========== Part 1: Проблема. ==========
«Мы пришли в этот мир случайно, не ожидая того, что с нами произойдёт, как будут развиваться события, что будет с нами дальше».
— Оптимус Прайм, «Трансформеры: Эпоха истребления».
Солнце палило нещадно. Кейд Йегер впервые пожалел, что остался верен своему старому пикапу, не заменив его на что-нибудь посовременнее, желательно с рабочим кондиционером. Но он явно не жалел, что не принял помощь автоботов, решив съездить в город в одиночку, под предлогом решить некоторые дела и встретиться с каким-то клиентом, которого не было и в помине.
Избегал ли Кейд автоботов? Нет, определённо нет. Даже спустя почти десять лет с того момента, как Оптимус Прайм улетел к Создателям, мужчина не мог сказать, что общество инопланетных роботизированных организмов ему приелось.
В конце концов, с трансформерами определённо не соскучишься…
Первое время было сложно. Кейду нужно было восстанавливать дом, решить вопрос с оплатой учёбы дочери, вернуться к работе и наконец понять, что делать дальше. Привычный уклад жизни однозначно обещал серьёзно измениться. Да, Джошуа Джойс всё же выполнил обещанное и помог отстроить ферму заново, сделав её практически такой, какой она была до появления потрёпанного жизнью грузовика, но всё равно оставались проблемы, которые нужно было решить. А несносный характер его инопланетных друзей, как и их стычки между собой, было особенно сложно исправить.
Точнее — абсолютно невозможно.
Сейчас Кейд о тех временах вспоминал со слабой полуулыбкой. С тех пор утекло много воды. Тесса закончила учёбу, после чего уехала с Шейном, который с каждым днём добивался всё больших успехов в своём деле. Молодёжи хотелось большего, в частности — жизни в большом городе, где огромное количество возможностей, поэтому отец, несмотря на свою гиперопеку, отпустил дочь, хотя и настаивал на том, чтобы каждый вечер общаться по видеосвязи или просто звонить. А с автоботами Йегер ужился, привык к их разношёрстной команде.
С работой тоже всё было хорошо. Джойс и Йегер нашли общий язык, а многие идеи понравились главе «KSI», так что он был не против помочь фирме «Yeager Robotics», известной по тем временам очень, даже слишком малому кругу лиц. Только вот оставить свою ферму Кейд не смог. Прожив практически восемнадцать лет тут, растя дочь, он не смог расстаться с этим местом, не решаясь на такие изменения. Да и находясь вдали от всех было намного легче уживаться с автоботами, которым тоже нужно было куда-то уезжать, разминаться и просто делать хоть что-то, помимо сидения в амбаре. И думалось в родных местах всё же намного легче.
Наверное, поэтому у него было столько идей, которые были ещё не реализованы, но имели огромный потенциал, как казалось изобретателю.
Со спокойных и приятных мыслей было легко перейти на что-то тревожащее. А вспоминая вчерашний разговор с Бамблби, Кейд ещё больше хотел в одиночку просто побродить по ближайшему к его ферме городу, оставив машину на одной из улиц и раздумывая над услышанным.
Автоботский разведчик говорил о многом. В частности, о человеке, который был его лучшим другом. Ключевое слово — был. После нападения «Могильного ветра» на Оптимуса, автоботы узнали, кто сдал их лидера. Сэм Уитвики, парень, который мечтал стать героем, вдруг оказался предателем. И имя его Бамблби произнёс с особым презрением, словно в тот день чуть не был убит не его лидер, а он сам.
Хотя частично так и было. От предательства лучшего друга легко не бывает никому и никогда. Но ведь не зря говорят, что самый страшный враг — твой друг? Он ведь знает куда бить…
Оставив машину, Кейд пошёл к ближайшему магазину различной техники, чтобы просто расслабиться и, по возможности, найти что-то полезное. Его знакомый, работавший тут, мог подсобить старыми запчастями и приборами, якобы вышедшими окончательно из строя. Да и хозяин магазина был не против сотрудничать с изобретателем, зная, какие у того есть связи.
Сейчас можно было позволить себе покупать ещё никем не использованное, но иногда хотелось, как в старые времена, создать что-то из барахла, тем более что в голове для этого имелись свежие идеи.
В магазине удалось провести не так уж много времени — на этот раз интересующего его товара оказалось мало, так что Кейд управился быстро, всё ещё думая о своём, из-за чего его даже несколько раз приходилось возвращать с небес на землю, пока он рассматривал нужные для нового робота запчасти. Вчерашняя ситуация с Бамблби его зацепила — мужчина ещё ни разу не видел, чтобы этот юнец испытывал к кому-либо столь сильное презрение. Но копаться в его негативном опыте он не стал — не хотелось напоминать о чём-то настолько неприятном.
А вот по возвращению к своему пикапу он наконец отвлёкся от собственных размышлений, хмурясь от недовольства. Возле его машины стояла какая-то девушка, фотографируя транспортное средство на телефон.
— Вам что-то надо? — спокойно, не повышая голос, спросил Кейд, подходя ближе. Незнакомка от этого вздрогнула, чуть не выронив свой мобильник, и развернулась.
— Мне? — вопрос был задан скорее от неожиданности, чем от желания уточнить такую информацию у человека, стоявшего в метре от тебя на малолюдной улице. — А вы хозяин этой машины?
— Да. И мне не особо нравится, что её фотографируют без спроса, — пройдя мимо девушки, произнёс Кейд, открывая дверь пикапа и кладя внутрь коробку с барахлом, которое имело ещё шанс на жизнь. — Так вы что-то хотели?
— Вы — Кейд Йегер, верно?
От упоминания собственного имени мужчина почему-то насторожился, но утвердительно пробормотал что-то, закрыв дверь пикапа и повернувшись к собеседнице. Ею была невысокая девчушка, лет шестнадцати на вид, которая сейчас переминалась с ноги на ногу, неуверенно смотря на человека перед ней, словно в чём-то сомневаясь. Она сглотнула, заметив на себе изучающий взгляд, и, распрямив плечи, тихо, боясь, что её услышит кто-то ещё, произнесла:
— Вы ведь друг автоботов? Мне нужно с ними увидеться.
От услышанного Кейд сначала опешил, после чего нахмурился, думая над тем, откуда эта девчонка прознала о нём. Тем более, учитывая, что перед ним, по сути, ребёнок, девица, годящаяся ему в дочки. По документам его ферма была куплена другим человеком, а сам он якобы уехал в Чикаго, так что его настораживало услышанное, так как до этого к нему никто с подобным не совался.
— Я не понимаю, о чём ты, девочка. Не тревожь взрослых людей своими фантазиями, — как можно грубее, стараясь оттолкнуть и обмануть странную собеседницу, произнёс Йегер, намереваясь сесть в машину и поскорее уехать, позабыв уже даже о том, что эта пигалица фотографировала номера. Он уже было развернулся, да его резко схватили за запястье двумя руками.
— Я знаю, что вы мне врёте! Я знаю о Бамблби, Оптимусе, Дрифте и других! — повысив тон, уже и позабыв о прохожих, произнесла девушка, после чего отпрянула даже, видя, как хмуро на неё зыркнул мужчина, стараясь скрыть удивление. Кейд понимал, что первые два произнесённых ею имени было вполне легко найти — как-никак, а это парочка самых известных автоботов, но вот Дрифт — другое дело.
Или он просто не уследил за информационным потоком в интернете, как и другие автоботы, или эта девчонка что-то да знала.
А незнакомка, в свою очередь, всё же сделала шаг к нему, пытаясь унять дрожь в руках, и протянула ладонь, стараясь говорить уверенно.
— Позвольте объяснить. Меня зовут Андреа. Я — дочь Сэма Уитвики…
========== Part 2: Подлость ради истины. ==========
Сэм нервно сглотнул, пытаясь уничтожить ком, стоявший у него в горле. Во рту отчётливо ощущался металлический привкус собственной крови. Голова болела, словно её с двух сторон сдавливали прессом — медленно, лишь бы растянуть удовольствие. Его руки предательски дрожали, из-за чего парень накрыл одну ладонь другой, пытаясь собраться с духом и уверенно противостоять появившейся на горизонте проблеме. Он же герой, а не трус какой-нибудь!
