========== Первый день, 24 мая 1999 ==========
24 мая 1999, понедельник
Асами Орихара
Первый день в новой школе проходил совсем не так, как Асами хотелось бы. Вот бы кто-нибудь заинтересовался ей, завязал с ней диалог и у неё быстро появились бы новые знакомые. Но половина класса даже не обратила внимания, когда учитель представлял её, а другая половина скользнула по ней скучающим взглядом и, кажется, забыла о её существовании напрочь.
— Так как, говоришь, твое имя? — кто-то сзади похлопал Асами по плечу. Её соседка мило улыбнулась и достала бэнто из сумки. Одета в черную школьную форму, голубые волосы собраны в хвост на макушке, а на концах блестят крохотные подвески, словно лампочки. Ухоженное лицо и ногти, чистые волосы — её новая знакомая определенно следит за собой.
— Орихара Асами, — девушка тут же отложила палочки в сторону и протянула ей руку, звякнув браслетом с подвесками.
— Неон Ностраде. Приятно познакомиться, новенькая, — Асами без колебаний обменялась с ней рукопожатием. А новая знакомая моргнула голубыми, почти аквамариновыми глазами и принялась за еду.
— Давно учишься здесь? — поинтересовалась Асами. Неон подняла на неё глаза, отвлекаясь от курицы с овощами.
— Да. С самого начала. Хочешь, чтобы я рассказала тебе про ребят? — Асами буквально впилась в неё взглядом. Неон отложила палочки и закрыла бэнто крышкой, видимо, отчаялась пообедать сегодня.
— Была бы рада услышать.
— Хорошо-хорошо, с кого бы начать свой рассказ? Пожалуй, для начала скажу, что наш класс делится на две части. Несколько ребят общаются одной компанией и никого к себе больше не берут, так что стать их товарищем — гиблое дело. Остальные не очень хорошо к ним относятся. И один человек в виде исключения. Видишь парня с розовыми волосами, что сидит на втором ряду за последней партой?
Асами повернула голову и прищурилась. Именно в такие моменты она особенно ненавидела свои врожденные проблемы со зрением. Незнакомец с последней парты откровенно пялился на неё, тут и зрячим быть не надо, чтобы это заметить. Его взгляд был невероятно тяжелым, так что Асами сразу же отвернулась, моргнув пару раз, словно очищаясь от чего-то неприятного.
— Его зовут Хисока Морроу. Неприятный тип. Он любит с людьми играть, так что никто его особо тут не жалует. Он из тех людей, кто может общаться и с «Пауками и с другой частью класса. Но обычно он ни с кем не говорит без надобности, кроме Иллуми Золдика. Это вон тот, у окна, — Неон понизила голос до шепота. У окна стоял парень с настолько длинными волосами, что это бросалось в глаза. Не у каждой девушки волосы достают до пояса, знаете ли.
— Они не выглядят особо близкими друзьями. Даже стоят порознь. А почему ты назвала их «Пауками»?
— Они скрытные, таинственные, неразговорчивые и постоянно незаметно пропадают куда-то. Их тут так все за глаза называют. Между ними точно что-то вроде дружбы, но наверняка сказать нельзя. Ладно, сложно все это. Парней вообще очень трудно понять! — Неон откинулась на спинку стула и вздохнула, закрыв глаза.
— Понятно. А кто из них «Пауки»?
— У нас два одиннадцатых класса: наш и 11-1, поэтому половина «Пауков» здесь, а другая в соседнем классе. Видишь ребят, которые сдвинули столы? — У Неон сразу проснулся интерес: шепот стал оживленнее и глаза забегали. — Видишь того сероглазого красавчика с темными волосами.
— Ага, вижу. Он что, нравится тебе? — усмехнулась Асами. Её прямолинейный вопрос вогнал Неон в краску.
«Сероглазый красавчик» сидел к ней лицом. Ради такого Асами даже вытащила из сумки очки. Выглядел он, мягко говоря, странно. В ушах носил чудные и громоздкие серьги. Прямая челка закрывала лоб, но сквозь волосы виднелось что-то ещё. Он что, сделал себе татуировку на лбу? Ну и вкусы у этой Неон…
— Куроро Люцифер. Он кто-то вроде лидера «Пауков», — ну и имя. Под стать такой внешности. — Парень, что сидит слева от него — Нобунага Хазама. Он вроде бы не такой и плохой. Во всяком случае, пока не начинает ворчать.
Нобунага тоже выглядел странно: собранные в хвост длинные волосы, недельная небритость, подозрительно прищуренные глаза. Пока «Пауки» выглядели как сборище людей, к которым Асами никогда бы не захотела подойти.
— По левую руку от Куроро сидит девушка с розовыми волосами. Мачи Комачине. Я, конечно, не знаю, но кажется мне, что они встречаются с Куроро… — Неон, казалось, подрастеряла свой повествовательный пыл. — Но, знаешь, бедный Куроро, если это так. Мачи — ужасная стерва.
— Ты же не можешь утверждать наверняка, — утешила её Асами. — Так что голову опускать не стоит.
— Думаю, что ты права, — Неон повеселела, словно только что они не говорили на тему, доставляющую ей дискомфорт. — Тогда, раз о девушках пошла речь, о них и расскажу. Рядом с Нобунагой сидит Шизуку Мурасаки из 11-1. Не удивляйся, «Пауки» часто обедают вместе. Шизуку постоянно читает книжки и вообще редко говорит. Зато учится неплохо. Сразу и не скажешь, что она «Паук», но это так и есть.
Шизуку сидела к ним в профиль. Она поправила массивные очки и углубилась в книгу какого-то американского автора. Перед ней стоял бэнто, и она изредка бралась за палочки, не отвлекаясь от чтения.
—Около Шизуку сидит Пакунода, тоже из 11-1. Темная она личность. В прошлом году пропустила почти год по неясным причинам. Кто-то говорит, что из-за болезни, но также много дурных слухов о ней ходит. Как она только все долги закрыла?
Неон опять перешла на шёпот, словно говорила о чем-то таинственном. Девушка со светлыми волосами сидела спиной к Шизуку, высоко подняв крючковатый нос.
— С девушками покончено, значит вернемся к парням. Около Мачи сидит Фейтан Портор. Не позволяй его внешности себя обмануть. Он невысокий и выглядит младше своего возраста, но человек он неприятный и даже странный. Постоянно читает книги с расчлененкой и хентайную мангу! Как он это называл — эрогуро?
— Эро… гуро?
— Знаешь, что это? Очень жестокие и очень извращенные комиксы. Но он, наверное, видит в них смысл. Его проблема. Рядом с ним сидит парень в спортивном костюме. Финкс Магкав из 11-1. Они с Фейтаном лучшие друзья и в прошлом году были в одном классе. А в этом вот не повезло. К нему даже подходить не стоит — он такой грубиян!
Финкс и Фейтан тоже сидели к ним в профиль. У Финкса было такое лицо, словно он готов кого-то избить, а Фейтан флегматично уткнулся в книгу. Разница в росте бросалась в глаза даже когда они сидели.
— Рядом с Пакунодой сидит Шалнарк Рьюсей из другого класса. Он самый обаятельный среди них и очень мило улыбается. Только до тех пор, пока не достает свой телефон. Ну и все с «Пауками», — подмигнула она.
— А теперь расскажи про остальную половину класса.
— Ну конечно. У меня есть подруга Вейзе, но она сейчас пошла к врачу. Парень и девушка на последних партах первого ряда — Поккл и Понзу, неразлучная пара. Уже два года вместе. На первом ряду сидят Курапика Курута и Сенрицу. Вряд ли у них отношения, но друг от друга ни на шаг не отходят. А за Сенрицу сидит Леорио Паладинайт — друг Курапики. А вон те парни со второго ряда, Точино и Ивенков, мои поклонники. А, кстати…
— Я же никого не запомню! Ты так быстро говоришь… — воскликнула Асами. Неон остановилась.
— Запомнишь со временем, куда денешься? Расскажи лучше о себе! — попросила Неон, и остаток обеда прошел за обычными разговорами. Так уж вышло, что в голове задержались только имена «Пауков».
Следующим уроком была физкультура. Она оказалась сдвоенной, и всем одиннадцатым классам пришлось отправиться на улицу бегать под майским солнышком и теплым ветерком. Конечно же никому это не приносило радости.
— Боже мой, как я не хочу туда идти! — проныла Неон. — Может, притвориться больной? Ты же не идёшь на урок?
— Я-то? С чего бы? Я обязательно пойду! Я первый день в новой школе и не должна производить плохое впечатление, — бодрым голосом ответила Асами, доставая из сумки новенькую спортивную форму и кроссовки.
— Но ты выглядишь… — Асами бросила недовольный взгляд в сторону Неон, она усмехнулась как ни в чем не бывало, но продолжать не стала.
— Вообще-то я нормальная! — Асами поджала губы, отвернулась и начала переодеваться.
— Эй, я ничего такого не имела ввиду. Просто я никогда не видела таких людей и думала… Ты что, обиделась? Ладно, не буду продолжать, а не то ещё больше наговорю.
Неон нужно быть хоть немного тактичнее. Глубокий вдох. Выдох. Она сменила гнев на милость и повернулась обратно.
— Значит, никогда раньше не видела альбиносов? — она собрала волосы в высокий хвост и взглянула в зеркало. Асами была невысокой, с белой как мел кожей, белыми, словно седыми, волосами и красноватыми, слегка косыми глазами. Необычное сочетание, но выбирать не приходилось.
— Только на картинке, — сглотнув, ответила Неон. — Видимо, мне тоже придётся идти туда сегодня, — протянула она расстроенно и нехотя достала форму.
Асами была готова идти, но решила подождать новоиспеченную подругу (которая ни разу в жизни не видела альбиносов, вот беда). А мимо, внимательно рассматривая её, прошли три девушки. Одна из них, кажется, Мачи-стерва, посмотрела на Асами с долей удивления, скривилась, словно в её лице было что-то категорически неприятное и начала шептать на ухо Шизуку-любит-читать-книги. Последняя — высокая блондинка, с именем, звучащим как-то вроде «Паку-прогулявшая-последний-год», безразлично хмыкнула. Троица направилась к выходу и вскоре скрылась за дверьми.
— Видела?
— У нас мало девушек, не удивляйся такой реакции. Когда приходит ещё одна, то сразу привлекает внимание всех парней. Никому это не нравится.
— Нет. Я про взгляд той девушки, Мачи… она выглядела немного удивлённо, когда увидела меня.
— Мачи странная немного, на мой взгляд. Не понимаю, почему Куроро с ней так тепло общается? Но я никогда не видела её удивленной, обычно она вообще эмоций не показывает. Ты не могла ошибиться?
— У меня, конечно, не лучшее зрение, но здесь полумрак. Я намного лучше вижу в темноте… А хотя кто её знает? Давай быстрее.
Урок начался с пробежки. Класс наворачивал круги по стадиону. На дорожки падала тень, и, пока солнце скрывалось за облаками, Асами рассматривала людей, с которыми ей придется окончить старшую школу, если повезет.
Прямо перед ней бежали парень с девушкой, держась за руки. Асами все равно не вспомнила бы их имен, но нашла это милым. За ней тащилась Неон, жалуясь на погоду и занятие, а где-то в пятидесяти метрах от подружек бежали «Пауки».
Именно они показались ей самыми интересными. Она дала каждому из них по прозвищу, чтобы лучше запомнить их имена. В центре колонны бежал Куроро-босс, следом Мачи-стерва старалась не отставать. Впереди бежал долговязый Нобу-как-же-его-там-почти-нормальный-человек, его волосы колыхались туда-сюда. Финкс-грубиян почти не отставал от него. Шизуку-любит-читать и Паку-прогуляла-последний-год замыкали колонну. Мачи что-то шептала на ухо их условному лидеру, а тот внимательно слушал. Асами вовремя отвернулась от них, — Мачи показывала на неё пальцем.
Мачи Комачине
— То, что ты сейчас рассказала, звучит, как минимум, нереалистично, — Куроро выдохнул и внимательно посмотрел на Мачи.
— Неужели ты забыл Мисаки? — недовольно повторила она. Мачи была спокойна, как и всегда, разве что раздражена чуть больше обычного.
— Какую еще Мисаки? Думаешь, мы запоминаем каждую встреченную нами девушку? — спросил Нобунага с небольшим недоумением.
— Нам много приходилось… гм… говорить о ней в прошлом году. О ней и Фейтане. Теперь-то дошло? — лица бегущих рядом немного поменялись. Нобунага, кажется, так ничего и не понял, но остальных слушающих два этих имени заставили немного задуматься.
— Дошло. Но причем здесь она? Эта девушка давно…
— Тихо, Шизуку. Не надо говорить об этом здесь. Не забывай, что нас могут услышать, — оборвала её Пакунода.
— Я все равно не особо понимаю, куда ты клонишь. Или понимаю, но сам бы клонить туда не стал. Ты ведь не просто так сказала нам о Мисаки? — лицо Куроро приняло слегка задумчивое выражение. Прекрасное выражение.
— Новенькая, — Мачи вытянула руку, показав пальцем на бегущую далеко впереди коротышку. — Черт…
— Что? — Финкс даже обернулся, чтобы поглядеть на Мачи. — Что за «Новенькая»?
— Она заметила, что мы говорим о ней.
— Что, прости? — рассмеялся Нобунага. За ним рассмеялась и Пакунода.
— Я сказала, что новенькая пялилась на нас во все глаза.
— И что? Это ведь не запрещается, — вздохнул Куроро.
— Она как две капли воды похожа на Мисаки! Это очень странно, разве нет? Я чувствую, здесь что-то не так, если это вас убедит.
— Говори тише, — возмутилась Пакунода, глянув на новенькую, увлечённую бегом, а не ими. Похоже, из всех них только Паку восприняла её подозрения всерьез.
— Мачи, я всегда доверял твоему чутью, но тут определенно что-то не сходится, — ясные глаза Куроро стрельнули в сторону новенькой. — Та, Мисаки, была темненькой, а эта альбиноска, похоже.
— А ты посмотри на её лицо. Полное сходство! Это подозрительно, разве нет? — Мачи поджала губы. Их недоверие просто выводило из себя. — Шизуку, я же тебе говорила…
— Говорила. Только я не помню лица Мисаки и не поняла сразу, к чему ты клонишь, — спокойно ответила Шизуку, поправив волосы. Еще одна…
— Может быть это и не Мисаки. Но я уверена на все сто процентов, что эта девчонка будет той еще занозой в заднице, — Мачи посмотрела на Куроро в надежде, что он поддержит её. Но Куроро молчал, думая о чем-то своем.
— Даже если ты права, то где сейчас Фейтан? — спросил Финкс, разминая кулаки.
— Они с Шалнарком впереди. Сами же сказали, что хотят побегать, — ответила Паку, показав в начало колонны. Шалнарк пытался догнать Фейтана, но тот не поддавался.
— Откуда у них столько сил? — Шизуку уже выдохлась — её лицо горело красным, а дыхание никак не могло выровняться. Ей бы присесть куда-нибудь…
— Шал пытается его догнать? Хе-хе, Фейтан ведь даже в четверть скорости не бежит, — усмехнулся Нобунага.
— Если честно, я тоже не помню, как выглядит Мисаки. И я не уверен, что Фейтан о ней помнит. Твоя интуиция никогда нас не подводила, а значит нужно отвлечь внимание Фейтана, — Куроро пожал плечами. — Ты ведь не думаешь, что Мисаки вернулась?
— Всё возможно, знаешь ли, — проворчала Мачи.
— Думаешь, он такой внимательный? — усмехнулся Нобунага. — Он иногда утыкается в книгу и ничего вокруг не видит. Почти как Шизуку.
— Может просто свернуть ей шею? — предложил Финкс. — Будет меньше проблем.
— Мы делаем такое только в экстренных случаях, к тому же, это привлечет к нам слишком много лишнего внимания, — отказался Куроро.
— Ничего не делать мы тоже не можем. Сейчас очень неподходящий момент!
— А, если я немного ускорюсь, то ты меня догонишь? — воскликнул Фейтан, разрушая мрачную атмосферу. Они с Шалнарком успели догнать их колонну, а теперь снова оторвались и… Через несколько мгновений он встретился лицом к лицу с новенькой. Казалось, что никого ниже Фейтана в их классе нет и быть не может, но, кажется, альбиноска его уделала. Он рванул вперед. Еще немного и Фей заставит сомневаться физрука в том, что он просто обычный человек. Черт…
— Ну вот. А ты говорил, что Фейтан невнимательный, — сказала Мачи, недовольно глядя на Нобунагу. — Что теперь делать собираешься, умник?
— Слишком уж быстро он… — чертыхнулась себе под нос Пакунода.
— Что теперь начнется? — преувеличенно драматично произнес Нобунага.
— Может все-таки шею свернуть? — с некой надеждой предложил Финкс.
— Не стоит. Тогда мы привлечем внимание не только местных жителей, но и Фейтана вдобавок, — предупредил Куроро.
— Не стоит этой девчонке в школе появляться, — холодно сказала Пакунода. — Начнем сегодня же.
========== Подслушанный разговор ==========
Асами Орихара
— Фейтан-то покраснел? Тебе точно не показалось? — на перемене после физкультуры к ним подошла Вейзе. Эта эффектная девушка с малиновыми волосами и губками бантиком взглянула на Асами со смесью интереса и небольшого недоверия.
— Точно не показалось. Он был примерно в полуметре от меня, а на таком расстоянии я могу различить, что к чему, — уверяла она. Но, похоже, ни одна, ни другая ей пока не верили.
— Хм… Есть у меня одна безумная идея, но для этого нам нужно будет сходить в библиотеку, — почесала подбородок Вейзе.
— Зачем в библиотеку? — в один голос спросили Асами и Неон. Вейзе хитро улыбнулась им в ответ.
— Сейчас начнется современный японский. Увидите все потом, если, конечно, не хотите прогулять, — загадочно ответила она. И, показав, что она-то прогуливать не собирается, вошла в класс и села за парту.
В скором времени прозвенел звонок, и девушкам пришлось перестать сверлить Вейзе взглядом и рассесться по местам. Асами посадили на первую парту пятого ряда и всё из-за ужасного зрения.
Она никогда не любила первые парты: ведь ни списать, ни побездельничать нельзя, но что уж тут поделаешь? Даже рассмотреть одноклассников теперь было невозможно. Единственная надежда, и то очень слабая, была на то, что в следующем месяце её посадят куда-нибудь подальше.
Асами достала тетрадь и ручку, но вот заниматься совсем не хотелось. Поэтому она начала рисовать, чтобы не привлекать к себе особого внимания учителя. Имитация бурной деятельности, так сказать.
Урок тянулся очень медленно, Асами ждала конца, чтобы наконец узнать, что же придумала Вейзе. Слова учителя пролетали мимо ушей, и к концу урока на тетрадном листке появился чей-то наглый взгляд и хитрая ухмылка. Она ухмыльнулась рисунку в ответ, и наконец-то прозвенел звонок, ознаменовавший конец уроков.
Асами собрала все вещи в сумку и вскочила с места. Неон тоже была в полной готовности. А вот Вейзе, похоже, совсем не спешила. Конечно, она ведь была интриганкой, а не томящейся от любопытства жертвой.
Вейзе сидела неподалеку от парня с необычным именем, которое Асами успела забыть (или не успела запомнить). Он был довольно высоким по её меркам, с длинными светлыми волосами, закрывающими уши. Его глаза светло-серого цвета смотрели по-доброму. Он не удостоил Асами взглядом, все внимание принадлежало его друзьям.
— Ну что, ребята, пойдемте? — невысокая полная девушка с серыми волосами кивнула; долговязый парень, выглядящий сильно старше своего возраста, потрепал его по плечу; и они вместе направились к выходу из класса.
— Не хочешь поторопиться? — возмутилась Неон, уставившись на подругу раздраженным взглядом.
— А мы разве спешим? — захлопала глазками Вейзе. — Не переживай ты так, все успеем.
— Хватит тянуть резину, пойдем уже! И кстати… Асами, теперь я поняла, что ты не лжёшь.
— Что?.. Ладно, не стоит здесь об этом!
Библиотека находилась на третьем этаже и совсем в другом крыле. Однако шли они очень быстро и оказались у дверей спустя пять минут. У Асами настолько сильно сбилось дыхание, что ей пришлось прижаться к стене, чтобы отдышаться. Теперь осталось только открыть дверь и…
— Может, ты для начала посвятишь нас в свой план? — попросила Неон, надув губы.
— Тогда расскажи мне, что хотела сказать в классе. Совсем уж для начала, — Неон показала жестом, чтобы девушки подошли к ней поближе. Они сделали, как попросила Неон, немного удивлённые и недоумевающие.
— Никогда не видела Фейтана таким. Он часто на тебя смотрел, а потом отводил взгляд. Наверное, очень смущался. За урок так раз пятнадцать было. Как ты только не почувствовала? — прошептала она. С её лица все ещё не сходило обиженное выражение, но Асами с Вейзе ловили каждое её слово, и это заставило её гордо улыбнуться. По спине пробежали мурашки — то ли от того, что это жутко, то ли от того, что это в своем роде даже мило.
— Значит, я права, — шепнула себе под нос Вейзе, открывая двери и проходя внутрь. Они оказались в просторном помещении, заставленном книжными стеллажами. В глубине помещения стояла стойка библиотекаря, а неподалеку от окон находились небольшие столики для занятий.
— Ну, давай уже! Рассказывай! — прошептала Асами. Вейзе тем временем подошла к одной из полок и начала что-то рассматривать. Девушки поспешили за ней.
— Школьные альбомы? — удивилась Неон.
— Сейчас я возьму нужный и все расскажу. Так что не могли бы вы подождать маленько, пока я ищу? — возмутилась Вейзе. — Присядьте за стол у окна и не отвлекайте меня.
Асами с Неон оставалось только послушаться её. Они сели за стол, окруженный с двух сторон стеллажами с книгами. Из открытого окна до их слуха долетали голоса и крики играющих детей. Место очень спокойное и уединенное, можно было не волноваться, что их могут услышать те, кому это слышать не стоило бы. Наконец, Вейзе вернулась, сжимая в руках… альбом 1997 года.
— 1997? Но это было всего два года назад! Зачем нужно было тащить сюда этот альбом и так долго интриговать?! — возмутилась Неон.
— Чтобы Асами было понятнее. И для того, чтобы проверить все быстро и наверняка, — недовольно объяснила Вейз и начала листать страницы.
— А что именно ты ищешь? — поинтересовалась Асами. Даже если Вейз делала это, чтобы все было понятно, то справлялась она хуже некуда — Асами вообще ничего не поняла.
— Вот. Смотрите. Она никого вам не напоминает? — Вейзе развернула альбом так, чтобы Неон и Асами было лучше видно девушку, на которую она показывала. Неон округлила глаза.
— Асами. Можешь ли ты заплести волосы в хвост и убрать челку со лба? — сглотнув, попросила Неон.
— Что, прости? — Асами подозрительно прищурилась, но потом махнула рукой и послушно выполнила их просьбу. Понятнее от этого все равно не стало. Однако у Неон отвисла челюсть, а губы Вейзе растянулись в довольной улыбке.
— Да ты просто вылитая Фукава Мисаки, — пробормотала Неон. Она была шокирована, судя по голосу.
— Кто такая эта… Мисаки? Что вообще происходит? Вы вроде хотели, чтобы я что-то поняла, но только усложняете все!
— Тогда слушай внимательно. В прошлом году произошло нечто необычное. Это был первый случай, когда кто-то из «Пауков» заговорил с кем-то другим. Этими двоими и были Фейтан и Мисаки. Они влюбились друг в друга и начали встречаться в 98 году. Они были счастливы, похоже. Даже несмотря на то, что остальным «Паукам» Мисаки совсем не нравилась. Но десятого класса она не закончила. Исчезла при загадочных обстоятельствах. Никто не знает, жива она или нет. Фейтан выглядел убито, а «Пауки» возмущенно. А ты… Ты очень на неё похожа, вот и приглянулась ему сразу. Однако мне кажется, что от них стоит держаться подальше.
— Ну ты даешь, в первый день завела себе поклонника! Да еще кого? Фейтана из «Пауков»! — Неон засмеялась и хлопнула Асами по плечу. Засмеялась чуть громче, чем следовало смеяться в библиотеке. Вейзе зашипела на неё. Похоже, у этих двоих просто паранойя.
— О, боже мой! И все? И эта история стоила такой интриги? А почему подальше-то держаться?
— Никто их не любит. Говорят, они как-то связаны с мафией и выполняют их приказы. Кто-то даже подозревал их в ограблении и убийстве. Полиция не смогла привлечь их к ответу, вероятно, они как-то выкрутились, но в Минамитите * их многие знают и многие предпочитают с ними не сталкиваться, — пояснила Вейзе, закрывая альбом. — Как говорит моя бабушка — от них кладбищем и кровью тянет.
— Они часто разгуливают по городу ночью. В прошлый раз видели Куроро, Фейтана и Финкса рядом с местом преступления. Да и в исчезновении Мисаки обвинили поначалу именно Фейтана.
— Но ведь никто ничего не доказал, ты сама сказала. Да и вообще — глупо это, обвинять в таких серьезных преступлениях в глухой деревушке кучку семнадцатилетних ребят. — Интересно, почему ей стало так любопытно?
— Они не простые ребята. Я уверена в этом, — таинственно сказала Вейзе.
Шизуку Мурасаки
— … Мисаки совсем не нравилась, — услышала Шизуку, заходя в библиотеку. Её мышцы сразу же напряглись, и она шмыгнула за стеллаж. Других людей, к счастью, в библиотеке не было, и ничего не мешало ей прислушаться к разговору.
Сделав вид, что ищет в сумке книгу, которую хотела сдать, она потянулась за телефоном. Нащупав его, наконец, Шизуку начала набирать сообщение для Куроро.
«Я в библиотеке. Здесь новенькая и её подружки разговаривают о Мисаки». «Отправить». После этого Шизуку вытащила из сумки прочитанную книгу и начала осматриваться в поисках чего-нибудь интересного. А на самом деле подходила все ближе и ближе к разговаривающим девушкам.
Её сотовый завибрировал. Ответил. Пара щелчков кнопок. «О чем именно они говорят?» «Не все так страшно, как показалось, — набирала она. — Они рассказывают ту версию, которой придерживается полиция, и не знают, похоже, что случилось на самом деле». Отправить.
«Не выпускай их пока из виду. Когда новенькая отделится от остальных, напиши о её передвижениях Шалнарку. Он все уладит» — Шизуку улыбнулась, взяла книгу, заинтересовавшую её, и подошла к библиотекарю.
Асами Орихара
— Она… Черт… Как давно она здесь? — Вейз прожигала взглядом кого-то у них за спиной. Сквозь стеллаж было видно Шизуку-любит-читать — она стояла к ним вполоборота, перебирая книги.
— Я не видела, как она зашла, — вздохнула Неон.
— Она могла что-то услышать?
— Запросто. Я говорила достаточно громко.
— Но мы же ничего не говорили… Такого? — удивилась Асами. Да почему же эти двое так сильно паникуют? Словно они увидели наемного убийцу, а не невысокую девушку в очках, которая пришла взять себе новую книгу.
— Нет. Мы много чего «такого» сказали. Нужно уходить, — прошептала Неон.
Пришлось схватить сумки в охапку, оставить альбом на столе и ретироваться из библиотеки. Шизуку лениво посмотрела в их сторону перед тем, как захлопнулась дверь. Что-то было в её глазах, только вот что? Неприязнь? Недовольство?
Что делать, если все действия новых подруг имели под собой какое-то основание? Что, если в их побеге и правда был смысл? Нет. Конечно же нет. Это какой-то бред! Или, может быть, девушки так шутят? Проверяют, получится ли им напугать её или она окажется крепким орешком?
Они сбежали по ступенькам школы, поддерживая Асами с двух сторон. Дыхание снова сбилось, а сердце колотилось где-то в горле. Миновав школьные ворота, девушки выскочили на улицу.
— Асами, тебе в какую сторону? — спросила Неон. Голос её звучал так, словно она торопилась куда-то и боялась опоздать.
— Мне налево. Сейчас-то уже все? Мы же убежали от неё, хватит строить такие лица.
— Как жаль. Нам с Вейзе направо, — грустно пробормотала Неон.
— Может, стоит её проводить? — предложила Вейзе. Неон кивнула, и они обе выжидающе посмотрели на Асами. Она покачала головой.
— Не стоит. Я живу буквально в двух шагах от школы, — воскликнула она. — Что-то все ещё не так?
— Ты уверена? — охнула Вейзе. — Небезопасно теперь одной ходить, особенно тебе.
— У меня плохое предчувствие, — выдохнула Неон. Её глаза широко распахнулись от страха, и с каждой минутой она выглядела все обречённее и обречённее, словно ей сообщили о её же казни на электрическом стуле.
— Почему у вас такие лица и голоса, словно мы от толпы маньяков убегаем? — воскликнула Асами. — В чем заключается твое плохое предчувствие? И зачем вам провожать меня?
— По сути, — Вейз глубоко вдохнула и проглотила комок в горле, — это так и есть… С этими людьми не стоит связываться, а тем более пытаться встать у них на пути, что мы, похоже, и сделали, рассказав тебе про Мисаки. «Пауки» обеспокоены твоим появлением в школе, потому что ты напоминаешь её! Не забывай, Мисаки им не нравилась! Они уже заметили тебя, так что не ходи одна ради своей же безопасности!
— Тебе нужно как можно скорее оказаться в безопасности и не выходить до утра. Давай обменяемся номерами. Напиши мне, когда будешь дома. И, пожалуйста, не вспоминай о «Пауках» в ближайшее время, не нарывайся! Не делай глупостей. Ты, конечно, права, что они просто кучка ребят, но очень уж необычные! Все бы ничего, но слишком много слухов около них!
Асами вздохнула и продиктовала свой номер телефона. Наверное, все куда проще, чем кажется. Девушки просто струсили и испугались школьных хулиганов. Они демонизировали их образы и для них это и правда ужасные маньяки и преступники. Только вот Асами не была такой трусихой.
— Я вам обязательно напишу. До завтра. Не бойтесь за меня, ничего плохого не случится, — Асами помахала рукой на прощание и завернула за угол. Они вымученно улыбались и тоже помахали ей, только в их глазах застыл страх, как у загнанной дичи перед хищником.
Странные они. Ну, лучше иметь чудаковатых подруг, чем не иметь их совсем. За поворотом начиналась тихая улица. С одной стороны она примыкала к парку и дорогу обрамляли густые кусты, огороженные невысоким забором, а с другой стояли рядком аккуратные двухэтажные домики. Она жила в третьем доме с конца. Пять минут пешком, если не меньше.
— Орихаааааааараааа… — Асами услышала голос откуда-то из кустов. Он звучал так, словно что-то мешало человеку говорить, сложно было даже разобрать его пол.
Асами будто потеряла контроль над своим телом и застыла на месте. Поворачиваться было страшно. В голове гудело и пульсировало. В голосе было что-то такое, что заставило кишки свернуться в тугой узел от страха. Черт, как же ей хватило глупости отказаться от помощи? Теперь кто-то идет за ней, чтобы сделать что-то ужасное.
— Кто это? — спросила она. Наверное, это был самый глупый вопрос, который только мог сейчас прозвучать. Ни один уважающий себя маньяк не выложит свое полное имя на тарелочке с голубой каемкой, сдобрив эти сведения домашним адресом и собственной мотивацией.
Тишина. Неужели её настолько испугали истории одноклассниц? Она же в Минамитите всего несколько дней, заклятых врагов у неё появиться не могло! Эти девушки просто фантазерки. Конечно же все, что они ей сказали, —предрассудки местных жителей, и ей теперь мерещатся всякие глупости. Ступор от испуга почти прошел и к ногам уже возвращалась возможность двигаться, как тут…
— Асаааааамиии…
Она услышала громкие шаркающие шаги. Это не плод её фантазии и не ошибка. За спиной кто-то был и этот кто-то приближался к ней, еле волоча за собой ноги. Тело застыло как каменное, не желая слушаться приказов вопящего от испуга мозга. Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы повернуться.
Она закричала. На неё двигался незнакомый мужчина среднего возраста. Его лицо искривилось в неестественном подобии эмоций, а распахнутый рот все повторял и повторял её имя. Он нес с собой что-то сверкающее, размахивая рукой из стороны в сторону. Что-то острое.
— Ориххаааарааа… Асааамиии… — он пододвигался все ближе и ближе, пока не стало заметно, что его рубашка мятая и грязная, а брюки с пиджаком извалялись в дорожной пыли. Глаза, распахнутые и пустые, смотрели будто сквозь неё.
Нужно было что-то предпринять! Нужно бежать домой, пока нож этого мужчины не настиг её живота и не вспорол… Ей хватило сил только чтобы попятиться назад, хотя мозг командовал ногам нестись со всей возможной скоростью. Мужчина дернулся и рванул к ней, опрокинув на землю. Мгновение — и нож надавил на её горло, обжигая своим холодом. Крик завял. Она засипела, икая от подступающих рыданий.
— Что вы хотите? — еле выговорила она. Ей ничего не ответили. Лезвие ножа врезалось в шею, оставляя на коже алую полосу. Он нажимал все сильнее, лишая её возможности дышать. Шея пульсировала, мысли наталкивались друг на друга, запутываясь в один бессвязный узел. Неужели её здесь убьют? Неужели так все и закончится, — не успев начаться?
Асами вцепилась в его лицо ногтями, пытаясь выиграть еще несколько минут, но мужчина никак не реагировал. Бесполезно. Она попыталась отодвинуть его руку от горла, но ничего, совсем ничего не выходило. Её старания были тщетны. В глазах уже все плыло, сил с каждой секундой оставалось все меньше и меньше.
Вдруг кто-то отшвырнул мужчину в сторону. Он рухнул на бок и больше не шевелился, уставившись на Асами своими пустыми глазами. Кто-то протянул ей руку, помогая подняться. Не в состоянии встать, она села, уронив голову на грудь. Она закашлялась и глубоко вздохнула, удивляясь тому, как, оказывается, хорошо дышать.
— Ты в порядке, новенькая?
Конечно же не в порядке. Асами разревелась. Весь страх за свою жизнь, накопившийся в ней, сейчас выходил в виде слез. Она закрыла лицо руками и плакала навзрыд, икая и хлюпая носом, пытаясь встроить в этот процесс еще и дыхание.
— Тебе нужно выплакаться, это нормально. Теперь тебе больше ничего не угрожает.
Его голос был удивительно теплым. Он опустился перед ней на одно колено и неловко приобнял её. Асами вцепилась в его рубашку, судорожно сжав пальцы и приникла к его плечу. Она намочила ему весь воротник и смяла рубашку так, что её теперь только гладить оставалось. Как только она осознала это, стало значительно легче. Она успокаивалась.
— Извини, я помяла тебе рубашку… — Асами отстранилась, чувствуя, как щеки наливаются краской. Пальцы разжались с ужасной болью в суставах.
Она подняла голову, чтобы разглядеть своего спасителя. Он носил форму той же школы. Его светлые волосы, довольно длинные для парня, обрамляли лицо, на котором горели большие серые глаза, окаймленные алым. На его лице оставался след недовольства, даже злости. Он держал под мышкой некое подобие деревянных мечей, а ладонь быстро спрятал в карман. В ней находилось что-то вроде спицы.
— Спасибо, что спас меня…
Точно. Неон же его представляла. Это он ушел из класса со своими друзьями за минуту до того, как они начали допытываться у Вейзе насчет библиотеки. Как же неловко — она позорно забыла его имя. Одноклассник помог ей подняться, поддерживая её за руку.
Асами уставилась на него, в надежде вспомнить хоть что-то из слов Неон, и… его глаза уже были серого цвета. Показалось? Еще минуту назад она готова была поклясться, что его радужки были окаймлены алым! Он встретился с ней взглядом и… тут же посмотрел куда-то в сторону. Лицо Асами удивило его? Смутило?
— Ты тут совсем недавно, а уже врагов себе нажить успела? — он беззлобно усмехнулся, осматривая её шею и блузку. Черт, всю одежду придется стирать!
— Кстати, как тебя зовут? Извини, похоже, я забыла твое имя, — настороженно поинтересовалась Асами. — И вообще, ты-то в порядке? Что случилось?
— Я еще не представлялся. Меня зовут Курапика Курута, живу здесь неподалеку, — В его глазах не было ни тени красного цвета. Слишком много произошло за один день, вот и результат… — Ты задержалась сегодня. Неужели, уже успела остаться после уроков? — он не удержался от подколки.
— Сегодня одноклассницы рассказали мне странную историю про Мисаки, — Асами поморщилась, коснувшись ушибленного затылка. — Не понимаю, почему они решили рассказать мне об этом… Ты знал о ней?
— Давай не будем об этом? — Курапика отвернулся. Странная реакция. Слишком много необычных вещей крутится вокруг пропавшей девушки, и, по мнению окружающих, Асами еще рано все знать о случившемся. Что ж, придется самой обо всем узнать.
— Ну ладно. А что у тебя в руке? — с любопытством спросила она, сверля взглядом левую руку. Он сделал вид, что не замечает этого взгляда.
— Ах, это? — он вытащил из-под мышки своё оружие, стараясь сделать вид, словно сейчас не случилось ничего странного. — Это мои деревянные мечи. Не более, чем необычная игрушка.
— Однако, когда ты спасал меня, то не был похож на игрока, — улыбнулась Асами. — Ты неплохо с ними управляешься. Но я говорила о другом. Этот мужчина… Я ничего не понимаю…
— Спасибо, конечно, — его губы тронула легкая улыбка, однако потом она резко сменилась недовольством. — Я думаю, этот мужчина просто психически болен.
— Тогда что у тебя в кармане? — напористо продолжала она.
— Тебя не касается, прости уж… — Курапика отвел глаза и засунул свои мечи в сумку.
— Это связано с «Пауками», да? — довольно громко спросила Асами. Если Курапика бы сейчас пил, то она бы давно уже стояла забрызганная.
— Ты бы еще громче сказала! — возмутился он. Теперь его лицо выглядело так, словно он услышал что-то слишком наглое.
— Значит, я права?
— Тебя это не касается.
— Как видишь, уже коснулось. Расскажи мне хотя бы чего бояться, а то я же совсем ничего не понимаю!
— Вообще-то я занят сейчас. Мне нужно идти, давай поговорим потом, — Курапика категорично повернулся спиной и пошел в сторону дома, оставив Асами рядом с неподвижным телом на дороге.
Интересно, и часто Курапика ходит по городу со своей «необычной игрушкой»? Он выглядел еще подозрительнее «Пауков», а его реакция на сказанное и вовсе была ненормальной. Скорее всего ей придется пополнить список людей, от которых лучше держаться подальше, ещё одним именем.
Комментарий к Подслушанный разговор
* Минамитита - вполне себе существующий поселок в префектуре Айти, примерно в часе езды от Нагои.
========== “Несчастный случай”, 25 мая 1999 ==========
25 мая 1999, вторник
Асами Орихара
— Почему ты вчера не написала?! — воскликнула Неон, подбегая к ней. Асами подняла голову. Сознание словно затуманено, потому она не сразу вникла в слова подруги. — Мы с Вейзе ведь волновались! Думали, с тобой что-то случилось!
— Извините, девочки. Просто захотелось спать. Я слишком много времени провела на солнце и к вечеру кожа начала болеть, — устало пробормотала Асами. Конечно, же она соврала. Обманывать она не умела и не любила, но не говорить же им правду? — Все-таки, физически я немного слабее, чем обычные люди, несмотря на мои попытки доказать обратное.
— Эх… Ладно тебе. Главное, что ты в порядке. Вчера ведь ничего не произошло? — Вейзе расслабилась. Асами поправила воротник матроски, за которым скрывался пластырь. Воспоминания от пережитого все еще не потускнели. Прошлой ночью она проснулась от кошмара, заставившего вспомнить её о событиях вчерашнего дня во всех красках.
Неон, похлопав глазами, без сомнений приняла объяснение и тут же начала говорить о чем-то незначительном. Асами с радостью подхватила тему и, придав лицу беззаботный вид, с улыбкой стала о чем-то рассуждать. Только обстояло все немного не так.
После вчерашних событий Асами долго размышляла о случившемся. Она думала о том, в какую ситуацию она влипла, даже попыталась составить на бумаге схему происходящего. Вроде с какой-то стороны все сходилось, образовывая единую цепь событий, однако было столько вопросов без ответа…
Что было не так между Фейтаном и Мисаки? За что её не любили остальные «Пауки»? Кто эти «Пауки» на самом деле? Почему нападавший вчера так странно себя вел? Почему Курапика так странно отреагировал, когда увидел её? Как он связан с Мисаки? Почему он был вооружен? Какое место он занимает в этой истории? В чем предназначение спицы? Замешаны ли «Пауки» во вчерашнем нападении? Слишком много! Пока Асами думала обо всем этом, прозвенел звонок.
— Сегодня будет лабораторная работа! — в класс бодрой походкой вошел учитель химии: высокий и молодой мужчина, с аккуратно убранными темными волосами, одетый в костюм в тонкую полоску. — Рассядьтесь, пожалуйста, как я попрошу.
Он начал называть имена попарно, а названные садились вместе. Он перетасовал весь класс — никого из «Пауков» не определили в одну пару.
— Исикава-сенсей хочет преодолеть их замкнутость, вот и рассаживает с другими, — пояснила Неон. — Мне вот досталось сидеть с Мачи. Как бы волосы ей все не выдрать…
— Орихара Асами — Хазама Нобунага, — произнес учитель своим голосом, полным энтузиазма. — Люцифер Куроро — Курута Курапика…
— Ну вот, — вздохнула Асами, вставая с места и подхватывая учебники. — Давай поговорим об этом потом? Пойду я. Удачи тебе, — И где же Нобунага-который-почти-нормальный-человек? Наконец, в толпе учеников показалась его широкая спина и Асами поспешила в его сторону.
— Лабораторная будет с огоньком, так что, девушки, приберите волосы, — бодрым голосом вещал Исикава-сенсей, который делал все возможное, чтобы стать самым раздражающим преподом в новой школе. — И, Хазама, к тебе это тоже относится, — по классу, точнее по «непаучьей» половине класса, пробежала волна хихиканья. Однако, Нобунага даже пальцем не пошевелил, чтобы выполнить требование учителя.
— Держи, — её рука автоматически потянулась в сторону Нобунаги, сжимая пальцах резинку для волос. Это случилось непроизвольно — в прошлой школе она часто раздавала подругам резинки для волос, когда ситуация того требовала. До неё не сразу дошло что и кому она предлагает. Сдавать назад было поздно, потому что Нобунага уже вопросительно смотрел наеё руку.
Нобунага Хазама
— О, спасибо большое, — он широко улыбнулся и выхватил резинку из её пальцев. Вскоре он соорудил на голове конский хвост. — Как тебя, кстати, зовут? — спросил он, пристально разглядывая девушку, которой им придется немного испортить жизнь в ближайшее время.
— Орихара Асами, — удивленно пробормотала она. Её белые щеки слегка разрумянились.
— Хазама Нобунага, — представился он в ответ, криво усмехаясь. — Знаешь, времени на болтовню у нас нет, надо работать.
Тут в его кармане завибрировало. Он вытащил телефон и нажал «Прочитать сообщение». От Финкса.
Финкс: «Ну чего, сработало?»
Он усмехнулся и начал печатать ответ, держа телефон так, чтобы Орихара не заметила его переписки. Но та, кажется, вся была увлечена теорией.
Нобунага: «Естественно. За кого ты меня принимаешь?»
Буквально через несколько секунд пришло следующее сообщение.
Финкс: «И как только у тебя получилось? Я перечислю тебе сто тысяч после уроков»
Нобунага: «Просто все. Я подошел к этому олуху вчера вечером, пришлось выслеживать его до магазина, и попросил посадить на лабораторной с Орихарой. Может, двести? Ты знаешь, сколько я выслушал о любви в подростковом возрасте? Я слишком мало взял»
Шансов, что Финкс согласится ничтожно мало, но почему бы и не попытаться? В конце концов, он же не убьет Нобунагу за это. Когда сообщение пришло, он уже догадывался, что будет внутри.
Финкс: «Хрен тебе, несмотря на то, что идея неплохая. О цели не забывай»
Нобунага закатил глаза. У него там что, насрано вместо мозгов? Он написал последнее сообщение и засунул телефон обратно в карман.
Нобунага: «Смеешься надо мной? Я, что, зря это терпел, чтобы забыть о цели?»
Асами Орихара
Урок проходил в целом тихо и без особых проблем. Асами аккуратно смешивала вещества в пробирке, а Нобунага нагревал их над горелкой. В целом, её впечатление о нем осталось скорее положительным, чем отрицательным. Они слаженно работали, почти не разговаривая, но он, в отличии от Мачи-стервы не бросал в её сторону взгляды полные неприязни. Ещё бы куревом от него так не разило…
Внезапно с задних парт донесся громкий крик и шипение. Асами обернулась. В нескольких столах от неё работали Куроро-босс и Курапика-красные-глаза. Блондин стоял на месте, оцепеневший от страха. Брюнет положил голову на стол и стонал, прижимая к себе руку.
— Куроро! — немедленно отреагировал Нобунага и в мгновение ока оказался возле своего друга. Но как ему это удалось? Буквально секунду назад он стоял недалеко от неё.
Рядом уже стоял растрепанный и встревоженный Фейтан-который-отводит-глаза, он пытался посмотреть, что случилось с рукой. Куроро свернулся на парте, не реагируя на его просьбы. Фейтан перевел взгляд и посмотрел на Курапику тяжелым взглядом. Тот завис в одной позе и не шевелился. Вокруг уже собралась толпа одноклассников и Асами чудом удалось проскользнуть вперед.
— Что произошло?
— Кто там? Я не вижу!
— Кто это сделал?
— Курапика? Дерзко, но глупо!
— Он отхватит же!
— Бедный Куроро!
— Так, это может быть серьезно. Нужно проводить его в медпункт и вызвать скорую. И как можно скорее! — сквозь толпу, наконец, пробился учитель. Он понял все без слов, посмотрев на стол со следами химического раствора. — А с тобой, Курута, мы поговорим после занятия.
— Я могу донести его до больницы, — поднял руку Фейтан, не изменившись в лице.
— А ты дойдешь? — усмехнулся кто-то из толпы. Он посмотрел в сторону говорившего не менее тяжелым взглядом. От такого у любого мигом отпало бы желание шутить.
— Нечего тут толпиться, — Фейтан оглядел столпившихся и многие инстинктивно попятились назад. Его взгляд на несколько секунд остановился на Асами, но долго на ней не задержался, прямо как в прошлый раз, и вернулся к другу.
Он присел, чтобы Куроро-боссу удобнее было забраться ему на спину. Несмотря на худобу и невысокий рост, Фейтан даже не пошатнулся, когда тот устроился у него на спине. Он уверенно направился к двери, а как только вышел за пределы класса, судя по звукам, быстро побежал.
Как вообще можно было бежать так быстро, когда на спине сидит человек чуть ли не в полтора раза больше него? Кто Фейтан такой?! Асами перевела взгляд на Неон, готовую расплакаться. А затем на Курапику. Его лицо до сих пор выглядело испуганным, но в глазах плясал дьявольский огонь. Кажется, они снова приобрели красный оттенок…
Фейтан Портор
— Это было подстроено? — Фейтан решил не размениваться на вступления. Они сидели в больничном коридоре в ожидании доктора. Дыхание почти выровнялось после нескольких километров, которые он преодолел бегом, а сердце все еще билось чуть чаще привычного.
— Вряд ли, — на левой руке Куроро красовалась повязка, а на лицо вернулась таинственная и спокойная улыбка. — Чтобы подстроить это, нужно быть умным и расчетливым человеком. Курута для этого слишком… посредственный. Да, идеальное слово.
— Ты уверен? Как это случилось?
— Он задел локтем непрочно стоявшую в штативе пробирку, которую мы только что нагрели почти до кипения, вот и все. Больше похоже на простую неосторожность. Я смотрел, как он работал сегодня — ему не хватает ловкости, — Куроро покрутил повязку на руке.
— Он не уйдет целым. Ему следует ответить за свои кривые руки. Его действия — самое настоящее оскорбление. Когда об этом узнают остальные, мы придумаем, что с ним сделать. А они уже, я уверен, обо всем знают. Видел, как Нобунага звонил кому-то.
— Поиграйтесь немного. Только не перегибайте палку, — Куроро повернул руку в запястье, наблюдая, как двигаются мышцы под бинтами.
— Тебе было больно? — Фейтан замер, следя за странными движениями босса.
— Не особо. Я закричал скорее для виду. Согласись, было бы странно, если я не отреагировал на то, что меня обожгли щелочью, — он заговорщицки улыбнулся. Фейтану стало чуть поспокойнее. Раз босс просто сыграл свою роль, ему не стоит пока задумываться, какую часть тела Куруты принести в качестве трофея.
Асами Орихара
— Неон, успокойся! С ним все будет в порядке! — пыталась утешить подругу Вейзе. Урок продолжать не было смысла — все ужасно переполошились и больше не могли думать о химии. Девушки выбрались на крышу и забились в самый дальний её угол.
— Я ненавижу его! Курапику! Почему он такой криворукий?! — всхлипывала Неон, положив голову на колени. Асами ничего не оставалось, кроме как поглаживать её по голове.
— Криворукий он, криворукий. Но с Куроро все в порядке, он жив, а Фейтан отнес его в больницу. Ему помогут, не беспокойся, — пробормотала Асами. Ей слабо верилось, что кто-то с комплекцией Фейтана способен дотащить человека до больницы, однако он бежал так быстро, что глаза еле успевали за ним следить. Пугающая скорость.
Её окружали поистине пугающие люди. Курута вел себя странно, если не сказать патологически. Кто еще скрывается под его миловидным лицом? Садист? Убийца? Психопат? Теперь, выбирая между всеми «Пауками» и Курапикой, она десять раз подумала бы.
— Сюда кто-то идет. Я слышу шаги. Может, пойдем в другое место? — Вейзе напряглась и встала. Асами тоже поднялась на ноги, но Неон не пошевелилась — так и сидела, спрятав лицо в ладонях. Вскоре шаги раздались совсем близко. Дверь открылась, раздались голоса.
— Что ты творишь, Курапика?! — Асами еще не слышала этого голоса, он принадлежал незнакомому человеку. Он был и испуганным и возмущенным одновременно. — Это было лишним!
Она набралась смелости и выглянула из своего укрытия. В паре метров от неё стояли двое. Первый — высокий и черноволосый, упер руки в бока и навис над вторым — светловолосым и невысоким. Курапика и его друг, как там его…
— Почему ты так уверен в том, что я это подстроил, Леорио? — дерзко спросил Курапика. Они сделали пару шагов, отходя от двери. Их разговор был любопытным, даже Неон притихла. Как хорошо, что они двигались в противоположную сторону и не оглядывались.
— Дураком надо быть, чтобы не понять. Зная о том, как ты к ним относишься, и лично к Куроро! — Леорио не контролировал громкость своего голоса, так что слышно его было просто отлично. Он размахивал руками и жестикулировал с такой яростью, будто пытался донести какую-то мысль с помощью языка жестов.
— Ты что, защищаешь их? — голос Курапики сделался холодным. Из его слов сочилась неприкрытая ненависть. Асами передернуло. И это он спас её, позволив выплакаться себе в рубашку и утешив? Да как вообще такие противоположные вещи могут уживаться в нем?
— Никого я не защищаю! Я пытаюсь доказать тебе, что ты поступил глупо!
— А ты бы удержался, зная, что перед тобой стоит человек, на руках которого столько крови? Вот я и подумал, что та щелочь может её смыть, — сейчас кромки его глаз наверняка подернулись алым от гнева, а губы перекосило кривое подобие улыбки.
— Ты чуть не раскрыл себя, идиот! — Леорио опомнился и начал говорить тише. Теперь его голос напоминал шипение. Взмахи руками усилились, словно он пытался компенсировать недостаток громкости жестами.
— У тебя паранойя, Леорио. Никто бы не связал человека, которому удалось победить троих из них и меня. Я хорошо все продумал и следов никаких не осталось, — холодно ответил Курапика.
— Они не такие дураки. И тебе попадет от них, если и дальше будешь вести себя так безрассудно.
— Думаешь, я позволю себя убить?
— Тебе бы залечь на дно на недельку. Пусть перебесятся.
Вместо ответа Курапика хмыкнул и отвернулся. К счастью, он все еще не видел её светловолосую макушку, торчащую из-за угла.
— Ты хочешь разделить участь Мисаки? — воскликнул Леорио, схватив Курапику за рубашку и встряхнув. Асами замерла в своем укрытии. Повисло молчание.
— Не надо. Не говори о ней, — он подрастерял свой пыл. Голос стал тихим и печальным, а плечи поникли.
Леорио ничего больше не произнес. Курапика оттолкнул его и направился к двери. Асами рывком вернулась обратно и тихо присела рядом с подругами. Раздался грохот — Курапика громко захлопнул дверь с другой стороны. Его друг постоял в одиночестве несколько секунд и поспешил за ним. Какое-то время раздавался затихающий топот двух пар ног.
— Что это было сейчас? — прошептала Вейз. Она медленно осела на землю рядом с Неон, лицо которой подрагивало от готовящейся разразиться истерики.
Асами почти поверила, что Курапика — хороший парень, там, неподалеку от парка. Её почти подкупили его теплые ладони и добрые слова. Как можно было так обмануться? Этот человек — чудовище. Хладнокровное, расчетливое и одержимое ненавистью чудовище.
— Курапика! Вот сволочь! — Неон, наконец, выпала из прострации, вскочила на ноги и сжала кулаки. — Да я ему быстрее, чем ребята из «Пауков» челюсть вправлю!
— Тише будь. Нам разве надо, чтобы они знали, что их разговоры слышали посторонние? Они тоже не так просты, как нам казалось, — Вейзе положила руки на плечи разгоряченной подруги, удерживая её от совершения идиотских поступков.
— Может, эти поопаснее «Пауков» будут? — пробормотала Асами.
Её пробирала дрожь от эмоций в голосе Курапики. От воспоминаний том, как он успокаивающе гладил её по плечам было тошно — момент, который еще вчера казался ей милым и даже немного романтичным, словно извратился. Она готова была молить всех известных богов, чтобы этот человек больше не появлялся рядом на расстоянии выстрела. А кровь на руках Куроро? Что он говорил об этом? Неужели Куроро правда кого-то убил? Неужели, Курапика тоже кого-то убил?
— Отпусти, сейчас ему от меня достанется!..
— Не руби сгоряча, Неон…
Неон продолжала кричать что-то о том, что она планирует сделать с Курапикой. Вейзе трясла её за плечи, удерживая и пытаясь утихомирить. Они производили довольно много шума, но Асами будто слышала их голоса сквозь толстый слой пухового одеяла. Посреди теплого майского дня ей стало очень холодно.
Мачи Комачине
— Мне все равно, что это произошло случайно! — Финкс стукнул кулаком по столу. — Мне давно он не нравится, а теперь появилась возможность отправить его в больницу на несколько недель! Я не собираюсь отказываться!
Они нашли пустой класс, чтобы выпустить пар и теперь сидели в кругу. Финкс злился. Казалось, что произошедшее его волнует не так сильно, как отсутствие единого согласия среди его товарищей в том, что именно нужно сделать с Курутой.
— Лидер уверен, что это было случайностью, — Шалнарк сдвинул брови и навис над Финксом. — А значит не нужно его калечить просто потому что мы так хотим. Не забывай про…
— Да помню я про скрытность. Я уверен, что этот криворукий ублюдок нарывается! А значит, надо показать ему где его место! — закричал Финкс, снова приземляя кулак на стол.
