Королевич
С чего началась эта история? Ну конечно, с ведьмы. Карги старой. Обидчивая, скажите на милость. Ну подумаешь, подсыпал я ей яду в вино, ну и что, папенька-король постоянно шутил так над министрами. Тем более, и не умерла же, ветошь, поносом отделалась. Нееет, отомстила. Превратила в лягушку и на болото в чужую страну закинула. Жди, Базиль, когда принцесса поцелует, тогда снова станешь человеком. Ну, принцессы по-здешнему называются «царевнами». Жду. А царевны-то на болото не ходят, делать им тут нечего, в теремах они сидят. Совсем я загрустил. Жизнь не мила. Пошутил, называется.
А вот только оказалось, что и на худо может быть худо худшее. Сижу, значит, на кочке. Вдруг что-то кааак долбанёт по маковке. Смотрю — стрела. Тут мне что-то не по себе стало. А сквозь камыш Иван-царевич ломится. Я и опомниться не успел, как схватил он меня и тянет ко рту. Я выворачиваюсь, ору благим матом: отпусти, отпусти! — а он таки поцеловал... И я тут же такой в сарафане, с косой блондинистой, титьки пятого размера, сам бы такие помять не отказался. Я так и обмер. А этот гад мне: «Поехали домой, в терем, Василиса!» — и волочёт за руку, я упираюсь, а силёнок-то у меня супротив него маловато. Вот я в тереме и оказался. Ну что, так и живём, троих детей я ему уже родил, а смириться никак не могу. И правду как сказать? никак. Люди здесь суровые, за такое и под лёд спустить могут. В общем, хочешь жить — терпи. А и терпежу не стало, хоть вешайся.
Вот и решился я с отчаянья на побег. Думаю: однова пропадать! Даже и рассказывать вам не буду, через что пришлось пройти, вспоминать страшно. А всё-таки смилостивилось небо надо мной, добрался я до родины. И сразу к ведьме в ноги: прости дурака, бабка, наказан по самое некуда, до гроба закаялся. А ведьма-то ухмыльнулась так непонятно: а что, говорит, Базилюшка, домой хочешь, во дворец? Папенька-то давно умер, на трон сядешь? А может, и так ничего? Ну, Иван-то, понятно, дурак и хам был. Ну так я тебе герцога родовитого найду, а? Будешь жить не тужить, а? Бабка, смилуйся! Не могу, руки на себя наложу! Она так: м-да? Ну, раз сам так хочешь... Сам решил, сам выбрал, ответственность твоя, не моя. И... я даже не сразу поверил в своё счастье. А она мне: ну что, гость дорогой, вот тебе дверь, иди себе во дворец, иди. Дорожку знаешь, провожать не буду.
Иду это я по дороге и думаю: сейчас, сейчас буду дома, обниму всех, расцелую... да, а папенька-то, она сказала, умер? А что со старым хрычом стряслось? А кто, собственно, сейчас на троне? Я же единственным сыном был. Может, регент какой управляет? Чего я у старухи не спросил-то? Голову от радости потерял. Ну ладно, сейчас увидим. Я всё-таки законным наследником-то остался, разберёмся.
Ну вот, вошёл я в городские ворота, а душа что-то неспокойна. Ну и подумал: а зайду-ка я сначала к виконту, другу детства, узнаю, что к чему, расспрошу, как и что тут было, пока меня не было, да просто друга обниму!
Виконт оказался на конюшне. Увидел меня, обомлел, побледнел, покраснел, но пришёл в себя. Да тут все думали, что тебя и в живых-то нет, откуда ты взялся, да через столько времени? Рассказал ему всё как есть, и сам услышал... Помнишь, папенька-то твой любил подшучивать над министрами? А они, твари предательские, взяли и организовали комплот; и подшутили над ним точно так же, как и он шутил. А во главе герцог стоял, первый министр. Он-то на себя корону и надел, сказал, что будет править строго, но справедливо и мудро. Вот... новая у нас нынче власть. И наследника он уже себе родил, и вторым жена его брюхатая. Новая власть, словом. Династия сменилась, понимаешь? А тут ты. Ой, не ходи ты во дворец, Базиль, уезжай куда-нить в дальние страны, от греха подальше, боюсь я за тебя, неуж натуру подлеца этого забыть успел?
Я так и взвился. Уезжай? Мало я на чужбине мучился? Оставь трон и королевство убийце и узурпатору и беги? Ну нет! Я ему посмотрю в глаза! Я послушаю, что он мне скажет! И за папеньку ответит! А если что, весь народ за меня встанет! Пощады самозванцу не дам! Повернулся и ушёл, не слушая.
Стражники дворцовые глаза выпучили, но не пропустить не посмели. А вот герцог только бровь приподнял, умеет собой владеть, собака. Какие люди, какими судьбами, где пропадал, уж не чаяли когда-нибудь увидеть, что делать, правим сами, потихоньку... папенька... да, виноваты, но ты не взыщи, мы тоже жить хотим, а в остальном против него не были, так, стало быть, вернулся, править, ну что ж, по справедливости должен я тебе трон вернуть, дела передать, если что не так, прости, старался в меру своего разумения. Да ты только с дороги, голодный, конечно, давай-ка мы дела отложим немного, я тоже как раз проголодался, пойдём перекусим, а там всё и обсудим, эй, подавать на стол! А с кем ты уже успел повидаться, ах, с виконтом, что-то совсем он перестал у нас появляться, не дело забывать верных, надо пригласить и его пообедать, ну, садись за стол, вина?
Я успел отпить только два глотка, когда внутри всё скрутило и вспыхнуло нестерпимым пламенем. Бокал звякнул, разлетевшись осколками. Перед глазами была тьма. Я, корчась, сполз на пол. И лишь ведьмин голос где-то прокаркал: «Сам решил, сам выбрал, ответственность твоя, не моя...»
13.08.2021
