Мария [Евгений Дарсай] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Евгений Дарсай Мария

Глава 1.

Мария возвращалась вымотанная до предела; это был её завершающий учебный бой. Альма с Алиной постарались на славу: обстреливали нещадно, да и применили в этот раз более мощные заряды. Долбили так, как будто восстанавливать дес-бот придётся не им, а чужому дяде, короче говоря, девки вошли в раж. Мария чувствовала свой борт, да, именно чувствовала; лёгкий корпус игнорировался сознанием, а вот пробоина прочного корпуса справа и сзади отзывалась болью в правом бедре. Конечно же, она не признается никогда и никому об этих фантомных болях, ещё спишут как психически неуравновешенную. Этот последний учебный бой Мария провела в три этапа.

Пилот десантного бота обязан провести два этапа: вход в атмосферу планеты и сброс десанта, а затем спасение собственной жизни. Этапов предполагалось всего два, но вот нюансов по каждому было великое множество. И это множество зависело от мастерства пилота. Однако статистика показывала, что выживших, после первого боя было довольно мало; вот они и набирали мастерство.

Вход в атмосферу проводился на уровне фола: войти надо было быстро, с неимоверными манёврами, вернее кульбитами; однако можно было так ускориться, что просто сгореть даже в верхних слоях, не успев сбросить десант. Курсантов учили, и учили хорошо; отсутствовали инструкции и какая-либо техника безопасности. А всё потому, что пилоты десантных ботов появились только с приходом чужих, то есть уже в условиях войны. Поначалу предполагалось некоторое торможение перед сбросом, но здесь вставили своё «фи» десантники: они потребовали максимально возможное ускорение именно в момент десантирования. Бывало всякое, даже бывали случаи, когда пилот наблюдала: как стартуют и тут же вспыхивают капсулы с десантом, и она бросала бот в качестве брандера по координатам врага, не всегда успевая отстрелить собственную капсулу. Статистика гибели десанта была удручающая, и гибли именно в атмосфере. Но не было ни единого шанса высадиться где-то и вступить в бой после марш-броска. Чужие, захватывая планету, сразу знали: с какой стороны пойдёт десант. Если бы можно было поймать живым хоть одного чужого, возможно тогда учёные выпотрошили из него эту чуйку предвидения. К планетам с гарнизоном пауки даже не приближались. Но солдат в галактике было мало; человечество столетие за столетием осваивало Млечный Путь и успокоилось, зная, что мы здесь одни, а другая галактика недостижима. Мы стали мягкими, рассудительными и неагрессивными. А чужие пришли, и пришли именно из соседней галактики. Пришли с дикой для нас психологией: они просто нас жрали, мы были для них еда. Какое-то время человечество было в прострации, в голове не укладывалось: как возможно достигнуть развития перемещения между галактиками и быть такими дикими?

Так вот, вторым этапом пилота дес-бота было спасение собственной жизни. Бот можно было бросить, главное уцелеть самой, и это тоже было не просто: во первых чужие, а во вторых – видеть, как сгорает сброшенное тобою крыло, и сгорает не всегда под залпом пауков. Один бот – это пилот, исключительно женщина, и крыло из шести десантников. Был и такой случай, когда на отдыхе в баре лейтенант услышала, как пьяный сержант сказал: «Ссука, она промедлила, и нам не хватило буквально пару секунд, я троих, троих потерял!» Девчонка, сложила два плюс два, и в следующем бою, сбросив десант, обогнала своё крыло и погибла в качестве брандера. А из крыла в том бою уцелело тоже только трое.

Мария два месяца отрабатывала третий этап, она придумала и рассчитала его сама, а заключался он в закручивании спирали вокруг сброшенного крыла, выход перед крылом в качестве брандера, с отстрелом себя любимой в последний миг. Подвох же заключался в том, что никакой организм не способен выдержать таких перегрузок, за исключением одного варианта: если этот организм помещён в капсулу с водой. Альма с Алиной сделали всё по высшему разряду, они вообще были механиками от Бога. Спасательную капсулу пилота переоборудовали в аквариум, все органы управления ботом перевели через лазерную дистанционку. Однако законы физики обмануть не так просто и любая команда, поступающая из капсулы на управление ботом, задерживалась на одну целую и сорок семь сотых секунды. В условиях боя – это недопустимо долго. Вот Мария и отрабатывала как навыки лётного мастерства, так и интуицию как минимум на одну целую и сорок семь сотых секунды.

Вообще-то эти два месяца считались курсом психологической реабилитации для Марии и высокооплачиваемой командировкой для Альмы с Алиной. А забросили их на окраинный блокпост в качестве наблюдателей. И задание было простым: вовремя засечь чужих, и также вовремя смыться до ближайшего ретрансляционного буя, чтобы поднять тревогу.

Мария стала легендой ещё в восемнадцать, когда провела свой первый боевой вылет и не потеряла из крыла ни одного десантника. Все шестеро бухали после боя вместе с Мари, и когда каждый из них предложил руку и сердце, Мария отказала всем. С тех пор у девочки шесть братьев, все шестеро живы и на сегодняшний день все шестеро – командиры крыльев.

Сегодня Мари уже двадцать один год, за десять десантов были потери. За каждого сгоревшего парня Мария частично винила себя. Одиннадцатый десант был фатальным: толи у разведки что-то не срослось, толи просто пауки переиграли людей, но на подлёте к верхним слоям атмосферы Цейстеры, Мари, не осознавая, что делает, отвернула на отскок и закричала по связи тоном приказа: «Отменить десант!» Послушались все боты, кроме одного, и этот один был сожжён чужими на недосягаемой ранее высоте.

Командование приняло соломоново решение: отправило Марию на блокпост с формулировкой: «Боевая усталость». Вроде и от трибунала отмазали, и вроде как всё ещё не кончено.

Что за оружие применили чужие, разобраться не удалось, но по косвенным данным было выяснено: на Цейстере был паук-переросток. У расы чужих эволюция шла не техногенным, а биологическим путём: эти мрази путешествовали в космосе роем внутри сгустка плазмы. И каждая тварь плевалась плазмой; выручало людей в этой бойне лишь то, что на самой планете пауки были сильно уязвимы для огнестрельного, то бишь порохового оружия. Человечество подняло древние технологии, и все планеты срочно вооружались, готовили армии самообороны и вновь учились убивать.

– Алина, смотри: как корпус повело. Это ж как она крутилась, что металл от перегрузок в спираль заворачивает?

– А ты, по сколько в кассету заряжала, – отозвалась Алина.

– По семь.

– Вот и получается: от четырёх Мари ускользает надёжно, а три последних долбят по касательной. Так что это нагрузки плюс попадания. Я думаю: чужим не светит, они стреляют не более чем четвёркой.

– Аля, давай стыкуй нашу девочку, а я пойду всё приготовлю, пусть помоется, поест, да поспит. И смотри, смену не прозевай, нам сменщиков вот-вот с транспортного отстрелят.

– А я хочу военных, красивых, здоровенных, – оживилась Алина.

– Ага, так тебе и пришлют сюда бравых десантников; жди такой же бабский экипаж, – не поддержала подругу Альма.

– Ничего, ничего, вот доберёмся до планеты… – изобразив загадочный взгляд, выдала вдогонку подруге Алина.

Сильно потрёпанный десантный бот пристыковался к ремонтному модулю, и Аля выдернула капсулу с Мари на свою территорию. Откачала воду, медленно изменяя состав дыхательной смеси, затем открыла капсулу. Мария лежала не в силах поднять даже руку и счастливо улыбалась. Алина аккуратно отодвинула систему подачи дыхательной смеси и спросила:

– Как ты?

Мари в ответ моргнула и также улыбаясь, потянулась рукой к бедру. Аля, сообразив, внимательно осмотрела, аккуратно прощупала и вынесла вердикт:

– Не беспокойся, самое красивое место тела в норме! Затем очень бережно достала Марию из капсулы и положила на кушетку, при этом приговаривала:

– Ты, котёнок, не торопись, минут двадцать полежишь, затем в душ, кушать и в люлечку. А «варежку» твою мы подлатаем, подрехтуем и завтра уже домой к папке с мамкой.

То, что после учебного боя, механики всегда сюсюкали с Мари как с маленькой девочкой – было уже традицией; но сегодня Алина с какой-то особенной теплотой выражала свои чувства.

Пока Мария отсыпалась, девчонки провели техническое совещание, на котором договорились по прибытию на базу не разбегаться по домам, а вначале дооборудовать спасательную капсулу. И самое главное вставить дополнительные батареи на подогрев водной среды, чтобы после отстрела было больше шансов не превратиться в кусок льда.

– Пока там спасательный бот подберёт нашу девочку, – подытожила Альма.

Затем подруги приняли по тридцать граммов разведённого спирта за успешное окончание командировки, спели дуэтом о тяжёлой женской доли вдали от красивых и крепких парней, а вскоре поступил сигнал, что смена на подходе.

Суета стыковки, встреча, новости и сплетни заняли ещё два часа. Сменная тройка стойко выдержала натиск Альмы с Алиной, категорически отказываясь, рассказать: что ждёт Марию по прибытии на базу, обмолвились только, что старший лейтенант снова стала легендой флота.

