Тайна закрытого королевства [Ольга Игоревна Мороз] (fb2) читать онлайн

Ольга Мороз ТАЙНА ЗАКРЫТОГО КОРОЛЕВСТВА

1

Я мчалась по коридору, не разбирая дороги, да и что тут разбирать — беги себе прямо, через 3 метра прыгнуть через корзину с грязным бельем, которую вечно выставляет Тамила, когда убирает комнату, и опять бегом. Еще через пять метров поворот налево и опять по прямой. В меня резко врезался Степка, младший помощник конюха, и резко упал. Он — не я, да и наш вес с ним несоизмерим, да умножить на скорость, которую я развила, все логично: он лежит, я же чуть притормозила.

— Ой, а я за вами! — пищит с пола мальчишка, но я не останавливаюсь, хоть это и неправильно.

— Не ударился? — на бегу кричу ему. Риторический вопрос — даже если ударился, я могу только извиниться.

— Ударился, но вы это, бегите дальше, а то там все очень худо, — и он всхлипнул, и вот кто другой бы решил, что это он от удара, но я его знаю уже восемь месяцев, и мне приходилось доставать у него из ноги гвоздь, вытаскивать огромную щепку из руки, бинтовать голову и многое другое, и он, заметьте, никогда не плакал. Так что всхлип — это как знак, что там все очень плохо. Я добавила скорости, хотя мне казалось, бегу уже на максимуме своих возможностей.

Еще каких — то метров двадцать и я, наконец, выбегу из этого лабиринта. Прародитель барона, основоположник баронства Уинтси был еще тот шутник, или просто пил, когда придумывал план своего родового замка. По-другому объяснить бесконечные коридоры и маленькие комнатки я не могу, тут даже за уши не притянешь теорию, что это для укрепления и неприступности замка. Просто окна маленькие — это да, это чтобы никто не пролез, но зачем коридоры, хотя если нападавшие запутаются в них, то может это и тактический ход. Но не верится. Видела я этого барона на портрете, на вид еще тот затейник.

Вырвавшись на улицу, на мгновение зажмурилась, просто здесь солнечно, а вот в замке вечный полумрак, точно пристанище вампиров, хоть их, конечно, и не существует. За исключением нынешнего барона Уинтси — еще тот упырь. Ведь предупреждала же, чем закончится его упрямство, но куда мне до его сиятельства. Да еще, если бы не управляющий, вечный подлиза хозяину, может я бы и переубедила его, а так придется крутиться.

В конюшню я залетела, как говорят, «в мыле»: волосы, с утра уложенные вполне прилично, сейчас напоминали воронье гнездо, с поправкой, что у меня в голове никто не живет.

— Как обстановка? — сходу задала вопрос нашему конюху.

— Что — то ей совсем плохо, хрипит, бедная.

— Естественно хрипит, роды, они вообще мало кому нравятся, — пока говорила, быстро обработала руки и надела фартук и перчатки.

Еле победила местных, объясняя, что у животных, как и у людей, от заражения крови куча проблем.

— Как ты, милая? — я подошла к лошади, которая уже даже ржать не могла, а только хрипела и тяжело дышала.

Очень хотелось ругаться, ведь предупреждала же, что жеребенок крупный, а она первый раз рожает. И ведь, главное, лошадь породистая и дорогая, и на нее огромные надежды возлагаются, они мне это столько раз твердили, а деньги потратить и отвезти в ветеринарскую клинику, так нет. Сами справимся, вот же… И где эти сами, которые справятся, их бы заставить рожать в конюшне?

Ладно, это я ворчу от страха, просто роды у лошади принимала только на практике, так там рядом опытный врач — ветеринар был, а теперь я врач.

— Сейчас, милая, я помогу и все будет хорошо, — когда первый раз мои одногруппники услышали, как я с животными говорю, как с людьми, ржали, как те кони, не смеялась только наша старая преподавательница, а смотрела внимательно.

И на то, как я не отреагировала на смех товарищей, и на то, как продолжила уговаривать собаку не прятать лапу и не рычать на меня. И потом, когда все закончилась, и достала я тогда занозу, застрявшую у нее между пальцев. Молчала и во время перевязки, а вот когда собака, огромная и очень неподкупная, вдруг стала мне руки лизать и пытаться лицо облизать, тогда и заговорила:

— Животные, они лучше людей будут, но пока вы к ним, как к тварям относитесь, они для вас тварями и будут, да и вы от них не далеко. А как поймете, что не важно, на скольких лапах к вам пациент пришел, так и станете настоящими врачами. Молодец, дочка, все чисто сделала, — и нет, я была ей совсем не родственница, но она по какому — то своему принципу в дочки и сыновья записывала.

Много у меня моментов из учебы было, многому научили, но почему— то я больше всего запомнила, что не важно, кто мой пациент. Поэтому, наверное, и Степка бежал ко мне со всеми своими последствиями непоседливой жизни, а не к врачу, что у барона живет. Тот еще изверг, с вечно поджатыми губами, вот мужик всеми не доволен, только, когда хозяина лечит, так тогда само радушие. А так у него и подорожника не выпросишь.

Плод пришлось разворачивать, лежал неправильно, а как развернулся, так все за пятнадцать минут и кончилось. Гладила Мону и рассказывала, какая она умница и какой красивый у нее ребенок, а главное, сильный и здоровый, и что я ею горжусь. Лошадка всхрапывала и тыкалась губами мне в руки, вытертые от крови.

— Микаэла, ты сокровище! — старый конюх, для которого давно лошади как дети, вытирал слезы радости со своего сморщенного лица.

И это были не слезы облегчения, что его не накажут, если с хозяйской любимицей что — то сделается, нет, это были слезы человека, который очень рад, что с другом не случилось беды.

— Напугала старика, думал, сам рожу рядом.

Я засмеялась — нервы выходят, и, тряхнув головой, вспомнила, что надо бы шапочку снять да расчесаться, — как там кот хозяйки? — я только махнула, он и без слов понимает, что я об этом думаю.

Мать нашего барона была очень мнительной женщиной, поэтому вызывала меня чуть ли не каждый день, чтобы я проверила ее любимца, а этот кот здоровее многих будет. И пусть возраст у него уже не маленький, но и живет он жизнью без нервов, а что орет, так это от того, что она его к кошкам не пускает. Все считает — это неприлично, баронский кот и какие — то дворовые кошки. А баронский кот от этого и орет и днем, и ночью, и готов по стенам бегать, а хозяйка все недуги придумывает и колбаской да мяском его кормит. А ему надо дать поохотиться да сбросить напряжение, но кто бы меня услышал. Вот и приходится ходить к ней в дальнюю часть замка и если так посмотреть, то туда дорога недальняя, но по нашим коридором минут тридцать идти.

И вот как чувствовала, не хотела к ней сегодня идти, да она все настаивала и вот чуть Мону не прозевала.

— Пойду переоденусь, — убрала инструменты, отложила в стирку свою рабочую одежду, да пометку в голове сделала, что надо докупить лекарства и перчатки.

— Ну, как она? — в конюшню заглянул Степа, а увидев Мону с жеребёнком, сразу разулыбался улыбкой до ушей.

— Ты как, не сильно я тебя ушибла? — я уже выходила из конюшни, остановилась возле мальчугана.

— Да какой там, вообще не больно! — гордо ответил мальчишка и сдул непослушную прядь, что опять лезет ему в глаза.

Я потрепала его по голове, он мгновенно зажмурился, как кот от ласки, и пошла к себе в комнату. Надо переодеться и привести себя в порядок, а потом еще к Моне заглянуть, проверить, как она.

— Там вас спрашивают, — к конюшне подбежал посыльный, — в форме… — тихонько с благоговейным шепотом добавил парень, во все глаза глядя на меня. Я тяжело вздохнула. Начинается…

— В конюшне есть задняя дверь, — как будто сам с собой заговорил старый конюх.

— Я тропинку знаю через старый сад, что выведет к дороге окружной, а там через речушку в другой город рукой подать, — это уже Степка и выжидательно смотрит на посыльного.

— А я что, моя работа маленькая, скажу, не видел никого, — очень нервно дернувшись, все — таки сказал парень, еще бы, когда на тебя дед с оглоблей заинтересовано поглядывает, да сорванец не пойми откуда пращу достал, да крутит очень умело в руках, — так что? — сглотнув, чуть отступил он.

— Сейчас подойду, — у парня аж лицо посветлело, да рванул со скоростью, с какой, наверное, никогда новости не приносил, а вот защитники мои тяжело вздохнули.

— А может? — начал Степка, но я головой махнула.

— Все хорошо…

— Всегда так говоришь, — буркнул мальчишка, — пойду присмотрюсь к ним, и, если что, — договаривать он не стал, только зыркнул волком и умчался.

— Защитник, — добродушно заметил конюх, — дочка, тебе точно помощь не нужна? Не смотри, что стар, есть еще у старика пару тузов в рукаве, старая гвардия так просто не сдается.

— Да, правда, все хорошо, — я смущенно переступила с ноги на ногу, вот не любит народ правоохранительные органы, а больше всего «особый надзор» или, как его называют, «внешники».

2

Волосы быстро пригладила, закрутив потуже, все равно вылезут из прически, но времени идти переодеваться теперь нет, так и пошла с подолом в крови, мда, картина так себе. А она ведь засыхает и запах не очень, но сами виноваты, нечего были припираться в замок без предупреждения, да и с предупреждением нечего было припираться.

«Внешников» даже в замок не пустили, даже в официальную часть, так и стоят парни во дворе, хоть ящерам их дали воды, и то молодцы. А так двор пустой, вот только на старой яблоне Степка сидит — это его любимое место для засады, да Марфа в окне с поварёшкой в руке, как кара наблюдающая.

Стало приятно, ведь каких— то полтора года назад я для них тоже была чужой, а значит, опасной, и тогда бы никто за меня не переживал, а сейчас вот хоть двое, но волнуются. Оглянулась, смотрю, конюх шкандыбает, значит, трое, тут из боковой двери начальник охраны замка вышел с шестью бойцами, вроде как на тренировку их вывел. Да не в обычное место отвел, а почему— то сбоку от хозяйских построек оставил, да, стоит, смотрит, как парни учебные бои проводят, вот только смотрит он сквозь них на приехавших мужчин в черной форме. Стало почему — то смешно, тут во двор выскочили девчонки-служанки, стайкой хихикающих девиц прошли к колодцу, а на секундочку у нас в замке есть водопровод, а колодец — это пережитки прошлого, но девчонки упорно к колодцу подошли и втроем ведро поднимают, и, судя по звуку цепи, почти пустое поднимают.

— Я даже не знаю, кто из этих охранников действительно грозный соперник, — проговорил Колин, старший в этой пятерке.

— Я бы поставил на повариху, уж очень умело она поварешку держит, а нет, уже нож, да и при случае отравить, наверняка, сможет… — это Стан, — и как ты тут живешь? — а это уже мне, я постаралась не улыбаться, а то потом не объяснишь же всем замковым, чего это я с «внешниками» любезничаю, да улыбки свои дарю.

— Микаэла, это кровь, — он бы еще добавил «кровь, это Микаэла», старший смотрел на подол моего рабочего платья и чуть принюхивался, — есть повод для волненья? — я отрицательно машу головой.

— Работа, — просто добавляю, а у них в глазах явный вопрос о том, что это за работа и кого я тут убила между делом, явно прирезав, мысль продолжить не дала и перешла сразу к делу, — что случилось, что вы приехали сюда?

Колин тяжело вздохнул, и мне ой как не понравился этот вздох, а еще то, что парни глаза отвели, интуиция уже не шептала, она орала, что сказанное мне не понравится.

— Сегодня ночью убит страж, — четыре слова, а как будто взрыв.

Я молчала, не зная, что и думать, с чего начинать вопросы и вообще, как теперь жить с этой информацией.

— Ему на смену кого — нибудь пришлют? — наверное, не это стоило спрашивать, но я не могу, просто не могу.

— Микаэла, — Колин явно собирался меня утешать, вот только это плохой план.

— Не надо, Колин! — я даже руки подняла, пытаясь остановить все эти слова, — Какие действия собирается предпринять отдел?

— Увеличить охрану тебя…

— То есть они планируют ждать, когда попытаются убить меня? — во мне начала бурлит злость, — Так себе план, — мда, я разве что ядом не капаю, — а что говорят светлые?

— Ситуация не изменилась, — Колин говорит, глядя мне в глаза, но от этого не легче, сейчас он зачитывал мне приговор, и не мог не понимать этого, — давай мы тебя заберем в город, там под охраной…

— Ему это помогло? — резко перебила я мужчину, — Смысл, если узел здесь?

— Там тоже, — он явно не хотел сдаваться.

— Вот только тут я держу, — а там все будет его, это я не сказала, я ничего не сказала и того, что хотелось.

— Тело отправят сегодня, ты? — он не договорил, но и так понятно.

— Нет, — не буду объяснять, ничего говорить не буду.

— Выйди сегодня на связь, — я кивнула, надеюсь, получилось спокойно, а не судорожно, — если что — то надо будет, дай знать, время подлета семь минут, — хотел сказать, чтобы я продержалась семь минут и не погибла, как все мои сослуживцы.

— Спасибо, что сказали, — я кивнула и, развернувшись, ушла, не прощаясь, меня на большее просто не хватит, это был мой максимум слов без слез.

— Надо было забирать ее отсюда, — зло рыкнул Стан, когда я уже отошла и по идее ничего не должна была услышать, по идее…

— Она страж, а не просто девчонка, попавшая в беду, — зло ответил Колин, прожигая мне взглядом спину, спокойно дойти я смогла только до угла, а вот там я побежала, через конюшню и старый сад подальше куда — нибудь ото всех.

Как уехали «внешники», я уже не видела, и о чем говорили, не слышала, я лежала на траве под старым дубом и ревела, как обычная девчонка, хотя, почему как? Я еще и была сейчас обычной девчонкой, двадцати пяти лет от роду, которая находится на службе у отдела внешнего контроля, стражем границы купола. И эту работу я не выбирала, как и то, на кого мне учиться, хотя нет, я выбрала ветеринарию, как вторую профессию и это единственная мне поблажка. Остальные стражи работали в правоохранительных органах и только я работала ветеринаром в баронстве. Сразу, когда только начала учиться, куратор меня не поддержал, пытался даже заставить бросить, но я уперлась. А вот при распределении все даже порадовались, что я могу находиться в этой точке границы и жить не как служащий, которого боятся простые люди, работать «под прикрытием».

И он работал, первая моя любовь и первое разочарование и боль, он во всем был у меня первым. Как я радовалась, что нас распределили рядом друг с другом, и что я всего на год позже буду работать с ним рядом. Мы были парой, пока учились, с моего третьего курса, его четвёртого, он был вхож в наш дом, хоть родители и не были в восторге от него. Но когда это останавливало влюбленных девушек — мнение их родителей. Вот и меня не остановило, первая любовь, она вообще, как вино для ребенка, а все понимают: от алкоголя дети пьянеют. Вот и я была пьяная, ждала его с практики, считая дни, проводила с ним все свое время, потом он уехал работать, и я последний год ежедневно мечтала оказаться в королевстве людей, где он нес свою службу. На меня смотрели, как на дуру: еще бы, королевство людей — это больше наказание, а не поощрение отличной работе. Вот только таких, как я, воспитывали и учили, что мы должны защищать и беречь людей, обделенных даром.

Про то, что у Димитрия есть постоянная любовница и периодические интрижки, я узнала за первый мой месяц работы здесь. Тогда же и рухнул мой иллюзорный замок будущей жизни, а ведь так все красиво было в фантазиях, мы, и наше совместное будущее, дети… Корежило меня знатно тогда. Как продержалась и продолжила службу, не знаю. Хотелось на другой конец мира бежать и там прятаться от всего: от общих знакомых, от напоминаний, вот только память, она со мной в любом случае осталась бы, а значит, и бежать смысла нет, ведь все равно на новое место себя возьму…

Отомстила тогда я ему, как ни крути, а темная я, а мы не прощаем, и он легко отделался, подумаешь, походил с розовыми волосами. Которые даже при стрижке опять росли розовыми, да, все любовницы его бросили, и пару месяцев ни одна девица с ним ничего не хотела общего иметь. Да кому захочется, если при взгляде на мужика, внутри все сжимается, да и признаки не очень хороших болезней были слишком явные. Он вытерпел, естественно, все и даже не пытался меня вразумить и повлиять, прощение просил, да смысл, если он кобель. Он и сам понимал — не прощу. Так что любовь свою я выжигала изнутри, а это не легко обычному человеку, а темному так вообще. Выжгла, вот только почему— то известие о его смерти меня подкосило, и слезы рванули, которые и не лила по нему, только в первый месяц они лились, а потом высохли, как и мои эмоции. Вот так из — за несчастной первой любви я стала внешне настоящей темной, внешне…

Плакала я долго, потом слезы высохли, и я просто лежала, слушала ветер, шелест листьев и пыталась себя заставить идти обратно в замок. У меня служба и животные, Мону надо проверить, жеребенка еще раз осмотреть, да и по мелочи, Зорьку глянуть, что — то у нее глаза гноятся. В замок брела, еле передвигая ноги, идти не хотелось, но есть ужасное слово «надо». Первым, кого встретила, был Степка. Увидел меня, выдохнул, бочком подошёл и, пристроившись под мой шаг, рядом пошел, сопит, сказать что — то хочет, да побаивается.

— А я тому самому здоровому все — таки в голову землей попал, не стал камнем бить, вдруг у него служба, а он ранен, — я невольно улыбнулась, представляя Колина, вытирающего с волос комок земли.

— Земля мокрая была?

— Ага, хорошая такая, черноземная, — он тоже улыбнулся, заглядывая мне в глаза.

— А он что?

— На ящере сидел тогда, выровнялся, волосы вытер медленно, и не оборачиваясь, спокойно так, прямо леденяще душу проговорил, «вот только потому, что ее защищаешь, не накажу», — мальчишка попытался передать голос командира, и кстати, вполне правдоподобно.

— Мог наказать, — сказала и так известную ему истину, мальчишка пожал плечами и промолчал.

Он сирота, его и так жизнь наказала, а физического наказания он давно не боится, поэтому и не ревет, как другие дети, он ударов и ран.

Мне конюх шепнул, что Степка раньше жил в деревне, да там чуть что не так, любой пнуть мог, он тогда его оттуда забрал в замок, да поселил в своей каморке, управляющий все шипел, да конюх у барона вымолил возможность парню тут жить и работать.

— Он тебе гадости сказал? — мальчишка весь подобрался, ожидая моего ответа, — Или угрожал?

— Степа, это не обычные гвардейцы и даже не просто кто — то из правоохранительных, это «внешники», они не угрожают и своей властью практически не пользуются, — это чистая правда, хоть власть у них и огромная, но все знают, если попытаются «внешники» перегибать, может и восстать народ, да и правительству с королем вместе повода для недовольства лучше не давать.

— А чего ты тогда плакала, — мальчишка резко остановился и мне тоже пришлось остановиться, чтобы ответить честно по возможности, просто этот ребенок, он особенный, и для меня давно другом стал.

— Погиб нечужой мне человек, они расследуют, приехали сообщить лично, видимо, чтобы проверить, что я об этом знаю. Да только я от них и узнала эту новость, — я сглотнула комок, который опять почему — то в горле появился.

— Зря я, наверное, его тогда грязью… — мальчишка стоял совсем потерянный.

— Зато он перестал таким важным индюком выглядеть, — попыталась я пошутить, чтобы отвлечь мальчишку от мыслей, и знала, что не стоит про смерть заикаться, но по — другому никак мне ему мне соврать, чтобы он себя не почувствовал преданным.

3

Дальше мы дошли молча, он пошел в конюшню, явно конюху докладывать, что я и где, а я все — таки дошла к себе в комнату, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Вот что меня безумно с первого дня бесило, это то, что женщины в человеческом королевстве все ходят в юбках и платьях, а наденешь штаны, все: ты исчадие ада и грешница. Вот скажите, как штаны-то на мою душу влияют, о которой так народ печется. И чтобы они сказали, узнав, что я и есть то самое исчадие ада, которого они боятся и которым детей пугают. Урожденная темная из страшной Империи зла, у нас именованной империей Адастов. Хотя для королевства людей светлые тоже не далеко ушли от лика зла, ведь они тоже все темными навыками обладают, колдовством страшным.

Нам, когда в университете рассказывали легенды и быт человеческого королевства, всем смешно и нелепо все казалось, а как поживешь тут, без магии, с миллионами примет, да ограничений, а еще в платье поносишься, смешно перестает быть.

Помылась, оделась в чистое платье темно-коричневого цвета, мечта, а не цвет, и пошла опять работать, только свое предыдущее платье замочила, чтобы потом вечером отстирать.

— Стоять! — это Марфа, как она из своей вотчины-то выбралась, обычно сидит у себя в кухне, и весь мир ее не волнует, — Ты, голубка, о ком из этих стервятников слезы лила? Не знаешь, что ли, что для любой женщины самое правое дело, сердечные раны сладеньким исправлять. Так что даже не пытайся мне сейчас рот открывать не по делу, ко мне в кухню марш, там и будешь рот открывать, чтобы есть! — припечатала эта очень большая и сильная женщина; и я, темная леди, между прочим, пошла покорно на кухню есть вкусности, тут проще съесть, чем потом тебя еще несколько дней ловить и запихивать будут.

На кухне, как и всегда, было жарко и очень вкусно пахло, организм сразу вспомнил, что ел последний раз рано утром, а сейчас уже почти четыре часа, а завтрак, да и обед прошли мимо, а это уже подлостью попахивает.

Съела все, своим хорошим аппетитом показывая, что рана сердечная была нанесена не смертельная, и Марфа чуть оттаяла, да отпустила меня сытую с кухни уже не с таким тяжелым сердцем, зато с тяжелым моим желудком.

День промчался быстро, пока все проверила, периодически болтая со Степкой, нет, мне не стало легче, я еще пострадаю и не раз, но уже ночью и в одиночестве, а так, жизнь продолжается. То плакала та влюбленная девчонка, а не эта взрослая женщина, у которой сейчас и так слишком серьезные проблемы.

— Вас барон вызывает, — вот тебе раз, опять тот же посыльный и смотрит с опаской, видимо, боится, чтобы ему опять не предложили меня не найти. Наш барон терпеливостью не отмечен.

— Иду, — сразу ответила я и, вымыв руки, и правда пошла, гадая что понадобилось нашему «мудрому», это он сам себя так величает. Не мужик, а сама скромность.

Меня ждали в столовой, это и не удивительно: наш барон любит покушать, и это видно невооруженным глазом, сегодня он ужинал с женой и детьми, без обычных гостей. Я зашла, остановившись недалеко от двери и ждала, когда же на меня обратят внимание.

Как же меня первое время бесили это показное превосходство и унижение служащих здесь людей, и этот барон, и все местные «аристократы» с их замашками господ. Вот скажите, зачем вызывать к себе работника, когда ты обедаешь, ну, закончишь трапезу — и вызови. Для чего эта пауза? Чтобы я осознала пропасть между хозяином за столом и мною возле двери?

Вот поэтому я родителям никогда и не рассказываю, как со мной обращаются здесь, мать бы не стерпела, ей, истинной темной леди, сложно представить такой уклад.

Барон перестал мусолить кость и, отложив ее, вытер свои жирные губы, чтобы величественно заговорить, ну, это он умеет: величественно.

— Мне доложили, что ты справилась с родами кобылы и я поделился своей радостью с графом Скарским, на что мой друг предложил интересную вещь, с которой я уже согласился, — читай по другому, барон, как всегда, в глаза заглядывал, а граф, которого тот безумно раздражает, в этот раз решил загрести жар руками барона, — отныне ты будешь учить будущих ветеринаров, — это слово он выговорил медленно, еще бы, почти полгода учил, бедный, слово такое длинное, — поэтому с завтрашнего утра у тебя будут ученики, подготовься.

От меня ничего не требовалось, барон давно привык, что в ноги я не кланяюсь и не дрожу от восторга при виде него, хотя была у него как — то мысль меня принудить к интиму, да быстро кончилась. Он бы тогда от меня бы и избавился, да вот ему не позволили, ведь меня сюда высшим указом направили, и барон должен радоваться, что ему так повезло: столичного ветеринара на практику прислали — это моя легенда и за мою сохранность тот же барон и отвечает.

В общем, барон жалеет, что в королевстве отменено рабство, а то бы он разгулялся, а я печалюсь, что наказать его по — настоящему мне не положено, вот такие мы печальные и живем, он не трогает меня, я не попадаюсь, по возможности, ему на глаза.

Из столовой я направилась прямиком на кухню, Марфа хоть и не выбирается из своего царства печей, кастрюль и сковородок, вот только она, как паук, к которому стекаются по нитям еды ручейки информации.

— Из столовой? — сразу спросила она, лишь одним взглядом мазнув по мне и продолжила мешать варево, периодически добавляя в него ингредиенты, вот бы она испугалась, узнай, что ассоциируется у меня с ведьмой, варящей зелье.

— Новости узнала… — я закинула удочку, точно зная, если может, она скажет.

Повариха еще минут пять готовила, потом выключила огонь, вытерла руки и повернулась ко мне.

— Давно ходили слухи, что король наш, не без поддержки «внешников», решил провести реформу, чтобы больше ученого люда было в нашем королевстве, — ну, эту информацию я знаю отлично, и то, как «внешники» разрабатывали целую цепь событий, чтобы подтолкнуть ненавязчиво короля Генриха четвертого к этому шагу; интересно, что об этом и люди простые в курсе, или это тоже один из ходов, — наш сегодня графу хвастался, что его ветеринар без аппаратуры да помощи помогла разродиться лошади дорогой, а он и обрадовался, что сможет отчитаться о внедрении указа короля, да не у себя, а у барона. То есть, пойди что не так, виноват барон и будет, а так все хорошо, то граф, а вот ты будешь козлом отпущения. Барон наш радуется, по такому делу прием для соседей дать хочет, чтобы похвастаться, как он, верноподданный короля, уже все делает, да благодарность короны уже получил, от графа процент, думается мне, небольшой, но все равно наш доволен.

Наш барон хоть и не особо умен, но пронырлив и хитер, и баронство, слегка захиревшее получив от отца вместе с титулом, уже смог приподняться с колен, и хоть себе ни в чем не отказывает, но и люди стали жить свободней.

— Понятно, — не очень вовремя меня затронула такая нужная народу реформа и что самое печальное, не откажешься, я тут наемный рабочий, а значит, подчиняюсь начальству. И пусть начальство иллюзорное, все же придется учить, — надолго?

— Барон вроде сказал, что уроков пять дашь и все, хватит, — повариха меня правильно поняла.

— Значит, буду учить, — я улыбнулась Марфе, поблагодарила да побрела к себе, мне ночью еще на связь надо выйти, а значит, спать лягу поздно, может хоть сейчас подремлю.

Подремать не смогла, в тишине опять захватила грусть и тоска, так что, когда пришло время выходить на связь, я была даже рада, хоть какие — то действия. Из комнаты я вышла, спряталась в хозяйственных постройках, в кладовке одной, и там активировала амулет, предосторожность не лишняя, эти дикари еще совсем недавно жгли ведьм на кострах, поэтому правила безопасности стоит соблюдать.

После связи я медленно шла обратно в комнату, обдумывая, чего мне будет стоить продержаться отмеренное мне время и чем обернется вся эта ситуация. И если верить моей интуиции, то ничем хорошим это мне не выльется, захотелось связаться с родными, просто спросить, как они, то, что они живы и здоровы, я знаю, связной амулет, висевший у меня на шее, четко бы дал понять, если бы кому — то из близких угрожала опасность. Но этого мало, или это просто нависшая надо мной угроза так влияет, что хочется лишний раз сказать близким, что я их люблю.

4

Утром я стояла и хмурилась, глядя на пришедших учиться будущих ветеринаров. Вот все у этого барона не как у людей. Вот решил ты все — таки обучить будущих ветеринаров и тем самым продвинуть реформу своего короля, за каким же органом ты делаешь это так коряво? Или из серии команда была, команда выполнена, а результат? А ну его! Передо мной стояли шесть будущих «светил», и вид они имели слегка задумчивый или, если честно, придурковатый.

— Вы хотите учиться? — задала я риторический вопрос, тут и по лицу понятно, чего именно они хотят.

— Дык, тута кормить будут, а потом почет и уважение, — пробасила одна «дытына», я тяжело вздохнула, вот же напасть баронская.

— Это всех, кого не жалко, по селам собрали, — тихо шепчет мне Степка с боку.

— Не много, тех, кого не жалко… — задумчиво бурчу я, — Пройдите за мной, — предлагаю своим ученикам и спокойно иду в конюшню.

За первые два часа как у меня не развился тик глаз, ума не приложу, они меня серьёзно бесили, стенали, что устали, хотя ничего не делали, просто слушали мои рассказы! Причитали, что пора бы и пожрать, раз обещали им кормежку, возмущались, что не доверяют бабе, которая рассказывает небылицы про заражение крови. Я была близка к убийству местного населения.

— Может ты их того, отправишь жрать, а то бесят, — Степка который крутился возле меня, мотивирую тем, что тоже решил учиться, хотя он-то как раз всегда у меня под рукой и эти основы уже выучил.

Этот день не принес ничего хорошего ни в головы моих учеников, там вообще ничего не задержится, ни в мою жизнь. К концу дня я была злая и дерганная и вообще не понимала, за каким таким бредом я этим занимаюсь. И, наверное, впервые подумала о том, что прикрытие в рядах правоохранительных органов не такая уж и плохая идея. Но тут я представила, как целый день разбираюсь в грязи и преступлениях и пришла к выводу, что разбираться в грязи ран мне приятней, тут хотя бы только руки пачкаешь, а не душу.

На следующий раз все повторилось, вот только «дытыны», которые пришли учиться, сразу заявили, что они мне не доверяют, и я их дурю своими знаниями, а, чтобы не попасть впросак, им сначала нужно подкрепиться. Я молча наблюдала, как они наглой толпой пошли есть и прикидывала, как мне их вообще отвадить от себя и не учить.

— Я тут немного на себя взял, — старый конюх подошел сзади, и я оглянулась и улыбнулась этому человеку, хорошему, к слову, — и Степку послал в соседние два села, там сироты есть, — я смотрела внимательно, а он мнется, как не родной, пришлось подтолкнуть с изъяснениями.

— И что, эти сироты будут учиться?

— Умная ты все — таки девка, — он скорчил свое морщинистое лицо, — и самое главное, добрая, — я хмыкнула, это он, если что, про исчадие ада, про темную, говорит, — а значит, не погонишь двух девчонок со своей учебы, — интересное умозаключение, но тут он прав не в том, что я добрая, просто я выросла там, где равноправие и никакого ущемления по половому признаку, а значит, мне все равно: учить парней или девушек, — так что скажешь, я был не прав?

— Отчего же, если захотят учиться, буду учить, мне все равно, главное, чтоб дело делали.

— И то правда, а еще Стёпку официально твоим учеником назову, чтобы его не дергали, да он мог на законных правах с тобой везде ходить и смотреть, а то все равно будет за тобой таскаться, — так и есть, мальчишка с самого начала быстро проникся ко мне симпатией, как и я к нему, и мы с ним быстро стали друзьями.

— А с этими что делать? — так, на удачу спросила, вдруг идея толковая есть.

— А что делать? Зачем тебе дураки, тут умных учить сложно, а дураков хамоватых тем более, отчитаешься в конце недели, что к учебе интереса не проявили, и представишь тех, кто проявит, вот и вся любовь. Управляющий этих прогонит, так что зря не волнуйся.

Через полчаса, которые я провела, осматривая старую корову, примчался Степка, а с ним пятеро ребят, двое из которые девчонки. Я, не давая им возможность головой вертеть, сразу приставила к делу, объясняя, что и как, а после коровы прибежал с псарни мужик, прося помощи. Я помчалась на псарню, мои ученики за мной. А там судя по виду пса, огромного такого волкодава, имело место отравление, а вот это плохо, за него баронский сын поднимет вой и полетят головы, образно выражаясь, спасибо отмене рабства.

— Пса доставай, да в комнату тащи, — рядом с псарней есть небольшая комнатушка, там лавка и разные тулупы дрессировщиков валяются.

Волкодав был огромен и уже хрипел, пуская пену, а животное в этом состоянии не особо адекватное, а если добавить сюда то, что эти собачки в принципе не дружелюбны, то задачка еще та стоит.

— Степа, мне надо много воды теплой, девчонки, на кухне возьмите кипяток и заварите эту траву, — из сумки, висевшей у меня на поясе я достала мешочек с травкой, которая отлично токсины выводит, и я тяжело вздохнула, если бы не запрет, магией бы скрутила да быстро бы помогла, а так только мечтай.

Пса пришлось ремнями к лавке привязывать, тут мне помог главный дрессировщик, при этом сквозь зубы матерясь, ведь это любимец баронского сына, да и сам пес люто злой, как бы беды не было. Я его понимала, отхватят все и я в том числе, если не спасу.

Девчонки принесли котелок с заваренной травой, уже отцеженной, умницы, догадливые, ребята принесли воды, и я, мешая один к пяти, стала через трубку вливать в пасть пса этот отвар. При этом рассказывая, что и зачем я тут делаю, мысленно пытаясь понять, кто отравил пса, просто им готовят отдельно, даже объедки не дают, только, если барон свой какой кусок мяса отдаст. И тут вопросы: или травили барона, и этот пес на себя взял удар, или отравили еду собак, тогда почему с остальными все нормально. А я узнала, с ними, и правда, все хорошо. Спросила у дрессировщика, ничего необычного не было вчера или ночью, он ответил отрицательно, правда, потом вспомнил, что на ночном дежурстве именно этот пес рычал и гавкал, а вернулся с пастью в крови, все решили, что он зайца поймал и загрыз, пока гулял. Интересно…

Мы чистили желудок, я смотрела на массу, выходящую с водой, и понимала грустное: не спасем, а после того, как оттянула веко и глянула в глаза, была уверена, что выполняем глупую работу. Правда, вечное, «а вдруг», не давало возможности сдаться. Чудо не случилось, пес захрипел страшно и смолк, а я уже у мёртвого пса заглянула в пасть, так глубоко как не могла пока он был жив и у меня все в душе похолодело, его пасть была синей.

— Где, говоришь, он зайца поймал, пойду посмотрю, заяц больной был, чтобы другие не отравились, — постаралась говорить спокойно, хотя желание было мчаться, не снижая скорости.

Дрессировщик опять же матерился, что за пса отчитываться придется, да и жалко животину, пусть и злющую такую, все это время он вел меня в нужном направлениb, а потом обвел рукой район и неуверенно добавил, — где — то тут, точнее не скажу, ночь была.

Мне точнее и не надо, я поспешила, ориентируясь на свое чутье и чуть— чуть на магию, след которой я явно ощущала. Правда, как — то из вида упустила своих учеников во главе со Степкой. А они уверенно брели следом, считая, что еще идёт урок, когда я наткнулась на кровь, закрыла глаза, прикидывая, как мне поступить.

— Что случилось? — почему — то шепотом спросил Степа, а я чуть вздрогнула.

— Урок на сегодня окончен, бегите по домам, — постаралась сказать уверенно и без дрожи в голосе, чтобы они не уловили моих эмоций, вот только дети, живущие от доброты и подачек других людей, видимо, острее реагируют на эмоции.

— Что — то тут не очень все хорошо, — осторожно заметила девчонка с веснушками, хороший из меня учитель, даже имен детей не узнала.

— Микаэла, пошли с нами домой, — попросил Степа, заглядывая мне в глаза, просто я так и продолжила стоять спиной к ним, всматриваясь в даль полей и лесочка на горизонте, только смотрела я не туда, точнее, сторона та, но видела я энергетические линии купола и то, что я видела, мне ой как не нравилось.

— Давно не виделись, Бланк, — как — то сильно я всматривалась в купол. Не заметила движение потоков сзади себя, поэтому на этот голос чуть вздрогнула и медленно повернулась.

На меня смотрела красивая, стройная, рыжая женщина, вот только вид портили сузившиеся глаза да ненависть в них.

— И тебе привет, Аркур! — напротив меня стояла моя одногруппница, которая так и не стала стражем и хранителем, а ушла на последнем курсе на другую специальность, кстати, даже не помню, на какую.

— А я все переживала, что ты заняла мое место, а смотрю нет, твое. Платьишко, кстати, огонь.

— Сама в восторге, — в тон ей ответила.

5

Больше она ничего не сказала, резко прыгнула ко мне, активируя меч огня, вот так без объявления войны на меня вероломно напали. Стоит ли говорить, что она в удобной одежде, а я в платье «огонь», вот только, как говорит всегда отец, внешние факторы не мешают настоящему мастеру, а только корректируют его манеру боя. Удар я встретила своим мечом, и уходом чуть в сторону, прикидывая, как мне двигаться, чтобы не наступить на платье и не зацепить им об кусты и траву вокруг. Мы начали кружиться, прямо ностальгия нахлынула, как в далекие студенческие годы, когда отрабатывали техники боя.

— Как будто и не прошло пять лет, — криво улыбнувшись прокомментировала она и резко ударила меня в корпус с ноги, при этом продолжая удары мечом, зараза.

Удары меча я блокировала, а вот от прямого удара в корпус увернулась, но чуть — чуть она меня задела, все — таки моя обувь не приспособлена для драки на траве.

— Что — то ты медленная стала, стареешь, — издевательски протянула она, увеличивая свою скорость, вот никогда не понимала этого дикого желания болтать во время боя.

Резкая подсечка и я полоснула мечом по ее боку, она прорычала и начала наступать еще агрессивней, хотя куда агрессивней?

— Как же ты меня бесишь, и бесила все годы. И что он в тебе нашел? — очень хотелось спросить, кто? Или она про Димитрия? — Даже когда ты с этим кобелём связалась, все смотрел на тебя и не замечал никого вокруг, — значит, не Димитрий. Тогда кто?

— Кобелем? — знаю, надо было молчать и не поддаваться на провокацию, но это сложно, когда сердце глупое до сих пор болит. Она противно и обидно рассмеялась. Ладно, когда над тобой смеются со злорадством, всегда обидно.

— Только не говори, что ты не знала про его бесконечные похождения? Что, правда не знала, о великая, какая же ты все — таки дура! — я резко дернула мечом в момент удара и полоснула ее по руке, она зашипела рассерженной кошкой. — Знаешь, ему ведь ты была удобна, и твой род вполне подходил, а еще он любил повторять, что влюбленной женщиной легко управлять, ну как, больно? — она склонила голову, при этом отскочив от меня на пару метров.

— И это говорит мне та, что приперлась сюда ради непонятно кого?

— Ты даже не поняла, о ком я? — ее, бедную, аж покоробило, — Вот поэтому я и здесь, — рыкнула она и, резко подскочив, нанесла серию ударов, я блокировала, пытаясь уйти в нападение, вот только она как с цепи сорвалась, все ускоряясь. Видимо, выпила допинг, иначе скорость была бы намного ниже. Резкий выпад — и я почувствовала острую боль в боку, а она отскакивает от меня, смотрит безумными глазами.

Я судорожно схватилась за бок и успела заметить, что у нее в руке тает ледяной кинжал, мамочки, что же она наделала, нам запрещено проливать кровь на территории людей, поэтому и мечи у нас огненные, ведь при ударе они сразу запаивают рану. Все пыталась остановить кровь, а главное, не дать ей упасть на землю, но, видимо, рана была противная, она зацепила вену, поскольку кровь хлестала прилично. Когда капли все — таки долетели до земли, знаю, это все заняло секунд пять от силы, вокруг промчался ветер.

— Он сказал, что не может думать ни о ком другом, пока ты жива, ведь ты должна быть его или ничья. Но меня не устроит, если ты будешь с ним, поэтому… — она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Как была идиоткой, так и осталась, — зло выругалась я, наконец остановив кровь, — этот загадочный он сам тебе сказал пролить мою кровь? — она заторможено кивнула и вот по ее расширенным зрачкам, которые сразу списала на горячку боя, да по быстрым движением, закралось у меня сомнение в ее адекватности, видимо, опоил ее некий «он», — я, конечно, понимаю, ты не стала стражем, вот только про кровь стражей и хранителей нам рассказывали на первом курсе, и на втором, и вообще на каждом курсе, чтобы такие безмозглые, как ты, это запомнили, — она нахмурилась, потом тряхнула головой, как будто пыталась снять наваждение, а я же пыталась залатать дыру, которая растекалась в куполе от того места, куда попала моя кровь.

Купол, это, конечно, образно, ведь кровь моя попала на землю и как кислота проедала в защите королевства людей дыру, в которую с той стороны уже во всю ломились твари, и если сначала я еще думала, что смогу блокировать разрыв, то глянув в глаза тех, кто бился в разрыв, увеличивая его с той стороны, поняла: не получится, придется принять бой. Вот только драться с противником, имея за спиной врага, это последнее дело, поэтому я перешла на свою максимальную скорость, особенность нашего рода, и мгновенно оказалась рядом с этой невменяемой, резко схватив ее за горло и приставив клинок к ее сердцу.

— Сейчас здесь появятся твари, от которых мы собственно и бережём людей, и ты своими действиями только что нарушила основной закон, напав на стража в момент службы и подвергла людей нападению, а также спровоцировала разрыв. Согласно нашим законам, твое наказание — мгновенная смерть, и я, как хранитель, могу его привести в исполнение, — она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, пытаясь до конца понять смысл моих слов, вот только, видимо, мозг был замутнен капитально, ведь понимала она меня с трудом, — кровную клятву полного подчинения, или смерть! — я говорила жестко и самое страшное, я ведь понимала: откажется, придется убить.

— К— клятву, — с запинкой просипела она, слишком сильно я сжала ее горло, а после быстро заговорила на истинном языке, произнося слова клятвы, которую ненавидели все магические существа нашего мира — …ego testor, — последние слова клятвы и мгновенная вспышка, теперь я ее сюзерен, захотелось сплюнуть, вот же бесовская девка, приперлась и все испортила.

Первая тварь уже показала морду в разрыве, готовая вылезти, ведь сзади ее подталкивали остальные.

— За людей отвечаешь! — резко командую я и мчусь, пытаюсь не дать им пролезть, остановить, пока они еще только на подходе.

Про себя считая «пять, четыре, три, два…», вот на два пространство загудело и рядом с нами появился тот, кто всегда придёт на помощь…

— Знаешь, сестренка, когда я жаловался, что ты меня в гости не зовёшь и работу свою не показываешь, не имел в виду, такой кардинальный способ, когда общий амулет аж огнем печет, что за? — это он, болтая, наконец, осознал глубину плачевности ситуации, — Ой, да тут прямо встреча выпускников, привет, рыжая, какими судьбами?

— Пришла сестру твою угробить! — резко гаркнула Слава и вспорола тварь, которая все-таки прорвалась мимо меня, просто разрыв уже значительный и теперь они прут напором.

— Ну, ты всегда была темпераментна, но вроде только с легкой безуминкой, но, видимо, тараканы выросли и захватили власть в твоей башке, — брат спокойно убивал прорывающихсятварей, не переставая болтать, иногда мне кажется, что его мозг умеет концентрироваться на всем, кроме его болтовни, и она происходит без участия такого важного органа, иначе как объяснить то, что, болтая, он может делать все. — Так, может, мне ее вырубить, хотя она вроде сейчас за нашу команду играет?

— Да заткнись ты уже!

— Вот как была невежливой и злой, так и осталась, может, это потому, что тебя никто не полюбил качественно? — в этот момент он резко прыгнул и убил тварь, которая со спины уже почти проткнула Славу и говорил он ей это все, глядя в широко раскрытые глаза, — так ты же знаешь, я за мир во всем мире и готов сеять добро, — он подмигнул ей, пока она ртом хватала воздух, и быстро промчался, оттесняя уже тварь, которая пыталась когтями порвать меня, — Сестренка, платье — огонь!

— Да иди ты… — зло пропыхтела я, просто я в своей студенческой жизни, да и обычной, платье надевала раз пять от силы, спасибо мамочке, вот он и издевается.

— Да я уже пришел, между прочим, в совсем неудобное время амулет нагрелся, вот серьёзно еще бы чуть— чуть…

— И завалил бы очередную девицу? — это Слава влезла, она билась рядом с нами, и стояли мы треугольником спина к спине, как и положено при таких атаках.

— Ой, как тебе-то моя личная жизнь покоя не дает, ты только моргни или мечом махни, и я сразу буду знать, тебе тоже хочется, о, вижу, махнула, — он засмеялся, издеваясь, а она как заорет.

— Я тварь убивала, а не тебе махала, тоже мне альфа-самец!

— Да, я такой, детка! Как скажешь, значит, не махала, — в этот момент он резко дернул ее, и прыгнув через голову, разрубил пополам тварь, которая в прыжке собиралась закусить Славой.

Я по — прежнему к самому центру разрыва стояла лицом, поэтому и видела, что тварей там столько, что нам троим никогда их не остановить, а еще мне показалось или же и правда там за ними стоял кто — то, замотанный в черную тряпку, ну, или балахон, в общем кто — то на двух ногах и явно человекоподобный. Интересно…

— Надо закрывать снаружи, — я сказала это спокойно и вроде не громко, больше мысли вслух, и по идее в горячке боя, меня услышать не должны, вот только услышали, да слух у нашей расы, что надо. — Алан, уводи людей!

— Да я бы с радостью, вот только могу только во внешку, внутри купола не получится, разрыв чересчур сильный.

— Значит тащи во вне! — а что еще делать?

— Ох, не погладят нас по голове, чую знатную головомойку! Мика, а ты?

— Надо остановить их с той стороны, иначе прорыв не закрыть.

— А что, никто из ваших? — договорить не дала, перебила его на полуслове.

— А никого другого и нет, недавно погиб последний страж, — мы хоть и болтали, вот только все трое продолжали методично убивать тех, кто лез к нам.

— Мика…

— Потом, — коротко бросила я, знаю, что он хочет сказать, ведь мы с ним близки и он про Димитрия тоже в курсе.

— Слава, помоги Алану и уходи с ним, — я искоса глянула на девушку и отвернулась, — начали!

Брат, как смерть, промчался к ребятам, которые давно за кустами спряталась, вот только уйти дальше не смогли, ведь твари сразу помчатся за убегающими, вот они в засаде и сидели, хорошо хоть не побежали, хотя теперь придется их отсюда уводить. Надо было мне быть внимательней, халатно с моей стороны так отнестись к ребятам. Слава всего на мгновение задержалась, внимательно глядя на меня, а после рванула за братом. Когда они оказались рядом, готовые в любой момент рвануть из-под купола, я, разбежавшись, резко прыгнула, пролетая над тварями за разрыв. В это же мгновение Алан активировал переход, унося ребят и Славу отсюда, я же кровью замкнула разрыв, отрезая себя от королевства людей и при этом находясь в кармане.

Так получилось, что королевство людей, королевство светлых и наша империя темных находятся на одном огромном континенте, он, кстати, в нашем мире единственный, еще у нашего континента есть большой полуостров, но это закрытая территория. А остальная земля в нашем мире — это маленькие острова, вроде не обитаемые. Так вот, когда трагедия случилась с королевством людей, хотя тогда вроде как это и не было чисто королевство людей, но я не уверена, так вот, светлые с темными объединились и накрыли куполом землю, а вокруг купола образовался из— за искажения магии карман, который из— за движения потоков магии все время в движении.

Поэтому твари, которые так стараются проникнуть в королевство людей, я так понимаю, цели у них гастрономические, сначала пробивают карман, который все время двигается (наверное, поэтому они еще и не пробили себе постоянный проход, что карман может схлопываться, уничтожая тварей), а уже потом прорывают купол. Но тут мы, хранители, на страже, но как только ослабевает контроль стражей, так твари и идут в атаку. А смерть стража — это отличный повод для прорыва, вот только меня смущает, что перед прорывом на территории находилась тварь, именно ее укусил волкодав и именно ее кровью отравился.

Так, оказавшись в кармане, я закрыла прорыв своей кровью, давая небольшую отсрочку и себе тоже, поскольку разрыв был спровоцирован моей кровью, и теперь могут быть последствия. Тварей в кармане было порядка двадцати, остальных отсек карман, за что ему огромное спасибо. Мне пришлось туго, очень туго, а если брать во внимание, что в кармане мои силы тают, как лед на жаре, он и меня высасывает для своей подпитки, то надо быть крайне быстрой, если я планирую выжить и выбраться отсюда.

* * *

Алан со Славой и трясущимися ребятами стояли на родовой территории семейства Бланк и Алан смотрел невидящим взглядом сквозь пространство, отслеживая бой сестры, к ней он пройти никак не мог, а вот смотреть мог. Она тоже, пока не уничтожит всех тварей, не может перенестись, ведь ей для переноса нужно активировать переход, а это несколько секунд полной концентрации, это ему, Алану, с его личной особенностью не надо и секунды, а ей они необходимы. Секунды концентрации и спокойствия, которых нет…

— Я думала, она отправит меня в карман, — вдруг сказала Слава, оглядываясь растерянно вокруг. С нее наконец начало сходить воздействие и теперь события последних часов видятся совершенно в другом свете.

— Чего это вдруг? — спокойно спросил парень.

— Я дала ей клятву кровную, и она там может погибнуть… — она не договорила.

— Да, ты бы отправила на верную смерть кого — то, зависящего от тебя, как, впрочем, и многие мои знакомые, но не моя сестра, она не будет подставлять никого, только себя…

— Это…

— Извините, а мы где? — девушку перебил Степа, который, наконец, нашел в себе силы заговорить с этими темными.

— Империя темных, графство Бланк, — спокойно сказал Алан, а потом добавил, — исконная территория исчадий ада, которые только что спасли вас от званного обеда, где вы были в качестве главного блюда. Еще вопросы?

— Что теперь с нами будет? — парень был белый, но старался явно не трястись, и Алан оценил это мужество.

— А теперь мы ждем мою сестру…

— Нашего учителя, — подсказал все тот же Степа.

— О как! Так вот, ее подождем, она и решать будет, а я вас как транспорт сюда доставил…

— А она?

— Должна выжить! — закончил Алан, даже не давая возможности проговорить, что сестра может не выбраться из этой передряги и погибнуть. Не такая у него старшая сестра, пусть всего и на год, но старшая…

6

Я не знаю, сколько прошло времени, я не чувствовала рук и ног, мое тело было все покрыто ранами, местами глубокими, местами нет, еще немного и я потеряю сознание. Радует, тварей почти не осталось, ключевое слово «почти», удар этой, казалось поврежденной твари я пропустила, как, впрочем, и последующий мой аварийный перенос из кармана.

— Что значит, она так решила? Мало ли что она может решить, куда ты смотрел? — ох, этот голос узнаю в любом состоянии.

— Действительно, — сарказм братика можно прямо намазывать на хлеб, — надо было выдать ее замуж, пусть бы сидела дома, воспитывала детей и вообще не вмешивалась ни в дела империи, ни в дела мужа. Да, мамуль?

— Нет, ну не так кардинально, — пошла на попятную очень активная моя мама, которая возглавляет одно «маленькое» ведомство и дома не сидит, да и по всей империи из — за работы она носится, — просто очень страшно, когда срабатывает связующий амулет, а потом еще точечный перенос из — за аварийного переноса твоего ребенка, который в состоянии полного нестояния.

— Обидно, что тебя не предупредили, что твой ребенок затеял опасную игру? — а вот этот голос я слышу впервые, — Так заметь, она хотя бы перенеслась сама, а притащила только человеческих детей, а не мужа темного! — это что — то новое, что происходит?

— Ба, чего ты начинаешь, мама любила папу, и причем здесь это, если мы говорим об опасной работе?!

— Милая, бабушка, — ой, как интересно папа выделил это обращение, — имеет в виду, что родители часто не согласны с детьми. Но надо принимать и поддерживать их выбор.

— Я прямо так всю жизнь и вижу, как она поддерживает, — обиженно протянула мама, я же попыталась открыть глаза и наконец взглянуть вокруг, вот только не тут-то было, я, вроде как и слышала, что творится кругом, да только как будто и не здесь была. Что происходит?

— Не могу я ее вытащить, — тихо вздохнула та, кого мама называла «ба», мама всхлипнула, — яд в крови и попал уже во все органы.

— Нет… — я слышала, как мама заплакала.

— Идеи? — а вот это уже собранный отец.

— У меня есть одна последняя идея, вот только за последствия я ответить не могу, — очень хотелось крикнуть, что если не можешь ответить, может, не стоит!

— Бабушка, а давай без этого, если есть шанс спасти сестру, мы тут не будем взвешивать за и против, если, конечно, она не станет зомби после лечения.

Бабушка ничего не ответила Алану, а после начала что — то бубнить, слышать я стала ее намного хуже, видимо, организм решил окончательно сдаться, жаль…

— Камила! — ой, с такими эмоциями не к друзьям обращаются, точно вам говорю.

— Тимьян! — я так поняла, у них это взаимно, правда, не знаю, у кого них, я и бабушку-то свою ни разу не видела, и этого Тимьяна, да что говорить, я о их существовании и не подозревала до этого.

— Я хочу, чтобы ты вернул мне долг жизни, — мамочки, таким голосом воду можно морозить.

— Больше ничего не хочешь? — видимо, меня не спасут, а жаль, такая надежда сдохла, — Ничего, что ты меня спасла после того, как сама же чуть не убила? Какой долг жизни?! — бабуля, видать, у меня совсем не промах.

— Но спасла же, могла ведь и бросить в том лесу…

— Знаешь, ты как не могла просить, так и не можешь! — он, видимо, еще что-то хотел сказать, но не стал, потом совершенно другим голосом спросил, — Откуда вы ее вытащили, из кармана?

— Да, — это все по-прежнему бабуля.

— Сколько прошло времени после отравления?

— Около двух часов, — это уже моя мама.

— Долго… — протянул этот Тимьян и меня коснулись пальцы, потрогали вену на шее, параллельно просканировав организм на повреждения, — ты давно в сознании? Наверное, минут десять…

— Она в сознании, но почему глаза не открывает? — паника мамы прямо зашкаливала.

— Парализована, — очень страшное слово, — еще минут пятнадцать и откажет дыхательная система, а за ней и сердце, что же ты так подставилась? Я ее забираю!

— Нет! — это мама с бабушкой в один голос, — Куда ты ее потащишь, если у тебя там неспокойно, и она беззащитная! — это уже бабушка.

— А куда это «куда»? — встрял брат, но его проигнорировали, а зря, я бы тоже послушала.

— Чтобы вывести яд, надо провести несколько процедур, и таскаться сюда меня совершенно не устраивает. Ты правильно заметила: у меня там неспокойно и мне нет дела до вас!

— Я с вами! — это мой брат, — мама! — это он, видимо, решил не дать маме высказаться, а то с ее талантами меня могут тут и оставить, а еще и пнуть, мамочка, она такая, она бесить умеет.

— Милая, Алан прав, я очень прошу вас позаботиться о моей дочери, — это папа, вот только сказал он одно, а считай при этом «не убережешь — закопаю».

— Сразу видно, родственники, — буркнул мужчина, и меня взяли на руки, — держись, — не знаю, кому это он, мне или Алану, наверное, все-таки брату, я-то овощ, — Камила, надеюсь мы с тобой больше никогда не увидимся!

— Взаимно! Только спаси внучку, — а вот последнее было жалобно.

7

— А потом ты как свалишься, как будто с небес, я чуть не поседел, а следом мама с практически стоящими дыбом волосами вылетает из портала, вот серьезно тебе говорю, она рычала, а за ней следом отец с активированным сдвоенным мечем, помнишь, как в детстве, с ремнем наперевес, вот так же страшно, — мы с Аланом валялись на кровати у меня в комнате, где он в подробностях рассказывал мое эпическое возвращение из кармана.

Я вовсю хихикала, представляя все эти события и под рассказ уплетала жареные орехи.

— Мама ругается, как портовый грузчик, и при этом пытается тебя лечить и вроде раны затягиваются, а потом бах и опять открылись, отец смотался за лекарем, а тот как увидел раны, сразу признался, что бессилен в таких случаях. Мама снова в ярость, отец помчался за другим, короче возле тебя их штук пять побывало, последний был очень старенький дедок, он-то и сказал, что с такими ранами нужно светлую, причем, идеально, ведьму. Тут-то отец на мать как гаркнет, — у меня даже орех выпал, просто папа на маму вот ни разу не повышал голос, мог спокойно говорить, мог очень вежливо, мог с усталостью, и мы все понимали, это — финал, а чтобы гаркнул, — прикидываешь, насколько плоха ты была? Так вот, папа на маму гаркнул, она руки опустила и слова поперек не сказала, только кивнула и потом быстро забормотала призыв по крови, порезав свою ладонь. Я стою просто в шоке, вообще не понимаю, что предки делают, а потом как гром среди ясного неба:

«Что внученька, вспомнила про свою светлую бабку?».

Я и дар речи потерял, правда, и до этого я молчал, но все же, какая, блин, бабка, причем еще и светлая? Тут этот божий одуванчик, руки в боки уперла, на мать наступает, мама губы кривит, сердится, а потом бабуля тебя увидела на кровати всю в крови, как психанет. Рванула к тебе, давай лечить, костеря мать, всех темных, империю нашу, так что у меня и уши вяли, я тебе серьезно говорю, ее можно было бы по обвинению в непочтительном отношении к империи на месте развеять. Раны она тебе залечила, кровь остановила, да потом только спохватились, что тебе в кровь яд попал.

Я, к сожалению, ничего этого не помню, да что говорить, я и своего спасителя-то в глаза не видела, как мы перенеслись, он ритуал провел, начал кровь мне чистить. Часто сознание теряла, сколько это длилось, не знаю. Помню его голос, как он шептал: «держись девочка, а то бабка твоя меня с сапогами сожрет, и еще с матерью твоей подерётся, кто мозги доедать будет», помню, тогда хмыкнула, и губы сами в улыбку растянулись, правда, сразу же и треснули. А он смазывал их мазью, заставлял брата меня кантовать, в растворе купать, вливал в меня какие-то настойки, чистил организм магией, короче, это все не совсем приятные воспоминания. Единственное, когда мне уже стало легче, я открыла глаза, находилась я в комнате на кровати, а рядом в кресле сидел мужчина, рассмотреть его не смогла, в комнате был полумрак. Но он, почувствовав, что я проснулась, подсел ко мне на кровать, просканировал мое состояние, а после тихонько проговорил:

— Ты умница, и очень сильная девочка. Теперь тебе пора домой, только постарайся больше так не попадаться, — он погладил меня по щеке, и я уснула, а проснулась уже у себя в комнате.

