Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
========== Часть первая. Мэ Ри. ==========
I.
«С чего, как правило, начинаются приключения главных героев в книгах, сериалах и мультфильмах?
Они попадают в передрягу или же появлялся кто-то, кто говорит: «Ты особенный и твоя задача – стать сильным и спасти мир»».
Будучи обыкновенным человеком с не самой выделяющейся внешностью, я имела всё, что должен был иметь среднестатистический житель современного города – усталость, недосып, нервное раздражение и ещё ряд факторов, делающих меня похожей на остальную зомби-массу, жизнь которой шла по десятому кругу ада – «дом – работа – дом».
В детстве я, как и положено любому ребёнку с хорошо развитой фантазией, мечтала об эдаком «волшебном случае», который бы позволил мне оказаться в водовороте каких-нибудь приключений или спасти мир от тирании зла.
Увы, девочка росла, а господин «случай» всё никак не приходил.
Повзрослев… ну, как повзрослев… дожив до двадцати двух лет, я давно перестала думать о подобных вещах, отрезвлённая реальной жизнью и реальными человеческими проблемами.
Ещё недавно я работала пять дней в неделю, платила кредит за машину, посылала семье свои сбережения и делила арендную плату за небольшую двухкомнатную квартиру с сожительницей.
Переезд из Кореи в Италию не стал каким-то переломным моментом в моей жизни.
Да мне, собственно, и не хотелось этого, потому как со временем пришло осознание – чтобы быть героем или даже выделяться из толпы, нужно прилагать усилия и иметь хотя бы чуточку храбрости. А такой, как я – трусихе от рождения – требовалась смелость даже для того, чтобы просто заговорить с незнакомцем.
Надо сказать, что я относилась к тем людям, которых вполне устраивало размеренное течение жизни без резких поворотов или неожиданных преград. Хотя иногда казалось, что неудачи прилипали ко мне, просто делали это не постоянно, а странными непродолжительными периодами.
Знаете такое? Когда одно время вы удивляетесь тому, как хорошо и ловко у вас всё получается, а потом всё вдруг начинает валиться из рук и наступает пора уныния.
Но и это, впрочем, не являлось показателем какой-то особенной способности, а было так… жизненно, что ли?
Как все понимают, в любых правилах есть исключения и случаи из ряда вон выходящие. Но я считала, что это самое «из ряда вон выходящее» произойдёт в другое время и с кем-нибудь другим.
Однако случайности они на то и есть, чтобы происходить с кем-то, не ждущим этого.
Несчастная жертва серой обыденности в моём лице до сих пор в страшных снах видела тот день, когда её спокойные и однообразные будни превратились в нечто бешеное и непредсказуемое, а в жизни образовался разлом, разделивший её на «до» и «после».
II.
– Доброе утро, Мэри.
По унылому лицу сидящей за обеденным столом особы было ясно, что для неё это утро явно не доброе, да и утром-то называлось только потому, что солнце уже встало.
Девушка простонала что-то нечленораздельное в ответ на относительно бодрое приветствие и подняла голову, глядя на свою относительно бодрую сожительницу.
– На тебя готовить? – Виолетта снисходительно улыбнулась, пригладив свои растрёпанные волосы, выкрашенные в ярко-рыжий цвет.
– Нет, я поем позже, но от кофе не отказалась бы, – глухо откликнулась Хон Мэ Ри и, привстав со своего места, отдёрнула штору, надеясь, что от этого в помещении станет светлее.
Напрасно.
Кивнув головой, её собеседница налила воды в чайник и включила его в розетку, уже привычными движениями доставая из подвесной тумбочки банку с быстрорастворимой гадостью, которую и кофе-то называть стыдно.
Стоявшее на подоконнике радио негромко вещало, разбавляя приятным голосом ведущего тишину в квартире, какая стояла каждое утро до того момента, как одна из хозяек просыпалась не только физически, но и ментально. И нарушительницей спокойствия, по своему обыкновению, становилась явно не ленивая и тихая Мэ Ри.
– Мне нужно заставить себя поехать на работу… – сонно пробубнила Хон, а потом уже для себя добавила. – Если меня уволят, то придётся вернуться обратно в Корею и на этот раз навсегда.
Летта самодовольно хмыкнула, услышав эту фразу. Ей нравилось гордиться тем, что именно она устроила свою сожительницу на работу и теперь та не слонялась от подработки к подработке, а заодно и выплачивала свою часть аренды вовремя.
– Пей свой кофе и выезжай, а то опоздаешь, – Виола поставила перед носом своей соседки внушительных размеров кружку с дымящимся напитком. – Кстати, насчёт сегодняшнего вечера…
– Я не пойду, – не дав Виолетте закончить, перебила её девушка и сделала большой глоток, морщась от горького привкуса. Мэ Ри прекрасно знала, о чём попытается попросить её знакомая.
– Зануда! Что такого в том, чтобы сходить в клуб и потанцевать?
– Не хочу. Надеюсь, это является весомым аргументом?
– Мэри, ну пожалуйста, это только сегодня! Ты можешь ничего не делать и не говорить, просто посиди со мной, пока я не найду себе подходящую компанию!
Хон изумлённо вскинула брови, вопросительно взглянув на сожительницу, пытавшуюся скорчить жалобное лицо. Именно «скорчить», потому как получалось у неё очень плохо и вызывало скорее смех, чем сострадание или что-то близкое к нему.
– Смысл?
Ощутив голод, скрутивший желудок, и не удержавшись от соблазна, девушка стянула с тарелки один из тостов, обильно смазав его клубничным джемом.
– Я не могу ехать туда одна! Тебе же всё равно нечем заняться, а я прошу тебя сходить со мной только один раз!
Мэ Ри зажмурилась от громкого восклицания.
Ей слишком уж не хотелось находиться там, где громкость звука превышала её личную норму в сорок пять децибел.
– Хон Мэ Ри! Я же по-хорошему прошу!
«Чёрт возьми, Летта! Ты раздражаешь меня своими воплями», - озлобленно подумала Хон, закатив глаза и сделав вид, что устала уже от того, что они сейчас спорили. – «Я пойду куда угодно, лишь бы ты не кричала».
С трудом пересилив себя, девушка решила, что она ничего не потеряет, если сходит в клуб и посидит там, не совершая лишних телодвижений.
– … Хорошо, твоя взяла, я подумаю! Поговорим об этом, когда я приду с работы.
– Учти, ты обещала мне, – грозным тоном произнесла Виолетта, после чего взглянула на часы, висевшие на стене позади своей соседки. – Ты не опоздаешь?
Тогда и Мэ Ри обратила внимание на то, что если не поторопится, то действительно приедет позже положенного времени.
Подскочив с насиженного места и едва не споткнувшись об прибежавшего на запах еды кота, Хон выругалась сквозь зубы на своём родном языке и умчалась в свою комнату, на ходу стягивая с себя футболку.
Если бы она позаботилась о своём гардеробе ещё вчера вечером, как и планировала, то вряд ли бы сейчас рылась в шкафу в поисках подходящей одежды.
– Вот она!
Радостный вскрик ознаменовал победу над кофтой, которая не хотела быть извлечённой из беспорядочно сваленной груды одежды.
Недолго церемонясь, девушка быстро натянула на себя всё найденное и, схватив со стола сумку, быстро выбежала из квартиры, на ходу вынимая ключи от машины.
III.
Спустя четверть часа Хон была просто уверена в том, что сегодняшний день её сожительнице стоило перечеркнуть чёрным фломастером, а не красным, как обычно, ибо помимо излишней сонливости ввиду пасмурной погоды и опоздания на работу, девушка попала в ДТП.
Подумайте, насколько это было неожиданным. Ведь она просто стояла на светофоре, а ей, самым некультурным образом, въехали в зад, изрядно помяв бампер.
Шокированная произошедшим, Мэ Ри даже пошевелиться не могла, пока не услышала громкую нецензурную брань снаружи.
«Моя машина… моя детка»
С округлившимися от ужаса глазами, девушка кое-как выключила двигатель, включила аварийные сигнальные огни и выкарабкалась из автомобиля, чтобы взглянуть на повреждения. Стоило только взгляду натолкнуться на вмятину и осколки разбитой фары, валявшиеся на земле, как сердце прекратило биться.
Хон Мэ Ри побледнела и пошатнулась. Рукой пришлось опереться на крышу, чтобы не упасть.
– Не вздумай падать в обморок! – почему-то разгневанно воскликнул виновник аварии, на всякий случай вытянув вперёд руку, чтобы поймать несчастную, если та вдруг решит отключиться. Хотя, по идее, злиться должна как раз Мэри.
– … Я вызываю полицию, – единственное, что выдавила из себя девушка, уже вынимая мобильный из кармана. Она была оскорблена таким хамским обращением от незнакомого человека и не собиралась с ним церемониться.
– В каком смысле?
– Вам не ясно значение фразы: «Вызывать полицию», уважаемый? – выделив последнее слово интонацией, полюбопытствовала осмелевшая Мэри.
– … Я бы убедительно попросил вас этого не делать.
Вежливый голос ещё одного человека отвлёк девушку от звонка, прежде чем она успела нажать на кнопку вызова.
– И что же вы предлагаете мне делать? Не я виновата в этой ситуации, и оплачивать путешествие в автомастерскую не собираюсь. Ни себе, ни тем более вам, – с максимальной вежливостью, на которую только был способен затуманенный подступающей яростью мозг, чётко произнесла Хон.
Незнакомец рассмеялся и отрицательно качнул головой, в то время как тот, что был за рулём, просто стоял в стороне с виноватым видом. Но вину он чувствовал далеко не перед Мэ Ри, а перед этим человеком, так как его извиняющийся взгляд был направлен исключительно на него
– Конечно нет, мы всё компенсируем, будьте уверены.
«Пижонистый однако».
– Если так, то вызывать патруль нет необходимости. Но помимо этого я бы хотела получить извинения от вашего знакомого.
Плюс работы в магазине одежды был в том, что Хон Мэ Ри научилась выдавать знаменитую «дежурную улыбку», которая была очень удобным вариантом на все случаи жизни.
– За что я должен изви…
– Успокойся, Гокудера, – мягко попросил своего друга молодой человек. – Ты же и сам знаешь, что мы виноваты.
Возмущения водителя были пресечены, так как улыбчивый пассажир прекрасно понимал, что обозвать незнакомую девушку и тем более, невиновную – это явно не пример обходительности и вежливости. К тому же, несказанно портило первое впечатление, хотя, казалось бы, куда ещё хуже?
– Забудьте, – тяжело вздохнув, Мэ Ри поняла, что простого «прошу прощения» от этого вспыльчивого мужчины она вряд ли дождётся и просто махнула рукой в сторону горе-водителя. – Сейчас у меня нет времени, так что просто обменяемся номерами и вечером я позвоню на счёт компенсации.
– Я рад, что мы поняли друг друга.
Продиктовав номер своего мобильного, и позволив девушке убедиться в том, что он верный, незнакомый джентльмен, так и не назвавший своего имени, учтиво склонил голову, внимательно наблюдая за тем, как Хон окинула печальным взглядом пострадавшую часть своей машины и села на место водителя.
Последней фразой, что услышала Мэри перед тем, как уехать, было: «Я прошу прощения, Десятый!»
– … Не день, а бочка с порохом какая-то, – пробубнила девушка, всё ещё с трудом веря в то, что случилось пару минут назад.
VI.
На работе, слава богу, ДТП приняли, как уважительную причину для опоздания.
Многие даже выразили искренние соболезнования и пожелали скорейшего «выздоровления» бедному автомобилю. После всего, что произошло, Мэ Ри была искренне рада тому, что с тем вспыльчивым парнем… Гокудерой, кажется, ехал его друг, иначе между ними бы точно завязалась перепалка, которая закончилась бы в суде и не в пользу того нахала. Но прежде чем это случилось бы, девушка точно потеряла бы несколько миллионов своих нервных клеток и обзавелась отнюдь не красящей двадцатилетнюю особу сединой.
Рабочий день пролетел незаметно. И не понятно, что этому больше поспособствовало – настроение, улучшившееся из-за известия о скором перечислении зарплаты или собственные старания Хон.
Узрев свою искалеченную малышку, Мэри невольно вспомнила, тех самых незнакомцев, изрядно подпортивших ей настроение.
Первый, который нагрубил ей и ещё и не захотел извиняться за это, не соответствовал не только внешним критериям, но и моральным, хотя не признать его привлекательность было бы грешным делом. К примеру, младшая сестра Мэри сразу же ощутила бы симпатию по отношению к нему.
«У А Ра вообще заскок на таких, как он – что-то вроде типичного «bad boy» на итальянский манер. Худой, высокий, бледный, как поганка. С кучей колец на пальцах, к тому же серёжек в ушах, как звёзд на небе.»
Второй же был не так заметен внешне, как первый, но зато импонировал своей вежливостью и мягким, успокаивающим тоном. Хотя и это не делало его подходящим по вкусовым предпочтениям девушки.
Она, если честно, и сама не совсем понимала, какой тип мужчин предпочитала потому, как за все двадцать два года своей жизни встречалась с молодым человеком лишь единожды. И дальше поцелуев с ним не зашло… Мерзких поцелуев, надо заметить.
В том молодом человеке были лишь две вещи, за которые стоило зацепиться, и которые позволили Мэ Ри хорошо запомнить его.
Первая – это азиатская внешность (парень явно был японцем).
А вторая – это взгляд: с одной стороны вроде добродушный, а с другой – хитрый и изучающий. Как будто он со скоростью света оценивал новую жертву, пытаясь понять – подходила она ему в качестве таковой или нет.
«Меня слишком настораживают такие люди, чтобы иметь с ними какие-то дела»
Особенно сейчас, когда пусть ей не придётся платить за ремонт, но от цены, названной работниками сервиса, у девушки что-то ёкнуло и появилось непреодолимое желание выпить чего-нибудь успокаивающего. А лучше съесть.
Так что, настроение с отличного, скатилось до нормального.
Виолетты дома не обнаружилось, чему Мэри была несказанно рада, так как ей совсем не хотелось объяснять сожительнице, по какой причине совместный поход в клуб отменялся, и его место занимали деловые переговоры по поводу компенсации.
Ужасно, но как бы Хон ни старалась нажать на кнопку, у неё это не получалось. Ей казалось, что она просчитается, ляпнет что-нибудь не то и её собеседник подумает, что она больная на голову.
«Завтра что ли позвонить?»
Мобильный неожиданно завибрировал – в тот самый момент, когда девушка уже выпустила его из рук, откинув на кровать. Надпись «Машина» на дисплее означала лишь то, что будущий собеседник, он же таинственный «Десятый», соизволил сделать звонок первым, не дожидаясь, пока Мэ Ри решится на это.
– Да?
– Добрый вечер, я вас не отвлекаю? Я по поводу сегодняшнего ДТП, синьора…
– Мэ Ри. Хон Мэ Ри.
– Рад знакомству, Мэ Ри, меня зовут Савада Тсунаёши…
Комментарий к Часть первая. Мэ Ри.
Надеюсь, что автору заявки понравится эта работа, хотя моя уверенность довольно шатка.
========== Часть вторая. Похищение. ==========
I.
Мэ Ри никогда не понимала людей с печальным прошлым, так как у неё в семье всегда царили уют и покой.
Да, порой деньги заканчивались слишком быстро, и даже самую ничтожную копейку приходилось экономить, но это не было таким уж страшным препятствием, потому что семья держалась вместе.
У Мэри было два старших брата, один младший и две младшие сестры, поэтому ей попросту некогда было печалиться или бояться. Можно было даже сказать, что Хон привыкла жить в зоопарке и именно поэтому сейчас так сильно пеклась о своём личном пространстве, которого ей очень сильно не хватало на протяжении многих лет.
Уже в пятнадцать девушка поняла, что больше не выдержит общажного быта, потому-то и начала с нетерпением ждать окончания школы, чтобы съехать, несмотря на то, что семью свою любила безмерно.
На тот момент переезд не был чем-то глобальным, ведь дело касалось лишь отдельной квартиры, а не другого города или тем более страны. Но узнав о её планах на ближайшее будущее, родители сперва наотрез отказались мириться с этим, затем затаили на старшую дочь обиду, и лишь спустя годы упорной работы Мэ Ри по завоеванию доверия старшего поколения, поддержали её стремление. Пожалуй даже больше, чем она того просила.
Отец подсуетился, созвонился со своим знакомым (отцом Виолетты) и по окончанию школы сослал своё чадо в Италию, откуда, по его словам в нетрезвом состоянии, вытекали корни семейства Хон. Хотя о, так называемых, «корнях» в их семье говорило только двойное веко у трёх из восьми её членов и до неприличия острый интерес к зарубежным странам.
К примеру, мать преподавала японский язык и историю Японии в университете, старший брат уже лет пять, как слыл добропорядочным гражданином США и собирался жениться, а одна из младших сестёр строила грандиозные планы на счёт своего будущего вместе с каким-нибудь итальянцем.
Что же касалось самой Мэ Ри, то ей казалось, будто она не сможет жить в такой дали от своей семьи и поэтому в тот же вечер, когда были оглашены условия отца, весь дом сотрясался от скандальных воплей.
Зная тяжёлый нрав своего родителя, девушка, скрепя сердце, взялась за изучение страны, куда её отправляли в ссылку, и за три года достигла знания языка на уровне «чтение-понимание». Чему не научили в школе и на курсах, доучили в колледже.
Сейчас ей здесь нравилось, и отправляться обратно Мэри не горела таким яростным желанием, как в самом начале.
( – Ощутила вкус свободы и перестала помышлять о побеге под мамину юбку, – говорила Виолетта.
– Да, – соглашалась Мэ Ри, а затем добавляла. – Но думаю, что если в ближайшее время не найду себе спутника жизни, мама заставит меня залезть под неё обратно и вытолкает только тогда, когда лично найдёт мне жениха).
Летта смеялась, принимая это за шутку, а вот её знакомой было не до смеха, ибо свою мать она знала более чем просто хорошо.
II.
Выплатить компенсацию Савада согласился только при личной встрече, чтобы передать деньги из рук в руки и принести свои извинения за чересчур грубые слова друга.
По его словам, банковские терминалы не вызывали особого доверия и лучше проводить такие мероприятия, находясь рядом с тем, кому платишь.
«Мало того, что пижон, так ещё и мнительный» - подумала Мэ Ри, на словах лишь вежливо соглашаясь на встречу. – «Бог с ним, люди разные бывают»
Слушая попытки собеседника убедить её организовать их встречу в уютном ресторанчике, девушка грешным делом даже решила, что молодой человек искал повод для того, чтобы познакомиться поближе. А потом забросила эту мысль куда подальше.
Стоило только вспомнить, как она выглядела утром: с не расчёсанными волосами, стянутыми в подобие кулька на затылке, неестественно бледной для жительницы Италии кожей, внушительных размеров синяками под глазами, без каких-либо следов присутствия макияжа, да ещё и в мятой одежде.
Её быстрее за бездомную бы приняли, чем за объект симпатии. Если бы их вновь поставили рядом, люди бы подумали, что Мэ Ри просила милостыню у богатого господина.
Потому-то Хон и приоделась для их второй встречи, невзирая на то, что не ждала ничего особенного от неё и шла исключительно ради денег. Мол, подумает ещё, что она всегда такая неряшливая и посмеётся тайком.
– Добрый день, – вежливо поприветствовала уже ждущего её молодого человека девушка, присаживаясь в кресло напротив него. – Надеюсь, что я не опоздала.
– Ничуть, – Савада мягко улыбнулся, от чего Мэри ощутила, как внутри всё напряглось. – Закажете что-нибудь?
«Только потому, что мне будет неудобно разговаривать, если я не буду крутить что-нибудь в руках»
– Да, пожалуй, кофе, – Хон продиктовала подошедшей официантке, какую именно разновидность напитка предпочитала, и девица спешно удалилась, позволив Мэ Ри вернуть своё внимание на собеседника. – Вижу, что ваш друг сопровождает вас и сегодня.
– Так вы заметили?
– Довольно трудно не заметить человека, когда он буквально прожигает твою спину взглядом. Мне даже неловко стало.
Тсунаёши засмеялся, и девушке показалось, что он слишком расслаблен и непринуждён для человека, который с минуты на минуту потеряет кругленькую сумму денег из-за невнимательности своего знакомого.
– Я попрошу его больше так не делать.
Принесли кофе. Мэри несказанно обрадовалась этому, поскольку уже начинала нервничать. Что-то подсказывало ей, что нужно хорошо обдумывать свой ответ и тщательно подобрать слова, прежде чем сказать.
– Вы не коренная итальянка, верно?
– Странно, что вы спрашиваете о таких вещах, хотя национальные различия налицо, – девушка сделала маленький глоток и облизнула губы. – Я приехала из Южной Кореи.
– Понимаю. Я, как вы уже успели заметить, тоже не из местных…
– … В отличие от Вашего друга.
– Вы так заинтересованы в моём друге. Я начинаю думать, что лучше бы ему сейчас сидеть на моём месте.
– Это было бы немного не уместно, поскольку я очень долго не могла успокоить себя после стычки с ним и новые нервные потрясения мне ни к чему.
Между ними царило внутренне напряжение, прикрытое нарочито-вежливым спокойствием, которое беспокоило только девушку.
Даже если атмосфера, царившая вокруг, делала всё возможное, чтобы создать видимость «чудесной пары», Мэри отчаянно хотела поскорее вернуться домой, где ждал наверняка оголодавший кот и заинтересованная деталями сегодняшней встречи Виолетта.
– Вы не станете обижаться, если я попрошу перейти на «ты»?
Она помедлила с ответом, задумавшись.
Стоило ли это делать, будучи уверенной в том, что это была их последняя встреча?
Мэ Ри подняла глаза на своего собеседника и уловила пристальный взгляд, направленный на её лицо.
– Нет, можете… можешь называть меня Мэри.
– Мэри?
– Большинству людей тяжело правильно произносить моё имя.
Это была правда. Если в Корее для людей «Мэ Ри» было произносимым именем, то в других странах из двух составных делали одну и меняли ударение, получалось просто «Мэри».
Сначала это довольно раздражало, а потом девушка свыклась с этим и перестала замечать. Теперь же она сама предлагала тождественный вариант.
– Тогда и ты вправе называть меня по имени, – любезно предложил молодой человек.
– Думаю, что это будет справедливым решением, – согласно кивнула девушка. – Но мне бы хотелось узнать на счёт денег.
– Ты так спешишь отвязаться от меня? – в карих глазах появился хитрый взблеск, и Хон медленно сглотнула, но взгляд не опустила.
– А ты так не хочешь со мной расставаться?
– Почему нет?
Мэри моментально растерялась. Она никогда не оказывалась в такой ситуации и не знала, что сказать. Будучи довольно привлекательным внешне и не отталкивающим внутренне (по первому впечатлению, конечно же), Савада по какой-то причине вызывал у девушки смутные подозрения, как будто здесь в чём-то был подвох.
– Мило, но я не самый подходящий объект для флирта.
– Я бы поспорил на этот счёт.
– Любопытно. То есть, ты бы поспорил на счёт того, что меня нельзя окрутить?
Мэ Ри не имела саркастичных наклонностей или привычки унижать достоинство человека, чтобы довести его до белого каления. Её не забавляли лица, корчащиеся от гнева и раздражения. Скорее наоборот – она предпочитала, чтобы встречи проходили исключительно на мажорных нотах. Если это, конечно, не были похороны или свадьба.
(– Хорошее дело браком не назовут, – назидательно говорила Летта, соглашаясь с тем, что свадьба – далеко не увеселительное мероприятие)
– Не думал, что моя фраза прозвучит именно так, – всё так же, без особого напряжения или намёка на раздражение, с полуулыбкой отозвался Тсунаёши.
– А разве нет? – выразительно выгнув бровь, полюбопытствовала Хон и хотела добавить, что извиняется, если была не права, но осеклась, когда телефон, который она положила на край стола, завибрировал.
Вопреки всем ожиданиям, Мэ Ри и не думала о том, чтобы принять вызов, а просто смотрела на экран.
– Не ответишь?
– Ещё три секунды…
Выждав указанное время, девушка извинилась за то, что их диалог придётся прервать и провела пальцем по экрану.
– … Мэри… – из динамиков раздался всхлип.
– Летта, мне сейчас нек… Подожди, что? Что случилось?
– Мэри… можешь приехать? – сдавленно прошептала Виолетта и громко зарыдала. – Я недалеко от площади Пьяцца Претория.
– О чём речь? Я сейчас, только никуда не уходи оттуда!
Мэ Ри сбросила вызов и залпом допила свой кофе, наматывая на горло шарф и одновременно пытаясь достать деньги за напиток.
– Оставь, я сам заплачу. Случилось что-то серьёзное?
Девушка была не в том настроении, чтобы спорить, поэтому убрала купюру в карман и подхватила сумку.
– Пока не знаю, но судя по тому, что моя соседка воет, как белуга, то да.
Савада нахмурился и тоже встал с места, вынимая кошелёк из-за пазухи пиджака.
– Тебя подвезти?
– Если это не трудно…
III.
Мэ Ри ненавидела смотреть, как другие плакали. Почти так же сильно, как не любила морепродукты, на которые у неё была аллергия. Поэтому вид рыдающей в три ручья Виолетты, сидевшей на лавочке в ближайшем парке около площади не вызвал абсолютно никакого восторга.
Было так некстати, что Савада и его друг-сопровождающий решили отвезти девушек домой.
Феллини была совсем не в том состоянии, чтобы показываться на глаза кому-то, кроме Хон.
Но самой Виоле было не до этого, она просто тихо плакала всю дорогу от площади до их дома, на задворках сознания понимая, что нельзя захлёбываться слезами в истерике, находясь в машине у незнакомцев.
– Извини за это представление, – виновато склонила голову девушка, когда её соседка уже скрылась за дверью.
– Ничего, в конце концов, всякое случается, – качнул головой Тсуна и передал Мэ Ри бумажный конверт. – Как обещал.
– Теперь мы квиты, – улыбнулась Хон. Мысленно она добавила. – «Скажите спасибо за то, что у Вас такой ответственный начальник, синьор Гокудера». – Даже не знаю, как отблагодарить вас за то, что помогли. Теперь мне действительно очень неловко.
– Тогда давайте встретимся ещё раз… в благодарность, разумеется, – не упустил прекрасной возможности молодой человек и прежде чем успел услышать отказ, дополнил. – Я позвоню. Доброго дня.
– Чт… Пого… Постойте!
Вряд ли после того, как ты выкрикнула это, уезжающая машина остановится, Мэ Ри.
Но не стоило сейчас думать ни о Саваде, ни про их светскую беседу за чашечкой кофе в ресторане.
Сейчас её задачей было стать персонально жилеткой для слёз.
Не сказать, чтобы новость про тест с двумя полосками удивила девушку. Её больше привёл в замешательство тот факт, что достаточно практичная и дальновидная Летта вовремя не позаботилась о контрацепции.
Мэри знала, что её сожительница хотела семью и хотела детей.
Но она мечтала о семье, в которой сначала выйдет замуж, а уже потом задумается о детях, а не выйдет замуж «по залёту».
Если вообще выйдет, в чём Хон сомневалась. Вряд ли из нынешней «любви» Феллини выйдет достойный отец, если он не потрудился приобрести защиту в аптеке.
«Кстати об отцах…»
– А что господин Симон?
Услышав имя своего родителя, Виолетта только испуганно подняла голову и взглянула округлившимися глазами на Мэ Ри.
Даже если этой девушке было двадцать четыре, она всё ещё боялась гнева отца, как единственного воспитателя и защитника.
Симон Феллини ревностно оберегал дочь даже после её переезда в другой город. В основном, это и было причиной, по которой Мэ Ри и Виолетта жили вместе. Мужчина с больши́м энтузиазмом отнёсся к приезду девушки. Он считал, что нашёл подходящую смотрительницу для своего чада. Симон пристроил Хон в колледж и организовал девочкам совместное проживание.
Сейчас он раз в месяц стабильно приезжал навещать их, а потом докладывал всё, что видел своему другу – отцу Мэри.
И, если девушка не ошибалась, очередная проверка назначалась как раз на послезавтра.
– Мэри, что делать? Что мне теперь делать?
– Для начала – успокойся.
Виолетта сделала несколько глубоких вдохов, тем самым позволив соседке подумать.
– А теперь скажи – ты была в больнице?
Отрицательный мах головой.
– Вот сейчас звони, записывайся на приём и топай.
«И вообще, почему такое важное событие, как зарождение новой жизни всегда должно подвергаться такой панике?»
Они же не в средневековье живут, чтобы на Летте поставили жирный чёрный крест, обозначив шлюхой и осквернительницей рода. Сейчас воспитать ребёнка женщина вполне может сама. Не без поддержки, разумеется, но без кольца на пальце – это уж точно. И в Италии никто слова не скажет, не в пример той же Южной Корее.
(– В моей стране закон на стороне тех, у кого в наличии имеется член, – возмущённо бормотала Мэ Ри, когда читала в интернете статью о женщине, у которой отняли ребёнка из-за того, что она не хотела выходить замуж за его биологического отца).
IV.
Было весьма забавно следить за тем, как пьяная Виолетта сидела и размышляла о том, что пора завязывать с походами в ночные клубы и бары, и начинать подыскивать себе достойную пару для серьёзных отношений.
Как и предполагала Мэри, тест оказался ложным, чему Летта радовалась больше, чем снегу, который видела не чаще, чем раз в десять лет.
Однако вскоре выпивка закончилась, а неугомонная Феллини требовала ещё и выгоняла Хон из дома, отправляя за ещё одной или двумя бутылочками.
Мэ Ри не то, чтобы не хотела, она просто боялась ездить по темноте, а ближайший винный магазин находился в десяти кварталах от их дома.
Но Виолетту трезвую-то не переспоришь, а уж пьяную тем более.
(– Никогда не перечь пьяному и не раздражай его, – назидательно говорила мама. – Они за свои действия не отвечают и теряют всякое чувство меры).
И теперь девушка сидела за рулём своей покорёженной машины и искоса поглядывала на пакет с двумя бутылочками: одна со столовым полусладким вином, а другая с коньяком.
Нужно было меньше минуты, чтобы повернуть ключ в замке зажигания, передвинуть рычаг на коробке передач и нажать на педаль.
Ей не хватило всего пары секунд. Не засмотрись она на чёртов пакет, то уехала бы до того, как увидела, что к её машине подошёл человек.
Рывком открыв дверь, неизвестный забрался на сидение, соседнее с водительским, и, ни секунды не раздумывая, зажал Мэри рот, прежде чем она успела его открыть для громких возмущений.
Девушка обомлела и замерла. В нос ударил резкий запах крови и пороха.
Осознав ситуацию, Хон испуганно задёргалась, попытавшись укусить незнакомца, на что тот с болезненным стоном поднял вторую руку и прошипел:
– Дёрнешься ещё раз, и я сделаю дырку в твоих куриных мозгах, ясно?
Эти слова были едва ли более убедительными, чем дуло пистолета у виска.
– Будь послушной девочкой и не вздумай кричать или пытаться сбежать, усекла?
Кое-как сумев совладать со своим телом, Мэ Ри кивнула. Заслезились глаза и в носу защипало.
От страха и неверия в происходящее закружилась голова и кровь в жилах, кажется, застыла.
Мужчина убрал свою ладонь и переложил в неё оружие, опустив вторую на живот.
Взгляд девушки опустился следом – преступник совершенно точно был ранен.
– А сейчас, разворачивай свою машину и езжай туда, куда скажу.
Её не оставят в живых.
В фильмах свидетелей всегда убивали, не важно, обещали они сохранить всё в тайне или же угрожали тем, что полиция всё равно поймает злодеев.
Руки тряслись от растущего напряжения, в горле пересохло и саднило, а способность трезво мыслить куда-то исчезла, оставив только животный страх за свою жизнь, затмевающий рассудок.
Она ехала быстро. Выжимала всё, что только могла, потому что этому человеку необходимо было быть на месте встречи ровно в десять. Ни минутой позже. Каждый раз, когда она немного притормаживала, он орал, как бешеный и угрожал, что вышибет ей мозги.
Мэ Ри не смогла заплакать лишь по одной причине – она настолько боялась, что и это выведет из себя преступника, что даже дышала как-то вполовину, накручивая себе всевозможные варианты развития событий.
Последующие сорок минут прошли в безмолвной тишине, пока мужчина не сказал ей съехать на обочину и тормозить около заброшенных развалин каких-то строений. Девушка не знала этого места, она никогда не выезжала за город на машине.
– Вылезай, – грубо скомандовал похититель.
Хон медленно отняла похолодевшие пальцы от руля и вышла из автомобиля.
– Подними руки и медленно иди ко мне.
Чтобы сделать пять шагов, Мэри потребовалась одна минута.
Ноги с трудом держали её в положении стоя. Всё тело было неестественно напряжено, и девушка чувствовала себя натянутой струной, которая вот-вот лопнет, разорвётся пополам от любого шороха или щелчка.
– Повернись спиной.
Она не видела лица. Испуганный и замутнённый взгляд успел рассмотреть лишь край татуировки, выглядывающий из-под задравшегося рукава куртки.
– Прости, девочка, но у меня нет выбора.
Мэ Ри не успела закричать. Боль в районе затылка лишила её способности сопротивляться.
Как лишила сознания в целом.
В тот момент Хон Мэ Ри искренне пожалела о том, что не позвонила своей маме, как обещала.
V.
Мэ Ри открыла глаза и сразу же усомнилась в том, что пришла в себя, потому как вокруг не было ничего, кроме мрака. Она попыталась пошевелить руками, которых почему-то почти не чувствовала, и поняла, что они были прикованы наручниками к трубе, находившейся над головой. Стальные браслеты неприятно звякнули, и слух резанул скрежет цепи об ржавый металл.
Омерзительный запах затхлой сырости вынуждал дышать через рот.
Отрезвляющая боль в затылке не давала ей отключаться.
Все тело ломило, и суставы ныли, как будто её били и пинали на протяжении нескольких часов.
Шея была мокрая, то ли от холодного пота, то ли от того, что из прорехи ей на руки капала вода, стекая на шею и грудь.
Было холодно.
Непривычный озноб заставлял ёжиться и пытаться поджать под себя ноги, как будто… будто она была в каком-то погребе или подвале.
– Я жива… жива… - севшим голосом произнесла Мэри.
– Надолго ли?
Широко распахнув глаза, девушка огляделась, стараясь не делать резких движений.
– Кто здесь?
– Ну… для клиентов я Сьюзи, но можешь звать меня Сильвия.
«Клиентов».
Не нужно было иметь острого ума и аналитического мышления, чтобы догадаться, что это помещение связано с борделем. И не самым лучшим образом.
– Я – Мэри.
Девушка тяжело вздохнула.
– Хотела бы сказать, что рада знакомству, Мэри, но здесь, как видишь, не до радостей.
– Что это за место?
– Подвал под борделем. Не переживай, все новенькие поначалу здесь находятся.
– Мы ещё хоть на Сицилии?
– Конечно. Где-то между Палермо и Багерией.
Уже что-то. Да и не так уж и плохо.
– А ты тут почему? Вроде не новенькая… – Мэ Ри пару раз моргнула, попытавшись рассмотреть Сильвию.
– За плохое поведение. Сюда кидают новеньких и провинившихся.
– А вариант покончить жизнь самоубийством есть?
– Конечно. Только если не умрёшь сразу – эти гады тебя спасут, и ты окажешься здесь. Я пробовала.
Блеск. Предел мечтаний. Либо ты даёшь всем без исключения по собственной воле, либо тебя бьют, и ты всё равно даёшь всем без исключения.
– А хозяева сего заведения?
– Семья Грасси? А что они? Они только выбирают – оставить тебя здесь или определить в место подешевле. Зависит от твоего «сорта» и наличия девственности.
Ещё один не увеселительный фактор. В фильмах, книгах и фанфиках девственниц, обычно, очень высоко ценили. Их либо отдавали боссу на «обряд лишения», либо продавали, за самую высокую цену и самому богатому клиенту. Если девочка ещё и красивая была, то вообще худо.
– Я страшная, как атомная война. Это играет какую-нибудь роль?
– Если ты ещё ни с кем не спала, то нет.
– Надеяться на рыцаря можно?
– Не желательно. Разочаруешься только.
Всё было в высшей степени ужасно. Мэри уже поняла, что спастись можно было только в случае, если кто-то даст ей нож или хотя бы вилку, чтобы воткнуть её себе в глотку.
Хон Мэ Ри не умела выживать. Если бы её одну оставили в лесу, она бы в первый же день отдала концы.
Но, тем не менее, сейчас смерть казалась ей наилучшим выходом из этой ситуации.
– Жаль, что руки прикованы, я даже помолиться не могу, – коряво ухмыльнулась девушка, однако голос дрогнул. – Напиться-то мне тут дадут?
Сьюзи-Сильвия не ответила. Снаружи послышались шаги.
Появление третьего человека в «темнице» не стало каким-то сюрпризом или неожиданностью.
Щёлкнул замок и тяжёлая, железная дверь со скрипом отворилась. Из проёма полился свет. Не дневной. От обычной лампы, висевшей на потолке вне стен подвала. Девушка зажмурилась с непривычки.
– Проснулась, милая леди?
Мэри передёрнуло от этого обращения.
– Не стоит бояться, пока ты мне нужна, тебя никто не тронет.
«Мало утешительного в ваших словах»
– А я вам нужна? – тихо спросила Хон, позволив себе открыть глаза и постараться рассмотреть ещё одного незнакомца.
– Конечно. Вещь, которую вы взяли, она ведь у тебя, – с холодной и расчётливой улыбкой на лице, вошедший мужчина опустился перед Мэ Ри и приподнял её голову за подбородок.
– Кто «мы»?
Удар по лицу был болезненным, но болела не столько пострадавшая скула, сколько затылок, услужливой пульсацией напоминая о первом похитителе и его вине в том, что она сейчас находилась здесь.
– Я-то думал, что всё будет проще. Где видео?
– Да о чём вы говорите? Какое видео?
– Притворяться дурочкой не так забавно, как тебе кажется, милая малышка.
«Малышка? Так меня не называли с тех пор, как мне стукнуло шестнадцать»
– Послушайте… - «Раз уж для меня всё равно всё кончено, то хотя бы попробую оправдать себя». – Я не знаю ни про какое видео. Какой-то мужчина заставил меня привезти его сюда и угрожал пистолетом. Я никогда не смотрела никаких видео, кроме клипов в интернете и фильмов.
– Неправильный ответ.
Ещё один удар в живот заставил несчастную закашляться.
– Я дам маленькую подсказку. Деньги. Конверт. USB.
Мэри вспомнила деньги – компенсацию за пострадавшую машину, вспомнила конверт – то, в чём ей передали нужную сумму, но о какой USB шла речь, чёрт подери?
У Хон была привычка – вынимать из конвертов всё нужное, а потом рвать их на мелкие кусочки. Этот исключением не стал. Но денежные купюры – это всё, что было внутри.
– Я, правда, не знаю, о чём вы говорите.
Жалобный скулёж – вот на что был похож некогда уверенный или даже самоуверенный голос Мэ Ри.
– Что ж, посиди, повспоминай. Я уже сказал, чего хочу от тебя. Вернусь через час, если не надумаешь ничего, то пеняй на себя.
Девушка внимательно проследила за тем, как незнакомец, лицо которого так и осталось неузнаваемым из-за маски, скрылся за дверью, снова заперев её.
Хон Мэ Ри никогда не падала в обмороки.
Но всё бывает в первый раз, не так ли?
Как же так получилось, несчастная Мэри?
========== Часть третья. Договор. ==========
I.
– Это точно нормально – так долго не просыпаться?
– Шамал, конечно, извращенец ещё тот, но он всё-таки врач. Не нужно сомневаться в правдивости его слов, когда дело касается жизни пациентов.
– Её лихорадка не спадала до самого утра. Уж лучше пусть бедняжка спит и не мучается…
Кто-то убрал волосы с ее лица и положил на лоб прохладную влажную ткань. Мэ Ри скривилась от неприятного ощущения и открыла глаза, сразу же зажмурившись. Она почувствовала себя вампиром, для которого солнечный свет был не более чем способом болезненного и медленного самоубийства. И мысли бредовее этой, пожалуй, непосещали её голову с конца четвёртого класса.
– Мэри, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенный женский голос раздался где-то очень близко от неё.
Режущая боль в глазах всё не отступала, поэтому пришлось прикрыть их ладонью, скрыв заодно и выступившие от неприятных ощущений слёзы.
Хон попыталась шевельнуть губами, чтобы ответить, но из-за дерущей горло сухости не вымолвила ни слова, ограничившись болезненным стоном.
Кое-как приспособившись к яркому дневному освещению, Мэ Ри ещё раз открыла глаза, и на этот раз у неё получилось увидеть потолок. Расплывчато, конечно же, но и этого хватило, чтобы понять – она точно находилась не у себя дома.
– Попей, – на этот раз голос был мужским и смутно знакомым, хотя не совсем узнаваемым.
Неизвестный протянул девушке стакан с водой и помог приподняться.
Голова уже не болела, но состояние Мэри было «плавающим», её как будто со всей силы приложили пыльным мешком по голове.
Попытавшись взять воду в первый раз, Хон едва не выронила стакан. Со второй попытки ей удалось поднести край к губам, а ощутив влагу на них, девушка принялась жадно глотать. Не удивительно, что она подавилась.
– Не торопись, – заботливо похлопав её по спине, произнёс тот, что любезно предложил ей воду. – Ничего не болит?
Прежде чем ответить, девушка как следует откашлялась и позволила себе рассмотреть тех, кто сейчас находился рядом. Всего в комнате присутствовало три человека, которые на первый взгляд показались абсолютно незнакомыми.
Спустя несколько секунд Мэ Ри поняла, что крупно ошибалась.
Каково же было её удивление, когда среди, казалось бы, неизвестных личностей мелькнуло недовольное лицо Гокудеры, а тем, кто сейчас сидел на кровати и интересовался её самочувствием, являлся Савада.
События недавнего похищения пронеслись перед глазами со скоростью падающей звезды:
Вот она сидит в своей машине и к её виску приставляют пистолет, дальше мелькает трасса и заброшенные развалины здания чуть поодаль, а потом она уже прикована к трубе, в подвале борделя, и мило беседует с проституткой.
– А… что… как вы… – удивление, граничащее с подступающей истерикой, не давало Мэри выразиться более доступным языком.
Хон меньше всего ожидала быть спасённой от смены места жительства, работы и нежелательных связей, поэтому не могла осознать, каким образом оказалась живой и относительно невредимой. Ещё менее понятным в этой истории было присутствие Тсунаёши и его взаимосвязь со всеми злоключениями девушки.
Ряд нечленораздельных звуков и восклицаний, тем временем, уже приобретал форму почти законченных слов и предложений:
– Почему я зде… Нет, где я вообще? Что происходит? Зачем я вам ну…
– Мэри, – Савада попытался прекратить набиравшую обороты истерику, но слова не подействовали. Девушка не хотела на него смотреть, и поэтому он взял её лицо в свои ладони и развернул к себе. – Мэри, послушай меня, тебя здесь никто не тронет.
Будь Хон в состоянии трезво мыслить и оценивать ситуацию, она бы непременно задумалась над тем, почему он был с ней так ласков и обходителен, как будто заботился о своём родном человеке.
Сейчас же, чувствуя недомогание – ментальное, не физическое – Мэ Ри пропускала всё мимо себя, больше волнуясь о состоянии собственного тела и концентрируясь на болезненных ощущениях, которые испытывала, когда начинала двигаться.
– Полежи ещё немного, тебе нужно побольше отдыхать, – отпустив её и позволив делать, что вздумается, порекомендовал молодой человек.
Девушка не послушалась. Наоборот, она села, свесив ноги с кровати и, скривившись от боли, потёрла запястья, на которых отчётливо виднелись следы от наручников.
– Что происходит? – уже спокойнее повторила Мэ Ри.
– Поверь, мы тоже пытаемся это выяснить, – робко высказалась та девушка, что интересовалась состоянием несчастной, как только она проснулась.
– Хорошо, я задам другой вопрос – почему вы пытаетесь это выяснить?
– … Мэри, я расскажу тебе всё, что знаю сам, пока ты будешь отдыхать, идёт?
Хон едва не огрызнулась в ответ, но целомудренно промолчала.
В конце концов, если эти малознакомые люди нашли её в борделе в нескольких километрах от города, значит, явно наткнулись на него не случайно в процессе увеселительной поездки, а искали намеренно. И отсюда следует вывод – вдруг опасности от них не меньше, чем от того мужчины в маске, что пытался выяснить местонахождение загадочной флэшки?
– Ладно, – недовольно насупившись, пробурчала девушка.
Её несказанно раздражало всё вокруг и, тем не менее, приходилось мириться со сложившейся ситуацией.
Мэ Ри никогда не отличалась излишним терпением, но всегда была усидчивой и умела сдерживать себя, поэтому сверстники считали её скучной, а родители подписывали это, как очень удобное качество, которое даже со временем не искоренило себя, как обычно бывает со всеми во время взросления.
Только в силу своего характера она сейчас не скакала по комнате с ошалелым видом и не требовала ответов на свои вопросы, временами угрожая полицией.
– Но можно мне хотя бы привести себя в порядок? И ещё у меня вопрос по поводу одежды…
Мэри даже не намекала, а прямым текстом заявляла о том, что ей явно не по нраву то, в чём она сейчас сидела перед другими. Едва ли для неё, привыкшей спать в своём удобном костюмчике, привезённом специально из Кореи, было нормальным присутствие одной футболки, еле скрывающей все наиболее важные места.
Так же, она понимала, что вероятность образа итальянской принцессы с учётом всех пережитых событий и мест, где ей довелось побывать, была ничтожно мала, и сейчас она точно не выглядела привлекательно, симпатично или, на худой конец, просто не страшно.
– Хром, мы с Гокудерой пойдём, – поднявшись с места, оповестил присутствующих Савада. – Позаботься, пожалуйста, чтобы Мэри чувствовала себя комфортно, и проводи её ко мне в кабинет чуть позже.
Сама пострадавшая лишь выразительно выгнула бровь и скрестила руки на груди.
– Хорошо, – нежно улыбнулась девушка и, видимо, по старой привычке, поклонилась, когда молодые люди выходили из комнаты. – Я принесу одежду, а ты пока можешь сходить в ванную. Кроме вещей тебе ничего не нужно?
– Ну, мне бы было не лишним знать, где именно находится ванная, – неуверенно улыбнулась Мэ Ри, проявляя вежливое уважение к Хром, которая бескорыстно помогала ей.
Девушка помогла совсем беспомощной Хон дойди до искомого помещения (когда девушка встала, оказалось, что ноги ещё не в том состоянии, чтобы удерживать на них всё остальное тело), и оставила её наедине с душевой кабиной.
В отражении зеркала Мэри увидела самое настоящее чудовище, чего поначалу очень испугалась и даже дёрнулась в сторону. Оживший кошмар всех маленьких детей во всём мире, а не девушка. Как Тсунаёши не убежал с дикими воплями, когда увидел её?
( – Никогда не верь, если кто-то говорит, что ты выглядишь мило после сна и во время него. Это значит, что у тебя была перекошенная рожа, текла слюна, ты чесался не в тех местах и бубнил что-то не то. Это касается, как мужчин, так и женщин, – говорил отец своему старшему сыну, собиравшемуся жить со своей девушкой.
– То есть как? – возмущалась мать, расчёсывая маленькой Мэри волосы.
– Да, милая. Вы, женщины, когда спите, тоже не королевы красоты, – громко смеялся мужчина. – Мэ Ри, и ты запомни это и никогда не позволяй смотреть на себя спящую).
К сожалению, девушке не удалось уберечь себя от участи быть увиденной во сне. Но сейчас ей больше всего хотелось не стереть из чужих воспоминаний вид себя после продолжительного обморока, а просто привести себя в нормальный вид, при котором люди не станут шугаться её и думать, что ей нужны деньги или еда.
II.
– Ты что, скрытый наследник состояния Микеле Ферреро?
Савада невольно поперхнулся, когда услышал этот вопрос.
Он уже понял, что Мэ Ри вполне пришла в себя и была способна адекватно размышлять, а если нет, то очень умело скрывала это.
Девушка сидела в кресле прямо перед его письменным столом и с нескрываемым ужасом осматривала всю комнату, попутно бормоча о стоимости всего находившегося в ней.
– С чего ты взяла?
Логическая цепочка, которую Мэри собиралась озвучить сейчас, была яснее некуда, поэтому Тсуна, уже предполагая, что сейчас будет сказано, расслабленно откинулся на спинку своего кресла и приготовился слушать.
– … Давай мыслить логически: ты живёшь во дворце, – Хон начала загибать пальцы. – Ты одеваешься в самые брендовые вещи. Ты разъезжаешь на дорогущей машине, от стоимости которой у меня, скорее всего, случится инфаркт. И ты имеешь замашки холостого принца. Поправь, если я где-то ошиблась. Мне стоит продолжить?
Такое перечисление вызвало у Дечимо улыбку. Он, конечно, знал, что очень изменился с тех пор, как познакомился с Реборном, но про эти самые «замашки» слышал впервые и мысленно приписал это качество ко всему остальному списку, название которого звучит как: «взгляд со стороны».
– Помнится, кто-то обещал рассказать мне всё, что известно, – ни разу не улыбнувшись в ответ, хмуро напомнила Мэри.
– Для начала, хочу предупредить, что всё услышанное должно оставаться в тайне, – спокойно произнёс Тсунаёши.
– Я не привыкла выдавать чужие тайны. Особенно, если просят.
– Тогда я, с твоего позволения, начну с того, что тебе понадобится защита.
Девушка заинтересованно взглянула на собеседника и ничего не сказала. Она не знала, чему ещё можно удивляться и чего бояться, поэтому просто решила выслушать всё, что ей хотели сказать, а потом уже предпринимать что-то.
– В нашем городе есть одна… скажем так, преступная группировка, которую мы пытаемся поймать на протяжении нескольких месяцев. Они занимаются тем, что помогают развиться нелегальному бизнесу: торговле наркотиками, оружием и людьми, и подставляют очень значимых людей, тем самым разрушая дружественные альянсы…
– То есть, типичные «плохие парни», как в фильмах про мафию?
– … Ну, что-то очень близкое к этому. Но только их цель остаётся для нас не известной, поскольку каждый раз, когда мы бываем близки к их поимке, они ускользают… Не так давно нам сообщили, что один из участников этой организации зачем-то вышел на связь с хозяином борделя, где нелегально распространяли новый вид наркотиков…
– … Ты сказал – «зачем-то», – Мэри тут же перебила Саваду, высказывая вполне логичное предположение. – А потом сказал про новый вид наркотиков. Разве здесь нет связи?
– На первый взгляд есть, – согласно кивнул молодой человек. – Мы тоже были уверены в этом, но буквально сутки назад нашли доказательства того, что наркотики не играли особой роли и были лишь отвлекающим маневром.
– Это случилось после того, как вы нашли меня, – утвердительно сказала Хон.
– Именно.
Тсуна нахмурился и задумчиво посмотрел на руки Мэ Ри. Его взгляду не за что было зацепиться, кроме как за синяки, вид которых вызывал раздражение.
Разве можно так обращаться с девушкой?
– Так как ты, ранее не имевшая отношение ко всему этому, была заперта в том подвале, я подумал, что тебя поймали владельцы борделя. Но нет. Я… побеседовал с одним из них, и выяснилось, что тебя держали там, как важного свидетеля, и когда ты выложишь всю информацию, то останешься, как новый товар.
– Подожди, дальше я попробую сама… – девушка помрачнела, услышав, что её участь была поразительно близка к участи тех несчастных страдалиц, которые продавали своё тело, чтобы выжить. – Значит, та преступная группировка думает, что я свидетель чего-то важного и теперь не успокоится, пока не убьёт?
Воцарилось напряжённое молчание.
Мэ Ри казалось, что внутри неё сейчас билось не одно сердце, а три – одно в правом ухе, другое в левом, а третье – настоящее – неистово колотилось в груди.
Время шло раздражающе медленно. На мгновение даже показалось, что стрелки на часах прекратили свой ход.
– … Да.
Хон медленно закрыла глаза. Она знала ответ заранее. Знала и всё равно надеялась, что сейчас услышит совсем другое.
– И… как ты, в таком случае, собрался меня защитить? Приставишь охрану? Или заставишь уехать, сменив имя?
– Это не безопасно, так как твои родственники будут в опасности.
Мэри напряглась. Ей и без того было не в радость всё услышанное с учётом того, что в этой сказке была куча незаполненных пробелов.
– Тогда что ты предлагаешь делать?
– Наиболее выгодное для меня и тебя разрешение ситуации только одно.
Савада понимал – девушка относилась к нему предвзято и не доверяла. Но с таким же успехом она видела необходимость в защите себя и своей семьи.
Тсуна считал, что у неё просто не будет выбора, кроме как согласиться на условия, что он собирался выдвинуть, поэтому нарочно тянул время, делая вид, что не может решиться, хотя у него в столе уже лежали два экземпляра будущего контракта.
– Хорошо… но давай ты не будешь говорить частями и объяснишь всё целиком?
Маятник в напольных часах издавал раздражающий звук, который только давил на нервы Мэ Ри, в то время как её собеседник чувствовал себя вполне нормально и даже улыбался.
– … Стань моей женой.
В голове что-то щёлкнуло.
Секунда.
Глаза округлились, и рука замерла на полпути к чашке с чаем.
Вторая.
Уголок губ нервно дёрнулся и по спине прошёлся озноб.
Третья.
В ушах раздался воображаемый треск.
Если бы девушка сделала глоток чая до того, как услышала это, она бы непременно подавилась и выплюнула всё на Саваду, которого, казалось, совсем не смущало это предложение.
– Так… – Мэри мысленно досчитала до десяти и сделала два глубоких вдоха (одного было явно недостаточно, чтобы переварить новость). – Ты лекарства какие-то пьёшь? Принести тебе?
– Я говорю правду.
Дечимо усмехнулся и отдал девушке два документа: первый – контракт, а второй – договор о неразглашении.
Всё ещё пребывая в состоянии шока, Мэ Ри взяла в руки бумаги и начала читать.
Уже начиная с пункта под номером 1.2, Хон почувствовала, как затряслись её руки.
– … В обмен на свою защиту, сторона Б обязывается связать себя узами брака со стороной А. Данный договор имеет силу до тех пор, пока сторона А не убедится в том, что сторона Б находится в безопасности?
Она вслух зачитала то, что, по её мнению, было самым важным.
– Да. Грубо говоря, когда мы поймаем тех, кому будет выгодна твоя смерть, то можно будет смело подавать заявление на развод.
Девушка даже не взглянула на него, полностью поглощённая условиями, включёнными в договор.
– Повесить на себя ярлык разведёнки? – пробормотала она, и Тсунаёши расценил это, как вопрос, предназначенный для него.
– Пожертвовать своим паспортом и социальным статусом для сохранения своей жизни, – поправил он. Так звучало более корректно и правдиво. – Твоя жизнь и жизнь твоей семьи в обмен на свободу.
– Разве это выгодно для тебя?
– Ты даже не представляешь себе как.
Мэри с подозрением посмотрела на собеседника.
– Почему я? Ты можешь заплатить любой девушке, и она сделает это.
– Любая другая может начать ставить свои условия и качать права. Ты же, будешь понимать, что у нас договор, по которому я защищаю твою жизнь и жизнь твоей семьи, а ты обязываешься быть моей женой. К тому же у нас нет взаимной антипатии друг к другу. Всё предельно просто. Это контракт на взаимовыгодных условиях.
Хон Мэ Ри ещё никогда в жизни не оказывалась в таких обстоятельствах. Сейчас ей не у кого было просить совета. И, судя по названию второй бумаги, ей запрещено этим делиться с кем бы то ни было. Ситуация была более, чем плачевной. Заканчивались и без того притянутые за уши аргументы, из-за которых она могла не выходить замуж.
– Хорошо. Предположим, что я вышла за тебя. Но это ведь не значит, что между нами должна быть физическая близость в постели?
– Не должна. Однако если обе стороны не против, то это не запрещено. И жить в одной комнате нам всё равно придётся.
– Тут говорится, что не должно быть никаких любовных связей на стороне. Это касается обеих сторон?
– До окончания контракта мы должны быть идеальной супружеской парой и не вызывать никаких слухов и подозрений.
Дечимо видел – Мэри почти согласилась, и поэтому продолжал пояснять непонятные ей детали, тем самым убеждая всё больше. За неимением весомых обстоятельств и причин, и находясь под давлением, она сильно сомневалась в том, что стоило отказываться.
«Думай… думай, Хон Мэ Ри!»
– Ты сказал, что защитишь меня. Неужели, если я стану женой богатого буратино, та преступная группировка перестанет пытаться меня убить?
– Нет.
Девушка встрепенулась от такого незамедлительного ответа и недоумённо похлопала глазами.
– Я смогу тебя защитить, когда случится нападение, – не «вдруг» или «если» – «когда». – Но если мою супругу попытаются убить, это будет весомым аргументом для того, чтобы уничтожить тех, кто был к этому причастен, даже если это будет не глава, а последователь.
Мэри стиснула пальцы в кулак.
– … Да кто ты такой? Кем ты являешься, если так открыто заявляешь о том, что на человека, имеющего статус твоей жены не посмеют совершить открытого нападения?
Для Мэ Ри, как и для любого другого человека, было свойственно совершать ошибки.
В детстве она, поддаваясь любопытству, лезла туда, куда не следовало. Не так часто, как другие дети, но не была зарегистрирована от этого.
Однажды она пострадала от своего же интереса и с тех пор была предельно осторожна. Но, видимо, в свете всех произошедших событий, её осторожность поставила блок, который распространился на другие чувства.
– Во избежание неприятных ситуаций, подпиши, пожалуйста, договор о неразглашении.
Девушка, не проронив ни слова, взяла ручку и поставила в самом низу листа свою роспись, после чего скрестила руки на груди и принялась выжидательно смотреть на Дечимо.
– Будет непросто принять это, но…
– Чем быстрее мы закончим, тем быстрее я решу – соглашаться на твои условия или нет.
Мэри было не до веселья.
Она морально устала и с бо́льшим удовольствием посидела бы на диване перед телевизором с кружкой кофе, укутавшись в плед, чем находилась здесь, решая вопрос своей жизни и смерти.
– Что ж, если ты этого хочешь… – Савада не видел другого выхода и, на всякий случай, убрав подальше подписанное соглашение, продолжил. – Ты что-нибудь слышала о Вонголе?
III.
Мэ Ри понятия не имела, что такое Вонгола.
Она видела, как это название фигурировало в паре-тройке газетных статей, но не зацикливалась на этом, как не слушала и сплетни среди женского персонала бутика, где работала. Её не интересовало то, что не касалось лично её, поэтому всё, что хоть как-то было связано с Вонголой, оказывалось быстро забытым.
Наивно полагая, что после известия о том, что её смерть теперь для кого-то – очень важный приоритет в жизни, она ничему больше не удивится, Хон едва не лишилась чувств после подробного и продолжительного рассказа Савады о том, кто он и чем занимается.
– То есть ты – это что-то вроде современного дона Корлеоне…
Да уж, теперь девушка в буквальном смысле ощутила, что значит – «Глаза на лоб вылезли».
Тсуна даже обеспокоился, как бы его возможная супруга не получила инфаркт или психическое заболевание.
Взяв в руки чашку с уже остывшим чаем, Мэри залпом выпила всё до последней капли и, поставив локти на колени, опустила голову на свои ладони.
– Ты в порядке?
Как можно было быть в порядке после того, как связалась с преступниками, желающими её смерти, а человек, обещавший защиту – сам по себе являлся потенциальной угрозой жизни?
Мэ Ри бы непременно всплакнула и начала истерично жаловаться на то, что её жизнь никогда не станет прежней, если бы смогла.
– … Жить буду, – спустя несколько секунд, глухо отозвалась девушка. – Скажи только одно – когда всё закончится, я смогу вычеркнуть Вонголу из своей жизни?
– Если не захочешь продолжить общение, то да, разумеется.
– Мне ведь не обязательно рассказывать семье о своём замужестве?
– Не обязательно, но почему ты не хочешь?
– Если можно, я сохраню это в тайне. Времени подумать, как я поняла, у меня больше нет.
– Хотел бы я сказать, что это не так, но ты права.
Мэ Ри подняла голову и, с видом обречённой на казнь через отрубание головы, расписалась под всеми условиям договора. Рядом с подписью Тсуны.
С этого момента начиналась новая жизнь, разделённая на два социальных статуса: первый – невеста Вонголы Дечимо, Савады Тсунаёши; а второй – его жена.
– Надеюсь, что ты не солгал, и выполнишь обещание – защитить меня и мою семью.
Тсуна спокойно улыбнулся и, убрав свой экземпляр контракта, встал с места, галантно подав руку Мэри.
Девушка скептически хмыкнула и вложила свою ручку в его ладонь.
Тогда молодой человек, к огромному удивлению Хон, повернул её тыльной стороной и надел на безымянный палец золотое кольцо с маленькими сверкающими камушками.
– Максимум реализма, – произнёс он в ответ на удивлённый взгляд. – Идём. Я представлю тебя всем.
Мэ Ри моментально стушевалась.
– Что мне делать?
– Молчать или уходить от ответов. И я прошу тебя, не напрягайся, как ты делаешь это сейчас. Улыбайся, веди себя естественно.
– Вести себя естественно? Или всё-таки улыбаться?
– Мы с тобой – счастливая пара, запомни это.
IV.
Новость о предстоящей женитьбе босса вызвала просто шквал разнообразных (в большинстве своём положительных) эмоций. Мэри никогда не видела, чтобы люди так радовались событию, которое, по её мнению, априори не могло быть радостным. Особенно для неё. И особенно при таких обстоятельствах.
Появившись в помещении, обозначенном, как гостиная, однако по своим размерам больше напоминающим бальный зал в замке императора, она познакомилась с ещё большим количеством новых людей, запомнить которых было тяжело, но вполне реально. Учитывая, что с Гокудерой и Хром они уже были знакомы.
– … Мы не так давно начали задумываться о свадьбе, – говорил Дечимо, поглаживая руку будущей жены, сидевшей рядом с ним и мило улыбавшейся абсолютно незнакомым личностям. – Но в виду последних событий я пришёл к выводу, что лучше будет пожениться так скоро, как только можно.
– Если начать подготовку сегодня и очень постараться, то к концу следующей недели вы уже будете женаты, – задумчиво ответила женщина, которую Мэ Ри представили, как Бьянки.
Девушка едва удержала себя от громкого, протестующего вскрика. Она вовремя вспомнила про контракт. Вернее ей об этом напомнил Тсунаёши, несильно сжав её руку.
– Мы так рады за вас!
– Это было экстремально неожиданно!
– Мэри, ты, наверное, очень счастлива!
Мэ Ри не была счастлива.
Скорее она была ошеломлена таким быстрым развитием событий и просто не успевала отслеживать всё, что сейчас происходило. Так же, как Савада не поспевал следить за щебетанием двух схожих по своему отношению к этой свадьбе сеньорит, которые уже начали бурно обсуждать, как поскорее организовать торжество и кого пригласить.
Хон даже показалось, что в какой-то момент у этих барышень случится сахарная кома.
– У тебя дома что, всегда так? – тихо прошептала девушка и поцеловала будущего мужа в щёку, чтобы сделать вид, что они тоже увлечены обсуждением планов на будущее.
– Не сказал бы. Ну, не каждый ведь день босс женится.
– Почему нельзя было просто расписаться?
– Потому что нам нужно, чтобы как можно больше людей знали, что Хон Мэ Ри станет женой Десятого Вонголы.
– Я ненавижу шумные вечеринки.
– Я тоже не в восторге, но у нас нет выбора.
Не удержавшись от раздражённого хмыка, девушка уже было испугалась, что кто-то заметил, как она недовольно скривилась, но нет.
– Так вот, куда ты сбегал в последние несколько недель, – широко улыбнулся, кажется, Ямамото, хлопнув друга по плечу.
Мэри вскинула брови. Её взгляд просто посылал ментальное сообщение будущему супругу: «вот об этом я хочу узнать поподробнее».
Тсуна нервно хохотнул и кивнул, то ли подтверждая слова своего хранителя, то ли соглашаясь раскрыть эту тайну Мэ Ри.
Про угрозу для жизни девушки и её родственников Савада рассказал честно, чтобы ни у кого не возникало вопросов на случай, если к ним в особняк проникнет какой-нибудь киллер, чтобы испытать свою удачу и получить свинец в задницу, как трофей за проявленную отвагу.
– Что ж, тогда мы забираем Мэри, с собой, – заключила Бьянки, схватив ничего не понимающую Хон за руку и буквально оттащив от Дечимо.
– Зачем?
– Хахи! А выходить замуж она будет в джинсах и футболке? – возмутилась одна из девушек, запомнившаяся Мэ Ри, как Хару. – Мы поедем выбирать свадебное платье!
– Это не надолго, мы вернёмся до ужина, – пообещала другая… Кёко… наверное. Можно и перепутать.
«Не отдавай меня им!» – одними губами прошептала сама несчастная.
– Постойте! – слишком громко и резко воскликнул Тсуна. – У Мэри только недавно спала температура, ей лучше отлежаться сегодня!
Он опасался, что этот женский квартет начнёт заваливать Хон вопросами, на которые она не сможет ответить и тогда вся их афера закончится, не успев начаться.
Девушка тут же сообразила, чего от неё хотели и, приложив ладонь ко лбу, осела на пол, демонстрируя самые скудные навыки актёрского мастерства, за которые ей была бы обеспечена “Золотая малина”, будь это фильм.
– Да, кажется, мне хуже…
– Видите?
Квартет заметно приубавил пыл и напор. Мэ Ри перекочевала из рук Хару и Кёко в руки Тсуны.
– Я провожу Мэри в комнату и вернусь, тогда мы всё обсудим.
– Надеюсь, что вам станет лучше, синьора Мэри!
«Я скорее потеряю рассудок и превращусь в овощ, чем поправлюсь, уважаемый»
Комментарий к Часть третья. Договор.
Микеле Ферреро - итальянский бизнесмен, владелец компании Ferrero, производящей шоколад и другие кондитерские изделия. Является самым богатым человеком Италии по версии журнала Forbes с состоянием 17 миллиардов долларов США
Дон (Вито) Корлеоне - его вы можете знать, как человека с прозвищем “Крёстный отец”.
========== Часть четвертая. Что несёт нам день грядущий? ==========
I.
- Мэри! О, господи, Мэри, где ты была?
На встречу со своей сожительницей, Виолеттой Феллини, Хон Мэ Ри приехала вместе с сопровождающими-няньками, которых для неё выделил жених по контракту.
Но если сама девушка была не слишком уж счастлива этим стечением обстоятельств, то вот незаменимый Правая рука Савады, он же – Гокудера Хаято – буквально светился от счастья, стоило только будущей супруге босса вежливо улыбнуться и поблагодарить их за то, что они любезно бросили все свои дела ради её маленького каприза. И даже присутствие вечно раздражающего Ямамото не могло омрачить его радости.
(- Почему он теперь так уважительно относится ко мне? Вроде как, совсем недавно, его распирало от желания придушить меня, - полушёпотом спросила Мэри, стоило им с Дечимо остаться в комнате один на один. – К тому же, он знает, что мы все познакомились в одно время, когда попали в ДТП. Он же не идиот, чтобы поверить в то, что мы влюбились друг в друга с первого взгляда?
- На этот счёт можешь не беспокоиться, - заверил свою фальшивую «вторую половинку» Тсунаёши. – Он думает, что мы скрыли факт нашего знакомства, потому как не хотели афишировать отношения. А потом произошло похищение, и мне пришлось признаться, чтобы защитить тебя.
- Ты уверен, что он сам до этого додумался?
- … Я ему в этом помог).
Ещё вчера вечером, когда они с Тсуной обсуждали планы на будущее, Мэри мысленно пообещала себе – как только их контракт потеряет свою силу, она кинет венчальное кольцо в лицо своего мужа и первым же рейсом вернётся обратно в Сеул.
- Прости, Летта, я попала в небольшую аварию и не могла позвонить, - виновато произнесла Хон и прикрыла ладонью ту руку, где красовалось обручальное кольцо из белого золота.
Парадокс – при своих няньках она не могла снять это кольцо, но и Виолетте ничего сказать не решалась, хотя Дечимо этому совсем не препятствовал, а просто просил умолчать о некоторых деталях.
Она надеялась до последнего оттянуть тот момент, когда придётся сказать соседке… бывшей соседке о своей внезапной свадьбе.
- Папа уже всех на уши поднял! Собирался звонить твоему отцу!
- Господин Симон уже зде… Ой…
Тут Мэ Ри поняла, что переоценила себя, когда настояла на том, что её вещи нужно забрать именно сегодня и сделать она должна это самостоятельно (Савада не раз предлагал отправить кого-нибудь другого).
Она пошатнулась и если бы её не поддержали (сделали это с двух сторон и одновременно), то непременно упала и ударилась бы головой.
- Синьора Мэри!
- Я в порядке, просто немного не рассчитала свои силы.
- Мэри, ты же едва на ногах стоишь! Идём, тебе нужно присесть!
Подтолкнув девушку в кухню и усадив на стул, Виолетта настороженно взглянула на незнакомых людей, по своему виду напоминающих секьюрити какой-нибудь важной шишки в обществе, проследовавших за её сожительницей, и мысленно сделала заметку – выяснить, кто они такие и почему Хон приехала вместе с ними.
- Летта, я хочу с тобой поговорить…
- Что-то серьёзное случилось?
«Да. Меня похитили, угрожали убить, едва не сдали в бордель, желают скорейшей смерти, и в конце следующей недели я выйду замуж за человека, которого знаю всего четыре дня, и который является главой самой влиятельной мафиозной семьи»
Едва успев подумать об этом, Мэри поняла, что хочет закатить истерику.
Внутри поселилось желание разрыдаться, разбить что-нибудь и сказать, как она встряла и как всё плохо.
Но девушка вспомнила про контракт и договор о неразглашении, которые подписала чуть больше двадцати четырёх часов назад и вовремя одёрнула себя.
«Будь сильной, Хон Мэ Ри! Как только это всё закончится, ты просто возьмёшь и ка-а-ак напьёшься!»
- Нет, - Мэри натянуто улыбнулась и покачала головой. – Я просто нашла себе новое жильё и хочу съехать.
К огромному удивлению Хон, Виолетта отреагировала более чем спокойно. Она просто медленно моргнула, на долю секунды замерев, а потом уголки губ приподнялись в милой улыбке. Феллини засмеялась.
- Я догадывалась, что речь пойдёт об этом.
- Почему?
- Ты так мило пыталась прикрыть кольцо, что я решила подождать, пока ты сама скажешь.
Мэ Ри ощутила себя самой глупой и недальновидной особой в мире. Такие вещи ведь замечаются моментально, и едва ли её жалкие попытки скрыть это кольцо, подтверждающее ограничение собственной свободы, могло остаться не увиденным.
Девушка еле сумела подавить тяжёлый вздох и, взяв в руки кружку с кофе, приготовленным Виолой, сделала глоток.
- Ну, так кто этот счастливчик?
- Ты его не знаешь, но должна помнить – он подвёз нас в тот день, когда ты подумала, что беременна, - Хон нерешительно взглянула на свою знакомую.
Она точно помнила, что рассказывала о ДТП, а так же говорила о том, что пойдёт на встречу, чтобы забрать компенсацию. Но, слава богу, не упоминала имени или внешности, а потому, такая версия должна была прокатить.
- А-а-а! Вспомнила! Тот симпатичный парень!
Мэри скривилась.
Она терпеть не могла это ужасное слово – «парень». Кто вообще попадал под это определение? И как выглядел молодой человек, обозначенный, как «парень»?
Лично у неё складывался образ глупого и напыщенного модника, который ничего другого, кроме как выпендриваться, и сорить деньгами, не мог.
Выросшей на классической литературе девушке было не по нраву это обозначение возрастной категории, под которую её будущий муж никак не должен был попадать (кстати, сколько же ему было лет?).
- И как давно ты встречаешься с кем-то у меня за спиной?
Хон помедлила с ответом, уткнувшись носом в свою кружку и притворившись, что была увлечена поглощением своего напитка, хотя даже не замечала вкуса.
( - Так, давай ещё раз повторим историю нашего знакомства.
- … Это уже четвёртый раз… Дечимо, пожалей меня! Я так устала, что сейчас усну, даже если буду стоять с ведром воды на голове!
- Мэри, ты знаешь, что это для дела, даже лучше меня. Если нас раскроют, то все наши планы пойдут коту под хвост.
- … Хорошо, будь по-твоему. Мы познакомились случайно…)
- … Пару месяцев назад столкнулись на улице и выронили телефоны, а потом их перепутали. Сначала просто переписывались и созванивались, а потом наши отношения медленно перетекли в романтическое русло. Мы оба скрывали, что встречались, поскольку не хотели поднимать шум, а потом эта авария… ну, как-то всё быстро было. Я, если честно, до сих пор не верю, что это происходит со мной.
Будь Мэ Ри актрисой, то непременно получила бы премию «Оскар» и ведущую роль в самом популярном сериале этого года.
К сожалению, для того, чтобы выдать себя за счастливую невесту, девушке приходилось прилагать максимум усилий, на которые она только была способна. Поэтому, если бы ей предложили стать главной героиней в какой-нибудь популярной экранизации, она бы отказалась безо всяких раздумий.
- Мэри, ты очень хорошо выглядишь. Счастье тебе определённо к лицу.
«… Ого… Надо же, вот так вот, оказывается, выглядит счастье. Буду знать»
- Летта, только я прошу тебя – никому не говори об этом. Ты же знаешь, моих родителей. Я хочу, чтобы мы поженились как можно скорее, но если они об этом узнают, то всё затянется на месяц или даже два!
Виола задумчиво возвела взгляд к потолку.
Мэ Ри лучше было знать, какие у неё на самом деле родители, но, судя по её красочным рассказам, мама у девушки была довольно странной особой.
( - Когда мой старший брат изъявил желание жениться на своей девушке, мама собрала всю нашу семью, за исключением меня, так как я уже жила здесь и только получила работу, - рассказывала Мэри о тех знаменательных трёх неделях, когда её телефон буквально разрывался от звонков. - И они все вместе полетели в Лос-Анжелес, чтобы проверить, крепки ли узы между братом и его невестой. Три недели Ю Джин звонил мне и жаловался на то, что у него дома сейчас самый настоящий ад! Он в таких красках описал всё, что я решила – если буду выходить замуж, то моя семья узнает об этом только тогда, когда закончится церемония и я официально сменю фамилию!).
- Конечно, о чём речь! – Феллини даже передёрнуло от одних воспоминаний о рассказе Хон, и она с большим энтузиазмом дала своё согласие.
Девушка облегчённо выдохнула. Мэри, конечно, знала, что если Летту хорошо попросить, то она не сможет отказать, но в душе всё равно были зачатки сомнений.
Она вообще сейчас сомневалась абсолютно во всём. Вплоть до того, стоило ли ей надевать свою постиранную одежду, в которой была в день похищения, чтобы не вызвать подозрений.
- Но ты должна прислать мне приглашение!
- Даже если ты там никого не знаешь?
- Когда мне это мешало? Я же не ты – в компании незнакомцев неуютно себя чувствовать не буду!
Виолетта вновь расхохоталась и на этот раз вызвала недоумение не только у своей знакомой, но и у её «телохранителей», которые находились в коридоре и пристально наблюдали за поведением обеих девушек, одновременно вслушиваясь в детали разговора, чтобы после – передать всё боссу. Мэ Ри, если не знала об этом, то смутно подозревала, и поэтому очень тщательно раздумывала над ответом, прежде чем что-то озвучить.
- Что?
- Прости, я просто подумала, что это очень удивительно! Получилось, как в кино – ты исчезла на три дня, а потом вернулась с кольцом на пальце и новостях о переезде и свадьбе!
Будь девушка в силах, она бы рассмеялась в ответ более правдоподобно, но, увы, нынешнее положение вещей мало чем веселило её, да и к тому же сказывалась накатившая усталость.
- Я пойду, соберу вещи.
- Хорошо. И кста… Ой! Мэри, я побежала на работу! – спохватившись и не успев закончиться свою фразу, протараторила Виола, и подорвалась с места, напоследок бросив через плечо. - Надеюсь, что ты не забудешь свой мобильный на этот раз, потому что я собираюсь позвонить тебе вечером и вытянуть всё, что только можно!
- О. Ну, точно, - пробормотала Хон, вспомнив о том, как пожалела о том, что в самый злосчастный вечер не взяла с собой сотовый, решив, что он не понадобится для поездки на пятнадцать минут.
«Ну не дура ли? Всегда нужно брать с собой мобильник!»
- Вам помочь, синьора Мэ…
- Гокудера, я была бы признательна, если бы ты называл меня просто Мэри.
Мэ Ри сильно напрягалась, когда слышала слишком официальное и не соответствовавшее ей «синьора Мэри», произносимое Гокудерой с таким благоговением в голосе.
Оно и понятно, ведь в роли так называемой «молодой госпожи» ей довелось попробовать себя лишь накануне вечером, когда прислуга (очень приятная и внимательная женщина), принесла для Мэри самодельный отвар для восстановления сил, и начала спрашивать, будут ли у неё ещё какие-нибудь пожелания.
- Но…
- Прошу тебя. Я всё ещё не привыкла к этому и чувствую себя ужасно.
«Десять баллов за стандартные глазки кота из «Шрэка», Хон Мэ Ри!»
Не позаботившись о том, чтобы выслушать, что ответит ей Хаято, девушка одним глотком выпила всё, что осталось в её кружке и, как только услышала хлопок закрывшейся входной двери, отправилась в свою комнату – собирать чемодан и кота.
( - Возьми только те вещи, которые собираешься носить в ближайшее время, всё равно после свадьбы тебя повезут обновлять гардероб.
- А у меня есть право отказаться? Просто я посмотрела стоимость кольца, и если мне ещё будет куплена одежда на твои деньги, я боюсь, что буду жить под мостом и питаться отходами из помойки, когда верну деньги.
- Разве я прошу тебя возвращать мне что-то?
- А о таком нужно просить?
- У тебя что, всё держится на деньгах?
- Если ты не заметил, весь наш мир держится на этих бумажках. Кстати, мой кот входит в круг необходимых вещей, если что.
- Можешь не волноваться на этот счёт. Тут иногда такой зверинец, что лучшие зоопарки мира могут позавидовать. Один кот погоды не сделает).
II.
Мэ Ри была расстроена. Став чересчур заботливым, Гокудера вежливо запретил ей перекусить в ближайшей забегаловке, аргументировав это тем, что она может отравиться, если будет питаться в заведениях подобного рода. Ямамото с улыбкой поддержал своего лучшего врага (причём об их кровной вражде знал только Хаято) и попросил подождать, пока они вернутся в особняк Вонголы.
Но и по возвращении домой девушке не удалось нормально поесть, поскольку женский квартет тут же увёл её в комнату, где Мэри временно обитала, чтобы обсудить продвижения в подготовке и просмотреть каталоги свадебных нарядов.
