Летней ночью, на рассвете,
Гитлер дал войскам приказ
И послал солдат немецких
Против всех людей советских —
Это значит — против нас.
Он хотел людей свободных
Превратить в рабов голодных,
Навсегда лишить всего.
А упорных и восставших,
На колени не упавших,
Истребить до одного!
Он велел, чтоб разгромили,
Растоптали и сожгли
Всё, что дружно мы хранили,
Пуще глаза берегли.
Чтобы мы нужду терпели,
Наших песен петь не смели
Возле дома своего,
Чтобы было всё для немцев,
Для фашистов-иноземцев,
А для русских и для прочих,
Для крестьян и для рабочих —
Ничего!
— Нет! — сказали мы фашистам.
Не потерпит наш народ,
Чтобы русский хлеб душистый
Назывался словом «брот».
Мы живём в стране Советской,
Признаём язык немецкий,
Итальянский, датский, шведский
И турецкий признаём,
И английский, и французский,
Но в родном краю по-русски
Пишем, думаем, поём.
Мы тогда лишь вольно дышим,
Если речь родную слышим,
Речь на русском языке,
И в своей столице древней,
И в посёлке, и в деревне,
И от дома вдалеке.
Где найдётся в мире сила,
Чтобы нас она сломила,
Под ярмом согнула нас
В тех краях, где в дни победы
Наши прадеды и деды
Пировали столько раз?
И от моря и до моря
Поднялись большевики,
И от моря и до моря
Встали русские полки.
Встали, с русскими едины,
Белорусы, латыши,
Люди вольной Украины,
И армяне, и грузины,
Молдаване, чуваши —
Все советские народы
Против общего врага,
Все, кому мила свобода
И Россия дорога!
И когда Россия встала
В этот трудный, грозный час,
«Всё — на фронт!» — Москва сказала.
«Всё дадим!» — сказал Кузбасс.
«Никогда, — сказали горы, —
Не бывал Урал в долгу!» —
«Хватит нефти для моторов,
Помогу!» — сказал Баку.
«Я богатствами владею,
Их не счесть, хоть век считай!
Ничего не пожалею!» —
Так откликнулся Алтай.
«Мы оставшихся без крова
В дом к себе принять готовы,
Будет кров сиротам дан!» —
Обездоленных встречая,
Казахстану отвечая,
Поклялся Узбекистан.
«Будет каждый верный воин
И накормлен и напоен,
Всей страной обут, одет».
«Всё — на фронт!» — Москва сказала.
«Всё! — страна ей отвечала. —
Всё — для будущих побед!»
Вторые сутки город был в огне,
Нещадно день и ночь его бомбили.
Осталась в школе карта на стене —
Ушли ребята, снять её забыли.
И сквозь окно врывался ветер к ней,
И зарево пожаров освещало
Просторы плоскогорий и морей,
Вершины гор Кавказа и Урала.
На третьи сутки, в предрассветный час,
По половицам тяжело ступая,
Вошёл боец в пустой, холодный класс.
Он долгим взглядом воспалённых глаз
Смотрел на карту, что-то вспоминая.
Но вдруг, решив, он снял её с гвоздей
И, вчетверо сложив, унёс куда-то, —
Изображенье Родины своей
Спасая от захватчика-солдата.
Случилось это памятной зимой
В разрушенном, пылающем районе,
Когда бойцы под самою Москвой
В незыблемой стояли обороне.
Шёл день за днём, как шёл за боем бой,
И тот боец, что карту взял с собою,
Свою судьбу связав с её судьбой,
Не расставался с ней на поле боя.
Когда же становились на привал,
Он, расстегнув крючки своей шинели,
В кругу друзей ту карту раскрывал,
И молча на неё бойцы смотрели.
И каждый узнавал свой край родной,
Искал свой дом: Казань, Рязань, Калугу,
Один — Баку, Алма-Ату — другой.
И так, склонившись над своей страной,
Хранить её клялись они друг другу.
Родные очищая города,
Освобождая из-под ига сёла,
Солдат с боями вновь пришёл туда,
Где карту он когда-то взял из школы.
И, на урок явившись как-то раз,
Один парнишка положил на парту
Откуда-то вернувшуюся в класс
Помятую, потрёпанную карту.
Она осколком прорвана была
От города Орла до Приднепровья,
И пятнышко темнело у Орла.
Да! Было то красноармейской кровью.
И место ей нашли ученики,
Чтоб, каждый день с понятным нетерпеньем
Переставляя красные флажки,
Идти вперёд на запад, в наступленье.
Орлов Георгий — офицер
Воздушного полка,
В бою показывал пример
Бойца-большевика.
Открыл он свой гвардейский счёт
На берегах Десны,
А сбил двадцатый самолёт
В последний день войны.
Орлова брат — Орлов Степан
На танке воевал
И видел много разных стран —
Где только не бывал!
Четыре «тигра», пять «пантер»
Подбил из пушки он.
Бесстрашный русский офицер
За это награждён.
Балтиец Николай Орлов,
По счёту третий брат,
Был голову сложить готов
За город Ленинград.
Не раз в атаку он водил,
Победу с боем брал,
Его за храбрость наградил
Любимый адмирал.
Орлов Никита по три дня
Свой цех не оставлял.
— Моей стране нужна броня! —
Он людям заявлял. —
Пусть я живу в тылу сейчас,
От фронта в стороне, —
Мне, как солдату, дан приказ,
Я тоже на войне!
Сергей Орлов в Берлин входил,
И среди прочих слов
Он на рейхстаге начертил:
«Здесь был Сергей Орлов!»
О славном боевом пути
Расскажет вам сапёр.
Солдатский орден на груди
Он носит до сих пор.
Огнём немецких батарей
Накрыта высота,
Но не ушёл Орлов Андрей
Со своего поста.
В бою не дрогнул коммунист,
Не бросил телефон.
И за отвагу был связист
Медалью награждён.
Орловой Клаве двадцать лет,
И ей не зря почёт:
Что трактористки лучше нет,
Вокруг молва идёт.
Она — ударница полей,
И знают на селе,
Что лично сам Калинин ей
Вручал медаль в Кремле.
Орлов Павлуша — младший брат,
Как школьник, в те года
Не удостоен был наград,
Но это не беда!
И он, как маленький боец,
Был с нами в грозный час —
Он встал к станку, он взял резец
И — выполнил заказ.