— Так что я тебе сестренка говорю, он сверхкрутой мужик, прямо закачаешься, а если сюда добавить, что я отследил координаты выхода из портала, то прикинь, он с полуострова!

— Но там же…

— Вот-вот, прикинь, как у меня руки чесались все там исследовать, да и попутешествовать, вот только ты была совсем плоха, поэтому мне было некогда, а стоило тебе чуть полегчать, он взял тебя на руки и унес в комнату, положил на кровать и еще одеяло подоткнул, и не прощаясь, ушел. Сама суровость! — брат попытался состроить суровое выражение лица, вот только на его дурашливой мордахе это не особо получалось.

— И ты хочешь сказать, не попытался туда к нему вернуться? — вот свежо предание, да верится с трудом.

— Конечно, попытался, за кого ты меня принимаешь? — он так натурально возмутился, аж на кровати всем телом подпрыгнул, просто он лежал поперёк ее, поэтому от его прыжка меня тоже подбросило, — вот только я же тебе говорю, суровый мужик, я когда первый раз почти прошел, он меня встретил и честно сказал: «не влезай — убьёт», но когда это нас останавливало? — я улыбалась, действительно, если глянуть на наше детство, именно такая надпись или обмолвился кто, для нас это были как приглашение к дальнейшим действиям, — вот только тот суровый закрыл переход и я долбился, и все без толку.

— Силен, — я прямо восхитилась, закрыть переход от моего брата, у которого это родовая особенность.

— И я о том же. Какие планы у тебя? — я тяжело вздохнула, сегодня это единственный день, который я позволила себе ничего не делать, просто организм еще слабый, и мама вовсю поила меня отварами, которые бабушка передала, да усиленно кормила, а вот завтра пора начинать работать.

— Надо разобраться с разрывом, пойти доложить обстановку, ребят пристроить…

— Ага, из твоего ведомства уже захаживали, с нас показания сняли, твоих подопечных пока Слава курирует, но ты права, их надо куда-то деть, а то иммиграционная служба уже запрос делала по поводу проживания у нас неучтённых граждан Империи. Но я решил, вдруг ты их будешь отправлять, поэтому отбрыкался и списал все на тебя, так что со дня на день они опять заявятся.

Я повздыхала, ничего не хотелось, вот абсолютно.

— Не хочешь про Димитрия рассказать?

— А что рассказывать, он погиб, было покушение на стража, и он не справился.

— А ты как, после его смерти?

— Паршиво, думала уже отпустило и переболело, и пусть я на него сердилась, но смерти ему не желала, а смерть, это же как точка. И все, нет шанса ни поговорить, ни попытаться исправить все то, что случилось.

— А ты хотела бы исправить? — брат смотрел серьезно.

— Если честно, то нет, я бы его не смогла простить, первая влюбленность слишком идеалистическая.

— Идиотическая, — веско поправил брат, а я махнула головой, ну, может, и правда идиотическая, — так может, тогда стоит просто простить его постфактум и отпустить ситуацию, ты и так из-за него слишком долго страдала.

— Но мы и вместе-то были долго, — вяло сопротивлялась я, — кстати, надо у Славы узнать, кто тот загадочный «он», который ее одурманил и ко мне прислал.

— А она не помнит, вот абсолютно, там полная чистота в воспоминаниях, но твой находчивый, очень наблюдательный брат, вспомнил, за кем она тихо млела во время учебы, поэтому у нас есть зацепка! Ведь я правильно понял, мы будем расследовать это нападение сами, а не ждать ответа соответствующего отдела?

— Да, я хочу все выяснить сама, просто мне почему-то кажется, что смерть стражей, прорыв и нападение на меня, это все связано, а еще я видела мужчину через прорыв, просто крупный он был, и меня терзают смутные сомнения, что вообще происходит на самом деле и как так получилось, королевство людей под куполом, и почему эти твари не лезут к нам или к светлым?

— Про мужика я был не в курсе, а вот остальные закономерности тоже заметил, а еще я тут немного позаимствовал сводки прорывов…

— Стырил!

— Взял на время! — я скептически смотрела, — ладно, я взял копии и навсегда, но они сами виноваты, запрос сначала официальный составил, а мне отказали в доступе, мотивируя тем, что это другой отдел, а мне ну никак нельзя было через наших проводить, я ведь в отпуске.

— И кого ты охмурил?

— Да там такая приятная женщина, но без этого твоего! — он помахал рукой, указывая на мое выражение лица, мда, у меня очень любвеобильный брат, прямо трудится на благо семьи, не покладая…рук, — и вообще, чего перебиваешь, неинтересно, что добыл боем? — я заверила, что мне очень интересно, и он продолжил, — так вот, прорывы были все не случайны и на самом деле долбят в купол с трех сторон, строго с трех сторон, а ведь карман двигается, понимаешь к чему я?

— Или этот кто-то очень силен и тогда это не тупые твари, или же в куполе есть бреши, и именно они работают маяками.

— Второе! Просто вариант с первым отпадает, я, чтобы эту теорию отбросить, даже к Алмазу сходил, бррр, — брата передернуло, да старый ректор нашей Академии, еще тот зверь, к нему идти, это как добровольно в пасть к твари голову засунуть.

— Сильно досталось? — участливо спросила я.

— Не то слово, он мне вспомнил все, абсолютно все… Это были очень неприятные минуты в моей жизни, потом, правда, когда я за все покаялся и рассказал, что с тобой случилось и спросил совета, он возмущался, что отвлекаю, но теорию объяснил. Еще бурчал, что я как был дураком в теоретической магии, так и помру, но может из-за его подсказок не так быстро. Короче, злобный дед! — о да, я представляю, он в свое время попил крови, наверное, всем студентам, а моему братцу доставалось от него регулярно, просто он никак не могу вести себя спокойно, и куча всего, что случалось в Академии, было с его подачи или же при его непосредственном участии.

— Значит, в куполе есть прорехи или маяки, паршиво это, братец, прямо очень.

— Паршиво не это, а то что Алмаз сказал, что скоро куполу хана и что все прорывы, они просто это ускоряют, но и без прорывов сила воздействия магии уменьшается с каждым годом.

— И какие прогнозы?

— Говорит, или заново правильно напитать купол или же вскроется за пару месяцев, вот только если он сам рванет, а не его снимут, то будет у нас много загорелых человечков, прямо до корочки!

— Они поджарятся? — я смотрела в ужасе на брата.

— Прикинь, как вонять будет?

— Алан!

— Да, они поджарятся, будет много невинных жертв, и нам всем будет стыдно, но меня больше напрягает, что там будет моя сестра, со своим неуместным геройством и трудоголизмом, а значит, и она может быть с корочкой, а этот плохой вариант. Поэтому давай задвигай речь, что мы должны спасти всех обездоленных!

— Вот скажи мне, братик, про светлую нашу бабушку…

— Если быть точными, то прабабушку.

— Хорошо, прабабушку, как так могло получиться, что наша мама прямо истинная темная, если ее бабушка светлая?

— Это да, и рука у нее тяжелая, — брат потер шею.

— Досталось? — он кивнул, — Так вот, как она затесалась в наши ряды?

— Дед, оказывается, бабушку спер…

— Истинный темный.

— Ну там любовь, все дела, и бабушка от такого харизматичного мужика поплыла, да и сбежала из отчего дома, то бишь от нашей прабабки, они поженились, и бабушка уже беременной была, когда ее прабабка все-таки нашла. Устроила скандал, орала знатно и гадости они друг другу наговорили, вот бабушка и заявила, что внучку и не покажет и что видеть ее не хочет. Прабабка, как я понял, скорая на расправу, поэтому свинтила, хлопнув дверью. А бабушка наша поплакала да тоже уперлась. А когда они с дедом погибли, мама и узнала, что у нее есть бабушка, да только она уже дневник мамы прочла, и когда бабка пришла, та ее тоже неласково встретила. Правда, прабабка наша одно хотела знать, отец защищал ли ее дочь до последнего своего вздоха. Вот когда мама подтвердила, что да, они погибли вместе, и по результатам расследования, стало ясно, что дед погиб, защищая бабушку до последнего вздоха, простила она их. Да только мама у нас не из светлых, поэтому уже она не простила, вот бабка опять и ушла.

— Жалко… — тихо буркнула я.

— Вот поэтому ты и не такая, что в тебе есть ее наследие, а вот мы нормальные, мы без этой твоей жалостливости и бесконечных спасительных операций! — припечатал брат.

* * *

Это действительно в детстве была серьезная проблема, я всего на год старше брата и первую вспышку силы мы переживаем под контролем родителей или старших в роду, чтобы запечатать ее, пока ребенок маленький, и не может с ней справиться, в среднем, это лет в пять происходит. Моя вспышка тоже в пять лет была, когда я увидела, как Алан падает с дерева, ломает руку и сильно разбивает голову, я очень сильно орала. Мою истерику успокаивали часа три, к этому времени уже и Алана подлечили, и он спал спокойно, а я все не могла справиться сначала со своими эмоциями, а потом уже и с силой. Вот только родители тоже не знали, что делать, ведь они темные, а моя сила их обжигала. Но папа у нас очень сильный и умный мужчина, тогда он решил, что какая разница, что за сила, надо запечатывать как обычную темную, но рядом с братом. Только тогда я успокаивалась, меня запечатали на следующие три года и родители очень надеялись, что после второго всплеска сил, я все-таки буду темной, ведь у меня аж бабка была светлой. Но нет, второй всплеск, и там опять светлая сила, вот только из-за ритуала она была не в чистом виде, а смешанная, так что я миленький мутант.

Тогда в восемь лет, родители усадили нас с братом и откровенно объяснили, что я не могу быть наследницей, как старший ребенок, император не примет такую наследницу графства, а значит, официально наследником будет Алан. Брату же предстояло серьёзное задание длиною в жизнь, прикрывать меня, ведь если это вскроется, могут быть серьёзные проблемы. Именно поэтому в Академию мы поступили одновременно, правда, надежда родителей не оправдалась: специальности после года учебы нам определили разные, но все равно много общих дисциплин у нас было.

Именно тогда, в восемь лет, отец начал учить меня сражаться, хоть мама была и против, ведь она, как истинная темная леди, с легкостью могла убить магией. Но мне такое не светило, мне надо было максимально продержаться без магии, ведь знать, какая сторона возьмет верх, никто не брался. Вот я и училась драться, уметь защитить себя, овладевала я и своей силой, вот только учителями у меня были только родители. Они вообще на долгие десять лет отошли практически ото всех дел, кроме воспитания детей. Поэтому, когда пришло время поступать, мы с братом были одними из самых сильных абитуриентов. Это-то нас и подвело, могли бы ведь учиться, где попроще и вместе, но нет, нас заметили. Так я стала Хранительницей с дальнейшей службой стража, а он стал безопасником.

* * *

— Так что, план действий уже наметила? — я кивнула, он промолчал, — Тогда я пошел, подостаю Славу, а ты поспи, завтра начнутся трудовые будни и чувствую, намаемся мы, — я кивнула, укладываясь удобней, он же встал с кровати, напоследок на ней прыгнув, (вот всем телом, как можно лежа прыгать?) и меня подкинуло. — А к твоему спасителю, мы все-таки проберемся, мотивируя тем, что ты спасибо не сказала! Есть у меня идея, — и такой заговорщицкий вид у него был, ясно: не дали игрушку, и загадка манит…

Отвечать я не стала, укрылась и закрыла глаза. Поспать — это хорошо, я давно не высыпаюсь, так что надо ловить момент.

Я проспала до утра, ко мне по очереди заглядывали родные, но я упорно не хотела просыпаться, а утром проснулась бодрая и опять сильная.

8

Утром, собравшись, вышла из комнаты, надо поесть и начать работу. Мои планы были просты и цели ясны. Но, знаете, у меня есть брат, а у него, я думаю, шило в одном месте, иначе как объяснить тот факт, что мое утро сразу не задалось. Вот я даже до столовой смогла дойти и даже попросить себе на завтрак кашу с фруктами и чай — и все! Во-первых, сначала в столовую зашла Слава с лицом «чтобы ты сдохла в муках»:

— Очнулась, чудно, мне еще долго нянькой быть для этих? — эти стояли за ее спиной, я непонимающе смотрела на Славу, а зачем она с ними нянчится?

Вот этот вопрос я ей и задала, на что эта сумасшедшая, как разорется, что я же ей сама велела присмотреть за детьми, а из-за клятвы она с ними и носится, я засмущалась, действительно, неправильно это.

— Я думала, ты поможешь Алану с переходом и все, но спасибо, что ты присмотрела за ребятами, я собиралась поесть и начать устраивать их жизнь.

— Хоть бы у них спросила, что ты себя ведешь, как хозяйка жизни, они и так сироты, все ими помыкают! — вот и спрашивается, чего она на меня психует.

— Я собиралась с ними все обсудить, — голосом на порядок холоднее проговорила я, бесит меня она.

— Вот и обговори! — с этими словами она развернулась уйти. Но столкнувшись с ребятами, гаркнула уже им, — Чего стоите, идите, вон сейчас жизнь ваша решаться будет! Да не так, дурья твоя башка. Имей ввиду, — это она через плечо обернулась ко мне, — они ждут, когда ты их будешь убивать и внутренности вынимать, наверное, чтобы есть, а ты тут завтракаешь, — вот с этими словами она и ушла, а я посмотрела на ребят, ну что за бред?

— Степа, — начала я.

— Ты не говорила, что темная, я думал ты такой же человек, как и я, а ты врала!

— Начнем с того, что я не врала, у меня было задание, я оберегала купол от прорыва и в рамках задания я не имела права распространяться как о себе, так и о своем задание!

— Я думал, мы друзья, — и так это обидно у него прозвучало.

— То есть, ты решил со мной не дружить, узнав, кто я от рождения, а не потому, что я тебя предала? Или бросила и сбежала? — теперь уже я говорила хлестко и обидно, — Хорош друг, ну что же, это твое право. Сегодня прибудут из иммиграционной комиссии, если захотите, вас здесь устроят и дадут шанс на новую жизнь, если нет, то при возможности обратно отправят в ваше королевство. Вас позовут, как надо будет решать, — я старалась не показывать, что мне обидно и поведение Степы и его слова, и возможно события, для этих ребят были совершенно другие, вот только вмешался случай в лице моего брата.

— Мика, атас! — орет этот сумасшедший, влетая в столовую, — Мелкие, валите отсюда! — вот только «мелкие» чуть-чуть растерялись, что и не удивительно, и вместо того, чтобы свалить, они обернулись, а увидев что-то, заорали и рванули следом за Аланом.

Что они такое увидели, я оценила позже всех, пусть и с задержкой всего секунды в три.

— Что за…? — я резко вскочила из-за стола, когда в столовую влетел монстр, смесь огромного лохматого паука и собаки, вот только собаки с кучей глаз, — писец…

— Мика, ты же на ветеринара училась, а это даже я знаю. Что тварюка к песцу не имеет никакого отношения! — лучше бы молчал. Тварюка, услышав его голос, четко рванула к Алану, тот этот порыв не оценил, помчался вокруг стола, за ним, крича не своими голосами, детвора, а я осталась стоять, даже не знаю, почему.

Хоть и стыдно признавать, но я растерялась, просто у нас в империи прорыв не бывает никогда.

— Ты смотри, какой злопамятный, — пыхтел Алан, обегая уже третий круг по столовой, и что парадоксально, тварюка ни на кого и не реагировала, уже даже детвора это поняла, и успела уйти с траектории забега.

— Алан, где ты его взял? — я говорила громко и строго, перекрикивая сопение и крик брата, который орал твари, чтобы она от него отстала, и сама же сдохла, тварь рычала и продолжала забег.

— Где-где, — ворчал брат, а потом как рявкнет, это тварь его почти догнала, — на полуострове!

— А за каким таким ты туда полез, ведь договаривались вместе пойти! — я тоже начала капитально психовать. Вот вечно влезет, а потом разгребай.

— А я не к спасителю твоему поперся, я искал свободные координаты для выхода, вот только они, оказывается, неблизко были, вот как засек, так и вышел, — задыхаясь уже проговорил брат, — а там этот доставучий, вот и получился облом!

— То есть ты поперся в переход по непроверенным координатам и там, наткнувшись на неопознанную живность, смылся и не блокировал переход, и этот влез следом? — моей злости не было предела, — Ты Алан не безопасник, ты…

— Вот только не надо меня тут обижать, ты лучше помоги, а? А то устал я… — прохрипел этот страдалец, и в этот момент паук-собака сделал резкий прыжок и завалил брата, детвора завизжала, а я каюсь, отреагировала совершенно не как страж, который умеет убивать кучу видов монстров.

— Нельзя! — гаркнула я, после чего добавила — Фу! — и самое интересное в том, что на меня посмотрел, как брат, лежащий под тварью, его придавившей, так и монстр, который даже язык от удивления высунул, «мол, ты о чем», и с него капало на лицо Алана.

— Мерзость… — протянул брат и дернулся вытереть лицо, на что монстр отреагировал максимальным вниманием, — слушай, ты его или того, кончи быстро, или давай отгони от меня, он жрал что-то убойное, из пасти воняет так, что я сейчас сдохну на месте.

— Видимо, любопытными закусывал, — это брату, а вот монстру, — отпусти! — и главное, побольше твердости в голос и уверенности, а также смотреть четко в глаза, вот только с псами это срабатывает, там два глаза, а тут их шесть, пока в каждый глаз посмотришь, утомишься!

Монстр повозился, порычал, переминаясь всеми лапами и придавливая брюхом брата, от чего тот кряхтел и передергивался.

— Я серьёзно, отойди от него! — да, правильней было бы достать меч и убить монстра, но мне вот никак этого не хотелось, это раз, а два: тут были дети и почему-то теперь мне было не по себе, что они видели меня уничтожающей тварей налево и направо. Дурость, наверняка.

Монстр зарычал и начал ворчать, вот честно он ворчал и отступал от Алана, а тот с видом: «че, правда, работает» во все глаза таращился на это действие.

— А ты, братик, пока не дергайся! — я, во избежание, предупредила брата.

И тут монстр опустил голову, как будто обиделся, и ворча что-то из набора звуков «ауорыауор» побрел ко мне, вот, честно, могу поспорить, что он жаловался. А после, подойдя ко мне, плюхнулся на свою попу и уставился всеми глазами на меня с видом: «ну чего ты все испортила, так хорошо играли», а я вот, должна признаться, с детства не очень паукообразных могу терпеть, они у меня дикое отвращение вызывают. После парад абсурда закончился тем, что монстр попричитал, а потом как бы в подтверждение своих слов сунул мне под нос лапу, и что я могу сказать, эта живность была мне по пояс, а у меня рост почти метр семьдесят, в общем не маленькая такая зверюшка, и лапа его мне почти до лица достала. Он бы и достал, но вовремя ее притормозил, и замерла она у меня под носом, а он еще потряс ею, а там ожог, приличный такой, до мяса.

— Ну и как ты его схлопотал? — возмущенно спросила, я во всю изучая рану и тут это страшилище второй своей лапой на Алана показало, который с пола уже встал и сейчас во всю рассматривал композицию «сумасшедшая сестра и жалующийся монстр».

— А нечего было на меня бросаться со старта, я тебя и не заметил на стене, так что отреагировал на инстинктах! — в свою очередь взвыл брат, а я постаралась не хихикать, просто монстр повернулся к нему и продолжал тыкать в него лапой, продолжая урчать, — радуйся, что вообще не убил! — на это заявление брата зверь зарычал.

— А, собственно, как так получилось и правда, что он за тобой смог в переход рвануть, и ты его не остановил? — демократично заменила я слово «убил», а то оно явно зверюге не нравится.

— Да он там видать, как собачка во дворе, а вот после того, как я пару шагов сделал, да меч активировал, сигналка сработала и там такое полезло, что я решил произвести тактическое отступление, не очень там гостеприимство!

Видимо, вылез где-то в логове со своим пугающим любопытством, вот и пришлось быстро уходить.

— А этот еще на меня прыгнул в момент перехода, прямо на спину, я аж равновесие потерял да вывалились мы не абы где, а рядом с покоями родителей, вот я и прикинул, что, если сейчас там засвечусь, будет мне ата-та, вот и помчал к тебе, а слуга по дороге встретился, предупредил, что ты в столовой, вот я и думал, мы его вдвоем замочим и следы заметем.

— Знала, что мальчики позднее взрослеют, но не настолько же… — я смотрела на брата, прикидывая, где были его мозги, когда он решился на это сумасбродство.

Нет, с побегом ко мне и подальше от родителей, тут все понятно, мама не переносит пауков и был бы Армагеддон, если бы он ей попался, а отец бы психанул, если бы узнал, что брат притащил это и не обезопасил женщин в нашем замке. Короче, как ни крути, но брату были бы вафли, так что мозги он правильно включил и отвлек монстра на себя, но ведь окажись он агрессивней, и слуги могли пострадать.

— И я тебя люблю сестрица, теперь давай решать, что с этим делать, а то боюсь, скоро сюда примчатся родители, — ага, боится, зараза.

— Что делать, что делать? — ворчала я, — Лечить!

— Я не псих, чтобы меня лечить! — возмутился брат.

— Да не тебя, а вот лапу лечить буду!

— А не, все нормально, в семье не без психа, и это, оказывается, ты у нас псих! — он это сказал, как будто ему крайне печально признавать неизлечимость моей болезни, — я его лапу могу отсечь, как и башку, а потом тело выкинуть, так что можешь не париться с лечением, — вот только я уже не слушала, призвала свою сумку с медикаментами, которая всегда у меня полная и готовая к работе, и попросила монстра не дергаться.

Давно стало известно, что на магических существ не действует для лечения магия, ведь они сами последствия этой самой магии, поэтому, если обычную собаку можно подвергнуть магическому лечению, и то нежелательно, то в этом случае это невозможно. Поэтому ветеринары и такая популярная профессия, и навык хороший, ведь у многих давно есть измененное зверье, да что говорить, не измененное оно осталось только у людей, у нас даже домашние животные давно мутировали.

Вот сейчас я мазала лапу, периодически отгоняя башку, которая все пыталась засунуть свой нос и глянуть, что и как я делаю.

— Ну, куда ты лезешь, сейчас обработаю, подвинься, — я игнорировала его голову и язык, которым он периодически пытался меня облизать.

Обработав, наложила повязку, перевязав рану, в конце сделав милый бантик.

— Снимешь повязку, отругаю, ясно?! — грозно спросила у монстра, тот в ответ кивнул и заскулил.

Через пару часов опять надо снять, и обработав, решить оставить открытой или все же опять бинтовать, у него должна регенерация быть хорошей, вот и проверю.

— И что мы теперь с ним будем делать? — задал резонный вопрос брат, на него монстр повернулся и чуть оскалился.

— Ты смотри, обидчивый! — всплеснул руками брат, — а когда ты на меня с зубами скакал и загрызть пытался, так ничего? — на это замечание монстр прокурлыкал что-то свое и ближе ко мне подвинулся, в глаза заглядывая, как бы говоря, что он тут ни причем, — Нет, ты смотри какой артист!? Морда хитрая! — прямо оскорбление века.

— Микаэла, он опасный? — тихим голосом спросил Степа из угла, в котором они с ребятами затаились.

— Брат, да; монстр, не думаю, — спокойно ответила я, задумавшись, погладила по голове «песика», тот заурчал и стал во всю потакать моему мимолетному касанию.

— Можно я подойду, посмотрю его ближе? — я пожала плечами, кто его, конечно, знает, как животина отреагирует на людей.

— Сиди спокойно, не бросайся, а то ругаться буду, — решила на всякий случай предупредить монстра, и руку с его головы не убрала, прикидывая, что за загривок в случае чего схвачу, а там и доли секунды Алану хватит. Мне вот до сих до конца не понятно, как он его не убил, темнит братец.

— Страшный он, как есть страхолюдина, — я задумалась и пропустила момент, когда Степа подошёл и из-за моей руки на монстра посмотрел, — но милый, — тихонько добавил мальчишка, а зверюга высунула язык и, наклонив голову, уставилась на него, — я думал все твари из прорыва хотят только убивать….

— Я тоже так думала, — пришлось и мне признаться.

— Все так думали, а теперь встает вопрос, это ты у нас, Мика, покоритель монстров, или же инфа была не верная, — и смотрит так загадочно.

— Ты его специально притащил! — обвинительно уставилась на брата.

— С чего это вдруг, не кокнул, а специально. А вдруг это любимый питомец твоего…

— Да замучил, не мой он, я его в глаза не видела!

— Это дела не меняет, он спас, значит спаситель, и вообще, как приличная женщина должна за него замуж пойти, вот и зверюшку ему, если что, вернешь!

— Ты меня что, сбагрить решил? — я уперла руки в боки, прикидывая, если запущу чем-нибудь в брата, попаду или он, как всегда, увернется.

— Почему сразу сбагрить? Я о тебе думаю, неблагодарная, а там такой экземпляр! Но дело не в этом, — быстро сориентировавшись по всему моему виду, что надо завязывать, он перешел на другую тему, — прикинь, какой это казус, если окажется, что не все твари из прорыва мечтают закусить людьми. А если они от чего-то бегут?

— От чего? — странная теория, за уши притянутая.

— Да я откуда знаю, вот мог бы твой монстр говорить, его бы и попытали, — стоило брату договорить последнее слово, как жутик зарычал, явно предупреждая, что пытки терпеть не будет и готов кинуться, — интересно, мало того, что он явно разумный, ну или полуразумный, так он еще и знает, что такое пытки и вот кто его так? Если твой, так и знай, тебя ему не отдам, ты живодера в семье не потерпишь, с твои-то трепетным отношениям к всякой твари и ее паре!

— И что будем делать? — задала я резонный вопрос.

— А будем отслеживать активность на полуострове, что что — и я туда следилки засунул и вскрывать библиотеку родной академии, так что дел невпроворот! И да, сейчас же из иммиграционной службы придут, так вы что решили? — он повернулся к ребятам, — с нами в страшное, но интересное будущее или домой?

— А дома у нас нет, — спокойно ответил Степа, — я, если Микаэла разрешит, с вами хочу остаться и выучиться, — сказал, и голову в плечи втянул.

— Пацан, глянь на жутика, которого моя сестра наглаживает, ты что, еще не вкупил, что она капец какая добрая, поэтому давай, не унывай, она тебя в любом случае не бросит, а пристроит! А вы? — остальные были не такие смелые и до сих пор стояли в углу.

— А они, наверное, куда поспокойней, вот возвращаться не стоит, я думаю, но вообще пусть сами решают, так что, ребята, вы куда? — Степа подошел к ребятам.

— Страшно — то как, — тихо пискнула девчонка.

— Но интересно, — закончил другой мальчишка.

— Подождите представителя, он предложит несколько вариантов. Вы сразу не соглашайтесь, мы посоветовать что-нибудь можем, — это Алан предложил.

— Домой хочу, там все понятно, — кто это из ребят сказал, не знаю, но думаю, мысль была их общая, там им все привычно, а тут вот жутики.

В столовую опасливо заглянул дворецкий и предупредил, что к ребятам пришли.

— Думаю, монстра надо прятать, а то еще за его появление отхватим, — тихонько шепнул Алан, и я была с ним согласна.

По результатам разговора остался только Степа, остальных ребят забрали, пока поселят в пансионе, где дадут основы профессии, одной из предложенных на выбор, а уже после, когда будет возможность отправят домой, или же предложат остаться еще раз. Ребятам я посоветовала не спешить с решением, и, если будут сложности, всегда обращаться. Вряд ли они обратятся, слишком перепуганы, нос ними вышел Степа, он и подсказал, что, если что, они с ним свяжутся, все-таки он свой. Вот так закончилось время завтрака, правда, поесть я так и не успела, но кого это волнует.

— Извини, что сказал так про тебя, — Степа догнал меня на выходе из комнаты, — ты всегда была другом и помогала, и защищала, а я… — он махнул рукой, показывая, какого он невысокого мнения о себе.

— А ты был помощником и настоящим другом там, где я ничего совсем не знала, так что все нормально и, кстати, завтра поедешь учиться, нечего прохлаждаться, — грозно свела я брови.

— Вот теперь тебя узнаю! — он хохотнул, — Но ты будешь ко мне приходить?

— Конечно! — я потрепала парнишку по волосам и пошла все-таки что-нибудь съесть, ребята увязались следом и даже монстр, которого на время разговора я закрыла в соседней комнате, тоже потопал за мной.

9

Жутика спрятать от мамы не получилось, а поскольку, войдя в столовую она увидела его возле меня (эта зараза еду выдуривала со скоростью космической), то и выхватила тоже я.

— Опять? — взвыла мама, — Мало мне было, все твое детство с содроганием сердца ждать, кого ты притащишь в этот раз, так ты, даже будучи взрослой, решила не отходить от своих привычек. Что это за страхолюдина? Мика, ну неужели нельзя привечать милых зверюшек? — она еще возмущалась, а потом, развернувшись, ушла, я же внимательно посмотрела на брата, который, как обычно в такие моменты, мило промолчал.

— Ну, а что, влез бы я, попали бы вдвоем. Я за то, что притащил, а ты за то что нянчишь и в столовую пустила. Так что не сверкай глазами, ты поэтому и старшая сестра, что должна младшего оберегать, как минимум, от гнева родителей! — патетично закончил он и откусил огромный кусок мяса, увлеченно жуя. Вот же зараза…

— Сейчас куда? — решила проигнорировать все выпады родственников.

— Предлагаю закинуть монстра, откуда я его взял, после в альма-матер, а уже вечером глянем все записи со следилок.

Стоило чудищу услышать, что от него избавятся и меня сграбастали всеми лапами вместе со стулом, на котором я сидела, вот по нему понятно, какой он сильный, но немного напрягает, что он может меня и стул сначала подвинуть, а потом вообще поднять, чтобы удобней было опутывать.

— Если ты меня испачкаешь в паутину, я расстроюсь, — решила сразу ограничить действия зверюшки.

— Слышь, морда страшная, я тебе, как профессионал, говорю: не доводи, чтобы она расстроилась! Там разгон от милой зайки до такой же жути, как ты, меньше трех секунд! — монстр посмотрел уважительно на меня, недоверчиво на брата, снова на меня, ладно, он это проделывал одновременно с его-то количеством глаз и решил не путать меня в паутину, — я в шоке, он еще умнее, чем я думал. Слушай, а ты один такой умненький или вас много, просто, если много, вы же так и мир захватить можете? — монстр стукнул себя в грудь, ну, или то место, где она обычно есть, лапой и поднял морду повыше, — понятно, ты единственный и неповторимый, что не может не радовать, значит, порабощение умняшками нам не грозит, но и минус, это значит, с остальными диалога не получится.

— Так как быть с Пушком?

— Пушком? — брат посмотрел на меня, как на особо опасную сумасшедшую, — Вот та харя жуткая Пушок?

— Знаешь, если его называть монстром, от этого легче не становится, а так иллюзия, что не все так страшно!

— Он, по ходу, плачет, — спокойно прокомментировал мои слова брат.

— Пауки не плачут! — психанула я.

— А у него морда как у собаки, а те плачут! — не сдавался брат, — Только не всеми глазами… — я посмотрела на монстра, у него, и правда, глаза стали влажные почти все, кроме тех, что косились на брата, те оставались подозрительными и сухими.

— Ну чего ты? — мне даже неловко стало, — Пушок — отличное имя, но, если не хочешь, можешь выбрать другое, но монстром мне не нравится тебя называть, ты же хороший? — пантомимой в исполнении жути, он показал, что очень хороший и, видимо, с именем он тоже согласился, — Давай мы тебя домой отправим? — опять предложила я, и сразу добавила, — Но я приду посмотрю, как ты? — отличное ведь предложение, но как бы не так.

— Можешь даже не мечтать, морда решила жить с тобой, так что погнали. Кстати, его можно использовать как повод попасть в Академию, я тебя с мордой оставлю Алмазу, а сам по-быстрому смотаюсь в библиотеку.

— Так себе план, давай лучше мы его оставим здесь, а сами пойдём туда как выпускники, которым, к слову, можно попасть в библиотеку свободно. Я понимаю, тебе нужен экстрим и возможность пробираться, но без меня, пожалуйста.

— Скучная ты, — протянул он и качнулся на стуле, и упал бы, если бы Пушок резко не выкинул паутину и не поймал стул, — морда! Да ты талант! Спасибо! — Пушок фыркнул, ну или издал звук, похожий на фырканье, но по морде сразу видно, что он всем своим видом показал, что он замечательный, а вот брат так себе.

Перед отправкой в Академию Пушка мы отконвоировали в нашу старую сторожку, в лесу возле замка — это наше тайное место, где в свое время побывало много животных, которых я спасала, да и мы там были крайне частыми гостями. Пушка еле уговорила остаться здесь и то, если бы не брат, который рявкнул про выбор: или здесь, или нафиг домой, Пушок так бы и трепал мне нервы, заглядывая в лицо. А так обиделся, пнул брата и ушел в дальний угол, где, устроившись, сделал вид, что спит. Брат пошипел на такое поведение, но я их двоих игнорировала, поэтому им же стало скучно, а после мы перенеслись в Академию.

Помню свой первый приход сюда, еще будучи абитуриенткой. Мы пришли семьей и тогда накануне в Академии проходил какой-то праздник и после него остались магические растяжки с разными мыслями. Мне особенно понравилась одна надпись: «Студенческие годы — лучшие годы вашей жизни». Вот под этим лозунгом и прошло мое обучение, много веселья, интересных событий, любовь… Сердце кольнуло, но я его в очередной раз проигнорировала, если оно дурное, что с него взять.

— Ой, как вспомню, так вздрогну, — весело проговорил брат, поворачиваясь вокруг своей оси, — точка выхода в Академии, это центральный зал, где расположено много зеркал, и сейчас из них на нас смотрели повзрослевшие выпускники.

Высокий плечистый парень с черными короткими волосами и карими глазами, одетый в брюки и тонкий свитер и обутый в мокасины. Это он решил, если будем убегать, его будет не слышно из-за обуви. А рядом с ним девушка, ниже на голову, даже чуть больше, с каштановыми волнистыми волосами чуть ниже плеч, пришлось отпустить, пока работала у людей, чтобы удобнее было закручивать, а так я всегда носила по плечи волосы. В узких брюках и тонком удлиненном свитере, не буду говорить, что у меня худая и тонкая фигура, хоть отец и тренировал меня и старался сделать из меня настоящего воина, но он никогда не забывал, что я в первую очередь девушка. Поэтому правильно мою фигуру назвать фигуристой, простите за тавтологию. И если бы не узкая талия, меня можно было бы принять даже за пышечку, ведь немаленькая грудь, да и бедра совсем не маленькие с такими плавными линиями, в общем, спасибо талии, или сидеть бы мне на вечной диете, поскольку, как у большинства девушек, у меня к своей внешности куча претензий. А так мама всегда успокаивала, что эти так не нравящиеся мне округлости, которые очень неудобны как в бою, так и в повседневной жизни, будут очень приятны моему мужчине, да и всем остальным, чтобы глазами спотыкаться. И самое главное мое отличие состоит в синих глазах, и, хотя я их всю жизнь подвожу, чтобы они темнее были, но это все равно бросается в глаза.

Ведь исторически сложилось, что истинные темные в большей мере темноволосы или же рыжеволосы и с карими, черными или с зелеными глазами. А вот голубые глаза и светлые волосы — это светлые и пусть светлость волос варьируется от платиновых блондинов до практически темно-русых, но если в толпе темных будет один светлый, его можно сразу определить, как и наоборот. Поэтому мои темно-синие глаза, они смотрятся, как экзотика, но спасибо силе, не как признак родства со светлыми. А ведь за это могли бы и наказать семью и весь род, наш император что-то жуть как не любит светлых. Как говорят разные сплетники, правда, говорят шёпотом, что его светлая бросила и сердце разбила, ну или если совсем жестко, то не дала она ему, вот он и злой. Но правдивость этих сплетен я не знаю, поэтому по требованию мамы всегда на всякий случай глаза затемняю.

Мама моя пошла внешностью в дедушку, Алан — он похож на отца, чистокровного темного, а вот я похожа на бабушку или, наверное, надо быть честной и говорить, что я похожа на прабабушку, ведь они безумно похожи. Бабушка всю жизнь красила волосы они у нее медные были, но она затемняла до темно-каштановых и глаза она тоже затемняла, как и я. Когда в детстве волосы начали темнеть, маминому счастью не было предела. А самое забавное, что в момент родов я родилась с иссиня-чёрными волосами и синими глазами, и, когда меня вынесли, чтобы зафиксировать рождение наследницы перед официальным представителем императора, что является обязательным, он даже не усомнился, ведь глазки я закрыла, а по волосам они четко определили, что я темная. А вот когда первые волосы выкатались, как бывает у многих детей, расти начал белый пух, и мама была в дикой панике. А уже после восьми лет волосы начали темнеть, и родители чуть выдохнули. Спасибо бабушке, которая разными травами и настоями красила мне волосы, причем окрашивание происходило в виде ополаскивания водой настойками в момент мытья головы. А то я не представляю, как бы они кроху усадили с краской на голове. Можно было бы магически окрасить волосы, в косметической магии это практикуют, сейчас модно добавлять пряди, вот только для детей это запрещается. Ведь ребенок не стабилен магически, а значит не известен ни финальный результат, ни последствия.

— Погнали? — я кивнула, и мы быстро пересекли зал, ничего предъявлять и обозначать свою личность не надо было, магические слепки наших аур всегда будут в памяти этого учебного заведения.

Бывали случаи, что для того чтобы найти кого-то, подавался запрос и, если верховный суд давал добро, Академия предоставляла копию слепка, таким образом помогая найти жертву или же выследить преступника.

В библиотеку, стоящую отдельным зданием, мы дошли быстро, практически никого не встретив, сейчас время занятий, так что обитатели Академии во всю грызут гранит науки, а некоторые этот гранит поддерживают. Встречались, правда, и те, кто куда-то спешил, но что поразительно, никто из них не спешил в библиотеку.

— Года идут, а библиотека все такая же, — хохотнул брат и мы вошли в здание, в котором сразу становится не по себе.

Такое ощущение, что тебя касается что-то потустороннее, призраки, которые проносятся мимо и пусть они не видны, но дуновенье ветра в замкнутом помещение, хлопки и этот холод. И вот эти все ощущения, они на первокурсников оказывают колоссальное влияние, в общем, народ бежит из библиотеки быстрее ветра, а преподаватели, они еще те: издеваясь, все задания задают так, что необходимо идти в библиотеку. И чем старше становится студент, тем яснее он понимает, чьих это рук дело.

— Патрик, чертяка вылезай! — закричал Алан, — Патрик! — протянул брат, — Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! — я покачала головой, вот ведь как дети.

— Ну что ты пристал, Бланк, — ворчливый голос слева подтвердил: наш старый знакомый по-прежнему на месте и веселится в меру своего чувства юмора.

— Дружище, давно не виделись, — Алан резко подошел и обнял худющего парня, который старше нас всего лет на пять.

— Ну что ты, как медведь, меня жмешь? — буркнул он, — Здравствуй, Микаэла.

— Кстати, дружище, Димитрий того, — он дернул головой, — и сестрица свободна и даже уже некому ей жизнь портить, ну, ты понимаешь, о чем я, — он подмигнул, и по тому как смутился Патрик, он-то понимал, а я нет.

— Алан? — строго спросила я.

— Все потом, — отмахнулся от меня этот нехороший, — так что жизнь налаживается, но так и знай, там уже по-любому кто-то на нее виды имеет, так что…

— Алан! — пришлось прикрикнуть на брата, а то его заносит, он глянул хмуро, потом, видимо, понял, что перегнул, хлопнул себя по лбу и улыбнулся.

— Проехали, а то сестрица не в духе, у нас тут такое, хочешь расскажу? Нет? Ну я все равно расскажу, так что пошли, доставай свой чай и вкусняшки, а то мы хоть и поели, но чай не пили.

Мы не зря пришли сюда, и нет, нам нужна не сама библиотека, тут на самом деле самый важный и главный экспонат — это Патрик, который прочел абсолютно все книги и знает все, что в них написано. Так что можно не копаться, а просто спросить, хотя просто это кому как, вот Алану, да, просто, а остальные Патрика и видят-то крайне редко. Просто он в совершенстве владеет техниками невидимости, отвода глаз, лавирования и еще много чего, что помогает ему во всю веселиться над несчастными. И вот только мой братец смог с ним подружиться и пробить броню парня, но этот любого доконает с ним «дружить». Вот, правда, кому проще дать, чем объяснять, почему нет.

10

Наверное, только с Аланом Патрик хоть и страдает от необходимости общаться, но как-то, что ли, не так активно. Я много раз наблюдала, с каким видом он разговаривает со студентами, преподавателями, да что там, он так даже с деканами говорит, с видом мученика, которого уже замучили, а оставить в покое не хотят. А тут чуть кривится, но периодически даже улыбается и вот даже ведет нас в свою каморку напоить чаем с выпрошенными «вкусняшками». Про то, что Патрик еще та сластена, знают единицы, странно, что Алан ничего не захватил из дома. Хотя нет, брат крайне продуманный, вот из пространственного кармана достал воздушные пирожные и с видом заговорщика, пару мешочков с разными сладостями: засушенные фрукты, орехи и многое другое.

— Кто хороший? — Алан встал в позу «хвалите меня» и, собственно, ожидал этого действия.

— Как ты с ним жила? — проворчал Патрик, не ожидая моего ответа, скупо поблагодарил, но Алан так просто не отстанет, поэтому библиотекарю все-таки пришлось добавить, — добытчик, молодец!

— Вот поэтому, Патрик, ты до сих пор не захомутал ни одну студентку, хотя с твоим-то локальным размещением на территории академии, это почти нонсенс и противоречит даже элементарной теории вероятности. Волнуюсь я за тебя, и, если бы не, — быстрый взгляд на меня, и он не заканчивает мысль, — Учись, друг, ты же много умных книжек прочел и там везде про женщин пишут, они любят ушами. У-ша-ми! Сечешь, то есть берешь книженцию, которую уже сто дет никто не читал с разными сопливыми красивостями и начинаешь задвигать выбранной жертве, потом возьмешь книженцию со стихами, это на случай, если окажется впечатлительной. Если нет, возьмешь что-то по теории магии, там препод до сих пор зверь недобитый и любая за качественную литературу для доклада, которая «не повторялась из года в год», — спародировал он нашего бывшего преподавателя, — будет крайне благодарна…

— Твоя теория интересна, — вот и все, что сказал сидящий напротив нас парень, а я спрятала улыбку за чашкой.

— Я же за тебя радею, — брат махнул рукой и откусил половину пирожного.

— Так, что вас привело ко мне? — в этом весь Патрик: не любит пустого времяпрепровождения.

— Эта загадка как раз для твоего жадного ума. Итак, слушай…

Как бы мой брат себя не вел, иногда доводя людей до дергающегося глаза своей показательной несерьезностью, иногда хамством и вообще видом идиота, это все напускное, маска, с которой ему удобно, а за этой маской скрыт острый ум, мгновенное умение оценивать ситуацию и, самое главное, принятие решений. Наверное, поэтому начальник брата его терпит и до сих пор не уволил, хотя брат во всю издевается как над коллегами, так и над самим начальником, правда, все это не в момент опасности.

Я пила чай и думала о ситуации, на фоне слушая брата и все те факты, которые он уже раскопал, что и говорить, структурировал он их качественно. А по мере подачи информации Патрик все загорался, и в его глазах появился фанатичный блеск.

— Это же загадка всех времен, почему накрыли королевство куполом и что стало причиной возникновения тварей в нашем мире? — да, я помню, нам на втором курсе рассказывали про разные интересные загадки нашего мира, и теории мы тоже разные слушали, у нас даже практикум был, надо было выдвинуть свои теории.

— Так что, ты нам расскажешь про это что-то новое?

— Есть интересная теория, крайне непопулярная, но когда-то я ее читал, — это его любимая реплика про когда-то и читал, — так вот, там автор задается вопросом, с какой целью темные со светлыми объединились и закрыли купол, и что самое интересное, почему до этого два народа вполне себе существовали рядом и было много смешанных браков, в которых как раз и рождались разные носители силы, а вот после этого любые международные браки и связи запрещены. И не является ли это предосторожностью, чтобы сберечь от каких-то последствий. Кроме этого автор интересно приводит факты о том, что после событий, предшествующих установлению купола, королевство светлых и темная империя оборвали связи с полуостровом, на котором первоначально было еще одно королевство. Дальше во всех сводках и во всех книгах появилась такая информация, я кстати, даже помню год, когда резко это стало фактом и что были изъяты книги, в которых не было такой информации. А это подозрительно. Так вот, появилась информация, что королевство с полуострова пало, там, кстати, даже его названия нет, и территория захвачена тварями. Авторы в один голос как под копирку стали утверждать, что королевство пало и в живых не осталось никого, естественно темные, как и светлые приписывали себе спасательные операции. Но все они провалились, помощники столкнулись с полчищами тварей, и им пришлось отступать. Еще утверждают, что королевский род прерван, поскольку именно тогдашний король сдерживал прорыв, открытый на его территории. Уже намного позже стали утверждать, что именно кто-то с того королевства стал причиной появления тварей в нашем мире. А теперь вопрос! Почему, когда начались прорывы, наши, как и светлые, не отреагировали, почему лишь в одном свитке, а не книге, а у нас все свитки переизданы, я нашел информацию, что изначально наш мир был единым государством, а уже после купола появились королевства и почему-то Империя?

— Подтерли историю? — спокойно уточнил брат.

— Очень похоже, причем это сделано как у нас, так и у светлых, а это уже похоже на заговор. А если вспомнить первоначальную историю, то там четко было написано, что изначально образовывались кланы, потом бах — и уже королевства и Империя.

— А еще сюда добавь, что данные о том, что на полуострове все мертвы, крайне ошибочны, то вырисовывается интересная картина: нам врут! Все врут! — убежденно проговорил Алан и постучал пальцами по столу.

— Откуда про полуостров информация? — Патрик даже вперед подался.

— Лично побывал, — пауза, — дважды. В первый раз в замке, похожем на склеп, но по крайней мере, вполне пригодном для жизни, и меня там не ели, правда, и ходить разрешали только на одном этаже. А вот второй раз, это я уже хотел вернуться, обследовать все подробнее, но вышел в менее привлекательном месте и там меня уже пытались есть. Как финал, у Мики теперь есть страшный питомец и она с ним нашла общий язык. А он как раз из тварей, которые лезут из прорыва. Еще бы кто-то мне сказал, где этот прорыв и как он выглядит?

— Ну, координаты и я могу сказать, — спокойно проговорил Патрик, — вот только туда портал не построишь, не стабильный фон, а значит, надо выходить раньше и потом ножками идти…

Брат на слова друга отреагировал коварной улыбкой, а меня слегка передернуло.

— Нет! — сказала, а потом поняла, что это я сказала и что собственно сказала.

— Да, Мика, почему-то мне кажется, что разрыв — это миф, и я собираюсь попытаться разобраться во всей этой истории. Потому что меня не вдохновляет, что в следующий раз ты можешь не отбиться и погибнуть, а если сюда добавить, что почему-то наши лекари лечить от отравления ядом тварей не могут, а некий маг с полуострова вполне себе лечит, встает вопрос: что за нафиг? И вообще я давно хотел отпуск с экстримом, а то все скучно и пресно.

— Экстремальный наркоман, — возмущенно глядя в глаза брату, проговорила я.

— Ой, даже отрицать не буду, — он отмахнулся, но вот глаза серьезные.

— Так, когда мы отправляемся? — влез Патрик.

— Ты, мой друг, никуда не идешь. Ибо по законам жанра, когда на нас нападут, тебя сожрут первым, ибо ты не умеешь бегать.

— Зато я умею многое другое, — спокойно проговорил он.

— Слушай, давай мы разведаем и тебе кинем запрос, или что еще лучше, ты нас вытянешь, если будет все очень плохо, прям так плохо, как будто мы залезли уже не то что в пасть к дракону, а прямо в его желудок, но еще храбримся.

— Но ты не переживай, мы вдвоем с Микой не пойдем, мы с собой Славу возьмем! — припечатал брат, а я выпучила глаза.

— Да на кой она нам там?

— Вот видишь, зато ты не отрицаешь, что ты-то пойдешь. А она? Пусть будет, чтобы подвиги мои увидела прекрасная дева…

— Алан, она девой не является уже последние лет восемь.

— Зато с прекрасной ты согласна. А еще, если вспомнишь про клятву, да про то, какие у нее навыки и что она не доученный, но страж — хранитель, как и ты, то наши шансы на смертоубийство нас чуть-чуть ниже. А это уже плюс!

— Хорошо, я буду вашим якорем, ты, понятное дело, лошадью, — брат на слова друга нахмурился, — Мика, как и Слава, вполне себе воины, но тебе не кажется, что вас маловато, да и спеца по разрыву, как и по тварям захватить с собой было бы не плохо?

— Мыслим в одном направлении, — хитро улыбнулся брат и не закончил мысль, — я планирую завтра выдвинуться, сегодня подготовиться, да и Мику в управление вызывают, а там же все не быстро.

— Алан, мне план не нравится, — я смотрела хмуро, интуиция кричала: так себе идея.

— Знаешь ли, отвергая, предлагай! Вот у тебя есть план? Нет, так чего мой хаешь? — его возмущению не было предела, вот только я не посторонняя, я прекрасно вижу, что это все наиграно, поэтому приподняв бровь, слегка машу головой, он же пожимает плечами, — Ты еще поищи информацию, лишней она не будет, может есть еще что-то, о чем нам стоит знать. И территориальную карту скинь вместе с координатами.

— Сделаю.

Мы распрощались с Патриком и, выйдя на улицу, я первым делом спросила у брата:

— Что такое ты знаешь, о чем не говоришь мне? — он так наиграно выпучил глаза и начал перечислять.

— Тот торт, когда мне было восемь, забрал не домовой, а съел я, а еще я целовался с твоей лучшей подругой и именно из-за нашего расставания, она перестала с тобой дружить.

— Гад! — припечатала я, в подростковом возрасте я много слез пролила, не понимая, чем обидела такую близкую мне подругу, что она оборвала все связи.

— Вот поэтому я дальше не буду рассказывать, а то ты совсем со мной поссоришься, а нам между прочим надо идти на дело. Поэтому сейчас «поскакали», доставлю тебя к начальству, — я молчала, выразительно глядя на брата, было обидно, — она, когда у нас все уже началось, стала рассказывать, что с тобой она дружила, чтобы ко мне ближе быть, и что ты скучная и глупая, но зато хорошо ее «оттеняла». Поэтому я быстро все закончил, и она перестала быть вхожа в наш дом, а то ты с ней слишком делилась личным, а это становилось известно всем вокруг. Поэтому я ее исключил вот таким способом, и мне не стыдно, я защищал и буду тебя защищать.

— Именно поэтому мы лезем в самое пекло?

— Да! Тем более что от любой правильно организованной экстремальной вылазки, можно и даже нужно получать удовольствие.

— У тебя мало того, что есть информация, которой ты со мной не делишься, так у тебя даже уже есть план, в который ты не посвятил меня и Патрика. Знаешь, Алан теперь мне понятно, почему все напарники с тобой долго не работают.

— Ага, вечно только мешают! — влез он.

— Плохому танцору и трико жмет! — вернула в ответ я, будучи крайне злой на брата, и мы перенеслись с территории Академии к зданию управления.

Управление находилось на территории императорского дворца и включало в себя все подразделения, так что мы сейчас с братом оба попали на работу. И если брат был спокойнее, впрочем, как всегда, то меня откровенно что-то терзало, как будто на задворках мыслей поселилась одна крайне неусидчивая.

— До связи, — бросил брат и умчался к себе в отдел, я же только кивнула и снова посмотрела на здание, уже чувствуя, что ничего хорошего сегодня здесь для меня не будет.

Как в воду глядела, началось все с того, что, когда я пришла доложиться, меня отправили не к моему куратору направления, того, кто распределял по территории королевства людей стражей, и кто принимает наши отчеты, а к начальнику всего отдела стражей. Данный представитель сильного пола, был очень неприветлив и крайне недобр, что вполне объяснялось спецификой нашей работы и тем, что с каждым годом стражей выпускают все меньше. В этом году вроде двое всего выпускников, что по сравнению с моим годом, когда нас было десять, кажется мизерным числом. А если тут еще вспомнить, что активный страж от темных только я, дело вообще пахнет провалом.

Поэтому, когда я попала к начальнику в кабинет, вот если честно, даже не удивилась, когда меня начали во всю костерить, что я покинула вверенную мне территорию и подвергла опасности людей. Ага, тем что закрыла купол и сражалась с тварями и что пострадала, и была на пороге смерти, бесит!

Под конец он выдал сакральную фразу о том, что я закрыла купол, замкнув его так, что в течении недели его нельзя прорвать, для перемещений в том числе, а на территории людей находился очень важный лорд, который крайне недоволен моим поведением. И что, если я собиралась так опрометчиво поступить, стоило предупредить всех крайне занятых лордов, чтобы они оценили удобства.

— Вы сейчас серьезно? У меня был прорыв, количество тварей насчитывало около пятидесяти особей, а на территории всего королевства сколько активных стражей, которые могли прийти мне на помощь? И какой протокол я должна была применить?

— Ни одного… — спокойно проговорил мужчина и откинулся на кресло, да этого, отчитывая меня, он сидел с ровной спиной.

— Что, простите?

— Ни одного активного стража больше нет, — у меня похолодели руки, — поэтому официально было решено больше не размещать активных стражей, а всю работу оставить на внешников, дав им в помощь неактивных стражей. Вас же отстраняют до выяснения обстоятельств.

— Каких? — психанула я, просто я впервые столкнулась с такой глупой ситуацией.

— Имели ли вы право покинуть пост, — а читай между строк: или должна была погибнуть, защищая территорию, — а не официально, Микаэла, вы у меня последний активный страж, а значит, единственная, кто при случае может закрыть полностью купол, объединившись со светлым, а значит, сейчас вы наш последний инструмент. Поэтому вас будут охранять с сегодняшнего дня и жить вы будете на территории дворца, — у меня банально отпала челюсть и очень захотелось кого-то ударить, желательно начальника да посильнее.

— А если я не хочу, меня принудят, как преступника?

— У меня есть распоряжение в случае вашего отказа и сопротивления, взять вас под стражу, до выяснения…

— Я ведь не дочь обычного селянина… — спокойно ответила я, рассматривая начальника так внимательно, как будто видела в первый раз.

— Поэтому официально вас пригласила императрица в гости, и я надеюсь у вас хватит ума не делать глупости.

— Мне позволено отправиться домой за вещами? — была у меня маленькая надежда.

— Естественно, нет, — мужчина напротив меня тонко улыбнулся, — за кого вы нас принимаете? — действительно, что же это я, — вам все доставят, а пока предоставят абсолютно новые вещи и необходимые мелочи. Еще вопросы? — очень хотелось спросить, что-нибудь в стиле «ты козел или прикидываешься?», но я только отрицательно махнула головой и встала.

11

Я злилась, нет, не так: я была в ярости! Меня буквально заключили под стражу, как преступницу, за то, что я рисковала жизнью, защищая людей, выполняя мою работу и пострадала! Здесь вообще есть логика?

Патриотизм, благодарность Империи, помощь ближнему, защита слабых, желание сделать мир безопасней… Эти и многие другие лозунги, которыми нас потчевали в Академии, я повторяла в голове, вместе со своими комментариями, совершенно неприличными и очень непатриотичными. Знаете, почему так мало стражей — хранителей? Все банально, таких дебилов, как мы, надо еще поискать, вот с каждым годом их меньше, данная тенденция не может не радовать: молодежь умнеет. Вот только за себя обидно, как была наивной дурой, так еще и посижу взаперти и хорошо, если ею же не сдохну.

На первом курсе нас учат всех вместе, постоянно тестируя как магически, так и обычными психологичными тестами. Выявляют лидеров, основные черты каждого учащегося и уже с этими данными начинают строить программу обучения, муштруя при этом, как солдат. Хотя почему, как? Мы и есть солдаты, военнообязанное население. Еще даже на втором курсе мы не знаем, кем будем, полный набор общих предметов и вроде как случайный выбор дополнительных. Как бы не так, нас просто проверяют более детально и, самое главное, задуривают мозги. Рассказывают про героев прошлого, а вчерашние дети верят в это и слушают с раскрытыми ртами, нас планомерно подводят к желанию сделать для своего Дома что-то великое и значимое. А потом информация о тварях, которые лезут в наш мир и возможно скоро их некому будет сдерживать, а значит гибель мирного населения… Последствия закономерны, стражами хотят быть практически все, готовые своей жизнью защищать мирное население. А вот на третьем курсе начинается обучение по специальности, а после третьего первое отсеивание, нет, ребят не отчисляли, их переводили на другие специальности. Четвертый курс сумасшедшая нагрузка с постоянной промывкой мозгов, практика и опять отсеивание несправившихся. А уже пятый — это оттачивание всех навыков и вот тут редко кого отчисляют, нет, нас и так единицы с подходящей психикой, навыками, взглядами на жизнь и самое главное, магией, хотя об этом и молчат.

Так вот, когда-то ты училась ради того, чтобы спасти всех, потом сидела, работала в королевстве, где все чужое и ты никто, а потом под конец, спасая жизни и выполняя свою работу, почти не погибла! А тебя за это наказывают, мотивируя тем, что ты крайне важна, поэтому под замок и сиди тихонько, у тебя были свои планы и желания, забудь…

Порталом меня отправили во дворец, где меня встретил мужчина в костюме, как оказалось, мажордом, он же и был моим сопровождающим, пока я шла в свои «покои», тюрьму, блин! Этот крайне спокойный и немного медлительный мужчина решил провести мне экскурсию, поэтому шел на шаг впереди и показывал «интересные вещи». А я буравила его спину взглядом и прикидывала, он в курсе, что я здесь пленница, если да — отомщу, а если нет, тогда чуть-чуть попинаю за мое взвинченное состояние и оставлю в покое. Строя планы по уничтожению всех и всего, я, наконец, дошла до своей «камеры», где мне предстояло жить ближайшие, кстати, сколько? В покои я зашла, и сразу закрыла дверь, тут вариант: или сорваться или спрятаться. Я выбрала пока спрятаться. Обведя взглядом комнаты, принадлежавшие мне, вздохнула, камера по-любому хуже, а тут миленько. У меня даже балкон был с видом на парк, правда, той его части, которая граничит с хозяйственными территориями. Видимо, расположение моих комнат на углу передней торжественной части дворца и задней, скрытой от всех приглашенных. Где-то минут через тридцать ко мне первый раз зашли. Я не зря говорю первый раз, видимо, мое наказание в этом дворце сводилось к тому, что меня не оставляли в покое. В какой-то момент даже мелькнула мысль, что в камере было бы спокойней, но я ее прогнала, поскольку как не крути, но иллюзия свободы, она дает многое.