- Я никогда не носила чего-то столь дорогого, - смутившись при одном взгляде на цену, пробормотала Хон, когда Хару указала на полюбившееся ей платье.
- Разве ты должна беспокоиться о цене? – спокойно произнесла Бьянки, сидя в кресле закинув ногу на ногу и медленно пролистывая очередной журнал. – Это головная боль Савады, а не твоя.
- Но это же…
- Мэри, не беспокойся, сама видишь, он далеко не бедный.
Девушка понуро опустила голову, продолжив изучать все наряды и прикидывая, сколько лет ей придётся горбатиться на двух работах и без выходных, чтобы выплатить все долги, которые только и делают, что растут, как на дрожжах.
- Мне понравилось то, что было на двадцать седьмой странице, - улыбнулась Кёко, демонстрируя всем тощую девицу в свадебном платье, похожем на слоёный торт.
Вычурный торт.
Мэ Ри больше пришлось по душе то, что стоило едва ли не вполовину дешевле, чем все остальные, но смотрелось просто великолепно на её вкус и стиль. Оно было максимально простым и одновременно элегантным, поэтому совершенно точно подходило для самого «запоминающегосядня» в её жизни.
- А мне вот это… - Хром скромно показала на то же платье, что выбрала и Хон, чем вызвала одобрение со стороны девушки.
Они отметили все похожие наряды и спокойно убрали свадебные каталоги, перейдя к обсуждению места проведения торжественного банкета и его декорированию.
- Мэри, твоя профессия связана с дизайном? – спросила Бьянки, когда Мэ Ри высказала свою негативную точку зрения на счёт пупсиков и ангелочков на капоте лимузина.
- Почти. Я работаю консультантом в магазине женской одежды.
Надо признать, что, судя по лицам всех присутствовавших, было понятно – они ожидали чего-то более высокооплачиваемого и престижного, нежели работа продавцом в бутике.
Ну, оно и понятно. Такая обычная и не выделявшаяся не только своей внешностью, но даже характером, и вдруг стала невестой босса мафии? Это было больше похоже на юмористическую комедию с элементами драмы и боевика, чем на реальную историю.
Не будь Мэри здесь главным протагонистом, обязательно бы посмеялась.
Стук в дверь разрядил напряжённую обстановку и отвлёк девушек от своего занятия.
- Да?
- Я не помешаю?
- Нет, конечно! Мы как раз закончили обсуждать подготовку!
Мэ Ри, за те несчастные полтора часа, что провела вместе с женским квартетом Вонголы, готова была умолять своего будущего супруга о том, чтобы он забрал её и отвёл на кухню, местонахождение которой девушке, не успевшей изучить особняк, было не известно.
- Тогда вы не будете против, если я заберу у вас Мэри? - очевидно, что просящий взгляд Хон был замечен и понят правильно.
Тсуна вежливо улыбнулся и, взяв свою невесту под руку, вывел из комнаты, демонстративно ещё и приобняв за талию, чего девушка явно не оценила.
Она вообще терпеть не могла, когда её трогали за места скопления жира на теле, поэтому, как только они остались одни, скинула руку молодого человека.
- Ещё раз сделаешь так без предупреждения, и я при всех оторву тебе руку, - зашипела Мэ Ри так, чтобы это мог услышать только Тсунаёши.
За углом послышались шаги и Савада, ничего не ответив, лишь улыбнулся и сквозь зубы произнёс:
- Счастливая пара, милая.
- … Синьор Савада, вот вы где, - пожилой дворецкий приветственно кивнул молодой паре.
- Что-то случилось, Николас?
- Да. Звонили Ваши родители. Они предупредили, что послезавтра утром будут здесь и ждут от Вас объяснений по поводу скорой женитьбы на синьоре Хон.
Мэри широко распахнула глаза.
Вот к чему, а к встрече с родителями жениха она готова однозначно не была и поэтому сразу же запаниковала, крепко схватившись за руку Дечимо, который тоже не остался равнодушен, но в отличие от девушки радостно улыбнулся. Он как будто ждал этого, и всё шло так, как было запланировано.
- Спасибо, что сказал.
- Тогда, с вашего позволения, я пойду.
Николас ещё раз поклонился и, развернувшись, пошёл обратно.
- Давай не будем разговаривать в коридоре, Мэри, - тихо шепнул Тсуна, как только дворецкий скрылся.
Ответом ему стало продолжительное и громкое урчание.
Несколько секунд простояв в абсолютном молчании, девушка вздохнула и слабо улыбнулась.
Её недовольство ещё не означало, что можно накидываться на всех и вся. Окружающие ведь не были виноваты в том, что Мэ Ри сейчас находилась в таком невыгодном положении.
- Мой желудок сказал сам за себя. Мы можем поговорить там, где нас ещё и покормят?
III.
В особняке будто шла подготовка к войне.
Серьёзно, не знай Мэ Ри, что все готовились к тому, что босс свяжет себя узами брака, непременно подумала бы, что он затевал мятеж в масштабах всей Сицилии, а не свадьбу.
Они с Тсуной только что вернулись из ресторана, где до недавнего времени обсуждали некоторые детали, касавшиеся родителей Дечимо, их характеров и привычек.
Мэри однозначно не нравилось, что она должна была быть безупречной супругой, чтобы ни у Наны, ни у Емицу не возникало вопросов, почему именно она.
Но согласно действующему пункту 2.3 в их договоре, выбора у неё не было.
В целом, положительных моментов вообще было не так уж и много, хотя уже само наличие этих белых пятен в чёрной картине являлось одним огромным положительным моментом. Ну, а из мелких радостей было присутствие шестнадцатилетнего Ламбо и его ровесницы, очаровательной девочки по имени И-Пин.
Мэ Ри выделила для себя этих двоих, поскольку они были погодками с её младшей сестрой, которой вот-вот должно было исполниться шестнадцать, и братом, которому уже стукнуло семнадцать.
- Десятый, я отправил вам список гостей по электронной почте, так что можете взглянуть на него вместе с синьо… - Гокудера осёкся, заметив, что девушка неодобрительно взглянула на него. – … Вместе с Мэри.
- Спасибо, мы посмотрим его прямо сейчас, подправим, если нужно, а завтра уже можно будет начать рассылать приглашения.
- … Дечимо, я хочу попросить тебя заранее внести ещё одного человека, - Мэ Ри не особо заботилась о том, что когда она называла своего жениха не по имени, на неё странно косились. – Должен же быть хоть кто-то со стороны невесты.
- Я всё ещё не оставляю надежды на то, что ты позовёшь своих родителей.
Закатив глаза, Хон подтянулась на носочках, чтобы быть поближе лицу Тсуны, и тихо прошептала:
- Ты хочешь, чтобы мы поженились к концу этой недели или через два месяца? Если так, то я их приглашу. Но не факт, что твои нервы выдержат моих дотошных родителей и пятерых моих братьев и сестёр десять недель подряд (в том, что её мать вытащит брата из США, Мэри нисколько не сомневалась).
Савада заметно побледнел. У него был свой собственный дурдом, который его вполне устраивал, хотя частенько неимоверно раздражал. Особенно в те моменты, когда работы было непочатый край, он не спал две ночи подряд, держался на ногах лишь усилием воли и вокруг вдобавок все ругались, орали и издавали такой шум, что сумели бы перекричать целую ораву детей в детском саду.
- Конечно мы должны пригласить твою подругу, Мэри!
Девушка довольно ухмыльнулась и, состроив счастливое личико влюблённой невесты, похлопала «возлюбленного» по плечу.
- Вот видишь, как всё просто.
Поддавшись хорошему настроению (ставшему таковым после изумительного ужина), Хон, напевая непонятную мелодию, двинулась по направлению к лестничному пролёту, чтобы подняться наверх по уже изученному маршруту «Холл – кабинет».
Дечимо оставалось лишь с улыбкой смотреть вслед девушке.
На самом деле Тсуна немного волновался из-за того, что для Мэ Ри всё произошедшее между ними могло оказаться слишком тяжёлой ношей, но Хон держалась на удивление бодро и поэтому беспокойство постепенно сходило на нет.
- Дечимо, ты собираешься стоять здесь или пойдёшь смотреть список вместе со мной? – уже поднимаясь по лестнице, Хон обернулась, окликнув застывшего молодого человека.
- Ты ведь даже не сможешь войти в систему.
Свадьба свадьбой, а пароль, который был у него на компьютере, Савада ни за какие деньги этого мира не сказал бы никому (даже верный Гокудера не знал его).
IV.
17:48.
Сообщение от Хон Ю Джин: «Мэ Ри, это твой оппа! Немедленно выйди в сеть и свяжись с родителями! Они уже вторые сутки не могут до тебя дозвониться!»
V.
19:19.
Сообщение от Хон А Ра: «Онни! Мама с папой очень волнуются, позвони домой!»
VI.
20:55.
Сообщение от Симона Феллини: «Мэри, милая, обязательно вернись завтра вечером и объясни, почему ты съехала!»
VII.
21:17.
Сообщение от мамы: «Я убью тебя, Хон Мэ Ри!!!»
Комментарий к Часть четвертая. Что несёт нам день грядущий?
От автора:
1) Гокудера и Мэ Ри зовут Тсуну по-разному, хотя это одно и то же. Здесь никакой ошибки нет.
“Десятый” - употребляется Гокудерой, как “Джудайме”.
А Мэ Ри просто говорит “Дечимо”, как оно есть - на итальянском.
2) Оппа - используется лицами женского пола по отношению к старшим братьям, либо (в неформальной обстановке) по отношению к молодым людям старше их.
3) Онни - обращение, аналогичное “оппа”, используется в тех же случаях между лицами женского пола.
========== Часть пятая. Весь мир - театр, а люди в нём, придурки вроде нас с тобой. ==========
I.
Седьмое апреля. Сицилия. Резиденция Вонголы. 06:30 утра.
Девять часов до начала торжественной церемонии бракосочетания Вонголы Дечимо, Савады Тсунаёши, и его невесты, Хон Мэ Ри.
II.
Так страшно Мэри не было с тех пор, как она едва не задохнулась от того, что по своей недальновидности решила попробовать жареную рыбу вместе с одноклассниками, когда те потащили её праздновать успешную сдачу выпускных экзаменов в средней школе.
Сейчас, страдая от бессонницы и предсвадебного мандража, девушка чётко осознавала: праведный гнев матери (после прочтения всех гневных смс, Хон всё-таки пришлось заявить о себе); замужество не по любви, а по контракту (Дечимо даже близок не был к тому, чтобы понравиться ей, как мужчина, если говорить совсем уж начистоту); угроза для жизни не только её, но и родных – страхи всего этого были просто ничтожными в сравнении с предстоящим испытанием.
Мэ Ри несказанно нервничала из-за того, что уже больше двадцати четырёх часов не видела Тсуну. («Хахи! Нет-нет, Мэри! Жениху нельзя видеть невесту до свадьбы!»)
Она переживала, что может сделать что-то не так или же сказать что-нибудь такое, что разрушит образ прекрасной пары, который они с Савадой так кропотливо создавали на глазах у окружающих, прорабатывая каждую деталь, чтобы не вызывать лишних подозрений.
Смешно, но даже проницательный Реборн (после первой же встречи с которым, Мэри зареклась подходить к нему ближе, чем на пять шагов) не стал проверять искренность намерений своего бывшего ученика.
И Мэри металась между двумя причинами такого поведения: мужчина либо действительно верил в то, что этот брак будет удачным, либо уже смутно догадывался обо всей авантюре и просто ждал, что из этого выйдет.
Больше всего Мэ Ри было совестно от того, что они обманывали родителей Десятого, ведь они были в крайней степени милыми и приятными людьми.
( - Извините, что мы встречаемся при таких обстоятельствах, - извинялась Хон, даже не думая о том, чтобы соврать, ведь ей действительно было стыдно (даром, что не за обстоятельства, а за ложь). – Мне бы хотелось сделать всё это немного иначе.
«Осанка. Улыбка. Искренность в голосе»
- Ничего страшного, милая, - ласково улыбалась Нана, в очередной раз давая понять, что будущая невестка ей нравится.
- Это очень неожиданно, учитывая, что мой сын упорно отказывался жениться и вытворял не пойми что перед девушками, которых ему предлагали, как потенциальных жён, - громко смеялся отец Тсуны.
Дечимо судорожно давился водой и отчаянно краснел в тот момент.
- Отец!
«Ага… плюс ещё одно занятное обстоятельство, благодаря которому ему выгодно жениться на мне», - Мэри прикрывала глаза и растягивала губы в улыбке, добавляя этот пункт в список.
- Но теперь я понимаю, почему его никто не интересовал! Что ж, Мэри, не расскажешь, что тебя так привлекло в моём сыне?).
Теперь, девушке было ещё страшнее выходить замуж.
После многочисленных споров, свидетельницей стала совсем не ожидавшая этого Виолетта, а в качестве свидетеля же единогласно был выбран Гокудера (его сумасшедшая привязанность к боссу вызывала у Мэ Ри смутные сомнения по поводу сексуальной ориентации). Хаято очень приглянулся Феллини, утратившей веру в нормальных мужчин после болезненного разрыва с её «принцем на белом коне».
( - Везёт тебе, Мэри. Савада твой, вон – красивый, богатый, да ещё и неглупый, - жаловалась Летта, когда звонила бывшей соседке, чтобы поныть и поплакаться. – Настоящий принц.
«Скорее уж всадник Апокалипсиса, который Чума. Но тебе об этом знать не обязательно»
- Как бы сказал мой сонбэ – Забудь про принцев, потому что их нет, а есть только те, кто нам подходят. Так что не расстраивайся из-за этого неудачника. Если бы ты оказалась беременна в тот раз, даю гарантию, он бы бежал, сверкая пятками.
- А ведь такое мне обещал, урод! – совсем расклеивалась Виола, начиная рыдать.
- Я уже говорила: чем тоньше дудка, тем больше свиста, Летта. А ты упорно – на те же грабли).
Теперь у Виолетты появился новый объект для воздыханий, и она даже не вспоминала имени парня, который её кинул («Да пошёл он к чертям собачьим! Чтоб у него всё ниже пояса усохло!»).
А у Мэ Ри появился повод приглашать знакомую в гости почаще. Как-никак, они четыре года жили вместе и Хон, как никто другой, знала, насколько провальными были все предыдущие попытки Феллини найти себе достойного спутника жизни.
А Хаято, может и не был примером идеального мужчины, но хотя бы за свои поступки отвечать умел.
- … Чёрт возьми… Может, у меня ещё есть время сбежать из страны? – заунывно протянула Мэри, прячась под одеялом.
Громогласный голос Бьянки, без стеснения распахнувшей дверь в комнату Хон, как бы ехидно намекнул на то, что поздно пить боржоми, ежели почки уже отказали.
- Доброе утро, Мэри! Вставай, у нас ещё очень много дел!
Светящиеся цифры в самом углу экрана мобильного телефона показывали ровно семь утра.
Мэ Ри жалобно взвыла.
III.
Седьмое апреля. Сицилия. Резиденция Вонголы. 12:00.
Три с половиной часа до начала торжественной церемонии бракосочетания Вонголы Дечимо, Савады Тсунаёши, и его невесты, Хон Мэ Ри.
IV.
Чем ближе часовая стрелка была к пространству между тройкой и четвёркой на циферблате, тем отчётливее Мэри чувствовала, что её вот-вот вывернет наизнанку от волнения.
Она сидела на мягком пуфике в своей комнате с закрытыми глазами, пока визажист водил по её лицу кистями, парикмахер делал завершающие штрихи в причёске, а женский квартет, грозивший вскоре перерасти в квинтет благодаря присутствию Виолетты, бурно обсуждал, на кого будут похожи дети Тсуны и Мэри.
Хон это не заботило – пусть мечтают, о чём хотят.
Важнее всего было то, как она выглядела сейчас, ведь ввиду плохого самочувствия, Мэри пропустила последнюю примерку платья (за эту неделю их должно было быть три, так как из-за стресса девушка заметно похудела), и теперь очень сильно беспокоилось по поводу своего внешнего вида (невеста Вонголы Дечимо по определению не имела права плохо выглядеть в день своей свадьбы).
Мэ Ри так же волновалась, что в самый ответственный момент споткнётся и упадёт или забудет, что нужно говорить, а потом Савада сам лично наймёт людей, чтобы те пристрелили её, потому как вряд ли он может позволить себе допустить ещё один грандиозный провал в своей жизни.
- Ну, и что же Вы, синьора, так нервничаете? – весело произнесла визажист, закончив делать из лица Мэри произведение искусства.
- Это так сильно заметно? – медленно открыв глаза и стараясь не смотреть в зеркало, поинтересовалась девушка.
- Нет, но у Вас трясутся руки и дрожат губы. Не переживайте так. Будьте увереннее в себе, сегодня особенный для Вас день.
«Я бы предпочла, чтобы этот день был особенным для кого-то другого, а не для меня»
Слабо улыбнувшись в ответ, Мэ Ри отвлеклась на тихий скрип приоткрывшейся двери.
В комнату проскользнула незнакомая Хон девушка, тут же примкнувшая к Бьянки и остальным.
- Надеюсь, что не помешала.
- Что Вы, конечно же нет, - догадываясь о том, что это кто-то из друзей Тсуны, вежливо поприветствовала новоприбывшую Мэри.
- Мы не виделись до этого момента, так как я не смогла приехать пораньше, чтобы познакомиться. Меня зовут Юни Джиглио Неро, - представилась незнакомка, и Хон невольно подумала, что никогда в жизни не назовёт её по фамилии.
- Моё имя – Хон Мэ Ри, но можете называть меня просто Мэри, рада знакомству, Юни, - чуть склонив голову в знак приветствия, ответно назвала себя девушка. – Спасибо, что приехали сюда.
- Я не могла пропустить такой важный день. Господин Савада – мой очень хороший друг, и его свадьба, это радостное событие не только для него, но и для нас. Надеюсь, что в будущем мы с Вами тоже поладим, Мэри.
Девушки улыбнулись друг другу.
Мэ Ри была окружена по-настоящему хорошими людьми и радовалась уже этому. Было бы намного тяжелее, если бы ей попался кто-то с характером Гокудеры. Хотя бы потому, что у него был очень своевольный и вспыльчивый нрав, а Хон стоило огромных усилий сейчас держать себя в руках и ещё играть отведённую ей роль даже с такими дружелюбными особами.
- Мэри, ты просто чудесно выглядишь, - Хару с необычайным восторгом осмотрела девушку, когда та встала со своего места и подошла к зеркалу.
Хон Мэ Ри действительно выглядела великолепно, насколько это можно было, с её-то заурядной внешностью.
Как и ожидалось, наряд, который она выбрала, не слушая чужих советов, оказался идеальным вариантом для её фигуры.
Элегантное платье в винтажном стиле состояло из двух слоёв: основной – с непышной юбкой, без рукавов и с открытой спиной, самый простой, какой только мог быть, он был дополнен вторым слоем из белого кружева – образующим стойку с вырезом и шлейф. Как паутинка из крупных узоров, опутывающая всю её фигуру.
Нужно было, так же, отдать должное парикмахеру и визажисту.
Волосы были убраны в высокую причёску, украшенную множеством шпилек с маленькими сверкающими камушками, сильно выделявшимися на фоне тёмных волос. Макияж же не был ярким и вызывающим – лишь минимум косметики, чтобы подчеркнуть глаза, губы и овал лица.
Всё-таки, работа, связанная со стилем, была очевидным преимуществом в подобного рода мероприятиях. Мэри была рада, что доверилась своему вкусу.
Но и красивый наряд не прибавил ей уверенности в себе, а скорее наоборот. Когда изумление от увиденного в зеркале прошло, девушка почувствовала головокружение. Хрупкое самообладание трещало по швам, грозя вот-вот лопнуть.
- Ты прекрасна, милая.
Мэ Ри настолько увлеклась рассматриванием своего отражения в зеркале в поисках изъянов, что упустила момент, когда в помещение вошла расчувствовавшаяся Нана с носовым платком в руке и слезами, скопившимся в уголках глаз.
- Пожалуйста, не плачьте. Иначе я сама разрыдаюсь, и работа синьоры Корелли будет напрасна, - ласково приобняв женщину, как будто собственную мать, попросила Мэ Ри.
- … Мэри, мой сын… он очень неуклюж, довольно неряшлив и иногда может вспылить, если понимает, что не справляется сам…
Девушка вопросительно взглянула на маму своего жениха, не перестававшую периодически утирать слёзы и сморкаться в платок.
- … Но я уверена, что он очень любит тебя и будет хорошим мужем. Поэтому, пожалуйста, не оставляй его и всегда будь на его стороне.
Растроганные этой сценой, девушки умилённо улыбались и пытались не заплакать вместе с Наной, лишь изредка всхлипывая.
- Обещаю.
Мэри не была бы собой, если бы не корила себя за эти слова и не чувствовала, как будто становится законченной предательницей и двуличной тварью.
Она винила себя в том, что врала. Она винила Саваду в том, что он вынуждал её врать.
Она хотела кинуть ему в лицо букет роз с самыми острыми шипами и сказать, как сильно желала, чтобы он наступил на грабли, которые сам же и кинул.
«Ты не можешь. Сейчас уже поздно. Нет, поздно стало ещё тогда, когда ты поставила проклятую подпись. Так что теперь улыбайся, Мэри.»
V.
Седьмое апреля. Сицилия. Церковь Ла-Мартора-ной. 15:28.
Две минуты до начала торжественной церемонии бракосочетания Вонголы Дечимо, Савады Тсунаёши, и его невесты, Хон Мэ Ри.
VI.
Белая иномарка бесшумно затормозила около лестницы, ведущей к площадке перед закрытыми дверьми церкви.
Задняя дверца медленно приоткрылась и из салона, придерживая платье за подол, чтобы невзначай не наступить на него, вышла долгожданная невеста. Каблучки белых туфелек звонко цокали при каждом шаге, и этот звук каким-то набатом раздавался в голове взволнованной девушки.
- Синьора, мне было поручено вести Вас к алтарю вместо Вашего отца.
Девушка улыбнулась пожилому мужчине, что уже стоял рядом с ней и протягивал свою руку.
- Благодарю Вас, Ноно.
Она знала этого человека только по фотографии.
По рассказам Савады он был предыдущим боссом Вонголы, но после того, как Тсуна официально принял титул «Дечимо», ушёл в отставку, полностью оставив управление всеми делами семьи своему преемнику.
Да и сам Тимотео был наслышан о ней, так как Тсунаёши лично звонил ему, чтобы пригласить на свою свадьбу и, естественно, без расспросов о ней, Мэри, не обошлось.
До заветной двери было около десяти шагов. Хон показалось, что они преодолели это расстояние слишком быстро. Она была крайне близка к тому, чтобы остановиться здесь, и, находясь буквально в паре сантиметров от входа, в последний момент развернуться и убежать.
- Выше нос, девочка, - щербато улыбнулся Ноно, заметив тень сомнения и страха на лице Мэ Ри.
- Извините, я всё никак не могу прийти в себя, - девушка виновато опустила взгляд, но затем, глубоко вдохнув, подняла голову. – Но вы правы. Это день моей свадьбы и я уверена в человеке, за которого выхожу замуж.
«Ложь. Я не уверена даже в том, что не свалюсь в обморок после того, как скажу «да». Но таковы были условия контракта. Спину прямо, плечи расправить, улыбнуться и не дрожать! Ты сможешь! Хватит жалеть себя, Хон Мэ Ри! Соберись, тряпка!»
Двери с громким скрипом отворились перед ними, и остолбеневшая девушка невольно ещё крепче сжала руку Девятого, который лишь погладил её по ладони и негромко шепнул: «Идём, милая».
Мэри знала, что гостей будет много. Она видела список и видела место для проведения банкета, рассчитанное на целый батальон, но никак не на ту цифру, которая была указана в самом низу под графой «Итог».
( - Дечимо, скажи честно, ты затеваешь вторую Сицилийскую вечерню? – сидя в кресле Савады за его рабочим столом, шокировано промямлила Хон, пролистывая, казалось бы, нескончаемую перечень неизвестных людей.
- С чего ты взяла? – удивлялся Тсуна, стоявший позади неё, мельком цепляясь взглядом за знакомые фамилии из текста.
- Да с таким количеством народа только восстания затевать! Они даже в Ла-Мартора-ной не поместятся!
- Не угадала. Мы уже всё продумали.
- Хотелось бы сказать, что я рада этому, но нет. Я бы вырезала ровно две трети этого списка.
- Мы не можем так поступить. Ты прекрасно понимаешь – как можн…
- … Да-да, как можно больше людей должно знать об этой свадьбе, чтобы «радостные» вести достигли ушей наших преступников. Я знаю, ты уже говорил.
- Мэ Ри, когда девушка ёрничает, она теряет своё очарование.
- Дечимо, когда мужчина занимается шантажом, он теряет свою привлекательность).
Пристальные, любопытные взгляды незнакомых людей заставляли сердце колотиться в бешеном ритме. Мэри гордо смотрела вперёд, но ничего не видела перед собой. Причиной тому была либо тонкая вуаль, коей было закрыто её лицо, либо подступающая паника, ввиду которой она не совсем понимала, что происходило вокруг.
В тот же момент, взгляд жениха, находившегося на противоположном конце этого зала, был полностью сосредоточен на невесте.
Уголки губ Дечимо растянулись в мягкой, уже привычной глазу улыбке, но она показалась взволнованной Хон ехидным оскалом.
«Клянусь богом, когда всё это закончится, я ударю тебя, Тсуна!»
Бесконечно долгий путь к алтарю сопровождался гулкими ударами, слышимыми только одной лишь Мэ Ри, так как они раздавались у неё в голове.
Девушка была рада, что отказалась от завтрака, поскольку сейчас её сильно тошнило, и если бы у неё в желудке что-то было, оно бы омрачило радость сего торжества своим появлением на свет.
На первых рядах растроганные родители Савады держали друг друга за руки и неотрывно следили за каждым шагом Мэри.
«Левая нога, правая нога… левая нога, правая нога… подбородок не опускать… Ай! Кажется, я наступила на подол! Я ещё иду? Я не упала?»
Девятый уже давно остался позади. Девушке нужно было сделать всего один шаг, чтобы оказаться рядом со своим женихом и взять его под руку.
Не потому, что того требовал обряд. Она просто обязана была держаться за него, дабы не терять равновесия и, в случае очередного приступа нервной истерики, крепче сжать что-то, чтобы ощутить физическое присутствие рядом с собой.
- Сегодня, мы собрались здесь…
«Началось… »
Тсунаёши стоял к девушке не так близко, чтобы ощутить, как её трясло. А понимал, что она нервничала лишь из-за того, что Мэри стискивала онемевшими пальцами рукав его пиджака, сама того не подозревая.
Никто из них не слушал пафосной и затянутой речи о том, что они вот-вот создадут свою семью и что их брак – это что-то необычайно прекрасное («Как будто не глава мафии, а король Бельгии женится, ей богу…»).
Уже спустя внушительный промежуток времени Хон начала жмуриться от неприятных ощущений в ногах. Колени тряслись и, казалось, что в не разношенных туфель уже появились мозоли, хотя она не так уж и много в них прошла.
- Дечимо, я больше не могу… - сквозь зубы прошипела Мэри, понадеявшись на то, что из-за бурной речи разошедшегося священника никто больше её не услышит.
- Ещё немного, Мэри, совсем чуть-чуть. Прошу тебя, потерпи.
- … Согласен ли ты, Савада Тсунаёши, взять Хон Мэ Ри в законные жёны, быть с ней в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
- Согласен.
- Согласна ли ты, Хон Мэ Ри, взять Саваду Тсунаёши в законные мужья, быть с ним в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
- Согласна.
Девушка не колебалась ни секунды, чему Тсуна был несказанно рад. Сомнения в голосе невесты и заминки перед ответом вызвали бы сомнения и среди всех присутствующих.
- Властью, данной мне богом, перед лицом собравшихся, я объявляю этого мужчину и эту женщину мужем и женой. Вы можете обменяться кольцами.
Маленький мальчик с умилительно серьёзным лицом подошёл к Дечимо, держа в руках подушку.
Савада взял коробочку, лежавшую на ней, и открыл её. Внутри были тонкие венчальные кольца.
Они с Мэ Ри по очереди надели их друг другу на пальцы, и, очевидно довольный собой, мальчишка поспешил отойти на своё место.
- Можете поцеловаться, - священник сделал рукой приглашающий жест.
«Так, а вот это мы не репетировали…»
Мэри испуганно похлопала глазами и едва не сделала шаг назад, когда, теперь уже муж, приблизился к ней и руками потянулся к вуали.
Отовсюду послышались оглушительные овации. Кто-то даже присвистнул.
Савада приобнял девушку за талию и, прежде чем поцеловать в губы, тихо прошептал: «Улыбайся, милая Мэри».
VII.
Седьмого апреля 20** года, в Палермской церкви Сан-Никола-деи-Гречи (Ла-Мартора-ной), состоялось венчание молодого дона Вонголы, Савады Тсунаёши, и его очаровательной невесты, Хон Мэ Ри.
Комментарий к Часть пятая. Весь мир - театр, а люди в нём, придурки вроде нас с тобой.
1) Сицилийская вечерня - национально-освободительное восстание сицилийцев против власти Анжуйской ветви дома Капетингов 30 марта 1282 года.
2) Сан-Никола-деи-Гречи (Ла-Мартора-ной) - одна из церквей Палермо, построенная в 1143 году. Одна из главных средневековых достопримечательностей столицы Сицилии, образец гармоничного соседства арабо-норманнского стиля и барокко.
Ребята, одно важное объявление - пожалуйста, если вас не устраивает сюжет или стиль написания, просто закройте мою работу и не читайте. Не надо отправлять всякий мусор мне в личку, чтобы показать, мол я так ужасно пишу и у меня нет никакого таланта. Есть люди, которым нравится этот фанфик, к тому же пишу я исключительно для себя. От того, что вы напишете мне “Срочно добавь экшОна!”, “Мало действий!”, “Мало чувственности!”, я не стану менять свой стиль.
Спасибо за внимание.
========== Часть шестая. В нашем контракте не было третьего “С”. ==========
I.
Мэ Ри отчётливо помнила свой первый поцелуй, случившийся ещё в первом классе старшей школы, потому что он был далеко не идеальным, как это обычно описывали в книгах, а, можно даже сказать, омерзительным.
Нет, от её партнёра вовсе не несло, как от сивого мерина, но как только их губы соприкоснулись, юноша начал активно толкаться языком к ней в рот. Опешившая в тот момент девушка была настолько шокирована таким напором, что даже сопротивляться не могла. Чего уж там говорить о каком-то ответном движении.
Хон не просто закрыла глаза, она зажмурилась изо всех сил и начала молиться, чтобы это прекратилось поскорее.
Так случалось ещё около пяти или шести раз (она считала, что отвращение в первом своём опыте испытала с непривычки), пока Мэри окончательно не убедилась в своей искренней неприязни ко всем проявлениям физической близости между людьми. Даже держаться за руки после того инцидента для неё стало ужасным испытанием.
Поцелуй на их с Дечимо свадьбе мало чем отличался от всех предыдущих, разве что он не был неожиданным, и Тсуна не пытался вылизать ей всю ротовую полость (даже просто на словах это звучит просто омерзительно), поэтому, у Хон было время на моральную подготовку и без репетиций.
Мэ Ри перестала считать, сколько раз они целовались перед публикой уже тогда, когда их попросили сделать это около выхода из церкви (на тот момент это была первая просьба, исходившая от фотографа и третья от гостей). Ей просто невыносимо было знать количество этих, якобы, «скрепляющих брачный союз» обрядов.
В этот день для неё всего было «слишком».
Слишком много людей. Слишком много лишних касаний, разговоров и шумных поздравлений. Единственным, чего показалось слишком мало, было время, которое ей удалось провести в спокойствии.
Отвыкшая от балагана за четыре года жизни отдельно от своей семьи, Мэри поняла, что ей снова жутко недоставало личного пространства.
Особенно невыносимой была мысль о том, что с сегодняшнего дня начинался её совместный быт с Вонголой Дечимо.
А это, как он сам ей объяснил, подразумевало: быть влюблённой в него на публике, жить в одной комнате и спать на одной постели с ним (чёрт бы побрал условия его контракта). Соответственно, ни о каком личном пространстве и речи зайти не могло.
«Как подумаю об этом, аж плакать хочется… »
- Дечимо… слушай, Дечимо, я больше не могу, - жалобно проскулила девушка, дёрнув Тсуну за руку.
- Мэри, ты нехорошо себя чувствуешь? – обеспокоился молодой человек.
Хон… а точнее уже Савада, затравленно взглянула на мужа, и как бы сильно ей ни хотелось ответить на этот вопрос сарказмом, она лишь обессиленно кивнула.
- Я прошу тебя, давай уйдём, уже ведь можно?
Мэ Ри и впрямь сейчас выглядела не очень хорошо, и даже прекрасный макияж не мог скрыть её состояние нестояния. Но чувствовала девушка себя намного хуже, чем казалось на первый взгляд. Её настолько вымотало это мероприятие, что Мэри могла без стеснения заснуть прямо здесь, за столом. Лицом в салате.
Вдобавок ко всему, желудок у неё скрутило, и всё тело периодически сотрясали спазмы тошноты.
- Я только предупрежу об этом Гокудеру…
Тсунаёши и сам очень устал от всего этого и единственным моментом, которого он ждал с нетерпением, было возвращение домой. Резиденция Вонголы, может, не самое спокойное место на планете, но учитывая, что вся семья и не думала о том, чтобы сейчас поехать в особняк, там должно было быть достаточно тихо.
Как только Дечимо отошёл, девушка облегчённо выдохнула и позволила себе немного понаблюдать за гостями.
Такого количества людей ей не доводилось видеть даже в канун Рождества на центральных улицах Сеула.
Все что-то бурно обсуждали, некоторые изредка поглядывали на Мэ Ри, и большинство взглядов вовсе не лучились счастьем и дружелюбием. Оно и понятно, объявилась какая-то нищенка из трущоб и превратилась в принцессу (если жену короля мафии можно было назвать таковой).
Вот только никто из этих людей и понятия не имел, что девушка являлась не более чем прикрытием. И то, что сейчас все они веселились на этом празднике, обозначавшемся, как «Самый-счастливый-день-в-жизни-каждой-женщины», по сути дела, было лишь глупым фарсом.
Чёрной комедией.
О-очень чёрной.
Мэри медленно водила взглядом по толпе, улыбалась каждому, кто поворачивался к ней лицом, и то и дело наталкивалась на уже знакомых людей, имена которых были забыты. Но девушка расстраивалась не по этому поводу.
Ей в скором времени предстояло выучить их всех не только по именам, но и запомнить в лицо, и поддерживать хорошие отношения, как минимум с половиной. А вот это уже тянуло на трагедию с летальным исходом в самом конце.
- Мы можем уходить.
Пусть это и было неожиданно, у Мэ Ри не было сил даже на то, чтобы удивиться или испугаться, она просто моргнула и, прикрыв рот ладонью, широко зевнула.
Даже если гости расходиться совсем не собирались, зато все понимали, что новобрачным нужно побыть только вдвоём. Потому-то, когда Мэри и Тсуна спокойно направились домой, никаких вопросов и не возникло.
( - Так, подожди, ты хочешь сказать, что не дашь мне заснуть ночью, чтобы потом я встала как можно позже обычного и тем самым подтвердила, что у нас все было «по-взрослому»? – Мэри изобразила пальцами кавычки и многозначительно взглянула на своего будущего супруга. – Нет, между нами всё должно выглядеть реалистично, я согласна, но не доводи, пожалуйста, до абсурда.
- Если нас заподозрят даже в такой мелочи, будет ли это абсурдом после того, как нас раскроют? – Тсуна устало вздохнул и откинулся на спинку своего кресла. – И нет, я не утрирую. Это называется «перестраховка».
- Твоя перестраховка больше смахивает на паранойю, если честно.
- Я ведь не прошу тебя спать со мной по-настоящему. Неужели так трудно удовлетворить мою, как ты выразилась, «паранойю»?
- А-а-а, то есть я должна быть благодарна за то, что у нас в контракте нет третьего «С»?
- В каком смысле?
- Все брачные узы держатся на трёх «С»: Семья. Сожительство. И секс. В нашем договоре нет последнего, и ты хочешь сказать, что я, в благодарность за отсутствие секса, как обязательства, должна делать всё, что ты скажешь?
- Мэри, я понятия не имею, как тебе удаётся прийти к таким умозаключениям, но ты не права. Я просто не хочу, чтобы кто-то кроме нас знал, что этот брак фиктивный. Так что прошу тебя, сделай мне одолжение.
- …
- Мэри.
- Ладно, я поняла, буду хорошей девочкой, может тогда ты ускоришь процесс поимки тех плохих парней, и мы быстрее разведёмся).
II.
Время клонилось к одиннадцати часам, когда они вернулись в особняк и поднялись в свою комнату, которую им определили, как общую. Находилась она в самой дальней части дома, где живые существа бывали лишь несколько раз в месяц. И это радостных красок в картину не приносило, потому что их, как каких-то инфицированных, оградили от всего мира (так, по крайней мере, считала Мэри).
Естественно, чтобы не было никаких слухов среди прислуги, Тсуна, как образцовый супруг, до самой комнаты нёс жену на руках. А как только они оказалась за дверью, предусмотрительно закрывшись изнутри, Мэ Ри как ошпаренная соскочила с рук Дечимо, за что, впрочем, тут же поплатилась. Девушка завалилась на спину и едва не слилась в любовных лобызаниях с полом, что Савада успешно предотвратил, при этом, одарив супругу таким взглядом, мол: «ты что, этого и добивалась?».
- Я прямо кожей ощущаю, как тебя распирает чувство собственного превосходства надо мной, - пробурчала Мэри, надув губы и тем самым заставив Тсунаёши улыбнуться.
Теперь, прежде чем пройти дальше, девушка предусмотрительно скинула туфли, ставшие такими ненавистными за последние несколько часов. Хорошо, что под длинным подолом платья Тсуна не мог видеть её ноги – распухшие, покрасневшие и со страшными кровоточащими мозолями.
Теперь, обувь на каблуках ещё как минимум несколько недель была у Мэри под строгим запретом.
Что уж тут поделать, через это мучительное испытание обязана пройти каждая женщина, купившая себе новые туфли.
- Если ты не возражаешь, я пойду в душ, - вымученно пробормотала девушка и, опираясь на стену, побрела в сторону предполагаемой двери, ведущей в ванную комнату.
- Помочь дойти?
- Спасибо, Дечимо, но я обойдусь… - Мэри отвернулась от супруга, но через пару секунд снова повернула голову. – … Хотя нет, помоги мне расплести всю эту чудо-конструкцию на голове.
- Я?
- У тебя голос такой удивлённый, как будто здесь есть ещё один Дечимо, о котором я не подозреваю. Ты-ты, сам же помочь предложил.
Мэ Ри изменила свой маршрут и, добравшись до огромной двуспальной кровати, вальяжно уселась на неё, спиной повернувшись к мужу.
У Тсуны, конечно же, раньше не было опыта в подобного рода вещах (да и где, собственно, боссу мафиозной семьи мог пригодиться сей навык?), поэтому он нерасторопно и с большой неохотой подошёл к девушке. От обилия шпилек с блестящими камушками рябило в глазах. Их было очень много, и Десятый невольно растерялся, не зная, с какой начать.
Тем временем Мэ Ри уже начала понемногу освобождать свою голову от ненужной тяжести, блаженно прикрывая глаза, когда очередная заколка оказывалась отброшенной на велюровое покрывало.
Савада посмотрел на свои руки, уже занесённые над головой Мэри, и тоже принялся вытаскивать шпильки. Вскоре, этот процесс даже начал его забавлять, поскольку каждый раз, когда его пальцы случайно и почти невесомо касались кожи на шее девушки, та покрывалась мелкой рябью.
Один за другим, тёмные волнистые локоны падали на плечи его супруги и чем быстрее это происходило, тем расслабленнее чувствовала себя Мэ Ри.
Последними деталями в чудо-причёске, над которой так кропотливо работал парикмахер, были мелкие резинки и как только бывшая Хон избавилась от них, она взъерошила волосы.
- Наконец-то!
- Неужели было так тяжело?
- Дечимо, когда-нибудь я сооружу тебе что-то подобное и тогда посмотрим, что ты почувствуешь… А, и да, платье расстегни, пожалуйста.
Тсуна подозрительно сощурил глаза и невольно подумал о том, что его здесь, как мужчину, вообще не воспринимали. Это не только не оставляло его равнодушным, но даже ущемляло гордость и заставляло чувствовать себя очень некомфортно.
Но молнию расстегнуть всё-таки пришлось.
Широко зевнув, Мэ Ри положила руку на грудь, придерживая свой наряд, чтобы ткань невзначай не открыла нужные места, и направилась в ванную.
- Не усни там, - лениво произнёс Дечимо, ослабляя свой галстук, стянувший горло, словно удавка.
- Сам тут не усни, - таким же тоном отозвалась девушка, прикрыв за собой дверь.
III.
- Дечимо, сколько мы уже не спим?
Мэри пальцами потёрла покрасневшие, заслезившиеся глаза с залёгшими под ними синяками, и повернула голову в сторону Тсуны.
Она сидела за письменным столом и просто бесцельно бороздила просторы интернета в своём ноутбуке, изредка поглядывая на своего супруга, который времени зря не терял и занимался работой, которую вынужден был отложить ввиду подготовки к свадьбе.
- Часов пять точно есть, - мельком взглянув на часы, стоявшие на тумбочке около кровати, глухо отозвался Тсунаёши, видимо, всё-таки не разглядев цифру, на которую указывали часы.
- Может, уже спать ляжем? – утомлённо проныла девушка.
- Ещё немного подождём.
- Но я есть хочу.
- Как это связано со сном?
- … Не знаю. Не спрашивай. Я сейчас неадекватная. Из-за тебя, между прочим.
Савада отложил в сторону документы и ещё раз посмотрел на часы – ровно четыре утра.
- Дечимо, пожалуйста, если уж спать не даёшь, то хотя бы покорми…
Мэ Ри сползла со стула и переместилась на кровать, усевшись рядом с Дечимо и начав трясти его за плечи.
Ещё пару часов назад её тошнило при одной мысли о еде, но теперь, перестав ощущать волнение, панику и поддаваться нервотрёпке, девушка была готова на стенку лезть от того, что её желудок скручивало от голода.
- Пожалуйста, нупожалуйста!
Савада закатил глаза и двумя пальцами помассировал переносицу. Он прекрасно понимал, что если не пойдёт сам и вежливо откажет жене, то на кухню она отправится самостоятельно.
Ввиду этого предугадывания действий своей «второй половинки», правильное решение было только одно (к тому же, мысль о том, что он мог упасть до статуса законченного садиста в глазах девушки, вызывала жуткое раздражение).
- … И что тебе принести?
Мэри моментально настроилась на нужную волну. Глаза загорелись, и губы сами собой растянулись в широкой улыбке.
- Всё, что тебе только на глаза попадётся, лишь бы это можно было есть!
Ей и впрямь было всё равно, потому как, за исключением рыбы и морепродуктов, девушка могла есть всё что угодно, если это не шевелилось и не издавало никаких звуков.
Тсуна страдальчески вздохнул, услышав ответ.
Он с уверенностью мог заявить, что на их кухне выбор еды был просто огромен, а вкусовых предпочтений своей дамы он знать не знал.
- Стой!
Едва ему стоило слезть с кровати и подойти к двери, как Мэ Ри, тут же вскочила следом, как будто вспомнив о чём-то важном.
Девушка вцепилась в его руку и потащила обратно. Савада просто послушно последовал за ней.
А когда Мэри вцепилась пальцами в его волосы и начала их взъерошивать, Дечимо изумлённо посмотрел на неё.
Сказать, что он удивился – значит назвать Гокудеру самым уравновешенным и спокойным существом на планете, а так же настойчиво утверждать, что Варийское Солнце – психически здоров и к тому же натурал.
Но в ещё большее замешательство молодой человек пришёл, когда бывшая Хон взялась за ворот его халата и приспустила его, немного обнажив грудь.
- … Мэри, ты хочешь, чтобы мы с тобой занялись… - сконфуженно предположил Тсуна, косо взглянув на жену.
- Что?.. О-о-о, нет! Попридержи-ка ход своих мыслей! – девушка тут же осадила его, не дав закончить. – Я, помнится, уже сказала тебе – между нами не будет ничего, кроме поцелуев и объятий на публике. Про секс можно даже не заикаться.
В тот момент Тсунаёши, почему-то, почувствовал себя умственно отсталым. Мэ Ри говорила это медленно и громко, как будто он, Десятый босс Вонголы, являлся человеком с очевидными задержками в развитии и не понимал по-другому.
- Зачем ты тогда раздеваешь меня?
- Аж самой не верится, что я это делаю, - недовольно буркнула нынешняя Савада. – Но если ты хочешь создать видимость того, что у нас тут всё строго с рейтингом 18+, то тогда просто обязан хоть немного соответствовать этому. А вдруг встретишь кого-то на кухне?
Глаза Дечимо округлились от удивления. Он ведь об этом даже не подумал! А стоило бы. Иначе вся их бессонница здесь была бы коту под хвост.
Хорошая всё-таки Мэри девушка – умная и сообразительная, да и актриса из неё замечательная получилась бы.
Несмотря на свою неприязнь ко всему, что они творили, она держалась стойко и действительно выглядела безупречной женой.
- Ну, и завершающий штрих… - с облегчением в голосе произнесла Мэ Ри, закончив создавать образ «зверя в постели». – Наклонись ко мне.
Тсуна послушно выполнил просьбу и тут же скривился от боли в области ключицы.
У любого человека после бурной ночки должно остаться на теле хоть что-то, подтверждающее наличие секса, кроме помятой одежды или растрёпанных волос – засосы, царапины, даже синяки и т.д. и т.п.
Но и тут Мэри выделилась. Ввиду своего неумения ставить засосы она просто взяла и укусила Саваду. И сделала это, надо заметить, с каким-то садистским удовольствием.
Она клялась ударить его, когда шла к алтарю. Но укус тоже был приемлем.
- А теперь, топай.
Девушка мило улыбнулась и хлопнула супруга по спине, очевидно удовлетворённая полученным результатом. Должно же было быть хоть что-то положительное в сегодняшнем сплошь отрицательном дне.
IV.
Шалость удалась.
Тсунаёши, совершенно не ожидав этого, и впрямь наткнулся на помощницу кухарки, по неизвестным ему причинам, не спавшую в такой поздний час. Девушка бегло и смущённо поздоровалась с ним, выказав своё уважение в форме поклона, и быстро ретировалась из помещения. Внешний вид Дечимо был более чем говорящим.
Но и на этом неожиданные встречи не закончились. Вторым на очереди попался изрядно выпивший Гокудера, вернувшийся с праздника относительно недавно, и который, казалось, моментально протрезвел, завидев своего драгоценного босса.
(- Я прошу прощения за свой внешний вид, Десятый!
Не упади хранитель лицом в ковёр при поклоне, Дечимо бы ошибочно подумал, что его друг был кристально трезв, а запах перегара, был неким странным стечением обстоятельств.
- Спасибо за то, что позаботился о гостях вместо меня, - добродушно улыбнулся Тсуна и Хаято просиял.
- Что вы, не стоит! Пожалуйста, наслаждайтесь отдыхом с синьорой Мэри!
Савада молчаливо кивнул и скрылся за углом, не став ждать, пока Гокудера скажет что-нибудь ещё.
О, да.
Он отдохнёт.
Непременно отдохнёт, но не тем способом, о котором подумал хранитель.
Он вернётся в комнату, отдаст супруге еду и ляжет спать, забив на все оставшиеся документы, которые изначально хотел рассмотреть до того, как наступит утро).
Всё-таки затея его жены была очень хорошей и нужной вещицей. И нужно было обязательно сказать ей об этом, когда они проснутся завтра утром.
Хотя довольнёхонькой девушке вряд ли были нужны какие-то хвалебные оды. По счастливому виду было понятно, что ей достаточно целого подноса с едой и огромного графина с вишнёвым соком, чтобы почувствовать себя, как на празднике жизни.
Увы, желудок у Мэри не вечный и на чёрную дыру никоим образом не похож. В скором времени девушка поняла, что всё принесённое ей не съесть (хотя очень хотелось) и она, скрепя сердце, отодвинула от себя поднос.
На тот момент Тсуна ещё не спал, дожидаясь, пока его супруга сходит в ванную, помоет руки и вернётся, уже переодетая в спальный комплект (до сего момента ей что-то упорно мешало сделать это, и девушка сидела в халате).
- Теперь-то спать можно? – размяв затёкшие мышцы спины, на всякий случай осведомилась Мэ Ри, уже забираясь под одеяло. Разумеется подальше от того края, где расположился Дечимо. – Хотя нет, подожди, не отвечай. Я всё равно лягу спать, не зависимо от того, что ты скажешь. Потому что если нет, то ты об этом крупно пожалеешь.
Девушка выключила светильник и натянула одеяло до самого носа.
- Если ты попробуешь разбудить меня раньше, чем я встану сама, я скажу всем, что на досуге ты носишь съедобные стринги… Это так – заметка на всякий случай.
- Ты думаешь, что тебе поверят?
- Если бы я не была твоей женой, то нет. Но я уже несколько часов, как ношу твою фамилию и имею штамп в паспорте… дальше сам додумаешь. Так что лучше не рискуй, если тебе дорога репутация Великого и Ужасного.
Больше Мэри ничего не сказала, лишь повернулась спиной к краю кровати и закрыла глаза.
Наконец-то ей можно было спокойно отдохнуть и перестать думать о том, каких ещё злоключений стоило ожидать в скором времени.
Она обязательно начнёт сомневаться в надёжности человека, с которым делила постель (мужчина он, в конце концов, или кто?). Она начнёт сторониться Хибари и опасаться Реборна, как только увидит. И даже начнёт делать попытки освоиться в Вонголе.
Но сейчас она была слишком измотана, чтобы даже думать об этом.
Пребывая в состоянии оцепенения, Тсуна даже пальцем шевельнуть не мог.
Эта девчонка всё-таки ставила ему ультиматумы и качала права. Он просчитался.
«Чёрт возьми!»
Вопреки мыслям, Дечимо не смог сдержать ухмылки и повернулся лицом к жене, ещё не спавшей, но уже и не думавшей о том, чтобы открыть глаза.
Где-то вдалеке послышался грохот запускаемых в воздух фейерверков.
========== Часть седьмая. Затишье перед бурей. ==========
I.
- Я. Так. Больше. Не могу!
С небывалой злостью швырнув свою кофту на кровать и топнув ногой, Мэ Ри скрестила руки на груди.
- И в чём же дело? – немного удивившись внезапному порыву ярости своей супруги, осведомился Тсуна, не отрывая взгляда от заинтересовавшей его книги.
- В том, что я скоро по стенам начну лазить от безделья! – девушка всплеснула руками и подошла к окну, распахнув его настежь, чтобы впустить в комнату немного свежего воздуха. – Я здесь уже неделю, и мой ареал обитания ограничивается забором на территории особняка! Ты даже в сад выпускаешь меня гулять, только если я беру с собой кого-то из хранителей! На кухню меня не пускают, уборкой заниматься тоже не дают, я тут что-то вроде предмета декора?
Мэри недовольно фыркнула и поменяла положение рук, положив ладони на пояс.
Чуть погодя, Дечимо выглянул из-за полюбившегося ему издания и выразительно выгнул бровь.
А чего, собственно, она ожидала? Что сможет спокойно разгуливать по улицам Палермо и без опаски работать в своём бутике?
Он ведь не мог регулярно просить кого-нибудь присматривать за своей супругой. Ни у одного члена их семьи не было столько свободного времени.
Взять в пример того же Гокудеру. Он хоть и был бы рад находиться рядом с женой обожаемого босса, но у него всё же имелась своя работа.
- Ты прекрасно знаешь, что я не могу с этим ничего сделать.
Девушка закатила глаза.
- Дечимо, пойми, что мне нужна хоть какая-то работа! Ты можешь посадить меня на цепь, чтобы не доставляла неприятности, но дай мне что-то, чем я могу заниматься! У меня с такими темпами отсохнут руки и выпрямится последняя работающая извилина!
Тсунаёши повторил действия Мэ Ри и возвёл взгляд к потолку.
Видимо, ему не удастся сегодня спокойно почитать. Какая жалость. А ведь он специально разобрал все бумаги, которые ему поперёк горла стояли очень долгое время, чтобы хотя бы один день был свободен. Он удачно замаскировал свой выходной под предлогом желания провести больше времени со своей молодой женой.
- Мэри, что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Я хочу, чтобы ты позволил мне помогать тебе делать твою работу.
Мимика Тсуны после этих слова была просто непередаваемой. Словами и не описать, как его скосило, но Мэ Ри нисколько не удивилась этому, так как привыкла, что у неё в семье люди корчились так, что их бы запросто взяли в новую версию «Шоу уродов» безо всякого грима на лице.
- В чём конкретно ты хочешь помогать? – уже заинтересовавшись внезапным порывом трудолюбия, спросил Савада.
- Дечимо, я – экономист по образованию. Неужели специалист с дипломом ничем не может помочь человеку, который ежедневно разгребает тонны всякой бумажной волокиты? – с толикой превосходства и гордости за себя, ответила вопросом на вопрос Мэ Ри.
Её семья, состоявшая из восьми человек, не могла себе позволить отправить девушку жить в другую страну, да ещё и оплачивать там образование. Поэтому за три года обучения в старшей школе Мэри пришлось вытянуть свои знания на более высокий уровень и постараться поступить в колледж на бюджетной основе. Она сделала огромное усилие над собой, так как экономика, в сущности своей, не вызывала огромного восторга, и в конечном итоге получила диплом с отличием.
Конечно, работа в бутике не была самой высокооплачиваемой, но соответствовала наклонностям. Мэ Ри любила советовать клиентам вещи, подходившие их фигуре, стилю и возрасту.
И как же она жалела, что не дала Тсуне по роже, когда узнала о том, что он подсуетился и сделал так, чтобы ей, Мэри, подписали заявление на увольнение.
( - … Что значит – «Написала заявление на увольнение по собственному желанию»? – поинтересовалась девушка с обманчивым спокойствием в голосе, когда Тсунаёши сообщил ей о том, что возможности работать Мэ Ри не представится до тех пор, пока она будет носить статус его жены.
- Ты же понимаешь, что я не могу подвергать тебя опасности.
- По-твоему, запереть меня здесь и никуда не выпускать, значит обезопасить?
Хон почувствовала, как её глаз задёргался. Первые приступы невроза не заставили себя ждать. А они ведь даже не поженились ещё.
- Да, - абсолютно невозмутимо подтвердил Савада, и это ещё больше взбесило Мэри, поскольку и до этого все его ответы были в большинстве своём односложны. Он не собирался ей ничего объяснять, пока она сама не начнёт вытягивать.
- Ты понимаешь, что для меня была важна эта работа? Ты знаешь, через что я прошла, чтобы получить её? Куда я пойду после того, как мы расстанемся? Где я буду работать и на что жить? У меня даже не выплачен кредит за машину, которой больше нет! - девушка непроизвольно повысила голос. Её самообладание было в опасной близости от грандиозного разрыва.
- Выплачен, - поправил Дечимо, даже не думая о том, чтобы посмотреть на невесту.
Мэ Ри резко прекратила первые поползновения истерики.
Она закрыла глаза, мысленно досчитала до десяти, как делала обычно, когда доходила до точки кипения, после чего ещё раз посмотрела на Тсуну.
- … Что, прости? Я… Я даже спросить стесняюсь – а кто тебя просил? Мои долги к тебе, вообще-то, не имеют никакого отношения.
- Не хочу тебя огорчать, но имеют. Прочти внимательно пункт 2.8. Да и как ты себе представляешь эту картину? Жена Вонголы Дечимо взяла кредит, значит, муж не способен купить ей машину. То есть, материальное состояние семьи хромает на обе ноги. А это, считай, прекрасная возможность распустить слухи о том, что мы сейчас – лёгкая добыча. Даже если это не так.
- Да как ты пришёл к такому выводу-то?
- У нас достаточно недоброжелателей, чтобы выставить всё в таком контексте. Поверь, я не первый год кручусь во всём этом.
- Хорошо. Допустим. Но сделай, пожалуйста, милость – не погружай меня в долги ещё больше! Хватит этих необдуманных трат!
- Это всё входит в обязанности.
- А что тогда входит в мои? Ты обеспечиваешь меня, даёшь мне защиту, крышу над головой, жертвуешь своим статусом гораздо больше, чем я. Где взаимовыгода? Я не понимаю, хоть ты тресни!
- Я ограничиваю твою свободу. Я принуждаю тебя к замужеству. Я использую тебя, как прикрытие. И это ещё далеко не всё, в чём минусы для тебя в нашем договоре для меня являются плюсами. Ты просто пока ещё не понимаешь, насколько мне это выгодно).
Тот разговор не вылился в скандал, как бы ожидаемо это ни было.
И Тсуна, и Мэри не видели никаких положительных моментов в том, чтобы ссориться ещё до начала семейной жизни. Контракт обязывал их обоих быть терпимее друг к другу и относиться ко всем выходкам толерантно.
Не факт, что в этот раз получилось бы так же, если бы в дверь не постучали.
- Извините, что мешаю…
Мэ Ри, не теряя ни секунды, с разбегу прыгнула на кровать и подползла к мужу, пристроившись на его груди. Дечимо тоже не растерялся и приобнял девушку, вновь уткнувшись в книгу, но не ради того, чтобы вернуться к прочтению, а всего лишь для создания видимости и атмосферы (в последние два-три дня они уже привыкли к тому, что их постоянно беспокоили и приноровились действовать бездумно и безошибочно).
Дверь бесшумно приоткрылась, и в комнате показался Николас.
- Я лишь хотел сказать, что Мария уже накрыла на стол и ждёт вас к обеду.
- Спасибо, мы сейчас спустимся, - лучезарно улыбнулась Мэри.
- Тогда, я спешу откланяться, - мужчина учтиво поклонился и вышел.
Выждав четверть минуты, пока шаги не стихли, девушка перекатилась на свою половину кровати и вернулась обратно к шкафу, вспомнив, что хотела достать одежду для прогулки на улице. Ей нестерпимо хотелось выйти и подышать свежим воздухом, но ещё больше было желание выехать в город и погулять в людной местности.
Тсунаёши тоже поднялся с места, поправил свою рубашку и закрыл окно. Хватит с них свежего воздуха – сегодня он как-то негативно влиял на его супругу.
- Мы ещё вернёмся к этому разговору, Дечимо, - угрожающе зашипела Мэ Ри и взяла побледневшего мужа под руку.
II.
14:12.
Сообщение от Хон Джин О: «Нуна, позвони мне, нам нужно поговорить! Это срочно!:D»
III.
В обеденном зале было чересчур шумно, несмотря на отсутствие некоторых членов семьи.
Хибари, выдержав лишь церемонию бракосочетания Савады, в тот же день исчез под предлогом своей воображаемой аллергией на толпу, и с тех пор не появлялся в особняке (никто не жаловался, ведь удивительным было уже то, что Кёя решил появиться). Да он, собственно, быстрее бы отпилил себе обе ноги (или признался в тайной любви ко всему человечеству), чем согласился сидеть за одним столом со всеми этими «травоядными», как он выражался.
И-Пин вернулась на родину, и её возвращения стоило ожидать не меньше, чем через две или даже три недели.
Гокудера тоже не почтил их своим присутствием. Этим утром он с больши́м нежеланием уехал на очередное задание и был вынужден прихватить с собой и Бьянки.
Отлучка Правой руки, к слову, была весьма удачной для Мэ Ри. Ей представился отличный шанс позаботиться о тех документах, которые обычно брал на себя Хаято, как дополнительную работу («Оставьте это мне, Десятый, у вас и так дел невпроворот!»).
- Всем приятного аппетита, - вежливо улыбнулась Мэри и присела на стул, который для неё любезно отодвинул Савада.
- Экстремально доброго дня! – громко воскликнул Сасагава, тем самым перебив тех, кто здоровался гораздо тише его.
И, увы, так как Хаято отбыл на неизвестный срок, то сказать чересчур бодрому хранителю «Заткнись и не ори», было некому.
«Терпи, Хон Мэ Ри, оппа учил тебя быть терпеливой»
- … Ламбо, не хочешь сегодня погулять со мной? – с надеждой поинтересовалась девушка, повернувшись к Бовино и тем самым попытавшись отвлечься от постороннего шума.
Юноша, вальяжно развалившийся на своём стуле, лениво приоткрыл один глаз и заинтересованно посмотрел на жену босса.
Они были знакомы всего две недели, но Мэри уже нравилась ему (это не удивительно, Ламбо привязывался ко всем, кто к нему хорошо относился ещё с самого детства). Не просто потому, что мило улыбалась и была вежлива, хотя это тоже подкупало в ней.
Ламбо импонировало то, что с девушкой можно было сидеть рядом и молчать, не напрягаясь по поводу того, что им не о чём говорить. Она не требовала к себе внимания, не щебетала о моде, даже если это было для неё очень интересной темой, а просто безмятежно улыбалась и позволяла класть голову к ней на колени или опираться своей спиной на её.
И Бовино был рад, что Тсуна выбрал именно Мэ Ри.
- Если босс позволит, то да, конечно, - согласился хранитель.
Девушка повернулась к Дечимо. Её красноречивый взгляд очень чётко и ясно говорил:
«Ну. Ну, давай. Рискни. Не согласись. Посмотрим, на сколько тебя тогда хватит»
- Я не против. Ты наверняка устала сидеть в четырёх стенах, - с улыбкой кивнул Савада и обратился к Ламбо. - Извини, что приходится перекладывать это на тебя.
- Милый, - молодого человека передёрнуло от такого приторного обращения, уголок его губ нервно дёрнулся, в то время как Мэ Ри даже не приложила никаких усилий ради того, чтобы улыбнуться. – Не волнуйся, мы с Ламбо прекрасно ладим, к тому же, я понимаю, что ты занят работой.
- Разве у тебя не выходной, Тсу-кун?
Теперь настала очередь Мэри дёргаться. Это обращение было более чем подозрительным.
Мать с раннего детства приучала её говорить и изучать не только родной, корейский язык, но и японский («Хон Мэ Ри! Я тебя выносила, я тебя родила и вырастила! Мне лучше знать, что для тебя будет полезно!»).
Так что девушка довольно сносно разбиралась во всех этих обращениях и суффиксах.
И это «Тсу-кун» наводило на мысли о том, что Кёко и Тсуна явно не были просто друзьями.
По крайней мере, так казалось самой Мэ Ри, в тот момент, как других это не очень сильно беспокоило.
- Да, - кивнул Дечимо. – Но я всё ещё не закончил кое-какую работу. Лучше уж завершить дело, а потом наслаждаться полноценным отдыхом.
- Ты прав, - широко улыбнулся Ямамото.
Мэри не стала вслушиваться в дальнейший разговор между всеми присутствующими, потому как ей было крайне не интересно знать последние сплетни в их мафиозном мире.
Нынешняя Савада с удовлетворённой улыбкой уплетала свою порцию, наслаждаясь прекрасным вкусом и мысленно нахваливая повара.
- … Интересно, что это такое?..
Девушка не ожидала, что в таком шуме её кто-нибудь услышит, а потому, очень удивилась, когда Мария – новенькая помощница кухарки – проходя мимо, ответила:
- Это – суп из мидий, синьора Савада.
Мэ Ри, не успев съесть последнюю ложку, уронила её. Глаза её округлились, то ли от ужаса, то ли от удивления. Она пока сама не понимала, что испытывала, пребывая в состоянии ступора, и переваривая полученную новость.
- Мидии… это, чисто случайно, не морепродукты? – осторожно поинтересовалась девушка.
- Да, синьора.
Повисла тишина. Все заинтересованно уставились на молодую жену босса, в том числе и он сам.
- Мэри?
В данный момент ей очень хотелось сказать что-нибудь обидное. Или просто ответить, что если она срочно не примет лекарство, то Тсуна через пару часов станет вдовцом. Увы, спазм тошноты не дал ей даже слово вымолвить.
- Мне нехорошо…
Голос хрипел. Мэ Ри схватилась за своё горло. В нём будто что-то медленно раздувалось и препятствовало нормальному дыханию. Начинался отёк.
- Вот чёрт! Мэри!
Поздновато было звать человека, потерявшего сознание, но то ли Тсунаёши надеялся на силу воли своей супруги, то ли ему просто нужно было что-то сказать, чтобы не выглядеть идиотом.
Тем не менее, итог один и тот же.
IV.
18:54.
Сообщение от мамы: «Мэ Ри, всё хорошо? Надеюсь, что нет, потому что ты пропустила тринадцать моих вызовов. Если ты не смертельно больна, мертва или у тебя не сломаны обе руки, то даже не рассчитывай на снисхождение! Я сломаю тебя!»
V.
18:54.
Сообщение от мамы: «Сломаю полностью!»
VI.
Вечером Мэ Ри проснулась от того, что кто-то тряс её за плечи.
- Ребят, ребят, спокойней, пожалуйста, я жива.
На удивление, она чувствовала себя достаточно хорошо. Её смущали лишь две вещи: первая – это количество народа, собравшееся около постели (её как будто в последний путь провожали), а вторая – крепкие объятия, которыми Мэ Ри наградил «любимый» муж.
Девушка едва не оттолкнула Саваду, наградив пощёчиной, однако поняла, что если не выдержит, то они оба окажутся в весьма щекотливом положении.
«Терпи! Терпи, ты сможешь!»
- Ну-ну, я в порядке, - Мэри неуверенно приобняла Дечимо в ответ и прикрыла глаза.
- … Я бы не был так уверен на этот счёт, - качнул головой Шамал.– Ты должна была сказать, что страдаешь аллергией на морепродукты и рыбу.
Он примчался буквально сразу же после того, как узнал, что жене Вонголы Дечимо требовалась помощь и, несмотря на свою слабость к представительницам прекрасного пола, был крайне недоволен тем, что Мэ Ри пренебрегла своим здоровьем (на самом деле вся соль была в том, что Емицу просто попросил его следить за состоянием невестки, чтобы не было проблем с рождением внука (ну, как попросил… угрожал)).
- Простите, просто такого не случалось уже очень давно, вот я и…
Да, довольно убогое и не убедительное оправдание, но сейчас Мэри была способна лишь на это.
- … Мэри, ты могла не говорить им, но мне обязана была сказать! – тихо зашептал ей на ухо Тсунаёши. – Что за муж, который не знает о состоянии здоровья своей женщины?
- Напомни мне, когда это ты интересовался моими болячками, дорогой муж? – не менее раздражённо зашипела девушка в ответ, интонацией выделив последнее слово. – Я у тебя, вообще-то, спрашивала, а вот ты не интересовался. Кто тут из нас печётся об образе счастливой семьи, ты или я?
- Шептаться будете, когда уединитесь, - хмуро прервал молодожёнов Трайдент. – Я написал список препаратов, которые нужно принимать…
Дальше мужчина давал какие-то наставления Тсуне (как же, как же, раз сама за собой не уследила, так теперь супруг будет бдеть).
Савада, к слову, Мэ Ри не отпускал и обнимал за плечи, позволяя ей спиной опереться на свою грудь.
«Зря я не предупредила о том, что у меня аллергия… Двойной надзор обеспечен. Отлично. Как меня там называли? Мэ Ри-Дже Су? Спасибо, одноклассники, теперь я знаю, что вы видели меня насквозь».
VII.
В тот же вечер, когда перед сном Мэри, как обычно, пошла принять душ (она с детства была приучена к чистоте и поэтому никогда не пренебрегала собственной чистоплотностью, чему Тсунаёши был рад), она увидела в себе глобальные перемены, которые ей не понравились настолько, что Савада услышал, как из ванной раздался какой-то непонятный звук. Как будто что-то шлёпнулось на пол.
Девушка не выходила достаточно долго, поэтому он, естественно, заволновался и пошёл проверить (сказывалась дневная выходка его дражайшей супруги).
- Мэри, всё хорошо? – деликатного стука в дверь, видимо, было вполне достаточно, чтобы Мэ Ри очнулась.
С другой стороны двери послышалась возня и через пять секунд из ванной вышла девушка.
Закутанная в махровое полотенце, в руках она держала бритву и невидяще смотрела в пространство перед собой.
- Дечимо…
Мэ Ри едва слышно шептала и поэтому Тсуна едва смог расслышать обращение к себе.
- Что?
- … Я…
Молодой босс напрягся всем телом. Он готовился к чему-то страшному.
- Я жируха… Дечимо, я… Я такая толстая!
VIII.
23:31
Сообщение от Хон Джин О: «Нуна, мне кажется, что в маму кто-то вселился…»
Комментарий к Часть седьмая. Затишье перед бурей.
1)”Шоу уродов” - американский фильм 2007 года. Ремейк фильма режиссёра Тода Броунинга «Уродцы» (1932)
2) Мэ Ри-Дже Су - если переводить с корейского, то будет звучать, как “Невезучая Мэ Ри”
3)Нуна - обращение младшего брата к старшей сестре.
========== Часть восьмая. Беспричинные ссоры и нелепые слухи. ==========
I.
Тсуна был в полнейшем замешательстве.
Ох… Если бы только кто-нибудь мог объяснить, как женщинам удаётся создавать себе какие-то проблемы и комплексы из воздуха, то всем жилось бы значительно легче.
Вот с какого перепуга Мэри внезапно решила, что толстая? Ну неужели, смотрясь в зеркало, вместо себя она видит кого-то другого, если считает себя… как там она сказала? «Жирухой»?
- Мэри, ты переутомилась, - с измученным вздохом произнёс Савада. – Идём, тебе нужно отдохнуть.
- Нет-нет, Дечимо, - девушка качнула головой. – Ты не понимаешь. Я растолстела.
Молодой босс возвёл взгляд к потолку и едва удержался от саркастичного замечания о том, что он не страдает ни глухотой, ни ярко выраженным идиотизмом.
Что же здесь могло быть не понятного? Его дражайшая жена вбила себе в голову, что набрала вес и теперь решила немного попрактиковать компостирование мозгов «любимого» мужа.
- Я ничего подобного не замечаю, - устало возразил молодой человек и двумя пальцами потёр переносицу. – Мэри, прошу тебя, оденься. И ради всего святого, давай уже ляжем спать.
Как ни погляди, даже если Мэ Ри и была его супругой, Тсунаёши тяжело было приспособиться ко многим деталям женских ухаживаний за собственным телом, свидетелем которых ему пришлось стать. Была на то его воля или нет.
Конечно же, он знал, что у представительниц прекрасного пола, помимо головы, тоже были места, где росли волосы. Но всё-таки, даже со знанием этого, в каком же ужасе он был, когда застал Мэри в тот момент, когда она, с плотно сжатыми челюстями и выражением вселенской муки на лице, сдирала с ноги восковую полоску
( - Пробуй как-то адаптироваться, Дечимо, потому что я не собираюсь разгуливать без возможности надеть юбку ради сохранения твоего мировоззрения, - сказала тогда девушка, абсолютно не удивившись и не постеснявшись своего положения)
… О, да, ему ещё долго нужно будет привыкать к закидонам своей молодой жены (как и к её существованию в целом).
- Почему стоит мне съесть всего одну-единственную шоколадку, и я раздуваюсь, как воздушный шар? – страдальчески взвыла девушка и опять скрылась в ванной с твёрдым намерением закончить то, что начала перед тем, как встать на весы.
Дечимо хотел сказать что-нибудь язвительное вдогонку, однако передумал. Мало ли, из чего Мэри могла раздуть скандал.
Такая смена настроения была больше любопытным явлением, чем раздражающим, потому что Тсуна знал Мэ Ри, как относительно спокойную и уравновешенную личность. И подобные истерики из ничего были каким-то ненормальным отклонением в её поведении (хотя, может быть, он просто плохо различал её характер?).
Что бы могло послужить причиной? Вспышки на солнце? Метеоритный дождь? Истощение запасов кофе по всему миру?
А впрочем.
Не так уж это и важно. Если она не выдаст их перед другими, то пусть ведёт себя с ним, как хочет (разумеется в рамках дозволенного).
Ровно через пятнадцать минут Мэри закончила все свои процедуры и вышла из ванной в своём спальном костюмчике, вытирая влажные волосы полотенцем. Молодому боссу в очередной раз пришлось приложить нечеловеческие усилия ради того, чтобы подавить вздох разочарования.
Неужели для сна у неё не было ничего, кроме этого ужасного костюма панды?
- Дечимо, ты не видел мой телефон? – бывшая Хон присела на корточки рядом со своей тумбочкой и принялась искать мобильный.
- … Он прямо перед тобой, - подсказал Савада, мельком пробегаясь взглядом по фигуре жены.
Девушка выглядела, как ученица средней школы на ночёвке у подруги, но кажется, нисколько не смущалась этого и чувствовала себя вполне комфортно. А вот про её супруга это сказать было невозможно.
Бесформенная чёрно-белая кофта с капюшоном скрывала не только все привлекательные выпуклости, но ещё и умудрялась висеть, как тряпка, на швабре (конечно же, упаси боже его сказать это вслух – беды не миновать).
Надо признать, что такой вид даже расстраивал Тсунаёши. Самую малость.
- О, и правда, - Мэри взяла свой сотовый, до этого находившийся около светильника, и поставила на зарядку, так как телефон соизволил отключиться от недоедания. – Теперь точно можно спать!
Она в мгновение ока оказалась возле двери, быстро погасила свет и забралась под одеяло.
Сделано это было настолько быстро, что Савада невольно подумал о том, что его молодая жена до сих пор верила в чудовищ, живущих под кроватью, и спешила поскорее оказаться в постели, чтобы не попасться одному из них.
Дечимо настороженно посмотрел на Мэ Ри, уже прикрывшую глаза, как будто ждал, что она вот-вот вскочит и начнёт ещё раз причитать о своих несуществующих лишних килограммах.
Однако вопреки всему, она лишь немного поворочалась и, найдя наиболее удобную позу для сна, расслабленно засопела.
«И что с ней сегодня?..»
Тсуна потряс головой, запретив себе копаться в истоках резкой смены настроения и потока бредовых мыслей своей супруги, ибо подобные выходки чреваты кровоизлиянием в мозг (потому что чёрт разберёт, как у них, у женщин, полушария головного мозга устроены).
Отодвинув подальше папку с отчётами (скоро они доконают его и сведут в могилу раньше положенного срока), Тсунаёши осторожно укрыл супругу, (беспробудно спавшая Мэ Ри, имела привычку стягивать с себя одеяло, а буквально через пару минут уже замерзала) и сам устроился поудобнее.
Жаль, что его мечты о продолжительном сне разбились в пух и прах с восходом солнца.
II.
Её разбудила громкая трель мобильного телефона. Девушка, не открывая глаз, нащупала на тумбочке смартфон.
- Да? – спросонья голос хрипел и казался каким-то чужим и даже незнакомым.
- Доброе утро, моя милая и чудесная, безответственная дочь! Надеюсь, что ты хорошо приготовилась к тому, что я надеру тебе задницу? Но если нет, то это не беда, ведь у тебя есть ещё целая неделя! Я и твои братья и сёстры прилетим к тебе ровно на два дня!.. Ах, да, и собери сумки, потому что после мы заберём тебя в Лос-Анджелес на свадьбу твоего брата! Остальное объясню позже!.. Ну, не скучай, родная, целую!
Связь оборвалась.
Раз.
Мэ Ри медленно приоткрыла один глаз и посмотрела на расплывающееся изображение экрана.
Два.
- … Что это было?
Девушка кинула мобильный под кровать и повернулась на другой бок.
Три.
«Мама? Через неделю? Прилетит? Свадьба?!»
- Боженька милостивый!
Тело, лежавшее рядом с ней, даже не шелохнулось от громкого вскрика. Савада беспробудно спал и даже не помышлял о пробуждении. Зато вот его супруге было теперь не до сна. Будь она хоть немного бодрее сейчас, то непременно запомнила бы всё, что сказала её матушка, но, увы и ах, Мэри пропустила примерно половину произнесённого.
- Дечимо!
Мэ Ри выбралась из-под одеяла и руками подтолкнула Тсуну в плечо. Молодой человек шевельнулся, но дальше реагировать отказался. Видимо, на уровне подсознания не хотел встречать новый день, заваленный тоннами никому не нужных бумажек.
- Тсуна, встань, пожалуйста! Это важно!
Ноль реакции.
На этот раз в ход пошли ноги.
- Савада Тсунаёши, ты оглох?! Подними свою задницу с кровати!
Девушка пихнула мужа в бок, и он свалился с кровати, стукнувшись головой о край тумбочки.
Пожалуй, с Мэ Ри и впрямь творилось что-то странное, если она осмеливалась так себя вести, не боясь никаких последствий.
- Мэри, что происхо…
- Нам срочно нужно поговорить!
Тсуна застонал и потёр поясницу, тут же поморщившись от острой боли, пронзившей затылок.
Он мечтал, что сегодня сможет поспать чуть дольше, потому как в последние два-три дня вставал очень рано и ложился почти под утро (не считая вчерашнего вечера, когда ему повезло уснуть до полуночи). Но, как говорится «не судьба». И из-за этого он был раздражён.
- Этот разговор не может подождать? Хотя бы до десяти. Обязательно вести беседу в…
Савада посмотрел на будильник и ужаснулся. Он без зазрений совести мог спать, по меньшей мере, ещё два часа (и был вполне способен проспать завтрак, но это уже мелочи).
- Слово «срочно» тебе ни о чём не говорит? – с излишней нервозностью в голосе поинтересовалась девушка. – Умоляю, не выводи меня из себя ещё больше. Я и без того со вчерашнего дня на нервах.
Ага, значит, она признавала факт своего невменяемого состояния и просто ничего не хотела с этим делать.
Дечимо сдержал свой поток нецензурных восклицаний (годы дружбы с Гокудерой и не такому могут научить) и поднялся с пола, направившись к шкафу, чтобы переодеться.
- Что за срочное дело?
- Моя мама звонила, - угрюмо сообщила Мэ Ри. – Через неделю она будет здесь и привезёт всю семью.
- Разве это проблема? – Тсуна широко зевнул, прикрыв рот ладонью. - Напомню, что я не был против того, что ты всё расскажешь им.
- О, ты не поверишь, но это – реальная проблема. И потом, они собираются увезти меня куда-то. Мама говорила что-то про свадьбу. С её манией, я подозреваю, что она повезёт меня на мою же свадьбу.
Едва не выронив из рук вешалку, на которой находился идеально выглаженный костюм, Тсунаёши обернулся к супруге.
- Да брось, она же не такая…
- О-о, она-то как раз такая. У нас в семье – жестокий матриархат.
- Но ты уже замужем.
- Но ведь никто из моих об этом не знает. Теперь-то ты согласен с тем, что это важная проблема?
Молодой босс задумчиво промолчал. На первый взгляд проблема не была такой уж крупномасштабной, однако, если подумать и копнуть глубже, то наружу могло всплыть множество нелицеприятных подробностей, заодно, и лишние подозрения.