К тому моменту, когда Мари выспалась и «вышла в люди», все процедуры пересменки были уже завершены. Когда же сменщицы осмотрели ремонтный модуль Альмы с Алиной, то готовы были отдать что угодно, лишь бы оставить модуль себе. Договорились с малыми потерями: «поляна» на базе за их счёт.

– Как это вы своё детище поменяли на стандарт? – тихонько спросила Мария.

– Ежели чо, то у девок больше шансов будет, мы разгонный движок форсировали, смоются на раз, – ответила Алина.

– Да и тренажёр в подсобке им не помешает, а то девки хлипковатые, – добавила Альма.

Интрига разъяснилась, Марию на базе ждал приказ по флоту. В котором первым пунктом значился арест на два месяца за невыполнение приказа, причём дата окончания ареста была вчерашняя. Вторым пунктом сыпался дождь из плюшек: внеочередное звание, медаль за смелость, денежная премия и двухнедельный отпуск в меж боевой период.

– Слышь, подруга, ты теперь и парня себе не снимешь, – съязвила Алина и добавила на удивлённый взгляд Мари, – прикинь сама, в десанте сержант, ну максимум старшина, а тут ты такая красивая, да с четырьмя звёздами в двадцать один-то год.

– А она доцента себе снимет, он ей стихи будет читать, цветы дарить, руку целовать, – вставила Альма.

– Доцент – это хорошо, а как же шесть кубиков на животе? – продолжила диалог Алина.

На базе всё прошло рутинно, но при этом организованно и быстро: связь с родными, затем составление отчётов по командировке, разнос за угробленную мат. часть, награждение и новые шевроны для Мари. А по завершении состоялся такой вот диалог:

– Альма, вот скажи: чего ты хочешь больше всего прямо сейчас?

– Да того же, чего и ты. Чтобы меня качественно трахнули и желательно несколько раз! А ещё вот тот коктейль, про который ты мне все уши прожужжала.

– Мы конечно можем сорваться прямо сейчас, но вот нашу девочку как минимум двое суток никто не выпустит, – ответила на этот эмоциональный спич Алина и продолжила: – Предлагаю: пока командование мучает Мари, доделать её капсулу и сразу провести все тесты в новом боте, да и сам бот «почесать по загривку» под нашу девочку. Ведь никто, кроме нас лучше не сделает. Ну, терпели же два месяца, два дня-то перетерпим.

– А потом размалюемся как девки продажные и вовсе тяжкие, – уже согласившись, продолжила гнуть свою линию Альма.

– Не, а, не получится, мы ж втроём пойдём, и как мы на фоне Мари смотреться будем?

– Ну да, ну да… Слушай, Аля, а у неё хоть есть что надеть, ты же её больше меня знаешь?

– Мы до командировки были шапочно знакомы, может, у неё кроме формы и нет ничего. Решено! Вечером прямо на базе организуем выездную распродажу! – уверенно заявила Алина.

– Это как?

– Да всё просто, заказываем в сети на определённое время доставку из двух десятков магазинов с демонстрацией продукции, да хоть даже на живых манекенщицах. Встречаем в грузовом ангаре и устраиваем шоу.

– Так дороже получится раза в два.

– Ну, ты же не всё скупать будешь, да и что, денег у нас мало?

– А если Мари решит сама расплачиваться?

– А она тоже девочка не бедная, гулять так, гулять

Заговор состоялся, довольные собой Альма с Алиной развернули виртуал-мониторы и сетевой шопинг начал набирать обороты.

Глава 2.

– Девчонки, язычки свои острые придержите, с этими ребятами что-то не так, – первой отреагировала Мари.

– Наверное, это остаток крыла, – заявила Альма.

– Очень похоже, вероятно командир и второй с третьим номера, – поддержала Алина.

Космодесант замедлил шаг, хотя медленней было уже некуда. Бравые ребята делали вид, что ведут командира. Но это им так казалось, похоже, из этой троицы он был самый трезвый и умудрялся идти ровно, да ещё придерживать братьев по оружию на голову выше него. И вдруг Жак стал усиленно наводить резкость. Когда две тройки сблизились до трёх метров, он скомандовал:

– Стоять всем! Слушать меня!

Десантники команду выполнили мгновенно, при этом командира они не отпустили, а приняв стойку смирно, приподняли, от чего Жаку пришлось встать на цыпочки. Девчонки прыснули со смеху, но тоже остановились.

– Парни, командира надо поставить аккуратно на одно колено, – заявил Жак шёпотом, однако шёпот получился довольно громкий, от чего девчонки снова рассмеялись. Но десант, не обратив на это внимания, продолжил шептаться.

– Командир, на какое колено?

– Да пофиг, главное чтобы устойчиво.

– Сей момент, мой генерал! И парни бережно опустили Жака.

– Блин, как твёрдо!

– Командир, исправим, – сорвав с головы берет, попытался его сложить в виде носового платка десантник, что держал Жака под правую руку.

– Не надо! Передо мной Клеопатра, но я не Марк Аврелий.

– Барышни, вы простите нас, командир вообще трезвенник, мы тут прощальную запивали.

– Что, троих потеряли? – участливо осведомилась Альма.

– Нет, одного! – аж всхлипнул и смахнул слезу десантник без берета.

– Курсанта, девчонки, первый бой у него был, молоденький такой, щёки красные и глаза как синева на тельниках! А ещё двое наших в баре спят, командир приказал его выгулять, – поддержал разговор второй десантник.

– Отставить! Где моя ну́жная поза? Кто вообще здесь центр мироздания?

– Командир, всё готово, тебя отпускать?

– Отпускай!

И ребята отошли в стороны. Жак, качнувшись, начал расстёгивать китель и что-то доставать.

«А интересный парнишка», – подумала Мари, «И про подушечку, что Клеопатра подбросила Марку Аврелию, знает, хоть это всего лишь красивая легенда. А вот для десанта он как-то хлипковат, наверное, удачлив».

– Мэм! – на одном дыхании выпалил Жак.

– Мари, – помогла она и добавила, – Смелей, солдат!

– Мари! Душу Богу! Силу Родине! Сердце тебе!

При этом Жак наконец-то вытащил из-за ворота обычный шнурок, порвал его, снял колечко и протянул избраннице. Да протянул не на ладони, а тремя пальцами, намереваясь сразу надеть на палец.

– Я понимаю – это есть предложение? Серьёзный и осознанный поступок совсем не пьяного человека? Ты, солдат, предлагаешь мне четырёхлетний контракт на брак?

– Нет! – возмутился Жак. – Такие кольца не дарят на четыре года! Никаких контрактов! На всю жизнь! И первой родишь мне дочку! – Жак взглянул прямо в глаза, и Мари почувствовала, как заледенел позвоночник. В этом взгляде было столько решимости, а ещё что-то древнее и дикое: казалось, откажи, и он схватит, перебросит через плечо и убежит в свою пещеру.

Молчание и оцепенение длились целую минуту, затем все отреагировали на негромкий щелчок – это Алина защёлкнула сумочку, достав и встряхнув белоснежную фату. Альма тоже не растерялась и оперативно нашла в ручном коммуникаторе марш Мендельсона. Пока на голову Марии пристраивали фату, Жак надел кольцо и заявил:

– В горе и в радости до последнего вздоха, пока смерть не разлучит нас!

Мари очнулась от наваждения и решила съязвить:

– Два вопроса, солдат: первый – как имя моего мужа? И второй – дочку делать пойдём прямо сейчас?

– Зовут меня Жак, фамилия Саянов, наш с тобой дом отныне на Земле в Сибири. Отец тебе унты́ справит, а мать научит пельмени лепить. Дочку будем делать завтра, сегодня я пьян, разрешаю тебе продолжить свой путь в бар, но не смей парням улыбаться, ты моя женщина и этим всё сказано! Вам, красавицы, приказ: найти моё крыло в баре. Парни! Меня поднять! Так! Теперь бережно доставить в люлю, сегодня я подвиг уже совершил!

Жак нежно улыбнулся Мари, и она зарделась, почувствовав что-то близкое и родное, как когда-то в самом раннем детстве. Наверное, такое тепло она знала, когда родители были живы.

– Солдат, ты кроки сбрось, – потребовала Алина, взяв у десантника из руки его берет, аккуратно расправив и водрузив ему на голову.

– А то ищи вас потом по всему флоту, – закончила Альма, лучезарно улыбнувшись.

Кроками обменялись и разошлись.

– Мари, покажи кольцо, – первое, что спросила Альма, как только они уселись за столик с двумя спящими десантниками. Пьяно-спящей десантуры в баре хватало, но Алина нужных парней нашла по шевронам, тем более что не запомнить настолько особенный шеврон было трудно. Каждое крыло выбирало свой рисунок: кто-то наносил на шеврон стилизованную стрелу, кто-то разряд молнии. А у этих парней был изображён десантник в тельнике с головой волка, прямым клинком в правой и изогнутым в левой руке.

Вообще бар изначально был «заточен» под космодесант, поэтому заснувшим парням аккуратно подсовывали под головы подушки с наволочками небесно-голубого цвета. А в центре зала был установлен настоящий ринг; причём ринг полноценных размеров, чтоб как положено: душа могла развернуться во всю свою ширь!