Когда в очередной раз ко мне зашла горничная с новой информацией и в этот раз это не платья, необходимые мелочи, обед, чай, желание узнать мой распорядок (я чуть не взвыла, какой еще распорядок, если я здесь в ссылке!), вопросы о том, что мне нужно и многое-многое другое. Я даже не знала, что можно придумать столько поводов. Так вот, в этот раз она передала мне приглашение императрицы Серафимы присоединиться к ней за чаепитием. Я подышала нервно и пошла переодеваться, предварительно шуганув горничную, чтобы не лезла ко мне. Мне вот, по-моему, нужна табличка «не лезь — убьёт», я бы ее гордо носила и всячески демонстрировала.

В платье я переоделась крайне быстро, где-то на задворках мелькнула мысль пойти в брюках, но я ее прогнала, мама, если узнает, расстроится, а оно мне надо? Правильно, поэтому и платье надела из принесенных ранее и даже волосы сколола, так что через десять минут я была готова и выглядела как молодая леди, и совсем даже не озверевшая.

Чаепитие с императрицей происходило на террасе, выходящей в парк, с уютными плетеными креслами, небольшим столиком и минимумом приглашённых. Помимо меня, присутствовали еще четыре ее фрейлины, вот только я точно знаю, что, как минимум одна в академии обучалась на силовика с направлением работы «защита», или, другими словами, она телохранитель. Еще одна была слишком сильной магичкой, чтобы быть обычной фрейлиной, поэтому есть вариант, что она рядом с императрицей, как личный маг, а вот кто были остальные двое, я определить с ходу не смогла. Плохо, квалификацию теряю…

— Я рада, что вы согласились принять приглашение. У нас так редко в гостях бывают молодые леди с интересной историей жизни, что мы с девчонками не смогли устоять перед любопытством и желанием с вами познакомиться, — императрица говорила легко, с улыбкой, но вот на ее словах про девчонок я еле сдержала лицо и не вытаращила глаза.

Нет, что и говорить, наша императрица прекрасно выглядит, на вид ей чуть больше тридцати пяти по человеческим меркам, вот только есть одно «но». Она уже более сорока лет императрица, у нее трое детей, которые все вышли из возраста детей. Самый младший в этом году будет обучаться в Академии, а значит ему, как минимум, семнадцать. Вот именно поэтому замечание, что она с девчонками звучало немного фальшиво. А если брать во внимание, что девчонки тоже не первой свежести, короче, злая я…

— Спасибо за приглашение, для меня это честь, — я присела в реверансе и кротко улыбнулась, вот как Пушок, точно.

Императрица предложила мне сесть, сама подвинула для меня булочки с джемом, предлагая кушать, ведь императорский повар настоящий бог кулинарии. Что сказать, повар, и правда, готовит сказочно и я побаловала себя булочкой и тарталеткой с паштетом и так по мелочи.

— Итак, вас к нам отправили в ссылку, чтобы контролировать каждый шаг, причину назвали? — неожиданный переход от болтовни на разные «приличные» темы к вопросу в лоб произошёл резко.

— Собираются при случае использовать как последнего стража-хранителя, а пока оберегают, чтобы до меня не добрались злоумышленники, — я ответила спокойно и честно, а что, с меня не брали никаких клятв о неразглашении.

— То есть, я правильно понимаю, вы последний хранитель империи? — это влезла в разговор магичка, я же неуверенно в ответ кивнула, как-то я не так все воспринимаю, — Если у нас не будет хранителя, то купол будет постоянно сбоить, а с учетом времени угасания, картина вырисовывается не очень.

— Уже сейчас с вероятностью в восемьдесят процентов можно сказать, что мой младший сын обладает способностью хранителей и меня это беспокоит, — императрица постучала пальцами по столу, наигрывая какую-то мелодию, я знаю, она прекрасно играет на пианино, — что ты собиралась делать, пока тебя не привели сюда? — я сначала думала, что она спрашивает о том, что я собиралась делать в комнате до приглашения на чай, но потом осознала, что эта женщина, такая милая и утонченная на всех приемах и в сопровождении своего мужа, далеко не без власти и она прекрасно держит определённые аспекты жизни империи в своих далеко не слабых руках.

Я еще поколебалась, решая стоит ли что-либо говорить императрице или же это сыграет против меня, а потом решила рискнуть, и выдать порционно информацию.

— Есть информация, — я умышленно не называла имен, — что купол в скором времени потеряет свою структуру, что повлечет его исчезновение, которое будет сопровождаться вначале тем, что прорвать его будет очень легко, чем и воспользуются твари. Так же есть много не состыковок в его появлении и возникает закономерный вопрос, возможно, тварей можно отсечь еще на входе в наш мир, а не бороться с ними, закрывая спиной беззащитных, места для маневров маловато… — я больше ничего не сказала, ожидая дальнейших слов императрицы.

— То есть ты собиралась отправиться на полуостров, а значит, возможно пострадать или же погибнуть там, — она смотрела на меня внимательно, и я добавила.

— А я, считайте уже, погибла, когда был прорыв, я закрыла его из кармана, пытаясь убить всех тварей и надеясь выиграть для себя несколько секунд для портала, вот только меня ранили, и яд меня убивал. Так что мое спасение — это случайность, а ведь по древнему закону, если воин, выполняя свой долг погибал или же оказывался за чертой, то после его возвращения, если оно становилось возможным, с него снимались все обязательства. Считается, что смерть вернула свою жертву для других целей. Поэтому, я не страж больше, но я остаюсь хранителем, просто по-другому не могу, а сейчас я вижу, что нужно искать причину, а не разгребать последствия.

Императрица побелела, когда я говорила про смерть, видимо, представила на моем месте своего ребенка.

— Значит, полуостров, — она взглянула на свою магичку, — Тереза, снимешь плетение, чтобы ее смогли забрать, сделаешь все, — она запнулась, — красиво, — коварно улыбнулась императрица и, судя по ответной улыбке Терезы, она прекрасно поняла, как именно нужно все сделать, — Люция, выдашь Микаэле походный рюкзак с полным обеспечением так, чтобы записей о нем не было, — я даже бровь приподняла, представляя масштабы заговора, — сегодня ночью за тобой придут, — я уже открыла рот, спросить кто, но императрица сама ответила на невысказанный вопрос, — знаешь, у тебя очень, — она посмаковала слово, а после, проказливо улыбнувшись, видимо, сказала то, что думала, — доставучий брат. И поскольку он явно не собирается остановиться на одной моей фрейлине для достижения цели попасть ко мне на аудиенцию, я решила прекратить это безобразие, тем более девочки ругаются между собой, — я глянула на тех, кто сидели за столом и сразу поняла: речь не о них, а о настоящих фрейлинах, не боевых подругах и советницах императрицы, а именно ими они были, эти женщина, — так вот он пообещал прорваться во дворец, и попросил помочь, поскольку ему не хочется создавать проблемы, — чувствую реплику брата.

Я тяжело вздохнула, глубоко в душе радуясь тому, что брат не бросил меня здесь и готов был, да собственно, и добился разговора с императрицей и убедил ее в верности нашего плана. Ох, еще бы он меня убедил, вообще хорошо было бы.

— Сегодня будут ночные посиделки у меня в покоях, на которые тебя пригласили, ты посидишь с нами до утра, а потом задремлешь на кушетке, поэтому тебя перенесут в твои покои, чтобы никто не беспокоил. И да, тебя никто беспокоить не будет, тем более, что сейчас у тебя уже новая горничная, потом ты себя будешь не очень хорошо чувствовать, таким образом у тебя есть точно сутки, возможно больше. Постарайся вернуться как можно скорее и, самое главное, вернись живой.

Я поблагодарила эту невероятную женщину, с трудом представляя, что все это правда и сейчас императрица пошла против воли императора. Или же решение закрыть меня здесь было не его, а одного из советников?

12

Мы еще немного посидели, наслаждаясь чаем, а после императрица отправилась по своим делам, вместе с ней разошлись и остальные женщины и, если Люция пошла в другую сторону, наверное, выполнять приказ, то остальные трое отправились вместе с императрицей. Я тоже пошла в свои покои, где меня встретила молчаливая девушка, с движениями убийцы. Она двигалась так тихо и настолько быстро, что я не удержалась и спросила прямо:

— Клан сумеречных? — она затормозила, оглянулась, честно убила взглядом, а после кивнула и продолжила свою непонятную мне работу.

В душе я порадовалась, как маленький ребенок, просто сумеречные — самый закрытый клан, они входят в нашу империю, но до сих пор имеют кучу привилегий. Ведь они и правда выполняют много специфической работы, а еще они прекрасные воры, но это так к слову. Самое потрясающее, что они могут растворяться в сумраке, становясь его частью, не как обычные маги, накладывать невидимость, нет, они просто становились всем и ничем. Нам в Академии на истории всех рас, населяющих наш мир, рассказывали и про сумеречных, я уже тогда восхищалась их навыками и способностями. И вот одна из них сейчас работает у меня горничной, нонсенс и только. Окончание дня прошло спокойно, правда, пару раз ко мне приходил кто-то из слуг, но сумеречная по имени Нюэль всегда была быстрее и, открывая дверь, не давала даже возможности слугам рассмотреть меня или же что-то передать. В очередной такой непонятный приход я спросила, что от меня хотели, на что она без эмоционально передала, что уже трое лордов звали меня на прогулку. Я даже растерялась:

— А откуда они знают, что я тут? И меня откуда они знают? — видимо, моя реальная растерянность немного развеселила я, поскольку она позволила себе тонкую улыбку.

— Вас видели идущей к императрице, после узнали у слуг, как долго вы пробыли у нее, узнали про вас информацию, точнее о вашем социальном статусе, подкупили слуг, чтобы узнать подробности внешности и приняли решение, что вы хорошая партия для продвижения себя по лестнице жизни, — я сидела с глупым выражением лица, мысленно благодаря родителей, что не заставляли нас находиться во дворце, как многих других аристократических детей. Именно поэтому я была не в курсе всей этой схемы и жила спокойно, — мне стоило организовать свиданье? — неправильно интерпретируя мое молчание и выражение лица, переспросила Нюэль.

— Нет, все верно, я просто в шоке, не сталкивалась с этой стороной жизни, сначала дом, потом Академия, там все проще и все ровнее, а после работа у людей. Я одичала, — тихонько закончила и посмотрела в окно.

— Стоит заметить, что среди лордов, начавших на вас охоту, ни одного достойного, те, кто мог бы вас заинтересовать, в это время работают, а не блуждают из гостиной в гостиную с дружками и фрейлинами. Будьте более осмотрительны, после нескольких отказов начнется облава с любимым развлечением: загнать дичь, и они будут ставить ставки, темсамым подогревая свой же интерес.

— Хочу домой, — простонала я, — или на конюшню, там хоть все человечней, — сказала и улыбнулась.

— Я понимаю и разделяю желание, — тихонько проговорила девушка и продолжила свое дело.

Я присмотрелась и поняла, что она создает видимость жизни в этих покоях, уже на моей кровати до поры до времени лежал силуэт, пока это только одеяло, но я понимала, стоит Нюэль его чуть сдвинуть, предварительно накрыв — и от двери это будет силуэт лежащей девушки. Она вылила шампунь, гель, чуть-чуть, так, если бы ими и, правда. пользовались несколько раз. Сдвинула подушки, переставила светильник, как будто для удобства ближе к кровати, в общем создавала видимость точного моего здесь пребывания. Выбрала платье, которое я надену, сорочку, попросила подержать возле себя, чтобы она имела мой запах, с этой целью я обнималась с халатом, повалялась на кровати приминая ее и опять же натирая собой. Почувствовала себя вонючкой, озвучила эту цель, выслушала объяснения, «что она еще и духами брызнет, но запах тела он уникален, и слишком много умных во дворце, кто по простыням поймет, что вы тут не спали». И это не беда, есть план Б, по которому станет известно, что я провела ночь с мужчиной, вот только он крайне нежелательный. И не потому, что надо блюсти девственность до брака, тем более что блюсти-то мне уже и нечего, просто, это дворец, а значит, все наиграно, напыщенно и максимально грязное полоскание моего имени. Ведь местным бывает скучно, а это — целое приключение. Поэтому до вечера я выполняла команды Нюэль, иногда крайне странные, такие как попрыгать на матрасе, залезть в кресло с ногами, расчесывать волосы, расхаживая по покоям. В какой-то момент мне стало это нравиться, тем более, что мы играли в игру, я делала, что она велела, параллельно придумывая этому объяснения, она же подтверждала или отвергала мои идеи.

Наступил вечер и, одевшись в платье, я отправилась на посиделки с императрицей, оказывается, император уехал, а она иногда такое практикует, мотивируя тем, что очень по нему скучает.

— Что же вы так бессердечны, прекрасная леди, — дорогу мне заступил лорд, на несколько секунд до этого Нюэль зашипела кошкой, я правда, не поняла, чего это она так делает, но напряглась — и не зря.

Я в недоумении приподняла бровь, вынужденная остановиться, ведь он преградил мне путь, давая возможность объясниться.

— Я сгораю по вам, стоило мне увидеть вас несколько часов назад, я так мечтал, что мы сможем прогуляться в парке и я смогу хоть украдкой полюбоваться вашей красотой.

— Слишком много я…

— Что?

— Говорю, что мы не знакомы и вы ведете себя не подобающим образом, — он перебил.

— Это все любовь застилает мне глаза и толкает на безрассудство.

— Так может она вас к окну толкнет?

— В смысле вы хотите подышать? — он еще пытался действовать по накатанной схеме, но уже понимал, все идет не как обычно.

— Ну если вас куда-то толкают, то лучше подальше от меня, а если к окну, то выбирайте с кустами под окном, чтобы не окончательно, а там глядишь, и жалеть вас начнут прекрасные леди.

— Какая же вы! — он еще пытался держать лицо при плохой игре, но я уже собиралась его обойти, не дал, схватил за руку, вдох и глядя прямо в глаза.

— Отпустите… — не понял.

— Раз тебе нравится жёстко и погорячее, будет так, — а улыбка-то какая похабная.

— Бесспорно погорячее, — выделяя голосом, — мне нравится, вот только с настоящим мужчиной, а не с пародией, — резкий уклон и я вывернула руку из захвата, припечатывая мужчину в стену лицом, ох, не хорошо, но что поделаешь.

Вообще, конечно будь он более тренированным, я бы легко с ним не справилась, моей силы недостаточно, но ловкости и умений у меня очень много, а еще опыта, противостояния именно противнику, превосходящему меня в силе и массе.

Лорд зашипел, сквозь зубы ругаясь и называя меня, пусть будет нехорошими словами, ругался он, как последний отброс.

— Когда леди говорит «нет», стоит задуматься что будет, если продолжать настаивать. Сейчас я вас отпущу, и вы исчезнете, а если попытаетесь опять кинуться в мою сторону, я вас вырублю, и обставлю все так, что вы от этого позора не отмоетесь. Все ясно? — он, конечно, ругался и говорил гадости, но подтвердил, что ему ясно.

Отпустив, отскочила, принимая выгодное положение и предложила лорду свалить подальше, он напоследок выплюнул:

— Сумасшедшая, — и гордо удалился, потирая руку и лицо.

— Вы хорошо справились, — Нюэль смотрела на меня с интересом, я пожала плечами, прекрасно понимая, что она бы его убрала мгновенно, но это неприемлемо, ведь здесь она «под прикрытием».

Остальной путь прошел без осложнений, в покоях императрицы кипела работа, серьезно, они перебирали какие-то бумажки, каждая свою стопку. На соседнем столике, который был выше того, за каким работали они, сервирован был чай и не только, с разными вкусностями, а самое главное, он был на колесиках. Судя по расположению, при необходимости верхний стол закрывал собой нижний с документами, и картина пребывания фрейлин у императрицы выглядела совершенно в другом свете.

Мне кивнули и предложили переодеться в одной из комнат, со мной пошла Нюэль, она же помогла надеть костюм с функциями хамелеона.

— Он даже запах отбивает и полное совпадение с местностью, — я смотрела с восторгом: крутой комбинезон.

Был и рюкзак, внутренности которого мне пересказала все та же Нюэль, она же показала несколько хитростей, а после забрала мое платье и обувь. Мы вышли в общую комнату, императрица удовлетворенно кивнула и махнула Терезе, та активировала защиту и стала двигать плетенья, позволяя открыть портал, который сразу замерцал. Из портала вывалился мой брат, продолжая его удерживать, поклонился императрице, поблагодарил ее за содействие, а потом как рявкнет:

— Куда ты прешься? — с учётом того, что я подходила к порталу даже опешила, он вообще нормальный? — Я же сказал, сиди спокойно, морда страшная! — вот тут из портала и высунулась та самая морда, про которую он говорил, Пушок принюхивался, видимо не улавливая мой запах, — я же сказал, она здесь! — брат попытался морду пихнуть ногой и тем самым затолкнуть обратно в портал, морда не далась и в портал влез весь монстр, просто он меня, наконец, увидел и рванул ко мне.

Почему не заорала императрица, не знаю, она просто побелела, как полотно, а вот ее «подруги» отреагировали моментально, выстраиваясь очень грамотно.

— Ваше императорское высочество, приношу извинения за неожиданность, но все под контролем. Эта морда — питомец сестры, сейчас он ее оближет, и мы свалим, чтобы не шокировать вас. Мне, конечно, приятно, когда ко мне девушки так подкрадываются, но ты бы не могла не тыкать в меня таким острым ножиком, щекотно, — брат повернул голову, взглянул на Нюэль и добавил, — беру свои слова назад, ты можешь тыкать ножиком! — он смотрел на нее с восхищением, тоже узнал по движением, к какому клану она относится.

— Прекрати, да что ты скачешь, стой на месте, — я бурчала, призывая к порядку монстра и все не могла призвать.

— Мика, уходим, а то сейчас нас поджарят, — громким шёпотом проговорил брат и я стала пихать Пушка к порталу, он думал, эта игра, просто аллес, разброд и шатание.

— Жду вашего возвращения, Микаэла, и подробных объяснений, — наконец, проговорила императрица и отдала невербальную команду к отбою своему отряду, — я естественно, обещала все сделать в лучшем виде и все-таки запихнула Пушка в портал, куда и сама зашла сразу, чтобы обратно не полез.

— Так и знай, он не управляемый! — сразу выдал брат, шагнув следом, очень хотелось его пнуть и напомнить, кто притащил монстра к нам домой, но не стала, Пушок так радовался мне, что было тепло на душе, — стремная ты, Мика, и жутик у тебя стремный с маниакальной любовью к тебе, как будто ты его из паучка маленького вырастила! А вообще я рад тебя видеть, думал все, повязали тебя!

Брат быстро меня обнял, пнув ногой Пушка, тот его в ответ тоже пнул и на этом они успокоились.

— И чего ты его не задержала? — этот вопрос был задан Славе.

— Я что, похожа на твою сестру, водить дружбу с тварями из прорыва? — вполне искренне возмутилась девушка.

— Тоже верно. Ладно забыли, а сейчас готовность номер один, мы идем на дело!

— А как же проводник? — запаниковала я, просто мы же обсуждали спеца в монстрах и того, кто с нами пойдет четвертым.

— Так вот он же, ты его еще по морде страшной гладишь, — брат смотрел удивленно, а я застонала, только мой брат мог придумать пойти в самое пекло, в пристанище монстров, со своим недавно обретенным монстром, — Зря ты Мика, клин клином вышибают! — решил вспомнить очередную поговорку этот ненормальный и активировал проход, куда сразу направился Пушок, — Видишь, все по плану, да, у нас даже есть план! — это он на мой скепсис неприкрытый ответил.

— Это не план, а пародия, — зло буркнула Слава и тоже шагнула в портал, куда мне надо идти, но не хочется.

Но есть волшебный пинок от брата, и вот и я уже шагаю в портал, следом за мной появляется брат и тухнет наш шанс на мгновенное возвращение.

13

Вы думаете наша вылазка прошла спокойно? Да как бы не так! Сначала все было муторно, но спокойно. Мы крались по какому-то очень темному проходу, завешенному паутиной. Ощущения еще те, мне вечно прилетало паутиной по лицу и к концу этого прохода я была дерганной и вечно терла лицо, казалось, паутина там поселилась навечно. Единственному, кому было хорошо, это Пушку: тот себе шел танцующей походкой, не важно, что это сложно представить, он вид имел гуляющий, не то, что мы. Иногда он останавливался, тыкал лапой куда-то и Алан поливал то место огнем, и мы шли дальше, у меня возникли сомнения: такое ощущение, что Пушок нас как рабочую силу использует, чтобы свою жилплощадь улучшить, или же мстит обидчикам. Но Алан не возмущался, и мы выполняли эту монотонную работу, даже немного расслабились. Что сказать, рано!

Резко Пушок пригнулся, а потом как рванет в сторону, хорошо еще в этом месте проход разделялся. Я еще ничего не поняла, а брат уже скомандовал:

— За этой мордой трусливой! — и тоже рванул в узкий проход, за ним и мы со Славой.

За нами там мчалось что-то жуткое и вонючее и меня крайне напрягало, что я бегу последней. Тут или остановиться и дать бой, тогда нормально, хоть и опасно, или пусть не я буду последней. Я вообще не переношу, когда за мной гонятся еще с детства, я такой вечный страх испытываю и панику, даже когда в догонялки играли, это было. А сейчас монстр мчится и дышит страшно, и, по-моему, сейчас в меня вцепятся, а обернуться глупо, потеряю доли секунды, да и опасно, вот и бегу в незнании, кто мной закусит.

— Слушай, жутик, у тебя план есть или ты просто улепётываешь? — не знаю, чего ожидал Алан, что Пушок ему ответит или как, но ничего не произошло.

Тут мы выскочили в пещеру, и брат резко свернул в бок, чтобы не вылетать на открытое пространство, мы со Славой, естественно, сделали тоже, а вот Пушок продолжил бег по прямой. И что самое интересное, эта махина, что гналась за нами, промчалась за Пушком.

— Мне одному кажется, или мелкий достал не только меня? — тихонько шепнул Алан, а мы во все глаза рассматривали нового монстра, огромный бык, вот только с хвостом, как у скорпиона, — Кто их таких стремных делает? — задал риторический вопрос Алан.

Огромная махина догнала — таки Пушка и отвесила ему подзатыльник, я потеряла дар речи, а Алан, тот вообще челюсть уронил. Монстр что-то рычал и планомерно избивал Пушка, но не так, как — будто убивал или еще что-то, он его банально наказывал.

— Мелкий, да ты не одного меня бесишь, это талант! — почему-то в полный голос проговорил Алан и на нас обернулись, захотелось дать подзатыльник брату, он, видимо, мысли прочел, потому что хлопнул себя по лбу, но кому это поможет.

Монстр взревел, и я уже готовилась активировать огненный меч, как он развернулся и начал сильно бить Пушка, прямо с яростью, вот теперь как будто убивал. Смотреть на это сил не было, поэтому, даю вам честное слово, я собиралась закрыть глаза и банально не смотреть. Но ноги меня понесли вперед, говорил тоже кто-то за меня, потому что я вдруг оказалась рядом со смертоубийством меньшего и как гаркнула:

— А ну прекрати! — ладно, это я пискнула, а вот, — Нельзя! Сидеть! — вот это гаркнула, даже со свода пыль посыпалась.

На меня посмотрели внимательно, монстр перестал набивать морду Пушку. Да, у этого быка были передние лапы ракообразные и ходил он на задних, как не падал — то с таким хвостом, прямо во мне ветеринар кричал, или это Анфилова, что строение организмов вела, во мне кричит, не суть. Просто этого не может быть, но глаза-то видели. Так вот, на меня посмотрели внимательно и, честно вам говорю, рыкнули вопросительно, а я, смирившись с сумасшествием, начала вести беседы с монстром.

— Ну чего ты его бьешь, он же меньше насколько, а ты большой, ты защищать маленьких должен, а ты обижаешь. Ну что он сделал, что ты его так наказываешь? — Мика, это провал, ты больна, и это не лечится.

А дальше монстр-бык повернулся ко мне, отпустил Пушка, который мгновенно отбежал ко мне за спину и, состроив морду просто невероятную, начал порыкивать, видимо, что-то пытаясь мне рассказать. И судя по эмоциям (да, на морде были эмоции и нет, я не окончательно больная) там прямо душещипательная история и монстру-быку очень обидно, он махал лапоруками, что-то хмуро рычал, потом обиженно, а потом так несчастно плюхнулся на попу и махнул лапой, уронил голову на грудь (ладно, это было приблизительно похоже на то, что я вам говорю).

— Все так плохо, да? — сочувственно выговорила я, и нет, я совсем не поняла историю, я на языке монстров не говорю, а потом, протянув руку, погладила монстра по голове, тот зажмурился и вздрогнул, как будто мгновенно ожидая удара, а потом потянулся за лаской, как кот.

За моей спиной простонал брат и выругалась сквозь зубы Слава.

— Вот ты не можешь не лезть к монстрам со своей добротой, я не понимаю, это в тебе светлые гены так играют, что ты прибацнутая? — молчу, да и нет смысла отвечать, там вот Слава заговорила в полном непонимании.

— Что значит светлые?

— Это значит, что у нас Мика с примесью светлых кровей, — буркнул брат, видимо уже не доволен, что проговорился.

— А как это? — девушка рядом с Аланом даже за руку его подергала.

— Славочка, — голосом самого искусителя проговорил брат, — что именно тебе не понятно?

— Темные со светлыми не могут иметь детей и… — недоговорила.

— Заниматься сексом? — брат с видом истинного аристократа, обсуждающего погоду, закончил за девушкой.

— Ну да, — краснея, буркнула она.

— С чего вдруг такие мысли, или ты думаешь, у светлых что-то по-другому? — просто сама простота и наивность, он же издевается.

— Ну, не совместимы и это противоестественно! — вот последний аргумент таки выбил брата из мнимого спокойствия, потому, что он заржал, как конь.

— Ой, не могу, противоестественно?! Милая, а давай я тебе все покажу, все-таки и во мне есть светлая кровь, поймешь, что мы совместимы и все естественно, что не безобразно, — он подмигнул, — а то что «не естественно», то за закрытыми дверями, хотя, если ты хочешь где в людном месте, чтобы нервишки пощекотать, то я всегда готов.

— Пошляк! — выдала Слава, возмущенно пылая щеками, и уперла руки в боки, как обычная торговка.

— Да я на себя взял роль просветителя, ты вот такая взрослая, а все думала, что у светлых там не как у темных, — очень натурально возмутился в ответ брат, — А кстати, что ты думала и кто именно тебя смущал, светлый мужчина? Может у него два? Или женщина, а что тут ты себе придумала? Слушай, ну признайся, я же теперь спать не смогу!

— Отстань, — бросила девушка и отвернулась, продолжая пылать щеками, ушами, даже шеей, да, рыжие забавно краснеют.

— Злая ты, Славка, и нет в тебе духа авантюризма и настоящего ученого исследователя, такой материал тебе предоставляю, можно сказать всего себя отдаю, а ты нос воротишь! — а потом без перехода, — Этого тоже с собой возьмешь? — это брат мне, но я была погружена в мысли, поэтому не сразу и догадалась про что он, — надо было предкам в детстве на хомяков соглашаться, а то ты выросла и твои пристрастия тоже! Так что, мы куда-то идем или ты тут так и будешь поглаживаниями всяких морд заниматься?

Просто Пушок не стал терпеть, что гладят не его, поэтому второй рукой я уже гладила своего Пушка. Мда, он уже свой, парадокс и только, страшненькие они такие, что прямо брр.

— Нам надо идти, — извинившись, голосом выдала я, — но новая страшная морда, понял все по-другому, он встал и посмотрел на меня, видимо, ожидая, куда идти.

— Так, блин, и знал, как страшная харя, так все к нам! Микаэла, я маме пожалуюсь! — аргумент из детства был так не к месту, что я оглянулась на брата непонимающе, смотрю, а он смехом давится, гад у меня все-таки брат, — Слушай, мордатый, — в ответ монстр-бык зарычал, — ты морду не хмурь и не рычи, в этом отряде я командир, так что в строй и зубы не скаль. Будешь плохим мальчиком, тебя наша Мика больше гладить не будет, усек? — я хотела вмешаться и прокомментировать, что вряд ли монстр его понимает, но тут морда кивнул положительно и скалиться перестал, просто завал…

И мы толпой пошли опять за Пушком, иногда на развилках Пушок и Великан спорили, да-да-да я дала имя и этому монстру, и да, они спорили, просто, когда каждый тыкает лапами в противоположные стороны, сложно не понять, что тут не шуточный спор. Особенно, когда Великан нависает над Пушком и рычит на одной ноте, правда, мелкий в ответе не остается, он подпрыгивает и щелкает зубами возле самой морды Великана, при этом устрашающе шевеля всеми своими конечностями. Ну, или очень припадочно, если смотреть со стороны, как паук подпрыгивает, дергает лапами, приземляется и опять прыгает, еще и глаза таращит.

— Они, как милая семейная пара, — в очередную такую остановку прокомментировал Алан, и монстры резко повернули к нему морды и устрашающе зарычали-застрекотали, — Мика, а как думаешь, какая у них половая принадлежность?

— Что, думаешь о естественном и небезобразном, — встряла до этого молчавшая Слава.

— Думаю только о тебе. Так что, Мика, слово эксперта.

— Они оба мальчики, — шепотом ответила я.

— Тогда таки неестественно, — тихонько прокомментировал он, — мужики, приношу извинения, в вас никто не сомневается! — монстры еще пробуравили его взглядом и опять отвернулись друг к другу, продолжая выяснение отношений.

Мы шли еще пару часов подряд, в одном месте монстры на нас шипели, и мы истолковали это как требование молчания и тишины, и будучи максимально готовыми к нападению, проползли по галерее, которая опоясывала очередную пещеру. Вот только на дне было какое-то нездоровое копошение, когда мы уже преодолели свой путь, я напоследок оглянулась и узрела змею, отделяющуюся от логовища, а на ее месте я увидела остатки каких-то животных, точнее, наверное, монстров. Змея выглядела просто до безобразия жутко, на ее фоне мое зверье просто эталоны красоты, и слизь и ошмётки чего-то на ее коже толкали ползти быстрее. Хорошо, она меня не заметила, а то я бы орать начала и по головам бы побежала.

Мы еще долго уходили от этой пещеры, пока не пришли в маленькую пещерку с ключом воды в углу, и вот в ней наши проводники устроились с видом «я тебя привел, теперь гладь меня». Мы намек поняли и решили отдохнуть, тем более что этот загул по пещерам длится уже больше пяти часов. Здесь Алан в очередной раз поставил свой маяк, точнее, он записывал координаты, чтобы можно было выйти здесь, но пока портал не открывал, мало ли как это скажется на общем магическом фоне и не привлечем ли мы кого-то наподобие тех змей.

Я из своего рюкзака достала плотную подстилку, расстелив которую, предложила Славе сесть, но она оказалась непробиваемой, поэтому села подальше от меня и моих монстров, которые устроились рядом. Вот сижу, глажу их, тут Алан из пространственного кармана достал еды, хорошо, что эта манипуляция с магической энергией почти не ощутима для фона. Протянул мне бутерброд я взяла, поднесла к лицу и не откусила, просто на меня смотрели самые голодные в мире глаза, много глаз, если брать во внимание их количество только у Пушка. Бутерброд поделила пополам и отдала монстрам, брат дал мне еще, все опять повторилось. Просто пасти у них здоровые, что им те половинки бутербродов.

— Ты смотри, морды страшнющие, а колбаску уважают, — пробурчал брат и опять выдал мне бутерброд.

Слава в это время ела свой бутерброд и внимательно следила за мной, чтобы после очередного дележа бутерброда веско заметить.

— Она всегда мне казалась странной, но я не могла понять, что с ней не так, а она просто наполовину светлая.

— Знаешь, детка, я на тебя тоже все время смотрел, цени это, и тоже всегда думал: и чего ты такая злая? — да, как бы не был беззаботен брат, но его с детства папа учил защищать меня.

Поэтому и в Академию мы пошли одновременно, я на год позже, чтобы вместе, ну и, конечно, тут надежда родителей была на то, что магия будет у меня темной. Магия у меня хитрая, как и моя кровь… Так что у брата привычка защищать меня на грани безусловных инстинктов.

— Так ты меня не зли, и я буду доброй! — рявкнула Слава, она и правда очень агрессивная, всегда такой была.

— Не поможет, тут только вариант тебя доброй делать. Так что я готов ради мира во всем мире! — он выпятил грудь, подмигнул мне, и обратился к монстрам, — Если она вам все скормит, то потеряет силы и может упасть, так что кончайте объедать маленькую Мику и уберите свои морды, пусть поест хоть немного.

Монстры, видимо, устыдились, так что два бутерброда я съела сама, а потом было яблоко, которое вызвало у монстров шок, и да, я скормила им его. Они оценили, глаза алчно горят, еще хотят.

— Ты глянь, яблочная плодожорка, ни дать, ни взять. Если возьмешь их домой, от яблоневого сада держи подальше, а то наш садовник их лопатой огреет, и не важно, что на вид он еще тот белый одуванчик, там моща!

Еще минут пять посидели и двинулись в дальнейший путь.

— А ты понимаешь, где мы сейчас бродим, — после нескольких минут тишины спросила Слава.

— Судя по координатам мы под землей в районе бывшего дворца.

— Это странно, — тихо заметила Слава, но брат зацепился.

— Почему?

— Слишком много пустот, пещеры, да и они явно не молодые, а значит, были здесь еще до разрыва. А зачем строить дворец на пустотах, чтобы бесконечно его укреплять и опасаться обвала, да и заговорщикам проще пробраться: заложил пару амулетов, активировал взрывы и бери всех тепленькими.

— Действительно, — задумчиво проговорил брат и замолчал, чтобы через минут пять спросить, — Такие ведь пещеры не могут быть просто в толще земли да?

— Да, только каменная гряда, а значит мы в горах.

Как подтверждение слов Славы заблестел свет за поворотом, и мы вышли к расщелине, за которой было яркое солнце, что мгновенно ослепило, небо и четкое подтверждение того, что мы в горах. Но что примечательно, мы вышли не где-то в центре гор, нет, мы как будто с краю и под нами метрах в тридцати начинался пологий спуск, практически холм, переходящий в пустыню.

— Пустыни на карте не было, на полуострове вообще никогда не было пустыни, — брат осматривал горизонт, оценивая риски.

— А ты где-то в нашем мире вообще видел пустыню? — Слава тоже оценивала обстановку, оглядывая пространство над нами и с боков, видимо, прикидывая, как нам спуститься.

— А кто-нибудь из вас встречал территорию с отсутствием магии как таковой? — на мой вопрос было ошарашенное молчание.

Просто купол над королевством людей, он сдерживал магию, но мы одаренные, могли там ею пользоваться, хоть и не так свободно, как дома, а тут прямо полное отсутствие магии — это странно.

— Только не говори, что нам надо туда? — страдальчески поспросила Слава и брат ее, естественно, разочаровал.

— Конечно, нам туда. Хоть и не хотелось бы…

— Ребята, вы с нами или может тут останетесь? — это я монстров спросила, они оба отрицательно покачали головами.

— Учтите, бутербродов там не будет. Кстати, — брат быстро вернулся в пещеру, откуда минут через десять притащил рюкзак себе и Славе, — в пещере магия есть, как будто горы — накопитель, так что все свое ношу с собой. Все готовы? Тогда вперед, нас ждет песчаный курорт! — вот же оптимист вечный.

— Ага, только где ты море видишь? Разве что море песка, — проворчала Слава и сама полезла следом за Аланом спускаться.

14

Спустились мы быстро, хотя, конечно, Пушок был быстрее, вот только стоило ему ступить на песок, и он отскочил назад, песок был горяченный, хорошо хоть Великану было все равно, но у него слезились глаза. Следующие десять минут я под истеричный смех Алана и Славы надевала на лапы Пушка носки, много носков, а Великану навязывала тюрбан, чтобы его морда была чуть в тени, потом пришлось такую же делать Пушку, что было очень сложно. Но вот мои звери готовы, и мы оборачиваемся к корчившимся на песке ребятам.

— Микаэла, ты кутюрье от бога! Пацаны, не бойтесь, от нас информация не уйдет, — я посопела, посмотрела на плод своей работы и решила, что брат опять придирается. Зато благодаря моим стараниям звери не пожгут себе лапы и глаза, а это главное, в отличие от их внешнего вида.

По палящему солнцу мы шли четыре часа — это было много, крайне много, спасибо императрице за костюмчик, без него было просто ужасно, но ребята испытали все прелести дикой жары. Когда неожиданно на горизонте показался мираж из деревьев, я даже не поверила своим глазам, поэтому и говорить никому не стала. Но вот мираж заметил брат, а за ним и Слава, и мы решили, что коллективных глюков не бывает. Точнее, решил это Алан, и мы припустили в сторону возможной тени с максимально возможной скоростью. Так что, когда через четверть часа мы вдруг оказались в оазисе, первое, что ощутили — недоверие, а потом восторг. А вот потом пришли неприятности.

Просто за оазисом начиналось поселение с высоким забором с вышками на одной из которых сидел смотровой, и вот он поднял тревогу! Забил в колокол и на заборе ощетинилось оружие, ворота изнутри были явно еще чем-то укреплены, потому что прозвучал характерный звук металла, встающего в пазы.

— Нас не ждали, а мы приперлись, — прокомментировал их действия брат и пошел вести переговоры.

Мы со Славой и монстрами были умнее и близко подходить не стали, а что, тут тенек, даже прохладой веет, чего к ним идти. Брат в ораторском искусстве упражнялся минут тридцать, пока не стал психовать и в очередной раз пообещав все спалить к едреней бабушке, активировал огненный меч.

— О, тут магия действует, — меланхолично заметила Слава, и мы продолжили наблюдать картину «покорение туземцев».

Меч туземцев впечатлил и со стены спустили двух мужчин, один был крупный, почти как мой Великан, а второй был белый старик, но правда, энергичный такой. Они подошли к Алану и стали вести беседы неслышно, но подниматься и идти слушать мы не стали, оно нам надо, и так хорошо сидим, но недолго. Минут через пятнадцать брат позвал нас и пришлось вставать и топать к нему, там старик рассматривал нас с огромным интересом, а потом не с меньшим моих монстров, что-то бурчал, а потом махнул защитникам поселения и с внутренней стороны задребезжал металл, а потом открылись ворота.

Внутри нас ждало много мужчин, которые стояли, ощетинив оружие.

— Миленько, — мурлыкнула Слава и потянулась.

— Что тебе тут миленько, охальница! — шепотом взвыл Алан, — Ты аристократка, будь ею, — не договорил, Слава перебила.

— До последнего мужика?

— Слушай, в нашей компании пошляк я, чего ты перетягиваешь на себя мои характерные обязанности. А еще красивый тоже я, — подумав, добавил брат.

— И как ты его в детстве не прибила? — Слава продолжала изучать достойных представителей повышенного тестостерона, но вопрос адресовала мне.

— Каждый раз, когда я его почти прибивала, приходил кто-то из домочадцев, приходилось откладывать сие действие, а потом он вырос и стал сильнее, — меланхолично ответила я, вовсю рассматривая одного крайне интересного мужчину.

Высокий, но не мощный, больше даже тонковат, и в обычной жизни, если бы не его антураж, я бы на него и не глянула. Но сейчас с расписанным лицом, связкой амулетов и в очень странной одежде он приковывал мое внимание. А еще его глаза, такое ощущение, что смотрит его глазами кто-то жутко мудрый и старый.

— Пойдем! — вдруг скомандовал этот, которого я изучала, я на его заявление только бровь подняла, — Пойдем, я ждал!

— А, ну раз ждал, то, конечно, надо идти, — с сарказмом буркнула я, продолжая стоять на месте.

— Пойдем, смешанная, эту встречу готовили тысячи случайностей, тебя вели миллионами дорог, в которой всегда была та, которая вела сюда! Идем!

— Что-то он мне не нравится, — прокомментировал брат и, видимо, собирался что-то ответить резкое, но я решила послушать интуицию и довериться своему любопытству.

— Ну пойдем, шаман, — все-таки решила я, а про шамана я не просто сказала, наконец, вспомнила эти рисунки на лице, еще на втором курсе, нам показывали изображения шаманов с характерным орнаментом на лице и теле, у этого, наверное, тоже под этой странной одеждой не менее странная роспись.

Он резко развернулся, так, что края его балахона, хотя так назвать одежду можно только с натяжкой, взметнулись вверх и он быстро пошел в глубь их поселения. Мужчины при его приближении расступались, оставляя за ним коридор, по которому следовало идти мне. Я и пошла, а за мной дернулись мои монстрики.

— Изменённым в святилище нельзя! — строго гаркнул шаман, который уже прилично отмахал по живому коридору, у него глаза что ли на неположенном месте.

Монстры заворчали, но их остановил Алан.

— Наверно, стоит уточнить, что это моя сестра и, если с ней что-то случится, я не оставлю от этого места живого камня, — абсолютно равнодушно проговорил брат, и вот, наверное, только я из всех присутствующих знала, что сейчас он боится за меня.

— Не стоило, вашу кровную связь чувствуют все присутствующие, как и кровную клятву, — это старик вмешался, — ей ничего не будет, мы не позволим себе нарушить закон. Пойдемте, я знаю, у вас много вопросов, а время не ждет.

Дальше я уже не слышала, отошла далеко, но почувствовала, как потеплел кулон, связывающий нашу семью, Алан отправил кроху силы, поддерживая и показывая, что он рядом и всегда придет на помощь.

За шаманом я шла минут десять, мы все углублялись в заросли, и я начала волноваться, вдруг тут живность специфическая, а я без спецоборудования и даже без прививок, даже без обычных, не говоря уже о магпрививках. Наш путь резко прервался и вот мы возле небольшого строения, оказавшегося входом в подземную пещеру, не глубокую. Пройдя всего несколько шагов под землей, мы вышли к пещере, в которой в центре стоял алтарь, а рядом с ним маленькое озерцо, даже больше источник.

— Положи сюда руки! — скомандовал шаман, зажигая курительные смеси, которые были насыпаны по периметру пещеры в специальных чашах на подставках. В душе я очень возмущалась зажиганию огня в пещере, это же против техники безопасности, но шаман проворачивал это явно не в первый раз, поэтому, понадеявшись на вечный авось, я промолчала.

Руки положила на алтарь, предварительно осмотрев его, вроде чистенький и без знакомых символов жертвоприношения. Ладно, буду честной, я тут всего символов десять опознала, из курса рунологии. Вот так и понимаешь, что реплики преподавателей на тему «знания могут спасти вам жизнь», были не очень и высокопарными, и не надуманными. Может здесь руны добровольного жертвоприношения, а я руки положила и будет мне капец.

Шаман стал с другой стороны алтаря и тоже положил свои руки на алтарь, заговорил тарабарщину непроизносимую. А я мысленно дала себе пинок, если что, раскатаю его в блинчик или после смерти буду наведываться и доставать, никакой личной жизни ему не светит и даже просто жизни не светит, я буду злобным неупокоенном привидением.

— Какие у тебя забавные мысли, — заговорил шаман не своим голосом, более глубоким и сильным, — особенно интересный момент, где ты представляла, как будешь ветром хлестать его по голой… в самый интересный момент, чтобы ему жизнь медом не казалась.

Я смутилась, не думала, что мои мысли могут читать, некрасиво получилось. Так стоп «хлестать его», а почему в третьем лице?

— Потому что шаман только проводник для духов, к сожалению, таких как он остались единицы и пробиться к ним крайне сложно. А сюда не захаживают те, кто нам нужен, так что пришлось постараться, чтобы привести тебя сюда.

Ой, что-то мне не нравится мысль, что меня сюда вели, как на убой коровку.

— Я расскажу тебе историю своей жизни и боль своего прерванного рода, — сказки, это хорошо, — на материке переписали историю, перекраивая ее под себя. Решая все единым махом, не пытаясь исправить первопричину, — шаман замолчал на несколько секунд, вглядываясь в меня своими странными глазами, где нет зрачка или же он такой огромный, что занял все пространство, жуткая жуть.

— Я был одним из одиннадцати, главой рода, мой род был третьим на нашем полуострове. Тогда мы были просто смежными родами, которые в случае опасности становились единым государством. Тогда на материке было много маленьких княжеств, всем было комфортно при таком устрое. Но однажды один из князей решил, что нужно объединить княжества, подмяв под себя. Так началась военная экспансия, она длилась несколько лет. И хоть наши роды волновались из-за такого стремительного развития военных действия, но князь был хорош в военном деле и всего за год объединил порядка двадцати мелких княжеств. Мы ничего не делали, разведка работала, мы укрепляли свои запасы. Но не пытались дать отпор на чужой территории, все надеялись, что по узкому перешейку к нам не пройти, там мы можем дать отпор.

Князь — захватчик стал величать себя первым императором и продолжил свое победное шествие по материку. Тогда главенствующий на тот момент род нашего полуострова решил обезопасить себя. Глава рода подписал договор о ненападении с императором, многие были не согласны с таким решением, но большинство считало это хорошей отсрочкой. Мы продолжали готовиться к войне, на материке поменялась расстановка сил, там появилось две силы: Империя темных и Королевство светлых, и территория непокорённых. Тогда началась война магов, знаешь, когда воюют без магии — это страшно, но, когда идет противостояние двух сил магически — это ужасно. Они не смогли подавить ни одну из сторон, и тогда император решил посмотреть в другую сторону, в нашу. С точки зрения тактики это был отличный выход, покорить полуостров, и с него отправиться дальше на покорение королевства, подпитавшись нашими ресурсами.

Мы совершили ошибку, когда империя прорвала заслон на перешейке и начала теснить наши войска вглубь, на совете родов было принято роковое решение. Тогда велись разработки о возможности открытия путей в другие миры, ученые проверяли координаты, производили расчеты, но еще не имели результатов. На самый крайний случай было решено открыть соседний мир и отправить туда женщин и детей или же заручиться поддержкой для оказания военной помощи.

Нас предали, когда готовился переход во дворце, мы, к сожалению, не смогли найти ни одну разумную расу для контакта, на нас напали, захватчиков провели телепортом. А ведь вся наша территория была опутана сетями и, не зная координат выхода, было нереально попасть в нужную точку. Мы так и не узнали, кто был предателем, когда в зале, где открывался межмировой переход, появились сначала военные из империи, а следом и светлые, что-то пошло не так. Я не ученый, не могу сказать, что именно, возможно концентрация магии, но не суть: переход открылся не в проверенный мир, а в совершенно другое место. Из него полезли твари, каких не видел этот мир. Мы пытались спасти женщин и детей, все те воины, что были в тот момент в зале, не буду говорить, что противники ушли, бросив нас, нет. Мужчины вклинились в бой, вот только он был неравный, сколько бы мы не убивали, из портала лезли все новые и новые твари, а закрыть переход было уже некому.

Кого посетила гениальная мысль увезти женщин и детей порталом не знаю, но она точно принадлежала не нам, переход открылся, туда стали заталкивать женщин и детей, продолжая теснить потусторонних тварей. Вот только переход сбоил, и вышли наши женщины и дети не у нас на острове, а на материке на территории непокоренных. Вот только этот переход, он как магнит сработал для тварей, они рванули следом, перенося поле боя в новую точку.

Воины моего рода, как впрочем, и других, остались во дворце, сдерживая прорыв между мирами, а воины королевства и империи рванули на территорию непокорённых. Отбивать более слабых. Мы продержались всего несколько часов, я видел, как погиб мой сын, я видел смерть моего народа. Закрыл портал шаман, старик, который давно стоял за чертой, но все продолжал жить на этой стороне. Он принес в жертву кровь темных, светлых, нас и последняя кровь была человека, его самого. Портал стал закрываться, но в него продолжали лезть полчища тварей. Я уже не видел того, как закрылся портал, как твари прорвались через дворец и пронеслись через город, убивая и пожирая на своем пути, я был мертв.

Но мне нет дороги в небытие, у меня есть цель, мой род один из тех, кто принес ужас в наш дом, и мне нет покоя, пока это не закончится. Я не знаю, почему твари не лезут на территорию темных и светлых, но знаю, что они продолжают лезть на территорию непокоренных. Хоть портал между мирами схлопнулся, но вот этот второй портал, он как иголка, проткнул ткань миров и именно в этом месте происходят прорывы. Светлые объединились с темными и накрыли непокоренных куполом, спасая от уничтожения. И подписали мировое соглашение, больше в мире нет войны, ведь пришел внешний враг.

Я не снимаю с себя, как и остальные рода, ответственности за ужас, который мы принесли в мир, но я хочу предупредить живых, нужно уничтожить привязку к нашему миру и точку подпитки — купол. Иначе живые позавидуют мертвым…

Весь монолог мужчины я промолчала, даже не старалась думать, чтобы не сбить с мысли его и тихо ощущала, как волосы у меня на затылке встают дыбом. Эту историю мы не знаем, история, которую нам преподавали гласила, что Империя образовалась как следствие, чтобы защитить своих граждан против бойни, которую устроили жители полуострова. И да, исход одинаковый, но первопричины разные. И то, что купол как магнит для выхода тварей, это тоже как гром среди ясного неба. А если взять во внимание, что в случае его самостоятельного уничтожения всем не поздоровится, то становится ясно: снимать купол надо, причем, быстро.

— Как снять купол? — задала я самый главный вопрос, а вдруг повезет.

— Я не знаю, и никто не знает, его ставили не мы, а значит, и ответы не у нас.

— А что с монстрами в той горе с пещерами? — это я так просто спросила, мысленно я пыталась найти хоть какой-то выход, хоть одну зацепку.

— А это не гора раньше была, а столица, а под ней серия пещер. Дворец взорвал глава рода, он же выложил всю магию своего рода, чтобы закрыть и не дать вырваться тварям за пределы столицы. Последствием этого взрыва стала гряда гор, и пустыня, которую не могут пересечь твари — это последнее что мы смогли сделать для обычных граждан нашего полуострова и надеяться, что кто-то сможет выжить.

Я стояла пришибленная, пытаясь осознать масштабы бедствия.

— Много выжило? — севшим голосом спросила я.

— Единицы, — с такой болью ответил шаман, — мне пора, смешанная, ищи пути, а мы все будем надеяться, что ты сможешь.

Шаман отключился, медленно осел на пол, а я попыталась оторвать руки, они затекли и казалось примерзли к алтарю. Я стояла, потирая руки и пыталась думать, получалось с трудом, тут заворочался шаман, поднимаясь с пола и прохрипел мне:

— Пойдем отсюда, живым здесь долго быть вредно, — конечно, я уже тут долго побыла и мне это было вредно, теперь к страху добавилась паника и осознания, как глубоко мы залезли и что чистенькими отсюда уже не выбраться.

— Почему смешанная? — задала я вопрос, ответ на который интуитивно знала.

— В тебе кровь всех жителей нашего мира. Раньше до раскола было много смешанных, а вот после судного дня такие, как ты не рождались, а если и рождались, то не доживали до активации своей магии. Поэтому я тебя ждал, меня предупредили, что нужна смешанная кровь, чтобы услышать голос предков.

— Миленько, — процитировала я Славу и поежилась, — почему не брат? — вдруг пришла мысль, что он ведь тоже смешанный, как и мама.

— В нем только светлая и темная кровь, он не услышал бы, — я сбилась с шага, конечно, возможно я просто споткнулась, ведь идти на негнущихся ногах сложно, но, блин, это, вообще, что?

— У меня вопросы к родителям, — тихо сказала я, щурясь на солнце и ощущая тепло после холода пещеры.

— Вопросы надо задавать себе, — не пойму, что имел в виду шаман, — иди прямо в поселок, — сам же свернул с тропы и побрел в другом направлении, не глядя на меня.

Я еще где-то минуту простояла, пытаясь осознать весь этот бред, а потом пошла к своим.

15

Вернувшись в поселок, ожидала увидеть что угодно, брата на ножах стоявшего с противниками, переговоры, угрозы, а застала пьянку!

— Мика, иди к нам, пацаны такие интересные вещи рассказывают, закачаешься, у них прямо целые приключения, — брат, явно слегка захмелевший, ладно не слегка, а прилично так захмелевший, сидел за столом, рядом с ним сидела Слава, которую во всю окучивал огромный бугай.

И только монстрики, по-моему, за меня переживали, вон Пушок от еды оторвался и ко мне побежал, Великан же продолжал сидеть и буравить всех недоверчивым взглядом. Еле устояла от проявления ласки зверюги и, погладив, пошла к столу, где опять же погладила Великана, причем, если честно, сделала это на каком-то автоматизме, не задумываясь, что делаю.

— Сильна, — довольно поцокал громила, который выходил на разговор к Алану, — приручила измененных, — от него прям веяло восторгом, — отдай мне ее в жены! — я вот чуть мимо не села от таких слов, это что сейчас было?

— Не получится, Родан, ты с ней не справишься, — брат отпил из чаши и довольно крякнул, — с ней и я-то не справляюсь, а мы знакомы всю мою жизнь, да у меня магия не слабее ее.

— Сомневаешься? — пророкотал этот бугай.

— Предупреждаю, — спокойно ответил брат и опять отпил и почему мне кажется, что он больше придуривается, чем пьянеет?

— Сам ее покорю, — громко стукнув по столу ладонью, решил бугай и повернулся ко мне.

— А покорялка не сломается? — ласково спросила я, наконец, дар речи вернулся, спасибо,миленький, а то прям неловко, тут про меня говорят, как будто я пустое место, а я молчу.

— Угрожает? — с опаской переспросил у брата, он, по ходу, издевается.

— Предупреждает, — также флегматично заметил брат и продолжил попивать из чаши.

— Она же дева? — и столько возмущения в голосе.

— Это ты как определил? — решила уточнить, интересно это он в комбинезоне по фигуре определил или на девственность, которой давно нет, намекает.

— «И только чистая душой и телом дева заставит склонить головы измененных, покорив их и упокоив», — явно процитировал наизусть знание местных фантазий-пророчеств.

Мы с монстрами переглянулись, они явно не оценили, что их должны покорять.

— Упокоить надо прям до конца? — по-деловому уточнила я, мне кивнули важно, — информация верная?

— Еще с раскола пророчество, — гордо выдал этот Родан, а я так и прикинула, что кому-то было скучно, решил придумать ересь и увековечить свои имя в веках.

— Тут много несостыковок, но согласна, я купаюсь регулярно, поэтому с телом проблем быть не должно, а вот все остальное за уши притянуто, — меня не поняли, я не расстроилась, опять погладила своих монстров, которым явно были не по душе местные пророчества.

— Ты, Родан, не отвлекайся, сестра моя тебе не по зубам, это я тебе уже как другу говорю, зачем тебе дома военные действия, где ты вечно в проигравших ходить будешь? Ты дальше рассказывай про ваши вылазки, — а потом, повернувшись ко мне с абсолютно трезвыми глазами брат спокойно сказал, — подробности и начало истории потом сам тебе расскажу.

И я что, я молчу, чешу зверей, попиваю компот местный и помалкиваю, периодически ловлю на себе заинтересованные взгляды Родана.

История, которую я слушала сводилась к тому, что мужики здесь как на заставе живут, их задача контролировать пустыню и пресекать попытки тварей выбраться из гор. Иногда снаряжаются экспедиции и тогда мужики ходят навалять тварям в их среде обитания, поохотиться. Они тут совсем одичали, я слушала про их похождения и уверовала в то, что, если мужикам скучно, они играют в войнушки.

— Иногда к нам приходит Тимьян, когда дело пахнет жаренным, в прошлый раз мы там хорошо гнездо разворошили, ноги бы не унесли, если бы не он, — продолжал рассказывать Родан, а брат сделал стойку.

— А что за Тимьян? — вот прозвучало как вежливое любопытство, но я хорошо знаю этот прием, сама на него в детстве и юности много раз покупалась, брат сейчас писец как хочет узнать всю возможную информацию.

— Он лекарь, — неуверенно сказал Родан и переглянулся со старцем, — но дерется хорошо, — зачем-то добавил и замолчал.

Видимо информация про этого Тимьяна была не для всех, я смотрела на брата и пыталась вспомнить откуда мне знакомо это имя. Вроде никого знакомых с таким именем нет…

— А еще он, видимо, маг, раз приходит на помощь в самый нужный момент, — спокойно добавил брат, видимо, проверяя информацию, мужики опять переглянулись и этого было достаточно.

Я уверена, брат в курсе, про кого идет речь.

— Мы, когда пробирались по пещерам, наткнулись на многих тварей, там зачистка нужна глобальная с поддержкой магов.

— К нам никто не пойдет из магов, координат перехода в безопасное место нет ни у кого, а такую силищу, чтобы проверять точку выхода, так тем более никто не сможет. Я вот не пойму, как вы прошли и выжили, явно везучие, — я скосила глаза на Пушка, который дремал в моей тени, везучие, говорите.

— Ладно, но ведь горы, это же не эпицентр проблемы, ведь так? Сколько таких застав как ваша?

— А вы точно не завоеватели, а то больно любопытные?

— Нет, мы миротворцы, — брат даже выровнялся, — слушайте, мужики, мы хотим помочь, а с учетом того, что мы тут нелегально, а она вон даже под стражей, то если нас поймают, нам влетит. Но, — он поднял вверх указательный палец, — вся эта история мне ой как не нравится, я же говорил, Мика — хранитель купола, и что-то мне подсказывает, скоро хоронить придется ее. Поэтому мы пришли помочь, если не хотите помощи, хоть не мешайте.

— Мы поможем вам всем, чем сможем и даже больше, — откуда вылез шаман, не знаю, но я вздрогнула, он ходит как ниндзя, бесшумно.