— Мистер Уитвики, поймите меня правильно — ваше молчание не идёт никому на пользу.
Сэм неосознанно вздрогнул, подняв взгляд на человека, расслабленно сидевшего напротив него за одним столом. Сколько он уже проторчал в этой комнате, освещаемой лишь одной лампочкой на потолке, было неизвестно. Парню уже начинало казаться, что стены потихоньку двигаются, сужая пространство, заставляя чувствовать недостаток кислорода, который создавал ещё большее моральное давление на пару с сердцем, бешено стучащем в груди.
Но больше всего мешало мыслить трезво присутствие мужчины, представившегося агентом «ЦРУ». Он всем своим видом показывал своё превосходство, словно ему даже и напрягаться не придётся, чтобы хлопнуть букашку, стоящую на его пути. Даже если эта букашка — простой человек, невиноватый в том, что знает интересующую главу организации «Могильный ветер» Гарольда Аттинджера информацию. А тому ничего не стоило дать приказ выбить данные своему главному псу — Джеймсу Савою, который уж точно не станет скупиться на методы для достижения поставленной цели, учитывая его ненависть к трансформерам…
А ведь утро обещало быть спокойным. Типичная рутина: покормить пса, провести завтрак вместе со своей девушкой, потом отправиться на работу в конторку, где он умудрился устроиться, засунув своё желание геройствовать куда подальше. А после — вернуться домой, погулять, может посмотреть фильм. Обычные будни среднестатистического человека, даже если он когда-то и вёл дружбу с инопланетянами, спасая мир.
Только вот всё изменилось, когда рядом на безлюдной парковке резко затормозил автомобиль, рассмотреть который за секунду не удалось, а за этим последовал удар по голове. Хороший такой удар, надо заметить, ибо его хватило, чтобы жертва отключилась, рухнув в руки похитителям, увезшим парня чёрт знает куда. Зато сразу стало понятно зачем. После того как Сэма окатили холодной водой, стоило ему оклематься, и начали задавать вопросы, только дурак бы не осознал, в каком положении он оказался.
Одно было ясно точно — агент «ЦРУ» своё дело знал на «отлично». Он не применял физического насилия, прекрасно понимая, что жертва, прочувствовав на себе мастерство пыток, может рискнуть пойти против условий, приправленных серьёзной угрозой её здоровью. Гораздо проще надавить на страх потерять близких. Однако была одна небольшая проблема — родители Сэма, чета Уитвики, странствовала по разным городам, а в последнее время они умудрились и вовсе скрыться.
Впервые Сэм вообще был рад, что его паранойя, появившаяся в последние годы, принесла пользу. У него было какое-то нехорошее предчувствие, вызванное пропажей большинства автоботов и ощущением, будто за ним следят, и, вспоминая то, как мать с отцом тогда притащили на поле боя десептиконы, он искренне не хотел повторения этой истории. Поэтому попросил одного друга об услуге.
Проблема в том, что у агентов «ЦРУ», к сожалению, всегда есть козырь в рукаве, заставляющий главного героя идти навстречу, выполняя все условия. Классика жанра, как не пытайся это исправить.
И она всегда работает, если правильно задеть…
— Мистер Уитвики, моё терпение имеет свойство заканчиваться. А время сейчас стоит очень дорого. Например, жизни американцев. Неужели вы не хотите помочь в очистке родной планеты от инопланетной заразы? — Это наигранное уважение почему-то заставляло нервничать ещё больше. Этот человек знал, как давить на других.
Любой, ощущая своё превосходство, может управлять остальными.
— Я не знаю, о чём вы, — дрожащим голосом, снова нервно сглотнув, ответил Сэм, сильнее сжав руки, пытаясь унять нарастающую панику. Кажется, ему так страшно не было со времён последней встречи с десептиконами лицом к лицу.
— Неужели? Вы не знаете автоботов? Вы не участвовали в их войне?
Сэм прекрасно понимал, что о его связи с трансформерами знают. Но он не мог себе позволить сдать товарищей, которые рисковали своей жизнью ради него, точно так же, как он был готов рисковать ради них. И если «ЦРУ» вдруг так заинтересовалось их поимкой, значит что-то действительно пошло не так…
— В таких вопросах всегда важно понимать, что интересы большинства преобладают над интересами меньшинства. Мне не хочется вредить вашим близким, но вы вынуждаете меня перейти к крайним мерам. И речь вовсе не о ваших родителях. — На этих словах парень сначала замер, пытаясь осмыслить услышанное. — Например, я могу приказать схватить вашу дочь.
— Что? — только и прозвучал тихий вопрос, пропитанный искренним удивлением. Мысли в голове Сэма абсолютно смешались. О какой дочери идёт речь? О чём вообще говорил этот человек?
— Ваша дочь находится под нашим наблюдением уже достаточно времени. Её мать точно вам знакома, — не выражая никаких эмоций, продолжил Джеймс Савой, кинув на стол фотографию, всё это время покоившуюся у него в кармане.
Он заранее всё продумал. И теперь тянул за ниточки, медленно и уверенно приближаясь к цели.
А Сэм взглянул на фотографию и по его спине пробежался холодок. Ему стало совсем нехорошо от увиденного. Он прекрасно знал брюнетку, запечатлённую на ней — Микаэла, спустя столько лет после их расставания, осталась такой же, какой была. А рядом с ней стояла девочка лет шести-семи, с двумя задорными хвостиками и счастливой улыбкой до ушей.
— Я… Я не знаю эту девочку. Она не может быть моей дочерью. Микаэла бы не стала…
— Скрывать? Или оставлять её, узнав о беременности? — с усмешкой уточнил мужчина, сложив руки на груди, чувствуя, как почти сломал уверенность мальчишки. — В наше время женщины нередко выбирают путь матерей-одиночек. Но если не верите, то я предлагаю вам прослушать это…
«Этим» оказалась запись телефонного разговора Микаэлы с какой-то её подружкой. И если первые несколько фраз были банальными, — девушка поздравляла Бейнс с днём рождения дочери, — то всего один вопрос и последовавший за ним ответ, пропитанный еле сдерживаемым раздражением, решили всё:
— Слушай, я знаю, что дело не моё, но ведь, милая, твоя девочка от этого… Уитвики, да? Или как его там? Ну, от того лузера, которого ты бросила. И он что, не знает о существовании Андреа?
— Я уже говорила об этом. Его в жизни моей дочери не существует. Он нам не нужен. И точка.
Запись быстро прервалась, а Сэм так и сидел, пытаясь проанализировать адекватно услышанное и сделать выводы. У него есть родная дочь? Микаэла скрыла от него девочку из-за того, что они расстались? Или почему? Эти и другие вопросы плотно засели в голове парня, пытавшегося разобраться во всём этом клубке загадок. Он не мог учесть, что у него из близких, помимо родителей, есть ещё и ребёнок.
— Так что, вы готовы сотрудничать? — грубо, вырывая из омута мыслей, спросил агент «ЦРУ». — Мои люди ждут приказа. И от вас зависит, испортят ли они психику маленькой девочке или не тронут её даже пальцем.
Сэм закусил губу, опустив голову. Что он сейчас чувствовал? Он не знал Андреа, абсолютно не знал свою дочь, но его изнутри начинало разрывать на части. Безопасность хрупкого, абсолютно беззащитного существа, против его друзей, тех, кто прошёл с ним огонь и воду. Ребёнок, живущий безмятежной жизнью, против воинов, за чьими плечами тысячи битв.
Как правильнее поступить?
— Я… — Он запнулся, пытаясь не дать голосу задрожать. — Я буду с вами сотрудничать.
Сэм почувствовал, как от отчаяния по щеке потекла слеза, которую даже сразу не заметил. Он сидел и в мыслях умолял автоботов простить его за предательство.
