Леди Волдеморт (СИ) [Neya Rain] (fb2) читать онлайн

Гермиона едва держалась на ногах. Рон крепко прижимал её к себе, пока Беллатриса проклинала их гнилой речью. Добби что-то говорил, но девушка после Круциатуса мало что слышала. Дальше Рон взял за руку эльфа, но не заметить нож гоблинской стали, который летел в маленькое тельце, невозможно.

Когда нож вонзился в эльфа, они как раз аппарировали. Гермиона была слишком слаба, и её рука выпала из хватки Рона. Девушку резко понесло куда-то дальше. Последней её мыслью было: «Хоть Волдеморту не попались».

Волшебница упала прямо у Чёрного озера возле Хогвартса, где сидели семикурсники-слизеринцы. Все шестеро подошли к девушке в пальто, хотя на улице был сентябрь. В её руках была палочка, а хлопок не услышал бы только мёртвый.

— Что здесь происходит, Том?

— Директор Диппет, она упала с неба! — юноша с тёмными волосами и такими же глазами был явно удивлён. — Почему она в пальто?

Гермиона открыла глаза и встретилась взглядом с присевшим возле неё кареглазым кудрявым парнем.

— Долохов… — выдохнула она и провалилась в сон.

— Первый раз её вижу! — Антонин был в полном шоке и пытался оправдаться.

— Зато она Вас знает. Все шестеро, как только девушка придёт в себя, явитесь в Больничное крыло. Я отлевитирую её. По ней будто Круциатус прошёлся.

Директор забрал волшебницу с собой, а слизеринцы только переглядывались между собой.

— Кто она? — спросил младше на курс Орион Блэк, который стоял на холме и что-то видел.

— Гостья, — коротко ответил Том.

— Откуда? — осторожно спросила Эйлин Принц, которая была однокурсницей Ориона.

— Это предстоит выяснить, — говорил Реддл, зазывая пойти с ним друзей, оставляя шестикурсников на озере.

***

Гермиона проснулась ближе к вечеру следующего дня. Гриффиндорка тяжело дышала, все кости ломило, а возле неё бегала явно не Мадам Помфри.

— Где я?

— Хорошо, что Вы очнулись, милая. Выпейте, — Гермиона послушно выпила и осмотрела помещение.

— Я в Хогвартсе?

— Да, — произнёс мужчина. — Меня зовут Альбус Дамблдор, а кто Вы?

— Дамблдор? Сколько Вам лет? В каком я году? — увидев мужчину лет сорока, девушка готова была поклясться, что путешествие во времени произошло без маховика.

— Году? — удивлённо спросил вошедший со слизеринцами Директор Диппет.

— Мерлин! — она ухватила палочку, лежащую на кровати, и наставила прямо на Долохова.

На вытянутой руке было видно криво вырезанное слово «грязнокровка», и юноши переглянулись между собой.

— Кого из этих юношей Вы ещё знаете, мисс? — подозрительно спросил Альбус. — Это Том Реддл! — будто невзначай произнёс он.

После этих слов из палочки Гермионы полетела фиолетовая вспышка, и Директор резко остановил её. Дамблдор ликовал.

— Профессор Дамблдор, мы должны поговорить. Я буду говорить только с Вами!

— Кто Вы и откуда? — Директор был в шоке от реакции ведьмы на лучшего ученика школы.

— Я Гермиона Грейнджер, гриффиндорка. Я прибыла из апреля 1998 года! И я не понимаю, как я здесь оказалась!

— Ты нас всех знаешь? — спросил Том, сверля её глазами.

Он видел, с каким страхом и ненавистью она смотрела на него и его друзей. Значит, он добился цели.

— Том Реддл, Антонин Долохов, Эйвери-младший на этого похож.

Остальные трое удивлённо переглянулись, но молчали.

— Я Эръер Нотт.

— Я училась с твоим сыном на одном курсе.

— Долго же у меня не было семьи. Я умер?

— Я тебя не встречала, — Нотт выдохнул.

— Виктоар Лестрейндж.

— Знаю твоих сыновей. А это работа твоей невестки! — девушка указала на руку.

— Артемиус Розье!

— Знаю, что у тебя двое сыновей. Всё.

— Думаю, мисс Грейнджер сказала достаточно! — заявил Дамблдор. — Мне скоро воевать с Грин-де-Вальдом, но я хочу помочь девушке.

— Вы победите, — прошептала она и улыбнулась ему. — Вы самый могущественный волшебник моего времени! — она резко посмотрела на Тома. — Вас никто не превзошёл!Мы можем поговорить? — Реддл фыркнул, ведь видел её страх перед ним.

— Конечно.

— А Малфои учатся?

— Абраксас поступит в следующем году, — заявил Лестрейндж.

— Уже легче.

— Альбус, не измени историю случайно или специально, — попросил Директор, уводя слизеринцев.

Дамблдор видел, как Гермиона провожала взглядом Тома и не опускала палочку, пока дверь не закрылась. Она выдохнула.

— Он убил Миртл! Вы ведь в курсе? Хагрид невиновен!

— Так и знал! — процедил Альбус. — Он стал убийцей в будущем?

— У нас война, профессор. Мы пытаемся убить его. Не удивляйтесь так. Да, это бремя выпало школьникам. Мы бежали из Малфой-мэнора. Беллатриса бросила в эльфа нож гоблинской стали, она пытала меня и оставила шрам. Когда мы аппарировали, Рон выпустил мою руку, и всё. Дальше я здесь.

— Временная петля. О них известно очень мало.

— Я смогу вернуться? — в надежде спросила Грейнджер.

— Через две недели я покидаю Хогвартс, чтобы помочь Ньюту уничтожить Грин-де-Вальда. Я скоро вернусь? Сейчас пятое сентября 1944-го года.

— Весной.

— Плохо. Значит, если не успею, то пришлю Вам книгу. Почему Вы мне доверяете?

— Вы мой Директор и создатель Ордена Феникса, который борется против Лорда Волдеморта — Тома Реддла. Вам я это рассказываю потому, что нам скоро нечего будет терять. Профессор, я готова пожертвовать своей жизнью, остаться здесь, умереть и даже изменить историю, пусть не родятся мои друзья, но я убью Тома Реддла. Я обязана.

— Всё настолько плохо? — в ужасе спросил профессор.

— Да, — приукрашивать будущее не было смысла.

Альбус тяжело вздохнул и согласно кивнул. Видимо, его бывший любовник — меньшая из проблем в будущем. Вторая такая «проблема» заканчивает седьмой курс.

***

— Том, ты видел, как она нас боится? — Долохов улыбался другу, который дежурил в эту ночь, и русский составил ему компанию.

— Да, но теперь Дамблдор с меня глаз точно не спустит. Единственная радость то, что он уезжает на войну.

— Она грязнокровка, но она бросила в тебя невербально одно из самых опасных заклинаний.

— Заметил. Ты и я — её кошмары. Эйвери она тоже откуда-то знает, а ещё побаивается Малфоев. Нужно будет с ними позже подружиться. Уничтожать её не нужно. Мне нужен её разум, а то, какой окклюментный щит стоит, говорит, что она достойная соперница. Но почему я так поздно пришёл к власти?

— Азкабан?

— Она меня боится. Нет. Со мной что-то случилось. Я должен втереться в доверие к той, кто знает меня с самой опасной стороны. Будет трудно. Для начала нужно убрать её шрамы. На руке два: «грязнокровка» и «я не должна лгать».

— Да, а я заметил шрам на груди. Кажется, мой. Это моё заклинание. Я его недавно создал.

— Теперь понятно, почему она так боится тебя. Антонин, меня она не узнала, в отличие от тебя. Со мной что-то случилось. Как думаешь, я мог перегнуть с крестражами и изменить лик?

— Возможно. С чего начнёшь?

— Дамблдор не подпустит меня к ней, но я ведь змей, да и он скоро уезжает. Нужно показать, что я могу пойти на уступки.

— Том, она не поверит.

— Есть идеи?

— Есть. Девчонка напугана и попала в год, где собрались твои друзья, которые с тобой и в будущем. Мы можем заставить её думать, что она нас меняет. Пусть считает, что будущее меняется.

— Она мне не поверит, Антонин. Как и тебе. Ей нельзя врать. Я буду говорить ей правду.

— Это опасно!

— Она и так всё знает. Я уверен.

Комментарий к Пролог

Дорогие читатели, читайте мои работа на сайте Рулейт https://tl.rulate.ru/users/339049/books

========== Распределяющая Шляпа ==========

Гермиону выписали из Больничного крыла спустя два дня. За это время Дамблдор приказал эльфу накупить ей вещей, учебников и прочего. Как выяснилось, девушка в этом времени знала ещё и профессора Слизнорта. Поэтому фамилию Грейнджер было решено укоротить до Грей. Слизеринцы поклялись не рассказывать о гостье, ведь самим было интересно узнать больше о будущем. На завтрак пятницы было решено привести и Гермиону, которая встала возле Дамблдора, державшего Распределяющую Шляпу.

— Внимание! У нас с вами появилась новая ученица седьмого курса из Шармбатона. Её родители решили вернуться на родину, чему наша школа несказанно рада, — Том и Долохов переглянулись и улыбнулись, профессор умел врать, когда этого требовала ситуация.

Эйлин и Орион вопросительно посмотрели на Эйвери, который просто двинул плечами. Шестикурсники помнили, что девушка взялась из ниоткуда, но решили вопросов не задавать.

— Профессор Дамблдор, я столько видела на войне. Шляпа может отправить меня на другой факультет?

— Есть такая вероятность, мисс Грей, но, если так произойдёт, ищите выгоду.

— Мисс Гермиона Грей, прошу! — закончив речь, попросил Директор.

Гермиона опустилась на стул, и Дамблдор надел на голову шляпу, которая начала рассуждать почему-то не в голове ведьмы, а вслух.

– Какая отвага! Бесстрашие! Ум! Рассудительность! Если бы Вам было одиннадцать, я бы подумала над Когтевраном и Гриффиндором, но теперь ни один из этих факультетов Вам не подходит. Что-то надломилось внутри Вас, мисс. И это что-то заставило стать Вас расчётливой и хладнокровной. Несомненно — Слизерин!

— Что? — спросила в ужасе девушка и посмотрела на Дамблдора, который снял с неё шляпу. — Они уничтожат меня, я магглорождённая.

— Они об этом не знают, кроме шестерых ребят. Им интересно, они будут молчать.

Том ликовал, так благосклонно судьба давно к нему не поворачивалась. Девушка встала со стула и на ватных ногах пошла к слизеринскому столу.

— Гермиона, садись! — Том позвал к себе, и ей ничего не оставалось, как ответить улыбкой на улыбку, садясь между Томом и Антонином. — Видимо, моя заслуга в том, что ты попала на Слизерин?

— Скорее, его чокнутой невестки! — она кивнула в сторону Лестрейнджа.

— Ты чистокровная или полукровка? — спросила Эйлин.

— Чистокровная! — заявил Том. — Чего пристала?

— А где твой французский акцент? — спросил Орион.

Гермиона ответила ему по-французски, и Лестрейдж подавился со смеху вместе с Ноттом, Эйвери и Розье.

— Красиво послала, — произнёс Розье. — Это Орион Блэк, — Гермиона сразу поняла, на кого был похож Сириус. — А это Эйлин Принц, — вот тут у девушки лицо стало серьёзнее, и она вспомнила Снейпа, убившего Дамблдора.

— Ты их знаешь? — спросил Том.

— Их детей, — коротко ответила девушка и принялась есть. — Ты ничего больше не узнаешь от меня, и Василиском попрошу не пугать, была в оцепенении от него и пережила. Мой друг в двенадцать лет убил твою зверюшку.

— Врёшь! — возмутился Реддл, но Гермиона только победно улыбнулась и принялась есть.

Том смотрел на Гермиону и, если бы не знал, не сказал, что ведьма магглорождённая. Он видел, что она сильна, видел, что бесстрашна. Вначале слизеринец созерцал страх в её глазах, но сейчас видел решительность. Гостья из будущего собралась его убить, но сможет ли поднять руку?

— Давай я покажу тебе спальню? — предложила Эйлин.

— Да, у него явно не её характер, — пробубнила себе под нос, но Том услышал. — С удовольствием.

Когда Гермиона вошла в слизеринскую гостиную, почувствовала холод. И это был не холод подземелья, она была чужой на этом факультете, но Шляпа сказала, что внутри что-то сломалось. Наверное, наивность и вера в светлое будущее.

— Вот твоя спальня. Кстати, это была раньше кровать Вальбурги Блэк. Она выпустилась пару лет назад.

— А тебе кто-то нравится в школе?

— Вообще-то, да. Ты видела, какой красавчик Долохов?

— Красавчик? Да он опаснее кобры! — возмутилась бывшая гриффиндорка.

— Согласна, но он такой интересный. Другой.

— А среди магглов?

— Ты что? — Эйлин покраснела, и Гермиона поняла, что отца Снейпа слизеринка точно уже знает, только гостья из будущего не могла понять, почему Принц выбрала Снейпа, а не Долохова. — Нам, чистокровным, нельзя мешать кровь с магглами! — девушки вышли из спальни и направились к камину. – А у тебя были парни?

— Один болгарский Чемпион по квиддичу — ловец! — гордилась Гермиона, вспоминая Виктора. — Но встречаться начала с другим. С рыжим.

— Как Уизли? — спросил Эйвери, усаживаясь в кресло у камина.

— Да.

— У тебя ужасный вкус на мужчин! — ответил Том.

— Ты знаешь Уизли? — удивилась Эйлин.

— Да их рыжие макушки и во Франции знают, — Гермиона поняла, что чуть не спалилась.

— Ладно, я пойду на занятия. Ребята тебя проведут.

— Что у тебя сейчас, грязнокровка? — спросил Нотт, ухмыльнувшись.

— Меня Малфой столько обзывал этим словом, что я уже не реагирую. Закалил. ЗоТИ, трансфигурация, нумерология и зелья.

— Всё со мной, — заявил Том, улыбнувшись.

— И со мной, — добавил Долохов.

— Блестяще, — и пару матов добавила на французском, что вызвало улыбку всех шестерых слизеринцев. — Том, а как приняли полукровку на факультете?

— Со страхом, — ответил парень.

— Ты парселтангом всех запугивал?

Том удивлённо изогнул бровь, а Гермиона взяла учебники и направилась к выходу. Реддл улыбнулся, и в глазах появился огонёк озорства. Все девушки обходили его холодную душу стороной, ведь змееуст и сам никого к себе не любил подпускать больше чем на одну ночь, но гостья из будущего заинтриговала.

Гермиона вошла на нумерологию с Томом и Долоховым, села за парту, и ребята обсели её с двух сторон. Она тяжело вздохнула и опустила взгляд на руку Тома. Гарри рассказывал о фамильном кольце Мраксов, которого уже не было. Значит, его отец и все родственники по обе стороны мертвы. Слизеринец не спешил её отрезвлять от мыслей.

— Что-то ищешь?

— Кольцо твоей матери, — коротко ответила девушка, встретившись с тёмным взглядом. — Не пытайся меня запугать. Ради победы я стёрла родителям память и отправила прочь с континента. Мне нечего терять, Том. Я осталась одна.

— А твой Уизли и парень, убивший мою змею?

— У Рона всегда есть запасной вариант по имени Лаванда, а Г… второй влюблён в сестру Рона.

— Думаю, ты заблуждаешься, или он хорошо врёт.

— Мы больше брат и сестра, нежели потенциальная пара… — Гермиона задумалась.

Гарри всегда вёл себя с ней по-братски, но вспоминая их танец, побег от Нагайны в Сочельник, лёгкие поцелуи в щёку, ведьма в ужасе уставилась на Тома, который победно улыбнулся.

— Если он мой враг, то отобрать тебя — означает победить.

— Уважаемый Лорд Волдеморт, я Вам не по зубам.

Долохов прыснул от её обращения. Реддл не ответил, а только ухмыльнулся. Гермиона почувствовала на себе чужой взгляд и обернулась.

— Кто это?

— Уизли и Пруэтт — лучшие друзья и гриффиндорцы, — ответил Долохов.

— Серьёзно? Я их уже не застала. А чего они так на меня пялятся?

— Они насилуют всех, кто за себя постоять не может, у них крыша над головой — Дамблдор! — ответил Антонин.

— Враньё!

— Ты веришь Дамблдору напрасно, — произнёс Том, сжимая кулаки. — Я, конечно, бессердечный, но над убийствами задумался впервые здесь на втором курсе, — больше Реддл ничего не сказал.

— Что он скрывает?

— Он никому не сообщает, – ответил Антонин. Он лгал, и чародейка поверила.

Девушка посмотрела на гриффиндорцев ещё раз, и те улыбнулись ей. Поспешно отвела взгляд и перевела дыхание. До конца урока Том сидел молча, но Гермиона не верила его игре.

Следующим уроком была трансфигурация с Дамблдором, и Реддл весь урок провёл как ни иголках. Гермиона не понимала его ненависти, но когда Альбус остановился возле Тома и положил руку на плечо парня, у Реддла затряслись руки. Долохов, сидевший возле Гермионы, удивлённо вскинул бровь, а Гермиона не понимала происходящего. После урока Лорд молнией оставил класс, чему удивились даже друзья.

— Давно он таким не был, — произнёс Лестрейндж.

— А когда последний раз?

— На четвёртом курсе. Всё длилось три года, а потом Василиск, и всё такое — успокоился, — прошептал Розье по-французски, чтобы меньше кто понимал.

— Мисс Грей, задержитесь, — радушно попросил Дамблдор, и девушка улыбнулась профессору, а слизеринцы недовольно оставили кабинет. — Я нашёл книгу о Временных петлях. Вот. Может, найдёте ответы на свои вопросы.

— Благодарю, профессор. А Том Вас боится, чему я радуюсь!

— Как и я. Он слишком опасный, и я заметил это ещё…

— В приюте! — перебила его девушка. — Знаю. Если я не смогу его убить, я сделаю всё, чтобы спутать его планы и досадить ему.

— Я верю Вам. Как у Вас на личном фронте в будущем?

— Я и Рон Уизли…

— Уизли? — спросил рыжий за её спиной, и она удивлённо обернулась.

— Я не мог оставить Вас без присмотра, дорогая. Когда Вы заикнулись об Уизли, я подумал, что двое лучших учеников Гриффиндора могут Вас защитить.

— Спасибо, — девушка сияла и улыбнулась парням. — Теперь понятно, почему вы на меня так пялились, а Долохов заявил, что вы насильники.

— Долохов? — спросил второй рыжеволосый. — Нашла кого слушать.

— Я не верю им. Они скажут что угодно, чтобы узнать будущее и победить. Не допущу. Так как вас зовут?

— Я Игнотус Пруэтт.

Гермиона тяжело вздохнула. Она помнила о дяде Молли Уизли, который остался рано вдовцом и никогда больше не женился.

— Ты уже встречаешься с…? — она запнулась.

— Я холост, но ты, видимо, знаешь, кто моя будущая супруга, верно?

— Да. Мерлин обошелся с вами жестоко.

— Может, мы где-то провинились, — радушно улыбнулся парень. — Но мне нравится Лукреция Блэк, она закончила учёбу с Вальбургой. Ждёт меня.

Гермиона просияла от этого ответа, и парень понял, что попал в точку.

— Так, а я Билиус Уизли.

— А Септимус?

— Уже выпустился из школы и женат на Седрелле Блэк.

— Рон — внук твоего брата.

— Хороший выбор, — Билиус был доволен. — Значит, моя семья — твои друзья?

— Ну семья Игнотуса тоже мои друзья.

— Чудно! Не переживай, мы дали Непреложный Обет и никому никогда ничего не расскажем, — заверил девушку Пруэтт. — Мы оберегаем своих.

— Я слизеринка.

— Гриффиндорка, а то, что твоя душа потемнела, виновата война, — произнёс Билиус Уизли.

Гермиона была счастлива и обняла Дамблдора, который ответил девушке объятиями.

— Вы не одна. Я помогу, даже если покину страну.

— Болгария, — прошептала девушка и отступила от профессора, который понял, что именно там он одолеет Грин-де-Вальда.

— Спасибо. Бегите на зелья. Тем более что профессор Слизнорт в будущем Вас будет знать, постарайтесь не бросаться ему в глаза.

— Пойдём, мы тоже сейчас на зелья идём, а после — на Защиту, — произнёс Билиус.

Гриффиндорцы увели слизеринку в класс профессора Слизнорта. Там её уже заждались слизеринцы. Когда перед девушкой открыл дверь Игнотус, то Том не поверил своим глазам: Гермиона оживлённо болтала с ними, а парни отвечали улыбками.

— Гермиона, они не лучшая для тебя компания! — заявил испуганно Розье.

— Кто бы говорил! — ответил Уизли.

— Я дружу с их семьями, — произнесла девушка, становясь возле котла.

— Тогда тебя используют! — шикнул Лестрейндж.

— Мы её защита от вас, — пропел Игнотус. — Тем более не нужно, чтобы Слизнорт её запомнил. Пусть стоит возле нас.

— Они правы, — ответила гостья.

— Ему можно подправить память, и Дамблдор в этом специалист, — фыркал Нотт.

— Слизеринцы — это как клеймо для Гриффиндора. Тебе не место среди них, даже Шляпа так сказала, — подметил Эйвери.

— Я думаю…

Гермиона запнулась, увидев взгляд Тома. Гнев, ненависть, презрение — всё смешалось, когда он глядел на Уизли и Пруэтта. Долохов что-то прошептал Реддлу на ухо, и тот отвернулся.

— Гермиона, не глупи! — рыкнул Антонин. — Не связывайся с плохой компанией.

— Я это и делаю. Вы — Пожиратели, они — будущее света, — девушка подошла к гриффиндорцам, а Долохов тяжело вздохнул.

— Доброе утро, класс! Очень рад всех вас видеть. Том, Вы сегодня серьёзны как никогда.

— Расту, профессор, — Гермиона закатывала глаза от игры Реддла.

— Сегодня мы будем готовить Веритасерум. Кто расскажет мне о составе?

Гермиона и Том одновременно подняли руки.

— Том, я хотел бы познакомиться с новой ученицей. Прошу, мисс…?

— Грей, сэр.

Том не слушал Гермиону, а глядел на плотоядные взгляды гриффиндорцев в адрес девушки.

— Сама будет виновата, — заявил Нотт.

— Согласен, но представьте, как одурачил всех Дамблдор в будущем, а я ему, по всей видимости, хорошо подыграл. Девчонку нужно раскрутить на откровенный разговор, вот только как…

— Блестяще, мисс Грэй. Пять очков Слизерину. Том, попрошу Вас рассказать о свойствах зелья.

— Конечно, профессор.

После урока Гермиона шла вниз, в подземелье, когда кто-то сильный припечатал её к стене.

— Пусти меня, змей! — шипела волшебница.

— Ты не тем доверилась. Как только Дамблдор уедет, тебя трахнут и сотрут память. Уизел и Пруэтт не прощают смены флагов.

— Как будто тебе можно верить! Ты стольких погубил, из-за тебя так много людей погибло. Мой друг даже не помнит своих родителей, а твоя чокнутая Беллатриса, — Гермиона снова показала шрам, — с сыновьями Лестрейнджа и Крауча довела до безумия родителей второго моего друга! Ты истребил весь род Блэков! А Седрик — вообще невинная жертва. Я слишком многого насмотрелась, чтобы верить бессердечной твари, убившей собственную семью!

Том слушал, не пропуская ни словечка. Пока он переваривал услышанное, девушка вырвалась и пошла в гостиную Слизерина.

Гермиона вошла в спальню и зарычала от злости. Эйлин тихо вошла и закрыла за собой дверь.

— Ты что-то хотела?

— Что между тобой и Томом? Вы знакомы, верно?

— Можно и так сказать. Я его ненавижу.

— Мне так не показалось. Ты разговариваешь с ним, и твои глаза светятся.

— Ага, от жажды убийства. К чему ты клонишь, Эйлин? — устало спросила гриффиндорка.

— Просто хочу предупредить, что все девушки для него — только способ снять напряжение. Он никогда не повторяется. Стоит затащить к себе в койку — интерес к тебе пропадёт.

— Хорошая новость, может…

— Гермиона! Я не шучу! — взгляд Эйлин напомнил Грейнджер Снейпа, и она невольно улыбнулась. — С этой шестёркой никто не хочет иметь дело. Они слишком опасны.

— А гриффиндорцы?

— Ты об Уизли и Пруэтте? — гостья кивнула головой. — Лично я не знаю, но говорят, они хорошие парни. На Гриффиндоре пользуются авторитетом, Игнотус — староста.

— Спасибо, а сейчас я хотела бы посетить библиотеку.

— Конечно.

Гермиона взяла книгу Дамблдора и отправилась в Святыню. Когда девушка села читать, то её глаза полезли на лоб, и она не заметила, что над ней стоит Том и тоже читает.

— Значит, — она дёрнулась, — это временная петля, которая появляется при сильном выбросе магии. Ты исчезнешь в тот день и час, который был в твоём времени.

— Да. Терпеть меня придётся до апреля.

— Ты могущественная.

— Но ты истребляешь таких, как я. Егеря убили отца Доры, ведь он, как я.

— Наверное, я много совершу ошибок и совсем не буду каяться.

— В точку, как и сейчас.

— Послушай меня, Грейнджер…

— Грей!

— Грейнджер, — девушка закипала, а Реддл улыбался. — Без меня ты умрёшь в этих стенах. Я предлагаю тебе дружбу и защиту.

— У меня это есть.

— Я умею ждать. Когда окажется, что ты игрушка в руках гриффиндорцев, не успеешь меня позвать.

— Я и в твоих руках игрушка.

— Скорее, ты для меня очень ценный и редкий экземпляр книги. Но я не буду принуждать тебя к чему-то, я хочу, чтобы ты была в моих рядах.

— Я — грязнокровка, Реддл!

Девушка встала и ушла, а Том рассержено постукивал пальцами по столешнице. Он знал, что девушка прибежит, но когда? У неё и так психика расшатана. Не желая себя нагружать, парень пошёл в башню, под дверью которой стоял Дамблдор. Слизеринец затормозил и вытащил палочку.

— Я не драться пришёл, Том.

— Зато я с радостью запущу в Вас Круциатусом. Вы в будущем хорошо устроились, профессор!

— Получше тебя, — победно произнёс маг.

— Я лучше стану психом и фанатиком, но убью тебя, тварь!

— В одиночку тебе не победить. Девушка намерена если не устранить тебя, то узнать все твои секреты. Это моя ученица. Я её наставник. Мои корни слишком глубоко вошли в неё, Гермиона не усомнится во мне, а вот тебя она знает только как убийцу.

— Плевать. Я открою ей правду.

— Ты столько лет молчал, мальчик, — Альбус подошёл вплотную, и палочка упёрлась в его горло, — и будешь молчать. Ты боишься прошлого. Боишься вспоминать, — Дамблдор очертил скулы юноши, и тот ступил шаг назад, начав тяжело дышать.

— Я не умру и не успокоюсь, пока ты и твои последователи будете живы. Я уничтожу тебя, Альбус Дамблдор!

— Ты погибнешь в своём гневе, в своём одиночестве. Ты не способен любить, и тебя никто никогда не полюбит. Ты никому не нужная вещь, Том. Ты рождён, чтобы не править, а умирать в агонии подо мной.

— Теперь я понимаю, почему тебя бросил Грин-де-Вальд. Он, наверное, был в шоке, когда ты сестру убил, а после перепихнуться предложил!

— Не перегибай палку, Том!

— Я не боюсь говорить правду!

— А отвечать как будешь? На спине или животе? — ледяной взгляд профессора заставлял сердце слизеринца стучать сильнее, но Том хорошо держал ментальные щиты и сохранил прежнее выражение лица.

Будущий Тёмный Лорд снова сделал шаг назад, а Дамблдор улыбнулся.

— Будешь настраивать Гермиону против меня, и мои ребята с ней разберутся, — Реддл сглотнул. — Если не хочешь, чтобы её постигла участь похлеще твоей, молчи.

— Однажды я тебя убью, насильник хренов!

Дамблдор расплылся в улыбке, взмахом руки выбил палочку из рук Тома и прижал парня к стене, яростно целуя в губы. Реддл зашипел, и стихийная магия ветра отбросила профессора.

— Моя сила растёт! Я наследник Салазара Слизерина, наследник Певерелов и Мраксов, ты больше не можешь насиловать меня, когда захочешь!

— Я и так два года тебя не трогал. Думал, ты одумаешься, а ты…

— Не ври! Если бы не Гиллерт, ты бы трахал меня и дальше! Его двойной побег заставил тебя бояться!

— Я выиграю эту битву, так сказала мисс Грейнджер.

— Пусть! Но войну со мной ты проиграешь! Её лучший друг — сирота, как ты его не трахнул?

— Видимо, её друг должен убить тебя, Том. Я создал тебя такого могущественного, ты принадлежишь мне, мальчик. А будешь противиться — я тебя уничтожу.

— Посмотрим, профессор!

Дамблдор снова подошёл, но Том уже призвал палочку.

— Поговорим, когда я вернусь. Тебе от меня не сбежать. Ты только мой, Том! А насчёт Гермионы запомни: она будет изнасилована и убита, если ты откроешь свой горячий ротик, который хорошо умеет отсасывать!

— Пошёл вон! — крикнул Том, и его глаза заискрились магией. — Клянусь, я снова открою Тайную комнату!

— Пустые угрозы, — вздохнул профессор. — Твой змей так и не смог одолеть меня, лишь случайно убил магглорождённую девочку, и ты не рискнёшь школой ради мести. Если Хогвартс закроют, ты вернёшься в приют!

— Лучше смерть! Хотя я уже бессмертен! Я не успокоюсь, пока последний твой прихвостень не будет спать в земле.

— Не разбрасывайся обещаниями, мой сладкий мальчик.

— Я не твой и не сладкий!

— Ты всегда будешь моим, а не захочешь — пожалеешь. Спокойной ночи, Том.

Реддл не сводил взгляд с Дамблдора и не опускал палочку, пока тот не ушёл. Подойдя к портрету спиной, произнёс пароль «Крестраж» и быстро закрыл за собой. Выдыхая, он вспомнил, что Альбус поцеловал его. Побежав в уборную, начал с остервенением полоскать рот, а затем сполз вниз по стене, давая волю всего одной слезинке.

— Она узнает. Я должен ей рассказать правду. Всё будет хорошо, и мы свергнем этого козла с его войском, пусть и через пятьдесят лет. Я умею ждать. Ты никогда больше не получишь меня, Дамблдор! Никогда!

Реддл прикрыл глаза и попытался закрыть свой разум ментальным щитом. Уизли и Пруэтт — верные псы Дамблдора, поэтому нужно вести себя ещё аккуратней. Если он станет Тёмным, то создаст себе под стать Королеву. Гермиона должна помочь ему выиграть битву, а знает девушка очень много.

Комментарий к Распределяющая Шляпа

Дорогие читатели, на сайте Рулейт я уже выложила 4 главы этой работы)) Поэтому предлагаю вам не ждать продолжения на этом сайте и переходить на тот. Ссылка в шапке работы и моего профиля)

========== Эй, Грейнджер! ==========

Гермиона проснулась в выходной день в прекрасном настроении, пусть первым на глаза и попался ненавистный слизеринский флаг. Её соседки по комнате, которые были Крауч, Кэрроу и Пьюси, спокойно спали.

Мода 1940-х годов Гермионе не очень нравилась, но приходилось мириться. Надев чёрную блузку и такую же элегантную юбку, девушка вышла в гостиную, где сидели Нотт и Долохов.

— Не одни мы так рано просыпаемся, — улыбался Нотт. — Как спалось?

— Прекрасно, пока не вспомнила, где я.

— Лучше быть на войне? — удивился Антонин.

— Лучше быть в своём времени.

— Слушай, я сейчас ищу контрзаклятие от твоего шрама на груди. Думаю, на момент 1998-го года я его найду. Я думал, что нашёл его, но оно не до конца продуманное. Скорее всего, на это уйдёт еще год или два, но я смогу.

— Было бы неплохо, — ответила девушка. — Только в будущем мы не друзья.

— Я так не думаю. Это ты ещё не была здесь, а я, наверняка, жду твоего возвращения, как и Том.

— Я ему нужна, ведь знаю будущее. Ему веры нет!

— Ты не знаешь, что с ним происходило ещё недавно. Не знаешь, откуда у него появилась жажда убивать. Он всегда пугал врагов, но не убивал, — продолжал тираду русский.

— Так поведай мне эту тайну, — попросила Гермиона.

— Глупая затея, — произнёс, входя, Эйвери, — никто не знает, кроме Долохова. И то Тони просто сам догадался. Где Лестрейндж и Розье? Мы же договорились выбраться в город.

— Так просто?

— Нам всем уже по семнадцать, — ответил Розье. — Хотим наведаться домой к Лестрейнджу. Где он? Виктоар!

— Не ори! – шипел тот. — Тони, Эръер, может, с нами?

— Давай! — заявил Нотт. — Долохов, пойдём.

— Не хочу оставлять Тома одного.

— Он всегда один, — подметил Лестрейндж.

— Я остаюсь.

— Как хочешь, — ответил Розье.

В гостиной остались только Гермиона и Антонин. До завтрака было ещё полчаса, но между ними повисла тишина.

— Может, Тома разбудим? Непохоже на него. Он всегда в полвосьмого уже здесь… Надеюсь, это не Дамблдор.