Родан, как, впрочем, и остальные мужчины глянули на шамана с оной коллективной мысль «на кой?», но, видимо, он был здесь в огромном авторитете, потому что спорить не стали, а только кивнули! Дальше мы слушали откровенный и подробный рассказ старца о нынешнем устройстве их страны.

Таких застав оказался десяток и все они находились рядом с рассадником тварей или же в месте нестабильности магических потоков. Мужчины на каждой из застав служили в роли надсмотрщиков и хранителей, все они работали и жили так, чтобы могло выжить мирное население, состоящее из женщин, детей и стариков, хоть последних были единицы, слишком суровая жизнь на полуострове.

— Значит, точка соприкосновения с другим миром еще расположена на полуострове? — задал свой вопрос Алан, ему в ответ кивнули, — место известное?

— Ну, как сказать, — ответил ему Родан, — в целом, изначальные координаты были известны, но за прошедшие годы, место все время сдвигалось, вот как получались у нас безмагические зоны, так и сдвинется точка входа. Сейчас мы знаем только сектор, где это место, но территория не маленькая, поэтому точность низкая.

— Значит, ножками походим, — решил брат и повернувшись, скомандовал нам со Славой, — все, Славка, кончай мужиков соблазнять, ты им явно боеспособность опускаешь, потому что что-то другое поднимаешь, — гаденько хихикнув, повернулся ко мне, — бери жутиков, идем на дело, — и даже без едких комментариев, — а то не ровен час отдам тебя замуж, то-то мама порадуется, — а нет, с комментариями, — все, мужики, мы пошли. Вы тут не скучайте и ждите нас, я же сюда перенестись смогу, тут же нет немагической мигрирующей зоны?

— Такая зона, как ты говоришь, что постоянно двигается над нами, как маслянистое пятно на воде, может появиться в любой момент, она не связана с ветром и не поддается системе, — Родан пожал плечами, не зная, что еще добавить.

— Мда, не зря ваша зона женского пола, такая же нелогичная. Ладно, повезет, еще увидимся, и еще можно об одолжении попросить? — Родан ему кивнул, и брат выдал, вот лучше бы молчал, — Если вдруг появится Тимьян, ты ему передай, что Микаэла опять нарывается на смертельное отравление, но я пока все держу под контролем. А еще ему привет и чмоки-чмоки! — мужики до этого окружавшие нас, отшатнулись и вылупились просто с огромными глазами, брат же, не обращая внимания на их реакцию и на мои прищуренные глаза, просто я уже поняла, откуда мне было знакомо это имя, и вот то, что он ему передал ни в какие ворота не лезло, спокойно встал, потянулся и, глянув на шамана, попросил:

— Картинку или координаты?

— А ты можешь и по образу перенестись?

— Это у меня последствия таланта нарываться от моих же слов, поэтому переноситься я могу, как угодно.

— Дам и координаты, и образ, — решил шаман и зашуршав листиками, которые вытащил из пояса с карманами, висящего на бедрах, выдал один листик, а после, подойдя позволил считать образ мест, где он сам бывал с заставами.

Следующие часа три мы, как зайцы скакали по всему полуострову от заставы к заставе, везде знакомились, везде Алан пил, а Слава приобщалась к местному населению. После очередного переноса она мне честно сказала, что решила отправиться, как все закончится на постоянное место жительства на полуостров, а то такие образчики настоящих мужчин бесхозные, а она женщина предприимчивая и точно знает, сюда ломанется куча женщин, стоит им прознать про «ничейных». Последняя застава и Алан открыл нам секрет своей странной тяги обойти все безопасные территории.

— Уже прошло куча времени, нам нужно вернуться, не хотелось бы конечно, но все равно нужно поспать, а Микаэле еще во дворце посветить, чтобы было меньше проблем. Но теперь у меня есть моя личная карта со свободными точками выхода на полуострове и даже, если какую-то заставу накроет зона без магии, остаются остальные девять. Так что погнали девчонки, спим, едим и опять на дело. Время отдыха максимум семь часов, на все! — строго предупредил он и активировал переход, вышли мы в доме родителей.

Здесь осталось мое зверье, которое категорически было с этим не согласно, но им во дворец нельзя, поэтому ща медузы, море рядом! А после наш переход во дворец, я и сама могла бы перейти, но Алан прав, у него явный талант к переходам, и он единственный из моих знакомых, кто в момент перехода может вскрывать защиту или же ее растягивать, чтобы не привлечь внимание охраны. В комнате, которую выделили мне было тихо и спокойно, и я бы не заметила ничьего присутствия, если бы не брат, который картинно схватился за сердце и прошипел:

— Кто так пугает, сидит тут глазами сверкает, честные авантюристы могли остаться заиками.

— Если авантюристы, то должны быть готовы к неожиданностям, — зашуршал в ответ тихий голос Нюэль, лишенный всяких эмоций.

— Я тоже по тебе соскучился и даже готов пропустить несколько часов законного сна, если ты предложишь что-то поинтересней, — она склонила голову к плечу, видимо, прикидывая как позабористей послать моего нарывающегося братца.

— Предложу, — мягко ответила она и у меня отвисла челюсть, что реально его хамство и напор работают? Куда катится мир?

— Я спать, разбуди меня, пожалуйста, Нюэль через часов…

— Максимум пять, вас ждут в гостиной императрицы.

— Значит, через пять, — покладисто согласилась я и быстро пошла в душ, грязной и потной не лягу, хоть убей.

Правда, помылась я в рекордные сроки, и уже через пятнадцать минут лежала в кровати, проваливаясь в крепкий сон, еще бы столько ходить.

Мне казалось, я только уснула, и тут моего плеча коснулась Нюэль, шепотом позвав, я резко села в кровати, таки не открывая глаза, мне казалось в них песка насыпали.

— Императрица ждет через двадцать минут, можно не завтракать, там будет предложен легкий обед, — ага, значит сэкономим на еде, получается успею в душ, если прямо сейчас ломанусь туда. Эх, погнали!

Собралась, оделась и причесалась я за двадцать пять минут, поэтому по коридору с Нюэль мы летели, не разбирая дороги, нехорошо опаздывать на встречу с власть имущими. Перед входом в столовую, где ожидалась встреча, притормозили, Нюэль молниеносным движением поправила прическу и чуть расправила мою одежду. Одета я, кстати, была в тонкое платье ниже колен. Расклешенное от бедер и с длинным рукавами, в нем не было ничего нарядного, если не считать самой ткани, мягкая, с изумительно красивейшим цветом индиго. Этот фасон прекрасно подчеркивал все мои округлости и, если было бы больше времени, я бы может и стала бы выбирать другое платье, но времени было в обрез, поэтому смирно согласилась с выбором Нюэль. Тем более этот фасон очень модный в этом сезоне и мне очень шел цвет. На шее и в ушах у меня были украшения из жемчуга, тонкая нитка на шее и маленькие жемчужинки в ушах. Строго и красиво, по крайней мере, на мой вкус. Распорядитель доложил о моем приходе и меня сразу впустили в столовую, где за столом сидели обычные спутницы императрицы, еще один мужчина, если я не ошибаюсь, советник императора и его присутствие здесь немного настораживает. А вот второй мужчина был внешне мне хорошо знаком, он учился на год старше нас со Славой и почему-то именно он всплыл у меня в памяти как тот, кто так волновал ее. А дальше пришла мысль, а не этот ли постарался и отправил Славу ко мне на смертоубийство, а он, увидев меня расплылся в улыбке — и почему-то его такая искренняя улыбка и очень даже светлая вызвала у меня поганое предчувствие.

— Проходите, Микаэла, мы как раз говорили о вас, — вот и первая ласточка приближающихся проблем, плохо, очень плохо, когда о вас говорят те, кто вершит судьбы.

Взмах руки, и за мной поухаживал лакей, он же предложил мне на выбор блюда для легкого перекуса, я остановилась на салате, попросила чая и стала ждать развития событий.

— Лорд Стенси, — ага, понятно, как зовут этого улыбчивого, — и лорд Ковальс пришли ко мне с интересным предложением, и я бы хотела обсудить его с вами, хоть лорды были этому и не рады, — переведем на нормальный язык, предложение от которого нельзя отказаться, и она ему не рада, а еще разговор при всех дает мне возможность, чего? Отсрочки? — предложение заключается в соединении вас законным браком, — я чуть было не ляпнула «кого вас», — мы с леди были восхищены той историей и теми чувствами которые испытывает лорд Стенси.

Я даже есть перестала, вот императрица не могла сначала дать поесть, а потом уже шокировать, а то кусок в горло не лезет теперь.

— Могу я узнать причину, почему обсуждение этого вопроса происходит именно в такой обстановке? — да голосок у меня то, что надо, как будто льдом замороженный.

Дело в том, что я совершеннолетняя уже давно, а значит «просить моей руки» нет необходимости и когда происходит такое событие, это просто дань вежливости и это означает, что молодожены уже все для себя решили. И просят у главы рода. А тут поход к императрице еще и с советником императора, что за бред? Или они забыли основные законы, что принудить меня к браку нельзя, ведь помимо того, что я совершеннолетняя, я еще и Хранительница, а значит на службе у его императорского величества, а значит, неприкосновенна в плане давления на личность.

— Дело в том, что я случайно узнал о том, что вы гостите в императорском дворце, — с обезоруживающей улыбкой начал этот Стенси, — и имел наглость напроситься к своему другу в сопровождение в надежде увидеть вас, Микаэла, — вздох, чуть смущение, хорошо играет, почему играет? Понятия не имею, но не верю я ему! — а предложение, я просто рассказал, как сильно был влюблен в вас все годы нашего обучения, да, я знаю, — увидел мою реакцию, наглость признаваться в любви таким образом женщине в присутствии столь важных людей, — это непозволительно, и мне нет прощения, но информация, что вы чуть не погибли, затмила мой разум, — он резко встал, отстранив стул и прошёл ко мне, чтобы передо мной стать на колено, — Микаэла, прошу вас осчастливить меня и согласиться стать моей женой, — после он извинился перед императрицей и активировал купол тишины, верх бестактности.

Я смотрела на него с вежливой, ничего не значащей улыбкой, он же активировал купол тишины, повернулся ко мне и вот чую печенкой не зря он мне не нравится, слишком сладко поет, слишком жесткие глаза.

— Микаэла, я прошу вас согласиться, чтобы я мог вас спасти, — что ты врешь или нет, может я параноик? — некоторые люди начали говорить страшные вещи, что в вас есть кровь светлых, пока это только слухи, но, если они подтвердятся, вашу семью ждет опала и уничтожение явных носителей крови, то есть вас. Я не могу это позволить, моих связей и положения в обществе хватит, чтобы защитить вас и вашу семью от этих притязаний. Прошу, дайте мне время выиграть эту битву и спасти ваше имя и жизнь, а дальше, — он тяжело вздохнул, — если вы потребуете, мы разорвем помолвку, но я не врал императрице, я действительно люблю вас все эти годы с первой встречи на посвящении в студенты. И я не смогу стоять в стороне и смотреть, как казнят ту, что важнее всех в этой Империи для меня.

Он говорил, а я судорожно паниковала, что мне делать, что сказать и вообще, что все это значит?

— Время, — шепнул он и снял защиту, — прошу вас и покорно жду вашего решения, — и я, наверное, дурная, но я собиралась сказать нет, но не вышло.

Я открыла рот и ответила одно слово «да», продолжая паниковать: какого я это говорю, а потом почему-то увидела свою руку в руке этого «лорда» и мне почему-то вспомнились расширенные зрачки Славы, ах ты, сукин сын!

— Я надеюсь, вы простите нас ваше высочество, за желание побыть наедине с невестой, — он быстренько надел мне кольцо, не отпуская мою руку и оно сверкнуло магией, ах ты, ежкин внук!

— Это похвально, но я не отпускаю Микаэлу из дворца, ведь мы еще не узнали все подробности вашей такой романтичной истории, — императрица кокетничала, но я почему-то четко поняла, она в ярости, — поэтому немного времени даю, а потом она вся наша. И да, помолвку отметим тоже здесь, так хочется праздника, — она чуть прикрыла глаза и, взмахнув рукой, отпустила нас.

Я же шла спокойно, хотя хотела вырвать руку, влепить по морде кулаком, да знаю, не аристократично бить кулаком в глаз, а не пощечину, но я вот серьезно хочу ему врезать. Козлу такому, манипулятору дурному!

— Без паники, про то, что это не совсем добровольно, сообщить ты не сможешь, кольцо не простое, — вот и улыбка маньяка, блииин, — помолвке быть, жаль не уведу тебя сразу в замок, но ничего, я ускорю все процессы, так что будь умницей и веди себя прилично. Когда попадем ко мне, сможем поговорить спокойно и честно, а пока, — он резко шагнул ко мне, продолжая держать активным купол тишины, и резко меня поцеловал, а когда оторвался от моих губ, — я мечтал об этом давно, жаль не с таким огоньком, как с Димитрием ты целовалась, но ничего, мы это исправим, — он улыбнулся погладил меня по губам, убирая следы своей страсти и снял купол, — спасибо, я счастлив, что вы ответили мне согласием, не смею задерживать вас и заставлять ждать императорское величество, хоть мне и не хочется отпускать от себя ту, кто так давно похитила мое сердце, — он поклонился, поцеловал мою руку и, развернувшись, ушел.

Я же вытерла губы рукой и орала в голове матом, я не смогла противиться, я, блин, его целовала сама! Что это, блин, за магия?

16

Я вернулась в столовую, хотя хотелось пойти помыться и кого-нибудь убить, желательно этого лорда Стенси, но меня ждала императрица с приближенными, поэтому нельзя проигнорировать. Перед входом сделала несколько глубоких вдохов и натянула на лицо приличную улыбку, надеюсь, она не выглядит как оскал койота.

— Извините, что заставила себя ждать, — вежливо поклонилась, войдя, на что императрица странно махнула рукой и начала трещать, как дамочка обожающая любовные романы самой низкой пробы.

А что таить, любовные романы обожают все женщины, иногда под настроение, иногда для души, может быть тайно, как одна наша преподавательница, крайне суровый воин, но все-таки женщины мечтательницы и мечтают они о любви.

Так вот, императрица трещала, расспрашивая о нашей «любви», не предполагая наличия моего ответа, а вот ее помощница Тереза мгновенно подскочила ко мне, показала вполне характерный и очень понятный знак — молчать и стала двигать руками вокруг меня. Если я правильно поняла ее движения и то, что творилось с энергией, то меня сейчас сканируют. После она взяла меня за руку, на пальце которой надето новое кольцо, осторожно подняла ее и показала императрице, которая все продолжала с остальными женщинами лепетать о предстоящей свадьбе и помолвке. Императрица прищурилась очень недобро и чуть склонила голову, после чего, смещение потоков и она явно заблокировала один из потоков кольца.

— Прослушку и следилку отключила, причем вторую временно, а вот все остальное никак, — женщина даже вытерла пот со лба, — тут все замещено на энергии Микаэлы, трон может пострадать.

— Что за? — не договорила, осеклась, все-таки не среди близких нахожусь.

— Вот же подлец, — императрица хлопнула по столу ладонью и сурово глянула на своих приближенных.

Я вот была с ней солидарна полностью, даже чуть больше, ощущение, что я в ловушке, пришло как-то быстро и ярко, и каюсь, меня шатнуло. Все та же Тереза, что продолжала стоять рядом со мной, придержала и подвела к столу, откуда ко мне шагнула еще одна подруга императрицы и протянула стакан с водой.

— Что ты знаешь о нашем императоре? — как-то устало спросила императрица.

Я пожала плечами и выдала общеизвестную информацию, в голове прикидывая, это она сейчас мне расскажет про договорной брак и что в нем нет ничего плохого?

— Он давно не появляется перед своим народом, только заседания в кабинете, все остальное время от его имени правлю я, хотя, естественно, советники об этом только догадываются. К чему я это рассказываю, он болен, а значит, после его смерти моему сыну придется стать во главе империи. Вот только есть проблема, совсем недавно группа ученных, нашла для меня загадку, почему императорский род такой недолговечный. Ведь по идее император должен бы жить очень долго. И пока не заболел мой муж, я, как и все жители нашей империи, была убеждена, что все смерти были случайны и вполне нормальны. Вступая в права наследования, каждый император проходит ритуал привязки к своей крови всех главных аспектов жизни империи. И купола в том числе, — она замолчала, сделала глоток давно остывшего чая и, не глядя на меня, продолжила.

— Ученые выяснили, что такая короткая жизнь правящих императоров обусловлена сильными энергетическими затратами. Я стала оберегать мужа, он перестал напитывать регалии, не давала я и садиться ему на трон, как артефакт, который нацелен на кровь. Максимально переиграв все, я не выиграла время для своего мужа. Но ряд процедур дают ему возможность жить, а не угасать в кровати. Повреждение энергетических потоков необратимо, он принял решение править, выполнять всю работу, которую мог на себя взять, и стараться продлить свою жизнь подольше. Не ради того, чтобы пожить, хотя я не буду скрывать своих эмоций, это больно, ради детей, ради старшего сына, который после его смерти станет императором и примет на себя все обязательства. Так вот, я, как мать, хочу обезопасить своих детей, я не буду стоять в стороне и ждать, когда мой ребенок примет на себя бремя, которое выпьет его, но я не могу изменить его судьбу, его предназначение. А значит, только превентивные меры. Я должна разобраться с угрозой, с куполом. Не будет его, не будет таких затрат, а значит, энергия будет успевать восстанавливаться, ведь мой сын силен, а значит, никаких повреждений. Не будет медленной смерти на благо империи. Императорский род совершил страшное в прошлом и платит по счетам до сих пор, но я сделаю все, чтобы МОИ дети жили, — она замолчала, пристально глядя мне в глаза, я поежилась, ох, и тяжелый у нее взгляд, сильная женщина, сверхсильная.

Молчание затягивалось, я пыталась осознать все сказанное, она давала мне на это время.

— Я хочу, чтобы купол пал, — она сказала это спокойно, видимо, эмоции свои она взяла под контроль. Хотя и до этого она говорила очень спокойно, но общая нервозность ощущалась, не каждая женщина может спокойно рассказывать о том, что ее муж медленно умирает, а следующим может стать ее сын, — поэтому все мои ресурсы в твоем расположении, единственное условие — полная анонимность и скрытность. Поэтому я тяну время, пытаюсь переиграть этот фарс с помолвкой и узнать, что затеял Ковальс, потому что он сильно мутит воду у нас во дворе. Если ты справишься, слово императрицы: замуж ты выйдешь за того, кого сама выберешь и никакого давления, — хотелось закатить глаза и выдать что-то в стиле «серьезно, а ничего, что и так меня не должны принуждать к браку», но я, естественно, смолчала. Даже благодарно кивнула, принимая такое «щедрое» вознаграждение.

Вот же семейка, слов нет! Нет, если честно, я сразу поверила в то, что императрица не причастна к моему новому статусу, но потом, чем больше ее слушала, тем больше закрадывалась мысль, ведь ей выгодно дать мне не только общую цель, но и такую личную, как неугодный жених. А потом пообещать «спасти» меня от него, блииин. Если это так, мне как-то за родину обидно…

— Мне нужно опять уйти на полуостров, — высказала я ей свою задачу, а что: если мы заодно, пусть это будет ее проблемой.

— Сегодня будет ужин, на котором ты появишься, но потом тебе станет нехорошо, и я разрешу удалиться, все это мы спишем на недавнее ранение и твою общую слабость. Потом врач подтвердит, что ты не восстановилась и тебе необходимо минимум дня три лежать в постели. Твою роль отыграет Нюэль. Я не разрешу лорду Стенси, навещать тебя, мотивируя, что ты в постели и это неприемлемо, а значит, ему нужно будет ждать, пока врач разрешит вставать с постели и перемещаться хотя бы в пределах покоев. На все я смогу выиграть максимум пять дней, лорда мы будем «потчевать» подготовкой к помолвке, так что на его счет можешь быть спокойна.

Я прямо восхитилась, не женщина, а тайный агент, а если брать во внимание, что император давно болеет, а народ об этом даже не догадывается, как и личные помощники и аристократия, то становится понятно, она еще и актриса, и стратег.

После общих напутствий и продумывания экипировки меня отпустили, а за дверью ждала Нюэль, она же и провела в мои покои, где рассказала более подробно мелочи перевоплощения ее в меня. Роста мы были с приблизительно одинакового, отличие скроет каблук, фигуру — правильный крой платья, волосы — парик, лицо — правильная косметика. Вот что значит профессионал. Закрывшись в комнате, она проделывала все манипуляции, методично становясь мною, после к нам постучали, и я сама открыла, на пороге стояла девчушка совсем юная, которая представилась моей новой горничной. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что это сестра Нюэль и работают они в команде. Брат мне обзавидуется. Через полчаса напротив меня стояла моя копия, практически идентичная, а те неточности, что были видны, станут незаметны стоит ей отойти от меня, как от образца для подражания.

— Время, — предупредила Нюэль, а ее младшая сестра Аника в считаные минуты убрала все следы перевоплощения.

Движение потоков и появляется Алан, я стояла так, что меня он сразу не увидел, а вот Нюэль стояла напротив.

— Мика, погнали! — пауза, чуть более пристальный взгляд и жесткий вопрос, — Ты кто? — шаг к ней, медленный, скользящий, брат готов к атаке, но и Нюэль сдвинулась так, что понятно, уйдет от нападения.

— Я вас представляла, — проговорила я, входя в поле его зрения, — это Нюэль и ей придется играть роль меня. Брат присвистнул, перестал двигаться к девушке и осмотрел ее оценивающим взглядом.

— Отлично все сделано! Глазам я поверил.

— А чему не поверил? — любопытство вылезло наружу.

— Отклику крови, точнее отклику я поверил, который опроверг, что это ты, как и отсутствие у нее семейного амулета, это добавило окончательной уверенности. Но для всех остальных все сделано на высшем уровне. Нам пора, потом расскажешь, что случилось.

Я попрощалась с девчонками, пожелала удачи Нюэль и попросила ее быть аккуратной, чтобы она не пострадала из-за меня. А уже уходя в переход, открытый братом, решила полюбопытствовать.

— С чего ты взял, что что-то случилось?

— После твоей смерти мама с отцом при содействии бабушки усилили наши с тобой амулеты, так что, если правильно активировать, можно услышать отголоски эмоций. Когда ты уходишь во дворец, я их активирую. Так что я почувствовал твой гнев, ярость и панику, но потом ты успокоилась и осталась досада, поэтому я и не рванул сразу к тебе. Был в управлении, так что момент был ой какой неподходящий, — я слушала внимательно и слегка ошалела, это как же они усилили наши семейные амулеты, чтобы они могли провернуть такое. И да, я тоже хочу так ощущать своих!

— Кстати поправка, я не умерла! — педантично влезла в его объяснение.

— Умерла, Мика… — он тяжело вздохнул, — Тут без вариантов, просто тебя почти сразу вернули к жизни, но момент смерти был зафиксирован.

Призадумалась, пока Алан командовал зверьем и Славой, я продолжала думать. Если имела место моя смерть, то я свободна от обязательств хранителя, но тогда получается, меня не защищает закон о принуждении к браку. Получается, лорд Стенси знал о моей смерти, как и императрица, хотя тут понятно, ведь меня сканировала сильная магичка. Это что же получается? А получается полная…

— Чего стоим? Кого ждем? На подвиги, народ! — брат подпихнул меня в очередной переход, и мы оказались возле последней заставы, которую посетили несколько часов назад.

17

— Нафиг подвиги, валим! — заорала Слава, когда, выйдя из перехода, мы очутились в пекле.

Причем, как образно, так и вполне себе реально. Вокруг бушевало пламя, слышны были крики и проклятья, шел бой. В который мы, естественно, ввязались, не понятно зачем, но мы ввязались.

— Чувствую себя светлым, это они альтруизмом и самопожертвованием страдают, может это у меня от бабушки? — с надеждой спросил брат, отрубывая голову твари, что прыгнула на него сверху.

Он прав: любой темный на нашем месте, сначала проведет разведку и только потом ввяжется в бой, если это будет выгодно, ведь мы, темные, всегда ищем выгоду. А вот мы с братом все-таки неправильные, а Славе деваться некуда. Именно поэтому мы деремся посреди огня с тварями, которые выпрыгивают на нас, пытаясь пробиться к защитникам этой заставы, которая подверглась нападению.

— О, здоров, темные! — рядом с нами спрыгнул Родан и мгновенно отрубил твари голову огромным топором, че-то он сильно здоровый, — И как я тебе? — увидел, что смотрю на него, поиграл мышцами, похабно улыбнулся и даже подмигнул, смертник. Захотелось стукнуть в лоб, причем, даже не знаю кого, его или все же себя.

— Родан, вы что, решили повеселиться? — брат провел серию ударов и уклонений, чтобы, запрыгнув за спину очередного монстра, обезглавить его.

— Да эти часа два назад полезли из-под земли, наши сразу и не поняли, как такое возможно, а уже потом передали, что им нужна помощь. Вот мы с мужиками и примчались на помощь, — он был подозрительно доволен и улыбчив и что-то странно дерется, больше красуется.

— А прорыв единичный? — как-то очень напряженно спросил Алан, даже чуть приостановил бой. Удерживая противника на расстоянии.

Родан сразу не ответил, посмотрел недоуменно, мол, естественно, один, у нас по правилам один разрыв раз в неделю, что за шутки, кто будет нарушать правила. А потом как заорет:

— Сом, проверь связь, это единственный прорыв?

Мы со Славой дрались рядом, прикрывая спину друг друга, а ведь совсем недавно я бы ей свою спину не открыла. Клятва… Если бы не она, Слава бы давно ушла, наверное, стоит сказать ей, чтобы она ушла, если хочет, то были мысли в фоне.

— Еще три прорыва! — крик откуда-то слева и рядом со мной двое мужчин грязно выругались.

— Надо заканчивать здесь! — командует Алан и начинает ускоряться, тесня тварей, а мое зверье ему в этом активно помогает, ууу, монстры кровожадные. Хммм, причем, что одни, что вторые, блин, они и так все монстры. Так, мысли в сторону, все внимание на бой.

Бой длился по моим внутренним ощущениям еще минут двадцать, а после не осталось не одного живого монстра, мое зверье не в счет — они герои и помощники! Именно это я им и сказала, когда гладила, стараясь не содрогаться от вида кровавых пастей.

— Вас надо помыть, — заключила я, но времени не было, Алан строил новый переход.

— Я с вами, — сурово проговорил здоровяк, крепко сжимая топор, это правильно, а то, если он такую махину уронит, ногу точно отобьет.

— Точных координат нет, — брат злится, пытаясь выстроить переход четко к месту заставы, а не в близлежащее свободное, — пойдем по направлению, — решает он, а у меня звоночком зазвенела интуиция, плохой план.

Вот только думать времени не было, он открыл переход, и мы все рванули туда, ой зря…

— Что за? — приличных слов нет…

— Ну, блин, Алан! — это Слава возмущается, пытаясь что-то разглядеть в кромешной мгле, просто магия тут не действует, и энергию призвать не получается.

— Мда, как-то все не совсем так получилось… — тем временем шепчет брат, пытаясь осознать, куда мы угодили по его милости.

— Знаешь, братик, даже белки-летяги умеют планировать, но не ты! — рычу на него, просто это же надо было рвануть по направлению координат, не получив отклика, и как выход, мы в магической аномалии…

— Зажги огонек, — просит Слава, ёрзая рядом со мной.

Огонь зажег Родан, мы же, оказывается, стоим все впритык друг к другу, а над нашими головами Великан, а под ногами у меня Пушок. Так вот, огонь высветил наши лица и пространство вокруг, максимум сантиметров пятьдесят, но этого было достаточно, чтобы ужаснуться. Великан резко дунул на огонек, и мы опять в темноте.

— Верно мыслишь, товарищ, — срывающимся голосом шепчет брат и гулко сглатывает.

Просто вокруг нас морды разной степени страшности и глаза красные, пылающие явно гастрономическим интересом.

— Я привык встречать опасность лицом к лицу, — басит Родан, очень хочется шикнуть ему, чтобы он сам и валил эту опасность на себя отвлекать, но страшно рот открыть.

— Так ты тогда повернись, а то ты пока опасность задом встречаешь, а это явно не комильфо, — брат явно все это время пытается найти путь, чтобы отсюда свалить, вот только мы как были в зоне магической аномалии, так и остаемся здесь, — потоки не чувствуешь? — шепчет он мне, и я машу головой, потом до меня доходит, что он ничего не видит, поэтому шепотом отвечаю отрицательно.

— Ухнем, — рычит этот пришибленный, в этот раз не брат, а Родан — и разворачивается к монстрам, которые нас окружают.

Правда, мое зверье не дремлет и явно склонно мыслить, как мы, то бишь нефиг нарываться, еще успеется, поэтому Великан его резко разворачивает обратно еще и лапой придавливает. Все это я вижу, потому что вокруг разливается бледное освещение, и что-то это не к добру.

— Сейчас нас будут жрать, вон даже свет включили, чтобы лучше было видно с чего начать, — ворчит Слава, — так и знай, я тебе этого не прощу! — это она уже моему брату.

— Ой, если меня жрать начнут, я сам себе этого не прощу!

— Мамочки, — ой, а кто это так пискляво визжит, стоило подумать и пришлось захлопнуть рот, оказывается, это я так противно попискиваю.

— Нет, это дедушка! — пришел ответ, а дальше очень стремный смех, вот как во всех книгах, когда сумасшедшие злодеи хохочут. — Нет, Васька, ты погляди, как орут, прям загляденье, музыка для моих ушей. Сначала лезут, куда не просят, а потом орать начинают, что больные.

Орать я перестала и даже брата пнула в бок, чтобы тоже не усердствовал, на что он на меня шикнул, что я ему стресс мешаю сбрасывать и ломаю малину «дедушке».

— Дедушка, а эти ваши? — Слава, пока мы с братом пикировались, решила поговорить с нашим оппонентом, кивнула на толпившихся вокруг.

— Мои, и эти мои и те что ваши тоже мои. Да, дубина? — на это обращение мой Великан ворчит и голову вниз опускает, не поняла…

— Извините за нескромный вопрос, а вы планируете отдать им команду нас есть или все же есть шанс, что мы останемся целы и невредимы? — я прямо Славу зауважала, это же надо: как ее коробит, а речи вежливые ведет.

— Мои друзья человечиной не питаются, так что, милочка, не несите чушь, никто вас есть не собирался, — батюшки, прям оскорбленная невинность, — Вот попугать — это да. Васька, поднажми свет, а то глаза выколят, пока дойдут. А вы не стойте, топайте, — после слов «дедушки», зверье расступилось и по живому коридору нам предлагалось идти за дедком впереди, замыкал нашу процессию огромный гориллообразный монстр.

Что я могу сказать, идти вдоль цепочки монстров, которые на тебя не кидаются, но издеваются, еще то приятное ощущение. И пусть мне что угодно говорят, я вам точно скажу, они издевались. Резкие типа выпады, взмах лапой, чтобы почесать голову, клацанье зубами, рассматривание своих когтей и многое другое. Я к концу этого милого «коридора» думала: или поседею, или тик заработаю.

— Вы как хотите, но меня это спасенье мира задаром сильно напрягает, я хочу оплачиваемый больничный, и за вредность доплаты. У меня вот седая волосинка появилась, а я еще молода! — когда тебе шепотом кричат, это даже интересно.

— Э, как тебя, Славка, разобрало, но мысль правильная. Мы потом обязательно стребуем со всех на маленькие радости в большом номинале, — я вот даже ничего не сказала этим двоим, я вообще говорить не могла, у меня тут глаз дёргается и состояние почти нестояния.

— Ну все, болезные, мы пришли, — дед зашел в комнату, свернув из коридора, а пройдя через дверь, мы попали в жилое помещение, — а теперь четко и по существу: что вы забыли на моей территории! — из его голоса исчез сарказм и улыбка, сейчас мы смотрели не на «дедушку», а на пожилого мужчину. И пусть все так же он был не сильно высок, но коренастый, с седой головой, морщинистым лицом, но умными и совсем не блеклыми глазами. Теперь в нем ощущалась сила прожитых лет.

18

— Да тут такое дело, мы к вам и не собирались, — начал объяснять Алан, методично сканируя помещение, вроде как просто отступает и озирается.

— Мы шли на помощь пострадавшим, но потом путь прервался, и мы оказались здесь, — Родан широким жестом показал, где именно мы оказались, ну, я бы ткнула более подробно, где именно мы находимся, но и так сойдет.

— А вы, голубушки, будете добавлять подробностей? — дед внимательно посмотрел на нас.

— Если что, мы не хотели доставлять проблем и как только появится магия, отсюда уйдем или же если есть иной вариант ухода, мы готовы не навязывать своё общество, — это Cлава дополнила общую речь.

— А ты что ничего не скажешь? — дед уже во всю веселился, хоть и стоял с серьезным выражением лица, но глаза лучились смехом.

Я на его вопрос пожала плечами и промолчала, он подождал еще несколько секунд и кивнул, видимо, своим мыслям.

— А теперь вы? Кто разрешал уходить с поста? — дед поудобнее перехватил посох, который до этого стоял, облокотившись об стол, и начал наступать на моих зверей, — Я сколько раз говорил: полезете в туннели — сгинете! А тебя, мелкий пакостник, прибить мало! Марш с моих глаз, вы наказаны, — вот это я терпеть уже не смогла, Пушок вон сидит, голову опустил и трясется весь. А дед все наступает, потрясая посохом, это он что удумал, моих зверей бить?!

Резко шагнув наперерез дедку, я встала «в позу», это я просто ноги на ширине плеч поставила и руки в боки уперла, знаю, совсем не аристократично так стоять, но во мне почему-то в такие момент всегда просыпаются манеры нашей кухарки.

— Не советую пытаться бить моих зверей, как и командовать ими, — ой, как тихо и с шипением получилось.

— Да ты что?! — дед даже руками всплеснул, правда, в одной посох зажат, поэтому вид слегка напрягающий, — Прям твоих!? — издевается, сразу поняла я, — И прям звери? — что-то мне как-то не по себе…

А когда мне не по себе я напрягаюсь и меня несет.

— Вас что-то не устраивает? — знаю, звучит высокомерно и с претензией, но меня его насмешка раздражает, и я не понимаю, что я такого сказала и почему зверье такое поникшее?

— Ооо, да меня прям все устраивает, все становится интересней и интересней. Слышал, Васька, как она о них «зверье»? — дед уже откровенно ржал и это прямо бесило, только я собиралась высказать ему всего побольше, как мне рот закрыли ладонью.

Мда, братик меня хорошо знает.

— Слушай, а ты при них переодевалась? — дед ржал и даже слезы вытирал, — Или может купалась? Слушай порадуй деда, скажи «да»!

Смутилась, просто один раз я все-таки переодевалась при Пушке, но мне как-то не по себе было, поэтому остальные разы я выгоняла его и Великана из комнаты или сама уходила в уборную. На что он намекает?

— Сдаётся мне, Мика, это попадалаво! — грустно проговорил Алан практически мне на ухо, просто ему приходилось не только рот мне закрывать, но и придерживать, чтобы не трепыхалась.

— По глазам вижу, что таки порадовала их своими прелестями, — он утер тыльной стороной ладони лицо от слез и обратился к зверью, — а вы, два жука, ладно, Тим, что с него взять, мелочь, но ты-то, оказывается, подглядывать любишь… — ох, сарказм и издевательство прямо в концентрированном состоянии.

Великан рыкнул явно отрицательно, «мол, ничего не было и я ни при чем».

— Мика, если окажется, что они не звери, я тебя за пятку укушу, — пообещал мне брат и я на него выразительно посмотрела, нет серьезно, если что, он сам Пушка притащил, на секундочку! И я к этому не имею никакого отношения!

— Так и будете в молчанку играть? — дед прошел и сел на кресло, стоящее чуть в стороне, рядом с ним стояло еще три кресла и небольшой диванчик, это, видимо, зона отдыха.

Просто, это помещение, видимо, единственное жилое, тут в дальней части возле стены примостился очаг и стол явно для готовки, рядом, видимо, подведена вода. Чуть левее стол и, судя по тому, что на нем стоит чашка с недопитой жидкостью и лежат какие-то документы, то стол и обеденный, и рабочий. С другой стороны завешено покрывалом, видимо, спальное место, а вот центр комнаты свободен.

Дальше пошло что-то странное: Пушок в очередной раз обиженно всхлипнул и его контур поплыл, чтобы исчезнув, открыть мальчишку лет двенадцати, худого, бледного, и всего в каких-то тряпках. Этот мальчишка поднял на меня заплаканные глаза и так протяжно всхлипнул, и резко спрятал лицо, вот только плечи тряслись из-за рыданий.

— Это что сейчас за невероятное и невозможное было? — вот брат озвучил мои мысли, причем он их в слова оформил, у меня же в голове они одними эмоциями нечленораздельными обитают.

— Это просто срыв башки… — прокомментировала Слава и пройдя к креслу, в него просто упала, один Родан был спокоен, он вообще эмоционально не пробиваемый, везет человеку.

— Мика, это ты сломала Пушка? — трагическим шепотом спросил мой очень «умный» брат.

Поскольку больше он меня не держал, больше сам держался, чтобы от шока не упасть, то ответить я ему могла, вот только что говорить, не понятно.

— А может перекусим? — в мои мысленные стенания и полную неразбериху влез Родан со своим предложением.

— Золотые слова, друг! Еще бы выпить, я по ходу без алкоголя это осознать не могу. Слушай, мелкий, а тебя как по-нормальному зовут, а то видишь, у моей сестры с именами откровенный косяк.

— Тим, — пискнул подросток, не поворачиваясь ко мне лицом, просто брат тоже пошел к креслу и в него сел, одна я осталась стоять, да Великан с Пушком, то есть с Тимом.

Ноги тихо подкашивались, просто, наверное, чтобы объяснить, что я сейчас чувствую, стоит заметить, что в нашем мире есть или маги, или люди, или звери, ни каких вариантов сочетаний нет! Особенно это касается зверей! Любое магически одаренное существо может принимать только одну форму — это закон, это незыблемость нашего мира!

— Мика, ты не стой так немым укором, пацану уже стыдно, что он твое белье увидел, видишь, как страдает, прости его охальника, — я непонимающе уставилась на брата, о чем он тут лепечет, у нас все основы магии только что рухнули. Это же прорыв, это же что-то невероятное — сказка!

— Кто ты? — попыталась сказать ребенку, но голос чуть подвел и получилось каркающее, но, прочистив горло, вопрос я повторила, внимательно следя за ребёнком.

— Он мой брат! — ой, он такой не один, теперь рядом с Пушком на месте Великана стоял худой парень лет шестнадцати, тоже в ободранной одежде и чем-то похожий наТима.

— Слушай, сюда бы качественного менестреля. Вот народ бы потом порадовался: такие страсти, такие эмоции, закачаешься!

— Алан, хватит! — получилось резко, но брат сразу замолчал, знает, когда не стоит перегибать со своими шутками, — Хорошо, я перефразирую свой вопрос, к какой расе вы относитесь?

— Магистр называет нас оборотнями, за возможность делать оборот своей сущности, а еще мутантами, тебе какое название больше нравится? — с вызовом спросил еще один ребенок, ведь они оба дети, как есть дети, — или может тоже хочешь посмотреть фокусы с нашим участием? — парень явно старался задеть меня посильнее, вот только у него это совсем не получалось.

— Ты прав, извини, я повела себя некорректно. И меня не извиняет даже то, что сейчас мое миропредставление рухнуло. Давайте попробуем еще раз? Здравствуйте, меня зовут Микаэла Бланк, и я маг, являюсь стражем границы купола. До этого я пару лет проработала, вот только сознание, что я храню то, от чего, возможно, стоит избавиться, мучает и гонит сюда, в ваше королевство за ответами, — я замолчала, продолжая смотреть на ребят, которые все это время стояли рядом и если старший смотрел на меня, то младший по-прежнему был отвернут.

— Ну, она же не плохая, Ромул, она одна за меня заступилась, даже этот, — взмах на Алана, — все ворчал и прибить хотел, а она лечить стала, — такой жалобный голос у него.

— Она темная, Тим, они все темные!

— И что? А мы уроды! Так теперь что, пойти сдохнуть в пещерах?! — мальчишка покраснел и орал на брата, который только чуть кривился.

— Вы не уроды, — спокойно начала говорить я, — когда я родилась мне были так рады, продолжение рода, наследница…

— Микаэла! — Алан вскочил, видимо, собираясь не дать мне договорить, но нет, тайна того не стоит.

— Темная аристократка, мне пророчили блестящее будущее, потом проснулся дар, — теперь уже я была воспоминаниями далеко, — дар от моей светлой бабушки. Как вы думаете, каково быть вне закона, быть уродом: смесью темной и светлой магии? Быть той, кто не имеет права на жизнь и должна быть уничтожена? Жить и бояться, что в очередной схватке я проявлю свою светлую сторону. Что это заметят друзья, знать, что меня предадут, ведь никто не хочет навлечь на себя гнев императорской семьи.

— И как ты справилась? — Ромул спросил вроде как без особого интереса, но это явно показное.

— Мне помог брат и родители, — я глянула на самого близкого мне человека и улыбнулась, — теперь наследник он, его вся жизнь была устроена так, чтобы в случае чего, прикрыть меня, помочь и замести следы. Наше образование, его работа и даже то, что сейчас он взял отпуск и носится со мной по королевству в попытке найти выход, чтобы меня не убили при осаде купола.

— И мне брат всегда помогает, — тихо прошептал Тим, потом повернулся и заговорил с братом, — прости, что кричал и что сбежал тогда, и что попался, тоже прости, я знаю, ты очень испугался и пост бросил из-за меня и все это время болтался опять же из-за меня. Я самый ужасный в мире брат, я вечно доставляю тебе кучу хлопот… — он хлюпнул носом.

— Балда ты, Тимка. Ты же мой мелкий, у меня же, кроме тебя, никого нет, ты же вся моя семья. И я люблю тебя, — совсем тихо так, что я еле расслышала проговорил он. Но я сделала вид, что ничего не слышала.

— Слушай, давай и ты извиняйся, ты мне всю мою жизнь кучу неудобств доставляешь, вон даже комнату мне свою уступить не захотела! — провыл мой брат и рванул ко мне, — Давай примирительные обнимашки! Вы, пацаны, не отставайте, это реально работает. А если не работает, могу выделить футболку, напялите одну на двоих и пока не помиритесь, из нее не выберетесь, нас так мамочка мирила, ну или больше издевалась, глядя как вечно в таком виде мы падаем, — и этот прибитый на всю голову реально решил обниматься, я стерпела, наверное, первые секунд пять, а потом отбрыкалась, — Не любишь ты меня… О, Славка, а ты меня любишь? Иди, обниму!

Слава, естественно, прошипела ему несколько ласковых и отправила обниматься подальше.

— Злые вы, девки, уйду я от вас. Кстати, уважаемый, — без перехода начал он, — а у вас таких пацанов с талантами много? И да, как насчет магической аномалии, никаких мыслей нет?

— Смотри, какой быстрый, — дедок довольно улыбнулся, — зачем тебе мои пацаны?

— Да что-то мне подсказывает, что их таких тут много, как бы не весь коридор и теперь вопрос, а Васька, он кто? — просто дед к этому Ваське обращается, вот только непонятно, где тот Васька.

Васькой оказался тот монстр, который шел за нами последним, который, естественно, тоже умеет превращаться в человека. Это был забавный парнишка с кудрявой головой и глазами хитреца.

— А Васька это я, точнее, Василий, — гордо представился он.

— Имя у тебя такое колоритное, — это все, что смогла я брякнуть.

— Меня так отец назвал, он был не отсюда, — парень прокомментировал мое замечание относительно его имени.

— Конс? — неожиданно обратился дед, — Этот безобразник опять, не выполняет мои правила, вот что мне с ним делать?

Рядом с нами проявился парень лет восемнадцати, до этого скрытый невидимостью и теперь вопрос: как он это провернул без магии?

— Опять надеяться, что вы его отправите в пещеры для воспитательных целей, вот только ему там интересно, так что если наказывать, то кропотливой работой. Чтобы осознал, что без разрешения магистра вести себя нужно осмотрительно и не показываться, — Васька, которому, собственно, вновь появившийся все это говорил, сник и голову повесил на грудь, но, видимо, ему никто не поверил, хотя играет раскаянье хорошо.

Но меня вот больше интересовал этот Конс, чем Васька, поэтому его я изучала пристально, можно было бы еще и пощупала.

— Я искажаю потоки магии, — понял, видимо, по нашим вытянувшимся лицам, и пристальному вниманию, что мы тут вообще на голову ничего натянуть не можем, я вот пришибленно молчу, а брат тот вообще что-то промычал, вряд ли цензурное.

— Вот скажи, Славка, на кой ляд мы в универе пахали, весь этот хлам учили, если вот стоит живое подтверждение несостоятельности наших профессоров!

— Я про несостоятельность некоторых профессоров еще со студенческих лет знаю, — спокойно проговорила Слава, во все глаза изучая вновь прибывшего, точнее вновь проявившегося.

— Охальница! — с восторгом выдал брат и с загоревшимися энтузиазмом и жаждой знаний глаза уперся в девушку, — И кто этот? Который не смог? Скажи, что Алмаз!

— Алмаз, — спокойно проговорила Слава и сразу стало понятно — не он.

— А жаль, думал хоть так его мироздание покарало, что он злой и шуток не любит, ну и меня недолюбливает, — смотри, прям расстроился, — ты же мне скажешь, кто это был? Я всех помню, а если кого забыл, я же в ежегоднике посмотрю и все равно узнаю!

Я вот только в фоне слушала этих двоих, так мое внимание было приковано к новому человеку в этой комнате и изучая его я все больше находила отличий от обычного человека. Разрез глаз, зрачок, чуть другие скулы, пальцы более длинные. То есть он и в человеческой форме не обычный человек. Просто те же ребята на практике не отличаются в человеческой форме от нас, разве что худые и более тонкие, гибкие, наверное, и, пожалуй, все.

— Ладно, хватит таращиться, пошли и правда к столу, а то ваш соратник скоро начнет грызть мой диван за неимением еды, — дед поднялся, бросив взгляд на Родана, который хоть и молчал все это время, но был темнее тучи, — пацаны, руки мыть и за стол, видимо, наказание отменяется, но не воспитательные меры! — если на первых словах ребята чуть обрадовались, то последние их явно опечалили.

За стол мы все поместились, хоть и пришлось подвигать кресла, чтобы все разместились с комфортом. Пока все ходили мыть руки, просто мы тоже не отказались после блужданий их вымыть, вернувшись в комнату, застали уже почти накрытый стол. Деда прямо молодец. На столе стояли лепешки, сыр, мясо и горячий отвар.

Я попыталась поделиться нашим сухим пайком, но все отказались, ссылаясь на то, что нужно придержать, наша дорога ведь не кончилась.

19

— Обсудим, как мы до такого докатились? — хитро улыбнувшись, предложил брат, когда все чуть-чуть перекусили.

— Чего же не обсудить, обсудим, откуда и куда вы катились и куда покатитесь дальше, — дед добродушно ухмыльнулся и подлил отвара Тиму, — пей больше, что-то мне твое дыхание не особо нравится, как бы не заболел опять.

После этих слов я молча полезла к себе в рюкзак и достала свою походную аптечку, и пусть она рассчитана в основном на животных, и мини набор реанимационной помощи, но, чтобы мне не говорили, люди и животные похожи. В своих болезнях, в своей боли и в своих страхах.

— Иди сюда, я послушаю твои легкие, — стоило мне достать инструмент, как мальчишка напрягся, а вот дед, чуть прищурившись, оценивающе глянул на меня, а после, подтолкнув Тима, проговорил.

— Чего заставляешь себя ждать? Тебе помочь хотят, вот и принимай помощь.

Парень ко мне подошел, как будто уже прощался с жизнью, не выдержала, устало вздохнув, тихо проговорила.

— Когда лапу тебе лечила, ты был и то спокойней, неужели считаешь, что с тобой в человеческой форме обращаться буду хуже?

— Нет, — тихо шепнул парнишка, — думал, неприятно будет ко мне касаться. А я это замечу и будет морально больно…

— Знаешь, когда ты был Пушком, сразу ты вызвал во мне ужас, не обижайся, но вид ты имеешь устрашающий, — мальчишка не обиделся, он, по-моему, даже горд этим. Эх не важно, что за мальчишка, из какого племени, они все равно мальчишки, — но стоило нам с тобой познакомиться, и ты перестал меня пугать, ты, оказывается, невероятно милый, веселый. Поэтому не надо думать, что ты вызовешь во мне какой-то негатив, я не понимаю, чем ты хуже других? Для меня ты равный, — и пока он ничего не успел сказать, тему перевела, — задирай свою кофту, буду слушать твое дыхание.

Он чуть покраснел, рука дрогнула, но все-таки поднял кофту, я спокойно кивнула и приступила к своей работе. Дыхание у парня было чистое, а вот горло оказалось красным, подстыл, видимо, немного. После осмотра я заварила ему укрепляющий сбор и заставила пить. Можно было бы магией подлечить, но я согласна со своими учителями, если есть возможность, нужно давать организму бороться с болезнями самостоятельно.

— Ты врач? — дед все время моего осмотра и нехитрых манипуляций помалкивал, а когда я уже села обратно за стол, задал свой вопрос, я немного замешкалась с ответом.

Просто сказать, что я ветеринар, не обидятся ли они на эти слова, решив, что я их к животным приравниваю?

— Ой, ей лишь бы кого-то лечить, все детство меня лечила, но потом, видимо, поняла, когда напоила меня, перепутав раствор, что к людям ей нельзя. Так что она у нас ветеринар, и меня вот откровенно обижает, что с животными она намного более чуткая, чем с людьми. Как-то обрабатывала мне рану, так никакого сочувствия, только воспитательный бубнеж, а вот стоило ей лапу псу бинтовать, так она его готова была всего гладить и сюсюкаться. А вы что, полечиться хотели? Если да, то прикидывайте: все болячки, что есть у животных, она полечит, если что индивидуальное, сугубо человеческое, — подмигнул с каким-то намеком, — так сказать мужское, то не к ней.

Дед хохотнул, оценив шутку, вот, кстати, странно, я думала, людей, которые понимают шутки моего брата, не существует, особенно, когда шутки направленны на собеседника.

— Просто у меня таких охламонов толпа, а врача тут постоянного нет, если, конечно, что-то серьезное, можно дернуть Тимьяна, — он осёкся, — но, когда по мелочи, не хочется дергать человека, тем более, когда он сильно занят, — быстро закончил свою мысль, не вдаваясь в подробности о враче.

— Я готова осмотреть всех, — поспешила ответить, не дав брату начать торговаться.

Иногда мне кажется, что наше детство, которое мы провели не с друзьями аристократами, а с ребятами обычных трудяг и селян, дало нам помимо свободы взглядов и умения видеть людей вне зависимости от антуража, еще и полное отсутствие манер, вернее, это к брату относится. Не буду рассказывать, что я эталон вежливости и правильности, но все-таки женская сущность берет свое и я мягче, а вот к брату образ бесшабашного мага прямо прирос. Хотя стоит брату попасть в ситуацию, где нужно быть аристократом, он будет им на все сто. Так вот не стоит давать этому пройдохе начать торговаться, как последнему торговцу на рынке в день распродаж.

— Мне пройти куда-то или здесь можно организовать осмотр? — дед задумался, потом, видимо, что-то решил в своей голове и веско кивнул своим мыслям.

— Тут теплее, сейчас все сделаем, Конс, организуй, Васька, зови всех, кто приболел. И предупреди: я сказал всех, чтобы не отлынивали, — мальчишка сорвался на бег, и последние слова его догнали уже в коридоре, — да скажи, пусть в человеческой форме приходят!

Пока все готовились, к очагу подвинули мне стул и лавку принес Конс, откуда-то из смежного помещения, которое за выступом скалы притаилось, интересно, что там?

Я еще раз вымыла руки и проверила свою аптечку, прикидывая, на какой объем больных у меня хватит запасов. Первые зашли дети лет пяти, их было четверо, рядом с ними шла девушка лет четырнадцати, может, чуть старше, просто детвора худая, и возраст поэтому не особо понятен.

Дети смотрели с любопытством, но и с опаской, как маленькие зверьки.

— Не трусить, все под контролем, — спокойно заметил дед, глядя на них.

Мальчишки сразу выровняли спины и задрали повыше носы, всем своим видом показывая, что ничего они не боятся.

— А Лейс боится уколов, — тихо поделился со мной секретной информацией первый малыш, когда я его уже всего послушала, ощупала и готова была отпускать.

— Я не буду делать уколы, если это не нужно будет для лечения. Но даже если придется их делать, я умею поставить укол так, что будет совсем не больно, вот прям ни капельки, — я улыбнулась малышу, — зато у меня после каждого укола есть маленькие конфетки для самых смелых. И первая тебе, что не испугался меня и поделился страхом друга, и я буду знать, как его не напугать, — ребенку я выдала леденец от воспаленного горла, оно у него было чуть покрасневшее, так что с таким леденец справится за один раз.

Вообще болячки у малышей были не серьезные: разбитые коленки, ссадины, царапины, шишки, красное горло, насморк, ничего непоправимого или серьёзного. Я даже расслабилась, а потом завели парня, который не мог наступать на ногу. Подскочила, быстро осмотрела и поняла, что все слишком серьезно, у него разбухла нога, красная и прямо лоснилась от внутреннего гноя.

— Ставьте рядом две лавки и положите его на них, — быстро скомандовала я своим помощникам, надо отдать им должное, никто не стал задавать вопросы, все сделали быстро и молча, — Мне нужна горячая вода и чистые тряпки и нож, — последнее я сказала тихо, чтобы не пугать парнишку, но Алан, который меня слишком хорошо знает, серьезно кивнул и быстро достал свой тонкий стилет и передал, чтобы я его обеззаразила.

Воду и тряпки организовал мне Конс, он же отправил друзей больного, чтобы они не паниковали и не тряслись рядом с нами.

— Что-то сильное из обезболивающих есть у вас? — отойдя от пациента, которого напоила своими лекарствами, тихо спросила у деда.

— Все так плохо? — серьезно глядя на меня, в ответ спросил он.

— Надо вскрывать и чистить, насколько глубоко сидит стержень, не знаю, как бы не до кости, поэтому лучше перестраховаться. Свои я ему уже дала, но у меня не такие сильные и надолго их не хватит, а если операция затянется, то парню будет очень больно, а значит сложно будет его фиксировать.

— Сейчас принесу, — в ответ на мои пояснения только и сказал дед и помчался в коморку, откуда ранее принесли лавку.

Когда все было готово, я приступила к самой операции, предварительно предупредив Конса, чтобы магию не блокировал, поскольку часть подручных средств я буду делать именно с помощью ее. Например, дополнительное очищение тряпок и бинтов, все-таки здесь они не стерильны, а занести еще инфекцию мне не хочется.

Когда я вскрыла рану, Слава, до этого собирающаяся мне подавать инструменты, не смогла подавить рвотный рефлекс и умчалась в ванную. Поскольку остальные тоже все были поблизости, то после моих действий резко отошли подальше и уже с удаленного расстояния следили за мной и ждали команды помогать.

Все шло хорошо, пока не закончилось действие обезболивающего, сначала парень стал стонать, а после начал дергать ногой, вот только я еще не закончила. Его, видимо, что-то укусило, впрыснув или яд, или просто слюну, после он расчесал рану, занес туда грязь помимо яда, и началось воспаление и гниение. Как он еще ногу не потерял, ума не приложу.

— Алан, держи его, — скомандовала, понимая, что мне надо не пять минут и даже не десять, я еще не нашла корень гнойного стержня, слишком он глубоко.

А мне приходится чистить, где-то оттягивая гной специальным инструментом, где-то выдавливая его руками и вырезая отмершую плоть.

— Он почти в сознании, — спасибо, и так вижу, — надо что-то позабористей твоих настоев, иначе у пацана будет шок, — я только киваю, подтверждая его слова и стараясь работать быстро.

— Держи его голову, — голос был смутно знаком, но я не заострила на этом внимание, продолжая свое дело, через пару минут парень перестал стонать и дергаться, а медленно обмяк.

Мне в руку ткнули расширитель, о котором я думала последние минут десять, что с ним моя работа пошла бы быстрее и я возможно бы успела вычистить рану до его пробуждения. Хоть после все равно нужно было бы его обезболить.

— Чистый? — хрипло спросила у невидимого помощника, просто он стоял сбоку и чуть сзади, чтобы свет не закрывать мне, и кто именно это, я не знаю.

— Стерильный, — ого хотелось мне присвистнуть, но я только чуть кивнула, устанавливая аппарат, после мне дали дренаж, обеззараживающее, помогли вымыть рану и даже пинцет, чтобы я вытащила корень. А после умелые руки помогли мне бинтовать и накладывать лекарство.

— Спасибо, — я повернулась и подняла глаза на моего добровольного помощника и не смогла понять, кто это и почему он кажется таким знакомым.

Он кивнул и скупо улыбнулся, всматриваясь мне в лицо, как будто ища там что-то. Только что? Узнавание?

— Дед, почему не позвал раньше, день, два и ногу пришлось бы удалить, повезло, что они к вам попали, но даже с навыками и профессионализмом тут банально не хватило инструментов и настоев.

— Да эти партизаны ничего не сказали, я и не знал, что все так серьезно, — дед махнул рукой, вид при этом имея очень раздосадованный, а еще, видимо, виноватый, — и я старый дурак, поверил их лепету, что просто прихрамывает, что все заживает, и чтобы тебя не дергать, решил подождать, — махнув рукой он отвернулся и мне стало его жаль.

Ведь судя по скудному образу жизни, он тут и нянька, и учитель, и помощник, и добытчик, а подопечных у него, видимо, не мало.

— Я тебе говорил, лучше лишний раз дерни, чем потом жалеть о несделанном. Не кори себя, все обошлось, у леди руки золотые, так что парню ногу она спасла, — кто мне скажет, почему я засмущалась, когда он заговорил обо мне, как будто мне снова девятнадцать и меня хвалит учитель после удачной операции.

Быстро убрав последствия и вымыв руки, я разрешила перенести парня в комнату и попросила позвать, как начнет приходить в себя.

