Кейко с ногами забралась на кардасианское кресло и с интересом наблюдала, как играли муж и дочь. Майлс лежал на полу и подбрасывал в воздух визжавшую от восторга Молли. Еще два часа назад девочке следовало идти спать, но мать не могла лишить ее удовольствия общения с отцом, которому не часто удавалось столько времени уделить дочери. К тому же, ребенок не выглядел сонным. Да и родители, Кейко знала, улягутся не раньше чем через пару часов, несмотря на перенесенные эмоциональные потрясения.
Ужасная реальность событий минувшего дня все еще давала о себе знать. Стоило Кейко закрыть глаза, и она тут же видела бегущих в панике людей, горящие строения, ощущала запах дыма, снова переживала страх за пропавшую Молли. Все это было невыносимо ужасно. Тем не менее Кейко хотела, чтобы эти события, не шокируя ее, все же оставались в ее памяти. Она никогда не должна забыть, чему научил ее пережитый страх.
Когда она нашла Молли, и они вдвоем пробирались сквозь очаги пожаров под грохот последних разрывов, Кейко вдруг поняла, что все в ее жизни свелось к двум простым вещам: она любила Майлса, она любила Молли.
После этого открытия все стало простым и удивительно ясным.
Все трое были людьми, простыми смертными, и придет время, когда двое из них потеряют кого-то третьего. Такова реальность земной жизни. И Кейко не могла заставить себя не думать о ней.
Зато она могла создавать состояние внутреннего счастья.
И еще она могла не омрачать приподнятое настроение Майлса и Молли своими бесконечными жалобами на собственную неустроенность.
Когда они с Молли вернулись с Верхней Палубы, испуганные и взвинченные, но живые и невредимые, в свою каюту, она уже не показалась им, как прежде, мрачной и заброшенной. Потом Майлс вернулся с дежурства, и Кейко все рассказала ему. И потом они, счастливые, втроем долго, долго обнимались.
Теперь, наблюдая за тем, как отец играл с дочкой, Кейко надеялась, что ощущение счастья и внутренней умиротворенности сохранится навсегда.
Оказывается, она вела себя глупо. Вместо того, чтобы жаловаться на избыток свободного времени, следовало использовать его с большей пользой. На борту «Энтерпрайза» у нее всегда не хватало времени. И там она чувствовала себя виноватой, что недостаточно внимания уделяла дочери и мужу. Теперь у нее свободного времени хоть отбавляй. Что ж, надо использовать его на чтение ботанических журналов, которые она не успевала просматривать на «Энтерпрайзе». Кроме того, она сможет посещать курсы повышения квалификации, различные симпозиумы.
– Я подумала… – тихо произнесла Кейко, но ее перебил радостный писк дочери.
В это время Майлс как раз посадил Молли себе на грудь и звонко чмокнул в щечку, и девочка радостно запищала. Потом она схватила и крепко зажала в свой пухлый кулачок прядь курчавых рыжих волос отца.
– О-о-о-й, – наигранно закричал отец. – Молли, милочка моя, ты сама не знаешь своей силы. Когда-нибудь ты станешь чемпионом по вольной борьбе.
Затем он повернулась к жене.
– Так о чем ты подумала, дорогая?
– Я подумала, что могла бы начать работу над проектом по ботаническим исследованиям на станции. Все, что мне необходимо, я могу заказывать.
– Особенно теперь, когда сюда будут прибывать многочисленные корабли. Открытие этой космической «дыры» скажется уже в ближайшее время.
Майлс сел и положил дочку себе на колени.
– Конечно, вначале я спрошу разрешения у командора Сиско, – сказала Кейко.
– Не вижу причин для отказа с его стороны, – заметил Майлс.
Кейко выразительно вздохнула.
– Что такое, дорогая? – спросил Майлс.
– Почти ничего, – ответила она. – Мне вспомнилась сегодняшняя встреча с сыном командора. Это произошло на Верхней Палубе. Мальчик выглядит таким одиноким. Мне хочется чем-нибудь помочь ему.
– Не удивительно, – согласиллся Майлс. – Нелегко жить одному мальчику на станции, где нет сверстников. К тому же без матери.
Здесь Майлс посмотрел на дочь и увидел, что она заснула у него на коленях. Девочка приоткрыла влажные губки, а светлые бровки нахмурила так, словно решала какую-то непростую задачку.
– Полюбуйся на нее, – предложил отец.
Мать некоторое время с умилением смотрела на дочурку, затем отнесла ее в «спальню» и уложила на маленькую детскую кроватку, которую они предусмотрительно взяли с «Энтерпрайза». Муж пошел следом за женой, и теперь они стояли рядом и с чувством внутренней умиротворенности смотрели на спящую девочку.
– Когда кардасиане открыли огонь, я так испугался за вас обеих, – прошептал Майлс, положив руку на плечо жены.
– С нами ничего не случилось, – тихо отозвалась Кейко, поворачиваясь к нему лицом.
– И я чувствовал себя невероятно виноватым за то, что привез вас сюда, что заставил вас пройти через все это, – продолжал он, будто не слышал ее слов.
– А разве на «Энтерпрайзе», когда мы воевали с боргами, было лучше? – перебила его жена.
Она сжала его ладонь и