— Расскажи. Антонин, вы хотите моего доверия или нет?

— Не могу. Я пообещал. Чёрт, он староста и должен явиться на завтрак. Мы не успеем к нему.

— Давай я помогу. Экспекто Патронум! — перед девушкой появился Патронус-выдра, а русский открыл рот от удивления. — Мой друг — главный враг Тома, обучился Патронусу в тринадцать лет, а через два года обучил и нас.

— Ни хрена себе. Телесный Патронус! — выдра подбежала к слизеринцу и ударила лапкой по руке. — Передай послание.

— Том, через полчаса завтрак, Долохов требует, чтобы ты явился! Живо!

Выдра убежала в стену, а Долохов с восторгом смотрел на девушку.

— Я клянусь, что уберу проклятье, если ты обучишь Патронусу.

— Это будет сложно. Я не мастер.

— Ты очень могущественная волшебница, — заявила Эйлин. — Обучи и меня, может, я эти знания детям передам!

Гермиона задумалась о Снейпе. Никто не знал, откуда тот черпал знания и силы в школе.

— Я постараюсь.

— А что за проклятье? — спросила Эйлин.

— Во Франции в меня попало одно, и Антонин, осмотрев его, заявил, что экспериментирует с подобным. Ему почти удалось создать контрзаклятие, но что-то не вышло.

— Антонин умён, всё у него выйдет, — русский закатил глаза.

— Доброе утро! — заявил Орион. — Чего сидите, на завтрак опоздаете!

Эйлин улыбнулась Антонину, но слизеринец быстро встал и пошёл в сторону двери. Орион побежал за семикурсником, а Гермиона вопросительно посмотрела на Эйлин.

— Он был твоим первым?

Девушка покраснела.

— Сама виновата. Он был пьян, а я воспользовалась ситуацией. После забеременела, но не знала этого. Я играю в квиддич и упала с метлы в марте прошлого года, потеряла ребёнка. А когда об этом всём узнал Тони, рассердился на меня.

— Ты влюблена в него… А он?

— Насколько известно мне, его никто не интересует. Только секс. Ты, наверное, разочаровалась во мне…

— Вовсе нет, Эйлин. Любить — это прекрасно.

— Надеюсь, мои дети смогут любить и быть любимы.

— Я тоже.

Гермиона взяла Эйлин под руку и повела на завтрак. Ей стало многое понятным, ведь поведение леди Принц и Долохова было каким-то странным. Видимо, Антонин так и не простил девушке лжи, и она вышла замуж за Тобиаса Снейпа.

Когда они вошли в Большой зал, Том сидел за столом и улыбался Долохову и Ориону, которые тут же посмотрели на девушек. Они сели напротив парней.

— Тебе было пятнадцать, когда ты научилась Патронусу? Тони не врёт? — лучезарно улыбаясь, спросил Том.

— Шестнадцать. У меня день рождения в сентябре.

— Когда? — оживлённо спросила Эйлин.

— Девятнадцатого.

— Мы обязаны отпраздновать! — заявила Принц. — Этот день рождения ты запомнишь на всю жизнь!

— Не сомневаюсь, — Том с Антонином улыбнулись, понимая, что из уст девушки лился сарказм.

— Научи меня, — попросил Том.

— У тебя не получится. В твоей жизни не было поистине счастливых моментов.

Том поник, согласно кивнув, а гриффиндорка гордо подняла голову, радуясь, что смогла зацепить Тёмного Лорда.

— Откуда ты это знаешь? — удивилась Крауч.

— Мы знакомы, — ответил Том. — Летом познакомились.

— Ясно, — шикнула Крауч.

— Ты и с ней спал?

— Гермиона, я спал почти со всем курсом Слизерина с пятого по седьмой. В этом году хотел опробовать четвёртый курс, но меня больше привлекаешь ты.

— Врёшь и не краснеешь! — все девушки за столом улыбнулись.

— Эй, Грейнджер! — кто-то крикнул на Пуффендуе, и Гермиона ошарашенно посмотрела на четверокурсницу. — Барбара!

Глаза Гермионы расширились, и девушка сглотнула, глядя на шатенку, которая села возле мальчика из Когтеврана. Том и Антонин сами в шоке смотрели, а Гермиона перевела взгляд на Дамблдора, который только кивнул.

— Гермиона? — спросил Том, но девушка быстро встала и убежала.

Том поспешил за ней, что не понравилось Уизли и Пруэтту. Слизеринка выбежала на улицу, пытаясь перевести дыхание.

— Это твоя родственница?

— Сестра моего дедушки по папиной линии. Я никогда её не встречала, — девушка вытерла глаза от слёз. — Она утопилась в семнадцать лет. Училась в частной школе, кажется, я теперь знаю в какой. После шестого курса… Мерлин, как я сама не догадалась. Дедушка говорил, что Барбара не дожила до седьмого.

— Продолжай говорить, — попросил Том.

— Дедушке было тогда десять лет, и он говорил, что Барбара вернулась сама не своя. Она почти не ела, ночью кричала от кошмаров, а днём сидела на берегу озера. Спустя три недели она утопилась. Плавать Барбара не умела. Она рассказывала что-то о боли потери.

— Это Барбара рассказала твоему деду?

— Да. Я не первая волшебница в роду Грейнджеров. Надо же… Что могло случиться, чтобы семнадцатилетняя девушка покончила с жизнью. А что за парень её звал?

— Яксли.

— Ты шутишь?

— Его зовут Корбан Яксли — он четверокурсник.

Гермиона вспоминала светловолосого паренька и тяжело дышала. Этот парень был похож на того Яксли, после которого расщепило Рона, когда они убегали из Министерства.

— У него есть старший на шесть лет брат. Заканчивал Слизерин. В ноябре свадьбу будет праздновать.

— Мерлин, что же случилось? Почему спустя два года она убьёт себя? Куда подевался Корбан? Она же магглорождённая, может, его семейка убила Барбару?

— Обещаю, что я выясню причину её смерти через два года.

— Стоп! Через два года ты явишься в Хогвартс, — девушка ступила шаг назад. — Поссоришься с Дамблдором и уйдёшь. Это был июнь.

— Тогда понятно, кто её убил.

— Ты намекаешь на профессора? А я думаю, что это ты, ведь ты чудище!

— Да, но и он монстр! Ты не знаешь, что он такое!

— Так расскажи.

Том умолк, а девушка фыркнула.

— Тебе нечего сказать, а лживые сказки рассказывай своим! Я лучше Дамблдора попрошу узнать правду! Чёрт, он же умер, а я так и не узнаю правду!

— Умер?

— Да, его убил сын Эйлин…

Гермиона резко умолкла, а Том расплылся в улыбке. Девушка резко побежала к озеру, и Реддл ринулся за ней. Уизли и Пруэтт как раз нашли их и увидели, как девушка пытается скрыться от слизеринца. Они быстро побежали за ними к озеру.

Гермиона не хотела говорить с Томом, выставила палочку и ударила заклинанием по нему. Он едва уклонился, и между ними началась настоящая дуэль. Слизеринец приходил в восторг от силы грязнокровки и её умений.

— Хватит! — крикнул Том, но палочки не опустил, как и она. — Успокойся, — оба едва дышали. — Пройдёт время, когда это случится, я прав?

— Выброси это воспоминание!

— Ни за что.

— Гермиона! — крикнули гриффиндорцы.

— Я в порядке.

— Что он тебе сделал? — спросил Билиус Уизли.

— Вытягивает из меня информацию. И вытаскивает очень изощрённо!

— Катись отсюда, пока Дамблдора не позвали! — шипел Игнотус.

— Ты не тем доверяешь, Грей, — Том опустил палочку, но Гермиона не спешила.

— Дамблдор хочет поговорить с тобой насчёт Барбары Грейнджер, — произнёс Билиус.

— Ничего не рассказывай ему! — крикнул Реддл.

— Пошёл ты! — заявила девушка, уходя с Билиусом.

— Если не хочешь, чтобы девчонка умирала в муках, не рыпайся! — Игнотус ухмыльнулся. — Или ревнуешь Дамблдора?

Тома бросило в жар, он и предположить не мог, что гриффиндорцы знают о насилии. Отвернувшись от рыжего парня, вернул прежнее беспристрастное выражение лица.

— Рад, что ты понимающий.

Игнотус ушёл, а Том зашипел на парселтанге. Он ненавидел эту шайку гриффиндорцев.

Гермиона пересказала Дамблдору всё то, что говорила Тому Реддлу. Игнотус и Билиус удивлённо переглянулись.

— Может, её Яксли довели? — размышляла ведьма.

— Возможно. Но Вы сказали, что в том году придёт Том. Может, это месть Вам. Может, Вы чего-то ему не сказали?

— Я думала об этом. Возможно, так и есть, профессор…

— Не переживайте, дорогая. Я присмотрю за Барбарой. Дома, конечно, она сама решит свою судьбу, но обстоятельства я выясню. Мы обязательно это обсудим.

— Я верю Вам, профессор, — улыбнулась девушка.

— Лимонную дольку?

— Вы всю жизнь их любите? — удивилась волшебница. — Не откажусь.

— Мисс Грей, я Вам настоятельно рекомендую больше проводить времени с мистером Уизли и мистером Пруэттом. Так безопасней.

— Да, сэр. Просто Долохов… Он сейчас совсем не такой, каким я его знаю. Может, есть возможность спасти его душу?

— Ты ведь не хотела менять историю, — напомнил Билиус.

— Помню, но… мне жалко, что столь добрая душа канет во тьму…

— Вы не можете спасти всех, мисс Грей, — произнёс Альбус, задумавшись. — Ради высшего блага нужно уметь жертвовать. Вы незнаете, но Гиллерт был моим… Он был больше, нежели друг и брат.

Гермиона удивилась, но сразу же взяла себя в руки.

— Я восхищаюсь Вами. Вы же посадите его! Наверное, такую боль не сразу забудете, если вообще сможете это сделать… Я Вас поняла.

— Вы решили не менять историю, а узнать, как легче убить Реддла. Пусть. Только не сближайтесь с ним. Ради своей цели он скажет и сделает что угодно.

— Мне-то не знать. Он обещал Гарри на первом курсе воскресить его родителей, если он отдаст… Забудьте.

— А потом напал на мальчика, верно?

— Да. Мне всего восемнадцать лет, наверное, я слишком наивна. Хотя нет, мне девятнадцать. Я пользовалась с Вашего разрешения на третьем курсе маховиком для учебы.

— С моего разрешения? Я стану Директором?

Гермиона прикусила губу, и все мужчины засмеялись. Альбус был доволен результатом своих трудов, но пока он всего лишь профессор.

— Идите, мисс Грей. И помните, кем стали эти мальчишки. Им нет веры.

Гермиона покорно кивнула и оставила профессора трансфигурации с гриффиндорцами. Она верила каждому сказанному слову этого волшебника, ведь не верить не могла.

Девушка шла в подземелье, когда услышала крики. Голос Антонина она запомнила, как и голос Эйлин.

— Что ты хочешь мне ещё сказать, помимо того, что уже говорила? Может, Амортенцию подольёшь в сок?

— Тони, молю, прости. Я…

— Я тебя простил. Я столько раз тебя прощал, а ты играешь мной. С меня хватит, Эйлин. Если ты начала флиртовать с этим магглом Снейпом — пусть! Меня зачем мордовать? Если ты не можешь сделать выбор, его сделаю я. Ты свободна!

Антонин вышел из класса и столкнулся с Гермионой. Он выругался на русском и быстро скрылся из виду. Гермиона посмотрела на плачущую Эйлин.

— Ты точно мне всё рассказала?

— Гермиона?

— Зачем ты его мучаешь? Зачем издеваешься? Скрываешь от отца то, что ты спишь с магглом? — Эйлин округлила глаза. — Мерлин, ты с ним спишь?

— Тони…

— Не смей выговаривать его имя. Ты же уничтожила его, — Гермиона вспоминала первую встречу с русским в Отделе Тайн. — Ты оставила в его сердце дыру.

— Отец хочет, чтобы я вышла замуж за мага.

— Но ты любишь маггла! Почему издеваешься над Тони?

— Он блестящая партия…

— Ты… Знать тебя не хочу. И зачем тебе учиться Патронусу, если магия для тебя ничего не значит?

— Как ты догадалась?

Гермиона не ответила. Она могла только посочувствовать Снейпу, ведь, скорее всего, у его мамаши помутился рассудок намного раньше, нежели все думали.

Гермиона пошла к завхозу, которым ещё не был Филч. Открыла знакомый шкафчик, куда складывались все конфискованные бутылки с огневиски и вином. Девушка расширила карман юбки и засунула туда две бутылки вина и три — огневиски. Быстро наложив чары невидимости, ведь услышала шум, побежала к гостиной факультета.

Тони сидел перед камином зол, Том тоже был не в духе, а Орион не понимал причины плохого настроения ребят. Девушка вошла в комнату, и Том оживился.

— Что сказал Дамблдор?

— Что это мог быть и ты.

Том фыркнул и снова уставился на огонь. Девушка села на диван возле Долохова и взяла того за руку. Парень грустно улыбнулся.

— Она недостойна тебя. Ты любишь её?

— Она мне нравится.

— Тони, влюбись в кого-то другого.

— Снова Эйлин? — спросил Орион. — Кошмар, а не девка! Может, её отцу написать?

— Забей, Блэк, — попросила девушка. — Я у вашего завхоза кое-что стырила.

Девушка поставила выпивку на стол и улыбнулась.

— Слизеринка, — протянул Том, и его глаза блеснули озорством.

— Это точно. Правда, на втором курсе я крала у самого строгого преподавателя по зельям ингредиенты для Оборотного зелья.

— И как? — оживился Орион.

— Я сварила его на «Превосходно». Ребята стали теми, кем нужно, а я провалялась месяц в лазарете. В общем, я не отличила кошачью шерсть от волос.

Слизеринцы засмеялись. Гермиона тоже смеялась, вспоминая выражение лица друзей и учителей.

— А профессор что? Наказал?

— Нет.

— Кикимер! — перед ними появился домовой эльф. — Принеси нам фруктов и четыре бокала, — попросил Орион.

Гермиона затаила дыхание, видя Кикимера. Он разглядел в ней грязнокровку и уже хотел облить девушку грязью. Том увидел в её сознании, как этот эльф пытался оскорбить волшебницу в доме Блэков.

— Живо! — приказал Реддл. — Нам нужно развлечься для будущего!

Эльф ухмыльнулся, исчез, а через минуту вернулся с огромной миской, наполненной фруктами.

— Приятного вечера! Хотя смотря для кого! — он фыркнул, глядя на девушку, и исчез.

— Не обращай внимания, он на всех так ворчит! Хотя моя невеста, Вальбурга, ему очень нравится.

— Верю!

Антонин и Том ухмыльнулись. Гермиона выдохнула, Том открыл бутылку красного вина, наполнил два бокала. Орион и Гермиона сразу потянулись к ним, а вот Долохов и Реддл пили огневиски.

— Слушай, Герми, а там водки не было?

— Там был ещё один шкаф. Могу глянуть.

— Буду благодарен, — Тони широко улыбнулся гостье, и она засмущалась. — Что не так?

— Жаль, что мы меняемся с годами.

Долохов кивнул и сделал глоток. Гермиона перевела взгляд на Тома, который неотрывно смотрел на девушку. Слизеринке стало не по себе. Они пропустили обед, ведь ребят сморил сон от алкоголя. Волшебница решила прогуляться зáмком, когда её затащили в один из классов. Том убрал чары невидимости и снял с неё Силенцио.

— Ты издеваешься? — она пыталась привести дыхание в порядок после стресса.

— Гермиона, я хочу доказать тебе, что не являюсь такой мразью, какой кажусь.

— Ты убил девочку!

— Случайность! Я выпускал Василиска прикончить Дамблдора.

— Ну да, благородная цель! Ты отправил Хагрида в Азкабан!

— Он твой друг?

— Да.

— А без этого Азкабана ты бы познакомилась с полувеликаном?

Гермиона задумалась, ведь Хагрид стал работать в Хогвартсе благодаря Дамблдору и прошлому лесничего.

— Рад, что ты умеешь рационально мыслить.

— Почему я не должна верить Дамблдору?

Том вздохнул. Он не любил это прошлое, не любил себя за слабость. Гермионе казалось, что она бьётся головой о стену.

— Он…

Том прикрыл глаза и сжал руки в кулаки. Гермиона удивилась и решила проверить его пульс, коснувшись шеи. Пульс был просто бешеным, и она подошла поближе. От Реддла вкусно пахло, и ведьма вдохнула его запах. Он молчал, а девушка обняла его, ведь что-то всё-таки манило её к парню.

— Том, — он прижал её к себе, тяжело дыша, — неужели Дамблдор имеет секреты?

— Ещё какие. Гермиона, он… он совсем не добрый. Думаешь, Грин-де-Вальд просто так от него убежал? Думаешь, его сестра случайно умерла? Думаешь, Аберфорт, его брат, просто так с ним не разговаривает, но присматривает за Хогвартсом в «Кабаньей голове»?

— Постой? Это бар брата Дамблдора?

— Да, — девушка отстранилась от юноши. — Ты не знала?

— Не знала. Никто из наших этого не знает.

— Я больше не буду спрашивать о будущем, но попрошу кое-что взамен.

— Хорошо.

— Ты не будешь безоговорочно доверять Дамблдору и гриффиндорцам. Я опасен, но они опаснее.

— То есть ты дашь мне спокойно учиться до апреля?

— Да. Не ищи во мне только чудовище, Герми! Я тоже живой. Научи Тони вызывать Патронуса. И ребят тоже.

— А тебя?

— У меня нет приятных воспоминаний. Я одинок. Я злой. Я не умею любить, ведь меня не любили. Никто и никогда.

— Не думаю. Если у тебя было столько девушек… — он недовольно рыкнул, и Гермиона смолкла.

— Всем нужен просто секс, потому что одна из девчонок рассказала другим, что у меня член почти восемь дюймов.

Гермиона удивлённо изогнула бровь, прося продолжать.

— И?

— Все радуются вначале, но для девушки это больно! Ведь ваши норки не больше пяти дюймов, даже меньше. Никто не желает повторного секса, — обиженно произнёс Том. — Диане нравилось, она была старше меня на два года и всему учила, но после неё я всегда брал Непреложный Обет о неразглашении ночи. Ни разу не ошибся.

Гермионе даже стало жаль слизеринца, который был очень одинок. Диана просто хотела трахнуть парня помладше, а остальные желали хорошего секса, но только после понимали, что почти двадцать сантиметров — слишком много.

— Интересная беседа, — оба засмеялись.

— Ты на Уизли или болгарского чемпиона не жаловалась?

— Я девственница.

Том удивлённо изогнул бровь, и девушка подумала, что Снейп этому, наверное, научился у Реддла.

— Значит, ты не будешь спрашивать меня о будущем? — сменила тему бывшая гриффиндорка.

— Не буду. Слушай, а сколько тебе исполнится?

— Даже не знаю. Около двадцати. Я пользовалась маховиком для уроков на третьем курсе.

— Тогда тебе точно исполнится девятнадцать, а вот когда вернёшься в своё время, прожив здесь с сентября по апрель, то в девяносто восьмом отпразднуешь двадцатилетие.

— Наверное. Я рада, что мы пришли к согласию.

— Я тоже.

Гермиона улыбнулась и вышла из класса. Том тяжело вздохнул, а в класс ввалился взявшийся из ниоткуда Игнотус.

— Дамблдор будет доволен.

— Пошли вы все! Ненавижу!

Игнотус ухмыльнулся, оставив слизеринца одного. Пора идти догоняться. Реддлу хотелось напиться, и ему никто не помешает. Один вечер можно на ужин и не явиться, ведь постоянная слежка то ли за ним, то ли за Гермионой сводила с ума.

========== Пароль “Крестраж” ==========

Гермиона сидела на ужине пока одна. Эйлин не рисковала к ней подойти после того, что гостья узнала утром. На ужин ввалился Орион, сел возле Гермионы и улыбнулся девушке.

— Знаешь, а ты похожа на магглу. Я имею в виду, что у тебя много интересных повадок.

Гермиона смотрела на Блэка и думала, с чего это он такое спросил.

— Кикимера звал?

Блэк расплылся в широкой улыбке, а Гермиона тяжело вздохнула. Девушка ждала, когда он прокричит на весь зал «грязнокровка».

— Успокойся, я не самоубийца идти против Реддла.

— Спасибо.

— Как ты их всех к себе расположила?

— Секрет фирмы.

Орион улыбнулся и недвусмысленно положил ей руку на бедро. Гермиона сглотнула и убийственно уставилась на слизеринца.

— Давай договоримся по-тихому?

— Я всё расскажу Тому.

— Он бесчувственный кретин. А я могу быть милым. Ты не пожалеешь.

— Вальбурга ревновать не будет?

— До свадьбы ещё два года. Я же не каменный. Гермиона, тебе понравится со мной, обещаю. Мы хорошо проведём время. А Том тебя просто трахнет и выбросит.

— Орион, я не такая. Найди себе другую игрушку.

— Игрушка ты для нашего школьного старосты, а я предлагаю хороший продолжительный секс с финансированием!

Сейчас она прямо видела перед собой Сириуса, который всегда улыбался ей в доме, мог приобнять и что-то шепнуть на ухо.

— Весь в отца, — пробубнила девушка, вспоминая крёстного Гарри. — Мой ответ — «нет»!

— А если хорошо подумать?

— То можно лишиться зубов! — шипел Долохов, садясь между ними. — Иди на хуй отсюда! И держи язык за зубами.

— Ты слышал?

— Кикимер снова явился и спросил, где хозяин. Я сказал, что пошёл есть, и тот спросил, не с грязнокровкой ли.

— Кикимер ненавидит меня. Всегда поливал грязью. Сын у Ориона тоже меня пытался соблазнить, но он не таким был хамом.

— Был?

— Его убила та, что оставила мне шрам на предплечье. Его кузина.

— Какое интересное будущее. А где Том?

— Не спускался. Я тут сижу с самого начала.

Долохов сразу обернулся и посмотрел на гриффиндорцев. Уизли и Пруэтт смеялись, а когда Игнотус посмотрел на Антонина, то подмигнул слизеринцу.

— Собаки!

— Да чего ты их так ненавидишь?

— Лучше тебе не знать. Давай есть, мне нужно к Тому. Переживаю за него. Он при всех весь такой спокойный лидер, а на деле может напиться, как сопляк.

Гермиона удивлённо приподняла брови и решила не отставать от Долохова. Когда тот поднялся из-за стола, то Гермиона поспешила за ним.

— Я сам.

— Мы с ним договорились, что он меня не будет спрашивать о будущем, поэтому я иду… Переживаю немного.

— Неужели? — Долохов ухмыльнулся, а Грейнджер тяжело вздохнула.

— Тони, мне интересно узнать его в самом начале пути. Я знаю его как психопата-убийцу, но с другой стороны он мне неведом.

— Только интерес?

— А что ещё? — удивилась Гермиона.

— Ничего, — улыбаясь, ответил русский.

Гермиона не ответила, а только ускорила шаг за славянином. Когда они подошли к портрету какого-то рыцаря, Антонин чётко проговорил «крестраж». Гермиона тяжело вздохнула, но Долохов видел, что слово девушку не удивило.

— Знаешь о них?

— Я их уничтожаю. Успешно!

Долохов удивлённо посмотрел на ведьму, хмыкнул и вошёл в проём. Войдя, заметили пьяного Тома в одних брюках. Верхняя одежда была порвана, а сам парень сидел на полу перед камином.

— Том? — Антонин присел перед другом. — Что случилось?

Гермиона стояла за спиной и не показывалась пока. Может, думая, что здесь только Долохов, Том скажет больше?

— Игнотус. Он угрожал мне. Сказал, что… — Том умолк и обернулся. — Ты тяжело дышишь.

— Извини. Разве ты можешь чего-то бояться?

— Я не боюсь ничего после того, что со мной делали. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Ты милая, — Том положил голову на ковёр и прикрыл глаза. — И живая…

— Сказал маг, который уже лишился двух частиц души! — приподняв бровь, произнесла с сарказмом в голосе волшебница.

Том приоткрыл один глаз, а Гермиона победно улыбнулась ему. Долохов понял, что лишний. Как бы девушка ни кричала, что боится Реддла и мечтает убить, он ей нравится. Да и Том ожил, ему стало интересно просыпаться, чтобы узнать, что ему сегодня заявит гриффиндорка из будущего.

— Ладно, ты в порядке. Пошёл я.

Долохов ушёл, а Гермиона хмыкнула. Она взяла бутылку и присела возле Тома, который рассматривал шатенку. Сделав глоток, Гермиона сморщилась, а Том приподнялся на локтях, забрал из её рук пойло и тоже отпил. Они смотрели друг на друга и молчали.

— Почему ты таким стал?

— Потому что я сирота, за которого никто не заступится. Герми, ты очень наивна. Веришь в идеалы, которых нет. На самом деле есть две стороны, и всё.

— Добро и зло?

— Правые и левые. Нет ни добра, ни зла. Всё смешано. Скоро ты это поймёшь, — Том сделал ещё глоток и протянул бутылку ведьме.

Том принял косвенный поцелуй от Гермионы, а примет ли такое ведьма? Ей почему-то нравилось играть с огнём. Сейчас он не такой, как в будущем, так почему не изучить врага, если он позволяет?

Гермиона забрала бутылку и сделала глоток, чем вызвала ухмылку у слизеринца. Они пили молча, пока не уснули.

Том проснулся на полу. Спина затекла от того, что ковёр не настолько мягкий, как кровать, но кое-что смягчало это обстоятельство: спящая на его груди слизеринка.

Гермиона спала одетой на голой груди юноши и тихо посапывала. Том не помнил, когда последний раз просыпался с улыбкой на лице. И просыпался ли вообще? Нежно провёл пальцами по щеке девушки, и она поморщила носик, что вызвало прилив нежности в душе мага, которую он так легко разрывает на части.

— Доброе утро, — прошептал он.

Гермиона улыбнулась, не открывая глаз, и удобно уложила голову на его плече.

— На тебе удобно спать. И у тебя бьётся сердце.

— А ты думала, что если я разорвал душу, то перестал жить?

— Ты самый скрытный маг нашего времени. Мало кто знает твоё настоящее имя, и все считают тебя чистокровным. Как ты это провернул — я не знаю, — она открыла глаза и улыбнулась волшебнику.

— Видимо, я всё-таки умею хитрить.

— Верно. Ты живучий скользкий гад.

Том засмеялся, как и Гермиона. Улыбка парня была расслабленной и настоящей, и девушка приподнялась на локте, но руку с груди Реддла не убрала.

— Гермиона, ты чудо.

— Ты откроешь мне свои секреты?

— Возможно. Они слишком болезненны. Ты готова заглянуть в глаза своим демонам?

— Да. И с одним из них мне нравится общаться, а со вторым я проснулась. Останется только чокнутая Лестрейндж.

— У меня он один — Дамблдор. Я не рассказывал ничего Антонину, он сам догадался. Спрашивал, а я молча кивал. Всё.

— Почему ты не ужился с Дамблдором?

— Всё намного сложнее. Кроме Дамблдора в этой школе есть его прихвостни, которые вытворяют что душе угодно. Ненавижу их. У них крылья за спинами, и они берут кого хотят.

— Я с первого курса знаю семью Уизли-Пруэтт, — Том фыркнул, понимая, что те станут родственниками, — они самые милые и добрые люди.

— Все?

— Ну Рон с первого курса доводит меня до слёз, а близнецы надо мной смеются из-за того, что я заучка. Но их сестра — моя лучшая подруга, Перси — зануда, бросивший семью ради карьеры, но Билл и Чарли хорошие.

– И этот Рон тебе нравится? Герми, ты достойна большего, нежели парня, который тебя донимает, чтобы показать своё эго. Он тебя унижает и хвастается этим.

— Это не так…

Гермиона задумалась и положила голову на плечо парня, который поглаживал её волосы. Зарывшись в них пальцами, заставил девушку прикрыть глаза и почти мурлыкать.

— Ты знаешь толк в массаже.

— Я знаю толк в девушках. Нам нужно переодеться и пойти на завтрак. А ещё поучиться.

— Согласна. Кстати, у вас с библиотеке половина книг ещё не запрещена, поэтому могу поучиться новому и тайному.

– Я могу многому тебя научить в тёмной магии, если захочешь.

Гермиона провела пальцами по груди Реддла, улыбнулась ему и встала. Том проделал то же самое и поплёлся в ванную, чтобы проснуться.

– Гермиона, если захочешь покупаться в ванной старост, то пароль «Венгерская хвосторога»

— Спасибо, — девушка улыбнулась. — Я, кстати, тоже школьная староста.

— Тогда, ты знаешь, как она выглядит. Скажешь потом, что изменилось.

— Хорошо. Увидимся на завтраке, а потом я залягу в ванной на целый час.

Том улыбнулся, а Гермиона убежала прочь. Девушка летела в подземелья в прекрасном настроении и не заметила Дамблдора.

— Мисс Грей!

Девушка резко затормозила, ведь Альбус шёл в направлении башни Тома.

— Откуда Вы в такую рань?

— Том вчера плохо себя чувствовал, и я навязалась Антонину проверить, как он. Простите, я там уснула. Мы немного выпили. Кстати, спать на ковре неудобно.

— Он Вам что-то поведал?

— Всё говорит, чтобы я не водилась в будущем с Уизли и Пруэттами, а я не могу обещать. Мы друзья, и Рон… мы наконец-то двинулись с точки «друзья». А Вы к Реддлу идёте?

— Да. Мне вчера вечером пришло письмо от Ньюта, требуется моё срочное вмешательство. Не думал, что так скоро уеду. Хочу попрощаться с Томом и попросить его не лезть к Вам.

— Не беспокойтесь, я могу за себя постоять.

— Он умеет быть обаятельным.

— Я не сломаюсь. Простите, но я хотела бы переодеться.

— Конечно.

— О, мисс Грей, доброе утро, — пропел Слизнорт. — Дорогая, Директор Диппет просит Вас немедленно зайти к нему, и захватите Тома. Он ждёт. Сейчас.

— Как прикажете.

Дамблдор недовольно посмотрел на Слизнорта, который даже не заметил этого. Гермиона побежала обратно в башню, но вошла в ванную, помня, что Лорд собирался туда. Войдя, застала удивительную картину: голый Том Реддл с закрытыми глазами лежал под водой, а потом вынырнул.

— Хоть бы пузырей больше влил.

— А смысл? — он расплылся в улыбке. — Я здесь был один. Ты решила составить мне компанию?

— Нет, нас срочно Директор вызывает. Кстати, к тебе шёл Дамблдор.

Улыбка с лица Тома исчезла, а Гермиона присела на колени возле парня.

— Том, Дамблдор говорил что-то об отношениях с Грин-де-Вальдом, и я подумала… — сердце Тома будто перестало биться.

Неужели она догадалась?

— Дамблдор принуждал тебя к… сексу? — девушка уставилась в тёмные глаза. — Я не вижу другой причины ненавидеть и бояться его одновременно, — Реддл сверлил её глазами. – Прости, я… Я что-то не так поняла, — она хотела подняться, но Том ухватил её за руку.

— Да, — короткий и резкий ответ.

В груди Гермионы рухнула скала. Она верила Дамблдору как никому.

— Ты не обязана мне верить, но я рад, что навёл тебя именно на эту мысль. Возможно, со временем ты узнаешь некоторые факты.

Гермиона не знала, что ответить на это признание, но увидела на лице Тома не триумф, а надежду.

— Одевайся, нам пора.

Том ухмыльнулся и, не выпуская руки девушки, вышел из воды.

— Засранец!

Грейджер прикрыла глаза, но успела всё рассмотреть. Почувствовав дыхание на шее, поняла, что кожа покрылась мурашками, чего никогда не удавалось сделать Виктору или Рону. Почувствовав лёгкий поцелуй на губах, вместо того, чтобы отойти, прижалась к телу, и Том углубил поцелуй, нежно обнимая за спину. Руки девушки упёрлись в грудь Реддла, и она открыла глаза.

— Чего ты добиваешься?

— Не знаю. Я понимаю только одно: я у тебя на крючке.

— Одевайся.

— Успею.

Том вернулся к губам ведьмы, и она не отказала. Он заставлял себя желать, потому что был холодным и честным. Маг не унижал её и не указывал, что делать. Большего ведьма никогда не желала. Гермионе всегда хотелось быть равной с другими волшебниками, и здесь именно чистокровные слизеринцы с ней считались. Она увидела бы пренебрежение в их лицах, если бы те играли, но им было интересно.

— Том…

— Давай ты научишь меня вызывать Патронус, а я обучу тебя легилименции? Окклюменция у тебя на высоте, но образы считывать не умеешь.

— Это ты так хочешь уйти от разговора о поцелуе, чтобы не смущать меня?

— Да.

— Тогда заткнись, потому что ты шикарно целуешься.

— Ты тоже.

Он жадно впился в губы Гермионы, и когда Редлл понял, что возбуждается, обнял её.

— Гермиона, мне нужно одеться, или я тебя трахну прямо здесь, а ты заслуживаешь большего, нежели ванная.

— Спасибо, — она отстранилась и отвернулась. — Я проигрываю тебе, Том. Как мне уничтожать крестражи, зная, как их хозяин целуется?

Том засмеялся и обнял её со спины.

