Освобождение Эрака.
Джон Фланаган
Описание
Международный бестселлер The New York Times на протяжении многих лет, переведенный на 29 языков мира! Приключения Уилла продолжаются в седьмой книге серии. Предводителя Скандии Эрака похищают вероломные пустынные кочевники. Уиллу и его товарищу Холту предстоит отправиться в Арриду, чтобы найти Эрака и освободить его. Но раскаленная пустыня – опасное место даже для таких умелых и ловких воинов, как рейнджеры. Суровые песчаные бури, коварные племена и смертельные опасности поджидают на каждом шагу Уилла и его друзей.
© Storysidе
ЛЯЗГ!
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7.
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
Глава 46
Глава 47
Глава 48
Глава 49
Эпилог
Благодарим вас за загрузку книги из бесплатной электронной библиотеки Royallib.ru
Все книги автора
Та же книга в других форматах
Приятного чтения!
Глава 1
Часовой так и не увидел темную фигуру, призраком пробирающуюся сквозь ночь к замку Аралуэн. Сливаясь с преобладающими узорами света и тени, отбрасываемыми полумесяцем, чужак, казалось, сливался с тканью ночи, соответствуя ритму деревьев и теней облаков, когда они двигались с умеренным ветром.
Пост часового находился во внешнем оцеплении, за стенами массивного замка, у юго-восточной башни. Ров мягко колыхался позади него, его поверхность колыхалась от ветра, так что отражения звезд в темной воде мерцали тысячами крошечных точек света. Перед ним раскинулся огромный парк, окружавший замок, тщательно ухоженный, безукоризненно подстриженный и усеянный плодовыми и тенистыми деревьями.
Земля плавно уходила от замка. Там были деревья и небольшие тенистые лощины, где пары или отдельные люди могли посидеть, отдохнуть и устроить пикник в относительном уединении, укрывшись от солнца. Но деревья были маленькими, и они были хорошо расположены, с большим количеством открытой земли между ними, так что укрытие было бы отказано любой большой атакующей силе. Это был хорошо организованный компромисс между обеспечением уединения и отдыха и необходимостью безопасности в эпоху, когда нападение может произойти в любой момент.
В тридцати метрах слева от того места, где стоял часовой, был устроен стол для пикника, прикрепленный старым колесом к спиленному пню того, что когда-то было большим деревом. Вокруг стола стояло несколько деревенских скамеек, а сбоку было посажено дерево поменьше, чтобы затенять его в полдень. Это было любимое место для пикника рыцарей и их дам. Отсюда открывался хороший обзор зеленых, приятных парков, спускавшихся к далекой темной линии леса. И его поместили так, чтобы он мог наслаждаться солнечным светом круглый год – до тех пор, пока светит солнце.
Незваный гость направлялся к этому столу.
Темная фигура скользнула в тень небольшой рощицы в сорока метрах от скамейки и упала животом на землю. Бросив последний взгляд, чтобы сориентироваться, незваный гость выскользнул из тени, лицом вниз, направляясь к укрытию стола.
Прогресс шел мучительно медленно. Очевидно, это был опытный сталкер, который знал, что любое быстрое движение будет замечено боковым зрением часового. Когда тени облаков проплывали над парком, ползущая фигура двигалась вместе с ними, незаметно колыхаясь по короткой траве, казалась еще одной движущейся тенью. Темно-зеленая одежда помогала скрываться. Черный был бы слишком темным и создавал бы слишком глубокую тень.
Темно - зеленый прекрасно сливался с тоном самой травы.
Десять минут ушло на то, чтобы преодолеть расстояние до стола. В нескольких метрах от цели фигура застыла, когда охранник внезапно напрягся, словно встревоженный каким – то звуком или легким движением-или, возможно, просто интуитивным ощущением, что все не совсем так. Он повернулся и посмотрел в сторону стола, даже не заметив темную неподвижную фигуру в нескольких метрах от него.
Наконец, убедившись, что опасности нет, часовой покачал головой, топнул ногой, сделал несколько шагов вправо, потом снова влево, потом переложил копье в левую руку и потер уставшие глаза правой. Ему было скучно и он устал, и он сказал себе, что когда ты становишься таким, то начинаешь воображать.
Он зевнул, затем резко осел, перенеся вес тела больше на одну ногу, чем на другую. Он криво фыркнул. Ему никогда не сойдет с рук эта расслабленная поза на дневном посту. Но сейчас было уже за полночь, и сержант охраны вряд ли придет проведать его в ближайший час.
Когда часовой снова расслабился, темная фигура скользнула последние несколько метров к укрытию стола. Медленно поднявшись на корточки, незваный гость изучил обстановку. Часовой, шаркая и топая ногами, отошел на несколько метров от стола, но не настолько, чтобы вызвать проблемы.
Вокруг талии незваного гостя был завязан длинный кожаный ремень. Теперь, развязанный, он был похож на пращу с мягким кожаным мешочком в центре. Гладкий, тяжелый камень вошел в мешочек, и фигура немного приподнялась, начав размахивать простым оружием по широкому медленному кругу, используя минимальное движение запястья и постепенно наращивая скорость.
Часовой услышал в ночи какой-то посторонний звук. Он начинался глубоким, почти неслышным гулом и постепенно становился все выше. Изменение было настолько постепенным, что он не был уверен, в какой момент он осознал это. "Похоже на какое-то насекомое", - подумал он.… возможно, гигантская пчела. Было трудно определить направление, откуда доносился звук. И тут в нем шевельнулось воспоминание. Один из часовых упомянул о подобном звуке несколько дней назад. Он сказал, что это так.…
ЛЯЗГ!
Невидимая ракета врезалась в наконечник его копья. Сила удара вырвала оружие из его ослабевшей хватки, отбросив его в сторону. Его рука инстинктивно опустилась на рукоять меча, и он уже наполовину обнажил ее, когда из-за стола слева от него поднялась стройная фигура.
Крик тревоги застыл у него в горле, когда незваный гость откинул темный капюшон, скрывавший копну светлых волос.
- Расслабься! Это всего лишь я, - сказала она с явным весельем в голосе.
Даже в темноте, даже на расстоянии тридцати метров, смеющийся голос и характерные светлые волосы выдавали в ней Кассандру, наследную принцессу Аралуена.
Глава 2
- Это должно прекратиться, Кассандра, - сказал Дункан.
Он был зол. Она это видела. Если бы это не было очевидно по тому, как он расхаживал за столом в своем кабинете, она бы поняла это по тому факту, что он называл ее Кассандрой. Обычно он называл ее Кэсс или Кэсси. И только когда он был сильно раздражен ею, он использовал длинную форму ее имени.
И сегодня он был очень зол на нее. Ему предстояла целая утренняя работа. Его стол был завален петициями и решениями, торговая делегация из Тевтландта требовала его внимания, и ему пришлось взять тайм-аут, чтобы разобраться с жалобой на поведение дочери.
Она вытянула руки ладонями вперед – жест, в котором в равной степени смешались разочарование и объяснение. - Папа, я просто...
- Ты просто бродил по окрестностям после полуночи, выслеживая невинного часового, а потом напугал его до смерти своей проклятой пращой! Что, если бы ты ударил его вместо копья?
-Нет, - просто ответила она. - Я попадаю в то, во что целюсь. Я прицелился в наконечник копья.
Он пристально посмотрел на нее и протянул руку.
-Дай мне его, - сказал он и, когда она, не понимая, склонила голову набок, добавил: - Пращу. Дай мне его. -
Он увидел, как решительно сжалась ее челюсть, прежде чем она заговорила. -Нет, - сказала она.
Его брови взлетели вверх. - Ты бросаешь мне вызов? В конце концов, я король.
- Я не бросаю тебе вызов. Я просто не дам тебе эту перевязь. Я сделал это. Мне потребовалась неделя, чтобы сделать все как надо. Я практиковался с ним месяцами, чтобы не упустить то, к чему стремлюсь. Я не отдам его вам, чтобы вы могли его уничтожить. Прости, - добавила она последнее слово после паузы.
- А еще я твой отец,- заметил он.
Она кивнула, соглашаясь с этим фактом. - Я уважаю это. Но ты злишься. И если я сейчас отдам тебе свою пращу, ты разрежешь ее, не задумываясь, не так ли?
Он разочарованно покачал головой и отвернулся к окну. Они находились в его кабинете-большой, просторной и хорошо освещенной комнате с видом на парк.
- Я не могу допустить, чтобы ты бродил в темноте, удивляя часовых, - сказал он. Он видел, что они зашли в тупик из-за пращи, и решил, что лучше сменить точку атаки. Он знал, какой упрямой может быть его дочь.
-Это несправедливо по отношению к мужчинам, - продолжал он. - Это случилось уже в третий раз, и они устали от твоих глупых игр. Сержант охраны попросил меня встретиться сегодня попозже, и я знаю, что это будет. - Вы поставили меня в очень трудное положение. Мне придется извиниться перед сержантом. Ты понимаешь, как это будет неловко?
Он увидел, как гнев на ее лице немного померк. -Прости, отец, - сказала она. Она соответствовала его формальности. Обычно она называла его папой. Сегодня это были Кассандра и отец. - Но это не глупая игра, поверь мне.
-Почему? - спросил он с некоторым жаром. - Ты же кронпринцесса, а не какая-нибудь глупая крестьянская девчонка! Вы живете в замке с сотнями солдат, чтобы защитить вас! Зачем тебе учиться красться в темноте и пользоваться оружием браконьера?
-Папа, - сказала она, забыв о формальностях, - подумай о моей жизни. Меня преследовали варгалы в Кельтике. Мои сопровождающие были убиты, и я едва спасся. Потом меня захватила армия Моргарата. Меня утащили в Скандию, где мне пришлось выживать в горах. Там я мог бы умереть с голоду. После этого я был вовлечен в полномасштабную битву. Эти сотни охранников не совсем обеспечили мне безопасность, не так ли?
Дункан раздраженно махнул рукой. - Ну, может, и нет. Но ...
-Давайте посмотрим правде в глаза, - продолжала Кассандра, - это опасный мир, и я, как наследная принцесса, являюсь мишенью для наших врагов. Я хочу быть в состоянии защитить себя. Я не хочу полагаться на других. Кроме того… - Она заколебалась, и он внимательно посмотрел на нее.
-Кроме того?- спросил он. Кассандра, казалось, раздумывала, стоит ли говорить больше. Затем она глубоко вздохнула и нырнула.
– Как твоя дочь, настанет время, когда я смогу помочь тебе-разделить часть твоей ноши.
- Но ты же это делаешь! Банкет на прошлой неделе был триумфальным...
Она сделала пренебрежительный жест руками. - Я не имею в виду банкеты, торжественные мероприятия и пикники в парке. Я имею в виду важные вещи – отправляться в дипломатические миссии от вашего имени, выступать в качестве вашего представителя, когда возникают споры, требующие разрешения. То, что вы ожидаете сына, чтобы сделать для вас.
- Но ты не мой сын, - сказал Дункан.
Кассандра грустно улыбнулась. Она знала, что отец любит ее. Но она также знала, что король, любой король, надеется, что сын продолжит его дело.
- Папа, когда-нибудь я стану Королевой. Надеюсь, не слишком скоро, - поспешно добавила она, и Дункан улыбнулся в знак согласия. - Но когда это случится, мне придется заниматься этими вещами, и тогда будет немного поздно начинать учиться.
Дункан долго смотрел на нее. Он знал, что у Кассандры сильная воля. Она была храброй, способной и умной. Она ни за что не согласится быть номинальным правителем, позволяя другим принимать решения и выполнять тяжелую работу.
-Наверное, вы правы, - сказал он наконец. - Тебе следует научиться заботиться о себе. Но сэр Ричард учил тебя владеть саблей. Зачем возиться с пращой – и зачем учиться красться незаметно?
Не было ничего необычного в том, что высокородные юные леди изучали искусство фехтования. Кассандра уже несколько месяцев брала уроки у Помощника Мастера боя, используя легкую саблю, специально сделанную для нее. Она повернула к отцу страдальческое лицо.
-С саблей у меня все в порядке,- призналась она. - Но я никогда не стану настоящим экспертом, а именно таким мне и нужно быть, чтобы выстоять против человека с тяжелым оружием. То же самое и с луком. Требуются годы практики, чтобы научиться использовать это правильно, и у меня просто нет времени.
- Праща-это оружие, которое я уже знаю. Я научился пользоваться им еще в детстве. Это помогло мне выжить в Скандии. Я решил, что это будет моим любимым оружием, и я буду развивать свои базовые навыки, пока не стану настоящим экспертом.
- Это можно сделать и на дальности стрельбы. Не надо терроризировать моих часовых, - сказал Дункан.
Она виновато улыбнулась. - Я признаю, что был несправедлив к ним. Но Гелдон сказал, что лучший способ попрактиковаться-это сделать ситуацию как можно более реальной.
-Гелдон? Брови Дункана сошлись на переносице. Гелдон был отставным рейнджером, у которого была квартира в замке Аралуэн. Иногда он выступал в качестве советника Кроули, коменданта Корпуса рейнджеров. Кассандра покраснела, поняв, что выдала больше, чем намеревалась.
- Я попросила его дать мне несколько советов по невидимому движению, - призналась она и поспешно добавила: - Но он не знал о праще, честное слово.
- Я поговорю с ним позже, - сказал Дункан, хотя не сомневался, что она говорит правду. Гелдон не настолько глуп, чтобы поощрять ее в безответственных тренировках, которые она придумала.
Он сел и несколько секунд глубоко дышал, чтобы успокоиться. Затем он сказал более рассудительным тоном: - Кэсс, подумай об этом. Ваши тренировки могут подвергнуть опасности вас или сам замок.
Она склонила голову набок, не понимая.
- Теперь, когда часовые знают, что ты задумал, они могут просто игнорировать случайный шум или признаки движения за стенами. Если бы они увидели какую-то темную фигуру, крадущуюся в ночи, они бы решили, что это ты. И они могут ошибаться. Что, если вражеский агент пытается проникнуть в замок? Это может привести к смерти часового. Вы бы хотели, чтобы это было на вашей совести?
Кассандра опустила голову, обдумывая его слова. Она поняла, что он прав.
-Нет,- тихо сказала она.
- А может случиться и наоборот. В одну из таких ночей часовой мог увидеть, как кто-то преследует его, и не понять, что это всего лишь кронпринцесса. Ты сам можешь погибнуть.
Она открыла было рот, чтобы возразить, но он остановил ее, подняв руку.
- Я знаю, ты считаешь себя слишком опытным для этого. Но подумай об этом. Что будет с человеком, который тебя убил? Вы бы хотели, чтобы он жил с этим на совести?
- Полагаю, что нет, - мрачно сказала она, и он кивнул, видя, что урок усвоен.
- Тогда я хочу, чтобы ты прекратил свои опасные игры. Она снова попыталась возразить, но он перескочил через нее. - Если тебе нужно попрактиковаться, пусть Гелдон разработает для тебя правильный план. Я уверен, что он захочет помочь, и проскользнуть мимо него будет труднее, чем мимо нескольких сонных часовых.
Лицо Кассандры расплылось в улыбке, когда она поняла, что отец не только не конфисковал ее пращу, но и разрешил ей продолжать упражняться с оружием.
-Спасибо, папа, - сказала она с явным нетерпением в голосе. - Я займусь им сегодня попозже.
Но Дункан уже качал головой.
- Для этого еще будет время. Сегодня мне нужна ваша помощь в планировании поездки – официальной поездки. Я хочу, чтобы вы решили, кто должен сопровождать нас. И вам, вероятно, понадобится новая одежда – приличные дорожные костюмы и вечерние платья, а не ту тунику и колготки, которые вы носите. Ты говоришь, что хочешь помочь, так что вот твой шанс. Ты все организуешь.
Она кивнула, слегка нахмурившись, обдумывая приготовления, которые ей предстояло сделать, детали, которые она должна была устроить. Официальная королевская поездка требовала большого планирования и участия большого количества людей. Она поняла, что ей предстоит напряженная пара недель. Но она была рада, что его внимание было отвлечено от приказа отдать ей пращу.
-Когда мы едем? - спросила она. - И куда? - Ей нужно было знать, как далеко они едут, чтобы она могла организовать их ночлег по пути.
-Через три недели,- ответил король. - Нас пригласили на свадьбу в замок Редмонт четырнадцатого числа следующего месяца.
- Редмонт? - повторила она, явно заинтересованная этим именем. - А кто женится в Редмонте?
Глава 3
Глава 3
Холт провел пальцами по лохматым волосам, изучая список имен.
- Борода Горлога! - произнес он скандийскую клятву, которую уже успел полюбить. - Сколько здесь людей?
Леди Полина безмятежно наблюдала за ним. -Двести три,- спокойно ответила она.
Он в ужасе оторвал взгляд от списка. -Двести три?- повторил он, и она кивнула. Он покачал головой и бросил ей на стол лист пергамента.
-Ну что ж, придется его сократить, - сказал он.
Паулина слегка нахмурилась, обдумывая его заявление. - Возможно, мы могли бы избавиться от этих троих, - сказала она. - Я не уверена, что мне действительно нужен иберийский посол и две его идиотские дочери на моей свадьбе.
Она взяла перо и вычеркнула последние три имени в списке, затем посмотрела на него и широко улыбнулась.
- Вот. Все сделано. Разве это не было просто?
Холт рассеянно покачал головой, снова взял список и просмотрел его. - Но... двести человек? Неужели нам действительно нужно двести человек, чтобы пожениться?
- Они не собираются жениться, дорогая. Мы, - сказала она, намеренно не понимая его. Он сердито посмотрел на нее. Обычно хмурый взгляд Холта внушал страх. Но леди Полин это не пугало. Она приподняла одну бровь, и он понял, что с таким же успехом мог бы перестать хмуриться. Он вернулся к списку, ткнув указательным пальцем в один из разделов.
- Я имею в виду… - Полагаю, король должен приехать, - начал он.
- Конечно, знает. Вы один из его старейших советников, - заметила она.
– А Эванлин ... Ну, Кассандра. Она моя подруга. Но кто все эти другие? В королевской свите должно быть человек пятнадцать!
-Семнадцать,- ответила леди Полина. - В конце концов, король не может путешествовать без свиты. Они с Кассандрой не могут просто вскочить на коней и однажды заявиться со словами: "Мы приехали на свадьбу. Где мы сядем?" Тут есть определенный протокол.
-Протокол!- насмешливо фыркнул Холт. - Что за вздор!
-Стой, - сказал элегантный дипломат, - когда ты просил меня выйти за тебя замуж, ты думал, что мы могли бы просто улизнуть на лесную поляну с несколькими близкими друзьями и покончить с этим?
Холт колебался. - Ну, нет... конечно, нет.
Собственно говоря, именно так он и думал. Простая церемония, несколько друзей, хорошая еда и выпивка, а потом они с Полиной станут парой. Но он чувствовал, что было бы неразумно признавать это прямо сейчас.
Помолвка седого Рейнджера и прекрасной леди Полины уже несколько недель была предметом разговоров в Редмонтском поместье.
Люди были поражены и восхищены тем, что эта, казалось бы, неподходящая, но уважаемая пара должна была стать мужем и женой. Было о чем поразмышлять, о чем посплетничать. В течение нескольких недель в столовой Редмонта почти ничего не обсуждалось.
Были и такие, кто делал вид, что не удивлен. Барон Аральд Редмонтский был одним из них.
- Всегда знал! - говорил он всем, кто хотел слушать. - Я всегда знал, что с этими двумя что-то происходит! Предвидел это много лет назад! Наверное, знали об этом раньше, чем они.
И действительно, на протяжении многих лет ходили смутные слухи о том, что Холт и Полин в прошлом были чем-то большим, чем просто друзьями. Но большинство людей отвергло подобные разговоры. И ни Холт, ни Полина никогда не говорили об этом. Когда дело касалось сохранения секретов, мало кто мог быть более молчаливым, чем рейнджеры и члены Дипломатической службы.
Но настал день, когда Холт понял, что время летит с нарастающей скоростью. Уилл, его ученик, учился на последнем курсе. Через несколько месяцев ему предстояло окончить школу и получить звание Серебряного Дубового листа – знак отличия настоящего рейнджера. А это означало, что Уилл уедет из Редмонта. Он получит собственное поместье, и Холт почувствовал, что его повседневная жизнь, полная энергии и развлечений с Уиллом вокруг, станет пугающе пустой. По мере того как росло осознание этого факта, он бессознательно все чаще искал общества леди Полины.
Она, в свою очередь, видела его растущую потребность в обществе и любви. Жизнь Рейнджера, как правило, была одинокой – и такой, которую он мог обсуждать с немногими людьми. Будучи курьером, посвященным во многие тайны феода и Королевства, которым они оба служили, Полина была одной из тех немногих. Холт мог расслабиться в ее компании. Они могли обсуждать работу друг друга и давать друг другу советы. И действительно, между ними существовала некая история – можно сказать, взаимопонимание, – которая уходила корнями в те времена, когда они оба были моложе.
Проще говоря, леди Полина любила Холта много лет. Спокойно и терпеливо она ждала, зная, что однажды он сделает ей предложение.
Зная также, что, когда он это сделает, этот невероятно застенчивый и замкнутый человек будет смотреть на перспективу очень публичной свадьбы с абсолютным ужасом.
- кто это? - спросил он, наткнувшись на незнакомое имя. -Леди Джорджина Сандалхерстская? Зачем мы ее пригласили? Я ее не знаю. Почему мы спрашиваем людей, которых не знаем?
-Я ее знаю,- ответила Полина. В ее голосе звучала какая-то твердость, которую Холт не преминул бы распознать. - Она моя тетя. Немного старая палка, правда, но я должен пригласить ее.
-Ты никогда не упоминал о ней раньше,- с вызовом произнес Холт.
- Верно. Она мне не очень нравится. Как я уже сказал, она немного старая палка.
-Тогда зачем мы ее пригласили?
-Мы пригласили ее, - объяснила леди Паулина, - потому что тетя Джорджина последние двадцать лет жаловалась на то, что я не замужем. "Бедная Полина!" - кричала она каждому, кто ее слушал. - Она будет одинокой старой девой! Замужем за своей работой! Она никогда не найдет мужа, который будет о ней заботиться!" Это слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить.
Брови Холта нахмурились. Возможно, есть несколько вещей, которые раздражают его больше, чем критика женщины, которую он любит, но в данный момент он не мог придумать ни одной.
-Согласен, - сказал он. - И давай посадим ее на свадебный пир с самыми скучными людьми, какие только возможны.
-Хорошая мысль, - сказала леди Паулина. Она сделала пометку на другом листе бумаги. - Я сделаю ее первым человеком на столе Зануд.
-Стол Зануд?- переспросил Холт. - Не уверен, что слышал этот термин.
- На каждой свадьбе должен быть Стол для Зануд, - терпеливо объяснила его невеста. - Ты берешь всех скучных, надоедливых, напыщенных людей и сажаешь их вместе. Таким образом, они все надоедают друг другу и не беспокоят нормальных людей, о которых вы спрашивали.
- А не проще ли просто спросить у тех, кто тебе нравится? - спросил Холт. - Кроме тети Джорджины, конечно, есть. хороший повод спросить ее. Но зачем спрашивать других зануд?
- Это семейное дело, - сказала леди Полин, добавляя к Списку Зануд второе и третье имя. - Надо спросить у семьи, а в каждой семье есть своя доля надоедливых зануд. Это просто часть организации свадьбы.
Холт опустился в резное кресло, сидя чуть боком, закинув ногу на подлокотник. - Я думал, что свадьбы должны быть радостными событиями, - пробормотал он.
- Так и есть. Пока у тебя есть столик для Зануд, - улыбнулась она. Она собиралась добавить, что ему повезло, что у него нет семьи, которую он мог бы пригласить, но вовремя проверила заявление. Холт не видел никого из членов своей семьи более двадцати лет, и она чувствовала, что в глубине души этот факт опечалил его.
-Дело в том, - продолжала она, уходя от темы семей, - что теперь, когда в дело вовлечен король, все это приобретает определенную формальность. Есть люди, которых надо приглашать – дворяне, рыцари и их дамы, местные сановники, сельские советники и тому подобное. Они никогда не простят нам, если мы лишим их возможности общаться с членами королевской семьи.
-Мне действительно наплевать, если они меня не простят, - сказал он. - На протяжении многих лет большинство из них старались избегать меня.
Леди Полина наклонилась вперед и нежно коснулась его руки.
- Стой, для некоторых это будет кульминационный момент в их жизни. В конце концов, в стране ничего особенного не происходит. Вы действительно хотите лишить их немного цвета и очарования в их скучном существовании? Я знаю, что не стал бы.
Он вздохнул, понимая, что она права. Он также понял, что, возможно, протестовал слишком много. Он начинал понимать, что перспектива пышной официальной свадьбы не так уж неприятна Полине, как ему. Он не мог понять ее чувства, но если это было то, чего она хотела, то это было то, что он дал бы ей.
- Нет. Вы, конечно, правы.
- А теперь, - продолжала она, понимая, что он капитулировал и благодарен ему за это, - вы выбрали шафера?
-Уилл, конечно, - быстро ответил он.
- Не Кроули? Он твой самый старый друг. - Она понимала, что, если это не так, назначение официальных ролей-дело рискованное.
Холт нахмурился. - Верно. Но Уилл особенный. В конце концов, он мне больше как сын.
- Конечно. Но нам придется найти роль для Кроули.
-Он мог бы выдать невесту, - предположил Холт. Полина задумалась, жуя кончик пера.
- Я думаю, барон Аральд предполагает, что он это сделает. Хммм. Хитро. - Она задумалась на несколько мгновений, затем приняла решение. - Кроули может выдать меня. Аральд может сыграть свадьбу. Это решено! - она сделала еще две пометки в своем растущем списке.
В Аралуэне брак был государственной церемонией, а не религиозной. Это было нормально для старшего чиновника, присутствующего при выполнении ритуала. Холт откашлялся, прилагая огромные усилия, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица.
-Разве протокол, - сказал он с притворным беспокойством, - не требует, чтобы король сделал это?
Изящное лицо Полины нахмурилось, когда она поняла, что он прав. К тому же он был слишком доволен собой. Невинный взгляд его глаз подтвердил это.
-Черт!- сказала она. Он показался ей недостаточно сильным, поэтому она позаимствовала его клятву: "Зубы горлога!" - И раздраженно забарабанила пальцами по столу.
-Это борода,- мягко сказал Холт.
Глава 4
Глава 4
-Возьмите парус, - сказал Эрак, оберьярл Скандии и, в настоящее время, капитан рейдового корабля "Волчий ветер". Свенгал и небольшой отряд парусников стояли наготове у мачты. По его приказу они отпустили фалы, удерживавшие массивный рей, и начали опускать его на палубу. Когда большой квадратный парус рухнул, больше не удерживаемый на месте, чтобы поймать береговой бриз, трое других мужчин быстро собрали его в аккуратные складки, чтобы его можно было уложить в носовой парусный шкафчик.
Саму верфь отделили от мачты и осторожно, избегая лишнего грохота и ударов, развернули в носовое и кормовое положение вдоль приподнятого настила между двумя рядами скамеек гребцов. Обычно скандианцы не были бы так осторожны, чтобы свести шум к минимуму во время такой операции. Но это был необычный случай. Это был рейд.
Оставшись на корабле, Эрак повернул нос влево, параллельно низкому побережью Арриды, всего в тридцати метрах.
-Весла прочь, - сказал он все тем же тихим голосом. Потом добавил: - И помолчи об этом, ради Торрака.
Одним из полезных аспектов скандийской религии, размышлял он, было множество богов, полубогов и мелких демонов, к которым можно было обратиться, чтобы подчеркнуть порядок. С почти преувеличенной осторожностью дюжая гребная команда отвязала весла и положила их в отверстия, расположенные по обе стороны корабля. Не было ничего, кроме нескольких приглушенных звуков и скрежета, чтобы отметить движение, но, несмотря на это, Эрак стиснул зубы. Хотя обычно это была пустынная часть побережья Арриди, всегда существовал шанс, что одинокий пастух или всадник может быть в пределах слышимости, готовый передать сообщение о том, что скандийский волчий корабль тихо скользит сквозь предрассветную тьму к городу Аль-Шабах.
Он знал, что подходить так близко к берегу было рискованно. Но это был меньший из двух рисков. Всю ночь они держали курс на юго-восток, подгоняемые непоколебимым северным бризом, дувшим к побережью в это время года. Несомый ветром, Эрак подплыл близко к земле, внутри огромного залива, который откусил кусок от береговой линии. На восточной оконечности залива, на высоком мысу, стоял городок Аль-Шабах. Эрак знал, что, поместив свой корабль в бухте и в глубине от того места, где стоял город, он будет скрыт темной массой суши позади него. Кроме того, по мере того, как солнце медленно поднималось, что должно было произойти примерно через сорок минут, его корабль все еще оставался в темноте, в то время как мыс и город к востоку от его позиции были освещены.
Он мог повернуть к Аль-Шабаху, пока они были еще далеко в море, избегая риска быть замеченным с берега. Но это увеличило бы риск быть замеченным из самого города. Даже ночью Волчий Ветер казался бы темной тенью на стальной серой поверхности моря. И чем ближе они подходили к городу, тем больше становился риск быть обнаруженными.
Нет, так безопаснее. Спустить парус и ползти вдоль берега, скрытый темной массой земли позади них.
- Он стряхнул с себя отвлекающие мысли. Он не привык собирать шерсть в такое время.
-Готов уступить, - прошептал он. Приказ был передан по гребным скамьям. Два ряда гребцов не сводили с него глаз. Он поднял одну руку, затем опустил ее, и весла погрузились в воду, чтобы начать тащить Волчий Ветер к месту назначения.
Эрак почувствовал, как румпель ожил под его рукой, когда обтянутый лопастями корпус начал скользить по морю.
Велец шлепал и булькал по ее дубовым бокам, и оттуда, где нос корабля рассекал черную воду, доносилось тихое шипение, поднимая маленький фосфоресцирующий белый завиток.
"Как хорошо снова совершать набеги", - удовлетворенно подумал он.
Он должен был признать, что в жизни Оберьярла есть свои прелести.
Приятно было получить двадцатипроцентную долю от всего, что флот рейдеров доставлял в Халлашолм. Но он был рожден для того, чтобы стать морским рейдером, а не сборщиком налогов. Несколько лет сидения в Большом зале в Халласхольме, разбирая квитанции и сметы с Борсой, его хильфманом, заставили его скучать и чувствовать потребность отвлечься. В то время как его предшественник, Рагнак, мог смотреть на налоги, взимаемые с капитанов кораблей и местных фермеров, с нескрываемым жадным ликованием, Эрак чувствовал смутную неловкость от сумм, которые накапливались в его сундуках. Как капитан волчьего корабля, он всегда больше симпатизировал тем, кто мог попытаться уклониться от уплаты полного налога, а не Оберьярлу и орлиному хильфману, которые взимали его.
В конце концов, он бросил на колени Борсе огромную кучу свитков, сметы, отчетов, данных об урожае и подробных описей товаров и добычи, захваченных его ярлами, и объявил, что снова собирается совершить набег.
-Всего один последний рейд,- сказал он возмущенному хильфману. - Я сойду с ума, если еще немного посижу за этим столом. Мне нужно вернуться в море.
Борса неохотно согласился. Сам он никогда не был воином. Он был администратором и очень хорошо справлялся со своей работой. Он никогда не понимал, почему крупные, похожие на головорезов морские капитаны, которых неизменно избирали Оберьярлом, не разделяли его страсти к изучению цифр и обнаружению незадекларированных доходов. Но он знал, что это не так. Даже Рагнак в первые дни своего правления продолжал время от времени совершать набеги. Только позже, когда он стал ленивым и немного скупым, он находил удовольствие в том, чтобы оставаться в Халлашольме и снова и снова пересчитывать свои богатства.
Затем Эрак послал за Свенгалом, своим бывшим заместителем, который принял на себя управление "Волчьим Ветром", и сообщил ему, что он снова принимает командование, для еще одного рейда.
Некоторые мужчины могли бы быть недовольны перспективой понижения в должности до первого помощника. Но Свенгал был рад, что Эрак снова взял себя в руки. Эти двое были хорошими друзьями, и Свенгал знал, что Эрак гораздо лучший навигатор.
И вот они здесь, у берегов Арриды, приближаются к маленькому торговому городку Аль-Шабах.
Аль-Шабах был одним из городов, которые снабжали припасами, оборудованием, лесом, снастями и веревками корабли, входившие в Постоянное море. Это было ничем не примечательное место, построенное на мысе над небольшим пляжем, с рукотворной гаванью на северной стороне, куда можно было попасть по лестнице. В это время года корабли торговых флотов все чаще и чаще заходили в Постоянное море, доставляя товары с островов на юго-запад в Бескрайний океан.
По пути они останавливались в Аш-Шабахе или одном из соседних городов, чтобы пополнить запасы воды, продовольствия и дров, а также исправить любой ущерб, нанесенный штормами. Выйдя из гавани, они оставили после себя ошеломляющее разнообразие золотых монет и слитков, которые использовали для оплаты своих счетов. Время от времени в ответ на секретное сообщение из города прибывал вооруженный караван из внутреннего митала Марарока и забирал сокровища из городов, возвращая их в хранилища Этникиров. Эрак знал, что первый караван в этом году должен прибыть через две недели. Расписание было строго охраняемым секретом, по понятным причинам. Если потенциальные злоумышленники знали, было ли сокровище удалено или нет, это уменьшало риск нападения. Ни один здравомыслящий пират не станет рисковать своей жизнью в надежде, что в городской кладовой найдутся сокровища. Секретность и неопределенность были лучшей защитой Аш – Шабаха, особенно когда альтернативой было содержание большого и дорогостоящего гарнизона в течение всего года.
Но секреты могут быть раскрыты, и неделей раньше, в восьмидесяти километрах ниже по побережью, Эрак заплатил информатору сорок катушек серебра, чтобы получить копию расписания. Он сказал ему, что в то время как другие города уже были опустошены от своих богатств, казна Аль – Шабаха все еще была соблазнительно полна-и останется таковой еще несколько дней.
В городе был небольшой постоянный гарнизон – не более сорока человек. Сорок сонных, тучных, уютных жителей Арриди, не участвовавших в настоящем сражении лет двадцать или больше, не окажут особого сопротивления тридцати орущим, злобным, кровожадным, помешанным на золоте скандийцам, которые с воплями поднимутся с пляжа, как адские псы.
Вглядываясь в темноту впереди, Эрак мог видеть более светлый участок земли, который отмечал небольшой песчаный пляж у подножия мыса. Высоко вверху тоже стали различимы белые здания самого города. Он заметил, что там нет света. Ни маяков, ни даже факелов, чтобы осветить путь часовым, которые должны были патрулировать. - Он пожал плечами. Неплохая идея, подумал он. Горящий факел мог заставить часового чувствовать себя в безопасности, но он разрушал его ночное зрение и делал почти невозможным увидеть что-либо за пределами нескольких метров, освещенных факелом.
Он еще раз убедился в мудрости своего решения подойти к кораблю с внутренней стороны, опустив парус.
Теперь он слышал мягкий плеск волн о берег. Не было никакого прибоя, о котором можно было бы говорить, только маленькие волны, перекатывающиеся сами по себе. Плавно повернув румпель, он развернул корабль на сорок пять градусов к песку. Он поднял свободную руку ладонью вверх в условленном сигнале, и шестнадцать весел поднялись из воды. Время от времени раздавалось ворчание, когда гребцы поднимали весла в вертикальное положение, а затем осторожно опускали их, чтобы уложить рядом с гребными скамьями. Один или два громко застучали, звук, казалось, усиливался тишиной вокруг. Эрак сердито посмотрел на оскорбленных гребцов. Он поговорит с ними позже – когда сможет говорить более убедительно, чем позволяла нынешняя ситуация.
Глава 5
Глава 5
Тропинка была узкой и неровной, а подъем - крутым. Но скандианцы, несмотря на свою громадность, были в отличной физической форме и быстро шли за своим предводителем. Время от времени раздавалось какое-то ворчание, а иногда из-под ног выбивался камень и с грохотом катился вниз по склону.
Но в целом тридцать налетчиков почти не шумели, когда бежали по тропинке к Аль-Шабаху.
Все было компромиссом, подумал Эрак. Точно так же, как он пошел на меньший из двух рисков, приближаясь вдоль береговой линии залива, теперь он должен был уравновесить скорость и скрытность. Чем дольше они добирались до цели, тем больше становилось шансов, что их присутствие обнаружат. Это значительно усложнило бы борьбу. Точно так же, если бы они мчались по тропинке на полной скорости, они также увеличили бы шанс быть услышанными.
Так что лучше всего было идти средним курсом, сохраняя ровную пробежку.
Их сапоги из тюленьей кожи мягко стучали по песку и камням под ногами. Шума было больше, чем ему хотелось бы, но он прикинул, что его никто не услышит, даже если на вершине утеса найдутся слушатели.
Был неприятный момент, когда один из мужчин, стоявших сразу за Эраком, потерял равновесие и, отчаянно размахивая руками, пошатнулся на краю крутого склона, ведущего к морю. К счастью, его топор был в петле для переноски на поясе, иначе его взмах руки мог бы отделить некоторых из его друзей от их голов.
Он невольно вскрикнул, и его шаркающие ноги выпустили град камней и камней, которые с грохотом покатились вниз по склону. В то мгновение, когда он собирался последовать за ним, железная хватка схватила его за воротник овчины, и он почувствовал, как Оберьярл швырнул его обратно на твердую землю.
- Боги небесные! Спасибо, шеф... - начал он. Но огромная рука зажала ему рот, отрезая дальнейшие слова. приблизив свое лицо к другому мужчине, он встряхнул его, не слишком мягко.
-Вставай, Аксель,- яростно прошептал он. - Если хочешь сломать себе шею, делай это тихо, или я тебе ее сломаю.
Это был крупный мужчина, один из гребцов. Гребцы не считались самыми умными людьми в команде Корабля, и он собирался сказать Эраку, что нет смысла угрожать сломать ему шею во второй раз. Это было нелогично.
Потом он передумал. Он знал, что Оберьярл не слишком силен в логике, когда сердится. Тем не менее, он умел использовать кулаки, чтобы уладить разногласия, и, как бы велик он ни был, у него не было желания связываться с Эраком.
- Извините, шеф. Я просто... - пробормотал он, и Эрак снова встряхнул его.
-Заткнись! - прошипел он. Затем, отпустив его за воротник, он с тревогой взглянул на вершину утеса, ожидая увидеть, не слышно ли там топота и криков гребца.
Несколько минут весь отряд молча ждал. Затем, поскольку над ними не раздавалось никаких звуков тревоги, общее напряжение спало.
Эрак указал наверх и снова пошел вперед, уверенно взбираясь по крутому склону. В нескольких метрах от гребня он подал знак солдатам остановиться. Затем, сделав Свенгалу знак следовать за ним, он, пригнувшись, преодолел оставшееся расстояние до вершины, осторожно выглядывая из - за гребня. Свенгал, стоявший примерно в метре позади него, повторил его действия, и два здоровенных скандианца встали на колени рядом, оценивая ситуацию.
Аль-Шабах стоял метрах в сорока от них, на голом клочке земли. Город был окружен низкой оштукатуренной стеной, менее двух метров высотой. Даже если бы здесь патрулировали часовые, это не представляло бы для скандийцев никакого реального препятствия. Они умели взбираться на такие стены. Двое мужчин стояли у основания стены, держа между собой на уровне пояса длинную ручку старого весла. Остальные члены группы разбегались по одному. Когда каждый из них поднимался на весло, двое, державшие его, поднимались вверх, и их товарищ взлетал вверх по стене. Чтобы правильно рассчитать время, требовалась практика, но это был один из навыков,которым все скандианцы овладевали с детства.
Сегодня в этом не было бы необходимости.
Часовых на стене не было. Однако в четырех метрах справа от них были арочные ворота. Ворота были открыты, и вход не охранялся.
-Слишком просто, - усмехнулся Свенгал.
Капитан нахмурился. -Именно об этом я и думал,- сказал он.
- А где стража? Где дозорные?
Свенгал пожал плечами. Несмотря на отсутствие охраны, они оба по-прежнему говорили тихо, чуть громче шепота.
- Мы поймали их с открытой задней дверью, шеф, - добавил он. - Стражники, если таковые имеются, вероятно, стоят в передней части города, лицом к океану. Вот откуда я ожидал нападения.
Эрак подозрительно потер подбородок. -Может быть, - сказал он. - Подожди здесь, я посмотрю поближе.
Приподнявшись на полусогнутых ногах, он двинулся через открытое пространство к стене. Каждую секунду он ожидал вызова. Крик. Или звон будильника. Но Аль-бах молчал. Добравшись до стены, он пробрался к открытым воротам. Одним плавным движением он вытащил свой массивный боевой топор из петли на поясе и уронил его в правую руку, затем, двигаясь с обманчивой для такого громоздкого человека скоростью, он прыгнул в открытый дверной проем, быстро повернувшись то вправо, то влево, с топором наготове, подняв щит, чтобы защитить левый бок.
Белые дома с плоскими крышами тянулись от него по узкой улочке. Несколько окон чернели на побеленной штукатурке. Двери были плотно закрыты.
Ничто не двигалось. Никто не шевельнулся. Аль-Шабах был пуст.
Эрак колебался несколько секунд. Это казалось неправильным. Там должен быть охранник. Даже один человек патрулирует стену. Потом он пожал плечами. Возможно, Свенгал был прав, и гвардейцы арриди были сосредоточены на обращенной к морю стороне города. Возможно, все дозорные напрягали зрение, чтобы увидеть приближающийся корабль. Или, может быть, они просто стали самодовольными. Прошло больше двадцати лет с тех пор, как скандианский корабль совершал здесь набег. Тайна, окружающая время прибытия караванов с сокровищами, обеспечивала безопасность прибрежных городов. Только удачное приобретение расписания заставило Эрака спланировать этот рейд.
- Он покачал головой. Может быть, он стал слишком пугливым. Может быть, время, которое он провел, слоняясь вокруг Халлашолма, заставило его вести себя как нервная незамужняя тетушка. Внезапно он принял решение, вернулся к воротам и подал знак Свенгалу и остальным присоединиться к нему.
Мягкий стук сапог из тюленьей кожи по песчаной земле не вызвал в городе никакого отклика. Свенгал вопросительно взглянул на своего предводителя.
- Куда теперь, шеф?
Эрак взмахнул топором. - В центре города. Мы пойдем по этой улице. Похоже, он движется в правильном направлении. Держите топоры наготове и смотрите в оба.
Он снова двинулся вперед, и отряд налетчиков последовал за ним двумя шеренгами, оглядывая молчаливые дома. Время от времени последние два человека в шеренге совершали зачистку, делая полный круг, чтобы убедиться, что вражеские войска не приближаются к ним сзади, и изучая плоские крыши домов, которые стояли по обе стороны от их пути, в поисках признаков врагов. Но там ничего не было видно.
Улица петляла к центру города, в конце концов выходя на небольшую площадь, где перед ними стояло более крупное здание, занимавшее всю сторону площади. Эрак догадался, что это официальные апартаменты городского старосты. Он порылся в памяти в поисках названия здания – хадиф, вспомнил он. Эквивалент ратуши или налоговой палаты в других городах.
Полдюжины узких улочек выходили на маленькую площадь. Здания, которые образовывали остальные три стороны – вероятно, магазины, закусочные и гостиницы – были окружены глубокими верандами, которые давали желанную тень от палящего солнца в середине дня. Подумав об этом, Эрак посмотрел на восток, где небо уже светлело розовыми полосами.
Фасад хадифа, обращенный к площади, тоже был колонизирован. Само здание было единственным двухэтажным строением в поле зрения. Однако, как и у других, у него была плоская крыша, скрытая декоративным фасадом, предназначенным для придания дополнительного ощущения доминирования зданию за ней.
В центре площади стоял небольшой фонтан. Его резервуар в настоящее время был полон воды, но механизм, который позволял воде течь из его центрального носика, казалось, был выключен.
Эрак вышел на площадь, его люди последовали за ним.
Выйдя из узкой улочки, они образовали плотную алмазную формацию, с Оберьярлом, Свенгалом и Акселем на переднем конце алмаза. Несколько человек, пересекая двухэтажное здание, для пробы взмахнули топорами. По - прежнему в сторону этих двоих из города виднелся квадрат света. Растущий свет отбрасывал их тени в вытянутых, фантастических формах позади них. Эрак ступил на мраморную веранду перед большими двойными дверями хадифа. Он быстро изучил их. Солидно, подумал он. Твердая древесина с латунным переплетом и хорошим крепким замком. Тем не менее у скандианцев были свои ключи от таких дверей, и он жестом приказал двум своим более мускулистым гребцам выйти вперед.
-Топоры,- сказал он, указывая на дверь.
Мужчины ухмыльнулись ему. Один из них на мгновение отложил топор, поплевал на руки, затем схватил топор двумя руками. Эрак отступил, чтобы дать человеку место для хорошего удара с разворота в замок.
- Стой на месте!
Раздалась команда, и скандианцы удивленно обернулись. Из одной из боковых улиц, ведущих на открытое пространство, показалась фигура. Несколько налетчиков в тревоге выругались. Глаза Эрака сузились, и он почувствовал, как что - то сжалось у него в животе. Все было слишком просто, подумал он.
Глава 6
Несомненно, с глубоким чувством гордости и удовлетворения барон Аральд думал, что эта свадьба войдет в историю как свадьба года. Возможно, десятилетия.
У него уже были все признаки бурного успеха. За столом Зануд сидела группа из восьми человек, которые в данный момент соперничали, кто может быть самым неинтересным, властным и однообразным. Другие гости поглядывали в их сторону, молча благодаря организаторов, которые отделили их от этих ужасных людей.
Последовало неизбежное слезливое барахтанье и пронзительные взаимные упреки, когда подружка одного из молодых воинов из Боевой школы сэра Родни застала своего парня целующимся с другой девушкой в темном коридоре. Без этого не было бы свадебного приема, подумал Аральд. Он удовлетворенно вздохнул, оглядывая красочную сцену в столовой Редмонта, где ярко одетые пары сидели за столами, в то время как приспешники мастера Чабба спешили по комнате, разнося ошеломляющее разнообразие вкусных блюд: жареное мясо и дичь, блюда с дымящимися овощами, пряные блюда кухни, удивительные и фантастические творения в кондитерских изделиях, таких легких, что казалось, они взрываются на легкие как перышко осколки при первом же вкусе. "И, - подумал он с огромным удовлетворением, - еще есть пудинги и фрукты!"
Церемониальная сторона дня прошла отлично, подумал он, в немалой степени благодаря его собственному выступлению в качестве празднующего. Он чувствовал, что его богатый и выразительный тон, когда он произносил формулу брака для счастливой пары, добавил как раз нужный оттенок серьезности к происходящему.
Как и следовало ожидать от такого опытного оратора, как он сам, он поднял настроение особенно остроумной шуткой о тайной страсти, которая горела между Холтом и леди Полиной в течение последних двадцати лет – страсти, очевидно, не замеченной никем, кроме него самого. Шутка была основана на довольно умной игре слов, в которой он назвал непрекращающуюся привязанность Полины к часто отсутствующему Рейнджеру ее "любовью без остановки".
Он сделал паузу после шутки, чтобы дать публике несколько минут посмеяться. То, что никто этого не сделал, было легким разочарованием. Возможно, подумал он, его юмор слишком утончен для масс.
Полина, конечно, была потрясающе красивой невестой.
Уравновешенность и вкус этой женщины были непревзойденными в Королевстве. Когда она появилась на дне прохода в зрительный зал Редмонт, в которой принимают участие молодые отель и Дженни, наблюдался массовый вдох из собравшихся – приглушенный 'Аааа', бегая кругами по комнате.
Ее платье, конечно же, было белым-изящная официальная вариация элегантной формы курьера, которую она обычно носила. Простота, подумал он. Это был ключ к хорошей моде. Он взглянул на свой собственный пурпурный бархатный камзол, украшенный ярко-синими и золотыми ромбовидными ромбами, подчеркнутыми серебряной вышивкой, и на мгновение усомнился, что, возможно, он просто слишком занят. Затем он отбросил эту мысль. Более массивная мужская фигура могла бы выдержать немного дополнительного украшения, решил он.
Но Полин действительно была потрясающей. С зачесанными назад седыми волосами и простым золотым ожерельем на шее она скользила по центральному проходу, как настоящая богиня. Ее служанки тоже были весьма соблазнительны. Элис, такая же высокая и элегантная, была одета в вариацию на манер своей наставницы, но в бледно-голубое. Ее светлые волосы были распущены, естественно падая на плечи. Юная Дженни, вторая подружка невесты, не могла соперничать с двумя другими в росте и элегантности. Но у нее было свое обаяние. Маленькая, с округлой фигурой и широкой дружелюбной улыбкой, она, казалось, подпрыгивала в проходе, где скользили остальные. "Дженни привносит естественное чувство изобилия и веселья в любое мероприятие", - подумал Аральд. Ее желтое платье отражало ее солнечный нрав и подход к жизни.
Что же касается вечеринки жениха, то у Кроули действительно были козыри. Естественно, всем было интересно, что наденет Холт. В конце концов, никто не мог припомнить, чтобы видел его в чем-то, кроме приглушенных зеленых, коричневых и серых тонов плаща Рейнджера. Дискуссия достигла апогея, когда стало известно, что за несколько дней до свадьбы он посетил парикмахера Редмонта, чтобы подстричься и подстричь бороду.
Затем Кроули показал свой сюрприз – официальную форму Корпуса рейнджеров, которую впервые наденут на свадьбу Холт, Уилл, Гилан и он сам.
В соответствии с традицией рейнджеров, основным цветом был зеленый – темно-зеленый, как листья. Вместо тускло-коричневых камуфляжных курток, бриджей и плащей с капюшонами каждый рейнджер носил тунику без рукавов с поясом поверх белой шелковой рубашки. Туники были сшиты из тончайшей кожи, и все они были одинакового насыщенного зеленого цвета. Высоко на левой груди, вытканная металлическими нитями, была миниатюрная эмблема дубового листа – серебряная для Холта, Гилана и Кроули, бронзовая для Уилла.
Темно-зеленые бриджи и коричневые сапоги до колен из мягкой кожи усиливали эффект, в то время как широкий пояс, который стягивал тунику на талии, поддерживал орнат-версию стандартных двойных ножен Рейнджера. Модель была черной, блестящей и отделанной серебром
В нем лежали два специально изготовленных ножа-сакс и метательный. Они оба были идеально сбалансированы, и рукояти тоже были отделаны серебром. Они были свадебным подарком Кроули его старому другу.
-Я знаю, что ты не будешь носить их в поле,-сказал он,-но держи их для официальных случаев. - Он, Гилан и Уилл носили свое повседневное, утилитарное оружие.
Последним штрихом, по общему мнению, был маленький кусочек гения. Если рейнджеры и были чем – то известны, так это своими "пятнистыми плащами" - одеждой, в которую они могли практически исчезнуть, когда возникала необходимость. Такой плащ мог быть неуместен на официальном мероприятии, поэтому Кроули поместил его рядом с вещью, которая отражала смысл оригинала. Каждый Рейнджер носил короткий плащ. Сделанная из тусклого атласа, она была украшена пятнистым зелено-коричнево-серым узором плаща с четырьмя стилизованными стрелами, вырезанными серебряной нитью, идущей по диагонали. Плащ был смещен, чтобы свисать с правого плеча, доходя только до талии. Одним махом он изобразил плащ и колчан со стрелами, которые все рейнджеры носили на правом плече. Все согласились, что четверо рейнджеров выглядели впечатляюще и красиво в этой новой униформе. "Опять просто и стильно", - подумал Аральд и снова на мгновение испытал угрызения совести по поводу собственного наряда.
Он повернулся к своей жене, очень красивой рыжеволосой леди Сандре, стоявшей рядом с ним, и указал на ярко раскрашенный камзол.
-Дорогая моя, - сказал он, - ты не считаешь, что я немного глуп.… слишком много в этом, не так ли?
- Слишком много, дорогой? - повторила она, пытаясь скрыть улыбку. Он сделал неуверенный жест.
- Ты знаешь… слишком красочно… преувеличено. Идет павлин, так сказать?
-Вы не чувствуете себя преувеличенным, милорд? - спросила она.
- Ну, нет. Но, может быть...
- В конце концов, вы барон Редмонтский, - сказала она, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Он посмотрел на себя, тщательно обдумал, затем, успокоившись, кивнул ей в знак благодарности.
- Нет. - Конечно, нет. Ты права, моя дорогая. Как всегда. Полагаю, мое положение заслуживает некоторой помпезности и показухи. Нет... ты прав. Я в полном порядке. На самом деле, как раз подходящий тон.
На этот раз леди Сандре пришлось отвернуться, найдя что-то срочное, чтобы сказать человеку, сидящему на ее подходящем Аральде, успокоившись теперь, что он не совершил модной оплошности, вернулся к своим размышлениям о событиях до сих пор.
После официальной церемонии гости прошли из зала для аудиенций в обеденный зал и заняли свои места. Столы были аккуратно расставлены в соответствии с рангом.
Свадебная компания, разумеется, сидела в центре на возвышении. Аралд, леди Сандра, сэр Родни и остальные чиновники Редмонта сидели слева от них за другим столом. Король, как Покровитель-спонсор мероприятия, занимал третий стол вместе с принцессой Кассандрой и своей свитой.
Когда люди заняли свои места за стульями, те, кто сидел за тремя столами на возвышении, вошли и встали наготове – сначала свадебная вечеринка, затем королевская вечеринка, затем группа Аральда. Король Дункан жестом пригласил всех сесть; по всему огромному залу заскрипели стулья.стался стоять. Когда шум сдвигаемых стульев и шарканье ног наконец стихли, он заговорил, и его глубокий голос легко разнесся по всем углам. - Милорды, леди, джентльмены!… - начал он, затем, увидев, что каждый дверной проем в комнату заполнен лицами, принадлежащими прислуге и слугам замка, добавил с усмешкой, и люди из замка Редмонт. - По комнате пробежала рябь веселья. -Сегодня я имею честь быть покровителем и спонсором этого счастливого события.
Аральд внимательно наклонился вперед и, вытянув шею, увидел короля по другую сторону помоста. Эта должность Мецената-Покровителя была для него новой. Вот уже несколько недель он гадал, что за этим последует. Возможно, теперь он узнает.
-Должен признаться, - продолжал Дункан, - я был несколько озадачен, узнав, каковы могут быть обязанности Мецената-Покровителя. Поэтому я посоветовался со своим камергером, лордом Энтони – человеком, для которого тайны протокола-открытая книга.
Он указал на своего камергера, который в ответ серьезно наклонил голову.
-По-видимому, обязанности Мецената-Спонсора относительно ясны. - Он сунул руку в манжету рукава и достал небольшой лист пергамента, на котором делал заметки. -Как Меценат-Спонсор, я обязан, - он сделал паузу и сверился с записями, - придать сегодняшнему заседанию ощущение королевского достоинства.
Он подождал, пока по комнате пробежала волна разговоров. Никто не был вполне уверен, что на самом деле означает добавление чувства королевского достоинства. Но все согласились, что это звучит действительно впечатляюще. Губы леди Полины дрогнули в улыбке, и она посмотрела на стол. Холт нашел что-то очень интересное в потолочных балках высоко наверху. Дункан продолжал:
- Моя вторая обязанность... - он снова сверился со своими записями, чтобы убедиться, что формулировка верна, - сделать жениху и невесте чрезвычайно дорогой подарок...
При этих словах леди Полина вскинула голову. Она наклонилась вперед и повернулась, чтобы встретиться взглядом с лордом Энтони. Камергер встретил ее взгляд, его лицо было совершенно лишено выражения. Затем, очень медленно, одно веко скользнуло вниз в подмигивании. Ему очень нравились Полин и Холт, и он добавил эту обязанность, не посоветовавшись с ними. После некоторых событий в прошлом он считал, что обязан хотя бы этим Остановиться.
-И наконец, - продолжал Дункан, - мой долг официально объявить этот праздник открытым. Что я и делаю теперь с большим удовольствием. Чабб! Давайте пир!
И под одобрительные возгласы собравшейся толпы он сел, и пир начался.
***
- Мне понравилась твоя речь, - сказала Элис Уиллу, когда пудинги были убраны. - Он пожал плечами.
-Надеюсь, все обошлось, - сказал он. Как шафер, он предложил тост за Холта и леди Полин. "Это признак его растущей зрелости, - подумала Алисса, - что у него есть уверенность говорить от всего сердца о своей глубокой привязанности к своему учителю и другу". Будучи сотрудником Дипломатической службы, она сама была опытным оратором и восхищалась тем, как он не уклонялся от выражения своих истинных чувств, избегая при этом дешевой сентиментальности. Во время речи она один раз взглянула на Холта и увидела, как мрачный Рейнджер украдкой вытирает глаза салфеткой.
-Это было намного лучше, чем все в порядке, - заверила она его.
Затем, увидев, что он начинает улыбаться, она толкнула его локтем. -Что?
- Я просто подумала: не могу дождаться, когда увижу Холта в свадебном танце с Полин. Он не известен своей причудливой походкой. Он должен был бы стать настоящим зрелищем. Полная неуклюжая нога!
- Это правда? - сухо спросила она. - И как, по-твоему, тебе это удастся?
-Я?- удивленно переспросил он. - Я не буду танцевать! Это свадебный танец. Жених и невеста танцуют одни!
-На один круг по комнате, - ответила она. - После чего к ним присоединяются шафер и первая подружка невесты, затем шафер и вторая подружка невесты.
Уилл отреагировал так, словно его ужалили. Он наклонился вперед, чтобы поговорить через Дженни, слева от него, с Гиланом.
-Гил! Ты знала, что мы должны танцевать? - спросил он. Гилан с энтузиазмом кивнул.
-О да, конечно. Мы с Дженни тренировались последние три дня, не так ли, Джери?
Дженни с обожанием посмотрела на него и кивнула. Дженни была влюблена. Гилан был высоким, энергичным, красивым, обаятельным и очень забавным. Кроме того, он был окутан тайной и романтикой, которые приходят с тем, чтобы быть Рейнджером. Дженни знала только одного Рейнджера, и это был мрачный седобородый Холт.
Ну, был, конечно, Уилл. Но он был ее старым другом и не представлял для нее никакой тайны. Но Гилан! Он был прекрасен, подумала она.
И он будет принадлежать ей до конца приема, пообещала она себе.
Уилла охватила паника, когда он услышал, как оркестр играет первые такты традиционного свадебного танца "Вместе навсегда". Холт и Полин поднялись со своих мест, и люди стояли и аплодировали, вытягивая шею, чтобы посмотреть, как он ведет ее вниз по лестнице с помоста на главный этаж, где было расчищено место для танцев.
- Ну, я не танцую, - процедил Уилл сквозь стиснутые зубы. - Я не знаю, как.
-О да, это ты, - сказала ему Алис. - Будем надеяться, что ты быстро учишься.
Он взглянул на нее и не увидел никакой возможности сбежать. -Ну, по крайней мере, я буду не один, - сказал он. - Остановка тоже будет ужасной.
Но, конечно, ни он, ни кто-либо другой в собрании не знал, что последние десять дней Холт брал уроки танцев у леди Сандры. Он всегда был уравновешен, уравновешен и легко держался на ногах, и всего за несколько часов жена барона, сама знаток своего дела, превратила его в непревзойденного танцора. Теперь они с Полиной скользили по комнате, как будто были рождены, чтобы танцевать вместе. Толпа удивленно ахнула, затем раздался восторженный рев аплодисментов.
Уилл почувствовал на удивление крепкую хватку Элисс на своем предплечье, когда она встала и подняла его на ноги рядом с собой. Пойдем, Неуклюжая Нога, - сказала она.
Уилл знал, что выхода нет. Он первым спустился по лестнице, подав ей руку, когда она спускалась. Затем он неуверенно повернулся к ней.
-Рука там,- сказала она. - Другую руку, идиот. Теперь рука там… ладно, готов? Начнем с твоей левой ноги. На счет три. Один. Два… Какого дьявола он здесь делает?
Она смотрела через его плечо в сторону главного входа в зал, где началась суматоха. В дверях стояла огромная неопрятная фигура и спорила с прислугой, которая пыталась его удержать. Его флисовая куртка и рогатый шлем выдавали в нем скандианца. Головы повернулись на шум, и Хорас уже направился по проходу, чтобы взять на себя ответственность. Но через несколько шагов он удивленно остановился, узнав мужчину одновременно с Уиллом.
-Это Свенгал, - сказал Уилл.
Глава 7
Глава 7.
Гораций подошел к спорящей группе сразу за главной дверью и быстро успокоил всех, заверив слуг и охранников, что скандианец-друг и не собирается нападать в одиночку на замок Редмонт. Уилл наблюдал, как высокий воин что-то быстро сказал Свенгалу, а затем повел его в боковую комнату. Когда они уходили, Гораций обернулся, поймал взгляд Уилла и сделал безошибочный жест, приглашая его присоединиться к ним.
Постепенно люди в зале расслабились, когда стало ясно, что инцидент исчерпан и непосредственной опасности нет. Оркестр, умолкший при появлении Свенгала, снова подхватил мелодию, и глаза вновь обратились к новобрачным. Уилл увидел, что леди Паулина остановилась и неподвижно стоит посреди танцпола. Он быстро подошел к ним.
-Заканчивай танец, - тихо сказал он. -Я позабочусь об этом, - благодарно кивнул Холт. Последнее, чего он хотел, - это нарушить особый день леди Полины. -Узнай, чего он хочет, - сказал он.
Уилл усмехнулся. - Может, он привез тебе свадебный подарок?
Холт мотнул головой в дальний конец комнаты. -Пошли, - сказал он. Уилл снова ухмыльнулся и отвернулся, взяв Алисс за руку.
- Пошли, - сказал он, уводя ее с танцпола. Он поднял глаза и поймал вопросительный взгляд Гилана, когда высокий Рейнджер вел Дженни вниз с помоста. Уилл мотнул головой в сторону Холта и Полин и одними губами произнес:"Продолжай танцевать".
Гилан кивнул. Чем меньше нарушений нормального хода событий, тем лучше, понял он.
Паулина заметила быстрый обмен репликами между двумя молодыми рейнджерами, а затем увидела, как Уилл пробирается между столами, сопровождаемый Элисс. Время от времени он останавливался, улыбался на вопрос одного из гостей и делал что-то вроде ободряющего комментария. Она восхищалась быстротой его реакции, тем, как он овладел ситуацией.
- Он растет, - сказала она, останавливаясь, когда они снова начали танцевать. Гилан и Дженни теперь тоже кружили по полу. Затем к ним присоединились Дункан и Кассандра, а за ними барон и леди Сандра. Это послужило сигналом для других танцоров собраться на танцполе. В течение нескольких минут большинство людей забыли, что запачканный путешествиями, усталый скандианец только что разбил свадебную вечеринку.
Король Дункан направился к Холту и Полине, Кассандра легко двигалась в такт с ним.
-Стой? Есть идеи, что происходит? - спросил он уголком рта.
-Сейчас Уилл узнает, ваше величество, - ответил Холт, и король удовлетворенно кивнул.
- Держите меня в курсе, - сказал он, и они с Кассандрой удалились. Их сменили Аральд и Сандра, пока барон пробирался сквозь толпу танцующих. В то время как Дункан и Кассандра грациозно кружили, барон Аральд шел прямым путем, как пурпурный, синий и золотой боевой конь. К сожалению, леди Сандра так и не смогла передать мужу тонкости искусства танцовщицы.
-Остановиться?- спросил он, когда они приблизились.
- Уилл проверяет, сэр, - сказал ему Холт, и барон кивнул.
- Хорошо. Держите меня в курсе.
Он и его жена ушли. Холт вопросительно взглянул на своего напарника, для чего ему пришлось слегка приподнять голову. Полина была высокой для женщины.
- Как только я сам что-нибудь узнаю,- сказал он.
***
Когда они дошли до входа в холл, Элисс остановилась и повернула Уилла к себе.
-Пожалуй, мне лучше вернуться к столу, - сказала она. - Этот Свенгал меня не знает, и, возможно, ему будет удобнее разговаривать, если рядом не будет посторонних.
Как Курьер, она обладала тонким чутьем на интриги, и Уилл чувствовал, что она права. Здесь явно происходило что-то из ряда вон выходящее. Внезапное появление Свенгала доказывало это. Он кивнул и быстро взял ее за руку.
-Может, ты и права, - сказал он. - Кроме того, будет лучше, если один из нас вернется на вечеринку.
Он сжал ее руку, потом отпустил. Она улыбнулась ему, затем повернулась и проскользнула обратно через переполненную комнату. Уилл проводил ее взглядом, потом повернулся к маленькой прихожей, куда Гораций привел их неожиданного гостя.
Когда Уилл вошел, Свенгал устало опустился на скамью.
-Уилл, - сказал скандиец с усталой улыбкой, неуклюже поднимаясь, чтобы пожать ему руку. - Простите, что врываюсь в такое время.
Уилл взглянул на Хораса. -Что происходит?- спросил он. По подавленному, усталому виду Свенгала он понял, что это не очень хорошая новость.
Гораций пожал плечами. - Я думал, мы подождем тебя. Избавь его от необходимости повторять все дважды. Что там происходит? Быстрым движением головы он указал на холл.
- Все возвращается на круги своя. Ты все уладил до того, как слишком много людей успели это заметить. Хорошая работа.
Гораций сделал легкий самоуничижительный жест,и Уилл снова взглянул на скандианца.
- Ты выглядишь почти законченным, Свенгал. С тобой все в порядке?
Свенгал откинулся на спинку скамьи. Он печально усмехнулся, расслабляя ноющую спину. -Мне стало лучше, - сказал он. – Я провел два дня и большую часть прошлой ночи на одной из твоих проклятых лошадей- всю дорогу от замка Аралуэн сюда. Я с трудом передвигаю ноги и спину.
-Аралуэн? - перебил его Гораций. - Что вы там делали?
- Мы плыли по Волчьему Ветру вверх по той же реке, что и в прошлый раз. Я думал, что это лучшее место, чтобы искать вас всех, - Уилл и Хорас обменялись взглядами. - Я думаю, это поставило кошку среди голубей, - сказал Уилл. Между Аралуеном и Скандией был заключен договор, но даже в этом случае неожиданное появление волчьего корабля так далеко в глубине острова могло вызвать только тревогу.
-Мы подняли вымпел Эванлин, - сказал ему Свенгал. - Он все еще лежал у нас в шкафчике с флагами. Здесь есть что-нибудь выпить?
Уилл поднял руки в извиняющемся жесте. - Прости. Тебе, наверное, тоже не помешает что-нибудь поесть, - сказал он.
Свенгал несколько раз кивнул. - Да. Это тоже было бы неплохо. Давненько не ел.
- крикнул Уилл пажу, стоявшему за дверью. Мальчик просунул голову в дверной проем, с любопытством глядя на массивного скандианца, который ухмыльнулся ему.
- Принеси нам вина... Нет, подожди! - сказал Уилл, когда мальчик бросился прочь. Страница вернулась. - Принеси и нам тарелку еды. Большая тарелка. На самом деле блюдо. Много мяса и хлеба. Он знал, что Скандиан глубоко презирает салаты как источник пищи.
- Принеси вино в кувшине, - добавил Гораций. - Ни одного из тех изящных бокалов, которыми они пользуются на улице. И побыстрее!
-Да, господа, - ответил паж. Он бросился прочь.
-Так скажи нам, - сказал Уилл, - что привело тебя сюда в разгар свадьбы Холта?
Свенгал виновато покачал головой. - Я об этом не знал,- сказал он. - Мы уже несколько месяцев в море. Нам нужна помощь, и вы были единственными людьми, которые, как мы думали, могли
ее оказать. - спросил Гораций.
-Эрак и я. Ну, Эрак действительно. Он велел мне прийти сюда, найти тебя и остановиться.
-Значит, он все еще в Халлашолме? - сказал Уилл.
Он знал, что Эрак передал свой корабль Свенгалу, когда вступил в должность Оберьярла. Но Свенгал покачал головой.
-Аррида, - сказал он им. - Его схватили арриди, и они требуют за него выкуп.
- Что? - голос Уилла поднялся выше, чем он намеревался. Он сделал паузу и взял себя в руки. - Какого дьявола он делает в Арриде?
-Мы совершали набеги,- объяснил Свенгал. - Ему надоело весь день сидеть и болтать с Борсой.
-Могу себе представить, - вставил Уилл. Он все еще питал неприязнь к скандианцу хильфману, который приговорил его к пожизненному заключению в качестве дворового раба – почти верный смертный приговор в суровую скандийскую зиму.
-Перестань, - сказал ему Гораций и ткнул большим пальцем в сторону Свенгала. -Давай послушаем историю.
Но паж выбрал именно этот момент, чтобы вернуться с блюдом, нагруженным куриными ножками, свиными отбивными и маленькой бараньей ножкой. На подносе, который он поставил, стояла кружка с вином. Свенгал жадно смотрел на еду и питье.
-О, продолжайте, - сказал ему Гораций.
Свенгал одним глотком выпил треть вина, потом схватил баранину и оторвал достаточно, чтобы зубами накормить небольшую семью. Он жевал и глотал в течение нескольких мгновений, его глаза блаженно закрывались, когда еда и питье посылали энергию через него.
-Он был голоден, - пробормотал Уилл. Свенгал сказал, что уже два дня ездит верхом – не самый популярный способ передвижения у скандийцев. Стало очевидно, что он не остановился, чтобы поесть. Морской волк проглотил последний кусок баранины и сделал еще один гигантский глоток вина. Он вытер жир и вино с усов тыльной стороной массивной ладони, а затем рыгнул так громко, что мог бы разбудить и мертвого.
- Я так понимаю, ему нравится наша еда, - сказал Гораций. Уилл нетерпеливо закатил глаза.
-Свенгал, - сказал он, -продолжай. Как Эрак попал в плен? И как тебе удалось сбежать? Что, во имя Всего Святого, ты делал в Арриде? И ...
Свенгал поднял перепачканную жиром руку. - Эй, два - три вопроса за раз, хорошо? Слушай, Эраку было скучно. Он хотел снова выйти в море. Поэтому он решил совершить последний рейд. - Он помолчал, размышляя. - Ну, он сказал, что это будет последний раз, но я сомневаюсь. Я думаю, он ...
-Продолжайте!- хором воскликнули Уилл и Хорас.
-О... да, извини. Ну, мы планировали рейд.
-В Арриду? - недоверчиво спросил Гораций, и Свенгал посмотрел на него с обиженным выражением лица.
- Да. В Арриде. В конце концов, в наши дни нам не разрешается совершать набеги, не так ли? Мы должны идти дальше.
Уилл и Гораций переглянулись. -Полагаю, это наша вина, - сказал Уилл. -Продолжай, Свенгал.
- Так или иначе, мы планировали напасть на город под названием Аль-Шабах. Это торговый город, где они снабжают корабли, и мы полагали – ну, Эрак полагал – что там будет много денег. Видите ли ...
-Свенгал, - сказал Уилл, - я уверен, что для набега на Эль-Шибу были веские причины...
- Аль-Шабах, - поправил его Свенгал, взглянув на куриную ножку и потянувшись за ней.
- Но просто продолжай в том же духе, ладно?
- Ну, мы приземлились еще до рассвета, и все казалось пустынным. Никакой охраны. Никаких дозорных. Мы вошли в город и только тогда поняли, что они нас ждали. Там было больше сотни солдат – и фронтовых тоже. Не обычные любители, которых можно встретить в этих маленьких городках, - Они ждали нас. Они даже знали, что Эрак придет. Они называли его по имени, знали, что он Оберьярл. Сказал, что он единственный, кто их интересует.
Позвольте мне все прояснить. Они устроили засаду на всех вас? Весь экипаж корабля? Гораций нахмурился при этой мысли. Свенгал кивнул.
- Они отпустили остальных, потому что нуждались в нас, чтобы получить выкуп. Они даже вернули нам оружие, как только мы вернулись на борт. Сказали, что не хотят, чтобы нас захватили пираты, пока мы будем доставать деньги, - фыркнул он с горькой усмешкой. -Ирония судьбы, не правда ли?
- Сколько стоит этот выкуп? - спросил Уилл.
- Восемьдесят тысяч барабанов, - сказал Свенгал, и молодые люди присвистнули.
-Это много серебра,- сказал Гораций.
Свенгал пожал плечами. - В конце концов, Эрак-Оберьярл.
Уилл нахмурился, обдумывая слова Свенгала. Было что-то, чего он не понимал.
- Свенгал, восемьдесят тысяч-это большие деньги. Но, конечно, Эрак мог наложить руки на эту сумму. Как ты и сказал, он Оберьярл. Зачем вы пришли сюда?
- Эрак велел мне прийти сюда. Нам понадобится почти год, чтобы добраться до Скандии, а потом вернуться с деньгами в Арриду... - Он замолчал, не закончив мысль.
Уилл кивнул. -В этом есть смысл, - сказал он. - И я уверен, что король Дункан одолжит деньги. В конце концов, Эрак спас жизнь своей дочери. - Он чувствовал, что у Свенгала на уме что-то еще, что он не хотел говорить.
-Но? - спросил он, и морской волк тяжело вздохнул.
- Эрак не хотел, чтобы я вернулся в Скандию с известием, что он пленник, - сказал он. - Он уверен, что его предал кто-то из наших.
Глава 8
-Предали?- переспросил король Дункан. - Почему его собственный народ предал его? Последнее, что я слышал, Эрак был популярным выбором в качестве Оберьярла.
Было следующее утро, и даже просторный кабинет барона Аральда казался слегка переполненным присутствующими членами. Кроме короля и его дочери, сэра Энтони, Кроули, Холта и Полины, барона Аралда и сэра Родни, Горация, Гилана, Уилла и Алисс все сидели вокруг центрального стола, где Аралд отдавал дань уважения королю. Свенгал, измученный поездкой в Аралуэн, все еще спал после путешествия. Хотя, подумал Уилл с мрачным юмором, эффект может оказаться более длительным, чем он ожидал. Новичок-лидер, Свенгал, проснувшись, почувствовал бы оцепенение и боль во всех мышцах и суставах.
Накануне вечером, после того как Уилл сообщил основные факты о прибытии Свенгала, было решено отложить подробное обсуждение до утра. Свадебное торжество продолжалось, как будто его и не прерывали. Таково было решение леди Полины. Как она и сказала несколько недель назад, это был большой праздник для многих гостей – возможно, единственная в жизни возможность соприкоснуться плечами с королевской семьей.
- Пусть развлекаются,- сказала она. - Мы разберемся с этим утром.
Холт улыбнулся ей, когда она сказала это. Это было подтверждением здравого смысла барона, назначившего ее на высокий дипломатический пост.
У Полины тоже был скрытый мотив. Она прекрасно понимала, что это будет один из немногих случаев в ее жизни, когда ей удастся уговорить Хальта потанцевать с ней, и она не собиралась упускать это из виду только потому, что Оберьярл Эрак по неосторожности попал в плен к арриди. Все дело, думала она, в том, чтобы сохранить чувство перспективы.
Итак, танцы и пир продолжались. Затем, незадолго до полуночи, к входу в столовую подъехала открытая карета, запряженная двумя белыми кобылами. Молодожены повели процессию по центральному проходу, и их приветствовала толпа доброжелателей. Кроме того, сотни других прибыли из самой деревни, где барон принес двух бычков для жарки и несколько бочонков эля для гигантского пира на открытом воздухе.
Эти новоприбывшие выстроились вдоль дорожки к сторожке, где были открыты массивный подъемный мост и решетка. Остальные ждали снаружи, по обе стороны дороги, спускавшейся с холма к лесу. Когда карета проезжала мимо, они в равной степени осыпали ее цветами и приветствиями. Холт, который всю жизнь занимался тайной деятельностью, передвигаясь по стране незамеченным и незаметным, находил, что быть в центре внимания-это новое и неприятное переживание. Он чувствовал себя странно беззащитным без утешительного прикрытия камуфляжного плаща и низко опустился на сиденье, пытаясь раствориться в плюшевых подушках. Леди Полина, напротив, выпрямилась и царственно помахала ликующим людям. А так как подавляющее большинство тех, кто приезжает поглазеть на любую свадьбу, в любом случае идут посмотреть на невесту, его сдержанность осталась в основном незамеченной.
- куда они поедут? - спросила жена кузнеца, ни к кому конкретно не обращаясь, когда карета с грохотом покатилась вниз по склону.
Домохозяйка рядом с ней – одна из тех людей, которые всегда знают ответ на любой подобный вопрос, - ответила с самодовольной уверенностью.
-Я слышал, что в глубине леса для них устроено особое любовное гнездышко. Беседка с цветами и драгоценными материалами, где они проведут ночь. - Ее воображение, подкрепленное ее собственным утверждением, затем авторитетно добавило: - Более того, на деревьях есть специально обученные певчие птицы, а на поляне для удовольствия миледи будут пастись чистые белые олени.
Реальные факты были более приземленными. Карета остановится у маленькой хижины на опушке леса, где Холт и Полина подождут, пока толпа разойдется. Затем они сядут в другую, менее богато украшенную карету, запряженную двумя невзрачными гнедыми, и вернутся в замок, где Аральд выделил для их постоянного проживания анфиладу комнат.
И вот они все собрались здесь, обсуждая удивительный поворот событий, который Свенгал привел к их двери.
- Эрак пользуется популярностью у большинства,- сказал Уилл королю в ответ на его вопрос. - Но в Халлашолме есть небольшая фракция, которая хотела бы, чтобы он потерял свой пост. Маленький, но громкий и настойчивый.
- Полагаю, наш договор имеет к этому какое-то отношение? - спросил Кроули. Когда Хальт привел скандийцев к победе над вторгшимися войсками Тэмуджая, он воспользовался ситуацией, чтобы заключить договор, по которому крупномасштабные набеги на Аралуэн не поощрялись оберджарлами. В случае Эрака слово "обескураженный" переводилось почти как "запрещенный".
-Это точно не поможет, - сказал Уилл. -И фракция анти-Эрака использует его как рычаг для создания разногласий среди других.
-Если существует анти-эраковская фракция, - сказала леди Полина, - то можно предположить, что у них тоже должен быть свой лидер. Кто бы это мог быть? А мы знаем?
-Есть,- сказал Уилл комнате. Хотя он и Гораций были посвящены в новости Свенгала, они решили, что Уилл проведет брифинг для остальных. Это было частью обучения Рейнджера, чтобы знать, как собрать и сообщить факты как можно более связно. - Это человек по имени Тошак, закадычный друг Слагора.
Его глаза встретились с глазами Кассандры, когда он произнес это имя, и он увидел, как в них зарождается понимание. Слагор пытался казнить Кассандру, когда они с Уиллом были среди скандиан. Позже она узнала о его участии в заговоре с целью предать скандийские войска Темуджаю.
Алисса видела, что между Уиллом и светловолосой принцессой происходит какая-то игра. Ее губы слегка сжались, но, будучи опытным дипломатом, она быстро взяла себя в руки, прежде чем кто-либо заметил.
-Слагор?- спросил король. - Но ведь он наверняка мертв? Эрак казнил его за измену в конце войны, не так ли?
Я пыталась убедить его не делать этого, - вставила Кассандра. Я подумал, что это плохая идея, и почувствовал… ответственный, я полагаю.
Король покачал головой. - Нет. Это неприятно, моя дорогая, но это нужно было сделать. Слагор предал свою страну во время войны. Нельзя оставлять таких людей безнаказанными. Он заслужил то, что получил, и тебе не в чем себя винить.
-Однако принцесса права,- сказал Холт. И пока остальные смотрели на него, он продолжал объяснять: - Казнь преступника часто превращает его в мученика. После его смерти люди слишком часто забывают о совершенных им преступлениях и начинают видеть более санированную версию. Такой человек начинает восприниматься как жертва, а затем как подставное лицо для любого, у кого есть топор. Без каламбура, - добавил он, вспомнив, что Слагор был обезглавлен. Уилл согласно кивнул. - По словам Свенгала, Эрак видит все именно так. Тошаку, лидеру повстанческой клики, наплевать на судьбу Слагора. Он использует его как символ для достижения своей цели. То есть взять на себя роль Оберьярла.
