, ничего не замечал. Ну, или же не хотел ничего видеть. Да и что он сделал бы?

Вот такой «дружной» компанией мы и направились дальше. Стоит отметить, что мы так и не встретили ни одной твари.

А вот на обратном пути нас уже поджидали. Правда, не чудовища из прорыва, и даже на наемники, а всего лишь вторая группа.

— Живы… Месс Кирсен, не хотите ли объясниться? Почему вы не вернулись вчера в положенное время, а сегодня на вашем пути нам встретилась поляна, на которой кто-то совершенно недавно сражался?!

Кирсен что-то начал объяснять своему «сослуживцу» продолжая путь, а наша группа и группа Дерека направились вслед за ними.

— Ну и где вас носило? Весь лагерь на уши поставили, будто и без вас проблем нет, — спросил Дерек почему-то у меня, косо при этом поглядывая на ребят.

Видимо, боялся, что те мигом спрячут меня за свои спины, как это было прежде. Вот только, кажется, на этот раз ни защиту своей группы рассчитывать не приходится. Впрочем, что мне Дерек сейчас может сделать?

— Напали на нас. Засада была. Наемники. Ели отбились, — коротко ответила я, даже не взглянув на Дерека, всем своим видом показывая, что совершенно не горю желанием общаться. Честно говоря, я чувствовала жуткую усталость — из меня будто выкачивали силы. Да и резерв восстанавливался на удивление медленно — видимо, сказывалось наше близкое местонахождение от прорыва. И единственное, чего мне хотелось сейчас — это хорошо поесть и поспать. Так что разговаривать с моим недругом мне хотелось меньше всего, что я и пыталась показать. Но, кажется, мое поведение ничуть не смутило парня.

— Я чего-то не пойму, ты что же, один против всех сражался? — удивленно спросил Дерек, непонимающе глядя на нашу группу — видимо, его выбило из колеи то, что ребята не рвутся меня ограждать от него.

— С чего такие мысли? — озадаченно поинтересовалась я.

— Это ты просто себя со стороны сейчас не видишь. Остальная-то группа подозрительно здорово выглядят, будто на курорт ездили, а не на осмотр территории. Только ты один выбиваешься из картины. Да и осматривали мы и место побоища, и трупы. Знаешь ли, сразу видна твоя работа — только ты так…

Фразу договорить Дерек не успел, потому что ему пришлось удерживать меня.

— Эй, ты чего? — возмущенно спросил Дерек, поддерживая меня за локоть.

— Извини, просто запнулся. Кажется, бессонная ночь плохо на мне сказывается, — солгала я.

Не говорить же ему о том, что в глазах резко потемнело, и я просто не смогла удержаться на ногах? Да меня же потом… Эх, уж лучше пусть слегка неуклюжим считают.

— Смотрю, нашел нового друга? И не скрываешь от него ничего, в отличие от некоторых, да? Быстро же ты, — прошипел рядом со мной Айсен.

Дракон выглядел злым. Очень-очень злым.

— Что? — пробормотала я, тут же приходя в себя от такого резкого контраста между тем, какими я видела друга до этого и тем, каким вижу его сейчас.

— Все прекрасно понял. На мою поддержку можешь больше не рассчитывать, — холодно произнес он, после чего, развернувшись, быстрым шагом отошел от нас как можно дальше.

— Айсен, подожди. Да объясни толком, что я опять не так сделал? — разозлено прошипела я, догнав дракона и схватив его за руку.

— Не смей прикасаться ко мне! Не имею ни малейшего желания разговаривать с таким, как ты. Лучше скройся с моих глаз, иначе ты очень сильно пожалеешь, — с силой вырвав свою руку, дракон немного оттолкнул меня от себя.

— Ах так, да? Ну и славно. Это твое решение, Айсен, и я принимаю его, — сказала я, стараясь сдержать слезы.

Голос предательски дрогнул. Услышав меня, дракон резко развернулся. Удивление и досада на мгновение промелькнули на его лице.

— Что тут происходит? — к нам приблизился Кирсен, хмуро глядя почему-то только на меня.

— Ничего, месс Хьюз, просто небольшое разногласие, — произнес Дерек, возникнув у меня за спиной.

— Нашли время, — раздраженно произнес мужчина, после чего, развернувшись, вернулся к разговору с мессом Койселом.

Дальше мы шли молча. Ни сил, ни настроения говорить не было. Да и Дерек, видя мое состояние, тактично молчал.

Вот уж никогда бы не поверила! Дерек и понимание с тактичностью! Уму непостижимо.

Наверное, будь у меня больше сил, я бы высказала свое удивление вслух, а может быть, даже, и свое подозрение. Ну вот никак не мог Дерек, с которым я знакома столько лет, повести себя вот так — серьезно, разумно, деликатно даже. О, нет, только не псих Дерек, с которым мы сразу начали конфликтовать. Бывает же любовь с первого взгляда? Вот у нас с ним что-то похожее, только не любовь, а неприязнь.

Хотя, если подумать, зачинщиком наших ссор и драк был всегда он. Словно при виде меня его срывало и он не мог себя адекватно вести. А ведь другие группы не так уж плохо отзываются об этом парне. Да, он язвителен и самолюбив, но некоторые отзывались о нем, как о серьезном, даже немного угрюмом человеке. Я, честно говоря, не особо в это верила. А вот теперь вижу, что да, возможно, не такой уж он и плохой.

Нет, ну а чем я только думаю…

Так, в молчании мы и добрались до лагеря.

Сил, если честно, не было уже никаких, шла вперед я только на одном упрямстве, мечтая о том, что сейчас я, наконец-то смогу лечь и поспать. Я даже уже была готова отказаться от еды, хотя живот буквально сводило от голода.

Вот только не успели мы приблизиться к остальным, как нам тут же объявили, что нас всех ждут у главного. Всех, без исключения.

Правда, кто-то поинтересовался у меня, не нужна ли мне помощь. Вот только я даже ответить ничего не успела — месс Хьюз решил все за меня:

— Не нужна пока. У него небольшой упадок сил. Но, думаю, ничего серьезного, верно, мирсэ Андр? Пойдемте, нужно доложить о произошедшем.

Нас уже ждали. Более того, сверлили таким недобрым взглядом, будто мы тут мировой заговор подготовили, а начальству не доложили.

— Извольте объяснится, месс Хьюз. Почему вы вчера… не явились? Почему… только сейчас… в таком виде? — голос мужчины звучал словно издалека и некоторые слова я просто не могла разобрать. Голову сжали, словно в тиски, в глазах двоилось, а на подгибающихся ногах я сейчас стояла только чудом.

Нет, нужно было все-таки попросить о помощи. Что-то пошло не так, что-то словно выкачивает из меня силу и магию.

Точно.

Магия.

Нужно сосредоточится, проверить резерв. Кажется, моя магия не только перестала пополняться, она быстро утекает куда-то, словно вода сквозь пальцы.

— … нападение… явно была запланированная засада.

— … произошло сейчас. Да, вы правильно все услышали, вчера образовался еще один, четвертый прорыв.

Четвертый прорыв? О, нет-нет-нет, не может быть, невозможно, мред, пожалуйста, нет.

— Нет, — тихо, на грани слышимости прошептала я, после чего резко начала оседать на пол, уже не чувствуя, что кто-то позади не дал мне упасть.

Глава 9

— Долго же мне пришлось тебя ждать, — недовольно проворчала девушка, откидывая светлые волосы назад, — и стоило доводить до такого?

— О чем ты? — хмуро ответила я, откинувшись на кресло.

— О твоем истощении. Этого можно бы избежать, приди ты ко мне раньше. Впрочем, сейчас это неважно. Ты ведь поняла, насколько нужна этому миру? Ты ведь поможешь?

— А мне оставили выбор?

— Ты можешь оставить все так, как есть, — пожав плечами, просто ответила она, — ничего не предпринимая. Конечно, ты же понимаешь, что это не будет долго продолжаться. Я о спокойной жизни.

— Спокойная жизнь? Смешно, — с тоской произнесла я.

О какой спокойной жизни она говорит? Какой бы выбор я не сделала, ее все равно не будет. Откажусь — и все равно не проживу долго, так как никто не даст мне спокойно уйти. А остаться возле прорыва… долго удача и везение не продлиться и, рано или поздно, случится непоправимое.

Соглашусь… Возможно, шанс выжить все же есть. Крохотный шанс, но есть, когда как при первом варианте его нет. Невозможно сражаться вечно.

— Может, все же расскажешь, кто ты? Ты говорила, что ты богиня, но ты не можешь быть ни Аликой, ни Атеншой. Так кто же ты на самом деле? И зачем тебе все это нужно? — спросила я, даже не надеясь услышать ответ.

Сколько бы я у нее не спрашивала об этом, она всегда уклонялась от ответа. Говорила, что мне рано пока об этом знать, что я не готова услышать ответ, что это пока должно остаться тайной.

Она не называла ни имени, ни возраста, ни расы. Я даже не знала, настоящая ли она или всего лишь плот моего воображения.

— Рано, пока слишком рано тебе знать об этом. Ты пока еще не готова, ты не сможешь скрыть от других знание обо мне, — сказала девушка, нахмурившись.

— А кому мне рассказывать о тебе?

— Нет. Я не расскажу о себе сейчас, даже не проси. А вот о том, зачем мне все это нужно… Мне нужен этот мир, я должна его спасти. Мне нужен мир в этом мире, как бы это странно не звучало. И этот мир мне можешь обеспечить только ты.

— Но почему я? Что во мне такого особенного? Да, я из другого мира, но разве это на что-то влияет? Ты говорила, что сейчас во мне просыпается сила… магия. Но она была со мной и до этого. Да и не чувствую я за собой никакой особой силы? Может, ты все же ошиблась и я не та, кто нужен тебе?

— Нет, именно ты — та, кто спасет этот мир. Или же приведет его к смерти.

— Не я погублю этот мир.

— Нет, не ты. Но именно в твоих силах остановить его погибель. Или же ты просто можешь молча наблюдать за тем, как он гибнет, ничего не предпринимая.

— Ты ведь уже знаешь мой ответ, верно? Знаешь, что я не смогу стоять в стороне. Не потому, что я настолько благородна, а потому, что выхода другого нет.

— А разве не в этом и заключается благородство? Да, ты не бросаешься самоотверженно спасать мир и честно признаешь, что тебе не хочется умирать. Но ты все же делаешь этот выбор, ты не остаешься в стороне и смело решаешь принять этот бой, осознавая, что, вероятнее всего, он станет для тебя последним.

— У меня не осталось выбора, — вновь говорю я, качая головой. Я не хотела, чтобы мне приписывали те качества, которых у меня нет. Я вполне четко осознавала, что я достаточно эгоистична и даже немного труслива. Знала, что не из благородных соображений рвусь спасать мир, а лишь потому, что не хотела умирать просто так. Ведь, если мне суждено все же погибнуть, то пусть моя смерть послужит спасением остальным.

Я не боялась умирать, нет, во мне не было ни капли страха перед смертью. Не было никогда. Даже там, в далеком прошлом, в старом мире, я не боялась. А уж после того, что мне пришлось пережить, то и вовсе не понимала, что страшного в смерти.

Но это не отменяло того, что я не хотела этого. После того, как я побывала на самом дне, после того, как моя жизнь висела на волоске, я отчетливо понимала, насколько сильно во мне желание жить.

Не бояться смерти не значит быть готовой к ней.

— Что со мной произошло? — спрашиваю я, стараясь отвлечься от грустных мыслей.

— Отток сил.

— Но почему?

— Отчасти, это моя вина, — призналась девушка, — чтобы тебе показать то, что испытывает сейчас этот мир, я раскрыла тебя и связала с этим миром. А вот выключить эту связь не успела — ты проснулась. Увы, но сейчас я имею силу только во сне и мне пришлось ждать, пока ты уснешь, чтобы отключить эту связь. Но ты все никак не засыпала, а мир, почувствовав в тебе источник магии, начал потихоньку ее выкачивать, чтобы справиться с ранами.

— Раны — это прорывы?

— Да. Именно поэтому на вашу группу не нападали — тварям из прорыва было не до вас.

— Хочешь сказать, моей магии хватило, чтобы закрыть прорыв? — недоверчиво произнесла я.

— Нет, конечно нет. Но ее хватило, чтобы слегка его уменьшить. И даже это негативно повлияло на тварей. Они почувствовали угрозу, так скажем, своему «дому» и поэтому все поспешили на его защиту. Вот только никого возле прорыва не оказалось — они же не моги знать, что ты закрывала их прорыв на расстоянии.

— Понятно.

— Они сейчас очень злы. И теперь они будут искать того, кто виноват в том, что прорыв изменился.

— То есть, теперь за мой будут охотиться все твари? — новость, конечно, была шокирующей.

— Нет, пока нет. Они почувствовали отголосок твоей силы, но пока ты полностью не закроешь прорыв, они не будут знать кого искать.

— А потом? Что будет потом?

— А потом они почувствуют вкус твоей магии. Конечно, специально тебя искать не будут, но как только твою силу почувствует хотя бы одна тварь, она тут же сообщит об этом все остальным. И тогда тебе сбежать будет очень сложно.

— Ладно. Ла-а-адно. Что еще хорошего ты мне сообщишь?

— Не помню, говорила я тебе или нет, но чтобы закрыть прорыв, тебе нужно будет подойти к нему на максимально близкое расстояние.

— Что? Но почему я не могу закрыть его постепенно? Ведь ты сама сказала, что сегодня прорыв уменьшился.

— Да, уменьшиться он может. Но чтобы полностью закрыть прорыв, тебе нужно будет уничтожить его основание, его центр. А это, сама понимаешь, невозможно выполнить на расстоянии.

— То есть, ты хочешь сказать, что мне нужно добровольно полезть в пасть к этим чудовищам? Допустим, первый прорыв я смогу еще уничтожить, но ведь я даже не смогу приблизиться ко второму после этого! Они же почуют меня и точно не допустят к центру.

— Знаю, но я ничего не могу с этим сделать. Поэтому ты должна идти к прорыву не одна, а с кем-то. С кем-то, кто защитит тебя. Если ты не будешь использовать магию до того, пока не придешь к месту, то они тебя просто не почуют. Точнее не поймут, что ты именно та, кого ни в коем случае нельзя допускать к прорыву.

— Но с кем?

— А как же твои друзья? Твоя группа? Неужели они откажутся тебе помочь?

— Не думаю, что они согласятся, — мрачно произнесла я, вспоминая несколько последних часов.

— Ну уж дракон-то точно тебя не отпустит одну, — уверенно произнесла девушка, многозначительно улыбнувшись.

Вот честно, тут же возникло желание ударить ее по этой улыбке, чтобы стереть ее. Слишком уж она была… неприятной, что ли?

— Этот дракон видеть меня не желает, с чего бы ему мне помогать? — холодно произнесла я, стараясь скрыть злость, боль и разочарование в голосе.

— Подожди-подожди. Мы с тобой вообще об одном и том же драконе говорим? Хочешь сказать, что тот парень, что столько лет ходил за тобой хвостиком, теперь не желает тебя видеть?

Пожав плечами, я ничего не ответила. О чем было говорить, если и так все было понятно?

— Как?! Нет, ну как?! Как всего за день, за один мредов день ты умудрилась настроить его против себя?

— Я. Не. Виновата! Какого, вообще, мреда меня все обвиняют? Откуда я знаю, что на уме у этого дракона?

— Так, успокойся и расскажи, что произошло.

— Зачем? Не вижу смысла. Если он хочет обижаться по какому-то надуманному поводу, пусть обижается.

— Что значит «зачем»? Ты что, не понимаешь? Дракон — это сила, которая может тебе помочь! Я была уверенна в том, что он пойдет с тобой к прорыву и сможет защитить в случае чего. Да я столько сил потратила, чтобы… Эм, не важно.

— Подожди, — медленно произнесла я, поднимаясь, — а с этого места поподробнее. На что ты потратила столько сил?!

— Не важно, — неуверенно произнесла девушка, настороженно глядя на меня.

— Нет, ошибаешься. Это очень важно. Только не говори, что ты как-то влияла на Айсена.

— Хорошо, не буду, — пробормотала она, после чего, взглянув на меня, взвилась, — что?! Что ты так смотришь?! Да, да, признаю, здесь без моего влияния не обошлось! Да, я воздействовала на дракона, ну и что? Я же ничего страшного не сделала! Не смотри на меня так!

— Что. Ты. Сделала?! — прорычала я, сжимая пальцы в кулаки.

— Ничего особенного, правда, — начала тут же оправдываться она, — немного подправила его поведение. Честно! Н просто стал немного более послушным и спокойным. Серьезно, где ты видела флегматичного дракона? Да у них же огонь по венам гуляет, они же взрывоопасные! Вот я и успокоила его немного. А ты как-то умудрилась снять мое влияние, — обиженно добавила она, — вот его немного и понесло не в ту сторону. Но что ты, все-таки, сделала такого, что он так бурно отреагировал?

— Ты от темы-то не уходи. Что еще ты сделала с ним? Не поверю, что ты только умерила его темперамент. Ну, говори?

— Ну да, да, сделала еще кое-что.

— Что именно? Что-то связано со мной, верно? — с горечью произнесла я.

— Да ты не переживай, ничего серьезного. Просто он с первой встречи чувствовал тебя немного по-другому. Так драконы ощущают родственные души, или же, например, братьев не по крови. Но опять же, говорю, ты сняла с него все. Эх, весь труд насмарку.

— Молчи. Лучше просто молчи.

— Да что ты так возмущаешься? Ничего же страшного не произошло.

— Не произошло?! Да как ты не понимаешь?! Ты изменила личность! Привнесла чужеродное! Это… это словно насилие над личностью…

— Вот сейчас ты не права, — серьезно произнесла девушка, — да, я кое-что подправила, но даже мне не под силу изменить душу. Я просто немного охладила дракона. Он и до моего вмешательства не был таким взрывным, как остальные. Я просто слегка усилила это качество. А что касается связи между вами, то она бы не образовалась на пустом месте. Для вашей связи были все предпосылки и, если бы я не вмешалась, то эта связующая нить все равно бы образовалась между вами, правда, спустя некоторое время. Так что не нужно делать из меня чудовище. Да и не под силу мне влиять на чувства живых существ.

— И все равно ты вмешалась в то, во что нельзя вмешиваться.

— Ладно, признаю, была неправа и обещаю, что больше никогда не сделаю такого ни с тобой, ни с близкими тебе существами. А теперь успокойся и давай поговорим о более важном.

— Подожди, — попросила я девушку, — сначала расскажи мне о четвертом прорыве. Прошлый раз ты ничего об этом не говорила.

— Ты меня переоцениваешь. В прошлый раз я и понятия не имела о том, что произойдет четвертый прорыв. Это и для меня стало большой, но очень неприятной неожиданностью. Тот бог — они зовут его Хайсе — оказался сильнее, чем я ожидала. Слишком много сил он собрал, раз смог открыть четвертый прорыв. А это значит, что у того мира и, соответственно, и у нашего мира осталось меньше времени, чем я думала.

— И что делать?

— Что делать? Да все очень просто на самом деле. Нужно начинать действовать.

Глава 10

— Что значит «ушли»? — медленно спросила я, не веря в услышанное.

— То и значит. Кого-то следовало отправить на четвертый прорыв. Отправили вашу группу.

— А я? — сказала я и скривилась от того, насколько жалобно это прозвучало.

— А ты временно присоединяешься к нашей группе, — пожав плечами, пояснил Дерек.

— В голове не укладывается, — прошептала я, потерев пальцами виски.

Повисло тяжелое молчание. Я пыталась смириться с темфактом, что теперь я формально отношусь к группе Дерека — к группе, с которой у меня на протяжении всей учебы был непрекращающийся конфликт. А Дерек… он молчал и лишь как-то странно смотрел на меня. Кажется, он хотел то ли спросить меня о чем-то, то ли сказать, но почему-то в последнее мгновение останавливался.

— Мне жаль, — наконец-то произнес он, устало посмотрев на меня.

Это было странно. Тот, с кем я еще совсем недавно не могла и двумя словами обменяться без взаимных оскорблений, сидел сейчас рядом со мной. Я не знаю, что могло произойти такого, отчего Дерек и вся его группа так резко изменили ко мне отношение. Так что это было странно, и я бы даже сказала, немного подозрительно.

Честно, если бы я не знала так много о его команде, то я бы решила, что они затеяли очередную игру. Но нет, за эти годы я научилась хорошо разбираться в этих парнях и точно знаю, что они… они слишком прямолинейные для этого. Они вояки, а не актеры и хитрецы. Многоходовая интрига — это не о них, нет, эти парни привыкли действовать прямо. Конечно, в некоторых ситуациях они могли солгать и притвориться, но для такой игры они бы просто не дотянули.

— Жаль? О чем именно ты сожалеешь? — спросила я, прикрыв глаза.

— Обо всем. Я, да и не только я, что уж там… Мы все виноваты перед тобой. Прости за то, что все это время мы так относились к тебе, — слова Дерека звучали искренне, но я боялась поверить в них. Уж слишком все казалось странным, — и мне жаль, что твоя группа так поступила с тобой.

— Думаю, у них не было выбора, — задумчиво произнесла я, — им ведь просто приказали отправляться в другое место, верно? А взять меня с собой они просто не могли.

— Да, возможно, — сказал парень, — но все же они выглядели не слишком огорченными. Будто их все устраивало. Лишь Айсен был зол, но он, кажется, в последние дни постоянно на что-то злится.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — немного зло спросила я, чувствуя себя подавленной. Все же чувствовать себя брошенной было неприятно. Да и еще раздражало непонимание ситуации — зачем Дерек рассказывает мне все это? Хочет настроить против парней? Но для чего? Переманить в свою группу? Тоже нет смысла, я и в своей-то группе считаюсь практически самым слабым членом команды, что уж говорить о группе Дерека. Узнал обо мне правду? Нет, точно нет, иначе он бы так просто не сидел здесь.

Что за игру он затеял?

— Я подумал, что ты должен знать, — немного разочарованно произнес парень. Казалось, моя реакция на его слова ему не понравилась, — кстати, месс Хьюз просил передать, чтобы ты не забыл о своем обещании познакомить его с какой-то девушкой. Что за девушка? У тебя есть невеста?

Простонав, я откинулась на подушки.

Я уже совсем забыла, что обещала познакомить Кирсена с… собой. Да уж, веселая ситуация вырисовывается. Особенно если учесть то, о чем говорил месс.

Как же, его истинная… Сомнительно как-то. Уж слишком тогда странно все получается и непонятно. И что-то во всем это не сходится. Тоже игра?

Или же я просто становлюсь параноиком и везде вижу заговоры против себя. Хотя, это не значит, что заговоров действительно нет, верно?

Это так утомительно и так больно — быть одной и никому не верить. Каждую минуту бояться, что тебя предадут. В каждом слове искать подвох. В каждом действии вдеть знаки того, что с тобой играют.

Так сложно…

— Думаю, тебе следует отдохнуть. Все же магическое истощение — это не шутки. И как ты умудрился только его заполучить? — произнес Дерек и, не дождавшись ответа, ушел, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Я даже не пыталась уснуть.

Знала, что сегодня ночью мне нужны будут все силы, но, вместе с этим и понимала, что сейчас не смогу уснуть — слишком много мыслей крутится в голове.

Сегодня ночью я должна буду закрыть прорыв. Безумно звучит, не правда ли? И все же, я действительно собираюсь это сделать. И сделать это в одиночку.

Боже, это даже не смешно, честно. Никогда ничего более самоубийственного я не совершала и вряд ли вообще когда-нибудь совершу. И все же я на это решилась, а все потому, что сейчас было идеальное время.

Мне нужно будет отправиться в Сентиорские леса — именно там и произошел четвертый прорыв. Закрыть этот прорыв будет сейчас легче, чем остальные, так как первые дни он крайне неустойчивый, да и сам мир всеми силами пытается зарастить эту рану.

И все равно это звучало безумно. Хотя, если подумать, безумнее было другое — то, что я пойду туда, даже не имея представления о том, что нужно делать и как закрывать этот мредов прорыв.

Как сказала мне девушка из сна — я сама все пойму, стоит мне оказаться поблизости от прорыва. Я словно впаду в транс и буду прекрасно знать, что необходимо сделать в следующую минуту.

В этом и заключалась главная проблема — как только я впаду в это состояние, я перестану реагировать на внешние раздражители, а значит, я не смогу защитить себя в случае нападения.

Вот именно поэтому мне и нужны защитники.

Да, с четвертым прорывом проще — тварей там пока нет, лишь только, скажем так, сильная и темная магическая энергия бьет по нервным окончаниям. С другой стороны, возле прорыва сейчас, наверное, скопилось уйма магов, что стараются закрыть прорыв до того, пока он не станет устойчивым и из него не полезут твари. Так что проникнуть туда незамеченной, а потом успеть уйти до того момента, пока меня не поймают — задача не из простых. А ведь еще нужно как-то покинуть лагерь, да так, чтобы моей пропажи за это время никто не заметил. Да, как только прорыв начнется закрываться, всем станет не до меня —

А ведь о поиске защитников нужно задумываться уже сейчас, притом срочно. Как только я закрою первый прорыв, начнется обратный отсчет, я бы даже сказала гонка со временем и только то, насколько быстро и удачно все сложится, решит, буду ли я жить дальше.

Мред, соревноваться с Богом, вызвать его гнев и пытаться его победить… кажется, я не заметила, как сошла с ума. Потому что ничем иным, как безумством, нельзя объяснить все это.

Так, промаявшись весь день, к вечеру я чувствовала себя разбитой, даже уставшей. Видимо, это было довольно сильно заметно, потому что Дерек, что пришел меня проведать вечером, достаточно быстро ушел, оставив меня отдыхать и набираться сил. Другие же в лагере и вовсе, кажется, не знали о моем существовании. По крайней мере, за сегодня меня никто не потревожил, а стоило мне выйти из палатки, где я до этого находилась, я поняла, что другим я совершенно не интересна. Все проходящие мимо меня парни, были молчаливы и даже ни разу не взглянули в мою сторону. Это не могло не радовать.

Единственный парень, который, помимо Дерека взглянул в мою сторону, был целителем, который осмотрел меня, а затем принес поесть. Он был немногословен и единственное, что мне удалось выяснить — его имя — Рей.

Наступила ночь и в лагере затихли звуки. Не было слышно даже разговора ребят, что оставались в ночном патруле. То ли они были слишком далеко от меня, то ли они боялись получить нагоняй за разговоры.

Самым сложным оказалось сделать первый шаг. Я знала, что стоит мне выйти из палатки и ничего уже не будет, как прежде. Знала, что, возможно, сейчас я встала на тот путь, в конце которого меня ожидает смерть. И путь этот может оказаться совсем коротким.

Поэтому да, я несколько минут стояла перед выходом, никак не решаясь сделать этот шаг. Да, это было даже в какой-то степени трусливо, но покажите мне того безумца, который смело шагает вперед, зная, что его ожидают тяжелые испытания и смертельные опасности буквально на каждом шагу.

И все же, спустя несколько минут, я наконец-то набралась смелости и шагнула вперед.

Покинуть незаметно палатку оказалось на удивление просто. Как, впрочем, просто было и оказаться недалеко от прорыва — всего лишь стоило воспользоваться амулетом, что до сих пор находился на моей шее. Оказалось, его можно было использовать для перемещения. Правда, перемещался он только в те места, рядом с которыми находился прорыв. Но и на том спасибо.

Оказавшись в лесу, я глубоко вздохнула и посильнее закуталась в свой плащ. Здесь было довольно холодно, гораздо холоднее, чем в Шерских лесах. Да что тут говорить, в некоторых местах здесь встречался снег — и это в конце весны!

Еще раз вздохнув, я поспешила в ту сторону, откуда тянуло особой силой.

