У нас нет готового понятия дракона,
так же как нет готового понятия Вселенной.
Х.Л. Борхес
- Есть во вселенной места, о которых нам лучше не знать, - повторял мне сосед, словно было не ясно, что он имеет в виду.
Бледный свет лился откуда-то сверху, застывая на прутьях клеток. Стон и плач, утихая, возвращались вновь. Ведьма, перемещаясь вокруг Картотеки, выбирала новую жертву.
- Думаешь, кто? - тот, с кем я говорил, находился в тени. Я лишь изредка ловил на себе задумчивый, тусклый взгляд, предпочитая не смотреть в дальний угол с неподвижной фигурой.
- Не знаю, - сказал я, помедлив. - Это важно?
- Не важно, - ответил сосед. - Но любопытно.
Выбор пал на плаксивого г'нара, чьё непрерывное хлюпанье не давало нам спать.
- Мне известно, кто ты и откуда явился, - сказала Унг-р, обратившись к нему. - Твой мир - у меня на ладони. Вижу белые города, вижу ветви н'гуана, отягощенные сочными м'блюками. Вижу племя твоё в синем пламени звёзд, пронизавших пространство, - племя г'наров, живущих под светом трёх Солнц, вижу все их деяния, гляжу в их нутро...
Унг-р умолкла на миг.
- Ты отправишься в копи Кулд'хара, где тебя заключат в Красный кокон.
Страшный вопль пронзил тишину.
- Пожалей! - взмолился приговорённый г'нар, заломив восемь рук в беспросветном отчаянии.
- Жалость! - усмехнулась Унг-р. - Что есть жалость?
- Маньячка, - послышалось у меня за спиной.
Унг-р вернула дескрипт в Картотеку, что-то щёлкнуло в воздухе, - и г'нар провалился в Зелёную яму.
- Несчастный, - сказал сосед; крики г'нара ещё доносились из ямы. Ведьма вновь закружила, подыскивая кандидатуру. - Г'нары чувствуют боль как никто в этой области мира.
- Откуда вам знать?
- Я многое знаю, - ответил голос.
Пытка длилась и длилась. Происходило одно и то же: в сумрак Казнилища проникал свет, по каменному столбу спускалась какая-то сущность, внушавшая трепет и ужас. В основании колонны покоилась глыба; то ли камень, то ли металл её был испещрён отверстиями, где хранились дощечки, по которым Унг-р читала летопись далёких миров и судьбу обречённых, прибывших оттуда.
- Сколько иронии в слове "явился", - заметил сосед.
- Скорее жалости, - сказал я ему.
- Это кто там?! - крикнула Унг-р, и мы оба притихли.
- Приятно, что мы с вами нашли общий язык, - шепнул мне сосед. - И встретим конец как подобает мыслящим существам.
Длинной двупалой конечностью он указал в сторону клетки, стоявшей напротив, где томился в неволе малютка ыыш. Забившись в угол, он трясся, как безумный, вращая огромными глазами. Причиной тому был тот, кого поместили в соседнюю клетку: щупальца гулюлюна, заплетаясь в кольца, тянулись к нему снова и снова.
- Ну, болтуньи, - продолжила Унг-р, - кому не терпится на свободу?
- Мне, - сказали с противоположного конца темницы, и взгляды устремились к строгой, величественной фигуре гурана.
- О! - изумился сосед. - Вот это уже интересно. Не думал, что он вступит в беседу.
- В чём дело?
- Гураны - мудрые, гордые существа, - ответили тут же. - Их волю не сломишь. Они - аристократы галактики.
- И её же дерьмо, - добавила Унг-р. - Когда пала Эндара, кто первый призвал на блаженную землю плутов и изменников? Кто пел бестолковые песни, смущая курунов?
- Мы стали свободней, - ответил гуран, тряхнув роскошными, огненно-красными крыльями. Когти на мощных, пружинистых лапах скреблись о каменный пол.
- Свободней! - воскликнула Унг-р. - Погоди у меня. Я до тебя доберусь.
- А что вам мешает сделать это сейчас? - удивился гуран.
- Тебя я оставила на десерт.
Ведьма говорила, не переставая, то бубня, то шипя и свистя, переходя на крик и умолкая внезапно, коверкая каждое слово, как бы глумясь над никчёмностью речи в стенах Казнилища. Странно, но я понимал этот бред - её дикий язык, будто то, что она собиралась сказать, проникало мне в мозг в обработанном виде, как и речь заключённых - тех, кого я видел поблизости. Иногда мне казалось, что ведьма меняет облик - я видел старое, сморщенное лицо с крючковатым носом и бородавкой на подбородке. На голове маячила остроконечная шляпа, а из рукавов обтрёпанной хламиды выглядывали жёлтые, худые ладони. Я закрывал глаза и считал до трёх - и тогда она вновь представлялась как нечто бесформенное... Однако всё повторялось.
- Как думаешь, что ему будет? - голос соседа стал ближе, но я, по-прежнему, не оборачивался.
- Мне всё равно.
- Почему?
- Всё равно это смерть.
Сосед умолк на мгновение.
- Мы равнодушны к тому, что важнее всего.
Услышав это, я хотел было обернуться, но удержался.
- Миры бесконечны - и каждому Унг-р подбирает СВОЁ наказание...
- Что, если всё-таки рассмотреть меня в качестве основного блюда? - продолжал огнекрылый гуран, ероша узористые перья огромным клювом.
