мечами такова, ни со своими копьями, ни с наручными кинжалами, носимыми на левой руке, автор тут же пишет о нефтяных промыслах на землях туарегов и об изменении их образа жизни.
Характерное для Африки наших дней столкновение древних обычаев и новой техники поражает всякого внимательного наблюдателя.
Мне вспоминается случай, когда при посадке на маленький самолет в Буреме, в котором с трудом умещалась почта и несколько пассажиров, летевший вместе с нами туарег требовал, чтобы летчик взял в самолет его копье. «Салон» для пассажиров и багажа был настолько мал, что длинное копье не помещалось. Летчику пришлось открыть дверь в свою кабину, так как туарег наотрез отказался оставить свое оружие.
На улицах Томбукту я видел длинную очередь туарегов, опиравшихся на копья, закутанных в свои широкие одежды, с покрывалами на лицах, стоящих у аптеки за «руспирином», т. е. «русским аспирином», который они считали лучшим средством против самых разнообразных болезней.
Сочетание мечей, копий, самолетов и автомобилей — обычная картина для современной Африки. Так, даже на улицах Каира до сих пор среди машин самых разнообразных марок не спеша шествуют верблюды, а ослики трусцой везут свои тележки.
Туареги — прежние грабители караванов, гроза земледельцев долины Нигера — теперь служат охранниками на нефтебазах и становятся подсобными рабочими в конторах и на складах.
Итак, в предлагаемой читателю книге «Цивилизации Сахары» мы не найдем систематического изложения истории Сахары и населяющих ее народов. Но зато читатель узнает о некоторых находках в Сахаре, о том, что Сахара некогда была покрыта растительностью и в ней сначала обитали племена охотников, а затем появились скотоводы. Начиная со II тысячелетия до н. э. климат Сахары меняется: становится жарким. Известно, что к середине I в. до н. э. Сахара приобретает черты современного облика. Автор рассказывает о загадочном народе — гарамантах, он отождествляет их с нынешними туарегами и считает последних их потомками. Все это написано очень живо, со множеством бытовых подробностей. Автор многократно бывал на раскопках, сам руководил одной из экспедиций в Сахару, отправившейся на поиски наскальных рисунков. Знакомство с археологами Италии и Франции позволило ему изучить их последние работы.
Однако в книге имеется немало спорных утверждений, которые были бы недопустимы в строго научном труде. Так, например, слишком смелое отождествление гарамантов с туарегами остается недоказанным. Автор не упоминает о том, что другие исследователи связывали гарамантов с народами южной части современной Ливии — тиббу или теда, что, впрочем, также сомнительно.
Некоторая поспешность выводов автора сказывается также и в описании роли иудейских групп населения Южного Марокко. Он доверяет традиции, которая возводит эти иудейские общины ко времени разрушения Иерусалима Титом в 70 г. н. э. Однако не следует отождествлять историю расселения иудейских племен, вышедших из Палестины в I в. н. э., с историей расселения иудейских общин, изгнанных из Испании в эпоху реконкисты. Кроме того, приходится считаться и с такой возможностью, что исповедующие иудейскую религию этнические группы могут вообще не иметь ничего общего по своему происхождению с иудеями Палестины. Так, например, обитающая в горах Эфиопии народность фалаша, которую долгое время считали одним из колен еврейского народа, в действительности оказалась одной из групп местного населения, принявшей иудейскую религию. Вообще, роль и значение иудейских общин в Западной Африке часто преувеличивались. Можно указать, например, на работы французского историка Западного Судана М. Делафосса, который придавал исключительное значение роли сирийско-палестинских выходцев в истории Западной Африки, что вызвало в свое время серьезную критику. Вообще же этот вопрос чрезвычайно интересен и требует серьезных дальнейших исследований.
В книге Аттилио Гаудио журналист преобладает над ученым. Нередко легкость изложения приводит к поверхностным заключениям. Так, например, отношения между берберами и арабами представляются автору как столкновение утонченных и образованных пришельцев, т. е. арабов, с неразвитыми скотоводами-берберами. Положение это в высшей степени спорно. Нельзя сказать, что арабские племена бени-сулайм и хилали были утонченными и образованными. Они вихрем пронеслись по высококультурным областям Египта и на своем пути произвели немалые опустошения. Утонченность мусульманской культуры — результат творческой деятельности не только арабов, но и населения покоренных ими стран высокой культуры — Египта, Ирана, Месопотамии и Сирии.
Неверна, по существу, и данная автором оценка значения хариджизма. А. Гаудио пишет: «Арабо-берберские жители Сахары часто втягивались в серьезные религиозные распри, нередко раздиравшие мусульманский мир и положившие начало еретическим и раскольническим сектам, основным