Мари сняла кольцо и внимательно его рассмотрела, затем поднесла к коммуникатору и отсканировала внутреннюю часть, чтобы увеличить. Снаружи был нанесён незамысловатый рисунок, а внутри стояло клеймо, на котором значилось: «Ag 583, основа Cu, 1996 год». Альма тянула руку, но Мари прижала кольцо к груди, затем поспешно надела его на палец и сказала: – Колечку четыреста двадцать три года, изготовлено из серебра на основе меди, это не фабричная работа, а кустарное изготовление, вероятно на заказ.

– А почему кустарное? – поинтересовалась Алина.

– Фабрики в те времена плавили серебро на основе золота, а здесь медь и мастер как бы подчеркнул своё отношение к этому. Серебро на основе меди действительно гораздо красивее, да и чернить его легче.

– Что значит чернить, и вообще, откуда такие познания? – удивилась Альма.

– Просто я очень люблю серебряные вещи, в них есть что-то магическое, какая-то сила-сильная. Не о том мы говорим, девчонки, вы мне лучше объясните: что сейчас произошло?

– А ты не поняла? Да тебя пять минут назад взяли замуж, причём взяли так, что любые официальные контракты или какие-нибудь там документы просто фикция. Да о таком замужестве даже разучились мечтать! Какая же ты счастливая! – выпалила на одном дыхании Альма.

– Я ведь его не знаю, совсем не знаю, а вдруг это всё розыгрыш?

– Да ты что, девонька! Мозги то включи! Кто ж будет такими словами разбрасываться, ты вообще слышала, что он сказал, когда тебе кольцо надевал? – выдала Альма, чуть не задохнувшись от возмущения.

К столику неуверенной походкой подошёл крепкий парень с головой не просто лысой, но ещё и круглой, как футбольный мяч, и уверенно заявил:

– Госпожа офицер, девушки, – обозначил он уважение наклоном головы каждой, – приглашаю вас за наш столик.

Намётанный глаз космодесантника узнал офицера флота даже в изумительно красивом и лёгком платье.

– Прости, дружище, но на нашем попечении два бравых парня, – развела руками Альма, указывая на мирно спящих. – А госпожу капитан-лейтенанта мы только что выдали замуж.

– Простите, за моё невежество, я так понимаю вы техники, а эта госпожа лейтенант и капитан дес-бота? А где жених?

– Почти в точку, сержант, – тоже проявила проницательность Алина, – только госпожа – капитан и капитан, жених пьяный, а эти парни часть его крыла.

У сержанта глаза не просто выпучились, они вывалились из орбит, рот при этом приоткрылся. Девушки рассмеялись, но космодесант на то и десант: парень взял себя в руки, вновь обозначил своё почтение наклоном головы и произнёс:

– Госпожа капитан-лейтенант, я готов по Вашему приказу отправиться под арест, но лишить уважаемую публику, – он обвёл рукой зал, – такого события я не в праве.

Затем он развернулся в сторону зала и командным голосом заорал, перекрывая гул голосов и музыку:

– Братва! Наш берсерк, только что женился!

Зал смолк как по команде, а сержант продолжил:

– И вы даже представить себе не можете на ком? Он женился на легенде флота, знаменитой валькирии Мари!

Де́сант развернулся через левое плечо, приземляясь на одно колено, и протянул руку Мари. В очередной раз за сегодня обалдевшая капитан-лейтенант робко встала, подавая руку, а Алина второй раз за сегодня встряхнула фату и вновь водрузила на голову Мари. Зал взорвался рёвом и аплодисментами.

Оба десантника из крыла Жака проснулись, вскочили на ноги и были готовы к чему угодно, но увидев улыбающихся девушек, расслабились и тоже заулыбались, пытаясь понять обстановку.

Из-за ширмы, отделяющей зал от кухни, вышел хозяин заведения, ударил деревянной колотушкой в медный гонг и объявил: – Тост в честь прекрасной валькирии, второй тост в честь берсерка, третий – за союз десанта и флота, напитки на выбор за счёт заведения! Зал заревел вновь.

Сегодня в баре была свадьба, и ничего, что жених отсутствовал, всё равно любая свадьба – это праздник невесты. Ноги у Марии гудели, она перетанцевала, вероятно, со всем космодесантом галактики. Перед ней несчётное количество раз вставали на колено, ей целовали руку, ею восхищались. На робкие попытки хоть что-либо узнать о собственном муже, ответы были восторженными. Жака называли грозой пауков и будущим генералом; сержанты, вероятно спьяну, но, тем не менее, были готовы войти в его крыло на правах курсанта. Закончился праздник вызовом роскошного лимузина, и поместили в него невесту, двух свидетелей со стороны жениха и двух свидетельниц со стороны невесты. Кто-то рассудил, что у такой звёздной пары должно быть всех в два раза больше. Лимузин взлетел, дал круг над баром и направился на базу. Не мудрено, ведь на этой планете база была временным домом для всех пятерых, да и для жениха тоже.

По дороге Мария сбросила себе кроки собственного мужа и ребят его крыла, а затем спросила:

– Аля, вот скажи как на духу: откуда у тебя фата?

– А у меня тоже есть, – рассмеялась Альма.

– Да всё просто, – поддержала подругу Алина: – Случаи бывают разные, а в сумочке всегда есть место фате и купальнику.

Дружно рассмеялись все, даже ещё пьяненькие десантники, не понимая, что камешки в их огороды полетели.

Когда вышли из аэролёта, Мария притормозила и потянула за руку Алину, долго молчала, теребя её палец, затем решилась и сказала:

– Аль, я не знаю, как признаться, но я боюсь.

Алина только вопросительно бровь приподняла и Мари продолжила:

– У меня ещё не было мужчины.

Алина какое-то время лупала глазами, напоминая мультяшную корову, затем сообразила и выдала:

– Утром получишь подробный инструктаж, ведь ты сейчас не собираешься к мужу идти?

Мари помахала головой.

– Вот и ла́дненько, не бойся, утром всё расскажу, страшного ничего нет, иди, отсыпайся.

Мари заметила боковым зрением, как Алина нашептала на ухо Альме, которая почесала макушку и показала знак «ок».

Добравшись до своего бокса, Мария приняла душ, набросила мягкий халат и решила обдумать: что же случилось вообще сегодня? Ведь собирались просто посидеть в баре. Да, шли именно к десантуре, девки хотели сняться. После двух месяцев воздержания они готовы были порвать любого. В космосе они гасили свою страсть мордобоем и гимнастикой. А перчатки боксёрские были сделаны на заказ; очень не хотели девочки попортить свои физии, поэтому перчатки были размером больше головы и мягкие.

«Так что за день-то такой? Наверное, надо вывести инфу про мужа своего», – подумала Мари и включила коммуникатор в режиме настольного. Внимание привлёк инопланетный входящий пять минут назад. «Наверное, ошибся кто-то, а я в ду́ше была и не слышала, хорошо, что не ответила, влетел бы в копеечку инопланетный невнимашка. Надо вибро посильнее сделать, а то с такими пьянками и не разбудит». Однако инопланетный входящий повторился. Мария просмотрела параметры: требовала Земля, и повторный номер тот же. Сделав приём, с уведомлением о задержке ответа на пять минут, Мари быстро привела в порядок причёску, тщательно осмотрела себя в зеркале и решила, что для любого официального общения внешний вид подходит, а халат подчеркнёт домашнюю обстановку, что тоже на руку принимающему звонок, и включила связь. На экране показались мужчина и женщина, оба уже в возрасте, мужчина улыбнулся и сказал:

– Лен, а девка красавица!

– Простите, вы меня повторно вызвали, а звонок не из дешёвых.

– Ты нас прости за беспокойство, – сказала женщина: – но надо прояснить ситуацию. Четыре часа назад позвонил Алёшка, пьяный в драбадан, сбросил нам кроки трёх девушек и сказал, что одна из них наша невестка, а какая не знает, глупо хихикнул и отключился.

– Мы вначале запросили данные всех троих, – продолжил мужчина: – Но ничего не поняли и стали искать по крокам онлайн. Нашли всех вас в баре, с фатой была только ты. Подключились с того момента, когда де́сант, с головой как мяч, рявкнул на весь зал.

– Дальше мы, совсем обалдевшие, присутствовали онлайн на твоей свадьбе, – продолжила женщина. – Да ты не бледней так, расскажи толком, ты замуж за нашего сына вышла? А почему его на свадьбе не было? А сколько вы знакомы?

– Лена, притормози! Пусть девочка хоть слово скажет, Женька ведь до сих пор не ответил.

Ошарашенная таким звонком Мари смогла лишь задать вопрос:

– Почему Женька? Он сказал Жак.

– Да Женя он, а Жаком стал ещё в школе, на испанский манер, хотя Жак и Евгений – это совсем разные имена. А он морды бил, когда его Женечкой называли, причём бил отчаянно, даже ребятам старше и сильнее. Ну, рассказывай, не волнуйся, – постарался успокоить мужчина.