У героя не хватило духу дать на растерзание одну невинную жизнь в обмен на своих друзей…
========== Part 3: Непривычный диалог. ==========
Старый пикап кряхтел под стать своему возрасту, но включить еле работающее радио или начать разговор никто не решался. Кейд думал о том, что могло заставить девушку-подростка, по сути, ещё ребёнка, в одиночку отправиться на его поиски, чтобы встретиться с автоботами, которых предал её отец. Заодно он раздумывал, правильно ли поступил, поверив ей спустя десять минут тяжёлого разговора, полного весомых аргументов с её стороны, и согласившись помочь. Изредка он посматривал на Андреа, отмечая, что она руками крепко обняла свой старый рюкзак, прижимая к себе, как самое ценное, что у неё было. По привычке подросток облизывала пересохшие губы, стараясь собраться с мыслями, коих было немерено, начиная от правильности её затеи и заканчивая тем, как же ей лучше начать разговор с автоботами, которые точно не будут в восторге, узнав, с кем она связана…
Кейд Йегер про себя подумал, что ни за что не позволил бы своей дочери путешествовать в одиночку, ещё и к тем, кто вполне мог держать зло на её отца. Ему даже беглого взгляда хватило, чтобы оценить её беззащитность с точки зрения взрослого — девочка маленькая, хрупкая, да и мало ли что придёт в голову какому-нибудь уроду? Из-за этого мужчина даже не выдержал и спросил вслух:
— И как родители тебя одну отпустили-то?
— А они и не отпускали, — тихо подала голос Андреа, после чего, заметив перекосившееся лицо собеседника, так и кричавшее «Как вообще можно так безответственно поступать?!», поспешила продолжить. — Мне нужно было, пока не поздно. Я должна выполнить волю отца во что бы то ни стало. Я дала ему слово.
— Да что это за безобразие такое?! И почему тогда отец сам этим не занялся? Отпускать ребёнка в одиночку к чужим людям, чёрт знает куда! Даже спрашивать не хочу, как ты добралась так далеко. — Возмущению Кейда не было предела, что отражалось и в активной мимике, и в повышенном тоне.
— Отец не успел. Он… — Андреа замялась, сильнее обняв рюкзак и опустив голову, из-за чего собеседник и сам догадался, что же девушка хочет сказать.
— Сочувствую. Прости, не догадался сразу.
— Ничего. Я смирилась. Знала, что ему осталось мало времени. Просто не привыкла, даже спустя месяц. Обычно субботу мы проводили вдвоём — он брал меня погулять, или мы шли к нему, где я слушала захватывающие истории о былых приключениях. О ситуации, из-за которой от него отвернулись автоботы, он рассказал мне лишь год назад. И тогда я загорелась идеей пойти с ним, поддержать, когда он попытается очистить своё имя. Да и чего таить? Мне хотелось увидеть вживую тех, о ком он рассказывал. Наивно было думать, что всё будет как в хороших сказках. Что мы придём, нас простят и будет отличный слезливый хэппи-энд… — Тяжело вздохнув, произнося последнее, девушка посмотрела куда-то в окно, после чего перевела взгляд на водителя.
— Ты говорила о доказательствах твоей связи с Сэмом Уитвики, как и о его поисках автоботов, — как бы невзначай перевёл тему Кейд, чувствуя, что это сейчас необходимо. — Упоминала какой-то съёмный носитель, куда твой отец упрятал результаты своих поисков. Можно будет взглянуть? Всё-таки, надо знать, как тебя найти могут. Ты застала меня врасплох сегодня. — Он попытался ободряюще улыбнуться и в ответ получил полный благодарности взгляд.
— Да, конечно. Там было несколько файлов, которые под паролем. Я не знаю как взломать, но думаю, что это, быть может, адресовано автоботам, ибо названо моделями автомобилей, в которые трансформировался тот или иной член фракции, знакомый отцу. Там есть и альтформа самого Оптимуса Прайма…
— Как-как? Альтформа? — уточнил Кейд.
— Ну, альт-режим. Альтернативный режим, в который трансформируются кибертронцы. Отец немного учил меня «сленгу». Да и их ругательствами не брезгал. — На последнем она усмехнулась, с теплом вспоминая, как получила от матери за то, что ненароком при ней произнесла вместо привычного «Чёрт!» только-только изученное «Шлак!». Самым весёлым тогда было объяснять корни этого явления, пытаясь не подставить отца. Наивная, думала обмануть свою мать, да не вышло…
— При мне они разговаривают больше земными аналогами, — признался изобретатель, про себя думая, что неплохо бы больше расспрашивать о языке другой расы, раз есть возможность — с его интересами, он больше увлекался их строением и технологиями, изредка спрашивая что-то про культуру, обычаи, если уж очень хотелось узнать что-то новое. — И всё же, как ты планируешь объяснить автоботам, кто ты есть и причину своего появления?
— У меня есть несколько возможных вариантов в голове. Уже по ходу дела пойму как действовать. Мне бы не упасть в обморок, узрев их вживую. — Она улыбнулась, стараясь шутить, хотя самой на душе было неспокойно. В одиночку перспектива встретиться в большими инопланетными воинами выглядела не так радужно.
— Они не так страшны, как их характеры. Поверь человеку, прожившему с ними бок о бок почти десять лет. Тем более, скоро сама узнаешь — мы уже приехали. — Свернув на дорогу, ведущую к его ферме, Кейд и сам почувствовал странное волнение. Ему было интересно, что же сегодня произойдёт и как это отразится на дальнейшем. Не каждый ведь день дочка предателя сама приходит попросить прощения за его грехи.
Андреа же почувствовала, как её сердце начинает бешено колотиться. Назад дороги уже не было, но после проделанного пути, в котором тоже было немало опасностей, всё равно было не по себе от мысли, что же ждёт её впереди…
========== Part 4: Последствия воспитания. ==========
Сэм Уитвики сидел в маленькой кухоньке, в своей не отличающейся размерами квартирке, и молчаливо наблюдал за дочерью, нарезающей овощи для салата. Андреа не отходила от отца ни на шаг, когда была такая возможность, а если не было — она её создавала. А он лишь жалел о том, что из-за него девочка из неусидчивого подростка превратилась в ответственную девицу, опекающую сильнее, чем мать родная…
Когда всё это началось? Что же, Сэм плохо помнил свою реакцию на диагноз, звучавший из уст врача, словно приговор. Приговор, о котором он просил ночами, коря себя за предательство друзей, не прощая себе грехи ни под каким предлогом. Наказание, которое он желал себе ровно до того момента, пока не привязался к собственной дочери, о которой раньше и не знал. Которую сумел полюбить, как самое дорогое создание в его жизни. И ради которой он теперь умолял о дополнительном времени для себя, не желая приносить ей боль в столь юном возрасте.
В конечном итоге он понял одно — искренние проклятия имеют свойство сбываться. Хотел себе мук за предательство, пускай и вынужденное, — получи и распишись. Только главное наказание вовсе не болезнь, пожирающая изнутри, забирающая все жизненные силы — нет, вовсе не она. Главное наказание — это видеть, как гаснет надежда в глазах самых дорогих тебе людей. Видеть, как они пытаются спрятать свои страхи от тебя, чтобы не подорвать и без того шаткое моральное состояние. Видеть, как они скрывают свои слёзы, надеясь, что это никто больше не заметит.
Видеть, как они морально умирают вместе с тобой…
Он знал, что его Андреа — сильная девочка. Она из тех детей, что вечно ходят в синяках и ссадинах, с улыбкой во все тридцать два зуба (даже если они не все ещё есть), а если ударятся — не заплачут, а лишь отряхнутся и пойдут дальше. Только вот звонок встревоженной Микаэлы почти в час ночи, в тот день, когда Сэм рассказал дочери о болезни, нанёс самый больной удар под дых. Он не смог скрывать, а она, спрятав истинные эмоции за ободряющей улыбкой, разревелась уже дома, уткнувшись лицом в подушку.
Теперь они двое противостояли беде. Сэм пытался бороться за свою жизнь ради дочери, а Андреа стояла до последнего, подставляя отцу своё не по годам сильное плечо, что было надёжнее всего на свете.
Сэм до сих пор удивлялся искренней любви своего ребёнка. Он помнил, как пришёл к Микаэле в дом спустя месяцы после того, как сделал выбор между друзьями и семьёй. Помнил, как в первый же день их знакомства Андреа, спускаясь с лестницы, умудрилась упасть и набить шишку, но даже не заплакала, будучи совсем ребёнком. Помнил, как нелепо пытался найти со своим чадом общий язык, путаясь в словах. Помнил, как она спокойно приняла своего биологического отца, даже несмотря на то, что его не было столько лет в её жизни.