— Тебе плевать на мнение Куроро? Что ты забыл здесь тогда? — холодно бросила Мачи. Злость разрывала изнутри и её тоже. Хотелось самолично уничтожить человека, посягнувшего на здоровье босса. Но Куроро сказал в начале года, что им стоит залечь на дно и сделать вид, что они обычные подростки. А значит так она и будет делать.
— Заметь, я этого сейчас не говорил…
— Финкс, нам не нужны лишние проблемы. Тем более лишнее внимание, — вздохнула Шизуку. — Одна проблема, достаточно масштабная, у нас уже есть.
— Я сделал, что планировал, — Нобунага покосился в сторону Финкса. Они переглянулись и светловолосый рассмеялся.
— Что? Только не говорите… — Мачи закатила глаза. — Что ж вы совсем как дети?
— Потому что метод Шалнарка не сработал, несмотря на широту действий, — усмехнулся Нобунага. — Так что теперь наш черед.
— И кто ему, собственно говоря, помешал? Видишь, снова этот ублюдок вставляет палки в колеса! — стол снова затрясся от удара Финкса. — Разве это не еще один повод набить ему рожу?
— Этот спор слишком затянулся, вам не кажется? Подбросьте монетку, — Мачи уставилась на Финкса, прожигая его взглядом.
Монетка сверкнула в воздухе и исчезла в кулаке Финкса. Мачи поставила на орла, а Финкс на решку. Решка. Финкс рассмеялся смехом садиста, готового истязать свою жертву.
— У нас другая проблема, — Мачи хмыкнула и повернулась к Шизуку. — Ты, кстати, ничего не рассказала о том, что было в библиотеке.
— Ваши одноклассницы просто рассказали новенькой историю о Мисаки. Ту версию, что предоставила полиция. При этом немного дополнили слухами, в общем, ничего действительно опасного. Но, надеюсь, она не из любопытных и не будет совать свой нос в чужие дела.
— Если эти две еще и о нас её рассказали, то она поймет, от чего ей стоит держаться подальше, — просто ответил Нобунага.
— У вас ничего не выйдет. Новенькая не такая тупая, как вы с Финксом, — с равнодушием в голосе сказала Мачи.
— Следи за языком, Мачи! — Финкс приблизился к ней и упер руки в бока. — Если она не тупая, то ей хватит ума сделать все так, как мы от неё хотим.
— Да черт с вами, — Мачи махнула на них рукой. — Только позаботьтесь о том, чтобы у нас не появилось еще больше проблем из-за ваших тупых выходок.
Асами Орихара
Следующий урок — японская литература. Асами спустилась в класс и безвольно рухнула на парту. На улице слишком уж жарко для конца мая… Скорей бы июнь, можно будет переодеться в летнюю форму. Прозвенел звонок и в класс вошла сухонькая учительница, которая смерила Асами презрительным взглядом. Пришлось убрать голову со стола, сесть ровно и начать вытаскивать тетради из сумки.
В сумке, помимо обычных вещей, лежал листок бумаги, сложенный вчетверо. Раньше его тут точно не было! Она убрала его под парту и принялась аккуратно разворачивать, чтобы учительница не заметила.
«Мы знаем твой адрес. Мы знаем, что ты живешь со своей бабушкой, и никого больше у тебя нет. Забирай документы и проваливай, если не хочешь, чтобы она пострадала» — гласила надпись на бумаге. По коже пробежал холодок. Неужели, «Пауки» на самом деле собираются навредить её бабушке? Это Нобунага-почти-нормальный-человек подложил, когда они сидели вместе на химии, можно не сомневаться.
Что делать? Эти люди — сумасшедшие. Они готовы навредить ей и её близким просто из-за того, что она на кого-то там похожа. Судя по тому, что они сделали вчера, они не шутят. Что случилось бы с ней, не окажись рядом Курапики? Этот человек задушил бы её или быстрее додумался вспороть ей живот?
Нет, нельзя позволить им запугать себя! Асами похлопала себя по щекам. Нужно будет поговорить об этом с бабушкой, предупредить её. А еще не следует отказываться от помощи подруг, когда они в следующий раз захотят её проводить. Она скомкала листок и бросила его в сумку.
— Асами, что-то случилось? Ты вдруг помрачнела… — спросила Вейзе. Асами осмотрелась. Курапики-красные-глаза не было в классе, видимо, решил уйти от «Пауков», пока есть такая возможность. «Пауков» в классе тоже не было.
— Я подумала о Куруте. Я не знала, что он такой! А сначала показался нормальным, — Асами сокрушенно вздохнула. Она почти не врала, Курапика на самом деле разочаровал её. Она пошла бы к нему с этой запиской, попросила бы помощи еще раз, если бы он не был психом.
— Не думала, что он такая сволочь! — воскликнула Неон на весь класс. Никто не придал этому особого значения.
— От него никто не ожидал, — вздохнула Вейзе. — Мы общались с ним в средней школе, где-то месяц или два. Он был довольно приятным в общении — добрым, отзывчивым… Не таким, как сегодня.
Асами сочувствующе погладила подругу по плечу. Кажется, Вейзе расстроилась из-за его перемены в характере куда больше. Так, хватит! Нужно просто выбросить Курапику из головы, а то мысли о нем приносят один лишь дискомфорт.
Она подошла к окну. Рядом со школьными воротами стоял Курапика, окруженный своими друзьями. В отдалении от компании, почти скрывшись за деревом, стоял Хисока-пронзительный-взгляд с сигаретой в зубах и внимательно смотрел на них. Рядом, спиной к школе, стоял Иллуми-длинные-волосы. Курапика кивнул головой Леорио-дылде и Сенрицу-полненькой-девушке, а затем направился к выходу из школы. Его друзья помахали руками на прощанье.
Остаток дня прошел скомкано и скучно. Неон все время жаловалась на Курапику, Вейзе была погружена в свои мысли, а Асами думала о произошедшем. «Пауки» ничем не выдавали своих переживаний.
Асами не стала спорить с подругами и домой они шли вместе. Разговор никак не клеился — каждая думала о своем. Несмотря на это, Асами была им благодарна — может, потому что они решили её проводить с ней на обратном пути ничего не случилось? Как только они распрощались, пожелав друг другу хорошего вечера, Асами побежала в сторону дома. Не хотелось снова услышать шепот в кустах.
Дверь открылась. Значит, бабушка дома. Но на пороге стояли не только её сандалии — рядом лежали чьи-то кеды. Странно, бабушка еще ни разу не приводила гостей…
— Бабуль, я пришла! — воскликнула Асами. Её встретил запах выпечки и свежезаваренного чая. Судя по всему, кто-то важный зашел в гости, раз бабушка испекла свой фирменный пирог.
— Здравствуй! Проходи на кухню! — поздоровалась бабушка, не выходя ей на встречу. — Сейчас как раз с моей внучкой познакомишься, — сказала она гостю.
Асами повесила сумку на крючок и поспешила в ванную. Кто мог прийти к бабушке? Может, кто-то из её соседей или знакомых? Или бабушкина подруга с соседней улицы? Асами надеялась, что ей не придется просидеть с ними весь вечер, слушая скучные воспоминания из далекого прошлого.
Однако, на кухне не было её подруги. За столом сидел парень того же возраста, что и Асами. Светловолосый. Сероглазый. И очень знакомый. В горле тут же пересохло, а руки предательски затряслись. Пришлось сцепить их за спиной, чтобы не выдать своего волнения.
— Здравствуй, новенькая, — воскликнул Курапика-красные-глаза, вглядываясь то в Асами, то в её бабушку. — Точно, у вас ведь одинаковые фамилии, я должен был догадаться. Ваша внучка похожа на вас, Орихара-сан.
— Курапика, сколько можно формальностей? — бабушка нахмурилась и скрестила руки на груди. — Зови меня по имени. Асами, садись к нам. Выпей с нами чаю.
Курапика общается с бабушкой настолько тесно, что они устраивают чаепития? Чем еще её удивит этот город?
========== Вопросы без ответов ==========
Асами Орихара
— Курапика?! — Асами отскочила от стола. — Ты… Что ты делаешь здесь?
Определенно, он что-то задумал. Скорее всего, обманул бабушку, наплел ей что-то про себя. Но зачем?
— Асами, невежливо задавать такие вопросы, — возмутилась бабушка, но потом продолжила более спокойно. — Он заходит иногда. Давно уже заходит. Ему иногда приходится непросто, да и привык он, наверное, ко мне, к старой перечнице!
Конечно же, сложно. Просто не стоит обливать одноклассников горячими химическими веществами, сразу же легче станет! Особенно таких проблемных одноклассников. Асами присела поближе к бабушке и уставилась на Курапику. Перед ним стояла пустая тарелка, а кружку с чаем он держал в своих длинных пальцах.
— Сэцуко-сан, — Курапика немного смутился. — Вы не старая перечница! — затем он перевел взгляд на Асами. Судя по глазам, к ней он был настроен куда менее дружелюбно. — Орихара-сан, если уж мы встретились, то у меня есть, что сказать тебе.
— Тогда допивайте чай. Асами, проводишь его к себе? — подмигнула бабушка, а затем склонилась к внучке. — Он парень неплохой, присмотрись к нему.
Неплохой парень?! Да что бабушка о нем знает? Её комментарий заставил щеки немного покраснеть. Бабушка плохо её знает, если решила, что ей нравятся скользкие типы с садистскими наклонностями.
— Да, конечно. Что ты хотел сказать мне? — Асами вцепилась в столешницу, стараясь унять дрожь в пальцах. Кусок не лез в горло, так что она поставила угощение на поднос и на ватных ногах направилась на второй этаж.
Комната Асами была маленькой: стол со стулом, большой шкаф, где находилось все, начиная одеждой и заканчивая книгами, и большая кровать. На широком подоконнике валялись тетради и рисунки и стояли горшки с цветами. Курапика вошел вслед за ней и немного по-хозяйски сел на стул.
— Итак, ты же все слышала, я прав? — Курапика строго посмотрел на Асами. Она чуть не выронила поднос из рук. Он говорит о крыше! Но как он узнал?!
— Что? О чем ты? — голос прозвучал немного фальшиво. Асами поставила поднос на стол и села на кровать. Комната была настолько маленькой и узкой, что ноги сидящего на стуле Курапики и её почти соприкасались.
— Мы с Леорио услышали вопли Неон. Вопила она с крыши, а вы в последнее время ходите втроем, — ответил он, вгрызаясь в Асами серыми глазами. — Повторюсь: ты все слышала, так или нет?
Пришлось признаться ему.
— Что ты собираешься делать? — Асами попятилась. — Бить меня будешь? За этим ты сюда пришел?
Повисло неловкое молчание. Губы Курапики искривились, а затем он засмеялся. На миг, только на один миг, Асами увидела в нем человека, который пришел ей на помощь вчера.
— Бить тебя? Я что, по-твоему, моральный урод? — его лицо снова приняло серьезное выражение. Неплохой парень, которого видела в нем бабушка, исчез вместе с его улыбкой. — Выгляни в окно. Спокойно.
— Зачем? — его просьба, прозвучавшая скорее как команда, удивила Асами.
— Я живу в конце этой улицы. Посмотри-ка внимательно, что там происходит, — Асами отодвинула горшки с цветами и открыла створку окна. Дом в конце улицы ничем не отличался от других, разве что был немного поменьше.
— Видишь его? — пришлось нашарить в кармане очки и надеть их. Прямо перед дверью дома в конце улицы стоял огромных размеров человек. Он оглядывался по сторонам и явно кого-то ждал.
— Кто он? — спросила Асами, усаживаясь на подоконник.
— Его зовут Франклин. Все, что тебе нужно о нем знать, — ответил Курапика. Его волосы трепал легкий ветерок.
— По твою душу пришел?
— Ясное дело. Кроме меня там никто и не живет.
— Значит он тоже… Из этих?
— Орихара, называй вещи своими именами. Да, Франклин из «Пауков».
— Можешь остаться у нас до тех пор, пока этот громила не уйдет, — Асами натянуто улыбнулась. Курапика, бесспорно, пугал и вызывал отторжение, но не выгонять же его туда, где его лицо, скорее всего, превратят в кровавый фарш.
— Нет надобности. К тому же он не уйдет так просто.
— Можешь пересесть в другое место? Сюда идут и тебя будет видно из окна, — Курапика недоверчиво посмотрел на неё, но все же встал со стула и сел на пол, положив голову на кровать.
— Ты слишком подозрительна, но это не так плохо, — подметил он с едва заметной ноткой уважения в голосе. — Кто идет?
Асами перевела взгляд вниз, вглядываясь в силуэты внизу. Один из них был высоким и носил спортивный костюм, а другой, едва достающий первому до плеча, кутался в черную арафатку и кожаный плащ.
— Финкс и Фейтан, — ответила Асами, когда они поравнялись с соседним домом. Асами слезла с подоконника и села рядом с Курапикой.
— Отлично! — Курапика нахмурился. — Видимо, придется остаться.
— Тогда могу я кое-что спросить? — вселенная, кажется, на стороне Асами. Теперь Курапике будет сложно выкрутиться. Но он, кажется, думал иначе — его лицо не выражало большого желания отвечать на вопросы.
— Я не люблю расспросов.
— Ты вообще-то у меня дома!
— Орихара, это что, шантаж? — Курапика поднял бровь и усмехнулся, удивляясь её наглости.
— Нет. Просто сейчас передо мной сидит мой единственный шанс узнать, что же происходит вокруг, и я не собираюсь его упускать, — Асами нахмурилась. — Хватит отмахиваться от меня, я имею право знать из-за чего половина класса меня травит.
— Травит? Мне кажется, ты воспринимаешь происходящее слишком остро.
Асами оторопела. Она никогда не была сторонницей насилия, но сейчас ей хотелось отвесить оплеуху парню, сидевшему рядом с ней.
— Слишком остро? Ты сейчас надо мной издеваешься, да? То есть, то, что меня вчера пытались прирезать — слишком остро? Подумаешь, вскрытая глотка, какие мелочи, действительно — не твоя ведь глотка! — лицо Асами загорелось. Она поднялась на ноги и направилась к двери.
— Орихара, подожди… — воскликнул Курапика, тоже поднимаясь на ноги, но дверь комнаты захлопнулась прямо у него перед носом.
Сейчас она покажет записку, посмотрим, что он скажет тогда. Схватив сумку с вешалки, она побежала наверх по лестнице. Вытащив скомканный листок с угрозами, она бросила бумагу прямо в лицо притихшему и как-то даже немного смутившемуся Курапике.
— А что ты на это скажешь, Курута? Может быть, что я дура и все не так понимаю? Или что ничего страшного в этом нет? — Асами с распаляющейся яростью смотрела на то, как он разворачивает записку и скользит взглядом по тексту.
Это снова произошло. Глаза Курапики приобрели алый оттенок. Словно его злоба просачивалась алым через привычный серый цвет его радужек. Значит, не показалось.
— Когда? — просто спросил он, комкая бумагу.
— Сегодня. Это сделал Нобунага, когда мы вместе работали на химии, если тебе интересно, — так и хотелось добавить что-нибудь ядовитое, чтобы задеть его поглубже, но злоба будто исчезла. Стоило взять зловещее послание в руки, как к ней вернулся страх. Глаза предательски защипало.
— Сволочи, — процедил Курапика.
— Все ещё отказываешься ответить на мои вопросы? — Асами подняла голову, чтобы слезы не потекли по щекам. Они побежали по вискам, прячась в волосах и затекая в уши.
— Орихара… Прости меня. Я не думал, что тебе угрожали, — Курапика склонил голову, его глаза снова стали серыми. Повисло неловкое молчание.
— Что у тебя с глазами? — все адекватные вопросы вылетели из её головы и она решила начать с чего попроще. В конце концов, нельзя же вечно сидеть здесь и молчать?
— Генетическая особенность, — он поднял голову, посмотрев на Асами. Выражение его лица было виновато-пристыженным. — Это правда то, что ты хотела спросить у меня?
— Ну… Не только это, — пожалуйста, пусть на ум придет хотя бы один нормальный вопрос. — Почему ты сделал это с Куроро?
— Я не хочу говорить об этом, — отрезал он. В серых глазах сверкнула сталь. — Собираешься начать отчитывать меня, как твоя бабушка?
— А бабушка начала тебя отчитывать?
Что у них за отношения такие, если он рассказал ей о чем-то подобном, а она начала читать ему нотации? Курапика посмотрел на неё исподлобья, показывая, что не собирается отвечать на этот вопрос.
— Ладно, нет так нет, — пришлось сдаться. — Тогда расскажи, что произошло вчера, и кто за этим стоял? Подробно и без увиливаний.
— На тебя напали и за этим стояли «Пауки», — Курапика помолчал немного перед ответом. Наверное, пытался сдержать поток высказываний о её недогадливости.
— А как это вообще вышло? Кто за этим стоял? И что вообще происходило с тем человеком? Я ему все лицо расцарапала, а он даже не дрогнул.
— А ты уверена, что тебе нужно это знать? Мне кажется, знание имени ничего тебе не даст. А если я начну отвечать на твой первый вопрос, ты вряд ли что-то поймешь. Да и затянется это на несколько часов.
— Как та спица связана с нападением?
— Какая спица?
— Не притворяйся, ты ведь знаешь, о чем я! Спица, которую ты снял с того мужчины!
— Тоже слишком долго и муторно объяснять. Ты не поймешь.
— Тогда скажи хотя бы кто такие «Пауки»? Слухи о них правдивы?
— Они искусные воры. Убийцы. Из того сорта людей, которые для достижения своих целей не побрезгуют пойти по головам и замарать руки в крови. Не знаю, что ты о них слышала, но, ради своей же безопасности, держись от них подальше.
Асами всмотрелась в лицо Курапики. Она искала в его лице что-то, что выдало бы в нем обманщика или шутника. Насмешливо приподнятый уголок губ, попытку отвести глаза, да хоть что-нибудь. Тщетно. Курапика не врал ей. Или, по меньшей мере, он верил в то, что говорит. Асами вздохнула — в какое же дерьмо она вляпалась?
— И как их еще не поймали?
— И не смогут поймать. Думаю, что полиция куплена. К тому же, они не глупые и хорошо знают, как нужно прятаться. Чтобы поймать их нужен кое-кто посерьезнее полиции.
— А что произошло с Мисаки? — спросила Асами, немного помолчав.
Состояние Курапики изменилось. Все это время он пребывал в состоянии скуки и легкой прострации, теперь на его лице ясно читались раздражение и неприязнь. Словно она оскорбила его этим вопросом.
— Тебя не касается, Орихара, — холодно ответил он. — Я уже устал отвечать на твои вопросы.
— Но ты толком ничего мне не рассказал! — возмутилась Асами. Бесспорно, какие-то вопросы исчезли, но появилось еще больше.
— По-моему, я рассказал много того, чего тебе не стоило бы знать. Из сказанного мной и из того, что узнала сама, ты должна была сделать только один вывод, и имя ему: «Я сижу на одном месте ровно и не вляпываюсь ни в какие неприятности». Если это не так, то я сильно переоценил уровень твоего интеллекта.
— И что мне, по-твоему, делать с этим? — Асами показала на записку, которая лежала рядом с ногами Курапики.
— Они хотят заставить тебя забрать документы? Так забери. Себя не жалко, так хоть бабушку свою пожалей и не впутывай в это, — он поднялся на ноги, изображая из себя оскорбленную добродетель.
— С каких это пор ты так сильно печешься о моей бабушке? Это я её родственница, а не ты! — хмыкнула Асами, стрельнув в его сторону недовольным взглядом.
— С тех самых, когда ты решила не слушаться советов знающих людей и продолжать делать глупости, — Курапика вышел из комнаты, оставив Асами наедине с кипящим в ней раздражением.
Фейтан Портор
— Так что сказал Куроро? — Финкс и Фейтан неспешно прогуливались по примыкающей к парку улице. Вокруг никого не было, так что можно было особо не заботиться о громкости голоса.
— Сказал, что мы можем развлечься немного. Не привлекая слишком большого внимания, — безразлично произнес Фейтан. С каких это пор скорейшая возможность заставить кого-то кричать от боли оставляла его безразличным?
— Он серьезно? — возмутился Финкс. Все-таки Куроро попал в больницу: ожог щелочью оказался намного серьезнее, чем показалось раньше. — Я бы растворил в кислоте лицо этого пи…
— Но ты не наш лидер. Иначе нам бы пришлось ломать голову над тем, где спрятать трупы каждого второго, кто тебе не нравится, — ответил он и уткнулся носом в арафатку, показывая, что не намерен продолжать разговор.
Финкс что-то недовольно пробурчал. Если бы он уважал Фейтана чуть меньше, то начал бы пререкаться. Фейтан поднял голову и посмотрел в окно дома, мимо которого они проходили. Он знал, кому этот дом принадлежит. В первый же день узнал, где она живет. Они проходили здесь не единожды, и каждый раз внутри что-то переворачивалось.
Стоило ему только подумать об Орихаре Асами (вчера он несколько раз прошептал её имя перед тем как заснуть — проверял, как оно звучит), как все внутри откликалось на эту мысль, как на зов. Сердце колотилось так сильно, словно он только что оббежал город вокруг с рекордной скоростью. Он не мог объяснить себе причину, но думая об этой девушке, он чувствовал стыд. И толику еще чего-то. Радости? Надежды? Ужаса?
Как вообще два человека, не связанные родственными связями, могут быть так похожи? Ему хватало ума понять, что это не Мисаки. Мисаки так не разговаривала, не смотрела, не вела себя. Мисаки мертва и сейчас лежит где-то глубоко под землей. Она не может быть здесь. Не может ведь?
Но ощущения совпадали. То, как он реагировал на Асами, один в один реакция на Мисаки. И если даже он это понимал, то остальные и подавно. Что-то происходило у него за спиной. Не могло не происходить. Он чувствовал это, как и в прошлый раз. Его дорогие друзья видели проблему и, он готов был побиться об заклад, уже начали искать ключик к её решению. Нужно делать выбор, по какую сторону баррикад он собирается оказаться, и чем скорее, тем лучше.
========== Медпункт, 26 мая 1999 ==========
Асами Орихара
Как-то страшновато выходить из дома. Курапика словно испарился, а «Пауки» до поздней ночи прогуливались у неё под окнами, словно патрулируя улицу. Они сменились два раза: Финкса-грубияна с Фейтаном-который-отводит-глаза заменили Мачи-стерва и Нобунага-шантажист, а их — Шизуку-любит-читать и Шалнарк-с-телефоном.
Асами сосредоточилась на занятиях. Идти на улицу категорически не хотелось, хоть на улице и было облачно — самый лучший вариант для прогулки, если ты альбиноска. Ближе к вечеру она взяла книгу и спустилась в гостиную. Там в её любимом кресле сидела бабушка и вязала салфетку. Асами принялась за чтение, но сосредоточиться никак не выходило.
Курута сказал: «Хоть бабушку свою пожалей». Самое ужасное в этой ситуации то, что он прав. Если что-то случится с бабушкой по её вине, она места себе не найдет. Правота Курапики ужасно жглась. Асами злило, что какой-то чужой человек так бесцеремонно влез в её семью, и обижало, что его приняли. Ей хотелось обхватить бабушку руками и закричать, как в детстве: «Это моя бабушка, а ну иди отсюда!».
— Что-то случилось, Асами? — прервала бабушка ход её мыслей. Асами уставилась на неё.
— Нет. Почему ты так подумала?
— Ты уже пять минут не перелистываешь страницу, — она улыбнулась и отложила спицы в сторону. — Расскажи мне, если хочешь.
И Асами рассказала. О том, что половина класса ненавидит её по причине, непонятной ей до конца, о том, что ей прислали записку с угрозой и о том, что ей сказал Курапика.
— … заявил: «О бабушке своей подумай, раз себя не бережешь», — Асами передразнила его голос и выражение лица, — и хлопнул дверью. А я и сама знаю, что мне делать, без его непрошеных советов!
— А, так вот почему он вернулся от тебя такой злой, — бабушка рассмеялась. — Честно говоря, я думала, что вы с ним подружитесь.
— Я не хочу дружить с человеком, у которого такой ужасный характер, — отрезала Асами. Почему бабушка вообще защищает его?
— Курапика — хороший человек. Может быть, ему не всегда хватает хладнокровия и выдержки, но у всех есть недостатки, разве нет? Он так вспылил, потому что распереживался за меня. Я уверена, он и за тебя переживает.
— Пусть лучше за себя переживает и за своих родственников, а мы сами справимся, — с обидой выпалила Асами, скрестив руки на груди. Бабушка снова засмеялась.
— Ты что, ревнуешь что ли? — бабушка подошла к ней и потрепала её по голове. Асами пристыженно отвернулась, надув губы.
— Ничего я не ревную! Просто это как-то странно…
— Я уверена, что Курапика проводил бы больше времени со своими родными, если бы мог. Но Курапика — сирота, — эта новость ударила Асами словно обухом по голове. Как же неловко за все предыдущие мысли (хорошо, что она ничего больше не сказала!). Она даже не сразу нашлась что ответить.
— Как так получилось? — наконец, выдавила она.
— Пусть он сам расскажет, если посчитает нужным. Нехорошо раскрывать секреты других людей, если они не дали на это добро, — бабушка вернулась в кресло и ласково посмотрела на Асами. —У него правда было тяжелое прошлое. Так что не будь к нему слишком строга. Дай ему еще один шанс проявить себя, и тогда, скорее всего, ты увидишь то же, что вижу в нем я.
Асами кивнула. Её крайне противоречивые чувства по отношении к Курапике никуда не исчезли, но она доверяла бабушке. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Только вот что мне делать с запиской? — голос Асами погрустнел. — Стоит забрать документы?
— Ни в коем случае. Понимаешь, есть такие моменты в жизни, когда нельзя сдавать назад, иначе потом очень сложно будет отделаться от этого соблазна в будущем. Тебе нужно обрести решимость и уверенность в себе. Покажи им, что тебя так просто не возьмешь.
— Но как же ты? Что если они воплотят в жизнь свои угрозы?
— Я буду осторожной. Теперь я знаю, что есть какие-то ублюдки, которые имеют совесть угрожать юной девушке и старой женщине. Попрошу Минору-сана сопровождать меня, если захочу выйти на улицу.
Асами вскочила на ноги и подбежала к креслу, чтобы обнять бабушку. Её тревога куда-то улетучилась, а груз, камнем висевшей у неё на шее, заметно уменьшился. Она посидела с бабушкой еще немного, а затем отправилась готовиться ко сну.
В комнате было прохладно. Створка окна легонько колыхалась от ветра. Асами подошла к окну, чтобы закрыть его, и невольно посмотрела вниз.
На заборе парка, прямо напротив её окон, сидел Фейтан-который-отводит-глаза. Он кутался в свой черный плащ и лениво покачивал ногами. Рядом с ним висел красный зонт, хотя на улице не было ни единого признака дождя. Взгляд Асами задержался на нем. Он все время куда-то спешил, так что у неё не было времени рассмотреть его. Словно почувствовав её взгляд, он поднял голову.
Два желтых глаза уставились на неё сквозь темноту. В том, как он смотрел на неё было столько чувств. Нежность, перемешанная с недоверием. Радость, омраченная ужасом. Его рука нелепо дернулась, коснулась волос, не позволяя ветру играться с ними. Фейтан, похоже, улыбался под арафаткой…
Асами захлопнула окно и вылетела из комнаты. Сердце забилось, словно в истерике. Мило, что он так интересуется ей, но что он забыл здесь? Асами не могла справится с противоречивыми чувствами. В первый раз кто-то посмотрел на неё так, но после слов Курапики ей было не по себе. Что бы с ним стало, попадись он «Паукам»?..
26 мая 1999, среда.
Мачи Комачине
— Итак, ты уже видела, что вчера так долго писал Фей? — к ней подошел Шал, заговорщицки улыбаясь. Финкс и Фейтан отправились на утреннюю пробежку, давая им прекрасную возможность поговорить.
Они жили все вместе, оккупировав старый, но еще пригодный для жилья дом за чертой города. В просторной кухне, заставленной кружками и пепельницами, регулярно проходили их собрания и обсуждения дальнейших планов. Мачи сидела за столом, наблюдая, как Нобунага колдует с кофейником.
— На большой перемене он собирается встретиться с новенькой на крыше, — вздохнула она, постукивая пальцами по деревянной столешнице.
— Фейтан!.. Вот же… Надо скорее что-то предпринимать, — Нобунага выругался, проливая кофе мимо кружки.
— Давайте устроим засаду на крыше, — Шизуку подняла руку, отвлекаясь от чтения. Она удобно устроилась в своем любимом кресле в гостиной, но так, чтобы слышать их разговор. — В случае чего, мы сможем контролировать ситуацию.
— Это бессмысленно. Нужно сделать так, чтобы их встреча не состоялась, — в кухне появилась Пакунода. Её светлые волосы все еще были сырыми после душа. — Упечь новенькую в медкабинет, например. Что нам толку с того, что эти двое встретятся и поговорят?
Хлопнула входная дверь и их разговорпрервался.
— Эй, Нобунага, раз уж ты сварил кофе, налей и мне тоже, — чуть громче, чем обычно, попросила Мачи. Шал и Паку поддержали её просьбу. Теперь происходящее на кухне выглядело как обычный утренний разговор. Нобунага начал ворчать, как обычно, но их просьбу выполнил.
В кухню вошли Финкс и Фейтан. Оба одетые в спортивки, вспотевшие и с раскрасневшимися лицами.
— Я не знал, что этот ублюдок владеет Зецу, — воскликнул Финкс, опускаясь на стул напротив Мачи. Он запустил пятерню в свои волосы и исподлобья поглядел на Нобунагу, и глядел так до тех пор, пока перед ним не появилась кружка с кофе
— Какой смысл оправдываться? — произнес Фейтан недовольно. Он протянул руку и не опускал, пока Нобунага не налил порцию кофе и для него. — Теперь мы знаем это, и в следующий раз он здоровым от нас не уйдет.
— Куроро сказал не увлекаться. Надеюсь, ты помнишь об этом, Фейтан, — Мачи холодно посмотрела на него. Он стрельнул в её сторону раздраженным взглядом, попивая кофе маленькими глотками.
— У нас на пути встал Нэн — пользователь! У нас есть враги, не забывайте об этом, так что я бы позволил Фейтану поговорить с ним. Может, это как-то связано с предыдущими нападениями? Что скажешь? — Финкс опустошил половину кружки одним глотком и уставился на Мачи.
— Мне кажется, Курута не так прост, как кажется, — ответила Мачи, задумавшись немного. — Я уверена, что он настроен к нам недружелюбно, но представляет ли он опасность?
— Тогда я убью его своими руками, когда увижу в следующий раз, — произнес Финкс. В его голосе не было ярости или гнева — он был холоден, а, следовательно, очень серьезен.
— Финкс, убийство — это перебор! Не сейчас! — Шалнарк разнервничался и на его щеках появился румянец. — Ты собираешься нарушить указания нашего лидера.
— В чем-то Финкс прав. Мы не можем этого просто так оставить, — добавил Фейтан, холодно посмотрев на собравшихся в кухне. А затем развернулся и вышел из комнаты.
Асами Орихара
— Асами! Представь только! Куроро придет только на следующей неделе! Это ужасно! — завопила Неон вместо приветствия. Она караулила около входа и теперь стояла, уткнувшись в плечо Асами. Неон что, ждала пока она придет, чтобы сделать это?!
— А почему ты стоишь именно здесь?
— Как почему?! Жду Курапику! Я ему все выскажу! — гневно ответила она, сжимая кулаки.
— Я думаю, что Курапика не настолько глуп, чтобы появиться здесь, — нервно усмехнулась Асами. Она бы на его месте именно так и поступила. Курапике удалось выйти из их дома незамеченным, вряд ли бы он решил упустить свой шанс залечь на дно.
— Струсил, да, сволочь? — обратилась Неон к ветру. Тот лишь соорудил на её голове подобие гнезда и понесся прочь.
— Эх… Неон, пойдем в класс, скоро звонок, — Асами взяла подругу за плечи и потащила в сторону школы. Что же с ней не так? Она настолько любит человека, с которым ни разу не общалась, что хочет отчитать его обидчика? Это же абсурдно!
Неон что-то угрюмо бормотала под нос, когда они вошли в класс. Курапики, конечно же, не было. Не было и Сенрицу-полненькой-девушки и Леорио-дылды. Финкс-грубиян и Нобунага-шантажист тоже не пришли на занятия. А еще не было Иллуми-длинные-волосы. Так, хватит, сколько можно использовать эти дурацкие клички?
Все же, Курапика неглуп, и получать не хочет. На его месте Асами поступила бы также. Хотя нет, Асами просто не стала бы делать чего-то подобного.
Первым уроком была физика. Асами всегда отставала по физике, но сейчас оказаться в числе неуспевающих ей совершенно не хотелось. Хотя бы в новой школе нужно нагнать.
Учительница была очень нервной и часто отпивала из стакана, стоящего на краю стола. Вот и сейчас она пришла со стаканом в руках и поставила его рядом со стопкой тетрадей. Она открыла ящики стола, начала перебирать тетради в стопке, а затем суетливо поклацала каблучками в сторону выхода из класса.
Заглянув в ящик парты, Асами заметила свернутый вдвое листок бумаги. Очередные угрозы? Почерк был мелким, но довольно размашистым вширь и немного небрежным. Написали ей гораздо больше, чем в прошлый раз, да и с легкостью можно было догадаться, что автор записки кто-то другой…
«Орихара, если ты хочешь что-то прояснить для себя, то я жду тебя на большой перемене на крыше. У каждого из нас свои дела и мне не нравится, что тебя впутывают в наши. Надеюсь, ты достаточно умна, чтобы понять, что я не шучу, и не игнорировать мое письмо.»
Асами стремительно обернулась. Фейтан выглядел слегка измученно. Он сидел, уставившись в пустоту, под его раскосыми глазами залегла чернота. Казалось, что он спит на ходу. Неужели, она на самом деле получит желанные ответы?
В класс, громко клацая каблуками, вернулась учительница. В её руках был классный журнал и еще одна стопка тетрадей. Она положила их на стол, опустошила стакан воды почти до половины и объявила о начале урока.
Все, о чем она говорила было катастрофически сложным для понимания Асами. Сначала она искренне пыталась понять, а потом сдалась и снова начала рисовать. Она нарисовала паука. Его ноги были неправдоподобно длинными и занимали большую часть тетрадного листа. Нужно вытерпеть совсем немного. Всего лишь три урока до начала большой перемены, до заветной информации, которую так долго от неё скрывали. Как тут сосредоточиться на физике?
Время тянулось медленно, как резина. Математика немного заинтересовала Асами и время потекло чуть быстрее, но английский снова заставил погрязнуть в ожидании. Последние минуты она буквально отсчитывала. И вот, наконец-то, большая перемена.
Асами не подавала вида, что её сейчас разорвет от волнения и любопытства. Она не знала, как сказать им о вчерашнем внезапном появлении Курапики у неё дома, поэтому решила пока отложить эту тему. Равно как и то, что получила записку с угрозой, и то, что ей, вроде как, обещали раскрыть немного правды.
Дело за малым — улизнуть на крышу. Её подруги сдвинули парты и уселись вокруг. Беседа не клеилась, и каждая смотрела в свой невероятно интересный бенто. Почти все одноклассники вышли из класса. Остались только Поккл-и-Понзу-сладкая-парочка и Хисока-пронзительный-взгляд. Фейтан, наверняка, уже ждет на крыше…
— Я отойду ненадолго, не теряйте меня, — Асами нетерпеливо отложила палочки и поднялась. Неон даже головы не подняла, а Вейзе неловко улыбнулась.
Лучше и быть не может! Каждая настолько погружена в свои мысли, что даже не обратит особого внимания, если Асами вернется лишь к началу урока.
Руки вспотели так сильно, что возникло неконтролируемое желание их вымыть. Асами свернула в уборную. Напротив раковины висело зеркало. В нем отражалось хорошо знакомое ей лицо: бледное, взбудораженное, но довольно улыбающееся.
— Хорошо выглядишь, подруга. — за её спиной внезапно возникла Пакунода-прогулявшая-последний-год. Её рука взметнулась, как плеть, и ударила Асами по шее. В глазах быстро потемнело, и она провалилась куда-то в темноту.
***
— Смотри-ка, почти очнулась, — чья-то прохладная ладонь похлопала её по щеке. — Ну же, давай, приходи в себя.
Вокруг все было белым. Глаза никак не могли сфокусироваться и силуэт говорящего расплывался. Асами никогда не слышала этого голоса — или она просто слишком дезориентирована, чтобы понять кто перед ней.
— Что происходит? — пробормотала Асами, словно сквозь сон. Она совершенно точно лежала на чем-то мягком и смотрела в потолок. Наверное, она в медпункте. Интересно, во всех школах одинаковые медпункты?
— Ты потеряла сознание, дорогуша, — над ней склонилось улыбающееся лицо Хисоки. Его желтые глаза смеялись. — Я отнес тебя в медпункт, и сейчас пытаюсь привести тебя в порядок вот этой рукой, — снова легкая пощечина. — Очнись!
Асами поморщилась и села в кровати. Тонкие губы Хисоки растянулись в улыбке еще сильнее, если такое вообще было возможно. Он выпрямился и повернулся к кому-то у себя за спиной.
— Я все сделал почти как ты просил. Разве что вырубил её не я, а Паку, — его голос был таким довольным, словно он говорил о чем-то прекрасном и интересном, а не об этом вот.
— Вот и хорошо. А теперь проваливай отсюда, — раздался тихий и недовольный голос. Голос Фейтана. Он встал со стула, на котором обычно сидела медсестра и направился в её сторону.
— Желаешь остаться со своей новой подружкой наедине? — Фейтан посмотрел на него с неприкрытым отвращением. Кажется, это заставило Хисоку только улыбнуться шире. — Ладно, у меня и свои дела есть.
Хисока скрылся за дверью, а Фейтан присел на край её кровати. Повисло неловкое молчание. Лицо Фейтана было сероватым, а волосы выглядели так, словно перед их встречей он, как минимум, удачно спасся от торнадо.
— Извини, конечно, но вы двое договорились вырубить меня? — спросила Асами, потирая многострадальную шею. Неделя только началась, а прилетело ей уже два раза.
— Вроде того, — Фейтан немного замялся.
— Почему мы просто не могли встретиться на крыше? — возмутилась она. Кажется, на шее наливается огромный синяк.
— Потому что я на тысячу процентов уверен, что записку прочитали мои дорогие друзья. Они, вероятнее всего, хотели бы помешать нам встретиться. Так что я сижу тут с самого утра, потому что с наибольшей вероятностью после их действий ты оказалась бы именно здесь.
— Но я видела тебя в классе. Ты все это время был на занятиях, — воскликнула Асами. В ней просыпалось подозрение.
— А. Это был не я, — просто ответил Фейтан. — В классе вместо меня был Иллуми.
— Я вас всех не так давно знаю, но уже могу отличить тебя от Иллуми, — её глаза прищурились. Неужели вот это — и есть правда, которую он ей собирался раскрыть? Да он издевается.
— Иллуми умеет менять свою внешность так, как пожелает. И да, уменьшиться на тридцать сантиметров для него тоже не проблема, — голос Фейтана был таким спокойным, словно изменение внешности в этом мире было обыденностью.
— Хватит издеваться надо мной! — воскликнула Асами. — Это все абсолютно не смешно!
Фейтан изучал свои ногти, смотрел на складки простыни, на картину, висевшую над головой Асами. Иными словами, куда угодно, только не на неё. Но после её восклицания он встретился с ней взглядом.
— Как я и думал, ты ничего не знаешь о нэн. Я прав? — в голосе слышалось легкое раздражение.
— Что такое нэн? — Асами присмирела, не понимая до конца дурят её или открывают истину.
— Это способность контролировать ауру и жизненную энергию, которую излучает тело. Это подвластно любому человеку, так что Иллуми не какой-то особенный.
— Это ведь невозможно! — пробормотала она.
— Однако, это умеет делать около половины нашего класса.
— Ты позвал меня сюда, чтобы прояснить что-то, а ты что делаешь? Кормишь меня какими-то сказками! Да сколько уже можно?
— Да, позвал. Хочешь немного правды — вот она. До тебя наверняка доходили слухи о нас. Еще бы, ты общаешься с главными сплетницами в классе. Так вот — держись от нас подальше. Не пытайся ничего узнать, не отсвечивай. Видишь ли, некоторые из моих друзей довольно вспыльчивы.
— Я запомню. Скажу себе держаться подальше в следующий раз, когда на меня нападут. Или когда получу записку с угрозами, — Асами поджала губы и притянула колени к себе.
— Что, прости? — глаза Фейтана расширились.
— Хочешь сказать, ты об этом не знал? Может быть, ты еще и не знал, что твои друзья терпеть меня не могут из-за того, что я похожа на какую-то там Мисаки?
— Я не знал. Что было в записке? — властно спросил он. От парня, что отводил глаза и краснел не осталось и следа. На его месте оказался другой, хладнокровный и решительный.
Асами рассказала. Несколько секунд Фейтан сидел молча. Из-за его растрепанных волос не было видно, что выражало его лицо. Однако, судя по короткой фразе на непонятном ей языке, брошенной им с раздражением, ничего хорошего. В конце концов, звучало это так, словно он только что послал кого-то очень далеко и надолго.
Фейтан буквально распространял вокруг себя волны раздражения и негатива, и это заставляло Асами съежиться. Он пугал. Никогда и ни за что не стоит вставать у него на пути, потому что он раздавит её, даже не обратив на это внимание. Наконец, его оцепенение окончилось. Он вытащил из кармана кусочек бумаги и принялся что-то писать.
— Вот мой номер телефона, — сказал он, протягивая ей записку. Бумага оказалась купоном на бесплатную порцию кофе. — Если ты попадешь в какую-нибудь ситуацию или будешь к этому близка, напиши мне.
Он вытащил из кармана телефон и тоже отдал его Асами. Она вцепилась в него, абсолютно утратив понимание происходящего.
— А тут, будь добра, напиши свой номер и имя. Если я что-нибудь узнаю, то сообщу тебе.
— Ты ведь только что сказал держаться подальше…
— Сказал. Только это работает в том случае, если на жопе ровно сидят все: и ты, и Нобунага со своими дурацкими записками. Пиши, — Асами подчинилась.
— Кто такая была эта Мисаки, что все на меня так реагируют? — Асами долго пришлось собирать смелость в кулак, чтобы задать этот вопрос. Но если не спросить сейчас, то больше возможности и не представится. Фейтан забрал свой телефон и, кажется, собирался пойти в сторону двери.
— Мне кажется, что это не твое дело, — Фейтан обернулся и наградил Асами долгим взглядом. В его желтых глазах плескалось раздражение.
— Тогда, наверное, то, что на меня напали и мне угрожают тоже не мое дело. Как ты не поймешь, что мне страшно? — воскликнула Асами, вскочив с кровати. — Я ведь ничего вам не сделала, чтобы в ответ получить вот это. Так может хватит?
Повисла неловкая пауза. К лицу прилила кровь, а в уголках глаз начали собираться слезы. Асами съежилась, ожидая то ли гневной тирады, то ли молчаливого и полного неприязни взгляда. Вот дура. Она не бабушке жаловаться пришла, в конце концов. Вместо этого Фейтан застыл. Он словно не определился, что стоит делать. Его рука неловко потянулась к ней, но отпрянула, так её и не коснувшись.
— Делай, как я сказал, и все будет нормально. Орихара, неужели это сложно для тебя? — проговорил он устало.
— Может, мне живьем себя закопать, чтобы совсем не отсвечивать? Я приехала сюда, чтобы спокойно закончить школу, а не вот за этим вот всем. И я сделаю это, чтобы вы все знали!
Фейтан посмотрел на неё. Его губы искривились, и он рассмеялся, не сумев сдержаться. Смех у него был негромкий и хриплый, словно ненатуральный, но он совершенно преобразил его. Он стал почти красивым в этот момент.
— А ты смелее чем я думал, Орихара, — в его взгляде сверкнул азарт. Но ничего более. Никакой враждебности. Если приглядеться, можно было заметить с какой теплотой он смотрел. — Бросаешь нам вызов?
— А что я получу, если даже не попытаюсь ничего сделать? Покажу, что у меня нет воли и меня можно унижать по-всякому? Если сейчас ничего не сделаю, то и дальше буду только сдаваться и плыть по течению.
Наверное, именно это бабушка имела ввиду, когда говорила о решимости. Асами слегка потряхивало от страха, но она старалась изо всех сил смотреть уверенно и твердо. Зрачки Фейтана расширились, а щеки порозовели, но буквально на мгновение.
— Я понял тебя, Орихара. То, что ты хочешь сделать — глупо, но дело твоё, — произнес он нарочито спокойно. — А теперь мне нужно идти.
Он вышел из комнаты, оставив Асами в одиночестве.
Мачи Комачине
— Черт возьми! — выругалась Мачи. Фейтан, еще несколько мгновений назад спокойно сидевший на соседней крыше, вдруг стремительно начал меняться. Его волосы начали удлиняться, а тело увеличиваться в размерах.
— А Фей у нас неглупый, — присвистнул Нобунага. — Когда только успел договориться с Золдиком?
— Да вижу я, что неглупый… — Мачи достала телефон. Все шло не по плану, а когда это происходило она начинала выходить из себя.
— О, Нобунага, — раздался голос Фейтана у них за спиной. Мачи с Нобунагой развернулись. Он стоял возле лестницы, похрустывая пальцами, и улыбался. Как-то недобро улыбался. — Пойдем-ка отойдем ненадолго.
========== Курапика, 28 мая 1999 ==========
28 мая 1999, пятница.
Асами Орихара
Следующие два дня прошли почти без происшествий. Неон продолжала ворчать на Курапику и рассуждать о здоровье Куроро. Нобунага больше не появлялся на занятиях. Фейтан делал вид, будто ничего и не происходило. Лица остальных «Пауков» выглядели недовольными, они о чем-то активно переговаривались. И, самое главное, никаких угроз не приходило и никаких стычек больше не было.
По большей части, разговор с Фейтаном ничего не прояснил. Снова появилось множество вопросов, куда больше, чем ответов. «Пауки» обладают какой-то магией, и, если верить его словам, не только они. Как это вообще возможно?
Зато теперь слухи о «Пауках» все меньше выглядели как местная байка. В Фейтане уж точно было, что-то неестественно устрашающее. Асами какое-то время жалела о своем решении полезть на рожон со своими высказываниями, но, кажется, это произвело хорошее впечатление на Фейтана и он поспособствовал решению этой ситуации.
Ну и ладно. Главное сейчас — закончить школу, а не в неприятности влипать. Нужно думать о поступлении и об экзаменах…
— Эй, Асами, подожди, — к ней подошли Неон и Вейзе, когда занятия закончились.
— Хорошо. Пойдем домой вместе?
— Конечно, как же еще? Думаешь, мы оставим тебя одну?
— Знаете, девочки, я буду рада, если вы зайдете ко мне в гости. Раз уж сегодня пятница, то давайте выпьем чаю с чем-нибудь вкусненьким, — предложила Асами. В конце концов, почему бы не провести вечер с подругами, раз уж её травля, кажется, закончилась?
— О, это хорошая идея. Давайте зайдем в кондитерскую неподалеку и купим чего-нибудь? — воодушевилась Неон.
— Сейчас, я только бабушке позвоню, — в трубке раздались длинные гудки. Ещё гудки. Бабушка не отвечала. Очень странно, обычно она сразу берет трубку. Неужели с ней что-то случилось?
— А других домашних у тебя нет?
— Нет, только бабушка, — от осознания этого стало страшно. Из всех у неё есть только она. — Она не берет трубку, и я немного волнуюсь.
— Наверное отошла по своим делам, — махнула рукой Неон. Она вернулась к разговору о кондитерской. Ну да, для неё ведь ничего страшного не было в этой ситуации. Она ведь не знала о записке с угрозой.
— Скорее всего так и есть. Но если ты переживаешь, то давайте не будем тянуть с походом в кондитерскую, — улыбнулась ей Вейзе.
Кондитерская находилась на главной улице, потому там было достаточно многолюдно. Все столики были заняты молодежью и домохозяйками, отовсюду слышались разговоры и смех. Девушки подошли к стойке с десертами. В витрине выставили все, что душе угодно: пирожные, тарталетки с фруктами, нарезанные торты, печенья, украшенные глазурью. Асами всегда брала чизкейк, а Неон и Вейз долго не могли определиться.
А что, если по возвращении домой, она найдет распахнутую дверь и следы борьбы внутри? А что если там будет лежать её бабушка — бездыханная и холодная? Асами позвонила снова, но бабушка так и не взяла трубку.
— Асами, ну ты чего? — Вейзе положила руку ей на плечо. — Пойдем, убедимся в том, что с твоей бабушкой все в порядке.
Она улыбнулась. В её улыбке было что-то такое, что заставило Асами улыбнуться ей в ответ. Неон сменила тему, и теперь разглагольствовала о том, какое пирожное могло бы понравиться Куроро.
— Как думаете, может пойти к нему в больницу? Угостить его пирожными? — Асами не слушала. Она считала улицы до дома. Путь обратно тянулся так медленно, да и подруги её никуда не спешили (а могли, хотя бы ради приличия). Вот, наконец, школа. Место, где на неё напали. И, слава богу…
— Проходите, — сказала Асами, открывая входную дверь. — Бабушка, я вернулась.
— Извините за вторжение, — хором сказали гостьи.
Ей никто не ответил. Ни шаркающих шагов бабушки, спешивших к ним навстречу, ни приглушенного звука радио, которое она так любила оставлять в качестве фона. Дом встретил Асами тишиной.
— Как-то это странно, — воскликнула Асами, пытаясь проглотить ком в горле. Она выскользнула из обуви, бросив её на входе, и побежала вглубь дома. На холодильнике висела записка:
Вышла прогуляться с Юри-сан. Скорее всего, вернусь вечером. Обязательно накорми себя и не сиди допоздна.
Твоя бабушка
— Господи, спасибо! Ничего плохого не случилось! — пробормотала Асами себе под нос и облегченно вздохнула, отгоняя тревогу вглубь сознания.
— Мы заходим, — донеслось из коридора. Вскоре за спиной возникли её новые подруги, заглядывая ей за плечо.
— Сегодня бабушка ушла по делам, поэтому мы можем посидеть и на кухне, — предложила Асами, пряча записку в карман.
— Можем, но знаешь, Асами, мне очень интересно увидеть твою комнату. Потому, может, все же пойдем к тебе? — улыбнулась Неон. В общем-то, возразить ей было нечего и Асами, скрипя ступеньками, поднялась на второй этаж.
Неон её комната очень понравилась. Она тут же плюхнулась на кровать и начала тискать мягкие игрушки, лежавшие в углу. Вейзе села на стул и засмотрелась в окно.
Лестница снова заскрипела. Один протяжный звук — и все стихло. Кто-то поднимается сюда? Но кто это может быть? Неужели, она оставила дверь открытой и в дом кто-то вошел? А что, если это кто-то из «Пауков»? Асами вся обратилась в слух. Никаких скрипов больше не было. Странно, может, показалось? Эта неделя превратила её не пойми в кого — это же самый натуральный приступ паранойи. Надо проверить замок, иначе о спокойном отдыхе с подругами можно будет забыть.
— Все-таки, мы пришли выпить чаю с пирожными, — Асами подхватила со стола старый латунный поднос, который по счастливой случайности забыла отнести на кухню. Из того, что есть в комнате, он больше всего подходит в качестве оружия. — Вы сидите, а я пойду сделаю чай.
— Если хочешь, мы сходим с тобой, — улыбнулась ей Неон. — У тебя крутой дом, я бы посмотрела, что тут еще есть.
— О, вовсе не обязательно, я и сама справлюсь, — нервно, как ей показалось, рассмеялась Асами. — Если хочешь, могу потом показать тебе гостиную и кухню, но сначала чай.
Неон это предложение устроило. Она вернулась к рассматриванию игрушек, а Асами выскользнула из комнаты и направилась к лестнице, стараясь не издавать лишних звуков. Поднос она взяла обоими руками и подняла перед собой. И тут раздался еще один скрип, на этот раз в противоположной части дома, около гостевой комнаты.
Асами вцепилась в поднос до боли в пальцах. Воздуха стало резко не хватать. Нужно посмотреть кто это. Откладывать нет смысла, все равно придется сделать это. Наверное, это просто ветер, может быть, бабушка забыла закрыть окно после проветривания. Или кто-то из «Пауков» пришел за ней. Решили воплотить свои угрозы в жизнь и наказать её за дерзость.
Ей понадобилась вся смелость, что у неё была, чтобы заглянуть за угол. Окно в конце коридора было приоткрыто и одна из ставен скрипела на ветру. Асами спокойно выдохнула. Просто окно. Никаких незваных гостей в доме не было. А стоило увидеть, что входная дверь закрыта на цепочку, к ней вернулось самообладание. Чай она делала уже со спокойной душой.
Остаток дня девушки провели, рассказывая друг другу школьные слухи, разговаривая об учебе, своем детстве и парнях. Над некоторыми историями Асами беззаботно смеялась, другие же заставили её слегка возмутиться. Однако каждая из них прогоняла напряженность последних дней. Мысли об опасности начинали казаться ей обычной игрой разума.
— Ой, мне уже пора, — пробормотала Неон, посмотрев на экран своего телефона. 20:03.
— Тогда, наверное, и я пойду. Спасибо тебе за сегодня, Асами, — улыбнулась Вейзе, вставая со стула.
Они спустились вниз. Неон, не удержавшись, бросилась Асами на шею, расхваливая её дом и вкусно приготовленный чай. Они помахали ей руками на прощание и скрылись в сумерках.
— Странно, что бабушки еще нет. Уже время ужинать, — пробормотала Асами себе под нос, закрывая дверь и вставляя цепочку в паз. В одиночестве ей было некомфортно, и все мысли, которые она так старательно прогоняла, начинали возвращаться. Надо бы позвонить бабушке.
Топ. У Асами перехватило дыхание. Звук доносился со второго этажа. Кто-то совершенно точно ходил сверху. Дыхание снова сбилось. Значит, ей не показалось в прошлый раз? Все это время в доме находился кто-то еще? Асами огляделась. Латунный поднос остался в комнате, нужно найти другое оружие. Её взгляд упал на старый бабушкин зонт с железным наконечником. Асами сжала его в руках поудобнее.
Ничего не оставалось, кроме как начать подниматься наверх. Асами уже поняла, что скрипит только одна сторона лестницы, потому на второй этаж она поднялась практически беззвучно. Шаги вели в её комнату. Это разве не следы чьих-то ног на полу? Пусть это окажется бредом, галлюцинациями, чем угодно. Пусть там никого не будет.
Асами коснулась дверной ручки, которая была чуть теплее, чем обычно. Она открыла дверь рывком и заскочила в комнату, выставляя вперед свое импровизированное оружие. Кто-то сидел на её кровати. Незнакомая фигура, скрываемая темнотой, поднялась и направилась в её сторону. Асами закричала и выронила зонт.
— Пожалуйста, прекрати вопить, — от испуга она попятилась назад, но запнулась о порог на входе и шлепнулась на пол.
— Не приближайся ко мне, — Асами вытянула руки вперед, в надежде защититься от атак незнакомца, и попятилась спиной вперед. Она крепко зажмурилась, не в состоянии открыть глаза. Кто бы это ни был, она не хотела видеть чем и как её будут убивать.
