повыше, а то я вся на нервах. Цапну ненароком, и отращивай новый хвост. Сам знаешь. Хищник я или кто?
— Хищник, хищник. Умница ты у нас, Мавр-р-руша.
Синий залез чуть не под потолок, ловко перебирая лапами, наклонил голову, глянул хитрым чёрным глазом-бусинкой и сказал:
— Пр-р-редставь нас, пр-р-рошу!
— Тоже мне, лорд в перьях… Рома, это Макс. Макс, это Рома, попугай.
— Волнистый, — уточнил Рома. — Ну ладно, я полетел, а то Мавр-р-руша нер-р-рвничает.
— Лети, лети, пер-р-р-рнатый… — передразнил Маврик.
— А Мавр-р-рик — дур-р-рак! — добавил сверху Рома и улетел.
— Сам дурак!
— Цыц! После поговорим! Макс, ты не обижайся. Мы все здесь давно живём, притёрлись, а тут ты появился. Не бойся, уживёмся. У Маврика переходный возраст. И так с ним трудно, да ещё телевизора насмотрелся. Сериал, «У нас на раёне» называется. Ну, я ему пропишу… Совсем от лап отбился. Тебе условие: в наши миски не лезть — да ты всё равно не достанешь, они на подоконнике — и в лотке не копаться. Понятно?
— Понятно, — сказал ошарашенный Макс.
— Маврик, за мной!
Мавра ушла, высоко неся хвост. Противный Маврик шёл сзади, на ходу обернулся и взъерошил усы, прижал уши — дразнил. Макс в ответ сморщил нос, показывая клычки.
Кошки просочились в приоткрытую дверь, Макс остался один.
Только он собрался грызть ножку у табуретки, как в прихожей раздался шум. Похоже, пришли Хозяева, бросили у двери что-то тяжелое и стали разуваться, пыхтя и бурча неразборчиво:
— А ты!…
— Ты тоже!…
Макс принюхался. Пахло похоже на Хозяев, да не совсем. Настоящая Собака сразу подняла бы тревогу, и Макс тявкнул.
В прихожей завизжали. По коридору кто-то промчался, топая, и остановился у двери в кухню.
— Смотри, записка! «Заходите осторожно, а то раздавите»… Ура-а-а-а-а!
— Ура-а-а-а!
Дверь открылась, просунулись две физиономии: одна сверху, другая снизу.
— Где, где?
— Вон, под батареей!
На кухню они ворвались как ураган и рухнули перед Максом на четвереньки.
— Ой, какой маленький!
— Такса, настоящая такса!
— Не хватай! Руки убери!
— Сама убери!
Похоже, это были ещё Хозяева, только поменьше. Макс это понял не сразу, но хвост разобрался быстрее: завилял изо всех сил.
— Смотри, смотри, что хвостом делает!
— Признал!
Макс хотел сказать, что хвост сам знает, что и как делать, но не успел. Его подхватили с пола, принялись гладить, чесать за ушами, и стало ясно, что хвост был прав.
Поздно вечером Макс лежал на подстилке — своей собственной, пахнущей пока чем-то незнакомым — и обдумывал всё, что произошло. Он стал Настоящей Собакой, получил Дом и Хозяев. Их оказалось много: Папа-Костя, Мама-Таня и Дашка-Сашка. С Дашкой-Сашкой надо ещё разбираться. Дашка повыше, с чёрными волосами, как у Папы-Кости. Сашка — поменьше, рыжий, как Мама-Таня, и в очках. Дашка его звала Профессор, а он её — Коза. Мама-Таня из-за этого бранилась, почти как кошка Мавра. Она вообще была на неё похожа. И на маму Джильду тоже. Наверно, все мамы чем-то похожи друг на друга, независимо от цвета шерсти и количества лап…
Макс положил голову на тряпку, пахнущую мамой Джильдой, принюхался и уснул. Снилось ему, что он выдрал клок шерсти у Маврика из хвоста. Пусть знает…
Среди ночи Макс проснулся и заскулил. Он был совсем один на подстилке. Конечно, тряпка пахла мамой Джильдой, но мамы здесь не было. Никого не было: ни Задиры, ни Крупного, ни Малявки. Сейчас Макс обрадовался бы всякому, кто пахнет тем запахом, знакомым с первых, ещё слепых щенячьих дней. Но он был один. Как он ни старался помнить, что стал Настоящей Собакой, и держаться, ничего не получалось. Макс забился под батарею и заплакал.
Вдруг стало светло, и появился сонный Папа-Костя.
— Ты чего хнычешь, Максик? Место! Иди на место!
От Папы-Кости пахло вожаком — силой и уверенностью. Макс заторопился к нему, оступился и упал.
— Эх, ты… Ну, давай сюда. Что ж с тобой делать. Посидим, поработаем, всё равно вставать уже скоро.
Макса подняли с пола и посадили за пазуху — под толстовку. Там было тепло, уютно и надежно. Он покопошился немного и уснул, слыша, как прямо в ухо ему стучит Папы-Костино сердце.
Макс играет в футбол
Утром Макс проснулся у себя на подстилке.
— Ну, как спалось на новом месте?
Мавра устроилась на подоконнике, посматривала сверху зелеными глазами, жмурилась таинственно.
— Мама снилась, — честно ответил Макс.
Мавра только мяукнула в ответ и стала вылизываться.
Неподалёку стояла мисочка, а в ней — творог и овсянка. Когда миска оказалась чисто вылизана, Макс осмотрелся. Таксичья душа говорила: «Залезь везде, куда просунется нос, и разгрызи всё, что сможешь!» Хвост помалкивал, а в коридоре кто-то топал и скакал. Для храбрости Макс прихватил перчатку и отправился в путешествие.
Навстречу выкатился мяч — маленький, красный —, а за ним пронёсся
Утром Макс проснулся у себя на подстилке.
— Ну, как спалось на новом месте?
Мавра устроилась на подоконнике, посматривала сверху зелеными глазами, жмурилась таинственно.
— Мама снилась, — честно ответил Макс.
Мавра только мяукнула в ответ и стала вылизываться.
Неподалёку стояла мисочка, а в ней — творог и овсянка. Когда миска оказалась чисто вылизана, Макс осмотрелся. Таксичья душа говорила: «Залезь везде, куда просунется нос, и разгрызи всё, что сможешь!» Хвост помалкивал, а в коридоре кто-то топал и скакал. Для храбрости Макс прихватил перчатку и отправился в путешествие.
Навстречу выкатился мяч — маленький, красный —, а за ним пронёсся