Ощущение от прорыва не перепутать ни с чем другим. Чем ближе ты оказываешься от прорыва, тем сильнее и ярче эти ощущения. Каждый чувствовал что-то особенное. Мне, например, казалось, что я захожу в воду, и чем я была ближе к месту, тем холоднее мне было.

Я знала, что сейчас я нахожусь достаточно близко от прорыва. И ощущения от этого были не самыми приятными. Мне казалось, что я окунулась в ледяной прорубь, и холод проникал все глубже и глубже.

Остановившись, я быстро сняла амулет — на данный момент он мне ничем не поможет. Более того, он может даже помешать, сбивая меня. Все-таки это был, в первую очередь, защитный амулет и защищал он меня, в том числе, и от влияния на сознание. А мне сейчас необходимо было быть как можно более открытой — только так я смогу впасть в транс и сделать то, что должна сделать.

Как только амулет соскользнул с шеи, я быстро убрала его в карман, тут же почувствовав, что мое сознание начинает затуманиваться. Я словно больше не могла себя контролировать, и мое тело теперь не было мне подвластно.

Глава 11

Интересно, а молоко за вредность в этом мире я могу получить? Потому что то, что я делаю сейчас, явно не прибавляет мне здоровья.

А кому вообще может прибавить здоровья прогулка в тонкой рубашке, которая совсем не греет? Нет, я же специально взяла с собой теплый плащ. Знала же, куда иду. Да вот только стоило мне снять амулет, как я тут же сняла с себя этот плащ, забросила его, как, впрочем, и свой амулет, в холщевую сумку, которую, в свою очередь, припрятала в корнях у раскинувшего свои ветви дерева, смутно напоминавшего мне нашу земную ель.

А затем, проверив, что ничего с собой лишнего не взяла, кроме как небольшого кинжала, я встала и пошла вперед.

При всем при этом себя я не ощущала вовсе. Мне казалось, что меня словно заперли в этом теле — я могла слышать, видеть, осознавать, но ничего при этом сделать не могла. Ни одного движения. Я даже холода практически не ощущала, хотя точно знала, что моему телу явно не тепло. Эх, как бы не пришлось мне потом от простуды лечиться…

Я решительно шла вперед, навстречу к прорыву, и с каждым шагом мне все труднее было здраво мыслить. Казалось, что в мое сознание начинает вливаться поток чужих мыслей.

Шаг — и я понимаю, что знаю о том, что вблизи от меня нет ни одного воина. Второй шаг — и я откуда-то уверена, что никто за эти дни так и не смог добраться до прорыва. Тритий шаг — и я будто наяву вижу, что этот мир из последних сил сдерживает этот прорыв. Он уже не пытается его залечить, нет, он просто старается до последнего оттянуть тот момент, когда прорыв раскроется полностью и из него на эту земли ступят твари.

И я срываюсь на бег.

Сейчас мне плевать на то, что меня могут заметить, а если заметят, то, скорее всего, постараются остановить, задержать, а когда у них ничего не выйдет, то и убить. Мне все равно на то, что новые знания от этого бега не просто вливаются — они вторгаются в мой разум оглушающим тайфуном, принося жуткую боль.

Я чувствую, что мое тело не выдерживает этого напряжения, что из моих глаз бегут кровавые слезы. Но так же отчетливо я знала и то, что сейчас я просто не могу остановиться. Что счет идет даже не на часы — на минуты.

Где-то на периферии сознания я замечаю, что лес становиться гуще, непроходимее. Ветки цепляются за мои вещи, разрывая тонкую рубашку и оставляя на теле тонкие царапины. В какой-то момент лента, которой я повязала косу, намертво зацепляется за ветку и остается там, а волосы, не скрепленные теперь ничем, волнами падают на мои плечи и спину.

Удивительно, но, несмотря на то, что ветви царапали меня, сильно мешая пройти вперед, я ни разу не споткнулась и не упала, будто мои ноги знали, куда нужно ступить в следующее мгновение. Я буквально кожей ощущала, когда мне нужно чуть отойти в сторону, а когда перепрыгнуть препятствие.

Я не знаю, сколько прошло с того момента, как я рванула к месту прорыва. Мне казалось, что прошло всего пара минут, хотя, вероятнее всего, это не так. Я знаю, какое расстояние мне пришлось преодолеть и понимаю, что за пару минут я не смогла бы это сделать.

Оказалась на месте прорыва я слишком уж неожиданно для себя. Вот еще буквально пару секунд назад продираюсь сквозь какие-то колючие, засохшие кустарники, а в следующее мгновение влетаю на небольшую поляну.

И сразу осознаю — это оно.

То, к чему я так сейчас спешила.

Прорыв.

На первый взгляд он не выглядит пугающим, нет, потому что его и не видно. Серый туман плотной стеной окутывает это место.

Я медленно обхожу это место по кругу, уже зная, что этот прорыв совсем небольшой и занимает не больше одного квадратного метра. Туман же расстилается метров на пять от цента прорыва. А ведь поляна больше.

Я уже говорила, что на первый взгляд все выглядит не так страшно? Так только кажется на первый взгляд, потому что, стоит присмотреться внимательнее и я вижу, что эта поляна мертва. Молодая трава, что только-только пробилась, пожухла.

Это место выглядит мертвым.

А еще этот холод. Жуткий холод, продирающий до костей.

Здесь нет жизни и, находясь сейчас на этой поляне, я чувствую себя чужеродным объектом.

«Мне тут не место, мне нужно бежать отсюда!», — кричит часть меня, но я стою, словно ледяная статуя.

Я не могу уйти.

Не могу.

И я делаю шаг вперед.

Из груди вырывается стон боли, и я вижу, как туман, колыхающийся раньше в хаотичном направлении, медленно начинает двигаться в мою сторону.

«Кровь. Кровь Хранителя должна отпугнуть то, что чужеродно для этого мира», — неожиданно раздается в моем сознании чей-то незнакомый голос.

Я, не задумываясь, выхватываю кинжал, что прихватила с собой и резко чиркаю по ладони. Туман, который уже практически окутал меня, резко отступает и мне кажется, что где-то вдали раздается рассерженное шипение.

Капля за каплей, моя кровь стекает с тонких, хрупких, словно изломанных пальцев и падает вниз. А на том месте, где кровавые капли соприкасаются с землей, появляются багряно-красные цветы — аршисы.

Совсем скоро мне приходится сначала проводить острым лезвием по запястью левой руки. Чем ближе я подхожу к прорыву, тем гуще становится туман и тем неохотнее он отступает.

И вот я вижу прорыв.

Он… странный, непривычный для меня. Его так же непросто описать, как и увидеть. Больше всего это похоже на искажения, в которых периодически вспыхивают угольно-черные вспышки.

И как с этим бороться? Как уничтожить то, что ты даже видишь с трудом?!

***

Кирсен Хьюз

Мне было неспокойно.

Неспокойно с той самой минуты, как нам пришлось оставить мирсэ Андра в лагере и отправиться в Сентифорские леса.

И вот что странно — переживал я явно не потому, что мне пришлось оставить человека, который знает что-то о ней — девушке, что с первого мгновения запала в мое сердце.

Я глубоко вздохнул и покачал головой, отгоняя ее образ и вновь возвращаясь к этому странному пареньку.

Андр… Это ведь даже не его имя. Странно, все в группе обращаются друг к другу по именам и только этого парня отчего-то зовут по фамилии. Да и фамилия, честно говоря, довольно странная — никогда раньше подобной не слышал.

Да и вообще, если уж смотреть на ситуацию в целом, весь парень был каким-то… необычным. Загадочным — и это ведь не хорошо. Слишком уж сильно он овеян тайнами, которые буквально шлейфом тянутся за ним.

Еще когда мне показали дела ребят, над которыми мне предстоит взять командование, я сразу обратил внимание на дело этого парня.

Слишком тонкое оно было, слишком уж… обезличенное. Практически никакой информации — и естественно, мне это никак не могло понравиться. А после того, как мне намекнули не лезть в это дело, ибо этот паренек находится в крепких руках месса Росвела, я стал испытывать к этому «чуду» что-то, сродни неприязни. Я этого человека, месса Росвела, не то что не любил, я испытывал к нему дикую неприязнь. А еще я не любил тех парней, которые добиваются успеха не за счет своих знаний и умений, а благодаря продвижению. Так что моя заочная неприязнь к нему была ясна.

И практически с первой минуты нашей встречи, этот парень стал вызывать вопросы, на которые я никак не мог найти ответы, что одновременно и раздражало, и раззадоривало.

А потом события закрутились так, что мне стало не до него. Так что в следующий раз обратил внимание на него я лишь когда он заявил о том, что лес кажется ему подозрительным.

За это время я успел кое-что о нем узнать, и он мне уже не казался таким раздражающим. Уж не знаю для чего этот парень нужен будет мессу Росвелу, но то, что он собирается использовать Андра вовсю — неоспоримо. А учитывая то, что паренек, несмотря на его хлипкий вид, не уступает хорошим воинам, я бы посоветовал некоторым своим знакомым более внимательно присмотреть за мессом. Он определенно что-то затеял.

Так что к словам Андра я решил прислушаться. Правда, это не спасло нас от нападения. Но зато благодаря этому я встретил ее — таинственную незнакомку.

Которая, опять же, была как-то связана с этим Андром. Так что, немного подумав, я решил, что было бы неплохо держать паренька как можно ближе к себе.

Вот только потом все пошло наперекосяк. Не успели мы вернуться в лагерь, как нас тут же потащили к главному. Эх, стоило быть более внимательным и обратить внимание на то, что Андру явно нехорошо. Нет, я видел, что он выглядит уставшим, вот только остальные-то чувствовали себя на удивление бодрыми и полными сил. Да даже я ощущал такой прилив сил, будто искупался в восстанавливающем зелье.

Глупо, конечно.

И за свою глупость я заплатил сполна — такой выволочки мне давно не устраивали. А уж когда сообщили, что у паренька магическое истощение…

Мред!

Меня это так разозлило! Мредов сын, стоило ли из себя строить героя?! Почему сразу не сообщил, что чувствует истощение? Нет, нужно ему было построить из себя мученика!

Нет, это потом, остыв, я понял, что в большей степени неправ именно я. Это моя задача, как их командира, проследить за их состоянием. Да и мог бы догадаться, что парню пришлось явно тяжелее, чем остальным — все же он единственный, не считая Айсена, что принял ипостась дракона, не был в отключке. Да и видел же, что выглядит неважно…

Но в тот момент, когда я вышел от главного, единственным моим желанием было придушить этого… героя. И, чтобы не совершить ничего страшного, я приказал своей группе собираться.

К моему удивлению ни один из них не высказал ни слова недовольства. Более того, мне даже показалось, что они рады тому, что мы уходим в Сентифорские леса без Андра.

Так мы и ушли, даже ничего не сказав парню, бросив его одного в лагере. Я, конечно, понимал, что паренька месса Росвела явно не забудут, и все же это было крайне некрасиво.

А сейчас, продвигаясь к прорыву, я ко всему прочему еще ощущал беспокойство и странное чувство того, что совершил огромную ошибку, оставив парня в лагере.

— Стойте! Слышите? Какой-то странный треск? — вдруг произнес мирсэ Роушейн.

Мы замерли, прислушиваясь.

— Лейтан, — удивленно прошептал мирсэ Котри, — я ничего не слышу.

— Айсен, поверь, я что-то слышал, точно тебе говорю, — быстро проговорил парень, после чего вновь прислушался.

И действительно, буквально через мгновение где-то вдалеке раздался едва слышимый треск, будто кто-то продирался сквозь сухие ветви.

— Может, это зверь какой-нибудь? — неуверенно спросил дракон.

— Нет. Точно нет, прорыв в первую очередь отпугивает живность, сейчас в радиусе нескольких километров не встретишь ни одного животного, — покачав головой, прошептал я.

— Кто-то из наших?

— Сомневаюсь. Нам дали слишком большую территорию, как видите, нам даже пришлось отправлять группу из трех воинов, чтобы хоть как-то ее охватить. Так что нет.

— Что будем делать?

— Нужно проверить — кто это вдруг решил прогуляться неподалеку от прорыва. Может быть, нас приведут прямо к месту? Было бы неплохо, как считаете? Так что вперед, — уверенно произнес я, и мы быстро направились в сторону раздававшегося треска.

Глава 12

Склонив голову набок, я пристально смотрю на темные вихри чужеродной магии.

Она сильна, сильна настолько, что, обладай я чуть меньшей силой, меня бы давно истощило ее влияние.

Туман, что я тщетно пыталась отогнать, плотным кольцом окружил, но все же коснуться меня не мог — аршисы защищали меня. Их было много, очень много — они росли и росли, заполняя окружающее пространство еле уловимым сладковатым запахом, отчего-то напоминающим мне запах малины.

Я ждала.

С минуты на минуту прорыв должен был начать раскрываться, пропуская тварей в этот мир. И именно в этот миг я и должна была нанести удар.

Кинжал, который я взяла с собой, я плотно держала в руке, боясь, что в самый важный момент он может соскользнуть оттого, что он полностью был в моей крови.

Все мое внимание было сосредоточенно на своем задании, наверное, именно поэтому я и не сразу осознала, что на поляне нахожусь уже не одна.

Из-за тумана я не могла разглядеть тех, кого так не вовремя занесло сюда. Как, впрочем, и они не смогли бы сейчас увидеть меня — и это хорошо. Проблема была в другом — при закрытии прорыва энергия выплеснется в мир, и ее концентрация будет довольно высока, что может навредить тем, кто находится здесь. За себя я не боялась — я знала, что мне эта энергия не навредит. Наоборот, она поможет мне восстановить часть сил, которые мне придется сейчас потратить. А вот другие… надеюсь, кого бы сюда не занесло, они будут достаточно сильными магами.

А еще этот всплеск энергии не сможет не привлечь внимание — и все, кто находятся сейчас в непосредственной близости от прорыва, тут же поспешат сюда. У меня, конечно, будет время скрыться, вот только те, кто сейчас находятся на поляне, могут попытаться меня задержать. И если им удастся удержать меня здесь до прибытия остальных… Ох, все может обернуться против меня.

А в следующую секунду мне стало не до размышлений — все началось.

Черным вспыхивают искры, закручиваясь в странный водоворот и с каждым мгновением сгущаясь в одном месте — в центре прорыва. Сначала темный провал практически не видно — он выглядит как маленькая точка, меньше спичечной головки. Но я не успеваю сделать даже вздох, а чернота некрасивой кляксой растягивается и становится уже размером с мячик для пигн-понга.

— Пора, — едва слышно шепчу я, раскрывая ладонь.

Кто бы знал, как было непросто сжечь несколько цветков аршисов — туман все никак не давал разгореться огню на моей ладони. Пока получала немного пепла — обожгла всю ладонь.

Намного проще было смешать пепел с кровью, стараясь не думать о том, как сильно жжет рану. А еще оставалось только молиться богам, надеясь, что в рану не попала никакая зараза.

Не проходит и секунды, а я уже бросаю полученную смесь в этот шар и заношу кинжал, готовясь сделать удар.

Вот только я никак не ожидала, что как только моя кровь, смешанная с пеплом цветков аршисов коснется темноты, раздастся жуткий звук, а затем от шара разойдется волна чужеродной магии. Это сбивает меня буквально на пару мгновений, а чернота уже становится размером с баскетбольным мяч.

Взмах — и кинжал проходит по этой пропасти. Ощущения, будто провела ножом по маслу — сопротивление почти не чувствовалось, но оно все же было.

По поляне прокатилась еще одна волна, но я уже была готова к ней.

Я ждала.

Ждала, когда прорыв сузится и обретет материальность.

Я всегда считала, что прорыв возникает случайно, что он может образоваться в любом месте, и нет никаких предпосылок к его появлению.

Вот только оказалось, что это не так. На пустом месте никогда ничего не образовывается. Так же и прорывы — здесь должно сойтись несколько моментов.

Во-первых, это должно быть слабо защищенное место — место, в котором когда-то насильно проливали кровь. Тьма не может возникнуть из ниоткуда.

Во-вторых, в предполагаемом месте прорыва какое-то время не должна твориться магия, так как это может сбить энергетические каналы, которые настраиваются, вторгаются в мир и настраиваются на открытие прорыва.

И в-третьих… Для появления прорыва нужна материальная основа. То есть в этом месте должен быть какой-то предмет, в котором хранится энергия чужого мира — энергия бога Хаоса, который и собирается перейти в этот мир.

А значит… значит, в этом мире есть как минимум один человек, который помогает чужому богу открывать прорывы в этот мир.

И это, пожалуй, самое плохое, что вообще могло бы произойти.

Из-за чужой, черной, я бы даже сказала, грязной магии меня мутит. От нее несет тухлым мясом и я опускаюсь на землю, стараясь глубже зарыться в цветы аршисов, которые хотя бы немного заглушают эту вонь.

Злая магия впивается в меня, жжет и ранит, и я чувствую, как на моем теле появляются ушибы и неглубокие раны, из которых начинает стекать кровь.

Вокруг стоит практически мертвая тишина, лишь откуда-то издалека раздаются стоны боли. Я знаю, что это туман заглушает все звуки, и что стонут совсем рядом, в нескольких метрах от меня те ребята, которым не повезло оказаться не в том месте, не в то время.

Я жду. Жду, когда чужая магия источится, и я наконец-то смогу увидеть то, что так бережно прячет этот прорыв — уязвимое место, сосредоточие чужеродной силы.

Дышать становится свободнее, и я поднимаю голову, чтобы наконец-то увидеть… простую черную кожаную тетрадь. Старую, практически истлевшую, в каких-то странных, неприятных на вид, пятнах.

Я стараюсь приподняться, но сил практически нет.

Кажется, я сильно себя переоценила. А еще, кажется, следующий прорыв я не переживу, ведь это место в несколько раз слабее остальных мест.

Глубоко вздохнув, я со стоном приподнимаюсь на несколько мгновений — их хватает для того, чтобы вонзить кинжал в центр тетради.

А затем от нее расходится такая волна силы, что меня просто вырубает.

Не знаю, сколько я находилась в бессознательном состоянии, но не думаю, что долго — по крайней мере тех, кто должен был контролировать этот прорыв, еще нет. Не считая тех парней, которым не повезло оказаться свидетелями происходящего.

Я осторожно поднимаюсь, с удивлением понимая, что не только не ощущаю упадка сил, но и, наоборот, в теле чувствуется какая-то легкость.

И все же первые шаги я делаю осторожно, боясь, что силы вдруг исчезнут.

Парни, которых, сюда по всему, тоже вырубило из-за прокатившейся волны магии, начинают приходить в себя и, я с досадой понимаю, что сбежать не успеваю.

А затем, присмотревшись к трем везунчикам, чувствую, как мои ноги все же подгибаются, но не оттого, что сил вдруг не стало, нет. Мне становиться нехорошо оттого, что этих парней я знаю. А один из них даже однажды видел меня. Впрочем, второй тоже встречался со мной, вот только был он в своей другой ипостаси.

— Привет, мальчики, — хрипло говорю я Айсену, Кирсену и Лейтану, когда они замечают меня, — у вас водички не найдется?

Глава 13

Айсен Котри

Туман медленно рассеивается, боль тоже постепенно исчезает и я, наконец-то могу спокойно выдохнуть.

Страх отступает, и я понимаю, что каким-то непостижимым образом мы все же остались живы. Живы, хотя буквально несколько минут назад я был уверен в том, что эту ночь нам не пережить.

Нет, надо же быть таким… Мред! Зачем мы с Лейтаном вообще послушались этого напыщенного… Р-р-р, слов нет! Зол, ну как же я все-таки зол!

И эта злость не покидает меня уже несколько дней, грозясь вырваться наружу яростным пламенем, сжигающим все на своем пути.

А ведь все началось с него, с Кирсена. Ну и Андр, разумеется, тоже ко всему этому был причастен.

Вот уж кто мастер вляпываться в странные и, порой, неприятные истории, так это он. Тихий, молчаливый, отстраненный, я бы даже сказал отрешенный человек. И как только умудрился поступить в Академию?

Я его помню. Помню, как впервые увидел его — неуверенного, испуганного и такого отчаянно решительного. Мне это тогда показалось таким… наверное, забавным. Да и, стоит признать, не только мне — остальные тоже не понимали, что здесь делает этот мелкий зародыш воина.

Вот только отчего-то при каждом взгляде на него внутри что-то сжималось и мне очень сильно хотелось притянуть его к себе и спрятать под своим крылом. И это меня удивляло — я все никак не мог понять, в чем же причина такого поведения моей второй сущности? Что же такого особенного в этом маленьком, ничем не примечательном человеке?

Но мой дракон упрямо молчал и лишь только угрюмо рычал каждый раз, когда я проходил мимо Андра.

Естественно, это не могло не привлечь моего внимания, и я решил, что будет неплохо присмотреться к пареньку. А чтобы он раньше времени не исчез после очередной ссоры или драки, я решил, так скажем, взять над ним временное шефство.

Только намного позже я понял, что именно этим своим решением я перевернул свою жизнь. Впервые встав на защиту этого паренька, я словно принял самое главное решение в своей жизни, словно окончательно изменил свою судьбу.

Андр… он оказался удивительным. Не таким как все. Особенным, неповторимым и, несмотря на то, что мы были с ним знакомы уже около пяти лет, он не перестает меня удивлять и по сей день….

Да уж.

И ведь верно, пять лет прошло… Пять лет! А ведь мне когда-то казалось, что и месяца с лихвой хватит, чтобы изучить и понять этого странного человека, которому явно было не место в Академии.

Нет, это я раньше так думал, за это время друг не единожды успел доказать, что имеет находиться в Академии такое же право, как и все остальные.

Друг.

А друг ли?

Неожиданный вопрос резанул по сердцу не хуже кинжала, и я недовольно поморщился.

Друг, как же…

До недавнего времени мне казалось, что я знаю об этом человеке если не все, то очень многое. И только сейчас я осознаю, что не знаю об Андре ровным счетом ничего.

Абсолютно ничего.

Я не знаю о его жизни до Академии, не знаю, почему он вдруг решил поступить именно в эту Академию, не знаю как он связан с мессом Росвелом. Я не знаю даже привычных, обыденных вещей! Есть ли у него семья? Братья, сестры? Какою еду он любит? Какой цвет? Что ему нравится или не нравится? Да я даже, мред, не могу вспомнить дату его рождения!

Понимаете?!

Нет, вы не мреда не понимаете! Пять лет, боги, пять лет мы жили бок о бок, мы засыпали и просыпались вместе, мы закрывали друг другу спину и стояли плечом к плечу перед опасностями, а я даже не знаю, когда он родился!

Таким ничтожеством я еще себя никогда не ощущал.

А я ведь прекрасно помню, как Андр каждый год поздравлял каждого из нашей группы, никого не забывал! Мред, да он даже помнил, когда день рождения у Дерека. А вот мы ни разу, ни разу не подумали о том, что почему-то забываем о дне рождении Андра. Будто у него его вообще не было…

И как после такого я мог называть его другом? Да я вообще не имею права после всего этого даже стоять рядом с ним.

А уж после всего, что произошло за эти последние дни… У меня даже как-то проскользнула мысль о том, что будет лучше, если меня разорвут твари. По крайней мере, больше не пришлось бы смотреть ему в глаза и думать о том, насколько я отвратителен.

Я был уверен, что после всего произошедшего, Андр меня не простит. Я себя простить не могу, хотя до этого всегда считал себя, если уж не добрым парнем, то хотя бы не плохим.

Как же, не плохой…

Меня неприятно удивляет лишь одно — почему мне понадобилось пять лет, чтобы понять, что я настолько ужасен? Почему до этого я жил спокойно и воспринимал все, что происходило, как данность?

Почему, мред, мне за эти пять лет никто не набил морду?

Ладно, хорошо, признаю, что я, быть может, не был настолько плох, как думаю сейчас. Знаю, звучит, как жалкое оправдание, но, мред, Андра же я все-таки защищал. И воспринимал как друга, даже несмотря на то, что он обычный человек и дружба между человеком и представителем…

Звучит настолько отвратительно, что хочется самого себя ударить.

А еще стыдно, мучительно стыдно за все.

А ведь я еще считался едва ли не лучшим другом Андра. По крайней мере, я являлся самым близким его другом из всей Академии. И сейчас, вспоминая все эти года, я понимаю, что мы всегда относились к Андру… ну, слегка высокомерно, что ли? Даже Бер, дружелюбный, открытый и жизнерадостный Бер относился к Андру, скажем так, снисходительно.

Да, именно так.

Снисходительно.

Мы все относились к нему именно так, и все оттого, что Андр всего лишь человек. Даже не полукровка, а обычный человек. Без капли крови высших. И мы почему-то воспринимали это как какую-то слабость, недостаток, при этом в каждом нашем движении, в каждом слове мы словно показывали свое превосходство над ним, словно мы делаем ему одолжение, стараясь общаться с ним, как с равным.

Боги, почему я был так слеп? Почему я стал все это вспоминать и понимать только сейчас, после того, как совершил столько ошибок? И почему Андр все это терпел? Почему не показывал ни капли неудовольствия? Не показывал, насколько его задевает и обижает такое поведение?

Не замечал? Трудно такое не заметить. Нет, скорее всего, дело в его характере. Он всегда был самым добрым, самым мягким и ранимым из нас, хотя на первый взгляд и не скажешь. Они всегда старался в каждом найти что-то хорошее, что-то светлое…

А я это понял только сейчас.

Только после того, как испортил все, что только смог.

В тот момент это странное покушение выбило меня из колеи. Слишком неожиданное оно было. И мы, те, кто гордился своими силами и умениями, те, кто считал себя, чуть ли не превзойденными воинами, оказались неготовыми. Лишь только Андр смог постоять за себя в течение некоторого времени, да и я, при этом у меня было огромное преимущество в виде второй ипостаси. И то, это не сильно помогло.

Так что да, когда я пришел в себя, я чувствовал себя, мягко скажем, униженным и растоптанным. Мы с группой считали себя если не мастерами боя, то хотя бы достаточно умелыми воинами, а на деле оказалось… Эх, да что уж говорить.

В общем, я был совсем не в духе. К тому же дракон отчего-то упорно молчал о тех событиях, что происходили после того, как я перевоплотился. На самом деле все это было очень странным — то, что я не мог вспомнить ничего, ведь мы с моим драконом едины и то, что я меняю ипостась, совсем не означает, что я — не я.

Я говорю о том, что когда я дракон, я остаюсь в душе тем же Айсеном. Я все так же осознаю происходящее, я вижу и чувствую, просто я меняю свой вид, не более. Ну и на передний план выходит, так скажем, другая часть моей души. Воплощение моей магии, если будем более точными.

Я не должен был ничего забывать. Никогда до этого не забывал. Но что-то в этот раз изменилось, отчего-то моя магия словно решила пойти против меня, и на этот раз все принимало уже серьезные обороты. А ведь такое уже случалось раньше. Моя магия уже вела себя странно, и причиной этому был лишь один человек — Андр.

Думаю, мое недовольство ситуацией было понятным, верно? Впрочем, такие яркие эмоции не стали для меня чем-то слишком неожиданным — все же я дракон, и, как говорят, вместо крови у нам по венам бежит огонь. Так что я не сильно удивился эмоциям и был уверен, что смогу себя сдержать.

Не смог.

Я пришел в себя уже в лесу, собирая этот мредов хворост! Что, зачем, почему — я ничего не мог понять.

Помню, тогда собранные ветки посыпались из неожиданно ослабевших рук, а я устало прислонился к дереву, безуспешно пытаясь понять, от чего же я так взъярился на Андра. Он ведь отчасти был прав — нас в Академии учили и тому, что не стоит доверять никому, даже себе. Но отчего-то, услышав, что Андр соглашается с этим мредовым дроу, а не со мной, я вспыхнул, словно сухой хворост.

Почему он вдруг поддержал этого Кирсена, а не меня, своего друга? Почему он согласился утаивать правду от ребят? От тех, с кем ты прожил пять лет, тех, кто стал даже ближе, чем некоторые родственники по крови? Как он мог вот так легко согласиться с этим Хьюзом? И вообще, что-то он слишком быстро сдружился с этим странным дроу. Как то подозрительно быстро.