Незнакомец приблизился к Асами, схватил за руку и потянул вверх. Нет, так нельзя! Она изо всех сил ударила незнакомца по руке. Один раз. Второй. Третий. Пока он не отпустил её. Глаза застилали слезы, вокруг ничего не было видно. И к лучшему. Стоит только посмотреть в лицо своему будущему убийце и потеря сознания ей обеспечена. Тело отреагировало само — она отшатнулась от незнакомца и побежала. Только вот куда? Лестница ведь в другой стороне. Его руки схватили Асами и прижали к стене. Она продолжала дергаться и извиваться. Если не вырвется, так хоть причинит боль своему убийце.
— Орихара, успокойся, — начал незнакомец. Той части Асами, что ещё сохраняла самообладание, голос показался знакомым. Но её кулак уже выстрелил куда-то в сторону его лица, и речь незнакомца прервалась стоном. — Господи…
Асами несмело приоткрыла глаза. На вечернем госте было серое пальто, из-под которого выглядывал того же оттенка свитер с высоким горлом. Странная одежда в такую-то жару. Глаза незнакомца скрывали черные очки, из-под кепки торчали длинные сероватые волосы. На нижней губе расцветал красным след от её удара.
— Прости, наверное, всё это тебя напугало, — извиняющимся тоном произнес незнакомец, отпуская Асами. Он снял очки и отбросил кепку на пол. К её удивлению, туда же полетели и серые волосы. Перед ней, ощупывая поврежденную губу, стоял Курапика Курута.
— Курапика? Что ты здесь забыл? — прохрипела Асами. Этот человек пугал все больше и больше. Сначала пришел в гости к бабушке, теперь вот проник в дом, словно вор. Что дальше — она найдет его утром у себя в комнате?
— Успокойся, пожалуйста. Я здесь не для того, чтобы тебя пугать, — его голос был виноватым, но в отличие от Асами, он не чувствовал себя растеряно. — Ты не сильно ушиблась?
— Какого черта? Это мой дом! — не останавливалась она. Курапика снова направился в её сторону и Асами попятилась к стене.
— У меня к тебе дело, Орихара, — сказал тот. Он направился в её комнату, и задернул занавески. — Я думал, твоя бабушка дома, и изначально направлялся именно к ней. Дело в том, что мне нужна ваша помощь.
— Помощь? Почему ты пришел именно сюда? И как ты сюда попал?
— Я все расскажу, давай только спустимся на кухню. Ты так вопила, что теперь, наверное, хочешь пить? — в его голосе слышалось что-то, отдаленно напоминающее заботу. Он спустился по лестнице и прошел в кухню. Зашуршали шторы, зажегся свет. Что ж, единственный способ что-то узнать это пойти за ним.
Когда Асами спустилась, потирая пятую точку, на кухне вовсю кипел чайник. Курапика, вытащив из серванта чайник и две чашки, принялся заваривать чай. Несмотря на то, что это не его дом, он знал, что где лежит получше Асами. Чайник звякнул, оповещая, что холодная вода из-под крана уже превратилась в кипяток. Курапика к тому времени уже закончил с приготовлениями и залил чай водой. Он ловко поставил чайник на стол и сел на один из стульев, взглядом предлагая присоединиться. Выглядело это так, словно Асами оказалась в гостях.
— Ты не сильно ударилась? — Асами села напротив и вопросительно уставилась на Курапику. Он уже избавился от пальто, а рукава свитера закатал.
— Со мной все в порядке, — ответила она, несмотря на то, что сидеть было откровенно больно. — А вот ты, мне кажется, уходишь от темы.
Курута, тем временем, щелкнул пальцами и полез в кухонную тумбу, находящуюся за ним. Оттуда он достал печенье в тарелке и поставил рядом с чайником. Асами вытаращилась на угощение. Он, что, обыскал весь дом и запомнил, что где лежит?
— И откуда ты знаешь, что где находится?
— Я не ухожу от темы, просто если говорить о таком, то в более приятной обстановке, — наконец, когда чай окончательно заварился, Курапика осторожно разлил его по чашкам. — А вот когда все готово, можно и поговорить.
— А руки помыть не хочешь? — страх уже окончательно покинул её, но ворчание выдавало отсутствие душевного спокойствия.
— Пожалуй, стоит, — он либо не заметил того, как это было сказано, либо не придал этому значения. Сегодня он выглядел чуть дружелюбнее, чем в последний раз, и намного заботливее, чем мог показаться сначала. Теперь ей как-то даже неловко за то, что засветила ему в лицо и несколько раз ударила по руке.
Пока Курута ходил в ванную, о точном местонахождении которой, он, конечно же, знал, Асами отпила из чашки. Удивительно, но чай был заварен именно так, как они с бабушкой любят. Судя по всему, он действительно хорошо знаком с ней. Зря она подозревала его.
Курапика вернулся, нарушив ход её мыслей. Он избавился и от свитера, оставшись в тонкой хлопковой рубашке с длинным рукавом. Влажные волосы прилипли к векам и скулам. Он встряхнул головой и откинул непослушные пряди назад.
— Самому-то не больно? — Асами уставилась на его губы. Краснота не проходила. Курапика покачал головой.
— Пустяки, на самом деле. Ты ведь была напугана, увидев у себя дома незнакомца, так что твоя реакция вполне закономерна, — он виновато улыбнулся и слегка поморщился от боли. — Я хотел предупредить, но не мог дозвониться до Сэцуко-сан, чтобы узнать твой номер. Моя вина.
— И все равно извини… Может, все-таки стоит приложить что-нибудь холодное? — предложила Асами. Курапика сдался и достал из холодильника формочку со льдом. Рукав его рубашки слегка опустился, показав наливающийся синяк на запястье.
— Начну, наверное, с простого, — он вернулся на свое место и отпил из чашки, отложив лед в сторону. — Ты спросила, почему я знаю, что где лежит в этом доме? Я уже говорил, что тесно и часто общаюсь с Сэцуко-сан, твоей бабушкой. Я часто сидел у нее в гостях, иногда она сама предлагала мне похозяйничать, вот все и запомнил.
— Зачем ты сблизился с ней? Ты ведь не желаешь ей зла? — с подозрением спросила Асами. Вопросы вызвали улыбку на лице Курапики.
— Все наоборот. Я хочу защитить её. Ты здесь не так давно, но думаю, уже поняла, что в Минамитите жизнь не самая спокойная, — его голос был спокойным и уверенным. Он всё ещё ведет себя подозрительно, но на этот раз, кажется, не врет.
— Это все из-за «Пауков», да? — его глаза стали неприятно колючими. Курапика вцепился в чашку так сильно, что Асами испугалась за её целостность, но вовремя опомнился. Он положил руки на стол, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Когда он открыл их, к серому в его глазах добавились прожилки красного.
— Уже понимаешь, что к чему. Это хорошо. Да, большая проблема этого города именно в них. В определенных кругах ходят слухи, что они связаны с мафией и выполняют их приказы.
— В каких еще кругах? — Асами не на шутку встревожилась. — Сам-то ты не оттуда?
— Можешь успокоиться, я не имею к мафии никакого отношения. А с «Пауками» мы находимся по разные стороны баррикад. Потому что я собираюсь убить их всех до единого.
— Тебя же посадят в тюрьму, — Асами оторопела. В этом городе все преследуют криминальные цели или это ей так с окружением повезло?
— У них много врагов, среди них даже есть те, у кого больше причин желать их смерти, чем у меня, — кажется, Курапика не шутил. Для шутника у него было слишком серьезное и мрачное лицо. — К тому же, я действую достаточно аккуратно, чтобы они не подумали обо мне.
— Именно этим ты руководствовался, когда проливал на Куроро горячий раствор?
— У них есть один несомненный плюс. «Пауки» очень послушны, и будут действовать так, как скажет их босс. А он уверен, что это была глупая случайность. Пусть они думают, что я трус и неуклюжий идиот. То, что они меня недооценивают, сыграет мне на руку.
— Тогда почему тебе так нужна помощь? Не потому ли, что что-то пошло не так?
— Поэтому, но у меня и другие причины есть. Хочу максимально отвлечь их от происходящего в школе и разделить. Сейчас мне нужно уйти на дно, обычно, твоя бабушка помогала мне с этим.
— Каким это образом?
— Ну, например, гостевая комната на втором этаже негласно принадлежит мне. Еще у меня есть ключи от парадной двери и черного хода, — порывшись в карманах, он достал два небольших ключа. Несмотря на то, что Асами приходилось пользоваться ими всего пару раз, она тут же их узнала. — Сегодня, например, я вошел через черный ход.
— Может, тогда окно на втором этаже…
— Все верно, я пытался его закрыть. Оно было открыто нараспашку. Но оно скрипнуло, и мне пришлось спрятаться, чтобы не напугать тебя.
— Разве оно было открыто? — Асами пыталась вспомнить. Обычно, она не заходила в ту часть дома, в конце концов, в ней никто не живет. Кто знает?
— Мне даже показалось, что в доме в ваше отсутствие кто-то побывал.
— Вроде ничего не изменилось. Как ты это понял?
— У меня хорошее чутье и зрение. Я могу заметить такие мелочи, которые обычные люди не замечают.
— Хорошо, допустим, — после того, что происходило последнюю неделю, сказанное не казалось мне таким уж нереалистичным. — Так что за помощь тебе нужна?
— Не очень много. Всего лишь хотел на время вернуться в комнату наверху и не выходить из нее пару дней. Можешь не волноваться, я не буду тебе мешать. Разве что попрошу никому не говорить обо мне в школе и занести мне конспекты с занятий.
— Хм… Если все, о чем ты говоришь — правда, я не могу тебе отказать. Только вот мне будет интересно узнать кое-что.
— И что же тебе интересно? — Курапика явно напрягся.
— Ну, например, почему ты носишь с собой оружие?
— Я просто стараюсь не терять бдительности. К тому же, в этом месте не помешает всегда помнить о безопасности.
— Ты точно не используешь их для нападения?
— Точно не использую.
— Тогда, если ты действительно на нужной стороне, я хочу рассказать тебе кое-что, — Курапика спокойно улыбнулся. — На днях я говорила кое-с-кем. Он рассказал мне про магию. Я забыла слово, которым он это обозначил, но, что-то мне кажется, ты знаешь, о чем я. Так вот, я хотела бы узнать больше.
— А, ты про нэн? — Асами кивнула. Точно, Фейтан использовал именно это слово. — Нэн — это управление внутренней энергией, ничего сверхъестественного. Почти все в школе владеют нэн, и у каждого способности разные.
— А какие у них способности?
— О многих способностях неизвестно, потому что каждый держит свои в секрете. Зачем тебе эта информация? Ты же не думаешь на кого-то напасть?
— Простое любопытство. Ведь я до последнего ничего не знала. К тому же, все еще интересно, кто на меня напал тогда. Хочу знать, кого стоит опасаться.
— Я уже говорил — на тебя напали «Пауки». Держись от них подальше.
— Мне интересно, кто конкретно это был.
— Хорошо, — Курапика вздохнул, — на тебя напал Шалнарк.
— Это тот, который милый и с телефоном? Вот оно как… Совсем от него не ожидала. Я думала, за этим стояла Мачи-стерва. Мне показалось, она сразу меня невзлюбила.
— Мачи-стерва, серьезно? — он рассмеялся.
— Чтобы запомнить всех в классе за короткий промежуток времени, пришлось дать каждому по кличке. Как бы теперь отучиться их использовать…
— Серьёзно? И как ты меня назвала? — Асами отвела взгляд и покраснела.
— Курапика-красные-глаза, — пробормотала она. — Очень запоминается, знаешь ли… Интересная особенность…
— Неужели настолько заметно? — Курапика допил чай и серьезно посмотрел в её сторону.
— Ещё бы! Никогда такого не видела… Ты не подумай, это не выглядит уродливо или жутко, просто странно и интересно… Может быть, даже немного красиво… — с каждой фразой становилось все более неловко. Кажется, она случайно сделала ему комплимент.
— Я расскажу тебе об этой особенности, если так интересно. Но перед этим пообещай мне кое-что, — кажется, он не обратил внимания на все, что она наболтала. Вот и славно.
— Что, например?
— У меня будет несколько условий. Во-первых, обещай мне никому не рассказывать о моих глазах. Об этом никто не должен знать, потому что это сильно мне помешает.
Курапика оттянул веко и поддел линзу. Серая. Его глаза с поразительной скоростью начали краснеть. Левый превратился в алое пятно. Линза на правом глазу пыталась сдержать красноту, но она просвечивала, придавая глазу неестественный оттенок. Вау! Какой красивый цвет. Казалось, такого нигде больше не встречается, кроме как в его глазах. Он снял и вторую линзу и теперь оба глаза сверкали, словно драгоценные камни.
— Хорошо, — она завороженно уставилась на Курапику. А ведь если присмотреться, не только глаза притягивали взгляд. Еще был ровный аккуратный нос, тонкие сухие губы, молочная кожа… Он был весь какой-то… миловидный. — Обещаю, что никому не расскажу.
Как только Курапика открыл рот, чтобы продолжить, в коридоре раздался телефонный звонок. Асами невольно вздрогнула.
— Не хочешь ответить? — он повернул голову в сторону шума.
— Да, конечно, — Асами поднялась со стула и выбежала из кухни. Вовремя! Ещё немного и её пристальное разглядывание лица Курапики можно было бы счесть неприличным. Глубоко вздохнув, она подняла трубку.
========== Мисаки ==========
Асами Орихара
— Алло, Асами-тян? — она спокойно выдохнула. Голос на той стороне провода принадлежал бабушке. — Прости, что звоню так поздно.
— Бабушка? У тебя все в порядке? Уже поздно, а тебя еще нет, — взволнованно спросила Асами, накручивая на палец телефонный провод.
— Прости, сегодня не приду. Я засиделась в гостях у своей подруги. Автобусы уже не ходят, к тому же, начался дождь, — На часах рядом с лестницей уже полдесятого! Неужели она говорила с Курапикой так долго?
— Точно все хорошо? Может, мне прийти и забрать тебя? — Асами посмотрела сквозь дверное стекло. Надо же, на улице льет как из ведра, а она и не заметила. Так, сосредоточься! Не стоит терять голову, даже если рядом находится кто-то очень симпатичный.
— Нет-нет, не переживай. Дай двум старым перечницам повеселиться вдвоем, — бабушка рассмеялась. — Не сиди допоздна и приготовь ужин. В ванную иди без меня. А еще, проверь, пожалуйста все двери.
— Хорошо, — Асами кивнула головой.
— Вот и славно. Ты такая хорошая девочка. Спокойной ночи, Асами-тян, — попрощалась она.
— Спокойной ночи. Буду ждать твоего возвращения, — она положила трубку на место и вернулась в кухню.
— Это ведь была Сэцуко-сан? С ней все в порядке? — спросил Курапика, когда она вернулась в кухню. Кажется, он разволновался.
— Да, это бабушка. Сказала, что не придет сегодня ночью, а останется у своей подруги, — ответила Асами. Ей казалось это немного странным.
— Наверное, она имела ввиду Такэда Юри. Не волнуйся, они дружат еще со школьной скамьи, ей можно доверять. Сэцуко-сан очень удивляет меня. Она удивительно молода духом, и ведет себя иногда как ребенок.
— Да уж. Этот разговор не был похож на обычные разговоры бабушек и внучек, — пожала плечами Асами. Внутри снова завозился червячок ревности.
— А вообще — сейчас самое время для ужина. Я буду помогать тебе готовить, если хочешь, — живот Курапики тихо заурчал. Да он просто снова от темы уходит! Очень изворотливо, но ему так просто не обвести Асами вокруг пальца! Но тут её желудок тоже начал урчать, и она поняла, что Курута прав.
— Хорошо, только разговор мы заканчивать не будем, — подозрительно прищурилась Асами.
— Не будем, — Курапика кивнул головой. — Только вот школьная форма — не лучшая одежда для готовки. Тебе бы переодеться, да и мне не помешает, — он вышел из кухни и скрылся в лестничном проеме, оставив Асами наедине с её мыслями.
Курапика Курута
Как же вовремя раздался звонок! Он разорвал атмосферу доверия, создавшуюся в комнате, оно и к лучшему. Иначе он бы столько глупостей наплел. Память просто играет с ним злую шутку. Нельзя поддаваться!
Увидев ее лицо, он не мог не улыбаться и не мог не грустить. Причина не в его чувствах к Асами. Курута уже видел почти такое же лицо, оно было более, чем знакомо ему. Нужно помнить, что это не Мисаки! Её здесь нет. Она — это прошлое, как бы грустно то ни было. Не думать. Не вспоминать.
Как будто получится не вспоминать…
28 января 1998, среда.
— Мисаки, — Курапика распахнул дверь и его губы расплылись в счастливой улыбке. Перед ним стояла невысокая девушка с черными, как смоль, волосами, светло-серыми глазами и светлой кожей. Она была прекрасна. Её волосы были собраны в хвост, а на лице красовалась хищная улыбка. Мисаки проскользнула в дом, чтобы Курапика мог закрыть за ней дверь.
— Здравствуй, дорогуша, — поздоровалась она, сбрасывая с ног зимние сапоги.
— Ты, наверное, хочешь чай, на улице ведь было холодно сегодня. Расскажешь мне, как все прошло? — Курапика пошел на кухню, приглашая её проследовать за ним. Она оставила пуховик на вешалке, а шарф на диванчике для обувания, двинулась в сторону кухни, громко шлепая босыми ногами.
Мисаки очень дорога ему. Она была единственной, кто знал о всех событиях, произошедших год назад, из его уст. Она была боевой подругой, той, что помогала мстить, той, что разделяла его мысли. У Курапики не было человека более близкого и дорогого. Правда, она об этом не знала.
— Расскажу. Я ведь знаю, что ты умираешь от любопытства, — она плюхнулась на стул и отхлебнула уже приготовленный для нее чай.
— Ты все еще думаешь, что твой план хорош? — осторожно начал Курапика.
— Я вижу, что он хорош, Пика. Потому что он работает. Все идет как по маслу — этот идиот выдает мне столько всего и даже не замечает этого, — Мисаки рассмеялась, громко поставив кружку на стол. В её серых глазах отражалось презрение. Много презрения.
Если в Мисаки, по мнению Курапики, и были недостатки, то это ее холодность. Она была очень жестким человеком, вместе с тем и очень сильным. Но в ней, несмотря на ее шестнадцать, не было практически ничего девичьего: ни нежности, ни мягкости, ни романтичности. Более того, она даже виду не подавала, что ей это нужно. Поэтому он и не пытался начать ухаживать за ней. Страх и вовсе потерять ее пересиливал чувства.
— Он сказал что-то полезное? — Курапика заинтересованно придвинулся поближе. Её брови недовольно дрогнули, но отодвигаться она не стала.
— Да. На следующей неделе их не будет в городе, они уедут в Нагою. То есть, можно будет осмотреться в их логове.
— Все уедут?
— Точно не знаю, но большинства не будет. Я думаю, что они оставят кого-то одного сильного, либо несколько средних по силе, — Мисаки потерла подбородок. — Я не стала спрашивать больше, чтобы не вызывать подозрений, но точно знаю, что там не будет Куроро, Мачи, Фейтана, Финкса и Нобунаги.
— Он еще ни о чем не догадывается? — сменил тему парень.
— Фейтан-то? — она громко рассмеялась. — Ты его лицо-то видел? Выглядит как слабоумный идиот и постоянно несет какую-то ересь. Он извинялся передо мной за то, что его не будет в городе, можешь себе представить?
— И правда. Просто влюбленный идиот, — усмехнулся Курапика. Не хотелось признавать это, но он очень хорошо понимал, что чувствует Фейтан. Возможно ли, что он понимал и самого Фейтана?
— И, в конце концов, его тоже можно понять. Как можно устоять, когда я делаю вот так? — она придвинулась к нему, обхватила его руку своими, и положила голову на плечо. — Или когда я говорю его имя вот с такой интонацией? — и Мисаки произнесла его имя. В одном слове звучало столько искренней любви и неподдельной нежности, казалось, от нее зазвенел воздух.
Курапика не мог в это поверить. Это ведь невозможно — говорить о Фейтане с такой нежностью, после презрительного смеха в его же адрес? Это ведь невозможно, так? Контролировать сердцебиение все сложнее. Казалось, Мисаки может услышать, как колотится его сердце, или посмотреть в его глаза и все понять.
— Вот видишь. Даже у тебя сейчас такое идиотское выражение лица. А теперь его представь, — она бросила на Курапику короткий взгляд и отстранилась. Легким движением она стряхнула что-то с руки, которой еще недавно касалась его. В голосе Мисаки больше не было ни нежности, ни любви. Возьми себя в руки!
— Ты хорошая актриса, ничего не скажешь, — Курапика неловко улыбнулся. Мисаки вызывала ужас. Кто бы мог подумать, что за этим красивым лицом скрывается человек с таким неприятным характером? Нет, не стоит так говорить о ней…
— Нет, вовсе не так. У меня просто есть цель. Если бы не это, меня бы ни в один театр не взяли, дорогуша, — ухмыльнулась она, пододвигая к себе заварочный чайник.
У Мисаки и правда была цель. Она хотела отомстить, и это желание было сильнее всех остальных. Временами Курапике даже казалось, что она хочет мести больше, чем он сам. Семья Мисаки была очень бедной, но после смерти одного родственника, им перешел по наследству один артефакт. Дела со временем становились все хуже, её мать заболела и им требовались деньги на лечение. Они хотели продать наследство, но в их дом вломились незнакомцы, убили отца, который пытался защитить их имущество, а Мисаки… Мисаки постигла другая, не менее печальная участь. Её изнасиловали и оставили с этим жить. Вскоре она осиротела полностью.
Она ни о чем не забыла. Напротив, в её голове четко отпечатались события той ночи. Она помнила лицо человека, который ее насиловал. Она видела, что рядом стояли Нобунага и Финкс, подбадривая его и смеясь. Никто не знал, каково ей было сменить, наконец, место жительства и после этого увидеть их в старшей школе.
Мисаки никогда не говорила об этом прямо. Да и вряд ли хоть одна девушка стала бы говорить о таком прямо. В конце концов, о подобных случаях рассказывать не принято. Но Курапика понял все без слов.
Пару месяцев назад, когда их совместная работа только начиналась, они встретились у него дома, чтобы обсудить план действий. Тогда Курапика спросил, что будет, если «Пауки» захотят затащить её в постель. Она хмыкнула и ответила что-то вроде: «Мне казалось, ты понял, что мне нечего терять.»
Она оглушительно смеялась, рассказывая о неловких попытках Фейтана сблизиться с ней. Тогда ему казалось, что Мисаки сходит с ума, потому что её смех и взгляд не были похожи на обычные. В такие моменты спокойная и холодная Мисаки, которую так любил Курапика, исчезала без следа или скрывалась где-то далеко, что он совсем её не видел. Но она всегда возвращалась и Курапика спокойно выдыхал. Ровно до тех пор, пока безумное и бессердечное чудовище с лицом Мисаки не вернется.
28 мая 1999, пятница.
В груди заныло. Почему он снова вспомнил об этом? Глупый вопрос. Перед ним маячило лицо Орихары. Её лицо в тот момент, когда глаза Курапики загорелись алым. Восхищение в её взгляде. Сколько он готов был отдать, чтобы Мисаки посмотрела на него хотя бы с десятой долей того восхищения?
С последнего визита в комнате на втором этаже ничего не изменилось: его встретила все та же пустота. В шкафу лежала сумка с вещами, которую он предусмотрительно принес несколько дней назад. Молния открылась с тихим шелестом, и без того полупустая сумка опустела еще немного. Прогоняя непрошеные мысли, Курапика раздевался.
========== Ночной разговор, 29 мая 1999 ==========
Асами Орихара
— Не думала, что ты будешь так долго, — Асами покачала головой, увидев, как Курапика спускается с лестницы. Он переоделся в белую футболку и заплел волосы в хвост на затылке. На правом запястье виднелись следы от её ударов. Как же хотелось провалиться сквозь землю…
— Прошу прощения, Орихара, — Курапика потупил взгляд. Он смотрел куда-то в пустоту.
— Я уже поставила вариться рис и порезала овощи. В общем, присоединяйся.
— Да, хорошо, — он подошёл к столу и принялся разделывать рыбу. Тишина прогремела на всю кухню.
— Так что ещё нужно, чтобы ты рассказал мне правду? — спросила Асами. Любопытство, между прочим, никуда не отступило. Оно разгорелось еще сильнее, особенно при виде потухших глаз Курапики.
— Что ещё нужно? — задумчиво повторил он. Из комнаты наверху Курапика вернулся совсем другим. Словно что-то плохое произошло. — Я не могу просить тебя помогать мне, потому что для этого нужно слишком много сил и времени. Но прошу тебя не стоять на моём пути и не препятствовать мне.
— Хорошо, сделаю так, как ты просишь. Мне кажется, с этим не должно быть сложностей.
— Отлично. Ещё попрошу никому не говорить об общении со мной. На любой вопрос отвечай, что мы вместе учимся и все. А ещё… — он затих. Его руки остановились, и нож повис в воздухе, не касаясь рыбы.
— Да? — по коже пробежали мурашки. Что он собирался сказать? Что-то слишком странное? Или смущающее? Но Курапика молчал, крепко сжав губы.
— Забей. Того, что я сказал до этого будет достаточно, — его губы растянулись в неправдоподобной улыбке. Асами тоже улыбнулась. И тоже, могла поставить на это все свои отложенные деньги, неправдоподобно.
— Хорошо. Я не имею ничего против тебя и не буду желать тебе зла и буду держать наш разговор в секрете. Я все верно поняла? — Курапика кивнул.
— Тогда слушай. Я последний в своём роде, потому что два года назад я лишился семьи. Всех моих родственников убили. Трупы объединяло одно — у них не было глаз.
Асами в ужасе прикрыла рот рукой, глядя на Курапику. Он был спокоен. Словно говорил о чем-то другом: обыденном и даже скучном. Словно тема разговора никак его не касалась, словно он был сторонним наблюдателем, а не жертвой.
— Как ты уже заметила — мои глаза становятся красными, если я теряю контроль над собой. Это особенность нашей семьи, потому мы и живём в таком отдалении от больших городов. Наши глаза, как оказалось, стоят невообразимых денег на чёрном рынке, но только если они красные. Я не представляю, что моим родным пришлось пережить перед смертью. Боюсь, их пытали или убивали друг у друга на глазах, чтобы разозлить как можно сильнее. Я выяснил, чьих рук это дело. Во всем виноваты «Пауки».
— Неужели никого из них не привлекли за такое серьезное убийство? — пролепетала Асами испуганно. Что же творится в этом городишке?
— Никого. Вину «Пауков» никто не смог доказать. Однако, я смог выяснить, что они продавали глаза моих родных на черном рынке. Этого достаточно, чтобы убить их всех.
— Но ведь их больше и они сильные. Что, если они убьют тебя? — с легкой тревогой в голосе спросила она.
— Не смогут, потому что они не знают, что я способен на покушение. Зла им желают многие, поэтому вычислить, что за всем стою именно я будет сложно. К тому же, они думают, что их главный недоброжелатель давно уже мёртв.
— Давно мёртв? Откуда ты это знаешь?
— Среди них есть человек, который не разделяет их идеалов и руководствуется только своими интересами. От него я многое узнал о творящемся внутри, в том числе и об этом, — объяснил он, ничего толком не объясняя. Почему последние полчаса Курапика занимается распалением интереса, а не ответами на вопросы?
Тем временем, он начал жарить рыбу. Он выглядел слишком сосредоточенно, так что вопросы, наверное, стоит отложить. Его руки, помеченные синяками, сновали туда-сюда, то переворачивая рыбу, то проверяя рис.
— Извини меня, — сдавленно произнесла Асами. Курапика посмотрел на неё с недоумением.
— Ты чего? За что на этот раз извиняешься? — он тут же отвел глаза и вернулся к готовке. Последний раз перевернуть рыбу. Вытащить рис из рисоварки.
— У тебя все руки в синяках и лицо. Из-за меня.
— Ты ведь уже извинилась.
— Все равно чувствую себя виноватой, — Асами грустно улыбнулась. Она вытащила тарелки и принялась за сервировку стола, стараясь лишний раз не смотреть на Курапику. — Я ведь лицо тебе подбила…
— Можешь так не переживать, Орихара. К понедельнику пройдет, — он взял тарелку, стоящую перед ней и наполнил свежеприготовленной едой. От рыбы струился пар, наполненный ароматом специй и соуса. Так готовила бабушка.
— Это же бабушкин рецепт, — Асами вдохнула поглубже. У него получилось точно так, как нужно было. Интересно, сколько времени он провел, оттачивая свои кулинарные навыки? Сколько раз он стоял тут, а бабушка говорила ему, как нужно делать? Губы сжались в тонкую линию.
— А вот и нет. Сэцуко-сан взяла его у меня, — Асами вытаращилась на него.
— Что, правда?
— Ну да. Мама так рыбу готовила, — эти слова и печальная улыбка Курапики заставили её прикусить язык. Какие-то грустные разговоры пошли. Совсем не то, что она хотела сегодня вечером.
— Приятного аппетита. Спасибо за еду, — улыбнулась Асами, пробуя рыбу на вкус. Что ж, стоило признать, что покойная Курута-сан научила своего сына вкусно готовить.
— И тебе приятного…
— Что думаешь делать теперь? — Нарушила тишину Асами. Она наклонила голову и подперла её ладонью.
— Думаю взять у тебя конспекты с домашней работой и позаниматься малость. Потом схожу в ванную, с твоего позволения, — ответил Курапика, отвлекаясь от еды.
— Хорошо, конечно, но я все же немного другое имела ввиду. Что будешь делать с «Пауками»?
— А, ты про это? Ну, чтобы не вызывать у них много подозрений, я попадусь им на глаза, когда Куроро вернется в школу. Пожалуй, выслушаю все их угрозы, может, получу от них немного, это, в общем, не страшно. Потом все пойдёт так же, как и раньше, — он был настолько спокоен, что его реакции начинали выглядеть неуместно.
— Тебе разве не страшно?
— Нет. Говорю же, у них нет весомых причин убивать меня. За ними хоть и тянется кровавый след, но они не такие глупые, чтобы совершать преступление, в котором они будут первыми и единственными подозреваемыми. Я не буду с ними драться. Пусть думают, что я не боец и слабее, чем они.
— Все равно, будь осторожен, Курапика, — его губы дрогнули. Он молча опустошил свою тарелку, поднялся из-за стола и вышел из кухни.
В голову не пришло ничего лучше, чем последовать за ним. Асами свернула к себе, Курапика пошел дальше по коридору. Ах да, конспекты… Захватив тетради, она выскочила в коридор и постучалась в дверь гостевой комнаты. Изнутри раздался шорох, медленные шаги и скрип дверной ручки.
— Вот, держи. Там конспект на последних страницах, — Асами протянула ему тетради.
— Спасибо, Орихара, — он устало улыбнулся.
— Может быть хватит называть меня Орихарой? Бабушку же ты зовешь по имени, — она отвела глаза. Нужно сказать, что до этого никто, за исключением преподавателей, не называл её по фамилии так часто. И вообще как-то это неправильно — называть по фамилии человека, с которым вы ночуете под одной крышей.
— Хорошо. Спасибо, Асами. Я не против, что ты зовешь меня по имени, только не добавляй к нему «красные-глаза», ради всего святого!
— Вообще-то я и не собиралась, Курапика! — его имя звучало странно, не похоже ни на одно японское слово. Может, поэтому Асами прошептала его еще раз, когда он закрыл дверь?
29 мая 1999, суббота.
Асами никогда не жаловалась на сон — никаких проблем с засыпанием или вскакиванием посреди ночи от любого шороха. Поэтому пробуждение в три часа, когда на улице обычно темно и пусто, оказалось для неё большим сюрпризом. Снаружи тишина. Она потянулась в кровати и приподнялась. Спать совершенно не хотелось.
Она бросила короткий взгляд за окно и еле удержалась от того, чтобы вскрикнуть. На неё смотрел Фейтан. Он стоял на козырьке над входом, одетый во все черное. Словно носит траур. В одной руке он сжимал телефон, а на сгибе другой висел неизменный красный зонт. На нем было что-то нарисовано черным, но разобрать что именно невозможно. Во всяком случае, пока он сложен. Его пальцы забегали по кнопкам. На столе завибрировал телефон.
Фейтан: «Открой окно.»
Открывать окно посреди ночи человеку, которому не доверяешь до конца — один из худших вариантов, что вообще могли существовать. Снаружи холодно, в доме помимо неё спал человек, который бегал от «Пауков» последние несколько дней, к тому же неизвестно, что Фейтан собирается сделать. Поэтому Асами набрала всего лишь три буквы — «н», «е», «т».
На секунду он опустил глаза на экран своего телефона, а потом снова начал печатать. Между его бровями залегла морщинка. Опять вибрация. Ответил.
Фейтан: «Да не нервничай ты так, Орихара. Я пришел поговорить с тобой, а не устраивать убийство с расчленением.»
Асами перевела взгляд на Фейтана. Он поднял руки вверх, показывая, что ничего не скрывает. Лицо уставшее, под глазами чернели синяки от недосыпа, волосы торчали в разные стороны. Примерно так в представлении Асами выглядел человек, который не спал неделю. Но, кажется, он не злился из-за её недоверия.
«Асами: Поклянись, что не сделаешь мне ничего плохого»
Он вздохнул. Пальцы снова забегали по кнопкам.
Фейан: «Обещаю, Орихара, никаких убийств, изнасилований и краж. Или чего ты там еще придумала.»
Асами хихикнула себе под нос. Хоть Фейтан и выглядел мрачно, у него было чувство юмора. Довольно специфическое, конечно, но все же. Асами подошла к шкафу и вытащила длинный шерстяной кардиган. Надев его поверх ночной рубашки и застегнув на все пуговицы, она освободила подоконник от горшков с цветами и открыла окно.
— Могу я сесть на подоконник? — ветер принес ночную прохладу и тихий, едва различимый голос Фейтана. — Если я буду говорить громче, точно кого-нибудь разбудим.
— Как ты это сделаешь? — удивилась она.
— Это не так сложно, как кажется, — он убрал мобильник в карман и подпрыгнул.
На миг Асами даже показалось, что он летит. Как человек вообще может прыгнуть выше своего роста? Однако, рука Фейтана зацепилась за подоконник, и он, подтянувшись, залез в проем окна. Асами отшатнулась и чуть не уронила горшок, стоявший близко к краю. Она была очень близка к тому, чтобы все испортить — долго пришлось бы объяснять этим двоим что тут происходит и какого черта ненавистный Курута ночует с Асами в одном доме. Фейтан уселся к ней спиной, свесив ноги из окна.
— Если тебе холодно, можешь вернуться в постель.
— Зачем ты пришел сюда в такое время? — спросила Асами, возвращаясь в кровать и укутываясь потеплее.
— Я проходил мимо сегодня вечером и услышал, что ты кричала. Некогда было спросить раньше. Ты в порядке? — Фейтан все еще говорил тихо.
Он искал Курапику. Возможно, даже сидел у него на хвосте. И сюда, скорее всего, пришел разузнать что-то о нем. Он просто играет свою роль в их группировке. Не поболтать же он пришел?
— Я упала с лестницы, — сказала Асами первое, что на ум пришло. — Очень испугалась, что сломаю себе кости, потому и закричала.
— Ты ведь ничего не сломала? Все в порядке? — интонации в его голосе изменилась. До этого он говорил сухо и безэмоционально, но лишь на секунду в голосе появилось волнение. Беспокойство. Он обернулся, и начал внимательно изучать её укутавшийся в одеяло силуэт.
— Все хорошо. Я не очень долго падала, потому ничего не сломала. Отделалась ушибами, — улыбнулась Асами. Никогда еще ей не приходилось улыбаться ненатурально так часто. Но её слов Фейтану с лихвой хватило, чтобы успокоиться. Он отвернулся, возвращаясь к звездному небу. Надо же, кто бы мог подумать, что кто-то из «Пауков» может быть таким наивным?
— Ты там это… поаккуратнее, — пробурчал Фейтан себе под нос. Ветер растрепал волосы, которые он так старался заложить за ухо, черная прядь упала на лицо. — Не ты ли собиралась старшую школу без проблем закончить? Будет довольно фатально для твоего плана, если ты размозжишь голову о лестницу у себя же дома, не так ли?
Асами могла поспорить — он улыбается. И хотя нижнюю часть его лица скрывала арафатка, все читалось по глазам. Асами хихикнула. Что ж, очень чёрно, но менее смешными его шутки от этого не стали. Фейтан бросил на неё короткий взгляд, и его уставшее лицо стало выглядеть еще довольнее.
— Хорошо. Кстати, как Куроро себя чувствует? — стоило бы увести разговор подальше от лжи. Вранье никогда не было её сильной стороной, а врать человеку, который хорошо шутит и в целом хорошо к ней относится, сложно еще и с моральной точки зрения.
— Лучше. Его уже выписали из больницы, на выходных он полежит дома и придет в себя, — улыбка исчезла из его глаз, и вернулось привычное скучающее выражение лица.
— Вот оно как? — протянула Асами. Идеи для разговора у неё иссякли. — Понятно.
— Кстати, ты не знаешь ничего о Куруте? Вы живете рядом, может быть, ты видела его накануне? — он обернулся, и во взгляде больше не было ничего теплого и радостного. Круги под глазами делали Фейтана чуть более устрашающим.
Как и ожидалось, дело не в симпатии. Он просто заскочил по делам, играя роль влюбленного, чтобы сильнее расположить её к себе. И если Асами поверила в то, что Фейтан что-то там к ней чувствует, она, наверное, полная дура.
— Курута? Если я не ошибаюсь, тот парень, что виноват во всем этом? — Асами старалась говорить как можно спокойнее. Сложнее всего обуздать участившееся сердцебиение. — Нет, я редко смотрю в окно и уж тем более — выхожу из дома. Сам видишь, с такой кожей долго не погуляешь летом.
— Ясно, — просто ответил Фейтан. — Если уж сама природа велела тебе сидеть дома большую часть времени, то, будь добра, не спорь с ней. И нет, я не имею в виду ночные прогулки. Ну, конечно, если тебе дорога собственная голова. К слову, я поговорил с Нобунагой, если тебе интересно. Можешь не переживать за свою бабушку. На будущее имей в виду, что Нобунага очень много выебывается, а вот до дела у него доходит нечасто… Извини за мат…
— Серьезно? — Асами вскочила с кровати, отбросив одеяло. Облегчение захлестнуло её с головой, и она готова была, как минимум, крепко обнять своего спасителя. — Спасибо огромное, Фейтан. Ты просто не представляешь, как у меня сейчас от сердца отлегло.
Она приблизилась к нему, не понимая толком, что собирается делать. Если подумать, Асами многим обязана ему — из всех людей, что её окружали, только Фейтан попытался помочь ей. Только он что-то по-настоящему сделал для неё. При её приближении он вздрогнул и резко обернулся.
— И чего тебе надо? — Фейтан наградил её самым недовольным взглядом из всех, что она видела. При этом его лицо покраснело до самого лба, и так сильно, что это бросалось в глаза даже в темноте.
— Я хотела…
— Ради бога, Орихара, ты же не собираешься… В общем, не трогай меня, — Асами пришлось вернуться обратно в постель вместе с не на шутку разыгравшимся чувством вины. Фейтан отвернулся.
— Извини…
— Короче, я сюда пришел, чтобы напомнить тебе не отсвечивать. Будь осторожна и все такое, — произнес он, даже не удосужившись повернуться к ней лицом. — Уже поздно, так что спокойной ночи.
Фейтан, слегка оттолкнувшись от подоконника, спрыгнул вниз. Он мягко приземлился на землю, умудрившись даже не коснуться крыши, и бросился бежать так быстро, что за пару секунд скрылся из поля зрения. Странная реакция. Ей, конечно, не стоило поддаваться эмоциям и пытаться нарушить его личное пространство, но все же… Асами закрыла окно и вернулась в постель.
Раздалась еле слышная вибрация. На дисплее высветилось очередное сообщение от Фейтана. Интересно, что еще?
Фейтан: «В общем, если тебе вдруг захочется поговорить о сложившихся обстоятельствах с кем-то, кроме своих сплетничающих подружек, ты, так и быть, можешь написать мне».
Фейтан Портор
Фейтан бежал, не разбирая улиц. Удивительно, как он не врезался в заборы и телеграфные столбы. Сердце колотилось где-то в горле, а со щек не сходил румянец, однако дело было не в быстром беге.
Нужно было успокоиться. Ложная тревога. Это не Мисаки. Он ведь своими глазами видел, как она умерла. Он ведь сам сжег её. Орихара каким-то чудом выглядит, как призрак из прошлого, но это ведь просто совпадение. Она ничего общего не имеет с Мисаки.
Это была не та девушка, которую он любил, не та, что выпотрошила его несколькими десятками слов. Не та, что должна была кричать, но смеялась, как сумасшедшая, когда он сжигал её. Фейтан не мог чувствовать к Орихаре ничего настолько серьезного, потому что все его чувства атрофировались. Мисаки забрала с собой в могилу его лучшую часть, выпила всё без остатка.
Внутри он не теплее трупа, в нем ничего живого не осталось. Но тогда какого черта его так смутил даже намек на то, что Орихара собирается обнять его в знак благодарности? Почему даже мысль об этом запускает в его теле целый каскад реакций?
Орихара другой человек. Она говорит по-другому, думает по-другому, реагирует по-другому, совсем не так, как он привык. Другой человек — это море возможностей. Это — новый шанс.
Сколько можно бегать от правды? Сколько еще он собирается сопротивляться очевидному? Пытаться обмануть себя? Нужно выбросить из головы, не совершать ошибку, заняться чем-нибудь другим…
При всей его подозрительности, Орихара не выглядит как стерва. Кажется, она неплохая девушка. Отличный шанс, который не следует упускать.
Любые чувства — это слабость. Это делает человека уязвимым, дает другому ключ к тому, как сокрушить. Растоптать. Сжечь. Так что выброси из головы. Не совершай ошибку. Займись чем-нибудь другим.
Нельзя сдаваться после первой же трудности. Стоило сдаться, он не вылез бы из болота, в которое его заботливо посадила мафия. Не освоил бы нэн. Не находился бы там, где находится.
ВЫБРОСИ ИЗ ГОЛОВЫ. НЕ СОВЕРШАЙ ОШИБКУ. ЗАЙМИСЬ ЧЕМ-НИБУДЬ ДРУГИМ.
Стоит только попытаться.
ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК КАК ТЫ НЕ ДОСТОИН ТОГО, ЧТОБЫ ПЫТАТЬСЯ. ВЫБРОСИ ИЗ ГОЛОВЫ…
Один раз.
НЕ СОВЕРШАЙ ОШИБКУ…
Другой возможности не будет.
ЗАЙМИСЬ ЧЕМ-НИБУДЬ ДРУГИМ…
На этот раз он сделает все, чтобы не обжечься.
========== Насилие, 31 мая 1999 ==========
Асами Орихара
Выходные прошли незаметно. После разговора с Фейтаном Асами проспала почти до полудня. К этому времени бабушка уже пришла домой, и когда она спустилась вниз, её уже ждал завтрак.
— Кстати, вчера Курапика пришел, говорил, что ему нужна помощь. Оккупировал комнату наверху, как будто так и принято…
— Курапика пришел? — воскликнула она с неподдельной радостью. — Так что же ты сидишь? Поди разбуди его, а то он весь завтрак проспит!
Асами послушалась. Дверь в гостевую комнату выглядела как обычно. Закрыта. Из-за неё не доносилось никаких звуков. Асами постучалась. Ничего. Наверное, Курапика ушел, как и в прошлый раз, а предупредить не удосужился. Конечно, куда ему…
— Извините за вторжение, — прошептала Асами на всякий случай и открыла дверь.
Асами ошибалась. Курапика спал на спине, раскинув руки в стороны. Он выглядел очень спокойным, таким человек может быть только во сне. Его волосы разметались по лицу и подушке, отбрасывая на слегка пухлые щеки лёгкую тень. Взгляд скользнул вниз, и, как некстати, он спал без футболки. Рельефные мышцы груди и живота, тонкая линия ребер, спокойное дыхание… Асами залилась краской.
— Уже утро… — пробормотала она, присаживаясь рядом.
Что ж, Асами произнесла самую дурацкую фразу из всех, что можно было произнести. Курапика открыл глаза. Следующее, что он сделал, это схватил одеяло и натянул его на себя, укрываясь по самую макушку.
— Прости, что вошла… — как же неловко! До этого она не видела никого из парней без футболки. Асами готова была провалиться сквозь землю. Словно она украла что-то личное. Словно извращенка, подглядывающая в общественной бане за другими. — Бабушка попросила тебя спуститься, а я подумала, что ты уже ушёл…
— Доброе утро, Асами. В следующий раз, будь добра, не вламывайся сюда так внезапно, — из-под одеяла показалась светловолосая макушка и недовольные серые глаза.
— Извини, пожалуйста. Мы ждём тебя, бабушка приготовила завтрак, — вскочив с места, Асами вылетела из комнаты. Когда она вернулась на свое место, бабушка наградила её таким лукавым взглядом, что красным запылала вся та часть лица, что еще не покраснела. Во всяком случае, так ощущалось.
Со временем Асами поняла, почему бабушка прониклась такой теплотой к Курапике. Он был достаточно приятным в общении и отзывчивым, а также всегда готов был прийти на помощь. Он был не лишен джентльменских манер, что заставляло желудок выделывать кульбиты. Курапика помогал бабушке по дому, искренне улыбаясь, когда она начинала его расхваливать. Он даже Асами успел помочь — сказал, что в её конспекте есть ошибки и помог с ними разобраться.
Со временем Асами начала забывать его вибрирующий от гнева голос, который так потряс её на крыше. Теперь она чаще думала об изгибе его шеи, когда он сидел в кресле, склонившись над книгой. О его пальцах, сжимающих авторучку или убирающих непослушную прядь волос за ухо. О губах, с которых синяк сходил с какой-то неестественной скоростью…
О вечере, проведенном за разговорами. Асами лежит на кровати, Курапика сидит возле неё на полу, положив голову рядом. Оказалось, им нравится одно и то же аниме, да и литературные вкусы не сильно расходятся… Они разговаривали до самой ночи, пока бабушка не погнала их спать, добродушно ворча себе под нос.
Лежа в темноте, Асами вспоминала обнаженное тело, раскинувшееся перед ней. Лицо горело от этих мыслей, а сердце принималось биться, так часто, словно она бежала марафон, но в груди разливалось приятное тепло.
Вибрация. Кто бы это мог быть, в такое-то время? От Фейтана. Ах да, кто же еще не спит по ночам? Она нажала «Прочитать».
Фейтан: «Знаю, это может показаться тебе подозрительным, но я хотел бы встретиться. И раз день — не лучшее время для прогулок с тобой, буду ждать тебя с полуночи до четырех утра. Если захочешь пройтись, дай мне знать. И нет, это не ловушка, Орихара. Ограда парка, медкабинет, подоконник, если ты понимаешь, о чем я.»
Мысли о Фейтане не заставляли её сердце биться быстрее. В последнее время она почти не думала о нем. Но что-то в его взгляде, в том, как порозовели его щеки, в интонации его голоса, когда она соврала ему, заставило её ответить.
Асами: «Эй, разве не ты говорил мне не гулять по ночам, если жизнь дорога?».
Через минуту пришел ответ.
Фейтан: «Ты совсем глупая или прикидываешься? Я имел ввиду не гулять одной. Это значит, со мной можно.»
Асами прыснула со смеху. Общение с Фейтаном ощущалось как прогулка по минному полю — никогда не угадаешь, как он отреагирует на следующую фразу или действие. Но ей нравилось это чувство, словно она засовывает голову в пасть ко льву и каждый раз успевает убрать до того, как он сомкнет челюсти. Она набрала ответ.
Асами: «Если можно выбрать любой день, то мне надо подумать. Я напишу заранее.»
Она вернулась в кровать. Ей нравилось внимание Фейтана, и ей хотелось, чтобы это не заканчивалось.
30 мая 1999, воскресенье.
— Скажешь мне, если Куроро придет завтра? — спросил Курапика под вечер. Они сидели в комнате Асами и играли в настольную игру. Момент был крайне волнительный.
— Конечно. Тебе сообщение отправить? — на костях выпали четверка и единица. Она передвинула свою фишку вперед.
— Да. Можешь записать мой номер, — Курапика положил кости в специальный стакан и встряхнул его.
— Хочешь вернуться в школу?
— Да. Куроро будет держать свою шайку под контролем, потому мне ничего слишком плохого не будет угрожать, — спокойно улыбнулся он. Выпало ещё меньше, и улыбка слегка померкла.
— А если они решат подкараулить тебя после школы? — теперь очередь Асами.
— После школы будет сложнее. Я договорился с Леорио, мы собирались зайти в книжный. Мы уж сможем незаметно улизнуть, поверь мне.
— Интересно, что ты предпримешь, — пять и пять! Еще немного и победа у неё в кармане.
— Помнишь, я говорил о нэн? Помимо возможности контролировать жизненную энергию, можно совсем перестать её использовать. Это скроет тебя от других нэн-пользователей. Смотри, — и Курапика исчез, не исчезая. Асами продолжала видеть его, но перестала чувствовать. Словно она оказалась одна в комнате.
— Невероятно! Тебя как будто нет! Как ты вообще это проворачиваешь? — воскликнула Асами. Курапика «появился», очаровательно улыбаясь.
— Это несложно. Можно сказать, основы. Аура есть у каждого человека, и даже те, кто не пользуется нэн, выделяют её в небольшом количестве. После занятий в коридоры выйдут все, кто учится в школе, а это десятки аур. Может даже сотни. Я просто затеряюсь в толпе, — сегодня явно не его день. Два и три.
— А если тебя остановят прямо в классе? — шесть и один. Ровно столько, сколько нужно для одержания победы.
— Выйду из класса раньше, чем кончится занятие, дел-то?
— Надеюсь, у тебя все получится, — Асами старалась не показывать, что план Курапики дышит на ладан. Что ж, все время, что они были знакомы, Курапика её удивлял. Посмотрим, что он выкинет на этот раз.
31 мая 1999, понедельник
Куроро пришел утром, без опоздания. На руке красовалась повязка из плотной ткани, а на лице спокойствие — ни боли, ни жажды крови. Рядом с ним шла Мачи-стерва (да сколько можно, Асами ведь отлично запомнила её имя!), подозрительно оглядывая всех идущих в школу. Асами без промедлений написала Курапике.
Он появился к обеденному перерыву. Школа встретила его улюлюканьем и насмешками — за эту неделю новость о его поступке облетела почти каждого. Даже те, кому было плевать на Курапику, Куроро и «Пауков» в целом, ожидали драки.
Глаза Неон горели ненавистью. Она в красках успела описать подругам то, какие увечья она бы ему нанесла, если была с «Пауками» заодно. Омерзительно. Всю школу охватила неуемная жажда крови, они словно ожидали смертельного сражения гладиаторов на песке. Это ведь ненормально — так жаждать, чтобы у них на глазах избили другого человека. Однако, Асами подошла к окну вместе со всеми. Неизвестность ранит сильнее правды. Ей нужно было знать, в каком состоянии будет Курапика.
Курапика Курута
Курапика старался сохранять спокойствие. Он все ещё чувствовал холод цепей, обвивавших его запястье несколько минут назад. Никакого нэн. Ему стоит вынести всё это, не привлекая к себе внимания. Он использует Святую цепь большого пальца потом, когда никого не будет рядом. Чтобы никто не смог заметить.
В дверях школы показался Финкс. Один из сильнейших среди них, а после смерти Увогина, возможно, самый сильный. За ним, словно тень, скользил Фейтан. Двое, значит. Курапика распахнул глаза от притворного ужаса и сжал руки в кулаки. Он и правда волновался, но не из-за драки. Главное, чтобы никто из них не оказался слишком проницательным. Нельзя допустить, чтобы они хоть на секунду подумали, что он может быть опасен для них!
— А ну иди сюда, ублюдок, — прорычал Финкс, хрустя кулаками и медленно направляясь в его сторону.
Он нервно сглотнул, но шага не замедлил. Вскоре Финкс вцепился в его плечо. Кости заныли под его хваткой и Курапика поморщился.
— Лучше не медли, — в другую руку вцепился Фейтан. Несмотря на маленькие руки, схватился он крепко. Такой процессией они проследовали за школу.
На детской площадке за школой уже стояла большая часть «Пауков»: Мачи, Шалнарк и Нобунага. Кто-то открыл окно и кричал оскорбления в его адрес, подбадривая «Пауков». Фейтан ослабил хватку и Финкс со всей силы толкнул Курапику. Он, потеряв равновесие, рухнул на колени. Строить из себя слабого оказалось не так сложно. Во всяком случае, пока.
— Ты же понимаешь, что мы так просто тебе этого не оставим? — Курапика почувствовал, как кто-то сжимает его волосы в кулак. Судя по голосу, Нобунага. От кого еще так разит табаком?
— Я уже извинился перед ним. Это произошло случайно, клянусь, — он симулировал самый испуганный голос, на который только был способен.
— За эту случайность ты и получишь, — его колено врезалось Курапике в скулу. К счастью, он не использовала нэн, иначе удар мог оказаться смертельным. Курапика застонал. Из окна раздались довольные крики и свист.
— Подожди, Нобунага, не слишком ли ты его жалеешь? — Курапика резко обернулся. К нему медленно, но уверенно подходил Фейтан. — Лучше не рожу ему начистить, а руку сломать. У лидера пострадала рука, а не лицо, ведь так?
Впрочем, ему не нужно было согласие остальных. Он почувствовал, как ему заламывают руку и услышал оглушительный треск. Курапика вздрогнул всем телом и тут же закричал от боли. Указательный палец был сломан. Чертов садист! Ему нравится наращивать амплитуду — палец это только начало. Крики из окна усилились. Кто-то аплодировал. С ума сойти — аплодировал групповому избиению.
— А мне вот не кажется плохой идеей начистить ему рожу. Слишком уж он смазливый, — усмехнулся Финкс, отводя ногу для замаха. Плохо дело. Бил он не сдерживаясь. Курапика машинально вскинул руку, пытаясь поставить блок, и снова услышал треск. На этот раз локтевая кость.
— Да у него неплохая реакция, — присвистнул Шалнарк.
— Ну вот, так быстро ему руку сломал, — с легкой досадой в голосе сказал Фейтан. — Мне, тоже отставать не стоит.
Снова треск. Площадка, крики и люди вокруг потонули в море боли. Курапика закрыл глаза и больше не различал, кто и как его бьет. Удар под дых, заставивший его съежиться. Очередной удар по лицу. Падение. Кто-то наступил на сломанную руку, заставляя его орать от боли и плакать. Кто-то топтался по ладони, ломая пальцы и сминая ткани. Чей-то ботинок втаптывал его лицо в землю. Из окна по-прежнему кричали и свистели. Но тут он услышал быстро приближающийся голос.
— Прекрати, Финкс, — спокойно сказал он. Курапика открыл глаза, настолько насколько это было возможно и увидел Куроро, который шел в их сторону широким шагом.
— Лидер… — нервно усмехнулся Шалнарк. От его веселья не осталось и следа.
— Я же просил вас — без перегибов, — холодно продолжил Куроро. Его голос звучал очень властно. — А это — уже перебор, не думаете?
— Ты просил не убивать его, — уточнил Финкс.
— Не мог же он так просто уйти, не выучив урока, — добавил Фейтан.
— Этого хватит, можете идти, — ледяным тоном сообщил Куроро. Никто из них не стал пререкаться — они послушно развернулись и направились в сторону школы.
Когда их шаги стихли, Куроро склонился над ним. Сломаны локтевая и лучевая кость на правой руке, три пальца и плечевая кость на левой руке, несколько ребер. Правый глаз не открывается. Рот разбит, но все зубы вроде целы. Нос каким-то чудом уцелел, но обе скулы, кажется, превратились в кровавое месиво.