— Если хочешь, я больше не коснусь твоих губ.

— Было бы здорово.

— Почему? — обиженно спросил Том.

— Я хочу разобраться с правдой о Дамблдоре и гриффиндорцах без пристрастий. Мой разум должен быть чист.

— Хорошо, мы за это время лучше друг друга узнаем. Мне нравится твоё общество, грязнокровка, — шептал он на ухо, и Гермиона сглотнула от желания.

— Как ты это делаешь? Как заставляешь тебя желать?

— Могу задать тот же вопрос? Как ты заставляешь желать твоего общества?

Гермиона молчала, а Том заправил прядь за ушко ведьмы и пошёл на выход. Гермиона выдохнула и последовала за слизеринцем. Подойдя к горгулье, Том произнёс пароль, и оба встали на лестницу. Дверь в кабинет Директора была открыта, и там уже сидели и Дамблдор со Слизнортом.

— Мистер Реддл, мисс Грей, проходите. Мы вчера поговорили с профессором Слизнортом и пришли к выводу, что на Хэллоуин будет бал. Я рассказал профессору Слизнорту, откуда Вы пришли, мисс Грей.

Девушка переглянулась с Дамблдором, который сидел недовольным, а потом с Томом, который подмигнул ей.

— Наш декан — самый лучший человек на свете, — заявил Том.

— Он у меня преподаёт, я в курсе, но его любимчик тоже парень. Мой лучший друг.

Том улыбнулся, и школьники сели на диван, на который указал им Директор.

— Вы опоздали, — отметил Альбус.

— Так получилось, — беззлобно ответил Том. — Мы всё знакомимся.

— Четвёртый день уже пошёл, — шикнул Дамблдор.

— Гермиона — очень интересная волшебница, общение с ней — одно удовольствие.

— Альбус, успокойся, — попросил Директор.

— Ревнуете? — пошутила Гермиона, но глаза Альбуса стали холодными, а улыбка с лица исчезла.

Девушка удивилась такой реакции и посмотрела на Тома, который только кивнул ей, говоря: «Я не врал».

— Альбус нервничает. Ему вечером придётся уехать. Мисс Грей, Вы в будущем много повидали, а Том — староста и самый ответственный студент школы, поэтому вы вдвоём сможете устроить праздник на Самайн. У вас два месяца срок. Можете брать в помощники кого угодно, — говорил Директор.

— Да, помогу.

— Отлично. Том, Вы не против, если мисс Грей будет главной в вашей паре? Я помню, что Вы всегда всё берёте на себя, но девушка умна, — улыбался Диппет.

— Я самая умная ведьма своего поколения! — фыркнула волшебница, и Том сразу улыбнулся ей.

— И самая талантливая.

— Нет, я не летаю на мётлах, они мне не поддаются.

— Я говорю о поцелуях, — прошептал он, и Гермиона покраснела.

— В будущем ты лысый, безносый, красноглазый псих, — шептала она, и Том удивлённо посмотрел на неё. — Не флиртуй.

— Я не мог стать уродом.

— Я лично не видела, но мой друг врать не стал бы. Я на тебя в 1998-м даже не взгляну!

Дамблдор ухмыльнулся, услышав их разговор. Но то, что Гермиона ответила на поцелуй Реддла, профессору трансфигурации не понравилось.

— Дети, можете не шептаться. Вы свободны, — подмигивая, произнёс Гораций.

Том и Гермиона кивнули и быстро вышли. Девушка желала поскорее позавтракать, чтобы сесть за уроки.

— Постой, я действительно таким стал?

— Да. А кто в здравом уме столько крестражей делает? Вот и получай.

— То есть ты на меня в будущем не посмотришь?

— Не посмотрю и здесь.

Гермиона хотела уйти, но Том резко прижал её к стене, впиваясь своими губами в её. Девушка даже не пыталась бороться, сразу запустила пальцы в волосы слизеринца и прижалась к нему всем телом.

— Я вызываю у тебя самые противоречивые эмоции. Ты уже сдалась.

— Нет, я просто наслаждаюсь. Это не любовь, Том, и не увлечённость, всего лишь желание.

— Вот как? А если я докажу, что это другое?

— Ты не умеешь чувствовать.

— Проверим?

— Проверим!

Гермиона никогда не бежала от трудностей и сама притянула слизеринца к себе для поцелуя. Том не мог не ответить, ведь ему так нравилось её целовать, ведь она заставляла его чувствовать то, что не чувствовал никогда и ни с кем.

Дамблдор как раз шёл коридором и остановился, увидев такую картину. Сжав руки в кулаки, он уже собрался их расцепить, но мимо пробежали девушки из Гриффиндора, заметили парочку и, громко засмеявшись, убежали. Гермиона и Том посмотрели в сторону девушек, и волшебница резко оттолкнула мага.

— Мы ещё успеваем позавтракать.

Гермиона подняла гордо носик и пошла в направлении Большого зала, а Том, ухмыльнувшись, расслабленно последовал за ней.

========== Наказание ==========

Комментарий к Наказание

Внимание! В главе присутствует сцена пыток!)

Гермиона читала, сидя в библиотеке. За окном появилась первая слякоть перед Хэллоуином, поэтому на улицу идти не хотелось. Она так увлеклась, что очнулась, когда за плечи кто-то обнял.

— Снова прячешься от меня в библиотеке? — бархатный голос обволакивал, но девушка после поцелуя в то утро дала себе слово, что будет сопротивляться. И сопротивление было успешно уже полтора месяца, но сейчас они остались одни впервые за столько времени — стена рушилась.

— Я не прячусь, а учусь. Я говорила, что в моём времени многие книгу под табу.

Том присел рядом и заглянул в янтарные глаза, которые заставляли его сердце стучать быстрее.

— К тому же мы постоянно вместе.

— Конечно, но при этом с нами и ребята: то мы к празднику готовимся, то ты их Патронусу учишь, даже легилименции я тебя обучаю, когда с нами Антонин. Скажи, кому из нас лучше на расстоянии?

— Мы не на расстоянии.

— Ты поняла, в каком смысле я говорю. Единственный плюс, что профессор Слизнорт разрешил мне варить зелья у него. Кажется, я знаю, как убрать твои шрамы на руке.

— Правда? — оживилась девушка.

— Правда. В зелье нужен сильный яд, а у меня есть возможность его достать.

— Василиск, — он утвердительно кивнул. — Я так и не увидела его. Рон, наверное, в ту ночь не рискнул и на труп взглянуть, но я бы хотела.

— Что мешает?

— Как что? Стоит посмотреть ему в глаза, как я умру! — возмутилась волшебница.

— Я могу приказать ему их закрыть. Хочешь взглянуть?

Гермиона решалась. Всё, что предлагал ей Реддл, было запрещено, но девушку так и тянуло в мир Тёмного Лорда.

— Ты змей-искуситель.

— Я не предлагаю ничего такого, чего ты бы не желала. Ну?

— Я не против. Когда?

— Закрывай книгу.

Том поднялся на ноги и протянул руку ведьме. Гермиона улыбнулась, ухватила его за руку, по дороге поставила на место книгу и отправилась в туалет Плаксы Миртл.

Они шли, держась за руки. За окном уже был вечер, время близилось к ужину, а слизеринцы спешили на третий этаж. Войдя, Том сразу запечатал дверь и произнёс на парселтанге пару слов. Гермиона уже слышала змеиный язык из уст Гарри, но когда произнёс их Том, девушке показалось это сексуальным. Взмахом палочки он наколдовал винтовую лестницу и повёл по ней слизеринку. Дойдя до двери, Том снова заговорил на змеином, и девушка улыбнулась.

— Что?

— У тебя получается это чертовски сексуально, — она смутилась от своих слов, но Реддлу понравилось.

Когда они вошли, то заметили статую с лицом Салазара Слизерина.

— Это дуэльный зал?

— Наверное. Не знаю. Закрой пока глаза, он выползет оттуда.

Волшебница сомкнула веки, и её уши снова уловили змеиный язык. Когда услышала шипение Василиска, покрепче сжала руку Волдеморта. Том разговаривал с тварью недолго, но Гермионе показалось, что целую вечность.

— Открывай глаза.

Она послушалась его безоговорочно и ахнула от увиденного. Огромная змея метров двадцати лежала на полу с закрытыми глазами.

— Можешь прикоснуться. Пока я не прикажу, он не пошевелится.

Девушка была храброй гриффиндоркой, поэтому недолго думая коснулась головы змея и засмеялась. Она гладила самого Василиска, самого опасного змея в мире, питомца самого Салазара Слизерина.

— Жаль, что он погиб.

— Жаль, — прошептал Том, положив свою руку поверх её. — Герми, я ведь тебе понравился. Понравился с первого дня, — она убрала руку и отошла на шаг от змеи. — Почему ты закрылась? Я поведал тебе тайну, открылся, а ты ушла в себя.

— Ты просто сказал «да», — прошептала она.

— А что ты хочешь услышать? Правду? Я думать об этом не могу, не то что говорить.

— Допустим, а что ты хочешь услышать от меня?

— Причину, по которой ты, вместо того чтобы стать ближе, отошла на расстояние.

Гермиона сглотнула и опустила глаза. Том прожигал её своими тёмными омутами, и ведьма нерешительно заглянула в них, приглашая посмотреть воспоминание. Том аккуратно вошёл в её сознание, и шатенка сразу показала ему фрагмент того дня, когда уезжал Дамблдор.

Перед обедом она шла в сторону Большого зала, когда её перехватили Уизли и Пруэтт.

— Гермиона, можно тебе кое-что сказать? — спросил Билиус.

— Конечно, — они подошли к окну.

— Мы думали, что Том — твой враг, а не любовник, — заявил Уизли.

Игнотус молчал, но волшебница видела, что он едва сдерживается.

— Пока ты не стала оправдываться, заявлю, что вас видел Дамблдор утром и две гриффиндорки. Если ты скажешь, что это такая тактика, то сильно сомневаюсь, — продолжал Уизли.

— Я не меняю историю — это главное, а что будет, когда я вернусь, — другой вопрос.

— Ты глупая идиотка! — прорвало Пруэтта. — Ты же оружие для него, которое может помочь ему победить! Неужели ты ради секса готова предать Дамблдора?

— Я не сплю с ним.

— Кому ты рассказываешь!? — шипел Игнотус. — Если ты будешь вести себя, как шлюха Реддла, я тебе обещаю, что моё лицо будет последним, что ты увидишь, а кулаки, Круциатус и мой член — последнее, что ты почувствуешь! — у ведьмы округлились глаза. — У нас за спиной стоит Дамблдор, а Реддлу никто не поверит! Хочешь жить — сиди смирно!

— Спокойно, друг, — Игнотус уже прижал своим телом слизеринку, а Билиус пытался его успокоить. — Уловила суть, Грейнджер? Никакого Тома — спокойная жизнь. В противном случае ты узнаешь нас с другой стороны. Твоих Пожирателей мы не боимся, Директора не боимся, а Слизнорт для нас никто.

— Я вас услышала…

— Умница, — прошипел Билиус, а Игнотус оскалился.

Уизли оттащил Пруэтта от ведьмы, которая от страха едва дышала.

Том вышел из воспоминания Гермионы. Он сразу сжал руки в кулаки и посмотрел на Василиска.

— Нет! Они умрут попозже. Не скажу, что проживут счастливо, но умрут попозже.

— Они тебе откровенно угрожали, а ты молчишь?! — яростно закричал Реддл. — Полтора месяца молчания! — Василиск зашипел, услышав крик господина, и Реддл поспешил его успокоить.

— Я постоянно с вами, поэтому они мне не угрожают…

— Да плевать мне! Они тебе угрожали! Эта парочка никогда не бросает слов понапрасну! Герми, они же точно за тобой следят под дезиллюминационными чарами.

— Я не уверена…

— А я уверен!

Они видела, как искрилась его сила, которая была готова вырваться из него магическим взрывом. Ей стало стыдно перед ним за свою трусость и глупость в одночасье.

— Ты можешь мне доверять! Они заплатят за эти угрозы.

— Том…

— Не бойся, я помню, что они должны закончить школу, но кто сказал, что я на них не отыграюсь?

Том резко притянул её к себе и жадно поцеловал. Гермиона не противилась, она соскучилась по этим сладким губам. Отстранившись от ведьмы, Том приказал Василиску запомнить запах девушки и то, что она важна для Реддла. После змей уполз.

— Значит, на втором курсе он учуял мой запах и приходил поприветствовать меня?

— Видимо, — но спрашивать о будущем не рискнул.

Том шёл с Гермионой в Большой зал на ужин, переплетя пальцы рук с её. Стоило им войти, как на них посмотрели все слизеринцы и гриффиндорцы.

— Да ладно! Я думал, ты никогда не пробьёшь стену, — шутил Долохов.

Том усадил девушку между собой и другом. Реддл сразу поднял взгляд, и Пруэтт с Уизли удивлённо уставились на него.

— Гермионе угрожали!

Весь слизеринский стол перевёл взгляд на гриффиндорский.

— Между нами два рыжих кота пробежало, их стоит наказать!

Гермиона побаивалась поднимать взгляд на гриффиндорцев, но слизеринцы не прощают, когда обижают их девочек. Даже Блэк стушевался под тёмным взглядом Реддла, который ничего хорошего не предвещал.

Пруэтт и Уизли быстро встали из-за стола и пошли на выход. Эйвери и Долохов тоже поднялись.

— Не…

— Тихо! — приказал Реддл Гермионе стальным голосом. — Надо. Кушай.

Девушка не знала, как реагировать на приказной тон Тома, но понимала, что он мстит. Ребята старались не допускать насильников к своим девочкам на факультете, но когда затрагивают ту, которая принадлежала к неразлучной шестёрке, ещё и девушку главаря побеспокоили, стоило сидеть молча и наблюдать, если позволят.

Сейчас Гермиона видела в юноше Лорда Волдеморта, но самое интересное, что её это не пугало. Она восхищалась его спокойствием при других. Только возле неё он проявлял эмоции, только она могла лицезреть его душу. Для всех остальных он был холодной и неприступной скалой, которая могла погубить даже самого лучшего альпиниста.

Гермиона доедала, когда Том встал из-за стола и пошёл к Слизнорту. Улыбнувшись ответу профессора, вернулся к Гермионе.

— Идём. Слизнорт нас ждёт.

— Для чего?

— Шрамы. Зелье у него. Я настроил специальную температуру в его кабинете для хранения. Если вынесу за пределы купола, то оно тут же испортится. Не могу рисковать.

Гермиона улыбнулась и протянула ладонь Тому. Они уходили, держась за руки, что вызывало как ревность, так и восторг. Не успели выйти из зала, как Нотт, Лестрейндж и Розье покинули помещение.

Войдя в класс зельеварения, девушка заметила сферу, в которой летал небольшой котёл.

— Добрый вечер. С Вашего позволения, Том, мисс Грей, я хотел бы посмотреть на эту мазь. Вы могли бы на ней разорить гоблинов, — шутил профессор.

— Может, когда-нибудь в будущем.

Взмахом палочки Том расширил купол, в котором оказались профессор и Гермиона.

— Закатай рукав.

Гермиона сняла мантию и закатала рубашку на левой руке до плеча. Слизнорт ахнул и подошёл поближе.

— Какой свежий.

— Я попала сюда сразу после его нанесения.

— Бедная девочка, кто Вас так?

— Одна чокнутая преступница. Она до Азкабана с головой не дружила, а после так вообще.

— Я думаю, её накажет судьба. Очень сильно накажет, — пообещал Реддл, и девушка улыбнулась.

— В любом случае, если бы не она, меня здесь не было бы.

— А этот шрам? — спросил Слизнорт.

— Замминистра. Министр считал, что наш Директор желает власти, — Том внимательно слушал, добавляя последний ингредиент в зелье — яд Василиска. — И она убрала его с поста, после он вернулся, а я натравила на неё кентавров, — Том засмеялся.

— Она умерла? — Том надеялся, что да.

— Выжила, — ненавидяще буркнула ведьма. — И она заставляла нас писáть кровью, когда мы не выполняли её указы. Ничего, когда мы победим, она сядет в Азкабан.

Том смазал пальцы в зелье и взял девушку за руку. Сначала смазал шрам от Амбридж.

— Как ощущения?

— Как пчела жалит, но после Круциатуса и проклятья от одного убийцы — царапина.

— Мерлин, со скольких лет Вы воюете, мисс Грей?

— С двенадцати. Всё началось в школе.

— Какой неграмотный у Вас Директор. Явно не Диппет. Как можно посылать детей на смерть?

— Знаете, теперь и я задаюсь этим вопросом.

— Вы нашли ответ?

— Нашла.

Том победно ухмыльнулся, а затем смазал второй шрам. Гермиона стойко терпела, пока буквы исчезали под кожей.

— Спасибо, — ведьма провела рукой по бархатной коже. — Давно я не была так счастлива.

— Думаю, нам пора. Спасибо, профессор.

— Обращайтесь. Спасибо за ананасы, Том.

— Рад Вам угодить, — прищурив глаза, ответил слизеринец, уводя бывшую гриффиндорку.

Гермиона и Том шли в его башню, но остановились возле ванной.

— Не желаешь понежиться?

— А ты?

— У меня дела.

Гермиона услышала шаги и увидела Виктоара Лестрейнджа. Грейнджер была умной и умела логично мыслить.

— Это надолго?

— Может, на час. Не хочу убивать этих тварей раньше времени. Пароль от моей комнаты ты знаешь.

Гермиона кивнула и улыбнулась, а Том нежно поцеловал её в лоб.

— За меня по-настоящему никто никогда не заступался. На втором курсе Рон пытался заколдовать Малфоя, но ничего не вышло, и через год я сама этому хорьку влепила пощёчину.

— Тебя больше никто не обидит. Ни в этом времени, ни после, если ты выберешь меня.

Волшебница улыбнулась магу и вошла в ванную, плотно закрыв за собой дверь. Улыбка с лица Тома исчезла, и он подошёл к Лестрейнджу. Видя тёмные глаза смерти, Виктоар сглотнул. Он никак не мог привыкнуть к истинному лицу их лидера.

Том шёл в направлении Выручай-комнаты. Гнев, который летал вокруг Реддла, мог снести Астрономическую башню. Войдя в комнату, услышал крики гриффиндорцев. Розье и Нотт пытали ребят их же палочками. Круциатус заставлял умолять о пощаде, но будущие Пожиратели не спешили прятатьистинные лица за маской добродетельности.

— Достаточно.

Долохов и Эйвери, которые подпирали до этого стену спинами, подняли жертв заклинанием на ноги.

— Как вам пытка?

— Дамблдор…

— Плевать я хотел на вашего Дамблдора. Вы угрожали Гермионе.

— А ты влюбился? — всё ещё пытался говорить Уизли.

— Скажем так, она мне дорога так же сильно, как магия. Напугали её так, что она не оставалась со мной наедине полтора месяца!

Искра магии вылетела из Тёмного Лорда и попала в Уизли. От боли рыжий закричал, но Тома больше интересовал Игнотус.

— Ты угрожал изнасиловать её. Что ж, хочу познакомить тебя с тем, что ты хотел уготовить Гермионе. Мало кто знает, что Лестрейндж предпочитает парней, просто род надо продлить, поэтому скрывает истинные предпочтения.

Игнотус в ужасе посмотрел на Лестрейнджа, который уже расстёгивал брюки.

— Нет! Я не стану! — закричал Игнотус.

— Нотт, помоги Виктоару.

Эрьер ухмыльнулся, поставил на колени Пруэтта и надавил на челюсть так, что он открыл рот, впуская член Виктоара. Хватка рук у гриффиндорца уже была слаба, поэтому для Нотта помочь другу не составило труда.

— Если укусишь, я отрежу тебе член, — заявил Том, наблюдая за слезами гриффиндорца.

Пока Лестрейндж насиловал рот Пруэтта, Реддл подошёл к Билиусу, который уже не скрывал страха и слёз. Он молча наблюдал за страхом парня около пяти минут.

— Ты тоже запугивал Гермиону, но пытался угрожать и мне в глаза. Я не забыл.

— Прошу…

— Скольких ты изнасиловал? — Уизли резко обернулся на звук рвоты: Игнотуса заставляли проглотить сперму. — Я задал вопрос!

— Много.

— А он?

— Тоже…

Билиус вздрогнул от крика друга: Виктоар поставил Пруэтта на колени и вошёл в проход без подготовки, порвав.

— Смотри и делай выводы. Тебя это тоже не обойдёт. Чейс!

Эйвери ухмыльнулся, а Уизли заплакал, когда тот подошёл к рыжему и начал расстёгивать перед ним брюки.

— Будь послушным мальчиком, и будет не так больно, как твоему другу, — обманчиво ласково говорил Чейсанор.

Билиус снова посмотрел на рыдающего от боли и унижения друга и кивнул. Реддл был доволен, когда Уизли сам взял член Эйвери в рот и начал на него насаживаться.

— Ты избил их, мне нравится, — произнёс Том Антонину.

— Что будет после насилия?

— Непреложный обет. Они будут молчать об этом и перестанут насиловать волшебниц. Будут рассказывать мне о планах Дамблдора, а взамен я оставлю их в живых.

— Ты сказал Гермионе, что задержишься?

— Я сказал ей, куда направляюсь. Ей необязательно видеть моё истинное лицо.

— Необязательно, но она и так о нём знает.

Уизли резко закашлялся, проглатывая сперму Эйвери, а Игнотус заскулил.

— Заканчивай, Виктоар, — попросил Том, когда Уизли наклонили раком и плавно вошли в его задницу, пусть и девственную.

Лестрейндж ухмыльнулся и начал сильнее вдалбливаться в тело Пруэтта, а затем кончил, бросая того на пол. Игнотус рыдал от страха и боли, а Том присел перед ним.

— Как тебе секс, Виктоар?

— Туго, мне понравилось.

Все Пожиратели засмеялись, а Том взял палочку Игнотуса в руки и произнёс «Круцио». Рыжий закричал не своим голосом.

— Знаешь, мне пришла безумная идея, и я хочу осуществить её. Антонин, — Долохов подошёл к Пруэтту и достал из кармана нож гоблинской работы.

— Где рисовать? — спросил русский.

— А сам не мараешь рук, Реддл? — прохрипел Игнотус.

— Я не могу вернуться к Гермионе в окровавленной одежде.

— Трус…

— Ты смеешь ещё оскорблять меня? Помнится, Гермиона сказала, что детей у тебя никогда не было, только у твоего брата. Помогите Антонину.

Игнотус ничего не понял, а Эйвери как раз кончил и опустил Уизли на пол.

— Сладкий, мне понравился, — смеялся Чейс. — Гляди, что будет с твоим другом. И думай, прежде чем что-то ответить Лорду Волдеморту.

Эйвери перестал стоять возле Уизли, чтобы самому рассмотреть картину. Игнотуса ухватили за ноги Нотт и Розье, а взмахом палочки Долохов заставил верхнюю часть тела прилипнуть к полу.

— Ты всё будешь чувствовать внизу. Не переживай, мы тебе все залечим, — усмехался Том.

Антонин расположился между ног Игнотуса и провёл ножом предупреждающе по яйцам.

— Нет! Молю, не надо! Всё что угодно, только не это!

— Года два у тебя ещё постоит, а потом придётся пить зелья. Иначе никак, — с досадой процедил Реддл.

— Я сделаю всё что угодно, только не режьте! Я сделаю всё! Клянусь! Клянусь!!!

Том ухмыльнулся и подошёл поближе. Порванный, окровавленный, избитый гриффиндорец молил о пощаде. Гордостью и не пахло.

— Какая досада, что ты поздно опомнился, Игнотус.

— Нет! Том, я буду делать всё, только не режь!

— Оставь одно, — решил смилостивиться Реддл.

Долохов ухмыльнулся, а Уизли заскулил от криков друга. Он знал, что его ждёт тоже самое. Том опустился перед парнем и стал ждать.

— Том… пощади… прости…

— Вы угрожали мне, угрожали Гермионе, а ещё изнасиловали уйму девушек. Они молили вас остановиться или не трогать их?

— Да.

— Хоть одну пощадили?

Уизли молчал, а Том понимающе кивнул. Эйвери присел возле Билиуса и погладил того по щеке.

— Давай этого не ломать, он мне понравился.

— Наказать нужно. Лестрейндж, исцели скулящего! — приказал Долохов, подходя поближе ко второму.

Билиус видел, как с рук русского скапывала кровь. Он забился в судороге, пытаясь отползти, но спиной упёрся в Эйвери, который сразу же обнял рыжего.

— Наказать нужно, Чейс, — прошипел Волдеморт. — Я не прощаю. И знай, Дамблдор тоже получит по заслугам. Нескоро, но получит. Надеюсь, умирать будет мучительно медленно.

— Том, этот Уизли такой хорошенький, — мурлыкал Эйвери, и Билиус ухватился ладошкой за руку Чейса, как за спасательный круг. — Подари его мне на время. А когда закончишь школу, можешь и Авадой убить.

— Я не милую, Чейс.

— Том, — просил Эйвери. — Не будь жадиной. Этот-то красавчик.

— Хорошо, — закатив глаза, прошипел на парселтанге Реддл, от чего у гриффиндорцев мурашки побежали по коже. — Правая или левая?

— Что? — не понимал Уизли.

— Он отрежет тебе пальцы на одной ноге, решай на какой. Их не отрастят и не пришьют из-за гоблинской стали, — объяснил Чейс. — В квиддич это не помешает играть.

— Левая, — смирившись и выдохнув, прошептал парень.

Эйвери крепче прижал того к себе, Лестрейндж ухватил правую ногу, а Розье левую. Долохов опустился к ноге, снял туфель и медленно по одному начал отрезать пальцы.

Нотт сторожил немного оклемавшегося Игнотуса. Его напичкали лекарством, но слёзы так и лились по щекам. Слыша крик друга, он содрогался. Когда пытки закончились, Том снова заговорил.

— Я отпущу вас, если вы дадите мне Непреложный обет, что станете моими шпионами, пока учитесь в школе, перестанете насиловать и запугивать девушек. И, само собой, поклянётесь молчать об этом случае до конца жизни. Как вам?

— Согласен, — прошептал Игнотус.

На рану Билиуса вылили заживляющее, но увечье затянулось не до конца, чтобы помнил о потере.

— Не спеши. Если мои ребята потребуют ваши задницы или рты, вы их будете предоставлять в любое время, пока учитесь в школе.

— Хорошо, — ответил Билиус, лёжа на коленях Эйвери и тяжело дыша.

— Как пожелаешь, только отпусти, — молил Пруэтт.

— Только попробуйте ударить заклинанием — я вас прикончу на месте! — Том протянул обоим палочки, победно улыбаясь.

О такой тёмной стороне сироты не догадывался даже сам Дамблдор. Ребята искренне желали терпения профессору, ведь Реддл не успокоится, пока не отомстит своему мучителю.

========== Влюбить, соблазнить и приручить. ==========

Гермиона просидела в ванной почти полчаса. Купаться спокойно не выходило совсем, все мысли возвращались к юному Лорду Волдеморту. Укутавшись в полотенце, девушка взяла вещи, которые ей приготовил Том: наверняка попросил девочек порыться в её комнате, ведь мальчики не могли входить в девчачьи спальни. Надев чёрную мужскую футболку, которую она недавно купила, ведь ей она так понравилась, девушка пошла в спальню Реддла. Она видела, что он оставил вещи и для себя, поэтому ждала его, откупорив бутылку белого сухого, которое принёс на её день рождения Розье и раздавал всем подряд.

Ближе к полуночи в спальню вошёл Том в одном полотенце на бёдрах, сложил свои вещи на стул и присел возле спящей девушки на кровать. Не удосужившись одеться, обнял её со спины, и она голой попкой почувствовала тепло тела.

— Они живы?

— Живы.

— Что ты с ними сделал?

— Круциатус.

— А твои ребята?

Том хмыкнул, и девушка повернулась к нему.

— Хоть бы трусы надел.

—Смысл, если ты спишь в моей кровати? — он погладил её по щеке. — Ты точно хочешь знать подробности?

— Да.

— Антонин их избил, затем Круциатус, после Лестрейндж трахнул в рот и задницу Пруэтта, а Эйвери — Уизли, — Гермиона удивлённо уставилась на парня. — Да, они предпочитают парней.

— Но в будущем у обоих есть дети.

— Судьба чистокровных, — вздохнул Том. — Дальше они умоляли, — протянул Лорд и ухмыльнулся. — Антонин вырезал яйцо Пруэтту.

— Гадость-то какая! По живому?

— Конечно. Я хотел отрезать два, но он так умолял. А Билиус Уизли понравился Эйвери, да и сопротивлялся он поменьше. Чейс выпросил другое наказание, и Тони отрезал ему пальцы на ноге. Гоблинский клинок не позволит их исцелить. Дальше они дали Непреложный обет о молчании, доставке информации, пока мы учимся. Ах да, если ребята захотят их трахнуть, отказать не смогут до первого июля.

— Не перебор ли?

— Когда я спросил, скольких они поимели и скольких помиловали, то получил ужасные ответы. Они заслужили. Им место в аду.

— Как и тебе.

— Ты этого хочешь?

— Нет, — честно ответила девушка. — Как так вышло, что чистокровные волшебники слушаются полукровку?

Том ухмыльнулся, вылез из кровати и наполнил два бокала. Девушка не сводила взгляд с его ягодиц и спины, а после с пресса и члена, когда он, ничуть не стесняясь, повернулся к ней лицом. Том не спешил возвращаться: он постоял у стола, а потом медленно подошёл, присел на кровать, забросив одну ногу и согнув её под собой. Гермиона сглотнула и уставилась на волшебника.

— Ты меня хочешь.

— Как и ты меня, — ответила девушка, глядя на то, как член оживает.

Том протянул ей бокал и сделал глоток. Гермиона притронулась пальчиками к его груди, но он сразу ухватил её руку и положил туда, где она на самом деле хотела ею прикоснуться. Коснувшись эрегированного члена, она покраснела, прикусила губу и обвела пальчиком мокрую головку. Смазка попала на палец, и Гермиона попробовала её на вкус.

— Солёная.

Том ухмыльнулся, опустошил бокал и откинулся на подушку, приглашая девушку сесть сверху. Ей нравилось играть не просто с огнём, а со смертью, поэтому села на его бёдра и улыбнулась.

— Я никого не знал, когда ехал сюда, как и Долохов. Мы познакомились в поезде. Его семья перебралась в Лондон в мае, а в сентябре он уже ехал на учебу. Я сразу почувствовал опасность от мальчишки. Быстро подружились, ещё и на Слизерин попали. Полукровок здесь не любят, но староста был хорошим. Он помог нам освоиться. Старостой был Джаспер Яксли, старший брат Корбана, — Гермиона улыбнулась. — Затем старостой на три года стал Юлий Кэрроу, при нём жилось хуже, а потом уже я.

— То есть вначале вас было двое?

— Да. Во втором семестре второго курса я закрылся. Тому виной Дамблдор. Подробности пока не могу рассказать. Возможно, когда-то покажу тебе эти воспоминания, но сейчас не могу.

— Я не требую, — Гермиона нежно поцеловала соски парня, затем шею, а после губы.

Том немного успокоился и продолжил свой рассказ, пока Гермиона поглаживала его член.

— На третьем курсе Лестрейнджа, Розье, Нотта и Эйвери зажали десятеро семикурсников: шестеро из Пуффендуя и четверо из Гриффиндора. Мы с Антонином не могли пройти мимо драки, тем более мне нужна была сила и власть в среде исконно чистокровных семей. Мы пошли драться с ними, но мы дети, а они почти взрослые. Нас лишили палочек, и в ход пошёл я с беспалочковой магией, которой владею с шести лет, — Гермиона хмыкнула, — а из леса призвал змей. Мы дрались на окраине Запретного леса. Мой парселтанг их почти до смерти довёл, как и молнии. Мы с Долоховым просто ушли, а вечером они сами подсели к нам за стол. С тех пор всегда вместе. Они мои друзья, но истинный друг один — Антонин. И я обожаю этого любителя водки.

Гермиона засмеялась, как и Том. Ей нравилось видеть беззаботность на лице юноши, нравилось видеть его улыбку.

— Ты пугаешь и завораживаешь.

— Могу сказать о тебе то же самое.

— Я грязнокровка.

— Моя тёмная Королева. Ты изучаешь меня — для чего?

— Мне хочется узнать твой вкус.

— Хорошо.

— Но никакого дальше секса.

— Как пожелаешь. Я не насильник.

— Ты аспид, Реддл! Сущий дьявол!

Он ухмыльнулся и притянул её к себе за поцелуем. Они целовались недолго, Гермиона опускалась губами всё ниже, пока не провела языком по стволу, а после по головке, и Том дёрнулся бёдрами. Жест был чисто механическим, но Гермиону воодушевила реакция парня на её действия. Обхватив ствол рукой, начала посасывать головку, и Лорд издал стон. Возле неё не нужно сдерживаться, можно показать и другую сторону души.

Гермиона почувствовала пальцы в волосах и поняла, что ему хочется больше. Она разрешила насаживать свой ротик на член слизеринца. Ведьма знала, что он на пределе, знала, что надолго его не хватит, и оказалась права. Издав рык, он кончил ей в глотку. Как примерная ученица, девушка всё проглотила и потянулась за своим недопитым бокалом вина, которым оставила на прикроватной тумбочке.

