Попаданка По Полной (СИ) [Анастасия Снег] (fb2) читать онлайн

Глава Первая. Начало истории

— Жирная!

— Свинья!

— Страшила! — кричали жестокие дети за моей спиной.

Думаю, с того дня, одного из многочисленно похожих на этот, прошло уже достаточно много времени, чтобы я осознала, чего хочу от себя по-настоящему. Но нет, это не занятия спортом, правильное питание или подсчёт калорий. Я твёрдо решила лечь под нож самого известного и от этого не самого дешёвого пластического хирурга Москвы! Именно этим желанием я горю уже около двенадцати лет. И всё это время я старалась максимально преобразить своё тело, подготовить его к новому личику, так сказать, но вышло у меня это, скажем так, не так, как я того ожидала. Генетика отца, у которого всю мою осознанную жизнь я наблюдала тонны лишнего веса, огорчала меня каждый божий день. А не очень симпатичное лицо матери, пусть стройной и грациозной, с холодной плиты могилы постоянно напоминало мне обо… мне.

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — разбитые зеркала перед моим лицом, запачканные в алой массе вперемешку с клочками волос и новыми криками, всё же дарили, пусть и редко, но такой желанный душевный покой.

— Милая! Опять? — обеспокоенно спрашивает отец, не успей я и шагу из ванной сделать. Его огромный живот задевает косяк двери, а лёгкая одышка колет мои уши.

Ненавижу! Ненавижу себя! Ненавижу за то, что не могу перестать ненавидеть этот здоровый живот, этот лишний жир, эту широкую кость и эту тупую одышку.

— Не переживай, пап, мне уже лучше. Прости… ещё раз за это. Я обязательно куплю новое зеркало.

— Не сомневаюсь, — встревает в наш разговор Наташа — моя мачеха. Её ехидная ухмылка, как внезапно открывшаяся в земле трещина в бурлящий ад, ослепляет мои глаза, но тут же исчезает — Наташа повернулась к отцу лицом и прям вся засияла. Вот бы взять её эту актёрскую игру вместе с ней, запаковать в узкий ящик и отправить прямиком в Голливуд. Вот там бы ей и быть, а не здесь, не в нашей с отцом скромной обители.

— Может, я всё-таки позвоню психологу? А то мне уже надоело отмывать за ней пятна крови…

— Я понимаю, веду себя не как нормальный человек, но, даю вам честное слово, все эти психи прекратятся, как только я изменюсь, — я часто-часто киваю, смотря лишь в лицо моего батюшки, и довольная ухожу в свою комнату.

— У её матери тоже такой психоз был? Наверное, это что-то из генетики… — слышу я удаляющиеся шаги Натальи и тихие вздохи отца.

Он всё понимает. И всегда понимал. И поддерживал.

Пока его фирма не обанкротилась и нам не пришлось переехать на самую окраину города, дабы не только не платить огромные суммы за съём квартиры, но и избежать встреч с некоторыми озлобленными на моего отца людьми, мы жили душа в душу. Никита — так зовут моего отца — прекрасно понимал все мои чувства и мысли насчёт моей внешности, в нужные моменты подбадривал, а в другие успокаивал. В один прекрасный день он привёл домой её — эту стерву, помешанную на деньгах. Гнилая Наташа — такое я дала ей прозвище — совсем не желала быть со мной милой или, для начала, скромной. Нет. Она сразу же завладела каждым уголочком нашей тогда ещё огромной квартиры, затем добралась до активов и акций отца, потом стала совать свой нос и в мою личную жизнь, которая, на тот момент, оказывается, могла бы и быть. А потом всё пошло по одному очень знаменитому, но не такому уж и приятному месту. Благо, Наталья не ушла от отца. Думаю, в этом была замешана большая любовь.

Я захожу в свою комнату, но дверь на замок не закрываю — всё-таки я своё слово держу всегда, а одно из таких значило: «Ни за что не запираться в комнате, особенно в самые сложные моменты жизни». А вообще, таких обещаний было много. Одно, например, звучало как-то так: «Не связываться с подозрительными компаниями». И я его сдержала. Да ещё как! До сих пор не завела ни одного друга, ни одну компанию, ни одного питомца. Благо, я не схожу с ума в одиночестве, ибо мне попросту некогда сходить!!! Утром силовые занятия в зале и подработка, днём кардио и учёба, которая мне вовсе неинтересна, но ради хоть какого-то будущего семьи я всё же стараюсь, а вечером… Новые приступы себяненавистничества как раз между очередной подработкой и перерывом на ужин. И новые побитые зеркала, руки и уже приевшийся кровавый цвет на разноцветных пластырях, что закрыли собой все мои пальцы рук. Но скоро всё обещает измениться. Скоро изменюсь я и моё уродливое лицо. Кардинально!

— Значит, вы всё-таки решили изменить всё вышеперечисленное кроме разреза глаз? Это ваш окончательный выбор? — спрашивает меня Михаил Викторович — можно сказать, что мой единственный друг, а по совместительству и пластический хирург. Этому мужчине где-то за сорок, но он ведёт себя, как старик, пусть и по-доброму, но нотки нравоучений в его словах изредка прослеживаются. Обожаю этого парня!

— Да! — улыбаюсь я, сжимая края своей широкой толстовки с изображением черепа.

Широкая улыбка Миши мигом расправляет на моём обеспокоенном лбе все морщинки.

— Хорошо, тогда я назначу список тестов и повторных анализов на завтра, а там уже и решим, с чего начнём ваше изменение.

— А сегодня никак? — почти вскрикиваю я, поднимаясь со стула. Зачем Мишка так поступает? Он же полгода меня консультировал перед моим совершеннолетием, а сейчас так злосчастно оттягивает момент Х! Ни за что!

Рядом сидит его молоденькая ассистентка и любопытно хлопает наращенными ресничками, что-то попутно заполняя. При ней я и мой друг ведём себя как обычные пациент и врач, но, уйди она, что сейчас бы точно не помешало, мы бы сбросили все маски и поговорили по-нормальному.

— Екатерина, не могли бы вы сходить за предпоследними анализами Елены? — интересуется у девушки хирург, и я почти незаметно подавляю в себе смешок. Катюха такого точно не любит. Она ведь здесь, в этой частной клинике, главные уши и глаза. Ей ну просто необходимо знать всё про всё, а раз Михалыч её выгоняет, значит, наш разговор назревает быть интересным. Ну, это по её логике. По моей же логике хирург просто хочет попробовать (сбилась со счёта, в какой это раз) меня переубедить. Ничего не выйдет, Миш, я упёртая. Вся в мать.

— Понимаешь, Ленка, — смеётся он, нервно почёсывая переносицу, — твой организм не стал выносливее с позапрошлого года. Ты всё так же подвержена риску умереть на операционном столе, а твоим плохим анализам позавидует даже тот, кто так яро желает получить хороший больничный.

— Я справлюсь, я ведь…

— Нет! — перебивает меня Миша, сложив свои руки на стол. Сперва он, как и я, молчал, будто войдя в некий транс, а затем всё же произнёс: — Я знаю тебя не первый год, и ты меня тоже успела хорошо узнать. В конце концов, твой отец однажды помог мне и я пообещал ему сделать всё, чтобы ты была счастлива, но…

— Риск. Огромный, который упадёт на твою спину, дядя-хирург. Знаю я это, проходила, — я улыбаюсь, спокойной всматриваясь в трясущиеся хрусталики Михаила Викторовича, а затем понимающе киваю, переводя взгляд на белый стол. Говорю: — Но я хочу всё и сразу. Не хочу растягивать и так затянувшееся страдание ещё на целый год. Считайте меня вашей подопытной крысой. Сделайте всё возможное, но… спасите мою жизнь.

Миша тяжело вздыхает, когда я поднимаю на него полного горя глаза и тихо скулю.

— Просто посмотрите на это, — обвожу невидимым контуром своё лицо, — и примите уже решение, пожалуйста.

— Ты же в курсе, что никакая другая клиника тебя не примет? — ещё тяжелее вздыхая, вновь спрашивает хирург.

— Конечно. Вы — мой единственный шанс.

С минуту помолчав, мой спаситель, наконец, сдаётся.

— Хорошо, возьмёшь у Кати наши реквизиты и, как только всё оплатишь, можешь заселяться в палату.

В этот момент земля ушла из-под ног, ибо казалось, что ещё немного и Мишаня передумает, оборвёт ту тоненькую веточку моего спасения, и я, вместе со всеми своими желаниями и планами, кану в небытие.

Хотя до этого волнительного момента я и не задумывалась о том, что будет, откажи мне пластический хирург…

Не важно! Этот день настал! Настал! Я стану красоточкой! И не важно, что бедной, питающейся лишь роллтоном и водой, хотя первое и то нельзя будет. Но, опять же… НЕ ВАЖНО! Не важно! Всё в этом мире не важно, пока у тебя есть красивое лицо и подтянутая фигура. О втором Михаил Викторович тоже позаботится, отрезав мне пару килограмм лишней кожи.

— Прошу прощения, но вам не хватает средств на карте, — удивлённо вскинув брови, сообщает мне симпатичная блондиночка с накаченными губами.

— Что, простите? — сделав вид, что не расслышала, спрашиваю я.

— Вам не хватает средств для перевода. Может, с кассой какие-то проблемы.… Сейчас позвоню в техподдержку.

И пока блондиночка возится за стойкой регистрации, я стою и не могу принять тот факт, что всё вокруг меня — реальность, а я сейчас не сплю. Бросаюсь к телефону, чтобы проверить свой счёт, и захожу в онлайн банк. Пока тот грузится, раздражая меня своим бесконечным полумесяцем, я про себя вспоминаю все ранее услышанные молитвы и всех известных богов, но на ум, как назло, лезет совершенно другое, а именно — не украли ли у меня мошенники деньги, не ошиблась ли эта милая дурочка с какой-нибудь циферкой и… не сплю ли я.

«Остаток: 100 рублей» — высвечивается мне надпись.

— Прошу прощения, но вы уже списали все мои средства, — тянусь я рукой к плечу девушки.

Та быстро ко мне поворачивается и, изобразив смущённое личико, проговаривает:

— Простите, но мы ничего не списывали. Вы можете посмотреть свою историю операций и убедиться в этом самим.

Дрожащими руками и с оглушительным звоном в ушах я повторно достаю телефон, опять его включаю и вновь захожу в приложение банка.

Листаю и листаю в нём по каждой функции, пока не нахожу «все операции». Перевести дыхание не даёт соскользнувший палец. Бац! И я вижу то, о чём никогда бы и не подумала — списание всех моих средств от знакомой фамилии и инициалов. Но как так вышло?

Звоню отцу и дрожащим голосом спрашиваю, где сейчас находится его возлюбленная, на что получаю ответ, что та внезапно собрала все вещи и скрылась в непонятном направление, а затем получаю в свой адрес кучу вопросов и грустных предположений.

— Как она могла так поступить? Мы же с ней не ссорились…

— Пап, — заикаясь, перебиваю его я, — ответь мне, Наталья знала пин-код от моей карточки?

— Конечно, мы же тогда вместе с ней её оформляли, и все бумаги были у неё. А что?

— Папуль, — чуть ли не плача, шепчу я в трубку, — кажется, она перевела себе все мои деньги и… бросила нас.

Молчание. Долгое и пугающее. Никогда не хотела разбивать сердце тому, одному-единственному, кто остался в моей жизни, но сейчас это вынужденная мера.

— Пап, что мне делать? — спрашиваю я, не находя себе места. Медленно сажусь на пол, игнорируя взволнованную блондинку, кружащую возле меня с белой ватой, пропитанной чем-то вонючим.

— Спокойно, милая, мы отыщем её.

— Пожалуйста, Михаил Викторович, сделайте что-нибудь. Она просто села и застыла вот так, — слышу я отдалённый от меня голос.

— Не волнуйтесь, Оксана, сейчас приведём её в чувства.

А затем слышу рядом с самым ухом знакомый голос:

— Лена? Ле-на! Очнись. Всё хорошо, слышишь?

— Я не стану красивой, — шепчу я себе под нос, уже не сдерживая слёзы, — И весь мой труд коту под хвост… Я так и останусь с этим лицом на всю жизнь. А нужно ли мне это?

Секунда, и я слегка вздрагиваю от иглы, которую Миша вводит в мою руку.

— Что это? — спрашиваю я у хирурга.

— Это поможет тебя расслабиться и отдохнуть.

— Это не поможет мне. Лучше просто умереть.

— Не говори так, Ленка, мы уже всё решили.

— Правда? — я поднимаю глаза на врача, но мне уже не удаётся его разглядеть — лишь белое пятно на сером фоне.

— Да, но сперва тебе надо прийти в себя. Отдыхайте, Елена Никитовна.

— Что по наркозу?

— Всё в порядке.

— Свет?

— Вот.

— Приборы?

— Готовы.

— Хорошо, начинаем по моей команде.

— Что мне нужно будет сделать вашему знакомому? — спрашиваю я, не слыша свой голос.

Белое пятно становится чётче, и вот я уже вижу вблизи лицо Михаила, наклонившееся к моему уху.

Он шепчет мне:

— Ты отправишься в другой мир в качестве Маяшки — это что-то вроде нашей «свахи».

— О чём вы? — спрашиваю я, понимая, что начинаю медленно погружаться в сон.

— Твоя задача — отыскать ту самую для Его Величества. Понимаю, звучит бредово, но, пожалуйста, не пугайся. Ты вернёшься на Землю, как только выполнишь услугу.

— Вы сейчас угораете надо мной? — смеясь, спрашиваю я. Уже и не соображаю, что несу и о чём мыслю, мне просто хочется забыть о том, что моя горе-мачеха перевела себе все мои накопления и смылась, поджав свой крысиный хвост, и даже не удосужилась набрать отцу или просто написать. Бедный мой папа. Мало того, что дочь из-за своих комплексов по поводу внешности мозги выносит, так ещё и новая жена неверной оказалась. Вот бы мне просто заснуть и проснуться в красивом теле с прекрасной внешностью, чтобы кругом окружали такие же прекрасные люди, а рядом счастливый отец.

— Не забывай, что сюда ты вернёшься уже той, кем желала быть всю жизнь. И удачи тебе, Лена, — слышу я напоследок, а затем проваливаюсь во что-то зыбкое и такое тёплое.

Сперва я падаю. Долго и как-то медленно, будто бы Алиса из той странной книжки. Но, не проходит и минуты, как меня накрывает чем-то освежающим, будто бы морской бриз, только не солёный.

— Очнулась? — слышу я обеспокоенный голос над собой.

Открыть глаза я боюсь, так как мой последний разговор с хирургом, пусть и мыльно, но я запомнила. А голос, звучащий надо мной, далеко не голос Миши. В нём есть доля хрипоты, но звучит он приятно. Мужской.

— Небось померла девка, — тут же улавливаю я грубый женский голос где-то правее первого.

— Нет, она дышит и она проснулась, просто глаза почему-то не открывает…

— Эй, милочка, — опять раздаётся грохочущий голос незнакомки, — ты разучилась просыпаться или что? А ну живо…

— Спокойно, Марелла, будь вежливее с новой свахой. В конце концов, девочка прибыла к нам из чужого мира и сейчас наверняка растеряна и напугана.

— Хорошо, Мориц, но ты ей хорошенько объясни, когда она закончит притворяться, что в следующий раз такие наглые выходки ей боком… выйдут.

— Ты уже пошла? — интересуется незнакомец, и я остро чувствую, как он начал отдаляться от меня.

— Да, пора подготовить главный зал Его Величества к приёму невест.

— Хорошо, а я тогда позабочусь о девочке. Удачи.

Глава Вторая. Новые лица

— Так ты не собираешься вставать? — интересуется через несколько минут незнакомец.

Открыв глаза и хорошенько проморгавшись, я вдруг спрашиваю:

— Кто такая Маяшка?

— Ох, Михаил всё за своё… Это довольно старое слово, которое мы используем крайне редко. В нашем мире обычно говорят «сваха», а не «Маяшка», пусть и второе слово имеет куда уважительный характер.

Я, наконец, начинаю видеть. Сперва мне открылся вид на довольно высокий и тёмный потолок, явно мраморный, с белыми разводами и пятнами. Затем я поднялась и огляделась повнимательнее: рядом с кроватью, на которой я и находилась, сидел, спокойно сложив руки на коленях, мужчина в преклонном возрасте с очень длинной бородой, явно достающей до пола, и, как и я его, внимательно изучал меня.

— Как мне к вам обращаться? — спрашиваю я его, краем глаза осматривая остальное пространство вокруг себя. Перед тем, как мужчина ответил, я успела разглядеть длиннющие шторы бордового цвета, не полностью прикрывающие собой узкие, но высокие окна, из которых лился приятный дневной цвет, задевая краешек моей кровати. Моей… А я быстро привыкаю ко всему новому.

— Меня зовут Мориц Блицце и я придворный чародей Его Величества. Вам уже давали подробный инструктаж по нашему миру и вашей миссии здесь в целом?

Я перестала осматриваться и перевела взгляд на мужчину. И удивилась. Его глаза — два ослепительных бледно-серых пятна, что почти скрыли собой чёрные хрусталики. Глаза, напоминающие две Луны. Вот это чудеса!

— У вас красивые глаза! — воскликнула я, почти давясь слюной от зависти. С моими каштанами такие драгоценности смотрятся как слепящие всё вокруг звёзды.

— Спасибо, мисс… э-э-э…

— Не знаю, как мне называться в вашем мире, но пусть будет Лана — всегда нравилось это имя.

— Хорошо, но вы мне так и не ответили, вы уже знаете подробный план своей миссии в нашем мире?

— Нет, — пожав плечами, ответила я, в этот момент разглядывая нос Морица — он был не кривым, утончённым, с лёгкой горбинкой и не такими, как у меня, раздутыми крыльями. Губы чародея были постоянно зажаты, а в разговоре почти не раздвигались — лишь изредка показывались белоснежные зубы.

Сам Мориц был одет в длинное платье с широким рукавами, которые доходили до самого пола, и, к этому довольно банальному образу, так же прилагался какой-то странный пояс. Он был вышит будто бы золотыми нитями, то крестообразно, то прямыми вертикальными линиями, уходящими за спину чародея. Изредка эти нити, довольно толстые и яркие, светились ещё ярче, почти белым светом, а когда погасали, то шарик, непонятно как приделанный к возможной застёжке на этом самом поясе, быстро-быстро мигал и так же быстро гаснул.

Очень странный механизм, но довольно интересный. Что этот мужичок мог получать с него? Инопланетные сигналы, сообщающие, что на их планету прибыла очередная жертва своей мачехи? Или, может, что этот самый «Его Величество» проголодался? Кто-то из придворных не вынес мусор?

— Лана? — перебивает мои мысли чародей, и взгляд его меняется с мягкого на довольно серьёзный и скупой на доброту.

— Ох, простите, я задумалась, — я ухватилась за тяжёлые складки своего одеяла, что было в цвет штор, и, убрав то с ног, облечённых в уже знакомый больничный халат, попыталась повернуть свой корпус к Морицу, дабы показать тому, что я серьёзный и адекватный собеседник.

Данный жест чародей успешно проигнорировал. Он лишь нахмурил брови и задал очередной вопрос, не двигаясь и не моргая:

— Какое твоё настоящее имя?

— А зачем вам знать? — спрашиваю я вопросом на вопрос.

— Хорошо, Лана, тогда я вкратце расскажу, где ты сейчас оказалась и что тебе предстоит сделать, чтобы вернуться обратно домой.

Я сделала максимально умное лицо и принялась слушать.

Но, по ходу этого «интереснейшего» рассказа о том, как вообще зародился их магический мир и драконы (ДРАКОНЫ!!!) в нём, я невольно заскучала и случайно обронила свой взгляд на огромный шкаф прямо за спиной Морица.

Зеркало, что я заметила в момент красноречивой речи чародея, находившееся прямо в этом шкафу, несомненно, заставило меня забыть обо всём и помчаться лишь к нему, к этому кусочку-сюрпризу.

— Мать моя женщина! — воскликнула я, обхватывая своё лицо руками. Передо мной стояла не я, а совершенная моя противоположность! Высокая, длинноногая брюнетка, с подтянутой фигуркой и круглым, очаровательным личиком! Правда, кончики ушей были слегка оттянуты вверх и напоминали уши каких-нибудь эльфов, но мне это даже понравилось. Эта красотка смотрела на меня и улыбалась ровными, слегка пухлыми губками, а её глаза в этот момент светились прекрасным перламутром. Ровный носик, утончённый, как у настоящей аристократки! И бледная кожа!

Хотелось плакать от счастья! Всё-таки Михалыч — БОГ! И руки из правильного места растут! И даже швов не видно! А, стоп…

— Это твой временный образ, Лана. Он не является настоящим. Прости, если разочаровал, но в данный момент ты видишь лишь приблизительно то, что буду видеть другие волшебные существа сегодня на королевском приёме. Только и всего.

Я замерла. Столько вопросов выстроились в один ряд в моей голове, но не один не мог перешагнуть через порог из боли и траура, что сейчас бушевали в моей душе.

— Этот образ я оставлю тебе до конца твоей миссии, но помни, что не всем он будет открываться.

— В каком смысле? — почти шёпотом спрашиваю я, всё больше и больше разочаровываясь в этой ужасной реальности.

— Например, сейчас я вижу тебя такой, какая ты есть на самом деле.

— Понятно… — я ещё раз оглядываю чудесное существо в зеркале, а потом ступаю медленно обратно к кровати.

— … И вот, по всем традициям, новый Король обязан жениться в указанный срок на той, которая, естественно, имеет драконью кровь и предназначена ему самой судьбой.

— В указанный срок? — перебиваю я Морица, наплевательски проигнорировав нотки романтики, блуждающие в его словах и глазах. Совсем не интересно слушать о чьей-то любви, когда совсем рядом стоит чудо, через которое можно насладиться небывалой красотой.

— Да, так уж вышло, что с каждым новым днём Его Величество понемногу теряет свою королевскую силу, и лишь бракосочетание не позволяет той ускользнуть из его крови навсегда.

- А если он выйдет за случайную девушку? Что тогда? — разговор постепенно становился интереснее и интереснее, отчего я начала забывать про своё недавнее разочарование.

— Этому никогда не бывать! — неожиданно вскочил на ноги чародей, одарив меня гневным взглядом.

— Спокойно-спокойно, Мориц, — вдруг послышался за моей спиной уже привычно громкий женский голос.

Я оглянулась и замерла. От шока.

Передо мной стоял то ли водяной, то ли тролль, то ли циклоп, но я при этом не ощущала ни страха, ни отвращения. Будто бы просто увидела что-то, что обычно не показывают детям до их совершеннолетия.

— Ого, и даже не кричит! — усмехнулось это существо, и в его единственном глазу я вдруг разглядела нотку чего-то человеческого и… такого знакомо болезненного.

— А вы..? — я попыталась привести свой голос в порядок, но неожиданный писк с моей стороны предал меня.

— А я верная поданная Его Величества — Марелла. Выполняю самую грязную работу, связанную с предательствами, казнью и… бу-э, организацией разного рода пиршеств для Его Величества.

— Рада знакомству, Марелла, — улыбнулась я, очень уютно почувствовав себя рядом с ней, будто эта женщина я, но только из параллельной Вселенной.

— А девочка не из пугливых, — послышался позади Мареллы властный мужской голос.

Тот, кто вошёл в мои опочивальни следом за женщиной, явно не нуждался в представление, особенно мне — обычной свахе.

По высоко поднятой голове и широким, уверенным шагам (ну и по тому, как чародей и Марелла синхронно наклонили послушно свои головы), я сразу догадалась, кто предстал передо мной — это он! Его Величество Король Драконов или как там.

Не тронутое ни одной эмоцией молодое лицо, будто бы облитое белилами, и острые скулы, с помощью которых наверняка можно нарезать овощи на салат, да ещё и широкие плечи, обтянутые тёмно-фиолетовым шёлком, с убранными за спину руками… Всё это заставило меня забыть обо всех тех, кто находился в одной комнате со мной буквально секунду назад.

Видимо, я, и правда, оказалась в другом мире, ведь настолько красивого лица я не наблюдала даже на обложке журналов про моду.

— При встрече с Его Величеством ты обязана склонять свою голову в знак почёта и уважения! — шипит мне на ухо Марелла, но я полностью игнорирую её слова.

— Меня зовут Лана и я, видимо, теперь ваша сваха, — улыбаюсь я, собираясь с мыслями.

Что я сейчас должна сделать? Мило улыбаться? Краснеть? Как мне лучше всего к нему подкатить?

— Вы должны быть подобающе одеты уже через десять минут, — вдруг режет словами воздух Король Драконов, без какого-либо интереса рассматривая моё лицо. Ну, конечно, таких красавиц он, видимо, встречает каждый божий день. Благо, я ему хотя бы не противна своей настоящей внешностью, а то не хотелось бы тут всяким Королям психику портить. Только вот почему все остальные обращаются ко мне на «ты», Его Величество на «Вы»?

— Мориц, ты уже выдал нашей гостье все волшебные атрибуты предшествующих ей Маяш?

— Нет, Ваше Высочество, — виновато склонив голову, громко отвечает чародей, а затем, оттягивая меня к кровати, обращается к Королю: — Вы можете идти, Ваше Превосходительство, а я, не медля ни минуты, начну подготовку свахи к выбору невесты.

Выбор невесты? Выбор невесты! А ведь до меня это только сейчас дошло! Вот чёрт! Какая же из меня сваха? У меня даже интуиции нет особо, как я должна буду такому важному лицу невесту по крови выбирать?! Нужно бежать! Только вот куда…

Пока я лихорадочно обдумывала план своего побега, Мориц уже проводил Короля, а с ним и Мареллу, и принялся созывать с помощью своего чудо-поясочка всё больше и больше новых лиц.

Не прошло и минуты, как меня окружила толпа красивых и очень высоких девиц, которые успешно игнорировали все мои попытки заговорить с ними или хотя бы словить хоть один взгляд. Они, будто бы пустые марионетки, все похожие друг на друга, сумели каким-то магическим образом быстро переодеть меня в приятное для кожи шёлковое полотно, напоминающее больше пончо, чем платье, а так же нацепить на мои каштановые, распущенные и довольно длинные волосы некое ожерелье, опоясывающее голову. Оно было очень тяжёлым, но его красивый блеск меня сразу заворожил, заставляя забыть небольшой дискомфорт, особенно в области висков и лба. Полупрозрачные нити, свисающие по обе стороны от ушей, и тоненькие переплетающиеся между собой верёвочки, на которых было нанизано множество маленьких жемчужин, сталкиваясь между собой, создавали не громкий звон, а глухой шум, что отталкивался от моих волос и разлетался в разные стороны. Сие чудо мне показалось очень странным, даже страннее того, что мне вдруг показалось, будто у всех моих молчаливых помощниц я слышу шум крови, текущей по венам и артериям.

На ногах же я ничего не чувствовала, лишь окутывающий каждый палец спокойный холодок. Видимо, ходьба босиком — один из ключевых моментов этого странного обряда по поиску невест.

— То, что сейчас находится на твоей голове, называется Кличом. Клич — это особое ожерелье, которое помогает свахам учуять нужную невесту среди всех остальных, — объяснился чародей. — А теперь… Отойдите, — приказал молчаливым нимфам Мориц, и те сразу же исчезли, словно растворившись в воздухе. В этот момент я очень больно ущипнула себя за бок, молясь, чтобы это всё-таки оказался сон, но данный способ очнуться не смог меня порадовать — я по-прежнему оставалась в незнакомом мне месте и ничего не понимала.

Чародей же, без доли промедления, затронул одной рукой тот небольшой шарик на своём поясе и в один момент в его другой руке тут же что-то быстро вспыхнуло и погасло. Позже я заметила тоненький браслет. Он весь переливался перламутром, точно был создан по подобию цвета моих глаз. Секунда — и это украшение уже плотно обвивает моё правое запястье.

— Это то, что не даст тебе сбежать. В нём заключена твоя жизнь, так что прошу быть с данной вещью предельно аккуратной.

— Спасибо, успокоили, — и я выдавила фальшивую улыбку. Отлично! Я теперь ещё и раб здесь!

— Так что мне вообще делать-то? — поинтересовалась я у чародея, который уже минуты две молчаливо меня рассматривал, скрестив руки на груди.

— У каждой Короля существует своя сваха, ментально к нему привязанная. Так уж вышло, что для нынешнего Короля Драконов судьба приготовила тебя…

Я нахмурилась от этих слов. Мориц так странно говорил. Пусть и без каких-либо эмоций, но всё равно создавалось ощущение, что я его совершенно не устраиваю.

— Почему Король обращался ко мне на «Вы»? — спрашиваю я, слегка смущаясь тому, как пристально продолжает глазеть на меня чародей.

— Потому что порой Маяшка — единственный шанс Его Высочества не потерять свою силу, а за ней свою власть и свой род. Нашему Королю не повезло — он взошёл на трон в совсем раннем возрасте, из-за чего его ещё юный и неподготовленный к бракосочетанию организм стал потреблять намного больше магических сил, чем у обычных принцев. Но недавно нашему Пророку пришло видение о юной деве, обручённой в одной крови с Его Величеством, а затем и шар судьбы предсказал твоё появление.

— Поиск невесты влияет не только же на Короля? Как обстоят дела с другими государствами, если те, конечно же, имеются..? — я устала стоять, а потому, поправив свою необычную тиару, присела на край кровати.

— Нет, дело в другом. У нас никогда не было войн или конфликтов с кем-либо, так как в нашем мире мы одни. Разные расы, живущие на одном небе под крылом одного Короля.

— Не-бе? — пропищала я, почувствовав, как голова моя начала кружиться при одном только упоминание о высоте, будто бы меня в аэродинамическую трубу засунули, а из-под ног уходить всё та же привычная почва.

— Да, как только ты выйдешь из этой комнаты, то тут же убедишься в правоте моих слов. А пока… — чародей всё продолжал меня разглядывать с ног до головы, то ли ища во мне больше минусов, то ли не находя ни одного плюса. — Думаю, твой наряд выдержит наше давление и сможет спасти тебя от сильного головокружения, но сейчас дело не в этом…

— А в чём? — с каждой секундой мне начинало казаться, что я всё же медленно и верно схожу с ума.

— Ты особенная для Короля. Только ты можешь почувствовать нужный ему запах крови, но если сейчас я выпущу тебя в главный зал и тебе станет только хуже, то приём невест придётся отложить на другой месяц… что очень затруднит ситуацию как с Королевским здоровьем, так и с одним очень неприятным делом, которое касается наших нынешних врагов.

— Каким делом? Какие враги? Что вы мне предлагаете делать? — я устало потёрла свой лоб — информация уже давно перестала укладываться в моей бедной головушке, а чувство тошноты, наоборот, лишь продолжало нарастать.

— Кажется, нам придётся нарушить одну из священных традиций, но сперва я должен лично поговорить об этом с Его Величеством. Сиди здесь, я скоро вернусь.

И без лишних слов чародей испарился, как те нимфы, а я осталась одна. Одна!

И первым делом я, без особых мыслей, подошла к окну. Наконец мне представился шанс взглянуть наружу и, возможно, увидеть то, чего я жутко боюсь. Высота. О да, я и правда смотрела в окно и видела лишь неспешно тянущиеся облака вдоль голубой полоски неба. Довольно широкой, чтобы понять, что я не могу разглядеть ни земли, ни воды, ни чего-либо ещё. Что это значит? Где я? В раю? А что это там, чуть левее этих никому не нужных белых пятен? Воронка? Да ещё такая здоровая?

Я стояла у окна и не верила своим глазам — бело-голубая дымчатая воронка, уходящая тонким концом куда-то в бесконечную пропасть. Красота. Самая настоящая, которая не пугает и не заставляет пошатываться от нового приступа, от нового головокружения.

— Это Мерид — место, из которого выходят лучшие драконы из лучших раз в тысячу лет. Любой Меридианец боится её, но тем и восхищается.

Я вздрогнула и обернулась. Позади меня стоял высокий блондин с такими же ушами, как и у меня, а его ярко-красные радужки сверкали небывалым ко мне интересом.

Он был выше меня где-то на целую голову, хотя до этого я считала себя, новую себя, достаточной высокой. Одет был мой незнакомец во всё те же непонятные для меня вещи, больше напоминающие моду далёких французских годов на Земле: чёрные штаны в обтяжку, высокие туфли, элегантный фрак и золотые часы, болтающиеся на золотой цепочке на шее. Не успела я и моргнуть, как тонкая и очень красивая рука потянулась ко мне и, без предупреждения или какой-либо просьбы, схватила мою и сжала в крепком рукопожатие.

— Я Горзон — младший брат Его Величества. Очень приятно познакомиться с вами, Лана.

Глава Третья. Лучшая подготовка к приёму невест

Брат Его Величества, значит? Он совсем по-другому на меня смотри… Неужто смог, наконец, увидеть, какая я особенная, какая я прекрасная? Или, может, он ко всем красоткам так относится? По-странному.

— Вы уже знаете моё имя? — я невольно поёжилась. Видимо, всем уже известно про новую сваху и предстоящее событие.

— Конечно, всем об этом уж давно известно, — будто бы прочитав мои мысли, мурлыкает мне в лицо принц. — Я ждал нашей встречи с большим нетерпением, а теперь вы здесь. Волнуетесь? Из какого мира, кстати, прибыли? — начал торопливо расспрашивать меня блондин, так и разбрасывая свои яркие искорки в разные стороны. Рука его то ли непроизвольно, то ли нарочито продолжала слегка потряхивать мою, а улыбка, вероятно, младшего из своей семьи принца, становилась всё шире и шире, да и лицо заметно приближалось к моему.

— Прошу прощения, — от чувства неловкости закололо где-то под боком. Я плавно вынула свою руку из дружелюбных тисков парня и зачем-то спрятала её за спину.

— Ох, что вы! Это я должен просить прощения, что так неожиданно заявился к вам и, возможно, напугал, — Горзон медленно и будто бы нехотя отодвинулся от меня, пусть во взгляде его по-прежнему петлял не то чёрт, не то безумец.

И в какой-то из молчаливых моментов я ясно ощутила войско мурашек, одолевших мою спину и руки. И они были далеко не из-за прекрасных чувств, а от неизвестно откуда взявшегося ужаса. Никогда бы не думала, что настолько хорошо чувствую чужие мотивы, а мотивы Горзона были далеко не добросердечными.

— Я погляжу, вы себя не очень хорошо чувствуете, — усмехнулся принц, — давайте я помогу вам освежиться?

И прежде, чем я что-то смогла ответить, Горзон крепко обнял меня за талию и в один толчок выпорхнул в окно, что каким-то волшебным образом быстро распахнулось перед нами.

В мгновение ока за спиной у безумца выросли крылья! Самые что ни на есть крылья! Красные-красные! От дикого шока я не смогла даже кричать — просто открыла рот, насыщая свои лёгкие небывало чистым и слегка прохладным воздухом.

— Как вам? Нравится? — поинтересовался у меня привычным тоном Горзон, когда я, вцепившись в него, что было мочи, забыла даже, как моргать — уставилась лишь в одну точку, ближе к так называемому Мериду, и читала про себя «Отче наш..»

— К-ку-д-да м-мы л-летим?? — кое-как выдавила я из себя, захлебнувшись новым потоком воздуха при очередном взмахе кроваво-красных крыльев.

Они не только были очень широкими и мощными, но и излучали некий блеск в свете солнца, спрятанного за бесчисленным хороводом белых овец.

— Я бы хотел показать вам Мерид поближе. Уверяю вас, он вам понравится.

— М-мне п-плох-хо, пожалуйста, верните м-меня назад, — умоляюще произнесла я, прижавшись к тёплому телу ещё сильнее. Казалось, что даже сильных мужских рук не хватит, чтобы удержать меня в воздухе ещё минуту. Вот-вот и я свалюсь.

— Ох, правда? Обычно, каждая сваха мечтает разглядеть поближе наше личное чудо Света, — растеряно протараторил Горзон, наконец, заметив моё позеленевшее лицо.

Когда мы резко развернулись назад, я краем глаза уловила безумную улыбку на лице принца. На лице этого сумасшедшего принца.

Он явно был доволен моей реакцией на его беспечную выходку. Чёрт его знает, чего хотел этот дракон, когда решил провести мне эту «потрясающую экскурсию» без моего на то согласия, но сейчас я желала лишь одного — поскорее вернуться в свою комнату!

Не знаю, каким образом, но уже через минуту я, крепко охватив белокаменную колонну, стояла на полу. А если быть точнее, то на мраморном полу в огромном зале, полном летающих огней, имитирующих дневной свет. Так же здесь не было стен. Куда бы я не посмотрела — кругом на меня давила темнеющая синева, облеплённая в некоторых местах хворой блестящих облаков. Благо, потолок бы на месте… Точнее, он просто висел в воздухе в метре двух от пола. Разукрашенный цветными фресками прямоугольник лениво парил над моей головой и на нём, вместо уже знакомых мне богов, людей, ангелов, чертей и других непонятных существ царили драконы, драконы и… драконы. Красные, изумрудные, белые и многие-многие разноцветных хвосты и дружелюбные пасти петляли из одного угла в другой и, по-видимому, не находили себе места уже очень и очень давно. Эта красота заворожила меня посильнее, чем Мерид.

Как я оказалась в этом недозале и почему я находилась сейчас в нём одна, — я не знала. Конечно, меня окружали такие немаловажные для особых приёмов вещи, как, к примеру, фуршетные столы, кучки столиков с алкоголем, красиво вырезанные из камня стулья и скамьи, но всё это не представляло для меня никакую ценность в сложившейся ситуации. Сейчас меня больше волновало, куда делся Горзон, а не сколько бокалов то ли рома, то ли вина в меня влезет.

Зал пустовал, и моя душа пустовала вместе с ним.

— Прошу прощения, что мой младший брат доставил вам дискомфорт своими неуместными выходками и поступил не как подобает джентльмену, — раздался вдруг уже знакомый голос позади меня, и я, неторопливо отпустив колонну и слегка пошатываясь, повернулась к Его Величеству.

— Приём уже закончился? — взволнованно спросила я, стараясь не обращать внимание на своё ужасное состояние, вызванное неожиданным полётом. — Простите, что о-опоздала…

— Нет, вам не за что извиняться, вы не опоздали, — тут же поправил меня Король, — до приёма остается достаточно времени, чтобы вы успели осмотреться и привыкнуть к моему миру. В конце концов, его покой сейчас зависит лишь от вас. Прошу, если вам что-нибудь понадобится, то смело обращайтесь ко мне — я всё решу.

Сперва мне показалось, что Король — взрослый мужчина, но, присмотревшись получше, я поняла, что немного ошиблась. Пусть манерами, характером и внешностью Его Величество напоминало довольно мудрового правителя средних лет, но, если приглядеться получше, то можно с лёгкостью увидеть совсем юного, пусть и такого отстранённо холодного, но парня. Мальчика, пережившего много чего ужасного и до сих пор с чем-то или кем-то воющего.

Я бы не дала ему и двадцати пяти лет.

Я стояла и не моргала. Хотелось расплыться в довольной улыбке, сощурить хитренько глаза и пожелать всего и сразу, но меня вдруг резко пошатнуло.

Внезапно, будто бы по чьему-то злому замыслу, все эти мысли были прерваны другой мыслью, совсем не связанной ни с Королём, ни с его братцем, ни с кем-либо ещё, — меня тошнило. Я стояла перед высоким брюнетом, чья чёлка слегка выбилась из аккуратно уложенных локонов, и не моргала. И он тоже, кстати, не моргал, встретившись мо мной взглядом. Со стороны могло показаться, что мы играем в «гляделки», но на самом деле всё шло куда иначе: я пыталась не подать виду, что меня вот-вот стошнит, а он, видимо, старался меня не спугнуть, дожидаясь любой моей просьбы.

Хотелось расплыться в довольной улыбке, сощурить хитренько глаза и пожелать всего и сразу, но меня вдруг резко пошатнуло.

Меня мутило и раскачивало на месте, порой на несколько секунд я забывала о своём страхе высоты, но как только мои мысли возвращались к месту, в котором я находилась, мой желудок так и просился вывалить всё своё содержимое наружу.

Не выдержав, я резко согнулась в три погибели. Глаза выходили из орбит, а сердце принялось ещё быстрее бить в мою спину. Хотелось, чтобы всё, наконец, прошло, и я вернулась домой, благополучно позабыв о самом безумном дне из всех моих дней, но не тут то было. Реальность оказалась ещё ужаснее предыдущей.

Из-за череды охвативших меня ужасных мыслей, я, запинаясь, проскулила Королю:

— Вряд ли я смогу вам сегодня помочь…

— Я понимаю, вам сейчас нелегко, но, прошу вас, войдите в моё положение и помогите найти нужную кровь. Как только всё свершится, я незамедлительно отправлю вас домой. Я обещаю вам.

Мне нравилось слушать эти красивые речи, предназначенные лишь мне, и наблюдать за особым трепетом в тёмных глазах Короля, который возник не просто так, а по особо важному делу, но я… Сейчас я просто нуждалась в спокойствие. В том спокойствие, в котором я стою на обеих ногах на абсолютно ровной поверхности и точно знаю, что подо мной земля, а не пойми, сколько километров открытого пространства.

— Не думаю, что, — я попыталась подобрать нужные мне слова, дабы Его Величество взял во внимание, в каком реально ужасном состояние я нахожусь, и отпустил меня с миром на денёк-другой отдохнуть, но, вновь взглянув на брюнета исподтишка и уловив его щенячий взгляд на себе, я поняла, что никуда я не денусь сегодня, а приём в любом случае состоится, пусть я даже помирать здесь буду.

— Хорошо, — протараторила я, ища взглядом свою так сильно полюбившуюся подругу — белокаменную колонну.

— Замечательно! После приёма я обязательно сошлю к вам лучших врачей, — губы Короля слегка дрогнули, но я так и не смогла уловить даже тени улыбки на скупом на эмоции лице.

— А если позвать их сейчас? — обняв холодный камень, вновь проскулила я.

— А сейчас они нарушат традиции, если явятся в зал до приёма.

— А если позвать всего одного, чтобы тот мне, ну, таблеточки выписал какие-нибудь? — взмолилась я, уже чувствуя, как желудок мой рвёт и мечет.

— Запрещаю, — холодным тоном режет все мои надежды Король.

— А если ваша сваха умрёт до того, как начнётся приём невест, что тогда? — грубо съязвила я.

— Я не позволю вам умереть, — по-прежнему холодно отвечает брюнет.

Ну и ну! Какие мы упёртые! Посмотрим, что ты будешь делать, если меня вырвет на одну из твоих невест в самый ответственный момент.

С минуты мы стояли смирно, будто статуи в музее, даже тишина, царящая вокруг нас, и то замерла в ожидание чего-то интересного.

И это интересное скорее и произошло.

В момент, когда Его Величество зачем-то двинулся в мою сторону, мне показалось, что пол под моими ногами дрогнул и я падаю. Из-за мимолётного страха я резко отпустила свою опору и, не сдержав равновесие, начала падать вниз. Спасли меня мои руки, ухватившиеся за что-то очень мягкое. Момент — и я стою на корточках, в моих руках зажата атласная ткань брюк Короля, а сам Король нависает надо мной с выставленными руками вперёд и ошарашено, сверху-вниз, взирает на ту, что в любую секунду готова испортить его наряд своим нездоровым страхом высоты.

— Кажется, вам всё же стоит… меня… отпустить, — изо всех сил проговариваю я, сдерживая в себе рвотные позывы.

— Нет! Не смей-те, — очень осторожно говорит мне парень, выставив указательный палец вперёд и напугано на меня глядя.

— Отпустите? — переспрашиваю я, понимая, что судьба брюк Его Величества уже предрешена.

— Я приказываю вам не делать эт…

Но Король не успевает договорить — короткий миг и всему небу предстоит прекрасная картина: я, очищающая желудок в штаны Его Величества, сам Король, находящийся в невероятном шоке, ну и его придворные, что буквально синхронно появились в зале с моим завтраком, а теперьвнимательно за всем наблюдающие. Благо, длинная рубашка брюнета вовремя прикрыла все нужные и ненужные части хорошо ухоженного тела, вплоть до колен, а то не уснуть мне было бы потом ещё вечность.

— В-ваше Величество? — раздался позади меня удивлённый голос Морица.

И каким-то волшебным образом (сколько же я уже волшебства здесь повидала, не пора ли бы мне начать записывать всё на листок?) мне вдруг стало намного легче. От долгожданной лёгкости, незаметно для себя самой, я улыбнулась во весь рот и, громко выдохнув, подняла голову.

В тот момент на меня взирали два невероятных, ярко-жёлтых огня с довольно узкими чёрными прорезями посередине. А ещё я заметила некий пар, выходящий из носа Его Величества по непонятным мне причинам. И видно, что только мне непонятным, так как другие, что зашли недавно в зал, все, как один, упали на колени и стали что-то выкрикивать на чужом, незнакомом мне языке.

А я между тем судорожно проглотила комочек в горле и нарисовала в своей фантазии чудный дубовый гробик со своими инициалами и эпитафией: «Здесь покоится та ещё дура».

— Мне очень жаль, я не специально, — от дикого испуга я подскочила на ноги и попятилась назад. Откуда ж мне было знать, что позади меня — та самая пропасть, из-за которой я впала в дичайший шок.

Шаг назад, ещё и ещё, а потом пол исчезает из-под моих ног и я, раскинув руки, падаю спиной в тёмно-синее ночное небо.

Последнее, что удаётся разглядеть сквозь пелену слёз — невероятную трансформацию обычного человеческого тела в огромнейшую массу из толстой чёрно-жёлтой кожи с большими чешуйками и длинными, острыми когтями. А ещё эту морду… и эти уже знакомые мне глаза.

Жёлтые, с чёрными прорезями посередине.

Глава Четвёртая. Сорванный приём

Тёплый воздух, что наполнен чем-то неизвестным, магическим, вмиг заполняет мои раскрытые лёгкие и горло, из которого летят крики о помощи.

Пока я падаю в ту бесконечную синеву, я мечтаю лишь об одном — те широкие лапы размером с меня… вот бы они меня сейчас поймали и вернули на место, в тот огромный зал. Но, с другой стороны, зрелище, в котором за тобой летит невероятно большое существо с двумя широченными крыльями и опасными глазами, доводящими до дрожи во всём теле, предстаёт не в очень приятном свете. А что если Король проголодался и сейчас летит за своей свахой, дабы той перекусить?

Волосы мои, как и моя тиара, что вот-вот была готова потеряться в воздушном пространстве, закрывали мне глаза и порой мешали дышать. В один из моментов, когда морда чудища была от меня всего в двух-трёх метрах, я повернула свою голову вправо и обнаружила ту самую чёртову воронку, в которой, с моей точки зрения, сейчас западала яркая звезда, похожая на Земное солнце. Она будто бы утопала в Мериде одним своим полукруглым концом, в то время, как второй её конец, разрываясь на половины, уходил куда-то медленно вверх. Ещё мгновение — и яркая вспышка от этого невероятно пугающего разрыва заполоняет собой всё небо и исчезает, ослепляя и меня.

От дикого испуга я прижала к глазам руки и вслух одарила эту реальность самыми отборными матами, какие я могла насобирать у некоторых своих покупателей, когда я так усердно трудилась в разного рода мелких заведениях и магазинах.

Когда я слышу очередной взмах шуршащих на ветру крыльев, что, несомненно, пугает меня, я крепко сжимаю глаза и молюсь, чтобы меня сейчас не смели трогать когтистые лапы, и не важно, что я могу умереть.

Моё прерывистое дыхание прерывает непонятный мне шум — будто бы шум от звукового барьера, а следом за ним я слышу не то рёв, не то оглушающий крик над собой:

— Откройте глаза.

Но сил подчиниться голосу у меня не осталось.

Спина моя гудела перед нарастающим страхом, а руки и ноги непроизвольно пытались уцепиться за прозрачную опору.

— Прошу вас, откройте глаза и посмотрите на меня, — повторил Король на этот раз своим обычным голосом.

— Я боюсь, — пискнула я, осознавая, что сейчас уже лечу полностью головой вниз. Но куда вниз и сколько ещё минут мне осталось лететь — я разобрать не могла. Только шум в ушах, новый рвотный позыв и дикий страх, одолевающий меня всю.

— Ваши силы, как Маяшки, не позволяют мне вас спасти, не подпускают меня к вам, так как сейчас вы, вероятно, считаете, что я могу причинить вам вред, но, прошу вас, откройте глаза и убедитесь, что это далеко не так. Позвольте мне спасти вас, — голос Его Величества теперь звучит почти у самого моего уха, отчего сердце моё, как некстати, начинает биться с такой же скоростью, с которой я падаю вниз.

— Я н-не м-могу, простите, — отвечаю я, чувствуя каждой частичкой своего тела, какой сильной энергией обладает Король, будто бы тепло, исходившее из батарей, только оно слегка колется и заставляет… восхищаться?

— Тогда вы продолжите своё бесконечное падение, пока не попадёте в какую-нибудь тёмную воронку, из которой выбраться я вам не помогу, — холодно заверяет парень, отчего весь страх и ужас у меня как рукой снимает.

Вместо этого в мысли мои встревает вереница вопросов, начиная с «что за воронка такая?» и заканчивая «как это не поможешь? А кто тебя потом поженит?»

И пока я мысленно возмущалась, что-то очень тёплое аккуратно легло мне на голову. От любопытства я непроизвольно открыла глаза и тут же уткнулась в спокойный взгляд жёлтых глаз. Король летел вниз головой вместе со мной и находился он от меня примерно на расстояние вытянутой руки. То, что лежало сейчас на моей голове, оказалась ладонью Его Величества.

— Я не причиню вам вред, Лана. Позвольте мне…

Но Король не успел договорить, так как я резко потянула его за руку к себе и крепко прижалась к его телу.

— Хватит болтать! Верните меня обратно в ваш зал! — закричала я, сжимая глаза от нового приступа страха.

Благо, Королю дважды объяснять не пришлось. Я почувствовала, как он зацепил меня слегка удивлённым взглядом, но потом, крепко обхватив руками, как до недавнего времени делал его брат, развернул нас в воздухе и мы полетели назад.

Пока летели вверх, я понемногу успокаивалась. Как и мой желудок, не привыкший к полётам такого рода.

— Так вас и правда зовут Лана? — вдруг интересуется у меня Король, что всё время смотрит вверх, отчего мне остаётся любоваться лишь его красиво выдающейся челюстью.

— Елена, — отвечаю я сразу, — На самом деле меня зовут Елена, но я предпочитаю, чтобы люди добавляли к моему имени небольшую приставку.

— Приставку? Какую приставку? — удивляется парень.

— Елена Прекрасная, — гордо озвучиваю я, про себя стыдясь за столь глупую шутку в такой неподходящий момент.

— Хорошо, что я не человек, — вдруг парирует в ответ Король, и я вмиг забываю о том «неподходящем моменте».

Так он не бесчувственное брёвнышко! Какая новость — у него есть чувство юмора!

— Сегодня вы, Елена, войдёте в историю, как самая странная и неусидчивая Маяшка из всех, что приходили в наш мир ранее.

— Приходили в ваш мир ранее, значит, — тяну я слова, краснея от определений Его Величества насчёт меня и моих выходок. — Но что стало с другими свахами?

— Они покинули нас с миром сразу же после обряда бракосочетания.

Я выпучила глаза, впиваясь в острый край подбородка брюнета.

— В каком с-смысле п-покинули с м-мирор?

Но Король мне не ответил, так как над нашими головами уже виднелся и чуть ли не задевал кусочек низа того самого зала. Как я и предполагала, он был плоским и не имел никакого основания под собой — просто, застыв, висел в воздухе.

— Я забыл показать вам весь Небесный замок и познакомить с моим народом, но, думаю, у нас ещё будет на это достаточно времени, а сейчас бы я попросил у вас меньше говорить и больше слушать — мне не нужна бракованная невеста с испорченной кровью.

Чем больше я вникала в смысл сказанных Его Величеством слов, тем больше мне хотелось тому всё высказать в лицо. Хорошо, что я пока что не забыла причину своего нахождения здесь, а ведь ради красивой внешности я и не на такое могла пойти…

— Ваше Величество! — Марелла, не успей мы подняться в зал, тут же оказалась рядом со мной и Королём. Сперва она долго распиналась перед парнем, извиняясь и кланяясь от моего имени, а потом и вовсе заставила меня принести ему извинения.

Благо, Мориц подоспел вовремя и объявил о начале приёма.

Я тут же ощутила новую волну страха. Что мне делать? Где все инструкции? Как использовать эти все незнакомые мне вещи? Эту тиару?

— Не переживайте, — донёсся до меня голос Короля, которого сейчас упорно готовили к выходу всё те же молчаливые нимфы в своих прозрачных нарядах.

— Во время приёма, — продолжил парень, — вы должны быть всегда рядом со мной. Конечно, вам покажется это неудобным, но это давняя традиция, которую я не смею нарушать ради вас же. Так же вам следует ни на кого не смотреть, а лишь пытаться прочувствовать, сколько сегодня обычных гостей и сколько невест. Про их кровь мы поговорим попозже.

— Хорошо, — промямлила я в ответ, совсем не желая слушать Его Величество. Сейчас я разглядывала совсем незнакомых мне гостей, что возникали из разных мест зала совсем неожиданно и по-тихому.

— Я же сказал вам, что вы не должны разглядывать всех, особенно так внимательно, а только слушать и чувствовать. Или вам больше непонятен наш язык? — строго бросил мне Король в спину, и я сердито цокнула, склонив голову вниз. Тоже мне традиция. Лучше бы про своё здоровье сейчас беспокоился, драться-то я умею.

Конечно, я пошла на риск и, когда Король был вынужден отойти, мне, наконец, удалось повнимательнее всех рассмотреть. В зале, который, казалось, стал шире раза в четыре и сейчас больше напоминал футбольное поле, были и те, кто благополучно прилетел на своих двоих (крыльях, то есть), но это, в большинстве своём, были лишь мужчины. Все женщины, в основном, поправляя свои бальные платья и по-разному собранные причёски, выходили из повисших в воздухе дверей.

В какой-то из моментов мне всё же повезло и я собственными глазами увидела прекрасную дракониху. Она была светло-серого цвета, намного меньше драконов-мужчин, а её большие глаза были белее белого и не имели, помимо этого цвета, ничего более.

Как только трансформация прошла успешно, мне предстала невероятной красоты девушка. Она была явно моложе меня, меня! Я бы не дала ей и семнадцати лет.

Длинные, до бёдер, волосы серебряного цвета, светло-голубые глаза, прямой носик с острым кончиком, тоненькая шейка и довольно скромная по всем параметрам фигурка. На девушке был надет довольно нескромный, но от этого не менее прекрасный, наряд: белоснежное обтягивающее с глубоким вырезом на спине платье, длинные рукава которого были покрыты такими же золотыми нитями, что я наблюдала у чародея, и небольшие, странной формы, каблучки.

Не успела я полностью изучить эту девушку-загадку, как резкий голос Мареллы раздался позади меня и нагнал на мою спину целую армию кричащих мурашек:

— Его Величество Король Драконов и старший из рода Акерли — Аверил Акерли Золотой.

Не успела Марелла это произнести, как тут же, словно бы по давно заученной схеме, все синхронно склонили головы, попутно что-то произнеся. Что точно — я так и не поняла, так как на этот раз Марелле всё же удалось выбить из меня поклон.

— Я рад приветствовать каждую из древнейших и благородных семей сегодня здесь, в Небесном замке. Если позволите, то я не стану сегодня, в такой важный для меня и моего народа день, о многом говорить, а просто скажу — приём невест начат!

И не успела я и головы поднять, как меня, стоявшую совсем рядом с троном Его Величества, тут же окружили мужчины совсем разной внешности, возраста и… расы. То ли гоблины, то ли циклопы, то ли вампиры — все они очень резко пожимали мне руку, осыпали кучей комплиментов и не давали лишний раз вздохнуть свежего кислорода.

В какой-то момент, когда моя правая рука сильно разболелась, голова поплыла, а живот скрутило от какой-то болотной вони, я умоляюще взглянула на Короля, ища у того помощи, но, взамен на неё, я получила лишь тихий кивок и всё. Просто кивок? Мол, всё хорошо, продолжай в том же духе, только не смотри на них? И никакой помощи? Ты же, чёрт возьми, Король! Скажи им что-нибудь, пока они меня не раздавили!

Ещё минут пять я стояла, полная растерянности, и проклинала свою внешность, на поводу которой я так глупо пошла и вляпалась по самый не балуй!