Впоследствии я не единожды корил себя за эту глупость, прекрасно понимая, что, если бы я смог удержать язык за зубами, если бы я включил голову и немного подумал, то многое бы поменялось. Не произошли бы те события, о которых мне пришлось не один раз пожалеть.

Я рассказал все ребятам.

Кратко, не вдаваясь в подробности, я поведал им о том, что напали на нас явно не случайно, о том, что Андр слушал часть разговора нападавших, о том, что сейчас в наших руках находится странный артефакт, предназначение которого еще предстоит выяснить. А также, не сдержавшись, рассказал и о том, что Кирсен Хьюз был против того, чтобы эта информация была озвучена ребятам. И Андр его активно в этом поддержал.

— Нет, отчасти я понимаю опасения Хьюза, все же ситуация довольно неприятна, — хмуро произнес после долгого молчания Лейтан, — и признаю, что его молчание можно оправдать, хотя мне это совсем не по душе. Но вот Андр? Он-то почему поддержал его?

— Это довольно низко с его стороны — умалчивать информацию от своей группы. Не думал, что Андр на такое способен. Впрочем, что еще можно ожидать от человека? Эм, я имею ввиду, такого, как Андр. То есть, вы же сами знаете, он, порой, бывает слишком зациклен на задании и не раздумывает над моральной стороной, — произнес Шейт.

Он, конечно, преувеличил — никогда не замечал за Андром склонность к жестокости, о которой нам пытался намекнуть Шейт. Но, с другой стороны, его можно понять — именно командира нашей группы сильнее всего задело поведение Андра. А вот Лейтан, что удивительно, был достаточно сдержан, хотя я думал, что он тут же помчится выяснять отношения.

Бер, безусловно, расстроился. Он казался легкомысленным, открытым и доверчивым, хотя, на самом деле, ему, как и любому другому оборотню, было достаточно тяжело действительно довериться другому. Зато, если он кому-то поверил, он уже подсознательно считал этого человека «членом своей стаи». И разочаровываться в ком-то настолько близком было неожиданно больно.

Легче всех, казалось бы, всю эту ситуацию принял Хомден. Он не сказал ни слова, лишь внимательно выслушал меня и неодобрительно покачал головой, о чем-то сильно задумавшись. Впрочем, Хомден всегда был таким — мрачным, немногословным, скупым на эмоции. И он единственный, кто не одобрил наше решение на счет Андра.

Это, пожалуй, был самый глупый, даже неприглядный поступок, который я совершил за всю свою жизнь.

Я говорю о том байкоте, который перерос в неприятную, некрасивую ссору, что, в итоге, вообще привело к тому, что мы просто-напросто бросили Андра в лагере наедине с группой Дерека.

Мне это казалось таким правильным. Казалось, что он должен на себе ощутить, что значит — остаться без группы. Я считал, что так он сможет понять, что поступил в корне неверно, когда принял сторону Кирсена и решил утаить от ребят информацию. И, что самое странное, Хьюз, который совсем недавно поддержал Андра и чуть ли не клялся ему в вечной дружбе, отчего-то вдруг тоже стал практически игнорировать парня.

«Вот, может, хоть так Андр поймет, что не стоит предавать друзей и вставать на сторону малознакомого дроу», — именно такая мелочная мысль проскользнула в моей голове тогда.

И только потом, когда мы оказались в Сентифорских лесах, я начал осознавать всю омерзительность своих поступков и действий. Одно цеплялось за другое, и я вспоминал, вспоминал, вспоминал…

И от этого становилось так мерзко на душе.

Даже дышать было больно — казалось, что кто-то невидимый вонзил острые когти мне в легкие, не давая сделать ни вздоха. Что-то ворочалось глубоко в груди, давя, мешая, и мне хотелось вырвать «это» с корнем.

Вот только от глубокого чувства вины так просто не избавиться.

И я даже немного был рад тому, что оказался здесь, на этой странной поляне, где совсем скоро должен был произойти прорыв, потому что физическая боль, что я ощущал от этого места, немного заглушала ту боль, что я испытывал в душе.

А потом весь мир словно сошел с ума.

Все происходило слишком быстро, настолько, что все события отложились в моей памяти лишь странными отрывками.

… Вот мы выскакиваем на эту странную поляну и замираем, с ужасом осознавая, что каким-то образом оказались в центре прорыва тогда, когда из него с минуты на минуту должны вырваться твари…

… Вот, сквозь туман, я могу разглядеть смутные очертания чего-то. «Кого-то», — мысленно поправляю я себя через несколько мгновений. Там, в этом тумане, кто-то стоит…

…Вот я наконец-то замечаю под ногами то, чего здесь совсем не может быть — аршисы. Ярко-красные, как кровь, аршисы прорастают из земли, как дорога, и это дорога вела прямиком в туман…

… Вот первая волна магии. Даже не темной, нет, к темной можно привыкнуть, темная магия — не зло. Нет, это магия чужая, даже я бы сказал чужеродная — и ей не место в этом мире…

…Волны, одна за другой, они вырываются из центра и ранят, приносят боль, заставляют скручиваться, сжиматься и стонать от боли — словно по моим венам и правда вдруг начала бежать раскаленная лава…

Все заканчивается слишком неожиданно.

И я, по крайней мере первые несколько минут, не могу поверить в то, что все закончилось.

Все почему-то закончилось, хотя такого просто не может быть.

Поэтому я медленно поднимаюсь — нужно было удостовериться в том, что это действительно все. Что это не сон.

В том, что это не сон, я начинаю сомневаться, как только поднимаю глаза и вижу её.

Нет, не так.

ЕЁ.

«Она невысокого роста, наверное, ниже меня на полголовы, как Андр», — почему-то этопервое, что приходит мне в голову.

Ее светлые распущенные волосы слегка взлохмачены и, то тут, то там, в них встречаются цветы аршисов. Бывшая белой рубашка заляпана красными каплями и висит на ней чуть ли не лохмотьями.

Это кровь. Ее рубашка в крови. Она ранена?

Она смотрит на нас устало и недоверчиво, будто не знает, чего ждать от нас.

Я вижу ее впервые, но отчего-то она кажется мне такой родной, словно я знаю ее всю свою жизнь.

Все эти мысли проскакивают в моей голове буквально за мгновение, а я стою и смотрю на нее, не в силах оторвать взгляд.

— Привет, мальчики. У вас водички не найдется? — произносит она хрипло, и я вздрагиваю оттого, что этот голос мне кажется очень знакомым.

Я слышал его, точно слышал, но где? Впрочем, вспоминать мне приходится недолго — Кирсен, резко вздохнув, вдругпроизносит:

— Ты! Это была ты!

Глава 14

— Ты! Это была ты! Там, на поляне, это же была ты, верно? — произносит Кирсен, а мне хочется выругаться вслух.

Мред, все-таки узнал. Впрочем, а что я хотела? Глупо было надеяться на то, что в новом образе он меня не опознает.

— Эм, да, привет. Верно, это была я, — говорю я неловко, судорожно пытаясь придумать способ побега от парней. Желательного быстрого и безболезненного. Потому что совсем скоро на этом месте определенно станет очень жарко.

— Что ты здесь делаешь? И кто ты? — спросил Лейтан. Из парней сейчас он казался самым спокойным, серьезным и сконцентрированным, а значит, он был самым опасным моим противником и он первый, с кем следует разобраться.

— Прорыв, — произношу я, заправляя за ухо прядь волос, падающую на лицо, — его необходимо было закрыть до того момента, пока из него не появились твари. Поэтому я здесь.

— Так ты хочешь сказать, что ты в одиночку смогла закрыть прорыв? Но, мред, как такое может быть?

— Прорыв слабый, — пожав плечами, произнесла я, прислушиваясь к себе.

Наваждение спало, и я вновь ощущала себя в полной мере самой собой. Впрочем, я чувствовала, что где-то глубоко внутри меня таиться нечто, что готово подсказать, что делать дальше или же и вовсе перехватить управление телом.

— И все равно…

— Извини, Лейтан, но я не могу тебе рассказать всего, — произнесла я, и только через мгновение поняла, какую ошибку совершила.

— Мы знакомы? Ты знаешь меня? — удивленно произнес парень, недобро прищурившись.

— Мы не были официально представлены друг другу, — осторожно произношу я, — но я о вас знаю.

— Андр, верно? — произносит молчавший до этого Кирсен.

— А причем тут он? — спрашивает Лейтан.

— Отчасти да. По крайней мере, о вашей группе я узнала изменно из-за Андра. Впрочем, сейчас это никак к делу не относится.

— А что же сейчас относится к делу? Ты, кстати, так и не ответила на вопрос. Кто ты? И что ты здесь делаешь? Нет, я понял, что ты закрывала прорыв, хотя это и кажется безумием. Но почему ты здесь, в закрытом от посторонних людей месте, совершенно одна? Кто вообще мог послать на закрытие прорыва девушку, да еще и без сопровождения? Тебе не кажется это подозрительным?

— Я понимаю, почему ты не доверяешь мне. Верно, со стороны все это выглядит, как безумие. Но поверь мне, я здесь для того, чтобы помочь вам, помочь этому миру. Мне очень жаль, но сейчас я не могу рассказать вам о своей работе.

Я мысленно перебирала способы того, как ненадолго вывести ребят из игры — время шло и вероятность того, что я столкнусь с другими ребятами, с каждым мгновением возрастала. Увы, большинство способов мне были недоступны, а те, что я могла использоваться, были слишком… травмоопасными и, при неосторожности, могли повлечь за собой серьезные последствия.

Оставалось только одно решение, но оно мне категорически не нравилось оттого, что результаты моих действий могли быть весьма непредсказуемыми.

— Единственное, что я могу сказать — так это то, что я здесь не случайно. Сами понимаете, иногда выдача информации о работодателе может стоить жизни, но я могу сказать, что тот, кто меня сюда отправил, очень обеспокоен нынешней ситуацией. К тому же вы прекрасно осведомлены о том, что к месту прорыва подобраться незамеченной практически невозможно. Вы ведь в курсе о защите, которую ставят маги? Правда, мальчики, вы мне очень нравитесь, но я связана обетами, поэтому, увы, никакой информации.

— Хотя бы скажи, на кого ты работаешь? Эльфы? Драконы? Дроу? Люди? — спросил Кирсен, смотря так, словно он пытался что-то найти во мне.

— Увы, — произнесла я, разводя руками.

— Ты же понимаешь, что мы должны сопроводить тебя к начальству? — с сомнением в голосе произнес Лейтан.

— Конечно, мальчики, я все понимаю. Вы выполняете свою работу, я — свою. Все честно.

— Кто ты? — вдруг спросил Айсен, медленно подходя ко мне.

— Я? Это… это на самом деле неважно, — говорю я и выпускаю магию, что накопилась во мне с момента закрытия прорыва.

Они стоят слишком близко, поэтому, даже заподозрив неладное, просто не успевают Мгновение — и волна прокатывается по округе, дезориентируя ребят. Чтобы прийти в себя, им нужно будет всего пару минут, не более — но мне и этого хватит, чтобы оторваться от них.

Я помню, откуда я пришла, я чувствую то место, где я оставила свои вещи, поэтому, не теряя времени, я срываюсь на бег.

Большая часть сил ушла на то, чтобы вывести ребят из игры и теперь я вновь чувствую дикую усталость. Огорчает и то, что теперь я вновь несколько дней буду чувствовать себя больной — а все из-за магического истощения, которое я получила совсем недавно.

Я бегу, чувствуя, что сил становится с каждым вздохом все меньше. Но, главное не это — главное то, что я ощущаю, что парни довольно далеко от меня.

Одно из первых, чему нас научили в Академии — это то, что каждый воин должен знать свои преимущества и недостатки. Я, например, остальным проигрывала в силе, а двуручным мечом я, скорее, оттяпаю себе ногу, чем нанесу кому-то серьезное повреждение. Зато в выносливости, ловкости и скорости я была одной из лучших. Метание ножей не доставляло мне проблем, а с кинжалом я справлялась иногда даже лучше, чем другие с мечами.

Так что да, бегала я быстро, что сейчас и являлось моим преимуществом. К тому же, в отличие от парней, я была налегке — ни защиты, ни тяжелого оружия, лишь легкая одежда и небольшой кинжал.

Кстати о кинжале — было бы неплохо его спрятать подальше — неуверенна, что парни не заметили его. Хорошо, что они до этого его не видели — иначе бы точно возникли вопросы.

Я и так боюсь, что после произошедшего ко мне придут и очень, очень вежливо попросят рассказать все, что я знаю…хм, о себе.

Забавно, конечно, но на всякий случай стоит продумать свои ответы.

Добежала я до места, где спрятала свои вещи, просто в рекордные сроки. Кажется, я даже к прорыву так быстро не неслась.

Нырнув под дерево, я схватила сумку с вещами, после чего, выпрямившись, рывком выдернула амулет и тут же повесила его на шею.

Я даже ощутила эту волну преображения — черты лица исказились, волосы вновь стали короткими, а тело и вовсе изменилось. Даже как-то жаль вновь становиться парнем — я так давно хотела побыть собой, что каждая минута, проведенная в своем истинном облике, была в радость. А сейчас, надев амулет, мне казалось, что я собственноручно загоняю себя в клетку.

Покачав головой, стараясь отогнать ненужные мысли, я делаю несколько глубоких вздохов, стараясь представить себе то место, откуда я перенеслась.

Правда, оказалась я немного в другом месте — в своей палатке. И, мред, как же мне все-таки повезло, что в этот момент в ней никого не было.

Снаружи раздаются множество голосов, где один словно старается перекричать другого. Я уже было подхожу к выходу, собираясь осторожно выведать информацию, как вспоминаю, что выгляжу я сейчас крайне подозрительно.

На то, чтобы переодеться и умыться, уходит не больше трех минут. Перед выходом я накидываю на себя плащ и только тогда осознаю, насколько сильно продрогла в Сентиорских лесах.

— Не простыть бы после таких приключений. Айсен бы сейчас наверняка попытался споить мне очередной свой отвар, — бормочу я, стараясь теплее укутаться в плащ.

На осознания того, что я только что сказала, уходит всего пара мгновений, после чего по моим губам расползается горькая улыбка.

Айсена в лагере нет. Никого из ребят нет, потому что они ушли, оставив меня одну. А даже если бы он и был здесь, то он точно не стал бы ничего спаивать. Он даже не посмотрел бы в мою сторону.

От того, что ребята вот так бросили меня, невыносимо больно. И, когда я сегодня увидела их возле прорыва, было тоже больно. Больно и горько оттого, что им я доверяла от всего сердца, а они…

Однажды месс Росвел сказал мне, что все высшие высокомерны и надменны, что они людей считают низшими существами, которые чуть разумнее, чем остальные животные. Именно тогда, глядя на то, я какой яростью и ненавистью он это говорит, на то, как сжимаются его пальцы в кулаки, а лицо искажает гримаса отвращения, я осознала, насколько сильно этот человек ненавидит высших. Думаю, если бы у него появился бы способ избавиться от всех высших разом, он бы обязательно это сделал. И все же, как хорошо, что такого способа нет.

Я тогда подумала о том, что он неправ. Да, они порой заносчивы, но ведь не все же. И не всегда. Я тогда вспоминала своих ребят — Айсена, Бера, Хомдена, Шейта, даже Лейтана — все они, несмотря на то, что высшие, отнеслись ко мне с добротой. Ни один из них не принижал меня. Да, порой они вели себя горделиво, даже кичливо, но я прекрасно осознавала, что это скорее отголоски воспитания, чем их собственное поведение.

Я видела в каждом из них слабости, которые они пытались успешно скрыть. Видела, что они тоже чувствуют, что им тоже бывает больно, что они всегда стараются скрыть от чужих свои настоящие эмоции под маской.

Я видела их настоящими. И именно такими я их всех полюбила, именно настоящих я считала своими друзьями, именно им я могла спокойно доверить свою спину.

Кажется, я ошибалась.

***

— Где ты был? — не успела я выйти из палатки, как ко мне тут же подскочил крайне недовольный Дерек.

— В палатке, — невозмутимо сказала я, радуясь тому, что на улице было достаточно темно, и выражение лица была плохо разобрать.

— Я туда заглядывал, и тебя там не было, — обвинительно произнес он.

— Да там я был! Спал я. Правда, когда началась эта суета — проснулся. Ну и отлить выходил, а потом зашел за плащом. А что здесь вообще происходит? В честь чего такой балаган? Неужели, еще один прорыв? — стараясь передать голосом беспокойство, буркнула я.

— Да если бы, — простонал Дерек, махнув рукой, — будь это новый прорыв, не началась бы такая суета. А тут, кажется, наоборот.

— Наоборот? — оживилась я, — Хочешь сказать, что прорыв пропал? Серьезно? Неожиданно. А что за прорыв? Неужели маги наконец-то отыскали способ покончить со всем этим?

— Не имею ни малейшего представления, как понимаешь, нам никто об этом не докладывал, — язвительно произнес оборотень, после чего добавил, — я, кстати, тебя не просто так искал. Хм, даже не знаю, как сказать…

— В чем проблема? — настороженно спросила я.

Насколько знаю, обычно Дерек никогда не стеснялся в выражениях и всегда мог подобрать нужные слова. И если он не знает, как преподнести мне какую-то новость — значит, новость должна быть поистине отвратительной.

— Говори уже, не думаю, что меня сейчас можно чем-то удивить, — устало произнесла я.

Правда, я чувствовала себя настолько морально вымотанной, что хотелось просто лечь на землю и не вставать как минимум несколько дней. Эта неожиданная отправка к прорыву, эти сны, эта «миссия» по спасению мира, это нападение неизвестных и странный артефакт, эта ссора с ребятами, которым я так доверяла, это истощение, этот чертов артефакт на шее, которые неожиданно обзавелся застежкой, этот неожиданный уход парней, этот прорыв, этот разговор… Это все было слишком. Слишком много за эти дни. Я просто не справлялась, не успевала привыкнуть к одному событию, как со мной происходит что-то новое.

Я просто устала.

Сильно захотелось сесть на землю и завыть. А потом долго-долго реветь.

С нарастающим ужасом осознала, что совсем скоро должны наступить критические дни, а браслета, что избавлял меня от этой проблемы и, заодно, скрывал мой запах, теперь нет. Хьюз забрал его, а я совсем забыла о том, что мне нужно решить эту проблему.

Зареветь захотелось еще сильнее. Впрочем, сдерживать себя я научилась уже давно — единственным недостатком браслета было то, что он никак не изменял гормональное состояние, и я каждый месяц испытывала все прелести эмоциональной нестабильности.

— Твой отдых отменяется, — с грустью произнес Дерек, — месс Росвел приказал с завтрашнего, точнее, уже с сегодняшнего дня брать тебя в патрули. Даже несмотря на то, что ты еще не восстановился от истощения. Сказал, что воин должен быть готов ко всему. Скажи, за что он тебя так не любит?

Глубоко вздохнув, я хмуро пояснила:

— Любовь и нелюбовь здесь не причем. Просто, кажется, месс Росвел поставил перед собой цель вырастить из меня воина высшего класса, который сможет без затруднений справиться с любой задачей. Не знаю, в курсе ли ты, но именно месс Росвел является моим опекуном и именно он оплатил мое обучение в Академии. И именно у него на службе я должен буду отработать свой долг.

— Так вот в чем причина… Теперь все ясно. А я-то все никак не мог понять, с чего бы у месса Росвела вдруг появился особый интерес к тебе. Ты же, наверное, знаешь о том, что у преподавателей в Академии для тебя всегда было отдельное, более сложное по уровню задание, чем у остальных? Мы с парнями этому всегда удивлялись. Ты, конечно, извини, что я так говорю, но ты — человек, без капли крови высшего и нам всегда казалось, что тебе наоборот, должны были делать послабления. Все же регенерация у людей хуже, чем у других рас. Мы даже думали о том, что твое обучение — это своего рода эксперимент.

— Сможет ли человек справиться с теми заданиями, которые ставят высшим? — спросила я со слабой улыбкой.

— Да, — тихо произнес Дерек. Чувствовалось, что ему неловко говорить обо всем этом.

— Я тоже об этом думал. Мне даже до сих пор кажется, что так оно и есть, только эксперимент проводит не Академия, а месс Росвел. Мне иногда кажется, что он просто хочет на моем примере доказать всему миру, что человек ничем не уступает другим расам.

— А ты что на счет этого думаешь?

— Не знаю, я особо не задумывался над этим. Думаю, не стоит подгонять всех под один пример. Здесь все настолько индивидуально, что сложно сказать, кто лучше. И у тех, и у других встречаются свои уникумы и свои посредственности. А я… я на самом деле, пожалуй, самый неподходящий пример для исследования и уж тем более сравнения.

— Почему? — спросил Дерек.

Но я ничего не успеваю ответить — к нам подбегает какой-то парень и, стараясь отдышаться, произносит:

— Вы мирсэ Андр? Вас срочно вызывают к главному.

— Зачем? — спрашиваю я, хотя уже подозреваю, что знаю ответ. Быстро они, слишком быстро. Я даже не успела толком продумать легенду. Мред, как же все не вовремя! Мне вот совершенно не хочется ни с кем говорить. И все же выбора нет.

— Не знаю, мне лишь приказали привести мирсэ Андра.

— Андр, что происходит? У тебя какие-то проблемы? Зачем тебя вызывают? — настороженно спрашивает Дерек.

— Не знаю, — говорю я и, судя по недоверчивому выражению лица оборотня, мне не верят, — честно, не знаю! Но подозреваю, что это связано с одной моей знакомой. Помнишь, Кирсен Хьюз просил тебя передать мне, что он ждет, когда я познакомлю его с одной девушкой, — устало произношу я, проводя ладонью по лицу, — так вот, речь была именно о ней.

— И зачем начальству вдруг понадобилось расспрашивать тебя об этой девушке?

— О, поверь мне, у них, судя по спешке, случилось что-то невероятное и эта девица как-то напрямую должна быть с этим связана. Не удивлюсь, что все это как-то касается прорыва — она и не на такое способна. Правда, начальство огорчится — на самом деле о ней я практически ничего не могу сказать.

— Я иду с тобой, — вдруг произнес Дерек, и это было сказано таким тоном, что я просто побоялась пререкаться или переубеждать его. Если хочет, пусть идет. В любом случае, если вдруг то, о чем со мной хотят поговорить, окажется секретным, Дерека выставят и без моей помощи.

Дерека, к слову, не выставили, обошлись всего лишь предупреждением не болтать и суровым взглядом, обещающим кары небесные, если он все же решится нарушить предупреждение. Так что ему еще повезло.

А вот мне не очень.

Не успела я войти, как меня тут же настойчиво сопроводили к стулу, а затем вручили стакан с каким-то напитком. И запах у этого напитка мне был ну очень знаком.

— Зелье правды? Вы уверены, что это необходимо? Я могу и без него поведать все, что знаю, — испуганным голосом произнесла я.

Ну, это находящимся в палатке должно было показаться, что голос у меня испуганный. На самом деле этого зелья я не боялась — амулет на шее надежно защищал меня от всего, что так или иначе влияло на разум. Так что мне не грозило разоблачение.

А вот последствия принятия этого напитка отразятся в полной мере — тошнота, слабость, головокружение, дезориентация в пространстве — это лишь краткий список побочных эффектов. Именно поэтому используют это зелье крайне редко.

— Пейте, мирсэ Андр, не задерживайте всех.

Тяжело вздохнув, я одним залпом выпила зелье, стараясь сдержать отвращение. Вкус у этого пойла был, конечно, еще тот.

Выдохнув, я поморщилась от неприятной волны, прокатившейся по всему моему телу. В глазах немного поплыло, а к горлу тут же подступила тошнота. Самое обидное то, что даже запить водой эту гадость нельзя…

— Итак, мирсэ Андр, что вы можете рассказать о девушке, с которой вы столкнулись пару дней назад на той поляне, где на вашу группу было совершенно покушение?

Глава 15

— Арина. Ее имя — Арина, — говорю я тихо, стараясь справиться с приступом тошноты.

Интересно, какой концентрации мне дали зелье? И что еще они туда намешали? Потому что, когда я в последний раз принимала подобное зелье, так плохо мне не было. А здесь… Честно говоря, что-то внутри просто желало рассказать о себе всю правду и, как мне кажется, сдерживалась я не только благодаря амулету, но и, даже в большей степени, благодаря собственной выдержке.

Я прекрасно осознавала, что расскажи я сейчас о себе всю правду — и мне никогда больше не увидеть свободной жизни. Я даже подозреваю, что открой я свои секреты именно сейчас, после моего разоблачения мне останется жить совсем недолго.

И я сейчас не говорю о том, что мои парни… нет, моя бывшая группа и другие ребята из Академии захотят расквитаться со мной за годы лжи. Нет, они, даже если узнают, ничего смертельного предпринимать не будут. Правда, после раскрытия, думаю, не помешает скрыться где-нибудь на пару неделек, чтобы они за это время успели немного успокоиться.

И не говорю о том, что тот, кто находится под покровительством чужого бога, попытается меня устранить прежде, чем я закрою последний прорыв. Я не обольщаюсь — скрываться долго не получится и совсем скоро многие узнают о том, кто закрывает портал. Уверена, что возле прорыва меня будут поджидать не только твари, но и заинтересованные личности, среди которых, несомненно, будет и тот, кто помогает прорыву «появиться» в этом мире.

Боюсь, угроза может исходить от тех, кто наделен властью и силой. Я знаю, что для многих появление сильного, независимого мага-воина, что, ко всему прочему, является еще и девушкой, что само по себе тянет на подрыв устоев, будет как бельмо в глазу.

Так что меня сначала попытаются заполучить. Звучит, конечно, как бахвальство, но я знаю, что я очень ценное приобретение, и то, что я девушка, тоже имеет особое значение.

Как я уже говорила, в этом мире рождается мало женщина. Не сказала бы, что катастрофично, но и хорошего мало. По правде, одна из тех вещей, что очень сильно удивила в этом мире, это то, что здесь практикуется многомужество. Более того, это обычное дело и здесь этим никого не удивишь.

Поэтому девушек здесь с рождения холят и лелеют. А уж допустить, чтобы милый и нежный «аршис» — так здесь иногда называют девушек, начал работать, да еще и на нелегкой, опасной работе… что вы, разве такое может быть!

Я, конечно, сомневаюсь, что в этом мире я одна такая сильная и независимая. Уверена, что на службе у облеченных властью высших несколько девушек, занимающихся хотя бы легким шпионажем, все же найдется. Другое дело, что никому из них, кроме меня, и в голову прийти не могло, что можно притвориться парнем и пойти в Академию, из которой выпускают первоклассных воинов.

Так что, думаю, я буду интересна как минимум высшим. Поэтому сначала меня постараются перетащить на чью-то сторону. А когда у них ничего не выйдет — а у них действительно ничего не выйдет, так как я не для того сейчас страдаю, чтобы потом потерять свободу, — тогда они постараются меня устранить.

И у них, рано или поздно, все получится, ведь для этого им нужно будет совершить удачное покушение лишь один раз, в то время как мне придется каждый раз придумывать способы защитить себя.

Все это звучит, на самом деле, очень грустно. Но не все так трагично — по крайней мере, у меня есть как минимум два варианта, как избежать проблем.

Первый вариант, которым я и собираюсь воспользоваться — побег. После того, как я выплачу долг мессу Росвелу и стану свободной, я отправлюсь путешествовать, и где-то между городами Андр затеряется навсегда. Зато в одном из небольших городов вдруг появится никому не известная девушка, что только что потеряла близких и теперь мечтает о свободной, тихой жизни. Конечно, без проблем обойтись не получится — уж слишком я буду привлекать внимание свободных мужчин. Но даже на эту проблему найдется несколько десятков решений… Да и рано сейчас задумываться обо всем этом — я ведь даже не знаю, выживу ли я в предстоящей «войне».

