показался сильно спешащий кортеж из трёх автомобилей.
Иосиф Виссарионович полуобернулся к стоящему за правым плечом Вышинскому и чуть заметно усмехнулся в усы.
— Васька-бешеный явился, пойдём ка в вагон, Андрей.
На прощание, помахав битком забитой площади рукой, товарищ Сталин в сопровождении, как их он сам шутливо именовал, мушкетёров короля: верных Вышинского, Власика и Поскрёбышева, проследовал в стоящий на первом пути литерный поезд "Первый коммунар". Толпа на площади ревела действующим вулканом, не желая отпускать своего кумира, и Иосиф Виссарионович вынужден был остановиться перед входом в тамбур. Он обернулся, ещё раз подняв руку, одновременно оценивая ситуацию.
— Пропусти его вежливо.
Кивнул старший Сталин Власику, на спешащего к вагону Василия, Власик как обычно угрюмо кивнул, подтверждая получение приказа.
— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.
Генерал-лейтенант Власик аккуратно, но настойчиво, подхватил Василия под локоток и увлекая чуть в сторону от входа в вагон, тихонько прошипел.
— Тебе чего, передние зубы жмут, Вася? Что это ещё за цирк ты тут устроил с автогонками? Или опять за старое взялся, молокосос? Разрешите вас сопроводить по всей форме, товарищ генерал-полковник?
Громко и нарочито вежливо закончил свою короткую приветственную речь верный телохранитель Вождя. Николай Сидорович Власик воспринимался Василием Сталиным почти как отец и мать одновременно, которых в сущности он и заменил ему с раннего возраста, и услышав знакомый с детства беззвучный рык, командующий ВВС СССР, трижды Герой Советского Союза, генерал-полковник Василий Иосифович Сталин невольно резко нажал на внутренний тормоз и почти что встал по стойке смирно.
— Здравствуйте, Николай Сидорович. Извините пожалуйста, никакого цирка, торопились мы просто. Мне бы к отцу. Очень срочное и важное дело.
— Иди щеня, и не вздумай непочтительно тявкнуть. На лоскуты порву.
Власик не произнёс это вслух, посторонним бы показалось, даже услышь они случайно этот диалог, лишь какой-то невнятный звук, но Василий всё отлично понял и немедленно проникся, горячивший кровь азарт авиационно-автомобильной гонки из Москвы в Челябинск-Главный сразу исчез, наконец то начало возвращаться трезвое понимание момента.
— Мне только надо, Николай Сидорович!
— Вежливо говори, сопляк. Задуришь — яйца вырву. Понял? А ну повтори…
— Яйца. Могу я уже пройти?
Власик мрачно кивнул.
— Всегда знал, что ты вырастешь неглупым человеком, Вася. Оставь-ка мне свой табельный, хоть почищу его, пока ты разговариваешь. Грязный поди, и доставал ты его из кобуры лет сто тому назад.
В вагон-салоне "Первого Коммунара" как раз разливали чай. За невысоким чайным столиком, в двух полукреслах сидели непринуждённо болтающие пенсионеры Союзного значения, товарищи Сталин и Вышинский, третье кресло предназначалось именно ему. Василий с порога вежливо поздоровался со старшими, изобразив даже, под пристальным взглядом в спину Власика, некий церемонный полупоклон, занял своё место за чаем. Патриархи лишь нарочито церемонно кивнули.
— Здравствуй, сынок. Чайку попробуй, мне товарищ Неру лично выбирал этот чай.
Товарищ Сталин оценил закипающее возмущение Главного Военного Инспектора ВВС СССР и показательно миролюбиво пододвинул ему розетку с черничным вареньем.
— Попробуй вот. Бледный ты какой то, Васька. Случилось у тебя чего?
— Случилось! А ты ведь мне обещал!
Василий был очень устал и взвинчен после длительной гонки за "Первым Коммунаром" Он до сих пор передвигался, где только возможно. за штурвалом реактивного истребителя МиГ-17, увеличивая уже никому ненужный пилотный стаж (ну а зачем он нужен генералу-полковнику и командующему ВВС СССР?). Не успел он перехватить поезд отца в Уфе, где его как назло накрыло осенней метелью, затем был перелёт в Баландино, потом гонка на машине по обледенелой дороге, и вот тебя — "попей чайку от товарища Неру, сынок".
— В постановлении о наборе отряда космонавтов сказано — лётчики реактивной истребительной авиации, званием от капитана до полковника. А как же я? Ты же обещал!
— Чего я обещал? Препятствовать я тебе не собираюсь, как и обещал, а постановление умные люди составляли, им лучше знать, кого в космонавты брать. Им ведь и в голову не могло прийти, что ты тоже в отряд хочешь.
Сталин старший отпил чайку и, усмехнувшись, обронил риторический вопрос Вышинскому.
— Был бы ты помоложе, Андрей, чего бы выбрал, Космос, или погоны?
— Я бы погоны, до сих пор никак к полётам не могу привыкнуть, Коба, наш поезд гораздо лучше.
Василий обречённо развёл руками.
— Я же уже почти год мечтаю о Космосе, он мне каждую ночь снится. Всё. что я за это время сделал, служило только одной цели, и что теперь?
Вопрос был задан по сути риторический, но ответ на него тем не менее последовал. Товарищ Сталин старший, раскурив свою трубку, произнёс твёрдым голосом.
— Если ты и