Он шумно вздохнул и взъерошил волосы, совсем не требовавшие такого внимания к себе ввиду своей повышенной лохматости.
- Давай обсудим это после завтрака? – предложил Тсуна, справедливо рассудив, что проблема его жены достойна внимания.
Мэ Ри согласно кивнула, а про себя вспомнила разговор со своим старшим братом, который состоялся ещё около пяти лет назад, когда девушка училась в старшей школе.
( - … Мэ Ри, у тебя очень странный характер, - как-то раз сказал ей оппа, когда девушка сидела с ним в гостиной и играла в какую-то популярную на тот момент игру. – Если найдётся хоть один человек, который будет способен выдержать тебя дольше недели и ни разу не накричит, я даже дам ему денег, лишь бы он тебя забрал.
Не поверив своим ушам, Хон выпучила глаза и приоткрыла рот, выронив джойстик.
Со Джун всегда заботился о младших членах семьи и берёг, как единственное сокровище, поэтому не мог такого сказать ни в трезвом, ни в пьяном виде. Если только не издевался.
- Оппа! – негодующе воскликнула она. - Ты…
- Конечно же, я шучу, - поспешил оправдаться юноша и накинулся на сестру с объятиями. – Если кто-то посмеет покуситься на мою милую донсэн, я сделаю с ним страшные вещи.
- … В смысле? – Мэри сглотнула. Она уже почти месяц встречалась с молодым человеком из своей школы и после слов брата заволновалась за здоровье возлюбленного.
- Слишком ты мала для такого, - засмеялся Со Джун, растрепав девушке волосы. – Пока тебе не исполнится двадцать один, я ни за что не расскажу.
Мэ Ри ощутила, как по виску скатилась капля холодного пота.
Её брат был писателем. Его фантазия не знала границ).
«Я никогда не расскажу Дечимо об этом», - натянуто улыбнувшись, подумала Савада и сползла с кровати.
III.
- Ламбо, я выгляжу толстой?
Юноша встрепенулся и едва не свалился с коленей супруги своего босса, от удивления распахнув оба глаза.
Они были в библиотеке, где Мэ Ри, по своему обыкновению, проводила большую часть своего времени (ей попросту нечем было занять себя, ведь тот разговор о помощи с работой Дечимо они так и не закончили).
Хранитель отвёл взгляд в сторону и бегло ответил:
- Нет.
Бовино ни за какие деньги этого мира не стал бы отвечать на этот и подобный этому вопросы, касавшиеся женских параметров, глядя прямо в глаза той, кто спрашивал.
Не потому, что врал девушке.
Это скорее была сила привычки, которая начала своё развитие с тех пор, когда он стал встречаться с юными представительницами прекрасного пола.
- Правда? – с надеждой ещё раз спросила Савада, сжав в руке книгу.
- Кхм… правда, - откашлявшись, кивнул Ламбо.
Мэ Ри не была толстой, просто округлые бёдра и чуть покатые плечи заставляли её сильно комплексовать. Нормальные люди (особенно мужчины) называли такую фигуру «Есть за что подержаться». Она была чуть выше и крепче, чем та же Хром, однако на фоне хрупкой хранительницы даже Хару и Кёко выглядели менее субтильными, чем были на самом деле.
( - Ни одному нормальному мужчине никогда в жизни не понравится трахать скелет, - умно сказала когда-то Виолетта, глядя на жуткие фотографии худощавых моделей в интернете. – Все кто делают и думают наоборот – банальные извращенцы.
- Летта, это ведь только твоё личное мнение, - вздохнула Мэри, повернувшись к зеркалу боком и втянув живот. – Многим нравятся очень худенькие девочки.
- Вот именно, что девочки, - хмуро подтвердила Феллини. – Сама глянь. Вот этой женщине – почти сорок, а она такая тощая и к тому же невысокая, что запросто может сойти за школьницу.
- Мода постоянно меняется, - пожала плечами Хон. – Сейчас такое время, когда популярно болеть анорексией. Я таких очень много в нашем магазине повидала. На них вся одежда, как на вешалках.
- Вот-вот! А я о чём! – воскликнула Виола. - … Ох, и почему в моду никак не вернутся пухленькие девушки?
- Ты так говоришь только потому, что недавно набрала три килограмма, - с улыбкой подметила Мэ Ри.
- Ну, смейся, смейся. Посмотрим, как ты будешь себя вести, когда потолстеешь!)
Как в воду глядела.
У Виолетты вообще временами проявлялся какой-то странный дар предвидения. Хотя, будь она сейчас здесь, то непременно сказала бы, что это вполне нормально – после свадьбы набирать вес.
Но в жизни Мэри было одно занятное обстоятельство – она вышла замуж не потому, что пылала к своему мужу безграничной любовью, а по той лишь причине, что он сам выдвинул это условие в договоре.
И это полностью выбивало их из статусанормальной семейной пары, так что вряд ли на них распространялись супружеские закономерности, определённые «мудрецами» из современных ток-шоу.
- … А почему вы спрашиваете это у меня, а не у босса? – вернувшись в изначальное положение, как бы равнодушно, поинтересовался Бовино, чувствуя, что делает первый шаг на минное поле.
Мэ Ри задумалась.
- … Ну… Наверное, потому что не хочу, чтобы он начал искать во мне изъяны, - немного погодя, ответила она и вернулась к прочтению книги.
В распахнутое окно подул ветерок, слабо всколыхнув тонкую ткань тюлевых занавесок. На лицо Мэри упало несколько прядей её волос, и девушка поспешила заправить их за ухо, чтобы ничего не отвлекало от не слишком увлекательного текста книги.
- Вы что, поссорились?
Савада изумлённо похлопала глазами. Ламбо был необычайно разговорчив сегодня.
- Конечно нет, - мягко улыбнулась она, положив ладонь на голову юноши и погладив по мягким, пышным волосам. – Просто у меня в последнее время случаются какие-то перепады настроения. А сегодня после завтрака ещё и тошнило… наверное, желудок ещё не отошёл после вчерашнего…
Резко распахнув глаза, хранитель Грозы чертыхнулся и сел рядом с Мэ Ри, внимательно уставившись на её чуть бледное лицо.
- Синьора… неужели вы беременны? – довольно громко спросил Бовино.
Выразительно выгнув бровь, девушка замерла. Её глаз нервно дёрнулся вместе с уголком губ.
Но не потому, что она, якобы, подтверждала нелепое предположение своего юного друга. Мэри просто была не в силах переварить поступившую информацию сразу.
«О нет, этого мне только не хватало… »
- Что?! Неужто я прав? А босс…
Дальнейшее восклицание сменилось приглушённым молчанием, поскольку жена Дечимо быстро накрыла рот Ламбо своей рукой, чтобы он не вопил, как потерпевший, и не высказывал глупых выводов.
- Не кричи, пожалуйста, - убедительно попросил девушка. – Ты не прав, я просто плохо себя чувствовала.
Чёрт возьми, и почему у всех тошнота и перемены настроения ассоциируются с беременностью?
Неужели хоть на секунду нельзя было предположить, что это просто последствия болезни или (в случае Мэри) аллергии?
- Вы подозрительно себя ведёте.
- Потому что ты кричишь на всю библиотеку. Вдруг кто-нибудь услышит и сделает неправильные выводы, как ты? Ламбо, я не вру. Я не беременна.
«И не планирую даже… Для этого ведь придётся целоваться и делать… брр! Да ни в жизнь!»
Шум за дверью отвлёк обоих и вынудил направить свои взгляды на вошедшего.
Тсуна мог бы остаться незамеченным, если бы хотел, но его уж больно заинтересовала тема, которую Мэри и Ламбо так рьяно обсуждали, прижавшись друг к другу почти вплотную.
- У вас тут довольно интересно. Не против, если я присоединюсь к разговору? – неотразимо улыбнувшись, поинтересовался молодой босс.
- Мы уже закончили, - Мэ Ри ответила ему такой же ослепительной улыбкой, но в отличие от мужа, была более взволнована. - … И ты обещал поговорить на другую, более интересную для нас обоих тему.
- … Я, пожалуй, вас оставлю.
Бовино мигом сообразил, что в разговоре между супругами будет лишним и посему, поспешил как можно быстрее исчезнуть из зоны поражения (уж больно дружелюбными и счастливыми выглядели эти двое, чтобы просто поболтать о делах наживных).
- Ламбо, только не забудь, что я тебе сказала, - негромко попросила Мэри, когда юноша проходил мимо неё.
- Я понял, синьора…
В библиотеке остались только новоявленные молодожёны и кот, мирно греющий своё брюшко в лучах солнца, лёжа на подоконнике.
Дверь за хранителем закрылась и Тсуна наконец смог вальяжно устроиться на диване, где только что сидел хранитель Грозы, и ослабить ненавистную удавку на шее, прозванную галстуком.
Даже от названия становилось удушливо.
- Ну? И что у нас на повестке дня?
Мэри убрала с сидения книгу, обещавшую остаться недочитанной, и присела рядом с Дечимо, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы в замок под коленом.
- Два вопроса: первый, естественно – приезд моих родителей. И второй – моя работа.
- Мэри…
- Я говорила, что мы вернёмся к этому. И не притворяйся, что не слышал.
Тсуна лениво посмотрел на жену и его взгляд остановился на поблёскивающем золоте кольца, которое как влитое сидело на её безымянном пальце.
- Ведёшь себя, как настоящая жена, - хмыкнул молодой человек после недолгого молчания.
- Не забывай, что ты сам сказал, чтобы я себя так вела. Я лишь хорошо выполняю свою работу, и у тебя нет права придираться.
Девушка недовольно фыркнула в ответ, взглянув на Саваду из-под полуопущенных век.
- О чём вы говорили с Ламбо?
- Ни о чём серьёзном. Не переживай, я не дура и прекрасно понимаю, что мне боком выйдет открытие нашей тайны.
- Очень хорошо.
- А теперь вернёмся к нашим баранам…
Тсуна почти уснул.
Мэ Ри говорила тихо, но было отчётливо слышно каждое слово.
У неё был приятный, мелодичный голос, звучание которого не резало слух и не вызывало раздражение своей хрипотцой и басистостью. Не альт и не сопрано, а нечто, примостившееся посередине.
Меццо-сопрано, кажется.
Молодой босс не знал наверняка, ведь его музыкальный слух оставлял желать лучшего (однако это всё равно не являлось достаточно весомой причины для не посещения концертов классической музыки и оперы, к сожалению).
Знал бы он, через что прошла его супруга, чтобы заполучить свою хорошо поставленную речь и научиться говорить на итальянском быстро и без запинок.
Таких постыдных моментов и мучительных часов, проведённых за тренировками, Мэри не испытывала даже тогда, когда проводила бессонные ночи, чтобы исправить свои несчастные семьдесят баллов по экономике – на сотню.
Преподаватель выжимал из неё все соки и ещё дополнительно драл шкуру, чтобы его ученица могла общаться с итальянцами на равных и даже превосходила их в знании языка. Для ленивой и нерасторопной девушки это было настоящей пыткой, но в итоге, Мэ Ри выдержала и где-то в глубине души (о-о-очень, ну очень глубоко) даже была благодарна учителю за его старания.
Спустя полчаса Дечимо всё-таки понял, что ему так усердно втолковывали и уже вполне осознанно предлагал выходы из ситуации, несмотря на излишнюю усталость и сонливость.
- … Кхм… так вот, чтобы никто из моих не заподозрил, что я твоя не настоящая же…
Было бы замечательно, если бы Мэри не повышала голос, когда Тсуна едва не заснул.
А так же, просто чудесно, если бы юная помощница кухарки не остановилась перед входом в библиотеку, то ли стесняясь зайти, то ли просто желая послушать их диалог.
Какой самый банальный способ заставить женщину замолчать?
Правильно, это поцелуй.
Но в данном случае, он пусть и был очень стереотипным, но зато являлся самым надёжным, ибо вряд ли будет хорошо выглядеть муж, который закрывает своей жене рот рукой и просит заткнуться. Это как-то… не по-супружески что ли?
За дверью послышался топот. Очевидно, незрелая девчонка смутилась и поспешила удалиться, чтобы не мешать.
И правильно сделала, потому что задержись она на две-три секунды, то стала бы очевидцем того, как Вонгола Дечимо получает ощутимый толчок в грудь и пощёчину (будь Мэ Ри посильнее, непременно бы стукнула кулаком, но она, увы, никогда не умела драться).
- У тебя с головой совсем всё плохо?! – резко ощетинилась девушка, остервенело вытирая рот тыльной стороной ладони.
- За дверью стояла Мария, что я ещё должен был сделать? – потирая покрасневшую щёку, грубо осведомился Тсунаёши.
- И что? Подал бы знак! Толкнул, шепнул, пнул – да что угодно! Никогда не смей больше так делать без предупреждения!
Губы девушки покраснели, а она всё продолжала плеваться и пытаться стереть чужие прикосновения. Выражение отвращения на её лице, естественно, не осталось незамеченным и заставило Саваду насторожиться. Но он промолчал.
- Чёрт! Надеюсь, что ты уяснил всё, что я тебе сказала, потому что второй раз я объяснять не собираюсь!
Входная дверь громко хлопнула, обозначив уход Мэ Ри, оставившей Тсуну в одиночестве осмыслять этот случай, окончательно испортивший и без того неблагоприятные отношения между ними.
IV.
К вечеру по всему поместью прошлась волна слухов о беременности Савады Мэ Ри.
А на следующее утро, об этом уже знали все приближённые к Вонголе…
========== Часть девятая. Скандал. ==========
I.
Это было то же, что и обычно.
Мэ Ри наслаждалась ежедневной прогулкой по саду в сопровождении Ямамото, который, почему-то, был внимательнее и осторожнее обычного («Активация плохих парней у них там что ли?»). Хранитель внимательно следил за молодой супругой своего босса и просил не отдаляться от него (хотя девушка смутно слышала повелительные нотки в его голосе, замаскированные нарочитой мягкостью).
Они как раз проходили мимо клумб с белыми цветками ромашковых хризантем, когда Савада немного приостановилась и посмотрела на небо, затянутое серой пеленой тяжёлых туч.
В воздухе пахло грозой.
- Будет дождь, - поёжившись от прохладного дуновения ветерка и проведя руками по плечам, скорее для самой себя, чем для кого-то, произнесла Мэри, продолжив неторопливо шагать вдоль цветника.
- Может быть, мы закончим прогулку? – предложил её сопровождающий, сняв свой пиджак и переложив его на плечи девушки. – Будет очень нехорошо, если ты заболеешь.
Она не стала спорить по этому поводу, хотя даже не догадывалась о том, что ложная новость, зародившаяся вчера в библиотеке, сегодня станет самой обсуждаемой новостью в стенах резиденции и послужит причиной нынешней заботливой опеки.
- Ты же знаешь, что меня не выпускают дальше территории особняка, и я рада любой возможности выйти на улицу.
- Как только в городе будет безопаснее, я уговорю Тсуну взять тебя с собой на прогулку, - Ямамото улыбнулся и подмигнул бывшей Хон.
Такеши нравился Мэри.
Она находила его забавным, но в то же время надёжным и потому, чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Это ощущение было практически равносильным тому, что девушка испытывала, находясь рядом с Тсунаёши, который, пусть и был мягок, но источал уверенность, и тем самым вызывал невольное восхищение.
Просто потому, что Мэ Ри так не умела.
Было не стыдно признать, что ей вообще многие здесь нравились.
Да, иногда она замечала за ними излишнюю назойливость, да и шуму от них было намного больше, чем просто много, но всё-таки они хорошо относились к ней и не пытались деликатно указать на дверь только потому, что она будто взялась из воздуха и сразу же приобрела статус невесты Дечимо. К тому же, атмосфера здесь напоминала ей родной дом в Каннаме, от чего вся зажатость и неловкость понемногу начинала исчерпывать себя.
- Заметь, ты обещал, - рассмеялась Савада, а затем вспомнила о том, что сегодня должен был вернуться Хаято (вчера вечером он едва ли не рыдал в трубку от счастья по поводу того, что напряжённая ситуация в Риме разрешилась раньше ожидаемого срока и ему позволено с чистой совестью вернуться домой). – Кстати, а во сколько будет Гокудера?
- К полудню, вроде, должен уже приехать…
- А разве сейчас не полдень?
- Значит, он скоро будет здесь.
Издалека послышался визг тормозов.
У Мэри не было никаких сомнений, что это как раз подоспел хранитель Урагана, поскольку так разгоняться на стометровом участке от главных ворот до гаража мог только он (за последние две недели ей стала на удивление хорошо известна манера езды Гокудеры).
Девушка не стала бы обращать внимание на это и возвращаться в особняк ради того, чтобы поприветствовать Хаято, но резко передумала, когда ей на нос упало несколько холодных капель дождя.
Смешно сморщившись, Мэ Ри быстро засеменила обратно, на ходу бросив тихое: «Идём, Ямамото».
II.
- Добрый день, Мэри!
Вошедший в гостиную Гокудера был, на удивление, крайне бодр и весел, но вот Мэ Ри с его приходом стало не до смеха.
Она с ужасом осмотрела внешний вид молодого человека и поначалу даже не смогла подобрать слов, чтобы целиком описать его состояние.
Потрёпанный – очень близко, но слишком мягко и не давало полного представления о масштабе повреждений.
- Что с тобой случилось? – взволнованно спросила девушка, привстав с места и усадив хранителя рядом с собой. – На тебя напали?
- Это пустяк, - отмахнулся Хаято, не желая волновать драгоценную супругу босса, хотя, надо признать, что левая рука болела немилосердно.
- Нет, не пустяк, - недовольно возразила Савада, осторожно обхватив маленькими ладошками его лицо и развернув к себе, чтобы посмотреть кровоточащие царапины на виске, неумело залепленные пластырем. – Николас, принеси, пожалуйста, аптечку.
Мужчина, державший в руках вымокший пиджак молодого хранителя, лишь кивнул и поспешил удалиться.
- Вам не стоит этим заниматься, синьо…
- Мы уже проходили это. Меня зовут Мэри. И что значит – «не стоит»? – возмущённо запричитала Мэ Ри. - Чтоб ты знал, я ненавижу людей, которые пренебрегают своим здоровьем.
Дворецкому понадобилось меньше минуты, чтобы принести аптечку, и как только желаемый предмет заполучила бывшая Хон, из увесистого контейнера тут же были извлечены перекись, вата, бинты, пластыри, пинцет и зелёнка.
- Подверни манжет, я посмотрю руку, - попросила Мэри.
- Но…
- Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее я от тебя отстану и позволю встретиться с Дечимо.
Так как для Гокудеры Тсуна был царём, богом и истиной в последней инстанции, естественно, он не стал больше возражать. Девушка научилась дёргать за нужные ниточки, и была вполне довольна этим крайне полезным навыком.
Как только Хаято добровольно задрал рукав рубашки, Мэ Ри принялась аккуратно разматывать слабо затянутые бинты, уже пропитавшиеся кровью.
Порез был неглубоким, но длинным, к тому же, Гокудера не потрудился даже как следует прочистить рану. Он как будто наспех вылил на повреждение виски (запах алкоголя намертво впитался в кожу) и просто перебинтовал.
«Мда-а… медик от бога просто…»
- Будет больно, - на всякий случай предупредила Савада, щедро полила кусочек марли перекисью и медленно поднесла его к краешку пореза.
Хранитель даже глазом не моргнул. И лишь то, что он вцепился в обивку дивана так, что побелели костяшки пальцев, свидетельствовало о его истинных ощущениях.
Мэри даже было его немного жаль. Она заботливо подула на рану, как делала обычно, когда обрабатывала повреждения, полученные её родственниками в уличных потасовках или краткосрочных приступах неожиданного детства в одном месте.
Молодой человек, за неимением ничего более интересного, попытался отвлечь себя от боли, разглядывая жену Дечимо.
Хаято на самом деле хорошо относился к Мэ Ри.
А его грубость при первой их встрече была обусловлена лишь неврозом от переизбытка выматывающей работы и хроническим недосыпом (к тому же, сомневаться в девушке ему не позволяла святая вера в то, что Десятый по определению не мог выбрать плохую женщину).
Но, несмотря на свою искреннюю симпатию, до сего момента он никак не мог взять в толк, чем Мэри могла привлечь босса. В ней ведь не было ничего необычного или сексуального. Разве что иногда она казалась очаровательной и симпатичной. Но опять же вмешивалось это непостоянство в форме слова «иногда».
Хару. Кёко. Хром… И, чёрт с ним, даже его сестра, Бьянки!
Все они были яркими и запоминающимися личностями, совершенно непохожими друг на друга. Про Мэ Ри же такого сказать было нельзя. Такие, как она, по земле ходили миллиарды. Гокудера не удивился, даже если бы встретил девушку, точь-в-точь, как она. Однако всё равно, факт был неоспоримым – Тсуна женился на ней.
И, кажется, хранитель Урагана медленно начинал понимать, почему это был не кто-нибудь другой, а именно она.
- … И почему вы, мужчины, так стремитесь заполучить как можно больше ран? Неужели нельзя вести себя хоть чуточку осторожнее и не бросаться грудью на амбразуру с воинственным кличем каждый раз, когда назревает конфликт?
Мэ Ри не могла не причитать – она ненавидела насилие, и запах крови всегда вызывал у неё неприкрытое отвращение. Тем не менее, она тщательно и с непонятной никому, кроме неё самой, заботой обрабатывала порезы, царапины и другие травмы (своих братьев, когда жила в Корее, и Гокудеры сейчас).
Хаято ничего не ответил на возмущённое бурчание.
Он не знал, что можно сказать, потому что не умел жить по-другому.
- Ну, вот, с рукой я закончила, - радостно подытожила Мэри, с гордостью осмотрев проделанную работу.
Дальше оставались лишь мелкие царапинки и ранки, на латание которых ушло не больше трети часа (и то, получилось бы намного быстрее, если бы кое-кто позволил задрать порванную штанину и обработать там рану сразу, а не пытался отнекиваться и прикрываться своей самостоятельностью, мол, сам сможет справиться).
- … Спасибо за то, что позаботились о моих ранах, Мэри, - сконфуженно пробубнил хранитель, поправив костюм, и помог девушке подняться.
- Синьора, я сам уберу это, - тут же рядом с ними материализовался Николас и остановил молодую супругу босса, принявшуюся было убирать окровавленные бинты, кусочки ватки и прочее.
- Не нуж…
- Мэм, не лишайте меня работы, прошу вас, - тепло улыбнулся мужчина.
- О… да, ты прав, прости.
Мэ Ри никак не могла приноровиться к тому, что за ней ухаживали, и что ей не приходилось мыть за собой посуду, стирать и убираться. Она всегда была довольно самостоятельной и не нуждалась в людях, которые помогали бы ей заниматься домашними хлопотами.
К сожалению, с переездом в особняк приходилось мириться с тем, что здесь ежедневно обитает куча прислуги и не позволяет выполнять «чёрную», по их мнению, работу.
- И да, Гокудера, Дечимо просил передать, чтобы ты…
- … Чтобы ты как следует отдохнул.
С удивлением обернувшись на знакомый голос, девушка изумлённо приподняла брови.
- А разве ты не уехал по делам?
- А разве я мог забыть оставить тебя и забыть проследить за тем, чтобы ты приняла сегодняшнюю дозу лекарств?
Савада недовольно фыркнула и сморщила нос, как будто уже ощутила привкус горьких пилюль на языке. Тсуна вот уже три дня лично поил её лекарством, назначенным Шамалом, не позволяя заниматься этим никому. Даже Николасу.
Окружающие умилялись этому, считая, что Тсунаёши хотел чувствовать, что самостоятельно заботился о супруге. На деле же причина была в том, что он не хотел остаться вдовцом и нарушить идеально спланированный ход событий.
- … А это обязательно?
Она подошла к мужу и с обречённым видом протянула ладонь.
- Я хочу, чтобы ты была здорова, - улыбнулся Тсуна, поцеловав девушку в висок и вложив в её руку несколько таблеток.
«Ага-ага, ну конечно… хочет он», - мрачно подумала Мэри, но на деле лишь растянула губы в ответной улыбке. – «Лицемер…».
Она разом проглотила лекарство и запила огромным глотком воды.
- … Мэри! Тебе нельзя принимать таблетки!
Едва не подавившись, девушка обернулась на взволнованный голос Кёко, бегло спускавшейся к ним по лестнице. Тсуна, с выражением священного недоумения на лице, посмотрел туда же, куда и его супруга.
Что значит – «нельзя»?
- Почему?
- Хахи! Когда угодно, но только не сейчас. Не в твоём положении! – вторила подруге спешившая на помощь Хару, тем самым вводя молодожёнов в ещё большее замешательство.
Потеряв дар речи, и просто безмолвно открывая и закрывая рот, как рыба, Мэ Ри беспомощно перевела взгляд на Тсуну, который мигом трансформировался в истукана – ничего не слышал, не видел и не двигался.
- В каком положении?.. – наконец-то выдавила из себя девушка, уже заранее предчувствуя, что ей скажут.
- Ты ведь беременна, - будучи абсолютно уверенной в своих словах, уже более спокойно заявила Миура.
Николас поперхнулся воздухом.
Гокудера, кажется, вообще забыл, как нужно правильно дышать.
Тсунаёши уже пребывал в состоянии, сродни коме.
Ямамото, подоспевший на шум, лишь широко улыбался.
А Мэри… она пыталась сообразить, каким образом все они пришли к такому выводу, и кто их надоумил.
Ответ не заставил себя ждать.
- Ламбо… - выдохнула она и сорвалась с места на поиски хранителя Грозы.
- Мэри, прошу вас, не бегите! Вдруг упадёте! – Хаято бездумно рванул следом, слегка прихрамывая на правую ногу.
- Мэри, ты нервничаешь, это вредно для ребёнка! – крикнул вдогонку Такеши.
Через три минуты Николас поспешил ответить на звонок из поместья Каваллоне.
Слухи дошли до него в самую первую очередь, но он не решился позвонить раньше и сейчас Дино делал это, чтобы удостовериться в правдивости слухов и поздравить будущего папашу.
Спустя ровно десять минут после этого звонка, поступит другой – от Шимон. С теми же вопросами на несчастного дворецкого накинется Энма, передавая ответ слово в слово своим хранителям.
А ещё через полтора часа Мэ Ри будет сидеть в кабинете Тсуны и с виноватым видом слушать, как он по телефону объясняется с Ноно.
III.
Ламбо получил по самое «не балуй».
Хотя, по сути дела-то, он не был виновен в том, что поползли слухи.
Бовино настоятельно упрашивал юную помощницу кухарки никому не говорить о беременности Мэри и взял с неё обещание хранить эту тайну (Мария к несчастью, застала их с молодой женой босса в тот самый момент, когда он задавал каверзный вопрос).
Ну, кто же знал-то, что за дверью в тот момент стояла сама заведующая провизией Вонголы, и улыбалась, слушая такую замечательную сплетню?
После того, как Мэ Ри в тысячный раз извинилась перед юношей за шишку на его многострадальной голове, а Ламбо в тысячный раз повторил, что это не её вина, девушка очень расстроилась и захотела побыть одна, чтобы успокоить нервы и хоть как-то пережить этот апокалипсис незначительного масштаба.
Не тут-то было.
Тсуна, ворвавшийся в одну из гостевых комнат, где пряталась его жена (и как он только её там нашёл?), тут же схватил её за руку и поволок к себе в кабинет для подробного выяснения обстоятельств. А там до несчастного Дечимо добрался Девятый, которого тоже достигли эти распрекрасные новости.
Жаль, что после этого звонка Мэри всё ещё была в зоне видимости. Девушка просто вжалась в кресло и боялась даже посмотреть на Тсунаёши. И правильно боялась.
Савада сорвался.
Нет, он вовсе не кричал, а совсем наоборот – был обманчиво спокоен (хотя изредка голос всё-таки повышал), но зато, после его слов кричала Мэ Ри.
Ой, как кричала.
( - … Знаешь что? Ты перешёл всякие границы дозволенного! Я вообще-то не рвалась за тебя замуж и не умоляла об этом, стоя на коленях!.. Думаешь, что ты тут один весь на нервах? Напомню, что это меня! Меня, чёрт тебя подери, хотят убить! Спасибо за напоминание, что это только благодаря тебе я не стала ходячей дыркой в борделе! Да я каждый грёбаный день об этом вспоминаю и стараюсь быть идеальной, на сколько это вообще возможно, потому что благодарна! – она надрывала глотку, сжимая кулаки так, что ногти больно впивались в кожу, и вздувалась венка на лбу. Тсуна же просто стоял лицом к лицу с ней и слушал в нетерпеливом ожидании, когда у неё закончится воздух и Мэри замолчит, чтобы передохнуть. - Я улыбаюсь всем, я люблю тебя, я сплю с тобой и стараюсь поддерживать! Да, я – эгоистка, потому что наверняка твои жертвы намного больше моих! Но ты, милый, тоже не подарок! Ты – чёртов Армагеддон всей моей жизни!)
Сейчас он понимал, что Мэ Ри была в большинстве своём права.
Пусть он тоже ежедневно подвергался опасности, как и любой другой в Вонголе, но, в отличие от неё, все они привыкли так жить – зная, что неминуемая гибель могла настичь в любой момент: сегодня, завтра или вчера.
( - Я никогда не говорил, что ты обязана быть мне благодарна, - спустя несколько секунд гробовой тишины, нарушаемой только прерывистым дыханием девушки, медленно заговорил Савада. - И я предупреждал тебя, что будет тяжело…
- Да и я была готова к этому, но ты не предупреждал, что будешь винить меня во всех смертных грехах после того, как мы оба пострадаем от нелепых слухов, которые, смею заметить, начала не я! Ты хорошо расслышал? Не я!
На какое-то время они оба замолчали, высказав всё, что хотели.
Тогда Мэри утёрла рукой слёзы, выступившие на глазах от колкого чувства обиды, несправедливости и злости, и резко развернувшись на каблуках, направилась к двери.
- Мы ещё не закон…
- Иди к чёрту, Савада! Оставь меня в покое!
Да что с ней такое творится в последнее время? ПМС что ли нагрянуло?!
- Бинго! Можешь наградить себя за сообразительность! Браво!
Тсуна закрыл рот ладонью, не сразу сообразив, что размышлял вслух. А когда попытался остановить девушку, дверь уже хлопнула прямо перед самым его носом).
Знал бы он, как будет стыдиться своего поведения и жалеть о том, что выплеснул свою ярость на девушку, то ни за что не стал бы тащить её к себе в кабинет и проводить разбор полётов.
IV.
Мэ Ри уже несколько часов не выходила из ванной.
Тсунаёши был в отчаянии и, перепробовав все способы, какими только можно было вытащить девушку, теперь обессиленно сидел на полу, опираясь спиной на дверь и слушая, как его жена вот уже второй или даже третий час рыдает за стенкой.
- Урод… Скотина!
На душе было так гадко и паршиво, что ему самому хотелось удавиться.
Тем не менее, Мэри, находившейся за запертой дверью, было глубоко наплевать на его терзания.
Она громко плакала и ругала его на чём свет стоит. А он просто смиренно слушал и кивал головой, изредка шумно вздыхая.
Тяжело осознанно нести огромный эмоциональный груз и не иметь возможности выговориться. Савада понимал это, как никто другой и прекрасно догадывался о том, что был единственным слушателем для Мэ Ри.
Пусть она поплачет. Пусть покричит. Она может даже ударить его, если захочет.
Но он не отпустит её, даже если она будет просить и умолять. Пока время не придёт, он не даст ей уйти.
За это приходилось просить прощения.
- Мэри…
- Отстань от меня! Уйди! Уйди туда, где я не буду тебя ни видеть, ни слышать! – завопила она и вновь сотряслась в рыданиях.
Девушка закрыла лицо руками и провела ладонями по щекам, ещё больше размазав солёную влагу. Нос заложило и щипало глаза, а она всё никак не могла остановиться и плакала до изнеможения и морального истощения.
Мэ Ри слышала, как Тсуна извинялся, как делал попытки достучаться и даже угрожал выломать дверь, но она упрямо не открывала её, подпирая спиной, как будто боялась, что он и впрямь исполнит угрозу.
Навалилось. На неё столько всего навалилось.
Она роняла слёзы за все те события, что подкосили её ментальный дух: за похищение, за её несостоявшееся убийство и продажу в бордель, за свадьбу с человеком, который ей не нравился и который тоже её не любил – и ещё за очень и очень многое другое.
Отчаянно хотелось позвонить маме и пожаловаться. Сказать, что она хотела домой, к любимой мамуле, чтобы та обняла, утешила, поцеловала и выслушала.
Ни на обеде, ни на ужине чета Савада не соизволила появиться.
После тех криков, что слышали Гокудера и Ямамото, это было вполне естественно. Они не разобрали слов, но зато точно знали, что голос повышала только Мэри, которой это было несвойственно.
Хаято пару раз заглядывал в комнату босса и его супруги, но получая в ответ на предложение помощи вежливый отказ, быстро удалялся.
Больше никто вмешиваться не рисковал.
Слух резали громкие девичьи завывания, которые ему, Тсуне, приходилось слушать несколько часов подряд.
Никогда ещё Вонгола Дечимо не доводил девушек до состояния невменяемой истерики.
Как бы сказала Мэ Ри – «Всё бывает в первый раз».
- Слушай, Мэри, хочешь… хочешь я отвезу тебя в город?
Тсунаёши предложил это вовсе не случайно и не от того, что это был единственный в своём роде вариант вынудить девушку покинуть своё убежище. Он всё равно давно хотел ей кое-что показать и сейчас, похоже, был самый подходящий момент для этого.
Рыдания прекратились, но жена Десятого всё ещё попеременно всхлипывала и шмыгала носом.
- … Хочу.
Коротко и ясно.
Ей не хватало свободы действий. Она яростно желала хотя бы на несколько часов покинуть поместье, стены которого, за прошедшие несколько недель возненавидела всеми фибрами души.
Мэри была прямолинейной и честной (в первую очередь с собой). Она умела льстить, умела улыбаться, когда не хотела, и при этом могла оставаться собой.
Плевать на обиду. Если он даст ей хоть немного свободы, то она простит.
- Тогда переоденься, пожалуйста… - медленно и с излишней осторожностью, негромко произнёс Тсуна, стараясь, чтобы в его голосе не было повелительных нот. - … И спустись вниз.
- Ты не будешь больше так делать? – надломленным, осипшим голосом наивно спросила Мэ Ри.
Молодой босс почувствовал, как уголки губ растянулись в слабой полуулыбке.
- … Никогда, - ответил он. – Обещаю.
За окном сверкнула молния и раздался оглушающий раскат грома.
Комментарий к Часть девятая. Скандал.
Сегодня без юмора и сносок.
И это не настроение автора, это - святая необходимость для развития сюжетной линии.
========== Часть десятая. Часовая башня. ==========
I.
Гокудера курил около раскрытого окна в своей комнате. Сигаретный дым медленно растворялся в воздухе, заволакивая удаляющуюся фигуру Дечимо и его жены, сизым маревом.
Молодой человек с интересом наблюдал, как его босс держал зонт над своей головой и заботливо прижимал к себе супругу, чтобы она не промокла под этой омерзительной моросью, оставшейся после проливного дождя.
Мэ Ри дёргалась, обиженно дула губы и, судя по мимике лица, огрызалась в ответ на его слова. Даже пыталась отходить подальше.
Безрезультатно. Тсуна не отпускал и снова что-то говорил, вынуждая её подчиняться.
Хаято с сожалением вспоминал о том, как впервые увидел полностью разбитую девушку, попытавшуюся незаметно спуститься по лестнице и пройти мимо него.
На ней была уличная одежда, и хранитель грешным делом даже подумал, что Мэри хотела сбежать.
Конечно же, он ошибся, но понял это только тогда, когда встал, чтобы остановить её, и увидел, как к ней подошёл Тсуна.
( - Гокудера, мы с Мэри поедем в город на пару часов. Мне бы, конечно, не хотелось нагружать тебя, но ты можешь заняться делом семьи Кастилья, пока я буду в отъезде?
Хаято с готовностью кивнул, получив заряд энтузиазма и почувствовав прилив энергии. Десятый доверил ему важную работу, и не пристало Правой руке пинать балду, когда босс занят – будь это занятость работой или же налаживанием отношений с женой.
- Можете положиться на меня!
На долю секунды хранителю показалось, что Мэри, презрительно фыркнула, однако он списал всё на разыгравшееся воображение и лучезарно улыбнулся, пожелав супругам удачи и приятного времяпрепровождения.
Мэ Ри натянуто улыбнулась и кивнула в ответ. Ей нечего было сказать, да и говорить, собственно, вообще не хотелось).
Стряхнув пепел и затушив окурок в пепельнице, стоявшей на подоконнике, Гокудера задумчиво возвёл взгляд к потолку, вспомнив о том, что на титульном листе документа, касавшегося дружественной (но далеко не самой желанной в альянсе) семьи Кастилья, ровным и аккуратным почерком Дечимо была выведена пометка – «Назначить встречу Алессандро». А ниже – номер и дата.
Ещё с минуту постояв у окна, Хаято отошёл к столу и достал из кармана мобильный.
Встречу с боссом Кастилья, Алессандро Франко, как и было указано на стикере, хранитель назначил на следующую пятницу. Оставалось только доложить об этом Тсунаёши.
II.
Тсуна сказал, что Мэри должно понравиться то, что он для неё приготовил.
Ей, в общем-то, не нужны были сюрпризы, ведь подарком было уже то, что он решил отвезти её покататься по городу.
Но она всё ещё была обижена, поэтому и не думала благодарить мужа за проявленную им снисходительность (со дня их свадьбы Дечимо категорически запрещал ей выезжать в город даже под надзором хранителей).
Подземная парковка была местом скопления автомобилей самых разных размеров и марок – рай автолюбителя. Будь здесь её брат, Со Джун, он бы валялся у Савады в ногах, умоляя позволить ему остаться здесь на постоянное проживание без еды, воды и всякого рода удобств.
Мэ Ри медленно брела следом за Тсуной и украдкой осматривалась вокруг. При одном только взгляде на все эти машины у неё зачесались ладони от распиравшего желания сесть за руль и прокатиться.
Девушка не была зависимой от транспорта, но свою машину любила чрезмерно трепетно, так как это была её первая масштабная покупка во взрослой, самостоятельной жизни. Поддержанный Шевроле Ланос, конечно, не был автомобилем мечты, однако он вполне устраивал Мэри по всем критериям (за исключением тех случаев, когда она со слезами скупости вносила в банк ежемесячную плату).
- Подожди немного здесь, - немного сбавив шаг, Дечимо обернулся к Мэри. – Мне нужно кое-что сделать.
- Да пожалуйста, - безразлично хмыкнула девушка и провернула голову, притворившись, что больше заинтересована в мотоцикле, марки Дукати.
И нет, Мэ Ри не была знатоком в этой области. Просто когда твой брат с маньячным блеском в глазах рассказывает о своих увлечениях и одновременно потрошит очередную коробку хлопьев на завтрак в поисках мини-байка из коллекционного издания, невольно наизусть заучиваешь, как выглядит и какое носит название тот или иной объект его страсти.
Со стороны Тсуны послышался тяжёлый вздох. Эта обида обещала быть продолжительным явлением.
К несчастью, молодой босс не успел и двух шагов сделать.
Он немало удивился, когда услышал, как девушка, восторженно возликовала на своём родном языке и рванула в сторону, где увидела что-то, что явно взбудоражило её ум.
- Моя детка! Моя красавица!
Да. Тем, что Мэри увидела, был её автомобиль. Совсем, как новенький – без коричневато-серой дорожной пыли на литье, без ужасающей вмятины на заднем бампере, без затёртого участка на левом крыле и разбитой фары. Словно она только-только приобрела его, и даже не с рук (как это было на самом деле), а в салоне.
Первое, что она сделала, это прижалась щекой к капоту и блаженно улыбнулась.
- Я так скучала по тебе! Ты не поверишь! О, моя дорогая, я думала, что потеряла тебя…
Было забавно наблюдать за тем, как растроганная Мэ Ри сюсюкалась с трёхтонным куском железа, как будто тот значил для неё намного больше, чем её собственная жизнь.
- Мэри…
- Дечимо, будь добр, не порти моё драматичное воссоединение своим вмешательством.
- Я лишь хотел спросить, почему ты думаешь, что это твоя машина?
- Мы с ней вместе уже полтора года, - насмешливо фыркнув, девушка приняла вертикальное положение и любовно провела ладонью по крыше. - Я не перепутаю свою малышку ни с какой другой, даже если их будет стоять тысяча в ряд. Я плачу… платила за неё кредит, я её мыла, заправляла и даже чинила иногда. Я облазила каждый её уголок, так что это точно моя красавица.
К тому же, это был единственный автомобиль, цена которого не превышала средней стоимости пентхауса. На фоне других, машина Мэ Ри выглядела даже как-то… жалко что ли?
- Мы нашли её недалеко от трассы. Я попросил Спаннера её починить, но он был немного занят и ремонт затянулся, - Тсуна улыбнулся, завидев, как радостно сверкнули глаза его супруги.
- Ты дашь мне сесть за руль? – почти шёпотом спросила она.
Недолго держался образ обиженной и уничижённой. Ну и пусть.
- На обратном пути, - пообещал Савада.
Он не требовал от неё никакой благодарности, потому что до сих пор в памяти были свежи его собственные достаточно жестокие слова о том, что Мэ Ри могла быть хоть чуточку признательнее и не допускать распространения всякого рода слухов, после которых им придётся расстраивать окружающих правдой.
Ясно, как день божий, что девушка не была виновата, но в тот момент Тсуна не слишком заботился выяснением, кто прав, а кто виноват.
Раздражённо цокнув и закатив глаза, Мэри буркнула недовольное «ладно», и села на пассажирское сидение.
- Ты всё ещё злишься?
Девушка очаровательно улыбнулась и похлопала глазками. Белки́ всё ещё были немного красными после недавних рыданий, и чувство вины вернулось к Дечимо в разы сильнее, чем было изначально. Он расценил эту улыбку, как положительный ответ и больше ничего спросить не решился.
III.
- Дечимо, я не сделаю и шага из машины, - громко возражала Мэ Ри, вжимаясь в кресло и отчаянно мотая головой.
- Ты же сама хотела погулять, - уточнил Тсуна, приглашающим жестом призывая девушку всё-таки покинуть своё убежище.
- Да, но не в руинах старого города же!
- Деревни вообще-то, - автоматически поправил молодой человек.
- Без разницы!
Они находились близ развалин античного города, что был в часе езды от Палермо.
Мэри здесь категорически не нравилось.
Как и сказал Тсуна, это была заброшенная деревня, находившаяся за холмами в двух километрах от Седжесты.
Здесь было пусто, тихо и безлюдно, потому что туристы редко находили этот участок интересным для себя и предпочитали погулять по важному памятнику истории – некогда одному из самых богатых городов в Италии, за который многие вступали в войну. Особо любопытные, конечно же, не ленились и захаживали сюда, однако не видели ничего нового и быстро сматывались обратно.
Даже особого названия, как такового, эта деревушка не имела.
Сейчас тут остались только камни, полуразвалившиеся домишки, никому не нужное пастбище, и… старая башня со сломанными часами.
Ещё одной причиной, по которой сюда никто особо не захаживал было то, что это место официально зарегистрировано, как частная собственность, владельцем которой был непосредственно Вонгола Дечимо – Савада Тсунаёши.
- … Я имела в виду город – знаешь, где люди ходят, магазины там, площади, шум и прочее… - пугливо поджимая губы, сказала девушка. – Давай, садись обратно в машину и поехали.
Мэри не смотрела фильмы ужасов, не ходила одна по тёмным подворотням и никогда не горела желанием пощекотать себе нервы, пробираясь со сверстниками в опустевшие и полуразрушенные здания или на заброшенные стройки.
А всё по одной простой причине – она была жуткой трусихой.
- Мэ Ри, ты здесь не одна, - Дечимо осторожно схватился за руку девушки и мягко потянул на себя. Она вздрогнула, потому что он редко называл её имя правильно. – К тому же, тебе точно понравится то, что я собираюсь показать.
На чём строилась такая уверенность, Мэри предпочла не знать. Она обречённо опустила голову и крепко ухватилась за руку Тсуны, впившись ногтями и причинив боль, которую он почувствовал даже через два слоя одежды: пиджак и рубашку.
Мэ Ри аккуратно и неуверенно вступила на ещё не обсохшую дорожку из изломанных камней.
Они шли прямо по направлению к старой башне с часами. В высоту она была примерно двадцать-двадцать пять метров, и вид холодного, грубого камня снаружи не вызывал абсолютно никакого доверия. Чтобы не пугать себя излишними сомнениями в надёжности места, куда её вели, девушка стала осматриваться.
Если не заострять внимания на безлюдности и разрухе, здесь было довольно живописно. Как на картинках, где изображены пейзажи постапокалиптического мира, которые Мэри очень любила, но ни за что не желала бы в них побывать.
Около прохода, ведущего внутрь башни, Тсуна остановился, всё ещё не отпуская руку жены, и нащупал во внутреннем кармане пиджака маленькую связку из трёх ключей.
Тяжёлая, дубовая створка дверей со скрипом отворилась.
Внутри было светлее, чем казалось на первый взгляд. Сквозь побитые, запылённые витражи стёкол просачивались солнечные лучи, позволяя осмотреть большую частьпомещения, в которое они попали.
- Осторожнее, не спотк…
Дечимо не успел договорить. Мэ Ри уже запнулась носком ботильона об деревянный порог и едва не упала, если бы не держалась за своего супруга.
- Только не говори, что нам нужно будет лезть на самый верх, - не обратив внимания на своё падение, девушка быстро вернулась в исходное положение. – Ты бы тогда хоть предупредил, чтобы я не надевала обувь на каблуках.
- Каюсь, не подумал, - в жесте «сдаюсь», поднял руки Тсунаёши и ступил на первый ярус лестницы, увлекая Мэри за собой.
Чем выше они поднимались, тем меньше страха почему-то испытывала Мэ Ри, приобретая вместо него всё более крепкую убеждённость в том, что там, куда они шли, её ждало что-то по истине невероятное.
Немного пафосно звучало, однако так оно и было.
Добравшись до упора – горизонтальной двери, ведущей, кажется, к обратной стороне замерших курантов, на которой висел замок, Дечимо достал второй ключ и открыл преграду.
Чтобы Мэри смогла забраться, ему пришлось ей помочь, ибо, как оказалось, физической подготовки у его жены не было абсолютно никакой (девушка едва сумела подтянуться на руках и дальше застопорилась).
Теперь Мэ Ри понимала, почему Тсуна был так уверен в том, что ей здесь понравится.
Место, которое он так стремился ей показать, было поистине изумительным. Молодой босс сделал всё для того, чтобы чувствовать себя здесь максимально удобно.
Около огромного матово-белого циферблата, находился книжный шкаф, доверху забитый разного рода произведениями, наверняка интересными и захватывающими; чуть правее от него – письменный стол, а на нём – настольная лампа; даже кровать была; и кресло с мягкой обивкой.
Но больше всего девушке понравился стойкий запах дерева и уютная почти неуловимая атмосфера чего-то старого. В отличие от пространства, находившегося там, внизу, здесь было совсем не пыльно и не грязно, а наоборот – помещение сияло чистотой и порядком.
Она, Мэри, никогда не думала, что можно настолько уютно устроиться в месте, подобном этому.
- Просто потрясающе! – не удержалась от восхищённого восклицания девушка и сделала несколько шагов вперёд, услышав не раздражающий, а даже приятный для слуха скрип деревянных половиц. – Это же поразительно! Да здесь жить можно!
Творческая ипостась Мэ Ри ликовала.
- Ну, на счёт жить не знаю, я не пробовал. Но когда мне катастрофически не хватает тишины и покоя, я еду сюда.
- Да уж, это стоит полуторачасовой поездки, - яро закивала головой бывшая Хон. - Тут ведь просто изумительно!.. Можно мы будем приезжать сюда почаще? Пожалуйста!
- Тебе же не нравятся заброшенные места, - со смешком поинтересовался Савада.
- Я сказала «Мы», - улыбнулась в ответ Мэри. – Ну?
- Я подумаю над этим, - уклончиво отозвался молодой босс. – Пойдём, поднимемся наверх.
- А что, можно ещё выше? Там же, вроде, колокольня…
Колокольня, это да, только вот без колокола.
Вроде как, его украли ещё в двадцатые годы, когда царила смута из-за Фиумского конфликта и разворовывали даже самые незначительные деревушки и поселения (тогда даже Сицилия пострадала). С тех пор место пустовало очень много лет.
Оказавшись на полузакрытом пространстве башни, Мэ Ри ощутила порыв влажного ветра, полностью растрепавшего её волосы, и зажмурилась от страха.
Было высоко.
- Мэри, взгляни…
Девушка не сразу послушалась, но как только распахнула глаза, она восторженно вздохнула и улыбнулась.
Отсюда открывался поистине великолепный вид.
Особенно сейчас, после дождя.
На насыщенно-зелёной траве и листьях деревьев виднелись крупные дождевые капли, сверкавшие в лучах заходящего солнца. Лазурное небо с рваными лоскутами белоснежных облаков и мазками розовато-красных лучей, отражалось в чистейшей водной глади маленького озерца в самом низу склона.
В воздухе перемешивался запах влажной земли и свежести, и, теперь слегка прохладный, весенний ветерок щекотал кожу на лице.
Открывшийся пейзаж казался ей сказочным, всё в нём было филигранно утончённым и прекрасным.
Мэ Ри глубоко задышала, желая насытиться этими будоражащими запахами и запомнить их все до единого.
Закружилась голова.
Никакие Альпы никогда в жизни не сравнились бы с этим местом.
Она никогда не являлась эстетом – ценителем прекрасного, но понимала всё великолепие природы в такие моменты.
Солнце клонилось к линии горизонта и уже плясало по верхушкам деревьев, был отчётливо слышен шелест ветра, гулявшего по их кронам.
- Это невероятно… - прошептала Мэри.
Сейчас она чувствовала искреннюю признательность по отношению к Дечимо.
Это место наверняка было чем-то, что он не был готов показать всем и каждому, но открыл его ей.
Савада лишь молчаливо улыбнулся, ощутив, как внутри потеплело от детского трепета в голосе его жены.
Комментарий к Часть десятая. Часовая башня.
1) Седжеста - это реально существующий заброшенный город, в который сейчас водят туристов.
2) Безымянная деревня - не имеет ничего общего с реальностью, её нет, а все совпадения случайны.
3) Фиумский конфликт - конфликт вокруг города Риека (Фиуме) между Италией с одной стороны и КСХС с другой.
4) Но факты о смуте и воровстве в эти годы - полностью выдуманы автором.
P.S: Одиннадцатая глава выйдет в следующие выходные.
========== Часть одиннадцатая. Не так страшен чёрт, как его малюют. ==========
I.
В особняке был переполох с самого утра. Все носились по резиденции с ошалелыми глазами, прибирались, расставляли вещи по Фэн-шуй… и обсуждали грядущий приезд родственников жены Десятого Вонголы.
Сама Мэ Ри пыталась успокоиться, вышагивая по холлу, от двери до лестницы и обратно, и сгрызая свой маникюр, сделанный буквально час назад.
Дечимо стоял спиной к окну и внимательно наблюдал за тем, как девушка беспокойно металась из стороны в сторону, явно думая о чём-то плохом и тем самым ещё больше вгоняя себя в депрессию.
- Мэри, не стоит так переживать, - после долгого молчания, наконец произнёс Тсуна. – Мы всё продумали.
- Ты не знаешь мою маму. Она непредсказуемая женщина… Дечимо, моё платье не помялось?
Савада внимательно осмотрел внешний вид жены (только для того, чтобы убедить её в том, что он достаточно хорошо посмотрел, чтобы делать выводы).
- Нет, не помялось.
Мэ Ри выглядела чудесно.
В её внешнем виде невозможно было найти изъянов, потому что она всё утро провозилась со своей одеждой, подбирая подходящий наряд (Тсуне, к его большому сожалению, не удалось вовремя смыться и пришлось ощутить себя в шкуре критика из передачи на World Fashion Channel).
Чёрно-белое платье по силуэту, длинной чуть выше колен, делало её фигуру более стройной, а ноги казались длиннее в туфлях на шпильках. Краски на лице было больше, чем обычно: к тональному крему и теням на веках добавились ещё румяна, блеск для губ и подводка.
Сегодня Мэри делала на удивление много исключений из правил.
Она ненавидела распускать волосы, но сделала это, потому что так казалась немного моложе своих лет (никто бы не рискнул дать ей больше восемнадцати) и это нравилось её матери. Она терпеть не могла обувь на шпильках, ведь падала в ней чаще всего, но мама любила хвалиться тем, что она передала своей дочери самое лучшее, что было в ней.
А одежда делового стиля не была её любимой, так как стесняла движения (в юбке особо ноги не расставишь и не закинешь на стол), и, опять же, матушка всегда наставляла, что взрослой женщине необходимо выглядеть таковой, а не подростком с остаточным периодом юношеского максимализма в поведении.
И что ещё больше поражало – Мэ Ри сегодня до блеска вычистила их комнату, пока Тсуна спал.
Она и раньше делала попытки убираться, однако каждый раз была остановлена прислугой, которая умоляла не отбирать у них работу и не давать загрубеть коже на руках молодой хозяйки.
( - Мэри, почему ты ползаешь по полу? – проснувшись, Тсунаёши застал супругу в не самом выгодном её положении. Она стояла на коленях и активно водила тряпкой по пространству вокруг себя.
На ней всё ещё была пижама панды, волосы торчали во все стороны и на лице остались красноватые следы вмятин от подушки.
- Как думаешь, куда моя матушка первым делом направится, узнав, что у меня есть муж? – пыхтя и кряхтя, девушка кое-как закинула тряпку в ведро.
- Но у нас ведь чисто. Хелена только вчера убралась.
- Перестраховка… - Мэ Ри попыталась встать, однако не сделала этого, скривившись от боли и вернувшись в исходное положение. – Моя спина!
Молодой босс хотел было соскочить с постели, чтобы помочь, но был остановлен яростным шипением:
- Хоть мизинцем коснёшься пола, и я заставлю тебя здесь всё затереть так, чтобы появились дыры!
После этого слезать Тсуне резко расхотелось).
Но это даже ещё мелочи по сравнению с тем, с каким усердием девушка гладила его костюм. Несколько раз. Даже своё платье она выглаживала меньше, чем рубашку Тсуны.
( - Это ты тоже делаешь из-за приезда матери? – с подозрением посмотрев на жену, спросил Дечимо.
- И да, и нет. Меня просто это успокаивает. И не смей придираться к этому).
- Синьора, вы чересчур взволнованы, - к ним спустился Ламбо, который только что проснулся и явно был намного расслабленней, чем большинство находившихся здесь.
- Я знаю, - кивнула девушка. – Знаю, но ничего не могу с собой поделать.
Своеобразный характер и моральные устои мамы Мэ Ри делали её непредсказуемой и, мягко говоря, странной, заставляя её собственных детей бояться.
Хотя, даже с этим, Хон Джи Ён всё равно оставалась в глазах своей семьи бесспорным авторитетом, а для своих дочерей являлась идеалом современной женщины, сумевшей воспитать шестерых детей, добиться желаемой профессии и при этом не погрязнуть в депрессии и не стать типичной домохозяйкой, утонувшей в заботах о семье.
- Синьора, выпейте немного воды, - предложил Николас, подавая девушке стакан, который она тут же принялась с жадностью осушать.
- … Госпожа! Они уже здесь!
Зря Николас предложил ей попить. Не глотни Мэ Ри воду, она бы не подавилась и не облила бы несчастного Ламбо.
Тсуна, неотрывно следивший за действиями супруги, лишь глубоко вдохнул и улыбнулся, едва слышно сказав:
- … Началось.
II.
- Прошу вас, - вежливо указав рукой вглубь холла, произнёс Николас и позволил женщине, стоявшей на пороге дома, войти. Следом за ней, с нескрываемым любопытством осматриваясь вокруг, засеменили трое детей.
Джи Ён с недоверием осмотрела дворецкого и уверенно сделала несколько шагов в сторону лестницы, где её с ослепительной улыбкой встречала Мэ Ри. Женщина не сразу заметила дочь, но как только девушка попалась ей на глаза, то она лучезарно улыбнулась в ответ, сверкнув зубами.
- Мама! – бодро и, на первый взгляд, даже чересчур обрадованно воскликнула Савада, однако делать шаг навстречу не спешила. Никто, кроме Джи Ён и её детей не понял фразы, так как сказана она была на корейском.
- Онни, ты работаешь здесь служанкой? – спросила А Ра, выглянув из-за спины матери.
- Туалеты моешь? – решил не отставать с каверзными вопросами Джин О.
- Спишь с боссом? – Джи Ён выразительно выгнула бровь (Тсуна в этот момент подумал, что мать и дочь идентичны друг другу).
Последний вопрос отправил девушку в моральный нокаут, но не своей прямолинейностью, а тем, что Мэ Ри не могла на него ответить правильно. Она ведь спала с Тсуной, но не в том смысле, который вложила в этот вопрос женщина.
И что на такое можно было ответить?
«Да, он – мой муж, но мы с ним не любовники»?
Вот уж сказки сказочные.
- Давайте для начала присядем, и я всё вам объясню, хорошо? – уголок губ Мэ Ри дёрнулся. – И можете говорить на японском, здесь почти все его понимают.
- О! Это же просто чудесно! – тут же обрадовалась Джи Ён, проследовав за дочерью в гостиную и присев в одно из кресел.
Подросткам было дозволено вольготно расположиться на диване, чем они не преминули воспользоваться, а самая младшая девочка предпочла заползти к старшей сестре и обустроиться у той на коленях.
- Для начала, Дечимо, это моя мама – Хон Джи Ён.
Слегка удивлённая таким развитием событий, женщина вежливо поклонилась, как это было принято при знакомстве.
- Мой младший брат, Джин О, - юноша вежливо кивнул.
- Наша сестра – А Ра, - девчонка, сидевшая рядом с ним, широко улыбнулась и махнула рукой.
- И моя самая маленькая сестричка – Ра Э. Но ей больше нравится, когда все зовут её Рэйчел.
- … Рад знакомству. Моё имя – Савада Тсунаёши, - коротко представившись, доброжелательно улыбнулся молодой босс. – Добро пожаловать в особняк Вонголы.
- Взаимно, - отозвалась Джи Ён. – Было очень неожиданно узнать, что моя дочь теперь живёт в таком шикарном месте.
Мэ Ри не доверяла такой спокойной и добродушной улыбке женщины. Она ждала, что мать начнёт кричать, бить её и угрожать тем, что заберёт дочь домой и привяжет к батарее, пока не найдётся первый встречный, готовый выкупить её. Даже если это будет конченый извращенец.
- Мама, а где папа и Со Джун-оппа?
- Разве они могли пропустить мальчишник Ю Джина? – Джи Ён рассмеялась, а затем более ехидно добавила. – Они ведь не знали, что прежде, чем забрать тебя, мамочка решит отдохнуть с детишками в ту́ре по Европе.
- Ю Джина? Они наконец-то организовали свадьбу?
У Мэ Ри даже как-то от сердца отлегло. Теперь было ясно, на чью свадьбу её собирались везти.
Они с Тсуной всё ждали, что её мать сейчас подсунет девушке фотографию человека, за которого она должна будет выйти замуж (по крайней мере, так представляла себе эту ситуацию она сама, не на шутку испугавшись), а это оказалось простой недомолвкой – недопониманием с обеих сторон, если можно так выразиться.
- Дочь, я даже спросить стесняюсь, каким местом ты постоянно меня слушаешь. Я ведь неделю назад сказала, что мы пробудем в Палермо ровно два дня, а потом отправимся в Лос-Анджелес на церемонию.
Мэри бы с удовольствием высказала всё, что появилось в её тёмной головушке в тот момент, но матушка всегда была неприкасаемой, как в физическом, так и в словесном и моральном плане.
«Так. Спокойнее, Мэ Ри, это мелочи. Тебе не привыкать к потере целых батальонов нервных клеток. В последнее время это происходит поразительно часто».
Хотя было очень неприятно осознавать, что все эти бессонные метания в раздумьях и нервные срывы были напрасными.
- Но давай обсудим это немного позже, - Джи Ён взяла в руки чашку с чаем, который буквально только что принёс Николас. - Я бы хотела узнать, почему ты съехала от господина Симона и теперь живёшь здесь, а так же каким образом твоя встреча с нами – твоей семьёй – касается Савады-сана.
Мэри ненавидела эту официально-деловую манеру речи. Так женщина начинала говорить, только если находилась в кругу своих коллег или когда совершенно переставала понимать ситуацию и это её раздражало.
- Мама, ты лучше не пей… - девушка отвела взгляд в сторону и трясущейся от нервов ладонью, провела по волосам маленькой Рэйчел.
Непонятливо взглянув на сестру огромными глазищами, девочка вдруг улыбнулась и сказала:
- Красивое колечко!
Дёрнувшись от этого громкого возгласа, Джи Ён тоже посмотрела на левую руку дочери, которую Мэ Ри запоздало спрятала за спину.
- Ты права, прекрасное колечко, милая… Надеюсь, что твоя онни объяснит мне, откуда оно взялось.
- Мама, ты только не нервничай, пожалуйста. Дело в том, что две недели назад я…
- Ты что?
- Я…
- Немедленно прекрати тянуть резину и скажи уже! И в кого ты такая трусиха, Хон Мэ Ри?
- … Я не Хон, мама. Две недели уже, как не Хон. По паспорту теперь я – Савада Мэ Ри.
Это, конечно же, был самый худший способ сообщить семье о своём замужестве, но что девушке ещё оставалось? Они с Тсуной с самого начала договорились, что сам, без вопросов со стороны, он говорить ничего не будет и предоставит сообщение радостной вести своей супруге.
Дечимо и дальше бы продолжил молчать, так как пообещал это, если бы не тот факт, что мать Мэри ждала объяснений не только со стороны своего неразумного чада, но и от её новоявленного мужа. Об этом весьма красноречиво говорил вопросительный взгляд, направленный на него.
- Госпожа Джи Ён, - мягко и с максимальной осторожностью начал Тсунаёши, ощутив, как Мэ Ри, сидевшая рядом, напряглась ещё сильнее. – Это правда. Я сделал предложение вашей дочери, и она оказала мне огромную честь, согласившись. То, что вас не удалось пригласить – полностью моя вина. Я слишком торопился.
«Ишь, какой отважный и самоотверженный», - непременно бы фыркнула девушка, если бы не страх издать какой-либо посторонний звук, вроде чиха.
- А Ра, солнышко, мне кажется, что у меня проблемы со слухом, - женщина повернулась лицом к одной из дочерей.
Девчонка явно была не в себе после этой ошеломляющей новости. Она сидела с открытым ртом и пыталась не вылить на себя сок, который до недавнего момента хотела попробовать.
Её брат мало чем отличался по реакции. Он просто смотрел на старшую сестру округлившимися глазами.
- Мама, это значит, что у Мэ Ри теперь будут дети от этого братика? – в повисшей тишине звонкий голосок Рэйчел звучал очень громко. Даже чересчур.
Никакой реакции не последовало.
- Мама, мам, не забывай дышать, - Джин О потряс женщину за руку.
Словно находясь в трансе, Джи Ён глубоко вдохнула и выдохнула.
- Я понимаю, что это очень неожиданно и…
- Савада-сан. Не нужно. Сейчас я хочу поговорить только со своей дочерью.
Девушка вздрогнула. Вот чего, а оставаться с Джи Ён наедине Мэ Ри желала меньше всего. Она неосознанно вцепилась в руку Тсуны.
- А может… не надо?
- Быстро встала.
Мэри дёрнулась, подскакивая на ноги и выпрямляя спину, как солдат перед начальством.
- За мной.
Звонкий стук каблуков по паркету эхом раздавался в холле. Понуро опустив голову, Мэ Ри шла следом за матерью с лицом пленника, приговорённого к казни за преступление, которого он не совершал.
Даже жалко её как-то становилось.
- Не переживайте, Савада-сан, - А Ра улыбнулась и поставила на половину опустошённый стакан на кофейный столик перед собой. – Мама всегда кажется строгой на первый взгляд.
Теперь Дечимо мог себе позволить немного поразглядывать новоприбывших родственников супруги.
У Мэ Ри была их совместная фотография, и Тсуне даже как-то раз удалось мельком взглянуть на неё издалека, однако его супруга наотрез отказывалась показывать это фото, как бы молодой босс ни просил сделать это.
А Ра напоминала ему Мэри. Они обе были неуловимо схожи друг с другом, несмотря на то, что девчонка была как раз в том возрасте, когда её ровесницы нацепляют на себя побольше побрякушек и красят ногти во всевозможные цвета от блевотно-зелёного до угольно-чёрного, и выглядела диковато.
(Как такая строгая мать, как Джи Ён позволила дочери-подростку выкрасить волосы в рыжий и проколоть бровь? Пятнадцать лет всего девчушке).
Джин О тоже был похож на Мэри, но, как ни странно, намного больше, чем их общая младшая сестра. Он выглядел более адекватным и уравновешенным, и всё равно ничто не могло подпортить образ расхлябанного подростка. Сколько ему было? Семнадцать вроде?
В отличие от старших, маленькая Рэйчел не была похожа ни на кого из своих родственников, присутствовавших здесь(видимо, внешность ей досталась от отца). Очаровательная семилетняя девочка уже достаточно хорошо говорила на родном языке Тсуны, но и корейский оставался для неё отнюдь не чужд.
И Дечимо понимал, почему Мэ Ри с такой любовью и нежностью отзывалась о ней. За двадцать минут их знакомства, он и сам проникся искренней симпатией к этой малышке.
- … Кто бы мог подумать, что наша сестра выйдет замуж раньше всех, - Джин О лениво закинул ногу на ногу, придирчиво осмотрев Саваду с ног до головы.
- Я знала, что она не пригласит нас на свадьбу, и понимаю, почему, - А Ра провела ладонями по футболке, стряхивая капли сока.
- Ты права, - охотно поддержал сестру юноша. – Но нам с тобой придётся это сделать. Мэ Ри-нуна была первой и последней, кому было позволено так сделать. Теперь матушка будет блюсти нас с тобой.
- Не говори мне об этом! - девчонка закрыла уши руками и посмотрела на Тсунаёши. – Надеюсь, что вы не сильно против того, что мы так бесцеремонно вломились в ваш дом.
- Вы – семья моей дорогой жены, а значит, и моя тоже, - с улыбкой отозвался молодой человек. – Не расскажете мне о том, какой Мэ Ри была в детстве?
- … Занудой, - хором ответили ребята.
- Она была такой же, как отец – вечно читала, что-то учила, и почти не выходила на улицу, - начал говорить Джин О.
- Соблюдала все школьные правила и была старостой в классе три года подряд, - подхватила А Ра.
- Не слушай их, братик, - Рэйчел, до этого примостившаяся на месте своей сестры, быстро сменила локацию, удобно устроившись в кресле и болтая ножками в воздухе. – Мэ Ри всегда читала мне сказки и играла в куклы, а ещё пела колыбельные и…
- … Мама, только не по голове!
Из столовой раздался крик Мэри и громкая, судя по интонации, брань на корейском языке.
- Ауч! Ауч, ауч, ауч! Мама, не надо, пожалуйста!
- Я тебе покажу – «Не надо»!
В следующие мгновения случились несколько вещей:
Двери обеденного зала распахнулись, и оттуда пулей вылетела напуганная и взъерошенная девушка, попутно пытаясь увернуться от летящей в неё пудреницы. За ней рысью мчалась Джи Ён, одной рукой придерживая юбку, а другой метко прицеливаясь в голову любимого чада помадой.
Николас с удивлением переводил взгляд с молодой хозяйки на её мать.
Гокудера, стоявший за ним, наблюдал за этой сценой с широко распахнутыми глазами.
- Хон Мэ Ри, немедленно вернись сюда!
- Я Савада! Ай!
Снаряд прилетел в макушку Мэри, и она скривилась, но не остановилась.
Вопреки всему, ситуация была чересчур забавной для её зрителей, сидевших в гостиной и с нескрываемым смехом наблюдавших за тем, как две взрослые женщины пытаются бегать в туфлях на каблуках и узких юбках.
- Остановись! Сейчас же!
- Нет! Ты принимаешь меня за дуру? Я слишком хорошо тебя знаю!
- Сейчас она споткнётся, - весело сообщила Саваде А Ра, не упоминая конкретно, кто попадает под местоимение «она».
Через пару секунд одна из них действительно запнулась и едва не упала, сломав набойку совершенно новых туфель. Ни для кого не составит труда догадаться, что невезучей оказалась Мэри. В конце концов, иногда она бывала очень неуклюжей и всегда этого стыдилась.
- Наш выход, А Ра, - широко улыбнувшись, Джин О встал с места. За ним поднялась и сестра.
- Савада-сан, поймайте, пожалуйста, сестру, - попросила девчонка, хлопнув в ладоши. Браслеты на её руках звякнули, стукнувшись друг об друга.
- Понял.
Джин О и А Ра встали на одну линию и, пропустив Мэ Ри, раскинули руки в стороны, приготовившись обнять Джи Ён.
Тсуна, как его и просили, тоже не остался безучастным и, ловко схватив девушку правой рукой поперёк талии, положил левую на спину, тем самым вынуждая остановиться.
- Она же убьёт меня, Дечимо!
- Пустите меня! Мне нужна только голова вашей сестры!
- Мама, ты утрируешь.
- Я убью её!
- Мамуль, мы же так давно не видели Мэ Ри-онни.
- Да что же ты за человек такой? Всю жизнь тихоней была! Даже про секс никогда не спрашивала! Где я прокололась в твоём воспитании? Ты вообще моя дочь?
В тот момент Савада понял, откуда в его супруге взялся этот актёрский талант. Мать девушки прекрасно играла роль разъярённой поведением ребёнка женщины.
На самом деле он позвонил Джи Ён за день до их свадьбы с Мэри и рассказал обо всём. Сперва, женщина, конечно же, была в гневе и порывалась приехать, но, по счастливой случайности, обстоятельства не позволили ей этого сделать.
Нет, ну не последний же он кретин и бестолочь, чтобы оставить родню будущей жены в неведении.
И это, судя по тому, как реалистично играла Джи Ён (даже её дети поверили в то, что она была не осведомлена), спасло Мэри жизнь.
III.
Мэ Ри общипывала кустик орегано, стоя на кухне и с обидой наблюдая за тем, как её семья уплетала вкуснейший яблочный пирог, попутно обсуждая ту неловкую ситуацию, когда Джи Ён призналась в том, что знала о замужестве старшей дочери.
Её грызла смертельная обида на родительницу и супруга, которого, кажется, очень повеселила паника, не покидавшая её на протяжении всей недели перед приездом родственников.
- Хватит дуться, нуна. Я вот подумал, что ты залетела от него, и поэтому пришлось в срочном порядке выскакивать замуж.
- Да почему все ваши фантазии ограничиваются беременностью?
- Потому что ни на что другое не похоже.
Джи Ён фыркнула и отхлебнула немного чая.
- И вообще, раз уж нас всех жестоко обманули, я хочу хотя бы посмотреть свадебные фотографии!
А Ра подскочила к Мэри и дёрнула за руку.
- Онни!
Девушка прекратила мучить несчастное растение и потрепала сестру по голове.
- Сейчас принесу альбом.
- А можно мы посмотрим его в вашей комнате?
Мэ Ри с улыбкой кивнула, затем подошла к столу, отобрала у брата последний кусок пирога (всё-таки Женевьев – кухарка – знала толк в выпечке и готовила изумительные кулинарные шедевры) и поспешила удалиться, пока Джин О не сообразил, что в его руках пусто.
- Нуна!
Демонстративно облизнув пальцы, испачканные в яблочном джеме, девушка сердечно поблагодарила кухарку за такой наивкуснейший десерт, а после потащила А Ра за собой наверх – в свою обитель. Не желая выслушивать бурные обсуждения своей «забавной» реакции на неожиданные новости.
IV.
- Вот это да! Онни, это ты?
Лёжа рядом с сестрой на кровати, А Ра тыкала пальцем в одну из фотографий, на которой были изображены целующиеся возле церкви молодожёны.
- Ну, да, - отозвалась Мэ Ри, подпиливая свои погрызенные ногти и проверяя, хорошо ли они смотрятся. – Кто же ещё.
- Ты ненавидишь целоваться, а здесь прямо светишься от счастья.
«На самом деле это было просто ужасно, но пусть уж думает, что я люблю Дечимо, чем считает, что я вышла за него из-за денег или что-то такое».
- Конечно, думаю, что у тебя будет так же, когда ты найдёшь своего человека. Даже лучше.
«Не дай бог у тебя сложится так же, как у меня, А Ра. Пусть будет по-другому».
- Можно я возьму эту фотографию?
Девчонка вытянула карточку, где были изображены улыбающиеся Тсуна и Мэри, запускавшие в воздух двух голубей.
- А Ра…
- Ну, пожалуйста! Должно же у меня быть хоть что-то со свадьбы моей сестры! Я хочу похвастаться подругам! А то они всё думали, что ты старой девой останешься.
Мэ Ри повздыхала, но в конечном итоге согласилась, хотя не была в восторге от того, что у неё в доме будет находиться напоминание о том, что она бы предпочла забыть сразу же после того, как всё закончится.
V.
Когда семья Мэри уехала в гостиницу, твёрдо пообещав вернуться на следующий день, часы уже отбивали девять.
Напоследок А Ра поклялась привезти с собой диск со своими песнями, который случайно оставила в сумке с одеждой. Рэйчел долго не хотела уходить, желая остаться с сестрой и новоявленным братиком, однако в конечном итоге уморилась и уснула, чем Джи Ён удачно воспользовалась.
А Джин О попросил Тсуну разрешить ему побывать в гараже и познакомить его со Спаннером и Джаннини (увлечение техникой у них по мужской линии передавалось что ли?).
Той ночью Мэри ночевала в своей старой комнате, ибо она наотрез отказалась спать в одной постели с человеком, который обманул её, да ещё и посмеялся над этим.
И это впервые в жизни было жутко непривычно – быть одной.
Не помогало даже то, что на другой половине кровати мирно мурчал старый-добрый толстяк Феликс.
С небывалым ужасом Мэ Ри осознала, что постепенно отвыкала от жизни незамужней и привыкала к тому, что было теперь.
Она почти забыла о том, какова была цель её замужества и какой ценой далась ей безопасность и эта безмятежная жизнь в стенах надёжного особняка.
- Так, Хон Мэ Ри, вернись в реальность и начни уже интересоваться, как идут поиски той преступной группировки! – прошептала сама себе девушка, находя излишне подозрительным то, что за эти несколько недель не было ни единого нападения или попытки убийства.
Она была просто обязана выяснить это, потому что от этих вещей зависела её свобода.
VI.
Следующим утром она проснулась от того, что стало невыносимо жарко в чьих-то объятиях.
И всё бы ничего, но засыпала-то она в совершенно противоположной части особняка. С котом.
Не с Дечимо.
========== Часть двенадцатая. Забота. ==========
I.
Тсуна не мог двигаться, и уже был на грани того, чтобы взвыть от того, насколько неудобным было сейчас его положение.
Он уже давно проснулся и просто мучился от ноющей ломоты во всём теле. Горло саднило и ужасно хотелось выпить чего-нибудь горячего, чтобы унять эту боль, скребущую глотку.
В носу свербило, постоянно слезились глаза и, несмотря на то, что он довольно хорошо выспался, Савада всё равно ощущал усталость и недомогание.
Ему просто не хватало сил убрать со своей руки голову жены, которая так сладко спала, прижавшись к нему и крепко обнимая то ли от того, что ей снилось что-то дурное, то ли по той, причине, что она не надела свой ужасный спальный костюм и теперь жутко мёрзла.
Дечимо никак не мог ожидать, что после своих слов на счёт того, что он обманщик и предатель, а ещё садист законченный, Мэри вернётся в комнату посреди ночи, да ещё и полезет в кровать, не обратив внимания на кота, который прибежал раньше своей хозяйки и забрался на её подушку.
Бог знает, сколько ещё бы ему пришлось терпеть эту пытку, но, видимо, кто-то услышал его молитвы о скорейшем пробуждении Мэри, поскольку девушка что-то невнятно замычала и начала шевелиться.
У Тсуны не было никаких сомнений, что его супруге не понравится то положение, в котором они оба оказались (как-никак, оба они уже выросли из того возраста, когда можно было спать вот так, при этом не чувствуя никакой двусмысленности).
- … Дечимо, ничего не было, понял? Это случайность.
Молодой босс лишь улыбнулся и кивнул, предпочитая промолчать.
Он не был согласен с этим, вовсе нет. Просто почему-то ему жуть, как не хотелось, чтобы Мэ Ри знала о том, что он простудился (если он, конечно же, верно ставил себе диагноз). А по хриплому голосу девушка сразу могла определить его нехорошее самочувствие (Тсунаёши не имел ни грамма сомнений о том, что его голос будет хрипеть).
Спросонья не уловив сути такого молчаливого поведения, девушка оперативно скатилась с кровати и направилась к шкафу, чтобы достать удобную одежду. Теперь-то можно было не надевать то ужасное офисное платье, а довольствоваться привычными нарядами, радующими сердце и глаз.
Тсуна лишь завистливо вздохнул. У него уже довольно долгий промежуток времени не было возможности надеть удобные вещи, какие он всегда носил, будучи подростком. Сейчас никаких тебе кроссовок, джинсов, просторных футболок и толстовок («Босс мафии обязан всегда выглядеть презентабельно»).
«Снова это…» - молодой босс закатил глаза, когда его жена вытянула чёрные леггинсы с кружевными вставками и белую тунику.
За несколько недель совместного проживания Савада понял, что Мэри была просто одержима этими обтягивающими штанами. Она носила их почти всегда и почти везде. У неё была отдельная полка для них и по выходным она тщательно перебирала их, складывая в аккуратную стопку («Леггинсы делают мою жизнь проще, потому что в них моя попа очень хорошо выглядит»).
Будь у него возможность, Савада непременно бы сказал, что для замужней женщины обязательно делать свою попу привлекательной только для одного человека – для своего мужа. Однако они же не были настоящими супругами, а посему, у него не было прав делать настолько саркастичные замечания (так считали они сами, а вот штампам в их паспортах было глубоко плевать на эти общие заморочки).
II.
Он ушёл работать ещё до того, как Мэ Ри закончила водные процедуры.
Девушка обвела взглядом пустую комнату и, тяжело вздохнув, присела на стул, стоявший около трельяжа, попутно вытирая влажные волосы полотенцем.
Она задумалась над тем, стоило ли ей постоянно вести себя так отталкивающе, когда они с Тсунаёши были наедине.
«… Я же только и делаю, что злюсь и кричу на него».
Мэри действительно и сама не понимала, почему так странно себя вела с ним. Дечимо ведь тоже не мог быть запредельно рад тому, что женился на незнакомой простушке, взявшейся из богом забытых трущоб на окраине Палермо. Но, тем не менее, он вёл себя с ней обходительно и старался быть более мягким, позволяя то, чего любой другой муж не разрешил бы своей жене даже в обмен на месяц ежедневных отсосов.