– Мы после полёта шли в бар, встретили троицу десантников в сильном подпитии, они курсанта потеряли в бою. Жак что-то говорил, я как-то даже выпала из реальности при таком напоре. Помню: центр мироздания, Марк Аврелий, душу Богу, силу Родине, а сердце тебе; помню кольцо на палец и отказ от брачного контракта. Да я и сейчас не вернулась в реальность, а ещё помню унты и пельмени.

Женщина заплакала, а мужчина сказал:

– Доченька, будут тебе унты, ждём вас с Женькой домой, а мама от счастья плачет. Я так же женился, только от меня воняло тогда не водкой, а порохом и кровью. Так что нормально, сын в своём праве, а в роду нашем либо не женятся вообще, либо на всю жизнь. Ты ложись спать, свадьба у тебя была просто супер! Сил набирайся, он же проспится, ты думаешь ждать будет, он тебе дочку пообещал?

– Потребовал! И лишь после этого своё имя назвал! – выпалила Мари, у которой глаза уже были на мокром месте.

– Всё, отстань от девчонки, – сказала женщина. – Ты, в самом деле, ложись спать, а утром к мужу! Да, я Елена Николаевна, а он Василий Георгиевич, а лучше: мама с папой. И главное, выживи! Ждём вас домой!

Они оба помахали, причём помахали так смешно, как машут совсем маленькие дети, Мари улыбнулась и связь разорвалась.

Глава 3.

– Командир, – в комнату бесцеремонно ввалился Сергей. – Ты всё помнишь, что вчера было?

– Не всё, но я помню главное: я женился на самой лучшей девушке в мире! – продирая глаза и зевая, ответил Жак.

– Жак, дружище, ты знаешь, я юлить не умею, поэтому меня Павлуха и отправил с тобой разговор разговаривать. Короче, приводи себя в порядок, думаю, скоро твоя жёнушка заявится. Короче, блин, ну как бы тут без мата, Жак, ты аккуратней с ней.

– Что укусить может?

– Не, тут другое, мы с Павлухой никогда своих девок не обсуждаем, знаешь как-то не правильно это, но тут такое… Короче, я с Альмой спал, ну не спал, а кувыркался всю ночь, А Павел с Алиной. Так вот, и та, и другая под утро поставили условия: мол, они целки, а мы мол, об этом знаем, и надо, мол, всё сделать аккуратно и правильно.

– А вы в четвером кувыркались?

– В том-то и дело, что нет. Я подумал: «Ну, мало какие фантазии бывают»? Павел примерно так же подумал. А утром Пашка не утерпел и проговорился. Короче, мы одно к другому приложили, да плюс ещё то, что утром обе раненько смылись, вот как-то так.

– Ну и на хрена ты мне это всё рассказал?

– Командир, ну ты дурак! Жена у тебя девственница!

– Блин, а сколько ей лет?

– Ну, явно не семнадцать, раз офицер флота.

– Как офицер? – отвисла челюсть у Жака.

– Твою жеж прабабушку! Ты чо, даже кроки не посмотрел?

– Серёга, ну не грузи, когда смотреть? Вначале бухали, потом я женился, потом заснул, всё! У меня и нет её кроков.

– Кроки я тебе сбросил, ладно, докладываю: твоя законная супруга легендарная валькирия, на днях ей присвоено уже второй раз внеочередное звание «капитан-лейтенант флота». Она капитан десантного бота.

– Всё, хорош, дальше я и сам тебе расскажу: ей двадцать один год, сирота с пяти лет, высококлассный пилот, неприступная как скала, полное прозвище звучит так: «ледяная валькирия». А я думаю, что меня так торкнуло? Она мне снилась перед крайней высадкой, я её от паука спасал, прикинь, я там покрошил, что мясорубка, а она улыбается и глаза как омут.

– Ну, командир, ты романтик, вставай, приводи себя красивого в порядок, да звони, жених хренов! И не забудь наш разговор!

– Угу, – ответил Жак. И раздалась трель, Жак посмотрел на коммуникатор и нажал ответ без видео.

– Здравствуй, дорогой супруг.

– Здравствуй, счастье моё, – отозвался Жак, махая рукой на Сергея, мол, вали на хрен! Тот же, улыбаясь до ушей, сделал женский книксен, при этом, чуть не завалив комод и ретировался.

Мог получиться замечательный финал такой романтической свадьбы, но судьба приготовила свой свадебный подарок: в коммуникаторе раздался зуммер боевой тревоги первого уровня. Жак дал подтверждение и хотел отдать распоряжения своему крылу, но вмешался зуммер вызова. Не задумываясь, он включил ответ в обычном режиме, а звонила снова жена. Она улыбнулась, увидев похмельного и нечёсаного супруга, но затем стала серьёзной и отдала приказ:

– Сержант Саянов, отменяю штатное распределение и приказываю крылу прибыть на борт двадцать два четырнадцать, синий сектор, поле четыре, шлюз четыре, подтвердить приказ!

– Есть прибыть на борт двадцать два четырнадцать, синий сектор, поле четыре, шлюз четыре, – и тут же, переключаясь на канал крыла, Жак продублировал приказ и добавил: – Второму взять курсанта.

Жак прибыл на борт бота первым, за ним влетели две белокурые фурии, и бесцеремонно отодвинув десантника, начали предстартовый тест систем. Затем вбежала Мари, чмокнула Жака в щёку и скомандовала: – Вон из рубки!

Выполнить приказ было не так-то просто. Рубкой являлась передняя часть бота, и отделялась она переборкой только в момент сброса капсул с десантом. То есть передняя часть десантного бота должна отстрелиться и уйти в сторону, а бронекапсулы космодесантников вываливаются по ходу движения, включая собственные ускорители. Этот момент и был ахиллесовой пятой высадки: если пилот не отвернёт, то будет мешать на самых первых секундах до начала манёвра, а если уйдёт в сторону, то десант сразу получает сгусток плазмы от чужих. Были случаи, когда пилот давал ускорение, оставаясь на курсе, но чужие в этом случае давали сдвоенный залп, при этом пилот погибала со сто процентной гарантией, а крыло выбивалось частично. Что только не придумывали: и ложные крылья, и крылья с десантом, а бот в качестве брандера, и прочие варианты неполных крыльев с заменой части десантников взрывчаткой; не помогало ничего. Чужие выбивали в первую очередь десант, затем пилотов.

Жак замешкался, но всё же решил выйти из бота и встречать крыло снаружи. Уже уходя, он увидел, что любимая выскользнула из комбинезона и нырнула в спасательную бронекапсулу в чём мать родила, а Альма с Алиной начали заливать капсулу водой, прилаживая дыхательную систему. Не успел Жак увидеть лишь то, как Мари сняла с пальца кольцо и вначале положила его рядом в ложемент, но затем передумала и надела кольцо на мизинец правой ноги.

Крыло прибыло в течение минуты: номер два – Алексей Дёмин, девять десантов, одно ранение, одна клиническая смерть; номер три – Иван Кац, пять десантов, два ранения; номер четыре – Сергей Рюмин, пять десантов, одна контузия; номер пять – Павел Форелл, три десант. И курсант.

– Господин старшина, курсант Ше́петов для участия в десанте под Вашим командованием прибыл! – доложился курсант с красными природными пятнами на щеках.

Жак внимательно посмотрел на него, затем перевёл взгляд на Алексея. Тот просто пожал плечами и поднял голову вверх, рассматривая потолок пусковой палубы.

– Что с экипировкой?

– Всё штатно, командир, – отозвался «пятый».

– Командир, разреши вопрос? – сказал «второй».

Жак кивнул.

– Я слышу суету на борту, а где транспортник?

– Не знаю, Алексей, не знаю, похоже что-то где-то рядом, возможно своим ходом добираться будем. Ты мне лучше вот что скажи: вчера была какая-то очень дельная мысль, вот крутится в голове, а ухватить не могу.

– Сергей, Паша, давайте в сторону с курсантом и подробненький инструктаж по взаимодействию на поверхности, – распорядился «второй».

Оба кивнули и отошли метров на десять.

– Командир, мы рассуждали: почему выбивают чаще всего курсантов, а ты выдал, что они не отмороженные на всю голову, – напомнил вчерашний пьяный базар «второй».

– Точно! Есть! Спасибо! – Жак набрал в коммуникаторе код и сказал: – Прошу полковника Савина на связь.

В ответ коммуникатор взорвался рёвом разбуженного зимой медведя:

– Саянов! Где твою дивизию крыло?

– Борт двадцать два четырнадцать, а штатный ставьте во вторую волну.

– Хрен с тобой, принято, что хотел?

– Пауки чувствуют страх, как собаки, что лают на того, кто боится. Если адреналин страх забивает, то чужие слепы. Предлагаю убрать из десанта курсантов.

– А ты своего выгонишь?

– Нет, мой пойдёт первым и в лоб.

– Авантюра!

– Согласен, но решать пора, я тоже статистику видел.

– Откуда ты взялся на мою голову, новатор хренов! Принято! В бой идёт один курсант! Твоё крыло первое, на острие́! Все идём своим ходом, пауки в нашей системе, на курорте высадились, готовность пять минут.

– Принято! – и повернувшись к крылу, крикнул: – Стройся!

