Кому придёт в голову нюхать сову?
Именно этим я и занималась, осторожно прислонив нос к хрупкому, но очень жёсткому перьевому панцирю моего огромного филина, занявшего собой почти весь оконный проём.
В моё лицо веяло озёрной прохладой и лесным ветерком. А ещё – пряным мхом, терпкими шишками, горькими прелыми листьями, кислой бодрящей хвоей, нежными болотными ирисами.
– Ты торчал в лесу…
– Угу! – независимо ухнул Призрак.
– Тебя не было больше месяца! – пожаловалась я.
– Угу... – спокойно констатировала птица.
– Каждый раз весной я боюсь, что ты не вернёшься! Или прилетишь только к зиме, когда вырастишь выводок пухленьких нахальных сеголетков… на пару с какой-нибудь глупой важной дамочкой. Что, нет достойных мисс для такого франта?
– Угуууух-ух-ух! – Призраку явно не понравилась моя попытка разузнать про его личную жизнь. В придачу к возмущению филин переступил мощными лапами.
Чувствуя, что приветствия подходят к концу, я решилась на большую наглость, чем обсуждение романтических похождений гордой совы – резко дунула любимцу в грудину. Перья раздвинулись и я быстро сунула нос глубже. На всё удовольствие у меня от силы секунды три.
Нос защекотал ласковый пух. Под внешней бронёй Призрак был нежным одуванчиком и пах совсем по-другому, едва уловимо и сладко – ромом, имбирным печеньем и топлёным молоком.
Филин отвёл назад роскошные перьевые уши, втянул голову и предупреждающе нахохлился. Мой любимец не выносит нежностей. Я быстро и жадно вдохнула секретную сладость ещё раз. Сова щёлкнула клювом и попятилась. Я тоже примирительно отступила назад.
– Ладно-ладно, больше не буду! Залетай!
Призрак лишь выпрямился и прикрыл глаза. Ну конечно, не станет же он делать то, о чём его просят, особенно после таких нахальных приставаний. Пока не уберусь от окна, красавец даже не подумает влететь внутрь.
Я вздохнула, отвернулась и ушла к столу. Да, я соскучилась и могла бы обниматься с ним битый час. Но ничего не попишешь, я уже давно убедилась, что сова – это вам не котик.
Глава 1.
– Сова, это тебе не котик, Ли! – предупреждал меня Эдди Хоук за два с половиной года до этого, в тот день, когда Призрак появился в моей жизни – Тем более филин. Это опасный, серьёзный хищник!
Только что произошло сразу несколько совершенно выходящих из ряда вон вещей…
Я забрала с лесопилки большую корзину липовых брусков и чурок, которым предстояло стать добротными кубарями и пёстрыми кеглями в моей «Лавке игрушек Таллии Хилз». Лесопилка стояла в предгорье, на отшибе, по соседству с соколиным двором Хоуков и заставой, отделявшей людскую резервацию Гленрок от внешнего мира. Я зашла к сокольникам за Эдди, который всегда помогал мне доставлять деревяшки в мастерскую, и теперь мы спускались с холма на тракт.
Вдруг со стороны заставы на дороге показался диковинного вида закрытый экипаж. Внушительный рыдван, запряжённый вороной четвёркой, сиял латунью и тёмным лаком. По бокам его хлопали голубые гербовые знамёна, на которых было изображено белое дерево с круглой кроной, сплетённой в сложный символ. Оси, разводы и тяжи сплошь состояли из причудливых наслоений шестерёнок и напоминали оголённый часовой механизм. На оглоблях висела искрившая синими всполохами сфера, а кучер попросту отсутствовал. Довершала картину здоровенная белая сова, восседавшая на крыше.
– Святой Праотец! – зашептал Эдди – Эта карета работает на магии! И белоснежный филин, Ли, таких просто не бывает! Абсолютно белый и такой огромный!
По инерции мы продолжали идти вниз к перекрёстку, разинув рты. Рыдван уже проезжал мимо, когда изнутри коротко приказали:
– Стоп!
В окне показался пассажир. Я никогда не видела вампиров, но сразу поняла, что это именно он. Бесконечно красивое, но не выражающее никаких чувств лицо. Идеальные черты и неподвижная маска вместо мимики.
Единственной эмоцией, которую я ясно уловила, был интерес. Прекрасная мраморная статуя с длинными платиновыми волосами, укутанная во что-то респектабельно-бархатное и роскошно-меховое, не мигая сверлила меня удивительно живыми и глубокими голубыми глазами-озёрами, в которых плескалось любопытство, даже изумление.
Я поёжилась. Ну да, я тоже своего рода диковинка, вроде белого филина. Абсолютно рыжая и усыпанная веснушками. Отнюдь не милыми конопушками на носу и щеках, которые могут придавать шарм. Мелкие и крупные, яркие и бледные… пятна, пятнышки и точки покрывают меня с головы до пят. Если совсем честно – я больше похожа на перепелиное яйцо, чем на девушку. Но жители Гленрока лицезрели меня такой с рождения и давно не обращали внимания на рябую Лию Хилз. Так что, мистер кровопийца, я не привыкла к откровенному интересу! И в конце концов – не ярмарочная кукла, чтобы так пялиться! Я перестала втягивать плечи, задрала подбородок и