Король медленно кивнул. В этом был смысл. – Вот почему Эрак не хочет, чтобы Свенгал вернулся в Скандию с известием, что его схватили и что скандианцам придется заплатить восемьдесят тысяч долларов, чтобы вернуть его. Возможно, будет быстрее и дешевле просто избрать нового Оберьярла.
До сих пор сэр Родни молча слушал их разговор. Теперь он задумчиво нахмурился и задал вопрос.
-Учитывая, что могут быть люди, которые хотят убрать Эрака с дороги, это все еще не доказательство того, что они были вовлечены в его захват, не так ли? - спросил он. - В конце концов, это могло быть просто удачей со стороны Арриди.
Уилл кивнул. - Может быть, и так, сэр Родни. Но это еще не все. Скандианский рейдовый флот собирается перед любым рейдовым сезоном и распределяет территории по жребию. Значит, другие капитаны – и Тошак был одним из них – знали, что корабль Эрака будет совершать набеги на эту часть побережья.
- За исключением одного, - вставил Гораций. Он чувствовал, что Уилла осаждают со всех сторон, и ему может понадобиться небольшая помощь. - Они не просто ждали какого-то волчьего корабля. Они знали, что придет Эрак, и знали, что он Оберьярл. Только скандианец мог сказать им это.
Родни и Кроули задумчиво кивнули, видя логику в этом споре. Кассандра с тревогой наблюдала за отцом. Она чувствовала, что они сбиваются с истинного пути.
- Мы одолжим Эраку денег, правда, папа? Отец поднял на нее глаза. Он был склонен к этому, но еще не принял окончательного решения. Восемьдесят тысяч - большие деньги. Надо признать, не слишком много. Но это была не та сумма, которую можно просто выбросить.
- Я уверен, что Эрак хорош для денег, ваше величество, - сказал Холт. Он уже решил, что в том маловероятном случае, если Дункан не согласится на ссуду, он пойдет и вытряхнет Эрака из когтей племени арриди.
- Да, да, - сказал Дункан, все еще размышляя. - А фактическая сумма наверняка будет меньше. Арриди будут оскорблены, если мы не поторгуемся.
-Я обязана Эраку жизнью, отец, - тихо, но твердо сказала Кассандра. Использование слова "отец" предупредило Дункана о том, что она начала думать, что он, возможно, не хочет помогать Эраку. Прежде чем он успел что-то сказать, она продолжила:- Не только тогда, когда он помог нам с Уиллом бежать. Но позже, когда Слагор раскрыл мою истинную личность и попытался убить меня, Эрак был готов забрать меня.
Дункан поднял руку, чтобы успокоить ее. Он слышал, как ее голос повышается, и не хотел конфронтации с таким количеством присутствующих.
- Кэсси, я полностью намерен заплатить выкуп. Он видел, что это заявление удовлетворило его дочь, но она выглядела озадаченной, поэтому он продолжил. – Начнем с того, что я не стану ставить восемьдесят тысяч барабанов – или сколько бы их там ни было-на корабль-волк и махать ему на прощание, когда он отплывает в Арриду. Слишком велик шанс, что он может быть потерян... штормы, кораблекрушения, пираты. Это слишком рискованно.
Лорд Энтони виновато кашлянул. - Всегда есть Силасский Совет, ваше величество, - сказал он, и Дункан кивнул в его сторону.
- Именно об этом я и думал, Энтони.
Силасский совет был картелем, который торговал валютой, а не товарами. Они обеспечивали средства, с помощью которых страны могли обмениваться денежными средствами без риска отправки реальных наличных денег или слитков в длительные опасные путешествия. Страны депонировали деньги у силасианцев, которые платили проценты вкладчику. Они также обязались предоставлять любые суммы, которые могут потребовать перевода – либо фактически, либо в виде депозитов со счета одной страны на счет другой. Совет брал процент от каждой сделки в качестве платы и гарантировал безопасный проход средств в рамках своей службы. Риск потерь при переводах был более чем покрыт их гонораром.
- Энтони, арриди подписали силасианские соглашения? - спросил Дункан своего камергера. Лицо лорда Энтони исказилось в задумчивости.
- Сомневаюсь, ваше величество. В последнем списке их там не было.
- В таком случае нам придется договориться с Советом о фактической доставке наличных. Это означает, что кто-то должен будет обсудить условия и окончательную сумму с арриди и заставить их согласиться на соглашение, а также гонорар, который будет выплачен силасианцам.
Сборы обычно оплачивались как отправителем, так и получателем.
-Я могу это сделать, ваше величество, - быстро сказал Холт. Но король покачал головой.
- Нет. Боюсь, ты не сможешь, Стой. Это связано с протоколом. Мы имеем дело с выкупом правителя страны. А с практической стороны, есть переговоры, которые должны быть проведены. Для этого нужен кто – то высокого ранга-национальный гербоносец. Это вопрос национальных фондов, поэтому ему нужен кто-то королевского ранга. В идеале я должен пойти сам.
Холт пожал плечами. Это его вполне устраивало.
Затем Дункан добавил расстроенным тоном: - Но сейчас я не могу. Я должен организовать мирные переговоры между четырьмя из шести хибернианских королей. Они развалятся, если я не буду среди них арбитром.
- Тогда дай мне свою печать, и я пойду вместо тебя. Скажем, я твой давно потерянный кузен,-сказал Холт. У него было очень мало времени на то, чтобы делать все правильно. Дункан вздохнул и посмотрел на Кроули.
- Разве ты никогда не объяснял своему дикарю, как действует система королевских печатей и печатей в цивилизованном мире, Кроули?
Кроули поднял брови. Он подозревал, что за последние двадцать лет Холт занимался многочисленными мошенническими операциями с королевскими печатями. Но на этот раз они не могли рисковать.
- Королевская печать может быть использована только членом королевской семьи, как вы знаете, Холт, - сказал лорд Энтони. - Если вы воспользуетесь им, любые переговоры, которые вы проведете, и любые соглашения, которых вы достигнете, будут мошенническими и, следовательно, недействительными. Если бы это было раскрыто, Аралуэну потребовались бы годы, чтобы вернуть доверие других стран. Мы не можем так рисковать.
Холт фыркнул-его обычная реакция на формальности и протоколы. Леди Полина успокаивающе накрыла его руку своей, он посмотрел на нее и виновато пожал плечами. Затем, стараясь, чтобы его голос звучал разумно, он спросил: "Не могли бы вы дать мне ордер на действия от вашего имени, подписанный вашей печатью?"
-Если бы это была другая страна – например, Тевтландия или Галлия, – именно так бы я и поступил, - ответил Дункан. - Но, к сожалению, хотя арриди и говорят на общем языке, у них есть свой алфавит и письменность, которая не имеет никакого сходства с нашей. У нас нет никого, кто мог бы написать или прочитать ее, и, вероятно, у них нет никого, кто мог бы прочитать нашу. Так что ордер, разрешающий вам действовать от моего имени, с таким же успехом может быть списком покупок, составленным под моей печатью. - Дункан помолчал, в отчаянии покусывая нижнюю губу. - Нет. - Мне придется идти самому, - сказал он. - Но это подождет, пока я разберусь с этими проклятыми хибернианцами. Не обижайся, Стой, - добавил он, вспомнив, что Стой родом из этой неразумной страны. Холт покачал головой.
- Не обижайтесь, ваше величество. Но должен же быть какой-то другой способ, - настаивал он.
-Ответ-это смотреть нам всем в лицо,- сказала Кассандра. - Я пойду.
Глава 9
Все взгляды обратились к ней. В комнате на мгновение воцарилась тишина, пока присутствующие обдумывали ее предложение. Тогда король резко ответил:
- Ты этого не сделаешь. Об этом не может быть и речи.
Пока он говорил, щеки Кассандры порозовели. С огромным усилием сдерживая гнев, она заговорила очень спокойно: - Почему? Почему об этом не может быть и речи? Наша семья, наша страна в долгу перед Эраком. Скандианцы - наши союзники из-за него. Так почему бы мне не вести переговоры о его освобождении?
- Потому что… Король заколебался, и она оборвала его.
-Вы сказали, что для выполнения этой задачи требуется носитель печати. Член королевской семьи. Ну, других я здесь не вижу. Почему бы мне не пойти вместо тебя? - Она помолчала, а затем добавила с большей настойчивостью: - Папа, это именно то, что мы обсуждали несколько недель назад. Когда-нибудь я стану королевой. Если я не возьму на себя некоторые из этих обязанностей сейчас, я никогда не буду готова стать настоящей королевой – той, кем ты будешь гордиться.
- Кассандра, ты не поедешь, и на этом все. А теперь давайте прекратим эту дискуссию. Мне стыдно.
Она почувствовала слабость в его аргументах и поняла, что за этим кроется. Я обязан Эраку жизнью. Я имею право помочь спасти его. - На
лице короля вспыхнула такая же вспышка гнева, и она почувствовала, что попала в точку. Не было никаких разумных причин, почему бы ей не взять на себя эту миссию. Его возражения были чисто личными. Это было понятно, поняла она. Но это было неправильно.
- Проблема в том, Кассандра, - сказал он, стараясь говорить спокойно, - что ты...
-Девушка,- перебила она.
Он упрямо покачал головой. - Я не это хотел сказать. Я хотел сказать, что вы неопытны и молоды. Вы никогда не вели таких переговоров.
- Я вела переговоры по скандийскому договору, - выпалила она, и он покачал головой, как неуклюжий медведь, расстроенный тем, что маленькая собачка кусает его за пятки.
- Значит, у тебя был совет, - сказал он, и она немедленно ответила, не давая ему передышки, понимая, что должна воспользоваться своим преимуществом, если хочет выиграть этот спор.
-Он может дать мне совет, - сказала она. Она посмотрела на Рейнджера. -Стой, ты ведь пойдешь со мной, правда?
-Конечно, ваше высочество, - сказал он. В отличие от короля, он не видел веских причин, почему бы Кассандре не отправиться на миссию. В Скандии она проявила себя храброй и находчивой. И она не была съежившейся фиалкой. Она показала это в бою против Тэмуджая, когда спокойно руководила своей группой лучников, в то время как свирепые всадники захватили ее позицию. Он не сомневался, что она сумеет о себе позаботиться.
- Стой... - начал король, сердито глядя на старого друга. Но тут вмешался и лорд Энтони. - На самом деле, ваше величество, в этой идее есть определенная заслуга. Арриди - матриархальное общество. Наследование происходит по материнской линии. Поэтому они не возражают иметь дело с женщинами – в отличие от некоторых стран. Это делает принцессу отличным выбором в качестве вашего представителя.
Король резко вскочил на ноги. Тяжелое кресло с высокой спинкой, в котором он сидел, на мгновение качнулось на задних ножках от силы его движения. Затем он снова рухнул на ровную поверхность.
- Благодарю вас всех, что вы не вмешиваетесь в это дело! - сказал он довольно громко. - Это семейное дело. Это касается только меня и моей дочери, и никого из вас это не касается! Это абсолютно ясно?
Последние четыре слова были произнесены криком, и в комнате на несколько секунд воцарилась неловкая тишина. Затем заговорил барон Аральд.
- Нет, ваше величество. Думаю, ты ошибаешься, - твердо сказал он. Яростный взгляд короля метнулся к нему. Аральд встретил его непоколебимо.
- Барон Аральд, это вас не касается. Ты понимаешь? - Аральд покачал головой. - Нет, сэр. Я не. Напротив, меня это беспокоит. Это касается всех нас.
– Я король, барон Аральд, и я говорю, что это дело ...
Уилл смотрел на барона Аральда с некоторым благоговением. Он несколько раз видел отвагу дюжего рыцаря в бою, но это было что-то другое. Это была гораздо большая форма мужества – моральное мужество говорить, когда совесть велит тебе это сделать.
- И эти два утверждения противоречат друг другу, ваше величество. Поскольку вы Король, это дело не может быть частным. Потому что то, что касается вас и вашей семьи, касается страны. В прошлом вы говорили, что цените мой совет ...
-Ну, теперь я его не ценю! - огрызнулся король.
Аральд пожал плечами. - Если вы цените мой совет только тогда, когда я с вами согласен, то вы его совсем не цените, - прямо сказал он. Король вздрогнул, словно Аральд ударил его. Он понял, что тот был прав. Но все же…
-Аральд, ты не понимаешь. У тебя нет детей. Она моя дочь и это будет опасное путешествие…
Кассандра насмешливо фыркнула, но Аральд быстро взглянул на нее, чтобы заставить замолчать, и понимающе развел руками. - Согласен, ваше величество. Так же, как это было опасно, когда ты вел армию против Моргарата. Так же, как это было опасно, когда мы с Родни сражались с Калкарой. Это цена, которую мы платим за наше привилегированное положение. Мы пользуемся привилегиями, потому что, когда приходит время, мы должны встретиться лицом к лицу с опасностью. И ваша дочь не исключение. Она знала это, когда они с Уиллом разрушили мост Моргарата и позволили захватить себя.
Король был относительно молод, но при упоминании о том страшном времени лицо его, казалось, осунулось и постарело. Это было худшее время в его жизни, подумал он. Он медленно сел. - Аральд немного смягчил тон.
- Ваше величество, вы правы, у меня нет детей, поэтому я не могу полностью понять, что вы чувствуете. Но ваша дочь тоже права. Когда-нибудь она станет королевой, и она хочет править так, как вы установили. Во всем этом есть риск. Но Кассандра готова принять его, и ты тоже.
Король Дункан поднял голову и медленно обвел взглядом комнату. Кассандра, как он видел, была непокорной, как всегда. Лицо Аральда было твердым и решительным. Лица Холта и Кроули были непроницаемы в тени капюшонов. Двое молодых мужчин смотрели немного широко раскрытыми глазами-очевидно, им было неловко от эмоций, которые были обнажены в комнате. Однако в глазах Уилла все еще был намек на восхищение, когда он продолжал смотреть на барона. Родни кивал, соглашаясь с утверждениями Аральда, в то время как Гилан демонстративно изучал свои ногти. Лицо Энтони было виноватым, но решительным. Элис явно пыталась скрыть свои чувства, но было ясно, что она разделяет дискомфорт мальчиков.
Только Полина была спокойна и невозмутима. На ее лице не было и намека на согласие. Он почувствовал возможного союзника. - Джентльмены, Кассандра, Элис, не могли бы вы уделить мне несколько минут наедине с леди Полиной?
Послышалось невнятное подтверждение его просьбы, и десять человек вышли из комнаты, оставив короля и Курьера наедине. Когда дверь за Уиллом, уходившим последним, закрылась, Дункан повернулся к высокой женщине, сидевшей напротив.
- Что же мне делать, Полина? Как я могу вразумить их? Вы должны помочь мне с этим,-Он изо всех сил старался поддерживать разумный, не вызывающий возражений тон.
- Ваше величество, - спокойно ответила Полина, - если вы поэтому попросили меня остаться, то можете отослать меня вместе с остальными. Я согласен с Аральдом. В этом ты ошибаешься.
- Но она всего лишь девушка... - начал он.
- Как и Элис. И все же я уже отправил ее на несколько довольно опасных миссий. Ваша дочь ценнее моей помощницы?
-она же кронпринцесса! - сердито сказал он, и Полина подняла бровь.
- И поэтому у нее есть более важный долг перед страной, чем у такой сироты, как Алис. Барон прав. Те из нас, кто пользуется большими привилегиями, имеют больший долг. А привилегии Кассандры уступают только вашим.
Дункан встал и принялся расхаживать по комнате. Полина осталась сидеть, но проводила его взглядом.
- Когда вы назначили меня на высокий пост на дипломатической службе, вы колебались из-за моего пола?
-Конечно, нет, - ответил он. - Ты был лучшим человеком для этой работы.
Она кивнула, принимая комплимент. - Ты первый правитель, который принимает женщин на ответственные посты, невзирая на то, что они женщины. И не беспокоясь о том, что ваши решения могут время от времени подвергать их опасности.
-Я ценю способности превыше всего,- сказал он. - Мужчина или женщина.
Она развела руками в легком жесте "вот оно".
- Тогда цени это в своей дочери. Она исключительная молодая женщина. И она не из тех, кто сидит, жеманясь, у огня, в то время как мужчины выполняют всю опасную работу. Она уже доказала это. Она уже сделала больше, видела больше, чем большинство мужчин могут сделать за всю свою жизнь. У девушки есть вкус к приключениям, и вы не откажете ей в этом. Лично я, когда вижу характер и мужество человека, который придет вам на смену, благодарю за это доброго господа. Вы хороший Король, ваше величество. И она будет хорошей Королевой. Но ты должен дать ей шанс.
Плечи короля Дункана поникли, когда он понял, что она права. Он позволил себе устало улыбнуться в ее сторону, развел руки в жесте капитуляции и вернулся к креслу с высокой спинкой.
- С чего я взял, что ты будешь на моей стороне? - спросил он. Леди Полина позволила себе улыбнуться в ответ.
- Мы все на твоей стороне,- ответила она. - Ты был единственным, кто сбился с пути, - она помолчала, затем мягко подтолкнула его. - Мне позвать остальных?
- Он кивнул. - Зачем спрашивать меня? Это вы все принимаете решения.
***
Группа вернулась в комнату, заняв свои прежние позиции вокруг стола.
Они с любопытством поглядывали на леди Полину, пытаясь понять, что произошло, пока они ждали в приемной. Но дипломат умела скрывать свои чувства и не давала им никакого намека на то, что было решено.
Дункан сидел, положив локти на стол и обхватив голову руками, и пытался собраться с мыслями. Когда привычное шарканье, движение и рассаживание по местам были закончены, он посмотрел на группу, окружавшую его.
-Хорошо,- сказал он наконец, - я решил. Кассандра будет вести переговоры с Арриди.
У дочери перехватило дыхание, и она поспешно изменила выражение лица, надеясь, что он передумает. Он взглянул на нее и кивнул. Затем он снова уставился прямо перед собой.
- Стой, ты пойдешь с ней как ее главный советник. Помогите ей в переговорах и защитите ее.
-Да, сэр, - бесстрастно ответил Холт.
- Уилл, ты, конечно, тоже поедешь, - сказал король. - Ты и раньше оберегал ее. Сделай это еще раз.
-Да, сэр, - ответил Уилл, широко улыбаясь. Он предполагал, что будет сопровождать своего наставника, но кто знает. Потом стало еще лучше.
- Гораций, на случай, если они не смогут договориться между собой, ты будешь личным телохранителем Кассандры. Понял?
- Да, ваше величество, - ответил Гораций, и они с Уиллом обменялись улыбками. Уилл одними губами произнес "как в старые добрые времена", и Гораций кивнул. Кассандра улыбнулась им обоим и придвинулась чуть ближе. Чуть в стороне лицо Алисс нахмурилось.
- Верно. Теперь, в дополнение к вам троим, я хочу послать разумные силы. Скажем, двадцать вооруженных людей из Королевской гвардии. - Король замолчал, когда Холт поднял руку, чтобы вмешаться. -Да?
-Сэр, они нам не понадобятся, - начал он, но король перебил его.
- Дело не в твоем эгоизме, Стой. Во-первых, я не в восторге от того, что отправляю свою дочь на эту миссию, и я настаиваю на том, что вам нужны адекватные силы, чтобы защитить ее. По-моему, вас троих недостаточно.
- Согласен, ваше величество. Но ты забываешь, что с нами будет тридцать полностью вооруженных скандиан. Они лучшие бойцы в мире.
Гораций ничего не мог с собой поделать. Он хмыкнул в знак согласия, затем поспешно извинился за то, что прервал. Король перевел взгляд с Хораса на Хораса, потом снова на Хораса.
-ты им доверяешь? - прямо спросил он, и Холт кивнул.
-Ценой собственной жизни, ваше величество.
Дункан задумчиво потер подбородок. - Я беспокоюсь не о твоей жизни.
-Я бы тоже доверила им свою жизнь, папа, - твердо сказала Кассандра.
Стой добавил еще больше уверенности.
- Я заставлю Свенгала поклясться кормчим, что он и его люди будут защищать ее. Как только они это сделают, тебе придется убить всех тридцати, прежде чем ты даже приблизишься к Кассандре.
Дункан задумчиво побарабанил пальцами. В конце концов он сдался. - Тогда ладно. Но я хочу убедиться, - Он внимательно оглядел комнату. -Гилан, ты тоже пойдешь.
-Да, сэр!- нетерпеливо сказал Гилан. Перспектива миссии с Холтом и Уиллом была очень привлекательна для него. Но Кроули нахмурился.
- Это в высшей степени необычно, ваше величество, - возразил он. - Ты же знаешь старую поговорку: "один бунт, один рейнджер".
Эта поговорка возникла из легендарного события в прошлом. Небольшой феод восстал против их жестокого и алчного лорда, и сотни людей окружили его поместье, угрожая сжечь его дотла. На просьбу запаниковавшего аристократа о помощи пришел единственный Рейнджер. В ужасе аристократ повернулся лицом к одинокой фигуре в капюшоне.
-Они послали одного Рейнджера? - недоверчиво спросил он. -Один человек?
-Сколько у вас бунтов?- спросил Рейнджер.
На этот раз, однако, Дункан не был склонен поддаваться легенде. -У меня есть новая поговорка, - ответил он. - Одна дочь, два Рейнджера.
-Два с половиной,- поправил его Уилл. Король не мог удержаться от улыбки, глядя на энергичное молодое лицо перед собой.
-Не продавай себя в убыток,- сказал он. -Две и три четверти.
Глава 10
На следующий день трое Рейнджеров в сопровождении Горация и Свенгала отправились в путь, направляясь к замку Аралуэн.
Остальные с широкими ухмылками наблюдали, как Холт застенчиво поцеловал на прощание свою новую жену. Леди Полина отнеслась к их разлуке философски. Когда она приняла предложение Холта, она знала, что их совместная жизнь будет прервана срочными миссиями и внезапными отъездами. И все же, подумала она с усмешкой, было бы неплохо, если бы этот отъезд был чуть менее внезапным, чуть менее срочным.
Алис стояла рядом с ней и махала рукой, пока пятеро всадников галопом мчались по извилистой дороге, ведущей от замка Редмонт. Полин искоса взглянула на свою протеже и не смогла удержаться от улыбки, мелькнувшей на застывшем лице Элисс.
-Почему ты такой мрачный?- невинно спросила она. Элис, поморщившись, посмотрела на нее.
-Он опять уходит с ней, - сказала девушка. Паулине не нужно было спрашивать, кого она имеет в виду. Она знала, что в прошлом году Элис и Уилл часто виделись. Они стали очень близки. Теперь Алисс явно беспокоило, что Уилл снова отправляется на задание вместе с Кассандрой. Элис знала, что ученика Рейнджера и принцессу связывают особые отношения. Она просто не была уверена, насколько это может быть особенным.
- Я пыталась придумать причину, чтобы пойти с ними, - добавила она немного печально.
- Чтобы следить за своими инвестициями?
Алис кивнула. - Вот именно. Я подумал, что мог бы добровольно отправиться к ней в качестве компаньона и дипломатического советника. Ты же знаешь, я умею вести переговоры.
- Это правда, - Полина задумалась. - На самом деле, это стоило бы предложить. Я бы поддержал эту идею. Почему ты этого не сделал?
Алис отвела взгляд, ее глаза были сосредоточены на маленькой группе, постепенно исчезающей из виду. По крайней мере, поправила Полина, ее глаза были сосредоточены на одном из членов небольшой группы.
- По двум причинам. Я решила, что Уилл, Холт и остальные не нуждаются в заботе другой женщины. Если бы я был там, это означало бы гораздо меньше защиты для Кассандры. А она, в конце концов, наследная принцесса.
-А другая причина? - подсказала ей Полина. Элис грустно усмехнулась.
- Я думала, что поддамся искушению ударить ее веслом по голове, - сказала она. - Что не было бы хорошим карьерным шагом.
Полина в свою очередь усмехнулась. -И она все-таки наследная принцесса, - повторила она.
Всадники скрылись за опушкой леса. Полина взяла Алисс под руку и повела ее прочь от зубчатой стены, где они стояли.
-Не беспокойся об этом, - сказала она. - Надо признать, что между Уиллом и принцессой существует сильная связь. Это неизбежно, после всего, через что они прошли... - Тон ее голоса говорил о том, что нужно было сказать еще что-то. Настала очередь Алисс подсказывать.
-Но?- спросила она.
- Но Уилл сделал выбор несколько лет назад, когда решил остаться Рейнджером. Он знает, что жизнь рейнджера не смешивается с жизнью при дворе. Принцесса и Рейнджер просто не подходят друг другу. И будет вдвойне труднее, когда Кассандра в конце концов станет королевой.
-В то время как, - сказала Алисса, - что можно сказать о женитьбе Рейнджеров и Курьеров?
Леди Полина позволила себе медленно улыбнуться. -О, конечно. Конечно, Курьеру придется смириться с тем, что Рейнджера часто вызывают на срочные задания.
- И ему лучше смириться с тем, что у меня будут собственные задания, - сказала Алис, отказываясь от притворства, что говорит в третьем лице.
Полина ласково похлопала ее по руке. -Это моя девочка,- сказала она.
***
- Почему я не могла пойти с остальными? - спросила Кассандра, наверное, в двадцатый раз.
Она сидела в отведенных для нее в Редмонте комнатах и торопливо запихивала одежду в кожаные дорожные чемоданы. Дункан приподнял бровь, увидев, как бесцеремонно она обращается с тонкими шелками и атласом.
- Может быть, вам следует поручить это вашим слугам, - предложил он, видя, что она никак не может закрыть крышки на мешанине платьев, плащей, накидок, нижних юбок и шарфов, которые торчали из ящиков. Кассандра сделала нетерпеливый жест.
- В том-то и дело. Они могли бы все это упаковать. Я мог бы ехать впереди с Уиллом и Горацием.
-И лишил меня нескольких последних дней в твоем обществе, - мягко сказал Дункан, и она тут же пожалела о своем нетерпении. Она знала, что он беспокоится о том, чтобы отправить ее в Арриду. Он и не притворялся, что это не так. И она знала, что он будет волноваться с того момента, как она уйдет, и до того момента, когда она вернется, целая и невредимая.
Подумав об этом, она поняла, что будет скучать по его спокойному и уверенному присутствию, пока ее не будет. И его тепло. Они могли время от времени ссориться, но это не меняло того факта, что они глубоко любили друг друга.
Она шагнула к отцу и нежно обняла его за шею, притягивая к себе. -Прости, папа, - тихо сказала она. - Я тоже хотел бы провести с тобой несколько дней.
-Остальные должны подготовить корабль, - напомнил он ей. - Поездка со мной не задержит тебя надолго.
Он похлопал ее по плечу. Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он будет скучать по ней. Он будет беспокоиться о ней. Но прежде всего, он знал, что будет гордиться ею. Гордится ее мужеством, чувством долга, духом.
-Из тебя выйдет великая Королева, - сказал он.
***
Свенгал со стоном лежал на траве. Его бедра были сплошным мучением. Ягодицы болели. Его икроножные мышцы горели огнем. Теперь, когда он свалился с маленького пони, на котором ехал, и тяжело ударился плечом о дерн, плечо тоже будет болеть. Он сосредоточился на том, чтобы найти ту часть своего тела, которая не была бы гигантским источником боли, и с треском провалился. Он открыл глаза. Первое, что он увидел, было лицо пожилого пони, на котором он ехал, когда оно смотрело на него сверху вниз.
Так что же заставило тебя сделать такую странную вещь? существо, казалось, спрашивало.
Постепенно, когда взгляд Свенгала расширился, он осознал, что на него смотрят другие глаза. Для начала-три лошади рейнджеров, а над ними-три рейнджера, все с одинаковым озадаченным выражением. Только Гораций и его большая лошадь выглядели смутно сочувствующими.
-Знаете, меня поражает, - сказал Холт, - как эти люди могут балансировать на палубе корабля, который ходит вверх-вниз и из стороны в сторону по три-четыре метра за раз. Но посадите их на спокойного старого пони, мягкого, как лошадка-качалка, и они тут же попытаются слезть.
-Я не пытался сойти,- сказал ему Свенгал. Он медленно перевернулся и встал на колени. Его мышцы протестующе взвизгнули. -О, клянусь Великим Валяющимся Синим Китом, почему все болит! Затем он продолжил свою первоначальную мысль. - Эта скотина сбросила меня с лошади.
- Сбросил тебя? - спросил Гилан, пряча усмешку. - Кто-нибудь видел, как Плод брыкался здесь?
Уилл и Холт покачали головами. К его дискредитации, Холт наслаждался этим слишком сильно. Во время вторжения Темуджала он находился на борту волчьего корабля, посланного проверить предательство Слагора. Свенгал был одним из членов экипажа, которого больше всего забавляла реакция желудка Холта на движение моря. У Холта была долгая память, как узнал Уилл, когда дело касалось людей, которые смеялись в такие неловкие моменты.
- Говорю вам, он взбрыкнул, - настаивал Свенгал, более или менее выпрямившись и снова застонав. Он не мог полностью выпрямиться в талии. - Я почувствовал отчетливое движение.
-Он повернул налево, - сказал ему Гилан.
-Внезапно, - настаивал Свенгал. Рейнджеры обменялись недоверчивыми взглядами.
-Плод никогда в жизни ничего не делал внезапно, - сказал Холт. - По крайней мере, за последние пятнадцать лет.
- Вот почему мы зовем его Труд, - услужливо вставил Уилл. Свенгал сердито посмотрел на него.
-Я его так не называю, - ядовито сказал он. Трое рейнджеров снова обменялись удивленными взглядами.
-Ну да, я признаю, что сегодня утром мы услышали несколько красочных выражений, - сказал Гилан. Он повернулся, чтобы остановиться. - Кстати, кто этот Горлаг? И действительно ли у него есть рога, зубы и длинные лохматые волосы?
- Он очень полезный человек, - сказал ему Холт. - Ты можешь вызвать его всеми этими разными чертами. Он - сама душа разнообразия. Горлаг никогда не надоедает.
Свенгал во время этого легкого обмена репликами разглядывал боевой топор, висевший на луке седла Плода. Он не был уверен, что предпочтет использовать его на пони или на трех рейнджерах, которые так наслаждались его затруднительным положением.
Гораций решил, что все зашло слишком далеко. Он соскользнул с седла Кикера и, поймав уздечку Плода, повел его к ноющему скандианцу.
-Вы трое не очень-то сочувствуете друг другу, не так ли? - спросил он. Трое рейнджеров снова переглянулись.
-Не совсем,- весело согласился Гилан. Гораций отпустил их взмахом руки и повернулся к Свенгалу. - Да ладно. Я тебя подтолкну. - Он протянул руки, образуя стремя, чтобы помочь Свенгалу сесть в седло. Скандиец попятился, придерживая ноющую спину одной рукой. -Я пойду пешком, - сказал он.
- Ты не можешь идти пешком до самого Аралуэна,- рассудительно заметил Гораций. - А теперь пошли. Самое лучшее, что вы можете сделать после падения, - это снова сесть в седло. - Разве я не прав?
Три головы в капюшонах кивнули. "Они похожи на серо-зеленых стервятников", - подумал Гораций.
-Опять поехали?- спросил Свенгал. -На этом?
Гораций ободряюще кивнул.
- Ты хочешь сказать, что лучшее, что я могу сделать после того, как этот дьявол из ада пошатнулся, закружился, прыгнул и сломал каждую вторую кость в моем теле, - это вернуться и дать ему еще один шанс на меня?
- Совершенно верно. Давай. Я помогу тебе подняться.
Болезненно прихрамывая, Свенгал двинулся вперед, поднял правую ногу и вложил ее в сложенные чашечкой ладони Горация. Следующая часть, внезапный конвульсивный прыжок вверх, вовлекающий все его основательно поврежденные основные группы мышц, будет болеть, как сам дьявол, он знал. Он посмотрел в глаза Горацию. Честный. Обнадеживающий. Свободен от лукавства.
-А я-то думал, что ты мой друг, - с горечью сказал он.
Глава 11
-Отойди!- крикнул Свенгал. - Теперь помедленнее! Легко это делает! Еще немного… Олаф, возьми слабину! Тащи его налево! Держи! Еще немного... Вот и все!
Буксир, подвешенный на большой брезентовой перевязи, проходившей под его брюхом, показал белки глаз, когда он взмыл высоко в воздух, затем качнулся над пустым пространством, чтобы быть аккуратно опущенным в последний из загонов для лошадей, которые были построены в середине корабля Волчьего Ветра.
Волчий корабль на первый взгляд казался не более чем большой открытой лодкой. Но Уилл знал, что это ложное впечатление. Центральная палубная секция, проходившая между гребными скамьями, на самом деле состояла из трех отдельных водонепроницаемых отсеков, что придавало кораблю плавучесть на случай, если его захлестнет волна. Большие герметичные отсеки также служили хранилищем для добычи, которую экипаж "освобождал" во время своих рейдов. Теперь один из этих отсеков использовался для размещения трех лошадей Рейнджеров и боевого коня Горация, Кикера. Настил был снят, и для лошадей соорудили четыре небольших загона. Работа была выполнена так быстро и эффективно, что было очевидно, что скандианцы делали все это раньше.
Загоны были плотно прилегающими, но это было бы все для gpod, если бы корабль попал в плохую погоду. Лошади с меньшей вероятностью поскользнутся и упадут. На случай экстремальных условий Свенгал и его люди приготовили еще брезентовые стропы, которые поддерживали бы лошадей и не давали им упасть.
Уилл проскользнул в загон с буксиром и освободил подъемную стропу, которая была прикреплена под его животом. Он привязал повод маленькой лошадки к кольцу в передней части загона. Абеляр в соседнем загоне приветственно заржал. Таг нервно посмотрел на хозяина.
Что это было в помощь? Лошади не должны летать, казалось, говорил он. Уилл ухмыльнулся, потрепал его по носу и дал ему половинку яблока.
-Хороший мальчик, - сказал он. - Ты здесь надолго не задержишься.
Команда разбирала ножки, которые они собрали, чтобы поднять лошадей на борт. Вся операция прошла гладко. Кикер был самым норовистым из лошадей, поэтому он поднялся на борт первым. Чувствовалось, что он может запаниковать при виде своих братьев, парящих в воздухе, болтая ногами. Если он не знает, что его ждет, сказал Холт, то, скорее всего, будет вести себя прилично. Когда каждую лошадь опускали в неглубокий колодец на палубе, всадник ждал с успокаивающими словами и заверениями. Уилл еще раз почесал Тага за ухом и выбрался из загона.
- Ты уже делал это раньше,- сказал он Свенгалу. Поскольку скандианцы, как правило, не ездят на лошадях, этому было только одно объяснение.
Свенгал усмехнулся. - Иногда мы натыкаемся на брошенных лошадей на берегу. Было бы жестоко оставить их, поэтому мы берем их на борт, пока не найдем им хороший дом.
-Брошен? - сказал Уилл. Свенгал был полон невинности с широко раскрытыми глазами.
- Ну, никто никогда не просил их вернуть, - сказал он. Потом добавил: - Кроме того, после того, что я слышал о Привале и лошадях Тэмуджая, я бы на твоем месте не стал поднимать из-за этого слишком много шума.
Много лет назад Холт "позаимствовал" некоторое племенное стадо у стад Тэмуджаев. Современные лошади рейнджеров имели несомненное сходство с теми заимствованными животными. К сожалению, Хальт еще не вернул их.
-Справедливое замечание, - сказал Уилл. Затем, взглянув на причал, он сказал: - Похоже, мы почти готовы к отплытию.
Кассандра и ее отец приближались к пристани в сопровождении небольшой свиты друзей и чиновников. Дункан обнял дочь за плечи. На его лице отразилась затаенная тревога по поводу мудрости этой поездки. Кассандра, с другой стороны, выглядела нетерпеливой и настороженной. Она уже чувствовала, что многие ограничения жизни в Замке ускользают. Вместо стильных платьев, которые ей обычно полагалось носить, она надела колготки, сапоги до колен, шерстяную рубашку и кожаную куртку с поясом до бедер. На поясе у нее висел кинжал, а в ножнах-легкая сабля. Остальные ее вещи следовали за ней в сопровождении двух слуг. Время, проведенное в Скандии, научило Кассандру ценить путешествия налегке. Она приветственно улыбнулась, увидев Уилла и Горация, облокотившихся на поручни корабля. Мальчики улыбнулись ей в ответ.
Свенгал с удивительной для человека его роста ловкостью легко ступил на поручни корабля, спрыгнул на берег и приблизился к королевской чете. Из уважения к королю он поднял руку с костяшками пальцев ко лбу, отдавая честь. Дункан ответил на этот жест быстрым кивком головы.
Надо сказать, что скандианцы не слишком разбирались в протоколе и тонкостях придворной речи. Свенгал немного растерялся, не зная, как ему следует обращаться к королю. Скандианцы никогда никого не называли "сэр", так как это означало, что говорящий каким-то образом уступал тому, к кому обращался. Точно так же формальные титулы, такие как "ваше величество" или "милорд", не устраивали эгалитарных северян. В своем собственном обществе они решали проблему, используя титул или положение другого человека: скирл, ярл или Оберьярл. Ни один скандианец никогда не называл Эрака " сэр " или "милорд". Если они хотели проявить уважение, они обращались к нему словом, которое описывало то, кем он был – Оберьярл. Если этого достаточно для его собственного правителя, подумал Свенгал, то должно быть достаточно и для Аралуанского короля.
-Король, - сказал он, - я благодарю Скандию за помощь, которую ты нам оказываешь.
Дункан снова кивнул. Казалось, не нужно было ничего говорить в ответ. Свенгал посмотрел на стройную блондинку, стоявшую рядом с королем.
- И я знаю, как трудно вам, должно быть, послать свою дочь на такое задание.
-Не стану отрицать, что у меня есть дурные предчувствия, капитан, - на этот раз ответил Дункан. Свенгал быстро кивнул.
- Тогда я даю тебе эту клятву. Моя клятва рулевого – ты знаком с клятвой рулевого, король?
-Я знаю, что ни один скандианец никогда не сломает его, - сказал Дункан.
- Это правда. Вот клятва, и она связывает меня и всех моих людей. Мы будем защищать вашу дочь, как если бы она была одной из наших. Пока одна из нас жива, ей не будет причинено никакого вреда.
Члены команды, собравшиеся у береговых поручней корабля, чтобы понаблюдать за происходящим, одобрительно зарычали. Дункан оглядел их лица. Покрытые шрамами и обветренные, обрамленные волосами, заплетенными в неопрятные косички, и увенчанные рогатыми шлемами. Дункан был крупным мужчиной, но скандианцы были сложены в огромных масштабах. Они были громоздкими, мускулистыми и хорошо вооруженными. И на лицах было написано еще одно – решимость выполнить клятву вождя. Впервые за последние три дня он почувствовал себя немного лучше. Эти люди никогда не бросят его дочь. Они будут сражаться зубами и ногтями, чтобы защитить и защитить ее.
Он немного повысил голос, так что его ответ был направлен не только на Свенгала, но и на всю команду.
- Благодарю вас, люди Волчьего Ветра. Не думаю, что моя дочь могла бы оказаться в лучших руках.
Искренность в его голосе была очевидна, и снова раздалось яростное рычание согласия со стороны скандианцев.
- Однако есть одна вещь. Я думаю, что с этого момента, пока вы не доберетесь до Аль-Шабаха, будет безопаснее, если Кассандра будет путешествовать инкогнито. Она решила вернуться к тому имени, под которым большинство из вас ее знает – Эванлин.
Уилл ткнул Хораса локтем в бок. - Слава богу, что так. Я никак не могу привыкнуть называть ее Кассандрой. У меня язык заплетается, когда я вспоминаю, что она принцесса.
Гораций усмехнулся. В любом случае это его не беспокоило. Но с другой стороны, находясь в Аралуэне, он больше привык видеть Кассандру изо дня в день.
Эванлин, как ее теперь будут называть, еще раз обняла отца. Они уже долго прощались наедине. Затем она взглянула на вымпел, развевающийся на верхушке мачты – ее личный вымпел с изображением нагнувшегося красного ястреба.
-В таком случае нам лучше пока оставить это, - сказала она.
Когда один из матросов подошел к фалам, чтобы спустить флаг, отец пробормотал ей: Я не уверен, что мне нравится идея о банде вольных разбойников, плывущих под вашим флагом.
Она улыбнулась и коснулась его щеки рукой. - Ты прав. Позже это может вызвать неловкость.
Она отошла от него и легко ступила на борт корабля, взяв Акселя за руку, чтобы не упасть.
-Спасибо, - сказала она. Он покраснел и кивнул, пробормотав что-то неразборчивое, когда она двинулась на корму, где ее ждали спутники.
-Что-нибудь еще? - спросил Свенгал, и Хальт указал на восток.
-Пошли, - сказал он.
- Правильно! Поднимите весла!-голос Свенгала перешел в знакомый оглушительный рев, которым скандианские скирлы отдавали приказы. Гребцы с грохотом расселись по скамьям, отцепили весла и подняли в воздух трехметровые дубовые шесты.
-Бросай и парируй!
Проводники бросили носовые и кормовые канаты, которые крепко держали их на пристани. В то же время трое других матросов приставили длинные шесты к бревнам причала и оттолкнули корабль, заставив его дрейфовать по течению. Когда пространство между кораблем и берегом расширилось, Свенгал отдал следующий приказ.
-Долой весла! - Раздался продолжительный стук дерева о дерево, когда шестнадцать весел были вставлены в уключины по бортам корабля. Клинки были направлены вперед, к носу, и висели прямо над водой, готовые к первому удару.
- Дай дорогу альфу! - приказал Свенгал, хватаясь за румпель. Лопасти весел опустились, и гребцы навалились спиной на весла. Волчий Ветер рванулся вперед, и румпель ожил в его руке. Носовой гребец с левого борта приказал сделать еще один гребок, и скорость увеличилась, когда небольшая носовая волна начала хихикать на носу волчьего корабля.
Наконец они тронулись в путь.
Глава 12
Путешествие вниз по реке прошло без происшествий. Несколько раз они видели, как работники ферм и путешественники останавливались на берегу реки, чтобы поглазеть на бесшумно проплывающий мимо полностью укомплектованный экипаж волчьего корабля. Раз илидва всадники пришпоривали лошадей после первого же выстрела и ускакали галопом, вероятно, чтобы поднять тревогу.
Уилл улыбнулся при мысли о деревенских жителях, сгрудившихся за частоколом или в одной из оборонительных башен, которые были построены в стратегических местах, ожидая нападения, которое никогда не произойдет.
Хотя за последние три года скандианских набегов не было, воспоминания о тех, кто жил вблизи побережья, были долгими, и столетия набегов не забывались быстро. Может быть, и существует договор, но договоры-это абстрактные понятия, написанные на бумаге. Волчий корабль в непосредственной близости-суровая реальность, рассчитанная на то, чтобы вызвать подозрения.
Наконец Волчий Ветер выскользнул из защищенных вод устья и повернул на юг, в Узкое море. Галликанский берег казался тонкой темной линией на горизонте, скорее ощущаемой, чем видимой. Это вполне мог быть облачный банк. Волчий корабль поднимался и опускался на мягкие медленные катки, проходившие под его килем. Эванлин, Уилл и Хорас стояли на носу корабля, чувствуя под ногами равномерное движение вверх и вниз.
-Это немного лучше, чем в прошлый раз, - сказал Уилл.
Эванлин улыбнулась ему. - Насколько я помню, в прошлый раз вы говорили примерно то же самое: если все так плохо, как кажется, все должно быть в порядке. Что-то в этом роде.
Уилл печально усмехнулся в ответ. - А что мне было знать? Гораций с любопытством посмотрел на них. -Что это за шутка? - спросил он.
Эванлин оперлась локтем о фальшборт, где он начал изгибаться, образуя нос, закрыла глаза и позволила волосам развеваться на соленом ветру.
-А-а-а, это хорошо, - сказала она. Затем, отвечая на вопрос Горация, она продолжила: - Ну, вскоре после того, как Уилл произнес эти бессмертные слова, на нас обрушился один из самых страшных штормов, которые когда-либо видели Эрак и Свенгал.
-Волны были огромные, - сказал Уилл. - Он указал на возвышающуюся мачту, где команда теперь была занята поднятием рея для большого квадратного паруса. - Они прошли в два или три раза выше мачты.
Гораций взглянул на мачту, мысленно спроецировал ее в два или три раза выше, чем она была на самом деле, и снова посмотрел на своего старого друга с вежливым недоверием в глазах. Гораций знал, что когда люди говорят об ужасной буре или ужасном сражении, они склонны преувеличивать детали.
Эванлин заметила этот взгляд и поспешила поддержать Уилла. - Нет, правда, Хорас. Они были огромными. Я думал, мы умрем.
- Я был уверен, что мы умрем, - добавил Уилл. Гораций нахмурился, снова глядя на мачту. Возможно, он готов заподозрить Уилла в преувеличении. Эванлин - совсем другое дело.
- Но, - неохотно проговорил он, - тогда волны будут больше, чем сам корабль-волк... - Он не мог себе этого представить, но понял, что оба его "старых друга" возбужденно кивают.
-Вот именно!- сказал Уилл. - На самом деле мы гребли на некоторых из них.
-Ну, мы не были, - поправила его Эванлин. - Мы были привязаны к мачте, чтобы нас не смыло за борт. И это тоже хорошо, - добавила она, вспомнив, как беспомощны они были перед огромной силой зеленой воды, несущейся по палубе.
Гораций с тревогой огляделся. До сих пор он наслаждался легким, легким движением корабля.
- Надеюсь, сегодня мы не наткнемся ни на что подобное, - сказал он.
Уилл небрежно пожал плечами. - О, не беспокойтесь. Волчий ветер может справиться со всем, что бросит в него море. Это очень хороший корабль.
Он говорил с уверенностью человека, пережившего на море непогоду. Это была также уверенность того, кто тщательно расспрашивал Свенгала прошлой ночью и знал, что вероятность подобной бури в это время года невелика. Но Уилл не счел нужным говорить об этом Горацию. Во всяком случае, пока. Он наслаждался нервозностью своего большого друга и тем, как тот то и дело оглядывал горизонт в поисках первых признаков грозы.
-Они налетают на тебя, не успеешь и глазом моргнуть, эти бури, - мягко сказал Уилл. Эванлин бросила на него обвиняющий взгляд. Он невинно пожал плечами. Она покачала головой в ответ на его попытку встревожить Горация.
-Судя по твоим словам, ты провел на корабле всю свою жизнь, - сказала она. Уилл улыбнулся ей. Она повернулась к Хорасу. - О чем он старательно умалчивает, так это о том, что сейчас слишком ранний сезон для таких сильных штормов.
Гораций, казалось, почувствовал некоторое облегчение.
-И все же никогда не знаешь наверняка, - мрачно сказал Уилл, и она склонила голову набок.
-Вот именно, - сказала она. - Ты, в частности, никогда не узнаешь. Вот почему ты так беспокоился вчера вечером, спрашивая Свенгала, не будет ли каких-нибудь сильных штормов.
-И что же он сказал? - спросил Гораций, чувствуя, что Уилл его разыгрывает.
-Он сказал: "Никогда не знаешь", - ответил Уилл с серьезным выражением лица.
Эванлин раздраженно вздохнула. - Он сказал, - она повернулась к Горацию, отвечая на вопрос, и небрежным взмахом руки отпустила Уилла, - что это будет похоже на мельничный пруд до самого Постоянного Моря.
Гораций быстро взглянул на Уилла, который принял вид оскорбленной невинности. Уже не в первый раз Гораций напомнил себе, что рейнджеры-народ хитрый.
-Тогда все в порядке, - сказал он. Он улыбнулся Эванлин, которая улыбнулась ему в ответ.
Уилл печально покачал головой, глядя на принцессу.
-Ты больше не веселая, да? - спросил он. Но при этих словах он не смог сдержать улыбки. По правде говоря, он наслаждался новым знакомством с Эванлин.
Их пути разошлись после возвращения из Скандии, и он знал, что она была бы разочарована, даже обижена его решением остаться Рейнджером и отказом от назначения в Королевские скауты. Он не знал всей глубины этой боли. Ему предложили эту должность только после того, как Эванлин умоляла отца найти способ удержать Уилла в замке Аралуэн. Она восприняла его отказ как отказ от нее, и в те несколько раз, когда они встречались в обществе, она взяла за правило напускать на себя королевский вид и держаться от него на холодном расстоянии. Теперь, в грубой и готовой атмосфере волчьего корабля, с таким количеством напоминаний об их прошлых приключениях вокруг них, эти барьеры, казалось, таяли.
***
-С тобой все в порядке? Гилан попросил Остановиться. Он задавал этот вопрос уже в третий раз. И, как и в предыдущих двух случаях, Холт ответил напряженным голосом:
-Я в порядке.
Но что-то было не так, чувствовал Гилан. Его бывший наставник казался необычайно рассеянным. Его лоб слегка нахмурился, а руки так крепко вцепились в поручни корабля, что побелели костяшки пальцев.
- Вы уверены? Вы, кажется, не в порядке, - на самом деле Холт выглядел довольно бледным, за бородой и под тенью капюшона. - Тебя что-то беспокоит?
Бледное сердитое лицо Холта повернулось к нему. -Да, - сказал он. - Меня что-то беспокоит. Меня постоянно спрашивают: "С тобой все в порядке?" идиотом. Мне бы очень хотелось...
Что бы это ни было, его желание было резко оборвано, и Гилан увидел, как его лицо вытянулось в решительные линии, когда он крепко стиснул зубы. Тот факт, что прерывание совпало с большим, чем обычно, наклоном Волчьего Ветра, был потерян для молодого Рейнджера. Он бросил встревоженный взгляд на своего старого учителя. Холт много лет занимал важное место в его жизни. Он был неутомим. Он был всезнающим. Он был самым способным человеком, которого Гилан когда-либо знал.
Кроме того, его мучила морская болезнь.
Это всегда огорчало его в первые часы морского путешествия. Это была неопределенность, Холт знал. Все это было ментально. Когда корабль накренился, или качнулся, или перевернулся, он был застигнут врасплох – не веря, что что-то такое большое и существенное может быть так сильно брошено.
В глубине души он знал, что нынешние условия не так уж плохи. Но в первые несколько часов морского путешествия разум Холта сомневался в том, что в любой момент может появиться большая волна, более внезапный крен, фатальный крен, который зайдет слишком далеко. Он знал, что, как только привыкнет к мысли о том, что корабль движется и восстанавливается, движется и восстанавливается, он смирится со своим желудком и нервами. Но это займет несколько часов. А пока, мрачно подумал он, что бы ни подсказывал ему рассудок, ему будет лучше, если он будет держаться поближе к перилам. Ему хотелось, чтобы Гилан оставил его в покое. Но он не мог придумать, как предложить такое, не задев чувств молодого человека. И это было то, что Холт, грубый, злой и неулыбчивый, каким бы он ни казался, никогда бы не согласился сделать.
Свенгал, большой, шумный и бодрый, появился у перил рядом с ним, глубоко вдыхая соленый воздух и выдыхая с глубокими вздохами удовлетворения. Свенгал всегда радовался возвращению в море – отношение, которое Холт считал граничащим с безумием.
-М-м-м! Ааааа! Ничто так не поддерживает тебя, как морской воздух, правда? - прогремел он. Холт подозрительно взглянул на него. Свенгал не смотрел ему в глаза. Вместо этого он уставился на сверкающую воду. -Ничего подобного!- сказал он им. Он сделал еще несколько глубоких вдохов, старательно игнорируя состояние Холта, и наконец сказал Гилану:
Уверенный в том, что Свенгал вот-вот ответит на свой вопрос, Гилан не видел необходимости отвечать, только поднял брови.
- Я не понимаю, как люди могут целый день скакать на одном из этих дергающихся, шатающихся, прыгающих, взбрыкивающих исчадий ада без малейших проблем... - Он ткнул большим пальцем в сторону четырех лошадей в стойлах. - Но поставь их на гладкую, твердую, едва двигающуюся палубу корабля, и вдруг их желудки захотят вывернуться наизнанку при малейшем толчке.
Он ухмыльнулся, вспомнив отсутствие сочувствия у Рейнджера, когда пони бросил Свенгала на обратном пути в Аралуэн.
- Стой? - переспросил Гилан, и тут до него дошло. -Ты ведь не страдаешь морской болезнью?
- Нет, - коротко ответил Холт, не доверяя себе больше, чем на один слог.
-Конечно, нет, - согласился Свенгал. - Наверное, просто немного не в себе, потому что ты пропустила завтрак. Вы пропустили завтрак?
-Нет, - ответил Холт. На этот раз ему удалось произнести еще два слова. - Позавтракал.
- Наверное, только кусочек хлеба и немного воды, - пренебрежительно сказал Свенгал. - Человеку нужен приличный завтрак в желудке, - продолжал он, обращаясь к Гилану, который с интересом и некоторым недоверием смотрел на Него. - Сосиски-это хорошо. Или кусок свинины. И я люблю картошку. Хотя есть и те, кто говорит, что лучше всего капуста. Твердая на кишечнике капуста. Хорошо сочетается с хорошим жирным куском бекона.
Холт тихо застонал. Он указал на Свенгала, пробормотав несколько неразборчивых слов.
Свенгал нахмурился и наклонился к нему. -Извини, я пропустил это, - весело сказал он.
Стой, вцепившись руками в поручни корабля, как когтями, подтянулся поближе к большому скандианцу и сказал с огромным усилием:
-Одолжить тебе? Одолжить тебе что? - спросил Свенгал. Стой сделал жест рукой, но Свенгал не понял.
Холт остановился, поднял руку, собрался с мыслями и отчетливо произнес: Одолжи мне свой шлем.
- Ну, конечно. Почему ты не сказал? - спросил Свенгал. Он начал развязывать подбородочные ремни, которые удерживали его большой рогатый шлем на месте. Затем он остановился, заметив ужасную, мстительную улыбку на бледном, измученном лице Холта. В памяти всплыло другое время, другой корабль и еще один позаимствованный шлем. Он быстро выдернул шлем из протянутой руки Холта.
-Найди свое ведро!- мрачно сказал он.
Глава 13
После двух дней в море Холт, к счастью, снова взял под контроль свой желудок. Это не помешало злобно ухмыляющемуся Свенгалу при каждом удобном случае спрашивать о его здоровье или предлагать ему отборные лакомства из ограниченной кладовой волчьего корабля.
- Куриная ножка? - спросил он с невинной улыбкой. - Немного жирновато, но тем не менее хорошо. Как раз то, что нужно, чтобы прилипнуть к ребрам мужчины.
-Свенгал, - в десятый раз повторил Холт, -я покончил с этим. Нам это ясно? Я больше не страдаю морской болезнью. И я определенно покончил с твоими попытками заставить меня перекинуть свои внутренности через перила.
Свенгал выглядел неубежденным. Он знал силу духа Холта и был уверен, что тот блефует – что в глубине души у Рейнджера все еще было неспокойно. Все, что требовалось, - это небольшое внушающее подталкивание.
- Если это вам не по вкусу, у меня есть чудесный каштановый соус-пюре, в который вы могли бы его намазать? - с надеждой предложил он.
-Хорошо, - согласился Холт, - давай куриную ножку. И принеси мне каштановый соус – и немного маринованных огурцов, пока ты здесь. Да, и принеси мне большую кружку темного эля, если у тебя есть.
Свенгал усмехнулся, убежденный, что Холт блефует. Через несколько минут на маленьком складном столике у руля была разложена вся необходимая еда. Он выжидающе смотрел, как Холт откусил кусочек курицы, медленно прожевал и проглотил. Юрген, один из членов команды, наполнил кружку темным элем и тоже поставил ее, затем встал рядом с бочонком, готовый к дальнейшим инструкциям.
-Значит, все в порядке? - с надеждой спросил Свенгал. Холт кивнул.
- Прекрасно. Он сделал большой глоток темного эля, который, как он знал, был любимым у Свенгала и который, как он знал, был в ограниченном количестве. Он протянул кружку Юргену.
-Еще, - коротко ответил он. Скандиец откупорил бочонок и пустил в кружку струю темного пенящегося эля. Холт снова выпил, осушив большую часть пива. Он вытер губы тыльной стороной ладони.
- Неплохо. Совсем неплохо, - сказал он и снова протянул кружку. Улыбка на лице Свенгала начала исчезать, когда он увидел, что в кружку Холта хлынуло еще больше его любимого напитка. "Шутка шуткой, - подумал он, - но это уже начинает стоить дорого".
-Сколько у нас осталось бочонков?- спросил он матроса.
-Это последнее, скирл,- последовал ответ. Он встряхнул бочонок, чтобы проверить, сколько осталось, и опытное ухо Свенгала по глухому плеску определило, что он наполовину полон. Или, как он подумал в своем внезапно встревоженном состоянии, более чем наполовину пустой. Холт сделал еще один большой глоток и протянул почти пустую кружку.
-Лучше подлей мне, - сказал он.
- Нет! - встревоженный крик Свенгала остановил матроса, когда тот снова начал поднимать бочку. - Оставь это, Юрген.
Юрген кивнул, пряча усмешку. Ему нравился Свенгал. Но, как и все скандианцы, он тоже ценил хорошую шутку. Он восхищался тем, как короткошерстный аралуанец поменялся ролями со своим капитаном.
-Ты уверена? - спросил он. - Похоже, ему это нравится. - Холт слегка рыгнул в подтверждение и откусил еще кусочек измазанной соусом куриной ножки.
-Ему это слишком нравится,- коротко ответил Свенгал. Он бросил обиженный взгляд на Холта. - Некоторые люди не понимают, когда шутка зашла слишком далеко.
Холт злобно улыбнулся ему. -Да, я заметил, - ответил он. - Так скажи мне. Мы закончили с вопросами о моем здоровье и состоянии желудка?
-Да, - мрачно пробормотал Свенгал. - Я просто беспокоилась о тебе, вот и все.
-Мое сердце тронуто вашей нежной заботой,- сказал Холт с невозмутимым лицом. Затем, взглянув через перила левого борта, он указал на длинную белую полоску пляжа, видневшуюся на побережье Ибериона.
- Это хорошее место, чтобы высадить лошадей на берег? - спросил он. Он знал, что если Таг, Абеляр, Блейз и Кикер проведут слишком много времени без упражнений, их мышцы станут жесткими и мягкими, и их состояние ухудшится. Они со Свенгалом обсуждали необходимость высаживать их на берег каждые несколько дней и устраивать пробежки.
Свенгал, снова принявший деловой вид, прищурился, глядя на берег.
-Как и везде,- сказал он. - Эта часть побережья находится далеко от крупных поселений. Не хотелось бы, чтобы иберийцы подумали, что мы вторглись к ним. - Он взял полкружки темного эля, которую ему предложил Хальт, и отпил из нее. - Спасибо.
-Все в порядке, - сказал ему Холт с едва заметной усмешкой. - Мне все равно эта дрянь не нравится.
Свенгал долго и пристально смотрел на него.
-Не удивляйтесь, если я оставлю вас и ваших драгоценных лошадей на берегу, - сказал он. - Все равно не понимаю, зачем они тебе понадобились. Мы высадимся в Аль-Шабахе, чтобы передать деньги, а потом отплывем домой.
-Мы надеемся,- сказал ему Холт. - Я понял, что всегда стоит быть готовым к неожиданностям. А Рейнджер без лошади-все равно что скандиец без корабля.
-Вполне справедливо, - согласился Свенгал. Он взглянул на контрольный сигнал – тонкую нить, струящуюся с верхушки мачты, чтобы определить направление ветра. Видя, что нет необходимости снова ставить парус, он навалился на румпель и повернул нос волчьего корабля к длинному пляжу вдалеке.
***
Час спустя нос "Волчьего Ветра" мягко скользнул по песку, и корабль остановился со скрежещущим звуком.
Подъемные стропы снова натянули, и лошадей спустили через борт на мелководье. Таг злобно посмотрел на Холта. Последние два дня он наслаждался жизнью, тихонько покачиваясь из стороны в сторону в своем удобном мягком загоне, ел через равные промежутки времени, дремал на солнышке и вообще отдыхал, пока волчий корабль нес его вперед. Уже не в первый раз они с Холтом расходились во мнениях по поводу того, сколько времени должна отдыхать лошадь, сколько яблок ей следует есть или сколько упражнений ей действительно нужно.
Тем не менее, было приятно снова почувствовать твердую почву под ногами, и они не пробыли на борту корабля достаточно долго, чтобы развить то, что скандианцы называли "колебаниями земли" – когда земля, казалось, качалась и качалась под тобой, как движущаяся палуба корабля.
Таг встряхнулся всем телом, вибрируя от ушей и короткой гривы до лохматого хвоста, как это делают лошади. Потом он терпеливо ждал, пока Уилл наденет ему на нос уздечку. Они не собирались седлать лошадей. Без седла было бы прекрасно для текущей цели. Эванлин с легкой завистью наблюдала, как четверо ее друзей вскарабкались на лошадей. Не было никакой причины брать с собой лошадь специально для нее. Если ей понадобится ехать верхом, они могут купить лошадь в Аль-Шабахе. Но Кикер и три лошади Рейнджеров были специально обучены. Ни одна местная лошадь не обладала бы такими навыками или выносливостью, какими они обладали. Если трем рейнджерам или Хорасу нужны были лошади, то им нужны были те, к которым они привыкли.
-Полегче на первых сотнях метров,- сказал Холт остальным. - Они захотят бежать, но мы не хотим, чтобы они напрягались.
И действительно, несмотря на первоначальное недовольство Тага тем, что его морское путешествие прервали, он обнаружил, что ему действительно хочется бежать. Он хотел показать Абеляру и Блейзу – и этому большому, тупому, мускулистому боевому коню – кто есть кто, когда дело доходит до скорости.
Он натянул поводья, когда они тронулись в путь, направляясь на юг. Но Уилл удержал его, позволив сначала идти, потом рысью, а потом, наконец, пустив в медленный галоп.
Четверка лошадей пронеслась вдоль длинного изогнутого берега в ряд, галопом бок о бок, каждая из них мотала головой и упрямо натягивала поводья. Каждый из них был убежден, что он-самое быстрое, самое уверенное в себе, самое длинноногое существо в мире лошадей. Они закатывали глаза друг на друга, фыркая и бросая друг другу вызов – и принимая вызовы, которые бросали другие. Но крепкие руки на поводьях остановили их.
Таг почувствовал, как кровь приливает к его телу, а ноги онемели. Ему было хорошо. Он чувствовал себя живым. Он чувствовал, что делает то, для чего был рожден. Песок под ногами был твердым, но не слишком твердым. Она летела за ним дождем мокрых комьев. Соленый воздух наполнил его легкие, и он глубоко вдохнул. Он почувствовал, что руки Уилла немного расслабились, и он рванулся вперед, на несколько мгновений опередив других лошадей, пока их всадники не позволили им немного ускориться, и Уилл не остановил свою собственную увеличивающуюся скорость. По-прежнему плечом к плечу, четверка лошадей пустилась галопом вдоль берега.
На высокой корме волчьего корабля Эванлин стояла на перилах, прикрывая ладонью глаза и наблюдая, как они исчезают вдали. Она ненавидела, когда ее вот так оставляли. Гораций предложил ей ехать позади него, но она отказалась, это было не то же самое. Она не хотела быть пассажиром. Она хотела прокатиться с друзьями.
Свенгал вскарабкался на перила вместе с ней, глядя вслед всадникам.
-Я действительно не знаю, как ты это делаешь, - тихо сказал он. Он видел, как аралуанцы вскочили в седла, а затем двинулись прочь, сидя легко, как будто каждый из них внезапно стал частью самого животного. Он знал, что никогда, никогда не овладеет этим умением. Это выглядело так забавно, подумал он. Но это не имело ничего общего с цепкой, шаткой, пугающей неуклюжестью, которую он чувствовал, когда взбирался на спину лошади.
Она заметила легкую тоску в его глазах и похлопала его по руке.
- Это нетрудно. Это просто требует практики, - сказала она. - Я мог бы научить тебя.
Но он покачал головой. - Самое трудное-это тренировка, - ответил он, рассеянно потирая зад, где его мышцы все еще слабо помнили поездку в Редмонт и обратно.
-Шкипер! - крикнул Аксель с наблюдательного пункта на поперечном дереве мачты. Свенгал поднял голову и увидел протянутую к северу руку.
-У нас гости,- продолжал Аксель. Свенгал прикрыл глаза рукой. Далеко на севере, на невысоких холмах вдали от берега, он увидел отблеск солнечного света на металле – шлеме или щите. Было видно и небольшое облачко пыли. Всадники, подумал он. И довольно много. - Он пожал плечами. В этом не было ничего удивительного. Несмотря на то, что это была малонаселенная часть побережья, иберийцы должны были выставить патрули, и вид выброшенного на берег волчьего корабля должен был стать предметом расследования. До всадников оставалось еще не меньше часа, прикинул он. У него было достаточно времени, чтобы отозвать четверых аралуанцев, погрузить лошадей на борт и отплыть. Но лучше быть осторожным.
- Лучше позовите их обратно, - сказал он одному из матросов, стоявшему рядом с ветхим рогом.
Мужчина кивнул, глубоко вздохнул и дал два длинных сигнала – условленный сигнал вызова.
В трех километрах от берега Холт услышал протяжные заунывные взрывы. Он натянул поводья, жестом приказав остальным сделать то же самое, и повернулся в седле, оглядываясь на корабль. Со своего места он не мог видеть приближающихся всадников. Но он знал, что у Свенгала есть веская причина для того, чтобы озвучить отзыв.
-Пора возвращаться, - сказал он. - Давайте дадим им...
Не успел он закончить фразу, как Уилл и Таг уже ушли, а маленькая лошадка, взбрыкнув ногами, пустилась в полный галоп за несколько шагов. Блейз шел рядом с ним, а Гораций и Кикер неуклюже двигались за двумя другими, медленно набирая полную скорость боевого коня.
- ...беги, - сказал Холт, обращаясь только к самому себе. Затем он тронул Абеляра коленом, и хорошо натренированный конь рванулся прочь, как стрела из лука. Он поймает Кикера, знал Холт. Но он ни за что не уступит место Блейзу и Таг.
Особенно Буксир…
Глава 14
Берег Арриди был тонкой коричневой линией с правого борта, когда Волчий ветер плавно скользил по воде. Теперь, когда команда смогла поднять весла и поставить большой квадратный парус, стало странно тихо. Последние четыре дня ветер постоянно дул с востока, прямо против направления их движения. Но когда солнце взошло на пятнадцатый день их путешествия, ветер переменился на южный. Свенгал поднял рей и развернул его под углом в сорок пять градусов, чтобы поймать ветер. Волчий корабль тут же попытался повернуть против ветра, как флюгер. Но твердый контроль Свенгала над листами и румпелем держал нос корабля направленным на восток. Волчий ветер по-прежнему неотвратимо клонился к северу, но противоборствующие силы, создаваемые ветром в парусе, сопротивлением киля в воде и силой поворота руля, разрешились для корабля курсом восток-северо-восток.
И даже если к северу она теряла какие-то позиции, на восток она продвигалась лучше, чем на веслах. Свенгал знал, что мудрый капитан бережет силу своих гребцов, насколько это возможно.
- Мы идем немного на север, - сказал он Холту, - но будем держаться ветра, пока не приблизимся к Аль-Шабаху.
Холт согласно кивнул. Свенгал знал, что делает, и Рейнджер ничего не мог предложить, чтобы улучшить их продвижение. Он доверял мастерству и рассудительности большого скандианца почти так же, как Эраку.
Стой, Эванлин и Свенгал были поглощены разговором в кормовой части корабля, обсуждая планы предстоящих переговоров. Гораций сидел на корточках рядом с Кикером в его загоне, пытаясь вытащить камень, застрявший под башмаком боевого коня во время их последней вылазки на берег.
Уилл стоял один на самом носу корабля, опершись подбородком на предплечье и опираясь на фальшборт. Наверное, уже в десятый раз за эти дни он испытывал беспокойство по поводу того, что может ждать его в будущем.
Не переговоры об освобождении Эрака. Он был уверен, что все пройдет гладко и успешно. В конце концов, Холт будет рядом с Эванлин, чтобы направлять ее и предупреждать о возможных ловушках.
И в этом-то все и дело, понял он. Он провел большую часть последних пяти лет, полагаясь на Холта, доверяя его суждениям, следуя его примеру. Точно так же они все будут делать, когда корабль наконец достигнет Аль-Шабаха и они сойдут на берег, чтобы спасти Эрака. Присутствие Холта, его предвидение, его умение, его врожденная способность решать любые возникающие проблемы были огромным источником безопасности для Уилла. Он был твердо убежден, что нет ничего невозможного, нет проблемы, которую он не мог бы решить.
И скоро, Уилл знал, он оставит этот защитный зонтик и отправится в путь самостоятельно. Через три месяца ему предстояло пройти финальные тесты, призванные выяснить, есть ли у него все необходимое, чтобы стать успешным Рейнджером.
В течение последнего года эта окончательная оценка вырисовывалась у него в голове. Он видел в этом кульминацию своего обучения, последнее препятствие, которое он должен преодолеть, прежде чем получит Серебряный Дубовый лист – символ выпускника Рейнджера. И он ждал этого с некоторым нетерпением.
Но теперь, как он понимал, эта оценка еще не конец. Это было бы просто началом нового, еще более масштабного этапа его жизни. За этим последует настоящая оценка. И это никогда не прекратится, пока он остается Рейнджером. Каждый день его будут проверять. Ему придется принимать решения о жизни и смерти – иногда без достаточного времени, чтобы обдумать их должным образом. Люди будут обращаться к нему за советом и руководством, и внезапно он усомнился, что сможет это сделать. Теперь он понял, что не готов к этой роли. Ему было не до этого. Он никогда не мог быть таким, как Холт – таким спокойным, уверенным в себе, опытным.
Так неопровержимо прав во всем.
Он не был Остановлен. Это был Уилл. Молодой, импульсивный, зеленый, как трава. Не задумываясь об этом, он почему-то предполагал, что после окончания школы они с Холтом продолжат жить в уютной маленькой хижине на опушке леса. Но брак Холта привел Уилла к осознанию того, что эти дни почти закончились, и Холт понял это, даже если Уилл не понял. Холт уже переехал в квартиру, которую они с леди Полиной делили в замке, хотя по-прежнему будет использовать хижину в лесу в качестве базы для наблюдения за происходящим в поместье.
Поначалу Уилл спокойно наблюдал за переменой обстоятельств. Мысль о том, что хижина будет принадлежать в основном ему самому, имела определенную привлекательность. Он мог бы пригласить друзей на обед. Гораций, если ему случалось бывать в Редмонте, как он делал время от времени. И Элис.
"Алис", - подумал он. Да. Приятно было бы посидеть у камина в уютной маленькой каюте с красивой, высокой блондинкой, поболтать о старых временах и новых достижениях в своей работе. Она уже была дипломированным курьером, и ее уже отправляла на задания ее наставница, леди Полина. Элис нравилось сидеть с ним рядом, слушать, как он играет на мандоле, кивая головой в такт.
В отличие от Холта, подумал он с кривой усмешкой, который стонал и ерзал всякий раз, когда Уилл доставал маленький инструмент из жесткого кожаного футляра.
Но потом он понял, что его жизнь пойдет совсем не так. Он не будет в каюте ни с Привалом, ни без него. Его и близко не будет рядом с замком Редмонт. Как только он закончит школу, его назначат в другое поместье, одно из пятидесяти по всему Королевству. Его могли отправить за сотни километров от всех и всего, что он знал. И когда он доберется туда, люди будут ожидать, что он знает, что делает. Они будут обращаться к нему за советом, советом и защитой.
Короче говоря, они подумают, что он похож на Холта.
И он слишком хорошо знал, что это не так. При этой мысли он глубоко вздохнул.
-Какой-то счастливый звук,- раздался веселый голос у его локтя. Он вздрогнул от неожиданности. Даже погруженный в свои мысли, он ожидал, что кто-то приблизится к нему так близко.
Кто угодно, только не Гилан, поправил он себя. Возможно, Стой, но определенно Гилан. Молодой Рейнджер, казалось, мог двигаться в полной тишине, когда хотел. Он был признанным мастером невидимого движения Корпуса рейнджеров.
Гилан облокотился на перила рядом с Уиллом, с любопытством глядя на него.
- У тебя что-то на уме?- тихо спросил он. Гилан знал по собственному опыту, что есть некоторые проблемы, о которых ученик не хочет спрашивать своего наставника. Он также знал, что находится в уникальном положении. Как бывший ученик, чтобы остановить себя, он мог понять большинство сомнений, которые, возможно, были в голове Уилла в данный момент. На самом деле Гилан догадывался, почему Уилл вздыхает.
-Нет... Ну, я полагаю, что-то вроде… - ну да, - сказал Уилл.
Улыбка Гилана стала шире. - И у меня есть выбор из трех ответов. Никогда не говорите, что вы не отвечаете на вопрос основательно.
Уилл попытался улыбнуться в ответ, но это было слабое усилие.
-Джил, - сказал он наконец, - когда ты собиралась взять серебро, ты думала, что ты... - Он замялся, не зная, как выразиться, затем попробовал другую тактику. - Я имею в виду, вы чувствовали себя...
Он хотел сказать "неадекватный", но не мог представить, что это слово применимо к Гилану. Гилан имел право на уважение Уилла, которое было вторым после уважения Холта. Он был опытным лучником, как и все рейнджеры. Но, в отличие от остальных, он был еще и мастером фехтования. Он один из пятидесяти рейнджеров нес меч в дополнение к обычному оружию рейнджеров. Он также, как только что напомнили Уиллу, был экспертом в искусстве бесшумного движения. И его уважали в Корпусе другие рейнджеры, намного старше его по годам. Несколько раз Уилл слышал, как Кроули и Холт обсуждали будущее Гилана в Корпусе, и он знал, что Гилан был назначен на высокий пост.
Тот факт, что это могло иметь какое-то отношение к тому, что Гилан был бывшим учеником Холта, не приходил Уиллу в голову. Но слово "Неадекватный" было бы оскорблением для такого способного и опытного человека, как Гилан.
Гилан посмотрел на встревоженного молодого человека рядом с собой и почувствовал прилив нежности к нему.
- Ты хотела сказать "не готова"? - спросил он, и Уилл с благодарностью ухватился за это слово. Это было менее оскорбительно, чем то, которое он чуть было не использовал.
- Да! Вот именно! Ты чувствовал себя не готовым ко всему этому?
Гилан несколько раз кивнул, прежде чем ответить. Его улыбка стала немного грустной, когда он вспомнил те дни много лет назад, когда он испытывал точно такие же сомнения, которые, как он был уверен, испытывал сейчас Уилл.
- Знаешь, за год до выпускных экзаменов я был совершенно уверен, что знаю все.
- Конечно, - сказал Уилл. Гилан был бы готов на год раньше большинства учеников. Потом он понял, что год назад чувствовал то же самое. Он повернулся и посмотрел на высокого Рейнджера.
-А потом, - продолжал Гилан, - в последние несколько недель я понял, как многого не знаю.
-Ты?- недоверчиво переспросил Уилл. – Но ты же ...
Гилан поднял руку, чтобы заставить его замолчать. Я начал думать: "Что же я буду делать, если мне не посоветуют? Что я буду делать, когда его не будет рядом, чтобы исправить мои ошибки?" И все это заставляло меня дрожать в моих ботинках.
"Я подумал:" Я не могу выполнить эту работу. Я не могу остановиться! Как я могу быть такой же мудрой, умной и, скажем прямо, такой же подлой, как он?" Вы сейчас чувствуете себя именно так? - заключил он.
Уилл изумленно покачал головой. - Вот и все в двух словах! Как я могу быть такой? Как кто-то может? И снова чудовищность всего этого навалилась на него тяжестью, и плечи его поникли. Гилан успокаивающе обнял их.
-Уилл, сам факт, что ты беспокоишься об этом, говорит о том, что ты справишься. Помните, никто не ожидает, что вы будете остановлены. В конце концов, он легенда. Разве вы не слышали? Он ростом в восемь футов и убивает медведей голыми руками...
Уилл невольно улыбнулся. Репутация Холта во всем Королевстве была в значительной степени такой, какой ее описал Гилан. Люди, встретившие его впервые, были удивлены, обнаружив, что он на самом деле немного меньше среднего.
- Значит, ты не можешь до этого дожить. Но помните, что вы прошли обучение у лучших в своем деле. И вам выпала честь стоять рядом с ним в течение последних пяти лет и наблюдать, как он подходит к проблеме. Поверь мне, многое из этого проходит. Когда у тебя будет собственное поместье, ты скоро поймешь, как много ты знаешь.
-А если я ошибусь? - спросил Уилл.
Гилан запрокинул голову и рассмеялся. - Ошибка? Одна ошибка? Тебе должно так повезти. Ты заработаешь десятки! В первый же день я заработал четыре или пять! Конечно, вы будете делать ошибки. Только не делай их дважды. Если вы все испортите, не пытайтесь это скрыть. Не пытайтесь рационализировать это. Признай это, признай и учись на этом. Мы никогда не прекращаем учиться, никто из нас. Даже не Стой, - добавил он серьезно.
Уилл благодарно кивнул. Он почувствовал себя немного лучше. Он подозрительно склонил голову набок.
- Ты говоришь это не для того, чтобы мне стало легче? - спросил он.
Гилан покачал головой. - О нет. Если вы мне не верите, попросите Холта рассказать вам о некоторых моих громадинах. Он любит напоминать мне о них. А теперь пойдем посмотрим, о чем они так серьезно говорили.
И, по-прежнему обнимая молодого человека за плечи, он повел его прочь от носа и обратно к небольшой группе у румпеля. Холт поднял глаза, когда они приблизились, поймал взгляд Гилана и догадался, о чем они говорили.
-Где вы были? - спросил он беззаботным тоном.
-Любуюсь видом,- сказал ему Гилан. - Подумал, что тебе может понадобиться совет двух самых мудрых голов на борту.
Холт ничего не ответил. Но его внезапно поднятая бровь говорила о многом.
Глава 15
Волчий Ветер проскользнул в узкое отверстие в волнорезе, защищавшем гавань Аль-Шабах. Она сидела на веслах, парус был собран и свернут на рее. На вершине мачты развевался вымпел Эванлин – четырехметровый, медленно колышущийся на морском ветру, изображая красного ястреба на белом поле.
Даже если сам красный ястреб не был опознан, крайняя длина вымпела и его форма – широкая там, где был изображен ястреб, а затем быстро сужающаяся, пока он не разделился на два ласточкиных хвоста в метре от его конца – были достаточны, чтобы указать, что корабль перевозил королевскую делегацию – по крайней мере, посла или, возможно, даже члена королевской семьи. Свенгал приказал развернуть вымпел, когда они были еще в километре от берега, давая понять, что у его корабля нет воинственных намерений.
Несмотря на это, экипажи дюжины или около того торговых судов, стоявших на якоре в гавани или пришвартованных к докам, вооружились и стояли наготове вдоль своих фальшбортов, чтобы отразить любую попытку нападения скандиан. Моряки в этой части света, да и большинство других, если уж на то пошло, слишком хорошо знали скандийскую репутацию. Присутствие королевского штандарта мало развеяло их подозрения.
Волчий Ветер, худой, узкий и смертоносный на вид, проскользнул мимо первого из стоящих на якоре кораблей, словно волк, крадущийся среди стада жирных, нервных овец.
- Похоже, у нас есть приемная комиссия, - сказал Холт, указывая на главный причал, который тянулся вдоль внутренней стороны гавани. Там они увидели выстроившуюся группу людей – всего человек пятьдесят, – и время от времени солнце поблескивало на полированных доспехах или оружии. На пирсе развевалось зеленое знамя – международный сигнал, что им разрешили подойти к борту.
Свенгал навалился на румпель, и нос корабля повернул к внутренней гавани. Носовой гребец отдал команду, и волчий корабль плавно двинулся вверх по гавани.
-Я лучше переоденусь,- сказала Эванлин. Она скользнула вниз, в маленькую треугольную каюту на корме корабля. Ей едва хватало места, чтобы выпрямиться, но, по крайней мере, у нее было немного уединения. Через несколько минут она снова появилась. Она сменила свою обычную кожаную тунику на более длинную из тускло-красного атласа, доходившую ей почти до колен. Оно было красиво вышито, а на левой стороне груди красовался маленький красный ястреб. Широкий кожаный пояс стягивал красную тунику на талии. Уилл лениво заметил, что пояс был украшен чем-то вроде переплетенных кожаных ремешков, продетых в прорези в самом поясе и перекрещивающихся по всей его длине.
