Задние двигатели звездолета вяло попукивают вбрызгами топлива, готовясь к маневру. Далекое солнце беспощадно разрезает лучами холодный вакуум бескрайнего космоса. С ними не так одиноко путешествовать в ранее неисследованном участке Вселенной.
– Минимальный ход, 20 градусов влево, – распоряжается капитан Джонсон. – Курс на дугу в зоне видимости.
– Принято, – сообщает первый пилот Смит.
– Как вы думаете, что это такое, капитан? Я никогда не видела ничего подобного, – штурман Кэтэрин в очередной раз проверяет карты сектора и одним глазом косится на сексуальную щетину Джонсона.
– Возможно, как раз то, что мы так долго искали, – тихо говорит капитан, а уголки его губ разъезжаются в стороны и формируют некое подобие улыбки – нечастая мимика для человека его калибра.
– Ещё одна дуга! – кричит второй пилот Фишер. – Почти параллельно первой!
Будь ее воля, Кэтэрин запищала бы прямо здесь, в тесной каюте для навигации, и запрыгнула бы всем телом на крепкий, будто вырезанный из скалы, торс Джонсона. Ах, какой же он крутой и брутальный! Ах, как бы ей хотелось потереться своей гладкой, румяной щекой о его щетинистые щеки! Ах, как бы устоять и не сожрать этого совершенного, идеального, настоящего мужчину сразу же после стыковки к крейсеру, где вместо опутанных проводами закутков звездолета их будут ждать просторные, как само мироздание, помещения для отдыха персонала.
Капитан бросается к иллюминационному окну.
– Напоминает газовые кольца экзопланет. Но их расположение… Сканируйте!
– Слушаю вас, капитан!
Гиперпрыжок на Джонсона, гиперсекс и никакого гиперсна вплоть до возвращения в обитаемый сектор.
Звездолет выпускает продолговатое, цилиндрическое поле на шесть световых секунд вперед. Цифровые значения датчиков под носом Кэтэрин хаотично скачут туда-сюда, подобно детишкам на утреннике. Пользуясь заминкой, первый пилот Смит протирает иллюминационное окно носовым платком.
– Есть! – голос Кэтэрин предательски срывается. – Это не газовое облако. Это плотное тело!
Джонсон немедленно реагирует:
– Крен на 185 градусов вправо. Первая скорость. Перевести шасси на позицию “два”. Экипаж, приготовиться к высадке!
– Вас понял!
“Такое же плотное, как и у вас, капитан”, – хотела бы добавить Кэтэрин, но вместо этого молча поправляет комбинезон, фиксирует волосы крабиком и шагает к стойке со скафандрами, выполняя каждое действие как можно более игриво и заметно для Джонсона.
– Хрен на 185 градусов вправо, – бубнит себе под нос Фишер.
Двигатели звездолета мерно загудели, как довольная мурлыкающая кошка. Первый пилот Смит, преодолевая мелкими мозолистыми руками сопротивление штурвала, разворачивает корабль.
– Две минуты до точки назначения. Выключаю двигатель и активирую посадочный модуль.
Брин и Брун, биолог и химик экипажа, оперативно собирают переносную лабораторию. Боец Флауэр уныло и буднично заряжает импульсные винтовки:
– Я уже тыщу световых лет не стрелял.
– Значит ли это, что мы зря тебе платим, боец? – встревает капитан Джонсон, погружая голову в шлем скафандра.
– Никак нет, сэр! Всегда готов защищать вас и экипаж, сэр!
– То-то же, – приглушенно раздается из шлема.
– Шестьдесят секунд до высадки. Шасси в положение “один”. Опускаемся вертикально.
– Немного тряхнет, – предупреждает второй пилот Фишер.
– Никогда к этому не привыкну, – сообщает Кэтэрин, все так же искоса поглядывая на капитана.
Звездолет медленно, уверенно садится на поверхность дуги, уперевшись стойками шасси в мягкий, как губка, грунт. Трап раскладывается и автоматически находит свой путь к поверхности космического тела.
Смит проверяет приборы.
– Все чисто. Территория безопасна для исследования.
– Пилоты, остаетесь на корабле. Максимальная готовность на экстренный взлет.
– Всегда пропускаем самое интересное, – жалуется Фишер.
Экипаж обменивается экипировкой. Боец Флауэр раздает каждому по импульсной винтовке, а Брин и Брун вручают космонавтам портативные сканеры.
– Все готовы? – спрашивает капитан Джонсон, убедившись, что члены команды собрались в шлюзе. – Тогда вперед. Выпускайте нас, Фишер!
Пока шлюз разгерметизируется и поток уплывающего в вакуум воздуха обдает экипаж малоприятным сквозняком, Кэтэрин старается держаться поближе к широченной груди капитана. Штурману совершенно не страшно, – за ее не самыми хрупкими плечами не менее сотни высадок – однако Джонсону об этом знать не обязательно.
– Все будет нормально, – говорит капитан голосом диджея с мужского радио. – Я гарантирую это.
– Рядом с вами – никаких сомнений, капитан.
Штурман считает, что она очень классно заигрывает – и если бы сейчас она развернулась спиной и сделала шаг к выходу из шлюза, то Джонсон обязательно бы шлепнул ее по облаченной в композитные материалы заднице. Но он капитан, а капитану положено вести группу – поэтому он протискивается вперед, и как только перед его глазами появляется трап, Джонсон дает не терпящую возражений команду:
– За мной!
Капитан Джонсон и боец Флауэр быстро спускаются по трапу и винтовками оглядываются по сторонам. Экипаж упирается в их спины и ждет подтверждения.
– Угроз нет. Гравитация близка к земной.