Что жа касается второго варианта — то он мне определенно не подходил, так как замуж я в ближайшие несколько лет не собираюсь точно. Если подумать, то замужество решало много проблем — как только клятвы будут произнесены, а на моих запястьях появятся брачные узоры, я окажусь под защитой мужа. А то и нескольких мужей.

К браку на Арионе на самом деле относились очень серьезно. И если…

— Арина? — сквозь шум в голове прорывается чей-то голос.

Арина? Арина… Бедная Арина, бедная я… Мне ведь только исполнилось восемнадцать, я еще ничего, совсем ничего не знала о взрослой жизни. Я плохо помню те дни — первые дни, что я провела в этом мире. Помню лишь боль, жгучую боль, что словно зверь металась по моему телу, грызя, царапая и не находя выхода. Я помню жар, что охватывал мое тело, помню, как я сначала кричала, пока не сорвала голос.

Помню, как очнулась. Помню, как было страшно, очень, очень страшно, когда я осознала, что не могу ни слова произнести. Помню тот ужас, когда обнаружила, что я в чужом теле, в чужом мире.

— Одна. Абсолютно, совершенно одна в этом мире, — говорю я вслух, чувствуя, как покрываюсь испариной.

Что-то не так, что-то неправильное происходит. Это зелье не должно действовать на меня таким образом.

Хочу сказать, что мне нужна помощь, но не могу ни слова вымолвить. Все это словно возвращает меня в прошлое, на семь лет назад, когда я тоже хотела умолять о помощи, но не могла ни слова произнести.

Почему?

Почему они не видят, что мне плохо? Почему не увидели тогда? Ведь все сложилось бы иначе…

Не видят… Тогда я тоже не хочу ничего видеть! Да, нужно закрыть глаза, потому что комната начинает хаотично вращаться, отчего лишь сильнее тошнит.

— Мирсэ Андр, отвечайте на поставленный вопрос! — вновь прорывается чужой голос, и теперь я слышу, в нем отчетливую злость. Мне никого не хочется злить, зло — это плохо, зла в этом мире и так достаточно, но я не могу ответить на заданный вопрос, так как я не слышала, о чем меня спросили.

Жарко. Очень жарко. Кажется, будто я вместо зелья выпила раскаленную лаву. Видимо, именно поэтому мое горло так сильно горит.

С трудом разлепив глаза, я пытаюсь найти что-нибудь, что сможет потушить этот огонь. Увы, но в палате нет даже намека на воду, поэтому я вновь закрываю глаза и подношу ладони к горлу.

Мгновение — и ногти впиваются в тонкую кожу, стараясь открыть доступ воздуху. Я царапаю шею, мне больно, но еще больнее мне от огня, что пылает внутри.

Кто-то перехватывает мои руки, и я одновременно зла на этого незнакомца и благодарна ему. Какой-то частью сознания я понимаю, что что-то пошло не так, что такого не должно было быть, что, кажется, вместо попытки допросить меня собрались убить.

Это нелогично. Им незачем меня убивать — им сейчас необходима информация об Арине. Им нужна информация обо мне, и только я могу им ее предоставить. Значит, они не хотели убивать меня? Это покушение?

«Кажется, враг совсем близко», — подумала я, теряя сознание.

***

Дерек Войл

Издревле считалось, что наш мир был создан двумя сестрами: Аликой Лучезарной и Атеншой Темнейшей.

Вот именно, что считалось. Потому что на самом деле все это — чушь. Раньше, в далекие времена, когда под небом Ариона для каждого мужчины находилась своя женщина, в мире существовали не две, а три богини.

Арша.

Ненарекаемая.

Сейчас и не узнаешь, как звали ту, третью богиню. Но в том, что она существовала — сомнений не было. Потому что только у нас, у оборотней, и, возможно, еще у некоторых драконов, есть некая особенность, которая доказывает то, что когда-то в мире все же были три богини.

Старая легенда гласит, что первого оборотня зверем одарила именно та, что теперь зовется Аршей. Именно она объединила душу обычного мужчины и зверя, даровав способность к обороту для того, чтобы мужчина всегда смог защитить свою истинную. А чтобы ни человек, ни зверь не упустили свою половину, она одарила оборотней особым качеством. Так, для оборотня только его единственная будет пахнуть особенно — так, как пахнут аршисы.

К чему я все это рассказываю?

Так это к тому, что за Андром следовал едва уловимый флер этого запаха.

А это означало только одно — этот парень где-то совсем недавно встречался с той, что была предназначена мне судьбой.

В первое мгновение там, на поляне, я даже и не понял, что происходит. Тонкий, едва уловимый, смутно знакомый запах витал, мешая сосредоточиться. Мне следовало рассмотреть место и понять, куда исчезла группа Шейта, и что на этом месте произошло, но единственное, на чем я мог сосредоточиться — это запах.

А потом мы прошли вперед, встретили наконец-то этих мредовых сыновей и… И все рухнуло.

От Андра исходил тот самый аромат, что был на поляне. Только он был более отчетлив, более выражен и, естественно, не прошло и минуты, как я осознал, что именно я чую.

Конечно, я сначала подумал, что Андру «повезло» и он где-то натолкнулся на этот цветок. Я даже ненадолго успокоился, и все же что-то терзало меня и я, не долго думая, подошел к одному из парней в своей группе и ненавязчиво расспросил о том, не ощущает ли он ничего необычного.

Не ощущал.

И это означало только одно — на этом мелком, раздражающем пареньке каким-то образом оказался запах моей пары. Моей истинной!

Никто и представить не может, каких усилий мне стоило сдержаться и не наброситься на парня. Хотя бы с вопросам.

Нет, я сдержался, я даже, о ужас, проявил дружелюбие к нему, что, конечно, не могло не остаться незамеченным для остальных. И вот тогда-то началось самое странное.

Этот напыщенный дракон, Айсен, который чуть ли не с первого дня рвался защищать мелкого, вдруг ни с того, ни с сего, начал бросаться обвинениями. Стало понятно — за эти часы произошло что-то грандиозное, если этот постоянно невозмутимый дракон вдруг стал так себя вести.

И тут, неожиданно для себя, я почувствовал дикое желание броситься защищать Андра. Вот уж удивительно — раньше он меня так раздражал, что при виде него у меня всегда чесались руки. А тут вдруг сострадание… С чего бы вдруг?

Возможно, на меня так повлиял его внешний вид — а выглядел Андр ну совсем уж плохо. Казалось, его группа использовала бедного парня вместо ездовой лошади. А уж на фоне бодрых, веселых парней мелкий выглядел и вовсе жалко.

Правда, чего я совсем не ожидал, так это того, что этот парень, оказывается, заработал истощение, спасая своих ребят.

— Самоотверженный, — пронеслось в моей голове, — а они совсем не ценят.

Ну ведь я прав — это же нужно было себя довести до такого состояния! И ведь он потом с этим истощением продолжал идти наравне с остальными, ни на минуту не давая усомниться в себе.

Поступок, конечно, глупый донельзя. Зачем, спрашивается, нужно было себя так загонять? Они ведь даже не оценили, даже, кажется, и не осознали, что Андр для них сделал.

Глупый поступок. И Андр глупый.

Так почему же мелкий вместо привычной раздражительности вызывает совсем другое чувство? Почему я восхищаюсь его поступку, почему мне хочется защитить его, чтобы больше никто другой не посмел так его использовать, так недооценивать?

Непонимание раздражало. Я честно пытался разобраться в причинах своего поведения, но… Но по правде, никакого просветления.

В итоге, чтобы не ломать голову над всякой ерундой и не раздражаться от непонимания своего поведения, я списал все странности на то, что на этом мелком просто чувствую запах своей пары, вот инстинкты так неожиданно и проявились.

И все бы было хорошо, я бы по-прежнему убеждал себя, что все мои странности по отношению к Андру связаны с запахом аршисов, если бы не то, что произошло в палатке у главного.

А все ведь хорошо начиналось!

Хотя, конечно, начиналось все не прям чтобы хорошо… Все началось ночью, когда в лагере начало происходить что-то странное. Я даже на мгновение успел отчаяться — ибо первое, что мне пришло в голову, это то, что все эти «шевеления» связаны с появлением еще одного прорыва.

Но нет, оказалось, наоборот — этой ночью произошло что-то невероятное и прорыв, появившийся в Сентиорских лесах буквально пару дней назад, неожиданно исчез.

Неожиданно, судя по всему, абсолютно для всех.

И что с этим делать пока никто не знал.

Спать, конечно, ложиться было бесполезно — и я решил сходить и проведать Андра.

Вот только мелкого в палатке не оказалось. А когда я его нашел, то чуть не задохнулся от запаха, что буквально окутывал меня.

Аршисы.

Аромат был такой силы, что я практически начал задыхаться, а зверь внутри меня будто начал царапать грудную клетку изнутри, то ли моля, то ли приказывая быстрее схватить Андра и наконец-то узнать о том, с кем он встречался совсем недавно.

Допрашивать самому мне его не потребовалось — появился незнакомый парень, который сообщил, что мелкого вызывают к главному. Кажется, для допроса. И, вероятнее всего, этот вопрос будет касаться моей истинной.

Неприятно удивил тот факт, что этот дроу, Кирсен Хьюз, тоже отчего-то заинтересовался таинственной девушкой. Впрочем, Хьюз сейчас далеко, а Андр, который знаком с прекрасной незнакомкой, совсем рядом, так что я определенно был в выигрышном положении.

Я даже, как дурак, обрадовался, когда Андра практически в приказном порядке заставили выпить зелье правды — подумал, что так я смогу узнать больше правдивой информации о ней.

Вот только то, что начало происходить после, заставило забыть обо всем на свете.

Сначала, первые пару минут, никто и не понял, что происходит нечто странное. Командир задавал вопросы, а Андр, вместо того, чтобы отвечать, упорно молчал, назвав лишь в самом начале имя незнакомки. Конечно, молчание не могло не разозлить месса, поэтому он с каждым заданным вопросом становился все злее и злее.

А Андр… сначала он откинулся на спинку стула и прерывисто задышал. Затем на минуту закрыл глаза, после чего, открыв их, осмотрел комнату мутным, каким-то больным взглядом.

Именно этот взгляд заставил меня почувствовать неладное. Я уже было хотел спросить о нетипичном поведении мелкого и о зелье, что ему дали, как вдруг…

Как вдруг Андр поднес руки к своему горлу и начал в буквальном смысле его раздирать.

Кажется, мое тело среагировало быстрее моего разума, потому что в следующее мгновение я осознал себя уже держащим руки мелкого.

— У него жар! — воскликнул я, стараясь прижать парня к себе — тот, несмотря на свою комплекцию, вырывался с огромной силой — я, используя силу оборотня, с трудом удерживал его.

К нам тут же подскочил мужчина, который, не медля ни секунды, приподнял веко вырывающегося Андра. А в следующую секунду раздался его громкий, испуганный голос:

— Целителя сюда, срочно! Это отравление! Быстрее, счет идет на минуты!

И вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Но я испугался не того, что Андр умрет, так и не рассказав, где искать незнакомку, нет. Я испугался того, что сейчас могу его потерять, что он может умереть прямо в эту минуту у меня на руках. Мне абсолютно точно не хотелось сейчас задумываться о причине своего испуга.

Я просто знал одно — никогда, никогда ничего и никого я не боялся.

Ровно до этой самой минуты.

Глава 16

Ощущения, были, конечно, отвратительными — казалось, я перед сном съела что-то очень, очень мерзкое. И, судя по тому, как сильно у меня болело горло — это «что-то» было живое и оно пыталось вырваться. И, кажется, успешно.

Ну почему именно мне везет на всякие неприятности? Почему, хотя бы ради разнообразия, что-нибудь плохое не случилось с кем-нибудь другим? Нет, я никому не желаю зла, но мне обидно оттого, что почему-то все шишки сыплются только на мою голову.

Вот кому вообще понадобилось меня травить? В том, что вместе с зельем, я приняла яд, я не сомневалась — уж слишком очевидно это было. Что меня расстраивало в этой ситуации больше всего — это то, что на этот раз, судя по всему как раз таки ради этого мредова разнообразия, виновата была я сама.

Отчасти, конечно. Все же я в своем уме и так кончать со своей жизнью я точно не собиралась. Но, мред, это же провал — я не смогла различить в зелье, что мне дали, посторонние примеси. Да учитель Рейтон, что учил нас различать зелья и яды, отравит меня с особой жестокостью, как только узнает, что я не смогла распознать добавку.

А я ведь так гордилась тем, что хорошо разбираюсь в этой дисциплине…

Но кто же мог подумать, что меня решат отравить прямо во время допроса?! У кого вообще наглости хватило отравить меня перед командирами? Это, конечно, не оправдание, но я даже не представляла, что кто-то способен решиться на такую дерзость.

В голове кружилось множество мыслей, но вопросов было еще больше.

Кто? Зачем? Почему я? Не случайность ли это? Кто решился на столь дерзкий поступок? И точно ли меня хотели отравить?

Я ведь помню, что я сразу определила, что передо мной зелье правды. И ведь никакого постороннего запаха не было, это точно. Это, конечно, очень сильно сужает круг поиска — сейчас, не особо раздумывая, я могла назвать лишь пару-тройку ядов, которые не имеют никакого запаха.

Жидкость была бесцветной, как обычная вода. Да, зелье правды не имеет цвета и это означает, что и яд, данный мне, тоже был бесцветным. Вкус… Трудно сказать, так как зелье правды настолько отвратительно. Что я с легкостью могла не заметить постороннего вкуса. И все же, если бы у яда был сильный вкус, я, по крайней мере, мне хочется в это верить, обратила бы внимание на странность.

Итак, яд.

Он бесцветный. Либо имеет слабо выраженный запах, либо не имеет его вовсе. Со вкусом то же самое. Что еще я могу сказать?

Быстродействующий, так как ощутила я последствия меньше, чем через минуту после принятия. Симптомы? Тут тоже нелегко сказать, так как я не знаю, что из этого можно отнести к яду, а что к зелью правды. Да и после того, как зелья и яд вступили в реакцию друг с другом, эта жидкость, возможно, стала обладать новыми свойствами.

Впрочем, я могу примерно предположить, что какие из симптомов могли относиться к яду. Для начала, видимо, как побочное явление, усиление зелья. До этого, после принятия зелья, я могла спокойно контролировать себя, и у меня никогда не возникало такого жуткого желания рассказать всем правду о себе.

Шум в голове можно отнести как к яду, так и к зелью. А вот обильное потоотделение, а затем и жуткий жар, охвативший мое тело, точно является симптомом отравления ядом.

Все это, в итоге, приводит меня лишь к одному выводу — меня, вероятнее всего, отравили соком ягод ройши. Значит, случайное совпадение исключено — сок этих ягод достать очень сложно. Зато смертельный исход после отравления соком этих ягод почти стопроцентный.

Тогда почему я все еще жива?

Ошиблась в выводах? Но все данные ведут именно к такому решению. Конечно, есть вероятность, что я просто ничего не знаю о яде, который мне могли дать, но это практически невозможно — все же учитель Рейтон знал свое дело.

Яд не успел нанести критический ущерб? Может быть, вот только даже я, несмотря на то, что я плохо соображала в этот момент, осознавала, что с момента принятия яда точно прошло несколько минут.

Попался невероятно сильный целитель, который смог вытащить меня с того света? Возможно, так и есть.

На самом деле здесь можно долго гадать. А можно сделать проще — открыть глаза и спросить у того, кто сейчас находится у моей кровати. А если этот кто-то не знает — то можно попросить его позвать целителя — здесь без него точно не обошлось и он, вероятнее всего, уже знает, чем именно меня отравили и почему я еще жива.

Вот только открыв глаза, я вижу того, кого я в принципе не могла бы увидеть.

Я вижу себя.

— Очнулась, — спрашивает девушка, обладающая моей внешностью, и ее голос я тут же узнаю. Это она — та, кто приходит ко мне во снах.

— Это что, сон? — хочу спросить я, но вместо слов издаю лишь тихий хрип.

На мгновение становиться безумно страшно — неужели я вновь потеряла голос. Нет, еще раз пережить все это я не смогу!

— Тише ты, тебе пока нельзя разговаривать. Знала бы ты, как ты кричала, когда яд полностью распространился по всему телу. Кажется, все парни сбежались, чтобы узнать, что происходит. А этот волчонок, Дерек, молодец — удерживал тебя до последнего. Да уж, кто бы мог подумать. Что ты окажешься такой сильной. И кто бы мог подумать, что уже успеешь где-то попасться! — последнее предложение девушка произносит раздраженно.

Мне хочется пожать плечами, хочется задать сотни вопросов, но единственное, что я сейчас могу — это лежать, смотреть на нее и слушать, что она говорит.

— Впрочем, знаю, что это не совсем твоя вина. Нет, я понимала, что тобой быстро заинтересуются, но я и подумать не могла, что настолько сильно, что информацию о тебе постараются скрыть так… радикально.

Это что же получается, меня отравили ради того, чтобы я никому не успела рассказать о себе? Бред. Зачем это кому-то нужно?

— Не веришь? Вот и я не уверена в этом. Да только другой версии ни у меня, ни у твоих командиров нет. Кому-то нужно, чтобы ты молчала об «Арине». Или, быть может, кому-то нужно устранить любого, кто как то связан с ней, то есть с тобой. Ох, запутала ты меня со своими этими переменами обличий.

Но кому понадобилось меня убивать?

— Прости, я не знаю. Я не знаю о том, кто стоит за всем этим, — поясняет девушка, видя мой недоуменный взгляд, — потому что этот кто-то слишком хорошо скрывается. И слишком хорошо защищен. Честно говоря, я могу совсем немногое — только наблюдать за тобой, да твоим окружением и то, только когда они поблизости от тебя. Так что подсказать, кто твой враг, я смогу только тогда, когда этот враг раскроется и окажется близко от тебя. Вот только сомневаюсь, что ты в этот момент сможешь взять, и лечь спать. Увы, пока я могу появляться перед тобой только так.

Да уж, я конечно слышала, что в любой непонятной ситуации нужно ложиться спать, но что-то я сильно сомневаюсь, что мой убийца будет дожидаться того момента, пока я усну.

— Я… Я хотела сказать спасибо за то, что ты сделала. Прорыв. Спасибо за то, что успела закрыть его-то того момента, пока из него не полезли твари, за то, что ты вообще его уничтожила. Спасибо и от меня, и от всего Ариона. И мне очень жаль, что я ничем не могу тебе помочь. Единственное, что я сейчас могу сделать, это принять твой облик.

Видимо, непонимание как-то отразилось на моем лице, потому что в следующую секунду девушка сказала:

— Яд. Слишком быстро он распространялся, многие органы были повреждены. А еще эти шрамы на шее, — сказала она, проведя ладонью белым полоскам, оставленными моими руками, — они ведь остались бы и на другом твоем облике. Теперь этого не будет, потому что пока ты находишься в своем мужском обличие, я поддерживаю твой истинный облик, исцеляя его. Не спрашивай, как такое возможно — просто знай, что еще дней десять тебе нельзя снимать амулет. Если, конечно, не хочешь остаться со шрамами на всю жизнь.

Вот уж чего мне и так было достаточно, так это шрамов, так что если есть возможность избавиться от этих — с радостью воспользуюсь подвернувшейся возможностью.

— Впереди еще три прорыва. И с ними будет справиться намного сложнее, чем с первым прорывом. Я знаю, ты бы хотела как можно быстрее со всем этим покончить. Я тоже хочу этого, но сейчас мы не имеем права допустить ошибку, поэтому спешить не следует. Сейчас постарайся восстановиться и не попасть в очередную передрягу. А я пока постараюсь найти менее опасный способ уничтожения прорыва. Или хотя бы постараюсь придумать, как можно быстро попасть к центру прорыва. Мое время вышло, тебе пора просыпаться…

Я лишь на мгновение закрываю глаза, а обстановка вокруг меня неуловимо меняется. Умом-то я понимаю, что это был сон, что все происходящее ничем, кроме магии, не объяснишь, вот только это не мешает мне удивленно вздохнуть, когда, открыв глаза, я вижу совершенно не то, что видела секундой раньше.

Палата все та же, все так же падает свет, я ощущаю тот же запах трав и ту же жесткость постельного белья, что и мгновением раньше. Боль не уходит, она по-прежнему со мной, как и тот противнейший привкус отравы.

Нет только девушки с моим лицом, но практически на том месте, где стояла она, стоит сейчас целитель и пристально наблюдает за мной. Нет практически ничего, что указывало бы на то, что мгновением раньше я спала, а сейчас очнулась.

И все же так оно и есть.

— Как вы себя чувствуете, мирсэ Андр? — спрашивает незнакомый целитель.

Он смотрит внимательно, настороженно, словно опасается, что я сейчас возьму и решу неожиданно умереть.

Он не нравится мне — и я никак не могу понять причину моей внутренней неприязни. Мужчина не выглядит отталкивающе, нет, скорее наоборот — эта мягкая, снисходительная улыбка, насмешливый прищур, аккуратно подстриженная бородка, ухоженные, я бы даже сказала холенные руки, что он скрестил на груди — все это должно было расположить пациента к себе.

Если бы не одно но — настоящий целитель не может выглядеть так.

Я не говорю, что целители не должны ухаживать за собой и выглядеть привлекательно, нет. Я просто видела настоящих целителей и те, кто каждый день сражается со смертью за жизнь очередного пациента, никогда не будут выглядеть вот так вот.

Возможно, конечно, я ошибаюсь, но все же этот человек подсознательно вызывает во мне отторжение. И, если бы у меня был выбор, я бы не единожды подумала, прежде чем обратиться к такому целителю. Впрочем, я не отрицаю, что я могу ошибаться.

Ах да, вот еще одна деталь, которая мне в нем ненравится — как он может спрашивать о том, как я себя чувствую, если мои голосовые связки повреждены, и я не могу ни слова произнести?

В итоге, приподняв бровь, я выразительно указываю рукой на горло.

— Ах, да, да, что-то я совсем забыл. Нужно сообщить, что вы пришли в сознание, — говорит мужчина.

Быть может, они и не целитель вовсе? Да нет, он одет в специальную форму, что указывает на его профессиональную деятельность. Тогда какого мреда он, вместо того, чтобы осмотреть меня и рассказать мне о моем состоянии, идет кому-то сообщать, что я очнулась?

В итоге этот недоцелитель сбегает прежде, чем я осознала происходящее и успела его остановить, поэтому я остаюсь в палате одна. Правда, ненадолго — не успела я поразиться квалификации мужчины, как тут же передо мной, словно из неоткуда, появился Дерек.

— Привет. Как ты себя чувствуешь? О, нет, стой, подожди, тебе нельзя разговаривать, — быстро произносит парень, подходя ближе и нерешительно останавливаясь возле кровати.

Вздохнув, я похлопала ладонью по постели, приглашая оборотня присесть. Хорошо, что я выгляжу сейчас как парень — на многие правила приличия можно не обращать внимания и не переживать из-за того, что тебя могут неправильно понять.

Но Дерек не присел. Он, окинув беглым взглядом комнату, произнес просто волшебный, чудесный, невероятно прекрасный вопрос:

— Воды?

О, да, вода! Боги, отдам все что угодно за глоток воды, который хотя бы немного приглушит неприятный привкус во рту.

— Вот, держи. Лучше? Да уж, умеешь ты удивлять. Ты даже представить себе не можешь, какой переполох поднялся из-за тебя. Ты три дня провел в отключке. Три дня! Командиры до сих пор в гневе — ребята боятся даже дышать в их сторону. Тебе уже рассказал целитель о том, что произошло? Нет? Хм, честно говоря, я не удивлен — из него целитель, как из меня принцесса. Серьезно, он появился, когда тебе уже ничего не угрожало. Так что спас тебя другой целитель. Рей, кстати. Ты должен его помнить — он за тобой присматривал, когда у тебя было истощение.

Я кивнула — да, помню такого. Правда, он все больше молчал… Нужно будет спасибо сказать.

— Андр, серьезно, как ты вообще дожил до своего возраста. Хотя тебе невероятно везет, тут не поспоришь. Сначала, конечно, вляпаешься в неприятность, а потом тебе вести начинает. Как весело, однако, ты живешь.

Угу, будто меня кто-то спрашивал о том, как я хочу жить. Что дают, то и беру.

— Так, а теперь давай о серьезном. Ты, наверное, уже понял, что это отравление? Если еще нет, поздравляю, ты успел кому-то перейти дорогу. Кстати, а та девушка, Арина, она, случайно, не могла все это подстроить? — осторожно спросил Дерек.

Я отрицательно покачала головой, отметив, что голос оборотня был неуверенным, словно он боялся, что я дам положительный ответ.

Нет, кажется, мне уже везде мерещатся мировые заговоры против меня. С чего бы это Дереку вдруг переживать обо мне? Мы с ним даже не знакомы. Точнее, я-то с ним знакома, вот только он-то не знает, что Арина — это я и есть. Так что у него просто нет причин переживать о незнакомой девушке.

— В общем, думай, кому ты мог перейти дорогу.

Самой интересно.

— Самое интересное то, что зелье было доставлено специально для тебя. А я и не знал, что у тебя повышенная сопротивляемость зелью правды.

Что? Но… но как они узнали? Я никогда никому не говорила об этом, даже парни… нет. Как раз парни-то и знают, что на меня плохо действует это зелье. Сложно было не догадаться. Вот только они думают, что у меня повышенная сопротивляемость, а на меня, на самом деле, эти зелья вообще не действуют.

Не действовали.

Значит, кто-то из парней разболтал. Но кто? Кто?!

— Так что гордись — для тебя варили отдельное зелье. Причем, варил сам учитель Рейтон. Правда, оказалось оно с неприятным дополнением в виде сока ягод ройши. Учитель поклялся, что ничего подобного в зелье не добавлял. Магией поклялся, так что будь уверен — это не он.

Да я и ни на минуту не усомнилась бы в учителе. К тому же, если бы он вдруг решил меня убить, то он бы нашел куда более оригинальный способ. И уж точно отвел бы все подозрения от себя.

— Скорее всего, яд в зелье добавил парень, который это самое зелье и доставил. Мне даже интересно — где он весной нашел сок этих ягод? Правда, у него уже не спросишь — его труп был найден буквально в ста метрах от лагеря. Сейчас о нем стараются найти все, что можно — но сомневаюсь, что найдут что-нибудь действительно важное — кем бы ни был твой враг, он очень умен.

Лестно, конечно, но мне и одного бога чужого мира во врагах за глаза хватит.

— Так что теперь все ищут причину, по которой тебя захотели убить. Поэтому не удивляйся тому, что тебя возьмут под особый контроль. И на допрос пару раз точно вызовут. А еще найдут о тебе такую информацию, о которой ты и сам уже мог забыть. Поэтому готовься, Андр, тебя в ближайшее время ожидают веселые дни.

Мред, то-то мне веселья в жизни не хватало! Как же все это не вовремя. Нет, нужно что-то придумать — находиться под постоянным наблюдением я не могу — мне прорывы нужно закрывать!

Забавно, я готова идти в бой хоть сейчас, лишь бы от меня отстали. Эх, было бы все так просто…

Но придумать что-то обязательно нужно — мне постоянная опека и слежка ни к чему. Нужно всех отвлечь, да так, чтобы обо мне попросту забыли. Хотя бы на какое-то время. Что же такое придумать?

— Кстати, совсем забыл — твои ребята сегодня ночью вернулись в лагерь. Так что не удивляйся, когда их встретишь. Они уже несколько раз рвались навестить тебя. Притом, что странно, особенно усердствует дракон. Ты же вроде как с ним в ссоре, верно? Впрочем, знаю, это не мое дело, так что лезть не буду. Ты мне другое скажи — их пускать к тебе или нет?

У входа в палату неожиданно раздался шум, а затем послышались громкие переругивания.