И, если уж речь зашла об интиме, то ей стоило так же вспомнить, что Тсуна не требовал никакой физической близости, кроме поцелуев и объятий для демонстрации. Он не распускал руки, не давал никакого повода думать, что хотел чего-то большего и не пытался залезть к ней под юбку, даже если и хотел этого (но, Мэ Ри предпочитала не думать о своём супруге и сексе в одном предложении).
Да, они не дотягивали даже до половины всех критериев статуса нормальной женатой пары, но это не значило, что им просто категорически необходимо было иметь плохие отношения друг с другом.
В конце концов, мало ли, сколько им ещё придётся вот так жить.
«Может, мне стоит попытаться подружиться с ним… В конце концов, у нас довольно много общего».
И это действительно было так. Взять хотя бы ту же любовь к чтению, которую Тсуна приобрёл по мере взросления, и которой Мэри страдала ещё с годовалого возраста (мама рассказывала, что когда маленькой Мэ Ри подарили книжку на День рождения, она забыла и про торт, и про другие подарки, и про всё остальное).
Ну, или поставить в пример их общую тягу к тишине, в которой никому из них не хотелось разговаривать, и они предпочитали просто посидеть рядом.
На худой конец, девушка была недурственно осведомлена в вопросе видеоигр (спасибо старшим братьям за это) и у неё уже довольно долго чесались руки от одного взгляда на джойстики, пылившиеся в глубине полки под телевизором. Савада тоже время от времени поглядывал на них, однако статус «Великого и Ужасного Вонголы Дечимо» не позволял засесть за тот же Mortal Kombat и от души наподдать компьютерным NPC.
Список можно было продолжать до бесконечности, но звук входящего смс-сообщения застал её в самый разгар процесса самокопания.
«Попробую быть более лояльной, как он… может, что и получится… Чёрт, как же не удобно, когда не с кем посоветоваться!»
Сообщение от мамы: «Мэ Ри, мы будем у вас ближе к вечеру. Надеюсь, что ты не расстроишься;-)».
Это была немного удручающая весть, так как девушка хотела бы подольше побыть со своей семьёй, и она всё ещё не знала, как быть со свадьбой брата.
Просить Тсуну лететь с ней? Бесполезно, потому что он завален работой с ног до головы – на завтра у него уже была назначена важная встреча.
Просто взять и сбежать? Тоже не вариант – коммуникативная система Вонголы настолько сурова, что едва ли ей удастся выйти за порог особняка без предупреждения (да и физическая подготовка, а точнее её отсутствие, не позволила бы перелезть через забор).
- … В итоге, я расплачиваюсь за то, что никого не пригласила на свою свадьбу, - уже смирившись с тем, что резиденция Вонголы с каждым днём становилась всё больше похожей на клетку, произнесла Мэ Ри и повернулась лицом к зеркалу, принявшись наносить макияж.
III.
Савада считал, что подхватить простуду в солнечной Италии, находясь в постоянном тепле и никак не контактируя с разнообразными источниками вирусных заболеваний, мог только полный неудачник.
Он жил достаточно роскошно для босса мафии: имел деньги, авторитет в определённых кругах, недвижимость, красивую жену (кто бы там что ни говорил, а он считал Мэ Ри достаточно привлекательной) и хороших друзей, однако всё равно позиционировал себя, как закоренелого аутсайдера (сказывались двенадцать лет, в промежутке с пяти до семнадцати, прожитые под прозвищем «Никчёмный Тсуна»).
Раньше заболеть, чтобы прогулять школу, было его мечтой (хотя он и так прогуливал, не имея особых на то причин, кроме постоянных притеснений со стороны одноклассников и местных хулиганов). Сейчас же простуда не была достаточным оправданием, чтобы забить на все эти нескончаемые отчёты (которые обязательно было прочитать, подписать и поставить печать) и проваляться несколько дней, не поднимаясь с постели.
Головная боль разрывала лоб и виски, каждый шорох бумаги был каким-то мерзостным и неприятно резал слух, ему было жарко и одновременно знобило, а во рту появился неприятный привкус, какой бывает только при высокой температуре.
Тсунёши чувствовал себя больше чем плохо.
Повернув голову и заслезившимися глазами попытавшись посмотреть на солнечный диск, молодой босс несколько раз подряд громко чихнул.
«Кажется, у меня внутри что-то оторвалось…»
Вдобавок ко всему, Дечимо надрывно кашлянул в кулак, но упрямо продолжил вчитываться в расплывчатый текст очередного отчёта о разгроме Варийскими киллерами половины жилого городка на юге Сицилии.
Как же так получилось-то, что всего за пару часов его здоровье ухудшилось до такой степени?
«… Надеюсь, что Мэри не заразилась».
IV.
Повторный визит родственников Мэ Ри состоялся где-то в промежутке между пятью и шестью часами вечера. Девушка не особо была зациклена на времени, поскольку каждый день, проведённый в Вонголе, волей-неволей, заставлял забывать и о дате, и о дне недели, и о часах.
Изначально, у неё не было никаких намерений приглашать Тсуну в их разговор, однако Джи Ён очень хотела пообщаться с ним, как, собственно, и все остальные (чем их только Дечимо привлечь мог?).
Их не убедило даже то, что Савада сейчас мог быть занят работой и, скрепя сердце, Мэри пришлось просить Николаса занять чем-нибудь её семейство и идти наверх, за ещё одним собеседником.
- Дечимо, ты не сильно занят? – она деликатно постучалась и приоткрыла дверь, заглядывая внутрь. – Моя мама приехала и… Ты спишь что ли?
Мэри никогда не обладала обострённой интуицией и, даже если она была достаточно умна, многие вещи доходили до неё долго и не с первого раза. Но с некоторых пор всё постоянно становилось вверх тормашками, и, ввиду этого, она нисколько не удивилась тому, что буквально сразу же заподозрила неладное.
Без лишних шорохов прокравшись к столу, за которым сидел её муж (полулежал, если говорить точно), девушка замерла, всматриваясь в его лицо и слушая дыхание – сбивчивое, неравномерное и лихорадочное.
Жизнь с довольно взбалмошными братьями и сестрами, которые любили везде совать свои носы (и получали за это крепкие затрещины, но суть не в этом) научила её не поднимать панику, если другому человеку было плохо.
Девушка приложила ладонь ко лбу Тсуны, чтобы оценить, насколько ему должно было быть плохо (то, что у него поднялась температура было видно невооружённым взглядом).
- Так, давай-ка, сворачивай свои посиделки… – Мэ Ри, перекинула руку Дечимо через своё плечо и медленно приподнялась.
Он моментально очнулся, но будучи в полуобморочном состоянии, лишь пробубнил что-то о том, что ему нужно закончить работу, тут же громко закашлявшись и попытавшись вернуться на место.
Упорно продолжая своё ковыляние в сторону выхода, Мэри подумала о том, что для своего роста и телосложения, её супруг слишком много весил, не обращая совершенно никакого внимания на его бормотание.
- Да-да, конечно – работа. Вот вылечишься, и работай, сколько влезет. Ой… – она немного оступилась и едва не упала, однако шла близко к стене, поэтому имела крепкую опору под плечом. - … И на диету сядь, пожалуйста.
Ей было не впервой заботиться о больных (А Ра родилась довольно слабенькой девочкой и всегда болела чаще, чем ходила в школу), поэтому функция чрезмерной опеки уже была доведена до автоматизма. И Мэри не слишком переживала о том, что Савада уже не был маленьким мальчиком.
- Вот так, сейчас дойдём до кровати, и ты отдохнёшь…
Самое поганое в его болезни было то, что она обеспечивала, по меньшей мере, три-четыре дня постельного режима. А в их положении это было непозволительной роскошью.
Мэ Ри и впрямь заволновалась ещё тогда, когда она впервые увидела его в кабинете (пусть и старалась сохранить трезвый ум), но ещё больше её напугало то, как быстро переменился в лице её супруг. Тсуна буквально позеленел, и тут же его вырвало на пол перед ногами.
Девушка стойко вытерпела это нелицеприятное зрелище и поволокла его в ванную, где Дечимо опять стало тошно. Он провёл за закрытой дверью четверть часа, пока Мэри носилась снаружи с тряпкой и ведром, вымывая всё, что выделялось на фоне идеально убранной комнаты. Затем озабоченная девушка решилась зайти.
Тсуна сидел на полу рядом с туалетом, прислонившись головой к тумбочке. Мэ Ри намочила полотенце холодной водой и приложила его ко лбу Тсунаёши. Его лицо пылало жаром, казалось, ещё сильнее, чем раньше.
- Тебе стало хоть немного получше? – жалостливо поджав губы, Савада провела похолодевшими от воды пальцами по щеке мужа.
- Меня вывернуло наизнанку прямо на твоих глазах, - хрипло рассмеялся Дечимо. – Моё достоинство было втоптано в грязь моим же организмом… но от этого и впрямь полегчало.
- Меня сложно оттолкнуть такими вещами, - даже попытавшись изобразить улыбку, Мэри убрала полотенце подальше и перекрыла поток воды, хлеставший из крана (видимо, кое-кто выкрутил смесители до предела, чтобы заглушить самые неприятные звуки). – Идём, тебе нужен отдых.
- И, желательно, лошадиная доза снотворного, - добавил Тсуна, приподнимаясь с места с помощью Мэ Ри.
- Антибиотиками обойдёшься.
V.
Мать Мэри с пониманием отнеслась к тому, что её дочь не сможет бросить больного мужа и полететь с ними на свадьбу брата.
Ей бы, конечно, хотелось побыть немного больше со своим чадом, но Джи Ён не понаслышке знала, какой стресс вызывало тяжёлое состояние близкого человека. Она не хотела, чтобы Мэ Ри металась из угла в угол, переживая о самочувствии Савады и названивая в особняк каждые десять минут, как это было с самой Джи Ён, когда она улетела на конференцию, а Мин Су – её муж – заболел в это время.
Слёзно попрощавшись с Мэ Ри и напоследок оставив две увесистых коробки подарков, привезённых из Кореи, женщина получила в ответ несколько пакетов от дочери, после чего позволила остальным детям попрощаться с сестрой.
- Нуна, обязательно позвони нам! Ты постоянно заставляешь нас всех волноваться, – строго произнёс Джин О, обнимая девушку и получая за это поцелуй в лоб. – Сказал же не делать так!
- Я больше не буду так делать, - пообещала Мэри, самостоятельно стирая блеск для губ с лица брата. Чего именно касалось это обещание, она предпочла не говорить.
- Онни, ты просто обязана написать мне, что ты думаешь по поводу новой песни! – А Ра следом заключила сестру в объятия.
- Ты же знаешь, что я люблю твой голос.
- Мэ Ри-онни, будь хорошей девочкой, Рэйчел очень понравился новый оппа!
- Я обязательно скажу ему об этом, Ра Э.
Мэри до последнего тискала своих младших, пока не выяснилось, что время поджимало, а им ещё необходимо было забрать вещи из гостиницы и успеть добраться до аэропорта к началу регистрации.
Девушка была безмерно благодарна Сасагаве, который великодушно согласился заменить Гокудеру и Ямамото (так как они полностью погрязли в работе Дечимо по просьбе его дражайшей жены) и отвезти её родственников туда, куда им нужно было в кратчайшие сроки.
- Только поезжай аккуратнее, - попросила она, когда хранитель Солнца уже выходил из особняка следом за всем семейством Хон.
- Не волнуйся, Мэри! Мы доедем экстремально безопасно!
Неиссякаемый запас энергии и бодрости в голосе Рёхея придал ей уверенности, и приподнял настроение, упавшее ниже плинтуса. Всё-таки Сасагава был очень забавным (хотя чаще всего раздражал своей громкостью).
- Спасибо, - улыбнулась Савада, разворачиваясь спиной и нетвёрдой походкой шагая к лестнице.
VI.
Она не спала всю ночь, предпочитая не доверять заботу о муже кому-то из прислуги, и делать всё самостоятельно. Мэри меняла ему компрессы, поила лекарствами и водой, буквально каждый час мерила температуру, проверяя её стабильность или нестабильность, а когда видела, что Тсуне становилось совсем плохо, то просто приподнимала его за плечи и укачивала, как маленького, одновременно поглаживая по голове (Джи Ён всегда делала так, когда её дети болели, и тем самым приучила их к тому же).
Саваду лихорадило и нещадно трясло так, что изредка он стучал зубами, а ещё в температурном бреду бормотал, чтобы Мэ Ри не подходила к нему, иначе могла заразиться.
Только к рассвету его состояние стало более-менее стабильным. Градусник перестал показывать пугающие 39,7 и скатился до 37,8, чему девушка несказанно обрадовалась.
Когда Гокудера, не сумевший заснуть, будучи обеспокоенным состоянием босса, зашёл, чтобы проверить состояние Дечимо, он испытал смешанные чувства облегчения и ужаса. Первое от того, что ненаглядному Десятому стало легче, а второе из-за внешнего вида драгоценной супруги Тсунаёши.
- Мэри, я могу вас заменить, вам необходимо поспать хотя бы пару часов, - шёпотом предложил Хаято, обратив на себя внимание Мэ Ри.
Запоздало посмотрев на хранителя, она лишь похлопала глазами и отрицательно махнула головой.
- Он мой муж, в конце концов. И я хочу сама о нём позаботиться, - соврала девушка, как следует отжав полотенце. – Лучше бы ты сам потратил эти часы на сон.
Она отвечала так всем, кто предлагал замену. Хару, Кёко, Хром, Бьянки (с какой радости Ядовитому скорпиону вдруг понадобилось это, Мэри так и не поняла), даже Ямамото заходил пару часов назад. Но всем им был дан беспощадный от ворот поворот.
- Но…
- Я в порядке, правда. На том свете обязательно высплюсь, - вяло попыталась пошутить Савада.
Гокудера поморщился. Ему не нравились такие несмешные шутки о смерти. Особенно из уст кого-то очень важного и дорогого.
В дверь постучали.
- Синьора, я принесла глинтвейн. Его приготовила Женевьев.
Не поднимая головы и держа в руках поднос с графином, в котором плескалась какая-то дымящаяся жидкость, в комнату вошла Мария.
- Спасибо, - растянув губы в слабой улыбке, Мэ Ри позволила девчонке поставить поднос на тумбочку.
- Эм… и она просила передать, чтобы синьора Савада не изнуряла себя, - пропищала помощница кухарки и быстро убежала, как будто боялась, что её накажут за эти слова.
- Неужели никто не спит, когда босс болеет?
Хаято со вздохом запустил пальцы в растрепавшиеся волосы, прислонившись плечом к стене.
- Только Тупая корова и Голова-тра… кхм… Ламбо и Сасагава могут мирно дрыхнуть в такое время, - недовольно пробубнил он, вспомнив, как Мэ Ри отчитала его, услышав грубые прозвища, данные им хранителям Солнца и Грозы ещё одиннадцать лет назад. («Будь добр, не выражаться так, если я где-то рядом, потому что мне неприятны такие отзывы о друзьях»).
- … И тебе я советую сделать то же самое. Ты не поможешь ему, если изморишь себя. К тому же, у вас важная встреча сегодня.
Гокудера широко распахнул глаза, затем зажмурился и хлопнул себя по лбу.
Было бы просто прекрасно, если бы он вспомнил об этом раньше. Но Хаято совершенно забыл о прибытии Алессандро в особняк. Сегодня. Ровно в четыре часа дня. Через десять часов.
- Дерьмо! – сквозь плотно сжатые зубы зашипел он. – Десятому нельзя показываться перед другими семьями в таком состоянии!
- Хаято, будь чуть тише, Тсуна только недавно уснул! - одёрнула хранителя молодая хозяйка, и тот смолк, продолжив ругаться только мысленно.
Для него непривычно было слышать их имена из уст Мэри, потому как для неё они, казалось, на всю жизнь останутся «Дечимо», «Гокудера» и «Ямамото».
- Давай ты подумаешь, как выкрутиться после того, как поспишь? На ясную голову думается легче, - предложила девушка. – Поспи хотя бы пять-шесть часов.
- Я не могу…
- Хаято.
Хранитель Урагана скривился и сдавленно произнёс:
- Понял.
Он просто не мог перечить жене обожаемого босса.
VI.
- Мэри, я сказал – ты будешь сидеть здесь. Точка.
- Дечимо, у тебя температура и ты едва стоишь на ногах. Я повторяю, что не собираюсь ждать, пока тебя вынесут отсюда вперёд ногами. Нет.
- Да.
- Нет.
- Да.
- Господи, и как только можно быть такой противной, как я… Нет!
Ямамото не знал, что ему делать – смеяться или стоять с серьёзным лицом и пытаться принять чью-либо сторону в этом споре.
Он считал, что ему повезло стать свидетелем того, как идеальные во всех отношения супруги в данный момент готовы были глотки друг другу грызть только из-за того, что одна не могла избавиться от синдрома чрезмерной заботы, а другой был не в состоянии переступить через свою гордость и позволить женщине заменить его.
Сейчас Тсуна мог думать о том, как же всё было неправильно, не вовремя и невпопад.
Босс Кастилья – последний человек, которому Савада хотел бы показаться в таком состоянии.
Алессандро вызывал отвращение уже одним своим видом. Он был язвителен, всегда искал места, на которые можно было надавить, чтобы добиться желаемого результата, любил льстить, и когда льстили ему. К счастью, он был достаточно глуп, по сравнению Дечимо и его хранителями, однако раздутое самомнение не давало ему заметить этого.
Но самым огромным недостатком этого, и без того ущербного, урода было то, что его член выступал вторым и, к сожалению, главным мозгом в работе всего организма.
Франко был падок на красивых женщин (у него вставало при одном только взгляде на стройные женские ножки в короткой юбке) и слыл закоренелым садистом.
И это, пожалуй, было самой главной причиной, по которой Савада не хотел, чтобы его жена лишний раз встречалась с Алессандро.
- Ямамото! – Мэри с надеждой посмотрела на хранителя Дождя.
Молодой человек улыбнулся и потрепал девушку по голове.
- Ты ничего не знаешь о том, как ведутся дела мафии, и понятия не имеешь, о чём нужно будет говорить. Прости, Мэри.
Тсунаёши победно ухмыльнулся.
- … Но я согласен с тем, что Тсуна сейчас не в том состоянии, чтобы вести переговоры. Тем более, если они могут затянуться на несколько часов. Тем более с боссом Кастилья.
- Ха!
Очередь Мэ Ри усмехаться и чувствовать свою правоту.
- Тсуна, ты и сам знаешь, что перевешивает. Мэри можно научить, она быстро схватывает.
- Ямамото, это Алессандро Франко!
- Мэри замужем за тобой, а Франко, пусть и кретин полный, но к жене Вонголы Дечимо не полезет. К тому же, с ней обязательно будем я и Гокудера. Можно попросить Реборна, если ты настолько волнуешься.
- Он прав, Дечимо. Неужели ты ещё не понял, что мне можно доверять?
Двое против одного. Гокудера наверняка был бы того же мнения, даже если они с Ямамото были заклятыми друзьями – не иначе. Получается трое. Полный провал.
Савада закатил глаза и с глухим стоном прислонился затылком к спинке кровати.
- Дай мне один шанс. Всего один. Если не получится, я больше не буду просить у тебя работу, - умоляюще произнесла Мэри, повернувшись к мужу лицом и сцепив пальцы в замочек.
- Ты знаешь, что вьёшь из меня верёвки, Мэ Ри?
- Я просто не хочу, чтобы ты нагружал себя только потому, что почувствовал улучшения в самочувствии.
- У меня только одно условие.
- М?
- Не вздумай надевать юбку.
- А…
- И леггинсы. Ни в коем случае.
VII.
- Подождите. Вы хотите сказать, что я уже виделась с этим Алессандро?
Мэри была в замешательстве. Перед ней лежала фотография Франко, его личное дело и темы, о которых предположительно мог заговорить босс Кастилья.
На изображении были видны двое – мужчина, примерно одного возраста с её старшим братом и девушка на год или два младше самой Мэ Ри.
Алессандро и Беатрис, его сестра, сидели за столиком в каком-то кафе и ехидно улыбались друг другу, вызывая у девушки неприятные ощущения того, что оба являлись сомнительными личностями, и это вполне могло передаваться по наследству от их отца или матери.
- Да, - согласно кивнул Хаято, взявшийся за обучение супруги босса (под непосредственным надзором самого́ больного).
- Это было не при мне, иначе я бы запомнил, - хмуро сказал Тсуна, шмыгнув носом.
- Мэри, он подходил к вам вместе со своей пассией и поздравлял со свадьбой. И вручил подарок.
- Надеюсь, что я его выкинула, - скривилась девушка. – Бесполезно, я не помню и помнить не хочу…
Немного помолчав, она добавила.
- … Лучше не буду портить свою свадьбу воспоминаниями об этом типе. Он даже на фотографии просто ужасен. Наверняка льстец, лжец и проныра.
- Ты права, как никогда, - удовлетворённо кивнул Тсуна.
- Что мне ещё нужно знать?
Гокудера затушил сигарету и наклонился к Мэ Ри, пробежав глазами по списку.
- Будьте вежливы, улыбайтесь, попытайтесь задобрить его.
- Мэри – женщина. Это уже сделает его добрым.
- И самое главное. То, о чём Десятый вам говорил в самом начале – ни в коем случае…
- … Не упоминать, что Дечимо болен.
========== Часть тринадцатая. Не по нраву. Однозначно не по нраву. ==========
I.
Несмотря на то, что ему запретили заниматься работой и просили оставить её на других хранителей, Тсуна не мог столько времени сидеть без дела.
Он хорошо выспался, съел почти половину всего, что наготовила кухарка (Дечимо не смог осилить всё, потому что ещё не был достаточно здоров для этого), а так же успел насладиться тишиной и покоем в одиночестве (спасибо Мэри). Но когда его супруга ушла в сопровождении Ямамото и Гокудеры, чтобы провести переговоры с Алессандро, Савада не мог не волноваться за неё, прекрасно зная, какая Мэ Ри трусиха и как её контузило при встрече с такими людьми, как Хибари или Реборн (эти двое заставляли её трястись от животного страха уже при одном взгляде. Больше, чем кто-либо). А у Франко был один-единственный подчинённый под стать хранителю Облака, и Тсунаёши сильно сомневался, что босс Кастилья приедет в особняк без него.
Единственное, что мог сейчас делать Тсуна, это мысленно желать своей жене удачи, и надеяться на то, что эта встреча преподаст ей хороший урок (чтобы упрямая и несносная женщина не совала больше свой нос в разборки между мафией).
Их не было уже больше двух часов, и молодой босс всерьёз задумался над тем, стоило ли ему оставаться в комнате. Вдруг ситуация приняла неожиданные обороты? Что, если Алессандро заговорил о чём-то, чего они не предполагали?
Мэри умела врать, но любой может допустить ошибку – это человеческий фактор (хотя, с сообразительностью Франко, он вряд ли мог бы заметить подвох, но с ним были его подчинённые, а они – далеко не дураки).
Когда дверь распахнулась, Савада действительно был застигнут врасплох. Он уже собирался сам идти за Мэри и думал, как бы не свалиться где-нибудь в коридоре, по дороге к кабинету, поскольку пока он стоял возле шкафа, доставая костюм, тело уже дало понять, что ещё не восстановилось даже на одну десятую процента.
- Десятый, зачем вы встали? – с излишне нервной заботой спросил Гокудера.
- Вот же неугомонный, - буркнула Мэ Ри.
Тсуна бы не обратил на это внимания, если бы его жена и хранитель не находилась в любопытном положении. Хаято стоял на пороге комнаты, держа на руках бледную девушку, которая улыбалась стоявшему около двери Ямамото.
- Мэри! – молодой босс в два шага оказался около кровати, на которую Подрывник уложил Мэ Ри.
- Я в порядке, - поспешила заверить всех троих она. – Просто переволновалась. И ты вот с такими ведёшь дела, Дечимо? Да уж, не удивительно, что ты заболел. Кстати, как ты себя чувствуешь?
Девушка потянулась рукой ко лбу Тсунаёши, но он перехватил её ладонь.
- О себе бы лучше побеспокоилась.
- Это всего лишь нервы, ты и сам знаешь.
Савада присел на край кровати и крепко сжал холодные пальцы Мэри в своих руках, рассчитывая на то, что внимательный Гокудера и, пусть не совсем такой же, Такеши расценят этот жест, как проявление нежной заботы мужа к жене.
Не ошибся.
- Тсуна, ты слишком за неё волнуешься, Мэри прекрасно справилась, - с улыбкой от уха до уха хранитель Дождя хлопнул друга по плечу.
- Она действительно молодец, - кивнул Хаято, всерьёз считая, что девушка, несмотря на то, что была взволнована и сильно трусила, оказала достойный приём Алессандро и его помощникам, показав себя, как настоящая супруга босса мафии.
( - Добро пожаловать в особняк, синьор Франко.
Уважительно склонив голову, Мэри поздоровалась с мужчиной, который вошёл в кабинет Десятого в сопровождении двух своих помощников-телохранителей.
- Синьора Савада, рад снова Вас видеть, - с приятным удивлением вежливо улыбнулся в ответ Алессандро, поцеловав руку девушки («Меня сейчас стошнит, лучше не трогай, если дорог костюм и ботинки»). – Но где же Ваш муж?
- К сожалению, он в срочном порядке отбыл по важным делам, попросив меня обсудить с Вами все интересующие вопросы, - с наигранной печалью сообщила Мэ Ри, жестом приглашая гостя и его сопровождающих сесть.
- Доверил женщине вести свои дела? – неподдельно изумился Франко, с удовольствием присаживаясь в кресло перед рабочим столом, за которым устроилась его собеседница.
«Не женщине – жене! Господи, неужели ещё один сексист на мою голову?»
- Как видите, у нас очень большой кредит доверия друг к другу, - подавив приступ раздражения, девушка ослепительно улыбнулась. - К тому же, разве это не подтверждает мою компетентность не только, как жены, но и как человека, способного решать вопросы мафии?
- … Да-да, конечно, - сконфуженно пробормотал мужчина, однако его неуверенность быстро исчезла, уступив место жеманной улыбке. - Что ж, может быть, это и хорошо. Мы с Вами можем продолжить наше знакомство. На Вашей свадьбе у нас ведь не было такой возможности.
«Бабуля моя женщина… Нет. Нет. Вот, просто нет. Ничего я продолжать не буду!»
- Но не лучше ли будет, прежде всего, решить вопросы, ради которых вы проделали такой путь? А потом уже переходить к второстепенным вещам?
- Что ж, тогда давайте так и поступим…)
Чёрт возьми, как же Гокудера злился, вспоминая похабные, откровенно раздевающие взгляды, которыми этот гнусный извращенец одаривал супругу босса. Наверняка он представлял себе такие омерзительные вещи, какие даже в голове иметь страшно, не то, что говорить или тем более воплощать в реальной жизни. Весь разговор между Мэ Ри и Алессандро он посвятил тому, чтобы охладить свой гнев и не сорваться. Никто не смел желать женщину Вонголы Дечимо в качестве объекта воплощения сексуальных фантазий. Кроме самого́ Десятого, разумеется.
- О чём говорил Франко? – обратился Савада уж к хранителям, оставив Мэри в покое.
- Он утверждал, что двое его людей были убиты при попытке получить груз из Бельгии, - Ямамото нахмурился.
- И Алессандро считает, что это был кто-то из Вонголы, - больше утверждал, чем спрашивал Тсуна.
- Из Варии, - подправил Гокудера. – Они пытались убедить нас, что Вария набирает силы, чтобы затеять восстание против Вонголы и всего альянса.
- Большего бреда я не слышал, - выдохнул Дечимо.
Мэ Ри лишь скривилась и отвернула голову.
Ну почему мужчинам так жизненно необходимо развязывать конфликты, во́йны и сеять раздоры? Почему они только и делают, что пытаются что-то завоёвывать, создают оружие и идут на самые жестокие убийства ради ощущения своего превосходства?
Дети.
Они чёртовы дети с ружьями, способными разрушить весь мир.
( - Вы действительно считаете, что Вария нуждается в оружии? – с хорошо скрытой иронией в голосе поинтересовалась Савада, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы в замок под коленкой, чтобы та не тряслась и не выдавала нервное состояние своей хозяйки.
- На месте убийства был найден нож, - спокойно ответил Алессандро, сделав глоток кофе из чашки. – Прекрасный вкус.
- И на нём вы нашли отпечатки, принадлежащие кому-то из Варии? – сглотнув ком в горле, осведомилась Мэри, пытаясь выглядеть спокойной и заинтересованной в диалоге.
- Нет.
- А может быть, вы видели лица преступников?
- Тоже нет.
Тогда о каком, мать вашу, преступлении, совершённом варийскими наёмниками, могла идти речь? Что за глупые и необоснованные выводы делает этот человек, не имея при себе никаких доказательств? И ради этого он ехал сюда из другого региона и с таким остервенением требовал встречи?
- На ноже была гравировка. Герб Варии.
Мэ Ри хотелось приложить ладонь к лицу и выставить вон этого человека.
Киллеры. Заказывают оружие. С гравировкой своей организации.
Гениально!
Это чтобы их сразу поймали на первом же убийстве, имея при себе весомые доказательства, а потом прилюдно казнили?
Да какой идиот будет так делать? Занзасу, может быть, и плевать на всё, что его окружает (исключения бывают, если это «что-то» имеет градус выше тридцати пяти и употребляется в качестве напитка), однако варийский босс далеко не идиот (может быть).
И даже Мэри, которая весьма далека от всех этих заморочек, понимает, что так подставляться может… да никто так подставлять себя не будет! Это же всё равно, что прийти с отрубленной головой и топором в руках в полицейский участок, и сказать: «Хэй, тут человека убили. И это был не я! Честно!»
- Я понимаю Вашу растерянность, синьора Савада, всё-таки, Вария – это тоже часть Вонголы, но подумайте, сколько всего они сделали Вашему мужу и его хранителям в прошлом. Они способны сделать это снова. И сделают.
«Боженька милостивый, да я ничего не знаю и знать не хочу!»
- Синьор Франко, к сожалению, я не могу сказать Вам что-либо по этому поводу, поскольку не видела этот нож своими глазами и не смогу показать его своему мужу, когда он вернётся.
- Однако мы бы хотели, чтобы Вы дали нам самим разобраться в этом деле, - на помощь молодой хозяйке пришёл Хаято, за что девушка была ему благодарна.
- При всём моем уважении, смею напомнить, что были убиты двое моих подчинённых, поэтому это дело касается в первую очередь меня, как босса.
- Но Вы ведь всё ещё не имеете весомых доказательств. Гравировку можно подделать, а нож с гравировкой можно украсть. Думаю, что синьор Занзас не будет в восторге, если ему сообщат, что Вы пытались обвинить его в убийстве, которого он не совершал, - вернув шаткую уверенность на свою хрупкую опору, Мэри подхватила слова Гокудеры.
«Напьюсь. Я напьюсь, как только выйду отсюда. Как ты терпишь это моральное надругательство, Дечимо?»)
Измождённо выдохнув, Мэ Ри повернулась на бок и подложила под голову руку, не проявляя абсолютно никакого интереса к болтовне за своей спиной. Мужчины с каким-то непонятным и диким ликованием обсуждали планы на ближайшее будущее, связанное с семьёй Кастилья, что впрочем, волновало девушку так же сильно, как Хибари беспокоило мнение окружающих.
Она свою часть работы выполнила, и добавки не хотела, предпочитая в следующий раз слушать умные наставления мужа и просто тихо сидеть в комнате.
«Нет. У-во-ль-те. Второго такого стресса я не переживу. Сопьюсь же. Точно»
Мэри хотела бы вздремнуть. Ей так хотелось бы поспать – два, три… даже один маленький, короткий, ничтожный час, но, увы, слишком уж подозрительным был сейчас её муж в своём приступе бодрости. Конечно, кашлял он через каждые две секунды, и больше был похож на болеющего туберкулёзом, однако энергия била из него фонтаном, как из Рёхея.
- … Нам понадобится помощь Мэри в этом… – услышала она обрывок фразы и затаила дыхание.
«Я сплю. И никому не буду помогать. Ни за что. Даже не надейтесь. Нет меня – умерла. Впала в кому. Не ищите, не пытайтесь связаться. Считайте, что на необитаемом острове кукую».
- Давайте мы обсудим это, когда она проснётся.
«Прости, Ямамото, но при таком раскладе я не собираюсь просыпаться. Никогда».
Кто-то бережно укрыл её одеялом, и Мэри честно попыталась заснуть, однако в следующие же секунды Дечимо закашлял, и девушка подскочила на месте.
Не потому, что заволновалась. Просто этот жуткий булькающий кашель раздался почти над самым её ухом и тут даже мёртвый очнулся бы, не то, что она.
- Так, ребятки, сворачивайте эти посиделки и идите отдыхать.
Девушка встала с места и начала подталкивать хранителей к выходу, не слушая их слабые протесты и вялые доводы Тсуны о том, что он в порядке и полон сил.
- Потом поболтаете. Мы все не спали, так что будете обсуждать свои стратегии после того, как придёте в себя.
Никто спорить не решился, ибо молодые люди понимали, что Мэ Ри права, даже если выражалась она в более грубой форме, нежели обычно.
Выпроводив друзей Савады, она похлопала ладонями друг об друга, отряхивая несуществующую грязь, и открыла дверцы шкафа, вытягивая совершенно новые леггинсы (спасибо Бьянки за них) и футболку, собираясь переодеться в ванной.
- Только попробуй встать с постели, - напоследок пригрозила она, внимательно проследив за тем, чтобы Тсунаёши забрался под одеяло. – Ты будешь спать один и не здесь. И мне плевать, что подумают другие.
Дечимо сдержанно улыбнулся и подумал о том, что его, медленно, но верно, начинали раздражать эти заскоки его фиктивной жены, которая почему-то забывала об их не настоящем браке и позволяла себе слишком много говорить, делать и требовать.
Когда Мэ Ри вышла из ванной, Тсуна мирно спал, закутавшись в кокон из одеял.
II.
Согласно надписи на этикетке и слогану рекламы микстура от кашля имела эффект живой воды и мёртвого сумела бы поставить на ноги.
Увы, Мэри не особо доверяла подобным средствам и предпочитала лечить других и лечиться самой теми средствами, которыми поил её отец.
Женевьев пришлось выгнать молодую хозяйку с кухни, ибо всего за двадцать минут своего пребывания, Мэ Ри успела порезаться, обжечься и подозрительно чихнуть три раза подряд.
Девушка написала рецепт напитка, который всегда помогал ей избавиться от простуды за пару-тройку дней, и с миром удалилась, обсасывая окровавленный палец и клятвенно обещая обработать этот порез.
Она сегодня была на удивление неуклюжа и поэтому больше не рисковала притрагиваться к тому, что могло разбиться, сломаться или просто перестать функционировать.
Мэри как раз сидела в гостиной на диване и бесцельно щёлкала по кнопкам пульта в попытке найти что-нибудь интересное по телевизору, когда к ней подсела Кёко, крепко стискивая в руках какую-то книгу.
Тсуна крепко спал, когда она проснулась, и девушка позволила себе немного отстраниться от обязанностей сиделки и врачевательницы, находясь сейчас здесь и с нетерпением ожидая напитка от Женевьев, чтобы сделать пару глотков самой, а остальное заставить выпить мужа.
- … Тсу-кун в порядке? – тихо и с обворожительной улыбкой милейшего существа на планете, поинтересовалась Сасагава, посмотрев на Мэ Ри.
Савада медленно перевела взгляд на Кёко и вежливо улыбнулась в ответ.
- У Дечимо поднялась температура, но он чувствует себя намного лучше, чем вчера.
Дело было не в том, что эта девушка не нравилась Мэри своим поведением или видом (чаще всего чувство природной антипатии возникало у бывшей Хон само по себе, определяя лимит дальнейшего общения).
Подруга Тсунаёши вызывала ощущение тревоги и настороженности своим жизнерадостным поведением.
Слишком уж счастливо и беззаботно выглядела та, которая печальным взглядом рассматривала фотографии счастливых молодожёнов и плакала так неестественно-красиво и неправдоподобно.
Как же не повезло Мэ Ри стать свидетелем того, как Сасагава, сидя в библиотеке у раскрытого окна, любовно проводила подушечками пальцев по глянцевому изображению Тсуны, стараясь не задевать взглядом его невесту (не было ни одной картинки, где был бы запечатлён отдельно жених или невеста). Взгляд золотисто-янтарных глаз был наполнен слезами обиды, а губы кривились в горькой улыбке («Всё в прошлом, да, Тсу-кун?»).
И Мэри клятвенно пообещала себе не лезть в отношения между ними («Ибо ну их всех в одно место. Сделают ещё крайней в случае чего»), что, впрочем, было вовсе не обязательно. Её вообще мало волновали отношения между совершенно чужими людьми, и абсолютно не трогали трепетные чувства Сасагавы к Дечимо.
- Может быть, я заменю тебя? Ты выглядишь усталой, - любезно предложила Кёко, накрыв своей ладошкой пальцы собеседницы.
- Нет, что ты, я прекрасно справлюсь. Не хочу никого утруждать.
Мэри проявляла неслыханную упрямость, когда ей предлагали помощь, и этим, надо признать, раздражала окружающих.
- О… ясно, - тоскливо отозвалась девушка, видимо, решив, что не добьётся желаемого результата. – Что ж, если тебе будет нужна помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне.
Как же хорошо, что Мария не дала Мэ Ри ответить, иначе Савада непременно вежливо нагрубила бы и смазала бы весь образ хорошей девушки и прекрасной жены. И тогда Тсуна точно пристрелил бы её.
- Синьора, Женевьев попросила передать, - помощница кухарки подняла поднос повыше, чтобы Мэ Ри смогла рассмотреть, что ей просили передать.
- Спасибо большое, - девушка попыталась забрать из рук девчонки поднос.
- Нет-нет, синьора, я сама отнесу! Вы очень бледны!.. А поднос тяжёлый!.. И…
- Мария, я справлюсь, лучше помоги Женевьев, ей наверняка не хватает рук, - Мэри ласково улыбнулась и погладила служанку по голове, всё-таки вызволив поднос из трясущихся ручек.
Мэ Ри спала всего полтора-два часа, и от этого у неё всё плыло перед глазами, но девушка упорно продолжала заботиться о Тсуне, которому снова стало плохо ближе к ночи (даже напиток отца Мэри не смог этого предотвратить).
«Ты – мой должник», - думала она, осторожно расстёгивая пуговицы на повлажневшей рубашке супруга, чтобы поменять её на сухую и чистую футболку. – «По гроб жизни».
III.
- Мэри, немедленно иди сюда и ложись спать.
Савада был в состоянии лёгкого раздражения, грозящем вскоре перерасти в приступ неконтролируемой ярости из-за упрямого поведения одной особы, с недавних пор числившейся под его фамилией и имевшей социальный статус «жена».
Проснувшись глубокой ночью и удостоверившись в своей способности трезво мыслить, Тсуна обнаружил Мэ Ри, которая задремала в кресле, подложив руку под голову.
Первым же делом молодой босс попытался перетащить супругу на кровать и уложить рядом с собой, ибо температура его тела явно превышала норму, а Мэри, очевидно, замёрзла, что было уже не так удивительно, как в первую неделю их совместного проживания.
Окно было чуть приоткрыто и в комнате было прохладнее, чем обычно, поэтому Мэ Ри мёрзла ещё сильнее (но Тсунаёши совершенно точно было жарко и она решила, что пусть ему станет чуть полегче, а она как-нибудь перетерпит).
Девушка моментально очнулась и тут же попыталась убедить супруга в том, что не спала и лишь прикрыла глаза на пять минут.
- Со мной всё хорошо, Дечимо, лучше сам отдыхай.
Она говорила так, словно место на кровати было только для одного человека, и это ещё больше злило.
- Я не шучу. Если ты не ляжешь, я уложу тебя сам.
- А вот этого не надо, - с мягким упрёком в голосе, Мэ Ри присела на край кровати и попыталась прикоснуться ко лбу Тсуны, наивно полагая, что он слишком слаб для каких-то активных действий.
Десятый моментально среагировал, так как понял, что девушка не собиралась спать, даже если выглядела, как нежить и не спала уже практически двое суток (из-за этого Савада чувствовал себя виноватым). Молодой босс резко схватил её за руку и потянул на себя, заставив лечь рядом с собой.
От Мэри исходил приятный холодок и Дечимо невольно прижался к ней ещё теснее, обхватив обеими руками и уткнувшись носом в макушку.
- Будь добра, выспись хорошенько, - закрывая глаза, пробубнил он, чувствуя, что девушка протестующе заворочалась и попыталась выбраться (на самом деле, она просто не знала, что сказать).
- … Я говорила тебе не трогать меня! – возмущённо зашептала Мэ Ри. – Я серьёзно! Это просто отвратительно!
- Спи.
- Я не собира…
- Мэри.
- … Ненавижу тебя. Ты – обманщик, шантажист, тиран и эгоистичный жлоб.
Как это ни странно, Савада не испытывал абсолютно никаких угрызений совести, как его, скорее всего из-за болезни, не смущало и положение, в котором они находились. Даже обидные и оскорбительные замечания Мэри его не особо задевали (за прошедшие десять-пятнадцать лет он столько про себя наслушался, что уже бессмысленно было обижаться на эти мелочи).
А Мэ Ри… она просто обиженно поджимала губы и всеми силами пыталась не заплакать. Один раз она уже закатила истерику и потом была очень недовольна собой. Это было неправильно, не этому её учили братья. Хотя папа всегда говорил, что слёзы – это не удел слабых, а показатель того, что ты всё ещё умеешь чувствовать боль, обиду, страх или грусть, и можешь переживать по мелочам.
Она не слишком кичилась тем, что умела заботиться о других, однако была обижена и подавлена тем, что не услышала даже простого «спасибо», и это заставляло её чувствовать несправедливость, пожалуй, даже больше, чем то, как с ней обращался собственный муж (пусть и фиктивный, но всё-таки муж).
Девушка знала – Тсуна очень старался. Смягчал конфликты, шёл на уступки, искал компромиссы. Она же просто принимала всё это, как должное и не пыталась быть для него ни другом, ни тем более, семьёй.
Вот уж, кто вёл себя эгоистично, так это сама Мэри: все перед ней были виноваты, а она сама никому и ничего не должна.
( - Мэ Ри, искреннюю помощь нужно принимать с благодарностью и не пытаться искать подвох, - умно наставлял Ю Джин, когда его младшая сестра отказалась от того, чтобы брат нёс её на руках после того, как Мэри упала с велосипеда и поранилась.
- Мне не нужны подачки. Я сама могу идти. А ты можешь злиться, сколько душе угодно, - обиженно пробормотала семилетняя девочка, утирая рукавом кровь из носа и упорно шагая, чуть прихрамывая на левую ногу.
Ю Джин остановил сестру и присел перед ней на одно колено, крепко стискивая худые детские плечи.
- Милая, ты не можешь во всём полагаться на себя и не доверять окружающим. С такими темпами твой маленький за́мок на песке быстро разрушится, и не будет подлежать восстановлению.
- За́мок? Оппа, ты ударился головой?
- Поймёшь. Ты очень скоро всё поймёшь, дорогая…).
Сейчас, спустя пятнадцать лет («О, да, очень скоро, Ю Джин-оппа»), она действительно осознавала – за́мком на песке была та забота и любовь, которой её окружали другие. Даже Савада. Пусть он и требовал что-то, но взамен отдавал всё, что только мог.
- … Эй, Дечимо, - просто лёжа рядом и глядя в полураскрытое окно, тихо сказала Мэ Ри, перестав сопротивляться. – Я вот думаю, нам же не обязательно с тобой враждовать.
- Что?
- Давай попробуем стать друзьями?
Довольно странно было слышать это, находясь в положении, которое явно не напоминало дружеское.
- И что ты предлагаешь сделать для этого?
Савада никогда особо не задумывался над тем, как люди становились друзьями. Потому что с появлением Реборна друзья медленно, но верно находились сами собой, и у него никогда не возникало вопросов – «Как?», «Почему?», «Зачем?» - и т.д.
Он не знал, какой любимый цвет у Гокудеры, не интересовался, какую еду больше предпочитал Ямамото и не спрашивал музыкальные предпочтения Хром. Они просто были друзьями.
- Не знаю, - Мэ Ри пожала плечами. – Узнать друг друга получше?
- Задавай вопросы – я отвечу максимально честно.
- Это же не интересно, - улыбнулась девушка. – К тому же, ты болеешь, а я хочу спать. Давай начнём с завтрашнего дня. Я больше не буду злиться и постараюсь следить за собой и своими словами.
- Боюсь, что ты не выдержишь и убьёшь меня. Потому что нам нужно серьёзно поговорить.
Тсуна закрыл глаза и предпочёл не договаривать дальше, оставив Мэри сгорать от любопытства.
- Эй! Не засыпай так неожиданно! Дечимо!
Да, ей определённо не понравится то, что придётся сделать.
Комментарий к Часть тринадцатая. Не по нраву. Однозначно не по нраву.
Довольно скучная и не особо насыщенная событиями глава. Прошу прощения за это. Но в последнюю неделю я был чертовски занят и физически не мог подползти к рабочему месту.
Надеюсь, что вам всё равно понравится эта часть, поскольку в ней куча намёков на грядущее “Карамба!”.
========== Часть четырнадцатая. Не из нашей оперы ==========
I.
За все свои двадцать два года жизни Мэ Ри успела сменить четыре рабочих места.
Самой первой была работа официантки в ресторане рядом со школой. Там мало платили, выжимали все соки и активно действовали на нервы (но чего только не сделаешь ради того, чтобы скопить на самостоятельное проживание).
Когда Мэри только приехала в Палермо и впервые столкнулась с обширной безработицей Италии, ей приходилось сильно экономить буквально на всём и брать деньги в долг. Спустя три недели после переезда ей посчастливилось найти подработку в магазине игрушек, откуда её уволили через полгода, когда приехал безработный племянник менеджера.
Третья работа оказалась более прибыльной и соответствовала специальности, по которой училась нынешняя Савада, однако там девушка тоже недолго продержалась и ушла по собственному желанию, потому что поняла – сидеть в душном офисе, разгребать бумаги и выслушивать жалобы вечно недовольных жителей – это явно не для неё.
А потом вновь случилось счастье. Виолетта немного подсуетилась и пристроила сожительницу в один из самых дорогих бутиков Палермо.
Тем же вечером Мэ Ри впервые в жизни напилась до чёртиков, потому что была счастлива как никогда.
II.
На работе в бутике её успели научить многим вещам (как честным, так и не очень), поэтому девушка знала все уловки и приёмчики, на которые сейчас так бессовестно и безрассудно вёлся её новоиспечённый муж.
- Извините, девушка, но не думаю, что это платье мне подходит, - очаровательно похлопав глазками, сказала Мэ Ри, когда вышла из примерочной, держа в руке вешалку с очередным (пятым по счёту, вроде как) нарядом.
- Что вы, оно прекрасно на Вас смотрится, - качнула головой консультантка. – Но если оно не в Вашем вкусе, то я могу предложить что-нибудь другое…
- Нет-нет, спасибо, - девушка взяла Тсуну под руку и повела к выходу.
Сегодня был особенный день (по крайней мере, так утверждали все те усердно убеждавшие Дечимо и его прелестную супругу съездить в город). Тсунаёши наконец-то вылечился (хотя голос изредка хрипел) и мог похвастаться стабильной температурой 36,6 на градуснике, а так же был полон сил и энтузиазма, чтобы вернуться к работе (что, по мнению Мэ Ри, достаточно спорный вопрос).
И чтобы отметить это радостное событие, Бьянки предложила молодожёнам вдвоём погулять по городу, а заодно и забежать в пару-тройку (а может и не только) бутиков. Реборн охотно поддержал сестру Гокудеры, после чего, с ехидной улыбкой наблюдал за тем, как его бывший ученик тщетно попытался скрыть свою кислую мину дежурной улыбкой и вежливо отказаться, сославшись на кучу работы.
- Что на этот раз не так? – с улыбкой осведомился Савада, абсолютно точно зная, что Мэрисейчас выдаст, по меньшей мере, две причины, по которым не стала брать это платье.
- Брак, пошив, цена, - она поочерёдно загнула три пальца на левой руке, а как только они отошли подальше от толпы, отпустила руку Дечимо. – Порвано около замка́. Сшито просто ужасно – швы разойдутся уже через неделю. А стоит так, будто это новая дизайнерская работа от Армани.
Тсуна засмеялся.
Было немного неожиданно, что его совсем не напрягало это хождение по магазинам (а гуляли они без малого три часа). В последний раз он был в таких местах лет шесть-семь назад, когда Хару и Кёко попросили его и остальных ребят помочь с выбором нарядов на вечеринку по случаю окончания школы («Нам нужен взгляд со стороны!»). Тогда их здо́рово потаскали по городу в поисках чего-то, казалось, абсолютно нематериального и существующего лишь в фантазиях Сасагавы и Миуры. Дечимо едва умом не тронулся, пока носился вместе с такими же страдальцами, как и он сам, следом за неугомонными девицами.
Всё познаётся в сравнении, и, наверное, такие вещи зависят от характера, а не от пола. Потому-то ходить с Мэ Ри по магазинам и не было в тягость.
( - Любую работу можно превратить в отдых, если уметь правильно мыслить и развивать эти мысли в нужном направлении, - сказала она, лавируя между прилавками с разнообразными аксессуарами и примеряя те, что показались ей интересными.
- Тогда это будет похоже на свидание, - весело отозвался Тсуна, следуя за своей женой по пятам и внимательно наблюдая за тем, как смешно менялось выражение её лица.
- Ты же сам знаешь, что эта романтическая чушь не из нашей оперы, - с небывалым оптимизмом произнесла Мэри, не теряя своего положительного настроя. – Мы не любим друг друга, не встречаемся и не собираемся быть вместе до гробовой доски. Но зато мы можем вести себя, как друзья. И не всё ли равно, что подумают окружающие, которые не знают наших имён?
- … Думаю, что всё равно.
- Вот и славно. Видишь? Многие проблемные ситуации можно повернуть к себе лицом!)
Теперь они бесцельно бродили по бойким, оживлённым улицам города, поглядывая на витрины магазинов и стойки уличной торговли, попутно занимаясь тем, что не так давно предлагала Мэ Ри, чтобы наладить контакт между ней и Тсунаёши – узнавали друг друга получше.
- … Нет, я серьёзно была милашкой в средней школе!
- Мэри, я охотно верю в это.
- Неа. Ты смеёшься надо мной!
Саваду действительно забавляли эти детские восклицания и попытки доказать свою привлекательность в годы учёбы в средней школе, но больше он радовался тому, что Мэри впервые за всё время их знакомства вела себя так оживлённо и была довольна его обществом.
- Не правда. Я не смеюсь. И даже не улыбаюсь.
- Господи, твоё серьёзное выражение лица убивает меня. Нет, уж лучше улыбайся, а то ты какой-то… – девушка замялась, не зная, какое бы слово можно было подобрать. «Живой истукан»? «Человек-скульптура»? О, не важно. - … В общем, не похоже это на тебя.
На глаза Мэ Ри попалась палатка, где продавали мороженое самых разнообразных вкусов и расцветок, и, приблизившись к ней, девушка облизнулась. Ей захотелось попробовать всё, не ограничивая себя, однако был ряд причин, которые настоятельно требовали обратить на себя внимание и не поступать так безрассудно.
- Душевные муки? – посмотрев на растерянную супругу, полюбопытствовал Тсуна.
- И мильон терзаний, - согласно кивнула она в ответ и, опустив взгляд вниз, ущипнула себя за живот. – Омо! И когда эта складка успела здесь появиться?
- Мэри, не переходи на корейский так внезапно.
- Но ты ведь ненавидишь, когда я говорю, что разжирела.
Тсуна закатил глаза. За этот месяц он слышал фразу: «Я толстая!» и всё, что с ней связано – не менее десяти раз. Поэтому в последний раз, когда Мэри открыла рот, чтобы начать причитать по поводу лишнего веса, молодой босс не выдержал и сказал, что больше выслушивать это не намерен («Ещё раз скажешь, и будь уверена, я позабочусь о том, чтобы тебя не кормили, раз потолстела»).
- Тогда вытри слюни и не смотри так томно на это мороженое, если не собираешься его заказывать.
- Тебе когда-нибудь говорили, что ты бываешь настоящим извергом?
- Недавно ты назвала меня тираном и эгоистичным жлобом, поэтому я уже не удивляюсь твоим умениям придумывать для меня новые амплуа и превращать в злодея.
- Туше́!
Мэ Ри весело заулыбалась, явно получая удовольствие от их разговора.
И почему они только не могли вести себя так же там, в резиденции? Это ведь было предельно просто и легко выполнимо.
- Так ты будешь мороженое?
- Нет, пошли лучше в тот магазин, - девушка указала рукой на вывеску мужской одежды в самом конце улицы, а на недоумённый взгляд Савады пояснила. - Ты, по-моему, скоро приклеишься к своим костюмам, так что давай присмотрим что-нибудь повседневное.
- Я бы сказал, что мне нравится эта идея, но зная тебя… я немного напуган.
Мнение, которое сформировалось у Тсуны о характере его супруги, было уже не исправимым. Он уже собрал яркую мозаику из больших и маленьких фактов о жизни Мэ Ри. Как, например, теперь знал о том, что она не любила средиземноморский нуар (потому что тот пестрил изобилием чересчур оголённой и даже несколько утрированной правды о мафии, коррупции и тайной жизни верхушки власти) и предпочитала что-то в стиле Дж. К. Роулинг.
И сейчас она в некоторой степени, действительно пугала его буйством своей фантазии и креативности.
III.
- Тсуна… Ты такой гомосексуальный.
Не выдержав этой пытки разума, Мэ Ри громко расхохоталась, отвернувшись от смущённого собственным видом Тсуны и предприняв бесплодную попытку успокоиться.
Видеть его таким в реальности было и впрямь намного забавнее, чем в собственном воображении.
Зато сразу становилось ясно, что образ закоренелого модника из Голливуда ему не шёл, а скорее превращал в эдакого павлина с яркой меткой «унисекс» на лбу.
Молодой человек нервно чертыхнулся, услышав, как ласково его окрестила жена, и быстро скрылся за занавесью, чтобы снять с себя всё это шмотьё и избавиться от ярлыка «одевался с Луссурией в одном магазине».
До его ушей всё ещё доносился сопровождающийся фырканьем смех Мэри, которая была не в силах угомониться после увиденного зрелища, и Савада невольно подумал о том, что девушка наверняка жалела о том, что не сфотографировала его на телефон. Всего за две минуты он добровольно испортил свою репутацию и унизил себя ещё больше, чем когда его стошнило у неё на глазах.
А ведь они так хорошо начинали всю эту канитель – зашли в магазин, подыскали подходящую повседневную одежду; Тсунаёши примерил всё, что подобрала для него Мэ Ри, и решил, что с ней выбирать вещи даже интересно. Потом же, какая-то уважаемая леди подсказала его жене попытать счастье и приодеть свою «вторую половинку» во что-то дизайнерское из новой коллекции.
Такой убогой и женской мужской одежды их тандем не видел ни разу.
Но девушка, развеселившись внешним видом этой одежонки, убедила молодого босса в том, что стоит их надеть, хотя бы ради того, чтобы убедиться в том, что они абсолютно не соответствовали имиджу Дечимо.
- Кому вообще такое может приглянуться? – скривился Тсуна, когда переоделся обратно и вышел, мысленно поставив крест на всех этих модных прибамбасах.
- Все люди разные, - утерев слёзы, выступившие от смеха, отозвалась девушка и поднялась с места. – То, что для нас с тобой убого, для кого-то может быть самой брендовой вещью, которую нужно немедленно смести с прилавка.
- Больше я на такое не соглашусь.
- Я и не предложу никогда, - она аккуратно положила ладонь на плечо консультантке, а когда та повернулась, дружелюбно улыбнулась и протянула некоторые вещи. – Мы берём вот это.
- Постой, Мэ Ри!
- Что? Я не собираюсь ходить с тобой, если ты будешь в этом.
Критично осмотрев внешний вид Савады, Мэри хмыкнула и покачала головой. Сама она была одета в леггинсы, рубашку и кроссовки, и выглядела при этом, как подросток, в то время как Тсуна был уж чересчур презентабельным в своём деловом костюме и выглядел старше своих двадцати пяти.
- Или будем выглядеть, как папа с дочкой, или как школьники.
Тсунаёши даже не колебался, когда выбирал второе.
IV.
За этот день Мэ Ри многое узнала о своём супруге.
Ему было всего тринадцать, когда на горизонте внезапно появился Реборн и одним-единственным пинком (пулей в лоб) отправил мальчишку в выгребную яму под названием «мафия». И с тех пор его жизнь столько раз висела на волоске, что даже страшно представить, как Тсуна дожил до своего возраста и не заработал ни одной седой пряди в своей роскошной шевелюре.
С ним столько всего случилось – битва за кольца Вонголы (обладать которыми он желания не имел), война в десятилетнем будущем, столкновение с Шимон, Джагером и ещё очень многое, что не так просто рассказать.
Взамен всего этого, Мэри поведала скучную историю о том, что в её жизни не было ничего необычного: она как раз была примером того самого клише, которое играет второстепенного персонажа в любой истории и даёт мудрые советы главным героям, наставляя их на путь истинный.
Устав от бесконечной ходьбы, они остановились в ресторане – том самом, где случилась их вторая встреча. Мэри полюбила здешний кофе и мечтала попробовать ещё и смузи, который был самым подходящим для такой жаркой погоды.
- Кстати, ты ведь хотел серьёзно поговорить со мной, - вспомнив их ночной разговор, случившийся неделю тому назад, неожиданно произнесла девушка.
Савада дёрнулся и отвёл взгляд, сделав вид, что крайне заинтересован стаей голубей, облепивших какого-то мальчонку и его отца.
- Мне не понравится разговор, - утвердительно сказала Мэ Ри и разочарованно выдохнула. Неужели нельзя хоть раз обойтись без плохих новостей?
Тсуне оставалось лишь кивнуть.
- Это касается приёма у Франко, который будет в это воскресенье. Но давай мы не будем портить отдых этим и подождём возвращения домой?
- Ладно, - неожиданно легко согласилась Мэри, безразличным взглядом осмотрев свою чашку.
- Ты снова впадаешь в депрессию и делаешь страшное лицо, - констатировал факт Дечимо.
Уголок губ Мэ Ри дёрнулся. Она вдруг почувствовала необъяснимое моральное измождение.
- Потому что я устала от того, что всё происходит, как снег на голову и валится одно за другим. Мы то и дело ссоримся, после – миримся, а потом снова ссоримся. Стоит исчезнуть одной проблеме, как появляется другая. Замкнутый круг какой-то.
- Я предупреждал.
Ему нечего было больше сказать. Мэ Ри мыслила правильно.
Но Тсуна просто настолько часто сталкивался с этим, что уже мог с уверенностью называть себя привыкшим.
- … Мне страшно менять свою жизнь. Я настолько напугана всем происходящим, что даже не могу быть до конца благодарной тебе. Извини за это.
- Мэ Ри, помнишь, что я сказал тебе, когда мы подписывали договор?
- Ты много чего говорил, всего и не припомнишь.
- Я сказал, что ты можешь положиться на меня.
- Я и так слишком много полагаюсь на тебя: живу за твой счёт, иногда требую невозможного, закатываю истерики и не могу сказать за это «спасибо», хотя ты делаешь всё возможное, чтобы я не чувствовала себя так ужасно.
- Я уверен, что за многие вещи ты должна проклинать меня, и был готов к тому, что ты будешь ненавидеть меня.
Недоумение, скользнувшее во взгляде Мэ Ри, озадачило и Тсуну. Она медленно повернулась к нему лицом и положила подбородок на тыльную сторону ладони.
- Но… я не ненавижу тебя. Откуда вообще такие мысли?
- Ты сама мне сказала. Да и к тому же, ты трясёшься каждый раз, когда я обнимаю тебя или беру за руку, а уж о поцелуях вообще молчу.
Девушка опустила взгляд, задумываясь над тем, где она могла подсобить неправильной оценке своего поведения.
Не уж-то он считал это одним из весомых доказательств ненависти Мэри к нему? Да, ей было неприятно, однако подумать о таких вещах?
Может быть иногда ей и было некомфортно с Савадой, но Мэ Ри никогда в жизни не чувствовала к нему неприязни, даже если говорила так в пылу агрессии.
- Но я правда не ненавижу тебя. А это что-то вроде защитной реакции, - покрутив в руках пустую чашку, ответила девушка. – Мне просто не нравятся чужие прикосновения, и всё. Конкретно ты не имеешь к этому никакого отношения.
- Это психологическая травма?
- Я бы не назвала это так. Но, наверное, что-то близкое…
Взгляд Дечимо был настолько красноречивым, что Мэ Ри непроизвольно закатила глаза. Он точно подумал, что её били или насиловали. Сперва так считала даже её мать, которая всегда спрашивала, прежде чем делать какие-то поспешные выводы. Джи Ён тогда возмущённо причитала, что мужчины, начиная с периода первого стояка и спермотоксикоза, превращаются в животных и продолжают ими быть до самой смерти.
Ох и долго же Мэри пришлось убеждать свою семью, что над ней никто не совершал никаких насильственных действий.
- Это не то, о чём ты подумал, - ложкой зацепив несколько кусочков из фруктового салата, спокойно произнесла девушка. – Меня не били и не насиловали.
- Но такое ведь не возникает само собой.
- Я не знаю, как оно появилось, но мне просто стало противно, когда мой молодой человек поцеловал меня.
- Насколько противно?
- Как будто я лягушку облизнула.
Тсунаёши скривился, представив это, и почти почувствовал на языке омерзительную лягушачью слизь.
- А со мной…
- А по моей реакции догадаться трудно?
Молодой босс замолчал. Он и не думал, что всё было настолько плохо, но больше всего его расстраивала собственная наивность. Стыдно признаться, но в глубине души он надеялся на то, что Мэ Ри скажет, что с ним всё было по-другому… ну, или хотя бы чуточку приятнее.
- Значит, постараемся исправить это, - кривовато улыбнулся Савада.
- Не обязательно, я почти привыкла. Ты только предупреждай, если собираешься меня целовать или обнимать.
И как это будет выглядеть? «Милая, я собираюсь тебя поцеловать, сделай вид, что тебе это понравилось»?
О, да. Чудесно. Супружеские отношения – предел мечтаний, не иначе.
V.
К шести часам вечера чета Савада была готова с ног валиться от усталости. Они чувствовали себя так, словно обошли весь город. У Мэ Ри болели ноги от того, что она отвыкла так долго быть в движении (на работе особо не посидишь), а Тсуна впервые в жизни мечтал вернуться в кабинет и начать работать.
Они вернулись в особняк абсолютно истощённые и с одним желанием на двоих – принять душ и завалиться спать.
На входе их тут же встретил Гокудера, у которого возник вопрос по повод приёма у Франко, однако тут же был отфутболен суровой женой босса, желающей как можно скорее оказаться на мягкой постели.
К сожалению, их отдых после прогулки был непродолжительным.
Буквально через час после возвращения молодых хозяев, Николас сообщил о прибытии синьора Хибари.
Тсунаёши не пришлось идти одному. Он убедительно попросил жену побыть с ним, потому что ей будет полезно послушать тему, на которую они будут говорить, а заодно пояснять роль девушки на этом «празднестве».
Он был прав.
Мэ Ри очень сильно не понравилось то, что ей сказали.
Комментарий к Часть четырнадцатая. Не из нашей оперы
1)Средиземноморский нуар - очень узкий поджанр романов нуар, в которых действие происходит в одной из южных европейских стран (Италия, Испания, Португалия и др.). Важные элементы это жанра: коррупция власти, секс, насилие, пессимизм, преступность.
2) Смузи - густой напиток в виде смешанных в блендере или миксере ягод или фруктов (обычно одного вида) с добавлением кусочков льда, сока или молока
========== Часть пятнадцатая. Ещё совсем немного отдыха. ==========
Саундтрек к главе: NIEL ft. Dok2 – Lovekiller
I.
Утром десятого мая Мэ Ри окончательно пожалела о том, что согласилась взять на себя ведущую роль на приёме в поместье семьи Кастилья, и была готова притворяться смертельно больной ради того, чтобы никуда не идти. Её можно было понять, ведь девушка терпеть не могла подобные сборища, к тому же, Алессандро являлся не самым приятным компаньоном и пугал Мэри своими красноречивыми разговорами.
Тсуна был непреклонен.
Поначалу он просто уговаривал супругу выполнить его просьбу, а после, так и не добившись желаемого, плавно перешёл к вежливым угрозам и давлению на девушку через договор и определённые его пункты.
Ровно в одиннадцать часов утра Мэ Ри разбудил оглушительный вой будильника и приглушённый голос мужа. Девушке даже показалось, будто сам Сатана шептал ей в ухо:
- Мэри, пора вставать.
Не сумев спросонья отреагировать на это словами – «Держи дистанцию» – девушка лишь приоткрыла один глаз и, недовольно зыркнув на молодого человека, зарылась поглубже в свой кокон из одеяла, в который её обычно заматывал Савада, чтобы хоть как-то обезопасить себя от пинков драгоценной жены (когда Мэри было тепло во сне, она не сворачивалась в клубок, а её конечности получали полную свободу действий).
- У нас много дел.
Дечимо не сдавался и продолжал будить девушку, лишая её шанса выспаться и заиметь хорошее настроение хотя бы на это утро. Раз уж вечер и ночь заранее безнадёжно испорчены.
- Ничего не знаю, никого не слышу, - промямлила она, и свёрток повернулся на бок.
- Жду тебя внизу через десять минут.
Судя по интонации, он собирался сегодня быть строже и резче в выражениях.
Но не потому, что хотел, а потому что этот приём был важен, как для него самого, так и для Мэ Ри (о чём ей, впрочем, никто не удосужился сообщить – потому-то она и вела себя так капризно).
Тсунаёши поднялся с кровати и, поправив пиджак, зашагал к двери, шёпотом начиная отсчёт с пяти. И, по истечению рассчитанного времени, со спины раздался крик:
- … Десять минут? Ты с ума сошёл?!
Девушка подорвалась с кровати и, попытавшись на ходу выпутаться из своего «гусеничного покрова» с грохотом повалилась на пол.
- Да как за десять минут вообще можно что-то сделать? – возмущённо забубнила она, попытавшись выбраться, однако это поползновение было не совсем успешным. Мэ Ри вновь оказалась на полу.
- Попытайся, потому что это важно, - Тсуна улыбнулся и вернулся обратно, чтобы помочь девушке. – Если, конечно, не хочешь, чтобы я обнимал тебя без предупреждения.
С лёгкостью подняв супругу на ноги, молодой босс взял в руки одеяло и кинул его на кровать. В этот момент Мэри, всерьёз восприняв его слова, вихрем умчалась в ванную, громко хлопнув дверью.
Не слишком-то ей хотелось, чтобы он так поступал. Мэ Ри и без того каждый раз покрывалась мурашками от очередных объятий, а когда её целовали и вовсе холодный пот прошибал. Хорошо, хоть свои рефлексы она умудрялась подавлять, и Савада не получал пощёчины или пинка.
- … Пошутил же я, - удивлённо произнёс Дечимо, однако делать ничего не стал и, негромко рассмеявшись, вышел из комнаты.
Если бы только у неё всегда была такая реакция…
Они бы избежали очень много конфликтов.
II.
Мэ Ри многое знала о сокрушительных провалах.
В тринадцать лет она первый и последний раз попыталась принять участие в крупном спортивном мероприятии между двумя школами и тем самым подвела свою, показав на стометровке скорость, равную скорости гоночной черепахи, в результате чего они проиграли. Дети, принимавшие участие в других эстафетах, прилюдно дали девчонке прозвище Мэ Ри-Дже Су, которое закрепилось за ней до первого класса старшей школы.
В свои пятнадцать Мэри пострадала от одноклассника, который вылил на её голову чай и назвал занудной уродиной только потому, что не любил девочек с короткими волосами (как раз перед этим, Мэ Ри сделала стрижку), но это было не так уж и страшно в сравнении с тем, что случилось дальше.
Ей пришлось пережить настоящий кошмар, когда под ноги попалась злосчастная этикетка от йогурта, на которой Мэ Ри поскользнулась и свалилась с лестницы, представ перед всеми в самой постыдной и неприглядной позе. Девчонке пришлось утешать себя лишь тем, что она вот-вот закончит среднюю школу, и больше никогда не столкнётся с людьми, которые видели этот позор (но если встретит, то сделает вид, что не знакома с ними).
А в восемнадцать её двухлетние отношения прекратили своё существование всего лишь за четверть часа. Случилось это по причине того, что Мэри не могла иметь нормального физического контакта и при каждой попытке юноши поцеловать её или сделать что-то большее, она превращалась в каменное изваяние (решение расстаться было далеко не обоюдным, однако кто, спрашивается, давал девушке право голоса?).
Сейчас Мэ Ри было двадцать два, и она потерпела, по меньшей мере, уже три феноменальных фиаско всей своей жизни. Инстинкты подсказывали (вернее набатом били в голове), что до четвёртого грандиозного провала оставалось не так уж и долго.
Чувство тревоги было подпитано неуверенностью в себе и в том, что она поступала правильно, соглашаясь на всю эту авантюру (хотя ей, в общем-то, некуда было деваться).
Оставалось лишь томно вздыхать и мечтать о том, чтобы все вдруг разом забыли про её существование на этот вечер.
III.
После обеда у Мэ Ри и Тсуны образовалось свободное время, чем они не преминули воспользоваться, и вышли на прогулку в сад. По мнению девушки, погода была просто чудесной для того, чтобы подышать свежим воздухом и поговорить обо всяких мелочах, чтобы отвлечь себя от мыслей о предстоящем вечере.
- Что думаешь на счёт того, чтобы съездить на пляж? – Мэри улыбнулась.
Ей, почему-то, не терпелось побывать на море и хоть немного загореть, чтобы не ходить бледной поганкой, какой она выглядела обычно.
- Ты считаешь, что погода подходит для купания?
- Почему нет? Всю неделю обещали солнечную погоду, к тому же, нам всем не помешает отдохнуть, хотя бы денёк.
На самом деле Мэ Ри не горела желанием, чтобы кто-то увидел её телеса в купальнике, о чём Дечимо смутно догадывался и давал очень высокий процент вероятности того, что его супруга наденет водолазный костюм с аквалангом и маской, и укутается в паранджу с головы до пят (ну, чтоб наверняка).
Мысли о девушке в таком образе вызвали у него приступ хохота, который Тсуна даже не попытался скрыть.
- Ты только что подумал обо мне и чём-то нелепом в одном предложении, - без тени злости в голосе утвердительно произнесла Мэри, продолжая забавно улыбаться.
- Как ты догадалась? – еле выдавил из себя Савада, одновременно с этим бесплодно пытаясь сделать вид, что откашливался в кулак.
- А тут большого ума не нужно. Лучше скажи, о чём ты конкретно подумал.
- О том, как ты будешь выглядеть, если наденешь водолазный костюм.
Спустя несколько секунд, вслед за ним захохотала и Мэ Ри.
Однако её рассмешили вовсе не озвученные только что фантазии молодого босса, а аналогичное представление его в образе старика-фермера из провинции Чеджу: в штанах с растянутыми коленками на подтяжках, истёртой майке, гимнастёрке поверх неё, и резиновых сапогах до самых бёдер (по-другому на рисовом поле не выжить).
Ах, да! Не стоило забывать и о соломенной шляпе на резинке и маленьком тракторе, на котором непременно должны рассекать все самые крутые фермеры на селе.
- Ты будешь просто неподражаем в роли сельского фермера.
Кое-как вымолвив это, девушка вновь закатилась звонким смехом и прислонилась лбом к плечу Тсунаёши, крепко держа его под руку, чтобы не упасть, потому что слезы застилали глаза, и из-за этого она спотыкалась об каждую выемку в кирпичной кладке садовой дорожки.
Пусть каждый над своим, но они смеялись вместе, и Хром, проходя мимо раскрытого окна, завидев эту картину, умилённо улыбнулась.
Ей было искренне жаль свою подругу, Кёко, трепетно хранившую свои чувства к Десятому Вонголе, однако Мэ Ри теперь тоже была частью их семьи, и босс выглядел рядом с ней живым и даже… более близким, чем раньше.
Они были самой простой парой – ни у одного из них во внешности или повадках не было ничего броского: того, что выгодно выделяло бы. Но, схожие по своим привычкам и характерам, они понимали друг друга с полуслова и действительно были влюблёнными друг в друга.
Пусть милая Докуро и не знала, что их игра на публику уже вошла в привычный ритм и стала неотъемлемой частью. Это была просто сила привычки – не любовь.
- Подожди, а почему фермер-то? – переводя дыхание, спросил Савада, изредка кашляя от того, что в горле пересохло из-за долгого хохота.
- Первое, что пришло мне в голову, - пожала плечами Мэри. – Так что на счёт поездки?
Дечимо притворился, что тщательно обдумывает это предложение, хотя на самом деле уже решил, что будет делать.
- Если ты хорошо справишься с сегодняшним заданием.
- Айгу… Какой ты скряга. Один день на отдых зажимаешь.
- Что я говорил на счёт твоих корейских словечек?
- Пытаться не употреблять их при тебе, потому что ты не знаешь, что они значат.
- Хорошая девочка. Я угощу тебя чем-нибудь вкусненьким.
Тсуна погладил Мэ Ри по голове, как обычно хозяева гладили своих домашних зверушек, но девушка, на удивление, осталась в приподнятом настроении и даже осклабилась в подобии улыбки (что, естественно, носило ироничный характер).
Она и в самом деле не только не злилась, но даже наоборот, что стало удивительным даже для неё самой. Волнение медленно исчезало.
Однако Дечимо об этом знать было совершенно не обязательно.
Девушка просто заприметила за живой изгородью кое-что интересное и решила развлечься.
Она в несколько пружинистых шагов оказалась за оградой, пока молодой босс был отвлечён разговором с Хром (которую заприметил как раз тогда, когда отлучилась его супруга), схватила в руки поливочный шланг и скинула с ног туфли, босыми ногами вставая на влажную от недавней поливки траву (Мэри была уверенна в том, что ей придётся бежать, а на каблуках, да по траве это будет неудобно).
Хранительница Тумана не успела даже намекнуть Тсунаёши об опасности, как их обоих тут же обдало фонтаном холодных брызг.
- Упс… Простите, ребята…
Не рассчитав напор и врубив воду на максимум, девушка чуть-чуть переборщила и в итоге Дечимо и его подруга оказались вымокшими насквозь.
Хром повезло немного больше, так как она находилась в здании и нижняя половина тела была вне зоны досягаемости.
- Мэ Ри-и-и…
- My mistake! – со шкодливой улыбкой и азартным блеском в глазах заявила девушка и обдала супруга ещё одним залпом, но уже слабее.
Докуро негромко вскрикнула и присела на корточки, чтобы не быть облитой во второй раз. Хранительница засмеялась, очевидно, ей понравилась идея Мэри устроить обливашки и девушка захотела присоединиться.
Когда она выглянула из-за своего укрытия, её знакомая громко визжала и закрывала лицо руками, потому что Тсунаёши удалось отобрать у неё шланг и ответить на маленькую проказу жены тем же.
- Она же холодная!
- Не я первый начал!
Мэ Ри было плевать на то, что у неё размазался макияж, и вся одежда вымокла вплоть до нижнего белья. Она веселилась от всей души, напрочь забыв обо всех правилах приличия. Такого у неё не было никогда, и девушка даже не могла представить, что подобные развлечения могли быть настолько интересными и забавными.
Тсуна же широко улыбался, словно вернулся в то время, когда ещё был подростком и мог позволить себе быть беззаботным и беспечным мальчишкой. Он смеялся и одновременно защищался от нападок девушки, пытавшейся вернуть себе свою единственную возможность отомстить за свой жуткий внешний вид.
Спустя несколько минут ожесточённой борьбы за «орудие войны», шланг выскользнул из рук обоих и упал перед ногами Ямамото, который услышал крики и смех и пришёл посмотреть, обдав и его холодным потоком водицы.
- Ямамото…
- Только посмей…
- Думаю, что теперь все козыри у меня… - рассмеялся мечник. - … Я ведь только что переоделся.
Позорно спасаясь бегством, Вонгола Дечимо и его супруга громко хохотали, крепко сжимая ладони друг друга.
Шланг был один.
Противников шесть (Хром присоединилась сразу же после Такеши, а там и Ламбо с Гокудерой подтянулись («Не смей обливать Десятого, ты, бейсбольный приду… Ямамото!»)).
Ну, а победителей в этой игре не могло быть по определению (никто не должен был уйти с поля битвы сухим).
Итог этой войны очевиден – не было победивших или проигравших.
Они отдыхали, расположившись на траве рядом с беседкой, которая была вся залита водой (нагоняй от Бернардо – садовника – был обеспечен).
Мэ Ри лежала на коленях Тсуны и вместе с ним бесцельно разглядывала проплывавшие по небу облака, щуря глаза от слепящих солнечных лучей. Гокудера сидел, прислонившись к стволу дерева, чуть поодаль и активно спорил с Ямамото по поводу того, кто же, всё-таки, из них законченный лузер. Хром удобно устроилась на лавочке в беседке и напевала себе под нос какую-то мелодию, прислонившись головой к деревянной ограде. А Ламбо устроил свою голову у неё на коленях и мирно дремал.
Между ними царила идиллия. Мэри сияла, как начищенный медяк и довольно улыбалась, изредка посмеиваясь над тем или иным воспоминанием их недавней баталии.
Под её глазами залегли тёмные круги от расплывшейся подводки и теней, вся основа и тональный крем начисто стёрлись, и это отнюдь не красило её, однако девушка была довольна, как никогда.
- Кстати, а никто не знает, сколько времени? – вдруг спросила она, вспомнив о том, что нужно подготовиться перед приёмом в поместье Франко.
Идиллия моментально разрушилась, как карточный домик.
Все повскакивали со своих мест и принялись искать часы или кого-то, кто мог сказать точное время.
- Сейчас начало пятого, синьора Мэри.
Николас, всё это время наблюдавший за развлечением господ, почувствовав себя нужным, появился как раз тогда, когда хранитель Урагана с ошалелыми глазами собирался бежать в особняк и узнавать время.
Савада и его жена синхронно выдохнули от облегчения. Праздник начинался в семь, у них ещё было время подготовиться.
- Дечимо, ты сказал, что если я справлюсь со своей задачей, мы поедем на море. Не забудь своего обещания, - с напускной угрозой в голосе напомнила Мэ Ри, на ходу выжимая подол платья.
Босиком идти было немного неудобно, но сейчас туфли она не наденет ни за что, потому что следующие несколько часов предстояло провести на шпильках, и девушка должна была подготовить себя к этому физически и морально.