Длинные сапоги и чулки остались, как и белая шелковая рубашка, которую она носила под туникой. На ее светлых волосах, наскоро причесанных и собранных, красовалась красная узкополая шляпа с длинным козырьком. В ленту шляпы было вставлено единственное ястребиное перо.
На ней было ожерелье, которого Уилл никогда раньше не видел. Он был сделан из тусклых серых камней, все одинакового размера. Они не выглядели дорогими или даже полудрагоценными камнями. Больше похоже на гладкий мрамор. Он решил, что это просто любимая бижутерия. Может быть, она носила его на удачу.
Эванлин расправила тунику, убрав последние складки там, где пояс слишком туго стягивал ее. Она нервно откашлялась.
-Как я выгляжу? - спросила она.
Он одобрительно кивнул. -Как раз подходящее сочетание практичности и формальности,- ответил он.
Она быстро улыбнулась ему. Она нервничала, Холт видел.
- Пока говорить будем мы со Свенгалом. Это будут всего лишь мелкие чиновники – начальник порта и так далее, - сказал он. - Твоя очередь придет, когда мы встретимся с Вакиром. А пока смотри высокомерно и снисходительно.
Она начала улыбаться, но поняла, что такое выражение не соответствует его инструкциям, и вместо этого выгнула брови и подняла подбородок, властно откинув голову назад, чтобы посмотреть на него сверху вниз.
-Как это?- спросила она. Ей показалось, что она заметила слабый след улыбки в тени под его капюшоном. - Это прекрасно.
- Не заставляй меня улыбаться, или я прикажу тебя выпороть, - тихо сказала она.
Холт кивнул. -Ты, наверное, слишком быстро все схватываешь, - сказал он. Затем его внимание привлекло дело швартовки корабля.
Свенгал был ярким судоводителем и быстро привел ее. В последний момент он прорычал приказ, и гребцы яростно попятились назад, убирая большую часть пути.
- Весла! - крикнул он, и мокрые лопасти поднялись из воды и встали вертикально, прежде чем гребцы уложили их в скобки. Раздался обычный стук дуба о дуб.
Корабль проплыл еще несколько метров. Они находились под углом около тридцати градусов к причалу, и один из членов экипажа бросил леску с носа. Портовый рабочий Арриди быстро схватил его, обмотал вокруг кнехта и начал тащить.
Через несколько секунд над водой с кормы взмыл еще один канат. Это тоже было схвачено, и люди на берегу начали тащить волчий корабль к берегу. Матросы перебросили через борт войлочные и плетеные кранцы, чтобы защитить корабельные обшивки от твердого камня пристани. Когда канаты были туго натянуты на носу и на корме, Волчий ветер мягко покачивался вдоль причала, крылья слегка стонали и скрипели.
Перила корабля находились примерно на метр ниже уровня причала. Эванлин направилась к нему, но низкий голос Холта остановил ее.
- Оставайся на месте. Взгляд властный. Сначала нас должны пригласить на берег.
Вооруженные люди, которых они видели издалека, теперь выстроились вдоль причала в две шеренги, лицом к волчьему кораблю. Все они держали щиты наготове, а их руки висели на рукоятях мечей. Офицер отделился от шеренги и зашагал к краю пристани. Свенгал узнал его.
- Это тот самый бантамский петух, который устроил нам засаду на городской площади, - сказал он, как ему показалось, шепотом. Холт сардонически взглянул на Свенгала.
-Уверен, он в восторге от твоих слов, - ответил он.
Высокий воин арриди остановился в нескольких шагах от края пристани. Холт внимательно посмотрел на него и быстро пришел к выводу, что с этим человеком следует считаться. В нем чувствовалась уверенность. Холт почувствовал, что этот человек не из тех, кто хвастается или блефует. Он знал, что делает, и излучал спокойную уверенность. Он выдержит наблюдение, подумал Рейнджер.
Арриди произнес традиционное приветствие пустыни, приложив правую руку к губам, потом ко лбу, потом снова к губам. Этот жест был заимствован из старой племенной поговорки-при первой встрече Хальт знал: Мы будем есть. Мы подумаем. Мы поговорим.
Согласно протоколу, следовало ответить тем же жестом, но Свенгал этого не знал. Он неопределенно помахал рукой в воздухе, неуклюже пародируя грациозное движение мужчины.
-Ты вернулся, северянин. Тон был глубоким и культурным. Голос был спокойным и невозмутимым. Его владелец научился проецировать свои слова, не делая вид, что выкрикивает их.
-Я пришел за Оберьярлом,- сказал Свенгал. Он был не из тех, кто соблюдает тонкости протокола или ходит вокруг да около. Арриди улыбнулся. -Свенгал, не так ли?
Свенгал воинственно кивнул. - Да. Это. Но у тебя есть преимущество передо мной. - Он чувствовал себя неловко, стоя под другим мужчиной, вынужденный смотреть на него снизу вверх. Он задумался, откуда арриди узнал его имя, и решил, что Эрак, должно быть, упомянул его ему. В их предыдущей встрече не было никаких представлений. Свенгала и его команду держали в плену отдельно от Эрака до дня их освобождения, когда Оберьярл дал Свенгалу инструкции относительно выкупа.
-Мой народ зовет меня Селей эл'тен,- сказал ему Арриди. - Иностранцам обычно удобнее сокращать имя до Селетен. Я капитан гвардии Арриди.
-Ну... заколдован,- резко ответил Свенгал. Он вспомнил это слово из каких-то смутных воспоминаний об уроках вежливости, которые ему давали, когда он был моложе. Он решил, что это вполне уместно. Лицо Селетен оставалось бесстрастным, но Уилл был уверен, что заметил тень улыбки в темных глазах.
-Мы не ожидали, что ты вернешься так скоро, - сказала Селетен. Затем он указал на длинный вымпел, который все еще лениво развевался на легком ветру. - И мы не ожидали увидеть вас в такой компании.Неужели у вас не было времени вернуться на родину? Чей это флаг развевается на вашей мачте?
Холт подумал, что пора бы кому-нибудь дать Свенгалу заклинание. Скандианец был мастером навигации и мореплавания, но его навыки ведения переговоров ограничивались размахиванием топором и криком: "Отдай все, что у тебя есть".
- Капитан Свенгал-друг Королевской семьи Аралуэна, - сказал он, делая шаг вперед. Говоря это, он откинул капюшон, так что его лицо и черты больше не были в тени. - Этот вымпел-Аралуанский королевский штандарт, принадлежащий миледи.
- Он указал на Эванлин, которая изо всех сил старалась выглядеть равнодушной и снисходительной одновременно. Арриди взглянул на нее, и она почувствовала на себе его проницательный взгляд. Она подумала, что презрительное покачивание головой было бы уместно. Она презрительно отшвырнула его.
Селетен снова перевел взгляд на Стоуна.
-А ваша дама? - спросил он.
- Моя госпожа готова обсудить условия освобождения Обериарла с вашим лидером, - мягко сказал ему Холт. - Эрак тоже близкий друг Королевской семьи Аралуэна.
Он чувствовал, что лучше всего держать капитана в неведении относительно истинной личности и положения Эванлин. Неопределенность, подобная этой, могла бы им помочь. И не было никакой реальной необходимости раскрывать свой титул подчиненному.
Селетен несколько секунд обдумывала этот факт. Очевидно, это был неожиданный поворот в разбирательстве. На его лице, однако, не было никаких признаков быстрого мышления и оценки, которые скрывались за его спокойным, невозмутимым взглядом. Наконец он заговорил снова:
-К сожалению, Вакир сегодня недоступен, - сказал он. Он снова повернулся к Свенгалу. - Как я уже сказал, мы не ожидали, что вы вернетесь так скоро. Если только... - Он дал этой мысли замолчать.
-Если только что?- поинтересовался Свенгал. Арриди виновато склонил голову.
-Если только вы не собрали своих соотечественников и не вернулись сюда, чтобы освободить его силой, - сказал он.
Свенгал хмыкнул. - Эта мысль приходила мне в голову.
На этот раз все увидели улыбку на темном лице Селетен.
- Я в этом не сомневаюсь. Однако факт остается фактом: организовать встречу с Вакиром в такой короткий срок невозможно. До завтрашнего дня мы не могли и помыслить о подобном.
Холт согласно кивнул. - Завтра все будет хорошо. - Он помедлил. - А не могли бы мы тем временем повидать Оберьярла Эрака?
Селетен уже качал головой, прежде чем закончил просьбу. - К сожалению, это тоже невозможно. Но я могу предложить ее светлости удобные апартаменты до завтра. У нас есть пансион, который, несомненно, будет более удобным, чем скандийский рейдовый корабль.
Он указал на солидное двухэтажное здание, стоявшее немного в стороне от набережной. В отличие от солидных, безликих складов вдоль набережной, здесь были затененные балконы, широкие дверные проемы и окна на верхнем этаже.
-Там найдется место для вашей светлости и ее ближайших спутников, - сказал он. - К сожалению, экипажу корабля придется остаться на борту.
Его ровный тон сказал им, что он не слишком сожалеет об этом. Холт пожал плечами. Ни один город не захочет, чтобы тридцать вооруженных скандийцев высадились на берег. Он был уверен, что большая часть солдат арриди, находящихся сейчас на пристани, останется там, чтобы следить за происходящим.
-Меня это устраивает,- хрипло сказал Свенгал. Он ни за что не захочет оставить свой корабль пустым и незащищенным, пока находится в потенциально враждебном порту. Он предпочел бы, чтобы они присматривали за Волчьим Ветром. Любой скандианец на берегу всегда помнил, что его корабль-единственная линия отступления.
- Тогда, может быть, вы последуете за мной? Капитан арриди махнул рукой в сторону пансиона и повернулся, чтобы уйти. Резкий голос Эванлин остановил его.
-Капитан Селей эл'тен! Ты ничего не забыл?
Он обернулся, пораженный ее командным тоном и тем, что она в совершенстве овладела полной формой его имени, услышав его всего один раз. Он низко поклонился.
- Миледи? - спросил он, и она шагнула к поручням корабля, выставив вперед правый кулак, чтобы показать большой перстень с печаткой на втором пальце.
- Конечно, вам нужно будет передать мою печать вашему Вакиру, прежде чем он согласится на нашу встречу?
И снова ее произношение было безупречным, поскольку ей удалось добавить легкий гортанный звук к начальной букве Вакира. Селетен виновато кивнула и достала маленькую восковую шкатулку. Он был размером с коробку, в которой должно было находиться кольцо. Он был сделан из блестящего черного дерева и имел откидную крышку.
-Ну конечно, миледи, - сказал он. Он передал коробочку Холту, который откинул крышку и передал ее Эванлин. Внутри был слой твердого воска. Теперь она вдавила в него кольцо, оставив четкий отпечаток своего ястребиного устройства. Затем она захлопнула крышку, чтобы уберечь его от повреждений, и вернула его Холту. Рейнджер передал его Селетен, которая спрятала его в мешочек на поясе.
-А теперь, может быть, я покажу вам ваше жилье?
Стой и Гилан ступили на причал, когда Селетен отступила, чтобы пропустить их. Они повернулись и протянули руки к Эванлин, и она легко шагнула за ними. Уилл и Хорас последовали за ним. Свенгал, после нескольких кратких наставлений Акселю, в основном таких, как "Никто не должен подниматься на борт", замыкал шествие.
Селетен окинула взглядом три фигуры в серо-зеленых плащах с капюшонами, заметив массивные луки, которые каждый из них носил на плечах.
Странно, подумал он. Я должен узнать об этом побольше.
Он отдал негромкий приказ, и шеренга из десяти солдат отделилась от причального контингента и направилась к пансиону. Когда Гораций проходил мимо Селетена, два воина посмотрели друг на друга и узнали друг друга. Селетен увидела широкие плечи, узкие бедра и легкую, уравновешенную походку. На поясе аралуанца висел длинный прямой меч.
"Этого я понимаю", - подумала Селетен. Он станет опасным врагом.
В то же время Гораций обратил внимание на стройное телосложение, атлетические движения и длинный изогнутый меч, висевший на боку Селетен.
"А вот эта будет не из легких", - подумал он. Они оба были правы.
Глава 16
Они провели уютную ночь в пансионе. Дюжина людей Селетен оставалась на страже снаружи, но посетителям разрешалось покидать дом и гулять в непосредственной близости, если они того пожелают.
Им подавали еду и напитки – в последнем случае фруктовые соки и воду. Еда была восхитительной – какая-то холодная птица, поданная с зеленью салата с характерной острой лимонной заправкой и свежим лепешечным хлебом. Гораций оторвал от курицы ножку и запихнул в рот огромное количество хлеба.
-Все в порядке, - сказал он с энтузиазмом. - Мы неплохо справляемся с заключенными.
-Мы не пленники,- напомнил ему Холт. - Мы-дипломатическая делегация.
Гораций кивнул. -Я все время забываю,- сказал он, разбрасывая во все стороны хлебные крошки. Холт быстро попятился. Затем внимание воина отвлекла наполовину расчлененная птица на блюде перед ним, и он принялся рыться в кусках.
- есть еще ноги? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
-Если они изобретут четвероногого цыпленка,-сказал Уилл, - Хорас подумает, что попал в рай.
Гораций согласно кивнул.
-Четвероногий цыпленок,- сказал он. - Отличная идея. Мы должны поговорить с мастером Чаббом.
Он нашел еще одну ногу и, не теряя времени, зубами оторвал от нее большие куски. Гилан наблюдал за ним с некоторым любопытством.
- Не припомню, чтобы он так много ел, когда мы были в Селтике, - сказал он.
Гораций усмехнулся. -У нас в Селтике столько не ели,- сказал он. - Кроме того, в обществе вас, таинственных Рейнджеров, я чувствовал себя немного испуганным и нервным.
- Они больше не заставляют тебя нервничать? - спросила Эванлин, с улыбкой разрезая персик пополам. Фрукты действительно были восхитительны, подумала она. Возможно, это как-то связано с жарким климатом.
-Ни в малейшей степени,- ответил Гораций. Сейчас он улыбался, но помнил, что было время, когда он был явно неуверен в себе в присутствии Рейнджеров – сначала с Гиланом и Уиллом в Селтике, а потом в компании с Холтом, когда они пересекали Галлику. Странно было думать, что теперь они стали его самыми близкими друзьями. - С тех пор я научился. Холт - настоящий кот,- добавил он.
Уилл и Гилан фыркнули в безуспешной попытке скрыть смех. Бровь Холта слегка приподнялась, когда он посмотрел на ухмыляющегося молодого человека.
-Кошечка,- повторил он.
Свенгал с интересом наблюдал за этим обменом репликами. Теперь он присоединился к ним с громким хохотом.
-Больше похоже на потрепанного старого кота, - сказал он. Испепеляющий взгляд Холта метнулся к рослому скандианцу, который оставался непреклонно невозмутимым.
-Все вдруг становятся комиками,- сказал Холт. - Пожалуй, я пойду спать.
Он вышел из комнаты с тем немногим достоинством, которое у него еще оставалось. Это было не так уж много.
На следующее утро, через час после восхода солнца, завтрак был подан во внутреннем дворе. Воздух был свеж от утреннего морского бриза, но они уже чувствовали приближение дневной жары.
Трое рейнджеров были в восторге, обнаружив среди блюд с лепешками, нарезанными фруктами, консервами и банками сока горшок с горячей густой черной жидкостью.
- Кофе! - благоговейно произнес Гилан, наливая себе чашку. Там был коричневый сахар, чтобы подсластить его, и он положил его ложкой, в то время как Холт и Уилл также помогли себе. При виде их Эванлин покачала головой.
- Если вы когда-нибудь захотите поймать вас троих, - сказала она, - вам придется просто заманить их в ловушку кофейником.
Уилл кивнул. - И мы с радостью пойдем, - согласился он. Затем он сказал остальным: "Это действительно хороший кофе".
- Должно быть, - сказал Холт, откидываясь назад с чашкой и кладя ноги в сапогах на низкий столик перед собой. - Его изобрели Арриди. Все хорошо спят?
На самом деле, большинство из них спали неровно, непривычные к ощущению кровати, которая не каталась и не качалась ритмично под ними. Но матрасы были мягкими, а спальни прохладными и хорошо проветриваемыми. Они обсуждали явление, которое Свенгал описал как "колебание земли", которое большинство моряков чувствуют, когда они впервые сходят на берег после долгого плавания, когда один из слуг вошел и поклонился, чтобы остановиться.
-Капитан Селетен здесь, сэр.
- Попросите его войти, - сказал Холт, убирая ноги со стола и поднимаясь, чтобы поприветствовать вошедшего во двор офицера арриди. Как и прежде, Селетен сделала жест рукой к губам, лбу и губам в знак приветствия.
- Доброе утро, миледи, и джентльмены. Все ли удовлетворительно?
Холт ответил на приветствие рукой и жестом пригласил капитана сесть.
- Все превосходно. Выпьешь с нами кофе? - предложил он, но Селетен с сожалением покачал головой.
- К сожалению, у меня есть обязанности, - Он взглянул на Свенгала. -Ваши люди получили завтрак, капитан, - сказал он. - Нет никакой необходимости проверять.
Свенгал кивнул. Накануне вечером он решил посетить корабль, чтобы убедиться, что за его людьми присматривают. У них, конечно, были свои припасы на борту, но он чувствовал, что их должны кормить арриди, поскольку они были частью официальной делегации.
-Спасибо,- хрипло сказал он. Селетен повернулась, чтобы остановить Эванлин.
-Его Превосходительство Вакир будет рад принять вас в десятом часу, - сказал он.
Эванлин неуверенно взглянула на Холта, и он сделал осторожный жест рукой, давая ей знак ответить.
-Это нам подходит,- сказала она.
Селетен улыбнулся и вытянулся по стойке "смирно".
-Я провожу вас,- сказал он. - Я вернусь за пятнадцать минут до десятого. Пожалуйста, будьте готовы к отъезду в это время.
Эванлин ничего не сказала, глядя в сторону с безразличным выражением. Принцессы не подчиняются приказам, понял Уилл.
-Мы будем готовы,- сказал Холт. Он и Селетен еще раз обменялись изящными жестами приветствия и прощания, и арриди отступили на несколько шагов, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Гораций, наблюдая за происходящим, удивлялся той легкости, с которой Холт приспосабливался к подобным ситуациям. Он сказал об этом Уиллу, когда они оба вернулись в комнату, которую они делили, и он был немного удивлен мрачным ответом своего друга.
- Я знаю. Он потрясающий, правда? - сказал Уилл. - Он всегда точно знает, что делать и что говорить.
Гораций с любопытством посмотрел на него, удивляясь его не слишком восторженным манерам. Он понятия не имел, что Уилл думал точно так же и сравнивал себя со своим хозяином – сравнение, которое он находил менее чем благоприятным. И снова Уилл задумался о том, как он справится с ролью Рейнджера.
***
За пятнадцать минут до того, как Селетен должна была вернуться, Холт вызвал Уилла и Гилана в свою комнату.
Двое молодых мужчин вошли с любопытством, гадая, что их предводитель приготовил для них. Как оказалось, это была приятная и очень желанная перемена в их экипировке.
-Оставьте свои плащи здесь,- сказал им Холт. Они заметили, что он не надел свой. - Они предназначены для аралуанского климата, а не для Арриды. И в этих краях не так уж много леса и зелени.
Он был прав, подумал Уилл. Зеленые и серые пестрые плащи были созданы для того, чтобы сливаться с фоновыми цветами их плодородной родины, а не с сухими, загорелыми пейзажами, в которых они оказались сейчас. А тяжелые шерстяные плащи были явно неудобны в жару Арриди. И все же они были частью униформы рейнджера, и Уиллу не хотелось сбрасывать свою.
Холт открывал рюкзак, который принес с корабля. Он вытащил из него сложенную одежду, встряхнул ее и передал Гилану.
Это был плащ, плащ рейнджера с капюшоном, понял Уилл. Но вместо случайных зеленых и серых цветов, к которым они привыкли, этот был неравномерно испещрен различными оттенками светло-коричневого. Кроме того, он понял, когда Хальт достал второй плащ и протянул ему, что он был сделан из сверхпрочного льна, а не из шерсти.
-Летний выпуск,- сказал Холт. - Прохладнее в жару и намного лучше, если нам придется сливаться здесь с фоном.
Гилан уже накинул плащ на плечи. Он посмотрел на нее, пораженный. Это было определенно удобнее, чем зимний тяжелый плащ, который он положил на спинку стула. Уилл надел свой, рассматривая окраску поближе. Ему нравилось знакомое ощущение плаща, уверенность, которая приходила вместе со способностью сливаться с окружающей местностью и, казалось, исчезать. Эта способность стала очень важной частью его жизни в последние годы.
-Откуда они у тебя? - спросил он. Холт вопросительно посмотрел на него.
-Знаешь, мы уже бывали в этих краях, - сказал он. - Кроули приказал квартирмейстерам замка Аралуэн сделать кое-что, как только услышал, что мы едем сюда.
Он подождал, пока Гилан и Уилл экспериментально двигали плащи, глядя друг на друга и изучая необычные цвета, видя, как они будут сливаться с ландшафтом скал и пустыни, окружавшей Аль-Шабах.
-Ладно, дамы, - сказал он, - если вы закончили показ мод, давайте встретимся с Вакиром.
Глава 17
Сопровождаемый эскортом из дюжины воинов-арриди, маленький отряд последовал за Селетеном, направлявшимся к центру города, где располагалась хадиф, официальная резиденция Вакиров.
По мере того как они удалялись от гавани и остывали под влиянием морского бриза, температура начала подниматься. Стояла тяжелая сухая жара, и трое рейнджеров были рады, что переоделись в новые плащи.
Рейнджеры, Гораций и Эванлин смотрели прямо перед собой, как и подобало чести дипломатической миссии. Свенгал не чувствовал таких запретов. Он с любопытством огляделся, пытаясь понять, что это за город. Подход к городской площади был похож на тот, которым он воспользовался несколько недель назад в компании Эрака, хотя они приближались с противоположной стороны города. Узкая улочка петляла между такими же безликими белеными зданиями. Крыши были плоскими, и время от времени он видел любопытные коричневые лица, выглядывавшие из-за балюстрады на небольшую группу, несомненно привлеченную твердым топотом ног их эскорта на улице.
Он изучал дома, мимо которых они проезжали. Здесь было мало окон, балконов или других отверстий, выходящих на улицу. Но теперь, увидев дом для гостей изнутри, он понял, что дома арриди, как правило, смотрят внутрь, на тенистые центральные дворы, где обитатели отдыхают.
Они вышли на открытое пространство городской площади. Когда они вышли из узкой улочки на широкую мощеную площадку, Свенгал заметил деревянные баррикады, прислоненные к стенам с обеих сторон. Очевидно, это была постоянная установка. Жаль, что он не заметил их в прошлый раз, подумал он, или не понял их значения.
Селетен повела их через площадь. Фонтан, который Свенгал заметил во время своего предыдущего визита, теперь работал, и он слышал музыкальный плеск падающей воды.
"Забавно, - подумал он, - что от одного звука бегущей воды человеку становится немного прохладнее". Он собирался поделиться этой догадкой с остальными, но впервые заметил их неподвижные, непоколебимые лица и понял, что сейчас не время для пустой болтовни.
Они ступили в прохладную тень колоннады грейс. На этот раз массивные окованные медью двери были открыты, и Селетен встал в стороне, жестом приглашая их пройти. Его войска рассыпались веером по обе стороны двери.
Эванлин вошла первой, остановившись в шаге позади нее. Гилан, Уилл и Гораций шли по трое в ряд, и Свенгал поспешил догнать их, шагая в ногу с Горацием.
- Неплохое у них местечко.
Молодой воин улыбнулся ему.
После яркого утреннего света снаружи, отраженного от множества белых зданий, внутри здания было так темно, что их глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Но и здесь было приятно прохладно, с благодарностью отметил Свенгал.
Они были одни в огромном зале, очевидно, зале для аудиенций Вакира. С трех сторон были другие комнаты и галереи второго этажа, где были видны двери в еще больше комнат. Но сам центральный зал занимал всю двухэтажную высоту здания. Она простиралась вверх, к сводчатой крыше, где хитроумно спроектированные застекленные отверстия и перегородки позволяли непрямому свету проникать в комнату, не платя штрафа за тепло, которое придет с прямым солнечным светом.
Стены были выкрашены в вездесущий белый цвет, в то время как пол был выложен сложной мозаикой с общим светло - голубым рисунком. Прохлада плиток под ногами, казалось, излучалась вверх, усиливая ощущение прохлады в большой комнате.
Четвертая сторона комнаты, та, на которую они смотрели, была местом, где Вакиры принимали делегации. В центре, на слегка приподнятом возвышении, стоял высокий деревянный стул, украшенный замысловатыми узорами и украшенный позолотой и красной краской. По обеим сторонам стояло несколько низких скамеек, по-видимому, для тех, кто искал аудиенции.
Эванлин остановилась в нескольких шагах от двери, ожидая дальнейших событий. Она смотрела прямо перед собой, понимая, что было бы ошибкой обернуться и остановиться за советом. Это показало бы любому невидимому наблюдателю, что она не уверена в себе и не командует этой экспедицией. Она знала, что если Холт захочет дать ей совет, то сделает это ненавязчиво. На данный момент он был доволен тем, что последовал ее примеру. Он остановился на полшага позади нее и справа. Остальные тоже остановились.
Селетен подошла к ней и тихо сказала: - Вакир прибудет через несколько минут.
- Он указал на возвышение. Его намерения были очевидны. Они должны были двигаться вперед и ждать прибытия Вакира.
-Когда он это сделает,- сказала Эванлин ясным, звучным голосом, -мы присоединимся к нему.
Уилл заметил легкое движение головы Холта, когда Рейнджер одобрительно кивнул. Здесь был вопрос протокола и, что еще важнее, достоинства. На корабле они обсуждали местную систему рангов и дворянства. Вакир был местным правителем, обладавшим властью над провинцией Аль-Шабах и подотчетным Эмфикиру, национальному правителю. Это делало его эквивалентом барона в Аралуэне. А поскольку провинция Аль-Шабах была важной, этот Вакир должен был стать старшим бароном, равным кому-то вроде Аральда.
Но Кассандра была наследной принцессой и намного превосходила по рангу любого местного правителя. С ее стороны было бы неприлично стоять и ждать, пока придет Вакир. Конечно, как глава делегации она должна была проявить некоторое уважение к его положению. Она не могла, например, настоять, чтобы он пришел к ней в пансион.
Остановка здесь, прямо у входа в зал для аудиенций, была компромиссом, который служил как ее достоинству, так и достоинству Вакира. Холт взглянул на капитана арриди, когда тот записал ее заявление. Ему показалось, что и там он увидел слабый огонек одобрения. Ему пришло в голову, что, возможно, чувство собственного достоинства и уверенности Эванлин подвергается испытанию-и это, вероятно, не последний раз, когда это происходит.
-Я сообщу его превосходительству, - сказала Селетен. На этот раз Холт был уверен, что увидел на смуглом лице малейший след улыбки, прежде чем высокий воин отошел.
Он исчез в одной из многочисленных боковых дверей. Скорее всего, по всей длине здания будут галереи и коридоры, подумал Холт, а также кабинеты и комнаты для персонала Вакира.
Теперь, когда они остались одни, он почувствовал, что настал подходящий момент дать Эванлин понять, что она поступила правильно.
-Молодец,- тихо сказал он. Она не повернулась, чтобы посмотреть на него, но с высоты трех четвертей он видел, как двигаются ее скулы, и знал, что она позволила слабой улыбке коснуться своего лица.
- Не знала, что делать, - пробормотала она в ответ.
-Доверься своим инстинктам,- сказал он ей. "Она знает об этих ситуациях больше, чем думает", - подумал он. Она провела много лет рядом с Дунканом и была сообразительной и сообразительной. -Когда сомневаешься, - добавил он, - будь напыщенным.
-Не смеши меня, Стой,- сказала она уголком рта. - Я здесь нервничаю, как кошка.
-У тебя все хорошо, - сказал он. Едва он произнес эти слова, как в дальнем конце комнаты, слева, открылась дверь, и из нее вышло с полдюжины мужчин во главе с человеком, который мог быть только Вакиром.
Он был разочаровывающей фигурой, подумал Уилл. Пока у него был только опыт общения с Селетеном и его солдатами. Они были высокими и худощавыми и выглядели как тренированные бойцы. Вакир был похож на клерка – хильфмана, подумал он, вспомнив своего презираемого противника при скандийском дворе.
Вакир был на добрую голову ниже любого из его окружения. На полторы головы по сравнению с Селетеном, который, будучи простым капитаном стражи, замыкал шествие. Вакир был также немного полноват – нет, поправил Уилл, он был толстым – факт, который не мог быть скрыт ниспадающей одеждой, которую он носил. А лицо под огромным тюрбаном, казалось, было вылеплено из мягкой глины, наспех вылепленной, чтобы сформировать черты, с раздавленным куском носа посередине. Он неуверенно огляделся, увидел аралуанскую делегацию, почесал зад и сел на резной, украшенный резьбой стул. Ему пришлось наклониться вперед, чтобы убедиться, что его короткие ноги действительно касаются земли. Если бы он откинулся назад, они бы по-детски раскачивались в каких-нибудь пяти сантиметрах от полированного деревянного пола платформы. - Великан, не так ли? - пробормотал Гораций уголком рта.
-Заткнись, - в той же манере ответил Холт.
-Дети, дети, - тихо сказала Эванлин с насмешливым предостережением. Уилл смотрел на нее с восхищением. Она стояла прямо и уверенно. Она справлялась со всем с большим мастерством и апломбом, подумал он, как будто была рождена для этого. Потом мысленно пожал плечами. Она была рождена для этого. На мгновение он снова ощутил свою несостоятельность. Затем, когда Эванлин шагнула к помосту, он поспешил присоединиться к остальным.
Их сапоги звенели по кафельному полу, эхом отражаясь от голых стен, пока они шли по большой комнате. Эванлин остановилась у самого помоста, ожидая, когда ее объявят.
Селетен шагнула вперед, встав между ней и Вакиром.
- Ваше превосходительство, позвольте представить вам делегацию принцессы Кассандры из Королевства Аралуэн. Принцесса, позвольте представить вам его Превосходительство Амана Шубделя, Вакира и повелителя провинции Аль-Шабах.
Эванлин низко склонила голову. Лорд Энтони сказал ей, что строгий протокол требует от женщины реверанса в подобной ситуации. Но она сказала ему, что будь она проклята, если сделает это.
- Ваше превосходительство, - сказала она, держа лук несколько секунд, затем подняла глаза.
Вакир жестом пригласил ее подойти, и когда она шагнула к низкому помосту, сказал:
Эванлин застыла на полушаге. Ее лицо слегка нахмурилось.
- Я наследная принцесса Аралуена, ваше превосходительство. Поэтому ко мне обращаются "ваше высочество". Или, если это неприемлемо для вашего собственного достоинства, "принцесса Кассандра" подойдет.
Хорошая девочка, подумал Холт, хотя лицо его оставалось непроницаемым, как всегда.
Вакир, казалось, был немного взволнован ее реакцией. Он посмотрел в сторону, и на мгновение у Эванлин возникло отчетливое впечатление, что он смотрит на Селетен за советом. Ей тоже хотелось взглянуть на капитана, но она понимала, что должна не сводить глаз с вакира.
- Конечно, конечно! Просто сорвалось с языка. Прошу прощения, принцесса… - ваше высочество, - сказал он, махнув рукой, чтобы отпустить свою неумышленную оплошность. - Пожалуйста, пожалуйста, посиди со мной.
Какое-то мгновение Эванлин боролась с непреодолимым желанием захихикать, думая о том, что он сделает, если она поймет его буквально и запрыгнет к нему на колени на массивном резном стуле. Она изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица, понимая, что это желание было реакцией на ее нервозность. Однако ее нерешительность сослужила ей хорошую службу, поскольку Вакир воспринял это как еще один знак ее неудовольствия. Он поднялся со стула. Уиллу пришлось скрыть улыбку, когда он увидел, насколько неловким было это движение. Коротконогому правителю Арриди пришлось скользнуть задом вперед к краю сиденья, а затем практически упасть на пол.
Всю свою жизнь Уилл был ниже ростом, чем большинство окружающих, и ему нравилось видеть, как кто-то другой борется с этой проблемой.
-Садитесь, ваше высочество, пожалуйста! - повторил он, и Эванлин кивнула в знак согласия, подошла к богато обитой скамье, которую Селетен поставила перед ней, и грациозно села. Вакир кивнул. Он забрался обратно на сиденье, снова поерзал задом, чтобы занять нужную позицию, бросил еще один косой взгляд и нервно облизнул губы. Эванлин подумала, что с таким же успехом она могла бы взять все на себя.
- Мы пришли обсудить выкуп за нашего друга Эрака, Оберьярла Скандийского,- сказала она. Ее голос был высоким и ясным. - Насколько мы понимаем, вы назначили определенную сумму?
-Есть,- ответил Вакир. - Требуемая сумма... - он снова заколебался, и снова глаза его скосились в сторону. Эванлин нахмурилась. Этот человек казался очень неуверенным в себе, подумала она. Затем он продолжил: -Восемьдесят тысяч катушек серебра. Теперь, когда он произнес эту цифру, в его голосе вновь зазвучала уверенность, словно она только что была подтверждена.
Эванлин покачала головой. -Слишком высоко, - твердо сказала она. Вакир от неожиданности дернулся назад.
-Слишком высоко?- повторил он, и Эванлин кивнула. Она помнила, как Энтони рассказывал ей об этом. Они ждут, что ты будешь торговаться, сказал он. Если вы этого не сделаете, это будет настоящим оскорблением.
-Мы предлагаем пятьдесят тысяч,- спокойно ответила Эванлин. Руки Вакира взволнованно взметнулись над головой.
-Пятьдесят тысяч? Но это... - Он замялся, и Эванлин закончила за него.
-Наше предложение.
Рука Вакира играла с его подбородком, дергая рыхлую плоть под ним. В его глазах появилось лукавое выражение.
- Очень хорошо, что вы предлагаете такую низкую цену, ваше высочество. Но откуда мне знать, что вы способны заплатить даже такую сумму? Откуда мне знать, что вы уполномочены?
-У тебя моя печать,- просто сказала Эванлин. Она видела шкатулку с печатью, которую вернула Селетен накануне. Он лежал на боковом столике рядом со стулом Вакира. Он посмотрел на нее, поднял и открыл откидную крышку.
Твоя печать, - сказал он, изучая ее.
- Он идентифицирует меня как принцессу Кассандру Аралуэнскую, - ответила Эванлин, и Стой, внимательно прислушиваясь, уловил в ее голосе легкую нотку подозрения.
Вакир снова потрогал подбородок.
- Это ты так говоришь. Но эта печать, конечно, может принадлежать... - Он обвел взглядом комнату, неопределенно махнул рукой и закончил: - ... кому угодно.
Эванлин откинулась на спинку скамейки на несколько секунд. Она знала, что страны ведут реестр официальных печатей, и знала, что Аррида была в списке стран, с которыми Аралуэн обменивался подобной информацией. Перед тем как она покинула Аралуэн, Дункан и Энтони заверили ее, что в последнем обмене, около шести месяцев назад, ее печать была включена в печать Дункана как нечто само собой разумеющееся. Вакир должен это знать. Если нет, это может означать только одно.…
Она резко поднялась со стула и повернулась к своим пятерым спутникам.
-Пошли,- решительно сказала она.
Она не колебалась, но решительно шагала сквозь них. Они поспешили за ней, громко стуча каблуками по кафельному полу. Позади них на помосте послышалось оживление. Уилл оглянулся и увидел, что Вакир снова поднялся на ноги и неуверенно жестикулирует в сторону Селетен. Капитан шагнул вперед и крикнул ей вслед:
-Принцесса Кассандра! Пожалуйста, подождите!
Эванлин остановилась и медленно повернулась.
- подожди? - спросила она, и он двинулся к ней, протягивая руки в умоляющем жесте. - Почему я должен ждать, пока меня еще раз оскорбят? Вы заставили меня иметь дело с самозванцем. Я подожду в пансионе, но только до тех пор, пока настоящий Вакир не объявится к следующему приливу.
Селетен поколебался, потом его плечи расслабились, и он печально улыбнулся.
- Прошу прощения, ваше высочество, - он повернулся к маленькой толстой фигурке на помосте. - Спасибо, Аман. Ты сделал все, что мог.
Фальшивый Вакир безутешно пожал плечами. - Простите, ваше превосходительство. Она застала меня врасплох.
Подозрение, которое росло в душе Эванлин, подтвердилось. Она подняла бровь, глядя на капитана. -Превосходительство?- повторила она, и он пожал плечами.
-Аман-мой бухгалтер, - сказал он. - Как вы, наверное, уже догадались, я-Вакир из Аль - Шабаха. А теперь, может быть, вы вернетесь, и мы начнем серьезные переговоры?
Эванлин колебалась. Ее так и подмывало сохранить достоинство. Потом она подумала об Эраке и поняла, что каждая секунда промедления причинит ему дискомфорт и неуверенность.
-Очень хорошо, - сказала она и вернулась к помосту. Четверо аралуанцев и Свенгал последовали за ней. Когда они возвращались в зал для аудиенций, Гораций наклонился к Уиллу и прошептал ему на ухо:
- У нее это хорошо получается или как?
Глава 18
Селетен вывела их из большого зала для аудиенций в небольшую комнату, расположенную сбоку. В центре стоял низкий стол, окруженный толстыми удобными подушками. Арочные незастекленные окна выходили на затененную веранду, в то время как медленно вращающийся вентилятор, очевидно, поддерживаемый невидимым слугой, раскачивался взад и вперед над головой, поддерживая прохладный ветерок, гуляющий по комнате.
Селетен жестом пригласила их сесть. На этот раз, понял Уилл, у Вакира не было позиции силы. Он сидел на одном уровне со своими гостями. Двое его солдат остались в комнате, бесстрастно стоя по обе стороны от двери. По сигналу одного из них из дальней арки появились слуги и поставили на стол вазы с фруктами, кофе и маленькие чашки. Эванлин спрятала улыбку, увидев, как глаза Рейнджеров загорелись при виде последних предметов.
-Приношу свои извинения за то, что играю на улице, - мягко произнесла Селетен. Уилл подумал, что вся эта история его слегка позабавила. Эванлин не выказала никаких признаков ответного веселья.
- Это действительно было необходимо?- холодно спросила она, и Селетен склонил голову.
-Боюсь, я так и думал, ваше высочество, - сказал он. - Вы должны понимать, что мне нужно было убедиться, что я имею дело с кем-то, кто обладает полной властью вести переговоры. В конце концов, я ожидал, что Свенгал,-он кивнул в сторону скандианца, который пытался поудобнее устроиться на подушке, скрестив ноги, - вернется через несколько месяцев с выкупом. Делегация из Аралуена, прибывшая так скоро и, по-видимому, действовавшая от его имени, определенно была сюрпризом. Я заподозрил подвох.
Его взгляд снова метнулся к Свенгалу. - Не обижайся, - добавил он, и скандианец пожал плечами. Если бы он мог придумать стоящий трюк, чтобы освободить Эрака, он бы попробовал.
-У тебя была моя печать,- сказала ему Эванлин. -Конечно, это было достаточным доказательством. Это было утверждение. Селетен задумчиво склонил голову.
- Я, конечно, узнал печать. Я ничего не знал о человеке, который его носил. Ведь печать можно украсть или даже скопировать. Я столкнулся с перспективой переговоров с молодой женщиной. Мне нужно было убедиться, что ты настоящая принцесса. Вот почему я попросил Амана выдать себя за меня. Я знал, что ты, вероятно, раскроешь обман. Но если бы вы планировали свой собственный обман, вы бы сделали вид, что согласны с ним. Только у настоящей принцессы хватило бы мужества и достоинства разоблачить мой блеф и уйти, как это сделал ты.
Он улыбнулся Холту. - У вашей принцессы крепкие нервы. Из нее получился бы отличный Арриди.
-Из нее получился отличный аралуанец, - ответил Хальт, и Вакир подтвердил его слова.
Затем он потер обе руки и сдержанно улыбнулся.
-Так что теперь, возможно, мы сможем договориться! - сказал он.
Селетен вывела их из большого зала для аудиенций в небольшую комнату, расположенную сбоку. В центре стоял низкий стол, окруженный толстыми удобными подушками. Арочные незастекленные окна выходили на затененную веранду, в то время как медленно вращающийся вентилятор, очевидно, поддерживаемый невидимым слугой, раскачивался взад и вперед над головой, поддерживая прохладный ветерок, гуляющий по комнате.
Селетен жестом пригласила их сесть. На этот раз, понял Уилл, у Вакира не было позиции силы. Он сидел на одном уровне со своими гостями. Двое его солдат остались в комнате, бесстрастно стоя по обе стороны от двери. По сигналу одного из них из дальней арки появились слуги и поставили на стол вазы с фруктами, кофе и маленькие чашки. Эванлин спрятала улыбку, увидев, как глаза Рейнджеров загорелись при виде последних предметов.
-Приношу свои извинения за то, что играю на улице, - мягко произнесла Селетен. Уилл подумал, что вся эта история его слегка позабавила. Эванлин не выказала никаких признаков ответного веселья.
- Это действительно было необходимо?- холодно спросила она, и Селетен склонил голову.
-Боюсь, я так и думал, ваше высочество, - сказал он. - Вы должны понимать, что мне нужно было убедиться, что я имею дело с кем-то, кто обладает полной властью вести переговоры. В конце концов, я ожидал, что Свенгал,-он кивнул в сторону скандианца, который пытался поудобнее устроиться на подушке, скрестив ноги, - вернется через несколько месяцев с выкупом. Делегация из Аралуена, прибывшая так скоро и, по-видимому, действовавшая от его имени, определенно была сюрпризом. Я заподозрил подвох.
Его взгляд снова метнулся к Свенгалу. - Не обижайся, - добавил он, и скандианец пожал плечами. Если бы он мог придумать стоящий трюк, чтобы освободить Эрака, он бы попробовал.
-У тебя была моя печать,- сказала ему Эванлин. -Конечно, это было достаточным доказательством. Это было утверждение. Селетен задумчиво склонил голову.
- Я, конечно, узнал печать. Я ничего не знал о человеке, который его носил. Ведь печать можно украсть или даже скопировать. Я столкнулся с перспективой переговоров с молодой женщиной. Мне нужно было убедиться, что ты настоящая принцесса. Вот почему я попросил Амана выдать себя за меня. Я знал, что ты, вероятно, раскроешь обман. Но если бы вы планировали свой собственный обман, вы бы сделали вид, что согласны с ним. Только у настоящей принцессы хватило бы мужества и достоинства разоблачить мой блеф и уйти, как это сделал ты.
Он улыбнулся Холту. - У вашей принцессы крепкие нервы. Из нее получился бы отличный Арриди.
-Из нее получился отличный аралуанец, - ответил Хальт, и Вакир подтвердил его слова.
Затем он потер обе руки и сдержанно улыбнулся.
-Так что теперь, возможно, мы сможем договориться! - сказал он.
Селетен вывела их из большого зала для аудиенций в небольшую комнату, расположенную сбоку. В центре стоял низкий стол, окруженный толстыми удобными подушками. Арочные незастекленные окна выходили на затененную веранду, в то время как медленно вращающийся вентилятор, очевидно, поддерживаемый невидимым слугой, раскачивался взад и вперед над головой, поддерживая прохладный ветерок, гуляющий по комнате.
Селетен жестом пригласила их сесть. На этот раз, понял Уилл, у Вакира не было позиции силы. Он сидел на одном уровне со своими гостями. Двое его солдат остались в комнате, бесстрастно стоя по обе стороны от двери. По сигналу одного из них из дальней арки появились слуги и поставили на стол вазы с фруктами, кофе и маленькие чашки. Эванлин спрятала улыбку, увидев, как глаза Рейнджеров загорелись при виде последних предметов.
-Приношу свои извинения за то, что играю на улице, - мягко произнесла Селетен. Уилл подумал, что вся эта история его слегка позабавила. Эванлин не выказала никаких признаков ответного веселья.
- Это действительно было необходимо?- холодно спросила она, и Селетен склонил голову.
-Боюсь, я так и думал, ваше высочество, - сказал он. - Вы должны понимать, что мне нужно было убедиться, что я имею дело с кем-то, кто обладает полной властью вести переговоры. В конце концов, я ожидал, что Свенгал,-он кивнул в сторону скандианца, который пытался поудобнее устроиться на подушке, скрестив ноги, - вернетсячерез несколько месяцев с выкупом. Делегация из Аралуена, прибывшая так скоро и, по-видимому, действовавшая от его имени, определенно была сюрпризом. Я заподозрил подвох.
Его взгляд снова метнулся к Свенгалу. - Не обижайся, - добавил он, и скандианец пожал плечами. Если бы он мог придумать стоящий трюк, чтобы освободить Эрака, он бы попробовал.
-У тебя была моя печать,- сказала ему Эванлин. -Конечно, это было достаточным доказательством. Это было утверждение. Селетен задумчиво склонил голову.
- Я, конечно, узнал печать. Я ничего не знал о человеке, который его носил. Ведь печать можно украсть или даже скопировать. Я столкнулся с перспективой переговоров с молодой женщиной. Мне нужно было убедиться, что ты настоящая принцесса. Вот почему я попросил Амана выдать себя за меня. Я знал, что ты, вероятно, раскроешь обман. Но если бы вы планировали свой собственный обман, вы бы сделали вид, что согласны с ним. Только у настоящей принцессы хватило бы мужества и достоинства разоблачить мой блеф и уйти, как это сделал ты.
Он улыбнулся Холту. - У вашей принцессы крепкие нервы. Из нее получился бы отличный Арриди.
-Из нее получился отличный аралуанец, - ответил Хальт, и Вакир подтвердил его слова.
Затем он потер обе руки и сдержанно улыбнулся.
-Так что теперь, возможно, мы сможем договориться! - сказал он.
Глава 18
Селетен вывела их из большого зала для аудиенций в небольшую комнату, расположенную сбоку. В центре стоял низкий стол, окруженный толстыми удобными подушками. Арочные незастекленные окна выходили на затененную веранду, в то время как медленно вращающийся вентилятор, очевидно, поддерживаемый невидимым слугой, раскачивался взад и вперед над головой, поддерживая прохладный ветерок, гуляющий по комнате.
Селетен жестом пригласила их сесть. На этот раз, понял Уилл, у Вакира не было позиции силы. Он сидел на одном уровне со своими гостями. Двое его солдат остались в комнате, бесстрастно стоя по обе стороны от двери. По сигналу одного из них из дальней арки появились слуги и поставили на стол вазы с фруктами, кофе и маленькие чашки. Эванлин спрятала улыбку, увидев, как глаза Рейнджеров загорелись при виде последних предметов.
-Приношу свои извинения за то, что играю на улице, - мягко произнесла Селетен. Уилл подумал, что вся эта история его слегка позабавила. Эванлин не выказала никаких признаков ответного веселья.
- Это действительно было необходимо?- холодно спросила она, и Селетен склонил голову.
-Боюсь, я так и думал, ваше высочество, - сказал он. - Вы должны понимать, что мне нужно было убедиться, что я имею дело с кем-то, кто обладает полной властью вести переговоры. В конце концов, я ожидал, что Свенгал,-он кивнул в сторону скандианца, который пытался поудобнее устроиться на подушке, скрестив ноги, - вернется через несколько месяцев с выкупом. Делегация из Аралуена, прибывшая так скоро и, по-видимому, действовавшая от его имени, определенно была сюрпризом. Я заподозрил подвох.
Его взгляд снова метнулся к Свенгалу. - Не обижайся, - добавил он, и скандианец пожал плечами. Если бы он мог придумать стоящий трюк, чтобы освободить Эрака, он бы попробовал.
-У тебя была моя печать,- сказала ему Эванлин. -Конечно, это было достаточным доказательством. Это было утверждение. Селетен задумчиво склонил голову.
- Я, конечно, узнал печать. Я ничего не знал о человеке, который его носил. Ведь печать можно украсть или даже скопировать. Я столкнулся с перспективой переговоров с молодой женщиной. Мне нужно было убедиться, что ты настоящая принцесса. Вот почему я попросил Амана выдать себя за меня. Я знал, что ты, вероятно, раскроешь обман. Но если бы вы планировали свой собственный обман, вы бы сделали вид, что согласны с ним. Только у настоящей принцессы хватило бы мужества и достоинства разоблачить мой блеф и уйти, как это сделал ты.
Он улыбнулся Холту. - У вашей принцессы крепкие нервы. Из нее получился бы отличный Арриди.
-Из нее получился великий аралуанец, - ответил Хальт, и Вакир подтвердил его слова.
Затем он потер обе руки и сдержанно улыбнулся.
-Так что теперь, возможно, мы сможем договориться! - сказал он.
***
Торг занял большую часть утра. Селетен вернулся к своей базовой цифре в восемьдесят тысяч барабанов. Эванлин ответила предложением в сорок пять тысяч. Когда он бросил на нее обиженный взгляд и указал, что раньше она начинала с пятидесяти тысяч, Эванлин сказала ему, что он пытался обмануть ее, и теперь ее достоинство требовало более низкой цифры в качестве отправной точки.
Торг продолжался. Селетен подняла вопрос о том, что содержание Эрака под охраной и заботой уже обошлось его провинции в немалую сумму денег.
- Этих солдат можно было бы с пользой использовать в другом месте, - сказал он. - Бандиты Туалаги постоянно совершают набеги на наши деревни.
Холт взглянул на имя. Инструктаж Кроули основывался на разведданных более чем годичной давности. У него сложилось впечатление, что туалаги, дикое пустынное племя разбойников и разбойников, было успешно подавлено. Очевидно, если верить вакирам, они вновь обрели часть своей традиционной силы. Это действительно стоит знать, подумал он, если только это не просто уловка Селетен.
Эванлин выразила свое сочувствие по поводу понесенных расходов. Но ее тон не оставлял никаких сомнений в том, что она была менее чем обеспокоена этим. В ответ она ответила расходами на поездку в Арриду и на содержание собственной свиты.
-Очень немногие экспедиции наслаждаются присутствием трех рейнджеров, - сказала она. - Их навыки очень востребованы на моей родине.
Настала очередь Селетен реагировать на слова. Его глаза задумчиво сузились, когда она произнесла "Рейнджеры". Он знал, что в этих трех людях в плащах что-то было. Они имели вид простых лесорубов, лучников или охотников. И все же в них чувствовалась какая-то самоуверенность, а старший, главный советник принцессы, говорил с такой глубиной власти, какой никогда не ожидаешь от простого лучника. Рейнджеры. Да, он слышал этот термин. Ходили слухи об Аралуанских рейнджерах – истории, рассказанные моряками, побывавшими в их стране. Они были расплывчаты, необоснованны и, несомненно, преувеличены. Но достаточно, чтобы он посмотрел на них с новым интересом.
В то время как его мысли были заняты этими вопросами, он продолжал гладко обсуждать относительные издержки и понесенные расходы – наряду с соответствующими уровнями возмещения, которые могут быть связаны.
-Не забывайте, что ваш друг и союзник прибыл сюда в качестве налетчика, - сказал он. -Он планировал ограбить казну Аль-Шабаха. - Его тонкое использование слов "друг и союзник" давало смутный намек на то, что Королевство Аралуэн дало какое-то молчаливое одобрение набегу Эрака. Это дало ему шаг на моральную высоту. - За это намерение должно быть назначено какое-то наказание.
Эванлин согласилась с этим – вряд ли она могла поступить иначе. Она возразила, что на самом деле ничего не было украдено, но Селетен выиграла этот раунд. Она была вынуждена поднять ставку до пятидесяти пяти тысяч. Он сказал, что рассмотрит – учтите, рассмотрит – сумму в семьдесят восемь тысяч.
Так оно и продолжалось. Селетен явно наслаждалась процессом. Торг был делом дорогим сердцу любого арриди. И через некоторое время, к собственному удивлению, Эванлин обнаружила, что ей тоже нравится. Этот человек был очарователен и добродушен. Обидеться на него было невозможно. И она должна была признать, что он был очень красив, в экзотической, дерзкой манере.
В конце концов они достигли предварительного соглашения. Речь шла о шестидесяти шести тысячах четырехстах восьми катушках серебра, которые должны были быть выплачены в виде ордера Силасианского совета. Нечетная цифра в четыреста восемь барабанов была достигнута, когда Селетен пожаловался, что силасиане будут брать свои комиссионные с конечной цифры. Тот факт, что доставка серебра была абсолютно гарантирована, позволил ему немного дать на цифру. Но он все еще негодовал на эту комиссию.
Он написал последнюю сумму на пергаменте и несколько раз кивнул.
-Я подумаю об этом в течение следующего часа, - сказал он.
Он встал и протянул руку Эванлин, чтобы помочь ей. Несмотря на то, что она была гибкой и спортивной, как кошка, она взяла его, наслаждаясь прикосновением. Она заметила, как Хорас слегка нахмурился, и улыбнулась про себя. У девушки никогда не бывает слишком много поклонников, подумала она. Уилла, как она заметила, не смутил тот факт, что она держала руку Селетен чуть дольше, чем требовала вежливость. Но ведь рейнджеров учили выглядеть невозмутимыми. Наверное, он просто кипит от ревности, подумала она.
Остальные тоже поднялись на ноги, и Свенгал, кряхтя, выпрямился.
- Я прикажу проводить вас обратно в пансион,- сказала Селетен. - Я принесу вам ответ через час.
Несмотря на задержку, она знала, что цифра будет принята. Еще до того, как они покинули пансион, Холт сказал ей, что фасад, в котором она целый час размышляла об этом, был просто неотъемлемой частью переговоров Арриди.
Она улыбнулась и склонила голову. - Благодарю вас, ваше превосходительство. Я с нетерпением жду вашего решения.
***
Вернувшись в пансион, когда они сидели за столом во дворе, Свенгал нетерпеливо покачал головой.
-Зачем им понадобилась вся эта чепуха? - спросил он. - Мы знаем, что они примут эту цифру. Они знают, что примут это. Почему бы просто не сказать об этом и не покончить с этим?
-Это своего рода комплимент, - сказал ему Холт. - Похоже, вы заключили такую тяжелую сделку, что они не могут принять ее немедленно. Они должны казаться неохотными. Им нравятся такие тонкости.
Свенгал фыркнул. Как и большинство скандиан, он предпочитал прямой подход. Извилистые тонкости дипломатии оставили его равнодушным.
Гилан усмехнулся. - Мне понравился его тонкий намек на то, что мы каким-то образом причастны к налету.
Холт кивнул. - Ты имеешь в виду его намек на то, что мы "друзья и союзники"? Это был приятный штрих.
Свенгала все еще раздражало то, что он считал ненужной тратой времени. Кроме того, ему было скучно, надоело вести себя дипломатично и искать аргументы, чтобы скоротать время.
- Ну, в каком-то смысле он прав. Все это отчасти твоя вина, - сказал он.
Холт наклонился вперед в своем кресле, приподняв бровь. -Это наша вина?
Свенгал сделал неопределенный жест. - Да. В конце концов, если бы вы не настояли на том, чтобы мы прекратили набеги на вашу страну, нас бы здесь вообще не было.
-Простите, если я не согласна, - сказала Эванлин. - Ты же не пытаешься обвинить нас в том, что Эрак имеет привычку бросаться на берег, размахивая топором и хватая все, что не прибито гвоздями? Сказав это, она поняла, что это может прозвучать немного грубо, поэтому добавила извиняющимся тоном: - Не обижайся, Свенгал.
Свенгал пожал плечами. - Не обижаюсь. На самом деле это довольно точное описание Эрака во время рейда. Но суть остается...
Что бы это ни было, они так и не поняли, так как в этот момент появился слуга, сообщивший им о прибытии Селетен. Вакир следовал в нескольких метрах позади, улыбаясь, когда они поднялись со своих стульев вокруг стола.
-Согласен, - сказал он, и все за столом заулыбались.
-Это замечательно, ваше превосходительство,- сказала ему Эванлин. - У меня в багаже ордер на арест Сайласского Совета. Все, что ему нужно, - это заполнить сумму и добавить свою печать. Мы можем сделать это прямо сейчас.
Селетен удовлетворенно кивнула. -Когда вам будет удобно, ваше высочество, - сказал он. - Спешить некуда.
К счастью, не будет никаких проблем, если обе стороны поймут ордер. Ордеры Силасского совета были хорошо известны во всем регионе, и хотя аралуанцы и арриди использовали разные письменные языки, обе нации использовали одну и ту же систему нумерации. Цифра, согласованная и подписанная Эванлин, будет безошибочной.
-Я уверен, что Эрак не согласится, - сказал Холт. - Когда мы сможем увидеться с ним и сообщить новости?
Селетен колебалась.
-А... да. Мы приведем его к вам, - наконец согласился он.
-Сегодня? - спросил Холт, и снова последовало легкое колебание.
- Возможно, это займет немного больше времени, - сказала Селетен. Холт подозрительно посмотрел на него.
-как долго? - спросил он очень осторожно. Селетен одарил его своей самой обезоруживающей улыбкой. Хальт оставался решительно безоружным.
-Четыре дня? Может быть, пять? - предположила Селетен.
Эванлин и Холт обменялись раздраженными взглядами.
-Где именно он?- спросила Селетен принцесса. В ее голосе явно слышалась резкость, подумал Уилл. Селетен, казалось, согласилась. Его обезоруживающая улыбка стала чуть менее уверенной.
-В крепости Марарок,- сказал он. - Четыре дня езды вглубь страны.
Глава 19
- Когда вы собирались поделиться с нами этой информацией? - голос Холта был обманчиво спокоен.
Селетен пожала плечами. - Как только сделка будет завершена. Я вывез его из Аль-Шабаха три дня назад, когда ваш корабль был впервые замечен. Всегда существовал шанс, что мы не придем к соглашению, и в этом случае я хотел, чтобы пленник был там, где его команда не сможет попытаться тайно напасть, чтобы спасти его. - Он взглянул на Свенгала. - Не обижайся.
Скандиец глубоко вздохнул и очень медленно выдохнул. Он явно прилагал огромные усилия, чтобы держать себя в руках.
- Знаешь, в один прекрасный день я действительно обижусь, если люди будут продолжать бросать такие оскорбления. И тогда все станет совсем некрасиво. Когда мы, скандианцы, обижаемся, мы делаем это боевым топором, - Селетен
склонил голову. - В таком случае примите мои глубочайшие извинения. Как бы то ни было, теперь, когда переговоры увенчались успехом, я пошлю весточку Марароку, и Обериарл вернется сюда. Как только ордер будет опечатан и доставлен мне.
- О нет. Я так не думаю, - тут же ответила Эванлин. - Я не отдам большую часть из семидесяти тысяч катушек, пока не увижу, что товар не поврежден. - На мгновение она чуть было не сказала Свенгалу "не обижайся" за то, что он назвал своего Оберьярла "товаром". В свете его предыдущего заявления она решила, что разумнее этого не делать.
Они зашли в тупик. Селетен не желала возвращать Эрака на побережье, пока деньги не будут обменены. Равным образом, Эванлин не собиралась платить, пока не получит доказательства, что Эрак невредим. Два переговорщика упрямо смотрели друг на друга. Наконец Уилл нарушил молчание.
- Почему бы нам не отправиться за ним в Марарок? - спросил он Селетен. - Принцесса может убедиться, что с Эраком все в порядке, и вручить ордер там.
Важно, подумал он, что и Эванлин, и Селетен сразу же остановились, ожидая ответа. Старший Рейнджер кивнул.
-Думаю, это хорошая идея, - сказал он. Это был справедливый компромисс. Кроме того, он понимал, что путешествие в глубь Арриды имеет свои преимущества. Очень немногие аралуанцы отваживались удаляться от побережья больше чем на километр, а жажда рейнджеров к стратегическим знаниям была неутолима. Он посмотрел на Селетен. -Полагаю, вы обеспечите безопасность принцессы?
- Мы возьмем с собой эскорт из пятидесяти моих людей,- согласился он. -И моя команда,- вставил Свенгал. - В конце концов, мы поклялись защищать принцессу.
Однако на этот раз Селетен не согласилась.
-Нет, - решительно ответил он. - Я не позволю вооруженным силам скандиан маршировать через Арриду.
-Их всего тридцать,- простодушно сказал Свенгал. Селетен мрачно улыбнулась.
-Тридцать скандийцев,- сказал он, - это эквивалент небольшой армии.
Свенгалу пришлось скромно улыбнуться этой оценке. Селетен перевел взгляд и остановился.
-Я не могу этого допустить, - просто сказал он.
Холт кивнул. - Он прав, Свенгал. Ты ведь не позволишь сотне воинов арриди бродить по Скандии?
Свенгал задумчиво пожевал усы и в конце концов вынужден был согласиться, что Холт прав.
- И я думаю, что нас пятерых вместе с Селетен и пятьюдесятью воинами будет достаточно, чтобы защитить принцессу.
Эванлин слегка кашлянула, и все посмотрели на нее.
-Я думаю, принцесса, - лукаво сказала она, - предпочла бы, чтобы вы не обсуждали ее, как будто ее нет в комнате. - Она улыбнулась Свенгалу и добавила: - Я счастлива освободить ваших людей от клятвы на то короткое время, которое потребуется нам, чтобы добраться до Марарока.
Затем она повернулась к Селетен.
- Так когда мы начнем?
***
На следующее утро они уехали в предрассветной серости. Селетен указала, что арриди предпочитают путешествовать в часы, предшествующие полудню, когда солнце уже достигло своего пика. Никто из аралуанцев не видел причин не соглашаться с ним.
Морской бриз следовал за ними первые километр или два. Раннее утро было свежим и прохладным, и они быстро покрыли землю. Селетен снабдила Эванлин лошадью – одной из местных пород, излюбленных воинами арриди. Он был выше, чем лошади, на которых ехали трое Рейнджеров, – тоньше в кости и изящнее на вид. Шерсть у него была гладкая и коротко остриженная, в отличие от лохматых лошадок. У него была короткая морда и красивое умное лицо. "Очевидно, выведен для быстрой вспышки короткими очередями", - подумал Холт, любуясь зверем. И, несомненно, способен справиться с жарой и сухостью пустыни.
Лидер арриди предложил Хорасу такую же лошадь, но Хорас предпочел остаться с Кикером.
-Он знает мои обычаи, - сказал он, улыбаясь.
Пока они ехали в глубь страны, над низкими холмами на востоке ползла длинная тонкая оранжевая полоса. Морской бриз стих по мере того, как они удалялись от берега, но воздух все еще был холодным. Ясные ночи в пустыне позволяли теплу проникать в атмосферу, предупреждала их Селетен. Ночи были на удивление холодными, а дни-жаркими и обжигающими.
- Я думал, пустыни должны быть сплошь из песка, - сказал Гораций Уиллу, оглядывая твердую каменистую поверхность, по которой они шли.
Селетен услышала это замечание и повернулась к нему.
- Когда мы доберемся до Песчаной впадины, ты увидишь ее в изобилии, - сказал он. - Земля, которую мы сейчас пересекаем, - прибрежная равнина. Затем идет полоса песчаных дюн, которая тянется на тридцать с лишним километров, прежде чем мы достигнем внутреннего откоса. Мы поднимаемся на несколько сотен метров к месту Марарока.
- Значит, мы вдоволь повидаем страну, - весело сказал Гораций.
Трое рейнджеров обменялись быстрыми взглядами. Прошлой ночью Холт позвал Уилла и Гилана в свою комнату. -Это прекрасная возможность узнать кое-что о внутренних районах Арриди, - сказал он. - После первых нескольких километров, какие бы карты ни были у нас в Аралуэне, это всего лишь догадки.
Уилл и Гилан жадно слушали. Рейнджеры были одержимы сбором информации, а знание топографии страны могло оказаться жизненно важным, если в будущем возникнет какая-либо конфронтация с арриди.
- Обратите внимание на все основные особенности суши – скалы, холмы, торы, колодцы. Особенно Уэллс. Когда мы отдохнем, запишите их. Мы будем сравнивать записи каждый вечер, чтобы убедиться, что мы держим их как можно точнее. Затем мы нарисуем график прогресса за день. - У вас обоих есть Нортсикеры? - спросил он.
Двое молодых мужчин кивнули. Нортсикеры представляли собой намагниченные кусочки стали, помещенные в защитный контейнер и свободно вращающиеся под действием магнитного поля земли. Их использование и ценность были первоначально открыты скандийцами. Их носили все рейнджеры.
-Тогда используй их, - продолжал Холт. -Но постарайся сделать так, чтобы Селетен не замечала слишком многого из того, что мы делаем. Он заметил быстрый взгляд, которым обменялись трое Рейнджеров, и решил не спускать с них глаз. В настоящее время между их странами не было вражды. Но кто знает, когда это может измениться?
Сверкающий глаз солнца скользнул теперь над краем земли – огромный красный шар, поднимающийся в небо. Уилла заинтересовало то, что в это время дня можно было различить движение солнца. В одно мгновение он просто приближался к горизонту, а в следующее уже свободно парил. И его жар уже начинал кусать, рассеивая оставшийся холод темных часов.
-Не нравится мне это,- пробормотал Свенгал. Он ехал на тяжелой рабочей лошади. Стройный арридиец был бы слишком легок, чтобы нести свое громоздкое тело в дальнем путешествии. Селетен с любопытством взглянула на него, и скандиец указал на солнце.
-Когда видишь такой красный восход солнца в море, начинаешь искать гавань, - сказал он.
Вакир кивнул. - То же самое и в пустыне. Это часто означает бурю. Но не всегда, - добавил он, ободряюще улыбаясь Эванлин.
За несколько часов до рассвета они скакали группой, а люди Селетен окружили их кольцом. Теперь, когда видимость улучшилась, он дунул в маленький серебряный свисток, и отряд занял свои дневные позиции. Отряд из пяти всадников скакал вперед, пока они не оказались в километре впереди – все еще в поле зрения, но в состоянии дать достаточное предупреждение о любой надвигающейся атаке. Они выстроились в ряд, каждый в нескольких сотнях метров от своего соседа.
Еще пятеро отступили назад и образовали такой же экран сзади. Оставшиеся сорок человек сплюнули в две шеренги, ехавшие по обе стороны от командного отряда, на расстоянии ста метров и по параллельным путям. Это было одно из преимуществ путешествия по такой голой, безликой местности, подумал Холт. - Селетен мог развернуть своих людей на широком пространстве, не заставляя их сбиваться в кучу на дороге.
Другой примечательной особенностью формирования было то, что оно исключало возможность разговоров людей между собой и упускало любую возможную угрозу. Он заметил, что всадники в двух параллельных рядах стояли лицом наружу, их глаза изучали горизонт.
Он подтолкнул Абеляра вровень с белоснежным жеребцом Селетен.
-Ожидаете неприятностей? - спросил он, кивая на широко раскинувшуюся ширму людей, защищавших их. Селетен пожала плечами.
- В пустыне всегда жди неприятностей. Тогда вы обычно не встретите его.
Холт одобрительно кивнул. -Очень мудро, - заметил он. - Кто сказал это первым?
Селетен позволил себе слегка улыбнуться. -Очень мудрый человек, - сказал он. - На самом деле я.
Он огляделся. Он видел, как младший из трех рейнджеров делает пометку на маленьком листе пергамента. Он пристально смотрел на холм вдалеке с характерной изогнутой формой вершины. Он решил, что мало что может сделать, чтобы остановить эту деятельность.
Он понял, что Холт задает еще один вопрос.
-Вы упомянули Туалаги, - сказал Рейнджер. Он многозначительно кивнул на защитный экран вокруг них. - Я слышал, что у вас все под контролем.
Селетен раздраженно покачал головой. - Никто не может держать этих дьяволов под контролем слишком долго. Что вы о них знаете?
Холт пожал плечами. - Это рейдеры. Бандиты. - Убийцы, - сказал он.
Селетен мрачно кивнула. - Все это и кое-что похуже. Мы называем их Забытыми Богом, Всадниками в Синих вуалях. Они презирают истинную религию. Они поклоняются дьяволам и демонам и совершают убийства, грабежи и грабежи. Беда в том, что они знают пустыню как свои пять пальцев и могут нанести удар и исчезнуть прежде, чем мы успеем нанести ответный удар. У них нет ни чести, ни чувства жалости. Если вы не один из них, вы не человек. Твоя жизнь ничего не стоит.
- Но вам удалось победить их на одном этапе? - спросил Холт.
- Да. Мы заключили союз с Бедуллином, - Селетен заметила, что на губах собеседника зарождается вопрос, и продолжила объяснять. - Это племя пустынных кочевников. Воины. Независимая и очень гордая. Но они честные люди. Они знают пустыню почти так же хорошо, как туалаги, и объединились с нами во временный союз, чтобы подчинить их.
- Жаль, что ты не можешь сделать это навсегда, - сказал Холт.
Селетен взглянула на него. - Действительно. Но, как я уже сказал, бедуллины горды и независимы. Они как ястребы. Вы можете использовать их, чтобы охотиться за вами некоторое время. Но на самом деле они всегда охотятся сами за собой. Возможно, пришло время снова обратиться к ним, чтобы поставить Туалаги на место.
Хальт заметил, что Вакир все чаще и чаще смотрит на южный горизонт. Он проследил за взглядом мужчины и увидел там тонкую темную линию.
-Неприятности? - спросил он. Селетен одарила его ободряющей улыбкой.
- Может быть. Но, по крайней мере, туалаги нас не побеспокоят. Они передвигаются группами не более десяти человек. Пятьдесят воинов-слишком большая сила, чтобы они
могли напасть. - Но ведь мудрый человек всегда должен ожидать неприятностей, не так ли? Бессознательно его рука коснулась тетивы массивного длинного лука, висевшего у него за плечами. Селетен заметила это движение. Он снова взглянул на южный горизонт. Темная линия заметно утолщалась. И он казался ближе. Его рука потянулась к серебряному свистку под рубашкой.
-Пожалуй, я позову всадников поближе, - сказал он. - Невидимость может стать проблемой очень скоро.
Свенгал подгонял своего крепкого коня рядом с ними. - Он указал на приближающуюся бурю.
- Видел? - спросил он, и Селетен кивнула. - Когда мы попадаем под один из них в море, он полон ветра, воды и дождя, такого густого, что невозможно дышать. А что в этом?
-Песок, - сказала Селетен. - Много-много песка.
Глава 20
В поведении Селетена появилась новая настойчивость, когда всадники приблизились в ответ на его сигнал. Он оглядел иностранцев, убедившись, что все они одеты в хеффии, которые он дал им, когда они отправились из Аль-Шабаха. Это были пустынные головные уборы – по сути, простой квадрат из хлопка, сложенный в треугольник, затем накинутый на голову так, что удлиненные хвосты свисали по бокам и сзади, обеспечивая защиту от солнца. Их удерживал на месте скрученный моток веревки из верблюжьей шерсти.
Теперь он быстро показал им, как удлиненные хвосты могут быть натянуты на лицо, а затем быстро скручены друг на друга, чтобы закрыть нос и рот владельца. Это была простая, но эффективная форма защиты головы в пустыне.
-Они вам понадобятся, - сказал он. - Как только песчаная стена обрушится на нас, ты не сможешь дышать без них.
Уилл посмотрел на юг. Тонкая темная линия, которую он заметил несколько минут назад, теперь превратилась в толстую полосу, протянувшуюся от одной стороны горизонта до другой. На самом деле, понял он, горизонт, казалось, стал ближе. Он посмотрел на север, чтобы убедиться в этом. Песчаная буря закрывала горизонт на юге. У основания она была грязно-коричневого цвета, почти черная. И теперь он мог видеть, как она возвышается на тысячи метров в воздух, закрывая небо. Сама буря быстро становилась границей их мира.
Селетен привстал в стременах, ища хоть какое-нибудь укрытие.
-Там, - позвал он. - Там есть неглубокий вади. Банк даст нам небольшую защиту.
Он направил коня к вади-сухому оврагу, выступающему из твердой каменистой почвы. Стены едва достигали трех метров в высоту, но они, по крайней мере, обеспечивали некоторую защиту. Они поспешили за ним. Он остановился в нескольких метрах от края, пропуская их.
-Боже мой, - сказал Гораций, - посмотрите, как быстро он движется!
Они посмотрели вверх. Грязно - коричневая стена клубящегося песка теперь полностью закрывала им вид на юг. Вокруг не было ничего, кроме бури, и теперь они видели, как быстро она надвигается на них. "Оно движется, как ветер", - подумал Уилл. Потом он понял, что это ветер.
Он поднял глаза и поймал на себе взгляд Эванлин. Они обменялись встревоженными взглядами, и он понял, что они оба думают об одном и том же – о сильном шторме, который обрушился на них, когда они были пленниками на Волчьем Ветре много лет назад. Он попытался ободряюще улыбнуться ей, но в этот момент на них обрушилось первое дыхание бури – невероятно жаркое, зловонное и наполненное летящими невидимыми песчинками.
Таг нервно нырнул, когда песок хлестнул его по лицу и бокам. Уилл крепко держал поводья. Обычно Таг нуждался только в том, чтобы держать их слегка, но в этих условиях, он знал, его лошадь лучше отреагирует на чувство контроля, которое придаст ему твердое давление на удила.
-Успокойся, мальчик, - сказал он. - Это просто песок.
Ветер теперь был живым существом вокруг них, ужасно завывая. И свет угасал. Уилл был поражен, обнаружив, что Эванлин, находившаяся менее чем в пяти метрах от него, теперь была темной, неясной фигурой в полумраке. Остальные были не яснее.
Селетен ехал среди них, и они теснее прижались к нему, чтобы услышать его, лошади нервно ворочались и ржали. Он снял защитную хеффию со рта и прокричал свои инструкции.
- Поезжай вниз, в вади. Спешитесь и поверните коней хвостами к ветру. Постарайся накрыть их головы своими плащами, если сможешь. Тогда мы...
Все, что он собирался добавить, было потеряно в гигантском приступе кашля, когда он набрал полный рот мелкого летящего песка. Он согнулся пополам, снова натянул на лицо головной убор и махнул им в сторону вади.
Холт шел впереди. Уилла охватила паника, когда он понял, что его наставник исчезнет из виду через несколько метров, если он не поспешит последовать за ним. Он заметил рядом с собой другие расплывчатые фигуры-Гилан, Гораций, Эванлин и Свенгал последовали его примеру. Еще дальше в буре двигались неясные фигуры, и он понял, что это войска арриди двигались к укрытию.
Смутная тень, которая была Остановкой и Абеляром, казалось, погрузилась в землю, и он понял, что они, должно быть, достигли края вади. Таг, видя, как они исчезают, занервничал, чувствуя, что земля перед ним небезопасна. Он пронзительно заржал и затормозил, сопротивляясь попыткам Уилла подтолкнуть его вперед. Ветер завывал вокруг них, пугая своей силой и силой, дезориентируя маленькую лошадку. Никогда прежде Таг не отказывался от приказа Уилла, но теперь он твердо стоял на своем. Ветер мешал ему слышать успокаивающие интонации голоса его доверенного хозяина, и он чувствовал опасность где-то впереди. Он видел, как Хальт и Абеляр исчезли, и был обучен защищать своего хозяина в подобных ситуациях. Он уперся ногами и крепко встал, опустив голову в вопящий, сдирающий кожу ветер.
Уилл увидел, как мимо него прошла темная фигура Горация, которую можно было узнать только по тому, что Кикер был на несколько ладоней выше Тага. Кто-то еще прошел мимо него. Он понятия не имел, кто это. Условия становились все хуже, каким бы невероятным это ни казалось. Ветер был похож на взрыв из печи, воздух перегрет, и миллионы летящих, жалящих частиц песка рвали любой кусок открытой кожи. Зерна проникали в одежду, под маски хеффийцев, в сапоги, в воротники и в любую щель на коже – веки, уши, ноздри были полны ими, и Уилл мучительно кашлял.
Он обнаружил, что кашель заставляет его вдыхать больше песка, чем выдыхать, но это было неизбежно.
Он понял, что не может оставаться здесь в таком состоянии. И он не мог оставить Тага. Ему придется спешиться и вести маленькую лошадку, надеясь, что вид хозяина перед ним успокоит его страхи настолько, что он сможет двигаться. Он крепко ухватился за поводья и спрыгнул на землю. В обычное время он доверил бы Тагу стоять спокойно, когда тот спешивался. Но он знал, что маленькая лошадка была близка к панике в этом вопящем, адском, наполненном песком ветре.
Он просунул правую руку под шею Тага, лаская его и разговаривая с ним, все время крепко держа поводья другой рукой. Похоже, это сработало. Вытянутые передние лапы Тага расслабились, и он позволил себе сделать несколько неуверенных шагов в ответ на призыв Уилла.
- Давай, парень. Все в порядке. Это всего лишь песок. - Он попытался ободряюще пропеть эти слова, но был поражен звуком собственного голоса, который прозвучал как сухое, прерывистое карканье. Он сомневался, что лошадь слышит его, но чувствовал, что прикосновение правой руки и близость тела удерживают маленькую лошадку под контролем.
Он наклонился, ведя Тага вперед, пытаясь разглядеть место, где земля уходила в вади. Это было все, что он мог сделать, чтобы разглядеть саму землю среди летящих обломков шторма. Один раз он взглянул на лицо Тага. Глаза маленькой лошадки были плотно закрыты от ветра. Мелкий песок и пыль покрыли коркой влагу вокруг глазниц и век.
Где, черт возьми, этот банк? Он, спотыкаясь, двинулся вперед, неуклюжий под тяжестью сопротивляющегося тела Тага. Он крепко натянул поводья, и лошадь немного поддалась, сделав еще три неуверенных шага вперед. Он понял, что инстинкт Тага был в том, чтобы повернуться хвостом к ветру, защищая глаза и ноздри от хлещущего песка.Но он должен был продолжать гнать маленькую лошадку вперед к скудному укрытию, предлагаемому берегами вади. У него было ощущение, что буря еще не достигла своего пика.
Песок хлестал его по глазам, ослепляя, и он на мгновение ослабил хватку на шее Тага, чтобы попытаться стереть их. Это было тщетное усилие. Он задыхался и брызгал слюной, ослепленный и задыхающийся от бури. Он еще раз натянул поводья и шагнул вперед, склонив голову над кричащей темнотой вокруг.
И почувствовал, как его нога провалилась в пустоту.
Потеряв равновесие, он покачнулся на краю вади, размахивая свободной рукой в воздухе, пытаясь восстановить равновесие. Его вертящаяся рука ударила Тага по носу, и маленький конь встал на дыбы в удивлении и тревоге, не замечая приторного песка вокруг глаз и не видя, откуда пришел удар.
Уилл начал падать и отчаянно бросился назад от края вади.
Поводья вырвались из его рук, когда Таг рванулся прочь, испуганный грохочущим шумом ветра, испуганный внезапным, неожиданным ударом по морде и охваченный паникой от потери контакта с хозяином. Ослепленный песком, он инстинктивно отвернулся от ветра, ища хоть какое-то чувство Воли в буре рядом с ним. Но его чувства, обычно такие острые и отточенные, были заглушены всепроникающим криком бури, жарой и хлещущим, летящим песком. Все еще пытаясь установить контакт с Уиллом, он сделал шаг, потом другой, пронзительно заржав в тревоге. Но он уже шел в неверном направлении.
Уилл с трудом поднялся на ноги. Он попытался окликнуть свою лошадь, но голос его теперь был едва слышен. Ему показалось – показалось – что он чувствует чье-то присутствие в буре в нескольких метрах от себя. Он, спотыкаясь, направился к ней, зная, что это Таг.
Но смутная фигура, не более чем наполовину различимая плотная масса в окружавшей его темноте, отодвинулась, и он потерял ее из виду. Он заковылял вперед, ветер теперь дул ему в спину.
-Таг!- попытался крикнуть он. Но звук был неслышен даже для его собственных ушей, заглушенный торжествующим воем мощного ветра. Он протянул руку, но не коснулся ничего, кроме летящего песка.
Затем, каким-то чудом, он увидел тень, вырисовывающуюся из темной массы ветра, песка и обломков.
-Таг!- выдохнул он. Но чья-то рука схватила его за воротник плаща и потянула вперед.
Смутно он осознал, что стоит лицом к лицу с Селетен.