— Впрочем, — сказал Дерек, — вопрос отменяется. Кажется, у тебя гости.

Глава 17

— Я не знаю, что могу рассказать о ней, — пожав плечами, хриплым голосом говорю я.

С момента отравления прошла неделя. С того момента, как я очнулась — четыре дня. И только сегодня мне наконец-то разрешили не только разговаривать, но и покинуть осточертевшую мне палату.

Естественно, как только командиры убедились в том, что моему здоровью уже ничего не угрожает, а я могу ответить не интересующие их вопросы без каких-то последствий моему здоровью, меня тут же подхватили и потащили на допрос.

— Расскажите нам все, что знаете о… хм, маррэ Арина? — произносит месс Инспад, которого тоже пригласили на мой допрос.

На самом деле здесь было довольно много народу для столь обычного события. Собрался практически весь состав Совета Академии, при этом было заметно, что не все довольны сложившейся компании. Кажется, я успела заинтересовать очень многих.

— Арииина, — тяну я гласную, указывая на правильное произношение, — и, насколько мне известно, она — не маррэ.

Отчасти, было приятно, что меня причислили к благородным. Но скрывать то, что я не отношусь к элите этого мира, я не собиралась. Наоборот, чем меньше лжи я сегодня произнесу, те лучше. К тому же у меня была надежда, что кто-нибудь из заинтересовавшихся мною прекратит поиски, узнав, что я не из благородных.

— Арина — это ее имя, а не ее рода, — уточняю я, — хотя есть у меня подозрения, что и Арина — всего лишь вымысел. Я ведь и правда мало о ней знаю, — произношу я растеряно, разводя руками.

— Все, что знаете, — с нажимом произносит месс Ройман, командир одной из групп. Хьюз тоже здесь — сидит вон, в тени, и хмуро смотрит прямо на меня.

Я знаю, что он хочет поговорить со мной. Впрочем, не он один — Айсен тоже «горит желанием» что-то выяснить. И это несмотря на то, что последние дни они только и делают, что говорят — этих двоих и Лейтана довольно часто вызывают на допросы и пытаются в мельчайших подробностях восстановить событие, что произошло в Сентиорских лесах. И как же я рада, что никто не знает о том, что я являюсь непосредственной участницей того события.

Так вот, эти двое просто оккупировали мою палату, очень настойчиво пытаясь добиться от меня хоть какого-нибудь ответа. Но я, с помощь Дерека, пока умудрялась избегать общества ребят.

Сейчас, после того, как меня выписали, будет сложнее их избегать. А если учесть то, что я даже толком и не знаю, к какой группе принадлежу… В общем, все сложно.

Конечно, был один простой вариант избавиться от их настойчивого внимания — нужно было лишь взять и поговорить с ними. Проблема была в том, что я не хотела. Вот правда, я просто не хотела их видеть.

Вообще, после того, как я очнулась от яда, во мне что-то изменилось. Я просто осознала, что едва не умерла. И это заставило меня вспоминать свою жизнь, свои поступки и переоценивать их.

Забавно, но самым неожиданным, пожалуй, стало то, что я жутко обиделась. Я просто проанализировала поведение своей группы, из слова, действия и поступки и поняла, что я, несмотря на иррациональное чувство вины, ни в чем не виновата.

Зато многое мне открылось с другой стороны. Я словно только после отравления прозрела и наконец-то увидела, что ко мне в группе практически все относились, как… как ко второму сорту. Словно общение со мной было чем-то постыдным. В этой ситуации Дерек и его группа выглядели лучше — они изначально были честны со мной и не скрывали своей неприязни. Так что да, это стало неприятным открытием для меня.

Правда, я очень удивилась, когда осознала, что Хомден — этот тихий, мрачный, неразговорчивый парень был единственным, кто изначально относился ко мне ровно, а затем проявлял некое участие, я бы даже сказала заботу. Но все это было так ненавязчиво, что я этого и не замечала до тех пор, пока не задумалась о своей жизни.

Так что Хомден был единственным, кого я бы выслушала. Более того, я бы и сама не отказалась поговорить с ним, вот только он не просил этого разговора. Видимо, разговоры он оставил на Айсена и Кирсена, а сам ненавязчиво расспрашивал о моем состоянии Дерека — единственного, кого пускали ко мне без вопросов.

Вообще, за эти дни я имела возможность общаться лишь с Дереком, Реем, что спас меня, и целителем, который «официально» был моим спасителем.

Рей был, как всегда, молчалив и невозмутим. Единственное проявление эмоций я заметила, когда от всего сердца отблагодарила его за свое спасение — он сначала удивленно на меня взглянул, а затем слабо кивнул, неуверенно улыбнувшись. А я сделала в памяти пометку, что, когда со всей этой ситуацией будет покончено, я обязательно найду способ отблагодарить того, кто спас меня.

Дерек появлялся в палате дважды за день — рано утром и поздно вечером — остальное время уходило на патрули и тренировки. Так что оборотень, что и в обычной жизни был немногословен, сейчас отделывался скупыми фразами — утром он пытался не заснуть, так как на отдых ребятам давали мало времени, вечером, впрочем, он тоже боролся со сном и усталостью, так как днем их сильно гоняли.

Но даже нескольким новостям, даже незначительным, я была рада, так как Дерек за эти дни стал единственным источником информации. Я даже иногда жалела о том, что ко мне так и не пустили ребят, что рвались в палату в тот день, когда я только что пришла в себя.

Что же касается целителя… О нем я говорить совсем не хотела. Мне даже видеть его было неприятно — настолько сильно он вызывал во мне отвращение и брезгливость. Каждый раз, видя его, я вспоминала все злые слова, что произносил месс Росвел в сторону высших. И я даже отчасти была склонна с ним согласиться — как минимум этот мужчина вызывал во мне желание прибить его, как таракана.

Глупое желание, да и знала я, что, даже если мне и представится возможность, я просто не захочу марать руки об «это».

Возможно, я слегка категорична, но такие люди вызывали во мне отвращение.

Начнем с того, что этот тип присвоил мое спасение себе, хотя многие знали, что он прибыл на зов только тогда, когда все было закончено. Естественно, все благодарности получил тоже он, даже не подумав сообщить остальным о том, что благодарить нужно другого. Более того, узнав, что моим опекуном является месс Росвел, этот чудак попытался намекнуть мне, что был бы совсем не против получить благодарность и от моего опекуна.

Наивный! Да месс Росвел скорее удавится, чем отблагодарит кого-то из высших. В итоге я лишь важно кивнула, пообещав, что подумаю, как это все организовать. Подумать — это же не значит «сделать», верно? А вот Рея действительно нужно будет как-нибудь порадовать.

— Мирсэ Андр?

— Ах, да, извините, задумался, — покачав головой, говорю я, отгоняя лишние мысли прочь, — Арина, да. Я не знаю, кто она по расе. Скорее всего, она человек, но я практически уверен, что она имеет примесь крови высших — есть в ней что-то такое, особенное. Она определенно маг, не самый сильный, конечно, но и не совсем бездарность — пару раз она использовала свою силу при мне.

Что еще?

Светловолосая, сероглазая, невысокая, примерно моего роста. Довольно хороша в физическом плане — было заметно, что тренируется часто, я бы даже предположил, что каждый день.

— Как вы с ней познакомились?

— Можете составить ее краткий психологический портрет?

— Как думаете, какие у нее цели?

— Вы можете предположить, на кого она работает?

Вопросы сыпались один за другим. Иногда я пожимала плечами, показывая, что ответа не знаю, иногда отделывалась парой слов, иногда говорить приходилось по несколько минут.

— Как познакомились? В первый раз столкнулся с ней во время очередного выходного, когда нас выпускали из Академии. Случайно встретились — в оружейной лавке. Мне тогда показалось, что она выбирает кому-то подарок, а я зашел выбрать кинжал для тренировок. Тогда и разговорились. В следующий раз я тоже столкнулся с ней в лавке, тогда я пригласил ее прогуляться. А там и она пригласила к себе, в гости.

Мужчины покивали, понимая, что я подразумеваю под понятием «в гости». Я лишь внутренне усмехнулась — проверку моя легенда должна пройти. Я действительно снимала за небольшую сумму домик практически на окраине города, в тихом, спокойном месте. И заявлялась я туда вместе с «девушкой». А то, что девушка — это всего лишь на всего иллюзия знать остальным необязательно.

Кстати, такое зачастую практиковалось, хоть и не афишировалось. Так как девушек было значительно меньше парней, то дамы были весьма переборчивы. И, при этом, большинство девушек были легкодоступными. Это, конечно, не приветствовалось, но и сильно не порицалось — то, что девушка перед замужеством позволяла себе немного «погулять».

Я этого не понимала и не принимала — но у меня и обстоятельства были другими. Когда и как мне было гулять — я всего-то несколько дней назад нашла способ избавиться от амулета, скрывающего мою внешность.

Да и если бы я имела возможность снимать амулет, я бы все равно не решилась на «погулять» — слишком рискованно, слишком опасно. Я не могла открыться, уж больно высока была вероятность того, что кто-нибудь нашел бы способ этим воспользоваться. Да и не до «погулять» мне было. Я этот домик-то сняла, преследуя сразу несколько целей.

Во-первых, я понимала, что однажды может возникнуть ситуация, когда меня поймают на «знакомстве с Ариной» и тогда мне придется подтверждать как-то свою легенду. Во-вторых, этот домик мог стать для меня эдаким перевалочным пунктом, где я могла пересидеть пару дней. Сейчас, конечно, его использовать будет бессмысленно — слишком многие узнают о его местоположении и искать меня в первую очередь будут там. А в-третьих, я там просто могла отдохнуть. Побыть собой. Принять пенную ванную, выспаться в теплой, мягкой кровати.

Плохо, конечно, что месс Росвел тоже узнал об этом месте — уверена, после этого допроса ко мне возникнут вопросы. Хорошо еще, что дом оформлен на Арину и мне не придется объяснять, откуда у меня появились деньги на такие траты…

Многие вопросы вызывали во мне желание рассмеяться. Радовало, что «держать лицо» я научилась еще давным-давно.

Кстати, кажется, я разочаровала многих — как минимум, практически всех своих учителей. Понимаю, со стороны я выгляжу озабоченным парнем, потерявшим голову от гормонов и которого девица обвела вокруг пальца. Со стороны так и выглядело — даже я была бы уверена, что нашу с Ариной «встречу» явно спланировали и инсценировали. А я, какое разочарование, оказался совсем недалеким и поверил во все это.

Впрочем, глупцами они не были и сразу осознали, что во всей этой истории есть смущающие их детали. Например, почему именно я? Я, конечно, не самый плохой воин, но это в перспективе. У меня не было ни гроша за спиной. Рассказать об Академии я ничего бы не смог — перед началом обучения все мы давали клятву, что не раскроем тайны. Да и не было никаких особых тайн в Академии. Об мессе Росвеле я тоже ничего не мог бы рассказать — ему я тоже в свое время приносила такую клятву.

Я, конечно, знала, что ее можно обойти, но остальные-то были уверены в том, что нет. Так что я, с какой стороны не посмотри, ничем не выделялся. Поэтому было решено, что меня в ближайшее время вызовут на допрос еще раз, а пока обученные люди попытаются что-нибудь разузнать об этой Арине. Ну и обо мне — ведь зачем-то же я кому-то понадобился.

Мне, конечно, никто обо всем этом напрямую не сказал. Ни о том, что во мне разочаровались, ни о том, что меня явно использовали или собирались использовать, ни о том, что обо мне сейчас постараются узнать все, что возможно. Но, мред, я и без всяких слов видела, о чем они думают.

Месс Росвел прав — высшие очень сильно недооценивают обычных людей. И однажды это может обойтись им боком.

Я даже выдохнула, когда поняла, о чем думают командиры. Разочаровать я не боялась — ведь те, кто сейчас разочаровался во мне, сильно меня недооценили, а значит, это мое преимущество. О том, что обо мне узнают что-то лишнее, я не волновалась — месс Росвел не позволит копать сильно в ту часть, что как-то связана с ним. Да и вообще сильно копаться в моем прошлом не позволит.

А если у него не хватит авторитета — что ж, это не проблема, ибо мне нечего скрывать. Пусть они и узнают о том времени, когда я была бродягой — ничего страшного. Я не стесняюсь того времени, я даже отчасти горжусь тем, что смогла выжить и остаться самой собой. Да информацию они смогут найти только за последние семь лет. А дальше — ничего. Подозрительно, конечно, но здесь, если у кого-то возникнут неудобные вопросы, ответ может дать месс Росвел.

Когда я оказалась у него и смогла нормально изъяснять свои мысли, я рассказала о том, что ничего о себе не помню. Целитель, кстати, подтвердил возможность амнезии, рассказав, что мне были нанесены серьезные увечья и что я лишь благодаря магии, что держала жизнь в моем теле, до сих пор жива.

Потом месс рассказал мне, что я, вероятнее всего, Эйло Роун — деревенский паренек, который ехал со своими родными на ярмарку и на чей обоз напали разбойники. Тогда никто не выжил, более того, тела некоторых так и не нашли — на запах крови набрела тварь, которая каким-то образом оказалась недалеко от места нападения. По описанию я подходила, а опознать меня было особо некому — деревню ту, кажется, сожгли те же разбойники.

Неясным оставалось только одно — как я очутилась в городе. Но тут все списали на последствия травмы — из-за нее во мне проснулась магия и я, например, могла спонтанно перенестись в любое место. Все это, конечно, было притянуто за уши, но месса Росвела это не волновало — он точно знал о том, что я ничего не могу рассказать о своей жизни до «потери памяти» — а это означало, что я не подосланный враг. Все остальное его не интересовало, и информацию он искал обо мне на всякий случай, чтобы, если вдруг возникнут вопросы, у него уже были готовы ответы.

В общем, после окончания допроса, я расслабилась.

А зря.

Ведь не успела я выйти, как меня тут же подхватил под руку Дерек и решительно повел в сторону.

В лагере вновь царило какое-то ненормальное оживление, и я глубоко вздохнула, уже предчувствуя неприятности.

— Дерек, да куда ты меня ведешь?! Да что случилось-то, объясни мне, наконец!

— Пропали, — тяжело дыша, произнес побледневший оборотень.

— Кто пропал?

— Одна из групп пропала

— В смысле — пропала? Как? Когда? Постой, я же видела на допросе Кирсена. И других командиров, кажется, тоже. Группу ведь не могли отправить командира!

— Я тоже так думал. Но ты же знаешь, что с каждым днем все становится хуже, поэтому сегодня в патруль все же отправили одну группу. Вот только никто из группы в назначенное время в лагерь не вернулся. А пару минут назад пришел «сигнал».

«Сигнал». Что-то вроде нашего земного «SOS».

Плохо. Очень, очень плохо.

Сигнал был действительно сигналом о беде, что подавали лишь в крайнем случае. В случае реальной опасности.

Я плохо разбиралась в том, как это работает. На самом деле, я вообще была не сильно в артефакторике. Единственное, что я знала — это то, что это были два амулета. Один из них оставался в лагере, другой выдавался командиру группы. В обычном состоянии артефакт был неактивен и не фонил магией, поэтому его разрешали использовать. Чтобы его активировать, нужно было окропить кровью и произнести слово-ключ. И тогда в лагерь, на второй амулет, подавался сигнал о том, что с группой случилась беда.

Эта пара артефактов, правда, стоила очень дорого и изготовить их мог далеко не каждый маг, поэтому эти артефакты ценили и использовали лишь в том случае, если произошла реальная беда.

Нам эти артефакты передали два дня назад. Кто бы мог подумать, что он понадобится так скоро.

— Что за группа, Дерек?

Оборотень молчал, виновато отводя глаза.

— Дерек? Дерек, что за группа отправилась на патруль и не пришла?!

— Это была смешанная группа. Ребята набирались из нескольких групп. Мои, к счастью, не пошли, а вот…

— Кто? — хриплым голосом спросила я, прижимая ладонь к горлу. На мгновение показалось, что я не могу дышать.

Дерек вновь отвел глаза, и мне безумно сильно захотелось в это мгновение ударить его чем-нибудь тяжелым.

— Кто, Дерек? Кто из моих?

— Все, Андр. Вся твоя группа.

Глава 18

Жестокие правила военного времени диктуют свои условия.

Они не собирались отправляться спасать ребят. Никто не собирался.

Нам об этом говорили, когда мы только прибыли — о том, что если с нами что-то произойдет, то вряд ли кто-то придет спасать нас. Слишком уж это… нерационально. Да и обычно когда о произошедшем узнавали командиры, спасать было уже некого. Твари не отпускали своих жертв.

Так что никто не готовил спасательную группу. Но было решено, что завтра усиленный отряд пройдет по тому пути, что был запланирован.

Умом я понимала, что отправлять несколько отрядов на поиски ребят нерационально. Никто, за исключением нескольких человек, не сомневался в том, что отряд нарвался на тварей. И, если это было действительно так, то спешить действительно было уже некуда — эти чудовища на самом деле никогда добровольно не отпустят свою жертву.

Вот только понимать и принимать — это разные вещи.

И я никак не могла принять того, что я осталась одна. Что никто не пойдет искать и спасать отряд, в который входят мои парни.

Когда Дерек сообщил мне о том, что мои ребята попали в беду и их отряд использовал сигнал, на меня напал ступор. Что-то во мне отчаянно пыталось сопротивляться, что-то не хотело в это верить…

Только в этот момент поняла, насколько все это глупо. Все эти обиды, недомолвки, ссоры — все это такая ерунда по сравнению с тем, что может произойти сейчас.

Я просто могу их потерять. Потерять их всех.

Все обиды испарились, и осталась только тревога. Страх, что сжимал внутренности и мешал сделать нормальный вздох. Паника, что затмевала разум. И боль, боль от осознания того, что я больше могу их не увидеть в живых.

Мне нужно было к ним, мне нужно было их спасти. Я просто не могла оставаться в лагере после этого. Просто не могла делать вид, что ничего не произошло, зная, что сейчас у меня еще есть шанс спасти хоть кого-то. И что этот шанс с каждой минутой становится все меньше.

Они единственные, кто есть у меня в этом мире. Они… они стали моей семьей. И ради их спасения я готова зубами вырвать глотки всем тварям. Вот только я каким-то своим внутреннем чутьем чувствовала, что это не нападение тварей.

Возможно, это ловушка. Я бы даже не удивилась, если таким способом кто-то пытается вытянуть меня. Наоборот, уж слишком все совпало — мое появление и уничтожение прорыва, этот допрос и нападение на парней. С другой стороны, была еще одна версия — возможно, на ребят напали те, кто до этого покушался на нашу группу. Ведь никто так ничего не выяснил о том нападении. И об артефакте, что оставили нападавшие — ни слова. Так что за нападением мог стоять кто-то спланировал ту засаду. Или же, возможно, за всем этим стоит кто-то, о ком я даже не подозреваю?

Вариантов было много. И я лично собиралась проверить, какое из моих предположений — верно.

Вот только была одна небольшая проблема — никто не собирался давать мне разрешение на эту безумную авантюру…

— Нет.

— Я пойду, — твердо заявляю я, — даже если мне придется идти одному. Нужно будет — один пойду, уж поверьте. И без чьего-либо разрешения.

— Ты хоть понимаешь, что тебе там не место? Тебя только сегодня выпустили, твой организм еще не пришел в норму после отравления. И это не говоря еще об истощении, которое ты заработал до этого.

— Я в порядке. Поймите, там мои ребята, понимаете, мои.

— Там не только ваши парни, позвольте заметить, мирсэ Андр. Нам очень жаль, что все так складывается, но мы ничего не можем сделать.

— Дайте мне разрешение. Послушайте, — тихо говорю я, — там вся моя группа. И мы не знаем, что там произошло. Не факт, что это твари напади на парней. Вполне возможно, это кто-то из тех, кто напал несколькими днями ранее на мою группу. И я должен это выяснить. Мои парни… они лучшие, понимаете? И если ребята подали сигнал, то они могли оставить и еще какой-нибудь знак.… Поймите, никто не знает их лучше, чем я. Я просто не прощу себе, если я останусь в лагере. Да и не собираюсь я это делать.

— Нет, мирсэ Андр. Все уже решено — мы не можем никем больше рисковать. И мы приказываем вам оставаться в лагере до тех пор, пока не поступит другое распоряжение.

— Я все равно уйду, — упрямо говорю я, надеясь, что мне удастся переубедить этих мредовых сыновей, — поэтому давайте не будем создавать проблем. Прошу, просто выпишите мне это мредово разрешение.

— Нет, мирсэ Андр, мы все уже сказали. А если вы попытаетесь уйти из лагеря… Вы должны знать, чем для вас грозит нарушение приказа.

Знаю. Отчисление из Академии — лишь начало. Я больше не смогу работать на государственной службе. Более того, они будут иметь полное право ограничить мою свободу на несколько лет. Или отправить меня в один из лагерей, где отбывают наказание преступники. И, при всем при этом я должна буду помимо оплаты за обучение выплатить еще и штраф.

Я оказалась в тупике.

Моя жизнь и мое благополучие или спасение парней?

Вот только выбора особого у меня и не было.

Мое благополучие? О чем вы? Я не знаю, выживу ли я после закрытия еще одного прорыва, а вы тут о благополучии. Я трезво оцениваю свои шансы и понимаю, что вероятность того, что я не переживу эту войну очень высока. Поэтому не было у меня особого выбора. Я все для себя уже решила.

Ну а если я выживу… Когда переживу все это, тогда и буду решать, что делать. И, возможно, Андру придется исчезнуть немного раньше, чем я планировала.

— Не стоит, мирсэ Андр. Мы понимаем, насколько тяжело терять своих ребят. Поверьте, вам в жизни предстоит еще не раз потерять кого-то близкого. Поэтому вы должны не бездумно принимать такие самоубийственные решения, а жить с этого момента не только за себя, но и за своих друзей.

— Разрешите идти? — спросила я, раздумывая над тем, простят ли мне похищение хемилинга?

Идти до того места, где, предположительно, на парней напали, было далеко. К тому же, боюсь, если я решу добираться до места на своих двоих, меня очень быстро догонят, поймают и вернут. А возвращаться я, увы, не планировала — не после того, как нарушу приказ.

Решение о побеге мне с каждой минутой нравилось все больше. Ведь, если подумать, что меня держит здесь? Бумаги, которые выдадут после окончания Академии? Боюсь, воспользоваться им мне удастся — я все равно сначала собиралась отработать долг на службе у месса Росвела, а ему этот документ ни к чему — он и так прекрасно знает о том, где я обучалась. А уж после этого я стану другим человеком и воспользоваться бумагами не выйдет — кто поверит в то, что лучшую Академию для высококлассных воинов окончила девушка? Да меня тут же найдут и прижмут к стенке. А это определенно не то, чего я хочу.

Так что нет, вовсе не бумаги меня здесь держали. Жаль, конечно, что я не получу подтверждение об окончании Академии, но это не смертельно, так что смогу пережить.

И даже не знания. Да, они держали меня в Академии, но сейчас обучение подошло к концу. Клятвы? Если постараться, то я могу обойти все клятвы, потому что их я давала от имени Андра, но я-то не Андр, я — Арина.

Меня, пожалуй, удерживали ребята. Я не могла просто взять и все бросить, не попрощавшись с ребятами. Меня удерживало чувство долга — я знала, что никто, кроме нас не будет сражаться против тварей. Меня удерживала совесть и благодарность — все же именно благодаря мессу Росвелу и своей группе я до сих пор не только осталась в живых, но и обрела силу, знания и веру в себя.

Вот только ребят нет со мной, более того, они сейчас в опасности и это мой долг — спасти их. Возможно, это не правильно, но я чувствовала, что спася их, я отплачу им за все то время, что они оберегали меня.

А месс Росвел… Я найду способ, как отблагодарить его за данный мне шанс на новую жизнь.

Выйдя из палатки, я глубоко вздохнула, раздумывая над тем, как лучше сейчас мне поступить.

Вещи, определенно, придется оставить. Будь со мной сумка с пространственным расширением, было бы проще, но у нас все, что как-то фонит магией, изъяли еще по прибытии.

Я, не останавливаясь, быстро иду вперед, пока не подхожу к палатке, которую нам с ребятами выделили. Вздох, и я захожу внутрь, стараясь не смотреть на вещи, что принадлежат парням.

Слишком больно. Слишком страшно оттого, что эти вещи могут остаться без хозяев. Нужно поспешить.

Что я могу взять? Что мне может пригодиться?

Кинжал. Теплый плащ, но я накину его на плечи. Фляга с водой.

Пожалуй, на этом все. Я бы, может, взяла что-нибудь с собой еще, да вот только никто не должен заподозрить меня раньше времени. А это будет проблематично, если я выйду с сумками.

Все? Кажется, да. На мгновение сажусь на колени, проводя кончиками пальцев по сумке, что принадлежит Айсену. Он обычно хранит в них запасы трав, из которых делает отвары для нас. Забавно, обычно это свойственно эльфам — заниматься травами.

Перевожу взгляд на неубранную ребятами постель и замечаю торчащий из-под подушки кожаный шнурок.

Счастливый амулет Хомдена… Он обычно никогда его не снимал — считал, что пока он носит его, с ним ничего плохого не случится. Почему же он его снял?

Ответ, оказывается, прост — Хомден, вероятнее всего, не снимал его — шнурок оказался порван. Кажется, у меня где-то в сумке находился похожий.

Отыскав шнурок, надеваю на него амулет и, немного подумав, вешаю амулет себе на шею. Сейчас мне не помешает немного удачи, а когда встречу Хомдена — верну ему.

Смысла оттягивать нет — стоит поспешить.

Спокойно выхожу из палатки и иду к стойлам, где стоят хемилинги.

— Привет, Ройни, — говорю я смутно знакомому пареньку. Нам представили его еще в первый день, когда мы привели к нему уставших после дороги хемилингов. Пареньку было лет пятнадцать и он, вместе с несколькими парнями, в лагере отвечал за уход за хемилингами.

— О, мирсэ Андр, здравствуйте. Вы к Хейлу? Он скучал по вас, — радостно говорит парень. Даже стыдно его обманывать, ведь наверняка с него тоже спросят за мой побег. Вот только другого пути нет — мне во что бы то ни стало нужно было найти парней, и как можно скорее. Надеюсь, Ройни поймет, когда узнает причину моего побега. А еще оставалась надежда на то, что все забудут про Ройни, когда пропавшие парни вернутся.

— Да, решил его навестить. Думаю, немного пройдусь с ним — и ему хорошо, и мне нужно немного побыть в одиночестве.

— О, да, я слышал, — печально произносит парень, — мне очень жаль.

— Мне тоже, Ройни, мне тоже, — говорю я, и иду к Хейлу. Надеюсь, эта строптивая «коняшка» не будет сильно упрямиться.

Мред, хоть бы все получилось. Ничего и никогда мне еще не хотелось так сильно, как того, чтобы все получилось. Чтобы мои надежды оправдались. Чтобы парни были живы и дождались меня.

Сила, до этого дремавшая во мне, словно почувствовала приближение опасности и теперь бурлила во мне, грозясь вырваться бушующим потоком, смывающим все на своем пути. Я наконец-то почувствовала это — то, из-за чего мир на меня возложил такую надежду.

Я почувствовала эту мощь, что пробуждалась во мне. Эту связь с миром, эту особую магию.

И я была готова принять ее, готова идти вперед и отвоевывать своих ребят у кого угодно, хоть у людей, хоть у твари, хоть у самой смерти.

Я была готова.

***

Хомден Тэнэбрис

Я знал, что рано или поздно это случится. Чувствовал, что однажды мы просто окажемся в безвыходной ситуации, и мне придется это сделать. Придется выпустить свою силу. Придется выпустить тьму.

Сейчас мне не было страшно, нет. Я даже почувствовал некоторое облегчение, отпуская себя. Быть может, я просто устал бояться? Ведь нельзя вечно чего-то бояться — рано или поздно ты устанешь это делать.