А её мокрые лодочки на каблуках любезно нёс муж (довольно нелепое зрелище было: мокрая одежда, растрепавшиеся влажные волосы, расстёгнутый ворот рубашки и ослабленный галстук, пиджак от костюма в левой руке и… сиреневые женские туфельки тридцать седьмого размера в правой).
- Я не отказываюсь от своих слов, но ты бежишь вперёд паровоза. Сначала сделай, а потом мы уже поговорим.
- За язык тебя никто не тянул. Учись сдерживать обещания.
- Непременно. Но чуть позже.
Обмен любезностями закончился. Все, идущие позади, ждали романтическую сцену с поцелуем, потому что с каждой брошенной фразой Тсуна и Мэ Ри были всё ближе, как будто они не могли расслышать, что говорили друг другу.
Их вынудили приклеиться друг к другу намертво, чтобы не было лишних подозрений. Они всё ещё не теряли свой статус молодожёнов, и вести себя должны были соответственно.
Настроение Мэри постепенно скатывалось по наклонной.
А вечеринка у садиста Алессандро была всё ближе.
Комментарий к Часть пятнадцатая. Ещё совсем немного отдыха.
1) Чеджу - провинциальный город на острове Чеджудо (Южная Корея).
2) Айгу - корейское восклицание, не имеющее перевода (употребляется как в положительном, так и в отрицательном контексте). Русский аналог - “Ой”, “Ах” и т.д.
3) По-русски размер обуви Мэ Ри - тридцать шестой. В Италии пишут размер обуви на одну единицу больше, чем в России.
========== Часть шестнадцатая. Безошибочно, но ценой своих нервов. ==========
Win Win – Victim
I.
Десятое мая. Сицилия, Монреале. Поместье семьи Кастилья. 19:00.
II.
Члены семьи Вонгола никогда не опаздывали на торжественные мероприятия и являлись туда, будучи пафосно-деловыми настолько, что у всех, кто их видел, создавался единый поверхностный образ изысканных, влиятельных богачей с жеманными улыбками на лицах, ставивших себя выше, чем других.
Этот вечер не стал исключением, и ровно в семь часов вечера двери парадного входа в особняке Алессандро Франко раскрылись, являя на пороге только что прибывшую молодую супругу нынешнего босса и четверых его хранителей.
Мэ Ри нервно выдохнула, когда взгляды других гостей обратились к ней, и вцепилась в руку своего сопровождающего. Гокудера раздражённым взглядом обвёл всё это «стадо», как бы назвал его Хибари, и вернул своё внимание девушке, ободряюще улыбнувшись, после чего наклонился к ней и тихо шепнул:
- Мэри, ваш наушник видно.
Она встрепенулась и быстро перекинула волосы через плечо, прикрывая левое ухо. В отличие от всей остальной компании, ей требовалось это устройство для того, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств получать инструкции. Второй такой же был у её обожаемого супруга, в данный момент занятого очень важными делами.
- Моя дорогая синьора, я уже и не надеялся увидеть Вас, - из толпы облепивших его людей, навстречу девушке буквально выплыл сам затейник этого приёма, и галантно поцеловал её руку, облачённую в перчатку. – И снова я не вижу рядом с Вами дона Вонголы.
- К сожалению, мой муж не успел закончить все свои дела в срок, но его самолёт скоро должен приземлиться, и через полтора часа он будет здесь, - вежливо отозвалась Мэри и едва успела удержаться от того, чтобы не вытереть тыльную сторону ладони об юбку платья, когда глава семьи Кастилья отпустил её. – Я надеюсь, что Вы не против моей компании на этот период?
- Конечно же нет! – поспешно заверил её Алессандро. - Я буду безумно счастлив, если Вы ещё и подарите мне танец.
- Непременно, - улыбка девушки стала натянутой.
В зале было довольно просторно, несмотря на то, что народу стало больше. Где-то около лестницы живой оркестр играл классическую музыку, и в центре этого огромного помещения в танце кружилось несколько пар.
Украдкой рассматривая всё вокруг, Мэ Ри невольно подумала о том, что планировка этого поместья очень схожа с планировкой их резиденции. Отличия были, но настолько несущественные, что их даже замечать не стоило.
Как только Алессандро, поздоровавшись со всеми сопровождающими Мэри, поспешил «огорчить» их, отлучившись к другим новоприбывшим гостям, в левом ухе у девушки противно зашуршало, и раздался голос Савады:
- «Мэри, ты хорошо меня слышишь»?
- Естественно. Мы проверяли связь раз десять, пока ехали в машине, - негромко ответила она, жестом показав остальным, что нужно отойти, и выкроив себе совершенно пустой уголок около окна.
Направившись туда, девушка взяла с одного из столиков бокал с шампанским и сделала маленький глоток.
- «Не отходи далеко от Франко… Кстати, старайся держать спину прямо, а то сутулишься. Выглядит некрасиво».
- О, серьёзно? Вот иди сюда и сам тут бегай в платье, на каблуках, и пытайся клеиться к Алессандро, а я посмотрю на твою прямую спину, Всевидящее Око Саурона.
- «Мне казалось, что мы с тобой обо всём договорились».
- Давай будем говорить правильно – ты меня шантажировал.
- «Мы обсудим это дома. Найди Франко и постарайся не исчезать из поля зрения Гокудеры. Сегодня он – твой главный ориентир».
- Да, мам. Как скажешь.
В наушнике вновь зашуршало – Тсуна тяжело вздохнул.
- «Будь осторожна».
III.
Десятое мая. Сицилия, Монреале. Поместье семьи Кастилья. 19:43.
IV.
Со дня своей свадьбы Мэ Ри пришлось привыкать ко многим вещам. Среди них был и факт того, что её резко переменившееся окружение до сих пор жило во временах дворцовых интриг, балов и войн за престол. Технологии были, однако особой роли не играли. Всем было гораздо интереснее быть титулованными дворянами, чем просто людьми с большим количеством возможностей. Все вели себя патетично, изысканно и в разговорах между собой стремились блеснуть знаниями в политике, науке, искусстве и прочих вещах. Доходило даже до смешного – до знания предназначения абсолютно всех столовых приборов.
Ещё немного, и эти «подпольные сливки» общества, вернутся и к дуэлям – Мэри считала именно так.
Ей претило то, что приходилось торчать здесь, не имея для особого применения, потому что общаться на высокоморальные темы о зарождении Вселенной и прочей требухе мира сего девушка так и не научилась.
Скучный вечер скрашивали лишь забавные концерты в исполнении варийской элиты, вспыхивавшие попеременно в разных частях зала, и присутствие хранителей (однако они не могли одновременно развлекать Мэри и искать подозрительных людей на этом торжестве, поэтому появлялись лишь изредка).
( - Почему здесь Вария? – удивлённо спросила девушка, когда услышала громкий голос капитана Суперби и череду нецензурных выражений в адрес тарталеток с морковно-кокосовым паштетом.
- Франко – трус. Он боится выдвинуть открытое обвинение, поэтому сейчас действует исподтишка, чтобы не вызвать подозрений. Поэтому Вария здесь, - коротко объяснил Гокудера, после чего замолчал и отодвинулся в сторону – мимо его головы пролетел стилет, брошенный некоронованным принцем Италии (он же – хранитель Урагана Варии). – Я отлучусь на секунду, Мэри…)
«Терпение, Мэ Ри. Всё пройдёт, нужно лишь потерпеть».
Девушка подарила парнишке-официанту милую улыбку и тихо поблагодарила его за свой второй бокал. Юноша покраснел и, выдавив что-то неразборчивое, быстро зашагал в противоположную сторону. Это ввело Мэри в заблуждение. Была ли её улыбка настолько развязной и обольстительной, чтобы этот официант мог смутиться? Помимо неё здесь были ещё и другие женщины – более сексуальные, красивые, привлекательные и с более приятными формами.
Почему тогда именно она вызвала стеснение?
«Забудь. У тебя дела поважнее».
- Милая Мэри, Вам скучно? - Франко вновь объявился перед ней и протянул свою руку. – Вы задолжали мне танец.
Без особого энтузиазма вложив в его ладонь свою, Мэ Ри дежурно улыбнулась уже в который раз за этот вечер, и тут же была утянута на середину зала к остальным танцующим.
- Мне ничуть не скучно, синьор Фра…
- Зовите меня просто Алессандро.
- Кхм… Алессандро. Мне просто не доводилось быть на подобных мероприятиях, поэтому я немного не привыкла.
В наушнике задребезжало, от чего девушка на секунду скривилась.
- «Мэри, заговори ему зубы, сделай так, чтобы он остался рядом с тобой и ни в коем случае не поднимался на второй этаж».
Голос Тсуны был запыхавшимся и на заднем фоне слышались какие-то непонятные звуки, которые Мэ Ри не стала разбирать.
( - Твоя главная задача на этом вечере – быть вместе с Франко.
Мэ Ри похлопала глазами и механически улыбнулась.
«Не поняла… Что, прости?».
С одной стороны это была легко выполнимая и совсем нетрудная задача. А с другой, Мэ Ри не нравился Алессандро. Не нравилась его внешность, голос, манеры, характер – всё в нём было для неё ненавистно.
Как и предвидел Тсунаёши, особого восторга его жена не испытала, но даже больше – она воспротивилась и возмутилась его, пока ещё, просьбе.
- Нет, - девушка покачала головой. - Ты слышишь меня? Нет! Ни за что! Я не буду этого делать!..
Он знал. Мэри была слишком категорична в подобных вещах, и когда она твёрдо стояла на своём, то переубедить её мог только сам Дьявол.
Ну, или мать. Смотря кому звонить.
Савада безропотно выслушал всё, что ему хотели сказать, а затем заставил Мэ Ри присесть и сам сел рядом с ней, улыбаясь по-обычному мягко и тепло.
- Давай мы спокойно это обсудим…)
Смеясь в ответ на очередную паршивую, совсем не смешную шутку, Мэри с нетерпением ждала, когда её «любимый» супруг вновь появится и разрешит ей уйти подальше от этого чванливого самца. Хотя бы на несколько минут.
( - Почему я? За что ты так со мной? – усталоспросила девушка, закрывая руками лицо и обречённо вздыхая.
- На тебя, в случае чего, не падёт никаких подозрений, они начнут искать виноватых, исключив Вонголу, - просто ответил Тсуна, не чувствуя за собой никакой вины, вопреки всем ожиданиям Мэри. – Все думают, что в делах мафии ты понимаешь ровно столько же, сколько я смыслю в модной женской одежде, прости мою грубость. Поэтому, как прикрытие, ты – идеальный вариант)
И хоть бы объяснил, почему Франко ни под каким предлогом не должен был попасть на второй этаж. А то толком ничего не сказал, как будто не посчитал Мэри достаточно просвещённой, чтобы она узнала.
-«Мэри, планы поменялись. Срочно найди предлог, чтобы подняться на второй этаж. Как только будешь там – свяжись со мной».
Едва не вскрикнув от ликования, Мэ Ри быстро сменила своё амплуа и начала усиленно обмахиваться ладонью, делая вид, что плохо себя почувствовала. План в её голове созрел очень быстро.
Если планировка здесь схожа с той, что в их особняке, значит, гостевые комнаты находились как раз на этаж выше. Соответственно, если притвориться больной, то можно попасть туда без особых проблем (одно лишь было проблемно – остальных при таком раскладе не предупредишь).
Сработало безотказно.
Босс Кастилья в непритворном ужасе округлил глаза и даже предложил вызвать врача (ещё бы, супруге Вонголы Дечимо стало плохо на его приёме). А когда Мэри поведала ему лживую историю о своём слабеньком здоровье, с огромным энтузиазмом позволил ей отдохнуть и даже лично проводил до комнаты.
Мэ Ри демонстративно устроилась на кровати и Алессандро, поверив в её маленькую ложь, оставил её, клятвенно пообещав сообщить об этом её сопровождающим.
- Дечимо, ты там ещё живой? – негромко спросила девушка, как только убедилась в том, что Франко ушёл достаточно далеко.
-«Иногда твоё желание видеть меня мёртвым немного пугает».
- Ты не о том говоришь. Зачем тебе я на втором этаже?
-«Через три минуты мы погасим свет во всём здании ровно на четверть часа. Ты должна будешь пойти в кабинет Франко и найти там документы».
- Чего-чего? Слушай, а сам?
-«Я сейчас и с тобой-то говорю с трудом. Я перенаправлю тебя на Спаннера и он скажет, куда точно идти».
- А какие документы-то хоть?
-«Они в чёрном конверте».
Связь оборвалась.
«Ну, зашибись просто. Пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что. Отыщи чёрный конверт, когда будет выключен свет. Гениально!».
V.
Десятое мая. Сицилия, Монреале. Поместье семьи Кастилья. 20:34.
VI.
Мэ Ри не пришлось даже переворачивать весь кабинет вверх дном. Тут и без этого было настолько не убрано, что даже если бы сюда забрались воры и что-нибудь украли, Алессандро бы этого не заметил.
… Но постойте. Это же она – Мэри и есть вор!
Точнее воровка, но не суть.
- Черт бы тебя побрал, Дечимо, - сквозь плотно сжатые зубы ругалась девушка, шаря руками по тумбочке и пытаясь высмотреть что-то в этой темноте. – Я убью тебя при первой же возможности.
Время шло, а тот злосчастный конверт она так и не нашла. Минута за минутой текли так быстро, что Мэ Ри даже не заметила, как Спаннер начал отсчитывать минуту и пятьдесят три секунды до того, как вновь включится свет.
А когда она нашла искомый предмет, то чуть не рассмеялась на весь особняк – громко, истерично и невменяемо.
Всё оказалось проще некуда. Франко жил по принципу – прячь дерево в лесу. Документы лежали на самом видном месте в комнате – на рабочем столе, куда девушка даже не посмотрела.
-«Мисс, сорок восемь секунд».
За дверью послышались шаги.
Вот тут-то нервы и лопнули, как натянутая струна. До этого момента сдержанная и собранная девушка запаниковала.
- Что мне делать? Спаннер! Что делать?
Она была готова разрыдаться от того, что положение её вдруг стало критическим.
-«В окно», - коротко скомандовал механик.
- Куда? – жалобным шёпотом спросила Мэри. Шаги и голоса были всё ближе, а в щели под дверью уже виднелся свет фонариков.
-«В окно», - повторил Спаннер.
На споры и пререкания времени не было совсем.
Мэ Ри сжала зубами конверт и приоткрыла форточку, протискиваясь в узкое пространство. В лицо подул порыв холодного ветра, растрепавший её волосы и задравший юбку платья на неприличное расстояние выше колен. В правой руке Мэри крепко держала свои туфли, а левой отчаянно хваталась за стену, чтобы не соскользнуть.
Вниз она не смотрела.
Дверь почти открылась, когда девушка с почти профессиональной ловкостью закрыла за собой окно и рухнула вниз.
Её сердце рухнуло куда-то в пятки, пробив собою тазовые кости, а внутренности жгутом скрутились в тугой узел. Она не прыгала – нога соскользнула.
Не будь у неё во рту конверта, над округой непременно пронёсся бы визг.
VI.
Десятое мая. Сицилия, Монреале. Поместье семьи Кастилья. 20:57.
VII.
Мэ Ри плакала.
Плакала навзрыд, закрывая лицо руками и изредка громко завывая.
Хибари стоял в стороне, спиной опираясь на стену, скрестив руки на груди, и не собирался что-либо предпринимать ради того, чтобы успокоить девушку. В основном потому, что его мало волновали эти бабские истерики.
В комнате было темно, и снаружи приглушённо лилась музыка, оповещая о том, что паника из-за выключенного света рассеялась и все решили вернуть былое «веселье».
Бывший Глава Дисциплинарного Комитета смерил сгорбившуюся на кровати девушку пренебрежительным взглядом и мысленно пообещал себе забить Саваду до смерти, если тот не притащит сюда свою задницу в течение тридцати пяти секунд, и не успокоит эту расчувствовавшуюся травоядную.
Как по мановению волшебной палочки дверь раскрылась, и в комнату вошли несколько человек: Гокудера, Ямамото, Ламбо и Хром. Процессию завершал взволнованный Алессандро, а позади него стоял тот, кого девушке хотелось видеть меньше всего.
- Мэри, что случилось?
Тсунаёши в три шага оказался рядом с женой и попытался прикоснуться к ней, однако Мэ Ри настолько забылась в своей истерике, что наплевала на присутствие кого-то ещё, и скинула его руку.
- Оставьте меня в покое!
Хранитель Облака повёл плечами в ответ на вопросительный взгляд Дечимо и вышел из помещения, предпочитая находиться там, где не будет всей этой толпы, которая сейчас бесила до такой степени, что хотелось взять одного из них и набить ему всё, что только можно (и что нельзя тоже).
- Синьора, вам настолько плохо? – с осторожной обходительностью спросил Франко.
- Алессандро, ты не против, если мы отложим наш разговор и сейчас я попрошу оставить меня и Мэри наедине? – вежливо осведомился Савада, зная, чем можно было успокоить девушку.
- … – мужчина сконфуженно отвёл взгляд от Мэ Ри и замялся с ответом.
Девушка всхлипнула и зарыдала ещё громче. Тогда у него не осталось выбора, что только играло на руку Тсуне.
А пока Алессандро колебался, молодой босс тем временем заметил, почему его супруга приковала к себе взгляд Франко. Юбка её платья задралась выше колен, оголив ноги, обутые в те злосчастные туфли, которые она так бережно прижимала к себе во время прыжка (падения) из окна.
«Боже, я у тебя ничего не прошу, кроме терпения. Только его. И больше ничего».
========== Часть семнадцатая. (Не)алкоголичка. ==========
I.
- Дай мне… ещё… несколько минут… я… сама успокоюсь…
Мэ Ри не могла нормально говорить, рвано вдыхая и выдыхая, и икая почти через каждое слово.
Она больше не плакала и уже практически пришла в норму, что вызывало чувство облегчения у Тсуны, который решил, что хватит с них на сегодня приключений и собирался покинуть этот приём вместе с Мэри. И чем скорее, тем лучше.
Молодой босс подошёл к столу и налил из графина в стакан немного воды. Кубики льда, плававшие на поверхности в графине, с неприятным треском стукнулись друг об друга.
- Выпей.
Вернувшись обратно к постели, Дечимо присел перед девушкой на колени и протянул ей стакан.
Трясущимися, горячими пальцами девушка взяла его в руки и ощутила несильное покалывание от холода в ладони.
Она выпила всё залпом и дыхание, наконец-то, выровнялось, а икота прекратилась.
- Спасибо.
Мэ Ри медленно закрыла и открыла глаза, сморгнув солёные капли и почувствовав, как на смену страху и разочарованию постепенно приходило успокоение от того, что всё закончилось.
А ещё она поняла, что вдобавок ко всему её распирало дикое желание принять душ.
С диким отвращением к самой себе, девушка провела рукой по шее под волосами.
Склизкая, как лягушка.
- Мэри… Мэри, поехали домой.
- Домой? – глупо переспросила Мэ Ри и посмотрела на него так простодушно и доверчиво, что даже не верилось в способность этой дамочки трезво рассуждать и умно мыслить.
- Да, - Савада улыбнулся, однако его добродушие покоробил запах спиртного, исходивший от девушки.
Мэ Ри была пьяна, однако явно не на столько, чтобы вести себя невменяемо. Скорее всего, она для вида выпила бокальчик шампанского или даже два (на самом деле их было четыре, но пусть лучше считает, что их было два).
Тсуна не мог сосчитать, сколько новых открытий делал в собственной жене. С каждым днём он либо узнавал о ней что-то новое, либо вычислял привычки и вкусы, посредством долгосрочного сожительства и неустанного наблюдения.
Вот прямо сейчас его поражала способность девушки буквально на глазах меняться из взрослой, самостоятельной женщины в маленькую, наивную и местами даже глуповатую девочку.
Тсунаёши поднялся на ноги и протянул Мэ Ри руку, за которую девушка, недолго думая, ухватилась, принимая первую попытку встать с постели. Неудачно. Она опустилась на пол и удивлённо посмотрела на свои ноги.
После второго же захода Дечимо понял, что передвигаться на своих двоих его супруга не сможет. На то было, по меньшей мере, две очевидных причины: первая – недавно пережитый стресс, а вторая – правая лодыжка, которая подозрительно покраснела и опухла.
Конечно, вряд ли Алессандро заметил это, так как в комнате было достаточно темно, когда они вошли, однако это всё равно обеспокоило Тсунаёши.
- Болит?
- Нет, я не чувствую, - Мэ Ри покачала головой. – Совсем не больно.
Она всё ещё была обескуражена тем, что собственные ноги подвели её.
Варианты, такие, как – нести на спине, как школьную подружку или тащить, как братана, перекинув её руку через своё плечо, Савада сразу же отмёл. Жена она ему или кто? Да и окружающие не поняли бы.
Будь Мэри более адекватной (в последнее время это состояние было для неё едва ли не чудом), она бы ни за что не согласилась, чтобы её несли.
Проблема была не в том, что девушка слишком упряма (хотя и без этого не обошлось), она просто считала себя чересчур неромантичной для того, чтобы болтаться у кого-то на руках (или, как это называли сопливые фантазёры в розовых очках – «чтобы её несли, как принцессу»).
- Так, леди, подъём.
Когда Дечимо поднял Мэри на руки и развернулся к зеркалу по её просьбе, девушка ужаснулась тому, как паршиво сейчас выглядела. Хорошо, что в её клатче был минимальный набор косметики.
Знать бы ещё только, где она оставила эту чёртову сумочку.
- Я выгляжу хуже, чем орки из «Властелина колец», - сделала неутешительный вывод относительно своего внешнего вида Мэ Ри. – А мне можно какой-нибудь платок, чтобы лицо закрыть?
- Чтобы ты выглядела, как террорист?
- В вечернем-то платье? У тебя довольно экзотические представления о террористах.
Мэри даже улыбнулась ему. Правда вымученно и слабенько, но уже в этом Тсуна увидел нешуточный прогресс.
- А это ничего, что мы с тобой в таком виде? - устало произнесла девушка, когда они покинули комнату.
Её голова сонливо склонилась к плечу Савады. Накатила дремота, и она почти засыпала, несмотря на своё не самое удобное положение.
- Не будь мы с тобой женаты, все бы подумали, что ты моя любовница и обсуждали на каждом углу.
- Так, а разница-то какая? Я и так твоя “любовница”. И нас все обсуждают.
- Ты забыла слово «законная».
Ответить было нечего.
«Законная любовница» - звучало мерзко.
Когда они спустились вниз по лестнице, Мэ Ри съёжилась от пристальных взглядов. Толпа буквально расступалась перед Вонголой Дечимо и его супругой, и девушка нашла в этом забавное сходство с Моисеем, перед которым расступалась морская пучина.
Все вокруг них перешёптывались, однако, к своему огромному удивлению, Мэри слышала лишь сопливые, умилённые слова, вроде: «Как это прекрасно» или «Они такие милые» от женщин. И одобрительные кивки, сопровождавшиеся нескромными фразочками, смысл которых был заключён лишь в том, что настоящий мужчина обязан заботиться о своей женщине, от представителей сильного пола.
Возле самого выхода Мэ Ри заметила своих сопровождающих и отметила про себя, что была безмерно счастлива видеть их.
- Мэри, как ты себя чувствуешь? – обеспокоилась Хром.
- Это немного странно, но мне намного лучше после того, как я увидела всех вас.
- В этом нет ничего странного, - Ямамото засмеялся и по-свойски потрепал девушку по голове. – Всегда становиться легче, когда видишь свою семью.
Девушка едва сдержала себя от язвительной ухмылки и очень значимого: «Мда?». Она нашла в себе силы улыбнуться чуть веселее и кивнуть.
Мысли о потерянном клатче выветрились из головы. Мэри бы даже не вспомнила о нём во второй раз, если бы около машины их не нагнал тот самый парнишка-официант, смутившийся от благодарной улыбки и спешно сбежавший после того, как молодая жена Дечимо взяла очередной бокал.
- Постойте! – смущённым и неуверенным голосом произнёс он, обратив на себя внимание Мэ Ри. – Вы забыли это…
Юноша протянул ей сумочку и отвёл взгляд, старясь не смотреть в глаза.
- Большое спасибо, - с приятным удивлением отозвалась девушка и взяла свой клатч. – Очень рада, что ты вернул его…
- … Фи́ллип, синьора. Но все называют меня Фил.
- Рада была познакомиться, Фил. Надеюсь, что мы ещё встретимся.
На это молодой человек ничего не ответил и лишь кивнул. Его бледное, взмокшее лицо покрылось красными пятнами от смущения и Фи́ллип, протараторив что-то на прощание, отвесил уезжающим гостям уважительный поклон и поспешил удалиться, не оборачиваясь.
- Странный малый, - прокомментировала Мэри и, моментально забыв об этом, принялась копаться в сумочке.
Молчавший во время этого не́сколько нелепого диалога Тсунаёши кинул многозначительный взгляд вслед убегавшему мальчишке, и вспомнил себя во временном промежутке с тринадцати и до семнадцати лет. Почему-то, стало мучительно стыдно. Неужели он тоже выглядел так глупо?
Усадив Мэри на заднее сидение автомобиля и сев рядом с ней, Савада расслабленно откинул голову и шумно выдохнул.
А ведь у этой истории было продолжение. И отнюдь не увеселительное для молодого босса.
II.
Сегодня для Мэ Ри была официально объявлена алкогольная вечеринка в компании уже полупустой бутылки соджу, рюмки и ноутбука с включённым Скайпом. На экране мелькало изображение старшего оппы – Со Джуна – решившего поболтать с сестрой до прихода его редактора.
- Ну-ка, давай, расскажи мне всё. Сегодня оппа побудет психологом.
Подлив в стопку ещё немного соджу, девушка залпом осушила её (пренебрегая этикетом своей родины) и вытерла рот тыльной стороной ладони.
- Оппа… да я вообще ни капли не пьяна, - заплетающимся языком пробубнила она и икнула, тут же накрыв губы рукой. – Пардон.
- И где только этот твой муж шатается, если позволяет тебе тут заливать в себя соджу, - проворчал Со Джун и принялся что-то активно писать в блокноте. Видимо, пришла какая-то идея для следующей книги. Естественно слово «муж» было выделено язвительной, ироничной интонацией.
- Он просто занят! – в сердцах воскликнула Мэ Ри. – Постоянно… мать его, занят! Утром, днём, вечером, ночью – все грёбаные двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю! Даже поговорить со мной некогда! Во, как занят!
- … Так у тебя это… давно не было, что ли? – моментальная догадка осенила старшего брата.
Девушка его не поняла.
- Чего?
- Ну… того…
Оглядевшись по сторонам и проверив, есть ли кто-нибудь в зоне видимости, Со Джун быстро показал сестре жестами, чего именно по его мнению не хватало Мэри. Двумя пальцами правой руки образовав кольцо, он быстро сунул указательный палец левой в образованный круг.
- Кто из нас ещё пьяный, - фыркнула девушка, заливая в себя очередную стопку. – Мамино кимчи бы сюда.
- Что тебе мешает приготовить его самой? Вы ведь одинаково делаете его, - скептически хмыкнув, поинтересовался Со Джун.
Совсем оголодавший без кислорода, мозг Мэ Ри выдал ошибку и отказался функционировать дальше, предоставив управление телом другим органам, мол: «Я с этой психопаткой больше не в ладах, сами дальше справляйтесь».
- Пойдём Мён Су, нас здесь совсем не любят, - обижено пробурчала девушка и, любовно обхватив бутыль обеими руками, прижала его к груди.
- Э! Ты куда поползла?
- … «Двигайся туда-сюда, своей попой двигай влево-вправо»… как там дальше-то? Ах, да! «Двигай-двигай, больше чувств»…
Неуклюже тряхнув бёдрами и едва не выронив драгоценную бутылку с алкоголем, прозванную Мён Су, Мэри кое-как открыла дверь и вывалилась из комнаты, оставив включённый ноутбук и взбешённого брата позади себя.
Она хромала на правую ногу, но боли не чувствовала из-за тугой повязки, наложенной заботливыми руками Хару.
Мэ Ри действительно почти ползла по полу, изредка пытаясь повторять движения танца небезызвестных в их стране Хэллоу Винес и подпевая им.
Когда на пьяные завывания супруги из кабинета вышел Дечимо, он едва не выронил сотовый.
- За твоё здоровье, - отсалютовав мужу бутылью, девушка сделала несколько больших глотков и блаженно зажмурилась, смакуя на языке сладковатый привкус. – Та дрянь у Франко ни за что не сравнится с нашим соджу.
- … Я перезвоню тебе чуть позже, Гокудера.
Тсуна убрал мобильник во внутренний карман пиджака и ухватился за руку Мэ Ри, которая почти слилась с полом в страстных объятиях, тем самым не давая упасть.
- Ты это… дистанцию-то держи… А то уже больше месяца сплю с тобой, а до тебя всё не доходит.
Несмотря на крайнюю степень алкогольного опьянения, девушка ещё могла говорить внятно. Разве что делала это с очень большими паузами и с приступами икоты. Удивительно даже как-то.
Дечимо был бы самым большим Кэпом, если бы сейчас спросил, пьяна ли Мэри, поэтому без лишних вопросов хотел было наклониться и подхватить девушку под коленки, чтобы было удобнее нести её в комнату. Увы, не получилось.
- Руки убрал! – грубо пресекла его попытку Мэ Ри и дёрнула ногой, откидывая руку молодого босса. – Сама дойду!
Гордо вскинув голову, девушка похвально прошла целых четыре шага, ни разу не пошатнувшись и не споткнувшись. Хотя, после тех судьбоносных четырёх, всё равно пошла череда неудач. Сначала, она стукнулась головой об стену, после, нелепо взмахнув руками, едва не сдёрнула со стены картину, приобретённую ещё Девятым, а затем уже пошло грандиозное завершение – с громким грохотом Мэри повалилась на пол, растеряв свои туфли, но при этом не пролив ни капли содержимого бутылки.
- Мён Су! Ты цела? – любовно промямлила девушка и почти допила остатки, но бутыль выдернули из её рук и насильно заставили встать на ноги. Вернее схватили под мышки и поставили на прохладный пол босыми ступнями. – Да что такое?
- Идём спать, - даже не пытаясь сдерживать улыбку, произнёс Савада.
- Не хочу, - капризно ответила Мэ Ри.
- А я хочу.
- Ну, так иди… вон, все коврики в доме твои.
- Вообще-то, я хозяин в этом доме, прости мой пафос. И я буду спать в своей комнате, в своей постели и со своей женой.
Мэри не ответила.
Она даже не восприняла его слова, будучи занятой совершенно другим делом (хотя довольно сомнительно, что пойми она эти слова правильно, то стала бы действовать по-другому).
Девушка поступила как самое дерьмовое в мире клише пьяного человека, присутствующее почти во всех сериалах и рассказах.
Наблевать и потерять сознание.
Не было в мире ничего позорнее для Мэ Ри, которая больше месяца прожила в этом доме, с гордостью и невозмутимостью встречая все трудности общения с Вонголой и социальных различий с другими мафиозными семьями, посещавших нынешнего главу Альянса не реже трёх раз в неделю.
Савада страдальчески вздохнул и возвёл взгляд к потолку, подхватывая лишившуюся чувств жену на руки. Кажется, сказать о внезапной гостье их особняка можно будет не раньше завтрашнего утра.
Если только похмельная Мэри сможет это воспринять адекватно, а не пропустить мимо ушей и потом удивляться, что ей никто ничего не сказал, как это бывало обычно.
III.
00:57.
Сообщение от папы: «Мэ Ри. У меня к тебе серьёзный вопрос, раз уж ты теперь замужняя женщина. Я хоть от кого-нибудь из вас дождусь внуков, нет?»
IV.
Тсуна проснулся от того, что соседняя половина кровати избавилась от лишнего веса, и матрас немного тряхнуло, а по полу раздался громкий топот маленьких ножек Мэ Ри.
Всё-таки он был чертовски прав, когда ночью подумал о том, что кого-то будет мучить страшное похмелье и, скорее всего, ещё и провалы в памяти.
Из-за двери, ведущей в ванную комнату, послышался шум воды и Дечимо понял, что девушка в данный момент избавлялась от всего, что было в её желудке, и не горела желанием, чтобы эти не самые приятные звуки достигли его ушей.
Молодой человек пальцами протёр глаза и встал с постели. Если бы он знал, что с пьяной женщиной столько же проблем, сколько и с мужчиной (на примере отца и Шамала Тсунаёши очень хорошо это знал), он бы заранее перепрятал весь алкоголь в доме и ни за что не позволил своей жене выпить даже пресловутый бокал шампанского.
Из ванной Мэ Ри выползла на коленях. Её стенания слышал не только Тсуна (уже успевший переодеться и даже сходить на кухню, чтобы попросить Женевьев приготовить что-нибудь для Мэри), но и все те, кому не посчастливилось пройти в этот момент около двери в их спальню.
- Я хочу умереть… – простонала девушка, с грехом пополам забравшись обратно на кровать (в чём Дечимо помогать не стал), и уткнувшись лицом в подушку.
- Зачем ты вчера так напилась?
- Чтобы сейчас мне было так плохо.
Скорее всего, это была попытка огрызнуться, однако ввиду страдальческого голоса и протяжного стона боли и великих мучений всего организма, это прозвучало совсем иначе.
Савада цокнул языком и покачал головой, тяжко вздыхая. Знакомство Мэ Ри с их гостьей вновь откладывалось на неопределённый срок.
Судя по словам окончательно взбешённого Хаято, та девчонка отказывалась с ним разговаривать и сидела, забившись в угол, никого к себе не подпуская. Было нелегко признать, но без помощи Мэри им придётся очень туго, а ведь спасённая ими девушка являлась очень важным свидетелем.
- Дай мне яд. Убей меня. Сделай что-нибудь, чтобы мне не было так плохо… Пожалуйста, Дечимо.
( - Мэ Ри, счастье познаётся в моменты, когда ты познаёшь несчастье, - пафосно-философским тоном говорил отец Мэри, с трепетным ужасом вспоминая, как недавно страдал от похмелья. – После удавшейся пьянки все чувствуют себя так, словно хотят повеситься. А когда отступает похмелье, они сравнивают всё, что чувствуют сейчас и что испытывали тогда, и радуются тому, что это прошло).
Вспомнив слова Мин Су, в этот знаменательный день Мэ Ри зареклась пить.
И если она и будет этим заниматься, то только в компании тех, кто может её остановить.
Комментарий к Часть семнадцатая. (Не)алкоголичка.
1) Песня, которую пела Мэ Ри исполняет группа Hello Venus - Wiggle Wiggle
2) Соджу - традиционный корейский алкогольный напиток со сладковатым привкусом, который в основном делается из сладкого картофеля или из зерна.
========== Часть восемнадцатая. Джекпот - “Кристина”. ==========
I.
Тсунаёши уже в который раз за всё прошедшее время пришлось мысленно ставить себе очередную заметку – никогда не говорить Мэ Ри то, чему она может удивиться, если девушка красится. Таких мысленных замечаний в его голове было уже не меньше сотни.
Только что он сказал, что сегодня сам свозит жену в город и Мэри, сидевшая у трельяжа и старательно вычерчивающая подводкой на верхнем веке контур, от неожиданности чертыхнулась. Чёрная полоса тут же съехала с века на висок.
- Чего-чего? Я не ослышалась? – не обратив внимания на эту оплошность, Мэ Ри резко развернулась и посмотрела на Саваду с надеждой на то, что он не пошутил.
- Поверь, я просто не в состоянии так жестоко шутить над тобой.
Тсуна затянул на шее узел галстука и устало подумал о том, что ему бы лучше было надеть ту одежду, которая появилась в его гардеробе во время последней поездки в город вместе с Мэ Ри. Уже чертовски раздражало изо дня в день носить эти костюмы, и хотелось комфорта, а не ощущения, словно он находился на светском приёме семь дней в неделю с утра и до ночи.
- Ты дашь мне сесть за руль?
Молодой босс невольно улыбнулся. Это было единственным, что волновало Мэ Ри, когда речь заходила о поездке за пределы особняка. Она не пыталась язвить, спрашивая, кому нужно отвалить кучу денег за такое снисхождение, и с некоторых пор всегда искренне радовалась подобной возможности.
Пожалуй, это нравилось Саваде в ней даже больше, чем умение выкручиваться из любой ситуации и находить разумное объяснение, подавая его так, чтобы окружающие поверили в правдивость её слов.
- Да, конечно.
Глаза Мэри уже знакомо заблестели от радости, и девушка принялась с энтузиазмом завершать свой макияж, не желая показываться на глаза всем не накрашенной.
Её голова всё ещё побаливала после вчерашнего праздника жизни, хоть и не так сильно как утром, а один вид или запах еды вызывал отнюдь не чувство голода, а отвращение и тошноту.
- Я готова ехать хоть сейчас!
- Зато я не готов ехать с тобой, пока ты в пижаме.
Девушка скривилась и закатила глаза. Тсуна говорил точно так же, как и Джи Ён. И почему они оба так не любили её костюмчик расцветки панды?
Все, кто видели эту пижаму, называли Мэ Ри милой и очаровательной, но только не эти двое.
Миленький такой тандемчик получился. Ясно, почему они спелись.
II.
За руль своей машины Мэри садилась с блаженным удовольствием и чувством удовлетворения, несмотря на полуденное солнце, находившееся в самом зените и нещадно припекавшее темечко, не защищённое ни кепкой, ни шляпкой, которые девушка терпеть не могла.
Казалось, что ещё минут пять-десять, проведённых на улице, и от асфальта начнёт идти пар, а подошвы туфель расплавятся и прилипнут к нему. Но, как ни странно, даже это не омрачало искренней, почти щенячьей, радости Мэ Ри, любившей пасмурную и дождливую погоду намного больше, чем жару.
- Будешь показывать мне дорогу? – спросила Мэри, как только повернула ключ в замке зажигания и услышала такой родной и любимый шум двигателя. На вопросительный взгляд и явный намёк на электронный гид, прозванный навигатором, она лишь улыбнулась и пояснила. – Не люблю им пользоваться… Сама не знаю, почему.
- А по-моему, он очень удобен, - высказал своё мнение Тсуна, однако не увидел ничего трудного в том, чтобы подсказывать девушке правильное направление. – Если хочешь, то да, конечно.
Автомобиль плавно тронулся с места.
Мэ Ри едва сдерживалась от вздохов восхищения той работой, которую проделал Спаннер, чтобы эта машина буквально летала. Савада уже не раз благодарила механика за то, что он сотворил чудо и продлил Шевроле жизнь ещё лет на пятнадцать – минимум, и была готова говорить слова благодарности почти вечно.
- Кстати, а почему мы едем в квартиру Гокудеры? – поинтересовалась девушка, когда мандраж и ощущение крылатости почти пропало. Она ведь так и не узнала этого, постоянно забывая спросить.
- Помнишь, как вчера я просил тебя взять документы?
- Ты имел в виду «украсть»?
Тсунаёши никак не прокомментировал вставку жены и продолжил кратко вводить её в курс дела:
- … Изначально мы пытались проникнуть в подвал под особняком Франко ради того, чтобы достать доказательства того, что отец Алессандро действительно снабжает информацией тех преступников, которым нужна твоя смерть.
Мэ Ри словно сковородой по голове ударили. Она резко надавила на педаль тормоза, и их с Тсуной сильно тряхнуло вперёд.
- Что? – громко воскликнула девушка. – Но почему ты раньше мне не сказал?
- Не хотел давать надежду. Если бы мы ничего не нашли, ты бы расстроилась.
Бывшая Хон многозначительно хмыкнула.
На самом деле, это было очень мило, что Савада беспокоился о чувствах супруги, несмотря на то, что они были друг для друга сожителями – не больше и не меньше. И Мэри это понравилось. Фактически Тсуна только что пополнил список добрых дел и возвысился в глазах девушки, укрепляя свой статус «не плохого человека».
- Так вот… – Тсуна откашлялся, на секунду опешив от улыбки Мэ Ри. - … Вместе с доказательствами о причастности Лоренцо к той группировке, Хибари нашёл ребёнка. Девочку. Она была заперта в подвале. А те бумаги в чёрном конверте – это документы, мы предполагаем, что её матери. Кажется, Франко-старший очень сильно не хотел, чтобы кто-то узнал о существовании этого ребёнка.
Мэри хотела было спросить, почему девочка осталась у Гокудеры, однако быстро прикусила язык. Скорее всего, это было из-за неё.
На ум сразу же пришла та фраза, которую Савада произнёс, встретив Мэ Ри в коридоре – абсолютно невменяемую и нетрезвую. Он просто сказал Хаято, что перезвонит, и тогда девушка не придала этому особого значения. А теперь понимала – везти ребёнка туда, где обитает пьяная женщина, чтобы ещё больше её травмировать? Тсуна, конечно, изредка проявлял некий садизм, но только по отношению к ней, и над ребёнком никогда издеваться не стал бы.
- Ладно, не продолжай, суть я уловила. Мне ведь нужно позаботиться об этой девочке, потому что она боится Гокудеры?
- Я знал, что твои красивые гла́зки не были единственной причиной, по которой мне было легче жениться на тебе.
III.
Сразу было видно, что хранитель Урагана временно трансформировался в Золушку и до блеска вычистил всю свою квартиру перед приездом ненаглядного босса и его жены. Чтобы не ударить в грязь лицом, так сказать.
Мэ Ри с наслаждением вдохнула запах ароматизированного моющего средства, и встала под кондиционер, благодаря Гокудеру за то, что у него в квартире было намного прохладнее, чем снаружи, где люди были готовы плавиться, как сыр в микроволновке, но тем не менее выглядели на удивление счастливыми и радостными.
- Вот сейчас неплохо было бы съездить на море…
- Я с тобой согласен.
Моментально забыв о цели своего визита, Тсуна подвинул жену и встал рядом с ней, ослабив узел галстука, расстегнув верхние пуговицы рубашки и закатав рукава (пиджак он снял ещё тогда, в машине, крупно пожалев о том, что не оделся так, как хотел). Впору было вообще без одежды щеголять, но это уже было бы как-то чересчур.
- Жарища! – Мэ Ри даже закашлялась от того, что в горле запершило из-за сухости.
- Выпейте, - Хаято со скоростью света улетел на кухню и через три секунды вылетел оттуда с двумя стаканами воды со льдом. То, чего как раз не хватало сейчас обоим супругам.
- Спаситель, - простонала девушка и двумя огромными глотками осушила свою порцию, не забыв захватить губами лёд и с блаженством перекатывая небольшие кусочки на языке. – Ну, где там ребёнок?
Гокудера рукой указал в сторону плотно прикрытой двери и Мэри, недолго думая, целенаправленно зашагала туда. У самого входа в комнату девушка обернулась и показала жест, мол «всё будет окей».
- Займитесь пока чем-нибудь полезным, пока я здесь разбираюсь.
Очевидно, что она была уверена в своих силах и воспитательных способностях (две младших сестры, как-никак).
Хранитель замялся и вопросительно взглянул на босса.
Тсуна был спокоен и, очевидно, рад тому, что его жена была полна энергии, несмотря на своё послепохмельное состояние. Он полностью доверял Мэ Ри и его уверенность в ней, кажется, невольно перенял и Хаято.
IV.
Как оказалось, девочка действительно нешуточно пугалась, когда видела мужчин, и испытывала, если не стресс, то нервное напряжение уж точно. Наглядным примером этого стал момент, когда Мэ Ри наконец-то убедила малышку выйти из своего убежища под кроватью, и повела в ванную, чтобы хорошенько отмыть чумазого чертёнка. Пока все представители мужского пола, находившиеся в доме, не исчезли на кухне и не закрыли дверь, девочка отказалась выходить.
Дети никогда не боялись Мэри. Иногда даже сами тянулись, потому что она на собственном опыте знала, каким тоном и что именно нужно говорить ребёнку, чтобы он не испугался и даже более того, улыбнулся в ответ.
Восьмилетняя Кристина была как раз примером таких наивных детей, свято верящих в то, что взрослые, которые ласково говорят и нежно улыбаются – обязательно хорошие и добрые люди. Милая святая невинность.
Сама Мэ Ри не так уж сильно любила детей, поскольку маленькие бесенята создавали шум и балаган вокруг, а убираться за ними приходилось взрослым. Но это касалось лишь чужих малышей. Своих младших девушка просто обожала. Крис же была девочкой, нуждавшейся в помощи, и Мэри не могла ей в этом отказать.
- Гокудера, ты не будешь против, если мы воспользуемся твоей ванной?
Хаято поперхнулся сигаретой, от чего та выпала изо рта. Тсуна похлопал его по спине и взглядом, как бы намекнул супруге на то, что его очень интересовала история, которую поведала девочка.
- Подожди, пока я уложу её спать, и тогда поговорим, - громко сказала Мэ Ри, не понимая, к чему все эти взгляды и молчаливые вопросы, если можно было просто сказать.
Язык у её мужа не ссохся, не отвалился и не был отрезан, тогда зачем он устраивал гляделки?
- Найдите пока что для неё какую-нибудь чистую одежду.
Сказав это, девушка скрылась в ванной и заперлась изнутри. Мало ли, какая муха могла укусить эту парочку. Надумают ещё заглянуть. Не дай бог, конечно же.
- Ну, Крис, поднимай ручки.
Девчушка послушно задрала руки вверх и позволила девушке снять с себя грязный, местами порванный балахон, который едва ли можно было считать платьем. А если он и был таковым, то очень-очень много лет тому назад.
К большому удивлению Савады, на теле Кристины не обнаружилось ничего, кроме грязи. Не было никаких следов насилия и побоев, что вызвало неподдельное облегчение. Значит этот Лоренцо – отец Алессандро – не причинил ей никакого физического вреда. Судя по словам Крис, она находилась в том подвале чуть больше недели. За это время синяки и царапины не успели бы сойти.
Мэ Ри как следует намылила девчушку и та даже засмеялась от того, что ей стало щекотно.
- Закрой глазки, - ласково попросила девушка, улыбнувшись от того, насколько звонким и обаятельным был этот смех, и принялась смывать пену с белёсых кудряшек Кристины.
Чтобы отмыть всю грязь, Мэри понадобилось чуть больше получаса и то, лишь по той причине, что она на всякий случай решила перестраховаться (мало ли, что там, в подвале, обитало) и помыла девочку ещё раз.
- Ну, вот! Теперь ты ещё более очаровательна, чем раньше, - подытожила девушка, укутав Кристину в большое махровое полотенце и подняв на руки (малышка оказалась не такой уж и тяжёлой, чем казалось).
- Спасибо… – скромно и очень-очень тихо произнесла Крис, и устало зевнула.
Больше она ничего не говорила.
Мэ Ри переодела девчушку в то, что предложил Гокудера (его футболка, конечно же, была велика, да и череп на ней не вызывал никакого восторга, однако выбора особого не было) и уложила спать, как и обещала.
Кристина заснула очень быстро. Наверняка ей было настолько страшно в незнакомом месте, да ещё и с Хаято в одном доме, что девочка попросту не могла уснуть.
Поэтому сейчас, когда Мэри по-матерински заботливо укачивала её на руках и негромко напевала колыбельную на незнакомом языке, Крис пользовалась этой возможностью и отсыпалась.
V.
- Хорошо поработала.
Молчаливо кивнув и улыбнувшись, Мэ Ри села на стул и томно вздохнула, с благодарностью принимая кружку с водой из рук Гокудеры и вновь залпом выпивая всё до последней капли.
Говорить сейчас не особо хотелось, но от неё ждали рассказа всего того, что поведала ей маленькая гостья.
- Если говорить кратко и по делу, то зовут её Кристина Блекворд. Восемь лет отроду. До похищения жила в Англии вместе с матерью и бабушкой. Отца никогда не видела. Три дня назад подслушала разговор за дверью и узнала, что является дочерью кого-то из поместья Франко. Я так подозреваю, что она – внебрачный ребёнок этого вашего Лоренцо. The end.
И минуты не заняло.
К слову, ещё одна черта девушки – умение не лить воду и сокращать всё до минимума, чтобы было просто и понятно. Полезный навык и хорошая черта характера.
Тсуна и Гокудера переглянулись.
- Десятый, это…
- Бинго. Кажется, мы сорвали джекпот.
Ликующая, победная ухмылка появилась на лице Савады.
Кажется, Мэ Ри действительно очень сильно помогла им в чём-то. И она очень сильно надеялась на то, что эта помощь пригодится в поимке её убийц, на время затаившихся в тени.
========== Часть девятнадцатая. Повод для ревности. ==========
I.
Кристина, свернувшись клубочком на середине кровати, сладко сопела во сне и Мэ Ри, решив, что не стоит будить девочку ради того, чтобы просто покормить (ведь это можно было сделать в любое время суток), тихо выскользнула из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь.
Если верить словам Тсуны, то мать Крис уже должна была сидеть в самолёте и лететь сюда прямым рейсом из Англии, но чёрт его знает. Мэри не понаслышке знала, что у Савады сплошь и рядом случались какие-то накладки или нелепые случайности.
Впрочем, как и в её случае.
Чего одна только их свадьба, сама по себе являвшаяся несуразным стечением обстоятельств, стоила.
А хотя, чёрт с этим теперь. Ей осталось потерпеть всего ничего до того момента, как всё закончится и можно будет поставить огромный, жирный крест на своём статусе «замужней за мафиози» женщины.
Интересно, сколько времени займёт поимка плохих парней? Две недели? Три? Поскорее бы!
- … А потом вернусь в Сеул и закажу всё, что захочу, в дедушкином ресторане! – решительно закончила свои мысли словами девушка и сжала кулаки. - Да! Так и сделаю!
- … Что ты там сделаешь?
Она даже не стала оборачиваться и лишь подскочила на месте, негромко вскрикнув:
- О, господи, напугал!
Дечимо тоже вздрогнул от неожиданности, но вместо того, чтобы призвать супругу к тишине, чтобы ненароком не разбудить Кристину, с хмурым видом схватил девушку за руку, начиная тащить в ту сторону, откуда только что пришёл.
- Что? Что такое?
Ответом послужило гробовое молчание. Тсунаёши всё так же упорно продолжал шагать вперёд, волоча за собой хромающую Мэ Ри.
- Дечимо, я не успеваю! У меня болит нога!
- Тебе нужно кое с кем встретиться.
- Я ничего против не имею, но обязательно вести себя так грубо? Эй!
Молодой босс как будто совсем не услышал её слов и больно сжал тонкое запястье жены до такой степени, что девушка невольно зажмурилась и яростно зашипела от боли.
- Я же сказала, что мне больно!
Она пихнула его в плечо и резко вырвала свою руку из его ладони, остановившись посреди коридора и возмущённо посмотрев ему в глаза. С грубым требованием не упрямиться, Тсуна почти схватил её вновь, однако Мэри нервно чертыхнулась и отступила на шаг назад.
- Чем я тебе на этот раз не угодила? Почему ты снова злишься на меня?
- Я вовсе не злюсь.
- Да ты сейчас плеваться от ярости начнёшь!
- Мэ Ри, - размеренный вдох и выдох. - Я всего лишь прошу тебя спуститься и встретить гостей. Ты не права, я не злюсь.
Поджав губы и набрав в лёгкиепобольше воздуха, чтобы успокоиться, девушка мысленно досчитала до десяти и вытянула руку, демонстрируя покрасневшее запястье. Неужели он считал, что эти будущие синяки были проявлением искренней любви к своей супруге и знаком немного неуклюжего и болезненного внимания?
Савада устало взглянул на руку Мэри, которую та не подносила близко, чтобы не быть схваченной во второй раз, но держала на достаточном расстоянии, чтобы он смог рассмотреть отметины.
Пришлось признаться самому себе – он рассердился.
- Извини, кажется, я переутомился…
Двумя пальцами потерев переносицу, молодой человек повернулся спиной и небрежно бросил через плечо:
- В любом случае, нам нужно спуститься вниз.
Мэри бегло стянула рукав кофты, чтобы скрыть красноту и ладонями разгладила складки юбки, на секунду задержав взгляд на лодыжке, туго перетянутой эластичным бинтом.
Хром посоветовала ей не носить обувь на каблуках, поэтому пришлось выбирать себе наряд, который бы имел удачное сочетание с балетками и в то же время не разрушал образ элегантной женщины, создавать который её научила Джи Ён. Получилось не очень удачно.
- Это кто-то важный? Наш гость.
- Всё зависит от твоей оценки.
Мэри не поняла его, поэтому и не смогла согласиться с правильностью хода его мыслей.
А когда они спустились по лестнице, она всё-таки крупно пожалела о том, что не осталась с Кристиной в комнате, а пошла следом за Дечимо.
- Потрудись объяснить мне это, или я действительно запру тебя в комнате с решётками на окнах, - тихо и сквозь зубы процедил Савада, а затем, немного подумав, добавил. – Милая.
Но кто бы его слушал.
- … Мэ Ри!
«Быть этого не может… Просто невозможно»
- Ча… Ча Сан Тэ…
II.
Даже сейчас, спустя семь лет, Мэри прекрасно помнила, как впервые познакомилась с Ча Сан Тэ. Это произошло ещё в старшей школе, когда вместо стандартного изучения английского из общеобразовательной программы она поменяла его местами с итальянским и отправилась заниматься в другую группу, численностью в пять человек.
Изначально они учились в разных классах, поскольку Сан Тэ был в спецклассе «А» для отличников, а Мэ Ри попала в «В», которых наравне с «С» ассоциировали, как среднячков, которые не набрали достаточного количества баллов на экзамене и закономерно шли вторыми в рейтинге. На втором году обучения девушку перевели в «А» и примерно в то же время Ча Сан Тэ приобрёл статус её молодого человека, по его собственной инициативе.
Четыре года назад Мэ Ри уехала в Италию, и её переезд стал причиной (точнее мнимой и очень притянутой за уши причиной) разрыва отношений с Сан Тэ.
Не зацикливаясь на этом и воспринимая, как само собой разумеющееся, девушка уже давно забыла о существовании такого человека, наслаждаясь свободой. Но теперь он снова появился, и на этот раз бесцеремонно вломился в её дом, нагло требуя встречи и разговора один на один.
Он остался таким же, каким Мэри запомнила его – наглым, самоуверенным и эгоистичным.
Это вызвало не то, чтобы ностальгию, а скорее неприятное чувство от воспоминаний о наивной и очень ранимой семнадцатилетней Хон Мэ Ри, воспринимавшей всё слишком буквально и близко к сердцу.
К слову, о неприятных чувствах. Тсунаёши, совершенно очевидно, тоже не был в восторге от появления бывшего своей супруги и в данный момент даже не стремился это скрыть, смотря на своего «оппонента» враждебно и очень раздражённо.
- Ча Сан Тэ, что ты здесь делаешь? – вежливо улыбнулась Мэ Ри, решив, что незачем было устраивать скандал из ничего и прежде чем делать выводы, необходимо разобраться в ситуации.
- Мэ Ри, я приехал за тобой, - широко улыбнулся Сан Тэ, как будто ждал, что девушка вот-вот кинется к нему в объятия.
Савада повернул голову в сторону молодого человека и криво улыбнулся (хотя это скорее был оскал и желание показать противнику клыки, прежде чем разодрать ему глотку). Он пытался сдержать себя, чтобы не срываться на юнца, посмевшего сделать такое громкое заявление при многочисленных свидетелях.
- За мной? То есть? – осторожно переспросила Мэри и жестом пригласила незваного гостя присесть на диван в гостиной.
Прежде чем ответить, Сан Тэ внимательно осмотрел окружающую обстановку, устроился поудобнее в одном из кресел и дождался, пока девушка сядет напротив, всё это время немного недовольно поглядывая на Тсуну (Савада, увы, садиться отказался и встал позади Мэ Ри, положив руки к ней на плечи).
- А мы бы могли поговорить наедине?
Откуда-то издалека послышался голос Гокудеры и, Мэ Ри могла поклясться чем угодно, что слышала из его уст слова «ублюдок» и «убью скотину». А потом оттуда же донёсся голос Ямамото и его излюбленное, успокаивающее «ну-ну, успокойся».
- Сомневаюсь. У меня секретов ни от кого нет. И то, что было четыре года назад, меня не волнует.
- Мэ Ри, я понимаю, что ты расстроена и до сих пор, возможно, меня ненавидишь, но пойми, что тогда я, в отличие от тебя, не имел никакой цели и даже толком не знал, кем хочу работать и куда пойти учиться. Я не мог бросить всё и лететь с тобой в Италию без возможности работать и получать хорошую зарплату.
«Я тебя и не просила, вообще-то. Ты сам сказал, что отношения на расстоянии это бред и лучше расстаться по-человечески, чем гадать – изменяет тебе человек или нет»
- А сейчас?
- А теперь я иду вверх по карьерной лестнице и могу многое позволить себе. В том числе и свадьбу.
Девушка почти скривилась от неприятного ощущения, когда руки Савады с немалой силой сжали её плечи, но промолчала и лишь с подозрением уставилась на бывшего возлюбленного.
- … Я не понимаю тебя.
- Мэ Ри, выходи за меня.
Гокудера уже пускал почти осязаемые электрические заряды и был готов рвать и метать, скрываясь где-то на втором этаже, а Ямамото, будучи рядом с другом, готовился явить гостю свой лик, чтобы стать последним воспоминанием в ничтожной и жалкой жизни этого сопляка.
Ча Сан Тэ подождал, пока до его собеседницы дойдёт смысл его слов, после чего потянулся к её руке и попытался взять её ладонь, но девушка убрала её.
- Я обещаю – тебе не придётся работать. Особенно служанкой здесь. Моей зарплаты хватит на то, чтобы содержать нас обоих.
Мэри даже не знала, как ей реагировать. Да ей это теперь, собственно, и не требовалось. Тсуна уже сказал всё за неё.
- Спасибо за такую заботу, но боюсь, что ты немного опоздал с признаниями.
Дечимо приподнял левую руку жены, демонстрируя кольцо на безымянном пальце. И после этого жеста Мэ Ри приобрела больше уверенности и смогла наконец-то не только вдохнуть, но и ответить с ослепительной улыбкой на лице:
- Ча Сан Тэ, прежде чем предлагать подобное, познакомься – хозяин этого особняка, Савада Тсунаёши…
- Рад позна…
- … Мой муж.
III.
Не сказать, чтобы новость о том, что Ча Сан Тэ останется у них в особняке на ночь, обрадовала каждого члена семьи, пребывавшего в резиденции. Разве что Реборн и Бьянки загадочно улыбались и, казалось, испытывали чувство абсолютного счастья, когда предлагали неожиданному гостю не ехать на ночь глядя и переночевать здесь.
С момента распределения комнат для каждого из этой троицы (Кристина заняла спальню Мэри и Тсуны, поэтому они тоже вынуждены были менять место ночлега), началось негласное соревнование между двумя альфа-самцами за внимание главной омеги, то бишь Мэ Ри.
Сама девушка особого восторга не испытывала, о чём усердно твердила обоим соревнующимся, но была проигнорирована и вынуждена смотреть на то, как оба «соперника» усердно пытались доказать друг другу, кто достоин Мэри больше или, как это окрестила сама девушка «У кого кохонес больше».
Выглядело нелепо. И, в довесок к этому, раздражало неимоверно.
И когда Мэ Ри поняла, что достигла точки кипения (а случилось это сразу же после того, как оба наглых и расфуфыренных петуха намылились спать с ней в одной комнате), она решила идти на крайние меры.
Девушка заманила их в одну из гостевых комнат и закрыла в ней. Конечно же, это не осталось проигнорированным. В дверь сразу же заколотили, и на неё посыпалась тонна ругани и угроз.
- Если вы попытаетесь что-то сломать или подраться, я выгоню вас обоих на улицу. Голых. Хотите зад морозить среди ночи? Потому что я скажу всем, чтобы вас в дом не пускали.
Молчание с другой стороны могло означать только одно.
- Вижу, что мы пришли к согласию. Утром я вас открою. Сладких снов, мальчики.
IV.
00:02.
Сообщение от «Чванливого самца»: «Я подумываю о том, чтобы задушить тебя, любимая».
V.
00:32.
Сообщение от «Занозы Мэ Ри»: «Просто признайся, что ревнуешь, милый».
========== Часть двадцатая. Чувство собственности. ==========
I.
- Я искренне прошу прощения, но не могли бы вы не делать вид, словно меня здесь нет, если это не трудно?
Мэ Ри натянуто улыбнулась, буквально убивая взглядом двух, казалось бы, абсолютно взрослых и трезвомыслящих мужчин, которые, интеллигентно потягивая изумительный чай Женевьев, обсуждали, где, с кем и в каких условиях Мэри будет лучше.
В данный момент у этих «петухов» (как мысленно их окрестил сам объект обсуждения) отказали все тормоза и на место здравомыслия встали такие чувства, как: гордость, собственничество и свинский эгоизм, которые девушка на дух не переносила.
А всё почему? Потому что Мэ Ри наивно полагала, что совместная ночёвка в одной комнате поможет этим двоим стать хоть немного терпимее (о каких-то дружеских поползновениях или хотя бы просто не «взаимной ненависти» мечтать не приходилось). На деле же оказалось, что приём большинства дорам, сериалов и романтических фильмов – крайне бесполезная вещица, и лучше на неё не полагаться, чтобы не стало только хуже.
Тсуна и Сан Тэ, вместо того, чтобы прояснить даже самую малую долю разногласий, лишь сильнее почувствовали желание показать друг другу, кто имел больше прав на Мэри, в то время как сама она считала, что эти препирания становились совсем не смешными.
К сожалению, на слова молодой супруги босса никто не обратил внимания, и лишь Николас, тактично молчавший всё это время, неодобрительно качнул головой. Зря Дечимо так поступал. Прекрасно зная, как остро реагировала его жена на подобные выпады, ему следовало бы следить за словами.
- … Excuse me, но я здесь что, роль пустого места выполняю? – медленно произнесла девушка, поднявшись с места.
Разговоры вмиг стихли.
- Вы так здо́рово за меня всё решаете, что аж завидно становится от этого умения. Интересно, вам кажется, будто молчу только потому, что отвечать за себя не умею? Хочу вас огорчить, но моя свобода принадлежит мне… Точно так же, как моё сердце, моё тело, мой выбор и мой банковский счёт! И если вы думаете, что можете претендовать хоть на что-то из этого, то вам придётся ждать, пока всем людям в мире не надоест создавать страницы в соцсетях!
Нервно чертыхнувшись и пробубнив что-то в себе под нос, Мэ Ри развернулась на каблуках и спешно покинула помещение, ставшее столь ненавистным за последние полчаса.
Около выхода её уже поджидал дворецкий, предусмотрительно попросивший Женевьев заварить её фирменный мятный чай с пустырником, который молодая хозяйка полюбила с первых дней пребывания в особняке (оно и понятно – с такими нервными расстройствами только успокаивающий чай литрами и пить).
Девушка устало поблагодарила мужчину и залпом выпила добрые полчашки, после чего неспешно вдохнула и выдохнула.
- Николас, не составишь мне компанию на время прогулки? Боюсь, что все будут слишком заняты для этого, а мне жизненно необходимо подышать свежим воздухом.
- Как пожелаете, синьора.
Мэ Ри улыбнулась и, оставив чашку на кофейном столике, взяла мужчину под руку, чтобы было удобнее идти.
- А мы с тобой очень неплохо смотримся вместе, - удивлённо воскликнула Мэри, когда увидела своё отражение в зеркале.
- Синьора, я слишком стар.
- Ну, что ты такое говоришь, Николас? Ты мужчина в самом расцвете сил! Эх, не будь я замужем за нашим эгоистом, то непременно бы влюбилась в тебя… Ой…
С ошеломлённым выражением лица девушка прикрыла рот ладонью.
Раньше она никогда не позволяла себе даже в шутку как-то негативно отзываться о муже, не говоря уже о том, чтобы назвать его нецензурным словом.
Услышь это сам Тсуна, он бы точно расстрелял её в решето, а потом рассортировал по чёрным пакетам и отослал за город.
Дворецкий попытался скрыть смех за кашлем, и тогда Мэ Ри понизила голос и жалобно попросила:
- Не говори никому, пожалуйста.
II.
- Батюшки святы, синьора, чем вы здесь занимаетесь?
Мэ Ри, активно размешивавшая руками что-то в огромной миске, улыбнулась кухарке, от неожиданности едва не выронившей пакеты с продуктами на пол.
- Извини, что воспользовалась кухней без разрешения, Женевьев, – девушка выудила из общей массы листик замаринованной капусты и отправила его в рот, блаженно зажмурившись от островато-кислого привкуса. – Сюда бы ещё сладкую картошку и было бы ещё вкуснее.
- Синьора, я ничуть не возражаю, - добродушно отмахнулась женщина и взяла в руки вилку. – Особенно если вы умеете готовить… Я попробую?
- Разумеется. Заодно скажете мне, если чего-нибудь не хва…
Её перебил протяжный вой в стиле корейской этнической музыки, которую любила слушать Джи Ён (она пригрозила лишить дочь мобильного телефона, если обожаемая исполнительница не будет заливаться соловьём во время звонка), поэтому Мэ Ри прошлось стянуть перчатку с одной руки и побыстрее принять вызов – слишком уж часто она стала забывать о существовании сотовой связи.
- Я сейчас вернусь, Женевьев, - шёпотом сообщила девушка и выскользнула из кухни, на ходу стянув другую перчатку и кинув её в раковину. – Да, мам.
- Мэ Ри, у тебя всё хорошо?
Девушка сглотнула и пальцами нервно смяла грубую материю фартука. Не уж-то материнский инстинкт Джи Ён дал знать о неувеселительном происшествии с Сан Тэ?
Вот она – сила пугающей связи между матерями и их детьми.
Про отцов говорить уверенно не следовало, поскольку Мэри придерживалась мнения о том, что у молодых (и не очень) пап не было особой привязанности к своим чадам – они не вынашивали их в себе, не рожали и, в большинстве случаев, до определённого возраста даже людьми не считали.
- Конечно. Почему ты спрашиваешь? – она попыталась придать голосу побольше уверенности, но вместо этого получилось, если не жалко, то жалобно уж точно.
- Да тут поговаривают, что Сан Тэ решил наведаться к тебе и всё выспрашивал у знакомых твой адрес.
Савада страдальчески вздохнула и закатила глаза.
Это объясняло, каким образом этот пережиток прошлого вновь появился в её жизни (и, кажется, уходить из неё снова вовсе не торопился).
Скорее всего, её авторитетная матушка просто поделилась новостью о том, где теперь жила её старшая дочь со стариком из лапшичной, находившейся по соседству с их домом. А слухи, как известно, растут, как снежный ком – вот бывший возлюбленный и наведался к Виолетте сразу же после приезда на Сицилию.
Мэри не могла винить бывшую сожительницу в том, что она выдала её местонахождение, в конце концов, сама девушка никогда не упоминала при Летте, как выглядел Сан Тэ, да и особо не распространялась на тему их отношений. Не хотела ворошить прошлое и всё в таком духе.
- Его здесь не было… и надеюсь, что он меня не найдёт.
Во избежание нервных расстройств и совместного выпадения волос у своей семьи, Мэ Ри решила умолчать о звёздном появлении бунтаря с голливудской улыбкой. Со своими проблемами она как-нибудь сама разберётся… Ну, или сбежит и спрячется, как сейчас.
- Попроси Виолетту не распространяться на эту тему, пожалуйста.
- Мам, не стоит переживать. Я же теперь дама замужняя.
Последнее слово, как и в большинстве случаев, не было обделено сарказмом, но самой малой толикой, чтобы мама не заметила.
- И всё равно будь осторожнее.
«Я уже больше месяца сижу, будучи запертой в резиденции Вонголы, как редкое животное в заповеднике. Куда уж осторожнее?»
- Конечно буду.
- И кстати, не пора ли вам уже с Тсуной задуматься о детях?
Если бы у Мэ Ри были силы на удивление и стандартное «поперхнулась воздухом/водой», она бы непременно так и сделала, однако в круговороте разнообразных событий многие вещи перестали её удивлять.
Мама с папой хотят внуков, когда их дочь замужем всего полтора месяца. Почему бы и нет?
- Мы пока что не планировали, но я поговорю с ним по этому поводу.
Мэри не соврала. Она действительно собиралась поговорить с мужем по поводу того, что вот уже пятый по счёту человек «тонюсенько» намекал о том, что неплохо было бы уже, чтобы в пузе у молодой супруги Савады новая жизнь шевелилась. Продолжение рода и всё в этом духе…
- О, это отличная новость!
Широко зевнув, девушка кивнула, как будто общалась по видеосвязи, и выглянула в окно, чуть улыбнувшись, когда мимо со скоростью быстроходной улитки пробежался Рёхей, а следом за ним промчалась Кристина, с которой Сасагава любезно согласился провести время, чтобы дать Тсунаёши и Мэ Ри разобраться с нежданным гостем.
Было немного неожиданно увидеть, что маленькой Блекворд было только в радость играть с хранителем Солнца, но Мэри лишь обрадовалась тому, что девочка уже почти не боялась присутствия взрослых мужчин и привыкла не только к Дечимо, но и к его вспыльчивому другу (который на время отсутствия Хибари считался самым устрашающим человеком в доме). К Ямамото привыкать не требовалось, ибо благодаря своему складу характера он прекрасно умел располагать к себе людей.
- Мама, ты не волнуйся, я же не маленькая. И тут меня никто не обидит.
- Я соглашусь с этим только потому, что доверяю твоему мужу.
Чего, как раз, делать и не следовало вовсе.
- … Хорошо, я поняла тебя.
- Я люблю тебя, Мэ Ри.
- Я тоже очень сильно, мам.
Окончательно распрощавшись с Джи Ён, Савада устало прислонилась спиной к стене и провела ладонью по лицу.
Пора бы уже заканчивать это цирковое представление, пока оно не превратилось в серийное убийство с последующим расчленением.
Вновь разблокировав мобильный, Мэри набрала на клавиатуре простой шестизначный номер и, когда длинные гудки сменились приятным женским голосом, вежливо произнесла:
- Девушка, можно заказать машину?
III.
Она снова вернулась к двери кабинета, откуда позорно спасалась бегством, не желая разбираться с двумя конфликтующими между собой «самцами», чтобы не попасть под перекрёстный огонь, полная наигранной и шаткой решимости разрешить все споры. И как только Мэ Ри протянула руку, чтобы открыть дверь и войти, она замерла, и больше не сдвинулась с места. Девушка на самом деле не хотела заходить, но избавиться от любопытства было невозможно, поэтому она уже почти решилась переступить порог и устроить такой разбор полётов, после которого Тсуна и впрямь не ограничится банальными предупреждениями.
Сигналом к началу боевых действий послужила фраза, сказанная её дражайшим супругом, которую воспалённый стрессовыми расстройствами всех сортов и размеров мозг воспринял, как «немного чересчур».
Мэ Ри могла поклясться чем угодно, что слышала, как за дверью её муж почти прорычал своему оппоненту:
- Только посмей тронуть мою женщину…
Это немало удивило и, можно было даже сказать, потрясло девушку, не привыкшую к тому, чтобы Дечимо общался с кем-то столь грубо и жёстко.
Дальше слушать было бессмысленно и неприятно, поэтому она резко распахнула двери и, медленно осмотрев весь кабинет и две ключевые фигуры, находившиеся в его середине, спокойно прошла к окну и распахнула его, тем самым впуская в помещение свежий воздух.
- Итак. Вы, наверное, меня немного не поняли, поэтому я хочу ещё раз всё обговорить, - Мэри прислонилась к подоконнику и скрестила руки на груди. - Тсуна, перестань вести себя так, словно став твоей женой, я превратилась в собственность без права голоса. Сан Тэ, какой-никакой, но всё-таки гость в этом доме. И как хозяину, тебе следовало не угрожать ему бесплатным путешествием по больницам Палермо, а относится ко всем его словам лояльнее.
По мере сказанных Мэ Ри слов, Ча Сан Тэ улыбался так широко, как только мог. Словно он победил в решающем раунде и уже получил золотую медаль.
- Я не вижу причин для радости, Сан Тэ, - грубо обрубила все ликования девушка и продемонстрировала молодому человеку левую руку. – Что это?
- … Обручальное кольцо? – с подозрением в голосе предположил юноша, как будто был не уверен.
- Верно. Это обручальное кольцо, - Мэри подошла к Тсуне и взяла его левую руку, показывая точно такой же обруч на его безымянном пальце. – А вот это – пара к нему. И тот, кто его носит – Савада Тсунаёши, мой муж, любимый и законный. Запомни, а можешь и записать, если память подводит – мы с тобой расстались тогда, четыре года назад. Ты сам всё решил и ушёл. Точка. Сейчас у меня есть Тсуна, которого я любила до твоего приезда, люблю сейчас и буду любить потом, прости мой пафос. И ты ничего не изменишь. Так что не смей вот так просто врываться в мой дом, диктовать здесь свои правила и думать, что имеешь на меня какие-либо права.
Едва Мэ Ри успела закончить свою проникновенную речь, как смартфон в её руке завибрировал, оповещая о приходе смс. И девушка совершенно точно знала содержание текстового сообщения, поэтому с уверенностью продолжила:
- Сан Тэ, сейчас нам всем нужно остыть. Прошу тебя, уезжай домой. Ты видишь, что мы все не в лучшем настроении, чтобы спорить, - Савада повернулась к двери и заговорила уже громче. – Николас, проводи, пожалуйста, нашего гостя до главных ворот.
- Разумеется, синьора.
- Спасибо тебе.
Мэ Ри устало улыбнулась, когда дверь за притихшим и задумавшимся Сан Тэ и сопровождающим его Николасом закрылась, позволила себе запустить пальцы в волосы и взъерошить их так, что на голове образовалось воронье гнездо.
Её голова уже практически разрывалась на куски, а мозг грозил вытечь через ближайшее доступное отверстие.
- Извини, что накричала, - пробормотала она, когда смогла наконец спокойно выдохнуть и не бояться, что кто-то из молодых людей в ответ скажет что-то такое, на что у неё не хватить ума ответить правильно. – Я пойду, прилягу с твоего позволения.
Мэри хотелось бы поскорее откланяться, потому что, судя по многообещающему и жалобному хрусту пластика ручки, её супруг приходил в бешенство от одного вида или голоса своей жены.
А быть убитой в состоянии аффекта, да ещё и собственным мужем не хотелось меньше, чем поцеловать его или переспать с ним. То бишь, вообще не имелось никакого желания.
Без лишних слов и каких-либо эмоций на лице, Тсуна в два шага оказался рядом с Мэ Ри, и девушка смутно почувствовала себя загнанной в угол, когда была вынуждена попятиться назад.
Впрочем, все сомнения исчезли, поскольку вскоре ей пришлось отступать до тех пор, пока спина не прислонилась вплотную к стене.
- Давай-ка мы с тобой серьёзно поговорим.
«Мамочки…»
Сейчас Мэ Ри очень сильно пожалела, что в тот момент, когда услышала последние слова Савады, адресованные Сан Тэ, почувствовала нечто, очень приближённое к гордости за своего мужчину.
========== От автора. ==========
Дороги читатели.
Для начала, мне бы хотелось сказать пару слов о том, что я и вправду искренне благодарен за то, что вы любите мою работу, переживаете за её героев и хотите поскорее прочесть продолжение.
Я понимаю, что это обращение от меня - совсем не то, что вы ожидали прочесть, однако прошу уделить немного внимания, потому как эта часть является заявлением о временном прекращении писательской деятельности.
Не так давно, в комментариях я ответил одному из своих дражайших читателей о том, что заболел. Вы очень поддерживали меня и просили вылечиться, как можно скорее, однако после того, как я сходил в больницу, оказалось, что ваш автор болен намного серьёзнее, чем думал, поэтому вынужден немного забросить свои работы и посвятить всё свободное время восстановлению своего здоровья.
Поверьте, я не в восторге от того, что придётся провести n-ное количество времени на больничной койке, но собственная сохранность для меня важнее, чем написание фанфиков.
К тому же, примерно в то же время, когда я заболел, мой ноутбук, дышавший на ладан в последние несколько месяцев, приказал долго жить (он умер и забрал с собой в могилу все черновики моих действующих и будущих работ), поэтому, после моего восстановления (о котором я непременно тут же сообщу вам), я займусь починкой старого или покупкой нового технического оборудования (ибо работы без него для меня нет) и переписыванием всех запомнившихся деталей.
Ещё раз благодарю за то, что ждёте и верите в мой камбэк.
И спасибо за ваше внимание. Ещё раз прошу прощения за неоправданные ожидания.
========== Часть двадцать первая. О современных забавах киллера. ==========
I.
О том, что Хон Мэ Ри – это одно сплошное стихийное бедствие, Тсуна знал с самого начала, ведь самой их первой встречи она казалась ему тем человеком, который сам себе найдет проблем, и в принципе, его мнение с тех пор не очень-то сильно поменялось.
Он неустанно мирился с тем, что эта девушка, будучи человеком с очень непростым характером, наступала ему на горло и заставляла делать то, чего он никогда бы не сделал.
«Ей просто тяжело смириться», «Мэри любит свободу и ей трудно привыкнуть к сложившейся ситуации» - так он утешал себя, когда его жена выкидывала очередной фокус, в роде того разговора про беременность, которого даже в мыслях возникнуть не должно было. Или в стиле её глупого флирта с официантом на приёме в доме Кастилья.
Тсуна не снимал с себя вину или ответственность за это, в конце концов, именно он позволил этой девчонке так вести себя. Он старался смягчить контракт, уже будучи знакомым со своеобразным нравом девушки, поэтому в документе не были прописаны многие пункты, конкретно запрещающие что-то.
Савада знал, что рано или поздно он сорвётся. Однако с самого начала его срыва всё пошло не так, как он предвидел. Вернее не так, как хотел. А если выразиться ещё точнее, то реакция Мэри оказалась совсем не той, которую Тсунаёши ожидал, а ожидал он многого: крика, слёз, пощёчины, даже поцелуя ждал, когда зажимал её между своим телом и стеной. Ситуация к тому и предрасполагала (да чёрт возьми, Дечимо хотел, чтобы всё сложилось именно так!).
Он, если честно, даже не мог разобраться в том, что именно его бесило: приезд бывшего любовника жены, его наглость в общем и целом или же факт того, что это недоразвитый и самоуверенный сопляк имел виды на его женщину (хотя, по существу, Мэ Ри таковой вовсе не являлась).
Жениться. На Мэри. Ха. И ещё два раза «ха-ха». Занято! За-ня-то! Приватизировано нынешним главой семьи Вонгола! (Надо бы на неё табличку такую повесить, для особо слепых).
Дечимо с превеликим удовольствием бы отправил этого засранца, превращённого в решето, отдыхать на палермское кладбище, если бы объект их делёжки вовремя не разогнал их цирк, грозивший перерасти в бойню (победителем из которой в любом случае вышел бы Тсуна и его кольт).
Глупо было не признать, что Мэ Ри появилась вовремя и даже слова подобрала правильные, чтобы разнять двух почти дерущихся.
Только вот понял это Савада лишь спустя внушительный промежуток времени после того, как в не очень мягкой форме сказал девушке, что бо́льшей в мире проблемы на его голову никогда ещё не сваливалось (ещё он весьма едко подметил, что даже Реборна можно было расценивать, как подарок судьбы, в сравнении с бомбой замедленного действия, которой оказалась его дражайшая супруга… но это уже никому не нужные детали).