— Прошу прощения за это происшествие, — сухо и холодно сказал Куроро. Никаких эмоций: ни сожаления, ни сопереживания — он говорил все это «для галочки». — Мне жаль, что это случилось. Даже не знаю, о чем жалею больше: о том, что произошло с тобой или со мной.
Лицемерная скотина. Лучше бы он заткнулся…
— Я надеюсь, что в дальнейшем такого больше не повторится. А еще надеюсь, что ты скоро поправишься, — он ясно улыбнулся, что вовсе не укладывалось в голове, и направился в сторону школы.
Неужели после всего этого он мог так просто улыбнуться и уйти? И после этого жить, ни о чем не волнуясь? Со своими жертвами он делал то же самое? Улыбался им, говорил о своем сожалении, а потом просто уходил? Да что он за человек? Левый глаз сверлил его удаляющийся силуэт.
— Курапика! — к нему бежали Сенрицу и Леорио. Они упали перед ним на колени, осторожно приподнимая его избитое тело. Сейчас уже можно пустить в ход Святую цепь — Куроро отошел достаточно далеко. Сначала ребра. — Ты в порядке?
— Ребята… — пробормотал Курапика, улыбаясь разбитым ртом. — Все хорошо. Все прошло так, как я и думал.
— Что значит: «Все хорошо»? У тебя руки сломаны и все лицо разбито! — закричал Леорио. Его руки сжимались и разжимались — он готов был кого-нибудь ударить, только, кажется, еще не определился, кого стоит бить. — Эти ублюдки…
— Все хорошо, потому что они все еще не понимают, что происходит, — ответил Курапика. Сломанные ребра уже срослись, так что дышать стало во много раз легче. Цепь скользнула к сломанной плечевой кости. — А я теперь имею какое-никакое представление об их силе.
— Пойдем отсюда, тебе нужна помощь, — Сенрицу ужасно нервничала. На мгновение ему показалось, что она готова заплакать.
— В медпункт меня потащишь? — саркастически поинтересовался Курапика. Сенрицу смерила его практически испепеляющим взглядом.
— Нет уж, отлежишься у меня. Тебя ни на минуту одного нельзя оставить, — проворчала она.
В сумкезавибрировало. Удивительно, как только телефон не пострадал после всего этого. Почти полностью исцеленная левая рука скользнула в сумку и выловила его. «Орихара» — горело на дисплее.
Асами: «Курапика, с тобой все в порядке?»
Курапика не смог сдержать улыбку. Надо же, она о нем волнуется. Едва справляясь с левой рукой, он ответил.
Курапика: «Все хорошо. Встретимся еще не скоро. Береги себя.»
========== Нападение ==========
Асами Орихара
Последним, что Асами видела из окна, было задумчивое лицо Курапики, и Фейтана с Финксом, которые уводили его в сторону детской площадки. Вскоре её смело потоком одноклассников, побежавших наблюдать за избиением из другого окна. В классе никого не осталось.
Нужно остановить это! Асами высыпала содержимое сумки на стол и схватила необходимый ей телефон. Быстрое щелканье кнопок породило сообщение: «Пожалуйста, не трогай Куруту.»
Она нашла в списке контактов Фейтана. В первый раз ей пришлось поломать голову со словарем, но в конечном итоге она записала его имя как «Хэйтан» (составила из двух иероглифов «рост» и «короткий» (да-да, вы можете сказать, что там китайские иероглифы «черный» и «восходящее солнце», но тут у нас Япония и японка, которая выкручивается как может)). Указав его в получателях, нажала на кнопку «Отправить». Асами ждала напрасно, ответа так и не приходило.
Вскоре в класс вернулись слегка разочарованные ребята. Кажется, кто-то из учителей разогнал толпу в кабинете, отчитал всех присутствующих и даже пошел разгонять дерущихся, но, судя по возбужденным голосам, их опередил сам Куроро.
— Это было восхитительно, — ликовала Неон. — Я видела, как Финкс ударил его в лицо. Курута защитился рукой и, кажется, теперь у него сломана рука!
— Разве можно быть такой жестокой по отношению к человеку, который ничего тебе не сделал? — возмутилась Асами. Сломана рука значит? Сердце сжалось. Как это, должно быть, больно… — Мне кажется, ты перегибаешь палку!
— Он тоже был жесток по отношению к человеку, который ничего ему не сделал, — огрызнулась Неон. Она ведь совсем ничего не знает о Курапике и Куроро. А знала бы — не говорила таких ужасных вещей.
— Нельзя поощрять насилие, я думаю… — Вейзе тоже недовольна произошедшим. До этого она ничего не говорила, но закивала, соглашаясь со словами Асами.
— Слушай, Вейз, а круто было бы вступить в их ряды и самой поучаствовать в расправе? — перебила её Неон. — Мне кажется, их стиль подошёл бы мне.
— Ты порешь чушь, — с неодобрением ответила Вейзе.
— Вы просто не понимаете, — недовольно ответила Неон, поджав губы.
— Это ты не понимаешь, — хором ответили Асами и Вейзе. Неон разозлилась, вскочила с места и выбежала из класса. Желания отправиться за ней у девушек не было.
— Пускай перебесится, — холодно сказала Вейзе. — Потом сама поймет, что за чушь она порола.
— Надеюсь, что поймет, — грустно сказала Асами и тоже поднялась с места. Ей хотелось побыть одной, и она направилась к выходу из класса. Стоит подняться на крышу и посидеть там.
Наконец, телефон завибрировал, Асами слегка вздрогнула. В маленьком окошечке горела надпись: «Хэйтан». «Прочитать» и долго вчитывалась в одно-единственное слово. Это было слово «Поздно».
Асами громко всхлипнула, её руки затряслись. Что они сделали с ним? Жив ли он? С каждым днем находится все больше людей, за которых ей страшно. Асами вцепилась в телефон в поисках номера Курапики. А что, если он смертельно ранен? А что, если он вообще не в сознании? Но сообщение все равно стоит отправить. Пусть увидит его, когда придет в себя. Сам-то он вряд ли ей напишет…
Телефон снова завибрировал. Сердце заколотилось — неужели он уже ответил? Слава богу… Но на дисплее горело — «Хэйтан». От разочарования слезы потекли еще сильнее.
Фейтан: «Почему тебя вообще это беспокоит?»
— Он совсем с ума сошел? — всхлипнула Асами, постукивая по кнопкам.
Асами: «Потому что решать проблемы насилием и избивать кого-то толпой это неправильно! Разве это не было случайностью? То, что вы сделали — несправедливо!»
Тем временем пришел ответ от Курапики: он говорил, что у него все хорошо. Конечно же, Асами ни на минуту ему не поверила. Как ему может быть хорошо, если он только что позволил «Паукам» избить себя (и, как минимум, сломать руку)? У них не просто так подобная репутация…
К счастью, слезы перестали капать с подбородка, а дыхание выровнялось. Асами подошла к ограждению и посмотрела вниз. Внизу Курапика, прихрамывая, шел к выходу из школы, опираясь на Сенрицу и Леорио. Слава богам, он может ходить! А значит, все не так страшно, как она себе нафантазировала. Обязательно нужно будет позвонить ему вечером.
А сейчас самое время возвращаться в класс. Может быть, и жажда крови у всех улеглась. Асами проверила время. Оказывается, пришло еще одно сообщение от Фейтана. Она настолько сильно ушла в свои мысли, что совершенно не почувствовала вибрацию.
Фейтан: «Орихара, неужели ты веришь, что это было случайностью? То, что он сделал — оскорбительно по отношению к Куроро. Так что Курута получил за дело, нет смысла его жалеть.»
Асами: «Какие-то вы слишком мнительные! Людей нужно прощать, а не подозревать их во всех смертных грехах!»
Она отправила сообщение и бросила мобильник на дно сумки. Ответ Фейтана ужасно раздражал. Точнее, раздражало его непонимание и упертость — как ни пытайся донести мысль, все тщетно. В таком случае, Асами больше нечего сказать ему!
***
— Асами, ты уже вернулась? — из кухни донесся голос бабушки. Вскоре она сама вышла встретить Асами. Она надела фартук поверх домашнего кимоно, а ее руки покрывал толстый слой муки.
— Да, бабушка, как видишь, — вздохнула Асами, начав разуваться.
— Подожди, не разувайся, — остановила её бабушка. — Не могла бы ты сходить в магазин? Я готовлю данго, и мне нужна мука. Солнце уже не так высоко, как днем.
— Без проблем, — кивнула головой Асами, повесив сумку на вешалку.
— Спасибо, Асами-тян. Возьми деньги в кошельке, у меня руки грязные, — она вернулась на кухню.
Вместе с деньгами Асами взяла и телефон — на всякий случай. Она завязала волосы в хвост, немного покрасовалась перед зеркалом и вышла из дома. Какой смысл себя обманывать? Она взяла телефон, потому что ей хотелось написать Курапике ещё раз, узнать о его здоровье. Да и надежда на то, что он ответил, грела душу. Однако вместо сообщений от Куруты, Асами получила несколько от Фейтана.
Фейтан: «Ты многого о нас не знаешь, так что не лезь в это.»
Фейтан: «Или тебя что-то связывает с Курутой? Отвечай. Что-то ты слишком о нем беспокоишься.»
Фейтан: «Неужели я прав? Почему ты молчишь?»
Фейтан: «Ты злишься? Прости, я перегнул палку.»
Вот так понесло его… Фейтан не выглядел вспыльчивым и раздражительным, кто же знал, что он таковым окажется? Эх, и ведь ни в чем его не упрекнешь — Асами почти ничего не знала о «Пауках» и правда было нечто, связывающее её с Курапикой.
Асами стало неловко из-за того, что она обманывала Фейтана. Ну, не совсем обманывала — скорее многое недоговаривала. Как её вообще угораздило попасть меж двух враждующих группировок? Потому что Курапике она тоже многое недоговаривает.
Из головы не выходила одна мысль, точащая её, словно червяк: Фейтан опасен. Он хладнокровный и жестокий. Он совершенно другого сорта. У Фейтана нет высоких моральных качеств и принципов. Скорее всего, у человека, который не видит большой проблемы в насилии вообще никаких значимых моральных качеств нет. Ситуация-то дерьмовая, будем честны. Она нравится Фейтану, это видно невооруженным глазом. Но что он сделает с ней, если она ему откажет? Будет ли он так же внимателен к ней и её чувствам? От этих мыслей по спине Асами побежал холодок.
Не стоит быть с ним резкой, это точно. Не стоит ему дерзить. Нужно как-то отвязаться, но так, чтобы ей потом не прилетело. А лучше всего — рассказать обо всем Курапике. Сесть и поговорить спокойно. Может, он что-то толковое посоветует? Асами остановилась, чтобы подумать над сообщением.
Асами: «У меня другое мнение. Я не хочу с тобой спорить, потому давай не будем об этом? Курута — мой одноклассник, вот и все. Я просто не люблю насилие. Мне становится дурно, особенно, когда это происходит у меня на глазах.»
Радуясь, как ловко ей удалось выкрутиться, Асами отправила сообщение. Теперь нужно написать следующее сообщение — для Курапики. Она пошла, пиная ногами камешки. «Привет, Курапика. Я волновалась о твоем здоровье…» Нет, не так… «Привет. Хотела узнать, как твое здоровье.» Уже лучше.
Вокруг было пусто. Асами удивляла пустота этого места: такой маленький городок — и такой удивительно нелюдимый. Ей казалось, что все будет иначе. На улицах сидят старушки и говорят о разном, а вокруг бегают дети. Она думала, что будет шумно.
В следующую секунду Асами почувствовала, что теряет равновесие. Кто-то намотал её волосы на кулак и со всей силы дернул в сторону проулка. Так быстро и так незаметно. Кто-то воспользовался пустотой улицы и затаскивал её в узкий проход между домов. Сердце снова принялось выстукивать ставший знакомым ритм паники. Асами закричала и вцепилась ногтями в руку, крепко держащую её.
Она рухнула на колени, поморщившись от боли, лишь бы помешать собственному похищению. Всё было зря — её уже затащили в проулок. Она вцепилась в ноги незнакомца, пытаясь повалить его на землю, но только получила подзатыльник. У похитителя были длинные и тонкие ноги в туфлях на высоком каблуке. Так это была женщина? Что за чудовищная сила у нее в руках? Похитительница потянула Асами вверх за волосы, призывая встать.
— Если ты не заткнешься прямо сейчас или сделаешь хоть одно резкое движение, я выстрелю, можешь не сомневаться, — приказал ей чей-то низкий и бархатистый голос. Асами обернулась и с неприятным удивлением обнаружила перед собой Пакуноду-прогулявшую-последний-год.
— Что тебе нужно? — Асами затихла — в руке Пакунода держала револьвер, который не был похож на игрушечный.
— У меня к тебе несколько вопросов. И лучше бы тебе не увиливать от ответов, — ее рука переместилась с волос на шею Асами. Она не душила, но, казалось, готова сомкнуться мертвой хваткой в любой момент.
— Хорошо, — она нервно сглотнула.
— Это ведь ты та девчонка, что пудрила мозги Фейтану год назад? — спросила она, прислоняя дуло прямо к виску Асами. Её лицо не было злым или недовольным. Пакунода угрожала ей, совершенно никак не изменившись в лице, и уж лучше бы она злилась.
— Клянусь, это не я. Год назад я жила в Сидзуоке, — Асами почувствовала, как кровь отхлынула от лица, словно убираясь прочь от оружия. Револьвер был холодным, прямо как страх, завязывающий её кишки в тугой узел.
— Ты приезжала в Минамититу за последние пару лет?
— Я навещала бабушку, приезжала всего на пару дней. Пожалуйста, я говорю правду… — в глазах защипало, а губы сжались в тугую полоску. Но Пакуноду её ответ, кажется, устроил.
— Что ты знаешь о Мисаки? — продолжила допрашивать она.
— Я ничего не знаю. Только то, что она похожа на меня, клянусь, ничего больше, — в проулке ничего, кроме старых досок, прислоненных к стене. Никого рядом нет. Прямо перед глазами у Асами разрез её блузки — взгляд девать некуда.
— Ты имеешь отношение к смерти Увогина, Боноленова и Кортопи?
— Я не знаю, о ком ты. Пожалуйста, убери его…
— Ты имеешь отношение к моему отравлению?
— Тебя отравили?
— Вопросы здесь задаю я, — дуло револьвера вжалось в висок, заставляя Асами повернуть голову. Пальцы на шее начали сжиматься.
— Пожалуйста, прекрати, — просипела Асами. — Я ничего не знаю об отравлении.
— Слушай меня. Повторять не буду — оставь Фейтана в покое.
— Я к нему и не пристаю — он сам мне пишет. Сам уделяет внимание, сам навещает меня. Я не заставляю его делать нечто подобное, — воскликнула Асами, глотая слезы.
— Значит, сделай все, чтобы он отстал от тебя. Все, что угодно: отшей его, начни встречаться с другим, меня не волнует. Все, лишь бы он забыл о тебе думать.
— Мне страшно! — в отчаянии закричала она. — А что если…
— Мне насрать, как отреагирует Фейтан. Мне важен результат. А если ты этого не сделаешь — пеняй на себя. У тебя есть время до пятницы. Если к этому времени ты ничего не предпримешь, скорее всего, одна из этих пуль окажется у тебя в голове, и Фейтан перестанет думать о тебе, потому что ты будешь мертва.
— Хорошо-хорошо, — пробормотала Асами, сглотнув. Она подумала о Курапике: о том, как покраснело бы его лицо, предложи она ему… Нет, глупости какие!
— Еще один вопрос, — Пакунода, наконец, убрала руку с шеи и подняла лицо Асами за подбородок. Это заставило её нервно сглотнуть. Ох, хоть бы причина была в том, что ей не нравится, когда кто-то пялится на её грудь… — Кто такой Курапика Курута?
Как она узнала? Она ведь не читает мысли, нет же?
— Курута — наш одноклассник. Мы просто… учимся вместе, разве нет? — Курапика лежит в постели, его грудь мерно поднимается и опускается. Глаза Курапики горят алым, словно два рубина. Курапика смеется над её шуткой за обедом…
— Лжешь, — щека загорелась болью от пощечины. Пакунода встряхнула её, приложив затылком о стену. Рука снова вцепилась в шею, перекрывая ей доступ к кислороду. — Твои воспоминания говорят о другом. Последний выживший?
— Всё не так… — воскликнула Асами и Пакунода снова ударила её о стену. Судя по всему, оправдания ей не понравились.
— Лучше говори, я же буду стрелять, — холодно приказала она, цедя каждое слово.
— Но я ничего не знаю!
— Ответ неверный, — она снова впечатала револьвер ей в висок.
Асами сжалась и закрыла глаза, готовясь к выстрелу. Сейчас она умрет. Её мозги разметает по этой стене и по проулку. Всё зальет кровью. Бабушка, наверняка, с ума сойдет от горя. А Курапика? Будет ли он грустить о ней? Что-то грохнулось.
— Советую тебе убрать от нее руки, — раздался за спиной у Пакуноды чей-то холодный голос, — Иначе вовсе без них останешься.
Асами открыла глаза. Перед ней все так же стояла Пакунода, однако револьвер она выронила, а хватку на шее ослабила. Её тело было обмотано не пойми откуда взявшимися цепями. Кажется, она не могла даже пошевелиться. За ней кто-то стоял. Разглядеть спасителя во всех деталях было довольно сложно: Асами уловила только то, что это была женщина с пепельными волосами и повязками на руках.
— Отпусти её, Пакунода, — холодно приказала её спасительница. Та разжала руку и Асами, наконец, вздохнула полной грудью.
Она где-то слышала этот голос, возможно, не единожды. Лицо спасительницы было скрыто: было видно только торчащий из-под копны волос и круглых очков острый кончик носа и тонкие губы. Асами безмолвно осела на землю, пытаясь совладать с эмоциями. Голова гудела, словно в затылке появилась трещина.
— Что тебе от меня нужно? — довольно холодно поинтересовалась Пакунода. Всем бы её хладнокровие в таких-то ситуациях. — Тебе не кажется грубым влезать в чужие разговоры?
— А тебе не кажется грубым бить тех, кто слабее тебя? — незнакомка была не на шутку раздражена ответом. Цепи начали сжиматься, словно живые.
— Я советую тебе свалить отсюда, — высокомерно ответила Пакунода. — Иначе я буду стрелять.
— Я достаточно крепко тебя держу, чтобы ты даже вдохнуть полной грудью не могла. Эта цепь обладает свойством удерживать скованного в состоянии зецу. Попробуй вырваться, если силенок хватит.
— Хорошо, я повторюсь. Что тебе от меня нужно?
— В первую очередь, чтобы ты убрала руки от Орихары, — девушка показала пальцем в сторону Асами. Удивительно, цепь шла от среднего пальца, натянутая, словно её собственные нервы. Она не была спецом в физике, но цепь, кажется, слегка нарушает её законы. — А еще у меня есть к тебе личного рода разговор.
Асами попробовала встать на ноги, но они отказали ей в этом несложном действии. Её повело и она вернулась в сидячее положение. В глазах потемнело и начало неприятно клонить в сон и Асами прислонилась к освежающе-холодной стене.
— Не хочешь убрать свои цепи?
— Не хочу. У тебя вроде рот не заткнут, говорить ничего не мешает… — девушка вышла из-за спины Пакуноды и встала рядом. Теперь у них появилась возможность прожигать друг друга гневными взглядами. Асами посмотрела на них еще немного и её замутило.
Пакунода
— Не слишком ли ты груба для девчонки? — спросила Пакунода, нагло ухмыляясь. Нужно изо всех сил сохранять спокойствие. Не сообщать никому из труппы истинной цели своей вечерней прогулки определенно было ошибкой, но, может, еще не все потеряно. Бывали ситуации и похуже.
— Ты ошибаешься, — девчонка сняла с себя парик и теперь узнать человека перед ней стало намного проще. Курапика Курута. Его лицо было украшено синяками и царапинами после дневных побоев, а что там под очками и подумать страшно.
— Ты? Пришел отомстить за сегодня? — в ее голосе звучала насмешка, что явно не понравилось Курапике. Вскоре Паку стало совсем тесно.
— Можешь называть это как угодно. Но сейчас ты внимательно будешь меня слушать, — он приблизился к Пакуноде и заглянул в ее глаза. — Отвечай на каждый из моих вопросов коротко и информативно.
— А если у меня появятся вопросы? — конец цепи, обвивший ее руку, затянулся настолько туго, что послышался хруст. У Пакуноды не дрогнул ни один мускул на лице, что стоило ей определенных усилий. Главное не начать паниковать. Ей ничего серьезного не угрожает.
— Ты еще не поняла? Сейчас я задаю вопросы. Первый вопрос: что тебе понадобилось от Орихары?
— Эта девчонка, — Пакунода махнула головой в её сторону. Лицо Орихары посерело и она, кажется, готовилась грохнуться в обморок. — Слишком во многие места лезет, а стоило бы сидеть на жопе ровно.
— Второй вопрос: во время вашего разговора ты упомянула меня и некоторые факты, которые непосредственно меня касаются. Ты умеешь читать мысли?
— Умею.
— Значит, это твоя нэн-способность? — Пакунода кивнула головой, — Опасно. Тогда это совсем другой разговор. Я наложу цепь нэн на твое сердце и поставлю два условия. Ты можешь отказаться выполнять их, но тогда ты умрешь. Если нарушишь хоть одно — умрешь. Согласна?
— Что за условия? — спросила она и закусила губу от боли. На мгновение между грудей скользнула металлическая цепь и исчезла внутри её тела.
— Первое условие: тебе запрещено использовать нэн.
— Какое второе условие? — нетерпеливо поинтересовалась она. Этот ублюдок подловил её…
— Второе условие: что бы ты не узнала обо мне от Орихары или из любых других источников, ты будешь молчать об этом, и никто из «Пауков» об этом не узнает. Если ты передашь эту информацию любым из способов: письменным, устным, намеками, жестами, пантомимой или с помощью нэн — ты умрешь. Иными словами — ты не можешь рассказать ничего обо мне никаким из способов, если хочешь жить. Попытаешься убить меня — тоже умрешь.
— Это все? — выплюнула Пакунода. Спокойствие. Кажется, Курута не собирается убивать её. А это значит, у неё есть куча возможностей…
— Еще не все. Небольшое предупреждение уже лично от меня. Если ты ещё раз хоть пальцем тронешь Орихару — мы снова встретимся. И трещиной в кости ты не обойдешься, это я тебе обещаю.
— Неужели ты влюбился, Курута? — с насмешкой спросила Пакунода. Цепи начинали ослабевать и постепенно отпускать ее.
— Это тебя не касается, — отрезал он. — Можешь уходить.
Прижав сломанную руку к себе, Паку бросила презрительный взгляд в сторону Куруты и молча покинула проулок. У Куруты, оказывается, есть слабость — альбиноска со смазливым личиком и любовью лезть не в свое дело. Осталось только придумать, как это использовать, не нарушая его условий.
Асами Орихара
— Асами, ты в порядке? — Курапика присел на корточки рядом с ней и нежно потряс за плечо. Перед глазами всё ещё плясали темные пятна, а содержимое желудка готово было вырваться наружу. Очень некстати начать блевать прямо сейчас…
— Все хорошо, все нормально, — пробормотала Асами себе под нос. По всему телу разливалась слабость.
— Ты можешь встать? Тебе помочь подняться? Ничего не болит? — его лицо выглядело обеспокоенным. Его ладонь уже не трясла, но все еще лежала у Асами на плече. Какие у него мягкие руки…
— Со мной все будет хорошо. Голова немного кружится, но все будет хорошо. Я скоро встану, — говорить про тошноту, конечно же, Асами не стала. Она подалась вперед, надеясь схватиться за руку, но не рассчитала своих сил и рухнула вперед, чуть не повалив при этом Курапику. К счастью, он вовремя среагировал и схватил её за плечи.
— Ты совсем плоха, а ещё и колени все разбиты, — покачал он головой. — Я провожу тебя.
— Нет, подожди, я ведь вышла не просто так. Меня бабушка отправила в магазин. Не могу же я вернуться без покупок, — вяло запротестовала она. Горло свело спазмом. Нет, только не сейчас!
— Сначала отнесу тебя домой, а потом схожу в магазин и куплю все, что будет нужно, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Забирайся ко мне на спину.
— Но, Курапика…
— Забирайся, — он повернулся к ней спиной. Асами ничего не оставалось, кроме как послушаться. Курапика легко поднялся и пошел в сторону её дома, аккуратно придерживая Асами за ноги. Стоило выйти из душного проулка, как тошнота начала потихоньку отступать.
— Тебе не тяжело? — Асами никогда раньше не носили на спине, но ей всегда казалось это невероятно сложной для несущего задачей.
— Нет, я достаточно силен для этого, — усмехнулся он. Асами чувствовала, как слаженно двигаются мышцы в его теле, и это успокаивало. Курапика сильнее, чем кажется. Она невольно вернулась к воспоминаниям о мускулах на его груди и животе.
— Спасибо, — Асами положила голову на его плечо, заливаясь краской. От него пахло мылом, стиральным порошком и чем-то очень свежим. Как приятно, и как непривычно, находиться настолько близко к кому-то. — Спасибо, что спас меня.
— Я просто не мог пройти мимо, — ответил он и Асами уловила немного смущения в его голосе. Наконец, они поравнялись с домом Асами. Курапика постучался в дверь и отошел на пару шагов назад.
— Асами, ты уже пришла? — послышался голос из-за двери. Через несколько секунд она распахнулась и их встретило улыбающееся лицо бабушки. Не прошло и мига, как ее радостную улыбку словно ветром сдуло.
— Здравствуйте, Сэцуко-сан, — Курапика слегка наклонился в знак приветствия. — Извините за беспокойство. Я нашел Орихару на улице. Ей, видимо, стало плохо, она упала в обморок и сильно ударилась головой.
— Асами! Как же так… — бабушка всплеснула руками. — Заходи. Отнеси ее в ванну, будь добр.
Бабушка осторожно сняла с неё обувь и запачканные кровью гольфы. Курапика осторожно поставил Асами на пол, чтобы поднять на руки. Бабушка, суетясь, шла следом. Он усадил её на кромку ванной, а бабушка, слегка придерживая за талию, омывала ноги теплой водой.
— Орихара говорила, что идет в магазин. Скажите, что нужно купить, я сам схожу, — донесся голос Курапики из коридора.
— Хорошо, но только при одном условии.
— И какое же условие?
— Ты сходишь быстро, а потом останешься с нами на ужин. А купить нужно муку, — ответила бабушка. Было слышно, как Курапика рассмеялся, а затем пошел к выходу.
— А ты пока сиди здесь, — сказала бабушка, протягивая полотенце. — Я принесу тебе чистую одежду, а то твоя вся в пыли.
========== Ослепленный, 1 июня 1999 ==========
17 апреля 1998, пятница
Фейтан Портор
Фейтан, как обычно, сидел в кресле и читал книгу. Его взгляд скользил от строк на бумаге к двери, и написанное в голове совершенно не укладывалось. Кресло находилось на балкончике второго этажа, откуда виден главный вход и практически все, что происходило внизу. Он любил сидеть там, когда ждал её.
Мисаки пообещала прийти ближе к вечеру, который медленно, но верно вступал в свои права. Сейчас она придет, усядется к нему на колени, начнет нежно шептать ему на ухо разные милые глупости. В её желтых глазах столько любви, что в ней можно утонуть. Когда это уже произойдет?
Не в силах дождаться, Фейтан закрыл книгу, достал из кармана телефон и еще раз проверил его. Обычно он ставил телефон на беззвучный режим, а потом по десять раз в минуту его проверял. Так любое сообщение становилось неожиданным сюрпризом.
Мисаки ничего не написала. Телефон вернулся в карман, а Фейтан снова попытался сконцентрироваться на чтении. Эту книгу дал ему Куроро, и она вроде как интересная, только вот не идет ни в какое сравнение с Мисаки. Фейтан, сдавшись, закрыл книгу, и, положив голову на перила, скучающим взглядом оглядел происходящее внизу.
На диване сидели Мачи и Куроро. Голова девушки покоилась у него на плече, а его рука — у неё на талии. Они слились воедино, словно изваяние счастливых влюбленных, молчаливо и неподвижно что-то читали. Неподалеку сидел Хисока, занятый постройкой карточного домика. На кухне хозяйничала Шизуку, изредка гремя кастрюлями. В дальнем углу на тренажере усердно пыхтел Финкс. Пот стекал по его обнаженному торсу, словно Финкс медленно таял. Впрочем, какая разница, пусть он хоть взаправду тает.
Наконец, дверь скрипнула. Небольшое белое пятно проскочило между створок и закрыло их. Несомненно, это была она. Он издалека узнал её длинные черные волосы, ласково обрамляющие симпатичное белое лицо. Мисаки была в черной школьной форме, которая, несомненно, ей шла.
— Здравствуйте, ребята, — жизнерадостно произнесла она, ловким движением сбрасывая обувь. Фейтан отбросил книгу и рывком поднялся на ноги. Столь долгожданную гостью необходимо ласково встретить.
— Так это ты? Приперлась, значит, — Мачи выскользнула из объятий Куроро и, спотыкаясь о творение Хисоки, направилась в сторону Мисаки. Её голос, обычно очень спокойный, теперь был пронизан злобой. Она схватила Мисаки за грудки и недобро посмотрела на неё.
— Какого черта ты творишь? — Фейтан в мгновение ока появился рядом с девушками и схватил Мачи за руку. Она недовольно зыркнула в его сторону.
— Это ты не у меня спроси, а у нее. Совсем что ли от любви крыша поехала? — она отпустила Мисаки, но тут же замахнулась на неё другой рукой. К счастью для Мисаки, Фейтан был быстрее.
— Если ты сейчас же не успокоишься, я тебе руку сломаю, — грозно предупредил он, сжимая запястье Мачи в кулаке. — Что ты вообще несешь?
— Что я несу? Думаешь, из-за кого Паку, Шала, Франклина и Нобунагу увезли в Нагою? Это ведь её рук дело, — прошипела Мачи.
Фейтан не поверил своим ушам. Лицо Мисаки искривилось от страха, Мачи начала краснеть от гнева. Это чушь какая-то. Как кто-то, вроде Мисаки, способен причинить им вред? Она ведь даже нэн не владеет.
— Тебе просто не нравится Мисаки, так что, будь добра — закрой рот, — процедил Фейтан.
— Мачи права, — в разговор вмешался Финкс. Он слез со своего тренажера и подошел к ним. — С твоей бабой что-то не так. С тех пор как ты начал с ней таскаться, у нас слишком уж часто начали появляться проблемы. Не странно ли это?
— Я с самого начала чувствовала, что с ней что-то не так, — согласилась с ним Мачи. — Мне еще тогда интуиция подсказывала, что она потенциально опасна.
— А еще я видела ее в ту ночь в телефонной будке, — Шизуку отвлеклась от дел на кухне и тоже присоединилась к разговору. — Это было в Токонамэ. Не странно ли, что она была там поздно ночью? Как раз незадолго до того, как приехала полиция.
— Я могу все объяснить, — начала Мисаки, запинаясь. Её испуганные глаза покраснели, а губы поджались. Черт, она сейчас расплачется… — Я ездила к подруге, с которой дружила в средней школе. Мы давно не виделись с ней…
— Потому ты была в телефонной будке поздно ночью? — прорычал Финкс, хрустя кулаками.
— Не мешай ей, — прорычал Фейтан, оборачиваясь к нему и награждая самым тяжелым взглядом из всех, что были у него в арсенале. Финкс тоже посмотрел на него, и тоже недобро.
— Хорошо, допустим, ты была у подруги. Еще допустим то, что ты не имеешь никакого отношения к облаве, — Куроро встал с дивана и медленно направился к Мисаки. — Но как ты объяснишь интуицию Мачи и твои волосы в руке Увогина?
— Мои волосы? О чем ты говоришь? — усмехнулась Мисаки. Желтые глаза расширились, метаясь от одного участника разговора к другому.
— Да, твои. Я нашел прядь волос в кулаке Уво, когда внимательно осматривал его труп. Многого нам стоило выяснить, что волосы твои, но анализ ДНК вряд ли может врать, — спокойно сообщил он. — Ну? Что скажешь теперь?
Лицо Фейтана посерело, он нервно рассмеялся. Мисаки склонила голову и закрыла лицо ладонями. Её плечи задрожали, потом и вовсе заходили ходуном. Мисаки трясло в истерике. Наверное, она в ужасе. Она ведь понимала, что сейчас её убьют, и это… Только вот когда она опустила руки, глаза были абсолютно сухими. Рот был широко открыт, но издавал не рев, а смех. Мисаки смеялась, нет, хохотала, в её глазах читался сумасшедший восторг. Желтый — цвет безумия.
— Надо же, я попалась на такой мелочи, — она стонала от накатившего на неё приступа смеха. Её голос был не такой, как раньше: более грубый и резкий, совсем незнакомый. — Я-то думала, что не оставила ни единой улики, когда убивала этого выродка.
Рука Фейтана, все еще держащая Мачи за запястье, ослабла. Та без промедления сжала кулак покрепче и ударила Мисаки в лицо. Её голова дернулась от удара, словно боксерская груша, но она продолжала смеяться. Из её носа потекла струйка крови, окрашивая губы красным.
— Ну, давай, дорогуша, ударь меня еще раз. Или у тебя силы в ручках не хватает? — её безумный взгляд встретился с холодными глазами Мачи. Конечно же, она ударила ещё раз. Из разбитого рта Мисаки потекла кровь.
— Неплохо, Мачи, — вздохнул Куроро, поглаживая её по плечу. — Миллион йен твой. Напомни мне побольше слушаться твоей интуиции, если я вдруг забуду.
— Вы что, поспорили? — засмеялась Мисаки, сплевывая кровь на пол.
— Поспорили. Мачи предложила мне сблефовать, чуть ли не клялась, что выйдет так, как надо…
— Босс!
— Блеф, значит. Что ж, умно, дорогуша, — она смерила Мачи взглядом, полным ненависти.
— Мисаки… Как же так? — пробормотал Фейтан. Он не хотел верить, не хотел даже мысли допускать, что все происходит всерьез, а не снится ему.
— Как же так? — передразнила его Мисаки, снова рассмеявшись. В глазах отвращение. Ни капли прежней теплоты и любви. — Твои так называемые друзья правы. Ты совсем от любви голову потерял.
— Но ведь…
— Фейтан, ты совсем идиот? — её смех прервался и Мисаки затихла. Она окатила Фейтана презрением, заставившим его отшатнуться. — Ты всерьез думал, что я люблю тебя? Ты верил всей той чуши, что я наплела? Очнись. Какой нормальный человек полюбит тебя? Ты вообще себя в зеркале видел? Уродливый недоносок с дерьмом вместо мозгов, зато с каким гонором и чувством собственной важности! А еще и наивный, как ребенок.
Мисаки снова засмеялась. Фейтан открыл рот, пытаясь выдавить из себя что-нибудь не менее оскорбительное, но у него не нашлось слов. Руки затряслись, а дрожь со временем перекинулась на все остальное тело. Хватит. Пусть это завершится…
— Но вот кого из вас я однозначно уважаю, так это Мачи. Только она среди вас всех что-то понимала. Остальные лишь ходили вокруг да около или вовсе ни о чем не догадывались. Чем вы не сборище идиотов?
— Жаль, что здесь нет Пакуноды, — задумчиво произнесла Шизуку. — Её бы допросить не помешало.
— А наш дознаватель сегодня, похоже, не в духе, — цинично бросил Финкс в его сторону. Фейтан продолжал бороться с дрожью. Безуспешно — подбородок тоже заходил ходуном, а ноги подкосились, удерживая его в вертикальном положении благодаря лишь чуду.
— Жаль, что все кончится здесь и сейчас, — рассмеялась Мисаки. — У меня ведь столько всего было для вас приготовлено. Очень жаль, что я не успела всех вас по могилам распихать и собственноручно распять Куроро вниз головой.
— Довольно подходящая смерть для меня, — задумчиво произнес Куроро. Ну конечно, у него ведь есть пальто с крестом Святого Петра на спине… — Но не слишком ли ты самоуверенна?
— Не слишком, — выплюнула Мисаки ему в лицо. — Ну, а что в этом такого? Это ведь вы, подонки, сломали мою жизнь, почему бы мне не стремиться к тому же? Увогин изнасиловал меня, за это и сдох, как чертова псина. Смотри-ка, я на что-то способна, дорогуша. Так почему я не имею право на самоуверенность? И не надо так смотреть на меня, Финкс. Будто не помнишь, как вы с Нобунагой разрывались со смеху, глядя на это. Жаль, до вас двоих добраться не успела.
— Ах ты…
Финкс замахнулся рукой, сделав пару вращений, но между ним и Мисаки появился Фейтан. Он забросил девушку себе на плечо, словно мешок с картошкой и выскочил в окно. Если кому и убивать Мисаки, так это ему. Внутри все горело. Сжигало внутренности, как его восходящее солнце сжигало тех, кто осмеливался встать у него на пути. Приходилось прикладывать много усилий, чтобы держать глаза сухими, а руки твердыми. Каждый удар сердца казался пыткой — в груди словно выжгло огромную дыру.
— Решил сам со мной разобраться? Чудно, — проворковала она. — А знаешь что, дорогуша? Ты в курсе, что перед тем, как взяться за тебя, я перетрахала почти половину вашей сраной труппы?
Дыхание сбилось. Еще минуту назад ему казалось, что ничего больнее быть не может, но Мисаки вонзила в него еще один нож. Маска спокойствия, которую он удерживал, тратя столько сил, дала трещину.
— Мне просто нужен был кто-то сносный, перед тем как взяться за урода вроде тебя, — Мисаки засмеялась. — Увогин, Франклин, Шалнарк, Финкс… Да я даже посидела на лице у гребаной Пакуноды. Смотри сколько людей мне понадобилось.
Изо рта вырвался всхлип. Фейтан покрепче вцепился в ногу Мисаки и перебросил её через плечо. Она улетела в обочину, раскрыв рот от неожиданности. Фейтан отбежал достаточно далеко от города, их окружали высокие деревья и тишина начинающейся ночи. Её тело изогнулось под странным углом от удара о дерево.
— А знаешь, я рада, что умираю сейчас. Хоть забуду, как ты выглядишь без одежды, урод, — она сплюнула кровавый сгусток ему под ноги. Улыбка не сходила с губ, даже когда она лежала у него под ногами, сломанная и искалеченная. В глазах продолжало плескаться презрение. Желтый — цвет безумия.
Тем днем Фейтан сделал для себя малоприятное открытие. Ему не обязательно быть переломанным и изрезанным, чтобы спалить своего врага дотла. Оказалось, душевная боль тоже прекрасно подходит.
1 июня 1999, вторник.
Сколько времени? В комнате темно, все окна зашторены. Тихо. Фейтан снова засиделся допоздна. Он сидел в том самом кресле, пустым взглядом уставившись на дверь. С подбородка что-то капало на его сцепленные руки. Черт. Он провел рукой по лицу — всё в слезах. Как хорошо, что все уже спят.
Его захлестнула волна ненависти к себе. Сколько можно? Прошло больше года с того вечера, пора бы уже отпустить эту ситуацию. Давно пора соскрести со стенок остатки фарша, которые раньше были Фейтаном, и вылепить из них что-то новое. Пора двигаться дальше.
Но воспоминания терзали его так же сильно, словно это произошло вчера. Сколько можно было сидеть в темноте, как сейчас, и прокручивать в голове все произошедшее? Сколько еще он собирается рыдать как последний слабак? Фейтан вытер глаза рукавом рубашки и скривился.
Тяжело было не от предательства. И даже не оттого, что от его любимой Мисаки осталась лишь кучка пепла под ногами. Действительно убивало то, что самая счастливая пора его жизни оказалась насквозь пропитана ложью.
Дураком он был, конченым идиотом, если думал, что ему может быть доступно обычное человеческое счастье. Мисаки права: любви нормального человека он не заслуживал. Да что там любви — даже простого общения.
Он проверил телефон. «1 новое сообщение» — высвечивалось на экране.
Асами: «У меня другое мнение. Я не хочу с тобой спорить, потому давай не будем об этом? Курута — мой одноклассник, вот и все. Я просто не люблю насилие. Мне становится дурно, особенно, когда это происходит у меня на глазах.»
Вот они — обычные люди. Простые. Вежливые. Боятся насилия, считают его пережитком прошлого. Кардинально отличаются от него. Даже если ему очень сильно захочется интегрироваться в их общество, у него не выйдет. Потому что Фейтан другой. Потому что его душа — черная, как и его имя. Он ненормальный садист, извращенец, его поведение патологическое, и этого не стереть и не перекроить.
Как он устал… Пальцы забегали по кнопкам, словно отдельно от него. Ответ на сообщение пришел сам.
Фейтан: «Тебе ведь это не нравится, так? У меня есть для тебя простое решение — не смотри и станет легче.»
Он не спеша поднялся на ноги и поплелся в сторону ванны. Сон все равно не придет в ближайшие несколько часов, так чего беспокоить соседей? Финкс очень чутко спит и спросонья примется орать так, что обязательно разбудит Шала.
Из зеркала на него давно не смотрел такой урод. Волосы торчат в разные стороны, некоторые пряди прилипли к покрасневшим щекам. Глаза опухли от слез и превратились в узенькие щелочки. Кожа серая, взгляд мутный.
Фейтан всхлипнул и задрожал. Отражение сделало то же. Губы сжались и побелели от напряжения. Это выглядит еще хуже, чем он себе представлял. Дешевые проститутки после рабочей ночи выглядят не в пример лучше.
К черту. Он снял футболку через голову и открыл кран с холодной водой. Глаза и щеки защипало, а все тело покрылось мурашками, когда он подставил голову под струю. Сейчас все сосуды спазмируются и проклятая краснота уйдет. Он потер глаза, неосторожным движением расцарапывая тонкую и нежную кожу. К черту!
Откинув волосы назад, он посмотрел в зеркало, которое какой-то самовлюбленный идиот установил прямо над ванной. Кажется, стало ещё хуже. Предыдущий урод хотя бы был сухим. И лицо у него было целым, а не расцарапанным, будто он недавно встретился в переулке с дикой кошкой… Чертова краснота никуда не делась.
Закрыв расцарапанное лицо ладонью, он разрыдался. Причины грустить, конечно же, не было. Всему виной последняя капля в виде всплывших не к месту воспоминаний. И реакция Орихары, конечно. Как бы он не противился этому, это правда, от которой не убежать, даже если ты самый быстрый в труппе.
Просто весь день какой-то говенный. Сейчас стоит пойти спать и положить все силы на то, чтобы заснуть. Написать Финксу и попросить не будить его утром. Выспаться за всю неделю, что его мучила бессонница. Завтра все депрессивные мысли отойдут на задний план. Он проснется в тишине покинутого дома и разберется со своими чувствами. Он найдет решение и все будет идти так же, как и шло до этого. Завтра перед сном он подумает о чем-нибудь другом.
Однако, завтра еще не наступило.
========== Спасибо ==========
Асами Орихара
31 мая 1999, понедельник
Курапика выполнил свое обещание, и уже через пятнадцать минут стоял в прихожей с покупками. Он даже не выглядел уставшим после похода (точнее будет сказать «после пробежки») в магазин.
— Вот это скорость, — удивилась бабушка. Асами слышала её из коридора, пока сама лежала на диване в гостиной, укутанная в плед. — Да ты ведь еще что-то купил. Надо же, лавандовые кексы! Подожди, я схожу за деньгами…
— Не стоит, Сэцуко-сан, — рассмеялся он. — Это чтобы порадовать вас с Асами и отплатить за вашу доброту.
— Точно? Ну, раз так, значит, в следующий раз наша с Асами очередь делать добро, — бабушка, судя по голосу, вернулась на кухню. — Пока Асами отдыхает, сделай-ка нам чаю.
Она медленно поднялась с дивана. Знакомая с детства гостиная, уютная и любимая, вдруг закачалась. Перед глазами снова потемнело. Стоило бы сесть, чтобы не пропахать носом ковер, на котором она играла еще ребенком, но желание увидеть Курапику пересилило всё остальное. Медленно, но верно, она направилась на звук голосов. С кухни слышалось тихое бормотание радио, шум воды и редкие шаркающие шаги.
— Легка на помине, — обрадовалась бабушка, увидев Асами в проходе. — Тебе уже стало полегче, внучка?
— Да, я почти в норме. Сейчас съем чего-нибудь, и тогда мне вообще хорошо станет, — улыбнулась она, нетвердой походкой направляясь к столу.
Курапика колдовал над заваркой, бабушка, подпевая себе под нос, лепила данго. Через несколько минут он сел напротив, поставив чайник на середину стола, как и в прошлый раз. На нем все ещё красовались солнцезащитные очки с непроницаемыми стеклами. Страшно подумать, как выглядит его лицо без них…
Чем дольше Асами смотрела ему в лицо, тем более ей становилось не по себе. Из-под очков виднелись пластыри: один большой на скуле, два на брови, один на носу, еще один, похоже, скрывала челка. Ещё один нагубе. Там же, куда Асами ударила его в прошлый раз. Несмотря на жару он надел рубашку с длинным рукавом, и она догадывалась о причине… Одна из ладоней плотно перебинтована и пальцы, судя по всему, не гнулись. На него было больно смотреть.
— Когда это ты успел подраться? — спросила бабушка, не отвлекаясь от готовки. — Не думай, что я не заметила этого, хоть ты и заклеил себе почти все лицо.
— Ничего от вас не скроется, Сэцуко-сан, — улыбнулся он, слегка поморщившись от боли. — Это было сегодня.
— Это ведь было из-за того случая на уроке химии, я права? — тон бабушки был прямо-таки допросным. — Я предупреждала, что ты отхватишь.
— Оно того стоило, Сэцуко-сан. Они у меня еще не так получат.
— И что, нравится тебе побитым ходить? На тебе ведь места живого не осталось, — бабушка сокрушенно покачала головой. — Хоть за столом очки сними, а то это как-то некультурно. Ты бы еще в головном уборе пришел.
— Но… — интересно, что он хотел сказать? «Но мои глаза превратились в два синяка»? «Но это слишком уродливое зрелище для приема пищи»? «Но моё лицо слишком искорежено и избито, чтобы показывать его вам»?
— Думаешь, я не знаю, что у тебя там?
Курапика вздохнул и снял очки. Асами ахнула. Все участки кожи, что не были заклеены пластырем, выглядели словно насыщенно-бордовые перезрелые фрукты, готовые лопнуть от любого неосторожного прикосновения. Отек еще не прошел и глаза едва открывались. Она отвела взгляд и закусила губу.
— Эх вы, ребята, — бабушка закончила готовить и начала выставлять приборы на стол. Курапика поднялся со стула, чтобы помочь, но она жестом показала, что помощь ей не требуется. Присев рядом, она осторожно потрепала его по здоровой (относительно) щеке. — Вам лишь бы драться, да воевать. А тебе, Курапика, ни к чему такое красивое лицо шрамами портить.
— Да ладно вам, — на его щеках появился легкий румянец. — Скажете тоже…
— Я еще много чего могу сказать, но теперь лучше не языком чесать, а есть. Итадакимас.
Весь ужин Асами мучили неприятные мысли. Еще несколько дней назад она засматривалась на Курапику, отгоняя мысли о том, как же можно было родиться таким красивым. Теперь она не может даже посмотреть на него спокойно. Внутри все переворачивается. Но самое ужасное, что его раны породили неприятное чувство отторжения.
Это всё тот же Курапика, но от вида его лица становилось дурно. Это какая-то неправильная реакция. Он ведь понравился ей из-за того, что он хороший человек: добрый и отзывчивый, разве нет? Асами снова посмотрела на Курапику и сердце снова предательски сжалось. Есть захотелось чуточку меньше.
Не значит ли это, что она поверхностная? Легкомысленная? Раз увлеклась парнем только потому, что он симпатичный. Ей-то казалось, она, наконец, созрела для серьезных чувств…
Когда с ужином и вечерним чаепитием было покончено, бабушка поднялась в свою комнату, оставив грязную посуду на Асами. Курапика не спешил уходить, перед ним все ещё стояла кружка с недопитым чаем.
— Могу я сказать тебе кое-что? — спросила Асами. Курапика встал из-за стола и подошел к раковине. К счастью, он надел свои темные очки обратно и его увечья больше не вызывали у Асами тошноту.
— Конечно, — ответил он, скрещивая руки на груди с едва слышным стоном. Асами старалась не смотреть на него. Вот тарелка с присохшей картошкой, она заслуживает много внимания, чтобы ничего не пропустить…
— Тебе ведь сильно досталось сегодня, да? — Асами сама не знала, почему говорит всё это. Ей просто нужно поговорить о чем-то. Слишком много эмоций для одного дня. Слишком много страха и слез.
— Не то, чтобы очень сильно. Могло быть и хуже…
— Куда уж хуже? На тебе и так ни одного живого места нет, — она опустила голову. Не стоит смотреть на его лицо. На руку, туго обмотанную бинтами…
Нет, не так. Его лицо — одно большое пугающее напоминание о том, как опасны «Пауки». Стоит посмотреть на это лицо поближе. Запомнить каждую мельчайшую царапину, каждый кровоподтек. И вспоминать каждый раз при виде «Пауков», как доказательство их силы и того, что с ними не стоит связываться.
— Поверь, я повидал и пережил кое-что более ужасное, — спокойно ответил он. — Не переживай, раньше времени я не умру.
— Будь осторожен, — сказала Асами тихо, почти шепотом. — Бабушка тогда все правильно сказала. Шрамы тебе не идут.
Курапика нервно усмехнулся. Повисло неловкое молчание, словно кухню законсервировали минутой ранее. Они не двигались, просто стояли и думали каждый о своем.
— Я хотела поблагодарить тебя за сегодня. Спасибо, что снова спас меня. Ты уже один раз выручил меня из неприятной передряги, а теперь сделал это снова…
— Ты уже говорила это сегодня, — мягко напомнил он, — Я вижу, ты находишься не в самой простой ситуации, потому не могу пройти мимо. Мне не сложно было помочь тебе тогда, не сложно было сегодня, и, если будет нужно, мне не сложно будет сделать это завтра.
— Я понимаю. Потому и говорю спасибо. За то, что ты есть, и за то, что ты мне помогаешь, — Асами подняла голову от посуды, чтобы посмотреть на него. Глаз не было видно, но рот удивленно приоткрылся. Он молчал, видимо, не зная, что сказать. Только губы двигались — то легко улыбались, то сжимались в линию.
— Мне жаль, что тебе пришлось это пережить. Тебе, наверное, было очень страшно, — заговорил он, прерывая тишину.
— Было немного, — ответила Асами, потупив взгляд.
— Что она от тебя хотела?
Черт. Ну конечно же, он обязан был спросить её о разговоре, в который так бестактно влез. Думай, Орихара, как свернуть с темы, чтобы Курапика не начал её ни в чем подозревать.
— Решила проверить не Мисаки ли я. А еще попросила перестать соблазнять Фейтана, — сказала Асами скучающим голосом. Вот идиотка! Неужели нельзя было сказать что-нибудь нормальное?
— А ты что, соблазняешь Фейтана? — Курапика даже снял очки, чтобы наградить её совершенно ошалевшим взглядом.
— А я что, похожа на коварную соблазнительницу? — быстро нашлась она. — По мнению Пакуноды, я его соблазняю просто существуя в этом городе, изредка попадаясь ему на глаза. Она сказала, что если до пятницы с этим не будет покончено, я — труп. А с чем покончено — так и не понятно.
— Тебе не стоит переживать на этот счет, ты ведь даже не общаешься с ним, — Курапика рассмеялся. Видимо, мысль о соблазнении Фейтана показалась ему забавной. — Я поговорил с Пакунодой, и, думаю, она меня поняла.
— Ну, я тоже буду осторожнее. Еще раз спасибо тебе за все, и отдельно за кексы. Было очень вкусно, — Асами улыбнулась. — Ну, я пойду, а то голова кружится…
— Подожди, — остановил её Курапика. Ну что еще? Неужели он заподозрил что-то? — У тебя может быть сотрясение. Присядь на минутку.
Асами послушалась. Курапика встал перед ней, протянув руку к её лицу, но не касаясь его. На его ладони из ниоткуда появились цепи. Одна из них, с крестиком на конце, обвила её голову, забирая тошноту и головокружение. Слабость исчезла, равно как и боль в затылке.
— Что ты сделал? — пробормотала Асами, наблюдая за тем, как цепи исчезают с его ладони.
— Это Святая цепь большого пальца, — объяснил Курапика, присаживаясь рядом. — Она может исцелить любую рану, к которой прикоснется. Я переживал за твою голову, вот и решил…
— Погоди секунду, — замахала руками Асами, — То есть у тебя есть способ исцелить любую рану? Это нэн, как я понимаю? — Курапика кивнул головой. — Тогда почему ты не вылечишь себя?
— Мы ведь уже говорили об этом. Сделать вид, что я слаб и ничего не умею. Помнишь?
— Но как же… Это неправильно! Ты ведь не можешь даже пошевелить правой рукой! Тебе даже моргать больно, ты морщишься каждый раз! Так почему не…
— Хочешь обмануть врагов — обмани всех, кто тебя окружает. Можешь считать это моей мудростью, — он улыбнулся, слегка поморщившись. — К тому же, я уже подлечил самые серьезные ранения.
— Чтобы ты знал, на тебя смотреть больно, — воскликнула Асами.
— Вот и хорошо, что ты не видела меня сразу после… ммм… экзекуции. Ты бы сознание от ужаса потеряла, — ухмыльнулся он.
— Ты совсем себя не бережешь!
— И это мне ты говоришь? Хорошая шутка.
1 июня 1999, вторник.
Фейтан Портор
За окном, оглушительно сигналя, пронесся грузовик, и Фейтан проснулся, вздрогнув всем телом. Из зашторенного окна пробивался яркий солнечный свет. Финкс пробормотал что-то не совсем цензурное в адрес водителя грузовика, перевернулся на спину и захрапел. Фейтан посмотрел на часы. 7:19. Два часа ворочаться в кровати, чтобы поспать два часа и проснуться с ужасающей головной болью.
Всего-то два часа. Последнюю неделю нередко выходило так, что он лежал всю ночь, не в состоянии найти нужную позу и нужную температуру. Он вертелся, желая поскорее провалиться в сон и забыться, но не в состоянии этого сделать. А когда, наконец, проваливался, его возвращал обратно любой маломальский шум: всхрапывание Финкса, бормотание во сне Шалнарка, скрип рассохшихся оконных рам.
Каждый день выходило по часу или по два. Скоро синяки под глазами станут такими же черными, как и большая часть его гардероба. Конечности давно стали ватными, и он с ужасом для себя заметил, что ему недостает скорости и выносливости.
Он знал причину. Причина каждый день появлялась в школе, болтала со своими новыми подружками и радовалась, в целом, жизни. Причина как две капли воды походила на человека, превратившего его жизнь в кошмар.
Двухчасовой сон принес немного бодрости. Достаточно для того, чтобы не замирать, уставившись на собственные пальцы или складки одежды. Остальное сделает кофе. Фейтан вылез из-под одеяла и прошлепал босыми ногами к двери. В доме было тихо. Большинство членов труппы любило поспать подольше, хорошо если в это время хоть кто-то на ногах. Утро Фейтану нравилось именно за то, что все еще спят.
Снова ванная и отражения в двух ненавистных ему зеркалах. Волосы, намоченные несколько часов назад, высохли: на той стороне, что он спал — слежавшиеся и торчащие под невообразимым углом, повторяя форму подушки, а на противоположной — прилизанные и гладкие. Это теперь ни одной расческой не исправишь. Мешки под глазами с каждым утром становились все чернее и чернее, а кожа — серее и будто бы прозрачнее. У него даже комментариев не было для подобного вида.