— Меня зовут Микаэла Бланк, а то времени представиться не было, — подойдя к столу, за которым сидели уже все и пили отвар, представилась вновь прибывшему, — еще раз спасибо за помощь.

— Тимьян, — я ждала, что он назовет свое родовое имя, но нет молчит, и я решила не придираться, не хочет человек, пусть не называется.

Сев к столу, тоже взяла чашку и только после этого взглянула на брата, который мне глазами пытался донести какую-то очень важную информацию, читай, просто таращил глаза и периодически припадочно моргал.

— Что? — шепотом спросила этого странного.

— Спаситель-помогитель… — также шепотом ответил этот очень понятливый и прекрасно изъясняющийся брат.

— Я в курсе, — он что прослушал, что я ему спасибо говорила за помощь и считает, что мало поблагодарила?

Брат прикрыл лицо ладонью и медленно подышал, видимо, сетуя на мою недогадливость, а я вот сетовала на его припадочность, ну сказал бы нормально, зачем этот трагизм.

— Видимо, ваш брат намекает, что мы с вами уже знакомы, хотя причина прошлого знакомства была крайне неприятная, ваша попытка умереть, — он отпил отвара и посмотрел на меня. Кажется, или он посмеивается над нами.

Я внимательно посмотрела на брата, тот веско кивнул и до меня таки дошло, то есть Тимьян — это именно тот, кто пришел и, забрав меня к себе, спас.

— Кхм, спасибо, что спасли мне жизнь, — чуть пришибленно проговорила, глядя на него широко раскрытыми глазами.

Он улыбнулся очень тепло и по-доброму, и я опять смутилась, что за ерунда?

— Причину, по которой вы так упорно ломились на мою территорию, назовёте? — это он уже с Аланом заговорил, но мой брат не промах, он любую свою подставу вывернет.

— Так сестра мечтала поблагодарить спасителя, и я пошел на поводу у единственной сестры, которая чуть не умерла. Вот и пошел к вам, но там вход закрыт, пришлось искать другую точку выхода.

— Тим?

— Он хотел пройти в центральную часть, я его хотел остановить, чтобы не пострадал, но он был слегка нервный, у нас вышла неприятная ситуация, а потом я познакомился с Микой… — мальчишка покраснел и улыбнулся мне, я улыбнулась в ответ, вспоминая скачки паукообразной собаки вокруг стола и его гонки за братом. А ведь он тогда с ним играл, как обычный ребенок, вот только мы тогда это не понимали.

— Ромул?

— Мелкого пошел искать, наткнулся на него, чуть посердился, а тут Мика рванула защищать малого, вот я и растерялся, а потом как-то так получилось, что я с ними пошел, не бросать же младшего. — скомкано описал Великан, Тимьян на эту историю только приподнял бровь и с интересом опять глянул на меня, я же развела руки, мол, нечего добавить, так получилось.

— Родан? — он, блин, тут что, всех знает?

— Они вышли возле нашей базы, а у нас там прорыв как раз в самом разгаре, ну они без разговоров ввязались в драку, а потом Алан спросил, что с остальными постами, оказалось, что не одни мы подверглись прорыву, вот Алан и рванул по координатам на помощь, а попали сюда.

— Откуда у вас координаты всех постов? — в свою очередь спросил он у брата.

Вот что интересно: спрашивает вежливо, доброжелательно, не орет, а отвечают ему все без запинки и, главное, правду, и по-моему, даже рады доложить.

— Мы с их все обошли до этого, — брат само красноречие.

— Родан?

— Шаман сказал помогать во всем, — еще один исчерпывающий ответ, как он еще рычать на них не стал.

— Даже так… — мужчина чуть постучал пальцами по чашке, за которую держался, — Зачем вы здесь? — а вот этот вопрос он адресовал мне.

Моментальный взгляд на брата и повернувшись к собеседнику спокойно произнесла.

— Мы здесь, чтобы узнать, как уничтожить купол и закрыть наш мир от вторжения…

— А еще по мелочи выяснить из-за чего такая катавасия, откуда взялись пришедшие, откуда отец Васьки и как ребята стали оборотнями, что творится с магией, приобретённые или врожденные навыки Конса, а еще неплохо выяснить, что сталось с вашим королевством и как мы можем помочь, — он задумался, — вроде основное все, а еще по ходу спасти всех обездоленных, сказать спасибо вам, пристроить сестру и не дать ей угробиться. Еще бы Славку отдать в хорошие руки, но эти самые руки жалко, что пострадают, хоть себе бери. А вы тут какими судьбами? — мда, брат мой неисправим.

Вот не зря говорят, что темные крайне любопытны, и если светлые считают, что это праздное любопытство, то только темные знают, что знания ситуации позволяет им выходить победителем из этой самой ситуации. Поэтому, если брат считает, что нам нужна родословная Васьки, значит она нам нужна.

— Так что, начинаем обмен информацией? — брат улыбнулся во все свои зубы.

— Ишь какой! — восторженно вклинился дед, — Я тебе говорю, Тимьян, они как репьяхи, но явно толковые, раз сюда добрались, да и малышня теперь нашу Микаэлу обожает, а эти вон вообще ругаются тихо, Тим не хочет оставаться здесь, а готов идти с ними, а Ромул хочет его оставить и сам пойти, так что ты вмешайся и давайте все-таки думать, что и как мы будем делать дальше, — это его «мы» он хорошо выделил, а значит, нам предстоит или влиться в их план, или разработать общий, что тоже неплохо.

Правда, думать тяжело, особенно когда на тебя смотрят такими притягательными черными глазами, которые в свете огня почему-то мерцают как звездное небо, вот же напасть…

20

Итак, что нам удалось выяснить: оказывается, к нам в мир могут попадать не только монстры из соседнего мира, с которым мы замерли в связке, но и жители других миров. Миров! Я в шоке, вот серьезно, почему нас к такому в университете не готовили? Но это так, тихая истерика. Так вот, отец Васьки появился в нашем мире около сорока лет назад, пришел он из совершенно не магического мира, оказывается, ёшкин кот, и такие есть, а из мира технологий. А до него были контакты с другими мирами, приходили к нам и из магических миров, но после уходили обратно. А вот отцу Васьки не повезло, он не обладал магической силой и не смог открыть путь домой, и что печально, попал под осаду монстров и погиб. Правда, к этому времени он уже был женат на местной женщине и у него уже родился сын.

— Теперь у меня есть мечта, — на брата я взглянула, как на особо буйного суицидальника.

— Совсем? — Слава на него смотрела, как будто он уже приговорен.

— Чтобы ты понимала, женщина, — отмахнулся он от нее, и попросил дальше рассказывать.

А дальше рассказ вернулся к тому, с чего все началось в королевстве, что и говорить наши начальные сведенья были верны — всему виной война. Она толкала на безумные действия, она привела к такому плачевному состоянию целый народ. Некогда великий, так и не побежденный нашей империей, а просто уничтоженный.

— Мутацию мы заметили не сразу, у тех кто попал под излучение никаких кардинальных изменений не было, чуть лучше зрение, быстрее реакция, да тоньше слух и обоняние, а вот дети рожденные от облученных, имели уже более сильные изменения, — это нам рассказывал дед и сейчас это был магистр, такое ощущение, что он видит себя в аудитории, а перед ним студенты, — Третье поколение имело уже сильное изменение и возможность оборота, правда, стоит заметить, что тут пришлось поработать науке, поскольку как возвращать детей в состояние человеческое никто не знал. Поэтому, было решено создать вакцину, которая помогала им расслабляться и безболезненно переживать обратный поворот. Вакцина нужна была всего несколько раз, потом ребенок улавливал, что и как нужно делать и в ней отпадала необходимость. Но как говорится, за все нужно платить, пошла мутация уже в состоянии животном. Если первые оборотни были с вполне однозначной животной сущностью, то впоследствии пошли изменения и животная часть мутировала, стала обладать набором разных видовых отличий. Вакцину отменили, но к этому времени уже были первые взрослые оборотни, которые стали учить молодняк.

А после началось новое нашествие и, спасаясь, матери уводили детей вглубь пещер, беда пришла, откуда мы не ждали. Чем глубже забирались беглецы, тем ближе они оказывались к прорыву миров, тем сильнее начиналась мутация. Прошло несколько лет, когда оказалось, что те, кто спрятался глубже всех больше не обладают человеческой ипостасью, только животная часть. Стоит ли говорить, что следующее поколение перестало даже проявлять зачатки человеческого разума, а помимо этого в пещерах обосновались те монстры, что прорвались в переход. Нам опять пришлось спасать свой народ, теперь от самих себя. Сейчас ситуация стабильна, но еще одно поколение, и шанса на то, что наш народ останется, нет. Чем больше монстров попадало к нам, тем сильнее шло облучение, заставы нужны, чтобы уничтожать популяции и не допускать их распространение дальше по территории.

Для того, чтобы наши дети не одичали, была разработана целая система, так, они теперь живут группами, всегда есть наставник, который практически не переходит в животную ипостась и постоянное обучение. Как вы, наверное, догадались, наставником здесь являюсь я.

— А их родители? — я задала вопрос тихо, боясь услышать ответ.

— У многих нет родителей, а у тех, что есть, они живут отдельно, многие на постах в деревнях, а там детям не место, кто-то в другой части полуострова, общины для детей — это школа и детский дом в одном флаконе.

Было жутко слушать, как же тяжело живется этим людям, и пусть фактически они больше не люди, но изначально все мы принадлежим к человеческой расе. Просто дальше эволюция пошла своим чередом, появились светлые и темные, остались люди, обделенные даром, а теперь еще и оборотни.

— Я правильно понимаю, что, если купол останется стоять, то еще пару поколений и вас как человеческой расы больше существовать не будет? — Алан был серьезен и немного пришиблен информацией, которая нам здесь открылась.

— Два поколения — это слишком оптимистично, я думаю одно, — дед отхлебнул отвар и резко поставил чашку на стол, остальные продолжали молчать.

— Что вы делаете, чтобы разбить купол? — спросила и боялась ответа. Если это они отправляют монстров на прорывы, если это они убивают людей, как им после этого помогать. Точнее, не так, помогать мы им будем, но простить вряд ли. И пусть они действуют ради своего спасения и существования, но не в ущерб жизням других людей.

— Я провожу ряд опытов — в этот раз заговорил Тимьян, — суть которых в нагрузке на купол и отслеживание его отклика.

— Как именно происходит нагрузка? — мой голос звучал как шелест, мне очень страшно услышать его ответ и понимать, что его лечение моих ран — это последствие его действий.

Он чуть прищурился, изучая меня, я видела это боковым зрением, поднять взгляд и посмотреть прямо, я не могла, не хватало силы воли.

— Мне кажется, или вы считаете, что я виноват в ваших ранениях и в смерти мирного населения? — его голос был сух.

— Я не озвучиваю свои предположения, я просто хочу понять основу ваших опытов, — меня почему-то начало трясти.

Он молчал, глядя на меня внимательно и как-то обреченно разочарованно.

— Я не направляю монстров на купол, я не пытаюсь его пробить таким способом, я изучаю его текстуру и осуществляю давление на вершину, только таким образом его можно разбить. Точечные прорывы дают временный эффект, текстура купола подвижная, а значит разрыв будет зарастать. Если его прорвать в центре, где идет связь всех узлов плетения, то можно будет блокировать процесс восстановления связей.

Он рассказал это как обычную информацию, не добавляя своих эмоций, но отчего мне кажется, его задело то, что мы негласно обвинили его в том, чего он не совершал.

— Есть поговорка, что мы всех меряем по себе. Имперцы именно так бы и поступили, использовали наши ресурсы и бедственное положение и совместили бы две проблемы. Можно было бы гнать монстров на купол, невзирая на последствия и ставя одну праведную цель — спасти свой народ. Вот только для нас это не выход!

— Ага, только припомни, сколько было споров и как ты отстаивал такую позицию и как много было тех, кто считал, что мы должны таким нехитрым способом переложить со своих плеч проблему на материк, — этот дед, прищурившись, изучая Тимьяна, быстро говорил, — так что не сверкай глазами на девочку, она не обвинила, она сидела, сжавшись, и боялась твоего ответа. Но что интересно, все равно, страшась, свой вопрос она задала, а значит, ей не все равно. Так что не надо тут развивать тему, кто и по ком меряет! — а вот последнее дед прорычал, явно показывая, что он легко может справиться с толпой пацанвы.

После молчали все. Тяжело: мы разные, и разные взгляды у нас, и самое главное, прошлое у нас слишком разное, мы жили и живем в разных «мирах».

— Я не хотела своим вопросом обидеть, но мне действительно было важно знать, что спасение своего народа вы не ставите выше существования другого, — я подняла уверенный взгляд на Тимьяна, а он, оказывается, так и смотрел на меня.

— Вы правы, я бы тоже задал этот вопрос и желал бы получить на него ответ.

— Если что, мы тут влезли, как третье лицо, не вплетая империю, и если что, огребем ото всех, так что давайте не будем заранее накалять атмосферу. И так, знаете, мир под ногами шатается, причем, блин, буквально. Это вообще нормально? — Алан подскочил, а с ним и мы со Славой, с одной мыслью, куда бежать и где прятаться.

— Это вулкан, — дед был само спокойствие, — вы садитесь и не переживайте, сегодня не рванет.

— А когда рванет? — Слава, слегка заикаясь, уточнила, аккуратно присаживаясь.

— Когда это будет необходимо, — туманно ответил дед, — кому еще отварчика, у меня вот хороший есть, успокаивающий, — вот же ядовитый какой.

— Дайте два, — плюхнувшись на место попросил Алан, — я, блин, тут седею и начинаю думать о пенсии.

— Главное, пенсию не по инвалидности, — дед просто состоит из сарказма.

— Как думаешь, Мика, этот дед нам не родственник по материнской линии?

— Похож, — хихикнула я.

— Да ладно, ему до вашей бабушки еще далеко, — Тимьян тоже улыбнулся, вспоминая, видимо, нашу прабабку.

Наверное, лед тронулся и так и не возникший конфликт получилось минимизировать — дед молодец.

— А может и правда, его с бабулей познакомить, вдруг это судьба? — Алан потешался над дедом, мстя ему за тонкие насмешки, а вот дед начал нервничать.

— Так, не надо покушаться на мою свободу! — он даже руки поднял в защищающемся жесте.

— Вот мы и выяснили, чего боится магистр, оказывается, бабушки Мики, — Тим шепнул это брату, но услышали, естественно, все, как и засмеялись тоже все, один дед пыхтел и обещал надрать уши некоторым разговорчивым.

— Все хорошо, но мы долго тут сидеть будем? Может уже решим, как купол будем пробивать? — с нетерпением уточнила Слава, она была недовольна, и я ее понимаю, когда к тебе периодически Родан проявляет знаки внимания, становится страшно, еще схватит и утащит в свою пещеру.

— Это можно сделать из трех точек, — Тимьян, чуть подумав, начал рассказ, и потом я поняла, что именно в этот момент он решил довериться нам, пусть и не до конца, — первая — это центр купола и если раньше я думал, что надо бить сверху, то теперь думаю, что лучше бить изнутри, точно под точкой соединения узлов. Второй удар должен идти по месту, где идет прорыв в наш мир, чтобы вытолкать часть уже проникшей структуры соседнего мира; и третья точка, в которой должен состояться финальный удар, это очаг заражения.

— Распределим роли? — Алан был опять серьезен.

— Точка заражения — ее разобьют наши люди, а вот купол и место прорыва остаётся за мной.

— Мы можем взять на себя купол, пока он закрыт от проникновения, Мика постаралась, но она сможет туда попасть, если ты, конечно, объяснишь, как именно должен произойти удар, — Алан перешел на близкое обращение, наверное, показывая, что мы теперь одна команда.

Мужчина задумался, видимо, что-то просчитывая в уме, а после согласился объяснить нам все нюансы. Дальше началась теория построения миров и проектирование нашего мира и магических потоков над ним, чтобы уточнить точку соприкосновения. Проблема заключается в том, что миры двигаются и за счет аномалии с магией над точкой связи точных координат нет. Есть приблизительная территория, по которой еще ножками надо пройти, чтобы попасть, куда именно следует.

21

Алан вместе с Тимьяном активно начали строить схему ударов, продумывали план, дед активно помогал, как и Конс, который, оказывается, неплохо ориентируется в теории магии. Только мы со Славой остались не при делах, она сама так решила, ей было не особо интересно, а я сначала отвлеклась на своих пациентов, а потом не стала влезать в разговор и пытаться советовать, когда настанет нужное время, мне расскажут.

Я села рядом со Славой возле очага, как-то мне зябко под землей и посмотрела на кольцо, которое теперь носила на безымянном пальце, хочется отрезать прям с пальцем, но это не выход.

— Не поняла? — Слава с таким удивлением обратилась ко мне, что я, задумавшись до этого о неизбежной помолвке, как-то не сразу поняла, о чем она, — Ты обручена? С кем?

— Лорд Лукас Стенси, — получилось, как ругательство, мда, эмоциями я что-то своими плохо владею, непорядок.

— Как? — голос Славы упал почти до шепота, — Как ты могла?! — что-то я не понимаю, на крик Славы оглянулись мужчины.

Брат посмотрел вопросительно, я пожала плечами, показывая, что не понимаю, чего она взъелась.

— Ты об этом знал? — девушка вскочила на ноги и уставилась на брата с претензией.

— Славка, ты чего? Что знал?

— Про ее помолвку и того, с кем она ее заключила? — звучит как обвинение, а мне почему-то так не по себе стало и взгляд сам метнулся к Тимьяну, а он сидит хмурый.

Блин, Слава, кто тебя просил истерику устраивать?

— Мика, объяснишь?

— Он шантажировал, что откроет всем все про меня и нашу семью, варианта отказать у меня не было, он обездвижил и все провернул быстро, а после кольцо с подчинением, прослушку и следилку магиня императрицы сняла, остальное не получилось, замешано на моей энергии, — отчиталась я.

— Почему? — голос Славы дрожал, — Надо было бежать оттуда!

— Слава, что происходит? — девушка начала мерять шагами комнату.

— Это в него я была влюблена все годы обучения, да и после, — она криво улыбнулась, остановившись и дальше продолжила свои метания, насмехаясь, видимо, над собой.

— Получается, это он отправил изначально Славку к тебе! — брат тоже подскочил и теперь стоял рядом со мной, а Слава замерла в паре шагов от нас, — Этот гад хотел стать вдовцом до того, как стал женихом, вот это нежелание жениться, а мама на меня грешит, да я радом с этим умельцем, как младенец!

— Алан, не отвлекайся! — я его чуть приструнила, ожидая продолжения развития мысли.

— А дальше там как в сказке, все страшнее и страшнее, мало того, что он пытался тебя прибить, подставив влюбленную в него дуреху, так и провернуть это как прорыв, а значит, у него связь с теми, кому выгодны прорывы. Надо подумать, кто именно это? У меня до этого были только те, кто отвечает за оружие и желание сделать королевство людей полностью закрытой территорией, куда не будут вмешиваться никто, ни светлые, ни темные. А значит, есть для этого основания, информации крайне мало для точного анализа!

— Ресурсы королевства, а значит, деньги, власть, — Тимьян спокойно выдал эти вроде самые простые выводы, — всегда цели одни, порядок разный.

— Слушай, а если империя перестанет следить за королевством людей и начнет воевать с монстрами на своей территории, то оружия ведь будет надо очень много, а самое главное, народ может восстать против императорского рода, раз император не справился, его надо сместить. Наследник молод, может не выдержать или же ему станут помогать нужные темные, а кто там у нас рядом с трон трется?

— Все верховные роды, — спокойно обломила я его порыв найти злоумышленника одним махом.

— Ты не помогаешь!

— Я хочу его убить…

— Кого? — недоуменно спросил брат у Славы, и я вот тоже хочу знать против кого такие кровожадные планы.

— Лукаса!

— Аааа, ну хочешь, значит, убьешь, ты вообще очень целеустремленная, — он пожал плечами и продолжил дальше мыслить вслух, — значит, убить тебя не смогли, решили пойти другим путем, закрыть тебя в поместье, и делать с тобой что угодно, — я поежилась, но брат не заметил, он летел на волнах своих предположений, — возможно выкачать твою кровь и вскрыть купол или заставить тебя сделать это самой или вообще принести тебя в жертву, чтобы усилить связь миров, — меня уже слегка потряхивало.

— Возьмите, — Тимьян подал мне стакан с остывшим отваром, правда ему пришлось придержать мою руку, чтобы я крепче взяла стакан, — все будет хорошо, я этого не допущу.

Хотелось спросить, чего? Того, что меня выкачают, или что убьют, или может того, что меня выдадут замуж?

— Мика, ты чего? Испугалась? — брат был так непосредственно удивлен, что хотелось ему врезать, чтобы мозги на место стали.

— А ты как думаешь? Не ты же будешь помолвлен с возможным убийцей!

— Слушай, как рвануть в карман и биться с тридцатью особями монструозного вида — так ничего не испугалась, а тут мужика одного испугалась, сестра, я тебя не узнаю!

— Знаешь, — я подскочила с места, в полном негодовании, — те монстры на мне жениться не планировали и супружеский долг не требовали!

— Так тебя долг испугал? Не парься, это не страшно! — он попытался от меня отмахнуться, я такое терпеть не стала, рванула, чтобы треснуть ему подзатыльник, но меня перехватил Тимьян, который так и продолжал стоять рядом со мной и держать уже пустой стакан.

— Тихо-тихо, ваш брат специально вас злит, чтобы вы не впали в уныние и истерику.

— Ну, чего ты все выложил, я ее почти в чувства привел, — взвыл брат, — у нас тут полный капец, а она из-за постели и мужика рефлексирует!

— Она отлично справляется со всеми трудностями, не стоит ее еще больше доводить, — вот он что-то еще говорил, но я почему-то вся сосредоточилась на своих ощущениях, после Димитрия я так ни с кем из мужчин не была, и меня не тянуло, если по правде. И теперь я начала ощущать такие забытые эмоции, когда тебя обнимает сильный мужчина!

А потом я стала мерцать, нет вот серьезно, как фея из сказки или как магический мох, тут кому что ближе.

— Это ты объятьями Тимьяна так впечатлилась или просто решила посветить нам. Слушай, ты всегда была странная, но сейчас прямо перебор, кончай подсвечивать!

— Я думаю, это не она, а артефакт на ее пальце, — Тимьян всматривался в мое лицо, свое я тоже подняла к нему, пришлось даже голову запрокинуть прилично, он просто где-то на голову выше меня.

— Чувствую движение потоков, ее сейчас потянет в переход! Держи ее крепче! — брат подскочил и попытался перехватить движение потоков управляемого перехода.

Рядом оказался Ромул, который опять был в облике Великана и схватил нас с Тимьяном в охапку упираясь лапами в пол, ну да, такую махину попробуй утянуть, с учетом того, что вряд ли в кольце такая мощь скрытая, что рассчитана не на мой вес.

— Конс, блокируй! — Тимьян выкрикнул эту команду, стараясь вжать меня в себя, только проблема в том, что я как будто растворялась.

— Почти перехватил! — рычит брат.

— Блокирую! — вот только это явно не помогает, мерцаю еще сильнее, — Что за дрянь, оно тянет ее жизненную энергию! — вокруг меня гудит воздух, ну я надеюсь, что воздух, а не я, а то мало мне светиться.

— Держись, — почти умоляет меня Тимьян, пытаясь одновременно заякориться, и я держусь, что есть силы держусь, впитывая его запах и дикий стук сердце, еще два удара моего сердца и все закончилось.

Вот только меня больше не греют такие теплые руки и вокруг совсем тихо и никого нет.

— С прибытием любимая, — а нет, никто тут тоже есть…

Вдох выдох, я закрываю глаза, чтобы как воочию увидеть черные мерцающие глаза, что смотрят на меня с сумасшедшим волнением. Попала ты Микаэла, сейчас будут склонять…

22

— Я уже заждался, — сладко тянет этот гад, лучше бы ты чем полезным занялся, — как добралась? — и главное, вот вроде вежливо разговаривает, а меня чего-то подташнивает от него, — На будущее, когда активируется кольцо не стоит сопротивляться, а то в следующий раз я могу не быть таким добрым и применить силу, не хотелось бы после перехода тебя откачивать.

Я на это ничего не сказала, осматривая комнату, прошла чуть в бок и села на стоящее возле окна кресло, ожидая, когда он перейдет уже к интересующим его разговорам.

— Я смотрю, ты отлично себя чувствуешь, даже решила погулять вне дворца, — я подняла бровь, и он понял все по-своему, — или же это защита дворца тебя так держала? А почему такой странный выбор наряда? — это он мой комбинезон рассматривает, между прочим, очень удобная вещь.

У Славы похожий, только ее в обтяжку, как вторая кожа, мой же чуть свободного кроя, зато карманов много.

— Ну да ладно, причуды женщин необъяснимы, — он «мило» улыбается, а я вот в своих фантазиях его голову об стеклянный столик разбиваю, а потом осколками ему сердце вырезаю и мне все равно, что для того, чтобы добраться до сердца надо ребра распилить, мои фантазии, как хочу, так и убиваю!

— О чем таком ты задумалась, что так загадочно улыбаешься? — я пожала плечами, сейчас я тебе расскажу, нет пусть будет сюрприз и я тебе все покажу, гаденыш!

— Я соскучился и понял, что больше не могу тянуть с помолвкой, так что прости, милая, праздник мы тебе обязательно устроим, а помолвка через два часа в родовой часовне, — и он расхохотался, как сумасшедший, хотя почему как, он и есть больной на всю голову, смех резко пропал и совершенно спокойный мужчина проговорил, — сейчас сюда придут горничные и приведут тебя в порядок, а после улыбайся, хотя ничего другого ты все равно не сможешь делать, — легкий взмах и я понимаю, что начала счастливо улыбаться, это кошмарно!

Он вышел за дверь, и сразу в комнату просочились четыре женщины, которые уверенно меня подняли и повели в ванную. Блин, только не это извращение, почему все считают, что кому-то может быть комфортно мыться при посторонних, да еще чтобы тебя намыливали. Что это за бред?! Я было попыталась сопротивляться, вот только сопротивление было только внутренним, а внешне я позволила себя увести, раздеть и залезла в ванную. По лицу потекли злые слезы, ну, козлина, тебя не Слава, тебя я убью! Темные не прощают…

Через час я была вымыта, высушена и даже с прической, одели меня в платье настолько безвкусное, что захотелось того, кто сшил и придумал это платье, на всех этих полупрозрачных тканях повесить! Мало того, что декольте больше открывает, чем закрывает, юбка вся из полупрозрачных тканей с разрезом до белья. Так оно еще и красное, что для платья для помолвки просто моветон! Сказать, что я сержусь, это ничего не сказать.

Мне принесли поесть, вот только есть в стане врага последнее дело, так что еду я торжественно проигнорировала, продолжая улыбаться, как припадочная счастливая невеста. За все отомщу и теткам этим услужливым, видела я, как они зыркали, особенно одна молодая, до этого, видимо, греющая постель хозяину.

За мной пришел представитель рода Стенси и под руку повел в часовню, чтоб у вас у все корень отсох этого самого рода!

А вот в часовне меня ждал сюрприз в лице императрицы и ее приближенных, очень хотелось остановиться возле нее и сказать пару слов, но внешне припадочная, я продолжала топать как коза на закланье, стоит ли говорить, что в душе я бесновалась, пыталась остановиться, пойти в другую сторону, ударить сопровождающего, призвать магию, да хоть что-нибудь. Один раз, каюсь, даже попыталась плюнуть на великих мужей рода Стенси, мимо которых мы проходили, не вышло ровным счетом ничего.

Когда хранитель рода начал свою заунывную речь, я по-прежнему улыбалась, вот только в душе началась настоящая паника и, по-моему, у меня раздвоение личности, одна личность вон радуется, а вторая рыдает.

— Сегодня меня ждет увлекательная ночь, и возможно, я даже дам тебе возможность делать то, что захочешь именно ты, хотя вряд ли, мне знаешь ли нравится повелевать, — этот паскуда наклонился к моему лицо и прошептал все это на ухо, а после мое бедное ухо еще и облизали, хана, придется отрезать.

А вот на моменте речи хранителя о том, что сейчас могут высказаться те, кто против, я если бы могла сама бы высказалась, а так только молиться самой темноте!

— Лукас! — вдруг взвыла какая-то девица, а я вот даже оглянуться не могу, чтобы понять это спасенье, или гвоздь в крышку моего гроба, — А как же ребенок, Лукас!

— Разберись, — рыкнул Лукас своему помощнику и попытался скомандовать, чтобы продолжили ритуал, но не тут-то было, вмешалась императрица, ну, наконец-то!

— Стоп! Я жду объяснений, о каком ребенке вы, милочка, твердите? — голос императрицы прямо дрожал от невысказанного упрека, еще бы, ведь именно она считается защитницей всех женщин и детей. Так что в таких вопросах решала именно она.

— Мы любим друг друга с Лукасом уже давно и близки мы последние несколько месяцев, я сдалась его напору и безудержной страсти. А недавно я узнала, что стану матерью его первенца и наследника рода Стенси. Но род решил, что мой Лукас должен взять в жены другую, но как же мы с малышом. Нас обрекут на гибель?

— Конечно же, нет! — громко возмутилась императрица, — Лорд Стенси, пройдите со мной, и вы, милочка, тоже, — и быстро направилась в смежное помещение, где обычно принимал хранитель рода, не давая никому возможности возразить и опровергнуть ее требование.

— Следи за ней, отвечаешь головой, — скомандовал Стенси, уходя вслед за императрицей.

Вот теперь я улыбалась искренне и пусть никто так и не увидел разницы, но я — то знала, и плевать мне на этого хмыря огромного. Просто почему-то мне кажется, что девушка не свои слова говорила, просто ни одна темная аристократка не будет расписывать про «безудержную страсть», а вызовет на поединок обидчика. И тут два варианта: или изменника, или разлучницу. А эти сопли — это в стиле светлых или издевательской постановке моего братца. Надеюсь, все-таки последнее.

В часовне стало ощутимо душно, температура повышалась прямо скачками и сейчас я стала радоваться, что одета как представительница древней профессии, то есть, почти раздета. А вот дамы присутствующие здесь одеты были как положено, а значит, во вполне приличные платья, в которых стало душно, и вот одна потянула за вырез пытаясь чуть остыть, вторая тут в обморок упала, третья, а потом очередная леди стала заваливаться на рядом сидящего лорда, но не своего и началась потасовка. Сначала сугубо словесная, а следом в ход пошли кулаки и оружие, просто магия здесь не работает в том объеме, как надо, а значит все равны и победит сильнейший.

А потом моего громилу уронили на пол, аккуратненько так, а следом уронили еще и четверку охраны, что стояли возле алтаря, а вот дальше меня схватили, закинули на плечо и началась гонка. И знаете, что? Я продолжила улыбаться! Мой спаситель сделал подсечку и перепрыгнул через валящегося под ноги лорда, при этом мое бренное тело скакало на плече и поддерживали меня за мягкое место в особо резких прыжках и поворотах.

Рядом увидела брата, который был в своем образе наемника, именно в этом образе он вытворял на просторах нашей империи разные незаконные вещи, такие, как игры в закрытых игральных домах, ночных незаконных соревнованиях на ящерах и многое другое.

Вырвавшись на улицу возле часовни, парни присвистнули и начался второй этап забега с препятствиями, я так понимаю, на территории родового замка переходы открыты только по разрешению главы рода, короче, мы никак.

Судя по нашей задержке, а потом серии резких выпадов моего спасителя, нам оказывают сопротивление. Взмах, подсечка, удар, выпад, прыжок, меня сейчас стошнит… Не знаю, что там пошло не так, но меня сбросили, я вот уже мгновенно приготовилась падать лицом в землю, просто я как была безучастной улыбчивой куклой, так ею и осталась. Обошлось, меня поймал брат, а вот Тимьян, который до этого показывал все пируэты с грузом на плече, ставит щит, в который врезаются тысячи ледяных игл. Очень захотелось сплюнуть, вот же гады, эти иглы ранят до кости, а они их в живых людей запускают. Следом за иглами пришли огненные осы, за которые тоже хочется сказать отдельное «спасибо», но щиты у Тимьяна отменные.

Знаете, когда вас как мешок с картошкой перекидывают во время боя, и при этом никто не заботится, как этой самой картошечке в мешке, становится обидно. И если бы смогла, я бы обязательно выразила это, хотя бы выражением лица, что я об этих мужиках думала, а так я только в душе истерично визжала, да мысленно костерила нападающих и этих криворуких, которые меня почти уронили. В очередной стремительный полет брат меня почти уронил и показал всему честному народу, что там было у меня под юбкой, претензия к создателю платья возросла до гигантских размеров.

— Что ты вырядилась, твои тряпки весь обзор закрывают, хотя, — с этими словами он резко развернулся и показал нападающим мои прелести, одетые в белье местного модельера, с такой же скудной фантазией и минимальным набором тканей.

Мужики впечатлились, прямо основательно, я бы может даже погордилась, что мои нижние девяносто настолько шокировали публику, вот только не получилось! Только что толпа мужиков видела мое белье, и мое воспитание просто орет благим матом, что это провал!

— Ты там так угрожающе не дыши, я как твой брат твою честь блюду! — брату крышка, вот только я стану собой, ему придет конец, — И вообще знаешь, что мама говорит, плевать на честь, если жизни нет, а у нас варианта два или твоими прелестями шокировать или тебя отдать мужику, бегущему за нами, я выбрал первое, так что пыхти, не пыхти, а надо, — Вот же, темный! — даже с каким-то восторгом проговорил, Алан уходя от ударов Лукаса.

Кстати, мужик хоть и гад и вообще мне искренне противный, но силен, я вот тоже восхищалась его мощью и скоростью работы с потоками, а если еще добавить, что он мастерски владеет парными огненными мечами, а брату мешаю я, висящая на плече, то чую своими кружевами, что будет нам худо.

— Прости, — буркнул, и с этими словами этот гад, который братик любимый, уронил меня на землю прямо в пыль, приложилась я прилично, да и общее ощущение мордой в пыль, прямо добавляет в список претензий еще один пункт.

А дальше начались пляски вокруг меня, как вокруг ритуального кострища, в смысле почти подожгли и хворост уже нагрелся, а я лежу… Об меня споткнулся, очень надеюсь, что Лукас, а не брат.

— Гаси! — командует Тимьян, а после молчаливый бой и слышен только удар металла, я так поняла мечи потухли, — Забирай! — это обидно, я вообще ничего не вижу и дышу пылью, а там ведь что-то интересное происходит.

На руки меня схватил Великан, в смысле Ромул в своем монструозном виде, бррр…

— Гррр? — так я тебе и ответила, я же тебе улыбаюсь, по улыбке чумазой все пойми!

А дальше был головокружительный прыжок и судя по тому, что я увидела, скосив глаза, мой ездовой великан перемахнул через забор, который, к слову, метра три — четыре в высоту. Приземление практически мягкое, в смысле меня не уронили, и на том спасибо. Рядом приземлились Алан и Тимьян, Великан опять сорвался на бег, за нами остальные, вот Алан вырывается вперед, а Тимьян прикрывает наш уход, я жалею, что у меня глаза не как у жаб, мне очень нужен больше угол обзора.

— Я уничтожу все остатки твоего уродского народа, — это Лукасу прилетело в зубы и не только, и он, отплевывая кровь, решил поупражняться в словоохотливости.

— Готов, — брат выдает непонятную команду, после чего короткий полет и вот я опять на плече у Тимьяна, Великан ударом хвоста сносит не успевшего увернуться Лукаса, Конс разводит руками, мол, извини, ничего лишнего и брат моментально активирует переход, в который Тимьян залетает первым, внося меня. Я успела увидеть, как в переход прыгнул сначала Конс, а следом Великан, а вот мой брат предварительно запустил стену огня в нападавших, который уже было около десяти и быстро запрыгнул в переход. Благодать, мы в безопасности, а я все улыбаюсь, у меня уже откровенно щеки болят от этой припадочной улыбки и глаз дергается, а нет, они оба дергаются.

— Слушай, поверь опыту младшего брата, положи ее в уголок и давай издалека снимем подчинение и быстро свалим, она перебесится, мы в нее едой кинем, а то она у врага вряд ли что-то ела, а вот потом с ней можно будет и поговорить без непоправимого членовредительства.

Как бы я не сердилась на всю ситуацию в целом, рациональное зерно в словах брата было, если я сейчас до него дотянусь, придушу, а так если успокоюсь да поем, и, правда, все может пройти без последствий.

Подчинение снял Тимьян, предварительно укоризненно глянув на брата, а после я руками разгладила свои щеки, мне казалось я никогда не перестану улыбаться, так свело их.

— Выпей, от этого станет легче, — он протянул мне стакан, в котором плескалась жидкость цвета янтаря, решив, что это одна из настоек успокоительных я выпила залпом, оказалась и правда настойка, только судя по эффекту, настаивали явно не травы, а кого-то ядовитого, — это яд пустынной кобры, — очень захотелось вызвать рвоту, он вообще в своем уме, между прочим от этого яда нет противоядия! — Так она, конечно, очень опасна, но, если правильно соблюдая все пропорции сделать настой и выдержать его в темноте около трех недель, получается сильное средство для восстановления энергии, после магического истощения или же подавления. Так что минут через пять ты почувствуешь себя хорошо.

— Или же совсем себя не почувствуешь, и он тебя только что траванул, — брат подсел ко мне и заглядывая в глаза идиотским голосом провыл, — прости, я действовал по обстоятельствам, но готов подставить шею, — я до этого переваривала тот факт, что самый сильный яд, оказывается, очень сильное лекарство, только махнула на него и буркнула «живи».

— Как ты? — ко мне подошла Слава с серьезным видом.

— Козел он, Слава, вот серьезно еще и больной на голову, поэтому любовь, конечно, зла и тебе самой решать, как и кого любить, но я бы этого козла прикончила. И да, я не буду просить тебя продолжить наше самоубийственное путешествие, поэтому поступай, как захочешь сама, Алан откроет тебе путь, — очень не хотелось скандала, но врать тоже не вижу смысла.

Девушка смотрела в сторону напряженным взглядом и мне казалось она сейчас сорвется, а после тяжелого вздоха она повернулась ко мне.

— Знаешь, как тяжело просыпаться от дурмана, как больно глушить в себе чувства, зная, что это все было навязанное, не настоящее. Я буду с вами, помогу всем, чем смогу, — она замолчала, но не ждала моего ответа, она просто собиралась еще с мыслями, — прости меня, за студенчество и за попытку убить.

— А ты прости за клятву, — вернула я ей извинения, вот всегда было некомфортно выяснять отношения и слушать извинения, как и самой извиняться.

— За то, что он сделал со мной, я его, пожалуй, убью, так что готовься, жениха у тебя не будет, — вот это я понимаю, Слава, а то прям слишком эмоциональная и сильно ранимая, а так стоит стерва, прямо как родная, такая знакомая.

— Девочки, если вы уже этого смертника приговорили и сопли на кулак намотали, давайте решать, что делаем дальше, и да, сестренка, родители прислали сообщение, дома и в Империи нам в ближайщее время нельзя появляться. Сейчас там отец устроит бучу, а меня, кстати, не засекли при твоем похищении, так что официально я отправился на твои поиски. Поэтому делаем все тихо и быстро, потом вы кончаете того недожениха и мы возвращаемся домой, обставляя дело так, что ты была в плену и поэтому уходишь на покой. И да, я тут решил, ну его, эти лавры победителей и спасителей, провернем все тихо, а то боюсь от благодарности можно и не выжить.

— Согласна, — спокойность Славы прямо подкупает, только вид хладнокровного убийцы немного смущает.

Я только кивнула, соглашаясь с предложением и почему-то посмотрела на Тимьяна.

— Я изначально был за инкогнито, так что идея все сделать быстро и тихо, как никогда созвучна с моими мыслями.

— Спасибо вам, что спасли меня, — я посмотрела в глаза всем соучастникам спасительного похищения и улыбнулась.

— Это было весело, — Великан в человеческом виде улыбнулся и пихнул Конса в бок, — давно ты на вылазке не бывал, как тебе?

— Особенно мне понравилась там одна девушка во втором ряду с краю, что при виде тебя упала в обморок, да так удачно, что я ее даже придержал и мне открылось поистине прекрасное зрелище. Так что, дружище, так и знай женщины падают к моим ногам, после твоего ухода, — парень засмеялся, глядя на грустное лицо Ромула, конечно, не ему представилась такая картина.

И почему-то все тоже начали смеяться, а после к общему веселью и Великан присоединился, видимо, так мы выпускали наружу шальной адреналин.

23

Естественно, когда мужчины ходили на дело, Тима не брали, а оставили с магистром и ребенок все это время паниковал, поэтому, когда магистр сказал ему, что я вернулась, на меня налетел маленький персональный ураган. Он тараторил, как все ужасно испугались, что он даже не знал, что самый сильный и смелый Тимьян (вот это я понимаю, неподкупная реклама) будет так бояться, и что он весь побелел. А вот мой брат сказал, дальше не переводимая идиома и его желание узнать перевод, прикинулась лингвистической бестолочью и честно похлопала глазами. Магистр очень грозно ругался, ребята психовали, а вот Слава, дальше шепотом, совсем чокнутая, она не нервничала, она спокойно сказала, что идет убивать. И ее, по ходу, даже Алан побаивается, потому что сбежали они, ее не взяв. А брат совсем злой и как всегда заявил ребенку, что тот еще мелкий, и ушел не глядя. Я на всю тираду ребенка серьезно кивала в нужных местах, охала и удивлялась. Потом он рассказал мне, что все тоже волновались, малышня даже плакать начала, когда узнала, что тебя украли, а еще пришел в себя парнишка, которого я оперировала.

— С этого в следующий раз и начинай, — аккуратно попеняла я своего осведомителя, а потом, обняв, шепнула, — я тоже очень рада, что вернулась и спасибо, что волновался за меня, ты настоящий друг. Проводишь? — парнишка, немного опешивший от моего порыва, кивнул и с напряженной спиной пошел вперед.

Если бы он был знаком с моей бабушкой, он бы не удивлялся мимолетным объятьям. Она была чудесной и чудной для всех окружающих, могла плакать навзрыд из-за грустной истории, могла смеяться до слез из-за чего-то забавного и совершенного обыденного, могла обнять не близкого человека, если чувствовала, что ему нужна поддержка. Отдавать всю себя нам, ее родным и близким. Она была…

— Я скучаю за мамой, — когда мы вышли в коридор вдруг сказал мальчишка, — а Ромул не хочет о ней говорить и я боюсь, что стал ее забывать. Не могу вспомнить цвет ее глаз, помню запах и тепло, — мальчишка всхлипнул, я всхлипнула в ответ.

Через пять минут мы стояли вдвоем, обнявшись, и рыдали в унисон, с горем пополам я все-таки смогла взять себя в руки и попытаться донести до него очень важную мысль.

— Когда родителей не стало, твой старший брат оказался один на один с ответственностью, а она пугает даже взрослых. Ему нужно было расти самому и растить тебя, учить и пытаться не испортить все. Я думаю, он запретил себе оплакивать своих родных, чтобы не расклеиться. Вот только знаешь, я думаю ему было тяжело не меньше, чем тебе, а может, даже больше, ведь в его жизни родители были дольше. Пойми его и просто попроси поговорить, объясни, что боишься, что забудешь семью, что тебе очень нужны эти воспоминания, пусть он ими поделится. И самое главное, скажи, что ты им дорожишь не меньше, чем родными, ведь он у тебя единственный родной человек, — едва смогла подавить слезы и опять не начать рыдать.

— Вот ты все время говоришь, человек…

— Тебе неприятно? Могу говорить по-другому, скажи, как правильно? — не хочется расовой дискриминации, сейчас еще обижу ребенка.

— Да ты наоборот, остальные говорят: звери, мутанты, даже оборотни, а мне неприятно, что я, хуже из-за того, что не такой? — он вскинула на меня свои огромные глаза и я, не отворачиваясь и даже, по-моему, не моргая, чтобы дать понять всю степень серьезности, спокойно заговорила:

— Ты не хуже, не лучше, ты такой же, как все. Твои способности и твои врожденные отличия ничего не значат. Только ты сам, твои действия и поступки. Ты можешь стать тем, кем ты захочешь. Не разрешай себя называть обидными тебе словами, но при этом не отказывайся от своего народа и своей сути. Будь собой!

— А ты всегда остаешься самой собой? — вот он, провокационный вопрос.

— Нет, мне приходиться играть роль темной, но я это делаю с одной целью, если из-за моих способностей пострадает кто-то из семьи, я себе этого никогда не прощу. Это мой способ их защитить. Я и так понимаю, что родители и брат много лишились, когда открылись мои способности. Но я мечтаю, — грустно улыбнувшись, посмотрев поверх его головы, — что когда-нибудь я буду жить там, где будет не важно, кто я по способностям, кто моя семья, буду важна только я и то, что я могу сделать.

— Что?

— Лечить, я не хочу быть хранительницей, я не хочу убивать и драться, я хочу лечить животных и жить спокойно жизнью. Вот такая у меня прозаичная мечта, совершенно не карьеристки и не амбициозной личности, которой я должна быть по воспитанию и по духу нашей империи.

— Это не для аристократки, — грустно заметил мой коридорный собеседник, нашли место для душевных страданий.

— Знаю, от этого мне грустно, но знаешь, мечта помогает жить и двигаться вперед, и я продолжу мечтать о маленькой клинике для животных и спокойной жизни. А там будь, что будет, — постаралась добавить немного позитива, мы начали идти дальше и я задала свой следующий вопрос, проходя мимо комнаты непонятного назначения, — А ты кем хочешь быть?

— Мне нравится мастерить, — признался мальчишка и стал всматриваться мне в лицо, ожидая, видимо, насмешки.

— Мастерить что-то технологическое или что-то декоративное?

— Разные вещи и оружие, но не просто, — он затараторил так быстро, видимо, ожидая что я его перебью и начну что-то критиковать, но кто я такая, чтобы критиковать чью-то мечту, — ваше оружие это магическая составляющая, или же призыв готового оружия, а я вот все время думаю, а что, если сделать оружие, которое обладает свойствами и магического, и в случае аномалии, только технического характера. Или вот смотри: перемещение это или порталы, или ящеры, редко лошади, а если будет повозка, где движение происходит за счет магии. Как думаешь, это кому-то надо?

— Если кто-то это придумал, значит, это кому-то надо! — я уверена в этих словах на все сто, — Я бы ездила, — подмигнув мальчишке, я наслаждалась дальнейшим его стрекотанием, о том, что и как он хотел бы изменить, что добавить и какие у него есть идеи. И да, этих идей у него просто море, оказывается, он в каждой обыденной вещи, видит что-то уникальное, что можно усовершенствовать.

— Быть тебе изобретателем, — заходя в комнаты, где спят все ребята, веско и с серьёзным видом проговорила я. Мальчишка обрадовался и просиял, что его кто-то понял и поддержал, что еще нужно для пылкого и неспокойного разума ребенка, который только начинает творить. Только поддержка и вера в него.

Это была банальная точка в диалоге, да я действительно считаю, что с такой жаждой и таким талантом даже просто придумывать, ему надо быть изобретателем, но я не делала прорицание. Не ставила установку, ничего такого, просто слова, дружеская поддержка. Но меня поняли не так…

Ко мне подскочил ребенок лет пяти и затараторил с такой скоростью, что я где-то на десятом слове перестала воспринимать его информационный поток, смысл которого сводился к тому, что он очень хочет стать воином, и чтобы (это провал!) Хранительница (про купол они упустили) благословила его на это и подарила веру.

Первая моя мысль была самой здравой, это розыгрыш, потом была мысль, что за бред. Когда дальше подскочил мальчишка и попросил сказать ему, кем он будет, я окончательно потеряла дар речи и серьезно задумалась, как выйти из этой ситуации без потерь, моральных с моей стороны и слезливых с их стороны. На поверку выходило, что или я прикидываюсь великой прорицательницей и вру, или они рыдают. А я вот искала пути к отступлению, прикидывая, как так смыться, не говоря ни слова.

— Ты станешь великим воином, если начнешь тренировать ежедневно, и с полной отдачей. А ты, Стас, можешь стать кем захочешь, у тебя для этого целая жизнь впереди, главное, реши, что тебе нравится и начни это практиковать!

К Тимьяну, появившемуся у меня за спиной, развернулась с таким воодушевлением, я ему была рада, как родному, еле утихомирила посыл на шее у него повиснуть со словами «спаситель мой». Видимо, мои мысли он угадал, поскольку улыбка вышла у него шкодливая и очень провокационная.

— А Хранительницу мы по таким вопросам спрашивать о будущем не будем, возможно, когда-нибудь она ответит о по-настоящему важном для нашего народа. Ты на осмотр? — я вот еще переваривала хитрый ход из серии, ничего не скажу на благо вам же, а он уже перешел к вполне обыденным вещам. Кивнула, а после он меня повел дальше, оказывается, кровать мальчишки была в углу, куда мы быстро прошли.

Осмотр показал просто сногсшибательную регенерацию и качественно выполненную операцию, ладно, это я гордилась тихо и молча и также молча сама себя хвалила, поскольку мой профиль как бы предполагает, что пациенты не люди.

— Сегодня на ногу не опираться еще, а завтра после перевязки будет видно, думаю, сможешь уже ходить без последствий, но ближайшую, — я запнулась, прикидывая с какой скоростью не останется раны, — неделю или все-таки меньше никаких физический нагрузок на ногу.

— Понял, — мне улыбнулись улыбкой счастливого здорового человека, который только что пережил кризис из категории «мы все умрем» до момента «все нормально жить будем».

— Завтра все должны написать основные правила техники безопасности, которые вы, видимо, все подзабыли, и я говорю обо всем, начиная с простого, что перед едой руки надо мыть. А после провести два часа занятий по первой помощи и оценке повреждений, — Тимьян был грозен, хоть по-прежнему говорил спокойно, — И я очень надеюсь, что в следующий раз никто не допустит, чтобы такое повторилось, и я говорю о вашем здоровье и здоровье вашего напарника и просто знакомого. Нельзя относиться халатно к повреждениям. Уяснили? — гул голосов из серии «все ясно, всем спасибо, будет исполнено», то есть ни о чем, но одобрительно.

Я хмыкнула, восхищаясь, что один человек может так управлять толпой детворы, у которой и вектора движения обычно нет, а потом сама себе дала подзатыльник, не сравнивай, дети, выросшие без родителей, и обычная детвора, которую холят и лелеют.

— Показать тебе местные достопримечательности? — вопрос выдернул из моих невеселых мыслей как-то неожиданно и я, даже не задумавшись, кивнула, соглашаясь, — Не обещаю привычной тебе красоты, но интересно будет, — я улыбнулась этому искушению, и я не про прогулку, а про одного невероятного притягательного мужчину.

24

Когда Тимьян обещал, что будет интересно, пусть и не особо красиво или, точнее, непривычно красиво, он лукавил. Это было что-то невероятное, поистине ужасно прекрасное, завораживающее кровь. Мы прошли несколько коридоров, опустились глубже и вышли в огромном пещерном зале, откуда тянуло жаром.

— Мамочки, — непроизвольно пискнула я и сделала маленький шажок назад, сразу же уперлась в идущего за мной мужчину.

— Не бойся, — он сказал это где-то у меня над головой, потревожив волосы своим дыханием.

И если волосы на голове отреагировали как положено, то волоски на руках совсем уж не к месту, или это их мурашки потревожили, которые ровным строем помчались по всему телу в торжественный обход.

— Когда-то это был бальный зал нашего дворца и, если присмотришься, ты увидишь сохранившиеся остатки фресок, что некогда украшали его стены, — я как бы о другом думала, как бы половчее прибить мурашек, что так споро маршируют и уже на третий круг зашли, пришлось отвлечься от познания себя и посмотреть в ту сторону, куда указывает такой волнующий мужчина.

Присмотревшись, действительно увидела то, на что указывал мой спутник, потом поняла, что мы стоим на балконе, некогда опоясывающем этот огромный зал.

— Были времена, когда в этом зале танцевали сотни пар, влюблялись, договаривались о браке и рушили семьи, когда же трагедия обрушилась на наш народ, дворец стал эпицентром всего действия. Его погребли в гору, на это ушла вся магия, которой обладал наш король, последний король. Это место как рана, всегда кровоточит, всегда неспокойно.

Роль крови здесь играла лава, что струилась из пола, поднимаясь и застывая в причудливых формах, чтобы через какое-то время снова начать двигаться. По всем законам это было невозможно, ведь тогда получается, мы находимся внутри активного вулкана, но это ведь не так? Правда?

— Это вулкан? — голос у меня был как у комара, такой же писклявый, противный и надоедливый, надоел он в первую очередь мне самой, поэтому горло я прочистила.

— Не совсем, про этот феномен лучше расскажет магистр, я не совсем силен в этом направлении магии, — ух ты, мужчина признается, что он не идеален и не всезнающ, я посмотрела на него с интересом, он же, не замечая моего такого интереса, изучал открывшуюся нам картину, — если я правильно помню, в момент, когда король пытался сдержать наплыв тварей, он силу портала зациклил и вложил внутрь, надеясь, таким образом повернуть портал вспять или хотя бы закрыть его. Но реакция пошла неконтролируемая и портал не закрылся полностью, он как будто затянулся, а вся энергия ударила в точку, где находился сам эпицентр, затягивая дворец как в зыбучие пески. А дальше почему-то точка соприкасания миров переместилась, в этом скорее всего виновато движение миров, но остаточная энергия осталась. Она изменила все здесь, она странно действует на окружающие предметы, а то излучение что идет из мира, сцепленного с нашим, меняет людей этой земли, делая их похожими на тварей того мира.

— Или обитателей, — тихо проговорила, изучая цветок из лавы, что недалеко от нас распускался.

— Мы пытались контактировать, предполагая, что это могут быть оборотни, но эта теория не подтвердилась, когда нам удалось захватить одного из разумных представителей того мира. Они отдалённо похожи на нас внешне и их задача — это захват территории, в том мире слишком мало места и ресурсов, наш же мир полон как магической энергии, так и ресурса для питания и размножения, — я поперхнулась не заданным вопросом, мрачненько то как, — высчитав направление потока магии, ее аномальное блуждающее исчезновение и скорость вырождения нашего народа не только с физиологической точки зрения, но и с магической, стало понятно, что еще от силы четыре десятка лет и магии начнет не хватать, перестанут рождаться магически одаренные дети, потоки будут чахнуть, а после магия исчезнет из нашего мира. Тот мир пьет нас, а как только мы перестанем сопротивляться, удерживая заслон, то они смогут попасть сюда без проблем, а значит, наш мир будет повержен. Но это не объяснить ни темным, ни светлым, одни считают, что это их не коснется, другие называют слишком высокую плату за спасенье, стать рабами в родном мире или же рабами для пришедших. Какая разница? — он наконец посмотрел на меня, просто все это он рассказывал, изучая зал, а теперь глядя друг другу в глаза. Мне было не по себе.

— Что тебе ответить? Я ненавижу рабство в любых его проявлениях, что для меня, как для темной, неприемлемо склоняться перед кем-то, а как для светлой порабощать — также не выход. Что я бы не смогла жить рабой, лучше умереть свободной, даже в борьбе за эту свободу, чем так жить.

— Вот и мы решили все сделать своими силами. Наш народ сильный, когда-нибудь мы возродим наше королевство, пусть не для себя, для детей наших детей. Поэтому если вы захотите помешать, просто знайте, это невозможно, вас не пощадят, — очарование момента пропало, до этого мне казалось, что мы несемся, навстречу друг другу, оказалось, я несусь навстречу стене и припечатало меня в нее конкретно.

— Но как бы не было это прискорбно, я всегда думал, что личное ничто по сравнению с теми, за кого я несу ответственность. Сейчас же я сомневаюсь в первую очередь в себе, — он криво хмыкнул, я же продолжила стоять не шевелясь, еще решит прямо тут начать убирать неугодных, — я не позволю, чтобы ты пострадала, поэтому мне проще отправить тебя в безопасное место, но, видимо, меня наказали свыше, потому что, если я попытаюсь тебя отправить в это самое безопасное место, ты сделаешь все, что угодно лишь бы вернуться и отомстить. И мы вернулись к тому, с чего я начал разговор. Как мне спасти свой народ и не дать в этой войне погибнуть тебе? И при этом не оказаться с тобой по разные стороны этой бойни? — он коснулся моего лица пальцами, а я вздрогнула всем телом и почему-то сглотнула, — мое наваждение, с первой минуты, когда я увидел тебя лежащей на кровати, всю в ранах, умирающую. Уже тогда я знал, что спасу тебя, чтобы эта сумасшедшая не попросила, — как он о прабабке — то нелестно, мысль такая неуместная, что даже определение ей не дашь, — мне нечего тебе предложить, истинной аристократке, ты достойна всего самого наилучшего, а не пещеры вечных проблем, толпы оборотней и меня в роли мужа…

Вот пока он не договорился в своих признаниях до всяких глупостей, я поступила как настоящая женщина, не важно темная она или светлая. Маленький шаг к нему и мои губы накрыли его, не давая сказать словам, которые могут повиснуть между нами и разделить навсегда. Если честно, я не думала в этот момент, вот совершенно, и впервые не дала себе времени на анализ и структурирование данных, просто с головой нырнула в свои желания и ощущения.

Я хотела этого поцелуя давно, если честно признаться, с того момента, когда пришла в сознание, а этот невероятный мужчина переливал мне кровь и шептал, что я должна держаться. Когда он гладил меня по голове, пока мое тело избавлялось от яда, как укрывал и укачивал на руках. Я, пожалуй, никогда ему не признаюсь, что была в сознании и слышала все его признания мне. И мимолетные поцелуи в волосы и прощальный в губы. В этом всем было только одно, я не знала, как он выглядел, разум тогда в сознание пришел, а вот тело не повиновалось мне, и я не смогла открыть глаза, их я открыла, когда мы прощались. Но так и не поняла, какой он. Тот, который так трепетно и трогательно заботился, тот в кого я влюбилась, не видя.