Крыло выстроилось не в шеренгу, как это принято в казарме, а в боевой порядок – как принято на полигоне: второй рядом с третьим, за ними в шеренгу четвёртый, шестой и пятый. Крыло всегда десантировалось треугольником, такое построение было наименее уязвимым; но, тем не менее, чужие чаще всего выбивали шестого с четвёртым или шестого с пятым.

– Слушай боевой приказ! – скомандовал Жак: – пауки нацелились на Эрикон. Надеюсь, все понимают: сколько детей и женщин на планете-курорте. Наша задача высадится в точку максимального скопления чужих, и дать круговой бой. Напоминаю: в центре копошения живых людей нет априори, поэтому крошим всех. Всем котятам понятно!?

– Командир, мы не котята, мы котят защищаем! – отозвался «второй».

– А кто мы?!! – рявкнул Жак так, что эхо прокатилось по рифлёному потолку пусковой палубы.

– Мы волки!!! – заорали четыре глотки.

– А что за волки?!!

– Берсерки!!!

Жак выхватил из кармана шеврон и шлёпнул им поверх липучек рукава курсанта.

– А кто нас боится?!! – вновь заорал Жак.

– Нас все боятся!!! И мы себя боимся!!! – на одном дыхании взревело крыло.

Из бота выскочили Альма с Алиной и Альма озабоченно выдала:

– Мальчики, на борт! Минута до старта!

– На борт! – продублировал Жак и ломанулся первым.

Вторым, естественно ввалился Алексей, и пока Сергей с Павлом получили по быстрому поцелую, Жак успел шепнуть:

– Лёха, ты разговор с полковником слышал?

Тот кивнул.

– Курсант идёт за мной!

– Принято, командир!

– Эй! Волки! – заорал Жак уже на борту. – Забудьте крыло, идём кинжалом! Номер один – я! Номер один «Ко» – Ше́петов! У берсерков нет курсантов! У берсерков есть смерть! Кто не боится смерти?!!

– Мы!!! – взревели уже пять глоток.

– Кого боится смерть?!!

– Нас!!!

– Ше́петов! Литера «Ко» – это командир на планете!

– Кто знает, как крошить паучью свору?!!

– Ше́петов!!! – взревел «второй».

– Когда упал!!! – продолжил реветь бешеным медведем Жак.

– Сражайся на коленях!!! – вторили ему пятеро.

– Не можешь встать!!!

– Так лёжа наступай!!!

– Кто вместо нас!!!

– Никто!!! Никто, кроме нас!!!

Бот уже стартовал и набирал ускорение, близкое к критичному, Мария слышала сквозь водную преграду рёв мужских голосов и переваривала то, что успела Алина сказать скороговоркой, пока закачивала воду в капсулу: «Ты всё делай как на тренировках, мы на твоей новой «бибике» отладили все регулировки как на старой «лайбе». Даже то, что ты называла «люфтами и зазорами» те же. Вот только на приборе ускорения две новые чёрточки, вот здесь, белые. Мы видели: насколько ты в красную зону лазила, так вот первая черта – это предел для десанта, за нею смерть парням. Вторая белая твоя, твоя на сотую сдвинута за уровень смерти, не надо на неё, только до неё! Всё поняла? И вот ещё: я тоже замуж хочу, и Альма хочет, ты нам сбереги этих балбесов, пожалуйста».

А сзади продолжали реветь мужские глотки, кричалок и вопилок было приличное множество. Курсант на втором круге ещё молился, на третьем начал – орать вместе со всеми. А после пятого или шестого молодой краснощёкий пацан был самым отмороженным берсерком на борту бота, идущего прямо в центр распавшегося уже плазмоида, где копошились и откуда расползались голодные после длительного странствия твари, не желающие понимать разумных.

Глава 4.

***

Антошка видел всё. Всё что происходило перед ним, транслировалось на забрале бронескафа: вначале маячила бронекапсула командира, затем чернота космоса и гигантский диск планеты, потом тряска и огонь. Плазмоиды рвались на пути, сбоку и сзади. Затем его десантный бот, вернее часть его бота, не отвернул в сторону, как это и положено, а ускорился и ввинтился спиралью по курсу. Бот крутился, выписывая немыслимые пируэты, и всё ускорялся и ускорялся. Вот уже поверхность бота подёрнулась сиянием, бот горит! Он тоже почти горит, а рука всё тянет и тянет рычаг ускорения. Как же, надо бот не потерять и догнать надо, мы же должны быть первыми, раньше бота. Ведь никто, кроме нас!!! Мы волки!!! Мы котят защитим, маму защитим, мама. Нет!!! Смерть боится нас!!! Мы волки!!! Сержант, да, сержант говорил, нет кричал: «Салаги, вам честь обосраться в первом бою! Страшно не обосраться, страшно выйти из боя, страшно сдохнуть раньше паука!» Да!!! Мы волки!!! Упал, сражайся на коленях!!! Мама, страшно, ноги горят, мама, страшно! Мы волки!!! Командир горит, бот горит, как же? Волки!!! Смерть боится нас!!! Я первый ко, я командир! Витька курсант крыла, а я командир кинжала!!! Вперёд!!! Смерть боится нас!!! Огонь, все огонь!!! Рвать!!! Жечь!!! Зубами буду рвать!!! Люди! Люди! Красивая, живая. Живая!!! Ссуки!!! Смерть боится нас!!! Котят мы защищаем!!! Мы вол…

***

Мари подала сигнал готовности к сбросу на пол секунды раньше, чем он пришёл по трансляции, хорошие были тренировки на опережение в одну целую и сорок семь сотых секунды. Сброс и вот он звёздный час! Бот ускоряется, вираж, ещё вираж, лёгкий корпус закручивается винтом, прочный держит. Стреляют, в меня бьют, думают брандер, пусть бьют, ага, всё по касательной, нет у вас одной и сорок семь, это моя фишка! А парней я вам не дам! Вы мою спиральку не пробьёте! Жак! Куда же ты? Спираль! Жак!!! Под меня!!! Ой, как больно, опять в бок! Это бот, прочный корпус, точно, горю. Жак! Целый? Жак!!! Сволочи!!! Нате вам! Жак!!! Я догоню! Жак!!!

***

Во, блин, завёлся. Ссуки! Всех порву!! Никто, кроме нас! Всё равно курсант чуть прогнётся, но ничего: я отмороженный, Лёха сзади курсанта отмороженный. Прорвёмся! Мы волки!!! Что же ты творишь?!! Ты ж не брандер! Вот это класс! Да я на ведьме женился! Валькирия!!! Прогнулся, блин! А пофиг! Мы волки!!! Есть первый Ко. Если выпало так, так мужчиной умри!!! Лёжа наступай! Ой, блин, что ж так больно?!! Жива!!! Вальки…

***

В рубке командного поста было тихо и спокойно. А как же иначе: там, откуда посылают на смерть молодых и отважных, всегда тихо и спокойно. Вот только адмирал стал старше, а у полковника испарина на лбу. Работа идёт, отслеживается всё и вся; проходят команды, тихонько звучат зуммеры, греется кофейник.

– Семён Сергеевич, а кто у тебя в пи́ку пошёл? – спросил адмирал, вглядываясь в текстовую строку.

– Адмирал, вы не поверите, там валькирия, а на борту крыло берсерка.

– Так ты успел нашу задумку воплотить в жизнь?

– Потому и говорю, что не поверите. Вчера берсерк женился на валькирии, да такое шоу устроили в припортовом кабаке…

– Ну да, ну да, ещё бы выжить им сегодня.

– Я, лично не сомневаюсь! – парировал полковник.

Адмирал набрал запрос, и на виртуальном мониторе появилось лицо Мари.

– А что это за помехи? Отладку сделайте, – недовольно бросил в сторону адмирал.

– Сэр, это не помехи, капитан Саянова управляет ботом из спасательной капсулы и сама находится в воде, – отозвался лейтенант оперативной видеосвязи.

– Это как? – удивился адмирал: – Найдите мне техников с этой линейки ботов.

– Адмирал, – сказал лейтенант-порученец: – У этого бота два персональных техника, которые сами себя и назначили, а сейчас они в коридоре возле рубки, сидят прямо на полу и играют на пальцах в какую-то дурацкую игру.

– Я много лет на службе и давно перестал удивляться, но сейчас вы меня удивили, давай те ка их сюда.

– Простите, адмирал, но они гражданские техники, – вмешался секретчик.

– Ну, так возьмите с них самые страшные подписки, не адмиралу же в коридор выходить, в конце то концов.

Секретчик пулей метнулся в коридор, объяснил девушкам, мирно игравшим в «камень-ножницы-бумагу» на шелбаны, что их приглашает адмирал. Но чтобы войти, необходимо поставить скан-отпечатки вот здесь и здесь. Алина ткнула, не задумываясь, а Альма спросила:

– И чо, ежели чо?

– Да ничего страшного, – ответствовал секретчик, – скормим паукам, да и все дела.

Альма пожала плечами и ткнула в сканер.

– Красивые у нас техники, однако, – встретил их адмирал и продолжил, – а что вы девушки делаете возле рубки во время боевой операции?