И никогда не забывал, что за свою искренность она не требовала ничего взамен…
Уже прошло несколько месяцев, как был поставлен диагноз. Андреа стала приходить к отцу после школы, а не только по выходным — она взяла большую часть домашних дел на себя, даже не желая ничего слышать на этот счёт от самого Сэма, который пытался протестовать, но это было бессмысленно. Она ради него научилась даже готовить, хотя никогда не любила это занятие, а теперь же каждый день делала что-то новое и обязательно полезное, чтобы больной употреблял лишь свежие продукты.
Андреа резко повзрослела. Из безответственного подростка она стала девушкой, что постоянно в делах. Учёба и быт, забота об отце — это захватило её с головой, заполнив жизнь, вытеснив оттуда постоянное общение с друзьями, прогулки, беззаботное времяпрепровождение и даже парня, который был послан, стоило ему ляпнуть что-то насчёт её отца. Что конкретно, Сэм так и не узнал. Похлеще родной матери она опекала отца, стараясь постоянно находиться рядом и при этом не выдавая своего истинного состояния, скрывая всё это за пылкими, полными оптимизма речами, и натянутой на лице ободряющей улыбкой. Даже Микаэла устала спорить с ней, хотя всегда могла совладать с собственной дочерью…
Взрослея, Андреа всё больше напоминала Сэму себя самого в её возрасте. Подросток с сердцем, желающем геройствовать, ощутить подвиги из-за уверенности, что он достоин большего. Упрямый, не желающий видеть реальность, дух максимализма, которым пропитана современная молодёжная литература, и жажда приключений с ним на пару толкают вперёд, мешая разглядеть очевидное, что было прямо под носом.
Сэм умирал с каждым днём, пускай они и оттягивали этот момент как могли. Скрывали этот факт, сбривая волосы на его голове, чтобы не видеть, сколько выпало, и стараясь спрятать худобу вместе с бледной кожей, словно ничего не происходит.
Словно их жизнь не меняется.
Сэм даже вздрогнул, когда тарелка с салатом оказалась у него под носом, а на плечо легла маленькая ладошка, чуть сжимая его.
— Всё в порядке?
Он даже не смог сдержать улыбки. Андреа замечала любое малейшее изменение на его лице и всегда реагировала, если это было нужно. Ей была свойственна чуткость, которая каким-то образом уживалась с каждодневным поиском приключений из-за неусидчивости.
И Сэм ценил каждое подобное мгновение, запоминая, словно оно — последнее, но самое яркое, что было в его жизни…
— Да… Я просто задумался. — Он поймал её ладонь и сжал, не желая отпускать, словно дочь вот-вот исчезнет. — Присядь рядом, пожалуйста.
— И о чём же задумался? — Не желая оставлять его в потёмках собственных мыслей, Андреа всё пыталась настроить отца на диалог во время трапезы. Она даже ела свою же стряпню, которая, несмотря на полезность, не всегда могла похвастаться вкусовыми качествами, лишь бы поддержать отца.
— Да о прошлом. Вспоминал какие-то события из жизни, — расплывчато начал он, видя, как дочь слушает каждое произнесённое им слово, реагируя на любую мелочь, желая понять, о чём же конкретно думал отец. Она не раз ловила его на лжи, но никогда не говорила об этом, стараясь проявить понимание.
— Прошлое строит наше будущее.
— Мы строим его на основе нашего прошлого, если быть точнее, — с улыбкой парировал Сэм.
— То есть философ я всё же в тебя? — отвечая тем же, уточнила Андреа, сильнее сжав отцовскую ладонь.
Им обоим хотелось, чтобы таких мгновений стало в сотню раз больше, чем было до этого. Но у судьбы на каждого свои планы. И спорить с ней было бесполезно — единственное, что это давало, так слабую надежду на то, что завтра вечером они снова будут сидеть напротив друг друга и улыбаться, делая вид, будто всё будет хорошо.
Но никто не может говорить наверняка за своё будущее, ни разу не испытывая при этом сомнений…
========== Part 5: Предварительная оценка. ==========
Андреа имела привычку оценивать важные для неё события в жизни по десятибалльной шкале. Появление родного отца на пороге её дома — твёрдая пятёрка. Первая влюблённость — так, на троечку, ибо ей повезло, по канону жанра, запасть на придурка. Знакомство с любимой книгой, изменившей некоторые её взгляды на мир и зачитанной уже до дыр, — все семь баллов. Но ещё ни один из фрагментов её жизни не заслужил твёрдую десятку. Можно ли было так высоко оценить путешествие чёрт знает куда для встречи с инопланетянами, дружившими с её родителями? Кажется, этой десятки будет недостаточно…
Кейд Йегер, сидевший за рулём собственного, потрёпанного годами пикапа, был одним из немногих людей, которых девушка не считала опасными уже с первых минут знакомства. Мать учила оценивать каждого, с кем приходится контактировать, чтобы знать, чего ожидать в будущем. Но изобретатель из Техаса, умудрившийся наладить контакт с обиженными на род людской автоботами и их лидером, уже этим вызывал уважение. Представители «доброй» фракции мало в ком ошибались.
Ярким подтверждением тому в сознании подростка был родной отец, предавший друзей не без весомой причины. Андреа не оправдывала Сэма Уитвики из-за их родства — она просто достаточно его знала, чтобы делать выводы.
Ну, как ей казалось, достаточно знала…
Когда вдалеке показалась ферма, окружённая полями, словно островок в океане, Андреа заёрзала на сидении, судорожно вспоминая наброски своей речи. Пытаясь набраться смелости и не струсить в последний момент, девушка даже не сразу обратила внимание, как они быстро доехали и остановились. И только голос слева заставил её вздрогнуть, приходя в себя:
— Ты уверена? — в очередной раз уточнил Йегер, сомневаясь в том, что услышит что-то новое.
— Кейд, я ведь вам уже сказала — не в моих правилах отступать. Особенно в столь личном деле. — Она тяжело вздохнула, расправив плечи. Упрямая. Принципиальная.
И временами наивная.
— Ладно. Тебе виднее, — сдался мужчина, забирая коробку с запчастями и шагая в сторону отстроенного заново сарая. Некоторые из автоботов, по идее, должны уже быть там — под вечер они возвращались, если хотели отдохнуть в тишине, подальше от больших скоплений людей. — Учти, они тебя не обидят в любом случае, — кинул он шагающему за ним подростку, краем глаза отмечая нарастающее напряжение в движениях гостьи.
— Да уж, надеюсь на это, — протянула Андреа, задержавшись перед входом в сарай. Вновь сделав глубокий вдох и выдох, сжав руки в кулаки, унимая дрожь, она прошмыгнула внутрь, следом за Кейдом.
Место было под стать хозяину. Бардак из кучи недоделанных проектов и деталей повсюду, а рабочий стол, захламлённый разными черновиками и мелкими разработками, красноречиво говорил о хаотичности возникающих у изобретателя мыслей и их исполнении. Но всё это меркло, не привлекая к себе должного внимания, когда на глаза попались стоящие в ряд автомобили. Нервно сглотнув, чуть ускорив шаг, Андреа аккуратно взяла Кейда за локоть, кивнув в сторону. Мужчина, проследив за её взглядом, мягко произнёс:
— Да, это они, — и, переведя взгляд на автоботов, уже обращаясь к ним, продолжил: — Можете не скрываться. Девочка к вам пришла.
Кейд, воспользовавшись замешательством гостьи, прошёл к своему рабочему месту, с нескрываемым интересом следя за происходящим. Он был уверен, что кибертронцы подростка не тронут, но всё равно следил в оба глаза, потому что не мог знать, как они отреагируют на человека, связанного с их прошлым.