-Ложись!- крикнул ему Вакир, таща его к неровной земле. Уилл боролся с железной хваткой.
-Лошадь... - Ему удалось выдавить из себя это слово. -Моя лошадь...
- Уходи… он! - Селетен говорил медленно и нарочито, чтобы его было слышно сквозь бурю. Теперь он подталкивал свою лошадь, натренированную и привыкшую к таким условиям, на колени, все время держа свободной рукой Уилла за ошейник. Конь Арриди лежал на боку, свернув голову в укрытие собственного тела. Уилл почувствовал, как чья-то нога скользнула между его ног, и они с Селетен рухнули на землю вместе, арриди затащили его в скудное укрытие, предоставленное телом лошади.
- Рывок! - закричал Уилл, и усилие обожгло его пересохшее горло агонией. Селетен возился со своим плащом, пытаясь натянуть его на их головы, чтобы защитить их от песка. Он наклонился и заговорил прямо в ухо Уиллу:
- Ты там умрешь!- крикнул он. - Теперь ты его никогда не найдешь. Попробуй сделать это, и ты умрешь! Он ушел! Понял?
Уилл тупо осознал, что был прав. У него не было ни малейшего шанса найти свою лошадь в ослепительной, кружащейся массе песка, которая окружала их. Он почувствовал сильную боль в сердце при мысли о своей лошади – одинокой и испуганной во всем этом ужасе – и безудержно зарыдал, громкие мучительные рыдания, которые вздымались и сотрясали все его тело.
Но слез не было. Жара и удушливый, приторный песок и пыль лишали его даже этого небольшого комфорта.
Глава 21
Буря прошла над ними. Уилл понятия не имел, как долго он избивал их, кричал на них, мучил. Должно быть, прошло несколько часов. Но в конце концов это прошло.
В то время как он бушевал вокруг них, его чувства словно отключились, и он ощущал только пронзительный, мучительный голос ветра. Во внезапной тишине, которая встретила его уход, он осознал другие ощущения. Что-то тяжелое лежало на его ногах и теле, а также на плаще, который Селетен натянула им на головы. Он чувствовал, как Селетен шевелится, и извивался, борясь с сжимающей тяжестью, понимая, что это песок, наваленный на них, брошенный туда неистовым ветром.
Селетен кашлянула рядом с ним и сумела отбросить край плаща. Грязный желто-коричневый песок обрушился на них обоих. Уилл перекатился на спину и откинул плащ с лица, умудрившись взглянуть на себя.
Ни тела, ни ног не было видно. Там не было ничего, кроме покрытого песком горба. Он попытался сесть, отряхивая руками песок с нижней части тела. Рядом с ним он чувствовал, что Селетен делает то же самое.
Земля, казалось, зашевелилась позади него, и он испуганно обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как лошадь Селетен катится и вздымается, чтобы встать на ноги. Жеребец с трудом выпрямился, и огромная масса песка обрушилась на двух мужчин, укрывшихся позади него. Затем, выпрямившись, лошадь сильно встряхнулась, и в воздух полетело еще больше грязи.
Уилл отшатнулся назад, в свободное пространство, оставленное телом лошади, и почувствовал, что ноги его освобождаются. Сделав последнее усилие, он вырвался из хватки песка и, пошатываясь, поднялся на ноги.
Внизу, в ложе вади, другие делали то же самое. Он мог видеть движение в рядах нагроможденного песка, которые отмечали, где укрылись другие. Затем песчаная поверхность вздыбилась в нескольких местах, как будто в ответ на небольшое землетрясение, и тела начали освобождаться. Укрытые берегом, остальные жили лучше, чем он и Селетен. Слой песка, лежавший на них, был не таким глубоким и тяжелым. Но все же потребовалось некоторое усилие, чтобы вырваться. Лошади, способные стоять хвостом против ветра и защищенные берегом вади, были в лучшем состоянии. По крайней мере, они не были наполовину похоронены.
Он посмотрел в лицо Селетен. Она была покрыта и покрыта коркой мелкого липкого желтого песка. Глаза, ободранные и воспаленные, смотрели из него, как дыры в гротескной маске. Уилл понял, что выглядит не лучше. Вакир устало покачал головой. Он снял с луки седла коня бурдюк с водой, намочил кончик хеффии и принялся счищать засоренный песок с глаз животного, тихо напевая ему. Вид лошади, доверчиво откликающейся на помощь всадника, вернул Уиллу ужасное осознание, и он отчаянно огляделся, надеясь, что увидит еще один бугорок на песке – бугорок, который превратится в лохматую фигуру Тага, когда он будет подниматься на ноги. Но там ничего не было.
Таг исчез.
Ушел куда-то в пустоши пустыни. Уилл отошел на несколько шагов от края вади и попытался позвать его по имени. Но сухость и песок в горле победили его усилия, и он не издал ни звука. Чья-то рука коснулась его плеча, и он обернулся, когда Селетен протянула ему бурдюк с водой. Он набрал полный рот, прополоскал его и сплюнул. Затем еще один, чувствуя, как теплая влага впитывается в мягкие ткани его горла.
Он понял, что сам Селетен еще не пил, и вернул ему бурдюк с водой, наблюдая, как тот споласкивается, сплевывает, а затем сам проглатывает пару глотков. Наконец он опустил шкуру.
-Ты… все… верно? - запинаясь, спросил он. Уилл покачал головой, неопределенно указывая на пустыню позади них.
-Таг,- сказал он несчастным голосом. Больше он ничего не мог сказать. Он услышал, как сапоги скользят по песку, и, обернувшись, увидел, что Холт устало карабкается по берегу вади. Его лицо тоже было покрыто желтой коркой. Его глаза покраснели и болели.
-С тобой все в порядке?- повторил он вопрос Селетен. Затем его глаза метнулись из стороны в сторону, и на лице появилось выражение ужаса. -Где Таг?- испуганно спросил он. Уилл склонил голову, чувствуя, как подступают слезы. Но, как и прежде, его телу не хватало влаги.
-Ушел, - с горечью сказал он. Он смог произнести только один слог. - Он махнул рукой в сторону пустыни.
-Ушел?- эхом отозвался Холт. - Куда ушел? Как?
-Лошадь запаниковала и вырвалась на ветер, - сказала Селетен. Уилл поднял на Холта затравленный взгляд и покачал головой.
-Я потерял его! - выпалил он. - Я отпустил поводья! Это моя вина… это моя вина!
Он почувствовал, как руки Холта обхватили его, как его самого потянуло в объятия старика. Но у Уилла не было никакого чувства комфорта. Никто не мог уменьшить боль, которую он чувствовал. Его конь, его любимый Буксир, исчез. И именно он отпустил поводья маленькой лошадки. Он подвел Тага, когда его друг был в панике и испуге и больше всего нуждался в помощи и поддержке своего хозяина.
И, наконец, слезы все-таки хлынули, потекли ручьями по желтой пыли, покрывавшей его лицо, когда он положил голову на плечо Холта и безудержно зарыдал. Смутно он слышал голоса своих друзей, устало собравшихся вокруг, вопросы, которые они задавали, и ужасный, окончательный, ужасный ответ, который дал им Холт.
-Таг ушел.
Два слова. Два слова, которые мгновенно заставили их замолчать. Гилан, Гораций и Эванлин знали, как много значила для Уилла эта маленькая лошадка. Они знали, какие особые отношения складываются между Рейнджером и его лошадью. И хотя Свенгал не мог по-настоящему оценить это, он приравнял это к чувству горя, которое скандиец испытал бы при потере своего корабля, и он горевал о своем друге.
Уилл смутно слышал выражение их недоверия к ужасной новости. Рейнджер и его лошадь были больше, чем просто всадник и лошадь. Они все это знали. Рейнджер был связан со своей лошадью с первых дней своего ученичества, и они вместе учились своим особым навыкам.
Селетен наблюдала, ничего не понимая. Как и все арриди, он любил лошадей. Но он знал, что в такой суровой стране, как эта, потери неизбежны. Сломанные конечности, жажда, солнце, мародерствующие пустынные львы и песчаные кобры, притаившиеся в любом сыром или затененном углу, - все это могло убить лошадь в одно мгновение. Такие потери достойны сожаления. Но их приходилось терпеть. Он взглянул на солнце, уже перевалившее за полдень.
-Мы отдохнем здесь несколько часов,- сказал он. - Мы продолжим после обеда, когда он остынет.
Он приказал своим людям развести огонь и приготовить кофе. Он сомневался, что у кого-нибудь появится аппетит к еде после того испытания, через которое они прошли. Но он знал, что кофе восстановит их силы. Он наблюдал, как старший Рейнджер увел своего ученика, нашел скудный кусочек тени под берегом вади и опустил его, чтобы тот сел.
Принцесса и молодой воин подошли к ним, предлагая утешение, но старик отмахнулся. Сейчас было не время.
Селетен знала, что мальчик будет измотан. Так было со всеми. Шторм, подобный тому, через который они прошли, не давал покоя никому, попавшему в него. Мышцы, нервы, разум были напряжены до предела. Страх был ошеломляющим, особенно для того, кто никогда раньше не проходил через песчаную бурю. Физическое и эмоциональное истощение было разрушительным.
Другой Рейнджер, которого они звали Гилан, подошел к тому месту, где солдаты разводили костер. Он подождал, пока кофе не будет готов, а затем взял чашку и вернулся к скорчившейся фигуре под берегом вади. Он присел на корточки рядом с юношей и протянул ему чашку.
-Вот, Уилл, - тихо сказал он. - Выпей это.
Уилл слабо отмахнулся от чашки. Он был глубоко погружен в страдания. Гилан снова толкнул его вперед, с большей силой, подталкивая его.
-Тебе это понадобится, - сказал он. - Тебе понадобятся силы, если мы хотим найти Тага.
Холт посмотрел на него, пораженный этими словами.
-Что ты сказал? - требовательно спросил он, но Гилана этот вопрос не смутил.
-Я пойду с ним, - ответил он. - Мы найдем Тага. -
Впервые Уилл поднял голову, взял чашку и посмотрел на Гилана поверх края. В его глазах мелькнула слабая искорка надежды. Очень слабый, заметил Гилан, но настоящий.
Холт резко встал, взял Гилана за руку и поднял на ноги. Он отвел молодого Рейнджера на несколько метров.
-о чем ты говоришь?- тихо спросил он. - Таг ушел. Он мертв.
Гилан покачал головой. - Этого мы не знаем. Может, он и потерялся, но как ты можешь говорить, что он мертв?
Холт поднял руки в недоумевающем жесте, указывая на груды развеваемого ветром песка вокруг них. - Ты только что прошла с нами через бурю? - спросил он.
Гилан спокойно кивнул. И я выжил. И Блейз тоже. Мне кажется, вы немного поспешили, предположив, что Таг мертв. Лошади рейнджеров-крепкая порода.
Холт признал свою правоту. - Ладно. Предположим, вы правы. Он жив. Но все равно он где-то затерялся. Одному Богу известно, где.
-Заблудился,- повторил Гилан. - А потерянное можно найти. Мы должны рискнуть. Ты сделаешь это, если Абеляр погибнет, - добавил он и остановился, собираясь ответить, что задача безнадежна. - Я пойду с ним. Дайте нам два дня. За это время мы либо найдем Тага, либо догоним вас в Марароке.
- Нет, Гил. Ты не пойдешь. Я пойду один.
Оба мужчины обернулись, вздрогнув при звуке голоса Уилла. Их удивила не столько убежденность в его словах, сколько сами слова. Уилл, опустошенный горем несколько минут назад, теперь получил луч надежды. И он жадно схватил его.
- Мы не можем и дальше ослаблять эскорт Эванлин. Мы все поклялись королю защищать ее, - сказал он. - Из всех нас больше всего мы можем обойтись без меня, так что я пойду один. Кроме того, - добавил он, - я потерял его, и теперь мне предстоит его найти.
- Ты же мальчик!
Лицо Уилла, запыленное и заплаканное, застыло в упрямых морщинах, когда он смотрел на своего учителя, человека, которого он уважал и почитал больше всех. Он набрал воздуха, чтобы заговорить, но Гилан поднял руку, останавливая его.
- Уилл, прежде чем ты что-нибудь скажешь, дай нам минутку, пожалуйста, - попросил он. Уилл заколебался, видя на лице Холта такое же упрямство, как и у него. Но Гилан кивнул один раз, и он согласился, возвращаясь на свою позицию у берега вади.
-Стой, - сказал Гилан рассудительным тоном, - позволь мне изложить тебе гипотетический случай. Если бы Блейз заблудился и я решил бы пойти и найти его, ты бы попытался остановить меня?
-Из кура… - автоматически начал Холт. Затем его чувство разума утвердилось. -Конечно, нет, - поправился он. - Но ты же Рейнджер. Уилл-мальчик.
Гилан улыбнулся ему. - Разве ты не заметил, Стой? Он уже повзрослел. Он уже не тот тощий пятнадцатилетний мальчишка, которого ты взяла под свое крыло. Он уже Рейнджер во всем, кроме имени.
-Он ученик,- настаивал Холт. Гилан снова покачал головой, улыбаясь Холту.
- Ты всерьез думаешь, что он не сдаст экзамен? - спросил он. - Это формальность, и ты это знаешь. Он уже более способный и опытный – и умнее – чем полдюжины рейнджеров, которых я мог бы назвать.
- Но он слишком молод, чтобы… - Хальт не смог закончить фразу. Он знал, что Гилан говорит правду. Логическая часть его мозга знала это. Но эмоциональная часть хотела защитить своего молодого ученика и сохранить его в безопасности. Если Уилл уйдет один в пустыню, кто знает, с какими опасностями ему придется столкнуться? Гилан положил руку на плечо Холта. Странное ощущение, подумал он, давать советы человеку, которого уважал больше всех.
- Ты знал, что придет время, когда тебе придется отпустить его, Стой. Ты не можешь быть рядом, чтобы защищать его всю оставшуюся жизнь. Ты ведь не для этого учил его быть Рейнджером. Ты пытался сделать это со мной, помнишь?
При этих словах Холт резко поднял голову. Гилан все еще улыбался, отвечая на незаданный вопрос Холта.
-В последние несколько месяцев моего ученичества ты начала делать со мной что-то ужасное, - сказал он. -Помнишь того медведя-убийцу, которого нам пришлось выслеживать? Ты под каким-то предлогом пытался оставить меня в Редмонте.
Холт нахмурился, напряженно размышляя. Неужели он действительно это сделал? И он должен был признать, что мог. Теперь он подумал об Уилле и согласился с Гиланом. Мальчик – юноша, поправил он себя, – наверняка будет принят в качестве полноценного Рейнджера в течение нескольких месяцев. Ему больше нечему было учиться. Оценка была формальностью.
- Ты бы доверил ему свою жизнь, Холт?- прервал его Гилан, и Холт посмотрел на него.
-Да, - тихо сказал он. Гилан еще раз похлопал его по плечу.
-Тогда доверьте ему его собственное, - просто сказал он.
Глава 22
Уилл выбрал лошадь из десяти лошадей, путешествовавших с их эскортом. Он был чалый и самый маленький из лошадей арриди. Это был бессознательный выбор, и впоследствии он понял, что, вероятно, выбрал лошадь поменьше, чтобы чувствовать себя как дома.
-Его зовут Эрроу,- сказал ему всадник Арриди. Он улыбнулся, глядя на огромный лук, висевший на плече Уилла. - Подходящий выбор. И очень хороший. У тебя глаз на лошадей наметан.
- Спасибо, - сказал Уилл, беря лошадь под уздцы и на пробу дергая ремни подпруги. Его учили никогда не полагаться на суждения других людей, когда дело касалось конской упряжи. Арриди одобрительно наблюдали. Он не был оскорблен этим поступком.
На луке седла висели два полных бурдюка с водой, а за седлом были скатаны и закреплены небольшая палатка и одеяло. Собственное походное снаряжение Уилла исчезло в буре вместе с буксиром. Он повел Эрроу обратно к небольшой группе своих друзей, ожидавших его, чтобы попрощаться. Лошадь сначала сопротивлялась, поворачиваясь к своим знакомым товарищам и ржала. Затем, когда Уилл крепко натянул уздечку и ободряюще заговорил с ним, он послушно пошел вперед.
Гораций молча пожал Уиллу руку, затем взял лошадь под уздцы, а Уилл обошел группу, прощаясь. Эванлин обняла его со слезами на глазах.
-Удачи тебе, Уилл,- прошептала она ему на ухо. - Оставайся в безопасности. Я знаю, что ты найдешь его. -
Гилан крепко пожал ему руку, глядя в глаза друга с озабоченным выражением на лице.
- Найди его, Уилл. Жаль, что я не иду с тобой.
Уилл покачал головой. -Мы уже говорили об этом, Гилан, - Он не стал вдаваться в подробности, потому что знал: если Эванлин узнает, что он едет один, чтобы ей было безопаснее, она будет яростно возражать. А возражать Эванлин ему сейчас не хотелось.
Следующим был Свенгал. Он схватил слегка сложенного Рейнджера в типичные скандийские медвежьи объятия. - Счастливого пути, мальчик, - сказал он. - Найди эту лошадь и возвращайся к нам.
- Спасибо, Свенгал. Просто убедитесь, что вы не тратите время на то, чтобы освободить Эрака. Я уверен, что он нетерпеливый пленник.
Улыбка тронула избитое лицо огромного скандианца. - Мы могли бы оказать услугу его тюремщикам, когда все будет сказано и сделано, - ответил он. Уилл ухмыльнулся и, наконец, повернулся, чтобы остановиться.
Когда настал момент, они оба ничего не могли сказать друг другу, и он яростно обнял седобородого Рейнджера. Наконец он обрел дар речи.
- Я сейчас вернусь, Стой. С Буксиром.
- Убедись, что это так.
Уиллу показалось, что голос Холта дрогнул, но потом он решил, что ошибся. Остановиться? Мрачная, неулыбчивая, бесстрастная остановка? Никогда.
Он и его наставник несколько раз хлопнули друг друга по спине – так делают мужчины, когда не могут найти слов, чтобы выразить свои эмоции. Затем он отступил назад, когда Селетен приблизилась. Вакир осмотрел лошадь и снаряжение, висевшее на ней, и одобрительно кивнул. Затем он протянул свернутый пергамент.
- Это карта местности, отмечающая колодцы, ориентиры, а также маршрут к Марароку. Последние пятнадцать минут он копировал собственную карту и знал, каким ценным стратегическим документом она может оказаться в руках иностранца. - Вы даете мне слово, что никогда не попытаетесь воспроизвести это или каким-либо образом скопировать?
Уилл кивнул. -Мое торжественное слово,- сказал он. Это было условие, при котором Селетен согласилась предоставить ему карту.
- Вы уверены, что сможете найти нужное направление? - спросила Селетен. Уилл потрогал куртку, чтобы убедиться, что его "Нортсикер" надежно спрятан во внутреннем кармане. Магнитная стрелка была чем-то, о чем арриди ничего не знали. Они ориентировались по звездам ночью и по сложному набору таблиц, связанных с движением Солнца, высотой и положением в дневные часы в разное время года.
- Со мной все будет в порядке. Спасибо, Селетен.
Арриди кивнул. Он все еще чувствовал, что это ненужная суета из-за лошади. Но он понимал, что аралуанцы совсем по - другому относятся к своим лошадям.
- Скорее всего, ваша лошадь бежала бы с ветром позади. Это значит, что он направлялся немного на север или северо-восток. - Он развернул карту и указал направление. - Это должно привести вас через Красные холмы сюда, - Он указал на участок холмистой местности на карте. - По ту сторону холмов есть два колодца. Лошади чуют воду на большом расстоянии. Если твой конь учуял запах, он может быть в одном из них. Вы должны добраться до этого места завтра днем.
Из-за разницы в письменном языке ориентиры, такие как колодцы, были нарисованы в виде значков на карте. Уилл понимающе кивнул.
- Думаю, если бы он нашел воду, то остался бы рядом. Если его там нет, я не могу посоветовать тебе, что делать дальше, - сказала Селетен. Уилл ничего не сказал, изучая карту, потом перевел взгляд на пустое пространство на севере.
- Ночью разведите костер. В пустыне водятся львы, и огонь будет держать их на расстоянии. Ты узнаешь, есть ли он поблизости.- Он взглянул на чалую лошадь. - Эрроу расскажет тебе достаточно быстро. На него-то и будет охотиться лев.
-Есть еще что-нибудь, на что стоит обратить внимание? - спросил Уилл.
-Песчаные кобры. Они смертельно опасны. Они ищут тень и влагу – как и большинство живых существ в пустыне. Они сливаются с песком, и ты не знаешь, что он есть, пока он не встанет на дыбы. Когда это произойдет, у вас будет меньше двух секунд до того, как он ударит.
- А что мне делать, если меня укусят? - спросил Уилл. Селетен медленно покачал головой.
-Ты умрешь, - сказал он.
Уилл поднял бровь. Это был не совсем тот ответ, который он искал. Он пожал Селетен руку, свернул карту и засунул ее за пазуху.
- Спасибо, Селетен. Увидимся через несколько дней. - Селетен поднес руку ко рту, лбу и губам.
-Надеюсь, бог путешествий пожелает этого, - сказал он.
Уилл повернулся к остальным, выдавил из себя улыбку и взял у Хораса поводья Эрроу.
-Лучше уходи, - сказал он с притворной веселостью. - Нельзя заставлять песчаных кобр ждать.
Он легко вскочил в седло и повернул голову Эрроу на север, удаляясь от маленького лагеря у вади. Пройдя метров сто, он обернулся и тут же пожалел об этом. При виде своих друзей он почувствовал огромный комок печали в горле и груди. Эванлин, Гораций, Гилан и Свенгал грустно махали руками. Холт не помахал. Он стоял немного в стороне от остальных, наблюдая, как его ученик уезжает.
Он продолжал наблюдать до тех пор, пока лошадь и всадник не растворились в мерцающей дымке пустыни.
***
- Давай, Холт. Селетен говорит, что нам пора двигаться.
Гилан мягко положил руку на плечо старика. Холт остался там, где стоял, когда Уилл ушел, глядя на мерцающую от жара землю, желая, чтобы его ученик путешествовал безопасно.
Он вздрогнул от слов Гилана и, наконец, оторвался от своего бдения. Он был немного удивлен и очень тронут, увидев, что Гилан оседлал для него Абеляра. Но у него все еще было тяжело на сердце, когда он шел туда, где ждала его лошадь.
Абеляр и Блейз, казалось, тоже почувствовали отсутствие Тага. У других лошадей это могло бы показаться фантастикой. Но лошади рейнджеров, как и их всадники, были сплоченной породой. И, конечно же, Абеляр и Таг были в тесном обществе друг друга почти пять лет. Холт почувствовал беспокойство в своей лошади, желание повернуть на север, куда, как он чувствовал, ушел его юный друг. Он погладил ее по мягкому носу и мягко сказал:
- Он найдет его, мальчик. Никогда не волнуйся.
Но, произнося эти слова, Холт пожалел, что сам не может в них поверить. Он беспокоился и опасался за Уилла – в немалой степени потому, что его ученик уехал в сельскую местность, о которой он сам мало что знал. В обычной ситуации он мог бы дать ему совет и предостеречь от опасностей, с которыми он может столкнуться. На этот раз он позволил ему отправиться в великое неизвестное.
Он вскочил в седло и оглядел лица своих спутников. Он увидел в них отражение своих собственных сомнений и беспокойства и понял, что ради них, если не ради чего-то другого, он должен занять более позитивную позицию.
-Мне это нравится не больше, чем вам, - сказал он. - Но давайте посмотрим на вещи с положительной стороны. Он хорошо вооружен. Он хорошо обучен. У него хорошая лошадь. Он отличный навигатор, и у него есть карта Нортсикера и Селетена. Что может пойти не так?
Их настроение немного улучшилось, когда он перечислил положительные стороны. Уилл был способным, умным и находчивым. Любой из них доверился бы ему в критической ситуации. Все они на той или иной стадии это делали. Настроение у них заметно улучшилось, когда всадники арриди с грохотом выехали из лагеря.
Но когда он повернул голову Абеляра и направился прочь от направления, которое выбрал Уилл, у Холта возникло грызущее чувство, что в его расчетах есть элемент, который он упустил.
Глава 23
В ближайшие дни Холт будет яростно ругать себя за проблему, с которой столкнется Уилл, и за опасность, в которую она поставила его юного друга. Он должен был догадаться, сказал он себе. Он должен был догадаться.
Когда Холт подумал об этом с кристальной ясностью, которая приходит задним числом, он понял, что провел годы, живя в замке под названием Редмонт – или Красная Гора. Он был назван так потому, что скала, из которой состояли его массивные стены, придавала замку красноватый оттенок в полуденном свете. Скала была железная, и в ней содержался высокий процент железной руды.
Холт знал, что Уилл будет путешествовать по местности под названием Красные холмы. Мысленно он сказал себе, что должен был установить связь: железняк, Редмонт, железная руда и Красные Холмы.
Холмы были, по сути, местом огромных залежей железа – настолько богатых, что временами сама руда виднелась в крупных прожилках на поверхности. Красная окраска была результатом образования ржавчины. Проблема для Уилла заключалась в том, что, когда он ехал среди этих огромных залежей железа – а некоторые холмы были почти полностью сложены из железной руды – его магнитная стрелка Нортсикера отклонялась от магнитного поля земли, поскольку она притягивалась к металлу вокруг него.
Селетен, конечно, знала о железе. Большая часть железа и стали, которыми пользовались арриди, добывалась в этом районе – главным образом потому, что туда было легко добраться, не требовалось ни глубоких шахт, ни сложного оборудования. Но арриди ничего не знали о тайне Северных Искателей, и трое Рейнджеров тщательно скрывали их. Так что Селетен не мог знать, что железо сильно повлияет на навигацию Уилла, когда его стрелка отклонится сначала в одну сторону, потом в другую.
Эти двое обладали знанием, которое могло бы уберечь Уилла. Но никто из них ничего не понял, поэтому никто ничего не сказал.
Это могло бы стать очевидным для Уилла, если бы он просто ехал, не сводя глаз с Северянина. Если бы это было так, он мог бы заметить, что время от времени игла раскачивалась и дико отклонялась. Но его не так учили ориентироваться по пересеченной местности. В конце концов, нельзя ехать по потенциально опасной территории, глядя на магнитную стрелку.
Вместо этого Уилл натягивал поводья и держал "Нортсикер" на уровне глаз, пока стрелка не устанавливалась в свое окончательное положение. Затем он поворачивал градуированное кольцо вокруг обода Нортсикера до тех пор, пока стрелка не совпадала с отметкой "Н". Затем, глядя через прицел с отверстием сбоку, он выравнивал свой глаз с отметкой NE, все время держа Northseeker лицом к отметке N. Глядя через отверстие, он искал видный ориентир на расстоянии пяти-десяти километров, а затем ехал на северо-восток к нему. Когда он достигнет этого ориентира, он повторит процесс, найдя другой ориентир, который лежал к северо-востоку от его позиции, и поедет к нему.
Тот факт, что каждый раз, когда он проходил через этот процесс, он на самом деле отклонялся все дальше и дальше на восток от желаемого курса, никогда не был очевиден для него.
Если бы он был в Аралуэне, то, возможно, почувствовал бы, что положение солнца не совсем правильное, и понял бы, что возникла проблема. Но его убаюкивало сознание того, что здесь, далеко на юге, солнце, по-видимому, находится в другом положении. Он доверял Северному Искателю, как его учили.
И чем дальше он ехал, тем больше сбивался с курса.
Как только он миновал Красные холмы, проблема была решена, и стрелка вернулась на Север. Но к тому времени ущерб уже был нанесен, и он оказался за много миль от того места, где думал.
Он отдыхал в середине дня, как учила их Селетен. Тени нигде не было видно, солнце стояло почти прямо над головой, и в поле зрения попадалось очень мало деревьев размером больше кустарника. Он разбил свою маленькую одноместную палатку, чтобы создать укрытие в тени, и заполз в нее, оставив концы открытыми, чтобы пропускать воздух. Не то чтобы в полдень в воздухе пустыни было много движения.
Эрроу, к сожалению, пришлось смириться с прямым жаром солнца. Но лошадь была к этому приучена.
Сидя, скрестив ноги, под тесным навесом, Уилл развернул карту Селетен и изучал ее, наверное, в десятый раз за день.
Он отметил свое исходное положение, затем указательным пальцем провел линию на северо-восток, через Красные Холмы и на бесплодную, загорелую равнину, где теперь оказался. Прикинув пройденное расстояние, он выбрал точку на карте.
- Мне следовало бы… вот, - сказал он. Он нахмурился, оглядываясь на северо-восточную дорогу. Если бы это было так, он должен был бы увидеть заметную достопримечательность поздним утром – большой холм с плоской вершиной к востоку от его тропы.
Но никаких признаков этого не было. Ему показалось, что он видел такой холм час назад, но это было тусклое, мерцающее зрелище в раскаленной дали. И она лежала далеко к западу от его следа.
Неужели он так далеко отклонился от курса? - Он покачал головой. Он тщательно ориентировался и выбирал ориентиры, к которым ехал. Он вполне мог допустить, что сбился с курса на несколько сотен метров. Даже полкилометра. Но во всех своих навигационных тренировках он никогда не допускал такой большой ошибки.
Холм с плоской вершиной, который, как ему показалось, он видел, находился в пяти или шести километрах к западу от того места, где он сейчас находился. Он задумчиво постучал пальцем по карте. Конечно, сказал он себе, в пустыне может быть не один холм с плоской вершиной. На самом деле так оно и будет. Возможно, тот, который пометила Селетен, был изношен ветром и погодой, пока его форма не стала не такой четкой. Он сложил карту и убрал ее. Должно быть, так оно и есть, сказал он себе. Должно быть, он просто пропустил его. Были и другие ориентиры, которые он увидит на следующий день – балансирующая скала и линия крутых утесов, испещренных карнизами. Он просто должен был острее следить за ними.
Следующие несколько часов он просидел в невыносимой жаре. Он понятия не имел, как лошадь выдержала это на открытом месте. На самом деле Эрроу, натренированная для таких условий, нашла клочок тени рядом с низким кустом. Он лег на бок с жалобным ворчанием. Он поместил свою голову с чувствительной кожей вокруг глаз, морды и рта в самую глубокую часть скудного экрана, образованного ветвями.
Солнце миновало зенит и начало спускаться к западному краю пустыни. Уилл устало выполз из палатки. Нельзя было сказать, что он отдохнул, и он чувствовал себя совершенно выжатым из-за жары. Он взял с собой в палатку два бурдюка с водой. Если бы он оставил их на солнце, вода нагрелась бы до такой степени, что к ней нельзя было бы прикоснуться. И еще больше его испарялось бы через кожу, которую никогда нельзя было сделать полностью водонепроницаемой.
К седельной сумке было привязано складное кожаное ведро, и он развязал его, открыв. Эрроу услышал шум и с трудом поднялся на ноги, отряхиваясь, чтобы стряхнуть с пальто приторный песок. Он терпеливо подошел к тому месту, где Уилл осторожно наливал воду из одной шкуры в ведро. Уилл был поражен, увидев, что лошадь даже не попыталась напиться, прежде чем он поднес воду к ее рту.
Когда Эрроу начал шумно прихлебывать воду, Уилл поймал себя на том, что в предвкушении облизывает собственные губы. Его рот и язык были толстыми и липкими, и ему очень хотелось напиться. Но его учили сначала ухаживать за лошадью, и он подождал, пока Эрроу закончит пить, прежде чем поднести бурдюк с водой к своим губам. Он сделал большой глоток, подержал его во рту, покрутил, потом медленно пустил в горло. Вода была горячей и имела горький, кожистый привкус от водной кожи. Но это было похоже на нектар, подумал он. Он позволил последнему глотку просочиться в горло, подумал о том, чтобы сделать еще глоток, сопротивлялся этой мысли и заставил пробку вернуться.
На него произвел впечатление тот факт, что Эрроу выпил то, что было в ведре, и отошел на несколько шагов. Любая другая лошадь, даже Таг, вынюхала бы еще. "Опять тренировка Арриди", - подумал он. Достав из седельных сумок мешок с зерном и высыпав немного в ведро, он задумался, что делает Таг, где он и в безопасности ли. Он поставил сосуд для Эрроу и прислушался к скрежету челюстей лошади, пока тот ел.
Уилл съел несколько фиников и кусок лепешки. Теперь она была черствой и довольно твердой, но он все равно съел ее. Он ни капельки не был голоден, и этот факт он списал на жару дня, похожую на духовку. Но он знал, что должен что-то съесть.
Он сделал еще один быстрый глоток воды. Голова Эрроу поднялась при звуке вынимаемой из горлышка пробки. Уиллу показалось, что он уловил упрек в этих больших влажных глазах.
- Ты к этому привык. А я нет, - сказал он лошади. Эрроу, казалось, не впечатлило его оправдание. Он снова опустил нос в ведро, его большой язык искал остатки зерна на дне.
Уилл посмотрел на солнце и прикинул, что у него есть еще час или около того, прежде чем он начнет разбивать лагерь. Его тень уже превратилась в нелепую, вытянутую фигуру, которая тянулась за ним, волнообразно волочась по неровной земле. Он знал, что Селетен начнет и закончит свой дневной поход в темноте. Арриди не полагался на то, чтобы видеть ориентиры на расстоянии через апертурный прицел Нортсикера, поэтому ему не нужен был свет, чтобы путешествовать.
Уиллу нужно было видеть – и ориентиры, по которым он двигался, и объекты, отмеченные на карте. Он снова подумал об этом холме с плоской вершиной и почувствовал, как внутри него шевельнулся червь сомнения. Он ведь не мог его пропустить, не так ли?
Он оседлал Эрроу, собрал палатку, одеяло и остальное снаряжение и привязал его за седлом.-Мы поедем еще час, - сказал он Эрроу. Лошадь не была ни довольна, ни недовольна этой новостью и терпеливо ждала, пока Уилл вскочит в седло. Оказавшись там, он достал "Нортсикер", выровнял его и посмотрел в прицел. Песчаный и соляной столб высотой около трех метров с кристаллами, поблескивающими в лучах низкоуглового солнца, служил ему удобной точкой отсчета. Он щелкнул языком и заставил Эрроу идти.
По мере того как солнце опускалось все ниже, очертания суши на западе становились все более светлыми и неясными. Ему показалось, что он видит линию утесов – хотя они казались немного низкими, чтобы описать их как таковые. "Это скорее приподнятый берег", - подумал он. И было невозможно увидеть, были ли они испещрены пещерами, как указывала карта. Противоположный берег был освещен заходящим солнцем. Сейчас она была уже в глубокой тени, и он не мог разглядеть таких деталей. И все же, подумал он, это могут быть скалы, отмеченные на карте. И они могут быть испещрены пещерами. Он сказал себе, что так оно и есть. Так и должно быть.
Но он снова почувствовал, как внутри него шевельнулся червь сомнения.
Гигантский красный шар солнца был уже близко к горизонту, когда он решил, что пора остановиться. Ему нужно было собрать хворост, а для этого нужен был свет. Прихрамывая, он подошел к невысокому сухому кустарнику и вытащил правой рукой саксонский нож. Его лук был в левой руке, и он использовал его, чтобы протянуть руку и сильно встряхнуть куст, как это делали люди Селетена. Песочные кобры прятались в тени под такими кустами, он знал, и намеревался отпугнуть любого, прежде чем сунуть руку в потенциальную смертельную ловушку.
Но их не было, и он собрал достаточный запас дров. Ветви куста были полны масла, и они горели ярким сухим жаром в течение значительного времени, прежде чем быть съеденными.
Он развел костер, но не стал его разжигать. Затем, покончив с этой неотложной задачей, он расседлал Эрроу и сложил свое снаряжение в сторону. Он взглянул на небо, потом на палатку рядом с седлом и спальным мешком.
-В этом нет необходимости, - сказал он наконец.
Он расстелил свой спальный мешок и одеяло и сел на них, поморщившись, когда один из множества камней пустыни впился ему в крестец. Его вкусовые рецепторы жаждали чашку кофе, но у него не было лишней воды. Он удовольствовался еще одним глотком из бурдюка с водой и пригоршней фиников. Увидев укоризненный взгляд Эрроу, он поднялся, кряхтя от напряжения, и пошел кормить и поить лошадь.
Солнце наконец скрылось, и дневная жара начала просачиваться из пустыни. Он знал, что к полуночи будет почти холодно. Он проверил, как стреножена Эрроу, и вернулся к своей постели. Он был измотан. Дневная жара была ощутимой силой и, казалось, била по его телу, заставляя чувствовать себя разбитым и измученным. Тьма сгустилась, и над ним начали вспыхивать звезды.
По мере того как все больше и больше из них мигало, он лег на спину, закинув руку за голову, чтобы изучить их. Обычно звезды казались ему приветливым, дружелюбным зрелищем. Но не сегодня. Сегодня его мысли были с Тагом, затерянным где-то в этой безжалостной пустыне. А с Холтом и остальными-далеко на юго-западе. Он с грустью подумал о веселой беседе у костра и чашках густого сладкого кофе. - Он облизнул губы.
Даже звезды не утешали его. Они были чужими. Холодная, безжалостная, равнодушная к нему и его беде. Знакомые созвездия северных широт здесь отсутствовали. Когда он медленно повернулся, то увидел одну или две из них, низко на северном горизонте.
Но эти чужие звезды пустыни не давали ему никакого утешения.
Эрроу пошевелился, и вдалеке Уилл услышал низкий хриплый кашель. Он знал, что этот звук издает лев. Он ожидал услышать величественный, сотрясающий землю рев. Но это астматическое кашляющее ворчание было реальностью. Он посмотрел на лошадь. Эрроу стоял прямо, навострив уши, в глазах было много белого.
-Лучше развести огонь, - неохотно сказал Уилл. Он с трудом встал, подошел к огню и принялся за работу с кремнем и сталью. Через несколько минут у него уже горел маленький яркий костерок. Он подвел Эрроу поближе. Лошадь неуклюже двигалась в своих ковылях, но Уилл не мог рисковать снять их и потерять его.
-Успокойся, - сказал он ему. Через несколько минут Эрроу это сделал. Его голова снова поникла, уши расслабились.
Уилл потянулся и натянул одеяло до подбородка. Привыкший спать при первой же возможности, он заснул почти сразу.
Луна уже взошла, когда испуганное ржание Эрроу разбудило его. На секунду или две его охватило ужасное чувство дезориентации, пока он гадал, где находится. Потом он вспомнил и поднялся на ноги, держа лук в одной руке и стрелу в другой, вглядываясь в густую темноту вокруг.
Он снова услышал кашляющее ворчание, и ему показалось, что оно может быть чуть ближе. Он развел костер, добавил еще несколько веток и сел, прислонившись спиной к седлу и положив лук на колени.
Он натянул одеяло на плечи и устроился поудобнее, смирившись с тем, что ему придется сидеть на страже и урывками дремать, в то время как каждый мускул и каждая косточка в его теле жаждали, чтобы он вытянулся и расслабился.
-Нет покоя грешникам, - сказал он. Он чувствовал, что ночь будет долгой, холодной и неуютной.
Глава 24
Как отметил про себя Уилл, Селетен каждый день заставлял свой отряд двигаться в предрассветные часы.
Они просыпались за несколько часов до рассвета, когда эскорт Арриди готовил костры, варил кофе и поджаривал на углях лепешки. Селетен заметила, что с тех пор, как молодой Рейнджер покинул их два дня назад, в отряде аралуанцев произошла перемена. Они больше не шутили и не смеялись у костра, попивая утренний кофе. Они были подавлены, беспокоясь о своем пропавшем спутнике.
Легче всего это было заметить с тремя младшими членами: Горацием, Принцессой и молодым Рейнджером Гиланом. Холт, конечно, всегда сохранял бесстрастный вид. Большую часть времени он был мрачен и молчалив. Но Селетен показалось, что в последние дни мрачность немного усилилась. Было очевидно, что Рейнджер будет обеспечивать сердце и жизнь группы, и остальные чувствовали его отсутствие болезненно.
Не то чтобы двое старших рейнджеров были менее прилежны в наблюдении за окружающей обстановкой и тайных заметках, когда они проходили мимо ориентиров. Он был уверен, что они запоминали и отмечали характерные черты, чтобы воспроизвести карту маршрута от Аль-Шабаха до Марарока. Уилл мог бы поклясться никогда не воспроизводить карту, которую дала ему Селетен, но другие не были связаны таким обещанием. Он был обеспокоен этим, но решил, что мало что может сделать, чтобы остановить их.
Первые несколько часов, в предрассветном сумраке, они ехали в своем обычном сплоченном строю. Затем, когда солнце совершило свое впечатляющее прибытие, заслон кавалерии вокруг центрального отряда выдвинулся, чтобы занять свои дневные позиции.
На второй день, через несколько часов после восхода солнца, они наткнулись на следы отряда, шедшего впереди них,-отряда, который брал Эрака в заложники у Марарока. До этого момента, конечно, любой знак, оставленный всадниками впереди них, был уничтожен мощным штормом, который пронесся над пустыней. Теперь они поняли, что до них осталось всего два дня.
- Они будут двигаться медленнее, чем мы, - сказал Холт. Он знал, что Селетен послала Эрака с одним из обычных караванов, которые курсировали между Аль-Шабахом и Марароком, перевозя торговые товары с побережья во внутренний город. Такие караваны уже имели вооруженный эскорт, и имело смысл убить двух зайцев одним выстрелом. Но, конечно, тяжело нагруженные вьючные мулы и грузовые верблюды замедлят движение.
Гилан спрыгнул с седла и опустился на колени рядом с отметинами на твердой земле. То тут, то там он различал слабые отпечатки копыт – почти невидимые для нетренированного глаза. Время от времени попадались и более очевидные улики прохода отряда, в виде куч навоза. Гилан ткнул в одну из них палкой, разбивая ее, чтобы изучить содержание влаги внутри. Рейнджеры использовали такие подсказки, чтобы определить, насколько свежими могут быть следы – влага в конском навозе или сок в сломанном стебле ветки, сломанной проходящим животным. Но они не привыкли к слепящей жаре и сухости пустыни Арриди и к тому влиянию, которое она оказывала на содержание влаги.
- Трудно сказать, сколько ему лет, - сказал он наконец. Холт пожал плечами.
- Здесь она высохнет гораздо быстрее, чем дальше на север. Мы знаем, что ему не больше двух дней. Он остался там с тех пор, как прошла буря.
Гилан кивнул. - Ты прав. Но если бы я увидел его дома, то сказал бы, что ему три-четыре дня. Полагаю, это стоит знать на будущее.
Он выпрямился, отряхивая пыль с колен, и снова вскочил в седло Блейза. Он взглянул на Селетен и увидел, что Вакир тоже остановил лошадь и возится с веревками, удерживающими его спальный мешок за седлом. Конь арриди был повернут на сорок пять градусов по направлению движения, и Гилан не сомневался, что глаза предводителя арриди под тенью его хеффии неотрывно следили за ним и Остановились.
- Он наблюдает за нами, - тихо сказал он, и Хальт кивнул, не глядя в сторону Селетен.
- Он всегда так делает. Думаю, мы заставляем его нервничать.
- Как ты думаешь, он знает, что мы ведем карту маршрута?
- Ставлю на это свою жизнь,- сказал Холт. - От него мало что ускользает. И держу пари, он ломает голову, как бы нам помешать.
Когда они двинулись дальше, Селетен, казалось, закончила завязывать ремни. Он тронул своего жеребца коленом, повернул назад, на ту дорогу, которую проложили его всадники, и рысью поскакал вперед.
-Что ты о нем думаешь?- спросил Гилан. На этот раз Холт посмотрел на высокого воина арриди, прежде чем ответить. Гилан знал, что он обдумывает свое мнение, взвешивая то, что он знал о Вакире, с тем, что он чувствовал о нем. Наконец, Холт ответил:
-Мне нравится, как он выглядит, - сказал он. - Многие местные чиновники постоянно ищут взятки. Коррупция-это почти образ жизни в этой стране. Но он не такой.
-Он солдат, а не политик, - сказал Гилан. Он испытывал обычное для воина недоверие к политикам и чиновникам, предпочитая иметь дело с людьми, знающими, что значит сражаться за свою жизнь. Такие люди часто обладают врожденной честностью, подумал он.
Холт кивнул. - И очень хороший. Посмотри, в каком строю он нас держит. На первый взгляд кажется, что мы бродим по пустыне, как коровы Брауна. Но к нам нельзя подойти ни с какой стороны, чтобы эти всадники ничего не заметили.
- Его люди, кажется, уважают его, - сказал Гилан. - Ему не нужно кричать и шуметь, чтобы добиться своего.
- Да. Я почти не слышал, чтобы он повышал голос с тех пор, как мы отправились в поход. Обычно это признак того, что мужчины верят, будто он знает, что делает.
Несколько минут они молчали, изучая фигуру в белом плаще с прямой спиной, ехавшую в двадцати метрах впереди.
-Но не слишком дружелюбно,- усмехнулся Гилан. Он старался не болтать, чтобы его старый учитель не слишком беспокоился о Уилле, ушедшем куда-то в неведомые пустыни этой пустыни. Холт почувствовал его намерение и оценил его. Разговор с Гиланом дал ему несколько мгновений передышки от постоянного беспокойства о мальчике, который так много для него значил. Сам того не желая, он глубоко вздохнул. Гилан быстро взглянул на него.
-С ним все в порядке, Стой, - сказал он.
- Надеюсь, что так. Я просто думаю...
Что бы там ни было, эта мысль была потеряна, когда что-то привлекло его внимание. Впереди к ним приближалось облако пыли – один из всадников, понял он, когда сумел разглядеть сквозь мерцание жара более отчетливо темную фигуру во главе облака пыли и смог разглядеть отдельные клубы пыли, поднимавшиеся при каждом шаге его лошади.
-Что у нас тут?- тихо спросил он. Он коснулся коленом Абеляра и поехал рядом с Селетен, Гилан следовал примерно в метре позади него.
-Посыльный?- спросил он.
Селетен покачал головой. - Это один из экранов. Должно быть, они что-то увидели впереди, - сказал он. Всадник был уже ближе, и они могли различить детали. Он слегка повернул коня, увидев высокую фигуру Вакира, и поскакал прямо к нему.
-Стервятники,- внезапно сказал Гилан. В то время как остальные были сосредоточены на приближающемся всаднике, его зоркие глаза искали впереди. Холт поднял глаза, но глаза Гилана были моложе его. Он подумал, что, возможно, видит черные точки, кружащие высоко в небе перед ними. Или, может быть, это просто его разум говорил ему, что он может видеть их теперь, когда Гилан сказал, что они там.
Все сомнения исчезли, когда всадник подошел ближе, сдерживая лошадь в скользящем облаке пыли.
- Ваше превосходительство, мы видели впереди стервятников, - доложил он. Селетен ждала. Его люди были хорошо обучены, и он знал, что в отчете будет что-то еще.
- Я послал капрала Икбала и двух человек вперед на разведку. - Тем временем я остановил передний экран.
Селетен кивнула в знак согласия. - Хорошо. Мы будем продолжать, пока не дойдем до экрана. К тому времени Икбалу, возможно, будет что сообщить. Возвращайтесь на свой пост, - добавил он. Гонец развернул коня, коснувшись губ, лба и рта в торопливом приветствии, а затем с грохотом поскакал обратно тем же путем, каким пришел, поднимая еще больше мелкой пыли. Селетен взглянула на двух Рейнджеров.
- Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Эти стервятники означают, что впереди что-то мертвое. Нет никакой уверенности, что то, что убило их, все еще здесь.
Холт согласно кивнул. В этом был смысл. Он понял, что пустыня-опасное место для путешествий. Селетен был слишком хорошим солдатом, чтобы ворваться сюда неподготовленным и увидеть, что привлекло стервятников.
-Их очень много, - заметил Гилан. - Это может означать, что было много убийств.
-Именно этого я и боюсь,- ответила Селетен.
***
Его опасения были вполне обоснованны. Час спустя они подошли к месту сражения. Не то чтобы это была настоящая битва – скорее бойня. Лошади, мулы, верблюды и люди были разбросаны по пустыне-безжизненные фигуры, окруженные темнеющими пятнами засохшей крови, впитавшейся в песок.
Это была торговая партия из Аль-Шабаха, и они были уничтожены до одногочеловека.
Когда вновь прибывшие галопом ворвались в их ряды, тяжелые черные стервятники оставили пир и лениво взмыли в воздух. Холт жестом велел Эванлин и Хорасу подождать позади. Он и Гилан спешились и пошли среди тел вместе с Селетен.
Люди и животные были убиты, а затем изрублены в бессмысленном безумии. Почти не было тела с единственной смертельной раной. Грузовые мешки были разорваны, а их содержимое разбросано по земле. Все ценное было взято. А потом хищники сделали свое ужасное дело.
-Как ты думаешь, когда? - спросил Холт. Селетен огляделся, его обычно бесстрастное лицо потемнело от ярости и разочарования.
-Я бы сказал, сегодня утром, - ответил он, и Гилан, опустившись на колени рядом с одним из тел, кивнул, чтобы тот остановился.
- Большие хищники, кошки и шакалы, еще не добрались до них, - объяснила Селетен. - Они обычно рыщут по ночам, так что сегодня, должно быть, уже рассвело. А стервятники все еще собираются.
Пока Селетен говорила, Холт отошел в сторону, более внимательно изучая сцену. Селетен взглянула на медленно кружащихся над ними черных птиц, без усилий летящих в потоках нагретого воздуха, поднимающегося со дна пустыни.
- Есть предположения, кто мог это сделать? - спросил Гилан, и Селетен некоторое время изучал его, восстанавливая контроль над своими эмоциями.
- Туалаги, - коротко сказал он, почти выплюнув это слово. - Все это... - Он указал на изрубленные тела. - ... это типично для их работы, - озадаченно покачал он головой. - Но почему? Зачем им нападать на хорошо вооруженный отряд? В эскорте было больше двадцати солдат. Обычно туалаги охотятся небольшими группами. Почему это?
- Может быть, кто-то заплатил им, - предположил Холт, вернувшись после осмотра пустынной сцены. Вакир посмотрел на него, нахмурившись.
- Кто? Кто им заплатит? - с вызовом спросил он.
- Тот, кто предал Эрака в первую очередь, - сказал ему Холт. - Посмотри вокруг. Его нигде не видно. Тот, кто убил твоих людей, забрал его с собой.
Глава 25
Ошибки Уилла начали усугубляться. По мере того как они это делали, опасность становилась все больше.
О первой ошибке, которая привела ко всем остальным, он до сих пор не знал. Дело было в том, что большую часть первого дня, сбитый с толку неточным Нортсикером, он ехал далеко на восток от намеченного курса. Когда влияние залежей железа в Красных холмах, наконец, осталось позади, и его "Нортсикер" вернулся на верный курс, ущерб был уже нанесен. С каждым километром он все больше отклонялся от намеченного курса. Теперь он двигался параллельно ей, но в нескольких километрах от того места, где, как ему казалось, он находился.
Второй его ошибкой было убедить себя, что он видел ориентиры, которые искал. Правда, холма с плоской вершиной он не видел. Но он сказал себе, что, должно быть, прошел мимо, не узнав его, и рассудил про себя, что его очертания, несомненно, изменились за эти годы по сравнению с характерным профилем, на который указывала карта Селетен.
Низкий берег, который он видел вчера вечером, не имел никакого сходства с линией утесов. Но, желая поверить, что он видел скалы, он убедил себя, что действительно видел. Он не видел пещер, а карта показывала, что утесы были испещрены ими. Вместо этого он убедил себя, что пещеры были невидимы, потому что они были окутаны вечерней тенью.
Теперь, чтобы решить этот вопрос раз и навсегда, он должен увидеть балансирующую скальную формацию в ближайшие несколько часов – формацию, где большая скала опасно балансирует на вершине меньшей. По крайней мере, сказал он себе с растущим чувством дурного предчувствия, такую черту можно было бы безошибочно узнать.
- Если только большой камень не отвалился за ночь от меньшего, - мрачно добавил он.
Он должен был увидеть это образование, потому что его запасы воды становились тревожно истощенными. Первый бурдюк с водой был пуст. Вторая была заполнена меньше чем наполовину. Он пытался строго дозировать себя, но жара просто высасывала из него энергию, так что ему приходилось пить или падать без чувств на землю.
Он утешал себя мыслью, что, как только он увидит балансирующие камни и определит свое положение, проблема воды будет решена. В нескольких километрах от этих скал на карте была отмечена впадина – небольшое углубление в пересохшем русле реки, где вода медленно просачивалась на поверхность. Оказавшись там, все, что ему нужно было сделать, это вырыть яму на метр или около того и ждать, пока вода заполнит яму. Он знал, что там может быть грязно и неприятно. Но его можно было бы пить. А когда его бурдюки снова наполнятся водой и его местонахождение будет установлено раз и навсегда, он сможет отправиться к одному из колодцев.
Когда – нибудь в ближайшие несколько часов он просто должен был увидеть балансирующую скалу, иначе он потерялся-как в прямом, так и в переносном смысле. В результате ему пришлось довериться карте и Северному Искателю и продолжать верить, что рано или поздно он увидит эти скалы. У него просто не было другого выхода.
Именно этот растущий фатализм привел его к последней и самой серьезной ошибке. Одержимый необходимостью найти балансирующие камни и подтвердить свой план действий, он продолжал скакать в самые жаркие часы дня.
Он знал, что опытные путешественники по пустыне вроде Селетен так не поступают. Но опять же, он рационализировал. Селетен могла ориентироваться по звездам и не нуждалась в дневном свете, чтобы видеть ориентиры и ориентиры. Это означало, что он мог позволить себе время, потраченное на отдых в середине дня. Но Уиллу нужно было срочно найти эту воду, и, конечно, несколько часов тепла не принесут слишком большого вреда.
И он поехал дальше, жара обрушивалась на него, как физическая сила, по мере того как солнце поднималось все выше. Сам воздух был перегрет так, что почти обжигал горло и легкие, когда он вдыхал его. Казалось, всепроникающий жар высосал из воздуха весь кислород, так что он задыхался и задыхался.
Как и жара, яркий свет был постоянной пыткой, заставляя его смотреть в мерцающую даль с почти закрытыми глазами.
Под ним, опустив голову и волоча ноги, брела Эрроу. Уилл был встревожен быстрым ухудшением состояния лошади, не подозревая, что его собственное состояние было еще хуже.
-Пора пить, парень, - сказал он. Его голос был не более чем хриплым, вырываясь наружу через пересохшее горло и рот.
Он спрыгнул с седла, его тело было жестким и неуклюжим. Коснувшись земли, он сделал несколько шагов, пошатываясь, и ему пришлось опереться на бок лошади. Эрроу стоял неподвижно, опустив голову почти до земли. Затем он перенес вес тела на левый бок, словно отдавая предпочтение правому переднему копыту. Уже через несколько секунд стояния Уилл почувствовал, как сквозь подошвы его сапог пробивается обжигающий жар земли. Для незащищенных копыт Эрроу это, должно быть, пытка, подумал он.
-Я позабочусь об этом через минуту, - сказал он лошади. - Сначала мы выпьем.
Он повозился с завязками складного кожаного ведра за седлом и бросил его на землю. Он коротко рассмеялся.
-Хорошо, что он не был полон, - сказал он Эрроу. Лошадь не ответила. Осторожно поставив ведро на ровную поверхность, Уилл взял оставшийся бурдюк и осторожно откупорил его. Он с болью осознал, насколько сейчас светло. Осторожно наливая, Эрроу повернул голову на звук. Конь издал горлом низкий ворчливый звук.
-Придержите лошадей, - сказал он. Потом он снова рассмеялся при мысли о том, чтобы приказать своему коню придержать лошадей.
- На самом деле ты не моя лошадь, - продолжал он. - Но для всего этого ты хорошая лошадь.
Часть его сознания была немного обеспокоена тем фактом, что он смеялся и шутил со своей лошадью. У него было странное ощущение, что он стоит в стороне, наблюдая за собой и Эрроу, и он нахмурился от такого иррационального поведения. Он отмахнулся от этой нелепой мысли и протянул Эрроу ведро, чтобы тот напился.
Как всегда, он чувствовал, как его собственный рот и горло работают, когда он смотрел, как лошадь пьет. Но если вчера его рот был густым и липким, то сегодня он был сухим и распухшим, вся лишняя влага ушла из него.
Эрроу закончил, его большой язык тщетно шарил по швам ведра, где могли быть спрятаны последние капли. Уилл уже привык к тому, что лошадь почти философски воспринимает количество воды, которое ей дают. На этот раз, однако, Эрроу поднял голову и настойчиво обнюхал бурдюк с водой, висевший на плечах Уилла. Это было еще одним признаком того, что их состояние ухудшалось. Тренировка лошади была преодолена ее потребностью в воде.
Уилл оттолкнул ищущее дуло. -Прости, мальчик, - сказал он почти бессвязно. - Позже.
Он сам сделал два маленьких глотка, держа каждый во рту, чтобы они длились дольше, прежде чем позволить им медленно стекать в горло. Затем он неохотно заткнул бурдюк с водой и положил его в скудную тень тернового куста.
Он поднял левое переднее копыто Эрроу, чтобы осмотреть его. Лошадь ворчала и неловко переминалась с ноги на ногу. Видимых повреждений не было, но когда он положил ладонь на мягкую середину копыта, то почувствовал жар. Пустынная земля жгла незащищенные ноги Эрроу. Теперь, когда он стоял, Уилл оценил это еще больше. Жара окружала их со всех сторон. Он падал с солнца, падал на землю пустыни и снова устремлялся вверх. По крайней мере, когда он ехал верхом на Эрроу, то испытывал некоторое облегчение.
Он отвязал одеяло от седла и разрезал его на квадраты и полоски. Затем он обмотал копыта маленькой лошадки кусками одеяла, набил нижнюю сторону несколькими сложенными слоями и связал все это тонкими полосками. Он знал, что с наступлением ночи ему будет холодно. Но он окажется в еще худшем положении, если его лошадь захромает.
Эрроу, казалось, стоял более удобно, больше не наклоняясь к правому боку. Уилл взял его под уздцы и отвел на несколько шагов назад, чтобы следить за его походкой. Он с некоторым облегчением заметил, что конь, похоже, не склоняется ни в ту, ни в другую сторону.
Подняв бурдюк с водой, Уилл перекинул его через плечо и приготовился сесть в седло.
Затем он остановился и нежно похлопал Эрроу по шее. -Я немного прогуляюсь, - сказал он. - Ты же всю работу делал.
Он достал свой "Нортсикер" и проверил курс, ища точку пеленга. Посередине возвышался вертикальный столб из камня и соли, кристаллы которого болезненно отражались на солнце. Но это облегчало слежку, и он отправился туда.
Эрроу тащился за ним, опустив голову, его копыта теперь издавали странный приглушенный звук по песку пустыни.
***
Еще одна ошибка. Отягощенный неизбежной жарой, Уилл снял плащ и набросил его на седло Эрроу. Он закатал рукава рубашки и на несколько мгновений почувствовал себя немного прохладнее. Но это была иллюзия. Плащ, как и струящиеся одежды арриди, помогал телу удерживать влагу. Без него и на солнце он начал обезвоживаться еще быстрее, чем раньше.
Кроме того, его голые руки начали краснеть, то гореть, то покрываться волдырями. Но к тому времени, когда он, возможно, осознал свою ошибку, Уилл уже не был способен мыслить разумно. Его система отключалась. Его мышление становилось беспорядочным и ненадежным. И все же он не видел этого неуловимого образования балансирующих скал. Теперь они стали его навязчивой идеей. Они должны быть где-то здесь, и он должен их увидеть. Скоро, сказал он себе. Скоро. Он уже не мог оценить тот факт, что надеялся увидеть их через час или два пути. Он ехал и шел уже больше четырех часов, а их все не было.
Вскоре после полудня он повернулся к Эрроу.
-Вы их видели? - спросил он. – Стрелка равнодушно посмотрела на него. Уилл нахмурился.
-Не разговариваешь, да? - спросил он. - Может быть, ты немного охрип.
Он коротко хихикнул над собственным остроумием, и на мгновение у него снова возникло неприятное ощущение, что он стоит в стороне, наблюдая за собой и лошадью, спотыкающимися по пустыне. Он почувствовал, что на плечи ему наброшен бурдюк с водой.
-Надо выпить, - сказал он Эрроу. Иррационально он говорил себе, что шкура с водой давит на него. Если бы он выпил еще немного, стало бы легче. И ему будет легче двигаться, решил он.
Он сделал большой глоток, затем почувствовал на себе обвиняющий взгляд Эрроу. С виноватым видом он снова заткнул пробкой шкуру и снова двинулся в путь.
И тут его осенило. Селетен дала ему фальшивую карту. Здесь не было утесов, испещренных пещерами. Холма с плоской вершиной не было. Конечно, Вакир не отдаст ему такой ценный стратегический документ! Почему он не заметил этого раньше? Свинья дала ему фальшивую карту и отправила умирать в пустыню.
-Он обманул нас,- сказал он лошади. - Но я ему покажу. Мы, должно быть, уже близко к этому месту. Мы найдем его, а я вернусь и засуну карту в его лживую глотку.
- Он нахмурился. Если бы карта была фальшивой, всего в нескольких километрах отсюда не было бы воды. - Он помедлил. И все-таки нужно отмокнуть. Должно быть! Затем его мысли прояснились.
-Конечно!- сказал он Эрроу. - Он не мог все это сфальсифицировать! Что-то из этого должно быть правдой! Иначе мы бы сразу увидели его насквозь! Для тебя это настоящая хитрость.
Решив эту проблему, он решил, что может позволить себе дать Эрроу еще немного драгоценной воды. Но усилия по развязыванию и сборке складного ведра казались слишком большими. Вместо этого он позволил воде просочиться в ладонь и тихо рассмеялся, когда большой язык Эрроу лизнул ее. Часть его, конечно, пролилась, мгновенно впитавшись в раскаленный песок. Но это не имело значения. В "замачивании" их будет еще много.
-В замачивании еще много,- сказал он лошади.
Он поставил пробку на место и встал, покачиваясь, рядом со Стрелой. Проблема в том, подумал он, что без очередной порции спиртного у него может не хватить сил добраться до ванны. А потом он умрет, и все из-за того, что отказался пить воду, которая у него уже была. Это было бы глупо. Холт не одобрил бы этого, подумал он. Приняв решение, он снял пробку и допил остатки воды. Затем он, пошатываясь, двинулся вперед, поманив Эрроу за собой.
-Давай, парень, - сказал он, и его слова прозвучали как хриплое карканье вороны.
Он упал. Земля обожгла ему руки, когда он попытался остановить падение, и у него не было сил подняться. Он поднял голову и, о чудо из чудес, увидел ее!
Балансирующий камень, точно такой, каким его нарисовала Селетен! До него было всего несколько сотен метров, и он удивился, как мог не заметить его раньше. А сразу за ним будет вода и вся вода, которую он сможет выпить.
Он не мог стоять. Но он легко мог проползти так далеко. Он пополз к этим прекрасным балансирующим скалам.
- Как они это делают? Почему они не падают? - удивился он. - И добавил, усмехнувшись: - Старый добрый Селетен! Какая карта! - Он оглянулся. Эрроу стоял, широко расставив ноги, опустив голову, не следуя за ним.
-Давай, Стрела!- крикнул он. - Здесь много воды! Ну же! Только к скалам! Чудесные, чудесные балансирующие скалы! Как они это делают? Подойди поближе и посмотри!
Он не понимал, что его слова были неразборчивым карканьем. Воды, которую он только что выпил, было недостаточно, чтобы компенсировать потерю за последние пять часов.
Он продолжал ползти, волоча себя по неровной каменистой земле – камни резали его руки, а жар обжигал их. Он оставил за собой кровавые отпечатки рук – отпечатки, которые быстро высыхали и становились тускло-коричневыми в невыносимой жаре. Эрроу смотрел ему вслед удрученным взглядом. Но лошадь не двинулась с места, чтобы последовать за ним. Для этого не было никаких причин.
Не было никаких балансирующих камней, и Уилл полз по гигантскому кругу.
Глава 26
Селетен быстро взглянул на слова Хальта, нахмурив лоб.
-Кто им заплатит за это? - спросил он. -А зачем им это делать?
Холт спокойно встретил его взгляд. Он знал, что арриди был разгневан и взволнован смертью стольких своих людей, и он чувствовал, что его чувства подпитывались давней ненавистью к соплеменникам Туалаги. Ситуация была опасной, и ему придется тщательно подбирать слова. Чем больше он узнает о том, что здесь произошло, тем лучше сможет убедить Селетен в том, что собирается сказать. Он повернулся и тихо заговорил с Гиланом.
- Посмотри вокруг. Попробуй выяснить, что произошло.
Молодой Рейнджер кивнул и отошел. Только тогда Хальт обратился к вопросу Селетен.
- Я бы сказал, что за всем этим стоит тот, кто предал тебе Эрака, - ответил он.
-Это, должно быть, Тошак, - незаметно подошел Свенгал. Он искал тело своего Оберьярла и пришел к тому же выводу, что и Холт. - Это было бы как раз то, что ему нужно.
Селетен перевела взгляд с Холта на Свенгала, потом обратно. Теперь на его лице отразилось еще одно чувство – подозрение.
- Кто такой этот Тошак?- с вызовом спросил он. - Я никогда не слышал этого имени. И зачем ему платить за похищение твоего Оберьярла?
- По той же причине, по которой он предал тебе Эрака. Он хочет убрать его с дороги, - сказал Холт. Он увидел, что Селетен собирается задать еще один вопрос, но продолжил, перекрикивая собеседника. -Это политика, - сказал он. -Скандианская политика. Есть небольшая группа скандианцев, которые негодуют на Эрака и хотели бы видеть его низложенным.
Он увидел первый проблеск понимания на лице арриди. Аррида была полна политических интриг, и Селетен восприняла это как правдоподобное объяснение. Но он не был полностью убежден.
- Повторяю. Я никогда не слышал об этом Тошаке. Я так понимаю, он скандиец, как и ты? - Последний вопрос он адресовал Свенгалу, лицо которого потемнело и нахмурилось.
- Он скандианец. Но он совсем не похож на меня.
Селетен кивнула, принимая это различие. Гнев Свенгала, как и его собственный, был, пожалуй, самым убедительным аспектом аргументации Холта. Но Селетен заметила изъян.
- Если этот Тошак хочет убрать с дороги вашего предводителя, зачем беспокоиться о том, чтобы его схватили и похитили? Почему бы просто не убить его вместе с остальными?
Но Хальт уже качал головой, прежде чем Селетен закончила озвучивать вопрос, как будто он предвидел это.
-Ему нужно время,- мгновенно ответил он. - Я сказал, что его группа небольшая. Большинство скандийцев довольствуются Эраком в качестве своего Оберьярла. Поэтому Тошаку и его друзьям нужно время, чтобы накопить обиду и неуверенность. Мертвый обериарл не послужит их целям. Остальные скандианцы просто сразу же изберут нового – вероятно, одного из друзей Эрака. Может быть, даже Свенгал здесь.
- Не дай Бог, - серьезно сказал Свенгал. Холт позволил себе мрачно улыбнуться большому скандианцу.
– Но если Эрак пропал, находится где-то в плену-и это может быть результатом его собственной некомпетентности, - то Тошак и его группа могут начать кампанию шепота, чтобы заставить людей усомниться в его способностях и его пригодности быть их лидером. Особенно если в то же самое время его похитители требуют от скандиан большой выкуп. Скандианам такие вещи не нравятся.
-Действительно, не знаем, - согласился Свенгал. - Именно поэтому вождь велел мне в первую очередь обратиться за помощью в Аралуэн.
Селетен оглядела группу и кивнула. Он все еще не был убежден. Но он удивился, почему Свенгал вернулся с группой иностранцев, чтобы заплатить выкуп. До сих пор единственной причиной, по которой он был назван, было то, что Эрак был другом аралуанцев. Теперь он видел более правдоподобное объяснение их участия. Быстрое решение проблемы будет действовать в пользу Эрака. Чем больше будет затягиваться ситуация, тем больше у его врагов будет возможностей посеять инакомыслие среди его соотечественников.
– Если у несогласных будет достаточно времени, они смогут создать подходящие условия, чтобы выдвинуть своего собственного кандидата в качестве Оберьярла-возможно, самого Тошака, - сказал Холт. На этот раз единственным комментарием Свенгала было низкое рычание гнева.
Селетен расхаживал взад и вперед, поглаживая бороду одной рукой, обдумывая доводы Холта. Внезапно он остановился и повернулся, чтобы снова остановиться.
-Полагаю, это возможно... - сказал он. Слово "но" повисло в воздухе, не произнесенное, судя по тону его голоса. Холт ждал, решив, что не он будет тем, кто озвучит очевидное сомнение. Как и Селетен, он видел другое возможное объяснение кровавой бойне вокруг них. Но прежде чем он заговорил об этом, у Селетен возник еще один вопрос.
- Вы говорите, что за всем этим стоит ваш соотечественник Тошак. Что он предал вашего лидера в первую очередь? - спросил он Свенгала. Морской волк кивнул, и Селетен продолжила: - Но я никогда о нем не слышал. Наш информатор был рыбаком из маленькой деревушки на побережье. Скорее контрабандист, чем рыбак, - добавил он. - Он привык передвигаться незамеченным по водам вокруг нашего побережья. Он увидел ваш корабль и сообщил нам.
Свенгал ничего не ответил. Но у Холта снова был готовый ответ.
- Вряд ли вы станете вести переговоры со скандианцем. Если бы Тошак попытался приблизиться к тебе, он не успел бы и слова сказать, как первый залп стрел уже был в пути. Конечно, ему нужен был посредник. И ему было бы относительно легко вступить в контакт с контрабандистом. Скорее всего, именно ваш информатор продал Эраку фальшивое расписание денежных переводов.
-Да, это разумно, я полагаю. - несмотря на его слова, все они могли слышать нотки сомнения в голосе Селетен. - Но я все время возвращаюсь к другому возможному объяснению всего этого.
Он с отвращением обвел рукой сцену смерти и разрушения. Холт бесстрастно ждал. "Заставь его сказать это", - подумал он. Не говорите этого за него, иначе вы придадите этому правдоподобие.
– Я согласен с тобой, это может быть работа скандианцев-или Туалаги, получающих деньги от скандианцев. Но есть еще одна возможная причина, по которой тело Эрака не здесь. Это был спасательный отряд. Люди, которые убили моих людей, сделали это, чтобы освободить Эрака. Даже сейчас он может направляться к побережью и другому кораблю.
- Ты думаешь, мы добровольно отдали бы себя в твои руки, если бы планировали это? - спросил Холт.
- Я думаю, что это именно тот вид двойного блефа, который вы могли бы рассмотреть, - сказала ему Селетен. - Ты ведешь переговоры со мной, пока организуешь еще одну партию скандианцев, чтобы спасти твоего друга. Если они будут успешными, вы сэкономите шестьдесят шесть тысяч барабанов. Если нет, можете продолжать в том же духе и отрицать, что вам известно о попытке спасения.
Несколько секунд Холт молчал. Как он и раньше понимал, политика и заговоры были неотъемлемой частью жизни в Арриде. И это было именно то запутанное рассуждение, которое показалось бы Селетен логичным. Он знал, что его следующие слова будут жизненно важны для успеха их миссии. Пока он собирался с мыслями, пытаясь найти наилучший возможный аргумент, чтобы восстановить доверие Селетен, Холт шагнул вперед. Пока Холт, Селетен и Свенгал разговаривали, Гораций и Эванлин придвинулись поближе, прислушиваясь. Теперь молодой воин решил, что ему пора заговорить.
-Один вопрос, - сказал он. Все взгляды устремились на него. Холт поднял руку, чтобы остановить его. Тонкости переговоров, тонкость и острота сложных аргументов не были сильной стороной молодого человека. Гораций был человеком прямолинейным, с прямым подходом к любой стоящей перед ним проблеме.
-Хорас,- предостерегающе произнес Холт, - возможно, сейчас не лучшее время...
Но Гораций поднял руку, призывая его замолчать. Его лицо было решительным и напряженно нахмуренным. Холт знал, что его возмутило предположение, будто они участвовали в некоем коварном плане, описанном Селетен. Ему не нужно было, чтобы оскорбленное чувство собственного достоинства Горация мутило здесь воду. Но молодой человек, несмотря ни на что, рвался вперед.
-Вопрос к Вакиру, - сказал он. Эванлин, стоявшая рядом с ним, отразила встревоженное выражение лица Холта. "Хорас, наверное, собирается вмешаться", - подумала она. Но Селетен жестом велела Горацию продолжать, и было уже слишком поздно.
-Ваш вопрос?- мягко спросил он.
- А как мы узнали? - спросил Гораций. Его тон был резким и вызывающим. Селетен нахмурилась, не сразу поняв.
- Откуда ты знаешь?… - что? - спросил он.
Лицо Горация покраснело, отчасти от возмущения, но также и оттого, что он понял, что находится в центре внимания. Ему это никогда не нравилось. Но он считал свою точку зрения обоснованной и заслуживающей того, чтобы ее высказали.
- Как мы узнали, что Эрак был с этой группой?
Какое-то мгновение никто ничего не понимал. Селетен смущенно махнула обеими руками.
-Я же говорил, - сказал он. Стоя в стороне и наблюдая, Холт почувствовал огромную волну тепла к воину. Иногда, подумал он, прямой подход может быть гораздо более эффективным, чем длинная, запутанная диссертация.
Гораций кивнул. - Вы сказали нам об этом в ночь перед тем, как мы покинули Аль-Шабах. Вы сказали нам, когда переговоры были завершены. Но не раньше. До этого момента мы считали, что Эрака держат в Аш-Шабахе. Итак, за те восемь часов, что у нас были, как мы организовали, чтобы эта другая группа скандиан бросилась в пустыню, нашла туалаги И подкупила их, чтобы они перехватили караван, о котором мы только что слышали?
- Ну что ж… ты мог бы... - Селетен заколебалась, и Гораций воспользовался своим преимуществом.- И ты знаешь, что никто из нас не выходил из пансиона в ту последнюю ночь. Так как же мы это сделали? Я имею в виду, что Холт хорош в таких вещах, но это даже за пределами его способностей.
Холт подумал, что ему пора вернуться. Гораций высказал свою точку зрения, и она была красноречивой. Сейчас самое время отвезти его домой, пока он не оплошал.
- Он прав, Селетен, и в глубине души ты это знаешь, - сказал Холт. Внимание Вакира снова было приковано к нему, и Холт понял, что пришло время покончить с этим раз и навсегда. Он знал, что пришло время заставить Селетен либо присоединиться к ним, либо занять позицию против них. - Скажи мне, Селетен, если оставить в стороне тот факт, что мы не смогли бы организовать все это за то время, которое у нас было, ты действительно веришь, что мы способны на такое двуличие?
Селетен собралась было заговорить, но заколебалась. Он посмотрел на небольшую группу иностранцев. Воин Гораций и разбойник Свенгал были бойцами. Ни в одном из них не было ни коварства, ни обмана. Он знал, что они будут опасными врагами на поле боя. Но они будут сражаться честно и храбро.
Потом была принцесса. Во время переговоров она проявила мужество и прямоту. На самом деле, уныло подумал он, если и была какая-то фальшивая сделка, то она исходила от него. Во – первых, в том, что его слуга выдал себя за него, а во-вторых, в том, что Гораций только что указал-в том, что он не сказал им, что Эрак уже покинул Аль-Шабах.
Оставалась одна, которую они называли "Привал". Несомненно, он был лидером группы, несмотря на ранг девушки. Несомненно, он был мыслителем и планировщиком. И все же Селетен ощутила в этом человеке некое подобие порядочности и честности. Инстинктивно его потянуло к невысокому седовласому Рейнджеру.
Было очевидно, что остальные уважают его и доверяют ему. И, возможно, самое главное, он ей нравился. Гораций и Свенгал могли быть прямыми и незамысловатыми, но они не были дураками. Гораций только что это доказал.
Селетен задумчиво прикусил губу, обдумывая вопрос Холта. Потом он ответил:
- Нет. Я так не думаю.
У Холта возникло искушение испустить громадный вздох облегчения. Но он знал, что это будет ошибкой. Вместо этого он просто кивнул, как будто не сомневался в том, каким будет ответ Селетен.
-Тогда давайте продолжим, - сказал он оживленно. - И что мы собираемся со всем этим делать?
- Я пошлю за ними отряд, как только мы доберемся до Марарока, - сказала Селетен. - Ради всего хорошего, что это принесет.
Горький опыт научил его, как действуют туалаги. Они нападут на караван, а потом просто растворятся в пустыне. Арриди были, по сути, городскими жителями, без навыков выслеживания и пустынных кораблей, чтобы следовать за рейдерами. Туалаги знали эти пустоши как свои пять пальцев и знали, как в них скрыться. О, Селетен пошлет отряд в погоню. Но это будет всего лишь жест. Через два-три дня они потеряют след военного отряда Туалаги и вернутся, измученные, запыленные и расстроенные. Так было всегда, подумал он. Если бы с ним был кто-то из бедуллинов, у них был бы шанс. Бедуллины были охотниками и следопытами и знали пустыню так же хорошо, как и туалаги, их заклятые враги. Именно так он победил туалаги несколько лет назад – заключив временный союз с бедуллинами. Но они были гордыми, независимыми людьми, и они не останутся привязанными к переднику арриди, как только туалаги будут приведены в бой и побеждены.
- Почему бы не пойти за ними сейчас? - спросил Холт.
Селетен улыбнулась его наивности. - Потому что они исчезнут в пустыне.
- Тогда мы их выследим. Вот что мы делаем, - сказал другой голос.
Это был Гилан. Он вернулся с осмотра места односторонней битвы как раз вовремя, чтобы услышать последние слова Селетен. Холт повернулся к нему. -Нашел что-нибудь?
Гилан поджал губы, затем указал на каждое место, упомянув его.
- Они были спрятаны за теми скалами на востоке, - сказал он. -Может быть, восемьдесят или девяносто. Большинство на лошадях, но некоторые на верблюдах. У них была диверсионная группа на севере – возможно, десять всадников. Они налетели, сделали ложный выпад, затем развернулись и побежали. Когда эскорт нарушил строй и двинулся за ними, основной отряд ударил их сзади.
Селетен взглянула на молодого Рейнджера с новым уважением. - Ты можешь сказать все это, просто глядя на землю?
Гилан усмехнулся. - Как я и сказал. Это то, что мы делаем, - ответил он. - Так что ты скажешь? Мы пойдем за ними или прокрадемся обратно в Аль-Шабах?
Его тон был намеренно провокационным. Он чувствовал, что Вакир ищет причину, чтобы отправиться в погоню за Туалаги – чтобы научить их раз и навсегда, кто правит этой страной. И он был прав. Разум Селетен лихорадочно работал. Это может быть как раз тот шанс, который он искал.
-Мы будем в меньшинстве, - задумчиво произнес он.
-Но на нашей стороне будет элемент неожиданности, - возразил Холт. - Обычно ты за ними не охотишься, не так ли?
Селетен задумалась. Восемьдесят Туалаги, сказал молодой Рейнджер. И в его распоряжении было пятьдесят хорошо обученных, хорошо вооруженных ветеранов. Как и аралуанцы. Он знал, что Гораций и Свенгал дадут о себе хороший отчет. На самом деле, чем больше он думал об этом, тем больше ему нравилось видеть, как Свенгал прорубает себе путь через военный отряд туалаги своим боевым топором. И оба рейнджера несли на плечах массивные луки. Он готов был поспорить, что они были здесь не только для украшения. У него было отчетливое ощущение, что эти двое в плащах могут причинить большой вред. Была одна проблема. Он больше не мог позволить себе ослаблять свои силы. Ему понадобится каждый человек, которого он сможет найти.
-А как насчет девушки? - спросил он. Если она вернется в Аль-Шабах, ему придется выделить людей, чтобы сопровождать ее. Это еще больше ослабит его силы.
-Она пойдет с тобой,- сказала Эванлин громким голосом.
Селетен посмотрел на Холта, вопросительно подняв брови. Холт мрачно улыбнулся. Он и раньше видел храбрость Эванлин в бою. И он знал, что она в состоянии позаботиться о себе с саблей, которую носила на поясе. Во время путешествия из Аралуена она тренировалась с Горацием и Гиланом, обоими мастерами меча. Она держала себя в руках. Конечно, она не была в их лиге, но она была способна. Он знал, что Эванлин не будет обузой. Она вполне может оказаться преимуществом.