Но! О чудо! Все эти монстры расступились, отошли от меня, пусть и не на большое расстояние, но мне было и этого достаточно, чтобы начать спокойно дышать, как только ко мне стали подходить по каждой из невест. Головы я, конечно же, не поднимала, но зато моё так называемое «магическое чутьё» заработало, как маленький, но очень мощный моторчик — я, наконец, почувствовала это… Сильный-сильный запах крови, но не такой, какой я обычно чувствовала, когда била зеркала в приступе новой вспышки гнева. Нет. Этот запах был другим, более ярким. И чем ярче и насыщеннее он был, тем сильнее меня тошнило и бросало в дрожь.

Невесты же все были разными. Разной расы, внешности и энергией.

Многие мне не понравились сразу же. Во многих других я не уловила и нотки сильной крови.

Но была одна, та самая, что прилетела в драконьем обличие, и сейчас стояла передо мной, полная уверенности и мощной энергии.

Сердце моё тут же кольнула зависть. Мало того, что красавица, да ещё такая смелая и сильная.

От растерянности я перевела взгляд на Короля и случайно встретилась с ним взглядом. Видимо, в тот момент он что-то прочёл в моих глазах, раз уже через секунду резко поднялся с места и подошёл к той красавице.

Когда Его Высочество поднимался с места, чтобы подойти к таинственной невесте, в моё сердце будто бы вонзили острый кол — не знаю из-за чего, но я остро почувствовала, как всю меня облили страхом за этого ледышку. Хотелось прокричать ему, чтобы он никуда не шёл, а сидел на месте попой ровно, но рот мой вдруг стал будто бы зыбок, а слова — вода — непонятная и мутная.

Перевела взгляд на белоснежную невесту, и кровь застыла в жилах. Пусть она сильная, пусть красивая, но далеко не из добреньких будет. Я отчётливо вижу в ней гниль и злобу, чувствую желание мести и огромный самоконтроль. Чего она хочет?

И что со мной творится? Почему не могу заговорить? Почему не могу даже пальцем пошевелить?

Перевела взгляд на Короля и сразу же осознала, почему… Этот дурак специально меня как-то «заморозил», видимо, побоялся, что я всё испорчу.

Ошибаешься, милок, это ты сейчас всё испортишь. В особенности, свою жизнь, свой род и что тебе там ещё важно? Народ? Так он тоже попадёт в небезопасную зону.

Но что мне делать, если Его Величество ошибочно подумал, будто бы я уже выбрала ему будущую жену?

Лучший способ меня расшевелить — поднять на высоту, показать небо или подарить зеркало. А я сейчас близка к двум первым вариантам, как никогда.

Пытаясь лихорадочно вспомнить свой недавний полёт, я стала постепенно, будто бы разжимая всю себя из какого-то едкого капкана, освобождаться.

Под конец, когда накатившая тошнота меня уже почти добила, я смогла порвать невидимые цепи и прокричать:

— Подождите, Ваше Величество!

Все замерли. Даже Король, находившийся в паре метрах от той странной невестушки, что сейчас удивлённо и даже как-то по-особому холодно меня разглядывала, словно бы только сейчас заметила.

Я попыталась что-то ещё произнести, но волна шума от разговоров накатила быстрее ветра. Я услышала парочку оборванных фраз вроде — «как она смогла остановить Короля?», «да что она себе позволяет?!» и «может, она почуяла что-то неладное?»

— Идём, — скомандовал Король, приблизившись ко мне в два шага, а затем крепко схватит за локоть.

Раз — и белый дым застилает мне глаза и врезается каким-то непонятным, но довольно приятным запахом в ноздри. Когда дым рассеивается, я уже больше не нахожусь в том странном зале с тем многочисленным числом невест и их представителей. Теперь это место, эта комната вокруг меня, имеет стены, выложенные из камня, и окна, в которых уже виднеется проснувшаяся ночь.

Я стою и не смею дышать. Его Величество расхаживает передо мной в разные стороны. Его длинная и толстая мантия волочится усталым хвостом за каждым его шагом и лишним телодвижением. Затем Король всё же застывает на месте и, повернувшись ко мне, спрашивает:

— Как ты это сделала?

— Сделала что? — робко переспрашиваю я, не веря тому, что Его Величество вдруг стал говорить со мной на «ты».

— Разорвала мои чары.

Глава Пятая. Ох, этот Король! Что б его…

— У меня было просто плохое предчувствие, — я по-прежнему виновато склоняла голову, хотя глаза-заразы всё-таки зацепились за беспокойные движения бледных, тонких и таких безумно красивых рук Короля. Те то крепко, до белого слоя в костяшках, сжимались, то резко расслаблялись, одаривая меня удивительной картиной трансформации кожи из человеческой в новую, уверена, необычайно прочную, со множеством чёрных чешуек. Но почему? Его Величество был чем-то или кем-то напуган? Что за странное поведение и так называемый «приём невест»? Разве мы не должны сейчас были в строгом порядке знакомиться с каждой из кандидаток, а не исчезать непонятно куда?

Мысли прервал холодный взгляд золотых глаз Его Величества, которые появились, блеснув искорками нетерпения, в нескольких сантиметрах от моего носа. Тон же Короля, обращённый ко мне, был довольно негодующим, с малой долей скептицизма, запугивая меня тем ещё сильнее:

— Так, значит, вы разрушили мою магию только потому, что вам показалось, будто бы Лавелла замыслила против меня что-то нехорошее?

Я молча кивнула, вновь удивлённая столь резким переходом от «Вы» на «ты».

— Был ли это осознанный шаг? — вновь спрашивает Аверил.

— Не могу сказать точно, — бурчу я, исподлобья разглядывая идеальный профиль Короля, что сейчас зациклился на чём-то постороннем.

Если бы мне пришлось составлять фоторобот Его Величества, то я бы составила его без единой проблемы. Вот настолько внешность Аверила была прекрасна и неповторима. Начать хотя бы с красивой формы глаз: две тонкие линии века, плавно уходящие к краешкам и теряющиеся в небольших складках, отчего кажется, будто брюнет стар не по годам — когда он начинает говорить, создаётся ощущение, что он читает тебя как открытую книгу или даже поучает. Нос же Его Величества прямой, с аккуратными крылышками, словно его нарисовали. Губы — нижняя слегка больше верхней, пусть всегда и зажата, будто бы от нервов или боли. Ещё этот властный подбородок, на который иногда можно засмотреться. Кто создавал этого недочеловека? Боги?

Всю картину, правда, рушат два жёлтых огня. Они полыхают, и причём всегда. Отличает их лишь лёгкая пелена невозмутимости, накладываемая каждый раз, когда Король в чём-то уверен.

И это далеко не из таких моментов сейчас.

От мысли, что мир поделён на красивых и некрасивых, меня передёрнуло. Теперь понятно, куда исчезла почти вся красота — она попросту живёт здесь, в этом волшебном мире, полном неописуемых идеалов.

Благо, я не из тех, кто при красивом человеке вдруг делает голос выше или начинает хлопать глазками. Мне всё равно на внешность человека, абсолютно всё равно. Прожив, пусть и короткую, но жизнь в своей не такой уж и прекрасной шкуре, я умею и всегда умела контролировать как своё сердце, так и свой мозг — кладезь чувств и разума. И сейчас, пусть я и попала в этот «красивый плен», моё сердце по-прежнему молчит, а голову, наоборот, наполняют мысли, не относящиеся к Его Величеству в роли парня. Это далеко не так! Сейчас я, пусть и медленно, но начинаю анализировать всё произошедшее со мной и прихожу к выводу, что… Я попала в какой-то «цирк»?

Резко повёрнутая в мою сторону голова брюнета дала ясно мне понять, что свою последнюю мысль я проговорила вслух.

— Хочу сказать, что я был поражён и тем же напуган, только и всего, — слышу я довольно смущённый ответ Короля. Он был явно озадачен моей внезапной фразой — это я поняла, по его беглому взгляду в поиске подходящих слов для разъяснения ситуации.

И пока Аверил пытался мне что-то сказать, я, гордо выпрямившись, произношу:

— Я с вами абсолютно честна. И если вы не доверяете мне, то это ваше право… Ваше Величество. В конце концов, я была прислана к вам не чтобы выяснять, почему я смогла разрушить ваше волшебство, а чтобы помочь вам с более широкой проблемой. И сейчас я не нуждаюсь в ваших объяснениях по поводу случившегося — мне всего-лишь нужно вернуться обратно в зал и, наконец, выбрать вам жену.

Король вмиг выпрямляется, точно бы всё осознав, и, слегка поклонившись, сухо твердит:

— Прошу прощения, что без объяснений выкрал вас с приёма, а так же перешёл на неподобающий моему статусу и ситуации тон. Прошу простить меня.

Вот это другое дело.

Давя про себя гордую ухмылку, я тихо проговариваю:

— Тогда нам следует вернуться в зал.

Но какой бы я не была невозмущённой снаружи, внутри меня вдруг вновь что-то подсказывало о неладном. Чутьё давило на лёгкие и мозг, вопило и кричало, но к чему всё это было — мне узнать не представлялось возможным, а потому я постаралась игнорировать все свои плохие предчувствия и поскорее завершить начатое.

Король, долго не задерживаясь, быстро и на этот раз аккуратно подхватил меня под локоть, и уже привычная дымка сперва застелила мне весь взор, а затем, по мере того, как она рассеивалась, мне предстала уже привычная картина полного разных существ зала.

Когда я возвращалась на своё место, оказавшись от него примерно в ста метрах, все гости в зале молчали и, казалось, застыли, затаив дыхание. Что с ними? Почему они себя так странно ведут? Почему смотрят лишь на меня, а не на Коро… Когда я перевела взгляд на Его Величество, то вновь удивилась — тот неотрывно смотрел на меня, даже ещё не добравшись до своего трона.

Мотнув головой, чтобы согнать целый букет страшных мыслей, я очень медленно встала подле Аверила и так же медленно повернулась к гостям.

Те же по-прежнему молчали и, казалось, совсем перестали дышать.

— Продолжаем, — разодрав тишину, громко произнёс Король, и все тут же ожили.

Заиграла тихая музыка, но ни музыкантов, ни колонок я так и не нашла взглядом. Зато заметила, как порой гости ведут довольно странные разговоры. Ни о Короле, ни о невестах, ни о Замке речи не шло. Только повторяющиеся «как ваш день» и «как ваше настроение».

Через минут десять я уже была покрыта мурашками с головы до ног. Казалось, что меня даже лихорадит от всех самых жутких мыслей, посетивших мою голову.

А вдруг я умерла на операционном столе и сейчас я нахожусь в Преисподней, где от моих действий решается моя дальнейшая судьба? И почему именно я?

В какой-то из моментов, когда мои ноги уже достаточно затекли, а позвоночник готов был высыпаться на пол, ко мне вновь стали подходить целые толпы гостей.

Каждый меня уже бесил, и каждого я была готова послать на все три буквы подальше в… бесконечное небо. Пусть себе летят и не беспокоят меня.

И вновь, в эти «радостные» моменты, я улавливала на себе и своих действиях парочку внимательных взглядов Его Величества. Он что, проверяет, не свихнулась ли я? Не устала ли? Видимо, я всё же умерла и сейчас прохожу довольно странную, но проверку «на вшивость». Хорошо, Ваше Превосходительство, я могу ещё потерпеть. Знали бы вы, как я двенадцать лет терпела свою внешность, тут же бы мне медаль выдали.

Так же я больше не встречала ту опасную белоснежную принцессу, имя которой было мной благополучно забыто. Хотя изредка моя тиара будто бы предупреждала меня насчёт её появления рядом с Аверилом, и в такие моменты я вновь пересекалась с парой любопытных жёлтых глаз.

И картина вновь повторялась: ко мне вновь подходили, уже по кругу, знакомые лица и опять осыпали пустыми словами и плохой актёрской игрой. Опять я оказывалась заключённой в узкий круг, почти задушена чужими прикосновениями и запутанна множеством разных лиц.

Ну и цирк! Разве так выглядит приём невест? Такого просто не может быть. Король что, ждёт, когда я разозлюсь?

Хлопок. Мощный, неожиданный, разрывающий и поглощающий весь прочий шум. От него я даже слегка вздрогнула, а когда повернула голову, то обнаружила, что этот самый хлопок сделал Аверил, что сейчас кардинально поменялся в лице — вместо уже привычной безразличной маски я увидела полную сосредоточенность. Но на чём? Что происходит, чёрт возьми!

— Испытание закончено. Можете расходиться.

Нижняя челюсть моя отвисает, а я почти не дышу. Сперва волна негодования охватывает всю меня, но она быстро уступает гневу.

Испытание?

— Вы сейчас шутите? — спокойно спрашиваю я, хотя в другой реальности другая я уже давно кричит и матерится на всех и вся.

— Ни в коем случае, — повернувшись ко мне, холодно отвечает Король, пока зал медленно пустеет. — Не поймите неправильно, но я ждал этого события все двадцать лет жизни, и я не готов потерпеть любую, даже самую незначительную ошибку с вашей стороны. Всё должно быть идеально распланированным и собранным. Сейчас я лишь провёл что-то наподобие вступительного экзамена, чтобы проверить, как вы сможете вести себя даже в самых неловких или глупых ситуациях. Благодарности можете оставить при себе.

Я стояла и не моргала. Этот чудик сейчас решил, что я для него какая-то шутка?

Понимая всю глупость ситуации, Король вновь заговорил:

— На основном экзамене, то есть уже на самом настоящем Приёме, где соберутся гости из самых удалённых уголков нашего мира, вам будет куда сложнее: любая ваша выходка или слово могут нанести вред не только вам, но и мне; гости будут постоянно отвлекать вас, разрывая ваше главное внимание к невестам на части, а сами невесты будут пытаться вас подкупить или сдобрить; нужно также не забывать и о тех, кому я разрушу планы своей свадьбой…

— Так значит, это была лишь постановка? Спектакль? — я горько усмехнулась. Видно, так просто вернуться на Землю уже не получится.

— Да, можете считать мой экзамен спектаклем. Хочу заметить, что «сыграли» вы сегодня не так плохо, как я того ожидал. Ещё вам удалось меня удивить тем, что вы смогли поймать тщательно навеянные на вас чары моей кузины Лавеллы.

До этой кузины и прочих гостей мне дела не было абсолютно, особенно в этот момент. Испытывать меня? И так подло? Как они вообще посмели? Как ОН посмел?

Вновь прочитав мои мысли, Король ответил:

— Буду честен и скажу вам, что моё доверие очень сложно заполучить. Тем более той, от которой зависит моя жизнь.

— Как свадьба связана с вашей жизнью? — метая молнии и почти крича, спрашиваю я.

— С каждым днём я становлюсь слабее без той, кто сможет стать запасным хранилищем моей не бесконечной энергии, — абсолютно спокойно отвечает Аверил, равнодушно на меня взирая, — но в то же время я не могу так просто на ком-либо жениться. Уж лучше я пойду под венец слабым, чтобы потом возобновить все упущенные старым проклятьем силы, чем полным сил, чтобы потом всё потерять.

Проклятье? А этот парень не дурак. Точно знает, что делать. Хорошо, я понимаю и принимаю его беспокойство, пусть сейчас мне и хочется его ударить за это позорное представление.

— Тогда, — я аккуратно провела взглядом по всему залу и, никого не обнаружив, продолжила, — сколько займёт по времени ваша подготовка к свадьбе?

— Ваша подготовка, — поправляет меня Аверил, убрав руки за спину. — Приглашения уже высланы и невесты готовы. Сама же свадьба пройдёт ровно через полтора месяца.

Глава Шестая. Всё только начинается

Когда в зале воцаряется полная тишина, предшествующая и нашему с Королём молчанию, я, полная безнадёжного огорчения, спала на пол. Устало подпёрла руками голову, поставив локти на колени. И просто начала смотреть на уже не такое и страшное ночное небо.

Мерцающие, невесомые звёзды загорелись почти сразу же, как воздушный и мощный поток от хлопка Его Величества вмиг те погасил.

— Поднимайтесь, — раздаётся спустя пару минут слегка уставший голос Аверила. — Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете, но я, к сожалению, не могу так просто вас отпустить…

— Понимаете? Меня?! — я ухмыльнулась, пытаясь сдержать целый гром в истерзанной душе. — Да что вы можете понимать? Моё дело — найти вам невесту, только и всего. Мои цели — совсем другие, не те, которыми вы бредите. Зачем же мне портить чьи-то жизни, если от них самих зависит моя?

Я с трудом поднялась на ноги — подол моего уникально-странного платья, казалось, тянул меня вниз, а тяжёлая тиара уже вовсю натёрла лоб и виски, оттого я её и сбросила с себя. Прямо под ноги Его Величества.

— Я никогда не собиралась участвовать в этой клоунаде, но, раз так вышло, я согласилась, и что я получила взамен? Испытание?

— Вы должны понять меня… — глаза Аверила озарила тоска, а руки устало опустились. В тот момент я почувствовала, что зал наполняется проблемами, с которые ни я, ни Король не в силах бороться.

— А вы должны понять меня, — почти шепчу я, заглядывая в меняющие свой цвет глаза брюнета. Золотые месяцы его радужек сейчас заполняет тёмно-коричневая масса, и мне кажется, что Аверилу больше не идёт звание Короля. Передо мной будто бы исчезает привычно высокомерный облик существа и на его место встаёт точно такой же обычный человек, как и я. С такими же проблемами, желаниями и потребностями.

— Я очень устала.

— Я очень устал, — произносим мы в один голос и замолкаем.

Хах! Кажется, хоть в чём-то мы похожи. И, если судить по этой логике, Его Величество, как и я, должен незамедлительно показать мне мои опочивальни. Так и происхдит.

— Я провожу вас до вашей спальни, — отворачиваясь от меня, кидает Аверил, и мы выходим из зала.

Дверь, из которой мы вышли, открыла мне прекраснейший вид на сад. Огромный, увешанный со всех сторон прекрасными, диковинными растениями: светящиеся и бурчащие, большие и маленькие, яркие-яркие и совсем бледные, тихие, — все они вызвали во мне целый диссонанс чувств. С одной стороны, пока мы проходили мимо него, мне хотелось передвигать ногами очень и очень медленно, чтобы получше всё рассмотреть и прочувствовать каждый аромат, но, с другой стороны, я была настолько вымотана и опечалена, что в голову приходила лишь одна мысль, губящая меня ещё больше — «я застряла здесь на полтора месяца, так что, я уверена, этот необыкновенный сад я увижу ещё ни один раз».

— Как думаете, зачем здесь этот сад? — вдруг слышу я тихий вопрос от Аверила, за спиной которого я почти не вижу дороги.

Отвечать мне было лень, да и разговаривать с Королём после его сюрприза мне вообще не хотелось, но, устало вздохнув, я всё же произнесла на «отвали», попутно вспоминая весь сборник любовных романов, стоящий у меня на полочке в моей комнате:

— Наверное, этот сад приказал построить один из давно правящих Королей Драконов в честь своей погибшей жены.

Пёстро-розовый цветочек, лепестки которого были разных форм, слегка коснулся моего плеча, и я на секунду отвлеклась от спины Его Величества. Бархатистый стебель растения, словно бы обрадованный моим к нему вниманием, очень быстро вытянулся дальше, стараясь задевать меня подольше, и я невольно улыбнулась. Всё же навалившиеся проблемы никогда не смогут до конца испортить мой настрой, а такие чудесные мелочи, как, к примеру, этот наполненный волшебством сад, вселяют в меня чуточку гармонии.

Пока я восхищалась цветком, я не сумела заметить, что Аверил сделал остановку, развернувшись ко мне лицом, потому-то я в следующее мгновение с глухим стуком врезалась в его широкую грудь, запрятанную под множество накидок.

Эта ситуация показалась мне довольно знакомой и в то же время ужасно глупой. Я тут же, словно ошпаренная, отскочила назад и услышала в свою сторону лёгкую усмешку:

— Похоже, вы, правда, не знаете ничего о нашем мире.

— О боги! — наиграно вскинула я руки, — И как же вы это поняли?

Король помедлил с ответом, пусть на лице его в этот момент играло некое раздражение на мой ответ, — вместо слов он многозначительно окинул взглядом розовый куст, к которому я прилипала с минуту назад, и тяжело вздохнул, вновь смотря на меня. Произнёс:

— Так уж вышло, что этот сад — «Пустой сад» — был возведён в день моего рождения и тем же днём был проклят. Теперь его могут посещать лишь самые сильные и выносливые драконы и чародеи, которым не грозит проклятье. И если бы вы были именно из нашего мира, то уже давно бы умоляли меня пойти в обход, либо же сейчас тряслись от страха перед неминуемой смертью. Как я погляжу, вы трогали именно тот вид цветов, что имеют название «драконьи слёзы» и несут за собой ряд ужасных, мучительных и зачастую смертельных симптомов. Признаюсь честно, я бы и сам не рискнул подойти к ним ближе, чем на метр.

Челюсть моя упала на каменную плитку под ногами. Я лихорадочно завертела головой в разные стороны, ища взглядом хоть какую-нибудь помощь, но, никого не обнаружив, тут же бросилась к Королю в ноги, крикнув:

— Не может быть такого! Вы должны были меня предупредить? Это что, новое испытание?

Аверил же как ни в чём не бывало продолжил, смотря на меня сверху-вниз:

— Розовая пыльца, оставленная на ваших пальцах этим цветком, убьёт вас в течение десяти минут. И противоядия у нас, к сожалению, нет.

- Что? — вскрикнула я, метнув взгляд на свои руки — те, и правда, были испачканы в чём-то розовом. Паника огромным комом начала во мне нарастать, и мне даже показалось, что я в самом деле начинаю задыхаться. — Но это же просто цветок, а это просто пыльца!

Я пытаюсь стереть розовую краску со своих пальцев, но та словно стала частью моей кожи. Страх новой волной окатил всю меня.

Секунд тридцать я тщетно растираю свои подушечки пальцев, но когда понимаю, что это бесполезно, то быстро поднимаю глаза на Его Высочество и умоляюще, внутри проклиная саму себя за недостойное поведение с Аверилом ранее, почти кричу тому:

— Пожалуйста, спасите меня. Я не знала этого! Я не хочу умирать! Сделайте что-нибудь!

— Прошу прощения, но я не в силах вам чем-либо помочь… — Король печально взирает на меня, а затем, отойдя в сторону, добавляет: — Я обещаю вам, что обязательно вышлю вашей семье ваши последние слова. Какими же они будут?

Я не понимала, что творю, так как в тот момент я была чертовски напугана. И потому, без всяких подозрений или любого другого способа успокоиться и взглянуть на ситуацию трезво, я начала лепетать под нос кучу извинений перед отцом и матерью, зачем-то добавляя к ним молитвы и церковные песнопения. Тогда, в момент моего раскаяния, точно бы по щелчку пальцев, в ночном небе зажглись мириады белых и крохотных звёзд, освещая цветущий сад ещё большим светом.

И сквозь эту немую красоту, сидя на коленях перед Королём и сцепив руки в замок, я отчётливо услышала радостный смех.

Тот был заливистым, бойким и почти доходил до истерики.

Поднимая голову на Аверила, я и знать не знала, что этот холодный с виду человек, явно лишённый чувства юмора и жалости, окажется тем ещё шутником. Но сейчас я смогла лично в этом убедиться.

Вон он — Аверил — как там его — Золотой, стоит, схватившись за живот и запрокинув голову назад, и злорадно смеётся надо мной. А вот она я — вся дрожащая, заикающаяся и готовая вот-вот расплакаться на месте.

— Это не смешно! — обидчиво кричу я, поднимаясь с колен. — Зачем же так пугать меня? Я ж могла и сердечный приступ получить!

Сверлю весёлое лицо Аверила самым злобным из всех своих взглядом и мысленно бросаю парня за пределы сада.

Раз — и лицо Короля забывает о красивых от смеха морщинках на лбу, в уголках глаз и рта, и становится прежним — холодным и отстранённым.

— Это первый мой вам урок, — подойдя ко мне, Его Величество берёт мои руки в свои и, аккуратно проведя прохладными подушечками пальцев по моим, наглядно демонстрирует мне живое волшебство — пыльца сходит с моей кожи и в одно дуновение ветра растворяется в воздухе.

Король поднимает на меня глаза и, не моргая, совершенно серьёзно произносит:

— Вам могут «запудрить» глаза, но никак не разум. Будьте предельно внимательны к тому, что вы видите и что слышите. Нельзя доверять даже самым близким людям. Вам всё понятно?

«Нельзя доверять даже самым близким людям»? Видимо, королевская семья не столько дружелюбна, как я могла бы думать.

— Я не слышу вас, — прерывает мои мысли Аверил, и я тут же ему отвечаю:

— Я запомню.

— Хорошо, — кивает Его Величество, отпустив мои руки, — Тогда я прошу прощения, что напугал вас. И ещё… Пожалуйста, забудьте о моей детской выходке и моей на неё реакции. Мой народ должен быть обо мне только лучшего мнения. Хорошо?

Захотелось в этот момент солгать ему, но я лишь утвердительно кивнула. Что ж… Наверное, такого рода «розыгрыши» здесь — обычное дело. Ну а как ещё вести себя двадцатилетнему парню, Королю драконьего мира, когда ни врагов у тебя толком-то и нет, да и характером ты вышел, мягко сказать, не очень.

Всю оставшуюся дорогу мы шли молча.

Лишь когда мы проходили по небольшому голубому мосту, я невольно ахнула, обнаружив перед собой истинный и полноценный вид всего Небесного замка: он выглядел довольно широким, всего в три или четыре этажа высотой, без разного рода башенок или высоких стен, какие обычно имелись у замков из сказок — всё это заменяли непонятного рода полупрозрачные сферы, которые парили в свободном возле замка пространстве. В одной из такой сферы я заметила дремавшего дракона светло-серого цвета.

Хотелось тут же расспросить у Короля всё про всё, но желание я это отбросила сразу же, как поняла, что на мосту теперь осталась лишь я, а Аверил уже давно его перешёл и продолжает куда-то идти, совсем не замечая мою пропажу.

Когда мы преодолели множество просторных коридоров, ночь уже полностью поглотила волшебный драконий мир, застелив собой и парящие где-то вдалеке сферы, и даже ту самую воронку.

— Ваша комната, — прозвучал над самым моим ухом голос Короля, и, не успей я и головы повернуть, как огромная каменная дверь бесшумно передо мной распахнулась, представив моему взору довольно уютную комнату в светлых тонах.

Что мне понравилось в ней больше всего — огромная кровать и высокие окна с тёмными шторами. Не успей я всё это повнимательнее разглядеть, как Его Величество слегка подтолкнул меня вперёд и произнёс, закрывая дверь:

— Моя комната находится напротив вашей. Без меня по замку гулять запрещено. Общаться можно только со служащими замка. Так как вы не ели, я приказал повару оставить ваш ужин на столе рядом с вашей кроватью. И спокойных вам снов, Елена.

Глава Седьмая. День первый

Я так и не смогла уснуть. Всю ночь обдумывала ситуацию, в которой оказалась, и пришла к выводу, что пора бы мне и вопросы задать как Королю, так и его придворным.

Поэтому, не успей скрыться звёзды и показаться всё та же яркая звезда над Меридом, я тут же подскочила с кровати, переоделась в удобные свободные брюки, широкую кофту и лёгкие сланцы, и рванула напрямую в спальню к Его Величеству.

Постучавшись пару раз и не обнаружив какую-либо суматоху или голоса за высокой, метра в два высотой, каменной дверью, мне на ум не пришло ничего лучше, чем узнать, не закрыта ли та. И нет, она не была закрыта.

Как только я дёрнула ручку, в лицо мне ударил приятный, слабый, сладкий запах, напоминающий аромат непонятного мне цветка.

Опочивальня же Его Величества была светлой, просторной и от этого ещё более уютной. По сравнению с моей комнатой, в комнате Короля мне хотелось задержаться подольше.

Огромная кровать, серая спинка которой была высотой до самого потолка и с которой свисали разной формы и цвета бутоны прекрасных растений. Лёгкие занавески тихо колыхались на ветру, гуляющему в раскрытых окнах, а стеклянная дверь на широкую лоджию, залитую тёплым светом, была слегка приоткрыта.

Душа моя, когда я ступила на порог чужой мне комнаты, вдруг встрепенулась и упорхнула — восторг завладел моими эмоциями и мыслями, а голову вскружил знакомый запах цветов. Он стал приедаться мне, а потому я невольно стала искать глазами одни очень уж необычные глаза недочеловека, излучающего точно такой же аромат, как и всё, что было в этой спальне.

С минуты постояв и повздыхав, я, не задумываясь ни над чем, подошла к открытой двери балкона и просунула наружу голову. Никого. Сделав ещё парочку шагов, я уже стояла у каменного бортика балкона и внимательно изучала голубое пространство вокруг замка. Ни облаков, ни земли, никого.

Наверное, именно в этот момент я, наконец, вздохнула и выдохнула с полным спокойствием. Впервые за всю свою жизнь я, кажется, ощущаю такой душевный покой — меня не мучает моя внешность и мысли о ней; я не довожу отца и не прошу пожалеть меня; я не пашу, как раб, а просто наслаждаюсь моментом; в придачу, у меня красивая внешность, о которой я так мечтала. К тому же я оказалась в самом что ни на есть волшебном мире, полном мирных и разумных существ, не готовящих надо мной расправу. Что может быть ещё лучше, удивительнее?

— Как ты сюда попала? — раздаётся позади меня голос Аверила, и от этой неожиданности я подскакиваю на месте.

Быстро разворачиваюсь к Королю и тут же хватаюсь взглядом за разорванную рубашку Его Величества, из-под которой вздымается пышущая жаром грудь и красивый торс. Из-за чувства стыда перевожу взгляд наверх, к золотистым глазам, что так же внимательно изучают мои, и произношу:

— Прошу прощения, Ваше Величество, я искала вас.

— Нет, — слегка наклонив голову, твердит Аверил, расстёгивая оставшиеся на рубашке пуговицы. — Я спросил: «Как ты сюда попала», а не «зачем».

— А, — протянула я, стараясь как можно дольше держать своё любопытство в узде. — Я просто открыла дверь и прошла через комнату сюда. Но почему на вас разорванная одежда? Вы с кем-то дрались?

— Нет. Я всего-лишь проводил утреннюю разведку своих владений, а обычная одежда почти всегда не выдерживает моего полного облика, — Король снимает с себя верхнюю одежду, совсем не замечая моего красного лица, и заходит внутрь. Я иду следом за ним, пытаясь избежать неловких пауз.

— Если вам некогда, то я могу зайти попозже, — кивая самой себе, медленно ретируюсь я к выходу, но Его Величества всё таким же властным голосом останавливает меня на полушаге:

— Никто прежде не мог открыть дверь в мою спальню без моего согласия. И, как мне помнится, я итебе согласие на это не давал, так почему же сейчас ты стоишь здесь?

— Наверное, потому что я смогла открыть дверь, — заключаю я, полная растерянности.

— Неверный ответ, — накинув на себя новую, идеально чистую рубашку, Король поворачивается ко мне. Делает шаг в мою сторону и, остановившись, протягивает мне свою руку. Говорит: — С твоими силами Маяшки тебе позволено куда больше, чем я предполагал. И сейчас я хочу, чтобы ты позволила мне на какое-то время забрать твои защитные силы.

— Защитные силы?

— Да. С их помощью ты способна не только вытащить меня из самых сложных ситуаций, но и самолично туда меня затащить. Так что давай, отдавай их мне.

Ага! Сейчас прям! Разбежалась и бегу! Волосы назад! — думаю я, а вслух произношу:

— Тогда я хочу получить больше информации как о вас, так и о вашем мире. Получу — соглашусь отдать эти защитные силы.

— Хорошо, — соглашается Король, а его протянутая ко мне рука вмиг загорается красным пламенем, а затем, как только пламя утихает, я вижу вместо человеческой руки куриную лапу, обтянутую чешуйчатой кожей с длинными и чёрными когтями. Самая настоящая драконья лапа!

- И ещё, — добавляю я, поднимая глаза на лицо Аверила, — могу ли я обращаться к вам на «ты»?

И вижу искорки того же пламени в ярко-жёлтых глазах Короля. Что? Не нравится, когда чужаки устанавливают свои правила над тобой?

— Ну, что скажете? — ухмыляюсь я, тоже выставляя свою руку вперёд.

Рука Короля сперва дрогнула от моего вопроса, а потом быстро сжалась в кулак, разрушая все чары и вновь превращаясь в обычную.

— Шутить вздумала? — рычит парень, серее на глазах.

— Никак нет, — выпрямляюсь я, в уме приготавливая все заранее построенные вопросы. И жду. Смотрю в глаза Его Величества, гадая, согласится ли на эту довольно простую просьбу.

— Хорошо, только не смей так обращаться ко мне при всех.

От выдуманной в моей голове борьбы, в которой я одержала верх, я хлопаю в ладоши и вновь протягиваю руку Его Величеству. Тот нехотя её пожимает, а затем быстро отпускает.

— Ты сможешь задать мне все вопросы после моей разминки, а пока что можешь посидеть здесь.

— Зачем мне здесь сидеть? — спрашиваю я, провожая глазами удаляющуюся спину Аверила.

Брюнет останавливается около лоджии и, слегка повернувшись ко мне, ухмыляется.

— Увидишь, — говорит он и в один прыжок выскакивает в окно.

Я быстро выбегаю наружу и заворожено, не без громко стучащего сердца, наблюдаю сперва за быстрой трансформацией человека в дракона — здорового, сильного, грозного — , а затем и за его невероятными маневрами, что тот лихо и без особых усилий проделывает в свободном пространстве. Впредь до конца этого «шоу» я и не осознаю, что страх перед высотой остался, скрылся где-то за чувством восхищения и не малого удивления.

Через минут пять, когда силуэт дракона стал медленно пропадать в быстро плывущих облаках, в спальню Короля кто-то постучался, и я сразу узнала, кто это был — Мориц.

— Ваше Величество! Ваше Величество! Ваша сваха пропала! Я зашёл к ней в спальню, но Маяшки там не оказалось, поэтому я направился к вам, может, вам уже известно об её исчезн…

Я подошла к двери, не в силах больше слушать перепуганного старика, но дверь, как и предполагалась, больше не была мне подвластна. Я захотела толкнуть её, но мне помешала рука Короля, что резко выросла из ниоткуда и заставила меня остановиться.

— Не думаю, что Морицу нужно тебя здесь видеть.

— И что ты предлагаешь мне сделать? — интересуюсь я, скрещивая руки на груди.

— Как-то перебраться в свою комнату, конечно.

— И что я скажу чародею, когда выйду из комнаты, в которой он меня не нашёл?

— Что-нибудь придумаешь.

— Ну уж нет! — я прижимаюсь к двери, представляя, как это меня обратно в комнату вернут — через полёт! Это точно! Ведь наши с Королём комнаты находятся друг напротив друга и ничего, кроме полёта вокруг замка, не сможет вернуть меня назад.

— Просто откройте дверь, — предлагаю я, когда до меня и Аверила доходит новая война беспокойства Морица, заключённая в предложение насеять чары, способные меня отыскать и, в случае полной пропажи, вызвать орду каких-то «бородатых копателей».

И, судя по лицу его Величества, эта идея в данной ситуации была бы некстати.

— Если я открою дверь, то мне предстоит объясняться перед Морицом.

— Что-нибудь придумаешь, — передразниваю я Аверила и в тот же момент толкаю Короля к двери, которая беспрекословно подчиняется касанию парня и вмиг открывается.

— Ваше В-Величество? — долетает до нас спокойный голос чародея, и я выхожу следом. Слышу: — И вы здесь? Но как?

— Защитные силы, — пожимая плечами, отвечаю я и хитро улыбаюсь.

После водных процедур и лёгкого завтрака, доставленного ко мне в комнату с помощью некого телепорта, встроенного в стену и напоминающего больше маленький лифт, какой обычно бывает в отелях, я, наконец, выбралась из своей комнаты. Дверь, благо, заперта не была, и никакой охраны рядом тоже не существовало, а потому, не медля ни минуты, я принялась разгуливать по широким коридорам замка и дивиться каждому увиденному мной волшебству.

Смотрю направо, а там стайка драконов разных цветов и размеров под одним углом минуют километры свободного пространства и всё быстрее и быстрее удаляются от моего взора и острого зрения в непонятную мне пустоту. Смотрю налево, а там, через множество арок и каменных статуй, потерявших свою форму и роскошь, я наблюдаю тот самый парящий зал, в котором мне довелось волею судьбы стать «подопытной» и пройти своё «испытание».

Любопытство моё спало бы и дальше, если бы не что-то яркое и искрящееся, что в одну секунду меня ослепило, а уже в следующую — заставило быстро перебирать ногами в сторону арок и статуй.

Преодолев нужное мне расстояние, я оказалась у трона Его Величества. Как раз рядом с ним, именно на том месте, где я стояла ещё вчера и не верила собственным глазам, я обнаружила маленькое колечко, которое кто-то, по-видимому, оставил по забывчивости. Но, приглядевшись получше, я вдруг вспомнила, что могла видеть такое у Лавеллы — кузины Аверила — на мизинце. Кольцо я подняла с полу и разглядела со всех сторон: золотое, с аккуратно вырезанными символами или словами на лицевой стороне и цифрой «8» на внутренней. Слова были мне непонятны, но вот цифра заставила погадать, что же она могла значить. Повертев кольцо в руках ещё с минуту, я не нашла ни чего лучше, чем надеть сие красоту на свой левый мизинчик.

— И он попросил меня не появляться на балу для новенькой! — услышала я вдали возмущённый и довольно знакомый мне голос. Горзон…

Я повернулась к принцу и хотела было с ним поздороваться, как тут же поняла, что Горзон меня попросту не видит, так как продолжает возмущаться, вскидывая руки и пересекая зал в быстром темпе:

— Да как он посмел! Я из-за него и его этой «всё, как расписано» такое шоу пропустил с человечкой! Видел бы ты её лицо, Мак, когда я её на воздух пустил!

И позади Горзона появился маленький мальчик, внимательно вслушивающийся в каждое адресованное в его сторону слова принца. Сам паренёк был одет в красиво вышитую, бархатную рубаху лилового цвета, а тёмные штанишки при каждом его новом шаге весело шуршали, видимо, раздражая ещё сильнее итак разражённого и огорчённого блондина.

Не дойдя до трона Его Величества, Горзон остановился и громко топнул ногой — вмиг, как и при хлопке Короля, свет в зале приутих и поднялась пыль. Из-за неё я и почувствовала в себе надвигающийся кашель, а потому, дабы не испугать принца и его маленького помощника, мне пришлось зажать самой себе рот.

Мало того, что Горзон говорил обо мне, как о цирковом животном, на которое весело смотреть и обидно пропускать с ним шоу, так ещё и в прошлый раз заставил меня чуть ли не посидеть от страха. И сейчас я не хотела ни видеться с блондинчиком, ни говорить с ним. Но зато сильно хотелось изобрести какую-нибудь пакость. Например, так же, как и меня когда-то, напугать младшего принца.

Я медленно подошла к нему и помахала перед самым его носом рукой, но никакой реакции за этим со стороны парня не последовало. Значит, он точно меня не видит. Но слышит же?

Но вот что именно мне предпринять, имея в запасе боязнь высоты и невидимость?

Может, громко крикнуть или сказать что-то в духе: «А я всегда знала, что таким красавчикам доверять нельзя» и следом снять кольцо? Вышло бы круто, но сейчас не время строить из себя земную фифу. Лучше — преподать настоящий и чего-то стоящий урок.

Я тяжело вздохнула, про себя подумав:

— Чем больше в голове у нас извилин, тем более извилиста судьба.

И затем мой взгляд приковала стоящая возле обветшалой колонны белая краска. Озарение тут же накрыло с ног до головы.

Глава Восьмая. Отражение прошлого

Вести себя, будто бы обиженный на родителя ребёнок, — не самое лучшее, что я могла бы предпринять в ситуации, когда целый мир, неизведанный и пугающий, открывается тебе. Но я всё же захотела пойти на риск.

Ноги мои уже неслись к ведру с белой краской, а руки непроизвольно потянулись вниз, как вдруг некая энергия, сидящая где-то внутри меня, что свернулась в тихий комочек и не под каким предлогом не хотела покидать укромное местечко, высвободилась, почуяв неладное. Опять! Опять это чувство, что вот-вот нагрянет гром с грозой и я, беззащитное животное, вынуждена буду делать всё, чтобы спастись от лап неминуемой смерти.

— Что ты тут делаешь? Почему не на разведке? И зачем ты взял мелкого с собой? — раздаётся тот самый «гром среди ясного неба» из уст Короля, незаметно как вошедшего в зал следом за своим братом.

— Не твоё дело, — сердито бренчит в ответ Горзон, поправляя воротник своей накидки. Его маленький помощник за спиной тихо замер, чего-то ожидая.

А я же стояла в двух метрах от обоих мужчин и не дышала. Вот же невезение! Как мне теперь избежать с ними встречи и что говорить на случай, если Его Величество вдруг меня поймает?

Но, казалось, и Аверил не видел меня. Он стоял напротив принца и далеко не с привычным спокойствием на него взирал. Будто лев на маленькую мышку.

— Сколько раз я просил тебя не втягивать в свои проблемы Ирита. И перестань говорить про меня за моей же спиной. Что-то не нравится — говори прямо.

— Хорошо, — вздёрнув подбородок, почти прикрикнул Горзон, а следом за этим пошёл нескончаемый список из многочисленных обид младшего брата на самого Короля.

В какой-то момент я услышала что-то вроде:

— … И если бы не эта твоя сваха, то ты бы уже давно правил нашим миром. Послушай ты меня — твоя сила бы уже давно восполнилась, а власть в твоих руках — увеличилась.

— Не смей говорить про тех, кто тебя не касается, — воскликнул Аверил, сделав шаг навстречу брату. Мне показалось, что Король вот-вот был готов ударить Горзона, но в последний момент его что-то остановило. И я даже поняла, что…

Когда мой план с местью и краской уже давно был стёрт из моих планов на это утро, я постаралась незаметно и аккуратно исчезнуть с поля боя, но оказалось, что даже хорошей невидимости не хватит, дабы уйти от Его Величества Короля Драконов.

— А с тобой у нас отдельный разговор выйдет, Елена, — продолжая смотреть в глаза брата, обратился ко мне Аверил.

Я опешила. Он видит меня? Такого не может быть, ведь поначалу он не выглядел как тот, кто меня заметил. И споры с братом, я так думаю, он бы точно не вынес на всеобщее обозрение — сам же говорил, что не доверяет почти никому. Так что же получается? Неужели факт ментальной связи на самом деле существует? По-другому и не объяснишь.

Я попыталась расслабиться. Нервы взяли вверх, а потому я чувствовала себя плотной связкой медных нитей, не дающих правильным мыслям волю.

— Что? — воскликнул Горзон, мотая блондинистой головой в разные стороны. — Про какую Елену идёт речь? Кто здесь?

— Сними кольцо и отдай его мне, — приказывает Король, и я понимаю, что данный приказ звучит в мою сторону. Хотя мне показалось, что Его Величество пусть и учуял меня, но найти — не нашёл.

А потому сейчас у меня появился шанс по-тихому избежать ненужного никому конфликта и быстренько скрыться, а на все последующие вопросы отвечать: «Я ничего не знаю, это была не я». И пока я размышляла над тем, трус ли я или право имею, рука Его Величества резко поднялась в моё направление, и на меня вдруг стал взирать красный перстень в виде цветка на указательном пальце. Нет, всё же Король знал, где я.

Кольцо снять и отдать его Аверилу мне не составило труда, а вот поднять голову и согласиться с фактом того, что я подслушала разговор, не предназначенный для моих ушей, — оказалось сложнее. Сперва я услышала негромкое удивление со стороны Горзона, а затем и голос Короля:

— Где ты взяла кольцо? Почему не показалась сразу?

— Прошу прощения, Ваше Величество, — почти шёпотом говорю я, рассматривая узоры на полу, — я не хотела вас подслушивать. А кольцо лежало здесь, на полу, рядом с вашим троном.

— Тебе уже говорили, что перемещение по замку строго запрещено всем тем, кто не имеет драконьих сил?

— Почему? — спрашиваю я, поднимая глаза на Аверила. Золотые угольки вмиг вспыхивают, уставившись на меня.

Король замешкался, пытаясь объясниться, но в этот момент ему любезно помог Горзон. Тот сделал предовольное, хитрое лицо и, улыбнувшись мне, произнёс:

— А вы разве не знали, дорогая наша сваха, что в Небесном замке скрывается трёхцветный дракон и никто, даже сам Король, не в силах его поймать.

— Он опасен? — тут же спрашиваю я, позабыв про все события минутной давности.

— О! Не сомневайтесь! — блондин гордо выпрямляется, кинув довольный взгляд, полный загадок, в сторону Аверила, а затем продолжает: — Он коварен и ужасно опасен! Меньше, чем за месяц, мы лишились трёх помощниц в лице Бледных Нимф. Так же с нашего сада пропала Роза Ветров — довольна редкая в своём роде. А ещё поговаривают, этот дракон ведёт охоту на вас…

— Хватит! — рычит Король на брата, бросая в того дикий взгляд. Взгляд, полный злобы, перемешанной с досадой и безысходностью. Если читать именно эти эмоции, то сразу же становится не по себе. — Кто позволял тебе распускать свой длинный язык? Сейчас же лети на разведку Дальних Ворот, а затем скройся с моих глаз на оставшийся день.

Зал заполняет звенящая горячим накалом тишина. Я тут же беру себя в руки и смело провожаю злого до кончиков волос Горзона. И когда тот скрывается один за колонной, превращаясь на ходу в змееподобного существа, я тут же перевожу взгляд на Аверила.

Он рассержен, и не на шутку, но ещё больше он чем-то расстроен. Так и хочется спросить чем, но я сдерживаюсь. Просто пялюсь и не вникаю в суть происходящего.

— Иди в свою комнату и запрись в ней, — уставившись в одну точку, командует Король.

— Хорошо, — киваю я, развернувшись в сторону коридора, из которого я вышла, но, не успей я и шагу сделать, уже слышу:

— А ты куда собралась? Я не тебя в комнату послал, а брата.

Брата? Тот маленький мальчик был его братом?

— Да, это был мой брат, — отвечает на мои мысли Аверил, а затем подходит поближе ко мне. — Его Ирит зовут, и он самый младший в нашем роду. Не знаю, почему Горзон вечно таскает его с собой. Видимо, беспокоится о нём, хотя, на самом деле, беспокоился бы лучше о себе. Даже в Небесном замке нам не безопасно.

— А кто грозится вас убить? — осторожно спрашиваю я, надеясь услышать ответ.

И я его получаю:

— Мы пока толком и не знаем. Каждый род Драконов желает заполучить место под солнцем в виде этого замка и его трона, но в то же время не каждый рвётся пойти на войну со своим братом.

— И какой план у вас уже готов на случай, если эта война нагрянет неожиданно?

— Я не могу рассказать тебе, но мой основной план состоит в женитьбе на той самой. Без жены драконьих кровей я — никто в этом мире. И ты — моя большая надежда на мир между братьями и всем драконьим родом в целом. Надеюсь, ты понимаешь это.

— Прекрасно, Ваше величество, понимаю, — киваю я, вспоминая схожую параллель с нашим миром. — Я сделаю всё возможное, чтобы помочь вашему народу и дальше жить в гармонии и мире.

Король ничего не ответил — лишь по-странному на меня взглянул, а затем одобрительно кивнул.

— Наконец-то я нашёл вас! — слышим мы запыхавшийся голос Морица через короткий миг, а затем сам чародей появляется в зале из воздуха, прямо передо мной с Королём, и, выпрямляясь, мягко произносит: — Я всё же смог закончить план по обучению Маяшки к нужному вам сроку, Ваше Величество. Теперь осталось научить тебя, Лана, базовым навыкам чародейства. Это не займёт и месяца, если ты, и правда, склонна к кровной магии.

— Кровная магия? — переспрашиваю я.

— Всё так, — Мориц рисует невидимые узоры в воздухе, из которого потом материализуется небольшой бутылёк с жидкостью, мигающей разными цветами, как лампочка от гирлянды в Новый Год: ярко-красными, голубыми, жёлтыми. Чародей тут же объясняется: — Это собранная кровь со всех мужских особей драконьего происхождения. Именно по ней тебе и предстоит учиться чародейству. Не переживай, тебе не нужно будет проходить основы перемещения в пространстве или левитацию. Всего-лишь научиться распознавать титул, силу и уровень ментальности связи по той или иной крови. Правда… сперва мне нужно будет, чтобы ты взглянула на Шар Судьбы, в котором я впервые тебя и обнаружил, чтобы Его Величество убедился в твоей… э-э… истинной оболочке.

Истинная оболочка? Неужели Аверил увидит меня «настоящую»???

Стало тут же противно от мысли, что так и получится. Что так и выйдет: моё страшное лицо, на которое взглянет Его Величество и после этого ещё долго будет от ночных кошмаров избавляться и на меня не захочет смотреть, побоится…

— А… А можно на потом это оставить? — залившись краской стыда, прошу я, но получаю вместо ответа лишь две пары сосредоточенных на «нет» глаз.

— Если ты что-то скрываешь, то так и скажи, — холодно добавляет Аверил, хотя я явно прослеживаю в его словах некую усмешку.

Не доверяет мне, конечно. Но чего он боится? Боится, что я из вражеского рода? Или что обладаю огромной скрытой магией, способной убить его в одно касание? А может, он боится довериться и быть убитым из-за этого? Пусть. Мне плевать на это, пока я точно знаю, чего хочу, и какие способы к исполнению желаемого будут верными лишь мне. И мне всё равно на его эти недоверчивые взгляды и холодный тон.

Хотела его до этого пожалеть, чтобы на «личико» моё не смотрел, а потом в постели не усыкался, но раз сам захотел, то пусть!

Гордо проследовала за спинами мужчин к этому самому Шару Судьбы, что находился в небольшой комнате, увешанной чёрными шторами, не пропускающими и ниточку света. Там мы оказались, преодолев не такое и огромное расстояние — комната находилась на том же этаже, что и главный зал, в трёх-четырёх арках дальше.

Шар оказался похожим на шар какой-нибудь шарлатанки-гадалки, да и атмосфера ничуть не отличалась, как если бы я посетила эту самую «потомственную ведунью». Только он был слегка больше… ну, как слегка… Раз в пять больше. Просто замер в пространстве на уровне моей головы и плеч и ждал. Интересно, сколько красавиц и чудовищ ему удалось повидать? А были ли моменты, когда через него Короли всё же ловили предателей? А можно ли с помощью него увидеть человека или какое-нибудь место или «показывать настоящую сущность» — его единственное предназначение?

— И что мне нужно сделать? — спрашиваю я, чувствуя, как огромная волна неловкости наступает на мою шею и щёки. Я даже не заметила, как крепко сейчас обняла свои плечи и как сильно в них впилась ногтями.

— Просто встань напротив Шара, а я с Королём встану с другой стороны, — отвечает мне чародей и проходит с Его Величеством в другой конец комнаты.

Ноги мои меня не слушались. Не так давно я впервые порадовалась, взглянув в зеркало, а теперь я вынуждена буду вспомнить ужас недавнего прошлого и вновь его пережить. И так до бесконечности.

Но мне нужно держаться и не поддаваться страху и противоречивым в себе чувствам. Нужно помнить о конкретной цели, Лена. Просто помни.

— Итак, — слышу я голос Морица, — прикоснись, пожалуйста, к Шару и не опускай руки до того момента, пока мы тебе не скажем.

— Хорошо, — шепчу я, проглатывая ком в горле.

На душе созревает ужасная буря — предвестник чего-то плохого, руки тут же потеют, а по щеке уже скатывается первая слеза, ведь помимо отражения в Шаре Аверила и Морица, я вижу себя. Настоящую себя.

— Что-нибудь необычное видишь? — слышу я удалённый голос Его Величества, а затем замечаю, как тот внимательно взглянул на меня из-под магического предмета.

— Нет, пока что ничего такого, — доносится глухой голос чародея.

И ещё слова, только вот теперь мне непонятные. Меня словно бы отключают от этого мира и вновь переподключают обратно, в мой мир, ибо я смотрю на, казалось бы, обычное стекло, но больше не вижу в его отражение ту прелестную девушку с идеальными для меня чертами лица. Нет. Я вижу… себя. Такой, какая я есть, и какой я себя ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!

Пытаюсь собраться с мыслями, но с каждой секундой контролировать их мне сложнее и сложнее. Нынешние цели забываются, теряются в массе из ненависти к себе. Я смотрю на это припухлое лицо с неправильными пропорциями, на эти знакомые глаза, убивающие во мне меня, и хочу кричать, биться, орать, но только бы не видеть это чудовище больше.

Момент — и я слышу звон битого стекла, ударяющегося об каменный пол, а затем открываю глаза, пытаясь расслышать собственное дыхание, но быстро растущий звон в ушах ничего мне не позволяет уловить. Опускаю взгляд на свои руки и встречаю привычную мне уже картину: разбитые костяшки пальцев, из которых сочится алая жидкость. И мне от этого совсем не больно. Наоборот, я расслабляюсь при мысли, что смогла уничтожить ещё одно доказательство своего уродства.

В этот момент мне уже ничего не хочется. Я уже осознала, что натворила, и заранее испугалась, что ещё не успела натворить. Судорожно вздыхаю, когда не получается разорвать взгляд на своих руках, а затем вспоминаю об отце.

Пап, я так хочу домой.

— Что произошло? — слышу я встревоженный голос Аверила над собой, а затем вижу, как тонкие и бледные руки крепко зажимают мои, пытаясь остановить кровотечение. — Елена? Елена, ты слышишь меня? Что случилось?

— Как она смогла разбить его? — почти истерично кричит Мориц, обхватывая в небывалом испуге своё лицо. Челюсть же его стремится к падению вниз, а ноги подкашиваются, и чародей падает на пол.

— Не время на истерику, Мориц! Помоги мне с Еленой! — рычит Его Величество, ещё сильнее сжимая мои пальцы.

— Я ужасна, — шепчу я, пытаясь высказать Королю, как жаль мне, что ему попалась в качестве свахи, такой важной и срочной для его народа в это время, именно я. Но слова застревают в горле, а голова пульсирует. Из-за пелены слёз уже не разбираю, как я парю в воздухе и почему так быстро смогла выйти из той тёмной комнаты.

— Не думаю, что, если мы оставим её одну, ситуация станет лучше, — улавливаю я голос Мареллы, — положите её сюда, Ваше Величество. Я сумею о ней позаботиться.

Глава Девятая. Все тайны скоро станут явны

Это больше не напоминало детскую игру или подкинутый жизнью прикол — смеяться мне больше не хотелось, хотелось убраться поскорее домой, в своё тщательно обставленное местечко, и больше не вспоминать об этих двух днях. И о Короле, о его преданных слугах и о том, что здесь, в этом непонятном мне мире, произошло.

— Как же так вышло? Как ты смогла разбить Шар Судьбы? — всё крутилась возле меня Марелла, ни на секунду не убирая свой единственный глаз от моей раны. Излучай женщина-циклоп обеспокоенность моей ситуацией, я бы чувствовала себя сейчас куда комфортнее, но всё было по-другому — Марелла больше беспокоилась о какой-то стекляшке, пугающей невиновных свах, чем о том, в порядке ли я.

— Случайно, — пожала я плечами, внимательно наблюдая за каждым действием моей «медсестры». Та умело колдовала руками, быстро осыпая и втирая в мои раны, переставшие болеть в один из моментов, какую-то ярко-фиолетовую пыльцу.

— Я не специально, — слегка огорчённая ранним событием, промямлила я, забыв о присутствие Его Величества.

Он стоял у светлой и самой ближней ко мне стене комнаты, которую мне толком и разглядеть из-под Мареллы не удалось, и просто молчал, скрестив руки на груди. Лицо его придерживалось старых рамок — оно было всё таким же непроницательным, глаза только вот покраснели.

Из-за скопившихся во мне нервных мыслей я и не заметила, как уже с минуту тихо кусала свои губы. Начинать разговор с Аверилом я не горела желанием (казалось, что открой я рот в его сторону, он меня съест), но и сидеть, ожидая, что тебя погладят за проделанную «работу» по головке мне тоже казалось глупо.

Поэтому я, пару раз запнувшись и тяжело вздохнув, произнесла:

— Мне жаль, что так вышло… Что я могу сделать, чтобы…

— Ничего, — перебил меня Король, сделав шаг в мою сторону. Заметив, что женщина-циклоп закончила с моими ранами (которые в мгновение ока испарились у меня на глазах), брюнет слегка махнул рукой, и Марелла скрылась за белоснежной дверью.

Мы молчали. Только вот я пыталась скрыть свой стыдливый взгляд подальше от всецело испепеляющих глаз Короля, но с каждой попыткой мне это удавалось всё хуже и хуже. Наконец я сдалась и, смело повернувшись к Его Величеству, замерла, ожидая худшего.