II.
Реборн всегда умел доходчиво объяснять и убеждать.
Особенно в те моменты, когда наставлял дуло пистолета между глаз объекта своих убеждений. И чем чаще киллер так делал (а в последние полгода такое случалось особо часто), тем больше Тсуна понимал, насколько сильно изменились их отношения с той самой встречи, от которой одному стало хуже, а другой вдоволь поразвлекался.
Сейчас, при виде оружия своего бывшего репетитора, наставленного на него, Дечимо лишь спокойно и вежливо просил мужчину убрать пистолет, а иногда (в моменты прилива адреналина и храбрости, больше напоминающей желание сдохнуть) даже отвечал сарказмом, которому научился благодаря тому, что крутился в кругах самой элитной мафии всего мира.
В этот раз киллер не скупился на самые изощрённые угрозы, под которыми были тщательно скрыты тайные намёки, чтобы вытащить Саваду из особняка и заставить его сыграть в игру (а игры Реборна – это нечто худшее, чем события из серии фильмов «Пила»).
Тсуна долго думал, какая смерть ему будет выгоднее – пуля в лоб и залитые кровью и ошмётками мозгов документы в душном кабинете или же гибель на улице от какой-нибудь очередной забавы киллера (который ещё в раннем и очень тяжёлом детстве без царя в голове остался).
В итоге Дечимо выбрал второй вариант.
Именно по причине своего выбора он сейчас стоял вместе с остальными членами семьи около главного входа в особняк, как в армии на построении, и украдкой метал яростные взгляды в сторону своей супруги, которая безразличным взглядом осматривала свой маникюр, находясь на другом конце их «шеренги» и совершенно не замечала попыток супруга мысленно свернуть ей шею.
- Все вы знаете игру «Кошки-мышки», не так ли? – будничным тоном спросил Реборн, вышагивая перед жертвами своего веселья. Все закивали головами. Эта идея игр настораживала всех остальных не меньше, чем Тсуну. – Превосходно. Значит сейчас мы будем играть в усовершенствованные «Кошки-мышки».
- Надеюсь, что это не травмоопасно? – осторожно поинтересовалась Мэ Ри, поправив кепку на своей голове, а затем кивком указала на Гокудеру, Ямамото и Рёхея. – Эти приятели, по-моему, достаточно травмируются на своих заданиях.
- Разве я могу подвергнуть Вас опасности, милая Мэри? – мужчина снисходительно улыбнулся и галантно поцеловал руку девушки, которая кокетливо улыбнулась и очаровательно похлопала глазками. Тсуна раздражённо фыркнул.
Флирт. Это глупое слово прочно обосновалось в его голове, и Дечимо, наверное, уже свихнулся, поскольку в каждом действии своей жены он видел заискивание, кокетство или попытку соблазнить хранителей, хотя для них самих это было не более, чем шуткой или вежливостью.
Ведь официально Хон Мэ Ри, начиная от кончиков волос и заканчивая пальцами на ногах, целиком и полностью принадлежала только одному человеку – Саваде Тсунаёши.
- Разве это не захватывающе, Тсу-кун? – Кёко, внимательно слушавшая наставления Реборна, подняла голову и сладко улыбнулась. – Мы давно так не развлекались.
- Конечно, - Дечимо нашёл в себе силы оторвать взгляд от Мэри и улыбнуться Сасагаве в ответ.
- Хахи, я уверена, что будет весело! - уже обрадовавшись новой задумке киллера, воскликнула Хару.
Как Реборн ухитрился арендовать здание торгового центра Палермо для их игры, Савада понятия не имел и предпочёл бы не знать и дальше. Факт оставался фактом.
Во времени они были ограничены, и обязаны были закончить всё это до завтрашнего утра и оставить все стеклянные витрины магазинов целыми (о да, директор несколько раз настоятельно упоминал об осторожности с теми вещами, что могли поломаться, разбиться или разбить что-то другое). Поэтому киллер ввёл запрет на оружие и пламя – только руки, ноги, глаза и слух. Ничего лишнего.
Завязывая на своём кроссовке маленький колокольчик, чтобы тот бренчал при каждом шаге и оповещал «мышку» о прибытии «кота», Тсунаёши думал только о том, чем ему несказанно повезло оказаться в команде ловцов.
Это было похоже на разрядку напряжения, появившегося после ссоры Савады с его супругой.
Потому что его любимая жена была среди тех немногочисленных людей, которые должны были прятаться.
III.
В отличие от мужа, Мэ Ри не было так уж весело. Она лишь молилась о том, чтобы эта игра не закончилась её бесславной гибелью и чтобы жизнь не оказала Тсунаёши честь остаться вдовцом – слишком мало настрадался в браке этот умник.
Единственное, что она могла делать, забиваясь в угол, чтобы Дечимо её не нашёл – это скрывать свою бессильную ярость, когда в голове всплывали небрежно кинутые слова Тсуны:
«Проблема ходячая», «Катастрофа всей жизни», «Почему никто не пустил сигнальный огонь, когда ты появилась на горизонте в моей жизни?».
Хах. Просто потрясающе. А ведь ублюдком назвать его, язык тогда не повернулся, но, видит бог, как же хотелось!
Чёрт возьми, да Мэри даже Сан Тэ никогда так не хотела ударить, как ей хотелось разбить об голову своего мужа какую-нибудь дорогущую вазу!
Что?
«Большего не ожидал, ведь женщины живут только своими эмоциями»?
Девушка раздражённо топнула ногой и фыркнула.
Кому-то факт наличия члена и собственное эго мозги застили – это уж точно.
А, хотя, если подумать серьёзно, конечно же – мужчины ведь не истерят. Мужчины устают или бывают недовольны. У мужчин, в конце концов, могут быть проблемы.
Проблемы у женщины? Да она просто истеричка.
Видимо, до большинства мужчин до сих пор смутно доходит факт, что у женщины есть мозг. Эта простая истина, по диким и никому неизвестным причинам, никак не может постичь мозга первых. Наводит на подозрения.
Да, где-то Тсуна мог быть прав, однако говорить все эти гадости, да ещё и зажимать при этом между собой и стеной, отрезая все пути к отступлению и заставляя чувствовать себя ничтожной и ущемлённой – разве это поступок настоящего мужчины?
Но Мэ Ри должна была быть терпимее. Она должна была перебороть себя и не впадать в отчаяние из-за парочки дурных откликов о себе, потому и не стала отвечать. И ни одной слезинки не проронила.
Игра в доброго-злого Тсунаёши несказанно бесила её, но зато её супруг высказал всё, что всё это время было у него на уме и что его не устраивало в поведении Мэри.
Исправиться она, разумеется, не обещала, как не обещала и говорить с ним, если он спросит что-либо (Джи Ён всегда учила её, что самое лучшее оружие против мужчин – это слёзы и полное игнорирование), однако девушка задумалась над многими вещами.
Первым в её списке добрых дел стоял пункт, носивший название: «Реже попадайся на глаза мужу».
Мэ Ри целенаправленно намеревалась избегать Дечимо столько, сколько сможет, потому что так пережить этот брак будет легче им обоим. По крайней мере, ей так казалось.
Вдалеке послышался звон колокольчика, а затем по громкоговорителю раздался голос Реборна: «Гокудера Хаято – выбыл».
О, замечательно. Блестяще. Феерично!
Значит, в игре из «мышек» остались только она, Дино, Хару и парочка человек из Шимон.
А звон колокольчика тем временем был всё ближе и ближе. И чем отчётливее Мэри его слышала, тем сильнее вжималась в полку, на которую ей посчастливилось вскарабкаться без помощи лестницы.
- Любимая?
Сердце замерло и застыла кровь в жилах.
Как? Нашёл? Она ведь пряталась здесь с самого начала игры! Дечимо просто не мог увидеть её!
Внезапно ей захотелось взять тайм-аут, чтобы восстановить сбившееся дыхание и усмирить дрожь во всём теле.
Всё это напоминало сцену из фильма ужасов.
Мэ Ри поняла, что Тсуне нравилась эта игра, потому что он чувствовал своё превосходство над ней и знал, что она сейчас была чертовски напугана.
- Попалась…
Девушка обернулась, и в ту же секунду по всему торговому центру пронёсся визг, заставивший вздрогнуть даже киллера номер один.
Комментарий к Часть двадцать первая. О современных забавах киллера.
Глава вычитана плохо, так что крякните, если найдёте ошибки:)
========== Часть двадцать вторая. Не было бы счастья… ==========
Комментарий к Часть двадцать вторая. Не было бы счастья…
Я обещал вам мою абстрактную идею голоса Мэри, и я её дам:
Park Hye Soo - Remember Me Only (Прекрасный голос, прекрасная песня)
И да, ещё одна песня из личных запасов любимых песен автора, как саундтрек к главе:
GARY Feat. MIWOO – GET SOME AIR
Кидайте мне в личку свои любимые песни, а то слушать нечего;D
I.
Тсуна не хотел принимать какие-либо особо радикальные меры в отношении своей дражайшей супруги, однако визг сродни пожарной сирене, который вдруг издала Мэри, очевидно испугавшись внезапного появления мужа, буквально вынудил его крепко зажать ей рот своей рукой и перехватить одну из рук, чтобы не получить крепкую затрещину(в том, что золотая ручка его жены была ой, как нелегка, Дечимо не сомневался ни на йоту).
Девушка истерично забилась и замычала, пытаясь вырваться, однако против Савады, значительно окрепшего и априори более сильного, как представителя мужского пола, особо не попрёшь.
Разумеется, все трепыхания продолжались до тех пор, пока она не поняла, что лучший способ освободиться – это способ противодействия – и не успокоилась, борясь с отвращением.
- Я и не думал, что ты можешь так кричать, - издав нечто, вроде нервного смешка, произнёс Тсунаёши, как только понял, что супруга успокоилась.
В ответ его удостоили только испепеляющим взглядом и многозначительным молчанием.
- Язык проглотила? – мягко поинтересовался он, когда Мэри слезла с полки вслед за ним, и когда встретился с девушкой лицом к лицу.
Полнейшее игнорирование неприятно удивило его, но виду Тсуна не подал.
Мэ Ри тем временем прислонилась спиной к полкам, притворяясь, будто собственный маникюр её интересовал намного больше, чем присутствие мужа, чем несказанно бесила.
- Мэри, будь так добра, обрати на меня внимание, - потеряв всякий азарт, попросил Дечимо, чувствуя, как удушливой тягостью наваливалось раздражение.
Он добился желаемого. Она подняла голову и оторвала взгляд, до сего момента полировавший пластинки идеально подточенных ногтей, выкрашенных в светло-сиреневый оттенок.
Такого презрения и пренебрежения Савада не видел даже во взгляде Занзаса.
Зато ему стало вполне очевидно, что жена, в запале обиды, вместо слёз и истерик, решила объявить бойкот.
Зря Тсуна в тот момент отвлёкся и потратил время на ненужный вздох и массирование переносицы. Далеко не глупая девушка воспользовалась этим шансом и, сорвавшись с места, быстро ретировалась в сторону выхода, мысленно ликуя: Дечимо совершенно позабыл одну маленькую деталь – пока на спине прячущегося игрока всё ещё наклеен именной тэг, он всё ещё в игре.
- Чего… сто… остано… Мэ Ри!
Благо, что спортсменка из его супруги была, в общем-то, никакая, так что, даже если она блистала своей сообразительностью и умением складывать и умножать трёхзначные числа в уме, то спортивными навыками похвастать, увы не могла.
Тсуна нагнал её около фонтана. Неудачно нагнал, надо заметить.
Наблюдавший за всем этим фарсом Реборн лишь скривил губы в задорной ухмылке и преспокойно сделал небольшой глоток ароматного свежесваренного кофе. И его рука не дрогнула, когда девушка завизжала во второй раз.
- Идиоты, - спокойно сделал вывод киллер, продолжая наблюдать за комедийными действиями, развернувшимися на площадке внутри торгового центра.
Попытка Савады схватить Мэ Ри за край футболки успехом не увенчалась. Девушка с душераздирающим криком полетела прямиком в фонтан и неслабо приложилась боком о его бортик, в то время, как её супруг, с ошеломлённым видом застыл на своём месте, в подобии каменного изваяния.
Промокшая с головы до пят, Мэри кое-как отплевалась, сквозь плотно стиснутые зубы произнесла несколько ругательств на своём родном языке, яростно взглянула на виноватого Тсунаёши, набрала в легкие побольше воздуха и… промолчала.
В качестве элемента её гардероба именной тэг прожил совсем недолго и оказался таки сорван загребущими окольцованными руками Дечимо. Вместе с куском футболки.
Резко заведя руку за спину и ощупав всё в районе лопаток (спина была голая), девушка затряслась и покраснела от злости. Вкупе с потёками смеси из туши, теней и подводки под глазами, плотно сжатыми, побелевшими губами, убийственным взглядом, сжигавшим мужа до состояния пепла, и намокшими волосами, растрёпанными и прилипшими к лицу, выглядело действительно устрашающе.
- Чёрт! Мэри,прости, я не хотел! Ты в порядке?
С того самого момента в семье Савада началась однобокая война под негласным лозунгом — «Хватит это терпеть! Доведи мужа до ручки сама!».
II.
Реванш за купание в фонтане Мэ Ри, недолго думая, решила взять за завтраком, после того, как её команда, стараниями Энмы одержала победу (даже обидно, что играли они, оказывается, на чистый интерес, что было определённо не в стиле Реборна).
Утром она, всё так же игнорируя супруга, спустилась вместе с ним под руку в обеденный зал и, с любезной улыбкой пожелав всем приятного аппетита, невозмутимо заняла своё место рядом с настороженным Дечимо.
Как и всегда, Мария принесла им обоим по чашке кофе, и как только девушка удалилась, в своей обычной манере крепко прижимая к груди поднос, Мэри, словно это было в порядке вещей, подтянула к себе поближе сахарницу и, всё с той же лучезарной улыбкой на устах, зачерпнула столовую ложку сахара с горкой.
Все затихли, с недоумением взглянули на жену босса и с ещё большим замешательством пронаблюдали за тем, как она высыпала содержимое ложки в чашку мужа и как следует размешала.
- Прошу, синьор, - почти любовно пропела Мэ Ри, чем озадачила всех присутствующих.
- Спасибо, - сквозь зубы процедил Тсуна, а после этого ещё добавил. – Синьора.
И это, как выяснилось к обеду, был предупредительный залп в воздух.
Внезапное плохое самочувствие Марии, которая как раз собиралась отнести ланч в кабинет Дечимо, предоставило Мэри идеальную возможность организовать вторую психологическую атаку.
Пожалев несчастную, разразившуюся судорожными извинениями и попеременными охами и болезненными стонами, девушка вызвалась сама отнести мужу небольшой перекус и поймала на себе взгляд девчонки полный восторга и восхищения.
Савада поднялась в кабинет Тсунаёши и застала его, сидящим на столе и внимательно изучающим какие-то бумаги. Задницу к стулу не приклеишь так, чтобы ныть не начала, верно Тсунаёши?
Всё так же молча пройдя к рабочему месту супруга, Мэ Ри поставила на него поднос, а когда Дечимо слез со своего места, вытянула из кармана маленький бутылёк с дезинфицирующим средством, вылила немного на салфетку и, под аккомпанемент безмолвно вытянувшегося от изумления лица Тсуны, тщательно протёрла столешницу.
- В следующий раз, когда захочешь помочь протереть стол, возьми, пожалуйста, надлежащие средства. Приятного аппетита.
Оставив заткнувшегося от невысказанного возмущения супруга позади, девушка захлопнула дверь и с гордым видом направилась в библиотеку, миновав застывшего Гокудеру и не менее изумлённого Ямамото.
К вечеру всё стало плохо настолько, что вконец испорченные отношения между супругами заметили абсолютно все. Даже пришедший по неотложному делу Хибари отпустил в адрес босса колкое замечание мол: «Развалилось семейное гнездо, Савада?».
И вроде ничего особенного, но из уст хранителя Облака это, почему-то, прозвучало так, что невольно задело Дечимо за живое.
После прямолинейного вопроса со стороны Хром, обобщившей интерес всей семьи («Босс, вы чем-то обидели Мэри?»), очередного обмена любезностями с собственной супругой и её выходки за ужином (девушка «случайно» вылила в его тарелку весь соевый соус и «ненароком» опрокинула в чашку с чаем солонку, при этом умудряясь делать вид, словно действительно делала это не из злых побуждений), Тсуна решил, что так продолжаться не может, и увёл Мэ Ри в их спальню, чтобы поговорить.
- Мэри, давай прекратим.
Заинтересованно выгнув левую бровь и скрестив руки на груди, Савада прислонилась спиной к двери.
- Я бы с радостью, да только мне контрактом прописано быть твоей женой до тех пор, пока не исчезнет угроза моей жизни, - сухо заметила она.
- Ты прекрасно знаешь, о чём я. Мэри, я не враг тебе. Хватит делать вид, будто хочешь извести меня.
- Хватит унижать и обвинять меня и при каждом удобном случае тыкать носом в договор, и тогда мы поговорим. Это всё? Тогда я пошла.
В первую их ссору кричала Мэри. Теперь Тсуна бессознательно решил, что настал его черёд повышать голос.
- Чёрт возьми, Хон Мэ Ри! Ты сама себе усложняешь жизнь! Неужели так трудно сделать то, о чём я прошу, без приключений?!
И снова здравствуйте. Я ваш муж, Савада Тсунаёши, Вонгола Дечимо, любитель повышать голос на свою жену, Хон Мэ Ри.
Забыли? Я ещё раз напомню.
Плохо слышно? Мне не трудно повторять это до скончания эры Водолея.
Ей захотелось остановить это мгновение и оказаться на другой планете. Желательно, в другой галактике. Желательно, там, где её не сможет довести до истерики «любимый» муж.
- Не кричи на меня, - злобно ощетинилась девушка, и Тсуна, будто бы пришёл в себя, сбавив обороты.
Хорошая приобретённая черта – умение сдерживать себя, если очень нужно. Спасала его положение не один и не два раза. Однако, в этот раз, похоже, всё будет не так уж удачно.
- Я не хочу, чтобы ты продолжал винить меня во всём и считать, будто бы можешь срываться на мне из-за своих проблем, разве это не очевидно?
- Очевидно. Но я тоже не хочу, чтобы ты считала, будто бы я причастен ко всем твоим проблемам, разве не очевидно? Так может быть, найдём компромисс?
И вроде бы никто не кричал, но почему же всё ещё было так тяжело разговаривать.
Мэ Ри запустила тонкие пальцы в волосы и нервным жестом зачесала их назад.
- Компромисс – это сделать по-твоему, Дечимо? – она сардонически усмехнулась. – Загляни в словарь и посмотри значение этого слова. А ещё перечитай пункты 5.2 и 5.3 в нашем контракте. Сторона А и сторона Б делают всё возможное, чтобы им было комфортно в обществе друг друга и чтобы избегать конфликтов. А так же обязываются защищать и помогать друг другу, в случае непредвиденных обстоятельств. Извини, что не дословно. Память подводит – сам знаешь.
Тсуна устало выдохнул, опустил голову и, наверное, нахмурился. Девушке не было видно – она безразлично рассматривала кусочек собственного отражения в зеркале трельяжа, уставленного косметикой и средствами по уходу за кожей (очень полезная информация в данный момент).
- Мэри, давай не будем всё усложнять, - с огромным усилием изрёк Савада. - Мы просто вернёмся к тому, что было. Так всем будет лучше.
Девушка издала короткий истеричный смешок. Не понял. Он совсем её не понял.
- Конечно. Ну, конечно же. Всем будет лучше. Всем. Кроме меня… Скажи, Дечимо, я опять не в счёт? Я, может быть, и ниже половины нашей семьи, но уж точно не невидимка. С моими желаниями тоже нужно считаться, я ведь такой же человек, как ты, Гокудера или Ламбо. Почему я вечно всем что-то должна? Чем же я в прошлой жизни так провинилась?
Тсуна резко дёрнулся в сторону жены и прикусил язык.
- Нет, Мэри я не…
Обидел. Теперь действительно обидел. Если раньше просто задел гордость, то теперь морально выломал все зачатки хорошего к себе отношения.
- Я понимаю, - она закивала головой. - Ты не хотел меня обидеть. Потому что ты себя так ведёшь всегда. Мне нужно подумать, так что я, пожалуй, пойду. Извини.
Дечимо подорвался и в одно мгновение оказался рядом, желая одновременно захлопнуть дверь и схватить девушку за руку, чтобы не дать ей уйти и как следует извиниться.
- Давай без этого, - глухо сказала Мэри, то ли мужу, то ли его руке.
Накатила усталость. Больше моральная, чем физическая.
Ночью она в комнату так и не вернулась.
========== Часть двадцать третья. …Да несчастье помогло? Ан нет, показалось. ==========
I.
Ночевать в комнате одному спустя столько времени было непривычно неуютно и даже как-то тоскливо.
Кровать казалась непривычно огромной, и Тсуна долго не мог уснуть от того, что чувствовал дикий дискомфорт из-за большого пространства, пока вконец не изморил себя и не провалился в глубокий, наполненный беспокойством, сон.
Утром он по привычке хотел пожелать доброго утра Мэри, однако вовремя вспомнил, что, помимо лёгкого, почти выветрившегося запаха её духов, в комнате даже ощущения её физического присутствия не было, и расстроенно поджал губы.
К завтраку любимая жена не спустилась, однако Хром, заметив рассеянный, ищущий взгляд Дечимо, любезно подсказала, что Мэ Ри свила себе уютное гнездо в библиотеке и предпочла остаться в компании книжных переплётов.
То, что у супругов назрела стычка, ещё более крупная, чем тогда – во время суматохи с беременностью – было видно невооружённым взглядом.
Хотя поднимать эту тему никто особо не рисковал, поскольку мрачное выражение лица Савады ещё в зародыше душило все попытки выспросить молодого босса о его проблемах с супругой.
За столом царило напряжённое молчание. Все боялись лишний раз вздохнуть, и старались не смотреть в сторону босса.
Весь внешний вид Тсунаёши прямо-таки вопил о том, что его настроение было весьма-весьма близко к нервной истерике, и что сегодня он был вполне предрасположен к битью посуды и швырянию предметов разной тяжести со стола в своём кабинете.
Он не винил в сложившейся ситуации Мэри, однако и на себя не стремился вешать всю ответственность, считая, что виноваты оба и в равной степени.
«Компромисс – это сделать по-твоему, Дечимо?» - в голове отчётливо отпечаталась насмешливая интонация девушки.
Тсуна мог бы поклясться чем угодно, что слышал этот сардонический смешок около своего уха, если бы место рядом с ним не было пустовавшим.
Почему-то, находиться с супругой в ссоре оказалось намного тяжелее, чем он себе это представлял. Природная миролюбивость никогда не мешала ему вполне спокойно переносить некоторые недопонимания и неурядицы, однако сейчас это казалось совершенно невыносимым.
Статус и нежелание, чтобы душу выворачивали наизнанку, не позволяли ему вести себя так, как хотелось бы. А хотелось быть неподобающе резким в словах и выражениях.
За стенами особняка была чудесная солнечная погода, все прелести которой не замечались, ввиду напряжённой обстановки в пределах резиденции.
Даже Реборн тактично сдерживался от едких комментариев в адрес накалившихся страстей отношений молодых супругов.
Он не был столь наивен, чтобы полагать, будто бы то небольшое соревнование сблизит рассорившихся супругов. В его планах было нечто более грандиозное, однако киллер не спешил делиться своими задумками с кем-то ещё. Во всяком случае, начало «игры» уже было положено. Даром, что новые разногласия, возникшие довольно неожиданно, немного спутали карты и подпортили общую картину.
Все думали, что хуже быть уже просто не может.
Как оказалось – может. И ещё как.
Наглядный пример этого самого «хуже» сейчас сидел во главе стола и нещадно гнул в своей руке вилку, полностью погрузившись в праздные, отчасти бестолковые, раздумья на тему примирения без детского выяснения «кто прав, кто виноват».
- Всем доброго утра и приятного аппетита.
Ласковый напев, раздавшийся со стороны входа в обеденный зал, не то, чтобы не обрадовал всех присутствующих, а скорее прилично насторожил. Со всех сторон послышались уважительные и отчасти обрадованные приветствия.
- Ох, синьора, вы ведь сказали, что останетесь в библиотеке, - торопливо пробормотала Мария, очевидно, чувствовавшая себя намного лучше, чем вчера. – Я сейчас же накрою для вас!
- Не стоит, - девушка спокойно улыбнулась девчонке. – Я лишь пришла просить об услуге.
Дечимо вопросительно уставился на супругу, которая на него даже не взглянула (что, в принципе, было вполне ожидаемым), и понял, что услуга требовалась явно не от него.
Мэри не стала подходить ближе, продолжая выглядывать из-за дверей.
- Хаято, не мог бы ты составить мне компанию в сегодняшней прогулке? – мягко поинтересовалась она, заправив волосы за ухо, а затем немного подумала и добавила: - Погода сегодня просто замечательная. Не думаю, что хочу сидеть весь день в особняке.
Гокудера едва не поперхнулся, поскольку подобные просьбы чаще всего относились к Ламбо (как к самому ленивому) или (на крайний случай) к Ямамото, но только не к нему.
( - Мэри, вы всегда можете попросить меня сопровождать вас. Зачем каждый раз искать кого-то другого? – с едва заметным оттенком обиды в голосе поинтересовался хранитель, когда Мэ Ри пришла к нему, чтобы спросить о местонахождении Бовино.
Девушка в ответ виновато улыбнулась, несмотря на то, что её позабавило это словесное проявление недостатка внимания к своей персоне, и добродушно пояснила:
- Я не хочу тебя тревожить по таким мелочам. Ты завален работой, так что не стоит давать себе дополнительную нагрузку.
- Почему нагрузку? – искренне недоумевая, вновь задал вопрос Хаято.
Хитро подмигнув, она чуть приблизилась так, что он едва заметно покраснел от такой близости, и негромко поведала:
- Потому что я становлюсь совершенно невыносимой во время прогулок).
И вот сейчас она добровольно просила уделить ей время и прогуляться в саду?
Неспроста всё это было.
Однако Мэ Ри всё ещё смиренно ждала ответа и, судя по улыбке, ничуть не сомневалась в том, что он будет положительным. Собственно, никаких колебаний у Гокудеры на этот счёт и не было: для милейшей подруги и спутницы жизни обожаемого босса – даже звезду с неба не грех достать.
- Вы хотите пройтись прямо сейчас? Или…
- О, нет-нет, не отвлекайся, - девушка спешно замахала руками. – Может быть, после обеда? Или ближе к вечеру? Всё зависит от того, когда тебе будет удобно. Я свободна в любое время, но ты это и так знаешь.
- Тогда, после обеда, - утвердительно произнёс Хаято, правильно зацепившись за первую часть фразы. Освободиться к этому времени он всяко-разно успеет. А если и нет, то сможет потом доработать.
Его немного напрягал взгляд Дечимо, буквально выжигающий спину, однако, почему-то, отказывать Мэ Ри или же отвечать ей туманными намёками не хотелось ещё больше, чем получить по шее от босса (чего никогда раньше не случалось).
- Большое спасибо, - она по-привычке вежливо склонила голову, и, не спеша обращать внимание на кого-либо из присутствующих, обратилась к Марии. – Я заметила на столе чудесные слойки с вишней. Мария, тебя не затруднит занести их вместе с чаем в библиотеку чуть позже?
- Да. Конечно, синьора, - девчонка обрадованно улыбнулась. – Я прямо сейчас схожу к Женевьев.
- Буду признательна.
Онемевшие наблюдатели этого театра четырёх актёров, словно сговорившись, одномоментно скосили взгляды в сторону безмолвно свирепевшего Савады. И лишь Кёко, которая, по неизвестным на то причинам, острее всех чувствовавшая воцарившееся напряжение, сумела открыть рот и сказать:
- Мэри, может быть, я прогуляюсь вместе с тобой вместо Гокудеры-куна? Заодно мы бы поговорили о…
- Попридержи коней, Стейси Малибу, - решительным тоном отвергла невысказанное предложение девушка. Её наигранное настроение улетучилось так же быстро, как и появилось. – Я уже знаю тему, на которую ты бы хотела со мной поговорить, и заведомо скажу: я не настроена следовать чужим советам. Особенно твоим.
Это прозвучало грубее, чем следовало, однако Мэри и хотела, чтобы оно было так. В данный момент основной её эмоцией было лишь искреннее нежелание, чтобы в её отношения с мужем лезли посторонние (тем более, если этот «посторонний» любовница… или кем она там была).
Девушка видела, как рот старшего брата Сасагавы открылся, чтобы по возможности мягко осадить супругу босса, поэтому поспешила продолжить:
- С вашего позволения, я откланяюсь. Ещё раз приятного аппетита, - она развернулась, чтобы уйти, и в последний момент обернулась. – Ах да, я забыла кое-что…
Кёко напряглась, хотя понятия не имела, о чём именно им забыла поведать Савада. Хару, сидевшая рядом с ней, лишь вопросительно взглянула на подругу.
- … В следующий раз, если захочешь пожелать хороших снов моему мужу, то делай это, когда он действительно собирается спать. Незачем среди ночи красться к нему в спальню.
Зацепившись за слово «муж», произнесённое устами Мэри, Тсунаёши словно вынырнул из вязкого, тягучего транса. Он с недоумением во взгляде проводил удаляющуюся фигуру супруги, а как только двери с громким хлопком закрылись, повернулся к Сасагаве, которая нервным жестом поправляла свои рыжие локоны.
- Что это значит? – между нахмуренных бровей залегла тень.
Савада искренне надеялся на одно из двух: либо Мэ Ри просто неудачно пошутила, либо (если такое действительно имело место быть) оно не опустило его в глазах жены ещё больше.
Надежда на первое растаяла, как туман после полудня, стоило только посмотреть на поведение разволновавшейся Сасагавы.
Оставалось лишь второе.
II.
Удобно устроившись в кресле рядом с распахнутым настежь окном, Мэ Ри держала в руках книгу и вдумчиво вчитывалась в строки о первых впечатлениях мальчика со шрамом, когда тот только попал в Школу Чародейства и Волшебства.
Девушка перелистывала страницу за страницей, напрочь позабыв об утреннем инциденте, и с головой погрузившись в мир Дж.К.Роулинг.
Когда дверь в обеденный зал за её спиной захлопнулась, в груди родилось непривычное, но такое сладкое, злорадное удовлетворение, которое исчезло лишь спустя время, после того, как она вспомнила о том, что выставила себя не с лучшей стороны.
( - Если делаешь гадости, то делай их изящно, с особым шармом, - наставляла дочь на путь истинный Джи Ён. – И так, чтобы никто не заподозрил, что это сделала ты.
- Мам, только не говори мне, что ты уже…
- Ну, а как, ты думаешь, мама отвоевала отца у первой красавицы школы? – женщина с лукавой улыбкой подмигнула Мэ Ри, и та охнула, делая вид, словно совершенно не одобряла подобных хитростей).
Когда Мэри на секунду задумавшись о том, что ей было слишком хорошо, чтобы чувствовать стыд и вину за свой поступок, дверь бесшумно отворилась, и на пороге появилась помощница кухарки с подносом в руках.
- Синьора, я принесла всё, что вы просили, - девчонка подошла к столу, рядом с которым располагалось кресло, и водрузила на него тяжёлый поддон.
- Спасибо, - девушка немного устало поблагодарила Марию и, заметив, что та немного странно на неё смотрела, любезно поинтересовалась: - Что-то не так?
- Ох, синьора! – она всплеснула руками, словно спохватилась о чём-то. – Прошу прощения! Я вовсе не хотела…
- Успокойся, - Мэри плавно обхватила обеими руками узкую девичью ладонь, предотвращая очередной поток бессмысленных извинений. – Тебя что-то беспокоит?
К её большому удивлению, Мари больше не стала просить прощения или отнекиваться. Она лишь молчаливо кивнула и неловко вздохнула.
- Просто нам всем: мне, Николасу, Женевьев и остальным – невыносимо видеть вашу ссору с синьором…
Савада криво улыбнулась и, молчаливо поднявшись с места, вернула на полку книжный фолиант так, чтобы в следующий раз точно смогла его найти.
Отношения между людьми были сложным, жутко капризным, а ещё до смешного глупым явлением, поэтому ответить что-то конкретное на это заявление она не могла.
Пристыженно замолчав, Мария не посмела двинуться с места, считая, что задела молодую госпожу своими неосторожными словами, и смиренно ожидая выговора или же чего-нибудь хуже.
Однако, вопреки ожиданиям, девушка лишь печально вздохнула и сделала маленький глоток ароматного, успокаивающего чая.
- Беспокоишься за наши отношения? Нимбом потолок не царапаешь? – шутливо поинтересовалась Мэ Ри. – Ничего обещать вам не могу, но если Дечимо не будет столь упрям и придёт, чтобы нормально поговорить, а не чтобы подтолкнуть меня к очередному скандалу, возможно всё придёт в норму.
- Правда? – помощница кухарки с неподдельным обожанием взглянула на молодую хозяйку.
Савада невольно вздрогнула от такого восторга, обращённого в её сторону. Наверняка девочка считала её каким-нибудь придуманным идеалом и примером для подражания, не понимая, что на самом деле Мэ Ри – такая же девочка: незрелая, испуганная, запутавшаяся и лишь создающая себе образ наученной опытом леди.
Не стоило напрасно полагать, будто бы замужество сделало её умнее или мудрее. Но скажи она об этом сейчас, и несколько месяцев упорного труда прошли бы зря, да и Дечимо, возможно, потерял бы какую-то часть доверия к себе.
- Но о том, что я сказала, ему ни слова, - мягко наказала она. – Пусть сам догадается.
- Обещаю! – искренне заверила её Мария. – Большое спасибо вам… позвольте, я откланяюсь, синьора. Нужно помочь на кухне.
Напоследок кивнув ей, девушка подошла к раскрытому окну, и поставила ладони на подоконник, всматриваясь в тот пейзаж, что открывался взору. Дверь так же бесшумно закрылась, оповестив об уходе девочки лишь негромким щелчком, и Мэри, наконец-то, облегчённо выдохнула.
- Скучаете, милая Мэри? – своим излюбленным, насмешливым, тоном поинтересовался Реборн, прислонившись плечом к одной из опорных балок беседки в саду, и скрестив руки на груди.
- Нет, что вы? – ничуть не удивившись внезапному появлению киллера, девушка лишь с интересом взглянула на его зелёного хамелеона. – Неужели по мне заметно, что я скучаю?
Мужчина коротко усмехнулся и, предпочитая не тратить лишнее время, некими незамысловатыми, однако бесспорно блещущими ловкостью, движениями, забрался в окно и поравнялся с Савадой, догадливо уступившей место рядом с собой.
- Скорее да, чем нет, - запоздало отозвался он, и поправил шляпу на своей голове. – Не желаете ли прогуляться со мной?
Их краткосрочные разговоры всегда были похожи на не очень хорошие, неотрепетированные спектакли, однако Мэ Ри они, пожалуй, нравились даже слишком сильно – они каждый раз поднимали ей настроение и вызывали улыбку.
- Боюсь, что у меня уже назначена встреча, - вспомнив о том, что сама попросила Гокудеру об одолжении, нарочито опечаленным тоном откликнулась девушка.
- А если я украду вас с обещанием вернуть точно в срок? – попробовал зайти с другой стороны бывший репетитор. – Разумеется, мы никому не скажем о том, что я пригласил вас.
- Даже раздумывать не стану, - честно обрадовавшись этому предложению, произнесла Мэри. – Согласна. Крадите. Но не забудьте о возвращении.
Он с привычной глазу усмешкой галантно подал свою руку, и девушка, легко доверившись, вложила свои пальцы в его раскрытую ладонь.
Она с большим изумлением не только не почувствовала ни капли отвращения или даже самой малой толики неприязни, но даже наоборот: сухая, чуть прохладная, широкая мужская ладонь вызвала в ней лишь некое умиротворение и чувство полнейшей безопасности.
Так было в разы спокойнее.
Сейчас единственной отдушиной для неё показалось лишь расстояние, на котором она могла неторопливо и тщательно обдумать всё, так скоропостижно навалившееся на её плечи многотонным камнем.
Ей нужно было отвлечься, чтобы хоть немного прийти в себя, прежде чем делать какие-то скоропалительные выходы.
Двигатель автомобиля уютно заурчал, и машина легко тронулась с места. В боковое зеркало были прекрасно видны удалявшиеся решётки ворот особняка, однако Мэри даже не взглянула на них, концентрируя внимание на чёрном экране телефона, который держала в своих руках.
Если бы сейчас кто-нибудь позвонил ей, то единственное, что долетело бы до его ушей, было бы лишь монотонное:
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
III.
Фитиль уже был зажжён.
С каждой пройденной секундой его становилось всё меньше и меньше. И чем ближе был этот маленький, сверкающий огонёк, тем старательнее с уст начинали слетать молитвы и бесполезные обращения к богу спасти из этого ада. Одно маленькое движение колёсика пластмассовой зажигалки стало самым большим ужасом.
Мэ Ри сидела на бочке с порохом с тех самых пор, как поставила на бумажке свою подпись.
Она понимала и принимала это, стараясь не думать, что бы случилось, не появись в её жизни Тсунаёши и его бравая Вонгольская свита.
Последние несколько месяцев её состояние довольно часто колебалось между никому не заметной истерикой и безразличием, тщательно замаскированным от чужого взгляда.
С некоторых пор она довольно часто проводила вечера в одиночестве, закрывшись в библиотеке, и в горьких слезах безразлично раздумывала над тем, насколько быстро умрёт, если проткнёт себе глотку кухонным ножом.
Она внимательно проследила за тем, как Реборн – стройный, подтянутый и лёгкий – весёлой, пружинистой походкой исчез за дверью кофейни, и задалась вопросом – как можно было оставаться настолько бодрым и оживлённым, заведомо осознавая всю опасность и риск?
Противное, словно рыбья слизь, чувство грядущей беды и угрозы лишь больше топило душу в горечи и страхе.
Ей настолько хотелось, чтобы эти томительные дни полной боевой готовности и ожидания нападения закончились, что Мэри готова была добровольно кинуться на амбразуру, чтобы не мучить себя и других.
Её опасения и ожидания сбылись быстрее, чем она того хотела.
Через три с половиной часа на телефон каждого хранителя, всполошившегося из-за отсутствия супруги босса в резиденции Вонголы, поступит сигнал тревоги.
Нападение на членов семьи заставит Вонголу Дечимо забыть обо всех обидах, и оставит в его душе липкое, пронизывающее до самых костей, давно позабытое чувство.
Ощущение животного страха.
========== Часть двадцать четвёртая. Плохая пародия. ==========
I.
Это было наихудшее клише похитителей, какое только могло оказаться перед ней.
Мэ Ри отдалённо, но совершенно чётко, слышала, как её похитители отвратительно и гнусно переговаривались о том, в каких позах и с какими «игрушками» будут её трахать.
Её так предсказуемо хотели пустить по кругу, прежде чем торжественно вручить своему боссу… или кто у них там на верхушке пищевой цепи числился.
Только, в отличие от всех сценариев голливудских фильмов, в этой драме её спасать никто не собирался.
Потому что, кроме Реборна, никто не знал, об их местонахождении.
Потому что киллер остался там, за пару десятков километров наедине с трупами, запахом пороха и безмолвными проклятиями в адрес грязных ублюдков и глупой, пугливой супруги Вонголы Дечимо.
Потому что Хон Мэ Ри действительно была слишком глупа, самонадеянна и упряма.
И сейчас, расплачиваясь за собственные промахи, она с замиранием сердца слушала самые низкие, подлые и отвратительные вещи не только о себе, но и о Вонголе, которая, пусть и со значительными промахами, но стала для неё второй семьёй.
Так страшно ей не было со дня первого похищения.
Мэри мелко тряслась от ужаса, но не проронила ни слезинки. Скорее всего, от шока.
Когда её похищали, было мучительно больно (физически и душевно). Когда она думала о том, что с ней могли сделать и что из этого могли показать Дечимо, становилось мерзко и тошно.
Один из похитителей, что сидел рядом, очевидно, не удержавшись, положил руку на её бедро и повёл вверх, развязно и совсем не ласково ощупывая внутреннюю его сторону. Он что-то бегло пробормотал на итальянском, и противное касание переместилось намного выше, на грудь, грубо сминая её в широкой, мозолистой ладони. Дальше послышалась очередная пошлая шутка (девушка надеялась, что это была хохма, а не планы на ближайшее будущее) и до слуха донёсся раскатистый, басистый хохот.
Мэ Ри слышала. Но не понимала.
От того, чтобы бессознательно дёрнуться в сторону или даже неприязненно вскрикнуть, её удерживала лишь единственная фраза, которую пробасил, скорее всего, водитель автомобиля, в котором они ехали (ей не было видно из-за тугой повязки на глазах). Она не расслышала всё дословно, но правильно уловила суть сказанного: «все игры только после того, как очнётся».
Видит Бог, как же сейчас было брезгливо: чужая ладонь на груди, прикосновения шершавого языка к своей щеке, даже эти плебейские шуточки – всё, вплоть до пыли, изнутри щекотавшей нос, вызывало отвращение.
Беспомощная обида на саму себя, уязвлённость, стыд и горькая досада заставляли её почти захлёбываться отчаянием. Хотелось зарыдать, но она была не в силах выдавить из себя ни слезинки.
Мэри урывками помнила произошедшее час назад, потому что события спонтанно ложились друг на друга.
Реборн сказал ей не высовываться. Что бы ни случилось.
Он сказал, что защитит (не пообещал – поставил перед фактом), заверил, что бояться нечего – нужно было лишь перетерпеть. Мужчина обещал разобраться меньше, чем за четверть часа, вернуться к ней и отвезти домой.
Напуганная девушка тогда согласно закивала головой и, уткнувшись носом в колени, зажала уши руками – так он приказал, прежде чем щёлкнуть затвором пистолета и захлопнуть дверь машины с другой стороны.
Потом были глухие выстрелы, взрыв и резкий удар в левое крыло, от которого Мэри неслабо дёрнуло вбок. Она испуганно завизжала и, кажется, больно приложилась головой обо что-то.
Автомобиль перевернулся несколько раз, встал на крышу, и, до снопов искр царапаясь об асфальт, прошерстил пару метров смолистой дороги.
Было очень много громкого крика: мужские вопли смешивались с её собственными визгами и чьим-то победным кличем.
Потом она, кажется, на автопилоте самостоятельно выкарабкалась из машины и, игнорируя острую боль во всём теле и кровь на лице, застилавшую обзор, побежала.
Реборн был там – остался далеко позади. Он кричал, чтобы она вернулась, однако было поздно: Мэ Ри уже умчалась вглубь чащи.
Было страшно и больно. Чертовски сильно хотелось жить.
Дальше в памяти отпечатался удар поддых, болезненное падение на землю, и горячая, густая влага на губах и подбородке. Перед глазами плыли круги, а в сознании они растекались непонятными чернильными кляксами.
Она видела бордовые пятна на колючих лепестках сухой травы, видела начищенные до блеска мужские ботинки и слышала удовлетворённые смешки напополам с ядовитыми репликами в её адрес.
Мэ Ри похвально попыталась подняться, однако ещё один удар свёл единственную попытку к нулю.
В глазах завертелась изумрудно-зелёная карусель окружающей природы, а затем всё резко стемнело.
И дальше было пусто.
Очнулась она уже в машине, с завязанными глазами и крепко стянутыми верёвкой запястьями, в компании закоренелых ублюдков и, как выяснила чуть позже, насильников, не имевших в своём словарном запасе даже наслышки о сострадании или же сочувствии.
После очередной угрозы «хорошенько поиметь сучку, что заставила их прилично побегать», сердце Мэ Ри пропустило один или два удара, а затем забилось настолько быстро, что его стук, казалось, вот-вот достигнет ушей похитителей, тем самым выдав её с потрохами.
«Боже праведный!» - мысленно взмолилась девушка, готовая разразиться истерикой здесь и сейчас. В груди отчаянно жгло и саднило, и боль (почти физическая), комом нараставшая где-то в районе лёгких, мешала дышать. – «Святая дева Мария, если я вытерплю это… Если случится так, то смогу ли я умереть спокойно после всего?»
Мэри отчаянно силилась не думать о том, что с ней случится, если всё это зайдёт намного дальше. Её мутило уже от такого количества грязных прикосновений к своему телу.
Совладав с головной болью, она уже практически выпала из реальности и отключила восприятие, когда мужское гоготание сменилось паническими ругательствами, до слуха приглушённо донёсся некий инородный свист, а автомобиль резко занесло вправо.
Кое-как совладав с собственным страхом, девушка прислушалась, пропуская мимо ушей почти синхронные щелчки затворов и дикий визг тормозов.
Да, она совершенно точно помнила этот звук.
Похожий свист издавал резиновый мяч, в котором сделали крохотную дыру и хорошенько прижали сверху. А судя по тому, как всполошились похитители, вывод можно было сделать только один:
Кто-то прострелил шину.
II.
Ни у одного человека в мире не хватило бы слов, чтобы описать весь тот спектр эмоций, что охватил Десятого Вонголу, и передать выражение его лица, когда, вместо того, чтобы сдаться и выйти с поднятыми руками, заведомо понимая своё поражение, двое нападавших наставили на них с Дино (который на момент погони находился к ним ближе всего) свои пистолеты, а третий грубо вытащил из салона автомобиля связанную и совсем не сопротивлявшуюся Мэри, приставляя дуло к её виску.
Однако у Тсуны не было времени даже на то, чтобы как следует оценить весь масштаб повреждений на теле девушки, поскольку в тот же момент один из похитителей громко пробасил:
- Лакомый кусочек себе отвоевал, дон Вонгола, - обращение прозвучало пренебрежительно и даже насмешливо. – Хорошая она у тебя девочка. Вот только громкая очень не по делу.
Рука сама собой сжалась в кулак, а на потемневшем от гнева лице отчётливо проступили желваки.
- Поддашься на провокацию – она может пострадать, а ты схлопочешь пулю в лоб, - предостерегающе произнёс Каваллоне, а затем церемонно обратился горе-наёмникам. – Чего желаете в обмен на нашу дорогую синьору, джентльмены?
Голос подал, скорее всего, самый умный из этой троицы (или просто самый сговорчивый):
- Мы? Ничего. Отпу́стите сейчас, и через пару-тройку дней ваша леди вернётся в семейное гнездо.
- Скорее всего, немного помятая, - добавил второй. – Но это же не так страшно, верно?
Тот, что держал Мэ Ри в заложниках, лишь оскалился и показательно, словно хотел развеять все сомнения на счёт слова «помятая», носом коснулся оголённой девичьей шеи и с наслаждением вдохнул запах кожи.
- А если мы откажем? – закинул пробный камень Дечимо, понадеявшись, что голос не дрожал от бессильной ярости.
- Ну, тогда извините. Ваша принцесса вернётся с несколькими дополнительными отверстиями. Будет жаль портить такую симпатичную сеньориту, но увы. Ничего не поделаешь, - мужчина коротко повёл плечами.
- Что вам обещали за неё? - не пошёл на попятную Тсуна, совершенно точно зная, что Мэри не убьют (по крайней мере, не сейчас).
- Не «за», - поправил наёмник, плотнее прижав к себе Мэри. – Нам обещали её. Во всех, доступных воображению, позах.
Савада едва смог подавить в себе распирающее желание собственноручно выпустить всем троим кишки и развесить их по улицам города к ближайшему намечающемуся празднику.
Ему нужна была трезвая голова, способная полноценно оценить ситуацию и предугадать следующий шаг противника. Одно неверное движение или слово – и заложнице придётся несладко.
Такого он допустить не мог.
Однако, тело успело среагировать за долю секунды до того, как команда «не поддаваться» поступила в мозг. Рука с зажатым в ней кольтом резко взметнулась вверх, и палец без колебаний нажал на курок.
На всю округу прогремел оглушающий выстрел.
В одно мгновение лишённый жизни, мужчина упал как подкошенный на землю, а следом за ним безвольной куклой свалилась и Мэ Ри.
Кажется, Дино назвал названного брата кретином (Савада не обратил это внимания) и тоже незамедлительно выхватил оружие, готовый защищать и себя, и его, и жену.
Послышалась ещё целая череда выстрелов, прежде чем изрешечённые тела неприятелей замертво свалились на нагретый солнцем асфальт.
- Мэри!
Дечимо сломя голову бросился к супруге и упал рядом с ней на колени, протянув руки и стянув с её глаз повязку.
Мёртвенно-бледная девушка, казалось, была в абсолютной прострации. Она совершенно не реагировала, когда он звал её и задавал какие-то бестолковые вопросы о самочувствии (словно не мог остановить ту нервную энергию, которая всеми фибрами требовала знать, что с ней всё было в порядке), однако, когда Тсуна попытался повернуть девушку, чтобы развязать руки, она яростно начала трясти головой, умоляющим, осипшим от криков, голосом бессвязно бормотать мольбы не прикасаться, и даже попыталась отползти назад.
Видит бог – никогда в жизни ему не доводилось видеть выражения такого панического ужаса на лице.
Верхом всего стало то, что, осознав всю свою беспомощность, Мэ Ри начала задыхаться. По спине стали проходить волнообразные сокращения, которые сильно встревожили Тсунаёши – она не страдала проблемами с дыханием ранее.
- Мэри, - с огромным усилием взяв себя в руки, он обхватил её вздрагивающие плечи руками и несильно встряхнул. – Взгляни на меня. Подними голову, Мэри.
Девушка рвано глотнула воздух, и Тсуна понял, что лучше так больше не делать, продолжая говорить:
- Успокойся, я помогу тебе. Ну же, давай, девочка – дыши. Глубже. Ещё раз – вдохни и выдохни. Да, вот так. Хорошо. Умница. Ты молодец, родная.
Отдалённо слыша знакомое звучание голоса, она медленно сомкнула и распахнула веки, и ещё несколько раз повторила всё то, что он сказал ей. Стало чуть легче.
- Узнаёшь меня?
Будучи всё ещё напуганной настолько, что все слова сами собой вылетели из головы, она лишь обессиленно кивнула и поджала губы, глядя на свои ноги с кровоточащими ссадинами и испещрённые мелкими царапинками.
- Я не послушалась… – сипло прошептала она.
- Кого? – Дечимо всё же дотянулся до узла, крепко связывавшего её руки и распутал его, ласковыми касаниями растирая покрасневшие запястья.
- Реборн сказал… Сказал, чтобы я осталась… а я побежала. Испугалась и бросила его там одного. Я его подставила…
- О, милая, поверь, его подставить так же трудно, как и придумать исход, к которому бы он не был готов, - нервным жестом взъерошив волосы на затылке, Савада с облегчением выдохнул. – Верно ведь я говорю, Дино?
Он обернулся, чтобы получить подтверждение своих слов от главы семьи Каваллоне, и наткнулся на возмущение во взгляде старшего товарища.
- Так-то оно так, но мне больше вот, что интересно… - мужчина неловко почесал затылок и, удостоверившись, что Тсуна расслабился от его тона, громко воскликнул: - … Ты совсем с катушек слетел, да? – хотя Дино сильно слукавил (ведь его тоже довели до белого каления эти реплики с сардоническим уклоном). Однако он действительно был отчасти недоволен бездумным поступком Вонголы. - Нам всего-лишь нужно было подождать, пока приедут остальные! Всего пять минут потянуть время, Тсуна! Кого теперь прикажешь допрашивать? Мы снова в минусе.
- Разберёмся, - ничуть не растерявшись, невозмутимо откликнулся Савада. – Поверь, мне намного важнее безопасность жены.
- Просто признай, что ты был вне себя от злости после их слов, и сорвался, - носком ботинка пнув руку мёртвого обидчика Мэри, Каваллоне тяжело вздохнул. – Чёрт с тобой. Мы из передряг похуже этой выбирались. Но с остальными сам будешь объясняться.
Тсуна запоздало кивнул, завидев приближающийся к ним автомобиль, за рулём которого сидел ошарашенный и всклокоченный Гокудера, и плавно поднял ослабевшую супругу на руки.
Она машинально дёрнулась, и на мгновение её губы скривились от неприязни.
Это движение отозвалось ноющей болью во всём теле, особенно задевая голову.
Не прошло и пары секунд, как глаза девушки закатились и она снова увязла в тягучем, вязком забвении.
Комментарий к Часть двадцать четвёртая. Плохая пародия.
Небольшой такой бонус
========== Часть двадцать пятая. Нестабильность отношений. ==========
Комментарий к Часть двадцать пятая. Нестабильность отношений.
Писалось под:
Blacklisted Me ft. Nicholas Matthews – Reprobate Romance
I.
Сознание возвращалось из вязкого, тягучего марева мучительно медленно.
Все чувства приходили к ней постепенно, одно за другим: сначала, это был слух – негромкие переговоры где-то рядом вытянули её из плотной, почти удушливой темноты; затем в нос ударил запах чего-то знакомого – сладкого и одновременно терпкого; а после – к ней вернулась чувствительность. И вместе с ней появилось неприятное, почти болезненное, ощущение ломоты во всём теле, от которого Мэ Ри крепко зажмурилась и неравномерно выдохнула.
Перед глазами был потолок её комнаты. Идеальный и ровный: ни трещинки, ни точки, ни облупившейся краски.
Над ухом размеренно и даже как-то приятно жужжал увлажнитель воздуха, извергаясь клубами матово-белого, прохладного дымка. В раскрытое окно дул лёгкий ветерок, едва заметно колыхая тёмную драпированную ткань гардин.
Было спокойно и тихо (разговоры быстро и беспричинно смолкли), от чего становилось легче.
Легче думать. Дышать.
Девушка неспешно, боясь причинить себе лишнюю боль, приподнялась на локтях и прислонилась к спинке кровати, осматриваясь вокруг.
Ничего не поменялось. Разве что появилась дополнительная мишура в качестве нескольких десятков самых разнообразных баночек/скляночек/тюбиков с мазью, и прочей медицинской бутафории, которая вместо косметики занимала большую часть комода.
Её не было здесь чуть меньше двух суток, но сложилось впечатление, словно комната пустовала без своей хозяйки намного дольше.
- Немного невежливо убирать мою косметику без моего ведома. Не находите, джентльмены? – мерзким, охрипшим голосом произнесла Мэри первое, что пришло ей в голову.
Прозвучало это очень тихо, однако её слова всё же не остались незамеченными, поэтому в ту же секунду дверь, до этого момента лишь чуть приоткрытая, резко распахнулась, а перед ней предстал взъерошенный и всклокоченный Гокудера, в то время, как Ямамото напротив, скрылся с горизонта со словами: «Позову Тсуну».
- Мэри! – Хаято с неподдельным облегчением выдохнул. – Вы в порядке? Как вы себя чувствуете? Ничего не болит? Хотите, чтобы я сделал для вас что-нибудь?
- Ну, для начала, неплохо было бы, если бы ты успокоился, - девушка устало улыбнулась. – Я долго была без сознания?
- Около трёх часов, - моментально ответил хранитель, словно ждал того момента, когда Савада спросит его об этом.
- А Реборн? С ним всё хорошо?
Во взгляде Гокудеры мелькнула тень подозрения. Такое волнение за чужого мужчину со стороны супруги Дечимо наводило на определённые мысли, однако хранитель приказал самому себе не думать о подобных вещах и дал себе мысленную оплеуху. И как у него вообще духу хватило даже на секунду сомневаться в верности Мэри (конечно, разве можно сомневаться в подобных вещах в отношениях, которых нет?).
- Конечно. Он, должно быть, уже занят работой.
- Он ведь не ранен? – в голосе зазвучала хорошо различимая вина.
- На нём ни царапинки, - охотно подтвердил Хаято. - Не стоило беспокоиться, Мэри. Реборн-сан – умелый боец. Он с такими мелкими сошками расправился на раз-два.
Ах, да. Киллер-номер-один и все дела…
Испустив облегчённый выдох и запрокинув голову, Мэ Ри тут же зашипела от острой боли и приложила ко лбу ладонь, с удивлением нащупывая там шершавый медицинский пластырь. От этого жеста Гокудера ожидаемо всполошился и в два раза активнее начал выспрашивать про самочувствие девушки, предлагая позвать врача.
- Я всего лишь ударилась головой. Это не страшно, - Савада попыталась взять ладонь хранителя в свою, однако, даже к своему собственному удивлению, не смогла этого сделать. – Кто-нибудь из семьи пострадал?
- Никто. Кроме тебя.
Услышав знакомый голос, раздавшийся со стороны дверного проёма, Мэри выдавила неловкую улыбку и подняла голову, встречаясь взглядом со своим супругом, который был бледнее обычного и выглядел слегка «помятым».
Хаято с готовностью уступил место любимому боссу.
Кровать чуть прогнулась, когда Дечимо присел на её край и погладил девушку по голове.
Мэ Ри с испугом дёрнулась в сторону и поджала губы, чтобы не закричать.
Она и сама не ожидала этого, чего уж говорить об ошарашенном Тсунаёши и его не менее шокированном хранителе. Оба они с нескрываемым замешательством взглянули на Мэри, пока та приходила в себя.
- Прости… - кое-как прохрипела девушка. – Не знаю, что на меня нашло.
- Позвать Шамала? – встревоженно предложил Савада. – Он тебя осмотрит и…
- Нет! – резко возразила Мэ Ри яростно замотав головой.
Ей стало дурно и жутко от одной лишь мысли о том, что её снова будут трогать.
Не важно, какого рода были эти прикосновения, сейчас они казались ещё более мерзкими и противоестественными, чем раньше.
Тсуна настороженно нахмурился и обернулся к ошеломлённому другу.
- Гокудера, не оставишь нас наедине?
- Конечно, Десятый! И я попрошу, чтобы вас никто не беспокоил! – тот ринулся к выходу.
- Буду премного благодарен, - молодой босс с лёгкой полуулыбкой кивнул.
Гокудера ушёл, предусмотрительно закрыв за собой дверь и оставив после себя напряжение, неловкость и недопонимание.
Мэ Ри вся сжалась под пристальным взглядом супруга, и, игнорируя боль, отодвинулась от него чуть дальше. Кожа покрылась мелкой рябью, а по позвоночнику, от поясницы и до самого загривка, прошёлся мороз.
- Не стоило его выгонять, - девушка отвела взгляд и потёрла запястье, на котором ссадины наливались хорошо заметной синевой. Но сделала это скорее машинально, чем предумышленно. – Я в порядке.
- Мэ Ри, ты не в порядке.
Она скривилась, словно услышала что-то неприятное и провела языком по вмиг пересохшим губам. Вспоминать то, что происходило там, на трассе, ей отчаянно не хотелось, поэтому Савада сконфуженно промолчала.
- Да ты меня боишься! – в сердцах воскликнул Тсуна, не выдержав давящей, словно бы уплотнившейся тишины.
Девушка втянула голову в плечи и опустила её так, что волосы скрыли лицо, которое кривилось то ли от ноющей боли из-за нанесённых увечий, то ли от ощущения жгучего стыда.
- Когда ты кричишь – особенно, - тихо заметила она, и его желание повышать голос пропало так же стремительно, как и появилось.
От неприятных ощущений во всём теле хотелось царапать стены ногтями и умолять, чтобы кто-нибудь добил её, чтобы не мучилась, однако Мэри решила, что больше этого ей сейчас, как никогда раньше, требовались часы уединения в ванной. Чтобы смыть хоть толику тех мерзких ощущений, и чтобы как следует переосмыслить некоторые вещи в одиночестве.
Она с излишней осторожностью поменяла своё положение и, руками опираясь на кровать позади себя, села, свесив ноги. Левая, начиная от колена и заканчивая лодыжкой, была туго перебинтована, и в голове мгновенной вспышкой пронеслось воспоминание о том, как она повредила ногу: когда выбралась из машины, будучи в состоянии паники, Мэ Ри не заметила обломок какой-то железки и, споткнувшись обо что-то, налетела на него.
- Я помогу.
Дечимо в несколько шагов преодолел расстояние между ним и супругой, и с готовностью протянул руки, будучи готовым к той же реакции, что была у неё несколько минут назад.
Однако девушка не дёрнулась в порыве жутчайшего омерзения и не закричала, чтобы он не прикасался к ней. Всё произошло с точностью наоборот.
Мэри доверчиво прижалась к нему и, обхватив обеими руками за шею, устало прислонила голову к его плечу.
- Мне не следовало уходить из особняка, - глухо изрекла она, чувствуя собственную разбитость и истощение – моральное и физическое.
У неё больше не было сил на то, чтобы продолжать ссору, оказавшуюся лишним, да и слишком большим к тому же, эмоциональным грузом. А инцидент на трассе только дал ей лишний повод убедиться в том, что защита со стороны Вонголы была крайней необходимостью.
- Ты ни в чём не виновата, - Савада покачал головой и мягко улыбнулся. – Я должен был раньше попросить прощения.
Коротко усмехнувшись, девушка поняла, что излишняя дурость, как и свойство совершать ошибки, была присуща каждому нормальному человеку.
Поэтому ничего фатального, по сути-то, и не произошло, однако они сделали из своего скандала нечто грандиозное и в итоге пострадали сами и подвергли опасности других. Что ж, взрослые тоже иногда бывают придурками.
- Но фонтанировать остротами всё же не стоило. Ты сильно задела чувства Кёко своими словами. Она волновалась за тебя.
Не в силах найти в своей голове что-нибудь подходящее, чтобы побольнее уколоть Дечимо своим упрёком в его неспособности усмирить своих любовниц, Мэ Ри лишь закрыла глаза и флегматично сказала:
- Я дам тебе знать, когда придумаю что-нибудь остроумное и сальное в ответ.
На это Тсуна непроизвольно ухмыльнулся – его жена оставалась верна себе, даже если была не в состоянии самостоятельно удержаться на ногах.
Однако его мысли на протяжение всего этого времени назойливо продолжало тревожить равнодушное отношение Мэри к преступлению, что он совершил прямо на её глазах, не чувствуя за собой никакой вины и раскаяния.
И, так уж совпало, что какую-то часть своих раздумий девушка действительно хотела посвятить именно этому вопросу, словно имела некую телепатическую связь с супругом.
Она не могла больше относиться к убийствам так же резко-негативно, как было до этого, а собственные моральные устои теперь фатально накренились боком. Всего-лишь из-за одного короткого разговора между ней и некоронованным принцем из Варии, который намертво отпечатался в памяти.
(- Почему ты думаешь, что наша работа – это плохо? – ей не было видно глаз из-за светлой чёлки, поэтому Мэ Ри с трудом смогла понять эмоциональный окрас этого вопроса.
Девушка легонько покрутила ладонью с зажатой в ней бокалом пузырящегося шампанского, и задумчиво отозвалась:
- Но разве убийство себе подобных не перечит законам морали?
Варийский принц коротко хохотнул, прислонился спиной к ограждению балкона и запрокинул голову, однако от этого жеста его чёлка не съехала вбок, как осталась неподвижной и серебряная диадема, поблёскивавшая дорогими камнями в искусственном свете уличного освещения.
- А что есть мораль? – в свою очередь ответил вопросом на вопрос он. – Придуманный каким-то умником свод правил, которые, вроде как, соблюдать не обязательно, но вроде это и неизбежно?
- Интересное мнение, - неподдельно заинтересовавшись необычным образом мышления Бельфегора, улыбнулась девушка, на что он лишь пожал плечами, будто это был всем известный, общепринятый факт.
- Нельзя толкать всем одну и ту же дурь, дорогуша. Верующие тебе в пример, - немного странно выразился молодой человек, однако Мэ Ри его поняла, и, в принципе, была согласна с этим.
Религия, как член. Хочешь дрочить – дрочи сколько душе угодно. Но не смей насильно пихать её в глотку тому, кто этого не хочет. С моралью, которая стара как мир и действительно придумана кем-то, лишь для того, чтобы было легче управлять народом, принцип был примерно тот же самый.
- В Варии есть верующие? – спросила Савада, сделав небольшой глоток и отставив бокал в сторону, флегматично разглядывая блещущую пафосом, манерностью и изысками толпу в зале.
- Мы все верующие, - хранитель шипяще засмеялся и добавил: – Все следуем заповедям.
- Никогда в жизни не поверю, что они библейские. С такой точкой зрения, как у тебя – точно нет, - девушка мелодично рассмеялась в ответ.
- В Варии свои заповеди, которые всех вполне устраивают.
Мэ Ри весело усмехнулась.
- Например: убий, укради…
Бел задорно хмыкнул и продолжил вместо неё:
- Поимей, вкусно покушай… Верно мыслишь, принцесса).
Мэри оставалось только привести остальные мысли в относительный порядок, чтобы не путаться самой и не пугать своей нестабильностью других.
II.
Ночью ей стало дурно.
Мэ Ри едва успела дойти до ванной и склониться над унитазом, прежде чем к горлу подступила горечь, свернувшаяся в тугой ком, и её буквально вывернуло наизнанку. Тошнота не прекратила сотрясать невыносимыми спазмами всё её тело до тех пор, пока желудок девушки окончательно не опустел.
По подбородку текла мутная, вязкая слюна.
Ладонями Мэ Ри упиралась в колени, ощущая, как спина начинала болезненно ныть от того количества времени, что она провела вот так, склонившись в рвотных позывах.
Ноги её совершенно не держали, однако девушка всё равно нашла в себе силы умыться, пальцами цепляясь за края раковины, чтобы не упасть. Даже после холодной воды, которая совсем неласково кольнула покрасневшую от рыданий, кожу лица, она не смогла прийти в себя. Этого показалось совершенно недостаточно.
Опираясь руками на стену, Мэри дошла до душевой кабины, крутанула кран с холодной водой и встала под обжигающе ледяные струи, тут же покрывшие кожу блестящей прозрачной плёнкой.
Правда долго ей простоять не удалось.
После очередной вспышки воспоминаний о ночном кошмаре, девушка медленно опустилась на гладкое дно и зажала уши руками.
Страх смешался с яростью, образовав уникальную, неподражаемую смесь, ощутить которую во второй раз она бы никогда не захотела, и другим не пожелала. Мэ Ри истерично хохотнула, однако спустя две или три секунды её смех смолк.
Потоки воды грубо хлестали её по голове, плечам и коленям, подтянутым к груди, одежда мерзко липла к телу и губы посинели от холода.
Мэри совсем не помнила, сколько часов просидела в душе, прежде чем шум воды затих, а на голову легла мягкая махровая ткань полотенца.
Разбуженный посторонними звуками и взволнованный отсутствием супруги, Тсуна быстро заметил, что дверь в ванную была не заперта, и осторожно заглянул в комнату, застав девушку там в жутком положении: она апатично раскачивалась взад-вперёд и бесцельно смотрела перед собой, беззвучно бормоча что-то невнятное.
Её заметно колотило, а кожа покрылась рябью от мороза, поэтому он бегло схватил с вешалки полотенце, выключил воду и принялся дрожащими от напряжения руками вытирать мокрую голову Мэ Ри, даже сквозь тёплую ткань ощущая невыносимый холод.
- Мэри, ты должна была разбудить меня, если стало плохо или страшно, - почти шёпотом произнёс он.
Во взгляде девушки ясно читались: беспомощность, досада и боль, от которых внутри у молодого Вонголы всё сжалось.
- Как ты с этим справляешься? – надломлено спросила она. – Как ты живёшь, зная, что в любой момент умрёшь?
Савада сразу понял направление этого вопроса и уловил в нём множество второстепенных, в том числе и просьбу самую выделяющуюся из всех… нет, почти крик – отчаянный вопль о помощи, который так и не нашёл выхода.
- Ты научишься мириться с этим, - с тяжёлым сердцем изрёк он.
Мэри задумчиво замолчала, прислонившись виском к холодному кафелю и посмотрев на супруга, сосредоточенно вытиравшего её онемевшие и покрасневшие от холода пальцы на руках.
- Послушай, Дечимо… - бесцветным голосом позвала она, обращая на себя его внимание.
От одной мысли о том, что они могли исчезнуть в любой момент, угодив под раздачу в очередной потасовке между конфликтующими сторонами, становилось невыносимо тяжело дышать.
Мэри изломила губы в кривой, почти саркастичной усмешке.
- Дечимо, переспишь со мной?
========== Часть двадцать шестая. Недоизмена. ==========
James Arthur – Supposed
I.
- Если ты так волнуешься за неё, то следовало остаться дома и доверить всё нам, - сказал Реборн, поправляя шляпу на своей голове.
Тсуна недовольно зыркнул на своего репетитора и, к большому удивлению Гокудеры и Ямамото, не был никак наказан за такое своеволие. Мужчина проигнорировал этот жест со стороны бывшего ученика и продолжил невозмутимо шествовать по направлению к парадному входу особняка Алессандро Франко.
Хотя, если подумать хорошо, удивляться-то было и нечему, поскольку наказания киллера не трогали Десятого уже лет пять как.
- Ты думаешь, я бы не остался? Она меня выгнала. Не отвлекайся от работы – я прекрасно справлюсь.
Последняя фраза была, скорее всего, цитатой его обожаемой супруги, которая не хотела напрягать мужа своими психологическими проблемами, и заверила, что, даже в его отсутствие, рядом с Энмой (который приехал погостить на пару-тройку дней) ей нечего бояться.
- Тебе нужно что-то делать, Тсуна, - по доброте душевной решил дать совет Реборн. – С Мэри явно не всё нормально.
Ямамото его поддержал:
- Хром тоже обеспокоена состоянием Мэри: сказала, что вчера у неё началась паника, когда в комнате перегорела лампочка.
Дечимо раздражённо сжал руку в кулак.
- Считаешь, я не замечаю этого? – огрызнулся Тсунаёши, пропустив реплику друга мимо ушей и повернувшись к Реборну лицом. – Моя жена каждую ночь просыпается в слезах и боится всего, включая собственную тень. Думаешь, я не в курсе, что с ней происходит?
Даже будучи дико злым на мужчину за его беспечность и типично-реборновское настроение «всё-хорошо-а-дальше-будет-лучше» после того инцидента, Савада всё же пытался успокоить себя тем, что Мэри совершенно не злилась на его бывшего репетитора. И до того момента, как киллер начал проявлять некое подобие «интереса» к девушке, Тсунаёши прекрасно удавалось совладать со своим гневом.
Однако помимо этого, ещё больше его несказанно бесило то, что он совершенно не понимал, что за отношения связывали Мэ Ри и Реборна, раз они умудрялись так мило между собой общаться, да ещё и сбежали вместе (по инициативе мужчины – Тсуна даже не сомневался в этом). Помнится, девушка сама жаловалась, будто бы из всей семьи Реборн и Хибари пугали её до смерти.
- Усмири свою ревность, глупый ученик, - глумливо усмехнулся мужчина в ответ на гневную реплику молодого Вонголы, моментально догадавшись, где собака зарыта.
Было забавно наблюдать за тем, как терпение Савады на глазах превращалось в раздутый мыльный пузырь. Помнится, такое наблюдалось за ним лишь однажды – когда он, будучи девятнадцатилетним юнцом, наконец-то признался в своих чувствах Сасагаве и, по меньшей мере, трое суток избегал её, боясь получить отказ.
Сейчас всё было немного иначе.
Ко всему прочему добавлялась ещё и его смехотворная, нелепая ревность милой Мэри ко всем представителям мужского пола, что были в зоне досягаемости (не так давно Реборн заметил, что его бывший ученик попытался взглядом испепелить своего младшего товарища, ни в чём неповинного мальчишку Ламбо, только за то, что Мэ Ри разрешила ему отдохнуть на своих коленях, хотя все прекрасно знали, что это – своеобразное проявление дружбы между ними).
Самым интересным было то, что раньше этой ревности не было и в помине, а сейчас Тсуна буквально метал молнии взглядом, вызывая у своего бывшего репетитора ухмылку.
Этот парень был безнадёжно влюблён в собственную жену.
И пока Реборн придумывал самые разнообразные колкости и сарказмы, сам Савада размышлял немного о других вещах, которые, на удивление, злили его ещё больше.
Когда Мэ Ри предлагала ему переспать, он отказался от этого, потому что пользоваться её состоянием было для него верхом низости. К тому же, утром она вряд ли бы была ему благодарна за подобную выходку.
Однако теперь он с ужасом понимал, что раздражался от одного только вида её улыбки, предназначенной Гокудере или Ямамото.
Днём она очаровательно улыбалась его хранителям, непринуждённо болтая о каких-то бытовых мелочах, а потом по ночам взахлёб рыдала у него на груди.
Хах! А если бы вместо него, Тсуны, той ночью рядом был кто-то другой, она бы и его попросила заняться с ней сексом?
Неслыханная глупость!
Только вот глупость ли?
II.
После не очень желанного визита в гости к Алессандро, и весьма-весьма неприятного разговора, касающегося маленькой Кристины и её матери (под защитой Рёхея отбывших на родину до тех пор, пока не придёт извещение о том, что опасность миновала), Тсуна, Реборн и хранители вернулись в особняк, застав там Марию, у которой была самая настоящая паника и Николаса, который спешил куда-то со стаканом холодной воды в руках (в руках, а не на подносе!)
- Ох, синьор! Вы вернулись! – с облегчением воскликнула девчонка, бросившись к Саваде. – Синьор, кажется, синьора тронулась умом!
Сердце у Дечимо ушло куда-то в район тазобедренных костей.
- Что с ней?
И действительно, что такого могло произойти в его отсутствие, если теперь вся прислуга буквально на ушах стояла?
- О, - Мари снова вздохнула. – Вам лучше самому это увидеть. Синьора сейчас в гостевой комнате. Вместе с вашим другом.
Не спрашивая ничего больше, Тсуна пулей взлетел вверх по лестнице, со скоростью света миновал несколько коридоров и распахнул дверь, застав там картину, которая одновременно потрясла, разгневала и, пожалуй, ввела его в пятисекундный ступор.
Лёжа в кресле, свесив ноги с его подлокотника, Мэ Ри допивала из горла остатки соджу (рядом валялась бутылка с вином и ещё чем-то более термоядерным… виски, кажется), а напротив неё, на полу, прислонившись спиной к боковой стенке кровати, сидел тоже далеко не трезвый Энма с покрасневшим лицом и такой же пустой бутылкой в руке.
- … Понимаешь? Я такая неудачница! - расстроенно воскликнула девушка, случайно выронив из рук опустевшую бутыль (благо на полу был расстелен ковёр, иначе фонтана стеклянных брызг им было не избежать). – Представь только: собственный муж отказался со мной спать!
- Это не дело, - в полубессознательном состоянии согласно загудел Козато.
- Я что, настолько непривлекательная? Раз уж мне даже муж дал от ворот поворот? – в голосе была слышна смертельная обида.
- Никого не слушай. Ты красавица, Мэри, - еле разлепив веки, босс Шимон окинул девушку мутным взглядом. – А Тсуна-кун просто благородный – не может пользоваться, когда видит, что не по своей воле. Надо было соблазнять.
- Да какой там? – вяло отмахнулась Савада. – Напрямую ему сказала: переспи со мной.
- А он?
- А он такой говорит: давай не будем об этом, ты не понимаешь, что говоришь, - она обиженно фыркнула. – Действительно, куда уж мне, продавцу из бутика, до великого и несравненного мужа-мафиози?
Дверь с громким хлопком закрылась, оповестив обитателей комнаты о том, что хозяин вернулся домой и, после увиденной сцены, жаждет убийства нерадивых сплетников.
- … А вот и он. Вечер добрый, синьор! – девушка отсалютовала взятым с тумбочки бокалом, в котором всё ещё плескались остатки вина. – У нас тут, как видишь, хорошее время… времяпрепро… пф-ф-ф!… Времяпрепровождение.
- Да, я заметил, - носком ботинка пнув бутылку из-под красного вина, произнёс Тсунаёши.
- Нехорошо это – жену свою не удовлетворять, Тсуна-кун, - заплетающимся языком пробубнил Энма, пытаясь подняться на ноги. – Так и до измен недалеко. А Мэри у тебя хорошая. Не заслуживает.
Конечно хорошая. Конечно не заслуживает. Взял бы иначе Дечимо её в жены, если бы она была какой-то чёрствой, меркантильной сукой?
Савада скривил губы и, испустив страдальческий выдох, перекинул руку друга через своё плечо, помогая ему встать и укладывая на кровать.
Тогда-то Тсунаёши и заметил, что на губах Козато виднелись розоватые, не до конца стёршиеся пятна, подозрительно похожие на губную помаду, которую Мэри так старательно стирала с губ тыльной стороной ладони.
- Проспись-ка. Завтра с тобой поболтаем, - обманчиво спокойно сказал молодой Вонгола, направляясь к жене. – А ты – идёшь со мной.
- Да не вопрос!
Однако не тут-то было. Как выяснилось спустя мгновение, в состоянии алкогольного опьянения Мэ Ри не способна была даже нормально стоять на ногах.
Пошатнувшись, девушка оперлась левой рукой на подлокотник кресла и показала мужу указательный палец на правой, призывая его этим жестом к секундному ожиданию.
Окончательно слетев с катушек от захлестнувшего ощущения бессильной ярости, Тсуна резко дёрнулся вперёд, пальцами крепко обхватил запястье девушки и потянул на себя, взваливая на плечо, как мешок с картошкой.
Громко взвизгнув, Мэри уткнулась носом куда-то в район его поясницы и замахала ногами в воздухе.
- Омо! Обалдеть! – весело крикнула она и звонко расхохоталась. – Дечимо, делай так почаще!
Оставив заботу об Энме вовремя подоспевшему Николасу, Савада миновал ошалевшего Гокудеру, уже спешившего к драгоценному боссу на помощь, и ринулся в комнату, приняв гениальное решение, из-за которого они с Мэ Ри, собственно, и оказались в ванной комнате.
- Мыть меня будешь? – усмехнулась Мэри.
Когда Дечимо скривился и со всей силы долбанул по смесителю, из душа хлынул поток ледяной воды, от которого девушка вскинулась и, что есть мочи, завопила:
- С катушек слетел, да?!
- По-итальянски, прошу, - саркастично и нарочито-медленно произнёс Тсуна, крепко держа супругу так, чтобы она никуда не сбежала из-под отрезвляющего душа.
- Отпусти меня немедленно!
Дальше пошла череда, скорее всего, нецензурных восклицаний в адрес Савады, которые были успешно проигнорированы, ввиду его незнания корейского языка.
- Ты всё ещё хочешь со мной переспать? – когда эта прекрасная череда восхвалений неотразимой персоны Дечимо закончилась, на полном серьёзе спросил он.
- Что? – попытавшись извернуться, чтобы уйти от ледяных потоков, вскрикнула Мэ Ри. - Ты думаешь это сейчас важно? Ты совсем дурак?
Она почти протрезвела – это виднелось в проясняющемся взгляде, в словах, в интонации и даже в движениях.
- Да или нет? – настойчиво повторил Тсуна.
- «Или»! Такой ответ тебя устроит?
- Хон Мэ Ри!
Всё же высвободив одну руку, девушка замахнулась на него, но вместо того, чтобы ударить, в последний момент передумала и, со всей имеющейся у пьяного организма силы, схватила за шею.