-Она поедет с нами, - сказал он.
Глава 27
Его разбудил пронизывающий ночной холод пустыни. Он лежал лицом вниз, сильно дрожа, когда жар выщелачивался из его тела. Это несправедливо, подумал он. Ослепляющая дневная жара и почти леденящая ночная жара вместе лишали его последних остатков сил. Дрожь требовала энергии, а у него ее не было.
Уилл попытался поднять голову, но не смог. Затем, сделав огромное усилие, он перевернулся на спину и обнаружил, что смотрит на сверкающие звезды, сверкающие на ясном ночном небе. Красивая, подумал он. Но чужие ему. Ему хотелось развернуться и посмотреть на север, где он увидит знакомые созвездия своей родины, лежащие низко на северном горизонте. Но у него не было сил. Ему просто придется лежать здесь и умирать под присмотром странных звезд, которые не знают его, не заботятся о нем.
Это было очень грустно, правда.
Теперь в его мыслях была странная ясность, как будто все усилия дня, все самообольщение исчезли, и он мог смотреть на свое положение бесстрастно. Он знал, что умрет. Если не сегодня, то уж точно завтра. Он никогда больше не выдержит этого печного зноя. Он просто высохнет и унесется прочь, унесенный ветром пустыни.
Это было очень грустно. Он хотел бы поплакать об этом, но для слез не хватало влаги. С новообретенной ясностью мысли он почувствовал раздражение. Он хотел знать, что сделал не так. Он не хотел умирать в недоумении. Он все сделал правильно – по крайней мере, так ему казалось. И все же где – то он допустил ошибку-роковую ошибку. Печально, что ему пришлось умереть. Его раздражало то, что он не знал, как до этого дошло.
Он на мгновение задумался, не была ли карта, которую дала ему Селетен, фальшивой. Он вспомнил, что эта мысль пришла ему в голову накануне. Но он почти сразу отмахнулся. Селетен-благородный человек, подумал он. Нет, карта была точной. Это была его ошибка, и теперь он никогда не узнает, в чем она заключалась. Холт будет разочарован, подумал он, и, возможно, это было худшим аспектом ситуации. В течение пяти лет он старался изо всех сил ради седого, неулыбчивого Рейнджера, который стал ему как отец. Все, чего он добивался, - это одобрения Холта, что бы там ни думали другие. Одобрительный кивок или одна из редких улыбок Холта были величайшей похвалой, которую он мог себе представить. Теперь, на последнем препятствии, он чувствовал, что подвел своего наставника, и не знал, как и почему это произошло. Он не хотел умирать, зная, что Холт будет разочарован в нем. Он мог бы вынести смерть, подумал он, но не разочарование.
Большая фигура двигалась рядом с ним, закрывая часть неба. На мгновение его сердце заколотилось от страха, но потом он понял, что это Стрела. Он понял, что не стреножил лошадь на ночь. Он забредет куда-нибудь и заблудится, или его схватят хищники. Он попытался подняться еще раз, но это усилие сломило его. Все, что он мог сделать, - это приподнять голову на сантиметр или два от твердой каменистой земли под ней. Затем он отступил, побежденный.
Интересно, что случилось с Таг? Он надеялся, что где-то с его лошадью все в порядке. Может быть, кто-то нашел его и теперь заботится о нем. "Вряд ли им когда-нибудь удастся оседлать его", - подумал он и беззвучно усмехнулся, представив себе, как Таг сбрасывает с себя каждого всадника, который пытается сесть на него.
Эрроу начал отходить от него, мягкий шаркающий звук его мягких копыт озадачил Уилла на мгновение, прежде чем он вспомнил, что привязал куски одеяла вокруг копыт лошади. Один из них, должно быть, оторвался, потому что Эрроу шел странной походкой – три приглушенных удара, а затем стук, когда незащищенное копыто коснулось твердой земли.
Он повернул голову, чтобы проследить за темной фигурой, удаляющейся от него.
-Вернись, Эрроу,- сказал он. По крайней мере, ему так показалось. Единственным звуком, вырвавшимся из его рта, был сухой, сдавленный скрежет. Лошадь не обратила на это внимания. Он продолжал двигаться в поисках корма, который мог бы содержать хоть немного влаги. Уилл снова попытался позвать Эрроу, но снова не смог издать ни звука. Наконец он сдался. Чужеземные звезды наблюдали за ним, а он-за ними.
-Мне не нравятся эти звезды, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Казалось, они тускнеют, их холодный блеск тускнеет. Это было необычно, подумал он. Обычно звезды горели до восхода солнца. Он не понимал, что звезды горят так же ярко, как всегда. Это он угасал. Через некоторое время он лежал неподвижно, едва дыша.
Лев прошел в нескольких метрах от него. Эрроу, ослабевший и обезвоженный, был полон решимости освободиться от полос одеяла, запутавшихся вокруг его передней ноги. Он никогда не чувствовал гигантского хищника до последней секунды. Было время для одного пронзительного крика страха, почти мгновенно оборванного массивными челюстями.
Позже Уилл думал, что, возможно, слышал его, но никогда не был уверен. На самом деле, это было зафиксировано его подсознанием, но он был слишком далеко, чтобы пошевелиться.
Эрроу умер быстро и тем самым спас Уиллу жизнь.
***
Он чувствовал рядом с собой фыркающее дыхание лошади, ощущал мягкость ее морды, когда она прижималась к нему, и шершавость большого языка, облизывающего его, и губы, нежно покусывающие его руку.
На одно чудесное мгновение Уиллу показалось, что это Таг. Затем его настроение упало, когда он вспомнил, что Таг исчез, затерялся где-то в этой пустоши. Должно быть, Эрроу вернулся, подумал он. Его глаза не открывались. Но он этого не хотел. Даже сквозь закрытые веки он видел яркий солнечный свет, который снова обжигал его, и ему не хотелось этого видеть. Гораздо легче лежать здесь с закрытыми глазами. Эрроу снова передвинулся так, что его тень упала на лицо Уилла, затеняя его, и он пробормотал слова благодарности.
Он попытался открыть веки, но они слиплись на его распухшем, загорелом лице. Он смутно удивился, осознав, что не умер, но знал, что это только вопрос времени. Может быть, подумал он, он умер. Если так, то это определенно не было похоже на какую-либо идею рая, о которой ему когда-либо говорили, и альтернатива была неприятной для размышления. Эрроу снова ткнулся в него мордой, словно пытаясь разбудить. Таг тоже так делал, вспомнил Уилл. Может быть, все лошади так делают. Он не хотел просыпаться, не хотел открывать глаза. Усилие было бы слишком велико.
Забавно, подумал он, несколько часов назад у него не было сил перевернуться. Теперь простое действие, вроде поднятия век, было выше его сил. Было бы проще просто лежать здесь, спать и раствориться во всем этом.
Он услышал хруст шагов по песку и камням совсем рядом. Странно, он не помнил, чтобы здесь был кто-то еще. Затем чья - то рука скользнула ему под голову и приподняла ее, положив на что-то похожее на колено, так что он сидел наполовину выпрямившись. - Он вздохнул. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое.
И тут он почувствовал нечто удивительное. Что-то невероятное. Холодная струйка воды потекла по его сухим, потрескавшимся губам. Он нетерпеливо открыл рот, ища еще чудесной воды. Еще одна струйка попала внутрь, и он попытался подняться, попытался дотянуться до бурдюка с водой и поднести его ко рту. Чья-то рука удержала его.
-Спокойно, - произнес чей-то голос. - Только понемногу.
И как только он это сказал, еще больше воды потекло в пересохший рот Уилла, а затем в его горло. Она застряла у него в горле, и он закашлялся, выплевывая ее, отчаянно пытаясь удержать, зная, что не должен потерять. -Успокойся, - сказал голос. - Здесь их много. Только сначала не торопись.
Уилл послушно откинулся на спину и позволил незнакомцу набирать воду в рот. Он был благодарен тому, кто это был, но тот, очевидно, не понимал, что Уилл почти умер от жажды. Иначе он позволил бы воде хлынуть в его нетерпеливый рот, подумал он, переливаясь через край и стекая по подбородку, пока он глотал ее галлоном. Но он ничего не сказал. Он не хотел обидеть своего благодетеля на случай, если тот остановится.
Он услышал рядом тревожное ржание и снова был уверен, что это Таг, прежде чем вспомнил. Таг исчез.
-С ним все в порядке, - сказал голос. Он решил, что разговаривает с лошадью. Хорошо, что Эрроу беспокоится о нем, подумал он. Они не так уж давно знали друг друга. Он почувствовал, как влажная тряпка осторожно протирает ему глаза, обрабатывая слипшиеся веки. Немного воды потекло по его щекам, и он поймал ее языком, стряхивая в рот. Было бы стыдно тратить его впустую.
- Попробуй открыть их, - сказал голос, и он повиновался, напрягая все силы, чтобы открыть глаза.
Он увидел полоску света и темную фигуру, склонившуюся над ним. - Он моргнул. Это потребовало огромных усилий, но когда он снова открыл глаза, ему стало немного легче, и зрение прояснилось. Это было темное лицо. Бородатый, заметил он. Обрамленная желто-белой хеффией. Нос был большой и крючковатый, и когда-то в жизни его владельца он был сильно сломан, так что он был изогнут поперек лица под углом. На мгновение нос задержал его внимание. Потом он снова моргнул, и его внимание привлекли глаза над носом.
Они были темными, почти черными. Густые брови, глубоко посаженные на лице. Сильное лицо, понял он. Но не красавец. Большой кривой нос позаботился об этом.
- У тебя большой нос, - прохрипел он и тут же понял, что не должен был говорить что-то столь невежливое. "Должно быть, у менякружится голова", - подумал он. Но лицо улыбалось. Зубы казались необычайно белыми на фоне темной бороды и кожи.
-Единственный, который у меня есть, - сказал он. -Еще воды?
- Пожалуйста, - сказал Уилл, и чудесная вода снова оказалась у него во рту.
И тут, чудо из чудес, в поле его зрения появилось еще одно лицо, оттолкнув бородача в сторону, едва не заставив его расплескать воду. На мгновение лицо Уилла было без тени, и яркое солнце заставило его поморщиться и моргнуть. Потом на него снова упала тень, и он открыл глаза.
- Таг? - переспросил он, не смея поверить. И на этот раз, когда лошадь заржала, узнав его, сомнений не осталось. Это был Таг, стоящий над ним, обнюхивающий его, покусывающий своими большими мягкими губами и пытающийся быть как можно ближе к нему.
Он боднул Уилла в плечо старым знакомым способом. Большие глаза смотрели глубоко в полузакрытые глаза Уилла.
Видишь, в какие неприятности ты попадаешь, когда меня нет рядом? - сказали они.
Бородач перевел взгляд с лошади на покрытое волдырями, обожженное лицо иностранца.
-Я так понимаю, вы знакомы, - сказал он.
***
Он был в полубессознательном состоянии, но чувствовал, как кто-то наносит успокаивающий, охлаждающий бальзам на обожженную кожу его лица и рук. И воды было еще больше – все, что он мог пить, - пока пил медленно. К этому времени он уже научился. Если он пытался пить слишком быстро, воду забирали. Пей медленно, и она продолжала течь. Пока несколько человек ухаживали за ним, он чувствовал, что Таг всегда рядом. Уилл то приходил в сознание, то выходил из него, и каждый раз, когда он просыпался, у него возникал мимолетный страх, что он видел сон и что Тага все еще нет. Тогда он увидит это знакомое, встревоженное лицо и вздохнет с облегчением.
Он смутно заметил, что его положили на носилки, наклоненные примерно на тридцать градусов от горизонтали. Возможно, он был привязан за лошадью, подумал он. Затем, когда он начал двигаться и почувствовал странный медленный ритм животного, тащившего его за собой, он пересмотрел свою оценку. Должно быть, это верблюд, подумал он. Необычная, длинноногая раскачивающаяся походка передавалась через деревянные шесты и паутинное основание носилок к его телу.
Кто-то заботливо накрыл его лицо и глаза тенью, чтобы защитить от яркого света, и он задремал, пока они шли через пустыню. Он понятия не имел, в каком направлении они едут. Ему было все равно. Он был жив, и Таг был в нескольких метрах от него, медленно идя рядом, готовый к любому знаку, что он может снова оказаться в опасности.
Насколько он знал, они могли ехать полчаса или полдня. Позже он узнал, что ехал на носилках чуть больше полутора часов, прежде чем они добрались. лагерь его спасителей. Его подняли с носилок и положили на спальный мешок в тени пальм. Свет мягко просачивался сквозь листья, и он подумал, что никогда в жизни не чувствовал себя так уютно. Кожа на лице и руках болела, но успокаивающий бальзам смягчил боль.
Таг стоял рядом, внимательно наблюдая за ним.
-Я в порядке, Таг,- сказал он лошади. Он почувствовал облегчение, когда его голос, казалось, вернулся в норму. Он все еще немного охрип, но, по крайней мере, теперь мог правильно произносить слова. Он печально улыбнулся при мысли о словах "немного охрипший". Он вспомнил ту шутку со Стрелой – казалось, это было несколько месяцев назад.
Интересно, куда делась Стрела? Он не видел коня Арриди с тех пор, как снова проснулся. Он надеялся, что не заблудился.
-Надо перестать терять лошадей, - сонно сказал он. - Дурная привычка, - и он заснул.
***
Уилл очнулся от глубокого, освежающего сна. Он лежал на спине, глядя на пальмовые листья.
Он находился в большом оазисе. Он слышал звук журчащей поблизости воды, движение и голоса множества людей. Оглядевшись по сторонам, он увидел лагерь из низких палаток. Оазис и лагерь раскинулись на несколько сотен метров в обе стороны. Там был большой центральный бассейн с водой, и другие отдаленные бассейны и колодцы, окружающие его. Люди ходили вокруг, неся урны с водой из колодцев, разводя костры или ухаживая за стадами коз, верблюдов и лошадей, которых он мог видеть. Судя по размерам лагеря, он прикинул, что там должно быть несколько сотен человек, все в длинных, ниспадающих одеждах. Мужчины носили хеффии, а женщины-длинные шарфы, накинутые на головы, оставляя лицо открытым, но защищая голову и шею.
- Ты проснулся.
Голос раздался у него за спиной, и он обернулся, чтобы увидеть говорившего. Маленькая стройная женщина лет сорока улыбалась ему. Она несла плоскую корзину с фруктами, хлебом и мясом, а также флягу с водой. Она грациозно опустилась на колени рядом с ним и поставила корзину, жестом приглашая его помочь себе.
-Тебе надо поесть,- сказала она. - Я уверена, что вы давно не ели.
Он изучал ее пару мгновений. Ее овальное лицо было ровным и дружелюбным. Глаза у нее были темные, и в них безошибочно угадывался веселый огонек. Когда она улыбалась, как сейчас, ее лицо, казалось, преображалось в лицо великой красоты. Ее кожа была светло-кофейного цвета. Ее платок и халат были ярко-желтого цвета. В ней было что-то материнское и приветливое, подумал он.
-Спасибо, - сказал он. Он взял кусочек фрукта и откусил его, чувствуя, как во рту брызжет сок, оживляя собственную слюну. Он наслаждался этим ощущением, вспоминая, как совсем недавно его язык и горло были распухшими и сухими. Он смутно помнил, как кто-то несколько раз прикладывал к его рту горлышко бурдюка с водой и уговаривал пить, но теперь медленно, пока он спал. В этом было что-то сказочное, но он понял, что это было на самом деле. Его спасители, должно быть, тщательно увлажнили его, не разбудив.
Он сделал еще глоток воды. Он хотел спросить, где он, но вопрос казался таким банальным. Вместо этого он указал на людей, двигавшихся по лагерю.
-Что это за люди? - спросил он. Она улыбнулась ему.
-Мы Хореш Бедуллин,- сказала она. - Мы - люди пустыни. Меня зовут Сиелема,-она сделала жест губами-бровями-губами, который он видел у Селетен. Он не чувствовал себя в состоянии нести его в ответ. Вместо этого он неловко поклонился, сидя.
- Здравствуйте, Сьелема. Меня зовут Уилл.
- Добро пожаловать в наш лагерь, Уилл,- сказала она. Пока они разговаривали, он вдруг осознал, как сильно проголодался, и положил себе в корзинку несколько вкусных лепешек. Там были также ломтики холодного жареного мяса, и он взял один, завернул его в хлеб и откусил большой кусок. Мясо было восхитительным, прекрасно прожаренным, так что оно все еще текло соками, с легким дымным привкусом от огня и слегка приправленным восхитительными специями. Он прожевал и проглотил, затем оторвал еще один огромный кусок хлеба и второй кусок мяса, набив рот и жуя с наслаждением. Сиелема мягко улыбнулась.
- В молодом человеке с таким аппетитом не может быть ничего плохого, - сказала она, и он заколебался, подумав, что, возможно, проявил дурные манеры, набросившись на еду таким образом. Она рассмеялась и жестом велела ему продолжать.
-Ты голоден, - сказала она. - И такой энтузиазм-комплимент моей стряпне.
С благодарностью он съел еще немного. Когда приступы голода утихли, он стряхнул крошки с колен и снова огляделся.
- Человек, который нашел меня, - спросил он. - А где он?
- Она указала на середину лагеря. Он понял, что его поместили на краю лагеря, вероятно, чтобы обеспечить ему непрерывный отдых.
-Это был Умар ибн Талуд,- сказала она. - Он наверняка сейчас занят очень серьезными делами. Он-наш Асейх.
Она увидела непонимание в его глазах и объяснила дальше. - Асейх-это наше слово, обозначающее вождя. Он-вождь народа Хореш-Бедуллин. А еще он мой муж, - добавила она. - И он знает, что наш шатер нуждается в починке и что у меня есть ковер, который нужно выбить. Вот почему он наверняка сейчас вовлечен в серьезные дела.
Намек на улыбку тронул ее губы. У Уилла было чувство, что асейх может быть лидером своего народа, но, как и мужья во всем мире, он подчинялся высшей власти своей жены.
- Я хотел бы поблагодарить его,- сказал он, и она кивнула в знак согласия.
- Уверена, ему это тоже понравится.
Глава 28
- Эти туалаги хороши в этом, - сказал Гилан, когда они с Холтом снова сели в седла. Селетен сидел на своем коне, ожидая услышать, что обнаружили Рейнджеры.
Уже в пятый раз за этот день они потеряли след, оставленный военным отрядом туалаги впереди них, и им пришлось идти пешком в поисках какого-нибудь слабого знака, указывающего направление, в котором они шли.
Холт хмыкнул в ответ, когда они снова двинулись в путь. В первый же день туалаги двинулись вперед, не делая никаких попыток скрыть свое продвижение. Но после этого они начали заметать свои следы, оставив небольшой отряд следовать за ними и уничтожать знаки, оставленные основной группой, когда они постепенно меняли направление. Конечно, они не смогли бы уничтожить все следы своего прохода, но только следопыты с умением Останавливаться и Гилан увидят слабые следы, оставшиеся.
-Так было всегда, когда мы пытались следовать за ними, - сказала Селетен. - Какое-то время мы ясно видели их следы, а потом они просто исчезали.
-Логично, - сказал им Холт. - Вам нужен дневной свет, чтобы замести следы, как нам нужен дневной свет, чтобы идти по ним. В первый же день они постараются оставить позади как можно больше километров. Я предполагаю, что они выезжают до рассвета и продолжают толкаться до середины дня. Затем они отдыхают и продолжают путь в конце дня и вечером. Затем, когда они установили преимущество над своими преследователями, они начинают все эти зигзаги и покрытие следов. - Он посмотрел на Селетен. -Вот тогда ваши следопыты потеряют след, и вам придется сдаться, - сказал он. Селетен мрачно кивнула.
- По крайней мере, это их замедляет, - вставил Гилан.
Холт кивнул. - Им приходится путешествовать при свете дня, как и нам. И они не идут прямым путем. Думаю, мы сократили разрыв на полдня.
Двум рейнджерам удалось срезать несколько углов в погоне. Вскоре стало ясно, что туалаги, возможно, слишком самоуверенные в своей прошлой способности сбивать с толку преследователей арриди, попали в лабиринт ложных следов и зигзагов. Через несколько часов картина стала предсказуемой, и Гилан с Холтом смогли проигнорировать несколько ложных следов и продолжить путь по более прямому маршруту, взяв настоящий след на несколько километров дальше. Также быстро стало ясно, что, когда они проложат ложный след, им потребуется меньше усилий, чтобы замести его. Они были хороши, как заметил Гилан. Но им не хватало важного элемента тонкости.
Конечно, помогло то, что Хальт и Гилан могли работать в команде. Когда они добирались до места диверсии, Гилан следовал за ней в течение короткого времени, в качестве страховки, в то время как Холт вел отряд арриди по пути, по которому враг шел ранее. Тот факт, что преследующая группа путешествовала ранним утром или ближе к вечеру, был еще одной удачей. Косой, низкоугловой свет облегчал обзор беспорядков и слабых отпечатков копыт, оставленных на тонком песке, покрывающем пустыню.
До сих пор всякий раз, когда они применяли эту тактику, они вновь находили настоящий след в пределах нескольких километров, и в этот момент Гилан присоединялся к ним. К счастью, местность была ровной, и они могли поддерживать прямую связь на значительном расстоянии.
Как и сказал Хальт, это на полдня приблизило их к Туалаги. Но ему хотелось подойти еще ближе. Он посмотрел на солнце, прикрыв глаза рукой. Приближалась середина дня, когда им придется отдохнуть от жары.
-Я думаю, - сказал он Селетен, - что сегодня днем мы втроем могли бы продвинуться вперед. Так мы будем двигаться быстрее и сможем оставить четкие знаки для остальной части отряда. К завтрашнему вечеру я хочу подобраться достаточно близко, чтобы Гилан мог взглянуть на этих туалаги.
Селетен согласно кивнула. Предложение имело смысл. С отрядом из пятидесяти человек они были ограничены самой медленной лошадью в группе. И непрерывная остановка-старт их продвижения, когда Холт и Гилан должны были искать следы на твердой земле, добавляла им времени. Каждый раз, когда они останавливались, требовалось гораздо больше времени, чтобы собрать большую группу и снова тронуться в путь. Всегда есть подпруга, которую нужно подтянуть, камень в копыте лошади, какой-нибудь предмет снаряжения, нуждающийся в регулировке, еще один напиток из бурдюка с водой. Это может быть всего несколько минут здесь и там, но все это сложилось за день.
-Мы проедем еще несколько километров, - сказал он, - а потом отдохнем. Сегодня днем мы втроем пойдем вперед.
Это был важный признак перемены в их отношениях, подумал Холт. После первых подозрений на месте резни Вакир доверил двум рейнджерам вести свой отряд. Теперь он был готов изолировать себя от своих людей и ехать вперед с Холтом и Гиланом.
Со своей стороны, Вакир испытывал растущее удовлетворение от перспективы нанести сокрушительный удар по соплеменникам туалаги. Кочевники знали, что с ним не работают бедуллинские следопыты, и были слишком самоуверенны, как объяснил бородатый Следопыт. Если он и его воины сумеют организовать внезапную атаку в ближайшие несколько дней, старый враг, возможно, не будет так готов к набегу в будущем, когда их очевидная способность исчезнуть в пустыне будет подорвана. Они никогда не узнают, как ему удалось выследить их через пустыню, и он сделает так, чтобы это знание никогда не дошло до них.
Он был в некотором восторге от способности двух северян читать знаки на земле. Они несколько раз показывали ему то, что искали, и то, что видели: слабую вмятину в мягком песке, легкий скрип копыт по каменистой земле, нитку от седельной попоны или халата, зацепившуюся за один из вездесущих кустарников. Крошечные знаки, которые он никогда не заметит. Но их проницательные глаза читали их так, словно факты были написаны на земле большими буквами. Он также с усмешкой подумал о своем желании уехать с ними наедине. Его так и подмывало взять с собой одного - двух солдат. Но он отверг эту мысль. Он чувствовал, что важно показать этим людям, что он им доверяет.
Гилан снова спрыгнул с седла и пробежал несколько шагов вперед, уставившись в землю. Его гнедая лошадь послушно следовала за ним, экономя время, необходимое, чтобы вернуться и снова сесть на лошадь. Молодой Следопыт своей энергией и рвением идти по следу Туалаги напоминал Селетену ищейку.
- Сюда, - крикнул он, указывая немного влево, и отряд Арриди развернул лошадей, чтобы следовать в указанном направлении.
***
Отдохнув в середине дня, Селетен и двое Рейнджеров двинулись впереди основного отряда, условившись оставить знаки, чтобы остальные следовали за ними. При каждом изменении направления они царапали землю большой стрелой. Или, если земля была слишком твердой, они образовывали стрелу из камней и камней.
После первых двух часов было очевидно, что они двигались быстрее, чем солдаты Селетена. Небольшое облачко пыли, поднятое корпусом всадников, едва виднелось на горизонте. Холт задумчиво нахмурился, изучая его.
- Лучше иметь это в виду, когда мы окажемся на расстоянии удара, - сказал он. - Мы не хотим, чтобы они знали, что мы стоим за ними.
Они продвигались вперед до позднего вечера, пока солнце не оказалось практически на западном горизонте, и свет был слишком неопределенным для отслеживания. Селетен заметила, что рейнджеры ускорили шаг, иногда переходя на рысь и даже на галоп, когда идти по тропе было легче. Крепкие лошади, на которых они ехали, не выказывали никакого дискомфорта, двигаясь быстрее, чем медленная походка, к которой они привыкли раньше. Его собственная лошадь не беспокоилась из-за смены темпа, но он был чистокровным, из длинной линии лучших лошадей в Арриди. Селетен знал, что некоторые из меньших лошадей, на которых ехали его солдаты, затормозили бы в увеличенном темпе, и он более внимательно посмотрел на косматых лошадей Рейнджера. Рядом с его прекрасно сложенной и ухоженной лошадью Арриди они казались невзрачными и потрепанными. Но они обладали огромной выносливостью и поразительной скоростью, подумал он. В краткосрочной перспективе он полагал, что его жеребец, Повелитель Солнца, вероятно, опередит их. Но тогда, вероятно, начнет сказываться их способность поддерживать скорость километр за километром.
"Возможно, мне следует побольше узнать об этих лошадях", - подумал он, размышляя о преимуществах кавалерии, оснащенной такими одинаково прекрасными скакунами.
К тому времени, как все трое остановились на ночлег, основная группа уже скрылась из виду.
Они расседлали лошадей, присмотрели за ними и разбили лагерь. Селетен принялась собирать хворост для небольшого сигнального костра. Стой и Гилан двинулись ему на помощь, но он отмахнулся.
-Ты весь день работала, - сказал он. - Я был пассажиром.
Он заметил слегка удивленный взгляд, промелькнувший между ними, и втайне порадовался, что заслужил их благодарность и, возможно, немного уважения. "Они не из тех людей, которые церемонятся, - подумал он, - и знают, что истинная власть приходит от того, что они делят тяжелую работу, а не пытаются поставить себя выше нее". Вскоре он развел костер, и тот отбросил вокруг них яркий круг света. Он знал, что его будет видно в темноте на довольно большом расстоянии. Следующий отряд без труда найдет их в темноте.
- Это еще одна вещь, за которой нам придется следить, когда мы подойдем ближе, - сказал Холт. С расстояния пяти-шести километров огонь казался яркой точкой. И прежде чем взойдет луна, ее сияние вполне может быть видно на небе с гораздо большего расстояния.
Они поели, когда основная группа, наконец, присоединилась к ним, через три часа после наступления темноты. Пока солдаты отдыхали после еды, пили кофе и тихо разговаривали, Селетен двигалась среди них, как и положено хорошему командиру. Он останавливался возле каждой маленькой группы, опускался на одно колено и тихо разговаривал, оценивая прогресс, достигнутый за день, проверяя, нет ли у них или у их лошадей каких-либо проблем.
К Халту и Гилану присоединились Свенгал и другие аралуанцы. Они одобрительно смотрели на Селетен, наслаждаясь богатым кофе Арриди. Они знали, что Вакир, должно быть, устал и жаждет удобно развалиться на еще теплой земле с чашкой кофе. Но он продолжал бродить среди своих людей, то шутя со старым товарищем, то давая совет или заботу молодому новобранцу.
Наконец высокая фигура в белом закончила обход. К их удивлению, он подошел к тому месту, где они сидели.
-Могу я присоединиться к вам? - спросил он.
Холт сделал приветственный жест. -Пожалуйста, -
Гораций начал подниматься на ноги. -Я принесу тебе чашку кофе,- сказал он, но Селетен жестом велела ему сесть.
- Сидар позаботится об этом, - ответил он, и они поняли, что один из солдат, предвосхищая потребности своего командира, принес чашу из единственного небольшого костра. Когда Селетен сел, он удовлетворенно вздохнул и принял чашу из рук своего солдата.
Он сделал большой глоток, затем снова вздохнул – удовлетворенный вздох, который исходит от ноющих, уставших мышц, которым наконец-то дали отдохнуть.
- Что бы мы делали без кафая? - спросил он их, используя имя арриди и оригинальное название напитка.
-Если ты Рейнджер, то очень мало, - ответил Гораций, и все они усмехнулись. Селетен уже успела заметить, что рейнджеры так же увлечены напитком, как и любой арриди. Высокий воин, казалось, разделял ту же самую почти зависимость, в то время как скандианец обычно ворчал над своим кофе по вечерам, желая вместо этого темного эля своей родины. По мнению Свенгала, это был единственный напиток, который стоило пить после долгого дня.
-Не понимаю, как вы все обходитесь без хорошего эля, - сказал он. - Вечером успокаивает ум, а эль помогает.
-Скучаешь по дому, Свенгал? - спросила она. Большой пират некоторое время изучал ее, обдумывая ответ.
-По правде говоря, ваше величество, - сказал он, - я не создан для такого климата.
Свенгал настоял на том, чтобы называть Эванлин вашим величеством. И это несмотря на то, что она неоднократно просила его называть ее Эванлин или Кассандрой. Она даже указала, что, будучи принцессой, к ней следует обращаться "ваше высочество", а не "ваше величество". Но Свенгал не сдавался. Она подозревала, что это была не слишком тонкая форма скандианского вытягивания ног и утверждение скандианского эгалитаризма, отвергающего идею королевского происхождения и наследственных королей, предопределенных править самим фактом их рождения. Она знала, что скандианцы избирают своих лидеров за их способности и популярность. И, оглядываясь назад на некоторых королей, с которыми Аралуэн мирился в своей истории, она не была полностью уверена, что скандианцы не имели лучшей идеи.
-Ты тоже не создан для верховой езды, - добавил Гораций. - Я бы сказал, что больше болит седло, чем тоска по дому.
Свенгал печально вздохнул, в двадцатый раз подвигая ягодицами в поисках более удобного места.
-Это правда, - сказал он. - Я открывал для себя такие части своего зада, о существовании которых даже не подозревал.
Селетен улыбнулась, наслаждаясь спокойным добродушием и дружбой этих чужеземцев.
Но он пришел не поболтать. Он тихонько кашлянул и увидел, что внимание Холта сразу же привлекло его внимание.
- У тебя что-то на уме, Селетен? - спросил Холт. Они скоротали время, когда он мог обращаться к вакиру по титулу или почетному "Превосходительству". Селетен наклонился вперед, разглаживая песок перед собой.
- Собственно говоря, да. Один из моих капралов поднял интересный вопрос, когда я разговаривал с солдатами.
Он вытащил изогнутый кинжал и нацарапал на песке крест. -Допустим, сейчас мы находимся в таком положении, - сказал он. Затем он провел зигзагообразную, изогнутую линию назад от этой позиции на метр или около того. - И чтобы добраться сюда, мы следовали за туалаги, в то время как они зигзагами отклонялись и отступали.- Он посмотрел на Холта. - Как вы сами заметили, это дало нам шанс догнать их.
Холт кивнул. Он ждал, чтобы увидеть, к чему клонит Арриди.
-И все же, несмотря на все эти рубки, перестановки, метания туда-сюда, арриди продолжали возвращаться на один базовый курс, - Он провел прямую линию через середину зигзагообразной линии. - И если они продолжат, то приведут их сюда, - Он выцарапал точку в песке дальше по намеченной линии, которая указывала базовый курс Арриди.
-А что там может быть?- спросила Эванлин. Селетен взглянула на нее, чтобы ответить.
-Колодцы Хор-Абаш,- сказал он. - Лучший источник воды в радиусе двухсот километров.
Хорас нахмурился, глядя на царапины на песке. Как ты думаешь, им нужна вода? - спросил он. Селетен перевел взгляд на молодого человека. Его лицо было смертельно серьезным, когда он ответил.
-В пустыне всегда нужна вода, - сказал он. - Мудрый путешественник никогда не упускает случая наполнить свои бурдюки водой.
-А больше им некуда пойти? - спросил Холт. Селетен выцарапал кинжалом еще одну отметину на песке.
-Там есть колодцы Орр-Сан,- сказал он. - Они меньше и не так надежны. А они в сорока километрах к западу. Если туалаги направляются туда, куда я думаю, они слишком далеко от своего курса.
- Как ты думаешь, куда они направляются? - спросил его Холт. По большей части, остальные были довольны тем, что он говорил.
-Вот, - снова вонзился нож. - На север. Северный массив лежит здесь, - Он провел линию с востока на запад. - Там горы, холмы, утесы, глухие каньоны. И несколько городов, которые они могут использовать в качестве базы.
Холт нахмурился. -Кажется, ты говорил, что туалаги-кочевники?
Селетен кивнула. - Так и есть. Города-это города арриди, но туалаги захватывают их и занимают на месяц, на шесть недель. Потом они снова уходят в пустыню или дальше в горы.
Холт задумчиво потер подбородок, изучая следы, оставленные Селетеном.
- Значит, если вы правы и они направляются к этим колодцам, мы можем просто перестать следовать за Туалаги и срезать путь прямо к ним? Если повезет, мы сможем ждать их, когда они прибудут.
Селетен встретилась с ним взглядом, выдержала его и кивнула. -Это, конечно, авантюра, - сказал он. - Но я не могу представить, куда еще они могли направиться.
Холт колебался. Он оглядел лица своих спутников. В конце концов, Эрак был их другом, и если он последует плану Селетен, они рискуют потерять его след. Все молча, один за другим, кивнули. Он снова посмотрел на Селетен.
-Давай сделаем это, - сказал он.
Глава 29
Сьелема помогла Уиллу встать, когда он сбросил одеяло и поднялся с кровати, стоявшей под деревьями.
Она поддержала его, взяв под руку. Несколько секунд он пошатывался, потом его голова успокоилась, и он встал более твердо. Она кивнула ему, довольная тем, что он находится на пути к выздоровлению.
- Сильное здоровое тело быстро восстанавливается после небольшого отдыха, - сказала она. - Иди и познакомься с могущественным Умаром.
И снова в ее словах послышался веселый подтекст. Уилл понял, что его ноги босые и он не видит своих ботинок. Его плащ тоже исчез. Она заметила, как он огляделся.
-Ваши вещи в безопасности, - сказала она. Она увидела, что он ищет что-то еще, и догадалась, что это может быть. Маленькая лошадка не отходила от него ни днем, ни ночью, пока он спал.
- Лошадь с остальным табуном. Их поят и кормят, - сказала она. - Потребовалось время, чтобы убедить его оставить тебя.
Уилл улыбнулся при этой мысли. У него был момент паники, когда он подумал, что, возможно, ему приснилось, что Таг был здесь. Успокоившись, он посмотрел на свои босые ноги.
-Мои ботинки, - сказал он. - Мне нужны мои ботинки.
Но Сьелема лишь улыбнулась и повела его к центру лагеря. - Песок мягкий.
Она была права. Он шел рядом с ней, а она легонько держала его за руку, чтобы он не споткнулся. Песок, еще не нагретый палящими лучами солнца, был прохладен и мягок под ногами. Он почувствовал легкое жжение на руках и лице. Он посмотрел вниз и увидел, что красная, обожженная кожа его рук блестит от какой-то маслянистой смеси.
- Это мазь, которой наш народ пользуется уже много лет. Через день или два твои ожоги заживут, - сказала она ему. Он кивнул ей.
-Спасибо, - сказал он, и она снова улыбнулась ему. Он почувствовал теплоту к этой доброй, веселой женщине. Асейх Умар-счастливый человек, подумал он.
Когда они проходили через лагерь, он заметил, что люди останавливаются, чтобы посмотреть на него, особенно дети. Несколько раз он слышал слова, которые иностранец бормотал у него за спиной. Такое любопытство вполне естественно, подумал он. Но были также улыбки и приветственные жесты – уже знакомый жест "рот-бровь-рот",-и он улыбнулся в ответ и кивнул головой в знак приветствия.
-Ваши люди очень дружелюбны, - сказал он. Сьелема задумчиво нахмурилась.
-Не всегда, - ответила она. - Как правило, мы предпочитаем держаться особняком. Но все счастливы, когда кто-то спасается от дикого Скайлорда. - Она указала вверх, и он понял, что она имеет в виду солнце. Он догадывался, что это постоянный враг и угроза для этих людей.
Они были уже близко к центру лагеря, и он мог видеть группу из полудюжины мужчин, сидящих в кругу. Все они были одеты в желто – белые клетчатые хеффии-такие же, какие он заметил на своем спасителе. Сьелема остановила его, мягко надавив на руку.
- Мы должны подождать, - сказала она. - Они заняты важным делом.
Ее тон был серьезным, почти благоговейным. Они остановились в пяти метрах от группы мужчин. Они все наклонились вперед, пристально глядя на вертикальный камень, расположенный в центре круга. Уилл подумал, что они, должно быть, молятся, хотя никто не произнес ни слова.
Затем, как один, все они откинулись назад с ревом разочарования.
- Он улетел! - сказала одна фигура, и Уилл узнал голос. Это был человек, который спас его. - Почти до самого верха, а он улетел!
Он вопросительно посмотрел на Сьелему, и она закатила глаза. -Ты можешь в это поверить? - спросила она. - Взрослые мужчины играют на двух мух, ползающих по камню!
-Азартные игры? - спросил он. - Я думал, они молятся.
Она подняла бровь. - Для них это почти одно и то же. Бедуллин готов поставить на что угодно. Это почти религия. Она подтолкнула его ближе, когда круг начал распадаться и большинство мужчин отошли. -Асейх Умар!- позвала она. - Ваш гость проснулся.
Ее муж встал и повернулся к ним с широкой улыбкой. Уилл узнал мощное лицо и большой кривой нос. Умар шагнул к нему, протягивая обе руки. Он подошел, чтобы схватить Уилла за предплечья в знак приветствия, но его жена предостерегающе зашипела.
- Осторожнее, шут! У него обожжены руки!
Осознав свою ошибку, Асейх вместо этого поднял обе руки вверх в благословляющем жесте. - Ну конечно! Ну конечно! Пожалуйста, проходите и садитесь. Скажи мне свое имя. Я...
- Он знает, кто ты. Ты-великий мухобойка Умар. Его зовут Уилл.
Умар непринужденно улыбнулся жене. У Уилла сложилось впечатление, что между ними постоянно происходила какая-то игра. Потом снова посмотрел на Уилла.
- Рад видеть тебя проснувшейся. Ты уже почти закончил, когда мы тебя нашли! Подойди, сядь и расскажи мне, что ты делала, - он посмотрел на Сиелему. - Любимая жена, ты принесешь нам кофе?
Сьелема подняла бровь и вопросительно посмотрела на Уилла. - Хочешь кофе, Уилл?
При мысли об этом у него потекли слюнки-верный признак того, что он быстро приходит в себя. -Я бы с удовольствием выпил кофе,- сказал он.
Она изящно поклонилась. - В таком случае я принесу немного.
Она унеслась прочь, высоко подняв голову. Умар ухмыльнулся ей вслед. Затем он снова повернулся к Уиллу и повел его к кругу подушек.
-Итак, тебя зовут Уилл, - сказал он, когда они уселись, скрестив ноги.
-Да, - Уилл помолчал и добавил: - Я хочу поблагодарить тебя за спасение моей жизни, Асейх Умар.
Бедуллин отмахнулся от его благодарностей. - Это лошадь, на которой вы ехали, спасла вам жизнь. И он сделал это дважды.
- Стрела! - воскликнул Уилл, вспоминая. Он не видел Эрроу с тех пор, как его спасли. - Где он? Что он сделал?
Улыбка Умара исчезла. - Он мертв, Уилл. Ночью его схватил лев. Это был первый раз, когда он спас тебя. Лев забрал его, а не тебя. Мы видели его следы, и он прошел в двух-трех метрах от того места, где вы лежали. Лошадь явно двигалась и шумела так
, что лев тебя не заметил. Эрроу был хорошим конем. Умар сочувственно кивнул. Он восхищался человеком, который заботился о своей лошади.
- На следующее утро он во второй раз спас тебе жизнь,- сказал он. - Стервятники собрались, чтобы полакомиться им, и мы их видели. Я пришел на разведку и... вот ты где. - Он улыбнулся, возвращаясь к более веселой теме.
Уилл благодарно покачал головой.
-Еще раз прими мою благодарность, - сказал он.
Как и прежде, Умар отбросил слова благодарности. - Это то, чем мы занимаемся в пустыне. Вообще-то считается удачей спасти попутчика, попавшего в беду. - Затем его лицо оживилось от интереса. -У нас есть ваше оружие! - сказал он. Он повернулся и окликнул низкий, широко раскинувшийся шатер в нескольких метрах от них. -Ахмуд! Принесите оружие чужеземца!
Через несколько секунд из палатки вышел подросток. Ухмыляясь, он положил ножи Уилла в двойные ножны, лук и колчан. Он также положил сложенную карту и "Нортсикер" в кожаный футляр. Уилл встал и застегнул двойные ножны. Он испытывал чувство завершенности. Ни один рейнджер никогда не чувствовал себя вполне комфортно без своего оружия. Умар внимательно посмотрел на него, затем взял в руки лук без тетивы.
-Я никогда не видел ничего подобного, - сказал он. - Должно быть, он удивительно мощный.
-Так и есть,- сказал Уилл. Он быстро установил лук перед левой лодыжкой и за правой икрой. Напрягая мышцы спины, он согнул лук и вставил тетиву в выемку на конце. Он передал его Умару, который проверил тягу, слегка поморщился и вернул оружие Уиллу.
- Покажи мне, - сказал он, протягивая Уиллу стрелу из колчана.
Уилл положил стрелу на тетиву и огляделся в поисках подходящей мишени. В пятидесяти метрах он заметил группу мальчишек, игравших с маленьким кожаным мячиком. Они использовали свои ноги, головы и тела, чтобы держать его в воздухе, передавая его между собой, не позволяя ему касаться земли. Он начал искать более безопасное место для демонстрации, затем оглянулся, когда что-то привлекло его внимание. Самый маленький мальчик, не старше восьми лет, потерял контроль над мячом, заставляя его подпрыгивать и катиться, пока он не оказался под плоским камнем. Смеясь, он побежал за ней и, опустившись на четвереньки, потянулся к ней.
Уилл выхватил пистолет, прицелился и выстрелил в мгновение ока. Его стрела пролетела над оазисом, промахнувшись в сантиметре от протянутой руки мальчика, и, дрожа, вонзилась в камень. Мальчик отпрянул, крича от ужаса. Его спутники повторили его крики, обернувшись, чтобы посмотреть, откуда прилетела стрела.
Массивный кулак ударил Уилла наотмашь по челюсти. Он пошатнулся и упал, лук выпал из его рук. Лицо Умара исказилось от ярости.
- Ты безрассудный дурак! Вы думаете, что произведете на меня впечатление, рискуя жизнью моего внука? Ты же мог его убить!
Его рука опустилась на массивную рукоять тяжелого кинжала на поясе. Уилл, оглушенный ударом, попытался встать на ноги, но яростный удар Умара сбил его с ног и заставил снова растянуться. Вдалеке Уилл слышал ребенка, все еще плачущего от страха, и мешанину голосов, кричащих от удивления, гнева и страха.
Он услышал слабый металлический скрежет! о кинжале, вытащенном из ножен. Затем голос Сьелемы, пронзительный и настойчивый, разнесся над остальными.
-Умар, остановись! Посмотри-ка!
Умар отвернулся от распростертой перед ним фигуры. Его жена возвращалась с кофе, когда проходила мимо их внука и стала свидетельницей инцидента. Теперь она стояла на коленях и тянулась за чем-то под камнем. С усилием она вытащила стрелу Уилла. С ним, крепко держась за колючую головку, лежало метровое тело песчаной кобры, которую он подстрелил. Стрела прошла прямо через голову змеи, убив ее мгновенно.
За секунду до того, как он смог ударить мальчика.
Кинжал выпал из руки Умара, когда он понял, что произошло, что он сделал. Ошеломленный, он наклонился, чтобы помочь Уиллу подняться.
- Прости меня! Мне очень жаль! Я думал...
Уилл все еще задыхался, когда к ним подошла Сьелема, размахивая мертвой змеей, насаженной на стрелу.
-Что ты делаешь, дурак? - спросила она. -Мальчик спас Фейсала!
Умар поднял Уилла на ноги и принялся лихорадочно отряхивать его, в глазах его застыло страдание. Он собирался убить молодого человека, который, несомненно, спас жизнь его внуку.
-Простите меня! - в отчаянии воскликнул он. Но Сиелема оттолкнула его от молодого иностранца.
-Убирайся! - грубо сказала она. Она бросила мертвую змею, взяла челюсть Уилла в свои руки и осторожно повертела ее из стороны в сторону, склонив голову, чтобы прислушаться. -С тобой все в порядке? - спросила она. Он попытался слабо улыбнуться, но тут же пожалел об этом, потому что у него болела челюсть.
-Немного распух, - хрипло сказал он. -Бу, я весь ри.
Она быстро подошла к кувшину с водой, стоявшему рядом с большой палаткой. Обмакнув в него кончик шарфа, она вернулась и прижала прохладную влажную ткань к его подбородку. Умар еще раз попытался успокоить ее.
-Мне очень жаль, - сказал он. - Я думал, что... - Он замолчал. Она свирепо повернулась к нему.
- Ты думал? Когда ты вообще думал? Ты был готов убить мальчика! Я видел тебя с этим твоим ножом!
Уилл взял ее за руки и убрал мокрую тряпку с лица. Он слегка пошевелил челюстью, чтобы убедиться, что ничего не сломано.
-Все в порядке, - сказал он. - Ничего страшного. Я немного ушибся. Это было просто недоразумение.
-Вот именно!- сказал ей Умар. -Недоразумение, - Сьелема свирепо посмотрела на него.
-Он спас Фейсалу жизнь,- сказала она. -И что же вы сделали? Умар собрался было ответить, но понял, что ничего не может сказать, чтобы успокоить разъяренную жену, и беспомощно опустил руки. Он знал, что действовал поспешно, что был неправ. Но чего еще можно было ожидать? Все выглядело так, как будто незнакомец выстрелил рядом с внуком, высокомерно и безрассудно демонстрируя свою меткость. Теперь, когда Умар подумал об этом, он понял, что меткость незнакомца была высочайшего уровня. Он никогда не видел, чтобы кто-то так стрелял. Он снова взглянул на жену, увидел гнев в ее глазах и напряженное тело и понял, что ему нечего сказать.
Уилл шагнул в неловкое молчание. - Он спас мне жизнь, помнишь? - криво усмехнулся он асейху. - Я бы сказал, что это делает нас равными. - Он протянул руку Бедуллину, который с благодарностью пожал ее.
-Видишь?- сказал он жене. - Никаких обид. Это была ошибка!
Видя реакцию Уилла и его нежелание держать какую-либо обиду, Сиелема немного расслабилась. Она даже позволила себе слегка натянуто улыбнуться двум мужчинам, которые продолжали пожимать друг другу руки.
-Очень хорошо, - сказала она. - Но ты должен рассказать нам все, что мы можем для тебя сделать.
- Он пожал плечами. - Вы и так уже сделали более чем достаточно. Дай мне день или два отдохнуть и восстановить силы, дай мне еды, воды и моего коня. Тогда скажи мне, как добраться до Марарока, и я больше не буду тебя беспокоить.
Но Асейх нахмурился, услышав его слова. -Твоя лошадь? - спросил он. - Твоя лошадь умерла. Я говорил тебе. Его взял лев. -
Уилл покачал головой, улыбаясь. - Только не эта лошадь. Тащить. Маленький лохматый серый, который был с тобой, когда ты нашел меня. Это мой конь.
Теперь настала очередь Асейха покачать головой. Ему не хотелось огорчать незнакомца. Но он должен был смотреть фактам в лицо.
-Это не твоя лошадь,- сказал он. - Он наш.
Глава 30
Теперь, когда они решили выбрать более прямой путь к колодцам Хор-Абаш, казалось, не было никакого смысла в том, чтобы Гилан, Привал и Селетен ехали впереди.
На следующее утро, еще до рассвета, вся компания разбила лагерь и отправилась в путь. Поначалу Селетен вела их по длинному повороту на запад, прежде чем свернуть на северо-западный курс – базовый курс, которым следовали туалаги. Это давало им достаточный допуск, чтобы избежать столкновения с военным отрядом Туалаги на одном из их западных зигзагов.
Им больше не нужно было идти по следам туалаги, и они смогли вернуться к своему первоначальному маршруту, путешествуя в прохладные часы темноты перед рассветом. Кроме того, они продолжали двигаться на северо-запад после захода солнца, давая себе дополнительный час или два путешествия каждый день. Таким образом, они смогли значительно продвинуться вперед. Когда они разбили лагерь в темноте на второй день прямого путешествия, один из разведчиков Селетен въехал в лагерь и доложил своему вакиру. Селетен прислушался, затем подошел к тому месту, где сидели аралуанцы, с довольной улыбкой на лице.
-Мы были правы, - сказал он. - Мой разведчик сообщил мне, что силы Туалаги следуют курсом, параллельным нашему. Они разбили лагерь на ночь, примерно в десяти километрах к северо-востоку.-Он многозначительно посмотрел на маленький, полускрытый костер, который был единственным, что он разрешил для их группы. Он знал, что его свет едва виден с расстояния более двух километров. - Очевидно, они убеждены, что мы потеряли их след. Они не беспокоятся о том, чтобы скрыть свои пожары.
Холт задумчиво почесал подбородок. - Конечно, при обычных обстоятельствах вы бы давно сдались и повернули назад, не так ли?
Лидер арриди кивнул. - Вот именно. Похоже, наши друзья слишком уверены в своей способности нас потерять.
-А излишняя самоуверенность, - добавил Холт, - может быть опасной вещью. - Он повернулся к младшему Рейнджеру, который расслабился, подперев поясницу седлом и держа в руках вездесущий кофе. - Гил, - сказал он, - как ты думаешь, ты сможешь сегодня вечером взглянуть на их лагерь?
Гилан улыбнулся и допил свой кофе. -Я думал, ты никогда не спросишь, - сказал он. Он взглянул на четверть луны, уже низко висевшую на западе. - Луна сядет примерно через полчаса. А теперь пора идти.
- По словам человека Селетена, вы должны были видеть очертания их костров примерно с четырех километров. Оставьте Блейза там и идите вперед пешком. Убедись, что ты заметаешь следы и... - Он замолчал, зная, что Гилан наблюдает за ним с терпеливой улыбкой на лице. -Извини, - сказал он. Если кто-то и знал, как вести наблюдение, то это был Гилан. -Ты ведь все это знаешь, верно? - добавил он с печальной улыбкой.
-Хорошо, - сказал Гилан. - Но напоминание никогда не помешает. Вы хотите, чтобы я искал что-нибудь конкретное?
Холт подумал, потом пожал плечами. - Очевидное. Попробуй найти Эрака. Посмотрите, как они его охраняют.Если есть шанс выманить его из их лагеря тайком, я лучше сделаю это, чем вступлю в решительный бой. Цифры, конечно. Давайте выясним, сколько их на самом деле. Все остальное, что может вас заинтересовать.
- Считай, что дело сделано. - Гилан перекинул седло через плечо и направился к тому месту, где их лошади были расквартированы на ночь. Гораций поспешно поднялся, отряхивая песок с колен.
- Погоди, Гилан. Хочешь компанию? - спросил он. Гилан колебался. Он не хотел обидеть молодого воина.
-Было бы лучше, если бы он пошел один, Хорас, - предупредил Холт. - Он обучен двигаться бесшумно, а ты нет.
Гораций понимающе кивнул. - Это я знаю. Но я могу подождать там, где он оставит Блейза, – присматривать за всем. Даже меня не слышно за четыре километра.
-Это спорно, - сказал Холт с совершенно невозмутимым видом. Затем он посмотрел на Гилана. - Но в его словах есть смысл. Было бы неплохо иметь поблизости какое-нибудь подкрепление.
- Меня это устраивает, - сказал Гилан, испытывая облегчение от того, что теперь ему не нужно было обижать Горация. - Я буду рад компании. Давайте оседлаем лошадей.
Гораций нагнулся, схватил свое седло, и они вместе направились к своим лошадям.
***
-Дальше тебе лучше не ходить, - сказал Гилан Хорасу. Молодой человек кивнул, и они оба спрыгнули на землю. Гораций привязал поводья Кикера к колючему кусту. Гилан, по обычаю рейнджеров, просто бросил поводья на землю.
-Останься,- сказал он Блейзу.
Они оба знали, что бухта ограничит его передвижение в радиусе двадцати метров или около того, пока не вернется его хозяин. Гилан и Гораций оглядели горизонт на северо-востоке.
- Они становятся самоуверенными, не так ли? - спросил Гораций. Даже на таком расстоянии в небе над горизонтом отчетливо виднелось зарево костров Туалаги.
-Это действительно так, - сказал Гилан. - Пусть это послужит тебе уроком. Никогда не думайте, что вы ускользнули от кого-то, пока не будете абсолютно в этом уверены. -
Он снял лук и колчан и положил их на землю. Они не понадобятся ему в этой миссии, и они просто встанут у него на пути. Точно так же он отстегнул от пояса меч в ножнах. У него остались саксонский нож и метательный нож, которые были достаточным оружием.
- Хочешь,я ослаблю подпругу у Блейза? - спросил Гораций, и Гилан ответил без колебаний.
- Нет, оставь все как есть. И Кикер тоже. Если что-то пойдет не так, нам лучше поскорее убраться отсюда.
Гораций посмотрел на него с некоторым интересом. Он знал репутацию молодого Рейнджера как одного из лучших невидимых движителей в Корпусе Рейнджеров – возможно, самого лучшего. Поговаривали, что Гилан мог подойти на расстояние нескольких метров к бодрствующему часовому, украсть у него пояс и башмаки и оставить человека гадать, почему у него спадают штаны и мерзнут ноги. Гораций понимал, что это преувеличение, но не слишком.
- Вы ожидаете, что что-то пойдет не так? - спросил он. Гилан серьезно посмотрел на него и положил руку ему на плечо.
- Всегда жди, что что-то пойдет не так, - сказал он ему. - Поверь мне, если ты ошибаешься, ты не разочарован. Если ты прав, то готов к этому.
Иногда мне казалось странным давать подобные советы тому, кто был рыцарем и считался прекрасным фехтовальщиком. Но Гилан должен был заставить себя вспомнить, что Гораций всего лишь молод, каким бы образованным он ни был.
-Увидимся через пару часов, - сказал он и растворился в темноте.
***
Гилан быстро и бесшумно двигался по неровной земле. Добравшись до гребня первого хребта, отделявшего его от лагеря Туалаги, он оглянулся на высокую фигуру и двух лошадей, ожидавших его. Затем он спрыгнул на землю и бесшумно перекатился через гребень в темную область под ним, избегая попадаться на глаза любому возможному наблюдателю. Единственное, что мог бы увидеть такой человек, - это низкий, неопределенный силуэт, который на мгновение нарушил линию горизонта, прежде чем исчезнуть.
Оказавшись в безопасности под самой грядой, Гилан поднялся на ноги и направился к кострам.
Тот факт, что у него был такой четкий проводник, был потенциальной опасностью, он знал. Было бы слишком легко просто продолжать двигаться к свету костров, который теперь становился все более и более заметным за горизонтом, не заботясь о том, чтобы его самого не заметили. Чрезмерная самоуверенность, как все они заметили, была опасной вещью. Поэтому он шел так, словно где-то поблизости стояли два десятка часовых, насторожившихся и предупрежденных, что кто-то может попытаться проскользнуть мимо них.
На это ушло больше времени. Но он знал, что в конце концов это может спасти ему жизнь.
***
Час спустя он добрался до лагеря Туалаги. Как и прежде, он опустился на землю перед гребнем последнего гребня и медленно двинулся вперед, капюшон его плаща поднялся, чтобы скрыть белый овал его лица.
Когда его глаза поднялись над линией хребта, он тихо присвистнул. Лагерь оказался гораздо больше, чем он ожидал. Они следовали за отрядом примерно из восьмидесяти человек. В этом лагере было, должно быть, больше двухсот человек, а костров вдвое больше, чем он ожидал, – еще одна причина, по которой свет костра был так очевиден.
"Либо они присоединились к основной группе, - подумал он, - либо встретились с другой.
Он понял, что на самом деле это не имеет значения. Дело в том, что людей было почти в четыре раза больше, чем у них. Это означало, что о прямой атаке практически не могло быть и речи.
Пока он переваривал этот факт, его глаза обшаривали лагерь в поисках каких-либо признаков Эрака. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти его. Дородная фигура Оберьярла выделялась среди невысокого телосложения пустынных кочевников. Как и следовало ожидать, он находился практически в центре лагеря, куда потенциальному спасателю было труднее всего добраться. Туалаги оставили пленника на открытом воздухе, а сами провели ночь в маленьких низких палатках, похожих на те, что использовали войска арриди Селетена. Эраку пришлось устроиться поудобнее на холодном ночном воздухе, укрывшись лишь одеялом. Пока Гилан наблюдал, большой скандиец снова устроился на каменистой земле, и цепи, удерживающие его, стали более очевидными. Гилан нахмурился, пытаясь разглядеть, к чему привязан Эрак, потом понял, что он прикован не к одному, а к двум верблюдам, лежащим неподалеку. Он разочарованно покачал головой. Даже после недолгого пребывания в Арриде он узнал, какими упрямыми могут быть горбатые твари. Приковав Эрака цепью между двумя из них, он практически не сможет сбежать. А вспыльчивые животные будут шумно предупреждать, если кто-нибудь попытается потревожить его цепи.
"Значит, никакого прямого нападения и никакой возможности подкрасться и освободить его", - подумал Гилан. С каждой минутой это становилось все сложнее.
Он понятия не имел, что его насторожило при этом легком движении. Он скорее почувствовал это, чем увидел – краем глаза. Что-то или кто-то двигался по длинному гребню, который он занимал. Но кто бы или что бы это ни было, оно находилось в четырехстах или пятистах метрах слева от его позиции, там, где гребень изгибался вправо. Теперь он смотрел прямо на это место и ничего не видел в неверном ночном свете. Затем он посмотрел в сторону, чтобы боковым зрением увидеть, есть ли там что-нибудь. Это был старый трюк, чтобы видеть движение в темноте. Периферическое зрение было более надежным.
Теперь он был в этом уверен. Что-то шевельнулось. Движение было резким, и это его насторожило. Маленькая фигурка скользнула назад, ниже уровня гребня. Он снова посмотрел прямо на это место, но там ничего не было видно. Часовой? Он так не думал. У часового не было причин вести себя так тайно. И не было никаких признаков других часовых так далеко от периметра. Это было первое, что проверил Гилан, когда приблизился. Не было никакого смысла ставить часового там, где он видел движение. Может быть, это было маленькое ночное животное? Это было возможно, но он сомневался в этом. Рейнджеров учили прислушиваться к своим инстинктам.
Гилан сказал ему, что кто-то еще наблюдал за лагерем Туалаги.
Глава 31
Уилл почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. - Ваша лошадь? - спросил он чуть более пронзительным голосом, чем намеревался. - О чем ты говоришь? Ты же знаешь, что он мой.
Сьелема хмуро смотрела на мужа. Но Асейх сделал беспомощный жест обеими руками. Он был не в восторге от сложившейся ситуации, но ничего не мог с этим поделать.
-Он был твоим,- признался он. - Но теперь он наш. Именно так мы и поступаем.
-Ты крадешь лошадей? Уилл обвинил его, и он увидел, как смущение на лице собеседника сменилось гневом.
-Я проигнорирую это оскорбление, потому что ты не знаешь, как мы поступаем в пустыне, - сказал он. - Не совершай ошибку, повторяя это, - Сьелема
шагнула к мужу. -Конечно, Умар, ты мог бы сделать исключение... - начала она, но Умар остановил ее, подняв руку. Он снова повернулся к Уиллу, видя, как гнев кипит в каждом дюйме его хрупкого тела.
-Не мне делать это исключение, - он повернулся к Уиллу и продолжил. - Ты должен понять наши обычаи. Ты ведь изначально владел этой лошадью. Никто этого не оспаривает.
-Как ты могла?- спросил Уилл. - На седле лежал запасной футляр со стрелами, точно такими же, - Он указал на стрелу, пронзившую песчаную кобру, все еще лежавшую на земле у их ног. Это был расчетливый ход. Он хотел напомнить Умару, что Уилл только что спас жизнь его внуку.
- Да. Мы согласны. И когда мы тебя нашли, стало ясно, что лошадь тебя знает. Но это к делу не относится. Должно быть, вы позволили ему сбежать.
Это заявление застало Уилла врасплох. Он все еще винил себя за то, что отпустил уздечку Тага во время шторма. - Ну да... в каком-то смысле, наверное. Но была буря, и я не мог...
Дальше он не продвинулся, так как Умар воспользовался преимуществом. - А по нашему закону, если ты отпустишь лошадь и она убежит, это уже не твоя лошадь. Кто его найдет, тот им и владеет. И Хасан ибн Талук нашел его. Он блуждал, почти мертвый от жажды. Он спас его и заботился о нем, и теперь это его лошадь.
Уилл покачал головой. - В его голосе звучала горечь. - Я в это не верю. Я чуть не убила себя в поисках Тага, а ты говоришь мне вот что… Хасан Ибн Талук… владеет им теперь, потому что нашел?
- Именно это я тебе и говорю,- сказал Умар.
-Умар, мы в долгу перед этим молодым человеком, - сказала Сьелема с мольбой в голосе. - Ты ведь можешь что-нибудь сделать?
Умар покачал головой. - Да, мы у него в долгу. И он обязан нам жизнью, если ты помнишь. На этот счет мы квиты. Как бы ни был он недоволен сложившейся ситуацией, Умар чувствовал себя обязанным уважать закон своего племени. - Послушай, если бы я нашел лошадь, я бы с радостью вернул ее тебе. Но это не от меня зависит. Хасану он понравился. Он очарован им и хочет сохранить его.
-Он никогда не сможет на нем ездить! - крикнул Уилл. Лошади рейнджеров были обучены так, чтобы их никогда не мог украсть другой всадник. Прежде чем сесть в седло в первый раз, всадник должен был сказать коню секретную кодовую фразу.
- Да. Мы это заметили. Очевидно, в езде на этой лошади есть какой-то секрет. К сожалению, это заинтриговало Хасана еще больше. Сомневаюсь, что он откажется от него.
-Тогда я его куплю!- сказал Уилл.
Умар поднял бровь. - С чем? У тебя не было денег, когда мы тебя нашли. Вы каким-то образом раздобыли их за последние несколько часов?
- Я буду в долгу перед тобой. Даю вам слово. Я заплачу. Назовите цену! Он знал, что сможет заставить Эванлин выполнить свое обещание. Но Умар снова покачал головой.
- А как вы нам заплатите? Как ты сможешь найти нас снова? Мы кочевники, Уилл. Мы не имеем дела с будущими обещаниями. Мы торгуем золотом и серебром, и мы торгуем прямо сейчас, когда торгуем. У вас есть золото или серебро? - Нет, не знаешь, - ответил он на свой вопрос с решительным видом. Затем его тон немного смягчился.
- Послушайте, наши законы гласят, что когда мы находим человека, умирающего от жажды в пустыне, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы спасти его. Мы могли бы просто проехать мимо и оставить тебя умирать. Но наш закон говорит об обратном. Точно так же другой закон гласит, что лошадь, найденная бродячей, становится собственностью искателя. Нельзя воспользоваться одним законом и отрицать другой.
-Это нелепо и неловко, Умар,- сердито сказала Сиелема. - Вы поговорите с Хасаном. Ты скажешь ему, что он должен вернуть лошадь Уиллу. Ты-Асейх. Ты можешь это сделать.
Губы Умара сжались в тонкую линию. - Неужели ты не понимаешь, жена, что именно потому, что я асейх, я не могу этого сделать! Я не могу приказать Хасану игнорировать наши законы! Если я сделаю это, как я могу наказать кого-либо в будущем за то же самое? За воровство? Или за то, что ранил другого? О, мне очень жаль, Асейх, люди скажут, что мы думали, что это нормально-игнорировать наши законы, как ты велел Хасану.
- Тогда ты попросишь его сделать это, - потребовала она, но он снова покачал головой.
- Не буду. Я не поставлю в неловкое положение ни Хасана, ни себя. Я знаю, что он хочет оставить себе эту лошадь. Он имеет на это полное право. Я не буду пытаться заставить его чувствовать себя виноватым за то, что он сделал то, на что имеет право. - Сьелема
сердито отвернулась, и ее напряженная поза и скрещенные руки красноречиво говорили о ярости внутри нее. Уилл ощутил нарастающее чувство безнадежности.
- могу я поговорить с Хасаном? - спросил он, сдерживая гнев в собственном голосе и заставляя себя говорить спокойно. Умар несколько секунд обдумывал это предложение, потом пожал плечами.
-Почему бы и нет,- сказал он. - Но предупреждаю вас, это не поможет.
***
Хасан был молодым человеком. Ему было не больше двадцати. У него было приятное лицо и довольно жидкая борода, которую он явно пытался отрастить. Глаза у него были темные и насмешливые, и при других обстоятельствах Уилл, вероятно, полюбил бы его.
Сейчас он ненавидел его всеми фибрами души.
Молодой Бедуллин ухаживал за Буксиром, когда его нашли в конном строю. Умар и Сиелема сопровождали Уилла, и когда они проходили через лагерь, разнеслась весть о том, что происходит. Теперь за ними следовала небольшая толпа зевак. Было заметно, что Уилл теперь был полностью вооружен, с саксом и метательным ножом, и массивный длинный лук снова висел у него на плече.
Он услышал шепот людей, следовавших за ним, когда он шел через лагерь. -Я слышал, что чужеземец хочет сразиться с Хасаном за лошадь! - сказал кто-то. И чем больше Уилл думал об этом, тем больше убеждался, что не возражает.
Таг радостно заржал, увидев приближающегося Уилла. Он узнал звук шагов своего хозяина. Хасан оторвался от работы и приветливо улыбнулся. Он сделал приветственный жест арриди Умару.
- Доброе утро, Асейх Умар. - Он посмотрел на Уилла, увидел гнев на лице молодого человека и задумался, что его беспокоит. - Вижу, незнакомец пришел в себя. Это хорошо.
Таг попытался двинуться к своему хозяину, но Хасан удержал его, крепко держа за уздечку. Маленькая лошадка остановилась и выглядела озадаченной. Он пронзительно заржал. Этот звук разрывал сердце Уилла.
-Хасан,- говорил Умар, -это Уилл. Уилл, познакомься с Хассаном ибн Талуком.
Хасан снова сделал вежливый приветственный жест. Уилл ответил сухим легким поклоном. Хасан снова увидел гнев и нахмурился, гадая, что же его вызвало.
-Похоже, ты пришел в себя, Уилл, - сказал он. - Я рад это видеть, - Он задумался, что здесь делает иностранец. В конце концов, Хасан не был виноват в том, что нашел его в пустыне. Он последовал за ними только потому, что лохматая лошадка, которую он нашел несколько дней назад, бросилась вслед за асейхом, когда он выехал на разведку стервятников. Конь, должно быть, почуял запах своего бывшего хозяина, подумал Хасан.
Было очевидно, что маленькая лошадка раньше принадлежала молодому человеку, которого они нашли почти мертвым в пустыне. Но Хасан не испытывал никаких угрызений совести по поводу того, что оставил Тага. Конечно, он понятия не имел, как зовут лошадь. Он переименовал его в "Последний свет дня" в память о том времени, когда нашел его. Искатели хозяев были законом пустыни, и Хасан и все бедуллины видели, как он применялся много раз в прошлом. У него не было причин думать, что Уилл будет оспаривать этот факт.
Теперь он терпеливо ждал, пока незнакомец пытался взять под контроль свой гнев. - Хассан, я хотел бы вернуть свою лошадь, пожалуйста.
Хасан нахмурился. Он посмотрел на Умара, ища совета, но Асейх избегал его взгляда. Он приветливо улыбнулся незнакомцу.
- Но он больше не твой конь. Он мой, - Он снова посмотрел на Умара. - Разве ты не объяснил мне закон, Асейх?
Умар неловко заерзал. - У меня есть. Но незнакомец-это иностранец. В его стране закон иной.
Хасан обдумал эту информацию, затем пожал плечами. - Тогда я рад, что мы не на его земле. Потому что мне нравится эта маленькая лошадка, - Он замялся, увидев несчастное выражение на лице Умара. Он заметил, что рядом с ним стоит Сиелема. У нее была очень жесткая спина и сердитый вид.
-Асейх Умар, - сказал он, - ты хочешь, чтобы я вернул свою лошадь незнакомцу?
Умар долго колебался. Он знал, что молодой человек относится к нему с величайшим уважением. На самом деле он его боготворил. Если бы Умар сказал, что хочет, чтобы он вернул лошадь, Хасан сделал бы это из уважения к своему Асейху. И именно это помешало Умару попросить его об этом. Он знал, что это будет несправедливым использованием его влияния. Лошадь принадлежала Хасану, а Хасан был не из богатой семьи. Пройдут годы, прежде чем он сможет позволить себе другую лошадь.
-Я не буду просить тебя об этом,- сказал он наконец, скрестив руки на груди. Сьелема сердито посмотрела на него, но ничего не сказала.
Хасан снова посмотрел на Уилла. -Мне очень жаль, - сказал он. Он отвернулся, чтобы продолжить свой уход.
-Я заплачу тебе за него!- резко сказал Уилл.
- У тебя есть золото? - спросил он.
Уилл покачал головой. - Сейчас принесу. Даю вам слово.
Хасан снова улыбнулся. Он был вежливым молодым человеком и не хотел быть невежливым, но незнакомец просто не понимал, как это делается.
- Я ничего не могу купить словами, - сказал он. Ему хотелось, чтобы незнакомец перестал быть таким назойливым. Но теперь, оказавшись здесь, Хасан подумал, что вполне может узнать кое-что, что беспокоило его в Последнем Свете Дня.
- А на этой лошади можно ездить? - спросил он с любопытством. Каждый раз, когда он пытался сесть в седло, маленький серый сбросил его. Он был весь в синяках.
Уилл кивнул. - Я могу на нем ездить, -
Хасан подвел Тага вперед и передал уздечку Уиллу. Он хотел посмотреть, возможно ли это.
-Покажи мне, - сказал он. Он смотрел, как Уилл вставил ногу в стремя и легко вскочил в седло. Хасан подождал несколько секунд. Обычно, примерно сейчас, маленькая лошадка превращалась в прыгающего, извивающегося, брыкающегося дьявола. Но он стоял спокойно, навострив уши.
Сидя верхом на буксире, Уилл испытал мгновенное желание пустить его в галоп и просто ускакать. Словно почувствовав это, бедуллинские соплеменники сомкнули вокруг него кольцо, и момент был упущен. Кроме того, подумал он, он понятия не имеет, где находится, у него нет карты, а его Искатель Севера вернулся к палатке Умара. Умар сделал безошибочный жест большим пальцем, и Уилл неохотно спешился. Он вложил уздечку обратно в протянутую руку Хасана.
- Значит, есть какой-то секрет, как на нем ездить, - сказал Хасан. - Вам придется рассказать мне.
Он улыбнулся, желая, чтобы незнакомец просто смирился с неизбежным. Но он увидел отказ в сердитом выражении лица молодого человека.
- Ты никогда на нем не поедешь, - сказал Уилл.
Хасан пожал плечами. Он вопросительно посмотрел на Умара, желая, чтобы тот вмешался и положил конец этой неприятности. -Я найду способ,- уверенно сказал он. В конце концов, он был отличным наездником и конюхом. Он чувствовал, что Уилл принял решение.
-Если ты не позволишь мне заплатить за него, я буду драться за него, - коротко сказал Уилл. Хасан даже отступил на шаг, потрясенный отсутствием вежливости и элементарных хороших манер. На этот раз Умар все-таки вмешался, и по толпе зрителей пробежал гул.
-Драки не будет!- рявкнул он. Он сердито посмотрел на Уилла. – Что ты задумал-отойти на пятьдесят шагов и убить его из своего лука, прежде чем он приблизится? Это не борьба. Это же убийство!
Уилл опустил глаза. Умар был прав. Но его терзала тревога из-за потери лошади. Найти его снова, а потом потерять, как сейчас, было невыносимо. Что-то, сказанное Сьелемой, крутилось у него в голове, просто вне досягаемости сознательной мысли. "Есть способ, - подумал он, - если бы только он мог".…
- Кроме того, если я не смогу на нем ездить, я буду использовать его как вьючного пони. Он достаточно крепкий, - говорил Хасан.
Это стало последней каплей. Мысль о том, что Таг, его умный, любящий, замечательный Таг, будет доживать свои дни в качестве вьючного животного, была слишком тяжела для Уилла. Затем в его сознании отчетливо всплыло предыдущее заявление Сьелемы, и он понял, что есть только один отчаянный выход.
-Я побегу за ним наперегонки, - бросил он вызов. - Я побегу наперегонки с лучшим конем и всадником в лагере.
Теперь в толпе определенно загудел интерес. Умар вскинул голову в ответ на вызов. Как сказала его жена, ни один бедуллин не устоит перед пари. И кроме того, это разрешило бы возникшее неприятное затруднение.
-На каких условиях? - спросил Умар. Уилл быстро подумал, потом глубоко вздохнул и взял себя в руки.
- Если я выиграю, Таг вернется. Если твой человек победит, я открою Хасану секрет, как на нем ездить. И я откажусь от всех прав на него.
Умар обвел взглядом наблюдающий круг лиц. Он видел свет интереса и ожидания в каждом глазу. Это был своего рода вызов, который заставлял кровь Бедуллина биться быстрее. Между зрителями уже велись переговоры о дополнительных ставках. Он оглянулся на Уилла, увидел вызывающее выражение на лице молодого человека, когда тот поставил все на один бросок кости.
-Хасан? - спросил он, и молодой бедуллин энергично закивал.
-Пока я наездник, - сказал он. - А ты позволил мне прокатиться на твоей лошади Песчаной Буре.
Умар кивнул. Хасан был блестящим наездником, а паломинский жеребец Умара Песчаная Буря был далеко не лучшим конем в племени.
-Готово, - сказал он.
Глава 32
- Ты так и не увидел, кто это был? - спросил Холт, когда Гилан доложил. Молодой Рейнджер покачал головой. - Возможно, это был вовсе не человек. Это могло быть маленькое животное.
-Но вы так не думаете? - спросил Холт. На этот раз Гилан помедлил, прежде чем ответить.
-Нет, не знаю, - сказал он наконец. – Я бы подошел поближе, чтобы осмотреть землю, но я не знал, ушел ли он или все еще находится в этом районе, или у него есть друзья. Если бы поднялся какой-нибудь шум, он выдал бы все туалаги. Я подумал, что лучше вернуться сюда и доложить.
- Да. Да, вы были правы, - сказал Холт, нахмурившись. Он посмотрел на Селетен. - Есть предположения, кто может следить за Туалаги? - спросил он.
Вакир пожал плечами. Он обдумывал этот вопрос с тех пор, как Гилан впервые доложил.
- Где-то поблизости может быть вечеринка бедуллинов. Они приходят и уходят, когда им заблагорассудится. Если так, то для них было бы разумно не спускать глаз с врага.
- Они, вероятно, нападут на них? - спросил Холт. На этот раз Вакир ответил более определенно.
- Я так не думаю. Обычно они не ищут неприятностей, а отряд из двухсот туалаги-это слишком много...
-Я и сам думал о том же,- вмешался Холт.
Селетен серьезно кивнула. - Совершенно верно. Но если бы за ними наблюдал бедуллин, то, скорее всего, они просто отошли бы подальше и дали туалаги как можно более широкий проход.
-Как ты думаешь, он тебя видел? - спросил Холт.
Гилан покачал головой. - Я уверена, что нет. Я видел его только потому, что он вдруг пошевелился.
Не было никакой необходимости останавливаться, чтобы спросить Гилана, двигался ли он. Он знал, что его бывший ученик никогда не совершит такой фундаментальной ошибки.
- Возвращаясь, вы, конечно, заметали следы?
-Конечно,- ответил Гилан. - Не волнуйся, Стой, я не оставил никаких следов.
Холт принял решение. - Ладно. Мы можем поспать несколько часов. Мы двинемся дальше, как обычно, когда рассветет. Посмотрим, сможете ли вы немного отдохнуть, ребята.
Селетен и аралуанцы повернулись и направились к своим палаткам. Все они знали, как важно отдыхать столько, сколько позволяет ситуация.
***
К несчастью, хотя Гилан не оставил никаких следов, неизвестный наблюдатель не был столь осторожен и искусен. И по наихудшему стечению обстоятельств тропа, по которой он покинул лагерь Туалаги, вела в четверти километра от лагеря, где провели ночь войска Арриди.
Через час после того, как Селетен повела отряд в путь, разведчики Туалаги, следуя по следам, обнаруженным возле их лагеря, наткнулись на следы, оставленные смешанной группой аралуан-арриди. Они осторожно следовали за ними, пока не показались войска арриди. Затем, сделав широкий поворот, чтобы их самих не заметили, они поспешили назад к своим командирам, чтобы доложить, что вооруженный отряд движется параллельным курсом.
После недолгого совещания половина туалагов отделилась и отстала от остальных, затем двинулась на юго-запад, пока не пересекла след войск Селетен.
В этот момент они ускорили шаг и начали приближаться к ничего не подозревающему Арриди. Хальт и Гилан, ожидая, что если и придут какие-то неприятности, то только с северо-востока, понятия не имели, что сотня конных воинов приближается к ним с юга. Не знали они и того, что ведущий отряд Туалаги начал двигаться быстрее и медленно поворачивать поперек их пути.
Охотники стали добычей.
***
Они остановились в середине дня, как обычно. Именно этот факт дал лидерам Туалаги последнюю возможность захлопнуть ловушку, которую они готовили весь день.
После того, как основная дневная жара прошла, и прежде чем они продолжили свой путь, аралуанцы обсуждали идеи возможной спасательной операции. Под покровом темноты любой из двух рейнджеров сможет пробраться в лагерь незамеченным для туалаги. Проблема возникла, когда дело дошло до того, чтобы вытащить Эрака незамеченным.
-Вот почему они держат его на виду, конечно, - сказала Эванлин. - Если он сбежит, любой, кто посмотрит в ту сторону, увидит, что он исчез.
-К тому же тебе понадобится способ освободить его от верблюдов,- вставил Гораций.
-Может быть, только один, - предположил Свенгал. - Если бы вы могли перерезать цепи на одном, он мог бы выехать на другом из лагеря.
-Будь немного откровенен,- сказал Гилан. – Сочетание скандианца и верблюда не так уж трудно заметить, и последнее, что нам нужно, - это беговая схватка с двумя сотнями туалаги.
Холт сидел в стороне, спокойно слушая, как его друзья выдвигают предложения, а затем отвергают их. Большинство этих мыслей он уже изучил. Но всегда существовал шанс, что случайное замечание может спровоцировать окончательное решение их проблемы. "Не так уж далеко", - уныло подумал он. На данный момент лучшее, на что они могли надеяться, - это продолжать в том же духе. Если они доберутся до колодцев раньше Туалаги, то, возможно, сумеют что – нибудь устроить-что именно, он понятия не имел. Но долгий опыт научил его, что если ждать достаточно долго, рано или поздно может появиться неожиданная возможность.