Фейтан разделся и лег в ванную. Теплая вода, льющаяся из душа, лениво мочила его волосы. Чертово зеркало! Даже здесь не сбежать от своего лица — злого и мокрого. Несмотря на это, после душа ему стало немного полегче. Тело как будто бы даже перестало быть таким ватным. Раздражение, правда, никуда не ушло. Закутавшись в полотенце и наскоро почистив зубы, он вернулся в комнату. К черту эту комнату с его лицами, смотрящими, казалось бы, отовсюду. Он нырнул в чистую одежду и спустился вниз.
На кухне уже сидел Куроро, попивая свежий кофе и читая книгу. Он, в отличие от Фейтана, светился миролюбием и бодростью, насколько это вообще было возможно для лидера преступной группировки.
— Доброе утро, — поприветствовал он Фейтана, не отрываясь от книги. В кухне не было дверей, только широченная арка. Оттуда было видно входную дверь, лестницу, гостиную, в общем почти все, что находилось на первом этаже. — Я сварил кофе, там еще осталось. Если хочешь — пей.
Фейтан кивнул головой. Куроро продолжал читать, однако, кивнул ему в ответ. «Атлант расправил плечи» — написано на корешке. Фейтан налил себе чашечку кофе и кухню наполнил прекрасный аромат.
— Не с той ноги встал? — мирно поинтересовался Куроро, переворачивая страницу. Фейтан сел напротив, отпивая из кружки.
Кто-то оставил на столе свои сигареты. Обычно это ничем хорошим не заканчивалось: в труппе курило по меньшей мере три человека, а изредка выкурить одну или две за разговором мог почти каждый. Фейтан щелкнул зажигалкой и затянулся.
— Я плохо спал сегодня, — уклончиво ответил он. Честнее было бы сказать, что у него проблемы со сном последний год, и эту неделю в частности, но он опустил подробности.
— Паку вчера так и не вернулась, — вздохнул Куроро и потер пальцами глаза. — Сегодня заходил к ней, в комнате ничего не поменялось.
— Наверное, решила с кем-нибудь выпить, — предположил Фейтан, чувствуя, как тело приятно расслабляет. — В конце концов, у Паку могут быть свои дела.
— Мачи это очень не понравилось, ей кажется, с ней что-то стряслось. Ты ведь знаешь её интуицию…
— Рано или поздно Паку все равно придет, — Фейтан поднялся из-за стола и поставил пустую кружку в раковину. Ещё раз затянулся. — Она не может просто так умереть.
— Доброго утра, — с верхнего этажа, махая рукой, на них смотрел Шалнарк. На его лице было чересчур радостное выражение, впрочем, как и обычно. Сегодня это бесило по-особому. Он присоединился к ним, не отрываясь от своего телефона.
— Еще громче, блять, поздоровайся, — раздался из комнаты ворчливый голос Финкса, а вскоре показался и он сам. Любимая пора постепенно начала омрачаться появлением его дражайших друзей. Фейтан никогда не любил большие и шумные компании, но жить отдельно от труппы почему-то не хотел. Какими бы раздражающими они ни были, эти люди — его семья.
— Доброго, — спокойно улыбнулся Куроро, — Тут есть кофе, недавно сварил. Спускайся, если хочешь.
— Кофе это хорошо, — сказал Финкс, разминая спину и руки. Под его кожей, блестящей от недавнего загара, перекатывались мышцы.
— Оденься, придурок, — бросил ему Фейтан. Финкс рассмеялся.
— Какие мы стеснительные. Ладно, черт с тобой, если ты зажжешь мне сигарету.
— Будешь тормозить — хрен тебе, а не сигарета. Я собирался успеть пробежаться.
— Фей сегодня такой грубый с утра пораньше, — улыбнулся Шалнарк, наливая кофе себе и Финксу. — Хотите ещё кружечку, босс?
Через несколько минут в кухню спустилась Мачи, завернутая в домашний халат, за ней подошел и Финкс, к счастью, одетый. У Фейтана всегда были хорошие отношения с ним, но он терпеть не мог, когда Финкс начинал понтоваться своими мышцами. Фейтан протянул ему дымящуюся сигарету и, пробурчав себе под нос, какой Финкс законченный выпендрежник, выскользнул на улицу. Не стоило забывать о тренировках, даже если сил на них совсем не оставалось.
Мачи Комачине
— Ты вот жалуешься на Фея, а сам-то помнишь хоть одно утро, когда он сверкал радостной улыбкой? — усмехнулся Финкс, после того, как дверь за Фейтаном закрылась.
— Не особо, — Шалнарк сник, опускаясь на место, на котором раньше сидел Фейтан.
— Он просто такой человек, отстаньте вы от него, — в проходе показался Нобунага. Он вылил остатки кофе к себе в кружку, пододвинул табуретку к столу и уселся между Куроро и Финксом.
— По-моему с ним что-то не так в последнее время. Ты видел его лицо? — в голосе Шалнарка появились тревожные нотки.
— Видел. Обычная злобная китайская рожа, — ответил Финкс. Нобунага прыснул в чашку с кофе.
— Мачи, а ты чего не садишься? — спросил Куроро, глядя ей в глаза.
Она перевела взгляд на лидера. Всё это время Мачи стояла, прислонившись к косяку, увлекшаяся обычными утренними разговорами. Слушать болтливого Шалнарка в кои-то веки было приятнее, чем вариться в собственных мыслях.
Сегодня ей приснилось, что в их дом нагрянули полицейские, притащив с собой безжизненное тело Пакуноды. Помещение наполнилось неприятным гнилостным запахом. На губах покойной запеклась кровь, а в карих глазах застыл укор. Паку винила их всех, что они не пошли искать её вечером, что не нашли, не спасли. А один из полицейских сорвался на неё, крича, что её смерть — целиком и полностью вина Мачи.
Она вскочила в постели, чувствуя, как сердце долбится о грудину, словно просит выпустить. Тревожный сон сменился не менее тревожной реальностью — кровать Паку идеально застелена, как и когда она ложилась спать. Тогда всё внутри вопило об опасности. Сейчас вопит.
— Извини, босс. Просто задумалась, — она вымученно улыбнулась, присаживаясь между Шалнарком и Финксом.
— Все еще переживаешь за Паку? — спросил он. Мачи встретилась с ним взглядом. Куроро смотрел очень нежно и ей на секунду показалось, что она уловила волнение в его взгляде. Она молча кивнула.
В воздухе повисла тишина. Шалнарк молча погладил её по плечу, и Мачи не стала стряхивать его руки. Сердце билось чаще обычного, внутри зрело ощущение, что произошло что-то ужасное, и ничего тут не исправить. Она была беспомощна и её наполняла бессильная злоба.
Куроро отложил книгу и поднялся с места. Он положил обе руки ей на плечи, легонько сжав их. Они с Куроро никогда не играли на публику, демонстрируя всем и каждому, что между ними что-то большее, чем просто дружба. За годы отношений он знал, как успокоить её, не прибегая к излишним демонстрациям.
В коридоре тихо скрипнула дверь.
— А вот и Паку, — не без радости сказал Куроро, как раз стоявший недалеко от арки. Разговоры прервались и утихли. Парни повскакивали со своих мест и уставились на Пакуноду. На ней была её вчерашняя блузка с глубоким вырезом, а пиджак она повязала вокруг бедер. Рука туго забинтована, волосы в легком беспорядке. Мачи напугало её выражение лица — неестественно спокойное.
— Доброго утра, — поздоровалась она, сбросив туфли.
— Что с тобой случилось? — поинтересовалась Мачи, глядя её на руку, — На тебя кто-то напал?
— Да, так и есть, — Паку кивнула головой. Она зашла на кухню, опустив голову, будто скрываясь за упавшими на лицо волосами.
— Кто посмел? — сжав пальцы в кулак, спросил Финкс.
— Это произошло из-за Орихары Асами, — ответила она. Голос слегка дрожал. Этого мог не заметить Финкс или Нобунага, но Мачи буквально резануло слух. Пакунода подошла к холодильнику и, открыв его, начала изучать его содержимое. Руки метались от одного продукта к другому.
— Это она тебя так? — усмехнулся Нобунага. Мачи посмотрела на него, желая, чтобы он заткнулся. — Надо же, новенькая у нас сильная попалась.
— Нет, не она. Не могу сказать, кто это был, — Пакунода вытащила бутылку молока, открыла, и дрожащей рукой поднесла к губам.
— Что значит: «Не могу сказать»? — вспылил Финкс, стукнув по столу кулаком.
— Успокойся, — спокойно, но достаточно твердо, сказал Куроро. Это подействовало на него отрезвляюще. — Мне кажется, с Пакунодой случилось нечто более серьезное, чем перелом руки. Это так?
— Так, — пустая бутылка отправилась в мусорное ведро.
— И ты ничего не можешь нам рассказать о его личности? Это его условие, которое ты не можешь нарушить, так? — продолжил расспрашивать он.
— Да.
— Какие он еще поставил условия? Что с тобой будет, если ты их нарушишь?
— Я не могу использовать нэн, говорить о личности того человека, а также пытаться его убить. Если я нарушу условия, то умру, — она вернулась к холодильнику. Голос спокоен, словно её это не касалось. Но трясущиеся руки выдают её с потрохами. Черт, как же тогда все хреново…
— Паку, посмотри на меня, — раздался спокойный и мягкий голос Куроро. Она подчинилась. Теперь-то понятно, почему она избегает смотреть на них — ей страшно и это без проблем читается по её глазам. — Не используй нэн и ничего не говори. Даже не думай рисковать своей жизнью. Поняла? — она кивнула.
— Мы вообще можем что-то сделать, чтобы угробить его? Так чтобы ты была в безопасности? — к ней подошел Нобунага. Он взял её за плечи, повернул к себе и легонько встряхнул. Паку снова отвела взгляд.
— Это все из-за Орихары. Я уверена, если похитить её, этот человек придет, — ответила она тихо.
— Это точно безопасно для тебя? — с подозрением спросил Куроро.
— Этот человек сказал, что я не могу рассказывать о его личности и пытаться его убить. Но он не запретил мне его провоцировать, — её губы растянулись в улыбке. Мачи выдохнула. Все-таки, старая добрая Паку никуда не исчезла.
— Ах ты хитрая лиса! — воскликнул Шалнарк, повиснув у неё на шее. На её щеках появился легкий румянец. — Так и знал, что у тебя припрятан козырь в рукаве.
— Ух, Фейтан будет бушевать, — счастливым голосом сообщил Нобунага, предвкушая скорое веселье.
— Фейтану не обязательно знать об этом, — сказал Финкс. — К тому же, мы просто используем её как приманку. Будет сидеть тихо и ничего с ней не случится.
========== Похищение ==========
Асами Орихара
Утро выдалось ужасно душным. Небо затягивали тучи и рано или поздно они разразятся ливнем. Асами спешила в школу, с ручки сумки свисал зонт — под дождь попасть не хотелось. Как хорошо, что уже июль и все в школе сменили форму. Как хорошо, что у блузки короткие рукава и она белая.
Когда она поравнялась с воротами школы, её одежду можно было выжимать. Дыхание сбилось, будто она стометровку пробежала. Асами вытащила из сумки тетрадь и принялась обмахиваться ей, словно веером. Ещё двадцать минут до занятий. Можно будет купить что-нибудь холодное в автомате.
У входа она заметила Неон — голубые волосы выбивались из окружающей её серости. Неон тоже заметила Асами — сунула ноги в сменную обувь и выскочила из помещения, даже не поздоровавшись. Как грубо!
В школе пусто и тихо. Асами никогда раньше не приходила заранее, но теперь, кажется, у неё появился для этого повод. Тишина и спокойствие всегда привлекали её. Если бы в коридорах кто-то бегал и шумел, как обычно, она бы не услышала, что ей пришло сообщение. На дисплее высветилось: «Хэйтан».
Фейтан: «Асами, что ты делаешь, когда тебе хреново?»
Какое странное сообщение. Она вспомнила Фейтана: язвит, кутается в черное, сыплет шутками (иногда довольно циничными). Он не выглядит как человек, которому хреново. Максимум, как смертельно уставший человек, которому не помешало бы поспать несколько суток. С другой стороны — почему нет? Она же ничего о Фейтане не знает.
Из автомата выкатилась бутылка с холодным чаем. Асами сделала глоток и задумалась. Ей редко бывало плохо. Может, иногда грусть накатывала, а в последнее время к негативным эмоциям добавился еще и страх, но это всё не то…
Асами: «Хмм… Ем что-нибудь вкусное или рассказываю об этом своим друзьям.»
Коридоры начали заполняться людьми и терять свое очарование пустоты. Асами допила чай и направилась в сторону кабинета. Неон сидела за своим столом. Рядом стояла девушка со сливового цвета волосами и внимательно её слушала. Кто она? Может, из параллельного класса?
Асами села на свое место и вытащила тетради. Сегодня какой-то неприятный день: жарко и скучно. Будто повседневность проглотила.
Минута до звонка. Практически все одноклассники расселись по местам. В кабинет вошел Курапика, о чем-то разговаривая Леорио-дылдой. На его лице появилось еще больше пластырей, да и рубашку он выбрал с длинным рукавом, но в остальном он выглядел бодро. Курапика еле заметно улыбнулся Асами, заметив её взгляд.
«Паучья» часть класса пришла практически в полном составе, за исключением Пакуноды. Невозмутимый Куроро, спокойная Мачи, улыбающийся Шалнарк… И Фейтан. Он выглядел крайне раздраженным, то и дело испепеляя кого-нибудь из своих друзей взглядом.
Но когда он столкнулся взглядом с Асами, его злость исчезла. Усталость придавала ему совершенно болезненный вид. Сколько он не спал, раз у него под глазами такие огромные синяки? Он подошел к парте, еле шевеля ногами, и сел. Поникший и разбитый. Он ссутулился, лениво запустил ладонь в волосы, и застучал по кнопкам.
Фейтан: «Видишь ли в чем дело, Орихара, мои друзья не поймут, если заговорю с ними об этом.»
В класс вошел учитель. Обычное, довольно вялое приветствие, поклон. Японская литература. Ничего серьезного. Пряча телефон под партой, Асами написала: «Хочешь, я поговорю с тобой?». Скорее всего, он снова скажет что-нибудь язвительное или вообще ничего не ответит.
Асами изредка смотрела в его сторону. Сжав учебник в руках, Фейтан дремал, изредка вздрагивая и прислушиваясь к учительскому голосу. Учитель так увлекся размышлениями об очередном произведении, что не замечал этого. Ответ пришел ближе к концу занятия. В сообщении было всего лишь четыре слова: «Я был бы рад».
Наверное, с ним и правда происходит что-то нехорошее, раз он с такой легкостью принял помощь. Даже не нагрубил и не высмеял её. В самом факте такого доверия было что-то странное, и, на удивление, будоражащее душу. Этот разговор на ступеньку приблизит её к пониманию того, что Фейтан за человек. Асами любила загадки, даже если загадками были люди.
Она написала: «Не ожидала, что ты согласишься». Прозвенел звонок, и на пять минут тишина в классе сменилась оживлением. И минуты не прошло, как ей пришел ответ. «Орихара, если ты предложила это из вежливости, надеясь, что я все равно откажусь, то засунь себе эту вежливость знаешь куда?»
«Ты неправильно меня понял» — пальцы бегали по кнопкам, как в фильмах про крутых хакеров. «Я подумала, что ты скажешь мне что-нибудь язвительное. Ну, как обычно. Я предложила, потому что хочу помочь». «Отправить». Хочет помочь? Но почему?
Всю перемену и большую половину английского он ничего не писал. Может, передумал говорить с ней. Или слишком сонный. Асами гадала в чем же дело, сжимая телефон, лежащий на коленях. Как-то грустно, что он игнорирует её из-за простого недопонимания… Она хотела написать ещё одно сообщение, извиниться, но решила, что навязчивой быть тоже не стоит. Его дело…
Но ближе к перемене телефон завибрировал. Асами вздрогнула от неожиданности. Придется дождаться конца занятия— учитель английского терпеть не мог телефоны и запросто мог задать ей несколько дополнительных вопросов. Телефон завибрировал ещё раз. И ещё. Да что же там?
Наконец, долгожданная перемена и Асами выхватила телефон из-под парты. «3 новых сообщения».
Фейтан: «Предыдущее сообщение было достаточно язвительным или тебе ещё одно написать?»
Фейтан: «Думаешь, достаточно хорошо меня знаешь, чтобы предсказывать, как я поведу себя?»
Фейтан: «Ладно-ладно, ты достаточно проницательна. Но сейчас я серьезен, так что не время язвить.»
Сообщения заставили её улыбнуться. Фейтан заставил её улыбнуться. Она замерла, раздумывая, что бы лучше написать ему. Ей захотелось заставить его улыбнуться в ответ.
Асами: «Язвишь ты хорошо, но что насчет чего-то более доброго? Где же твоё дружелюбие, Фейтан?»
Секунд через тридцать она услышала негромкий, но отчетливый смешок у себя за спиной. Ответное сообщение не заставило себя ждать.
Фейтан: «Надеюсь, это шутка, Орихара. Иначе я никак не могу объяснить, почему мне так смешно.»
Она снова улыбнулась. Надо же, у неё вышло рассмешить его. Это совсем не её стиль, но она быстро подхватила правила игры. Шутки — тоже своего рода формулы. Главное подобрать подходящие элементы и эффект не заставит себя ждать.
Асами: «Ну да. Если тебе ещё хочется поговорить, напиши мне ближе к вечеру, когда солнце не будет так высоко.»
На душе заметно потеплело от этого небольшого разговора. Поскорее бы вечер! Общение начинало выстраиваться как-то само, легко и непринужденно. Приятно.
Но, одну минуту, разве это не тот жуткий человек, принимавший участие в избиении Курапики? Разве это не преступник? Не хладнокровный садист, любитель насилия? Что с ней происходит? Неужели, она испытывает симпатию к человеку, который делает что-то настолько ужасное? Она буквально вчера видела лицо Курапики: багровые кровоподтеки, ссадины, отекшие от избиения веки. Сломанные руки. О господи, кто-то из них сломал ему руки, и пошел дальше, как ни в чем не бывало…
Как же так? Разве слов Курапики ей не хватало для понимания, с каким человеком она связалась? Она же не полная идиотка, вроде Неон! Тогда почему же она так ждала вечера? Почему её вообще тянуло к Фейтану, когда более благоразумная её часть молила бежать, не оглядываясь?
Дело даже не во влюбленности, точно не в ней. Но в чем же тогда? Асами радовалась, что он защищал её, ей льстило его внимание и смешили его шутки. Хотелось, чтобы он продолжал шутить. Хотелось узнать его побольше, раскрыть загадку, коей Фейтан являлся. Но разве не что-то похожее она чувствует к Курапике? Разве ей не хотелось проводить с ним время, разговаривая и узнавая друг друга все ближе? Чем больше Асами думала, тем больше запутывалась.
Как только начался обед, Неон попросила Курапику выйти и поговорить с ней. Она, срываясь на визг, отчитала его за предыдущий урок химии, а потом сбежала куда-то. Асами покраснела. Почему делает Неон, а стыдно ей? Неон не разговаривала ни с кем из них. Да и с Вейзе поговорить не о чем. Они сидели в разных концах класса, изредка перебрасываясь понимающими взглядами, этим их общение и ограничилось.
Фейтан сказал ей морально готовиться к встрече в семь или восемь. Она улыбнулась, но тут же сникла. Всё это как-то неправильно. Лучше почитать, чем думать обо всем этом. Остаток дня она пыталась отогнать мысли о том, что будет вечером. Стоило бы отказать Фейтану и не сближаться с ним сильнее. Но для этого ей недоставало воли.
Занятия прошли мимо неё. Прозвенел звонок, и Асами, довольная, что этот день наконец-то закончился, закинула сумку на плечо и побрела к выходу. Чем стоит заняться сейчас? Выбрать одежду, в которой пойдет на встречу с Фейтаном, или поискать в себе сил, чтобы отказать ему?
Хрясь! Что-то огрело её по голове, как только она вышла из школы. Да что ж ей постоянно прилетает? Рядом лежало что-то небольшое и красное. Судя по всему, виновник сегодняшней головной боли. Сотовый телефон. Красный, с зубастой пастью, обрамляющей экран, и небольшими крыльями.
— Прости пожалуйста! Я сейчас спущусь, — донесся чей-то звонкий голос с крыши. — Только не уходи.
Ну… Действительно, не уходить же? Потирая ушибленное место, Асами подняла телефон с земли и повертела в руках. Какой-то он жуткий… Асами никогда не видела такой модели. Наверное, ограниченная серия для гиков. Экран не загорелся, даже когда она случайно коснулась джойстика. В соревновании по прочности победила её голова. Жаль будет говорить это хозяину.
Из школы кто-то выбежал, направляясь в её сторону. Асами обернулась. К ней спешил Шалнарк-с-телефоном. Точно, это его, он не раз доставал его в классе.
— Еще раз прости, — сказал он, мило улыбаясь. Его руки сложились в молящем жесте. Быстро он прибежал, с крыши-то. И самое главное, ни следа усталости. — Спасибо, что присмотрела за ним.
— Будь осторожным в следующий раз, — проворчала Асами. Её рука всё еще потирала место ушиба. Шалнарк протянул руку. — Только, похоже, твой телефон сломался.
Асами вернула ему телефон. Он сжал её руку, улыбаясь все шире и шире. А затем дружелюбно похлопал её по плечу, и его будто прострелило. Боль пронеслась до самых кончиков пальцев. Он воткнул в неё что-то. Она хотела закричать, но рот не открывался. Даже голосовые связки не дрогнули. Среагировал лишь мозг, вопящий об опасности.
— Ничего он не сломался, — услышала Асами радостный голос Шалнарка. Он повернул телефон, чтобы она видела экран, — Все работает. Смотри, я вижу все твоими глазами.
Там отражался такой же телефон, сжатый в его пальцах. Её руки повисли, как плети. Волны боли продолжали разливаться. Асами всхлипнула — ей ещё никогда не было так больно. Что он собирается делать с ней? Её губы приоткрылись.
— Теперь ты побудешь моей игрушкой. Нет-нет, не говори ничего, — рот Асами закрылся, громко клацнув зубами. Шалнарк буквально светился от радости. — Ломать я тебя не буду, если сама не постараешься, но тебе придется делать то, что я скажу. Впрочем, отказаться ты все равно не сможешь, так что наслаждайся!
Тело стало тяжелым и неповоротливым. Асами умоляла свои ноги двигаться, но они стояли на месте, будто вросшие в землю. Изо рта донесся глухой стон: «гмххх».
— Скажи-ка: «Без проблем, Шал» и помаши ручкой. Пусть это выглядит естественно.
— Без проблем, Шал, — произнесла она самым бойким и жизнерадостным голосом. Её рука взметнулась вверх и помахала. Шалнарк помахал в ответ и ушел, оставив Асами стоять посреди школьного двора.
Что он собирается с ней делать? Стоило задаться этим вопросом, как ноги пришли в движение. Но Асами не хотела никуда идти. Один шаг за другим. Тело уносило в неизвестном направлении сознание, готовое вопить от страха. Сколько бы она не сопротивлялась, остановиться не выходило. Она дрожала, покачивалась, но продолжала идти. На развилке она повернула в противоположную сторону. Теперь-то стало по-настоящему страшно.
Шалнарк Рьюсей
Все шло четко по плану. Мимо проплывали пустые улицы, незнакомые дома, и всё это на экране его телефона. Увиденное глазами Орихары. У неё уйдет примерно час, чтобы добраться до их дома. Стоит ей выйти за черту города, её встретит Финкс с мешком для головы. Ни к чему чужакам знать, где они живут.
Оставалась одна небольшая деталь, способная все разрушить. Фейтан. Поэтому с пробежки его должны были встретить Нобунага с Финксом и объявить, что вся труппа собирается крепко напиться по случаю возвращения Паку. Скинуть нервяк, так сказать. Фейтан, конечно же, должен был выразить неодобрение. И тогда Финкс проронил бы, будто бы невзначай, чтобы Фей отправился к себе и не мешал им кутить. И всё, Фейтан должен исчезнуть на несколько дней, зная, что иногда пьянки растягиваются чуть ли не до недели.
Самое приятное было то, что этот план — его рук дело. Не просто же так его называют мозговым центром труппы. Довольный собой, Шалнарк присел на лавочку в парке. Орихара всё ещё идет, а он может немного отдохнуть пока…
Что-то резко рвануло его назад, заставив перекувыркнуться через скамейку. Он исчез в кустах, опутанный чьими-то взявшимися из ниоткуда цепями. Черт, дернуло же его зайти в парк, здесь ведь никого нет! Шалнарк приземлился на спину и тихо застонал от встречи с неровной поверхностью земли. Над ним нависло покрасневшее лицо Куруты. Он уселся сверху и занес кулак, готовый ударить.
— Курута? — удивленно воскликнул он. — Ты, наверное, хочешь отомстить за побои, и решил, что сдюжишь только со мной?
Нос загорелся от боли. Бил Курута сильно, но нэн почему-то не использовал. Странно, цепи-то точно сделаны из нэн, а значит их подозрения оправдались. Его лицо исказилось от ярости. Глаза приобрели красноватый оттенок (это всколыхнуло в памяти Шалнарка что-то, но тут же забылось), а тонкие ноздри хищно раздувались.
— Что ты с ней сделал? — прошипел он, ударяя снова. Нос неприятно хрустнул и боль прошила череп. Так вот оно что. Шал ошибся. Редко с ним такое происходит, но все же… По щеке потекло что-то горячее. А он не пальцем сделан, этот Курута.
— А, так ты пришел за Орихарой. Заступник? Любовник? — он продолжал улыбаться, несмотря на боль. Куруту его слова просто выбешивали, и это не могло не радовать. Он снова занес кулак. Что ж, позволил пару раз себя ударить, и хватит с него. На этот раз он защитится. Шалнарк попытался сконцентрировать ауру на лице…
И ничего не произошло.
Кулак врезался в глаз, заставив прикусить губу, чтобы сдержать стон. Удар отдавался вспышкой боли в сломанном носу.
— Отвечай на вопрос, выродок, — в глазах Куруты — чистейшая ярость. Ненависть. На миг он вспомнил труп девочки без глаз, и по спине пробежали мурашки. Они же убили всех…
— Я не могу пользоваться нэн. Интересно. Это твои цепи делают? — ещё удар. Ещё вспышка боли.
— Если не начнешь говорить, я использую Ко. Будешь собирать своё лицо по всему парку, если останешься в живых.
— А что с Орихарой? Пока ничего. Я просто хотел отвести её поразвлечься с нами, — следующего удара не последовало. Но аура, которую излучал Курута, вызывала… легкое беспокойство. Ещё одна попытка использовать нэн ни к чему не привела. Он оказался в крайне щекотливой ситуации.
— Куда ты её отправил? — он не видел, но чувствовал. На этот раз Курута концентрировал ауру в кулаке. Дело дрянь. Даже если у него мало опыта в управлении нэн и низкий РУН, мало ему не покажется…
— Не могу сказать, — ответил Шалнарк со всей дерзостью, что в нем осталось. — Это ты напал на Паку ведь так?
— Я задал вопрос.
— Я всё равно тебе не отвечу. Хоть убей меня, если не боишься разбирательств с полицией и всей нашей труппы, — время для смерти, конечно, неудачное, но Шалнарк знал, что на его месте так ответил бы каждый. И мысль о том, что он поступает правильно, придавала сил.
— Вот значит как? У меня три условия, — что-то холодное скользнуло между пуговиц рубашки и вонзилось в его тело. Шалнарк дернулся, сощурившись от боли, которую вызвало это движение. — Первое: ты не можешь больше использовать нэн. Втрое: ты никому не расскажешь о том, что я напал на тебя. Также ты не можешь рассказать никакую информацию обо мне никаким из возможных способов. Сюда входит как услышанная обо мне информация, так и любые твои догадки. Третья: ты не можешь пытаться меня убить. Если нарушишь эти условия — умрешь.
— Так это был ты… Знаешь, как сказала Паку, когда вернулась? Ты запретил рассказывать о себе, но не запретил себя провоцировать, — Шалнарк из всех сил выдавил улыбку. И кулак Куруты понесся к его лицу, словно Синкансэн. Оглушительный треск и грохот, а за ним — темнота.
Асами Орихара
Её тело остановилась посреди дороги, наконец-то перестав двигаться само по себе. Она забрела в совершенно незнакомую часть города, и теперь стояла посреди улицы. Её окружали серые многоэтажки, а люди, шедшие по улицам, были такими же серыми.
Она ужасно устала, будто не шла эти несколько минут, а выполняла сложные физические упражнения. Рука продолжала болеть. В какие-то моменты ей казалось, что боль жгучая, в какие-то, что распирающая, но в каждый из них Асами молилась, чтобы она исчезла. Кровь сочилась из раны, пропитывая рубашку, бельё, волосы… Всё липло друг к другу. Теперь нужно как-то добраться до дома!
Кажется, в конце улицы она поворачивала налево, а там долго шла прямо. Уставшие мышцы плохо слушались, но она заставляла их шевелиться. На этот раз всё серьёзно — её чуть не увели не пойми куда. Страшно представить, что случилось бы, если она дошла… Её бы убили? Похитили? Можно ли сказать, что её уже похитили?
Асами выдохнула с облегчением, когда в конце длинной улицы показалась другая, более знакомая. Значит, она не так далеко, как думала. Паникующий мозг почти не запомнил, куда она шла — что бы с ней стало, зайди она чуть дальше в незнакомый район? Здесь повернуть, потом прямо и направо и через несколько минут она выйдет к парку…
На повороте она чуть не врезалась в Курапику. Его лицо раскраснелось. В одной руке он держал карту, а с другой свисала цепь с маленьким шариком на конце. Он оглядел Асами с ног до головы, а потом, внезапно, обнял.
Его сердце колотилось. Сердцебиение Асами тут же ускорилось, будто пытаясь соответствовать другому ритму. Дело в том, что Курапика бежал ей навстречу. От пробежки сердцебиение всегда подскакивает. Ну и, наверное, в том, что он переживал за неё немного. А вовсе не в том, что Асами себе надумала. Курапика отстранился, не дав возможности приобнять в ответ.
— Как хорошо, что ты в порядке! — воскликнул он с облегчением. — Как ты?
— Болит, — Асами подняла руку, пытаясь коснуться плеча. Рука будто загорелась изнутри. Асами закусила губу, чтобы не закричать. Из глаз хлынули слезы. — Как ты меня нашел?
— Я увидел, как Шалнарк хлопает тебя по плечу, а потом ты машешь ему с улыбкой. Это странно — вы ведь до этого даже не пересекались. А потом ты куда-то пошла, повернула в другую сторону…
— Как хорошо, что ты такой внимательный. Не знаю, куда бы я ушла, если не ты…
— В общем, я его обезвредил, поэтому ты и остановилась, — в его голосе послышалась неприязнь. — А теперь пойдем отсюда, нужно позаботиться о твоей ране.
Курапика задал быстрый темп. Асами еле успевала за ним, её тело, будто наполненное ватой. все ещё не слушалось.
— Держись, — просто сказал он, подставляя локоть. Асами повисла у него на руке, чувствуя приятное тепло, разливающееся по щекам.
Всю дорогу она чувствовала его тепло. Это стало самым романтичным моментом в жизни. Если исключить то, что её постоянно кто-то бьет, душит, похищает и так далее, всё складывается лучше некуда. Есть Курапика — милый и добрый, и он готов её защищать…
Следующий поворот привел их на знакомую улицу. Справа зеленел парк, а слева стоял дом Курапики. Ещё несколько шагов, и они поравнялись с домом Асами. Курапика ловким движением вытащил из кармана ключ и повернул его в замке. Он затащил её в помещение и так же быстро закрыл дверь.
— Разувайся и живо в ванную. Нужно заняться твоей раной, — скомандовал он, запирая дверь. Голос его был слегка испуганным, но от этого не менее твердым. Никто не вышел их встречать, шаркая ногами, а значит бабушки дома не было.
Асами поспешила вперед по коридору. Кровь почти вся свернулась, намертво прилепив рубашку к телу. Она присела на край ванны, пытаясь перекинуть волосы через плечи. Через несколько минут в ванну вошелКурапика. Его лицо было донельзя серьезным, в руках он сжимал аптечку.
— Ты как, держишься? — Асами кивнула. — Сейчас нужно будет сесть спиной ко мне и спустить рубашку. Не переживай, я не буду смотреть на тебя. Так мне будет удобнее работать с раной, — Курапика сохранял серьезный тон, но щеки у него порозовели. Он отвел взгляд, уставившись на аптечку.
Вся кровь, что не вышла через рану, прилила к лицу Асами. В этом определенно нет ничего пошлого, но почему тогда его просьба так смущает? Ничего тут не поделаешь, так правда будет удобнее… Асами послушно села, как он сказал, одной рукой расстегивая блузку.
— Эх, жаль, что здесь нет Леорио. Он бы мигом тебя перевязал.
— Он практикуется в медицине? Вот уж не думала… — честно говоря, она вообще ничего о нем не думала. Из всех окружающих скучнее Леорио уж точно никого нет.
Другое дело Курапика. Его теплые руки осторожно касались её спины. Интересно, он сейчас тоже смущен? Думает ли он о изгибе её шеи или плеч? А может быть всё, что его волнует, это рана, которую нужно продезинфицировать и перевязать? Скорее всего, так и есть.
— Он собирается поступить в медицинский, и, думаю, из него получится отличный врач, — на мгновение в плече вспыхнула боль, но тут же погасла. Асами застонала.
— Хорошо, что ты заговорила про Леорио, — Курапика показал ей спицу. Небольшая, с головкой-бусинкой и двумя черными крыльями с красными перепонками. — Обычно если я говорю что-то вроде «Потерпи» или «Сейчас будет не больно» люди только сильнее зажимаются.
По спине тут же потекло. Курапика прижал к плечу влажную салфетку. Зашипело. Она застонала снова, хотя и прикусила себе все, что только можно было. Из глаз хлынули слезы. Эх, только вчера она вытащила из шкафа чистенькую и выглаженную форму, а сегодня придется с ума сойти, отстирывая присохшую кровь.
— Сейчас должно стать полегче, — Асами обернулась. На правой ладони Курапики появились цепи. Он вытащил из рукава ту, что крепится к большому пальцу, с крестиком на конце. Она скользнула к плечу Асами, словно змея, и прильнула к нему. И боль отступила, как и в прошлый раз.
— Настоящая магия, — завороженно произнесла она, разминая плечо. От ужасной боли, жгучей и разрывающей всю руку не осталось и следа. Цепь исчезла, будто бы её никогда там и не было.
— Как бы странно это не звучало — ничего сверхъестественного. — Курапика улыбнулся, возвращая салфетки и перекись водорода в аптечку.
— Спасибо, — теперь можно и одеться. Можно же? Она накинула рубашку на плечи, все ещё удивляясь, что больше ничего не болит. — Сколько раз ты уже спасал меня из передряг?
— Раза три так точно, — ответил он. — Или это был риторический вопрос?
— Я так устала от этого… — Асами всхлипнула, удивляясь самой себе. — Сколько мне ещё бояться за свою жизнь? До самого конца школы?
Она пыталась остановиться и успокоиться, но, кажется, внутри прорвало слезную дамбу. Плечи затряслись от рыданий, лицо сморщилось. Сколько страху она натерпелась. Курапика замер перед ней. Ему, наверное, не каждый день приходилось иметь дело с расстроенными девушками.
— Пойдем на кухню, — рука его легла на плечо, мягко поднимая её из ванны. — Я сделаю тебе чаю.
Он приобнял Асами за плечи, усадил за стол на кухне и задернул занавески. Каждое его движение было плавным и неторопливым, будто резкость могла заставить её разрыдаться ещё сильнее. Вскоре перед ней стояла чашка ароматного ромашкового чая.
— Да как так то? Просто из-за того, что мне не повезло с лицом, да? Я ведь даже не претендую на Фейтана, пускай забирают, — произнесла Асами. Плечи дрожали. Слезы капали в чай, исчезая в нем без остатка.
— Мне кажется, я совершил одну ошибку. И сейчас, пока не поздно, я должен её исправить. Извини, Асами, но то, что произошло — целиком и полностью моя вина.
Пальцы Курапики провели по её волосам. Ласково, почти любяще. В груди сладко затрепетало. Потом рука опустилась ниже, на щеку, большой палец осторожно вытер слезы. Как хорошо, что лицо всё красное — незаметно, как она смущена. Как необычно чувствовать его пальцы на лице…
— Я сейчас отлучусь ненадолго. Мне нужно кое с кем поговорить. Я зайду к тебе вечером. До тех пор — никуда не выходи и никому не открывай дверь. Сиди в комнате, не приближайся к окну. Выключи телефон, никому не звони и не пиши, тебя могут отследить.
Она кивнула, большего ослабевшие мышцы не могли позволить. Опустошив свою чашку, Курапика встал из-за стола и вышел из кухни. Вскоре дверь за ним закрылась и Асами осталась в полном одиночестве.
Чай уже остыл, когда она отпила немного. Ромашка не приносила успокоения, да и в общем-то казалась противной, но Асами не остановилась, пока не допила. Рубашка, пропитанная кровью, все ещё на ней. Стоит найти в себе силы принять ванну и постирать её.
Асами с трудом поднялась со стула и отнесла чашки к раковине. Тело продолжало сопротивляться её приказам, будто ватой набитое. Ничего, горячая ванна должна исправить ситуацию. Но теплый пар и аромат лаванды чуть не усыпили её. Закутавшись в халат, она всё так же медленно направилась в комнату.
Что делать с Фейтаном? Они договорились встретиться, но Курапика ясно сказал никуда не выходить. Может, написать, что она не может? Нет, не годится. Он, наверное, подумает, что Асами решила от него отделаться. Тогда как стоит поступить?
Она вытащила два платья и повесила перед собой. Надо бы выбрать какое-нибудь, на случай если она решит пойти на встречу. Асами надела первое, бирюзовое, ниже колена, и повернулась перед зеркалом. Выглядит симпатично. Второе она и примерять не стала, слабость в теле откровенно её доконала. Может, прилечь ненадолго? Поспать пару часиков, освежиться…
Долго не раздумывая, она рухнула на кровать прямо в платье. До семи почти три часа. Более, чем достаточно, чтобы отдохнуть. Она закрыла глаза…
… а когда открыла, над ней в сумраке комнаты кто-то стоял. Асами завопила, но один из силуэтов залепил ей звонкую пощечину.
— Заткнись, — Мачи-стерва. Но что она забыла в её комнате? — Я тебя на мелкие куски порублю, если рот не закроешь.
— Как ты… — испуганно пробормотала Асами. Ну конечно. У них не вышло один раз, но разве это их остановит?
— Хватай её и пойдем, — скомандовала она, обращаясь ко второму силуэту.
— Головой её приложить? — Финкс-грубиян. Он подошел и схватил Асами за талию, закидывая её на плечо, словно мешок с картошкой. Попытки к сопротивлению были тщетны — её связали чем-то тонким, но очень прочным. Она всхлипнула, чувствуя, как страх поднимается по спине.
— Пожалуй. Иначе она все тут слезами затопит, — хмыкнула Мачи. Тут же в глазах потемнело, и Асами в какой уже раз за последнюю неделю отправилась в темноту.
========== Второе похищение за день? ==========
Асами Орихара
Боль в затылке выдернула Асами из небытия. Она сидела в сэйдза, прислоненная к стене, чтобы не упасть. Руки будто склеены за спиной, пошевелить ими не удавалось. Голова налилась свинцом, затылок, которым её, судя по всему, приложили к стене, гудел от боли, в глазах все плыло: то ли от слез, то ли от удара. Место совершенно незнакомое. Значит, все это взаправду. Две попытки похищения за день: одна удачная, другая нет.
Комната, где её оставили связанной, поражала своим видом: высокие потолки, огромные окна, двойные двери и очень много пространства. Буквально перед Асами — три дивана, окружившие небольшой журнальный столик. Справа и слева — огромная лестница, широкая, как проезжая часть. Чуть сбоку — арка, ведущая на кухню. Кто-то сидел на стуле, но лица не было видно, только скрещенные ноги.
Скорее всего, это первый этаж. Но где это? Она ни разу не видела в Минамитите таких огромных зданий. Неужели, это где-то за городом, или даже в другом городе?
— Кто-нибудь… — произнесла она, дрожа от страха. На подол платья закапало.
— О, так ты у нас очнулась? — знакомый голос. Ноги на миг исчезли за стеной, и их хозяин, поднявшись со стула, подошел к Асами, покачивая бедрами. Хисока Морроу.
— Где я? — воскликнула Асами. Хисока засмеялся.
— Какая ты у нас говорливая, — он присел перед Асами, поглощая взглядом каждую её черту. Выглядел он так, словно пришел на состязание по клоунскому гриму. Все лицо выбелено и почти светится в полумраке, под левым глазом капля, под правым звезда. От такого вида стало немного не по себе.
— Пожалуйста, Морроу-сан… — он снова засмеялся, но в глазах не было и тени веселья.
— Ты думаешь, я так сразу тебе отвечу?
— Ты ведь не из «Пауков»…
— О, ты подумала, что я могу быть на твоей стороне? Ты ошиблась. Я на своей стороне, — он постоянно улыбается. Но почему? Разве сейчас подходящая ситуация?
— Можешь развязать меня, пожалуйста? У меня руки затекли…
— А ты почти и не связана. Попробуй пошевелить руками, — предложил Хисока. Асами положила руку на колено. Так просто? Она посмотрела на запястья и ахнула. Рука ни к чему не привязана. Нет ни наручников, ни веревок.
— Но я ведь только что была связана, — воскликнула она, разминая затекшие запястья и плечи.
— Ты и сейчас связана. Это Банджи-жвачка. Она может растягиваться как угодно и не оставляет следов, но учти, — зашептал он над ухом Асами. От этого по спине пробежали мурашки, — на случай если будешь плохо себя вести, моя жвачка отлично сжимается.
— Я поняла, — произнесла Асами дрожащим голосом. Она поменяла позу, вытянув ноги вперед. Банджи-жвачка, что бы это ни было, никак не ограничивала её движений. Но, судя по серьезному взгляду Хисоки, бежать не выйдет. Во всяком случае, сейчас.
— Вот и хорошая девочка, — он погладил Асами по голове и мягко добавил, — Хочешь какаушко?
Какаушко? Что с ним не так? Разве так ведут себя похитители? Нет, лучше уж так, чем побои и угрозы, но это ведь абсурдно! Асами кивнула головой и Хисока ушел на кухню, виляя бедрами. А он не лишен изящества…
Интересно, сколько сейчас времени? Из окон совсем не пробивалось света, наверное, уже пора спать. Все окна зашторены, не поймешь даже где она. На двери много замков и, наверняка, каждый из них закрыт. Она не сбежала бы, даже если бы Хисоки тут не было.
Бабушка, наверное, волнуется…
На кухне закипала кастрюля. Мускулистые руки Хисоки открывали шкафчики в поисках кружки и какао-порошка. Запахло горячим молоком.
— Ты с пенкой пьешь? — осведомился Хисока через несколько минут, выключая плиту.
— Нет, — тихо ответила Асами.
— Ну нет так нет. Хватит сидеть на полу, у нас для этого есть стулья.
Быть такого не может. Сделал какао, а теперь еще и за стол сесть предлагает, как нормальному человеку. Асами встала и, с удивительной легкостью для связанного человека, пошла в сторону кухни. Банджи-жвачка никак не ощущалась. Если гостиная здесь гигантская, то кухня, наоборот, крохотная. Если «Пауки живут все вместе, то места им, наверное, до ужаса мало.
Скромный гарнитур, холодильник, стол, загроможденный тарелками и пепельницами, вокруг пять стульев. Самая интересная часть — окно в пол с приоткрытой створкой. Тонкая занавеска плескалась от спокойного вечернего ветерка. Хисока убрал лишние тарелки, поставил перед Асами кружку с дымящимся какао и пододвинул к ней тарелку с двумя круглыми печеньями с кусочками шоколада.
— Ты, наверное, никогда не знала, но я занимаюсь фотографией, — сообщил он, присаживаясь на соседний стул. Асами попробовала какао. Вроде не отравлен.
Он вытащил из кармана несколько фото и показал ей. Странные снимки. На одном пустынный пляж, небо пасмурное, будто вот-вот пойдет дождь. На другом утки поедают хлеб.
— Неплохо, да? — Асами вынужденно кивнула. Кажется, этот человек — псих. — Но больше всего мне нравится вот эта. Сегодня сделал.
И он протянул ей фото, которое заставило Асами ахнуть. На заднем фоне сидела она сама: в сэйдза, руки сложены за спиной, голова упала на грудь. А спереди виднелось лицо Хисоки крупным планом. Единственный попавший на фото глаз загадочно прищурен, половина рта растянулась в улыбке. А снизу подпись: «★Твой спаситель в курсе и уже спешит сюда 💧».
— Только не делай резких движений, какао-то горячий, — предупредил Хисока, забирая карточку из её пальцев.
— Спасибо, Морроу-сан, — прошептала Асами, счастливо выдохнув. Его желтые глаза глянули почти с ненавистью, сначала на неё, потом на фото у него в руках. — И фотографии вышли отличные.
— Как ты любезна, — он улыбнулся ещё шире, хотя казалось, куда уж шире? Теперь он выглядел неестественно, даже пугающе.
— Эй, Хисока, какого черта? — входная дверь распахнулась, и голос Финкса-грубияна прогремел на всё помещение. — Где девка?
— Успокойся, Финкс, — Хисока схватил Асами за запястье и заставил подняться на ноги. Он вытолкнул её в проход, чуть не уронив и не приложив поясницей о гарнитур. — Орихара пьет со мной какао.
В помещение вошли трое: Финкс-грубиян, Пакунода-с-пистолетом и Нобунага-шантажист. Финкс, сменивший школьную форму на спортивный костюм, угрожающе направлялся в их сторону.
— Ты что, издеваешься? — его практически невидимые брови встретились на переносице. — Я, по-твоему, притащил её сюда, чтобы вы тут какао распивали?
— А почему нет? — усмехнулся Хисока. — Может, тебе тоже приготовить, а то ты какой-то злой.
Одна из тарелок, подвернувшаяся ему под руку, полетела в голову Хисоке, рассекая воздух. Тот ловко увернулся, и тарелка разбилась о навесной шкаф. Асами вздрогнула.
— Какого черта, Финкс? Нам и так посуды на всех не хватает! — воскликнул Нобунага, хватая за запястье своего разошедшегося друга.
— Не обращай внимания, Асами-тян. Лучше допей какао, пока не остыл, — она послушалась и уселась обратно, вцепившись в кружку.
— Вообще-то это моя кружка, Хисока, — возмутился Нобунага. — Да что с тобой постоянно не так?
Эти двое подняли такой шум, что у Асами начала болеть голова. Нобунага, кажется, припомнил Хисоке все его косяки за последние несколько месяцев. Хисока по большей части отпускал колкие шуточки. Финкс хрустел кулаками, выкрикивая что-то вроде «А ну свали, Нобунага, иначе я и тебе врежу!». Тот отвечал ему что-то про мебель, которую Финкс разнес в прошлый раз, сдабривая предложения матами и другими красочными эпитетами.
— Пойдем-ка со мной, Орихара, — к ней на плечо легла ладонь Пакуноды. Снова она. Но всё что угодно лучше, чем сидеть в маленькой комнате с тремя орущими людьми.
Асами послушно вышла вслед за ней. На правой руке Пакуноды белели бинты и выглядела она теперь не так устрашающе. Отпустив Асами, она первым делом схватилась за пистолет.
— Где Шалнарк? — ну вот, началось. Пакунода снова наставила на неё оружие. Как-то странно это, но во второй раз не так страшно. Зная, что Курапика где-то рядом, и, возможно вот-вот ворвется в дом и спасет её, паника отступала.
— Я без понятия, — Пакунода нахмурилась, дуло пистолета приблизилось ко лбу Асами. — Я тебе не вру. Ты ведь сама можешь проверить!
— Сейчас не могу, — она покачала головой. — Ты ведь сама там была и всё слышала.
— Слушай, ваш Шалнарк чуть не лишил меня руки, — возмутилась Асами. — Он подошел ко мне после школы, воткнул в меня что-то, а потом ушел. Когда я шла в неизвестном направлении, его рядом не было. Я не видела. Большего я не знаю, так что, пожалуйста, убери от меня свой пистолет!
Пакунода колко посмотрела на неё, но, что удивительно, пистолет убрала. К счастью, из её взгляда исчезло презрение. Интересно, если Асами начнет права качать, Пакунода посмотрит на неё по-доброму?
— Эй, Пакунода! — прогремел Финкс. — Ты что-нибудь узнала о Шале?
— Она ничего не знает, — она всё так же вцепилась в плечо Асами и потащила назад в кухню.
Нобунага уже перестал голосить, и теперь сидел за столом с сигаретой во рту. Хисока тоже курил, однако продолжал таинственно улыбаться. Финкс скрестил руки на груди и смотрел на Асами исподлобья. Его лицо вообще когда-нибудь бывает добрым?
— Уверена?
— Чего бы я стоила, если бы могла определять лжет человек или нет только с помощью нэн? — Пакунода дала Асами знак сесть, и сама опустилась на соседний стул. Она затянулась, и сигаретная вонь в комнате усилилась. — Когда человек лжет это всегда видно. Кто-то избегает смотреть в глаза, кто-то начинает теребить волосы или одежду. Я видела, как она лжет. Лгать Орихара не умеет, так что сейчас я ей верю.
— А в плане-то ты своем уверена, Паку?
— Ещё как. Я могу побиться об заклад, что в пропаже Шала виноват тот же человек, что и в нападении на меня, так что ждем.
Так вот в чем дело. Сама по себе она им не нужна. Им нужен Курапика, который, конечно же, не сможет пройти мимо, когда узнает, что Асами в беде. Её похищение — очень простой способ сыграть на чувствах. Если у Курапики, конечно, есть к ней какие-то чувства.
— А что если этому мудаку нет дела до девки? — Финкс тоже потянулся за куревом.
— Тогда ей не позавидуешь, — Пакунода неприятно улыбнулась.
Отлично. Теперь у неё появился неиллюзорный шанс умереть молодой. То ли от сигаретного дыма, то ли от этой мысли стало душно. На Асами накатила дурнота и она откинулась на спинку стула, прижимая ладони ко рту.
— Что с тобой, Асами-тян? Ты посерела, — любезно спросил Хисока, затушив сигарету.
— Плохо… Вы так много курите… — Асами вяло замахала рукой. Дым это не отогнало, конечно же.
— Ну же, поднимайся, — он потянул за что-то невидимое и стащил её со стула. Надо же, на её запястьях и правда было что-то невидимое. В глазах потемнело и закружилась голова. Асами даже показалось, что она готова выплеснуть на ботинки Хисоки все какао, что он так старательно готовил для неё. — Давай-ка подышим свежим воздухом.
Он открыл дверь и вытащил Асами наружу. Дом, как выяснилось, стоял практически посреди леса. Дверь из кухни вела в глухую чащу. Кусты так тесно обступили здание, что до них, казалось, можно было дотянуться прямо из дома.
Руки Хисоки всё ещё крепко сжимали плечи, будто напоминая, что у неё нет ни шанса на побег. Свежий воздух прогнал тошноту, и хоть что-то за сегодняшний день начало улучшаться. Уже окончательно стемнело и похолодало.
Снаружи ей было спокойно, несмотря на сложившуюся ситуацию. Здесь тихо, ничем не воняет и никто не кричит… Она бы стояла здесь хоть всю ночь. Но мгновение спустя Хисоку обвили цепи. Кто-то, кажется, спрыгнул с крыши и ударил его ногой в лицо. Он отшатнулся и врезался спиной в Финкса, проскользив по полу.
Стеклянная дверь с грохотом разбилась, и на мгновение из кустов показалась чья-то фигура в белом. Цепи отпустили Хисоку и понеслись в сторону атакующего, но незнакомец схватил Асами за руку и подхватил под колени. Её спаситель оттолкнулся от земли с нечеловеческой силой и взмыл в воздух.
Всё тело покрылось гусиной кожей. На улице было слишком свежо для платья, что она выбрала. Незнакомец бежал так быстро, что деревья и кусты смешались в зеленое марево. Впрочем, не такой уж незнакомец. Судя по иссиня-черным волосам и пылающим желтым глазам, никто кроме Фейтана это быть не мог.
Комментарий к Второе похищение за день?
*Сэйдза - традиционная японская поза для сидения на полу, когда человек сидит на коленях, а ноги находятся под ним.
========== Двое ==========
Пакунода
Паку замерла, увидев цепи, оплетающие Хисоку с ног до головы. Всё-таки пришел! Курута мог говорить что угодно, но правды это не изменит. Он влюблен в Орихару, и это делает его уязвимым. Теперь он словно с мишенью на спине ходит — сразу видно куда стрелять.
Но кто-то двинул Хисоке в рожу, отбросив того на Финкса, и схватил Орихару. Перед прыжком он глянул так, словно лично собирается отправить каждого на тот свет. Плохо дело… Но Курапика точно сидит в кустах. Секунду назад его фигура мелькнула прямо под окнами. Не всё потеряно. Он манипулятор или материализатор, и вероятнее всего ему нужно находиться где-то неподалеку от своих це…
— Хисока, еб твою мать! — закричал Финкс, хватая того за грудки.
— А чего сразу я? — спросил тот, вытирая кровь, бегущую из носа. Он улыбался, и это несказанно раздражало. Что бы ни случилось, Хисока никогда не переставал выглядеть довольно и самоуверенно.
— Фейтан… — Нобунага ударил кулаком о столешницу. Посуда звякнула, но, к счастью, ничего не упало. — Он-то откуда узнал?
— Что ж, Паку, твой план провалился, — лицо Хисоки светилось от радости. Да что с ним не так? Все пошло наперекосяк, но он реагирует так, будто никакой проблемы и нет. Будто он и хотел, чтобы все сложилось таким образом…
— Вы же видели цепи. А значит всё сработало. Нужно обыскать территорию, Финкс, а дурь из Хисоки потом выбьешь, — Финксу не особо понравилось, что возможность врезать Хисоке откладывается, но он послушно разжал кулаки.
— Какая ты грубая, Паку, — усмехнулся Хисока. — Но ума тебе не занимать.
— Останься здесь, вдруг кто-то из наших явится, — сказал Нобунага. На самом деле это звучало как «Останься здесь, всё равно от тебя никакого толку». Но Пакунода не стала спорить. Она понимала.
Асами Орихара
— Фейтан?! — воскликнула Асами, вцепившись в его толстовку, как кошка. Скорость просто нечеловеческая. И падать, наверняка, будет очень больно.
— Ты ожидала увидеть кого-то другого? Если так, могу вернуть тебя обратно, подождешь кого-нибудь еще, — съязвил он.
— Да нет, меня всё устраивает. Спасибо, что спас меня! Только может поме-е… — Асами вскрикнула, когда Фейтан резко рванул влево. На таком повороте душа спокойно могла отделиться от тела.
— Нет, помедленнее нельзя. За нами гонятся, а если поймают, тебе это не понравится. Обхвати меня за шею, если так боишься упасть. Только не придуши меня. И постарайся не кричать.
Что ж, между вероятным падением и очень смущающим действием Асами выбрала второе. На более-менее ровном участке дороги она закинула руку за плечо и прильнула к его шее, зажмурившись и чувствуя, как краснеет. От него пахло дорожной пылью, чистой одеждой и потом, а сердце колотилось на удивление медленно для человека, несущегося со скоростью легковой машины.