С полминуты было тихо — только брякнул хлам в коробке, поставленной на стол. Андреа медленно, но неуверенно, на вмиг потяжелевших ногах, подошла чуть ближе, буквально на пару шагов, даже не замечая, как пялится на стоящие перед ней авто. И только подумав, что от неё чего-то ждут, совсем позабыв, что кибертронцы просто могут переговариваться по каналу внутренней связи, девушка неуверенно, но высказала свои догадки:
— Бугатти — Дрифт. — Она еле заметно указала на него, после чего продолжила: — Рядом с ним — Кроссхейрс, а третий — Хаунд. Не хватает только… Бамблби, — без энтузиазма в голосе произнесла девушка, понимая, что ей, похоже, придётся распинаться дважды. Но все мысли из её головы мигом вылетели, стоило автоботам нарушить тишину. Наблюдая за трансформацией, разинув от удивления рот, Андреа попятилась назад и, запнувшись о какой-то провод, рухнула на пол, не успев даже испугаться. Внутри всё сдавило, мешая вскрикнуть. Не решаясь лишний раз моргать, наблюдая за тем, как детали меняются местами, превращая технику в огромных инопланетных роботов, девушка забыла как дышать, не отводя от завораживающего зрелища взгляда.
Три пары инопланетных окуляров, внимательно рассматривающие человека, заставили подростка даже поёжиться, чувствуя себя абсолютно беспомощным. Андреа растерянно глянула на Кейда, который кивнул ей, не вмешиваясь.
В её сознании этот волнующий момент всегда вырисовывался абсолютно иначе. И это окончательно выбивало землю из-под ног, мешая сделать всё так же уверенно и легко, как хотелось.
— Так, ладно, — громко, стараясь успокоить саму себя, произнесла девушка, медленно вставая, умудрившись при этом чуть не навернуться второй раз. Выпрямившись, заставив себя опустить взгляд и струсить пыль с брюк, она вновь посмотрела на автоботов, еле вспоминая, что же надо говорить. — Наверное, вам интересно узнать, что же мне от вас надо…
— Было бы неплохо услышать, — произнёс Хаунд, в то время как Кроссхейрс опустился на корточки, внимательно всматриваясь в человеческое лицо, замечая в нём знакомые черты. И только Дрифт стоял ровно, видя, как трясётся и без того испуганный органик.
— Л-ладно, — отмечая, как дрожит её голос, продолжила Андреа, стараясь сосредоточиться на чём-то одном в образовавшемся клубке мыслей, чтобы было проще сказать нужное. — Я — Андреа. Вы знаете моих родителей. — При этом она заметила, как недоверчиво автоботы на неё посматривают. — Мою мать зовут Микаэла Бейнс, а родного отца — Сэм Уитвики…
— Что? — перебил её Дрифт. — У Сэма ведь не было ребёнка, когда…
— Ты посмотри на неё! — возразил Кроссхейрс таким тоном, будто ему хотелось сплюнуть, от чего оба присутствующих человека напряглись. — Черты этого мальчишки так и проглядываются.
От услышанного недовольства в голосе кибертронца, Андреа сжала ладони, вздёрнув нос. Уж чего она не могла стерпеть, так это подобного отношения к своему отцу. Никогда и ни от кого.
— Она — не Сэм, — одёрнул товарища Хаунд, хмуро посматривающий на виновницу происходящего.
— В любом случае! — резко встряв, продолжила девушка, тут же чувствуя, как от внимательных взглядов ей становится не по себе. — Я понимаю, вам есть за что не любить моего отца, но вы не знаете правды. Я не пришла бы сюда просто ради того, чтоб поглазеть на вас! Так что послушайте меня, а потом решайте, что делать!
Произнеся последнюю фразу, Андреа замерла, растерявшись, вдруг осознав, что только что подняла голос на огромных инопланетян, к которым, вроде как, пришла просто поговорить. Наблюдая за тем, как автоботы переглянулись, при этом молча, ей захотелось провалиться под землю, прямо на месте.
Ощутив на плече чужую ладонь, девушка вздрогнула, взглянув на Кейда, вставшего рядом.
— Вам надо её послушать. Я чужаков сюда не привожу, вы это знаете, — вставил он, решив помочь развитию событий.
— Ладно уж, пусть говорит, раз пришла, — произнёс Кроссхейрс, махнув манипулятором. Андреа, кивнув, вновь сглотнула подступившую слюну, собираясь с духом.
Нет, это намного больше дурацкой десятки…
========== Part 6: Бесполезная игрушка. ==========
Страшные события, происходящие в нашей жизни, каждый проходит по-своему. Кто с высоко поднятой головой идёт дальше, а кто забивается в угол, не веря, что сможет вытерпеть такие муки, — и у обоих есть шанс как пережить произошедшее, так и сломаться под этой ношей. В знаменитой песне Келли Кларксон есть такая мысль: «Что тебя не убивает, делает тебя сильнее». Это не совсем так. То, что нас не убивает, оставляет нам шрамы, чаще всего душевные, которые могут сломать окончательно любого из нас. Никто не может сказать наверняка, выдержит он то или иное испытание, потому что жизнь сама выбирает время и условия. И ей абсолютно плевать на чьи-либо чувства.
Когда что-то происходит с теми, кто нам по-настоящему близок, — мы это чувствуем, даже находясь за километры друг от друга. Это особая связь, которую невозможно разрушить. И особая боль, которую мы чувствуем слишком остро.
Андреа каждую ночь засыпала с мыслью, что завтра это точно не случится. Она наивно надеялась, что у них с отцом ещё столько времени впереди, несмотря на все прогнозы врачей. Но по иронии судьбы, всё наваливается в последний момент, перекрывая кислород, мешая дышать полной грудью, заставляя мучиться во сто крат сильнее. Ссора накануне была из ряда вон выходящим событием. Просто у неё за месяцы накопилось слишком много, а Сэм Уитвики хотел, чтобы дочь наконец выплеснула всё из себя, хоть ненадолго, всего на миг накативших эмоций, побыла типичным подростком, которому свойственны перепады настроения и искренность, а не сдержанность и слишком наигранное спокойствие.
Она была честна, а он тянул за ниточки, где это было нужно. В результате — скандал, а после — угрызения совести, безжалостно пожирающие душу. И желание провести немного времени со своими мыслями, в одиночестве.
Вернувшись домой после школы, Андреа поняла всё по глазам матери. Микаэла не могла скрывать от дочери правду, а та, в свою очередь, под предлогом «Хочу побыть одной», заперлась у себя в комнате. И только там девушка дала волю эмоциям, не сдерживая себя ни в чём. Только там она резко скинула вещи со стола, чувствуя, как ручьём текут слёзы, абсолютно не ощущая, как страдают её руки. Только там она скрутилась, содрогнувшись, разинув рот для крика от разрывавшей изнутри боли, но не позволяя даже звуку вырваться из груди. Только там она медленно осела по стенке, обхватив голову руками, давая всему вырваться наружу.
Она была обычным подростком, которому пришлось принять пугающую действительность. Ей слишком долго приходилось быть сильной, удерживая всё внутри ради отца. И теперь, когда настал «День Х», ей хотелось лишь одного — дать волю чувствам, не ограничивая себя. Этого требовала душа. Этого хотел её отец накануне, о чём она догадалась, лишь вернувшись домой, разобрав ситуацию по полочкам. И теперь, сидя на полу, не прекращая рыдать, Бейнс-младшая отпускала всё то, что держала под замком.
От слёз опухли покрасневшие глаза. Лицо горело, в то время как руки были непривычно холодны. Грудь до сих пор сдавливало, но уже не так сильно, от чего дышать стало легче. Андреа не следила за временем, не мешая своим чувствам вырываться наружу. Угрызения совести из-за своей несдержанности накануне, жалость к себе же, тоска по отцу, осознание его смерти — всё это смешалось воедино, не давая мыслить трезво.
А ей этого и не хотелось.
На глаза Андреа попался плюшевый мишка, подаренный отцом с месяц назад. Дурацкая игрушка, с непропорционально длинными лапами и вышитой на мордашке улыбкой, сейчас смотрела прямо на хозяйку своими стеклянными глазками-бусинками. Кисло усмехнувшись, взяв в руки подарок, девушка сдавила мягкое тельце, тут же замерев, почувствовав какой-то инородный предмет внутри. Что-то квадратное, похожее на…
— Внешний жёсткий диск отца?! — хрипло, не веря в свою же догадку, спросила сама у себя Андреа, взглядом выискивая ножницы, скинутые на пол. Она без угрызений совести быстро вскрыла казавшуюся ранее бесполезной игрушку, запустив руку внутрь, вытаскивая заветный гаджет, пристально разглядывая находку. На одной из сторон скотчем была приклеена бумажка с инициалами Сэма Уитвики. Позабыв обо всём, девушка быстро достала ноутбук, нашла провод, подключила внешний жёсткий диск, уже в предвкушении узреть, что же ей там досталось. И первое, что встало у неё на пути, так это пароль.