- Что, если «да»? – яростно зашипела она. - Что? Ты сразу кинешься искать по всему поместью вино, свечи, фрукты и презервативы? Чтобы всё было «по-человечески»? Да? Так вот – мне это не нужно!
- Тогда чего ты хочешь?
Он поставил ладони на заднюю стенку душевой кабины, по бокам от супруги, которая больше не хотела высвободиться.
Его волосы намокли и облепили лицо, а вымокшая насквозь рубашка липла к коже.
- Мэри. Чего ты хочешь?
Она опустила взгляд на свою левую руку, на безымянном пальце которой поблёскивало белое золото венчального кольца, и провела языком по влажным от воды губам.
Алкоголь, не до конца выветрившийся из крови, всё ещё держал её язык развязанным.
- … Мне осточертело бояться всех и вся. Я устала от того, что боюсь чужих прикосновений. Надоело терпеть косые взгляды других женщин и слушать унизительные речи о том, что я не соответствую статусу своего мужа. Я больше не хочу лгать всем, что ты прекрасный любовник, хотя я даже обнажённым тебя никогда не видела… Чёрт возьми, Дечимо! Я, в конце концов, не хочу думать о том, что мне выпустят пулю в лоб прежде, чем я расстанусь с девственностью!
Гордо вздёрнув голову и стойко выдержав его изучающий взгляд, ни разу не опустив свой, Мэ Ри измученно улыбнулась и рвано выдохнула:
- Я хочу чувствовать себя живой, Дечимо.
Комментарий к Часть двадцать шестая. Недоизмена.
Короче, друзья, в следующей главе, скорее всего, будет интим, а если соблаговолит моя путеводная звезда, то и порнухе быть.
Пусть хоть у героев моих будет физическое счастье.
========== Часть двадцать седьмая. Интервал сближения. Точка невозврата. ==========
Adam Lambert – Choke
Daughtry - Maybe We’re Already Gone
Raign - Don’t Let Me Go
I.
Мэри взволнована, напугана и взбудоражена одновременно.
Она стоит у раскрытого настежь окна, ладонями упираясь в подоконник и, в поисках успокоения своего встревоженного сознания, внимательным взглядом сверлит силуэты живой природы, скрытые сумраком ночи, безуспешно выискивая в этой идеальной гармонии нечто чужеродное или несоответствующее.
Едва ощутимый, прохладный ветер, который несёт вместе с собой запах влаги, сырости и грозы, ласково дотрагивается до её лица, путает ещё не до конца высохшие после душа волосы, и треплет лёгкую ткань хлопкового платья.
Вопреки переживаниям, которые одолевают Мэри, путая и смущая, у её в мыслях нет ни грамма сомнений.
Она снова чувствует, как сердце болезненно ноет от страха и лёгкой паники, поэтому шумно втягивает в лёгкие свежий воздух ночной Сицилии и опускает голову, медленно закрывая глаза.
- Мы можем забыть об этом разговоре.
Не испугавшись и ничуть не вздрогнув, хотя ждала подобной реакции от себя самой, девушка выпрямляется, но даже мельком не смотрит в сторону Дечимо, который сейчас стоит за её спиной, почти вплотную.
И когда он только успел подойти настолько близко?
Она ведь даже не услышала, как щёлкнул замок на двери.
- … Я всё ещё думаю, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Даже в такой момент его трогательная забота о ней не знает границ.
- Поверь, я и не жду ничего хорошего, - глухо шепчет Мэри, чуть отклоняя голову влево, и тем самым позволяя ему положить подбородок в ямочку между стыком плеча и шеи. – Не в этот раз.
Руки несмело ложатся на плоский живот, мышцы которого рефлекторно напрягаются от волнения, а вмиг пересохшие губы касаются пульсирующей венки на изгибе тонкой шеи.
Мэ Ри вздрагивает, одновременно рвано выдыхает, и её похолодевшие пальцы умещаются поверх широких ладоней Тсуны, которые он двигает ниже, и тут же мучительно медленно скользит обратно, вверх по бёдрам, приподнимая подол платья.
Мэри знает, что этими же самыми руками он убивал других. Догадывается, что в нём в те моменты не было жалости, понимания или сострадания. Осознаёт, что отдаётся в руки того, кто, возможно станет причиной её смерти.
И ей плевать на это чуть больше, чем абсолютно.
Замок платья расходится с характерным звуком, чёрная ткань, звучно шурша в давящей тишине, каскадной тенью ложится около ног, легко соскальзывая с плеч.
Савада плавно разворачивает девушку к себе лицом и целует. А потом ещё раз и ещё.
Она отвечает ему неуверенно и робко, но сама тянется навстречу, словно боится, что секунда-две, и он передумает. Прижимается всем телом, обхватывает обеими руками за шею и чувствует, как по телу проходит волна ненормального жара.
Так ни разу не было раньше.
Новые ощущения кажутся неестественными. Мэ Ри думает, что так не бывает.
Её пальцы, немеющие и трясущиеся, тянутся к пуговицам на его рубашке.
Тяжёлое сердце дробно колотит по рёбрам изнутри.
Тсуна на мгновение отстраняется и трётся об её шею носом, жадно вбирая в себя этот запах: упоительную смесь обычного мыла, тёплого женского тела и дорогих духов, которые сам же и подарил ей.
Они вслепую доходят до кровати, и та без единого скрипа прогибается под тяжестью двух тел.
Он не без удовольствия слышит, как Мэри часто и рвано дышит над ухом. Сознание плывёт, расползается на бесформенные фрагменты и кренится боком. Мысли дробятся на мелкие кусочки, которые в тот же момент плавятся и бесследно исчезают.
Для Мэ Ри эти чувства слишком новы. Она пытается привыкнуть и понять – нравятся они ей или нет, когда ответ приходит сам собой вместе с протяжным стоном, готовым вырваться из горла, но так и не нашедшим выхода.
Девушка накрывает рот ладонью и прикусывает пальцы: руки мужа плавно очерчивают контуры округлых бёдер, а влажные, горячие губы прижимаются к ярёмной впадинке на перекрестье острых ключиц.
По венам расползается душный, зыбкий жар.
Мэри кусает свои губы почти до крови и вплетает дрогнувшие пальцы в светлые волосы Дечимо, пока сам он мягко целует розовую полоску на молочно-белом плече, оставленную лямкой нижнего белья.
Девушка не чувствует никакого стеснения или неудобства, когда его пальцы с неким трепетом касаются её нагой груди, словно оставляя горящие отметины на ней.
Внизу живота все внутренности скручиваются в Гордиев узел, стоит Саваде лишь мимолётно, почти невесомо коснуться влажным языком разгорячённой кожи.
Мэ Ри прижимает обе ладони к искусанным губам и сдавленно мычит, крепко обнимая его бока худыми коленями, потому что наряду с беспорядочными поцелуями, от которых на груди и шее остаются красные пятна, Тсуна свободной рукой нежно прочерчивает линию от хрупких, воробьиных рёбер девушки до кромки единственного оставшегося на ней предмета одежды, ненавязчиво касаясь кончиками пальцев того самого места, в котором сейчас так назойливо пульсировало нечто непонятное, требуя разрядки.
Дечимо блаженно жмурится и возвращается к губам супруги, убирая её руки.
Мэри пахнет оглушительно хорошо.
Настолько, что в пах бьёт поток резко хлынувшей крови, а внутри всё выжирает неудержимое желание, к чертям перемалывая всё, что находится у него под слоем кожи.
От запаха ведёт не хуже, чем от прикосновений. Он опутывает их чуть больше, чем полностью: терпкий, жаркий и сладкий.
На мгновение комнату освещает яркий всполох серебристого света молнии, а затем где-то вдалеке раздаётся глухой раскат грома.
Мэ Ри помнит вкус и ощущение поцелуя Энмы на своих губах, и понимает, что это не то. Что он не тот человек, с которым она может испытать те ощущения, что дарит сейчас ей собственный муж.
Она податливо запрокидывает голову, подставляя шею и грудь для очередных ласк, и наконец-то позволяет глухому, протяжному стону сорваться с губ.
Тсуна пытается запомнить её такой. Хочет до мельчайших деталей помнить её на ощупь, на вкус и называть своей женщиной не на показ, а для того, чтобы она тоже знала это.
Мэри прикусывает его нижнюю губу и проводит по ней языком, звучно охая, когда Дечимо не отказывает себе в удовольствии тронуть её там, под насквозь влажной тканью нижнего белья. Неприятное ощущение того, как её растягивают изнутри, вынуждает сжиматься, теснее прижиматься к чужому телу и чувствовать, как его мышцы напряжены до предела.
Мир буквально трещит по швам и летит в преисподнюю, к чертям и бесам забирая вместе с собой всё, что окружает их.
Остатки одежды безумно мешают – режут чувствительную кожу – и оказываются отброшенными куда-то в угол, за ненадобностью.
Мэ Ри не знает, что ей нужно делать, поэтому действует на уровне инстинктов. Она тянет руки к груди молодого Вонголы, скользит на спину, к лопаткам, и, прижав пальцы, но не впиваясь ногтями, ведёт вниз, сопровождая эти движения лёгкими, беспорядочными поцелуями в шею.
Тсуна не может точно понять – готова она или нет, однако его терпение уже на пределе своих возможностей. Кажется, что они оба вот-вот выгорят до тла.
- Посмотри на меня, - охрипшим, низким голосом почти приказывает он, и девушка покорно поднимает голову.
У неё чокнутые, шальные глаза, в которых – проклятье – царит самый настоящий хаос, составленный термоядерной смесью из отчаяния, замешательства и огромного, жаркого, бездумного желания.
Она безропотно смотрит.
А затем чувствует.
Боль простреливает по всему позвоночнику и выгибает до хруста костей, заставляя до побеления сжимать губы, чтобы не закричать от того, что она не в силах выдержать его внутри себя. Мышцы внизу живота максимально сокращаются, плотно обхватывая ту непривычную, чужеродную пульсацию, сводящую её с ума своим жжением.
Она замирает и раскрывает глаза, заслезившиеся от боли, смутно замечая, что Тсуна отчаянно терпит и тоже привыкает к тому, насколько болезненно для него внутри неё, узко, горячо, тесно и влажно. На шее отчётливо виднеются проступившие вены; руки, крепко обхватившие её за бёдра, знакомо напрягаются; а на висках проступают капли пота, которые Мэри аккуратно стирает дрожащими пальцами.
Они оба дышат буквально через раз. С тел скатываются мелкие капли горячих испарин. Проходит не так много времени, прежде чем Мэ Ри понимает – Тсуна не станет двигаться, пока знает, что ей больно.
Тогда она прижимается ко лбу Дечимо своим, заправляет свои мешающие волосы, прилипшие к виску, за ухо, плавно обхватывает обеими ладонями его лицо, и судорожно, срывающимся шёпотом, произносит:
- Хорошо.
Мягко касается губами судорожно дёргающегося кадыка.
- Всё хорошо…
Почти любовно обнимает левой рукой за шею, правой цепляясь за плечо.
- Я в порядке, если это ты.
У него в ушах оглушительно шарахает кровь, однако осознание её боли не даёт двигаться рвано и резко, поэтому он неуверенными, и даже пугливыми движениями плавно приподнимает её и так же плавно опускает на себя.
Мэ Ри болезненно стонет и утыкается лицом в его плечо, до крови царапая спину. Боль, на время отступившая, вновь возвращается к ней, буквально выламывая кости.
Но ему хорошо внутри неё.
Мэри видит и чувствует это.
Она права.
Чёрная дыра, образовавшаяся в голове за считанные доли секунд, методично сводит его с ума.
С каждым движением, медленным и исступленным, удовольствие раскалённой лавой прокатывается по всему телу. Это сумасшедше круто. Так не бывает.
Из лёгких выбивается хриплый стон и прокатывается волна мелких судорог.
Сердце стучит так сильно, словно готово в этот самый момент разорваться и брызнуть горячей, алой кровью внутри головы.
Мэ Ри бессвязно мычит и впивается зубами в его шею, в ту же секунду слизывая с этого укуса солоноватую влагу.
Удовольствие распространяется медленно и необычно - от половины рёбер вниз, к коленям.
Ведомое инстинктами, тело перестаёт слушаться и быстро ослабевает.
Ненормальный оргазм срывает крышу, взрываясь мириадами чёртовых фейерверков во всех нервных окончаниях. Он ударяется лбом о её хрупкое плечо, зацеловывая солоноватую от пота кожу, а она в ответ сдавливает мужа в своих объятиях, готовая отдать ему всю себя без остатка.
Она не будет жалеть.
Хон Мэ Ри кажется, что её мир сошёл с ума.
Но ей плевать. Честно.
Комментарий к Часть двадцать седьмая. Интервал сближения. Точка невозврата.
Автор уходит в недельный запой из зависти собственным персонажам.
Объявление в интернете: “Ищу кого-нибудь бесстыдного для жарких любовных утех!”
P.S: Дорогие читатели, тут люди ставки делают на мою половую принадлежность и возрастXD
========== Часть двадцать восьмая. Делай вид, будто ничего не произошло. ==========
New Champ & Gemini - Making Love
I.
Можно было и дальше делать вид, будто бы на красивых мальчиках, жизнерадостно скакавших по огромной, сверкающей софитами, сцене в красивых костюмчиках, свет сошёлся клином, однако стоило Дечимо покинуть зону видимости, чтобы ответить на звонок по работе, как Мэ Ри занервничала.
С ночи они почти не разговаривали друг с другом, предпочитая не обсуждать случившееся, и лишь изредка обмениваясь какими-то глупыми, не слишком-то информативными фразочками.
Однако даже тогда девушка совершенно не чувствовала никакого напряжения, старательно убеждая себя в том, что ничего противоестественного не случилось. В конце концов, взрослые они люди или нет?
И, вроде, ничем криминальным они не занимались – просто сидели в гостиной и отдыхали за просмотром телевизора, вяло имитируя нормальный семейный отдых – но Мэ Ри всё равно было немного некомфортно.
В отличие от Дечимо.
Тот, несмотря на свою немногословность, всё равно раздражал Мэри, сияя, как начищенный медяк и совсем не выглядя смущённым или сконфуженным, как это было с самой девушкой (бесплатным бонусом к этому шло то, что Энма «внезапно» решил сократить своё пребывание в резиденции Вонголы, и скоротечно отбыл к себе домой, в спешке попрощавшись с ней, Мэ Ри, сияя белозубой улыбкой).
- Рёхей приедет домой сегодня ночью, - сообщил вернувшийся Тсуна, и занял своё место рядом с Мэри.
- Он не в порядке, - больше утверждала, чем спрашивала девушка, прекрасно зная вспыльчивого по поводу и без хранителя Солнца.
- Случился небольшой прецедент, - подтвердил слова жены Савада и поспешил её успокоить, напрасно считая, будто бы она не была осведомлена в исключительной живучести Сасагавы. - … Но всё благополучно разрешилось.
В такие моменты Мэ Ри невольно задавалась вопросом – было и будет ли хоть одно задание, в котором можно обойтись чистой дипломатией: без угроз смерти, кулаков и бессмысленных распрей?
Ответ каждый раз находился в считанные секунды и значился под грифом «на грани абсурда».
Какое-то время Мэри тщетно пыталась вернуться к просмотру телевизора, но, не в силах сосредоточиться, забросила это дело. Дечимо тоже безуспешно делал вид, будто бы искренне интересовался тем, что происходило на экране.
Просто сидеть и делать вид, будто бы какой-то там широко известный ежегодный концерт интересовал их намного больше, чем общество друг друга, было, как минимум, глупо. А как максимум, ещё неплохо так действовало на нервы (по крайней мере, Мэ Ри уж точно).
И каково же было её облегчение, когда Николас, доставивший девушке чай, который она просила, ещё и сообщил им о прибытии в особняк достопочтимого синьора Каваллоне в сопровождении двух неизвестных сеньорит.
- Пригласи их, пожалуйста, сюда, - попросила Мэри, и дворецкий сию же секунду удалился.
Кто бы сомневался, что, когда Дино будет заходить в гостиную, то непременно обо что-то споткнётся и пробороздит носом добрую половину паркета впомещении, при этом умудрившись случайно задеть вазу с цветами и устроить целое шоу с фонтанами стеклянных брызг, воды и яркими, огненно-красными цветами мака.
- Боженька милостивый! - Мэ Ри отставила чашку в сторону и кинулась к гостье, которой это стихийное бедствие умудрилось в процессе своего не очень грациозного падения нехило так подпортить внешний вид.
- Почему ты без Ромарио? – сокрушённо покачал головой Тсунаёши, помогая старшему товарищу подняться на ноги.
- Он паркуется снаружи, - неловко почесал затылок мужчина, а затем обратился к своей спутнице, неловко мявшейся рядом с супругой Дечимо. – Извини меня, Франческа.
- Не стоит, - девушка очаровательно улыбнулась. - Я тоже была неосмотрительна. Совсем забыла о том, что ты немного неуклюж, если никого из подчинённых нет рядом.
- Так Вас зовут Франческа, - обратив на себя внимание девушки, Мэри изящно склонила голову и поприветствовала гостью. – Рада встрече. Меня зовут…
- Ох, синьора. Я наслышана о Вас. Для меня честь встретиться с Вами и Вашим мужем, - церемонно произнесла спутница Каваллоне, чем вызвала достаточно неоднозначную реакцию со стороны обоих супругов. – Я глубоко сожалею, что нам не довелось познакомиться раньше. Моё имя Франческа Эспозито…
Девушка чуть обернулась и обратилась к кому-то, кто прятался за ней:
- … Ну же, поздоровайся. Как я тебя учила.
С интересом заглянув за спину новой знакомой, Мэ Ри дружелюбно улыбнулась, чем заинтриговала и своего мужа, который, в силу статуса, не мог сделать то же самое, подавляя собственное любопытство.
И спустя пару секунд его лицо исказилось в безмолвном удивлении, а взгляд обратился к Дино, который, будучи погруженным в собственные раздумья, самозабвенно отряхивал одежду от мелкого стекла.
В поле зрения появилось очаровательное создание, безумно похожее на саму Франческу. Девочка с интересом смотрела на незнакомых людей огромными карими глазищами, и стеснительно жалась к девушке, крепко сжимая в кулачках ткань её юбки.
- Прошу прощения. Она немного стесняется незнакомцев. Моя дочь – Э́ленор.
Мэ Ри непроизвольно охнула.
Дочь? Но Эспозито выглядела её ровесницей (может быть, на год или два старше). Не рановато ли было заводить детей?
Однако прокомментировать это она не решилась, да и отвлеклась на совершенно иное, когда девочка вдруг храбро сделала шаг вперёд и, обеими руками приподняв подол своего платья, отвесила им лёгкий книксен.
Маленькая Элли сильно напомнила Мэри её сестру, Ра Э. Не найти сходства в девочках было просто невозможно. Разве что Эленор была младше Рейчел.
- Рада знакомству, - тихо произнесла девочка, чем вызвала улыбку у всех присутствующих. – Я много слышала о вас от дяди Дино.
Мэ Ри умилённо улыбнулась, медленно опустилась перед маленькой гостьей на колени и взяла обе её ладошки в свои руки.
- Я тоже безумно рада, Эленор. Можешь называть меня Мэри, - девушка ласково погладила девчушку по голове, стараясь не растрепать чёрные кудри, которые были аккуратно завязаны в два хвостика и перетянуты голубыми атласными лентами.
Существование всех мирских проблем быстро осталось забытым ею. Как и присутствие Тсуны и Дино в целом. Всё внимание было приковано к Франческе и её дочери, которые обе с первых секунд своего появления моментально расположили Мэ Ри к себе. Возможно, на этом сказывался тот факт, что девушка давно не видела новых людей и жила в своеобразной изоляции от общества, поэтому знакомство с Эспозито стало глотком свежего воздуха.
- Ох, - вовремя спохватившись о том, что одежда гостьи была сейчас безнадёжно испорчена, Мэри поднялась на ноги и внимательно осмотрела весь масштаб повреждений, после чего обратилась к Саваде. – Наверное, будет лучше, если вы переместитесь в кабинет к Дечимо. С вашего позволения, я займу Франческу и Эленор.
- Надеюсь, что мы не помешали вашему отдыху? – обеспокоилась девушка, с неким недовольством взглянув на Дино, для которого у Тсуны, в принципе, всегда находилось свободное время, невзирая ни на что, и который давным-давно перестал предупреждать названого брата о своих внеплановых визитах.
- Ни в коем разе, - Мэ Ри отрицательно качнула головой.
Потому что это не было отдыхом.
Это можно было назвать, как угодно: жестоким тестом на психологическую профпригодность супруги короля мафии, бесполезными и глупыми играми таких же бесполезных и глупых взрослых, безрезультатные попытки имитировать семью, психологическим прессингом – но никак не отдыхом.
II.
Как хорошая хозяйка, примерная жена и просто хороший человек, Мэ Ри решила, что было бы неплохо дать Франческе новую одежду, чтобы девушка не расхаживала в испорченных вещах, однако так ожидаемо столкнулась со смущёнными, неловкими возражениями со стороны Эспозито.
Разумеется, все попытки отказаться были строго пресечены.
- Может быть даже великовато, - Савада подала гостье вешалку, на которой болталось летнее платье, которое было ей мало, а вот Франческе с её хрупкой комплекцией (совсем, как у Хром) вполне могло подойти. – Всё же, я не Дюймовочка. А жаль.
- Что ты, у тебя замечательная фигура! - Ческа потупила взгляд, рассматривая вещь (ступень формального обращения была быстро преодолена ещё там, в гостиной). – Не обязательно давать что-то настолько шикарное.
Мэри изумлённо посмотрела на новую знакомую, ясно давая понять, что не может определить, что в этом платье такого уж шикарного.
Оно было довольно простого кроя, к тому же, ткань недорогая (имей Мэ Ри определённый навык, она бы, и сама сумела такое сшить).
От брендовых вещей, которые ей упорно продолжала приносить Бьянки, девушка принципиально отказывалась, на глаз определяя пошив, материал и примерную стоимость (экономист и консультант в дорогом бутике в одном лице – смесь ядрёная, когда дело касается одежды).
- Бери-бери! Я всё равно в него уже не влезу, - Савада закрыла дверцы шкафа и, дождавшись, пока Франческа скроется в ванной, присела на кровать рядом с Эленор, которая жадно рассматривала дремавшего на подоконнике кота. – Хочешь погладить?
Девочка нехотя отвлеклась от разглядывания полосатой живности, беспокоясь о том, что питомец Мэ Ри сбежит, и повернулась лицом к супруге Дечимо.
- А можно? – робко спросила малышка.
- О, ну, разумеется. Ты могла сама попросить, - девушка поманила к себе кота. – Феликс, иди-ка сюда.
Ноль внимания. Животное продолжало греть пушистое пузо на солнце.
- Феликс.
Лениво приоткрыв золотисто-янтарный глаз, кот так же медленно его закрыл.
- Вот же несносный толстяк.
Поднявшись с места, Мэри сама взяла питомца на руки (тот недовольно дёрнул ухом) и положила его на кровать. Восторженно заулыбавшись, Элли плавно провела пухлыми пальчиками по спинке Феликса, и тот одобрительно заурчал.
- Ой, - Эленор удивилась такой неожиданно быстрой реакции. А Савада, быстро определив, что её полосатый друг уже разомлел, аккуратно переложила кота на коленки девчушки.
- Не тяжёлый? – спросила Мэ Ри.
- Нет, - Элли махнула головой, от чего её волосы несильно хлестнули девушку по руке. – Мягкий. И тёплый.
- Ну, он ведь живой, - она улыбнулась и подняла голову, когда услышала, как открылась дверь. – Прекрасно выглядишь, Франческа.
- Большое спасибо тебе, - Эспозито неловко переступила порог и посмотрела на дочь. – Но что мне делать с…
- Оставь здесь. Я попрошу Марию отнести твоё платье в прачечную, - Мэри подошла к знакомой и принялась поправлять свою одежду на ней. – Вот так. Теперь можно смело красоваться перед Дино.
Проявив неслыханную для самой себя вольность, Ческа позволила себе тоже поправить кое-что во внешнем виде Савады, и принялась перевязывать шёлковый шарфик на её шее.
Испугавшись, что девушка заметит следы, которые ночью ей наоставлял Тсунаёши, Мэ Ри попыталась накрыть шею ладонью.
Но лицо Франчески выражало убийственное спокойствие, из-за которого Мэри вспомнила, что неустанно твердила себе всё утро:
То, что происходит между мужем и женой за закрытой дверью спальни – это совершенно нормально. В этом нет ничего стыдного и нет ничего аморального.
- Твой платок немного съехал. Я увидела это ещё в гостиной, - неуверенно пояснила Эспозито.
И тогда Мэри невольно задалась вопросом – какого чёрта это обнаружила их гостья, но не заметил её дражайший супруг?
Или заметил?
- … Я непременно постираю платье и верну его тебе, - пообещала Франческа, и Мэ Ри кивнула – она устала возражать и пытаться убедить новую знакомую в том, что это вовсе не обязательно.
- Мама! Мам, смотри! – Эленор показала пальцем на полосатого ленивца, который уже спрыгнул с её коленей, далеко не изящно выгнул спину, от чего круглое пузо коснулось пола, и потёрся о ногу своей хозяйки. – У Мэри кот. И его зовут, как нашего соседа.
- Феликс? – девушка погладила животное по голове и почесала за ухом. – Надеюсь, что он не такой же ворчун.
- О, нет. Он просто упрямый и ленивый.
Мэ Ри весело заулыбалась, а затем предложила всем прогуляться по саду. Там как раз должен был сейчас работать Бернардо, так что сопровождение хранителей не требовалось.
Погода на улице была на редкость приятной – не было такой удушающей жары, которая длилась на протяжении всей недели, тем самым доставляя всем массу неудобств.
Уже позже, неспешно прогуливаясь между клумбами с только-только распустившимися цветами настурции и циннии, Мэ Ри узнала, что отношения между Дино и Франческой были совсем не того происхождения, о каком она подумала изначально.
Хотя в качестве пары они бы смотрелись весьма гармонично, да и отец для Эленор из Каваллоне получился бы хороший, пусть и неуклюжий (что Мэри вполне успешно удалось донести до своей гостьи).
- Мы хорошие друзья, - легко произнесла Ческа, ничуть не смутившись нескромному замечанию. – Дино в своё время очень помог мне с Элли, так что я у него в долгу.
Услышав из уст новой знакомой нечто, что напомнило о вопросе, который она давно уже хотела задать, Мэ Ри осторожно поинтересовалась:
- Но почему он привёз вас сюда, к нам?
Франческа вздохнула и, с таким же недоумением, задумчиво пояснила:
- Я понятия не имею. Он лишь сказал, что лучше мне и Эленор пока что не оставаться в поместье без него.
О том, касалось ли это того инцидента с похищением Мэри, девушка спросить не успела, поскольку около беседки их быстро нагнал запыхавшийся Бернардо и повторно попросил не исчезать из поля зрения, посетовав на то, что милые дамы, в пылу беседы, напрочь забыли о его первом предупреждении.
- Прости, Бернардо, - с искренним сожалением, Савада склонила голову. – У меня совсем вылетело из головы.
Мужчина лишь с наигранной строгостью пригрозил нажаловаться молодому Вонголе и, поправив шляпу на своей голове, вновь занялся пересаживанием цветов.
- У вас на редкость хорошие отношения со всеми работниками, - восхищённо заметила Франческа.
Мэри неловко улыбнулась:
- На самом деле, когда я только-только появилась, все, кроме Николаса, относились ко мне настороженно и долго присматривались. Даже помощник мужа сперва на дух меня не переносил, - честно призналась она, а затем ещё тише добавила. – Я подозреваю, что какая-то часть их хорошего отношения ко мне состоит из понимания, что мой муж – их начальник.
Приостановившись и погладив дочь по голове, Ческа уверенно и добродушно заявила:
- Ты прекрасный человек, Мэри. Располагаешь к себе и вежлива даже с теми, кто тебе неприятен. Не стоит недооценивать своё обаяние.
У Мэ Ри не было даже десятой доли той фантастической интуиции, которой обладал её муж, однако ей совсем не составило труда понять, что Франческа была честна с ней от первого и до последнего слова.
Несмотря на то, что Реборн неоднократно напоминал, что нельзя доверять тем, кого видишь впервые, Эспозито казалась ей тем человеком, с которым можно было подружиться. Отчасти потому, что девушка напомнила Мэри её саму.
- Мама не могла дождаться встречи с Вами, - скромно пролепетала Эленор, стараясь не отставать от родительницы. – Дядя Дино много раз говорил, что Вы… как же это…
- … Прекрасная женщина, - подсказала Франческа, и девочка обрадованно хлопнула в ладоши.
- Верно! Белладонна!
Смущённая таким количеством комплиментов, Мэри выдавила застенчивую улыбку. Пусть и ложь, зато приятно. Ей в любом случае не приходилось слышать о себе столько положительных отзывов, так что эта лесть немного умасливала душу.
- Твоему мужу повезло. Вы так хорошо вместе смотрелись, что я даже позавидовала.
Эта фраза вызвала у Савады смешанные чувства.
С одной стороны, это было недюжинное облегчение: они с Дечимо всё ещё выглядели влюблёнными друг в друга супругами и не вызывали лишних подозрений.
С другой стороны, это было некое горькое изумление, а также немой вопрос: «чему здесь можно завидовать?».
И действительно, если подумать, то какой именно фактор их отношений мог бы вызвать зависть?
То, что они, несмотря на видимость супружеской пары, часто не могли прийти к соглашению? То, что были друг для друга лишь неприятными дополнениями? Или, может быть, то, что переспали из-за безысходности одной и чувства вины и долга другого?
Ох, знала бы только Франческа все подробности, она бы точно не стала завидовать.
Однако Мэ Ри, вопреки своим не праздничным мыслям, умиротворённо улыбнулась гостье и ответила:
- Думаю, что это – самый замечательный для нас с Дечимо комплимент.
По её лицу было видно – Франческа хотела добавить что-то ещё. Мэри ждала ещё какой-нибудь вопрос, однако в последний момент Эспозито, кажется, передумала, и Савада не стала настаивать.
- Я буду рада, если вы ещё раз навестите нас, - чтобы сменить тему, сказала девушка. - Так что пусть Дино обязательно возьмёт вас с собой в следующий раз.
Она медленно втянула носом воздух и повернулась в ту сторону, откуда тянулся едва уловимый, но такой знакомый и полюбившийся ей аромат.
- А сейчас, давайте мы сделаем небольшой перерыв, - наклонившись к заинтересовавшейся её словами Эленор, Мэ Ри подмигнула ей и лукаво улыбнулась. – Наша кухарка, Женевьев, делает изумительные эклеры со взбитыми сливками. И я даже отсюда чувствую их запах. Так что давайте на какое-то время забудем о манерах и варварски не будем вести себя как леди?
- Но дядя Дино. Он не расстроится? Он называет меня «маленькая леди»…
- Но как же он узнает, если мы ему ничего не скажем? Это будет наш маленький секрет.
Франческа засмеялась, когда завидела загоревшиеся голодным огнём глаза дочери. Они обе были большими охотницами до сладкого и, в отличие от несчастной Мэри, не имели дурной тенденции толстеть после каждой съеденной конфетки.
Однако ради гостей и ради собственного душевного равновесия Хон Мэ Ри была готова набрать пару сотен лишних грамм.
Они уже почти покинули сад, когда незнакомый порыв заставил девушку поднять голову к одному из раскрытых окон второго этажа. Мэри внимательно всмотрелась в расслабленное лицо Тсунаёши, и не ожидая от самой себя такого порыва, обезоруживающе улыбнулась ему.
Учитывая, насколько велико этим утром было её желание хорошенько приложить супруга чем-нибудь тяжёлым по голове, то, что сейчас она испытывала нечто абсолютно непохожее и даже противоположное, было действительно ошеломляющим. В первую очередь, для самой Мэ Ри.
Насколько правильным было принятое решение – становится ясно лишь спустя время.
Что ж, возможно, ей стоит проще относиться к подобным вещам, чтобы решения не казались излишне-рациональными?
В конце концов, иногда можно дать себе слабину и немного пожить эмоциями.
Комментарий к Часть двадцать восьмая. Делай вид, будто ничего не произошло.
Белладонна - Ядовитое растение, известное под названием волчьи ягоды, сонная одурь.
Так же, на итальянском Bella Donna означает “Прекрасная женщина”
========== Часть двадцать девятая. Другие отношения. ==========
Maroon 5 – Sugar
I.
- Дино мне признался.
От неожиданности из рук Мэ Ри выпала мочалка и плюхнулась к ногам. Девушка чуть отодвинула шторку и, с присущим только ей, выражением изумления на лице, вопросительно уставилась на мужа.
Стоя на расстоянии полушага от неё, одной рукой опираясь на раковину, Тсуна избавлялся от двухдневной щетины на лице (так как накануне вечером жена заявила, что Савада не настолько похож на своего отца, чтобы ему шла лёгкая небритость на лице), и, казалось, он совсем не обращал внимание на ошеломлённую супругу.
Дечимо скорее на уровне инстинктов понял, что вектор мыслей Мэри с самого начала пошёл не в том направлении.
- Я, конечно, знала, что вы очень хорошие друзья, но… Что подумают люди?
Девушка снова скрылась за шторкой, подняла со дна мочалку, и продолжила активно делать то, чем занималась до того, как Тсуна посвятил её в шокирующие подробности недавнего разговора с Каваллоне.
Савада закатил глаза.
- Он признался, что ты ему приглянулась, когда я вас познакомил.
Дечимо тут же вспомнил неловкую первую встречу его жены и друга, и, к собственному ужасу, только сейчас понял, что смущение Дино шло отнюдь не от того, что он постыдился собственного падения.
- О, ты, наверное, очень расстроился, и всю ночь прорыдал в подушку?
- Ты лучше меня знаешь, что ночью я был занят более интересным делом, нежели рыданиями в подушку.
Савада засмеялся и отступил в сторону, когда из-за шторки показалась мокрая рука Мэри и несколько раз ощутимо хлопнула его по плечу.
- Неужели нельзя не подначивать меня по этому поводу? – возмущённо воскликнула девушка.
- Почему ты считаешь, что я тебя подначиваю? – он усмехнулся и принялся смывать с лица остатки пены. - Я же не это имел в виду. Ты сама всё додумала.
- Чёрт бы тебя побрал… - смущённая собственной реакцией и словами мужа, недовольно пробормотала Мэри.
Она раздражённо скривилась, когда услышала очередной смешок, и, горестно вздохнув, сетуя на заметно возросший в последние несколько дней процент саркастичных замечаний со стороны Дечимо, принялась остервенело намыливать голову.
Шампунь попал в глаза. Мэ Ри подняла голову, чтобы промыть, их и случайно задела локтем смеситель. Хлынул поток ледяной воды. Тсуна даже вздрогнул от того, что его оглушил громкий вскрик.
- Мэри, только не говори, что на тебя напала мочалка, - спросил он, порываясь заглянуть за тонкую занавесь, которая разделяла его и совершенно обнажённую жену.
- Дечимо, ты пришёл сюда, чтобы поболтать со мной? Или у тебя, всё же, были другие намерения? – с подозрением осведомилась Мэ Ри, пропустив очередную шутку-юмора мимо ушей.
- А что, есть предположения или предложения?
Шторка чуть сдвинулась в сторону, и девушка успела увидеть макушку Савады, однако его попытка увидеть все прелести супруги оказалась с треском провалена, ибо в нос ткнули фигу и тем самым молчаливо приказали: «Не суйся».
- Я просто шёл мимо и услышал пение сирены, - не скрывая своего веселья, изрёк он. - Как ты понимаешь, я не мог не отклониться от курса.
- Остряк. Ой, остряк, - девушка покачала головой, мысленно проклиная свои редкие порывы спеть что-нибудь эдакое в душе.
С тех пор, как она решила для себя, что если нельзя избежать своего пребывания в шкуре супруги короля мафии, то нужно сделать его хотя бы максимально приятным, отношения между ней и Тсунаёши заметно улучшились. Это заставило девушку не раз задуматься над тем, не она ли всё это время была инициатором всех их конфликтов.
Однако в скором времени она поняла, что сам Савада тоже во многом относился к её словам и поступкам лояльнее (хотя изредка в его поведении проскальзывало нечто странное, но Мэри предпочитала не обращать на это внимание).
Что же касалось близости в постели, от которой Мэ Ри так упорно отгораживала себя всё это время…
Не сказать, чтобы она стала какой-то супер-необходимой потребностью, однако нельзя было не отметить, что с появлением секса исчезли определённые рамки и бо́льшая доля зажатости.
Мэри было стыдно признаться даже самой себе в том, что ей жутко нравилось не проводить ночи в раздумьях о том, случатся ли ещё какие-нибудь ссоры между ней и Тсуной в следующий раз, да и доживёт ли она до следующей стычки вообще.
Справиться с собственным отвращением, которое уже стало пагубной привычкой, нежели психологическим барьером, было нелегко даже при огромном желании сделать это. Ещё сложнее было решиться переспать с мужем второй раз.
Однако Мэ Ри успешно переборола себя с помощью нескольких часов изнурительного самовнушения.
И она ни капли не пожалела о принятом решении, как бы стыдно ни было признавать это.
- … Надеюсь, что ты помнишь про сегодняшний благотворительный вечер, милая.
В очередной раз поразившись тому, насколько шокирующей вещью иногда бывала манера Тсунаёши – говорить важные вещи в самый последний момент, Мэ Ри напрочь позабыла про смущение и резко отодвинула занавеску в сторону, с вытянувшимся от удивления лицом уставившись на Саваду.
- Сегодня благотво… что?!
- Я не сказал? – он настолько наивно спросил это, что Мэ Ри даже не знала, как ей реагировать.
- Боже, да ты с ума сошёл? – девушка вплела пальцы в свои мокрые волосы и взъерошила их, не обращая внимание на то, как взгляд Дечимо вместе с прозрачной плёнкой воды медленно сполз к её груди, которая волнительно колыхнулась от резкого движения. – О таком нужно предупреждать зара…
Она осеклась, заметив направление супружеского взора, и, в противовес полыхающим от стыда щекам, не поспешила прикрыться, а положила руки на пояс и страдальчески вздохнула в который раз за всё утро.
- Хотя бы рот закрой. Слюни потекут.
- Я разве виноват, что ты тут в таком виде?
- Хочешь сказать нет? Что за шутки про благотворительность?
- Мэ Ри, я всё равно не дам тебе внятного ответа, пока ты маячишь здесь голая.
Скептически хмыкнув, девушка выключила воду, почти бесшумно переступила порог душевой, и потянулась рукой к застывшему в немом изумлении Дечимо.
Хотя нужен ей в любом случае был не он, а вешалка, на которой болталось её полотенце с вышитыми на самом краю инициалами.
- Теперь мне интересно – будет ли у меня такое же обморожение, если ты здесь будешь ходить голым? – забавно подвигав бровями, Мэ Ри подвернула махровую ткань на груди и осторожно обошла каменное изваяние супруга, проскользнув в комнату. – Надеюсь, что в этот раз от меня потребуется только изображать милое дополнение к Великому и Ужасному тебе.
II.
На просьбу помочь соорудить что-нибудь более-менее приличное на голове для грядущего торжества, Бьянки ответила, что ей, Мэ Ри, достаточно распустить волосы и зацепить несколько боковых прядей вон той прекрасной заколкой в цвет платья (старшая сестра Гокудеры кивком головы указала на аксессуар, лежавший в целой горе резинок, заколок, крабиков и прочей женской бутафории).
Девушка засомневалась в правдивости слов женщины, однако совету последовала, и это, как выяснилось вечером, возымело настолько положительный эффект, что молодая супруга Вонголы собрала целый букет комплиментов не только от хранителей, но и от прислуги, и даже от Спаннера (который в принципе интересовался лишь своими изобретениями и леденцами).
Правда, нашёлся всё же человек, которого внешний вид Мэ Ри не особо порадовал.
Вернее, порадовал, но буквально тут же заставил на время задуматься и сказать далеко не комплимент:
- Я, разумеется, в восторге от твоего внешнего вида. Но не слишком ли ко́ротко? – по-хозяйский облапав взглядом стройные ноги супруги, негромко поинтересовался Тсунаёши, и помог девушке выбраться из автомобиля.
Савада достаточно спокойно отреагировала на это замечание, лишь вопросительно выгнув подкрашенную бровь. Она была немного удивлена незастенчивому комментарию, ведь несколько недель назад, во время поездки в город, она покупала этот наряд при муже, и была уверена, что тогда платье не вызвало никаких препираний.
С наигранной солидностью поправив тонкую, прозрачную ткань синего палантина на своих плечах (статус и соответствие положению своего супруга в обществе – превыше всего), девушка мельком осмотрелась вокруг и была приятно удивлена тем, что не увидела здесь такого обилия роскоши и богатства, которое неприятно давило на неё на всех других «светских» приёмах, которые ей доводилось посещать вместе с Вонголой.
Здесь даже были дети, что определённо не могло не радовать глаз.
- Ты не дал мне времени подготовиться нормально, - деловито откликнулась Савада. - Я надела первое, что показалось подходящим. Могу ведь я иногда позволить себе вольность?
Тсуна блеснул голливудской улыбкой какой-то важной персоне, имя которой счёл не запоминать за ненадобностью, и, не переставая улыбаться, сквозь плотно стиснутые зубы произнёс:
- В следующий раз оставлю следы так, чтобы ты надела что-нибудь закрытое.
- Значит следующего раза не будет.
Мэ Ри решила не отставать, и тоже обворожительно улыбнулась. Ибо негоже супруге короля мафии портить всем настроение своим унылым лицом и нахмуренными бровями (она же не Хибари в конце концов, а такое позволительно лишь ему… ну, ещё Занзасу, однако тот выбирается в свет раз в год, и то, не всегда).
Накрыв свободной ладонью пальцы девушки, крепко вцепившиеся в его локоть, Савада ощутимо сжал тонкую руку жены, однако ничего не сказал, потому как был прерван робким, однако от этого не менее обрадованным голосом со стороны:
- Савада-сан, - оба супруга обернулись. - Я так рада вас видеть.
- Юни, - радостно произнесла Мэ Ри и легко обняла девушку. – Ох, мы тоже очень рады тебе.
- Твоё здоровье в порядке? – Тсуна улыбнулся Джиглио Неро. – Я слышал, что ты болела в последние несколько дней.
- Мне уже намного лучше, - она чуть повернула голову, явно ожидая чьего-то появления.
- Ты прекрасно выглядишь, Юни, - Мэри со знанием дела пальцем растушевала пудру на щеке знакомой, а затем озабоченно добавила: - Но всё же не перенапрягайся, хорошо?
- Я позабочусь о Принцессе, синьора.
Гамма в несколько шагов преодолел расстояние между ними, и встал рядом со смутившейся девушкой (очевидно, он и был тем, кого она ждала и искала взглядом среди прибывающего народа).
Они с Дечимо пожали руки, и радушно поприветствовали друг друга. С Мэ Ри же мужчина был предельно галантен: он склонил голову и, взяв её за руку, коснулся сухими губами тыльной стороны. Этот жест вызвал у Мэри мягкую улыбку.
- Приятно снова встретить тебя, Гамма.
- Мне тоже, Мэри.
Тогда ей подумалось, что с таким окружением, этот вечер будет более, чем просто приятным.
Здесь был стандартный набор элиты мира мафии, который собирался на каждом официальном мероприятии: Вонгола, Шимон, Каваллоне и Юни, бывшая аркобалено Неба, в сопровождении Гаммы. К тому же, насколько она знала, ни у кого не намечалось каких-то внеплановых стычек или секретных миссий, так что ничто не могло омрачить приятное времяпрепровождение.
Так Мэ Ри казалось только в самом начале, ровно до того момента, пока в поле зрения Дечимо, отвлёкшегося на донельзя скучный разговор о современной политике, не появилась очередная особь мужского пола, мило болтавшая с его женой.
Кажется, тогда-то хорошее настроение и накрылось медным тазом.
Выдернув её буквально не середине непрерывной болтовни о делах опостылевшей повседневности, Тсуна ввёл Мэри в нешуточное заблуждение и тем самым вынудил гадать, чем же она умудрилась вывести его из себя на этот раз.
По дороге он сумбурно объяснил организаторам вечера, что его жене внезапно поплохело, и был перенаправлен в какую-то комнату для отдыха, находившуюся забытом всеми уголке здания.
Мэ Ри даже слова против вставить не успела, как была буквально втолкнута в помещение и прижата спиной к двери.
Похоже, что Тсуна пытался говорить спокойнее, однако выходило всё равно агрессивно:
- Что за шутки, Мэри? Кто это был?
- Синьор Фабрицио. Между прочим, создатель самого популярного журнала о моде, - спокойно отозвалась девушка, никак не реагируя на грубость мужа. – Он тоже был приглашён. И он знал, где я работала, так что у нас было много тем для разговора.
- Ты издеваешься, да? – прошипел Савада.
- Дечимо, убери руки. Неприятно, - Мэри на секунду испугалась, когда заметила, как в глазах молодого Вонголы полыхнуло раздражение.
Однако он оказался на редкость послушным мальчиком и опустил руки. Прямо на плечи жены. И сжал их сильнее, чем следовало бы.
- Мы просто общались.
- Да он же жрал тебя глазами! – яростно воскликнул Тсуна, вспоминая тот маслянистый взгляд, направленный на его супругу.
- И что мне нужно было сделать? Выколоть ему глаза заколкой? – тоже повысила голос девушка.
- То есть ты заметила это? И его не смутило, что у тебя есть муж?
- Вот иди и спроси у него об этом!
Зрительного контакта избегать было нельзя, иначе этому психу взбрело бы в голову, что ей, Мэ Ри, было что скрывать. Пытаться понять поведение и хитро извернувшийся ход мыслей супруга становилось всё сложнее. Ситуация не прояснялась, а лишь продолжала запутываться.
- Просто замечательно, - выдохнул Дечимо. – Сначала ты весь вечер мило общаешься с какими-то мужчинами. А теперь даешь какому-то престарелому журналисту надежду на то, что между вами может что-то быть?
Девушка посмотрела на него, как на умственно-отсталого и, мысленно досчитав до десяти, продолжила говорить:
- Мы всего лишь разговаривали. Я не занимаюсь коллекционированием поклонников, Тсуна. Ты прекрасно это знаешь.
Но слова не возымели никакого эффекта.
Тогда творческая душа Мэ Ри не выдержала прессинга и сдалась окончательно, хотя до этого старательно пыталась оградить нерадивого Саваду от психологической травмы:
- Проклятье, Дечимо! Да каждый второй житель в стране знает, что он трахается с мужиками! Всё это время он нахваливал Тебя: твою фигуру, манеру речи, лицо и стиль в одежде! Ему понравилась не я, а Ты! Идиот!
С громким свистом втянув носом воздух, она разъярённым взглядом вперилась в ошалевшие глаза Тсунаёши.
Очевидно, что до него, наконец-таки, дошёл смысл каждого сказанного ею слова.
Это был нокаут.
Он неожиданно уткнулся лбом в плечо жены и громко расхохотался.
Смешно тебе, да?
Ну-ну.
Потом же на бёдра девушки легли горячие ладони и шею начали беспорядочно зацеловывать.
По версии Дечимо конфликт был исчерпан.
По версии Мэри её мужу не хватало парочки извилин в голове.
========== Часть тридцатая. Болтовня. ==========
Robin Schultz – Sugar (feat. Francesco Yates)
I.
- Ты – просто сказочная заноза в заднице, Дечимо. Знаешь об этом?
Недовольно фыркнув, Мэ Ри подошла к зеркалу и, поправив платье, достала из клатча губную помаду. В отражении зеркала она увидела, как её супруг, застёгивая рубашку, усмехнулся, а затем достаточно громко ответил:
- С некоторых пор слышу чаще, чем следует.
Девушка закатила глаза и принялась поправлять макияж, сетуя на несдержанность Савады.
Часть полуторачасовых усилий, которые Мэ Ри приложила к тому, чтобы выглядеть не хуже расфуфыренных, зазнавшихся и зажравшихся дам на этом вечере, была заметно подпорчена – в итоге разгоревшейся перепалки её супруг нежданно-негаданно пришёл к выводу, что неплохо было бы возлюбить супругу. Сугубо в качестве заключения окончательного примирения, разумеется.
- Зачем было делать это здесь?.. – она пристально всмотрелась в собственное отражение, и перебила Тсунаёши ещё до того, как тот успел что-либо сказать. – Хотя нет, подожди. Не отвечай. Не хочу это знать.
Дечимо лёгкой и бодрой, пружинистой походкой прошёл к запертой входной двери и повернул ключ в замочной скважине, пока его супруга проверяла помещение на наличие каких-либо следов (всё же неприятно будет хозяевам, если они узнают о том, чем на досуге помышляют всеми уважаемый дон Вонгола и его супруга: не дай боже, за извращенцев ещё примут).
- Никак не могу определить – нравятся ли мне твои резкие перемены или нет.
Удовлетворённо кивнув после обнаружения полнейшей чистоты, и, для перестраховки, поправив подушки на диване, девушка накинула на плечи палантин, и направилась к распахнутой настежь двери.
- И в чём же заключаются перемены? – полюбопытствовала она, взглянув на крайне удовлетворённое лицо Савады.
- Буквально пять минут назад ты абсолютно точно была счастлива, - Тсуна отвёл локоть в сторону, позволяя Мэри ухватиться за него.
- По-твоему «оргазм» - синоним слову «счастье»? Ты, часом, не дальний родственник Шамала? – лукаво улыбнулась девушка.
- Знаю, что так говорить грешно, но всё-таки – не приведи господь, - засмеялся Дечимо в ответ и не удержался от ответной шпильки. – К тому же, если ты сравниваешь меня с ним, основываясь на моих же словах, то разве я не могу применить это к тебе, используя в качестве примера твоё поведение в постели?
Мэ Ри промолчала и, очаровательно улыбнувшись, лишь спустя какое-то время, проведённое в абсолютной тишине, весьма доброжелательным тоном произнесла:
- Я думаю, ты знаешь, куда можешь идти со своими теориями.
- Естественно. Но к чёрту, увы, заглянуть на вечерний чай не горю желанием. И даже если мне грозит поездка в ад, то только с тобой, милая.
- Однако, муж мой. «В болезни и здравии, богатстве и бедности» – да. Но всё же – «Пока смерть не разлучит» - церемонно процитировала строчки собственной клятвы девушка. – Не так ли?
- Раньше ты бы сказала что-нибудь менее… острое, - с неким изумлением в голосе заметил Тсунаёши.
- Раньше я слишком плохо знала тебя и не привыкла общаться. Людям свойственно меняться и, как видишь, моя метаморфоза, пока что, остановилась на этом.
Губы Дечимо растянулись в сардонической ухмылке.
Мэ Ри искренне не любила сарказм, колкости и преисполненные ядом любезности, от которых было проще в гроб лечь, чем вытерпеть их от всех знакомых людей. Однако совместный быт с Десятым Вонголой привил Мэри вынужденную привычку остроумно, не менее издевательски отвечать на все шпильки, и даже научил получать удовольствие от процесса.
В зале их встречали любопытными взглядами и попутно, краем уха, Мэри даже удавалось расслышать негромкие шепотки среди остальных гостей.
От этих переговоров, как ни странно, напряжение внутри девушки испарилось, как сухой пар с раскалённых камней. Все они, как один, пусть и ложно, но беспокоились о том, что «супруга достопочтимого босса Вонголы была бледна, словно мел».
- Снова повторяется. На приёме у Франко все так же глазели, - стараясь, чтобы выражение лица не выражало крайнюю степень раздражения, сквозь зубы процедила Мэ Ри. – Я выгляжу настолько плохо, что люди думают, будто я вечно больна?
- Дело вовсе не в этом. Просто ты слишком бледна для жительницы Италии, - полушёпотом отозвался Савада.
- Я эмигрант из Южной Кореи. И все об этом знают, - напомнила девушка, подарив дружелюбную улыбку всё тому же Фабрицио, который вежливо отсалютовал бокалом и рукой пригладил угольно-чёрные волосы, испещрённые седыми прядями у самых висков.
- Для большинства это не оправдание… - Дечимо взглянул в сторону живого оркестра на небольшом подобие сцены. - К тому же, сейчас ты вполне можешь доказать, что чувствуешь себя прекрасно. Надеюсь, ты не забыла то, чему я тебя учил?
Уловив нужное направление его мыслей, девушка украдкой оценила окружающую обстановку и повернулась к супругу лицом, умещая ладонь на его плече.
- Как я могла забыть тот прекрасный день, когда больше десятка раз оттоптала тебе ноги? – она легко уловила мелодию и негромко пропела: - И раз-два-три, раз-два-три…
- Я не в восторге от того, что ты помнишь мои уроки именно в таком свете, но ты молодец. Превосходишь все ожидания.
Мэ Ри выпрямила спину и чуть повернула голову так, как её учил Реборн, когда Тсуна пригласил его для контрольной проверки танцевальных способностей неуклюжей девушки.
- Твои или окружающих? – деловито полюбопытствовала Мэри.
- Мои. Но, судя по тому, как гордится сейчас тобой Реборн, ты превосходишь ожидания всех вокруг.
- Разумеется, - надменно кивнула она, презрительным взглядом окидывая восхищённую толпу, расступившуюся для того, чтобы оставить побольше пространства для Дечимо и его жены. – Не каждый день ведь увидишь, как простушка надевает дорогой бренд и вальсирует с королём мафии.
Тсуна поморщился, услышав это неприглядное прозвище, что супруга дала ему в день их помолвки.
- Мэ Ри, не говори о себе так уничижительно, прошу тебя, - строго проговорил он, увлекая супругу за собой и заставляя чуть прогнуться в спине, наклонившись вперёд.
Девушка неровно выдохнула и издала нечто наподобие хмыканья.
- Не понимаю, почему ты так часто зовешь меня настоящим именем.
- Быстро соскочила, - Савада оценил мгновенный переход от одной темы к другой утвердительным кивком.
- Ещё один мой нераскрытый талант, - легко согласилась Мэри. - … И всё же. Почему?
Десятый неопределённо пожал плечами и глухо отозвался:
- Потому что могу?
Мэ Ри на мгновение закрыла глаза от того, что вокруг них всё рябило, сливалось, сверкало яркими нарядами и слепило блеском драгоценных камней в дорогих украшениях.
Ей казалось, будто она кружилась в танце на огромной карусели в парке аттракционов. Сравнение, конечно, было ужасным, но это то, что она чувствовала. То, что осталось от её размытых временем воспоминаний о последнем семейном отдыхе.
- Послушай, Дечимо… я уже давно хочу спросить.
- О чём?
Замявшись, Мэ Ри сконфуженно взглянула на Тсунаёши и снова отвела взгляд. С некоторых пор ей каждый раз становилось неожиданно тяжело разговаривать на эту тему.
- Это касается нашего развода, - девушка на мгновение скривилась от неприятных ощущений, когда пальцы Дечимо ощутимо сжали её талию, однако она притворилась, будто не заметила этого. - Ты сможешь мне помочь вернуться на прежнее место работы? Машину можешь оставить себе… но эта работа очень нужна мне.
Выражение лица Савады в тот момент нельзя было передать словами. Мэри была уверена, что супруг прямо здесь и сейчас треснет её чем-нибудь тяжёлым по голове и преспокойно продолжит развлекаться светскими беседами – настолько ужасающими были эмоции в его взгляде.
Однако он догадался о направлении мыслей жены и, по привычке своей культуры сощурив их, очевидно лживо улыбнулся.
- Мы поговорим об этом дома, - с нажимом ответил он, заканчивая танец грациозным па, и наклоняясь ближе к Мэри. – Не стоит портить вечер своими ссорами, согласна?
Девушка разъярённо нахмурилась и поджала губы.
- Если дома эта тема действительно выльется в ссору, я подсыплю тебе в чай наркотики, чтобы ты оставался весёлым и жизнерадостным, - злобно прошипела она, притянув супруга к себе ближе и оставив мимолётный поцелуй на его губах. – Я устала от наших стычек. Так что прекрати испытывать наше терпение. Твоё и моё.
В ответ на это Тсуна раззадорено заулыбался и, вернувшись в ту позицию, с которой они начали танец, шепнул Мэ Ри на ухо:
- Я никогда этого больше не скажу, но иногда мне чертовски сильно нравятся те моменты, когда ты готова разодрать мне глотку.
Мэри издала снисходительный смешок и сделала весьма неутешительный, но от этого не менее интересный, вывод:
- Всё потому, что внутри тебя находится мазохист-извращенец и любитель «погрубее», дорогой.
- Знал бы я, что после первого секса ты станешь такой, я бы предложил сделать это раньше. Или согласился бы сразу, когда ты предлагала.
Не сумев сдержать смех и одновременно смутившись от столь необычных откровений, Мэ Ри схватила с подноса официанта бокал с вином и, немного пригубив, чтобы распробовать вкус, кокетливо улыбнулась, двинувшись в сторону веранды.
- Не согласился бы. У тебя на лбу стикер с надписью приклеен.
- С какой ещё надписью?
- «Благородство», милый мой. Это – «благородство».
II.
Странно, однако послетого вечера, к теме развода они не возвращались, предпочитая обходить эту щекотливую тему стороной.
На весьма внушительный период времени наступили вполне себе мирные, благодатные дни, полные спокойствия и умиротворения, которые для обычного человека таковыми считаться вовсе не могли, однако для семьи Вонгола не были чем-то из ряда вон выходящим.
Мэ Ри была рада, что за всё то время не случилось ничего такого, что основательно расшатало бы её нервную систему, как было до этого. Время от времени она виделась с Дино, Франческой и Эленор, которых первый привозил по просьбе Тсунаёши. Всё потому, что самой Мэри строго-настрого было запрещено покидать территорию резиденции даже с хранителями, пока все не убедятся в том, что опасность действительно миновала.
Но девушка не особо беспокоилась по этому поводу, ведь теперь у неё тоже была тонна работы, которая занимала её свободное время (зато у Гокудеры и Ямамото бумажной волокиты поубавилось). Да и скука не разъедала остатки серого вещества в голове.
Единственным, что беспокоило девушку было то, что в последние пару-тройку дней Дечимо куда-то постоянно уезжал и иногда даже срывался посреди ночи после звонка от кого-то из друзей, а приезжая обратно спустя пару часов, просто ложился рядом и крепко обнимал её, измождённо вздыхая.
Один раз Мэри попыталась спросить и получила на свой вопрос вежливое: «не стоит тебе сейчас в это лезть».
Мэ Ри послушно терпела раз за разом, пока в тот вечер, двадцатого июля, не произошёл весьма неприятный инцидент, из-за которого ей снова пришло заказывать у Женевьев литр успокоительного чая.
В тот день Франческа позвонила ей на мобильный и сказала, что у Эленор какие-то проблемы в школе, поэтому приехать они не смогут. Расстроенная Мэри решила утешить своё разочарование мятно-шоколадным мороженым и просмотром истории Бриджит Джонс.
Собственно, почему бы и нет?
В конце концов, что если и у неё, Мэ Ри, после развода, лет до тридцати «с хвостиком» не будет никаких отношений, а любящий её мужчина появится лишь во время наступления кризиса среднего возраста, когда лицо начнёт покрываться морщинами и тело станет превращаться в дряблый мешок с костями?
Страшно было даже задумываться об этом, хотя, как говорили цитаты дня на страничках юных философов в соцсетях – жизнь полна непредсказуемых поворотов и сюжетных линий. Так что никогда не стоило загадывать или планировать. А те, кто вполне удачно жили по расписанию в ежедневнике – уличные маги, не иначе.
На экране плазменного телевизора в гостиной особняка разворачивалась напряжённая драма: кто-то подбросил героине наркотики и женщину упекли за решётку после проверки багажа в терминале аэропорта – Мэ Ри, сама того не осознавая, даже перестала есть мороженое, уставившись на происходящее, словно загипнотизированная.
Тсунаёши уехал ещё днём, успев лишь коротко поцеловать задремавшую супругу в лоб, и сбивчиво бросить напоследок сумбурное: «прости, труба зовёт».
В этот раз они не возвращались намного дольше, да ещё и уехали всем скопом, оставив всех девушек на попечение Спаннера и Ирие (который решил навестить друзей во время своей командировки в Италии).
И Мэ Ри не особо волновалась за безопасность супруга, предпочитая больше переживать за судьбу героев фильма (несмотря на то, что видела обе части не один раз).
Дождаться финала не удалось: своим появлением Николас отвлёк её:
- Синьора Мэри, Вы просили сообщить, когда вернутся…
Девушка вскочила с места, всунула в руки дворецкого ведёрко с оставшимся мороженым и ладонями разгладила складки своей юбки.
- Ох, они уже здесь?
Старик кашлянул в кулак и указал ладонью в сторону выхода из гостиной:
- Они очень ждут вас.
С недоумением взглянув на мужчину, Мэ Ри согласно кивнула и прошла к главному входу, у которого собрались все обитатели дома. Её сильно насторожил и малость напугал обеспокоенный голос Николаса.
В холле Мэри встретилась с виноватыми взглядами хранителей и сочувствующими взглядами Хару и Бьянки.
- Что происходит? – попытавшись скрыть дрожь в голосе, спросила девушка. – Ямамото, Николас сказал, что вы меня звали.
Потрёпанный и измазанный бог знает чем, хранитель выдавил из себя измученную улыбку. Хибари, который держался подальше от всех, лишь надменно хмыкнул и скрестил руки на груди, вперив взгляд в раскрытое окно.
- Мэри, понимаешь… - Такеши неловко почесал затылок, поморщившись от боли. Этим он испугал девушку ещё больше.
- Что случилось? Почему ты в таком виде? – трясущимися руками она схватилась за подоконник. – Ямамото, где Дечимо? А Гокудера? Вы уехали вместе.
- Мэри, милая, успокойся, - Бьянки шёпотом попросила Николаса принести Саваде чего-нибудь выпить, и мужчина умчался быстрее ветра.
- Где мой муж? – громко и чётко спросила Мэ Ри. Голос в образовавшейся тишине прозвучал очень требовательно и звонко.
- Мэри, ты только не переживай, ладно? У нас возникли экстремальные сложности во время задания, и он… Такого раньше не случалось!
Прижав руку к губам, побелевшая, словно полотно, девушка даже не дослушала всего того, что хотел сказать ей Рёхей.
Ноги её подкосились, и если бы не хвалёная ловкость и реакция Хибари, супруга Дечимо наверняка неслабо приложилась бы головой об пол или об угол подоконника: недостаточно крепко держалась.
- Ох, Пресвятая Дева Мария! Синьора! – воскликнула Мария и бросилась к молодой хозяйке.
- Сасагава-семпай, неужели нельзя было как-нибудь помягче? – спросил Ямамото, внимательно наблюдая за тем, как бывший глава Дисциплинарного Комитета, соблюдая вежливую осторожность, подхватил Мэри на руки и, следуя за всполошившейся помощницей кухарки, отнёс девушку обратно в гостиную.
- Да куда уж мягче-то? – почти проорал хранитель. – Она просто экстремально слаба духом!
- Да вы ведь её до смерти напугали! – раздражённо воскликнула Бьянки, решив взять на себя командование. – Вы все, расходитесь и отдыхайте. Я займусь Мэри. А когда она придёт в себя, расскажете нам всё, что случилось.
Спорить никто не стал.
Ядовитый Скорпион и её отравленная кулинария – едва ли не одна из самых худших вещей, которая могла бы стать прекрасным наказанием и средством для пыток.
На себе её испытать не горел желанием никто.
Даже бесстрашный Хибари Кёя.
========== Часть тридцать первая. Ma cherie. ==========
Avicii feat. Adam Lambert & Nile Rodger – Lay Me Down
I.
Мэ Ри удалось привести в чувства достаточно быстро.
Вооружившийся нашатырным спиртом и ваткой, Николас в несколько мгновений расправился с этой проблемой, а после того, как дворецкий уступил место кому-то другому, этот «кто-то» сразу же всунул молодой супруге босса выпить.
Не глядя приняв стакан с напитком и залпом влив в себя добрую половину его содержимого, Мэри почувствовала обжигающую горечь в глотке, и закашлялась, прижав тыльную сторону ладони к губам.
- Что это? – хрипло спросила она, когда всунула стакан Николасу.
- Виски, синьора, - коротко отозвался мужчина. – Как вы себя чувствуете?
- Я в порядке. Но было бы лучше, если бы вы просто дали мне воды, - измождённо улыбнувшись, Мэри прислонилась к спинке дивана и свесила с края ноги.
- Бьянки-сан сказала, что будет лучше выпить именно его, - рядом с ней, будто бы из воздуха, материализовалась Хром, и присела рядом.
Помотав головой из стороны в сторону, смахивая вязкий дурман и дрёму, немного опьяневшая Мэ Ри шумно выдохнула и отвлеклась на вошедшего в гостиную Ямамото. Хранитель ещё не успел переодеться, и подошёл к девушкам, будучи немного смущённым то ли неопрятным внешним видом, то ли чем-то другим, не доступным для понимания.
- Мэри, послушай, ты всё не так поняла, - Такеши неловко почесал затылок и жизнерадостно улыбнулся, заставив Саваду задуматься (в конце концов, стал бы он так вести себя, если бы с Дечимо действительно случилось нечто непоправимое?). – Сасагава-семпай немного устал и не смог объяснить.
- Да, я уже поняла, - невесело усмехнувшись, Мэ Ри прикрыла рот рукой, всё ещё чувствуя терпкий привкус алкоголя на языке. – Так что произошло?
II.
В пабе «Соффитта» приглушённо горел свет, совсем негромко играл джаз и пахло приятной смесью из горьковато-терпкого алкоголя и чего-то кофейно-сладкого. Бармен за стойкой активно натирал бокал сухой тряпкой и украдкой поглядывал в сторону двух господ, что примостились у дальнего края и что-то негромко обсуждали, потягивая из своих стаканов янтарный виски со льдом.
Для одного из лучших баров во всём Палермо, это было вполне обыденно – поздними вечерами часто приходилось обслуживать богатых синьоров и, волей-неволей либо подслушивать деловые разговоры, либо выслушивать жалобы на тяжкое бремя ответственности или на проблемы на личном фронте.
Однако за все свои двадцать лет работы старый бармен Гаспар впервые видел, чтобы двое молодых людей, будучи разодетыми в дорогие костюмы (глаз давно наметался замечать подобные детали) выглядели настолько потрёпанными, вымотанными и подавленными, словно только что участвовали в крупной потасовке и кого-то убили в её ходе (на рукаве рубашки одного из клиентов запеклись едва заметные брызги крови).
Бендетто уже не раз видел Тсунаёши в своём баре, поскольку этот молодой человек частенько заходил сюда, чтобы расслабиться и пропустить стаканчик-другой чего-нибудь крепкого (и всё же ни разу не напился до потери сознания и не думал жаловаться на что-то), а сегодня он привёл с собой друга, и вдвоём они распивали уже третью бутылку виски.
До четвёртой, слава богу, дело не дошло. Как только не совсем вменяемый спутник постоянного гостя «Соффитта» поднял руку, чтобы заказать ещё по стаканчику, дверь бара со звоном колокольчика приоткрылась и впустила в помещение незнакомку, крепко державшую под локоть своего молодого человека (разница в росте у них была значительная, поэтому выглядело это довольно забавно).
Молодая дама, внимательно осмотрев обстановку и что-то шепнув на ухо своему спутнику, когда тот наклонился, прошла к барной стойке и любезно улыбнулась бармену.
- Прошу прощения, синьор, - для иностранки (коей девушка несомненно являлась) итальянская речь оказалась довольно хороша, пусть и была несовершенна. – Сколько выпили эти двое?
Изящным жестом она указала на Саваду и его друга, которых, к огромному изумлению Гаспара, уже забирал спутник девушки и ещё один незнакомый синьор (и когда он только успел войти?).
Бендетто не ответил, поскольку вместо него это сделал один из клиентов (кажется, тот долговязый со шрамом назвал его «Гокудера»). Молодой человек хотел двумя пальцами показать, что они выпили самую малость, однако сил у него хватило лишь на то, чтобы поднять руку и уронить её обратно.
Это действо вызвало у девушки и бармена почти синхронный беззлобный смешок.
- Сколько они вам должны? – перефразировала свой вопрос синьора, доставая из сумочки кошелёк.
Гаспар назвал точную сумму и заметил, как дёрнулась рука незнакомки, когда та протянула банкноты, чтобы расплатиться.
Скорее всего, такие расценки вызвали у неё немалое удивление (хотя выглядела она как дама из высших слоёв общества). Но мужчина ничего не стал комментировать, поскольку качество заведения (высокий уровень обслуживания, неподдельность напитков и всё в таком духе), как и звание «лучшего бара», были вполне логичным оправданием для высоких цен.
- Как я поняла, мой супруг часто сюда заходит, - вежливая улыбка расцвела на устах девушки. – Надеюсь, что вы не будете против, если я заберу ваших клиентов до того, как они начнут причинять неудобства. Хотелось бы, чтобы муж и дальше продолжал ходить сюда.
- Разумеется, синьора. Буду рад видеть вас в «Соффитта» вместе с вашим мужем.
- Я непременно загляну сюда ещё раз.
Учтиво склонил голову, бармен внимательно пронаблюдал за тем, как девушка, поклонившись в ответ, неожиданно нахмурила тонкие тёмные брови и повернулась к Тсунаёши, смерив его недовольным взглядом.
- Ямамото, будь добр, загрузи его в машину, - устало пробормотала иностранка, укоризненно покачав головой и тяжело вздохнув.
На улице стояла сонная тишина. Прохладный, ночной ветер заставлял Мэри ёжиться и изредка вздрагивать от холода. Недалеко от них слышалось невнятное бормотание Гокудеры, которого Сасагава уже пытался запихнуть в свой автомобиль.
- Мэ Ри-и-и, - пьяно протянул Савада, сумев сконцентрировать внимание на жене и попытавшись обнять её. Наверное, услышал зов собутыльника и решил не отставать. – Ты пришла за мной.
- Да-да, - согнувшись в три погибели под тяжестью туши своего супруга, девушка с помощью Ямамото кое-как смогла выпрямить спину. – Разумеется пришла.
- Впервые вижу Тсуну настолько пьяным, - засмеялся хранитель, открывая заднюю дверь и загружая туда невменяемого босса.
- У него эмоциональное потрясение, - пыхтя и кряхтя, изрекла Мэри. – Ну, судя по тому, что ты рассказал – да.
- Такие инциденты случались и прежде, - сказал Такеши, устроившись за рулём. - Однако он в такие моменты просто уходил в себя, а потом приходил в норму и был вполне адекватен. Всё же Тсуна острее нас реагирует на подобные вещи.
- Вы не знаете, что он там увидел, - напомнила девушка, расслабленно откинувшись на спинку пассажирского кресла, а услышав несуразное бормотание со спины, удручённо покачала головой. – И всё-таки заливать стресс алкоголем – это не выход.
- И это говоришь ты? – без намёка на какой-либо упрёк, с улыбкой произнёс хранитель.
Смущённо потупив взгляд, Мэ Ри сконфуженно замолчала.
И то верно – за ней ведь тоже числился подобный грешок. Вспомнить хотя бы тот вечер, когда она нажралась вдрызг из-за того, что инцидент, произошедший в особняке Кастилья, показался девушке трагедией всей жизни.
Стрелка настроения застряла в промежутке между «отвратительно» и «соберись, тряпка». Мэри никак не ожидала застать супруга, заливающего свою глубокую депрессию дорогим виски (а, впрочем, стоимость сего напитка и её вводила в нешуточное уныние).
Хотя сложившаяся ситуация, признаться честно, самую малость забавляла её, поскольку девушка часто задавалась вопросом – сколько Тсунаёши требуется влить в себя, чтобы потерять гордое звание человека прямоходящего.
И сегодня она получила ответ на свой вопрос.
Полторы бутылки скотча, бурбона или чего-нибудь в таком духе, и Вонгола Дечимо уже готовенький развалится за барной стойкой, потеряв способность внятно разговаривать, и разучится ходить.
- Помочь тебе с ним?
Ямамото отряхнул ладони друг о друга, избавляясь от несуществующей пыли, словно не лучшего друга тащил до его кровати, а пыльные ящики перетаскивал из одной комнаты в другую.
Мэ Ри, устало опустившись на край постели и ладонью убрав чёлку с глаз Савады, измученно выдохнула:
- Ты уже достаточно сделал. Спасибо большое. Дальше я сама.
- Если ещё нужна будет помощь – зови.
В ответ на это девушка благодарно взглянула на друга и улыбнулась:
- Отдыхай. У вас выдалась тяжёлая неделя…
III.
Уже позже, оставшись наедине со своими мыслями, Мэ Ри позволила одолеть себя тревоге и сомнениям. Сидя на подоконнике у распахнутого настежь окна, девушка, пребывая в полнейшем смятении, изредка посматривала в сторону мужа, который метался в беспокойном сне и крепко сжимал в кулаках несчастное одеяло, хмурясь и морщась то ли от боли, то ли от чего-то более жуткого.
Кажется, под влиянием градусов, сны казались ему реалистичнее, чем обычно.
Обеими руками помассировав виски, девушка перевела взгляд на календарь, повешенный на стену Николасом ещё до того, как Мэ Ри появилась здесь.
Лист объявлял миру двадцать первое июля и темнел красными крестами в каждой календарной клетке. В незачёркнутом квадрате с цифрой двадцать семь в левом верхнем углу, аккуратным, почти каллиграфическим, почерком Хром была выведена торжественная надпись: «Buon Compleanno, cara Mary».
В тот день, двадцать седьмого июля, в особняке должно было состояться торжество, на которое уже были приглашены близкие друзья и родственники семьи.
Уважаемой супруге дона Вонголы в тот день исполнялось двадцать три года.
Невесело усмехнувшись мыслям о приближающемся празднике старения (Мэ Ри никогда не любила свой день рождения), девушка слезла с подоконника, прикрыла окно и, поправив край футболки, которая задралась выше, чем следует, на цыпочках дошла до кровати, скользнув под одеяло.
Савада всё ещё мучился от кошмаров и выглядел ещё более измождённым, чем его супруга (напоминавшая замученную женскую версию Джабы из Звёздных войн), поэтому Мэ Ри в буквальном смысле считала своей обязанностью сделать хоть что-то – даже если это будет ничтожная малость – чтобы Тсуна нормально выспался.
Она обняла его обеими руками за шею и прижала головой к своей груди, как делала раньше, во время болезни Дечимо.
Звучит странно, но это, странным образом, подействовало на него успокаивающе.
В тот момент в её голове речитативом повторялись буквы библейской цитаты, которые не давали прочувствовать всю глубину отчаяния сложившейся ситуации:
«От скорби происходит терпение, от терпения – опытность, от опытности – надежда».
IV.
04:29.
Сообщение с засекреченного номера: «Действительно ли ты веришь в то, что у твоего супруга нет больше скелетов в шкафу, ma chérie?»
Комментарий к Часть тридцать первая. Ma cherie.
1) Название паба “Соффитта” (Soffitta) переводится с итал., как “Чердак”.
2) Buon Compleanno, cara Mary - с итал. “С Днём рождения, милая Мэри”.
3) Ma chérie - с фр. “Моя милая” или “Возлюбленная”.
========== Часть тридцать вторая. Движущиеся шестерёнки. ==========
I.
Утром Дечимо было плохо и стыдно настолько, что даже уши предательски заполыхали, стоило только в комнате появиться его милейшей супруге. Девушка держала в руках поднос и, как показалось сбитому с толку похмельем Тсунаёши, из последних сил давила из себя снисходительную улыбку.
Бесплатным дополнением и ещё одним убийственным фактом к этому шло осознание того, что в голове после второго выпитого стакана виски зияла сплошная чёрная дыра. Сколько бы ни пытался, Савада не мог вспомнить абсолютно ничего, и лишь добавлял себе боли, перезвоном тамтамов звучавшей в черепной коробке.
- Я попросила Женевьев пустить меня на кухню, и приготовила хэджангук. Моя мама часто делала его для папы, когда тот перебирал с друзьями после работы, и потом мучился от похмелья, - негромко, но едва ли не нараспев произнесла Мэ Ри, поставив поднос на прикроватную тумбочку и осторожно присев на край кровати. – Постарайся поесть, ладно?
- Надеюсь, что вчера не случилось ничего такого… - хрипло пробормотал Дечимо, приподнявшись на локтях и привалившись к спинке кровати.
- Смотря, что ты подразумеваешь под «таким», - девушка неопределённо пожала плечами. – Вы все вчера напугали меня до смерти.
О своём обмороке Мэ Ри благоразумно решила промолчать, поскольку не желала понапрасну тревожить Тсунаёши, да и сама пока что не могла понять – было ли это следствием череды нервных расстройств или же просто организм настолько ослаб за последние несколько месяцев.
Тсуна больше из вежливости, чем из реального желания попробовать приготовленный Мэри суп, через силу затолкал в себя одну ложку этого варева, и с удивлением отметил, что желания бежать стремглав в ванную, чтобы избавиться от содержимого желудка, у него не появилось (но даже наоборот – этот самый хэджангук оказался довольно вкусным).
- Что тебе рассказали? – спросил Дечимо, не глядя на супругу.
- Много всего, - размыто откликнулась девушка.
Она чуть шаркающими шагами приблизилась к окну и, медленно раздвинув шторы, раскрыла его настежь, позволяя солнечному свету сияющими волнами затопить всю комнату от пола до потолка. В лицо Мэри тут же ударил порыв прохладного ветра, всколыхнув угольно-чёрные пряди волос, стянутые в тугой хвост на затылке.
- … Это правда? Ну, что в последнюю неделю вы все покидали резиденцию, потому что почти нашли тех, кто хотел похититить меня?
Мэ Ри было трудно поверить в это, однако стоило лишь вспомнить то, насколько вымученными и иссушенными возвращались ребята со своих вылазок, и сразу становилось ясно – врать Ямамото не мог. Хотя подтверждение Тсуны всё равно было необходимо, как подкрепление для уже устоявшегося мнения.
- Правда, - без особого труда согласился Тсуна (не имело значения скрывать это), однако дальше говорить стало сложнее. – В процессе поисков мы наткнулись на странные несостыковки. Знаешь такое? Когда паззл не складывается. А потом Гокудера поискал записи и нашёл какую-то подпольную лабораторию под развалинами старого особняка…
По загривку пробежался холодок от этих слов.
- Ямамото сказал, что ты не позволил никому даже заглянуть туда и пошёл сам, - Мэ Ри неуверенно поджала губы. – Что ты увидел там? Ты был словно не в себе.
Тсунаёши не ответил и перестал есть, бесцельно уставившись перед собой.
После увиденного у него у самого в памяти были лишь какие-то смутные отрывки из-за того, насколько это зрелище шокировало его. Однако были те, которые особо сильно отпечатались в памяти и выпустили наружу запертые глубоко в подсознании страхи за Мэри.
Яркий свет в помещении, слишком сильно похожем на морг.
Запах формалина и ещё примешавшаяся к нему химическая дрянь, от которой слезились глаза.