— Мориц из-за тебя места не находит, — порицательным тоном заявляет Аверил, а тёмно-каштановая прядь его волос красиво спадает тому на левый глаз, но парень по-прежнему не разжимает руки с груди и всё так же внимательно на меня смотрит.

— Я хотела бы лично перед ним извиниться. Видимо, этот Шар многое для него значил…

Но я вновь не смогла договорить — Аверил взорвался, как фейерверк:

— Шар был нашей последней надеждой на поимку шпиона, а теперь всё испорчено! Испорчено! Ты можешь понять, что сейчас тебе грозит ещё большая опасность?!

Слушая это всё, я начинала злиться, и ярость моя в этот момент была куда сильнее скромности перед Королём. Потому я не сдержалась и закричала в ответ:

— Да не может быть такого, чтобы в волшебном мире, как в вашем, не существовало особой магии по поимке какого-то там шпиона! И вообще, я ваша сваха, только-только пришла в ваш мир, чтобы вам же, Ваше Величество, и помочь, но вместо всяких объяснений вы подсовываете мне испытание, а затем и вовсе запугиваете опасным преступником! Верните меня домой и не будет у вас больше со мной проблем! Или это ваш очередной «тест на звание Маяшки»? Если да, то увольте!

Вся небольшая комната после моей бурной речи погрузилась в тишину. Я даже начала улавливать звуки водопада за полуоткрытым окном, находящимся чуть правее меня.

Мы оба — я и Король — были злы. И если я в такую секунды тяжело дышала и была сжата, точно напуганная кошка, то Его Величество был как всегда бледен и холоден. Хотя его слегка раздутые ноздри всё же говорили мне о кое-чём.

— Не помнишь разве, как попала в наш мир? — изогнув чёрную бровь, спрашивает Аверил, а затем я наблюдаю на его лице что-то вроде ухмылки.

— К-конечно помню, — вру я.

— Тогда ты прекрасно знаешь, что в наш мир попадают через Шар Судьбы, как и покидают его. Как думаешь, можешь ли ты покинуть наш мир, не имея более в нём нужного портала?

Я икнула. Громко, испуганно, ещё больше сжавшись. Вот так попала!

— Если я не вернусь через полтора месяца, то Миша всё равно меня вернёт!

— Милос? — задумчиво спрашивает у пустоты Аверил, а затем делает новый шаг ко мне навстречу. — Уж не про того Милоса, что однажды предал меня и сбежал с нашего мира в ваш, ты говоришь?

— Предал? Сбежал?

— Так оно и есть, — кивнул Король, наконец, опустив руки вниз. — Обещал меня как-то выручить, клялся, что всегда держит и будет держать своё слово, но в итоге, пройдя через столькое, я получаю… тебя?!

Щёки мои остыли, похолодели. Морозные укусы прошлись вдоль каждого позвонка, а ноги стали ватными. Теперь меня прожигали не светло-жёлтые глаза, а овальные огни с чёрными нитями посередине. Волосы Аверила стали темнеть, а на некоторых участках кожи начала виднеться уже знакомое мне чешуйчатое покрытие.

— Вы это чего? — с опаской спросила я, поднимаясь с места. — Убить захотели? А как же пророчество! Не забывайте о нём! И о народе своём не забывайте! И меня… ну… это… не трогайте…

Когда в комнате меня с ног до головы уже охватила жуткая духота и колючий страх, раздался стук в дверь. Слабый, но такой спасающий.

- Ваше Величество! — из открывшейся двери вывалился небольшого роста юный паренёк, выронив на ходу из своих трясущихся рук пожелтевшие свитки и небольшого размера каменные таблички. — Мне пришло новое видение! Я видел её!

И тут же тыкнул в меня пальцем.

А я ничего и сообразить не смогла, как уже направляясь с Аверилом и странным, просто очень чудным мальчиком в другое крыло замка. Идти бы я не пошла, но выбирать не пришлось — Его Величество без лишних слов крепко схватил моё запястье и не отпускал то, даже когда мы трое не оказалась в огромной башне с восьмью углами. Посчитать их я успела, когда чудик капался в широком светло-красном ящике, попутно выбрасывая из него какие-то совсем обычные вещи: то это была зубная щётка, явно произведённая на Земле (у меня такой же фирмы была когда-то), то порванные носки, детский рисунок с ёжиком и ведро. Железное и очень шумное. Оно как раз летело в мою сторону, но Аверил вовремя подставил свою руку, и я смогла избежать удар.

— Ты скоро там, Луци? — томлённый ожиданиями, поинтересовался Король.

— Да, как раз нашёл! — выкрикнул из недр сундука так называемый Луци.

— А что он искал? — тихо спросила я у Короля, но тот лишь неохотно мотнул головой. Руки он моей, кстати, по-прежнему не отпускал. Пусть держал сейчас и не так крепко, как ранее.

— Это моя новая разработка! — гордо заявил чудак, поднимая над собой довольно знакомый мне предмет. Лампочка. Он шутит?

Действительно, грушевидное стекло со всеми внутренними деталями и наружными механизмами.

— Возьми, — скомандовал Аверил, на моих глазах теряя былую агрессию. Лицо его становилось прежним, человеческим и, я уверена, гладким. Хотелось бы прикоснуться и убедиться, но время нынче не подходящее.

Луци был ниже меня на две головы, имел детскую внешность, вот-вот перешагнувшую следующую стадию взросления. И пока он шёл обратно к нам, я успела заметить пару голубых глаз, блестящие умом и мудростью. Это что, старика заперли в теле ребёнка? Или это в ребёнка вселили душу старика?

Не важно, ведь когда тот добрался до меня, а я прикоснулась к краю лампочки, всю огромную комнату заполнило золотое сеяние. Настолько мощное, что я, моргнув, побоялась сделать это ещё раз. Вдруг, открыв глаза, я ничего не увижу, так как я ослепла от столь яркого света? Но нет. Среди этого густого свечения я разглядела пару, танцующую в воздухе. Они плавно двигались, разбавляя атмосферу своим звонким смехом. В них я сразу же разглядела Его Величества, но вот с дамой у меня возникли проблемы. Её лицо показалось мне размылистым, неточным. И я всё никак не могла вспомнить, где могла наблюдать столь прекрасное творение в жизни.

— Ну? Увидели? Это мне сегодня привиделось, — сгорая от любопытства, Луци стал слегка подпрыгивать на месте.

— Я ничего не увидел, — отрезал Аверил, потирая глаза, чем тут же обидел бедного Луци, который, видимо, очень любил свои видения. Конечно, своя жизнь может быть и не такой интересной, но вот жизнь другого человека! А ещё, когда он далеко не человеческих кровей! Я бы тоже сгорала от нетерпения поскорее обо всём узнать.

— А я увидела, — улыбнулась я, стараясь подбодрить всевидца. — Увидела Короля и, вероятнее всего, его будущую жену. Они мило танцевали и о чём-то разговаривали.

Луци преобразился в один миг — ямочки на его щеках стали глубже, а его застывшая улыбка теперь, казалось, прочно прикрепилась к ушам и не спадёт никогда.

— Так значит, ничего плохого не произойдёт на приёме? — спрашивает Аверил, наконец, замечая, что всё это время он держал меня за руку. Тут же отпустил и смущённо прокашлялся, будто бы ничего не было. Я же сделала вид, что так и было.

— Гадать наперёд не будем, но вы же, Ваше Величество, прекрасное знаете, что чем больше у меня хороших видений, тем более удачен финал. Всё будет хорошо, надо просто верить!

— На одной вере мы не выживем, — холодно кидает Король и ступает к выходу. Затем добавляет, но уже мне: — Идём, мы не закончили.

— Ох, прошу прощения, и спасибо вам! — улыбаюсь я Луци и тот, с нескрываемой теплотой в глазах, быстро подбегает ко мне и, аккуратно схватив меня за край моего подола, шепчет:

— Говорят, если на дракона в человеческой форме вылить целое ведро воды, разбавленной пыльцой Розы Ветров, то он моментально потеряет оболочку человека и превратится в свою истинную сущность на несколько дней, — а затем чудик кладёт мне в руку маленькую закупоренную пробкой колбочку, которая внутри подсвечивается приятным тёмно-синим цветом, и добавляет: — И не забудь про кольцо третьего мира! Того самого, что даёт полное твоё исчезновение в глазах остальных.

— Но как вы о нём узнали?

— Не забывай, я — всевидец, а Короли тоже умеют крепко спать.

И подмигивает мне в знак чего-то хитрого и остроумного, а я тут же заливаюсь весёлой краской.

Глава Десятая. Ментальная связь

Когда я и Его Величество вышли из очередной комнаты, мне вновь стало не по себе. В компании Луци было намного веселее и не так мрачно, нежели сейчас. Его флакончик с так называемой «пыльцой Розы Ветров» я аккуратно спрятала в боковой кармашек своего странного поло светло-зелёного цвета с лоскутными петельками по плечам и в области груди. И эти самые «незаметные» дополнения уже не в первый раз меня смущали. Раз такие наряды выдают свахам, то какие тогда — невестам?

Следовать за Королём и не залипать на его широкую спину — две несовместимые вещи. И даже под предлогом смерти я бы не смогла отвести взгляд на какую-нибудь другую, менее впечатляющую картину, чем на обтянутые в шёлк и бархат мощную, но тем и сдержанную, спину и сильные руки.

— Перестань, — глухо отрезвляет меня голос Его Величества, а следом я «удачно» подставляю самой себе подножку и падаю в объятия Аверила, что только-только ко мне повернулся лицом. От удивления, парень лишь вскидывает руки вверх, явно не довольный тем, что моё красивенькое личико сейчас покоится на его груди. Пребывая в лёгком шоке, я всё же отстраняюсь от брюнета и потираю свой лоб.

— И вот как ты прикажешь мне тебя защищать, если ты даже ходить нормально не умеешь? — сузив жёлтые глаза, ядовито спрашивает брюнет.

— Вы просили сваху? Получите — распишитесь! — парирую я, обиженно поправляя гладкие и непонятно когда аккуратно уложенные локоны каштановых волос, что слегка поблёскивают на свету.

Мы стоим под арками, увешанными массивной листвой, переплетённой с яркими благоухающими бутонами неизвестных мне цветков, и, под столь красивые звуки, что издаёт ветер и мелкие насекомые, и уютную атмосферу, прожигаем друг друга недовольными взглядами.

— Ты неповторима, — заключает Король, отворачиваясь от меня. — Следуй за мной и не смей приводить глупые факты в свою пользу Морицу. Он и так сейчас подавлен из-за случившегося. Лучшего всего для тебя сейчас — это молчать.

— Хорошо, но ты мне ответь, — вспомнив о том, что могу разговаривать с Аверилом на «ты», я незамедлительно использую эту привилегию в такой «подходящий» момент, когда, кажется, я вот-вот могу быть скинута в бесконечную синеву за любую новую выходку, но я не я, если не рискну, — по замку, правда, спокойно гуляет опасный хищник? Или это очередная ловушка для «ненастоящей» меня?

— Не ловушка, — качает головой Король, — и не думай, что я смею сейчас с тобой шутить. Я и мои драконы так и не смогли уловить предателя в человеческом обличие — он очень силён, зато один из придворных видел одного странного незнакомца в драконьей форме, а в видениях Луци врага сможет одолеть некто, обладающий пурпурной кровью.

— Ну вот! Жизнь удалась, если у вас такой «некто» имеется! — уверенно киваю я, полная надежд на лучшее.

— Но такой крови нет ни в одном роду драконов, а что до остальных существ, вроде циклопов, людей или кринков, то все они имеют одну кровь, а точнее её цвет — красный.

— Кто такие кринки? — спрашиваю я, пытаясь обогнать быстро идущего Короля и пристроиться к нему с боку, дабы лучше того слышать.

— Существа с простых земель, — неохотно отвечает Аверил.

— Простых земель? — мне всё же удаётся исполнить задуманное, только теперь я, правда, почти перешла на трусцу.

— Это основная часть моего народа. Обещаю, скоро я тебя с ними познакомлю. Они живут под Небесным замком.

— Так значит, ты наврал мне про бесконечное падение вниз? И, получается, что я могла вчера разбиться насмерть? — я мысленно представляю себе картину своей смерти, и живот тут же скручивает спазмом.

— Нет, ты бы не разбилась. Любой патрульный бы быстро засёк существо, которое долго не превращается в дракона и не имеет способность к свободному полёту.

— А может ли ваш неизвестный враг жить бок о бок с вашим народом?

— Абсолютно точно, что нет, — Король смерил меня презрительным взглядом. — Я полностью доверяю всем жителям Авелиска, а авельчане верны лишь мне.

— До каких пор? — нарочито спрашиваю я у Аверила, и тот быстро меняется в лице — становится злее и раздражительнее.

— К чему ты клонишь? — сперва Его Величество замедляет шаг, а затем и вовсе останавливается на месте. И меня тянет за собой, уже по привычке схватив за запястье. Повторяет: — К. чему. Ты. Клонишь?

— К тому, что ты сам сказал мне когда-то про борьбу за трон между братьями. А если, к примеру, ты вдруг проиграешь и будешь вынужден покинуть замок и передать его другому Королю? Что станет с твоим народом? Будет ли он, как и прежде, «верен» тебе? Или… что будет, не согласись твой любимый народ с правилами нового хозяина трона? Неужто он их всех испепелит, если вы, драконы, конечно, умеете плеваться огнём…

— Не неси этот бред! Мой народ последует лишь за мной, в какой бы ситуации я не находился, — Аверил быстро подаётся ко мне, и воздух вокруг меня резко перестаёт стекать в мои лёгкие в огромном количестве. Стало вдруг тяжело дышать, пусть аромат, исходящий от Его Величества, был довольно приятен — что-то между запахом пачули и ванили.

— Это хорошо, — соглашаюсь я, тихо кивая головой, — но лишь до тех пор, пока в твою спину не будет засажен нож от одного из верноподданных. Я это просто к тому, что тебе не стоит так сильно доверять всем вокруг… Что? Что ты делаешь?

Я внимательно наблюдала за каждым действиям Аверила: его лицо оказалось ещё ближе к моему, а крылышки прямого носа Короля, с еле заметными на нём крохотулями-веснушками, стали быстро то сужаться, то раскрываться. Король меня нюхал?

— Я не чую, — наконец, отстранившись от меня, произносит он.

— Чего не чуешь? — тоже отстранившись, спрашиваю я.

— Твоей лжи. Обычно я сразу её распознаю, как, например, распознал твою ложь про Шар Судьбы часом ранее. Я сразу её прочувствовал, хотя мне показалось странным, что она не сразу мне раскрылась.

Я стояла немее камня и молчаливо ожидала продолжения сего объяснения.

В итоге всё же не удержалась и спросила:

— А что ты ещё умеешь? Или, может, мне уже кто-нибудь даст вашу местную энциклопедию обо всём, что есть и творится в вашем мире?

— У нас нет энципед… Энциле…

Я попыталась подавить в себе смешок, но, не выдержав такой смешной паузы, тихо засмеялась.

— Эн-ци-кло-пе-ди-я, — проговорила я по буквам, — это такая книга, что-то вроде справочника, где собраны всевозможные сведения по разным отраслям знаний.

— Язык твоего народа довольно разнообразен. Именно поэтому мне так нравится его изучать, не применяя языкового шатра, — подметил про себя Аверил, спрятав руки за спину. По этому небольшому жесту я сразу поняла, как Королю не нравится то, что ему непонятно. Наверное, он очень принципиален в учение. Может, этот факт даже сыграет мне на руку — раз Его Величество так стыдится прорех в своих знаниях, а я сейчас своих (особенности этого мира всё же довольно запутаны, как по мне), мы могли бы идеально спеться.

— Думаю, что ты ещё успеешь узнать обо всех моих способностях, но чуть позднее, а сейчас нам следует поскорее вернуться в зал, к Шару и Морицу, — напомнил Король, и мы поспешили обратно, притворившись, что все наши разногласия были благополучно стёрты нами же из наших голов.

Знакомая мне уже тёмная комната встретила меня, на удивление, своим ярким светом той непонятной мне большой звезды, напоминающей мне Солнце. А всё из-за тех тёмно-фиолетовых штор — сейчас они валялись под высокими окнами, и создавалось впечатление, что их не просто сняли, а силой оторвали. Я мысленно перекрестилась.

На каменном полу я не увидела ни одного стёклышка, как и не услышала грустных воплей Морица. Наоборот, чародей казался мне спокойней спящего ребёнка — он стоял ровно на том месте, над которым недавно нависал Шар, и внимательно оглядывал мои руки. Их я, от дикой неловкости и стыда, спрятала за спину. Тогда Мориц сухим голосом изрёк, подняв на меня не особо добрый взгляд:

— Я рад, что с тобой всё хорошо, Ла-на, — имя он произнёс довольно натянуто, будто бы оно было ему противно.

— Прошу прощения, я не знаю, как так вышло, — на автомате проговорила я, чуть ли не поклон отвесив старику.

Король тоже не остался в стороне и заговорил, не отходя от меня ни на шаг:

— Пусть я так ничего и не разглядел, Мориц, но ложь свахи за сегодня мне почуять удалось, а это уже успех. И поговорить с ней тоже удалось — довольно глупа и отважна. Нет, я бы сказал — моя сваха обладает отважной глупостью, потому я решил данную проверку закрыть. Ей поскорее нужно обучиться магии крови.

Я хотела было что-то вставить, высказать своё возмущение насчёт «глупой», но, едва я заметила, как Морицу стало лучше (в плане настроение), я ту же прикрыла своё раздражение лёгкой улыбкой. Буду надеяться, что Аверил сказал это специально, не чтобы меня подразнить, а чтобы чародею таким способом помочь успокоиться. Надеюсь, а иначе этот Королишка у меняполучит. И я не струшу его ударить.

— Тогда, я думаю, мне нужно закончить здесь уборку, а вам, Ваше Величество и Ла-на, сходить на завтрак. Вы же ещё не завтракали, так ведь?

— Да всё хорошо! — возбуждённая своим прощением, я быстро махнула рукой в сторону чародея, но мой пустой желудок с этой фразой не согласился и потому громко пропел диким китом.

— Вот и отлично, — подвел итоги Король, явно расслышав доказательство моего голода, и вновь коснулся моей руки. Только сейчас Его Величество взял меня под локоть и быстро и плавно вывел из душной комнаты.

— Он простил меня? — еле слышно промолвила я.

— Это вряд ли. Даже я тебя ещё не простил. Да ты и себя простить ещё не сможешь — домой-то теперь как попадёшь? — и улыбнулся. Король улыбнулся! Будто бы вкушая всё моё разочарование, питаясь им, смокая.

— Через другой Шар Судьбы, — неуверенно произнесла я, наблюдая над собой довольную улыбку брюнета, чьи волосы сейчас, в тени бесчисленного множества арок, отливали тёмной медью.

— У нас есть почти всё необходимое, чтобы воссоздать новый портал, — спустя пару минут молчаливой ходьбы до, вероятно, столовой, уточняет парень. — Но у нас всё же не достаёт одного важного элемента…

— Какого элемента? Чей-то крови? Или, может, какого-нибудь растения? Вы только скажите, и если от меня что-то будет нужно, то я сразу вам помогу!

— Тогда договорились, — усмехается Король, явно подумав о чём-то забавном.

— Так что это?

— Не хватает слюны многохвоста.

Многохвост? Что это за существо и почему при его упоминание Аверил внезапно заулыбался — я была понять не в силе. Как и напрямую спросить у Его Величества — Марелла встретилась нам на полпути до столовой и сразу же пустила весь разговор по другой тропе.

Женщина-циклоп приняла уже во внимание факт моей «необразованности» насчёт всего мира Авеликс, а потому оставшуюся часть дороги максимально кратко рассказывала (а точнее — учила меня) обо всем ранее мной не открытых чудесах. Да с таким выражением, что я почувствовала себя провинившимся пятиклассником.

— Сейчас у нас в замке довольно пусто, так как враг не дремлет, вот Король и приказал всем вернуться по домам и, так скажем, «переждать бурю». Но раньше, когда ещё нами правил Его Величество Хронос — отец Аверила Золотого, мы жили и не тужили: каждое утро по небу летали не «рыскатели», то есть на вашем «патрульные», а маленькие драконята и редкие виды золотых птиц, олицетворяющих могущество рода Акерли; днём Небесный замок цвёл и пах, Пустой сад был когда-то шире и красивее, а авельчане могли свободно заглядывать во дворец и любоваться всеми его сильными сторонами; по вечерам же Король устраивал бал, на который приглашались самые великие из драконов. В общем, когда-то всё было намного лучше, чем сейчас… Прошу прощения, Ваше Величество, за столь резкие слова!

Марелл схватилась за рот, а её единственный глаз задёргался в разные стороны. Аверил, казалось, вообще не слушал рассказ циклопа — всё это время он «летал в облаках», внимательно приглядываясь к каждой частичке тихого коридора, по которому мы так долго шли.

— Вы упомянули золотых птиц, — обратилась я к поникшей духом Марелле, — а где же они сейчас?

Но женщина не успела и рта открыть, как краем глаза я заметила, как Его Величество слева от меня сперва резко остановился, а затем согнулся пополам. Глаза его покраснели, рот открылся в глухом шоке, а дрожащие руки побыстрее перебрались к вискам и крепко те сжали.

— Что с тобой?! — прикрикнула в панике я, пытаясь удержать охваченного непонятной болью Короля за локти.

— Не время на расспросы, девочка, — отпихнув меня в бок, прорычала Марелла, и ухватила Аверила за живот. — Идёмте, Ваше Величество, сейчас вам станет легче. Идёмте.

— Подождите, я могу ему как-то помочь? — голос мой дрожал от непонятного страха перед будущим ещё такого молодого и прекрасного Короля, а лёгкие в то же мгновение схватила жуткая судорога.

— Помочь? — зло обратилась ко мне циклоп, — Отыщи ему уже жену и поскорее исчезай с нашего мира прочь!

Стало противно и не комфортно от таких слов. Но что бы там эта боевая женщина не говорила, меня сейчас мучило совсем другое — непонятная усталось и резкая боль во всём теле. Мигом мне пришли слова Короля на ум про ментальную связь с ним, и я ещё никогда так сильно не была убеждена в её существование.

Глаза стали медленнее моргать, а сознание, словно сеть интернета, пропадала. Гасла. Я гасла вместе с Его Величеством. Никогда бы не подумала, что останусь в незнакомом мне месте, да ещё и без сознания. Но так и вышло.

Правда, в чёрном омуте я находилась недолго — пьянящий голосок Горзона, словно шёпот змеи-искусителя, эхом раздался надо мной и заставил напрячься, вытянуть шею из непробудного сна:

— Какой ныне день у меня везучий! Наткнулся на прекрасную сваху, что так сильно меня пристыдила в нашу первую встречу перед старшим братом. Ая-яй! Мне, конечно, приятно, что столь чудное существо сейчас лежит в моих ногах, но куда приятнее было, лежи это чудо в моей постели…

Я попыталась приподняться, но тёплые руки блондина опередили мои — и вот я уже нахожусь в их плену. Плечи мои сжаты, голова самовольно свисает вниз, зато ладони сжаты в кулаки.

— Готовишься со мной подраться? — смеётся негодник. — А силёнок-то хватит?

Глава Одиннадцатая. Опасный манёвр

Я видела, слышала и чувствовала абсолютно всё. Всё, включая момент, где моё онемевшее тело поднимает с пола развратник Горзон, потом несёт меня в совершенно другое направление, не туда, куда Марелла отвела Его Величество, а вскоре я заметила уже ранее мной найденную еле заметную сферу, парящую в нескольких сотен метрах над широкой и открытой площадкой замка. В ней, по моим воспоминаниям, когда-то дремал огромный серый дракон, но сейчас его «спальное» место пустовало.

Младший принц замер, рассматривая над собой плавные волны, расползающиеся по прозрачной оболочке сферы. Я же смотрела на парня и мне хотелось задать тому столько вопросов, но рот не открывался. Да и не успел бы — Горзон опустил голову ко мне, и его некогда светло-оранжевые радужки налились кровью. Цвет глаз принял тот же самый оттенок, каким обладал блондин в нашу первую встречу. И потом Горзон заговорил:

— Знаешь, что отличает простого дракона от дракона знатных кровей? Конечно же, нет, ты же такая глупенькая, несмышленая. Свалилась на нашу голову, помешала нашим планам…

О чём говорил блондин, почему во множественном числе и зачем мы остановились над сферой — я не понимала. На какой-то момент даже разуверила себя в том, что я довольно сообразительна и адекватна.

А Горзон всё продолжал, аккуратно положив свою ладонь на мою макушку:

— … Ну, ничего страшного. Я помогу тебе вернуться обратно домой. Но всё же сперва расскажу небольшую предыстория своей семьи. Думаю, тебе будет интересно послушать, пока мои чары до конца не развеялись.

Всё началось с моего предка деда — тот занимался изучением порталов и других миров, желая отыскать не только новых сторонников, друзей-чужемирцев, но и свою любовь. Все бы считали его и дальше умалишённым, если бы однажды Шар Судьбы, действительно, не открыл деду новый мир, полный красивых существ, похожих на нас, но с длинными ушами и сильными, но запечатанными древней магией, способностями. Любопытству деда ничего не могло препятствовать — даже его беременная эльфийка-жена, что самолично стала подопытной Его Величества Короля Драконов Самунселя Акерли Золотого. Даже когда Шар Судьбы предсказал возможное «очернение проклятием» рода деда, тот не прекращал свои «опыты». Даже когда его жена умерла мученической смертью, не успев толком и увидеть, как её единственный ребёнок впервые распустил крылья, мой жадный на большую власть дед не унимался. И к чему всё привело? К чему привело смешение крови, куча неудачных заклятий на наш род и новые, новые эксперименты? Правильно. К тому самому проклятию, предсказанному всевидцем. Кстати, Луцциан тоже попал под горячую руку моего предка — стал бессмертным подростком, которого не берёт ни одно заклинание. Возможно, тебе это покажется чем-то чудесным, но лично я не понимаю, как бедный Луци до сих пор держится, пережив столько смертей родных и любимых ему людей… Но сейчас не о нём, а о проклятие. Тебе, конечно, о нём рассказывать и не думали, но я поведаю, раз такой шанс подвернулся.

Горзон остановился, пытаясь перестать рычать. Делал он это, кстати, ещё с середины своего ужасно жуткого повествования… Меня не на шутку пробрало мурашками, захотелось вырваться из лап этого пугающего товарища и кричать что есть мочи, но странные силки невидимым стержнем держали всю меня, будто наручники держат кисти рук.

Поэтому мне оставалось лишь молча продолжать слушать бледнеющего от непонятной злобы дракона.

— Отец рассказал мне о проклятие раньше, чем старшему брату, а всё из-за формы ушей Аверила — они оказались человеческими. И именно про них говорил лет сто назад Шар Судьбы, а ещё про человека с пурпурной кровью, что сможет разрушить проклятие.

Мне хотелось уже поскорее узнать, что это за проклятие такое, а затем мысленно расплакаться от всей ситуации, как вдруг я вспомнила слова Короля в Пустом саду. Пыльца… Запудренные глаза… Может, мне стоит поискать выход не в своём окружение, а в самой себе. Силами-то я обладаю — уже убедилась на примере комнаты Аверила и ложном приёме. Только вот, смогу ли я их «пробудить» и «применить» до того, как этот чёртов безумец Горзон начнёт исполнять свои замыслы?

Блондин всё продолжал, осматриваясь по сторонам, совсем не замечая, как медленно его горячая ладонь поглаживает мои волосы, изредка сжимая те в кулак.

— Смысл во всём этом до безумия прост — тот, кто взойдёт на трон, начнёт медленно терять свои силы, а под конец, не женившись на самой сильной, как физически, так и духовно, драконихе, что сможет всю оставшуюся жизнь своего мужа нести бремя некого «сосуда» для его проклятия, умрём мучительной смертью, как когда-то умерла чужемирка. Кстати, — взгляд уже во всю горящих глаз стал прикован ко мне, как прибитый гвоздь в стене, — Клич — совсем не та «безобидная» безделушка на голове Маяшек, которой тебя наградили. Посуди сама, слово «Маяшка» у нас означает далеко не сваха, пусть знают об этом лишь избранные. Оно означает «временно притягивающая смерть», а ты — лишь временный узел на страшной коробке этой самой смерти, который вот-вот развяжется и коробка откроется. И в сферу я тебя сейчас помещу, чтобы ты дала моему старшему братцу спокойно покинуть наш мир и оставить всё, как было, лишь мне, ибо проклятие не распространяется на младших в семье, но вот трон можно передать. Слышал я ещё тут, что обычным смертным противопоказаны долгие нахождения в огненной сфере, в которой свои силы могут восполнять лишь самые крепкие из драконов. Но я ещё в живую не наблюдал, как горят людишки, вот я и предлагаю тебе стать моей помощницей. Ты же не откажешь брату того, кто так неизлечимо болен?

Всё внутри меня горело, воспламенилось в одну секунду и не могло утихомириться. И огонь внутри был далеко не из-за страшно прекрасных драконьих глаз или жутких речей Горзона. Сила, уже знакомая и такая сладкая, желающая, чтобы я поскорее её разгадала, начала оживать, восстанавливать мои утраченные силы, просилась выйти наружу и задать жару.

И я ей подчинилась.

Горло обдало чистым воздухом, и я тут же поняла, что могу спокойно говорить, пока всё тело очищается от чужих оков. Шанс съязвить, как сейчас, упустить грех, вот я и прошипела раздражённой змеёй прямо в лицо негоднику:

— Так и знала, что драконы умеют огнём плеваться, только вот не думала, что ты в мою душу плюнешь.

А затем ударила раскрытыми ладонями в грудь принца, отчего мы оба отлетели в разные стороны. Я докатилась до самого края площадки, а блондин, ударившись головой об стену, свалился на пол.

Несколько секунд я наблюдала, как глаза Горзона спокойно прикрыты, будто парень без сознания, но радоваться мне было ещё рано — миг, и красные искры испепеляют моё лицо, а из приоткрытого рта я наблюдаю быстро растущие клыки.

Игнорирую небольшую боль во всём теле, я быстро поднимаюсь на ноги, стараясь забыть о бесконечном небе позади себя, и пытаюсь найти выход.

Найти выход, вход, шанс, хоть что-то, чтобы сбежать. Быстрее и не оглядываясь.

Папочка! Мамочка!

Страх окутал быстрее, чем прежние силы, что сейчас, казалось, уснули обратно — или это они просто слились со мной, а я просто сейчас их не различаю. Я не знала. Ничего не знала и не хотела.

Когда младший принц поднялся на ноги, его слегка загорелая кожа начала покрываться пятнами. Но это мне так показалось. На самом деле то были не пятна, а кусочки крупной чешуи. Колени мои тут же затряслись, мысли заметались, но кулаки я не разжала.

Клич… Его я благополучно оставила сегодня утром на полке рядом с кроватью. Неудивительно, что я вспомнила об этой вещице только тогда, когда о ней заговорил принц. Столько всего случилось за это утро, что я уже вряд ли смогу разложить всё по полочкам и в правильном порядке.

— Как ты смогла? — зарычал Горзон, принимая позу, похожую на ту, которая готовит бегунов к бегу.

— Я «чужемирка», — злобно буркнула я, — я могу и Короля побить — только повод дай.

— Как ты смогла разрушить мои чары без Клича? — зарычал ещё громче Горзон, и из его носа, который теперь больше напоминал большой драконий нос, повалил тонкой струйкой дым.

Ответить я не смогла. И правда… Я же только с той штучкой могу трюки такие вытворять, ну и ради спасения Его Величества. Но сейчас у меня нет ни того, ни другого.

И пока глаза мои лихорадочно блуждали по зарастающей красной чешуёй коже Горзона, внутренняя сила дала толчок куда-то в сторону, правее моего новоиспечённого врага. К Королю, только к нему. Под его безопасное крылышко. Там свобода, туда же, туда, Ленка!

Но как мне избежать столкновения с обезумевшим драконом, вероятно, желающим мне смерти? Или он всерьёз решил узнать, какой из меня бургер получится?

— Уж лучше меня отпусти, — сдавленным и не таким уж уверенным голоском проговорила я сквозь зубы.

— А ты попробуй сбежать от меня, — ядовито улыбнулся принц, сощурив уже далеко не человеческие глаза.

Момент — и передо мной, разрывая всё былое, человеческое, предстаёт громадное существо, что вмиг рушит между нами дистанцию одним только своим габаритом.

Морда дракона, никогда бы такое не подумала, но явно выглядит кровожадной, а по острым клыкам медленно стекает и капает на пол что-то фиолетовое. Будто бы яд, готовый вот-вот пролиться по моей крови и завладеть моей жизнью. Разрушить её.

— Уйди! — закричала я, хлопнув в ладоши со всей силы. Этот приём я позаимствовала у того же Аверила, и он показался мне единственным выходом из сложившейся ситуации, если в учёт этому хлопку будет взята сильная магия, способная хотя бы оттолкнуть красного дракона метров на десять от меня.

Но ничего не вышло. Горзон смерил меня насмешливым взглядом, прекрасно понимая, каким жалким червём я кажусь по сравнению с ним сейчас, а затем начал ко мне приближаться. Медленно, видимо, рассчитывая, на что я ещё могу быть полезной перед своей кончиной.

Я же обхватила себя руками, проклиная свою никчёмность, и тихо заплакала. А что ещё оставалось делать в данной ситуации? Не на помощь же звать? Открой я рот пошире — и принц меня живьём слопает.

Внезапно, словно рой маленьких птиц, нахлынул поток ветра, очень мощный, судя по тому, как Горзон, в отличие от меня, вцепился острыми когтями в каменный пол. Это внезапная мощь сразу же дала знать мне, что она — моё рук дело. И этот сильный ветер, вгоняющий в панику красного дракона, запоздалый результат моего хлопка.

Магия была сильной. Настолько сильной, что задела сферу, которая казалась мне непробиваемой, и в считанные секунды ту лопнула, как если бы я лопнула мыльный пузырь.

Словив нужный момент, я подалась в бегство.

И пока младший принц сражался с непонятной ему силой, я бежала навстречу тому, чьи глаза сейчас излучали непомерный гнев и… боль.

Глава Двенадцатая

Аверил.

Не думал, что моё утро будет столь динамичным, спонтанным и… смешным. Обычно день мой начинался с разведки Слепой зоны и заканчивался обходом Небесного замка, вплоть до нижних уровней, не тронутых моими подчинёнными. Затем, когда в моём мире вовсю царил день, а все авельчане начинали заниматься повседневными делами, я завтракал и просматривал новые записи оставшейся разведки о неисследованных границах. Тем я планировал заняться и сегодня, но одна чужемирка решила полностью перечеркнуть моё, и не только моё, утро.

Нагло вторглась в мои покои, чем изрядно меня удивила, сломав не только комнатный барьер, но и барьер во мне, что я держал на протяжении, кажется, всей своей жизни. Внутренняя стена, отделяющая меня от остального мира, дала трещину, когда я заглянул в два ярко блестящих каштана. Елена отличалась от всех как придворных, так и обычных дам, живущих в Авелиске. И не столько характером, сколько внешностью.

Не знаю, в курсе ли моя сваха о том, что её временный образ скрыт от моих глаз и истинное лицо Елены постоянно и неизменчиво во всей своей непохожести на другие следует в моих глазах, но, я уверен, она гордится самой собой. Никогда я не заглядывался на блуждающих вокруг меня девушек, чьи лица я порой не отличал, но на человечка, что так или иначе теперь должен находиться постоянно рядом со мной, — я засматриваюсь. И порой тайно, будто слежу за каждой линией, каждой эмоцией и ужимкой этой буйной и непредсказуемой женщины.

Девушка, и правда, необычна: нос её крупноват, неровен, одна губа ложится тонкой линией, другая же — сплошной пухлый овал, глаза раскосы, но сияют они ярче моих. Какой бы Елена не была — грустной или злой — мне становится тепло при мысли, что такой неогранённый алмаз есть у меня.

И сколько бы я с нашей первой встречи не искал в себе ответ на вопрос: «Почему мне так сильно хочется узнать Маяшку поближе?» — я не мог себе ответить.

Пока Марелла, излучающая вечное в мою сторону беспокойство, в открытую рассказывала обо всём некогда хорошем в нашем мире моей свахе, я раздумывал над старыми сказаниями и пытался сопоставить те с уже имеющимися фактами. Так, к примеру, сколько бы Королей не существовало с момента проклятия в стенах Небесного замка — они всегда впутывались в разного рода приключения, когда попадали в так называемую «брачную сеть», существующую лишь между проклятыми и их вторыми половинками. Мой отец, до того, как лично познакомился с моей матерью, никогда раньше не спасал целый загон прямоклювов — мелких существ, необходимых для выращивания редких мазей для драконьих хвостов. Но в день приёма невест правящий несколько десятков лет Король Драконов вдруг, спасая одну из многочисленных барышней (это была моя мать), спас и тех существ. Вплоть до самой свадьбы моим родителям предстояло испытать не только свои нервы, но и свою «брачную связь». К удивлению многих, их отношения пострадали больше всего — до такой степени мать и отец ненавидели друг друга. Лишь когда Маяшка, наконец, учуяла нужную ей кровь и провела обязательный ритуал, некая искра вспыхнула между некогда врагами, а теперь новобрачными.

Именно этот факт я связываю в параллель с теми вещами, что стали, со времён фальшивого приёма, происходить со мной в последние дни. Видимо, на приём, и правда, пробралась одна из невест. Такое бывало и раньше: любопытные красавицы проникали в замок, подкупая стражу или придворных, и разведывали всё о Короле.

А как иначе объяснить мне череду таких спонтанных и неловких моментах, в которых запутался не только я, но и моя сваха? В априори Маяшка не может быть моей суженной — она не только не обладает драконьей кровью, но и любой особенной способностью, дающей право присутствовать на любых мероприятиях драконов вышей знати.

Родители.

Возможно, я бы выяснил у них все тонкости «брачной связи», будь они живы.

Я родился первым, и был единственным у своей матери. И когда та умерла, а отец женился во второй раз, лишь бы не сойти с ума от горя, я перестал быть одиноким ребёнком в семье, что росла и разрасталась слишком быстро.

Горзон — второй по старшинству принц, который со смерти отца стал более строптив. Мало того, что брат не признаёт меня, как истинного Короля Авелиска, так ещё и настроил всех младших братьев и сестёр против меня и моего народа.

И всё же я поклялся отцу, что никогда не обижу тех, кто заполнил моё детское горе радостью и сделал его по-настоящему счастливым.

Но я всё же недооценил намерения и силу брата.

Когда проклятие вновь дало о себе знать, посылая мне новую боль, что заставила меня забыть обо всём вокруг, а разум на несколько минут заволокла тёмная дымка, я почувствовал почти незаметный импульс. Но какой же острый и громкий он был — меня тут же вывело из ужасного самочувствия и повело куда-то вперёд. Хотелось бежать, но зачем и куда — я не понимал.

Крик. Женский, знакомый.

Чувства мои тут же обострились в разы, а невидимый поток пробежался по всему замку и сумел уловить нужный мне источник опасности.

Марелла и глазом не успела моргнуть, как я уже исчез из-под её рук.

Пока бежал в другое крыло замка, что-то маленькое, но ужасно знакомое росло в моей груди, словно ураган. Я даже не заметил, что бегу уже с раскрытыми крыльями, готовыми в любую секунду окружить меня безопасностью или дать отпор противнику. Но, как я и понял, противник мне был уже знаком, а его действия привычно наносили моей душе раны.

Брат. Зачем же ты так поступаешь? Зачем пытаешься уничтожить то единственное, за что я сейчас могу уцепиться?

Горзон возможный предатель, и мысль об этом расстраивает меня хуже, чем мысли о том, что я никогда не смогу найти нужную мне невесту. Смерть не так страшна, как предательство родного брата.

Ещё раз направляю мощный поток энергии, чтобы собрать в мыслях полную картину происходящего. Моей силе требуется всего-лишь миг — и я вижу напуганную Елену, стоящую на краю тренировочной площадки, и Горзона, превращающегося в дикого монстра.

Хочется тут же уберечь сваху и расправиться с братом, пусть будет больно и тяжело, но я пытаюсь мыслить шире. Вдруг Маяшка оказалась предателем, а младший брат пытается спасти меня? Такое тоже возможно, но вряд ли все те года, когда Горзон меня не слушал и имел со мной множество споров, брат любил меня и желал лишь счастья. Ещё печальнее то, что народу я доверяю куда больше, чем всему семейству.

Отбросил эти мысли я лишь тогда, когда столкнулся в коридоре с девушкой, излучающей невиданную прежде силу. Сила страха, похожая по вкусу на что-то горькое и ядовитое.

— Аверил! — воскликнула она, бросаясь ко мне. Глаза её загорелись яркой звездой, а волосы оголили раненную область между ключицей и плечом. Горзон отравил её? Да как он посмел?!

Захлёбываясь в собственных слезах, девушка остановилась напротив меня, касаясь своим дыханием моё, и резко затараторила обо всём, что ей успел поведать мой брат.

— … А потом он набросился на меня, но я как-то смогла ему противостоять. Сделала хлопок, как и ты тогда, на приёме, и вроде сработало… Пожалуйста, поверь мне. Твой брат озверел!

Девушка не лгала. Ни капли кислоты на кончике её языка я так и не прочуял, а значит, сейчас мне следует поймать Горзона и заставить рассказать всю правду.

Отдалённый звук щебетанья птиц заставил тонкие чешуйки чёрной кожи слегка привстать на моём затылке — брат приближался. И он по-прежнему желал расправы над Еленой.

Не слушая больше девушку, я расправил свои крылья, а затем плотно их сомкнул в круг, тем самым прикрыв от удара сваху. Та задрожала, но вырываться из тесных объятий не стала.

— Кажется, я тоже сошла с ума, — заключила та дрожащим голосом, а потом потеряла сознание.

Глава Тринадцатая. Чем дальше в поле, тем ближе лес

Страшный кошмар овладел мной полностью и заставил плакать и вздрагивать почти каждую секунду. Мне снилось, что я попала в лапы к огромному монстру, который страшно рычал и при этом умолял меня выйти за него замуж. Сбежать из этого жуткого сна у меня не получалось, но в один момент я расслышала совсем тихий мужской голос, который не только заставил меня вспомнить, как прошли мои последний два дня, наполненные «чудесами и добрым волшебством», но и быстро открыть глаза, возвратившись в реальность. Меня разбудил голос Его Величества.

— Проснулась? — тихий шёпот над моим ухом постепенно меня отрезвляет.

Я до сих пор держу глаза закрытыми, но от пробуждения всё равно хочется хорошенько потянуться.

Но делать мне ничего не остаётся и я медленно расклеиваю слипшиеся ресницы и пытаюсь вглядеться в одну точку, тем самым настраивая к ней своё внимание. Но вместо точки я вдруг очерчиваю взглядом прямой нос, плотно сжатые губы и хмурый взгляд.

— Проснулась? — спрашивает уже громче Аверил, неотрывно на меня смотря.

Не понимая, почему лицо Короля так близко ко мне сейчас находится, я пытаюсь оглядеться вокруг и быстро замечаю, что порю в воздухе. А если быть точнее, то нахожусь на руках у брюнета.

Нас обоих же окружает далеко не каменный замок и не чьи-либо покои — находимся мы на… земле?

Сперва я не верю собственным, недавно открывшимся глазам, но когда до меня всё же доходит факт того, что под ногами Короля простирается зелёный лук, усыпанный цветами и мелкими насекомыми, вперемешку с яркими коричневыми пятнами, я быстро спрыгиваю вниз и кричу:

— Матерь Божья, это же земля!

И падаю, пытаясь обхватить всю зелень руками. Никогда мне не было так хорошо, как от знакомой сердцу травы-муравы.

— С тобой всё хорошо? Или Горзон тебя по голове ударил? — удивляется Аверил, наклонившись надо мной.

— Ты отправил меня домой? — полная восхищения, будто бы ничего ранее страшного не происходило, спрашиваю я.

— Нет, я просто решил, что сейчас нам будет куда безопаснее в Простых землях.

Даже когда я с минуты жадно поедала глазами огромные просторы, заполненные лишь травой и цветами, вокруг себя, Король по-прежнему нависал надо мной, и я так понимаю, землёй он сейчас интересуется в самую последнюю очередь.

Ах, как же я забыла? Его Величество ведь никогда прежде такой красы неземной не встречал, вот и решил мной полюбоваться, пока мы остались наедине.

— Как твоё плечо? — спрашивает брюнет, что, на моё удивление, не побоялся устроиться рядом со мной на прогретую зелень.

— А что с ним должно быть не так? — я пытаюсь осмотреть себя, но до собственных плеч мой взгляд так и не добирается. — Меня что, ранили?

— Да, Горзон ужалил тебя.

— У-жалил? — в недоумение переспрашиваю я.

— Сперва я думал, что брат укусил тебя, но так как ты по-прежнему жива, то был лишь небольшой ожог. Не переживай, он скоро сойдёт.

— А где сейчас твой брат?

Сердце моё замирает от страшных воспоминаний последних часов. Инстинктивно хочется свернуться в клубочек и просить вернуть меня на Землю и больше никогда не трогать, но я лишь выпрямляю спину и, фыркнув, добавляю:

— Небось сейчас в темнице какой-нибудь гниёт. Так ему и надо, этому шизанутому!

— Шаза-что? Нет, — горько ухмыляется Аверил, — это не мы его спрятали от тебя, а тебя — от него. Я не имею права запирать кого бы то ни было без веских причин.

— Без веских причин? Покушение на убийство — не веская причина для осуждения? Что за глупость? — возмущение сдавливает моё горло и сжимает виски. Я чувствую, что наполняюсь красной краской, но моего любезнейшему собеседнику, кажется, всё равно. Он продолжает спокойно и почти не моргая смотреть мне в глаза и молчать.

Задумал, наверное, что-то, а теперь пытается подобрать слова помягче, чтобы лишний раз не получить от меня набор новых и не таких уж и добрых слов.

Я тоже замолкаю, и так мы сидим и пялимся друг на друга.

Тишину нарушает Король:

— Я обещал познакомить тебя с моим народом, поэтому ты здесь, внизу. Мориц тоже должен будет прилететь сюда, а пока его нет, мы должны найти укромное жилище.

— Зачем оно нам? — недоверчиво спрашиваю я, поднимаясь на ноги — сидеть рядом с этим странным недочеловеком я не намерена.

Его Величество поднимается следом.

— На всякий случай…

— Нет, — перебиваю я Аверила. — Думаю, тебе просто тяжело признать тот факт, что ты должен мной дорожить. Так дорожить, как никто и никогда не дорожил во всей Вселенной. Но сейчас, с прибавлением новых проблем на твою и мою голову, это становится в разы сложнее, а помощи ждать не от кого. Ты просто слаб, Аверил, но не физически, а духовно. Я права?

Долго держать я такое уже не могла. Все эти накопившиеся мысли в голове насчёт ненужного мне парня, фиг пойми как свалившегося мне на голову, разрывали меня на части, и чтобы совсем не разорваться, я решила дать волю своим наблюдениям. И я, кажется, не прогадала.

Брюнет вскочил на ноги, оскалился, буравя меня недоброжелательным взглядом, но всё же молчал. В тряпочку, потому что я оказалась права.

Пусть и принесла ему некую боль, но права!

— Боишься, что стычки с братом не приведут к победе в твою пользу? — вздыхаю я, осознавая, что теперь без силы Короля его сваха тоже бессильна.

— Нам нужно укрыться, — наконец-то честно признаётся мне Аверил, и я отчего-то успокаиваюсь. Наверное, мне просто не хватало чуточку правды с его уст, а может, я хотела стать ему не просто помощником в выборе невест, а кем-то большим. Например, другом. Тем, кто способен без всякой магии исцелить большую часть сердечных ран.

— Тогда идём, Аверил, — впервые обращаюсь я к Королю по имени, махая тому рукой. — От каждой секунды зависит судьба твоего народа, а ты тут прохлаждаешься.

Когда мы прошли бесчисленные километры полей, оврагов и лесов, то, спустя пару часов, всё же наткнулись на небольшую деревушку, огранённую речкой с чистейшей водой и парой поросших папоротником холмиков.

— Нам нужно идти дальше, — прервал мои радостные возгласы Аверил, недовольно оценивая взглядом деревянные постройки столетней давности.

— Тогда почему мы не можем… ну… полететь, к примеру? — я попыталась не представлять, как оседлаю дракона, но стоило мне только взглянуть на недоумевающее лицо брюнета, как тут же моё лицо зардело, а к горло подкатил очередной комок смеха.

— Исключено, — вмиг режет воздух холодный голос Короля, а затем мы слышим прерывистый смех позади.

Быстро и синхронно поворачиваемся и видим ребёнка. Как по мне, он выглядел довольно человечно, но лишь до того времени, пока его не позвал ещё кто-то и он не повернулся к нам спиной. Хвост! Натуральный, с оранжевыми чешуйками, как у драконов.

— Мама! — звонко кричит ребёнок, — у нас гости!

— О нет… — шепчет Аверил и хватает меня за руку. — Нам лучше уходить, это дом зельевара.

Я пытаюсь разглядеть впереди один из множества других светло-коричневых домиков в два этажа, но уже через считанные секунды резкий порыв ветра настигает мои лёгкие, я жмурюсь и утыкаюсь во что-то тёплое.

Ещё через мгновение всё прекращается, я отрываю глаза и вижу знакомую поляну. Даже трава под моими ногами не мнётся — она уже помята. И я даже знаю, кем.

— Так ты всё это время мог телепортироваться?! — вскрикиваю я и отталкиваю от себя Аверила.

Тот выдыхает, еле заметно улыбаясь, и поправляет растрёпанные пряди волос.

— Конечно, я и летать ещё могу, но я и не предполагал, что ты меня до зельевара доведёшь.

— А что это ты его так боишься? — громко спрашиваю я, поправляя свои волосы.

— Я его в замок не пускаю, а он меня — в деревню. Но у него самая лучшая защита от всех незваных гостей, вот я и подумал, что нам нужен план.

— План для захвата деревни зельевара? — я ухмыляюсь, чувствуя, как живот мой наполнен лишь воспоминаниями о еде. — Тогда давай быстрее со своим планом, я голодная.

— Травы пожуй, только не ту жёлтую, она горькая, а мне нужно кое-куда слетать для разведки. Скоро прилечу, — кидает напоследок Аверил и оставляет меня одну в окружение жёлтой травы.

Глава Четырнадцатая. В подземелье

Терпение моё огромно, я бы даже сказала, что безгранично. Я терпела очень долгое время свою внешность, терпела мачеху, издевательства. Даже свою внешность я терпела, пусть в последние месяцы перед операцией нервы и сдавали. И сейчас я готова быть вечным «ждуном» Его Величества, сидя на мягкой траве. Но чем дольше я продолжала сидеть и бездействовать, наблюдая, как природа вокруг меня уже медленно отходит ко сну, тем сильнее я разгоралась желанием послать всё лесом и пойти обратно в ту деревеньку.

Аверила всё не было и не было, а ноги и спина мои уже изрядно затекли, так что, размявшись как следует, я завязала потуже атласный пояс, дабы моё лёгкое платье не потерялось во время очередного «похода», сняла неудобную обувь, от которой у меня вот-вот готовы были мозоли появиться, и потопала в уже знакомое мне направление.

А Королю надо будет — найдёт меня, мы же, как-никак, связью ментальной связаны. Но я бы больше хотела, чтобы сперва брюнет так или иначе помучился с моими поисками, а потом бы не возникал по этому поводу. Ишь какой! Ушёл и дух простыл.

Готовая преодолеть множество дорог и преград, я уже было расстроилась наперёд — мол, приду в эту деревню только под ночь, а там уже все во всю спят, а будить их не очень-то и вежливо — как вдруг раздался шорох. Такой тихий, незначительный, я бы его и вовсе не заметила, если бы не наклонилась поднять свой набедренный пояс, что непослушно вновь повалился на земь. Мурашки по спине прошлись как от электрического заряда — кто это может быть? Сразу подключилось невидимое зрение и внутренняя чуйка. Запахло опасностью, захотелось бежать.

Я расстроено вздохнула, проговаривая вслух:

— Ох, ну только не новые убийцы и психопаты… пожалуйста! И не дикие звери! Я уже так устала от этого мира.

— А я не дикий звей, — послышался сразу же скромный голосок из кустов. — Меня Магоша зовут и я не упивала ещё никого.

В полном изумление я даже слово вставить не смогла — до того была поражена большой наивности совсем крохотного существа, что наконец-то передо мной предстал.

Это была девочка — маленькая, со смешными кучерявыми волосами до плеч и скромной улыбкой. Оранжевое платьице на ней смотрелось довольно гармонично с огромными, бриллиантовыми глазами. Да-да! Бриллиантовыми! Они мерцали в свете высоко висевшей над нами звезды и будто бы давили на меня, стараясь пленить. И, кажется, я совсем не противилась их волшебству.

— Вы потеяись? — спрашивает ребёнок, слегка наклонив голову набок.

— Только если чуть-чуть, — улыбаюсь я, стараясь не кинуться в ноги той малютке и не просить меня спасти. — Меня, кстати, Лана зовут.

— Тогда давайте я вас в насу деревню обратно отведу. Я видела вас сегодня. Говорят, сто это Король посещал нас!

— Ох, нет-нет! — вспоминая, по какому поводу я и Аверил, собственно, и спустились в Простые земли, я тут же стала сочинять новую байку: — Это был дальний родственник Короля. Он его же и искал.

— А вы его зена? — курносый носик Магоши стал слегка красноват — девочка явно горела большим любопытством к моей, и не только моей, персоне.

— Ох, что ты… — я откашлялась, пытаясь не захлебнуться в смехе. — Я его… слу-уга…

Если сказать, что Аверилу я, к примеру, сестра, то мне точно не поверят. Мы не только не похожи, но и на королевского домочадца не особо смахиваю. Никаких манер и знаний. Так что бремя слуги-помощника мне подходит больше всего.

— А почему ты здесь совсем одна? — присаживаясь на колени, заглядываю я в чистейшие глазки.

— Я… — Магоша запнулась, сжимая края своего платья в маленьких ручках. После девочка и вовсе начала ронять слёзы, а я быстро принялась те утирать, попутно успокаивая невинное существо.

— Всё хорошо, не бойся ничего, ты же такая храбрая! Я вижу это. Всё будет хорошо, милая, — мне уже и самой хотелось плакать, но я вот только заметила одну небольшую деталь, которую до этого, видимо, напрочь игнорировала. Хвост. Драконий, большой, выползающий из-под платья Магоши, что сейчас прижалась ко мне всем своим тельцем и вроде как стала даже успокаиваться.

От недавних воспоминаний закололо прямо между рёбер. Странно, что я была ужалена, но этого момента, как и момента, где я страдаю от укуса, я не помню. Могла, значит, вообще помереть, укуси меня Горзон… Но выжила. Значит, не зря. Значит, ещё остались невыполненные, но очень важные задачи в моей и так невесёлой жизни. Например, как эта малышка.

— Милая, — обратилась я к девочке, поправляя её яркое платье, — давай мы двинемся обратно в твою деревню, и по пути ты попробуешь мне обо всём рассказать, хорошо?

— Неть, тогда будет узе поздно.

— Поздно? — я оглянулась и кивнула в знак согласия. — Да, уже темнеет, но ты не переживай, я не дам тебя в обиду.

— Нет! — воскликнула Магоша, вновь сверкая крупинками слёз по щекам, — Блатику будет хузе! Доррон запресяет мне появляться сдесь, но я не могу оставить Милна! Помогите мне! Помогите спасти блатика!

Магоша уже не на шутку истерила. В конце концов, я пожертовала своим поясом и подарила его девочке, чтобы та утирала слёзы. Я даже пообещала ей, что, как только мы спасём её брата и попадём обратно в замок, я непременно разрешу ей побыть на королевском балу и поговорить с самим Королём. Лишь бы не плакала, а что там за проблема у неё и насколько она невыполнима — мне было не важно. Ребёнок не должен страдать, как и ходить в одиночестве и пытаться кого-то спасти. И больше, чем какому-то Доррону, я верю Магоши.

Я поднялась на ноги и протянула девочке руку. Со всей серьёзностью произнесла, игнорируя в себе нотки настороженности:

— Идём! Спасём твоего братика!

И Аверил пусть идёт своей дорогой. Сам виноват, что меня потерял! Свою сваху! Я вольная кошка и ему пока что не удалось меня «приручить», а значит, всю ответственность он понесёт за меня немного позже. И сейчас я буду делать, возможно, что-то незаконное для этих земель. Прям чувствую, что буду, но я поклялась самой себе, что Магоша больше лить слёзы не будет. Только если из-за радости.