- Ты молчишь, Стой, - сказал Гораций, поворачиваясь к седобородому Рейнджеру. - У вас есть какие-нибудь... Его голос затих, когда он перевел взгляд с Холма на хребет позади него, примерно в ста пятидесяти метрах.
-Боже мой, - сказал он более настойчивым тоном, - откуда они взялись?
Остальные проследили за его взглядом. Они расположились лагерем в большом углублении в форме блюдца, скрытом от глаз отставших туалаги. Но проблема сокрытия себя от посторонних глаз заключается в том, что другие тоже могут быть скрыты. Селетен, конечно, выставил пикеты за линией хребта. Но позже они увидят тела тех людей, лежащих там, где их убили застрельщики Туалаги.
На мгновение их внимание было приковано к шеренге вооруженных всадников, которые только что материализовались из-за хребта, растянувшись полукругом поперек намеченной линии марша.
Холт тихо выругался и быстро обернулся, чтобы посмотреть назад. Как он и опасался, на вершине холма стояла еще одна шеренга всадников. Они оказались в ловушке между двумя партиями, каждая из которых была по меньшей мере сотней сильных. К этому времени другие тоже увидели врага, и войска арриди бежали и кричали, указывая на две линии всадников, которые поймали их в ловушку. Голос Селетена возвысился над остальными, и мгновение паники прошло, когда он начал выстраивать своих людей в оборонительный круг с их лошадьми внутри. Четверо аралуанцев и Свенгал быстро собрали оружие и двинулись к предводителю арриди.
Селетен горько выругалась. Еще прошлой ночью он хвастался чрезмерной самоуверенностью туалаги, а теперь попал в ту же ловушку. Пустынные налетчики были коварны и непредсказуемы. Он всегда должен был предполагать, что они могут пронюхать о том, что кто-то преследует их. То, что они сделали это благодаря невероятной удаче, было ему неизвестно. Даже если бы он знал, это ничего бы не изменило. Хороший лидер должен планировать неудачу.
Когда Холт и остальные присоединились к нему, он коротко кивнул.
Он знал, что нет смысла в взаимных обвинениях. Теперь все, что они могли сделать, - это создать наилучшую защиту. - Ты сражаешься с ними пешком? - спросил Холт.
Арриди кивнул. - Нет смысла садиться и пытаться атаковать их. Нас слишком мало.
-И ты будешь подниматься в гору, - заметил Гораций. - Все преимущества будут на их стороне. Пусть они придут к нам.
Селетен взглянула на него с некоторым удивлением. Для такого молодого человека Гораций быстро оценил тактическую ситуацию. Он знал, что большинство молодых солдат Селетена предпочли бы атаковать врага. Гораций заметил этот взгляд, догадался, что за ним скрывается, и пожал плечами. У него были хорошие учителя. Он выхватил меч из ножен, лезвие с шипением выскочило из ножен.
Свенгал оглядывал кольцо воинов арриди. Их щиты были сомкнуты вместе, и каждый был вооружен одним из тонких копий, которыми они обычно пользовались верхом. Кроме того, каждый носил изогнутую саблю для работы в ближнем бою.
-Стена щитов,- одобрительно сказал он. - Хорошая работа.
Это была стандартная скандийская тактика боя, и он сразу почувствовал себя как дома. Он экспериментально взмахнул своим массивным боевым топором, огромный, тяжелый клинок издал густой свистящий звук, когда он прошел по воздуху. А сейчас он отойдет. Но как только в стене появится брешь, он ее заполнит. Любой туалагский воин, планирующий прорваться, будет иметь неприятный сюрприз, ожидающий его.
Гораций посмотрел на него и прочел его мысли. -Я присоединюсь к вам, - тихо сказал он, встав плечом к плечу с похожим на медведя северянином. Свенгал ухмыльнулся.
- С нами двумя мы могли бы отправить остальных ребят домой, - сказал он.
Гилан и Хальт тоже стояли бок о бок, но в центре кольца, образованного стеной щитов. Эванлин смотрела на них, ее сердце нервно колотилось в груди. Все они казались такими спокойными. Она была уверена, что у нее дрожат руки. На мгновение она подумала о том, чтобы достать свою пращу оттуда, где она была спрятана, но поняла, что длинные луки двух рейнджеров обеспечат более чем достаточную огневую мощь на дальнем расстоянии. Вместо этого она взяла у Селетен запасной щит и вытащила саблю из ножен. "Пока нет нужды его рисовать", - подумала она. Она нервно сглотнула.
Холт увидел ее и тихо позвал.
-Эванлин, иди сюда с нами. - когда она подошла, чтобы встать рядом с Рейнджерами, он указал на гребень позади них. - Мы с Гиланом сосредоточим огонь на фронте. Следи за туалаги позади нас. Когда они приблизятся на пятьдесят метров, дайте нам знать, и мы поменяемся местами.
-Да, стой,- сказала она. Во рту у нее пересохло, и она не решилась сказать больше.
Гилан улыбнулся ей. -Убедись, что мы тебя слышим, - сказал он. - Там будет много криков.
Он был таким расслабленным и спокойным, подумала она. Его небрежные манеры помогли успокоить бабочек, которые роились в ее животе.
Теперь к ним подошла Селетен. - Сначала они попробуют легкий путь,- сказал он. -Тотальная атака, чтобы посмотреть, смогут ли они прорвать наши позиции.
- Может оказаться не так просто, как они думают, - ответил Гилан, проверяя натягивание лука. Селетен мгновение смотрела на него. Скоро, подумал он, он увидит, как хорошо эти два замаскированных иностранца умеют стрелять. У него было чувство, что он не будет разочарован.
- Могу я предложить вам поставить четырех человек рядом со Свенгалом и Горацием? - спросил Холт. - Используйте их как резерв для любого места, где линия разорвана.
-Хорошая мысль,- ответила Селетен. Возможно, их было четверо против одного, но он подозревал, что у туалаги вот - вот пойдет кровь из носа. Он назвал четыре имени, и люди, которых он выбрал, выскочили из стены щитов и поспешили туда, где он стоял. Пока Свенгал отдавал приказы четверым, остальные заделали бреши на том месте, где они были.
- Просто скажи им, чтобы они дали мне немного места для локтей, - сказал Свенгал. Эванлин заметила, что он ухмыляется. Наконец-то, после жары, песка и ноющих мышц, Свенгал решил заняться тем, что ему действительно нравилось. Она поймала себя на том, что улыбается при этой мысли.
Холт заметил, что ее губы слегка дрогнули. Хорошая девочка, подумал он.
Они услышали звон упряжи еще до того, как заметили какое-либо движение. Затем две шеренги всадников двинулись вперед.
-Вот они идут, - тихо сказал Гораций.
Глава 33
- Здесь мы повернем назад,- сказал Уилл Таг. Высокий шест был вбит в землю, чтобы отметить это место. Маленькая лошадка с интересом изучала маркер.
Уилл обернулся и посмотрел на оазис. Он уже скрылся из виду, скрытый волнистой почвой, но он знал, что до него четыре километра. Четыре километра туда, четыре обратно. Всего восемь. Он пробовал двенадцать, потом десять. В конце концов ему пришлось довольствоваться восьмикилометровым ипподромом. Он надеялся, что это будет достаточно далеко для выносливости и выносливости Тага, чтобы утвердиться над Песчаной Бурей. Он знал, что это будет очень близко.
Лошадь Арриди определенно была быстрее на коротком расстоянии. На первый километр или два он оставит Тага позади. Но затем конь Рейнджера начинал наматывать его, когда жеребец Арриди начинал замедляться, и Буксир поддерживал его скорость.
- Мы выиграем на задней ноге,- сказал Уилл Таг. Он решил пройтись с лошадью по дорожке, чтобы познакомиться с ней поближе и дать им обоим возможность обнаружить скрытые ямы или неровности, которые могли бы их сбить.
Таг покачал головой и тихо заржал, в такие моменты Уилл никогда не был полностью уверен, что лошадь просто реагирует на звук голоса своего хозяина. Часто казалось, что он понимает каждое слово Уилла и соглашается или не соглашается.
"Или мы потеряем его на задней ноге", - подумал Уилл. Но он не произнес эту мысль вслух, опасаясь, что она вызовет у Тага негативные мысли. Он надеялся, что вторые четыре километра дадут Таг шанс наверстать упущенное на первой половине дистанции. Затем, когда они поравняются с конем и всадником арриди, начнется новое состязание.
Такие лошади, как Таг и Песчаная Буря, терпеть не могли проигрывать, терпеть не могли, когда их опережала другая лошадь. Когда Буксир поравнялся с Песчаной Бурей, Уилл понял, что лошадь Арриди будет копать глубже, чтобы приложить больше усилий – поставить маленького иностранца на место. Таг тем временем будет напрягать все силы, чтобы обогнать лошадь Арриди. Затем двум всадникам предстояло решить, в каком месте они должны позволить лошадям получить свои головы.
Слишком рано, и энергия и скорость иссякнут еще до финиша. Слишком поздно, и не будет времени догнать. Каждый всадник сделает все возможное, чтобы заставить противника ехать слишком рано. Момент должен быть как раз подходящим, иначе результатом будет неудача. Уилл задумчиво нахмурился. Он наблюдал, как Хасан прогнал Песчаную Бурю. Но он был уверен, что всадник арриди что-то скрывает.
Когда они возвращались к оазису, голова Тага ударила его в плечо, заставив пошатнуться.
"Перестань волноваться", - казалось, говорила лошадь. Я знаю, что делаю, даже если ты не знаешь.
-Только не уходи слишком рано, вот и все, - предупредил его Уилл. И снова Таг презрительно покачал головой.
Они медленно вернулись в оазис. В отличие от Хасана, Уиллу не было нужды знакомиться с маленькими особенностями своего скакуна. Они с Таг знали друг друга вдоль и поперек. Любопытная толпа бедуллинов наблюдала за ними, когда они вошли в лагерь. Было раннее утро, и гонка была назначена на конец того же дня, когда прошла вся дневная жара.
Он знал, что на скачках было много ставок. Невозможно было не слышать разговоров в лагере, хотя он и старался казаться равнодушным к таким вещам. Он также знал, что большая часть ставок не была связана с реальным исходом гонки. Речь шла о перевесе, с которым победит Песчаная Буря. Бедуллины были знакомы с прекрасно сложенным жеребцом арриди, на котором должен был ехать Хасан. Казалось, никто из них не давал лохматому маленькому бочкообразному коню с севера ни малейшего шанса на победу.
Несмотря на то, что Уилл искренне верил в Тага, столкнувшись с таким всеобщим недоверием, ему было трудно сохранять бодрость духа. И все же он должен был верить, что они могут победить – что они победят. Перспектива проигрыша была слишком ужасна, чтобы думать о ней. Он был слишком импульсивен, чтобы рисковать потерять Тага таким образом. Тем не менее, снова и снова в течение дня, когда он ломал голову над тем, что еще он мог бы сделать, он не находил ответа. Если он хочет вернуть Тага, ему придется рискнуть потерять его.
Эта мысль мучила его в течение долгих, тяжелых часов в середине дня. Затем, когда солнце начало клониться к закату, а тени от пальм простирались все дальше и дальше, пришло время.
Его лицо было мрачным и застывшим, когда он вел Тага через оазис к стартовой линии. Хасан ждал, сидя верхом на прекрасном паломино, у линии, выдолбленной в песке. Как и Уилл, который сбросил свой плащ для гонки, он был одет в рубашку, брюки и сапоги, а также в хеффию. Головной убор защитит лица гонщиков от летящего песка и пыли во время гонки. Он кивнул в знак приветствия, когда Уилл и Таг двинулись к стартовой линии. Уилл кивнул в ответ. Он не произнес ни слова. Он не мог заставить себя пожелать Хасану удачи. Он не хотел, чтобы Хасану не повезло. Если Хасану удастся свалиться с Песчаной Бури на первых пятидесяти метрах и сломать ногу, Уилл нисколько не будет возражать. И все же, глядя на мягкое сиденье бедуллинского юноши на лошади, на то, как Песчаная Буря нервно двигалась, слегка гарцуя, навострив уши в предвкушении предстоящего состязания, это казалось маловероятным. Хасан словно приклеился к седлу, неотъемлемой части лошади.
Уилл вставил ногу в стремя и вскочил верхом на Буксира.
-Вот оно, мальчик, - прошептал он. Конь вскинул голову. Уилл провел одним концом хеффии по лицу, а другим накрутил ее, чтобы удержать на месте. Теперь сквозь узкую щель виднелись только глаза. Остальная часть его лица была закрыта. Рядом с ним то же самое сделал Хасан.
Песчаная буря нетерпеливо рыла землю, поднимая маленькие облачка пыли. Рядом с ним флегматично стоял Таг, твердо упершись всеми четырьмя ногами. Разница между двумя лошадьми была слишком очевидна: одна гарцующая, энергичная и легконогая, с холеной до блеска шерстью; другая крепкая, бочкообразная и лохматая. Все больше денег переходило из рук в руки по мере того, как делались ставки в последнюю минуту.
-Всадники, вы готовы? - Умар шагнул вперед, как он их назвал.
Хасан махнул рукой. -Готов, Асейх!- крикнул он. Бедуллин радостно закричал и помахал наблюдающей толпе.
-Готов, - сказал Уилл. Его голос был приглушен за спиной хеффии, и ему пришлось выдавить это слово через горло, сдавленное тревогой. На этот раз радости не было. Насколько он знал, никто не ставил на него – только расстояние, на которое он проиграет.
И вряд ли они собирались радоваться этому.
- Двигайтесь к линии. Но помните, если вы пересечете его до сигнала старта, вам придется повернуть и вернуться, чтобы пересечь его снова.
Хасан подтолкнул Песчаную Бурю вперед, прижимая его боком. Это был сложный момент для него. Конь взволнованно гарцевал, и ему пришлось отойти на метр или два отлинии, чтобы не пересечь ее раньше времени. Уилл подтолкнул Тага локтем, и маленькая лошадка тихо двинулась к линии.
-Подожди, мальчик, - тихо сказал Уилл. Уши Тага дернулись в ответ, и он остановился, его передние копыта были всего в нескольких сантиметрах от линии. Один из бедуллинов, которому было поручено следить за линией старта, присел на корточки и пристально вгляделся в копыта лошади, затем выпрямился, поняв, что Таг не нарушает правил. Но он не сводил глаз с лески и ног Тага. Увидев это, Уилл коснулся Тага носком ботинка.
-Назад, парень, - сказал он. Он не хотел рисковать тем, что судья может быть слишком нетерпелив, чтобы наказать его. Таг послушно отступил на шаг. Некоторые из бедуллинов задумчиво нахмурились. Лошадь была хорошо натренирована. Есть ли еще что-то, о чем они должны знать?
- Между всадниками не будет никаких помех. Если один из вас будет мешать другому, он автоматически проиграет.
Два всадника, теперь сосредоточенные на пути, который простирался перед ними через пустыню, кивнули в знак согласия. Вдоль трассы были расставлены маршалы, чтобы убедиться, что ни один из них не обманул.
- Поезжай прямо к отметке, обогни ее и возвращайся обратно. Линия старта-это и линия финиша, - сказал Умар. На этот раз ни один из всадников не кивнул. Они знали курс. Оба прошли через это в течение дня.
- Стартовым сигналом будет гудок Тарлка. Как только услышите, можете начинать.
Тарик, старейшина племени, выступил вперед с большим медным рогом. Он помахал им так, чтобы они оба могли его видеть. Ранее в тот же день Уилла познакомили с звуками рога.
-В твоих руках, Тарик, и в Божьей воле, - нараспев произнес Умар. Это было официальное уведомление о том, что следующим звуком будет гудок стартера. В толпе воцарилось выжидательное молчание. Где-то ребенок начал задавать вопрос. Умар сердито огляделся, и мать быстро заставила своего отпрыска замолчать. Умар жестом подозвал Тарика, и тот поднес к губам большой рог с раструбом.
Уилл напряженно наблюдал за ним. Он увидел, как грудь Бедуллина вздулась, когда он сделал глубокий вдох. Он знал, что рядом и чуть позади него, как ястреб, будет наблюдать Хасан.
Он крепче сжал поводья, заставляя себя расслабить ноги вокруг тела Тага. Он не хотел посылать какой-либо нечаянный сигнал лошади, прежде чем придет время.
Сейчас же!
Рог издал металлический баритон, и он сжал коленями Туг. Смутно он услышал, как Хасан закричал: "Яаа! пока он подгонял Песчаную Бурю вперед. Толпа взревела одним громким голосом. Затем звук резко оборвался.
Таг стрелой вылетел из своей неподвижной позы, перескочив с места на место на полном скаку за несколько метров. Песчаная Буря, возбужденная и гарцующая, осталась позади, изгибаясь и вскидывая голову на первые несколько шагов. Затем Хасан ударил пятками в бока паломино, и тот галопом помчался за Буксиром.
Толпа, на мгновение замолчавшая из-за невероятного ускорения Буксира с места, снова начала кричать, призывая Хасана и Песчаную Бурю сбить его.
Даже Уилл, который знал о феноменальной способности Тага ускоряться, был немного удивлен тем, что они уже установили лидерство. Он знал, что Песчаная буря скоро их перестроит. Как только он был в шаге, Арриди определенно был быстрее, чем Буксир на километр или два. Но теперь он надеялся, что шок от того, что его оставили позади на старте, заставит Хасана перегнуть палку, израсходовав часть драгоценных запасов энергии, которые станут столь важными в последние несколько километров.
Позади себя он смутно слышал крики соплеменников. Ближе он услышал раскатистый грохот копыт Песчаной Бури по каменистой земле. Уши Тага стояли торчком, а ноги взбивались, выбрасывая в воздух шлейф песка и пыли.
Уилл коснулся его шеи.
- Успокойся, мальчик. Шагай себе.
Голова Тага слегка дернулась в ответ. Не слишком сильно, потому что он не хотел потерять шаг или равновесие. Уилл почувствовал, что ему стало немного легче, и кивнул. Копыта Песчаной Бури теперь были ближе. "Конь Арриди быстр, как молния", - подумал он.
Хасан, стоявший в нескольких метрах позади них, забеспокоился. Он понятия не имел, насколько быстрым будет чужеземный конь. Очертания и конфигурация коня не выдавали его поразительной скорости. И даже теперь, когда Песчаная Буря набирала силу, он делал это гораздо медленнее, чем хотелось бы Хасану. Он заставил лошадь дать еще немного и вздохнул с облегчением, когда поравнялся с иностранцем и лохматым маленьким серым. Другой всадник не повернул головы, чтобы посмотреть на них, но Хасан заметил, как глаза лошади закатились, когда они поравнялись с ними.
Быстрые лошади терпеть не могут, когда их ведут наперегонки. И это определенно была быстрая лошадь – не такая быстрая, как Песчаная Буря, но быстрее, чем он ожидал. По опыту Хасана, как только лошадь обнаруживала, что ее догоняет и ведет другая, она часто сдавалась – или перегибалась, отчаянно пытаясь вернуть себе лидерство. Хасан понял, что пришло время доказать превосходство своего коня. Он щелкнул поводьями по шее Песчаной Бури, и паломино набрал еще несколько метров скорости. Он рванулся вперед, прочь от Тага.
Уилл почувствовал, что Таг начинает отвечать, и впервые на своей памяти крепко придержал его поводьями. Таг сердито фыркнул. Он хотел показать этой роскошной лошади Арриди, что такое скачки. Но он повиновался прикосновению Уилла и подавил в себе инстинктивное желание выложиться по полной.
-Еще нет, мальчик, - услышал он голос Уилла. - Еще далеко идти.
Они пронеслись мимо двухкилометровой отметки, слыша на ходу радостные возгласы маршалов. Все приветствовали Песчаную Бурю, которая теперь вела Буксир почти на сорок метров. Лошадь Арриди бежала прекрасно, мрачно подумал Уилл, с длинным, мощным шагом и идеальным ритмом. Сорока метров вполне достаточно, подумал он. Он подал Таг знак, чтобы тот немного ускорил шаг, и тот ответил. Уилл почувствовал прилив нежности к лошади под ним. Он знал, что Таг будет бегать так весь день. Он подумал, может ли Песчаная Буря сделать то же самое.
Он прикинул, что они поднялись на пять-десять метров, когда Хасан и Песчаная Буря обогнули отметку на полпути. Удобно устроившись впереди, Хасан немного сбавил шаг, зная, что теперь его лучшая скорость осталась позади.
Он помахал рукой, когда они проходили мимо другого всадника и лошади. Ответа от Уилла не последовало, и Хасан ухмыльнулся за своей хеффией. Он бы тоже не помахал, если бы проиграл, подумал он.
На полпути копыта Тага застучали по каменистой земле, слегка заскользив, когда они повернули и двинулись вслед за Песчаной Бурей. Они набрали небольшое расстояние, когда Песчаная Буря повернула, и снова потеряли его, когда последовали ее примеру. Теперь между ними было не больше тридцати метров.
- Вперед, Таг! - крикнул Уилл, и конь, глубоко вонзившись в свои резервы силы, выносливости и мужества, ускорился под ним. Уилл видел Песчаную Бурю сквозь облако пыли и песка, которое он поднимал – подходящее название, мрачно подумал он. Бока паломино были покрыты испариной, а бока вздымались от напряжения. Медленно Таг сократил расстояние до лошади Арриди. Оставалось пройти два километра, и он двинулся рядом, две лошади ныряли бок о бок, каждая голова попеременно брала на себя инициативу, теряла ее, снова брала, пока они мчались шаг за шагом, ни одна не догоняла другую.
Уилл знал, что настанет момент, когда настанет время последнего спринта. И лошади, и всадники знали об этом. Это был вопрос идеального времени. Слишком рано, и лошадь выдохнется еще до финиша. Слишком поздно, и гонка будет проиграна.
Лошади, стоя бок о бок, смотрели друг на друга, их глаза закатились, белки показались, так что каждый мог видеть врага. Затем Таг рванулся вперед, и Уилл не мог остановить его – сделать это сейчас означало бы потерять скорость, а Таг бросил кости за них, чувствуя момент. Он двигался на длину шеи, затем на длину тела, опережая Песчаную Бурю, двигаясь быстрее, чем Уилл когда-либо мог припомнить. Стук лошадиных копыт заполнил его сознание. Затем он услышал, как Хасан ободряюще кричит Песчаной Буре, и, слегка повернув голову, увидел, как лошадь арриди начала набирать высоту. Невероятно, но он снова перестраивал буксир.
Потом Таг запнулся.
Это было малейшее нарушение ритма и темпа, но Уилл почувствовал это и понял, что все кончено. Песчаная Буря тоже это заметила и рванулась вперед, на метр... два... пять... комья грязи и песка полетели Уиллу в лицо, обжигая небольшой участок кожи вокруг глаз, заставляя его стиснуть зубы и почти зажмуриться.
Оставалось пройти триста метров, а Песчаная Буря была в пятнадцати метрах впереди. Слезы застилали Уиллу глаза, когда он понял, что проиграл скачку – и свою лошадь.
Он знал, что может попросить Тага о большем. Он мог бы уговорить его попытаться догнать. И он знал, что маленькая лошадка будет реагировать, пока усилие не убьет его. Таг уже ударился о стену. Скорость Песчаной Бури была слишком велика. Раннее лидерство, которое она дала ему, было слишком велико. Он был в двадцати метрах впереди них.
И тут он запнулся.
Уилл заметил легкую шаткость в его походке, потерю ритма, замедление ослепительной скорости. "Если бы только они подождали", - с горечью подумал он. Таг был слишком нетерпелив. Но теперь двадцатиметрового отрыва будет достаточно, чтобы измученная Песчаная Буря пересекла финишную черту впереди своего столь же измученного противника.
Едва он успел подумать об этом, как почувствовал, как под ним ускорился рывок.
Вся сила, вся уверенность, все равновесие вернулись в его походку, когда он перешел на другой уровень исполнения, уровень, которого Уилл никогда раньше не видел. Таг вытянулся и зашатался в Песчаной буре, как будто более высокая лошадь стояла на месте. Изумленный Уилл низко склонился над шеей Тага, не более чем пассажир. Он понял, что никогда не имел представления о том, как быстро может бежать Таг. Казалось, верхнего предела нет. Таг просто побежит так быстро, как того потребует ситуация.
Он понял, что Таг контролировал гонку, делая вид, что спотыкается, когда он делал это, чтобы спровоцировать Песчаную Бурю на последний рывок. Потеря шага и равновесия была обманом, и Песчаная Буря проглотила наживку, ускоряясь и истощая его последние резервы всего на тридцать метров раньше, чем следовало. Таков был разрыв между ними, когда Таг взлетел над финишной чертой.
Уилл уже спешился и обнимал маленькую лошадку за шею, когда Песчаная Буря, теперь уже перешедшая на легкий галоп, потная и продуваемая ветром, устало перевалилась через линию позади него. И теперь Бедуллин действительно болел за чужую лошадь. Потому что они любили хороших лошадей и поняли, что только что видели одну из лучших. И кроме того, поскольку ни одна из ставок не была основана на выигрыше Тага, никто не проиграл деньги кому – либо еще-хотя те, кто ставил на тридцатиметровую маржу, испытывали искушение потребовать свой выигрыш.
Умар взял поводья Песчаной Бури, когда Хасан соскользнул с седла. Прежде чем молодой человек успел заговорить, Асейх хлопнул его по плечу.
-Вы сделали все, что могли, - сказал он. -Хорошая гонка.
Другие повторили его слова, когда Хасан протиснулся сквозь толпу, чтобы протянуть Уиллу руку. Он восхищенно покачал головой.
-Я никогда не собирался побеждать, не так ли? - спросил он. -Ты и сам это знал.
Уилл, широко улыбаясь, пожал ему руку. -Вообще-то я этого не знал, - сказал он. - Он мотнул головой в сторону Тага. -Он так и сделал.
Глава 34
Холт прикинул, что по склону к ним спускается человек тридцать. -Они тоже идут с этой стороны,- сказала Эванлин позади него. Быстрый взгляд через плечо показал, что такое же количество всадников несется за ними, разворачиваясь веером, чтобы окружить ожидающие войска арриди. Стой снова лицом вперед. Он и Гилан воспользовались моментом, чтобы прочесть приближающуюся скорость всадников. Затем они двинулись как один.
- Сейчас, - тихо сказал Холт, и они оба вытащили оружие и выстрелили один раз, потом два, потом три и четыре раза, каждый раз снижая высоту, чтобы компенсировать быстро уменьшающуюся дальность. После четырех сокрушительных залпов из двух стрел Эванлин крикнула им вслед::
-Пятьдесят метров сзади!
Два лучника развернулись на сто восемьдесят градусов и послали еще больше стрел в атакующих туалаги позади них. Уже с полдюжины лошадей без всадников бешено мчались вперед, а их всадники лежали скомканными кучами на песке позади них. Теперь еще пятеро присоединились к ним из задней группы, прежде чем они подошли так близко к стене щитов, что Остановились и Гилану пришлось прекратить огонь. Эванлин поразилась высокой точности двух Рейнджеров. Одиннадцать вражеских солдат вышли из боя в считанные секунды! Это был уровень истощения, который ни один командир не мог надеяться поддерживать долго.
Теперь настала очередь ожидающих людей в стене щитов, когда всадники врезались в нее.
Но лишь немногие из лошадей вступали в прямой, лобовой контакт. Ощетинившаяся ограда из копий, их заостренные наконечники блестели на солнце, заставляя большинство из них в последний момент отклоняться в сторону, несмотря на то, что их всадники подгоняли и хлестали их, чтобы они продолжали свою головную атаку. Всадники быстро потеряли инерцию и оказались в невыгодном положении, когда длинные копья Арриди устремились на них. Большинство из них спешились, оставив своих лошадей с товарищами, подготовленными для выполнения задания, и вступили в бой пешком. Битва превратилась в рукопашную схватку, в которой кривые мечи поднимались и опускались, рубили и кололи вдоль линии. Падая, люди кричали от боли с обеих сторон. Затем снова закричали, когда товарищи и враги растоптали их, пытаясь добраться до врага.
Хорас внимательно осмотрел стену щитов, прищурив глаза в поисках первого слабого места, где туалаги могли бы прорваться. На левом фланге солдат арриди поскользнулся и был убит одним из туалаги, который мгновенно двинулся в брешь в линии, дико рубя налево и направо, расширяя брешь так, что двое его товарищей прорвались внутрь, и линия начала выпирать внутрь.
Гораций глубоко вздохнул и повернулся к четверым солдатам. Однако прежде чем он успел что-либо предпринять, рядом с ним раздался бычий рев, и Свенгал бросился вперед, громадный топор со свистом описал круг над его головой. Понимая, что он только встанет на пути скандианца, если тот присоединится к нему, Гораций расслабился и жестом приказал всем четверым тоже стоять.
Свенгал ударил туалаги, который прорвался, как таран. Он ударил их своим щитом и, несмотря на давление людей позади них, толкающих их вперед, отбросил их назад, потеряв равновесие и пошатываясь. Затем он начал бросать их направо и налево размашистыми ударами топора, прежде чем они успели прийти в себя.
Почти сразу же, как он появился, пролом в стене был восстановлен, и линия сомкнулась. Свенгал вернулся к тому месту, где его ждал Гораций.
-Дай мне знать, когда тебе понадобится помощь, - мягко сказал молодой воин. Свенгал сердито посмотрел на него. В его глазах появился опасный огонек.-Вряд ли, - коротко ответил он. Затем он снова ушел, когда туалаги угрожали прорваться в другом месте, ударив по ним щитом и топором, оттесняя их назад, топча того, кто попал под его атаку. Но на этот раз у Горация не было времени смотреть. Он был нужен в другом опасном месте, и он повел своих четырех людей клином, направляясь к тому месту, где группа туалаги прорвалась внутрь стены. Когда Гораций приблизился, один из них упал со стрелой в груди. Затем Гораций и его люди набросились на них, оттесняя назад.
Не было времени на причудливое фехтование. Это был толчок, и удар, и еще раз удар, и парирование щитом, и удар, и удар, и удар! Удивительная ловкость Горация сослужила ему хорошую службу, когда он обрушил на туалаги дождь ударов с ошеломляющей скоростью и силой, заставляя их отступать в растущей панике.
Это была паника, которая распространилась среди нападавших, и они начали отступать от стены щитов – сначала по одному и по двое, затем большими группами. Они подхватили лошадей, вскочили в седла и побежали вверх по склону, преследуемые торжествующими насмешками и свистом защитников.
Гилан поднял лук и вопросительно посмотрел на Холта, который покачал головой.
-Побереги свои стрелы, - сказал он. - Они нам еще понадобятся.
- Не могу сказать, что мне нравится идея стрелять людям в спину, - согласился Гилан. Он вернул стрелу в колчан.
Селетен приближалась к ним. Его белая верхняя туника была разорвана и испачкана кровью и грязью. Он чистил лезвие своего меча, когда подошел.
-Им было больно, - сказал он. - Вы хорошо стреляли, - добавил он, кивая в знак признательности двум рейнджерам. Он знал, что их скорострельная стрельба привела в замешательство атакующие войска.
- Сомневаюсь, что они предпримут еще одну лобовую атаку, - сказал Холт, и Вакир согласно кивнул. Он указал на край холма, где группа из трех всадников наблюдала, осыпая бранью отступающие войска, когда они проезжали мимо. В какой-то момент самый высокий из троих наклонился в седле и ударил отступающего солдата хлыстом.
- Если я не ошибаюсь, это Юсал Макали. Он один из их наиболее способных военачальников. Он хитер и жесток, и он не идиот. Он только что видел, во что обойдется ему лобовая атака. Теперь посмотрим, что он предпримет дальше.
- Нам это тоже дорого обошлось, - тихо сказал Гилан, кивая туда, где солдаты арриди ухаживали за ранеными. Их было слишком много, чтобы чувствовать себя комфортно. Туалаги, возможно, потеряли людей в атаке, но по крайней мере десять солдат арриди лежали убитыми или ранеными.
Свенгал и Гораций подошли к ним. Оба чистили оружие, как и Селетен. Лицо Свенгала все еще было красным от боевой ярости, глаза все еще были дикими.
- чего они ждут? - спросил он громче, чем требовали обстоятельства. - Почему бы им не заняться этим?
Холт посмотрел на него с беспокойством. -Успокойся, Свенгал,- предупредил он. Он видел, что скандианец, расстроенный неделями бездействия, был близок к бешеной ярости, которая могла поразить скандианца в пылу битвы. - Скорее всего, они больше не нападут. Ты стоил им слишком многих жертв. Хорошая работа, Хорас, - добавил он в сторону. Он видел сокрушительную контратаку молодого человека. Гораций кивнул. Теперь его меч был чист, и он вложил его в ножны.
- Как ты думаешь, что они будут делать дальше, Стой? - спросил он.
Прежде чем ответить, Рейнджер, прищурившись, посмотрел на солнце, которое теперь находилось почти прямо над ними.
- Я думаю, они подождут, пока жара и жажда сделают за них свою работу, - сказал он. - Я бы на их месте так и поступил.
Он был прав. Остаток дня прошел без дальнейших атак со стороны туалаги. Вместо этого аралуанцы и их товарищи-арриди изнемогали под палящим солнцем.
Запасы воды у них были на исходе. Рассчитывая в тот же день добраться до колодцев Хор-Абаш, Селетен ослабил свою обычно строгую водную дисциплину. Теперь он прикинул, что при строгом нормировании воды им хватит еще на два дня.
Туалаги, конечно, могли послать всадников за водой, в которой они нуждались. Все, что от них требовалось, - это следить за маленьким лагерем посреди впадины. Опасаясь точности, проявленной двумя лучниками среди врагов, они держались ниже гребня. Но время от времени их можно было мельком увидеть, когда сменялась вахта и сменялись часовые. Холт не сомневался, что их низкие черные палатки были разбиты сразу за гребнем.
С наступлением темноты Селетен собрал своих людей, сократив периметр, чтобы половина его войска могла спать. По крайней мере, такова была идея. Через час после наступления темноты начались быстрые, стремительные атаки.
Там никогда не было больше дюжины туалаги. Но они с воплями поднимутся из пустыни, подобравшись на расстояние броска камня от лагеря. Затем они ворвутся на стену щитов, убив человека здесь, потеряв одного из своих там, а затем отступят, унося с собой раненых. Это были приступы раздражения, в чистом виде. Но всю ночь они держали весь лагерь арриди начеку, не давая им отдохнуть.
Несмотря на то, что атаки были ложными, каждый из них должен был быть отражен как Остановка, и другие никогда не знали, когда может произойти настоящая атака в силе.
Результатом стала нервная, бессонная ночь для войск Арриди, прерываемая краткими моментами насилия и внезапного ужаса.
В свете рассвета Холт перевел мутные, покрасневшие глаза на линию хребта. Он мог видеть случайные движения там, но ничего, что представляло бы ему стоящую цель. Арриди потеряли четырех человек убитыми в первой массовой атаке, и еще двое умерли от ран за ночь. Было еще несколько раненых, и большинству из них требовалась вода, которой теперь не хватало. Селетен неохотно приказал своим санитарам уменьшить количество воды, которую получали раненые. Это было трудное решение. Вода была единственным утешением в пустыне.
Он навещал раненых, когда его окликнул Холт. Над гребнем холма развевался белый флаг.
-Они хотят вести переговоры, - сказал Холт.
***
Высокий всадник, в котором Селетен опознала Юсала Макали, скакал вниз по склону в сопровождении всадника с белым флагом. Селетен с таким же флагом в руках прошел через строй воинов арриди и направился им навстречу.
- Юсал знает, что я буду уважать флаг перемирия. И все же он проигнорировал бы это в любой момент, если бы это его устраивало, - с горечью произнес Селетен. - Хотел бы я попросить вас просто пристрелить его, когда он подъедет.
Холт пожал плечами. - Конечно, мы могли бы это сделать, но это не решит проблему, что мы в ловушке и в меньшинстве. И у нас может не быть другого шанса договориться.
Они остановились в полудюжине метров от двух всадников. Юсал спрыгнул с седла и двинулся им навстречу.
Он был выше среднего арриди или Туалаги, заметил Холт, стоя на добрую голову выше самого Холта и на несколько сантиметров выше Селетен. На нем были белые развевающиеся одежды и хеффия. Белый цвет был вполне уместен в палящем зное пустыни. Но если одежды Селетен были белыми, то у Юсала-темно-синими. И в то время как арриди обматывали концы головного убора вокруг его лица для защиты, туалаги оставляли его свободно струящимся. Но нижняя половина его лица была скрыта темно-синей, похожей на маску вуалью. Холт слышал, как арриди называли своих врагов "Завуалированными, Забытыми Богом". Теперь он понял намек.
Кожа Юсала, видневшаяся над маской, была темно – коричневой- выжженной годами пустынного солнца и ветра. Хотя маска закрывала нижнюю часть его лица, было очевидно, что нос был выпуклым и изогнутым, как клюв хищной птицы. Глубоко посаженные глаза под густыми и густыми бровями были прикрыты веками. Они были темно-коричневыми, почти черными. Они были единственной чертой, которую Холт мог разглядеть, но он знал, что снова узнает Юсала, если увидит его без вуали. Глаза были холодными, черными и безжалостными. В них не было и следа милосердия или теплоты. Это были глаза убийцы.
-Итак, Вакир Селей эль-тен, - сказал Юсал, - почему ты преследуешь меня?
Голос был слегка приглушен вуалью. Но оно было жестким и недружелюбным, как и глаза. "Вот тебе и шутки", - подумал Холт.
Селетен была в равной степени права. -Ты убил двадцать моих людей. И с тобой пленник. Он нам нужен
, - пожал плечами Юсал. Движение было презрительным. -Тогда иди и возьми его, - бросил он вызов. На мгновение воцарилась тишина. Затем он добавил: - Ты в плохом положении, Селей эл'тен. Вы окружены. Вы в меньшинстве, и у вас кончается вода.
Последний. конечно, это была лишь догадка. Юсал понятия не имел, как мало у них воды, и Селетен не собиралась сообщать ему об этом.
- У нас много воды, - спокойно сказал он, и Юсал снова пожал плечами. Заявления Селетен мало что значили для него.
- Как скажете. Дело в том, что в конце концов ты иссякнешь, а я смогу послать за водой, сколько мне понадобится. Я могу позволить себе подождать, пока жажда и жара начнут убивать ваших людей. Ты не можешь.
Он оглянулся на склон, окружавший их со всех сторон.
- Вы можете напасть на нас, если хотите. Но дорога идет в гору, и мы превосходим вас числом четыре к одному. Есть только один способ покончить с такой атакой.
- Мы можем вас удивить, - сказал Холт, и темные, прикрытые веками глаза повернулись к нему, изучая, сверля. Холт понял, что этот пристальный взгляд и сопровождавшее его молчание были предназначены для того, чтобы вывести его из себя. Он со скучающим видом приподнял одну бровь.
-Вы один из лучников, не так ли? - спросил Юсал. - Но, несмотря на вашу меткость, как только бой дойдет до ближнего боя, цифры скажут.
-Ты сам просил об этих переговорах, Ясаль,- сказала Селетен. - Вы просто хотели сказать нам, насколько безнадежно наше положение? Или ты хотел сказать что-то стоящее? Он позволил тому же тону презрения, что и Туалаги, прокрасться в его слова.
Юсал оглянулся на него.
-Сдавайся, - просто сказал он, и Селетен ответила коротким лающим смехом.
- И ты убил нас сразу?- спросил он.
Вождь Туалаги покачал головой. - Для меня ты стоишь денег, Селетен. Я могу попросить за тебя большой выкуп. Я сойду с ума, если убью тебя. И я уверен, что найдутся люди, которые заплатят за иностранцев вместе с вами. Именно по этой причине я сохранил жизнь другому скандианцу. С чего бы мне поступать с тобой по-другому?
Селетен колебалась. Туалаги руководствовались прежде всего жадностью, и он был склонен верить Юсалу. Пока он думал об этом, лидер Туалаги озвучил альтернативу.
- Или остаться здесь и умереть от жажды. Это только вопрос времени. Когда ты станешь слабее, мы без проблем войдем и заберем оружие из твоих рук. И если вы заставите меня ждать, я, возможно, не буду столь милосерден.
Он отвернулся, как будто ему было все равно, какой путь выберет Селетен. Вакир взял Холта за рукав и отвел его на несколько шагов.
- Это касается и ваших людей. Что скажешь? - тихо спросил он. Холт посмотрел на высокую фигуру, стоявшую в нескольких метрах от них спиной.
-Ты ему веришь?- спросил он, и Селетен кивнул, едва заметно качнув головой.
-Туалаги готовы на все ради денег, - сказал он. - По крайней мере, так у нас будет шанс. Как он говорит, если мы будем ждать, то будем постепенно слабеть, пока нам все равно не придется сдаться.
Холт обдумал ситуацию. Он и Гилан могли бы прорваться сквозь ряды туалаги под покровом темноты. Но даже в этом нельзя было быть уверенным. Несмотря на то, что они могли быть в невидимом движении, земля была практически лишена укрытия. И десятки глаз будут начеку. А если им удастся пройти мимо Туалаги, что тогда? Они пойдут пешком, а ближайшая помощь будет за много километров. К тому времени, как они доберутся до Марарока, чтобы привести помощь, Селетен и его люди будут мертвы. Эванлин, Гораций и Свенгал тоже. Если они сдадутся сейчас, то все они будут в разумном состоянии, и может появиться возможность сбежать или поменяться ролями со своими похитителями. Лучше сейчас, чем потом, когда они ослабеют и сойдут с ума от жажды.
-Очень хорошо, - сказал он. - Давай обсудим условия.
Глава 35
Уилл проверял ремни и стяжки, которыми его снаряжение было привязано к седлу Тага, когда услышал за спиной хруст песка. Он обернулся и увидел приближающегося Умара с озабоченным выражением на лице.
- Есть кое-что, что ты должна знать, прежде чем уйдешь, - сказал он.
Это было через четыре дня после гонки – гонки, которая уже должна была стать частью словесной истории бедуллинов. За это время племя чествовало Уилла и Тага, а Сиелема безостановочно хлопотала над ними. Веселый, ухмыляющийся иностранец и его удивительная бочкообразная лошадь стали популярными фигурами в лагере. Хасан и Уилл тоже стали хорошими друзьями – молодой человек не держал зла за то, что потерпел поражение в гонке и потерял право на Тага. Бедуллины были закоренелыми игроками, как заметил Уилл, но они принимали свои проигрыши без жалоб.
Дружбе помогало и то, что Умар, обрадованный исходом скачки, подарил Хасану коня из своего табуна – кровного родственника Песчаной Бури. Хасан был вне себя от радости и вызвался проводить Уилла в Марарок.
Тайна неуверенного Нортсикера наконец-то была разгадана. На вопрос о том, как он планировал перемещаться по бездорожью пустыни, Уилл показал им "Нортсикер" и объяснил секрет его магнитных свойств. Чтобы продемонстрировать это, он поднес лезвие своего саксонского ножа поближе к игле и показал, как она отклоняется от магнитного поля земли. Умару потребовалось всего несколько секунд, чтобы увидеть связь.
- Вы ехали через Красные холмы?- спросил он, и Уилл подтвердил этот факт. – Но это почти чистое железо-огромные залежи железа. Несомненно, это сделало бы ваш инструмент ненадежным.
Когда Уилл осознал истинность этого утверждения, он почувствовал небольшое облегчение. В глубине души он все еще питал смутное подозрение, что Селетен дала ему фальшивую карту. Вдобавок ко всему, он чувствовал неоправданную вину за то, что каким-то образом обманул веру Холта в него. Теперь, когда он увидел причину ошибки – и понял, что не мог предвидеть ее, – он мог оставить эти страхи в покое.
Пока он готовил Буксир к отъезду, из пустыни появился всадник – пыльный и взъерошенный, верхом на усталой лошади. Он сразу же явился в палатку Умара. Уилл наблюдал за происходящим без особого интереса. Несомненно, это было какое-то дело, касающееся только Бедуллина. Теперь, однако, он уже не был так уверен.
Он последовал за Умаром в широко раскинутую низкую палатку, которую занимал вместе с Сиелемой. Наклонившись, он вошел и сделал необходимый жест приветствия "губы-брови-губы". За последние несколько дней он успел с ним познакомиться.
Пол палатки был устлан толстым ковром, на котором были разбросаны мягкие подушки. Он выбрал одну и сел на нее, скрестив ноги, по обычаю племени. Бедуллин, которого он раньше не видел, сидел на другом и жадно ел и пил, пока Сьелема угощала его фруктами и водой. Он посмотрел на Уилла, потом с любопытством посмотрел на Умара.
-Это Джамиль, один из наших разведчиков, - объяснил Умар, и бедуллин кивнул в знак приветствия. Ему было около тридцати, прикинул Уилл, хотя трудно было сказать наверняка, когда речь шла о мужчинах-бедуллинах, чья кожа обычно была коричневой и сильно морщинистой от солнца.
- Это тот самый иностранец, о котором я тебе говорил. Его зовут Уилл.
Уилл снова сделал приветственный жест. Казалось, что Уилл Снова сделал приветственный жест. "Это вполне уместно", - подумал он. Джамиля, казалось, немного удивило, что иностранец имеет представление о бедуллинском этикете, и он поспешно ответил: Уилл вопросительно взглянул на Умара. Асейх жестом велел Джамилю продолжать.
- Расскажи Уиллу то, что рассказал нам.
Джамиль доел апельсин, слизнул с пальцев остатки сока и вытер рот салфеткой.
- Вы путешествовали с группой солдат арриди? - спросил он. Это было скорее утверждение, чем вопрос. Уилл утвердительно кивнул, нахмурив брови. По серьезному тону этого человека он понял, что что-то пошло не так.
-Совершенно верно,- сказал он.
- И были еще другие иностранцы.… двое из них одеты так же, как и ты, - Он указал на пестрый коричневый плащ Уилла. Уилл снова кивнул. Бедуллин-разведчик недовольно покачал головой, и предчувствие Уилла о надвигающихся плохих новостях усилилось.
-Что с ними случилось? - спросил он. Бедуллин с минуту смотрел на него, а потом, к счастью, перешел прямо к делу, без всяких бесполезных попыток смягчить новость.
-Их захватили туалаги,- сказал он.
Уилл быстро взглянул на Умара. -Туалаги? - спросил он.
На лице Асейха отразилось сильное отвращение.
- Разбойники. Бандиты. Забытые Богом. Они такие же кочевники, как и мы, но охотятся на других путешественников и беззащитные деревни. Они окружили твоих друзей и захватили их. Теперь они ведут их к северному массиву вместе с Вакиром Селеем эль-Теном и его выжившими людьми. Произошла стычка, - пояснил он, и Уилл почувствовал укол страха.
- Стычка? Кто-нибудь из иностранцев пострадал?
Джамиль покачал головой. - Нет. Их схватили и заковали в цепи вместе с другим иностранцем. Они такие же пленники, как и он. Похоже, что ...
Все это происходило слишком быстро для Уилла. Он поднял руку, чтобы остановить рассказ Бедуллина.
- Одну минуту! Другой иностранец? О каком еще иностранце вы говорите?
Джамиль виновато кивнул, понимая, что требуется больше объяснений.
- Туалаги захватили в плен еще одного иностранца. Один из дикарей с севера. Один из них тоже был с вашей группой, - добавил он.
У Уилла закружилась голова. Он мог говорить только об одном человеке. Но последнее, что он слышал, - Эрак был в руках Арриди.
-Это безумие,- сказал он. - Ты, должно быть, имеешь в виду Эрака. Но его везли в Марарок с караваном арриди. Как он вдруг оказался с этими Туалаги?
Джамиль пожал плечами. Умар задумчиво потер нос.
- Может быть, туалаги напали на караван и захватили северянина? - предположил он.
Уилл кивнул сам себе, лихорадочно соображая. Если бы это было так, Гилан и Холт смогли бы прочесть признаки нападения. Тогда они отправились бы в погоню за засадниками вместе с Селетеном и его людьми. Он потряс головой, чтобы прояснить мысли. Он понял, что не имеет значения, как это произошло. Очевидным фактом было то, что это произошло.
Однако он был удивлен, что Хальт и Гилан были настолько беспечны, что позволили бандитам Туалаги пронюхать о них.
- Ты хоть представляешь, как туалаги узнали, что мои друзья следят за ними? - спросил он.
На этот раз Бедуллин со стыдом отвел глаза. Он немного помедлил, прежде чем решился ответить.
-Боюсь, я привел их в лагерь твоих друзей, - сказал он. И когда Уилл начал сердито подниматься из своего сидячего положения, он поспешно протянул руку.
- Нет! Пожалуйста! Это было непреднамеренно! Я понятия не имел, что твои друзья там. Я увидел вдалеке отряд Туалаги и подошел поближе, чтобы узнать о них побольше. Их было гораздо больше, чем обычно, – не меньше двухсот, а может, и больше. Когда стемнело, я подкрался поближе к их лагерю, чтобы лучше видеть. Тогда – то я и увидел северянина-его заковали в цепи на открытом месте.
- Я ушел еще до рассвета и направился сюда. Должно быть, я прошел совсем близко от лагеря твоих друзей, так и не увидев их. Но арьергардный разведчик Туалаги нашел мои следы и пошел по ним позже тем же утром – и они привели его к твоим друзьям. Они двигались параллельно Завуалированным, в нескольких километрах от них. Если бы я случайно не перешел их след, туалаги никогда бы не узнали, что они там.
- Откуда ты все это знаешь?- спросил Уилл.
- с несчастным видом ответил разведчик. - Я вернулся на следующий день, чтобы проверить дальше. Тогда я и понятия не имел, что мои следы были обнаружены. Но я видел, где туалаги следовали за мной, видел, где они пересекли путь твоих друзей и повернули, чтобы последовать за ними. Они, должно быть, думали, что я был частью этой группы. Мне очень жаль, Уилл. Я понятия не имел, что навлекаю опасность на твоих друзей.
Уилл отмахнулся от извинений. Он понял, что Джамиль ни в чем не виноват. Это было просто проклятое невезение – Джамиль был тем самым случайным, неожиданным элементом, который привел к тому, что Хальт и остальные были схвачены. Как много раз говорил ему Холт, если что-то может пойти не так, то так оно и будет.
- Ты не могла знать, - сказал он. - Вы не знаете, куда они их везут? - обратился он к Джамилю и Умару.
- Я бы сказал, что они направляются к массиву, - сказал Джамиль. Уилл посмотрел на Умара, и тот объяснил:
-Это огромная гряда скал, холмов и гор на северо-западе. По холмам разбросаны деревни арриди, и туалаги часто приезжают сюда и навязываются жителям – воруют их урожай и убивают скот. Отряд в двести человек без труда захватит деревню или даже небольшой городок.
Скорее всего, у них есть один на примете, и они будут использовать его в качестве своей штаб-квартиры в течение месяца или двух. А потом, когда стада и запасы продовольствия иссякнут, они двинутся дальше.
Уилл сунул руку за пазуху и достал карту, которую дала ему Селетен.
- Я должен идти за ними! Покажи мне вот это, - потребовал он. Но Умар положил свою руку на руку молодого человека, чтобы успокоить его.
-Помедленнее, друг Уилл,- сказал он. - Ничего не добьешься, бросившись в пустыню без плана. Туалаги-опасные враги. Мне нужно поговорить с советом, а потом посмотрим, что можно сделать.
Уилл хотел было возразить, но хватка Умара усилилась.
- Поверь мне, Уилл. Дай мне час, - сказал он. Уилл неохотно расслабился, сложил карту и вернул ее в тайник под рубашкой.
-Очень хорошо, - сказал он. -Через час. Но потом я уезжаю.
***
Уилл вернулся туда, где терпеливо ждал Таг, и ослабил подпругу седла, чтобы лошади было удобнее. Потом он сел, прислонившись спиной к стволу пальмы, закрыл глаза и попытался осмыслить ситуацию.
Так или иначе, он должен спасти своих друзей. Это он знал наверняка. Но как? Он был один и незнаком с этой территорией. Против этого его друзей удерживали две сотни вооруженных бандитов – жестоких и безжалостных людей, которые без колебаний перережут им глотки. Он был иностранцем. Он будет выделяться среди жителей Арриди, даже если сумеет найти нужную деревню. Он понял, что даже не знает, где взять след, оставленный туалаги. И если судить по его недавним попыткам навигации, он, вероятно, никогда их не найдет.
Должно быть, он задремал от дневной жары. Его разбудил звук, с которым Умар опустился на песок рядом с ним, слабо крякнув от напряжения.
-Мы поговорили, - просто сказал он. Уилл посмотрел на него. В его невозмутимом выражении лица не было и намека на то, что решили он и его советники.
- Ты позволишь Хасану отвести меня туда, где туалаги захватили моих друзей?
Умар поднял руку ладонью наружу, чтобы остановить его. - Позвольте мне объяснить. Вот факты, которые я изложил своему совету. Туалаги нам не друзья. Большой военный отряд, подобный этому, означает, что они ничего хорошего не замышляют, и они вполне могут напасть на другие бедуллинские банды – меньшие, чем эта. А еще есть дело Селея эль'Тена. Мне не нравится, что он их пленник.
- Ты знаешь Селетен?-спросил Уилл.
Асейх кивнул. - Мы вместе сражались против туалаги. Он хороший человек. Храбрый боец. Что еще важнее, он честный человек – человек, которому я доверяю. Это хорошие качества для Вакира. Всегда есть вероятность, что другой человек может быть не таким справедливым. И многие арриди негодуют на нас. Они считают нас чужаками в своей стране. Вакир Селей эль-тен всегда хорошо относился к нам. Нам может не понравиться, если его заменит кто-то не столь честный и справедливый.
Маленький огонек надежды загорелся в груди Уилла, пока асейх продолжал анализировать ситуацию.
- Ты хочешь сказать, что... - начал он, но Умар снова сделал жест ладонью вперед, чтобы заставить его замолчать.
- И есть еще два момента, которые следует рассмотреть. Первое: ты стал другом Бедуллина. Вы спасли жизнь моему внуку и хорошо вели себя на скачках. Мой народ любит тебя, Уилл. И мы серьезно относимся к дружбе.
-Вы сказали два пункта,- вмешался Уилл.
Умар покачал головой, выражение его лица было очень серьезным. - Как сказал тебе Джамиль, это он виноват в том, что твои друзья попали в плен. Если бы он не был таким неуклюжим, туалаги никогда бы не узнали, что они здесь. Его вина, его неудача становятся неудачей всего племени. Это очень тяжело давит на сознание Джамиля... и на мое собственное.
Уилл едва ли смел надеяться, что то, о чем он начал думать, может оказаться правдой. Неуверенно, как будто, будучи слишком уверенным, он мог заставить идею раствориться и развеяться по ветру, он сказал:
Он не мог заставить себя закончить фразу. Умар сделал это за него.
- Я говорю, что мы все согласны. Мы собираемся спасти Селея эль'Тена и твоих друзей от Завуалированных, - Он улыбнулся ликующему молодому человеку рядом с ним. - Конечно, вы можете пойти с нами, если хотите.
Глава 36
Солдаты арриди были обезоружены и посажены на землю в окружении более сотни воинов Туалаги. Селетен, четверых аралуанцев и Свенгала отвели в сторону. Их руки были связаны перед собой, и они смотрели, как Юсал и два его офицера шли среди сидящих солдат арриди.
-Я могу убить вас всех прямо сейчас, - сказал он. - Ты же знаешь. Но вместо этого я буду милосерден.
Холт скептически наблюдал. - И он знает, что если он начнет убивать их, они будут сопротивляться, - сказал он в сторону Эванлин. Даже если они безоружны, он потеряет некоторых из своих людей. - Люди, которые были уверены, что умрут, будут отчаянно сражаться до конца, он знал. Но если бы появился луч надежды, пусть даже слабый, они бы его приняли.
Селетен сердито шагнул вперед, но часовой Туалаги остановил его.
-Идти? Куда идти? - крикнул он. Высокий военачальник повернулся к нему, глаза над синей маской были лишены каких-либо признаков милосердия. - Он пожал плечами.
-Это не моя забота,- резко сказал он. - Я не просил этих людей следовать за мной. Ты сделал. Если я оставлю их сейчас в пустыне, это будет на твоей совести, а не на моей. По крайней мере, я даю им шанс.
- Какие шансы у них будут в пустыне без воды? - с вызовом спросила Селетен, и Юсал саркастически развел руками.
-Разве я говорил, что они останутся без воды? - спросил он. - Я сказал, что оставлю себе их сапоги и лошадей. Я не хочу, чтобы они нас преследовали. Но Слово Закона гласит, что мы никогда не должны отпускать путника в пустыню без воды. Конечно, у них будет вода, - он указал на одного из своих людей. -Дайте им два бурдюка с водой, - сказал он.
-Больше тридцати человек? И некоторые из них ранены? Это не то, что означает Закон, и ты это знаешь, убийца!
Юсал пожал плечами. - В отличие от тебя, Селей эл'тен, я не претендую на знание Божьей воли. Слово Закона гласит, что чужестранцу должна быть дана вода. Не припомню, чтобы упоминалась какая-то сумма.
Селетен горько покачал головой. -Неудивительно, что ты Забыт Богом, Юсал, - сказал он.
Туалаги вздрогнул от оскорбления, как от удара хлыстом. Он повернулся и отдал короткий приказ своим людям, и раздался звон стали, когда сотня мечей была обнажена и поднята над беззащитными войсками арриди.
- Тогда твой выбор, Селей эл'тен. Дай слово, и мои люди сейчас же убьют пленников. Или ты предпочел бы, чтобы они получили мою милость?
Он поднял руку, чтобы отдать команду. Мышцы на челюсти Селетена напряглись, когда он попытался сдержать свой гнев и разочарование. Один из его солдат, лейтенант, поднял голову и окликнул Вакира.
- Ваше превосходительство, не беспокойтесь о нас! С нами все будет в порядке! Мы найдем помощь и придем за тобой!
Юсал рассмеялся. - Как храбро! Возможно, мне следует убить этого. Мне бы не хотелось думать, что такой свирепый воин преследует меня по пятам. - Он шагнул к молодому офицеру и выхватил свой меч. Арриди с вызовом посмотрела на него.
Глава 36
Солдаты арриди были обезоружены и посажены на землю в окружении более сотни воинов Туалаги. Селетен, четверых аралуанцев и Свенгала отвели в сторону. Их руки были связаны перед собой, и они смотрели, как Юсал и два его офицера шли среди сидящих солдат арриди.
-Я могу убить вас всех прямо сейчас, - сказал он. - Ты же знаешь. Но вместо этого я буду милосерден.
Холт скептически наблюдал. - И он знает, что если он начнет убивать их, они будут сопротивляться, - сказал он в сторону Эванлин. Даже если они безоружны, он потеряет некоторых из своих людей. - Люди, которые были уверены, что умрут, будут отчаянно сражаться до конца, он знал. Но если бы появился луч надежды, пусть даже слабый, они бы его приняли.
- Я оставлю ваших лошадей, - продолжал Юсал, - а мы возьмем ваши сапоги. Тогда можешь идти.
Селетен сердито шагнул вперед, но часовой Туалаги остановил его.
-Идти? Куда идти? - крикнул он. Высокий военачальник повернулся к нему, глаза над синей маской были лишены каких-либо признаков милосердия. - Он пожал плечами.
-Это не моя забота,- резко сказал он. - Я не просил этих людей следовать за мной. Ты сделал. Если я оставлю их сейчас в пустыне, это будет на твоей совести, а не на моей. По крайней мере, я даю им шанс.
- Какие шансы у них будут в пустыне без воды? - с вызовом спросила Селетен, и Юсал саркастически развел руками.
-Разве я говорил, что они останутся без воды? - спросил он. - Я сказал, что оставлю себе их сапоги и лошадей. Я не хочу, чтобы они нас преследовали. Но Слово Закона гласит, что мы никогда не должны отпускать путника в пустыню без воды. Конечно, у них будет вода, - он указал на одного из своих людей. -Дайте им два бурдюка с водой, - сказал он.
-Больше тридцати человек? И некоторые из них ранены? Это не то, что означает Закон, и ты это знаешь, убийца!
Юсал пожал плечами. - В отличие от тебя, Селей эл'тен, я не претендую на знание Божьей воли. Слово Закона гласит, что чужестранцу должна быть дана вода. Не припомню, чтобы упоминалась какая-то сумма.
Селетен горько покачал головой. -Неудивительно, что ты Забыт Богом, Юсал, - сказал он.
Туалаги вздрогнул от оскорбления, как от удара хлыстом. Он повернулся и отдал короткий приказ своим людям, и раздался звон стали, когда сотня мечей была обнажена и поднята над беззащитными войсками арриди.
- Тогда твой выбор, Селей эл'тен. Дай слово, и мои люди сейчас же убьют пленников. Или ты предпочел бы, чтобы они получили мою милость?
Он поднял руку, чтобы отдать команду. Мышцы на челюсти Селетена напряглись, когда он попытался сдержать свой гнев и разочарование. Один из его солдат, лейтенант, поднял голову и окликнул Вакира.
- Ваше превосходительство, не беспокойтесь о нас! С нами все будет в порядке! Мы найдем помощь и придем за тобой!
Юсал рассмеялся. - Как храбро! Возможно, мне следует убить этого. Мне бы не хотелось думать, что такой свирепый воин преследует меня по пятам. - Он шагнул к молодому офицеру и выхватил свой меч. -Твой выбор, Селей эл'тен,- повторил Юсал. Селетен сделала легкий жест поражения.
-Пусть живут, - тихо сказал он, и Юсал снова рассмеялся.
- Я думал, вы передумаете, - он сделал еще один жест рукой своим людям, и их оружие было убрано в ножны. Затем он наклонился к молодому Арриди, который говорил. Его глаза, темные и жестокие, как у хищной птицы, впились в солдата.
-Теперь ты достаточно храбр, мальчик, - сказал он тихим, горьким голосом. - Но подождите, пока ваш язык не высохнет и не распухнет так сильно, что он заполнит ваше горло так, что вы едва сможете дышать. Подождите, пока ваши ноги не будут изодраны и покрыты волдырями от жары и камней. Твои глаза будут ослеплены ярким солнцем, и ты пожалеешь, что твой предводитель не позволил мне убить тебя здесь и сейчас. Поверь мне, сегодня он не оказал тебе никакой услуги.
Молодой человек отвел вызывающий взгляд от Юсала. Военный вождь туалаги презрительно фыркнул.
-Прогони их в пустыню! - затем, обращаясь к стражникам, собравшимся вокруг Хальта, Селетен и остальным, он приказал: - Приведите этих в лагерь!
Он повернулся, подошел к своему коню, вскочил в седло и, не оглядываясь, поскакал к гребню.
Стражники двинулись на небольшую группу заложников. Четверо из них окружили Свенгала, а еще двое расположились позади него. Очевидно, их отношения с Эраком научили их, чего ожидать от диких морских волков. Прежде чем Свенгал успел воспротивиться, один из мужчин сзади ударил его по коленям древком копья. Ноги скандианца подкосились от неожиданного удара, и он упал на землю. В тот же миг все четверо набросились на него, стягивая его ноги кожаными ремнями, так что он мог только шаркать, делая полшага. Затем они снова подняли здоровяка на ноги. Он уставился на них, ярость кипела в нем. Но вида обнаженных кинжалов, окружавших его, было достаточно, чтобы успокоить его. Он понял, что в самоубийстве нет никакого смысла.
Другой охранник шагнул вперед и вытащил Эванлин из группы. Гораций хотел было перехватить его, но копье, вонзившееся ему в живот, остановило его. Он упал на колени, задыхаясь.
- Девушка-ценный заложник,- предупредил стражника Холт. - Юсал не поблагодарит тебя, если ей причинят вред.
Мужчина колебался. На самом деле его интересовало только ожерелье, которое носила Эванлин. Теперь он схватил ее и, осматривая, вывел из равновесия. Но круглые камни, нанизанные на веревку, были бесполезным мрамором.
-Оставь их себе! - прорычал он. - Они ничего не стоят!
Он оттолкнул ее вместе с остальными, затем отдал резкий приказ. Стражники вскочили на коней и повели своих пленников пешком к лагерю, крепко связав им руки кожаными ремнями. Подгоняемые ударами копий и проклятиями, они спотыкались на неровной земле.
Один из стражников подъехал вплотную к Гилану. Он потерял троих друзей от стрел Рейнджеров во время утренней атаки и теперь использовал любую возможность, чтобы больно ударить древком копья по плечам и спине Рейнджера. Когда он сделал это в четвертый раз, Гилан повернулся и посмотрел на него со странной улыбкой.
-На что ты смотришь, чужеземец?- грубо спросил стражник. Улыбка была немного тревожной. Пленник не должен так улыбаться своим тюремщикам, подумал он.
- Я просто хочу убедиться, что помню тебя, - сказал ему Гилан. - Никогда не знаешь, когда это может пригодиться.
Копье с треском ударило его по плечам. Он вздрогнул, затем многозначительно кивнул всаднику Туалаги, прежде чем снова начал подниматься на холм.
***
Эрак поднял глаза, когда заложников бесцеремонно бросили на землю рядом с ним.
Как Гилан заметил несколько ночей назад, он сидел на земле, прикованный цепью между двумя шумными, жалующимися верблюдами. Его лицо было в синяках, а волосы слиплись от засохшей крови. Один глаз был почти закрыт, а на руках и спине виднелись следы ударов хлыста.
-Ну, смотри, что кот притащил, - весело сказал он. -Что привело тебя сюда, Стой?
- Мы пришли, чтобы спасти вас, - сказал ему Хальт, и Оберьярл вопросительно посмотрел на кожаные ремни, которыми были связаны его друзья.
- Ты выбрала странный способ,- сказал он. Затем, узнав Селетен, он недружелюбно нахмурился. -Отличная работа, Вакир,- сказал он. В его голосе звучала горечь, когда он поднял свои скованные руки.
Селетен покачал головой. Его собственная горечь не уступала горечи Эрака.
- Я не это имел в виду. Я потерял много хороших людей, - сказал он скандианцу. Эрак на мгновение задумался, затем выражение его лица смягчилось, и он кивнул. Он взглянул на Свенгала.
-Свенгал, друг мой, - сказал он, - когда я велел тебе идти за аралуанами, я имел в виду совсем не это.
Свенгал пожал плечами. - Не волнуйтесь, шеф. Мы окружили этих туалаги – изнутри.
-Вот именно, - сухо ответил Эрак. Затем он указал на каменистую землю. - Почему бы вам не присесть?
Пока остальные сидели, Эванлин опустилась на колени рядом с Оберьярлом. Она осторожно осмотрела раны на его голове и огромный синяк вокруг глаза.
-С тобой все в порядке, Эрак? - спросила она.
- Он пожал плечами. -О, я в порядке. Они никогда не причиняли тебе такой боли, чтобы ты не мог ходить. И они обращаются со мной как с почетным гостем – горсть заплесневелых фиников, немного черствого хлеба и глоток воды, а потом приятная прогулка на солнышке. Кто может желать большего?
-Что-нибудь слышно о Тошаке? - спросил Холт.
Лицо Эрака потемнело. - Не по имени. Но эта сволочь Юсал намекнула, что скоро я встречусь с земляком, – и я не думаю, что он имел в виду тебя, Свенгал. Я не могу ждать. Если мне представится случай схватить Тошака за горло, он пожалеет, что вообще родился. - В отличие от тебя, Стой, чтобы тебя застали врасплох. Ты теряешь свое преимущество?
Холт удивленно поднял бровь. - Судя по тому, что я слышал, ты сам не слишком преуспел в Аль-Шабахе, - заметил он, и Эрак печально пожал плечами.
-Наверное, мы все становимся беспечными, - сказал он.
- Есть идеи, куда направляется эта шайка, шеф?- спросил Свенгал.
- Со мной они точно не советуются. Я просто тащусь за Матильдой, - Он ткнул большим пальцем в сторону ближайшего из двух верблюдов. - Мы очень полюбили друг друга, - добавил он, злобно глядя на ворчащего зверя. - Скорее всего, мы направляемся к северному массиву, - сказала Селетен, и Эрак с интересом посмотрел на него.
-Кажется, я действительно слышал эти слова, - сказал он. - Что ж, тебе лучше отдохнуть, пока есть такая возможность. Это долгий день, когда ты идешь пешком.
Гораций почесал за ухом, движение было неловким из-за того, что его руки были связаны. - Во сколько нас кормят? - спросил он. Эрак секунду смотрел на него, потом усмехнулся.
-Никогда не меняйся, Гораций, - сказал он.
Глава 37
Уилл, Умар и сто двадцать воинов-бедуллинов шли форсированным маршем через пустыню. Они встали за четыре часа до рассвета, ехали до четырех часов после рассвета, а потом отдыхали в дневной жаре. Ближе к вечеру, за несколько часов до заката, они снова отправлялись в путь и скакали до темноты, прежде чем снова останавливались на отдых. Уилл прикинул, что они остановятся на ночлег около девяти вечера. Но два периода отдыха, один в середине дня, а другой поздно ночью, давали им достаточно времени, чтобы напоить и накормить лошадей и восстановить силы для следующего марша.
Это был жесткий график, но разумный. Они ехали ровным шагом, скорее рысью, чем галопом или галопом. Но вскоре Уилл понял, что они преодолевают огромные расстояния, придерживаясь ровного темпа, хотя его и подмывало идти быстрее. Когда километры проносились под копытами Тага, он понял, что это будет лучший путь в долгосрочной перспективе.
Умар решил действовать в соответствии с утверждением Джамиля, что туалаги направляются к одному из городов в северном массиве. В результате они смогли спланировать прямой курс на перехват налетчиков, а не возвращаться на место сражения и идти по их следам. Это, в сочетании с огромными расстояниями, которые они могли преодолевать каждый день, означало, что они были на пути к тому, чтобы полностью уничтожить врага.
Уилл попросил Умара и Джамиля показать ему расположение массива на карте. Это было дальше к северу, чем область, охватываемая картой Селетен. Они изучили этот документ с некоторым интересом, быстро оценив его значимость, хотя сами бедуллины никогда не пользовались картами. Их навигация основывалась на племенных преданиях и знаниях, передававшихся на протяжении сотен лет. Когда они указывали на ориентиры, нарисованные Селетен, они называли места такими именами, как "Река ярких камней", "Холм Али" или "змеиный вади". В то время как некоторые из названий были самоочевидны, происхождение других было скрыто в древности. Никто, например, не имел ни малейшего представления о том, кем мог быть Али, а яркие камни, которыми была отмечена река, давно исчезли – как и сама река.
Это был военный отряд, поэтому женщины и дети Хореш-бедуллинов остались в лагере оазиса, а семьдесят воинов Умара охраняли их. Асейх не хотел уменьшать свои силы нападения на такое количество, но пустыня была ненадежным местом, и семьдесят человек было минимальным количеством людей, которых он хотел оставить для защиты своего народа.
-Мы будем в меньшинстве, - заметил он Уиллу.
- Они нас не ждут, - ответил молодой Рейнджер, и Асейх кивнул с мрачным удовлетворением. - Я с нетерпением жду этого.
На третий день путешествия проблема чисел была решена. Передовой разведчик галопом поскакал назад, чтобы доложить, что он встретил отряд из тридцати пеших воинов в пустыне.
Пройдя три километра, они наткнулись на группу людей, сидевших в скудной тени на берегу вади и деливших с ними остатки бурдюка, оставленного разведчиком.
- Солдаты арриди, - сказал Умар, узнав остатки униформы, которую они носили. Уилл заметил, что ни один из мужчин не носил сапог, хотя они оторвали ткань от своих плащей и рубашек, чтобы обернуть их вокруг ног для защиты.В бурдюке с водой было не больше одного глотка, и за распределением тщательно следил молодой человек, все еще носивший лейтенантские знаки отличия. Группа могла быть оборванной и близкой к истощению, но было очевидно, что они сохранили свою дисциплину. Уилл не был уверен, но офицер показался ему смутно знакомым. Он подумал, что это мог быть один из людей Селетен.
Трое всадников принесли с собой дополнительные бурдюки с водой, и их быстро распределили. Лейтенант подошел к Умару и сделал традиционный приветственный жест.
-Спасибо, Асейх,- начал он. Он узнал знак ранга Умара, тройную нить веревки из конского волоса, которая связывала его хеффию. – Я лейтенант Алум из ...
Умар жестом остановил его и передал ему свой бурдюк с водой. - Голос молодого человека был сухим и хриплым. -Сначала выпейте, лейтенант,- сказал он. - После этого говорить будет легче.
Офицер с благодарностью поднес бурдюк с водой ко рту и выпил. Уилл заметил, что, несмотря на то, что у него, должно быть, пересохло во рту, он пил только маленькими глотками, медленно, чтобы не захлестнуть тело внезапным потоком влаги. Жители Арриды прекрасно соблюдают водную дисциплину, понял он, вспомнив, как отчаянно пытался глотнуть воду, которую ему дали, когда Умар нашел его.
Близился десятый час утра-время, когда Умар обычно объявлял привал для первого отдыха. Он дал знак остальным спешиться и спрыгнул с седла.
-Мы остановимся здесь, - сказал он. - Арриди могут использовать период отдыха для восстановления.
Лейтенант Алум утолил жажду и рассказал им о засаде туалаги и последовавшем сражении, о том, как Хальт и остальные были взяты в плен, а его самого и его людей Юсал выгнал в пустыню без сапог и с минимальным количеством воды. Это было два дня назад.
- Ты оставил в живых тридцать человек и маршируешь с двумя бурдюками? - спросил Умар. - В его голосе прозвучала нотка уважения.
Лейтенант пожал плечами. -Это хорошие солдаты, - сказал он. - Они понимали необходимость дисциплины.
-У них хороший офицер, - сказал Уилл. Его так и подмывало немедленно прервать лейтенанта и расспросить о его друзьях. Но он видел, что человек близок к изнеможению, и решил, что лучше позволить ему рассказать свою историю в свое время. Лейтенант некоторое время смотрел на него, прежде чем узнал. Когда военный отряд вышел из оазиса, Уилл принял бедуллинскую одежду – мешковатые штаны, длинную ниспадающую рубашку и плащ и, конечно, хеффию, чтобы прикрыть голову и лицо. Но длинный лук и колчан, висевшие у него за спиной, не оставляли сомнений.
-Это тебя зовут Уилл!- сказал Алум. - Мы думали, ты уже мертв!
Уилл улыбнулся. - Рад, что ты так веришь в меня, - сказал он. Затем улыбка исчезла. - С Холтом и остальными все в порядке? Эванлин в безопасности?
Алум кивнул. - Они были в безопасности, когда мы уходили. Кажется, Юсал говорил о выкупе. За девочкой присмотрят. Скорее всего, он захочет продать ее в рабство, а никто не хочет покупать изуродованную рабыню. Мужчинам так не повезет. Я думаю, они будут разбиты.
-Согласен,- сказал Умар. Он повернулся к Уиллу. - Им будет неудобно, но не так уж и плохо. Во всем этом есть суровая практичность. Юсал не позволит им сильно пострадать. Это их замедлит. Лейтенант тоже прав насчет девушки. Если туалаги в чем-то и хороши, так это в заботе о своих инвестициях.
- Асейх, могу я спросить, каковы ваши планы? - спросил лейтенант. Он взглянул вдаль, туда, где виднелась приближающаяся основная группа Бедуллина. Его острый взгляд отметил тот факт, что группа состояла только из сражающихся мужчин, без женщин и детей.
- Мы идем за Туалаги,- сказал ему Уилл. - Асейх Умар и его люди согласились помочь мне спасти моих друзей.
-А Вакир Селей эл'тен? - спросил лейтенант.
Умар утвердительно кивнул. - Вакир-мой старый товарищ. Я не собираюсь оставлять его в грязных руках Юсала.
Они сидели в узкой полоске тени, отбрасываемой берегом вади. Алум вскочил на ноги, и в его глазах загорелся новый огонек энергии.
-Тогда пойдем с тобой! - сказал он. - Мои люди и я должны свести счеты с этими проклятыми Туалаги! И я обещал милорду, что мы вернемся!
Глава 38
Над ними нависал северный массив, ряд за рядом скал и холмов, поднимающихся в конце концов к равнине высоко над ними. Открытая пустыня уступила место узкой дороге, которая бежала между скалистыми выступами и утесами и поднималась вверх через первые предгорья. На высоте ста пятидесяти метров над поверхностью пустыни был ровный участок, вырубленный природой в отвесных стенах утесов, уходящий назад, чтобы идти в грубом направлении с севера на юг. Там стоял город Маашава.
Город был рыночным центром для фермеров арриди, которые жили и работали в предгорьях и на равнинах под массивом. Его обычное население составляло около пятисот человек, но оно росло до восьми или девяти сотен в рыночные недели, когда пастухи и фермеры приезжали из отдаленных районов и соседних горных деревень, чтобы торговать своими товарами.
Это была идеальная временная база для воинов Туалаги – достаточно большая, чтобы обеспечить их жильем и кормом для их животных, и хорошо снабженная продуктами, привезенными на рынок и хранящимися на городских складах.
Здания были обычными белыми глинобитными домами, в основном одноэтажными строениями с плоскими крышами, где обитатели могли наслаждаться прохладным воздухом в конце дня и иногда спать в самые жаркие ночи. Но было также много жилищ, вырубленных в скалах – их входы были выветрены и изношены годами, указывая на то, что они были древними. По большей части они использовались как склады для продовольствия и других товаров, которыми торговали в городе. Но некоторые из них были жилищами, и, когда заключенные входили в город вслед за своими охранниками, Холт увидел несколько, где были очевидны признаки человеческого присутствия: женщины, нагруженные кувшинами с водой для семьи, поднимались по лестницам к более высоким входам, и дым костров выходил из тщательно вырезанных дымовых отверстий в скале. На некоторых выстиранная одежда была развешана на длинных тонких шестах и вытолкнута на горячий воздух, чтобы высохнуть, одежда развевалась, как вымпелы, на легком ветру, который двигался по каньонам.
Трехдневный поход на Маашаву был не из приятных. Их вели на длинных веревках, привязанных к седлам стражников, и заставляли неуклюже бежать, чтобы не отстать. Если кто – нибудь падал – а они неизбежно падали, так как их удерживали в равновесии связанные перед собой руки, - его немедленно окружали всадники, колющие остриями копий или нанося удары прикладами копий.
Через несколько километров Холт заметил, что всадники лошадей, к которым они были привязаны, были искусны в резких, неожиданных изменениях темпа или направления, рассчитанных на то, чтобы вывести пленников из равновесия и заставить их упасть.
Эванлин была исключением. Как и предсказывала Селетен, туалаги рассматривали ее как инвестиции, которые нужно защищать, и она не страдала от подобной жестокости. Ей даже дали маленькую лошадку, хотя ее руки оставались связанными, а лошадь вел воин-туалаги, постоянно насторожившийся на любой признак того, что она может попытаться сбежать.
Хуже всего пришлось двум рейнджерам. Они были иностранцами, и поэтому туалаги относились к ним с презрением. Хуже того, их сверхъестественная точность во время короткой атаки заставила их ненавидеть людей. У большинства туалаги был, по крайней мере, один друг, который пострадал от стрелы Рейнджера, и два длинных лука, которые несли Холт и Гилан, отмечали их как виновников.
К тому времени, как они добрались до Маашавы, оба мужчины были в синяках и побоях. Левая щека Холта была покрыта огромным синяком, а глаз был почти закрыт, благодаря кулаку Туалаги. Гилан истекал кровью из раны на голове, нанесенной маленькой дубинкой. Запекшаяся кровь запачкала его волосы и лицо.
Казалось, присутствие двух Рейнджеров отвлекло внимание туалаги от их первоначальной жертвы – Эрака. Он и Свенгал обычно оставались одни, если не считать почти случайных ударов прикладами копий, когда они поскользнулись и упали. Селетен тоже жила лучше остальных. Юсал знал себе цену в качестве заложника, тогда как аралуанцы были неизвестной величиной в этом районе..
Гораций, подтянутый, атлетически сложенный и легко державшийся на ногах, давал своим стражникам меньше всего возможностей избить его, хотя однажды разъяренный Туалаги, разъяренный тем, что Гораций неправильно понял приказ встать на колени, полоснул кинжалом по лицу молодого человека, открыв тонкий неглубокий порез на его правой щеке. Рана была поверхностной, но, когда Эванлин обрабатывала ее в тот вечер, Гораций бесстыдно притворялся, что это больнее, чем на самом деле. Он наслаждался прикосновением ее заботливых рук. Стой и Гилан, израненные и измученные, смотрели, как она промыла рану и осторожно вытерла ее насухо. Гораций проделал замечательную работу, притворяясь, что переносит сильную боль со стоической храбростью. Холт с отвращением покачал головой.