— Я не ожидала, что от «Пауков» меня спасет именно «Паук»… — Асами прижалась к нему. Ничего пошлого! Просто Фейтан теплый, а на ней из всей одежды только легкое платье. — Кстати, тут за нами кто-то едет.
В нескольких метрах от них виднелась чья-то фигура. Преследователь оседлал велосипед и яростно крутил педали. На ветру развивались его длинные пепельные волосы. Подозрительно знакомые пепельные волосы.
— Да чувствую я, — бросил Фейтан. Стоп, в смысле он чувствует? Тоже их магические приемы? — Если он хочет меня догнать, ему бы постараться немного. Очевидно же, что я бегу быстрее.
Итак, их преследует Курапика. Что делать? Если она оставит все как есть, Фейтан, наверное, не причинит ей вреда. Но у Курапики появятся вопросы. Почему это она спокойно позволила утащить себя человеку, которого побаивается? Но вот если она попросит Курапику о помощи, что с ней сделает Фейтан?
Хотелось бы быть честной, но как рассказать Курапике, что у неё с Фейтаном складываются приятельские отношения? Как рассказать Фейтану, что они с Курапикой близкие друзья? Что они сделают с ней, если узнают правду? Блин!
И тут Фейтан резко дернулся и остановился, каким-то чудом удержав Асами на руках и не рухнув вперед. Она вскрикнула и ещё сильнее вцепилась в толстовку.
— Поставь её на землю. Немедленно, — к ним стремительно приближался Курапика. Его голос дрожал от гнева, а глаза, скрытые очками, наверняка приобрели алый оттенок.
— А ты кто ещё такой? — в голосе Фейтана смешались удивление и раздражение. — Если хочешь драться, сейчас не время.
— Ты, кажется, не понимаешь, что происходит. — лицо Фейтана помрачнело. Всё его тело обвивали цепи, и конец их тянулся, понятное дело, к Курапике.
— Повторю на случай, если в первый раз не понял, — процедил Фейтан. — Я не буду драться с тобой сейчас и слушаться твоих приказов тоже не собираюсь.
— Я собираюсь доставить Асами в безопасное место, так что отпусти её. Она тут не при чем, — он остановился в нескольких шагах, протягивая руку Асами.
— А кто ты вообще такой, чтобы судить о безопасности Орихары, Курута? — выплюнул Фейтан. Раскусил! И что теперь делать?
— Кто я такой? — возмутился Курапика. — Я тот, кто каждый раз спасал её из передряг, в которые она попадала исключительно по вашей вине, — он снял очки и спрятал их в карман. Как Асами и думала, его радужки стали алыми от гнева.
— Ты путаешь кое-что. В отличии от труппы, я не желаю Орихаре зла. Так что убирай свои цепи и хорошенько подумай, в какой день хочешь сдохнуть. Я не собираюсь тут всю ночь простоять.
— Уверен? Может быть, ты перепутал её с Мисаки? Привязался к ней только потому, что Асами похожа на неё?
Фейтан напрягся. Плечи, руки, шея — все мышцы, как камень. Будто лежишь в объятьях у статуи. Курапика задел его, и он знал, куда бьет.
— Не говори о том, чего не знаешь, — Фейтан говорил спокойно, но очень убедительно. Курапика, наверное, был бы трупом, если Фейтан мог пошевелиться.
— Я знаю достаточно. Мисаки никогда тебя не любила, — лицо Курапики разрезала гневная улыбка. — Как вообще такой, как она, не было противно находиться в твоей компании? Я удивляюсь её терпению.
— Курапика! — воскликнула Асами. Вернулись воспоминания о Курапике, который стоял на крыше и с маниакальной улыбкой доказывал Леорио правильность своих жестоких действий. Как же так…
— Я удивляюсь тому, как ей удавалось играть свою роль, находясь в компании такого чудовища, как ты. Это поразительно, что она не смешалась с тобой, не стала такой же скотиной, как думаешь?
— Курапика, что ты несешь? — Асами чувствовала каждое слово, что выплевывал Курапика. Он знал! Но откуда? Неужели, Мисаки связана с ними обоими?
Сердцебиение Фейтана изменилось. Бах! БАХ! Каждый удар, словно выстрел из пушки. Лицо злое. Он что-то бормотал себе под нос, но Асами не поняла ни слова. Фейтан, скорее всего, не покажет, что ему больно. Не будет кричать. Не будет плакать. Но это не значит, что он ничего не почувствует. Сердце Асами сжалось.
— Не вмешивайся, пожалуйста, — холодно попросил Курапика, на мгновение встретившись взглядом с Асами. Два красных колодца, наполненных ненавистью… — Ты, наверное, думал, что тебя любили? Интересно, ты на самом деле был таким наивным? Ты думал, что кто-то может полюбить такого гнилого человека? Садиста? Убийцу? Очень странное качество для человека вроде тебя. Разве это не должно было убить тебя однажды?
— Хватит говорить такие вещи! — воскликнула Асами. — Ты слишком жесток!
— Орихара, — она посмотрела на Фейтана. Его глаза стали холодными и злыми. Да нет, злые — не то слово. Нет того слова, чтобы описать всю его ярость и гнев. Лицо застыло и превратилось в непроницаемую маску. — Тебе правда не стоит вмешиваться.
— Но ведь он такое говорит… — Фейтан не ответил.
— Дай угадаю, ты хочешь нам отомстить, так же, как и Мисаки. Ты из того клана красноглазых. Выжил каким-то чудом, и решил, что достаточно силен, чтобы с нами разобраться. Забавно. Мне почти нравятся такие самоуверенные дурачки как ты.
На его губах появилась неестественная улыбка. Он так и не шелохнулся. Напряженные пальцы похолодели, сходство с хваткой статуи все усиливалось. Курапика резко сократил дистанцию и ударил Фейтана в подбородок. Асами вздрогнула. Голова Фейтана слегка дернулась от удара, но выражение его лица не изменилось.
— А теперь расскажи-ка мне, как у идиотов вроде тебя обстоят дела с моралью, — Фейтан сплюнул. От удара остался след, из разбитой губы сочилась кровь. — Хочешь убить меня, прикрываясь тем, что хороший парень? Оправдываешь себя тем, что делаешь это во благо? Почему тогда хороший парень только ты, раз мы оба убийцы?
— Только вот я не убиваю ради наживы и развлечения! Я не убиваю невинных и слабых, — Асами сжалась и закрыла глаза, почувствовав, как Фейтан снова дернулся. До неё донесся металлический запах крови.
— Вы ведь с Мисаки работали вместе, так? Охотно верю. Именно поэтому вы убили Кортопи. Так, с Уво и Боноленовом за компанию. Топи было десять и у него были проблемы со здоровьем. Или он яростно отбивался, угрожая вашим жизням? — Фейтан засмеялся, перед тем как Курапика снова ударил его. Странный у него смех. Тихий и скрежещущий, будто и не смех вовсе, а кашель.
— Хватит! — закричала Асами, съежившись в каменных объятиях Фейтана. — Перестаньте!
— О, Орихара, ты очень кстати, — она открыла глаза и отшатнулась. Кровь из разбитого рта Фейтана стекала по подбородку, но он продолжал улыбаться. — Курута сказал тебе, что он несчастная жертва, да? Весь такой невинный и идеальный?
— Прекратите, вы оба! — закричала Асами. На мгновение повисла тишина. Лицо Курапики исказилось от гнева, а Фейтан продолжал неестественно улыбаться. — Хватит говорить друг другу гадости! На вас смотреть противно, когда вы ругаетесь!
Она отпустила плечи Фейтана и выскользнула из его объятий. К сожалению, Финкс и Мачи забыли похитить вместе с ней пару босоножек. Земля под ногами приятно холодила ступни.
— Неужели ты его жалеешь? Это убийца, хладнокровный и безжалостный садист! Один из ужаснейших людей в этой стране, а может быть и в мире! — вспылил Курапика. В его взгляде раздражение и непонимание. Она поежилась от такого взгляда.
— Ты говоришь, что я садист, но сам-то уже три раза меня ударил. Приятно было, разве нет? — Фейтан снова рассмеялся. Да он поехавший… Они оба поехавшие… — Ты ведь не лучше Мисаки, когда дело доходит до причинения боли.
— Замолчи… — Курапика занес кулак для удара, но Асами повисла на его руке. — Ты не имеешь никакого права о ней говорить!
— Кстати, Орихара в курсе о ваших с Мисаки делах? Ничего ей не сказал? Или ты и в этой ситуации несчастная жертва?
— Асами, отойди, пожалуйста, — Курапика пытался отцепить её от себя, но она продолжала виснуть на руках и на шее.
Она бы могла остановиться. Успокоиться, встать рядом с Курапикой и наблюдать за тем, как он избивает Фейтана. Это ведь Курапика. Добрый и милый парень, которому просто нужно выпустить пар. Человек, при виде которого у Асами замирало сердце. Так почему бы просто не принять его сторону?
Наверное, в следующие дни Фейтану пришлось бы заклеивать пластырями все лицо или никуда не выходить, пока синяки не сойдут. Наверное, они схлестнулись бы ещё раз, в качестве реванша. Но ей не давало покоя, что Фейтан слишком уж в уязвимом положении. Его труп никто не найдет в этом лесу, если Курапика доведет свою месть до конца.
— Кажется, не такой ты и хороший, раз даже Орихара пытается тебе помешать. А она ведь даже тэн не владеет, — а затем он произнес что-то на незнакомом Асами языке. Похоже на китайский.
— Пожалуйста, не заставляй меня применять силу…
— Поднимешь на неё руку, и я тебя из-под земли достану, — в голосе Фейтана прозвучала сталь.
— Я уж позабочусь, чтобы ты не достал. Как ты позаботился о Мисаки. Это ведь ты её убил?
Да что тут происходит? Курапика сотрудничал с Мисаки и они вместе кого-то убили. Мисаки притворялась, что любит Фейтана, и, неужели, за это он её и убил? Вот бы сейчас оказаться дома, в постели, и, что самое главное, подальше от всех этих жутких подробностей.
— Я не допущу, чтобы с ней случилось что-то плохое. Не допущу её смерти от рук ублюдков вроде вас, — воскликнул Курапика. Он вцепился в её кулак и принялся разжимать пальцы один за другим.
— Ты правда не видишь разницы? Ты мало чем от меня отличаешься, Курута. Разве что я никогда не врал Мисаки. Орихаре, к слову, тоже.
— Ты врешь себе. Прицепился к Асами из-за её сходства с Мисаки, думаешь, что у тебя к ней чувства. Но она не заслуживает быть заменой кому-то.
На миг Асами показалось, что Фейтан разорвет цепи голыми руками и свернет Курапике шею. Вспышка гнева, правда быстро стихла, и на лицо снова вернулось спокойствие и неестественная улыбка. Он присвистнул.
— Ревнуешь, значит?
— Это тебя не касается! — отрезал Курапика. — Если ты так уверен, что мы с тобой мало чем друг от друга отличаемся, то почему бы тебе не побывать на месте жертвы? Что скажешь, если я заберу твои глаза?
— Ну, тогда я найду способ убить тебя вслепую, — самоуверенно произнес Фейтан. Но какого черта? Он ведь правда может остаться без глаз!
— Хватит! Я тебе не позволю! — воскликнула Асами, отчаянно бросаясь на Курапику.
Она ударила его в грудь, снова повисла на руках. Что угодно, лишь бы не допустить кровопролития. Потому что, если Курапика воплотит угрозу в реальность прямо у неё на глазах, она с ума сойдет. Потому что его труп никто не найдет в этом лесу.
— Тебе лучше остановиться. Разве ты не видишь, что жажда расправы разрушает тебя? Я совсем тебя не узнаю. Никогда и подумать не могла, что ты можешь быть таким жестоким…
— Это я жестокий? Что ты тогда о нем скажешь? Чудовищный? Беспощадный? Кровожадный?
— Но зачем тебе быть таким же? Пожалуйста, остановись…
— Прости, Асами, но уже слишком поздно. Я не смогу смириться с тем, что они убили всю мою семью. Меня лишили самого дорогого, что у меня было. Я не отступлю, даже если ты просишь, — сказал Курапика. Он схватил Асами под мышки и поднял. Она продолжала держаться за его рукав. Будто это что-то изменит…
— Давайте просто разойдемся по домам. Пожалуйста, — она всхлипнула, и лицо Курапики поплыло перед глазами. — Я не хочу, чтобы ты убивал кого-нибудь. Ну пожалуйста…
— Он ненавидит нас, мы ненавидим его. Боюсь, Орихара, это закончится только когда кто-нибудь из нас передохнет, — Фейтан был спокоен. Будто смерть для него ничего не значила.
Курапика поставил её на землю, так, чтобы не мешалась под ногами, и направился к Фейтану. Нет! Нельзя, чтобы все так закончилось. Он же умрет здесь. Исчезнет навсегда.
— Прекрати! — завопила Асами, вставая между ними. Её руки вытянулись вперед, готовые оттолкнуть Курапику. Делать это столько, сколько понадобится. И тут что-то произошло. Цепи исчезли, вернув Фейтану свободу движений. В какой уж раз за сегодня её схватили в охапку и дернули с места.
========== Нагоя, 2 июня 1999 ==========
Асами Орихара
— Недурно, Орихара, — Фейтан перехватил её поудобнее, и теперь Асами снова лежала у него на руках. — Ты никогда не говорила, что у тебя такая удобная способность.
— Это я сделала? — она удивленно посмотрела на свои руки, вцепившиеся в толстовку Фейтана, — Точно не кто-то другой?
— Конечно же, кто-то другой, там ведь была целая толпа людей, — холодность исчезла почти полностью, вернулась его обычная ухмылка. Асами рассмеялась. Ничего особенного в его саркастических шутках не было, но на глазах даже слезы выступили. Напряжение постепенно начало исчезать.
— Кстати, куда ты меня несешь? — спросила Асами, закончив смеяться. Наверное, сейчас около часу ночи или даже больше. Ночной ветер, совсем холодный, хлопал её по ушам, спутывая волосы и заставляя поежиться.
— В безопасное место, куда же еще? — покосился на неё Фейтан Его колени взмывали вверх и опускались с нечеловеческой скоростью, без какой-либо усталости, словно внутри работал скрытый механизм.
— Но как же… Мне стоит вернуться домой! Разве там не будет самое безопасное место для меня? — воскликнула Асами. Бабушка, наверняка, с ума сходит.
— Думаешь, это помешает им прийти снова и похитить тебя еще раз? — он одарил её насмешливым взглядом. — К слову, где они тебя похитили?
— Дома, — немного помолчав, ответила Асами. Фейтан усмехнулся.
— Ну и дела, Орихара. Я-то думал, что ты лучше соображаешь. Твой дом сейчас — одно из самых опасных мест.
— Но как же моя бабушка? А вдруг с ней что-то случится, если они придут?
— Им разве бабушка твоя нужна? Или ты думаешь, что они похитят твою бабушку, чтобы получить возможность похитить тебя и выманить Куруту? Кто-нибудь вроде Нобунаги мог бы выродить такой план, но у нас как бы и поумнее люди есть. Ничего с ней не случится, — в голосе его сквозило безразличие, — Куда важнее сейчас разобраться с твоей безопасностью.
— А что это за безопасное место? — полюбопытствовала Асами, постукивая зубами. Чем дольше он бежал, тем холоднее становилось.
— Моя квартира в пригороде Нагоя. Кроме меня о ней никто не знает.
— Нагоя? До неё же больше часа езды! — воскликнула Асами, посмотрев на Фейтана, как на сумасшедшего.
— Через пятнадцать минут будем на месте, — но это шестьдесят километров! Кто вообще может пробежать шестьдесят километров за пятнадцать минут?
— А может лучше минут через двадцать? — нервно усмехнувшись, предложила Асами, — Я что-то замерзла, да и ты, наверняка, устал меня нести и бежать.
— Я-то устал? — Фейтан довольно резко остановился. — Да это можно назвать увеселительной прогулкой, Орихара.
Он поставил Асами на ноги и нырнул в воротник своей толстовки. Всё это время он бежал вдоль шоссе. Вокруг — никого, даже машины не ездят. Фейтан продолжал ворчать себе под нос, его голос заглушал плотный слой ткани.
Снимая толстовку, он случайно поддел и то, что было под ней. Это Курапика ей показался рельефным? На животе Фейтана было видно каждую мышцу, которая вообще могла там быть. Он протянул ей кофту, одергивая хлопковую футболку, такую же черную, как и вся его одежда.
— Надевай и побежали дальше. И прекращай так пялиться на меня, — лицо его слегка порозовело. Вот же… Ничего от его взгляда не укроется.
— Спасибо, — Асами надела толстовку и опустила капюшон. Так, наверное, меньше видно, насколько она покраснела. — Но погоди, как я завтра в школу пойду, если я в Нагое?
— Пропустишь пару дней, ничего с тобой не случится, — проворчал Фейтан. — Залезай лучше на спину.
— А как к этому отнесётся твоя семья? Они не будут против?
— Я, что, похож на человека, у которого есть семья? — выплюнул Фейтан. Его взгляд помрачнел. Асами устроилась у него на спине, и он в очередной раз рванул с места.
Теперь ветер обдувал только ноги, но это было почти приятно. Он всё ещё бежал на невероятной скорости, но наблюдать за проносящимися мимо зелеными пятнами тоже было интересно. Только вот волосы Фейтана так и норовили набиться в глаза или в рот.
— Уже один живешь? — осторожно поинтересовалась она.
— Ради всего святого, Орихара, ну что за вопросы… Что ещё спросишь? С кем я сплю в одной комнате? С кем состою в отношениях?
— Извини, — Асами опустила глаза и притихла. Ну, она ведь правда лезет немного не в свое дело…
Повисла тишина. Был только ветер, тянущий их волосы назад, и множество мыслей, оставшихся после недавнего разговора. Был Курапика, чудом совмещающий черты кровожадного мстителя и отзывчивого парня. Был Фейтан, пугающий и непонятный человек с сомнительным прошлым. Неужели, «Пауки» правда убили семью Курапики?
Фейтан сказал, что не врал ей. Он не пытался показаться лучше, чем есть, даже если его поведение выглядело отталкивающе. Не пытался ввести в заблуждение. Да и вообще был первым человеком, который попытался хоть немного рассказать ей правду. Может, если она спросит напрямую, он тоже не соврет?
— Я всё-таки хотела бы вернуться в Минамититу…
— Что конкретно во фразе «сейчас там небезопасно» ты не понимаешь? — Фейтан глубоко вздохнул. — Ты не вернешься туда, пока я всё не улажу. Можешь считать это вторым похищением за сегодня.
— И чем же это отличается от первого раза? — возмутилась Асами.
— Тем что на этот раз тебя не собираются подвергать опасности. Но если будешь сопротивляться, я тебя запру в квартире и посажу на цепь. Так что подумай хорошенько, Орихара.
— Звучит немного… маниакально, — а ведь он правда может сделать всё, о чем говорит. Асами нервно засмеялась.
— А что остается-то, раз это, похоже, единственный способ показать, что я сделаю всё возможное, чтобы обеспечить твою безопасность, — он пробурчал что-то похожее на «идиотка» себе под нос и у него покраснели уши.
2 июня 1999, среда.
Квартира Фейтана оказалась совсем небольшой. Внутри было все необходимое для жизни, но помещение казалось безжизненным, словно он никогда тут не останавливался. Кухонный гарнитур и небольшой обеденный столик покрылись пылью. Две двери, справа и слева, выглядели так, словно их никогда не открывали. С некоторых вещей он даже не снял упаковочную пленку.
— Извини за вторжение, — робко пробормотала Асами, неловко кланяясь пустоте и делая нерешительные шаги внутрь.
— Отбрось формальности и чувствуй себя как дома, — махнул он рукой, закрывая дверь на защелку.
— Хорошо, я постараюсь, — Асами кивнула. — Ты, видимо, редко тут бываешь? — Фейтан наградил её долгим взглядом, полным усталости инедоумения.
— Да, — кажется, у него иссяк запас колкостей и острот. Он глубоко вздохнул, — Ванная справа. Вымой ноги, будь добра, у тебя все пальцы в земле.
Ванная оказалась такой же маленькой, как и кухня. Как же многого здесь не было. Полочка рядом с раковиной была пуста, на ободке ванны ничего не стояло. Не висело полотенец, не было разбросано ярких тюбиков из-под средств по уходу за кожей. Пусто.
— Орихара, — в комнату заглянул Фейтан. В руках он держал целую охапку вещей: несколько полотенец, зубную пасту, щетки, две упаковки мыла, флаконы и даже пару тапок. Полотенце он положил на край раковины. — Совсем забыл, что тут ничего нет.
— Спасибо, — Фейтан наполнил мыльницы, повесил полотенца на вешалку, расставил флаконы с шампунями и гелями для душа, и ванная постепенно начала принимать жилой вид.
— Я собираюсь остаться здесь, — сообщил Фейтан, наблюдая, как она возится с душем. К щекам тут же хлынула кровь. — Я не собираюсь приставать к тебе, так что не надо тут краснеть. Это для защиты.
— Я думала не о том, о чем ты подумал, что я могла подумать, — замялась она. Лоб и скулы Фейтана покраснели. Взглядом он предпочел не встречаться. — Это ведь не займет много времени и все такое…
— Мне потребуется два или три дня, вряд ли больше. Так что у тебя есть прекрасная возможность здесь освоиться, — он усмехнулся. — Я собирался пройтись до супермаркета, а ты, если хочешь, можешь принять душ.
Дверь закрылась, не дав Асами возможности ответить. В замке повернулся ключ, послышались затихающие шаги. Оставалось только раздеться и залезть под душ. Горячая вода прекрасно расслабляла, жаль только этого мало, чтобы смыть сегодняшний день. Она намылила волосы шампунем, стараясь сосредоточиться на простых движениях, но из головы не шел разговор между Курапикой и Фейтаном.
Когда Курапика успел так измениться? Еще несколько часов назад он был добрым и заботливым, так как же он мог говорить такие ужасные вещи? Он рассуждал об убийствах, словно в этом не было ничего ужасного. Он собирался убить Фейтана прямо там, у неё на глазах. Но что бы он тогда сделал с Асами?
Его глаза светились алым, но это больше не казалось красивым. Это был цвет ненависти, ярости и жажды крови. Перед внутренним взором был убийца, готовый уничтожить человека не только физически, но и морально. Тогда, на крыше, она подумала, что он просто злился. Может, это была случайность. Как же она ошибалась — это был не сиюминутный выброс агрессии, а внушительная часть его личности. Но где же тогда человек, который спасал её несколько раз? Где тот человек, что доверился ей, рассказал свою историю? Где тот человек, с которым она подружилась? Как вообще примириться с тем, что кто-то, ставший для неё таким дорогим, на самом деле убийца?
Ну, а Фейтан? Неужели все, что сказал Курапика, правда? Мисаки просто издевалась над ним, играя роль любящей девушки. Понятно теперь, почему он столько язвит — просто ушел в защиту. Наверное, это и есть причина его грусти…
— Каково же тебе пришлось? — спросила Асами у пустоты. Вода продолжала журчать, зеркало покрылось каплями — пустота молчала.
Но ведь Фейтан тоже убийца, разве нет? Разве то, что он пережил такое ужасное событие что-то меняет? «Пауки» убили несколько человек, и, кажется, даже не раскаиваются. Если подумать, это они сделали Курапику таким. Если бы не они… Асами четко решила для себя, что поговорит с Фейтаном насчет убийства. Она должна знать правду, чтобы разобраться во всём этом.
Как же тошно от этих мыслей. Асами выключила воду и замоталась в махровое полотенце. Пахнет свежестью. Кажется, он заботится о чистоте своих вещей. Кто бы мог подумать? Стоило только выйти из ванной, в носу защипало и она, не удержавшись, чихнула. Ну и пылища. Сколько он здесь не был, раз тут скопились целые горы пыли? Интересно, Фейтан заметит, если она немного здесь уберется?
В поисках тряпки Асами залезла во все шкафчики. Целые горы лапши быстрого приготовления, рис, острая соевая паста, банки с консервами, чипсы, мармелад, какао, множество пакетиков с чаем, посуда и приборы, с которых еще не сняли всю упаковку, набор ножей разной длины и величины, отвертки, металлические спицы для зонта, странные предметы, назначения которых она не знала, и многое другое. Тряпка обнаружилась под раковиной. Нераспакованная.
Лучше управиться со всем до его прихода. Асами протерла всё, до чего смогла дотянуться, и открыла окно. Дышать стало полегче. Уборка отняла у неё все силы, и она рухнула на стул, обессиленная. На улице хлынул ливень.
Фейтан появился минут через пятнадцать. Промок насквозь, волосы прилипли ко лбу и щекам, лицо серое и изможденное, но в руках несколько пакетов с едой. Он отряхнулся и поставил покупки на пол. Поддел футболку за ворот, и она отклеилась от груди с хлюпающим звуком.
— Привет… — пробормотала Асами, поднимая голову со стола. Фейтан бросил на неё усталый взгляд и скрылся за дверью в ванную. — Эй, ты в порядке?
— Если ты не видишь, я попал под дождь и собираюсь принять душ. Надеюсь, ты не собираешься ломиться в дверь?
Асами остановилась на полпути к ванной. Фейтан выглядел настолько неважно, что она поймала себя на мысли постучаться и войти. Вчера он хотел поговорить с ней, и, наверное, нет смысла это откладывать.
— Тогда я разберусь с покупками, не возражаешь?
— Нет, — донеслось из-за двери вперемешку с шорохом и хлюпаньем мокрой одежды.
— И заварю чай, если не против.
— То, что нужно.
Курапика Курута
Курапика осторожно постучал в дверь. Хоть бы все было в порядке и с Сэцуко-сан ничего не случилось. Когда Фейтан схватил Асами и скрылся в листве, он почувствовал, как к нему стремительно приближаются трое. Чертов китаец будто сквозь землю провалился, и Асами вместе с ним. Он поднял с земли велосипед, активировал зецу и скрылся в кустах.
Он потратил по меньшей мере час, скрываясь от Финкса, Нобунаги и Хисоки. Последний, кстати, не особо-то усердствовал в его поисках, но первые двое ужасали. Каким чудом ему удалось ускользнуть Курапика и сам не знал. Кажется, кто-то попался в эн Нобунаги, и они перестали его преследовать.
— Курапика? — дверь открылась, на пороге стояла Сэцуко-сан. Она оглядела его со всех сторон, но ей суждено было разочароваться. — Что случилось? Где Асами? Она разве не с тобой?
— Не со мной. Простите меня, Сэцуко-сан…
На душе было погано. Из них двоих она выбрала Фейтана. Он вспомнил Асами, висящую у него на шее, мешающую расправиться с тем, кого Курапика ненавидел всем сердцем. Она смотрела со страхом и, кажется, с отвращением. Она была против его действий, а значит и против него. Ну и черт с ней. Орихара предала его. Почему тогда он так тосковал по ней?
— Что-то произошло? — глаза Сэцуко-сан округлились. — Проходи в дом, рассказывай.
— Нам лучше уйти. Здесь может быть небезопасно, — сказал Курапика самым серьезным тоном из всех, на которые был сейчас способен.
— Что значит «небезопасно»? — заявление Курапики её шокировало.
— Я потом расскажу. Закройте все двери и отправляемся, — отрезал он. Сэцуко-сан молча кивнула головой, накинула на себя кардиган и повесила сумочку на плечо.
***
— Сенрицу, это я, — Сэцуко-сан и Курапика стояли на узкой лестничной площадке пятиэтажного дома. Он снова стучал в дверь, на этот раз тихо.
— Ты припозднился, — щелкнул замок и на пороге показалась Сенрицу. Она тут же пропустила их внутрь и закрыла дверь, воровато оглядевшись.
— Познакомьтесь, Сэцуко-сан, это моя подруга Сенрицу. А это Орихара Сэцуко-сан, о которой я и говорил, — Курапика представил их друг другу, Сэцуко-сан улыбнулась.
— Так это ты Сенрицу? Курапика так много о тебе рассказывал.
— Рада с вами познакомиться, — Сенрицу поклонилась. — Чувствуйте себя как дома, присаживайтесь. Хотите чашечку чая?
— Не откажусь. Но больше хотелось бы узнать, что тут происходит, — они прошли в гостиную. Сэцуко-сан устало опустилась на диван, Курапика начал мерить небольшую комнату шагами. Он не проронил ни слова до того, как в комнату вошла Сенрицу с подносом.
— Если совсем коротко, — начал Курапика, когда Сенрицу закончила наливать чай для каждого. — Асами похитили «Пауки». Помните, Сэцуко-сан, я рассказывал вам…
— Как это — похитили? — она чуть не выронила чашку из рук, потому поспешила поставить её на журнальный столик
— Это моя ошибка. Таким образом «Пауки» хотели меня спровоцировать. Потому если и есть кого винить в этой ситуации, так это меня.
— Курапика… — недовольно начала Серницу, однако он продолжал.
— Я мог её спасти, да что там, я почти спас её… Но её похитили еще раз…
— Как, еще раз? — напряглась Сэцуко-сан. — И кто это был?
— Её похититель ничуть не лучше. Тоже из «Пауков». Его зовут Фейтан Портор, он очень быстрый и выносливый. Он унес её куда-то прямо у меня на глазах, и теперь я не знаю, где Асами. Пожалуйста, простите меня, Сэцуко-сан. Я был недостаточно силен.
— Нужно сделать что-то! — воскликнула она. В уголках её глаз стояли слезы. — Не можем ведь мы сидеть, сложа руки!
— Я постараюсь исправить все сам, только дайте мне шанс, — Курапика присел перед диваном так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Он не ожидал такого, но Сэцуко-сан кивнула ему.
========== Звонок ==========
Асами Орихара
— Могу я позвонить домой? — спросила Асами, подливая себе немного чая. Сбоку от неё сидел Фейтан и крутил в руках чашку, изредка отпивая из неё.
Он переоделся в сухую футболку (снова черного цвета, да что же такое?) и спортивные шорты. По правому бедру Фейтана полз татуированный паук с цифрой 2 на брюшке. Асами сосчитала лапы. Двенадцать. Наверное, это что-то значит.
— Звони, у меня-то чего спрашиваешь? — снова сделал глоток. После душа его движения стали вялыми и медленными. Наверное, сегодняшний день и для него был очень тяжелым. В конце концов, он пробежал шестьдесят километров меньше чем за полчаса.
— Тут одна небольшая проблемка, — глаза Фейтана превратились в две узкие щели. — Когда меня похитили, телефон остался в сумке.
— Орихара, — он устало вздохнул, — у тебя хоть что-нибудь бывает нормально?
Он лениво поднялся из-за стола и скрылся за дверью комнаты. Асами не видела, что там, но была уверена, что это спальня. Через минуту он вернулся с телефоном.
— Перед тем, как позвонишь, хочу напомнить, что остаться здесь было лучшим из всех вариантов. Если бы не твоя способность, буквально через несколько минут до Куруты добрались бы мои друзья. Скорее всего, для него это был бы конец, — Асами прижала руки ко рту. Неужели она спасла не только Фейтана? — За тобой, как за средством воздействия на Куруту гонятся «Пауки», как вы говорите. Никто извне не сможет их остановить. А я смогу договориться. Я знаю, как это сделать. Другого способа закончить это нет.
— Ты хочешь сказать, Курапику убьют?.. — эта мысль шокировала. Что, если они больше не встретятся? Если блондин с теплыми руками перестанет существовать? Нет, не стоит об этом думать. Курапика сильный…
— Не сразу. Под пытками его бы заставили снять нэн с Паку. Кому-то хватает нескольких минут, но некоторых упрямцев можно пытать по несколько дней. Понимаешь, что бы сделали с тобой, начни он упрямиться? — его взгляд был холоден, и всё, что Асами съела и выпила попросилось наружу.
— Ужасно…
— Не буду посвящать тебя в подробности, не хватало ещё чтобы у тебя бессонница началась, — он усмехнулся. — Если что, я тебя не запугиваю. Пытать тебя я тоже не буду. Ты неплохой человек, Орихара, и заслуживаешь закончить школу без проблем, как и хотела. Ты мне веришь?
Его глаза светились холодной решимостью, а лицо помрачнело. Он ей не врет. Он даже обошелся без обычных саркастических шуток, а значит всё всерьез. Наверное, договориться с кем-нибудь из «Пауков» — то ещё дело, а он не раздумывая собирается пойти на это ради её безопасности. Асами кивнула.
— Спасибо.
— Благодарить будешь, когда я закончу. Звони давай.
Асами взяла телефон в ладонь, и он тут же завибрировал. На экране высветилось: «Финкс, 7 новых сообщений».
— Тебе тут Финкс пишет. Аж семь сообщений накатал, — Асами вернула телефон обратно. Фейтан углубился в чтение. Иногда его губы изгибались в улыбке, один раз он раздраженно цыкнул.
— Смотри-ка, Курута поживет ещё какое-то время, — он положил телефон на стол и вздохнул. — Прочитай, если интересно.
Асами схватила телефон со стола и защелкала кнопками.
Финкс: «ФЕЙТАН, ЕБ ТВОЮ МАТЬ, КАКОГО ХУЯ ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!»
Финкс: «ТЫ НАМ ВСЁ ИСПОРТИЛ СВОЕЙ СЕНТИМЕНТАЛЬНОЙ ВЫХОДКОЙ! ВЕРНИ ОРИХАРУ ИЛИ Я ТЕБЯ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ ДОСТАНУ!»
Финкс: «Мачи и Куроро нашли Шалнарка. Он чуть не помер, а все ИЗ-ЗА ЭТОГО УЁБКА, КОТОРОГО МЫ БЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЫМАНИЛИ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ВМЕШАЛСЯ.»
Финкс: «Шал в коме.
Финкс: «ЭТОТ УБЛЮДОК УСКОЛЬЗНУЛ. МЫ ЧАС ЗА НИМ БЕГАЛИ И НИХУЯ, А ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ!»
Финкс: «Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЕСЛИ УВИЖУ, ТАК ЧТО НЕ ДУМАЙ ДАЖЕ СОВАТЬСЯ ДОМОЙ!»
Финкс: «И чего ты молчишь? СДОХ УЖЕ, ДА?»
— Он всегда такой пугающий? — Фейтан пожал плечами.
— Ну, злится малость. Так-то Финкс добрый парень. Но поверь, если он решил бы меня убить, он не строчил бы мне гневные сообщения. Меня бы уже давно пытались опознать, — жуть какая! Он общается с маньяком и даже бровью не ведет. Что у них за дружба такая, где угрожают убийством?
— Финкс — добрый? — Асами оторопела. — Кто тогда злой?
— Я, — его губы растянулись в широкой улыбке. Нужно сказать, выглядело это слегка пугающе.
Это не укладывалось у Асами в голове. Один — грубиян, шумный и вспыльчивый, а второй, если отбросить язвительность и сарказм, отзывчивый и внимательный. Есть что-то, чего она не знает? Впрочем, ничего удивительного. Фейтан, кажется, не горит желанием раскрыть ей все свои секреты (хотя и собирался поговорить с ней о чем-то личном).
Асами вздохнула и набрала давно заученный номер. Фейтан тактично вышел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь.
Курапика Курута
Их разговор прервал звонок: громкая, писклявая мелодия и вибрация, сотрясающая сумку, лежащую на коленях Сэцуко-сан. Курапика и Сенрицу подскочили к ней. Неизвестность просто убивала. Уже заполночь, от Асами никаких новостей и все они слишком встревожены, чтобы просто пойти спать. Номер неизвестный. Сэцуко-сан набрала воздух в грудь и ответила.
— Бабушка? — донесся из динамика звонкий голос Асами. Женщина счастливо вздохнула и расплакалась.
— Асами-чан! — воскликнула она с облегчением. Слава богу, она жива. Курапика пододвинулся поближе, чтобы лучше слышать разговор. Сенрицу с места не сдвинулась, ей и так всё было слышно. — Где ты, девочка моя?
— Я в безопасности, за меня можно не беспокоиться. Переночую у своего друга, — ответила она уверенно. Курапика искал в её голосе страх или отчаяние, но их не было. Сенрицу подняла палец вверх. Нравится ему это или нет, Асами не лжет. — А ты где? Ты сейчас одна?
— Нет. Посреди ночи пришел Курапика и отвел меня в другое место. Он сейчас сидит рядом, — Сэцуко-сан посмотрела на него. Курапика вздохнул. Пусть она передаст трубку, ему есть что сказать. — Асами-чан, скажи, когда ты вернешься домой?
— Не волнуйся, бабушка, скоро. Через два-три денька, обещаю, — два-три денька в компании этого урода? Его пальцы сжались в кулаки. Жестом он попросил Сэцуко-сан передать ему трубку.
— Почему не сейчас? — воскликнула Сэцуко-сан. — С тобой случилось что-то серьезное?
Асами затихла на несколько секунд, наверное, обдумывала ответ на, казалось бы, очевидный вопрос. За эти несколько секунд Сэцуко-сан вся извелась.
— Ситуация непростая, но ничего неразрешимого, — сказала Асами, тщательно подбирая слова. — Что Курапика сказал тебе о произошедшем?
— Сказал, что тебя похитили «Пауки», а потом снова похитили, но на этот раз кто-то другой, тоже из «Пауков». Что они с тобой сделали? Асами-чан, ты точно в порядке? — Сэцуко-сан всхлипнула и Курапика осторожно коснулся её плеча.
— Со мной всё нормально. Сейчас я пью чай и готовлюсь ко сну, — Сенрицу снова подняла большой палец. — Человек, у которого я сейчас остановилась — друг. Он знает, как сделать так, чтобы «Пауки» от меня отвязались. Я ему верю. Поэтому дождись меня, я скоро вернусь.
Как же так? Да что она знает об этих ублюдках? Это совсем не те люди, которым стоит верить. Им ничего не стоит обмануть её и тогда она может оказаться в ещё большей опасности. Неужели она не понимает всего этого? Курапика разозлился, но внутри зрело чувство более тяжелое, чем злоба. Обида? Разочарование? Зависть? Непонятно.
— Если всё в порядке, не забывай мне звонить. Пожалуйста, Асами-чан, — услышав, как Асами согласилась с ней, она протянула трубку Курапике. Ладони вспотели, и на миг показалось, что он боится этого разговора. Но сейчас отступать уже поздно.
— Асами, — голос подвел его и получилось чуть выше, чем хотелось. По ту сторону провода Асами ахнула, будто от испуга.
— Курапика? — у неё будто не сразу вышло выдавить его имя. Растерянность и испуганные нотки в голосе, воспоминания о её лице несколько часов назад ранили. Стало так неприятно, но почему? — Пожалуйста, верни телефон бабушке. Я не закончила разговор.
— Асами, выслушай меня, — Курапика выскочил из комнаты, пытаясь найти место для уединения. Этим местом стал балкон. Он уселся на пол, так чтобы его не было видно с улицы.
— Прости, Курапика, — грустно вздохнув, начала Асами, — Но я не хочу говорить с тобой сейчас. Я ещё не готова к этому.
— Тебе не обязательно отвечать мне. Просто послушай, что я скажу и подумай над этим, — после её слов внутри стало так пусто. Он чувствовал это, когда вернулся домой и почувствовал смрад гниющих тел. Когда Мисаки пропала без вести, он тоже это чувствовал. Но почему сейчас?
— Курапика, это правда, что вы с Мисаки убили троих? — донесся её взволнованный голос. Она напугана. Можно понять её испуг, Портор утащил её неизвестно куда и насильно удерживает. Но, кажется, причина не в этом.
— Правда… Но я ведь рассказывал тебе, что они сделали с моей семьей! Они заслуживали смерти! — воскликнул Курапика, чувствуя, как глаза загораются красным.
— И там, в лесу, ты собирался убить Фейтана прямо у меня на глазах, да? — из динамика донеслось что-то, похожее на всхлип.
— Они ведь похитили тебя. Они пытались убить тебя всё то время, что ты училась здесь, разве нет? Почему ты жалеешь их?
— Фейтан не имеет отношения к моему похищению, — возмутилась Асами. — Если бы ты убил его у меня на глазах, я никогда бы тебе этого не простила! Я не хочу, чтобы меня спасали таким образом!
— Эти люди угрожают не только тебе или мне. Они угроза для всей страны, как ты не понимаешь? Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, Асами.
— Но ты ведь можешь обойтись без убийства. Большинство людей решает свои проблемы, не прибегая к насилию, почему ты не можешь сделать того же? — Асами обвиняла его, в голосе не слышалось ничего, кроме упрека. Каждый удар сердца отдавался болью в груди.
— Потому, что они не смогли обойтись без насилия два года назад. Потому, что за десятки, сотни, или даже тысячи погубленных жизней они обязаны умереть. Я должен это сделать, понимаешь? Я готов умереть, готов расплатиться за свои поступки, мне не жаль посвятить всю жизнь мести.
— Я не хочу, чтобы ты становился таким, — спустя несколько секунд произнесла Асами. Её голос подрагивал. — Зачем тратить на это целую жизнь, когда в мире так много других вещей?
— А что, если в мире не найдется того, кто отомстит им? Я не могу допустить, чтобы эти люди продолжали безнаказанно творить всё, что им вздумается. Подумай, сколько жизней можно спасти, убив девять человек?
— Но разве того, что ты уже сделал, не достаточно? — Асами всхлипнула. — Ты уже им отомстил, разве нет?
— Достаточно будет только тогда, когда они все будут убиты. Пусть знают, что совершили ошибку, когда оставили и меня в живых.
— Остановись, пожалуйста…
— Я уже говорил, что не могу остановиться в самом начале, даже если об этом меня просишь ты. Нельзя позволить им жить, потому что они не остановятся.
— Ты хотел, чтобы я тебе не мешала, да и в целом придерживалась твоей стороны, — она всхлипнула ещё раз. Голос изменился, будто она выдавливала из себя каждое слово. — Но я не могу! Я не могу находиться рядом с тобой и сидеть, сложа руки, зная, что ты убиваешь людей! Не могу принять это!
— А с этим чертовым китайцем ты сможешь находиться рядом, зная, что он убил в разы больше, чем я? — Асами снова всхлипнула, и каждый её всхлип ранил. Курапику захлестнула волна раздражения. Почему он проигрывает? Почему девушка, которая ему нравится, в очередной раз оказывается в лапах чудовища?
— Не переводи стрелки, Курапика! — закричала она в трубку. — Речь сейчас о тебе. Я надеюсь, что в будущем ты придешь к тому, о чем я говорю.
— Лучше скажи, где ты сейчас находишься? — Бессмысленно. Она просто не хотела слушать, а значит, ничего ей не докажешь. Некоторое время телефон молчал.
— Я не могу сказать, — произнесла она обиженно.
— Почему? Этот ублюдок рядом с тобой? Держит тебя в плену? Запрещает говорить об этом?
— Вообще-то, если Фейтан не хотел, чтобы я говорила с кем-либо, он не стал бы одалживать мне свой телефон, — съязвила Асами. Не похоже на неё. — Я просто не знаю, где я нахожусь.
— Где он держит тебя? Можешь рассказать, что находится снаружи? Я приду за тобой.
— В этом нет нужды, я сама вернусь через несколько дней, — эти слова ударили больнее, чем все упреки и осуждение. Курапика горестно вздохнул.
— Мало ли, что случится. Ты можешь пострадать от него…
— Мне все равно нечего сказать тебе.
— Почему ты доверяешь ему? — ответом было молчание. По ту сторону провода Асами тихо всхлипывала, хлюпала носом, посуда постукивала о стол, но никакого ответа не прозвучало. Несколько раз повторив её имя, Курапика отключился.
Асами Орихара
Асами уронила голову на стол и зарыдала. Она была не готова к этому разговору, потому что не хотела услышать то, что услышала. Асами с самого начала догадывалась, что их мнения разойдутся, с самого начала его цель казалась слишком ужасной. Но она почему-то надеялась, что ему не хватит решимости, и со временем он остынет. Но почему всё вышло именно так?
— И что сказал Курута? — рядом с ней возник Фейтан. Асами вздрогнула — как же он умудрился открыть дверь так быстро и беззвучно?
— Ты подслушивал? — ужаснулась Асами.
— Ты посреди разговора завопила на всю квартиру: «Курапика?», а стены тут, вообще-то тонкие, — он ухмыльнулся, постучав по стене костяшками. — И всё же?
— Он все еще собирается всех вас поубивать. Я говорила ему, что так нельзя, но он меня не слушает, — она против своей воли всхлипнула.
— А почему ты плачешь? — спросил он, присаживаясь напротив. — Что тебя вообще с ним связывает?
— Мы просто дружили с ним. До этого мне так нравилось с ним общаться, а теперь он, кажется, неприятен мне. Он меня пугает. Не знаю, что с этим делать. Я не хочу, чтобы всё кончилось вот так, — Асами закрыла глаза ладонями и всхлипнула.
— Ну и не общайся с ним, раз он тебе неприятен, в чем проблема? — растерянно спросил он.
— Мне нравилось общаться с ним… — Асами посмотрела на него сквозь щелочки между пальцами. Фейтан пододвинулся чуть ближе и оперся подбородком на сложенные ладони. Но в остальном он выглядел потерянно.
— Ну тогда тебе стоит сделать выбор: либо прими его таким, какой он есть, либо оставь. Тебе всё равно не изменить человека, если он этого не хочет. А еще лучше — иди спать. Я разложил футон в соседней комнате.
— А как же ты?
— А что я? Лягу позже, на кухне, — он безразлично пожал плечами. Кухня была слишком узкой, чтобы расстелить там футон, но Асами решила промолчать. Фейтан достал с подоконника книгу и открыл её. На обложке значилось: «Юкио Мисима — Исповедь маски».
— Странный ты человек… — сказала Асами, нарушая тишину. Несколько минут он сидел, углубившись в чтение, только страницы шелестели.
— Ты, конечно, права, но откуда такие поразительные догадки, Орихара? Чем я себя выдал? — он даже глаз от книги не поднял.
— С таким упоением читаешь Мисиму. Мисима тоже был странным человеком, — она осознала сказанное только тогда, когда слова слетели с языка.
— Поражает меня твоя логика, — на этот раз он даже отвлекся и поднял на неё глаза. — Если Мисима был странным человеком, то это не делает его читателей странными.
— Наверное, ты прав, — поднялась Асами из-за стола. — Что же, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Орихара. Я оставил тебе вещи, в которые можешь переодеться для сна. Будь добра, хоть во сне не натвори ничего странного, — он усмехнулся и вернулся к чтению.
Как Асами и думала, за дверью была спальня. В темноте особо не было видно, что там находилось, но прямо перед ней белел футон, а большего не было нужно. Переодевшись в черную (да кто бы мог подумать?) футболку, она нырнула под одеяло. Последнее, что она запомнила перед сном, что постель пахла лавандой.
========== Прошлое ==========
Асами Орихара
Асами проснулась, завернутая в футон. Из окна светила полная луна, из кухни не доносилось ни звука. Темно и тихо. В горле пересохло так сильно, что язык будто прилип к нёбу. Маленькое помещение быстро сделалось душным и жарким.
Она осторожно выползла из-под футона и приоткрыла окно. Дышать стало намного легче, когда прохладный ночной воздух подул на её лицо. Асами облизала спекшиеся губы и посмотрела на дверь. Хоть бы Фейтан спал крепко. Достаточно крепко, чтобы она смогла налить себе стаканчик воды и уйти незамеченной. Она не сможет заснуть, пока в её горле целая пустыня.
Итак, медленно нажать на ручку и осторожно приоткрыть дверь. Ничего сложного. Кухню заливал лунный свет. Никакого футона на полу не было. За столом сидел Фейтан, казалось, в той же позе, что и несколько часов назад. Разве что теперь его волосы были убраны со лба с помощью пары заколок. Стоило Асами сделать шаг на кухню, как Фейтан вздрогнул и наградил Асами колючим взглядом.
— Орихара, что ты забыла здесь? — пробормотал Фейтан голосом человека, который только что проснулся.
— Извини, пожалуйста, просто в горле пересохло…
— А, это… Ну, стаканы сама знаешь где, — он неопределенно махнул рукой в сторону шкафчиков и потер глаза.
В темноте Асами смутно различила его лицо — приблизилась под предлогом поиска стаканов. В какой уже раз Асами отметила, что Фейтан выглядит неважно. На лице остался след от ладони, которой он подпирал щеку, веки слегка отекли, из-за чего глаза выглядели меньше (и ещё злее).
— Почему не спишь? — спросила она, собрав всю смелость в кулак. Она ожидала ещё одного неприязненного взгляда, но Фейтан лишь устало вздохнул.
— Орихара, ради всего святого… — он зевнул, прикрывая рот ладонью. — То, что ты временно живешь здесь не делает тебя моей нянькой.
— А я разве нянчусь с тобой? Просто спросила…
— Думаешь, эта кухня похожа на место, где можно разложить футон?
— Но ты сам сказал…
— Я соврал, очевидно же. Тебе-то какое дело сплю я или нет?
Правда, а какое ей дело? Сейчас Асами допьет воду, которая показалась ей самым прекрасным напитком в мире после первого глотка, и вернется в постель. Но что-то внутри неё тянулось к нему, хоть он и пытается оттолкнуть её изо всех сил. В нем есть загадка, которую Асами не терпелось разгадать. Поэтому она села за соседний стул и сцепила руки в замок, чтобы не дрожали.
— Мне есть дело. Это показалось необычным, вот и решила спросить.
— Не вижу смысла пытаться, — Фейтан отвернулся к окну, подперев подбородок ладонью. — Я всё равно не засну.
— Почему?
— Орихара, а не слишком ли много ты задаешь вопросов? — он повернулся и посмотрел на неё исподлобья. Желтые глаза, окруженные черным: сверху брови, снизу синяки от неизвестно насколько большого недосыпа.
— Извини, — Асами потупила взгляд. — Просто стало любопытно.
Как же тихо становится, когда двое сидят и смотрят друг на друга, не зная что сказать и какие слова стоит подобрать. Пожалуйста, пусть он расскажет свою историю. Ну давай же. Он же начал открываться, почему сейчас решил отгородиться? Что она сделала не так?
— Я не пытаюсь, потому что всё равно буду лежать, как идиот, пока не наступит утро, — Фейтан вздохнул. — А даже если выйдет заснуть, меня разбудит первый же незначительный шум.
— Извини, что разбудила… — так вот оно что. Асами долго пыталась понять, что же с ним не так. Его лицо казалось болезненным, утомленным, скучающим, но это всё не то. Сонный — вот нужное слово.
— Забей. Не ты, так что-нибудь другое.
— И… давно у тебя бессонница?
— Хочешь сказать, что бы я не говорил ты продолжишь меня допрашивать?
— Я не допрашиваю. Я вижу, что с тобой происходит что-то странное, и это немного беспокоит меня. Разве не нормально переживать о людях вокруг тебя? — воскликнула Асами. Взгляд Фейтана сделался удивленным. Он смотрел примерно так же, как она, когда впервые столкнулась с проявлениями его сил.
— И чего беспокоиться-то? Я же не раком болею, а так, просто заснуть не могу, — он отвел глаза и вернулся к созерцанию луны. Снова покраснел.
— Ну… Ладно… — кажется, Асами снова сказала что-то неуместное. Столешница вдруг показалась необычайно интересной. Какие красивые концентрические круги, выглядит почти как дерево.
— Если так интересно, больше года.
— Много… — выдавила из себя Асами. Ладони вспотели, а пальцы, сцепленные в замок, продолжали трястись. Почему так нервно? Чего она боится? — И как же ты спишь?
— Так же, как и ты: с закрытыми глазами, — вздохнул он и повернулся. — А если серьезно, то урывками. По два-три часа в сутки. Иногда, если очень везет и дома никто не шумит, вырубает часов на пять.
— И ты ничего с этим не делаешь?
— Пью иногда. Если выжрать чего покрепче, может вырубить на полдня. А что тут ещё сделаешь?
Да как же так? Асами впервые встретила человека, который настолько наплевательски относился к своему здоровью. Это ведь неправильно — напиваться, чтобы просто поспать. Неужели, другого выхода нет?
— Можно обратиться к врачу, он прописал бы тебе снотворное. Это ведь лучше, чем так…
— Думаешь, я не пробовал? Снотворное не работает. Предугадывая твои следующие вопросы: нет, не знаю, почему не работает; да, пробовал разные таблетки; советы из интернета — полное дерьмо; медитации и прочие практики не работают. Ещё что-нибудь?
Эх. Фейтан раздраженно смотрел на неё, показывая всем видом, что не собирается больше обсуждать эту тему. Асами поджала губы. Он ответил в своей манере, но хотя бы честно. Он сам сказал, что никогда ей не врал (кроме сегодняшнего случая с футоном). Стоит ли спросить?
Фейтан поднялся со стула и принялся разминать шею и плечи. Ещё бы, на стуле-то спать неудобно. Несмотря на низкий рост он хорошо сложен. Руки и ноги тонкие, но сильные. Ладони узкие и пальцы длинные, как у неё самой. Двенадцатилапый паук замер, лишь смотрит на неё глазками-бусинками.
— Хотела спросить кое-что. Если ты не возражаешь, конечно.
— А если возражаю? Тогда что? — Фейтан закончил с разминкой и вернулся на свое место. Даже жаль. За его движениями интересно наблюдать. Наверное, можно сформулировать тезис: Фейтан в целом отличная цель для наблюдения. Впрочем, судя по его реакциям, наблюдение долго не продлится.
— Ну, тогда ладно. Я спать, — Асами поднялась со стула, немного разочарованная. Судя по всему, Фейтан не любит, когда кто-то становится свидетелем его слабостей. Теперь нужно будет выжидать момент, когда он снова будет готов открыться.
— Я отвечу на вопрос, если ты перестанешь пялиться, — он сложил руки на груди и нахмурился. Асами уселась обратно.
— Вовсе я не пялюсь!
— Твой взгляд настолько осязаемый, что я бы почувствовал его даже с закрытыми глазами. Смотришь на мою ногу так, будто никогда в жизни татуировок не видела.
— Если честно, не видела, — Асами улыбнулась, а Фейтан вздохнул.
— Ничего особенного тут нет, Орихара. Просто кожа и чернила, — он ущипнул себя за ногу, сминая и оттягивая паука. — У тебя там, кажется, вопрос был.
— Да, — ну, отступать уже некуда. Пан или пропал. Ей нужно узнать, иначе она никогда в этом не разберется. Нужно хотя бы попытаться. Ладони снова вспотели, а сердцебиение ускорилось. — Правда ли то, что вы убили семью Курапики?
Повисло молчание. Фейтан выпрямился на стуле и посмотрел на Асами с удивлением. Казалось, прошло несколько минут, а он всё смотрел и смотрел, будто пытался переиграть её в гляделки. Кто дольше продержится тот и победил. Наконец, он вздохнул и ответил.
— Да, — не такого ответа она ожидала. И не таких эмоций. Она надеялась до последнего, что всё это просто слухи, просто догадки Курапики — человека, ослепленного горем от потери семьи. Но Фейтан признался. Но в его голосе не было печали, не было раскаяния или удовлетворения. На лице не дрогнул ни единый мускул. Он ничего не чувствовал по этому поводу.
— И ты не жалеешь, что сделал это? — спросила Асами, вглядываясь в его глаза. Желтые, как янтарь, спокойные. Серьезные.
— Нет, — его лицо не изменилось. Нижняя губа Асами задрожала от ужаса.
— Но почему? Как же так?
Как можно с таким спокойствием признаваться в убийстве с особой жестокостью? Это же ненормально. Всё тело сжалось в ком из ужаса и тревоги. Она готова была вскочить со стула и выбежать из квартиры, неважно куда она прибежит в итоге. Фейтан тяжело вздохнул.
