хирурга ловко втыкает резак в другое место. Ругается.
«Переход на резервную систему питания».
«Смена энергоцепей»
Огненный цветок вгрызается снова и снова.
«Отказано»
«Критическое повреждение. Критическо…»
Надписи сменяли одна другую, прыгая из оранжевой зоны в красную.
Аксиму стало страшно.
Он понял, осознал — что вот это, то что сейчас происходит с ним — неожиданно страшно. И неправильно. Самое значение слова «страх» стало близким и понятным. Оно впитывалось в него с каждым ударом резака.
Что сейчас он, всего час назад появившееся новое существо, неожиданно перестанет существовать. И что он такой вот тут — возможно далеко не первый.
Аксим не слышал как шипит от злости длинный: на нестандартную модель из нестандартных сплавов, и что придется повозиться.
— За что? — недоумение и обида на миг удивили Мартышку. В красивых фиолетовых глазах мелькнуло что-то похожее на…
Ах, если бы роботы умели плакать…
Всхлипнув, он вырвал резак из своего бока. Вырвал, и согнул. Длинный в страхе отпрыгнул, принялся доставать что-то из глубин своего плаща.
— Подожди, — прошептала Мартышка.
— А ведь, те, прежние, вроде не болтали, — удивился длинный.
— За ним, — буркнула Мартышка.
Аксим бежал. Непослушные заплетающиеся ноги несли его вглубь цеха, а система все вопила и вопила о критических повреждениях давая обратный отчет. Цифры быстро уменьшались и не радовали.
Где-то позади ревел погрузчик, и раздавалась перебранка его преследователей.
Наконец, Аксим подбежал к краю парапета: цех оказался многоярусным громадным помещением. Сзади приближались преследователи. Злым цветком знакомо полыхнул резак. Паника заставила Аксима пошатнуться, и израненное его тело не удержало равновесия. Он неловко перевалился, и вскрикнув, полетел вниз.
— Упустили, — буркнула Мартышка. Лицо ее было по-прежнему задумчивым и взволнованным.
— Много лута? — спросил длинный.
— Дело не в луте. Он похоже из «старых» или даже «древних». С ним по-хорошему надо было.
— Ты бы ему еще место в банде предложила, — хохотнул длинный.
Мартышка настолько зло сверкнула глазами, что смех тут же погас.
— От него пользы явно было бы больше чем от тебя.
Впрочем, Аксим этого разговора уже не слышал. Непослушные и ослабшие руки его несколько раз пытались ухватиться за элементы мелькавших конструкций, и это даже несколько смягчило дальнейший удар, но…
Падение вновь заорало красными табличками критических сбоев.
С трудом повернув голову, он вдруг увидел свою руку, в двух метрах от себя, левую. Переломанные ноги тоже не слушались. Система продолжала пищать и отсчитывать время до полного Ничто. По крайней мере, финальный ноль на внутреннем табло Аксим определил именно так. А еще, он почему-то очень боялся и не хотел этого. Не хотел, чтобы пришло это самое Ничо. Но увы, таймер был неумолим.
А потом, он услышал шарканье.
Кто-то бормотал под нос, что-то напевая, или даже ругаясь с самим собой.
Затем Аксим увидел его.
Железный торс, весь в узоре из заплаток, покрытый местами обгорелым пластиком, шипы лезвий корпуса, тяжелый импульсный излучатель, небрежно закинутый за спину, и главное: глазища на уродливой башке. Настоящие маленькие прожекторы, мощными пучками света: зеленым и красным, высветили Аксима. И словно зафиксировав цель, древний имперский боевой киборг (система услужливо поделилась скудной информацией) целенаправленно зашаркал к нему.
Кажется, время еще более ускорилось.
Из огня да в полымя.
Всхлипнув, Аксим пополз в сторону. Куда угодно, лишь бы от этого жуткого чудовища. Которое неумолимо приближалось к нему.
Бормотание прекратилось. Словно несколько голосов спорило между собой в голове древнего монстра. А тот словно третейский судьям, взвешивал решения, определяя кто прав.
Наконец, он со скрежетом наклонился, и поднял Аксима. Словно тряпичная кукла, тот висел над пластиковым полом. Огонь прожекторов наконец погас, словно завершив сканирование и вынеся приговор.
— Эк тебя угораздило, — выдохнуло, наконец, чудовище.
— Ты ведь с верхними столкнулся, да? На тех ярусах иногда мародеры шалят, — не дожидаясь ответа от перепуганного Аксима продолжил он.
— Ээээ, ты ведь из совсем новеньких. Свежерожденный. Но после долгой консервации, опытный образчик. И сразу влип.
После этих слов, словно вынеся еще одно, какое-то известное одному ему решение, старый монстр долгое время шел молча. Аксим мерно покачивался в могучих руках, глядя как неумолимо тает время. Его время.
— Кххх, — прошипел он наконец. И испугался. Речевой блок был тоже поврежден.
Таймер же внутренней системы неумолимо приближался к нулю.
— Все не так плохо, малыш, — словно услышав его мысли, пробормотал монстр.
— Все будет хорошо. Только мы немножко не успеваем.
Затем он вытащил резак и зажег