Она глядела в расслабленное лицо Реддла, который до сих пор не открывал глаз, пытаясь отдышаться.

— Как же я тебя хочу, — он открыл глаза, и Гермиона утонула в чёрных омутах.

— Не всё сразу, милорд, — язвила волшебница.

Реддл рыкнул и резко перевернул слизеринку на спину. Бокал выпал из рук и чудом не разбился, наверное, смятое одеяло спасло. Гермиона тяжело дышала, упираясь рукой в грудь парня.

— Ты пообещал.

— И не нарушаю слово. Никогда.

Том страстно впился в её губы, кусая их так, что на утро они опухнут, затем оставил след на шее, которая оказалась эрогенной зоной девушки. После он снова вернулся к губам, пока его пальцы сжимали бёдра ведьмы.

Он запустил руку меж её ножек и обнаружил, что лобок выбрит. Скорее всего, это мода нового тысячелетия. Не давая ей возможности сказать, он провёл пальцами по клитору, и она зашипела ему в губы, пронзая плечи юноши ногтями. Победная ухмылка не могла не исказить его лицо, он начал теребить пальцами чувствительный бугорок. Гермиона закрыла глаза и тяжело застонала.

— Ты никогда себя не удовлетворяла?

— Удовлетворяла, но ты… ты делаешь всё… Мерлин, ты чёртов Волдеморт! Как хорошо!

— Моя невинная девочка.

Он запустил в неё два пальца, но не переставал теребить клитор. Гермиона кричала, насаживаясь на его пальцы. Он снова припал к шее ведьмы и ещё сильнее начал насаживать её на свои пальцы, пока не почувствовал соки на них. Девушка выкрикнула его имя и обмякла. Сил не было, а Реддл победно улыбался.

— Ты будешь моей, Грейнджер. Не сегодня так завтра. Отныне ты в моих сетях.

— Я ещё сопротивляюсь…

— Нет, ты капитулировала.

Реддл лёг в постель и притянул девушку к себе, заставляя забросить на него ногу.

— Может, снимешь футболку? Так будет приятнее спать.

— Обойдёшься.

Том хмыкнул и поцеловал шатенку в волосы. Обоих одолевал сон, поэтому противиться природе тела не было смысла.

Гермиона проснулась одна, Том решил не смущать её. Он читал книгу в гостиной, пока ведьма чистила зубы и посещала туалет. Выйдя к нему в форме с сумкой, улыбнулась.

— Идём на завтрак? — спросила она.

Том улыбнулся, поднялся и плавно подошёл к ведьме, нежно целуя её губы.

— Да.

Он умел смущать, притягивать и влюблять.

— Какой твой план на меня?

— Влюбить, соблазнить и приручить.

— Расчётливый ползучий гад.

— Да, моя змейка.

Он забрал из её рук сумку, положил на диван, и взяв девушку за руку, повёл на завтрак. Они вошли одними из первых, но слизеринский стол почти заполнили студенты. Они сели так, чтобы видеть гриффиндорский стол.

— Как спалось? — улыбаясь, спрашивал Долохов.

— Ты сейчас получишь подзатыльник, — пообещала Гермиона, и парни засмеялись.

— Вы о Гермионе слишком пошлого мнения, — заявил Том.

— Ой, только не говори, что такая красотка подарит цветок невинности тебе, а ты её ещё ни разу не трахал, — шутил Нотт, но Реддл только ухмыльнулся, а Гермиона, покраснев, решила опустить голову. — Ого! Гермиона, прости. Я… Я думал, что ты такая, как все.

— Всё в порядке.

— У тебя же был болгарский чемпион-ловец, разве нет? — удивился Розье. — Насколько он был старше?

— На три года. Мы до сих пор поддерживаем связь, но это я ему нравилась, а мне было возле него спокойно. Да, и целоваться он меня научил.

— Он тебя разлюбил? — спросил Эйвери.

— Да, у него появилась девушка. Я общалась с ним на свадьбе Билла, у него всё прекрасно.

— Твой Рон не ревновал? — спросил Тони.

— Ой, из-за танца с Виктором чуть скандал не устроил. Уже начал закипать.

— И что его остановило? — спросил Лестрейндж.

— На нас напали, — она сразу посмотрела на Тони, и все Пожиратели засмеялись.

— Он постоянно устраивал тебе такие сцены ревности? — спросил Том.

— Да. На четвёртом курсе на бал я пришла с Виктором, а он испортил мне настроение. Я трижды отказывала Вику, надеясь, что Рон меня пригласит, а он вспомнил, что я девушка, за день до бала. В принципе тролль меня чуть не убил на первом курсе по его вине. Я плакала в туалете из-за его слов.

— И после этого ты умудрилась на него запасть? Ты уверена, что тебя не опоили? — удивился Лестрейндж.

— Как-то само получилось.

— Может, тебе навязали симпатию к нему? — спросил Розье. — Семейка у него ещё та.

Гермиона задумалась, а потом подняла взгляд на вход в зал. К гриффиндорскому столу, хромая на левую ногу, шёл Билиус Уизли. За ним шёл Игнотус Пруэтт. Он не хромал, но ему явно что-то доставляло дискомфорт.

— Они рассорились? — спросила Гермиона.

— Хочешь, могу узнать? — облизываясь при виде Уизли, спросил Эйвери.

— Озабоченный, — шутила девушка. — Как вы детей будете делать, если вас обоих интересуют парни? — чуть тише спросила ведьма.

— Мы с Виктоаром помолвлены. Я с тринадцати лет, он с пятнадцати.

— А если ваши родители умрут, помолвка не исчезнет?

— Мои родители оба мертвы, но помолвку разорвать невозможно, — заявил Лестрейндж. — Мама умерла за год до школы. Решила подойти к Перуанскому дракону поближе, глупая. Отца убил этим летом оборотень. Что-то они не поделили. Мои сёстры давно замужем, а я стал Лордом. Кстати, Том, может, в этом году проведёшь зимние каникулы у меня?

— Один?

— Конечно, с Гермионой. Вы теперь в комплекте идёте, — лукаво говорил брюнет.

— Мэнор Лестрейнджей? — Гермиона поникла, вспоминая Беллатрису.

— Тебя не мои дети пытали, а моя невестка, так? — она кивнула. — Тебе нечего бояться. Думаю, Том накажет её после. А остановить нельзя, иначе ты не явишься сюда. Соглашайся.

— Я подумаю.

Виктоар победно улыбнулся. Гермиона хотела сменить тему насчёт мэнора и посмотрела на Эйвери.

— Чейс, а твои родители в курсе, что тебе парни нравятся?

— Да. Они поэтому и обручили меня с леди Крауч, да, София? — блондинка хмыкнула. — Я этого не скрываю. Мне всё равно, что думают другие. Если будет сын, жена моя дальше пусть делает, что хочет.

Гермиона улыбнулась и кивнула ему. Чейс понял, что у него, действительно, будет один сын и свобода.

— Держи, малышка, — Розье протянул Гермионе мешочек галеонов. — На платье на Самайн.

Она удивлённо посмотрела на Тома, и тот одобрительно улыбнулся.

— Меня Лестрейндж спонсирует, а тебя вызвался Артемиус. Вы ведь любители Франции, — шутил Том.

— И что? — спросили в один голос, а Пожиратели снова засмеялись.

Пруэтт и Уизли переглянулись и посмотрели на счастливую компанию. Они сжали от злости кулаки, но стоило Тому на них посмотреть, как они тут же стушевались. Змееуста не бояться будет только дурак.

========== Гоблинский клинок ==========

— Орион! — Гермиона села в гостиной возле парня. — София сказала, ты хорошо рисуешь.

— Есть такое, а что?

— У меня в голове есть два образа костюмов. Один мне, второй Тому, я тебе их покажу, а ты сможешь нарисовать вид спереди и сзади, чтобы нам успели за неделю пошить?

— Ты легилимент или окклюмент?

— И то и другое.

— Том научил?

— Окклюменции меня научила одна девушка, работающая мракоборцем. Выручишь?

— Куда я денусь.

Гермиона улыбнулась, а Ориону пришлось рисовать костюмы. Пока Блэк был занят, слизеринка решила посидеть в библиотеке. Когда она вошла туда, то заметила Билиуса, сидевшего на её любимом месте. Голубые и янтарные глаза встретились, и девушка тяжело задышала.

— Садись, — прошептал парень.

С тех пор как Том пытал ребят, прошло три дня, и она ни разу не говорила ни с одним из гриффиндорцев. Гермиона села и заглянула в его глаза.

— Ненавидишь меня?

— Немного.

— Зачем вы насиловали девушек?

— Развлекались. Мы не думали, что нам отрежут крылья. Дамблдор был с нами с четвёртого курса, и безнаказанность вошла в привычку.

— А где Игнотус?

— Спит. Он в последнее время только этим и занимается. Знаешь, что с нами сделали?

— Да. А что бы вы со мной сделали?

Уизли ухмыльнулся, а Гермиона недовольно фыркнула.

— Вы заслужили.

— Ты предала своего друга, Грейнджер. Предала. Выбрала Реддла. Поверь, об этом узнают.

— Хорошо. Я буду только рада, когда Орден развалится.

— Дамблдор тот ещё тип, но скольких твой парень погубит?

— А кто его создал? Я спокойно принимаю натуру Тома.

Билиус тяжело вздохнул, а затем дёрнулся, почувствовав руки на плечах.

— Пытаешься настроить Гермиону против Тома? — шептал Эйвери на ухо гриффиндорцу. — Не мешай ей самой решать: любить или ненавидеть своего парня.

— Чейс, не пугай его. Ты не лучше. Пожиратели тоже беспредельщики. Скольких они погубили, не знает никто.

Эйвери ухмыльнулся и провёл языком по щеке парня, который уже дрожал от страха.

— Тебе повезло, что Гермиона не любит насилия. Готовь свою задницу на Хэллоуин. А сбежишь — найду и трахну насухую.

Эйвери улыбнулся и ушёл. Уизли прикрыл глаза и пытался остановить слёзы, которые скатывались по щекам.

— Вот с кем ты дружишь.

— Не поверишь, но мне тебя не жаль. Скажи «спасибо», что не Виктоар, тот пожёстче. А его сыновья выросли такими жестокими, что я могу только предполагать, какую ему приходится носить маску в школе, чтобы его уже сейчас в Азкабан не отправили. Передавай «привет» Игнотусу.

Гермиона забрала книгу с собой и пошла в гостиную. Орион уже дорисовал и ждал ведьму.

— Такое?

— Это шедевр! — Гермиона чмокнула его в щёку, и Блэк зарделся.

— Ты влюбилась в Реддла?

— Думаю, да.

— Не боишься, что он играет твоими чувствами?

— Боюсь. Наверное, если я увижу боггарта, то моим страхом будет то, что Том мною просто пользуется. Но я рискну. Мне никогда не было так легко общаться с парнем. Да, у меня есть друг, но и ему я могу доверить не всё, а Тому я могу рассказать что угодно, и он не скажет, что это незаконно, что так нельзя. Он спросит: нужна ли помощь?

— Тебя часто обижали и использовали?

— Думаю, да. Ребятам я навязалась. Изначально их было двое, а я сама к ним подсела, сама разговорила. Мы привыкли друг к другу. Надеюсь, когда я встречусь с ними, они примут мой выбор.

— Сделай правильное решение.

— Орион, а ты скольких хочешь детей?

— Двух сыновей хочу. И у них будет выбор, на ком жениться.

— Лучше не давай. А вдруг род оборвётся?

— Значит, так надо.

— Кому?

— Смерти. Говорят, что смешивать кровь нельзя. Так вымирали целые династии правителей у магглов. А все чистокровные между собой родственники. Всему есть предел, Гермиона. Ты — грязнокровка, я помню, Том — полукровка. Но, чёрт возьми, вы самые сильные волшебники, которых я встречал. И знаешь почему? У вас разбавленная кровь.

— Мой друг — полукровка, и самый могущественный преподаватель — тоже полукровка.

— Видишь? Если честно, я влюблён в девчонку с Когтеврана. Она магглорождённая. Но я обручён, а ломать её жизнь неохота.

— А ты сломай, Орион. Сломай. Может, так будет лучше всем.

— Смысл? Её родители собираются переехать жить в Америку, мы никогда не будем вместе.

— Подумай над моими словами. Это последний год, когда ты её видишь. Побудь счастливым. Не думаю, что Блэки бывают часто счастливы.

— Мы за чистоту крови. Всегда. Мои родители убьют меня, если я сломаю традицию, да и Вальбурга не простит.

— А ты ломай так, чтобы никто не знал.

— Гобелен. Если я оставлю ей ребёнка, он появится на гобелене.

— Я совсем забыла, что у чистокровных есть магические гобелены. Тогда просто побудь счастлив. Может, твоим детям так не повезёт.

Гермиона забрала рисунки и ушла, оставив в задумчивости наследника древнего рода. Она шла в башню старосты школы, чтобы показать рисунки костюмов на бал. Девушка надеялась, что Том одобрит. Тем более что завтра суббота, можно сходить в Хогсмид, а оттуда аппарировать в Косой переулок и даже погулять маггловским Лондоном. Было интересно узнать, какой он в этом времени.

Войдя в гостиную Тома, застыла на входе. У ребят было собрание, а она явно не вовремя.

— Простите.

Грейнджер развернулась, чтобы уйти, но дверь захлопнулась прямо перед её носом.

— Всё в порядке, — Долохов подошёл к ней, приобнял за талию и подпихнул к дивану. — Мы просто обсуждали бал.

— Мы пронесём уйму алкоголя, — поделился секретом Нотт.

— А если поймают?

— Не поймают, — уверенно заявил Лестрейндж.

— Орион нарисовал то, что я просила.

Том взял листы, и ребята склонились над ними.

— Дракула? Крутой наряд. Не клоунский, — подметил Нотт. — А ты Арахна или Чёрная Вдова?

— Арахна. Тебе нравится?

— Очень, — ответил Том. — Завтра отведу тебя в Косой переулок.

Гермиона улыбнулась, но понимала, что обстановка напряжена.

— Отлично. Я пойду.

— Постой, — произнёс Розье. — Ей нужно сказать. Мы оставим вас. Самим нужно переварить информацию.

Пятёрка ушла, плотно закрыв за собой дверь, а Том грустно улыбнулся девушке. Волшебница не спешила торопить парня откровенничать.

— Дамблдор ни разу не пропускал Самайн в школе. Думаю, он явится. Я беспокоюсь о тебе. Ради будущего он может убить тебя.

— И они не задали вопросов, почему Дамблдор будет недоволен нашей парой?

— Задали, — тяжело выдохнув, произнёс Том. — Я впервые в жизни говорил о том, что он творил со мной. Они в шоке, пошли снимать стресс.

Гермиона хотела спросить, не расскажет ли Том и ей, но видела, как ему трудно это вспоминать.

— Ты не пробовал заблокировать эти воспоминания?

— И не подумаю. Я должен помнить, почему стал таким. Ты говоришь, что убиваю тебе подобных, не удивлюсь, если этот кретин заявит, что раз я держусь чистокровных, то захочу уничтожить других. А дальше всё пойдёт своим чередом. Я расскажу тебе. Однажды расскажу. Обещаю.

— Я не заставляю.

— Ты должна знать.

Гермиона пересела на колени Тома и, запустив пальцы в его чёрные волосы, нежно поцеловала. Он отвечал отчаянно, почти любя. Она была его берегом покоя, и этот островок нежности он не отдаст никому.

***

Реддл проснулся от приятной тяжести на груди. После вчерашнего разговора Том и Гермиона просто легли спать. Вылезать из постели, когда на твоей груди спит шикарная девушка, не хотелось, но время уже подходило к завтраку.

— Герми, пора вставать.

— Уже утро?

— Утро. А мы хотели ещё Хогсмид посетить, Косой переулок и маггловский Лондон.

Ведьма только угукнула и снова провалилась в сон, обнимая парня. Том засмеялся и решил действовать радикально.

— Герми, а ты боишься щекотки?

— Не смей! — она приоткрыла один глаз, но не успела ничего предпринять — Том уже набросился на неё и начал щекотать.

Гермиона громко засмеялась, умоляя остановиться, но волшебник не собирался прекращать свои пытки. Спустя пару минут слизеринец сжалился над гостьей из будущего и нежно поцеловал её шейку, от чего по телу волшебницы пробежались мурашки по коже.

— Это запрещённый приём.

— Который из?

— Оба.

Том улыбнулся и резко выскочил из постели, говоря всем своим видом, что пора завтракать, переодеваться и уходить прочь из школы.

На завтрак они вошли, держась за руки, и девушка, как всегда, села возле Долохова. Слизеринцы были явно с похмелья и косились на Тома.

— Я вам всё рассказал, чтобы вы меня жалели, бросая косые взгляды? — прошипел парень. — Это всё прошлое.

— Извини, — буркнул Розье. — Просто в голове не укладывается.

— А вы разложите по полкам и перестаньте меня жалеть, — приказал Том.

— Я им говорил, чтобы вели себя поспокойнее, — произнёс Долохов. — Но совет влетел в ухо только Лестрейнджу.

— Правда? И что ты думаешь, Виктоар? — спросил Реддл.

— Что нужно делать выводы и мстить. Прошлое не вернуть.

— Хоть одна здравомыслящая голова помимо Антонина.

Гермиона молчала, но взгляд сразу перевела на Лестрейнджа. Он взглянул на девушку, и она вошла в его сознание.

«Не нужно меня бояться»

«Будущее показывает, что нужно. Такой преданной Тёмному Лорду семейки, как твоя, больше нет»

«И что в этом плохого?»

«Ты ненавидишь меня»

«Глупости»

«Ты ревнуешь Тома ко мне»

Ненадолго их диалог стих. Виктоар сглотнул слюну и перевёл взгляд на Тома, который в упор смотрел на друга, а затем специально нежно поцеловал Гермиону в висок. Лестрейндж опустил глаза, понимая, что Реддл был всё это время в его голове, просто молчал. Затем Пожиратель снова посмотрел на Грейнджер, призывая войти в его сознание, что и сделала ведьма, ведь маг не владел легилименцией.

«Это так. Курсе на четвёртом это осознал. Но ты не вызываешь ненависти»

«Почему?»

«Том никогда не смотрел на парней. Ему нравятся девушки. А желать ему одиночества слишком эгоистично. Я тебе завидую, но не ненавижу»

Гермиона улыбнулась, как и Виктоар. Реддл ухмыльнулся.

— Я рад, что вы выяснили отношения, — прошептал Том на ухо девушке. — Он мой друг. Надёжный друг.

— Я поеду на каникулы в мэнор Лестрейнджей.

Реддл благодарно поцеловал её в щеку, а Виктоар ухмыльнулся. К ним подошла Эйлин, которая покинула застолье минут десять назад.

— Том, Антонин, вас срочно вызывает Директор.

— Причина? — спросил Долохов.

– Я точно не знаю, но видела родителей Уизли.

Ребята переглянулись и ухмыльнулись, а Гермиона испуганно на них посмотрела.

— Не волнуйся. Я всегда сухим выхожу из воды. Присмотрите за Гермионой.

— Без проблем! — оживился Розье.

— Любители лягушек, — посмеиваясь, произнёс Нотт.

— Круассанов! — в один голос заявили Грейнджер и Розье, и все засмеялись.

Гермиона искренне веселилась в компании Пожирателей, что приводило её в восторг и ужас одновременно. Она понимала, что что бы ни задумал Том, он побеждает.

***

Том и Долохов шли абсолютно спокойные. Их совсем не волновали последствия их поступка, ведь насильники заслужили. Когда слизеринцы вошли в кабинет, то здесь были Директор Диппет, деканы Слизнорт и Дамблдор, Билиус Уизли и его родители.

— Доброе утро! — заявили в унисон слизеринцы.

— Мистер Долохов, скажите, у Вас есть нож из гоблинской стали? — спросил Директор.

— Конечно. Мне Чейсанор Эйвери подарил на пятом курсе. Это всем известно, — спокойно ответил русский.

— И он в школе? — в ужасе спросила мать Уизли.

— А что? Как будто я им убиваю. Им удобно резать яблоки, — пренебрежительно фыркнул русский.

— Директор, — тон Реддла стал почти бархатным, — что происходит?

— Я сейчас расскажу, что происходит! — шипел Альбус. — Мистеру Уизли отрезали на левой ноге пальцы гоблинской сталью! Он молчит, значит, дал Непреложный обет! Его пытали!

— Билл, тебя пытали? — ужаснулся Том, но рыжий молчал. — Если он дал Обет молчания, как Вы узнали, что у него нет пальцев, профессор? — Реддл сверкнул глазами, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Один и сокурсников мистера Уизли заметил и написал мне, — ответил Дамблдор.

Ещё один шпион! А чтоб их всех твоих прихвостней, Дамблдор!

— При чём тут Антонин? Мало ли, где ошивается Уизли. Может, он нарвался.

— Директор, я клянусь палочкой, что никогда не применял этот нож против воли Уизли. И нож этот никому в руки не давал.

И палочка засияла, говоря о правдивости слов слизеринца. Том победно улыбался, а ведь и не подкопаешься к словам Долохова. Они спросили Уизли, какую увечить ногу, и тот согласился на левую. Никакого насилия.

Билиус в ужасе посмотрел на свечение палочки и прикрыл глаза. Он сам догадался, почему он приняла клятву Долохова.

— Профессор Дамблдор, видите, мои мальчики невиновны, — улыбаясь, говорил Слизнорт. — Я доверяю Тому и его друзьям.

— Тогда кто? — крикнул Альбус.

— Спокойствие, только спокойствие, профессор, — попросил Директор. — Дети, все трое, можете идти. Остальных попрошу остаться.

Не успели студенты покинуть кабинет Директора, как Долохов прижал к стене Уизли, а Том недовольно цокнул языком.

— Имя, Уизли, или хуже будет, — шипел Антонин.

— Бренден Петтигрю.

Слизеринцы удовлетворённо ухмыльнулись и собрались уходить.

— Я не хотел, чтобы узнали! — в ужасе крикнул гриффиндорец, и слизеринцы вернулись к парню. — Я скрывал как мог.

— Это должно было вылезти, чтобы Дамблдор узнал, — решил смилостивиться Том. — Я обязательно ему расскажу подробности вашей пытки, но сейчас мне нужно взять пальто и забрать девушку. На сегодня у меня другие планы.

Слизеринцы ушли, оставив бедного Билиуса стоять у холодной стены. На его плечо упала тяжёлая рука Дамблдора.

— Ты был не один? — Уизли молчал. — Ты не знаешь, куда собрался Том?

— На днях я слышал, что он с девчонкой из будущего собрался за костюмами на Самайн в Косой переулок, а куда дальше, не знаю.

— Она грязнокровка, значит, захотят посетить маггловский Лондон. Там их и поймаю. Мой бедный мальчик, как ты настрадался. Кому больше досталось? Тебе?

— Нет.

— Бедный Игнотус, – Дамблдор догадался, что вторым был Пруэтт. — Значит, мы устраним эту ведьму. Теперь она угроза для будущего.

========== Это ли не сила любви и это ли не власть? ==========

Гермиона сидела в гостиной башни старост школы и нервно стучала пальцами по обложке книги, которую так и не удосужилась открыть.

— Успокойся! — Нотт ухватил девушку за руку. — Это Том и Антонин. Их невозможно поймать.

— Поспорю, — ответила девушка.

— Так и знал, что все мы отправимся в Азкабан, – посмеиваясь, заявил Эйвери, а Гермиона удивлённо округлила глаза. — Что? Ты сама сказала, что мы те ещё психи. Несложно догадаться, что наш разум пошатнули дементоры.

— Давно догадались? — спросила ведьма, взяв себя в руки.

— Почти сразу, — ответил Нотт. — И, по всей видимости, Азкабана избежим только я и Том. Верно? — она кивнула.

— Скажи, что это не случится в ближайшие лет пятнадцать, чтобы можно было пожить. — попросил Розье.

— Гулять вам ещё долго.

— Хух! Больше мне ничего знать не нужно, — посмеиваясь, заявил Розье.

Дверь в гостиную открылась, и вошли довольные Том и Антонин. Девушка сразу оживилась. Нотт поднялся с дивана, давая возможность сесть Реддлу возле волшебницы, который сразу поцеловал её в висок.

— Бренден Петтигрю, — заявил Долохов.

Гермиону передёрнуло от этой фамилии. Её лицо исказила гримаса злобы и презрения.

— Он тебе что-то сделал, малышка? — обеспокоенно спросил Долохов.

— Не он. Его сын, я так понимаю… Он предал друзей. Из-за него погибли родители Г…

— Гарри? — спросил Лестрейндж. — Это имя Гарри? — она молчала.

— Мы не будем менять ход истории, — заявил Эйвери.

— Хватит, — приказал Том. — Пора. Вы с нами?

— Мы к Аберфорту в «Кабанью голову», — заявил Эйвери. — И выходим через час.

— Хорошо. Ты взяла верхнюю одежду?

— Да.

Том набросил себе на плечи чёрное пальто, переобулся в ботинки и ушёл с Гермионой в направлении Хогсмида. Стоило им войти на территорию деревни, как они тут же аппарировали прочь.

— Вижу, ты часто аппарируешь? — лицо Гермионы даже не исказилось от тошноты.

— Да. Последний год очень насыщенным был.

— И всё из-за меня?

— Конечно. Все мои приключения с первого курса из-за тебя.

Том засмеялся и повёл девушку в магазин. Войдя, заметили парня лет двадцати.

— Здравствуй, Том.

— Здравствуй, Флимонт.

Глядя на черноволосого парня с торчащими в разные стороны волосами, Гермиона поняла, кто перед ней.

— Как школа?

— Хорошо. Без тебя прям скучно.

— Да ладно. Ваша компания неплохо умеет устраивать разнос. Юфимия с кем-то начала встречаться? — осторожно спросил Флимонт.

— Нет. Видимо, всё о тебе мечтает, Поттер.

Парень хмыкнул и загрустил.

— Ты веришь в прорицания, Том?

— Да.

— Представляешь, мне предсказали, что до конца пятидесятых годов детей у меня не будет. Прямо обидно.

— Почему бы не уйти в бизнес? — спросила Гермиона.

— Это Гермиона, моя девушка. Её родители — французы. Она учится на Слизерине.

— Ты же отрицал любовь как мог.

— Против этой обворожительной красоты, против острого ума я не смог устоять.

— Том, ты недоговариваешь.

— Ладно, при знакомстве она ударила меня Расщепетильным заклятием. Я пропал.

— Мазохист.

— Герми, это Флимонт Поттер. Мы начали дружить, когда меня старостой назначили. Он как раз седьмой курс заканчивал.

— Рада знакомству, Флимонт. Думаю, даже если предсказание верно, у тебя родится чудный сын.

— Надеюсь, что и правда будет сын.

— О! Я почти провидица, моё слово всегда верное.

— Запомню. Мне пора. Рад был повидаться, Том. Безумно рад познакомиться с тобой, Гермиона. Увидимся.

Поттер ушёл, а девушка проводила его взглядом, полным печали и слёз. Гермиона не поняла, что плачет. Том просто вытер дорожки её слёз.

— Я многих погублю, но у тебя есть выбор, Гермиона.

— Его ты не убивал, но ты причинил много зла этой семье.

— Молодые люди, Вы что-то хотели? — спросила старая волшебница.

— Да. Я от Виктоара Лестрейнджа, а она от Артемиуса Розье. Нам за неделю костюмы сошьёте? До тридцатого числа?

— Конечно. Эскизы есть?

Гермиона вынула из кармана рисунки ипротянула женщине.

— Красота. Кто их придумал?

— Гермиона, — Том нежно провёл пальцами по щеке девушки, и та смутилась.

— Это поразительная фантазия. Могу я купить этот дизайн?

— Почему бы нет! — Гермиона подумала, что деньги не помешают.

Женщина быстро вымерила их размеры, взяла деньги с них, а затем уже договорилась с Гермионой о продаже идеи.

— Я пришлю костюмы почтой до субботы.

— Спасибо, — ответила девушка.

Когда они вышли на улицу, то Том повёл её в маггловский Лондон. Сейчас шла война, и было интересно узнать, как всё выглядело. Студенты бродили оживлёнными улицами, видели солдат и медсестёр, заходили в кафе и магазины. Когда они остановились возле вывески с зимней обувью, то Гермиона заметила за спиной слизеринца троих парней, которые вовсю их рассматривали.

— Ты их знаешь?

Том обернулся, и его погодки стушевались. Реддл расплылся в хищной улыбке, которая завораживала ведьму больше, чем его нежность.

— Мои детдомовцы. Познакомить?

— Да.

Том взял за руку Гермиону и подвёл к ребятам. Все трое переводили взгляд с девушки на парня и наоборот.

— Давно не виделись. Как поживаете?

— Хорошо. Сейчас хорошо, — произнёс самый высокий.

— Когда меня нет, верно? — оскалился Реддл, а Гермиона засмеялась.

— Ты их запугиваешь?

— Да. Лет с шести. Меня все почему-то обижали.

— Ты же был отшельником, — завил пухлый.

— И всех пугал, — прошептал третий.

— Они знают, кто ты?

— Это детдом, милая. Там либо ты, либо тебя.

— Она знает, кто ты? И не боится? — в ужасе просил третий.

— Это Тим, Брон, — он указал на пухлого, — и Джек, — высокий кивнул. — Моя девушка — Гермиона. Такая же, как и я.

— Я сейчас в шоке. Таких, как вы, много? — ужаснулся Джек.

— Много. Успокойтесь, Тома вы больше не увидите. Это же последний год перед выпускным. На вашем месте я бы убегала подальше, мало ли решит вас убить. У него это входит в привычку.

Парни ещё больше обеспокоились, а Том откровенно забавлялся. Не сказав ни слова перепуганным мальчишкам, взял девушку за руку и повёл за угол.

— Ты злая, милая.

— Неправда.

— Правда! — заявил стальной голос, выходя из тени. — Поговорим?

— Нам есть о чём говорить, профессор? — фыркнула ведьма.

— Вижу, Вы изменили обо мне мнение, мисс Грейнджер? Переметнулись на сторону зла?

— А Вы не зло?

— С какой стороны посмотреть. Вы предали своего друга. Я могу Вас сейчас не тронуть, но убить одиннадцатилетнюю девочку не составит труда.

Гермиона сглотнула, а Том гневно посмотрел на своего персонального мучителя.

— Однако если Том кое-что мне подарит…

— Он ничего не будет Вам дарить! Ни поцелуев, ни ночей! — закричала Гермиона и вытащила палочку. — Без меня единственный волшебник, который может одолеть Тома, погиб бы ещё на первом курсе, — палочка засияла, говоря, что Гермиона решила бить наповал правдой. — И на втором, и на третьем, и даже полгода назад! Вы рискнёте так изменить историю? Учтите, больше из умных и бесстрашных людей с нашим Героем, кроме меня, никто не учился.

Дамблдор задумался. Свет палочки говорил, что ведьма не врёт, и Том победно ухмыльнулся.

— Давайте договоримся, что до шестнадцатого апреля тысяча девятьсот девяносто восьмого года меня, Гермиону Грейнджер, никто не будет пытаться убить. Вы можете поведать правду доверенным лицам, и они будут держать меня возле себя, говоря, что я частичка их семьи, но на самом деле — всё игра. Ну?

— Значит, Вас пытали шестнадцатого апреля девяносто восьмого года?

— В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое. На рассвете мы сбежали.

— Хорошо.

— Просто «хорошо». Клянитесь. Если попытаетесь меня убить раньше времени или это сделает кто-то из Ваших людей, Вы умрёте.

— Наглая предательница!

— Бессовестный насильник!

— Клянусь, что до шестнадцатого апреля тысяча девятьсот девяносто восьмого года ни один маг, работающий на меня, как и лично я, не тронет Гермиону Грейнджер. После, девочка, решай, на чьей ты стороне, — огрызнулся маг.

Дамблдор исчез с хлопком, а Гермиона выдохнула. Посмотрев на Тома, увидела искреннюю улыбку, и парень резко притянул её к себе для поцелуя.

— Я хочу тебя, Гермиона. Очень хочу, — шептал слизеринец прямо в губы.

— Как и я тебя, Том, — адреналин разбушевался в крови волшебницы.

— Я могу считать это согласием?

— Можешь.

Парень зарычал, крепко обнял ведьму и аппарировал прямо в Хогсмид. Взяв за руку, быстрым шагом направился в зáмок. Они не шли, а летели.

Ворвавшись в комнату, Том прижал Гермиону к стене и страстно поцеловал. Они раздевали друг друга быстро, не заботясь о сохранности вещей. До кровати дошли обнажёнными, и Том повалил слизеринку на мягкий матрас. Внезапно его поцелуи стали нежными, и Гермиона прикрыла глаза от истомы. Он легонько укусил её за шейку, где на утро останется след. Посмотрев на упругую грудь, пришёл в восторг. Он целовал девушек и с большей грудью, но именно грудная клетка этой ведьмы учащённо двигалась из-за любви к нему, а не только желания.

Реддл нежно поцеловал правый сосок груди, пока играл пальцами с левым, а затем укусил его, одновременно ущипнув правый. Гермиона застонала и выгнулась в спине. Парень искусно вылизывал сосочки, а потом опустился ниже.

— Это такая мода, чтобы лобок был голым? — прошептал куда-то в животик парень.

— Д-дааа, — выдохнула волшебница, почувствовав язык на клиторе.