Сама не поняла, как преодолела, казалось, нескончаемое поле да пару лесных островков и вдруг стою на краю тёмно-серого обрыва и, полная шока, впиваюсь в детскую ладонь, не решаясь даже спросить, правильно ли мы пришли.

— Вот там мой блатик, — ткнув пальцем куда-то в чёрное пространство, обрывисто объясняет Магоша.

— И… что… Что там он забыл? — заикаясь, спрашиваю я, а сама пячусь назад.

Высота. Опять, даже здесь, кажется, на самом дне. А всё равно начинает колотить и бить невидимым молотком по сердцу что-то, что я никогда не видела, но очень хорошо знала. Страх. Такой, что не сравнится даже с недавней возможностью умереть от лап дикого монстра.

— М-малышка, — шепчу я, потянув девочку подальше от ненадёжного серого края, — думаю, здесь нам поможет лишь Святой Госпо… Хм, то есть… Мой брат. Да, он летать умеет и брата твоего за две секунды вытащит. А пока давай его дождём…

— Нет! Пожалуйста, — атласный пояс в маленьких ручках девочки уже можно было не стараться просушить — он вновь наполнился влагой и стал темнее на три тона.

Но даже не пояс мне было жалко в тот момент, а девочку-дракона. Бедняжка… А вдруг сегодня она хотела попытаться спуститься вниз, к брату? Или, чего хуже, попытаться взлететь?

— А почему ты решила, что там твой брат? — интересуюсь я, поднимая взгляд на небо.

Тёмная звезда медленно расправляла свои чёрные лучи и заполоняла весь простор. Он этого вида стало намного полегче.

— Я сама видела, как блатику ломают клылья и блосают туда, Лана! — хлюпая носом и не убирая взгляд от тёмной расщелины, молила Магоша. — Мы дозны спасти его.

— А как давно твоего брата туда… отправили? И за что?

— Месяц назад. Я слысала, как Доррон говолил, что ему было слозно приковать цепями Милна. Конесно, слозно! Мой блатик самый сильный длакон из всех!

Я недовольно хмыкнула, а всё из-за чуйки, которой я за последние часы доверилась больше своим мыслям. Сердце пусть и прыгало от страха перед высотой как бешеное, зато чутьё оставалось спокойным и тянуло заглянуть в ту страшную тёмно-серую неизвестность и всё решить. На плечи мигом упала тяжёлая гора ответственности, а душа вдруг затребовала правосудия.

Странно это всё. Зачем этому Доррону приковывать, по словам ребёнка, самого сильного дракона и запрещать его сестре к нему приближаться?

— А Доррон, случаем, не тот самый зельевар, о котором я как-то слышала… м-м… в стенах замка? — поинтересовалась я, недовольно взирая на поросшие колючей травой края бездны.

— ДА! — воскликнула малышка, дёргая мою руку.

— Хорошо, — кивнула я, прорабатывая в голове план по спасению Милна.

Спустится так? Но я же не самоубийца. А может, попытаться позвать Аверила? Попробовать достучаться до ментальной связи и хорошенько её протестировать? Ха, но Король точно не согласится с моей затеей. Что ж, тогда, может, я попробую…

— Сматри! Там лестница есть! — доносится до меня голос Магоши, и я поворачиваю голову влево. Конечно, блин блинский, я не заметила огромную каменную лестницу, плавно закрученную вниз перед самым своим носом!

— Хорошо, я спущусь, но ты останешься здесь. Договорились? — спрашиваю я у девочки, но в ответ получаю лишь огорчённый детский взгляд.

— Малышка, — поглаживая Магошу по голове, шепчу я, — там может быть очень опасно. Я не могу так рисковать тобой. Уверена, твой братик очень сильно ждёт встречи с тобой, но сейчас он бы не хотел подвергать тебя большой опасности, поэтому разреши мне помочь ему лично? Так как? Договор?

Я тяну к девочке руку и, неожиданно, получаю крепкое рукопожатие.

— Не забудь про себя, — напоминает мне ребёнок, который явно умнее меня, и я весело поддакиваю.

Но вот в следующие минуты всё веселье из меня испаряется, не успей я подойти краю лестницы. Стало сразу заметно, как перила той покрылись многовековыми трещинами и налётами, а вдоль каждой каменной ступени я отчётливо различала мох и другие растения, что так аккуратно пристроились к пристройке.

Сглотнув ком в горле, я решительно ступила и, не разбирая своё окружение, как можно плавне и быстрее спускалась всё ниже и ниже. Холодный ветер окутал меня всю уже на десятойступени, а на двадцатой новый приступ тошноты подобрался к горлу и создал отвратительный дискомфорт. Но я продолжала спускаться и спускаться, совсем не думая над тем, что творю и кому верю. А зачем? Пока я доверяю себе и своим чувствам, я даже в жерло вулкана согласно спуститься. Ну а случись что — пусть так. Возможно, что я уже давно мертва, не перенесла операцию, а сейчас я нахожусь в неком «чистилище» и все эти испытания, сваленные на мою душеньку — лишь эта самая лестница, по которой я могу дойти либо в рай, либо… в роддом моей чудной мачехи! Чтоб она горела всеми огнями!!! Только посмотрите, во что я из-за неё попала!

— Эй, — раздался вдруг голос, расползающийся эхом по ледяным стенам темноты, царящей вокруг.

— К-кто здесь? М-милн? — вцепившись в перила, я остановилась, пытаясь разглядеть окружающую себя мглу. Но всё было тщетно.

— Каким ветром тебя сюда занесло? Не знаешь, что ли, что это проклятое место?

— Да, — сжалась я, — уже, кажется, знаю.

— Ха, — мужской голос — идеальный бархатистый с ноткой усталости — вновь расползся вокруг меня.

— А что за проклятие, не припомните?

— Не бежишь наверх. Странно, — голос замолк.

— М-может, у вас огонька найдётся? А то здесь как-то, ну, совсем темно…

Вспышка. Внезапная, резкая. И я вдруг наблюдаю в ней дрожащую улыбку на свисающей вниз голове. Сразу бросились в глаза лохматые волосы. Чёрные-чёрные, с белой проседью. И оголённая мужская грудь. И руки, прикованные к холодному серому камню.

— Не удивлена? — с ноткой огорчения спрашивает парень. Да, определённо, молодой парень.

— Ха, конечно, нет, — конечно, да, но я просто ожидала монстра увидеть, а не костлявое и жалкое на зрелище тело!

Это точно брат Магоши. Чутьё прям имя готово было его вывести мурашками по моей коже.

— И как тебя освободить? — интересуюсь я, совсем потеряв страх. Подхожу поближе к парню и, пока его извержённое пламя медленно догорает на стене, поросшей мхом, оглядываю самые осветлённые участки. И нахожу! Замок! Ха!

— Не так я представлял свой обед, — изрекает парень и пулей выдирает руки с цепями со стены. Секунда — и я прижата к противоположной стене. Мой рот зажат, глаза открыты во всю, а сумасшедший незнакомец ехидно облизывает длинным языком свой давно не встречающий влагу рот.

Глава Пятнадцатая. Долгожданный отдых

— Братик! — слышу я голосок Магоши, что эхом доносится до меня откуда-то сверху.

Ну и "братик" у этой девчонки! Страх Божий! И он, к тому же, тоже услышал голос сестры и тут же моргнул, будто бы не понимая, что творит.

— О, так это ещё один "спаситель" от сестры, — хмыкнул Милн и отстранился от меня. Глаза его потухли, изменив свой оттенок с "дикой страсти" на "лёгкую усталость", а затем парень щёлкнул пальцами, в окончании потеряв над моей персоной интерес.

Стена позади меня издала мелкую дрожь, а после расступилась, словно бы была не многотонным камнем, а обычной, раскладной, деревянной дверью, не ищущей перед собой преграды.

Тут же из-за моей спины повеяло приятным запахом корицы и свежесваренным кофе, а Милн, на глазах моих превращающийся в обычного среднестатистического парня с лёгкой кофтой и в домашних штанах, пригласительным жестом руки развернул меня на сто восемьдесят градусов.

И подбородок мой упал на землю — всё передо мной предстало в ярком, тёплом свете, начиная с уютной светло-бежевой кухни, освещённой парящими над потолком плетёнными лампами, украшенными маленькими фигурками жучков, и заканчивая просторным диваном с… ТЕЛЕВИЗОРОМ???

Плазма, чёрт дери этот удивительный мир! Самая настоящая!

Дыхание спёрло в конец, дышать стало сложнее, даже с учётом дуновения на меня лёгкого ветерка с кондиционера, лениво повисшего над телевизором.

— Это телевизор, — поясняет за моей спиной Милн, стряхивая пыль, по-видимому, со своей одежды, — странно, что ты никогда не видела такое изобретение, ведь оно, в конце концов, с твоего мира была привезено. Ты ж земляника, да?

— Землянка, — шёпотом поправляю я брюнета, а про себя пытаясь переварить всю комичность ситуации.

— А, да, — парень лихо запрыгивает на диван и, словно бы забыв о моём существование, протягивает руки к стоящей на стеклянном столике ванночке чего-то бело-розового и начинает то лениво поедать, при этом всматриваясь в глухой чёрный экран плазмы.

Я же стояла всё с тем же шоком и не находила слов для объяснений самой себе, что здесь, блин и оладушки, происходит?

— Что ты делаешь? — наконец интересуюсь я, поймав себя на мысли, что никогда не дождусь, когда Милн, этот странный недочеловек, включит земной аппарат.

— Смотрю телевизор, а что это по-твоему? Ты проходи, не стесняйся. Скоро за тобой придут и вытащат из этой засады.

Резко спасителя мне стали неинтересны, я увлеклась наблюдением за Милном, неотрывно смотрящим, да с таким голодным интересом, на квадратную черноту.

— Но ведь чтобы "смотреть телевизор", его нужно сперва включить, тебе так не кажется? — я прошла пару метров и встала позади спинки дивана. И я всё ещё была под диким шоком.

— Включить? Не, — отмахнулся Милн, тихо чавкая, — я все эти верёвки чёрные отрезал — мешали. Да и зачем его включать? Телевизор — это ценная вещь!

— И в чём же она ценна, пока не работает? — бровь моя изогнулась в издёвке, но моей иронии Милн не расслышал.

Брюнет сделал важный вид, задрав подбородок повыше, и произнёс, ткнув указательным пальцем в воздух:

— Считаю, что это творение заслуживает не одну тысячу наград его изобретателю. Удивляюсь я с вас, землянников, как вы можете такие удивительные вещи изобретать. Это же не просто чёрная штука, это же целое окно на собственное отражение и мысли! Вот смотрю я в него и тут же в голову разные идеи приходят. Порой я так вообще часами могу на своё отражение смотреть и думать: "Где ж такого умного мир наш найти ещё может?"

Тишина, разбавленная горделивым взглядом хищных глаз, взирающих на меня из отражения плазмы.

Руки мои сами собой сложились крест на крест на груди, а улыбка довольно быстро расползлась на всё лицо. Мне не то что бы хотелось смеяться, мне хотелось орать во весь голос. До того этот мир и эти странные персонажи в нём были абсурдны, переходящие из крайности в крайность.

Но я сдержал сей порыв и тихо добавила:

— Ну да, мы тоже провода обрезаем, когда Вселенский замысел угадываем. Но как же тебе удалось кондёр подключить, раз ума подключить телевизор не хватило? И розеток с электростанциями я не видела у вас.

— Так эта ветродуйка называется "кондёр"? Похоже на заклинание одно, превращающее мужчин в жаб, — усмехнулся Милн, подскакивая с дивана. Затем он всё же ответил на мой вопрос: — Я дракон из рода Элтеров, а этот род, пусть и довольно скуден в своей родословной, но обладает поистине сильным даром молний. Мне ничего не стоило один раз ударить вашу холодную штуку своей магией, чтобы она завелась.

"Вот оно что…" — думала я, пытаясь придать самой себе уверенность в том, что этот паренёк меня не тронет, а уж тем более не ударит током.

— Так кто, говоришь, меня заберёт? — интересуюсь я, попутно осматривая две остальные двери по обе стороны от дивана.

— Тот, кто держит меня здесь, разумеется.

— И зачем? — мимолётно, будто бы мне это не особо и интересно, спрашиваю я.

— А вот это уже, милочка, не твоего ума дело. Как окажешься наверху, передай малой привет от братика. И попробуй убедить её, наконец, что я здесь не умираю, а… как это у вас на земном? "кайфую".

— И тебя всё устраивает? — я аккуратно провожу рукой по настоящей коже дивана, пытаясь представить у какого существа она была позаимствована.

Милн недовольно хмыкает, а его короткие волосы темнеют, пропуская почти не заметный, но разряд электричества.

— Пришла тут, спасительница. Сколько таких было здесь до тебя? Будешь мне и дальше такие вопросы задавать, Доррон спасти тебя не сможет — не успеет, зато я пообедаю прекрасной человетянкой.

— Человечиной, — поправляю я в очередной раз Милна, а затем довольствуюсь, как тот лишь сильнее злится, но делать — ничего не делает. Лишь стоит рядом с кухонным столом в такой же зажатой позе, как и я.

— Ладно, — спустя минуту брюнет всё же перестаёт сердиться и спокойно заводит со мной беседу. — Пока ты не ушла, не поделишься интересной частью своей жизни? Слышал, у вас есть "Американские горки" и сладкая вата.

— Да, есть, — киваю я, удобно устраиваясь на невероятно мягком диване.

— И ещё у вас есть Путин, — озарённый недавним воспоминанием, пришедшим так спонтанно в голову Милна, тот, довольный собой, удобно устраивается с ногами на кухонном столе. — Расскажи побольше о вашем мире, да и вообще о чём угодно.

— О чём угодно рассказать не получится, — смято произношу я, стыдливо опустив взгляд. О чём мне говорить неземному существу, если кроме работы, страшного отражения в зеркале и лица папы я больше ничего и не видела, не замечала. Точнее, не хотела видеть и замечать. Меня волновала лишь моя внешность, мои внутренние проблемы, будто бы решив их, моя жизнь тут же превратится в сказку.

И тут до меня, наконец, словно бы добралась моя посылка с Алиэкспресс по почте России — я же, и правда, оказалась в самой настоящей сказке! Да с этими драконами, предателями-братьями, невестами, балами, изгоями…

Этот новый мир подарил мне массу впечатлений, пусть некоторые были и не совсем приятными, и думаю, ещё будут таковыми, но ведь подарил! И я его видела, я его замечала! Сильнее, чем свой мир и своё земное окружение. Так почему бы мне сейчас не подарить те же ощущения Милну? Он вон, сидит в этих, пусть и уютных, но стенах. А ведь он дракон! Он больше стаи птиц раз в двести, и если тем нужен лишь простор и свобода, то дракону, вероятно, нужен целый мир!

Нужно всё-таки попытаться подняться и решить, что делать. Конечно, отыскать Аверила нужно было бы в первую очередь, но, во имя чуйки моей и святого духа, я вновь рискну и попытаюсь отыскать выход самой.

— Ну, что тебе рассказать… — и увлекательный рассказ из моих уст не просто полился, а рухнул водопадом на пожирающего каждое моё слово Милна. И пока я делала вид, что все эти горки, президенты и сладости были неотъемлемой частью моей жизни, я попутно размышляла о плане действий. В голову приходило мало вариантов, с учётом того, что мне нужно было попутно придумывать заново свою удивительную земную жизнь, но в конце рассказа, что был завершён фразой: "… Вот так я и живу на Земле", в голове моей зажглась яркая лампа.

Милн был шокирован и удивлён, и радости в его глазах не было предела. И я этим воспользовалась, спросив:

— Если бы ты знал способ, как можно сбежать из этой дыры, то я бы непременно пригласила тебя погостить на моей родной планете…

— Правда? — широкие полоски бровей брюнета взметнулись, а всё тело рухнуло прямо на меня — Милн взял мои плечи в свою охапку и крепко те стиснул. — Это же приглашение, а приглашение в нашем мире — это договор! Волшебный!

— Тогда тебе всего-лишь нужно выполнить свою часть сделки, — улыбаюсь я, а сама в душе не представляю, как вновь вляпалась в приключение.

— Это не легко, но с появлением моего надзирателя-судьи всё сможет получиться. Тебе просто нужно выучить заклинание "стеснения".

***

Что это было за заклинание "стеснения" я поняла не сразу, но, не успей Милн мне его объяснять, я тут же почувствовала на себе огромный груз ответственности, который всегда стремилась обходить стороной.

В общем, к целому ритуалу, посвящённому перемещению одного пленника в заколдованном кольце на другого, я готовилась около пяти часов, попутно беспокоясь за Магошу и Аверила.

А затем я отдыхала на кожаном диванчике, поедая вкусное, но очень специфичное блюдо на уже знакомой мне ванночке. А ещё я без умолку болтала с Милном, осознавая, что, возможно, своей красивой, но лживой речью, обретаю друга.

Первого друга, что умудрился обрезать кабель у плазмы… стоящей, как моя почка.

Глава Шестнадцатая. Начало начал

Некоторое время спустя я заснула.

Сон показался мне не лучшим решением в этой нелёгкой проблеме, но глаза мои без моего разрешения на то плотно прикрылись, тело овеяло чьим-то теплом, а новые и яркие ощущения уже вот-вот ворвались в мою еле вздымающуюся грудь.

Свадьба! Пышная церемония с оравой гостей, роскошным интерьером и множеством изысканных блюд. И всё это в окружение двух любящих друг друга сердец. Что может быть поистине прекрасным и незабываемым?

Только не это, где лицо Аверила в роле жениха, а моё — в роле невесты.

Пока я витала в этом безоблачном кусочке волшебства, стараясь понять, что там, черт побери, происходит, и почему я такая счастливая держусь за ручки с Его Величество и в ус не дую о всех навалившихся меня проблемах, я не чувствовала себя зажатой в какие-то рамки. Да, сперва мне показалось, что это — та, которая тихим приведением осматривает чудеса человеческой шкатулки под названием "мозг" — всё чересчур, всё не моё и я не я. Но уже мгновение спустя глаза мои отчего-то наполнились слезами.

— Так мило! — промакивая слёзы крахмальным платочком, что появился в моих руках непонятным мне образом, я была преисполнена обожанием к происходящей картине.

Вот эти два влюблённых, разрезающих свадебный торт, и вот улыбка невесты… в глазах которой таится непомерный ужас.

Сон резко перестаёт быть чудесным — в него врываются непонятные чёрные искры, затмевая и пожирая золотой блеск.

Все, кроме невесты и жениха, злорадно смеются, а сам Аверил, повернувшись к своей суженой, тревожно шепчет:

— Ты не забыла про своё обещание? Что ты такое творишь? Не дай им сожрать тебя.

В холодном поту я вскакиваю с кровати и тут же встречаюсь с тревожным взглядом серых глаз.

— Тебе что-то снилось? — голос у Милна невероятно напуганный, но в нём, помимо страха, есть что-то ещё, до чего дойти я пока не могу своим ошарашенным недавним кошмаром умом.

— Какой-то странный сон, — шёпотом отвечаю я и спадаю на диван бледным листом.

— Что ты сказала? — глаза моего нового знакомого становятся двумя шарами, а кожа принимает холодно-синий цвет, и мне даже кажется, будто вместо крови по венам у Милна протекает электричество.

— Что-то не так? — я пытаюсь лихорадочно вспомнить, как сны могут повлиять на недавно мной выученное заклинание, но ответа найти не могу. Тогда я в окончании сдаюсь и молча впиваюсь взглядом в седую полосу на тёмной копне волос.

— План меняется, — возбуждённо вскрикивает Милн и, схватив моё запястье, летит в сторону лестницы, что ведёт наверх. По пути он безумно улыбается, почти смеясь, и шепчет про себя: — Как же я раньше не мог проверить?! Мы же столько времени потеряли! Хорошо, что уснула. Ох, нет! Если я уйду отсюда, у него будут вопросы, и он начнёт искать меня. Обратится к моей семье, может даже начнёт их пытать. Так же, как и меня… О нет, нет, нет!

— Подожди, Милн, — прерываю я парня на полпути, пытаясь оказать тому сопротивление, но попытки мои рушатся — этот дракон даже не заметил, как я упёрлась ногами в землю.

— Милн! — кричу я сильнее, и только теперь брюнет отмирает.

Поворачивается ко мне лицом и озадаченно ожидает моего вопроса.

И я его задаю:

— Объяснишь?

Он улыбается на одну сторону, наверное, своей самой любимой улыбкой. Улыбкой мальчишки, затеявшим драку с полной уверенностью, что сумеет избежать за неё наказание.

— Признаюсь честно, я немного не договорил о минусах заклинания "стеснения". На самом деле, здесь сидеть и гнить осталась бы и ты тоже. Ну, войди в моё положение… Столько лет… Здесь… Даже без снов! Понимаешь? Все, кто здесь прожили, не видели сны. И я в том числе. Но не ты! Ты увидела, пусть и кошмар, но… Нет времени объяснять! Побежали!

"А что стало с другими?" — вдруг поразила я саму себя. Отчего же раньше я не задавалась таким вопросом?

Но с уст моих слова эти так и не слетели — зато ноги уже усердно двигались в сторону лестницы. Туда, наверх, к такой близкой свободе.

— И как мы сбежим? — задаюсь я вопросом, находясь перед лестницей. Милн находится на ступеньку выше меня.

Грудь его дрожит, тело, видно, давно не испытывало такой молниеносной разминки, но улыбка — она сверкала ярче, чем лучи Светила, устремлённые откуда-то сверху на нас.

— "… Лишь однажды придёт к тебе спасение: либо увидишь ты смерть свою во сне, либо сон будет не твоим" — вот, что мне напоследок старикан говорил, а я этому даже значение не придал, — смолкнув, точно бы вновь пытаясь вспомнить дословные слова его судьи, Милн, спустя ещё одно мгновение, схватил меня, на сей раз в крепкие объятия, и спросил: — Готова?

— Ты что удумал? — поинтересовалась я, пытаясь не представлять голубой простор под ногами. — Я высоты боюсь! Даже не смей! Тебе зачем лестницу из камня вырезали?

— А для чего же ещё я был рождён драконом, кроме как не летать?

И не успей я ответить, как тёмные крылья раскрылись из-за спины Милна и в мгновение ока, смотря вверх, я собственным лбом вспорола невидимую прежде тугую пелену, натянутую как полог над пропастью. Р-раз! — и та лопается, как воздушный шар, как мыльный пузырь и как тяжёлое бремя прошлого.

Ещё немного времени — и лёгкие мои быстро-быстро наполняются холодным воздухом, а из-за давления, что так или иначе настигло меня в пространстве, я начинаю медленно теряться.

Страха больше не было — лишь лёгкое ощущение на душе от одной только мысли: "Я выбралась".

Глава Семнадцатая. Спасение

- Что-нибудь хочешь сказать? — ласково, не без следа благодарности, спросил у меня Милн, когда мы стремительно рассекли широкий слой белого пера, называемого облаком.

Тело моё хоть и было крепко прижато к раскалённому до красна телу парня (позже он объяснил мне, что так происходит с теми драконами, которые не летали очень и очень давно, при этом никакой обжигающей боли эти покранения не несут ни хозяину, ни окружению), язык мой всё же мог шевелиться. Потому я выдавил из себя, пытаясь понять, почему я так легко справляюсь с ужасным давлением и тошнотой:

— Зачем тогда я учила то заклинание?

— Ха! — усмехнулся Милн, прикрывая своей лапой моё бедное лицо от сильного, пронзающего до костей ветра, — у нас обычно говорят: "Любое выученное — это любое нужное", так что я тебе даже одолжение сделал, ты ещё мне благодарна будешь. Но взять с тебя я уже ничего не имею права, а даже больше — это я тебе обязан, ты ведь мою жизнь, считай, спасла!

— Но как?! — с огромным шоком и грохотом в ушах простонала я.

— Ты, оказывается, относишься к тем самым, кому не подвластны драконьи чары! Не думаю, что все прямо тебе не помеха, но самые сильные — однозначно! Может, на тебе висит какой-нибудь амулет или… проклятье?

— Проклятье? — я затряслась ещё сильнее — голос брюнета был задорным, весёлым, но я уже понимала, что в словах его может и не быть юмора. Лишь сухая правда, скрытая за оболочку баловства".

Взрослый ребёнок, что с него взять?

— Ты как щит, — изрёк Милн, и я постаралась тщательно уловить на его лице хотя бы долю лжи, но не смогла. Разглядела лишь его пристальный взгляд, испепеляющий в пух и прах нашу быструю, облачную дорогу. — Ты точно должна быть проклятой, либо избранной. В крайнем случае, избранной, чтобы быть проклятой. Как сейчас, например. Не попадись тебе моя сестра, не окажись ты у меня, у тебя бы было на одну большую проблему меньше, но Доррон так просто моё освобождение и моего спасителя в покое не оставит. Нам нужен план, нужна помощь, ибо сейчас я бессилен против этого старого пердуна.

— Какое милое слово, — только и выдавил я, стараясь покрепче сжаться, сдавить веки и мысленно улететь на Землю, к отцу и даже к мачехе. Только не в новые проблемы.

Спустя минут десять Милн радостно сообщил:

— Смотри, мы почти на месте!

И я распахнула глаза, полная надежд, что окажусь дома, как и мечтала, но под ногами моими расстилалась тонкая голубая лента — знакомый ручей, да широкое зелёное полотно.

— Мы что, летим в замок? — я с ужасом вскинула голову, но Милн словно бы не заметил моих впившихся в него ногтей и открытый от страха рот.

— Мы летим к Его Величеству! Он нам точно поможет! Я с Аверилом, считай, с детства дружу, да и он против Доррона много чего имеет…

— Нет-нет! — забултыхалась я в крепких драконьих лапах, — ты не понимаешь! Назревает что-то ужасное! Целая война! Ты должен разворачиваться, а иначе тебя убьют из-за меня!

— Что? Что ты несёшь? Аверил хороший дракон, он не…

— Аверил скрывается! Теперь вся власть у Горзона, я могу сказать точно!

— Откуда ты всё знаешь? — ускоряясь, интересуется у меня брюнет.

— Потому что я Маяшка! И Его Величество до сих пор не обручён, он очень слаб. Мы вместе покинули замок, хотели скрыться, но разделились. Милн, послушай, мы должны немедленно разворачиваться, а иначе тебя убьют!

— Ещё посмотрим, кто кого! — оскалился дракон, который, видимо, пропускал все мои слова мимо своих ушей и хвоста.

Я начала паниковать, так как обстановка была, мягко сказать, удручающей. Наверняка Горзон уже направил своих драконов узнать, кто это ему чуть ли не на блюде несёт последний шанс на жизнь собственного брата. Вот же обрадуется, сукин сын!

Ну уж нет!

Я вновь почувствовала прилив сил, да таких, что по сравнению с прошлым моментом, в котором я дралась с Горзоном, сейчас казались просто титанические. Всё, что мне нужно было сделать, — это освободиться от цепких лап, а затем каким-то образом попытаться спасти Милна, ведь этот болван не слушает меня, не хочет слушать.

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться лишь на одном — на луке. На луке для стрельбы.

Силы мои — это железная стрела, а энергия — тетива. Даже пульс мой на время утих, пока я мысленно представляла, как натягиваю тетиву и выстреливаю из неё в грубые чешуйки и те распадается на части. Нет, я же могу убить Милна! Я чувствую, что так могу поступить, но мне нужно совсем другое! Что мне делать?

Он безнадёги я всхлипываю, размыкая веки, и в ту же секунду я вижу картину тетивы, которая не отбрасывает от себя стрелу, а лопается вместе с ней!

Бац! И тело моё с лёгкостью вырывается из лап и камнем срывается в бесконечное голубое пространство. Страшно становится даже не от высоты, а от понимания того, что земля в этом мире всё-таки существует. И я лечу прямо к ней. И буду где-то минуты через две.

Я поднимаю голову, так как уши улавливают, помимо дикого свистка, драконий рёв, и в ужасе наблюдаю картину, где двое огромных серых дракона в железных доспехах кусают Милна с разных сторон, будто бы жалят его, вливая в беззащитного парня свой яд, а после нескольких укусов тот перестаёт брыкаться, голова Милна медленно покачивается, крылья не выдерживают, и он летит следом за мной.

Не знаю, что страшнее в этой ситуации — моя смерть или эти беспощадные пытки, но я знаю одно — я умру.

— Ты здесь, — быстрый голос подхватывает мой взгляд, а уже знакомые мне тёмно-жёлтые глаза спокойно встречают мои.

Аверил перехватил меня в полёте и сейчас летит в противоположную сторону от Небесного замка.

— Подожди, там же Милн! Мы должны помочь ему!

— Он отравлен, и его будут допрашивать, но ведь он меня не видел, так? Значит, они ничего узнать не сумеют.

— Но как же так? Он рассказывал, что ты его друг! А друзья своих не бросают!

— Я слишком слаб. Посмотри на меня! Я лечу как можно ниже от земли, чтобы, в случае чего, не сломать тебе шею…

— Аверил! — я обхватила его морду руками, повернула к себе и строго произнесла: — Какой бы слабый ты не был, ты — Король! И не просто Король, а Драконий Король! Все эти земли, существа и драконы принадлежат тебе и ты не можешь так просто отдать предателям свой титул и свою честь. А если бы вместо Милна лежала бы твоя потенциальная жена, или мать, или отец? Ты бы тоже испугался собственных слуг?

— Не смей мной кома…

— Я сказала: лети обратно, Аверил. И забудь на время про чужого тебе человека.

Однако, парень меня послушал.

Усадил на землю у ручья, взглянул, как никогда прежде не смотрел — сверху-вниз, но без доли раздражения — , а затем рванул на помощь к Милну.

Мне, по идее, нужно было просто сидеть и ждать конечного результата — спасёт он его, умрёт ли, выйдет раненым — но во мне ещё бурлила прежде проснувшаяся сила. И так просто ждать я была не готова.

Голова моя обратилась на Восток — в сторону той деревеньки, где прежде жил Милн. Думаю, мне согласятся помочь его родные. Но если нет, то я заставлю их. В конце концов, у меня есть связи в лице Аверила, а авельчане ни за что и никогда не предадут своего Короля, если верить последнему на слово.

Глава Восемнадцатая. Ошибки нужно (пытаться) исправлять

Что же я наделала?

Я с ужасом взглянула в заоблачную даль, схватив взглядом чёрный край хвоста Аверила, когда тот почти скрылся за пушистым облаком, и ахнула. Только сейчас, видимо, оклемалась. Как я могу так разговаривать с Его Величеством, а тем более помыкать им? Не сносить мне головы…

Но раз всё уже произошло, то так тому и быть. Сейчас моя задача — добраться до деревушки и помочь уже двум красивым проблемам, выпавшим на мою бедную голову.

***

Я бежала и воздух пропитал своим острым запахом хвои и смолы мои волосы, лёгкие и кожу. Ноги мои изрядно болели, но я чувствовала, что, остановись я на мгновение, вместе со мной остановятся биться два сердца, а уж этого я никогда себе не прощу.

Попутно я так же молилась, чтобы всё это — прям всё-всё, начиная с операционного стола — было лишь сном. Пусть и, на удивление, достаточно классным, шокирующим, немного сумбурным.

— Лана! — раздался, как гром среди ясного неба, голос за моей спиной. Я незамедлительно, в силу своей "аккуратности" и "элегантности", споткнулась и, прокатившись кубарем пару метров, смачно рухнула в небольшую яму. Но моё везение этим не закончилось — ямы была наполнена чем-то склизким и противным, по консистенции напоминающий желчь улитки.

— Лана! — голос прозвучал ещё громче, и я, наконец, обернулась. Надо мной возвышался чародей. Он был одет в какие-то лохмотья, лицо перекошено от судорог (видно, бежал следом за мной, и не один километр), а на голове торчком стоял мятый колпак красного цвета.

— Мориц! — от счастья я на секундочку забыла о своём положение и попыталась кинуться к уже знакомому мне товарищу, как вдруг поняла, что снова "ударила в грязь лицом".

— Не двигайся, это яма Плюща! — у чародея в следующий миг из ниоткуда появилась в руках точно такого же цвета, как и колпак, сумка, а затем из-за неё показался какой-то бутылёк. Он был небольшим, но в нём играли все цвета радуги.

— А кто этот ваш Плющ? — слизь лезла мне в глаза, нос и рот, и только сейчас я поняла, что почти задыхаюсь, пытаясь соскрести ту с лица, но попытки мои тщетны — та как будто вырастает из воздуха.

— Это очень древнее существо, которая глотает своих жертв и переваривает тех в своей желчи. Так просто спастись тебе не удастся, но, пожалуйста, поймай эту… "штучку"… и, я обещаю, ты спасёшься.

Что это за "штучка" я не припоминала, но поймать — поймала. И когда бутылёк был уже у меня в руках, магия внутри него растворилась как по щелчку пальцев. В тот же миг мой удивлённый взгляд поймал на себе чародей и виновато отошёл назад, разводя руки в стороны.

— И что это такое? — спросила я, медленно воспаряя вверх.

— Прости меня, Лана, но Горзон приказал поймать тебя и… убить, а сделать это без моего Шара я больше не могу. Ты разрушила мою магию, и это всё, что от неё осталось.

Меня аж током пробрало. Я взглянула вниз и поняла, что яма была лишь уловкой, последней, так сказать, "частичкой магии умирающего чародея".

— И… Что дальше? — я почему-то уже не паниковала. Всё казалось абсурдом и глупым вымыслом.

— Наверху тебя встретят стражи и отведут к Его Величеству, ведь убить сам я тебя не могу — Мориц выглядел как виновный заключённый — его руки были аккуратно сложены в области паха, голова слегка наклоне на вниз, а глаза — это копия глаз маленького мопса, который просит поесть.

— Но ведь Его Величество не в замке, Мориц! Это Аверил и он сейчас вынужден прятаться, как ты не понимаешь? Очнись, Мориц! Ты был лучшим чародеем из всех, столько лет провёл бок о бок с Аверилом и так быстро решил его предать? Я не верю! Я просто отказываюсь верить! Спусти меня на землю и мы поговорим, обсудим всё!

— Слишком поздно, Лана, — глаза чародея наполнялись слезами, а корпус уже поворачивать назад — к замку. — Горзон уже захватил весь замок, скоро он захватит и народ. Думаю, он и был тем самым трёхцветным драконом, просто не в той шкуре…

Больше сказать мне было нечего. Через пару секунд от чародея и след простыл, а я уже была примерно в пяти метрах над уровнем земли.

Я пыталась переворачиваться, кричать, дрыгать ногами и руками, но заклинание словно было чисто отлаженным механизмом, где, хоть верти ты, хоть нет, но всё идёт так, как и должно быть, шаг за шагом, действие за действием. Я будто бы поднималась по лестнице — каждая секунда равна новой высоте, а каждое моё лишнее телодвижение — ещё один шаг к смерти.

Я расплакалась от собственной беспомощности. Почувствовала себя бурундуком, запертым в пластиковый шарик и брошенный в воду.

— Как там сверху? Не дует? — послышался детский голос откуда-то снизу.

Я вздрогнула, быстро утирая слёзы.

— Боже мой, это ты, Магоша! — я почти засмеялась от чувства приближающегося спасения.

— Кто такой "Бозе мой"? Как ты там оказалася? Из-за него? — спросила удивлённая девочка, открыв широко рот.

— Я спасала твоего брата, а потом решила прибежать к твоей семье за помощью, но попала в ловушку. Милая, ты не знаешь, как бы я могла спуститься на землю?

— Я бы принесла стре… стремя… стремянку, но боюсь, сто я не успею дойти…

— А летать? Ты умеешь летать? — я возбуждённо громко это спросила, отчего Магоша впала в лёгкий ступор.

— Девочки-длаконы созревают лишь к десяти длаконьим годам, мне же только пять. Летать я не умею, да и клылышки ещё не созрели.

Пять? На вид все десять!

— Хорошо-хорошо, тогда, может, ты позовёшь кого-то ко мне из своей семьи? — мои надежды начали медленно таять.

— А что, тебе не нлавится летать? — её щёчки, покрытые россыпью веснушек, загорелись любопытством.

— Я боюсь высоты, мне страшно. Пожалуйста, маленькая моя, помоги мне, — сил объяснять не оставалось, поэтому я просто грустно повисла в воздухе, хотя слёзы всё же сумела сдержать.

— Тогда я доплыгну до тебя! — и в одно мгновение маленькие нежные ручки оказались возле моих, а затем две пары ног мягко приземлились на зелёный ковёр.

От удивление и радости я вскрикнула, а затем крепко обняла малютку.

Когда та отпустила меня, я вновь начала взлетать в воздух.

— Чёрт! — выругалась я почти шёпотом и взяла Магошу на руки. Обратилась к её непонимающему лицу: — Теперь ты мой балласт, хорошо?

— Холосо, теперь твой батлас!

И мы двинулись в путь.

Глава Девятнадцатая

АВЕРИЛ

Я хотел бы чувствовать себя униженным и оскорблённым, но вместо всего этого в момент, когда мягкие руки Маяшки коснулись моей грубой кожи, а два прекрасных алмаза сверкнули своей непоколебимостью, я расцвёл. Послушался её, да почти сразу.

Когда моё тело рвануло с невиданной прежде скоростью в сторону давнего друга (и не потому, что я так рьяно желал лишиться своей драгоценной жизни ради даже не своего брата и не отца, а лишь потому, что об этом сказала она), я почувствовал себя живым, прежним. Тем, кем я был до того, как проклятье стало действовать.

И когда в наступающем лазурном пространстве сверкнули холодным железом два моих стражника, перед моими глазами вспыхнула пелена давних времён.

Беззаботных, пустых на зло и заботы и таких приятных, счастливых.

Отец, братья, сёстры… И я — энергичный подросток-дракон, не желающий знать о своей слабости и стремящийся лишь преобладать большей силой.

Но за последние два года я, как это и было заложено ещё давно, медленно истекал не кровью, а магией. Собственной, так долго изматывающее накопленной, что вместо привычной улыбки на моём лице теперь царила сплошная полоса угрюмости и раздражения. Я не этого желал, не к этому стремился. И уж лучше б я, и правда, истекал кровью. Зачем такие страдания?

Меня ничего не радовало, я проклинал каждый день, что был напоминанием мне не только неизвестностью перед будущим, но и "сроком годности" собственной жизни без той, кто был мне заранее предначертан.

И, в каком-то смысле, я уже был полностью пропитан ненавистью к своей будущей суженой. Да каким же прямоклювом её носит? И где?

Былая вспышка гнева вернула меня в реальность. В реальность, в которой я открыл глаза и был уже в нескольких сотнях метров от земли. В обеих моих лапах были заключены два горла обездвиженных от страха драконов, а грудь более не чувствовала тяжесть или усталость — мне хотелось рычать, но не от ярости, а от дикого возбуждения и яркого прилива сил.

— Простите нас, Ваше Величество… — тряслись они от страха и ужаса.

Я отпустил их и приказал не сообщать обо мне Горзону. Стражники так же поведали мне и обо всех планах, какие они слышали и не слышали, у "нового Короля", за что я их поблагодарил, простил и отпустил.

Милна же я подхватил в человеческом обличье, так как яда моих верных бойцов было более чем достаточно, чтобы скрыть драконью магию давнего друга на некоторое время.

Мориц бы спросил меня: "Но почему же вы, Ваше Величество, не сговоритесь с вашими стражниками и не устроите переворот?"

А мне он не нужен. Да и некому, кроме меня, сразить Горзона. Да и я сейчас более не в форме. Меня интересует другое — она. Моя сваха Маяшка, девушка с других земель. Я оставил её буквально на пару часов, но, как я и догадывался, Лена пропала.

Подключив последние из чувств, я двинулся на Восток — в уже знакомую мне местность. И, не прошло и дня, как мне всё же удалось учуять знакомую прежде ауру.

Теперь же на руках моих болталось тело Милна (пусть я и видел, как он тихо улыбается, ликует, я не мог позволить себе улыбнуться в ответ, я же Король, я мудр и… Да кого я обманываю? Я только что позволил над собой командовать какой-то недодраконьихе!).

Но злится продолжать я не мог. В уме вертелось лишь один вопрос: "Почему я вечно попадаю в неприятности, когда сталкиваюсь с Маяшкой?"

Мозг тут же выкинул слова Морица десятилетней давности о том, что бытует мнение о истинной суженой. Мол, если та находится постоянно рядом, то ожидать её "принцу" беды.

Бред.

Чистый бред. Ещё сказал бы, что чтобы обрести счастье и любовь нужно сквозь огонь, воду и логово прямоклювов пройти. Нет, эти все обстоятельства и вечные проблемы лишь из-за Елены. Может, во Вселенной случился дисбаланс, когда она оказалась в моём мире, и потому я сейчас так крупно влип? Раньше же жилось, пусть и не особо радостно, но спокойно всем было. А сейчас что? В моём замке переворот, а сам я иду навстречу новым приключениям. Раздражает. Люблю трудности, но не когда их так много и не когда они в лице одной довольно странно выглядящей для меня девушки.

Но, даже если это бред, я обязательно проверю его на вшивость.

— Где тебя носило? Где ты был? — закричала сваха в полной своей ярости, не успей я ступить навстречу к ней.

— Спасал друга, ты забыла? — я фыркнул и из моего носа плюхнул в небо золотистый дымок. Пусть видит, какой я злой на неё. Пускай боитс…

— Я спрашиваю тебя не об этом, дурак ты этакий! — девушка бурно сотрясает руками воздух, но с места не двигается. Я сразу же замечаю, как её платье по бокам крепко придерживает маленькая девочка где-то на заднем фоне. Я также замечаю, что эта малявка узнаёт меня и, видимо потому, впадает в ступор.

— Придурок безбашенный! Ушёл он, понимаете ли! Оставил меня, МЕНЯ! своё спасение единственное на растерзание монстрам! — жалуется всему краю Лана, краснея от возмущения. Но я её не понимаю, потому говорю:

— Я что просил делать? Стоять и ждать! А ты что? Новых друзей себе успела завести, а мне даже гадать не надо, я уже знаю, что теперь мы не свои проблемы решать будет, а их!

И тыкаю длинным когтём в сторону стоящей позади, вероятно, сестры Милна, если мне не изменяет память. Из-за накатившегося на меня стресса (и кажется мне, что он теперь будет неотъемлемой частью меня), я и не заметил, как тело, будто бы по-привычке, стало регенерировать в защитную оболочку, наращивая новые плазмы драконьих чешуек и разгоняя особую порцию адреналина по всему телу. Но бурю эту я быстро успокаиваю.

— Давайте договоримся, — раздаётся слегка сонный голос Милна, а затем его хитрые глазки, полные чего-то противоречивого и до абсурда смешного, игриво засматриваются в мои. — Так как наши проблемы — это теперь ваши проблемы, то ваши проблемы, во имя благодарности к вам, проблемами становятся и нашими. Короче говоря, будем дружить. Как тебе такое, Ар?

— Я Аверил! Король Драконов! Не смей дразнить меня этой кличкой, Милн! — рычу и кидаю старого друга наземь, а затем, впритык смотря на лежащего на траве беззаботного дурака, думаю: "А куда ещё деваться? Его идею я бы отнёс в пределы разумного, если бы меня спросили, но, думаю, интересоваться моим мнением не станут… Как всегда."

— Ладно, идём — соглашаюсь я и, перешагивая Милна, приближаюсь к Маяшке, инстинктивно убирая руки за спину. Такой жест должен означать в глазах моей свахи — " я иду вперёд, ты мне мешаешь, отодвинься", но девушка не двигается. Как и ребёнок позади неё.

— Какие-то проблемы? — обращаюсь к обеим.

— Дело в том… — Лана меняется на глазах — из пылкой и полной гнева девушки, больше похожей на разъярённых драконьих, коих я видел крайне редко, она превращается в милое существо, просто милое дитя с виноватыми глазками. Те переливаются непонятными мне цветами и утыкаются в землю. — Я тут встретила Морица и, ты только не расстраивайся, но…

— Я знаю, — перебиваю я её, по-прежнему дожидаясь, когда та сдвинется с места, — я всё знаю, можешь не говорить. Так заведено, и я был готов к предательству. Но сейчас я спокоен за чародея, потому что знаю, что Мориц спасает собственную жизнь, а я ещё смогу занять своё истинное место. Или у тебя какие-то другие новые проблемы? Говори сразу.

— Отпускай, — шепчет Лана девочке, но та не сразу переходит к действиям. Сперва морщится из-за неведомого мне страха, а затем робко и не торопясь разжимает пальчики.

Лена быстро начинает расти на моих глазах. Точнее, не расти, а парить. И не просто на месте, а вверх.

Я тяжело вздыхаю, уставившись на дурацкую полоску извинения, называемую улыбкой, на лице свахи, но делать нечего — такие чары, связанные с левитацией, развеять не просто. Но можно.

И сразу становится ясно, кто их наложил.

А вообще, это заклинание относится к заклинаниям засады или неких "капканов" для врагов, что применялись в старинные времена. К ним сейчас никто не прибегает (лишь опытные чародеи и то на животных), но изучать — изучают. А вдруг понадобится? Прям как сейчас.

— Не страшно, — пытается успокоить меня девушка, когда дрожащие ручки девочки тянут её обратно на землю, — со мной пойдёт Магоша, она и будет меня держать. Мы уже договорились.

— Посмотри, не прошло и пяти минут, а из-за тебя уже кто-то страдает, — я недовольно цокаю, но делать мне нечего.

Нужно идти до деревни, где, вероятно, Лане смогут помочь, но прежде мне нужна маскировка, ибо Доррон не будет рад нашей встрече, как и я ему.

Маскировка — это проще простого, но ещё нужен особый запах, ведь старый дракон не промах — быстро сможет разнюхать всё.

Я оглядываясь на Милна, обессилено лежавшего на зелёной траве, и раздражённо вздыхаю.

— Идея не из лучших, но я пока не могу сделать ничего иного, дружище, — обращаюсь я к парню и следом хватаю того и запрокидываю к себе на шею. Лучшее в этой ситуации — накинуть временный маскарад и пропитаться потом и запахом Милна. Конечно, у драконов его рода возникнут вопросы, но я постараюсь те решить по мере прибавление.

А пока мы выдвигаемся в путь, попутно обсуждая всё то, что нам пришлось пережить.

Глава Двадцатая. Магия скрытой черепахи

Первую часть пути до деревни наша небольшая компания обсуждает всё на свете, хотя Аверил в основном молчит и лицо его при свете ужаснее, чем грозовая туча. Ясно дело — ему претит та ситуации, в которой он оказался по моей вине. А если углубиться ещё дальше, то, кажется, именно я и была причиной всех его многолетних страданий. Появись я раньше, не наделай такую шумиху и найди ему нормально невесту, — всё было бы иначе, идеальнее, лучше. Но у меня такое в жизни не пройдёт. Я есть несчастный случай, и худший день в любой, чьей бы то ни было жизни.

И я этим безмерно опечалена.

К середине пути Его Величеству становится хуже, а Милну, наоборот, все чары и яды, кажется, нипочём, потому-то они и меняются местами. Мышцы у Дракона молнии ещё дёргаются в небольших конвульсиях, но виду он не подаёт — взвалил на себя уставшее тело Короля и, без умолку болтая, идёт следом за мной и Магошей.

Когда мы преодолеваем уже знакомую мне пустынную область, на вид зловещую и ужасно тихую, моя верная спутница устало вздыхает, запинается и падает лицом в сухой песок.

Я в ту же секунду схватилась за девочку, пытаясь той помочь подняться, как вдруг поняла, что это мне нужна помощь, ведь ноги мои вновь воспарили над землёй, а лёгкие наполнились тревогой.

Когда моя рука, скользнув по детскому плечу, не смогла на нём задержаться, я поняла, что дела стали ещё хуже.

Начала барахтаться в воздухе, но старалась делать это максимально незаметно для тех глаз, кому и так худо. А вдруг за что-нибудь зацеплюсь? За песок разве что…

Подмога пришла неожиданно, но в глубине души я чувствовала её обязательное присутствие, — холодная рука Аверила быстро поймала моё запястье и потянула меня всю вниз, к земле.

На короткий миг по всему моему телу прошлась волна мурашек, будто я снова почувствовала, как некая сила завладевает мной, подняла удивлённые глаза вверх и уловила спокойный взгляд некогда ярко-жёлтых, а теперь умиротворённо-серых глаз Его Величества.

— Я постараюсь направить последние силы на твою проблему, но её решение не гарантирую, — отозвался парень, а затем продолжил идти, теперь уже точносплотив наши пальцы воедино, переплетя их.

— Так удобнее, — пояснил Аверил, и лицо его, я заметила это не сразу, стало слегка живее, румянее; спина выпрямилась, пусть боль продолжала разъедать Короля, а шаги стали увереннее. Я видела, как он терзает себя, но помочь ему мне было не в силах. Кто бы мне помог.

Милн же взял на руки свою сестренку, и они мило болтали оставшуюся часть пути.

Когда нашей команде открылся вид на плохо запрятанный в тени деревьев домик, Магоша радостно сообщила нам о финале нашего пути, но мы, взрослые и уставшие, уже знали — жёсткий "финал" лишь начало чего-то серьёзного.

— Ещё раз обговорим план, — Аверил решительно потянул меня к себе, и вот мы уже оба сидим на колючей траве. Милн присаживается рядом, щекоча и целуя Магошу, а та, в свою очередь, радует нас громким смехом. И тем же пугает.

— Я поставил звуковой барьер, услышать нас не должны, — успокаивает меня и Аверила Милн, а затем продолжает играть с сестрой.

— Тогда отлично, — Его Величество пытается собраться с мыслями, но я чувствую, как руки его изрядно потеют, а лоб покрывается серыми чешуйками. Сам же парень раздражён, и, видимо, более не тем, что крепко держит меня за руку, а тем, что в данный момент какой-то нижестоящий его по силе дракон его же сильнее.

Давай же, парень, соберись! Ты, как-никак, из королевских кровей, такие приключение тебе просто тренировка! — думаю я про себя, а сама скромно утыкаюсь носом в землю. Так близко к Королю, не считая объятий спасения, я ещё не находилась. Да и за руки мы не держались…

— … Магия скрытой черепахи несёт на себе большую ответственность, а так же питается огромной силой, которая не у всех из присутствующих есть, — Аверил косо бросает на меня взгляд, но я эту минутку предвзятости игнорирую, так как голова моя полна сейчас мыслями о бабочках и единорогах. Но, с другой стороны, я прекрасно понимаю, что сейчас чувствует Король. Ответственность, готовность возложить всё самое сложное на свои раненые плечи и продолжить держать строй с высоко поднятой голо…

— Чары наложим на Лану, — отрезает все мои надежды и представления в пух и прах одной фразой неугомонный брюнет. Затем вновь косо смотрит: глаза его сереют от напряжения и волнения, руки вновь, слегка сжимая мои, потеют, а губы превращаются в две тонкие линии.

— Чего? — я вмиг прихожу в себя. — Как понять "наложим на Лану"? Я вам тут не наложница, чтобы на меня что-то накладывать!

— Сейчас ты единственная, кто может справиться с этим, пойми, — Милн мило улыбается, сверкая в мою сторону хитренькими глазёнками.

— И ты, кажется, обладаешь хорошим запасом магии для новичка, — подчёркивает Аверил, зачем-то приподняв наши переплетённые руки чуть вверх.

— Возможно, но… Неужели вам не боязно перекладывать на меня такую ответственность?

— Конечно, — соглашаются парни в один голос.

— Уверен, ты точно нас подведёшь, но другого выхода нет, — Его Величество просто не щадит мою грешную и до того обидчивую душеньку.

Я просто теряюсь. И злюсь.

— Ах, так! — я недовольно морщу нос, почти выпустив руку из тонких пальцев Короля, но тот, кажется, не намерен меня отпускать, потому со стороны моё неуверенное движение отлично дополняет мой неуверенный голосок, делая из меня обидчивого ребёнка, а не взрослую, самостоятельную и независимую женщину: — Ну, тогда я сделаю всё возможное, чтобы вас поймали, раз вы такого обо мне мнения.

— Не обизайся на них, — подаёт сонный голосок маленькая принцесса, что спокойно сейчас сопит на своём брате, — они так сутят.

— Дошутятся, — обидчиво кидаю я и ещё больше утыкаюсь носом в зелёный пол.

Что это за магия такая? И причём тут черепаха?

Объясняю: есть персонаж А, а ещё могут быть остальные, как, к примеру, и Б, и В, и Ж, и Я. Но главный здесь именно А. На него накладывают очень древние и от того надежные чары, способные не только скрыть его из виду, но и напрочь стереть каждое его движение, каждый вздох и стук сердца. Если А разрешает чарам черепахи дойти до персонажа Б или, допустим, Я, то он не только теряет часть своей силы, но и становится уязвим, нежели те, с кем он поделился частичкой своих чар. Всё до невозможности просто и нелегко в одно мгновение. Но главное здесь: делать всё аккуратно, тихо и без лишних телодвижений, как того бы сделала черепаха.

— И вы хотите сказать, что я буду вашей черепахой? — я попыталась вскочить на ноги, тем самым готовясь начать оспаривать выбранную мне позицию, но мощная рука Аверила и этого мне не позволила.

— Сядь и не кричи, глупая, — ворчит он и берёт меня за вторую руку. Смотрит прямо в глаза и медленно произносит: — Я и Милн перевоплотимся в других людей, используя одну из сторон твоих чар, которые мы, собственно, и наложим. Эта способность позволит нам изменить свой запах, голос и манеру речи так, чтобы никто не заподозрил, что рядом с такой девчонкой находится Его Величество Король Драконов и некогда заключённый из редкого рода, которого, кстати, заключили пожизненно. А ты, думаю, догадываешься, что значит быть драконом и не видеть небо.

— Представь себе! — я фыркаю, вспоминая, как я вообще здесь оказалась. — Ты ещё дополни свои красивые рассказы историей одной девушки, которая из-за этого самого Короля Драконов влипла по полной и сейчас висит на волоске от того, чтобы навсегда затеряться где-то на небе! Можешь себе такое представить? Недавно была на Земле, а теперь раз — и как во сне наркомана!

Волна негодования и щепотка неудовольствия (или наоборот) захватили Его Величество и тот аж посерел на моих глазах.

Вскинул руки вверх, задев некогда моё раненное плечо, и, поднявшись на ноги, зашагал в противоположное от деревни направление. Я же воспарила над землёй, но кричать о помощи ещё была не намерена.

Пусть побесится, этот напыщенный индюк! Тяжело ему, видите ли! А мне не тяжело? Что я скажу тем драконам? Что нашла их Магошу в лесу и решила помочь отыскать дом? Да это скорее она меня нашла (а ведь так и было). Не поверят, начнут допрашивать. Я прямо чувствую это, предвижу. Чуйка моя, моё второе око не зря прыгает из души в душу. Знает ведь, что ни к чему хорошему такой план не приведёт! А ведь могли бы просто тайком пробраться в замок, выследить Горзона и вместе со стражей одолеть! Но нет! Давайте лучше кипиш в деревне наведём! Поживём там пару деньков, как будто нас там с распростёртыми объятиями встретят и чаем с пирогами накормят! Они вон как со своим собратом поступили, заперли в темнице! Ну и пусть, что та была чуть ли не пятизвездочным отелем! Факт предательства никто не отменял!

Ох, ну и связала же я свою жизнь вот с этим вот! Вот с тем, кто сейчас так рьяно топчет полевые цветы и гнёт недовольно плечи. И идти мне за ним до самого конца! За ним! За тем, кто… кто не раз спасал мою жизнь…

Не раз, ведь так?

Злость как рукой сняло. Наступило осознание и благодарность. Аверил же первым остаётся, кто мне не соврал ещё, не предал в этом жестоком мирке. Ещё бы Мареллу найти, да от неё удар в спину получить. Тогда уж точно Королю можно кланяться в ноги. Есть за что.

Ах, этот негодник! Он либо хорошо прикрывается маской доброты и милосердия, либо и правда таким является. Ну что ты, Ленка? Совсем скисла от самобичевания. Ну, сглупила слегка! С кем не бывает? Видать, хороший парень! С таким нужно дружить, да дружбой дорожить. Спину прикрывать, да помогать, когда попросит.

— Ладно, стой, — я по-прежнему взлетаю вверх (Милн совсем не хочет влезать в наши с Аверилом разборки, потому предпочитает стоять в стороне, тихо укачивая на руках сестру). Руки мои скрещены на груди, но лицо более не имеет отвратной мины. Я тихо выдыхаю: — Помоги мне спуститься, и мы обсудим детали нашего плана. Я ещё тут кое-что придумала… Думаю, это нам поможет… Мне поможет не испортить всё. Что думаешь, а?