-Ну и обманщик,- сказал он Гилану. Младший Рейнджер кивнул.
- Да. Он и в самом деле готовит из этого обед, не так ли? - Он помолчал, а потом добавил немного печально: - Жаль, что я не подумал об этом раньше.
Единственный здоровый глаз Холта уставился на него. Бормоча что-то себе под нос, седовласый Рейнджер отошел на несколько шагов, испытывая теперь отвращение к своему бывшему ученику.
-Молодые люди!- фыркнул он Эраку. - Они думают, что красивое лицо может вылечить любую болезнь.
-Кое-кто из нас помнит, как это было, Стой, - сказал ему Эрак с усмешкой. - Полагаю, все это осталось далеко позади для такого старого халтурщика, как ты. Свенгал сказал мне, что вы остепенились. Какая-нибудь пухленькая вдова-мать, ухватившаяся за свой последний шанс с разбитым седобородым стариком, не так ли?
Эраку, конечно, Свенгал сказал, что Хальт недавно женился на красавице. Но он наслаждался реакцией маленького человечка. Одноглазый взгляд Холта остановился на Оберьярле.
- Когда мы вернемся, я бы посоветовал тебе не называть Полину в ее присутствии "пухленькой, заботливой вдовой". Она очень хорошо обращается с кинжалом, который носит с собой, и тебе нужны уши, чтобы удержать на месте этот твой нелепый шлем.
Теперь шутки утихли, когда они наткнулись на Маашаву в конце утомительного дневного перехода. Жители Арриди смотрели на новоприбывших тусклыми, равнодушными глазами. Они не сочувствовали пленным. Вторжение туалаги в их город оставит их без гроша и голода. Потребуется несколько сезонов, чтобы заменить продовольствие и другие продукты, которыми захватчики пользовались сами.
Город был в тени, так как солнце уже скрылось за высокими утесами. Их провели через главную площадь, где проходил рынок, к одной из складских пещер в задней части города. Длинные свинцовые веревки были сняты, а руки развязаны.
-Похоже, мы прибыли туда, куда направляемся, - сказал Гораций.
Один из туалагов проклял его и велел держать язык за зубами.
Пленников бесцеремонно втолкнули в пустой склад, а у входа поставили охрану. Через несколько минут пленникам принесли еду, воду и одеяла. Затем наружная дверь захлопнулась и заперлась, и они остались одни.
- И что теперь будет? - вслух удивился Гилан.
***
Ему не пришлось долго раздумывать. Не прошло и часа, как они услышали скрежет ключа в замке, и дверь распахнулась. Снаружи уже совсем стемнело, а внутри горела единственная свеча. В дверном проеме они едва различили смутную, громоздкую фигуру. Затем он толкнул узкую дверь, для чего ему пришлось повернуться боком, и вышел на середину большой комнаты, в которой они находились. Полдюжины вооруженных туалаги последовали за ним, ощупывая рукояти своих изогнутых мечей, оглядывая комнату, ожидая любых признаков мятежа со стороны пленников. Наконец вошел и Юсал. Но никто из пленников не смотрел на него. Все они смотрели на крепко сложенного бородатого скандианца, который первым вошел в их камеру.
-Тошак!- сказал Свенгал. Рассерженный, он начал подниматься с песчаного пола пещеры. Сразу же трое туалаги выхватили мечи, и знакомый предупреждающий крик пронесся по пещере. Рука Эрака метнулась вперед и схватила Свенгала за предплечье, заставляя его отступить.
-Сиди спокойно, Свенгал,- сказал он. - Разве ты не видишь, что ему нужен предлог, чтобы убить тебя?
-Очень проницательно, Эрак,- ответил ренегат. Его голос был удивительно ровным и хорошо модулированным для скандианца. Большинство из них были моряками и привыкли реветь над штормом и ветром. Тошак сделал знак стражникам, и мечи вернулись в ножны.
Юсал, нижняя часть лица которого все еще была скрыта голубой вуалью, наблюдал за игрой двух больших мужчин, его голова двигалась от одного к другому, темные глаза не мигали.
Как ястреб, подумал Холт. Затем он внес поправки в концепцию. Или стервятник.
- Итак, Тошак, ты наконец-то показываешь свое лицо. Я думал, что ты окажешься трусливым предателем, стоящим за всем этим, - голос Эрака был ровным и сдержанным. Но он не мог сравниться с плавностью подачи своего врага.
Тошак улыбнулся. - Как я уже сказал, Оберьярл, вы очень проницательны. Но, конечно, любой может быть умным задним числом. Жаль, что вы не проявили такой проницательности чуть раньше. Ты мог бы избежать моей ловушки. Вы вряд ли заслужили похвалу за то, что сказали: "Я все время знал, что это ты", когда я вошел в комнату, не так ли?
- Знал я или нет, но факт остается фактом: ты предатель. И ты заслуживаешь смерти.
- Ну да. Но, конечно, предатель одного человека-патриот другого, как говорится. - А это значит
, что вы потеряете деньги на выкуп, - перебил его Холт. Он посмотрел на вождя туалаги. - А как к этому относится ваш товарищ по оружию? Ты хочешь отдать шестьдесят тысяч катушек серебра, Юсал?
Туалаги шагнул вперед, его глаза горели гневом. Он померился силами с Рейнджером и сверкнул глазами на коротышку. - Он ткнул пальцем в грудь, подчеркивая свои слова.
- Не называй меня Юсалом! - рявкнул он. - Вы обращаетесь ко мне "Асейх Юсал" или "Ваше Превосходительство". Ты понимаешь меня, наглый чужеземец?
Холт склонил голову набок, обдумывая вопрос, хотя он был риторическим. -Что я понимаю, - сказал он, - так это то, что в вас очень мало отличного и что Асейх-это почетный термин. Нет ничего благородного в мужчине, который прячет лицо за синим женским платком.
Ярость еще ярче вспыхнула в глазах Юсала. Холт внимательно наблюдал за ними. Он всегда следил за глазами врага, и в случае Юсала они были единственной видимой чертой.
Когда Юсал замахнулся на него кулаком, Стой был готов. Он слегка покачнулся вправо, и удар прошел мимо, не причинив вреда. Юсаль, ожидая встретить сопротивление, пошатнулся от продолжения. Сгорая от ярости, он шагнул ближе, чтобы остановиться и снова ударить его. Тошак поднял руку, чтобы остановить его.
-Подожди!- сказал он. Он пристальнее вгляделся в Холта, изучая распухшее, покрытое синяками лицо. - Ты ведь Рейнджер, не так ли? Остановка. Это же твое имя! Теперь я вспомнил, что слышал о тебе. Три года назад ты устроил неприятности в Скандии, а теперь ты здесь. Вы просто мешаете на каждом континенте, не так ли? И я полагаю, это тот, другой, который был с тобой в Скандии?
- Он указал на Гилана. По правде говоря, Тошак никогда не видел ни одного из Рейнджеров. Он просто знал, что помощником Холта был молодой человек.
-Вообще-то... - начал Гилан. Но Стой оборвал его.
-Правильно,- быстро сказал он. Гилан посмотрел на него с некоторым удивлением. Но больше он ничего не сказал. Тошак повернулся к Юсалу.
- Это и есть лучники? Те, кто убил так много? - спросил он.
Туалаги кивнул. - Мои люди хотели их убить. Но они могут стоить выкупа.
Тошак покачал головой. - Никто не заплатит за их возвращение, - сказал он. - Рейнджеры-смутьяны. И они опасны. Лучше бы их убили как можно скорее.
- Я могу выкупить их! - сказала Эванлин в мертвой тишине, повисшей в комнате. - Я... дипломат. Я близок к королю Аралуэна. Я могу договориться о большом выкупе за этих людей.
Тошак с любопытством посмотрел на нее. На самом деле он не присутствовал в Халлашольме во время войны с Тэмуджаем.
Но он слышал рассказы о том, что произошло: дикие истории о девушке, которая была с рейнджерами – высокопоставленной аралуанской девушкой. "Это может быть и этот", - подумал он. Затем он пожал плечами: ее личность не имела значения. Важно было то, что было найдено в ее вещах.
- Ты все равно это сделаешь,- сказал он. -Убьем мы их или нет.
Эванлин открыла было рот, чтобы возразить, но остановилась, увидев, что он держит в руках: проект для Силасского Совета.
-Без печати он ничего не стоит, - сказала она.
- Но ты ведь знаешь, где его найти? - спросил он.
Эванлин, не дрогнув, встретила его взгляд. Незадолго до того, как они сдались, она спрятала печать под выступом скалы в углублении в форме блюдца. Теперь она была рада, что сделала это. Она ничего не сказала, не доверяя своему голосу.
Тошак кивнул. Ее молчание подтвердило его подозрения. Он повернулся к Юсалу.
- Асейх Юсал, как ты убедишь эту девушку найти печать, которую она, похоже, потеряла?
Глаза Юсала прищурились, и вуаль слегка сдвинулась на его лице. Эванлин поняла, что он улыбается. Туалаги внимательно следили за пленниками всю дорогу до Маашавы. Он не пропустил игру между девушкой и молодым воином. Теперь он указал на Горация.
- Если бы мы начали сдирать кожу с этой, я думаю, она бы вспомнила, - сказал он. - Он усмехнулся. Его резкий, неприятный голос издавал отвратительный звук.
Эванлин замерла, беспомощно глядя на Хораса. Она знала, что никогда не будет стоять в стороне и смотреть, как его пытают.
Но если она выдаст ордер, они все равно умрут.
-Тошак? Это был Свенгал, его голос был мягким и вопросительным. Мятежный скандиец посмотрел на него, подняв брови. Свенгал продолжал:
- Как насчет того, чтобы мы с тобой немного поборолись? Просто для развлечения.
-Весело?- повторил Тошак.
Свенгал победно улыбнулся. - Да. Я думаю, было бы так весело оторвать эту уродливую голову от своих плеч. И твой клювастый голуболицый друг тоже,-Он выплюнул последние слова, переводя взгляд на Юсала.
Тошак поднял бровь.
- Тебе следовало держать язык за зубами, Свенгал. Я мог бы оставить тебя в живых. Но теперь я вижу, насколько вы решительны, ну... - Он сделал паузу, оглядывая напряженную группу, стоявшую перед ним.
-Давайте просто вспомним, на чем мы остановились, - сказал он. - Он указал на Селетен. - Вакир будет выкуплен. Он легко отделывается, но я с ним не спорю. С другой стороны, у меня есть один с Эраком и Свенгалом, так что они умрут. И вы, двое рейнджеров, тоже, - Он указал на Горация. - С вас снимут кожу, а эта молодая леди заплатит нам большую сумму денег за привилегию слушать ваши крики, - он улыбнулся всем присутствующим. - Я кого-нибудь пропустила? - Нет? Что ж, желаю хорошо провести ночь, думая об этом.
Улыбка исчезла. Он мотнул головой в сторону Юсала, и они оба обернулись. Затем вождь туалаги, пораженный какой-то мыслью, остановился и повернул назад. Он поднял левую руку, словно прося их внимания, и двинулся к ним.
-Было еще кое-что, - сказал он. Затем он отдал приказ своим стражникам, и двое из них схватили Его за руки, заставляя двигаться вперед и вниз, пока он не оказался на коленях перед Юсалом. Затем Туалаги Асейх обрушил на лицо Хальта дождь ударов кулаками, слева и справа, нанося удары снова и снова, пока лицо Рейнджера не покрылось порезами и кровью, а голова не свесилась набок. Тошак наблюдал, забавляясь. Эрак двинулся вперед, чтобы вмешаться, но острие сабли в животе остановило его. Наконец Юсал отступил, тяжело дыша.
- Отпустите его, - приказал он людям, стоявшим рядом. Они отпустили его, и он рухнул на песок лицом вниз, в полубессознательном состоянии.
-Ты уже не так легко держишься на ногах?- спросил Тошак у обмякшей фигуры. Юсал коротко рассмеялся, и они вместе повернулись и вышли из комнаты. Охранники, держа руки на оружии, попятились за ними, хлопнув дверью. В наступившей тишине пленники услышали, как в замке загремел ключ.
Гилан глубоко вздохнул и быстро опустился на колени рядом со своим полубессознательным другом. Он осторожно перевернулся на спину и принялся счищать с лица смесь песка и крови. Эванлин присоединилась к нему, ее руки были легкими и нежными.
Гораций принес оставленный ими бурдюк с водой и протянул его Эванлин. Он смотрел, как она нежно умывает лицо Холта. Гораций забеспокоился. Он никогда раньше не видел, чтобы Хальт потерпел поражение. Холт всегда держал ситуацию под контролем. Холт всегда знал, что делать дальше.
- По-моему, у нас большие неприятности, - сказал он. Потом все вздрогнули, когда Холт пошевелился, поднял руку и попытался сесть. Эванлин удержала его, и он прекратил свои попытки. Но он заговорил, его голос был хриплым и несколько невнятным из-за распухшего рта и лица.
-Они забывают одну вещь, - сказал он. В его единственном здоровом глазу светился вызов. Другая теперь была полностью закрыта.
Все остальные переглянулись. Они не видели никакой положительной стороны в своем затруднительном положении.- И что же это может быть, Холт? - спросила Эванлин, желая его ублажить.
Холт уловил интонацию в ее голосе и пристально посмотрел на нее. Затем он сказал с некоторой силой:
- Уилл все еще где-то там.
Глава 39
Первые лучи солнца уже освещали белые дома Маашавы, когда Уилл и Умар наконец достигли наблюдательного пункта над городом.
Они поднимались несколько часов в предрассветном сумраке, следуя по узким звериным следам к одной стороне поселка, затем поворачивали назад, пока не оказались в пятидесяти метрах над ним, откуда открывался прекрасный вид на приход и уход горожан.
Теперь они осматривали город. С трех сторон его окружала невысокая стена. Четвертую защищали сами скалы. Вдоль стены через равные промежутки возвышались сторожевые башни, но часовых нигде не было видно. Уилл заметил это, и Умар презрительно покачал головой.
- Горожане слишком ленивы, чтобы выставлять охрану, а туалаги считают, что в радиусе сотен километров нет врага.
Дым от костров поднимался со многих точек города. К едкому древесному дыму примешивался еще один аромат, от которого у Уилла загорелись вкусовые рецепторы. Свежий кофе варили на кухнях по всему городу. Мужчины и женщины начали выходить из города, направляясь по извилистой дороге к равнинам внизу или к террасированным полям на склоне горы. Уилл указал на них и поднял брови.
-Полевые рабочие,- ответил Умар на невысказанный вопрос. - На равнинах выращивают кукурузу и пшеницу, а на террасах-фрукты и овощи.
В Маашаве не было недостатка в воде. Несколько колодцев впадали в подземный ручей, протекавший через горы. Некоторые из них были подведены к террасам, некоторые - к полям. Это была сложная система орошения и земледелия, и Уилл не видел ничего подобного в свое время в засушливой стране.
- Кто все это построил? - спросил он.
Умар пожал плечами. - Никто не знает. Террасам и акведукам сотни, может быть, тысячи лет. Арриди нашли их и восстановили город.
-Ну, в любом случае, они дают нам возможность, - сказал Уилл. Умар взглянул на него, и он продолжил: - Со всеми этими рабочими, которые каждый день въезжают и выезжают, мы можем внедрить некоторых из ваших людей в город. Я думаю, если они пойдут по одному и по двое, то за день мы сможем набрать до пятидесяти человек.
-И что потом?- спросил Умар.
- Они могли бы связаться с горожанами и спрятаться среди них. Конечно, народ Маашавы примет любого, кто захочет избавиться от Туалаги раз и навсегда.
Умар с сомнением посмотрел на него. -Не мои люди, - сказал он. - Они будут выделяться как посторонние. Местные им не поверят. С такой же вероятностью они предадут их туалаги.
-Но почему? - Голос Уилла немного повысился от разочарования ответом, и Умар жестом велел ему говорить тише. Звук разносился далеко в горах. -Извини, - продолжал Уилл, - но почему они предали тебя? Вы все одной национальности, не так ли?
Бедуллин покачал головой. - Мы можем жить в одной стране, но мы разные племена. Мы-бедуллины. Они-арриди. У нас разные акценты, разные обычаи. В общем, бедуллин не доверяет Арриди, а арриди отвечают взаимностью. Мои люди будут признаны бедуллинами, как только заговорят.
-Это смешно, - проворчал Уилл. Мысль о том, что люди могут быть разделены такими незначительными различиями, была оскорблением разумного поведения, подумал он.
Умар пожал плечами. - Может быть, смешно. Но это факт.
Уилл смотрел на город внизу, наблюдая, как все больше людей выходят на улицу. Он задумчиво грыз большой палец.
-Но вчера вечером вы послали туда человека?
Умар кивнул. Один из бедуллинских разведчиков перелез через стену после наступления темноты. Вечером он снова уедет и доложит о том, что слышал в городе.
- Один человек. Одному человеку легко остаться незамеченным, тем более что ему не нужно было ничего говорить, достаточно было просто слушать. Но мы никогда не надеялись, что туда войдут пятьдесят человек без того, чтобы кто-нибудь не заметил другой акцент. - Он решил, что пора сменить тему, и указал на одно из отверстий в скале, в задней части городка. В отличие от других, где двери были распахнуты настежь, чтобы впустить свежий утренний воздух, эта оставалась закрытой и запертой, и дюжина воинов Туалаги бездельничали вокруг нее.
Должнобыть, в той кладовой держат твоих друзей.
Уилл поднес руки к глазам, прикрывая их ладонями, чтобы сфокусировать внимание, и уставился на сильно защищенную дверь.
-Я бы сказал, что вы правы, - Он задумался на несколько минут. - Интересно, есть ли какой-нибудь способ вырвать их оттуда?
Умар покачал головой. - Даже если ты доберешься до кладовой незамеченным, имея достаточно людей, чтобы одолеть охрану, тебя все равно увидят и услышат. Тогда тебе снова придется пробиваться через город.
Уилл перевел взгляд на отвесные скалы, возвышавшиеся за городом.
- А как насчет того, чтобы войти сверху? И выйти тем же путем?
Умар обдумал эту мысль. - Может сработать. Но вам понадобятся веревки. Много веревок. А у нас их нет, - заключил он.
Уилл кивнул. -Тогда лучше всего подождать, пока они выведут Холта и остальных из тюрьмы, - сказал он почти про себя.
-Есть только одна причина, по которой они могут это сделать, - сказал Умар. - Это если бы они собирались их казнить.
Уилл несколько секунд смотрел на него, прежде чем заговорить. -Что ж, это большое утешение, - сказал он.
***
Юсаль присвоил себе самый большой и удобный дом в городе. Это был дом городского старосты, и Юсал также заставил старейшину города и его семью прислуживать ему и его телохранителю. Мужчина и его жена были в ужасе от скрытого вуалью вождя кочевников, и Юсал наслаждался этим фактом. Ему нравилось вселять страх в сердца других людей. И ему нравилось унижать таких людей, как староста и его жена, разрушать их достоинство и авторитет, заставляя их выполнять за него обязанности слуг. Юсал непринужденно развалился на груде толстых подушек в главной комнате дома.
Староста только что вошел, зажигая масляные лампы и свечи в сгущающихся сумерках. Юсаль настоял на том, чтобы их было в два-три раза больше, чем необходимо. Масло и свечи были дорогими и труднодоступными в таком городе, как этот. Ему нравилось видеть смятение на лице старика, когда им пользовались в такой расточительной манере. Через несколько недель Юсал израсходует трехмесячный запас. Но вождя туалаги это не волновало. Когда кончится масло, свечи и еда, он двинется дальше.
Вошла женщина, чтобы подать ему кофе. Как он и требовал, она опустилась на колени и протянула ему чашку. Он взял его у нее из рук и смотрел на нее до тех пор, пока она не опустила глаза. Затем он приподнял синюю вуаль, закрывавшую его рот, и попробовал кофе. Подошвой ноги он оттолкнул ее, и она растянулась на грязном полу.
-Слишком слаб, - сказал он.
Отвернувшись, женщина на четвереньках выползла из комнаты. Она быстро научилась не смотреть на лицо военного вождя туалаги, когда он поднимал голубую вуаль, чтобы поесть или попить. В первый раз, когда она медленно отвела глаза, он жестоко выпорол ее.
На самом деле в кофе не было ничего плохого. Жена старосты была превосходной кухаркой, и все женщины арриди в детстве учились варить хороший кофе. Но это давало ему повод восстановить свою власть, и Юсал наслаждался этим.
Его хорошее настроение испарилось, когда главная дверь дома открылась, впуская Тошака.
По всем правилам, невоспитанный северянин должен был дождаться, пока его объявят, а затем впустить к Асейху. Юсал бросил на него свирепый взгляд, поспешно закрывая рот и нос вуалью.
-Вы должны подождать, - сказал он. - О вас должны доложить и ждать разрешения войти.
Тошак небрежно пожал плечами. -Я запомню это, - сказал он небрежным тоном, который дал понять Юсалу, что ему на это наплевать. - Скажите, - с любопытством спросил он, - вы когда-нибудь снимаете эту вуаль?
Он заметил быстрое движение, когда вошел. Он задумался о синей вуали, которую носили туалаги. Юсал был единственным, кто, казалось, никогда не снимал своего.
- Да, - ровным тоном ответил Юсал, давая понять Тошаку, что дальнейших разговоров не будет. На самом деле не было никакой конкретной причины, по которой Юсал все время носил вуаль. Одни считали, что его лицо ужасно обезображено, другие-что это не человеческое лицо. Он держал завесу, чтобы сохранить слухи и неопределенность живыми. Это добавляло ауру силы и таинственности, которая помогала людям бояться его.
Тошак отбросил эту тему, понимая, что Юсал не собирается обсуждать ее дальше. Он достал из-под жилета небольшой предмет и бросил его Асейху.
-Смотри, что у меня есть, - сказал он. - Я оставил нескольких человек обыскивать лагерь иностранцев. Они только что пришли с этим.
Юсал повертел предмет в руке. Это была маленькая коробочка с пропавшей печатью, которую несла Эванлин.
- Я подумал, что она, должно быть, взяла его с собой, и его нигде не было ни при ней, ни в ее вещах. Оставалась только одна возможность: она спрятала его до того, как они сдались. Это было довольно пустынное место, так что найти его было не так уж трудно.
Под вуалью Юсал улыбнулся с глубоким удовлетворением. Он решил, что может простить северянину его грубые манеры.
- Это превосходно. Хорошо продумано, - сказал он.
- Теперь мы можем оформить ордер,- заметил Тошак. - Это шестьдесят шесть тысяч серебряных катушек.
Тридцать три тысячи каждому,- прошептал Туалаги, смакуя слова и сумму. Но, к его удивлению, Тошак покачал головой.
-Шестьдесят шесть тысяч для вас, - сказал он. - Я ничего этого не хочу. Считайте это компенсацией.
-Компенсация? За что? - Что ты хочешь, чтобы я сделал? - спросил Юсал. Он не привык, чтобы люди передавали ему такие огромные суммы. Но Тошак решил, что дело того стоит. Он будет Оберьярлом, а это стоило вложения тридцати трех тысяч барабанов.
-Забудь о выкупе, - сказал ему Тошак. - Я хочу, чтобы все пленники были убиты.
Глаза Юсала расширились от удивления. -Все? - Скандианец утвердительно кивнул.
Юсал обдумал эту идею. Селей эл'тен будет стоить много, подумал он. Но далеко не шестьдесят шесть тысяч барабанов. А Вакир уже несколько лет был занозой в боку Юсала. Без него мир был бы куда приятнее. Замена может быть не так энергична в преследовании туалаги, когда они совершают набег.
Да, подумал он, мир без Селея эль'тена был бы лучше. Что же касается скандианцев и молодого аралуанца, то тут он не испытывал никаких угрызений совести. Но было бы жаль убивать девушку.
-Почему девушка? - спросил он. - На невольничьем рынке она стоила бы очень дорого.
- Я хочу, чтобы они все были мертвы, потому что не хочу терять концы, - ответил Тошак. - У девушки есть влиятельные друзья в Аралуэне, а аралуанцы-друзья Эрака. Рабы могут сбежать или быть проданы, и, когда я стану Оберьярлом, я не хочу, чтобы пошли слухи о том, что я стою за исчезновением Эрака. Если она мертва, шансов на это нет.
Юсал задумчиво кивнул. Это имело смысл, понял он. Шансы на то, что девушка когда-нибудь сбежит и найдет дорогу обратно в Аралуэн, были ничтожны. Но это был шанс. В таких ситуациях лучше быть уверенным. Кроме того, подумал он, массовая казнь послужит хорошим уроком для жителей Маашавы. Как и синяя вуаль, она добавит Юсалу легенды и загадочности.
-Очень хорошо, - сказал он наконец. -Но если мы собираемся убить их всех, то можем воспользоваться случаем, - пожал плечами Тошак.
-Делай, что хочешь, - сказал он. - Случай или нет, но пока они все мертвы, я счастлив.
Глава 40
– Они собираются убить их всех?- недоверчиво спросил Уилл. Они с Умаром вернулись в лагерь бедуллинов в глухом каньоне к северу от Маашавы.
Шарик, бедуллинский шпион, проведший весь день в полуразрушенных стенах Маашавы, утвердительно кивнул.
- Так говорят все туалаги, которых я видел. Они объявляют об этом горожанам. Судя по всему, делает из этого довольно большую вещь.
Умар задумчиво поджал губы. -Именно этого и следовало ожидать от Юсала,- сказал он. Уилл перевел испуганный взгляд на Асейха.
-Но ты же сказал, что он предпочел бы извлечь из них выгоду! - сказал он, и Умар пожал плечами.
- Обычно - да. Но, возможно, этот Тошак предложил ему что-то взамен.
Шэнк также рассказал им о присутствии скандианца в лагере Туалаги – человека, который, казалось, был на равных с Юсалом. Уилл понял, что это, должно быть, Тошак. Свенгал сказал им несколько недель назад в Аралуэне, что Эрак подозревает, что за предательством стоит Тошак. - И Юсаль пользуется любой возможностью, чтобы показать, каким беспощадным он может быть. Это помогает усмирять его жертвы. Многократная казнь здесь запомнится на долгие годы. Слух распространится, и это облегчит ему задачу в следующий раз, когда он захватит деревню.
Уилл лихорадочно соображал. Что мог предложить Тошак Туалаги, чтобы убедить его отказаться от выкупа? Логический ответ может быть только один, понял он.
-Он нашел ордер и печать Эванлин,- сказал он почти про себя. Умар и Шарик с любопытством посмотрели на него.
- Ордер? - спросил Умар, и Уилл быстро объяснил, что они договорились о выкупе за Эрака. Предводитель бедуллинов согласно кивнул.
- Может быть, и так. Такой суммы будет достаточно, чтобы убедить Юсала.
Уилл снова посмотрел на Шарика. - У вас есть какие-нибудь предположения, когда они могут проводить казни?
-В шесть,- ответил шпион. - Обычное время между девятым и десятым часами, если речь идет о церемониальной казни.
Шестой день был шестым днем недели. Это был нерабочий день, предшествующий семидневке, дню религиозных обрядов. В шесть дней на городской площади были открыты продовольственные и торговые рынки, и люди расслаблялись и наслаждались жизнью. По крайней мере, подумал Уилл, они так делали, когда их город не был захвачен отрядом кочевников.
-Тогда у нас есть два дня,- сказал Уилл. И тут его осенила мысль. - А рынок отменят?
Умар покачал головой. - Вовсе нет. Чем больше людей выйдет и увидит казнь, тем лучше для Юсала.
Уилл помассировал подбородок рукой, его мысли метались. -Это может сработать для нас,- рассеянно сказал он. - Чем больше людей вокруг, тем легче будет проникнуть к некоторым из наших людей.
-Я же сказал, - перебил его Умар. - Мои люди будут признаны чужаками, как только заговорят.
-Возможно, твоя, - ответил Уилл. -Но разве ты не забыл, что с нами двадцать пять солдат арриди? Он увидел понимание в глазах Умара и поспешил дальше, его мысли выплеснулись наружу, как только они сформировались. - Мы могли бы соединить каждого из них с одним из ваших людей. Они могли смешаться с фермерами, приносящими свою продукцию на рынок. Некоторые даже могли войти туда накануне вечером. Говорит арриди, чтобы горожане не реагировали на бедуллинский акцент. Это даст нам пятьдесят человек внутри города.
-Это может сработать, - согласился Умар. - Хорошая работа, Шарик, - сказал он, понимая, что шпион устал и нет никакой необходимости отрывать его от постели. -А теперь иди, поешь и отдохни. - Затем он посмотрел туда, где рядом сидел Хасан, внимательно прислушиваясь к разговору. -Иди и найди лейтенанта Арриди,- приказал он. - Приведите его сюда.
***
Когда Алуму объяснили эту идею, он охотно согласился. Лейтенант обещал Селетен, что он и его люди выживут в пустыне и придут за ним, чтобы спасти его. Теперь им представилась такая возможность, и он немедленно согласился.
Ему также не терпелось снова встретиться с Юсалом – на этот раз с оружием в руках. Но была одна деталь, которую Уилл и Умар упустили из виду. - Он указал на хеффию Умара.
-Тебе придется их сменить,- сказал он. - Все ваши люди носят хеффии в желто - белую клетку. Народ маашава носит простое белое.
Это была хорошая мысль. Бедуллины так привыкли к головным уборам, что их легко было не заметить. Умар несколько раз кивнул, соглашаясь.
- Мы сделаем белые,- сказал он. - Мы можем воспользоваться плащами тех, кто не входит в город. Там полно белой ткани.
-Я думаю, тебе лучше пойти туда ночью, - сказал Уилл Алуму. - Я пойду с тобой. Мне нужно осмотреть город и найти удобную точку для стрельбы. Если кто-нибудь будет нас расспрашивать, скажи им, чтобы держали язык за зубами.
- Вы также можете предположить, что они могут свободно протянуть руку помощи, когда начнется сражение, - сухо сказал Умар, и Алум покачал головой в ответ.
-Сомневаюсь, - сказал он. - Горожане и пальцем не пошевелят, чтобы защитить себя. А правительственные чиновники не пользуются популярностью в таких городах, как этот. Скорее всего, они с нетерпением ждут казни.
- Где я тебе нужен? - спросил Умар. Он бессознательно подчинился авторитету Уилла в этом вопросе. Умар был воином, чье мастерство заключалось в стремительных кавалерийских набегах на открытую местность. Дело планирования тесной, уличной встречи в городе было для него новым, и он чувствовал, что молодой иностранец знает, о чем говорит.
- Ты поведешь остальные силы в город, когда мы подадим тебе сигнал, - Уилл быстро набросал на земле грубую карту острием своего сакса. – В северной части города есть небольшой овраг-мы видели его сегодня утром.
Он взглянул на Умара, и Асейх кивнул. Он вспомнил это место. - Мы отведем ваших людей в укрытие прошлой ночью. Это всего в семидесяти метрах от города. Мы подождем, пока они приведут сюда Хальта и остальных... - Он замолчал и посмотрел на Алума, ожидая совета. - Как они обычно это делают? Все вместе или по одному.
-Все вместе,- сказал ему Алум. - Они выведут их незадолго до девятого часа.
-Кстати, - сказал Уилл, испытывая болезненное любопытство, - как они собираются их казнить? Их повесят?
Умар покачал головой. - Здесь так не принято. Мы используем меч. Юсал прикажет обезглавить их.
Тошнотворный ужас сжал желудок Уилла, когда Асейх произнес эти слова. Перед его мысленным взором предстал ужасный образ Холта, Горация и Эванлин, стоявших на коленях перед мечом палача. Эванлин! При мысли об этом у него скрутило живот. Его дыхание участилось, и он закрыл глаза, пытаясь избавиться от ужаса. Что, если я потерплю неудачу? Этот вопрос эхом отдавался у него в голове. Что, если я потерплю неудачу?
Он почувствовал, как кто-то крепко сжал его руку, и открыл глаза. Умар наклонился к нему и накрыл ладонью руку Уилла.
-Мы не позволим этому случиться,- сказал он. В его голосе прозвучала убежденность, которая смягчила внезапную панику, охватившую Уилла. Его дыхание замедлилось, и он успокоился, благодарно кивнув воину пустыни. Умар увидел, что в глазах молодого человека снова появилась уверенность, и отпустил его руку.
- У вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, где вы будете находиться? - спросил Умар.
Уилл кивнул. - Думаю, на одной из сторожевых башен вдоль северной стены.
Ему нужна позиция с хорошим обзором рыночной площади, где будут происходить казни. И ему нужно было занять возвышенное положение, чтобы иметь четкий выстрел. Юсал, вероятно, сосредоточит своих людей в непосредственной близости от места казни, чтобы предотвратить любые неприятности. Он не ожидал, что это прозвучит с расстояния в сотню метров.
-Хорошая мысль, - согласился Умар. Он и Алум с интересом рассматривали молодого человека. Умар видел точность стрельбы Уилла. Алум видел, как умели стоять и Гилан. Если молодой Рейнджер хотя бы наполовину так хорош, как его товарищи, то утро будет интересным, подумал он.
-Значит, ты собираешься застрелить Юсала? - спросил Алум. На самом деле он надеялся, что у него будет шанс разобраться с лидером туалаги, но он понимал, что не будет слишком разочарован, если Юсал окажется не на том конце стрелы. Уилл задумчиво пожевал нижнюю губу, глядя на план города, который он набросал на песке.
-Возможно, - сказал он. - Моим первым приоритетом будет палач. Он и близко не подойдет к моим друзьям. Я хочу, чтобы наши пятьдесят человек смешались с толпой как можно ближе к месту казни. Как только палач будет убит, они смогут занять Туалаги до прибытия Умара и его людей. Я буду держать Холта и остальных под прицелом на случай, если кто-то еще решит попытать счастья в качестве палача. Если Юсал все еще здесь, я могу устроить так, чтобы испортить ему день.
- Мне нужен знак, чтобы знать, когда атаковать, - заметил Умар.
-Один из моих людей-горнист роты, - ответил Алум. - Как только он увидит, что палач выстрелит, он может подать сигнал.
-Этого должно хватить,- сказал Уилл. - Но давайте срежем несколько углов. Наблюдайте за башней. Как только увидишь, что я поднимаюсь к нему, начинай выводить своих людей из каньона. Никто не будет смотреть в том направлении. Они будут наблюдать за происходящим на рыночной площади.
-Хорошо, - Все трое поняли, что смотрят на грубую карту на песке, в то время как их разум обдумывал детали. Это был относительно простой план, подумал Уилл, и это было хорошо. Простые планы с меньшей вероятностью провалятся.
Умар поднял голову и внимательно посмотрел на молодого человека.
- Если ты пойдешь туда накануне вечером, нам, возможно, придется немного затемнить твое лицо, - сказал он. Он взял лицо Уилла между большим и указательным пальцами и повертел его из стороны в сторону, изучая в лунном свете. Уилл загорел после пребывания в Арриде, но его кожа была далеко не такой темной, как у среднего бедуллина. Его каштановые волосы и темные глаза сойдут с ума, но не цвет лица.
- Может быть, мы сможем использовать немного кафая, чтобы сделать твою кожу темнее, - задумчиво сказал он, а затем добавил с усмешкой: - Жаль, что твой нос не больше.
Уилл усмехнулся, вспомнив свое нечаянное оскорбление, когда он пришел в себя в пустыне и увидел склонившегося над ним Умара. Затем Асейх повернулся к Алуму.
- Вам лучше проинструктировать своих людей, капитан. Я возьму с собой двадцать пять лучших воинов. Они могут начать спариваться и узнавать друг друга завтра.
Алум начал было подниматься, но заколебался. -Капитан?- спросил он. - Я лейтенант.
Умар покачал головой. - Я только что повысил тебя. Возможно, вам придется бросить свой вес на горожан. И никто никогда не слушает лейтенанта.
Алум позволил себе улыбнуться. -Слишком верно,- сказал он печально. - Слишком верно.
Глава 41
Весь прошедший день заключенные слышали стук молотков. Они поняли, что их похитители что-то строят на рыночной площади. Или, точнее, их похитители заставляли горожан Арриди строить его, пока они стояли рядом и теребили свое оружие. Но поскольку большая дверь все это время оставалась закрытой и запертой, не было никакой возможности узнать, что происходит. Тайна сводила Гилана с ума. При обычных обстоятельствах он, вероятно, не стал бы так одержим шумом. Но Гилану нечем было занять свои мысли, пока они час за часом сидели в старой кладовой. Так что вопрос о том, что строится, вырисовывался перед ним все больше и больше.
-Расслабься, - в десятый раз сказал ему Холт. Молодой Рейнджер расхаживал по песчаному полу пещеры, от него исходила неугомонная энергия.
-Я не могу расслабиться,- сказал он. - Я хочу знать, что они задумали, - он остановился рядом со своим старым наставником и посмотрел на него сверху вниз. - Разве ты не чувствуешь, что они что-то замышляют?
Холт пожал плечами. - Я в этом не сомневаюсь. Но так как у меня нет возможности узнать, что это такое, я не собираюсь беспокоиться об этом. -
Гилан оглядел тускло освещенную комнату в поисках поддержки. Эрак и Свенгал сидели, скрестив ноги, играя в сложную скандианскую версию костяшек пальцев и ставя несуществующие деньги.
-Вас это не беспокоит? - спросил он.
Эрак поднял глаза и пожал плечами. -Наверное, это рыночные прилавки, - сказал он.
Гилан разочарованно покачал головой. - Наверное! Тебе этого достаточно?
Эрак на мгновение задумался, потом кивнул. -Да,- просто ответил он.
Гилан раздраженно развел руками. - Но разве ты
не хочешь знать?
Вероятно, это были рыночные прилавки, рассудил Эрак. Как бы то ни было, сейчас у Эрака было другое применение своему мозгу. Он держал в уме общую сумму, которую проиграл и выиграл, играя в кости со Свенгалом. Для этого человеку нужен острый ум, так как Свенгал не прочь был забыть о том, сколько он мог потерять.
- По моим подсчетам, я уже выиграл у вас семнадцать тысяч триста крон,- сказал он своему заместителю.
- Верно. И это идет вразрез с семнадцатью тысячами двумястами кронами, которые я выиграл у тебя, - мгновенно ответил Свенгал.
Эрак нахмурился. - Ты уверен, что выиграл так много?
Свенгал кивнул. -Совершенно уверен,- сказал он.
Эрак пожал плечами. Свенгал был прав, но стоило спросить на тот случай, если он забыл о четырехстах кронах, которые выиграл, когда им принесли обед. Теперь он видел, что ему не повезло.
-Значит, вы должны мне двести, - невинно сказал он. Он потянулся к костям и увидел страдальческое выражение лица Свенгала.
- Я знаю, что оберджарлы должны грабить своих подданных вслепую, Эрак. Но не могли бы вы сделать это с налогами, а не с плохой арифметикой? - В прошлый раз, когда я прикинул, семнадцать тысяч, триста минус семнадцать тысяч, двести остается сто.
- Так оно и есть, - сказал Эрак, словно только сейчас осознал свою ошибку. Свенгал насмешливо фыркнул и потянулся за костями, зажатыми в руке предводителя.
И это мой бросок. - Не твоя, - сказал он.
-Так оно и есть,- повторил Эрак. Свенгал закатил глаза к небу, взял кости и приготовился бросить.
- И еще одно… - начал Гилан.
-О Боже,- устало произнес Холт.
Но Гилан лишь мельком взглянул на него, прежде чем продолжить. -И еще одно,- повторил он. - Кто-нибудь заметил, какие странные взгляды бросают на нас стражники? Когда они приносят нам еду, они как бы... ухмыляются чему-то.
-Это счастливые души,- сказал Холт.
Гилан покачал головой. - Они ухмыляются нам. Что - то дует по ветру. Я это чувствую.
-Друг мой, - сказала ему Селетен, - не стоит тратить силы, беспокоясь об этом. Просто расслабься.
Гилан упрямо покачал головой. - Я хочу быть готовым к этому, когда это случится, - сказал он. Эванлин с любопытством посмотрела на него.
- Как вы можете быть "готовы к этому", если вы не знаете, что "это" будет?
- Тогда я буду готов ко всему, - сказал молодой Рейнджер.
- Это то же самое, что быть готовым ни к чему, - пробормотал себе под нос Хальт, хотя и сделал это достаточно громко, чтобы Гилан его услышал.
Младший Рейнджер собрался было ответить, но их внимание привлек скрежет ключа в замке. Большая дверь открылась, ржавые петли протестующе взвизгнули на последних сантиметрах пути, и двое охранников вошли с ужином. Снаружи над городом угасал последний свет. Из-за массы холмов позади них, загораживающих свет с запада, здесь стало темно раньше, чем на плоской равнине.
Сознавая слова Гилана, Эванлин наблюдала, как стражники поставили на стол остывший кофе, лепешки и скудную горсть фиников. Один из них поймал ее взгляд и ухмыльнулся. "Да, - подумала она, - Гилан прав. Улыбка не была дружелюбной, и в ней чувствовался привкус "Я знаю, что с тобой случится что-то неприятное".
Затем подозрение подтвердилось, когда он поднес большой палец к горлу и провел им поперек в безошибочном режущем жесте, закатив глаза в мрачной пародии на смерть.
Незамеченный стражниками и другими заключенными, Гораций подвинулся поближе к открытой двери, чтобы посмотреть на город внизу. Теперь, когда они собирались уходить, двое охранников заметили его положение и грубо оттолкнули назад, чтобы присоединиться к остальным.
-Мне это не понравилось,- обеспокоенно сказала Эванлин.
Гораций колебался. Затем он понял, что его спутники заслуживают того, чтобы знать, что он видел.
- Тебе еще меньше понравится, когда ты услышишь, что они строят. Это большая приподнятая платформа в конце площади – примерно в двух метрах над землей, к
ней ведут ступени. - Может быть, они собираются поставить пьесу.
-Или казнь,- сказал Гораций.
***
Уилл и Алум присоединились к толпе полевых рабочих, возвращавшихся в город. У ворот, конечно, стояли стражники-туалаги, но они почти не обращали внимания на проходящих мимо рабочих-арриди. За все те годы, что туалаги наседали на города и деревни в отдаленных районах, они никогда не сталкивались с реальной оппозицией. Они всегда были осторожны, чтобы оставить жильцов достаточно, чтобы жить и перегруппироваться после того, как они уйдут. И обычно они не возвращались в город в течение нескольких лет после того, как разграбили его. В результате народ арриди стал воспринимать спорадические вторжения как неотъемлемую часть жизни. Неприятно, но и умирать не стоит.
В толпе вокруг них Уилл узнал по крайней мере три пары Арриди-Бедуллин. Он взглянул на Алума и увидел, что лейтенант тоже это заметил.
- Давай найдем кофейню,- тихо сказал он. - У меня спина устала.
Оба они были нагружены большими вязанками дров. Они провели весь день, собирая его в оврагах и каньонах в окрестностях. В отличие от безлесной пустыни, предгорья к северному массиву имели редкий покров тонких деревьев и кустарников. Подземные ручьи, пронизывавшие холмы, давали достаточно воды для роста растительности.
Вязанки дров были полезным реквизитом. Они могли бы продать их в одну из городских гостиниц или кофеен, что сразу же сделало бы их желанными гостями. Арриди всегда нуждались в дровах. Кроме того, они помогали скрыть слегка чужеродную внешность Уилла, когда он проходил через ворота мимо охранников Туалаги. Он шел, опустив голову и согнув спину под тяжестью груза, опустив глаза и лицо.
Была еще более важная причина, чтобы носить их с собой. В центре узелка Уилла лежал его длинный лук без тетивы и колчан со стрелами.
Они пересекли городскую площадь, Уилл искоса взглянул на большую платформу, построенную в западном конце. Его цель была безошибочна.
-Похоже, они готовы, - прошептал он, и Алум согласно кивнул.
- Давай уйдем отсюда. Мы слишком беззащитны на площади.
Они нырнули в одну из узких улочек, уходивших от рыночной площади и ее зловещего деревянного помоста. Ни один из них не имел ни малейшего понятия, куда они направляются. Но они оба знали, что лучше не выглядеть неуверенными. Они уверенно шли по улице, следуя ее извилистой тропинке. Уилл понимал, что они движутся вверх, поскольку улица шла по естественному склону.
Он почувствовал, как рука Алума дернула его за рукав, и посмотрел туда, куда лейтенант Арриди указывал в боковой переулок.
Примерно в тридцати метрах от него стояло двухэтажное здание, больше, чем его соседи. Над переулком висела вывеска, на которой выцветшими буквами были нарисованы символы Арриди.
-Там есть гостиница,- сказал Алум и направился к зданию.
Они решили провести ночь в гостинице. Остальные пары рассредоточились по трактирам и кофейням города. Очевидно, их не хватит, чтобы разместить еще пятьдесят человек. Но в таком торговом городе, как этот, здания, выстроившиеся по сторонам рыночной площади, обычно устанавливали брезентовые навесы, выходящие на саму площадь. Бродячие работники полей и рынков, приезжавшие в город на базарный день, устраивались на ночь под своим навесом. Как и многие пары Арриди-Бедуллин.
Это означало, что на следующее утро они будут на рыночной площади, где Уилл и хотел их видеть, когда начнется сражение. Алум и Уилл, однако, хотели быть поближе к стене и одной из сторожевых башен, которые Уилл выбрал в качестве наблюдательного пункта.
Рядом с главным зданием находилась пристройка к конюшне. Они вошли в нее, опустив на землю вязанки хвороста. Уилл сунул руку внутрь и быстро вытащил свой длинный лук и колчан, спрятав оружие в яслях, наполовину заполненных старым сеном. В конюшне было несколько животных – две лошади и оборванный осел. Они безразлично посмотрели на вновь прибывших и снова принялись жевать сено.
- Очевидно, у них не слишком много гостей, - сказал Алум. -Мы сможем снять здесь комнату, - они снова закинули узлы на плечи и зашагали к входной двери гостиницы.
Они вошли в главный зал гостиницы. В Аралуэне или Галлике это была бы пивная, где посетители пили эль или вино. Но большинство Арриди избегали алкоголя, предпочитая пить крепкий горький кофе. Уилл положил вязанку дров и оглядел комнату. За низкими столиками сидели восемь или девять человек, в основном парами или по трое. Они посмотрели на вновь прибывших, потом, видя, что они их не знают, вернулись к своим разговорам. Один человек сидел в стороне. У него был лишний вес, и он продолжал пристально смотреть на Уилла, когда Алум подошел к бару и договорился о еде и комнате на ночь в обмен на дрова и небольшую сумму денег.
-Что-то я тебя раньше не видел, - сказал трактирщик, когда сделка была закончена. - В его голосе послышались вопросительные нотки. Алум, не мигая, встретила его взгляд.
-Это, наверное, потому, что я держусь особняком, - сказал он. Его тон был менее чем дружелюбным и не требовал дальнейшего обсуждения. Деревенские жители Арриды, как он сказал Уиллу, изо всех сил стараются держать свои дела в секрете, хотя, наоборот, любят совать свой нос в чужие дела.
Трактирщик принял отпор философски. Он налил две чашки кофе и поставил их на деревянный поднос вместе с тарелкой свежего плоского хлеба, несколькими пряными соусами и четырьмя шампурами жареной баранины.
Алум принесла еду и напитки к столу, который выбрал Уилл, и они принялись за еду.
Уилл чувствовал на себе пристальный взгляд толстяка.
-За нами следят, - тихо сказал он Алуму. Офицер арриди поднял глаза и встретился взглядом с толстяком.
- У тебя что-то на уме, друг? - резко спросил он. Мужчина не смутился. - Вы здесь чужие, - сказал он.
Алум кивнул. -Это потому, что мы слышали, что ты проводишь здесь много времени, - грубо сказал он.
-Так откуда вы приехали? - спросил мужчина. Алум смерил его недружелюбным взглядом. Он поерзал на подушке и снял с пояса кинжал, все еще в ножнах. Он положил оружие на стол перед собой.
- Не думаю, что это твое дело, - сказал он. Потом, обращаясь к Уиллу, достаточно громко, чтобы его услышали, добавил: - Типичный провинциальный зануда. Вечно лезет в чужие дела вместо них.
Уилл хмыкнул и набил рот хлебом и горячей бараниной, избегая необходимости отвечать.
- А ваш друг что-нибудь говорит? - спросил толстяк. Алум отложил кусок хлеба, который только что обмотал вокруг нескольких кусков мяса, и раздраженно вздохнул.
- Я слышал, как он сказал: "ой! однажды, когда он отрезал уши тому, кто задавал слишком много вопросов, - Некоторые из гостей подняли головы и одобрительно закивали.
Очевидно, толстяк не пользовался популярностью в кофейне. -Оставь это, Сауд!- крикнул один из них через всю комнату. - Пусть люди едят свою еду.
Раздался общий хор согласия, и толстяк огляделся, его неприязнь к другим гостям была слишком очевидна. Он ухмыльнулся им всем, затем, наконец, откинулся на подушку и выпил свой кофе. Но его глаза не отрывались от двух незнакомцев.
Когда они покончили с едой и направились на верхний этаж, где находилась их комната, Уилл все еще чувствовал, как глаза мужчины сверлят его спину. Он подумал, не следует ли им что-нибудь с ним сделать.
Алум почувствовала его неуверенность. -Не волнуйся,- сказал он, когда они поднимались по лестнице, - к завтрашнему дню он совсем забудет о нас. Ему будет о чем еще посплетничать.
Уилл не был в этом так уверен. Он надеялся, что Алум прав.
Глава 42
Ключ загремел в замке кладовой. Пленники лениво подняли головы. Было утро, через несколько часов после рассвета, и они привыкли, что первая еда за день доставляется примерно сейчас. Они впали в рутину. День делился на три приема пищи, которые им давали. Еда была однообразной и неинтересной – обычно вчерашние лепешки, черствые и безвкусные, и горсть фиников – не хватало, чтобы обеспечить кого-нибудь из них настоящей едой.
Но, по крайней мере, был кофе, и, хотя его подавали в лучшем случае теплым, Гораций, Холт и Гилан оценили его. Свенгал и Эрак, конечно, оплакивали отсутствие крепкого эля. Свенгал иногда с тоской думал о наполовину полной бочке, которую он оставил на Волчьем Ветру несколько недель назад. Ему было интересно, как поживают его люди в Аль-Шабахе. "Наверное, гораздо лучше, чем здесь", - мрачно подумал он.
Остальные лелеяли собственные мысли. Гилан все еще размышлял о платформе, которую видел Гораций. Казни, сказал молодой воин. Гилан знал, что он и Холт были решительно непопулярны среди своих похитителей. Если кого-то и казнят, подумал он, то только их двоих. Но он отнесся к этой мысли философски. Рейнджеры привыкли находиться в трудных местах. Они также привыкли быть главными мишенями для своих врагов. Он уже много лет жил с мыслью о возможности такого события. Все, что он мог сейчас сделать, - это дождаться возможности сбежать.
Он понял, что кажущаяся незаинтересованность Холта была притворством. Старший Рейнджер не хотел сообщать Эванлин о своей неуверенности или страхе. Как только он осознал этот факт, Гилан поймал себя на том, что жалеет, что так много говорил о своей "готовности ко всему". Он будет готов, если представится такая возможность. Так бы и Остановился. Разговоры об этом не сделают их более такими. Но это могло заставить Эванлин нервничать.
Гораций оставался спокоен. Он верил в Хальта и Гилана. Если бы существовал выход из их затруднительного положения, он знал, что они его найдут. Как и Гилан, он видел насквозь кажущееся отсутствие активности у Холта. Он знал, что Рейнджер будет готов к действию, его мозг бешено работал.
Тот факт, что их похитители пришли за ними в то время, когда они обычно подавали завтрак, застал их всех врасплох. Ожидая, что двое мужчин войдут в кладовую, нагруженные подносом с едой и кувшином кофе, они были застигнуты врасплох, когда дюжина мужчин с обнаженными мечами ворвалась в открытые двери и заняла позиции вокруг них.
Привал, сидевший спиной к стене, пошел подниматься. Но острие изогнутой сабли остановило его, не слишком мягко надавив на горло.
-Оставайся на месте,- приказал ему капитан Туалаги. Он указал на сидящего Рейнджера, не сводя глаз с лица Холта. -Руки вперед, - сказал он. Затем, обращаясь к одному из своих людей, Холт повиновался: "Свяжите его".
Поначалу, когда Туалаги подошел, чтобы связать их, он попытался напрячь мышцы на руках и запястьях, надеясь потом расслабить их и заставить веревки немного ослабнуть. Но капитан туалаги был мудр на старый трюк. Он резко постучал по костяшкам пальцев незаточенной тыльной стороной клинка.
-Хватит об этом, - резко приказал он. Холт пожал плечами и расслабил руки. Попробовать стоило. Оглядев комнату, он увидел, что руки остальных тоже были связаны. - Он нахмурился. Почему все они? Он и Гилан, он мог понять. Может быть, даже Гораций. Но остальные были ценными заложниками. Он почувствовал, как в животе у него все сжалось, когда он увидел, что остальных поднимают на ноги. Затем капитан ухватился за веревку, связывавшую его руки, и тоже поднял его.
-куда мы идем? - требовательно спросил он, но тот лишь рассмеялся и подтолкнул Его к двери.
-Это выглядит не очень хорошо, - сказал Гораций, когда его подтолкнули вслед за седобородым Рейнджером.
***
Уилл и Алум спали довольно долго. Большинство гостей встали, позавтракали и ушли вскоре после рассвета.
Однако, рассудив, что им придется подождать до девятого часа, они решили, что нет смысла вставать рано, а потом привлекать к себе подозрения, слоняясь поблизости от сторожевой башни на осыпающейся стене. Таким образом, они вошли в главный зал гостиницы через час после того, как большинство других гостей ушли.
Большинство из них. Вчерашний толстяк все еще был в своей комнате. Он наблюдал, приоткрыв дверь, как двое молодых людей направились по коридору к лестнице. Сауд был тщеславным человеком. Он был богатым торговцем тканями и владел несколькими прилавками на рыночной площади, все они обслуживались его наемным персоналом. Сам бизнес по работе с клиентами в эти дни был ниже Сауда. Он был слишком богат и слишком важен для таких грубых сделок. Вместо этого он проводил время в кофейнях, где ожидал, что к нему будут относиться с уважением, как к богатому, сделавшему свое дело человеку.
Все это добавляло к тому, что ему не нравилась резкая, неуважительная манера Алума прошлой ночью. В глазах Сауда он был человеком, заслуживающим уважения, даже подобострастного уважения, от людей, с которыми он сталкивался. Он не привык к таким тонко завуалированным угрозам, которые делал Алум. И ему не нравилось, что другие в кофейне присоединились к незнакомцам.
В этих двоих было что-то подозрительное, подумал он. И он знал людей, которым было бы приятно услышать об этом.
Когда Алум и Уилл спустились по лестнице в кофейню внизу, он тихо вышел из своей комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь и поморщившись от шума, с которым замок скользнул домой. Неужели они его не слышат?
Но нет. Он слышал их голоса, плывущие вверх по лестнице, когда они говорили, не прерываясь и не останавливаясь. Осторожно ступая, держась поближе к стене, чтобы половицы не скрипели под его тяжестью, он сам направился к лестнице.
Он остановился, услышав, как открылась и закрылась главная дверь гостиницы. На мгновение ему показалось, что двое мужчин ушли. Потом он услышал, как тот, что постарше, разговаривает с хозяином гостиницы. Значит, младший за чем-то вышел на улицу, подумал он. Но что?
Он осторожно спустился еще на несколько ступенек, прислушиваясь к любому звуку возвращения своей жертвы. Затем он снова услышал стук входной двери и увидел, как молодой незнакомец прошел через холл у подножия лестницы и снова вошел в кофейню.
На этот раз он держал в правой руке нечто похожее на длинный посох, завернутый и перевязанный брезентом. Сауд нахмурился. Он никогда раньше не видел такого посоха. Осторожно ступая, он спустился по лестнице и вышел на улицу через боковую дверь.
В нескольких метрах справа был еще один переулок, еще меньше, чем этот. Он поспешил к ней, с благодарностью отодвинувшись в тень, затем устроился поудобнее и стал ждать, пока двое мужчин уйдут.
Через несколько минут они вышли из гостиницы и повернули налево, направляясь на север. Сауд с любопытством наблюдал за ними, затем последовал за ними. Было уже тридцать минут восьмого, и большинство жителей Маашавы направлялись на рыночную площадь. Хотя они могли не спорить с заключенными, которым предстояло умереть, казнь была зрелищем, и большинство людей хотели посмотреть на нее.
Почему же тогда эти двое уходят с площади? В северной части города не было ничего интересного – только беспорядочное нагромождение разваливающихся, кишащих крысами лачуг. И, конечно, сама осыпающаяся старая стена с ветхими сторожевыми башнями.
Резко повернувшись, толстый торговец тканями пошел обратно. Талишу, наверное, будет интересно это услышать, подумал он. Талиш был воином туалаги – мелким авторитетом в отряде кочевников, который обычно путешествовал с двумя прихвостнями, чтобы выполнить его приказ. Они быстро завоевали репутацию среди жителей Арриди как воры и люди, стоящие на своем. Каким-то образом они всегда угадывали, где богатые торговцы арриди прячут свои деньги или лучшие товары. На самом деле это Сауд сказал им. Он заключил союз с тремя Туалаги. В обмен на то, что они оставили его лавки и склады нетронутыми, он сообщил о своих соседях и конкурентах.
На краю рыночной площади стояла кофейня, которую они часто посещали. Сауд ускорил шаг, его жирное тело дрожало, когда он спешил по узким улицам, чтобы найти вора Туалаги. Если бы Талиш не проявил интереса к этим двум мужчинам, он сказал бы ему, что у них был кошелек, полный золота. Это определенно заинтересует туалаги.
Позже Сауд всегда мог заявить, что чужаки, должно быть, потеряли его или спрятали. Если Талиш расстроится или разозлится из-за отсутствия золота, это сработает только против двух незнакомцев. И что касается Сауда, то все это было к лучшему.
***
Уилл и Алум пробирались сквозь груды мусора и обвалившейся каменной кладки. Северная часть города находилась в самом плачевном состоянии. Дома были оставлены гнить и разрушаться и были захвачены скваттерами – бедными, безработными, склонными к преступлениям. Время от времени они замечали лица, украдкой поглядывающие на них сквозь осыпающиеся дверные проемы. Как только их заметят, наблюдатели отступят в тень домов.
Улицы здесь были узкими и беспорядочно петляли, огибая дома, которые рухнули и просто остались там, где упали, постепенно превращаясь в бесформенные груды каменной кладки. Уилл уже давно потерял чувство направления. Он надеялся, что Алум знает, куда они направляются. Лейтенант Арриди, несомненно, уверенно шел впереди.
Уилл вздохнул с облегчением, когда они наконец вышли из извилистого, запутанного переулка и он увидел остатки северной стены впереди.
Первоначально вдоль внутреннего основания стены тянулась широкая, чистая тропа, изданиям не разрешалось приближаться к ней ближе чем на три метра. Но в последние годы люди строили лачуги и навесы у самой стены-часто используя обвалившиеся глиняные кирпичи, которые составляли часть стены, чтобы построить свои темные маленькие хижины.
Они продвинулись дальше на восток, чем планировали, вынужденные делать один извилистый, случайный крюк за другим, пробираясь через разрушенные дома. Теперь Уилл увидел, что сторожевая башня, которую он выбрал в качестве наблюдательного пункта, находилась примерно в двухстах метрах. Он узнал его по обвалившейся балке крыши, зацепившейся за перила смотровой площадки. Луч торчал под острым углом.
Он посмотрел на солнце. Он поднимался все выше в восточное небо, и башня была далеко. Еще один был ближе к ним, всего в пятидесяти метрах. К тому времени, как он проберется мимо навесов и груды обломков, он может оказаться слишком поздно. Им потребовалось больше времени, чем они рассчитывали, чтобы пересечь разрушенную часть города.
- Он указал на ближайшую башню.
-Придется, - сказал он, и Алум кивнул. Он выглядел обеспокоенным.
-Уже поздно, - сказал он. - Они начнут с минуты на минуту.
Почти бегом они пробирались сквозь хаос рухнувшей каменной кладки и лачуг к ближайшей из двух сторожевых башен.
Глава 43
Умар присел на корточки за большим гранитным валуном в начале оврага, прищурив глаза, сосредоточенный на сторожевой башне, которую они с Уиллом выбрали накануне. Наполовину упавшая балка позволяла легко отличить ее от соседних.
За его спиной послышалось какое-то движение, он обернулся и увидел Хасана. Молодой человек пробрался вперед с позиции дальше в овраге, где спокойно ждали главные силы бедуллинов.
-Что-нибудь слышно о нем, Асейх? - спросил Хасан.
Умар покачал головой. - Он уже должен быть на месте. Уже почти девять.
-Может быть, казнь отложили?- предположил Хасан. Умар задумчиво почесал бороду.
- Может быть. Но я не вижу, чтобы этот дьявол Юсал упустил такой шанс произвести впечатление на местных. - Он поднял руку, призывая к тишине, и слегка повернул голову, прислушиваясь. Из глубины Маашавы доносился глубокий, ритмичный гул бас-барабана, доносившийся до них легким утренним ветерком.
-Нет, - сказал он. - Казнь продолжается. Что, черт возьми, случилось с Уиллом и Алумом?
-Мне привести людей наверх, Асейх? - спросил Хасан.
Умар колебался. Скорее всего, никто не будет смотреть в этом направлении, и они смогут получить фору на пыльной дороге, ведущей в город. Но он отверг эту идею. Достаточно было одной любопытной пары глаз, чтобы увидеть их, и поднималась тревога.
-Мы подождем Рейнджера,- сказал он.
***
Окруженные стражниками, семеро пленников спустились по длинному глиняному пандусу из пещеры-хранилища на улицы самого города.
Толкаемые и толкаемые, они спотыкались на неровной земле, выстроившись в длинную шеренгу, которым было запрещено разговаривать друг с другом. По большей части жители Арриди наблюдали за ними со смесью апатии и болезненной жалости. И все же, как всегда в толпе, нашлись те, кто предпочел издеваться над пленниками и бросать в них камни, комья земли и мусор. Холт впился взглядом в группу молодых людей лет двадцати. В отличие от большинства арриди, они явно пили могущественный дух, известный как арарики. Они спотыкались и шатались вместе, их глаза покраснели, а челюсти отвисли, когда они осыпали оскорблениями шеренгу заключенных. Холт обернулся и посмотрел через плечо на Селетен, следующую в очереди за ним.
-Я думал, ваша религия запрещает алкоголь, - сказал он. Селетен с отвращением оглядела шумную кошачью компанию и пожала плечами.
-В каждом обществе есть низкий элемент, - сказал он. - Такие люди просто слишком рады, что сегодня их не ведут на плаху.
Стражник шагнул вперед и ужалил двух мужчин узловатым концом веревки.
-Попридержите языки!- крикнул он им. -Никаких разговоров, мы же сказали!
Теперь они вышли на саму площадь. Он был переполнен людьми, и их сопровождающим пришлось толкаться, чтобы проложить им дорогу. Половина тех, кто наблюдал, были туалаги, заметил Холт. Они наслаждались жизнью, надеясь, что в последний момент нервы пленников сломаются и они начнут вопить о пощаде.
Не то чтобы их слушали. Понятия жалости и милосердия были неизвестны туалаги.
На дальней стороне площади, рядом с приподнятой деревянной платформой, которую они теперь могли ясно видеть впервые, раздался глубокий гул барабана. Оно продолжалось в медленном ритме, как биение огромного сердца. Это был сигнал для толпы вокруг них удвоить свой шум. Вереница заключенных проталкивалась сквозь толпу, пока они не оказались у ступеней, ведущих на платформу.
Холт поднял глаза. Юсал стоял над ними, одетый сегодня в развевающиеся темно-синие одежды, широко расставив ноги в сапогах и уперев руки в бока. Как всегда, его лицо было скрыто темно-синей вуалью. Были видны только его глаза, такие же холодные, как всегда. Теперь он смотрел на толпу, вглядываясь в лица перед собой, ожидая, когда наступит тишина.
Постепенно крики стихли, сменившись редкими восклицаниями. Затем они тоже замерли, когда солдаты Туалаги в толпе набросились на любого, кто хотел прервать их лидера. На площади воцарилась неестественная тишина.
-Ведите пленников наверх, - приказал Юсал, и теперь его резкий голос был отчетливо слышен во всех углах площади.
Стражники подтолкнули своих пленников вперед, и они стали подниматься по грубым ступеням на платформу. Он почувствовал, как ступени задрожали под его ногами, когда Селетен поднялась по ним следом, а Свенгал последовал за арриди.
Юсал схватил Холта за плечо, когда тот двинулся вдоль платформы, освобождая дорогу тем, кто следовал за ним.
-Оставайся здесь,- сказал ему Туалаги. - Ты будешь первым.
В толпе раздалось сердитое рычание одобрения со стороны воинов туалаги. Другие заключенные могли бы обеспечить забаву и развлечение своими казнями. Двух Рейнджеров ненавидели.
Барабан, временно прекративший свой зловещий гул, заиграл снова.
Когда Гилан поднялся на платформу вслед за Эраком и Эванлин, Юсал жестом велел ему встать рядом с Холтом. Еще один шепот удовольствия донесся от наблюдавших за ним Туалаги.
В толпе внизу послышалось какое-то движение, и Тошак протиснулся вперед. Он ухмыльнулся, глядя на Холта.
-Вот здесь ты получишь пулю в шею, Рейнджер! - крикнул он.
Холт проигнорировал его, отвернувшись, оглядывая толпу, надеясь, что где-нибудь увидит Уилла. Он по-прежнему безрассудно верил в то, что его ученик выжил и что он не отпустит их на смерть, не попытавшись спасти.
Если бы его спросили, почему он придерживается этой веры, он не смог бы дать разумного ответа. Это была вера. Вера в изобретательность и отвагу молодого человека, которого он полюбил, как родного сына. Уилл будет там, потому что он нужен. И Уилл никогда не подводил его в прошлом.
Он смутно осознавал, что Эрак отвечает Тошаку, приглашая его подняться на платформу.
-Даже со связанными руками я уверен, что смогу сломать тебе твою предательскую шею, Тошак! Тошак яростно ухмыльнулся.
- Я отвезу твою голову обратно в Скандию, Эрак,- сказал он. - Я использую твой череп как пивную кружку.
Юсал сердито посмотрел на двух северян. У него было чувство театра и случая, а также склонность к драматизму. Их некультурным, шумным пререканиям здесь не было места.
-Молчи!- приказал он. Тошак взглянул на него, равнодушно пожал плечами и прислонился к одному из опорных столбов платформы. Юсал, довольный тем, что больше никто не помешает, поднял руку.
-Пусть Хассаун выйдет вперед!- крикнул он. Крик был подхвачен туалаги, окружавшими площадь.
Хассаун! Хассаун! Хассаун!
Крики эхом отдавались от фасадов зданий, не отставая от непрекращающегося грохота барабана. Некоторые из арриди были захвачены моментом и присоединились к хору. Они и раньше видели казни. Они прекрасно понимали, что сейчас произойдет. Крики становились все интенсивнее, громче и настойчивее.
Затем на одной стороне площади появилась массивная фигура, стоявшая высоко над головами зрителей. Какое-то мгновение ему казалось, что он парит в воздухе, но потом Он понял, что стоит на большом деревянном щите, который на высоте плеч несут четыре туалаги, пробираясь сквозь толпу к месту казни.
Барабанный бой усилился, а вместе с ним и крики. Хассаун был массивной фигурой, полностью одетой в черное. Его длинная, ниспадающая мантия развевалась на утреннем ветру, а хвосты черного хеффии волочились за ним, пока четверо воинов несли его вперед. Нижнюю половину его лица закрывала вездесущая темно-синяя вуаль туалаги.
Его руки, скрещенные на груди, покоились на рукояти массивного двуручного меча с черным лезвием.
***
Уилл и Алум достигли ближайшей башни, когда начался барабанный бой, глубокий и звучный.
- Они начинают! - воскликнул Алум. - Пошевеливайся! У нас мало времени!
Уилл ничего не ответил. Он снял брезентовую обертку со своего длинного лука, согнул его за правой голенью, закрепив на месте левой лодыжкой, и вставил тетиву в выемку, слегка кряхтя от усилия преодолеть пятидесятикилограммовый вес лука.
Он отбросил плащ в сторону, обнажив колчан с двумя дюжинами стрел, перекинул лук через плечо и начал карабкаться вверх по прогнившему деревянному каркасу башни.
Он шел медленно. Несмотря на призывы Алума поторопиться и его собственное растущее чувство срочности, он знал, что должен тщательно выбирать опоры для рук и ног. Башня была в худшем состоянии, чем он ожидал, и существовала большая вероятность, что она может рухнуть при поспешном движении.
Он поднялся на четыре метра, миновал вершину самой стены и осторожно подошел к последней перекладине, прежде чем добрался до смотровой площадки.
Барабан умолк на несколько минут, но вдалеке он снова услышал гул, теперь все быстрее и быстрее. Затем до него донеслось пение сотен голосов:
Хассаун! Хассаун! Хассаун!
-Кто такой, черт возьми, этот Хассаун? - пробормотал он себе под нос, осторожно продвигаясь вдоль явно ненадежного деревянного бруса.
Он застыл в воздухе, неуверенно протягивая ногу к более прочной платформе, опираясь на руки, так что был совершенно беспомощен, когда услышал голос позади себя.
- Кто ты, черт возьми? И что ты задумал?
Он посмотрел вниз. Алум стоял под ним, лицом к тому пути, которым они пришли. В десяти метрах от них трое воинов Туалаги подозрительно наблюдали за ними. Позади них, мстительно улыбаясь, стоял толстый купец, которого они видели в гостинице прошлой ночью.
Глава 44
Гигантский палач легко балансировал на щите, который несли на плечах четверо воинов Туалаги, когда они пробирались через переполненную рыночную площадь к месту казни. Когда он проходил сквозь толпу, туалаги подняли руки и размахивали оружием, восхищаясь массивной фигурой.
Четверо носильщиков остановились у помоста для казни, и Хассаун легко ступил на него. Как только он это сделал, поднялся еще один взрыв аплодисментов.
Теперь, когда он мог рассмотреть его поближе, Холт понял, что палач действительно был великаном. Он был выше двух метров ростом, и его плечи и тело были сложены в таких же массивных пропорциях. Он взмахнул огромным двуручным мечом, пока тот не поднялся вертикально над его головой, и прошествовал вдоль передней части платформы, не обращая внимания на шеренгу пленников и размахивая мечом перед собравшейся толпой.
Снова раздались крики его имени.
Хассаун! Хассаун! Хассаун!
Он прошел вдоль передней части платформы к дальнему концу, затем снова вернулся к центру, упиваясь восхищением толпы. Затем, оказавшись в центре, он поднял меч на всю длину вытянутых рук, взмахом мощных запястий перевернул его и с глухим стуком вонзил острием вперед в платформу.
Он отступил на шаг, оставив меч медленно дрожать, когда он вонзился в дерево.
Затем он потянулся к шнурку, который стягивал его верхнюю одежду, быстро освободил ее и отбросил прочь от своего тела, позволив ей упасть кучей позади него.
Теперь на нем были только широкие развевающиеся штаны, собранные на талии и лодыжках, и черная хеффия и темно-синяя вуаль туалаги. Его обнаженный торс слегка поблескивал маслом, и теперь были отчетливо видны мускулистые руки, грудь и живот.
Он шагнул вперед и без видимого усилия выдернул меч из дерева, затем закрутил его вокруг своего тела и головы в ошеломляющей серии высокоскоростных дуг и кругов. Он обращался с огромным мечом, как с игрушкой, но для любого, кто знал оружие и мог оценить вес длинного, тяжелого, сужающегося лезвия, это было впечатляющее зрелище, которое красноречиво говорило о силе и координации мышц рук, тела и запястий. Отполированный до блеска черный клинок ловил лучи утреннего солнца, сверкал и слепил глаза, двигаясь так быстро, что временами казался скорее сплошным черным диском, чем узким лезвием.
Хассаун! Хассаун! Хассаун!
Крики раздались снова, и на этот раз к ним присоединились другие арриди, загипнотизированные силой, мощью и харизмой гиганта Туалаги. В конце концов, шестеро из семи пленников, стоявших на платформе, были иностранцами, и у арриди не было причин оплакивать их казнь. Что касается седьмого, то ходили слухи о ранге Селетен, и у жителей отдаленных провинциальных городов вроде Маашавы было мало причин любить Эмрикиров и Вакиров, которые правили провинциями Арриды под его началом. Как заметил Холт несколько дней назад, большинство чиновников в Арриде были коррумпированы и склонны искать взятки, когда имели дело с подчиненными. Селетен был исключением из общего правила, но маашавиты не должны были этого знать. Он управлял отдаленной провинцией, поэтому они не имели о нем никаких сведений из первых рук.
Кроме того, нормальные контакты между подданными и правителями происходили в налоговое время, когда горожане, подобные тем, что жили в Маашаве, должны были сдавать процент от всего, что они заработали или вырастили за год. В такие моменты правительство проявляло мало сочувствия к городу, который мог быть захвачен и разграблен набегами туалаги.
"Мы голодаем, а они толстеют в Марароке",-гласила старая поговорка, и жители Маашавы чувствовали, что в ней есть большая доля истины. Так что, если бы хорошо оплачиваемый, сытый чиновник потерял голову, здесь мало кто бы горевал по этому поводу. С типичным для фермеров фатализмом они рассудили, что всегда найдется кто-то, кто захочет занять его место.
Так что теперь, столкнувшись с дико неотразимой перспективой массовой казни в исполнении такого очевидного художника, как Хассаун, они начали подбадривать и поощрять его к большим подвигам.
Хассаун был рад услужить. Он начал танцевать из стороны в сторону, нанося удары сверху, сбоку и глубокие удары массивным мечом, позволяя ему мелькать и метаться со всей скоростью змеиного языка. Он ходил взад и вперед, слева направо, потом снова налево.
Затем он подпрыгнул высоко в воздух и нанес огромный, изогнутый вниз удар мечом, имитируя обезглавливание коленопреклоненной жертвы. Острие с глухим стуком вонзилось в деревянные доски, и он снова отпустил его и отскочил назад, оставив меч дрожать от силы удара.
Так же быстро он схватил двуручную рукоять и рывком освободил ее, затем начал ходить на коленях из стороны в сторону, опускаясь на колено с каждым шагом, и все время держа меч вращающимся, сверкающим и режущим. Пение его имени усилилось, ритмичность песнопения соответствовала ритму его движений.
Стоя на коленях, он подпрыгнул высоко в воздух и, развернувшись, оказался лицом к линии жертв, вырезав в воздухе невидимый Крест двумя диагональными взмахами меча. Затем он снова повернулся лицом к толпе. При всех своих размерах и силе он был удивительно легок на ногах. Он сделал знак одному из людей, которые несли его на платформу, и воин потянулся к ближайшему рыночному лотку и достал дыню. Он подбросил его высоко в воздух над гигантом.
Меч сверкнул двумя противоположными диагональными порезами. Первый расколол дыню на две части. Вторая разрезала большую из двух до того, как кусочки фруктов упали на платформу с влажным стуком.
Незваный солдат швырнул еще одну дыню, и на этот раз Хассаун разрезал ее пополам горизонтальным взмахом, за которым тут же последовал вертикальный разрез одного из кусков.
Толпа восторженно взвыла.
Хассаун ответил, передавая меч, вращаясь, из одной руки в другую, поддерживая ритм, когда он передавал его из правой руки в левую, а затем обратно, держа его за длинную рукоять, близко к крестовине, контролируя его силой своих рук и запястий.
Он подбросил его, крутясь, высоко в воздух, поймал, когда рукоятка повернулась. Затем, высоко подпрыгнув, он развернулся в воздухе на сто восемьдесят градусов и обрушил меч на пленника, оказавшегося перед ним.
По чистой случайности это был Гораций.
Толпа внезапно затихла, когда огромная фигура прыгнула, развернулась и ударила. Они ожидали увидеть, как чужеземец расколется, по крайней мере, от головы до плеч. Но в последний момент, с удивительной демонстрацией силы и самообладания, Хассаун остановил удар вниз, так что массивное лезвие лишь коснулось волос Горация.
Толпа завопила, потом замолчала, поняв, что молодой иностранец не пошевелился, не вздрогнул. Он не пытался поднять связанные руки в тщетной попытке отразить страшный удар. Он просто стоял, как скала, и смотрел на палача с презрительным выражением на лице.
Пульс Горация бешено колотился, адреналин хлынул в кровь. Но он и виду не подал. Он каким-то образом понял, что происходит, когда огромный человек прыгнул и закружился перед ним. Координация обратного удара с поворотом насторожила Горация. Чувствуя, что сейчас произойдет, он решил, что не пошевелит ни одним мускулом, когда наступит удар. Потребовалась огромная сила воли, но он справился. Теперь он улыбнулся. "Скачи и прыгай сколько хочешь, мой друг, - подумал он, - я покажу тебе, из чего сделан рыцарь Аралуэна.
Хассаун помолчал. Он нахмурился, глядя на улыбающегося молодого человека перед собой. В прошлые времена это движение неизменно приводило к тому, что жертва падала на землю, поднимая руки над головой и моля о пощаде. Этот юноша вежливо улыбался ему. Невероятно, но он протянул связанные руки ладонями вверх.
-Это было действительно очень хорошо,- сказал он. - Интересно, могу я попробовать?
Как будто он действительно ожидал, что Хассан передаст ему меч. Палач в замешательстве отступил на шаг. Он чувствовал, что ситуация выходит из-под его контроля. Потом все стало еще хуже, когда к ним присоединились два бородатых скандийских головореза.
-Отличная работа, Хорас,- сказал Эрак, радостно посмеиваясь. Свенгал повторил его слова. - Молодец, мальчик! Это поставило Ужасного Хассауна на задние лапы!
С яростным криком Хассаун повернулся к двум хохочущим скандианам. Меч крутанулся над его головой, а затем он взмахнул им по плоской горизонтальной дуге, на этот раз прямо в шею Эрака. Как и в случае с Горацием, он остановил удар всего в миллиметре от скандианца. Но, как и Гораций, Эрак не выказывал никаких признаков дрожи.
Вместо этого он повернулся к своей когорте и сказал одобрительным тоном: У него хорошие запястья. Я бы хотел увидеть его с боевым топором в руках.
Свенгал нахмурился, не вполне соглашаясь.
-Я бы хотел увидеть его с боевым топором в голове, шеф, - сказал он, и они оба снова захохотали, совершенно непринужденно, совершенно без страха.
Теперь Хассаун почувствовал, как в толпе нарастают нетерпение и недоумение. Скандирование его имени затихло, когда они проявили свое уважение к мужеству этих чужеземцев. Аррида была суровой землей, и насильственная смерть была обычным явлением. И Арриди, и Туалаги восхищались теми, кто мог с таким апломбом смотреть в лицо происходящему. Хассаун понимал, что ему жизненно необходимо вернуть уважение толпы. Он прошелся вдоль шеренги пленников, выискивая слабое звено.
И увидел девушку.
Она не сможет противостоять угрозе огромного меча, рассуждал он. За несколько секунд он мог превратить ее в плачущую тень самой себя. И тогда, как он чувствовал, другие пленники должны будут потерять свое равнодушное, беспечное отношение к нему, когда они попытаются утешить ее.
Он позволил ярости нарастать в нем, как воде за плотиной. Он выпустил его с протяжным криком ненависти, когда прыгнул на девушку, подняв меч. Затем лезвие пронеслось и рассекло ее, рядом с ней, над ее головой, с глухим стуком опустилось на доску у ее ног, так что пол платформы задрожал от силы его ударов. Он рассекал воздух вокруг нее, меч был всего в нескольких миллиметрах от нее. Это было ужасающее, ужасное проявление ярости и силы.
Девушка не двигалась.