Том вдыхал запах её возбуждения и приходил в восторг. Она пахла совершенством, похотью, желанием, любовью и невинностью. Она принадлежала ему и только ему.

Покружив вокруг бугорка языком, Том резко припал губами к дырочке, проталкивая пальцы. Гермиона вскрикнула, обхватила ногами его голову, вцепилась пальцами в волосы и прижалась к нему ещё сильнее. Реддл не протестовал, а только усиленно начал работать языком и губами, доводя девушку до крышесносного оргазма.

Как только Гермиона кончила, то ослабила хватку, пытаясь отдышаться. Том приподнялся на руках, поцеловал шею ведьмы и сразу почувствовал руку на члене.

— Он огромный, но я тебя хочу.

— В первый раз ты можешь не почувствовать наслаждения, но обещаю, что во второй раз ты точно дойдёшь до оргазма, посильнее того, что был минуту назад.

Не давая возможности что-то сказать, Том накрыл её губы своими, и волшебница почувствовала собственный вкус на самых опасных губах в мире. Слизеринец резко толкнулся, и Гермиона промычала от боли, вцепившись пальцами в плечи парня. Он не желал мучить её, зная, что желания она уже не почувствует. Поскольку юноша был очень возбуждён, то двигаться решил быстро, чтобы оргазм не заставил себя ждать.

От боли девушка закрыла глаза и вскоре почувствовала семя Тома внутри себя. Ему не нужно было много времени, слишком долго и так воздерживался. Выйдя из лона Грейнджер, Том перевернул её на бок и прижался со спины.

— Обещаю, в следующий раз всё будет иначе.

Гермиона не ответила, а только прижалась сильнее спиной и погрузилась в спасительный сон. Том наблюдал за своей девочкой и улыбался. Он был счастлив, но пока она крепко спит, нужно кое-что сделать.

Набросив брюки и рубашку, взяв пакет с неизвестным содержимым, староста школы побрёл к покоям профессора Слизнорта. На часах была полночь, но он знал, что декан не спит. Он постучал, и дверь мгновенно открылась.

— Том?

— У меня к Вам конфиденциальный разговор.

— Проходите, — Гораций закрыл за юношей дверь. — Что-то случилось?

— Профессор, я не могу больше ни к кому подойти с этим вопросом. Кстати, это Вам, — он притянул пакет, в котором были бутылка красного вина и ананас. — Это от нас с Гермионой, и я хочу, чтобы Вы поняли, что подарок был куплен до случившегося. Это не входило в наши планы.

— Вы меня пугаете, Том, — шутил декан, забирая пакет и удовлетворённо вынимая содержимое.

— Мне нужно два зелья: заживляющее и противозачаточное.

Гораций посмотрел на Тома, и в его глазах полыхнул огонёк теплоты.

— Я рад, что Вы обрели ту, кто Вас полюбил. Рад, что Вы больше не одиноки, но ведь она уйдёт на много лет от Вас.

— Я буду ждать. И только ей решать: остаться со мной после или нет.

— Понимаю Вас, Том. Знаете, я решил, что когда она уйдёт, я заблокирую до определённого времени о ней воспоминания. Я слишком много узнал. А Вы?

— Никогда. Эти воспоминания будут греть мне душу.

Гораций по-доброму улыбнулся, подошёл к какому-то шкафчику и извлёк несколько зелий. Одно зелье было жёлтого цвета, а второе — красного. И красного он дал ещё пять флакончиков.

— Чтоб не бегать постоянно.

— Благодарю. Это наш очередной секрет, ведь так?

— Конечно, мой мальчик.

— Спокойной ночи, профессор.

— Спокойной ночи, Том.

Реддл уходил довольным, не замечая, что за ним следит Дамблдор. Мужчина видел, как сияло лицо слизеринца возле гриффиндорки, и помнил слёзы и ненависть после их совместных ночей. Том учуял профессора трансфигурации ещё как только дошёл до Большого зала, но не подал виду. Он не желал говорить со своим насильником.

Слизеринцу нравилось, что Гермиона винила во всех бедах Дамблдора, а не лично его. Ему простила и прощала. Это ли не сила любви и это ли не власть?

Том знал, что не будь Альбуса Дамблдора, он всё равно стал бы убийцей, и когда втихаря залезал ей в голову, видел эту мысль в голове гостьи из будущего, но она закрывалась от неё. Ведьма с каждым днём всё больше влюблялась в Тома Реддла и всё меньше считала его чудовищем. Для неё он был самым лучшим защитником и любовником.

========== Брат ==========

Гермиона проснулась, лежа на груди слизеринца, который уже не спал, а только нежно поглаживал ей спинку и попку. Девушка умиротворённо улыбнулась, открыла глаза и встретилась с обсидиановым взглядом.

— Доброе утро, — прошептала волшебница.

— Доброе утро, милая. Как ты?

— Пока не пойму.

— Отлично. И не нужно понимать. Только не сердись, но ночью я сходил к Слизнорту и попросил вот это, — он потянулся к тумбочке и подал ведьме два пузырька.

— Ты ему рассказал о нашем сексе? — Гермиона смутилась, но зелья выпила, сев на кровати, и одеяло открыло взор на её грудь.

— Он самый понимающий профессор Хогвартса после Директора. Мы ещё придём к нему за зельями, поверь.

Том аккуратно отодвинул одеяло и заметил небольшую запёкшуюся струйку крови на бедре Гермионы. Она проследила за его взглядом и сразу прикрылась одеялом, смущённо опустив голову.

— Всё в порядке, Герми. Всё в порядке вещей. Сейчас мы пойдём в ванную и смоем с себя пот и кровь.

Гермиона улыбнулась. Том протянул ей только широкое полотенце, в которое девушка закуталась, а сам проделал то же самое со своими бёдрами.

Когда оба опустились в воду, то Гермиона выдохнула. Несколько раз нырнув под воду, оба проснулись.

— А Плакса Миртл здесь появляется? — спросила Гермиона.

— Нет. Сидит в туалете. Если ты скажешь, что она не заслужила смерти, то оскорбишь Василиска.

Гермиона засмеялась и оседлала бёдра слизеринца. Он отчётливо видел желание на её лице, поэтому резко притянул к себе за поцелуем. Пока целовал, приподнял её за бёдра и усадил на свой член. Волшебница застонала от ощущения наполненности, и когда Том задал ей темп, девушка поняла, что истинное наслаждение не язык, а член. Она не скрывала своих стонов, а Реддл только сильнее сжимал её бёдра, заставляя танцевать на его органе. Гермиона вскрикнула и кончила, падая на парня. Том улыбнулся, толкнулся ещё раз и излился в лоно гриффиндорки.

— Ты чёртов Волдеморт… — переводя дыхание, прошептала ведьма. — Я не смогу выбирать между тобой и Гарри.

— Значит, предложи ему мою сторону.

— Ты убил его родителей и его пытался убить.

— И он выжил? — удивился Том. — Я, случайно, после этого не пропал лет на десять? — Гермиона улыбнулась. — Ясно, значит, мальчишка — мой крестраж.

— Что? — в ужасе спросила девушка. — Ты убить его хочешь? Лучше бы Василиск убил в нём крестраж.

— А он был ранен Василиском?

— Да. Его спас Фоукс Дамблдора.

— Герми, яд Василиска убивает мгновенно. То, что он не умер, говорит, что сначала умирало что-то другое в нём. И умерло. Только после этого птица смогла бы его исцелить, ведь я уже расколол душу, а значит, не совсем живой.

У Гермионы округлились глаза, и она начала что-то обдумывать, сопоставляя в голове минувшие в будущем события.

— А что если Дамблдор это знает и хочет, чтобы Гарри умер?

— В его манере убить всех, кто сильнее него. Он же и за Грин-де-Вальдом поэтому бегает. Не думай об этом. Вернёшься — просветишь своего мальчишку, если он станет тебя слушать.

— Если. Знаешь, а ты можешь его переманить на свою сторону. Если Дамблдор оставит письмо, ведь на тот момент он уже умрёт, — Том улыбнулся, а Гермиона слезла с парня. — Только ты должен рассказать всю правду о Дамблдоре Снейпу, — на мгновение она забыла собственную мысль.

— К чему ты клонишь?

— Гарри ненавидит Снейпа за убийство Директора, но на самом деле мечтает о Пожирателе. Я жила с ним в палатке почти год. Он так зовёт его во сне. Если Снейп будет на твоей стороне, и мы докажем, что Дамблдор — насильник, Гарри уже не удержать на стороне Ордена.

— Тебя такие пожирательские мысли посещают после секса? — девушка смутилась. — Я запомню. Но поступлю с некоторой информацией так же, как и Слизнорт, — заблокирую в сознании. Видимо, я поспешил, сказав, что никогда не сделаю этого. На каждую деталь поставлю дату. Так будет надёжнее. Нам пора на завтрак.

Гермиона кивнула. Они отправились в башню, оделись и вошли в Большой зал. Ведьма сразу же обняла Долохова и села рядом. Лестрейндж только прожигал взглядом гостью из будущего.

— Ты вся светишься — понравился первый раз? — в упор спросил Антонин, и девушка поперхнулась соком.

— А тебя интересуют подробности? — спросила Гермиона, улыбаясь, пока Том ухмылялся.

— Конечно. Ты совратила моего названого брата, а я привык за ним присматривать.

— Давай после завтрака я тебе расскажу всё в подробностях?

— Давай! — Пожиратели засмеялись. — Ты будто ожила. Тебе полезно трахаться, малышка.

— Том, заткни ему рот!

— Чем? Я могу закрыть только твой.

Пожиратели снова засмеялись, но Виктоар недовольно посматривал на заигрывание Долохова с Гермионой, и она охотно ему отвечала.

После завтрака было собрание старост, поэтому Гермиона решила сходить в Выручай-комнату потренироваться. Она не заметила, что за ней увязался Долохов, а за тем — Лестрейндж. Когда Антонин вошёл и увидел манекенов, то смотрел за реакцией девушки.

— Ты должна быть быстрее.

— Я не воин.

— Зато я сын боевого тёмного мага, который обучает меня с пяти лет. Я и ребят обучаю.

— Правда?

— Да. Том проводит у нас почти все каникулы. Он заглядывает на Пасхальные к кому-то из ребят, но Новогодние — всегда у меня. Один раз остался в школе, и то… трахнули… в день рождения…

— Не рассказывай. Я верю, что Том однажды откроет душу.

— Хорошо, малышка. Давай тебя кое-чему научу.

Гермиона пыталась повторять за Долоховым и не заметила, как вошёл и спрятался в углу Лестрейндж. Пока слизеринцы тренировались, то Гермиона пропустила какой-то приём.

— Вот так ты, змей ползучий, и шарахнул меня в Отделе Тайн! — она легонько толкнула того, и Антонин перехватил её ручку, прижав спиной к себе. — Нечестно! Ты сильнее!

— Поэтому ты должна уметь постоять за себя. Из этого захвата можно выбраться. Научить? — прошептал он на ухо.

— Научи! — с вызовом произнесла гриффиндорка.

Лестрейндж закипал от злости, а когда у девушки получился приём, она засмеялась и поцеловала в щеку Долохова. Антонин крепко обнял ведьму, и та прикрыла глаза от чувства защищённости. Виктоар незаметно ускользнул, сгорая от ярости.

— Ты хороший друг.

— Ты тоже. Я всегда хотел брата, и он у меня появился — это Том. А ты упала возле нас на озере и узнала меня. Я хотел бы иметь такую сестру. Я рос один, а ты?

— Тоже. Я была бы как за каменной стеной, имея такого брата.

— Значит, сестрёнка?

— Да, братишка.

Долохов закружил её и наколдовал диван. Оба упали на него и засмеялись.

— Знаешь, а ты бы подружился с Джинни Уизли. У неё стальной характер, она бесстрашная и может отвесить подзатыльник любому.

— Нужно с ней познакомиться. И совратить.

— Она влюблена в Гарри.

— А Гарри?

— Кажется, в Снейпа. Только молчит об этом, гадёныш.

Долохов засмеялся. Они просидели ещё полчаса, наколдовали душ, и каждый отдельно его принял, а после пошли на обед. Появились в зале вместе, и Антонин обнимал её за плечи.

— Держи свою красавицу. Я за ней присмотрел.

— Спасибо, друг. Чем занимались? — Том поцеловал Гермиону в висок.

— Тони учил меня драться. А ещё мы пришли к выводу, что отныне мы брат и сестра.

— Долохов не может не расположить к себе, — одобрял Реддл их решение.

— А ещё я ему рассказала о Джинни Уизли. Кажется, он будет ждать их встречи.

Пожиратели засмеялись, но Лестрейндж снова не разделял их веселья. Том заметил состояние друга и кивнул на выход. Виктоар вышел вместе с Реддлом.

— Что с тобой?

— Я видел их в Выручай-комнате. Не верю я в их братские чувства. Том, Долохов на неё запал и хочет забрать грязнокровку себе!

— Не называй её так! — пригрозил Волдеморт. — Я им доверяю.

— Постой. Я хочу с тобой вечером поговорить в библиотеке. В десять часов. Это важно.

— Я приду, тем более Гермиона собиралась сидеть в библиотеке сегодня до ночи.

— Знаю.

— Она не предаст меня, Виктоар. Не переживай.

Том вернулся в зал, а Лестрейндж тяжело вздохнул. То, что он задумал, может выйти ему боком, зато Реддл его наконец-то услышит.

***

Гермиона сидела в библиотеке и читала. На часах было почти десять, и девушка решила, что пора возвращаться в гостиную факультета. Поставив книгу, услышала шаги, обернулась и ахнула.

— Тони, ты напугал меня.

— Извини. Всё никак не мог ускользнуть от наших, чтобы побыть с тобой наедине.

— Ты ещё хочешь узнать о Джинни?

— Она мне неинтересна, ты же — другое дело.

— Ты обо мне почти всё знаешь, — ведьма не понимала парня.

— Гермиона, — он взял её за руку, — теперь ты не девственница, и мы можем водить Тома за нос, если так хочешь. Я готов на тайные отношения.

— Ты что несёшь? Напился? — в ужасе спросила девушка.

— Я больше не могу терпеть. Я тебя хочу!

Долохов резко прижал ведьму к стеллажу и впился в её губы. Гермиона укусила до крови губу парня и выставила палочку.

— Пошёл вон!

— Не понял! — заявил Долохов, стоящий возле стеллажа вместе с Томом.

Двое Долоховых смотрели друг на друга, ни черта не понимая.

— Лестрейндж! — прошипел Том и подошёл к тому Долохову, который целовал Гермиону. — Оборотное зелье?

— Да. Не верю я, что между ними ничего нет!

— Видеть тебя не желаю!

— Том!

— Уходи! Поговорим потом! Брат, проведи это недоразумение в гостиную, а Гермиона останется у меня.

Настоящий Долохов готов был ударить Лестрейнджа Круциатусом, но держал себя в руках. Гермиона прижалась к Тому и выдохнула.

— Я не вру тебе, Том. Не вру…

— Я знаю, милая. Знаю. Всё позади. Он запомнит своё наказание. Я сегодня дежурю. Подождёшь меня в комнате?

— Сегодня предпочту уснуть в подземелье. Проведи меня.

Том тяжело вздохнул и повёл девушку в гостиную факультета. Когда они вошли, то заметили злющих Пожирателей. Нотт вообще тираду читал.

— Эрьер, ты разошёлся. Он перенервничал, — заступался Розье. — Больше не будет творить что попало. Виктоар — ревнивец.

— А Гермионе как? Она чуть не разочаровалась в человеке, которого считала братом! — кричал Нотт.

— С одной стороны, Виктоара можно понять: она в будущем воюет против нас, — заступился Эйвери. — Я верю ей, потому что верит Том, но она хороший окклюмент.

— Это не игра! — шипел Долохов. — Она не лгунья. У неё характер ведьмы, говорящей всё сразу в лоб!

— Время покажет. Она мне нравится, но за ней нужно приглядывать, — заявил Эйвери.

— Поддерживаю, — ответил Розье. — Хотя она и милая.

— Ах вы, собаки дворовые! — закричал Долохов.

— Том ей верит! И я верю! — поддержал русского Нотт.

— Вот так рушится дружба, — прошипел Том, и все умолкли. — Это печальная картина. Как вы посмели усомниться во мне и моей девушке?

— Том, — подал голос Лестрейндж, — она на чужой стороне в будущем. Сейчас у вас любовь, но когда вернётся, ты будешь другим!

— Вы не представляете, сколько Гермиона рассказала мне о будущем! Если вы оскорбляете её, значит, оскорбляете меня! Я желаю закрыть эту тему. Если она вернётся и захочет остаться с мальчишкой — пусть. Я не знаю, насколько поеду крышей через пятьдесят лет! Может, я стану психом!

— Я соврала, когда сказала, что все будут в Азкабане. Вы трое, — она указала рукой на Эйвери, Лестрейнджа и Розье, — умрёте намного раньше. Ваши дети станут продолжать дело отцов, но вы будете мертвы! Приятных сновидений, твари!

Гермиона обняла Тома и поцеловала его в шею, не желая целовать по-настоящему губами, которых касался Виктоар. Затем обняла Антонина и Нотта. Когда за девушкой закрылась дверь, глаза Тома покраснели от гнева. Он редко менял цвет глаз, но когда подобное происходило, это говорило о том, что грань допустимого перешли.

— Антонин, Эрьер, я попрошу вас сопровождать Гермиону, когда меня нет рядом. Остальных чтобы я не видел возле неё.

— Том, — начал Розье.

— Не перебивай. Кажется, вы начали забываться, какой я на самом деле. Я напомню. Серпенсортия!

Из палочки вырвались три змеи, и каждая подползла к своему объекту.

— Они исчезнут с рассветом. Тот, кто ночью закроет глаза и уснёт, будет укушен. Жить хотите — не уснëте. Уничтожите змею, и Круциатус раем покажется!

На ногу каждого из троих бунтарей залезла змея. Нотт и Долохов ухмыльнулись, а Том оставил гостиную. Говорить не хотелось, а у него дежурство.

Гермиона легла на кровать и заплакала. Почувствовав, что кровать продавилась под тяжестью тела, она подняла глаза.

— Ты не обижайся на Виктоара, он дурак. Мы слышали их брань.

— София, как можно считать его вменяемым? Он же придурок и параноик! Да и твой Эйвери не таким хорошим оказался.

— Не плачь. Том его накажет, и Артемиуса, и Чейса. Не думай о них. У тебя самый опасный парень школы, а второй по опасности назвал тебя сестрой. Тебе нечего бояться.

— Спасибо.

Гермиона попыталась успокоиться и незаметно уснула. Она уже не видела, как отворилась дверь и Долохов спрашивал Софию Крауч о состоянии девушки. Узнав, что она плакала, пообещал об этом доложить Тому. Если девушка Реддла плакала, это было равносильно Апокалипсису.

========== “Я сдалась” ==========

Гермиона проснулась очень рано, поэтому, тихо собравшись, покинула спальню, не желая будить девушек. Не успела она выйти в гостиную, как заметила Ориона и Эйлин, которые что-то дописывали в свитки.

— Гермиона, помоги, — пролепетал Блэк. — Здесь что-то не сходится.

— Давай.

Она пробежала взглядом и улыбнулась.

— Вы забыли упомянуть невербальные заклинания. Это ещё один абзац.

— Спасибо, — брюнет выхватил свиток и начал листать учебник в поиске нужной информации.

— Чего ты так рано проснулась? — решилась спросить Эйлин, за что получила недовольный взгляд. — Извини, я беспокоюсь о тебе.

— О себе лучше беспокойся.

— А если серьёзно? — спросил, лучезарно улыбнувшись, Блэк.

— Я думала, вчерашнюю перепалку слышал весь Слизерин.

— Да, мы тоже слышали, — прошептала Эйлин.— Лестрейндж посчитал, что ты изменяешь Реддлу с Долоховым. Бред чистой воды. Ты явно порядочная девушка.

— Я рада, что Том поверил мне.

— Так ты из будущего? — спросил резко Орион, и Гермиона в ужасе уставилась на ребят. — Мы слышали всю перепалку, – оправдывался парень.

— Я ничего не расскажу.

— Кроме того, что мой род прервётся, да? Я помню наш с тобой разговор, — заявил Блэк.

Гермиона сглотнула, а Орион печально улыбнулся. Затем гостья из будущего перевела взгляд на Эйлин.

— Что тебя терзает?

— Я не буду спрашивать. Нельзя. Теперь понятно, откуда ты тогда на озере появилась. Мы с Орионом голову два месяца ломали. Как ты сюда попала?

— Временная петля. На рассвете шестнадцатого апреля я вернусь. Так работают петли: ты возвращаешься в тот же день, из которого явилась.

— Почему она вообще сработала? — удивился Блэк.

— Мы бежали из плена с домовым эльфом, в которого попал нож гоблинской стали. Я была очень слаба после пыток и отпустила руку друга. Вот так и попала сюда. Только не пойму: почему я?

— Ты должна была что-то узнать, — заявил Орион. — У меня дома огромная библиотека, я много читал о временных петлях.

— Я обожала твою библиотеку, — вздохнула гриффиндорка, и все трое умолкли. — Забудь.

— И как там Кикимер? — сразу стало интересно Блэку, а Гермиона улыбнулась.

— Принял. Не сразу, но принял. Ты говорил о петлях.

— Да. Так вот, скорее всего, вы введены в заблуждение. Идёт война, а обе стороны обмануты. И ты здесь для того, чтобы одну сторону подготовить, а вторую узнать получше.

— И как понять, на которой моё место?

— Твоё место там, где ты чувствуешь себя в безопасности. Там, где ты всё принимаешь как данное и тебе всё равно, кто убийца. Если хоть на одной стороне появляются сомнения и недосказанности, значит, ты выбрала не ту сторону.

— Чего же ты свою мудрость не вбил в голову сыновьям?

Гермиона заплакала, вспомнив, как погиб Сириус. Орион тяжело вздохнул и задумался.

— Значит, где-то я совершил ошибку. Я выбрал не ту сторону.

Спокойствие Блэка шокировало девушку, а вспомнив портрет Вальбурги, ведьма сделала вывод, что Сириус характером пошёл в мать, а Регулус, видимо, в отца. Младший сын Ориона смог выбрать сторону, которую посчитал правильной, и поплатился за это жизнью, но для Гермионы смерть Реддла станет утратой. Подумав о том, что она помогает убивать человека, без которого уже дышать спокойно не может, девушка почувствовала, как её глаза наполнились слезами. Резко встав, она повернулась и врезалась в Тома.

— Доброе утро, милая, — он заметил влагу в её янтарных глазках.

— Нам нужно поговорить.

Реддл кивнул, взял девушку за руку и медленно повёл на завтрак. Остановившись у одного из окон, Гермиона крепко обняла Тома.

— Эйлин с Орионом слышали вчера разговор в гостиной. Я попрошу тебя стереть им память после моего ухода так, как ты сделал своему дяде.

— И о нём знаешь? — ухмыльнулся Том, отстраняясь.

— Он заслужил поцелуй дементора, а твой отец — смерть. Том Реддл мог и принять тебя, как и Морфин Мракс.

— А вы глубоко там копаете, — шутил змееуст. — Я сотру им память, и ребятам запечатаю до определённого времени. Мы не изменим историю. Не подведу твоё доверие.

Гермиона кивнула, не переставая смотреть в чёрные омуты. Девушка понимала, что в ней борется теперь две Гермионы: первая была преданной подругой Гарри Поттера и человеком Дамблдора, вторая — любящая Тома Реддла слизеринка и сестра Пожирателя Долохова. Маг видел борьбу внутри ведьмы и нежно поцеловал её в губы.

— Как же сложно…

— Ничего сложного. Есть ты и я, а есть ты и твои друзья, и все мы застряли в войне. Не думай сейчас об этом. Ты ненавидела меня до того, как попала сюда. А теперь здраво подумай, можно ли любить убийцу? Я ведь буду убивать и дальше, Гермиона. Я буду идти к своей цели по горе трупов невинных магов и магглов. Сейчас мои руки запятнаны по большей части кровью тех, кто заслуживал смерть, не считая Миртл. А дальше?

Гермиона сглотнула. Он не скрывал от неё своих планов на будущее и свою сущность. Для большей убедительности своих слов волшебник заставил глаза покраснеть. На мгновение Гермиона услышала в ушах описание Волдеморта от Гарри, но всё равно прикоснулась в его щеке.

— А если я тёмная на самом деле?

— Мы это с лёгкостью можем проверить. Ты готова попробовать?

— Да, — решительно, не думая, ответила Грейнджер.

— Хорошо. Значит, на каникулы отправишься к Долоховым. Перед Новым годом явлюсь и я. Ребята скрасят твои будни.

— Ребята?

— Родители Нотта решили помочь в войне против Грин-де-Вальда. Возможно, погибнут. Покидают мэнор перед Рождеством, поэтому Эрьер гостит эти каникулы у Антонина.

— Меня устраивает.

— Учти, ты нравишься Нотту. Он мне сам рассказал ещё пару дней назад. Ты говорила, что он поздно женится, видимо, ты тому виной, — ухмыляясь, рассказал слизеринец.

— Ты злишься?

— С чего бы? Он мой друг, просто влюбился в мою девушку, но я ему доверяю. Чтобы ни случилось в жизни, настоящим друзьям никогда не ври и не скрывай от них правду. В такие откровенные моменты ты узнаëшь их истинные лица.

Гермиона задумалась и улыбнулась. Реддл чмокнул её в лоб и повёл на завтрак. Когда они вошли, то Гермиона заметила невыспавшихся Эйвери, Розье и Лестрейнджа. Грейнджер села возле Нотта, а Том рядом с Долоховым.

— Как спалось? — шутил Том.

— Отвратительно! — шипел Розье. — Надеюсь, мы прошли испытание?

— Гермиона плакала из-за Лестрейнджа, — вдруг заговорил Долохов. — Мне девушки из её комнаты рассказали.

— Ты плакала?

— От обиды и только. Ничего страшного.

Том не отводил от девушки тёмного взгляда, а Гермиона пыталась удержать свой. Сейчас все Пожиратели затаили дыхание, понимая, что от вывода Реддла зависят их жизни.

— Они нужны тебе, Том. Это их право не доверять мне.

— У них право голоса в твою сторону отсутствует, — заявил змееуст. — Антонин, Гермиона проведёт каникулы у тебя, пока я буду разбираться кое с кем, если пыл не поубавится. Вы с Ноттом составите ей компанию, подучите бойцовской тактике. Твой отец оценит её рвение. И да, присматривай за влюблённым Ромео, чтобы случайно не перебрал вашего домашнего самогона и не начал распускать руки.

— Я вменяем! — заявил Нотт и виновато посмотрел на Гермиону. — Он давно тебе рассказал?

— Минут десять назад.

— Что за Ромео? — удивился Эйвери.

— Нотт втрескался в Гермиону, — спокойно ответил Долохов и засмеялся в лицо Лестрейнджу, — не того ты пас, Виктоар.

Том не прокомментировал слов друга, а просто забросил в рот половинку помидора. Гермиона улыбнулась Нотту и принялась трапезничать. Пожиратели всё ещё смотрели на Нотта и Реддла с охуевшими лицами, именно так на выходе из зала описал их Долохов. Но больше всего пугал спокойный Волдеморт.

На трансфигурации Гермиона сидела между Реддлом и Долоховым, сверля взглядом Дамблдора. Профессор то и дело проходил мимо Тома, нечаянно касаясь парня, который сидел таким напряжённым, будто на каторге. После урока слизеринцы выходили последними, и Том резко закрыл дверь, навалившись на преподавательский стол руками.

— Сколько можно издеваться? Решил мстить так, чтобы мои нервы расшатались?

— Не понимаю, о чём вы говорите, мистер Реддл, — лукавил Дамблдор.

— Том, забей, — просил Долохов.

— Послушай меня, ты гиппогриф недоделанный, ещё раз коснёшься меня, и я нашлю на твой член вялость, уяснил?

— Не смей мне угрожать, щенок! — Дамблдор резко поднялся и поравнялся с парнем ростом. — Помни, кто я!

— А ты не забывай, что могу я!

— Том, — Гермиона взяла его за руку и переплела его пальцы со своими, на что Альбус сразу обратил внимание, и его челюсть сжалась от гнева. — Помни, что я тебе говорила. Он пытается вывести тебя из себя, чтобы ты попал в его ловушку. Не ведись.

— Уходим! — заявил Долохов, открыв дверь.

Гермиона и Том вышли первыми, а Долохов прикрывал их спины. Реддл не мог расслабиться, пока волшебница не завела его в пустой класс и не закрыла за ними дверь. Антонин просто ушёл, оставив парочку разбираться со своими демонами наедине.

— Он пытается до сих пор манипулировать тобой. Не ведись, слышишь? Мы всю жизнь ему верили, а на деле меня он мечтал убить, а Гарри отдаёт тебе на расстрел.

— Мне сложно контролировать свой гнев возле Дамблдора. Либо гнев, либо страх, и я выбираю первый вариант. Гермиона, его я боюсь. И я признаюсь тебе в этом.

— Он больной ублюдок.

— А кто тогда я? Я такой же.

Девушка не желала слушать отчаяния в голосе того, кого боялись миллионы. Она резко поцеловала слизеринца, и он запустил пальцы в её волосы.

— Обещаю, он проиграет. У тебя есть самое опасное оружие в мире, которого он не имел, а если имел, то не ценил.

— Ты?

— Любовь. Моя любовь.

— Я тебя склоняю к тёмной магии. Не боишься?

— Я боюсь потерять тебя. Если ты погибнешь, моё сердце разорвётся на миллионы кусочков. Я тебя люблю, Том! — он улыбнулся. — Влюбилась в тебя и твою тьму. Не получается отрицать это. Не получается быть на расстоянии с тобой. Не получается манипулировать тобой. Я сдалась.

Змей ухмыльнулся и припал жадным поцелуем к губам ведьмы, резко усаживая её на преподавательский стол. Гермиона чувствовала возбуждение парня и потянулась к его мантии, которая резко оказалась на полу, а потом к ремню на брюках. Том сжимал её бёдра до боли, прошептал «Эванеско», и трусики на волшебнице исчезли, а через мгновение он вошёл в девушку и замер. Он пытался почувствовать её любовь таким способом. Открыв глаза, увидел взгляд, полный любви, нежности и веры. Она верила в него, сметая преграды прошлого. Больше ему не нужно было доказательств её преданности. Отныне она полностью принадлежит ему и преданна только ему.

Припав к её шее, Том начал любить тело слизеринки. В этот момент он отчётливо заявил, что она слизеринка, вытеснившая гриффиндорку навеки из этого тела и сердца. Путь отступления для Гермионы был и есть до сих пор, но она туда не смотрит. Она идёт шаг в шаг за слизеринским наследником тьмы.

========== Патронус ==========

— Королём и королевой Хэллоуинского бала становятся, — читал Блэк свиток с голосованием, — Том Реддл и Гермиона Грей!

Том и Гермиона улыбнулись и подошли к сцене. Оба были в чёрном, только у Реддла были немного запятнаны губы и белая рубашка в крови — Дракула. Арахна была в чёрном платье и с паутиной на шее. Оба подошли к Ориону, который надел на них серебряные короны, после чего король и королева вышли танцевать.

— Кто тебя научил танцевать?

— Мама Антонина. А тебя?

— Моя мама, — взгляд Гермионы потускнел.

— Что с родителями?

— Я стёрла им память и отправила прочь из Англии. Как думаешь, стóит им её возвращать?

— Если ты останешься со мной — нет. Они не примут твою тьму. Не забудь, что ты моя королева, Гермиона, а я — Тёмный Лорд.

Девушка улыбнулась, и он закружил её с новой силой. Не отрываясь взглядом от обсидиановых глаз, ведьма остановилась, и Том нежно её поцеловал. Им аплодировал почти весь зал. Только несколько гриффиндорцев смотрели на них и ненавидели, среди них был и декан Гриффиндора.

— Просыпайся, милая, — кто-то шептал на ухо, нежно целуя её шею. — Хватит вспоминать бал, я пришёл наяву.

Гермиона открыла глаза и улыбнулась. Возле неё сидел Том, поглаживая по голове.

— Когда ты явился?

— Полчаса назад. Долохов прислал Патронус…

— У него вышло отправить телесный Патронус? — девушка резко перебила его и села.

— У него прекрасный учитель. Он прислал мне Патронус в виде сибирского тигра и заявил, что его родители решили съездить в Россию, узнать что да как. Не факт, что они вернутся, но Антонин взрослый мальчик — справится.

— Его отец всю неделю меня натаскивал. Я думала, что и в Рождество не успокоится.

— Как он тебя принял? Я помню, как воротил нос, узнав, что я полукровка, но стоило услышать мой парселтанг и увидеть стихийную магию без палочки, как он взялся меня обучать.

— Тони сказал, что я чистокровная, а когда тот увидел мои способности, то вообще расплылся в улыбке. Я думаю, его родителям не нужно знать о моей крови.

— Согласен. Как часто тебе снится бал?

— Часто, — улыбнувшись, ответила волшебница. — Мне не было здесь скучно. Эрьер и Тони развлекали как могли, да и за тренировками время шло быстрее.

— Тебе понравилось учиться?

— Несмотря на то, что Долоховы тёмные маги — да!

— Ты спишь с тёмным магом, забыла?