— Так и знал, что кто-нибудь спросит. Удивлен, что ты. Это долгая история, знаешь ли. Что для тебя более отвратительно: если я буду опрокидывать в себя по стакану виски каждые несколько минут или если я задымлю всю кухню?
— Первое, — неужели всё было так просто? Требовалось только набраться смелости и спросить, и она, наконец, поймет, что к чему? Даже не верится. Фейтан достал из выдвижного ящика две пачки сигарет и стеклянную пепельницу, разместил всё это на своей половине стола, и приоткрыл окно.
— Как я понимаю, ты не куришь, — она замотала головой. — Ну, тогда не предлагаю.
Первую сигарету он выкурил в полной тишине. Асами сидела неподвижно, ожидая, когда он начнет говорить. Что же он скажет? Что вообще она хочет услышать? Что на самом деле «Пауки» это группа наемных убийц? Что они затеяли это ради веселья? Что всё это просто большая ошибка и недоразумение? Каждый из вариантов звучал немного по-дурацки.
— Ладно, — Фейтан затушил сигарету и прикурил новую, — Слышала ли ты что-нибудь о месте, которое называют Рюсейгай или Meteor City?
— Нет, — ответила Асами, напрягая память. Она никогда не интересовалась географией, так что даже не представляла, где это может находиться.
— Это я так, — усмехнулся он. — Было бы очень странно, если ты была бы в курсе. Meteor City это не город в твоем понимании города. Это огромная свалка, занимающая целый остров. Формально там никто не живёт, но на самом деле там находится несколько десятков тысяч людей. Точно никто не считал, сама знаешь почему.
Большинство жителей Meteor City — беглые преступники и другие прячущиеся от закона люди. Очень удобное место, чтобы залечь на дно. Никто не будет искать тебя на свалке на каком-то крохотном островке. Отличное место, чтобы прятать трупы. Отличное место, чтобы хранить наркотики и оружие.
— Подожди. Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, — воскликнула Асами, совершенно сбитая с толку. Фейтан затянулся поглубже и продолжил.
— Я говорю это, чтобы ты лучше понимала картину произошедшего. Или можешь посмотреть на это под другим углом — я рассказываю тебе о своем детстве.
— Неужели ты вырос в таком ужасном месте? — она посмотрела на Фейтана, чувствуя, что совсем запуталась.
— Не я один. Мы все выросли в Метеоре. Кому-то повезло чуть больше, и у них была семья, или хотя бы кто-то из родителей. Кому-то вообще не повезло.
— И ты…
— Да, Орихара, ты совершенно права, мне не повезло, — затушил, прикурил новую. Уже четвертая. К счастью, большая часть дыма выходила в форточку, но запах сигарет так или иначе оставался в воздухе. — Не знаю, когда родился, не имею понятия, кто мои родители и совершенно не представляю, как выжил.
— Извини. Мне очень жаль, что так вышло! — Асами сложила ладони в извиняющемся жесте. Может, ей не стоило лезть и просить Фейтана рассказать эту историю? То, что он пережил, просто ужасно, и ему, наверное, непросто этим делиться… — Если тебе неприятно говорить об этом, можешь остановиться.
Фейтан засмеялся. Снова его странный смех: негромкий и скрежещущий. Асами всмотрелась в его лицо. Он не выглядел грустным. И, кажется, история, которую он рассказывал, уже не приносила ему боли.
— Ну уж нет, Орихара. Спросила об этом, так слушай. Ты подловила меня в состоянии, когда я не хочу спать и чуть более говорлив, чем обычно, так что принимай последствия, — он затянулся, и огонек сигареты на миг осветил его лицо. Наверное, он так долго держал эту историю в себе, что сейчас ему необходимо было с кем-то поделиться. Асами кивнула.
— Хорошо.
— Между мной и тобой в детстве было одно существенное различие, помимо семьи и всего прочего. Формально меня не существовало. В Meteor City нет паспортных столов, так что, когда кто-то рождается, его появление не подтверждает ни одна бумажка. Нас не существовало, а значит, нас невозможно было найти.
Этим активно пользуются мафия и якудза. Некоторые семьи «крышуют» Метеор, а взамен нанимают местных жителей для разных дел. Кому-то нужны наемные убийцы, а кому-то проститутки. Как видишь, вариантов десятки. И перспективы огромные: умереть от СПИДа в двадцать, сесть в тюрьму, потому что тебя решили подставить, сдохнуть от передоза или просто кончить с ножом в животе, потому что какому-то маньяку захотелось тебя убить.
С каждой минутой челюсть Асами отвисала всё сильнее. Неизвестно, что ужасало сильнее: то, что он говорил или то, как он это делал. Он рассказывал так, словно это происходило не с ним, а с кем-то другим. Будто делился сюжетом недавно прочитанной книги.
— Я должен был толкать наркотики. Знаешь, как это было? Ошиваешься ночью рядом с каким-нибудь клубом и ждешь. Полиция, ясное дело, пытается тебя поймать. Если тебя возьмут — сядешь, а если что-то случится с товаром, то обратно лучше не возвращаться. Если тебя заметили, нужно бежать, и желательно быстрее машины, которая за тобой едет. Весело, да?
— Нет… — Асами вздохнула. Нет, Фейтан, это ни черта не весело. То, что ты рассказываешь, напоминает кошмар.
— Какая ты скучная, — Фейтан прикурил шестую, губы его растянулись в улыбке. — В общем, относились к нам как к грязи. Мы не видели в себе людей, разве что расходный материал. А Куроро увидел. И ему каким-то чудом удалось собрать всех нас вокруг себя.
Он видел, как живут люди за пределами Meteor City, и был уверен, что все мы заслуживаем лучшей жизни. Он рассказал нам о том, что дети и подростки учатся в школах и университетах, а потом могут выбрать любую специальность, какую захотят. Он рассказал о книгах, кино, компьютерных играх. Обо всем, что ты, бьюсь об заклад, знала с самого рождения. И нас это увлекло.
Он крал книги и читал нам о мире за пределами Метеора. Пересказывал нам свои планы, говорил о том, чем бы занялся, если не застрял бы в такой дыре, как Метеор. И буквально несколько лет назад он сказал нам: «А почему бы нам не организовать собственную банду? Уйдем отсюда и каждый займется кто чем хочет».
Перед Фейтаном выросла целая гора из окурков и пепла. Говорил он медленно, прерываясь, чтобы затянуться или прикурить новую. Асами уже потеряла счет выкуренным сигаретам и почти привыкла к запаху. Наверное, от неё сейчас тоже пахнет сигаретным дымом.
— Мачи, Шизуку и Шал пришли в восторг от этой идеи. Им с работой совсем не повезло. К слову говоря, если встретишь кого-нибудь из этих троих, не говори им, что они красивы. Есть способ получить травму попроще. Мы с Финксом смотрели на это скептически, думали, что у Куроро кишка тонка заявить о себе. Мы ошибались. Куроро, правда послали далеко и надолго, но его это не остановило.
Он сказал тогда, что нам всем нужно стать сильнее и взять то, что нам причитается. Мы все пахали как проклятые. Некоторые специально перевелись в те сферы, где можно было получить опыт в сражениях. И когда Куроро счел нас достаточно сильными, он притащил всех нас к боссу и заявил, что мы уходим. Хотите остановить — попробуйте.
Ничем хорошим это не кончилось, и нам пришлось устроить резню. В итоге, не помню уж кто, какая-то очень важная шишка сказала, что намследует сделать что-то очень крутое. Если мы хорошо себя покажем, на наши выходки будут закрывать глаза, а наших близких не будут пытать. С нас, вроде, тоже что-то там причиталось. Иначе было не доказать, что мы заслуживаем того, о чем просим. И ты уже знаешь, что мы сделали.
— Вы убили тех людей? — в горле пересохло, то ли от дыма, то ли от волнения.
— Ага.
Вот оно как вышло. Асами смотрела на Фейтана, пытаясь разобраться со всем, что она испытывала в данный момент. «Пауки» прошли через ад, который чуть не забрал у них всё, что было. Как им хватило душевных сил остаться в порядке? Как им удается смеяться после такого? Насколько же эти люди сильны? А с другой стороны…
— Почему именно убийство?
— Их было девять. Нас было девять. Мы забрали их жизни, чтобы получить свои. Вышло довольно символично.
— Я не об этом. Почему убийство? Почему не ограбление? Не мошенничество? Не что-нибудь другое?
— Потому что обычного преступления было мало, чтобы впечатлить того ублюдка. И если ты думаешь, что на нашем месте не стала бы никого убивать, то просто не понимаешь, что такое мафия и чем они занимаются.
Ты видела когда-нибудь убитую проститутку? Которая умерла просто потому что кому-то пришло в голову, что её можно убить. Или, может, человека, перебравшего с наркотой и умирающего в конвульсиях? Маленьких филиппинок без рук и ног, плачущих и зовущих своих матерей? Девушек, привезенных в огромных контейнерах, откуда-нибудь из Тайланда или Вьетнама? Ребенка, пустого внутри и расфасованного на органы? Комнату, залитую кровью и пахнущую порохом?
Конечно же, нет. И для тебя это всё просто образы, которые я заставляю тебя представить. А для нас это воспоминания. Понимаешь, откуда мы собирались выбраться? И если ты не сделала бы того же, что и мы, то у тебя просто проблемы с головой.
Сколько он уже выкурил? Пачка опустела и в ход пошла другая. Затушивание сигареты о пепельницу и прикуривание новой стало механическим действием, и каждый раз Фейтан выполнял его с роботической точностью. Затягиваясь в очередной раз, он кашлянул.
— И что было потом?
— Потом Куроро самолично обезглавил того мужчину. Он оказался боссом одной из семей, крышующих Meteor City. Он написал в записке, что никто не может указывать «Пауку» куда ползти, и засунул её трупу в рот. А потом мы сделали себе документы и отправились на поиски места, где можно было бы тихо осесть и заниматься тем, чем хочется.
— И вы начали жить как обычные люди?
— Мы брали всё, что нам хотелось взять. У нас столько всего забрали, что даже нескольких лет ежедневного воровства не хватило бы, чтобы компенсировать утерянное. Ничего особенного. Вижу, что у тебя на языке крутится. Не убили ли мы кого-нибудь за это время, я прав? Так вот, мы никого не убивали. Но твой блондинистый друг станет первым за последние три года, уж извини.
Последняя сигарета встретилась со стеклом и погасла. Фейтан распахнул окно, впуская в комнату свежесть летней ночи. Теперь она знала всё, что нужно. Перед ней убийца. Человек, достаточно сильный, чтобы противостоять мафии. Насколько сильными они могут оказаться все вместе Асами даже представить не могла.
Убила бы она семью Курапики, находясь в таком же положении? Смогла бы она забрать чью-то жизнь, чтобы вырваться из ада? Это почти как в дикой природе: можно ли винить волка в том, что он задрал овцу? Не сделай он это, ему осталось бы только умереть от голода. То, что рассказал Фейтан, было диким. Ужасным. Бесчеловечным. Но допустимо ли сравнивать это?
Стали бы они убийцами, если жили бы обычной жизнью? Стала бы убийцей она, случись ей родиться в Метеоре? У Асами не было ответа. Она сидела, не шевелясь, и пялилась в окно, ничего в нем не видя.
— Ты спросила жалею ли я, что убил кого-то? Но это всё равно, что спросить жалею ли я, что не сижу в тюрьме или не торгую задницей где-нибудь в Токио. Нет, не жалею. Надеюсь, ты поняла почему.
Она кивнула. Первый раз в жизни в голову пришла мысль, что мир жесток. До этого её жизнь была наполнена простыми и безопасными вещами: школа, подружки, папа с бабушкой. Любимые книги, вкусная еда, воскресное аниме. Но куда ей встроить всё, что она услышала этой ночью? Это ведь не выйдет игнорировать!
— Чего-то ты помрачнела, — вздохнул Фейтан. — Наверное, ждала другой истории? Какая бы тебе больше понравилась: где мы отъявленные психопаты и садисты или где мы наемные убийцы и нам приказали это сделать?
— Не издевайся, — попросила она, сжавшись от холода.
— А я не издеваюсь. Видишь ли, люди любят, когда просто. Им так намного легче воспринимать мир. Вот есть хорошие парни и плохие. Добро против зла. А когда начинаются усложнения, многие теряются. Кто-то не понимает происходящего, кто-то злится и всё такое. В следующий раз, Орихара, расскажу тебе историю попроще.
— Я понимаю, что происходит, — воскликнула Асами. — Я всё понимаю, просто мне нужно это осмыслить.
— Ты замахнулась на очень сложную историю, — Фейтан закрыл окно и подошел к ней. Он весь пропах табаком, хотя пахло не так сильно, как, например, от Нобунаги. Или она просто привыкла к запаху? — Иди спать, Орихара, времени уже много.
— А как же ты?
— А я тут причем? Я же сказал, что ложиться спать нет смысла, разве не слышала?
— Мне кажется, тебе стоит попробовать, — возразила Асами, поднимаясь со стула. Их глаза оказались почти на одном уровне. — Ты только что облегчил душу и избавился от стресса, разве нет? Заснуть выйдет намного проще.
— Орихара, — Фейтан вздохнул и потер глаза. — Если ты хотела затащить меня в постель, то облажалась. Это делается немного не так.
— Я не… — Асами замахала руками, чувствуя, как к лицу приливает кровь. Воображение, как назло, подкинуло ей образ Фейтана, залезающего к ней под одеяло и…
— Да знаю я, что ты не, — он тихо рассмеялся и убрал пепельницу со стола. Окурки градом посыпались в мусорное ведро. — Ты в курсе, что над тобой очень забавно шутить? Каждый раз ведешься.
— Звучит жестоко!
— Ну да. А то такое лицо сделала, когда я сказал, что злой в нашем с Финксом дуэте именно я. Неужели думала, что вру? — ухмыльнулся он. Да она до сих пор была в этом уверена. Либо у Финкса есть светлая сторона (которую он очень тщательно скрывает), либо Фейтан не знает, что такое добро и зло.
— Ты уходишь от темы. Просто попробуй заснуть. Не выйдет и ладно, — настаивала на своем Асами. Фейтан обвел кухню усталым взглядом.
— Представь себе футон и посмотри на эту кухню. Проще лечь на стол, чем пытаться уместить его на полу.
— Так что тебе мешает лечь в спальне? Там хоть три футона разложить можно! — перед глазами снова возник непрошенный образ и Асами зажмурилась, пытаясь его прогнать.
— Хочешь сказать, для тебя нормально спать в одной комнате с малознакомым человеком?
— Никогда так не делала, но раз уж ты меня похитил…
— К черту тебя, Орихара, — сказал он, открывая шкаф и выкатывая завернутый в упаковочную пленку футон. Асами вернулась в мягкую постель, и, окутанная запахом лаванды, смотрела, как Фейтан обустраивается в другом конце комнаты, пока не провалилась в сон.
========== Утро ==========
Асами Орихара
— Ой, Финкс, давай ты закончишь орать, как резаный? — раздался из соседней комнаты раздраженный голос Фейтана. Асами открыла глаза. Финкс? Неужели, «Пауки» их уже обнаружили? Она выскочила из постели и осмотрелась.
Неподалеку от неё валялся ещё один футон, сбитый и, судя по всему, давно покинутый. Слева стоял стеллаж с мангой и книгами. Отдельная полка была посвящена какому-то Тревору Брауну. Справа находился стол, заваленный разными предметами (некоторые из них были очень странными): книгами, лезвиями, металлическими спицами. В конце комнаты красовался встроенный шкаф, и именно он показался Асами неплохим укрытием.
— Убьет он меня, ну как же! Сам потом вскрыться не забудь, когда придется работать в паре с Нобунагой или Хисокой.
Ах, это всего лишь телефонный звонок. Волнение слегка отступило и Асами отпустила дверцы шкафа, за которые уже успела схватиться. Из кухни донесся грохот и…
— Ёб твою мать! — воскликнул Фейтан и зашипел. — Короче, ты понял меня. Перезвоню.
Что-то металлическое прокатилось по полу и ударилось о стену. Тут же до слуха Асами донесся голос Фейтана, он снова говорил на непонятном языке. Стоило открыть дверь, как в лицо ударил запах гари. Он стоял перед плитой. На полу красовалась темно-коричневая лужа, а в углу лежала медная турка.
— Проснулась? — недовольно спросил он, стряхивая с левой ладони остатки кофе. Вся тыльная сторона покраснела, на ней медленно вздувались волдыри. Кожа на левой ноге выглядела не лучше.
— Твоя рука! — воскликнула Асами. Фейтан с раздражением убрал ладонь за спину.
— С ней не произошло ничего, что позволило бы делать такое испуганное лицо, — мрачно сообщил он.
— Ты же обжегся! — растерянно пробормотала она. Фейтан смерил её одним из наиболее колких взглядов.
— Спасибо, Орихара, а то я не заметил, — он подставил ладонь под струю воды.
— У тебя ведь есть аптечка? — взгляд Асами лихорадочно пробежался по кухне. Должна же где-то лежать… Но ничего, даже отдаленно похожего на аптечку там не было.
— Пустяки, само пройдет, — на тыльной стороне кисти и большом пальце уже налились волдыри. Асами как-то сильно обожглась, и ожог не давал ей спать несколько ночей. Каким чудом ему удается вести себя так, будто ничего не случилось?
Фейтан нахмурился, но щеки у него слегка порозовели. Он вынул из шкафа бумажные полотенца и принялся вытирать разлитый кофе. Работал он левой рукой.
— Не неси чепухи. Ты ведь левша, — воскликнула Асами, уперев руки в бока. Такую позу принимал отец, когда злился.
— Я одинаково хорошо работаю обеими руками. Это называется амбидекстр, если ты, Орихара, не знала, — он демонстративно поменял руки. И правда, правая двигалась так же ловко, как и левая.
И чего он упрямится? Будто Асами не помощь предлагает, а что-то опасное. С Курапикой было как-то проще. Асами опять вспомнился вчерашний разговор и она отогнала мысли о нем.
— Это не значит, что тебе не нужно обрабатывать ожоги, — заупрямилась Асами. — Я быстро справлюсь.
— Орихара, ты в курсе, что слишком напираешь? — в её сторону полетел явно раздраженный взгляд. — Но раз тебе так хочется, аптечка в ванной за зеркалом.
Медлить Асами не стала. Она вскочила со стула и унеслась в ванную. Через несколько секунд она вернулась, но уже с аптечкой в руках. Фейтан смотрел на её старания с показной пренебрежительностью, а, впрочем, какая разница? Она всё равно сделает своё дело.
Асами тщательно вымыла руки, перед тем как начать. В аптечке толком ничего не было: так, несколько упаковок таблеток с малопонятными названиями, упаковка бинтов и, очень кстати, мазь от ожогов.
— Готово, — сказала Асами, разложив перед собой всё необходимое для перевязки. — Давай сюда руку.
Фейтан положил перед ней ладонь. Его глаза говорили, что она могла бы и не заморачиваться. Покрасневшая кожа вопила о боли. Пальцы у него тонкие и длинные. И каждый из них был покрыт узором из тонких, едва заметных шрамов. Некоторые обрывались на одном пальце, какие-то перебегали на соседние. Кожа на костяшках, кажется, и есть один большой шрам.
— Я, конечно, всё понимаю, но сейчас-то ты на что уставилась? Удивлена, что у меня все пальцы на месте или что?
— У тебя так много шрамов на руках, — пробормотала Асами, откручивая крышку мази. Как вообще можно получить столько царапин за всю жизнь? Да и были ли это царапины?
— Ну, знаешь ли, когда сражаешься на ножах, первое, что пытается сделать твой противник, это порезать тебе пальцы, чтобы ты выронил оружие. Но поверь, Орихара, мне доводилось получать раны и посерьезнее. Это всё такая мелочь.
— Куда уж серьезнее? — в голове сразу замелькали образы из кино, где герои лежали в лужах из собственной крови или зажимали раны руками. Учитывая вчерашнюю историю, для него это могло быть частью реальности.
— Я бы рассказал тебе, но это заняло бы у меня несколько часов. А если бы у тебя возникло желание попялиться на все мои шрамы, как ты делаешь это сейчас, мне бы пришлось раздеться.
Для удобства Асами взяла ладонь Фейтана в свою. Это прервало поток язвительных комментариев. Он дернулся, словно от статического электричества, но руку не убрал. Так и сидел до конца перевязки: молча опустив глаза и краснея.
— Готово! — Фейтан выдернул ладонь из её пальцев и сжал в своей. Он смотрел на Асами со смесью неприязни и удивления. Краска со щек перекинулась на лоб и уши.
— Орихара, это уже становится неприличным. Ну да, мне ужасно «повезло» в генетической лотерее и сосуды на лице очень близко расположены к коже. Это не повод так на меня пялиться, — на этот раз его голос звучал серьезно, может даже, немного угрожающе, и Асами отвернулась.
Фейтан прав. Чего это она пялится? Это ведь не Курапика, у которого лицо настолько миловидное, что его без проблем можно спутать с девушкой. Фейтан, конечно, тоже не урод, но большую часть времени он ходит, сморщив брови или подозрительно прищурив глаза. Но когда он смущается, его лицо расслабляется и становится… каким же? Миловидным? Симпатичным? Приятным? В общем, таким, что хочется смотреть.
— Извини, — она убрала все материалы обратно в аптечку и закрыла крышку. Как стыдно. И, главное, не объяснить никак, звучать будет по-дурацки.
— Не бери в голову, — сказал он, поднимаясь со стула. Сменил гнев на милость. — Спасибо за перевязку, хоть оно того и не стоило.
— У тебя ведь еще нога…
— Ой, да забей ты на ногу, она уж точно сама заживет, — недовольно проворчал он, выходя из кухни. На его щиколотке образовалось малиновое пятно, на которое даже смотреть без боли было сложно. — Мне нужно переодеться, так что, будь добра, не ломись в комнату.
— Возьми мазь… — Асами протянула ему баночку с мазью, но тот захлопнул дверь прямо у неё перед носом.
Он вернулся через несколько минут. Стройные ноги подчеркивали обычные синие джинсы. Поверх черной футболки он надел красную рубашку, которая, казалось, была размера на три больше. Ему куда больше шла одежда по фигуре, нежели мешковатая, которую он обычно носил.
— Первый раз вижу тебя не в черном, — отметила Асами, наблюдая, как он занимает свое место. — Тебе хорошо.
— Орихара, ты можешь хоть немного помолчать? — сказал он смущенно. — Я здесь не живу, и все мои вещи остались в Минамитите. Ты что-то имеешь против черного?
К комплиментам он не привык. Ну да, откуда ему их получать? Асами представила Финкса и Нобунагу с оттопыренными большими пальцами, говорящие Фейтану, как хорошо он выглядит сегодня с утра. Асами прыснула.
— Да нет, ничего не имею. Просто яркие вещи оттеняют черный и выходит очень красиво, — он посмотрел на неё с подозрением. Наверное, сейчас снова попросит её помолчать немного.
— Кстати, я приготовил тосты и рис… подобие риса. Будешь есть?
— А еще кофе пытался сварить, — улыбнулась Асами. Может, хоть шутки заставят его немного повеселеть? Фейтан посмотрел на Асами так, словно она его оскорбила. — Я буду есть, только не смотри на меня так.
— Орихара, — он устало вздохнул, прикрывая глаза пальцами. В голосе заскользили холодные нотки. — Если тебе что-то не нравится, за углом есть лапшичная. И там умеют готовить напитки, раз это так важно для тебя.
— Да нет же, я попробую то, что ты приготовил, — Асами опустила взгляд. Вскоре бледные пальцы поставили перед ней миску с рисом и тарелку с тостами. Повисло молчание. — Как поспал сегодня?
— Ты всегда такая разговорчивая или только сегодня? — Фейтан отвернулся к холодильнику. Он вытащил помидоры, салат и дайкон, хрустнул пальцами и сосредоточенно начал кромсать их на куски. Как выяснилось позже — на идеально ровные куски.
Он сел напротив, завернувшись в рубашку и скрестив руки на груди. Он соорудил себе огромный бутерброд и вцепился в него зубами, и всё это, не отводя глаз от Асами.
— Просто интересно. Проверяю свою теорию, — под его пристальным взглядом есть было невозможно и Асами отложила палочки. — Ты дыру во мне просверлить собрался?
— Я собирался показать тебе, как это неприятно, когда на тебя пялятся, — усмехнулся Фейтан, но взгляд отвел. — Вот так я чувствую себя каждый раз. И это я ещё на лицо смотрю, а ты то на живот уставишься, то на ноги.
— Извини… Просто нравится смотреть на людей… — она совершенно сникла. — Я постараюсь так больше не делать, но мне кажется, что ты опять уходишь от вопроса.
— Ладно уж, — Фейтан вздохнул. — На этот раз я заснул чуть быстрее, но спал довольно поверхностно, потому что кое-кто, пальцем я показывать не буду, постоянно ворочался. Но вышло почти пять часов.
— Видишь, я оказалась права! — воскликнула Асами, отвлекаясь от риса и овощей. — Всё дело в стрессе. Ты рассказал о том, что давно тебя угнетало и теперь…
— Орихара, если бы это так просто работало, я не просыпался бы каждый раз, когда тебе вздумалось перевернуться, — мрачно сказал Фейтан. Ну вот чего он упрямится-то? Неужели, так сложно признать, что её метод работает? Асами насупилась и вернулась к еде.
— Кто такой Тревор Браун? — спросила она, когда с едой было покончено, и Фейтан поставил всю грязную посуду в раковину.
— На полке увидела? Возьми да посмотри сама, если интересно, — равнодушно сказал он, включая воду и принимаясь за мытье посуды.
Ну, раз он дал добро… Асами выбрала наугад одну из книг и вернулась в кухню. Книга была большой, но тонкой и выглядела как артбук. Она открыла книгу наугад и… На неё смотрела девочка в костюме медсестры. Она сидела, раздвинув ноги, в одной руке шприц, другая выпрямлена и перетянута бинтом. На соседнем изображении — молодая девушка, тело и руки перевязаны, грудь оголена, на лице и плечах следы побоев.
— Это… Это… — у Асами не было слов. Она пролистнула ещё и ещё, но каждое изображение пугало её или шокировало.
— Я обещал тебе историю попроще, так что пусть будет так: я извращенец, подобные вещи меня возбуждают, и я мастурбирую, разглядывая его работы.
— Это правда? — Асами подняла глаза от пугающих изображений. Фейтан, закончив с посудой, повернулся к ней, хитро улыбаясь.
— Это простая история, — он сел на соседний стул и взял артбук из онемевших пальцев Асами. — Неужели, ты и тут хочешь всё усложнить?
— Толку-то от простой истории, если это неправда?
— Толк в том, что такие истории не загружают тебе голову. Другой бы махнул рукой и поставил бы себе галочку в голове. Типа «Ммм, окей, Фейтан дрочит на избитых девочек», — он засмеялся. — Ты-то почему так не можешь?
— Потому что это не поможет мне узнать, что ты за человек, очевидно же, — воскликнула Асами, скрестив руки на груди. Издевательская ухмылка исчезла с его лица, её сменило недоумение.
— А почему ты вообще решила узнать, что я за человек? — ответил он, помедлив. Его голос звучал так шокировано, словно она не вопрос задала, а превратилась в Годзилу и начала распадаться на кусочки.
— Просто захотела узнать тебя немного поближе. Я ведь почти ничего не знаю ни о тебе, ни о твоих друзьях. Это ведь нормально, — последнее предложение прозвучало скорее как вопрос. Брови Фейтана поползли вверх.
— Ты же понимаешь, что мое понимание дружбы слегка отличается от твоего? — спросил Фейтан, собравшись, наконец, с мыслями. Он вытащил из шкафчика две кружки и наполнил их водой из-под крана. Затем накрыл их ладонями, и через пару мгновений из щелей между его пальцами повалил пар.
— И какое у меня понимание дружбы по-твоему? — Асами восхищенно наблюдала за струящимся из кружки паром. Какая удобная способность. Фейтан вытащил откуда-то упаковку с чаем и поставил перед ней.
— Сидеть вместе на занятиях, глупо хихикать, делиться вкусными кусочками из бэнто за обедом, — он издевается? Но, судя по отсутствию ухмылки на лице, он подошел к перечислению со всей серьезностью. — Выспрашивать всякие вещи, говорить всякое, зачастую бессмысленное и бесполезное. Короче, много всего, но на деле всё сводится к тому, что тебя постоянно отвлекают и это ужасно бесит.
— Странное у тебя понимание моего понимания дружбы, — Асами рассмеялась. — Какое тогда твоё?
— У нас всё намного проще. Можно хоть каждый день угрожать кому-то из друзей расправой, но если нам грозит опасность, мы объединяемся и действуем как одно целое.
— И что, кто-то правда угрожает расправой каждый день?
— Я образно, — вздохнул он, размешивая сахар. — Мы решили, что не будем сражаться между собой, а в спорах будем подбрасывать монетку. Но это не значит, что кто-нибудь в порыве гнева не решит запустить в тебя тем, что под руку попадется.
— Ну, если судить по моему пониманию дружбы, то я твоя подруга.
— Ты меня не бесишь, если что, — он сделал несколько глотков чая. — С тобой легко общаться, пока в твою голову не приходит странный вопрос или мысль.
— Тебя бесят мои вопросы?
— Да нет же. Я этого не говорил, — он закрыл лицо ладонью и замолчал. Он сидел так около минуты, пока Асами перебирала в голове возможные варианты. Вырубился? Ему надоело разговаривать, и он решил начать её игнорировать? — Меня просто никогда о таком не спрашивали, и это сложно.
— А для меня никогда не подогревали чай без чайника, — сказала Асами, допивая чай.
— Неудивительно. Другие трансформируют свою ауру в более простые вещи, знаешь ли, — он вымученно улыбнулся и Асами улыбнулась в ответ.
— А как ты вообще это сделал? Ну, воду вскипятил.
— Если коротко, я трансформировал свою ауру в жар и направил его в кружку. Это и заставило воду нагреться.
— И что, это сложно, да? — у неё в голове не укладывалось, что подобное вообще возможно. Фейтан снова глянул в её сторону, но она этот раз не раздраженно и не удивленно. В этот раз он смотрел на неё как на идиотку.
— Ты совсем не в курсе, да? — Асами развела руками, показывая насколько она не в курсе. — Сложность в том, чтобы придать ауре определенное свойство. Хисока, например, сделал её тягучей и липкой, и это было просто. Сидел, наверное, и жевал жвачку пока не вышло. А вот изменить физические свойства труднее, понадобятся долгие и сложные тренировки. Хочешь превратить ауру в огонь — сожги себя несколько раз, хочешь превратить в электричество — хватайся за оголенные провода пока не получится.
— А ты что делал?
— А чего только не делал, — отмахнулся он с безразличием. — Сидел в бойлерной, всячески перегревался, один раз чуть не сжег себя.
То есть он хочет сказать, что какое-то время терпел вещи, которые назвать тренировками с трудом язык поворачивается? Это больше на самоистязание похоже. А теперь он говорит об этом так, будто это самое обычное дело и вовсе ничего особенного. После такого только и остается, что шокировано пялиться в его сторону.
— Ты удивлена, потому что сама этим не занимаешься. Если бы ты владела нэн, то неизвестно, что пришлось бы делать тебе для улучшения своих навыков.
— Что-то мне не хочется сжигать себя или за оголенные провода хвататься…
— А тебе, может, и не придется. Может статься, что у тебя не будет никакой склонности к Трансформации, — Асами озадаченно моргнула. Трансформация какая-то, самоистязающие тренировки… Всё это выше её понимания.
— Нет, мне, пожалуй, и так хорошо…
— Кстати, сегодня мне нужно будет вернуться в Минамититу, — он резко сменил тему. — И это значит, что тебе придется провести несколько часов в одиночестве. Постарайся ничего не сломать. Можешь взять какую-нибудь книгу, ну или заняться чем-нибудь ещё.
— Хорошо.
— Вот и отлично, — Фейтан поднялся на ноги и направился к двери. — Быстрее уйду — быстрее приду.
Он лениво махнул рукой и скрылся за дверью, оставив Асами в полном одиночестве. Ну что ж, дело за малым: найти себе занятие.
========== Карри ==========
Фейтан Портор
Фейтан подпрыгнул и поймал вазу в полете. Финкс заскрипел зубами, наблюдая за тем, как он приземляется и аккуратно ставит вазу на пол.
— Осторожнее, она вроде нравилась Мачи, — лениво добавил он. Рука Финкса потянулась за чем-нибудь потяжелее.
— А ты ещё и издеваешься, ублюдок? — закричал Нобунага, резко сокращая дистанцию. Фейтан прыгнул снова, оказавшись на втором этаже. Хочет побегать за ним? Ну пускай, всё равно не догонит. Рядом с ухом просвистело что-то ещё и ударилось о стену за спиной.
— Я же сказал, что тебе хана, если сюда заявишься! — давно же Финкс так не злился. Они, конечно, часто разговаривали на повышенных тонах, но вокруг него никогда не было такой ауры.
— Мы уже проходили это, Финкс. Из нас с тобой никудышные противники, — на этот раз пришлось увернуться от пепельницы. — Ты не можешь меня ударить, потому что я постоянно уворачиваюсь от твоих атак, а я не могу, потому что у тебя слишком хорошая защита. Так может закончим?
— Да мне насрать!
— Эй, только не Китса! — запричитала Шизуку, когда Финкс схватил с полки объемистый томик. Пришлось поймать его в полете. Несколько костей хрустнуло, и это при том, что Фейтан защитил руки с помощью нэн.
— Держи, — он швырнул томик в сторону Шизуку и та благодарно посмотрела на него. — Перед тем как решишь кинуть в меня столом, скажу, что я здесь не просто так.
— Не просто так он тут! Вы только послушайте этого пидораса!
На пол со стуком и звоном посыпались стаканы и книги. Во все стороны полетели карты, из которых Хисока старательно сооружал карточный домик. Чёрт, и как стол ловить прикажете? Нобунага тут же рванул в сторону Финкса, пытаясь его остановить
— Я бы послушал, раз Финкс разрушил всё, над чем я работал последний час, — обиженно протянул Хисока. На лице, однако, красовалась его обычная самодовольная улыбка.
— Шалнарк в коме, Фей! — прокричал Финкс. Нобунага таки вырвал стол из его рук, но боевой настрой у него так просто не вырвешь. — Этот уебан почти убил Шала, а из-за тебя мы его упустили!
— Да прекратишь ты орать или нет? — раздраженно воскликнул Фейтан, спрыгивая со второго этажа. — Я знаю, кто этот ублюдок, но из-за того, что ты верещишь, как свинья, всё никак не могу сказать.
Финкс снова взялся за стол, но на этот раз его удержали Хисока и Нобунага. Фейтан сел на диван рядом с Шизуку и скрученным Финксом.
— Ну и чего ты молчишь тогда? — нетерпеливо выдохнул Финкс. — Эй, вы двое, отпустите меня, наконец.
— Я скажу, но у меня есть одно условие…
— Условия нам ставишь? А что, если мы откажемся? Предашь «Паука»? — сказал Финкс, брызгая слюной.
— Думай, что говоришь, — холодно ответил Фейтан, вытирая лицо рукой. Финксу бы язык попридержать, а то запас терпения-то не безграничен. — Если откажетесь, я разберусь с ублюдком сам, и ты потеряешь прекрасную возможность почесать кулаки.
— И что за условие? — Шизуку отвлеклась от книги и посмотрела на него. Взгляды остальных тоже были прикованы к нему.
— Отвалите от Орихары уже. Если пообещаете, я скажу кто это был.
Шизуку вернулась к чтению. Финкс посмотрел на него с неприязнью, Нобунага с недоумением. А вот лицо Хисоки скорчилось в сладострастную и неестественную гримассу. Обязательно ему быть таким отвратительным?
— А босс?.. — Фейтан вытащил из кармана телефон и показал всем сообщение от Куроро. «Хорошо, Фей. Если договоритесь, так и будет. Можешь даже оставить своё условие с ушами.»
— Что ещё за условие с ушами?! — воскликнул Нобунага.
— Отрежу ухо тому, кто нарушит договоренность, — мрачно улыбнулся Фейтан, убирая телефон.
Нобунага забавно скривился. Финкс, кажется, только сейчас справился со своим гневом и теперь его лицо стало не к месту хмурым. Шизуку флегматично глянула в его сторону. Не то чтобы Фейтану нужны их уши, просто иногда они так забавно реагируют. Кроме Хисоки, этот всегда лыбится, как чеширский кот.
— Ты как всегда, — зевнула Шизуку и закрыла книгу. — Обещаю, только уши мои не трогай.
— Думаешь, мы нарушим обещание, если дадим его? Особенно, если босс одобрил? Да за кого ты нас держишь? — начал возмущаться Финкс, но обещание таки дал.
— Обещаю, хотя ты и жестишь, — фыркнул Нобунага.
— А какао с ней можно будет выпить? — улыбнулся Хисока, дерзко смотря на Фейтана. Твою мать, началось…
— Хисока! — кулак Финкса немногозначительно сжался. Улыбка Хисоки скисла.
— Не заводись так, Финкс. Обещаю, что не причиню Асами-чан никакого вреда.
— Курапика Курута.
— Так и знал, что с этим пидорасом что-то не так! — сказал Финкс, разминая пальцы.
— У тебя, Финкс, все пидорасы и с каждым из них что-то не так, — усмехнулся Фейтан. — Босс сказал нам разделиться в группы по двое и отправиться на его поиски. Всем, кого сейчас нет, нужно позвонить и поставить в известность.
— Вот и отлично, Фей. Мне как раз нужно поговорить с тобой, — Финкс указал большим пальцем в сторону двери. — Так что давай-ка отправимся прямо сейчас. Осмотрим его дом.
О чем это Финкс собрался с ним разговаривать? Фейтан доверял ему, и даже, наверное, чуть больше, чем остальным. Никто из них не лез другому в голову. Они мало разговаривали ртами, их обычным диалогом был спарринг, и каждого из них это устраивало. Орихара назвала бы их дружбу странной. Черт, да причем тут Орихара?
Фейтан вышел на улицу вслед за ним. Финкс шел впереди, засунув руки в карманы спортивного костюма. Он держал дистанцию, не позволяя подойти ближе чем на пару метров. Плечи напряжены, походка какая-то нервная. Такого Финкса Фейтан ещё не видел.
— Ну? — спросил он, когда дом оказался позади.
— Не могу не сказать, но последние две недели ты творишь какую-то херню, — произнес Финкс на удивление взволнованно. Он вдруг остановился и обернулся. Его черные глаза смотрели на Фейтана в упор.
— Это ты мне говоришь? — парировал Фейтан, скрестив руки на груди. — Да я перечислять замучаюсь, что странного вы делаете.
— Ты что, не видишь, что ситуация — говно? Шал в коме, Курута ходит где-то живой. Если из-за твоей глупости мы его не поймаем, если Шал не выйдет из комы и не поступит в свой чертов технический университет, о котором только и говорит, то я с говном тебя сожру, так и знай.
— Ты там только не подавись.
— Ты ведешь себя так, будто тебе насрать на это, — воскликнул тот, взмахнув руками. Хреново. Чего он так взволнован? — Куроро скоро как сутки сидит в больнице, а ты спрятался непонятно где со своей Орихарой и ждешь не пойми чего.
— Если я не пытаюсь кинуть в человека столом, это не значит, что я не переживаю, — Фейтан холодно посмотрел на Финкса. В который уже раз? Раз ему не хватает выдержки, так это не значит, что это нормально. — И да, к слову об Орихаре. Зачем вы вообще начали этот спектакль?
— Потому что тебя иногда заносит, Фей! Куроро верно сказал, что нам стоит повременить с отношениями до тех пор, пока не начнем подходить к ним с холодной головой.
— Я что, по-твоему, не способен со своей жизнью разобраться?
— Не цепляйся. То, что ты с горячей головой лезешь не пойми куда, может снова принести нам проблемы. Вспомни Мисаки. Сколько она нам палок в колеса понаставляла?
— У Мисаки были проблемы с головой и свои непонятные мотивы, — ведь была одна неувязка. Она утверждала, что Финкс и Нобунага присутствовали при её изнасиловании. Только вот ни один ни другой ничего подобного за собой не помнят. Скорее всего, у неё просто поехала крыша и она их с кем-то перепутала. — Ты, кажется, совсем параноик, раз в каждом человеке видишь угрозу.
— Зато ты, блять, слепой похоже, — выругался Финкс. — Раз тебе так не терпится с кем-то встречаться, выбрал бы кого-нибудь из Труппы. Всяко было бы больше общего, чем у тебя с Орихарой.
— О, Финкс, мы оба любим насилие и компьютерные игры. У нас с тобой столько общего, пойдем на свидание! — протянул Фейтан с сарказмом. Финкса от подобного предложения аж передернуло, и он сдвинулся с места. На этот раз догнать его было не так сложно.
— Издеваешься?
— Так ты тоже издеваешься!
— Иногда с тобой просто невозможно разговаривать, ты в курсе? Мы же за тебя волнуемся, балда! — Простое лицо Финкса выдавало его с потрохами, он даже покраснел от подобного признания. — Никто из нас не хочет, чтобы ты снова убивался по кому-то. Тем более по девке, которая, как выяснилась, якшалась с этим пи…
— Поволнуйтесь о чем-нибудь другом. Я не собираюсь ни по кому убиваться, — отмахнулся Фейтан. К чему ему их волнение, тем более, высказанное в такой смущающей и прямой форме. Фейтану и Орихары хватает с её чудачествами.
— А о Мисаки ты не то же самое говорил? После неё ты выпал из жизни на несколько месяцев — не спал, не ел, ходил по дому как привидение и рыдал, когда никто не видит.
— Заткнись! — Фейтан почувствовал, как краснеет. Захотелось со всей силы врезать Финксу — неужели нельзя было держать язык за зубами?
Он ненавидел себя в те моменты, когда давал слабину, и теперь, кажется, возненавидел ещё больше. В следующий раз просто уедет в Нагою, когда захочется разнюниться, как тряпка. Хотя бы свидетелей лишних не будет.
— Чего ж ты такой упертый идиот? Я не пристыдить тебя собираюсь, а помочь тебе хочу, — Финкс схватил его за плечи и встряхнул пару раз. Мир вокруг дернулся и поплыл. — Ты не думал, что Орихара может быть заодно с Курутой? Иначе почему это она так ему важна, что он готов был к нам в руки сунуться, лишь бы спасти её?
— Ты Орихару вообще видел? Она даже своей аурой управлять не умеет. Сильная из неё противница, ничего не скажешь.
— Мисаки тоже не умела управлять аурой, однако смотри сколько проблем она нам принесла.
— Ты говоришь, словно я на этой Орихаре жениться собираюсь, — Фейтан закатил глаза и убрал ладони Финкса со своих плеч. — Я уже понял, что облажался. На этот раз не буду подпускать никого так близко.
Асами Орихара
Фейтан вернулся ближе к ночи. Асами подняла глаза от кастрюли и поздоровалась. За время его отсутствия она успела избавиться от оставшейся в доме пыли, немного вздремнуть и почитать книгу. Теперь она была занята приготовлением карри с рисом.
— И что ты тут устроила пока меня не было? — ошеломленно спросил Фейтан, принюхиваясь к аромату домашней еды. Он медленно избавился от обуви, бросил что-то на пол и прошлепал босыми ногами в её сторону.
— Я готовлю карри, — тихо ответила она. — Так спрашиваешь, как будто в этом есть что-то ужасное.
— Разве это карри? Карри не так пахнет, — Фейтан заглянул в кастрюлю, подозрительно принюхиваясь к запаху. — Карри я не люблю.
— А как оно еще должно пахнуть? Все пахнет как надо. Ну, разве что, я яблоко туда потерла, может, это для тебя непривычно?
— Карри пахнет как старая лужа, — уверенно сказал он, недоверчиво поглядывая на Асами.
Вместо ответа она зачерпнула из кастрюли доходящий карри и протянула ему. Он осторожно попробовал, будто блюдо готово было напасть на него в любой момент. Подозрение сменилось удивлением.
— И что это такое? — спросил он проглотив. Его язык показался у уголка губ, подбирая остатки соуса. Кажется, ему понравилось.
— Это карри, — повторила Асами, чувствуя себя совершенно по-идиотски. Почти готово, уже можно снимать. Она полезла в шкафчики в поисках посуды.
— Шизуку не так готовила. Выходило у неё паршиво. Или она готовила не карри, или ты готовишь что-то другое.
— Ты звучишь как человек, который впервые попробовал домашний карри, — Асами рассмеялась. — Страшно тогда представить, что готовит Шизуку,
— Орихара, где мне, по-твоему, было пробовать домашний карри? — Фейтан помрачнел и скрестил руки на груди. — Здесь? Или в Минамитите, где кулинарные способности каждого ограничиваются кипячением воды?
— Значит — ешь, — Асами поставила на стол миску, до краев наполненную рисом, овощами, мясом и соусом, — вместо того, чтобы язвить.
Какое-то время на кухне стояла тишина. Асами смаковала только что сваренное блюдо, краем глаза наблюдая за Фейтаном. Ел он довольно быстро, хотя держать ложку в правой руке ему было немного непривычно. Закончив с первой порцией, он взял себе вторую.
— Тебе не нравится, когда я язвлю? — поинтересовался Фейтан, когда покончил со второй порцией. Асами еще с первой толком не успела справиться. На столе снова появились кружки, и через несколько секунд из них повалил пар.
— Я не всегда понимаю, почему ты язвишь, — Асами задумчиво уставилась в свою кружку. — Иногда ты вроде как шутишь таким образом, но в остальных случаях это выглядит странно. Звучит так, словно ты настроен враждебно или испытываешь неприязнь ко мне. Это совершенно сбивает меня с мыслей, и я не знаю, как реагировать.
— Звучишь точь-в-точь как Паку, — усмехнулся он, прерывая поток её размышлений.
— Паку? В смысле, Пакунода? — Асами вспомнила хладнокровную блондинку, угрожающую ей пистолетом и растерялась. Как она ни старалась, ничего общего она не видела.
— Она так же запаривается из-за мелочей и думает слишком много там, где много думать не надо, — это она-то? Вот уж не скажешь. Она всё время казалась такой уверенной… — В общем, я ничего не имею против тебя. Имел бы, ты бы здесь не сидела. Я просто всегда говорил в такой манере, — он опустил голову и задумался. Язвительность исчезла, но теперь манера речи начала выглядеть немного неестественной.
— Кстати, как прошло путешествие в Минамититу?
— Да ничего особенного. Встретился с друзьями, поговорил с ними о всяком, — Фейтан пожал плечами и уставился в её сторону. Веры ему было ни на грамм, но что поделаешь, раз он не собирается говорить правду? — Принес твою сумку и обувь, кстати.
— Спасибо огромное! Твои друзья не злились на тебя? — Было бы как-то не круто, если из-за неё Фейтан поссорился с друзьями. Тем более такими друзьями.
— С чего бы им? Завтра сможешь вернуться домой и тебя никто не тронет.
— Ты рассказал им про Курапику, да? — спросила Асами, опустив голову. Ладони вспотели, и она сжала их в кулаки.
— Рассказал, — ответил Фейтан и поднялся на ноги. Ну, значит это всё. Наверное, он так задержался, потому что устраивал линчевание вместе со своими друзьями. Асами объяла паника, а в уголках глаз собрались слезы.
— Вы уже… — еле слышно пробормотала она, не в состоянии договорить. По щекам хлынули слезы, и Асами закрыла лицо руками.
— Ещё нет, но это вопрос времени. Если интересно, информация о Куруте была ценой за твое спокойное существование. Его жизнь за то, чтобы ты могла вздохнуть полной грудью — разве не достойный обмен?
— Конечно же нет! — воскликнула она, громко всхлипывая. — Это ведь жестоко и негуманно. Ты можешь остановить это? — спросила она со смесью страха и надежды. Лицо Фейтана скривилось.
— Почему я должен делать это, Орихара? Просто представь: какой-то ублюдок убивает троих членов твоей семьи. Разве ты будешь бездействовать, зная кто это сделал? — в голосе Фейтана появились горечь и злоба. Ситуация безвыходная. Каждый держит на своего врага столько зла, что оно не в состоянии исчезнуть просто так.
— Я… — от осознания собственной беспомощности Асами разрыдалась ещё сильнее. Ей не остановить ни того, ни другого. Остается только ждать, кто окажется победителем в бойне, которую они собираются устроить.
Фейтан удалился в ванну, резко хлопнув дверью. Спустя минуту раздался шелестящий звук воды. Фейтан не соврал насчет сумки — она висела на крючке в крохотной прихожей. Телефон, к счастью, остался там же, куда она его положила. Игнорируя пропущенные звонки и непрочитанные сообщения, она застучала по кнопкам.
«Курапика, ты жив?». «Отправить».
Асами вернулась к столу и села, положив телефон перед собой. Она не сводила с него взгляда ни на секунду. Так прошла минута. Две. Три. Спустя десять минут тоже ничего не произошло. Беззвучные слезы капали на стол, а со стола на сжатые в кулаки ладони. Ничего не изменилось. И где-то глубоко засела мысль, что ничего и не изменится.
========== Прогулка, 3 июня 1999 ==========
Курапика Курута
— Так и знал, что этим всё кончится, — Курапика отвлекся от замысловатых напольных часов и обернулся в сторону голоса.
В богато украшенную гостиную спустился Киллуа. Курапика ещё никогда не был в поместье Золдиков, и теперь глазел во все стороны, удивляясь обилию интересных предметов интерьера. Киллуа никак не отреагировал на окружающий его шик. Ещё бы, живи Курапика с таким размахом, он бы тоже обращал на это мало внимания.
— Спасибо, что помогаешь мне, Киллуа, — вернее было сказать, что без его помощи его ждала бы неотвратимая гибель. Киллуа поманил его рукой, и Курапика поднялся с дивана.
— Я пообещалбрату кое-что взамен. Это, конечно, та ещё заноза в заднице, но чего не сделаешь ради друга? — усмехнулся Киллуа. Они шли по длинному коридору, освещенному тусклыми голубоватыми фонарями. На стенах висели чьи-то портреты, а мягкий ковер поглощал звуки их шагов. Удивительное и пугающее место.
— Я даже не знаю, что могу сделать взамен, — смутился Курапика, проходя мимо украшенной лепниной лестницы наверх. Киллуа неопределенно пожал плечами.
— Я был в огромном долгу перед вами, так что считай, что я просто плачу по счетам, — он шутливо ткнул его в бок. — Поверни направо и иди до конца коридора. Комната Иллуми будет в самом конце. Я сказал ему о тебе.
Киллуа удалился, лениво помахав ему на прощание. Вскоре Курапика остался наедине с подступающей все ближе тревогой. Все началось два часа назад. Он получил сообщение. Номер не был записан в телефонную книгу, но Курапика знал, кто отправитель.
«♠Фейтан вернулся домой и поставил очень забавное условие за выдачу твоего имени. Смекаешь, что это значит? ♥»
Какая разница, что за условие? Время не ждет, у него нет времени выспрашивать. Ещё немного и в городе почти не будет места, где он смог бы укрыться и почувствовать себя в безопасности. Стоит поторопиться и спрятаться как можно лучше. Счет идет буквально на секунды.
Оказавшись в особняке Золдиков, чудом не встретившись ни с кем из «Пауков», Курапика выдохнул с облегчением. Всё бы хорошо, только вот слова Хисоки… Он вспомнил Фейтана, обвитого цепями, но продолжающего держать Асами на руках и дерзко ухмыляться. Воспоминание заставило его поморщиться. Он достал телефон и написал: «Что за условие? Они согласны его выполнять?». «Отправить».
Курапика остановился перед дверью в конце коридора и глубоко вздохнул. Он никогда раньше даже не разговаривал с Иллуми — тот всегда казался немного не от мира сего. Набрав в грудь побольше воздуха, Курапика постучался. Дверь почти тут же открылась.
— А, Курута, — Иллуми выглянул из-за двери и уставился на Курапику.
Иллуми разговаривал медленно и монотонно. Выглядел он так, словно только что встал с постели. Огромные скорбные глаза смотрят сквозь предметы, губы расслаблены и приоткрыты, тяжёлые чёрные пряди беспорядочно падают на лицо и плечи.
— Здравствуй… — растерянно произнёс Курапика, проходя в комнату.
— Киллуа рассказал мне о твоей идее. Я не мастер менять чужую внешность, только свою, — Иллуми оценивающе посмотрел на Курапику. — Но я бы поэкспериментировал. Это займёт много времени и будет очень больно. Надеюсь, ты готов к этому.
Курапика сглотнул. Ну, а что ему остаётся? Тут либо мучиться, либо умирать от рук «Пауков».
— Раздевайся и ложись на кровать, — скомандовал Иллуми, заставляя щеки Курапики вспыхнуть. — Если хочешь, чтобы тебя никто не узнал, придётся поработать над всем телом.
Иллуми прав. Курапика снял рубашку и стянул через голову футболку. Ради всего, что он собирается сделать, ему придётся отбросить стеснение. Если такие мелочи будут его останавливать, он никогда не отомстит за свою семью. Курапика лёг на кровать, предусмотрительно накрытую прохладной пластиковой плёнкой, и попытался расслабиться. Сделать это под тяжёлым взглядом Иллуми было совершенно невозможно.
— С чего хочешь начать: с лица или с тела? — спросил он, стягивая тяжёлые пряди в хвост на макушке. — Лицо больнее, тело дольше.
— С тела, — Курапика сглотнул.
— Хорошо. План такой: большая часть игл будет находиться в твоих боках и бёдрах. Несколько в груди. Ты сможешь спать на спине. Начну с ног, с ними должно быть проще всего.
Иллуми достал из ящика несколько запаянных упаковок с иглами и бутыль с антисептиком. Запахло больницей. Он откупорил бутыль и вылил немного Курапике на бедро. Его прохладные пальцы поддели кожу и… Курапика закричал от неожиданности. Это было больнее, чем просто игла, вошедшая в мышцу. Вместе с ней в ногу вгрызлась аура Иллуми, тягучая и давящая. Болезненная.
— Первое время всегда больно, — проговорил Иллуми. Звучало бы успокаивающе, не будь его голос таким безразличным. Курапика прикусил губу, пытаясь сдержать вырывающийся крик. — Потом привыкнешь.
Шесть игл в бедро, ещё шесть в другое, по четыре в живот с каждой стороны, по восемь в грудь, по семь в плечи. Некоторые иглы пришлось вынимать и вставлять заново по нескольку раз. Курапика лежал залитый антисептиком и раздавленный аурой Иллуми, струящейся по его телу вместе с кровью. Мышцы буквально выворачивало от боли, разрывало на куски и собирало обратно. Голос он безнадёжно сорвал, и теперь вместо криков хрипел и стонал. Ужасная боль, и терпеть её придётся несколько дней, если не недель.
Спустя пять часов Иллуми объявил, что с телом закончено. Курапика поднялся на локтях и оглядел своё новое тело. Его бедра округлились и стали шире, талия тоньше, а изгибы изящнее. Грудь увеличилась, и теперь вряд-ли кто-то мог предположить, что перед ним мужчина.
— Пойду перекурю, пожалуй, а потом займёмся лицом.
Курапика поднялся на ноги. Туловище и ноги тут же заныли, едва не заставив упасть обратно на кровать. Аура Иллуми будто мешала нормально двигаться — каждое движение стало вязким, будто приходилось пробираться через мед. Ходьба, однако, почти не приносила боли, особенно если не спешить. Он доковылял до сумки и проверил сообщения.
Хисока: «Он попросил всех отстать от Орихары. Здорово, не правда ли? За исключением того, что у тебя теперь есть конкурент. Они согласились, естественно, и уже ищут тебя».