Андреа не сразу смогла угадать нужную комбинацию. Она пробовала и своё имя, и отцовское, и мамино — ничего не подходило. Перепробовала нескольких автоботов — тоже не то. И когда её руки уже начали нервно дрожать, в голову пришла реплика, кинутая отцом во время одного из их последних разговоров, когда он вновь так привычно чмокнул её в макушку:
«Самое дорогое, что у меня есть, — моя дочь. Ты — моё наследие, Андреа. Наследие предателя».
Прокрутив в памяти эту фразу, вспоминая тон, выражение отцовского лица, свою реакцию, Андреа дрожащими руками, не всегда с первого раза попадая по нужным клавишам, ввела два последних слова в строку пароля и нажала «Продолжить», сцепив руки в замок, впервые за всю свою жизнь молясь Богу, в которого не верила, чтобы ей повезло.
Доступ получен. Её сердце больно кольнуло в груди при виде множества папок, пронумерованных и имевших разные названия, каждое из которых обращалось к ней. Зайдя в первую же, от предвкушения нервно постукивая по сенсорной панели ноутбука, девушка обнаружила там всего лишь одно видео, подписанное как «Важный разговор 1». Нащупав всё это время находившиеся в кармане джинс наушники, она подключила их к ноутбуку, после всунув в уши, и наконец нажала «Воспроизвести».
На экране предстал отец. Измученный, уставший, в помятой рубашке и с синяками под глазами, он посмотрел по сторонам, после чего глянул прямо в камеру, нанеё. Такой родной, живой, настоящий, словно Андреа могла протянуть ладонь и вновь погладить его по щеке. И наконец, Сэм Уитвики медленно заговорил, часто делая паузы:
— Пожалуй, когда ты найдёшь эту запись, пройдёт ещё много времени. Я передам тебе свой жёсткий диск со всей нужной информацией по моим исследованиям и истории, со всем, что я не смог и не успел тебе рассказать, до того, как настанет моё время. Моя дорогая Андреа, если ты это смотришь — значит, скорее всего, меня уже нет. Я не хотел пугать тебя, но, к сожалению, у нас было намного меньше времени, чем дали мне врачи. Рак — не самое страшное, что может произойти в жизни. — Он замолк, закашляв в кулак, после чего вновь посмотрел в камеру. — Пойми меня правильно: за все поступки мы должны платить. И есть люди, которым невыгодно, чтобы я исправлял свои ошибки. Скорее всего, когда я передам тебе свой подарок, они выйдут на меня вновь, прознав о моих поисках. Ты и сама знаешь, доченька, что это означает. Но я молю тебя — не бойся. Всё будет хорошо. Тебе опасность не угрожает, если ты будешь вести себя, как в прошлый их визит. Возможно, они будут искать этот диск. Возможно, они придут к тебе. Но ты справишься. Ты сильная девочка. Храбрая. И умная. За всё то время, что я наблюдал за тобой, особенно последний год, я гордился, что являюсь твоим отцом. Ты — главное достижение в моей жизни. И я знаю, что что бы ни случилось, ты справишься с любыми трудностями. Ты — Андреа из семейства Уитвики. Помнишь наш девиз?
— Без жертв нельзя добиться победы, — шёпотом, не веря в то, что вновь слышит папин голос, произнесла Андреа.
— Конечно помнишь, — вновь продолжил он, сделав небольшую паузу. — Девочка моя, за свою жизнь я много чего делал. Я любил, спасал мир, ошибался и учился. И я знаю, что ты — намного лучше меня во всех смыслах. Я очень жалею, что так и не смог набраться смелости и встретиться с автоботами. Я даже нашёл, где их искать, но, к сожалению, у меня не хватит духу предстать перед ними. Моё время на исходе. Я не прошу тебя завершать моё дело. Это опасно. Это сложно. Это касается лишь меня и моих действий. Но если когда-нибудь они сами решат меня найти… я знаю, что ты скажешь им правду. Они ни за что тебя не обидят, но и ты не держи на них зла, если они не простят меня. К сожалению, я не мог рассказать тебе всего, что было. Ты была не готова. Но теперь я передал тебе всё, что ты должна знать. Не хочу, чтобы у тебя были ложные представления о моей жизни. Я — не герой, но одно могу сказать точно — никого на свете я не любил больше, чем тебя…
Он замолк. Видео прекратилось. Андреа, всё ещё находясь мыслями там, с отцом, вновь слушая его голос, провела ладонью по лицу, вытирая появившиеся слёзы, приходя понемногу в себя.
Она не знала, что её ждёт в других файлах и как на это реагировать.
Единственное, в чём Андреа была уверена, так это в том, что она завершит дело отца, когда придёт время…
========== Part 7: Накал страстей. ==========
Некоторым людям, перед тем, как сделать какой-то шаг, свойственно себя накручивать. Андреа была из таких. Её затея довести дело отца до конца изначально казалась ей полнейшим безумием, в чём девушка даже могла согласиться с матерью, если бы та знала, что её план не заканчивался на размышлениях «А если бы я?..». В ночь перед уходом из дому она так и не смогла уснуть — всё прокручивала в голове все «за» и «против», понимая, как ей влетит от самого родного человека, и чем вообще может кончиться путешествие в другой штат несовершеннолетней девушки в полном одиночестве. Ну, точнее, сначала её подбросила совершеннолетняя подружка, а вот потом со всеми возможными бедами девушка осталась один на один.
Пожалуй, ей эта тяга к приключениям досталась от отца. Не сказать, что это хорошо, но хватило бы ей духу, при ином раскладе, отправиться на встречу с огромными инопланетянами? Ответа на этот вопрос у неё самой не было…
И вот сейчас, сидя на старых шинах, кинув в ноги рюкзак, Андреа продолжала свой рассказ, видя, как кибертронцы внимают её словам. Сначала ей было тяжело — у них было слишком вопросов, а у неё в голове мыслям было непозволительно тесно, от чего девушка первое время терялась, чему ещё способствовал сам факт разговора с огромными роботами-инопланетянами. Автоботы и она сама изучали друг друга внимательным взглядом, пытались зацепиться за что-то и окончательно определиться в своём отношении, отмечая малейшие детали. Это помогало чувствовать себя комфортнее. С каждым новым предложением дрожь отпускала, ей становилось легче и проще отвечать, а у собеседников прекращался поток вопросов, от чего разговор превращался в монолог. Монолог, высасывающий все силы, заставляя копаться в прошлом и раз за разом прокручивать в голове малейшие детали, касавшиеся отца, цепляя ещё свежие раны.
Кейд Йегер всё это время находился неподалёку, слушая, но не вмешиваясь. Пришли не к нему — он и не лез с расспросами, хотя его тоже многое интересовало. Зато ему всё же пригодились годы, проведённые вместе с автоботами, — он с лёгкостью просёк тот момент, когда они совсем расслабились, без противоречий воспринимая рассказ, лишь изредка переглядываясь, видимо переговариваясь по внутреннему каналу связи. Но больше его в происходящем забавляло другое — девчонка в моменты этих «гляделок» менялась в лице, чуть наклоняя голову, хмуря брови, с лёгкостью делая догадки и отмечая, когда её слова подвергались обсуждению.
— Ну, вот, собственно, и весь рассказ, — наконец подвела итог Андреа, выпрямившись, распрямляя уставшую спину и ноги. Она чувствовала себя на удивление комфортно, словно для неё общество инопланетян было такой же повседневной нормой, как и раздражающий по утрам будильник. — У вас есть… вопросы?
— Ты говорила о файлах Сэма, которые он просил передать нам, — напомнил Кроссхейрс, уже не заставляя подростка нервничать от его поведения.