На что Алина сходу ответила:

– Ждём по чашечке адмиральского кофе.

Все улыбнулись, а адмирал продолжил:

– У нас до боестолкновения минут пять, посвятите нас, пожалуйста, в свои ноу-хау.

– Да всё просто, – первой начала Альма: – в боте жених с невестой и двапретендента в женихи. А мы решили немного ускорить эту войнушку: скоростей добавили, нагрузки уменьшили.

– Простите, адмирал, – перебила подругу Алина: – Мария, то есть капитан Саянова, два месяца отрабатывала управление ботом из капсулы с водой. После сброса десанта она не собирается уходить, она будет охранять бронекапсулы. Перегрузки в таком коконе она выдерживает запредельные, плюс принимает на себя плазмоиды по касательной до семи в кассете, а чужие только по четыре к ряду долбят.

– Дайте картинку всего пространства бота, – распорядился адмирал, и продолжил, внимательно всматриваясь в изображение:

– У меня два вопроса: первый – почему капитан голая и второй: что за номера на капсулах?

– Перегрузки даже в водной среде так высоки, что любая ниточка становится металлическим тросом в капсуле, – сразу ответила Альма.

– А нумерация на капсулах предполагает боевое построение, там автоматика сразу прорисовывает номера по приказу командира крыла, – ответил полковник.

– Семён Сергеевич, я знаком с ТТХ капсул, но вот посмотрите внимательно: «первый», за ним пара – «второй» и «третий», далее построение предполагает – «четвёртый», « шестой», «пятый», Однако на месте «шестого» капсула с литерой «один Ко».

– Адмирал, точно сказать не могу, не было времени разобраться, но со слов командира крыла Саянова: первым высадится на планету именно курсант. Я снял всех курсантов в этом десанте, он единственный.

– Однако! Полковник, нет времени объяснять Вам субординацию и прочие превратности военной службы, раз Вы взяли на себя такую ответственность, так доведите дело до логического конца. Насколько я знаю: сейчас на Эриконе ваши внуки отдыхают?

Полковник кивнул.

– Внимание всем! Я, адмирал Астро́в, передаю командование операцией полковнику Шустро́ву, себя назначаю его заместителем! – и уже в пол голоса: – Семён Сергеевич, командуйте, и пусть направляют Вас силы добра.

– Принято, адмирал. Всем дес-ботам двадцать второго порядка держаться в кильватере четырнадцатого, ваша задача высадится на голову берсерку. Одиннадцатый порядок – заход со стороны света звезды, тридцать третий порядок – чуть отстаньте и подоприте спину одиннадцатому. Сорок четвёртый порядок – ваша очередь последняя, строй не соблюдать, каждый командир крыла выбирает цели сам, и никаких докладов о действиях.

Полковник помолчал, затем спокойно добавил: – Парни! Берсерк сказал, что чужие страх чувствуют, как собаки, пеленгуют страх и стреляют на страх. И добавил: – Кто вместо нас?

– Никто, кроме нас, – раздались нестройные ответы.

– Я понял зайчики в десанте моём, – спокойно сказал полковник и затем заорал так, что офицеры в рубке закаменели, а Альма и Алина чуть не описались:

– Кто нас боится?!!

– Нас все боятся!!! И мы себя боимся!!! – заревели сотни глоток.

Далее в каждом боте пошли беспрерывные кричалки и вопилки, полковник показал офицеру связи убавить звук и сказал:

– Господин адмирал, пилоты мне нужны в таком же состоянии.

– Принято. Связь с пилотами! – и сразу в эфир: – Красавицы мои, говорит ваш адмирал, приказываю вам орать вместе с десантурой, приказываю пищать, визжать, и это не шутка, самую громкую ждёт отпуск и премия!

И с этой секунды дикий рёв окрасился в обертоны женского визга.

– Внимание по флоту! – продолжил адмирал. – Все ресурсы наблюдения на высадку, кроме сканеров дальнего космоса, всё под запись, офицерам распределить зоны и ракурсы. Всем спасательным ботам полная готовность!

– Проведён расчёт высадки чужих: их цель детский пансионат «Ласточка», – доложил офицер-навигатор. И продолжил: двадцать два четырнадцать не успевает на семь, восемь секунд.

Полковник на секунду закаменел лицом, затем свёл лопатки спины так, что хруст в рубке услышали все и спокойно сказал.

– Началось!

Все стали всматриваться в картину высадки. Полковник не оборачиваясь, сказал: – Техники! Ваши комментарии!

– Скорость предельная, минус ускорение десантной капсулы, – отреагировала Алина: – Теперь отстыковка, так, капсулы пошли. Мария переборку не закрыла, на первом вираже начнёт гореть, пламя втянется внутрь и сработает пожаротушение. Так, горит – это нормально, теперь по часовой вокруг капсул. Вот, пламя сбито, ещё чуть, теперь переборка, так, есть. Ещё один бросок в спираль, сейчас будет серия из четырёх файеров, тоже пока нормально, даже лучше, первый промах, три на корпус по касательной, сейчас лёгкий корпус закрутит и начнёт ломать, есть, норма. Теперь самый сложный третий виток спирали. Ой!!! Сразу два файера – это трудно! Она сейчас оба на корпус возьмёт, есть! Три файера! Не в серии! Такое мы не делали! Сталкивает! Первого сталкивает! Сама отстрел!!! Брандер!!! – уже рыдая, кричала Алина.

– Умница, – спокойно сказал полковник. – Ботом расчистила дорогу, крыло уже не остановить.

– Внимание курьеру, – заговорил адмирал, – медиков на борт и вылови мне этих двоих. Давай, сынок! Давай! Ты самый быстрый, они оба горят! Мед-бот следом. Живыми обоих – это приказ!

– Внимание на поверхность! – произнёс офицер-аналитик: – Пауки разделены на стрелков и ловчих. Стрелки утратили боезапас, а ловчие десант не видят. Раньше часть ловчих переходили в стрелки, а теперь они не видят десант!

***

Ира изначально хотела взять группу самых маленьких. Не хотелось Андрюшку оставлять без личного присмотра. Начудили родители: Андрюшке четыре, а ей девятнадцать, разница в пятнадцать лет. А когда Андрюшка на улице закричал: «Ила! Ила! – прохожие оборачивались. Не принято у нас маму по имени называть, но не будешь же всем объяснять, что он брат.

Буквально на второй день, директор детского пансионата распорядился провести учения с группой самых маленьких. Он обмолвился, что предполагается, в случае тревоги одновременно с двух направлений спускать детей в убежище: по синей лестнице пойдут школьники, а по зелёной малыши. Главное для Ирины спустить деток на четыре пролёта по девять ступенек, а внизу их разберут школьники и разведут по радиальным щелям.

Учения прошли без эксцессов, мальчики помогали девочкам, а Ира порадовалась, что у неё получилось всё провести в игровой форме.

Пансионат строился уже в условиях войны, и поэтому изначально были предусмотрены пути эвакуации и щели-схроны, чтобы продержаться до подхода десанта. Эрикон располагался внутри обжитых территорий, и вероятность нападения именно на Эрикон была ничтожно мала. Однако экономить на безопасности не стали, ведь это планета-курорт и в первую очередь детский курорт.

Когда наручный коммуникатор начал ощутимо бить током, первой мыслью было: «Вчера выехала группа школьников, а следующая прибудет только завтра, кто растянет малышей по щелям?». Ирина захлопала в ладоши и сказала:

– Помните, как играли в спелеологов?

Детки повернулись к воспитателю и заулыбались.

– А сегодня будем играть в военных: мальчики будут штурмовым десантом, а девочки будут пилотами.

– Ура! – закричала детвора.

– Слушай боевой приказ! – очень серьёзно сказала Ирина. – Штурмовики очень быстро помогают пилотам спуститься в бункер. Затем пилоты затягиваю свой десант глубоко в коридоры.

– Там темно, – сказала одна из девочек.

– Но ведь вы же пилоты! Вперёд!

Дети быстро разделились на пары и побежали к лестнице. Остался только Андрюшка, он понял гораздо больше остальных. Он видел: как побелела сестра и как дрожит её рука. Андрюшка вцепился в подол юбки и в руку.

– Ну что, командир, веди! – осипшим голосом произнесла Ира.

А в это время плита перекрытия сдвинулась, и показался треугольник неба.

Дети сбежали по ступеням удачно, но замешкались в бункере: все хотели забежать в тот туннель, где включался свет при приближении. Некоторые уже испугались, услышав скрежет ломающегося здания.

– Пилоты! – закричала Ира, – первой паре экскурсия на боевой корабль! Вперёд!