Наверное, это истина — женщина влюбляется в отношение к себе. И сейчас, когда увидела его тут и пообщалась, поняла, что влюбилась не зря. Поэтому все разговоры про истинную аристократку, да где он ее видел? Девочка — сорванец, та, которая всегда играла с братом, дружила с обычными не аристократичными детьми, та, что выбрала призванием спасение животных, что для таких родовитых, как моя семья, просто преступление. Нет, наверное, я истинная внучка своей бабушки, которая не побоялась и пошла за зовом своего сердца, истинная дочь своей матери, которая, если решила, то ляжет костьми, но добьётся своего. А сейчас, как никогда, раньше я поняла, я хочу этого мужчину сейчас и навсегда. Так что он может говорить, что хочет, но я, как темная, свое не отдам, а как светлая, создам видимость того, что это он меня выбрал и он добился. В общем, как не крути, а любая женщина само коварство, и не важно, какая в ее жилах магическая энергия.

Много раз целовалась с Димитрием, и мне казалось, я никогда не смогу так трепетать и так таять, как от его первых поцелуев, что мне никогда больше ни один мужчина не вскружит голову, как не крути, первая юношеская любовь позади. Как не грустно было признаваться, но с Димитрием я не горела, там была щенячья нежность и воспетый романтизм, сейчас же я пылала. Мне казалось, я стою посреди этого странного парка цветов из лавы и сама становлюсь лавой, которая тает в руках этого невероятного мужчины. Который, к слову только миг дал почувствовать мне, что это моя инициатива и мое решение поцеловать его, а дальше нет, дальше он был тем, кто управляет всем.

— Я же не отпущу, Мика, просто не смогу, — шептал он в перерывах между поцелуями, обсыпая мое лицо поцелуями, очень хотелось буркнуть, что его никто и не просит, но я поступала мудрее, тянулась за следующей порцией поцелуев.

Не знаю, сколько времени мы так самозабвенно целовались, пытаясь напиться друг другом, но когда пауза появилась и он, прислонившись к моему лбу своим просто смотрел в глаза, решила таки определить и структурировать, что между нами произошло.

— Я помогу вскрыть купол и закрыть переход, даже если ты будешь против, я ради этого сюда пришла, и я не позволю Империи с помощью меня или моих близких попытаться нажиться на вашем горе, я тебе это обещаю.

— Моя маленькая и такая отважная, ваши правители слишком умны и хитры и что самое грустное, очень жестоки, в своих стремлениях они не заметят ни тебя, ни кого-то другого.

— Значит, меня так и не найдут, а подтвердят, что я погибла, — не дав договорить ему, просто сообщила идеальную версию развития событий.

— И ты будешь жить тут, без всех удобств? — он улыбался провокационно и я тоже хитро улыбнулась.

— Ну, ты же построишь нам маленький домик с душем и кухней? — я улыбалась, сдерживая какой-то иррационально счастливый смех.

— Обязательно построю тебе домик. Уверена, что не пожалеешь? Тут вокруг все с двумя ипостасями и соответственно общество специфическое.

— И ты? — задала вопрос, и даже дыхание задержала.

— Пусть это останется маленькой интригой, — он лучился, видимо, как и я счастьем, прыснула от смеха, ничего себе маленькая интрига, он же вон какой крупный, но расспрашивать не стала, какая разница.

— Я, конечно, не хочу вам мешать, хотя я с этим сюда и заявился, сестрица, ты же представляешь, как будут выглядеть мои племяшки, если их папа может периодически выть на луну, ну, или по другому развлекаться, — захотелось одного родственника… женить, чтоб людям не мешал!

— Они будут выглядеть счастливыми, — спокойно ответила, по-прежнему глядя в глаза своему мужчине, а вот то, что он, видимо, напрягся, ожидая совсем других моих слов, печально, но не критично, будем исправлять! И внушать, что я его уже люблю и не важно, если у него вырастет хвост.

— А, ну если счастливыми, то добро пожаловать в семью, с тещей ты уже знаком и уже почти любим, от бабки еще отхватишь, а я всегда протяну руку помощи, но, если сестра пожалуется, ты протянешь ноги.

— Да прабабушка будет в шоке, — я засмеялась, представляя всю абсурдность ситуации, вот это, я понимаю, генеалогическое дерево будет у будущих детей.

— Чур, говорить при мне, я все хочу увидеть лично и запечатлеть! — брат лучился оптимизмом и, по-моему, радовался, что сдаст меня с больной головы на здоровую.

— А как же ваш отец и его разрешение на брак? — Тимьян продолжал улыбаться, глядя только на меня, хотя вопрос задавал нам.

— Ой, да ему что, один минус к внукам так просто в гости не сходишь, хотя мы тут подшаманим и все будет нормально. А остальное, — дальше мы с братом сказали хором, — вам выбирать и вам жить!

— Раз мне не требуется разрешение твоих родителей, пусть это бы и не сыграло роли, — вот так поворот, — Микаэла, пойдешь ли ты по жизни со мной за руку, куда бы не свернула наша дорога? — ритуальные слова, которые я так ждала от одного мужчины, но слышу от другого, того, оказывается, кого люблю.

— Да! — я не кокетка и в такой момент пытаться играть чувствами или делать глупые паузы не собираюсь, наша дальнейшая жизнь, и правда, начнется с этого момента и пусть он будет яркий и твердый как алмаз, а не обычный дешевый камушек!

— Я сейчас разревусь, какой сентиментальный момент, мама обзавидуется, что я все это видел, а она нет. Хотя, — с этими словами мой дурашливый брат активировал амулет и передал все эмоции, что испытывает сам и какие испытываю я, нашим родным, а раз передавал осознано, то они увидят ту картину, что видит сейчас Алан.

Мы с Тимьяном, а позади нас цветы из лавы в темной пещере с элементами былого величия.

— Что-то мне кажется, мама все может понять не совсем так, как надо, все-таки задний фон подкачал, — брат трансляцию прекратил и насвистывая пошел прочь, напоследок бросив, — вы тут не задерживайтесь, там магистр речь толкнуть хочет.

— Мика, это какое-то сумасшествие, я думал, что никогда не встречу тебя, это так странно, вокруг разруха, будущее такое зыбкое, а я счастлив, здесь и сейчас, — он опять улыбнулся и потянулся за очередной порцией поцелуев, что-то мы увлеклись.

— Серьезно, там вас все ждут! — голос брата звучал из далека.

— Бесит! — честно призналась и отстранившись потянула своего жениха в сторону выхода, — А как быть с кольцом и моим недобитым женихом?

— Добью, — спокойно пообещал этот невероятный, и я сразу поверила, все-таки добьёт.

Он вел, крепко держа меня за руку, и я почему-то четко знала, что так будет всегда, спокойно, надежно и очень тепло.

25

Если вдруг кто-то решил, что дальше начался наш медовый месяц и период бесконечных признаний и нежности, он глубоко ошибается. Во-первых, брат, чтоб его подняло и пристукнуло, и так, к слову, и получилось, когда он меня все-таки довел своими братскими замашками блюстителя моей морали. Какая мораль — я взрослая женщина, которая знает, чего она хочет и, главное, кого. Но нет, брат был упорный, когда я все-таки психанула и приложила его своей магией об стену, пусть и не сильно больно, брат-то родненький и любименький, хоть и раздражающий, тогда эта зараза соизволил объяснить.

— Кольцо еще на тебе, завязано оно на магии и твоих эмоциях, а теперь, сестрица, расскажи мне, как ты будешь сдерживать свои эмоции, или в женихе сомневаешься, что он сделает все как надо? — вопрос-провокация, и как бы я не храбрилась, засмущалась моментально, — Вот то-то же, за тебя радею или, думаешь, я из вредности, раз Слава жестокая не помогает мне, и я страдаю, то и все должны страдать?

— Она так и думала, — Слава, котораяприсутствовала при наших разборках, просто ухахатывалась, особенно ей понравился полет моего братца, — и вообще помоги себе сам, — после этого она томно потянулась и ушла спать в отведенную нам с ней пещеру.

Я попыхтела и пошла признаваться жениху, что спать мы будем в раздельных комнатах, ибо я за себя не отвечаю и себе не верю. Вот ему верю, он сильный, а я слабая влюбленная женщина.

Тимьян, выслушав меня, тяжело вздохнув, признал, что так будет правильно, за это его «правильно» захотелось покусать. Вот такие мы женщины непостоянные, с одной стороны, я рада, что он все понял и не начал устраивать сцену, а с другой захотелось, чтобы он настоял на своем, что ли. Короче, девичий бред из серии «хорошо-не хорошо, надо-не надо».

Я — то наивная думала, что мы хотя бы целоваться будем, но Тимьян к вопросу моей безопасности подошел очень серьезно, поэтому поцелуи были под запретом и осталось мне грустно вздыхать, за что меня периодически целовали в нос и нежно гладили по голове. В какой-то момент, когда он о чем-то очень задумывался, начинал неосознанно гладить мою руку — это были приятные моменты нашей спартанской жизни.

Речь, которую нам преподнес магистр, сводилась к тому, что мы еще не готовы выступать, поскольку по его расчетам, купол не пройти — это первое, а второе, место портала известно только приблизительно. Поэтому было решено ожидать, когда купол перестанет быть непреодолимым препятствием для всех, а после начать действовать, по подсчетам это было около недели. Это время было решено нам пересидеть в их убежище, поскольку оно искажало поисковую магию, а нас как передала мама, настойчиво ищут.

И если первые пару дней мы занимались своими делами, я вот, например, осматривала детей, долечивала своих пациентов и просто вникала в их быт и устройство жизни, общалась с подростками, много говорила с Тимом и Ромулом, то Алан с Тимьяном пытались разработать так план, чтобы включить в него все непредвиденные ситуации.

Я на эту их затею смотрела с искренним недоумением, как можно спланировать что-то, если у нас нет входных данных. Никто не знает, что нас ждет при подходе к точке соединения миров, как именно активировать закрытие, что вообще с этим делать. Но я так понимаю, мальчики без плана жить и работать отказывались, поэтому мы со Славой, махнув на это рукой, просто не мешали.

— Я скоро озверею, вот реально, мне скучно, сидим тут в этой пещере, как принцессы у дракона в сокровищнице, и если ты своего дракона нашла, то у меня или шут, или рыцарь недалекий, — Слава, изнывая от безделья, валялась на кресле, свесив ноги сбоку, практически лежа и глядя при этом в потолок.

— Шут, это я так понимаю, мой брат? — она кивнула, хихикнув проказливо, — А недалекий рыцарь — это Родан?

— Он самый…

— И как, спасет он свою принцессу или она останется у дракона?

— Тут больше шанс, что принцесса сама себя спасет и свалит из этой пещеры, — такая ни о чем беседа не отвлекала от записей, которые я вела, решила создать историю болезней всех детей. Точнее, не так, я провела осмотр абсолютно всех детей, правда, чтобы они согласились на это, мне даже Тимьяна пришлось привлечь.

Просто некоторые, очень здоровые отказывались идти на осмотр, мотивируя тем, что они то на патрулях, то на карауле, то на тренировке, а я отвлекаю…

Все пришли, для этого Тимьян просто зашел к ним в общую комнату и попросил вежливо. Нет, серьезно, я неаристократически подслушивала, он же с ними поздоровался, спросил о чем-то понятном только им, а после:

— Ребят, Микаэла очень переживает, как вы растете и как развиваетесь, вы же, как настоящие мужчины, можете позволить ей эту заботу, чтобы она была спокойна? — народ загудел в духе, ну если для того, чтобы была спокойна, — Я вас прошу, пройдите все осмотр, успокойте ее волнение.

Все громко ответила «будет исполнено», а я себя почувствовала этакой истеричной барышней, которой потакают, чтобы лишний раз не волновать.

Видимо, у меня на лице все было написано большими буквами, потому что когда Тимьян вышел в коридор и увидел меня, первое, что он сказал:

— Прости, но им проще морально делать это для тебя, чем признаться в собственной слабости.

— Но в прошлый же раз пришли, — я, правда, этого не понимаю.

— Тогда магистр приказал, это первое, а второе, им всем было интересно на тебя посмотреть, а это был законный способ, потом ты их полечила, с некоторыми долго возилась. И вот те, кто был болен «не по-настоящему», получили много твоего внимания, более здоровые позавидовали этой заботе и стали цеплять, приговаривая, что те слабаки. Это просто мальчишки, не суди их строго, — он обнял меня, и стало так тепло, как будто до этого я мерзла.

— Да я и не сужу, просто хочу понаблюдать за ними, чтобы точно знать, что они развиваются согласно возрасту. Да и вообще понять, как они развиваются, ведь вряд ли кто-то из магов жизни или целителей отслеживает развитие этих детей. А это будущее…

— Спасибо, — за что спасибо, не поняла, но меня за это поцеловали, и я мысленно решила, пожалуйста, всегда готова, если меня так благодарят, с поцелуями мы увлеклись и детвора нас застукала, они, хихикая и толкая друг друга смылись, а мы, смутившись, отошли друг от друга, — они к тебе все появятся, делай, что считаешь нужным. Это действительно очень важно, просто, когда этого «важного» так много, не знаешь, за что хвататься.

— Ну вот я за это и схвачусь, раз все равно бездельничаю, — говорить о том, что я планируя растить здесь ребенка не стала, хотя и надеюсь, что к этому времени мы разберемся с облучением и всеми аномалиями, но мало ли.

Мы, женщины, если в принципе решили, что нашли того единственного, так сразу, как говорит брат, «начинаем период гнездования», поэтому мне явственно захотелось все облагородить, всех вылечить, спасти, устроить себе маленький личный мирок счастья.

Поэтому пусть это совсем не моя специализация, но писать карточки больных учат всех медиков, даже ветеринаров. Поэтому все записать, все отследить, а потом я найду хорошего специалиста в этой области, чтобы все это проанализировать и выдать мне вердикт, с которым дальше и будем работать.

Вот так вот я сама себе нашла работу, и сама ею занималась, детвора сначала очень неохотно шла на контакт, но после пяти минут общения они немного оттаивали, и совсем скоро я для них стала пусть не своей, но уже и не чужой.

— Так может, развлечемся? — я ушла в свои мысли и последние реплики Славы банально пропустила мимо ушей.

— Как? — видимо, до этого как именно она рассказала, потому что сейчас посмотрела очень выразительно, — Извини, отвлеклась.

— Я говорю, пошли хотя бы потренируемся, у них тут есть приличная пещера под это дело отведенная.

Я неуверенно посмотрела на свои записи, еще не все было оформлено так, как я это для себя решила.

— Никуда твои писульки не денутся, пошли, а то озверею. И прибью твоего братца, потому что он меня достал, а потом прибью этого здорового и непробиваемого с его танцами вокруг меня.

— Танцами? — интересно это она образно?

— Он мне реально вчера ночью танцевал, — не фигурально, блин, — чтобы ты понимала всю проблему моего нынешнего душевного состояния. Началось все с того, что он весь вечер на меня смотрел, — я скептически приподняла бровь, просто он все время смотрит, что такого, — нет, он смотрел не мигая, серьезно, мне стало жутко, а потом шел за мной следом, и ты нет чтоб спать сразу пойти, пошла со своим обниматься, а этот в маньяка играет. Я психанула, спрашиваю, чего надо, а он молчит и идет, еле сдержалась, чтобы не побежать по коридорам, дошли до нашей пещерки, он следом заходит, я ему пытаюсь толковать, что это территория девочек и его сюда не звали, а он мне своим басом, — тут она забавно спародировала здоровяка, — «я деву не обижу», про себя прикинула что как дева я сама не дам себя обидеть, но серьезно это жутко и очень напрягает. Была мысль, что такой объект здоровый, фактурный, можно и по назначения использовать, поэтому решила посмотреть, как именно он будет меня «не обижать», вот тут начался мой персональный облом и разрыв мировоззрения. Он стал посреди пещеры, я же села на лежанку и жду, а он постоял, а после достал свой топор, ты понимаешь, как я напряглась? — я представила себе эту картину и попыталась не смеяться очень громко, Слава зыркнула, но комментировать мою реакцию не стала, — Я решила, что топор ему мешает, вот он его и снял с плеч, тут эта махина топор к моим ногам кладет и начинает приплясывать, думаю, мамочки, соблазнение от такого самца. Соблазнения как такового не было, хотя он оголил торс, был крайне странный танец, с поднятием рук вверх, неких выпадов, ударов невидимого соперника, он все танцевал, все распаляясь. Признаюсь, зрелище завораживающее я тоже слегка распалилась, жду продолжения, чувствую, что будет это неким пикантным приключением, и тут он резко падает к моим ногам и начинает быстро твердить про свой топор и руки, и про путь, не поняла я, что от меня хочет, а он, проговорив про положенные дни ожидания, свой топор прихватил и ушел. Я вообще поняла, топор у него очень важный атрибут.

— Прямо как символ половой, — не сдержалась я и, уронив голову на сложенные на столе руки, захохотала до слез, представляя все это в подробностях.

— Ей смешно, а у меня томление и непонимание, а теперь меня все это раздражает и не понято, короче, пошли, я пар спущу, иначе кто-то пострадает, я серьезно, — что сделаешь, пришлось идти, а то действительно кого-то покусает.

Пещера, в которую мы пришли, когда-то давно было то ли малым танцевальным залом, то ли действительно залом для тренировок. Правда, сейчас она была пуста, в смысле, в ней не было снарядов или других атрибутов, и только возле одной стены стояли палки разной длины.

— Это оружие мелких, — проследив за моим взглядом прокомментировала Слава, — рукопашную или с мечами?

— С мечами.

— Отлично, — она потянулась, как кошка, готовая к прыжку, и мгновенно активировала огненные мечи, улыбнувшись шальной улыбкой, — начали!

Начали, так начали, я активировала меч и приготовилась к молниеносной атаке, именно так она всегда дралась и дерется. Сколько мы спаррингов в университете провели вместе и не сосчитать, а сколько было яда, злости и даже слез. Странная судьба, интересно все повернула, теперь она рассказывает мне свои личные волнения и помогает в самоубийственном мероприятии. Хотя червячок про клятву меня терзал, но забрать клятву я не могу, это необратимое действие, но возможно ее можно ослабить, надо над этим потом подумать.

Про самоубийственное мероприятие это я подслушала (что-то подслушивание прямо в привычку входит) магистра, который Консу рассказывал, что не знает, как погасить откат. Ведь купол, как не крути, это заклинание, завязанное на энергии тех, кто его устанавливали и питаемое энергией межмирового перехода. Поэтому, полезь тот, кто его не устанавливал, и долбанет прилично, прямо до самой смерти, поэтому надо думать и решить, как откачать энергии, и возможно даже надо делать все не одновременно, как решил Тимьян, а последовательно, иначе будет у нас прожаренный труп, а может даже трупа не будет.

Спарринг шел своим ходом, захватывая так, что не смотришь по сторонам, а только упиваешься мощью, скоростью, тяжестью в мышцах и адреналином, что плещется в крови. Когда в наших сериях ударов наметился небольшой перерыв и мы стояли друг напротив друга, тяжело дыша, зазвучал голос братца.

— Девочки, поведайте этим доблестным мужчинам причину вашего времяпрепровождения, замещанного на убийстве, — брат стоял на входе, пройдя чуть вперед, а за его спиной возвышались Родан и Тимьян, а вдоль стеночки толпа мальчишек, которые, оказывается, давно здесь, но сидят, как мышки.

Судя по тому, что брат пытается сдержать смех, причину, по которой мы здесь со Славой развлекаемся, озвученную парнями, он знает. Ой, что-то мне подсказывает, там будет бред сивой кобылы.

— Как-то мне ваш вид не нравится, — протянула Слава, — как думаешь, что они себе придумали? — я пожала плечами.

— Скорее всего придумал Родан, и он был так убедителен, что Тимьян пошел с ним, а братцу лишь бы развлечься.

— Здоровяк утверждает, что ты, Мика, как узнала, что он предложил себя в спутники Славе, бросила ей вызов и сейчас проходит турнир, — последнее он уже говорил, уперев руки в колени и смеясь.

— Бред, — ошарашено выговорила, пытаясь даже представить этот абсурд, — и ты в это поверил? — мои эмоции нашли самую простую лазейку возмутиться на Тимьяна.

— Нет, конечно, но проще было пойти с ним, чем объяснить, что вы совершенно не знакомы с этой традицией и скорее всего просто тренируетесь, тем более, ребята рассказали, что придя в зал, вы отношения не выясняли, — этот хитренький, говоря, подошел ко мне и, чмокнув в нос, обнял буквально на несколько секунд, — знаешь, как ты сексуальна с этими мечами, мокрая и такая возбужденная боем, — шепнул мне на ухо, короче про Родана я забыла, я вообще про все забыла и очень хотела уединиться все-таки с женихом.

— Ты что, морда огромная, придумал? — Слава аж завизжала, — Какой такой путь? Что ты мелешь? Мы с тобой даже не пара, возомнил он о себе, не буду я из-за тебя с другими бабами драться, хватит с меня этой тупости! — резко проскочив мимо всех, Слава просто вылетела из зала.

— Мда, как-то не весело, — брат смеяться перестал и то хорошо, и, видимо, подумал о том же, что и я, до этого она дралась со мной из-за Лукаса, — ты, дружище, пока к ней не ходи, дай успокоиться, а потом иди и рассказывай про чувства свои да планы, а не топором маши.

— Воин не говорит о своих чувствах, — сурово хмурясь, промолвил, как отрезал этот здоровый.

— Это когда воин себе обычную женщину находит, а раз воин выбрал себе в спутницу воина, надо бы им поговорить о чувствах, а то два суровых никогда не будут вместе. А сейчас ты тут явно перегнул, так что тебе и прогибаться.

— Виды на нее имеешь? — о как топор сжал, и когда только со спины его снял, вроде, когда в зал вошел топор на плече висел.

— Славка девка хорошая и дразнить ее хорошо, но не моя она, так что, дружище, с моей стороны тут только издевательство и никаких планов.

— Не надо больше, — смотри, как хмурится и как вздыхает, видать прогибаться идти не хочет.

— Уговорил здоровяка, — брат его по плечу хлопнул, — ну раз веселья больше не будет, я пошел. Тимьян, догоняй.

— Мне пора, — он провел рукой по моей скуле, скользнув на шею, — у тебя какие планы?

— Пойду, допишу свои «писульки», а после никаких, а что, есть предложения? — с ним хочется кокетничать, флиртовать, жить…

— Хотел показать тебе свою лабораторию и так пару интересных мест.

— Ну, если пару… Я согласна, — улыбка так сияет на лице, что аж щекам больно, ох, что творится.

— Договорились, — выдохнул он мне в губы с мимолетным поцелуем и ушел.

Оказывается, мы в зале были вдвоем, потому, что вслед за братом разошлись мальчишки и ушел думать Родан.

— Дыши, Мика, гормоны, место! Да не то блин место… Охальники, — шипела я себе, а потом пошла, приводить себя в порядок и доделывать придуманную работу.

26

Собираться на первое свиданье всегда очень волнительно, а когда у тебя нет возможности одеться красиво, уложить волосы, накраситься, становится еще и грустно. У меня на выбор было два вида одежды — комбинезон, их у меня два, домашняя одежда в виде мягких штанов и кофты. А еще как же я забыла про свое прекрасное платье, которое осталось после феерической помолвки, но эту тряпочку я ни за что не надену. Погрустив над своим скудным гардеробом, порадовалась только одному, хотя бы чистые, за что спасибо очищающему заклинанию.

В конце убедила себя в том, что хорошо, что я чистая, на мне чистая одежда и мои волнистые волосы расчесаны и заплетены так, чтобы это было симпатично и подходяще. Вот такая я не довольная собой пошла на свиданье. Я много раз бегала на свиданья с Димитрием, ходила с ним на балы, устраиваемые университетом, мы появлялись вместе при дворе, я так часто была красивой и ухоженной, но он никогда не смотрел на меня так, как посмотрел Тимьян, увидев меня выходящую к нему. Столько восторга, нежности и радости во взоре я не видела ни разу, точнее не так, я видела такое, когда дедушка смотрел на бабушку или отец на маму, но на меня так никогда не смотрели. Стало на мгновение грустно, вот о чем говорила мама, что, когда тебя любят, это видно всем, в первую очередь тебе. Меня обмыли этими чувствами, пройдясь от макушки до пальчиков ног, захотелось покрутиться, чтобы показать себя во всей красе и засиять. И судя по его шальной улыбке, таки я засияла.

— Ты невероятна, — как истинная темная, я умею краснеть по своему желанию, но здесь это было не надо, я смутилась и порадовалась этому такому простому комплименту, сказанному с такими эмоциями, — пойдем? — я, кивнув, вложила руку в его раскрытую ладонь, так за руку мы шли несколько коридоров, а после был переход, из которого мы вышли в помещение, от которого у меня непроизвольно расширились глаза.

А как по-другому, если мы вышли в лаборатории, заставленной новейшей аппаратурой, но даже не это было тем, что вызвало мой восторг, просто возле аппаратуры суетилось двое существ, принадлежащих маленькому народу.

— Это? — договорить не смогла.

— Да, — чувствую, кто-то доволен произведенным эффектом.

— А как?

— Мы испокон веков жили соседями, только они ближе к морю, а мы ближе к материку, после случившегося они попытались перебраться на острова и расселиться на материке. Вот только светлые их считают исчадиями тьмы, темные же своими рабами…

— А вы? — не люблю, когда всех вокруг принижают, а себя обеляют.

— А у нас долгая история, был момент, когда имело место порабощение, а прошло время — и все пришло в равновесие, они стали просто соседями. Знаешь, они ведь не единственная раса, которая населяла наш полуостров и населяет до сих пор, хотя, конечно, численность стала катастрофически маленькой. Так вот уже очень давно мы стали единым королевством, в котором все расы считались полноценными и равными. А эти парни, я надеюсь, ты не решила, что я их нещадно эксплуатирую?

— Ой, он так и делает, — до этого мы говорили негромко и нас вроде как не замечали, а сейчас один решил поговорить, — сколько ждем новых поставок, так он все где-то пропадает, а мы эксперимент закончить не можем, а теперь пришел, прохлаждается.

— Теперь веришь мне? Что я их точно не эксплуатирую, мы работаем над одной задачей, а он вечно недоволен и ворчит.

— Ну, ворчу и что, кто мне обещал принести лавы с остатками излучения? А травы? Я сколько уже прошу, смотайся в империю принеси недостающее? А еще эти твои помощники, вечно норовят все испортить. Недавно решили они погонять низших, так нам пришлось все бросать и спасать этих горе охранников. Тьфу ты, никакой работы, — видно, радеет человек, ну точнее не человек за работу, аж ножкой пристукивает, — Так и знай, дело сделаем, в отпуск уйду!

— Согласен. На сколько? — Тимьян старался не улыбаться, а быть как минимум пристыженным, но у него выходило неважно, и я его понимаю, когда маленький человечек в забавном колпачке с серьезным видом рассказывает, как ты не прав, притопывая маленькой ножкой, тут невольно улыбнешься, а когда он проделывает все это, стоя на стуле, так вообще, главное, не рассмеяться.

Я, когда он спросил на сколько ребята хотят уйти в отпуск, решила, что те уйдут на пару месяцев, но, видимо, совершенно не понимаю их особенности.

— Дня на три уйдем! — гордо выпятив ногу в сторону, промолвил парламентер.

— Серьезно, — присвистнув, Тимьян подмигнул мне, и я опять посмотрела на говорившего.

— Да я же тебе говорю, устали жутко, так что отдохнем от суеты и потом дело новое начнем, так что подумай, что за дело это будет? Ладно, некогда мне с тобой болтать, дела, — и не дожидаясь ответа, развернулся и продолжил фиксировать какие-то изменения, происходящие на столе.

— Это имитация купола, — мы подошли чуть ближе, — они воздействуют на него и проверяют векторы силы. Проблема всего этого действия заключается в том, что чем больше ты воздействуешь на купол, тем сильнее он концентрирует энергию для отдачи.

— А если вклиниться в его структуру?

— Как ты представляешь: раствориться в купол, кто это сможет сделать? Элементаль? Так где мы разумного найдем? — коротышка прямо подпрыгнул от негодования, что я тут глупости высказываю.

— Когда я питала купол, чтобы закрыть его, растворяя в нем свою кровь, я на мгновения делала ее частью системы купола, а уже потом она работала как ключ для замка.

— Ей верить можно? — глядя мне четко в глаза, тем не менее коротышка спросил это у Тимьяна, и я невольно напряглась.

— Полностью. Она будет моей женой, — уверенность и спокойствие, сказал, как отрезал и, главное, пойди пойми, чем обусловлена такая уверенность?

— Хранительницей была? — кивнула, про себя удивляясь, почему он не представился или имя не спросил, но решила, раз Тимьян ничего не говорит, и я буду делать вид, что так и надо, — В этот раз это ты кровью закрыла купол? — опять мой кивок, — Сама была в кармане? — чувствую себя болванчиком, а то все мои ответы — это емкие кивки, — Видела кого-то через смешение потоков?

— Мужская фигура в плаще.

— Он руководил или только стоял?

— Визуальных действий никаких не делал, а насчет звука, я не слышала, возможно искажение глушило.

— Был ли момент, когда купол закрывала, когда поток силы рванул, а после опять все было под контролем? — я задумалась, основательно так, смотрела куда-то вдаль, пытаясь вспомнить свои ощущения и медленно осознавала, что действительно в какой-то момент я решила, что это моя слабость и потеря крови, но нет, потом-то все стало на свои места. Осознав это, я медленно, даже как-то нерешительно кивнула.

— Говорил же я, не могли они купол построить без подношения крови, все на ней замешано, сейчас — то он структуру поменял, но если взять за основу, что изначально энергию питала кровь, то становится понятна эта его псевдоразумность! — коротышка так подпрыгнул, что Тимьяну пришлось его ловить в полете, поскольку стул не выдержал такой скачки и просто опрокинулся.

— Спокойней! — вернув все на место и поправив слегка струхнувшего, но такого эмоционального человечка, спокойно решил уточнить, — Это нам что-то дает?

— Кровь — это уникальный источник информации и, что немаловажно, проводник энергии, а значит, если вернуться к теории о наследии крови, можно предположить, что при активации и запитывании кровью купола можно сделать перенасыщение и в момент максимального наполнения пробить его центральный узел. При должной временной поддержке связи так ослабнут, что он не восстановит себя, а значит его можно полностью разрушить. Вот только вопрос про выброс, он как бы остаётся открытым. Что делать с этой прорвой энергии? Ни один накопитель не захватит даже малой доли, и даже с цепью мы ничего сделать не сможем. А на закрытие прохода уйдет малая часть. Так что дальше дело случая… — он развел руками, заранее извиняясь за все этот же случай.

— Носители крови? — как-то голос Тимьяна мне вот совсем не понравился.

— Темный, светлый и один из вас, желательно без мутации, знаешь такого? — мне показалось или скрипнули зубы.

— Значит нам нужен светлый и темный, — я молчала, не понимаю почему он так напрягся, ведь решили же, что это буду я; или все изменилось. А потом маленькая, подленькая мыслишка.

— Носитель крови погибнет?

— Скорее всего да, — коротышка обсуждал какого-то абстрактного темного и светлого, поэтому ему жалко его не было, а мне вот себя стало жалко, — не знаю, где вы таких найдете. Но надо!

— Найду, — буркнул Тимьян и попрощавшись, повел меня из этого маленького мирка.

Привел он меня в свою лабораторию, где стоял стол, заваленный бумагами, рядом лежали стопки книг, второй стол заставлен реактивами, а соседнее помещение неожиданно оказалось смотровой, где стоял запах лекарственных смесей.

Извинившись, он что-то быстро нашел и выудив из кучи записей какой-то блокнот, предложил уходить. Пока он искал, я внимательно изучала все, до чего мог дорваться взгляд, впитывая это место в себя, его особенность, запах, расположение. Здесь тоже не было окон, и мы находились под землей, но почему-то дышалось легче, оказалось, это не потому, что это территория Тимьяна, а просто выход на поверхность был рядом. Пройдя по коридору, я даже мимоходом заглянула в комнату, которая, оказывается, была моей, пока я тут гостила. Как интересно он назвал мое пребывания при смерти и все его попытки меня спасти, просто — «в гостях». Так вот, пройдя коридор мы дошли до огромной металлической двери, которая закрывалась на огромные штыри, которые приходили в движение от вращения центрального замка, а после еще магическая печать, как сейф.

Когда он открыл дверь нас моментально ослепило и не спасло даже то, что он предупредил, чтобы я закрыла глаза и надела очки, все равно глаза сразу заслезились, намекая, что это подлость, сначала полумрак пещер, а потом резко — яркое солнце. Проморгавшись, я смогла рассмотреть, что мы стоим на каменном возвышении и у нас под ногами барханы пустыни, за спиной скала, которая приютила в себе не только дворец, но, я так понимаю и большую часть города, а остальное замел песок. Стыдливо прикрывая следы, что здесь когда-то кто-то жил…

— Уау! — выдохнула, обжигая легкие жаром, взгляд стремился к горизонту, а вокруг было только море песка.

— На меня тоже так действует этот вид, — Тимьян обнял меня сзади, притягивая к себе и позволяя облокотиться на него.

Я как последний скряга запоминала этот момент, стараясь запомнить все от запаха, вида до своих малейших эмоций. Это мое богатство, вот такие вот трепетные моменты.

— Прокатимся? — я даже в кольце его рук повернулась, с недоумением пытаясь осознать, на чем мы должны кататься? — Рискнешь? — Провокатор! Невольно улыбнулась и, потянувшись, поцеловала его, а то смотри, стоит тут такой хитренький и явно же соблазняет.

— На чем будем кататься? — переведя дыхание, непроизвольно облизала губы, которые мгновенно высохли от этого зноя, и я сейчас не про то, что горю в его руках, тут реально очень жарко.

— Не на чем, а на ком… — вот говорит, что темных у него в роду нет, но почему же так соблазняет и провоцирует умело, как истинный темный?

Я во все глаза следила, как он быстро спрыгнул с выступа на песок, как быстро идет, ну, наверно, прямо и чуть сдвигаясь влево. Не знаю, куда он идет, везде сплошной песок, так что или он что-то знает, чего не знаю я, или банально разыгрывает. Умело подогревая мой интерес.

— Ты, главное, не пугайся, — попросил этот провокатор, я даже губу выпятила, хотела съязвить, что я не из пугливых. Но вовремя прикрытый рот не позволил мне опозориться, поскольку дальше оказалось, что я очень из пугливых.

27

А как тут быть не пугливой, когда Тимьян, оказывается, не просто так шел и не в обычном, таком же как километры пустыни, месте остановился, а потом еще так задорно улыбаясь, зачем-то попрыгал как зайчик, наверное, тоже не просто так. И после стал отсчитывать: «пять, четыре, три, два, и кричи». Реплика про то, с чего он взял, что я буду кричать, утонула в моем задорном визге.

А как не орать, если вот стоит тот, кто тебе так дорог, а потом под ним разворачивается бездна и оттуда появляется раскрытая пасть с миллионами зубов, а он, по — прежнему, как полоумный, просто улыбается. Крик не помешал мне в следующую секунду рвануть к нему, в попытке сбить с траектории, оттолкнуть, и не дать погибнуть так по — глупому.

Видимо, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что улыбаться он перестал и даже руку в останавливающем жесте поднял, пытаясь еще что-то крикнуть, но мне было не до него. Активировав огненный меч, я прикидывала как мне убить такую мощь, что сейчас рвётся из недр песка. И по всему выходило, что надо бить в незащищенную пасть и только так я смогу поразить «это».

Доли секунды мне не хватило, и вот пасть сомкнулась вокруг Тимьяна, в этот раз я не орала, я, сцепив зубы прыгнула следом, чтобы попытаться отбить, спасти, не дать погибнуть. Но меня поймали в объятья, сумасшедший, меч я остановила в миллиметре от его лица, чуть задев прядь.

— Мика, все хорошо, я не хотел тебя так пугать, думал, ты просто покричишь и все, — он попытался достучаться до меня, опуская руку с мечем.

— Сейчас я покричу, — прошипела, не узнавая свой голос.

— Это была глупая шутка, Мика, — он смотрел в мои глаза, не знаю, что видел он, я видела панику и раскаянье, — ты неслась меня спасти, — констатировал он, — я не могу передать тебе словами, что это для меня значит, — и не передавай, подумалось мне.

— Убью, — а это уже выдала своему горе-шутнику.

— Заслужил, — тяжелый вздох, — но знала бы ты, как я счастлив, что ты меня любишь.

— С особой жестокостью убью, — решила обиженная я, и ударила его энергией пониже спины, он явно ожидал пощечины или еще чего-то такого в духе обиженной девицы, резко подпрыгнул, — повеселился?

— Мика, милая, родная, ты, главное. дыши и успокойся, — он чуть отступил от меня и его охватил огромный язык.

— Ухо, прекрати! — неожиданно прикрикнул этот до меня совершенно уравновешенный и спокойный, — Ухо, меня сейчас будут бить, не подливай масла в огонь.

— Ухо, это имя, я правильно понимаю? — голос добрейшей кобры.

— Да, ты не бойся, он тебя не тронет…

— А я и не боюсь уже, теперь твоя очередь бояться!

Стартанули мы одновременно, он от меня, я за ним, продолжая метко бить энергией все по тому же месту, приговаривая:

— Я тебя научу ценить нервы будущей жены, ты у меня навсегда запомнишь, какие должны быть шутки! — приговаривая я, гоняясь за этим прытким.

Бегали мы знатно, по жаре, когда солнце выжаривает все вокруг, правда, сразу на это на адреналине не обращаешь внимание, но вот в очередной раз я, споткнувшись, чуть привстала, и меня весело боднули. После такого милого толчка я еще шагов пять на инерции пробежала и еле смогла затормозить, а меня уже опять бодают. В этот раз я развернулась, чтобы встретиться с монстром лицом к морде.

— Хороший мальчик, — проблеяла я, — ты же мальчик? Да? Тимьян! — не повышая голос и продолжая лучиться счастьем позвала я того, кто уже убежал прилично. — Я тут с твоим другом познакомилась, это же он? Знаешь, ты здесь третьим лишним не будешь, так что беги обратно, — задержав дыхание, просто в меня тут ткнулись мордой, выдохнула — пожалуйста, — попросила, совсем тихо.

— Ухо, не пугай ее, видишь, она грозная и сама меня пугает, — рядом, как будто из-под земли, появился Тимьян и, приобняв незаметно меня, чуть потрепал по морде эту морду, — Ухо, он не опасный для друзей, он хороший парень!

Этот самый хороший парень, поднял морду повыше и расправил грудь, чтобы показать насколько он хороший. И, лучась счастьем, опять ткнулся в меня башкой, в этот раз в район живота, я аж ахнула.

— Потише дружище, — пожурил его Тимьян и решил посвятить меня в свою мужскую дружбу, — Ухо попал в портал совсем маленьким, видимо, только родившись, наверное, там весь выводок попал, как и мать это сорванца, но остальных я не нашел, а эта кроха лежала на выступе и пищала не замолкая, с закрытыми глазами и я вместо обычных предписанных нашей войной действий, забрал его к себе. Тогда мне было лет двенадцать и магистр был очень недоволен, когда, придя ко мне в комнату, наткнулся на такого маленького охранника.

Потом я выяснил, что ему нужно солнце, он от него получает энергию, которую преобразует для своего роста и развития. Пришлось выпускать его гулять, сначала я гулял вместе с ним, а потом понял, что малыш никуда убегать совершенно не стремится, что домой он заходит больше со мной подурачиться, чем ему нужен этот дом. А потом он вырос, сильно вырос, тогда-то мы с ним и решили, что теперь пустыня — это его дом, а я буду приходить и звать его «нашим» способом. Он, когда в песок зарывается, переходит в режим повышенной опасности, поэтому становится больше, он, считай, тоже оборотень, только другого вида, поэтому так опасно выглядел. Мика, мне действительно очень жаль, изначально идея подшутить над тобой и появиться во всей красе верхом на Ухо была очень заманчива, но, знаешь, мне никогда так жутко не было, когда я увидел твой страх. Я полный болван, который решил поиграть твоими чувствами, но я обещаю, я больше никогда не стану так щекотать тебе нервы. Обещаю! — а вот последние слова были произнесены с толикой магии вплетенной в них, а значит — не пустые слова и, наверное, не будь я так насторожена из-за Ухо, никогда бы не заметила мгновенного изменения потоков.

Говорить, что поняла его действия не стала, даже мысленно немного себя попеняла, и чего спрашивается так психанула, братец мне постоянно что-то в таком духе устраивал.

— И ты меня прости, я действительно очень за тебя испугалась, а надо было быть внимательней и, главное, больше тебе доверять. Ведь видела же, что ты уверен в своих действиях, но сработали инстинкты, ты не видел опасность, которая к тебе приближалась, и я психанула, — под конец я опустила голову и даже ножкой пошаркала, отвечать мне не стали, а просто притянув к себе, крепко обняли и поцеловали так, что песок ушел из-под ног.

Нет, оказывается, виной падения не тот факт, что меня уносит от поцелуев Тимьяна, все намного проще, Ухо решил, что это тоже игра и он тоже хочет целоваться, так что по песку он нас пару раз прокатил, пытаясь лапой отцепить. Разомкнувши объятья, мы лежали на спине и хохотали, глядя в небо.

— Он всегда такой?

— Я давно не появлялся, да и настроения, чтобы просто дурачиться, не было, так что он соскучился по обычному веселью, а так да, он всегда такой активный, веселый и утомляющий, — мы хохотнули, поскольку сейчас обсуждаемый нами герой, наклонившись, заслонил солнце, а потом решил-таки получить свой поцелуй. От языка я не увернулась, хоть и пыталась отбрыкаться и не дать себя всю облизать, но он был быстрее, хитрее и явно более мотивируемый. Ему жуть как хотелось!

Потом он вез нас по песчаным барханам, иногда развивая такую скорость, что у меня развевалась волосы, которые растрепались в нешуточной борьбе за сухость моего организма от слюней Уха. Сидя на Ухе, мы обсуждали его вид, просто выглядел он в своем обычном состоянии как огромный пес, мне по плечо, с каменной кожей цвета песка с мелкими вкраплениями серого, с огромной головой. Голова составляла почти половину от его обычного объема, на ней были смешные ушки, которые он мог прижать к голове, и они не оставляли даже просвета, глазки бусинки, просто большого размера и пасть, которая почти всегда улыбалась, а когда он зевнул, то она раскрылась градусов на сто пятьдесят и там был такой частокол зубов, что прямо бррр.

— Интересно, какой тот мир, раз в нем водятся такие вот Ухи? — я потрепала по холке наш транспорт, который от такой ласки резко развернул голову, и я смогла убедиться, что в родственниках у него есть совы с их способностью поворачивать голову на такой градус.

— Интересный, не похожий на наш, опасный… — Тимьян перечислял и так понятные вещи, — я бы тоже хотел его изучить, но это того не стоит.

И это правда, но любопытство никуда не делось. Мы промчались, наверное, километров десять, когда впереди показалось поселение. Изначально я решила, что это мираж, но чем ближе мы приближались, тем четче все проступало.

— Мы едем в гости?

— Решил, что неплохо было бы перекусить и показать тебе следующее обещанное место, — я внимательно взглянула на своего спутника через плечо, и он поспешил добавить, — в этот раз без выкрутасов, — вырвавшееся слово, такое любимое Аланом, вызвало улыбку и желание шалить, — и пока мы не приехали, скажи честно, как ты относишься к «не паркетным» танцам?

Пожала плечами, не зная, что ответить на этот вопрос, как отношусь? В университете только на официальных балах танцуют «паркетные» танцы, а в остальном раздолье. Мы с братом бывали на разных вечеринках, видели много всего, так что что-то харизматичное, вульгарное, как скажут ханжи, колоритное — это здорово. В таких не вычурных танцах больше энергии, больше смеха, смелости, историй. Хотя есть несколько «паркетных» танцев, глядя на которые захватывает дух, особенно если танцоры достойные. Но в основном же, какие-то бесконечные перестройки и поднятия рук синхронно — скукотища, одним словом.

— Мы будем смотреть или танцевать?

— Я бы с удовольствием с тобой потанцевал… — и почему он говорит одно, нежно касаясь губами моего уха, а я слышу совершенно другое, магия…

— Не могу отказать себе в таком удовольствии, увидеть тебя танцующим, — вроде все прилично, и он держит себя и меня в пределах приличий, но почему я все время балансирую на краю, ощущая, что еще один толчок, и я полечу в бездну, где будем только мы вдвоем.

Еще несколько минут, и я смогла рассмотреть, куда же мы так стремимся: оазис, обнесенный забором, над котором возвышаются сторожевые башни.

— Нас сюда пустят?

— Обязательно, — мы, не притормаживая, неслись на ворота, и прямо уже предвидела как нас дружненько размажет по этим самым воротам, украсив их нашими тушками.

— Тимьян, — протянула я, инстинктивно вжимаясь в него, а то что-то меня не вдохновляет первой встречаться с забором.

Не знаю, как нас должны были встретить, хотя нет, знаю, должны были хотя бы ворота открыть!!!

— Там, Ухо! — заорал кто-то на башне и в этот момент мы прыгнули.

Высоко так, стремительно, как при замедленном заклинании я увидела, как мы проносимся над забором, как ветром треплет высунувшийся язык нашего чудо-транспорта, как машет постовой и замерли люди во дворе. Жууууть… Мгновение — и мы приземлились, фух!

— Тимьян-р-р! — меня, по-моему, слегка контузило.

— Ухо, ты опять за свое? — Ухо, естественно, ему не ответил, а лишь, повернувшись, решил облизать, так сказать в профилактических мерах.

Отбрыкавшись, очутилась я на земле, а вокруг меня скакала «собачка» с душой заразы и экстремала.

— Я знаю того, кому бы этот экспромтный полет принес бы такое же удовольствие, как и Уху!

— Алан! — хором выдали мы и начали по-глупому хихикать.

Вот оно, то, чего мне так не хватало в прошлых отношениях, когда любую ситуацию можно пережить с улыбкой, когда любой бред общий на двоих, когда вы сходите с ума вместе!

— Тимьян, мы уже и не надеялись, что ты к нам заскочишь, а ты пришел порадовать друзей да не один, а с прекрасной девушкой! — к нам навстречу вышел крупный мужчина, абсолютно лысый с причудливыми рисунками на затылке, это он обернулся к женщине, которая к нему подошла и я заметила, — А у меня как раз к тебе пара вопросов!

— Дай мальчику зайти, что ты сразу его работой заваливаешь, он поэтому к нам и не приходит, что знает, дыхнуть не дадим! Жили до этого и еще проживем, так что прекращай про проблемы. И вообще ты что, совсем старый стал, не видишь, он к нам не просто девушку привел, а свою, — женщина улыбалась так светло и тепло, что невольно начинаешь улыбаться в ответ.

— Ну прям таки, — заворчал мужчина, — ничего я не старый, — а после, прижав свою женщину к боку, поцеловал ее в макушку, — наговариваешь, так и знай, вызов я принял.

— Ох уж эти мужчины и их вечные вызовы. Меня зовут Лиза и я жена вот этого здоровяка по имени Грог и по совместительству староста нашей деревушки, — она сделала паузу, предлагая мне заполнить ее информацией о себе.

— Мика, — я еще только думала, что про себя сказать и как себя обозначить, но Тимьян, дождавшись, как я назову свое имя, спокойно добавил:

— Моя будущая жена. Так что да, Лиза, ты права, я привел не просто девушку, а единственную.

— Ну, мы в курсе, что до этого ты к нам только со своими пацанами захаживал, но ты не волнуйся, мы и мысли не допускали, что ты того, — и вот по тому, как быстро он заговорил, пытаясь опровергнуть все крамольные мысли, сразу стало понятно, еще как думали и небось всей толпой обсуждали.

— Тимьян! — откуда-то из-за угла дома к нам несся ураган с растрёпанными волосами, в развевающихся одеждах и с визгом счастья, — ТЫ пришел! — вскрик победителей и вот уже это нечто весит на шее у Тимьяна и счастливо болтает ногами, — А что ты мне принес в этот раз? — ураган, к слову, был девчушкой лет десяти с искорками в глазах, с двумя косами, до этого видимо прилично заплетенными, сейчас же в полном беспорядке, широких штанах-юбке, аналогичные красовались на Лизе, и яркой блузке, на которой были свежие затяжки, сок от какого-то фрукта и еще кто его знает что. Вид она имела милый и очень позитивный, так и хотелось ее пощекотать или помучить, чтобы она смеялась и радовалась.

— В этот раз я привез свою невесту знакомиться, — Тимьян, совсем не удивленный поступком маленькой хулиганки, смотрел на нее с теплом, которое озаряет, когда смотришь на близких по крови или духу.

— Целую невесту! — протянул этот ураган, — Настоящую? — Тимьян ей весело кивнул, — Как эти, накрахмаленную? — видимо, суровое ругательство и не лестный отзыв неким «этим».

— Я не буду портить тебе сюрприз и описывать ее. Влияя на твое восприятие, просто покажу ее, — после этого он развернулся так, что теперь девчушке было видно меня.

— Ух ты, какой костюм! — девочки такие девочки, даже если они немного дикие и очень на сорванцов похожие, — Если обещаешь не пытаться не пускать ко мне Тимьяна, я попробую с тобой дружить, но, если начнешь поучать, готовься, — на меня посмотрели кровожадно, а я, мысленно хихикнув, поняла: подружимся.

— Если обещаешь не вредничать и не строить козни, обещаю научить некоторым хитростям и помогу с рогаткой, — за поясом штанов девчонки была рогатка и судя по ее виду, она явно ходовая.

— Идет! — она хлопнула в ладоши, спрыгнула с рук Тимьяна и протянув мне руку представилась, — Соня!

— Мика! — повторила ее действия, отзеркалив.

— Пошли покажу, что тут и как, пока они, — кивок на мужчин, — будут про проблемы говорить и голову почесывать, ну это Грог, а Тимьян придумывать новое решение, мы успеем все осмотреть, а Лиза как раз закончит все приготовления для праздника. Вы же на праздник останетесь?

— Я думаю, мы специально на него и ехали, — улыбнулась девчушке, взглянула на Тимьяна и, слегка пожав плечами, улыбнулась и позволила себя утянуть осматривать «все по-настоящему интересное».

28

Что и говорить, экскурсовод из Сони получился высшего класса, она действительно показала все «интересные» места, приговаривая, что все остальное еще хуже и более унылое. Мы наблюдали, как некий субъект сбегает по крышам от своей любимой, чтобы не попасться любящему отцу, как одна старуха справляется со сворой домашних животных, тут главное было, не смотреть, аслушать ее мысли вслух. Как мальчишки устроили засаду, но в нее никто не попадет, потому что они глупые. Как надо выделывать меха и кожу, тут для меня был шок, поскольку один вид меха стал откровением. В этом сезоне в Империи это самая модная тенденция, успела отметить это, пока дома была, там от этого меха сплошной женский писк. А получается, зверушек этих добывают здесь, и здесь же готовят, сырьевой материал.

— А вы торгуете с соседями? — не особо надеясь на ответ, спросила у малявки.

— Внутри королевства идет постоянный обмен и торговля обычными вещами, минимально необходимые вещи идут на обмен, их поставки постоянные и за них денежного обмена нет. А вот те, кто живут ближе всего к материку, торгуют с ним, а все стальные только поставляют, правда, это не официально, контрабанда, — последнее слово, явно услышанное и не особо понятное девчушке, она произнесла почти по слогам.

Я тихо присвистнула, получается, мы давно сотрудничаем и торгуем с королевством, не признавая его и официально считая погибшим и закрытым для посещения. Все чудеснее и чудеснее…

— А что еще популярно, из того что продают на материк?

— Меха, мясо, из него дилетесы готовят…

— Деликатесы?

— Ну да, они самые, — она зажмурилась, видимо, так легче вспоминать, — еще шелк, у нас огромные арахниды его плетут, такая жуткая жуть, туда не пойдем, я боюсь, только ты никому не говори.

— Я тебе честно скажу, сама боюсь, поэтому тссс, — малявка кивнула, признавая, что лучше мы умолчим об этом таком страшном «позоре».

— А еще травы какие-то, масла, которые с запахом изделия из кожи и что-то еще, не помню, только Лизе не говори, она меня этому всему учит, а я вечно забываю мелочь какую-нибудь.

— Ты отлично разбираешься, — после нашей беседы мы еще посмотрели колоритные места поселения, глянули, как выпекают на костре и камнях разные вкусные плюшки, как женщины готовят и накрывают на стол. Тут признаюсь, мы смотрели издалека и тихонько, чтобы нас к делу не приставили.

— Они и сами отлично справляются, а заставляют помогать не чтобы помочь, а, чтобы приставить к делу и сами же ворчат потом, поэтому тихонько пошли отсюда.

Поделилась Соня и проблемами, что есть в поселении, их тут две самые крупные: первая — это новые вылазки монстров, они продвинулись дальше, чем когда-либо в прошлом, и вторая проблема — это вода и ее добыча и очистка.

После прогулки мы с малявкой позанимались с рогаткой, я вспомнила детство и юность, Соня порадовалась новым трюкам и нюансам, которые помогли ей быть точнее, остались мы крайне довольны друг другом.

— А Лиза раньше очень переживала за Тимьяна, говорила, что нельзя жить только долгом и заботой обо всех, себя ставя на последнее место, а еще всем нужен кто-то родной и близкий, чтобы душа отдыхала, а он один, всегда один, — малышка начала говорить ни с чего, я не мешала, слушая, давая возможность высказаться, — иногда я думала, что вырасту и стану его женой, но это неправильно, и не честно, мне Тим нравится, а если я не буду любить Тимьяна, то он будет несчастен, как был Икин. А теперь есть ты, скажи, ты его любишь, он будет с тобой счастлив?

— Я сделаю все, чтобы он был со мной счастлив, — пригладила ненароком волосы на этой шебутной голове, — и да, я его люблю, — сказала и разулыбалась, посмотрела в темнеющее небо и захотелось покружиться, крикнуть что-нибудь жизнеутверждающее миру!

— Вот все так странно себя ведут, как влюбятся, а мужчины еще все время смотрят на ту, которая любимая, вот как Тимьян, гляди, — она кивнула головой в сторону, где возле дома стоял Тимьян, говорил с Грогом и непрерывно следил за нашими перемещениями с Соней, поймала его взгляд и улыбнулась, он засиял в ответ, а после, что-то сказав, пошел к нам навстречу, — все ясно, сейчас будете обжиматься, все, я на это смотреть не соглашалась, поэтому пойду-ка я от этого сиропа, — и махнув мне, ускакала, крикнув издалека, что на празднике увидимся.

— Как прогулка?

— Занимательная, — меня обняли, притягивая к себе и мимоходом целуя в висок, и почему я улыбаюсь так счастливо?

— Она разболтала тебе все наши тайны? — кивнула.

— Даже твою…

— Мою? — бровь взлетела, показывая степень удивления.

— Что ты был одинокий, и тебя всем было жалко, а теперь ты влюбленный и тебя совсем не жалко, — я провела пальчиками по его подбородку, легко касаясь шеи.

— Как так? Все рассказала, ничего не утаила, и как тебе, меня не жалко?

— Нет, конечно, я тебя пообещала счастливым сделать, поэтому пусть тебя кто-то другой жалеет, а у меня задание, утвержденное неравнодушными людьми, — я подняла палец в притворном нравоучении.

— Я готов молчать и никому не жаловаться, а тихо млеть от счастья, если ты будешь рядом и будешь делать меня ооочень счастливым и почаще, — поцелуй в губы, и он сам отстраняется, не давая возможности мне поплыть, только зря он, взгляд, видимо, у меня очень расфокусированный, — когда ты так смотришь, я чувствую, как во мне просыпается дракон и хочется утащить тебя в свою пещеру и, захватив, шептать: «мое».

— Ну, предположим, в пещеру ты меня уже утаскивал, и «мое» тоже шептал, остаётся открытым вопрос с драконом, а если взять во внимание, что ты мне не признался про мутации…

— Слишком связанно можешь думать, не дорабатываю, — и меня поцеловали со всей страстью, до срыва башки и судорожного дыхания, — так, о чем мы говорили? — провокационно прошептал этот змей искуситель?

— Ммм, — крайне связанно ответила я и уткнулась ему в шею, вдыхая этот такой будоражащий запах.

— Мика, не дыши так мне в шею, иначе я тебя и правда в пещеру утащу и плевать, что этот недобитый жених будет через кольцо ощущать твои эмоции. Или еще лучше, подожди меня минут десять, я его быстро добью, а потом тебя в пещеру, — я хихикнула на это его предложение и такой серьезный вид и глаза его с расширенными зрачками меня так возбуждали, что прямо хотелось сказать «а давай», но я упорно молчу, не по плану это.

Меня еще пару раз поцеловали и моя уверенность про план, давно растаяла, под его умелыми губами и такими нежными, но требовательными руками.

— Она скоро дышать перестанет, что ты ее так жмешь! Задушишь! — мимо нас с хохотом проходил Грог и именно он решил прокомментировать наши действия.

— Иди уже, — беззлобно отмахнулся Тимьян, но целовать перестал, просто смотрел мне в глаза, отслеживал все мои эмоции, как дыхание выравнивается, как смущаюсь. Смотрел в глаза и так по-доброму улыбался, что стало тепло в душе, вот же на вид суровый мужик, а улыбается — и появляется такой родной человек.

— А что мы дальше будем делать? — почему-то захотелось поправить волосы, одернуть одежду, сделать те действия, которые выдают смущающуюся девушку перед объектом симпатии.

— Дальше мы будем развлекаться, — он поправил мне волосы, аккуратно убирая их от лица и мимоходом погладил щеку, — хочется тебя порадовать.

— Ты уже радуешь, — я смутилась и посмотрела на свои ноги, ощущая, как щеки горят, мамочки, мне как будто пятнадцать, в самом деле, серьезная женщина, где ты?

— Вы идете? — через несколько домов от нас в проход выглянула Лиза и, крикнув, махнула, чтобы мы поспешили.

— Будет интересно, пойдем, и ничего не бойся, — я не стала громко говорить, что ничего не боюсь, теперь боюсь, многого и самое страшное, что потеряю его, что не уберегу или что он рискнет своей жизнью ради всех, ради меня.