— Я сплю с любимым, и мне плевать, какой он. Мы тебе приготовили сюрприз на завтра. Кому-то исполнится восемнадцать!

— Тридцать первое декабря… мой самый ненавистный день. Моя мать умерла в этот день, бросая сына на произвол судьбы. Меня изнасиловали впервые в этот день…

Том прилëг на кровать, а девушка залезла на него и поцеловала. Реддл заглянул в янтарные глаза и грустно отвёл взгляд.

— За окном было шесть утра, когда дверь в спальню открылась, — девушка затаила дыхание, понимая, что Том решился поведать ей о начале его кошмара, растянувшегося на два с половиной года. — Он присел возле меня и протянул нам с Тони два кекса. Долохов съел сразу и провалился в сон. Тут-то я и понял, что что-то не так. У меня не было шансов выиграть эту битву. Он был сильнее физически и магически. Меня повалили на спину и приклеили заклинанием к кровати. Спасибо хоть растянул…

Наконец Том посмотрел на Гермиону, на чьём лице были не слёзы, а гнев. Она ненавидела Дамблдора, ненавидела за то, что тот сломал и без того нестабильную психику Тома.

Говорить не хотелось, девушка просто припала к губам парня и страстно его поцеловала. Том отвечал так же и не понял, когда она расстегнула его брюки, насадившись на член слизеринца. Реддл прошипел от удовольствия.

— Я скучал по тебе, — он снял с неё футболку, в которой девушка предпочитала спать, и припал жадным поцелуем к груди ведьмы.

— Я тоже скучала…

Двигаясь на волшебнике, она терялась в ощущениях, учитывая, что парень облизывал её соски. Долго они не продержались и кончили от наслаждения.

***

После бодрящего душа парочка сошла вниз. За столом сидели все Пожиратели, чему удивилась девушка, а к ней подбежал Патронус Долохова — сибирский тигр.

— Красота! — заявила девушка, касаясь тигра рукой.

— Ты лучший учитель, сестрёнка, — Долохов закружил её.

— У меня тоже есть сдвиги, — заявил Нотт. — Но телесного пока нет.

— У тебя всё получится, — она похлопала парня по плечу и села рядом, а справа от Долохова опустился Том.

— Могли хотя бы заглушку поставить, — шутил Тони, и девушка расплылась в улыбке, как и Реддл.

Она перевела взгляд на Лестрейнджа и хмыкнула. Виктоар знал, что те спят, но никогда не слышал их стонов, криков и рычаний.

— Чего мы сидим в такой тишине? Как на похоронах, — шипел Нотт. — Виктоар, как провёл первую неделю каникул в компании Тома?

— Хорошо, — коротко ответил парень. — Том меня чуть не убил.

— За что? — удивилась Гермиона.

— Он заявил, что не собирается продлевать род. Я его переубедил, — самодовольно произнёс Реддл.

— Каким способом? — рыкнула Гермиона.

Лестрейндж ухмыльнулся, а Том улыбнулся.

— Гермиона, неужели ты думаешь, что я позволю хоть одним мужским губам коснуться себя? У меня другие методы.

— Круциатус? — засмеялся Нотт.

— Нет. С Виктоаром можно и спокойнее договориться. Я пообещал, что отдам его Василиску, если он начнёт страдать дурномыслием.

Гермиона улыбнулась и выдохнула. Прошло уже два месяца с тех пор, как они все перессорились, помирились и продолжали напряжённо общаться. Девушка ненавидела Лестрейнджа за то, что он пытался заставить Томасделать выбор между Пожирателями и ею. Гермиона пыталась не думать о том, как они поистине к ней относятся и как красиво играли до этого. Поэтому на Хэллоуинский бал решила проучить Эйвери. Когда тот затащил Уизли в пустой кабинет, волшебница не удержалась и выбила дверь, применив против Пожирателя Непростительное, заставив под Империусом вернуться голым в зал, а после наслаждалась тем, как его отчитывали и Директор, и декан.

Именно в тот момент она поняла, что у неё есть крылья за спиной. Эти крылья были настолько могущественные, что девушка перестала страшиться последствий.

После этого и Пожиратели стали осторожней вести себя возле девушки. Гермиона признала, что до этого никогда не пользовалась Империусом. Реддл оценил её умения и на следующий день предложил попрактиковаться Круциатусом на Лестрейндже. Сначала девушка отказалась, сказав, что это слишком жестоко, но через день услышала разговор Розье и Лестрейнджа о том, что у неё кишка тонка и, вообще, она слаба. Тогда Гермиона без подготовки вышла к ним и применила Круциатус на Виктоаре. Артемиус хотел помешать, но Долохов не позволил, обездвижив его. Ведьма знала, что за ней всегда ходит либо Нотт, либо Долохов, поэтому даже ухом не повела. Когда вопли Лестрейнджа ей надоели, она перевела палочку на Розье. Крики не были услышаны только потому, что Антонин успел наложить над ними заглушку.

Том и Нотт после весь вечер смеялись над едва живыми друзьями, говоря, что Гермиону лучше не злить. Эйвери вспомнил бал и заявил, что легко отделался, но именно после этих проявлений силы и власти Пожиратели снова потянулись к магглорождённой. Она проявила силу, и это им понравилось.

— Чем сегодня займёмся? — спросил Эйвери. — Впервые за столько лет в канун Нового года лежит снег. Может, побудем детьми?

— Хочешь слепить кого-то? — шутил Розье.

— Да. Слепим Тома и будем бросаться в него снежками, раз в реального не рискнём.

Том фыркнул, а остальные засмеялись. В окно постучалась птица, и Антонин впустил животное. Серая сова села возле Гермионы. Ведьма дала ей поесть, а сама забрала посылку и хитро улыбнулась.

— Что у тебя там? — спросил Нотт.

— Это подарок для Тома. Завтра посмотришь.

— Так нечестно. Сказала и не показала!

Том спохватился на ноги, и Гермиона, вскрикнув, побежала на второй этаж. Реддл был быстрее, поэтому когда Пожиратели услышали визг, поняли, что ведьму настигли.

— Такая милая, гордая, а в душе змея, — шутил Розье.

— И не поспоришь. Вроде и тёмной магией пользуется, а вроде наказывает, — ответил Нотт.

Гермиона упала на ковёр в первой попавшейся комнате, ведь её ухватил за талию Том и рухнул сверху. Он щекотал её, пока девушка не сдалась.

— Отдавай мой подарок.

— Если отдам сейчас, что ты получишь в день рождения?

— Тебя.

Гермиона искренне улыбнулась, и Том жадно поцеловал её. Пока она принимала поцелуй, он выхватил из рук коробочку и сел к ней спиной. Девушка засмеялась и обняла его со спины.

— Хитрец.

— Таковы урождённые слизеринцы.

— Открывай. А потом я объясню, как отыскала его.

Том ничего не ответил, а только вынул из коробочки перстень с чёрным рубином. Само кольцо было из серебра в виде змеи.

— В общем, я отыскала упоминания о Салазаре Слизерине в Запретной секции и описание его портрета. Где портреты основателей вообще хранятся?

— Говорят, в Отделе Тайн, в Министерстве. Это его?

— Да. Не делай из него крестраж. Обещаю, ты случайно найдёшь медальон Салазара, вот с ним твори, что пожелаешь, а перстень оставь себе. Одно кольцо ты уже осквернил тёмной магией, но оно не принадлежало Слизерину. Оно было от Певерелов.

— Сколько ты обо мне знаешь?

— Много. Ну так что?

Том посмотрел на перстень и надел на безымянный палец правой руки. Гермиона нежно поцеловала его в шею.

— Герми, а если я предложу тебе вечную жизнь?

— Крестраж?

— Да. Если я найду для тебя что-то столь же древнее и могущественное, ты останешься со мной? Один крестраж. Всего один.

Она слышала надежду в голосе парня, а сама задумалась над его словами. После того как она вернётся, её точно захотят убить. Ей не поверят. Выстоит ли она в одиночку против Ордена, даже если будет обучена тёмным искусствам?

— Я не хочу никого убивать в этом времени, но там есть Долорес Амбридж и Беллатриса Лестрейндж. Их жизни принадлежат мне. И с помощью одной из них помоги мне создать крестраж.

Радость на лице Тома впилась в сознание ведьмы, как самое прекрасное, что она видела, а он обнял еë. Реддл крепко прижимал свою девочку и нежно целовал в щёки, глаза и губы.

— Я найду для тебя что-то, чем тоже дорожил Салазар.

— Он ненавидел магглорождённых, найди что-то из Гриффиндора или Когтеврана. Я умная и храбрая.

— Я знаю, что у Ровены Когтевран тоже были перстни. Дай мне пятьдесят лет, и я найду один для тебя.

Гермиона засмеялась и согласно кивнула. Том смотрел на перстень и понимал, что эту красоту нельзя осквернять. Этот подарок он оставит себе на память.

Сколько же ты сидела над книгами, скольким писала, скольких достала, чтобы найти перстень? Для тебя нет ничего невозможного, моя тёмная королева.

Этого Том не сказал ей вслух, а просто обнимал. Обнимал ту, которая подарила ему любовь, и эту любовь он считал своей слабостью. Он уже сейчас понимал, что, если Гермиону хоть пальцем тронут, он убьёт каждого, кто был к этому причастен. Впервые ему было страшно, что с его девочкой может случиться непоправимое. Дамблдор оставит напутствия всем, кто был ему предан, о Гермионе и её переосмыслении мира. Но как помочь ей выжить до того, как она попадёт к нему. Уизли точно её обездвижат.

Ничего. Я умён и хитёр. Уизли! Её подруга Уизли, которая нравится, по россказням Гермионы, Долохову. Это можно использовать. Да! Определённо, нужно использовать!

Когда они вернулись к друзьям, те уже гуляли на улице, с помощью магии слепили снежного Реддла и были по нему снежками. Причём все.

— Предатель ты, Долохов! — шутил Том, подходя к остальным.

— Знаешь, ты иногда бесишь! — ответил русский и попал снежком прямо по носу снежного Волдеморту. — Десять очков Слизерину!

— С кем я вожусь, а? — он посмотрел вопросительно на девушку, которая смеялась над проделками Пожирателей.

— Гермиона, брось снежком ему в лицо. Наверняка он заслужил. Если не сейчас, то в будущем точно, — предложил Эйвери, протягивая «оружие».

Гермиона ухмыльнулась и взяла снаряд, встав напротив снежного Тома.

— Только попробуй, — шутил Реддл, глядя на ведьму.

Грейнджер шаловливо замахнулась и резко развернулась, попадая настоящему Тому прямо в щёку. Все замерли, а Гермиона ухмылялась. Реддл хищно взглянул на неё и с разбегу набросился, закидывая девушку в сугроб. После этого все решили спасать волшебницу, поэтому били по Реддлу снежками в спину, но он будто не чувствовал, пока пытался защекотать Грейнджер, расстегнув её пальто.

— Маленькая нахалка! — шептал змееуст.

— Хватит! Мне щекотно! — кричала сквозь смех и слёзы ведьма.

— Гермионе нужна подмога! — крикнул Нотт, и они с Долоховым резко оттащили Тома от слизеринки, а остальные трое бросали в него снежками.

— Ну я вам устрою!

Том лепил снежок за снежком и кидался ими во всех, пока Гермиона сидела всё ещё в сугробе и смеялась. Возле неё встал Лестрейндж и протянул руку. Она ухватилась и резко дёрнула парня на себя, заставив его сразу же оказаться в сугробе.

— Изменники! — крикнул Реддл, подходя к смеющимся Виктоару и Гермионе. — Значит, вот как вы меня любите!

— Прости, не удержалась, — смеялась девушка, пока Лестрейндж отдыхал на снегу. — О чём задумался? — спросила Гермиона, присев возле Виктоара.

— Ты могла бы подумать, что будешь играть в снежки и валяться в сугробах с Пожирателями?

Ведьма звонко засмеялась и подала руку Тому, который помог подняться ей на ноги.

— И в самом страшном сне не додумалась бы до такого!

— Хозяин, Антонин, — пропищал эльф. — Мы подготовили шашлык, мангал и шампуры. Всё, что приказала мисс Гермиона.

— Отлично.

— Что за новые маты? — спросил Розье.

— Это маггловский способ жарить мясо на природе. Я научу. Тони, между прочим, так уже делал в России в детстве.

— Чистая правда, — подтвердил Долохов.

— Ребят, это хороший способ пообщаться и поесть шикарную еду. Не смотрите так, я рос в маггловском приюте, забыли?

— Точно, — ответил Розье. — Тогда проверим, как магглы проводят время на природе. Может, и нам понравится.

Гермиона улыбнулась, и они ещё долго играли, а после отдыхали, сидя на ступеньках мэнора, наложив на себя согревающие чары. На улице было темно, двор освещала почти полная луна, и сияли звёзды.

— В городе такого не увидишь из-за заводов, — тяжело вздохнув, прошептал Том.

— Верно, — ответила Гермиона.

Долохов хмыкнул и выпустил невербально Патронуса в виде сибирского тигра. Животное вальяжно прогуливалось, а после, набирая темп, перешло на бег.

— Эрьер, попробуй, — предложила Гермиона.

— После тебя. Мы твою выдру месяца два уже не видели.

Девушка улыбнулась и чётко произнесла «Экспекто Патронум». Но вместо выдры из палочки вырвалась королевская кобра. Гермиона резко спохватилась на ноги, не ожидая такого поворота.

— Нагайна! — чётко произнесла девушка.

— Азиатская змея? — спросил Эйвери.

— Какая змея? — удивилась ведьма.

— Маледиктус! — чётко произносит Эйвери. — В общем, это азиатские женщины, которые родились людьми, но во сне превращаются в змею. Наяву тоже могут, но это пагубно для них. Чем больше превращений, тем быстрее человеческую личность выталкивает змея. При этом змея всё помнит и понимает.

— Говорят, что возле Дамблдора сейчас есть некая Нагайна, — произнёс Нотт. — Я слышал разговор Уизли и Пруэтта.

— И каким образом она бросит Дамблдора и станет лучшим оружием…? — Гермиона умолкла, глядя на Волдеморта, как и все, а Том поднялся и подошёл к девушке.

— Значит, она станет змеёй, и Дамблдор её предаст. А я змееуст. Я приму её, если повстречаю, — Том улыбался.

— Она ударила меня носом, — Гермиона прикрыла глаза, но слёзы всё равно катились по щекам. — Том, она могла убить меня в Годриковой Впадине, а она ударила меня. Просто ударила!

— Тебя никто не тронет из моих людей, — он обнял еë, и ведьма вцепилась в его плечи.

— Чёрт, слишком много информации придётся скрывать в памяти. Ты уверен, что сможешь это сделать? — задумался Лестрейндж.

— Я лучший легилимент в мире — смогу.

— Поспорю. Будет получше, — Том удивлённо посмотрел на волшебницу. — Снейп, — ответила Гермиона.

— А может, его учителем был я!

— Может. Он не раскрывал секреты. Он меня ненавидел за то, что я зубрила, гриффиндорка и подруга Гарри.

— Почему? — спросил Розье.

— Не всё вам нужно знать, — ответил Том.

— Ставлю сто галеонов, что Патронус Тома — Василиск! — заявил Долохов. — Патронусы парные, если ты влюблён. Гермиона — влюблена, вот её Патронус и подстроился под нашего Лорда.

— Ставлю сотню, что его Патронус тоже королевская кобра, — поддержал Розье.

— У меня не получается Патронус, — признался Реддл.

— Неужели не появились прекрасные воспоминания? — грустно прошептав, спросила Гермиона.

— Их стало очень много, милая. И все связаны с тобой, но стóит мне подумать, что ты оставишь меня на пятьдесят лет, всё счастье куда-то уходит.

— Я вернусь, и сейчас рядом. Попробуй, Том. Один раз выбрось грустные мысли из головы. Больше не прошу. Один раз.

Том улыбнулся. Он помнил, что ради него Гермиона начала изучать тёмную магию, ради него согласилась на крестраж. Ради его тёмной души решила отказаться от семьи и друзей. Один раз осчастливить её не составит труда. Вспомнив, как она шептала ему о любви, как отдавалась каждый раз, как смотрела на него, он чувствовал, как сердце начинало биться чаще, а дышать становилось труднее.

— Экспекто Патронум, — прошептал ей на ухо Реддл, и из его палочки вылетел светлый луч, который превратился в огромного Василиска, обвившегося вокруг кобры, будто закрывая и защищая её от всех опасностей.

Розье почти завыл, а Долохов победно улыбнулся.

— В доме есть. Зайдём — отдам.

— Куда ты денешься, — протянул слова Антонин.

Все наблюдали за шикарными змеями: одна больше другой, он и она. Том обнимал девушку за талию и заворожённо глядел на Василиска и кобру. Сибирский тигр ластился вокруг ноги Долохова, пока русский не убрал его.

— Ты больше не гриффиндорка, Гермиона. Забывай прошлое, — шептал на ухо Реддл. — Ты — змея. Шляпа первый раз ошиблась, но во второй раз распределила тебя верно.

— Я была гриффиндоркой до встречи с тобой. Я переродилась.

— Не обидно?

— Нисколько.

Девушка положила голову на грудь парня и продолжила глядеть на Патронусы. Они не заметили, когда Пожиратели оставили их пару наедине, ведь всё, что имело значение в этот момент, — это их чувства. Том ни разу не говорил Гермионе «люблю», но благодаря ей он вызвал Патронус.

— Я думал о тебе, вызывая его.

— Ты умеешь любить, Том. Пусть ты молчишь, но я знаю правду.

— Я её не скрываю. Я твой.

Патронусы обвились вокруг своих хозяев, пряча их поцелуй в свечении. Эту тайну не знал даже сам Дамблдор — Том не играл Гермионой, а любил.

========== Возвращение домой ==========

День рождения Тома Реддла проходил весело и беззаботно. Гермиона разбудила парня минетом, после чего он хорошенько её оттрахал. Ребята приготовили подарки, а после Долохов пошёл заниматься шашлыком.

В течение дня Гермиону научили новой контратаке. Она была удивлена, что Пожиратели так хороши в тихих атаках и щитовых чарах против них, чтобы блокировать нападения. С тёмными магами было легко и спокойно, чему больше не удивлялась гостья из будущего.

Теперь она впитывала все знания, которые ей дарили, и её мозг уже не метался в агонии от неправильности ситуации. Для Гермионы всё было так, как быть и должно. Возле Тома она чувствовала силу, власть и защиту.

— Хозяин Антонин, к Вам пожаловал мастер Диппет.

— Директор? Пусти, — приказал Долохов, пока все доедали первую порцию шашлыка.

На улице было около двух часов, юноши попивали огневиски, вино и водку и прятать ничего не собирались.

— Добрый день, молодые люди, — доброжелательно произнёс Директор.

— Добрый день, — хором ответили слизеринцы.

— С днём рождения, Том.

— Спасибо.

— Я пришёл к вам, потому что скоро мисс Грейнджер нужно будет возвращаться в своё время.

— Ещё нескоро, — прошептала ведьма, ухватившись за руку Тома.

— Увы, это не просто временная петля, дорогая. Она спроецирована смертью и гоблинской сталью, которая сама умеет управлять временем. Я много ночей провёл, изучая всё, и пришёл к выводу, что, скорее всего, временная петля сработает в конце года. То есть сегодня в полночь.

— Нет! — резко прошипел Том. — Рано!

— Увы, мой мальчик. Я разделяю со всеми вами решения в конце года стереть некоторым личностям память о Гермионе полностью, а себе её запечатать до поры, но сейчас нужно придумать причину резкого исчезновения мисс Грейнджер.

— Вы могли ошибиться? — с надеждой в голосе спросил Нотт.

— Нет. Я предупредил, прощайтесь. Завтра я приду, чтобы узнать, какая версия была придумана.

— Скажите, что мой отец погиб, и я отправилась к маме в Сидней, — с комом в горле прошептала волшебница.

— Хорошо. Я был очень рад познакомиться с Вами, юная леди. Конечно, пятьдесят лет это очень долго, но Вас дождутся. Я уверен.

— Я тоже была очень рада познакомиться с Вами, Директор Диппет.

— Как и я с Вами.

Маг ушёл не прощаясь. Молчание повисло в воздухе, а Гермиона прикрыла глаза и заплакала, давая волю слезам. Том обнял её, а ребята налили всем выпить.

— Я говорил, что не люблю свой день рождения?

— Да.

— На ближайшие пятьдесят лет я его возненавижу.

Гермиона шмыгнула носом, отстраняясь от слизеринца.

— Узнай, что произойдёт с Барбарой Грейнджер.

— Обязательно.

— Так, давайте хорошо проведём этот день и вечер, чтобы нам было что вспоминать о моей сестрёнке, — Долохов приобнял её, протягивая рюмку водки.

— Тони!

— Пей! Мы захотим вспомнить этот день и завтра, и через год, и в Азкабане.

Гермиона горько улыбнулась и опустошила рюмку, кривясь от жгучей субстанции. Том хмуро улыбнулся, и от парней это не скрылось. Он привязался к ведьме. Влюбился. Не признается, они это знают, но она всё чувствует.

— Учти, прощального секса не будет! — заявил Том, когда отобрал свою девушку у парней и повёл гулять вокруг дома. — Я не намерен с тобой прощаться.

— Тебе решать, ведь не для меня пройдёт пятьдесят лет, — шутила Гермиона, и Том прижал её к себе.

— Гермиона, моя девочка, — прошептал змееуст, — если ты захочешь быть со мной, то я буду ждать тебя на кладбище у могилы отца. Аппарируй туда. Не объясняйся, если на тебя нападут. Беги. Мы защитим тебя.

— Амбридж и Белла — мои.

— Любая прихоть.

— Белла очень преданна тебе.

— Ты дороже самого преданного человека. Хотя Долохова я тебе не отдам.

Оба громко засмеялись. То, что Редлл шутит даже в такой ужасный момент, её радовало.

— Я сама его обожаю.

— А меня?

— А Вас, Лорд Волдеморт, я люблю!

Том ухмыльнулся, но ухмылка возле Гермионы всегда была доброй.

— Том, не раскалывай свою душу на множество крестражей. Ты ведь не сможешь потом вернуть себе свой лик.

— Я думал над этим. Я буду разрывать те части, которые уже в крестражах. Я нашёл в доме Лестрейнджа хорошую тёмную книгу. Обещаю, больше я свою душу не трону.

Гермиона улыбнулась, и Том накрыл её губы своими. Поцелуй был нежным, желанным, любящим.

— Я буду ждать тебя на кладбище поместья в Литтл-Хэнглтон, — напомнил Реддл. — Думаю, нужно будет заявить на него свои права. Я превращу это маггловское поместье в королевское. Для нас.

Девушка улыбнулась и согласно кивнула. Она видела поверх тьмы Тёмного Лорда нежность. И за эту нежность, которую он дарил только ей одной, она согласна пожертвовать благом человечества.

— Обещаю, я присмотрю за Барбарой и Корбаном. По крайней мере, постараюсь.

— Что суждено, того не изменить. Верно?

— Верно.

До ночи слизеринцы не расставались. Они много пили, смеялись и шутили. Ближе к полуночи Долохов принёс отрезвительное зелье.

— Если на тебя нападут, ты должна быть в себе.

Гермиона улыбнулась и выпила зелье. Пожиратели переживали за девушку. Том старался не показывать своего напряжения, но его нервозность была заметной. Парень рассчитывал, что Грейнджер пробудет с ним ещё три с половиной месяца, а не уйдёт вместе с его восемнадцатым днём рождения.

Девушка решила не надевать старую одежду. Она достала чёрное короткое платье, которое хотела надеть в поезд, возвращаясь в Хогвартс. Кожаные сапожки почти до колен на каблуке и такого же цвета пальто смотрелись очень гармонично. Гермиона нервничала, держа Тома за руку, глядя на догоравший на улице костёр.

— Гермиона, ты прости меня за недоверие, — вдруг произнёс Лестрейндж. — И позаботься о Томе в будущем, раз меня уже не будет.

— Всё в порядке. Я рада с вами всеми была познакомиться. Рада была найти себя среди тьмы и аспидов, — парни хмыкнули. — Я сделаю всё, чтобы Том победил и выжил.

— Главное, несбыточную мечту твоего дружка обработать, — шутил Том, думая о Снейпе и Гарри.

Гермиона улыбнулась и почувствовала покалывания по коже. Девушка в ужасе посмотрела на Тома, но тот лишь вложил в её руку волшебную палочку и нежно поцеловал в губы.

— Я тебя дождусь.

Она готова была заплакать. Посмотрев на слизеринцев, улыбнулась сквозь боль. Покрепче сжала руку Тома, заглянув в его тёмные омуты, и исчезла, будто аппарировав, не видя, что Том от боли прикрыл глаза. Друзья оставили его на улице одного, чтобы тот мог пережить исчезновение девушки, которая заставила его сердце биться.

***

Гермиона оказалась на пляже возле коттеджа «Ракушка». Она стояла между Роном и Гарри, оплакивавшим Добби, которому Полумна закрыла глаза.

— Гермиона, что на тебе за одежда? — спросила Полумна, подняв на неё взгляд.

Девушка не ответила, а только резко развернулась и отбила невербальный удар Рона. Гриффиндорец удивлялся реакции Гермионы, но понимал, откуда эти умения.

— Ты знал?

— Я же говорил, что был у Билла перед Рождеством. Я читал письмо от Дамблдора.

— Рон, ты чего нападаешь на…? Гермиона, а и правда, что за наряд? — одумался Гарри.

— Гарри, она попала во временную петлю и четыре месяца провела в постели Тома Реддла! — рычал Рон.

— Гермиона? — в ужасе спросил Герой.

— Это правда. Я на его стороне. Прости, — но сожаления в голосе слышно не было.

— Гермиона! — в ужасе закричал Гарри.

— Тебе ничего не будет грозить, если ты захочешь узнать правду, — Гермиона резко отбила атаку Рона в свою спину и ударила его так, что тому снова расщепило руку. — Я совру, сказав, что Том изменится. Нет! Но Дамблдор врал! И Уизли хранят его секрет! Спроси своих верных рыжих друзей, что случилось с Томом на тринадцатый день рождения. Уверена, ты будешь в шоке. И ещё, Том сказал, что ты стал крестражем в ту ночь. Возможно, Василиск не убил часть его души в тебе. Дамблдор хочет твоей смерти.

— Ты рассказала ему обо мне в прошлом?

— Он заблокировал эти воспоминания до поры до времени. Тебе все нагло врут, Гарри. Держи меч при себе! — она взмахом палочки вынула обломки магического инструмента друга и починила древко, а затем аппарировала прочь.

Гарри в ужасе посмотрел на Рона и подошедшего с бадьяном для брата Билла. Друг не знал, куда подевать взгляд.

— Я крестраж?

Рон тихо кивнул, а Гарри спохватился на ноги.

— Где письмо Дамблдора?

Гарри не рискнул входить в коттедж, послание принесла Флёр. Гарри читал и смеялся от ужаса, который тут рассказывался, но и слова Гермионы нельзя не принимать всерьёз.

«Орден Феникса должен остановить после шестнадцатого апреля девяносто восьмого года Гермиону Грейнджер. Она попадёт в тысяча девятьсот сорок четвёртый год, её распределят на Слизерин, и она станет девушкой Тома Реддла — Волдеморта. Я попытался остановить её, но она слишком умна и хитра, а слизеринцы обучали её боевым тёмным искусствам. Я пытался припугнуть её с помощью Билиуса Уизли с Игнотусом Пруэттом, но после их нападения на эту дьяволицу Пожиратели их почти убили, покалечив на всю жизнь.

На Пуффендуе училась её двоюродная бабушка. Я принял меры, чтобы насолить ей в будущем. Скажем так, Барбара наложила на себя руки. Вы должны присматривать за Гарри. Она много за него просила. И Том обещал сохранить мальчишке жизнь.

С недавних пор я понял, что Гарри — крестраж. Том сам не захочет его убивать. Я много лет пытался и Северуса держать при себе, ведь мои люди слышали, когда она говорила, что Снейп будет одним из лучших Пожирателей. Даже закрывал глаза на то, что Джеймс Поттер насиловал мальчика, чтобы тот в своё время стал тёмным магом, а потом моей шестёркой. Но не удивлюсь, если Реддл обработает его, и Северус убьёт меня. Я пытался остановить и Тома, и Северуса. Не вышло. Пусть этим займётся Гарри, а после уничтожьте мальчишку. Он слишком опасен.

Альбус Дамблдор»

— И вы попытаетесь убить меня? — прошептав вопрос, Гарри всмотрелся в лица Уизли.

— Гарри, ты наш друг! — возмутился Рон. — Дамблдор немного перегнул палку насчёт последней воли.

— Гермиона сказала спросить вас о тринадцатом дне рождении Тома Реддла. Что произошло?

— Мы не знаем, — резко ответил Билл. — Думаю, это провокация Тёмного Лорда и Гермионы, чтобы заманить тебя в ловушку.

— Гарри, я с тобой с первого курса. Да, я бросил вас, но стоило мне узнать, с кем я тебя оставил, то вернулся! Гермиона призналась, что она теперь с Ним, — шептал Рон, и Гарри верил. — Она наш враг.

Но когда глаза скользнули по строчке, где Дамблдор разрешал его отцу насиловать Снейпа, в груди что-то заболело.

— Я верю вам!

Уизли выдохнули, а Гарри отвёл взгляд в сторону. Он соврал. Мальчик-которого-постоянно-отправляли-разбираться-во-всех-бедах-как-пушечное-мясо решил слукавить. Взяв в руки сумочку Гермионы, где хранился меч Гриффиндора, парень перевёл взгляд на мёртвого Добби.

— Помогите мне его похоронить.

Дин Томас взял маленькое тельце на руки и понёс куда-то. Гарри посмотрел на Полумну, которая будто поняла, что парень соврал, но ничего не сказала. Избранный снова прочёл письмо и бросил в сумочку подруги. Ему предстоит много работы, чтобы узнать правду.

***

Гермиона аппарировала прямо на семейное кладбище Реддлов. Тома ещё не было, но вдалеке заметила особняк. Направившись к поместью, она почувствовала, как прошла антиаппарационный защитный купол.

Девушка шла решительно, надеясь на то, что Том всё-таки послушал её и не создавал столько крестражей из души, что осталась, а разделил на осколки те части, которые были в дневнике и перстне.

Всю поляну освещало солнце. Рассвет был воистину красным, будто кровь, но ведьму это только умиляло. Новый день приветствовал волшебницу. Дойдя до порога, Гермиона застыла на месте. Из поместья в своей мантии вышел лысый, красноглазый, змееподобный мужчина. Они с минуту смотрели друг на друга, пока девушка не засмеялась.

— А я говорила, что ты страшный.

— Этот образ я создал по твоим словам, грязнокровка! — улыбнулся Лорд.

— Ах, какие слова! Я могу обидеться! — лукавила волшебница.

Том резко двинулся по направлению к ней, меняя на ходу внешность. Теперь девушка узнавала своего любимого Тёмного Лорда с тёмными волосами и такими же глазами.

— Ты выглядишь старше.

— Я перестал стареть, когда создал крестражи, но, благодаря покойной Лили Поттер, я исчез на тринадцать лет, и этот возраст мне добавился. Мне будто двадцать девять. Как тебя приняли?

— Уизли знали, но я расскажу всё потом.

— Согласен. Поговорим завтра. Я слишком долго ждал и очень соскучился по своей королеве.

Реддл резко притянул Гермиону к себе и прильнул к её губам. Девушка зарылась пальцами в его шевелюру и также яростно отвечала. Она не видела его каких-то полчаса, но этот Том уже прошёл семь кругов ада, повзрослел и очень соскучился по любимому теплу янтарных глаз. Все разговоры завтра, сегодня говорить будут только тела.

Комментарий к Возвращение домой

Дорогие читатели, на протяжении многих глав вы наблюдали, как Том обещал Гермионе не менять будущее, а закрыть воспоминания до тех пор, пока определённые события не пройдут. У меня возник к Вам вопрос: как Вы думаете, почему Реддл решил не менять ход истории?

========== Сломленные души ==========

Комментарий к Сломленные души

В предыдущей главе я задала вопрос: почему Том решил не менять историю? Я получила разные гипотезы и сейчас открою на этот вопрос свою версию ответа😄😙😊

Я думаю, что Том Реддл никогда не поставит любовь на первое место, как бы она не была важна для него. Он движется целями достичь власти и бессмертия.

Я считаю, что Волдеморт боялся менять историю по двум причинам:

1. Гермиона могла не познакомиться с ним. Он считал, что нарушив хронометраж, девушка могла не попасть в прошлое, а этого нельзя было допускать.

2. Не факт, что если он начал бы менять историю, то остался жив. Возможно, Дамблдор или Орден смогли бы раньше найти способ его убить. А имея во власти такой козырь, как Гермиона — глупо рисковать. Девушка была на его стороне и желала переманить сюда Гарри, что означало бы абсолютную победу без лишних усилий после возвращения воспоминаний🤔👍😉

Лёжа на белых простынях, Гермиона стонала под обнажённым телом Лорда Волдеморта. Том завёл её руки над головой, прижимая их к подушке ладонью, пока второй сжимал до боли бедро ведьмы. Целуя её распухшие губы, шею, упругую грудь он продолжал толкаться в желанное тело, которое работало на него, как афродизиак.