Посыпалась штукатурка, бетонная плита сдвинулась, время стало резиновым: вот ужас в детских глазах, вот малыш тянет девочку в щель, вот спускаются и извиваются два громадных щупальца, а вот уже отрезан путь к спасению. Ира вырывает пластиковую решётку водостока, над головой только небо и здоровенный паук, Андрюшку вниз! Накрыть, брата накрыть! Боже, как мало места! Мат! Наш русский мат! Удар! Боль! Темнота…

***

– Смотрите! – уже не сдерживая эмоций, произнёс офицер-аналитик и раздвинул шире виртуальный экран. А было на что посмотреть. Берсерки спускались прямо в центр роя, крыло горело и плавилось. Первой раскрылась капсула курсанта. Но вместо того, чтобы выброситься из уже горящей капсулы, курсант отстегнул нижнюю полусферу и забросил в неё гранату. Сам же с верхней полусферой поднырнул под нижнюю и под брюхо чужого. Жахнуло. Паук с лёгкостью вобрал в себя пламя, они это делали с удовольствием, но вместе с пламенем в подбрюшье вошла ударная волна и осколки. Паук медленно осел. А вокруг творилась бойня. Первая волна крошила чужих в мелкую стружку, а берсерки пытались зажать ту особь, которая проникла внутрь здания «Ласточки». Но этого им не удалось, чужой не взирая на отстреленные кле́шни, добрался до своего собрата и вспыхнул вместе с ним. Это не был взрыв, это была вспышка внутри тела, и оба паука рассыпались в пепел.

Лейтенант оперативной связи, не дожидаясь приказа, вывел на второй виртуальный экран крупным планом крыло берсерков и включил звук.

– Смотри, Серёга, а командир-то жив! Шеве́лится, помоги раскопать.

– Да он там не один! – обрадовался Сергей.

– Эй, на орбите! Кокон сюда на двоих! Во, блин! На троих!

Команды прошли быстро и у ног десантников плюхнулись три мешка. Парни споро активировали три спасательных кокона, впихнули в них Андрюшку, Ирину и Антона. Сработала автоматика, и коконы начали разбухать от геля. Ира и Антон были без сознания, а вот Андрюшка возмутился и просунул голову сквозь клапан.

– Ты, боец, не рыпайся, – сказал Сергей, – мы ж тебя на военный корабль хотим запульнуть.

Мальчик вопросительно посмотрел на сестру.

– Не переживай, все живы.

Парнишка улыбнулся и юркнул в кокон.

– Малость геля хлебнёт и уснёт сразу, – сказал Иван, а потом добавил, ну чо, порубимся, или посидим, посплетничаем?

– Думаю, лучше не высовываться, там уже две волны наших, справятся, давай норы чистить, гражданских доставать. А ты о чём сплетничать хочешь?

– Вот думаю себе, – отбрасывая обломки плиты от ближней щели, сказал Иван: – Лёха Дёмин наберёт себе новое крыло, Жак оранжевым светится – значит, минимум полгода в госпитале отдыхать будет, а я у Антона в крыле останусь.

– То есть курсант, проскочив пять номеров, командир крыла?

– А чо не так? Ты ж видел реакцию парня: за долю секунды просчитал ситуёвину, две скорлупки горбами соединил, считай мина направленного действия для чужого и защита для себя. К тому же не для себя, а для мамки с малышом. Чем тебе не командир?

– Прав ты, Ваня, прав, я не удивлюсь, если Жак вообще в отставку пойдёт, вон и женился, – работая куском пластика как лопатой, поддержал сплетню Сергей, и тут же без перерыва выдал: – Эй, там, всевидящие, у меня два вопроса: первый – как там валькирия, и второй – вы там чего телитесь, у нас тут дети по норам.

Ответ пришёл незамедлительно, их слушали, к тому же очень внимательно:

– Валькирия жива, залили гелем вместе с Жаком, его скафандром и на двоих по пол капсулы. Жак поджаренный, Мария подморожена.

– Во! – поднял указательный палец Иван: – тебе, Серёга, командир достался просто огонь, с отмороженной женой, а мне командир контуженный, но тоже с бабой и с дитём.

– Так они же чужие, у неё, наверное, и муж бухгалтер.

– А мы на что? Быстренько объясним, что брачный контракт завершён досрочно.

– Эй, свахи, что с детьми? – раздался по связи напряжённый голос полковника.

– Сэр, всё в порядке, отсканировали сразу, все живы, ревут как белуги, мы норы до конца не открываем, транспорт нужен, картинка здесь не для детских глаз, – доложил Сергей.

Полковник разом обмяк, как будто выдернули стержень. Альма подкатила стул, а Алина принесла кофе.

– Сделай чайку́, – попросил молодой ещё дед и положил руку на сердце.

Как бой, так и спасательная операция закончились быстро. Транспорты подняли на орбиту всех без разбора. Потерь в этот раз не было вообще. Раненые и обожжённые были, не без этого. Аналитики позже определили: рой был малочисленный и особи мелкие. Действовал рой, как и предыдущие, без знания ранних сражений. Практически весь планетарный огонь роя был сосредоточен на крыле Жака. Наземные же фаеры и ранее не представляли особой угрозы. Рой не уязвим до высадки на планету и страшен на поверхности до того, пока не распался на воинов и охотников. Взять живым или мёртвым, но целым не удалось ни одного чужого. Боевой транс от кричалок и вопилок помог ослепить чужих.

Глава 5.

– Адмирал, сэр, может Вам удастся решить проблему. Понимаете, моих пациентов более нельзя содержать в одинаковых условиях. Но я не могу капитан-лейтенанта Саянову отделить от сержанта. Да не смотрите на меня так… Говорить она не может, связки после обморожения, но она шипит как кошка и действующей рукой пытается схватить меня за лицо. Сержант спит, мы его поддерживаем в режиме сна, а валькирию уже пора поместить в отдельный кокон.

– Док, Вы не по адресу, здесь приказ не сработает, вон, в конце коридора две девицы на шелбаны играют, запускайте их и всё будет в норме. А как вообще наша парочка?

– Сейчас уверенно заявляю, что всё будет хорошо, – сказал доктор. – Можно сказать: они друг друга спасли. Я не знаю: как там всё произошло, но факт в том, что Саянова потушила бронескаф сержанту и заткнула прожиг своим телом. А Саянов из двух капсул соорудил невообразимую конструкцию и запенил все утечки.

– Подождите, док, откуда такая информация?

– Так их прямо сюда доставили в этой дикой конструкции, они ни в один кокон не помещались. Да и по виду травм всё более-менее понятно: сержант горел, уходя из атмосферы, и сгорел бы в пепел, но валькирия его догнала. У неё вообще скорость была дичайшая, от капсулы осталось процентов сорок. Мы их сразу не стали отделять, она весь ожог сержанту прикрыла собой. Решили в геле отмочить, а теперь Мария в сознании и вот проблема теперь. Как-то так, – развёл руками доктор.

Адмирал призывно махнул и Альма с Алиной вмиг преодолели коридор.

– Девчонки, надо Марию отделить от Жака, короче уговорить надо, а там медперсонал всё сделает.

– Аля, давай ты, сюсюкай как обычно, я не пойду, разревусь сразу.

Мари услышала голос, такой родной и знакомый, попыталась понять слова и сразу пришла боль. Боль была дикая и казалось, разрывала всё тело на мелкие части. Затем боль отступила, пришёл Аврелий. Марк Аврелий был не в тоге, а в юбке из пластин, на колено была примотана подушка. Говорил Аврелий женским голосом. Мария сконцентрировалась на словах, вновь стало очень больно, но она терпела, ведь надо решить: что делать с кольцом. А голос рассказал, что кольцо не снять, палец на ноге распух. Кольцо мужа. Жак!!! Мари зашипела и реально очнулась. Ясно увидела и услышала Алину, а главное поняла: Жак жив, его надо отпустить, всё кончилось, всё хорошо. Мария вздохнула, глубоко, протяжно, с воем от боли и отключилась. Только теперь это был просто глубокий полусон полуобморок.

Мари очнулась и обнаружила себя в коконе с гелем, однако голова гелем не была залита, и дышала Мария нормально. На верхней полусфере кокона отображались два экрана: на первом крупным планом было лицо Жака, а на втором – Жак в коконе в полный рост. Он тоже дышал самостоятельно, но вероятно спал.

– Жак, – позвала Мари. Как не странно, но у неё получилось. И Жак сразу открыл глаза, улыбнулся и сказал:

– Здравствуй, счастье моё.

Глава 6.

Распахнулась дверь, в бокс на цыпочках и бочком вошли четверо.

– Да не стесняйтесь, – послышался голос сзади, – он уже выспался на год вперёд, а ваши хорошие новости ему не помешают.

Это был голос доктора, который зашёл следом за десантниками.

– Так, мо́лодцы-красавцы, общайтесь, сколько хотите, время я вам не ограничиваю. Но предупреждаю: никакой водки через систему подачи питания. Вы тут не первые такие бравые, и я все ваши десантные замашки знаю.

– Док, мы ж послушные как котята. Здорово, командир! – и Сергей шлёпнул ладонью по крышке кокона.

– Парни, как я рад вас видеть! А курсант? – забеспокоился Жак.

– Командир, да всё класс, он через два бокса от тебя. Уже из кокона достали, мозги вправили, контузия без последствий, спину чуть поджарил, ну и то, что пониже спины тоже. Короче через пару недель в строй, – выпалил на одном дыхании Иван.

– Жак, мы тут посовещались, я с главного хочу начать, командование настаивает.

– Лёха, что за книксены, давай крыло принимай, я ж тут ещё надолго.