Аверил остановился. Плечи его в успокоение выпрямились, голова наконец перестала тянуться вниз. И улыбка! Хитрющая, как у самого хитрого крота на всём белом свете!

— Так и знал, что согласишься, — улыбается он и подходит ко мне.

Мои колени уже на уровни его бровей, но парень не спешит меня "доставать".

— Что ты придумала? — спрашивает он, повторяя точь-в-точь мою позу — те же скрещенные руки, та же детская обидчивость на лице.

— Попробуй дотронуться до меня, — неуверенно произношу я, — мне кажется, что заклятие Морица бессильно против тебя.

— Правда? — Король недоверчиво прикасается кончиками пальцев до моих носков, и я тут же скрываюсь вниз.

Падаю прямо на Аверила, и мы оба уже валяемся на земле.

Я слегка приподнимаюсь и только сейчас замечаю, что небо уже давно укутано стайками ярких огней, облеплённой ночной синевой.

— А я и не заметила, что уже наступила ночь, — шепчу я, не понимая, почему мой взгляд так сильно прикован к двум прекрасным светло-жёлтым пятнам, гаснущим лишь на фоне мерцающих звёзд.

— Я тоже, — шепчет мне в губы Аверил, и мы оба теряем связь с окружающим нас миром.

Глава Двадцать Первая. Ночь и день

Хотела бы я разглядывать каждый сантиметр лица Его Величества вечность, подмечать идеальные изгибы, бродить взглядом по ровному, слегка красному носу, аккуратным губам, утопала бы в двух жёлтых-жёлтых, диких глазах, словно редкие, ядовитые цветы, но усталость накатила на меня с такой силой, что я даже не смогла подняться. Просто откатилась на землю рядом с Королём и с оглушающим стуком сердца продолжила разглядывать небо, но теперь только не через два удивительных алмаза, а напрямую. Показалось странным, что моё сердце бьётся и издаёт эхо, когда, по идее, эха быть не должно. Ещё минуту я поразмышляла над этой загадкой, а потом до меня всё дошло: не только у меня так сильно бился маленький механизм в груди, у Аверила он тоже был заведён по-максимуму в тот момент.

Только вот повернуть свою голову в его сторону или заговорить с парнем я не решалась. Лишь молча лежала и чувствовала его руку на своей, да биение такт в такт двух сердец.

Рука, конечно, лежала не просто так — Его Величество теперь является мне не только защитой, но и в неком роде опекуном. Без его магии, без его мельчайшего воздействия я могу вновь воспарить над землёй или даже унестись с первым дуновением ветерка. А мне этого бы не хотелось. В общем и целом, я теперь обуза.

Милн уложил Магошу на землю и развёл небольшой костёр, чтобы сестра не замёрзла (а нужен был ли он ей?), прикрыв тот своими чарами от чужих глаз.

Небо сияло ярче, чем днём. Оно было усыпано невероятным количеством ярких, просто ослепительно ярких звёзд! Некоторые из них впадали в ту огромную тёмную воронку, а некоторые, наоборот, в один миг из неё вылетали, будто бы рождались заново и бежали покорять этот волшебный мир. Как бы и я хотела побеждать вместе с ними… Но сейчас я вынуждена оставаться здесь, внизу.

— Проголодалась? — спрашивает Король.

— Не, — отнекиваюсь я, а у самой живот поёт голодную симфонию. — Ну… может, немного.

— Тогда сходим за дичью? — предлагает Аверил, и я, скидывая усталость с плеч, соглашаюсь.

— В деревню зайдём где-то днём, притворимся беженцами с других земель. Ещё мне нужно будет оставить тебя ненадолго, а самому сходить к своему давнему другу, обсудить план эвакуации всех, кто находится в Небесном Замке против своей воли, — Король говорил это спокойно, будто бы дискутировал о погоде и её осадках, хотя глаза его в эту яркую ночь светились бледно-жёлтым огнём и не давали мне покоя.

Я чувствовала, как парня лихорадит. То ли на то было проклятье, то ли от страха, но в Его Величестве, казалось, бушевало цунами, сносившее тому не только разум, но и душевный покой. И этот покой, я знала, затронут был уже давным-давно.

И из-за меня.

— Мы спасём их, — останавливаю я парня и кладу свою руку тому на плечо в знак поддержки, — мы спасём каждого. Обещаю.

— Спасибо, — благодарит дракон и, неожиданно для меня самой, кладёт свою свободную руку поверх моей.

Напоминать Аверилу про его свадьбу или нет — я не знала. Представила себя на его месте и сразу же усугубила ситуацию — стало страшно. Он не только беспокоится за свою семью, братьев и сестёр, придворных и просто друзьях, но и за народ готов стоять до конца, а тут ещё и помочь ничем не может, ведь сперва надо заключить союз с не пойми где живущей дамой, чтоб её подери! Как только учую эту дуру, то сразу же наброшусь! Да, знаю я, что она не виновата в том, что она та самая, что из-за неё (ну, в частности и из-за меня) страдает такой прекрасной души недочеловек, но, а как же сила любви? Я почему-то верю, что если бы у Короля действительно была Та Самая, она бы непременно чувствовала опасность, обрушившуюся на своего любимого, пусть и незнакомого! Я верю!

Но всё же народ важнее, ведь так, Его Величество?

А что до свадьбы — это мелочь по сравнению с ситуацией, которая, будто бы снежный ком, только и набирает куда ужаснее обороты, чем в самом начале. И пусть тебя покидают силы, пусть ты гнобишь себя самого из-за этого и в падаешь в так называемую депрессию — это всё равно, важен лишь народ!

Саму себя разозлив, дойдя до точки кипения, я в какой-то момент обращаю своё внимание на свою зажатую в тонких пальцах ладонь и меня вдруг молнией на ровном месте огревает!

Браслет! Я вспомнила про него и обнаружила его пропажу только тогда, когда мы вернулись к Милну с Магошей с полными руками тушек разных мелких животных. Его мне дал Мориц и пообещал, что с ним я не сбегу из этого мира, но сейчас браслета на моей руке как и не бывало. Неужели я потеряла его и сейчас могу быть свобо… А, что это я? Я же разрушила тот Шар Судьбы, да и бежать сейчас нет смысла — я полюбила всей душой этих недолюдей и просто так я теперь со своей горящей совестью не попрощаюсь…

Забросив мысли и переживания как о браслете, так и о своей неполной операции на внешность в дальний угол, я принялась рассуждать о другом. О Авериле. Сейчас он нуждается в заботе и поддержка, а единственное существо, которое это понимает и готово помочь — это я. А я так просто никогда не отступаю.

Знал бы этот молодой Король о том, как же я хочу вернуться домой, обнять отца и попросить у него прощение за все мои капризы и дурацкое поведение, но нагружать дракона я не стану. И никогда не буду, ведь мне не нужна жалость, как и забота или понимание. Мне нужно к отцу. И что же мне остаётся делать? Правильно — быть сильной, какой бы слабой я не казалась в этот момент в глазах других.

Главное — не быть обузой. Только не ей.

Ближе к рассвету все были сыты и полны энергии.

— Мне нужно сходить умыться, — пытаясь разжать руку Аверила, мягко произношу я, чтобы не возникло никаких неловкостей.

— Пошли, — отвечает парень. Ан-нет, возникла.

— Нет, ты не понимаешь, — я начинаю улыбаться ещё милее, что вводит меня в большую неловкость. — Мне нужна Магоша… Как девочка.

Дама хочет в уборную, дурак ты! Что же ты так мою руку крепко-то сжал?! Я ж не убежать хочу, а…

— А, пожалуйста, — парень тут же отпускает мою красную руку, тут же замечает, что она приняла такой цвет из-за его крепкой хватки и тут же краснеет сам.

Магоша уже стоит под моим боком и привычно сжимает остатки платья на моей талии.

Мне нужен пруд или ручей, через который я могла бы взглянуть на себя и убедиться, что не выгляжу чересчур убого, но, судя по тому, как сильно тонкая ткань платья стёрлась на моих коленях и бёдрах, видок мой будет не особо прекрасным.

И всё оказалось таковым: когда мы подошли к речке, что имела название Спящая из-за стоячих, на первый взгляд, вод, я ужаснулась отражению в ней… Запутанные волосы, слипшиеся ресницы, хотя спала я и не так много, как хотелось бы, а что касается одежды — меня как будто бросали к пираньям. Не знаю, где я потеряла куски платья, которое теперь больше походило на тёмно-серое поло с открытыми плечами, но факт оставался прежним — мой внешний вид ужасно пострадал. Благо, никто из моих "коллег по исканию приключений на пятую точку" не знает, как сильно я дорожу своей внешностью и как сильно меня заботит всё то, что есть на мне.

Нам нужна одежда! Точно! Где же было видано, чтобы какие-то беженцы пришли в деревню в роскошных нарядах, которые носят, по малой мере, во дворцах?!

— Отличная идея! — восклицает Милн. — А я как-то и не подзабыл, что одежда остаётся без чар.

— На одежду тоже наложим чары, — прерывает весёлый энтузиазм друга Аверил. Сейчас он сидит напротив меня и с внимательным видом изучает. Взгляд его блуждает от моих волос до наших сплетенных вместе рук с Магошей, что, несомненно, не устраивает Короля. Но почему, я не имею понятия.

— Да, можно, но… Это огромная тяжесть в магическое плане! Ты же не переложишь всё на Лану?! А вдруг она не выдержит? — глаза у дракона Молний расширяются, а рука слегка касается локтя Короля.

— Думаю, она со всем справится, — поясняет Его Величество, не отрывая своего взгляда от меня.

— Тогда что ты скажешь на моё проклятье? — я вытягиваю наши с Магошей руки к Аверилу и замолкаю. Вот же индюк! Так недовольно смотрит на нас, будто мы его опозорили! Интересно, мистер всезнайка, что ты скажешь на мою нелюбовь к гравитации?

— Решим этот вопрос по мере приближения другой проблемы, — отмахивается Аверил и глаза его мигом наполняются ядовитым жёлтым сиянием.

Он замирает, и мы следом за ним.

— Кто-то идёт, — шепчет он и прикладывает палец к губам. Затем смотрит на Милна, сидящего рядом с мясом во рту, и кивает. Тот кивает в ответ.

Он что-то ему передал? Мысленно?

Драконы работают на опережение — Милн подхватывает сестру, Аверил — меня. И мы мчимся в противоположную от деревни сторону, скрываемся в высоких кустах и принимаемся чего-то ждать.

— Сколько их было? — спрашивает у Милна Аверил.

— Один, но он явно почувствовал кого-то из нас. Но кого…

— А в чём дело? — я и Магоша стоим обнявшись.

— Дела плохи, если Псалом учуял меня, — шипит Милн, — но если он учуял тебя или Короля, то это ещё можно решить.

— Тогда нам нужно идти, чтобы не было ничего подозрительного, — шепчу я, — а если тот Псалом что-то скажет, мы ответим, что это были мы и у него настолько острый нюх, что он смог распознать бедных беженцев в километре от деревни.

— Холоший план, — кивает Магоша.

— Тогда идём переодеваться, — командует Аверил, и мы теряемся в густом лесу.

Если игры в примерочную заняли десять минут с небольшим, то черепашьи чары заняли, по меньшей мере, два часа времени.

Король с Милном начертили на выжженной огнём траве определённые символы и знаки, сели вокруг меня, прикрыли глаза и стали шипеть. С одной стороны, я думала, что умру там от смеха, до того эти парни выглядели глупо, но, с другой, с первой секунды в этом адском кругу мне стало не по себе. Будто подо мной находился портал в Ад и все монстры решили разом выйти из него погулять… через меня.

Но как только всё закончилось, выдохнула не только я, но и все вокруг. Даже милая Магоша чихнула от напряжения, царившего вокруг. Так как девочка не могла сидеть в кругу рядом со мной, а держать меня по-прежнему нужно было, я сидела в позе лотоса, а на моих коленях покоились два огромных булыжника, напоминая мне о растяжках далёкой давности, которые я с радостью обменивала на еду, называемую фастфуд.

Не успей я встать с травы, как символы исчезли, драконы перестали смешить, а портал в тот невидимый Ад закрыл свои врата. Всё, все черти погуляли!

— Теперь в тебе заключены силы, которыми ты в праве управлять, но лишь на ближайший месяц, — Аверил аккуратно убирает булыжники с моих ног и помогает подняться.

— И ты должна учуять нас, чтобы ими поделиться, — добавляет Милн, попутно подхватывая сестру к себе на шею.

— Я уже, — скромно, без всякой гордыни сообщаю я. — Вы разве не чувствуете? Кстати, Милн, ты приятно пахнешь. Жаль, что пришлось изменить твой запах. Ваше Величество, а Вы как всегда неотразимы, — я склоняю голову перед Аверилом в знак благодарности, а затем беру его руку под свою и поворачиваюсь в сторону деревни.

Я поменяла их одной только мыслью. Аверил превратился из высокого брюнета в невысокого рыжего паренька. Внешность я, естественно, поменяла, но не сделала из Короля урода. В конце концов, я помню, что все существа этого мира — прекрасны и неповторимы. Поэтому даже на этого коротышку ещё многие засмотрятся, это уж точно!

Милна переделать было сложнее: чёрные волосы пришлось оставить, разве что поменять форму, так как мне было тяжело вытаскивать из себя кусочек за кусочком. Казалось, в его волосах была заключена огромная сила, а она то и дело боролась с моей. Пришлось проиграть и сделать из Милна — энергичного дракона — высокого, слегка сутулого дедулю.

С Магошей мы обо всём уже и так договорились.

Что касается меня… Я не стала себя переделывать, я просто влилась в поток общего плана и обещала быть немой.

Меня это веселит. Веселит — быть элементом, который не входил в планы других живых существ вокруг меня. Правда, надо помалкивать насчёт лёгкого головокружения, боли в суставах и одышке. Нужно создать стену, за которой Аверилу будет надёжно. И ему совсем необязательно знать, что та рана, оставленная Горзоном пару дней назад у меня на плече, сильно распухла и теперь отравляет меня с каждой секундой всё сильнее. Главное же, что я её заметила, когда у ручья копалась, да и то, что она никак не влияет на мои силы и чуйку меня, несомненно, радует. Я по-прежнему я. И я всё ещё жива.

Глава Двадцать Вторая

АВЕРИЛ

Я не могу отвести от неё взгляд. Мои глаза будто живут сами по себе, и им явно нравится скользить за каждым движением девушки. Что же в ней такого интересного, помимо этой странной внешности? Может, то, как она говорит? Или то, как проявляет свою заботу — так осторожно, скрытно, явно желая, чтобы никто не думал о ней слишком хорошо. Лена точно безумна, и безумностью своей покоряет меня с каждым часом.

Она молчит про рану, но я слышу её ложь. Точнее, она изредка проскальзывает между моих лопаток, когда сваха говорит "со мной всё хорошо" или "я в порядке". Мне предельно ясно, что с ней не всё хорошо и что она уже точно не в порядке, но рядом с девушкой я превращаюсь в камень — я забываю слова, глаза мои продолжают бесстыдно бродить по рукам, глазам и телу той, кто вот-вот проведёт по нашей дружбе черту. И потому я не могу ни накричать на неё, ни привести в чувства, даже банальное: "Нет, ты не в порядке, признай это", — я и то сказать не могу. Язык сводит и хочется, расправив крылья, упорхнуть от этой несчастной куда подальше.

Ситуацию усугубляет Милн. Что скрывать, ему понравилась моя "сестра" (так почему-то Лана представилась той малявке). Но всё было бы чудесно и спокойно, не начни меня это волновать и… злить. О, как же я зол на этого сорванца! Такое чувство, словно он отбирает у меня моё! Хочется надавать ему по драконьей морде и приказать перестать так следить за Леной. Сказать напрямую: "Она тебе никто, и никем не будет! Оставь её в покое, перестать так глазеть!"

Но, с другой стороны, может, у них что-то и получится. В конце концов, мне предназначена другая женщина, а той, к которой я теперь неравнодушен, предстоит пройти другой путь с кем-то, но не со мной.

Наконец оторвав от Лены этот раздражающий меня самого взгляд, я переключился на наш план.

Как я и думал, зельевар так просто в деревню меня не пустит. Да и кого бы то ни было тоже. Вряд ли и для Милна, пусть и в чужой оболочке, найдётся место. Значит, нужно идти на прямой контакт, как и было рассчитано.

— Почему мы тогда не может просто пойти в другую деревню? В Простых землях, я уверена, куча таких, как она, — носик Ланы морщится, но она переводит свою боль в недовольство.

— Времени нет, — отвечаю я, и все остальные молча соглашаются. Я знаю, они думают, что я так беспокоюсь о своём троне, народе, себе… Отчасти. Но большую часть моих мыслей заполняют ужасные картинки отравленных драконьим ядом существ. Люди держатся дольше всего, особенно, когда им сказать, что всё в порядке. Нет, Елена, ты точно не в порядке. Ты же чахнешь на глазах, да ещё и эти наложенные на тебя чары дают отрицательный эффект, который лишь ускоряет твою верную смерть. Мне нужно попасть в деревню и поскорее уложить тебя… нет, Аверил, не в постель! на стол для чародейства и при помощи одного лишь простенького заклинания избавить тебя от мучений. Но времени мало, очень мало. Нужно не только попасть в эту самую деревню, но и сдружиться с её хозяевами, а так же объяснить им ситуацию с ранением.

— Идём, — командую я, и моя свита ступает вместе со мной к каменной дорожке. Что же делать с раной…

— Позалуста, помогите! — запищала Магоша, очень умело сыграв раненную в ногу девочку. Она как раз покоилась на руках у своего брата, я же с Леной, испуганные и тем же взволнованные, крутились вокруг этой парочки.

— О-о-открыть ворота! — кричит голос по ту сторону, но я не вижу, чтобы и магический барьер был убран.

— Кто вы? Магоша? Ты ранена? — выбегает высокий эльф. Его хищные глаза, заполненные тёмной магией, быстро скачут по нам, но ничего противозаконного отыскать не могут. То-то же, я в чарах мастер, сразу после Морица, который, к слову, единственный, кто может их разрушить.

— Дядя! — Магоша перескочила в руки эльфу и теперь плачет на его плече. — На меня напал длакон! А они спасли меня!

Эльф, одетый в строгий светло-зелёный костюм, пристально нас оглядывает. Недоверяет, конечно. Кажется, будто уже раскрыл наш секрет.

— Вы, — обращается он к нашей троице, — стойте здесь. Ждите.

Я вдруг начинаю покрываться потом, а за ним и грубыми чешуйками — всё от волнения. Оглядываюсь на Елену, про себя надеясь, что та сейчас не предстанет в разбитом передо мной свете, но ничего плохого не замечаю. Наоборот, её щёки зардели, голова слегка втянулась в плечи от долгого ожидания, а ещё она прикусила губу.

И тут я завис, как если бы парил в небе и узрел марш комет — очень редкое, но тем и прекрасное явление в наших краях.

— Спасибо, что спасли мою дочь, — на порог ступил он — ученик зельевара Доррона — Эрн. Его человеческое тело и драконье лицо я узнаю из миллиона таких же. Мало того, что этот дракон из редкого рода, так ещё и связался с тем, кого я могу смело записать во врагов, чем усугубил мою и так печальную ситуацию. Он продолжал: — Моё имя Эрн и я приглашаю вас к нам. Прошу, проходите, мы предоставим вам ночлег и еду, в знак благодарности за спасение моего единственного ребёнка, если вам это необходимо, а вы поведаете нам о том, как оказались в наших краях и почему от вас так странно пахнет.

Барьер спал, можно проходить.

Оглядываюсь на сваху, но та всё ещё держится. Молодец. Перевожу взгляд на Милна — тот застыл. Я знаю, что он чувствует. Я прямо вижу, как его разрывает на части и каждая из частей горит огнём большой обиды и несправедливости. Его отец только что сказал, что Магоша — единственный ребёнок в семье и, я уверен, это ужасно ранило друга. Будь я на его месте, я бы не смог остаться таким же позитивным драконом. Предательство родного отца, который всему следует за своим учителем и собственную семью ни во что не ставит — это страшно и грустно одновременно.

— Мы беженцы, — наконец выдавливает Милн, — меня зовут Патро, а это Гон с Эмбирией. Прошу, помогите нам. Нам нужно укрыться на время, пока погоня за нами не прекратилась.

— Значит, вы представляете для нас большую опасность, раз просите защитить от тех, с кем мы явно не хотим воевать. Что же у вас будет взаймы?

Милн запнулся и ничего ответить не смог. Лана явно была напугана до онемения, так что я решился открыть рот. Пожалуйста, Лена, скажи, что ты хорошо постаралась над моим голосом и меня ничего не выдаст…

— Мы хорошие бойцы, но сейчас мы обессилены и просим у вас не только кров, но и помощь по заклятьям.

Я выдохнул. Голос мой теперь был очень высоким и немного противным на слух, так что, думаю, не каждый захочет к нему прислушаться. А кто попробует — всё равно не расслышит что-то королевское. Лана отлично справляется.

— Кого-то из вас зачаровали, прокляли? — Эрн идёт плечо к плечу со своим учителем, но в промежутках быстро поворачивается к нам, медленно идущим позади, после так же быстро отворачивается.

Милн хочет было открыть рот, но я перебиваю его, поближе притянув к себе Елену.

— Её ужалил один из драконов, времени мало, — я почти шепчу. Про ловушку из левитация я умолчу, дабы Доррон не раскрыл нас, а я уже вижу, как зельевар навострил свои хитрые уши. Каждый шаг наш у него в памяти и на счету.

— А кем вы ей приходитесь? — спрашивает сам Доррон и одаривает меня хмурым взглядом тёмных, как ночь, глаз. Не дождавшись, когда этот самый вопрос задаст его ученик, зельевар решает узнать сам, почему я ни на секунду не выпускаю девушку из рук.

— Она моя сестра, но, к сожалению, она нема и беспомощна.

Оба мужчины недоверчиво переводят взгляды на мою сваху. Я сразу осознаю, что те пытаются найти в Лане хоть одну схожесть со мной, но попадаться нам нельзя, потому я сжимаю ладонь девушки посильнее, чтобы та переключила своё внимание со страха на новую боль. Так и происходит — она морщится, пытается убрать свою ладонь от моей, но я просто расслабляю хватку. Мой сигнал ей быстро становится понятен, девушка затихает. Драконы же верят в ещё одну недобайку.

— Тогда идёмте за мной, дело не такое и сложное, — Эрн пытается привлечь нас к себе, но на его пути вырастает Доррон.

ЛЕНА

Не ожидала я увидеть перед собой такого высокого и тёмного на духу дракона, как Доррон. У него мощные плечи, очень широкие, кажется, я даже знаю, что крылья у этого мужчины размером побольше крыльев Его Величества. Аура у зельевара так и жжёт мне нос и отдаёт своей ненавистью горчью в горле. Мне хочется прижаться посильнее к Аверилу и просить его никогда от меня больше не отходить, но вместо успокаивающих объятий я получаю новую порцию боли — тот крепко сжал мою руку, дабы я вспомнила, что больна.

Когда мы ступаем на порог самого, пожалуй, большого двухэтажного дома, сделанного из тёмного дерева неизвестной мне породы, я тут же ощущаю, как по спине моей и по моим ногам проходят небольшие импульсы. Оборачиваюсь к Аверилу и удивляюсь тому, как парень держится — плечи даже не шевелятся, в отличие от моих.

Милна я больше не вижу, видимо, его отправили отдыхать.

— Позволите? — спрашивает у Аверила Эрн и тянет свою руку к моей.

Король, или новоименуемый Гон, незаметно для мужчин злится и с огромной неохотой отпускает мою руку. Я же, будучи в руках эльфа, теряю способность ровно стоять на ногах — те вновь медленно вздымают вверх.

— Ждите здесь, — приказывает Доррон Аверилу, и мы — я, Эрн и зельевар — заходим внутрь одной из комнат дома.

У Доррона маленькие, тёмные глазки, бегающие каждую секунду туда-сюда. Порой он задерживает свой взгляд и может стоять не двигаясь минуты две. Он будто не изучает существо перед ним, а заглядывает тому в душу и ковыряется во всех страшных деяниях энного.

Эрн же, наоборот, горделив, но, кажется, добр. Я отчётливо вижу его истинную сущность: он мягко и податлив, ему важна не власть, а умения и опыт, потому он порой идёт за теми, кому не важны жизни и окружение.

Проворный тип, но мне он не страшен. Не то что этот…

Мои мысли прерывает зельевар:

— Эмбирия, так ведь?

Я киваю. Главное не забывать, что я немая.

Меня уже усадили на широкий стул, и, чтобы мне не выдать проклятье Морица, я крепко вцепилась в его ручки. Благо, драконы не заметили, как я изредка парю над землёй.

Моя внутренняя сила в этот момент вновь ожила. Забунтовала, и благодаря этому бунту я стала сидеть спокойно. Правда, в тот же момент в голове моей всё закружилось, а в горле встал новый ком — последние силы помогали мне, но, к сожалению, они были всё-таки последними.

Надо было продержаться до новой встречи с Королём.

— Посмотрите на меня, пожалуйста, — Эрн принялся колдовать над моей головой, даже не осматривая мою рану, а Доррон стоял в стороне и, скрестив руки на груди, с холодным взглядом наблюдал за происходящим. И мне показалось… нет, мне точно не показалось, но этот дракон что-то затевал.

— Её ужалил дракон явно не простых кровей. Посмотрите, учитель, её кровь не такая бледная, как у обычных смертных… Она ужасно яркая и блестит даже при темноте…

— Кто тебя ужалил? — Доррон впервые подошёл ко мне и заглянул за плечо Эрна. Оценил мою рану и вновь отошёл на пару шагов назад.

Я покачала головой и опустила взгляд в пол. Не нужно лишний раз искать ответы в глазах незнакомых мне людей, от одного из которых я готова скрыться навсегда. До того у меня бегали мурашки по всему телу. Или это был побочный эффект от чар, которые на меня навлекли Милн и Аверил. Я не знаю. Ничего не знаю.

Тёмные штаны Доррона и точно такого же цвета длинные волосы, без седой волосинки, заполоняли своим мраком всю комнату. Даже свечи вокруг меня заколебались в ужасе.

— Но жалить драконы так сильно не умеют, значит, это укус. Просто сделано более искусно, как сделал бы кто-то из замка. Например, принц или Король, — заключает зельевар, и комната погружается в некое уныние. Нагнетает обстановку Эрн — от него я ожидала ободрения, но получила лишь безразличный взгляд.

И вдруг на меня сваливается груз. Непосильный.

Ждать помощи не от кого, сейчас я должна быть честна со своими спасителями. И что мне им сказать? Кто меня укусил?

Я вновь киваю и направляю всю свою магию в сторону Доррона, лишь бы тот не учуял ложь, которую, кажется, уже проследил.

— Врёшь, — твердит тот.

Я даже вздрагиваю, но головы не поднимаю.

— Нет, так не пойдёт, — отрезает дракон и просит Эрна покинуть комнату. Как только его просьбу выполняют, он подходит ко мне почти впритык и очень тихо, но грубо высказывается: — Я вижу, как сильно ты вжалась в стул, и какая огромная сила мешает мне прочесть тебя, но, будь уверена, ты не доживёшь до своего исцеления, пока не расскажешь мне всю правду. Я буду лечить тебя, но медленно, растягивая каждый мучительной момент твоей жалкой жизни. И в конце, когда твоя рана доберётся и до твоей никчёмный душонки, ты сгниёшь, светясь, как солнце в жаркий день. Пока не скажешь, или напишешь, кто конкретно вонзил в тебя свои клыки, я ничем не смогу тебе помочь, поняла?

Я вновь киваю.

Глава Двадцать Третья. Место под Ночной Звездой

Я прибывала в ужасе. Не столько от того, что на меня оказали страшное давление, а сколько от мысли о будущем. Что ещё мне предстоит пережить? Кажется, всё самое худшее уже случилось.

После ужасно пугающей мою душу речи Доррон скрылся за дверью, Эрн же велел мне выпить некое снадобье из жёлтого и небольшого по размеру стеклянного бутылька. Я повиновалась, а после расслабилась.

— Бедная девочка, — ученик зельевара встал передо мной на колени, читая какую-то мантру. Глаза его поглощала белая пелена, а рот открывался и закрывался, нашёптывая под аккуратно вычерченный нос тихие и непонятные мне слова.

Ближе к концу я поняла, что существо передо мной, похожее на человека, имеет шикарную способность — видеть. Это стало понятно, когда, в промежутках этой мантры, я слышала тяжёлые вздохи Эрна и его слова, обращённые в ласковой форме ко мне. Кажется, мужчина видел моё прошлое, но разгадать его секрет до конца у меня не получалось — я впадала в сон. Зыбкий, тянущий меня куда-то вниз.

Мгновение спустя, как только с уст Эрна сорвались последние слова, я тут уже отключилась.

***

Мне снился очередной сон, но на сей раз то был ни кошмар — то было что-то чудесное, но размытое. Образ отца.

Никита сидел за столом у нас в доме, и взгляд его был полон горя и опустошения. Вилка в его правой руке дрогнула, а затем упала на пол. Руки задрожали ещё сильнее, и тогда мой отец схватился за лицо. Я не слышала ни звука, но я, стоя прямо напротив стола с отцом, прекрасно рассмотрела — плечи папы содрогались, а место ниже щёк покрылось потом.

Нет, то был не пот, то были слёзы. Никита издавал плач, ревел, был полностью разбит.

Почему ты плачешь, папуля? Ты не видишь меня? Я здесь. Я всегда рядом, пап. Пожалуйста, прекрати лить слёзы, ты же всегда был таким сильным! Ну, подумаешь, неверная попалась — разве в ней была заключена твоя жизнь? Вот как только я выберусь, я обязательно тебя обниму и успокою, ты только жди…

Глаза сами собой обратили внимание на календарь, что висел у нас на холодильнике и был в чём-то измазан. Кетчуп? Ох, нет! Это краска, красный фломастер. Странно, отец никогда прежде не пользовался календарём, а уж тем более ничего в нём не черкал…

Я подхожу ближе, и сердце моё разбивается на тысячу миллиардов частей — предо мной предстают отметины, день за днём, в которых нет меня.

"Первый день без дочи", "съездить к Михаилу, купить цветы в палату", "состояние стабильно, кома", "убирают бинты, встреча с хирургом в 15:00"…

Рука сама собой прикрывает рот, и я издаю в неё глухой вой. Сажусь, или, скорее, падаю камнем рядом с папой, кладу свою руку на его колено и не могу сдержать слёз.

Как же так вышло, что я оставила его? Не подумала о том, что могу разбить ему сердце? Причинить огромную боль?

— Прости, пап, прости. Я вернусь, честно, меня так просто не убить. Я здесь, видишь меня, чувствуешь? Я знаю, ты сейчас безумно одинок, но, пожалуйста, потерпи, ради нас обоих. Я вернусь, папуль, слышишь?

***

Я почувствовала, как чьи-то холодные руки коснулись и крепко сжали мои плечи, я же громко закричала.

— Спокойно, Елена, это я, слышишь? — Аверил сидел на моей кровати и уже крепко меня обнимал. Или это я позволила себе такую роскошь, как объятия Короля, прижавшись к нему. Но парень не возникал. Лишь молча поглаживал меня по спине и слегка качал.

Некоторое время спустя, когда я уже успокоилась, прислушиваясь к бешеному ритму сердца Его Величества, брюнет сказал:

— Тебе снился страшный сон? Кто тебя так напугал? Почему плакала?

Говорить про убитого горем отца я не хотела, потому, отстранившись от Аверила, вытерла слёзы и тихо шепнула:

— Снился дом, вот и всё.

Король молча кивнул. Затем произнёс уже более спокойно:

— Иди, умойся, а затем пошли ужинать.

— Ужинать? Неужели я так долго спала?

— Ты спала три дня, Лена, но всё уже хорошо, — и на этих словах мой кончик языка как будто что-то сжало. Не знаю, что это было за чувство такое, то ли магия разыгралась, то ли галлюцинации от голода начались, но слова Короля показались мне не чисты. Неужели я распознала его ложь? Вот так сразу? Что этот Эрн мне такое дал?!

Но не важно. Сейчас я уже поднялась и направляюсь в так называемую ванную — просто маленькая комната, размером метр на два, где стоит лишь раковина и зеркало над ней.

Я умылась и, крепко вцепившись за бока стеклянной ёмкости, нашла в себе силы заглянуть в предмет, отражающий меня. Проклятое зеркало, не иначе. С ним всегда ютились мои кошмары, моя боль и ненависть. И сейчас, глядя на эту прекрасную физиономию, о которой я так всегда мечтала, я впервые поняла, что хочу увидеть себя настоящую. Зачем? Не знаю. Возможно, чтобы вместе с ней увидеть и то хорошее прошлое, по сравнению с этим настоящим, в котором я когда-то прибывала. Вспомнить счастливое лицо отца, каждый раз который уговаривал меня поесть или смеялся над моими шутками. Я хочу увидеть себя настоящую, без этой фальши, до неё у меня уже нет дела.

Я виновата во всём. И Никита сейчас страдает из-за меня и по мне. Значит, кома, так? Ну, это ещё полбеды. Нужно в замок и срочно, а на себя мне уже плевать — отыщу по-быстрому невесту, проведём брачный ритуал и я свободна. А где свобода — там спокойная жизнь, там радостное лицо отца и моё, новое.

Очнулась я от мыслей на моменте, когда моя правая рука уже была занесена вверх и готовая разбить очередную стеклянную жертву на кусочки. Но я остановилась, смогла! Опустила дрожащую руку, сжала ту в кулак. Заглянула ещё раз в зеркало и, на удивление самой, впервые не улыбнулась красивому личику.

Внешность, как я когда-то говорила самой себе, — не главное. Важно, что под оболочкой. Что в этой черепной коробке и в этом сердце. Откуда и куда ведёт меня моя дорожка — вот, что главное. Не внешность.

— Лена, там всё нормально? Тебе помочь? — голос Аверила, настоящий голос, звучал снисходительно, в нём прослеживалась некая забота. Странно. С чем это вязалось? С моей раной или убитым состоянием? И с тем и с тем одновременно?

— Выхожу, — почти шепчу я и отворачиваюсь от новой себя. Слишком много жертв было возложено ради этой оболочки. И пойти на очередную я была не готова.

***

Только выйдя из "ванны" я заметила, что больше не парю над землёй и Королю не нужно меня держать. Значит, Эрн смог разрушить как-то чары Морица. Но это и пугало. Если так всё и было, то, вероятнее всего, ученик зельевара уже доложил всё самому зельевару и нас сожгут к чёрт…

А, стоп.

— Сколько дней, ты говоришь, я спала? — обращаюсь к Аверилу, стоящему у двери на выходе спальни.

— Около трёх дней.

— И нас за это время не раскрыли?

— Доррону мы стали не интересны, когда он так и не мог разрушить… твои чары. Даже когда ты спала. Ты… молодец, Лана.

Меня это удивило и обрадовало. Правда, если оценить моё состояние, мне всё равно было хуже. Намного, чем три дня назад. Эти все чары отнимали у меня не только физические силы, но и духовные. Я прямо чувствовала, как некая цепь вытаскивает из меня понемногу, час за часом, самую главную деталь. Магическую, бьющуюся, словно сердце, внутри меня.

— Вся одежда в этом шкафу. Оденешься и спустишься вниз. Мы будем ждать тебя там.

И Его Величество покинул мои опочивальни.

Разглядеть мне их удалось позже, но понять, в чьём конкретно доме я нахожусь — я не смогла.

Комната была тёмной и закруглённой, пахло древесиной. Односпальная кровать, напротив неё, справа от входа, шкаф. Каменный, что увидительно.

Посередине комнаты красивыми узорами расползался ковёр, ступив на который, я сразу же ощутила блаженство — до того он был мягок и слегка прохладен.

Ещё передо мной раскрывалось окно — небольшое, но мне хватило места, чтобы оценить взглядом весь периметр деревни. Уже стоял вечер, но воздух не был наполнен спокойствием и умиротворением. Деревня жила своей жизнью.

Меня поселили на второй этаж, в одном из домов, цепляющих в кольцо площадь. На ней я увидела рынок, множество разных существ, включая и людей с эльфийскими ушами.

Торговцы громко смеялись, призывали народ к покупке своего товара и о чём-то перешёптывались. В один из моментов одинмужчина кинул слегка напуганный взгляд в мою сторону и напуган был далее ещё сильнее — наши взгляды пересеклись.

Я быстро юркнула на пол. Видимо, эти существа с простых земель не особо жалуют чужаков. Надеюсь, бунт не устроят и дом не подожгут, да и на костёр, упаси Боже, не направят.

Не заставляя ждать меня других, я быстро открыла шкаф, схватила первое попавшееся (а выбор там был огромен!) и, переодевшись, побежала вниз.

Меня встретили с улыбками. Благо, лица встречающих я уже знала: Милн, Магоша, Аверил (он единственный, кто не обратил на моё появление внимания) и… ЭРН?

Я заикнулась, пытаясь понять, что происходит. Вот эльф недавно совсем говорит, что у него Магоша — единственный ребёнок, а вот этот мужичок уже сидит в окружение и сына, и дочери и не находит куда можно деть своё счастье.

Так значит, я была права, и ученик зельевар на самом деле не продолжение зла второго?

— Присаживайся, Лана, — приглашает меня к широкому столу Эрн.

Столовая у него относительно не большая, но невероятно уютная — кругом висят травы-муравы, на стенах видны детские рисунки и символы, а пахнет свежескошенной травой.

Я присаживаюсь рядом с Королём на удобный и небольшой деревянный стульчик. Передо мной накрыт стол, обставленный такими яствами, от которых даже живот свело — тот ревновал и обижался на меня, что я ещё не взяла и крошки в рот.

— Спасибо, — полная счастья, отзываюсь я, и приступаю есть, чувствуя нутром, что мне ещё предстоит важный и долгий разговор с Эрном. Но это потом, когда доем.

Глава Двадцать Четвёртая. Завладевшая сердцем

— Магоша, милая, иди поиграй с друзьями, — Эрн ласково поглаживает дочь по головке и, поцеловал в макушку, отпускает со стола.

Девочка бежит на улицу, и как только дверь за ней закрывается, воцарившаяся прежде тишина исчезает. Эрн становится серьёзнее на глазах, спрашивает у меня:

— Как так вышло, что ты согласилась посетить мир, о котором почти ничего не знаешь?

— Во имя собственных целей. Ведь так бывает везде, и в вашем мире ограничений нет, — отвечаю я просто, без лишних объяснений. Зачем ему знать обо мне и о том, каким причинам я потакала, попав сюда?

— Тебя уже обучили магии крови?

— Думаю, сейчас вопросы должна задавать я, — я слегка склоняю голову к Аверилу, ища в том поддержки. И я получаю — тихий кивок и ту же настороженность в глазах.

Брюнет точно знает, что у меня с настроением, и, видимо, готов заступиться в любую минуту. Значит, мне больше ничего не страшно. И я вновь поворачиваю голову к ученику зельевара.

— Зачем вам помогать нам?

Эрн, после небольшой паузы, спокойно произносит:

— Ты помогла моему сыну. Ты спасла его. Это малая из благодарностей.

— Вы как-то сговорились с Дорроном? У вас тайный план? Вы уже узнали, кем приходится мужчина справа от меня, верно?

— Я узнал Его Величество, хотя, признаться честно, не без твоей помощи.

— Моей помощи? — переспрашиваю я.

— То зелье, что я тебе дал… Не прими ты его, оно бы не сработало и вся твоя энергия так бы и продолжала активно в тебе проявляться. С твоим же согласием некоторые из чар поутихли, энергия была направлена в правильное русло, а твой жизненный поток заметно оживился. Я спас тебя, сняв оковы чар, но сохранить образ Короля не было возможным. Потому эту часть чар я взял на себя. Что касается моего учителя…

— Чары бы убили меня? — вся былая строгость во мне испарилась, стоило Эрну намекнуть на мою смерть. Я даже подскочила со стула, опрокинув бокал с черничным напитком на белую скатерть.

— Теоретически — да. Но поскольку мне не ведомы границы твоих сил, говорить точно, что ты бы умерла, я не могу.

Мой грозный взгляд пал на Короля. Тот сидел тише воды, ниже травы и задумчиво смотрел вперёд, на медленно расползающуюся черничную лужу на столе.

— Спасатель, значит, фиговый, — цежу я сквозь зубы и слегка наклоняю корпус к Аверилу. — Ты ничего мне сказать не хочешь? Кто это у нас говорил, что я ни с чем не справлюсь? Это вы меня так на слабо взяли? А? Ваше Величество?

— Эрн, ты так и не ответил про Доррона. Что с ним? — брюнет, убегая от темы, даже запинается, но не смотрит на меня. Глазки тихо опущены, реснички шарк-шарк, а губы слегка дрогнут в… улыбке? Смеётся надо мной?

— О нём не волнуйтесь, Ваше Величество. Я делаю всё аккуратно и стараюсь не выдавать свои намерения. Но… хочу сказать, что я невероятно счастлив, что Милн вернулся домой, — по щекам Эрна начали течь слёзы, а у меня сжалось сердце. Я даже и не заметила, как потянулась моя рука к руке эльфа и крепко ту сжала.

— Всё будет хорошо, Эрн. Я обещаю, вас больше не разлучат.

Милн сидел рядом, в этом своём не похожем ни на кого образе, и тоже утирал слёзы. Затем прижался к отцу, а Аверил попросил меня оставить этих двоих для долгих бесед наедине.

Сами мы вышли наружу.

Я понадеялась было, что нам сейчас, с Его Величеством, конечно, предстоит долгая прогулка по окрестностям деревни, но планы мои стали несбыточны ровно с того момента, как Король схватил меня за руку и повёл, точнее, почти устроил гонку с невидимым мне противником, и привёл нас к заднем двору дома.

Спина моя дрогнула и слегка прогнулась от холодной двери сарая, к которой меня прижал брюнет.

— Ты что делаешь? — мягко интересуюсь я, но вмиг мой рот прикрывает уже знакомая рука.

— Ты что такое болтаешь? Зачем даёшь пустые обещания? — он пытается говорить грозно, как и прежде говорил со мной, если был зол, но сейчас что-то явно в его голосе прослеживается мной не то. Парень будто сдерживает себя, но?.. Зачем? Он хочет накричать на меня? Пусть только попробует! Я от своих обещаний не отворачиваюсь. И, в конце концов, я верю в счастливый финал! А иначе и быть не может! Пусть, да! не спорю, пусть мы сейчас разбиты, почти уничтожены, находимся в логове потенциального врага, но все вместе мы сможет преодолеть эти препятствия! Вот увидишь, Аверил Акерли Золотой, я тебя ещё к себе на Землю приглашу! Увидишь меня новую, обратно к себе свалишься от шока! А ещё я тебя на свадьбу собственную приглашу, во! Как ты меня когда-то, так и я тебя разыграю. Мы ещё вместе посмеёмся!

Фантазию мою прерывают два золотых свечения, и я быстро прихожу в себя.

Аверил опасно близок ко мне, стоит почти впритык. Два зрачка мечутся, как фейерверки в новогоднюю ночь, брызжут туда и сюда. Но дольше всего задерживаются на моих глазах, будто ищут в них ответы или чего-то посложнее.

— Аверил? — голос мой дрожит, но причина тому есть, — возникла мысль, что дракон озверел или заразился бешенством. Не нравилось мне это всё. Что он будет делать дальше? Опять заругает меня, как малое дитё? Или прикажет бежать, так как чувствует, что мы загнаны в ловушку, а единственный шанс на спасение — этой какой-то эльф, роняющий слёзы на кухне в обнимку со стариком?

— Не бойся, Аверил, не бойся, мы найдём выход, — я приступаю к плану "успокоить и тихо слинять", но, кажется, и он проваливается — дракона продолжает лихорадить, вон, даже чешуйки на лбу выросли.

Кулак, полностью трансформировавший в драконью лапу, резко бьёт дерево в сантиметре от моего лица, и то отбрасывает щепки.

Неожиданность играет своё и я вскрикиваю, но прежде успеваю схватиться за рот обеими руками.

Вот так вот значит? Убить уже захотел? А сделала я-то что?

— Невыносимая, — очень тихо доносится рык от поникшей вниз головы Короля, — раздражительная, суматошная, без тормозов и приличий… Сводит с ума, ведёт себя, как ребёнок, почуяв сладость…

— Ав-верил? — дыхание у меня учащается, руки начинают отбивать дрожь.

Но сквозь дикий стук собственного сердца я улавливаю тонкую нить колеблющегося механизма Короля.

"Надо успокоить его, извиниться," — приходит мысль в мою голову, и я начинаю успокаиваться сама.

Голова становится пустой, и правильно — в ней сейчас нет места домыслам, ведь чтобы понять, кого бы то ни было, нужно сперва оказаться на его месте.

— Тебя что-то волнует? Ты — Король, а я твоя сваха. Просто скажи и я, возможно, не стану этого делать, — я аккуратно поднимаю руками уже сформировавшуюся драконью морду и, тихо поглаживая у той каждый сантиметр твёрдой оболочки, тяну на себя. Так, чтобы Аверил смотрел лишь на меня, а не в пол или в стороны.

— Что случилось, Аверил? Ты можешь обо всём мне рассказать? Тебя что-то тревожит? — мне уже не страшно, а, наоборот, я полна уверенности. Наверняка у парня ещё не прошёл подростковый период или, возможно, начался преждевременный кризис среднего возраста? Ой, да что это ты несёшь, Лена? Ясно дело — ты его бесишь, смотри, как эти два огненных глазища на тебя взирают. Вот-вот распотрошат!

— Вот именно, Елена, я — Король, а ты… — голос у парня теперь больше не похож на человеческий — грозный рык, не иначе.

— Ты нас сдашь, — в волнение шепчу я и краем глаза замечаю, как лапа справа от меня исчезла, а на её месте оказалась уже человеческая рука. Но и с той всё было не нормально — пальцы содрали слоя два, не меньше, жёлтой древесины и сейчас медленно истекали кровью.

Про рану я упоминать не стала, было не до того. Просто продолжила глазеть в два адских котла, про себя молясь, чтобы это всё поскорее закончилось.

Но вдруг Аверил говорит прежним голосом, пусть и голова у него сейчас, мягко сказать, далеко не к человеческой относится:

— Я — Король этих земель, повелеваю каждым и всем, мои приказы не поддаются сомнениям, а люди и нелюди, в каком положение я бы не находился, подчиняются лишь мне. И вдруг я — Король этих Простых земель и этого мира, потомок великих Королей Драконов… Тот, перед кем склоняются даже сёстры и братья… Я… А я…

Раздаётся рык, затем драконья пасть летит навстречу моему лицу. Я крепко жмурюсь, выставляя руки вперёд, но быстро слышу уже человеческий голос:

— А я позволил какой-то чужемирке завладеть моим сердцем.

От Автора: не знаю, можно ли прикреплять сюда ссылки, но я попробую — вот вам одна из них, где собраны примерные образы действующих героев (я очень надеюсь, что авторы этих персонажей не будут против, если я позаимствую их прекрасных эльфов и драконов, а ещё я, по возможности, найду каждого автора и оставлю на него ссылку).

Также, эти образы могут колоссально отличаться от образов, созданных в ваших фантазиях, но, я надеюсь, что теперь вам станет понятен тот мир, в который я вас окунула. Напомню, что ваши представления никак не категоричат моим, наоборот, я буду рада услышать, что тот или иной образ в вашей голове был иным, нежели на работах снизу. И приятного вам чтения!

(если не получится с ссылками, ищите в комментариях)

Ссылка на образы: https://yadi.sk/d/QzidCNOK40MRIg (ссылки на авторов будут внутри в отдельной папке)

Глава Двадцать Пятая. Быть сильными, и потом ещё сильнее

Я оторопела от такого признания. Мало того, что оно было невпопад, так ещё и грозилось нас выдать. Видимо, Аверил спятил окончательно. А ведь я не зря постоянно чувствовала, как его берёт мелкая дрожь, когда он смотрит на драконов, которыми пока не может управлять, и на свои земли, по которым не может свободно ходить или летать. Конечно, я бы тоже так тряслась в стане врага. И неудивительно, что единственный человек, кто Короля сейчас хоть как-то может ободрить, — это я.

— Понимаю, — самым спокойным тоном шепчу я, и руки мои тихо смыкаются за спиной у Аверила, обнимая того. — Будь я драконом, я бы непременно тебя вытащила из этой дыры, спасла бы без лишних раздумий, но пока что я человек, а ты — беззащитное существо. И ты не можешь это принять, не можешь выдать всех нас, чтобы в будущем никого не лишиться, в том числе и самого себя. Но ты храбрый, Аверил. Очень храбрый. И я прошу тебя быть немного осторожнее, ведь мы почти справились.

Лоб Его Величества покоился на моём правом плече, а его грудь слегка вздымалась и опускалась.

— Ты права, — отвечает парень, — через несколько недель во дворец прилетят гости с невестами, но даже тогда мир не узнает, что Король в бегах — Горзону не выгодно, чтобы все пошли против него. Мой брат наверняка взял в плен лишь обитателей Небесного замка и приказал тем обо всём молчать. И Мориц, видимо, прорваться во второй раз на свободу не сумел, раз до сих пор не отыскал нас. Вся надежда остаётся на мне. Я должен показаться в замке и… И сообщить, что ты мертва, Елена. А затем сдаться, отказавшись показывать брату воспоминания о твоей смерти, и быть казнённым.

Аверил отступил от меня на два шага и с огромной печалью в глазах взглянул в мои, не менее печальные.

— Сперва я должен решить все самые важные проблемы, одной из которых стала и ты, Маяшка.

Щёки мои тут же похолодели. Не может быть, чтобы Король выбрал смерть взамен на власть! И так просто сдался!

— Ты пусть и не одолеешь Горзона, но не нужно так сразу идти к нему и ложиться под нож!

Сердце бешено стучало — до того страх за жизнь Короля резал тело и сжигал разум.

— Выбора нет. Пасть, как Король, или сгнить, как крыса. Я выбираю первое.

— Вот дурак! Идиот! — крикнула я, наплюнув уже на всякую нашу тайну.

Брюнет посерел, быстро шаркнул яркими глазами по сторонам, а затем набросился на меня: схватил за тонкие запястье, прижал те к стене и, почти рыча, произнёс в лицо:

— А что ты предлагаешь? Ты вообще слышала меня минутой ранее? Ты не видишь, как я страдаю? Всё пошло по косой, явись ты в мой мир!

— А может, ты, и правда, спятил? Подумай об этом! Ты просто перестал быть тем, кем все восхищались за его стойкость и силу! Взгляни на себя! — я уже не могла тихо говорить, лишь продолжала и продолжала нарушать тишину деревни, — Ты расклеился, доверился малознакомым людям, перестал бороться, в конце концов! Влюбиться в меня — в меня! — в собственную сваху! А ты знаешь, что делает человек, когда перестаёт бороться?

Бровь Король вопросительно дрогнула.

— Он исполняет свои последние желания перед смертью, как ты сейчас. Очнись, — я со всей силы дую на брюнета, отчего тот морщится, — посмотри на меня внимательнее. Я не твоя пара, не твоя невеста. А ты знаешь, что таковая есть, и сейчас она, бедняжка, готовится к свадьбе, которой, по твоей же вине, может и не быть! Представь Королеву, что плачет у гроба Короля. Как тебе такая картина?

Я заткнулась, хотя рот не получалось закрыть из-за сбитого дыхания.

С минуты мы молча друг друга изучали. Мне уже хотелось заплакать от такой плачевно ситуации, а Аверилу, видимо, больше мне было нечего сказать.

— Отпусти, — проговорила я опустошённо, даже не посмотрев на этого дурака. Аверил подчинился мне, а я медленно побрела обратно в дом, потирая красные запястья.

На полушаге от угла, за который мне нужно было завернуть, чтобы скрыться, я повернулась к Королю (сердце моё всё же за него переживало) и добавила сдавленным голосом:

— Мне довелось встретиться с твоим братом всего три раза, и за все эти три раза я осознала одно — Горзон невероятно хитрый дракон. Мой тебе совет, дурак королевских кровей, будь хитрее него — и всё у тебя получится.

И скрылась, более не сдерживая слёз.

У дома меня встретил Милн. Он удивлённо вопрошал, кто посмел меня обидеть, но, осознав, что сил моих даже разговаривать нет, тут же прижал к себе и повёл в дом.

— Где сейчас Король? — очень тихо спросил у меня парень, подливая в мою чашку какой-то настойки с розовой водой.

— Понятия не имею. А где Эрн с Дорроном? — немного успокоившись, спрашиваю я.

— Они на разведке, — глаза Милна блестят в свете вечерних огней. И, кажется мне, что неспроста.

— Тогда как же он сможет вернуться в замок… — самой у себя спросила я вслух, и парень напротив меня это явно расслышал.

— Зачем ему в замок? А как же обучение тебя кровной магии? — беспокойность в лице парня росла. Но а мне уже становилось всё равно. Пусть тот дурак, который Аверил, идёт лесом.

Я не ответила. И это было даже лучше — я не знаю, что в голове творится у Короля, что он решил и чем будет руководствоваться далее. Возможно, он идёт по пути, который выбрал сам, и всё, что мне остаётся — ждать своего возвращения домой.

Но в сердце, где-то глубоко, засела тревожная нота, издающая звук веры в то, что мой драгоценный Король всё же послушался меня, свою Маяшку.

Пока обдумывала нашу с Аверилом ссору и все детали, которые были и которых могло бы и не быть, взгляд сам собой упал на цвет напитка, что я пью. Розовый. В голову ударил первый импульс новых раздумий. Из них меня выбил старческий скрип:

— Что это у тебя? А я и не замечал раньше, что на тебе надет такой красивый браслет, прямо под цвет твоих глаз, удивительно! — голос Милна вернул меня и мои мысли обратно в дом. Я спешно глянула на свою руку, на которой больше не виднелось отёка от крепкой хватки дракона, и ахнула — на ней покоилась та самая невзрачная перламутровая нить, которую мне завещал беречь Мориц, и которую я благополучно когда-то куда-то посеяла. Значит, Аверилу как-то удалось в момент нашего разговора надеть на меня вещь, которая важна мне и моей сохранности в этом мире в том числе.

Рассматривая каждую частичку браслета, я невольно вспомнила слова Люци, того милого всевидца, о воде с элементом Розы Ветров, и об её магических свойствах. Потом, будто бы влекомое чередой волшебства и магии, до меня достучалось ещё одно воспоминание, новый импульс! В нём фигурировал некий опасный хищник, обитающий в замке и мешающий всем и вся спокойно жить. Он был, вроде, трёх цветов, что было, на удивление, всем странно. Значит, попадись мне такой, я с уверенностью могла бы сказать, что нашла предателя. Возможно, что он даже был в сговоре с Горзоном, которому такой союз был бы на руку. Ещё я вспомнила одно очень странное название существа, способного помочь мне с ремонтом портала, через который я могла бы вернуться домой. Больше оставаться в этом мире я не желала, пусть меня и тянуло к Королю и я о нём ужасно беспокоилась. Но найти существо я вдруг поклялась и тут же приступила к делу.

— Скажи мне, Милн, кто такие "многохвосты" и где мне их отыскать? — я начала с самого, на мой взгляд, лёгкого.

— О-о-о, лучше тебе к ним не соваться — те ещё гады! У них есть так же братья — прямоклювы, а те ещё ужаснее! — Милн слегка смеётся, но затем выпрямляется, заметив, как я оживилась, и серьёзнее некуда добавляет: — Вот только не смей! Ты к ним не пойдёшь.

— Скоро пропажу так называемого Гона заметят, и, я уверена, Доррону это будет не в радость. Предлагаю уйти сейчас и по-тихому, чем поздно и с ссорами, криками, а то и с войной.

Милн хотел было что-то мне сказать, но лицо его помрачнело, плечи упали в тоске, а на глаза накатили стразы из слёз.

Его боль я так же остро почувствовала, как и некогда боль Короля. И я как никогда была вновь готова к ссоре.

Но, к счастью моему, Милн ничего не сказал против. Тогда мне стало предельно ясно — он прекрасно понимал, что план мой правильный. Возможно, парень сам хотел его мне предложить, но чуть-чуть попозже, тогда, когда вдоволь насладиться общением с семьёй и хорошо с ними попрощается.

Моя рука легла на руку брюнета в знак поддержки.

— Ты не один сейчас в изгнание, Милн. Я тоже. Но я буду рядом с тобой, чтобы помочь преодолеть все эти трудности. И мы справимся. И я клянусь тебе, ты ещё встретишься со своей семьёй и теперь точно будешь с ней неразлучен.

Мою щёку коснулась горячая слеза, но я лихо вытерла её рукавом. Не время плакать, Ленка! Время действовать!