Гермиона стонала, пытаясь быстрее насадиться на член мужчины, но он специально медлил. Когда срывался на бешеный темп и чувствовал, что она вот-вот достигнет оргазма, снова возвращался к медленным толчкам. Ведьма уже ныла от неудовлетворённости и раз двадцать прокляла Тома, а его это только сильнее заводило. Но Тёмный Лорд был в прекрасном настроении, поэтому смилостивился над девушкой и довёл обоих до оргазма.

После они занялись этим в ванной, поели и снова принялись ласкать тела друг друга. Том слишком соскучился по своей слизеринке. К вечеру у Гермионы не осталось сил, и почти в девять часов она провалилась в сон, засыпая на любимой груди. Реддл только ухмылялся, поглаживая её по волосам. Впервые за последние три года с момента воскрешения Том уснул.

Утром Гермиона почувствовала, как ноет всё тело, а между ног ощутимо побаливает. Тихо застонав, она разбудила Тома, который обеспокоенно на неё посмотрел.

— У меня всё болит. Всё! — возмутилась девушка, но Тома это только позабавило. — Не смей ухмыляться!

— Я соскучился, моя девочка. Очень соскучился. Прости. Биби! — позвал эльфа. — Принеси обезболивающее и восстанавливающее зелья.

— А противозачаточное? — спросила девушка.

— Забыл. И противозачаточное.

На кровати появились три флакончика, которые Гермиона быстро осушила и выдохнула. Девушка откинулась на подушки, а Том приподнялся на локте и нежно поцеловал открывшийся его взору розовый сосочек.

— Ты даже не представляешь, как я себя возненавидел, когда узнал, что ты была в Отделе Тайн. Именно после этого меня накрыли воспоминания. Они были последними неоткрывшимися. Я забыл, что ты должна была быть там. Главное, Снейпу всё рассказал и о тебе, и о мальчишке, и о себе с Дамблдором. Герми, Поттер насиловал Северуса.

— Мерлин! Гарри должен узнать! Снейп его в жизни к себе не подпустит. Бедный Гарри…

— Ошибаешься. Я рассказал ему, что ты слышала, как Поттер стонет имя Северуса во сне. Он влюблён в мальчишку, что говорит о скорой смене стороны твоего дружка.

— Ты не пытал Тони за шрам?

— Он сказал, что попал случайно. Я помню, как ты рассказывала об этом, и не тронул его. Антонин пил почти неделю, пока Снейп не пришёл и не сказал, что остановил проклятье, но снимать с тебя его пока нельзя. Шрам должен был затянуться спустя год, но ты взяла и пропала, когда к тебе в гости пришёл Яксли. Твой дом оказался пустым. Родителей твоих я нашёл в Сиднее. С ними всё хорошо.

Гермиона выдохнула и прильнула к губам Реддла. Он нежно поцеловал девушку.

— Я голоден как волк.

— Аналогично.

— Биби, принеси нам сюда завтрак, а мы пока примем утренний душ. Ты первая.

— Одна?

— Если я войду с тобой, то трахну.

Гермиона улыбнулась, выскользнула из кровати, подошла к двери ванной комнаты, а затем хитро посмотрела на мужчину.

— Зелья меня исцелили, поэтому я приглашаю Вас, лорд Волдеморт!

— Осторожно, табу!

— Ты его снял, насколько я поняла. Но если ты не хочешь…

Том рыкнул, подбежал к девушке и затащил внутрь ванной комнаты.

Когда они вышли в халатах и сели есть, то Гермиона невольно залюбовалась Реддлом. Только с ней он улыбался, шутил и жил. Только возле неё становился беззаботным и напоминал ей того Тома, в которого девушка влюбилась.

— О чём задумалась?

— Я люблю тебя, — произнесла ведьма, и Том благодарно на неё посмотрел.

— Как и я тебя.

Девушка удивлённо уставилась в тёмные омуты. Том никогда раньше не говорил даже близко о любви. Он не сказал «люблю», но сказать «как и я тебя» в его исполнении означало «я люблю тебя». Гермиона расплылась в улыбке, и Том подарил ей ответную.

— Тони уберёт шрам?

— Конечно.

— А крестражи? Сколько их ещё осталось?

— Нагайна, мальчишка, — Гермиона тяжело вздохнула. — Да, я оказался прав. Увы, третий раз разнёс свою душу. А слёзы Феникса исцелили и мою часть души. В чаше Пуффендуй и кулоне Слизерина — части моей души из дневника. В Нагайне — частица из кольца матери. В Поттере — отдельная часть. Я нашёл тебе кое-что. В общем, мой предок Салазар Слизерин был женат на сестре Годрика Гриффиндора — Розите.

— Это я знаю. Её убили магглы. Она же Полная Дама, охраняющая вход в гостиную Гриффиндора.

— Так вот, у неё был браслет в виде змеи. Я нашёл его в пятьдесят шестом году в Польше.

Гермиона удивилась ещё больше, когда Том поднялся и вынул из деревянной шкатулки этот браслет.

— Ты подарила мне перстень, — она посмотрела на руку мужчины и улыбнулась. — Я хочу, чтобы браслет стал символом твоего возвращения ко мне.

Ведьма протянула левую руку, и Том сразу же надел на хрупкое запястье серебряный браслет с головой змеи, чьи глаза были изумрудными.

— Это ещё не всё.

Она достал вторую шкатулку и протянул девушке. Она быстро открыла её и замерла.

— Диадема Кондиды Когтевран. Ты всё ещё хочешь создать крестраж, чтобы вечно быть возле меня?

— Да.

Том выдохнул и улыбнулся. Она, не думая ни мгновения, ответила любимому, который сжал её руку в своей.

— Амбридж или Белла?

— Амбридж. Беллатриса так легко не умрёт, — Том оскалился, а Гермиона хмыкнула.

— Хорошо. Долорес в подвале этого дома. Белла отходит от пыток в поместье Малфоев. Сегодня в десять вечера собрание. До того времени ты создашь крестраж.

— А где твои? Где чаша и Нагайна? Остальные уничтожены.

— Чаша здесь. Я думал спрятать твой и мой крестражи где-то вместе.

— Отличная идея. Как насчёт швейцарского банка?

— Мне нравится. Давай одеваться и убивать Долорес, Долохов обещал явиться на обед, а уже десять.

Гермиона согласно кивнула. Когда Долорес увидела Гермиону подле Тёмного Лорда, то упала на колени.

— Милая девочка, я же не знала, что ты его леди!

— Вы пытали детей. Вы влепили Гарри пощёчину. Вы готовы были отдать нас кентаврам. Вы натравили на нас дементоров. Том свёл мне Ваш шрам, но воспоминания остались.

Гермиона подняла палочку и заглянула в глаза, которые не раскаивались, а только боялись.

— Авада Кедавра!

Том помог провести ей ритуал, и часть души Гермионы была запечатана в диадеме Когтевран.

— Как ты?

Гермиона смотрела на труп розовой жабы и не чувствовала жалости.

— Я впервые убила, но, учитывая кого, мне легко на душе.

— Биби, выбрось тело в реку. А мне нужно тебе кое-что рассказать о Барбаре Грейнджер.

Гермиона сразу приготовилась к плохой истории. Том привёл девушку в свой кабинет на первом этаже, где на столе её ждал Омут памяти.

— Я хранил это воспоминание в сейфе Виктоара много лет.

— Как он умер?

— Лестрейндж, Розье и Эйвери были приговорены к поцелую дементора. На тот момент я уже временно был убит и не знаю, что они такое натворили. Рудольфус, Рабастан, Белла, Барти и Тони просто сдерживались. Видимо, остальные были опасны. Слишком.

— Ты хотел мне что-то показать, — перевела тему девушка, видя потухший взгляд любимого.

— В общем, ты немного изменила хронометрию, или Дамблдор изначально соврал о дате, чему я не удивлюсь. Я пришёл к Дамблдору в августе. Барбара была уже мертва. Я поинтересовался должностью преподавателя Защиты, но мне отказали, и я решил проклясть её после услышанного. Воспоминание уже там.

— Ты пойдёшь со мной?

— Нет. Второй раз я это слушать не хочу.

Гермиона кивнула и склонилась к омуту, а Редлл отметил, что чёрные брюки на девушке хорошо облегают стройную фигурку, и нежно погладил попку ведьмы.

— Добрый день. Поздравляю с должностью Директора школы, — Том нагло сел в кресло. — Давно?

— Уже год. Очаровательно выглядишь, Том. Ты один?

— А сами как думаете?

— Мне уже доложили, что Долохов, Лестрейндж, Эйвери, Розье и Нотт в «Кабаньей голове». Тебе здесь ничего не угрожает.

— Конечно, — фыркнул Реддл. — Как насчёт отдать мне должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств? В этих чарах я мастер.

— Тебе не нужна школа. Зачем ты явился, мой мальчик? — Альбус обошёл стол и сел напротив Тома в кресло.

— Барбара Грейнджер, — коротко ответил юноша.

Дамблдор расплылся в улыбке и откинулся на спинку кресла. Оба волшебника не отводили друг от друга глаза, пытаясь пробить ментальные щиты. Но у обоих ничего не вышло.

— Я обиделся.

— Ты что, ребёнок, Альбус, у которого отобрали игрушку? Я никогда не смогу что-то чувствовать помимо ненависти к насильнику тринадцатилетнего мальчика!

— Гермиона оказалась более сладкой, чем я, да?

— Даже не сравнивай себя с ней. Тебе очень далеко до моей девочки. И она вернётся ко мне. Мы будем править этим миром, а ты умрёшь.

Глаза Альбуса наполнились гневом, а вот Том ухмылялся. Дамблдор резко поднялся и опустил руки на подлокотники кресла Реддла, нависнув над змееустом.

— Я заставил Барбару смотреть, как я насилую и пытаю Корбана, — Том резко сглотнул, не ожидая такой речи. — Потребовал от неё клятвы молчания, чтобы оставить Яксли в живых. Она принесла клятву, и я довёл парня до сумасшествия Круциатусом. Не убил ведь? — Дамблдор смотрел в тёмные омуты, которые наполнялись ненавистью. — Затем я трахнул девчонку. Сначала в рот, потом в вагину и кончил в задницу.

— Мразь!

Дамблдор выпрямился, победно улыбаясь и наливая себе огневиски.

— От девчонки так и не добились ответа, что случилось с её парнем. Джаспер нанял лучших авроров, но всё без толку. А две недели назад Барбара утопилась. И совсем случайно на второй день в Мунго перепутали лекарство с ядом. Бедный Джаспер потерял последнего родственника, а его жена как раз должна родить в сентябре мальчика. Думаю, его назовут Корбаном.

— Ты заплатишь за эту смерть, ублюдок! Обещаю!

Том резко поднялся и оставил кабинет, выбивая дверь магией.

Гермиона вынырнула из воспоминания, и её ноги подкосились. Том едва успел её ухватить и посадить на диван.

— Это я виновата…

— Не думай об этом. Не думай, — просил Том, поглаживая её щёчки. — Во всех бедах виноват один маг — Альбус Дамблдор. Не ты, не я — Дамблдор!

Гермиона прижалась к Тому, прикрывая глаза, чтобы дать успокоиться эмоциям. Сейчас ей хотелось самой пытать и убивать.

— Том, ты где? — дверь резко отворилась, и в проходе застыл волшебник.

Гермиона выглянула из-за плеча любимого и поднялась. Мужчина, стоявший в проходе, сглотнул, а затем без слов подошёл и заключил девушку в объятия.

— Ты вернулась?

— Да, Эрьер. Я вернулась.

— Давно?

— Вчера.

Нотт понял, чем занимались весь день Том с Гермионой, и улыбнулся.

— Долохов у камина.

Гермиона засмеялась и побежала в гостиную. Антонин как раз достал бутылку вина для девушки, сидящей в кресле.

— Тони!

Он обернулся и только успел поставить бутылку на стол, подхватывая бегущую на него девушку. Она обвила его руками и ногами, а русский её закружил.

— Сестрёнка.

— Брат мой любимый, ты уберёшь шрам?

— Конечно.

Антонин поставил девушку на ноги, вынул палочку и взмахнул ею. Гермиона почувствовала небольшую боль, расстегнула пуговицы чёрной рубашки и удовлетворённо улыбнулась.

— Не спеши застёгивать, я посмотрю! — крикнул Нотт, и тут же получил подзатыльник от Тома.

Все в комнате засмеялись, и Гермиона перевела взгляд на гостей: Теодор Нотт, братья Лестрейндж, братья Розье, Эйвери-младший, Снейп и Джинни.

— Джинни?

Рыжая засмеялась и обняла подругу. Том опустился в главное кресло, и Тони с Ноттом тоже сели. Джинни тут же заняла место возле Долохова, а тот подал Уизли бокал вина.

— Я так и знала, что онапонравилась тебе по моим рассказам, братец, — Гермиона нагло опустилась на колени Тёмного Лорда, который недвусмысленно положил свою ладонь на попку ведьмы.

— Да. Это долгая и грустная история, — прошептал Антонин.

— Не расскажете? Я никуда не спешу. В конце концов, я же должна со всеми переговорить, да? — она остановилась взглядом на Рабастане, который уже явно что-то задумал и сидел ухмыляясь. — Вот ты совсем на отца не похож: весёлый, хитрый и симпатичный.

— Я же говорил тебе, Руди, что я лучше! — смеялся Рабастан. — Наша мать Элия Кэрроу.

— О! Я жила с ней и Софией, матерью Эйвери, в одной комнате. Кстати, как тебя зовут?

— Димитрий Эйвери. Я однокурсник Северуса.

— В общем, я с самого начала учебного года протестовала против нововведений в школе и Амикуса и Алекто Кэрроу, — обратила на себя внимание гриффиндорка. — Чокнутые брат и сестра, которые всех пытают. Наш новый Директор даже не появлялся на глаза, — упрекнула Джинни Снейпа, который сразу фыркнул. — Но мы же Отряд Дамблдора, мы бесстрашные. Чёрт, как я ненавижу этого старого козла!

— Не отвлекайся от рассказа, — попросил Тони, нежно поглаживая щёку девушки.

— Да. В общем, я на них хорошо напоролась. Меня поймали, когда я рисовала феникса на стене возле Большого зала. Амикус начал пытать меня прямо там: Круциатус, избиения, а затем он порвал на мне всю одежду. Я понимала, что он собирался делать, особенно когда эта тварь член свой достал, но тут появился Тони. Он спас меня. Проснулась я уже в его поместье.

— Проснулась? — фыркнул русский. — Я не оставил ей палочку, а сам сидел в гостиной. Она так тихо подошла, что я едва успел увернуться от серебряной вазы, которой она замахнулась на меня, — Гермиона улыбнулась. — Пришлось её обездвижить и всё рассказать, а затем я предложил ей посмотреть мои воспоминания о тебе, Герми. Когда эта фурия все увидела своими глазами, я отдал ей палочку, и Джинни решила побольше узнать о твоём путешествии, о Томе Реддле и Дамблдоре. Через три дня я вернул её в школу, все считали, что Джинни была на допросе.

— Я вернулась молчаливой и замкнутой. Весь мой мир перевернулся, и я выловила Директора Снейпа для откровенного разговора. Он знал, где я была, и рассказал о том, что Дамблдор — монстр. Сказал, что пережил то же, что и Тёмный Лорд, только от рук Джеймса Поттера. А на зимних каникулах мне дали почитать письмо от Дамблдора. Я была в ярости, зато родители довольны.

— Ты сделала копию? — спросила Гермиона.

— Конечно.

— Биби, принеси письмо Дамблдора, — попросил Реддл, и эльф явился с листом.

Пока Гермиона читала, Джинни продолжила речь:

— Копию я отправила Тони. Не знаю, чем думала, но мне показалось это правильным. А после каникул он явился, мы обсудили многое, я познакомилась с Лордом, и мы стали ждать апреля.

— А я стал частенько забирать Джинни к себе для тренировок. Переспали мы случайно. Точнее, спонтанно.

Гермиона засмеялась, видя, что и её друг, и подруга счастливы вместе.

— Видишь, зря ты страдал из-за Эйлин Принц, — Снейп удивлённо изогнул бровь.

— Потом расскажу, — ответил Долохов, и Снейп согласно кивнул.

— Тео, — обратилась Гермиона, — ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Я охранял тебя с первого курса. Так отец приказал. Я всё знал с самого начала. Ты не представляешь, сколько раз я спасал тебя от нападок Малфоя, пока ты беспечно сидела одна в библиотеке! — фыркнул слизеринец.

— Я даже не задумывалась над этим. Я всегда чувствовала в библиотеке спокойствие.

— Все твои друзья Пожиратели попали в Азкабан. Все, кроме моего отца. Он берёг тебя как мог. И не ради Тёмного Лорда, Герми.

— Я знаю, что Эрьер ко мне чувствует. Он никогда этого не скрывал. Сам признался Тому, и Том простил друга. Так, с вами двумя разобралась, — она посмотрела на Джинни и Тони, — как и с вами, — она взглянула на Ноттов. — Как вы относитесь к магглорождённым?

— Спокойно, — ответил Рудольфус. — Нам с детства о тебе рассказывали, Грейнджер. С детства мы знали, кто такой Дамблдор и что будет. Самые сильные маги сего мира — полукровки: Тёмный Лорд, Северус и Поттер.

— Дамблдор пустил слух, что я ненавижу грязнокровок, — заявил Том. — А мне нужны были власть и поддержка, которую могли дать только чистокровные. Я подыграл. Герми, я не успокоюсь, пока последний человек Дамблдора не умрёт.

— А его брат?

— Аберфорт с нами, — ответил Эйвери-младший. — Он сам обозлён на брата за смерть сестры.

— Грин-де-Вальд?

— Я его убил, — спокойно ответил Реддл.

— Насчёт письма, — Гермиона положила его на столик. — Гарри должен его прочесть.

— Он прочтёт или уже прочёл, — заявила Джинни. — Они соврут ему. Когда придёт время, Гарри убьют.

— Мерлин, надеюсь, он не такой идиот, чтобы им поверить. Ваша ментальная связь ещё существует?

— Конечно, милая. Я буду посылать ему видения из прошлого: твои, свои. Эту сцену, где он видит и тебя, и Джиневру. Мальчишка будет сомневаться.

— Профессор, я должна услышать это от Вас, — она взглянула в глаза Снейпа. — Джеймс Поттер брал Вас силой, а Гарри любит. У него нет ничего общего с отцом, кроме внешности и поисков приключений на задницу, — все хихикнули. — Скажите, что Вы не собираетесь гробить и увечить моего друга? Я знаю, Вы замкнутый человек, мы можем поговорить наедине.

— От этих волшебников у меня нет секретов, леди Волдеморт, — девушка смущённо улыбнулась.

— Мы не женаты.

— Пока, — заявил Том. — Кстати, завтра в семь утра здесь будут журналисты. Я хочу показать миру вас обеих. Дам пару интервью. Вот это письмо! Я переверну этот мир вверх дном. Он будет подо мной.

— Как и Гермиона, — пропел Долохов, и все засмеялись.

— Ты жив, потому что мой друг. Сказал бы это кто-то другой, — ухмылялся Реддл.

— Гермиона, — обратился к девушке Снейп, — давайте прогуляемся? — девушка вопросительно посмотрела на Тома, и тот кивнул в знак согласия. — Вам нечего опасаться, а милорд уже всё это слышал, как и другие, но в сокращённом виде.

Гермиона поднялась на ноги, а Снейп последовал за ней на улицу. Они шли зелёной аллеей хвойного парка, пока не достигли обрыва склона.

— Я злился на Гарри за то, что он был сыном Джеймса. Я дружил с его матерью, мы росли вместе, но поступили на разные факультеты, и она нашла себе новых друзей — Мародёров. Джеймсу я не понравился ещё в поезде. Лили всегда выбирала их, а не меня, и я начал обучаться тёмной магии, а затем Эйвери предложил мне вступить в ряды Пожирателей, одним из которых был и его отец. В их рядах уже состоял Люциус, поэтому я рискнул. Когда мальчик попал в Хогвартс, я видел, как ему давался квиддич, каким он был шальным — я видел Джеймса. Только после того как он вернулся с телом Диггори, я понял, что не желаю мальчику участи родителей. Всё лето думал о нём, а столкнувшись с мальчишкой в доме Блэка, увидел, как он изменился: стал взрослее, сильнее, красивее. Я ненавидел Амбридж за его пытки, даже вместо сыворотки правды дал ей обезболивающее.

Северус умолк, что-то обдумывая. Гермиона видела, как в нём борются влюблённый мужчина и закрытый зельевар.

— Когда Том рассказал всё Вам?

— Сразу, как я впервые явился. Сказал, что знает, что я от Альбуса, — Снейп ухмыльнулся. — Вы ему всё рассказали, но воспоминания были закрыты до определённого срока. И он мне показывал, рассказывал. Я глядел на Вас, Гермиона, и думал, как так вышло? Что Вы такого сделали, чтобы заполучить самое холодное сердце в мире?

— Я просто была рядом и любила его таким, какой он есть. Гарри тоже Вас полюбил таким, какой Вы есть, просто смерть Дамблдора… Она подкосила его.

— Он был в ту ночь на Астрономической башне. Я говорил с Альбусом перед смертью. Драко уже разоружил его, поэтому я спросил о Джеймсе, о Реддле. Он испугался, что Вы добрались через Тёмного Лорда и ко мне. Я убивал его с наслаждением, видя страх проигрыша в глазах.

— Жаль, я не видела, — Северус хмыкнул, а затем продолжил.

— Я понял, что полюбил мальчишку, когда Вы исчезли в Запретном лесу вместе с Амбридж. Реддл не помнил Отдел Тайн, как и Долохов с Ноттом. Этот эпизод из Ваших уст они вспомнили на рассвете. Долохов пил неделю, когда узнал, что Вам плохо. Я вытащил его. Он не попал в Азкабан повторно. Нотта я тоже успел забрать.

— Вы там были? Сириус… — Снейп резко оборвал ведьму.

— Сириус был человеком Альбуса до самых ушей! Он всё знал. Он покрывал Джеймса перед Лили, пока тот глумился надо мной, а Петтигрю стоял на страже. Эта крыса ещё жива только потому, что Гарри должен услышать правду об отце от того Мародёра, который знал тёмную сторону Поттера. Ремуса я не виню. Он ничего не знал. Надеюсь, он примет разумное решение позже и откажется от Ордена. Так вот, когда я понял, что Гарри чуть не погиб, перестал отнекиваться от чувств. Я смирился.

— Это взаимно, профессор. Он проклинал Вас в Больничном крыле, а когда все разошлись, долго плакал. Я сказала, что Дамблдор хотел бы, чтобы он держался. Но Гарри крикнул, что он плачет от того, что наконец-то поверил Вам, а Вы оказались убийцей. Тогда я впервые подумала, что так не плачут по предателям. Мы вытащим его из лап Ордена. Обещаю.

Северус улыбнулся девушке, погружаясь в свои мысли. Гермиона тоже хотела расслабиться, но услышала тихие шаги и успела отразить атаку. Даже Снейп уже поднял палочку, но, увидев хищный взгляд Рабастана и наблюдавшего за происходящим Реддла поодаль, понял, что младший Лестрейндж решил пошалить, проверив подготовку юной леди.

Гермиона ухмыльнулась и, улыбнувшись, атаковала Рабастана. Из поместья вышли и остальные, чтобы посмотреть на поединок. Пожиратель и бывшая гриффиндорка метали друг по другу самые опасные заклинания, и спустя час Гермиона просто рухнула на спину от очередной атаки слизеринца, посмеиваясь.

— Хорошая реакция и подготовка, но недостаточно.

— Извини, но у меня были какие-то жалкие четыре месяца в компании твоего отца и остальных, — переводя дыхание, ответила ведьма.

— Мы тебе поможем.

Рабастан протянул руку, и Гермиона ухватилась за неё, поднимаясь с земли. Сделав шаг, зашипела.

— Кажется, я вывихнула лодыжку. Во время боя я даже не заметила этого.

— Залечим, — произнёс Том, подходя, и бережно взял любимую на руки, унося в особняк.

Та нежность и осторожность, с которой Реддл обращался с Гермионой, показывали, каким разным он бывает. Даже Снейп отметил про себя, что никогда не видел подобного поведения Тёмного Лорда. Любовь меняла души, пусть даже и расколотые на несколько частей.

========== “Прости меня” ==========

Том Реддл восседал за столом главного зала, где ожидал Пожирателей. Он больше не скрывал истинное лицо. Змееподобная форма ему поднадоела. Справа сидел Долохов, за ним сразу Нотт с сыном. Слева место пустовало, и на следующем стуле расположился Снейп. Дальше братья Розье, Лестрейндж и Эйвери.

Пожиратели заполняли свои места в течение пяти минут, задаваясь вопросом, для кого пустует стул возле Лорда. Белла, увидев преображённого Волдеморта, чуть не завыла от умиления.

— Белла, ты остаёшься стоять. Отдай свою палочку Люциусу. Она тебе пока не нужна, — приказал Тёмный Лорд.

Беллатриса удивилась, но перечить не стала. Она отдала древко Малфою. И Нарцисса, и Драко сглотнули. Они понимали, что это не к добру.

— Белла, ты пытала в поместье Малфоев Гермиону Грейнджер. Ты не заметила, что Сивый не явился? И Скабиор? Я приказал не трогать Тедда Тонкса, приказал не пытать магглорождённых.

— Но она подруга Поттера, милорд! — шипела Лестрейндж.

— Не Поттера, а моя! Гермиона Грейнджер после пыток попала во временную петлю и очутилась в сорок четвёртом году. Она моя королева! А ты пытала её! Благодаря тебе я повстречал Гермиону, но я пообещал ей тебя!

— Она грязнокровка! Вы таких презираете!

— Круцио! — выкрикнул Том, и Белла упала, корчась от боли. — Никто не смеет называть Гермиону грязнокровкой! Благодаря ей мы выигрываем войну!

— Я опоздала, прошу прощения, милорд, — произнесла Гермиона, входя. — После поединка с Рабастаном очень трудно восстанавливаться.

— Гермиона, она твоя.

Девушка посмотрела на Беллу, а Малфои от ужаса округлили глаза. Направив древко на Пожирательницу, Гермиона прошептала «Сектумсемпра», переступила окровавленное умирающее тело и положила руки на плечи Люциуса.

— Ненавижу трусов!

— Миледи, я не знал…

— За пытки я не злюсь. Благодаря им я познакомилась с Эрьером, Тони и Томом. Но я не люблю трусов, Люциус! Приведи себя в порядок и верни свою надменность. Я рекомендовала тебя Тому как заместителя Министра. Яксли хорош, но ты в этом деле как рыба в воде.

Гермиона села возле Тома, а Люциус выдохнул. Он посмотрел на Тома, затем на девушку.

— Я постараюсь оправдать Ваши ожидания, миледи.

— Уж постарайся. Ещё один провал, и я сама тебя убью!

— Заканчивайте бездельничать, насиловать и пытать! Моя память полностью восстановилась, поэтому я хочу править страной, а не пепелищем. Все вопросы завтра на пять часов. Свободны!

Пожиратели быстро покинули поместье, а Гермиона тяжело вздохнула, глядя на тело Беллатрисы, которое за собой левитировал Рудольфус.

— Ты куда?

— Хочу снять с себя эту одежду. Надоела за сегодня. От неё разит трупами.

Гермиона проходила мимо Тома, когда тот спохватился на ноги и усадил девушку напротив своего трона, расположившись между её ног.

— Так, может, уничтожим её?

— Может, — ответила в губы Тома ведьма.

Том ухмыльнулся и разорвал пуговицы на блузке девушки, затем снял лифчик, толкнул её на спину и стащил оставшуюся одежду вместе с бельём. Не поднимая Гермиону, резко вошёл в неё, и она застонала. Он трахал её жёстко, от чего качался стол, а волшебница кричала от экстаза. Приподняв её за попку, прижал к себе, жадно врываясь своим языком в её податливый ротик. Впиваясь ногтями в спину Тома, она ещё крепче прижимала ногами его тело к себе, ещё сильнее кричала от удовольствия. И она обожала размер члена Волдеморта за боль и сладость, которые он приносил в равной степени.

Гермиона резко выкрикнула, впиваясь зубами в ключицу мага, и задрожала. Том в этот момент кончил в свою королеву, переводил дыхание и поглаживал её по волосам. Подняв голову, заметил стоящего у двери Макнейра. Глаза мага тут же стали красными от ярости, и Гермиона услышала шипение. Повернув голову, она сглотнула и скрыла лицо на груди мага, покраснев до кончиков ушей.

— Вон!

Макнейр не знал, куда ему подеваться. Его резко обездвижил Рабастан, вывел из комнаты, не заходя, чтобы не увидеть королеву милорда в неподобающем виде, в котором имел право её лицезреть только Реддл.

— Том…

— Только не говори, что он не заслужил наказание. Он увидел то, что предначертано судьбой видеть мне! Больше никому.

Гермиона улыбнулась и прильнула к губам мага, который резко аппарировал в спальню, уложив девушку на постель.

— Я вернусь минут через двадцать. Не скучай.

Том вышел из спальни и направился вниз. Гермиона решила принять ванную, чтобы смыть пот, а заглушку ставить не пожелала. Ей было интересно послушать, как будет наказан Макнейр за подглядывание.

Когда Том вошёл в гостиную, то Макнейр сидел на коленях, а Рабастан попивал огневиски.

— Как ты посмел войти без разрешения!? Да ещё и посмел пялиться на свою леди, пока мы трахались! — свирепствовал Волдеморт.

— Видно, чем она очаровала Вас! — выплюнул Пожиратель.

Такой наглости удивился даже Рабастан.

— Если бы не Лестрейндж, я убил бы эту грязнокровку, затуманившую Ваши…

Договорить он не успел, ведь с уст Тома сорвалось «Круцио», и Пожиратель закричал от боли.

— Раби, а ты чего вернулся?

— Заметил, что вернулся он, и пошёл за ним. Я уже был почти возле выхода из поместья, но я один из лучших, чтобы пропустить мимо глаз этого, — фыркнул Пожиратель.

— Ты давно трахался?

Лестрейндж улыбнулся, поставил стакан с огневиски на подоконник и начал расстёгивать брюки.

— Ты гей? — он удивился Гермионе и замер. — Продолжай, — она подошла к Тому. — Я хочу видеть, как его наказывают.

— Продолжай, Раби, – попросил Волдеморт, обнимая любимую, на которой были надеты только шёлковый красный халатик и домашние тапочки.

— Мне нравятся как женщины, так и мужчины, — коротко ответил Лестрейндж, подходя к едва живому после Непростительного Майнейру.

Тот хотел сопротивляться, но удар кулака в висок заставил застонать и сложиться напополам. Рабастан быстро поставил того на четвереньки, вынул свой эрегированный член и без растяжки вошёл. Майнейр закричал не своим голосом, а Гермиона ухмыльнулась. Том проследил за её тёмным взглядом и нежно поцеловал в щёку.

— Я тебя испортил, открыв в тебе тёмную сторону.

— Я не жалуюсь, мой Лорд.

Гермиона отошла от любимого, взяла недопитый стакан Рабастана с огневиски и направилась к мужчинам.

— Как трахается насухую?

— Не очень, — ответил Рабастан, понимая, что она задумала. — Помоги.

Девушка улыбнулась и вылила содержимое на анус Майнейра, который от боли и жжения закричал ещё сильнее. Том восхищался своей леди и возбуждался от такого её поведения.

— Кончай, Рабастан! — приказал Том, когда Гермиона вернулась к нему в объятия.

Через пару толчков Рабастан кончил и вышел из задницы предателя.

— Ты хотел убить мою девочку! Такое не прощается! Oculi contundito!

Майнейр закричал от боли, закрывая глаза пальцами. Волдеморт их просто выдавливал заклинанием, чтобы тот больше никогда ни на что не смотрел.

— Рабастан, отправь этого предателя в Азкабан. Пусть умирает голодной смертью, истекая кровью.

— Слушаюсь, мой Лорд.

Лестрейндж ухватил Майнейра за шиворот и поволок прочь из поместья.

— Биби, уберись здесь! — Том посмотрел на девушку и провёл пальцами по её влажным локонам. — Моя тёмная леди, я тебя хочу.

Гермиона смущённо прикусила губу и развязала пояс халатика. Перед взором Волдеморта предстало любимое тело, которое он подхватил на руки и припечатал к стене. Целуя Гермиону, невербально избавился от одежды, чтобы было легче её трахать. И ведьма стонала от удовольствия, царапаясь и забывая от наслаждения, где она находится. В этом мире никого не существовало, кроме их тел, которые сейчас совокуплялись как и где могли.

Утром Гермиона повстречала в гостиной репортёров «Ежедневного пророка», в том числе и Риту Скитер, которая как только узнала, кто ведьма Лорда Волдеморта, то сглотнула от страха. В камине вспыхнул огонь, и оттуда вышли Долохов и Джинни.

— Никаких вопросов, пока я не закончу рассказ, — приказал Том. — Я хочу, чтобы мою историю напечатали полностью, — он достал из кармана письмо от Дамблдора Ордену.

Всё затянулось надолго. Когда явился Снейп, Том всё ещё говорил. Завтрашний утренний выпуск должен был разнести Дамблдора в пух и прах, а Гарри заставить задуматься над тем, кто друг, а кто враг. И нужна ли ему эта война априори?

