Никогда - это обещание [Уинтер Реншоу] (fb2) читать постранично, страница - 5

себя надеждой, что он говорит о тебе. У него куча старых друзей.

Затаив дыхание, я закрыла глаза и разрешила себе по-настоящему насладиться песней. Я позволила себе не отказывать в удовольствии в течение трёх, только трёх минут, и, чёрт возьми, это была самая красивая мелодия, что я когда-либо слышала в своей жизни.

Дорога была долгой, а ночи ещё длинней.…

Я слышал, ты счастлива, я слышал, ты продолжаешь жить дальше…

Последний раз проиграв припев, Бо закончил песню, в ней подробно рассказывалось о парне, что был всё время в пути, тоскующем по девушке, которую на протяжении многих лет он никогда не переставал любить.

Моё сердце колотилось, а завеса тёмных волос скрывала разлившийся по лицу вишнёво-красный румянец. Это было уже слишком.

Я выпустила занавес из отчаянной хватки и направилась обратно в его гримёрку, чтобы подготовиться к нашему первому интервью.

В твоих венах, Коко, течёт ледяная вода.

С этого момента я должна думать только о деле.

Я запихнула свои чувства обратно в разбитое сердце и заставила себя вернуться в рабочий режим. Только так и должно быть.

∙ ГЛАВА 3 ∙
БО

— Бо! Бо Мэйсон!

Они выкрикивали моё имя. Все они. Каждый раз. Я никогда не рассчитывал стать всемирно известным кантри-певцом. После подписания контракта в двадцать лет, я решил, что большую часть своих дней буду проводить, играя мелодии в дешёвых барах в Нэшвилле и на городских ярмарках. Но никогда, даже в самых смелых мечтах, я не представлял себе ничего подобного.

— Спасибо всем! — У меня на лбу выступил горячий пот. Я шёл по длинному коридору, и окрашенные стены из шлакоблоков приближались с каждым моим шагом. Выбросив приветственно руку вверх, я улыбнулся, следуя за охраной через плотную толпу обладателей пропусков за кулисы, поклонниц и фанатов, подрабатывающих техниками на моих концертах. Я был всего лишь парнем с гитарой и деревенским гнусавым голосом, который мог петь лучше большинства из них. Но с годами что-то во мне поменялось, и именно поэтому пришло время повесить гитару на стену. — Вам понравилось сегодняшнее шоу?

Фанаты кричали и выли, дёргали меня за руки и рубашку, тянулись к плечам. Повсюду руки, кончики пальцев касаются моего тела, как будто я какой-то Бог.

— Подождите здесь. Я скоро вернусь, — сказал я с чуть заметной улыбкой, глядя в глаза женщине средних лет с потёкшей тушью и слезами, скользящими по её круглым щекам.

— О, боже мой, — взвизгнула она и повторяла эти слова снова и снова. На ней была футболка с моим портретом, потускневшее золотое обручальное кольцо сдавило её безымянный палец. И все эти десять лет я не мог понять, как одно моё присутствие могло вызвать такую реакцию у кого-то, кто даже меня не знал.

— Бо! Дашь комментарий? — Сунул мне в лицо микрофон человек с пропуском для прессы на шее. Его голос был едва слышен за криками женщин, заполнивших коридор от стены до стены. — Бо, у тебя остался ещё один концерт! Что ты чувствуешь?

Я уклонился, решив не отвечать ему и держа свои комментарии при себе ради моих поклонников. По правде говоря, только один человек получит моё последнее интервью.

Мои телохранители последовали за мной к гримёрной. Они точно знали правила. Мне нужно было привести себя в порядок. Перестроиться. Сделать перерыв. Выпить пиво. И потом выйти поприветствовать фанатов, потративших дополнительные 450 долларов, чтобы пройти за кулисы, ВИП-гостей и раздать автографы.

Выступления, как правило, высасывали из меня все силы. Я всегда на шоу выкладывался полностью. Мои поклонники – хорошие, трудолюбивые люди, которые платили приличные деньги за несколько часов веселья. Мой долг, по крайней мере, обеспечить им возможность хорошо провести время, даже если это истощит меня практически до смерти.

Повернув дверную ручку, я с радостью вдохнул прохладный воздух и вошёл в свое импровизированное убежище. Схватив белое полотенце со стоящего рядом туалетного столика, я сгорбился над ним, промокнув лицо и потерев его ладонями. Взглянув на своё отражение в зеркале, я никак не ожидал увидеть в нём удивительную женщину, в упор смотрящую на меня.

Я обернулся и посмотрел на самое прекрасное создание на Земле, сидящее в кресле в углу комнаты с блокнотом на коленях и диктофоном в руке.

— Дакота, — сказал я, медленно выпрямляясь.

Я был не из тех мужчин, кто легко обзаводится бабочками в животе, но будь я проклят, если при виде неё каждый грамм моей плоти не затрепетал, как у влюблённого подростка. Мои губы растянулись в улыбке, когда я, сунув руки в карманы, прислонился к туалетному столику.

— Бомонт. — Её лицо ничего не выражало, не было даже намёка на улыбку или какого-либо признака того, что она счастлива быть здесь. Дакота была одета с головы до ног в чёрное, как будто собралась на похороны, но я подавил желание это комментировать. — Ну, что, начнём?

У неё отсутствовал сладкий и медленный тягучий