Кажется, мне было десять. Да, точно, именно в этом возрасте моя тьма впервые показала себя. Хорошо, что лишь моя мать была свидетелем этого. Она, конечно, немного испугалась, но больше в ней было разочарование. Она до последнего надеялась, что во мне не пробудится сила моих предков с ее стороны.

Она никогда мне не рассказывала о том, кто ее родители. Она никогда не говорила о своей семье. Но я знал, что во мне, как и в моей матери, бежит особая кровь.

Именно с десяти лет мне пришлось скрывать себя, свою силу. Открываться было не просто опасно — узнай другие, какой силой я обладаю и меня бы тут же убили.

Потому что моя сила отличалась от всего, что я когда-либо видел. Я знал, чувствовал, что я единственный в этом мире, кто обладает тьмой.

И я небезосновательно подозревал, что моя тьма — она не родная для этого мира. И, если бы я не знал, что такое невозможно, я бы подумал, что моя мать пришла оттуда, откуда появляются твари.

Но ведь такого же не может быть? Она же не могла появиться из прорыва, верно? Это даже звучит глупо.

Моя мать никогда не говорила мне о происхождении моей силы — говорили лишь, что моя тьма передалась мне через кровь моих предков. Она вообще неохотно делилась информацией о моей тьме, считая, что мне не нужно этого знать. Она боялась, жутко боялась, что я кому-нибудь расскажу о своей силе, что когда-нибудь не смогу держать ее, что когда-нибудь меня поймают.

Поэтому она приказала мне спрятать мою тьму как можно глубже в себе и никогда не выпускать ее. Она запретила вообще думать об этом.

И я ведь выполнил ее поручение. Точнее, выполнял, пока однажды чуть не умер.

Меня в моей семье никогда не любили. Даже мать, но она хотя бы старалась сделать вид. Отец же, впрочем, как и мои братья с сестрой, считали меня практически пустым местом. Я был слишком не похож на них — худощавый, высокий, нескладный, с вихром непослушных темных волос, когда они все были невысокими, склонными к полноте, со светлыми, вьющимися волосами. С этим еще можно было смириться — мой дядя, родной брат моей матери, судя по рассказам, был точно таким же. Жаль, он давно, еще до моего рождения. Поэтому, наверное, мою мать и не подозревали в измене.

Но больше всего их раздражали или, даже скорее, пугали, две вещи — это цвет моих глаз и холод, который они ощущали рядом со мной.

Мне рассказывали, что я родился с голубыми глазами. Да я и сам смутно помню, что раньше у меня был совсем другой цвет глаз. Но в десять лет, с того момента, когда тьма впервые проявила себя, мои глаза начали темнеть, пока не стали темно-карего, почти черного цвета.

Целители списывали это на пробуждение магии у меня, не зная, что они абсолютно правы. Только это произошло не из-за обычной магии, а из-за тьмы.

Из-за нее же мои родные, да и все остальные, первое время чувствовали холод рядом со мной. Конечно, со временем я смог себя контролировать и тогда ощущение прохлады псчччропало, но память об этом у них все же осталась.

Поэтому да, меня в семье не любили.

И однажды из-за этого я чуть не умер.

Это произошло, когда мне практически исполнилось четырнадцать лет — возраст, когда парней начинают отправлять обучаться военному мастерству и магии в специальные школы. До этого, конечно, тоже приходилось заниматься, но чаще всего обучение проходило дома и для этого нанимали учителей.

Меня тогда отправили на проверку способностей в соседний город, где и проходил набор в одну из таких школ. Вот только доехать я не успел — в дороге на наш экипаж напали, всех, кто меня сопровождал — убили, а меня взяли в плен, чтобы попросить выкуп у моего отца.

Вроде бы, что может быть проще — отец должен оставить деньги в определенном месте, а меня взамен должны были отпустить. Такое случалось уже не раз, и все всегда так и было, поэтому, хоть мне и было страшно, но не настолько, насколько могло бы быть.

Вот только в этот раз кое-что пошло не по плану разбойников — отец так и не принес денег. Да, сумма была большой. Очень большой. Скажем так, если бы отец решил отдать эти деньги, то семье пришлось бы лет на пять распрощаться с большими тратами — никакой оплаты обучения в Академии для старшего брата, никакой школы для среднего брата и меня, и никаких балов и вечеров для моих родителей и сестры.

Не смертельно, конечно, вот только оказалось, что я таких жертв не стоил.

И меня пришли убить. Притом, не просто убить, а с особой жестокостью — в назидание остальным, чтобы показать, что с ними шутки плохи.

Я слышал от первого до последнего слова — все, о чем говорили разбойники. И меня так потрясло предательство моей семьи, что я впервые не смог сдержаться. И моя тьма впервые ступила на эту землю, как полноправная хозяйка.

Тогда не выжил никто из разбойников, а я провалялся еще месяц с истощением. Оказалось, что маги зафиксировали необычайно сильный выброс и прибыли на место, где обнаружили мертвых разбойников и меня в критическом состоянии.

Оказалось, я остановил сердце каждого, кто был на этой поляне. Все это списали на спонтанный выброс, вызванный стрессовой ситуацией. Меня даже похвалили — оказалось, за этими разбойниками уже не один месяц гоняются по всему миру. Вот только мне было все равно — мне казалось, что тьма остановила не только сердца разбойников, но и мое сердце тоже.

Я больше ничего не чувствовал, кроме горечи разочарования. Не было злости, ненависти, обиды — один лишь горький привкус предательства тех, кого я считал своей семьей.

Прошло несколько лет, прежде чем я пришел в себя — за это время я успел поступить и закончить школу, научился управлять тьмой, сменил имя своего рода на имя рода моей матери. Да и из семьи, я, можно сказать, ушел — они оплатили мне обучение в Академии, купили небольшой особняк и оставили приличную сумму денег, взамен попросив нигде не упоминать историю о моем похищении и намекнув на то, что не особо желают видеть меня в родовом доме, раз я решил сменить имя рода.

Я знал, что моя тьма для меня неопасна. Как может быть опасна сила, что ластиться ко мне, словно домашний котенок, требующий ласки? И все же я понимал, что другим не стоит знать об этой силе.

Именно поэтому я и пошел в Академию — надеялся, что меня научат справляться с любой проблемой с помощью оружия и обычной магии и мне не придется прибегать ко тьме.

И ведь все могло бы получиться.

Могло бы, если бы не эти прорывы. И не этот патруль.

И вздумалось же Шейту! Еще и нас за собой потащил… Записал нас в отряд, даже ничего не спросив у нас. Конечно, мы могли бы и отказаться, но выглядело со стороны бы это так… В общем, проще было согласиться.

Сильнее всех, конечно, расстроился Айсен — он на протяжении нескольких дней не оставлял попыток проникнуть в палату к Андру и поговорить с ним. Глупо, конечно — зная Андра, он так просто дракона не простит.

Вообще, вся это ситуация с Андром была до смешного глупой. Да и мы поступили глупо — с какой стати нам нужно было обижаться на Андра? Наоборот, он один из всех, кто поступал правильно и разумно.

Честно говоря, мне и самому хотелось поговорить с парнем. Точнее, извиниться за все то, что произошло. А еще поблагодарить. И снова извиниться.

Строить из себя обиженных и не разговаривать с Андром было, как минимум, низко — ведь он дважды спас нам жизнь. Сначала когда в одиночку вступил в бой с нападавшими. Да, месс Хьюз утверждал, что помимо Андра на поляне еще была какая-то девушка — но, мало ли что ему могло привидеться? Кто вообще поверит в то, что девушка взяла в руки оружие и бросилась в бой защищать мужчин?

Во-первых, недостоверно — сомнительно, что в мире есть хотя бы одна девушка, которая может быть настолько храброй, сильной и независимой. Во-вторых, что эта девушка могла делать на поляне? И зачем ей вообще сражаться с мужчинами, защищая нас? Не думаю, что кто-то из нас с ней может быть знаком — я бы такую девушку точно не смог забыть. Более того, если бы я такую встретил — тут же попросил бы руки и сердца, потому что такое сокровище упустить — преступление.

Да и когда я осторожно проверил место с помощью тьмы, я не уловил ничего, что могло бы указывать на то, что на поляне была девушка. Были, конечно, некоторые странности, но я все это списал на помехи из-за артефакта, для которого из нас выкачивали силы.

Второй же раз Андр спас нас, когда влил в нас силу, исцеляя.

Вот уж никогда бы не подумал, что у Андра магия такая… сладкая на вкус. Он и так-то своим ростом больше на девчонку похож был, а тут еще и такая магия. Забавно, конечно. И тошно. Тошно оттого, что я так и не успел сказать ему спасибо за спасение.

Видимо, уже и не скажу — потому что сдерживать нападавших обычной магией уже очень сложно. Да и тьма нетерпеливо рвется наружу, желая, во что бы то ни стало, защитить меня. Вот только стоит мне выпустить тьму, как я тут же подпишу себе смертный приговор — никто не отпустит меня после такого. Слишком опасно.

Зато остальные останутся в живых. И Айсен сможет поговорить с Андром. Думаю, после сегодняшних событий у Андра просто неостанется сил обижаться на ребят. Он вообще очень отходчивый и добрый, прямо как девчонка.

Девчонка…

Эх, жаль, что так и не удалось спросить у Андра, действительно ли существует та девушка, о которой наперебой рассказывали Айсен и Кирсен. И даже Лейтан, который, как он говорит, тоже видел девушку, вставил пару слов о странной незнакомке с необычной силой.

Может быть, она тоже обладает тьмой?

Впрочем, это уже неважно.

Сейчас уже ничего не важно — потому что силы на последнем исходе. На сигнал, который из отчаяния послали ребята, никто не придет. Этого, впрочем, следовало ожидать.

Никто не появится, поэтому пора уже взять себя в руки и найти в себе смелость сделать это.

Горько усмехнувшись, я глубоко вздыхаю и, на выдохе, выпускаю из себя особую силу, делая последний шаг.

Шаг во тьму.

Глава 19

— Но ты же не хочешь, чтобы твои друзья пострадали, нет? А если пойдешь со мной — обещаю, твоих ребят мы не тронем, — издевательски произнес мужчина, держа в руках амулет, что был копией того, что я тогда нашла на поляне.

Отвечать на его вопрос я не видела смысла. Разве это не очевидно? Если бы я этого хотела, то меня бы здесь не было.

— Что ж, прекрасно. Тогда, надеюсь, ты позволишь моим ребятам надеть на тебя специально зачарованные путы. Сожалею, но нам хорошо известны твои возможности — и мне бы не хотелось, чтобы кто-то из моих парней случайно пострадал. Мреда мне в отцы, что вы стоите? Свяжите его.

Я вздрогнула оттого, насколько знакомо прозвучало ругательство, но в следующую секунду уже приняла непринужденный вид, словно ничего и не произошло. Хомден протестующее дернулся, но я отрицательно покачала головой, позволяя себя связать. Неудачное спасение, конечно, вышло, но даже эту ситуацию можно использовать с пользой.

— Посмеете их хоть пальцем тронуть — и я вас из-под земли достану, будьте уверены, — произнесла я перед тем, как протянула руки, давая возможность пленить себя.

— А не боишься мне угрожать? — серьезно спросил мужчина, пристально глядя на меня, — Ты ведь сейчас совсем не в том положении, чтобы говорить такие слова.

— Поверьте, я бывал и в худших ситуациях — и ничего, как видите, жив до сих пор. Чего не скажешь о моих врагах.

— А ты забавный, мреда мне в отцы. Впрочем, с тобой разбираться будет хозяин. А я свое слово сдержу — никто твоих парней не тронет. Конечно, если они сами не полезут, но тут уж не обессудь. Даю слово, — произносит он и поднимает ладонь, сжимая пальцы в характерном жесте.

Теперь я могу быть хотя быть чуть более спокойна — слова на Арионе были не просто звуком. И если кто-то пообещал, подкрепив слова жестом — то данное слово постараются не нарушить.

— И все же мне интересно — для чего эти нападения? Зачем? Нет, правда, я никак не пойму. Мы ведь сражаемся за спокойствие остальных, не даем тварям разбежаться по всему миру. Так зачем? Почему?

— Много ты понимаешь, парень, — зло произнес мужчина, — наивный, верящий в идеалы. Все мы когда-то были такими же. Только это реальная жизнь. Думаешь, твои командиры сражаются за спокойствие? Думаешь, они хоть что-то делают для того, чтобы устранить прорывы? Да скорее мред станет мне отцом, чем кто-то из особ, наделенных властью, хотя бы пошевелится. Сколько уже прошло времени с того момента, как появился первый прорыв? Семнадцать лет, мред, семнадцать лет! Что, за эти годы никто так и не смог понять, как это работает? А твари? Уже семь лет прошло — и никакого результата. Все становится только хуже — и те прорывы, что появились несколько дней назад — прямое тому подтверждение.

— Но как ваши нападения с этим связаны?

— Видишь амулет? Он требует подпитки. А что может быть лучше насильно отнятой силы? Что может быть мощнее жизненной энергии, что вытекает из умирающих и попадает в этот амулет? Хоть на что-то же вы должны сгодиться? Да, выглядит некрасиво, но это лучше, чем если бы мы забирали жизнь у простых людей. А так, вам ведь все равно суждено погибнуть от лап тварей. Так почему бы вам не погибнуть немного раньше, пожертвовав свою силу для того, чтобы прорывы исчезли.

— Хотите сказать, что эти амулеты смогут закрыть прорыв? — ошарашено произнесла я. Не может же быть все так просто, иначе для чего бы нужна была я?

Мужчина криво улыбнулся, и я уверилась в том, что с их способом точно что-то не так.

— Мощи, что содержится в одном таком амулете столько, что даже прорыв ее не выдержит.

— А вместе с прорывом не выдержит и несколько километров земли. И те, кто живет на этих землях — тоже не выдержат, — делаю я вывод.

— Это вынужденная мера, — бросает мужчина, зло прищурившись на меня.

— Это — не выход.

— Не тебе судить! Что ты можешь понимать, мальчишка? Все устали уже от этого. И раз нет другого варианта, то мы воспользуемся артефактом.

— Прорыв в Сентиорских лесах.

— Ложь. Ваши командиры что угодно выдумают, лишь бы успокоить народ. Слышал я об этом — что там говорят? Девушка в одиночку закрыла прорыв? Ты сам-то хоть понимаешь, насколько это бредово звучит? Чтобы баба решила проблему, которую не смогли решить мужчины столько лет? Да эту байку как раз для баб и придумали — чтобы еще больше возомнили из себя невесть что.

— А как же Алика? Атенша? Арша? Богини тоже женщины.

— Хочешь сказать, что это богиня закрыл тот прорыв? Это звучит еще смешнее, чем то, что прорыв уничтожила какая-то девка. Богини давно не слышат нас, они отвернулись от своих детей.

Покачав головой, я промолчала. Стоит ли спорить, если каждый из нас останется при своем мнении.

— Мреда мне в отцы, что вы стоите? Собираемся и уходим — не хватало, чтобы сюда заявился кто-нибудь еще, помимо этого безумца. Да и свяжите вы его уже, наконец, мреда мне в отцы.

— Подождите! — восклицаю я, вдруг вспомнив о важной вещи, которую не успела сделать.

— Что еще?

— Я могу отдать свои вещи ребятам?

— Ты что, собрался голым к нам идти? — удивленно спрашивает мужчина.

— Нет, я о своих личных вещах. Кинжал, амулет…

— Вы что, его еще не обыскали? Чем вы вообще занимаетесь? И как живы-то до сих пор с такими скудными мозгами? Надо же, дожили, пленные сами помогают, — грозно произнес он, после чего, махнув рукой, добавил, — отдавай, так и быть. Все равно все это с тебя сняли бы.

Под напряженными взглядами я осторожно подошла к Хомдену — единственному, кто сейчас был в относительном порядке, не считая нескольких царапин и, кажется, истощения.

— Ты уверен? — прошептал парень, с тревогой посмотрев на меня.

— Мне нужно знать, — одними губами произнесла я, после чего уже громко добавила, — позаботься о моих вещах, пожалуйста.

Я медленно протянула ему кинжал, который Хомден с осторожностью принял. Затем передала флягу с водой.

— Присмотри из Хейлом, — попросила я, взглянув на хемилинга, который беспокойно переступал с ноги на ногу, косясь на нас.

— Обязательно.

— Ах, да, — я так же медленно потянулась к своей шее, показывая, что ничего плохого я не задумываю, — кажется, это твое. Свою порцию удачи на сегодня я уже получила.

А ведь и правда — сегодня удача сопутствовала мне.

Сначала повезло уйти незамеченной — и Хейл даже не сильно сопротивлялся, когда я упрашивала его мне помочь — а ведь конкретно этот хемилинг отличался своенравным, даже вредным характером.

Затем повезло с поиском ребят — найти их оказалось достаточно просто. Вот только картина, возникшая перед моими глазами, как минимум удивляла.

Они были окружены со всех сторон. Двенадцать парней, которым не повезло нарваться на каких-то разбойников, сейчас лежали на небольшом клочке земли, а вокруг него клубился темный дым, заключая ребят в своеобразное кольцо.

Мне в первое мгновение показалось, что это какой-то способ нападения, но затем я увидела, что тьма словно струилась из ладоней Хомдена. А те разбойники, которым не повезло оказаться в непосредственной близости от тьмы, замирали статуями.

Казалось бы, несложно догадаться, кто одерживает победу в этом сражении. Вот только в сознании из ребят был лишь один Хомден, и выглядел он изнуренным настолько, что не оставалось никаких сомнений — сил сдерживать защиту у него осталось на несколько минут.

И не успела я об этом подумать, как тьма стала рассеиваться — защита слабела с каждой секундой.

Мое время пришло.

Мое появление явно вызвало фурор. И я даже не знаю, что больше удивило нападавших — то, что я пришла одна или то, что на моих ладонях горел яркий огонь.

— Не стоит этого делать, — холодно произнесла я, внимательно осматривая нападвших и запоминая каждого.

— Что именно нам не стоит делать? — вперед вышел мужчина. То, что он был главным в этой компании, не вызывало никаких сомнений — слишком уверенно он себя вел. Да и выглядел гораздо лучше других — темные, с проседью волосы, аккуратная, ухоженная бородка, специально сшитая на мужчину одежда хорошего покроя — все в нем указывало на то, что этот мужчина был не так прост.

— Трогать моих ребят, — сказала я, кивком головы указывая на парней. Хомден, опустив руки, с какой-то обреченностью смотрел на меня.

— Ты сейчас серьезно? Даже не знаю, то ли ты слишком самоуверен, то ли просто дурак. Думаешь, что справишься со всеми нами? На друга своего не рассчитывай, — с издевкой произнес мужчина, на мгновение посмотрев на Хомдена, — он сейчас едва ли сильнее младенца — о него даже руки марать не придется.

— Это ведь ваша компания в прошлый раз напала на нас? Там, на поляне? Тогда ты должен знать меня — ведь именно я тогда лишила вас ваших друзей, — протянула я, мерзко улыбнувшись, — думаешь, что я не справлюсь с вами? Да, такое и правда возможно. Но ты же понимаешь, что я сделаю все, чтобы вы тоже не уползли отсюда.

— Так это был ты, — меня словно опалило холодной яростью, полыхнувшей от мужчины, — прекрасно. Все складывается куда лучше, чем я мог подумать. Амулет достаточно заряжен, хозяин будет доволен. А уж когда мы тебя приведем к нему, то он нас точно отблагодарит. Щедро отблагодарит.

— С чего ты вдруг решил, что я добровольно пойду с тобой?

— Но ты же не хочешь, чтобы твои друзья пострадали, нет? А если пойдешь со мной — обещаю, твоих ребят мы не тронем.

Думаю, это тоже было удачей — ведь когда мне еще выпал бы шанс узнать о том, кто стоит за этим нападением. Да и, возможно, удастся узнать что-то полезное об этих странных артефактах. Меня не оставляла одна мысль — ведь этот артефакт, если он настолько сильный, действительно можно использовать. Правда, не для уничтожения прорыва — здесь у меня был другой способ, а для того, чтобы до этого самого прорыва добраться и продержаться какое-то время.

— Как ты… Но… Почему… — растеряно сказал Хомден, выводя из раздумий. Он смотрел на меня как-то странно, словно увидел что-то такое, чего не могло быть.

— Нашел сегодня. Шнурок оказался порван, я заменил его. Держи.

— Да… Я… да. Спасибо. Андр?

— Да?

— Мы тебя обязательно вытащим оттуда. Ты только продержись, — произнес Хомден, а в следующую секунду позади него возник главарь нападавших. Секунда — и Хомден оседает на землю.

— Не переживай, только усыпил, — отвечает мужчина, предвидя мои возмущения, — уж слишком много он болтает. Да и полезно ему будет немного поспать — быстрее сил наберется.

— Ага, чтобы тут же рвануть спасать этого безумца, — хмыкнул какой-то парень позади меня, довольно грубо схватив за плечо.

— Ты что-то сказал? — голос мужчины прозвучал обманчиво ласково.

— Да нет, а что я? Я ничего. Сказали обыскать и связать — я и обыскиваю. И связываю.

— Мреда мне в отцы, скорее бы все это уже закончилось.

Все это выглядело как сцена из жалкой комедии. И для кого, спрашивается, играют? Ведь видно же, что нападавшие не так просты, как кажутся. Видно в мелочах — в некоторых движениях, в острых взглядах, которыми они периодически обменивались, в быстрых знаках, которые они иногда подавали друг другу. Нет, передо мной явно были матерые наемники.

С ними опасно идти и, будь бы у меня шанс выбирать, я бы ни за что не пошла с ними. Вот только никто мне не предоставил выбора. Не считать же за выбор то, что меня поставили перед фактом — либо ребята, либо я. Потому что, выбери я себя, это ни к чему бы не привело — меня все равно бы схватили — силы и правда были неравны.

Конечно, кто-то скажет, что у меня была возможность передумать и не идти спасать ребят. Или же, когда я только заметила сцену, развернувшуюся на полене, я могла незаметно для остальных уйти, пока меня не обнаружили.

Да, такой вариант был. Только если бы я так поступила, я бы себе этого не простила.

Именно поэтому я сейчас здесь и именно поэтому делаю вид, что верю в тот спектакль, что мне показывают.

Я вновь окидываю поляну цепким взглядом и только сейчас понимаю, что мне не давало покоя все это время.

На поляне не было Бера.

Первым порывом было спросить у нападавших об оборотне, но я вовремя удержала язык за зубами.

Может быть Бер сбежал за помощью, пока остальные были отвлечены схваткой? А я тут со своим вопросом… Было бы хорошо, если ему действительно удалось убежать за помощью — так больше шансов на то, что с ребятами точно ничего не произойдет. Надеюсь, с ним все в порядке.

Увы, моим надеждам не суждено было сбыться.

Переместились мы с главарем и еще одним парнем с помощью телепорта. Оказались мы в каком-то незнакомом месте — перед нами стоял небольшой особняк, что стоял, кажется, посреди леса. Хорошее место для того, чтобы спрятаться.

— Идем, — сказали мне и легонько подтолкнули вперед, — к сожалению, встретиться с хозяином у тебя сейчас не получится. Но, думаю, ты у нас не загостишься. Да и подходящего для тебя места нет, так что, увы, придется тебе какое-то время погостить в подвале. Ты не переживай, там, хоть и темно и сыро, но крыс нет. Вроде.

Они что, меня так напугать пытаются? Очень смешно. Знали бы они, в каких местах мне когда-то приходилось ночевать, особенно когда нужно было спастись от холода, промозглого ветра и дождя, то придумали бы явно что-нибудь более оригинальное.

Вот только место, которое мне собирались выделить, кажется, было уже кем-то занято. По крайней мере двое парней стояли около приоткрытой двери, ведущей в подвал, и что-то бурно обсуждали.

— Что здесь, мреда мне в отцы, происходит?

— Месс, вы же приказали нам поймать оборотня. Вот мы его и поймали, — произнес один из ребят, а я похолодела от понимания того, что за оборотня они поймали.

Бер.

Как же так-то, Бер?

— Только не говорите мне, что вы привели его сюда, — тихо произнес мужчина и даже у меня появились мурашки оттого, как зловеще это было сказано.

— Не привели, а, скорее, приволокли. Сам-то он были идти не в состоянии. А что нам нужно было с ним делать? Вдруг его бы нашел какой-нибудь патруль? Или бы он сам очнулся — все же оборотень, быстрая регенерация.

— А привести его на поляну? — произнес парень, который до сих пор удерживал меня.

— Так этот уж больно быстрым оказался. Пока его догнали — он почти половину пути преодолел. Далеко пришлось бы его тащить. Вот мы его сюда и принесли.

— Ладно. Ладно, мред с вами. Он хоть дышит, оборотень этот?

— Да вроде дышит. Дышал, когда мы его спускали. А он сильно нам живым нужен? — спросил один из парней, а мне едва не стало плохо от этого вопроса.

— Та-а-ак. Насколько сильно вы его покалечили?

— Ну, возможно мы слегка увлеклись, — пожав плечами, заявил парень и мерзко улыбнулся. И, если бы не сдерживающие меня путы, то от этого чудовища уже в следующее мгновение остался бы лишь пепел, — а это что за заморыш? Один из этих?

— Тебя это волновать не должно, — произнес сурово мужчина, после чего, обернувшись ко мне, холодно произнес, — а ты не дергайся, если не хочешь оказаться рядом со своим другом в таком же состоянии, что и он. Вот только если его еще может спасти регенерация, то ты этого лишен. Что? Я обещал тебе, что ни я, ни мои парни не тронут тех, что остался на поляне. Об оборотне и речи не шло.

Убью.

Как только выдастся шанс, я убью его. Зубами глотку перегрызу, буду захлебываться кровью, но не отпущу, пока не пойму, что он сдох. Чтобы все остальные знали, что мою семью трогать нельзя.

— Заводи его, — мужчина кивнул парню, что стоял позади меня, — ты должен быть благодарен за то, что твой друг свои последние минуты проведет не в одиночестве. Ну и… ты же не боишься трупов? Прости, но у меня совершенно не будет времени вынести твоего друга.

С этими словами меня затолкнули в подвал.

Сделав пару шагов, я заметила оборотня, ничком лежащего у стены.

— Бер! — вскрикнула я и тут же подскочила к нему, падая на колени.

Он не отзывался и вообще не подавал никаких признаков жизни.

Глава 20

Бер не отзывался, и мне было страшно. Страшно настолько, что, казалось, еще чуть-чуть и я потеряю сознание.

Глубоко вздохнув в попытке совладать с наступающей паникой, я аккуратно потрясла Бера за плечо. Отклика не было — значит, точно без сознания. Думать о какой-то другой версии было страшно. Казалось, пока я отгоняю плохие мысли, с Бером ничего ужасного не случится.

Звать на помощь было бессмысленно — раз меня оставили здесь, а Беру не помогли до этого, то нет никакой надежды на то, что они передумают.

А значит, нужно было действовать самой.

Проблема была в том, что мои руки были крепко связаны, и я даже не могла нащупать пульс, не говоря о том, чтобы проверить на ощупь повреждения, которые получил оборотень. Впрочем, это не помешало мне перевернуть друга на спину и уложить голову на колени.

Еще одним минусом было то, что в подвале было очень темно. Настолько темно, что я не могла даже разглядеть очертания Бера — приходилось действовать на ощупь. Вот только, как я уже сказала, мои руки были крепко связаны. Хорошо еще, что их не завели за спину — иначе я даже не представляю, что делала бы.

Успокоившись, я наклонилась к Беру как можно ближе и наконец-то почувствовала его дыхание. Редкое, поверхностное — дело было плохо. Кажется, регенерация действительно не справлялась. Это ж как нужно было избить оборотня до такого состояния?

Что же делать?

Что делать?

Что?!

Но в следующую секунду стало не до размышлений — сначала дыхание оборотня изменилось, а затем послышался тихий стон.