– Не, командир, в том-то и фишка, что я остаюсь вторым номером, а шестым мы уже курсанта присмотрели.

– Тогда я ничего не понял, – удивился Жак.

– Жак, короче, командиром будет Антон.

Пауза затянулась, все смотрели на командира, а Жак в свою очередь хлопал глазами как филин на луч фонаря.

– Командир, – нарушил молчание Павел, – ты из парня за пять минут берсерка сотворил, он отмороженный на всю голову. Мы просматривали нашу высадку, у Антона реакция нереальная, он подорвал главную особь и спас двух гражданских, и всё это на второй секунде после касания ногами поверхности.

– Жак, ты «Душегуба» не забыл? – спросил Алексей.

– Забудешь такого, он мне после выпуска полгода снился в ночных кошмарах.

– Вот! – поднял вверх указательный палец Алексей. – Всё наше крыло, и Антона в том числе, натаскивал именно этот сержант. На него пачка докладных от офицеров учебки. А после нашего крайнего десанта зашевелились учёные, аналитики и прочая профессура; сделали вывод, что чужие не есть разумные существа, а совсем наоборот: они тупые до примитивности, но частично телепаты.

– То есть ты хочешь сказать, что пауки, перемещаются между галактиками, не являясь разумными существами?

– Не я, яйцеголовые так решили. Разрабатывают какую-то там фотонную биологию. Но это всё ерунда, главное то, что чужие чувствуют страх, а наш пьяный базар в кабаке это выявил. Получается «Душегуб» научил нас самому важному: разгонять в крови адреналин. Сейчас освобождают Паркон от населения, разводят там несметное поголовие косуль. Выяснили что косули самые боязливые животные, вот и решили использовать их как приманку, а чтобы страх аж из космоса был слышен – за оградой ходят амурские тигры. Короче такая вот жестокая приманка для чужих. А мы отрабатываем порядок высадки на распавшийся рой.

– Получается, – продолжил далее Жак: – Ждём, пока рой распадётся, косуль они всё равно догнать не смогут, и десантируемся уже без угрозы обстрела?

– Точно, – подхватил Алексей: все особи становятся охотниками, они ведь угрозы не чувствуют, а мы спускаемся позже, возможно даже не в капсулах, а прямо на планетарном транспорте.

– И орём: никто, кроме нас, – сказал Павел, и все засмеялись.

– Жак, а как там валькирия? – спросил Иван.

– А вот сейчас и спросим, – ответил Жак и набрал на крышке кокона вызов. – Радость моя, здесь твои должники интересуются…

– Привет, мальчики, – послышался ответ , – у меня всё хорошо, я только показываться не буду, парикмахера жду. Не забудьте к Антошке зайти, Ира на работе, а он скучает.

– Это та Ира, что из-под паука? – поинтересовался Иван.

– Не из-под паука, а из-под Антона, – парировала Мари. – Она как под парнем полежала, так первую неделю вообще жила возле кокона. Ладно, не буду вам мешать.

Мария отключилась, а парни улыбнулись.

– Жак, твою жену как вообще зовут? В кроках она Мария, наши лягушки её называют Мари́, – спросил Павел.

– Парни, не знаю, мне бы до брачного ложа добраться. Вы доктору глаз подбейте, пусть нас в один кокон поместит. Если имя французское – тогда Мари́, если русское… Я хотел Машенькой назвать, а вдруг обидится. Короче вопрос интимный, не приставайте, лучше расскажите: кого вы это лягушками называете и почему?

– А это те две блондинки, что были свидетелями твоего сватовства, – рассмеялся Иван и добавил: – А лягушки, потому что напрыгали в первую же ночь, так что скоро будем бухать.

– Хам ты, Ваня, вообще-то тема интимная, – возмутился Сергей.

– Жак, тут нам три сюрприза предъявили, – продолжил Павел, – у меня прибыток намечается, а у Серёги вообще двойня, девочки там или мальчики пока не знаем, срок маленький. Контракты на четыре года заключили, а свадьбы решили отметить, когда вы с Мари́ на ноги встанете. Вот, приглашаем, значит.

Глава 7.

Мария сразу почувствовала некую напряжённость, сегодня правнуки вошли в дом как-то не так. Обычно, когда лопалась мембрана входной двери, сразу слышался детский гомон, чаще всего Лиза щебетала безу́молку, а Леон бубнил в редких паузах. Сегодня близняшки вошли молча, а на обзорном терминале Мари заметила, как Лиза ткнула пальцем в сторону Леона, а тот согласился, кивнув головой.

Мария не первый раз замечала, что любит именно эту парочку более всех остальных. Она корила себя, мол, не хорошо так, но, тем не менее, когда Лиза с Леоном изъявляли желание пожить у прадедов, Мари радовалась как-то по особенному. Вообще их дом пустовал не более месяца в году, в дни наиболее лютых морозов. Практически круглый год кто-то жил; внуки и правнуки даже очередь занимали. А иногда собиралась такая толпа, что приходилось разбивать в саду кемпинг, ибо в доме места всем не хватало.

Малыши позвали прадеда и чинно расселись за обеденным столом. Суп ели молча, что вообще предвещало нечто…

– Дед! – отодвинув пустую тарелку, и, взглянув в упор, произнёс Леон.

Жак даже немного съёжился, не зная как реагировать. Леон называл прадеда «дедуля», иногда «дедушка», но официально «дед» – было впервые.

– Мы, всем классом сегодня получили единицы, а исправить огрехи старого козла сможете только вы, с бабушкой.

Жак и Мари не произнесли ни слова, только у обоих зачесались места бывших ожогов и обморожений.

– Крайним часом у нас был урок «Древние ремёсла и технологии», – продолжил Леон. – Ведёт его Альма Генриховна, у нас очень сложная тема: рисование карандашом. Когда мы сдали работы, Альма Генриховна долго смотрела на первый же рисунок, затем поставила: «четыре, дробь один», а после следующего рисунка начала подёргивать правым плечом.

– Она всегда так делает, когда сердится, – вставила своё замечание Лиза.

– А как вы оценки подсмотрели? – спросила Мари.

– Так мы Вжика запустили, – рассмеялась Лиза.

– И вам за Вжика не попало? – удивился Жак.

– Мы часто так делаем у Альмы Генриховны. Она делает вид, что Вжика нет, ну, а мы сильно не наглеем, – признался Леон и продолжил, – Альма Генриховна долго молчала, затем спросила: какой у нас был предыдущий урок.

– А у нас перед этим был онлайн по гражданской обороне у Ивана Станиславовича, – подхватила рассказ Лиза. – Альма Генриховна отгородилась от нас приват-мембраной, а про Вжика забыла. Мы весь разговор слышали, она кричала на Ивана Станиславовича и материлась долго и забористо.

– А почему забористо? – поинтересовался Жак.

– Вжик вначале «пи-пи-пи» передавал, а потом вообще звук отключил, – взял инициативу разговора на себя Леон. – Из того что было без матов мы поняли: первое – Берсерк и Валькирия нормальные люди, а не монстры с квадратными мордами, и второе – Иван Станиславович старый козёл. А ещё то, что в нашей группе есть копии Берсерка с Валькирией.

– Я понять не могу, вы что, всей группой рисовали Берсерка и Валькирию? – спросила Мари.

– Ну, да, нам Иван Станиславович рассказывал в деталях их подвиг в переломный момент войны с чужими, – выпалил Леон.

– Тема у нас была: «Отвага, честь, доблесть и страх», – добавила Лиза.

– Значит, Валькирия в сто кило веса, с лицом бегемота, – задумчиво произнесла Мария.

– А Берсерк двухметровая горилла с дубиной, – поддержал её Жак.

Дети удивлённо смотрели и Мария продолжила:

– Всё просто, родненькие мои, Берсерка с Валькирией вы можете в зеркале рассмотреть, а огрехи Ивана Станиславовича мы исправим на вашем реальном уроке с дополнительной трансляцией нашего медового месяца на Эриконе. Ну, что, паучий кошмар, тряхнём стариной?

Мария руками обозначила в воздухе виртуальный экран, вывела рубку дес-бота и скомандовала:

– Есть прибыть на борт двадцать два четырнадцать, синий сектор, поле четыре, шлюз четыре.

– Стреляют, в меня бьют, думают брандер, пусть бьют, ага, всё по касательной, нет у вас одной и сорок семь, это моя фишка! А парней я вам не дам! Вы мою спиральку не пробьёте! Жак! Куда же ты? Спираль! Жак!!! Под меня!!!

– Всех порву!! Никто, кроме нас! Я отмороженный, Лёха отмороженный, прорвёмся! Мы волки!!! Смерть боится нас!!! Мы сами себя боимся! Что же ты творишь?!! Ты ж не брандер! Вот это класс! Да я на ведьме женился! Валькирия!!! Прогнулся, блин! А пофиг! Мы волки!!!

Мари закручивала виртуальную спираль виртуального бота, а Жак бросал в сосновую стену вики, ножи и всё, что попадалось острого под руку. Когда иссяк металлический «боезапас» в стену воткнулась пластиковая тарелка.

Леон и Лиза смотрели, приоткрыв рты, на разом помолодевших прадедов.

10 апреля 2021 года.