– Если быть точным, отличается на семь десятитысячных, – сообщает Фишер. – Чувствуйте себя как дома.
– Расходимся. Остаемся в зоне видимости друг друга. Фиксируйте все, что покажется вам интересным. Открывайте огонь при первых признаках опасности.
Боец Флауэр уже не слушает штатные инструкции от капитана – он прильнул к бледно-розовому, губчатому грунту.
– Цвет как на родном Марсе, – говорит он с ностальгической ноткой.
– Меня больше интересует структура поверхности, – озабоченно произносит Брин, опустив глаза на свои ступни. – Она действительно очень напоминает губку.
– Я возьму образец на анализы, – вступает Брун, доставая лабораторный пинцет и пробирку. – Ставлю тысячу кредитов на то, что здесь найдутся какие-нибудь микроорганизмы.
– Никогда не играйте против этого парня, – предупреждает Фишер. – Он тот еще шулер.
– Вон там! – кричит Кэтэрин. – Капитан Джонсон, сюда!
Соскучившийся по дому боец Флауер моментально забывает о мгновенной меланхолии и бежит на женский крик, готовый отстреливаться от любой инопланетной твари в радиусе километра – как типичный герой современной космо-сказки.
– Что это такое? – спрашивает Джонсон подоспевших Брина и Бруна.
– Похоже на какую-то растительность, – отвечает биолог. – Но однозначно сказать нельзя. Нужно подойти поближе.
Группа уставилась на редкие, темные стебли невероятной высоты.
– Что-то вроде земного рогоза, полагаю. Но значительно крупнее и без початка.
– Флауэр, мы выдвигаемся. Полная боевая готовность.
– Ребята, не вляпайтесь в какое-нибудь дерьмо, пожалуйста, – просит Фишер.
Кэтэрин очень хотела бы схватить капитана под руку и вместе пойти навстречу неизведанному, но в таком положении он не сможет, в случае чего, нажимать на крючок импульсной винтовки – а это сейчас чуточку важнее. Поэтому она просто шагает за его могучей фигурой, неуверенно, как на болоте, ступая по подозрительной пористой почве. Хорошо, что в скафандре не нужно следить за прической.
Группа подобралась к первому гигантскому стеблю.
– Опасайтесь хищников. Они обожают высокую траву.
– Спасибо за предупреждение, Брун, – благодарит капитан. Он и боец Флауэр контролируют две противоположные стороны. – Возьмите образец и сваливаем отсюда.
Брин торопливо отщипывает волокна от растения и запихивает их в отсек переносной лаборатории. Приборы начинают анализировать состав, издавая характерный писк.
– Чувствуете? – спрашивает Брун?
– Что?
– Как будто воздушный поток прямо под нами.
– Воздушный? В космосе?
Губчатая земля под ногами вибрирует. Откуда-то издалека раздается страшный гул. Все вокруг затряслось, и тряска усиливается с каждой секундой.
– Брин! Что ты наделал? – кричит капитан Джонсон, изо всех сил пытаясь быть громче окружающего гула.
– Я? Ничего! Взял образец, как вы и приказали!
– К звездолету! Быстро! Смит, Фишер? Как слышите? Экстренное отбытие! Докладывайте о показаниях приборов!
– Судно ходуном ходит! – отвечает Смит. – Включаю двигатели! Полная готовность ко взлету!
– Чрезмерная сейсмическая активность, – докладывает Фишер. – Черт пойми чего ожидать! Лавина, цунами…
Группа, обволакиваемая адским гулом, бежит к кораблю по мягкой губчатой поверхности, позабыв обо всех штатных инструкциях. Замыкает шеренгу Брин, прижимающий к груди пиликающую переносную лабораторию.
– Воздушный поток в нескольких десятках милей отсюда! Приближается с катастрофической скоростью!
– Быстрее, ребята, прошу вас, черт побери! – паникует Смит.
Трап уже в считанных метрах. Джонсон останавливается, почти падает от толчка, но даже в таком неловком для капитана положении не забывает о своих капитанских обязанностях.
– Вперед, вперед, вперед! – орет Джонсон, подталкивая членов экипажа на лестницу. Пользуясь случаем, Кэтэрин лишний раз убеждается в силе рук своего капитана.
– Совсем рядом! Готовьтесь к столкновению с воздушным потоком!
– Нас сейчас снесет к чертовой бабушке! Держитесь за что-нибудь!
– Шевелись, Брин!
Экипаж сгрудился в шлюзе. Смит и Фишер работают как часы – трап поднят, шлюз закрыт.
– Взлетаем! Но не успеем!
– Две секунды до столкновения!
Сгрудившийся в шлюзе экипаж в недоумении пялится на экранчик переставшей пиликать лаборатории в руках Брина. “Анализ био-волокон. Результат: Волос – 100%”.
___________________________________________________________________________
Амалия запрокидывает голову и застывает в нелепой позе и с нелепым выражением лица.
– Апчхи!
– Будь здорова.
– Апчхии!
– И ещё разок.
– АпчХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!
Будь Фред, жених Амалии, хоть в сто раз глазастее, он бы все равно не заметил, как из носа его возлюбленной с неземной скоростью вылетел микроскопический кусочек пластика и подрезанный волосок.
– Что это ты так расчихалась?
– А, не знаю. Наверное, какая-то бацилла в нос попала.
– Чай с малиной сделать?
Инфекционные заболевания совершенно не входили в планы молодой пары на этот милый домашний уик-энд в компании модных сериалов, теплого пледа и сна без оглядки на будильники.
– О, давай.
– Пойду тогда воду поставлю.
– Ты так заботлив, Фредди. Спасибо тебе.