— Бер? Тише, постарайся пока не шевелиться.

— Андр? Ты… что ты здесь делаешь? И где мы? — хрипло прошептал оборотень.

— Мы в подвале. Вы попали в засаду, помнишь? Так вот, тебя догнали и притащили сюда.

— Предварительно хорошо поколотив.

— Тш-ш-ш, постарайся не говорить — я пока не могу сказать, насколько твои травмы серьезны. Хорошо, что ты пришел в себя — значит, регенерация все же помогает.

— Ненадолго, — горько произнес оборотень, — у меня практически не осталось магических сил. А жизненные… сам понимаешь.

Плохо. Пока только магия поддерживала в Бере жизнь. Не станет магии — регенерация практически перестанет работать и… лучше об этом не думать.

Но должен же быть выход?! Должен быть! Осталось только придумать и…

— Бер, — тихо позвала я парня, озаренная неожиданной идеей, — у меня есть одна идея, но мне нужна твоя помощь. У меня на шее есть амулет, помоги мне его снять.

Идея была, мягко скажем, безумной, но ничего лучшего на ум не приходило. Беру требовалась сила и я могла ему ее отдать. Вот только сделать это было непросто.

Никакую силу нельзя было просто взять и кому-то передать — требовалось что-то, что помогало бы процессу «усвоения» чужой магии. Чаще всего использовали ритуалы или сила передавалась от одного человека в амулет, которым мог воспользоваться другой. Вот только ритуал я сейчас провести не могла. Использовать исцеление — тоже.

Здесь нужно понимать, что передача энергии и исцеление — это разные вещи. Исцеление — это, скажем так, использование магии для, например, заращивания ран или излечения болезней. Смысл передачи энергии же состоит в том, что сила от одного мага передается второму магу и этот второй маг использует эту магию уже в своих целях, в том числе, и для усиления регенерации.

Проще всего было просто использовать исцеление. Вот только моя магия была заблокирована путами, что сейчас сковывали мои руки. И, как я уже говорила, ритуал провести я не могла. Зато могла воспользоваться другим способом — редким и весьма непопулярным, к тому же обладающим некоторыми последствиями.

Я могла поделиться с Бером своей кровью, в которой могу сконцентрировать свою магию.

Вот только последствия действительно были несколько непредсказуемыми.

Во-первых, между нами образуется связь, как между близкими, кровными родственниками. То есть, после этого Бер будет ощущать меня как… сестру, и скрывать от него мою половую принадлежность уже не выйдет. Более того, так как именно я делюсь кровью, то я как бы вверяю себя ему, и он будет считаться моим старшим родственником. И в каких-то ситуациях он может мне приказать, используя силу, и я сомневаюсь, что у меня хватит сил сопротивляться его приказу.

Во-вторых, так как Бер примет мою кровь, то у него могут появиться некоторые мои способности. Будь я Андром, ничего бы не произошло — все же Андр, по легенде, обычный человек, не обладающий никакими особыми способностями и талантами. Да кровь оборотня просто выжгла бы более слабую кровь.

Вот только я не Андр. И я даже сама до конца не могу сказать, какой силой я обладаю. Я даже не уверена, человек ли я — даже мои физические данные на порядок выше, чем у любой другой девушки и даже немного выше, чем у мужчин. Я не знаю, кто я и что за сила скрыта во мне, и поэтому даже предположить не могу, как моя кровь может отразиться на оборотне. И это я не говорю о том, что я девушка, что, возможно, тоже может повлиять.

В-третьих, первые несколько часов, как минимум, мы будем… странными. И я даже понятия не имею, в чем будет выражаться эта «странность» — в книге, где я и прочитала про такой способ передачи энергии, были описаны несколько разных случаев и в каждом случае эта «странность» выражалась по-своему. Кого-то воротило друг от друга, кто-то просто физически не мог отпустить другого, кто-то рвался в бой. Были даже один случай, когда два воина, что обменялись кровью, рыдали над каким-то цветком. Подробностей, конечно, не описывалось — хотя мне бы интересно было узнать, над каким это цветком могли рыдать воины.

В-четвертых, это — эмоциональная связь — и это уже долгоиграющее последствие передачи силы. В книге говорилось, что после того, как произошла передача крови, в которой содержалась сила, между двумя магами образовывалась не только кровная, но и эмоциональная связь. И, если первой связи можно было попытаться сопротивляться — например, публично отречься или же не признать родство вовсе, отказаться от выполнения приказов старшего, то от эмоциональной связи избавиться было сложнее. Поэтому автор, описавший этот способ, крайне не советовал отдавать или принимать кровь тем, у кого взаимная неприязнь. Более того, даже если только один маг испытывает негативные эмоции к другому, страдать будут двое.

В общем, оставалось надеяться на то, что Бер не испытывает ко мне никаких негативных чувств и что он не будет использовать мне во вред нашу связь и знание того, кем именно я являюсь.

— Зачем? Тебя что, забыли обыскать? — прошептал Бер, и в следующую секунду я почувствовала чужое прикосновение к моей шее.

Я промолчала. Ну не говорить же ему, что для того, чтобы передать ему силу, мне необходимо было избавиться от всего, что могло исказить мою силу. Да и ощущала я свою магию намного лучше, когда находилась в своем настоящем облике.

— Готово.

— Спасибо, Бер. Знаешь, есть один способ, который может тебе помочь восстановиться. Такой, конечно, способ, но у нас сейчас нет выбора, верно, Бер? Бер?! Бер! Вот мред!

Кажется, нужно было действовать как можно быстрее. Вот только как, ну как мне напоить Бера кровью, если мои руки крепко связаны, и я даже поранить себя не могу! Я-то надеялась, что Бер сможет расцарапать мне кожу — все же оборотень, для них превратить ногти в когти все равно что вздохнуть.

Мред, что же делать? Как быть?

Мерд! Мред, мред, мред!

Кажется, есть только один способ — и я очень, очень сильно надеюсь, что Бер никогда не будет спрашивать об этом…

Я прикусываю губу до крови, а затем, опустив голову и, сконцентрировав магию, целую Бера.

А потом еще и еще, с каждым разом передавая свою силу оборотню.

Беру становилось лучше — я это понимала не только по его изменившемуся, теперь ровному дыханию. Я это чувствовала по нашей связи, что укреплялась с каждым его вздохом.

Бер был спасен. И он был спасен относительно малой ценой.

Это было хорошо. Нет, не так — это была лучшая новость за последние несколько дней.

Я смогла это сделать. Смогла спасти своего друга… нет, теперь уже не просто друга — брата.

Осталось всего ничего — объяснить Беру, что у него неожиданно теперь появился не брат, а сестра.

Ну и выбраться отсюда, узнав заодно, кто стоит за нападениями — тоже было бы неплохо.

***

Прошло несколько часов с тех пор, как я поделилась с Бером кровью, а он еще до сих пор не проснулся. Это, особо, не удивляло меня — ему необходимо было время, чтобы отдохнуть и восполнить свои силы. К тому же сон лучше, чем несколько часов постоянных перепадов настроения.

Я, увы, позволить себе уснуть не могла, поэтому мне пришлось терпеть, сдерживая то жуткий хохот, то слезы, которые грозились пролиться градом. И мне еще помогало то, что я, в принципе, с похожей проблемой сталкиваюсь едва ли не каждый месяц.

Смеяться хотелось оттого, что я в красках представляла себе реакцию Бера на то, что я — девушка. Мред, сколько за эти пять лет было ситуаций, за которые ребятам передо мной может стать стыдно — не пересчитать. Да уж, будет над чем посмеяться — если, конечно, меня не прибьют за то, что я скрывалась.

А в следующую секунду мне уже не хотелось смеяться — хотелось завыть в голос. Я чуть не потеряла Бера, я до сих пор не знаю, в порядке ли парни. Мне придется как-то объяснять парням всю ситуацию и, возможно, они не смогут меня простить за мой обман. А если простят — это может стать последним, что они сделают для меня, так как вероятность того, что я не переживу последний прорыв — очень высока.

А еще мне не хотелось даже думать о том, что я сняла амулет раньше, чем можно это было сделать. Меня же предупреждали о том, что если сниму его раньше — на шее могут остаться шрамы. Жизнь Бера, конечно, намного важнее этих мредовых шрамов, и все же было чуточку обидно оттого, что теперь мне всю жизнь придется скрывать свою шею от посторонних взглядов.

Так я и проводила это время, пока наверху не раздался громкий шум — казалось, что-то взорвалось.

А буквально через минуту дверь, ведущая на выход, медленно отворилась. А внутрь никто не зашел.

Вдалеке раздавались звуки, отдаленно напоминающие звуки сражения. Неужели это за нами пришли? Нет, нас не могли так быстро отыскать. Или могли?

— Бер! Бер, вставай! Ну же, просыпайся, нам нужно идти!

— М-м-м, Андр? Что происходит?

— Нам нужно уходить отсюда, пока есть возможность, — быстро сказала я. Предчувствие чего-то нехорошего витало где-то совсем рядом. Нам нужно было бежать, бежать из этого особняка и как можно скорее.

— Мред, как же раскалывается голова, — простонал Бер, — ничего не могу сообразить.

— Я понимаю, Бер, понимаю, но нам действительно нужно уходить отсюда как можно быстрее. Амулет, который ты снял с меня, у тебя? Не потеряй его пожалуйста, это очень важно.

— Хорошо, — пробормотал оборотень, — мред, что с моим обонянием? Кажется, меня очень сильно приложили головой — что-то совсем бредовое чудится. Так, нужно уходить, правильно. Уверен, что это не ловушка?

— Да, — говорю я, прислушавшись к тому, что говорит мне мое чутье — а оно меня еще ни разу не подводило, — сейчас все, кто был в доме, находятся где-то наверху.

— Хорошо, тебе виднее. Так, я иду первым, ты — за мной. Нужно будет при первой же возможности избавить тебя от путов.

Это было жалкое зрелище — то, что предстало перед нашими глазами, когда мы вышли из подвала. Осколки от разбитых стекол смешивались с какими-то щепками и обломками. То тут, то там валялись сломанные, а порой и подпаленные вещи. Казалось, что здесь прошелся какой-то тайфун и разворотил весь особняк. А в некоторых местах, видимо, для особого антуража, прошлись еще и огнем.

Но самым страшным оказалось не это. Самым пугающим было то, что среди этого мусора находились наемники. И все они, безусловно, были мертвы.

Бер шел впереди, готовый в любую секунду броситься в атаку. А я следовала за ним, молясь всем богам, чтобы он не вздумал обернуться — сейчас слишком опасно было отвлекаться на посторонние вещи. А мой внешний вид точно бы его отвлек.

Почти у самого выхода мы обнаружили главаря наемников. С перерезанным горлом. На мгновение даже показалось, что мне стало жаль. Жаль, что я не успела приложить руку к его смерти. А потом поняла — нет, не жаль. Да, у него была какая-то странная, извращенная логика. Но он хотел избавиться от прорывов, и он обладал каким-то своим, пусть и странным, понятием чести. Он был просто человеком, но вместе с этим он был тем, кто, на мой взгляд, заслуживал смерти хотя бы потому, что на его счету было немало невинно убитых парней.

Бер склонился к нему, доставая кинжал из висящих на нем ножен, и я заметила в руках мужчины шкатулку, которую он прижимал к себе. Отчего-то показалось, что она может оказаться полезной.

— Бер, в его руках шкатулка. Ее тоже возьми.

— Зачем? Ладно, потом скажешь, — произнес оборотень.

— Бер, — внезапно взволнованно произнесла я, — бежим. Бежим, Бер, быстрее!

Чутье буквально взвыло, предупреждая, что оставаться на месте смертельно опасно. И мы побежали.

Мы успели отбежать, наверное, на сотню метров от особняка, когда я почувствовала это — как будто огонь прошелся по лопаткам, обжигая.

— Ложись, — прокричала я, падая не землю.

Бер незамедлительно последовал моему примеру. А в следующее мгновение раздался оглушительный взрыв.

Особняк рухнул, как карточный домик, а взрывная волна была такой силы, что нас с Бером, кажется, слегка присыпало землей.

Бер медленно сел, прикрыв глаза и держась одной рукой за голову. Досталось ему сегодня, конечно…

— Ты в порядке, — спросила я, стараясь откинуть пряди волос, что спадали на лицо. Сложность была в том, что руки у меня по-прежнему были связаны, и я, кажется, не только не убирала волосы, но и еще размазывала землю по всему лицу.

Плюнув на эту затею, я глубоко вздохнула, готовясь к тому, что сейчас начнется самое интересное.

Сначала раздался короткий, явно истерический смешок, который тут же затих, стоило мне посмотреть на Бера.

Затем раздался еще один короткий смех, после чего Бер с отчаянием произнес:

— Кажется, меня ударили головой слишком сильно.

— М? — протянула я, в притворном удивлении выгнув бровь.

— Андр? — произнес настороженно оборотень, принюхиваясь. Затем, покачав головой, парень прикрыл глаза.

— Бер, ты в порядке?

— Еще и голос, — с тоской произнес Бер, — сначала нос, затем глаза, а теперь еще и уши.

— Бер?

— Нет, ты подожди. Подожди минуту, я сейчас, я быстро. Это просто последствия взрыва. Или удара по голове. Или и того, и другого.

— Бер, — тяжело вздохнула я, — глаза не обманывают тебя. И уши тоже. И нос.

Бер в удивлении распахнул глаза, но, увидев меня, вновь издал короткий смешок.

— Ну как же не обманывают-то? А это тогда что? — Бер сначала указал на меня, но, увидев недоумение, отразившееся на моем лице, руками изобразил на себе грудь. Притом такую грудь, какой у меня в жизни не было.

Я тяжело вздохнула. Кажется, освободят мои руки не скоро. А ведь мне еще объяснять ту связь, что образовалась между нами. Вот как ему сказать, что теперь я его сестра? И как мне рассказать, как именно я напоила его своей кровью?! Как? Не знаете? Вот и я слабо могу себе это представить. А ведь объяснять в любом случае придется.

— Что это тогда, ты мне скажи, — продолжил Бер, — что? Если у меня не травма головы, тогда почему я вижу это? Почему тогда твой голос так странно звучит? Почему тогда мое обоняние улавливает то, чего не может быть? Почему?

— Потому что я девушка, Бер. Я — девушка.

Глава 21

Уже больше двадцати минут мы шли с Бером по лесу, при этом оборотень, обычно болтающий без умолку, не произнес ни слова с тех пор, как узнал о том, что я — девушка.

И это не могло не напрягать.

Я бы даже пожалела о своем решении рассказать все Беру, если бы не знала, что он все равно бы узнал правду. Таково свойство кровной связи — Бер теперь меня может узнать под каким бы обликом я не скрывалась. Даже амулет здесь был бессилен — я об этом узнала от той, кто мне этот самый амулет и вручил.

Точнее, это она рассказала мне об этом факте. Именно тогда, кстати говоря, я и заинтересовалась кровной связью, что, в свою очередь, привело меня к способам, благодаря которым можно передать силу от одного мага к другому.

Так что скрывать правду от оборотня я не видела смысла — стоило бы ему только прийти в себя, как он тут же понял бы, что я — не та, за кого выдавала себя все это время. Более того, моя ложь могла бы лишь ухудшить и без того нерадостное положение.

Вот только, несмотря на то, что я понимала, как Беру нелегко принять такие новости обо мне, я все равно была расстроена его молчанием. Эта тишина… она угнетала. Я даже порывалась несколько раз начать разговор, но вовремя умолкала, понимая, что не имею ни малейшего представления о том, о чем сейчас можно вообще сказать.

Казалось, стоит мне только произнести слово, и это хрупкое равновесие будет разрушено.

И все же молчать больше я не могла.

— Ничего не хочешь спросить? — неуверенно произнесла я.

Мне показалось, что это самое нейтральное, что я могу произнести. По крайней мере я считала, что этот вопрос не вызовет у Бера никакую бурную реакцию.

Вот только я ошиблась.

— Спросить?! Спросить! Вот ты, — Бер, замерев на мгновение, резко обернулся ко мне и возмущенно произнес, — ты сейчас серьезно? Да у меня тысяча вопросов! И я понятие не имею, о чем спросить в первую очередь!

— Спрашивай о том, что приходит на ум, — пожав плечами, осторожно произнесла я.

— И ты ответишь правду? Как мне понять, — неожиданно горько произнес парень, — что ты говоришь правду? За все эти годы… за все то время, что мы знакомы, ты вообще хотя бы раз говорила нам правду?

— Я никогда не лгала вам. Никогда не обманывала. Лишь в одном я солгала — в том, что я — парень. Но пойми, я не могла иначе!

— Не могла? Мред, Андр, я вообще не понимаю, для чего это было нужно! Для чего было все это? Зачем?

— Арина, — прикрыв глаза, с тоской произнесла я.

— Что?

— Арина. Мое настоящее имя — Арина. Андр — это имя моего рода.

— Арина… Ладно. Хорошо, но… Погоди. До меня только сейчас дошло — это же была ты? Там, в Сентиорских лесах, это была ты? Ну конечно ты — иначе и быть не может. А мне до этой минуты даже и не верилось в то, что говорят парни. Думал, им привиделось. Разве такое возможно — чтобы девушка, в одиночку, смогла закрыть прорыв. А потом еще и сбежать от троих хорошо подготовленных воинов. А ты… Да, ты бы мог… могла это сделать.

— Да, это была я.

Бер, казалось, после вспышки гнева и обиды, неожиданно успокоился. Он уже не смотрел враждебно, нет, он смотрел с каким-то любопытством. А потом он… заржал.

Серьезно, это было мало похоже на смех. Оборотень вдруг схватился за живот и начал оседать. Я даже успела испугаться, пока не услышала громогласный смех, который, казалось, долетал до самых отдаленных уголков леса.

— Я не могу, — утирая слезы, с трудом произнес сквозь смех Бер, — да я еще легко отделался. Мред, а Кирсен-то решил тебя замуж позвать. Вот умора.

— Да, я в курсе, — аккуратно произнесла я, не понимая, в чем причина безудержного веселья Бера. По мне так тут самая пора плакать.

— А Айсен-то, Айсен. Боги, помогите мне, это же безумие. Мред, как же наш Айсен-то вляпался, я не могу! Даже Лейтана, нашего Лейтана и то зацепило. Ох, я должен это увидеть. Просто обязан. Как представлю их лица…Ух, Андр, да ты крут. Ну, Арина, то есть. Крута.

— Я, конечно, очень рада, что тебе весело, но ты бы не мог рассказать, в чем причина твоего веселья? А то, знаешь, в последнее время у меня для шуток мало повода, — устало произнесла я.

— Ох, Арина, Арина, — глубоко вздохнув, Бер мягко улыбнулся, и зашагал вперед, приглашая следовать за ним, — ты ведь даже представить себе не можешь, какой жуткий переполох ты устроила своим поведением. Говоришь, знала о том, что Кирсен собрался позвать тебя замуж? Но откуда? Ты что, ему уже рассказала? Хотя нет, вряд ли, — Спросил Бер, после чего сам же и ответил на свой вопрос, — если бы он знал, не вел бы себя так. Да и тебя бы здесь не было. Все же дроу очень ценят свою пару. А уж у «Ледяного Ужаса» на этом определенно должен быть бзик.

— «Ледяной Ужас»?

— Ну да, Кирсен. Ты что, не знала, какое прозвище гуляет в народе у твоего жениха?

— Что-то смутно слышала, кажется, — неуверенно произнесла я, — и он не мой жених.

— Ну да, не твой. Это пока. Пока он не нашел тебя. И, поверь мне, найдет он тебя довольно скоро — уж очень он тобой заинтересовался.

— Не найдет. Амулет надежно скрывает меня.

— Кстати, держи. Расскажешь, откуда такая интересная вещичка? Очень качественная. Учитывая, что за пять лет никто из нас даже не догадался…

— Подарок от одной взбалмошной девицы, — мрачно произнесла я, надевая обратно амулет. Все же я с ним настолько свыклась, как, впрочем, и со своим вторым обликом, что без него чувствовала себя словно голой.

— Ну-ну, — потянул Бер, с любопытством смотря на мое «преображение». Когда я вернула свой старый облик, он хмыкнул, после чего, замедлившись, принюхался.

Кажется, пришла пора рассказать еще об одном важном событии.

— Не понимаю, — растеряно произнес Бер, — ничего не изменилось. Запах остался таким же. Ерунда какая-то. Кажется, по голове меня действительно сильно ударили. Хорошо еще, что за это время регене…

Бер неожиданно замер, после чего пристально посмотрел на меня.

Началось…

— Так… Так. Чего еще я не знаю? — обманчиво мягким тоном произнес оборотень.

— Эм, ну, тут такое дело, — начала я было издалека, но Бер остановил мои жалкие попытки потянуть время.

— Андр, не юли. Точнее, Арина…

— Андр. Все же в этом облике проще будет называть меня так.

— Да, Андр, но ты не отвлекай. И не хитри. До меня сейчас только сейчас дошло — с теми травмами, что я получил, я бы не выжил. Конечно, если никто посторонний не вмешался и не оказал мне помощь. Например, ты. Но тут возникает маленькая проблема — тебя сковали путами и ты магией воспользоваться ну никак не мог. Вопрос: что именно ты сделал, чтобы исцелить меня?

— Эм, на самом деле все довольно просто. И вместе с тем очень сложно.

— Андр.

— Ну, это с какой стороны посмотреть. По факту, на самом деле, я тебя не исцеляла. Это ты сам восстановился благодаря своей регенерации.

— Андр!

— Я поделилась с тобой своей силой, — скороговоркой выпалила я.

После недолгого молчания, Бер осторожно произнес:

— Ты поделилась со мной силой. Хорошо. Но ты никак не могла провести ритуал и а… Ты что, поделилась со мной кровь?

— Ну, да.

— Ты сумасшедшая… — прошептал Бер. По нему было сложно понять, рад ли он такому стечению обстоятельств, или же он зол.

— У меня не оставалось другого выхода. Ты умирал.

— Мред, Арина, это… Я правда, не ожидал. Как ты отважилась на такое? Ты хоть подумала о последствиях? Понимаешь, на что ты себя обрекла? А если бы это был не я? Кто ж так необдуманно поступает-то?

— Ты умирал, — с обидой произнесла я, — и я не могла позволить этому произойти!

— Не могла она! Да ты, ты… — глубоко вздохнул, оборотень виновато произнес, — прости. Прости, что тебе пришлось пойти на такое. Я обещаю, что никогда не воспользуюсь теми возможностями, что теперь мне предоставлены. И… спасибо тебе. Путь это и прозвучит эгоистично, но я рад, что это произошло. Я… умирать вот так как-то не очень хотелось. Да и вообще умирать — это так себе затея, мне не по душе, — последнее он произнес с кривой улыбкой.

— Ты дурак, да? — мягко произнесла я, — И не смей меня благодарить — я сделала то, что, уверена, для меня бы сделал ты. Все же, — прикусив губу, неловко произнесла я, — по правде говоря, у меня в этом мире особо никого и нет. Только вы. Поэтому я не могла поступить иначе.

— Ох, Арина, — произнес Бер, а в следующее мгновение я оказалась в теплых объятьях.

Хотелось плакать, но я лишь сильнее прижималась к Беру, стараясь впитать в себя это ощущение. Меня так давно никто не обнимал. Я так давно не чувствовала себя такой слабой и такой защищенной, что и забыла, насколько это приятно — на минуту расслабиться и отпустить себя, стать собой.

— Знаешь, мне нравится. Думаю, я смогу к этому привыкнуть — к тому, что у меня появилась сестренка, — глубоко вздохнув, сказал Бер, — а еще ты вкусно пахнешь.

Я пару раз шутливо стукнула его по груди, пытаясь скрыть свое смущение.

— Хей, все-все, я понял. И все-таки хорошо, что я твой брат. Буду такой один — единственный и неповторимый, — со смехом произнес Бер, — а вот остальным придется несладко. Особенно Айсену. Как думаешь, я уже могу намять ему бока за то, что он собрался подкатывать к тебе или еще нет?

— Что? Айсен? Да ты шутишь, — весело произнесла я, но тут же замолчала, увидев, что оборотень не врет, — да нет, не говори, что ты не шутишь?

— Я серьезно. Его так впечатлила ваша встреча возле прорыва, что он только о тебе и говорил. А потом он решил, что будет дураком, если упустит тебя. Ну и собрался в следующий раз предложить тебе… честно говоря, мы так устали с ребятами слушать хвалебные речи о тебе, что я даже и не запоминал, что именно он планировал тебе предложить. То ли посмотреть на звезды под луной, то ли он собрался покорить тебя размахом своих крыльев. Да это и не так важно сейчас. Важно другое — Кирсен все же услышал о планах дракона.

— И что дальше? — простонала я, пряча горящие от смущения щеки в ладонях. Вот серьезно, они что, не могли найти любой другой «объект» для увлечения?

— Эм, Кирсен заявил, что ты, вроде как, его невеста.

— Ложь. Мы с ним виделись всего-то два раза.

— Один раз у прорыва, а второй?

— Там, на поляне. Амулет случайно спал с моей шеи, а я заметила это не сразу. Ну и в какой-то момент Хьюз меня и заметил.

— Так вот когда вы впервые столкнулись…

— Ну да. Я, на самом деле, очень давно уже ношу этот амулет, так что в этом мире сейчас нет никого, ктознал бы о том, что Андр и Арина — это один и тот же человек. Ну, кроме тебя, разумеется.

— Даже так… А ты все удивляешь. Так там, на поляне, тоже была ты? Ну да, конечно ты. Глупость спросил. Просто я никак не могу поверить во все это. Правда, это больше похоже на сон. Мред, я только сейчас подумал — это же всегда была ты. И на заданиях ты была, и на тренировках от нас тоже ты получала, и… о, мред! Ты же видела нас… всякими. Боги, какой стыд!

— Ну что ты, братик, тебе совершенно нечего стесняться, — со смехом произнесла я.

— О, прошу, замолчи! Я не вынесу этого позора. Мред, я теперь не успокоюсь, пока не вспомню все, что мы вытворяли…

— Бер, серьезно, отнесись к этому проще. Если хочешь, то можешь представлять нас, как совершенно двух разных людей. Ну, по крайней мере, мне это помогает.

— Ладно. Хорошо. И все же я не представляю, как ты это вынесла. И зачем? И как ты связана с прорывами? У меня столько вопросов, что, кажется, моя голова скоро лопнет от их количества.

Я задумчиво потеребила амулет, размышляя о заданных Бером вопросах. По правде говоря, я не знала, что ему ответить. Точнее, знала, но вся эта история была такой… удивительной, даже неправдоподобной, что я сомневалась в том, поверит ли мне Бер и не сочтет ли сумасшедшей.

Размышляла, правда, я не долго — амулет, что я держала в руках, неожиданно раскалился, на руках серебром вспыхнули странные символы, а в моих глазах потемнело. И, последним, что я запомнила, было то, как Бер успевает поймать меня прежде, чем я упаду на землю.

А уже в следующую секунду я нахожусь в каком-то сером мареве.

— Уж извини, не до создания подходящего антуража было, — произнесла хорошо знакомая мне девушка.

Выглядела она неважно — бледная и осунувшаяся, казалось, она только-только пережила тяжелую болезнь.

— Что происходит?

— Извини, сейчас нет времени объяснять, — устало произнесла она, — тебе срочно необходимо закрыть прорыв.

— Что?!

— Извини, но это действительно необходимо. И нужно это сделать в ближайшие сутки.

— Но почему? Что произошло?

— Хайсе. Он заподозрил неладное и, кажется, как-то понял, что ко всему этому причастен кто-то с божественной сущностью.

Значит, все же богиня. Что ж, я давно это подозревала.

— Но он не понял, что это я. Зато сестры заподозрили — все же несмотря на то, сколько прошло с того момента лет, они помнят.