Свернув на соседнюю улицу, если это можно так назвать, мы вышли к поляне или площади, не знаю, как правильно (вроде для площади маловата, а для поляны вроде великовата), окруженной людьми, которые рассаживались на принесенные бревна, установленные вокруг костра, который все разгорался, поднимаясь ввысь. В руки нам всунули тарелки с едой, хотя это я сразу решила, что это просто тарелки. Оказались съедобными плодами, в которых лежало угощенье, потом в руки дали плод, внутри которого был какой-то сок. Я с любопытством смотрела на эти угощенья.

— Прямо кусай всю «тарелку», так будет вкуснее, — последовав совету, откусила кусочек своей посуды и не сдержала удивленного возгласа, вкусно-то как было, пальчики оближешь.

— За такого повара моя мама может устроить полномасштабную войну, — хихикнула я.

— Я ему передам, что, если он захочет, может быть уважаемым поваром.

— А кто это готовил? — я с любопытством осматривала людей, сидящих вокруг костра, которые ели, пили и смеялись, переговаривались.

— Рецепт придумал вот тот худой парнишка, ему нравится смешивать разные вкусы и смотреть, что получается.

— Пробует он на ком-то? — с сомнением глядя на худющего, по-моему, аж до синевы парнишку, а что я бы не рискнула, вдруг отравлюсь.

— Нет, он сам все пробует и сам совершенствует все рецепты.

— А так и не скажешь…

— Он, когда был семилетним ребенком, потерялся и прячась от монстров попал в пещеры, нашли его только через тридцать дней, все эти дни, он питался впроголодь, пробуя разные мхи и грибы, которые находил в пещере. Когда мы его нашли, он был худой и бледный, и сколько бы после этого не ел, все не поправляется, хотя ест очень много, видимо, вынужденный голод на нем сказался. Но есть и плюсы у этой истории, — он улыбнулся молчаливо благодаря за мою реакцию, просто я не задумываясь, взяла его за руку и нахмурилась, слушая про бедного мальчишку, — те эксперименты с вроде не съедобными продуктами толкнули его фантазию и пытливый ум. Он нашел уникальные приправы, яды, — хитро подмигнув, — вытяжки, про которые не знают ваши маги и ученые и многое другое. Оказывается, природа настолько уникальна, что, пытаясь сочетать ее творения, получаются настоящие шедевры. А от пары ароматов, которые он намешал, по-моему, сходят с ума все дамы Империи.

— Бриз? — с сомнением решила поугадывать, мне веско кивнули, — Дыхание весны? — опять кивок и хитрая улыбка, — Роковая страсть? — уже откровенно ошеломлённо переспросила я, и опять кивок, — А наши говорят, что это какой-то талантливый парфюмер, которому нет равных, — растерянно пробормотала, получается, врут.

— Ну, парфюмер есть, но его задача разливать все по красивым баночкам и придумывать интересные название и, самое главное, помалкивать. Он с этим справляется на отлично, — видимо, поняв мои сумбурные мысли, что так ярко отражались на лице, попробовал растолковать Тимьян мне элементарное, и не скажу, что я этого не понимала, но все равно обидно и за парнишку, и за Империю, — Нам пока выгодно, что никто не в курсе про то, что творится у нас в королевстве, что торгуем мы тайно, оставаясь в тени. Когда придет время, мы заявим о себе, но к этому времени, мы будем не слабым соседом, который на издыхании пытается трепыхаться. Мы будем сильным королевством, со своим уникальным товаром на продажу, с сильной базой и, что греха таить, с границами, которые не позволим преступить. Если же мы сейчас попытаемся ради признания заявить о себе, как думаешь, как быстро тут появятся те, кто захочет присвоить себе наши наработки, сырье? И пусть их встретят монстры и возможно многие погибнут, пытаясь отобрать наше, но ведь и у нас будут потери, а бороться не только с тварями, но и с темными личностями, желающими наживы, нецелесообразно. Поэтому пока всех все устраивает.

— Я понимаю, — медленно начала я, пытаясь сформулировать свою мысль, — но ведь любому мастеру хочется признания?

— А с чего ты решила, что его нет у этих людей? — хитрый.

— Но ты же сказал, что… — я замолчала, растерянно глядя на этого хитрого мужчину.

— Мика, мы давно появляемся и в Империи, и в королевстве светлых, торговля происходит не на стыке государств. И многие мастера — уважаемые люди, просто темные думают, что они из светлых, а светлые, что, наоборот, из темных. Мы не появляемся для торговли только у людей, но на это есть объективные причины, хотя некоторые наши агенты там живут и собирают информацию.

— Вы очень грамотно готовите площадку для возвращения на арену государств, — признавая это, я действительно восхищалась их предприимчивостью и несгибаемой волей.

— Все решают кадры, а у нас отличная команда, да и все люди нашего маленького королевства трудятся, зная, что потом их дети будут жить в мире и достатке, а не прозябать в нищете и рабстве. Нам есть за что бороться и ради чего стараться.

Неожиданно под руку мне нырнула голова Уха, который откусил кусочек от моей тарелки, воспользовавшись тем, что я зазевалась.

— Ухо! — хором воскликнули мы, и если Тимьян хотел отогнать проглота, то я протянула всю недоеденную тарелку, все равно уже есть после его слюней не буду.

— Ты его балуешь, — вроде и сокрушённо проговорил Тимьян, вот только мне почему-то кажется, что он этому рад, — не наглей парень, — он потрепал своего любимца и отдал уже свой кусочек.

Ухо, поняв, что всю нашу еду он съел, пополз попрошайничать дальше, и что самое милое, его ведь, и правда, все подкармливали.

— Начинается, — глянув куда-то в небо, шепнул Тимьян и прижал меня к себе, позволяя удобно облокотиться.

Небо, до этого погружающее в темноту, озарил медленно разгорающийся свет, как будто художник на полотно стал выливать прозрачные краски разного цвета, и они, смешиваясь, создавали невероятные переливы.

— Сияние, — выдохнула я, во все глаза, изучая это невероятное явление, — я с детства мечтала увидеть его своими глазами, а не иллюзией…

— Расскажи мне, о чем ты мечтала в детстве, — целуя куда-то в волосы, попросил он.

— Хочешь исполнить не только эту детскую мечту? — глядя по-прежнему в небо и улыбаясь, поддела его.

— Хочу исполнить все твои мечты, — очень тихо, почти неслышно проговорил он, опять целуя мои волосы, я скосила глаза и поняла, что пока я смотрю на небо, он неотрывно смотрит на меня, — ты красивее всех сияний, которые я когда-либо видел, — на мой немного возмущенный взгляд, спокойно ответил он и поцеловал в кончик носа, зря, вон ведь такая красота, а он не смотрит.

А потом кто-то запел, и заиграли странные инструменты. К небу полилась чудесная и такая волнующая мелодия, не похожая ни на одну ранее мной слышанную. И песня сливалась с сиянием и казалось, что оно мерцает в такт мелодии, потом начались танцы вокруг костра, под звуки все ускоряющегося ритма, стали вставать люди и двигаться так пластично и так гармонично, что мне грозило косоглазие. Мне хотелось увидеть все и сразу, и танцоров, и сияние, и музыкантов, и певицу, всех!

29

Наблюдая этот праздник жизни, мне казалось, я заряжаюсь энергией этого момента, этих людей, этих чувств. Не знаю, сколько прошло времени, но Тимьян вдруг встал и протянул мне руку, приглашая присоединиться к танцу и до меня дошло, что я сидела, пританцовывая в такт.

— Но я…

— Тут нет заученных движений, только ритм и твое самовыражение, не бойся, я с тобой, — как зачарованная, встала, ни о чем не думая, действительно, пусть будет все, как будет.

В кругу, где давно танцевали, наверное, все жители деревни, чуть потеснились, пуская нас ближе к огню. На мгновение я замерла, не зная, как начать двигаться, что танцевать, такого опыта танцев у меня просто не было. И тут Тимьян начал двигаться, сначала медленно, держа меня за руки, позволяя начать двигаться с ним в такт. Вроде ничего особенного, переставляя ноги, чуть покачивая корпусом, но я поняла очевидное, меня просто невероятно это волнует.

Медленно, чуть опасаясь самой себя, я стала пританцовывать, покачивая бедрами, это я тут подсмотрела, пока следила за танцующими. Видимо, мои движения имели успех, потому что взгляд у моего мужчины стал крайне заинтересованным. Вот на этот взгляд я и ориентировалась, позволяя себе намного больше, чем может позволить приличная дочь аристократов, но может позволить себе темная, когда она соблазняет своего мужчину. И я соблазняла, добавляя томности в движения, глядя глаза в глаза, взглядом передавая всю ту гамму эмоций, что ощущаю, находясь с ним, в его руках.

Не знаю, когда это произошло, но мира вокруг больше не существовало, были только сумасшедшие танцы, вперемежку с поцелуями. Со стороны, наверное, наши танцы больше напоминали занятия любовью, так близко мы танцевали, сплетаясь в танце, в такт двигая бедрами. Его руки ласкали меня, кружили, подбрасывали, а его губы всегда находили мои, между делом касаясь, щек, волос, шеи… До этого, оказывается, я никогда не танцевала, потому что танцы во дворце и на приемах просто передвигание ног и махи руками по команде. Здесь же и сейчас я жила в этом танце, захлебывалась своими ощущениями, парила вне тела, просто кайфовала…

Сколько прошло времени, не знаю, просто помимо дикого восторга, пришло ощущение жажды, а с ним, когда я обратила внимание на потребности своего организма, пришло ощущение усталости.

— Пить, — мне кажется, я еле шепнула, но он услышал, потянул за собой, вытягивая из круга порока, на эту свою мысль я невольно захихикала.

Мы стояли чуть в отдалении и жадно пили воду с еле заметным вкусом чего-то кисленького. Ветер приятно холодил разгоряченную кожу, трепал волосы, которые давно выбились из прически и свободно обнимали лицо, щекоча шею.

— И часто ты так танцуешь? — задала вопрос, и сразу захотела прикусить себе язык, ну что за ревность, что за собственнические нотки в голосе. Пусть мы, темные, не терпим, когда кто-то посягает на наше, но ведь мы вместе недавно, а раньше и у него, и у меня были свои жизни. Кто же мне ответит на вопрос, почему я все равно надеюсь на отрицательный ответ и ругаю себя за неуместное любопытство? Иррациональность в чистом виде: и хочется, и боязно!

— Кто бы мне сказал еще месяц назад, что при ревности моей женщины я буду не раздражаться, а получать удовольствие, от осознания, что я нужен, я бы, наверное, только недоуменно бы поднял бровь, глядя на глупца, этим выражая все свои эмоции, сейчас же, — он мягко шагнул ко мне, сокращая и так небольшое расстояние, и коснувшись моих губ своими, медленно проговорил, легко касаясь языком, — а я так, — выделяя каждую букву проговорил он, лаская, — танцевал только с тобой, раньше я был лишь зрителем и то, только первой части, а после сбегал и лишь изредка мечтал, что приведу сюда ту, с которой захочу станцевать танец страсти.

— Танец страсти, — пробуя на вкус название, которое подходило этому всему просто нереально, — мне понравилось его танцевать с тобой, — мне еще много чего понравилось и очень хотелось продолжения, но у моего мужчины просто сумасшедшая выдержка.

— Мы его с тобой станцуем и не раз, — и почему мои мысли уже совершенно о другом танце, видимо, я думаю постоянно в другом направлении.

— Сейчас? — провокация истой воды, а если взять во внимание, что я тоже решила играть по его правилам и когда говорила, задела своим языком его губы, то его реакция в виде сжимания меня и притягивания к себе вполне закономерна.

Улыбнулась, глядя в его потемневшие глаза — адреналин, удовольствие от осознания своей власти, того как он на меня реагирует, об этом знает каждая женщина, которая, соблазняя мужчину, видит его неприкрытое желание.

— Провоцируешь, — не вопрос, констатация факта, — доиграешься Мика, — чуть порыкивая, или мне показалось, проговорил он и прижал мою голову к своей груди, не давая возможности еще немного пошалить, а после еще руки спеленал своими, потому что они жили своей жизнью. И совершенно самостоятельно начали его гладить везде, где дотягивались, а дотягивались они ой как далеко, — не дыши! — хихикнула; просто, когда тебя прижимают так сильно, логично, что любой вздох, это движенье грудью, — у меня к твоему почти мертвому жениху счет растет не по дням, а по минутам. Пойдем погуляем, подышать хочу, — он отпустил, перед этим погладив по спине, и сам же отошел, тяжело вздохнув и, так, не отпустив одну мою руку, повел подальше от костра.

Гуляли мы долго, разговаривая обо всем на свете, мне казалось, что мы можем говорить на любую тему, за нашей прогулкой мы, наверное, раз пять обошли всю деревню по периметру. Несколько раз брали с собой напитки, но к костру так и не приближались больше, он решил не искушать себя, а я решила не провоцировать. А то играя с ним, каждый раз я все труднее брала себя в руке, он может быть и железный, а я нет!

Под конец нашей бесконечной прогулки по замкнутому пространству мы взяли еды и, уйдя на край деревни, вышли с другой стороны, относительно той, что зашли. Сели на песчаном холме и любовались рассветом, поедая вкусности и кутаясь в плед, где он его раздобыл, я как-то не поняла, а спрашивать не стала, не важно. В пустыне было прохладно, она показывает свою изменчивость, как истинная женщина, поощряя своих детей после тяжелого дня.

Рассвет в пустыне — странное явление, он совсем не такой, как на равнине или в лесу, когда-нибудь я посмотрю рассвет на море. А сейчас, я вроде и смотрела в сторону, откуда поднимается наше светило, но почему-то так и не уловила момент, когда оно взошло, окрасив желтый песок.

— Нам пора возвращаться, а то нас потеряют, и твой братец устроит панику и встряску всем.

— Этот может, — зевнула, мне было лениво, я разомлела, сидя на теплом песке в кольце теплых рук.

— Сейчас, — он оставил меня на минуту, но почему-то стоило ему уйти, ушло и тепло, хотя плед был по-прежнему на мне, ушла и романтика этого места.

Вот так и понимаешь, как сильно ты попала, что тебе больше никто и не нужен, а только он, чтобы был рядом, грел своим присутствием твою замерзшую душу. А ведь впереди вылазка, из которой он может не вернуться, и что тогда делать мне? Я же не смогу пережить его гибель.

Смерть Димитрия была ударом, вот только он убил меня задолго до этого дня своим предательством, а мертвые не чувствуют боли. Сейчас же я живу на полную силу своих эмоций и возможностей, я ведь открыта перед ним, как, наверное, никогда не была открыта перед Димитрием. Когда это произошло? Когда я так сильно влюбилась и полюбила так, что боюсь остаться без него. Горько ухмыльнулась, осознавая, что не вернусь в Темную Империю и даже не потому, что не захочу, просто знаю: место Тимьяна здесь, а мое рядом с ним. И если он даже будет настаивать на переезде ради меня, не поеду, не приму эту жертву. Все блага и удобства ничто, главное, чтобы он был рядом. Теперь я понимаю бабушку, которая бросила свой дом, семью и пошла за дедушкой, не испугавшись всех наказаний, которым их могли подвергнуть. Просто, наверное, она тоже четко понимала: ее место рядом с ним.

— Что случилось? — не знаю, как он понял, что меня одолевают мысли совсем не радужного характера.

— Все хорошо, — попыталась улыбнуться беззаботно. Не поверил.

— Мика? — грозный такой, протянула руку, он мгновенно взял ее в свою.

— Думаю о том, что очень хочу домик где-то здесь, и чтобы каждый год приходить на этот праздник и встречать с тобой рассветы… — замолчала, не зная, как объяснить ему все свои ощущения и оформить их в слова, — ты мне нужен, — шепнула и как-то потерянно посмотрела вокруг, а он опустился рядом и, прижав к себе, пообещал перед всем миром и этой пустыней.

— А я всегда буду рядом.

— Мне страшно, вдруг… — выговорить не смогла, просто не смогла вытолкать эти ужасные слова из своего горла.

— Во все времена, к сожалению, все мужчину уходят на войны. Вот только, когда идешь воевать, зная, что защищаешь самых дорогих, а не по долгу службы или воле владык, все совсем по — другому. Мы не можем по — другому, я не смогу отсидеться и знать, что мог оградить тебя от этой напасти, но не стал. Я хочу, чтобы ты жила в мире, где тебе не угрожает опасность всегда и везде, я хочу, чтобы ты жила не в страхе. Я вернусь, мне есть ради чего жить и стараться. Ради тебя, нашего будущего. Никогда бы не подумал, что получу такой подарок, когда одна вредная ведьма вызвала меня, требуя долг жизни. Я люблю тебя… Так сильно, что мне иногда даже страшно. И я боюсь потерять тебя ничуть не меньше, чем ты, а даже, пожалуй, больше, ведь во мне вся моя природа кричит: спрячь, убереги свою женщину. А мне приходится планировать самоубийственный план, в котором тебе отведена ключевая роль. Мне кажется, я выжигаю этим что-то у себя в душе, каждый раз, когда молчанием соглашаюсь на твое участие в этой войне, — он замолчал, прижимая меня к себе так сильно, что казалось хочет растворить в себе.

— И я тебя люблю, — сквозь слезы шепнула я, зная, он услышит.

— Амррр, — вот в такой момент, с моими слезами, с нашими признаниями и соединением, наверное, душ. Врут, когда говорят, что во время занятия любовью соединяются души, нет, тогда только тела, а вот в момент единения, в момент откровения и оголения душ, тогда только они соединяются в единое целое. Так вот именно в этот момент Ухо решил, что устал нас ждать и вообще, вдруг мы чем интересным занимаемся, а его не берем, поэтому он сам решил влезть, вклинившись в наши объятья, а там дело за поцелуем, в исполнении слюнявой морды. Короче, момент из душещипательного и выворачивающего все в душе, стал комично-противный.

— Ухо, прекрати меня слюнявить, — эта морда решила меня завалить и точно поцеловать, а то вдруг где-то на моем лице есть еще кусочек не обслюнявленный.

— Ухо! — Тимьян, видимо, сначала собирался отчитать своего питомца, но вместо этого начал смеяться, глядя на мои попытки победить этого наглеца, который валял меня в песке, повизгивая, а потом ему самому было не до смеха, потому что его тоже решили поцеловать, со всей монструозной страстью.

Теперь уже потешалась я, правда, у Тимьяна, видимо, опыта было побольше, потому что питомца к порядку он призвал, хоть и остался весь мокрый от слюней, а что: надо же чем-то платить.

— Поехали домой?

— Поехали, — я улыбнулась этому такому простому и душевному вопросу, вкладывая свою ладошку в его ладонь и позволяя поднять меня рывком с песка и усадить на Ухо, который все никак не мог успокоиться, по-моему, у кого-то много энергии.

Обратно мы домчались так быстро, что казалось, я только села, прижавшись спиной к Тимьяну и расслабляясь в его руках и думая, что надо не заснуть. Но видимо придремала, потому что очнулась, когда он снимал меня с Уха и тот, кстати, стоял спокойно, видимо, проникся важностью момента. Буркнула, что сама пойду, но он шепнул «спи», и я почему-то послушалась сразу.

Проснулась я у себя в кровати, прикрытая пледом, меня только разули, раздевать не стал, правильный какой. Проснулась я не по своей воле, меня пришел будить братец.

— Вставай! — пропел этот ужасный, — Мда, сразу понятно, что веселились вы на пару, — он плюхнулся на мою кровать, пытаясь стащить плед и между делом пощекотать.

Плед не отдала, его пнула, думала, уйдет, мечты-мечты, где ваша сладость.

— Можешь, конечно, еще продрыхнуть, но тогда мы спасаем мир без тебя, и ты пропустишь все веселье. У нас тут пришли некоторые личности, которые говорят жуть какие интересные вещи. Короче, я хороший брат, я тебя предупредил, а дальше ты сама, — и он ушел, а я же поняла, что он зараза: или издевательством, или интригой, но все равно поднимет меня и добьётся, чего хотел.

Со стоном села на кровать, глядя в спину удаляющемуся брату, бодрую такую спину, которая не танцевала ночью, и не гуляла до утра.

— Вот и встала, вот и хорошо, а там твой мужик весь смурной, план ему не нравится, так что на тебя возлагаем почётную миссию угомонить его, хотя я думаю, пока ты с женихом, ты его не угомонишь по-настоящему, — он, повернувшись через плечо, подмигнул.

— Язва ты и не лечишься, — буркнула, потерла лицо ладонями и поняла — не усну, волнуюсь, а значит, мыться — и вперед, в новый день.

30

— Итак, братцы смертники, слушайте занимательную историю вашей будущей доблестной смерти на благо нашего чудесного мира, — вот интересно, брат на ораторском искусстве чем занимался? Хотя его слушают, так что может у него факультатив был? Там у нас еще преподавала молоденькая аспирантка. Так, отвлеклась.

— Весь план прекрасен и про то, что кто-то долбит в купол в одну точку, — кивок на меня, — и что кто-то закрывает портал и отбивает нападение тех, кто оттуда полезет, — кивок на Тимьяна, — но у меня вопрос, как мы все-таки разрушим купол. И да, про миленьких ребят, которые моделируют поведение купола, я уже в курсе, поговорил с ними по душам, стало ясно, что носитель крови отправится к праотцам и мне опять не нравится такая постановка вопроса. Поэтому, господа хорошие, давайте-ка подумаем, и кое-что придумаем.

— Откуда про младшую расу узнал, — Тимьян смотрел хмуро, еще бы: кто-то в его отсутствие тут все разнюхал, я бы на его месте еще бы по шее надавала.

— Ну, не одному тебе же веселиться, мне тут тоже скучно, Славка, вон все воюет с Роданом, магистр сидит, пишет мемуары, с Консом тоже не особо весело, а пацаны тренируются. Так что я пошел погулять и нагулял помимо аппетита еще и прорву информации. Кстати, они молодцы, сразу ничего мне рассказывать не хотели.

— О боги, Алан, скажи, что ты их не пытал и не калечил, — я уронила лицо в ладони и тихо психовала.

— Конечно, я их не пытал, — он смотрел возмущенным взглядом темного, который именно этим и занимался.

— Ну как так? — хотелось побить его головой об стол.

— Ну в общеизвестном смысле я, конечно, их не пытал, но я был не в курсе, что за чаек они попивают во время своих кратких перерывов. Хотя, если обратить внимание на их работоспособность и просто сумасшедшую креативность, становится понятно, что таки они под чем-то. Но я, дурак, сразу это не раскусил, так что хорошо полетал под их чаек. А потом сознавшись, что я твой брат, получил всю инфу, или это я в момент, когда нас штырело, все разузнал, не знаю, цепочка событий от меня уплывает, — он задумчиво потер подбородок, — нет, таки я их не пытал.

— Чай они заваривали, листы взяв из оранжереи? — вроде и спокойно спросил Тимьян, и даже мне почудилась улыбка где-то на донышке его глаз.

— Ага, сказали, свеженький заварят, раз гость к ним пожаловал, и вкусно так было, а потом стены как качнёт, как зверье разное полезет, а потом так весело было, думал, от смеха помру, короче, мне кажется, если что, мы можем уйти в криминальный бизнес и быть там самыми крутыми и богатенькими и нести людям радость.

— Настойка из этой травы, позволяет контролировать переход для молодых оборотней, правда, там всего три капли надо, а вот про чай, конечно, интересней.

— То есть они на мне еще и экспериментировали? — брат аж подпрыгнул на месте, схватившись руками за стол.

— И да, как быстро она выводится из организма, никто не знает, они, если чай и попивают, явно дозу на себя рассчитывали, — почему-то с каждым словом Тимьяна я все больше понимала, издевается, мстя моему братцу.

— Наваляю мелким, — ошарашенно выдает брат и смотрит на меня взглядом человека, который понимает, его сейчас может опять накрыть, и страшно-то как… — засмеялась, не смогла продолжать смотреть серьёзно, — что ты ржешь, полоумная, а если меня опять того, накроет, я между прочим, этим мелким в любви признавался и танцевал там, все порываясь пойти осчастливить кого-то? — брат выдал все на одном дыханием и вот, если я уже откровенно смеялась, то остальные продержались дольше, но все-таки грохнули, сотрясая пещеру хохотом, — издеваешься? — ласково спросил он у Тимьяна.

— Намекаю, что нечего ходить на мою личную территорию, — да, один-один, мальчики играются.

— Понял, усвоил, — что всегда мне нравилась в брате, это его способность быстро делать выводы и соглашаться с заслуженными последствиями.

— Он мне будет мстить? — Тимьян смотрел на меня с улыбкой.

— Однозначно, — сквозь смех подтвердила я очевидное, брат хоть и смирился, но это еще не конец, это начало увлекательной игры, в которую мы играем с детства, называется «достать родного».

— Ладно, проехали, так вот мелкие поганцы инфу мне всю дали, и про носителя крови и про практически стопроцентную смерть, поэтому я помозговал и понял, что надо опять сходить в библиотеку, потому что, если имел место ритуал, то его по-любому описали. Теперь самый главный вопрос, как думаешь Мика, в универе в закрытом доступе он есть или надо сразу вскрывать библиотеку во дворце?

— Давай начнем с университета, а то меня что-то во дворец не тянет… — поежившись, предложила, хотя где-то глубоко в душе знала, придется-таки идти во дворец.

— Отлично, значит я предлагаю, последние отведенные сутки потратить на поход за знаниями, когда мы узнаем подробности ритуала у нас будет еще минимум двадцать часов, чтобы переделать план и включить в него шанс на счастливое будущее для Мики в стане живых.

Никто не спорил, правда, и в библиотеку решили идти не вдвоем, а вчетвером, взяв с собой Славу, она не дала шанса оставить ее с «озабоченным громилой, причем повернутым на свадьбе, а не на чем приятном» и Тимьяна, который просто выразительно посмотрел, и брат сразу согласился. Хотя Тимьяна мы решили взять только во дворец, просто мы втроем в универ пройдем спокойно, а вот с и Тимьяном будут сложности. Ну это мы так думали, он, посмотрев на наши попытки объяснить ему, что его там сразу поймают как нарушителя, задал сакральный вопрос:

— А с чего вы взяли, что у меня нет доступа в университет?

— Так доступ там или для работников, или для студентов бывших или настоящих, — брат чуть наклонил голову, — ты там учился или преподавал?

— И то, и другое, — вот это я понимаю: умение шокировать на высшем уровне.

— Но как же? — брат посмотрел на меня, — Вот это, я понимаю, уровень внедрения, да за таких спецов мой начальник руку себе откусит. Значит, идем сразу вчетвером, но так и быть готов к тому, что там мы идем к Микиному ухажёру, которого обижать нельзя, потому что он мой друг, — вот и первая маленькая месть, Тимьян напрягся, а этот довольный отправился собираться.

— Не слушай его, — я погладила по сжатой руке мужчину, мысленно пиная брата.

— Я все понимаю, но почему-то хочется спрятать тебя от всех, от тех, кто имел на тебя виды и даже тех, кто смотрел с интересом. Неприятное чувство, — он криво улыбнулся, я же опять погладила его, улыбаясь, да ревность неприятна, но я знаю, он легко с ней справится, просто, видимо, для него и это в новинку, — но это тоже опыт, не волнуйся, я не оскорблю тебя подозрениями и глупой ревностью.

— Я знаю, — обошла стол и поцеловала его сжатые губы, — но в маленьких дозах она даже приятна, — шепнула на ухо, — пойду, захвачу рюкзак, — отстранившись, я счастливая пошла по коридору.

31

— Патрик! Выходи! Только, когда выйдешь к Мике, на шею не бросайся, она нынче не одна!

— Алан, твою мать! — зашипела змеей на брата.

— Она у нас общая, — флегматично заметил этот (нет приличных слов), брат.

— Здравствуйте, — к нам из левого прохода между стеллажей вышел библиотекарь, парень смотрел внимательно на Тимьяна, на нас даже не взглянув.

— Здравствуй, Патрик, рад тебя видеть, — спокойно и доброжелательно поздоровался Тимьян, а я в очередной раз удивилась, как можно было находиться с ним на одной территории и ни разу не встретиться.

— Давно вы не заходили, лорд Фейбер, — до моего глупого мозга дошло, что я первый раз это слышу.

— Слышь, мать, а ты знала родовое имя своего жениха? — вот надо же было ему меня еще больше смутить, не помогло даже то, что говорил он шепотом.

— Был в длительной командировке, и только недавно вернулся, — спокойно ответил и следом задал свой вопрос, — как твоя разработка струнного поля? — после этого мы были потеряны для этих двоих, и знаете, что меня удивляло и восхищало, Тимьян ведь не просто спросил, чтобы ему ответили вежливое «все хорошо». Нет он спросил, и ждал развернутого ответа, чтобы дополнить его какими-то сведеньями, второй восхищающий момент, он знал, о чем говорил, это же насколько надо быть развитым разносторонне, чтобы в такой далеко не будничной теме разбираться.

— Меня пугают эти разговоры, я чувствую себя недалеким. Слушай, а ты про него не слышала, в студенческие годы?

— Нет, а ты? — мы, отойдя от собеседников, тихо переговаривались с братом.

— А помнишь разговоры про профессора, к которому на пары ходили все, там даже скандалы были, когда оказалось, что у него весь курс забит? Я просто сейчас вспомнил, как Патрик восхищался профессором, что подсказал ему идею в этой его бредовой задумке, для очень умных.

Пока мы шептались, в библиотеку быстрым шагом вошла преподавательница с боевого факультета, увидела Тимьяна, который стоял к ней в пол-оборота и сбилась с шага. Сглотнула, натянула на лицо самую обворожительную улыбку и пошла шагом от бедра.

— Интересно… — прокомментировал Алан и сдвинул меня так, чтобы нас не было видно из-за ближайшего стеллажа.

— Тимьян, ты ли это? Какая неожиданная встреча, — она не сказала, а просто пропела эти слова и просто подплыла к мужчине, мимоходом пожав его руку, в дружеском жесте.

Руку захотелось сломать.

— Алмаз в курсе, что ты вернулся? Мы все тебя очень ждали, ты же знаешь, как Алмаз ценит твою работу, до сих пор резервирует для тебя парочку потоков, которые при возможности ты сможешь взять. А вот так давно хотела тебя попросить отвезти моих студентов на практику, а то я их вожу в совершенно спокойные места, а идея с перешейком меня не оставляет. Может быть, в этот раз у тебя получится взять меня, — пауза, вот явно не просто так, — и моих ребят?

— Здравствуй, Изабелла, рад тебя видеть, — вот к кровожадности относительно некоторых рук, добавилось желание еще и головы начать откручивать, — к Алмазу обязательно зайду, но я не официально, и еще не вышел с отпуска, это больше личный визит к Патрику, — чуть смущенная улыбка, и чего, спрашивается, он улыбается тут некоторым с прекрасным телом и шикарной внешностью сказочной принцессы, — Мне очень нужна его помощь, — стоит ли говорить, что Патрик чуть не взлетел от счастья, что его кумиру нужна помощь.

— Ты опять вернешься исследовать перешеек? Может быть, я могу пойти с тобой, для меня это важно, — еще бы, смотри как глазами стреляет, видимо, надеется, что там его и захомутает.

— Я не могу никем рисковать, — ты смотри на него! Очень захотелось выйти, но брат держал крепко, предлагаю еще послушать брачные игры боевички.

— Я же не обычная женщина, — засмеялась эта, блин, «женщина», — может быть тогда хотя бы пообедаем? — а вот виляние бедрами совсем лишнее, — Расскажешь про свои приключения…

— Я бы с радостью, но, пожалуй, в следующий раз, сегодня, к сожалению, очень спешу.

— Понятно, — вот вроде и улыбается приветливо, но четко ощущается, что ничего ей не понятно, как можно такую, как она игнорировать, — тогда подожду следующего раза, но учти, ты мне обещал, — звучит так, как будто он как минимум обещал жениться, а как максимум отдать тело, душу и все сбережения, — Патрик, подготовь к завтрашнему дню все работы Викаро, утром зайду, — настолько небрежно бросила она библиотекарю, что контраст просто шокировал.

— Не нимфа, а внешне хороша, конечно, — брат шепнул, стоя впритык ко мне, видимо, контролирует, — а ведь пока она вести не начинает, все студенты в нее влюблены.

Эта боевичка, еще раз приласкала своей рукой Тимьяна, и ушла, и вот не придерёшься, вроде все прилично и пределах нормы, но, блин, бесит.

— К Алмазу теперь придется зайти, иначе обидится, — сокрушенно проговорил Тимьян, глядя ей в след, а она как чувствовала, шла так, что даже глубокий старец бы вспомнил молодость, — и долго вы там прятаться будете?

— А мы не прячемся, а просто не мешаем, — брат успел заговорить раньше, чем я открыла рот.

— Вы и не мешали, я надеюсь, в следующий раз, я смогу уже официально представлять тебя как мою невесту, — Тимьян смотрел мне в глаза, а мне хотелось психануть.

Странно и иррационально, постаралась отрешиться от этих эмоций.

— Ладно, Патрик я к тебе по делу, а то гляди еще фанатки нашего Тимьяна набегут, и сестра себя сдержать не сможет, открутит пару голов, а ты вид крови не переносишь. Так что пошли в подсобку твою, буду излагать все. А вы, может, к Алмазу сходите, или Мика с нами останется? — это вопрос уже Тимьяну, потому что я вот вообще-то выбрала бы остаться и не ходить по коридорам, чтобы не смотреть на все эти восторженные лица.

— Нет, Мика со мной, пойдем? — он протянул руку, и я всего мгновение сомневалась, а после дала себе ментальный подзатыльник и взяв за руку мужчину, которого люблю, пошла с ним. И вообще мое, пусть все видят.

— Это важно и найти придётся сейчас, если есть хоть что-то, — это последнее что услышала, пока мы выходили из библиотеки, дальше голос Алана было не разобрать.

— Сердишься? — не ответила, глупый вопрос, — Мне очень хотелось позвать тебя и представить, но я решил, пока не разобрались с твоим несостоявшимся женихом, это будет неразумно. Прости, ты очень обиделась?

— Нет, так захотелось ей руку оторвать, и вообще-то все, — буркнула, глядя себе под ноги, он остановился.

Мы стояли в тени деревьев, растущих по всей территории университета, когда-то мы целовались во дворе университета с Димитрием, а сейчас меня поцеловал Тимьян, нежно, как будто хотел вытеснить все эмоции пятиминутной давности.

— А говорил, что у тебя к студентке Бланк только профессиональный интерес, теперь понятно, почему ты не зашел ко мне, — я отскочила от Тимьяна в панике, просто этот голос знал любой студент нашего университета, а многие боялись этого голоса и этого мага. как огня.

Правда, эти многие обычно или двоечники, или те, кто сурово нарушает дисциплину, например, как мой брат.

— Мы шли к тебе, хотел представить тебе мою невесту, только пока эта информация не для масс, — Тимьян продолжал держать меня за руку, вторую протянул, видимо, своему другу.

— Я думал ты и не проведаешь своего старого учителя, — реплика про старого, это смешно, нет в том, что Алмазу куча лет, это правда, вот только очень сильные маги и выглядят сильными и достаточно молодыми.

Так что наш уважаемый ректор хоть и в годах, но выглядит лет на сорок пять человеческих. Подтянутый, сильный и с легкой сединой на висках в черной шевелюре.

— Как я мог бы не зайти к своему другу, — отпустив меня и взглядом приласкав, мужчина шагнул вперед и обнял Алмаза.

А ведь действительно друзья, слишком счастливы от встречи друг с другом и слишком много тепла в голосе. Интересно, а сколько лет Тимьяну, получается, я совсем ничего про него не знаю, только подробности его партизанской жизни на полуострове и все… В кого же я тогда влюблена?

Мы прошлись немного по территории, а после, распрощавшись с Алмазом, поспешили обратно в библиотеку, надеясь, что Алан уже что-нибудь разузнал вместе с Патриком. Отойдя от Алмаза на приличное расстояние, мало ли что там у него со слухом, если верить всем пересказам, то слышит он будь здоров, как и видит.

— А что имел ввиду ректор, говоря про твое отношение ко мне как к студентке?

— А я надеялся, тыне обратила внимание на эту реплику, — вздох, полный сожаления, я выразительно молчу, пусть даже не надеется, — я был одним из тайных экзаменаторов на твоем четвертом курсе и на защите диплома, — есть у нас практика, когда при защите какой-то важной работы, экзаменаторы сидят под пологом и финальную оценку выставляют коллективно, — меня тогда очень поразила девчонка, которая с упорностью доказывала свою точку зрения, так забавно хмурясь и жестикулируя. И когда тебе сказали, что ты молодец, ты так светло улыбнулась, что я немножечко отвлекся от беседы с коллегой. А поскольку все были наслышаны, что я против отношений со студентами, на мою такую реакцию обратили внимание и часто потом подшучивали, — интересно, какая именно это была реакция, но я не перебиваю, слушая его откровения из прошлого, — А вот на твоем дипломе ты чуть не пострадала и мое волнение так же не укрылось от зоркого взгляда насмешников. Я там немного вспылил, да и усидеть не смог, — мои глаза непроизвольно округлились, настолько удивительно это было, — Алмаз часто спрашивал, что у меня к тебе, даже пытался объяснить, что это неплохо, если все добровольно. А меня просто поразила одна упорная девчонка, которая не сдаётся и всегда ищет выход. А уж как ты двигалась на дипломе, с грацией кошки, и была опасна и прекрасна. Осуждаешь?

— Еще чего! — возмутилась я, и привстав на носочки, поцеловала его, наслаждаясь ощущением, что я ему приглянулась так давно, хотя в душе и грыз червячок: и спрашивается, чего так долго не шел ко мне?

И сама же себе ответила, а ведь тогда я была не свободна и даже не обратила бы внимание на молодого профессора. Так что все складывается как нельзя лучше, своевременно.

— Это все? — оторвавшись заглянула в глаза, в которых плескалась страсть.

— Остальное мелочи, — практически не договорив, он склонился ко мне, целуя. Мелочи, так мелочи.

В библиотеке было тихо, мы прошли по всей территории и так и не нашли ребят.

— Они пошли во дворец, — убито вымолвила я, озираясь, еще холя надежду, что они где-то спрятались.

— Может, просто вышли? — неуверенно предположил Тимьян, он, как и я понимал, что это было глупостью с их стороны, лезть во дворец только вдвоем, — А ведь Алан обещал забрать Славу, может они отправились за ней?

— Может и отправились, вот только после они явно придут не сюда. Алан, твою же мать!

— Подождем здесь или?

— Или?

— Валим! — заорал брат, выныривая из перехода, — Не тормозим! — я от его неожиданного появления резко дернулась, но опыт, он прекрасен, недолго думая, схватила Тимьяна за руку и рванула в переход, который удерживал брат, мысленно представляя, как я дам ему по шее!

32

Мы раза четыре выходили в разных местах, и я с все возрастающей тревогой смотрела на брата, который явно заметал следы. Слава была с нами и ругалась на чем свет стоит, Патрик смотрел перепуганными глазами и, по-моему, тихо молился, а я закипала. Когда же это кончится?

Последняя остановка, в пещере и я, быстро подойдя к брату впритык, отвешиваю ему подзатыльник, он даже не попытался увернуться, плохо дело, чувствует, что виноват.

— Когда вы ушли, мы все проверили, и Патрик вспомнил, что его наставник, старый библиотекарь, рассказывал про закрытую секцию в императорской библиотеке, где много трудов связанных с экспериментами с магией. И я решил проверить, — брат растер лицо, явный признак его волнения, — сначала все шло хорошо, как и договаривались, я подхватил Славу и сняв образ с Патрика построил переход в библиотеку. Мне даже удалось вскрыть защиту, и стоило подумать, что не может быть все так легко, но я был в эйфории, мы полезли все перебирать и через пятнадцать минут Слава нашла свиток. Патрик пробежал его глазами и сказал, что все запомнил, но я решил перестраховаться и унести его. В момент, когда я начал открывать переход сработала ловушка, в который мы и были изначально, но из-за моей гордыни, даже не задумался об этом.

— Нас накрыло энергетической решеткой и начало иссушать магически, энергия лилась как из дырявого корыта, это было жутко. Я абсолютно пуста, как и Патрик, который умудрился поставить какой-то сверхщит и дал возможность Алану прорвать нити.

— Я не справился, не смог вскрыть ловушку, не знаю, кто нас выпустил и почему, но это явно был не я, — неожиданно признался брат и у меня зашевелились волосы на голове, — а потом началась погоня, тот кто идет по нашему следу, явно не прост. И я рад, что вы оказались в библиотеке и мы смогли забрать и вас, иначе все могло повернуться совершенно по-другому.

— И еще. Собственно, почему мы так быстро рванули в библиотеку, магистр через меня передал, что началось движение энергии. Будет прорыв и купол станет ориентиром, энергию которого, видимо, собираются потратить на разрыв. Так что твой брат хоть и дурной и совсем не думает, но эта попытка попасть в библиотеку была нашим последним шансом. Наше время на исходе! — Слава смотрела мне в глаза, — Время пришло, — я перевела взгляд на брата, он был непривычно серьезный и какой-то весь серый, на Тимьяна мне было даже страшно взглянуть.

Он сжал мою руку, пытаясь удержать, только кого?

— Что было в свитке? Он ведь не пережил переход, да?

— Его вырвало у меня из рук еще при активации ловушки.

— Это стандартная защита сокровищницы, видимо, ее применили и для защиты этих манускриптов. Так что там было? — еще раз задал вопрос, видимо, как и я, мечтая о чуде.

— Карман — это не только дополнительная защита, но и производственное отверстие, — Патрик криво улыбнулся, взъерошив свои волосы, — его оставили, чтобы было удобно обслуживать купол. В кармане можно подняться на самый вверх и оказаться четко над куполом, в точке соединения нитей силы, именно там было все закреплено жертвенным подношением крови. И именно из-за кармана не получалось пробить купол, он подпитывался из кармана и закрывал бреши. Вскрывать нужно сегодня, потому что завтра его смогут вскрыть те, кто хочет перекачать энергию. Время твоей защиты, Мика, истекло.

— Значит, сегодня, — я сказала это спокойно, но кто бы знал, чего мне стоило это показное спокойствие.

— Для вскрытия нужно жертвенное подношение крови, какое количество?

— Минимум литр, — Патрик сглотнул и отвел взгляд.

— Это хорошая новость, — я даже улыбнулась, прикидывая, что после потери крови в литр можно выжить.

— Нужен светлый и темный маг, которые ударят одновременно родственной силой, — вот и погнали сложности.

— Мика, мы не подходим, ты будешь не в том состоянии, чтобы еще попытаться отпустить силу и бить ею. Нам нужно украсть светлого.

— Расхитителями мы были, из-под стражи мы сбежали, законы нарушали, да наше существование — это сплошное нарушение, ты предлагаешь еще стать похитителями?

— Ну можем попросить по-хорошему, есть идеи кого?

— У меня есть, — Тимьян был собран и на наше неадекватное веселье с братом не обращал внимание, продумывая все подробности будущей вылазки, — Камила…

— Бабушка, о это прекрасный план, отгребем еще и от нее, — брат пнул камень, — вторым буду я.

— Нет.

— Что значит нет? — брат аж подскочил на такое безапелляционное заявление.

— Ты будешь страховать сестру и в нужный момент уведешь всех, тебе нельзя тратить силы на удар, — спокойно объяснил Тимьян, видимо, прикидывая, кого можно задействовать.

— А ведь мама с бабушкой родственники, вот только сила у мамы сугубо темная…

— Давай, блин, всех родственников задействуем, чтобы если умирать, никто потом не страдал! Там же за мамой отец полезет!

— Это капец… — я уронила лицо в ладони, думая над предложением, — но это может сработать.

— И как ты предлагаешь им сообщить, за ними же наверняка слежка, и нам с тобой дома появляться нельзя.

— Все перемещения настроены на слепок ауры, а значит если зайдет кто-то, кого не воспримут за мага, охрана не отреагирует, нужно животное, — вот что значит теоретик, который читает много книжек.

— Ну или тот, кто умеет им прикидываться, и кто знает наш дом… — глядя с братом в глаза в глаза мы улыбнулись, понимая, что думаем об одном и том же.

— Пушок! — хором закончили мы мысль.

— Думаешь, мама его не прибьёт раньше времени?

— Для этого мы ему немного поможем!

— Остаётся вопрос с синхронизацией и закрытием перехода, — теперь брат говорил это Тимьяну.

— Я успею, — вот и все краткое немногословное обещание, думала, брат начнет задавать вопросы сомневаться, но нет, только кивнул.

— И еще, Слава, тебе придется помотаться по империи, уводя за собой слежку, потому что мне кажется, нас в покое не оставили.

— Только я не так сильна в переходах и сейчас пуста, — она развела руками.

— Энергию мы все пополним, но не здесь, а вот с твоей скоростью, — Тимьян явно пытался что-то прикинуть.

— Я не обязательно все время уходить порталом, можно наложить отвод глаз, тогда будет минута, чтобы построить переход, — Патрик, видимо, чуть отошел от шока и теперь явно собирался поучаствовать в нашем безумии.

— Добро пожаловать в клуб сумасшедших с жаждой получить по самое не балуйся! — брат хлопнул Патрика по плечу, подмигивая Славе, — Он лучший в отводе глаз, его сразу даже Алмаз не засекает, где-то секунд пять продержится, а я сомневаюсь, что гоняется за нами маг силы, равной Алмазу. Так что есть шанс.

— Уводи нас к магистру, оттуда будем стартовать, — Тимьян, скомандовав опять взял меня за руку, поглаживая большим пальцем, даря успокоение и поддержку.

— Погнали!

За час, мы успели просто невероятно многое. Спуститься в глубокую пещеру к голубому сияющему озерцу, которое оказалось источником энергии. Тимьян мне рассказал, пока я впитывала в себя его энергию, что это еще одна причина начала той далекой войны — ресурс магический. Ведь война велась магами. Перекусить, собраться, поспорить с братом стоит ли Пушку принимать образ ребенка, или же пусть так и останется собакопауком. Я боялась, что они могут испугать Тима, поэтому настояла, на записке и всего пятиминутном пребывании на территории нашего дома.

— Лучше с мамой не связываться, — честно предупредила я всех собравшихся.

— Особенно, когда она психует, — добавил брат.

Над запиской мы корпели минут пятнадцать, ругаясь громко и со вкусом.

— Я тебе еще раз говорю, если написать, что ты выходишь тайно замуж, мама рванет на место проведения обряда со скоростью ветра! А если начать рассказывать про проблемы нашего мира, это долго, сомнительно и она пока читать будет, озвереет не в ту сторону, да и вообще вдруг кому чужому в руке попадет послание. А так блудная дочь зовет на свадьбу, идеальное прикрытие.

— Ты хоть представляешь, что мне устроит мама, когда появится? — я честно опасалась за свое здоровье и целостность Тимьяна, помнится, они уже остались не в восторге друг от друга. Да и нашей маме никто не понравится, все плохи для ее детей, это, если что, она сама утверждает. Правда, папа успокаивает, говоря, что это все ее слова, а на деле, будет еще наших вторых половинок холить, лелеять и любить. Потому что она, как никто, знает, насколько мы не подарочки.

Брат победил, и мы написали ересь про свадьбу, он там еще что-то от себя приписал, мне не показав. Для бабушки мы написали краткое послание, которое подбросили без перехода, в нем было все кратко, мы с братом просили о помощи, и самое главное, защиты для мамы.

— Думаешь, она придет? — я сомневалась до последнего.

— Пришла же, когда мама позвала, ради тебя и в этот раз придет, прабабка у нас суровая, но мне показалось, что она давно одинока, и мы — последнее, что у нее осталось от дочери…

Еще я знала, что Тимьян говорил с Алмазом. Не знаю, о чем, он промолчал, спокойно ответив на мое любопытство, что если повезет, мы получим поддержку, а если нет, то зачем зря надеяться. Полный контроль над собой, и как ему это удается, мне вон пришлось отварчика попить, чтобы меня не трясло и не кидало в крайности.

Потому было решено сообщить небольшую информацию для императрицы, я думаю, что ради своей семьи она сделает то, что мы просим. А именно отзовет или даст задание всем внешникам и всем отделам, чтобы они умудрились не помешать нам. Правда, я настаивала на секретности, но думаю, она это и сама понимает.

Послание отнес Патрик, который вернулся взвинченным и дерганным, во дворце неспокойно и его чуть не арестовали до выяснения, но он молодец, сделал все как надо и успел сообщить Нюэль, от кого он. Вышел из перехода он, кстати, в моем крыле и только благодаря этой предусмотрительности его не поймали, меня поджидают, покои под контролем.

— Женишок, видать, стережет, — зло прокомментировал брат, я промолчала, что сказать, будем разбираться с проблемами по мере их поступления.

— Десятиминутная готовность, — объявил магистр и меня за руку увел Тимьян.

— Знаешь, я впервые не знаю, что испытываю. С одной стороны, я понимал, когда переливал тебе свою кровь, что спасаю тебя, а с другой, если бы не это переливание, ты бы не подходила на это дело, — вот и последний кусочек мозаики, его кровь, вот почему во мне есть кровь всех: и темных, и светлых, и островитян. Обещай, что выживешь! — потребовал он, пальцами поднимая мне подбородок, заставляя обещать, глядя в глаза, а ведь я собиралась соврать, откуда я знаю, выживу или нет, — обещай, Микаэла, иначе клянусь запру тут и плевать, пробьём купол, как собирались раньше!

— Я обещаю, — голос меня подвел, прохрипел обещание, — ты тоже пообещай, что вернешься ко мне!

— Если ты будешь ждать, я всегда к тебе вернусь, не важно откуда!

— Мы встретимся с тобою… — шепнула ему, не желая тратить время на слова, я помню он шептал мне слова любви, покрывая мое лицо поцелуями и выхлёстывая на меня свою страсть, я отвечала, давно потеряв голову в этой страсти, как сильно я его люблю, что не смогу без него, и что все обязательно у нас получится!

Мне кажется, прошла минута, а может и несколько часов, когда за нами пришли, Ромул, который был крайне недоволен, что его младшего брата подвергают опасности, сообщил, что Тим вернулся.

Оказывается, ему пришлось три раза ходить, потому что в первый переход, который длился ровно пять минут, он не успел найти маму, за второй переход он ее нашел, вот только мама с ним церемониться не собиралась и чуть не спалила. А вот в последний переход малыш все сделал идеально: просто вышел прямо перед ее носом и бросив перед ней послание, рыкнул и подтолкнув лапой ждал, когда она все-таки отреагирует на его манипуляции. Мама, которая наконец узнала монстра дочери, пошипела рассерженно, но письмо взяла, а прочитав, чуть не сожгла гостиную. Так что малыш был безумно рад, когда убрался оттуда, Алан в этот раз дал ему не пять минут, справедливо подозревая, что мамочка может оказаться быстрее, поэтому через две минуты, Тим был в безопасности. С горящими глазами он выдал всего одну сакральную фразу:

— Ваша мама огонь!

— Прикинь, она ведь тещей будет Тимьяну, скажи, здорово, — брат заржал, — он попал!

После возвращения Тима, мы все были готовы начать действовать, еще раз обозначив роли. Мальчишки, как и магистр, уходили в глубокое подполье, Родан возглавит армию, ведь шанса на то, то твари не пролезут к нам, нет, а ведь при всем возмущении энергии из гор полезут те, кто давно там прописался, как мотыльки на огонь. Будем надеяться, что армия Родана станет еще тем огнем возмездия. Дивный народ под руководством безымянных героев (Тимьян сказал, что имя у них — сакральная информация и ею делиться нельзя, только с братьями и теми, кого принял народ; стоит ли говорить, что этот загадочный их имена знал), устроит прикрытие женщинам и детям, защищая не только свой народ, но и соседей.

— Готовы? — магистр еще раз осмотрел нас всех, — Берегите себя, но помните, за вами весь мир!

— А по-простому, если что, умирайте с пользой, — брат, как всегда, умудрился испортить торжественный момент, — не переживай, дедушка, — припомнил он наше знакомство, — мы, если что, и врага замочим, и себя не намочим! Меньше слов, господа хорошие, погнали!

Последний взгляд на Тимьяна, я хочу запомнить его, до мельчайших деталей, впитать его образ в себя, чтобы он был со мной до конца. Надеюсь счастливого!

33

— Выпорю, слышите! Как можно так с матерью поступать, я вам что враг? — именно так началась наша встреча с родителями. В условленном месте, в маленькой деревушке возле самого купола, которая уже считается нашей империей.

— А я предупреждала… — проворчала брату, понимаю, что дальше будет только хуже, и оказалась права.

— Мало того, что вы влезли в какую-то передрягу и опять ни слова не сказали родителям, а мы между прочим не только для того, чтобы вы к нам между делом забегали, мы с отцом места себе не находим из-за ваших судеб. Работа у вас жуткая, личной жизни никакой….

— Ну почему, у сына твоего жизнь бьёт ключом, — спокойно вставил комментарий наш суровый отец, с непроницаемым выражением лица.

— По голове! — рявкнула мама и продолжила, да ее не остановить, она как оползень, потоп, ураган и еще кто его знает, какие катаклизмы!

— А дочь, вот видишь, на тайную свадьбу позвала, на помолвку, на которой присутствовала сама императрица, не позвала, а сюда позвала, видишь, они исправляются!

— Лучше молчи, ты не помогаешь, — рассерженной коброй прошипела мама на отца, а он только скептически поднял бровь, да знаем мы все, что пока она пар не спустит, не успокоится.

Мама набрала в легкие побольше воздуха, я готовилась к новому витку скандала.

— А ей нервничать нельзя, а ты ругаешь… — папа погладил маму по руке, и мама сдулась, а потом всхлипнула.

— Вот где я не так их воспитала, что они нам совсем не доверяют, как будто мы их не поддержим или осудим, или не дай сила, предадим. Неужели не понятно, что для меня это праздник, да я радоваться хочу и делить эту радость со всеми, а вместо этого стою, непонятно где, — отец посмотрел на нас очень сурово и прижал к себе мамочку, шепча ей слова успокоения.

— Ну и кто блин от тебя забеременел, почему ты мне ничего не сказал и зачем ты вывалил всю эту информацию маме, что это не потерпело бы? — я начала шипеть на брата, стараясь говорить так, чтобы родители не услышали, да и голову я не поднимала, как и брат, всем своим видом показывая раскаянье, — или ты думаешь, что мы не выживем и хотел обезопасить своего ребенка, чтобы он стал наследником, да, это резонно, — сама себе ответила и замолчала, буду теткой, шальная улыбка коснулась губ, захотелось пойти, обнять мамочку, пропищать с ней вместе, а потом закончить со всеми делами и познакомиться с будущей невесткой, а потом скупить все игрушки и вещички до которых дотянутся мои руки.

— Это ты маме не сказала, что беременна, — умеет братик на землю возвращать, да так с размахом, прямо мордой в грязь.

— Что? — просипела я.

— Сейчас все поймешь, — подмигивает этот ужасный и начинает вещать для родителей, — мамочка, ты, наверное, неправильно поняла, я же написал не то, что она уже беременна, а что все случится скоро. Просто видела бы ты, какими глазами на нее твой будущий зять смотрит, сразу бы поняла, что быть тебе бабушкой в ближайшее время, но там надо еще девять месяцев и чуть-чуть подождать и все будет!

— Убью… — тихо и, главное, честно пообещала брату, протягивая к нему руки, вот честно они сами, без моей команды.

— Стань в очередь, — отмахнулся он и пошел обнимать маму.

Всхлипывать она перестала, а судя по тому, что он начал рассказывать наши приключения в версии Алана, то есть все смешно и не страшно, мама оттаивала. А я вот пыталась дыханием справиться с яростью, что застила глаза, вдох — выдох, приходит осознание — это купол… Его энергия влияет на мои эмоции! Откуда эти знания? И опять ответ, кровь предков все помнит, тот шаман и разговор с теми, кто стоял у истоков всего этого, вот что толкнуло, воспоминания начали просыпаться, а сила купола подпитала.

— Все замечательно, а теперь, дети, вы все расскажете быстро, четко и по существу. Про то, что мы с мамой идем на тайную свадьбу, верила и надеялась только ваша мама. А мне, пожалуйста, реальную версию! — когда папа так говорит, лучше сдаться и все поведать, как на духу.

Алан быстро посвятил родителей в наши глобальные проблемы, я же в это время обнимала маму, которая давно успокоилась, но была расстроена.

— Мамуль, свадьба будет, вот увидишь, но перед этим мы с тобой все обсудим, я расскажу тебе про Тимьяна, ты скажешь, что он мне не пара, я докажу, как сильно он мне дорог и что я его люблю очень-очень, ты будешь хмуриться, а потом я познакомлю вас и ты увидишь, как он на меня смотрит и успокоишься. И ты его примешь, я знаю, ведь для вас папой наше счастье — самое главное. Я так вас люблю, прости что вы из-за нас нервничаете…

— Ох милая, родители всегда нервничают из-за своих детей, это нормально. Не нормально, когда родителям все равно, но тогда они просто чужие! И я обещаю быть образцовой тещей, — она хитро улыбнулась и, прижав к себе, поцеловала в щеку.

— Я ему передам, что теща у него будет, что надо, и пусть заранее боится и ласково «мамой» называет, а я буду ревновать, когда ты его в ответ «сыночком» называть станешь, — в ответ мы начали хихикать.

— Ладно дети, теперь серьезно, я понял, что требуется от нас с матерью, как носителей темной магии, а светлый у нас кто?

— А светлая, это, видимо, я, — рядом с нами из перехода вышла прабабушка, — я даже не надеялась, что вы позовете меня, — призналась старушка, которую я, например, во все глаза рассматривала, просто при той единственной встрече, мало что я могла рассмотреть.

— Спасибо, бабуль, — шагнула к ней спонтанно и обняла, такую, оказывается, маленькую старушку, которая была худенькой.

— Теперь и помирать можно, — тихо всхлипнула она.

— А бабушка про тебя рассказывала, — призналась в ответ на ее шепот, — она тебя всегда очень любила и давно простила, знала, что ее саму защищала, как могла ты.

— Спасибо, внученька.

— Еще сюрпризы будут? — ледяным голосом проговорила мама.

— Мамуль, а ведь никто не знает, как все закончится, так что вариант с помириться, как по мне самый лучший. Так что перестань сердиться, бери пример с дочери. Видишь, какая она у нас светленькая, прям тянется к светлому, а ты ведь тоже светленькая, так что не вредничай, я же вижу, ты тоже тянешься.