Открыла глаза и поняла, что меня крепко-крепко взяли в плен объятий, и я ему поддалась. Тоже обняла Милна и погладила того по спине.

— Я тоже понимаю твою боль, подруга, — шепчет парень.

Тяжёлый вдох, выдох, мои слова:

— Значит, мы всё преодолеем.

***

Мы не ложились спать, как и не встретили с ночного дежурства Эрна. Милн лишь успел поцеловать спящую сестру на прощание, а затем, обнаружив брешь в защите деревни, которая шла туннелем от собственного дома дракона, мы легко покинули опасные нам края.

Шли долго и в полном молчание. Каждый думал о своём, думал о прошлой, беззаботной жизни.

Наконец, преодолев достаточно огромные мили, мы остановились передохнуть.

Местность вокруг нас напоминала мне пустыню, но с отвесными голыми утёсами, выстроенными их белых каменных глыб, да с прорезью засохших от жары кустов. Ни птиц, ни другой живности я не наблюдала, как и не чувствовала никакой надвигающейся к нам беды то же.

— Так зачем нам надо к многохвостам? — временный образ с Милна спал, а я заметно набралась силы.

Мы оба покашляли от пустынного песка, что нагло вторгался в наши плохо прикрытые тёмными тряпками рты.

Ответ пришёл сам собой:

— Мне нужно помочь Королю отыскать предателя, но портал, через который это можно было провернуть, кто-то сломал.

— То есть, — недоверчиво посмотрел мне в глаза Милн, — нам нужно будет как-то попасть в замок? Ты шутишь?

— Если ты не хочешь, то твоя воля, — пожала я плечами, доставая из поясной сумки немного еды. Я была уверена, что брюнет так просто меня не бросит одной в беде.

— А что делать с Дорроном? — брови Милна по-детски сжались и на лбу образовалась глубокая складка недовольства и печали при воспоминание о семье, которой сейчас грозила опасность.

— Уверена, он тоже замешан в делах против Короля, — киваю я, отпивая из глиняной фляги немного розовой воды. Прекрасный напиток! После него мои иссякшие силы восполняются, а чуйка даже начинает лучше работать. От возбуждения, придаваемой водой, я мельком интересуюсь у своего коллеги по несчастьям: — Ты не знаешь, что это за вода и почему она такая… такая волшебная?

— А, это я украл из сундука отца, — отмахивается дракон, вытряхивая их своей гривы кучу песка. — На банке было написано что-то вроде "Роза Ветра" или вроде того…

Я в ту же секунду давлюсь, а фонтан из моего рта настигает одежду Милна. Тот возмущённо отстраняется от меня, и удивление на его лице главным образом спрашивает: "Что не так?"

— Роза Ветров, Милн! — от радости я подскакиваю с нагретого яркой звездой в небе камня и почти танцую, — Это тот самый редкий цветок, что поможет нам найти трёхцветного дракона!

— Трёхцветного дракона? — парень смотрит на меня, как на дурочку, но мне всё равно. Я заглядываю во флягу и спокойно выдыхаю — осталось ещё много и как раз разбавлено водой! Остаётся дело за малым.

— Идём, — тяну я руку к дракону, — нам нужно поскорее достать слюну многохвоста, кое-зачем вернуться в твою деревню и затем уже оказаться в замке — будем спасать этот мир и его Короля!

Глава Двадцать Шестая

АВЕРИЛ

Когда Лена уходила, когда провожала меня грустным взглядом, когда бросила последние слова — я лишь больше понял, какую ошибку совершил, отобрав у своей свахи собственную свободу. Её браслет. Талисман, огонь жизни, а вместе с ним и портал в родной мир. Но не о нём я думал, когда надевал на запястье, и не о нём были мысли мои, когда я смотрел в полные скорби глаза. Елена уже похоронила во мне Короля? Как бы ни так! Я хочу доказать ей, что она не ошиблась, когда доверилась мне, несмотря на мои слова о предателя и осторожности ко всем.

И я чувствую, как её хрупкое сердце бьётся в надежде и заботе обо мне. Наша ментальная связь ужасно окрепла после, казалось бы, страшной ссоры. А моя ревность и ненависть по отношению ко всем, кто только думает о девушке, — теперь есть мой огонь жизни. Давно ли я так долго думаю о ней? Давно. Начиная с разбитого вдребезги Шара Судьбы. Зачем Елена его разбила? Были ли на то её личные причины или она разглядела свою судьбу? От этой мысли мне становится не по себе.

Я не Король, пока в моём Королевстве есть страх за собственные судьбы. Войны не будет — и я никогда ей не позволю ступить на мои земли.

Жаль только, что моё сердце не может биться так же, как бьётся у моей свахи, потому что я — дракон, а она — человек, мне суждено встать под один венец только с той, кто имеет за спиной два драконьих крыла и… пурпурную кровь, а ей — выполнить свою миссию и вернуться на Землю. И тому, и тому пока нет, кажется, шанса, но я уже не пытаюсь сдаться этому проклятью! Я женюсь, а Лена благополучно попадёт домой. Точка.

В конечном счёте, пока я преодолевал последнее расстояние до родного дома, я смирился со своей судьбой — если же мне суждено умереть, полюбив не ту, то так тому и быть, но почему мне всё больше начинает казаться, что время, проведённое с Еленой, и дороги, пройденные вместе с ней — не напрасны и вскоре приведут меня, или нас обоих, к тому, чего мы ждём? Может, я всё-таки окончательно сошёл с ума? И Елена права насчёт этого? Уж больно колко её слова ужалили меня. Девушка не чувствует того же, что чувствую я, но в ней есть то, что неведомо мне, потому она так сильно волнуется не за Короля и его королевство, а за дракона, теряющего самого себя.

Злость от всех несчастий, свалившихся на душу девушки, доходила до моего горла и жгла мои уши. И пока я мчался, пытаясь вспомнить, как покинул деревню, обрёл драконью форму и полетел на Восток, в моих ушах стоял звон, глаза резало, а сердце билось с невероятной силы. Силы, что, возможно, зовётся любовь?

Полюбил, и её? Эту чужестранку, с лицом, которое у многих бы вызвало отвращение в нашем мире.

Умирай духом я по-настоящему, моё "последнее желание" уж точно не было бы таковым, какое предположила Лана — "заполнить сердце любой". Бред! Наоборот, я бы сделал всё возможное, чтобы вернуть девушку домой… Ах, точно. Я это уже почти провернул — отдал ей то, за что меня много раз бранил Мориц.

"— Вам следует рассказать ей о силе, что хранится в её украшение!" — вбивал мне эхом прошлого в мозг мой верный чародей.

Вероятно, он думал, что Лена сможет вернуться домой, как только коснётся места, область которой была задета при её телепортирование, но план был нарушен. И мной же.

И не один раз.

В-первый, когда я приказал молчать каждому, кто знал о тайных способностях всех артефактах, замаскированных под украшения Маяшки, и, во-второй, когда ничего не сказал, а затем и самолично украл браслет у Маяшки. Позже я забрал и кольцо невидимости. Второе, между прочим, я надел сразу же, как наш с Еленой разговор подошёл к концу.

Будучи драконом с добрым сердцем, но нежеланием доверять всякому, кто не относился к дворцу, я и не разглядел, не понял, что люди и нелюди, окружавшие меня с недавних пор, оказались в разы лучше, чем те, кто был постоянно за спиной и рядом.

Пока крылья несли меня на последнем своём издыхание к замку, я опустил голову и взглянул на то, что уже достаточно долго покоилось у меня в лапе — чешуйка, но не обычная, не от простого дракона, найденная мной в той деревне, которую я так быстро покинул. Чешуйка была трёх цветов, тех, о которых гласили вывески охраны, когда на мою прислугу впервые было совершенно покушение. Тёмно-буро-зелёная, эта небольшая, но ценная деталь переливалась в лучах звёзд и говорила мне об одном: я оставил её в логове собственного врага. И сейчас мне остаётся лишь одно — лететь быстрее, выжимать из себя последние силы, но мчаться, ведь с недавнего времени я понял, что Доррон и Эрн занимаются разведкой не только в своих областях, но и порой наведываются в замок. Там, случись такое и сегодня, я их и встречу.

ЕЛЕНА

Тучи над головой сгущались в однообразную массу, и Милн произнёс, схватив меня за руку:

— Они близко, мы почти пришли.

Теперь нам следовало быть аккуратнее, передвигаться на корточках вдоль огромных песчаных валунов, а так же обходить огромные воронки, которые больше походили на миниатюрные версии водопадов. Но что меня терзало больше нагнетающей атмосферы и нереально серьёзного лица моего спутника, так это то, что я понятия не имела, у кого я буду красть слюну. Что это за чудище такое, раз сам Милн теперь олицетворение сосредоточенности и внимательности? И… возможно ли, что мы можем умереть?

— Ты же взлетишь на случай чего? — полушепотом интересуюсь я, закрадываясь под небольшую отсечку очередной каменной глыбы.

Милн тревожно оглядывается, а затем, сглотнув, шепчет:

— Ты просто не видела их. Они быстрые, они длинные, они меткие. А я не настолько быстр, чтобы суметь взлететь, не угодив к ним в пасть.

— А где нам добыть слюны? — спрашиваю я.

Дракон молчит, о чём-то размышляя. Он вертит головой в разные стороны, порой закрывает глаза, чтобы лучше слышать и чувствовать, а затем, навострив уши в сторону очередной песчаной дыры, распахивает два ярко-синих алмаза и отвечает:

— Вон там.

Земля под нами тут же трясётся, словно её разламывают, а потом я слышу протяжный и низкий вой, похожий на пение китов в брачный период — помню, как-то на уроке биологии довелось такое чудо услышать.

Но открывшаяся передо мной картина — совсем не то, что напоминало о дружелюбных подводных.

С длинными, клыкастыми, полными песка пастями, они вынырнули из ямы хвостами вперёд. Хвостов на каждого было по три: тёмно-серые, осыпанные песком, с короткими шипами по бокам. Сами многохвосты больше напоминали огромных крокодилов, но только тех, кто не видел еды больше года — существа были костлявыми, постоянно рычали и быстро-быстро переправлялись с одной дыры в другую по нестабильной почве под ногами.

Когда я хотела было высказать своё впечатление Милну, над нами вмиг раздался до дрожи в коленях протяжный вой и следом за ним, перепрыгнув через нашу небольшую с Миланом засаду, нырнул один из многохвостов.

— Ты предлагаешь нам лезть в эти дыры? — голос мой надрывается от страха.

— Но ведь рано или поздно всё бывает впервые, — отшучивается Милн, и с меня спадает целый груз — теперь дракон отшучивается, а значит, он уверен в наших действиях.

— На счёт "три" бежим! — командую я. Затем быстро добавляю: — Три!

Мы юркает в песчаную воронку, задержаы дыхание и крепко сжав свои глаза. Я чувствую Милна, а тот, вероятно, знает, где я, но мы оба без понятия, как долго мы будем падать и как скоро умрём в песке от удушья.

Благо, приземляемся мы мягко и ровно через тридцать секунд падения.

Вокруг нас царит мрак и тихие звуки сыпучего песка.

Конечно, поначалу я думала, что ослепла, но проморгавшись, увидела тонкую струйку света — та исходил из волос Милна и вскоре погасла.

— С моим электричеством мы сможем отыскать их гнёзда, но будь аккуратней — они слепые, но не глухие.

— Почему ты раньше этого не сказал?

— Ты не спрашивала. А сейчас, — дракон указывает пальцем на мою сумку, — достань чашу под слюну и следуй за мной. Но, ещё раз, очень тихо, хорошо?

— Тогда, может, ты сам пойдёшь добывать, а я здесь постою? — я поморщилась от нового электрического разряда Милна.

— Нельзя, ты у самого входа. Тебя, такую мелочь, здесь сразу раздавят.

Я выдохнула.

Шли мы молча, почти зарываясь лицом в щекочущий нос песок. Я редко могла разглядеть окружающую нас местность — всё было либо поглощено тьмой, либо, озарённые яркой вспышкой, острым камнем.

Внезапно рядом с нами раздался протяжный рык. Милн остановился, а я уткнулась лицом ему в плечо. Многохвост был рядом и, вероятно, почуял кого-то чужого. Из-за мелькнувшего в волосах света у Милна я увидела в зубах существа чьи-то кости, размером с меня. По спине сразу же забегали мурашки, а испарина засела на руках и шее.

— Не бойся, — шепчет мне Милн, — я рядом.

— И ты дракон, — напоминаю я, скорее всего, сама себе и меня это, к удивлению, успокаивает.

Мы передвигаемся теперь ещё тише и ниже, почти не дыша. Многохвост порой ведёт своим тонким носом по воздуху, но, ничего не учуяв, продолжает со скрипом и хрустом поедать свою еду.

Когда силы мои уже порядком истратились, а дух упал ниже плинтуса, после часа такого похода в три погибели! нога моя бесповоротно и громко шлёпнула по чем-то склизкому и противному. К тому же это что-то воняло не особо приятно.

— Нашли! — радостно сообщил Милн и сразу же упаковал слюну в чашу. Затем, когда вновь мелькнула небольшой разряд на его голове, я узрела такую картину: дракон, вроде существо с разумом и острым обаянием, огромными драконьими лапами загребает слизь и… поглощает её ртом! Ртом!

Захотелось тут же крикнуть ему: "Фу, Тузик! Фу!"

Но я лишь молча сидела за плечами у Милна и пыталась скрыть своё отвращение. Наконец, когда эта ситуация мне поднадоела, я мягко поинтересовалась у парня:

— Наелся? Может, пойдём.

— Ах, да! Прости, совсем забыл про время. Хочешь, попробуй сама. Это очень полезно! — и протягивает мне в своей лапе мой обед, от которого мой живот обидчиво взвыл и потребовал его тут же опустошить.

Закончив с питанием и его собиранием, Милн посмотрел вверх и улыбчиво произнёс:

— Что ж, сил моих сейчас больше обычного, а это значит, что нам пора произвести фурор!

— Какой такой… — но я не договорила. Липкие руки сцепились на моей талии, а песок под моими ногами стал разлетаться в стороны, образуя пыльное облако. Но Милну оно не стало помехой.

Миг — и моё лицо и тело вновь обволакивает песок, но через пару секунд я уже могу дышать и видеть свет. Многохвосты под нами зарычали и забили хвостами, но мы были уже достаточно высоко от них и сильнее, благодаря их же слюне, чтобы бояться.

— Куда нам теперь? Обратно в деревню? — спрашивает Милн.

Я хотела согласиться, но мысли вдруг заплутали, а сердце бешено заколотилось — тревога и отчаяние поселились во мне, и эти чувства мне были знакомы не в первой.

— Летим в замок, — вдруг меняю я собственные планы и мысленно прошу Короля продержаться до моего прибытия.

Глава Двадцать Седьмая. Не оставлять горе без радости, и наоборот

Лететь на Милне мне становилось с каждой минутой всё удобнее и удобнее — просто надо было устроиться в таком положение, чтобы не только не упасть с дракона, но и поддаться плавному потоку ветра, трепещущему сердце и кожу.

"Слышишь меня?" — вдруг раздаётся его голос в моей голове.

Я охаю от испуга, почти свалившись с него.

— Как ты это сделал? — удивляюсь я.

"Это простая связь, применяемая между драконами и любимыми разумными существами. Но ей пользуются редко, за исключением стражи и охраны. Как тебе?" — Милн явно радуется тому, что смог меня так сильно впечатлить.

Я тут же задаю встречный вопрос:

— А мысли ты читать мои умеешь?

"Нет, до твоих мыслей мне не добраться, но, будь ты драконом, ты могла бы воспроизвести свою мысль в целое предложение и проговорить его мысленно".

"Вот так?" — тут же схватываю я, и Милн резко теряет равновесие. Он долго пытается привстать к нужному ему потоку, но его длинная шея и голова в придачу к ней наклоняются назад, ко мне, и, выгибаясь, дракон удивлённо восклицает:

"Как ты сделал это? Ты же не дракон!"

По случайности ли или по задумке этого ужасно непредсказуемого существа, но я вдруг лечу вниз, так как Милн, без спроса у меня на то, принял свой человеческий облик, и теперь мы оба падаем.

Парень говорит, хватая меня за руки:

— Ответь мне.

Глаза дракона в большом волнение скользят по мне диким змеем, не ведая, что я могу ответить.

— Меня укусил Горзон, брат Его Величества, вот, — и я отдёргиваю воротник платья вбок, показывая почти зажившую рану. Эрн вроде говорил мне, что с ней мне осталось жить недолго, но те лекарства, которые зельевар вручил ему, должны были спасти меня. И я это прекрасно чувствовала — боли почти не было, только неприятное раздражение на укушенном месте.

— Я знаю, но мне говорили, что тебя ужалили…

— Да, но, — я прикусываю губу в немом стыде, хотя при этом всём абсолютно свободное падении меня нисколько не тревожит, — Доррон сказал, что это именно укус, замаскированный под…

— Почему же ты молчала, Лана? — Милн на моих глазах, сверкая рассерженными глазами, превращается обратно в дракона и, закинув меня на свою спину, мчит ещё быстрее в замок.

"Но что плохого в укусе? Я почти не чувствую боли, да и к тому же, чувствую я, это всё прекратится", — посылаю я свою мысль Милну.

"В том-то и дело, что не прекратится! Поэтому я в последнее время редко улавливал в тебе тот странный запах, какой обычно исходил от человеков".

"Ты был знаком с настоящими людьми с Земли?" — удивлению моему не было границ.

"Да, сам Милос, лекарь в замке, однажды предал драконов и обернулся в человека, скрывшись на Земле. Ты и представить себе не можешь, перед каким долгом он у Его Величества!"

"Думаю, — тихо встреваю я, — знаю…"

"Не знаешь! Именно Милос ускорил проклятье Короля, пусть и обещал ему, что найдёт для него противоядие. А теперь, я так думаю, этим противоядием становишься ты… Елена".

Я замерла, просто окоченела, сидя на чешуйчатой кожице.

Губы задрожали, спина покрылась мурашками.

"Милн, ты… Знаешь, кто я и откуда пришла?"

"Это не важно, Елена, важнее то, что всё идёт так, как гласило настоящее пророчество. И ты не понимаешь, глупая, какой беде себя отдаёшь!" — Милн уже не говорил, он рычал, злился и психовал.

"Тогда, расскажешь мне про него?"

"Я знаю лишь ту часть, в которой в этом проклятье фигурировал я: "И яркий, молниеносный луч пронесётся над грозовой тучей, и разобьёт железные оковы, да поможет умирающей найти путь к свету…" — так там говорилось", — и дракон замолчал. Я молчала следом.

Вопросов стало на пять тысяч больше, а все прежние ответы под их натиском испарились.

"Так ты подслушивал нас с Его Величеством?" — возмутилась я, не выдержав паузы.

"Не подслушай я, подслушали бы другие, а так, хотя бы, я огородил вас от лишних ушей всем, чем мог… — и он ненадолго прервался, вынюхивая что-то в воздухе. Затем продолжил, медленно разжёвывая каждое слово: — Все эти проклятья, зельеваренья, драконы и многие другие — этого всего ты ещё не увидела полностью. Сейчас, возможно, тебе наш мир кажется идеальным, приключенческим, полным забот об окружающих тебя недолюдей, но это далеко не так. Тут каждый идёт брат на брата, в этом мире царят войны, пока на трон выбирают Короля, здесь каждый день — война, пусть молчаливая и личная. И сейчас ты в её эпицентре, Елена. Знаешь, сколько я сидел в той дыре? А знаешь, почему у меня там куча вещей с твоего мира? А помнишь, как в нашей деревне тебя заметили и были этому не рады? Да, дорогуша, я следил за тобой. Каждую секунду, чтобы уберечь от собственных соседей и друзей, от своего мира и себя самого, потому что ты — тот самый луч света в нашем мрачно царстве. И я сберегу тебя любой ценой".

Ничего я спрашивать и узнавать не хотела, стало не по себе от слов существа подо мной. Я ведь его совершенно не знаю, но, радует единственное, он хочет меня уберечь.

Тучи, к которым мы неустанно неслись, сгустились, навели на себя чёрное пуховое одеяло и стали грозовыми. Но Милну, к которому я прижалась и от которого согревалась, эта преграда была ни по чём. Наоборот, дракон мысленно мне передал:

"Впереди идёт какой-то бой, я уже давно чую драконью кровь, но воевать с тобой на шее я не собираюсь — тучи помогут нам скрыться от ненужных глаз и проникнуть в замок. Думаю, сейчас защиты на нём нет".

Защита… А я и не думала раньше, почему на всём, что движется и нет, стоит защита. Видимо, мне казалось, что это просто ограничительные меры от незнакомцев, но ни как жест войны против любых, кто посмел вторгнуться на чужое.

Стало хуже в разы. Моё настроение упало куда-то вниз, видимо, там и растворилось. Голова же была забита новыми мыслями и вопросами. Например, про тот Шар, который я разбила. Странно, что я не подумала о его "ремонте" ранее. Будь этот мир свободным и дружелюбным, Мориц бы так не страдал, он бы сказал что-то по типу: "Ну, не беда! Наши верные подданные доставят нам немного слюны мирных многохвостов или мы попросим ту у близлежащих деревень из Простых земель". Но всё здесь оказалось не так и не тем. И раз Король никак не отреагировал на почти совершённую своим чародеем кражу, при том, что крал старик меня, значит, у них уже давно был разработан некий план. Такие обычно оставляют на случай войны, эпидемий, землетрясений, извержений вулканов… Как у нас, на Земле. Конечно, не всегда всё идёт точно и гладко… Точно! Король же сам это и доказал — он спас меня и всё время старался держать за руку, чтобы их общий с чародеем план не начал действовать. Логично было бы предположить, что конец этого самого плана мог бы означать ни что иное, как войну, потерю всех сил Его Величества и полную беззащитность в поддержке собственных войск. И он нарушил его, потому что… Почему?

Милн подо мной дрогнул, а я подпрыгнула следом за ним.

"Не время спать, Елена, — сделал он мне замечание. — Смотри вперёд".

Я зажмурилась, попыталась уловить хоть что-то, кроме тёмно-серых туч, впереди себя, но ничего не выходило.

"Тебя укусил дракон, но ты не умерла, значит, ты стала полукровкой, что является абсолютным абсурдом в рамках наших реалий. Полюби ты дракона и роди от него ребёнка — тоже абсурд, и мы даже не знаем, умрёшь ты до родов или после, как и то, сможешь ли ты пережить ночь с такими монстрами, как мы…"

"Монстры? Я не считаю вас за монстров", — ответила я.

"Правда? А что ты скажешь на это, сваха Короля Драконов, не знающая и толики об этих самых существах?"

И тучи перед нами словно бы развелись в моих глазах, потеряли своё нутро, остались лишь корешки, почти невидимые, но всё же тёмные. И в центре этой магии я вдруг, замирая, наблюдаю искры, пламя огня, когтистые лапы и зубастые пасти, слышу крики, рыки, боль, взрывы и снова крики.

Война. Целая, страшная и непоколебимая война. Война драконов.

Они налетают с разных сторон, руша и убивая. Одни против других.

Теперь их пасти не выглядят дружелюбно или миролюбиво — тёмные убивают светлых, королевских, отправляя их, сбрасывая вниз, как ненужный мусор. Некогда блестящие в лазурном свете доспехи сейчас измазаны тёмно-синей, бело-красной и светло-голубой кровью, что, вперемешку, может ясно показать цвет настоящей боли.

Я ужасаюсь, мне хочется кричать, уговорить Милна лететь назад или сбросить меня в конец уже вниз, чтобы я разбилась и больше не вспоминала об этом кошмаре. Но я молчу, и сердце моё молчит в страшном шоке.

"Ты видишь Аверила? Пожалуйста, скажи, что его здесь нет", — умоляю я Милна.

"Я не чувствую ни его крови, ни его присутствия здесь. А ты? Что ты чувствуешь?" — дракон подо мной старается проноситься мимо враждебно настроенных драконов максимально тихо, лавируя меж туч, но порой его хвост или его лапа, так или иначе, подвергается касанию об чужое мощное тело. Иногда я выдыхаю, когда этим телом являются светлые чешуйки, пусть и покрытые глубокими ссадинамии укусами, но чаще мне доводиться чуть ли не вымаливать у Иисуса нашего спасителя защиту, когда навстречу нам летит озлобленный, голодный хищник с красными, как угли в костре, глазами.

Но Милн спасает меня, пытается спасти, от всех, или многих, страшных картин. Но всё же парень порой рискует, так как и я и он понимаем, что попасть в замок и при этом не проскользнуть мимо битвы — нам не удастся.

"Закрой глаза", — командует мой защитник, и я ему повинуюсь.

Пусть глаза мои в тот момент и были закрыты, но уши всё слышали, всё улавливали, как назло, а сердце чувствовало и принимало чужую боль.

А ведь это чьи-то отцы и братья, чьи-то даже и матеря… Кто посмел вас втянуть в эту войну? Против какого злого замысла вы стоите, льёте свою кровь и навсегда прощаетесь с родными?

"ПРИГНИСЬ!" — кричит мне во все уши Милн, но куда же мне ещё сильнее прижаться?

И я не успеваю — чей-то коготь яростно чертит по моей спине ровную линию, что я не сразу замечаю, а заметив, кусаю собственную кисть, чтобы не издать ни единого звука. Боль с каждым мигом обжигает с новой волной, сильнее и сильнее, и, подлетая всё ближе к замку, я уже плохо могу различить, что есть свет передо мной, что есть тьма. Сознание млеет, тухнет, как моя вера в лучшее.

"Ты в порядке? — спрашивает Милн. — Мы почти в замке. Хорошо, что стражи нет, — все воюют".

"Всё нормально, немного поцарапали спину", — как можно убедительней твержу я, но дракона так просто не проведёшь.

"Ты держись главное, постарайся ухватиться за меня как можно сильнее, а иначе свалишься".

"Скажешь мне, когда нужно будет открыть глаза?"

"Если честно, я бы не разрешал открывать тебе их никогда, но я скажу, ты главное держись".

Глава Двадцать Восьмая

ЕЛЕНА

Открыла глаза я только после того, как побывала в некой стиральной машине — всё, после той страшной битвы, начало кружиться и вертеться, и мир более не имел места под моими ногами. Но когда я, открыв глаза, обнаружила себя, лежащую на холодном полу и истекающую кровью, я облегчённо выдохнула. Рядом со мной лежал не менее побитый Милн в своей привычной для меня человеческой форме и то ли скулил, то ли радовался. В общем, мы оба были не в себе.

Подняться я не могла, как и разглядеть, в какой части Небесного замка мы оказались. Глаза бродили по тусклому свету факелов, разбросанных по завладевшим плющом стенам да по небольшому, я бы сказала, уж очень узкому балкончику, из которого мы, видимо, как-то умудрились попасть в замок.

Я перевела взгляд на моего спасителя, чёрт, ангела — хранителя, да Милн же просто восьмое чудо света какое-то! и воскликнула:

— Боже, как у тебя это вышло? Ты в порядке?

— Я-то цел, подруга, — улыбается дракон, поднимаясь на ноги. Пусть его одежда сейчас и выглядит достаточно порванной, чтобы я жутко за него переживала, но вот кожа у брюнета на моих глазах заживает, удаляя синяки и ссадины невидимым, но волшебным для меня образом, и по итогу становится не тронутым никем и ничем шёлком. Парень спрашивает у меня, когда аккуратно присаживается рядом, осматривая: — А ты-то как? Сильно болит?

И глаза его наполняются болью при виде моей оголённой спины — конечно, одежда пострадала сильнее, чем я, но её мне тоже было жалко не меньше моего раненого участка тела.

— Ты, главное, проверь, всё ли у меня на месте, — прошу я и подаю спасителю свою сумку, но встать полностью я не могу, так как сил у меня попросту нет. То ли это шок, то ли на меня попал драконий яд, и я сейчас, как парализованная, разлеглась на полу и отдыхаю, когда буквально за стеной в паре шагах от меня идут кровавые бои.

Дракон без слов проверяет мою поясную сумку, потом сразу же надевает её на себя. Меня же старается как можно аккуратнее поднять на ноги, но всё равно затрагивает раненую спину. Я морщусь, но заставляю себя не плакать, а уж тем более не кричать. Рано мне ещё до криков, вот как встречу того, кто это всё затеял, вот тогда смело покричу ему в лицо!

— И куда нам теперь? — спрашивает Милн, остановившись у коридорной развилки.

— Нам нужно отыскать Морица, если тот ещё жив, а затем найти одну комнату, где раньше стоял портал, ну, этот, Шар Судьбы, — я стараюсь сосредоточиться на каждом своём слове, но боль игнорировать я всё же не могу. Та, так или иначе, даёт о себе знать в каждом моём движение и каждом шагу дракона.

— Нет, сперва нам нужно тебя залечить и постараться не попасть в ловушку. Где здесь лазарет?

— Где водопад, — пытаясь вспомнить по памяти, шепчу я, кривясь от боли.

— Держись, — всё подбадривает меня Милн, и в следующую минуту я уже нахожусь у него на руках. — Скажи, если станет хуже, — просит он и переходит на лёгкий бег.

АВЕРИЛ

Цепи всё плотнее сковывают тело и руки, пока я пытаюсь бороться с ними. Но это плохо выходит — Доррон подрасчитал многое, в том числе мою слабость. Нет, не слабость в силе или духе, а слабость в ней. В той, кто уже бродит по замку в поиске своего Короля. Но я больше не Его Величество Король Драконов, я теперь ничтожество, засаженное в тюрьму, как последний вор или разбойник.

Без меня сейчас происходит битва, без меня мои верные рыскатели, охрана и остальные воины гибнут, сражаясь за мнимого Великого Повелителя, когда на троне заседает он — предатель, и не первый.

— Горзон, — рычу я, чувствуя каждыми фибрами своей души присутствие в замке Лены. — Только попробуй с ней что-то сделать…

И вновь доносится лязг цепей до потерянного меня.

Спорить не буду — план у моих противников состоялся: Горзон почти одолел моих драконов своими, не пойми откуда взявшимися, а Доррон вот-вот напитается магией замка и сможет даже свергнуть своего союзника. И мой брат падёт жертвой своих несбывшихся и тупых надежд, в чём я не сомневаюсь. Власть изменится, Авелиск станет тёмным миром, в конец утративший всю веру на лучшее. А я… Нет, надо как-то отправить домой Елену, надо спасти её. Я не прощу себе смерти той, кто так рьяно сейчас управляет моим сердцем.

— Вы готовы, Ваше Благородие? — не без издёвки спрашивает Горзон, взирая на меня сверху-вниз по ту сторону решётки. Глаза брата так и ликуют искорками удовольствия от происходящим.

— Я всегда был готов к смерти, — спокойным тоном я разбавляю все представления Горзона о себе — тот посчитал, верно, что я сейчас буду умолять его не причинять мне боль, наверное, он так же думал, что я паду на колени и назову его "Королём", но пусть мелкий засранец сейчас укротит свой пыл. Я никогда и ни за что не склонюсь перед ним, а уж тем более не назову своим Повелителем.

— Фю, да я не про смерть говорю, вечно ты всё усложняешь! Я про свадьбу твою! Готовься, завтра к нам, по срочному вызову из-за твоего, братик, "плохого" самочувствия, съедется половина предполагаемых невест, если не больше, и твоя дорогая Маяшка теперь точно тебе пригодится! — Горзон присел на корточки, и теперь наши глаза были на одном уровне. Брат обвил пальцами титановую балку и улыбка с его лица спала. Он произнёс: — А как только невеста будет найдена, вас всех ожидает казнь. Знаешь ли, я, в отличие от тебя, о своём будущем и будущем своих потомков беспокоюсь намного лучше.

Я хмыкаю, улыбнувшись. Спрашиваю:

— Что, боишься, проклятье и к тебе перейдёт? А от тебя — к сыну?

— Не боюсь, а знаю, — сурово отвечает брат и поднимается на ноги. — Чувствую, сердце твоё тоскует и волнуется, но не по ней ли?

Горзон отстраняется от решётки и отходит слегка вбок. А следом я слышу топот где-то с краю, затем вижу двух тёмных стражников, что держат за руки повисшего без сознания друга. Милн! А следом за драконом стражники тащат и её.

Я рычу, подаюсь вперёд, но магические цепи сдерживают меня, как и мою оставшуюся магию в узде, словно я не дракон, а какой-то безмозглый осёл.

— Что ты сделал с ними? — голос мой становится глубоким и до того злым, что четверо подручных Горзона испытывают страх и пытаются сдержать его, чтобы не убежать куда подальше. Горзон же спокойно улыбается, сложив руки на груди, хотя и до него достают опасные волны и немалое волнение.

Когда Маяшку несут, точнее, волочат по земле, в соседнюю камеру, брат чему-то удивляется. Затем произносит себе под нос, засматриваясь на спину девушки, которую я, к своему разочарованию, не улавливаю:

— Вот это её разодрали! Интересно, сможет ли Мориц починить эту дурочку?

Разодрали? Что с ней? Как она? Кто посмел?

Я лихорадочно пытаюсь смотреть сквозь кирпичные стены, но из-за слабой духовной силы мои чары не работают в нужном мне количестве. Потому я могу различать лишь тихие образы двух существ, закинутых по разным камерам.

И как же мне спасти Елену? Нужно, чтобы мы хотя бы были в одной камере. Хотя бы так, да. Я бы точно ей помог.

И меня вдруг задевают новые идеи, до которых раньше я не доходил.

Поворачиваюсь к Горзону, что вот-вот собирается покинуть тюрьму, и произношу:

— И как же ты хочешь, чтобы Маяшка нашла невесту? Ту самую? Она же, и правда, та ещё дурочка — до сих пор не знает ничего о кровной магии.

Брат сразу же морщится от недовольства — такое он точно не просчитал. А глупым в лице гостей он уж явно не желал бы быть.

— И что ты предлагаешь? — спрашивает он у меня.

— Приведи её в мою камеру, возьми у Морица булытёк с кровью для опытов и принеси сюда. Я научу её меньше, чем за сутки.

Горзон медлит. Ему этот план не особо нравится, это понятно, но раз он не спорит со мной, значит, я единственный, кто сейчас способен научить Маяшку нужной магии. Мориц… Наверное, Горзон или Доррон запрягли бедного чародея к тёмным делам, а он второй и последний, кто знает все законы кровной магии, помимо меня.

Я мысленно улыбаюсь — хорошо, что все мои братья и сёстры прогуливали уроки, в том числе и Горзон, которому могу "помочь" сейчас лишь я.

— Хорошо, — хмуро бубнит брат и оставляет меня наедине с моей участью.

— Елена, — шепчу я, изредка переводя взгляд на железный занавес на входе из темницы. Главное, чтобы никто из охраны не распознал мои действия.

"Аверил, она без сознания, — передаёт мне вдруг сигнал Милн. — Её сильно потрепало, пока мы летели в замок, но, думаю, она скоро очухается. Ты как?"

"Хуже и не придумаешь. Представь, что у тебя отобрали всё разом и в один день".

"Да, это мне знакомо, я ведь в том подземелье тридцать лет сидел, а за что? За полный бред, что жители несли в мою сторону".

"Думаю, не из-за него", — рассуждаю я, пытаясь копить достаточно силы, что разрушит оковы чар на моих руках. Раньше бы я справился с ними не глядя.

"Что ты имеешь ввиду?" — чувства Милна накаляются, мне это заметно.

И я отвечаю, спокойно, размеренно, будто бы всё у меня идёт по плану и лишний раз паниковать не нужно:

"Всё есть в пророчестве, Милн. Ты же сам знаешь, что ты — его часть, как и я. Просто ты забыл, друг мой, что в нём. Но не зря наши родители нас воспитывали вместе — я помню твою часть наизусть". Потому что лишь пророчеством я бредил каждый день. Лишь своим спасением в лице как моей свахи, так и Милна.

"Расскажи", — просит дракон, и я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться.

Пока вспоминаю, меня обдувает приятным теплом, будто рядом со мной невидимая нимфа или фантом, что подсел рядом и аккуратно меня обнимает. Или Елена.

Цвет глаз девушки — обычные карие — не выходят из моей головы, когда я пытаюсь держать остаток своей магии на нужном уровне, сохраняя не без труда свою силу. Она утекала, и довольно быстро, но при тёплых воспоминаниях та будто бы замирала и возвращалась ко мне назад. Я не понимал, как это работает, но это работало.

"И грянет в мире, полном летающих существ, огромная пустота, из которой выйдет нечто, что подарит сильнейшим дитя, и дитя то будет проклято, и развеет проклятье лишь та, кто будет искать путь к свету, изменяя свои облики и меняя кровь.

Высохнут чувства, да сгниёт земля, пока по ней не пройдётся дева, истекающая жизнью, тогда и грянет мир, перед этим побывав в кровавой туче.

И яркий, молниеносный луч пронесётся над этой грозовой тучей, и разобьёт железные оковы, да поможет умирающей найти путь к свету и к сердцу. Да будет так, пока покой мой будет тревожить печаль по совсем давнему и забытому.

Ищите деву с пурпурной кровью, но много лет пройдёт, прежде, чем не узнаете больше сил моих властных", — закончил я, настраивая всё своё чутьё на каждый вздох и выдох Лены. Дышит, и я выдыхаю вместе с ней.

***

Проходит около пяти часов, прежде чем Горзон возвращается. Но не один — Доррон, убрав руки за спину, идёт следом за братом, оценивающим взглядом обводя каждый уголок тюрьмы. Присматривает свою территорию — понимаю я и в сотый раз жалею глупого братца, что тот так легко повёлся на его пустые обещания.

Когда эта парочка останавливается напротив моей камеры, я протягивая вперёд к ним раскрытую ладонь, на которой виднеется та самая найденная мной в деревне трёхцветная чешуйка, и спрашиваю у зельевара:

— Твоё?

Дракон морщится и брезгливо отвечает:

— Не имею понятия, чьё это.

— Имеешь, — оспариваю я, попутно наслаждаясь замешательство в лице Горзона, — если ты обернёшься в дракона и эта чешуйка окажется от твоей брони, то я призову Совет по поводу убийств Нимф и остального персонала. Что ты на это скажешь?

Доррон возмущается, но вовремя берёт под контроль свои эмоции. С высокоподнятой головой парирует:

— Тогда я буду рад сообщить Совету, что один из твоих подопечных, Морис, правильно? сбежал на Землю и предал Авелиск.

Я молчал. Конечно, Совет мог бы мне и помочь в этой войне, но если бы я так сильно не прокололся с Милосом. Сейчас же созывать на помощь Великих Духов, особенно, когда мой собственный дух — слаб и болен — , плохая идея.

— Ты просил бутылёк с кровью, держи, — и Доррон телепортировал тот мне под ноги. Следом добавил: — И девчонку.

Я поднял глаза.

Лена стояла напротив моей камеры в совершенно потерянном виде. Грязная, дрожащая, с бледным лицом, и её за шкирку, точно котёнка-проказника, держал недовольный зельевар.

Кинув Лану ко мне, он закрыл камеру и произнёс, полный призрения:

— Вместо того, чтобы в последние дни своей жизни пытаться настроить свои королевские дела, ты, как самый простой кринк*, тратишь всего себя на эту дрянь. Тоже мне — Король!

Я невольно усмехнулся, провожая ушами удаляющиеся шаги своих врагов.

Но стоило тем утихнуть в конец, как цепи с моих рук, ног и тела слетели в один миг, и я оказался возле обездвиженной Ланы.

Спина девушки уже даже больше не кровоточила — огромный порез, лап дело дракона, зарос корочкой, проходящей кривой линией с правого плеча и до левого бока.

Я попытался аккуратно перевернуть Лену, но, остро чувствуя её боль на самом себе, загнулся, впервые в жизни проклиная нашу крепко сплетённую ментальную связь, переходящую в эмоционально-физическую.

"Всё хорошо", — вдруг раздался её голос в моей голове и я вздрогнул.

Удивлённо взглянул в мокрые глаза и не нашёл, что ответить. Хотелось спросить, как они попались, как она заговорила со мной, будучи человеком, но всё, просто всё смёл свахин взгляд. Уверенный, даже слегка довольный.

— Смотри, — уже произносит она вслух и раскрывает свою ладонь.

Меж пальцев девушки покоится остроконечный бутылёк с розовой водицей внутри. Та тихо сверкает, завлекая меня своей красотой. И я от этого нервничаю, пусть и забираю себе.

— Роза Ветров? — спрашиваю я.

— А то! — улыбается девушка, пытаясь подняться с места. Но боль её всё же не фантома, а потому резко и остро в который раз пронизывает девушку.

— Лежи и не двигайся, — приказываю я, слегка порвав оставшиеся ткани платья на спине. Пока пытаюсь настроить оставшуюся часть магии на кровяное лечение, спрашиваю у Ланы: — Как ты вообще узнала про Розу Ветров?

— Луци когда-то сказал… ай! Больно!

— Терпи.

Я прикусываю подушечку большого пальца, и как только из укушенного места сочится кровь, я провожу ей вдоль всей раны. Та начинает быстро шипеть, и я успокаиваюсь — моя магия ещё не потеряна, а спина Лены будет в порядке.

Затем снимаю с себя простую хлопковую рубашку, пусть и пропитанную моим потом и кровью, и прошу сваху в ту переодеться.

Когда девушка поворачивается ко мне лицом, то тут же краснеет при виде моего оголённого торса. Что меня не удивляет, но забавляет, пусть вниманию я этому и стараюсь не придавать.

Она быстро забирает рубашку и, удобно устроившись в уголке камеры, раздевается.

Я же молчу, пытаясь смотреть в точно противоположную сторону от Лены, но краска смущения всё же охватывает меня целиком.

И не меня одного.

"Это она сейчас переодевается?!" — Милн… Ну, конечно, он-то такого зрелища никогда не пропустит.

"Перестань чувствовать её смущение", — рычу я в мыслях.

"Так я не её чувствую, а твоё!" — и смеётся, отчего я лишь больше прихожу в ярость.

Пару минут спустя Лена, полная благодарности и слабости, поворачивается ко мне и пристраивается рядом. Молча осматривает тяжёлые цепи, которые не все я смог сломать, и тихо спрашивает:

— Это больно?

— Не так страшно, как ты думаешь, — пытаюсь, как можно спокойнее, заверить её я, но выходит не особо хорошо — девушка злится и начинает о чём-то лихорадочно думать. Это заметно по её быстро бегающему взгляду вдоль стены, из которой, в прямом смысле, растут мои оковы.

— И как их разрушить? — интересуется она.

— Никак. Их только сломать можно, поэтому завтра на троне я буду сидеть с ними же.

— Завтра на троне? — она ахает.

— Нас выпустят, но ненадолго. Горзон перенёс дату свадьбы, и сейчас все гости, я так думаю, съезжаются во дворец, чтобы быть готовыми к церемонии. Как только ты, Маяшка, найдёшь невесту нужной крови и статуса, то нас всех разом…

— Ну что ты пугаешь её, Ар! — восклицает Милн где-то рядом.

— Не называй меня Ар! — шепчу я.

— А ты не пугай её! — и следом он передаёт мне: "Скажи, что тебя отпустят. Уверен, план у тебя уже готов".

"Да, но без твоей помощи ничего не выйдет", — отвечаю я.

"А как же я?" — вдруг пронзает нашу молчаливую беседу Лана.

Я вздрагиваю и застываю, всматриваясь в недовольные глаза девушки.

"Мы тут все можем спастись, если вы обо мне вспомните хоть раз!"

Я не нахожу ни слов, ни мыслей.

"Ну, чего вы молчите? Аверил? Милн?"

Лана — дракон?

*кринк — существо с Простых земель, не имеющего ни магического дара, ни определённой силы.

Глава Двадцать Девятая. Ужас близится

Всё моё тело дрожало, болело, жгло изнутри. Мне казалось, что я вот-вот превращусь в ледышку из-за сильного холода камер, что будто бы тянулся лишь ко мне, но каждый раз, как я об этом задумывалась, да и о своей жизни в целом, Милн, недалеко от уже нашей с Аверилом камеры, заводил свою шарманку, состоящую из шуток, воспоминаний из подземелья и детских проказ с Королём.

И это отвлекало. По крайне мере, пока Его Величество залечивал мои раны, напрочь забыв о недавнем своём потрясение. Или это мне так кажется?

В какой-то из моментов Аверил произнёс на ходу с новой шуткой Милна:

— Дай мне посмотреть, как моя кровь прижилась к твоей, чтобы окончательно убедиться, что я спятил, а ты трансформируешься в дракона.

Я и гавкнуть не смогла, как моя рубашка на спине тут же задралась и прижалась почти к самой шее, а тёплые, нет, я бы сказала, жаркие пальцы Короля тут же принялись бродить и отмерять каждый сантиметр моего раненого места.

— Всё, я точно спятил, — заключил парень и привёл мою одежду в прежний вид. Затем добавил чуть ободряюще: — Не переживай, должно зарасти.

А затем замолчал. Я хотела было поблагодарить его, но из лёгких вмиг пропал весь воздух, когда Аверил резко притянул меня к себе, усаживая между ног, и крепко обнял. Каждая его частичка тела была крайне ощутима моей спиной, а новый вдох или выдох Короля сопровождался моим дыханием. Что он делал — я была без понятия, как и он, наверное…

Так мы и сидели, не зная, что сказать, пока за стенкой один очень громкоголосый дракон продолжал рассказывать нам о том, как однажды на него напала стая диких пчёл-альбиносов, и как ему тогда пришлось несладко.

"Так ты не будешь спрашивать меня о том, почему я общаюсь с тобой таким образом?" — настроив всю энергию на Короля, робко спросила я.

"Сейчас мне не до этих разборок. Главное, чтобы ты выздоровела", — сигнал его поступал ко мне ужасно тихим, но я всё равно слышала тёплую нежность и некую удовлетворённость ситуацией в интонации Аверила.

Я затихла. Но ненадолго.

"Когда ты будешь учить меня кровной магии?" — не выдержала я.

Но дракон позади меня, кажется, уже уснул и видел не один десяток снов.

Я рассердилась. Мало того, что схватил так, что не вырвешься, да ещё и уснул на моём плече! Хитрый! Знает же наверняка, что, когда спит, то выглядит невероятно милым! Устал, бедняга. За такой короткий промежуток времени потерять власть, силу и самых близких людей…

Я слегка повернула голову вправо, к лицу брюнетка, и расслабилась. Всё же, не смотря на всю опасность, творящуюся за пределами этих жарких объятий, я чувствую себя сейчас защищённой.

Взгляд вдруг мой сам собой упал чуть выше Аверила — на покрытые голубой магией цепи, что так или иначе трезвонили при каждом движение своего заключённого. Интересно, смогу ли я их разбить? Думается мне, что эти цепи не так просто горят, как в новогоднюю ночь. Наверное, если судить по логике этого волшебного мира, то они, видимо, питаются силами Короля. А тот, естественно, разрушить их не может — вон, даже уснул, хотя совсем недавно проснулся в соседней от меня комнате и с огромным энтузиазмом читал нотации за домом Эрна!

Рука моя быстро выскользнула из-под руки брюнета, и, слегка поддавшись вверх, я всё-таки смогла зацепить пальцами холодный металл. Конечно, каким бы волшебным он не был, он оставался прочным, и мне даже сперва не верилось, что я его перегну, но! Я это сделала. Да так просто, со слегка тянущей болью в спине, но сделала! Холодная цепь лязгнула в последний раз и исчезла.

Аверил тут же открыл глаза, не понимая, что сейчас произошло.

Я же радостно спросила:

"Так лучше?"

— Это ты там жрёшь её уже, Ар? — кричал в испуге Милн. — Не смей, кому говорю! Плохой дракон, фу, выбрось каку!

Я засмеялась, а Король лишь сильнее нахмурился, хотя до этого явно был удивлён своему спасению. Парень гаркнул:

— Милн! Прямоклюв тебя дери! Хватит уже так ко мне обращаться, я тебе не пёс!

— Я тебе не пёс, — передразнивает его Милн и замолкает, что-то про себя бубня, будто злобный дед.

— Спасибо, что беспокоишься за меня, но я просто захотел вздремнуть, — шепчет мне на ухо брюнет, а его дыхание слегка щекочет мою щёку. От такой благодарности я мигом краснею, а затем и вовсе хочу провалиться сквозь стену, вспоминая, что позади меня, плоть к плоти почти, сидит шикарный полуголый мужчина. Ну, парень, но Короли обычно не подростки. В отличие от меня!

Ох, Лана! — думаю я про себя. — Тут у тебя и война, и смерти, и ранения, и предательства, и магия, а ты думаешь о красивом прессе и красноречивом "спасибо"!

Захотелось тут же податься вперёд, разомкнуть цепи, что посильнее тех железяк будут, но не тут-то вышло. Король словно понял мои намерения, а потому ухватил за талию и прижал к себе ещё плотнее.

"Не двигайся", — раздаётся его голос в моей голове.

"Ну… как-то… душно, что ли… не замечаешь?" — я, словно баран, продолжаю и продолжаю пытаться избежать объятий.

Но, кажется, я борюсь с бараном похуже.

"Сиди смирно! Ты не понимаешь, что я пытаюсь тебя лечить за счёт своей последней энергии? Будь благодарна, что я вообще последние силы на тебя трачу", — Аверил уже рычит, но, заметив, как я успокаиваюсь, успокаивается и сам. И вновь кладёт свою голову мне на плечо.

Через полчаса таких "посиделок" стражники приносят нам еду. Сразу понятно, что это не вкусное жаркое или какой-нибудь ягнёнок под кисло-сладким соусом — обычная каша, которую прежде, чем употребить внутрь, Аверил тщательно нюхает. Милн, кстати, проделывает то же самое, и я это прекрасно слышу — хлюпающий нос и притча, что с летает с его уст, о драконе, который не любит всякую еду для животных.

Когда парни, наконец, заканчивают с проверкой еды, я приступаю к… ужину? Или, может, за стенами этой темницы уже вовсю утро?

"Как скоро придёт Эрн?" — неожиданно для всех интересуется у Милна Король.

"Не думаю, что отец знает о том, что творится в замке", — тихо отвечает наш сокамерник.

"То есть, ты не с Эрном в прошлый раз наш с Ланой разговор подслушивал?" — удивлённо задаётся вопросом Аверил.

"А ты… Как ты?.." — я вдруг слышу, как парень давится кашей.

Переключаюсь обратно на свою тарелку и замечаю в ней новую порцию. Взгляд быстро падает на тарелку Короля, что совсем недавно лежала нетронутой подле наших ног, но я более не замечаю в ней еды. Вот же засранец! Спасибо, конечно, что порцией своей угостил, но тебе ведь тоже она нужна! Или… этот дракон королевских кровей решил узнать на мне, не отправлена ли каша?

"Ешь и не возникай", — переключился вдруг на нашу волну Его Величество, заметив, как я метаюсь меж двух тарелок, а затем продолжил расспрашивать друга, как ни в чём не бывало, о делах более важных.

— Тогда кто может? — рассержено прикрикивает Король.

У меня аж тарелка в руках подлетела. Честно говоря, я в их беседу не подключалась. Так, слушала задним ухом, но понимать — не понимала, о чём там они спорят.

— Я точно чувствовал присутствие двух драконов, — огорчённый Король тяжело вздохнул, и я почувствовала затылком его тяжесть мыслей. Размышлял видать, кто мог при нашем довольно откровенном разговоре присутствовать.

"А ты не подумал, что это могла быть она?" — Милн произнёс это так легко и непринуждённо, что меня это насторожило. Даже уши на их открытую беседу настроила. И мысли в порядок начала приводить, стараясь выкинуть голого парня позади себя… полуголый, Лена! Он не голый. Если бы был голым, то…

"Лена!" — гаркнула я самой себе, но, кажется, попала не в тот мысленный поток.

Милн быстро схватил мою фразу и тут же посыпались восклики:

"Вот и я о том же! Лена это всё!"

"А вдруг не я? Вдруг предатель ещё один нарисовался?" — вставляю и я свои пять копеек.

"Подождите вы, давайте по-порядку, — угомонил нас Король. — На что ты намекал, Милн?"

"Когда про кашу несвежую сказал? Ни на что…"

"Нц! Когда сказал, что Лана может быть той самой. Ты имел ввиду пророчество? Верно?" — голос у Аверила заметно улучшился, перестал быть слабым и тихим. Наконец-то в него вернулась прежняя стойкость и рассудительность.

"Ну, подумай сам. Тучи там, молния… Всё про меня, как Мориц завещал. А второй раз "дитё" катать я уже, кажется, не смогу — головы скоро лишусь, понимаете ли!"

"Но у неё нет пурпурной крови, значит, это не она".

"Может, это будет одна из невест, которую мы каким-то чудом спасём на приёме? "- предположила я.

Парни затихли. Я вместе с ними.

Ну… Вот как я могу быть "той самой"? Да, у меня уже есть что-то от слова" дракон", но пока это что-то граничит лишь со способностью говорить, не используя звука и горловых связок. Другого я пока в себе, помимо способностей, предназначенных Маяшкам, не наблюдала. Или уже наблюдала, но не помню.

"Возможно, она превращается в дракона, но, как это обычно бывает, кровь её должна поменяться, изменить цвет, а то и структуру. Если же она продолжает быть красного цвета, а не жёлтого, к примеру, как у меня, значит, она либо не превращается, а просто перенимает некоторые драконьи способности, что наверняка, либо, если же она, и правда, из нашего семейства, то сейчас имеет лишь малый дар на самой низшей ступени из всех драконьих титулов — кровь-то красная!" — размышляет Аверил.

"А что там говорилось про деву, меняющую облик?" — поинтересовалась я.

"Ты слышала нас? Ты же спала!" — Милн и Король одновременно прикрикнули мне в уши.

"Да я много чего слышала, пока в отключке лежала…"

"От… что?" — спрашивает позади меня проснувшийся дракон. В конец проснулся, раз сейчас на месте усидеть не может: от наших слов постоянно ворочается, а потому меня в неловкое положение ещё сильнее ставит. Хотя, вынуждена признаться, рану я уже больше не чувствую, как и боль от неё. Такую грелку я бы у себя дома завела… Ой, то есть…

"То есть, у нас есть несколько догадок", — заключает Аверил и попутно разжимает свои руки на моём животе.

Но добавить мы что-либо не успеваем — через стражу, крича и извиваясь, пробирается Эрн. Как только дверь темницы за ним захлопывается, он тут же кладёт свои руки на точно такой же широкий ремень, как я когда-то наблюдала у Морица, и синие огни, выходя из небольшого портала в этом самом ремне, смыкаются липкими пятнами на дверях, не давая страже проникнуть внутрь.

Эрн быстро произносит, даже не смотря на нас:

— Мориц у портала, Луци с ним. Тот мелкий просил, чтобы я у вас что-то забрал, пока Доррон отвлечён армией с Горзоном, — зельевар наконец поворачивается в нашу с Аверилом сторону и тянет руки через решётку, тараторит: — Отдавайте мне, я попытаюсь помочь вам. Разбираться, где вера, а где правда — вам же на зло. Давай же, Король, прочти мою правду, и мы вас вытащим.

Его Величество кладёт на мои плечи руки и замирает. Я, почувствовав его спокойное дыхание на своём лбу, тихонько поднимаю глаза вверх и встречаюсь с двумя ярко-жёлтыми глазами с небольшими чёрными разрезами посередине.

— Не врёшь, — констатирует факт Король, немного наклонив голову вбок. Затем говорит в лицо запыхавшемуся в спешке Эрну: — Мне нужен Клич и Мориц в обязательном порядке. Завтра, во время второй церемонии. Ты всё уяснил?

— Но как же она, — зельевар руки протянутой не убирает, зато теперь встречается своим ошарашенным взглядом с моим. Спрашивает ещё раз: — А как же она? Мориц же сказал, что на этот счёт нужно действовать быстро и послать Маяшку домой как можно…

— Я знаю, потому что это я разрабатывал план на случай войны, — голос Аверила, словно лёд, замораживает каждого присутствующего вокруг. — Но сейчас я диктую новые правила. Сейчас в приоритете не свобода свахи, а брачный обряд.

Эрн, понимая, что спорить с Его Величеством бессмысленно, уточняет:

— Что мне сказать Доррону? Как принести вам Клич?

— Скажи, что нас нужно немедленно доставить в мои покои. Клич украдёшь с помощью этого кольца, ты знаешь, откуда оно и зачем служит. Лана, — Аверил кидает небольшое украшение прямо в руки Эрну и теперь обращается ко мне, раскрыв свою ладонь рядом с моей, — где слюна многохвоста?

— У-у меня! — полный радости, кричит Милн.

Его отец бросается к его решётки, а я быстро сползаю с Короля и присаживаюсь к самым балкам, чтобы, видимо, просто увидеть то, чего мне так не хватает в последнее время. Аверил же меня спокойно отпускает.