- Не гунди, - отрезала Унг-р. - Чего ты там ищешь? Блох?
Она посмеялась, разинув рот с парой гнилых зубов, и о чём-то задумалась.
- Можешь не волноваться: они тут не выживут.
- Вам виднее.
Она помрачнела.
- Помолчи, дай подумать.
- Окей.
Меня воротило от их разговоров. Я хотел, чтобы это ушло.
В темноте я пытался пролезть сквозь решётку, однако прутья клетки то сдвигались, то вновь раздвигались, реагируя на любые движения. Я не оставлял попыток, словно это могло что-то изменить.
Камень стен. Ползающие тени.
Начинало казаться, что казнь, ожидающая меня, становится моим единственным - подлинным - желанием. И тут я опять услыхал за спиной:
- Каждый видит Унг-р по-своему - так или иначе... Если она представилась тебе наособицу - значит, на это свои причины.
- Вы сами-то в это верите?
Сосед хмыкнул.
- Ещё бы.
И добавил:
- Природа её - едина.
- Всё, голубчики, - сказала Унг-р, - дотрещались. Завтра я с вами разделаюсь.
- Наконец-то, - обрадовался сосед.
Но меня словно льдом обожгло.
День или ночь? Месяц или два? Всё потерялось.
Перед глазами стояла недавняя сцена: тоскливое, бледное, вытянутое лицо лундры, обитательницы системы Виула, которой сообщили, что ей - погружённой в бездонные воды Дуанна, на границе обитаемого мира - до скончания времён будет сниться единственный сон, где она пожирает своих детей.
Что за сила создала это место? Для чего? Кем мы были, невинные жертвы тупой, изощрённой жестокости?
- Как ты здесь оказался? - услышал я в полудрёме и тут же очнулся.
- Что?
Мы помолчали какое-то время.
- Не знаю, - ответил я нехотя.
- Не знаешь или не помнишь?
- Помню, как навернул банку пива и пожарил яичницу.
- То-то и оно! - воскликнул сосед.
- В смысле?
- Что дальше?
- Дальше я вышел и внезапно...
- Внезапно?
- Да, очень внезапно очутился здесь.
Я чувствовал, как сосед радуется чему-то.
- В чём дело?
- Ни в чём, - ответил он мне загадочно. - Я получил подтверждение своей теории.
Я не стал ничего говорить.
Темнота заползала в сознание. Почему я не умер от голода? Не сошёл с ума? В мою голову засовывали какие-то образы, мешавшие думать о чём-либо, кроме конца. Мне привиделись длинные, жёлтые трубки; липкая, вязкая жидкость затекала по ним в мои ноздри и глотку.
Голос соседа вывел меня из забытья:
- Позволь объяснить тебе суть происходящего. Миры во вселенной связаны переходами. Вы, земляне, называете их кротовыми норами.
- И?
- Унг-р пользуется ими, иначе мы не попали бы к ней, а она - не смогла бы отправить нас в те места, о которых нам лучше не знать. Это ясно?
- Ясно.
- Вы, обитатели маленькой дивной планеты, интересные существа: много чего напридумывали, не понимая, что это значит на самом деле. Взять, к примеру, историю с кругом фей.
- Чего?
- Никогда не знаешь, где он появится. Искать его бесполезно, да и не нужно. Заступив туда, обратно уже не вернёшься.
- К чему это всё?
Голос стал ближе, он звучал над моей головой: я чувствовал ровное, тёплое дыхание говорящего.
- Кротовые норы сходятся ЗДЕСЬ.
- Понятно, - сказал я ему, отвернулся и вскоре уснул.
С наступлением утра (или вечера?) он отправился в Мир-Запустения-Урдун, где его ожидали Живые-Пески-Андурана, созидавшие в вечной, клокочущей муке безумные, хищные подобия самих же себя.
- Что приуныл? Не бойся, - напутствовал он меня. - Знаю, ты чувствуешь себя мелким. Но это неправильно.
- Что?
- У нас многое отняли, но и дали немало, ибо нам теперь ведомо, кто мы.
- И кто мы?
- Мы - жертвы. Прощай, мой сосед по галактике! - молвил сосед и исчез навсегда.
- Прощай, - ответил я тихо.
Что уготовано маленькому ыышу и отвратному гулюлюну? где окажется гордый гуран? кому быть в этой клетке за нами?
Вскоре Унг-р, отослав в Мурабад - обиталище ртутных стрекоз - кристаллических слизней, добралась до меня. Я сидел в дальнем углу - там, где прежде находился сосед, и глядел на ведьму. Сердце стучало, как ошалелое. Извлекая дескрипт, ведьма что-то насвистывала - явно от радости. Оглядев его, она замерла, побледнела, затем побагровела, физиономия её искривилась, как в судороге. Руки ведьмы тряслись; она вскрикнула, замахала ими, точно защищаясь от чего-то ужасного. Дощечка звонко стукнулась об пол.
Она долго молчала, словно боясь заговорить.
- Мне известно, кто ты и ОТКУДА явился, - сказала она дрожащим, старческим, упавшим голосом. - Ты отправишься...
В этот момент всё померкло и вспыхнуло. Я закрыл глаза на мгновение, а когда открыл их - увидел голубое небо, зелёные деревья, качавшие ветвями на лёгком ветру, траву и цветы, покрывавшие поле, протянувшееся до самого горизонта. Издали доносились гудки проходящего поезда. Бабочка села мне на плечо.