— Алан! — мама хотела сказать воспитательное брату, вместо этого, повернулась к нам с бабушкой и проговорила ей, — прости, ба, что я такая темная, — скаламбурила мама, пытаясь вымученной улыбкой прикрыть свое волнение, — если мама простила, то мне вообще нет смысла вредничать, хотя за кого-то всегда обидней, чем за себя, особенно за родного…

— Ох, знала бы ты, как я себя ненавидела за все слова, сказанные в гневе дочери. Запомните мой горький урок: когда от гнева застилаются глаза и хочется орать проклятья и оскорбления, просто закрой глаза и молча выйди вон, а вот остыв, иди говорить и всегда помни, не вернуть назад слова. А тебе, моя хорошая, — это уже маме, — держи детей, но как начнут взлетать, отпусти и только держи руки, чтобы успеть поймать и не дать разбиться и никогда не упрекай, даже зная, что дальше пропасть. Ты мать, так что веди себя, как настоящая мать: и в огонь, и в воду за своих детей! — мама порывисто обняла бабушку, которую до этого я крепко держала за руку, — А я буду исправлять свою старую ошибку, когда злость и упрямство затмили все чувства матери, и мне осталась от дочери только память и вы. Так что, внучок, рассчитывай на бабку: и в огонь, и в воду, — она улыбнулась, смахивая слезы.

— Ой, ба, все организую, даже покруче, как насчет развалить купол и спасти Мику от участи трупа?

— Мда, и в кого вы такие сумасшедшие пошли? — ошарашенно проговорила этот одуванчик, просто волосы ее давно выбелила седина, а завиты они видимо у нее от рожденья, я уже готовилась начать ее уговаривать, но она опередила, — все в меня! — гордо выдала эта старушка и стукнула себя кулаком в грудь. Погнали, детки!

— Блин, она украла мою реплику, — возмутился брат, и хлопнув бабушку по подставленной ладони, подмигнул мне.

Да все получилось, они согласны участвовать в нашем сумасшествии.

— Кстати, нам пора, — я почувствовала, что купол перестал быть непроницаемым.

— И вовремя, сюда открывается переход, и вот готов поспорить, не гладить нас по голове собираются! — с этими словами, брат активировал заготовленную ловушку-обманку, а именно начало перехода Славы с Патриком, которые появились по сигналу, и мы одновременно открыли два перехода, размещая их на расстоянии пары сантиметров, и вошли в них с двух сторон.

Это идея Алана, он проверил, невозможно отследить при таком открытии векторы, они смешиваются и получается один переход, а вот его отследить не так просто. Но Слава и Патрик выйдут не сильно далеко, им надо привлечь внимание и дальше будет гонка ребят и наше вскрытие купола.

34

— Все хорошо, только ты предлагаешь нам выходить прямо в воздух? Я, сын, к твоему сведенью летать не умею, — я в очередной раз восхитилась силой своего брата, держать открытым проход прямо в воздухе, и при том находиться не в отправной точке, это что-то невероятное.

— А жаль, — буркнул брат, — да где же оно? Ага! — довольно воскликнул этот сумасшедший, просто, когда он проделывает такие фокусы с проходами, это страшно, а когда он отвлекается, чтобы в карманах пошарить, то волосы дыбом встают.

После того, как он нашел какую-то ампулу в кармане, размахнулся, сердце дрогнуло, опять же отвлекаться от прохода, а значит лететь нам ой как далеко. Так вот, от размаха ампула полетела в купол, думала, пройдет насквозь, но в последний момент Алан скомандовал:

— Жги ее! — и я на полном автомате выполнила команду, просто в этой операции именно Алан мой координатор, от него зависит, как все пойдет, а значит, доверие и точка.

Ампула от моего прицельного удара вспыхнула огнем и впиталась в купол, который стал проступать. Просто, это мы и светлые знаем, что купол есть, а вот люди о нем не в курсе, по крайней мере обычные рядовые граждане. Сейчас же в небе они все могут наблюдать полусферу, которая мерцает голубым светом.

— Ага, проверим, — с этими словами Алан шагнул из перехода, на грани которого мы удерживались.

— Твою мать!

— Мамуль, так это же ты моя мать! — хитро подмигнул этот сумасброд, стоя на куполе, — Уплотнение купола, вы там не стойте, спускайтесь, у нас есть немного времени.

— Немного, это сколько? — осторожно ступая, спросила мама, отец придерживал ее и прабабушку.

— Ну пока мы его не рванем! — и почему он такой веселый.

— Мам, ты его в детстве головой не била, чего он такой радостный? — я выбралась и подошла к центральной точке купола.

— Да он как-то уполз в траву, интересную, — с запинкой проговорил отец, — да там ползал минут пятнадцать, пока его искали. Так что все может быть.

— Мда, это все объясняет! — гордо проговорил брат, — Что я с детства хитрый и прячусь хорошо, это врождённый талант.

— Как бы не так, — буркнула я, — а мы на самом куполе? — вспомнив про производственное отверстие, решила уточнить.

— Это его верхний слой, там еще под нами карман, а ниже купол, сейчас, — пройдя чуть-чуть брат оказался рядом со мной и став на колени в отверстие размером в диаметре пары метров бросил очередную ампулу, сразу скомандовав, — Жги! — опять четко и быстро, ампула разлетелась, впитываясь в купол, теперь уже основной и он засветился розовым светом.

Если смотреть со стороны, наверняка, красиво мерцают.

— Долго рассчитывал, когда надо взорвать?

— Да мне эти мелкие, которые имена свои берегут, помогли, — я подняла бровь в явном сомнении, — ладно, считали они, а я просто запоминал все расчеты и четко отрабатывал на их полигоне, с какой силой и скоростью надо бросать, и какая поправка на ветер и другие факторы. Вообще, они, конечно, нереально крутые, у нас в отделе за таких спецов душу бы начальник продал.

— Как все закончится, предложи им, а если согласятся, тогда сделай подарок начальнику, может он оттает от твоих шуток. Сколько до начала?

— Еще пару минут, сияние должно стать сильней и достичь земли, чтобы зациклиться, — брат перестал смотреть в дыру и повернулся к родным, — папа, ты будешь питать своей силой, чистой темной, мама, ты пока не лезь, если окажется, что хватать мощи не будет, тогда вступишь ты, я скажу, какой именно силой надо будет бить. Ба, ну ты логично бьёшь своей светлой, становитесь вот сюда, — он заставил их всех четко вокруг дыры с трех сторон. Бабушка и папа напротив, а сам с мамой напротив встал, когда я скомандую, вы активируете свои личные амулеты. И, папа, без геройства, просто активируйте и все, взрыв будет колоссальный, и чтобы не смело переход, надо все сделать четко. Поэтому, если решишь нас всех спасать, помни, искажение перехода может нас убить, — отец на такое явное командование от сына нахмурился, а потом кивнул, видимо, своим мыслям, и его лицо разгладилось, а он улыбнулся улыбкой того, кто искренне горд своим ребенком.

— Я понял, сын, сделаю, как ты прикажешь.

— Спасибо, папа, — брат тоже был серьезен, во-первых, отец отдал ему управление операцией, ему, а это полное доверие, а во-вторых, он понимал, что отец признал его равным и полностью самостоятельным, — мама, тебя с бабушкой это тоже касается, ни секунды промедления, каждое мгновение может стоить Мике жизни. Вы выйдете все в условленном месте, и, мама, мы прыгнем следом, так что вы будьте готовы лечить при необходимости Мику, — я, пока брат раздавал указания, молчала и смотрела вдаль, в ту сторону, где плещется море, которое не видно даже с этой высоты, но я знаю, оно там, и там полуостров, на котором Тимьян сейчас тоже раздает последние указания.

— Не нагнетай, сын, — мама вся дёргалась от нервов.

— Ба, надень, этот амулет тебя перебросит к родителям, — бабушка безропотно надела амулет, но что-то мне не понравилось то, с каким вниманием она изучала купол и не смотрела на брата, надеюсь, бабушка справится и не попытается перетянуть на себя управление, — время пришло, Мика? — он, наверное, хотел спросить готова ли я, только вот глупый вопрос так и остался не заданным, я не готова, совсем не готова, но выбора нет.

Подойдя вплотную к дыре со стороны брата, я замерла, зная, что мне надо сделать, Алан же сверился с таймером и резко выдохнул:

— Давай, — он еще договаривал это слово, а я, резко полоснув руку кинжалом, который до этого сжимала в этой самой руке, шагнула вниз. Успев услышать вскрик мамы, как крик раненой птицы, ругательство от отца, забавно, а ведь до этого папа при нас ни разу не ругался.

А дальше был секундный полет и раскрытие огненных крыльев, их мы создали с магистром, когда обдумывали мой полет. Помню, еще Конс удивился, что если я могу призвать огненные клинки, то значит и остальное легко должно получиться. С легкостью, он, конечно, преувеличил, но я, и правда, долго вникая и тренируясь, смогла их призвать. С управлением было все сложнее, но, чтобы спланировать на сам купол мне хватит сил.

Вздох и мои ноги касаются купола, и я быстро ложусь на спину, глядя вверх на брата, еще один вздох, началось.

— Начали! — орет брат и отец с бабушкой синхронно бьют первозданной своей силой. Тьма и Свет, две стороны одной медали.

* * *

— Да за мной, блин, так ухажеры не бегали, как этот навязчивый, маньяк хренов, — Слава стояла, упираясь руками в колени, и тяжело дышала, Патрик сидел на земле, настраивая новый прыжок, вообще настраивать должна Слава. Вот только она после последнего перехода была не в форме, им пришлось бежать, а активировать амулет в момент прыжка с крыши, то еще удовольствие. Особенно когда рядом орет парень. Причем не понятно, то ли от шока, то ли от восторга.

— Готово, — хрипит Патрик и встает на ноги, Слава тоже с трудом, но выравнивается, — не отстал, — обреченно шепчет парень и Слава, проследив за его взглядом, натыкается на вышедших из перехода мужчин.

— Он, блин, еще дружков позвал, извращенец! — шипит и активирует амулет, чтобы опять прыгнуть. там снова бег, им надо около минуты, для смещения и перенастройки, весь бег Патрик прикрывает их иллюзией и закрывает щитом от сканирования.

— Надо уходить в пустошь, иначе нас поймают, — ворчит он, снова активируя переход.

— Это, конечно, хорошо, да только тогда они могут вернуться к куполу.

— Думаешь, там сейчас пусто и никого не отправили проверить? — он трет лицо, новый переход и они быстро идут в сторону, бежать уже не могут, точнее, он не может.

— Императрица должна была посодействовать… — пытается надеяться Слава.

— А кто сказал, что это ее темные? — вздох и снова переход.

— Что будем делать?

— Еще попрыгаем, давая фору ребятам, пошли, — и опять активация перехода.

* * *

Родан посмотрел на своих ребят, на тех, с кем они не первый год борются с монстрами, которые продолжают лезть из перехода. И пусть эти прорывы стали незначительны, да только и на своей земле у них теперь есть враг. Те, кто живут в пещерах, но сегодня им будет дан последний бой.

— За нами те, кого мы клялись защищать, — начал он свою речь, — наше будущее, наша слабость, и мы обязаны защитить их, не жалея себя и свои жизни! — гаркнул он и в ответ ему заорали дружное «да». — Последний бой, парни, последняя битва, мы не сдадим позиции, враг дрогнет, мы вычистим гниль с нашей земли! Чтобы наши дети и дети их детей жили в мире! Чтобы наши дети жили под этим солнцем, как хозяева, а не рабы! Чтобы наши женщины больше никогда не лили слезы горя и потерь! За будущее! За жизнь! — он кричал все громче и казалось его слова слышит весь полуостров, толпа мужчин, которые давно поклялись защищать свой дом. Обычных мужчин, которым пришлось взять в руки оружие и наравне с мирными профессиями учиться сражаться, всегда, за свое самое дорогое и ценное, за свободу и близких, — В бой!

— В бой!!! — проорали сотни глоток в ответ, и лавина схлестнулась с теми, кого выкурили из горы умельцы магистра.

Да его парни, мальчишки, в этой решающей битве не остались в стороне, и хоть Тимьян пытался ограничить хотя бы возрастом и навыками ребят, чтобы уберечь совсем маленьких и слабых, да только шанса не было.

Ночью к магистру они пришли в полном составе, опустив головы и честно предупредили: или он дает им задание и помогает справиться, или они идут на свой страх и риск — и будь, что будет.

Ох, и ругался же магистр, как он орал, потом уговаривал, потом обещал, упрашивал и снова орал. Они же стояли несломленной твердыней, такие маленькие, а уже мужчины, нет, не так: воины. Ведь там за спинами приютились и пара девчонок.

— Что же я за тварь буду, если отправлю воевать детей? — вдруг устало упав в кресло, проговорил магистр, за эти полчаса, которые он так кричал и уговаривал, казалось из него ушли последние годы, — Своих детей, вы же мне все как родные, — по старой морщинистой щеке прокатилась слеза, как предатель, как дезертир его мужества.

— У меня отец пойдет в бой, — вдруг заговорил мальчишка, — он ведь уже простился со мной, не верит, что вернётся, — ребенок начал захлебываться слезами, но при этом продолжая говорить, — скажите, магистр, как мне жить дальше, зная, что я мог дать ему шанс выжить? Им всем?

— А им как жить? — вдруг закричал магистр, — Как им жить, когда они узнают, что те, ради кого они воюют, их дети, погибли, помогая им?

— С гордостью, — тихо шепнул совсем худой мальчуган с вечно лохматыми кудряшками.

— В бездну гордость, когда речь о детях…

— Ни один из воинов не пройдет по пещерам, это знаем мы, это знаете вы, магистр, а мы сможем, в своем втором облике, мы пройдем и заложим взрывающиеся снаряды, а значит, наши дадут бой не на территории врага. А бой, что ведется на чужой, не выгодной территории заведомо проигрышный, они смогут ударить их возле гор, сзади пустыня, а значит никто не подкрадётся к ним, — Ромул был мрачен, потому что с братом они поругались основательно из-за этого похода, но он сдался, брат впервые показал весь свой упрямый характер и в конце честно пообещал: или они вместе и он за ним приглядывает, или он пойдет один и — будь, что будет, — Магистр, мы нужны им и мы не будем отсиживаться в безопасности, пока весь народ борется с врагом!

— Магистр? — мальчишки переминались с ноги на ногу ожидая вердикта, никто не хотел идти в «самоволку», все понимали, если магистр будет на их стороне, шансы на выживание на порядок выше, да и не могли они бросить старого учителя своего, он для многих и, правда, единственный родной. Пусть и не по крови, но по духу, по его заботе, да даже его сумасшедшее ворчание — это своего рода забота и волнение за них.

— Хорошо, — сдался старик, как будто ненавидя себя за эту слабость, — вы сделаете это, но клянусь силой, если хоть один из вас погибнет, я вас подниму и превращу в зомби!

— Да! — заорали мальчишки в ответ.

— Да чего вы орёте, народ спит, — зашипел он на них, а они рванули обнимать его, а кто не доставал, хоть дотронуться, — задушите, вас вон как много, ворчал он, согреваясь в их таких теплых объятьях, согреваясь душой.

Были выбраны командиры отрядов, разделены все пещеры и проходы, Ромул с Тимом и еще пятью ребятами выбрали самый сложный путь. Тот, что они уже прошли с Микой и Аланом, планируя взорвать гнездо.

Поэтому к назначенному времени, когда Мика стояла на куполе и только готовилась к началу операции, горы на полуострове сотряслись от взрыва, в котором погибло много монстров, а после повалил жуткий едкий дым, который заполнил все пространство пещер, и твари рвались на свободу. Задыхаясь и умирая он этого дыма, что выжигал их легкие и опадал на кожу хлопьями, что прожигали до костей, они пытались спастись, прогрызая себе проходы, убивая себе подобных. Они хотели выжить.

Возле подножья гор их встретили воины, и казалось, битва была не сложной, больше зачисткой, вот только в момент, когда Мика полоснула свою руку и первые капли попали в структуру купола, и она отпустила свою силу — начался прорыв.

35

Закрыть межмировой проход надо было Тимьяну с Консом. План был прост, они доходят до точки, которая является началом вектора открытия перехода, а купол его концом и в момент разрушения купола перенаправляют энергию по вектору на его закрытие. Конс же со своей спецификой магии должен отсекать попытки подпитать проход с той стороны. На словах все просто, но как это выполнить в реальности оставалось загадкой для всех.

Чтобы добраться до начальной точки, им пришлось изрядно поплутать, причем сделать это ножками, поскольку энергии вокруг не было совсем, а значит, открыть переход было нельзя. А еще, что самое паршивое, мир в этом месте как будто не стоял на месте, он был весь какой-то изменчивый. И пусть Тимьян уже раз доходил до точки начала, но вот, идя сейчас, он со все возрастающим беспокойством осознавал, что совсем не помнит этих мест.

— Тимьян, — спокойно и очень тихо позвал Конс, мужчина обернулся, готовый к бою, но ему предстала жуткая, но при этом прекрасная картина.

Тропа, по которой они шли были оплетена разными растениями, причем если быть честными, то Тимьян, даже с его огромными знаниями по травам и специфике его работы не знал, что сейчас их окружает. А все потому, что мир, который как пиявка присосался к их миру, запускал в него свои энергетические корни, и именно они меняли все вокруг. И пусть территории, где начинала действовать магия, были чисты от изменений, то тут, в самом сердце все было другим.

Сейчас же рядом с Консом застыло нечто, сплетённые из веток некое подобие живого существа, похожего на них. Вместо глаз два цветка, вместо рта провалина. Существо шевелилось, перебирая палочками, веточками, как будто играло на невидимых струнах.

— Что это? Или кто это? — тихо спросил Конс.

— Медленно отходи, — еле слышно, практически шепотом попросил Тимьян.

Конс качнулся, пытаясь медленно отступить, и в это же мгновение «растительный человек» выпустил острые колючки, которыми попытался проткнуть парня. Тимьян успел на секунду раньше, выставляя щит, закрывая им своего напарника и прячась сам. Щит — разработка, ему хоть и нужна была магическая энергия, но брал он ее не из внешнего мира, а из своего запаса. По щиту расплывалась ярко — жёлтая жидкость.

— Почему-то я уверен, что это яд, а не варенье, — ошарашенно прокомментировал Конс.

Они быстро отходили, прикрываясь щитом, а вокруг них вырастали все новые «растительные люди», Конс также активировал щит и теперь они шли, прикрывая себя и друг друга, отслеживая все выпады агрессоров.

— Они как будто чувствуют, что мы пришли уничтожить это место.

Выскочив с тропы, они напоследок оглянулись на такую недружелюбную рощу.

— Я чувствую ненависть к нам, — пробормотал Конс.

— А я к ним, — Тимьян спокойно смотрел, прикидывая что это место придётся зачистить, выжигая все.

— Тебе не кажется, что они также, как и мы, имеют право на жизнь? — неожиданно задал вопрос Конс, когда они уже отошли на приличное расстояние, — Ведь мы тоже не должны по идее существовать, но тот мир изменил нас, и их…

— Предлагаешь оставить их тут, дать разрастись и потом воевать уже с ними?

— Нет, говорю о том, что не все так однозначно и не все делится на белое и черное.

— Да, есть светлые, темные и мы…

— А еще люди.

— Люди, — он не договорил, а только тяжело вздохнул.

Место, по которому они шли было ужасным и прекрасным одновременно, цветы, которые могли стать убийцами, но выглядели нереально прекрасно. Животные, которые были изменены, но оставались по-прежнему животными, все это место было другим, странным, чуждым этому миру.

— Ты ведь сейчас скажешь, что нам вниз? — грустно проговорил Конс, глядя, как и Тимьян, вниз в пещеру, куда стекалась вода цвета сливы и терялась во мгле.

— Ну а ты хотел увеселительной прогулки? Тут все как в сказке.

— И почему мне кажется, что я не ее главный герой? Как насчет, ты спускаешься, а я контролирую подступы к этому прекрасному месту?

— Серьезно? — Тимьян, как и Конс забавлялся этой ситуацией, оттягивая момент спуска и разряжая обстановку вокруг.

— Если ты не спускаешься, то по специфике жанра тебя сожрут первым.

— Нет, дружище, ты путаешь, вот тут четко развилка: кто лезет в страшное темное помещение, наполненное всякой дрянью, тот наверняка будет съеден.

— Короче, как не крути, а нас сожрут, ты на это намекаешь?

— Да я это прямо говорю! — он картинно возмутился, — Пошли?

— Если что, я вылезаю из того отверстия, через которое нас заглотят.

— Добрый ты, однако!

— Заметь, тебе я оставляю отверстие без зубов, так что да, я добрый.

— Премного благодарен, — они препирались, при этомзакрепляя тросы для спуска, стараясь обезопасить себе спуск и постараться не промокнуть в этой «воде».

Когда все было готово, начали аккуратный спуск, контролируя ситуацию вокруг.

— Прожив в пещере почти всю свою жизнь, хочу заметить, мне тут не комфортно, — Конс поудобнее перехватил трос и спустился еще ниже, чтобы встретиться взглядом со светящими глазами некого существа, — начинается, — простонал он, — тебе тоже строят глазки?

— Пока да. В воду не суйся, видимо, из воды они не вылезают, — предположил Тимьян.

— Да, как бы не так, смотри, сверху уже и вылезают, видимо, посмотреть на нас решили все, не успели насмотреться.

— Ускорься, — напряженно потребовал Тимьян.

— Отлично, — парень также ускорил свой спуск и через секунд десять они спрыгнули на каменную платформу, вокруг которой кругом была «сливовая» вода, — надеюсь, они не полезут из воды к нам.

— Не полезут, — видишь эти символы? Это защита и она еще работает, сюда попасть могут только родившиеся здесь.

— Я думаю, эти глазастые тоже родились здесь.

— Только их код крови совершенно другой.

— Я тебе верю, так сильно хочу верить, потому что эти морды крайне несимпатичные, — Конс отошел в глубь платформы внимательно следя за теми, кто выныривал из воды, окружая их платформу.

Они стояли, изучая их еще минут пять, а после Тимьян скомандовал начало операции и им было уже не до тварей, что взяли их в кольцо.

Слова древнего ритуала, того, с которого все началось, снова зазвучали в этом мире и говорил эти слова потомок тех, кто стоял у истоков.

— Готовься! — командовал, повернувшись к Консу, он и шепнул еле слышно, — Справься, Мика, я в тебя верю.

Конс оттягивал энергию, не позволяя рвануть сюда тем, кто так отчаянно стремится с той стороны. Тимьян же отдавал свою кровь, как когда-то давно отдавал свою кровь его предок.

Мир вздрогнул, откликаясь, просыпаясь от болезненной спячки, в которой пробыл долгие годы, желая стряхнуть с себя огромный балласт, пиявку, что так жадно сосет его энергию. От его энергетического движения по миру прокатились волны, на море разгорались штормы, земля сотрясалась, все пришло в движение.

* * *

Я чувствовала, как растворялась в куполе, своей силой, своей кровью, призывая его снять, оттягивая привязку, пропуская ее через себя. Когда все началось, я думала, что не смогу, не справлюсь с этой силой и мощью, выгорю и просто погибну, но мгновения бежали, за вдохом шел выдох и так до бесконечности. Я была по-прежнему жива, мое сердце билось, мое сознание расслоилось. Ощущение, как будто ты здесь и нигде одновременно, я чувствовала свое тело и видела, как отец и прабабушка раз за разом под счет Алана бьют купол, пытаясь его пробить, видела мать, которая сжимала пальцы так сильно, что казалось, они в судороге. Видела Славу, которая отбрасывала мокрые волосы со лба и держалась за Патрика, который усилием внутренней воли продолжал упорно водить у себя «на хвосте» слежку, видела Тимьяна, слышала его, но не смогла остаться там с ним, меня тянуло дальше. Смотрела на Родана и его армию, что безжалостно уничтожала врагов, а потом я увидела его.

Сначала только глаза, что смотрели мне в самую душу, видя всю мою суть, потом я рассмотрела его улыбку и лицо, совсем не человеческое. Хотя и похожее на нас, но вот зрачки, скулы, все в нем было не родное нашему миру и его жителям. Хотелось спросить, кто ты? Но я лежала на куполе и говорить не могла, а эта я витала где-то.

— Ты спасаешь тех, кто называет тебя ошибкой природы, тебя, которая должна быть уничтожена. Эта какая-то особенность или банальная глупость? — я возмутилась, но по-прежнему не могла сказать ни слова, — В тебе спрятана огромная мощь и сила, ты бы смогла заставить весь этот мир склониться перед собой, вместо этого ты погибаешь. Как же тяжело вас понять, — он сокрушался, как будто ему есть дело до моей жизни и смерти, — я слежу за тобой очень давно, всю твою жизнь, сначала ради интереса, банальное любопытство. Пророк предсказал твое рождение и твои действия, а потом что-то в тебе такое не нормальное в нашем понимании зацепило меня, эмоции. Забавно, да, именно эмоции отличают вас от нас. Нет, мы тоже ощущаем и голод, и боль, и любопытство, и даже злость, но нет этих губительных чувств, как у вас: самопожертвование, радость и эта ваша любовь, это все так иррационально. Я вскрою этот мир, нам нужны ресурсы, так что вы станете нашей колонией. Мне жаль только одного, что ты погибнешь и я не смогу забрать тебя себе.

Хотелось сказать, что мне тоже жаль, что я погибну, а вот к нему не хочу, а потом я «увидела» Тимьяна, который усиливал своей энергией ритуал и я почувствовала под спиной, что купол дрогнул. «Увидела», как мама, истинная темная с сумасшедшим видом бьёт попеременно разными энергиями, помогая и отцу, и бабушке. И я вдруг улыбнулась этому незнакомцу, что продолжал меня изучать, улыбнулась искреннее и все-таки смогла выговорить:

— Умереть, чтобы жить… — он удивился, а после оглянулся, как будто слушал чей-то доклад, нахмурился, опять посмотрел на меня и вдруг тоже улыбнулся.

— В следующей жизни родись в моем мире, я буду ждать.

— Мне хорошо в моем, — шепнула я, — я люблю свой дом.

— Знаю, но вдруг решишь прийти в гости. Нам хватит того, что рванет сейчас, а ты, малышка, запомни, враги чаще всего сидят с тобой за одним столом и улыбаются тебе, точа нож. Выживи… — он поплыл и исчез, а потом меня начало выкручивать, боль затопила все мое сознание, и я опять оказалась в своем теле, которое терзала энергия, как у порванного волокна нитями на ветру трепало. Было больно дышать, из рта и носа текла кровь, я ослепла и не могла открыть глаза и в какой-то момент я захотела умереть, чтобы больше не чувствовать все это.

— Красотка! — голос такой знакомый и почему-то немного раздражающий, меня подхватывают на руки, прижимая к себе, — вот же гадство, не успеем. Открывай крылья, живо! — я хотела возмутиться и попросить дать спокойно сдохнуть, но вопреки этому послушалась, как будто это отработано до автоматизма. Вздох такой болезненный и я открываю крылья, не знаю, как и с помощью какой силы, — Лети к нему! Давай, ты ему нужна! — и что-то во мне взрывается, я нужна ему, он умирает, а значит, плевать на боль, на все плевать, к нему…

Это была последняя мысль перед темнотой, такой непроглядной, что даже страшно, мне казалось, я никогда не вынырну из нее, так и останусь в ней. Когда пришла в себя, думала, что хуже быть не может, оказалось, еще как может. Я лежала на руках у лорда Стенси и честно таращила глаза, прикидывая, это я сошла с ума или мир перевернулся, а вокруг была пустыня.

— Господа, давайте вести себя разумно, вы ведь не хотите, чтобы она так и не пришла в сознание, погибнув по вашей вине.

— Жених не добитый, — прошипела я, не справляясь со своим голосом.

— Мика, — голос брата вмиг обдал радостью и каким-то отчаяньем.

— Держите своих монстров возле себя! — строго прикрикнул этот недобитый.

— Ой, мужик, если тебе нужна моя сестра, придется и зверье ее привечать, оно идет в комплекте, — я попыталась трепыхнуться, правда, сил у меня было как у котенка, так что попытка не увенчалась успехом.

— Не дергайся и убери этих тварей, — очень понятная команда, не дергайся и убери, как я это сделаю? Нелогичный мужик!

Сердце закололо, как будто я теряла что-то важное и не успевала.

— Спаси его, — шепнула я брату, находя его взглядом всего в подпалинах и с разбитым лицом, брат смотрел мне в глаза, пытаясь решить для себя важную задачу. Кивнул!

— Держи его! — но в этот момент брат, резко рванув, провалился в переход, да, нет у них мастера, который может с ним сравняться, — ты за это ответишь, — он дернул меня, и голова закружилась, теряя на секунду сознание, — убить эту тварь! — я попыталась наскрести у себя крохи силы, чтобы защитить своих «монстров», кто это может быть? А вдруг это Тим?

Меня уронили, вот серьезно взяли и уронили, хорошо, на песок и не высоко лететь было, это все потому, что не такой уж этот «жених» и высокий. Замелькали огненные клинки, и я увидела Пушка и Великана, которые пытались прорваться ко мне и не погибнуть самим. Пока палачи Стенси во всю пытались убить моих ребят, этот присел возле меня, я же лежала, пытаясь хотя бы подняться.

— Если бы была умнее, то жила бы сейчас в моем замке и прекрасно себя чувствовала, но ты решила сбежать. Я не потерплю неподчинения, и если до этого я собирался действительно сделать тебя своей женой, самой послушной и страстной, то теперь думаю о том, что тобой можно хорошо поощрять моих бойцов. И да, свою миссию по вскрытию купола ты выполнила, так что мне тебя даже не жаль, а вот то что ты, тварь, энергию направила не туда, куда я договорился, и я потерял уйму денег, ты ответишь, — он резко влепил мне пощечину, и голова мотнулась в сторону, к щеке прилип песок, видимо, ему хорошо было держаться на моей крови. Я сплюнула кровь.

— Тварь, — это все, что я сказала, сил на большее не было, но вложить в это слово я попыталась всю свою ненависть.

— Добейте их, что вы скачете вокруг них?! — я призвала силу, ладно попыталась призвать, чтобы защитить друзей.

— Продолжай, и без дара ты будешь абсолютно бесполезна, хотя я поиграюсь с тобой совсем немного, на большее тебя не хватит.

Рядом зарычал кто-то, я скосила глаза и увидела знакомую морду.

— Ухо! — Стенси с меня снес этот невероятный товарищ.

А после рядом раскрылся переход, из которого выпрыгнул Тимьян, глаза которого пылали, нет, серьезно, они у него светились! Вот тебе поворот. Взгляд сумасшедших глаз на меня и полный ярости рык, адресованный «недобитому жениху».

— Добей его, — попросила моя кровожадность и мне показалось, он улыбнулся одним уголком рта, а после начался бой.

Пока я тут со Стенси разговаривала «мило», ребята обезвредили всю охрану, как они потом признались, просто они сначала озверели, а уже потом всех обезвредили.

— Мать меня убьёт, она там настоечку держит, силы копит, чтобы тебя лечить, а мы тут на песочке загораем. Скажешь ей, что решила отдохнуть на курорте, а уже потом домой?

— Мечтай, — хриплю я, он же пытается сканировать мои повреждения, а потом ругается сквозь зубы, — она умирает, кончай его! — кричит он Тимьяну, а тот как будто только ждал этой отмашки, поскольку в следующее мгновение тело бывшего жениха падает обезглавленным, — смотри он к тебе под ноги подарки кидает, романтик… — хочется смеяться, и из горла сразу течет кровь, она густая и темная.

Тимьян в мгновение ока оказался рядом и начинает сканировать мое состояние, а после рычит как-то жутко, и я опять теряю сознание, уплывая куда-то.

36

— Так что, рассказать тебе как все было? А то я смотрю, это прям твое любимое дело, взять поиграть в героиню-спасительницу жертвенную, а потом очнуться, и я тебе рассказываю, как тебя на руках носили, как мужик на тебя смотрел, ну и всякий остальной сироп, — брат приполз ко мне в комнату через час после того, как я пришла в чувство.

Почему приполз? У меня нет ответа на этот вопрос, он реально вполз в мою комнату, шипя, что иначе его бы никто не пустил, мотивируя, что мне нужен отдых. От отдыха я бы не отказалась, потому что состояние было крайне паршивое. Болело все тело, но самое противное, это полный ноль в плане энергии, я не чувствовала, как она струится, не ощущала ее в себе, я как будто оглохла. Наверное, никого другого я бы видеть не хотела бы, но то брат, с ним можно быть честной, как с собой.

— Все вернётся, вот увидишь, — брату и говорить ничего не надо, он понял все по моему пустому взгляду, — Тимьян там что-то варит для тебя, и до этого вливал в тебя энергию постоянно, заставил и маму, и меня, и бабушку вливать в тебя. Хотя заставил не то слово, он с ними сначала поругался знатно, одному отцу не разрешил, слишком у него магия агрессивная. Так что ты пока была в отключке, было весело.

— Расскажи, — получилось хрипло и даже с каким-то карканьем, брат моментально подал мне стакан с водой и помог напиться.

— Мда, певицей тебе не быть, — он машет головой, возвращая на столик стакан и усаживается рядом со мной, поправляя одеяло, тянет время.

Я знаю, почему он пришел рассказать, потому что только он расскажет правду, особенно если она была страшной, остальные захотят уберечь, он же врать не будет. Где-то глубоко в душе кольнуло, интересно, Тимьян тоже решил, что мне не стоит знать подробностей, или же он будет со мной всегда честен?

— Ты потеряла очень много крови, сейчас по большому счету в тебе намешана моя и мамина кровь, хорошо, что они подошли. Ты потеряла ее тогда на куполе, а потом еще когда нас поймали. Мика, это я виноват, мне не хватило сил дотянуться и вытащить тебя сразу. В момент, когда отклик от купола пришел о его нестабильности, я дал команду родным уматывать. Но бабушка замешкалась, слишком много сил потеряла. Оказывается, бабушка давно не так крута, как пытается показать и перед приходом к нам напилась стимулирующих зелья. Думала, что придется вытягивать тебя опять из-за грани. А оказалось, надо было сливать свою силу, еще и избивая купол. Она не рассчитала силы, а когда поняла, что не хватает, начала брать из жизненных сил, — я, гулко сглотнула, если сейчас он скажет, что она умерла, я … — поэтому, когда она не смогла сама активировать переход, я потратил на это несколько твоих драгоценных секунд, поэтому в момент взрыва купола мы были не на безопасном расстоянии, мы были в центре всего этого. Тебя покромсало энергетически, как последствия — твои травмы. Хотя, если бы сразу мы попали в безопасность, то все могло пройти менее страшно. В меня чем-то попали, разработки наши имперские, но я сбился и потерял концентрацию, мне не хватало вектора силы открыть переход, плюс искажения от выброса энергии, короче, я не справился — он рассказывал все как было, не пытаясь выгородить себя, хотя что за дурость, он меня спас.

— Если бы не ты, я бы осталась там, так что прекрати, — я слабо шевельнула рукой, желая взять его за руку, он взял меня сам за руку.

— Паршиво мне, сестренка, реально паршиво. Я думал, проблем с переходом быть не может, я был слишком самоуверенным, — тяжелый вздох и он улыбается, пытаясь отогнать все свои мрачные мысли, брат вообще был очень серьезен и спокоен, давно я его таким не видела, все больше балагурит да дурачится, хоть это и напускное, — Это ты нас вытянула, я заставил тебя потянуться к Тимьяну, потому что в этот момент я был слеп в плане направления, и боялся, что выведу нас в море или еще не пойми куда. Так что твое нынешнее состояние, это частично моя вина. Я заставил тебя взять жизненную энергию. Вот только сил нормально довести переход у меня также не хватило. Нас выкинуло из перехода, за что надо говорить спасибо твоему бывшему жениху, — хоть одна хорошая новость, — это его ребята попали в меня, и именно его инициатива нас поймать. Парни из моего отдела выяснили, что у лорда Стенси, чтоб его там много раз припечатало, были договоренности, правда, мы не смогли выяснить доподлинно с кем о том, что он заставит тебя вскрыть купол, а энергию направит на межмировой переход. За это его обещали сделать будущим наместником этих земель и неограниченное богатство, а ты шла как маленькая радость. Он мог играться с тобой, до твоей кончины. Когда купол рванул, да, ты его вскрыла, — я улыбнулась, исправила:

— Мы его вскрыли, — брат только качнул головой.

— Стенси доложили, что энергия не идет, куда надо и мы уходим, он просто слетел с катушек и решил во чтобы то ни стало заполучить хотя бы тебя. Силен он был, поскольку вмешаться в чужой переход даже с маяком и дестабилизатором, это все равно мощно. Хорошо, что ты тянула меня мысленно к Тимьяну и попали мы в пустыню на полуострове, дальше не дотянулись. А еще повезло, что там твои парни поблизости были, они, кстати герои, потом расскажу, — увидел мой интерес в глазах брат, — они там взорвали пещеры с особо отвратными тварями, помнишь, мы еще мимо них шли, — я кивнула, — ну, они там их разнесли, а потом вместе с остальными ребятами с помощью взрывов выкуривали монстров, короче, красавцы.

Так вот, мы вывалились из перехода в пустыне, где нас быстро повязали. Парни, завидев что тебя пытаются украсть, рванули на твою защиту, я полностью дезориентированный, пытался тебя отобрать, но это было нереально. Я не знаю, как ты почувствовала, что Тимьяну нужна твоя помощь, а еще я в шоке, что я, истинный темный, согласился и пошел спасать чужого мне мужика, вместо того, чтобы активировать зов крови и убить того, кто покусился на родную мне.

Скажу, что решение спасать мужика было верным. Начнем с того, что они были в отвратительном месте, где меня чуть не сожрали некие твари водные. Я там немного промахнулся с точкой выхода и меня в воду окунуло, теперь я, по-моему, боюсь глубокой воды. Вылез, пожеванный, надеюсь, никаким монстром глубоководным я не стану, но на всякий случай прививочку мне сделали, — он начал рассказывать веселее, видимо, та часть, где из-за его мнимой ошибки я пострадала, для него тяжелая, а там, где чуть он не погиб, нет, логика мужская, — Так вот, вылезаю покупанный и пожёванный, а там твой любимый с крыльями, да-да, можешь не таращить глаза, потом попросишь показать, может у него и хвост есть, я не уверен, но тот еще красавец он у тебя. Боюсь представить, как мои племяши выглядеть будут.

— Не отвлекайся, — хриплю я и он опять поит меня водой.

— Не хрипи, болезная. Слушай дальше, смотрю я на этот сгусток тестостерона, он там монстров пачками косит и при этом сдерживает проход. В этот момент в переход скачет Конс, и орет что закроет с той стороны, — я ахнула, с ужасом понимая, что парень погиб, пожертвовав собой, — когда Конс там устроил «зону без магии», а я отвлек на себя монстров, Тимьян перекрыл переход. Прям полностью и до конца, знаешь, мне было страшно смотреть на это и да, парня мы не спасли, — он отвел взгляд, — прощанье будет сегодня вечером со всеми по традициям полуострова, — я отвела взгляд, по щекам текли слезы, ненавижу смерть!

Мы помолчали, брат давал время мне поплакать о том, кто успел стать нашим другом.

— Еще кто? — он понял, о чем я.

— Из наших больше никого, Слава с Патриком умудрились даже вырубить своих охотников, они тоже от Стенси были. Это, кстати сделал Патрик, когда они поймали Славку. Ей пришлось дать бой, поскольку загнали их в ловушку, прикрывая его, но оказалось, это лишнее. Дальше не смейся, они теперь пара, — я открыла рот в шоке и закрыла с улыбкой.

Серьезно, где Слава, которой нужен настоящий «мужик», чтобы был огромен и силен, и там еще куча этих стереотипов, а тут Патрик, который библиотекарь, теоретик, худой и бледный, и с книжками в обнимку.

— В защиту нашего чертяки хочу сказать, он там не тощий, а жилистый. Когда Славка его обтирала от крови, я заметил, что наш друг явно тренировался, да и потом я прикинул, что, будучи студентом он по любому прошел обязательную подготовку, как физическую, так и боевую. А если добавить все эти тренировки щитов и его далеко не теоретическую науку, то получается, он еще тот здоровый мужик, — брат хитро улыбался.

— Я рада за них, — а потом вспомнив, спросила, — а Родан как ревнует?

— Знаешь, все даже проще, чем я думал, Патрик с ним поговорил и объяснил, чтобы тот в сторону его невесты не смотрел, но наш здоровяк там во время боевых действий был повержен красотой валькирии, это, если что, его слова. Которая побеждала монстров, па-ба-ба-бам скалкой! — шок, просто молчаливый шок.

— А что она там со скалкой делала? — задала я резонный вопрос.

— Как же мне тебя не хватало, — брат даже расчувствовался от эмоций, — я, когда это спросил, на меня как на больного посмотрели, типа, ты чего, баба там кучу монстров скалкой убила, и вообще спасла, помогла, и такая женщина. А я реально не понимаю, она что там пироги пекла, или услышала про войну, думает пойду проверю, если что пирожок намну.

— Не смеши, — прохрипела я, морщась от боли при смехе.

— Ожила, — он погладил меня по волосам, — не рви душу.

— Легко сказать, — буркнула я, вспоминая Конса и боясь представить, сколько еще погибло.

— Дедушка часто говорил мне, что мертвых надо уважать и помнить, но никак не оплакивать. Стоит жить и за них, и за себя. Когда захлопнулся переход, я успел заметить восторг и неверие на лице Конса, мне очень жаль, что он стал жертвой этой войны. Но я почему-то уверен, что он рад, что все закончилось. Ты просто не понимаешь до конца, они же все на этом полуострове готовы были умереть, но не пустить врага в мир, спасти остальных. Они же даже сейчас не оплакивают, они восхваляют героев, объясняя тем, что еще сорок ней они будут среди нас, слушая какие они замечательные, и надо не плакать, а вспоминать самое хорошее в ушедших.

— Да понимаю я, но, — сказать не смогла опять расплакалась.

— Меня сейчас выгонят и даже враждующие стороны ради этого объединятся.

— Тимьяна не приняли? — сквозь слезы попыталась уточнить, получилось мало похоже из-за рыданий.

— Мама в шоке, бабушка та рвет и мечет, но сидя по тому, что встать сил нет, отец ходит, бесконечно меряя шагами все комнаты, тоже мне опись объемом будущей жилплощади. Его, кстати, волнует вопрос, что Тимьян тебя прилично старше.

— А он прилично старше?

— Я бы даже сказал неприлично, но, — брат сделал выразительную паузу, — кому какое дело, если ты решила все и ты счастлива? Я за тебя, — такие знакомые с детства слова, слова поддержки, слова перед всеми проказами и после них.

— Спасибо, — шепнула и постаралась взглядом передать всю свою благодарность брату за все, за его присутствие в моей жизни всегда. За его поддержку, просто за него такого шикарного.

— Как итог, все с парами, один я гол как сокол, одинок и печален. Как думаешь, прокатит маме, что у меня разбито сердце из-за Славки, и я не готов к свадьбе ни с кем?

— Прокатит, главное, чтобы императрица твою судьбу не устроила.

— О, она, кстати, встречалась со мной и отцом, его не переубедить было, пошел защищать, — брат скривился, но не остановился, — как итог материальной благодарности не жди, жмоты они, но про нас забывают. Официально и навсегда, а ты поклянешься скрыть всю информацию, что стала тебе известна, и желательно возвращаться жить в империю не будешь. Я от твоего имени это легко пообещал, а родители расстроились. Короче, перед законом мы чисты, а у нас скоро будет коронация нового императора. Так, что еще хотел рассказать? — он задумался, я же пока радовалась, что хотя бы со стороны правителей не будет никаких наказаний, — вернемся к моменту, как переход закрылся, пришлось еще добивать монстров, а после открывать проход к тебе. Кстати, после того, как я сказал, что сейчас на тебе женятся и прямо в эту минуту могут уже долги с тебя снимать, рванул он, как сумасшедший. А потом ты почти умерла, опять, но он успел, перенес сюда и они вместе с магистром вытянули тебя. И самое шикарно-зажигательное то, что я хранил, как десертик. Готова? — я с опаской кивнула, кто его знает, с его-то черным юмором — А дед то на нашу бабку запал! — выдал он и глаза его просто сияли, — Прикинь, на старости лет и такая любоввввв! Я с них не могу, прямо это же теперь любимый мой сюжет, то как он нашу бабку окучивает, как она на него рычит, а при этом волосы поправляет да глазами в его сторону стреляет. Это было единственное развлечение, пока ты тут валялась. Так что давай оживай и погнали посмотрим на пенсионеров!

— Если она сейчас попытается встать, я дам тебе по шее, — брат аж шарахнулся, да, мы с ним так увлеклись, что не услышали, как вошел Тимьян.

— Да чтоб тебя, я еще от «рыб» не отошел, не подкрадывайся больше. Фух, аж сердце колошматится, пойду, успокоительное выпью, — и сбежал, подмигнув мне.

— Как ты? — подойдя, он коснулся моего лба, погладил по щеке и присел на место брата.

— Уже лучше, — я имела ввиду, потому что он пришел, но меня не поняли.

— Лекарства действуют.

— Ты…

— Что?

— Ты действуешь, — и я протянула к нему руки, он недоверчиво наклонился к моему лицу, а я осторожно коснулась его губ, чтобы проверить что не бред, и он живой, что мы выжили.

— Я люблю тебя, — шепнул он, целуя меня снова и снова.

37

В тот день я встала ради прощанья с погибшими, хоть Тимьян и пытался удержать в постели, объясняя, что из-за этого пролежу без сил лишних пару дней. Все равно встала, я бы себя потом уважать не смогла, если бы из-за слабости не попрощалась. Погибших было много, очень много, хотя я уже знала, что все в шоке, от того, что так много выжило. Но мне все равно было страшно от осознания этой мысли.

Ко мне подошла старая женщина, увидев, как я плачу, Тимьяна в это время попросили сказать несколько слов памяти. И взяв меня за руку, она посмотрела своими блеклыми глазами и улыбнулась морщинистым лицом, растягивая щербатый рот.

— Девочка, сегодня праздник, — хотела отшатнуться, — мертвые подарили живым жизнь. Не плачь, скажи спасибо за их годы, что они нам отдали, за покой, который получили, за наше будущее, — она посмотрела в небо, продолжая улыбаться, — мир будет жить. Королевство встанет из руин, будет процветать, а их имена всегда будут яркой алой ниткой проходить через всю историю нашего Дома. Чти вместе со мной героев, — она посмотрела требовательно, и я непроизвольно кивнула, — говори! — она потребовала и я, как зачарованная, ловила ее слова.

В момент, когда поднялся погребальный костер, я говорила вместе с ней, вместе с ее народом, на языке, который никогда не знала, но в этот момент понимала и пропускала через себя:

— Спасибо за жизнь!

— Клянусь не забыть!

— Клянусь всегда чтить!

— Клянусь всегда жить! — это говорили все, как один, только мои родные молчали, но их молчание было как зарок, что они свидетели этой странной клятвы всего народа.

— Мы возрождаемся всегда, и только когда ты достойно живешь, ты возродишься в своем доме, в своем мире, и в своем народе. Они все вернутся, пусть не в этом поколении, так в других, но обязательно вернутся, — она опять посмотрела на меня с улыбкой, — сегодня праздник, пусть со слезами на глазах, — это она опять намекнула на мои слезы.

— Спасибо, — поблагодарила ее и, что странно, опять на этом языке.

— Кровь предков сильна, — непонятно заметила она, погладила меня по руке и медленно ушла, я еще долго смотрела на нее, но потом она скрылась в толпе.

— Спасибо, что выучила слова прощанья моего народа, — вечером сказал Тимьян, я же ему в ответ рассказала про женщину, он только улыбнулся, поминая духов, капец. Тему закрыли.

— А что теперь с королевством людей?

— А нет больше людей, — весело ответил он, накладывая мне еды, мы поздно ужинали в нашей комнате и после его слов у меня кровь от лица отлила, купол всех убил? — Теперь есть много одаренных, точнее все одаренные с разным направлением магии и степенью дара. Энергии было слишком много, и она заструилась проникая везде, где есть место, а живые люди без крупиц дара для нее были идеальным вместилищем. Мир сохранил в себе свою силу, а у нас теперь нейтральная территория. И, кстати, королевство светлых и империя темных приняли наше королевство, как суверенное, так что мы официально больше не закрытая территория. Но пока еще мы сами держим границы, не пропуская к нам никого, надо все вычистить досконально, да и набраться сил. Но торговля уже началась.

— С ума сойти, — я была ошарашена новостью.

— Это что, Алмаз посыпает голову пеплом и кричит об отставке, просто прикинь количество теперь студентов.

— Все, — хихикая заключила я, ну, часть возьмут на себя светлые, но все равно много, — а он откликнулся на твой призыв? — решила осторожно полюбопытствовать.

— Да, он сдержал со своими студентами тварей, что полезли с другой стороны гор, а потом еще не дал аристократам, что были в одной связке с женихом добитым, — я скривилась, он проигнорировал, зол еще на него, хоть тот давно мертв, — поднять бунт, так что его, думаю, к награде представят, он помог армии подавить бунт.

— И помог другу, — закончила я, и он кивнул, улыбаясь, вообще кто-то стал больше улыбаться, что не может не радовать.

Тимьян рассказал мне все еще раз, объяснил детали, которые стали известны. Рассказывая многие нюансы и объясняя почему и как происходили события, что предшествовали нашей ситуации. Рассказал и про межмировой переход, я рассказала про то, что видела, когда растворилась в куполе энергетически. Он хмурился, а потом прижимал меня к себе, твердя, что обломится этот непонятный. Нахватался слов у брата! Тимьян и про брата рассказал, оказывается, ему прилично досталось и лечить надо было не только меня, но тут мама моя помогла и бабушка. Мы говорили и говорили, как будто завтра уже не будет возможности говорить, вот так, сидя рядом, попивая отвар и просто будучи рядом.

А после наши посиделки как-то незаметно закончились, и я стала его невестой полностью, всей без остатка и да, у некоторых есть крылья! И это не мои огненные, из энергии сотканные, нет, тут мутация в чистом виде. Просто крылья появляются в момент сильных эмоций, и да, я крайне удивилась, когда в определённый волшебный момент поняла, что надо мной раскрыты крылья и меня ими укутывают. Но тогда мне было все равно, а потом мне их не показали, стесняется он, блин, что ли?

Я помню тот первый раз, когда муж, целуя меня, поднял в воздух с помощью своих крыльев, помню свой восторг, свою любовь, день своей свадьбы! День начала нашей долгой и счастливой, и жутко интересной, местами неспокойной жизни. А главное, всей нашей, целиком и полностью! Он мой, а я его, в этой жизни и во всех последующих, уж я постараюсь.

Эпилог

— Я тебе еще раз говорю, я ветеринар, а тебе нужен врач! Не рычи на меня, а ну быстро принял человеческую форму! Ну что ты скулишь, да не обидит он тебя, его Тимьян специально выписал из Империи, он у нас работает! Ладно, давай сюда лапу, — я сердилась просто ужасно, а все потому что детям нашего города не объяснить, что врач — это не страшно, а я не по тому профилю.

Залечивая пробитую лапу, я пыхтела, но понимала, что это не изменить, Тимьян прав, для них я своя. Он построил для меня дом, а рядом с ним клинику мне и себе лабораторию, и я честно думала, что буду лечить животных. Но животных ко мне не ведут, ведут детей, монструозную живность, у которой по два сердца, печень не там, глаз куча, шипы и вообще все то, что я учила по строению тела животных, больше не актуально. Зато мне пришлось срочно учиться медицинскому делу, потому что если я отказывалась принимать, они просто шли домой надеясь, что оно само пройдет!

Я хваталась за голову, уговаривала женщин на еженедельном сборе — это инициатива Лизы и она работает. Мы планируем и реализовываем те направления, где нужна рука женщины. Я упрашивала совет городов на ежеквартальном собрании, куда я вхожу — без толку, пыталась повлиять через Грога, который стал официально королем нашего маленького королевства, Тимьян отбрыкался от этого, и я очень рада, муж и так пропадает, вечно мотаясь по полуострову, налаживая контакты, разрабатывая несколько направлений одновременно. А стань он королем и все — можно было ставить крест на супружеской жизни, в связи с постоянным отсутствием этого самого супруга. Лиза мне вон периодически жалуется, что мужа она не видит. Так вот народ опускает глаза и твердит о том, что я своя, а этим врачам они не доверяют, и детям ко мне не страшно идти. И что с этим делать? А ничего, смирилась, и только все локально пытаюсь повлиять, на каждого нового пациента, но понимаю, что это просто трепыхания и не изменится это. Ведь когда-то Тимьян объяснил толпе мальчишек, что я за них переживаю, я же их лечила после бойни. Почти все они вхожи в наш дом, поэтому о чем я говорю? А когда родились наши с Тимьяном дети, я стало совсем своей, если так можно выразиться и теперь уже детвора идет ко мне, потому что я мама их заводил. У меня даже ученица есть, ею стала Соня, чему я не могу нарадоваться, из нее вырастет отличный врач, да я уже сейчас готовлю ее к тому, что она, пока еще маленькая, работает и учится у меня, а потом полноценное образование в Империи или же, если мы откроем свой университет, здесь, дома.

Вообще наш город разрастался, он стал сердцем некогда закрытого королевства, кстати, это название прилипло и пусть сами мы называли свой дом по-другому, для всего мира проще и понятнее было именно так. Строились и другие города, форт возле горной гряды, порт на самом мысе нашего полуострова, и так в пустыне появлялись города. Сама же пустыня зеленела, это один из проектов мужа, по добыче воды. Он договорился с Алмазом и тот нам на практику студентов посылает, а те в свою очередь работают добытчиками и параллельно отрабатывают защиту от нападения и поимку монстров. Муж и тут решил, зачем убивать, надо приручать, а еще он не бросил преподавание, и меня подписал под это, поскольку теперь я один из самых серьезных специалистов по новой расе, но об этом мы пока молчим, а вот о разных тварях, это да.

Брат, кстати, предложил тогда ребятам из маленького народа, и они неожиданно загорелись идеей создания своего бюро, и на работу в его отдел не пошли! Они принимают заказы по моделированию разных ситуаций, проверке и разработке теорий и не только, тайные заказы они тоже принимают и сотрудничают с бюро брата. Он, кстати, службу оставил и, хотя официально он по-прежнему наследник Бланк, вот только работает он с маленьким народом и сам активно много проверяет. Короче, дорвался до экстрима, правда, в этом есть и плюс, живет он рядом со мной и часто помогает Тимьяну. Бабушка тоже поселилась здесь, там в королевстве светлых она все продала и вложила эти деньги в развитие экономики нашего города и стала жить и работать травницей здесь, рядом со своим любимым. Я, кстати, узнала, они в молодости были знакомы, но что-то там дальше не ясно. Брат на всякий случай уточнил, точно ли мы не родственники деду, но получив возмущение в ответ, успокоился. Теперь бабушка живет здесь и порхает, как молодая.

— Микаэла, это просто ужасно! — в кабинет ворвалась моя мама, которая почти ежедневно приходит к нам в гости, после того как Тимьян уходит работать, с чего бы это вдруг? — Смотри, что они притащили! — я тяжело вздохнув, пошла смотреть, в это время соседский мальчишка стал наконец человеком и юркнул следом за мной, баюкая руку.

Во дворе двое наших близнецов прикрывали своими спинами нечто жутко отвратительное.

— Откуда достали?

— Из грязи, — хм, перефразирую вопрос.

— Дикий? — так, риторический вопрос, но вдруг повезет.

— Уже нет! — гордые две одинаковые для посторонних мордашки сияли, глядя на меня.

— Опасный?

— Обижаешь, мам, он сама доброта! — доброта скалила клыки и пыхтела злобно, пытаясь оттереться, я сделала паузу, выжидая, — Мамуль, он там бок поранил, посмотришь? — и две умоляющие мордашки смотрят с верой и надеждой в меня, кто сможет устоять?

— Ну, заводите пациента, — мама хватается за голову.

— Они твои копии, — шипит она, я же улыбаюсь, — твои звери были не такие жуткие, — признается моя мамочка, лучшая бабушка для моих детей на свете.

— Все познаётся в сравнении, — проходя мимо, я обнимаю ее.

— Бабушка, мы соскучились! — выдают эти манипуляторы и, заведя ко мне зверя, обнимают бабушку, та еще ворчит, но уже растаяла.

Для нее эти внуки самые любимые, самые желанные и самые балованные и балует она их, кстати, сама. Отец их в строгости держит, а она балует, но я потакаю. Бабушка такой и должна быть.

— Далеко не уходи, мы такое нашли, — шепчет мой старший на две минуты сын, моему бывшему пациенту и своему другу, я же улыбаюсь.

У ребят каникулы, так что пусть радуются и веселятся, а я, повторяя про себя одно и тоже «у них должно быть детство, я должна их отпускать, они будущие мужчины».

Вечером лежа в объятьях мужа я неожиданно для себя выдаю:

— Хочу дочь, — и сама же в шоке от своих слов, просто мои роды были ужасны, хотя так, наверное, говорят все женщины, но мне казалось я никогда не забуду этот кошмар и уж точно не буду его повторять. Впрочем, восторг от первого знакомства со своими сыновьями я тоже не забуду никогда, но об этом не будем.

— А говорила, все, больше никаких детей, — шепчет этот злопамятный, нависая сверху, — я уже готов стараться.

— Ты всегда готов, — я улыбаюсь, любуясь мужем, самым красивым и самым замечательным.

— А у меня самая желанная жена, так что да, я всегда готов.

— Льстец!

— Чистая правда! — он заверяет меня поцелуем, и я улетаю, как впрочем и всегда.

— Только учти родная, я тут поспрашивал твоего брата и маму и могу сказать точно, с дочкой легче не будет, — он смеётся, глядя на задумчивую меня, — она же пойдет явно в тебя, — уже собралась возмущаться, не дал, — подари мне дочь с твоими глазами, и счастливей меня никого не будет в этом мире, — он опять целует, а я в очередной раз понимаю, что безумно люблю своего мужа, и дочь он получит, надеюсь с первой попытки, а если нет, то не беда, жизнь у нас длинная, а я упрямая, а он старательный!

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

Эпилог