— Ах да, точно! — ответила девушка, после чего потянулась к рюкзаку, порывшись в нём, вынув небольшую флешку. — Тут всё. Кейд, вы просили показать вам. — Она встала с насиженного места и прошла к мужчине, передав ему информационный носитель. Тот кивнул, включив компьютер, параллельно следя за тем, как подросток абсолютно спокойно подходит к кибертронцам, рассматривая и без какого-либо стеснения задавая уже свои вопросы, на которые, в основном, отвечал Хаунд, уютно рассевшись у стенки.
Андреа действительно получала от происходящего некое удовольствие с примесью детского восторга. Она давно представляла себе этот момент, а теперь могла полностью им насладиться, имея возможность задавать какие-то свои вопросы и находиться совсем близко с представителями инопланетной расы. Ну какой подросток, интересующийся подобным, о таком не мечтал?
— Единственная проблема в том, — как бы невзначай пожаловалась девушка, — что Бамблби до сих пор нет. Мне придётся ему заново рассказывать то, что я говорила вам. Ну, может, с некоторыми пропусками. И я, если честно, боюсь его реакции.
— На днях он был сам не свой, — заметил Дрифт, — всё вспоминал события, связанные с твоим отцом. Был не очень рад это вспоминать.
— Да что там, он был зол! — вставил своё мнение Кроссхейрс, на что получил замечание Хаунда:
— Не пугай девочку.
— Я не пугаю. Просто предупреждаю.
— Всё в порядке, — перебила собиравшегося уже возразить Хаунда Андреа, — я понимаю всё прекрасно. Но разговор одновременно с тремя автоботами я ведь как-то вынесла. Справлюсь и со Шмелём как-нибудь…
Бамблби умел появляться вовремя. Не успел кто-то произнести хоть слово, как с улицы послышался рёв двигателя. В открытые ворота сарая заехал уже знакомый по фотографиям жёлтый автомобиль с чёрными полосами. Заметив постороннего человека и не скрывающихся собратьев, он остановился, теряясь в догадках, что тут вообще происходит и почему его никто не предупредил о посторонних. Андреа додумалась действовать первой, зашагав прямиком к автоботскому разведчику.
— Привет, Бамблби. Я пришла поговорить. Покажешься?
Автобот не стал тянуть. Послышался звук трансформации и красивый автомобиль потерял свою форму. Детали сменяли друг друга, вырисовывая высокого человекоподобного пришельца. Андреа даже не отступила, сжав руки в кулаки, неотрывно наблюдая за этим зрелищем, делая глубокий вдох, стараясь унять нарастающее напряжение. Слова уже знакомых ей лично кибертронцев не остались без внимания.
Бамблби, встав в полный рост, наклонился, рассматривая подростка с нескрываемым интересом, попутно расспрашивая собратьев по внутреннему каналу связи, но не получая внятных ответов, кроме «Послушай девочку» от Хаунда.
— Собственно, я — Андреа. Я пришла от… Сэма Уитвики, — имя родного отца она произнесла невнятно, смотря в проникновенные голубые окуляры, начиная в них тонуть, видя, как резко интерес в них сменяется удивлением, а после — отвращением.
— Мне это неинтересно! — возразил автобот нарезкой двух фраз из радио, выпрямившись. О подобном фокусе девушка догадывалась, зная, что ответственная за речь система в порядке, так что не стала отступать:
— Послушай, пожалуйста! Я пришла поговорить, рассказать правду. Я знаю, что он сделал и… — Бамблби её резко перебил новой нарезкой слов, махнув манипулятором:
— Неинтересно. Предателей для меня не существует. Он…
— Дай мне договорить! — резко ответила тем же Андреа, перебив его. — Я знаю, кто он и что сделал. Я знаю о предательстве. И я хочу поговорить об этом!
— Повторяю: мне это неинтересно, — уже заговорил он своим собственным голосом, полным раздражения. — Сэм Уитвики — предатель. Из-за него нас нашли. Он сдал нас, а теперь подослал тебя, струсив посмотреть мне в оптику! С какой стати я должен выслушивать всё это?
— Потому что он. — Девушка замялась, впившись ногтями в ладони, стараясь сдержаться и говорить спокойнее. — Он… он… он у-умер. От рака.
Бамблби замер, наблюдая за тем, как задрожали девичьи руки и опустилась голова, после чего он, хмыкнув, обошёл её, направившись в дальнюю часть помещения, попутно сказав то, от чего внутри у Андреа всё перевернулось:
— Заслужил.
Всё. Всего одно слово, произнесённое с напускным холодом, — и внутри у девушки произошёл взрыв, заставляющий позабыть о страхе, об обещаниях, о собственной сдержанности и, обернувшись, крикнуть автоботу в спину:
— Да как ты смеешь так говорить?!
Бамблби остановился, повернув назад. Он смерил девчонку недовольным взглядом, пропуская мимо слова товарищей, пытавшихся его остановить, после чего ответил:
— Меня предал тот, кого я считал лучшим другом. Тот, за кого я готов был умереть! Он предал меня и других автоботов. Он жалкий трус и никто более! И если он умер в муках — поделом! Так ему и надо!
Андреа казалось, что внутри неё одновременно образовалась бескрайняя пустота, в то же время заполненная вырывающимися за край эмоциями, заставляющих забыть обо всём, сквозь накатывающие слёзы.
— Да что ты знаешь обо всём этом?! Хочешь знать правду?! Хочешь знать на кого держать зло?! — её голос предательски дрожал, срываясь чуть ли не на крик. — На меня! Я — та причина, из-за которой он вас предал! Потому что он не мог дать тем ублюдкам растерзать собственную дочь! Я — его дочь, чья жизнь и безопасность стояла на кону! Я та, кто сидел с ним до конца, борясь с раком, который было не вылечить! Я была с ним, когда он корчился в муках, умоляя о возможности успеть встретиться с тобой и рассказать всё! Он весь остаток своей жизни провёл, пытаясь найти вас и на коленях просить прощения! Я — наследие этого предателя! И теперь ты смеешь что-то мне говорить?!
Она уже не замечала, как уставились на неё все присутствующие, а сам Бамблби потупил взгляд. Она не замечала, как дрожит, не в силах больше сдерживаться. Даже не заметила, как быстро оказалась возле своего рюкзака, закинув его на плечо, после чего, вновь повернувшись, не слыша никого и ничего, произнесла слова, о которых сейчас, на эмоциях, вовсе не жалела:
— Знаешь, мне кажется, что он и не предал. И не должен был корить себя, мечтая попросить прощения. Ты этого не заслуживаешь!
Не будь она на эмоциях — никогда бы не выставила средний палец в адрес огромного инопланетянина, но сейчас ей было на всё плевать. Ей хотелось забиться в угол и дать волю всему, что накопилось, но она не могла поступить так сейчас. Андреа кинулась прочь, оттолкнув вдруг оказавшегося рядом Йегера, полностью дав волю слезам лишь тот момент, когда кроссовки коснулись грунта. Она не сдерживалась, на ходу плача, коря себя за то, что вообще ввязалась во всё это, не послушав отца, обзывая себя последними словами за мнимую глупость…
Первый попавшийся под ноги большой камень — и Андреа падает на колени, получая новые синяки и ссадины на руках, наконец выплёскивая всё из себя, плача ещё сильнее, позволяя себе такую роскошь. Ей было плевать, как жалко смотрится её маленький силуэт с дрожащими от всхлипов плечами, и грязное лицо, в прилипшей из-за слёз пыли. Ей сейчас наконец было не плевать только на саму себя и собственные чувства, на всё, что она прятала внутри себя так глубоко. Обида и разочарование — лишь ключ, открывающий доступ ко всей той боли, что накопилась внутри.
Когда рядом послышались шаги — девушка обошлась лишь громким «Отвали!», но даже не стала противиться, когда её спины мягко коснулись тёплой металлической ладонью, накрывая, словно пытаясь укрыть от всего пережитого за столь короткий отрезок жизни. Бамблби, опустившись на одно колено, молча находился рядом, не произнеся ничего, мысленно ругая себя за происходящее. Ему не нужны были нотации товарищей и Кейда — он и сам осознал, что перегнул палку, когда увидел девичьи слёзы, сопровождаемые выбивающими почву из-под ног объяснениями. Он не мог знать правду, да и привык, за все эти земные годы, считать, что Сэм Уитвики — просто жалкий предатель, не задумываясь, были ли у него причины так поступить с друзьями, с которыми он прошёл огонь и воду. А теперь появилась его дочь, рискнувшая замолить грехи отца, столкнувшаяся с инопланетянином, позабывшим обо всех, кроме себя, после потери лучшего друга.
