дрожащего от страха сознания, удивился, что сюда не сбежался весь персонал больницы.
Пошатнувшись от нахлынувшей слабости, я опёрся о штору, и вдруг она расползлась прямо под руками, будто была сделана из ветхой мешковины. Но мне уже не было до этого дела. Я уставился в окно.
Кроваво-красный свет, льющийся с беспросветно черного неба, высветил отражение моего лица, так туго пересечённого трещинами шрамов, будто его собрали по маленьким фрагментам. Я кричал, глядя на раскинувшийся внизу Город. Моё отражение смеялось.