— Сынок, — Эрн крепко сжимает в своих ладонях руки Милна и прикасается к ним лбом. Второпях произносит: — Я спасу тебя, и мы заживём с нового листа. Ты только продержись ещё немного, я обещаю, ты скоро станешь свободным.

Сердце моё ёкает и сжимается. Уверена, мой отец сказал бы мне то же самое. Слёзы сами собой наворачиваются на глаза, особенно, когда вспоминаю, что мои так просто разбросанные обещания, хоть и были выполнены, но не все и не в полной мере.

Я словно привариваюсь к железу пальцами и не могу отодрать себя от столь душещипательной картины.

Какая там свобода? Какая Земля? Я уже не смогу так просто покинуть этот мир… Бедный Милн, надо его ободрить, я уже вижу, как по его щекам бегут слёзы, но я не могу ничего сделать… Бессильная, глупая сваха.

— Не расстраивайся, всё только начинается, — шепчет мне на ухо Аверил, а затем аккуратно дотрагивается до моих рук. Бережно касается каждого моего пальца, затем нежно берёт за запястье и безмолвно прижимает мои руки своими.

От нахлынувших чувств кружится голова, и я больше не могу спокойно наблюдать за тем, как рушится этот мир. И по чьей вине?

— Всё будет хорошо, Елена, — долго не думая, парень заключает меня в свои объятия и крепко обнимает. — Когда-то я тоже прощался со своим отцом, и эта боль засела во мне надолго.

— Но у меня же ещё будет шанс встретиться с моим? — задаю этот вопрос я в пустоту.

Но пустота отвечает:

— Обязательно.

***

Всё происходит быстро и в спешке.

Не успей Эрн испариться за дверью камеры, как, буквально пару минут спустя, в неё врывается Доррон.

Старый зельевар явно чем-то раздражён. Он быстро открывает решётку и проходит в нашу камеру.

Присаживается напротив Аверила и злобно шипит тому в лицо:

— Если сделаешь хоть шаг не в ту сторону, я прокушу голову тебе и твоей глупой свахе, так как мне плевать на ваше проклятье и на Горзона в том числе. Умрёт он, умрёшь ты, — дракон тычет в меня пальцем, — а я буду править и без всякой навеянной чепухи. Всё понятно?

— Лучше и не придумаешь, — лишь усмехается Его Величество, хотя прижимает меня к себе пуще прежнего. От этого мне становится в разы страшнее.

Доррон, после своей активной речи, поднимается на ноги и хлопает в ладоши.

Перед нами появляются одна за другой те молчаливый нимфы. Правда, сейчас они далеко не такие: все, как одна, заливаются слезами, будто в замке кто-то помер, и, взглянув на нас с Королём, начинают реветь ещё громче.

Зельевар же подаёт свой суровый голос:

— Отвести в покои, приодеть, как подобает, и что бы через час были готовы. Гости прибудут через пять часов, за это время, я так думаю, вы успеете доучить недоученное. Живо-живо!

И испаряется. А с ним и улетучивается Милн, но этого я замечаю не сразу. Лишь, когда выхожу из камеры, опираясь на тонкие полупрозрачные ручки, что хватают меня и тянут на свободный ото всех и всего выход. Я оглядываясь назад и вижу, как Аверила так же бережно под руки несут эти по-прежнему плачущие существа. Вижу, как опущена голова Короля, как повисли руки, как кое-как плетутся ноги. Неужели совсем скоро случится казнь? Но что же мне делать, если палачом на этой самой казни окажусь я?

Губы задрожали, язык свело, дыхание перехватило.

Пока думала об этих кошмарах, что рождала моя бурная фантазия, не заметила, как уже стояла в покоях Его Величества перед массивным, белым, платяным шкафом и зеркалом, размером с меня.

Клича на моей голове не было, но мне, честно говоря, было сейчас не до него.

Как только меня "отделили" от Аверила, старая боль, словно по щелчку пальцев, вернула мои мучения на круги своя. Рану на спине немые нимфы, что вроде как немного успокоились, прикрыли тонкой плёнкой светло-зелёного цвета, что походила на всем известное лечебное растение — алоэ. Раненое место сперва обдало холодом, потом жаром, а потом оно и вовсе онемело, и боль утихла. Я же судорожно думала о Короле, о несчастной принцессе, не знающей, что она сегодня переживёт. Поначалу я, конечно, подумала: "А что, если мне и вовсе не отыскать её? Ну вот так моя чуйка сработала, что поделать?" Но с такими вопросами я решила обратиться к Аверилу напрямую.

"Кровавая магия состоит из пяти элементов, — парень проигнорировал мои вопросы и принялся, наконец, учить меня, — если они делятся, условно, по цветам, то по силе их делить нельзя. Эти объекты…"

Он всё говорил в моей голове и говорил. И я слышала и чувствовала, как он торопится, но я его больше не видела — после нашего преображения, Короля позвали в зал. Пусть до главного мероприятия сие мира оставалось больше, чем два часа, всё кругом не находилось в спокойствие.

Некогда белоснежная комната Короля сейчас напоминала комнату самого Дьявола — кровавая бойня, устраиваемая снаружи, пробролась во все королевские покои и разукрасила их по своему подобию. Стены были вымазаны кровью (или это ужас покрывал их, что мне от страха померещилось?), из окна дул не свежий ветер, а горе от потерь, пахло магией, зельями и болью. И лишь она заполоняла моё сердце, разрывая меня на кусочки.

Когда-то я хотела сбежать из этого мира, хотела поскорее увидеть дом, но сейчас понимала, что, вероятно, домом, а вместе с ним и моим кладбищем, станет именно этот мир.

Бежать было некуда.

А Аверил Золотой всё продолжал и продолжал говорить, и я была этому даже рада — пока он дышит, пока несёт до меня слова через кучу комнат и этажей, я точно знаю, что он жив.

Сердце заколотилось, когда, представ перед самой собой в зеркале, я больше не увидела того восторженного детского лица, той милой красотки, что несколько дней назад яро проклинала свою внешность и восхваляла совсем чужую ей натуру.

Я впервые разглядела себя саму, словно магия, что была наложена на мою внешность, — исчерпала себя, и сейчас на волю выходит мой самый главный враг. Враг с моим настоящим лицом, который прямо заявляет мне:

— Я достану тебя даже в гробу.

Глава Тридцатая. Да будет пир во имя мира!

"…Как только ты эту информацию усвоишь, ты должна почувствовать силу, открывающуюся в тебе, — это и будет условный знак того, что кровь, какой бы она не была, теперь тебе подвластна; ты не только можешь понять, какими силами обладает то или иное существо, но и распознать его сильные и слабые стороны. Действие таких чар не долгое, но эффективное для такой, как ты", — голос Аверила в моей голове стал громче, а потому, когда я отвернулась от зеркала, пересилив желание разбить его, передо мной уже стоял в опустевшей от нимф комнате нарядный брюнет.

Он был весь в белом, как невеста: длинный, с высоко поднятым воротником халат до колен, белоснежные строгие брюки, кожаные туфли.

Моё светло-зелёное платье, сделанное из очень тонкого материала и явно мне прежде не попадавшегося, переливалось белыми нитями с небольшими рядами бусин. Таких же бледных, как наши с Королём лица.

Аверил подал мне руку, и я её уверенно сжала своей. Дрожь тут же передалась, как электрический заряд, друг другу, но от кого был этот пугающий сигнал, мы понять не смогли — в комнате показался Мориц.

Лицо его было ещё бледнее нашего, руки тряслись, а в них самих я наблюдала Блич.

Чародей произносит, пряча под свою бороду мой "аксессуар":

— Доррон до сих пор его не нашёл, а эти покои — единственное место, где все его колдовские чары не действуют. Запомните, — переводит он взгляд на меня, — после того, как все невесты пройдут рядом пред Маяшкой, я незаметно надену на её голову Клич. В этот момент кровная магия начнёт действовать, но я не гарантирую защиту…

— Я гарантирую, — Аверил произнёс это так твёрдо и уверенно, что мне даже стало легче. Но в следующий миг Мориц прервал все мои надежды.

Он так же твёрдо отчеканил:

— Нельзя идти в бой с Дорроном, все сразу же поймут, что в замке неспокойной и разразится ещё большая смута. Ты же понимаешь, мой юный Король, что тебе ни в коме случае перечить этому страшному существу нельзя! А слухи — это ужасное проклятье, и его не разбить ничем!

— Он перечить не будет, — заверяю я чародея, аккуратно коснувшись его плеча, обтянутого голубой бахромой, — и я поняла вас про Клич — в какой-то момент мне нужно сделать вид, что на моей голове ничего нет. А, ещё, я правильно понимаю, без Клича кровная магия не работает?

— Работает, — отвечает Король, — но мне будет нужна самая сильная из невест, желательно, без слабых сторон. В этом и есть вся суть. Будь у моей суженой слабость, к примеру, в полётах, то, при скреплении брачных уз, я не смогу летать так же быстро и ловко, как когда-то без них. Понимаешь? Моя невеста — источник моей же силы, и без неё я как без рук и ног.

— И почему вы раньше мне всё это не объясняли? — почти шёпотом задала я этот вопрос и тут же прикусила губу изнутри — в такой-то момент и злиться на тех, кто меня пытается вытащить!

Но мужчины, к счастью, промолчали.

— Что ещё тебе нужно знать? — интересуется Аверил, пока Мориц накладывает на него временные чары, способные не выдать слабость силы и духа Его Величества перед гостями.

— Многое! — я грустно всхлипываю, отпуская руку парня. — Я так хотела узнать этот мир! Познать эту вашу магию! Насладиться всеми красотами и поговорить с разного рода существами, но меня словно загнали в рамки и не дают спокойно дышать. Когда этот кошмар прекратится? И что за план у вас такой с Морицем?

Чародей и дракон молча обвели меня взглядами. Первый — с укором, второй — с огорчением.

— Я тоже хотел, — признаётся Король, — тоже хотел показать тебе наш мир, у нас ведь не часто такое возможно — встретиться с человеческими существами. Но, знаешь, встреча с тобой была самой интересной из всех встреч в моей жизни, — и парень улыбается. Улыбка у него, конечно, выползает скромненькая, но волну, колышущую моё сердце, от Его Величества я улавливаю. И про тайный план благополучно забываю.

Мориц, к моему удивлению, тоже улыбается. Произносит, закончив с чарами:

— Я тоже рад, что встретил тебя. Пусть ты и совершила массу ошибок, но ты вовремя их исправила. Взять тот же Шар Судьбы — нам удалось его восстановить, и Луци сейчас активно его настраивает на ту частоту, из которой ты прибыла к нам.

— Как только ты дашь нам сигнал, что учуяла лучшую невесту из лучших, мы тут же постараемся незаметно провести церемонию бракосочетания и отправить тебя домой, — добавил Король.

Но моё сердце снова сжалось. И на сей раз от таких печальных слов, как "найдёшь нужную" и "отправим домой".

Чувство, будто мной пользуются и скоро выбросят, да ещё к тому же с ужасным здоровьем, резало весь коллективный дух. Конечно, последние часы своей жизни я чувствую лишь неимоверный прилив сил, будто мне все страхи ни по чём и любой, кто ко мне сунется, получит по заслугам, но я молчу про это. И даже стараюсь не думать о том, что я наполовину дракон. Дракон! Кто бы мог подумать, что я таковым стану — существом с крыльями, что до недавнего времени боялось высоты. И я хочу быть этим полезна, но, в то же время, не хочу быть выброшена, как пережиток страшного.

Мне хочется остаться в памяти и сердцах этих существ навсегда. Чтобы не забывали, чтобы думали, скучали, а не знали, что я благополучно приземлилась домой и всё.

— Приём ещё не скоро, но Доррон уже требует, чтобы вы были у него под вниманием. Цепи на тебя этот прохвост будет надевать лично, поэтому постарайся его не разозлить, — даёт наставления чародей Аверилу, но тот, кажется, его совсем не слушает — прожигает меня сосредоточенным, я бы даже сказала, настроенным на самые серьёзные вещи взглядом, что я не могу спокойно мыслить.

Карсет, который на меня надели нимфы и который оказался хорошимтайным карманом для бутылька с раствором из воды и Розы Ветров, в случае чего, оказался невероятно тугим, лёгкие не раскрывались в полный объём, а кровь не поступала к лицу. Я уже было хотела его разодрать на части, но крепкая мужская рука повела меня в зал.

Мориц исчез, исчезла привычная мне стража — на её месте сейчас стояли высокие и хмурые мужчины в чёрных латах с красной символикой. Она выглядела как что-то, что порезали три широких когтя. Но рассуждать, что бы это значило, у меня времени не было, да и охоты особой тоже. Я молча шла под руку с Повелителем некогда и этих предателей и покрывалась коркой страха перед неотвратимым будущим всё больше и больше.

Раз ступенька, два ступенька, и я уже нахожусь на краю того шикарного, блестящего и просто гигантски масштабного зала и ищу глазами хоть что-то, за что я могла бы уцепиться и просить помощи. Но вокруг нас парили лишь нимфы: они украшали нарядными бантами колонны и стены, осыпали блёстками полы, расставляли угощения на светящиеся золотом скатерти… И всё это время они молча роняли слёзы. Одна из помощниц бегло взглянула на Короля и тут же исчезла, хотя её громкий плач я точно уловила в последних секундах перед небытием.

И от этой обстановки — нарядно-печальной — я была готова пристрелиться. Только дайте ружьё!

— На этот раз ты будешь сидеть по левую сторону от меня на том месте, — и Аверил указал на красное бархатное кресло, стоящее всего в метре от украшенного жёлтыми лентами трона. — Старайся не выдавать своих эмоций гостям и даже мне. Ты же помнишь, что я говорил на проверке?

— Да, Ваше Величество, — безэмоционально кивнула я головой, — обращаться на Вы, не обращать внимания на всякого рода обещания со стороны гостей или невест, а в случае с применением чар что делать?

— Никто из гостей не сможет использовать свои чары, пока находится в зале, — задумчиво проговорил Король, проверяя, всё ли готово к "пиршеству".

— А гости-то сами знают? — уточнила я.

— Вот уже не один десяток лет, — отвечает парень и идёт в сторону своего трона, там его уже поджидает Доррон со своей мерзкой улыбкой.

— А каким образом? — я ступаю за Его Величеством следом, но полностью за широкой спиной не прячусь — тот хитрый зельевар у меня страха не вызывает, страх исходит только из его непредсказуемых выходок, так что я готова кусаться за Короля с ним в любую секунду. Чувствую, сил у меня на это хватит.

— Каждый гость, по собственной воле, конечно, подписывает договор и закрепляет свои обязательства кровью.

— Обязательства? — мы почти у трона.

Аверил поворачивается ко мне и, улыбнувшись, громко произносит:

— Никаких войн и применения чар в пределах зала, конечно.

Понятно, что адресованы эти слова были не только мне, но и Доррону, но зельевар их благополучно игнорирует, ещё шире улыбаясь.

— Присаживайтесь, Ваше Величество, — стряхивая невидимую пыль с трона, немного рыча произносит дракон.

— Как соизволите, — подыгрывает Король и, проводив сперва меня на кресло, встаёт подле трона.

Но сесть он спокойно не успевает — две голубые змеи-цепи, похожие на тех, что были в тюрьме, показываются из-за высокой спинки трона и, вцепившись в шею и копчик Аверила, быстро тянут того назад. Дракон шипит и рычит от боли, но всё же голоса не подаёт.

Доррон хлопает по голове Короля и, смеясь, оборачивается ко мне.

Щёлкает пальцем, и те же змеи, но уже со стороны моего места, очень больно впиваются в меня и тянут назад. От страха и сбитого равновесия я всё-таки оказываюсь в той же засаде, в которой находится и Аверил, но, в отличие от парня, я не чувствую сильную магию, что может меня удерживать. Наоборот, кажется, я могу ей противиться и даже выиграть. Но я лишь скромно опускаю голову при взгляде зельевара, какой обычно держат победители. И тот уходит.

"Впредь будем общаться так", — доносится до меня голос Короля.

"Хорошо", — бросаю я в ответ, пытаясь хорошенько обдумать, почему сейчас моя чуйка так сильно ликует от предстоящих событий. Неужели назревает что-то хорошее?

Так, я слышала, что не все гости смогут сегодня прибыть в замок. Значит, есть шанс, что я не обнаружу "ту самую" в первой партии невест, и мы сумеем избежать казни Доррона. Но а что если всё-таки невеста объявится? Встанет передо мной, поздоровается, а меня прямо пробьёт чувствами — чуйка скажет: "Вот она, голубушка", Блич не увидит ни одной слабой стороны, а Король моментально влюбится? Что тогда? Как Мориц и Аверил хотят отвлечь от бракосочетания Доррона? И куда забрали Милна?

Мысли все друг уступили место чувствам и те огромным заголовком в уме выдали:

Король влюбится? Король не может влюбиться в первую встречную! Она же не будет знать всего того, чего знаешь ты! А по поводу бракосочетания не думай, оно явно без тебя пройти не сможет.

Сразу стало душно и тошно, но отчего — я не поняла. Может, карсет лучше снять? А то чего это я так загнулась печально? Надо же мне быть, в конце концов, холодной леди! И никаким чувствам и лишним мыслям себя в обиду не давать!

Всё стерлось, не успей я заметить, как в зал ступил Милн, которого под руки вели два страшных существа, похожих на Мареллу. Дракон шёл медленно, шаг в шаг со звоном цепей на руках и ногах. Зато был нарядно одет, видно, накормлен и чем-то одурманен — глаза парня метались с бешеной скоростью, ноги заплетались, а ладони, прижатые снизу, то сжимались в кулаки, то разжимались.

От этого зрелища я прибывала в немалом шоке.

Наряду с обезумевшим другом, с цепями и в кандалах, к нам навстречу ступала и недавно мной упомянутая Марелла. На ней больше не было брони или лат — сейчас она больше походила на кухарку, один глаз которой загорелся странной надеждой при виде меня. Неужели она до сих пор хочет, чтобы я исчезла?

— Куда вы их повели? — я не сдержалась и громким тоном обратилась к страже.

— Горзор приказал спрятать их от ненужных глаз, — к собственному удивлению, ответил мне один из драконов.

— А я приказываю вам оставить этих двои нам, а самим ступать к темнице и запереть себя в камерах, — я говорила это так стойко, с таким хладнокровием, что даже у самой вены в жилах стыли.

Стража переглянулась, а затем повела заключённых к нам.

От такой неожиданности я повернула голову к Королю, но тот спокойно объяснил мне:

"Ты только что воздействовала на их разум, здесь нет ничего удивительного. Но лучше тебе поскорее отпустить их с Мареллой и Милном — пользы от них не будет, да и Горзон явно удивиться".

"Это мы посмотрим ещё", — воспротивилась я и громко крикнула страже: — Пусть Милн встанет подле Короля, а Мареллу отпустите ко мне.

Стража вновь послушалась меня, но Его Величеству это не понравилось.

"Почему же ты тогда сам не манипулировал братом или его бойцами?" — поинтересовалась я, пока Марелла поднималась к моему месту.

"Это кратковременно, да и командовать я перестал ещё десять лет назад, так как такая манипуляция обычно требует много затраты сил. Подавлять волю — это тебе не кричать".

"Однако, я просто крикнула, а два моих друга уже почти спасены", — подметила я, игнорируя назревающую злость со стороны Его Величества. Пусть злится, но я-то знаю, что поступаю сейчас верно. Не зря шестое чувство барабанит мою душу по-полной.

"Не раздражай меня", — шипит парень, хотя я предельно ясно ощущаю в нём благодарность и удивление за свой поступок.

"Если того потребуется, то буду".

— Но зачем? — вдруг шепчет мне женщина-циклоп и встаёт слева от меня. Я же кладу свою руку на цепи на её руках.

Отвечаю, но не с помощью голосовых связок:

"Сейчас я освобожу тебя, но ты должна стоять рядом со мной весь приём и внимательно следить за Дорроном. Как только он отвернётся, ущипни меня", — передаю я Марелле, а затем поворачиваюсь к ней полубоком и улыбаюсь.

Она кивком соглашается, и цепи на её руках трескаются. Сделай она одно движение — и те сломаются и отпадут окончательно.

***

Гости начали прибывать в зал так неожиданно и так быстро, что я не смогла понять, сколько времени мы их прождали.

Все до одного сперва подходили к Королю, чуть ли руки тому не целовали, а затем уже и ко мне.

Красиво одетые, под иголочку, с нарядными невестами и личными официантами и служанками — эти гости, и правда, не вызывали у меня восторга. Я смотрела на улыбчивые лица, порой красивые, а порой ужасно неприятные, и видела лишь лесть, страх за собственную репутацию и ещё раз лесть.

Порой я даже слышала чьи-то плохо скрываемые мысли, те каналы, через которые я общалась с Королём, или банальные беседы, которые явно хотели утаить от ненужных ушей, но не вышло.

"Интересно, — шептались многие, — почему Его Величество так скоро приказал нам явиться в замок? Неужели слухи о том, что он теряет свой трон, — правда?"

"А ещё мне рассказывали, что как только невеста будет выбрана, ту странную особу рядом с королём…"

"Это Маяшка, глупая!"

"Ну да, вот её… Её сразу сошлют назад, не предоставив венчать молодых, представляете? Говорят, что Доррон сам возьмётся за это! Вот бы побывать на самой свадьбе!"

"Не неси чепухи, Марелла! Свадьбы не будет, будет война!"

"А вот и нет! Я верю, что у любви нет никаких преград! И что только она исцеляет дракона, в каком бы ужасном виде это чувство не предстало!"

"Опять эти глупые женские иллюзии! Лучше бы поучила историю!"

"Я знаю истории Авелиска, как все свои пять когтей, Кеш! Войны не было до тех пор, пока принцев не развелось, как многохвостов в Песчаном карьере. Не женись отец Аверила во второй раз, ничего бы такого сверхсекретного не было бы! Наш мир бы стал лучшим из всех миров, а народ — самым дружелюбным!"

"Тогда тебе не стать Королевой, Нуретта! С такими мечтами тебе дорога в другой мир, не в наш".

"Вот увидите, я ещё подниму всех нас с колен!"

"Нуретта права, этот мир ещё не обречён. И я вижу в этой прекрасной особе все данные, чтобы стать достойной Королевой".

Я бесповоротно загорелась желание узреть эту самую Нуретту, но настроиться на волну мыслей и разговоров я больше не смогла — зал заполнился окончательно и наступил гул.

Пару минут спустя его разом уничтожил властный голос Доррона. Тот встал полубоком передо мной с Королём и произносил приветственную речь. Вслед за ней он сказал:

— Прежде, чем мы продолжим приём невест, я бы хотел задать всем вам всего один вопрос: а достоин ли нынешний Король как одну из вас, милые кандидатки, так и своего трона в Небесном замке?

Все окончательно затихли в немом шоке.

Я же про себя усмехнулась — хитёр подлец, ой как хитёр. Ему бы у нас на Земле оратором быть, деньги бы только так рубил!

— Считаю, что Король достоин всего на свете! — выкрикнул кто-то из зала.

— Хорошо, — начал плести свои запутанные паутинки зельевар, потирая ручки. — А что вы скажите, если узнаете, что Его Величество слаб и болен и не сможет вести более войну за ваши жизни?

— По этому поводу мы и собираемся! — услышала я голос Нуретты, и аж камень с души спал.

Но ненадолго. Остальные в зале молчали. Некому было заступиться или высказаться. Почти все ходили на поводу у собственного страха за жизнь и борьбой за место под солнцем. Всё, как на Земле-матушке.

Я перевела взгляд на Его Величество и расстроилась ещё сильнее — тот принимал все свои оплошности и минусы, свесив голову вниз.

Король находился в ловушке, а я была привязана к нему настолько сильно, что все душевные раны его теперь досаждали и мне.

И терпеть такого я уже не могла.

— Даже его верно поданная — Маяшка, и то бессильна! Ах, какую ложь нам несли все эти годы про силу дев, что надевают Клич. Постойте-ка, где же он на ней? На этой чужемирке, решившей, что может создавать в нашем мире свои правила?!

По залу прошёлся недовольный гул, но я не предала этому огромного значения, нежели Аверил.

Ещё одна рана, душевная и колючая, но не для меня. Не сейчас, Лена!

Я кинула быстрый взгляд на разочарованную в сей картине Мареллу и, заглянув к ней в печальный глаз, подмигнула.

Быстро окинула после весь зал и, гордо выпрямившись, поднялась с места.

На лице Доррона, обращённого в мою сторону, заиграли сердито желваки. Зельевар сразу стал что-то причитать себе под нос, но его цепи, удерживающие меня, не работали, нежели на Короле. Ой, почему это?

А может потому, что ты не всё просчитал, мой дорогой злодей?

Я смотрела, чуть прищурившись, на Доррона, с всё таким же безэмоциональным лицом, и не находила, что тому сказать. Вроде и битва наша ещё не окончена, а вроде я его уже как одолела.

— Хочу сказать в свою защиту, — наконец строго и громко произнесла я, уже обращаясь к залу.

Позади меня я почувствовала активность. Ясно дело, все, даже Милн, пришли в себя и сейчас не находили своему потрясению места. Зачем я поднялась? Как это произошло? Что я скажу? Как отреагирует зал?

Я мысленно улыбнулась — Марелла, я почувствовала это, приняла меня, одобрила мой выбор и меня саму. Мало того, она словно вложила свою жизнь в мои руки и попросила меня защитить от всех невзгод, что я, собственно, и делала сейчас. Звук скрипучих цепей дошёл до моих ушей, и я приняла это как знак согласия в помощи мне от циклопа.

Всё будет, моя дорогая! Обещаю! Обещаю! Обещаю!

И сто раз могу обещать, потому как цепи позади меня спали именно в тот момент, когда с меня спал весь страх как за своё будущее, так и за своё настоящее. Зал молчал, ожидая моего продолжения, а Доррон, пребывающий в ступоре, не находил слов.

А слово это оставалось за мной.

Глава Тридцать Первая. Нелёгкий бой

С уверенностью в себе, приходила уверенность и в том, что никто, помимо меня, всех из этой ж… жести не вытащит!

Доррон настраивает гостей против Короля, но этот прохвост, как его назвал Мориц, забыл, что он не единственный, кто обладает голосом и рассудком!

Спину назад, бровь слегка дёрнуть в знак недовольства, губы плотно сжать — и пошла, Ленка, пошла в бой!

— Да, в каком-то смысле Доррон прав — наш Повелитель слаб и болен, — я специально сделала паузу, чтобы в зале все молча впитали каждое моё слово, и кто-то это делал даже с открытым ртом. Удовлетворив тишину, я продолжила, не сбавляю тон, разве что подкинув нотки грусти: — Но болен чем? Болен одиночеством! Опечален тем фактом, что вы, его верноподданные, находитесь в смятении, что вы, те, кто так спешил сюда, чтобы не расстроить Его Величество, одурманены лживыми словами, не имеющими под собой твёрдых, истинных фактов. Всё в вашем мире шло нормально, нежели в остальных, пока это самое одиночество, что сейчас раздирает Короля, не убило в конец его отца. Но трон — это не игрушка. Трон — это слово, дающее своему народу защиту и свободу. Так кто же мы будем без него? Без нашего Короля? И как же он сам будет без неё — без той, кто поднимет с колен этот мир? Я пришла сюда, не чтобы раззадорить и разбить вашу крепкую силу духа. Я пришла сюда, чтобы помочь, ведь я уверена, придёт день, и ваш народ поможет моему.

Доррон смотрел на меня и больше раздражение скрывать не мог.

Он повернулся к залу и закричал:

— Ложь и провокация! Смута засеяна ею же! Она нагло сейчас вас обманывает! Нет никакого "одиночества", есть проклятье, которое я намерен разрушить!

И пока он кричал что-то нелогичное и немыслящее, меня ущипнула Марелла.

Я тут же передала ей бутылёк с розовой водой и быстро проплела речь:

"Клич у Морица, тот скоро будет. Когда чародей на меня его наденет, следи за тем, чтобы тиара не казалась видна. Думаю, Мориц наложит на неё чары какой-нибудь невидимости, но лучше подстраховаться. Доррон не должен прознать наш план. Что касается этого бутылька — передай его Милну, скажи, что воду нужно пролить на Доррона, тогда он обретёт свою истинную форму".

Молчаливое согласие Мареллы я распознала, а вот дурацкие и нелогичные фразы зельевара — нет.

Пришлось того перебить:

— Прошу прощения! — зал оживился под моими нотами, — Но раз вы так негативно настроены против Его Величества, почему бы не дать слово самому Королю? Что скажет он своему народу? Чьим устам он доверяет больше?

Гости сразу переключили всё своё внимание и взгляды на Аверила.

Тот поднял на них голову, но не нашёл, что сказать.

В зале царившее молчание разбили перешёптывания и охи с ахами.

Слухи. Они расползались быстрее ветра, и я чувствовала, как напряжённый Король позади меня от них ещё больше приходит в ярость. Между делом, пока всё моё внимание не заполучили раздражающие гости, я быстро повернулась к Королю и испугалась — он был бледнее бледного, а его голова покоились на правой руке, что закрывала парню рот. Глаза брюнета, пусть и блуждали в моих окрестностях, но ни разу меня не поприветствовали, ни взглянули.

"Держись, Аверил", — утешала я его мысленно, но с виду держалась лучше всех лжецов — прямая полоска рта ни разу не дрогнула в улыбке или испуге. Я таранила Доррона смертельным взглядом, а кровь моя закипала и ударила своей яркостью в уши.

— Король устал ждать. Говорить ему нечего, вы и так всё прекрасно понимаете, — лучшая защита — это лесть, — Начнём же приём, — произнесла я, не веря, что даже сейчас могу подавлять волю большинства. А все, почти все, не заметили, как кивнули и принялись подниматься со своих мест.

Зельевар гордо выпрямился и с хитрыми глазами изучил только что проделанный мной трюк, его он явно впечатлил, но тем и насторожил. Доррон развернулся и, хлопнув в ладоши, произнёс:

— И верно! Давайте же начнём!

И всё завертелось и закрутилось. Да так быстро, что, не успей я потерять в толпе поднявшихся с мест гостей некоторых персон, которые были замечены мной на злых помыслах, как уже передо мной предстала целая колонна разодевшихся девиц.

Но прежде, чем я приступила к своей работе, ко мне повалилась толпа представителей этих самых невест. Драконы из разных сословий и иерархических ветвей, а вместе с ними их орки, циклопы и ещё многие другие разного рода существа. Они хлынули так быстро, толкая и чуть ли не грызясь, что я пожалела о том, что была слишком отважна. Попутно также вспомнила далёкие слова Аверила об этих самых гостях, готовых мне льстить и чуть ли не руки целовать, лишь бы я выбрала в Королевы их падчерицу, дочь, сестру и прочее. Я уж было начала прощаться с моими руками, а то оторвут и не заметят, как в мысли врезались слова Аверила:

"Прикажи им остановиться".

"Это испортит мою репутацию", — стало жаль портить тот спектакля, что я организовала минутой ранее.

И вот, когда, казалось, меня сейчас поглотит эта сумасшедшая волна, раздался грозный и строгий голос Короля:

— Стоять! Не прикасаться к моей свахе! — затем чуть тише: — Знакомство с ней будет лишней тратой времени.

Гул утих, будто кто-то задул свечу, — быстро и с небольшим осадком.

Я повернулась к Его Величеству и стала наблюдать, как, пересилив адскую боль, которая не была заметна гостям и невестам из-за чар Морица, парень противился цепям-змеям. Твёрдо стоял на ногах, исподлобья прожигая ряд первых сумасшедших, остановившихся буквально в метре от меня. Затем Аверил тяжело сел — каждое движение ему давалось сложно, ноги и руки дрожали, лицо морщилось от боли, а из плотно сжатых губ прошлась по подбородку вниз тонкая алая струйка.

Мне и так было тяжело, но сейчас стало в разы.

Откинув чувства и мысли, я спокойно отвернулась от Короля, попытаясь забыть, как мне сейчас его жаль и как я готова уничтожить ради него этот мир и этих лживых мерзавцев.

— Познакомимся поближе лишь на самом бракосочетании, — ужалила я Доррона, который, скрывая свои истинные намерения, сейчас готов был оторвать мне голову, ведь я обозначила всем факт, напомнила гостям о свадьбе, а значит, власть этот прохвост так просто не получит. Нежно произнесла: — Пусть невесты выстроятся в очередь, одна за другой, — голос я свой не слушала, мне казалось, что внутри меня разрывается целая вселенная.

В какой-то момент, перед тем, как начать отбор, меня вновь поманило к Его Величеству. Верно, ему становилось хуже, а умирать на троне — не входило в наши планы. Потому надо было отвести Аверила на небольшой отдых, вдохнуть в него силу. Чуйка и в этот раз не уступала моим планам, она действовала на опережение и манила всё ближе меня к… нему.

Невесты тем временем уже исполнили мой приказ.

Все были как на подбор — и рыжие, и блондинки, и тёмненькие. И у каждой во взгляде я читала одну фразу: "Выбери меня!"

Я была растеряна, когда почувствовала в самой первой из огромную силу. Уже даже хотела схватить ту за руку и бросить к Королю, лишь бы сняла проклятье.

Но я помедлила. И мне мешал один коварный зельевар.

— Его Величеству нужен перерыв, — всю магию, сидевшую где-то в потёмках моей души, я бросила в зал и, поднявшись на ноги, дёрнула плечом. В миг цепи позади меня звякнули и исчезли, не заметно как для всех остальных.

Хмыкнула, глядя сердито на Доррона, и, не обращая внимания на его обеспокоенность ситуацией, которую я представляю, подошла к Аверилу, положила руку тому за спину, проигнорировав удивлённый взгляд жёлтых глаз. Цепи сломались повторно, освобождая своего пленника.

"Что. Ты. Творишь? Тебе нужно поскорее завершить отбор", — парень был ужасно сердит, но и я добренькой сейчас не казалась.

Ещё раз посмотрела на зельевара и обратилась в зал, но, по факту, к нему:

— Мне нужно обсудить с Его Величеством пару-тройку деталей, способных предотвратить некоторых из ошибок при отборе. Как вы заметили, тиары на мне нет, а значит, я могу выбрать невесту, не способную помочь Авелиску.

Все возражать не стали. Даже Доррон, кивком обозначив место за троном, переключил своё внимание на какого-то из близстоящих к нему драконов. Завёл с ними беседу.

Я же скрылась с Его Величеством под навесными шторами за троном, скрывающими небольшое пыльное помещение, больше походившее на старый шкаф без окон и дверей.

Доверяя чуйке, я не представляя, как мне поделиться с Аверилом своей силой, облегчить его боль. Но раз я чувствую, что могу, то, значит, это возможно? Ментальная связь же действует в обратную сторону?

— Что… Что ты такое творишь? — он схватил меня за плечи и крепко те сжал. Хотя ноги его подкашивались от боли и напряжения.

— Ты бы видел себя, — рычу я и, стерев кровь с подбородка парня слегка дрожащими пальцами, в ответ сжимаю его локти. Заглядываю глубоко-глубоко в глаза, пытаясь сосредоточиться на силе, сидящей во мне. — Просто стой на месте, я попытаюсь передать тебе мои силы, всю энергию, какая есть. И даже не спрашивай, почему я решила, что это возможно. Просто верь.

Чувствую, как сила накипает, словно вода, а затем вырывается и льётся по жилам, по венам, током проходит от моей кожи к твёрдой ткани одежды Короля.

"Чувствуешь?" — в неуверенности своей спрашиваю я у Аверила, не веря, что, и правда, получается. Медленно, но получается!!!

Он молчит. Смотрит на меня, но не двигается, не отстраняется, не кричит, не сердится. Смотрит, произносит:

— Я знаю способ быстрее, — и целует.

Быстро прижимается тёплыми, сухими губами к моим, убирает свои руки с моих плеч и берёт в них моё лицо, обнимает, касаясь кончиками пальцев моего затылка.

Моя магия, моя сила, мой импульс быстро берёт в другое направление — перетекает с рук выше, в голову, а затем бьёт в самое незащищённое место — в губы, и от них течёт в тело Короля. Да с такой скоростью, что я не успеваю дышать. Да и не могу — поцелуй выходит страстным, глубоким, таким, какой обычно я наблюдала у двух любящих друг друга людей, разлучённых на многие годы.

Глаза мои закрываются от резко накатившей усталости, колени подгибаются, но упасть мне Аверил не даёт — подхватывает на руки за талию и прижимает к пыльной стене.

Я не сопротивляюсь, так как, в конец-то концов, Королю лучше знать, как насытиться моей силой!

Но, с другой стороны, я загораюсь и сама. Энергия внутри бурлит и не стихает, словно бушующий ураган, она разносит и колышет мою грудь и сердце, опускается ниже и начинает ныть.

Впервые я почувствовала на самой себе, что такое страсть, и это казалось не забывающим.

Аверил размыкает наш поцелуй, но ненадолго: даёт себе две секунды на кислород и вновь закручивает нас в безумный ураган.

Его аромат и теплота, нежные касания, доводящие до спазмов в сердце, до желания не прерывать поцелуй кружат мне голову.

От такого удовольствия руки сами собой тянутся к рукам Короля и крепко те сжимают. Отпускать парня не хочется, хочется целовать его вечно.

На секунду мы прерываемся. Я открываю глаза и встречаюсь с жёлтыми огнями, уже не такими сердитыми, и с раскрасневшимся идеально выбритым лицом. Так близко я ещё Аверила не видела и уж точно так жадно не рассматривала.

Вдруг мне становится всё равно на гостей за ширмой и зельевара. Даже на собственные планы сейчас всё равно. Я быстро чмокаю брюнета в губы, так как сахарные поцелуи того рождают во мне голод к чему-то вкусному и я вдруг понимаю, что схожу с ума, не ведаю, что творю. И парень отвечает тем же.

"Что… Что это было?" — задаю я вопрос себе, но мне любезно помогают на него ответить.

"Спасибо за энергию", — не убирая с меня прозревшего взгляда благодарит брюнет.

"И… и что нам делать дальше? — мысли путаются, и голова отказывается работать в привычном режиме, — Тебе стало лучше?"

"Без сомнений", — Король не отстраняется и не двигается. Продолжает ласкать мою красную щёку подушечкой большого пальца, другая же рука парня аккуратно сжимает мой правый бок.

— А ты хорошо защищаешься. Я думал, ты будешь молчать, — ухмыляется от гордости за меня брюнет. — Я и предположить не мог, что ты умеешь настраивать людей друг на друга.

— Не знала, что стану оратором, — ухмыляюсь я, становясь пунцовее в лице с каждым новым дыханием Аверила, что по-прежнему касается моих губ, — А теперь я хочу, чтобы и ты защищался. Мы справимся с ним, вот увидишь.

— Тогда нам пора на выход, — заключает парень и, взяв мою правую руку, тянет меня в зал.

Что это было? Как это понимать? А ты, сердце, чего так громко шумишь и пыхтишь? Боишься, что всё пойдёт по-другому сценарию или ты так завелось от… от любви к Его Величеству?

Пока я семеню вслед за Аверилом, меня посещает новая гениальная мысль — а что, если парень действительно в меня влюблён?

Страшная реальность возвращается, шум за ширмой доходит до ушей, но сердце угомониться не может.

Да быть такого не может, а как же его "та самая"?

Я смотрю на Аверила, он смотрит на меня.

"Всё у нас получится", — твердит он, и я спокойно улыбаюсь.

Глава Тридцать Вторая. Застывшая боль

Мориц появился так же неожиданно, как и исчез. Передал, как я велела Марелле, Клич, убедился, что он на мне невидим и сидит отлично, и пожелал удачи. Доррон же был успешно обманут нами снова, но бой ещё продолжался.

И бой этот был не один.

Я боролась сама с собой. Точнее, со своими чувствами.

Они играли со мной в жестокие игры. Я сидела на своём кресле и, подперев лицо рукой, тщательно изучала каждую девушку. Но никто мне не нравился, да и противоречивость между — выбирать невесту для того, с кем твои любовные желания совпадают, и спасти любимого, не выбрав ни одну из кандидаток — сильно меня морально избивала, а бороться с самой собой для меня такое себе развлечение.

Кисть беззаботно посылала одну невесту за другой, устало махала тем ручкой, пока голос, незнакомый мне собственный голос, твердил:

— Вы не подходите.

Знала ли я, что всё случится именно так? Знала ли, что полюблю? Да открою в себе эту правду так спонтанно. Я же никогда прежде не любила. Можно сказать, я и не знаю, что делать с этими чувствами. Может, это просто гормоны разыгрались? Быть такого не должно, чтобы в меня был влюблён сам Король. Он вообще знает, как я выгляжу по-настоящему? А помнит ли, что я не его суженая, что я с Земли и не имею пурпурной крови?

Мысли прервал рассудительный взгляд васильковых глаз. Умных и читающих меня из нутра, что раскрытую книгу. Клич тут же принялся считывать её статус и силу.

— Добрый вечер, милая сваха, — поклонилась девушка, не постеснявшись исподлобья ухватить жадным взглядом хмурое лицо Аверила, который даже на неё не смотрел.

— Нуретта, верно? — догадалась я по голосу и специфическому нраву брюнетки. Теперь эта девушка, которую мне повезло подслушать, предстала передо мной во всей своей красе: тёмные локоны опускались до самого пола, открытые плечи и глубокое декольте впервые, из всех подобных, обратили моё внимание на изящную, хрупкую фигуру, а тонкие и бледные пальчики, аккуратно сминавшие края бирюзового платья, казались мне эталоном совершенства.

Вместе с этим, в комплект входило умное и тем и прекрасное лицо: большие глаза с густыми ресницами, пухлые губки, обмазанные золотым блеском, тонкий носик — ну просто и-де-ал!

Пусть не без грусти, но я впервые наткнулась на мысль, что Нуретта была бы прекрасной женой для Его Величества. Или то была не мысль, а зов тиары?

И если бы не тот страшный мужчина, что так тщательно пытал меня своим подозрительным взглядом по правую мою руку, я бы, может, и дала знать всем, что обнаружила нужную кандидатуру, способную побороться за сердце и трон Короля.

Нуретту я пусть и благословила, но мысленно, а вслух произнесла:

— Не вижу в ней ничего стоящего, — и махнула на неё рукой.

Прости, милая, но такой экспонат, как ты, я Доррону так просто не отдам. Живи спокойно, и как только всё наладится, я постараюсь сообщить с Земли Королю, что однажды, на приёме невест, мне попалась прекрасная девушка по имени Нуретта.

Но это потом.

Сейчас же я уже отсеяла половину из невест, стараясь много не приходить в движение — Клич на моей голове всё сильнее и настырнее давил на голову. Казалось, что его невидимые зубила уже касались моего мозга и больно тот терзали.

Не успей я "отшить" очередную девушку, как послышался всхлип. Всё внимание мигом приковал к себе зельевар, схвативший опечаленную Нуретту за кисть.

— Требую проверить девушку по-другому, — заговорил он. Посмотрел на меня и ткнул в сторону моей больной головы пальцем. Произнёс очень и очень громко: — Кто-нибудь видит на голове свахи Клич? И я не вижу. Это значит, что мы можем упустить самую сильную из невест из-за расторопности Маяшки. Эта девушка, — Доррон обратился теперь к представителям невест, — я чувствую… Она наделена силами, непостижимыми для понимания простой людинки.

Это было грубо, но я всё ещё держала себя в руках. Выводит, гад. Что же он хочет сделать?

В руке зельевара мелькнул клинок.

— Предлагаю другой ритуал. Ритуал призыва.

"Это плохо", — вдруг раздался в уме голос Аверила.

"Что это значит?" — спросила я.

"Он заметил, как долго ты изучала эту девушку, и пришёл к выводу, что ты схитрила. Теперь он возьмёт её кровь и попросит тебя выпить".

"Зачем?"

"Откажись. Лучше тебе не знать".

"Просто ответь мне", — требую я.

"Яд… Её яд, что содержится в крови любого дракона… Если ты умрёшь, значит, девушка сильная и годится мне в жёны. Но Доррон не знает про пророчество, а я чувствую, что оно относится именно ко мне. К нам".

Что имел ввиду Аверил под словом "нам" я спрашивать не стала.

На кону опять стояла моя жизнь. И жизнь этой несчастной. Чёрт! Нужно было всего-лишь не копаться в себе, а быстренько всех спровадить!

Но, делать нечего, придётся действовать по-другому.

— Не думаю, что моя жизнь стоит таких проверок, — отвечаю я, поднимаясь с места.

Мысли же беспорядочно метаются и кричат: "Спаси её! Уничтожь его!"

— Не знаю, какие тайны или взятки тебя удерживают, но я чую твою ложь за километр. Я прекрасно видел, как ты пялилась на Нуретту. Значит, ты что-то уловила. И, будь ты сильной Маяшкой, ты не только способна обойтись без Клича, но и не умереть, пройдя ритуал призыва.

В зале начался дикий ажиотаж. Кто-то соглашался с Дорроном, кто-то кричал, что очередь определённой невесты ещё не подошла и ритуал лучше оставить под конец.

А бедная Нуретта до сих пор находилась в цепких лапах этого чудовища.

И я не выдержала. Спустилась вниз, почти вплотную к зельевару, и как можно сильнее начала подавлять его волю:

— Оставь девушку в покое. Если во всех невестах, кои через меня пройдут, я не учую ни одну, то так тому и быть. А пока, не лезь в дела королевской важности.

— Не забудь, кто командует войсками… Его Величества, — хитро прищурившись, ответил Доррон. — И кто ты такая, чтобы перечить мне?

Я начала буравить злодея взглядом, не оставляющим в покое всех живых вокруге, но в ответ я получила совсем другую реакцию — Доррон стал наступать на меня, и так как дракон был выше, мне пришлось пятиться назад, но головы своей не убирать и не отворачивать.

Когда пятка моя коснулась первой ступени, я уже начала волноваться.

В зале все молчали, напугано и с полным непониманием мысленно шебарша. Но читать их отзывы о сей приёме я желанием не горела, меня сейчас ждало что-то плохое.

Рука Аверила показалась из ниоткуда. Просто предстала между мной и зельеваром, проведя некую черту.

А затем Король подал голос:

— Личную неприязнь оставим на потом. Сперва закончим с заждавшимися невестами и отпустим всех по домам. Вас ясно это?

Вопрос был больше адресован Доррону, чем мне, но в знак согласия кивнула почему-то я одна.

Рассерженный дракон хмыкнул носом и гордо отвернулся от нас.

Аверил же повернул меня за плечи к себе и стал пристально следить за движением глаз.

"Ты хочешь с ним конфликта?" — не без злости поинтересовался он.

"Я хочу спасти тебя, только и всего", — ответила, отстраняясь от парня, чтобы никто не подумал о всяком.

"Не забывай про Горзона, он будет присутствовать на завтрашнем приёме", — Король уже садился на своё место, я — на своё.

"А где он сейчас?" — между паузами я подзывала к себе новых и новых невест. Одну за другой. И конца им, кажется, и края не было.

"Доррон загрузил его по полной, потому они завтра поменяются делами, а мы сейчас с тобой что-то вроде крыс — развлекаем народ и изредка мешаем", — Аверил ухмыляется, но я не нахожу его слова весёлыми.

"Тогда нам нужно выдать Доррона при всех прямо сейчас, у меня на этот случай готова розовая вода".

"У меня тоже, но это ничего не даст. У всех этих людей нет армий и нет власти. Сейчас они считают Доррона за командира, что-то вроде моей правой руки, и когда ты лезешь к нему со своими провокациями, ты лишь больше настраиваешь народ против себя".

Я обиженно насупилась, но быстро вспомнила о своём" холодном" образе и вновь предстала перед очередной невестой гордой и недовольно особой.

"Я хоть что-то пытаюсь сделать в отличие от тебя!"

"Да, и этим портишь наш с Морицем план".

"Вы меня в него не посвящали, отделили, как будто я вам чужая".

"Ты не понимаешь…"

"Всё я понимаю, вы не доверяете мне, думаете, что я, как сейчас, например, лоха… кхм, то есть, ошибусь, и всё пойдёт по неприятному месту. Вот поэтому у меня никогда не было друзей — все считали меня ужасной не зависимо от чего".

"Ты мой друг и я не нахожу тебя ужасной, Елена, — голос Короля нежно и осторожно касается моих щёк и губ и быстро рождает в моём уме воспоминание о недавнем поцелуе. После паузы Аверил произносит: — Всё, что тебе сейчас нужно знать, — ты для меня стала настоящей загадкой, над которой я долго ломал голову. Начать с твоей внешности: ты не выглядишь, как все эти ряженые принцессы. Ты другая, особенная. И много вас, интересно, на Земле таких? И ты не глупа, я уже понял это, но всё же в тебе есть что-то, чего я не могу понять… Как с Шаром Судьбы…"

Я по-настоящему ошалела. Почти икая, спросила:

"Так ты видел меня настоящую? К-когда это было?"

"О чём ты? Ты всегда прибывала в моих глазах самой собой. А в Шаре Судьбы мне удалось наложить на свою будущую Маяшку примерный образ, чтобы она не выглядела подозрительно. Но это дело минувшей давности, а я…"

"Нет, нет, нет, нет, нет! — запричитала я, — Ты всё это время видел меня настоящую? Этого уродца? Смотрел мне в глаза и так искусно прятал в себе отвращение, верно?"

"Отвращение? Нет, Лена, ты…"

Я почувствовала, как Король позади меня пытается держать себя в руках, чтобы не подскочить и не начать вести со мной пояснительные диалоги, как вдруг рука моя, отключённая от меня и живущая своей собственной жизнью, махнула на последнюю в очереди невесту и спокойно опустилась.

— Как печально, — тут же вторил моему внутреннему голосу Доррон, — отбор закончился, а выбранной невестки нет.

— Да, печально, — кивнула я, покрываясь липким потом — Аверил всё это время смотрел на моё ужасное лицо, улыбался ему, так ещё и целовал эти уродские губы…

— Предлагаю остаться роду Эмверли и её достопочтенной Нуретте для повторной проверки, остальных прошу покинуть зал! — под конец вечера зельевар уже перестал улыбаться и хитро морщиться, теперь же он выглядел злым и готовым убить каждого, кто встанет на его пути.

Я мотнула головой, пытаясь прийти в себя, и, не бросив и взгляда на Короля, поднялась с места. Зал пустел быстро, но всё же в нём ещё оставались некоторые личности, присутствие которых я бы не желала наблюдать. Особенно в такой царившей обстановке, как сейчас.

Я спускалась навстречу к Доррону и покрывалась мелкой дрожью, но не перед этой злобной мордой и не перед каким-то там ритуалом, я чувствовала себя обманутой, оскорблённой!

Почему не сказать сразу? Я-то впервые почувствовала себя по-настоящему красивой, счастливой, но на самом деле я, вероятно, выглядела ужасно жалко, и многих стыдила.

Я вспомнила злыдню Наташеньку, вспомнила уговоры отца, умоляющего меня сходить к психологу, а теперь меня ждало и ещё одно неприятное воспоминание — Лена, а ты, оказывается, всё ещё урод.

Кровь яростно бурлила, затмевая свет в глазах.

Я подошла к Доррону, выхватила кинжал с кровью Нуретты из его рук, отважно тот лизнула и, от накатившей на меня ярости, схватила зельевара за шею под крики рядом стоящих Эмверли.

Я никого не слышала и не замечала в тот момент. Кровь невесты быстро дала о себе знать, смешавшись с моей ненавистью и болью.

Все кинулись меня то ли спасать, то ли хотели помешать убить ни в чём не повинного, как они считали, дракона, но я резко оттолкнулась от земли и за считанные секунды оказалась в самом конце зала, придавливая драконье горло к стене. Злость же я свою в этот момент не оправдывала.

Да, разозлилась, да, схватила за горло того, кто вроде бы и заслуживал правосудия, но точно не по вине моей генетики.

И да, меня наказали…

Яркая вспышка боли ударила по глазам и в области руки, куда я сиюсекундно перевела свой убитый напрочь всеми и вся взгляд, показался отчётливый след от двух клыков.

— Лана! — кричал сзади Аверил, но я его как-то плохо слышала.

Проморгалась, отпуская горло Доррона, и тут же охнула от количества крови, стекаемой с моей руки.

Зельевар меня укусил! Укусил! Такой же укус по ощущениям я уже получала от Горзона, но этот мне показался ещё более неприятным.

Я отшатываюсь назад под те же крики и удивлённые возгласы небольшой толпы гостей, смотрю в глаза застывшего в полном непонимание дракона, по щекам которого ещё катится капля за каплей чужой крови, и мир вдруг передо мной начинает плыть.

Ноги спотыкаются об воздух и я лечу спиной на пол.

В последний момент кто-то подхватывает меня и громко кричит, но я не слышу. И не хочу слышать.

В этот мир я пришла со своей болью, понадеявшись, что я её сотру, что она исчезнет с моей души и моего лица, но, оказывается, я ошиблась. Снова. Этот мир принёс мне лишь ещё большую боль.

Глава Тридцать Третья. А был ли выбор?

Я открыла глаза, и грудь моя наполнилась свежим воздухом.

Где я сейчас и почему отключилась — я не сразу смогла вспомнить. Лишь много раз проморгавшись, наконец, разглядела знакомые очертания "палаты", в которой уже однажды прибывала.

Высокая ширма и звук водопада напомнили мне о ране, на которую я быстро перевела недоумевающий взгляд — рука не была забинтована, по ней ползали мелкие существа, напоминающие улиток, только эти были ярко-зелёные, оранжевые и даже фиолетовые. У них была липкая слизь, а ещё небольшие закруглённые рожки на… голове?

Я сильно зажмурилась, попытавшись подняться с постели, и вдруг замерла. Видимо, я как-то настроила свою волну и та уловила очень тихий, но более чем понятный разговор между Морицем и Мареллой где-то в ста метрах от меня.

— Нужно рассказать ей про портал, — вторил чародей.

— Нужно, — согласилась Марелла, — но что мы ей скажем? Король слаб, он не сможет вернуть её домой…

— Ситуация вышла из-под контроля, только она сможет открыть портал. Шар Судьбы заблокировал нам путь.

— А почему?

— Потому что пророчество сбывается, но я не пойму, каким образом оно касается Ланы. Может, Маяшка должна ещё и бракосочетание провести у Его Величества?

— Не думаю, в предсказаниях Луци Лана не фигурировала. Зато она ясно виднелась на приёме. На втором.

— На втором? Я думал, что Луци говорил всего-лишь про первый…

— Что-то не так?

Мориц медлил, а мой суперслух гаснул, так как боль в руке, пусть и не такая острая, как раньше, мешала мне полностью сконцентрироваться на разговоре. Точнее, на подслушивание разговора.

— Наш план состоит в том, чтобы… — чародей в этот момент, видимо, наложил какие-то чары, через которые я стала слышать всё, как под водой. Но последняя фраза всё же до меня долетела: — … чтобы я заключил союз Его Величества и невесты не заметно от Доррона.

Меня словно обдало кипятком — я выгнула спину, сморщилась от противных слизняков на руке и, не сумев тех сбросить с раны, поднялась на ноги. Одним движением руки, которая, к слову, показалась мне сильнее и выносливее, чем ранее, я отбросил ширму и тут же ахнула.

Взглянула ещё раз на раненую руку и покрутила её перед лицом — нет, ничего такого страшного нет. Только два глубоких рваных пореза виднеются меж тонкого слоя слизи, будто две дыры, но что-то явно было не так.

Зрение стало лучше, это безусловно. Я почувствовала себя вампиром, рассматривая крохотную пылинку, маневренно спускающуюся с потолка комнаты на пол. Я рассмотрела её до каждой составляющей, пока всё остальное вокруг меня погрузилось в некую рябь.

Потом я попробовала прислушаться, и вновь меня охватило удивление: я слышала многие звуки, скрипы и дажежужжание пчёл в саду, а главное — я чувствовала примерное расстояние до каждого шороха и скрипа.

Зеркало, висевшее у койки, одарило меня бликом, призывая взглянуть на себя. Я подчинилась.

Робко подошла к стекляшке и не узнала ту, кто стоял передо мной.

Голубая девушка. Нет, точнее, девушка с еле виднеющейся голубизной, словно грим, наложенный на кожу. Я — Аватар?

Мои мысли сбили шаги за дверью, и я, мотнув головой, перевела взгляд с зеркала на конец комнаты, а затем обратно. И рот мой открылся и почти отпал — в зеркале сошёл туман помутнения, и в нём сейчас стояла всё та же немного не я, но прежняя — розовые щёчки, пухлые губки, прямой носик и неописуемо красивые глазки. Эта та куколка, на внешность которой я молилась последние несколько лет, а теперь, поглядите-ка, я и есть она. И я останусь ей, если наконец-то закончу свою миссию по спасению драконьего мира. Эта мысль меня успокоила. Не умерла, и ладно!