Ему было очень стыдно перед ней — и в то же время он был ей безмерно благодарен за шанс вернуться, стать наконец прежним. Бамблби хотел отмотать время назад, провернуть этот разговор по-другому, с учётом всех проблем и множественных замечаний по внутреннему каналу связи, но вместо этого он просто протянул второй манипулятор, аккуратно касаясь одним из пальцев девичьей головы, начав диалог:
— Прости меня. Я не должен был срываться на тебе.
Всхлипы стали тише. Андреа, всё так же сидя на коленях, взялась за металлический палец, притянув его к своему горящему лбу, прижавшись, сквозь слёзы отвечая:
— Я скучаю по нему.
— Я тоже, — тихо признался Бамблби, аккуратно обхватив девушку ладонями, помогая встать на ноги, после чего, убрав манипуляторы, он поднялся и, сделав шаг в сторону, трансформировался, открывая дверь в салон, приглашая сесть внутрь. Автоботский разведчик решил, что им стоит попробовать сначала, наедине, учитывая состояние друг друга.
Андреа, вытирая слёзы, ещё сильнее размазывая по лицу грязь, не рискнула приблизиться, с недоверием рассматривая альтформу кибертронца, от чего тот решил прибавить мотивации, напомнив, что он знал её родителей в лучшие годы:
— Когда я впервые встретился с Сэмом, он сказал Микаэле, что через двадцать лет она будет жалеть, что не села в машину. Она села. Я понимаю, что облажался, но всё же — позволь мне загладить вину. Обещаю, я тебя не обижу. Ни за что.
Метнув взгляд в сторону, увидев, как Кейд Йегер спокойно стоит у сарая, наблюдая за ними, и махнул рукой, Андреа кивнула, после чего неуверенно села на водительское место, положив рюкзак на колени. Обещание Бамблби напомнило о словах отца в его первом видео, записанном на личный жёсткий диск. И почему-то она верила, хотя и не удержалась от кислой шутки:
— Главное, чтобы я не пожалела, что села.
— Не пожалеешь. Тем более, своих мы не обижаем, — произнёс Бамблби, мягко закрыв дверь, после чего медленно поехал, наблюдая за изменениями в поведении Андреа. Им предстояло ещё о многом поговорить — возможно, многое из правды, которую им придётся узнать друг от друга, не доставит удовольствия, но в одном автоботский разведчик не сомневался — больше он не посмеет обидеть эту девочку.
Он дал себе слово…
========== Part 8: Начало конца. ==========
Андреа молча смотрела куда-то вдаль, сидя на одном из деревянных кресел-качалок, стоявших возле террасы дома. Тяжёлый рюкзак она скинула на ноги и теперь задумчиво крутила прядь тёмных волос, рассуждая о событиях этого дня. Солнце уже село — Бамблби вместе с ней вернулся к ферме Йегера ближе к вечеру, а теперь стоял неподалёку, всё так же не трансформируясь. Присутствие автоботского разведчика девушку совершенно не тревожило — наоборот, стоило подумать о том, что он рядом, и ей становилось спокойнее, как когда-то её отцу. Она даже улыбнулась этой мысли, думая, не повторится ли её судьба так же — с приключениями, постоянным контактом с инопланетной формой жизни и отсутствием банальной каждодневной рутины. Где-то в глубине души этого и хотелось, но осознание того, что за всё надо платить, заставляло отбросить наивные мечты в сторону.
Разговор с Бамблби наедине прошёл намного лучше. Сначала они говорили о Сэме, его смерти, немного о жизни самой Андреа (уж наличию у Уитвики ребёнка автобот заметно удивился), а после и вовсе начали обсуждать всякую банальщину, вроде каких-то популярных кинофильмов, словно два беззаботных подростка. И почему-то всё это было так легко, словно они были знакомы не первый год.
Может, дело было в том, что ей наконец не надо притворяться и врать в лицо окружающим — Андреа даже не задумывалась об этом, получая удовольствие от того, что она наконец выполнила обещание, данное себе и отцу, пускай и взвалив новую ношу на плечи. Позвонив матери, по просьбе кибертронца включив громкую связь, девушка выслушала много чего, но когда Бамблби вклинился в разговор, то Микаэла, кажется, ненадолго замолчала, удивлённая услышанным. Она знала, зачем дочь сбежала из дому, но всё равно не могла поверить. И только после, чуть отойдя, вновь принялась напоминать о риске, на что автобот сказал лишь одно:
«Если потребуется — я её буду защищать. И не только я один…»
Слова Бамблби помогли успокоить измученную мать. Разговоры с ней последние несколько дней были для Андреа самым тяжёлым испытанием. Сначала врать, делая вид, что ничего не задумала, а потом по телефону завуалированно объяснять причины, зная, что Микаэла не сможет обратиться в полицию, ведь тогда велик риск, что они привлекут внимание организации, называющей себя новым «Могильным ветром», значительно повышался. Это был тупик, который играл на руку лишь подростку, решившемуся отправиться чёрт знает куда из-за чужих идей. Как дочь — девушка поступила некрасиво по отношению к заботливым родителям, но как ребёнок, решивший закончить дело своего отца, она справилась с поставленной задачей. И была этим довольна.
— О чём задумалась? — спросил Кейд Йегер, нарушив вечернюю тишину. Вздрогнув, выскользнув из собственных размышлений, Андреа посмотрела на севшего в стоящее рядом кресло-качалку мужчину, и с улыбкой ответила:
— Да такое. О семье, о сегодняшнем дне. О будущем. Как и любой подросток, разве не так?
— Не каждый подросток лезет к трансформерам, — ответив секундной улыбкой, парировал он. — Ты не замёрзла? Может, хочешь чего-нибудь? Там… какао? Не знаю, осталось ли, но Тесса часто его пила. Может коробка с какао-порошком и завалялась.
— У Тессы хороший вкус, ибо от какао я не откажусь. Только можно тут посижу? Небо красивое.
— Да-а, небо красивое, не то что в городе, — подтвердил Кейд, посмотрев наверх, после чего встал и направился в дом, бросив лишь, что скоро вернётся.
Он давно не делал какао — с того момента, как Тесса уехала вместе с Шейном, и уж тем более не заботился о других людях, так что появление Андреа сегодня сбило его с толку, от чего работа толком не шла. Йегер даже не знал, рад он этому разнообразию или предпочёл бы продолжить тихую жизнь изобретателя, уживающегося с трансформерами. В любом случае, он, понимая, что ночью её никуда не пустит, как взрослый человек, который несёт ответственность за несовершеннолетнего, предложил ночлег. Ещё следовало бы задать несколько интересующих его вопросов, только вот выйдя на улицу с двумя чашками какао и пледом, мужчина понял, что разговорить девушку сейчас не выйдет — она, наклонив голову, тихо сопела, притомившись за этот день. Усмехнувшись, вспоминая, как так же засыпала Тесса, Кейд молча поставил какао на ступеньках и, раскрыв плед, накрыл Андреа, не став будить, после чего уселся на лестнице, взяв одну из чашек в руки и задумчиво посмотрев на небо.
Действительно, красивое.
Завтра им предстоял тяжёлый день. Нужно было разобраться с файлами, которые передал через дочь Сэм Уитвики, и отправить девушку домой, предварительно решив, стоит ли приставлять к ней охрану на всякий случай. Своим появлением она одновременно облегчила и в то же время усложнила им жизнь, ведь неизвестно, прознал ли об её путешествии кто-то из врагов. Десептиконы или люди — никто из них уже давно не тревожил, но лучше сохранять бдительность, ведь в прошлый раз автоботам их доверие обернулось потерей многих товарищей.
Но пока можно было просто наблюдать за небом, не зная, что враг уже следит за ними, готовя к исполнению свой новый план…
Продолжение следует…