Стол для аутопсии, обезображенное тело девушки, пропавшей без вести больше недели назад на нём.
И слова того сумасшедшего ублюдка, вдоволь поиздевавшегося над несчастной перед её кончиной:
«Он сказал, что твоя chérie следующая, дон Вонгола. Специально искал для меня девочку, похожую на неё».
Дечимо вздрогнул и резко вскинул голову, словно услышал этот хрипящий смех совсем близко от себя.
Похожую? Да разве он мог определить, похожа была эта бедняжка на Мэри или нет, если эти изверги так изуродовали девушку?
Тсуна совершенно не жалел, что выпустил пулю в лоб мерзкого старикашки. Тот определённо заслуживал участи похуже, однако Дечимо был не в состоянии мыслить более адекватно, чтобы придумать заслуженное наказание.
Он так же считал, что поступил правильно, когда решил сжечь ту лабораторию к чёртовой матери.
Однако вырезать из памяти жуткую сцену и вырвать из сердца страх за супругу, как бы ни старался, Савада не мог.
Когда он думал о том, сколько всего сделали с предыдущими девушками, было мерзко и тошно. От мысли о том, что следующей могла оказаться его Мэри, становилось отчаянно больно, страшно и горько.
Обеспокоенная внезапным трансом, в который впал её супруг, Мэ Ри с опаской подошла к нему, забрала из похолодевших рук тарелку и, дрогнувшими пальцами зарывшись в спутанные волосы, почти шёпотом произнесла:
- Ты можешь не говорить, если не хочешь.
Мэри всегда была тёплой, как в прямом смысле, так и в переносном. Она умела заботливо отдавать своё тепло и тем самым успокаивать. Так было и в этот раз.
Мерзкое чувство тревоги, затопившее душу, не исчезло полностью, но перекрылось другим – более живым, светлым и уютным.
Неравномерно выдохнув и обеими ладонями обхватив девушку за талию, Тсуна позволил себе расслабиться, и устало прислонился лбом к её животу.
С некоторых пор Мэ Ри не отталкивала его и не вздрагивала при каждом прикосновении, как это было с остальными хранителями из-за любого неожиданного столкновения. Подобное позволяло Саваде чувствовать себя привилегированным и приятно умасливало гордость, как бы сильно он ни хотел отрицать это.
- Ты просто представить себе не можешь, как я рад, что ты здесь.
Удивившись внезапному порыву трогательной нежности в словах Дечимо, Мэри тепло улыбнулась и погладила его по голове.
Идиллию прервал стук в дверь и учтивый голос Николаса за ней:
- Синьора, могу я войти?
Звонко поцеловав Тсуну в макушку, девушка отстранилась и поспешила открыть дверь, которую заперла, чтобы никто не докучал своими расспросами об очевидно похмельном состоянии Савады.
- Что-то случилось? – любезно улыбнувшись и пропустив мужчину в комнату, поинтересовалась девушка.
- Синьора спрашивает, достаточно ли хорошо чувствует себя синьор Савада, чтобы спуститься вниз.
- Ох, боже мой, я совершенно забыла об этом! – к большому удивлению и непониманию Тсунаёши, Мэ Ри всплеснула руками. – Николас, передай, пожалуйста, что мы через пятнадцать минут будем!
- Сию минуту, синьора, - улыбнувшись, повиновался мужчина и с лёгким поклоном удалился.
Дверь бесшумно закрылась, и Мэри повернула ключ в замке.
- Прости, я знаю, что ты не в лучшем состоянии, но нам нужно срочно привести тебя в порядок.
Взгляд Дечимо пытливо рассматривал наполненное неловкостью выражение лица супруги. Молодой Вонгола пытался понять, кто та самая таинственная «синьора», которая интересовалась его здоровьем.
- Меня просили не говорить, - всё, что она сказала, лукаво улыбнувшись и пожав плечами. – Сюрприз, и все дела.
- Надеюсь, что он хотя бы приятный, - Тсуна скинул с себя одеяло и поморщился от головной боли.
- Не сомневайся.
II.
Мэ Ри не соврала ни на йоту.
Сюрприз действительно оказался неожиданным и приятным.
Тсуна был обрадован настолько, что на какое-то время совсем позабыл про своё похмелье и кинулся к обеденному столу, буквально волоча за собой едва поспевающую жену.
Нана-сан, завидев сына, рассмеялась и встала со стула, протягивая руки, чтобы поскорее обнять его. Савада порывисто заключил хрупкую, миниатюрную женщину в объятия и приподнял над полом, целуя в светловолосую макушку. Нана похлопала его ладонью по плечу и взъерошила волосы.
В порыве радости Нана расцеловала Тсуну в обе щеки и только после этого с чистой совестью смогла отпустить его.
Это выглядело настолько трогательно и завораживающе, что Мэ Ри невольно залюбовалась сценой встречи матери и сына. Ей было немного неуютно, а потом стало даже как-то горько от того, что сама она не могла сейчас вот так же обнять Джи Ён.
- Мама, мы можем поговорить здесь или…
- Ох, я приехала ненадолго, милый.
- Тогда давайте хотя бы чаю попьём, - тут же нашлась Мэри и за плечи усадила свекровь на стул.
Не прошло и пятнадцати минут, как Мария подала в обеденный зал чай и свежеиспечённые слойки с абрикосовым джемом (и как только мастерица-Женевьев подгадывала моменты, чтобы успеть приготовить всё эти вкусности?).
- Вы куда-то спешите, Нана-сан? – полюбопытствовала девушка после того, как сердечно поблагодарила Марию за то, что та предусмотрительно попросила заварить успокаивающий мятный чай с пустырником специально для молодой хозяйки.
- Моё здоровье в последнее время оставляет желать лучшего. Так что папа взял отпуск, и мы вместе едем отдыхать, - мечтательно поделилась хорошими новостями женщина. – Мне очень жаль, что я не смогу поздравить тебя вовремя, Мэри, однако я оставила Бьянки-чан твой подарок – она вручит его тебе от меня.
- Не стоило ничего мне дарить. Я вполне довольна тем, что у меня есть, - Мэ Ри ласково погладила Саваду по руке, чувствуя почти то же самое тепло, которое исходило от её собственной матери. – Главное, чтобы вы были здоровы.
- Брось, родная, позволь мне побаловать тебя.
Нана-сан никогда не признавалась, но Тсуна прекрасно знал – его мать хотела бы завести ещё одного ребёнка. И в идеале, она мечтала о младшей сестре для своего сына. Однако слабый организм, увы, не позволил родить дочь, поэтому сейчас, когда у неё появилась невестка, женщина искренне наслаждалась этим, желая наладить хорошие отношения с девушкой. Теперь же её мечты пошли дальше и приобрели более грандиозный масштаб, который был вполне осуществимым (по крайней мере, на это она надеялась в ближайшем обозримом будущем).
- Вы уже задумывались о детях? – с улыбкой спросила Нана, медленно распробовав вкус зелёного чая, который всё же разительно отличался от того, что она сама готовила, хотя и был не менее приятным.
Мэ Ри даже глазом не моргнула, продолжая мило улыбаться в ответ. Она подсознательно ожидала подобного вопроса. Учитывая, что родителей с обеих сторон объединял ранний брак и дети, вполне стоило предвидеть, что рано или поздно эту тему всё же поднимут.
Однако даже если Тсуна тоже ждал вопроса о детях, это самовнушение не помогло ему в нужный момент. Его словно оглушили.
Дечимо бездумно моргал, ожидая неизвестно чего.
- Наверняка Тсу-кун, пока что не хочет, я права? – женщина строго взглянула на сына, которого, казалось, ещё больше контузило после этих слов. Он просто застыл с улыбкой на лице и чашкой чая, что не донёс до рта.
- Нет-нет, - Мэри помахала руками и отрицательно махнула головой, изо всех сил наступив каблуком на ногу супруга, от чего тот чертыхнулся и едва не выронил из рук посуду. – Напротив – это я считаю, что пока ещё не готова.
- О, ерунда, милая, - добродушно отмахнулась Нана. – Тсу-кун родился, когда мне было двадцать. Я только закончила школу. Твоя мама ведь тоже, если я не ошибаюсь…
- Да, мама родила Ю Джина-оппу и Со Джуна-оппу… - Мэ Ри осеклась и вновь вернулась к японскому. – Моих старших братьев, когда была на последнем году в старшей школе.
- И ни разу не пожалела, верно? – женщина отставила чашку в сторону. – Мэри, поверь, я уверена, что мать из тебя выйдет прекрасная.
- И всё-таки… ребёнок – большая ответственность, - девушка скосила взгляд в сторону мужа и под столом ущипнула его за бедро. Даже через одежду Дечимо почувствовал, как кожу зажало между ногтей девушки, и почти взвыл от боли.
- … М-мы пока не уверены, но непременно подумаем над этим, - через силу выдавил он.
Мэ Ри смерила его вопросительным взглядом, мол: «это всё, что ты смог вытолкнуть из себя, хотя мы готовились?», и поднялась с места, чтобы проводить засобиравшуюся Нану.
- Даже если это было недолго, я всё равно рада, что заехала, - поцеловав девушку в щёку и крепко обняв её на прощание, произнесла женщина. – Когда мы вернёмся, давайте устроим семейный ужин?
- Непременно. Хорошо отдохните, Нана-сан, - вежливо поклонившись Саваде, Мэ Ри на секунду скривилась. От волнения у неё заболел живот.
- Позвоните, как прибудете на место, - мягко попросил Тсуна, ничем не выдавая своё волнение из-за предстоящей поездки родителей.
Всё же мать, несмотря на привычную бодрость, и впрямь выглядела более замученной, поэтому отдых ей бы не помешал.
Тсунаёши даже удалось разглядеть появившуюся на лице вечно молодой матери (как казалось ещё лет пять или шесть назад) россыпь морщинок и, будто присыпанные пеплом, редкие седые пряди у самых висков, от вида которых сердце болезненно заныло.
- Я буду ждать хороших новостей от вас, - словно напутствие, напоследок произнесла Нана, лукаво улыбнувшись, и села в такси прежде, чем кто-то успел что-то ответить.
Как только автомобиль скрылся из виду, Мэ Ри обеспокоенно нахмурила брови и повернулась к Дечимо.
- Ты всё ещё плохо себя чувствуешь? – встревоженно спросила она, но ответ ей вовсе не был нужен, так как по внешнему виду супруга всё стало ясно без слов. – Идём, отлежишься ещё немного. Лицо до сих пор бледное.
- Мне нужно работать, - через силу выдавил из себя Тсуна.
- Работа от тебя не убежит, - безапелляционно заявила девушка. – Мы с Гокудерой сделаем всё, что не требует твоей юрисдикции, так что не волнуйся.
Взяв Тсунаёши под руку, Мэри повернулась к парадному входу в особняк. Когда она подняла взгляд, то опешила от неожиданности и застыла, крепко схватившись за локоть мужа, чтобы не упасть.
Прямо по середине холла, под огромной хрустальной люстрой, висевшей под потолком, стояла странная незнакомка с чёрным зонтом для защиты от солнца над головой и всматривалась куда-то в сторону, словно там, не доступный для чужих глаз, находился ещё кто-то.
Спустя мгновение повернув голову, девушка внимательно посмотрела прямо на неё, на Мэ Ри, и её накрашенные губы растянулись в обворожительной улыбке.
- Уважаемая синьора, с этого момента, прошу вас, относитесь к своему здоровью бережнее.
Тсуна тут же завёл Мэри, завороженную красивым лицом неизвестной, себе за спину.
- Кто вы? – напряжённо спросил он.
- Та, кто может предложить помощь, - ничуть не обиженная далеко не радушным приёмом, откликнулась девушка и грациозным жестом откинула с плеча светлые волосы. – Вам нужно найти тех, кто хочет смерти синьоры, верно ведь?
- Вы что-то об этом знаете? – обнадёженная этими словами, напрочь позабыв о безопасности, Мэ Ри хотела было сделать шаг на встречу незнакомке, однако Дечимо поднял руку, тем самым огородив жену от необдуманных поступков.
- Я знаю, кто вам нужен, - нараспев протянула девица. - И знаю, где его искать.
- В чём подвох? – с подозрением, но тем не менее спокойно спросил Тсунаёши.
Странная незнакомка мелодично рассмеялась:
- Ни в чём. Вы помогаете мне, а я помогаю вам, синьор Вонгола, - легко произнесла она и сделала несколько шагов вперёд, от чего каблуки туфель звонко застучали по мрамору. - Мне нужно покровительство одного из ваших хранителей. Вам же нужно тотальное уничтожение угрозы для вашей супруги.
- Кто вы такая? – с нажимом повторил свой вопрос Савада.
- Вивье́н Готье. А тот, кого вы преследуете – Винсе́нт Готье.
- Ваш родственник?
- К моему величайшему сожалению, ослеплённый своей завистью и сведённый с ума запахом войны, глубоко ненавистный старший брат.
Комментарий к Часть тридцать вторая. Движущиеся шестерёнки.
1) Тамтам - другое название китайского гонга
2) Хэджангук - корейский традиционный суп от похмелья.
3) Аутопсия - патологоанатомическая или судебно-медицинская процедура, посмертное вскрытие и исследование тела, в том числе внутренних органов.
========== Часть тридцать третья. Ложь. ==========
I.
- Огромное спасибо, Николас, - певуче произнесла Мэ Ри, сладко улыбнувшись дворецкому и приняв у него из рук поднос с тремя кружками (две с чаем и одна с кофе), над которыми прозрачными лентами витал матово-белёсый дымок.
Мужчина вежливо склонил голову и без единого шороха удалился, полностью предоставив заботу о гостье хозяевам. Мэри же, дождавшись, пока закроется дверь, повернулась к ней спиной и подошла к девушке, что удобно расположилась в кресле рядом с книжным шкафом, с интересом разглядывая окружающие её предметы и мебель.
- Замечательная обстановка, - с неподдельным восхищением оценила внутренний интерьер Вивьен и с любезной улыбкой стянула с подноса свою чашку с кофе.
При любых других обстоятельствах Тсунаёши, возможно ответил бы на это вежливо и с гордостью, ибо сам занимался обстановкой кабинета, никому не позволяя вмешаться в процесс. Однако сейчас он был слишком сильно погружен в размышления и всеми силами пытался напрячь извилины, чтобы придумать план. Судя по тому, что рассказала Вив – действовать следовало быстро, но продуманно и подготовлено.
Винсент Готье.
О, Тсуна прекрасно знал, кто это.
Он был знаком с ним лично, и, признаться честно, никак не предполагал, что падре из церкви, в которой они с Мэ Ри венчались, мог оказаться убийцей, параноиком и потенциальной угрозой для семьи Вонгола.
Да, Савада подозревал, что с этим человеком было не всё так просто, однако его мысли ни разу не повернулись в сторону того, чтобы провести по своим каналам этого мужчину.
Какое упущение! Неслыханная и невиданная ранее, почти фатальная ошибка, которая вполне могла бы стоить его супруге жизни.
Но Вивьен сказала, что подобное дело – не порок, поскольку маска добродушного самаритянина и даже более того – слуги божьего – всегда сбивала с толку людей, когда-либо искавших его.
- Я очень сожалею, что вам пришлось столько пережить из-за этого человека, - Вивьен казалась абсолютно спокойной, и её лицо не выражало того извинения, что сквозило в голосе. – Так как я весьма продолжительное время отсутствовала, то понятия не имела, что натворил Винсент.
- Никогда не думала, что спрошу что-либо про того, кто хочет меня убить, но… Почему он так одержим? – Мэри прислонилась бедром к краю столешницы и положила ладонь на какую-то папку с документами.
- Зависть, - коротко откликнулась Готье, а на вопросительный взгляд девушки пояснила: - Винсент думает, что управление мафией с самого начала принадлежало ему.
- Но это ведь бессмыслица, - изумлённо высказала своё мнение Мэ Ри. – Насколько мне известно, этот титул не передаётся неизвестно кому. Если бы Винсент был претендентом… Ноно и Дечимо бы точно знали об этом.
Неловко улыбнувшись, Вив сделала небольшой глоток из своей чашки и поставила её обратно на блюдце, продолжая рассказывать:
- Сейчас мой брат одержим идеей разрушения альянсов. Он буквально дышит принципом – если правление не достанется ему, то не достанется никому.
- Псих, - нервно заявила Савада, считая, что Винсент Готье в данном реноме был наихудшим клише, чем вызвала у Вивьен смешок, который совершенно сбил девушку с толку.
- Вы правы, - со снисходительной улыбкой произнесла Готье. - Десять лет назад ему поставили психическое расстройство личности.
В круговороте эмоций потеряв способность к этому, Мэ Ри почти не удивилась от того, что её бессмысленная фраза оказалась правдой, но тем не менее, стало жутко. Она вспомнила, как тогда, в ночь первого похищения, её, закованную в наручники, нещадно колотили после каждого ответа – правильным был он или нет. Внутрь закрался страх и беспокойство за всех: за себя, за Тсуну, за хранителей и за всех тех, кто так же, как и Мэри, не имел достаточно сил, чтобы защищаться самому.
Одно дело – разбираться с человеком, который совершает поступки, будучи сознательным и психически здоровым.
И совсем другое – связываться с тем, у кого шарики за ролики заехали, и кому врачи поставили полноценный диагноз.
- Чудесно.
Мэри хотела взъерошить волосы на голове, однако вовремя вспомнила, с каким трудом этим утром затягивала свою отросшую за эти месяцы гриву в хвост, и безвольно опустила руку.
- Мэ Ри, - наконец-то оживился Тсунаёши, чему обе девушки несказанно обрадовались.
- М? – Савада повернулась к мужу лицом, и Дечимо заметил на нём тень жутчайшего измождения и подавленности.
Он попытался натянуть ободряющую улыбку. От того, насколько затравленной и напуганной сейчас выглядела его супруга, становилось ещё тягостнее.
- Мне не нравится принимать такие радикальные меры, но я хочу, чтобы ты пару-тройку дней побыла в резиденции у Девятого, - постаравшись, чтобы это звучало как можно убедительнее, сказал Тсунаёши, считая, что Мэри снова заупрямится.
Вивьен, отстранённая от разговора, с интересом прислушалась к незнакомой речи. Скорее всего, молодой Вонгола перешёл на свой родной язык неосознанно, однако Мэ Ри не стала его одёргивать по этому поводу. Возможно то, что Готье ничего не понимала, было к лучшему. В конце концов, они оба ещё не сошли с ума, чтобы сходу проникнуться доверием к ней.
- Дечимо, ты планируешь за это время разобраться с ним? – неуверенно поинтересовалась Мэри, как будто боялась услышать положительный ответ.
Савада молча кивнул.
- Только будьте осторожнее, ладно? – пальцем очертив контур чашки, в которой всё ещё плескался нетронутый порядком остывший чай, и опустив голову, осторожно попросила Мэ Ри.
Просьба девушки немало удивила Тсуну. Неужели в этот раз не будет никаких пререканий и споров, характерных его супруге в подобных ситуациях?
- Я совершенно точно буду тебе мешать. Слабое место и все дела, - она развела руки в стороны и пожала плечами. – В прошлый раз Дино был очень зол из-за того, что ты сорвался.
- Тебя похитили, - напомнил Савада.
- И поэтому ты потерял контроль над своими действиями, Дечимо, - резонно закончила фразу Мэри, однако затем быстро спохватилась и виновато продолжила: - Прости. Это было низко.
- Не страшно, ты права.
Мэ Ри совсем не хотела говорить что-то подобное, однако сейчас, когда они были как никогда прежде близки к тому, чтобы полностью обезопасить её и других, а также уладить все внешние проблемы, нервы сами собой натягивались, словно тетива у лука, и слова слетали с уст прежде, чеммозг успел хорошенько проанализировать их.
- Вивьен, как только разрешится эта проблема, мы непременно займёмся вашей, - вновь вернувшись к итальянскому, дружелюбно произнесла Мэри, решив, что разговор окончен. – До того времени, прошу, оставайтесь здесь и чувствуйте себя, как дома.
- Merci, милая Мэри, - Готье поднялась с кресла и присела в изящном реверансе.
Удивлённо улыбнувшись, Мэри обернулась и мягко поинтересовалась:
- Дечимо, мне следует позвать остальных, чтобы ты с ними обсудил свои планы?
- Если тебя не затруднит.
- Я всё равно собираюсь провести небольшую экскурсию для Вивьен, так что не затруднит.
Когда дверь за девушками закрывалась, Тсуна мог поклясться, даже положив руку на библию, что Вивьен посмотрела на него с ужасающей смесью разочарования и недовольства. Словно упрекала его в чём-то.
Внутри всё похолодело. Он вспомнил то сообщение, которое удалил с телефона Мэри, опасаясь, что вновь потеряет тот с трудом восстановленный процент доверия к себе.
Вив была француженкой. Обращение к Мэри в тексте сообщения было написано именно на французском. По факту это ничего не доказывало, однако Савада был уверен на все сто или даже двести процентов:
Вивьен Готье прекрасно знала то, что Тсунаёши всеми силами пытался скрыть от своей супруги.
II.
За все те месяцы, что они провели вместе, Тсуна понял, что человек по имени Хон Мэ Ри обладал чудесной и непонятной способностью – перекрывать собой всё то, о чём её навязанный супруг неустанно тревожился.
Особенно чётко он стал это понимать, когда наконец-то обратил внимание на забавную закономерность: как только стресс от нудной и трудной работы, вечных разрешений повсеместно и постоянно разгорающихся конфликтов, и личных страхов и переживаний переходил все границы терпения, Дечимо сбегал туда, где находилась его жена, садился рядом и без зазрений совести обнимал. В такие моменты девушка лишь снисходительно улыбалась и молча гладила его по волосам, не задавая лишних вопросов.
Это было одновременно хорошо и тягостно, а сейчас, когда появился человек, способный разоблачить его ложь, Савада представлял, насколько мерзким сочтёт его Мэри и после этого ещё больше чувствовал себя невероятным ублюдком.
Даже его врождённый альтруизм в своё время не смог дать убедительной причины, чтобы придумать план получше, даже если стоило бы.
Удручённый мыслями о ближайшем будущем, Тсуна вернулся в комнату затемно, пропустив обед и ужин. Он почти хлопнул дверью, однако вовремя одёрнул себя и тихо прикрыл её, потому как заметил, что Мэ Ри, лёжа спиной к окну и подложив руку под голову, спокойно дремала.
Дечимо постарался как можно тише пройти в комнату, стянул с плеч пиджак, небрежно кинув его на кресло, скинул ботинки и прилёг рядом с супругой, положив руку на её талию. Он с улыбкой вспомнил постоянные причитания девушки и её настоятельные просьбы «не трогать за места скопления жира», а после поддался навеянной атмосфере сантиментов и легко поцеловал Мэ Ри в шею.
- … Тебя снова что-то беспокоит? - хриплым со сна голосом спросила девушка, чуть повернув голову.
- Прости. Я разбудил, - вместо ответа произнёс Тсуна, носом уткнувшись в пульсирующую венку, которой только что коснулся губами.
- Ничего, мне всё равно нужно было собрать вещи, - заспанно улыбнулась девушка, уместив свою ладонь поверх руки Савады, медленно спустившейся на её живот.
- Мне жаль, что приходится отсылать тебя, - негромко пробормотал Дечимо.
- Всё нормально. Я не против компании Ноно. Недавно он и сам просил навестить его. Обстоятельства немного удручающие, но это не страшно.
Мэри повернулась на спину и на секунду прикрыла глаза, притворившись, будто отгородилась от всего мира.
Её левая рука легла на спину толстяка-Феликса, лежавшего на самом краю кровати. В ответ на лёгкие поглаживания кот довольно замурчал, от чего его хозяйка не менее довольно, чем её питомец, заулыбалась.
- А что на счёт моего отъезда сказали остальные? – она склонила голову к плечу Тсуны, который не упустил случая мазнуть губами по её макушке, и прижаться к её лбу щекой.
- Все согласны, что так будет лучше. Гокудера отвезёт тебя, можешь не беспокоиться.
- Я тревожусь вовсе не об этом, - утомлённо возразила девушка. – С вами точно всё будет хорошо?
- Я уже говорил – это не первая и не последняя проблема.
- Ох. Помню я, как ты рассказывал про все свои подвиги, - Мэ Ри усмехнулась. - Тебя послушать, так везде ситуации были почти безвыходными.
- Так оно и случалось.
- Главное, чтобы и в этот раз случилось так же.
- Смотри на это с оптимизмом. Если меня пристрелят в разгаре этого конфликта, ты сможешь распоряжаться моим имуществом.
Судя по тому, как Мэ Ри дёрнулась и с какой яростью взглянула на него, стало ясно – юмор Дечимо она по достоинству не оценила.
Девушка больно стукнула супруга рукой по голове и пнула его ногой в бок, от чего Савада с громким оханьем свалился с кровати.
- Это была жестокая шутка, - обиженно заявила Мэри, и сама слезла с постели, занявшись тем, что откладывала на вечер – начала скидывать вещи в небольшую сумку. – Я ненавижу насилие. Терпеть не могу, когда кто-то из вас возвращается домой раненый. И шутить подобными вещами, когда действительно рискуешь жизнью… даже представить что-нибудь хуже этого трудно…
Мэ Ри уже давно не плакала перед ним, поэтому слёзы, которые зазвенели в голосе, и мелко подрагивающие плечи привели Тсунаёши в замешательство. На сердце стало тяжело и невыносимо болезненный укол совести обжёг ему сердце.
Он поднялся с пола, бесшумно подошёл к Мэри и крепко обнял со спины.
Ей можно было не говорить о своей ненависти к насилию – Тсуна знал об этом.
Хон Мэ Ри была обычной женщиной до мозга костей: она частенько грешила противоречиями самой себе.
Например, Мэри до безумия обожала красивую одежду и украшения, а также тщательно ухаживала за собой и всегда старалась выглядеть опрятно, даже если сидела дома весь день. Однако, вопреки этому, поглощённая чем-то интересным, она забывала и про наряды, и про опрятность, самозабвенно отдавая себя своему занятию.
Она обожала свою удобную кровать и мягкое одеяло с подушкой, но это не мешало ей легко засыпать прямо на полу или за рабочим столом, если он, Тсуна, работал допоздна.
Она любила вкусную еду, однако порой приходилось напоминать ей поесть.
Мэ Ри терпеть не могла насилие и от запаха крови её тошнило. И это совсем не мешало ей обрабатывать боевые раны друзей, частенько возвращавшихся со своих заданий не в добром здравии.
Тсуна с сожалением вспоминал, насколько беспомощным чувствовал себя, когда его жена, тайком от всех остальных взахлёб рыдала у него на плече от того, сколько боли приходилось терпеть её друзьям.
Саваде в жизни не доводилось встречать женщин, настолько слабых, как Мэ Ри – в его мире все девочки, девушки и женщины предпочитали не жаловаться и не говорить о своих тревогах (но даже больше – желали помогать и принимать участие во всём).
Мэри же была хрупкой, уязвимой, да и трусихой в довесок ко всему, о чём она частенько заявляла во всеуслышание, абсолютно не стесняясь своих слабостей.
И вот, сейчас, когда почти подходил момент для расставания, Тсуна глупо и наивно думал – как она выживала всё это время без него?
Теперь он задумывался над тем, насколько сильно сломает Мэри вскрывшаяся ложь, и содрогался в ледяном ужасе.
Хон Мэ Ри ни при каких обстоятельствах не должна была узнать правду о том, как они встретились.
========== Часть тридцать четвёртая. Finita la commedia. ==========
AFTERHOUR – So Divine
I. Двадцать пятое июля. Сицилия. Сиракузы.
Даже просто взглянув на Мэ Ри издалека, любой с уверенностью мог бы заявить, что она буквально изводила себя, сходя с ума от беспокойства. На каждый телефонный звонок девушка реагировала крайне нервно и постоянно накручивала себя, воображая какие-то ужасные события.
Девятый, вынужденный наблюдать за этим одиночным помешательством, был встревожен нервозностью Савады не меньше, чем Мария, которую Тсуна отправил вместе с женой, надеясь, что девочка позаботится о Мэри.
Девушка почти ничего не ела, потому что от страха и волнения у неё сводило желудок и неприятно сосало под ложечкой. Страх неведения оказался сильнее всяких физических потребностей.
Нет, Мэ Ри, разумеется, вела себя учтиво и вежливо, испытывая искренне тёплые чувства по отношению к Ноно и его хранителям, однако они не перекрывали даже сотой доли того ледяного ужаса, который сковывал душу, стоило воображению нарисовать картину похорон кого-то из друзей мужа или же, не дай бог(!) его самого́.
- Синьора, вы сильно исхудали в последние дни. Прошу вас, поешьте хоть чуть-чуть, - со слезами на глазах умоляла помощница кухарки. – Синьор будет недоволен, что вы довели себя до такого состояния, когда увидит вас.
Это был уже четвёртый день их пребывания в резиденции Тимотео… Хотя Мэ Ри не особо зацикливалась на подсчёте дней, как не беспокоилась и о том, в какое время суток засыпала и просыпалась.
Апатии должен был прийти конец. Почему Мария верила в то, что Тсуна и его хранители останутся живы, а Мэри, жена Дечимо, нет?
В дверь временного пристанища Мэ Ри деликатно постучали именно в тот самый момент, когда она, вопреки своему решению, хотела отказаться от завтрака. Мария спросила у молодой хозяйки, можно ли впустить непрошенных гостей, и, дождавшись утвердительного кивка, повернула ручку, позволяя Девятому переступить порог. Старик прошёл к кровати и присел на её край, ладонью потянувшись к голове девушки и пригладив растрепавшиеся волосы.
- Мэри, девочка, ты же не думаешь, что Тсунаёши-кун настолько слаб и беспомощен, что не в состоянии защитить своих близких? – с наигранной строгостью спросил мужчина.
Савада руками обхватила колени, прижатые к груди, и рьяно замахала головой.
- Ты помнишь, что он сказал тебе, когда уезжал?
- «Я обо всём позабочусь», - с трудом пошевелив пересохшими губами, глухо процитировала она.
- А потом?
- «Верь мне».
Тимотео щербато улыбнулся и, с неподдельной заботой отца к дочери, ласково приобнял Мэ Ри за плечи, чувствуя, насколько хрупкой была супруга Дечимо.
- Когда он говорит подобное – лучше не тревожиться. Этот мальчик лучше других знает цену обещаниям. Он просил тебя…
- А значит, нужно верить в него, - Мэри выдавила из себя слабую улыбку и приложила ладонь ко лбу, прикрыв глаза. Закружилась голова и захотелось уснуть в тёплых объятиях Ноно.
Этой ночью она плохо спала, не в силах уберечь свой сон от тревог.
А ещё ей очень сильно не хватало громкого сопения рядом с собой и постоянных укутываний в одеяло посреди ночи. Она встала на заре, подышала свежим воздухом, который сегодня был холоднее обычного и вернулась обратно в постель, оставив окно открытым.
- … Можешь немного поспать – я побуду рядом с тобой.
- Синьора, но завтрак… - полушёпотом пробормотала озадаченная Мария, и тут же захлопнула рот рукой: Тимотео прижал указательный палец к губам и заботливо погладил задремавшую Мэ Ри по голове.
А вечером того же дня Вивьен забрала Мэри из-под опеки Ноно. Вернее, сама девушка убедила Готье взять её вместе с собой в Мессину.
Вив прибыла в поместье Девятого ещё до того, как Савада успела проснуться, однако Мария сразу же признала гостью, поэтому особых прецедентов не возникло. Даже глубокие странности Готье (такие, как её чёрный зонт от солнца в помещении и необычная манера речи) остались проигнорированными.
Встретившись с Вивьен, Мэ Ри выслушала целый шквал возмущений по поводу своего внешнего вида и здоровья, и под строжайшим присмотром хорошенько поела.
Паника поднялась позже.
Однако не из-за того, что Тсуна отправил Вив сюда, а потому, что Вивьен, внезапно побледнев и резко переменившись в лице, сообщила, что у неё плохие предчувствия на счёт этого конфликта.
(- Как ты определила, что Винсент сейчас чувствует? Мне казалось, что подобные трюки – это выдумка, – спросила Мэ Ри у Вив, когда та, увлёкшись рассказом о своём брате, ненароком обронила, что мужчина сейчас пребывал в смятении и некоем сомнении.
- Наше кровное родство и мои способности порой творят на редкость мерзкие чудеса, - без особой радости поведала Вивьен, очевидно не испытывая особого восторга от этой связи. – … Обычно, подобный трюк работает лишь с близнецами, но наша покойная матушка приняла меры, когда я была ребёнком… Сдаётся мне, что она уже тогда предчувствовала подобный исход. Со временем мой дар ослаб, однако, в отличие от меня, брат совсем потерял свою способность чувствовать меня).
Мэри поверила Вив на слово.
Вивьен Готье была проклята свобственной кровью.
II. Двадцать пятое июля. Сицилия. Мессина.
Дорога от Сиракуз до Мессины заняла, без малого, полтора часа.
В городе они попали в пробку, что отняло немало времени и нервов, однако выбравшись за пределы Сиракуз, Мэ Ри выжимала из машины всю скорость, на которую только автомобиль был способен, ногой вдавливая педаль газа в пол.
Они нарушили больше десятка правил дорожного движения и несколько раз едва не угодили в аварию, однако Мэри ни на секунду не притормозила. Там, где можно (да и там, где нельзя) было объехать машины по встречной полосе – она без зазрений совести объезжала, чем до смерти пугала не привыкшую к таким поездкам Вив.
Готье изо всех сил старалась не показывать, насколько её пугало невменяемое экстремальное вождение, и всё равно крик, так или иначе, вырывался из горла, стоило только обеспокоенной Мэри стукнуть по рулю и резко выкрутить его вправо или влево.
Мэ Ри сбросила скорость, как только они въехали на территорию Мессины, но вовсе не потому, что внезапно решила соблюдать правила, а для того лишь, чтобы спросить у Вив о дальнейшем направлении.
Пусть Савада не сильно верила в этот шаманизм, сейчас именно он казался самым надёжным (за неимением других вариантов).
- Пристань. Поезжай к порту – они там.
- Духи подсказывают?
- Нет. Мой безнадёжный брат обосновался около доков – значит твой муж тоже сейчас там.
Ориентироваться в незнакомом городе было невозможно, однако снабжённая разнообразными гаджетами, машина Девятого сама по себе знала навигацию, стоило лишь задать пункт назначения, и крутить руль в нужную сторону.
- Зря синьор отправил меня к тебе, - с сожалением пробормотала Вивьен. - Я должна была отказаться.
- Почему он вообще попросил тебя приехать?
- Решил, что так будет лучше.
Мэ Ри усмехнулась. Это было так похоже на Тсунаёши, что теперь вызывало косую усмешку, а не раздражение и ярко выраженное желание дать ему чем-нибудь тяжёлым по голове.
Ну да, как же иначе? Великий и несравненный Король мафии (теперь именно так – с большой буквы) сам решит – что и для кого будет лучше.
- Он будет зол, - Готье приоткрыла окно, впуская в салон прохладные порывы ветра и редкие капли дождя.
- Со своим мужем я, как-нибудь, разберусь – это не то, о чём тебе стоит волноваться. Тебя этот ураган обойдёт стороной.
На слово «муж», произнесённое устами Мэри, Вивьен отреагировала весьма неоднозначно. Девушка с сочувствием взглянула на Саваду, словно хотела раскрыть ей какой-то секрет, однако в считанные секунды передумала и поспешила отвернуться.
- Когда мы прибудем на место – будь крайне осторожна, хорошо? – Вив сцепила пальцы в замок на своём колене.
- Мой инстинкт самосохранения отключается лишь на непродолжительный срок, - издав нечто, наподобие нервно смешка, сообщила Мэ Ри, завидев вдалеке пристань. – Я начинаю жалеть, что уехала из Сиракуз.
Она собиралась снова повернуть, стараясь более осмысленно смотреть вперёд (для её справки о несудимости будет намного лучше, если на капоте машины Ноно не останется следов сбитого велосипедиста или школьников), но завидев человека, что шёл по направлению к ним, была вынуждена резко затормозить.
- Что случилось? – Вив обеспокоенно посмотрела на ошарашенную Мэри.
- Этого быть не может… что он здесь забыл? – девушка вышла из автомобиля и рванула в сторону знакомого. – Сан Тэ!
- Мэ Ри? – молодой человек резко вскинул голову и зажмурился от боли, ещё крепче сжав плечо. Сквозь его пальцы просочились струйки крови.
- Боже, что с тобой случилось?
Савада внимательно осмотрела внешний вид своего бывшего возлюбленного и ужаснулась ещё больше: весь в ссадинах, порезах и крови, Тэ выглядел так, словно только что вырвался из самой гущи кровавой бойни.
- Мэ Ри… проклятье, Мэ Ри, я так рад, что ты здесь!
Не взирая на боль, Сан Тэ порывисто заключил девушку в объятия.
Мэри не сопротивлялась, однако, как только почувствовала свободу и отступила, чтобы попросить знакомого сесть к ней в машину и поехать в больницу, услышала крик Вивьен позади себя:
- Мэри! Отойди от него! Немедленно вернись в машину!
Больше испугавшись самого крика, чем смысла этих слов, Мэ Ри попятилась назад, от испуга споткнулась и, чтобы не упасть, схватилась за капот рядом припаркованной машины. Ладонь буквально тут же соскользнула от того, что там, где она зацепилась, было мокро из-за дождя. Сан Тэ тут же накинулся на неё и сунул ей под нос что-то вонючее. Буквально в ту же секунду ей стало плохо: голова закружилась и к горлу подкатила тошнота. Мэ Ри резко дёрнули вверх, её голова стукнулась о чужое плечо, и она потеряла сознание.
III.
- Братья Италии, Италия пробудилась, - пропел охранник.
Мэ Ри закатила глаза и считала про себя до десяти и обратно.
- Шлемом Сципиона она увенчала голову.
Вивьен поморщилась и сделала вид, будто бы отгородилась невидимым щитом от кошачьего концерта с гимном Италии.
- Где же победа? Пусть склонится, так как Бог создал её рабынею Рима, - продолжал выть мужчина.
Оставалось только скрипеть зубами от злости, потому что охранник, не затыкаясь, пел. Под тихое, почти неслышное, музыкальное сопровождение из радио, которое постоянно фонило.
Предатель Сан Тэ приказал этому широкоплечему мужчинке с винтовкой наперевес обращаться с девушками бережно, однако Мэ Ри уже утомляло то, что она стабильно оказывалась связанной при каждом подобном инциденте.
Вивьен связали не потому, что она сильно сопротивлялась, а скорее для того, чтобы Мэри знала – от её хорошего поведения зависела жизнь Готье.
Всё было в высшей степени ужасно. Савада думала, что обе её семьи будут очень расстроены, если Мэри в этом доме у пристани сдохнет. А семья Вивьен не простит ей, если с Вив что-нибудь случится.
Мэ Ри могла лишь ждать чуда (впрочем, как и всегда). Она ничего не могла сделать, хотя ладони противно чесались от того, насколько велика была нужда отобрать у мужчины его оружие.
- На протяжении веков мы угнетены и осмеяны, так как мы не единый народ…
Хотя бы для того, чтобы не сойти с ума под воздействием психотропного оружия и навсегда заткнуть этого треклятого охранника.
- А я-то думала, что всей душой ненавижу нынешних исполнителей гимна своей страны, - высказала свои крайне непатриотичные мысли Готье, придвинувшись ближе к Мэри и позволив той хоть немного согреться теплом своего тела.
- Ты права, - совсем не весёлая улыбка скользнула по губам Савады. – Хуже исполнителя я ещё никогда не слышала.
- Когда это закончится, напомни мне исповедаться, пожалуйста. Кажется, этот гимн шепчет мне в уши сам Сатана.
Девушка промолчала, однако всем своим видом высказала солидарность со словами новой знакомой.
За то время, что они провели, будучи уже в плену, и в сознании, Мэ Ри успела о многом подумать. Основным центром её мыслей был, разумеется, Ча Сан Тэ и его причастность ко всему происходящему.
Домыслов было много: угрозы, уговоры, подкуп и прочее. Однако своим появлением Сан Тэ развеял все догадки, поскольку предпочёл сам рассказать правду. Из первых уст, так сказать.
- Добрый вечер, дамы, - с напускной вычурностью поздоровался он, переступив порог.
Мэри присмотрелась к тому, в кого ещё четыре года назад была влюблена, и задалась вопросом – всегда ли Ча Сан Тэ выглядел так жалко? Или же на фоне Дечимо, к которому Мэ Ри успела привыкнуть, образ этого человека просто слишком сильно смазался?
- Милый рисунок, - Савада кивком головы указала на татуировку, которая чернела из-под закатанного рукава рубашки. – Не стыдно было бить свою бывшую и угрожать ей?
- Я до сих пор глубоко сожалею об этом. Но у меня не было выбора. На кону стояли большие деньги. А потом этот человек, Винсент, пообещал тебя.
- Как мило, - Мэри попыталась сесть поудобнее, поскольку ноги её затекли от продолжительного сидения. - Кажется, в этой игре я становлюсь самым желанным трофеем. Все меня обещают и все хотят меня заполучить. Не находишь, что моя популярность возросла со школьных времён?
- А ты думаешь, что твой обожаемый муж просто так сейчас отчаянно дерётся за тебя? – почти с презрением выплюнул Тэ. – Да он в такое бешенство впал, как только услышал, что ты у меня. Кажется, там скоро все доки повзрываются.
- Его беременную жену похитили и могут ей навредить, - не осталась безмолвной Вивьен. – Не удивительно, что он в ярости. Я поражена тем, что ты ещё с нами разговариваешь.
Мэри взглянула на Готье с ужасом и недоумением, молчаливо спрашивая: «Ты в своём уме?!». Но Вив выглядела спокойной и ничем не выдавала своё враньё.
Блеф был хорош и более того – он оказался действенным.
Сан Тэ словно оглушили чем-то тяжёлым по голове. Он с неподдельным изумлением уставился на Мэ Ри.
- Ваш брак ведь подделка…
Девушка, пожалуй, не желала знать, откуда он узнал о её фиктивном замужестве.
- Тебе все тесты и справку от врача предоставить? – смело взглянув в глаза похитителю, осведомилась Савада. – Или ты сейчас быстро сбегаешь в аптеку?
Вивьен посмотрела на Мэри, которая вела себя достаточно уравновешенной для человека, который чуть больше часа назад едва не похоронил их обеих под колёсами многотонного грузовика, а затем обратила свой взор к знакомому Савады.
- И как же ты, позволь узнать, докатился до такого попустительства? Насколько я помню, твои цели были куда благороднее.
Всё ещё не в силах переварить услышанные новости, Сан Тэ всё же взял себя в руки и ответил:
- Деньги. Много денег, которых бы хватило на оплату долгов и безбедную старость где-нибудь на южных островах.
- Долги? – переспросила Мэри.
- Я заигрался, - сказал Тэ. - Синьор Винсент нашёл меня на заброшенном складе, когда коллекторы в прямом смысле хотели закатать меня в бетон за то, что я вовремя не вернул долг. Те деньги, одолженные у их агентства, я спустил в казино и не смог достать нужную сумму в срок.
- Так значит, ты приехал в Италию намного раньше, чем появился передо мной. И не потому, что хотел повидаться. Из тебя сделали цепного пёсика и отдали приказ… Низко же ты опустился, Сан Тэ.
- Кто бы говорил, - ответно хмыкнул юноша. – Легла под своего Дечимо и как миленькая раздвинула перед ним ноги, а теперь носишь его выродка. И всё только для того, чтобы сберечь свою шкуру.
Он резко развернулся к ним спиной, словно услышал что-то за пределами дома, и рванул к выходу, скрывшись за поворотом.
Мэ Ри начала задыхаться от невысказанного возмущения. Она попыталась сделать вдох, другой, однако воздух застревал в горле.
Если бы не Вивьен, девушка наверняка бы начала плеваться ядом в адрес своего бывшего и громко ругать его, на чём свет стоит, чем разозлила бы ещё сильнее.
- Ну что ты, Мэри… - успокаивающе зашептала Готье, поглаживая Саваду по руке. – Тише, успокойся. Давай, дыши.
- Пусти меня, - захрипела Мэ Ри, пытаясь встать. – Проклятье, пусть мне только выпадет возможность, и я тут же пристрелю этого мерзкого предателя!
- Я бы не хотел, чтобы вы марали свои прекрасные ручки об это ничтожество, синьора.
Обе девушки резко вскинули головы.
Алессандро Франко выглядел значительно лучше, чем когда они с Мэри виделись весной.
Он лукаво улыбался и держал в руке винтовку, на прикладе которой виднелись кровавые подтёки. Рядом с его ногами лежал безоружный охранник и рядом с его головой чернела лужица крови. Очевидно, Франко малость перестарался в процессе освобождения.
- При других обстоятельствах, я бы сказала, что это весьма приятная встреча, однако сейчас я просто безумно рада тебя видеть, Алессандро. Что ты здесь делаешь?
Мужчина приблизился к Вивьен и Мэ Ри, и развязал им обеим руки, прежде чем ответить:
- Ну, всё-таки, мой отец тоже был замешан в этом. Некрасиво было бы не прийти к вам на помощь, - Франко помог им подняться. - Я выведу вас отсюда. Мои ребята всё равно сейчас развлекают вашего дружка.
- Пусть хорошенько побьют его головой об стенку и передадут от меня наилучшие пожелания, - уже более спокойно попросила Мэри, вызвав у Алессандро улыбку.
- Разумеется, синьора.
IV.
Пристань была не самым подходящим местом для того, чтобы привести туда Мэ Ри. Алессандро не знал другого пути, чтобы добраться до своего автомобиля и отвезти девушек, подальше от эпицентра событий, однако сейчас ему казалось, что лучше бы он спрятал их обеих где-нибудь по дороге, чем все трое попали бы в такую щекотливую ситуацию.
Винсент Готье возник перед ними буквально из воздуха, хотя на самом деле прятался за одной из припаркованных машин.
Даже отсюда было видно – доки уже разнесли в пух и прах, поэтому Франко правильно догадался, что Готье оставалась лишь смена локации, иначе Савада уже давно порвал бы ублюдку глотку.
И как же удачно Алессандро вывел желанную супругу молодого Вонголы прямо в руки к её потенциальному убийце.
На раздумья у него были лишь считанные секунды, поэтому Франко быстро вытянул из наплечной кобуры под пиджаком заряженный и полностью готовый к ведению боя магнум, и вручил его в руки Мэри.
Прогремел выстрел и Алессандро замертво свалился к их с Вивьен ногам. Это произошло настолько быстро, что Савада не сразу осознала произошедшее.
Она громко закричала от ужаса и попятилась назад, прижав руки к ушам. Вивьен не дала ей упасть и поддержала.
- Ну, дамы, поболтаем? Пока у нас есть время.
- Не думаю, что много - у тебя дыра в животе, если не заметил. – Иронично усмехнулась Вив.
- Не будь её, я бы тебя голыми руками придушил, ведьминская тварь.
Вивьен не была такой трусихой, как Мэри.
Она не колебалась, когда забирала из трясущихся рук девушки пистолет. Её руки не дрожали, когда она возвела курок. Готье целилась точно своему брату в глаз - такой же чёрный, как и самая глубокая в мире бездна.
- Бросай оружие, - уверенно приказала Вив.
- А как же родственные узы? – надменно спросил Винс.
Вивьен насмешливо улыбнулась:
- Вовремя же ты об этом вспомнил.
У брата и сестры Готье была схожая, до отвращения светлая внешность, как будто они переняли у своей матери лишь самые красивые черты. Однако лёгкая, полупрозрачная Вивьен, сохранившая остатки человечности и трезвомыслия, в глазах Мэри выглядела как чарующий дух. В то время, как Винсент словно выбрался из глубин ада, чтобы уничтожить всё живое. И даже будучи на последнем издыхании он вёл себя жестоко и надменно.
- Хороша компания собралась - проклятая всеми сука-сестра и жена вонгольского недоноска, которая радеет за безопасность мужа, который её подставил.
Мэ Ри дёрнулась. Подняла взгляд, полный отчаянного непонимания, на мужчину.
И захотела повернуть время вспять, чтобы никогда не связываться со всем этим дерьмом.
- О чём ты говоришь?
- Так и знал, что ты до сих пор не врубилась. С добрым утром, солнышко, пора открывать глазки! Ваше воплощение всего святого на планете оказалось той ещё двухсторонней монеткой! - Готье раскинул руки в стороны и безвинно пожал плечами, открывая Хон Мэ Ри глаза на правду. - Деньги, конверт, и USB с компроматом на меня. Помнишь конверт с деньгами за ремонт машины? Он знал, что в тот момент мы будем следить, поэтому заранее подготовил два одинаковых. В один он положил USB и деньги, а в другой просто деньги. Он обдурил нас и подставил тебя… То место, куда тебя увезли - его нельзя найти просто так, если не искать намеренно - твой ненаглядный Дечимо знал, где искать, с самого начала. Потому что он прикрывал задницу начальникам этих торговцев развлечениями.
Всё остальное можно было додумать, даже не слушая проникновенной речи Готье.
Прежде, чем Винсент сказал бы что-то ещё, что могло бы полностью разрушить Мэри, Вивьен нажала на курок.
Один за другим прозвучали четыре выстрела. Брат и сестра Готье упали на дорогу.
Мэ Ри же, беспомощная и сбитая с толку, осела рядом с потерявшей сознание Вив, словно громом поражённая.
Сквозь шум в ушах услышав знакомый голос, зовущий её по имени, девушка посмотрела на Тсунаёши, стоявшего чуть поодаль от них, затем на оружие в его руке и перевела взгляд на магнум в ослабевших руках Вивьен.
- Это правда? – пальцами подбираясь к рукояти незамеченного никем оружия, спросила Мэри. – То, что он сказал – правда?
- Разумеется правда, - Винсент закашлялся и хотел утереть кровь с губ, однако у него не хватил сил даже на то, чтобы поднять руку. – Иначе сдалась бы ему продавщица из секонд-хенда?
- Заткнись, - сквозь зубы процедила Мэри, одним дёрганным и нервным движением схватившись за магнум. – Или я сделаю дырку в твоих мозгах.
- Кишка тонка, - выплюнул Готье. – Но я помолчу. Пусть твой ненаглядный ответит.
Мэ Ри медленно встала на ноги, отошла от Вивьен и выжидательно уставилась на Дечимо. Тот опустил пистолет и взгляд вместе с ним тоже опустился к земле.
Когда его голова дёрнулась в одеревенелой имитации согласного кивка Мэри показалось, что у неё остановилось сердце.
Винсент не удержался от сарказма, который отправил морально потрясённую девушку в нокаут:
- А ты купилась. Ну и дура.
II.
Ярость – это всепоглощающее чувство, и Хон Мэ Ри редко доводилось испытывать эмоции такой силы.
Мокрые, трясущиеся пальцы, онемевшие и побелевшие от холода, крепко держались за рукоять пистолета, дуло которого, пока что, было направлено лишь вниз, к земле.
Мэ Ри мелко дрожала и невидящим взглядом сверлила пространство перед собой, пытаясь осмыслить и переварить всё, что ей поведал обездвиженный огнестрельным ранением Винсент Готье. Мужчина кривил окровавленные губы в усмешке и откровенно радовался тому, как на его глазах в сознании девушки стирался в порошок образ идеального Вонголы Дечимо. Даже если это были последние мгновения его жизни, он был рад тому, что смог выставить вонгольского щенка в таком свете, что даже фиктивная жена, в которую этот хитрый гадёныш умудрился влюбиться по самые уши, больше никогда не захочет к нему подойти.
- Ты что, действительно думала, что всё было именно так, как выглядело? – с булькающим хрипом буквально выхаркнул из себя Готье, давясь собственной кровью. – Наивная дура.
Эти слова подчистую смели все её бесплодные попытки оправдать поступок Тсуны и подорвали веру не только в него, но и в свои собственные силы.
Безвольно опустить руки ей не давал лишь праведный гнев, бушевавший внутри.
- Мэ Ри, не слушай его…
Савада, стоявший на расстоянии десяти шагов от жены, попытался приблизиться к ней, однако в следующее же мгновение замер на месте, позволив своему кольту выскользнуть из правой ладони.
Резко дёрнувшись и вскинув обе руки так, чтобы прицел пистолета был направлен на Дечимо, Мэ Ри душераздирающе закричала:
- Только попробуй подойти ко мне!
Всё это заняло считанные секунды, однако Тсунаёши хватило времени, чтобы понять – Мэри с бо́льшим успехом быстрее могла навредить себе, чем ему (в конце концов, разве это был первый и последний раз, когда на него было направлено оружие?).
Так они и замерли – Тсуна с поднятыми руками в упор смотревший причине своего возможного ранения в глаза, и Мэ Ри в боевой стойке, левой рукой фиксируя правую с пистолетом, не обращая внимания на полумёртвого Винсента и бессознательную Вивьен.
- Я обещаю, что расскажу тебе всё: от начала и до конца, - осторожно начал говорить Савада, стараясь, чтобы голос был более уверенным, однако в то же время обходительным. Он несмело двинулся вперёд. – Только сначала опусти пистолет.
До побеления сжав губы, чтобы не расплакаться от чувства накатившей беспомощности, Мэ Ри разозлилась ещё пуще прежнего. Она крепко зажмурилась, отвернув голову (смотреть в глаза Тсунаёши было выше её сил), и дрогнувшим голосом сквозь зубы процедила:
- Сделаешь ещё хоть шаг, и я клянусь, что вышибу твои сраные мозги к чёртовой матери!
Несвойственная устам его супруги ругань неприятно ездила по ушам, однако на эти неудобства можно было смело не обращать внимание. Важнее было успокоить Мэри и убедить её, хотя бы убрать оружие.
- Будет забавно, если тебя сейчас пристрелит твоя обожаемая жёнушка, Вонгола.
Тсуна с небывалой яростью взглянул на того, кто стал причиной их нынешнего неутешительного положения, и проявил нечеловеческое усилие над собой, чтобы не схватить оружие с земли и не заткнуть Винсента парочкой пуль в языке.
Пусть Савада и знал, что его Мэ Ри кто угодно, но уж точно не убийца, и что она не смогла бы выстрелить даже в дерево (куда уж там до живого человека), и всё же он опасался, что её палец на курке соскользнёт или дрогнет.
- Десятый!
Подоспевший к этому моменту Гокудера, ошеломлённый открывшейся его глазам картиной, перевёл ошарашенный взгляд на Мэ Ри и попытался подойти к ним ближе.
Дечимо жестом велел другу не приближаться и кивком головы указал на бессознательную Вив. Примерно с полсекунды Хаято нерешительно замер, а затем отбросил все сомнительные мысли и кинулся к девушке, правильно решив не вмешиваться (даже в таком положении, со своей женой Десятый разберётся как-нибудь сам – он был уверен, что Мэри ни за что не станет стрелять в мужа).
Поглощённая лишь собственными эмоциями, единственным центром которых являлся её супруг, Мэри даже не заметила присутствия хранителя.
- Кто ещё? – вполне сносно справляясь с собственным праведным гневом, спросила она, вновь взглянув на Тсунаёши. – Кто ещё, помимо нас, знал об этом договоре?
- Я думаю, что Реборн догадывался и…
- Мне не важно, кто догадывался! – настойчиво воскликнула Мэ Ри. От её громкого голоса вздрогнул даже Гокудера. – Кому. Ты. Рассказал?
Савада нерешительно взглянул куда-то в сторону, после чего выдохнул, приводя мысли в порядок (сейчас было крайне необходимо, чтобы хоть кто-то из них двоих сохранял трезвость ума). Он устало взъерошил волосы на затылке и, спустя ещё несколько секунд непродолжительных раздумий, наконец изрёк:
- Эта проблема главным образом затрагивала и область работы отдела безопасности, поэтому, как его начальник, Хибари должен был знать.
- … Ясно.
Тсуна опешил: сухое и бесцветное «ясно» - всё, чего он удостоился в ответ на свои слова. Он резко повернул голову, желая высказаться, чтобы оправдать себя, однако осёкся, не успев сказать и слова.
Мэ Ри выглядела такой униженной, разбитой и несчастной с этой горькой улыбкой и слезами, скопившимися в уголках глаз, готовыми вот-вот сорваться с ресниц, что у него не хватило смелости даже на то, чтобы рот раскрыть.
- Ты же знал, где моё слабое место, - срывающимся от слёз, раздиравших горло, голосом, произнесла она. – Знал, что родная семья – это всё для меня. Что я за неё всё на свете продам и сама продамся.
Мэ Ри страстно желала что-нибудь разбить, порвать, сломать. Как её обвели вокруг пальца! Она-то думала, что они договорились в условиях взаимного шантажа. А оказалось, что шантаж был лишь со стороны Дечимо, и каждое действие и слово Мэри было частью его хорошо продуманного плана. С какой стороны ни посмотри, он в любом случае оставался в выигрыше.
Хотелось кричать от злости. И тем не менее она так устала от всей этой суматохи и разборок с мафией, что у неё не было сил даже сказать что-то существенное – ни физически, ни морально.
- Мэ Ри, прошу тебя, не совершай необдуманных поступков, - Тсуна принял вторую попытку наладить контакт. - Ты сейчас злишься на меня – понимаю. Но ты запросто можешь навредить себе. Я не хочу этого.
О, боже, как же это уморительно!
Зайдясь истеричным смехом, девушка опустила левую руку на живот, который скрутило болезненной судорогой то ли от всей той горечи, что кипела внутри неё, то ли от того, что страх и стресс, накопленные за последние несколько дней, напротив, постепенно сходили на нет.
- Мой. Герой. - сквозь смех и слёзы выдавила она из себя. – Нет, серьёзно. Это так мило, что после того, как ты удачно попользовался мной и даже сорвал парочку бесплатных бонусов, ты заботишься о моих чувствах и о моём здоровье.
- Дай мне время всё тебе объяснить.
- Не хочу. Первый раз за всё то время, что длится эта тупая пародия на брак, я вообще не хочу тебя слушать. И видеть тоже.
- Хон Мэ Ри, я прошу тебя, давай мы всё обсудим.
Девушка не вздрогнула и даже не моргнула. В её глазах, на глубине которых прежде горели ярость и непонимание, что-то потухло. Словно разом перегорели все эмоции, оставив за собой лишь смятение, хаос и руины.
Мэ Ри безвольно опустила руку, в которой сжимала пистолет, но не прошло и мгновения, как всё вокруг разом содрогнулось от оглушающих выстрелов-хлопков. Она стреляла в землю у своих ног до тех пор, пока затвор не начал щёлкать пустотой обоймы. А затем, тускло блеснув холодным металлом в свете загоревшегося фонаря, с негромким плеском пистолет отправился на дно Средиземного моря.
Дечимо с облегчением выдохнул, несмотря на то, что повода у него не было.
Избавившись от неприятной тяжести, девушка поднесла правую руку к безымянному пальцу и сдёрнула с него обручальное кольцо, уместив его на раскрытой ладони.
- «Мы»? - Почти искренне удивилась она. - Странно. Я думаю, что ты ошибся – никаких «нас» нет, - сухо произнесла Мэри, утерев слёзы свободной рукой. - Никогда не было.
Она демонстративно перевернула ладонь и кольцо соскользнуло с мокрой руки, со звоном стукнувшись об смолистый асфальт и укатившись с глаз подальше.
- Ты не можешь…
- … Остаться. - безразлично перебив его, Мэри провела рукой по лицу, размазывая остатки слёз по щекам. И улыбнулась. - Знаешь, мне даже почти не обидно сейчас. Иногда такое случается. В конце концов - «Хорошее дело “браком” не назовут».
Да и была ли там она?
Эта ваша любовь?
Комментарий к Часть тридцать четвёртая. Finita la commedia.
UPD От 07.06.19!
Финальная глава скрыта в черновиках и отправлена на ремонт, ибо я так захотел — Она мне не нравится.
========== Часть тридцать пятая. Не прощай. ==========
I.
Со стороны могло показаться, что Мэ Ри была в ярости.
Ещё бы.
Она, закрывшись от всего мира на кухне и предварительно попросив у всех некоторое время на единение с собой, не выходила уже несколько часов, по предположениям сторонних наблюдателей держа наизготовку какие-нибудь дорогие бьющиеся предметы, чтобы начать с порога обстреливать первого, кто вздумает вторгнуться в её личное пространство.
На самом же деле Мэри была куда спокойнее и вовсе не планировала тотальный разбой ближайшего сервиза, и уж тем более она не собиралась снова разразиться истерикой и покорить всех крокодильими слезами, чтобы заполучить желаемое. Оставшись в одиночестве, Хон нерасторопно – не желая спешить и зная, что её не подумают побеспокоить, пока она не пытается выброситься в окно или засунуть в вены все колюще-режущие предметы – заварила свежий чай, бросила в него щепотку высушенных ягод малины, залила всё кипятком и поставила кружку на стол. Рядом с комично-романтичной тонкой вазой, в которой одиноко болтался цветок. Открыла окно, чтобы выпустить застоявшийся воздух из помещения и собственных лёгких, и не чувствовать себя в ловушке. Потом присела за стол и позволила себе впасть в глубокую медитацию, время от времени потягивая приготовленный чай и обдумывая план действий на ближайшие двадцать четыре часа. Потому что пускать всё на самотёк было попросту нельзя. Не в такой ситуации.
В душе царил странный штиль. Мэ Ри знала, что после того, как приметрешение и последует ему, то её просто разорвёт от эмоций, но пока что она пользовалась моментом
ясности ума и размышляла, никуда не торопясь.
Часы отмерялись чайными кружками и действия повторялись по кругу: Мэри растягивала напиток, пока он не остынет, вставала, выливала холодные остатки в раковину и заваривала чай заново, чтобы опять сесть и размышлять.
На самом деле всё было куда проще, чем казалось на первый взгляд.
Вот же она, палка о двух концах, – лежит прямо перед глазами.
Два выхода в две разные пропасти, за которыми будет лежать только неизвестность.
Левая сторона – уйду, не оборачиваясь назад.
Правая – останусь.
Хотя бы для того, чтобы выслушать всё, что так жаждут объяснить.
– Ну и мудак же ты, Дечимо, – шумно выдохнув, Мэ Ри проглотила подступившие на автомате слёзы вместе с глотком чая. – Плана другого у тебя не было? Не смеши меня.
Её взгляд скользнул ниже, старательно высверливая в приговоре дыру.
Палка о двух концах.
На одном конце крест. На чувствах, на желаниях, на грёбаной гордости. На всей жизни.
На другом – полоса. Возможно чёрная. Возможно дорога, которая поведёт прямиком в ад.
Уморительно.
Чай заканчивается синхронно с сушёной малиной в банке. Мэри запоздало понимает, что вокруг неё сомкнулась ночная мгла, оставив в темноте без единого проблеска света. И до сих пор ни единая живая душа не вмешалась в её одиночество.
Это не значило, что им всем вдруг резко стало плевать, раз она потеряла статус законной супруги босса.
– Нарыдалась?
Это значило, что снаружи, за дверью, был тот, кто мог в любой момент ворваться сюда и силой вытащить, просто не видел в этом необходимости.
Что ж. Спасибо хотя бы за это.
– Дай мне телефон.
Быть вежливой Хон Мэ Ри не могла – попросту устала подстраиваться под всех. Ей резко стало плевать на всё это – формальности, воспитание, старшинство.
Смертельно хотелось лишь одного – спрятаться от всех и уснуть. Желательно без возможности завтра утром снова очнуться в этой проклятой всеми демонами и богами Италии. Жаль, что настолько громадных чудес не существует в природе, и машину времени изобрели лишь в кинематографе.
– И что ты собираешься с ним делать?
Разбить об твою голову – Мэри мрачно посмотрела в сторону, поначалу вообще не думая отвечать. – Нет, ещё лучше. Об голову твоего босса.
Вряд ли Хибари испытал бы безграничное счастье, услышь он такие слова.
– Прямо сейчас? – Уточнила Хон. – Забронировать номер в отеле, вызвать такси и пожить где-нибудь. Не здесь.
Да где угодно, в общем-то, лишь бы не здесь.
У Кёи, по мнению Мэри, не было чувства юмора, а если и было, то весьма специфическое, поэтому её неприятно удивила ироничная усмешка мужчины. Уже сам факт того, что он согласился стеречь её под дверью кухни (наверняка по просьбе Савады), напоминал начало какого-нибудь жутко несмешного анекдота с летальным исходом главных действующих лиц в самом конце.
Хотя телефон он ей всё-таки дал.
– Я тебя отвезу. – Немногословно (как и всегда) сообщил Хибари, на этот раз поразив Мэ Ри до глубины души своим благородным порывом. Нет, правда, откуда бы в этом сосредоточении эгоизма и социопатии, взяться рыцарским порывам? – И не смотри так. Забить до смерти, может, и не забью, но Саваде сдам.
– Спасибо, меня лучше забить. – Угрюмо пожелала Хон. – Идея, вообще-то, состояла в том, что никто не будет знать, в каком отеле я буду проводить свою депрессию.
– Мне глубоко плевать на ваши разборки, но караулить женщину под дверью и ждать, пока у неё закончится заряд истерики, я больше не намерен. Сами решайте свои проблемы.
Раздражённо поведя плечами, Мэри настолько ядовито, насколько ей позволяли силы, державшиеся на одном лишь энтузиазме, ответила:
– Мамочки мои, я сейчас расплачусь от твоей дружеской поддержки.
Хотя это тоже всего лишь повеселило Хибари.
Следующие четверть часа были потрачены на сборы: Мэ Ри бросала в сумку всё, что не было нажито, как совместное имущество, и вещей оказалось очень мало, что дало дополнительную пищу для размышлений и возведения себя в статус нищей иждивенки. Ключи от автомобиля, который когда-то всецело и безраздельно принадлежал ей, Хон со слезами скупости и долгими колебаниями оставила на прикроватной тумбе. Придавив ими заявление на развод, которое уже включало в себя все заполненные графы, за исключением подписи супруга.
Решение покинуть здание не через парадный вход, чтобы не вызвать лишней суеты, оказалось на сто процентов обоюдным. Тихо прижав за собой дверь летней веранды, Мэ Ри прошла на уличную парковку.
Не колеблясь ни секунды, она села в автомобиль, так ни разу и не обернувшись.
II.
По старой доброй традиции, перемены в жизни отождествлялись с переменами в стиле, поэтому вскоре после болезненного расставания, которое она умудрилась сотворить в одностороннем порядке, Мэ Ри отсекла то единственное, что могло изменить её внешне. На третьи сутки своего добровольного заключения в номере отеля, она села перед зеркалом, вооружившись ножницами и расчёской, обрезала волосы и сожгла их в раковине ванной комнаты. Была ещё мысль показательно осветлиться, мол: «Смотри, ты принимал меня за тупую дуру, которой можно крутить как хочешь, так я теперь полностью соответствую образу каноничной перегидрольной блондинки, которой перекись разъела мозг». Однако мысль быстро отошла на второй план, когда Мэри всё-таки остановилась и подумала – оно того не стоило.
На восьмой день каникул своего разбитого сердца, Хон созрела для более-менее конструктивного диалога, за коим и обратилась к Бьянки. В конце концов, обвинять в хитрой ублюдочности босса его подчинённых – смешно и нелепо.
Встреча была организована на нейтральной территории – в местном ресторане. Так или иначе, но Мэри адекватно оценивала возможности Вонголы и ей не составила труда понять, что скрывать своё местоположение было бесполезно. Даже если Хибари никому ничего не сказал, вряд ли её исчезновение могли так просто оставить без внимания. Информаторов Вонголы грех недооценивать.
В ресторане Мэ Ри встретил хост.
Поджарый юноша, на вскидку на год-два младше девушки, ослепительно улыбнулся ей, заискивающе подмигнул на обольстительный итальянский манер, и проводил до нужного столика, за которым уже расположилась Бьянки. Дождавшись, пока Хон подчёркнуто-вежливо поздоровается и присядет, хост положил перед ней меню и удалился, пообещав примчаться по первому же зову.
– Хорошо выглядишь, – Бьянки улыбнулась, и из этого жеста Мэ Ри мигом извлекла для себя неприятный вывод: все, с кем она собирается связаться в дальнейшем, будут старательно обрабатывать её и готовить для мирных переговоров. За исключением, может быть, Реборна и Хибари, которые точно не станут вмешиваться в конфликт между ней и Тсуной.
– Благодарю. – Коротко поблагодарив её, Хон сделала вид, что её крайне интересует содержимое барной карты, хотя изначально знала, что ничего, помимо белого чая не закажет. Тошнило буквально от всего, включая ложь, заискивание и лапшу на ушах.
В голове настойчиво маячили два варианта развития событий, между которыми Мэри до сих пор не могла выбрать.
Лево или право?
Крест или полоса?
– Он не подпишет документы.
Видимо, Бьянки всё же решила, что не стоит использовать метод заискивания, и перешла напрямую к тому, о чём хотела поговорить.
– Какая неожиданность.
Мэ Ри понравилась её решительность, но удержаться от сарказма она не смогла.
– Вам придётся поговорить – рано или поздно.
– Предпочитаю «поздно». Возможно я умру от старости и у меня появится ещё один повод не обсуждать с кем-то ублюдский поступок моего бывшего мужа.
– Послушай, ты имеешь право обижаться и злиться.
– Извини, перебью. Могу уточнить? А униженной и разбитой?
Бьянки шумно выдохнула – Мэри заочно приняла это за положительный ответ.
– Это всего лишь значит, что тебе не всё равно. И ты не можешь вот так просто отказаться от…
– Я-то? Могу. Ещё как могу.
– Мэри.
– Неделя – не самый большой срок для того, чтобы уложить в своей голове месяцы фальшивого брака, который начался не с того, что меня хотели защитить, а с того, что меня подставили, не находишь?
Официант поставил перед ней стакан и тарелку закусок, и Мэ Ри приложилась губами к холодному чаю, запивая громкую тишину между ней и старательно обдумывавшей её слова Бьянки.
– Я согласна, что он был неправ. – С трудом изрекла она. – Ты должна была знать правду с самого начала…
– Или никогда её не узнать, – жёстко перебив её банальные утешения, девушка выразительно взглянула на собеседницу, которая, на её взгляд, имела мнение совершенно отличное от произнесённого.
– Он должен был навсегда заткнуть свидетелей, чтобы ты жила спокойно. – Послушно капитулировав, честно призналась Бьянки, понимая, что ей совсем не хочется настраивать Мэри против себя ложью, которой она и без этого уже была сыта по горло. – Простить такое будет сложно… но можно ведь попытаться. Мы все так считаем.
Прервавшись на секунду, Хон с трудом проглотила напиток и, немного повременив, по очереди отодвинула от себя сперва стакан, затем тарелку, а потом столовые приборы. Как-то слишком резко ей вдруг захотелось крайне бурно отреагировать на заявление Бьянки.
Что, простите?
– Извини, не припомню тот момент, когда «вы все» вдруг успели получить дипломы по психологии отношений.
– Очевидно, не успели.
– Я так и подумала.
Лево – уйти.
Право – остаться.
– Ладно, оставим в покое прощение, я вижу, что тебе нелегко даются даже мысли об этом, но выслушать-то его ты, хотя бы, можешь? Я не прошу тебя принимать его извинения – просто послушай то, что он хочет сказать.
Крест?
– Ты думаешь, что это мне дастся проще? Серьёзно?
Или полоса?
– Для того и существуют слова… пожалуйста, Мэри, постарайся принять это. Начало было ужасным – не спорю – но сейчас ведь другое. Ты же видишь, что происходит между вами. Ты любишь и тебя любят. Он за тебя всё отдаст.
Но меня ради меня самой он отпускать не станет, не так ли? – Хон безразлично пожала плечами. Правда самой себе соврать никак не удавалось. Мэри понимала, что крупно влипла, потому что ей до противной рези в глазах хотелось верить в правдивость слов, сказанных, Бьянки, и хотелось быть уверенной в том, что прямо сейчас Савада испытывал искреннее желание быть с ней семьёй.
Ну, правда же – наивная дура.
– Если не знаешь, в чем заключается проблема, то позволь объяснить… – мобильный коротко завибрировал оповещением смс-сообщения. – … Из всех своих подготовленных знакомых-женщин, он выбрал жертвой обмана меня. – Взгляд упал на экран – клиническая больница, поздравления, дата следующего посещения. – А знаешь, кем я была? Продавщицей одежды из многодетной семьи и без высшего образования. Человеком, который вообще никак не был связан с миром мафии и просто пытался жить как все: работать, платить по счетам, голосовать на выборах и сортировать мусор. – Короткая усмешка искривила губы, несмотря на то, что веселиться Мэ Ри не намеревалась. – Меня могли убить. Мою семью могли убить. Меня били, похищали, сексуально домогались, угрожали изнасиловать, словесно унижали все, кому не лень, и заперли в четырёх стенах без возможности даже к родному брату на свадьбу поехать. А потом выясняется, что я должна была это пережить. И вообще всё это время просто работала, как громоотвод. Я должна чувствовать себя польщённой и счастливой от того, что он меня, якобы, любит? От этой любви может быть хорошо?
Хон Мэ Ри неторопливо поднимается с места, оставляет на столе деньги за заказ и убирает мобильный в карман.
– Что ты дел…
– Ставлю точку. Между мной и всеми вами. – Улыбайся, Мэри. Улыбайся, потому что на этот раз ты сама делаешь выбор. – Спасибо, что встретилась со мной, Бьянки. Передай ему, пожалуйста, что если он не подпишет бумаги добровольно, то решать дело мы будем через суд.
Лево.
Крест.
Шаг в сторону пропасти.
III.
Обивал ли он пороги её номера в отеле?
Нет.
Названивал ли денно и нощно, не делая перерывов на чай и покурить?
Ни в коем разе.
Пытался ли задобрить подарками или принести тонны словесных извинений и обещаний бросить весь мир к её ногам?
На это она не рассчитывала с самого начала.
Думал ли о том, чтобы отпустить?
– Ненавижу тебя.
– Я знаю.
Только если в её снах.
Мэри не думала, что он пойдёт на такое. Она понимала – так просто вырваться не получится, но и представить не могла, что Савада настолько безумен, чтобы забраковать все вылеты из аэропортов Сицилии на этот вечер. У него хватило наглости использовать связи и деньги, чтобы не дать ей улететь из Италии к брату, в США. Мэ Ри хотела отсидеться там, прийти в себя и поразмыслить над будущим. На худой конец снова обрести возможность думать и принимать решения за себя.
– Я не дам тебе уехать, пока мы не поговорим.
– Мы уже это делаем. В течении последних десяти секунд, как минимум. И у меня до сих пор нет гарантий, что я уеду, как только выслушаю тебя.
В конце концов, какой есть ещё выбор, когда аэропорт практически оцеплен снаружи. Пускай в зале провожающих, никого нет, но Мэри собственными глазами видела, как Ямамото и Гокудера выпроваживали последних сотрудников, поэтому могла предположить, что в остальной части тоже никого не осталось.
– Оригинальный способ ткнуть меня носом в то, что у тебя есть деньги и власть, чтобы отчебучивать такие фокусы.
Дечимо нахмурился и вздохнул:
– Ты знаешь, что я не это имел в виду. Как ещё я мог тебя задержать? Убедить остаться и выслушать?
– Дерьмовая фантазия, раз не придумал ничего получше, – Мэ Ри огрызнулась, не в силах усмирить собственное желание ударить его побольнее. Не физически – словами. Как самая последняя сука. – Хотя, чего я удивляюсь?
– Мэ Ри.
– Что? Что опять? Вы все так часто одёргиваете меня, что это начинает бесить. Меня от собственного имени уже тошнит.
– Я облажался.
Мэри иронично изогнула правую бровь.
Интересно.
Она нажала на ручку чемодана, вдавив её внутрь, медленно обернулась сперва в одну сторону, затем в другую, в поисках наиболее выгодного места для посиделок. В итоге села на чемодан, опираясь на руки, и с деловым видом приготовилась слушать.
– И ты думаешь, что это поможет, – утвердительно сказала, спустя короткую вечность молчания между ними. – Что ж, большое спасибо за констатацию факта – мне, если не в курсе, очень хорошо известно, что ты налажал.
– Я должен был защитить семью. Людей, которыми дорожил. И подумал, что…
– И поэтому выбрал в качестве жертвенной хрюшки меня – беспомощного постороннего человека, у которого нет ни денег, ни влиятельной родни, ни даже образования, чтобы предъявить что-то. Не кого-то из женщин своего круга. Меня, неспособную даже выстрелить в цель. Почему?
– Ты не должна была пострадать. Я всё учёл: наш брак, развод, компенсацию. Всё должно было вернуться на свои места, нужно было лишь потерпеть. Копнуть глубже и разобраться.
Менее выразительно смотреть на него Хон не стала.
У неё в груди теперь зрело лишь одно неистовое желание: оторвать ему голову и как следует встряхнуть, как тот шар с предсказаниями, чтобы узнать хоть какой-то ответ на вопрос, который он мог счесть риторическим. Живот вновь скручивало и разворачивало болезненными судорогами, руки тоже ненормально тряслись от страха.
Чего Мэ Ри могла бояться?
Только одного – пойти на попятную.
Тсуна выглядел плохо. Несмотря на то, что был одет с иголочки и не подавал никаких признаков усталости, Мэри отчётливо видела нездоровую бледноту кожи, тяжёлые и глубокие синяки под глазами, и тусклый, потерянный взгляд, плохо фокусировавшийся на окружающих предметах и на ней в частности.
Сколько он не спал?
– Что ж ты копнул глубже. Разобрался. Мы предостаточно терпели. Не пора ли вернуть всё на свои места прямо сейчас?
– Я не могу.
– Не можешь или не хочешь?
Ей уже было поздно поворачивать в обратную сторону и сдаваться. Что бы он ни сказал, Мэ Ри не планировала возвращаться, для неё это была поездка в один конец.
– Не собираюсь. Ты мне нужна.
– Ты же не глупый. Понимаешь, что мы больше никогда не вернёмся к тому, что было неделю или месяц назад. Я с трудом выношу тебя прямо сейчас.
Ожидая, что он отреагирует остро и неадекватно, Хон почти не удивилась, когда Савада вдруг улыбнулся. Но затем он посмотрел на неё с таким обожанием в усталых глазах, что у Мэри защемило в груди.
Я люблю тебя.
– Именно поэтому я отпускаю тебя. Потому что ты говоришь «прямо сейчас». Ты не говоришь «на всю жизнь».
Боже, как же сильно я тебя люблю.
– Я могу сказать это прямо сейчас.
– Разве это будет правдой?
Не отступай.
Беги от него.
Вернись, я люблю тебя.
Убирайся из моей жизни.
Я не могу тебя отпустить.
Прошу тебя, не разрушай меня ещё больше.
Останься.
Уходи.
Хон Мэ Ри обнаруживает слёзы на своём лице, когда смотрит на удаляющийся в иллюминаторе пассажирского Боинга остров, подпирая ладонью подбородок.
Он действительно это сделал – он её отпустил.
– … Я же не смогу тебя простить. Ты сможешь жить с этим?
– Не прощай. Я готов на пожизненный испытательный срок.