Дверь осторожно открылась, и на пороге показался Аверил.

Он был бледный, с еле заметными чёрными кругами вокруг глаз. Дыхание его было неровным, как и моё, ведь я только что собственными ушами уловила каждый ритм сердца парня. Вот, что казалось мне странным! И эта голубая кожа, медленно переходящая в фиолетовую.

Я громко задышала и, не медля ни секунды, бросилась к Аверилу на грудь, будто у него там находился магнит, к которому меня тянуло.

Что за порыв такой — я поняла не сразу.

Аверил прижал меня так же сильно, как я ощутила его невероятный аромат, несравнимый ни с каким другим. Что это было? Я будто находилась в лёгком трансе, и мной управлял не мозг, а чувства. Аромат дракона. Истинный, благородный, ни с каким несравнимый.

Я старательно принюхалась к тунике Его Величества, но сразу поняла, что одежда роли в этом сумбуре никакой не играет.

— Ты… Ты чувствуешь? — наконец подал голос Король. Он слегка отклонился назад, всматрвиваясь в мои глаза. Лицо парня было серьёзное и отдавало прежним скупым на эмоции, как в наше первое знакомство, холодом.

— Да, и это странно, — потирая нос, ответила я.

Глаза брюнета распахнулись, зажглись ярким цветком, и он, не находя себе места, схватил мою раненную руку и, проведя пальцами по слизнякам, замер, будто в трансе.

Мои маленькие спасители исчезли, как исчезали всегда плачущие нимфы, и я теперь точно видела свою рану и свою кровь. Голубая, нет, сиреневая. Она мерцала от яркого света, ослепляя глаза. Затем она вновь кинула в меня свой блеск и приняла обычный красный вид.

— Не может быть, ты чувствуешь во мне дракона, как и я в тебе, — прошептал еле дрожащими губами Король, и я услышала некий зов с его стороны. Вероятно, он звал Миорица.

Я качнулась и отпряла от Его Величества. И сразу же испугалась хмурого взгляда Короля.

В открытую дверь постучался Мориц и, с нескрываемым удивлением, обошёл нас с Королём.

— Мориц, пожени нас, — твёрдо потребовал брюнет.

Я и чародей застыли. Это шутка такая?

— Делаю выводы, что моя сила всё это время хранились у Ланы. У девушки из другого мира. У той, о ком говорилось в пророчестве. Посмотри, Мориц, если не веришь, — Аверил слегка повернул мою раненую руку в сторону чародея, — у неё пурпурная кровь.

— Но такого не может быть! — чародей почти столкнулся своим ровным и бледным носом с моей раной. Всмотрелся, проморгался. Качнул в знак согласия головой, хотя кровь уже давно как была красной. Произнёс, выпрямляясь: — Да, Аверил. Мы наконец-то нашли её. Н-но как так вышло? Это же… Это же чудо!

— Чудо, что она выжила, а про смешание кровей мы и не подумали, — Король перевёл взгляд на меня и тихо усмехнулся. Но это не вызвало улыбки у меня, наоборот, я сильно забеспокоилась за Его Величество. Аверил же прошептал: — Кровь Акерли, что всегда была красной, и кровь… Нет, не Элтеров, Милн же её не кусал? Тогда… Доррон. Его кровь синяя, тёмная, как его душа. В день, когда меня короновали, он бился и рычал, что все совершают ошибку на мой счёт и что мне закрыт вход в его деревню. Вроде… Этот старый зельевар говорил что-то насчёт мести, и, кажется, ему надо было верить. Но это не важно. Кровь смешалась, Елена не умерла. Впереди самое сложное — сдержать Горзона и провести ритуал. Ты же… — в неуверенности Король запнулся, — ты же с-согласна?

— Стать вашей женой? — уточнила я мягко.

— Провести ритуал и стать сосудом для моих сил, конечно.

Я быстро вздохнула, но не стала ничего отвечать. Лишь молча кивнула и убрала свои руки из сетей Аверила.

Стало обидно, но чуть-чуть. И я вновь запнулась где-то в себе, где-то в туманных мыслях. Я пришла к выводу — довольно болезненному и горькому, что непременно меня ранил и тем и согрел, что я его вовремя осознала — я согласилась помочь тому, у кого на руках в буквальном смысле осыпается целый мир, а мой мир в этот момент ни капли не страдает. В моём мире только существует грустный отец, да одна лживая особа, как и девушка, что, вероятно, проснётся однажды ото сна и поймёт, что никогда не хотела просыпаться, что влюблена и что готова пойти на всё, лишь бы вновь увидеть любимого. Пускай тот живёт в другом мире.

Я задержала дыхание, поднимая глаза на брюнетка. Жёлтые искры смотрели на меня немного растерянно, боязно, что ли, но я быстро их зажгла обратно. Я сказала:

— Я согласна стать вашим сосудом, Ваше Величество.

***

Подвох заключался в следующем: нас не обручат, пока мы не зайдём в зал и не встанем подле трона, пока и Мориц не начертит все руны для обряда и пока мы не… не поцелуемся, закрепив союз. И нам мешали три резонных вопроса: во-первых, как это провернуть при Горзоне и гостях, во-вторых, что случится после обряда, в-третьих, как я, ныне сваха, а теперь невеста, попаду домой, ведь, по словам Аверила, назревает война, на которой мне места нет.

Ходить по замку было можно — Аверила предали не все, и в рядах армии Доррона и Горзона было очень много шпионов, верных Его Величеству. У них я, Мориц и, собственно, Король и взяли слово насчёт стычки с врагами. Попросили распространить информации и завербовать неверных прежде с условием, что Аверил простит всех тех, кто поможет ему победить зло.

Далее мы прошли к Марелле, бывшей командующей стражи и разведки, — женщина-циклоп уже знала, что ей предстоит делать и готовилась по полной: запаслась сильными зельями у Луци, что, кстати, побоялся вступать в предстоящий бой и теперь прятался где-то в тёмных углах замка; призвала своих друзей с Простых земель, и те, ближе к полудню, должны были явиться телепортом к нам в подмогу.

Мы проходили те многочисленные арки, увешенные зеленью и цветами, прошли и ту самую королевскую столовую, до которой мы когда-то не попали с Его Величеством. Та была размером с самый длинный бассейн, и в её центре стоял широкий стол, на котором всё пыхтело и издавало ну уж о-очень приятные запахи, от которых мой живот быстро скрутило в узел. Есть хотелось неимоверно, и мы зашли.

Аверил составил меня одну спустя пол часа, ушёл с Морицем, предварительно накрыв меня неким куполом. Приказал громко не шуршать и не чавкать. Показав тому язык, я с ним попрощалась.

***

Поедая невероятно вкусную куриную ножку, мой взгляд невольно упал на портрет королевской семьи.

Странно, кончено, что он висел в столовой и нигде подобные я во всём замке не наблюдала.

Выйдя из-за стола, я медленно подошла к этой громадине — в ширину картина точно была не меньше трёх метров, а в высоту — пяти.

Старый Король, точнее, отец Аверила, который не выглядел старым, но во взгляде читалось что-то такое, сидел на троне, уже знакомом мне, и лицо его выглядело болезненным и худым. Седая бородка и вовсе делала из него больного старика, но небольшие морщинки на лбу и вокруг жёлтых-жёлтых глаз говорили об обратно — это молодой парень, заключённый в дряблое тело.

Я покосилась на рядом стоявших персон и, с удивлением для себя, обнаружила Аверила. Вот он, красивый брюнет с глазами отца и с широченной улыбкой. Он стоял по правую руку от Короля и держал на руках какой-то свёрток. Ах, нет же! Это был не свёрток, это был ребёнок в конверте из шёлка. Аверил, кстати, выглядел, как и сейчас. Ну, чуть-чуть моложе и глупее. А далее…

Мне пришлось обойти стол, чтобы узреть всю родословную Акерли: две прекрасные девушки, в одной из которых я узнала ту самую кузину, что приходила на мою проверку в качестве невесты, ещё много детей, драконов пять, не меньше.

Я была настолько восхищена этой семьёй со счастливыми детьми, в числе которых даже находился Горзон, что сердце вдруг заныло от грусти — мой след в этой семье окажется не видим, не тронут кистью по полотну, не запечатлён в сердцах многих. Вот я сейчас — стою, облизывая губы от кисло-сладкого соуса, а вот она я через какие-то сутки — просыпаюсь с красивым лицом, но абсолютно несчастная.

Боже, Лена! Ты такая слабая, такая подлая, думаешь лишь о себе и о своих проблемах!

И в какой-то миг, когда вся столовая завернулась в молчаливый шлейф, я сказала самой себе: "Нет, я больше не думаю о своей внешности. Странно, но мне вдруг стало абсолютно всё равно на то, какой я была. Странно и то, что я горжусь той, кем я стала".

Груз с души упал так же быстро, как и была охота за идеальной внешностью. Идеальная душа — вот, к чему я захотела стремиться.

Может, это произошло потому, что, взглянув на отца Аверила, я невольно поменяла их местами, и теперь передо мной сидел на троне мой, мой Король, и был ужасно уставшим и больным из-за проклятья и душевных ран. И я не захотела принимать такую реальность. Я создам другую, иную, совершенно не похожую на эту. Я стану тем спасательный жилетом, сосудом для Аверила, а когда вернусь домой, то пообещаю себе никогда не плакать. Ни-ког-да. Никогда не лить слёзы из-за картины, на которой меня нет. Думать лишь о том, что я жива в сердцах тех, кто дышит благодаря мне.

Отлично, Елена, теперь ты зазвездилась!

Я тихо посмеялась, но слёзы накатившиеся рукой уничтожила. Уничтожила, как и все мысли о плохом.

— Рад, что истинная Королева нашлась! — вдруг воскликнул голос позади меня. Я обернулась ко входу и обнаружила Луци.

Всевидец был неимоверно счастлив, его глаза светились будущим, а руки были сложены в домик.

Но его лицо разом поменяло свой оттенок, стоило ему пошариться в моих чувствах, ведь скрыть те я не успела, как и слёзы.

Пророк подошёл ко мне и, обняв за талию, взглянул в моё лицо. Спросил очень нежно:

— Расскажи, что тебя мучает.

Я помедлила. Конечно, моё шестое чувство полностью доверяло Луци, но всегда непросто вывернуть свою душу наизнанку. Но я заговорила, переводя взгляд на картину:

— А как же тогда твоё предсказание, Луци? Ну, то, где в твоих видениях у Его Величества был танец с девушкой? Неужели мы, то есть я и Аверил, никогда не потанцуем, никогда не признаемся друг другу в чувствах? Никогда не посмотрим в глаза, не заглянем в душу? Никогда не поговорим так же, как я разговариваю с тобой? Раньше я думала, что хочу видеть лишь себя, и чтобы эта я была красивой. Думала, это исправит меня, излечит душевные раны, но что сейчас? Сейчас я не восхищаюсь своей красотой, я вижу, что она не нужна, она — ничто по сравнению с красотой душевной. И всё равно… Я… Я люблю его, я хочу быть с ним. Неужто мне нужно ещё раз сломать тот Шар Судьбы? Но а как же отец? Боже, он же ведь так страдает из-за меня! Из-за моей дурости!

Сердце стало биться сильнее от невыносимой боли, но Луци взял мою левую руку, на которой был надет браслет, и тихо тот погладил. Произнёс, задумчиво глядя на него:

— Разбивать Шарик не обязательно, его частичка находится здесь, в этих камнях, и, разбей ты или Король браслет, находясь в замке, как тут же Шар Судьбы перенесёт тебя домой, к отцу. Тебе…. тебе нужно будет сделать выбор, пожертвовать чем-то, от чего зависит ни одна жизнь. Но, думаю, ты сделаешь всё правильно, Елена.

— Это сейчас ты мне предсказываешь? Гадаешь по руке?

Луци хитро подмигнул мне и, отстранившись, произнёс:

— Милос будет прятаться, но я знаю, что он очень любит маскарады, — и исчез, оставив меня с полной головой загадок. Но… внутри вся моя душевная боль была почти опустошена.

Я ещё раз взглянула на картину, и мне вдруг показалось, что ещё не время делать выводы. Я ещё могу стать частью этого мира и этой нарисованной семьи.

Глава Тридцать Четвёртая

АВЕРИЛ

Мчась на всех порах к комнате Горзона, я не мог унять скачущее во мне чувство… Оно напоминало мне о тех забытых некогда моментах, в которых я с таким же упорством бежал в покои отца, полный радости, чтобы передать ему… чтобы сказать ему, обрадовать… что он стал отцом во второй раз! Что у меня появился брат и что я нахожусь в лучшем, за последнее время, положение после печальных новостей о матери. И какого же было моё огорчение, когда, открыв дверь, я застал отца в ужасном, разбитом состояние. Он склонялся напротив картины моей ныне умершей и, сжавшись в некий комок, тихо стонал.

И раньше, будучи ещё маленьким и несмышленым, я принял это за своего рода оскорбление: как смеет мужчина, Король Всех земель, лить слёзы в момент, когда его законная жена, преодолев муки и тяжести, смогла подарить ему ребёнка?

И сердце моё сжалось, вспомнив и о том, что я осознал позже — отец не любил её, мою мачеху, пусть и женщиной она была прекрасной.

Сердца Короля было занято одной-единственной.

И раньше я этого не понимал, считал за предательство, сейчас же я сужу по-другому: отец страдал, потому что ему было больно и стыдно, что он не только не смог уберечь свою любовь, но и попытался найти ей пусть и равную, но в своём роде замену. Его сжигала совесть, как меня сжигает проклятье. И если выбирать из двух зол — я бы тоже выбрал первый вариант. Только вот — я не отец. И я смогу спасти Лену, отпустив её. Да, так и поступлю, но сперва нужно попытаться вразумить младшего брата не продолжать делать глупости.

— Впустите, — скомандовал я страже, но те, было понятно сразу, не были на моей стороне. Я прорычал, пытаясь держать себя в руках, но дверь открылась сразу после вспышки гнева.

Из комнаты высунулась голова Горзона, и он весело спросил:

— Его Величеству что-то надобно?

— Надобно, — покачал я головой, — но сперва пусти к себе. Обещаю, бить буду не сильно.

Светлые волосы, торчащие в разные стороны, дрогнули, а коварные глазки сузились, и брат спросил:

— Зачем это?

— Это касается моего трона и… ты и сам знаешь кого.

— Я немного занят, братик, дела, дела…

— Врёшь, — руки сами собой сложились на груди. Я решил поменять тактику, спросил: — А что ты думаешь насчёт твоего заключения? Я дарую тебе свободу…

— Ой, проходи-проходи! — Горзон щёлкнул пальцами, и стража расступилась, пропуская меня вперёд.

Я молча ухмыльнулся и прошёл внутрь.

Горзон всегда был трусом, а все сумасшедшие поступки совершались им лишь на показ. К тому же, Горзон, при жизни отца, был жестоко наказан — пределы замка — вот его оковы и мои запасные варианты.

Доррону он наплёл про трон, сделав ошибку не менее глупую, чем выступив против меня, а в ответ зельевар, вероятно, наплёл ему чушь про то, что сможет разрушить заклятье, спасти, освободив, но, как позже узнает сам Горзон, от такой магии избавиться можно лишь одним способом: согласием на то Короля. А что касается моего согласия — об этом я и пришёл поговорить с братом.

Что ж, в дело вступили козыри.

ЕЛЕНА

Стражу, что меня скорее охраняла, нежели стерегла, заменили. И, как я позже догадалась, на сторонников Доррона. Ситуацию это не особо сильно ухудшило, но вот настроение моё — точно. Я волновалась о каждой мелочи, начиная с момента, где мою "охрану" убрали.

Где Аверил? Где остальные знакомые мне лица? Зачем меня вернули в мою комнату и к чему мне готовиться?

Плачущие Нимфы явились ко мне спустя пару часов заключение — они появились печальными, но от того не менее прекрасными. Только сейчас заметила их чёрные, слегка прозрачные платья, струящиеся по невероятно тонким фигурка до оголённых лодыжек. Нимфы напоминали мне спички, их было штук десять и все они, словно вызванные на какое-нибудь шоу гости, крутились вокруг меня в ожидание чуда. Взгляды этих безмолвных красавиц я никогда не улавливала — те петляли где-то внизу, на каменном полу, в полной растерянной собранности. Да именно так бы я их и описала: нимфы вроде как и были напуганы и казались уязвимы к каждой мелочи, но вместе с тем у них отлично получалось друг другу помогать с моим нарядом и действовать в команде, словно они один целый механизм, мозг.

Странные существа. Кто они на самом деле? И почему мне никогда про них не рассказывали?

"Совет. Совет. Призов Совет Душ. Совет", — вдруг раздались их тихие голоса в моей голове, и, не успей я моргнуть, всё вновь погрузилось в тишину.

Только Совета Душ какого-то мне не хватало сейчас…

Я села на широкую кровать и попыталась представить, что сейчас в замке не царит ужасная атмосфера, и что Королю не грозит смерть, а мои новые друзья в безопасности.

На ум как назло пришло воспоминание о давно забытом сне с моим участием в качестве виновника торжества — я тогда, помнится, была невестой, а Аверил — моим женихом. И что-то он тогда говорил очень и очень пугающее, и сон тот, вроде, не был радостным.

Не важно. Я поблагодарила стены комнаты, а не молчаливых подруг, что исчезли, не успей я и рта открыть, и вдруг в моей голове раздался голос Милна:

"Выйдешь во двор?"

"Милн? Я не могу, за дверью стража".

"Пролезь в окно и иди по карнизу вправо. Я жду тебя".

Карниз?

Я тут же вытащила голову через окно, и сердце быстро упало в пятки — вновь передо мной разрасталась голубая пропасть с небольшими кучами облаков. Но Милн всё же был прав — карниз подо мной оказался каменным, прямым и довольно широким, и если бы я вылезла в окно, я бы, наверное, попыталась бы даже не упасть.

И я сделала это — ступила на каменную дорожку сомнительного характера, но вскоре уже была на заднем дворе замка.

Милн сидел где-то за задворках замка, облаченный в зелёный кожаный костюм. В его руках перекатывалось, с одной руки на другую, кольцо, которое я пусть раньше и замечала на его длинных пальцах, но значение ему слишком не придавала.

— Помнишь про заклинание "стеснения"? — спросил вдруг парень.

Я качнула головой.

— Так вот, думаю, тебе оно сегодня пригодится, — дракон тяжело вздохнул, по-прежнему не поздоровавшись со мной взглядом.

— С чего ты взял? И на ком я его опробую? — я подсела рядом, но прежде оглянулась. Стражи не было. Лишь тёплый ветер, каменные арки и облачное море вокруг.

— Надень, — его рука с кольцом протянулась ко мне, и наши глаза впервые пересеклись.

Я взяла подарок в руки и покрутила его пальцами. Обычное, золотое. Похоже на то, какие носят женатые пары. Обручальное?

Надевать я этот аксессуар не торопилась.

— Но… зачем?

— За тем, что с часу на час оно тебе должно пригодиться. На всякий случай, скажем так. Просто помни: только подумаешь о заклинание, и мы с тобой разом поменяемся местами. Без всяких чар, так как сейчас я абсолютно свободен. Ты же помнишь, я самый быстрый дракон из всех?

Я качнула головой и попыталась улыбнуться, но грустное выражение лица Милна меня беспокоило. И выдавить улыбку у меня так и не получилось. Я сказала:

— Спасибо тебе, Милн. Я рада, что мы встретились.

— Я рад, что ты спасла меня. Не забудь, что ты по-прежнему сильный щит против любых чар. И твоя мощь с недавних пор стала лишь больше. И я… — он запнулся, выпрямился, поглядел по сторонам, поднялся с места, походил туда-сюда, о чём-то тревожно думая. А я сидела и не знала, о чём ещё говорить. Время идёт, каждая жизнь на счету, а я молчу.

— Ты… Ты как-то мне и не рассказал, откуда у тебя вещи с моего мира, — я поднялась на ноги и подошла к дракону. На нём не было лица: бледный, взволнованный, совсем не тот позитивный, каким он был ранее.

— Об этом сейчас лучше не стоит говорить, но я всё расскажу, если ты не умрёшь.

И замолк, отвернувшись.

Я оглянулась на угл замка, за которым скрывалось окно в мою комнату, и, похлопав Милна по спине, произнесла:

— Всё будет хорошо, не волнуйся.

И ушла, чувствуя, как сердце моего друга бьётся в жуткой агонии из-за недосказанных им слов.

Интересно, Милн уже знает про меня и Короля? Думаю, знает.

***

Я зашла в зал под конвоем, словно заключённая.

Доррон предстал передо мной хмурым, во всех тёмных одеяниях, будто одежда олицетворяла его настроение. А, подождите-ка, так и было!

Я спокойно встала перед зельеваром, вспомнив о напутствующих словах Морица, Луци и Мареллы, что буквально минуту назад встретились со мной в коридорах, насчёт всей лжи и правда: лгать можно, правду говорить нельзя. Даже если этот монстр будет чувствовать мою ложь.

Мориц так же опоил меня зельем, не позволяющим заставить вытаскивать из меня тисками правду, хотя, признался он, это мне и не нужно — я располагала такой силой, какая могла быть опаснее силы зельевара. От этого факта я чувствовала себя супергероем — такой же неповторимой, сильной, опасной. Но могла ли я быть ещё и неуязвимой? Вопрос пока что оставался открытым.

— У вас сговор? — Доррор пошёл с этим вопросом ко мне напрямую, лоб в лоб.

Но я выстояла, провожая взглядом стражников — тех потряхивало мелкой дрожью, ведь сговор был. И был он никак иначе, чем с ними.

— В делах королевской важности всегда есть сговор и интриги. Вопрос в другом, — я многозначительно улыбнулась, скрестив пальцы в замок, — на чьей стороне окажется правда.

Мой собеседник лишь повёл бровью.

— Будьте современным драконом, Доррон, давайте решим всё переговорами, а не шантажом.

— Как только Аверил придёт, мы и поговорим. Но сперва, — он крикнул страже, — эй, привяжите её к тому креслу, чтобы не двигалась.

Я не была против. Верёвки, чары или любая другая магия были бессильны против меня. А моя слабость была лишь в людях. В родных мне драконах, чародеев и других существ.

Некое притяжение сейчас привязывало меня к Аверилу, но я не до конца поняла: то было на ментальном, физическом или эмоциональном уровне?

Я разрывалась на вопросы, такие, как: я люблю его или это моя новая сущность без ума от Короля? Испытывали ли те же эмоции невесты? И будут ли они испытывать их ещё продолжительное количество времени?

В зал ступил Аверил. Его длинная накидка на плечах стирала за его следами пыль, а трое стражников рядом, с пиками в руках и с гордо поднятыми головами, синхронно и ровно шагали, окружая парня в некий треугольник.

Его Величество остановился возле Доррона и произнёс с небольшой усталостью:

— Никогда не думал, что буду злиться только от одного твоего вида.

— Всё равно, — провёл холодным тоном черту зельевар и одним взмахом руки сместил Короля на его место.

Сразу же и цепи больно впились в мою спину и шею, но боль прошла сразу же, не успей я выпрямиться.

Аверилу было куда тяжелее, но в этот раз я ничем не могла ему помочь. Отбор начнётся через несколько часов, и пока не видно гостей, Доррон решил что-то проверить.

Он сверял меня и Короля презрительным взглядом, шагая из стороны в сторону. Наши с Аверилом взгляды шествовали за ним по пятам.

Наконец, зельевар произнёс:

— Случилось непоправимое, господа и дамы, — вас предали. Эрн!

Впервые за сутки я вспомнила об ученике зельевара, и, не без замирающего от страха сердца, перевела взгляд на массивные двери, выходящие из зала в коридор. В них появился отец Милна… с Милном? Дыхание моё спёрло, а шестое чувство затряслось, как барабан в стиральной машине.

— Подойдите ко мне, — приказал Доррон. Те двое подчинились, опустив безмолвные головы вниз.

— Поприветствуйте моих верных подчинённых! — Доррон ядовито заулыбался, похлопав Эрна по спине.

Я повернула слегка голову к Аверилу, но мне не нашлось, что передать тому. Даже мысленно. Он был как никогда разбит и подавлен. Молча уставился на Милна и побледнел.

— Как хорошо, что ты спасла моего племянника, Лана, — зельевар обошёл Эрна и положил свою руку тому на плечо.

Милн в этот момент сжался ещё сильнее, как и моё сердце.

Я не нашла, что сказать опять.

Такого ужасного укола в душу я не испытывала очень давно.

— Что ты скажешь на это, моя дорогая Маяшка? — голос Доррона был полон сарказма и ядовитого плевка, способного разбить меня и даже не замарать руки.

— Прекратите, — сквозь зубы прорычала я, опустив голову вниз.

Так, значит, вот, почему Милн был так взволнован. Вот, почему сидел в темнице и не мог выбраться — он ждал пророчества, но ждал не один, с ним был его отец и… дядя… Это он его туда посадил, как приманку для… для меня? И тот телик и кондиционер… Значит, кто-то из этой троицы уже имел опыт телепортации в другие миры. В мой мир на Землю. Чтобы обо всём проведать, чтобы разузнать. И где-то здесь, в замке, наверняка спрятан ещё один портал. Думаю, через него Доррон как раз появлялся и исчезал, не используя Шар Судьбы. Значит, разбив последний, Мориц так страдал не потому, что не мог что-то видеть… А потому, что думал, будто бы больше не сможет поймать убийцу. Неужели всё так? Но как же… Как же…

— Ну, что вы, Лана! Не время расстраиваться и грустить! Прекратите лить слёзы, всё только начинается, — Доррон приблизился ко мне и, убрав руки за спину, продолжил, пусть лица я его и не видела: — Сегодня я пригласил к нам прошлую из невест, чтобы, на случай, если вы больше не сможете помочь Королю с выбором, выбрать Нуретту, и я смогу, наконец-то, избавиться от всех вас. Признаюсь, было нелегко…

— За-мол-чи, — мои зубы скрипели от напряжения, ногти впились в нежную кожу, и на ладонях образовались фиолетовые пятна крови.

Доррон, вероятно, не знал, что помимо пророчества есть ещё и видение Луци. И что невестой обязана быть драконьиха с пурпурный кровью. И той была я, и сейчас я была расстроенной и невероятно злой.

— Не смей меня затыкать, ничтожество! — зельевар подошёл ко мне и схватил моё лицо одной рукой. Сжал челюсти, но не смог меня напугать. Страх ушёл, будто на моё место пришла девушка, не знающая, что значит это слово. Она лихо управляла мной, а её кожа, я видела это сквозь пелену слёз, была покрыта сияющими чешуйками тёмно-фиолетового цвета.

Я расправила плечи и, мысленно порезав Доррона на мелкие детали, собралась с духом.

— Отойди от меня, — я прорычала это так громко, что дракон даже слегка пошатнулся.

И почувствовала мощную энергию позади себя, видимо, Король был с минуту на минуту готов кинуться в бой, но я его остановила:

"Не надо, я справляюсь", — успокоить — я его не успокоила, но ситуацию он по-прежнему держал в руках.

И вдруг эта красивая драконьиха в моём видение громко, до невидимых вибраций, прорычала:

— От имени своего и от чести, данного мне множеством веков назад, я призываю в свой мир и мир Его Величества Совет Душ, покуда правда не откроется и зло не будет уничтожено.

То, что этой драконьихой оказалась я, и то, что это мой голос был услышан многими, дошло до меня не сразу.

Стены в зале словили вибрацию и стали медленно трястись.

Доррон в испуге отпустил моё лицо и отпрыгнул назад, оглядывая помещение.

Милн и Эрн подняли свои головы ко мне и застыли. Король застыл следом.

Все смотрели на меня и на дрожащее светло-голубое пятно передо мной, которое медленно, но верно открывались.

— Совет готов выслушать тебя, о, дитя Земного мира, — в портале появился молодой и прекраснейший эльф в чёрном одеяние. Его лицо было строгим, глаза — сосредоточенными. Эльф сложил руки вниз, одну ладонь на другую, и смотрел в этот момент лишь на меня.

Я молчала, с огромным любопытством разглядывая царивший позади эльфа мир фауны и флоры: птицы, похожие на тех, о которых говорила когда-то Марелла, цветы, зелень… Мне вдруг показалось, что именно так и выглядел некогда Небесный замок, но, с наступлением на него зла и проклятья, изменился до неузнаваемости.

— Ваших Нимф убивают, и я хочу сказать, что это дело рук того зельевара, — я указала пальцем на Доррона, но тот тут же принялся оспаривать мои слова.

— Ваше Светейшество! Я рад видеть вас, но я не причастен к убийству вашего народа! Это всё Его Величество Король Драконов!

Эльф развернулся к Доррону, что стоял в пяти от него шагах с бледнеющим лицом, и произнёс:

— Аверил совершил множество ошибок, но он по-прежнему остаётся Королём. Кто ты такой, чтобы говорить о нём?

— Я зельевар, я дракон ваших кровей, пожалуйста, поверьте мне! — Доррона трясло, он резко перестал выглядеть в моих глазах таким уж страшным и злым. Даже некая жалость за его никчёмность появилась в моей душе.

Эльф нахмурился, а затем, тронувшись вперёд, вырвался из портала, и предстал перед нами всеми в своей истинной красе: высокий, выше даже Аверила, стройный, как спичка, с длинными чёрными локонами до пола, с широким лбом и длинными уголками ушей.

Он вдруг протянул свою худую руку в сторону, тыльной стороной ладони вверх, и обратился к Аверилу, не спуска глаз с зельевара:

— Ваше Величество, прошу отдать мне то, что принадлежит не вам.

Я покосилась на Короля и вдруг заметила в его бледных ладонях трёхцветную чешуйку. Пазл в моей голове стал быстро-быстро собираться на место, и он был бы готов, если бы не две упущенные детали. Но какие они были — я не сразу поняла.

Аверил подняться не мог — даже с моей силой цепи держали его в заложниках и не отпускали.

Эльф удивлённо повернул в нашу сторону голову, намекая, что ждать он не готов, и я, смешивая панику с ужасом, высвободилась от собственных цепей и, под удивлённые зрительские взгляды, подбежала к Аверилу.

Взяла его за руку, крепко ту сжала и обняла. Цепи под моей силой проиграли вновь, и Аверил стал свободен.

Пока он поднимался, я незаметно положила в его ладонь свой браслет. Мысленно шепнула:

"Когда к тебе вернётся твоя сила, пожалуйста, верни меня домой".

Тот подслушанный мной разговор Мареллы с Морицом дал о себе знать. Я уже ничего не хотела, просто вернуться домой и обнять отца. С меня хватит…

Наш гость смотрел на спасение Короля с нескрываемым ужасом. Эльф выглядел так, будто его унизили и он был этому явно не рад.

Он повернулся к Доррону и спросил:

— Как это понимать? Я пришёл к вам, чтобы восстановить правду, а обнаружил, что здесь таится большее зло! Это ты сделал, Доррон?

Зельевар, словно отруганный мальчишка, хмыкнул, а его глаза быстро мелькнули опасностью в моих.

— Уже поздно что-то искать, — ответил он.

Мгновение, и рот зельевара разрывается и из него будто бы вырывается хищник. Самый настоящий дракон.

Всё это происходит в замедленной для меня съёмке, но я успеваю оттолкнуть Короля и принять удар на себя.

Не знаю, куда меня вновь укусили, но я успела заметить, перед тем, как упасть, что эльф оказался возле бешеного дракона и, схватив того за горло, стал тянуть в свой портал.

А я… Я не умерла. Во мне начала зарождаться другая жизнь, которую я была готова вот-вот высвободить наружу.

Глава Тридцать Пятая

АВЕРИЛ

Оправдание ли то было или моя глупая несобранность, но я не смог сразу понять, что произошло.

Лана толкнула меня сильно, достаточно мощно, чтобы я отлетел от неё метров на пять. Я ударился головой, и следующие минуты для меня шли слишком медленно и растянуто.

Я видел всё через красную призму и не сразу сообразил, что-то было не по причине удара, — я злился. В груди всё громыхало и жгло, но не смотря на боль, на ненависть, я сумел быстро подняться и сориентироваться; первое, что я увидел, — огромные светло-серые крылья, рвущие человеческую оболочку. Лена сидела на полу, лицом к трону, руки её были спокойно опущены на колени, лицо так же смотрело в пол, а из-за её спины… Я уже видел их раньше. Эти крылья, сияющие при звёздах. И волосы цветы бледнеющих лун — волосы девушки покрывались яркой сединой, и я тут же понял — её превращение из обычного человека в дракона почти завершено.

И ничего вокруг меня не волновало сейчас, как моя Лана, моя суженая, моя.

— Елена? — я тихо пошатывался, пытаясь устоять на ногах. Девушка не отреагировала. Взгляд её был пустым, точно бы она приняла ошибку за что-то стоящее, как я когда-то. Точно бы она тоже устала бороться, как я когда-то. Точно бы она уже всё решила.

Кольцо для обряда бракосочетания вокруг меня и свахи вдруг вспыхнуло из ниоткуда золотым свечением, заключая нас в тесное пространство. От его мощной силы я упал на колени, оперившись об пол руками. Сила быстро поступала от Елены ко мне и обратно. Кровь закипала, моя спина возбуждённо дрожала, готовая вот-вот выпустить на свободу два бессмертных крыла.

Я поднял голову и заглянул в глаза девушки — она смотрела на меня, и её взгляд нарушал своей тишиной все звуки вокруг меня. Мир замер, как и моё сердце.

Мориц. Он нас венчал, рискуя собственной жизнью. Луци помогал ему в этом, находясь по правую руку и использую тот же пояс, какой не раз помогал чародею в его заклинаниях. Горзона же не было — я отпустил брата и теперь не знаю, где он и куда улетел, но, надеюсь, он больше не потревожит меня. Эрн с Милном же были вновь на нашей стороне, но сейчас они мало чем могли помочь, — стояли, наблюдая за этим сумбуром, в полном оцепенение. Видимо, Доррон повлиял на них, запугал. Думать о них — времени не было.

Во мне рос ком, который я удачно распутывал и раскидывал каждый его конец в отдельную часть тела и души — магия росла, переплеталась с моими зачатками души, восстанавливала их, напитывала искусным соком.

И пока я с блаженным упоением принимал свою силу обратно в себя, я не успел заметить, что воцарилось вокруг меня хаосным ураганом.

Мориц вдруг что-то проговорил, а Лена, наконец-то, подняла свои тёмные, настоящие глаза на меня. Они полыхали уверенной стойкостью и надёжностью. А я смотрел на её лицо, настоящее, открытое любым страхам, обрамлённое светло-серыми локонами, и просил прощения: за то, что не узнал, не поберёг, не смог ещё раз спасти. Я просил у неё сухими, еле движущимися губами, чтобы Лена не делала глупостей, чтобы подождала, пока я впитаю всю силу и одолею Доррона. Я просил девушку, умолял, каялся. А Елена всё слабела, одаривая меня не только всей своей мощной энергией, но и попутно теряя силы за своё перевоплощение. В какой-то момент я попросил остановиться её, прекратить добровольно сцеживать с себя всё то, за что она держалась, оставить для себя. Мне бы хватило и одной четвёртой её силы, но обряд требовал от нас многое, даже любовь.

Я закрыл глаза, не в силах даже подняться на ноги (сила по-прежнему сплеталась с моими венами и артериями, с моей душой, и разрывать наш контакт — значит верная смерть), как вдруг почувствовал лёгкое прикосновение.

На фоне рычащего Доррона, что пытался вырваться из сжигающих его лап портала, в мои руки перетекло что-то мягкое, нежное. Я не сразу смог разглядеть, что это были кроваво-красные руки Елены, и что она сейчас восполняла мои силы через кровесмешание, поддев мою кожу серым когтём. Рана на её плече была неглубокой и быстро зарастала.

— Я разобью вас, я уничтожу вас! — до хрипа кричал Доррон, в который раз обжигаясь об лучи обруча вокруг меня и Лены. Позади него, к Эльфу, встал Эрн.

Они прилагали все усилия, но, казалось, зельевар не было до них дела. Он пытался укусить Морица или ударить того лапой, но портал ему мешал, а цепи, появившиеся благодаря чарам Эрна, крепко схватили в свои оковы его чёрную грудь, что гремела и напоминала мне о прошлом. О том, в котором после смерти матери отец так же сходил с ума, и никакие цепи не могли сдержать в нём смертельную (как я не понял тогда, что она была смертельной?) боль.

Когда я вновь смог улавливать каждый звук и шорох, когда кровь по моим венам взыграла новыми красками, когда сильные чары и руны мне уже казались несложными делами, я очнулся. И очнулся прежним собой.

Вышел, пробудил себя ото сна, в котором пребывал с шестнадцати лет.

Я взглянул на Лану — она уже отпустила мои руки и тихо сияла улыбкой, не замечая за собой рвущихся оков и ужасные раскаты грома.

— Скрепите ваш союз, — донёсся до меня взволнованный голос чародея, но ни я, ни Лана с места не сдвинулись. Раздался громкий рык позади крыльев девушки, что уже спокойно шуршали за брачным кольцом, и я увидел красные глаза Доррона. Он находился телом в портале, а головой наружу к нам. И я слышал, как дракон проклинал нас, как скрипели его зубы, какой стоял в его венах дикий рык.

И мне казалось, что, поднимись я на ноги, как тут же бы уничтожил злодея, уберёг Лену и больше бы ту никогда не отпускал, но… Жизнь никогда не была ко мне справедлива.

В зал влетел Горзон в своей истинной оболочке и, схватив Доррона за шею, по ошибке вытащил того из портала. Эльф, с диким криком, тут же исчез, как и его портал, а Эрн схватил Милна, который, видно было, не желал покидать место боя, за руку и, вероятнее всего, телепортировался в безопасное место. Эрн вновь сдался, но я не был сердит на него — он защищал сына, а ещё у него оставалась маленькая дочь.

Две пары крыльев зашуршали и обвили рычащие тела.

Горзон и Доррон сражались на краю зала, не замечая, что вот-вот выпадут наружу. Зельевар всё рвался к брачному кругу, что с минуты на минуту мог исчезнуть, а я смотрел на Лану и не знал, что делать. Как защитить её? Куда отправить? Если бы я смог её переместить в любое другое место, то, вероятнее всего, я бы потерял Морица и брата. Я бы потерял всех. Но Лена…

"Давайте быстрее, я не могу дольше его держать", — слова Горзона подлили в мою панику больше огня.

Когда обруч вокруг нас начал бледнеть, Мориц волнительно крикнул:

— Ну же, Аверил! Закончи ритуал!

Поцелуем. Закончить ритуал нужно было поцелуем, но до него не дошло — Доррон вырвался, пнув лапой в грудь Горзона и тем самым сбросив его в небесную пустоту.

Всё произошло так быстро, на старых, давно выученных рефлексах, что осознал я себя лишь, когда находился за кругом в драконьем теле.

Опалённые моим огнём крылья Доррона колыхнулись, сам зельевар мотнул крупной головой, с выступающими на ней чёрными рогами, и красные глаза его вновь открылись. Мы стояли друг напротив друга.

Сила во мне кипела и бурлила, но, помимо неё, я чувствовал, что всё-таки мне не хватает чего-то крепкого, нерушимого. И чтобы это что-то было со мной постоянно, как каменная стена позади моих плеч. Мне не хватало её…

Глаза Доррона метнулись хитрым искорками за мои крылья, за которыми бедная Елена по-прежнему сидела на полу и тяжело дышала. Вина уже давно гложила мою душу: Лена, без запинки или жалоб, отдала мне, получается, всю себя, и сейчас всё, что ей нужно было от меня, — лишь защиты.

Я стоял горой перед девушкой, как кошка с котятами перед собакой, дыхание моё было медленным, тихим, я готовился к нападению, но я не знал, чего можно ожидать от зельевар. Уверен, в его запасе столько же зелий, сколько у меня трюков. Ещё: я не знаю, какими способностями обладает старый дракон. Вижу только, как он хитро щурится, как переставляет лапу на лапу, рассчитывая каждый свой манёвр.

У нас остаются считанные секунды, прежде, чем я узнаю, кто же окажется в этом бою победителем.

"Мориц, телепортируй Лану при первом удобном случае", — попросил я.

"Мои силы на исходе, но сейчас это не главное. Пока не замкнулся круг, пока он не исчез, скрепи договор", — голос Морица был тихим, немного запуганным.

"Я постараюсь", — и взгляд мой пал на когти Доррона, царапающие каменный пол.

Дракон брал разбег, и я приготовился к худшему.

— Только попробуй к ней подойти — прорычал я, и почувствовал, что смог слегка подавить силу зельевара.

Но тот быстро разрушил мои чары.

Прорычал в ответ:

— Не убью тебя, так уничтожу сваху, тогда не жить тебе более.

Брызги огня, лязг когтей по камню, чудовищные рыки — всё было словно во сне, в котором я сражался с существом, включающим в себя все мои обиды, все страхи и разочарования. И я так хотел его уничтожить.

Одним взмахом крыльев я приостановил движение Доррона в мою сторону, дракон же ответил мне тем же, со всей силы развернувшись и ударив меня своим мощным хвостом с острыми шипами на нём, — и вот я уже лечу к колонне, и под моим весом трескаются камни и стены.

Доррон бросается ко мне, исчезает и появляется в сантиметре от обездвиженной Ланы, но не успевает и шагу сделать, как встречается с моими когтями, которые рвут ему кожу на широкой морде, а на его задние лапы Мориц наводит запутывающее заклинание, что не позволяет зельевару в течение нескольких секунд спокойно перемещаться. Почему секунд, если чары эти могут запросто убить рой многохвостов? Доррон на то и зельевар — его зельями восхищался даже Мориц и Луци.

Пока в зале царит тишина, я пытаюсь призвать на службу стражников, но вовремя понимаю, что зал находится в неком куполе, за пределы которого никто не сможет выбраться, а уж тем более докричаться до кого-то.

"Ты знал про защитное заклинание на замке?" — спрашиваю я у Морица, пока Доррон водит меня кругами.

"Да, это было сделано, чтобы Доррон у никто не помог, но сейчас Луци пытается найти брешь, чтобы отправить Лану домой", — голос у Морица уже в конец тихий. Чародей слабеет, и его вот-вот не хватит в помощь. А Лена до сих пор под угрозой.

От тупиковой ситуации я непроизвольно рычу, и зельевар, улавливая моё раздражение, шепчет, проникая в мою голову:

"Что, Аверил, в ловушку попал?"

Я не отвечаю. Переключаюсь во времени и оказываюсь телепортом позади Доррона. Но наши силы равны, а потому он тоже перемещается, и вот мы вновь прожигаем испепеляющими друг друга взглядами, находясь в десятках метров от чародея с Маяшкой.

Длинные чёрные когти и блестящие клыки впиваются в мою шею, прокусывая плотные чешуйки. Я изворачиваюсь от критического удара и кусаю зельевара в ответ. Он скулит, хромает, я же истекаю кровью, но мы оба по-прежнему стоим на ногах и молча друг друга проклинаем.

В моей голове, как назло, стёрлись все важные знания насчёт чар. И кажется мне, что не всё так просто.

Я мигом смотрю на девушку, к которой испытываю настолько необычные чувства, и не замечаю за ней изменений. Изменения проходят во мне — теперь я настроен как-никогда уберечь Лену от всякого зла, чего бы это мне не стоило.

Новый удар когтистыми лапами, от которых я не смог увернуться, — и я лечу вон из зала, вслед за братом.

Острое зрение позволяет рассмотреть всё до мельчайших деталей, которые говорят мне, что зельевар вот-вотдотянется своей гнилой пастью до Лены, потому я набираю скорость, но телепортом пользоваться не могу, иначе это может повредить девушке.

Когда счёт идёт на секунды, и мне уже начинает казаться, что я теряю Лену, по широкой морде Доррона проходит не менее широкая пасть Милна.

Он появился быстро, как на то и был способен, — молния, что быстрее самого времени.

Милну удалось откинуть Доррона к самому краю замка, а я успел схватить зельевара зубами за основание крыльев, пока тот приходил в себя, и с силой отгрызть целый кусок.

Доррон громко прорычал, пытаясь ударить меня хвостом, но я, увернувшись и вновь укусив дракона, зажал того лапами между колонной и полом.

Когда казалось, что победа в моих лапах, что мне остаётся буквально секунда, чтобы убить злодея и предателя, подо мной вдруг ухмыляется это хитрое существо и… исчезает.

Чары иллюзии! Зельевар тут и там навеял своё колдовство, пустив нас в добровольную ловушку. И с такой засадой нужно быть максимально осторожным — дракон может появиться из ниоткуда, в конец стерев свой запах и движениях из наших чувств.

Я оглядываюсь, медленно проводя взглядом каждый сантиметр пространства, но не чувствую Доррона. Где он? Где этот мерзавец?

— Сбежал? — спрашиваю я у Морица, что накладывает невидимую стену вокруг Лены — девушка уже даже не сидит: она обмякла, упала на свои руки, спина её начала странным образом гнуться.

Я подбежал к девушке, приняв свой человеческий вид, и постарался её перевернуть, но моё беспокойство прервал чародей.

Он сказал:

— Не трогая её, Аверил. Просто жди. Скоро она станет одной из нас.

— Когда ждать, Мориц?! Вдруг она умирает! Посмотри, как ей плохо! Мы же никогда не сталкивались с такого рода трансформацией, а вдруг Лена не справится?

Я развернул девушку и, сев на пол, притянул к себе. Мои руки дрожали, но я быстро собрался.

Глаза Лены играли всеми красками. В какой-то момент они даже приняли мой цвет и мой разрез, сама же девушка будто находилась под гипнозом — она смотрела в одну точку, изредка вздрагивая от судорог в спине и выгибаясь.

Я гладил её волосы и про себя повторял: "Держись, держись, я рядом".

Когда мою душу поддела невидимая игла, я крикнул Морицу:

— Купол спал! Скорее зови Луци, мы срочно должны вернуть её домой. Быстрее, Мориц! И прикажи Марелле вывести стражу.

Мориц исчез. В зал влетел Горзон. Он принял свой человеческий облик и, покрутив головой, чтобы размять шею, направился ко мне.

Впервые я видел его таким сосредоточенным и усталым. А ещё мой брат молчал и не произносил ни слова.

Лишь заключил, всматриваясь в бедное лицо Лены:

— Она почти мертва. Разреши мне унести отсюда в портал.

— Она жива и будет жить! — голос мой дрожал, и я казался жалким самому себе, но я всё же спросил: — О каком портале идёт речь?

— О Мериде, конечно. Доррон восполнить свои силы и вернётся сюда с минуты на минуту. Никто из твоих придворных не успеет помочь тебе. Только я.

— Мерид? Я думал, это ложь, — я взял Лену на руки и с лёгкостью поднялся на ноги. Голова девушки уже обездвижена, она тихо свисала с моего плеча, а глаза были плотно прикрыты.

— Поверь мне, — Горзон протянул свои ободранные руки (видимо, ему хорошенько досталось от зельевара) к Лане, но я и шагу не ступил. Лишь покрепче сжал девушку. В груди защемило, что-то начало раскалываться.

Кому верить? Вдруг Горзон по-прежнему желает власти и хочет убить Елену?

Но я не знал, как активировать портал в той огромной воронке. По слухам, Мерид был местом казни — туда отправляли драконов, и никто никогда больше не возвращался назад.

— Это глупость, Горзон. И сейчас не время шутить, — я стоял на месте, в недавно созданном защитном кругу Морица, и бурлил в брате напротив меня огромную дыру.

— Ты освободил меня, Аверил. Всё, что мне нужно было, — это свобода. И я её добился. Теперь…

— Теперь ты хочешь втереться в моё доверие… — заключил я, перебив Горзона.

— Нет. Теперь я хочу стать тебе настоящим братом.

Мы замерли. Оба. Дыхание скрыто, уши тщательно шарят по каждому звуку, каждому дуновению ветра.

Доррон. Он был рядом. Он вернулся. И мы оба — я и Горзон — ясно ощущали его присутствие в зале. Но где конкретно он был? В кого ударит первым?

Кольцо мощной силы схватило меня и Горзона за один миг, но я успел откинуть Лану. Та прокатилась кубарем в сторону и замолкла совсем.

Невидимые цепи, от которых меня мог спасти Мориц или Луци, привязали меня к полу.

Горзон лежал рядом.

С такой силой бороться в человеческой оболочке было бесполезно. Нужно было максимально расслабиться и постараться распустить это кольцо магией, исходящей из самого нутра. Но это долгая процедура, требующая концентрации и силы. Мне не хватало первого.

— Жалкие, никчёмные драконы. Ваш род всегда был слабым и гнилым, — Доррон явился перед нами во всей своей красе — длинные чёрные волосы, две ярко-красные полосы, проходящие с подбородка до лба, взгляд красных глаз. Он хромал, но улыбался. Руки спокойно висли за спиной, шаг был размеренным, голова высоко поднятой.

Вкус победы явно его опьянил.

— И чего ты хочешь? — спросил Горзон, пытаясь выбраться из ловушки.

— Сперва — явить этому миру самый сильный род! И для этого мне будет нужна самая сильная драконьиха, способная выносить мне наследника. Смотрю, Аверил, ты сделал неправильный выбор, — зельевар остановился и покосился на бессознательно лежащую Лену. Скривился в лице от отвращения. Обратился ко мне: — Человек с Земли? На что она способна, кроме как изображать из себя сильный сосуд? Ничего! Хотя… На отборе я явно учуял её смятение насчёт рода Северных драконов. Как встану на трон, непременно призову тот род на службу в замок. Уверен, моя кровь будет править здесь вечность.

— А вот тут ты и ошибаешься, дядя, — голос Милна раздался, словно это был удар колокола. Чугунного, многовекового.

Мы все трое повернули головы к дракону, что сейчас аккуратно усаживал Елену подле колонны.

По тёмным кудрям Милна протекал ток, а в глазах стояла бурная энергия.

Не успев что-либо произнести, Доррон отлетел в сторону вместе с принявшим драконью форму Милном.

Парень крепко упирался старому дракону в грудь, отчего тот не мог подняться — лишь клацал клыками, но достать до племянника не имел возможности.

Когда Милну удалось схватить за шиворот собственного дядю, он помчался в сторону Мерида. И тогда я понял — сейчас они оба будут затянуты в воронку и оба погибнут. Или же окажутся в другом мире. И это, пожалуй, был лучшим из вариантов.

Но…

Произошло то, чего я никак не ожидал увидеть.

Лена. Она появилась в драконьей оболочке, быстрая, резвая, опасная. Применила магию смещения на Милне, отчего тот телепортировался на её место возле колонны и там же стих, ударившись головой об пол.

Движения Лены в качестве дракона заставляли меня замирать — девушка будто всю жизнь свою умела летать и дружила с каждой своей частичкой тела.

Она ловко обходила любые чары, любой манёвр, любой опасный сигнал, исходящий от зельевара.

И самое главное — она доминировала в схватке. В какой-то момент девушка даже сумела разогнаться, и они — и Лена, и Доррона — цепляя друг друга в воздухе, почти коснулись стороны Мерида.

Её серебряные чешуйки сверкали победой и жадностью к быстрому концу схватки. Крылья же Лены были размером с мои, но иногда они отдавали голубыми искрами, словно девушка хотела вернуться с вою прежнюю форму, но не могла справиться со своей второй личностью в качестве драконьихи.

Мы все были в ловушке. Все не знали, что делать, и как помочь Елене.

Горзон и я лишь беспомощно наблюдали за разыгравшейся картиной боя, ожидая, когда придёт Мориц и сможет снять чары.

Но я вдруг почувствовал, что связь, та тонкая нить, соединяющая меня и Лену, вдруг натянулась. И чем дальше девушка отгоняла от нас Доррона, тем слабее и напряжённее становилась нить. Обычно, между парой драконов был натянут канат, брачная связь играла своими красками, и двое влюблённых могли чувствовать друг друга даже с двух сторон одного мира, но я же этого не чувствовал, не ощущал.

Я просто терял Лену.

И что-то невидимое просто отключило во мне границу, сдерживаемую мою силу. Концентрация на самом важном дала о себе знать — чары разбились, как хрусталь.

Я же принял свой истинный вид и метнулся пулей к двум уже достаточно далёким от меня драконам.

Даже телепорт не помогал преодолеть столь огромное расстояние всего за несколько секунд. Мной двигало непонятное чувство, которое я и раньше пытался понять, но так и не смог.

Что-то подсказывало мне, что, не успей я добраться до Лены, всё превратится в полный мрак без единого луча надежды. Что любовь (так же называется это чувство?) погаснет, а вместе с ней и весь мой мир. Всё затухнет, умрёт.

И мир, пусть спасённый, будет теперь для меня лишь серой пустотой. Без неё. Без неё никуда не уйду, ничего не сделаю, не вздохну. Люблю? Люблю.

Когда драконы оказались над самой воронкой, Мерид вдруг раскрылся, стал ещё шире. И в этот момент Лена нанесла Доррону последний удар. Старый дракон издал хриплый крик, а его крылья избавились от напряжение, стали ватными, подчинились ветру и гравитации. Туша падала в открытые врата, засасывающие облака и, кажется даже, саму синеву.

Но радости у меня не было — Елена, обессиленная — падала следом. Яркая вспышка ослепила меня на короткий миг, но этого хватило, чтобы я в последний раз взглянул на человеческое лицо, полное грусти, и навсегда потерял из виду свой единственный луч света.

Мерид захлопнул свои врата, мой мир же в этот момент оборвался окончательно.

***

Здравствуйте, дорогие читатели! Спасибо, что уделили моей книге немного своего времени и дочитали до конца! Надеюсь, вам удалось получить от моей первой полноценной работы хоть малость удовольствия! Я была бы рада, если бы вы оставили свой комментарий к этой книге!

Так же ожидайте вторую её часть! В ней, я обещаю, всю недосказанность, все чувства и характеры героев будут раскрыты и доведены до идеала. Книга будет называться: "Попаданка По Полной. Переворот Жизни"!

А пока ловите самое её начало!

"А она всё падала, и падала, и падала, и падала. И казалось ей в этот момент, что время застыло лишь для одного сейчас — для этого падения. Бесконечного, тянущегося, угнетающего падения.

Мир рушился, а на краю обрыва, куда опадали последние кусочки надежды, стоял он — недочеловек в драконьей оболочке, кричащий и умоляющий о спасение одной-единственной для него. И не понятно было, что больше походило на правду: истерзанный мир, в котором обычная девушка всего-лишь второстепенный персонаж, или истерзанное сердце, отдающее по одному удару каждый раз, когда девушка-неведимка вспоминает о такой близкой, но тем и далёкой любви, разделённой на две реалии.

Было бы замечательно, не рискни она однажды жить.

Но как же чудесно, что она рискнула, и не зря — пока мир делится по частям, лишь любовь будет всегда полноценной. Пусть та и останется в сердце лишь у одного из них. Пусть так и будет.

Девушка уже всё решила, и падение — это лишь путь к чему-то великому."

Оглавление

Глава Первая. Начало истории

Глава Вторая. Новые лица

Глава Третья. Лучшая подготовка к приёму невест

Глава Четвёртая. Сорванный приём

Глава Пятая. Ох, этот Король! Что б его…

Глава Шестая. Всё только начинается

Глава Седьмая. День первый

Глава Восьмая. Отражение прошлого

Глава Девятая. Все тайны скоро станут явны

Глава Десятая. Ментальная связь

Глава Одиннадцатая. Опасный манёвр

Глава Двенадцатая

Глава Тринадцатая. Чем дальше в поле, тем ближе лес

Глава Четырнадцатая. В подземелье

Глава Пятнадцатая. Долгожданный отдых

Глава Шестнадцатая. Начало начал

Глава Семнадцатая. Спасение

Глава Восемнадцатая. Ошибки нужно (пытаться) исправлять

Глава Девятнадцатая

Глава Двадцатая. Магия скрытой черепахи

Глава Двадцать Первая. Ночь и день

Глава Двадцать Вторая

Глава Двадцать Третья. Место под Ночной Звездой

Глава Двадцать Четвёртая. Завладевшая сердцем

Глава Двадцать Пятая. Быть сильными, и потом ещё сильнее

Глава Двадцать Шестая

Глава Двадцать Седьмая. Не оставлять горе без радости, и наоборот

Глава Двадцать Восьмая

Глава Двадцать Девятая. Ужас близится

Глава Тридцатая. Да будет пир во имя мира!

Глава Тридцать Первая. Нелёгкий бой

Глава Тридцать Вторая. Застывшая боль

Глава Тридцать Третья. А был ли выбор?

Глава Тридцать Четвёртая

Глава Тридцать Пятая