А вот и конкретика. Значит, девушка, что приходила ко мне во снах — ни кто иная, как Арша. Правда, сомневаюсь, что это настоящее ее имя — по крайней мере, в легендах было сказано, что это имя ей дали после того, как она умерла. Правда, умерла, как видно, не окончательно.

— Они начали меня искать. И тебя тоже. Мне пока удается скрывать от них свое появление, но совсем скоро они поймут, что я действительно вернулась. Прости, я хотела защитить тебя, хотела, чтобы все знания ты усвоила постепенно. Но нам не оставляют выхода.

— Причем здесь прорыв?

— Хайсе зол из-за того, что кто-то посмел нарушить его планы. Он собирается нанести удар. И сестры собираются позволить ему сделать это. Мредовы дочери, они не понимают, на что дают разрешение! Ты понимаешь — если ничего не сделать, Арион практически умрет! Этот удар отнимет у мира большую часть сил! Сил, которые с таким трудом удалось накопить. Если это случится, Арион будет обречен. Даже если потом нам удастся одержать победу над Хайсе, мы все равно проиграет. Арион протянет еще какое-то время — но это будет не жизнь — агония. Природа взбунтуется против своих детей. И все в итоге погибнут. Не спасется никто. Драконов убьет их огонь. Или же воздух обрушится на их крылья, лишая свободы. А для этого народа потерся свободы — хуже смерти. Оборотней убьет их сущность. Они, кто бы что не говорил, всегда были ближе к природе — они первыми и умрут, сойдут с ума, почувствовав боль этого мира. Эльфы и дроу тоже погибнут — их погубит их же связь с лесом. Люди… Они, пожалуй, проживут дольше всех, но и они однажды умрут. Никто не в силах тягаться с мощью мира. Никто не устоит перед его болью. Не останется никого.

— Но как закрыть прорыв? Я думала, у нас еще есть время. Время, чтобы что-нибудь придумать. Я ведь даже не знаю, как добраться до прорыва, не говоря уже о том, чтобы уничтожить его. Почему сутки? Почему именно такой срок? Быть может, у нас все же есть еще немного времени?

— Нет у нас больше времени, нет. Ровно через сутки Хайсе собирается нанести сокрушительный удар по Ариону. Поверь мне, у нас остались всего лишь сутки. Особенно у нас с тобой.

— Что ты имеешь в виду? — чутье просто оглушило меня, предупреждая, что то, что я услышу, меня очень сильно не понравиться.

— Мы не сможем пережить этот удар без последствий. Я умру, а ты… ты не выдержишь той боли, что обрушится на Арион. При самом благоприятном исходе ты просто сойдешь с ума. А при неблагоприятном… ты просто последуешь за мной.

Глава 22

— Нас было трое — Алика, Атенша и я. Сестры были рождены в один день, они были отражением друг друга. Я же была младше их, и поэтому отношение ко мне всегда было соответствующее. Они считали, что превосходят меня во всем, относились ко мне свысока, с долей превосходства. Но это не помешало нам создать этот мир. Арион стал моим первым миром. Первым и единственным.

Это сестры создали все, что есть в этом мире. Они привели сюда первых высших, они пустили сюда людей. Они вручили народам магию. А я… я сделала в этом мире лишь две вещи — я вдохнула жизнь, подарила душу этому миру и Арион стал живым. И я была той, кто одарил силой первую Истинную хранительницу.

Но сейчас душа Ариона умирает, а Хранители, что смогли бы защитить этот мир, что хранили бы покой, что одаривали особой магией… они перестали рождаться с тех пор, как мои сестры чуть не уничтожили меня.

Хранители — это мой подарок этому миру. Они обладатели особой магии, магии, что не столько получает, сколько одаривает. И хранителями всегда становились девушки. И уже даже не было важно, к какому народу принадлежала девушка — после того, как я одаривала ее силой, она просто становилась хранительницей — той, что не принадлежала ни к одному народу, но что являлась частью каждого.

— И к чему ты говоришь мне об этом? — устало спросила я, слишком ошарашенная открывшимися перспективами незавидного будущего, чтобы как-то по другом реагировать.

— Твои символы на руках, те, что вспыхивают серебром — знак того, что я выбрала тебя той, кто станет Истинной Хранительницей.

— И это как-то может помочь с закрытием прорыва, верно?

— Не только, но да. Никто уже и не помнит, но давным-давно уже происходило нечто подобное. Наш мир слишком силен, он словно источник для изголодавших богов, чьи миры находятся на грани вымирания. И Арион притягивает своей силой. Поэтому однажды в этом мире уже случались прорывы. И мы с сестрами справились с этим. Но, главное то, что в закрытии прорывов нам помогала Хранительница.

Я до сих пор не понимаю, отчего мои сестры сейчас так беспечны — ведь ситуация в точности повторяет ту, что произошла много веков назад. Они не могли бы этого забыть — такое не забывается. Почему они позволяет произойти сейчас тому, чего они так сильно боялись раньше? Почему они с радостью соглашаются на погибель? Я… я просто не понимаю — ведь это же наше детище! Как можно убить то, во что любовно вкладывал силы на протяжении стольких лет?! Как можно убить то, что ты создал?! Как можно убить свой народ, что верит тебе, что тебе поклоняется, что любит тебя?! Как?

Я молчала, не зная, что на это можно ответить. Впрочем, ответа и не потребовалось — успокоившись, богиня продолжила рассказ.

— Прорыв, да. Я выбрала тебя Истинной Хранительницей, но это не значит, что ты ей уже стала. Я надеялась, что у нас будет больше времени, что я успею подготовить тебя, что инициация произойдет постепенно. На самом деле было бы хорошо, будь у нас хотя бы год — тогда бы все можно было провести… безболезненно. Ты уже чувствовала эту силу — помнишь, у прорыва? Это тогда она вела тебя. Точнее, малая часть той силы. Понимаешь теперь, насколько это огромная мощь?

— А может, можно как-нибудь обойдись без этого?

— Нет, увы, никак. Все это время, что ты в этом мире, я аккуратно готовила тебя. Точнее, твое тело. Ведь не случайно ты находилась столько времени в чужом облике — мне потребовалось несколько лет, чтобы усилить тебя, чтобы тебя просто не разорвало от той мощи, что появляется при инициации.

— Какая… неожиданная новость. А я-то все никак не могла понять, для чего все это. Но почему парень? Почему нельзя было использовать облик другой девушки? Хотя, я, кажется, догадываюсь. Мне нужно было стать сильной, верно? Будь я в облике девушки, я бы никогда не решилась поступить в Академию. Да и никто бы не принял меня. Более того, за столько лет я обязательно встретила бы кого-нибудь, кем я бы увлеклась. Возможно, я бы даже к этому времени вышла замуж. Быть может, у меня бы даже появился ребенок. Да уж, с младенцем особо не повоюешь.

— Я не ошиблась в тебе, — сказала Арша, — я знала, что ты поймешь. Именно поэтому ты здесь. Когда я… когда я впервые осознала себя после тех событий, что произошли так давно, я ужаснулась. Мир не должен был стать таким. Девушки не должны были становиться лишь украшением интерьера. В этом мире практически исчезло понятие любви. Лишь оборотни, да некоторые другие высшие цепляются за истинность. И то, даже для оборотней найти истинную теперь не значит найти любимую. И в этом была отчасти виновата я. Истинные Хранители, которых я одаривала особой магией, держали этот мир в равновесии. Зачастую, именно они помогали найти и обрести истинную пару. Они обладали огромной силой — и эту силу они всегда использовали на благо Ариона.

Но сейчас… сейчас в этом мире нет таких девушек. Каждая из них думает, прежде всего, о своем благополучии. О том, как бы выгоднее продать себя, кому лучше дать согласие на брак. Именно поэтому я, отчаявшись найти хоть кого-то, кто смог бы принять мою силу и воспользоваться ей во благо, стала искать в других мирах. И однажды встретила тебя. Ты умерла, но твоя душа еще держалась, и я решила, что ты — та, кто смог бы помочь Ариону. Именно поэтому ты сейчас и здесь.

— И что теперь?

— Я… понимаешь, при инициации от Хранителя исходит такая сила, что ни у кого не останется сомнений в том, что произошло. Но есть способ всех обмануть — нужно лишь провести инициацию на месте прорыва — тогда сила от его разрушения настолько изменит след, что никто не догадается о том, что произошло.

— Инициация разрушит прорыв?

— Да.

— Так почему ты раньше не провела ее? Провести три инициации — и не останется ни одного прорыва.

— Во-первых, это было опасно. Во-вторых, у меня не было для этого сил. В-третьих, даже в свои лучшие времена я могла проводить инициацию раз в несколько лет. А сейчас, думаю, пройдет не один десяток лет, прежде чем я смогу повторить нечто подобное. Я сильно рискую. Но сейчас не остается никакого другого выхода.

— С инициацией ведь все не так просто, верно? Ты сказала, что сейчас еще рано проводить ее. Почему?

— На самом деле не рано, просто… Я не знаю, как ты отреагируешь на эту силу. Если ее окажется слишком много, она просто сведет тебя с ума.

— Ну вот, и тут меня ожидает сумасшествие. Куда не кинь — всюду клин…

— Если сейчас ничего не предпринять, то после удара ты точно пострадаешь. А так, у тебя есть шанс.

— Да уж, глупо было надеяться на что-то большее. Хорошо, допустим, я согласна на эту мредову инициацию. Но как ты себе это представляешь? Как нам попасть к прорыву?

— Ты ведь не заглядывала в ту шкатулку, что вы прихватили с собой из дома?

— Заглядывала. Там какие-то бумаги.

— А второе дно искать не пробовала?

— Второе дно?

— Да. Ладно, так и быть, скажу — там находятся пять амулетов. Сейчас они не заряжены и тебе придется их напитать своей кровь, смешав с пеплом аршисов.

— Опять проливать кровь, — с тоской произнесла я.

— Увы, придется тебе это пережить. Думаю, это будет не так уж сложно — сложнее тебе будет потом. Так вот, зарядив амулеты, ты должна будешь отдать их пятерым воинам, что будут тебя защищать.

— Что? Подожди-подожди. Пятерым воинам? Да где я найду пятерых воинов, что согласятся пойти со мной к прорыву?

— Думаю, что ты недооцениваешь себя. Если ты хорошо подумаешь, то ты сможешь назвать даже большее количество мужчин, которые согласятся пойти с тобой куда угодна. Особенно если ты будешь просить их как Арина.

— Вот уж точно нет. Не собираюсь я больше ни перед кем раскрываться. Одного Бера мне пока достаточно.

— Увы, но тебе все равно придется показаться им в своем истинном обличии — при инициации амулет тебе будет лишь мешать.

— Хорошо, ладно, я подумаю. Об этом чуть позже. Что за амулеты?

— В теории они должны будут отпугивать тварей.

— В теории?

— Твоя кровь для тварей, как магнит. Я не знаю, насколько сильно их будет тянуть к тебе. Насколько сильна их сопротивляемость. Насколько хватит сил у амулетов. Поэтому, кстати, вы должны держаться как можно ближе друг к другу.

— Весело, — протянула я с печалью.

— Возможно, тебя обрадует то, что на обратном пути тебя вам не придется сражаться с тварями — выплеснувшаяся сила просто убьет тварей на несколько километров.

— Вот только вместо тварей меня будут поджидать командиры, весьма заинтересованные тем, что произошло с прорывом.

— Ничего, думаю, ты что-нибудь придумаешь. В крайнем случае, попросишь помощи у парней — не думаю, что кто-нибудь из них откажется помочь тебе скрыться

— Вот уж сомневаюсь — не станут они нарушать правила, чтобы помочь мне. Впрочем, сейчас это не имеет значение — ведь я даже не знаю, переживу ли инициацию. Кстати говоря, мне что-нибудь будет нужно? Как-нибудь подготовиться?

— Нет. Только следую зову силы — и магия все сделает за тебя. А сейчас тебе пора.

— Нет, подожди, я еще хотела узнать о… — начала говорить я, но серое марево начало темнеет, а в следующую секунду я ощутила себя лежащей на земле.

— Арина! Да приди же в себя!

— Бер? — тихо произнесла я, пытаясь осознать все то, что только что произошло.

— Мред, ты очнулась, — с облегчением выдохнул оборотень, — что произошло? Почему ты неожиданно потеряла сознание? И что это за странные символы, что вспыхнули я твоих руках?

— Сложно объяснить на самом деле, — выдохнула я, — ты же хотел узнать о том, что я делаю возле прорыва? Тебе сейчас предоставляется уникальная возможность увидеть все своими собственными глазами.

— Ты что, имеешь в виду то, что ты…

— Да. Я намереваюсь закрыть прорыв, и как можно скорее. Но мне потребуется твоя помощь. Твоя и еще нескольких ребят. Ну, ты как, согласен?

— Ты безумна… Естественно, я согласен! Что нужно делать?

— Для начала не нужны еще четверо парней, и ты должен будешь их привести, да так, чтобы никто об этом до поры, до времени не узнал. Вот только нам нужно сначала выбраться из этого мредова леса! Долго нам еще нужно идти?

— Да нет, мы почти пришли — я уже чувствую, как слабеет граница, защищающая территорию от перемещений. Еще немного — и мы сможем воспользоваться твоим телепортом. Уверена, что сработает?

— Абсолютно.

— Хорошо. А теперь объясни мне подробнее, что я должен буду сделать. А еще скажи, к чему такая срочность?

— Поверь, я расскажу тебе обо всем, но чуть позже. Слишком длинная история. А теперь о том, что ты должен сделать…

***

— Быстрее, Арина, мред, быстрее, мы долго не продержимся, — прокричал Бер, отбрасывая накинувшуюся на него тварь. Их было немного. Пока немного, но даже я, которая сейчас воспринимала ситуацию лишь частью сознания, понимала, что это ненадолго.

Парни уже не могли удерживать амулеты — попробуй удержи раскаленный добела камень. Или не камень — я даже не имела представления, из чего были сделаны эти амулеты. Но на камень точно похоже. Правда, на какой-то странный. Эх, ну, здесь не на что особо было рассчитывать — я всегда была слаба в артефакторике. Потом обязательно спрошу у Хомдена об этих амулетах — он хорошо во всем этом разбирается. Если выживу, конечно.

Наши шансы на счастливый исход таяли с каждым мгновением. Я уже успела пожалеть о том, что втянула ребят в эту самоубийственную затею.

Амулеты раскалились добела, и ребятам пришлось положить их на землю. Теперь наверняка останутся следы — вот магам потом весело будет — поди пойми что это за непонятная штука оставила такой странный след.

Кажется, я думаю не о том.

Кажется, только эти мысли не позволили мне еще сойти с ума.

Недалеко отсюда послышался нехороший треск — словно стадо хемилингов неслось прямо сюда.

Не хемилингов — тварей. И не стадо, а, надеюсь, всего парочка.

Амулеты работали исправно, отгоняя тварей, вот только моя кровь оказалась действительно слишком заманчивой для них. Их желание противоречиво их инстинктам выживания и они буквально сходили с ума от этого. Пока сила амулетов еще сдерживала их, но все мы понимали, что это ненадолго. Поэтому мне действительно стоило поторопиться.

Но, мред, никто не говорил мне, что это будет настолько больно!

Сжав зубы, я сделала пару шагов, стараясь не кричать от раздирающей боли. Нельзя кричать, нельзя — я этим сделаю только хуже. Парни и так на взводе из-за того, что им пришлось потащить меня в такое опасное место, а если они еще и поймут, что прорыв причиняет мне боль… Здесь хватает и тварей, сошедших с ума.

Забавно, конечно, но все нехорошие ситуации, в которые я попадаю, начинаются на удивление хорошо.

Вот и в этот раз мне тоже сначала везло.

С Бером мы вышли из леса довольно быстро, переместились тоже удачно. Правда, место, конечно, оказалось до боли знакомым, я бы даже сказала знаковым — это была та самая поляна, где на нас первый раз было совершено покушение. Первый раз, когда я смогла снять артефакт и принять свой истинный облик. И вот я снова стою здесь, и мне снова предстоит стать собой.

Хорошо еще, что я додумалась попросить у Бера захватить мне одежду — иначе вышел бы полный провал. И как я только не раскрыла себя до этого? Наверное, все потому, что я только-только смогла возвращать себе прежний облик.

Ждать пришлось не так уж долго — до лагеря было не слишком далеко, а учитывая то, что Бер до ребят добирался в своей звериной форме, у него на дорогу туда ушло меньше получаса.

Чтобы вернуться обратно, правда, пришлось потратить почти час. Да и на то, чтобы незаметно выловить ребят и уговорить их на авантюру. Тоже понадобилось время.

В итоге через два часа после того, как Бер ушел, я почувствовала его приближение. И был он явно не один.

А все-таки эта кровная связь — хорошая вещь, потому что только благодаря этой связи я успела вовремя сориентироваться и спрятаться от ребят прежде, чем кто-либо из них заметил меня. А потом по этой связи я позвала Бера — все же перед выходом мне действительно стоило сменить одежду. Правда, сомневаюсь, что я стала выглядеть хоть немного лучше — после того взрыва, что от дома оставил лишь одни щепки, мой внешний вид оставлял желать лучшего.

— В общем, мне пришлось немного отойти от плана, — произнес отвернувшийся Бер, ожидая, пока я переоденусь.

— Что значит «немного отойти»? настороженно спросила я, пытаясь пригладить растрепавшуюся косу. Артефакт я сняла и на всякий случай отдала Беру — уж лучше пусть пока побудет у него.

— Лейтан был сильно ранен, поэтому я не видел смысла его куда-то звать. Шейта я не нашел. Зато меня нашел Дерек, который начал активно напрашиваться в компанию, согласившись выполнить все, о чем ты бы не попросила.

— С чего бы это? Ты точно о том Дереке говоришь? — еще более настороженно поинтересовалась я.

— О том, о том, — со вздохом произнес Бер, — там, понимаешь, такая история… Давай я тебе как-нибудь позже расскажу об этом, хорошо?

— Хорошо, — протянула я, — так в этом и заключается твое «немного отойти от плана»?

— Не совсем. Понимаешь, я знал, что нам нужно спешить, поэтому кое о чем умолчал.

— Бер, ну и где твоя младшая сестренка, которой очень требуется наша помощь? И, может, ты объяснишь, какая именно помощь ей потребовалась? И почему именно здесь?

— Бер! Ты что, не сказал им, что мы собираемся идти уничтожать прорыв?! — воскликнула я.

И только потом до меня дошло, что к парням мы уже вышли. И теперь все они смотрели на меня так, что по спине пробежали мурашки.

— Привет, мальчики, — протянула я, неловко улыбнувшись.

— Ну, вообще-то Дереку я сообщил, что мы пойдем к прорыву.

— Но не сообщил, что ты поведешь туда свою сестру, — зло произнес Дерек, — ты совсем с ума сошел! Как ты можешь подвергать ее опасности!

— Еще один, — на грани слышимости простонал Бер, после чего уже громко добавил, — как же, попробуй ее остановить. Ни у кого из нас… ну, то есть, у меня, это еще не получалось.

— Плохо, значит, старался, — произнес Дерек, при этом глядя почему-то на меня.

— Привет, — повторила я, — меня зовут Арина, я сестра Бера. И да, я собралась идти уничтожать прорыв. И нет, меня все равно никто не сможет остановить. Тем более, я уже один уничтожила. В одиночку. Правда, мальчики? — спросила я у Кирсена и Айсена, которые, кажется, все еще не могли прийти в себя.

— Бер, почему ты не говорил, что у тебя есть сестра? И почему ты не сказал, что ЭТО ОНА — твоя сестра, — простонал Айсен, схватившись за голову.

— Да как-то не заходил об этом разговор, — пожав плечами, произнес Бер.

— А что, какие-то проблемы? И вообще-то, на секундочку, я здесь. Не стоит обращаться ко мне в третьем лице, — возмущенно произнесла я.

Вперед неожиданно вышел Хомден. Внимательно на меня посмотрев, он неожиданно широко улыбнулся и подошел ко мне:

— Меня зовут Хомден. Приятно с вами познакомиться, Арина. Я покорен вами с первой минуты встречи, — бархатным голосом произнес он, после чего, склонившись, подхватил мою руку и прижался к запястью легким поцелуем.

— О-очень приятно, спасибо, — пробормотала я, растеряно хлопая ресницами. Это точно Хомден? Тот самый тихоня Хомден, с которым я знакома вот уже на протяжении пяти лет?

— Ну, Айсен и Кирсен тебе уже знакомы, — пришел мне на выручку Бер, — с Хомденом ты познакомилась, а это Дерек. Впрочем, ты о нем тоже уже знаешь.

— Увы, боюсь, не самое хорошее, — произнес Дерек.

— Да нет, — покачав головой, произнесла я, — не скажу, что слышала только хорошее, но и плохого на самом деле было не так уж много. Впрочем, такое я могу сказать о каждом из вас. А теперь, раз уж мы познакомились, перейдем к моей просьбе…

Стоит ли говорить, что только час меня пытались отговорить от этой затеи. В конце концов, не выдержав, я призналась парням, что он уничтожения прорыва именно сегодня зависит мое психическое состояние минимум. А, возможно, если я не успею уничтожить прорыв за эти сутки, то и вовсе умру. После этого все попытки отговорить меня прекратились.

Удивительно, но парни, даже узнав о том, куда я направляюсь, не передумали помогать мне. Ни один из них даже не взял время на размышления. Бер, отчего-то, совершенно не выглядел удивленным — сказал только, что я еще слишком маленькая, чтобы понимать.

Я? Маленькая? Кажется, кто-то слишком быстро свыкся с мыслью, что он стал братом и теперь пользовался этим вовсю.

Быть может, зря он это сделал? Зря поспешил? Потому что, если он действительно стал воспринимать меня сестрой, то ему будет больно, если я умру.

А сейчас шансы умереть как никогда высоки.

Тумана не было — он исчез, стоило каплям крови упасть на землю и появиться аршисам. Хорошо еще, что парни были слишком заняты и не видели, что мне пришлось исполосовать руки, чтобы развеять туман и вызвать появление как можно большего числа цветков.

Вот только уничтожив туман, я увидела то, что будет еще долго сниться мне в кошмарах.

Прорыв.

Черная клякса, в диаметре около метра, из которой в этот мир попадают твари. Хорошо, что сейчас Хайсе собирает силы и его твари прекратили приходить в этот мир, ожидая нечто грандиозное.

Черная клякса, которая отчего-то вызывала у меня стойкие ассоциации со старинным зеркалом. Вот только зеркало отражало абсолютную, пугающую черноту.

Но хуже всего было то, что эта чернота висела прямо в центре какой-то плиты, в которой я скорее угадала, чем узнала, алтарь.

И как это уничтожить?

«Нужно лечь на него и выпустить в мир всю свою силу», — подсказало что-то внутри.

Лечь? На вот это? Да я даже приблизиться к этой штуковине не могу, меня выворачивает от боли, а чтобы лечь…

Вот только это был единственный способ.

— Арина, — крикнул кто-то из парней, и я поняла, что уже долгое время стою на одном месте.

Нужно двигаться. Нужно сделать шаг.

До чего же я эгоистка! Там из-за меня каждую секунду рискуют парни, давая мне необходимое время, даря мне шанс все изменить, а я не могу сделать этот мредов шаг!

Сделав шаг, ощутила мерзкий запах. Настолько мерзкий, что меня бы наверняка вывернуло наизнанку, если бы я что-то сегодня ела. И если бы мне не было так больно.

Сцепить зубы и дышать через рот — так запах кажется не таким сильным.

Сглотнув подкативший к горлу комок тошноты, я шагнула еще.

Резкая боль прокатилась судорогой по всему телу и я, не удержавшись, падаю на одно колено, чувствуя, как из носа пошла кровь. Металлический привкус на губах неожиданно приглушил запах разложений и я смогла, поднявшись, сделать еще один шаг.

В глазах поплыло, голову прострелила такая боль, что из глаз хлынули слезы. Захотелось домой, к маме, чтобы обняли, чтобы сказали, что все будет хорошо.

Вот только ничего не будет хорошо, пока я не сделаю то, что должна сделать. И к маме я уже никогда не вернусь. Но у меня есть ребята. Есть Бер. И в его объятьях почти так же уютно, как в объятьях матери.

Шатаясь от боли, я сосредотачиваюсь на недавних воспоминаниях, где Бер обнимает меня, и делаю два быстрых, но неимоверно трудных шага. Кажется зря, потому что боль, обрушавшаяся на меня, буквально сбивает с ног.

Но зато я замечаю, что до алтаря осталось всего ничего.

Нужно сделать всего лишь шаг. Всего лишь шаг.

Ладно, шагать не выйдет — слабость такая, что встать я не смогу.

Тогда нужно ползти. Чем не вариант?

Я уже не слышала того, что происходит, а скорее ощущала. Чувствовала, что парням тяжело, что их силы на исходе, но они не собирались сдаваться. Они были готовы отдать жизнь за меня.

И это придает мне сил.

Я аккуратно ползу на коленях, уже не сдерживая стоны боли. Но я все же не кричу — и это даже вызывает гордость. А еще я стараюсь практически не дышать — потому что смрад, что исходит от прорыва, сводит с ума.

Алтарь уже совсем близко. За два шага, пожалуй, я бы смогла преодолеть это расстояние. Вот только я даже уже не могу ползти на коленях — возникает ощущение, что при каждом движении во мне ломаются кости.

Неожиданно перед моими глазами мелькает что-то темное — а я до этого и не осознавала, что смотрю на окружающий мир, словно через пелену.

Проморгавшись, я наконец-то вижу то, что привлекло мое внимание.

Это котенок. Маленький, абсолютно черный котенок, который жалобно тычется мордочкой мне под руку.

Что за еруднда? Бред? Откуда тут котенок?

И только притронувшись к нему, я понимаю, что никакого котенка нет. Это тьма, которая приняла обличие. Это тьма Хомдена, который таким образом пытается мне помочь.

Меня затопила такая горячая волна благодарности, что я не смогла сдержать слез.

Я сильная. Я справлюсь. Мои ребята верят в меня, а значит, я сделаю это, чего бы мне это не стоило.

Подниматься было больно. Даже делать вздохи было больно, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Двигаться не хотелось — хотелось остаться в цветах аршисов, и чтобы больше никто меня не трогал. Хотелось умереть. Умирать не страшно — я уже однажды умирала.

Умирать… грустно и тоскливо.

Я могу умереть.

Но я не могу позволить умереть другим.

Да, пусть я и не переживу этот день — мне уже все равно. Главное сейчас — подняться. Сделать шаг. И лечь на этот мредов алтарь. И тогда, возможно, ребята не умрут сегодня. Тогда, возможно, сегодня не умру и я — но на это мне уже все равно.

Больно, больно, больно. БОЛЬНО!

Руки скользят по цветам, и я понимаю, что они скользкие оттого, что все в крови. Кажется, если я не умру от прорыва или от инициации, то я умру от простой потери крови.

Я встаю.

Делаю шаг.

Второй.

Остался еще один. Но сил уже нет. Я понимаю, что начинаю заваливаться, что сейчас упаду и тогда уже точно не встану. И я делаю последнее, на что я еще способна — при падении я словно бросаюсь вперед и со всей силы падаю на алтарь.

От удара на камень вышибает дух, но я не замечаю этого, потому что боль слишком сильна. Все это уже слишком. Почему я еще не потеряла сознание? Что удерживает меня здесь?

Котенок вновь тычется в руку. Тьма, да. Ребята. Инициация. Арион. Да.

В руке неожиданно материализуется кинжал, а символы вспыхивают так ярко, что это слепит на мгновение.

«Один удар. Лишь один удар — и все будет хорошо. Один удар — и ты станешь свободной. Больше не будет боли. Один удар — и ты сможешь спасти тех, кто так отчаянно сейчас сражается за твою жизнь. Один удар», — шепчет мне уже знакомый голос.

Я перекатываюсь на спину, заношу кинжал и вонзаю его себе под ребра, туда, где бьется сердце.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22