Эванлин стояла неподвижно, зная, что не должна двигаться, не должна съеживаться, вздрагивать или моргать, пока страшное оружие со свистом проносится мимо, едва ли на волосок от ее лица и тела. Она поняла, что любой из этих ударов разрубит ее пополам. И все же она заставила себя не показывать страха. Ее сердце бешено колотилось, пульс бешено колотился, но она спрятала его глубоко внутри себя. Она смутно удивилась, как Гораций выдержал такое испытание без страха, и тут ее осенило. А он-нет. Но он сдержал страх, потому что это был его способ отомстить позирующему, прыгающему, глупому мужчине, стоящему сейчас перед ней.
И она решила, что отомстит точно так же. Логика подсказывала ей, что эта демонстрация Хассауна была всего лишь показухой. Они несколько раз заявляли, что Холт умрет первым. Поэтому все эти порезы и порезы были просто для того, чтобы напугать ее. В то же время она понимала, что малейшая ошибка со стороны Хассана будет фатальной. Если ярость или разочарование выведут его из равновесия и он пропустит удар хотя бы на полсантиметра, она будет мертва.
Но она стояла с открытыми, но намеренно рассеянными глазами, в то время как острое, как бритва, лезвие длиной почти в полтора метра шипело и свистело вокруг ее лица, шеи и тела. И, наконец, Хассаун был побежден. Он отступил назад, опуская меч. Его тело блестело от пота. Его глаза над маской выражали крайнее недоумение. И толпа молчала.
Потом откуда-то из середины раздался голос:
-Отпустите ее!
И еще один присоединился, и еще. До тех пор, пока растущая часть толпы не стала вторить этому чувству. В основном это были арриди. Но глаза Юсала сузились от ярости, когда он увидел, как несколько его людей подняли руки и потребовали освободить Эванлин.
Разъяренный, он шагнул вперед, обнажая свой меч, чтобы подчеркнуть свои слова.
-Довольно!- крикнул он. - Довольно!
Крики об освобождении Эванлин стихли, когда мрачные глаза Юсала обвели толпу. Стоявший позади него Холт понял, что это был момент максимальной опасности для Эванлин.
Юсал вполне мог решить быстро покончить с ней здесь и сейчас, чтобы не допустить дальнейших протестов в ее пользу. Ему придется отвлечься от нее и сосредоточить гнев Юсала на себе. Стараясь придать своему голосу оттенок полнейшей скуки и презрения, он шагнул вперед и громко позвал вождя туалаги.:
- Юсал, это становится очень скучным. Мы можем продолжить, пожалуйста?
Юсал повернулся к нему, забыв об Эванлин. Он знал, что это был человек, которого ненавидели его солдаты. Это был способ восстановить контроль над ситуацией. Никто не станет требовать освобождения Холта. Теперь он направил меч на седобородую лохматую фигуру.
-Убей его! - приказал он Хассауну. - Убейте его сейчас же!
Двое из его людей подтащили Холта к краю платформы, в то время как третий выдвинул вперед блок казни. Это был заостренный деревянный брус высотой около метра, сконструированный таким образом, чтобы коленопреклоненную жертву можно было заставить прислониться верхней частью тела к заостренному наклонному краю, обеспечивая тем самым сопротивление удару меча палача. Он поставил его на место, в то время как остальные двое заставили его встать на колени. Они с силой прижали его к колоде, обхватив связанными руками, чтобы удержать на месте. Холт оглянулся и увидел испуганное лицо Гилана. - Он мрачно улыбнулся.
-Уилл не торопится, - сказал он. - Я выскажу ему свое мнение по этому поводу.
- Молчать! - закричал Юсал, и его голос сорвался на более высокий тон от ярости его крика. -Заставьте его повернуться! - добавил он более спокойным голосом, обращаясь к одному из своих людей. Туалаги схватил голову Хальта обеими руками и повернул ее лицом вперед.
Холт поймал себя на том, что разглядывает лица перед собой – лица в толпе. Теперь они молчали и не двигались. Но в нем не было никакой жалости – только болезненное восхищение тех, кто смотрит в глаза человека, который вот-вот умрет. Затем он остановился на одном лице, которое показалось ему смутно знакомым. Мужчина встретился с ним взглядом и медленно кивнул. Холт напряг мозги и понял, что видел этого человека раньше – он был одним из солдат Арриди, которых Юсал отпустил умирать в пустыне. Он был в этом уверен!
В толпе раздался громкий коллективный вздох, когда Хассаун шагнул вперед, выставил вперед правую ногу и поднял огромный меч вверх и назад, высоко над правым плечом.
Последовала пауза. Затем Холт услышал шипение, когда что-то с огромной скоростью пронеслось по воздуху. Что-то смутно знакомое, подумал он. Странно отстраненно он решил, что это, должно быть, звук меча, сверкнувшего вниз, чтобы покончить с его жизнью.
Он часто задавался вопросом, как это произойдет и на что это будет похоже. Меньше чем через секунду, подумал он, он узнает.
Глава 45
Подозрение сменилось уверенностью в глазах Талиша, вора-туалаги, когда он поднял глаза и увидел Уилла, висящего на каркасе сторожевой башни, его длинный лук и колчан были перекинуты через плечо.
Туалаги не узнал молодого человека, но узнал оружие. Он уже видел такие луки раньше, когда вместе с друзьями атаковал лагерь Арриди.
-Это один из чужеземцев!- крикнул он, вытаскивая меч. -Хватай его!
Двое его приспешников двинулись вперед вместе с ним, их собственные мечи звенели, вынимаясь из ножен. Алум отошел от стены, сбросил плащ и выхватил свое оружие, чтобы преградить им путь.
-Продолжай, Уилл!- крикнул он. - Я позабочусь о них!
Но их было трое, все закаленные бойцы, и они набросились на него, сверкая мечами, поднимаясь и падая, когда атаковали. Алум упрямо отступал перед ними, но он вел проигранную битву. Он прислонился спиной к камням стены и отчаянно парировал обрушившуюся на него бурю ударов. Неизбежно, один из мечей прорвал его защиту, и он был сильно порезан на верхней части руки меча. Затем еще один удар полоснул его по бедру, и он споткнулся, придя в себя как раз вовремя, чтобы избежать горизонтального удара в горло.
Неуклюже повиснув над ним, Уилл никак не мог вовремя снять лук, чтобы помочь. Даже если бы он мог это сделать, он не смог бы выстрелить, повиснув на руках. И все же он видел, что его друг умрет через несколько секунд. Парирование Алума становилось все более неуклюжим и неуклюжим, и он снова получил удар, на этот раз по лбу, так что кровь хлынула ему в глаза, наполовину ослепив его.
С площади Уилл слышал, как пение толпы становится все громче и громче, все быстрее и быстрее.
Хассаун! Хассаун! Хассаун! Хассаун!
Крик вырвался из сотен глоток и прокатился по городу, как гром, разбудив эхо в оврагах и горах вокруг.
Уилл на секунду заколебался. Алум умрет, если он не поможет ему. Но по пению толпы он понял, что события на площади приближаются к кульминации. Холт нуждался в нем…
Но Алум была здесь и сейчас и отчаянно боролась за его спасение. Не было никаких сомнений в том, что он должен делать. Измерив расстояние, он ослабил хватку и позволил себе упасть на неровный бой внизу.
Он приземлился ногами вперед на плечи вождя туалаги. Человек вскрикнул от шока и боли и рухнул под силой тела Уилла, падающего на него с высоты четырех метров. Уилл услышал хруст ломающихся где-то костей, затем тошнотворный стук, когда голова бандита ударилась о твердую каменистую землю. Уилл перекатился вперед, чтобы смягчить удар от приземления, хотя большая часть силы его падения была сломлена телом туалаги.
Он вскочил на ноги, когда двое других бандитов повернулись к нему. Потрясенные его неожиданным поступком, они на секунду заколебались – и эта секунда была слишком долгой. Уилл шагнул в них, сокращая расстояние между собой и ними так, чтобы оказаться в пределах досягаемости меча ближайшего человека.
Всегда двигайтесь вперед, если у вас есть возможность.
Холт сотни раз вдалбливал этот урок в свой мозг. У человека, идущего вперед, есть импульс, чтобы контролировать битву. Теперь Уилл действовал спонтанно, шагнув вперед. Саксонский нож со свистом выскочил из ножен, когда он одним плавным, непрерывным движением выхватил и сделал выпад, поразив ближайшего человека в центр тела.
Туалаги коротко вскрикнул, наполовину от удивления, наполовину от боли, и откинулся на стену, его меч выпал из руки и звякнул о камни.
С площади до Уилла донеслись оглушительные возгласы, затем снова раздался звонкий крик, когда толпа скандировала имя Хассауна. Затем наступила внезапная тишина. Ему не понравилось, как это прозвучало. Времени оставалось все меньше, а Туалаги все еще оставался один, о котором нужно было позаботиться.
Когда Уилл спрыгнул с башни на плечо первого бандита, Алум с благодарностью прислонился спиной к стене, пытаясь остановить поток крови от многочисленных порезов мечом на руке, ноге и теле. Он наблюдал, как молодой Рейнджер в считанные секунды расправился с двумя своими противниками, увидел, что третий Туалаги уже в пределах досягаемости, и попытался протянуть руку.
Встав на колени, он рубанул бандита, но его удар был слабым и плохо скоординированным. Туалаги заметил его приближение и легко парировал удар, выбив меч Алума из его хватки. Затем он поднял свой меч, чтобы прикончить арриди. Он был опытным бойцом и рассудил, что у него есть время для одного быстрого смертельного удара, прежде чем он должен будет повернуться лицом к иностранцу.
Уилл метнул сакса исподтишка, автоматически следуя к цели, движением, которое в него вдалбливали снова и снова за последние пять лет.
Туалаги, поднявший руку для смертельного удара, был совершенно беззащитен, когда саксонский нож мелькнул на расстоянии, отделявшем его от Уилла. Он почувствовал сильный удар в бок, удар, который ошеломил его.
Затем огромная боль вспыхнула вокруг точки удара и он задался вопросом что это…
Потом ничего.
Уилл направился к Алуму. Потом он остановился. С площади снова послышались голоса. Сначала это были отдельные голоса, но потом все больше и больше сливались воедино. Он нахмурился, пытаясь разобрать слова.
Отпусти ее! Отпусти ее!
Он понял, что речь идет об Эванлин, и на мгновение почувствовал прилив надежды. Они собирались освободить его друзей. Затем резкий, бескомпромиссный голос Юсала прорезал голоса толпы.
Довольно! Хватит!
Толпа замолчала. Алум, с искаженным от боли лицом, слабым жестом велел Уиллу подняться обратно на сторожевую башню.
- Иди! Иди! Скорее! У нас нет времени!
Он закашлялся, и алая кровь запятнала его мантию. Но он продолжал указывать на сторожевую башню, и Уилл понял, что он прав. Он мог бы позаботиться об Алуме позже, но сейчас он должен был спасти своих друзей и дать сигнал Умару, чтобы тот привел остальных своих людей в атаку.
Не обращая внимания на гниющее дерево, которое стонало и раскалывалось под его движениями, он вскарабкался на башню. В то время как раньше он двигался медленно и осторожно, на этот раз он двигался с молниеносной скоростью, рассудив, что чем меньше времени он перенесет свой вес на руку или опору, тем меньше шансов, что она рухнет под ним. На самом деле несколько балок раскололись и разлетелись вдребезги после того, как он перешагнул через них и перешел к следующему. Осколки с грохотом упали на землю.
-Убей его сейчас же! - услышал он громкий приказ Юсала и каким-то образом понял, что тот говорит об Остановке.
Затем он оказался на относительно твердой платформе башни. Он сбросил лук с плеча и переложил его в левую руку. Его правая рука автоматически нащупала стрелу из колчана, натянув тетиву еще до того, как он осознал, что делает.
Со своего наблюдательного пункта он мог видеть низкие дома с плоскими крышами этой части города и площадь. За толпящимися головами нескольких сотен зрителей Холта тащили вперед и заставляли опуститься на колени рядом с плахой палача. Его спутники выстроились в шеренгу позади него. Юсал стоял в стороне-мрачная фигура в темном одеянии и с закрытым вуалью лицом. С другой стороны было чудовище. Гигантский туалаги, голый по пояс, с закрытой головой и лицом. Невероятно мускулистый, блестящий от масла, держащий в двух руках огромный меч.
Палач. Хассаун, понял Уилл.
Он увидел, как Холт опустился на колени, затем повернулся и что-то сказал Гилану, увидел жест Юсала и двух мужчин, шагнувших вперед, чтобы повернуть лицо Холта лицом вперед.
Палач шагнул вперед. Меч начал подниматься над его головой.
Уилл отвел стрелу назад, пока кончик указательного пальца правой руки не коснулся уголка рта. Его разум и чувства за доли секунды проанализировали ситуацию со стрельбой. Дальность? Чуть больше ста двадцати метров. Наконечник стрелы слегка приподнялся в его прицельной картине. Ветер? Не о чем беспокоиться.
Палач уже почти полностью вытянулся, отмеряя удар, прежде чем меч начал опускаться. Уилл знал, что этот выстрел должен быть правильным. На вторую попытку времени не будет. Он пожал плечами, отгоняя неуверенность, лишившую его уверенности, которая последовала за этой мыслью.
Бояться, что ты можешь промахнуться и почти наверняка промахнешься, учил его Холт.
Он услышал долгий вздох ожидания от толпы, освободил свой разум от беспокойства и неуверенности и позволил тетиве лука выскользнуть из его пальцев, почти по собственной воле, посылая стрелу в путь.
Глава 46
Гилан беспомощно смотрел, как массивный меч поднимается все выше и выше в двуручной руке Хассауна. Лицо молодого Рейнджера исказила гримаса бессильного ужаса. Он смотрел, как его друг и учитель вот-вот умрет, раздираемый сочетанием горя и мысли о том, что он ничего не может сделать, чтобы предотвратить это. Он попытался выкрикнуть имя Холта, но слово застряло у него в горле, и он почувствовал, как по щекам текут слезы.
Меч поднялся еще выше. Он знал, что в любой момент она начнет свой нисходящий, рассекающий путь.
Но затем, Необъяснимым образом, он продолжал подниматься, проходя мимо вертикали, мимо точки, где палач должен был начать свой смертоносный удар.
Внезапно в толпе раздался хор удивления. Гилан нахмурился. Что делал Хассаун?
Меч продолжал подниматься и опускаться, а палач, вытянув руки над головой, медленно опрокинулся назад и с грохотом рухнул на спину. Только тогда стоявшие на помосте увидели то, что было видно толпе на площади: стрелу с серым древком, глубоко вонзившуюся в грудь палача. Огромный меч выпал, когда Хассаун ударился о доски, каменный мертвец.
- Это Уилл! - закричал Гилан, лихорадочно оглядывая толпу, чтобы увидеть, где прячется его друг.
Опустившись на колени у плахи, Хальт опустил голову, закрыл глаза и прошептал благодарственную молитву.
Вокруг них разразился настоящий ад. Юсаль с изумлением наблюдал, как его палач упал мертвым перед ним. Затем он увидел стрелу и инстинктивно понял, куда будет направлен следующий выстрел. Все еще с мечом в руке, он секунду колебался, испытывая искушение прикончить коленопреклоненную фигуру. Но он знал, что у него нет времени. Он повернул направо, чтобы убежать.
Вторая стрела была уже в пути, когда первая поразила Хассауна. Едва сделав первый выстрел, Уилл инстинктивно, как опытный стрелок, понял, что это хорошо. За меньшее время, чем требуется, чтобы сказать это, он натянул тетиву, вытащил, прицелился в закутанную в черное фигуру Юсала и отпустил.
Именно поворот направо спас Юсалу жизнь. Стрела была нацелена ему в сердце. Вместо этого, когда он отвернулся, она ударила его в мышцу левой руки. Он закричал от боли и ярости, выронив меч и схватившись за рану правой рукой. Спотыкаясь, он бросился к задней части платформы, чтобы спастись, согнувшись пополам от боли, держась за кровоточащую левую руку.
Уилл, стоявший высоко на своем наблюдательном пункте, заметил движение и понял, что промахнулся. Но сейчас у него были другие приоритеты. Юсала не было видно, но по всей платформе все еще стояли вооруженные туалаги, угрожая его друзьям. Его руки двигались в размытом движении, когда он натягивал тетиву, натягивал тетиву, стрелял, натягивал тетиву, стрелял, пока полдюжины стрел не пронеслись над площадью, и стражники начали падать с криками агонии и ужаса.
Четверо из них упали, убитые или раненые, прежде чем остальные пришли в себя. Столкнувшись с перспективой остаться на платформе, подвергаясь смертельной стрельбе невидимого лучника, они решили бежать, прыгнув с платформы на площадь внизу.
Уже началась серия отдельных сражений, когда проникшие пары солдат бедуллина и арриди сбросили плащи, выхватили оружие и ударили по ближайшим воинам туалаги. Вскоре площадь превратилась в бурлящую, борющуюся массу сражающихся воинов. Горожане Маашавы попытались бежать с места убийства, но многие из них были ранены, так как туалаги, сражаясь за свою жизнь, не зная, откуда пришло внезапное нападение, просто слепо ударили вокруг них.
На платформе осталось несколько охранников. Но ненадолго. Эрак и Свенгал совместными усилиями подняли с земли одно тело и швырнули его на троих его товарищей. Четыре тела рухнули вниз и скатились с края платформы в борющуюся внизу толпу. Гилан тем временем схватил упавшую саблю Юсала и острым как бритва лезвием разрезал путы Эванлин.
Гораций, поняв, что произошло, отреагировал со всей быстротой тренированного воина, каким он и был. Он бросился вперед, туда, где Холт с трудом выбирался из блока, поднялся на ноги и перекинул через блок связанные руки. Гораций помог ему распутаться, затем повернул его к Гилану, стоявшему в нескольких метрах от него, освобождая Эрака и Свенгала от их уз.
- Гилан перережет веревки, - сказал он, толкая Следопыта, чтобы тот шел дальше. Затем молодой рыцарь оглядел площадь и пространство за ней в поисках своего друга. Он увидел фигуру высоко на сторожевой башне на стене. Одежда была ему незнакома, но длинный лук в руке он узнал безошибочно. Сделав глубокий вдох, Гораций выкрикнул одно слово.
-Уилл!
Его голос был натренирован, чтобы перекричать шум битвы. Уилл отчетливо услышал его. Гораций увидел, как он коротко помахал рукой. Хорас несколько секунд держал обе связанные руки над головой, глядя на них. Затем он наклонился вперед и положил их на дальнюю сторону плахи, раздвинув как можно дальше, чтобы обнажить веревки, удерживающие его запястья вместе. Он отвернулся, закрыл глаза и помолился, чтобы его друг получил сообщение.
Хиссссс-Хлоп!
Он почувствовал, что путы немного разошлись, открыл глаза и увидел стрелу, трепещущую в дереве плахи. Уилл перерезал одну из трех нитей, удерживавших Хораса в плену. Две другие были еще целы.
-Ты оступаешься,- пробормотал себе под нос Гораций. Но ответ на этот вопрос лежал в форме острого, как бритва, наконечника стрелы. Горацию потребовалось всего несколько секунд, чтобы острым концом боеголовки перерезать оставшиеся веревки, освободив руки.
На площади под ними небольшая группа из полудюжины туалаги перестроилась и боевым клином направилась к лестнице, ведущей на платформу. Гораций невесело усмехнулся про себя, нагнулся и поднял массивный двуручный меч палача, проверяя его вес и равновесие несколькими экспериментальными взмахами.
-Неплохо, - сказал он.
Когда первые два туалаги поднялись по лестнице на платформу, их встретило зрелище из самого страшного кошмара. Высокий молодой чужеземец бросился на них, вращая огромным мечом и напевая гортанную песню смерти. Главному воину удалось поймать удар на свой щит. Массивное лезвие врезалось в маленький круг из металла и дерева, сложив его пополам на его руке. Ошеломляющий удар заставил его упасть. вниз по лестнице, чтобы врезаться в двух мужчин, следующих за ним.
Второй человек, стоявший чуть правее, занес свой меч, чтобы ударить Горация. Но ответный удар Горация был уже на пути, и он поймал клинок туалаги в нескольких сантиметрах от рукояти меча, срезая его. Этот кочевник был сделан из более прочного материала, чем его товарищи. Едва задержавшись, чтобы отреагировать на огромный урон, нанесенный его оружию, он бросилего и бросился вперед, нырнув под стремительный взлет двуручного меча, когда Гораций вернул его. Подойдя ближе, он выхватил из-за пояса кинжал и нанес удар снизу вверх, угодив Горацию высоко в плечо. Тут же образовалась тонкая красная линия, затем расплывшаяся, когда из пореза начала сочиться кровь. Гораций едва ощутил прикосновение клинка, но почувствовал, как горячая кровь струится по руке, и понял, что ранен. Насколько серьезной могла быть рана, он понятия не имел, да и в любом случае сейчас не было времени беспокоиться об этом, когда Туалаги находился внутри дуги его гигантского меча.
Но в мече было нечто большее, чем его длинное лезвие, и Гораций просто отвел массивную рукоятку с медным навершием назад коротким, яростным ударом, вонзив ее в голову человека. Хеффия приняла на себя часть удара, но недостаточно. Глаза мужчины закатились, и, когда Гораций толкнул его плечом, он отлетел назад с платформы, приземлившись на сопротивляющуюся кучу, упавшую у подножия лестницы.
Гораций стоял на верхней ступеньке лестницы, широко расставив ноги, меч описывал короткие угрожающие дуги. Увидев судьбу последней группы людей, пытавшихся подняться по ступеням, никто из остальных туалаги не горел желанием попытать счастья.
Холт и Селетен стояли в задней части платформы. Постепенно площадь опустела, и маашавиты начали пробираться в переулки и улицы, которые вели от нее. Борющиеся, сражающиеся группы Арриди, Бедуллина и Туалаги быстро становились единственными оставшимися на площади. И численное превосходство туалаги становилось очевидным.
-Очень мило со стороны горожан протянуть руку помощи,- пробормотал Холт. Он и Вакир вооружились мечами, брошенными упавшими стражниками. У Гилана тоже был меч, а двое скандианцев размахивали копьями – тоже бывшими собственностью их стражников. Эванлин возилась с широким кожаным ремнем, который она носила, расшнуровывая длинный кожаный ремешок, который образовывал декоративный крест-накрест узор на поясе. Холт с любопытством посмотрел на нее, гадая, что она задумала.
Затем Селетен ответила на его замечание, и его внимание было отвлечено от девушки.
- Они привыкли подчиняться, а не сражаться. Они думают только о себе, - сказал Вакир. Он не ожидал большего от народа Маашавы. Он слышал, что некоторые из них даже приветствовали его предстоящую казнь.
Постепенно, в соответствии с заранее подготовленным планом, воины арриди и Бедуллина отступали, образуя периметр вокруг платформы казни. Селетен оглядел площадь, озабоченно нахмурившись.
- Их не может быть больше пятидесяти, - сказал он. -Откуда они взялись?
-Их принес Уилл, - ответил Холт. Он указал на полуразрушенную сторожевую башню, где, наконец, заметил маленькую фигурку, сидевшую среди перекладин с длинным луком наготове. Холт помахал рукой, и его сердце воспряло, когда фигура ответила на его приветствие. Не имея непосредственной цели для поиска, Уилл берег свои стрелы, надеясь еще раз увидеть Юсала.
-Уилл?- озадаченно спросил Селетен. - Твой ученик? Где он найдет людей, чтобы спасти нас?
Холт улыбнулся. - У него свои способы.
Селетен нахмурилась. - Жаль, что тогда он не нашел способа принести еще.
- Как ты думаешь, нам стоит спуститься и протянуть руку помощи? - Хальт указал на упрямую линию бойцов, образовывавших периметр вокруг основания платформы. Селетен взглянул на него, пробежал мечом взад-вперед, чтобы проверить его равновесие, и кивнул.
-Думаю, нам пора, - сказал он.
***
Хасан схватил Умара за плечо и указал на левую сторону башни, за которой они наблюдали.
-Вот!- сказал он. - Он на той башне!
Они слышали, как внезапно в городе воцарилась тишина, приветствовавшая смерть Хассауна, хотя и не могли понять, в чем причина. Затем они услышали лязг оружия и крики толпы. Очевидно, битва уже началась, но на сторожевой башне по-прежнему не было никаких признаков чужака. И не было никакого сигнала от горниста Алума. Как назло, он был убит, почти случайно, в первые секунды сражения. Как большинство солдат рано или поздно узнают, если что-то может пойти не так, это произойдет.
Затем Хасан заметил движение на соседней башне, когда Уилл открыл огонь из своих высокоскоростных стрел, и обратил на это внимание Умара.
-Он не на той стороне! - пожаловался Асейх. Хасан покачал головой.
- Ну и что? Он на башне. Чего мы ждем? - проворчал Умар и выхватил меч. Он повернулся к людям, сидевшим позади него в овраге.
- Вперед! - крикнул он и вывел их, выкрикивая боевые кличи, на пыльную дорогу, ведущую к Маашаве.
***
Гилан двинулся в тонкую шеренгу защитников, окруживших платформу, и начал орудовать незнакомым изогнутым мечом, как будто он использовал его всю свою жизнь. Скорость и мощь его рубящих атак прорезали оборону Туалаги, как нож сквозь масло. Люди падали перед ним или отшатывались, хватаясь за раны от боли, медленно оседая на землю. Но, несмотря на царившее вокруг смятение, Гилан искал среди закутанных в вуали лиц именно одного – человека, которому доставило такое удовольствие избить его на дороге в Маашаву.
Теперь он увидел его. И он увидел узнавание в глазах этого человека, когда тот протискивался сквозь толпу дерущихся, чтобы встретиться лицом к лицу с молодым Рейнджером. Гилан улыбнулся ему, но в этой улыбке не было ни тепла, ни юмора.
- Я надеялся, что мы встретимся, - сказал он. Туалаги ничего не ответил. Он посмотрел на Гилана поверх голубой вуали. Уже прониклись глубокой ненавистью к этим чужеземцам. лучники, сегодня утром он видел, как еще полдюжины его товарищей пали от их стрел. Теперь он жаждал мести. Но прежде чем он успел пошевелиться, Гилан заговорил снова.
-Я думаю, нам пора посмотреть на твое уродливое лицо, не так ли? Изогнутый меч в его руке почти небрежно скользнул вверх и поперек, со скоростью атакующей змеи.
Он разрезал синюю вуаль сбоку, где она была прикреплена к хеффии, разрезал ее и позволил синей ткани упасть, так что она повисла на одной стороне.
В открывшемся лице не было ничего необычного – за исключением того, что нижняя половина, обычно прикрытая вуалью, была на несколько тонов светлее, чем загорелая, обожженная ветром и солнцем верхняя. Но глаза, уже наполненные ненавистью к Гилану и его сородичам, теперь пылали яростью, когда туалаги прыгнул вперед, подняв меч для смертельного удара.
Он лязгнул, отражая удар Гилана, и туалаги отступили для новой атаки, на этот раз попытавшись нанести удар рукой. Но Гилан поймал клинок противника на перекладине своего собственного оружия, затем мощным поворотом запястья отвел меч противника в сторону и пошел в ослепительно быструю атаку. Он несколько раз ударил другого человека, удары, казалось, приходили со всех сторон практически одновременно. Меч в его руке расплывался от скорости его ударов наотмашь, наотмашь, накладных и боковых.
Туалаги был опытным бойцом. Но ему противостоял мастер меча. Гилан отбросил его назад, защитники по обе стороны от него наступали вместе с ним, чтобы защитить его фланги. Дыхание Туалаги было прерывистым. Гилан мог видеть пот на его лице, когда он пытался избежать этого размашистого, сверкающего клинка. Затем его защита на мгновение ослабла, и Гилан, потягиваясь и топая правой ногой, сделал классический выпад вперед, изогнутый меч, поднятый его перевернутым запястьем, и глубоко вонзил острие в плечо Туалаги.
Гилан выхватил свой клинок, когда меч выпал из руки противника. Из раны начала сочиться кровь, пропитывая черные одежды. Гилан опустил острие меча. Словно по какому-то невысказанному соглашению, драка вокруг них на мгновение прекратилась, пока другие бойцы наблюдали.
- Ты можешь уступить, если захочешь, - спокойно сказал он. Туалаги кивнул, его глаза все еще горели ненавистью.
-Я сдаюсь,- сказал он почти шепотом. Гилан кивнул. Он отступил назад, и его нога подвернулась, когда он наступил на руку бедуллинского воина, который пал ранее в битве. Он посмотрел вниз. Его взгляд отвлекся не более чем на долю секунды, но для поверженного Туалаги этого было достаточно. Левой рукой он вытащил из-за пояса кривой нож и прыгнул на молодого Рейнджера.
Раздался громкий свистящий звук, а затем громкий удар!
Туалаги остановился на середине прыжка, казалось, сложившись пополам над огромным клинком, которым Гораций взмахнул горизонтально. Гораций выхватил меч, и воин рухнул на каменистую землю площади, оказав не больше сопротивления, чем его пропитанная кровью одежда.
-Никогда не спускай с них глаз,- сказал Гораций Гилану предостерегающим тоном. -Разве Макнил никогда не говорил тебе об этом?
Гилан благодарно кивнул. Затишье в сражении, наступившее, когда он атаковал Туалаги, теперь продолжалось, когда две группы врагов стояли лицом друг к другу. Это был момент, когда силы Арриди-Бедуллина могли бы заявить о своей победе, но на площади раздался голос, и момент прошел.
Юсаль собирал свои войска для последней попытки.
Глава 47
-Всадники Синей Вуали! Воины Туалаги! Послушай меня!
Резкий, скрежещущий голос Юсала разнесся над рыночной площадью во внезапной тишине, которая встретила паузу в бою. Туалаги, Арриди и Бедуллин, как один, повернулись к нему.
Он находился на восточной стороне площади, стоя на рыночной лавке, чтобы иметь возможность обратиться к ним. Холт заметил грубую повязку, обмотанную вокруг его плеча. Главарь разбойников покинул платформу казни в те смутные моменты, когда Уилл начал стрелять. Теперь ему удалось перегруппироваться. Вокруг него стояли двадцать человек с оружием наготове, лица были скрыты вездесущими голубыми вуалями.
Теперь на площади не было ни одного горожанина – за исключением тех, кто был захвачен битвой между двумя силами и теперь лежал смятыми кучами на каменистой земле.
Сидя высоко на сторожевой башне, Уилл тоже слышал слова асейха. Но Юсал был скрыт от Уилла зданиями на северной стороне площади.
- Оглянись вокруг! Посмотрите на врага! Их едва ли сорок! - продолжал Юсал. И он был прав. В битве рейдерам пришлось нелегко, и многие из них пали, чтобы никогда больше не подняться. Остальные демонстративно сгруппировались перед помостом, где должны были казнить Холта и остальных.
- Мы превосходим их числом! Если мы будем действовать сообща, то сможем сокрушить их!
Из глоток воинов Туалаги вырвалось угрюмое рычание согласия. Они тоже потеряли людей в тяжелых боях. Но они начали с превосходства четыре к одному и сохранили это соотношение. По мере того как Юсал высказывал свою точку зрения, они начали понимать, что в их силах сокрушить небольшую группу, которая противостояла им.
-Селей эл'тен! Я дам тебе один шанс. Только один шанс. Бросайте оружие и сдавайтесь!
Селетен хрипло рассмеялась. -Сдаться? Думаешь, мы поверим, что ты проявишь к нам милосердие, Юсал? Ты собирался убить нас всех!
Юсал развел руками. - Я предлагаю тебе милость быстрой смерти,- ответил он. - Иначе ты будешь мучиться несколько дней. Ты же знаешь, что мои люди-мастера медленных пыток.
Селетен искоса взглянула на Холта. -Это верно, - тихо сказал он. - Думаю, нам лучше умереть с оружием в руках.
Холт собрался было ответить, но остановился. Где – то рядом он услышал слабое жужжание-гул, который постепенно усиливался. Он понятия не имел, что это такое. Он покачал головой, отгоняя странный звук.
-Я с тобой,- сказал он. - Мы будем сражаться дальше. Никогда не знаешь, когда что-то подвернется. -
Юсал несколько минут ждал ответа Селетен. Когда он понял, что ничего не происходит, он поднял руку над головой, готовясь дать сигнал своим людям для последней, подавляющей атаки на меньшую группу.
- Очень хорошо. Вы отвергли мое предложение. Теперь ты заплатишь. Всадники Туалаги, позвольте ...
Его слова оборвались сдавленным стоном боли, а руки взлетели ко лбу. Вокруг площади отчетливо послышался сильный чмокающий звук. Затем руки Юсала опустились и обнажили маску крови, покрывавшую его глаза и верхнюю часть лица, стекая вниз, чтобы впитаться в синюю вуаль. Он сделал один неуверенный шаг, промахнувшись мимо края стойла, на котором балансировал, и упал во весь рост на твердую землю внизу. Он лежал неподвижно.
Туалаги беспокойно зашевелились. Их предводитель был оборван на полуслове. Тем не менее, не было никакого очевидного оружия, которое ударило его – только этот отвратительный чмокающий звук, сопровождаемый рекой крови, текущей по его лицу.
Всадники пустыни были суеверны. Они верили, что в этих древних горах живут джинны, дьяволы и духи. Теперь же один из них, буквально из воздуха, казалось, ударил своего лидера с ужасающей силой. Они начали отступать от оборонительной линии арриди и бедуллинских воинов, бормоча друг другу, спрашивая, что случилось с Юсалом. Один из его помощников, более храбрый, чем остальные, вскочил на стойло вместо своего командира и попытался собрать их.
-Воины Туалаги! - крикнул он срывающимся голосом. – Сейчас самое время для ...
Снова раздался мясистый шлепок, и, подобно Юсалу, руки мужчины взлетели, чтобы схватиться за внезапно появившуюся на лбу страшную рану. Он пошатнулся, схватился за навес стойла, промахнулся и упал на землю. Он стоял на коленях, согнувшись пополам, схватившись за лицо и постанывая от боли.
На этот раз Холт увидел, как Эванлин, стоя в задней части платформы, медленно опускает стропу. Она поймала его взгляд и мрачно улыбнулась. Он заметил, что ожерелье из тяжелых мраморных камней больше не висело у нее на шее.
- Ну и что вы об этом знаете? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Деморализованные, растерянные и охваченные суеверным страхом, туалаги начали пятиться.
Затем раздался хор боевых криков и лязг оружия, когда Умар и остальные его воины ворвались на площадь. Бедуллинские воины быстро рассыпались веером, образовав полукруг, и туалаги оказались в окружении, с Умаром и его людьми за спиной и сорока решительными защитниками перед ними.
Туалаги были в основном бандитами и ворами. Они будут сражаться без пощады, но только тогда, когда перевес окажется в их пользу. Преимущество четыре к одному было именно тем соотношением, которое они искали в битве. Когда их число было практически равным, и не было лидера, чтобы подстегнуть их, их рвение к битве, как правило, исчезало.
Сначала медленно, потом все чаще их оружие начало падать на землю у их ног.
***
-Нужно позаботиться еще об одной мелочи, - сказал Эрак.
Войска Умара разоружили оставшихся туалагов и занялись их усмирением, связав им руки за спиной и оставив сидеть, скрестив ноги, на площади. Юсала связали и отвели под охраной в кладовую, которую он использовал как тюрьму. Асейх все еще пребывал в полубессознательном состоянии. Тяжелый мраморный камень из пращи Эванлин оставил его с тяжелым сотрясением.
-Тошак?- ответил ему Свенгал.
Эрак кивнул. -Тошак. Предательская свинья куда-то подевалась во всей этой неразберихе.
-Он стоял перед платформой, когда все началось, - заметил Холт.
Эванлин кивнула. -Но он двинулся к тем колоннадам, когда Уилл начал стрелять, - сказала она. Она огляделась. - Кстати, а где Уилл? Что его задерживает?
***
Уилл стоял на коленях в развалинах под сторожевой башней, его лук и колчан были отброшены, голова Алума покоилась на его колене. Лейтенант Арриди умирал. Потеря крови из его многочисленных ран была слишком велика. Когда Уилл легко спрыгнул со стены, чтобы позаботиться о нем, он поднял глаза и увидел, что толстый торговец, который предал их, все еще стоит, застыв на месте, наблюдая за ними.
- Найдите хирурга, - приказал он и, видя, что тот колеблется, повторил приказ. - Иди! Позовите хирурга! Сделай это быстро!
Глаза толстяка выдали его. Они отошли от Уилла, и он повернулся, чтобы уйти. Холодный голос Уилла остановил его.
- Подожди!
Мужчина обернулся. Он по-прежнему не смотрел в глаза Рейнджеру.
- Посмотри на меня, - приказал Уилл, и мужчина медленно поднял глаза. - Если ты убежишь, если не вернешься, будь уверен, что я тебя выслежу, - сказал ему Уилл. - Обещаю, тебе это не понравится.
Он увидел, как страх неминуемого возмездия медленно побеждает предательство в глазах этого человека, и торговец быстро кивнул. Затем он повернулся и скрылся в переулке позади него.
Алум что-то лихорадочно бормотал. Уилл отстегнул маленькую фляжку от пояса Арриди и капнул несколько капель воды в рот мужчины. Глаза Алума на несколько мгновений прояснились, и он посмотрел на Уилла.
-Мы победили? - спросил он.
Уилл кивнул. -Мы так и сделали,- заверил он его. Он увидел облегчение в глазах Алума. Потом лейтенант попытался сесть, и Уиллу пришлось осторожно его удерживать.
-Отдыхай, - сказал он. - Сейчас придет хирург.
-Тот самый Вакир? - сказал Алум, затем остановился и сделал несколько прерывистых вдохов, как будто простое усилие говорить истощило его. - Он в безопасности? Уилл снова кивнул.
- С ним все в порядке. Я видел его с Остановкой, когда все было кончено. Что-то случилось с Юсалом, - добавил он непоследовательно, все еще пытаясь понять, что произошло на площади. Он слышал, как голос Юсала внезапно оборвался в крике агонии. И все же он знал, что ни у кого из его друзей нет с собой лука.
Алум снова впал в состояние бреда, как будто известия о том, что его повелитель в безопасности, было для него достаточно. Его руки и ноги начали дергаться, а дыхание вырывалось неровными рывками.
Уилл услышал тихий топот приближающихся в переулке шагов и потянулся к рукояти саксонского ножа. Он извлек его из тела мертвого Туалаги, когда впервые спустился со стены. Из тени переулка появились две фигуры, и он узнал толстого торговца. Рядом с ним стоял пожилой мужчина с кожаной сумкой через руку.
- Этот человек-целитель, - сказал торговец, и его спутник вышел вперед, опустившись на колени рядом с бормочущим лейтенантом. Он огляделся, увидел рядом брошенный плащ Уилла и свернул его в самодельную подушку. Затем он положил его под голову Алума, позволяя Уиллу двигаться свободно. Он быстро осмотрел раненого, потом посмотрел на Уилла.
-Твой друг? - спросил он.
Уилл кивнул. Он знал Алума всего несколько дней, но тот удержал троих воинов, чтобы дать Уиллу шанс спасти остальных. Большего от друга и не требовалось.
Хирург покачал головой.
– Я могу дать ему что-нибудь, чтобы облегчить боль, и ничего больше, - сказал он. - Он потерял слишком много крови.
Уилл печально кивнул.
- Сделай это, - сказал он и посмотрел, как целитель достал из сумки маленький пузырек и позволил нескольким каплям прозрачной жидкости упасть в рот Алума, на его язык. Через несколько секунд Алум начал дышать свободнее. Его грудь поднималась и опускалась более равномерно. Затем дыхание стало более медленным, пока, наконец, не прекратилось.
Хирург посмотрел на Уилла.
-Он ушел, - сказал он, и Уилл печально кивнул. Он поднял глаза и увидел, что торговец со страхом наблюдает за ним. Мужчина, очевидно, вспомнил, как он предал двух незнакомцев Туалаги. Теперь один из них был мертв, а другой показал, что, несмотря на свою молодость, он не тот человек, которому можно перечить. Торговец заломил руки и двинулся вперед, моля о пощаде. Он упал на колени.
- Господи, пожалуйста… Я не знал, что ты... - начал он.
Уилл оборвал его презрительным жестом. Он знал, что этот человек предал их. Но он также вернулся с хирургом. Внезапно Уилл почувствовал, что в этот день было достаточно убийств.
-О, уходи, - тихо сказал он. -Просто... уходи.
Глаза мужчины расширились. Он не мог поверить своей удаче. Он медленно поднялся и отвернулся. Затем он заколебался, убеждаясь, что Уилл не передумал. Наконец, успокоившись, он поспешил в переулок. Несколько минут Уилл слышал, как его мягкие башмаки стучат по разбитым камням, потом наступила тишина. Хирург посмотрел на него с сочувствием. Он уложил Алума, сложив руки на груди. Уилл подобрал свой плащ – Алум больше не нуждался в нем. Он накрыл неподвижную фигуру собственным плащом лейтенанта, закрыв лицо. Потом порылся в кошельке и протянул хирургу серебряную монету.
-Остаться с ним? - спросил он. - Присмотри за ним, пока я не вернусь.
Он нагнулся, подобрал лук и колчан и направился по переулку к рыночной площади.
Глава 48
Тошак выглянул из - за угла узкой улочки, ведущей на площадь. Начало широкой улицы, ведущей к главным воротам, находилось в сорока метрах. Он оглянулся и увидел, что Эрак и его друзья направляются к колоннадам, выстроившимся вдоль дальней стороны площади. Должно быть, кто-то видел, как он бежал в том направлении, подумал он.
- Он мрачно улыбнулся. Он пошел этим путем изначально. Но затем он повернул назад, срезая лабиринт улиц и переулков, чтобы вернуться сюда. Он держал оседланную и готовую лошадь в конюшне в нескольких дверях от площади. Теперь его враги уходили, оставляя ему путь к бегству. А рейнджеры, с удовлетворением отметил он, были без своих проклятых длинных луков. Все, что ему нужно было сделать, - это привести лошадь в этот угол, сесть верхом и скакать, спасая свою жизнь.
Как только он покинет Маашаву, кто знает? У него будет фора, свежая лошадь и много воды. Он доберется до побережья в шестидесяти километрах. Его корабль, "Волчий Коготь", был пришвартован в маленькой бухте, и он был опытным звездным навигатором. Он будет путешествовать ночью, так что эти проклятые рейнджеры не смогут его выследить. Через два дня он будет на борту.
Но сначала он должен был выбраться из Маашавы. И это выглядело как его лучший шанс. Он медленно отошел от угла на несколько шагов, затем повернулся и легко побежал к конюшне.
***
-Беда в том, что он мог отправиться куда угодно, раз уж забрался так далеко, - сказал Гораций. Холт кивнул, задумчиво покусывая губу. За колоннадами, окаймлявшими рыночную площадь, они обнаружили лабиринт узких извилистых улочек и переполненных зданий.
-Нам придется продолжать поиски, пока мы не найдем его, - сказал он. - По крайней мере, его будет легко заметить.
- Что это за крики? - перебила его Эванлин. С площади доносились голоса, поднимавшие тревогу. Сбившись в кучку, они выбежали через заднюю дверь кофейни, из которой только что вышли, и снова вышли на площадь.
-Это Тошак!- крикнул Свенгал.
наискосок от них скандийский предатель сидел верхом на вздыбившейся лошади, нанося удары направо и налево боевым топором по группе воинов-бедуллинов, пытавшихся его остановить.
Он пробил себе дорогу, оставив двоих из них лежать зловеще неподвижно, и направил коня к широкому въезду на дорогу, ведущую к главным воротам. Свенгал пробежал несколько шагов вперед и метнул копье вслед удаляющемуся всаднику, но это был бесполезный жест, и снаряд с грохотом приземлился в двадцати метрах от него.
Затем Холт снова услышал этот странный жужжащий звук, постепенно поднимающийся в высоту. Он оглянулся и увидел, что Эванлин, расставив ноги, крутит вокруг головы длинную кожаную перевязь, позволяя скорости нарастать.
- На нем шлем, - предупредил он. Тошак был готов с боем расчистить себе путь. Он был полностью вооружен, и Холт знал, что праща бесполезна против его тяжелого железного шлема.
- Я знаю, - коротко ответила Эванлин, сосредоточенно нахмурив брови.
Затем раздался свистящий шлепок, когда она бросила тяжелый мраморный шар вслед убегающему Тошаку. Он пролетел через площадь, слишком быстро, чтобы глаз мог уследить за ним, и больно ударил в цель, которую она себе поставила – в лошадиный зад.
Ужаленная внезапным обжигающим ударом, лошадь встала на дыбы и потеряла равновесие на булыжниках площади. Он пошатнулся на задних лапах, пытаясь восстановить равновесие. Неожиданное, резкое движение и изменение направления было слишком сильным для Тошака, и он скользнул назад по холке лошади, чтобы с грохотом упасть на булыжники.
-Хороший выстрел, - сказал Холт Эванлин. - Она усмехнулась.
- Я полагала, что он сядет на лошадь не хуже большинства скандианцев, - сказала она.
На мгновение запыхавшись, Тошак поднялся на ноги и обнаружил, что окружен кольцом мстительных бедуллинов. Воины пустыни осторожно окружили его, удерживаемые на расстоянии угрозой массивного боевого топора. Истинный скандианец, Тошак не ослабил хватку на оружии, когда упал.
Теперь он смотрел на круг врагов, решив дорого продать свою жизнь. Тошак мог быть предателем, но он не был трусом.
- Ладно, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. - Кто будет первым?
- Думаю, это я.
Эрак протиснулся сквозь толпу воинов-бедуллинов и встал лицом к лицу со своим врагом. Тошак несколько раз кивнул и улыбнулся. Он знал, что умрет, но, по крайней мере, получит удовольствие, забрав с собой ненавистного Оберьярла. Он презрительно взглянул на саблю туалаги, которую нес Эрак. Он выглядел не больше кинжала в массивном кулаке Оберьярла.
- Ты сражаешься с топором этой зубочисткой, Эрак? Эрак изучил оружие и поджал губы. Он оглядел наблюдательный круг и увидел лучшую альтернативу. Он снял свою хеффию и обернул ее вокруг ладони и пальцев левой руки. Затем он положил саблю и протянул правую руку Горацию.
- Как ты думаешь, Гораций, могу я одолжить у тебя эту твою шубу? - спросил он.
Гораций шагнул вперед, перевернул огромный меч палача и вложил рукоять в протянутую руку Эрака. -Будьте моим гостем, - сказал он.
Эрак несколько раз взмахнул длинным мечом взад и вперед, затем удовлетворенно кивнул.
-Хватит, - сказал он. - А теперь отойдите все. У меня много работы.
Круг зрителей быстро отступил на несколько шагов, когда он бросился на Тошака, меч опустился вниз в ударе, который расколол бы предателя до пояса.
Раздался громкий звенящий лязг, когда Тошак поймал удар на макушке своего двузубого топора. Он вывернул запястья, дергая меч в сторону, затем настала его очередь, и он замахнулся, размахивая топором.
Эрак отскочил назад как раз вовремя, тяжелая двухлопастная голова просвистела в воздухе всего в миллиметре от его ребер. Он уже контратаковал мечом, и на этот раз Тошак качнулся в сторону, позволив огромному клинку рассечь его прямо перед собой, высекая искры из камней на земле.
Он попробовал сделать надрез над головой, и теперь Эванлин поняла, почему Эрак связал ему руку хеффией. Он сжал лезвие левой рукой, а рукоять правой, чтобы блокировать силу удара топора. Одной хватки на рукояти было бы недостаточно, чтобы остановить массивный топор, поняла она.
Двое мужчин несколько секунд стояли, прижавшись друг к другу, сцепив оружие. Оба они были массивного телосложения, каждый могуч, как бык. Но Эрак был пленником уже несколько недель, и его силы были ослаблены скудной пищей и наказанием, которое он получил от своих тюремщиков. В прямом состязании грубой силы, подобном этому, у Тошака было преимущество, и он начал оттеснять Оберьярла назад, шаг за шагом.
Поняв, что он одержал верх, Эрак быстро нанес удар ногой в бедро Тошака. Удар ошеломил предателя, и Эрак смог увернуться, внезапно прыгнув, чтобы избежать молниеносного удара топора, когда Тошак восстановил равновесие.
Затем они снова бросились друг на друга и встали нос к носу, нанося друг другу удары. Парируя и блокируя, скользя в одну сторону, чтобы уклониться от оружия друг друга и избивая друг друга в последнем испытании силы и скорости. В этом не было ни науки, ни тонкости. Каждый использовал преимущество, которое давало ему его оружие – Эрак-дополнительную досягаемость меча, Тошак-массивный вес боевого топора.
И именно этот вес начал сказываться, когда он обрушивал удар за ударом на Эрака, заставляя ослабевшего Оберьярла защищаться.
Свенгал с беспокойством наблюдал, как его предводитель начал отступать, сначала на несколько сантиметров, а затем постепенно все больше. Свет торжества загорелся в глазах Тошака, когда он увидел, что Оберджарл дрогнул, почувствовал, как тот уступает. Он удвоил усилия, которые вкладывал в свои удары, чувствуя слабеющее сопротивление Эрака, видя, как его колени слегка подгибаются с каждым ударом. Теперь Тошак наносил два удара против одного Эрака, и инерция битвы была с ним, и это могло быть только вопросом времени.
Глаза Эрака были затравленными, а дыхание прерывистым. Он поймал последний, всепоглощающий удар топора по лезвию меча, и огромная сила, стоящая за ним, подогнула его колени и отбросила назад и вниз на булыжники.
Зрители застонали, увидев, как падает Оберьярл. Тошак прыгнул вперед с торжествующим рыком, могучий топор поднялся в двуручной хватке для смертельного удара. И тут он увидел нечто странное.
Эрак улыбался.
Слишком поздно Тошак понял, что его обманули. Эрак был далеко не таким усталым и неуклюжим, каким казался. И он держал оружие с гораздо большей дальностью, чем любой боевой топор. С могучим ревом Эрак использовал левую руку, чтобы оторваться от булыжников и вонзить меч глубоко в незащищенное тело Тошака. Затем, выпустив меч, он уклонился от удара топора, который пришел на полсекунды позже, и увидел, как его враг, пронзенный ужасным мечом, пошатнулся, выронил топор и упал на землю.
Глаза Тошака были широко открыты от боли и страха. Его пальцы неловко скребли по булыжникам, и он что-то шептал Эраку. Оберджарл понял и кивнул. Носком сапога он подтолкнул топор к скребущейся руке врага. Пальцы Тошака сомкнулись на рукояти, и он кивнул.
Хорас знал, что скандианцы верят, что если они умрут в бою без оружия в руках, их душа будет блуждать вечно. Даже Тошак этого не заслужил.
- Спасибо… ты… - Тошак вздохнул, слова были почти неслышны. Потом его глаза закрылись, и он умер.
-Ты должен был оставить его бродить, - холодно сказал Свенгал. Эрак посмотрел на него, подняв брови.
- спросил он, и Свенгал заколебался. В конце концов, Тошак хорошо сражался, и это многое значило для скандианцев.
-Нет, - признался он.
Глава 49
Длинная колонна медленно петляла по пустыне, направляясь к оазису, где стояло лагерем племя Хореш Бедуллин.
Всадники-бедуллины гнали перед собой вереницу закованных в кандалы пленников-туалагов, бандиты были вынуждены идти пешком, а их похитители-ехать верхом. Туалаги, которые больше не были бичом пустыни, представляли собой жалкую, израненную группу, больше похожую на нищих, чем на тех страшных налетчиков, которыми они были. В качестве последнего символа их падения Селетен и трое его офицеров прошли среди разбойников, срывая с их лиц голубые вуали и бросая их на землю. Помня о том, как они обошлись с его телохранителем, вакир также снял с них сапоги, позволив им ковылять на порезанных и ушибленных ногах.
Однако, в отличие от Юсала, он обеспечивал их достаточным количеством воды.
Перед тем как партия покинула Маашаву, Селетен собрала народ на рыночной площади. Стоя над ними, на помосте, предназначенном для его казни, он обращался к толпе с речью, напоминая им о том, как они плакали о его крови всего несколько дней назад. Горожане опустили головы и виновато переминались с ноги на ногу. Он заверил их, что будет поддерживать связь с вакиром их провинции и что будет взиматься большой налог. Первой частью этого будет требование, чтобы Маашава восстановил свои стены и сторожевые башни и организовал эффективные силы обороны, сказал он им. Маашавиты мрачно кивнули. Стены были в ужасном состоянии, и ремонт их означал бы месяцы горячей, тяжелой работы. Но с философской точки зрения они приняли его слова. В конце концов, он был прав. Они должны быть лучше подготовлены к защите от будущих мародеров.
Было, по крайней мере, немного хороших новостей, чтобы поднять настроение горожан. Селетен решила оставить тридцать пленников-туалагов для выполнения тяжелой работы.
- Им придется нелегко, - сказал Эрак Вакиру, услышав об этом соглашении. Селетен устремила на него безжалостный взгляд.
- Они убили людей, сопровождавших тебя, помнишь? - холодно сказал он, и Эрак кивнул. У него не было настоящей симпатии к туалаги.
Оставшиеся пленники будут доставлены из оазиса Джас-Пар в Марарок, где они проведут свою жизнь в каторжных работах. Селетен договорилась с Умаром об эскорте из воинов-бедуллинов, чтобы доставить их туда. Умар с готовностью согласился. Он был бы рад, если бы столько потенциальных врагов забрали и держали в цепях. Как и Эрак, он не испытывал к ним симпатии.
***
Вернувшийся военный отряд и его дополнительные члены встретили шумное и восторженное приветствие, когда они прибыли в оазис. Женщины-бедуллины стояли в две приветственные шеренги, выкрикивая приветствие в жутком, завывающем пении, в то время как их мужчины медленно возвращались в массивную рощу.
Пленников Туалаги, следовавших за ними, встретили зловещим молчанием. Они прошаркали мимо двойной шеренги молчаливых женщин, склонив головы и опустив глаза. Они все еще не привыкли показывать миру свои лица и слишком хорошо понимали, что их жизнь находится на острие ножа.
Их бывший предводитель Юсаль ехал на носилках за верблюдом. Он все еще был в сотрясении от мощного удара в лоб, когда в него попала тяжелая мраморная ракета Эванлин. В тех редких случаях, когда он приходил в себя, он бредил и бормотал. Иногда его даже видели со слезами, бегущими по щекам. Эванлин смотрела на результат своей работы с некоторым опасением.
- Как ты думаешь, он придет в себя? - спросила она целителя, сопровождавшего отряд бедуллинов. Старик коснулся огромного синевато - желтого синяка на лбу Туалаги и пожал плечами.
-Раны на голове неизвестны,- сказал он ей. - Может быть, завтра ему станет лучше. Может быть, через год. Может быть, никогда. - Он улыбнулся ей. - Не беспокойтесь, юная леди. Он не заслуживает жалости.
Она кивнула. Но она не была полностью успокоена. Ей не нравилось, что она превратила человека – каким бы злым он ни был – в слюнявого идиота.
Ее настроение восстановилось на вторую ночь в оазисе, когда Хореш Бедуллин устроил праздничный пир.
Они ели жареную баранину с пряностями и перцы, почерневшие на огне до тех пор, пока с них не сняли жесткую внешнюю кожицу, а затем фаршировали ароматным рисом и хлопьями, которые бедуллин называл кускусом – легкими и пушистыми, приправленными шафраном, тмином и кардамоном и украшенными пухлыми султанами и тонкими хлопьями поджаренного миндаля.
Были и другие вкусные блюда из баранины или курицы, приготовленные в странных конических глиняных горшочках, называемых тажинами, и смешанные с большим количеством специй, фиников, абрикосов и корнеплодов. Конусообразные крышки тажинов удерживали ароматный пар от кулинарных жидкостей, делая мясо таким сочным и нежным, что оно падало с костей.
Еда была съедена руками, и куски свежего плоского хлеба были приготовлены, чтобы сделать инструменты. Это был восхитительный, с жирными пальцами вечер еды в избытке-часть снисхождения, которое группа чувствовала себя обязанной себе после трудностей их кампании в пустыне.
Стой, Гилан, Эванлин, Гораций и два скандианца заняли видное место в круге, сидя вокруг огромного костра. Селетен и Уилл, однако, были на главных почетных местах, сидя справа от Умара и его жены, Сиелемы, соответственно. Эванлин улыбнулась Хорасу и ткнула большим пальцем в сторону молодого Рейнджера, в данный момент увлеченного оживленной беседой с предводителем бедуллинов и его женой. Двое пожилых людей расхохотались над чем-то, что он сказал, и он наклонил голову, ухмыляясь, довольный, что позабавил их.
-Он падает на ноги, куда бы ни пошел, не так ли? - спросила она немного задумчиво. Гораций посмотрел через костер на своего старого друга и кивнул.
-Такие, как он, - ответил он. - И добавил: - В конце концов, здесь есть что любить.
- Да, - сказала Эванлин, не сводя глаз с Уилла. Какое-то мгновение, изучая ее, Гораций видел, как на ее лице промелькнула тень грусти. Он толкнул ее локтем, чуть более энергично, чем того требовали хорошие манеры.
-Бросьте нам персик, пожалуйста, - сказал он. Она подняла бровь и усмехнулась.
-Ты ведь не имеешь в виду это буквально? - спросила она. Он улыбнулся, радуясь, что она стряхнула с себя меланхолию, зная, что не сможет удержаться от каламбура, когда он употребит слово "праща". Он поднял руки к лицу в притворном ужасе.
- Пожалуйста! Избавь меня от этого! - сказал он, и они оба рассмеялись.
Бедуллин, как правило, не употреблял спиртного, но из уважения к двум скандианам ему предоставили несколько фляжек арарики-коньяка из перебродивших фиников и персиков. Теперь Эрак и Свенгал по собственному настоянию решили исполнить морскую песнь для развлечения и воспитания собравшейся группы. Они встали на довольно нетвердые ноги и принялись выкрикивать непристойную историю о пингвине, который безнадежно влюбился в горбатого кита.
Поскольку обитающая в пустыне публика никогда не видела ни того, ни другого животного и поэтому понятия не имела о несоответствии их размеров, большая часть юмора упала. Как и большая часть мелодии. Но они аплодировали энтузиазму певцов и громкости, с которой они выступали, и оба морских волка вернулись на свои места, уверенные, что они защитили честь Скандии.
"Стой тихо", - подумал Гилан. Но, с другой стороны, на подобных мероприятиях Холт обычно вел себя тихо. Глаза Хальта были сосредоточены на оживленном молодом лице его ученика, когда он разговаривал и смеялся с бедуллином Асейхом и его женой.
- Он хорошо справился, - сказал Гилан, и Холт повернулся к нему, редкая улыбка коснулась бородатого лица.
-Да, - согласился он.
-Я же говорил, что так и будет, - ухмыльнулся Гилан.
Холт кивнул в знак согласия. - Да. Ты сделал. Ты был прав.
Гилан повернулся лицом к Холту, вспомнив, что Тот говорил несколько дней назад.
- Но вы ведь знали, не так ли? Ты сказал нам, когда мы были в Маашаве, что Юсал забыл, что Уилл был там. Значит, вы знали, что он выжил. Как это было?
Лицо Холта стало серьезным, когда он обдумал вопрос. - Я думаю, что "знал" - слишком определенный термин. Я почувствовал это. У меня всегда было чутье на Уилла. В этом мальчике есть что-то от судьбы. Я чувствую это с того самого дня, как он присоединился ко мне.
-А теперь самое время отпустить его,- мягко сказал Гилан. Он увидел смесь печали и гордости в глазах Холта. Потом седой Рейнджер вздохнул.
-Да, это так, - сказал он.
***
После того, как пир закончился, группа Эванлин сидела с Умаром и Селетен вокруг небольшого костра. Сиелема раздала всем кофе.
- Возможно, нам пора поговорить о делах, - начал Селетен, не сводя глаз с Эванлин. - Есть еще маленький вопрос о выкупе Эрака.
Он сделал выжидательную паузу, ожидая, когда Эванлин предъявит денежный чек и кольцо с печатью. Оба предмета были изъяты у Юсала. Эванлин, однако, не выказала никаких признаков этого.
- Его выкуп? - спросила она, и он нетерпеливо кивнул. - Да. Вы согласились выкупить его. Я уверен, что вы это помните, - сардонически добавил он.
Эванлин несколько раз кивнула, хотела что-то сказать, но остановилась, подняв руку. Затем, словно в нерешительности, она обратилась к Вакиру: - Объясни мне, пожалуйста, понятие выкупа.
Селетен нахмурилась. Он надеялся поскорее покончить с этим делом, прежде чем кто-нибудь слишком глубоко задумается. Похоже, ему это не сойдет с рук.
-Думаю, мы все знаем, что такое выкуп, - уклончиво ответил он. Эванлин улыбнулась ему.
- Потакай мне. Я-тупоголовая девчонка.
Сидевшая по другую сторону костра Сиелема спрятала улыбку за ладонью. Умар, которому Уилл рассказал предысторию этого разговора, услужливо подался вперед.
- Если я могу помочь здесь. Выкуп выплачивается одной стороной, когда вторая сторона держит в заложниках третью.
- Много вечеринок, - прошептал Гораций Уиллу, и молодой Рейнджер ухмыльнулся.
-С-с-с,-сказала Эванлин, - если бы я была первой стороной, я бы заплатила оговоренную сумму второй стороне, которая держит третью сторону? Это верно?
-Верно, - сказала Селетен тонкими губами. Эванлин нахмурилась с озадаченным выражением на лице.
-Неужели ты думаешь, что я заплачу Юсалу шестьдесят шесть тысяч серебряных катушек?
- За Юсала! - воскликнул Вакир, едва не поперхнувшись кофе. - Почему, во имя всего святого, ты платишь Юсалу?
Эванлин простодушно развела руками. - Ну, он же был вторым участником, не так ли? Это он держал Эрака в заложниках, когда мы его нашли. Только не ты, - добавила она после многозначительной паузы.
-Это формальность,- начала Селетен громким голосом. Но у него было дурное предчувствие. Его перехитрили. Он подумал, что было бы неплохо сменить тему разговора, а потом вернуться к вопросу о выкупе. - Кроме того, будущее Юсала еще не решено, - сказал он.
-Это хорошая мысль,-вставил Холт. - А что будет с Юсалом?
Селетен жестом указала на Умара. - Я бы сказал, что это решать бедуллину. Что ты хочешь с ним сделать, Асейх Умар?
Умар пожал плечами. - Он мне не нужен. Можешь взять его, если хочешь.
Селетен улыбнулась впервые с тех пор, как начался этот разговор.
- О да, я хочу его. Этот человек-убийца и мятежник, и у нас есть готовая камера, которая ждет его в Марароке. Он был бельмом на глазу у нас дольше, чем я себя помню. С ним будет гораздо легче справиться с Туалаги. На самом деле, Эмтикир предлагает существенную ре ...
Он остановился на долю секунды позже, осознав, что сказал слишком много. Он изобразил приступ кашля, чтобы скрыть свою оплошность.
Эванлин подождала, пока он закончит, затем потянула его за рукав, заставляя посмотреть в глаза.
-Солидный "ре", - сказала она, передразнивая его колебания. - Вы хотели сказать "награда"?
-Да, - слово с трудом вырвалось из неожиданно тонких губ Селетен.
-А теперь позвольте мне уточнить, - задумчиво произнесла Эванлин. - Кто на самом деле захватил Юсала? Я имею в виду, кто на самом деле победил его? - Она посмотрела на звезды, задумчиво нахмурив брови. Потом все прояснилось, и она радостно воскликнула: Я так и сделал! С моей маленькой пращой!
-Она права, - сказал Умар, свирепо ухмыляясь. - Если кто и имеет право решать его судьбу, так это она.
- Значит, я имею право на "значительное вознаграждение", о котором вы упомянули?
Селетен оказалась в неловком положении. Если бы они вели эту дискуссию в Аш-Шабахе или в Марароке, у него было бы преимущество в переговорах, которое пришло бы с большим количеством вооруженных людей, чтобы поддержать его аргумент. Но единственной крупной силой здесь был Бедуллин – и их лидер, казалось, был согласен с Эванлин. Вдобавок ко всему, признал Вакир, во всех ее притязаниях была определенная обоснованность. Он не держал Эрака, когда скандианец был спасен – и Аралуанская принцесса была той, кто привел Юсала вниз. Формально военачальник туалаги был ее пленником. Формально она ничего не должна Селетену, а он должен ей награду. Он думал, что все было не так, как он планировал.
- Ладно, давайте приступим к делу, - сказала Эванлин, перестав изображать маленькую девочку и внезапно став деловой. - Селетен, я считаю, что мы действительно кое - что тебе должны. Но не шестьдесят шесть тысяч барабанов. И мы определенно чем-то обязаны Умару и Бедуллину, потому что без них Эрак все еще был бы пленником Юсала.
- Мы сделали это не ради денег. Мы сделали это ради дружбы, - сказал Умар, указывая на Уилла, когда тот упомянул о дружбе. Эванлин кивнула в знак согласия.
- Ты всегда можешь вернуть его, если хочешь, - сказала она и, когда Умар поспешил сделать отрицательный жест, улыбнулась. - Итак, вот мое предложение: я готов заплатить Умару и его людям двадцать тысяч долларов за их помощь.
- Она помолчала, глядя на взгляды, выражающие согласие и одобрение вокруг костра. Это была приличная сумма. Она продолжала::
- Я заплачу тебе столько же, Селетен. Двадцать тысяч. Я думаю, что ты кое-что должен. Прежде чем Вакир успел что-то сказать, она добавила: - И я отказываюсь от "значительной награды" за Юсала. Ты можешь забрать его. Оставь его. Отрежьте ему уши. Брось его в колодец, если хочешь. Он мне не нужен. Разве это справедливо?
Селетен заколебался, но тут вмешалось его собственное чувство справедливости. Предложение было фактически больше сорока тысяч. Она ничего не могла предложить, и это сошло бы ей с рук.
- Это справедливо. С благодарностью принимаю, - сказал он.
Эрак тоже одобрительно кивнул. Он думал, что Эванлин справилась со всем этим делом с большой государственной мудростью. Государственная женщина, поправил он себя.
- Вы очень великодушны, принцесса, - сказал он, снисходительно улыбаясь ей. Эванлин посмотрела на него, приподняв одну бровь.
-Нет, - ответила она. - Так и есть. Ты ведь отдаешь сорок тысяч моему отцу, помнишь?
-О да... конечно, - сказал Эрак. Он почувствовал укол в сердце. Скандианцы часто испытывали такое чувство, когда теряли деньги. Внезапно ему больше не хотелось улыбаться.
***
Вскоре после этого собрание закончилось, и Эванлин вернулась в свою палатку, слегка положив руку на плечо Стоя. Когда они оказались вне пределов слышимости Бедуллина и Арриди, она повернулась к нему, немного встревоженная.
- Ну, Холт, как я справился?
Как и все они, она хотела получить одобрение Холта больше всего на свете. Он повернул к ней свое мрачное бородатое лицо и медленно покачал головой.
- Прости меня, Господи, я создал чудовище, - сказал он. Затем он улыбнулся и нежно погладил ее по руке. - И я очень горжусь тобой.
Уилл и Холт сидели лицом друг к другу по обе стороны простого деревянного стола в хижине Холта на опушке леса.
В пятый раз за последние несколько минут Уилл посмотрел вниз, чтобы убедиться, что его униформа чиста и опрятна, кожа ремня и двойных ножен натерта воском и блестит. Как можно незаметнее он протянул руку и пригладил волосы. Затем он проверил свои ногти, убедившись, что за сорок секунд, прошедших с момента последней проверки, они не покрылись грязью и жиром.
-Это не парад мод,- сказал Холт. Он казался совершенно спокойным. Но с другой стороны, Холт всегда казался спокойным. Уилл же нервничал, как кошка. Единственное, за что он был благодарен, так это за то, что ему не пришлось надевать новую парадную форму, которую Кроули придумал для свадьбы Холта. Традиция гласила, что ученики носили свою обычную повседневную форму в День выпуска. Уилл сомневался, что в такой день ему удалось бы сохранить в чистоте белую шелковую рубашку и тонкую кожаную тунику. Сейчас он наверняка пролил бы что-нибудь на себя.
- Интересно, что задерживает Кроули? - лениво сказал Холт. И, словно по сигналу, они услышали шаги на маленькой веранде перед домом. Дверь внезапно открылась, и в комнату ворвался Кроули, опустив голову и зажав под мышкой кожаную папку.
- Правильно! Правильно! Извините, что заставил вас ждать! Задержался по дороге, но вот наконец я здесь, а?
При внезапном появлении командира корпуса Уилл вскочил со своего места и вытянулся по стойке "смирно". Теперь он задавался вопросом, почему, поскольку никогда раньше не чувствовал необходимости делать это в присутствии Кроули. Кроули посмотрел на него немного озадаченно и жестом пригласил сесть обратно.
- Садись, Уилл, вот хороший парень. Мы, знаете ли, не слишком церемонимся.
-Да, сэр,- ответил Уилл.
Холт поднял бровь, глядя на Кроули. -Он никогда не называл меня "сэр", - сказал он.
Кроули пожал плечами. - Наверное, стараюсь быть на моей стороне. Убедись, что я не передумаю и не заставлю его учиться еще год до окончания школы.
Холт глубокомысленно кивнул. -Может, и так, -
Уилл переводил взгляд с одного на другого, нервно облизывая губы. Он не был уверен, чего ожидал от выпускного. Он предполагал, что будет больше церемоний. Скорее, чувство случая. Но тогда, как и сказал Кроули, они были рейнджерами. Может быть, выпускной день был похож на любой другой. Кроме того, что ты закончила школу.
Кроули придвинул к столу еще один стул и сел, высыпав бумаги из кожаной папки, достав гусиное перо и запечатанную чернильницу. Он откупорил чернильницу и начал листать страницы, бормоча что-то себе под нос, читая официальные бланки.
- Правильно! Давайте покончим с этим! В порядке… ты… Уилл... обучался в качестве ученика Рейнджера Холта из поместья Редмонт последние пять двенадцати месяцев и бла-бла-бла, и так далее, и так далее. Ты показал необходимый уровень мастерства в обращении с оружием рейнджера – длинным луком, саксонским ножом, метательным ножом.
Он замолчал и взглянул на Холта. - Он показал свое мастерство, не так ли? - Конечно, - продолжал он, прежде чем Холт успел ответить. - Кроме того, вы доверенный офицер на службе короля и так далее, и так далее, и хай диддл диддл ди ди... - Он снова поднял глаза. - Эти бланки действительно немного тянут, не так ли? Но я должен сделать вид, что читаю их. И так далее, и тому подобное, - Он сделал паузу, несколько раз кивнул и продолжил.
- Итак, в общем... - Он пролистал еще несколько страниц, нашел нужную и продолжил: - Вы во всех отношениях готовы принять на себя должность и полномочия полностью действующего Рейнджера в Королевстве Аралуэн. Правильно?
Он снова поднял глаза, подняв брови. Уилл понял, что ждет ответа.
-Верно, - поспешно ответил он и, на случай, если этого будет недостаточно, добавил: - Да. Я имею в виду… Я делаю… Я. - Да.
- Ну, хорошо тебе. Итак... еще одна деталь. Ты же знаешь, что нам нужно дать тебе больше титула, чем Рейнджер Уилл, потому что в Корпусе есть еще три Завещания. Обычно мы называли тебя по фамилии, но ты была сиротой. Поэтому в вашем случае мы искали имя, которое отражало бы ваши достижения за последние пять лет. Мы смотрели на Уилла Убийцу Кабанов, - Он сделал неприязненное движение. - Мне это не понравилось. Кто-то предложил Уиллу о'Бриджу почтить память разрушения моста Моргарата. Но это звучало слишком похоже на "Блуждающий огонек", так что мы пропустили и это.
-Наконец, твой наставник, - он кивнул, чтобы остановиться, - предложил имя, которое имело отношение к одному из самых значительных твоих вкладов в Королевство. Он отметил, что вы были одним из тех, кто сыграл важную роль в создании договора между Аралуеном и Скандией – очень важной вехи в истории нашей страны. Поэтому я предлагаю, чтобы отныне вы были известны как Уилл Договор. Как тебе это подходит?
Уилл медленно кивнул. - Мне это очень нравится. Спасибо, Кроули... сэр, - поправился он, чувствуя, что случай требует соблюдения формальностей.
- Превосходно! Так будет и с тобой! - Кроули написал имя внизу бланка и, развернув его лицом к Уиллу, протянул ему гусиное перо. - Просто подпишите внизу, и мы закончим.
Он наблюдал, как Уилл нацарапал свою подпись внизу пергаментного бланка, а затем удовлетворенно хлопнул ладонями по столу.
- Ну вот, все готово! Поздравляю, Уилл, теперь ты Рейнджер. Молодец! Есть что - нибудь выпить? Он обратился к последней части, чтобы остановиться.
Уилл сидел ошеломленный. И это все? Он ожидал… он не знал, чего он ожидал, но он определенно не ожидал такого легкого, небрежного подхода "Знак здесь, и ты Рейнджер".
-И это все? - выпалил он.
Кроули и Холт обменялись слегка озадаченными взглядами. Затем Кроули задумчиво поджал губы.
- Гм... похоже, что да.… Перечислил свое обучение, упомянул несколько достижений, убедился, что ты знаешь, какой конец стрелы является острой частью... определился со своим новым именем… Я думаю, что это... - Тут, казалось, его осенило понимание, и он широко раскрыл глаза.
- Ну конечно! Ты должен получить свое Серебро… - он взялся за цепочку, на которой висел его собственный Серебряный Дубовый Лист, и слегка потряс ее. Это был значок полноценного Рейнджера. Потом, нахмурившись, принялся рыться в карманах.
- Он был здесь! Он был здесь! Где же он черт возьми… ждать. Я услышал, как что-то упало на доски, когда вошел! Должно быть, уронил. Просто проверь за входной дверью, хорошо, Уилл?,
Слишком ошеломленный, чтобы говорить, Уилл встал и направился к двери. Положив руку на щеколду, он оглянулся на двух рейнджеров, все еще сидевших за столом. Кроули сделал легкое движение тыльной стороной ладони, призывая его выйти наружу. Уилл был. все еще оглядываясь на них, он открыл дверь и вышел на веранду.
- ПОЗДРАВЛЯЮ!
Громкий крик вырвался по меньшей мере из сорока глоток. Он в шоке обернулся и увидел, что все его друзья собрались на поляне снаружи, вокруг стола, накрытого для пира, их лица сияли улыбками. Барон Аралд, сэр Родни, леди Полина и мастер Чабб-все были там. Как и Дженни и Джордж, его бывшие подопечные. Там было еще с десяток человек в форме Рейнджеров – людей, с которыми он встречался и работал за последние пять лет. И чудо из чудес, там были Эрак и Свенгал, выкрикивающие его имя и размахивающие своими огромными топорами над головой в его похвале. Рядом с ними стояли Гораций и Гилан, тоже размахивая мечами. "Похоже, в этой толпе находиться опасно", - подумал Уилл.
После первого согласованного крика люди начали кричать и выкрикивать его имя, смеяться и махать ему.
Холт и Кроули присоединились к нему на веранде. Комендант согнулся пополам от смеха.
-О, если бы вы только видели себя! - прохрипел он. - Твое лицо! Твое лицо! Это было бесценно! - И это все? - передразнил он жалобный тон Уилла и снова согнулся пополам.
Уилл повернулся, чтобы обвиняюще остановиться. Учитель ухмыльнулся.
-Твое лицо было настоящим исследованием, - сказал он.
- Ты так поступаешь со всеми учениками? - спросил Уилл.
Холт энергично закивал. - Все до единого. Не дает им распухнуть в последнюю минуту. Ты должен поклясться никогда не посвящать ученика в тайну.
Он тронул Уилла за рукав и указал.
- Но это достается только самым удачливым или лучшим.
Уилл посмотрел в указанном направлении и почувствовал, как к горлу подступил комок. Бок о бок Алис и Эванлин медленно шли к нему через поляну, неся между собой маленькую красную атласную подушку.
Элис, высокая, уравновешенная, пепельная блондинка, красивая в своем элегантном халате курьера.
Эванлин, сорванец, ухмыляющаяся, медовая блондинка и по-своему красивая.
А на подушке между ними, поблескивая в блуждающих лучах послеполуденного солнца, пробивающегося сквозь деревья, лежал простой серебряный амулет из дубовых листьев на цепочке – символ всего, к чему Уилл стремился последние пять лет. Теперь его.
Две девушки подняли его с подушки и вместе накинули на его склоненную голову, в то время как собравшаяся толпа хрипло приветствовала их. Затем, движимые тем же импульсом, они поцеловали его – Элис в левую щеку, Эванлин в правую.
А потом уставились кинжалами друг на друга.
-Давайте начнем вечеринку!- торопливо сказал Кроули. И, схватив Уилла за руку, он потянул его вниз, к группе друзей, ожидавших, чтобы поздравить его.
***
Это была вечеринка, которая войдет в анналы замка Редмонт. Последние гости все еще праздновали, когда взошло солнце. Уилл и Гораций, его самый старый друг, сидели на маленькой веранде и смотрели, как последние танцоры, шатаясь, покидают поляну и направляются домой.
-Наконец-то ты чувствуешь себя Рейнджером? - спросил его Гораций.
Уилл печально покачал головой. -Я чувствую себя совершенно ошеломленным всем этим,- сказал он. - Знаешь, несколько недель назад я не думал, что готов к этому.
-А теперь? - подсказал Гораций.
- Теперь я знаю, что если ты будешь ждать, пока не решишь, что готов, то будешь ждать всю свою жизнь.
Молодой рыцарь кивнул. - Я не мог бы выразиться лучше, - сказал он. - Именно так я себя и чувствовал, когда мы вернулись из Скандии и Дункан посвятил меня в рыцари. "Я еще не готова", - хотелось мне сказать.
-Но ты была, - сказал Уилл.
Гораций кивнул. - Да. Может быть, наши учителя все-таки знают, что делают. Знаешь, Холт очень высокого мнения о тебе. Когда мы сидели в тюрьме в Маашаве, он знал, что ты придешь, чтобы вытащить нас. Он, должно быть, гордился тем, что ты сегодня закончила школу. Иду по его стопам.
-Это большие шаги, чтобы идти по ним, - сказал Уилл. - Наверное, поэтому я и думала, что не готова. Я знал, что никогда не буду таким мудрым, способным и смелым, как Холт. Я никогда не смогу стать таким, как он. Сегодня Кроули сказал: "есть только одна остановка".
Гораций посмотрел на него очень серьезно, оценивающе, вспоминая все, что узнал об этом замечательном молодом человеке за последние пять лет.
- Возможно, ты никогда не станешь такой, как он, - сказал он. - Но там будет не так уж много.
Затем оба друга откинулись на спинку стула и смотрели, как солнце поднимается над деревьями.
-Самое лучшее время дня, - сказал Уилл.
-Да, - согласился Гораций. - Что у нас на завтрак?
Конец.
Примечание автора
Я почти закончил писать «Книгу учеников рейнджера 6: Осада Макиндо», когда понял, что пренебрегал важной период в жизни Уилла и Холта. В книгах 1–4 рассказывается о ранних годах Уилла в качестве ученика. В книгах 5 и 6 описывается его первая миссия в качестве дипломированного рейнджера. Но между ними был разрыв. Я понял, что по мере того, как Уилл приближается к тому моменту, когда он сам станет Рейнджером, его будут беспокоить опасения, что он не готов к ответственности, которую это повлечет за собой. Вдобавок меня интересовал Холт. Как дипломированный рейнджер Уилл переедет в свое поместье. Как бы Холт справился с потерей своего жизнерадостного, живого влияния, которое стало неотъемлемой частью его повседневной жизни?
Эти вопросы были слишком важны для меня, чтобы их игнорировать. Итак, эта книга немного возвращается во времени, к периоду до книг 5 и 6. Она установлена за несколько месяцев до того момента, когда Уилл должен закончить учебу. Холт строит свои собственные планы, чтобы заполнить то пустое место, которое неизбежное назначение Уилла оставит в его жизни. Уилл начинает беспокоиться о том, что он не готов покинуть успокаивающее убежище присутствия Холта. Другие персонажи тоже недовольны изменениями, произошедшими в их жизни. Главный из них - Эрак, оберьярл скандинавов. И именно беспокойство и неудовлетворенность Эрака ускоряют цепь событий, описанных в этой книге.
-Джон Фланаган Википедия site:wikichi.ru