Черт бы побрал этого Хисоку. Вечно он лезет туда, где его комментарии не нужны. Он застучал по кнопкам, благо в руки Иллуми ничего не втыкал. Сообщение: «Хисока, это не твое дело!» кануло в неизвестном направлении.
Что за невезение? Почему постоянно приходится делить дорогих ему девушек с какой-то сволочью? Нет, Орихара, конечно же, не так дорога ему, как Мисаки, но чувство внутри возникло гадкое. Их с Асами пути разошлись. Но если и так, хорошо, что она в безопасности.
Вернулся Иллуми, и пытка продолжилась. Иглы он выбрал поменьше и покороче, но их было больше. Иллуми мял и сдвигал кожу так и эдак, перекраивая черты лица на новый манер. Когда он закончил, Курапика был измотан до предела. Прошло восемь часов криков, боли и мучений, после которых хотелось провалиться в сон и больше из него не вываливаться.
Иллуми жестом показал ему в сторону ванной и Курапика похромал туда. В роскошном зеркале на полстены отражалась испуганная рыжеволосая девушка. Пышные губы, выпирающие скулы, зеленые глаза. Непривычно длинные волосы. Из щек и уголков губ торчали головки игл, но, если не всматриваться, можно принять за пирсинг. Грудь от одного вида которой Курапика начинал краснеть.
— Не забывай, что всё это обман, — в дверях показался Иллуми. Он зажег сигарету и выдохнул сероватое облачко дыма. — Ты выглядишь как девушка, но голос, например, я тебе поменять не могу. Ещё тебя можно узнать по ауре, как твоей, так и моей. Используй зецу. А ещё из тебя торчат иголки, так что на твоем месте я бы не носил обтягивающую одежду и не собирал бы волосы — у тебя вся голова бугристая. А в остальном тебя не узнать, если сам глупостей делать не будешь.
— Спасибо, — пробормотал Курапика, немного удивляясь тому, что девушка в зеркале говорит мужским голосом. Он повертел головой. Девушка в зеркале повторила за ней. Как же сложно будет привыкнуть к новой внешности.
— А теперь поэкспериментируем с количеством ауры. Нужно чтобы ты мог нормально двигаться, и маскировка при этом не распадалась.
К счастью, получилось у него довольно быстро. Боль в мышцах оставалась, но гнетущее чувство слабости ушло почти полностью. В таком состоянии Курапика смог бы даже сражаться.
— Больно должно быть только от уколов. Когда они заживут, должно стать терпимо, — флегматично сообщил Иллуми, затушив окурок о струю воды. Иглы в ногах уже болели не так сильно, а если он использует цепь большого пальца должно совсем полегчать.
Иллуми даже одежду для него приготовил. Старомодное темно-синее платье по колено, свободный кардиган и чулки. Теперь он похож на студентку колледжа или старшеклассницу. От предыдущей внешности не осталось и следа. Теперь он поиграет с «Пауками» в догонялки, только вот победа, очевидно, достанется ему.
Асами Орихара
3 июня 1999, четверг.
Вчерашний вечер прошел тихо. Фейтан вышел из душа злой как черт. Он сказал, что раз уж Асами выбрала себе книгу, то он хотел бы провести вечер за чтением, а не отвечать на уйму дурацких вопросов. Он углубился в «Исповедь маски» и ни сказал ни слова, даже на пожелание спокойной ночи ответил только сухим кивком.
Ночью ей приснилось, что Курапика написал ей длинное сообщение. Он извинялся, говорил, что всё переосмыслил, и теперь хочет спасти её из рук Фейтана. Она проснулась с приятным чувством в груди, уверенная, что так всё и было на самом деле. Но Курапика молчал.
Неужели, случилось худшее? От этой мысли у неё увлажнились глаза. Нет. Вчера у «Пауков» не получилось его поймать. Курапика умный и сильный, он сможет что-нибудь придумать. Наверное, он спрятался где-то и выжидает. Или просто в бегах. Рано или поздно он даст о себе знать, нужно просто подождать.
На кухне её встретил Фейтан. За ночь с ним произошла удивительная метаморфоза. Вся его злоба пропала, и теперь он сидел, склонив голову и уставившись в одну точку. Асами не знала, как относиться к заявлению Фейтана о том, что ему хреново. Он не выглядел так, словно грустит. Всё это время Фейтан язвил, шутил, говорил странные вещи, но только сегодня он выглядел таким опустошенным.
— Доброе утро, Фейтан. Ты в порядке?
— Ты до этого была в Нагое? — спросил он, начисто игнорируя вопрос Асами. Голос у него был отрешенным и безучастным. Он даже не посмотрел в её сторону. Продолжал гипнотизировать что-то невидимое перед его глазами.
— Ни разу, — растерянно ответила Асами.
— Перед тем как ты уедешь в Минамититу, давай пройдемся. Я хочу показать тебе одно место.
Асами согласилась и вернулась в спальню. Надела злополучное платье и расчесала волосы. Когда она вернулась, Фейтан всё так же сидел, не двигаясь с места. Что же произошло, что его поведение настолько изменилось? От его вида становилось немного не по себе.
— Пойдем, Орихара, — Фейтан поднялся с места, как только Асами вышла на кухню. Он избегал встречаться с ней взглядом. В желтых глазах не было ни усмешки, ни дерзости, ни смущения — совершенно ничего. Словно того Фейтана, которого Асами знала, больше не было.
— Почему ты постоянно зовешь меня Орихара? — вопрос повис в воздухе. Фейтан поднял глаза и мельком прошелся по её лицу ничего не выражающим взглядом. Будто не на человека посмотрел, а на пустое место.
— Потому что тебя зовут Орихара, — бесцветным голосом ответил он, увлекшись завязыванием шнурков.
— Ты можешь звать меня по имени, так разве не проще?
— Что дальше, Орихара? Попросишь меня сходить с тобой в торговый центр? Пригласишь в гости после занятий? — это должно было звучать как шутка. Он должен был сказать это в своей обычной язвительной манере, уставившись на неё с издевкой и ухмыляясь. Но он просто пробубнил это себе под нос.
— Ты снова уходишь от ответа!
— Хватит пытаться выдавить из себя всё дружелюбие, Орихара. Это неприятно, — в его пустом взгляде огоньком вспыхнуло раздражение и тут же погасло.
— Я просто привыкла, что ко мне все обращаются по имени и я зову всех по именам. Пора уже избавиться от формальностей.
— Если ты отстанешь, когда я буду называть тебя Асами, то твоя взяла.
— И ничего я из себя не выдавливаю. Мне просто интересно с тобой общаться. Это разве плохо?
Фейтан ничего не ответил, просто шел подле неё примерно с той же скоростью, что и она. Создавал видимость того, что они идут на прогулку вместе, когда сам был очень далеко в своих мыслях.
Его квартира находилась на самой окраине. Никаких высоток, шума и обилия людей. В будний день на улицах почти никого не было и Асами разглядывала случайных прохожих словно таинственных пришельцев. Они всё шли и шли, ни о чем не разговаривая и варясь каждый в своих мыслях.
Наконец перед ними показался парк. Огромный, но такой же безлюдный, как и улицы. Они направлялись куда-то вглубь и им встретилась только пожилая женщина с мальчиком лет пяти. Вскоре, Фейтан остановился. Место, куда он привел Асами и вправду того стоило. Перед ней расстилалась светло-синяя гладь озера, а над ним нависла огромная ива, которая касалась воды светло-зелеными листьями. В её тени находилась скамейка. Они уселись под деревом, словно под куполом, любуясь на воду сквозь просветы веток.
— Злишься на меня? — вдруг спросил Фейтан. — Я снова сказал что-то не то?
— У меня нет причин злиться, особенно после того, как ты привел меня в такое красивое место, — неловко улыбнулась Асами, переводя взгляд на него.
— Я рад, что тебе понравилось, — его губы тронула неуверенная улыбка, готовая вот-вот сорваться. — Я часто хожу сюда, когда нахожусь в таком вот состоянии.
— И… часто ты приходишь?
Фейтан посмотрел на Асами. Ей на миг показалось, что в его живом теле по какой-то неизвестной причине оказались мертвые глаза.
— Прихожу — редко. Но в последнее время у меня все чаще появляется желание прийти. Столько раз в жизни здесь не был, сколько в последний год.
— Тяжело тебе пришлось, наверное, в последний год, — вырвалось у Асами. Ну вот, сейчас он рассердится. Скажет, что она лезет не в свое дело.
— Ты и представить себе не можешь.
Он продолжал смотреть в пустоту. Его ладони крепко сжали скамейку, будто она была последней светлой вещью в этом мире. Лучше бы он сказал что-нибудь язвительное. Всё лучше, чем видеть его таким пустым.
— Я всегда был один. Я привык к одиночеству и теперь сходиться с другими людьми это пытка какая-то. Ты делаешь то, к чему я не привык, Орихара. Это вроде бы и злит меня, а вроде и нет. Я и сам не могу понять.
— Всё в порядке, — воскликнула Асами как можно радостнее. — Понимаю, общение это не так просто, как кажется. Я чувствую, что тебе сейчас нелегко и стараюсь…
— Я должен сказать тебе спасибо, — пальцы рук сцепились между собой, голова склонилась на грудь, а черные, как уголь, волосы упали на лицо. — Как минимум за то, что ты отлично готовишь. И за новые ощущения тоже.
— Я рада, что тебе понравилось то, что я делаю. Но почему ты звучишь так, словно это — твои последние слова перед смертью? — по коже пробежал холодок, несмотря на июньскую жару. В голосе Фейтана было что-то, создающее именно такое впечатление.
— Асами, когда я буду умирать, я ни скажу ни слова, — с холодной уверенностью произнес он.
— Почему ты так уверен в этом?
— Потому что меня уж точно не ждет спокойная смерть в окружении внуков и детей, — донеслось из-под копны черных волос.
Равнодушие, с каким Фейтан сказал это, потрясало. Как он может говорить столь ужасные и пессимистичные вещи таким холодным и спокойным голосом?
— Вряд ли я умру своей смертью: скорее всего, рано или поздно меня убьют, — продолжил Фейтан. Он не боялся. Он не надеялся на лучший исход. В его голосе было только смирение и равнодушие к смерти. Мертвыми были не только глаза — что-то внутри тоже умерло. Что-то очень важное. — И я буду молчать, потому что не хочу, чтобы моими последними словами воспользовались.
— Тогда почему бы тебе не прекратить это все? Бросить это и начать жить, как остальные?
— Пойти в университет, найти работу, жениться и погрязнуть в повседневной суете? Скорее я своими же руками сверну себе шею. Мою жизнь итак нечем заполнить, а ты предлагаешь сделать её совсем пустой?
— Неужели ничего больше нет в твоей жизни? — он посмотрел на Асами. В глазах кипела злость.
— А что в ней может быть, скажи мне, Асами? — он звучал абсолютно спокойно, однако его глаза, казалось, были способны убивать одним взглядом. Он поднялся с места и начал мерить шагами купол из ветвей ивы, — Я помню себя около семнадцати лет. Думаешь, мне есть что вспомнить? Вы, обычные люди, даже не понимаете сколько всего имеете. У вас есть семья, друзья, дорогие вам люди, интересные вам вещи — у меня ничего этого нет.
— Но ты же…
— Временами мне не скучно, конечно, — продолжил Фейтан. Теперь в его голосе появилось больше яда и сарказма, — Зачастую это связано с тем, что в голову Куроро приходят очередные безумные и амбициозные идеи и мы все, рано или поздно, оказываемся замешаны в этом. В остальное время я не знаю куда деть часы между пробуждением и засыпанием.
— Фейтан…
— Я вообще ничего не знаю. Не знаю даже сколько мне лет и когда родился. Я уже молчу о более сложных вопросах, вроде того, что делать с моей жизнью…
— Мне очень жаль… — Асами подскочила к нему и попыталась ухватить за запястье. Фейтан ловко увернулся.
— Орихара, мне не нужна твоя жалость! — выпалил Фейтан ей в лицо, теряя последние толики спокойствия. В уголках его глаз собирались слезы. Встряхнув головой, он спрятал лицо в волосах.
— Успокойся, — как можно более уверенно произнесла Асами. Кажется, её нервы тоже были на пределе. — Пожалуйста… Тебе просто нужно найти что-то в жизни…
— Чтобы потом снова мириться с потерей этого? — выкрикнул Фейтан, вымещая в одной фразе всю злость на происходящее. На несколько секунд повисло молчание. Глубоко вздохнув, он тихо произнес, — Знаешь, Орихара, я чертовски устал. Хватит с меня. Я не хочу повторять ничего из того, что пережил раньше. Не хочу ничего и никого искать.
— Но ты ведь не можешь прожить всю жизнь, закрывшись от мира…
— Почему же? Могу. Это будет лучше, чем снова с кем-то сходиться
— Мне кажется, так говорят только люди, которым точно кто-то нужен, — попыталась улыбнуться Асами. Улыбка вышла неловкой.
— Но мне никто не нужен, — практически прошептал Фейтан, — И ты, Орихара, мне тоже не нужна, потому что потом ты тоже куда-нибудь уйдешь. Лучше уходи сейчас. Я не хочу знать, что еще ты умеешь готовить и что думаешь о книгах, которые я читаю.
— Но я хочу тебе помочь, — воскликнула Асами, снова протягивая руку в его сторону. — Я же говорила тебе…
— Я не просил тебя помогать мне… — обессиленно произнес Фейтан, падая обратно на скамейку. Он уперся локтями в колени и положил голову на ладони.
— Это не значит, что я не буду этого делать, — Асами присела рядом и легко приобняла его за плечи. Все тело Фейтана мелко дрожало. В ответ на мое прикосновение он поднял голову. Раскрасневшееся сухое лицо, тяжелый взгляд неживых глаз, безразличное выражение лица, мелкая дрожь в пальцах, прокушенные до крови губы. — Мне кажется, что после всего, что ты сказал, я не могу так просто взять и уйти.
Пальцы Фейтана вцепились в её ладонь, словно в самую важную вещь в жизни. Он подался вперед, его нос коснулся её щеки. На мгновение он замер и сердце Асами ухнуло куда-то вниз. Она зажмурилась. К её губам прикоснулось что-то мягкое и соленое как кровь.
========== Возвращение домой ==========
Асами Орихара
Губы Фейтана на несколько секунд прижались к ней, его рука коснулась лица и нежно провела по щеке. Всё произошло так быстро, что Асами не успела толком осознать свой первый поцелуй. Фейтан отстранился и отошел, повернувшись к ней спиной.
— Теперь можешь не строить из себя мать Терезу. Если уйдешь сейчас, я точно не буду ни о чем жалеть, — глухо сказал он. Асами раздраженно вскочила с лавочки.
— Ты говоришь, что тебе никто не нужен, что тебе и в одиночестве хорошо, а потом… вот такое вытворяешь? — нужные слова упорно не желали подбираться. — Говоришь мне уйти, но какой нормальный человек вообще уйдет после такого? По тебе же видно, как сильно ты хочешь, чтобы тебя одного не оставляли.
— Я уже смирился с одиночеством и не собираюсь ничего менять. Ты просто оказалась в ненужном месте в ненужное время. Но если тебе так хочется услышать это, то ладно — ты мне нравишься, Орихара.
—Ты самому себе противоречишь, неужели ты не видишь этого? — Асами сделала пару шагов в его сторону, но Фейтан тоже сдвинулся с места, сохраняя дистанцию. — Почему ты так хочешь, чтобы я ушла?
— Потому что чудес в жизни не бывает. Только вот не надо говорить мне что-то вроде: «О, Фейтан, ты тоже мне нравишься» и все в таком духе, — передразнил он женскую манеру говорить. — Я все равно тебе не поверю.
Асами рванулась с места, развернула Фейтана лицом к себе, и влепила звонкую пощечину. Его голова чуть дернулась, на бледной коже остался розоватый след. Фейтан с недоумением уставился на неё.
— Да что, черт возьми, такое сделала с тобой эта стерва?! — закричала Асами, удивляясь возникшей внутри злости. Да тут мало одной пощечины. Мало самого громкого крика, на который способны её голосовые связки. — Что она сделала, если ты говоришь такие глупые и ужасные вещи одновременно? Сколько времени я провела в Минамитите? Почти две недели? И все это время мне говорили, что я похожа на неё! Но неужели я хотя бы отдаленно напоминаю человека, который способен нанести другому подобные увечья? Неужели вы все думаете, что я такая же? Или все дело в лице, которое я даже не выбирала?
— Орихара…
— Вот именно — Орихара. И к этой вашей Мисаки я никакого, даже самого призрачного, отношения не имею! Почему просто нельзя забыть о её существовании, или хотя бы на мне за это не отыгрываться?! За эти несколько дней мне столько раз было страшно! Я за всю свою жизнь столько не боялась! И все из-за того, что вы не можете забыть…
— Орихара, да что с тобой? — её перебил Фейтан. Он смотрел испуганно и немного ошарашенно.
— Что со мной? Да ты себя на мое место поставь! Сборище ребят с садистскими наклонностями ненавидит меня за то, чего я не просто не совершала — о чем я даже не знала до последнего времени, и всячески мешает мне жить спокойно! Мне угрожали, на меня нападали, меня шантажировали и похищали! А потом спросили, что со мной такое, будто всего случившегося недостаточно! — горло начало саднить от крика и Асами затихла. По щекам катились слезы, она раздраженно утерла их ладонью. После всего сказанного нужно отдышаться.
— Успокойся…
— Успокоиться? Да я бы с радостью, если бы человек, к которому я действительно по-доброму отношусь, не вел бы себя, как последний эгоист! «Уходи, Орихара, ты мне больше не нужна»! А меня вообще кто-нибудь спросил? Может быть, я не хочу уходить?
Ещё мгновение назад Фейтан находился перед ней, а теперь оказался у неё за спиной. Он схватил Асами за талию и прижал к себе. Другая рука легла на лицо, закрывая рот. Она промычала что-то нечленораздельное и попыталась зло посмотреть в его сторону, но повернуть голову оказалось сложной задачей. Асами дернулась.
— Тебе просто нужно успокоиться, — вздохнул Фейтан, без какого-либо труда удерживая её в захвате. — Я не знал, что мои друзья так преуспели в разрушении твоей жизни за последние несколько дней. Не думал, что ты настолько переживаешь. Мне очень жаль, что это произошло с тобой. Но сейчас-то всё хорошо. Я уже спас тебя.
Плечи Асами мелко затряслись. Все напряжение, что копилось внутри эти несколько дней, выходило наружу слезами и рыданиями. Фейтан убрал руку с лица и нежно развернул её к себе. Теплые руки легли ей на плечи.
— Прости, Асами, — заговорил он почти виноватым голосом. — Я запутался. Каждый раз, когда вижу тебя, я начинаю чувствовать столько всего, что уже не понимаю, что это за чувства. Если всё, что ты сказала — правда, я очень тебе благодарен. Но первым делом мне нужно разобраться в себе. За последние пару дней я узнал тебя лучше, но не могу отделаться от мысли, что проецирую на тебя… — он запнулся и опустил взгляд. — Все слишком сильно запуталось. Мне нужно разобраться кто мне нравится на самом деле: ты или мои воспоминания.
— Ты уверен?..
— Конечно же нет, — сказал он почти с привычной язвительностью. — Если я не сделаю сейчас то, что должен, это станет очередной ошибкой. Хватит с меня ошибок. Пора бы и сделать что-нибудь правильно. Я сам должен сделать это, и ты мне ничем помочь не сможешь. Всё, что могла ты уже сделала.
Фейтан осторожно притянул Асами к себе и положил голову ей на плечо. Тепло. Спокойно. Слезы уже сходили на нет, боль в горле напоминала о случившейся недавно вспышке гнева. Совсем рядом колотилось сердце Фейтана, его руки осторожно гладили Асами по голове.
Как же хорошо, когда кто-то тебя обнимает. Асами вцепилась в его рубашку и уткнулась носом в плечо. Было так хорошо. Так это и происходит у влюбленных? Объятия, поцелуи, трепет в груди? Что она чувствует к Фейтану? Нравился ли он ей на самом деле или всё дело в жалости? Почему она решила помочь ему? Ведь очевидно, что её чувства отличаются от тех, что она испытывала к Курапике. Сколько она себя не спрашивала, ответы не приходили.
— Когда я уеду, ты вернешься к «Паукам»? — тихо спросила Асами. Говорить теперь было больно.
— А ты не хочешь, чтобы я возвращался? — она покачала головой.
— Я не хочу, чтобы тебя убил Курапика…
— Кишка у него тонка меня убить.
— Но я и не хочу, чтобы ты его убил.
— Ты ведь слышала его. Он убил троих. Облил Куроро щелочью. Сломал руку Пакуноде. Довел Шалнарка до комы. Эти люди мне всё равно что семья. Как думаешь, я смогу его простить? — холодно поинтересовался Фейтан.
— Я не хочу, чтобы это продолжалось. Для этого нужно, чтобы кто-то простил…
— Курута простил нас?
— Нет. Потому я прошу об этом тебя. Вас…
— Ты удивляешь меня, Орихара. Посмотрел бы я, как ты говоришь это Куроро или Финксу. Хотя нет, оно того не стоит.
— Пожалуйста… Мысль о том, что вы собираетесь поубивать друг друга, сводит меня с ума…
— Жаль, конечно, что ты такая чувствительная, но ситуации это не изменит. Ты не понимаешь, и, судя по всему, не поймешь, а объяснять это по сотне раз тебе никто не будет, — из голоса исчезла даже холодность, осталась только сухость. — Пойдем домой, Орихара.
Фейтан отстранился от неё, не удостоив даже взглядом, и медленно побрел в сторону парковой дорожки. Асами утерла слезы и последовала за ним. Она была готова расплакаться снова в любую минуту, но держалась. Слезы пеленой застилали ей глаза, превращая всё вокруг в расплывчатые силуэты.
Сделала всё, что могла. Теперь уж точно. Только вот толку от её действий — пшик. Она просто девчонка, обычный человек, живущий обычной жизнью. Пропасть между ними и правда велика. Как понять убийство кого-то из близких, если о подобном она только в книжках читала? Или желание отомстить, если ей никогда не доводилось даже разозлиться на кого-то настолько сильно?
Представить, что с Курапикой что-то случится, было больно. Но представить его среди трупов «Пауков» было так же больно. Он собирался забрать жизни людей, и не каких-то незнакомцев, а её одноклассников. Финкс — хороший. Фейтан — плохой. Нобунага много курит. Пакунода много думает. Мачи — стерва, а Шалнарк — с телефоном. Шизуку готовит плохой карри, а Хисока — хороший какао. Все эти люди могли быть обычными ребятами, но судба распорядилось по-другому. И на этот раз их судьбы могут оборваться насовсем. Судьбы живых людей…
Судьбы похитителей. Шантажистов. Убийц. Почему она вдруг их жалеет? Не должна ли она ненавидеть? Не должно ли ей быть все равно? Они и правда были ей неприятны, но все же не настолько, чтобы желать им смерти. Может, дело в том, что она совершенно не умеет злиться? Или в том, что смерть близких людей всегда ужасала Асами. Удивительно, когда только Курапика с Фейтаном стали ей так близки?
Дорога до дома прошла в тишине. Каждый размышлял о своем и мыслями делиться не планировал. А потом — автобус в Минамититу, довольно шумный и многолюдный автовокзал, множество незнакомых лиц и голосов. Фейтан стоял рядом и ждал, пока стрелки часов не покажут полпятого и нужный автобус не подъедет к остановке. Несмотря на его близость, Асами казалось, что стоит только отвернуться и он исчезнет. Словно с ней был только его фантом.
Она осматривала людей, толпящихся рядом и напротив. Одни ждали автобус, нервничали, недовольно смотрели на часы, раздраженно притопывали ногой. Другие занимались абсолютно тем же. Только разница была в том, что им не было дела до опаздывающего куска металла — они ждали людей. И вот, наконец, автобус подъехал и обе группы будто оправились от нервного сна.
Женщины и мужчины разного возраста и внешности спускались по ступеням, утопали в радости ожидающих их людей, радовались и смеялись. И от всего этого счастливого скопища людей отделилась девушка с длинными, блестящими на вечернем солнце рыжими волосами и смело двинулась в сторону выхода в город. Взгляд Асами проследовал за ней, пока девушка вовсе не пропала из виду. Асами никогда не видела её, но она казалась до боли знакомой.
Наконец, автобус подъехал к остановке. Фейтан искусственно улыбнулся на прощание, глядя куда-то сквозь неё, и растворился в толпе провожающих. Асами села возле окна и уставилась на улицу.
Когда пейзаж за окном пришел в движение, на неё накатило липкое и противное чувство. Кого она собиралась обмануть? Она бы и не смогла помочь Фейтану. Здесь нужен любящий человек. Кто-то, кто готов был дать столько, чтобы ему не пришлось оборачиваться назад и думать о прошлом. Смогла бы она? Да куда там. В ней не было подобных чувств.
Фейтан был интересен Асами, его действия казались загадочными, а реакции — непредсказуемыми. Он был словно книга с захватывающим сюжетом, такую прочитаешь, повосторгаешься и на полку положишь. Только вот Фейтан не книга, а живой человек.
К тому же, его прошлое. Фейтан видел столько ужасов за свою жизнь, повзрослел намного раньше. По сравнению с ним Асами просто неопытный ребенок. И что она может дать такому человеку? Разве что проблем, в довесок к тем, что у него уже имеются.
А тот факт, что он убивал людей и не считает себя особо виноватым? Разве это не идет вразрез с её понятиями о морали? Фейтан спросил, убила бы она незнакомого человека, чтобы получить шанс жить нормально и выбраться из ада, в котором её бы удерживали насильно. Убила бы? По коже, несмотря на духоту автобуса, пробежал холодок. Пожалуйста, пусть ей никогда не доведется проверить себя в этом.
В новых сообщениях пусто. Асами вздохнула и убрала телефон обратно в сумку. Как она надеялась, что его молчание продиктовано обидой или злостью на неё. В её воспоминаниях он разделывает рыбу. Волосы собраны в хвост на затылке, длинная челка закрывает глаза. Нож на мгновение зависает в воздухе, не касаясь рыбы. «А ещё…» произносит он так, словно сейчас скажет что-то смущающее. Интересно, что же он хотел сказать?
В груди завертелась тоска от мыслей о Курапике. Что же она натворила? Асами ведь обещала ему не мешать, а теперь не удивительно, что он не хочет с ней даже разговаривать. Её желание помочь всем и каждому всегда выходило боком, и нынешний случай — не исключение. Теперь-то что делать? На сумку закапали слезы. Автобус уносил Асами от большого и незнакомого города, в котором она оказалась совершенно случайно. Однако ничто не могло унести её мысли куда подальше.
========== SMS-сообщения ==========
Курапика Курута
Курапика поправил такую непривычную ему юбку и достал из спортивной сумки телефон. Он был выключен долгое время, но теперь Курапике показалось, что самое время включить его. Что это было? Интуиция? Любопытство? Или ощущение, что ему теперь ничего не угрожает? Экранчик дружелюбно загорелся и поприветствовал его писклявым звуком.
Он затерялся в толпе ожидающих на автовокзале Нагои. Девушка с рыжими волосами — никто и не подумает, что с ней что-то не так. На беглянку не похожа, скорее выглядит как студентка, зачем-то приехавшая в большой город. Беглый взгляд можно списать на нетерпение, а пальцы, вцепившиеся в ремешок сумки, на беспокойство о поездке. Да, так всё и выглядит со стороны.
Оживший телефон пропищал. Новое сообщение. Это оторвало Курапику от безрадостных мыслей и переключило внимание. Он механически нажал на кнопку «Прочитать».
Асами: «Курапика, ты жив?»
Его руки мелко задрожали. А жив ли был Курапика? Хороший вопрос. Он кусал нижнюю губу, вглядываясь в лица окружающих его людей, до крови впивался в ладони ногтями, изгрыз все ногти до мяса, волнуясь, как бы не попасться никому лишнему на глаза. Взвинчен до предела, раздражен, слегка испуган и измотан, к тому же балансирует на грани с паранойей…
И все же, это было не так плохо. Курута всегда помнил о том, что могло быть хуже. И вот это самое «хуже» настало. У него будто забрали что-то дорогое, и от этого хотелось разрыдаться. Его переполняли непонимание и обида. «Типичное звучание преданного человека» — прозвучало в голове голосом Сенрицу.
Курапика из-за всех сил гнал прочь мысли о недавнем разговоре с Асами. Что-то, что можно было бы назвать судьбой, заботливо подкинуло ему проблем, помогая забыться в их решении. Чувство горечи сменилось азартом. Как оказалось, ненадолго. Причина его угрюмого настроения сама о себе напомнила.
Простой, казалось бы, вопрос… А сколько противоречивых чувств его разрывало. Что ей ответить? Спросить, зачем ей вдруг нужно это знать, особенно после того как ещё недавно ей нечего было сказать ему? Спросить, как она себя чувствует? Бросить в ответ сухое «да»? Или вовсе ничего не отвечать. Разве стоит вообще говорить с ней после такого? Ответа не было.
Нужно же было так облажаться! Рассказать практически незнакомому человеку такую важную информацию, довериться кому-то, толком ничего не обдумав. Конечно же, Курапика винил в этом себя, но это никак не облегчало той гаммы чувств и эмоций, что он испытывал. Злость на Асами тоже ничего не меняла.
Не стой у меня на пути. Хорошо, что он вовремя остановился тогда, почти неделю назад. Он ведь собирался сказать: «Просто будь на моей стороне». И как бы это звучало со стороны? Жалко? Обреченно? Что вообще побудило Орихару согласиться на его условия? Не эти ли два чувства? Или она не осознавала всей серьезности его просьбы, и ей руководило только банальное любопытство?
Бессмысленно об этом думать. Все равно мысли ничего не изменят. Что сделано, то сделано. Он ловко сбежал по лестнице, спускаясь в метро. Доехать до станции Маруноути, пересесть на другую линию, проехать одну остановку и выйти на Сенген-чо… Дорога предстоит через весь город, но пока Курапика двигался ему было спокойнее. В метро связь ловить вряд-ли будет. Пальцы лихорадочно стучали по кнопкам в попытке успеть выместить все что переполняло его в одно сообщение.
Курапика: «Я жив, но тебе-то какое до этого дело?»
В тоннеле показался поезд и с ревом пронесся мимо, растрепав волосы Курапики. Рыжие пряди рванулись вслед за составом. Устраиваясь на сидении, он снова посмотрел на экран и перечитал несколько слов, написанных там.
Несмотря на все усилия, все равно вышло не то, что хотелось сказать. Получилось слишком резко, слишком уязвлено и обижено. Снова Курапика поступил импульсивно, вместо того, чтобы сосредоточиться и немного подумать. Да что же с ним такое в последнее время?
Он попытался расслабиться и сконцентрироваться на аурах людей вокруг. Боязнь перед преследованием немного отступила, но не исчезла окончательно. Вокруг ни одного нэн-пользователя! Курапика выдохнул с облегчением. Его пальцы отпустили сумку, плечи заметно расслабились, а взгляд перестал бегать туда-сюда. Курапика слегка потянулся и откинулся на спинку сидения. Он задремал, стоило ему только закрыть глаза и устроиться поудобнее.
Из дремы его вырвал громкий голос диктора, объявляющий станцию Маруноути. Курапика напряженно оглядел поезд и станцию за окном, словно не понимая где находится, и тут же вскочил на ноги. Рука тут же нашарила телефон, лежащий неподалеку в сумке.
Асами: «Я так рада, что с тобой все хорошо. «Пауки» теперь знают твое имя. Они еще не напали? Ты в безопасности?»
Она начисто проигнорировала вторую часть сообщения. Курапика вздохнул. Ему хотелось высказать все, что думает о ней, и вместе с тем вернуть общение в те беззаботные времена, когда все еще было хорошо. Он злился, но ему отчаянно этого не хотелось.
Поезд тем временем закрыл двери и начал разгоняться. Он перечитал сообщение. Во всяком случае, у него было время, чтобы подумать над ответом и не сморозить ничего лишнего. В горле пересохло. Сейчас бы выпить немного воды.
«Да почему тебя это так волнует? Не ты ли недавно говорила о том, что тебе не о чем со мной говорить?» — появилось на экране. Курапика нахмурился. Слишком раздраженно, вряд ли она проигнорирует такое второй раз. «Разберись уже на чьей ты стороне» — куда уж более резко? «Поздно уже волноваться. Мы вряд ли снова встретимся» — слишком категорично. Но в его раздраженном сознании пронеслась совсем другая мысль: «То, что нужно.» Он отправил сообщение после пересадки на линию Цурумай.
Почему она так беспокоится об этом, если уже предала его?
Безрадостные мысли Курапики, идущие по замкнутому кругу, прервала остановка поезда на станции Сенген-чо. Курапика давно не был в этом районе, но примерно помнил, где находилась квартира Леорио. Безопасное место. Он остановился только чтобы купить себе воды по пути. Ответ на сообщение пришел только когда он почти добрался до нужной ему многоэтажки.
Асами: «Я не могу не переживать за тебя. Осознала это сегодня днем. Я просила Фейтана остановить это, но он меня не послушал»
Наивность Асами почему-то ужасно разозлила. Неужели она ждала от него чего-то другого? Она верила в то, что он её послушает, изменится, да и вообще окажется не таким мерзавцем? Она точно не понимала, с каким человеком связалась.
Асами: «Я не хочу выбирать сторону сейчас. Я не могу смириться с тем, что вы хотите поубивать друг друга, и не хочу быть на чьей-то стороне в таком случае. Прости, Курапика»
Орихара поражала его своей настойчивостью, но досада не проходила. Курапика и сам не мог понять, почему ему так важно, чтобы она была на его стороне? Казалось, он мог уступить ей во всем, что бы она ни попросила, но поменять цель своей жизни?
Асами: «Если ты не в Минамитите, но в безопасности, то я рада за тебя. Жаль, что мы не увидимся, конечно, но если так нужно ради твоей безопасности, то ничего страшного. Я надеюсь, с тобой ничего плохого не случится»
Так просто согласилась на все, что он сказал? Даже не упрекнула в грубости? От её смирения легче не стало. Какой реакции он хотел? Чтобы она накричала на него, сказала, что он не прав? Или чтобы она не была такой вежливой и далекой? Нейтралитет Асами ужасно раздражал. Все, что угодно было бы лучше того, что она написала, но ничего кроме этого не было. Раздраженный до предела, он принялся стучать по кнопкам.
Курапика: «Именно поэтому ты взяла и предала меня? Потому что не захотела определиться со стороной?»
Он закрыл дверь на ключ и уселся на холодный пол. Теперь уж точно в безопасности! Нужно выбросить из головы Орихару. Сейчас ему понадобится все хладнокровие и выдержка, что у него есть, и ни к чему намеренно думать о раздражающих вещах. Если он собирается нанести очередной удар и выжить, ошибаться никак нельзя.
========== Перемены в жизни, 19 октября 1999 ==========
Асами Орихара
По прибытии домой её встретила бабушка. В одной руке она держала телефонную трубку, а в другой — палочки для готовки. Тогда она, казалось, обезумела от счастья, и долго решала, от чего избавиться, чтобы обнять меня. В итоге трубка вернулась на свое законное место, палочки полетели куда-то в сторону, а Асами стиснули в самых крепких объятьях.
На столе стоял уже готовый ужин, словно бабушка ждала её возвращения, но, как оказалось, это было совпадением. Она видела подавленное состояние Асами и расспросов избежать не удалось. Пришлось рассказать обо всем, что с ней произошло, умалчивая некоторые слишком личные детали. Как выяснилось, укороченная версия рассказа бабушку вполне устроила, и она отпустила её отдыхать после еды.
А после написал Курапика. Асами стало немного легче, волнение отодвинулось на второй план, все же, с ним не все так плохо, как представляло её воображение. Но прочитав то, что он написал, Асами поняла, что все и не так радужно, как могло показаться. Он злится. Обижен тем, что она ему наговорила. Но это всё было не так важно. Самое главное сейчас — предупредить его.
Однако следующее сообщение оказалось куда более колким. Будто он специально вымещал всю свою злость на ней. Какое-то время Асами сидела молча и прокручивала написанное в голове, строчка за строчкой.
Она написала ему что-то максимально спокойное и нейтральное. Асами постаралась передать ему свое состояние в надежде, что он поймет, старалась передать свое нежелание конфликтовать. Ощущение отторжения отошло на задний план по сравнению с желанием достучаться до человека по ту сторону экрана. Она отгоняла прочь мысли о том, что он сказал до этого, о том, что убивал людей, а концентрировалась на моментах, которые проводила с ним вместе. Потому что в её памяти осталось очень много воспоминаний, в которых он былобычным улыбчивым парнем с сумасшедшей целью.
Асами успокаивала себя. Это же милый и умный Курапика, он обязательно все поймет. Он не может не понять. И в какой-то момент ей даже показалось, что все будет хорошо, с минуты на минуту он напишет, что погорячился и сказал лишнего, что они смогут поговорить еще раз, на этот раз без злости и яда, но…
Курапика: «Именно потому ты взяла и предала меня? Потому что не захотела определиться со стороной?»
И что дальше? Что Асами могла ответить на это? Она ведь пообещала тогда, что не будет стоять у него на пути. И что она сделала пару дней назад? Она начала писать сообщение: «Нет, подожди, ты не так все понял, я все объясню…», но потом остановилась. А что она ему объяснит? Что можно объяснить человеку, который прав?
Она долго пыталась придумать, что написать в ответ. Ломала над этим голову. Но вот наступил следующий день и Асами вернулась в школу. Здесь-то она и заметила первые перемены. К ней подбежала Неон, забыв о прошлых разногласиях, повисла у неё на шее и завалила вопросами о том, все ли с ней в порядке и где она была всё это время. Конечно же, Асами не сказала ей правды, соврала что-то о поездке в нагойскую больницу по поводу лета и увеличении солнечных дней. Даже впервые подумала о том, что удобно быть альбиноской.
«Пауки» теперь вели себя так, словно Асами не существовало. А ещё их ряды знатно порядели. Шалнарк больше не приходил в их класс на обед. Фейтан будто сквозь землю провалился. Мысль о нем неприятно кольнула Асами: вспоминать о том, что произошло в Нагое, до сих пор было неловко, потому отчасти она была рада его отсутствию.
Второй переменой стало их отношение: та половина класса, которая все эти несколько дней запугивала, угрожала и даже претворяла свои угрозы в жизнь, прониклась к Асами абсолютнейшим безразличием, словно её не существовало. Она перестала чувствовать напряжение, их взгляды и перешептывания за спиной. Тучи, которые собирались над головой в виде неприятностей от «Пауков», вдруг исчезли.
Зато Асами чаще стала наталкиваться на Хисоку. Вот уж кто вел себя странно: он пристально смотрел на неё, ухмылялся, иногда даже смеялся ей в лицо, но ничего не говорил.
К безразличию не самой приятной половины класса Асами привыкла довольно быстро, и вот, наконец, началась её обычная серая школьная жизнь. Ничего особенного не происходило, что не могло не радовать, и Асами, в общем-то, должна была почувствовать себя счастливой. Но счастлива она не была.
В один из вечеров (которые, наконец-то, перестали таить в себе опасность), Асами возвращалась домой из магазина и встретила Сенрицу. Она выглядела подавленной и отрешенной с тех пор, как Курапика уехал из города.
— Орихара-сан, — тихо и мелодично произнесла она. Такой голос как у неё ни с чем не перепутаешь.
— Здравствуй, — Асами остановилась и кивнула в знак приветствия. Сенрицу легко улыбнулась ей, но улыбка прибавила скорбному выражению лица еще больше тоски.
— Не будешь против, если я поговорю с тобой, задам пару вопросов? — тон её голоса был мягким, но от этого, как парадоксально ни звучало, казался более внушительным.
— Конечно нет. Ты хочешь спросить что-то о Курапике? — перед тем, как назвать его имя, Асами замялась. Вышло довольно неловко.
— Да, именно, — Сенрицу поравнялась со ней и медленно пошла дальше, призывая продолжить путь. Асами двинулась вслед за ней и девушки неспешно побрели по дороге, — Он пишет тебе?
— Писал, — Асами снова запнулась. Так и не придумала, что ответить ему на сообщение. — Правда, это было уже давно. А тебе он пишет?
— Пишет иногда…
— Он говорил тебе, куда уехал?
— Да, рассказал. Не до конца, правда, но я даже этого не скажу тебе, с твоего позволения, — на её губах появилась легкая улыбка.
— А… тебе не угрожали? Ну, чтобы ты рассказала… — почему-то говорить сегодня у Асами откровенно не получалось. Фразы получались оборванными и ломаными, а суть не убегала только в контексте.
— Я сказала, что ничего не знаю. Ясное дело, я соврала, но от меня довольно быстро отстали. Иногда я могу быть убедительной.
— Надеюсь, он в безопасности…
— Асами, между вами ведь что-то стряслось? — ни с того ни с сего произнесла Сенрицу. Она спросила об этом так, словно знала, о чем говорит, куда лучше, чем Асами или Курапика.
— Если честно, то…
— Можешь не отвечать, я знаю, — перебила её Сенрицу. — Я не в курсе деталей, но Курапика об этом очень сильно переживает. Во время разговоров я слышу, как ему грустно.
— Он рассказал тебе об этом? — удивилась Асами. На Курапику это не было похоже.
— Нет, я поняла это по тому, как бьется его сердце. Что бы ни случилось, это его волнует. Надеюсь, со временем все будет в порядке. И с Курапикой тоже.
Нет, не будет. Ситуацию уже нельзя переиграть в свою сторону. Остается только смириться с мыслью, что Асами никогда больше не увидит этого странного человека.
Они поговорили о чем-то еще, незначительном и неважном. К концу разговора Асами показалось, что Сенрицу стало намного легче, хотя она не сказала той ни слова поддержки — этим занималась Сенрицу. Скорее всего, ей просто нужно было поговорить с кем-то о нем, чтобы стало легче. С ней Асами больше не разговаривала.
С тех пор, как Курапика покинул город, а Фейтан исчез, Асами начала проводить больше времени в одиночестве. Слишком долго общаться с Неон или Вейзе казалось ей расточительным, и со временем их общение свелось к формальным «привет-как дела». Она долго бродила по городу, пока не изучила его от и до, читала книги в парке и размышляла. Удивительно, но ей не было одиноко, несмотря на то, что единственным человеком, с которым она говорила дольше пяти минут, была только бабушка.
Асами начала присматриваться к людям, живущим с ней в одном городе, и заметила рыжеволосую девушку в платье, бродящую по городу, как и она. Только в отличие от неё девушка явно что-то искала. Асами посетило странное чувство, словно она никогда её не видела раньше, но вместе с тем отлично её знала. Девушка будто бы старалась не смотреть на неё. Один раз они даже столкнулись: Асами выронила кошелек, а она подняла его и вернула. Она поблагодарила девушку, но та ничего не ответила, только улыбнулась и исчезла в толпе.
А потом пропал Куроро. Честно говоря, Асами не узнала бы об этом, если не Неон. Она подняла большой переполох из-за того, что он пару дней не появлялся в школе, когда ранее не пропускал ни дня, кроме того случая на уроке химии.
Асами краем глаза посмотрела на «Пауков» — они выглядели… потерянными что ли? Финкс нервно осматривался и до хруста сжимал кулаки, словно надеясь увидеть своего лидера в толпе школьников. Шизуку сидела, глядя в пустоту, хотя обычным её занятием было чтение. Нобунага смотрел в пол, сломлено и отрешенно, но хуже всех выглядела Мачи.
Если раньше она казалась строгой и надменной, то теперь от неё прошлой не осталось и следа. Она будто бы уменьшилась, посерела, начала выглядеть болезненно. Нет, она все еще была холодной и безэмоциональной, но её выдавали глаза. Опухшие и красные, словно она плакала все ночи напролет. Мачи сидела, сжавшись, и теребила рукав своего вязаного кардигана, который носила несмотря на июньскую жару.
Значит, с Куроро что-то стряслось, раз его друзья так выглядят. Неужели даже они не знали о произошедшем? Снова Курапика? От мысли о нем сердце снова нехорошо застучало. Неужели, он вернулся? Неужели, снова кого-то убил? В тот же вечер у Асами нашлись слова, чтобы ответить ему.
Асами: «Я тебя не предавала. Просто слишком поздно заявила о нейтралитете»
Происходящее дальше можно было бы назвать абсурдом. В городе начали появляться листовки с лицом Куроро и просьбами сообщить о его местоположении в полицию. Неужели они настолько отчаялись его найти? Впрочем, Асами не было никакого дела до Куроро и остальных.
Спустя дня три после его исчезновения Асами сидела в парке и читала книгу. Кто-то сел подле неё на скамейку. Искоса посмотрев в сторону соседа, Асами поняла, что уже видела этого человека раньше. Присмотревшись поближе, она узнала в незнакомце Куроро Люцифера, того самого, которого разыскивает полиция. Да и вряд ли когда-то существовал еще один такой.
— Что читаешь? — вежливо поинтересовался он, когда понял, что Асами заметила его присутствие. И чего это он спрашивает? Вряд ли стоило ожидать чего-то хорошего от «Паука».
Она молча показала обложку книги: «Джон Стейнбек — Гроздья гнева». Брови Куроро взметнулись вверх и он одобрительно улыбнулся. Асами старалась не выдавать свое нервное состояние, но выходило плохо: то, что она нервничает, было заметно невооруженным взглядом.
— Неплохие книги читаешь, — в его голосе слышалось вполне искреннее одобрение. — Не нервничай, я не собираюсь тебе вредить.
— Тогда зачем ты здесь? — в горле пересохло. — Тебя ведь все ищут, включая твоих же друзей, а ты сидишь себе спокойно в парке.
— Мне просто захотелось поговорить с тобой, сказать пару слов напоследок, — вкрадчивый и тихий голос, мягкий взгляд, легкая улыбка, расслабленная поза. Он всеми силами старался показать отсутствие напряжения, что у него, нужно сказать, неплохо получалось.
— Напоследок?
Куроро положил ногу на ногу. Он был обут в высокие кожаные сапоги. И это в середине июня! Мода у них что ли такая: не по погоде одеваться?
— Я уезжаю отсюда. Скорее всего надолго. У нас вряд ли получится поговорить еще раз, а сказать тебе кое-то мне все же нужно.
Неон, наверное, обзавидовалась бы. Однако, Неон все равно об этом всем не узнает — нет никакого желания ей рассказывать.
— Так что ты хотел сказать? — Асами заерзала на скамейке. Отчасти от любопытства, отчасти от непонимания его мотивов.
— Я хотел извиниться от лица всех моих друзей. Я, наверное, зря дал им свободу делать, что вздумается. Мы слишком перегнули палку, особенно с похищением. Все обернулось хуже некуда.
— По-твоему мое похищение — это перебор, а калечить другого человека — это ничего страшного, мелочи? — Асами удивилась тому, что сорвалось у неё с языка. Внутри начало закипать.
— Ты о Куруте? Я опустил этот случай, потому что он не имеет отношения к тебе… или все же имеет?
— Это не имеет никакого отношения уже к тебе, — и откуда в ней столько дерзости?
— Я смотрю, общение с Фейтаном оставило на тебе видимый отпечаток, — он беззлобно улыбнулся. — Но если хочешь знать мое мнение: та ситуация с Курутой тоже была своего рода перебором. Ну, пока мы не узнали правду…
— Ты можешь остановить их?.. — в ней назревали злость и раздражение. Все это было так… несправедливо.
— Нет, не могу. Я уже не имею к ним никакого отношения, — снова улыбка. Асами ничего не понимала, но лишних вопросов задавать не стала.
— Как там Фейтан? — она решила увести тему в более нейтральное и понятное русло.
— Не видел его еще. С того самого утра как мы планировали твое похищение. Если его так долго нет, то, наверное, он очень злится.
— Надеюсь, с ним все в порядке… — Куроро поднялся на ноги и пошел к выходу, — Уже уходишь?
— Да, ухожу, — обернулся он в сторону Асами. — Я сказал все, что хотел, а вымаливать твоего прощения я и не собирался. Ты хотела бы еще о чем-то спросить?
— В общем-то, мне больше не о чем.
— А просто поболтать со мной, как это мечтает сделать твоя подружка, у тебя тоже желания не возникает, я прав?
— Прав.
— Тогда прощай, Орихара Асами.
Асами промолчала. Просто смотрела как его спина в кожаной куртке отдаляется и уменьшается. Куроро она больше не встречала. Впрочем, как и блуждающую по городу девушку с рыжими волосами.
Так прошел почти месяц. История, длинной чуть больше чем в две недели, закончилась, а последние стежки на полотно событий все еще наносились. В доме в конце улицы появились новые жильцы. Больше это место не напоминало о Курапике. Курапика тоже больше не напоминал о себе.
А в конце её первого триместра в новой школе позвонил отец. Он сказал, что устроился на Хоккайдо и у него все, наконец, нормализовалось. Он предложил перебраться к нему в Вакканай, дал время немного подумать.
И Асами согласилась. Бабушка расстроилась, но старалась не показывать этого. Она понимала чувства бабушки, но оставаться в Минамитите не хотелось. Город стал слишком душным и слишком пропитался горечью. Пообещав, что будет её навещать, Асами собрала вещи и покинула её небольшой, но успевший стать родным, дом.
19 октября 1999, вторник
Курапика подстригся покороче и покрасил волосы: их теперь нельзя было собрать в пучок даже при желании. Медовый оттенок волос ему очень шел. В левом ухе болталась серьга с прозрачным камнем. Зато выражение лица ни капли не изменилось.
— Подожди, — выпалила Асами вместо приветствия. Он вздрогнул, увидев её, и, укутавшись в шарф посильнее, чтобы скрыть лицо, поспешил к выходу из супермаркета. Асами бросила корзину с покупками и побежала вслед за ним.
— Орихара? Что ты здесь делаешь? — он тоже не поздоровался, когда Асами нагнала его. Зато, хотя бы, перестал от неё убегать.
— Живу, — глупо улыбнувшись, сказала она. — А ты?
— Тоже, — Курапика нервно дернул плечом, показывая, что ничего больше говорить не собирается. Он переминался с ноги на ногу, желая поскорее уйти отсюда.
— Ты торопишься? — обеспокоенно спросила она. Ей так хотелось провести с ним побольше времени.
— Да, мне пора идти, — отрезал Курапика, двинувшись с места. Асами пошла, точнее, побежала вслед за ним
— Мы когда-нибудь еще увидимся?
— Возможно.
— Подожди, пожалуйста. Можно я запишу твой номер? — она нащупала мобильник в кармане пальто и вытащила его в «боевой» готовности.
— Я точно не помню свой номер. Помню, что начинается на ноль.
— Ты все еще на меня злишься, да?
Он ничего не ответил, только продолжил идти.
— Курапика, прости… Мне очень жаль.
— Я не понимаю, о ком ты, — этот знакомый и незнакомый ей человек обернулся. На лице читалась усталость. — Меня зовут Хакода Акира.
Он ушел, оставив Асами вместе со всеми накатившими эмоциями. Она знала и помнила его другим. Помнила его настоящее имя. Его настоящий цвет волос. Помнила, что он говорил раньше и то, как они общались. Всё время она надеялась, что время решит проблему со злостью, но оно, казалось, сделало только хуже. Оно сделало из них чужих людей.
Асами не помнила, сколько еще простояла перед супермаркетом, гипнотизируя улицу, по которой он недавно прошел. Пошел легкий дождь, а она так и стояла, провожая его спину вдаль по улице.
========== P.S. ==========
Всем привет!
После завершения фика прошло уже почти четыре года, но если вы думаете, что это все, то вы плохо меня знаете! В общем, я перечитала тут недавно свое «детище» и решила его переписать. Да, прям полностью. Кто-то на карантине читает книги, кто-то учится чему-то новому, а я вот переписываю старые работы. Немалую роль сыграло то, что фик до сих пор кто-то читает (а комменты не пишет, атата). На самом деле, я совершенствовалась в писательстве и вот во что это вылилось.
Видите ли в чем проблема, фик хромал на обе ноги — на сюжетную и на языковую. Большую часть времени я работала над языком. Изменила стиль повествования, взяла третье лицо ограниченное вместо первого (как-то это попрофессиональнее смотрится). Поработала над фокальными персонажами. Теперь их четверо (основных) — Асами, Курапика, Фейтан и Мачи. Я решила избежать «всевидящего ока» и писать из головы одного человека — для создания большего эмоционального отклика. Подчистила там, где построение фраз меня смущало. В целом, наверное, теперь это попроще и поживее читать.
Помимо этого, в фике было несколько нелепых моментов или моментов, в которых неясно, почему персонажи ведут себя так или иначе. Какие-то персонажи были заООСены (я постаралась это исправить, вроде вышло чуть лучше, чем было), а каких то я просто не смогла передать корректно. У кого-то я даже с абилками облажалась (помогло понять это очередное пересматривание HxH), поэтому опять же — пришлось все править.
Изменила некоторые названия глав, так как они показались мне дурацкими. Изменила несколько сцен и добавила новые (зачастую для того, чтобы лучше раскрыть персонажей или их эмоциональное состояние). В итоге фик вырос со 138 страниц до 165. Не уверена, что кто-то из читающих рванется перечитывать это, но тем, кто прочитает это в дальнейшем, не придется страдать так сильно. Искренне надеюсь, что стало лучше, чем было.
Есть большие изменения. Попрощаемся с главой «Flashback», её больше не будет с нами. Паку жива и здорова, но всё еще с цепью (потому что я налажала с абилкой Курапики и там все немного не так работает, как я написала). Шалнарк жив, избит, и с цепью (его от смерти спасла логика. Согласитесь, убить человека в парке посреди бела дня и спокойно свалить, не имея в дальнейшем проблем с законом, звучит как-то нереалистично).
Разобралась с возрастом и концептом «Пауков». Это не совсем те ребята, которых мы видели в каноне. Это скорее то, кем они были до того, как превратились в каноничную труппу (этим и объясняются небольшие отклонения персонажей от канона). Касаемо возраста: Кортопи — 10, Мачи, Шалнарк, Шизуку — 17, Куроро, Пакунода — 18, Фейтан — 19, Нобунага, Увогин — 20, Франклин, Финкс — 21. Остальным (Асами, Курапика и прочие ученики) по 17 лет.
К большим изменениям также можно отнести то, что я переписала почти все диалоги Асами с Фейтаном. Я заООСила Фея слишком сильно, чтобы оставить это просто так. Не совсем уверена, что и на этот раз вышло точное попадание, но тут хотя бы ближе: вместо нытика получился язва. Оправдываюсь тем, что Фей в принципе нераскрытый персонаж и примерно так он вел бы себя в свои 19 (наверное).
Ну и, конечно, новая глава. Она выйдет спустя 24 часа после этой главы и называется «Прошлое». Мне показалось, это очень важный кусочек для раскрытия персонажей, поэтому наслаждайтесь.
Вообще, у меня в голове крутится одна мысль. Насчет продолжения. Но чтобы сделать все нормально (а не так, как выходило с «Фугой»), нужно было изменить кое-что в первой части. Разложить маааленькие детали, которые заметят только те, кто прочитает все внимательно, чтобы в дальнейшем за них зацепиться. Ну и новая глава, конечно же, тоже не просто так написана, там тоже есть пара деталей, важных для продолжения (если оно будет).
Я не буду ничего обещать, как и не буду ничего утверждать. Может быть, возьмусь и напишу. Может, это так и останется идеей. Выкладывать что-то начну только когда вторая часть будет близка к завершению и отредактирована. Ни вас томить годами не буду, ни себя загонять, если не пойдет. Смотрите-ка, профит!
Такие дела, ребятки!