После интервью Волдеморт оставил поместье, желая подышать свежим воздухом. Вспоминать всё, что творил с ним Дамблдор, в подробностях было выше его сил. Даже Гермиона с Джинни пустили слёзы, пока слушали. Грейнджер никогда не слышала подробностей тех ночей, но, услышав их, поняла, что Том точно захочет побыть один. Когда она услышала рассказ Снейпа, её сердце готово было разорваться от несправедливости этого мира.

После интервью Гермиона провожала репортёров к точке аппарации и нашла Тома возле могилы отца.

— Я никогда не жалел, что убил его, но жалел, что не смог уничтожить Дамблдора пораньше. Пытался, и ничего не выходило, пока мой крестраж его не убил. Воскрешающий камень… Надо же.

— Думаю, он в снитче Гарри. Что ты сделал с Бузинной палочкой?

— Сломал и сжёг. Мне интересно твоё мнение: меня такого создал Дамблдор, или я таким родился?

— Ты таким стал, потому что захотел. И я не представляю тебя милосердным, как Гарри. Я бы не полюбила спокойного Тома Реддла. Твои дерзость, наглость, бесстрашие, обаяние влюбили меня в тебя.

Том обернулся к ведьме и нежно поцеловал её, после чего последовала вспышка колдокамеры. Оба резко обернулись на щелчок, и парень быстро аппарировал прочь. Волшебники переглянулись и засмеялись.

— Он хотел увидеть правду, — прошептала Гермиона, — и её запечатлели.

— Тебе понравился Рабастан?

— Ревнуешь? — он ответил улыбкой на улыбку, притягивая девушку к себе за талию.

— Я видел, как ты смотрела на его член.

— Я видела только насилие, которое мне понравилось. Я даже не смотрела на его фаллос. Я люблю твой.

— Хочешь его?

— Всегда хочу.

Том улыбнулся и обнял волшебницу. Её объятия дарили чувство защищённости и спокойствия. Он был уверен в ней так же, как в себе. И с каждым днём он создавал новую Гермиону, которая для всех становилась тёмной королевой, а для него оставляла истинное лицо, чтобы он мог лицезреть её любовь и нежность.

***

С самого утра Том бродил по уличной части мэнора. Ноги сами привели к кладбищу. Гермиона уже была возле него спустя полстолетия ожидания, а он всё ещё чего-то тут ждёт. Заметив сову с газетой в лапке, расплылся в улыбке. Весь магический мир узнал, почему появился Лорд Волдеморт и что он готов убрать тиранию. Конечно, он не собирался вдруг стать самым добрым и милым правителем, но решил, что убивать будет только в крайнем случае.

Гермиона обняла его со спины, и мужчина улыбнулся. Солнце уже освещало красоту весенней природы, но влюблённые не спешили уходить. Они одни в этом поместье, не считая запертого в подвале Петтигрю. Когда солнце осветило и кладбище, волшебники уже хотели уйти, но звук аппарации заставил остаться. На них смотрел Гарри Поттер с мечом Гриффиндора в руках. Он был напуган, а за ним резко раздались звуки аппарации, и в мальчика полетели заклинания из палочек Билла, Рона и Артура Уизли. Парень едва успел спрятаться за могилой отца Реддла.

— Уизли! — закричал Том, и вокруг рыжих предателей крови завертелся ураган. — Вон!

— Мортмордре! — палочка Гермионы взметнулась вверх, и в небе появилась тёмная метка.

Из пасти метки вылетели Пожиратели и окружили Уизли, бросая в тех сразу Непростительные заклинания. Гермиона хотела подойти ближе к кладбищу, но Том ухватил её за руку. Он не позволит своей леди лезть на рожон. К Гарри подбежал Долохов и успел отразить атаку от Избранного.

— Я тебя не трону. Она мне, как сестра, — Антонин перевёл взгляд на Гермиону, стоящую на холме. — Я отведу тебя к ней. Пойдём.

Гарри нервничал, но, видя Гермиону, которая кивнула парню в знак согласия, пошёл с Долоховым. Их спину прикрывали Нотт-старший, братья Лестрейндж, братья Розье и Эйвери.

— Авада Кедавра! — выкрикнул Рудольфус, и зелёный луч поразил Артура Уизли.

Гарри резко обернулся и остановился. Рон и Билл замерли, не решаясь поднять палочки.

— Пусть уходят! — приказала Гермиона. — Забирайте тело отца. Пусть все знают, что мы не пожалеем никого из Ордена, пока они не отвернутся от Дамблдора!

— Гермиона, — вдруг произнёс Рон. — Дамблдор не мог…

— Он и мне угрожал. Я тоже давала интервью. Там всё — чистая правда. Уходите. У вас минута, а после пеняйте на себя.

Голос Гермионы не был похож на лепет школьницы. Она говорила властно, как истинная королева. Рон ухватил тело отца и аппарировал от греха подальше. Билл смерил её презрительным взглядом, за что от Нотта получил жалящим по лицу.

— Эй!

— Не смей так смотреть на Леди Волдеморт! — шипел Нотт. — Никогда. Убирайся, Уизли!

Билл гордо поднял голову и трансгрессировал. Гарри выдохнул и поднялся к Гермионе. Она мечтала обнять своего друга, но не решалась.

— Ты принял правду?

— Да. И за это меня чуть не убили. Почему ты меня не обнимаешь? Даже обидно.

Гермиона засмеялась и заключила в объятия друга, который бросил на землю палочку с мечом и крепко обнял подругу.

— Прости меня… Ты всегда была со мной. Прости, что засомневался в тебе.

— Почему они на тебя напали? — спросил Долохов.

— Я сказал, что пойду к вам и потребую Петтигрю, напоенного сывороткой правды. Вот тут в меня без предупреждения полетел Ступефай, но я держал палочку в руке постоянно. Успел ухватить самое важное и побежал к точке аппарации. Даже Дин Томас против меня.

— А Полумна?

— Она ушла к себе домой ещё вчера. Гермиона, мне нужен Петтигрю. Я хочу знать, правдивы ли слова Севе… Снейпа, — Гарри немного оговорился.

— Не ври мне, Гарри. Ты шептал его имя в палатке почти каждую ночь. И шептал так, как шепчут любовникам в интимную ночь, — парень вспыхнул краской, а Пожиратели засмеялись.

— Гермиона, не смущай парня. У вас всё взаимно! — открыл секрет Рабастан.

— Правда? — Гарри оживился и пытался найти на лице хоть одного из Пожирателей тень насмешки.

— Правда, — ответила Гермиона. — Он мне сам всё рассказал. Но от меня ты ничего не услышишь. Это ваши дела. Ты здесь за другим. Эван, Феликс, — обратилась к братьям Розье девушка, — притащите в гостиную крысу.

— Идём, Гарри. Тебе нужно выпить, а то совсем бледный, — заявил Том.

— Я там даже есть боялся. Даже воду пить. Не спал несколько дней.

— Ясно. Биби, приготовь гостю чашку бодрящего кофе и пару сэндвичей, — приказал Реддл. — Тебе ничего не угрожает. Учитывая, что ты мой крестраж, но это потом, — Лорд успел перебить речь Героя. — Всё успеется.

— Гермиона, а у тебя есть крестраж? — шёпотом спросил Поттер.

— Есть. Долорес Амбридж этому поспособствовала. Не презирай меня только.

— И не думал. А Беллатриса?

— Я хотела её мучительно пытать, но Рабастан меня так загонял с тренировкой, что я бросила в неё Сектумсемпру. Она мертва, — Гарри удивился, но промолчал.

Гермиона взяла друга под руку, а Эйвери поднял меч с палочкой Поттера и протянул мальчику. Гарри неуверенно забрал оружие из рук Пожирателя.

— Они останутся. Это самые верные мои люди, — заявил Том.

— А Северус?

— О, я его специально не вызвала. Ты будешь его Пасхальным подарком.

Гарри улыбнулся и разрешил подруге себя вести. За его спиной шли самые опасные Пожиратели Волдеморта, и Гарри боялся, что прогадал. Но видя, как Том смотрит на Гермиону, убеждал себя, что у него развилась паранойя. Разве с таким взглядом врут своим королевам?

Когда они вошли в гостиную, братья Розье уже держали Питера. Эван поставил предателя на колени, а Феликс влил в того Веритасерум.

— Здравствуй, Питер Петтигрю! — шипел Гарри, положив меч на стол, а в руках держа палочку.

— Гарри? — удивился крыса.

— Расскажи мне всё о Мародёрах и Северусе Снейпе. Что их связывало? Как часто мой отец над ним глумился? Живо, — рычал мальчишка.

— Джеймс любил твою мать. Очень сильно. Но в поезде ему понравился и Северус. Джеймс сначала просто поддразнивал его, а потом предложил ему отношения втайне. Северус тогда выругался на Поттера, ведь не мог понять, как можно изменять Лили Эванс. Это был конец четвёртого курса. Джеймс очень рассердился и бросил в спину Снейпа Ступефай, а после изнасиловал. Я привёл Сириуса, ведь Джеймс растерялся и не знал, что делать дальше, — лихорадочно рассказывал Петтигрю, глядя на Пожирателей. — Когда пришёл Сириус и увидел обоих подавленными, то приказал Снейпу молчать, или Лили будет изнасилована. И он молчал. Терпел и молчал ещё год. После рассказал всё Эванс, но она не поверила, а Снейп ударился в тёмную магию с головой. Конечно, Джеймс получил нагоняй от Дамблдора за то, что довели Северуса до признания, и единственное, что обрадовало Директора, — неверие Лили.

— Ублюдки! — закричал Гарри. — Ненавижу всех! Ремус знал?

— Нет. Поэтому Лили и поверила нам, ведь Люпин вступился. Он тоже подумал, что Снейп пытается настроить Эванс против Мародёров.

Гарри прикрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание, но у него ничего не выходило.

— Ты недостоин жизни, — он поднял палочку и наставил на лицо Питера.

— Гарри, я не думаю, что Северус будет рад, что ты станешь убийцей, — произнёс Том. — Нагайна, завтрак!

Из ниоткуда выпрыгнула змея и набросилась на Питера, вонзая клыки, чтобы затем проглотить свою добычу. Гарри отвернулся, не в состоянии видеть эту картину. После трапезы змея спокойно разместила голову на коленях Гермионы, которая погладила подругу любимого.

— Знаешь, Гарри, а ведь в Годриковой Впадине меня она ударила носом, а тебя укусила, не выпустив яд.

Гарри улыбнулся, понимая, что уже тогда Волдеморт ждал Гермиону и выполнял её просьбы. Просто сама Грейнджер не бывала на тот момент в прошлом.

— А Василиск всего лишь хотел снова меня поприветствовать.

— Насчёт Василиска я сожалею. Но тот Том из дневника ещё не знал Гермионы, так?

— Да, — ответил Том, присаживаясь возле любимой. — Садись, Гарри. Перекуси.

Биби приготовила кофе и сэндвичи для Поттера, поставив на столик. Парень опустился в кресло, но Пожиратели всё ещё стояли. Они ждали приказа.

— Мрази, — прошептал Гарри. — Как Северус может меня любить? Я сын того, кто насиловал его, и сын той, кто не поверила ему!

— У Северуса есть отличительная черта: он умеет искренне любить. А сердце не выбирает, Гарри, — заявил Реддл. — Верно, Гермиона?

Девушка улыбнулась и посмотрела в любимые чёрные глаза, которые обожала больше жизни.

— Верно.

— Джинни и Долохов? — Гарри вспомнил колдофото из газеты.

— Ага, — протянул Антонин, садясь в одно из кресел. — Гермиона слишком много о ней рассказывала, а когда я её повстречал, оказалось, что маленькая Уизлетта в реальности невероятна, — с нескрываемым восторгом шептал русский.

— И что мне теперь делать? Я не хочу войны.

— Я тоже, Гарри! — заявил Том. — Маги борются, пока борешься ты. Как насчёт того, чтобы немедленно позвать Риту Скитер для сенсации. Завтрашняя газета обещает взрыв.

— И что я скажу?

— Ты подтвердишь наши слова. Мы с Гермионой дадим тебе просмотреть некоторые воспоминания. Я сейчас же отменю совещание, а ты явишься на ужин к Снейпу. Рите ты тоже расскажешь о своей любви. После твоей капитуляции, где мы с тобой остаёмся друзьями, так как не можем поделить Гермиону, — Гарри улыбнулся, как и Том, — Орден больше не будет сопротивляться. Я отдал приказ оборотням выбрать главным вожаком стаи Ремуса Люпина.

— Ты не врёшь? Больше не будет смертей?

— Ну, я очень темпераментен. Не обещаю, что не прикончу Авадой какого-нибудь чиновника, — Пожиратели засмеялись, и даже Гарри не сдержал улыбки.

— А как же Отряд Дамблдора?

— Поэтому ты идёшь в школу на ужин. Рита будет уже там, — заявил Том. — И вас со Снейпом запечатлим, и твою речь услышат все.

— Согласен.

— Отлично. Гермиона, покажи нашему гостю комнату, подберите ему одежду. Кажется, ты и Эйвери одного телосложения и роста. А затем время заканчивать войну. Да, Гарри, не забудь Скитер рассказать об Уизли.

— Не забуду, — оскалился Гарри.

Гермиона взяла друга под руку и повела на второй этаж. Гарри поверил и даже не удосужился забрать с собой меч. А меч не исчезал. Видимо, где-то Том был прав.

Комментарий к “Прости меня”

Дорогие читатели, осталось всего две главы и эта история будет завершена.

Уже в следующую суббота на сайте появится моя новая работа. Надеюсь, она найдёт отклик в Ваших сердцах♥

========== Хогвартс ==========

Том и Гермиона ждали Гарри в кабинете Лорда. На столе стоял омут памяти, а по бокам флаконы с воспоминаниями. Гарри вошёл к ним бодрым и решительным шагом.

— А тебе идут вещи Димитрия. Может, на Эйвери член подними, — шутила Гермиона, и Том ухмыльнулся.

— Нотт имеет более образцовое поведение, нежели Том, — язвил Гарри, возвращая подруге подкол.

Глаза Гермионы резко сверкнули, от чего Гарри удивился. Он понимал, что подруга не сердится, но не показать, что она кое-чему научилась в прошлом, не могла.

— Как же вы мне напоминаете меня и Антонина, — шутил Том.

Гарри печально улыбнулся и подошёл к друзьям.

— Но Гермиона права — тебе идёт стиль Эйвери.

Чёрные туфли, такие же брюки и рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами прекрасно подходили к зелёным глазам мага.

— Я какой-то тёмный вышел, а ты светлая.

Белые брюки и такой же свитер на Гермионе будто смеялись над сторонами мира.

— Гарри, мы с Томом приготовили для тебя воспоминания. Просмотри. На это уйдёт чуть больше часа, но время у нас есть. Учитывая твоё появление, мы отменили собрание на сегодня. Нам важно посмотреть на реакцию в школе.

— А если будет война?

— Во-первых, она уже идёт. И во-вторых, без неё никак, — улыбнулся Том и сел в кресло за столом. — Думаешь, стоит тебе сказать, что ты принял мою сторону, и сопротивление канет в небытие? Гарри, не будь наивным. С Орденом и Отрядом этой курицы Дамблдора будет проблем ещё лет на пять вперёд.

— Если Северус примет меня, то я стану твоим верным человеком, Том. И буду убивать в твою честь, только бы Снейп не ненавидел меня.

— Он тебя любит, глупый мальчишка. Смотри воспоминания, я ещё планировал вынуть из тебя часть своей души, а время поджимает.

Гарри склонился над омутом, в который Гермиона вылила все воспоминания, пока Гарри говорил. Ведьма села на колени Тома, обхватив ногами талию мага.

— Когда мы отправимся в Швейцарию?

— У меня есть порт-ключ. Можем хоть сейчас. Мальчишка даже не заметит нашего отсутствия.

Гермиона согласно кивнула, и они исчезли, чтобы спрятать свои крестражи. Когда вернулись, то Гарри всё ещё просматривал воспоминания, поэтому, недолго думая, Гермиона снова уселась на бёдра мага и страстно его поцеловала. От поцелуев волшебницы, от её касаний, от её запаха, от её взгляда в нём просыпалась страсть.

Гарри уже пару минут наблюдал, как парочка неистово целовалась, а руки Тома сжимали попку подруги.

— Я на оргию не соглашался.

Гермиона засмеялась, а Том только цокнул языком, говоря, что не мог бы Поттер смотреть воспоминания ещё час?

— Знаешь, мы бы не допустили, чтобы ты увидел меня обнажённой. На днях Макнейр решил понаблюдать за нашим соитием, и теперь умирает без глаз в Азкабане, — произнесла Гермиона, вытаскивая свои воспоминания.

— Вы похожи, — произнёс Гарри.

— Я просто показал Гермионе, что ей необязательно быть сильной, если есть кому вступиться.

— Я видел, что ты сделал с Уизли и Пруэттом. Надо было вырезать обоим оба яйца! — Том засмеялся. — Они стольких девушек сломили.

— В тот день я был великодушным. И после Гермиона меня наградила… — Том получил локтем по ребру, и мужчины засмеялись, но Лорд решил закончить перебитую речь, — первоклассным минетом!

— Помолчи! — девушка вспыхнула краской, но Гарри это только умиляло.

— Чёрт! Я не умею делать минет! А вдруг Северус посчитает меня неопытным ребёнком и не станет строить со мной отношений?! — в ужасе прошептал Гарри.

— Я тоже не умела. Гарри, я была девственницей, когда начинала встречаться с Томом.

— Я думал, ты и Крам…

— Максимум поцелуи в губы! — девушка обиженно пронзила друга взглядом. — Постой, ты девственник?

Гарри тяжело вздохнул, а Том забавлялся ситуацией, переводя взгляд с одного гриффиндорца на другого.

— Он оценит, — решил поддержать мальчишку Реддл. — Я оценил. Я от счастья чуть ли не летал. А если бы даже Гермиона оказалась не девственницей, я не стал бы её любить меньше.

— Любить? Ты сказал любить? — девушка зацепилась за это слово, и Том согласно кивнул.

— Да, я сказал именно так. Ты, Гарри, тоже не напирай на Северуса. Мы с ним слишком закрытые маги, и от нас слово «люблю» сразу не услышишь. Смотри на поступки и жесты. Они многое показывают.

— Спасибо, — Гарри немного приободрился. — Крестраж?

— Да. Герми, оставь нас. Лучше тебе этого не видеть. Поттер, это будет больно нам обоим. Ты почувствуешь мгновенный Круциатус, а со мной будет всё посложнее.

Гермиона поняла, что ритуал не из приятных, поэтому постаралась побыстрее покинуть кабинет. А спустя пять минут услышала резкий вскрик Гарри, после чего последовал душераздирающий крик Тома, и он не прекращался несколько минут.

Девушка гладила Нагайну, но это не помогало. Слыша боль любимого, невольно вонзала ногти в змею, но та послушно терпела. Стоило крикам прекратиться, ведьма рванула к Тому в кабинет. Он лежал голым на полу, скрутившись в позу эмбриона. Гарри стоял абсолютно спокоен и нетравмирован.

— Отдохни часик, а я позабочусь о нём.

Гермиона перенесла Тома в ванную комнату и с помощью магии заставила появиться ледяную воду. Тело Реддла пылало от жара после возвращения частицы души.

— Умирать не так больно…

— Всё закончилось. Одежда сгорела?

— Да. Как Поттер?

— Прекрасно. Через час ужин в Хогвартсе.

— Так быстро прошло время? Занятный день, да, милая?

— Да, мой аспид. Я приготовлю тебе одежду, а ты пока отдыхай. Вода уже нагрелась от температуры твоего тела.

Том ухмыльнулся, ухватил Гермиона за талию и затащил в воду.

— Том! — заверещала девушка. — Я теперь мокрая!

— В каком месте?

— Пошляк.

— Если ты хотела явиться в Хогвартс в этом наряде, то мы просто его высушим, — щелчком пальцев вся одежда Гермионы оказалась на полу, а затем исчезла. — Я обожаю Биби.

— А меня?

— А от тебя я без ума, любовь моя.

Пока Гермиона не успела ничего спросить, Том заткнул её поцелуем, медленно насаживая на свой член.

***

Гарри смотрел на часы и начинал паниковать. Ужин в Большом зале начался пять минут назад, а Гермионы и Волдеморта до сих пор не было видно на горизонте. Когда они вошли, Гарри выдохнул.

— Слушайте, натрахаетесь потом! — оба засмеялись, и Гермиона прошептала другу на ухо.

— Мы ненасытные!

Гарри закатил глаза, а Том приобнял любимую. Гарри отметил про себя, что чёрная рубашка и такие же брюки подчёркивали талию Тома, а пальто добавляло аристократизма.

— Любуешься мной? — шутил Реддл, а Гарри виновато опустил глаза. — Я польщён.

— Я просто оценил. В конце концов, я предпочитаю мужчин. Точнее, одного.

— Да, и когда попадёшь в его хвалёные проститутками пальцы, сам станешь ненасытным, — смеялся Том.

— У него много шлюх? — стушевался Герой.

— Насколько я понял, у него не было никого с тех пор, как ты поступил в Хогвартс. Сначала его закидывал работой старый педофил, а после он втрескался в тебя, — Реддл видел, что смог успокоить парня. — Готов?

Гарри взял в руки меч Гриффиндора и кивнул. Том обнял за талию Гермиону, а девушка крепко ухватила за руку друга, и все трое аппарировали перед дверью Большого зала.

Том встал посередине между гриффиндорцами и взмахом руки отворил дверь. В Большом зале повисла тишина, а Северус от увиденной троицы поднялся на ноги.

— Мерлин, наконец-то! — закричал Гораций и подбежал к Тому с Гермионой, крепко их обнимая, и они с улыбками на лице обняли старого наставника. — Мои воспоминания вернулись в начале января. Сначала плакать хотелось, ведь я вас помнил такими хорошими, — тараторил Слизнорт. — Том, мальчик мой, почему ты никогда не жаловался мне на Альбуса? Или Директору Диппету?

— Мне бы не поверили. Даже если бы я предоставил воспоминания.

— Я был разочарован тем, кем ты стал, но прочтя газету, больше не смею тебя презирать. Как и Северуса. Его я тоже отчитал за то, что тот молчал! Гермиона, мне очень жаль, что Дамблдор убил Вашу бабушку и молодого Корбана. Его племянник Вас не упрекает в этом?

— Он ненавидит только Дамблдора.

— Профессор Слизнорт, Вы ведь понимаете, что мы втроём здесь стоим не просто так? Я никогда уже не изменюсь, а Гарри и Гермиона меня поддерживают.

— Как и я, мой мальчик.

Том улыбнулся и благодарно кивнул любимому профессору.

— Гарри! — Джинни выбежала из-за слизеринского стола и обняла друга.

— Ты чего там сидишь? — удивился друг.

— Я изгой на своём. Профессор Снейп перераспределил меня на Слизерин. Тео за мной присматривает.

— Тео, ты как телохранитель, — шутила Гермиона.

— Я не жалуюсь, будучи на хорошем счету у Тёмного Лорда.

Драко сглотнул, завидев, как Гарри на него посмотрел. Взгляд говорил, что Поттер теперь возле Волдеморта, ближе любого из старых Пожирателей, и многое припомнит Хорьку.

— Гарри! — закричал Симус. — Как ты можешь предать Дамблдора и поверить Пожирателям?

— Меня чуть не убили Уизли! Я могу верить стороне Волдеморта!

— А как же битва? — спросил Невилл. — Как же светлое будущее?

— Оно будет у тех, кто перестанет воевать против Тома Реддла, — спокойно ответил Поттер.

— Но ты должен победи…

— Я! — закричал Гарри, перебивая Невилла. — Никому! Ничего! Не! Должен! Я устал воевать! Устал!!! — стены замка задрожали от гнева, и Северус поспешил к Гарри. — Я всего лишь хочу открыто любить и быть любимым… Мне надоело, что я должен! Кому?

— Но он будет всё равно убивать! — заявила Лаванда.

— Да. Если вы будете сопротивляться. И я буду вас убивать, если вы пойдёте против моего Лорда!

Гарри признал, что преклонился перед Волдемортом, а Рита только успевала всё схватывать и записывать.

— Гарри? — спросил Северус, подойдя, и парень сразу улыбнулся так искренне, будто увидел лучшего человека на планете.

— Я пришёл вернуть меч. Том сказал, что это ты… Вы! Что Вы его принесли, ведь так было нужно.

Снейп ухмыльнулся, и забрав меч, протянул Джинни.

— Джиневра, Вы знаете пароль от моего кабинета.

— Конечно, Директор.

— Северус… Простите, профессор Снейп, я не такой, как мой отец…

— Гарри, хватит оговариваться. Ты в безопасности. И что-то мне подсказывает, что ты о многом узнал.

— Неправда! — возмутились Гермиона и Том, чем вызвали улыбку Слизнорта.

— Гораций, меня не будет недельку-другую. Присмотри за школой.

— Конечно, Северус.

Снейп протянул руку, и Гарри резко прижался к телу любимого зельевара. Обняв мальчишку, Пожиратель аппарировал прочь.

— Рита, как тебе репортаж? — шутила Гермиона.

— Шикарный! Это не всё? — она уже предвкушала интересную новость.

— Конечно, нет, — ответил Том. — Амикус! Алекто! Живо ко мне!

Брат и сестра Кэрроу медленно и опасливо подошли к Лорду и его Леди. Том был не в настроении, и его глаза резко стали красного цвета, что означало его ярость.

— Для чего вы пытали студентов? Я не вмешивался, пока не вернулась Гермиона, чтобы никто даже и помыслить не мог, что я что-то скрываю. Мы пытаемся вырастить новую нацию магов, а вы их пытаете Крициатусом и отправляете в подземелья на пытки? Кстати, где Филч?

— Я его запер в подвале с кошкой, — ответил Тео.

— Умница, весь в отца. Пришлю Эрьера, пусть доставит его в Азкабан вместе с его миссис Норис,— пренебрежительно прошипел Том. — Итак, вы оба меня достали своим деспотическим отношением к детям. У вас тут учится две племянницы — Флора и Гестия, так вот, я могу их специально отдать на расправу за ваши грехи.

— Милорд, — начала Алекто.

— Я не разрешал подавать голос, псина! Мне нужны вменяемые последователи, а не чокнутые психи!

Гермиона вынула палочку, как и Том. Лорд и Леди переглянулись и одновременно выпустили зелёные лучи в Кэрроу. Авада никого в живых ещё не оставляла.

— Даю время до первого августа. Не капитулируете — буду выбивать семьями, но последователи Дамблдора вымрут!

Тео хмыкнул, глядя на гриффиндорский стол. Том взял Гермиону за руку и подошёл к Горацию.

— Я соскучился, профессор. Может, выпьем Вашего успокоительного чая?

— Конечно, Том, конечно, — весело пропел Слизнорт. — Идёмте. Я хочу услышать о ваших приключениях.

Когда Том выходил из Большого зала, он окинул взглядом преподавательский стол. Не успел пройти и шага, как ему на глаза попался Перси Уизли.

— Милорд, — парень склонил голову.

— Мистер Уизли? Это ведь вы три года назад отреклись от семьи?

— Да. И как только вышла Ваша статья, я написал Джинни. Увидев её на колдофото, обрадовался, что не у одного меня в этой семье есть своё мнение. Не один я ушёл.

Джинни помахала брату за спиной, но не подходила. Передав Тео меч, девушка решила подойти поближе, чтобы всё хорошо слышать.

— У Гарри я попрошу прощения за то, что считал его лжецом. И хочу извиниться за своё упрямство, но Джинни написала, что Вы примете меня, если я сам приду. Я умный. Я легко схватываю информацию. Я могу быть полезным. Тем более Вы метите в Министры, да?

— Да. Я рад, что хоть один брат у Дженевры останется. Как ты узнал, что я здесь?

— Явился к Вам в поместье, а домовой эльф сказал, что Вы отравились в Хогвартс.

— Мне будет нужен личный помощник, мистер Уизли. Люциус, Корбан, Поттер, Северус и Гермиона будут заниматься другими делами. Мне нужен человек, на которого я могу легко оставить дела или страну и не переживать за неё. Приходи после выходных в Министерство ко мне. Я уже буду. Сейчас можешь отдыхать эти прекрасные четыре дня. Проведи время с семьёй.

— Благодарю, мой Лорд! — парень поклонился, а гриффиндорцы, наблюдая за счастливым Перси, почти плевались ядом. — Я не подведу.

— Удачи, — произнесла Гермиона, уводя за руку Тома.

Джинни больше не сдерживалась. Запищав от радости, с разбегу запрыгнула на брата, и тот её закружил. Тео только ждал, когда родственники наобнимаются, чтобы отдать меч. Девушка плакала от радости, что хоть один брат в её жизни останется.

========== Эпилог ==========

За окном опускались первые снежинки, которые Министр Магии Том Марволо Реддл наблюдал из окна своего кабинета в поместье. За столом сидели Пожиратели и ждали, когда Тёмный Лорд заговорит.

— Сколько погибло наших? — наконец задал вопрос Волдеморт.

— Шесть человек, среди них два оборотня, – ответил Люпин, который принял сторону Лорда, как только переговорил в мае с Гарри.

— Уиз-с-с-с-сли! — шипел будто змей Том. — Кингс-с-сли! Лонгботтом-с-с! Финниган-с-с! Браун-с-с! Кто там ещё в этой шайке?

— Сестры Патил, братья Криви и Делакуры! — ответил Рудольфус Лестрейндж. — Их почти не осталось. Мы знаем, где они соберутся этой ночью. Добьём перед Рождеством! Подарочек себе устроим.

— Откуда информация? — удивилась Джинни.

— Мисс Браун решила одуматься, — ответил Рабастан.

— А если ловушка? — спросила Гермиона.

— Мы применили к ней заклинание истины, — ответил Рудольфус.

— Хорошо. Берите столько людей, сколько нужно. Головы принесите лично мне. Я сделаю колдофото и отправлю в «Пророк»! Это всё?

— Почти, — ответил Нотт. — Мы с Долоховым поймали Рона Уизли.

— Приведите сюда и уходите. Гермиона, останься.

Волшебница улыбнулась, поглаживая Нагайну, а остальные быстро оставили задумчивого господина. Гарри только стрельнул глазами на подругу, переживая за неё, но Гермиона даже бровью не повела. Она была уверена в своём любимом.

Антонин завёл в зал Рона, у которого были связаны за спиной руки, и отдал палочку Гермионе. Когда за Пожирателем закрылась дверь, Том перевёл взгляд на избитого сторонника Дамблдора, а после протянул руку к любимой. Девушка быстро поднялась и подошла к Реддлу, который нежно поглаживал личико слизеринки.

— Милая моя Гермиона, — он поцеловал левую руку девушки, где красовалось кольцо с рубином, говорящее о помолвке. — Это твой бывший друг, который вытащил тебя из поместья Люциуса, и который, к счастью, не удержал твою руку при аппарации. Ты слышала имена оставшихся в живых последователей Дамблдора?

— Да.

— Ты видела спокойные лица Люпина, Поттера и Дженевры?

— Да.

— Я читал их души. Они считают мои решения верными. Нарцисса, Северус и Долохов хорошо поработали над этой троицей. Я никогда не работал над тобой. Я всегда говорил правду, не скрывая истинного лица убийцы за маской. Я доверяю тебе, как никому другому, Гермиона.

— Лестно слышать, любимый, — улыбнулась волшебница.

— Месяц назад Поттер убил Молли Уизли, а Джиневра — Флёр Делакур. Чистая случайность, но рука их не дрогнула. Я хочу, чтобы ты сделала мне подарок.

— Всё, что пожелаешь.

— Оборви последнюю связь с Золотым Трио. Перестань быть Золотой девочкой Гриффиндора и стань слизеринской Леди Волдеморт. Убей его!

Гермиона перевела взгляд на ошарашенного Рона. Том забрал палочку Уизли из рук ведьмы и разломал её напополам.

— Гермиона…

— Помни, я давал им шанс капитулировать. И этим шансом воспользовались немногие: Перси Уизли, Ремус Люпин, Нимфадора Тонкс, Андромеда Тонкс и Лаванда Браун, пусть и с опозданием.

— Гермиона, прошу, не слушай его, — хрипел Рон, видимо, ему повредили кадык.

— Рон, мы с Гарри столько раз тебя прощали. Мы давали тебе столько шансов, а что делал ты? — парень виновато опустил голову. — Ты доводил нас до истерики! Постоянно упрекал! Бросал на произвол судьбы! Ради меня Том дал время определиться со стороной. Ты выбрал свою, — спокойно ответила девушка, направляя на парня палочку.

— Он убийца!

— Как и я. Последнее слово?

— Горите в аду!

— Извини, но мы с Томом бессмертные.

Рон в ужасе посмотрел на Тёмного Лорда, который победно ухмылялся, а затем на бывшую подругу, которая выбрала свой путь.

— Авада Кедавра! — чётко произнесла девушка, и Рон упал замертво с широко раскрытыми глазами, в которых навеки застыл ужас.

Гермиона повернулась к Реддлу, а тот чувственно поцеловал её в губы. Гермиона таяла от нежности, которую Тёмный Лорд умел дарить только ей одной. Она была готова выполнить любой его приказ, любую просьбу, любую прихоть, убить ради него, стать тёмной. И он ценил это. Ценил настолько сильно, что порой забывал о своей чёрной душе, забывал о войне и помнил только любовь.

— Добро пожаловать в новый мир, Леди Волдеморт!

THE END